Читать онлайн Двор Ледяных Сердец

Глава 1

Я должна была послушать старуху Эйлу.

Утром, когда мы покупали провизию в единственном магазинчике деревни, она схватила меня за запястье костлявыми пальцами. Её хватка была удивительно сильной для женщины за семьдесят.

– Не ходите в Старый Лес, девочка, – прошипела она, глядя мне прямо в глаза. – Особенно если туман идёт.

– Почему? – захихикала Хлоя, перебирая упаковки печенья. – Там призраки живут?

Старуха не сводила с меня взгляда.

– Хуже, – мрачно ответила она. – Там те, кто был до призраков. До людей. До всего.

Хлоя закатила глаза, а я вежливо улыбнулась и освободила руку. Конечно же, местные легенды. В каждой деревушке есть свой "проклятый лес"или "дом с привидениями"для привлечения туристов.

Как же я ошибалась.

Теперь, стоя на краю этого самого леса с фотоаппаратом в руках, я могла бы дать старухе медаль за точность предсказания. Туман действительно шёл – густой, неестественно белый, ползущий между деревьями, как живое существо.

– Элиза, ты идёшь или будешь весь день пялиться на этот туман? – крикнула Хлоя с вершины холма. Её ярко-розовая куртка выделялась на фоне серо-зелёного пейзажа, как неоновая вывеска.

– Иду! – ответила я, поправляя ремень фотосумки.

Мы приехали в эту глухомань вчера вечером. Хлоя – отдохнуть от лондонского безумия и "найти себя"после очередного болезненного разрыва, я – за кадрами для выпускного проекта. "Дикая Шотландия"должна была стать моим билетом в мир серьёзной фотографии.

Если, конечно, я доживу до выпуска.

Первые тревожные звоночки начались ещё на подходе к лесу. Птицы, которые до этого весело щебетали в кустах, внезапно замолчали. Полная, мёртвая тишина. Даже ветер стих, словно природа задержала дыхание.

– Странно, – пробормотала я, поднимая фотоаппарат.

Через объектив лес выглядел ещё более зловеще. А когда я посмотрела на только что сделанный снимок на дисплее, то чуть не выронила камеру.

На фото, между деревьев, виднелись смутные силуэты. Высокие, слишком тонкие для людей фигуры.

Но когда я подняла голову, там никого не было.

– Глючит техника, – сказала я себе, но голос дрожал.

Хлоя уже скрылась за поворотом тропы, а я остановилась у самой кромки леса. Воздух здесь был другим – более плотным, насыщенным запахами мха и чего-то сладко-приторного. Под красотой осенних красок скрывался едва уловимый аромат гнили.

Температура упала градусов на десять. Я поёжилась, натягивая куртку поплотнее, и посмотрела на часы.

Половина третьего.

Туман сгущался с каждым шагом вглубь леса. Сначала это были лёгкие клочья, игриво обвивающие лодыжки, но вскоре он поднялся до пояса, превращая мир в призрачную копию самого себя. Деревья выглядывали из молочной пелены, как великаны из кошмарных сказок.

– Хлоя? – позвала я, но ответа не было.

Розовая куртка исчезла в белесой мгле.

Я остановилась, прислушиваясь. Обычные лесные звуки растворились в тишине. Мой фотоаппарат перестал тихо жужжать – автофокус истерично метался, не находя точки для наведения в этом молочном море.

– Хлоя! – крикнула я громче.

В ответ донеслось эхо моего голоса, но странно искажённое – словно мои слова отражались от невидимых стен. А потом… другой голос.

– Элиза… – слабо, издалека. – Элиза, где ты?

Хлоя! Она звала меня справа. Я бросилась в том направлении, продираясь сквозь густеющий туман.

– Элиза! – теперь голос доносился слева.

Я остановилась, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Хлоя не могла оказаться в двух местах одновременно.

– Элизочка… – теперь голос звучал прямо за спиной, нежно и вкрадчиво.

Но это был не голос Хлои. Похожий, но… другой. Более мелодичный. Слишком совершенный.

Я достала телефон дрожащими пальцами. Никакой связи, как и ожидалось. Но хуже было другое – время на экране показывало всё ту же половину третьего. Секунды не двигались.

Часы остановились.

Паника начала подкрадываться, но я заставила себя дышать ровно. Просто туман. Просто заблудилась. Хлоя где-то рядом, нужно её найти и вернуться к машине.

Я двинулась наугад, пытаясь держать прямое направление. Каждый шаг отдавался глухо в мягкой земле, усыпанной опавшими листьями. Ветки цеплялись за одежду с почти осознанной настойчивостью.

А потом земля под ногами изменилась. Вместо мха и листвы – голая, чёрная земля. И следы.

Отпечатки ступней в грязи. Но не человеческих – слишком длинные, узкие, с отметинами от когтей на концах пальцев.

Ощущение чужого взгляда стало настолько сильным, что кожа покрылась мурашками. Я медленно подняла голову.

И увидела дерево.

Оно возвышалось передо мной, как древний страж – огромный дуб с кроной, которая терялась в тумане. Ствол был настолько широким, что его не обхватили бы и шестеро взрослых мужчин. А кора…

Кора была покрыта шрамами. Глубокими бороздами, которые определённо не были естественными. Они образовывали узоры – спирали, переплетающиеся линии, символы, которые болезненно резали глаз, хотя смысла их я понять не могла.

– Ты не должна быть здесь.

Я подпрыгнула, резко обернувшись. Из тумана выступила фигура – подросток лет четырнадцати с тёмными волосами и глазами цвета осеннего неба. На нём была простая коричневая одежда, которая выглядела так, словно сшита несколько веков назад.

– Кто ты? – выдохнула я. – Откуда взялся?

– Это не важно. – Его голос звучал приглушённо, словно доносился из-под воды. – Важно то, что ты стоишь у Древа Призыва в час между мирами. Уходи. Сейчас же.

– Древа Призыва? – Я оглянулась на дуб. – Это просто дерево…

– Ничто здесь не является "просто", – мальчик покачал головой, и в его глазах мелькнула жалость. – Особенно в Старом Лесу. Особенно когда просыпаются голодные вещи.

– Послушай, я просто заблудилась…

Но он уже растворялся в тумане, словно был сделан из того же молочного пара.

– Не прикасайся к древу, – донёсся его голос из пустоты. – Если ценишь свою человеческую душу – не прикасайся…

И я осталась одна.

Наедине с этим проклятым деревом и сгущающимся туманом.

В тишине начали проявляться другие звуки. Шорохи. Шёпот на незнакомом языке. Музыка – мелодия без слов, красивая и жуткая одновременно, которая заставляла кровь двигаться быстрее.

А ещё смех. Серебристый, мелодичный, нечеловеческий.

Я достала фотоаппарат, больше для успокоения нервов. Навела на ствол с его загадочными шрамами, нажала спуск.

На дисплее я увидела не пустой лес.

Фигуры окружали дерево – высокие, изящные, с лицами слишком прекрасными и слишком чужими. Их глаза светились в полумраке, как у хищников.

Они смотрели прямо в объектив. Прямо на меня.

Руки задрожали так сильно, что фотоаппарат чуть не выскользнул. Я подняла голову – никого. Посмотрела на дисплей снова – фигуры стали ближе.

Животный страх ударил в голову, как молния.

Я отшатнулась от дерева, споткнулась о выступающий корень и упала. Инстинктивно выставила руки, чтобы смягчить удар, и правая ладонь с силой ударилась о грубую кору дуба.

Боль была острой – я содрала кожу о какую-то особенно грубую выпуклость. Кровь выступила тут же, и несколько капель скатились по ладони, питая один из тех древних шрамов на коре.

Мир взорвался ощущениями.

Не светом, не звуком – голодом. Словно что-то огромное, древнее и невыразимо алчное внезапно проснулось и почувствовало запах свежей крови.

Дерево под моей ладонью стало живым. Кора пульсировала, как кожа, впитывая кровь с жадностью пересохшей губки. Шрамы-символы вспыхнули тусклым красным светом, и по стволу пошли волны, словно под корой билось гигантское сердце.

Туман взорвался движением. Закрутился воронкой, и сквозь его клочья прорвались они.

Фейри.

Даже не зная этого слова, я понимала, кто они такие. Высокие, неземно красивые, с заострёнными чертами лиц и глазами, в которых плескались созвездия. Их кожа светилась жемчужным блеском, а движения были настолько грациозными, что человеческая походка показалась бы убогой в сравнении.

Но красота их была хищной. В улыбках сверкали слишком острые зубы, а взгляды обещали вещи, от которых разум мог не выдержать.

Музыка стала громче – дикие мелодии, под которые хотелось танцевать до смерти. Кто-то смеялся, кто-то пел на языке, который был старше человеческой речи.

А потом один из них шагнул вперёд.

Он был выше и прекраснее остальных. Платиновые волосы струились по плечам, глаза сияли цветом зимнего неба, а кожа казалась выточенной из самого дорогого мрамора. На голове поблёскивала корона из льда и шипов.

Когда он улыбнулся, температура упала настолько, что моё дыхание стало видимым.

– Какой… неожиданный подарок, – голос его звучал как мелодия и угроза одновременно. – Смертная дочь крови пришла к нам сама.

Я не могла ни двигаться, ни говорить. Его взгляд удерживал меня, как петля.

– Добро пожаловать домой, Элиза Торн.

Он знал моё имя.

Его улыбка стала шире, обнажая острые клыки.

– Так давно не охотился на свежую добычу. Надеюсь, ты будешь бежать быстрее остальных.

Каждая клеточка тела кричала: беги. Беги, не оглядываясь, беги, как будто от этого зависит жизнь. И, вероятно, зависела.

Заклятие его взгляда разорвалось, и я рванула с места.

Ветки хлестали по лицу, корни цеплялись за ноги, но я не останавливалась. Туман расступался передо мной и смыкался за спиной, а музыка преследовала меня – то громче, то тише, но никогда не умолкая.

Их смех эхом отдавался в ушах, сливаясь с ударами моего бешено колотящегося сердца.

Я бежала, не разбирая дороги, продираясь сквозь кусты, спотыкаясь о корни, царапая лицо о ветки. Лес словно ожил и пытался меня остановить – тропа исчезала под ногами, деревья наклонялись, преграждая путь, а корни выползали из земли, как щупальца.

