Читать онлайн Случайный роман. Том 3

Глава 68. Всё готово

В конференц-зале царила тягостная тишина. За длинным столом собрались шесть сотрудников юридической фирмы «Win», включая Ынги.

С противоположной стороны, прямо напротив него, сидел Ёнмин. Он чувствовал, как воздух будто бы стал плотнее, и, не находя себе места, машинально выводил на полях блокнота какие-то бессмысленные линии.

Хёнсон, скрестив руки на груди и окинув всех собравшихся холодным, сосредоточенным взглядом, заговорил строгим голосом:

– Шестеро из вас составят новую команду для особого дела. Запомните лица друг друга.

Сотрудники, переглянувшись, тут же зашептались. Атмосфера явно сбивала их с толку. Следователь из отдела Ёнмина тихо наклонился к нему и пробормотал:

– Почему мы должны запоминать лица? Обычно дела и состав команд объявляют через мессенджер.

Ёнмин пожал плечами, стараясь казаться спокойным, но в его голосе слышалась неуверенность:

– Видимо, это дело и правда особенное.

Он украдкой бросил взгляд на Ынги. Тот сидел прямо, соединив пальцы и положив руки на стол. На лице его застыло невозмутимое выражение, но в глубине души светилась решимость, почти пугающая своей непоколебимостью.

Хёнсон продолжил, не смягчая сурового тона:

– Всё запомнили? Отныне никто из присутствующих не имеет права разглашать ход расследования. Никому. Ни в бухгалтерию, ни в плановый отдел, ни начальникам следственного или судебного отделов, ни управляющему – никому. И, особенно, ни одному адвокату, кроме Чха Ынги.

Шёпот снова пробежал по рядам, теперь уже более взволнованный. Такое указание – держать в тайне дело даже от руководителей отделов – казалось беспрецедентным.

Хёнсон, предвидя подобную реакцию, не изменил выражения лица. Он сидел прямо, сдерживая привычную мягкость улыбки и оставаясь холодно-непоколебимым.

– Все отчёты по этому делу будут поступать исключительно адвокату Чха Ынги, – твёрдо заключил он.

После этих слов Ынги неторопливо поднялся. Его движения были спокойны, но в голосе звучала стальная уверенность:

– Я – адвокат Чха Ынги, ведущий это дело.

Тишина продлилась недолго. Следователь, сидевший рядом с Ёнмином и до этого тихо шептавшийся, вскинул руку и спросил:

– О каком вообще деле идёт речь?

Все взгляды устремились на Ынги. Он обвёл собравшихся спокойным взглядом и ровным голосом произнёс:

– Мы расследуем факты коррупции между бывшим депутатом Паком Янчжуном и «Chajin Group» и передадим их в прокуратуру.

В зале раздался гул. Перешёптывания стали громче, лица сотрудников выражали недоверие.

Успешная и влиятельная юридическая фирма вдруг решила выступить за справедливость? Если ими не овладело внезапное чувство долга, трудно было найти разумное объяснение их действиям.

Тем более что оба руководителя фирмы, как и сам Ынги, состояли в кровном родстве с председателем «Chajin Group» Чха Мёнсоком. Даже если между ними возникла вражда и произошёл разрыв, всё равно немыслимо было представить, что адвокаты из той же семьи поднимут руку против собственного дома.

Даже Ёнмин, знавший скрытую подоплёку событий, выглядел поражённым – ручка, которой он машинально чертил линии в блокноте, с глухим стуком упала из его пальцев.

Все взгляды невольно обратились к Хёнсону. Но тот молчал, словно намеренно подчёркивая, что слово теперь принадлежит Ынги, и слушал, не вмешиваясь.

Тот твёрдо пояснил, подбирая слова так, чтобы не оставить ни малейших сомнений:

– Прокурор, ведущий это дело, сказал: нам нужны неопровержимые доказательства. Если мы поспешим, всё обернётся хуже, чем если бы мы ничего не предпринимали. Поэтому до сбора доказательств никто не должен знать о деле.

