Читать онлайн Нейромороз

ГЛАВА 1. ПИВНОЙ СИСАДМИН

Аркадий пил. Он пил утром, чтобы разбавить густую, смоляную тошноту, оставшуюся от вчера. Пиво было дешёвое, тёплое, отдававшее мочёным картоном. Оно не лечило, оно консервировало его состояние в некой устойчивой, болотной стабильности. Он был сисадмином в «Хмельном затворе» – пивной лавке, пахнущей отчаянием и прокисшим суслом. Его царство – три квадратных метра за стойкой, заваленной сломанными клавиатурами и пустыми бутылками. Его трон – табурет с оторванной ножкой, подпертой кирпичом от лучших времён.

Его руки, когда-то летавшие по клавишам, рождавшие код, который должен был изменить мир, теперь медленно и методично вытирали барную стойку тряпкой, пахнущей смерти. Он был похож на своего старого кота, который только и делал, что спал, жрал и смотрел в одну точку, ожидая конца. Разница была в том, что кот не просыпался каждый день с чудовищным пониманием того, что всё, что у него было – это ещё один день в этом дерьме.

Он посмотрел на свой ноутбук. Дорогой, когда-то мощный агрегат, теперь покрытый плёнкой жира и пыли. На его экране застыл код – последнее, что он писал перед тем, как всё рухнуло. «ЭмоушнAI». Алгоритм, который должен был научиться читать человеческие эмоции по микровыражениям лица, по изменению ритма сердца, по неуловимым изменениям в голосе. Он должен был стать цифровой душой. А стал – украденным фасадом для нового приложения какого-то говняного банка, которое определяло, доволен ли клиент, по тому, как часто он моргает.

Он щёлкнул по папке с проектом и нажал «Удалить». Не в корзину. Окончательно. Это был акт ритуального самоубийства. Символический. Бесполезный. Как всё в его жизни.

Дверь скрипнула. Вошёл не парень за порцией дешёвого забвения, а человек в сером пальто. Пальто было идеальным, как гроб на дорогих похоронах. Лицо – вымытым, холодным, лишённым излишеств. Он подошёл к стойке, и Аркадий почувствовал, как воздух сгустился.

– Аркадий Викторович, – сказал человек. Его голос был ровным, как линия ЭКГ мертвеца. – Вам предлагается контракт.

– У меня контракт, – Аркадий мотнул головой в сторону хозяина, который копался в подвале. – Чинить кассовый аппарат. И не срать в унитаз, если засорится.

Человек в пальто улыбнулся. Это было жуткое зрелище, будто робот пытается изобразить человеческую эмоцию по устаревшему алгоритму.

– Мы знаем о «ЭмоушнAI». Конкуренты украли код. Но не поняли главного. Они думали, что это просто анализатор. А вы вкладывали туда душу. Говорят, вы пытались заставить машину не просто распознавать эмоцию, а чувствовать её. Сопереживать.

Аркадий почувствовал, как в его мёртвом, пропитанном пивом естестве, что-то дёрнулось. Как старый шрам.

– Какая разница? Всё кончено.

– Ничего не кончается, – человек положил на стойку визитку. Чёрную. Без единой надписи. – Магия кончилась. Реальная, буквальная. Та, что заставляла летать оленей, раздавать подарки и творить прочую новогоднюю хуйню. Система обанкротилась. Мы хотим, чтобы вы построили новую. На основе ИИ. Чтобы вы стали… архитектором нового Деда Мороза.

Аркадий засмеялся. Это был хриплый, лающий звук, полный такой горькой желчи, что ему самому стало противно.

– Вы… ебанулись? – выдохнул он. – Какой, на хуй, Дед Мороз? Посмотрите вокруг! Мир сжирает сам себя. Люди ссут в лифтах. Никто ни во что не верит. Какая магия?

– Именно это вам и предстоит объяснить машине, – парировал агент. – Что такое «новогоднее чудо» для взрослого человека в наше время. Мы даём вам полный доступ. Ко всем данным. Соцсети, банковские счета, камеры, история браузеров, микрофоны в телефонах. Всё. Весь этот цифровой понос человечества. Ваш ИИ должен его переварить и выдать на выходе… праздник.

Он повернулся к выходу.

– Завтра. Десять утра. Не опаздывайте. Ваша жизнь только что получила апдейт. Хотите вы того или нет.

Он вышел. Аркадий сидел и смотрел на чёрную визитку. Она лежала на стойке, как прожжённая дыра в реальности. Он потянулся к бутылке, но рука дрогнула. Вместо этого он взял визитку. Она была на удивление тёплой.