– Элиза… – доносилось из тумана позади. – Не убегай, дитя… Мы так долго ждали…

Голос принца фейри становился то ближе, то дальше, словно он играл со мной в кошки-мышки. А может, так и было.

Время текло странно. Казалось, я бежала часами, но солнце не сдвинулось с места. Или, наоборот, пробежала всего минуту, но успела преодолеть мили.

Лёгкие горели от нехватки воздуха, в боку кололо, ноги подкашивались. Но страх был сильнее усталости. Страх и странное ощущение, что если я остановлюсь, то уже никогда не смогу убежать.

Туман начал редеть. Музыка стихла. И вдруг передо мной открылась знакомая картина – узкая дорога, обочина, наша арендованная синяя машина.

Хлоя стояла рядом с ней, прислонившись к капоту и сосредоточенно что-то печатая в телефоне. Выглядела она совершенно спокойно – никаких следов паники или поисков.

– Боже, Хлоя! – я выбежала из леса, задыхаясь и шатаясь. – Где ты была? Я искала тебя повсюду! Там… там что-то…

– Элиза? – она подняла голову, удивлённо моргая. – О чём ты говоришь? Я жду здесь уже полчаса. Думала, ты решила устроить фотосессию до темноты.

Я остановилась как вкопанная.

– Полчаса? Хлоя, я бегала там больше двух часов!

Она посмотрела на меня так, словно я сошла с ума, а потом взглянула на часы.

– Элиза, сейчас четверть четвёртого. Мы разошлись в три двадцать. – Хлоя нахмурилась, оглядывая меня с головы до ног. – И вообще, о каком "там"ты говоришь? Ты сказала, что хочешь сфотографировать тот старый дуб у опушки, я пошла к машине. Мы разминулись минут на двадцать, максимум.

– Какого старого дуба? – прошептала я, оборачиваясь к лесу.

За моей спиной простирался обычный шотландский лес – молодые берёзы, рябины, кустарник. Никаких гигантских дубов. Никакого тумана. Даже следов моего безумного бегства не было видно на примятой траве.

– Да вот того… – Хлоя махнула рукой в сторону леса, но договорить не успела. – Хм, странно. А где он, кстати?

Я посмотрела на свои руки. Правая ладонь была чистой – ни царапин, ни засохшей крови, ни грязи. Одежда тоже выглядела так, словно я не продиралась сквозь чащу. Даже дыхание уже восстановилось.

– Хлоя, – начала я осторожно, – ты ничего странного не видела? Не слышала?

– Что именно? – она убрала телефон в карман. – Если ты о том дурацком тумане, то да, видела. Минут десять назад накатил, а потом рассеялся. Наверное, с озера поднялся.

Я достала фотоаппарат, с трудом сдерживая дрожание рук. Последние снимки…

На дисплее были обычные пейзажи. Деревья, трава, осенние краски. Никаких таинственных фигур, никаких древних дубов с символами на коре. Словно ничего не происходило.

Но когда я пролистнула дальше, сердце пропустило удар.

Один кадр был другим. Смазанный, тёмный, но в самом центре – силуэт мужчины с платиновыми волосами. Он стоял между деревьев и смотрел прямо в объектив. Прямо на меня.

А в его глазах плескались созвездия.

– Что это? – Хлоя заглянула через плечо.

– Не знаю, – солгала я, быстро листая дальше. – Случайный кадр.

– Похож на того актёра из "Игры престолов", – хмыкнула она. – Давай поехали. Темнеет, а мне не хочется ехать по горным дорогам в потёмках.

Я кивнула, но не могла оторвать взгляд от фотографии. Когда машина тронулась с места, я последний раз оглянулась на лес.

И на секунду – всего на мгновение – мне показалось, что между деревьями снова мелькнула высокая фигура с платиновыми волосами.

Но это была игра воображения.

Конечно.

Глава 2

Миссис МакГилл замерла на полпути к гостиной, держа в руках поднос с чашками.

Я скинула дорожный плед и встала с кресла, потягиваясь после долгой поездки, когда её лицо исказилось выражением неподдельного ужаса. Поднос выскользнул из рук и с грохотом упал на каменный пол. Фарфор разлетелся осколками, а горячий чай растёкся тёмными пятнами.

– Боже милостивый, – прошептала она, отступая к стене. – Что… что это?

Хлоя подскочила с дивана:

– Миссис МакГилл! Что случилось?

Но старушка не сводила с меня глаз. Её лицо побледнело до мертвенной белизны, а губы дрожали.

– Вы… на вас… – Она протянула трясущуюся руку в мою сторону, но не решалась приблизиться.

– На мне что? – Я растерянно посмотрела на себя. Обычная одежда, немного измятая после дороги, ничего особенного.

– Тень, – выдохнула миссис МакГилл. – На вас лежит их тень. Как… как это возможно?

Хлоя нахмурилась:

– Какая тень? О чём вы говорите? – Она обошла меня кругом, внимательно разглядывая. – Я ничего не вижу.

– Потому что у вас нет Зрения, – старушка прижала руку к сердцу. – А у меня есть. И я вижу… Господи, что вы натворили, девочка?

Холод пополз по спине.

– Я не понимаю, о чём вы.

– Вы были у Них, – её голос стал тише, но от этого звучал ещё страшнее. – Соприкасались с миром Старших. Их метка на вас, как клеймо.

– Миссис МакГилл, – Хлоя подошла к старушке и осторожно взяла её за плечи, – вам нужно успокоиться. Элиза ни с кем не встречалась, мы весь день были вместе.

Но старушка продолжала смотреть на меня с ужасом.

– Тень серебристая, холодная. Она окутывает вас, как саван. – Её голос дрожал. – Это метка Зимнего Двора.

– Что это значит? – прошептала я.

Миссис МакГилл молча подошла к шкафу, достала бутылку виски и сделала большой глоток прямо из горлышка.

– Это значит, что вы им интересны, – сказала она наконец. – И они за вами придут.

***

Остаток вечера прошёл в напряжённой тишине. Миссис МакГилл убрала осколки, приготовила ужин, но за столом почти не разговаривала. Только время от времени бросала на меня испуганные взгляды.

Хлоя пыталась разрядить обстановку шутками, но даже её обычный оптимизм дал трещину.

– Может, сходим в паб? – предложила она, когда мы поднялись в комнату. – Познакомимся с местными?

– Нет, – ответила я, доставая из сумки фотоаппарат. – Устала.

Но это была не единственная причина. Что-то тянуло меня посмотреть на те снимки ещё раз. Понять, что же я действительно видела в лесу.

Хлоя ушла принимать ванну, а я села на кровать и включила камеру.

Первые кадры были обычными – пейзажи, холмы, осенние краски. Потом начался лес. Туман между деревьев, игра света и тени. Всё нормально, всё объяснимо.

А потом…

***

Холод.

Это было первое, что я почувствовала. Не обычный холод, а что-то живое, проникающее в кости. Каменный пол под босыми ногами был покрыт тонким слоем инея, который хрустел при каждом шаге.

Я стояла в длинном коридоре, освещённом факелами с синим пламенем. Стены из чёрного мрамора поднимались к сводчатому потолку, исчезая в темноте. Воздух пах зимой – снегом, хвоей и чем-то ещё, чего я не могла определить.

Опустила взгляд на себя и ахнула.

Белое шёлковое платье едва прикрывало колени. Ткань была тонкой, почти прозрачной, и абсолютно не защищала от холода. Ноги были босыми, а по плечам рассыпались распущенные волосы.

Но хуже всего был венок на голове.

Я подняла дрожащие руки и осторожно коснулась украшения. Цветы… но не обычные. Белые розы с лепестками, холодными как лёд. Серебристые веточки с ягодами цвета крови. И шипы. Множество острых шипов, которые кололи кожу.

– Что за чёрт? – прошептала я, пытаясь снять венок.

Но едва мои пальцы коснулись шипов, как по ним пробежали искры боли. Венок словно врос в кожу. Каждая попытка его снять причиняла нестерпимую агонию.

Слёзы выступили на глазах. Что со мной происходит? Где я? Как попала в это место?

Попыталась вспомнить. Гостиница. Хлоя. Фотографии. Я смотрела на снимки и… провалилась в сон?

– Это сон, – сказала я вслух, и голос эхом отразился от мраморных стен. – Просто очень яркий сон.

Но холод казался слишком реальным. Боль от шипов – слишком острой. А запах зимы и опасности заставлял каждый инстинкт кричать о бегстве.

Коридор тянулся в обе стороны, теряясь во мраке. Я выбрала направление наугад и пошла по ледяному полу, поёжившись от холода.

Шаги отдавались гулким эхом. Факелы с синим пламенем следовали один за другим, но между ними зияли провалы абсолютной тьмы. Временами мне казалось, что в этой тьме что-то движется, но каждый раз, когда я оборачивалась, там не было ничего.

Коридор раздваивался, утраивался, превращался в лабиринт. Я шла наугад, повинуясь какому-то внутреннему компасу. Ноги уже онемели от холода, а шипы венка впивались в кожу при каждом движении.

Когда я попыталась наклонить голову, острые концы царапнули лоб, и тонкая струйка крови потекла к брови. Я замерла, вытерла кровь дрожащими пальцами. Венок словно предупреждал – попытки от него избавиться закончатся болью.

И вдруг до меня донёсся звук.

Музыка. Смех. Голоса.

Я ускорила шаг, почти бежала по ледяному полу к источнику звуков. Коридор закончился огромными двустворчатыми дверями из чёрного дерева, украшенными серебряной резьбой. Они были приоткрыты, и оттуда лился тёплый золотистый свет.

А ещё – звуки веселья.

Я подкралась к щели между створками и заглянула внутрь.

И забыла, как дышать.

Тронный зал простирался до бесконечности. Колонны из чёрного льда поднимались к куполу, где мерцали незнакомые созвездия. Между колонн горели тысячи свечей, но пламя их было холодным, синим.

А в центре зала творилось безумие.

Фейри танцевали под музыку, которая звучала как смесь арфы и воя ветра. Их движения были слишком быстрыми, слишком плавными для человеческого глаза. Платья и плащи развевались, словно сотканные из тумана и лунного света.

Но самими танцорами были кошмаром.

Женщина с нижней половиной тела змеи скользила между парами, её чешуя переливалась в свете свечей. Мужчина с головой оленя кружил даму, лицо которой было наполовину человеческим, наполовину волчьим. Существо, похожее на дерево с глазами, танцевало само с собой, а его ветви-руки оставляли следы зелёного огня в воздухе.