Зал погрузился в напряжённое молчание. Каждый из присутствующих ясно осознал масштаб задачи и ту ответственность, что ложилась теперь на их плечи. Ынги упёрся ладонями в стол и обвёл команду серьёзным взглядом.

– Эта команда собрана из тех, кому можно доверять. Но если кто-то не готов идти до конца – вы можете выйти прямо сейчас.

По залу прокатилась волна растерянных взглядов. Несколько человек поёрзали на стульях, но никто не решался первым нарушить тишину. Тогда Хёнсон, до этого молчавший, поднял руку и ровным голосом напомнил:

– Однако, даже если вы решите выйти, вы обязаны хранить тайну. Помните о пункте о неразглашении в ваших контрактах. Нарушение приведёт к немедленным последствиям.

Ёнмин первым решился: оглядев молчаливый зал, он медленно поднял руку и твёрдо произнёс:

– Я участвую.

После этого остальные тоже, один за другим, начали поднимать руки. Когда решение стало очевидным, Ынги перевёл взгляд на Хёнсона. Тот едва заметно кивнул, подтверждая правильность сделанного выбора.

Тогда Ынги, вставая, слегка поклонился команде.

– Спасибо. Все отчёты и материалы по делу отправляйте только мне лично. Никаких секретарей, никаких посредников.

В его глазах горела решимость. Он ясно понимал: теперь пути назад нет.

Он был готов поставить собственного отца на колени перед неумолимой правдой.

Правда о пожаре десятилетней давности вскоре должна была сорвать маску с лица «Chajin Group».

Первой задачей новой команды под руководством Ынги стало расследование подозрительных денежных потоков корпорации «Chajin».

Днём они занимались привычными делами – бракоразводными процессами, имущественными спорами, – но едва дверь закрывалась, как сотрудники погружались в тайное расследование. Уже несколько дней подряд команда засиживалась допоздна, работая на пределе сил.

Ближе к рассвету, закончив очередной пакет документов, Ынги, с трудом фокусируя взгляд, набрал код на дверном замке. Всё, чего он хотел в этот момент, – просто умыться, одним взглядом убедиться, что Боён спит спокойно, и снова ехать в офис.

Снимая в прихожей пиджак и галстук, он вдруг замер. Его уставшее обоняние уловило аромат еды. Сначала ему показалось, что это лишь игра воображения от усталости, но запах был слишком явственным.

Он шагнул в гостиную – и остановился. Перед его глазами предстала картина, от которой вся усталость на миг отступила. Боён в фартуке стояла у плиты и, не слыша его шагов, сосредоточенно помешивала что-то в кастрюле, то и дело пробуя на вкус.

– Кхе-кхе! – она закашлялась, морщась, – Ой, слишком солёное… Он же скоро придёт, что же теперь делать?..

С тревогой в глазах Боён смотрела на кипящее кимчи-чиге[1].

– Что ты делаешь? – наконец подал голос Ынги.

Боён вздрогнула и резко обернулась, чуть не выронив ложку.

– Ах, ты меня напугал! Когда успел вернуться?

– Только что, – ответил он, снимая галстук и с каким-то заворожённым выражением продолжая смотреть на неё.

Бросив галстук на диван, Ынги подошёл ближе. Руки, весь день перебиравшие холодные бумаги и бесконечные досье, сами собой нашли дорогу к её талии и обвили её.

Боён, словно случайно прикрывая кастрюлю крышкой, улыбнулась.

– Ты говорил, что зайдёшь утром и снова уедешь, вот я хотела накормить тебя перед работой.

– И что, получилось? – с лёгкой усмешкой спросил он.

Усталость, ещё мгновение назад отпечатавшаяся на его лице, растворилась; уголки губ дрогнули в улыбке. Боён, поддразнённая этим игривым тоном, пробормотала, будто оправдываясь:

– Ну, рис готов… А ты… Тебе обязательно нужен суп? Просто интересно.

Она украдкой взглянула на его лицо, но тот молчал и лишь внимательно смотрел на неё, после чего протянул руку за её спиной и нажал кнопку на плите.

*Пип-пип-пип!*

Конфорки погасли. Боён в изумлении распахнула глаза.