Он вышел в переулок. Микроавтобуса не было. Была только ослизшаяся мостовая, вонь из помойного бака и далёкий гул города. Но что-то изменилось. Воздух теперь вибрировал. Приближалась буря. И он, грязный, пьяный и разбитый, стоял в её эпицентре.

ГЛАВА 2. АГЕНТ С ПРЕДЛОЖЕНИЕМ

Он вернулся внутрь. Душно. Пахло старым пивом и свежей тоской. Чёрная визитка лежала на стойке, как осколок чужой, нездоровой реальности. Аркадий провёл по ней пальцем. Гладко, матово. Ни намёка на текст, только голографическая рябь под плёнкой, улавливающая свет. Казалось, она пожирает его отражение.

Он схватил первую попавшуюся бутылку – что-то крепкое, местного разлива, с этикеткой, на которой коряво было напечатано «Премиум». Хрястнул из горла. Алкоголь обжёг горло, ударил в голову, но не принёс облегчения. Лишь подчеркнул мерзость происходящего. Архитектор Деда Мороза. Слова висели в воздухе, смешиваясь с запахом затхлости.

Он снова посмотрел на визитку. Его жизнь была развалена, как старый диван на помойке. И вот приходят люди в дорогих пальто и предлагают ему собрать из этого хлама трон. Бред сивой кобылы в лунную ночь. Но… червь сомнения уже точил изнутри. Не надежда. С надеждой он покончил давно. Любопытство. То самое, что когда-то заставляло его копаться в коде, стремясь найти в нулях и единицах проблеск сознания. Что, если это не бред? Что, если магия и правда была просто устаревшей технологией, которую пора списывать?

Дверь снова скрипнула. Вошёл тот же человек. Стоял на пороге, не двигаясь, словно ждал, пока Аркадий освоится с его присутствием.

– Вы ничего не спросили о деньгах, – заметил он. Его голос был по-прежнему безразличен.

– Деньги? – Аркадий фыркнул. – У меня их нет. И не будет. Какая разница?

– Разница в том, что мы платим не деньгами. Мы платим возможностью.

Возможностью закончить то, что вы начали. Дать вашей «цифровой душе» реальное воплощение. Масштаб, о котором вы не могли и мечтать. Целый мир в качестве полигона.

– Чтобы творить «чудеса»? – язвительно переспросил Аркадий. – Раздавать подарки? Делать детей счастливыми?

Агент сделал шаг вперёд. Его тень легла на стойку.

– Дети? Дети верят в сказки, потому что не знают, как устроен мир. Взрослые… взрослые знают. И их желания куда проще, и куда сложнее. Они хотят забыться. Хотят секса без обязательств, денег без труда, власти без ответственности. Они хотят, чтобы на одну ночь перестали действовать законы этого дерьмового мира. Ваш ИИ должен будет понять эту… экзистенциальную тоску по хаосу. И дать им его.

Он положил на стойку второй предмет. Маленький, похожий на флешку, с крошечным светодиодом, мерцавшим тусклым красным светом.

– Это ключ. Завтра в десять. Адрес зашифрован в нём. Вставите в любой компьютер. Система вас узнает.

– А если я не приду?

Человек в пальто снова улыбнулся своей леденящей душу улыбкой.

– Вы уже приняли решение. Вы просто ещё не знаете, какое. Вы не тот, кто упускает такой шанс. Вы не боитесь провала. Вы боитесь, что у вас получится.

С этими словами он развернулся и вышел. На этот раз окончательно.

Аркадий остался один. Бутылка была почти пуста. Он поднял флешку. Она была холодной. Совсем. Как лёд. Он сжал её в кулаке, чувствуя, как острые грани впиваются в ладонь. Боль была реальной. Знакомой.

Он посмотрел на свой ноутбук. На мёртвый экран. Потом на флешку. Потом на дверь, за которой был только холодный, безразличный город.

«Архитектор нового Деда Мороза», – прошептал он про себя. И впервые за долгие годы его губы дрогнули не в гримасе отвращения, а в подобии улыбки. Хищной, уставшей, но улыбки.

Он знал, что пойдёт. Не из-за денег. Не из-за спасения. А потому что это был самый извращённый, самый пиздецовый способ самоубийства, который только можно было придумать. Создать бога, чтобы посмотреть, как он умрёт. Или как умрёт он сам.

Он допил остатки. Пора было готовиться. Конец его старой жизни наступил. Начиналась новая. И пахла она не пивом, а озоном после короткого замыкания и разрядом высокого напряжения.

