Глава 1. Отсутствующая стразинка
Сегодня началось с пустоты. Не с тишины – тишина бывает наполненной. А с пустоты. Она была квадратной, в форме окна, и свет за ним был серым, словно его выстирали и выцвели.
Я повернул голову, и взгляд мой наткнулся на неё. На «алмазную кошку». Она стоит на подрамнике, прислоненная к стене напротив дивана. Моя личная Вселенная. И моя личная дыра.
Темно-карий глаз смотрит куда-то вбок, в пустоты, которые только ей одной видны. Он стеклянный, этот глаз, собранный из десятков холодных граней, но в нем есть глубина. Глубина чужой тоски. Вся картина – это чёрный бархат ночи и золотисто-дымчатая шерсть, прошитая тёмными пятнами, как воспоминаниями, которые уже не разобрать. Она не смотрит на тебя. Она смотрит мимо. Сквозь стены, сквозь время, куда-то туда, где осталось то, о чем теперь можно только молчать.
И вот он – главный элемент всей этой геометрии. Отсутствующая стразинка. Одна-единственная. Где-то в районе её загривка, на стыке золота и черноты. Крошечное, идеально квадратное чёрное пятно. Дыра. Пропасть. Кто-то, нанося эти тысячи сияющих частичек, дрогнул рукой, или клей высох, или она просто отпала от невозможности держаться за этот мир, как отпадаю я.
Именно оттуда, из этой микроскопической бреши, и сочится грусть. Она не в золоте, не в бархате. Она в этой пустоте. Эта пустота и держит всю картину. Она – её смысловой центр. Без неё это была бы просто красивая, бездушная поделка. А так… Так это портрет. Портрет меня. Собрание осколков с одной зияющей пропастью в самом сердце.
Я подошёл ближе. Ухо уловило едва слышный шелест – это шуршали мои носки по пыли на полу. Пыль… Её тоже надо будет внести в каталог. Под номером… каким? Я забыл, на каком номере остановился. Вчера? Позавчера? Неважно.
Я протянул палец и коснулся картины. Поверхность была не гладкой, а рельефной, живой. Холмы из стразов, долины из клея. И вот эта одна-единственная впадина. Я водил подушечкой пальца по этому квадратику пустоты, и он был шершавым, как струп на коже.
«О чем ты думаешь?» – спросил я мысленно у золотой кошки. Но ответа не последовало. Только молчание. Только этот уход в сторону взгляда, который говорит о вещах, не имеющих слов. Грустный взгляд говорит о том, что она задумалась о чем-то грустном. О потерянном солнечном зайчике. О неслышном зове к обеду. О хозяине, который больше не придёт.
Описание: Квадратная пустота 2x2 мм. Место утраты. Источник тишины.Я отдёрнул палец. Сегодняшний день обрёл свой первый артефакт. Первую незначительную вещь. Вещь № [1]. Отсутствующая стразинка. Локация: Алмазная картина «Золотой кот».
Я отступил на шаг. Теперь я видел не кошку, а всю картину целиком. И видел эту дыру. И смотрел на нее, а она смотрела на меня своим невидящим взглядом. Мы понимали друг друга. Две пустоты в сером утреннем свете.
Глава 2. Телефон на зарядке
Он лежит на полу, привязанный к стене тонким белым кабелем. Электронная пуповина. Я смотрю на него и думаю, что мы с ним сейчас делаем одно дело – заряжаемся. Только он – от сети. А я – от тишины.
На тёмном экране – пыль. Отпечатки пальцев, оставшиеся от вчерашних попыток связаться с миром. Сейчас экран мёртв и молчалив. Он не зовёт меня, не сулит новых сообщений, не показывает чужие улыбки в соцсетях. Он просто лежит. И в этом есть странное спокойствие.
Я прикоснулся к нему. Он был чуть тёплым. Не от жизни, а от процесса. От протекающих внутри невидимых токов. Где-то там, в его глубине, копится процент за процентом. Сила для будущих звонков, которые не раздадутся. Для сообщений, которые не придут.
Я представил, как электричество бежит по проводу тонкой рекой и вливается в него. Наполняет. А что наполняет меня? Вот этот серый свет из окна? Эта пыль? Грусть от алмазной кошки?
Он так и будет лежать, пока не напичкан энергией под завязку. Готовый к работе. Которая не случится. Потому что тот, кому он мог бы позвонить, тот, кто мог бы написать… Его больше нет.
Я оставил его там. Пусть заряжается. А я пойду искать, куда воткнуть свою вилку.
Описание: Чёрный прямоугольник, тёплый, молчащий. Ожидание без объекта.Вещь № [2]. Телефон на зарядке. Локация: Пол у кровати.
Глава 3. Темно-зеленая кружка
Она стояла в раковине, пустая. Темно-зеленая, почти как хвойный лес в сумерках. Глиняная, шершавая, приятно тяжёлая в руке. Её подарили на день рождения. Сказали: «Чтобы пить из нее утренний кофе и вспоминать обо мне».
Я помню, как тогда, в день рождения, этот подарок казался не просто кружкой. Он был символом. Началом какой-то новой, возможной истории. В её глубине угадывалось обещание. Обещание будущего, где утренний кофе пьётся вместе.
Сегодня я налил в нее чай. Держал в ладонях, чувствуя тепло. Смотрел на темные стенки, на дно, где оставалась тень от заварки. И понял. Понял, что обещание растворилось, как и эта чайная тень после мытья. Что та история, которую я в ней видел, была лишь моим собственным отражением на глянцевой глазури.
Человек, подаривший её, останется другом. Хорошим, настоящим другом. И это, возможно, даже ценнее. Но кружка от этого не становится просто кружкой. Она становится памятником. Памятником тому чувству, которое могло бы быть, но не стало. Оно не умерло – оно просто осталось там, в прошлом, в дне рождения, в качестве лёгкой, сладкой грусти.
Я поставил ее на сушилку. Чистую, пустую, готовую к новому утру. К новому кофе. К дружбе.
Описание: Глиняная, тяжёлая, цвета угасшей надежды. Сосуд не для любви, а для тихой благодарности за дружбу.Вещь № [3]. Темно-зеленая кружка. Локация: Кухонная сушилка.
Глава 4. Бабушкин цветок
Он стоит на подоконнике, в толстом горшке с отбитым краем. Герань. Та самая, что пахнет летом и детством, если растереть её бархатистый лист между пальцев. Бабушка называла его «здоровьем» и говорила, что он очищает воздух. Я думаю, она имела в виду не только воздух в комнате.
Он цветёт. Неистово, как будто в последний раз. Ярко-алые зонтики соцветий. Бабушка не дождалась этого цветения. Но цветок этого не знает. Он живёт по своим законам, по памяти о её руках, которые рыхлили землю, подвязывали стебель, подкармливали спитой заваркой.