У других стен пировали. За длинными столами сидели фейри всех видов и размеров. Они ели что-то, что двигалось на тарелках. Пили из кубков, которые дымились и искрились. Их смех был как треск льда и звон колокольчиков.

А на возвышении в дальнем конце зала стоял трон.

Трон из чёрного льда и… костей. Человеческих костей, отполированных до блеска. А на троне восседал он.

Принц с платиновыми волосами и глазами цвета зимнего неба.

Даже на расстоянии его красота была ошеломляющей. Он сидел небрежно, закинув одну ногу на подлокотник, и наблюдал за весельем своих подданных. На нём был плащ из чёрного бархата с серебряной вышивкой, а корона из льда и шипов сияла в свете свечей.

Я попятилась от двери, но было уже поздно.

Тяжёлые створки распахнулись сами собой с громким скрипом.

Музыка оборвалась. Танцы остановились. Все головы повернулись в мою сторону.

Сотни глаз смотрели на меня. Человеческих, звериных, вообще нечеловеческих. В одних читалось любопытство, в других – голод. А в некоторых – откровенная враждебность.

Я стояла на пороге в своём тонком платье, босая и дрожащая от холода, и чувствовала себя мышью, забредшей в змеиное гнездо.

Толпа фейри начала расступаться, образуя коридор от двери к трону. Некоторые шикали и указывали на меня пальцами. Другие шептались на своём мелодичном языке.

– Иди, – прошептал кто-то рядом с моим ухом, хотя никого рядом не было. – Иди к нему.

Ноги двигались сами, словно их кто-то контролировал. Я шла по коридору между фейри, чувствуя их взгляды как физическое прикосновение. Пол под босыми ступнями был покрыт инеем, который хрустел при каждом шаге.

Кто-то протянул руку и коснулся моего плеча. Пальцы были ледяными и оставили на коже жгучий след.

– Хорошенькая, – прошипела женщина с кошачьими глазами. – Можно мне её косточки, когда закончишь?

– После меня, – рыкнул мужчина-волк. – Моим детёнышам нужно мясо.

Я ускорила шаг, но коридор казался бесконечным. А фейри становились всё более любопытными.

– Поклонись! – крикнул кто-то из толпы. – Неуважение к принцу!

Чьи-то руки грубо толкнули меня в спину. Я споткнулась, но в последний момент удержалась на ногах, выставив руки для равновесия. Инстинктивный страх заставил меня выпрямиться и поднять подбородок.

Среди фейри прокатилось недовольное шипение.

– Дерзкая смертная!

– Как смеет!

– Научить её манерам!

Руки потянулись ко мне со всех сторон. Когти, ледяные пальцы, щупальца – всё смешалось в кошмарном хороводе. Я сжалась, готовясь к боли.

– ДОВОЛЬНО.

Голос прокатился по залу, как раскат грома. Все фейри мгновенно замерли, словно превратились в статуи.

Принц поднялся с трона.

Он двигался с той плавной грацией, которая была слишком совершенной для человека. Каждый шаг отдавался эхом в тишине зала. Его плащ развевался, хотя воздух был неподвижен, а корона сияла холодным светом.

– Не трогайте её, – его голос был тише, но от этого звучал ещё более угрожающе. – Она новенькая. Ещё не осознаёт, где находится.

Фейри расступились, освобождая ему дорогу. Некоторые низко кланялись, другие отводили взгляды. Но я видела, как их руки дрожат от сдерживаемой ярости.

Принц остановился в нескольких шагах от меня. Теперь, когда он был так близко, я могла рассмотреть детали его нечеловеческой красоты.

Кожа была бледной, как первый снег, и казалось, светилась изнутри мягким серебристым сиянием. Скулы острые, как у статуи, губы идеально очерченные. Но глаза… его глаза были цвета зимнего неба перед бурей, и в них плескались созвездия, которых не существовало в мире людей.

– Элиза, – произнёс он моё имя, и оно прозвучало как музыка. – Наконец-то ты пришла в мой дом.

Я открыла рот, чтобы ответить, но голос застрял в горле. Холод его присутствия заполнял лёгкие, делая каждый вдох болезненным.

– Где… где я? – с трудом выдавила я.

– В Зимнем Дворе, – он протянул руку, словно приглашая меня к танцу. – В моих владениях.

Я не взяла его руку. Инстинкт самосохранения кричал, что прикосновение к нему будет означать конец.

Принц не настаивал, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

– Умная девочка, – пробормотал он. – Уже учишься выживать.

Вокруг послышались тихие смешки фейри.

– Это сон, – сказала я, больше себе, чем ему. – Всё это просто сон.

– Сон и реальность, – он начал обходить меня кругом, не сводя глаз с моего лица. – Для таких, как я, граница условна.

С каждым его шагом температура падала. Моё дыхание стало видимым, а венок из шипов на голове покрылся инеем.

– Что вы от меня хотите? – Мой голос дрожал, но не только от холода.

– Хочу? – Он остановился передо мной, наклонив голову с любопытством хищника, изучающего добычу. – Интересный выбор слов.

В толпе кто-то хихикнул.

– Ты пролила кровь на Древо Призыва, дитя, – его рука поднялась к моей щеке, но остановилась в дюйме от кожи. – Теперь между нами есть связь.

– Какая связь? – Я попыталась отступить, но спиной уперлась в кого-то из фейри. Ледяные руки мягко, но настойчиво подтолкнули меня обратно.

– Древо почувствовало твоё желание, – его глаза заблестели с нечеловеческим интересом. – Самое сокровенное желание твоего сердца. То, что ты скрываешь даже от самой себя.

Среди фейри пронёсся возбуждённый шёпот. Они придвинулись ближе, образуя тесный круг. Их запах – зима, опасность, что-то сладко-приторное – заполнял ноздри.

– Я ничего не желала! – Паника придала голосу силу.

– Лжёшь, – его рука наконец коснулась моей щеки, и кожу обожгло холодом. – Древо не ошибается, дорогая. Оно чувствует то, что мы боимся признать.

Лёд от его прикосновения растёкся по лицу узором из морозных кристаллов. Было больно, но одновременно… странно притягательно.

– И создало контракт, – продолжал он, не убирая руки. – Нерушимый, вечный контракт.

– Я не соглашалась ни на что! – Слёзы выступили на глазах, но мгновенно превратились в ледяные кристаллы.

– Кровь – это согласие, – холодно ответил принц. – Древние законы магии не знают человеческих понятий справедливости.

В толпе раздались одобрительные возгласы на их мелодичном языке.

– А теперь мы играем, – он убрал руку, и на щеке остался узор из инея. – Если выиграешь – получишь своё желание и свободу.

– А если проиграю?

Его улыбка обнажила идеально белые зубы.

– Останешься с нами навечно. Станешь частью Двора.

Фейри вокруг зашевелились в предвкушении. Некоторые облизывали губы, другие потирали руки.

– В качестве кого? – прошептала я, хотя по их лицам уже догадывалась об ответе.

– Людей мы не жалуем, – он пожал плечами с притворным сожалением. – Обычно они становятся рабами, игрушками, пищей. Кому как повезёт.

Ужас сдавил горло тисками.

– А если я откажусь играть?

Температура в зале упала ещё на несколько градусов. Фейри замерли, затаив дыхание.

– Тогда умрёшь прямо здесь, – его голос стал мягче, но от этого страшнее. – Контракт нельзя разорвать, только исполнить.

– Убей её! – злорадно крикнул кто-то из толпы. – Убей прямо сейчас!

– Людишки не заслуживают шансов! – подхватила женщина-змея, её раздвоенный язык мелькнул в воздухе.

– Кровь! Кровь для Древа! – завыли фейри-дети, хлопая в ладоши.

Толпа зашевелилась, в глазах вспыхнул кровожадный огонёк. Они начали приближаться, и я почувствовала их жажду насилия, как физическую волну.

– Да, принц! – рычал мужчина-волк. – Покончи с этим быстро! Мы хотим видеть, как она умирает!

– Пусть кричит! – хихикала дама в платье из паутины. – Давно не слышали человеческих криков!

Руки потянулись ко мне со всех сторон. Когти, ледяные пальцы, щупальца – кошмарная мешанина, готовая разорвать меня на части.

– МОЛЧАТЬ!

Голос принца прокатился по залу с такой силой, что несколько фейри упали на колени. Остальные мгновенно отступили, опустив головы.

– Она МОЯ добыча, – в его словах звучала смертельная угроза. – И я решаю, что с ней делать.

Фейри съёжились под его взглядом, но в их глазах всё ещё плескалось разочарование.

– Прости, принц, – пробормотала женщина-змея. – Просто так давно не было свежего мяса…

– Будет, – его губы изогнулись в жестокой улыбке. – Если она проиграет. А пока…

Он повернулся ко мне, и температура упала ещё на несколько градусов.

– А пока мы поиграем в мою любимую игру, – его глаза заблестели предвкушением. – Охоту.

Слово прозвучало как приговор. В толпе фейри раздались одобрительные возгласы.

– Охоту? – прошептала я.

– Почему охота? – Я цеплялась за детали, пытаясь отогнать панику. – Почему не что-то другое? Почему ты играешь со мной?

Принц рассмеялся – звук был как треск ломающегося льда.

– Потому что сейчас зима. Моё время, – он обошёл меня кругом, не убирая взгляда. – Каждый сезон один из Дворов получает право забавляться с людьми. И я выбираю испытания по своему… вкусу.

– А твой вкус – это охота?

– Мой вкус – это страх, – прошептал он, наклонившись к моему уху. – Я живу звуком бьющегося от ужаса сердца. Видом широко раскрытых глаз, когда жертва понимает, что попалась.

Его дыхание обожгло кожу за ухом, и я непроизвольно вздрогнула.

Среди фейри послышались восхищённые вздохи.

– Семь дней в нашем мире, – продолжал он. – Если сможешь избежать всех опасностей, никому не попасться – ты выиграла.

– Всех? – Сердце ухнуло.

– Наш мир полон хищников, дорогая, – его рука легла мне на плечо, пальцы сжались, как ледяные тиски. – Дикие фейри, духи леса, существа из твоих самых страшных кошмаров. Большинство не связаны правилами игры.

– То есть они могут меня убить?