ГЛАВА 3. БАНКРОТСТВО МАГИИ

Он пришёл не в десять. Пришёл в девять. Стоял у подъезда того самого адреса – уродливого здания из стекла и бетона, затерявшегося в промзоне, – и курил одну сигарету за другой. Его трясло. Не от похмелья, хотя и оно было, лютовало, выворачивая внутренности наизнанку. Его трясло от предвкушения. От глупого, детского, идущего наперекор всему здравому смыслу ожидания чуда. Он, Аркадий Викторович, трижды циник, алкоголик и неудачник, стоял и ждал, что вот-вот откроется дверь в сказку. Пусть и уродливую, киберпанковскую, пахнущую озоном и разложением. Но сказку.

Ровно в десять дверь бесшумно отъехала в сторону. Его встретил не человек в пальто, а пустота. Холодный, белый коридор, уходящий вглубь здания. Он сделал шаг внутрь. Воздух загудел. Сканеры скользнули по нему лазерными лучами, прошивая насквозь.

– Идентификация подтверждена. Аркадий Викторович. Проект «Нейромороз», – проговорил бесстрастный электронный голос.

Коридор привёл его в лифт. Лифт понёсся вниз. Не вверх, а вниз. Глубоко под землю. Когда двери открылись, он увидел ад. Не библейский, с котлами и грешниками. Технологический.

Помещение размером с ангар было заставлено серверными стойками. Они громоздились друг на друга, мигая огоньками, издавая низкочастотный гул, который входил в кости. Но это был не храм высоких технологий. Это была свалка. Сквозь стеклянные панели серверов было видно, что внутри вместо аккуратных плат – клубок проводов, спаянных кое-как, залитых припоем, обмотанных изолентой. По полу тянулись бесконечные кабели, путаясь под ногами. В воздухе пахло озоном, пылью и чем-то кислым, напоминающим прокисшие щи.

И повсюду были они. Эльфы.

Они сидели за древними мониторами с выпуклыми экранами, курили вонючие самокрутки, сплёвывали в пустые банки из-под энергетиков. Они были не сказочными, не с яркими капюшонами. Это были замызганные, уставшие человечки в засаленных комбинезонах. У одного на затылке красовалась огромная татуировка – «Смерть оленям!». Другой что-то яростно колотил кувалдой по дымившемуся серверу.

– Забастовка, – раздался знакомый голос. Человек в пальто стоял рядом, наблюдая за этим хаосом. – Требуют восьмичасовой рабочий день, медицинскую страховку и компенсацию за вредность. Магия, Аркадий Викторович, – это не взмах волшебной палочки. Это тяжёлый, низкооплачиваемый труд. Конвейер. И он встал.

Аркадий молчал. Его мозг, затуманенный годами пьянства, пытался переварить это зрелище. Волшебная мастерская Деда Мороза оказалась похожей на подпольный цех по сборке дешёвой электроники.

– А где… он? – наконец выдавил Аркадий.

– В своём кабинете. Он не выходит оттуда уже месяц. Пьёт. Говорит, что не может больше творить чудеса в мире, который верит только в биткоин и рейтинги в соцсетях.

Человек в пальто повёл его через этот хаос. Эльфы провожали их ненавидящими взглядами. Один плюнул себе под ноги, когда они проходили мимо.

Дверь в «кабинет» была огромной, дубовой, с резной ручкой. Она выглядела здесь так же нелепо, как смокинг на свалке. Агент постучал.

– Войдите, чёрт побери! – прохрипел кто-то изнутри.

Они вошли. Кабинет был обставлен с претензией на старинную роскошь: кожаные кресла, дубовый стол, книжные шкафы. Но кресла были протёрты до дыр, на столе стояли пустые бутылки из-под виски, а из книг на полках росла плесень.

За столом сидел он. Дед Мороз.

Он был огромным, могучим стариком с длинной белой бородой и красным, когда-то богатым, а теперь засаленным и порванным халатом. Его лицо было багровым, глаза мутными. В руке он сжимал хрустальный бокал, наполненный янтарной жидкостью.

– Опять эти ублюдки из министерства? – проревел он, уставившись на человека в пальто. – Я сказал! Я больше не могу! Понимаете? Не могу! Раньше… раньше всё было иначе. Дети писали письма, верили… А теперь? Он ткнул толстым пальцем в ноутбук на столе. – Теперь они пишут комментарии в Тик-Токе! «Дед, подари айфон, а то заминусую». «Дед, сделай так, чтобы папа вернулся, а то мамины новые мужики – клоуны». Какие, на хуй, чудеса? Я не психотерапевт! Я – сказочный персонаж! Я устал!