– Что ты делаешь?

– Раз всё равно несъедобно, забудем, – спокойно отозвался он.

«Что значит несъедобно?!» – возмущённо подумала Боён. Надувшись, она нахмурилась, но Ынги не дал ей и слова вставить – легко подхватил её на руки.

– Ч-что ты делаешь? – воскликнула она, но в голосе слышалось больше растерянности, чем возмущения.

В следующую секунду он уложил её на кровать и сам рухнул рядом, крепко обняв за талию.

Ошеломлённая Боён лежала неподвижно, широко раскрыв глаза.

– Рис…

– Рис подождёт, – спокойно отозвался он, притянув её ближе.

Словно все напряжение долгого дня начало стекать с его плеч. Он вдыхал её запах, ощущал мягкость её тела и то тепло, по которому скучал каждую минуту, проведённую в холодных стенах офиса. Уткнувшись лицом в её шею, он уловил тонкий аромат кожи и даже, казалось, слышал биение её сердца.

Закрыв тяжёлые веки, Ынги прошептал почти беззвучно:

– Давай немного полежим.

– Тогда хотя бы переодень… – осторожно возразила Боён.

– Нет, так хорошо. Мне достаточно этого.

Его руки крепче сомкнулись на её талии. Боён, стиснув губы, чувствовала, как горячее дыхание у самого уха щекочет кожу, и это щекотание разливалось по груди сладким трепетом.

Наконец, перевернувшись, она взглянула на его лицо.

– Уснул? Наверное, очень устал… – с нежностью прошептала она.

Её пальцы осторожно провели по его волосам, мягко убирая пряди с лба.

– Сегодня можешь не заезжать за мной, – едва слышно добавила она.

– М… Я приеду… – раздалось в ответ.

Боён вздрогнула: Ынги, которого она уже приняла за спящего, ответил, не открывая глаз.

– Завтра же Хэллоуин. Мы договорились сегодня пораньше закончить и собраться в «Хэтдабане» для украшения. Можешь не заезжать, я не знаю, во сколько закончим…

Веки медленно приподнялись.

– Тогда напиши мне, когда закончишь. Я подъеду к кафе, и мы поедем вместе, – пробормотал он, голос звучал тише обычного, чуть глухой от сонливости.

Глаза, усталые и помутневшие от бессонных ночей, с трудом сфокусировались на лице Боён. Она нахмурилась, глядя на его бледность.

«Бедный… Какой же он измотанный… Но почему этот уставший голос звучит так соблазнительно?»

«Так нельзя. Если это продолжится, у меня появятся дурные мысли».

Боён крепко зажмурилась, а затем резко выскользнула из его объятий и села на кровати.

Ынги, не понимая причины, с лёгкой досадой провёл рукой по груди, где ещё мгновение назад лежала Боён, и вопросительно посмотрел на неё. Но та, красная как варёный рак, вскочила, сжала кулаки и выпалила:

– Корейцы держатся на силе риса!

– Я могу и без него, – лениво возразил он.

– Даже если нет аппетита, нужно есть из уважения к тому, кто готовил! – с горячностью настаивала Боён.

Схватив его за руку, она потянула в гостиную. Ынги, едва заметно улыбаясь, подчинился, притворяясь побеждённым.

– Ты правда собираешься накормить меня этим чиге?

«Так вот оно что… Всё это лишь ради того, чтобы я избежал слишком «морского» кимчи-чиге?» – мелькнуло у него в голове.

Уловив её подозрительный взгляд, он, словно невзначай, прикрыл лицо ладонью и направился к столу так, будто ничего и не произошло.

Как и было решено, в тот день «Someday» закрылся раньше обычного.

Боён и Донён, нагрузив машину реквизитом, поехали в «Хэтдабан» готовить площадку к завтрашнему мероприятию.

Чуть позже к ним присоединился Тхэман, привёзший ещё часть вещей. Несмотря на то, что многое отвезли заранее, сумок и коробок всё равно хватало.

По дороге Боён, не отрываясь от планшета, повернулась к Донёну.