– Если поймают, – он улыбнулся шире. – Но я дам тебе фору. Обещаю охотиться честно – без древней магии, без призыва помощников.

В толпе кто-то разочарованно вздохнул.

– Как… благородно, – с горечью прошептала я.

– Не благородно, – его рука скользнула к моему горлу. – Просто неинтересно. Слишком лёгкая добыча быстро наскучит.

Пальцы сомкнулись на моей шее – не сдавливая, но давая понять, как легко он может это сделать.

– А если я не буду бежать? Если просто сдамся?

Его глаза потемнели, став цвета свинцовых туч.

– Тогда ты мне очень быстро наскучишь, – пальцы на горле сжались чуть сильнее. – А скучных игрушек я ломаю. Медленно.

Среди фейри послышались восхищённые вздохи.

– Понимаешь, дитя, я устал от рутины и скуки, – его голос стал почти мечтательным. – Столетия одного и того же. Балы, интриги, политика. Мне нужно… развлечение. А ты…

Он наклонился ближе, и его дыхание обожгло мою щеку.

– С тобой будет весело.

– Не разочаровывай меня, Элиза, – прошептал он. – Хочу, чтобы ты бежала как можно дольше.

Зал начал растворяться по краям, словно акварель под дождём.

– Когда… – начала я, но он приложил ледяной палец к моим губам.

– Завтра ночью, – его фигура становилась всё более призрачной. – Готовься, изучай наши слабости. Тебе понадобится каждое преимущество.

Последнее, что я увидела, – его глаза, горящие холодным огнём в растворяющемся мире.

А потом тьма поглотила меня, и я очнулась в своей постели, вся в поту, но с ощущением арктического холода под кожей.

На щеке всё ещё горел узор из инея.

Глава 3

Я не спала всю ночь.

Лежала в темноте с широко открытыми глазами, чувствуя, как узоры на щеке пульсируют в такт сердцебиению. Холод не отпускал – он сидел глубоко в костях, заставляя дрожать даже под двумя одеялами. А когда я закрывала глаза, то видела его лицо. Ледяные глаза, хищную улыбку, слышала голос, обещающий охоту.

Хлоя спала на соседней кровати, посапывая в подушку. Я завидовала ей – её сну, её нормальной, обычной жизни без фейри, без проклятых деревьев, без игр на выживание.

К утру я приняла решение.

Как только за окном забрезжил рассвет, я соскочила с кровати и начала лихорадочно собирать вещи. Запихивала одежду в рюкзак, не глядя, не разбирая. Схватила фотоаппарат, зарядку для телефона, косметичку.

– Что… что происходит? – пробормотала Хлоя, приподнимаясь на локте.

Я метнулась к её кровати, схватила за плечи.

– Собирайся. Немедленно. Мы уезжаем.

– Элиза, сейчас шесть утра…

– Плевать! – Голос прозвучал истерично, но мне было всё равно. – Собирай вещи. Прямо сейчас. У нас нет времени.

Что-то в моём тоне отрезвило Хлою. Она увидела панику в моих глазах и кивнула.

– Хорошо. Хорошо, собираюсь.

Мы металась по комнате, как безумные, запихивая вещи в сумки. Я даже не переодевалась – так и осталась в пижамных штанах и толстовке. Натянула кроссовки на босу ногу, схватила куртку.

– Элиза, может, позавтракаем хотя бы? – попыталась Хлоя.

– В машине! Нужно ехать!

Я выбежала из комнаты, Хлоя поспешила за мной. Мы спустились по лестнице, стараясь не шуметь. Не хотелось объяснять миссис МакГилл, почему мы сбегаем, как воры.

Но старушка уже ждала внизу.

Она стояла у входной двери в старом халате, с седыми волосами, заплетёнными в косу. В руках она держала что-то, прижимая к груди.

– Девочки, – тихо сказала она.

– Миссис МакГилл, мы… нам нужно срочно ехать, – начала я, но она подняла руку.

Старушка молчала несколько секунд, глядя мне в глаза. Потом медленно спустилась к двери и открыла её.

– Поезжайте.

Мы выскочили на крыльцо. Утренний воздух был холодным и влажным, пах торфом и туманом. Хлоя побежала к машине, открыла багажник, начала запихивать сумки.

Я села в машину и уже закрыла дверь, когда услышала стук костяшек по стеклу.

Миссис МакГилл стояла у окна со стороны пассажира. В руках она держала книгу.

Я опустила стекло.

– Возьмите, – старушка протянула мне книгу через окно. – Это может помочь.

Я взяла книгу обеими руками. Она была тяжёлой, в потрёпанном кожаном переплёте, пахнущем старой бумагой и пылью. Золотое тиснение на обложке почти стёрлось, но я смогла разобрать:

"Сказки и легенды о Народе Холмов"

– Что это? – прошептала я.

– Всё, что нужно знать о Них, – ответила миссис МакГилл. – Их слабости. Их правила. Способы выжить в их мире.

Её рука легла на мою, сжала.

– Читайте внимательно, девочка. Каждое слово может спасти тебе жизнь.

– Спасибо.

Старушка печально улыбнулась и отступила от машины.

– Езжайте. И помните – в их мире ничто не является тем, чем кажется. Доверяйте инстинктам, а не глазам.

Хлоя завела мотор, и машина рванула с места. Я обернулась – миссис МакГилл стояла на пороге своего коттеджа, маленькая и хрупкая фигурка на фоне каменных стен. Она подняла руку в прощальном жесте.

И почему-то мне показалось, что я вижу её в последний раз.

***

Первые полчаса мы ехали в тишине. Хлоя сжимала руль побелевшими пальцами, бросая на меня короткие взгляды. Я смотрела в окно на проносящийся мимо пейзаж, прижимая к груди книгу.

Наконец Хлоя не выдержала:

– Элиза, что, блин, происходит? Почему мы сбежали как воры? И что это за книга?

– Потом объясню.

– Нет, не потом! Сейчас! – Хлоя ударила по рулю. – Ты вытащила меня из постели в шесть утра, заставила паковать вещи за пять минут, и мы несёмся куда-то, я даже не знаю куда!

Я молчала.

– Элиза!

– Хорошо, – я вздохнула. – Только не кричи.

– Обещаю.

Я взяла книгу, которую дала миссис МакГилл, и открыла на первой попавшейся странице, показала Хлое иллюстрацию – гравюру с изображением высоких, изящных существ с заострёнными чертами лиц.

– Фейри, – сказала я тихо. – Они реальны. И один из них… охотится на меня.

Хлоя молчала несколько секунд. Потом рассмеялась – нервно, истерично.

– Ты шутишь, правда?

– Нет.

– Элиза, это бред! Фейри? Серьёзно?

– Я знаю, как это звучит…

– Как бред сумасшедшего! – Хлоя покачала головой. – Слушай, я понимаю, вчера ты перенервничала, эта странная старуха с её байками, туман в лесу…

– Это не байки.

– Это легенды для туристов! – Хлоя притормозила на обочине и повернулась ко мне. – Элиза, посмотри на себя. Ты не спала всю ночь, у тебя синяки под глазами, ты дрожишь. Может, ты правда простудилась и у тебя жар? Бред?

Я провела рукой по щеке – там, где утром видела узоры из инея. Сейчас их не было видно, но кожа оставалась холодной, словно я действительно прикоснулась ко льду.

– Это не простуда, Хлоя. И не бред.

Подруга смотрела на меня долгим взглядом.

– Допустим, – медленно произнесла она, – допустим, что-то странное с тобой происходит. Но фейри? Элиза, ты атеистка! Ты не веришь даже в Бога, а тут вдруг мифические существа!

– Да, не верила, – призналась я. – До вчерашнего дня.

– Хорошо. От чего конкретно ты бежишь?! От твоего сна?!

– Это был не сон!

– ТОГДА ЧТО?! – крикнула Хлоя, и в её голосе прорвалось отчаяние. – Элиза, я не понимаю! Объясни мне, ПОЖАЛУЙСТА!

Мы смотрели друг на друга. В её глазах читалось беспокойство, страх за меня, растерянность. Она думала, что я схожу с ума.

Может, так оно и было.

– Хлоя, – сказала я тише, – я понимаю, как это звучит. Понимаю, что ты мне не веришь. Но прошу… просто доверься мне. Давай уедем отсюда. Как можно дальше. Хорошо?

Хлоя долго смотрела на меня, потом вздохнула.

– Ладно. Едем. – Она завела мотор и выехала на дорогу. – Но ты будешь рассказывать. Всё. Прямо сейчас.

– Хорошо, – я кивнула, прижимая книгу к груди.

***

Мы ехали несколько часов, останавливаясь только на заправках. Хлоя периодически бросала на меня обеспокоенные взгляды, но вопросов больше не задавала – видимо, решила, что я действительно простудилась и несла бред от температуры.

А я читала книгу.

Страницы были пожелтевшими, покрытыми мелким убористым текстом. Иллюстрации – чёрно-белые гравюры с изображениями фейри, лесов, древних камней. Некоторые страницы были помечены закладками, другие – исписаны карандашными пометками на полях.

"Народ Холмов, известный также как Благой Народ, Добрые Соседи, Старшие, живёт в мире, параллельном нашему. Они прекрасны и жестоки, как сама природа. Не знают жалости и милосердия, но связаны древними законами, которые не могут нарушать…"

Дальше шло перечисление – что отпугивает фейри, как защититься, как вести себя в их мире.

Железо. Соль. Рябина. Проточная вода. Освящённая земля.

Не давать имени. Не есть их пищу. Не принимать подарков. Не благодарить. Не извиняться.

Я впитывала информацию, как губка, переворачивая страницу за страницей.

А потом наткнулась на главу, которая заставила сердце остановиться:

"Об Охоте Неблагого Двора"

Я начала читать вслух, почти шёпотом, и с каждым словом холод в груди становился сильнее.

"Раз в столетие лорды Неблагого Двора выбирают смертного для Великой Охоты. Это древний ритуал, игра, в которой человек становится добычей, а фейри – охотниками. Правила просты: семь дней и семь ночей смертный должен выжить в мире фейри, избегая всех опасностей. Если выживет – получает награду и свободу. Если нет…"

Дальше шло описание того, что происходит с проигравшими. Я пролистала эту часть – не хотела знать подробности.