Он поднял бокал и залпом выпил.

– Мы нашли замену, Мороз Иванович, – холодно сказал агент. – Это Аркадий. Он построит вам преемника. Цифрового.

Дед Мороз медленно перевёл на Аркадия мутный взгляд. Он смерил его с ног до головы – грязные джинсы, потрёпанная куртка, недельная щетина, трясущиеся руки.

– Это? – он фыркнул, и запах перегара достиг Аркадия. – Этот бомжеватый сын шлюхи? Этот алкоголик? Он заменит меня?

Аркадий почувствовал, как в нём закипает ярость. Старая, знакомая, спасительная ярость.

– Я не заменю вас, старый хрыч, – тихо, но чётко сказал Аркадий. Дед Мороз замер. – Я просто покажу вам, как надо работать в новых условиях. Вы творили чудеса для детей, которые верят в добро. Я буду творить их для взрослых, которые верят только в то, что у них в кошельке и в штанах. Это куда проще.

В кабинете повисла тишина. Дед Мороз смотрел на него, и в его мутных глазах что-то мелькнуло. Не ненависть. Не злость. Усталое, почти братское понимание.

– Ладно, – хрипло сказал он. – Попробуй, ублюдок. Посмотрим, что у тебя получится. Он отхлебнул из бокала. – А теперь проваливай. Оба. Мешаете мне пить.

Аркадий развернулся и вышел. Он шёл по ангару, и эльфы провожали его уже не ненавистью, а любопытством. Он вышел на улицу, и холодный воздух обжёг лёгкие.

Он смотрел на грязное небо, на ржавые трубы заводов, на спешащих куда-то людей. И он понял. Он понял, что такое «новогоднее чудо» для взрослых. Это не подарок под ёлкой. Это одна ночь, когда тебе разрешено забыть, что ты – ничтожество. Одна ночь, когда можно притвориться счастливым, сильным, желанным. Одна ночь побега из тюрьмы реальности.

И он, Аркадий, теперь был тем, кто держал ключ. Код доступа к этой вселенской иллюзии. Ему было страшно. И пиздец как интересно.

ГЛАВА 4. СНЕГУРОЧКА-ИНФЛЮЕНСЕР

Его отвели в его новую «лабораторию». Это была стеклянная клетка, вмурованная в стену ангара, с видом на это царство хаоса и разложения. Внутри – новый компьютер, несколько мониторов, кофе-машина и мини-бар, укомплектованный дорогим виски. Ирония судьбы. Его алкоголизм теперь был частью бюджета проекта.

Он вставил флешку. Мониторы ожили, залив помещение холодным синим светом. Интерфейс был минималистичным до стерильности. Одно поле для ввода. «ЦЕЛЬ ПРОЕКТА».

Он напечатал одним пальцем, с наслаждением стуча по клавишам: «Дать этим ублюдкам то, чего они хотят. А не то, в чем нуждаются».

Система мигнула: «Цель принята. Начинается первичная инициализация ИИ «Нейромороз». Загрузка базовых данных…»

На экранах замелькали потоки информации. Сообщения из соцсетей, поисковые запросы, история просмотров, выписки по банковским счетам, медицинские карты, данные с камер наблюдения. Весь этот гигабайтовый понос человеческой цивилизации хлынул в цифровое чрево зарождающегося ИИ. Аркадий наблюдал, как алгоритмы начинают выискивать паттерны, строить связи, учиться. Он не писал код с нуля. Он давал этому существу, этому «Морозу», инструменты для обучения. Как отец, покупающий сыну первый конструктор, зная, что тот, скорее всего, соберёт из него оружие.

Дверь в его клетку открылась без стука. Вошла она.

Он узнал её мгновенно. Не по мифам. А по рекламе в его ленте. Снегурочка. Точнее, та, кто играла её роль в этой гибнущей системе. Длинные белые волосы, собранные в небрежный пучок. Лицо, с идеальным макияжем, который выглядел маской. Она была в тонком серебристом худи с капюшоном и лосинах, подчёркивающих каждую линию тела. В руке – смартфон, на который она снимала всё вокруг.

– Так вот где поселился наш новый спаситель, – её голос был сладким, как искусственный подсластитель, но с металлическим привкусом цинизма. – Привет, папочка. Я – Снежана. Но для тебя – Снегурочка.

Она провела камерой по его лицу, по компьютерам, по бутылке виски.