– Донён, Вы примеряли костюм? Размер подошёл?

Тот, не отрывая глаз от дороги, коротко ответил:

– Да.

– Наконец-то день икс! Как настроение? Волнуетесь?

– Ну…

– Донён, – мягко, но настойчиво позвала она.

Он упрямо не смотрел в её сторону, будто избегая разговора. Боён решилась:

– У Вас что-то случилось?

– Нет.

– Тогда Вы злитесь на меня?

– Нет.

Машина остановилась на светофоре. Боён не сводила с него взгляда, пока он, наконец, не скривился и не повернулся к ней.

– Чего уставились?

– Я спросила, не ошиблась ли я в чём-то, а Вы продолжаете говорить «нет», вот мне и интересно, что происходит.

Он промолчал.

– У нас важное мероприятие, а Вы уже несколько дней дуетесь, как ребёнок, – голос Боён прозвучал строже, чем обычно. – Это беспокоит.

– А, так это из-за мероприятия? – с кривой ухмылкой бросил Донён и, словно сам с собой, кивнул, будто всё понял.

Боён нахмурилась и понизила голос.

– Что это сейчас было?

– Что «было»? – он сделал вид, что не понимает.

– Если я в чём-то виновата, скажите прямо. Вы иногда ведёте себя как ребёнок, а я не Ваш друг, который должен угадывать Ваше настроение. Я Ваш коллега.

– Хватит, я и так всё понимаю, – холодно бросил Донён.

– Что значит «хватит»?..

Но он резко перебил её, словно обрывая воздух между ними:

– Я прекрасно понял, что для Вас, Сонбэ, я просто коллега. И хотел бы, чтобы Вы для меня тоже были просто коллегой. Так что оставьте это.

Боён замерла, губы её дрогнули, но слов больше не нашлось. Она пыталась уложить в голове то, что только что услышала.

Его фраза была слишком двусмысленной, и уточнять казалось неловко.

Донён, словно жалея о сказанном, нервно сморщился и, не выдержав паузы, включил музыку. Автомобиль наполнил ровный поток мелодии, разрезавший тягостное молчание.

Он откинулся в сторону, упёр локоть в дверцу, отвернулся к окну и закусил губу.

«Не смотреть, не разговаривать, не улыбаться. Больше ничего не остаётся».

«Хотя я и не собирался давить на неё…»

«Я жалкий неудачник, который даже в безответной любви не может разобраться сам…»

Он тяжело выдохнул, заставил себя повернуться к Боён и тихо произнёс:

– Простите…

Но в этот момент зазвонил её телефон. Боён, всё ещё уязвлённая, коротко ответила, приложив трубку к уху.

– Да, мы едем в кафе. Я напишу, когда закончим.

Даже по интонации было ясно, кто ей звонит.

Донён сильнее сжал руль, стараясь скрыть, как кольнуло самолюбие.

Глава 69. Любовь, которая никому не нужна

Кафе «Хэтдабан» было закрыто, табличка «Закрыто» висела на двери, но внутри царила оживлённая суета. Как только они прибыли, Донён и Боён вместе с близнецами принялись украшать зал, создавая нужную атмосферу – чуть жутковатую, с намёком на праздник.

Витрина, где прежде красовались чашки и чайники, теперь выглядела совершенно иначе: её заполнили причудливые предметы интерьера, которые Боён лично таскала в обнимку, то исчезая в подсобке, то вновь появляясь с новой порцией «страшных мелочей». Над дверью склада засияла золотая гирлянда, переливающаяся в свете ламп.

Тхэман, помогавший Джэхи и Боён прикреплять к стене надутые шарики, неожиданно схватился за поясницу и жалобно застонал:

– Ай-ай, спина… Боён, может, сделаем перерыв хотя бы минут на десять?

– Директор, прошло всего тридцать минут с начала работы, – твёрдо ответила Боён.

Тхэман обиженно надулся. С самого начала он всем видом показывал, что не хочет особо утруждаться, и лишь делал вид, что вешает шарики своими короткими руками. Джэхи, наблюдавшая за этим с явным раздражением, в конце концов не выдержала и выхватила шарик из его рук.