Но следующая страница привлекла внимание:

"Известно лишь три случая, когда смертные выиграли Охоту. Первый – в 1534 году, когда девушка по имени Айлин использовала железный нож, чтобы ранить самого Зимнего Принца и заставить его отступиться. Второй – в 1702 году, когда юноша сумел переплыть реку семь раз подряд, и фейри потеряли его след…"

– Что за бред? – Хлоя не удержалась от закатывания глаз, услышав мои бормотания.

Я не ответила, продолжая читать про себя:

"…Третий случай произошёл в 1847 году, но обстоятельства победы остались неизвестны. Единственное, что говорила выжившая – что она нашла способ переиграть принца в его собственной игре. Но какой именно способ, она унесла в могилу."

Я перелистнула ещё несколько страниц и замерла.

На развороте была гравюра – портрет мужчины с платиновыми волосами и короной из льда. Под портретом шла подпись:

"Кейлан Морфрост, Принц Зимнего Двора, Лорд Ночных Терний. Возраст неизвестен (предположительно более тысячи лет). Характер: жестокий, садистский, любит игры разума. Слабости: неизвестны. Предупреждение: не вступать в переговоры, не смотреть в глаза слишком долго, не…"

Список предупреждений занимал половину страницы.

– Прекрасно, – пробормотала я. – Просто замечательно.

***

К полудню мы остановились на большой заправке у трассы. Хлоя пошла заправлять машину, а я – в магазин при станции.

Внутри пахло кофе и свежей выпечкой. Я взяла корзинку и начала методично собирать всё, что могло пригодиться.

Сначала еда. Много еды.

Я помнила правило из книги чётко: "Не ешь их пищу. Ни крошки, ни глотка. Кто вкусил пищу фейри, навеки остаётся в их мире."

Значит, мне нужен запас. На семь дней. Семь дней, которые я должна продержаться без их еды.

Я начала сметать с полок всё подряд:

Вяленое мясо – пять упаковок. Говядина, свинина, какая-то оленина. Неважно, лишь бы долго хранилось.

Орехи – миндаль, кешью, арахис. Калорийно, питательно, не портится.

Сухофрукты – курага, изюм, чернослив. Энергия в концентрированном виде.

Крекеры – три больших пачки. Сухие, пресные, но сытные.

Энергетические батончики – десять штук. На случай, если совсем не будет времени нормально поесть.

Консервы – тушёнка, паштет, рыбные. Тяжёлые, но надёжные.

Шоколад – тёмный, без добавок. Для поддержания сил и морального духа.

Я таскала продукты к кассе тремя ходками, складывая в две большие сумки. Заправщик смотрел на меня с любопытством.

– Собираетесь в поход?

– Что-то вроде того, – буркнула я.

Потом вода. С водой было сложнее всего.

Я взяла шесть полуторалитровых бутылок обычной минеральной воды. Это двенадцать литров – примерно два литра в день на неделю. Мало. Очень мало. Но больше я физически не смогу унести.

А потом вспомнила ещё одно правило: "Проточная вода защищает от фейри. Они не могут её пересечь без потери сил."

Значит, любая вода – это не просто питьё, это ещё и оружие.

Я добавила в корзину ещё три бутылки поменьше – литровые, которые можно будет носить с собой.

Дальше – защита.

Соль. Три большие пачки поваренной соли. "Соль отпугивает фейри и разрушает их чары."

Спички. Две коробки. Огонь – это всегда хорошо.

И наконец – стойка с сувенирами.

Маленькая подкова из железа на верёвочке. "Железо обжигает их, как кислота."

Амулет в виде кельтского креста – тоже металлический, холодный на ощупь.

Связка сушёных трав в прозрачной упаковке – лаванда, рябина, чертополох. "Рябина защищает от чар и иллюзий."

Я сгребла всё это в корзину.

– Интересный выбор, – раздался голос за спиной.

Я обернулась. Заправщик – мужчина лет пятидесяти с седой бородой и проницательными глазами – смотрел на мою гору покупок.

– Туристка?

– Да, – кивнула я.

– Едете в горы?

– Возможно.

Он посмотрел на меня внимательнее, и его лицо стало серьёзным.

– Не ходите в Старый Лес. Особенно если туман.

Мороз пробежал по спине.

– Откуда вы…

– Тень, – он кивнул в мою сторону, хотя смотрел не на меня, а словно сквозь меня. – Я её чувствую. Старая магия. Холодная.

Он наклонился ближе, понизив голос:

– Вам нужна защита посильнее, чем эти игрушки.

Заправщик полез под прилавок и достал небольшой кожаный мешочек.

– Возьмите. Железные гвозди, освящённые у старой церкви. И это, – он положил рядом маленький флакон с водой. – Святая вода из источника Святой Бригитты. Она сильнее обычной. Даже капля может отогнать Их.

Я смотрела на него, не понимая.

– Почему вы…

– Потому что видел таких, как вы. Помеченных. Обречённых. – Его глаза стали грустными. – Моя сестра была одной из них. Сорок лет назад. Она не вернулась.

Он посмотрел на мои покупки – на гору еды, на воду, на соль.

– Умная девочка. Готовитесь не есть их пищу. Правильно. – Он кивнул. – Но этого мало. Возьмите ещё вот это.

Он достал из-под прилавка несколько пакетов сублимированной еды – той, что берут в долгие походы.

– Лёгкие, но сытные. Три таких пакета заменят вам полноценный обед. И занимают мало места.

Ещё он протянул мне несколько пакетиков порошкового изотоника.

– Разбавите водой – получите питьё с электролитами. Силы поддержит лучше простой воды.

– Сколько я должна?

– Ничего, – он покачал головой. – Это не продаётся. Это дар.

Я вспомнила правило: "Не принимай подарков. Каждый дар создаёт долг."

– Я не могу взять это просто так.

Заправщик усмехнулся:

– Умная девочка. Уже знаешь правила. – Он задумался. – Тогда обменяем. Дайте мне что-то взамен. Что-то, что имеет для вас ценность.

Я порылась в кармане и достала фотографию – ту, что всегда носила с собой. Я с родителями, мне лет десять, мы на море. Одна из немногих счастливых семейных фотографий, что у меня остались.

– Это, – протянула я ему.

Он взял фотографию, посмотрел на неё и кивнул.

– Честный обмен. Ваша память на мою защиту.

Я забрала мешочек, флакон, сублимированную еду и порошки, сложила всё в сумки вместе с остальным.

– Удачи вам, девочка, – сказал заправщик, когда я расплачивалась. – И помните – они лгут. Всегда. Даже когда говорят правду. Не верьте ничему, что видите или слышите в их мире.

Я кивнула и потащила тяжеленные сумки к выходу.

***

Когда я вернулась к машине, Хлоя уже ждала, прислонившись к капоту. Увидев две огромные сумки, битком набитые едой, бутылками воды, консервами и прочими покупками, она округлила глаза.

– Элиза… ты ограбила магазин?

Я с трудом загрузила сумки в багажник.

– Взяла запас еды.

– Запас? – Хлоя заглянула в одну из сумок. – Это запас на месяц! Вяленое мясо, консервы, крекеры… Элиза, мы что, на необитаемый остров едем?

– Может быть, – пробормотала я, устраиваясь на пассажирском сиденье.

Хлоя села за руль, покачав головой. Потом увидела на заднем сиденье остальные покупки – подкову, амулеты, травы, мешочек с гвоздями, флакон со святой водой.

– Серьёзно? – В её голосе звучал скепсис. – Элиза, мы бежим от твоего сна, и ты скупила весь магазин – от консервов до амулетов?

– Это не сувениры, – устало ответила я. – Это выживание.

– От чего? От мифических фейри?

– Да.

Хлоя завела мотор и усмехнулась:

– Не знала, что ты такая впечатлительная. Одна ночь со страшным сном, и ты уже готовишься к апокалипсису.

Я промолчала, прижимая к груди книгу. В ней было написано чётко: семь дней без их еды, без их воды, без их даров. Семь дней, полагаясь только на то, что взяла с собой из мира людей.

– Думай что хочешь, – сказала я наконец. – Но когда стемнеет… увидишь сама.

Хлоя фыркнула:

– Ага. Увижу, как ты устроишь пикник посреди своего кошмара.

Но я заметила, как её взгляд задержался на моём лице – на бледности кожи, на синяках под глазами, на том, как я дрожу, несмотря на тёплую куртку.

И знала, что где-то глубоко внутри она тоже начинает сомневаться.

***

К вечеру мы добрались до небольшого городка на границе Шотландии и Англии. Хлоя сняла номер в придорожном мотеле – дешёвом, с облезлыми стенами и скрипучими кроватями.

– Переночуем здесь, – сказала она, бросая свою сумку на кровать. – А утром решим, что делать дальше.

Я кивнула, но уже думала о другом.

Пока Хлоя ушла в душ, я вытащила из багажника все покупки и высыпала их на свою кровать. Гора еды, бутылок, амулетов и прочего барахла заняла половину матраса.

Теперь нужно было решить, что взять с собой.

Я достала свой походный рюкзак – тот самый, с которым ездила в фотоэкспедиции. Прочный, вместительный, с множеством карманов.

Начала методично укладывать.

Еда:

– Вяленое мясо – три пачки (лёгкие и калорийные)

– Орехи – две большие упаковки

– Сухофрукты – один пакет

– Крекеры – одна пачка (остальные слишком объёмные)

– Энергетические батончики – все десять штук

– Сублимированная еда – три пакета от заправщика

– Шоколад – две плитки

– Консервы… нет, слишком тяжёлые. Придётся обойтись.

Вода:

Я посмотрела на шесть полуторалитровых бутылок и поняла – не влезут. Даже одна весит прилично, а шесть… с таким грузом далеко не убежишь.

Я снова открыла книгу, пролистала до раздела о воде:

"Проточная вода защищает от чар фейри. Вода из ручьёв и рек в их мире пригодна для питья, если она движется. Стоячая вода – озёра, пруды – может быть заколдована. Никогда не пей из неподвижного источника."

Значит, в мире фейри есть вода, которую можно пить. Проточная. Из ручьёв.

Я выдохнула с облегчением и взяла только две литровые бутылки – на первое время. Остальные придётся оставить.

Но флакон со святой водой от заправщика – обязательно. Это не для питья, это оружие.

