Глава
Восемьдесят три процента всех дней в году начинаются одинаково: звенит будильник. Но в этот раз будильник не прозвенел, и Кот Котовский проспал на работу.
Надо сразу пояснить: «Кот Котовский» его величали только клиенты и малознакомые звери. Друзья же и коллеги называли просто – КК.
Вчера КК решил заранее отметить пятницу. По-кошачьи, с размахом. Пара-тройка бутылей пива с валерьянкой – и вот тебе идеальный вечер. А потом – заснул. И вот незадача – забыл завести будильник. Хотел, но… не сделал.
Наступило утро. Весёлое, солнечное утро в лесу. Дятлы подводили клювы о керамическую точилку, лисы с недовольными мордами бродили в поисках сыра, медведи лакомились мёдом, малиной, волчьими ягодами и прочими деликатесами.
КК открыл глаза и впился взглядом в часы. Проспал! На циферблате, под стрелками-усиками, улыбалась белая пушистая кошечка с розовым бантиком – бывшая. Краля.
Расстались они недавно. А всё потому, что он не мог исполнять все её прихоти. Она хотела богатого кота, а он был… ну, не то чтобы нищим, но и не олигархом.
В назидание её мордочка застыла на часах – КК заказал у фотографа Осла портрет и вклеил под стекло. Теперь время измерялось её отсутствием.
– Ах ты, пушистая стерва… – пробормотал КК с нежностью.
Позыркав минут пять на кошечку, КК вскочил и принялся рвать подушку когтями.
– Мать вашу, мяу-мяяяя! – орал он в исступлении. Вскоре вся комната была в пуху.
Отряхнувшись по-собачьи, кот соскочил на пол и направился к холодильнику. Там стояла недопитая бутыль с валерьяной. КК посмотрел на неё с тоской, но выбрал молоко. Сделал пару глотков – жирное, холодное, густое, оно смочило горло и приятно разлилось по желудку. И сразу полегчало: здоровье поправил – и хорошо.
Проснулся зверский аппетит. Благо, в холодильнике была колбаса – правда, как написано на упаковке «из мяса механической обвалки мышей», что в переводе означает: из шкур и костей. Но сейчас для КК и такая закуска была в радость. Поэтому он схомячил полкотелки, что называется, не отходя от кассы: без церемоний, не закрыв холодильник – с видом одинокого философа, проглатывая большие куски не жуя.