– Дядя, давайте я сама сделаю.

– Дяяядя? – возмутился Тхэман. – Госпожа директор, мне всего сорок! Жизнь мужчины только начинается после сорока!

– Не только мужчины, но и всех людей, – невозмутимо парировала Джэхи. – А теперь отойдите, пожалуйста.

Тхэман, который обычно не упускал случая поспорить даже с Донёном, на этот раз смолк и подчинился.

«Вот она сила Сон Джэхи – настоящий бульдозер».

Боён мысленно аплодировала подруге, сумевшей в мгновение ока утихомирить ворчливого директора. Но тут же встала у неё на пути, когда Джэхи, держа шарик, потянулась взобраться на стул.

– Что такое? – недоумённо спросила та.

– Просто плохое предчувствие. Лучше возьмём другой стул.

Джэхи сразу поняла, о чём речь, и уже собиралась отойти за другим, как вдруг на этот самый стул взобрался Тхэман.

– Какое ещё предчувствие? Зачем менять нормальный стул? Давайте быстрее закончим и отдохнём, а-а-а!

Его вопль оборвал воздух: стул подломился, и Тхэман с грохотом рухнул на пол.

Услышав шум, Донён, который переставлял столы, поспешно подбежал.

– Что случилось?

Он внимательно осмотрел опрокинувшийся стул. Один из болтов на металлической ножке оказался сломан. Донён отодвинул шатающуюся мебель и помог Тхэману подняться.

В этот момент Джэхён, бесшумно оказавшийся рядом с Боён, поднял большой палец вверх.

– Как всегда, ясновидящая.

– Если слушаться нашей провидицы, даже во сне жди счастья.

– Конечно, конечно, – усмехнулась Боён.

Близнецы синхронно закивали головами. Боён, улыбнувшись, вручила им коробку с шариками и направилась к Донёну.

– Директор, Вы в порядке?

Донён, уложивший Тхэмана на одеяло в углу кафе, поднял взгляд и обернулся.

– Говорит, потянул мышцу, когда падал, – сухо сообщил Донён и, даже не задержавшись, прошёл мимо Боён.

Она колебалась лишь секунду, но всё же протянула руку и схватила его за запястье.

– Простите за то, что повысила голос в машине.

– …

– Наверное, Вы просто нервничаете из-за мероприятия. Возможно, я задела Вас… Я подумала, что Вы расстроились, и поэтому так волновалась. Хотя, может быть, дело вовсе не в этом…

– Нет, – коротко ответил он, не поднимая глаз. – Вы были правы, – продолжил Донён, чуть сжав губы. – Я и правда вёл себя как ребёнок. Но я не сержусь, так что можете не переживать.

– Донён…

– И не волнуйтесь, – перебил он её. – Завтрашнее мероприятие пройдёт без проблем.

Сказав это, он пошёл прочь и резко захлопнул за собой дверь.

Боён смотрела ему вслед, не в силах понять переменчивость его слов и поступков.

«Чем больше узнаю, тем меньше понимаю. Ладно, раз говорит, что всё в порядке, можно не беспокоиться».

Боён пожала плечами и отвернулась.

Работа в «Хэтдабане» никак не заканчивалась: шуршание, смех, шаги и звяканье гирлянд продолжались до самой ночи. Наконец, высокие Джэхён и Донён взобрались по лестнице и закрепили над входом оранжево-чёрную гирлянду с летучими мышами.

– Готово! – с радостью выкрикнула Джэхи, и все облегчённо вздохнули: подготовка была завершена.

Тхэман, сидевший на столе и всё ещё придерживавший поясницу, зааплодировал, вытянув руки.

– О-о-о! Классно, очень классно!

Даже Донён, который весь вечер сохранял каменное выражение лица, невольно расслабился и позволил себе лёгкую улыбку.

Боён удовлетворённо окинула взглядом зал: черепа и тыквы, милые кошачьи фигурки, свечи и светильники, отбрасывающие мягкий таинственный свет, – всё это вкупе создавало загадочную атмосферу, будто кафе превратилось в маленький мистический островок.