Защита:

– Соль – одна пачка (остальные слишком тяжёлые)

– Железные гвозди из мешочка

– Подкова железная

– Связка рябины

– Амулет кельтский

– Флакон святой воды

Остальное:

– Спички – две коробки

– Фонарик (нашла в машине)

– Запасные батарейки

– Порошки изотоника

– Мой фотоаппарат – с полной картой памяти

Фотоаппарат я взяла не из сентиментальности. Это была часть меня, моя работа, моя жизнь. И если уж суждено попасть в мир фейри, то я задокументирую всё, что увижу.

Если, конечно, выживу.

И последнее – туристический нож с фиксированным клинком, который я брала в походы. Не самое грозное оружие, но лучше, чем ничего.

Я достала его из багажа, проверила остроту лезвия о ноготь. Острый. Хорошо.

Нож отправился в боковой карман рюкзака – туда, откуда его можно быстро достать.

Рюкзак получился тяжёлым, но подъёмным. Я затянула лямки, подняла его – килограммов десять, не больше. Выдержу.

Из душа вышла Хлоя, закутанная в полотенце, с мокрыми волосами.

– Что ты делаешь? – Она остановилась, глядя на меня и на рюкзак.

– Собираюсь.

– Куда?

– Не знаю, – честно ответила я. – Но нужно быть готовой.

Хлоя покачала головой, но ничего не сказала. Ушла одеваться.

Я посмотрела на часы. Половина седьмого. Закат через час.

Быстро переоделась: джинсы, тёплая футболка, флисовая кофта, куртка сверху. На ноги – треккинговые ботинки, которые брала для походов по горам. Прочные, удобные, с хорошей подошвой.

Волосы собрала в тугой хвост и спрятала под кепку.

Хлоя вышла из ванной и остановилась, глядя на меня.

– Элиза… ты серьёзно?

Я стояла посреди комнаты в полном походном снаряжении, с рюкзаком в руках.

– Серьёзно.

– Ты собираешься спать в ботинках и куртке?

– Да.

– С рюкзаком?

– Да.

Хлоя прыснула, потом рассмеялась – не зло, а с какой-то истерической нотой.

– Боже, Элиза, ты точно больная. У тебя жар, бред, параноя… Завтра с утра мы едем в ближайшую больницу, и всё.

Я не ответила. Легла на кровать поверх одеяла, прижимая рюкзак к груди. Лямки обмотала вокруг руки – если придётся бежать, он не соскользнёт.

Фотоаппарат положила рядом, на прикроватную тумбочку – в пределах досягаемости.

Нож в кармане рюкзака слегка давил в бок, но это было успокаивающее ощущение. Оружие. Защита.

***

Хлоя легла на свою кровать, укрылась одеялом и выключила свет.

– Спокойной ночи, Элиза. Надеюсь, твои кошмары закончатся.

– Спокойной ночи, – прошептала я в темноту.

Но я не собиралась спать. Лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к каждому звуку.

Тиканье часов на стене. Шум машин за окном. Дыхание Хлои, которое постепенно становилось ровнее – она засыпала.

А я ждала.

Минуты тянулись медленно. Холод внутри меня усиливался, растекаясь по венам ледяной рекой.

Семь часов. Семь пятнадцать. Семь тридцать.

За окном темнело. Последние лучи солнца окрашивали небо в кроваво-красный цвет.

Семь сорок пять.

Я сжала лямки рюкзака сильнее. Сердце колотилось так громко, что казалось, его слышно на весь мотель.

И вдруг температура в комнате резко упала.

Моё дыхание стало видимым. На окнах мгновенно проступила изморозь, превращая стекло в матовый узор. Лампочка ночника на тумбочке заморгала и погасла.

Хлоя что-то пробормотала во сне и натянула одеяло выше, но не проснулась.

А потом я услышала звук.

Далёкий, едва различимый. Как эхо, доносящееся откуда-то из бесконечной дали.

Звук рога.

Протяжный, низкий, первобытный. Он прокатился по миру, заставляя воздух вибрировать. Стены мотеля задрожали, стекло в окнах зазвенело тонким хрустальным звоном.

Хлоя дёрнулась во сне, но глаза не открыла. Словно магия звука держала её в забытьи.

Звук рога повторился – громче, ближе.

На этот раз он прошёл сквозь меня, отдаваясь в костях, в сердце, в самой душе. Холод в груди вспыхнул в ответ, и я поняла – он зовёт меня. Именно меня.

Я села на кровати, сжимая рюкзак. Руки тряслись.

Третий раз рог прозвучал ещё ближе – теперь казалось, что звук идёт откуда-то из-за стен, из пространства между мирами.

И тут в углу комнаты начал просачиваться туман.

Не обычный туман, а тот самый – молочно-белый, густой, живой. Он сочился сквозь стены, словно материя мира истончилась и больше не могла его удерживать.

Клочья тумана стелились по полу, поднимались вверх, заполняя пространство. С каждой секундой его становилось всё больше.

Температура продолжала падать. Иней покрыл стены, пол, мебель. Моё дыхание превратилось в густые облака пара.

– Хлоя! – позвала я. – Хлоя, проснись!

Но подруга даже не пошевелилась. Она спала глубоким, неестественным сном, словно её сознание было запечатано магией.

Четвёртый звук рога – громче, властнее, неотвратимее.

Туман заполнил комнату до потолка. Я перестала видеть стены, окна, дверь. Только белая, непроницаемая пелена вокруг. И где-то в ней – призрачные тени, движущиеся силуэты.

Я встала с кровати, натягивая рюкзак на плечи. Схватила фотоаппарат. Нащупала в кармане рюкзака рукоять ножа.

Пятый раз рог прозвучал так близко, что я зажмурилась от боли в ушах. Звук наполнил мир целиком, не оставляя места ничему другому.

И туман начал двигаться.

Он закрутился воронкой, засасывая меня внутрь. Пол исчез под ногами. Стены растворились. Реальность ломалась по краям, превращаясь в калейдоскоп света и тьмы.

Я попыталась кричать, но голоса не было. Попыталась удержаться за что-то, но хвататься было не за что.

Мир рушился.

Шестой звук рога – и туман сжался вокруг меня, как кокон.

Я проваливалась сквозь пространство, сквозь время, сквозь границу между мирами. Тело становилось невесомым, словно я превращалась в дым.

Последнее, что я увидела перед тем, как туман полностью поглотил меня, – спящее лицо Хлои, мирное и спокойное на фоне разрушающейся реальности.

А потом тьма сомкнулась надо мной.

Глава 4

Падение закончилось внезапно.

Я рухнула на колени, и удар выбил весь воздух из лёгких. На секунду мир превратился в белую пелену боли – рюкзак врезался в позвоночник, фотоаппарат ударил по рёбрам, ладони ободрались о что-то острое и скользкое.

Я задыхалась, пытаясь вдохнуть, но воздух не шёл. Лёгкие горели. Сердце колотилось так бешено, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

Дыши. Просто дыши.

Наконец судорожный вдох – и воздух ворвался в лёгкие.

Но это был не тот воздух.

Он был другим. Плотнее, тяжелее, насыщенным до предела. Словно я вдохнула не кислород, а что-то живое, почти вязкое. Он обжигал горло, оседал в лёгких свинцовой тяжестью.

И холодным. Обжигающе холодным.

Я закашлялась, согнувшись пополам. Каждый вдох давался с трудом, морозил изнутри. Дыхание вырывалось густыми облаками пара.

Что со мной? Почему так холодно? Почему я не могу дышать?

Паника начала подниматься волной, но я заставила себя успокоиться. Медленно. Вдох. Выдох. Ещё раз.

Постепенно лёгкие привыкли. Воздух перестал обжигать, но холод остался. Ледяной, пронизывающий, напоминающий с каждым вдохом – ты больше не дома. Ты в другом мире.

Я медленно подняла голову.

И забыла, как дышать снова.

Небо.

Боже мой, небо.

Три луны висели над горизонтом, огромные и невозможные. Серебряная, золотая, кроваво-красная. Они освещали мир мерцающим, холодным светом, отбрасывая тройные тени от каждого предмета.

Между лунами – звёзды. Но не те звёзды, что я видела всю жизнь. Эти были слишком яркими, слишком близкими, словно я могла протянуть руку и коснуться их. Некоторые медленно двигались по небу, вычерчивая светящиеся дуги.

Это невозможно. Это не реально.

Но было реально. Слишком реально.

Я опустила взгляд на землю – и поняла, почему ладони так саднили.

Под руками не мягкая земля, а мох. Толстый, тёмно-зелёный мох, покрытый слоем инея. Скользкий, ледяной, от которого пальцы мгновенно онемели.

Я попыталась встать – ноги поскользнулись на обледенелой поверхности. Упала обратно на колени, больно ударившись.

Всё покрыто льдом.

Огляделась, пытаясь понять, где я.

Лес.

Но не тот лес, где я пролила кровь на дерево. И не зелёный, тёплый лес, который я почему-то ожидала увидеть.

Это был лес поздней осени, умирающий под наступлением зимы.

Деревья были гигантскими – стволы толщиной в три-четыре человеческих обхвата, уходящие ввысь так далеко, что кроны терялись в темноте. Но они были почти голыми. Чёрные ветви тянулись к небу, как скелеты, покрытые инеем и тонкими сосульками, которые позвякивали на ледяном ветру.

Только некоторые деревья ещё цеплялись за последние листья – багровые, золотые, почерневшие от мороза. Они дрожали и осыпались, падая на землю с тихим шорохом.

Кора светилась слабым зеленоватым или серебристым сиянием – единственное напоминание, что это не обычный лес. Что здесь живёт магия.

Корни выступали из-под мха, толстые и узловатые, покрытые слоем льда. Они образовывали арки и туннели, но ступить на них было невозможно – слишком скользко.

Холодно. Так чертовски холодно.

Я встала, осторожно, держась за ствол дерева. Кора была ледяной под ладонью, шершавой от замёрзшего лишайника.

Запах.

Морозный воздух пах остро и режуще. Холодная хвоя где-то вдали. Гниющие листья под слоем инея. Земля, скованная морозом. И едва уловимая сладость – приторная, странная, прячущаяся под всеми остальными запахами.

Всё это смешивалось, создавая аромат умирающего мира, который заставлял внутренности сжиматься от тоски.

Звуки.

Шелест голых ветвей – резкий, как скрежет костей друг о друга. Позвякивание сосулек. Треск льда где-то вдали. Завывание ветра, который пробирал сквозь куртку до самой кожи.

И тишина. Мёртвая, давящая тишина между звуками.