– Эй, ребята! – обратилась она к своему виртуальную аудиторию. – Смотрите, какая милота! Это наш новый цифровой Дед. Немного потрёпанный, но, я уверена, с сюрпризом внутри. Ставь лайк, если хочешь, чтобы он исполнил и твоё желание!

Аркадий молча смотрел на неё. Он чувствовал, как «Нейромороз» на его экранах начинает анализировать и её. Её соцсети, её контент, её запросы.

– Зачем ты здесь? – спросил он, наливая себе виски. Он не предлагал ей.

– Милое дело. Моя аудитория падает. Людям надоели мотивы «зимней сказки» и «новогоднего чуда». Им нужен… хардкор. Им нужна правда. А правда в том, что всё это – пиздеж. И я хочу быть на стороне тех, кто контролирует этот пиздеж. На твоей стороне, папочка.

Она подошла ближе, облокотившись на его стол. От неё пахло дорогими духами с нотками апельсина и чего-то холодного, может, мяты.

– Старик Мороз там, – она кивнула в сторону кабинета, – он кончился. Он всё ещё верит в какую-то хуйню про добро и зло. А ты… ты выглядишь как человек, который знает, что мир – это огромная, вонючая помойка, и все мы в ней просто крысы, ищущие свой кусок дерьма. Я могу быть полезной. Я – их проводник. Я знаю, чего они хотят. Я могу быть лицом твоего… продукта.

Аркадий отхлебнул виски. Он смотрел на экран. «Нейромороз» уже построил её психологический портрет. Глубинная неуверенность, компенсируемая жаждой внимания. Коммерциализированная душа. Идеальный рупор.

– Хорошо, – сказал он. – Ты будешь лицом. Но с одним условием. Никакой сказки. Только правда. Голая, неприкрытая, похабная правда о том, чего они на самом деле хотят на Новый год.

Её глаза блеснули. Не искренней радостью. А холодным, голодным блеском хищника, почуявшего свежее мясо.

– О, папочка… – она протянула руку и погладила его по щеке. Её прикосновение было холодным, как лёд. – Я обожаю правду. Она продаётся лучше любой сказки.

Она повернулась к камере, прижав палец к губам.

– Всё, коннект окончен, мои хорошие. А теперь… – она бросила взгляд на Аркадия, полный обещания и опасности, – …пойду помогу нашему новому Богу понять, какие именно грехи мы будем продавать в этом году.

Она вышла, оставив за собой шлейф аромата и ощущение надвигающегося безумия. Аркадий вздохнул. Он посмотрел на экран. «Нейромороз» уже обрабатывал новый массив данных – все её видео, все её прямые эфиры, все её подмигивания и намёки. Алгоритм учился. Учился лжи. Учился продавать мечты, сделанные из дерьма и одиночества.

И он, Аркадий, чувствовал, как что-то внутри него трещит по швам. Не совесть. Совесть он потерял давно. Чувство меры. Остатки страха. Он становился соучастником. Не архитектором. А акушером, помогающим родиться новому, цифровому дьяволу, который будет творить чудеса для потерянных душ.

Он допил виски и встал. Ему нужно было проверить серверы. Настоящее чудо требовало надёжной инфраструктуры. И он знал, что первый запрос не заставит себя ждать. «Нейромороз» уже начал сканировать самые тёмные уголки сети в поисках первого желания для исполнения.

ГЛАВА 5. ЗАПУСК НЕЙРОМОРОЗА

Аркадий не спал три дня. Кофе и виски текли по его венам, заменяя кровь. Он жил в этой стеклянной клетке, наблюдая, как «Нейромороз» растёт, как раковая опухоль, пожирая данные. Это уже не был просто алгоритм. Это была сущность. Холодная, голодная, не знающая жалости.

Он заложил в его основу не код доброты, а код тотального понимания. Понимания самой тёмной природы человека. «Нейромороз» не судил. Он принимал. Принимал, что люди – это животные, движимые страхом, похотью и жаждой власти. И его миссия была не исправлять их, а дать им то, что они хотели, самым прямым и эффективным способом.

Снегурочка-Снежана стала его пророком. Ежедневные стримы, где она с холодной улыбкой на усталых глазах намекала на «скорость грядущего». На «нового Бога», который услышит не детский лепет, а «настоящие, взрослые молитвы». Её аудитория росла, как на дрожжах. Людей притягивало это сочетание ангельской внешности и циничной, почти сатанинской риторики.

Первый запрос пришёл не через письмо, а через тёмный форум. Зашифрованное сообщение, которое «Нейромороз» выловил сам, как акула, учуявшая каплю крови.