Именно в этот момент дверь отворилась. На пороге показался Ынги с несколькими пакетами еды в руках. Он только собирался поздороваться, но из-за его спины бодро высунулся Ёнмин, подняв вверх банку пива.

– Все молодцы! Давайте выпьем!

Ёнмин тут же подбежал к Джэхи и, сияя улыбкой, протянул ей банку.

Они сдвинули три стола и расселись вместе. К еде, которую принёс Ынги, добавились нарезанные фрукты из кухни – угощение, приготовленное Джэхёном.

Тхэман, ещё недавно жаловавшийся на нестерпимую боль в спине, заметно оживился: глаза его заблестели, а руки жадно тянулись к пиву. Он осушал банку за банкой, пока Донён не ткнул его локтем в бок.

– Хватит пить. Если завтра на мероприятии от Вас будет разить алкоголем, мы Вас просто отстраним от работы.

– Ладно, ладно… – проворчал Тхэман, но в голосе его слышалось плохо скрываемое веселье.

Донён с сомнением прищурился, но промолчал. Его взгляд невольно скользнул к краю стола.

Там, сидя рядом, увлечённо о чём-то говорили Ынги и Боён, их беседа текла легко и безостановочно, словно они были совершенно одни в шумном зале.

В основном Боён что-то торопливо шептала Ынги на ухо, и её слова были слышны только ему одному. Но важным было даже не это – вопреки её обычной холодной сдержанности, на бледном лице Боён сияла лёгкая улыбка.

У Донёна кольнуло в груди – будто пуля прошила сердце.

На этот раз всё стало окончательно ясно: его чувства потерпели полное крушение.

Молча наблюдая за ними, он сделал глоток пива, пытаясь хоть немного залить горечь, распирающую его изнутри. Но Тхэман, не понимая глубины происходящего, громко возмутился:

– Э-эй! Ты мне пить не даёшь, а сам? Нечестно же!

– Ах, отстаньте, – отрезал Донён, голосом, полным раздражения.

Когда Тхэман в шутку схватил его за руку, Донён резко дёрнулся, чтобы вырваться. Вилка, лежавшая на краю стола, с громким звоном упала на пол.

Наступила мёртвая тишина. Все за столом уставились на Донёна. Тхэман, наконец осознав неловкость ситуации, смущённо почесал затылок и отпустил его руку.

Донён тяжело вздохнул и наклонился, чтобы поднять упавший прибор.

Он замер. Под столом его взгляд приковало зрелище – переплетённые пальцы Ынги и Боён.

«Всё кончено».

«Бессмысленно говорить, что игра проиграна, когда она была обречена с самого начала…»

Донён какое-то время молча смотрел на крупную мужскую ладонь, мягко сжимающую нежные пальцы Боён. Затем выпрямился, положил вилку на стол с отчётливым стуком и, не сказав ни слова, направился к выходу.

Дверь громко хлопнула за его спиной.

Все – и Тхэман, и Ынги с Боён, и близнецы – удивлённо уставились на закрывшуюся дверь.

Тхэман хлопнул себя по лбу и пробормотал:

– Эх, парень… Обозлился из-за шутки.

Джэхи, сверкнув глазами, тихо спросила:

– Господин Ку Донён… Он и правда такой обидчивый? Он и в отношениях ведёт себя так же?

Ёнмин, сидевший напротив, нахмурился, явно недовольный тем, что Джэхи воспользовалась моментом, чтобы вытянуть из него личные сведения о Донёне.

Когда скромные посиделки с пивом близились к концу, Ёнмин вышел на улицу, держа в руках пачку сигарет. На террасе перед кафе он уже достал одну и поднёс ко рту, но вдруг чья-то тонкая рука неожиданно выхватила её.

– Эй! – он ошалело обернулся и увидел перед собой Джэхи.

Она держала сигарету между пальцами и, покачав головой, сказала строго:

– Перед нашим заведением зона, свободная от курения.

– А, простите… – растерянно пробормотал Ёнмин.