Я попыталась сделать шаг – нога поскользнулась на мху. Еле удержала равновесие, схватившись за дерево.

Это слишком. Слишком много.

Мир вокруг был слишком холодным, слишком чужим, слишком неправильным. Каждое ощущение било по нервам.

Я не справлюсь. Не смогу.

Паника накатывала волнами, заполняя грудь ледяным ужасом.

Хлоя. Мама. Дом.

Но дома больше не было. Был только этот замерзающий лес, эти три луны, этот ледяной воздух, который резал лёгкие.

Я зажала рот рукой, сдерживая всхлип.

Нет. Нельзя. Нельзя сейчас ломаться.

Руки нащупали рюкзак. Я лихорадочно расстегнула молнию, порылась внутри дрожащими пальцами. Вода. Еда. Соль. Нож.

И пачка сигарет.

Я даже не помнила, когда положила её туда. Месяц назад? Два? Отобрала у отца, который обещал бросить, но тайком курил на балконе. Засунула в карман рюкзака и забыла.

Сигареты. Глупость. Я не курила. Никогда. Ненавидела запах табака.

Но сейчас…

Я достала пачку окоченевшими пальцами. Помятая, но целая. Вытащила одну сигарету, попыталась зажечь спичкой.

Первая спичка погасла от ветра. Вторая тоже.

– Да гори ты! – прошипела я сквозь зубы, прикрывая пламя ладонью.

Третья загорелась. Я поднесла к сигарете, затянулась.

И закашлялась так сильно, что чуть не вырвало.

Дым обжигал горло, лёгкие протестовали, глаза слезились. Но я заставила себя затянуться ещё раз. И ещё.

Горечь табака перебила приторную сладость воздуха. Резкий запах дыма заглушил мёртвый запах замёрзшего леса.

Голова закружилась – но по-другому. Знакомо. По-человечески.

Я выдохнула дым, наблюдая, как он смешивается с паром от дыхания и стелется в неподвижном воздухе.

И впервые с момента падения смогла ясно мыслить.

Ладно. Хорошо. Я в мире фейри. Это факт.

Ещё затяжка. Ещё выдох.

Паниковать бесполезно. Нужно выживать.

Я докурила сигарету до фильтра, затушила о ледяной камень, торчащий из мха. Спрятала пачку обратно в рюкзак – может, ещё пригодится.

Встала на ноги, осторожно, проверяя каждый шаг на скользком мху.

Огляделась ещё раз, пытаясь понять, где я.

Лес поздней осени. Голые деревья. Иней. Холод.

Но не настоящая зима. Не снежная пустыня, не ледяное царство.

Это… это граница. Окраина его власти.

Здесь осень ещё сопротивляется зиме. Природа цепляется за жизнь, борется с его морозом.

Между голыми деревьями мелькали огоньки. Маленькие светящиеся точки, размером с монету, кружили в воздухе, оставляя за собой искрящиеся следы. Они двигались слишком осознанно – то приближаясь, то отдаляясь, словно изучая меня.

Один из огоньков подлетел совсем близко, завис перед моим лицом.

Я разглядела крошечную фигурку внутри свечения – человекоподобную, с прозрачными ледяными крыльями. Фейри. Настоящая фейри, размером с мой большой палец.

Она улыбнулась мне, обнажив острые, как иголки, зубки.

И я внезапно вспомнила строчку из книги: "Малые фейри опасны, как и большие. Их укусы ядовиты."

Я резко отмахнулась. Огонёк отлетел с негодующим писком и растворился в темноте.

Здесь всё опасно. Абсолютно всё.

Вдалеке раздался вой – протяжный, жуткий, заставивший кровь застыть в жилах.

Потом ещё один вой ответил первому. И ещё. И ещё.

Охотники.

Я поправила рюкзак на плечах, проверила фотоаппарат – цел. Нащупала нож в кармане.

И услышала его голос.

Не рядом. Не из леса. Голос звучал повсюду – в шелесте голых ветвей, в завывании ветра, в треске льда.

"Добро пожаловать в мой мир, Элиза Торн."

Каждое слово отдавалось эхом между деревьев, холодным и властным.

"Ты стоишь в Тёмном Лесу, на окраине моих владений. Впереди – семь дней и семь ночей."

Вой стал ближе.

"Беги, дитя. Беги быстро. Беги далеко."

Смех прокатился по лесу – холодный, жестокий, наслаждающийся моим страхом.

"Потому что охота началась. СЕЙЧАС."

Где-то совсем близко, в паре десятков метров, раздался треск ветки.

Потом – низкое рычание, от которого земля задрожала.

Что-то двигалось между деревьев. Что-то большое.

И в этот момент из темноты между голых стволов сверкнули два жёлтых глаза, горящих нечеловеческим огнём.

Существо шагнуло на лунный свет.

Огромное. С телом волка, но размером с медведя. Шерсть чёрная, как ночь, покрытая инеем, который искрился в свете лун. Из пасти капала не слюна, а что-то похожее на жидкое серебро, которое дымилось на морозном воздухе.

Оно посмотрело на меня.

И зарычало – звук был таким низким, что я почувствовала его не ушами, а всем телом.

Я не думала. Не анализировала.

Просто развернулась и побежала.

Прочь от существа. Прочь от воя. Прочь от смеха, который всё ещё звучал между деревьев.

За спиной раздался вой – близкий, торжествующий.

А потом – звук погони.

Охота началась.

***

Я бежала, не разбирая дороги.

Голые ветки хлестали по лицу, оставляя жгучие царапины. Корни, покрытые инеем, цеплялись за ноги. Я спотыкалась, падала на скользкий мох, вскакивала, ободрав руки и колени, и бежала дальше.

Рюкзак больно бил по спине при каждом прыжке. Фотоаппарат давил на рёбра. Дыхание сбилось, в боку кололо, лёгкие горели от ледяного воздуха.

Беги. Просто беги.

Флешбек – Хлоя, спящая в мотеле. Её спокойное лицо в тёплой комнате.

Мама, машущая мне на прощание. "Будь осторожна, солнышко."

Слёзы застилали глаза, но я моргнула, сбрасывая их. Они мгновенно замёрзли на щеках тонкой ледяной коркой.

Нет. Не сейчас. Потом. Если доживу до "потом".

За спиной раздался топот – не один зверь, несколько. Рычание, лай, треск ломающихся веток.

Я оглянулась через плечо – и увидела их.

Тени между деревьями. Огромные, быстрые, с горящими жёлтыми глазами. Клубы пара вырывались из их пастей на морозном воздухе.

Они гнали меня, как стая волков гонит оленя.

Страх был живым существом в моей груди, требующим отдать контроль и просто лечь, сдаться.

Нет. Нет. Нет.

Я бежала быстрее, быстрее, пока мышцы не начали гореть от боли.

И вдруг деревья расступились.

Я выскочила на поляну и чуть не упала – земля здесь была ещё более скользкой.

Поляна была покрыта тонким слоем первого снега, смешанного с инеем. Под ним проглядывала мёртвая, почерневшая трава. Воздух был ещё холоднее, обжигал лицо.

И в центре поляны протекал ручей.

Не узкий – метров четыре-пять в ширину. Быстрый, шумный. Вода не замёрзла, несмотря на холод, бежала между камней, переливаясь серебром в лунном свете.

Проточная вода.

Правило из книги вспыхнуло в голове: "Проточная вода защищает от фейри. Они не могут её пересечь."

Нужно перебраться на другую сторону!

Я не думала. Рванула к ручью, разбежалась и прыгнула изо всех сил.

Полёт показался вечностью.

Ледяная вода брызнула на ноги – я едва дотянула до противоположного берега. Руки вцепились в край, в скользкий мох, пальцы соскальзывали.

Я подтянулась, перевалилась через край.

Упала на снег, поскользнулась, больно ударилась коленом о камень. Вскочила и обернулась.

Из леса вырвались они.

Три зверя.

Тела как у волков, но размером с медведей. Шерсть чёрная, покрытая инеем, который не таял. Жёлтые глаза горели, как адский огонь. Пасти открыты, полные клыков.

Из пастей капало что-то серебристое – не слюна, а жидкий металл. Капли падали на снег и шипели, прожигая его до чёрной земли.

Боже. Что это за твари?

Самый большой зверь – с длинным шрамом через морду – увидел меня и зарычал.

Потом разбежался.

Я зажмурилась, ожидая, что он перепрыгнет.

Но раздался визг – пронзительный, полный боли.

Открыла глаза.

Зверь застыл в воздухе над водой. На мгновение, словно время остановилось. Его тело дёрнулось, исказилось, ударившись о что-то невидимое.

Потом его отбросило назад – с такой силой, что он пролетел несколько метров и врезался в дерево.

Ствол затрещал под ударом. Зверь упал на снег, воя и скуля. Шерсть на морде и передних лапах дымилась, словно его ошпарили кипятком.

Вода. Магия проточной воды. Они не могут её пересечь.

Облегчение было настолько сильным, что я чуть не расплакалась.

Два других зверя остановились у берега, не приближаясь к воде. Один опустил морду, понюхал. Пар вырвался из ноздрей. Он зарычал и отступил.

Работает. Правило работает!

Но звери не уходили.

Раненый поднялся, отряхнулся. Шерсть на морде была обожжена, кожа под ней красная, волдыри. Но он всё ещё смотрел на меня горящими глазами.

Они начали медленно расходиться вдоль берега – один вправо, другой влево. Раненый остался на месте, не сводя с меня взгляда.

Они ищут брод. Место, где ручей уже или мельче.

У меня есть время. Немного.

Я поднялась на дрожащих ногах. Всё тело болело. Руки и колени саднили от падений. Холод пробирал до костей, несмотря на куртку.

Но я заставила себя двигаться.

Вдоль ручья. Вниз по течению. Держась как можно ближе к воде – моей единственной защите.

Семь дней. Мне нужно продержаться семь дней.

Это невозможно.

Но выбора нет.

Я шла, спотыкаясь на скользком берегу, цепляясь за покрытые инеем корни.

И с каждым шагом понимала:

Это только начало.

Первая ночь из семи.

И если я хочу выжить, мне нужно стать сильнее. Быстрее. Жёстче.

Потому что мир фейри не прощает слабых.

***

Ручей становился шире.

Я брела вдоль берега, чувствуя, как каждый шаг даётся всё тяжелее. Ноги налились свинцом, мышцы бедер горели, колени подгибались. Адреналин выветривался, оставляя только истощение и боль.