В другое время при виде Джэхи его глаза бы загорелись, он бы, как обычно, оживился и вёл себя подобострастно, словно махал невидимым хвостом. Но сейчас всё было иначе: он лишь вежливо извинился и уже собирался пройти мимо, вернувшись в кафе.

Но Джэхи неожиданно схватила его за руку.

– А какой он человек?.. Адвокат?

– Что?

– Ну… Обидчивый? Тот, кто копит в себе и потом подводит к подковерным последствиям? Вы же работаете вместе, наверняка знаете.

Ёнмин выдохнул, посмотрел на неё долгим взглядом и нахмурился.

– Госпожа Сон, Вам от меня только информация об адвокате интересна?

– А что мне интересоваться господином Паком Ёнсу? – Джэхи ответила с видом полного недоумения, даже искренне удивившись такому вопросу.

Тогда Ёнмин, словно наконец приняв твёрдое решение, заговорил резко и громко, будто обрубая все сомнения:

– Да! Интересуйтесь Паком Ёнмином! Не Чха Ынги, не Ку Донёном! Не Паком Ёнсу, а Паком Ёнмином!

– И для чего же? – в её голосе звучала лёгкая ирония, смешанная с растерянностью.

– Потому что я влюблён в Вас, госпожа Сон… Нет, богиня!

Он зажмурился и выкрикнул признание так громко, что оно прозвучало почти как отчаянный крик.

В этот момент Боён, возвращавшаяся из туалета, остановилась у входа в кафе, услышав его громогласные слова.

– Ого… Пак Ёнмин влюблён в Джэхи…

Если Джэхи всегда оставалась невнимательной к чьим-то личным чувствам (за исключением любовных историй участников клуба), то и Боён в этом отношении мало чем отличалась от неё. На её лице отразилось неподдельное изумление, словно она стала свидетелем чего-то невероятно важного и редкого.

Постояв немного и понаблюдав за парой на террасе, Боён осторожно отступила назад.

– Сейчас точно не время нарушать атмосферу…

Она обошла угол здания и направилась к заднему входу «Хэтдабана». И именно там, возле двери, заметила одинокую фигуру.

– Ах!..

Сдавленный вскрик сорвался с её губ. У двери стоял белый кролик. Боён застыла, глядя на него в полном замешательстве.

Этот костюм… Кроличья маска, белый мех – именно такой она видела у станции Хондэ.

В памяти всплыл тот вечер, когда она встретила студента-аниматора в костюме кролика неподалёку от станции, забирая прокатные костюмы.

Боён нахмурилась.

– Неужели это тот же самый парень?..

Пока она пыталась осмыслить увиденное, белый кролик зашагал к ней. Вместо слов он лишь поднял руку и помахал.

Боён невольно улыбнулась в ответ.

– Мы ведь встречались, да? Тогда на Хондэ. Вы и здесь подрабатываете?

«Она действительно не догадывается…»

Кролик – а точнее, Донён под маской – энергично закивал головой.

– Вау, как интересно! Подождите минутку. В прошлый раз вы угостили меня кофе, сегодня моя очередь. Это кафе моих друзей… – сказала она оживлённо и уже собиралась окликнуть близнецов, чтобы они приготовили напиток для «кролика».

Но он, похоже, не собирался ничего принимать. Ещё до того, как Боён закончила фразу, кролик протянул ей руку – в ней была роза.

Боён замерла, уставившись на алый цветок.

«Наконец-то… Догадалась?»

Под маской Донён глубоко вздохнул, словно набираясь мужества, и медленно опустился на одно колено.

Перед тем как окончательно отказаться от своей безнадёжной влюблённости, он хотел хотя бы раз – признаться.

«Пусть это чувство никому не нужно… Но хотя бы сказать…»

Кролик, стоящий на колене при лунном свете с розой в руке, выглядел одновременно трогательно и нелепо. Боён, наблюдая за ним, вдруг не выдержала и рассмеялась.

– Это сегодняшняя подработка?

Услышав её весёлый, искренний смех, Донён горько улыбнулся под маской.

«Шансы, что она узнала меня – 50 на 50».