Холод въедался в кости. Я дрожала, зубы стучали. Пальцы почти не чувствовались – онемели от мороза.

Сколько я уже иду?

Луны почти не двигались по небу. Может, прошло десять минут, а может – час. Невозможно было понять.

Вой звучал где-то вдали, эхом отражаясь между деревьев. Звери не бросили погоню.

Я остановилась, прислонившись к стволу дерева. Кора была ледяной, но я всё равно прижалась – ноги больше не держали.

Нужно поесть. Попить. Восстановить силы.

Достала из рюкзака бутылку воды окоченевшими пальцами. Открутила крышку – та едва поддалась. Сделала несколько глотков.

Вода была холодной, почти ледяной, но казалась благословением.

Человеческая вода. Из человеческого мира.

Я прижала бутылку к груди.

Это всё, что осталось от дома.

Воспоминание накатило внезапно, острое и болезненное.

Хлоя, смеющаяся за рулём: "Увижу, как ты устроишь пикник посреди кошмара!"

Мама, целующая в макушку: "Позвони, как доедешь."

Отец, протягивающий фотоаппарат: "Покажешь, когда вернёшься."

Если вернусь.

Комок застрял в горле. Я сглотнула, заставляя себя дышать ровно.

Нельзя думать о доме. Нужно выживать.

Я спрятала бутылку обратно и огляделась.

Ручей продолжал течь дальше, и шум воды становился громче. Он впадал во что-то большее.

Может, там безопаснее? Больше воды – лучше защита.

Я заставила ноги двигаться.

Ещё шаг. Ещё один. Осторожно, проверяя каждый шаг на скользкой поверхности.

Просто не останавливайся.

Лес менялся. Деревья становились выше, древнее. Их стволы покрывали странные узоры – спирали, символы, руны, светящиеся слабым зелёным светом.

Некоторые деревья шептали.

Не ветер в голых ветвях. Настоящий шёпот – слова на незнакомом языке. Они проникали в разум, пытались что-то сказать.

Или заманить.

Я ускорила шаг, не слушая.

Не обращай внимания. Это ловушка.

Шум воды стал громче, превратился в рёв.

Ручей расширялся. Уже не четыре метра, а шесть. Потом восемь. Десять.

Река.

Ручей превращался в реку.

Я шла вдоль берега, держась ближе к воде. Скользила на мху, цеплялась за корни, но не отходила далеко.

Вода защищает. Пока я рядом с водой, они не подойдут.

Но потом я услышала новый вой.

Не сзади. Впереди.

Я замерла.

Нет.

Ещё вой – теперь с другой стороны, из леса слева.

Сердце ухнуло.

Они обошли. Нашли место, где ручей был уже, и переправились.

Паника ударила в голову.

Я посмотрела назад – вой приближался и оттуда.

Впереди – вой.

Слева – лес, откуда доносилось рычание.

Справа – река.

Я в ловушке.

Вой становился всё ближе. Со всех сторон.

Они загоняют меня к реке. Специально.

Я побежала вперёд, вдоль берега, надеясь найти выход, но деревья расступились, и я оказалась на открытом берегу широкой реки.

Река была огромной – метров двадцать, может, больше. Тёмная вода бурлила между острых камней, пенилась, ревела. Лунный свет превращал её поверхность в поток жидкого серебра с чёрными прожилками теней.

Красиво. Пугающе красиво.

И абсолютно непреодолимо.

Я опустилась на колени у самой воды, опустила руку в поток.

Ледяная. Настолько холодная, что пальцы мгновенно онемели, превратились в безжизненные обрубки. Я отдёрнула руку, потрясла, но чувствительность не вернулась.

Не переплывёшь. Течение утащит, холод убьёт за секунды.

Вой стал совсем близким.

Я обернулась – между деревьев двигались тени. Много теней. Не три зверя, а больше. Пять? Семь?

Стая.

Они приближались медленно, смакуя момент. Знали, что я в ловушке.

Холодный пот покрыл спину.

Что делать? Куда бежать?

Вниз по течению виднелись камни, торчащие из воды. Может, по ним можно перебраться?

Я сделала шаг к камням.

– Не советую.

Голос прозвучал так близко, что я вскрикнула и подскочила, одновременно выхватывая нож из кармана рюкзака.

На большом валуне в трёх метрах от меня сидела фигура.

Подросток, на вид лет шестнадцати, с тёмными всклокоченными волосами и озорными глазами цвета янтаря. Он был одет странно – кожаная куртка, украшенная перьями и костяными амулетами, штаны из грубого материала, высокие сапоги.

И у него были уши.

Не человеческие. Заострённые, торчащие из волос.

Фейри.

Я отступила, сжимая нож обеими руками.

– Кто ты?!

– Я? – Он улыбнулся, и улыбка была слишком широкой, обнажающей острые зубы. – Просто путник. Как и ты, вообще-то.

Он спрыгнул с валуна – движение было слишком плавным, слишком грациозным для человека. Приземлился бесшумно на снег, не оставив даже следа.

– Ты… один из них, – выдохнула я, не опуская нож.

– Технически да. Я фейри. – Он наклонил голову, изучая меня с любопытством. – Но я не охотник Морфроста, если тебя это волнует.

– А кто ты тогда?

– Называй меня Лисом, – он пожал плечами. – Не моё настоящее имя, но и твоего я знать не хочу. Опасно это, знать настоящие имена.

Он кивнул на камни в реке:

– Не пытайся перебраться по ним. Они скользкие, и ты упадёшь. А в воде живут речные духи. – Его янтарные глаза заблестели. – Они голодные. И злые. Утащат на дно раньше, чем успеешь закричать.

Я молчала, не зная, верить ему или нет.

Лис ухмыльнулся:

– Не веришь? Правильно. Мы фейри, мы всегда лжём. Даже когда говорим правду.

За моей спиной раздалось рычание – близкое, угрожающее.

Лис повернул голову, его уши дёрнулись.

– Дикая Свора. – Он цокнул языком. – Упорные псы. Загнали тебя в угол.

Я обернулась.

Из леса выходили звери. Один. Два. Три. Пять. Семь.

Целая стая, окружающая поляну полукругом. Их жёлтые глаза светились в темноте, пар вырывался из пастей.

Они приближались медленно, наслаждаясь моим страхом.

– У тебя секунд тридцать, – заметил Лис спокойно. – Потом они нападут все разом.

– Тогда что мне делать?! – Голос сорвался на крик.

Он задумчиво почесал подбородок:

– Ну-у-у… я могу помочь. Перенести на другой берег. Магией, все дела.

В книге было написано чётко: "Не принимай помощи от фейри. Каждая услуга создаёт долг."

– Какую цену ты хочешь?

Его глаза заблестели – довольные, хищные.

– О! Умная девочка. Знает правила. – Он улыбнулся шире. – Ладно, честно. Ты будешь мне должна услугу. Одну. Когда-нибудь я попрошу, и ты не сможешь отказать.

– Какую услугу?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Придумаю, когда понадобится. Может, украсть что-то. Может, убить кого-то. Увидим.

Холод пополз по спине.

– Я не убийца.

– Ещё не убийца, – поправил он. – Семь дней здесь многое меняют.

Звери сделали шаг ближе. Синхронно, как по команде.

– Часики тикают, дорогая, – Лис наклонил голову. – Долг мне или смерть в зубах? Что выбираешь?

Я сжала нож, чувствуя, как ладонь потеет.

Долг или смерть. Прекрасный выбор.

Звери ещё ближе. Я видела их клыки, слышала рычание.

Самый большой, со шрамом, приготовился к прыжку.

– ХОРОШО! – крикнула я. – Помоги!

Лис улыбнулся – триумфально.

– Вот и договорились.

Он шагнул ко мне, протягивая руку.

Я вложила свою ладонь в его – и мир взорвался.

Тепло его руки обожгло после холода. Пальцы сомкнулись крепко, властно.

– Держись крепче.

Земля исчезла под ногами.

Ощущение полёта, невесомости. Желудок подскочил к горлу, в ушах зазвенело. Ветер ревел, хотя мы не двигались – или двигались слишком быстро.

Мир превратился в размытые полосы света и тьмы.

А потом твёрдая земля снова под ногами.

Я упала на колени, задыхаясь. Голова кружилась, в глазах плясали пятна. Желудок скрутило – меня вырвало прямо в снег.

Телепортация. Он телепортировал меня.

Когда зрение прояснилось, я подняла голову.

Мы стояли на другом берегу реки. Метрах в пятидесяти ниже по течению от того места, где были звери.

Лис отпустил мою руку и отступил, засунув руки в карманы куртки.

– Услуга оказана. Долг записан. – Он постучал пальцем по виску. – Здесь. Не забуду.

Я тяжело дышала, вытирая рот рукавом.

– Почему… почему помог?

Он развернулся и начал уходить, бросив через плечо:

– Мне нравится портить игры Морфроста. Он слишком самоуверенный.

– Постой!

Он обернулся, приподняв бровь.

– Что?

– Как мне выжить? – Отчаяние прорвалось в голосе. – Я не знаю этого мира, не знаю правил…

Лис задумался, потом усмехнулся:

– Хочешь совет? Бесплатный?

Я кивнула.

– Не верь никому. Вообще никому. Даже мне. – Его глаза заблестели. – Мы все лжём. Всегда.

– Это не помогает!

– А и не должно. – Он пожал плечами. – Но если хочешь попытаться выжить – иди на юг. Там Пограничные Земли. Морфрост не охотится там.

– Как найти юг?

Лис показал на небо:

– Видишь красную луну? Она всегда над югом. Иди к ней.

Он развернулся и растворился в тенях – мгновенно, словно его и не было.

Я осталась одна на берегу реки.

На другой стороне, вдали, виднелись силуэты зверей. Они смотрели в мою сторону, но через реку не шли.

Один завыл – протяжно, призывно.

Ему ответили другие голоса.

Они позвали ещё. Будут искать переправу.

Нужно уходить. Быстро.

Я посмотрела на небо, нашла красную луну. Маленькая, кроваво-алая, низко над горизонтом.

Юг.

Поправила рюкзак и пошла в ту сторону, держась подальше от реки.

Глава 5

Шла, спотыкаясь от усталости. Тело требовало отдыха. Глаза слипались. Но останавливаться было нельзя.

Ещё немного. Ещё чуть