«Хорошо, что не узнала. Так я смогу тихо и без неловкости оставить эту любовь».

Кролик игриво потряс розой, словно безмолвно говоря: «Ну же, возьми!»

Боён улыбнулась и осторожно приняла цветок, торопливо добавив:

– Подождите тут! Я сейчас вернусь!

Она распахнула дверь и скрылась в коридоре, явно собираясь попросить близнецов приготовить напитки и закуски для своего необычного гостя.

Но едва она сделала несколько шагов, как чья-то сильная рука перехватила её запястье.

Боён обернулась – перед ней стоял Ынги, прислонившийся к стене возле заднего входа.

– Ынги?

– Может, уже пойдём домой? – его голос прозвучал мягко, но в то же время настойчиво.

Он оттолкнулся от стены и приблизился к ней. Боён, слегка смутившись, улыбнулась и кивнула.

– Да, конечно. Но дай мне ещё минут пятнадцать.

– Не нужно.

– … Что?

– Он ушёл.

Боён растерянно обернулась, лишь теперь поняв смысл его слов. Сквозь окно задней двери она увидела лишь пустоту – кролика с розой там больше не было.

– О? И правда ушёл…

Она с сожалением посмотрела на цветок в руке, а Ынги спокойно наблюдал за ней, без лишних слов.

«Девушка, которая так не замечает очевидного, смогла первой понять мои чувства – это чистая удача», – мысленно вздохнул он с облегчением.

Сегодня он пожалел Донёна… На целых три секунды.

Вернувшись домой, они увидели в тёмном коридоре оставленный матрас. Помогая Ынги дотащить его в гостиную, Боён устало плюхнулась на диван.

– Даже самый маленький размер оказался таким тяжёлым… – с жалобной улыбкой сказала она, потирая руки и переводя дыхание.

Ынги с нежностью посмотрел на неё, снял пиджак и уселся прямо на матрас.

– Вот почему я сказал, что справлюсь один.

– Адвокат Чха Ынги один? Да ладно! – Боён игриво скосила глаза, нарочно выражая сомнение.

Ынги, делая вид, что возмущён, расправил плечи и провёл ладонью по рубашке, очерчивая силуэт мускулов.

– Разве ты видела моё тело? Уверяю тебя, если бы видела – сомневаться бы точно не стала.

Боён расхохоталась, глядя на его самодовольное выражение и то, как он демонстративно растирает мышцы рук.

Просто сидя напротив этого человека, перекидываясь пустяковыми фразами и смехом, она вдруг почувствовала, как усталость дня тает, словно растворяясь в тепле их беседы.

Ынги тоже смеялся, глядя на её искренний, детский смех. Но вдруг, неожиданно для неё, он потянул Боён за руку.

– Ах!

Боён оказалась в его объятиях, её лицо уткнулось в твёрдую, горячую грудь.

Бледное лицо склонилось к ней, и тихий, низкий голос прозвучал у самого уха:

– Похоже, ты мало что знаешь обо мне… Может быть, так ты узнаешь больше?

Его слова, окутанные хрипловатым теплом, мгновенно изменили атмосферу – лёгкая, почти шутливая игра испарилась, уступая место напряжённому, почти мучительному притяжению. Боён неосознанно убрала ладонь с его груди, словно пытаясь вернуть себе равновесие.

Она приоткрыла губы и неожиданно произнесла:

– Управляющий Ку…

«В такой момент она заговорила о другом мужчине?»

Брови Ынги дёрнулись, выдав мгновенный укол раздражения, но Боён, похоже, этого не заметила или сделала вид, что не замечает.

– В последнее время он выглядит так, будто у него случилось что-то серьёзное, но ничего не говорит. Даже если спрашиваю – только улыбается и отвечает, что всё в порядке. Хотя это явно не так.

– …

– Кажется, он даже сложнее, чем ты.

Она произнесла это скорее самой себе, но вскоре подняла взгляд и встретилась с его глазами. В её голосе прозвучала непривычная серьёзность.

– Но раз он утверждает, что всё хорошо, я решила не вмешиваться. Перестала беспокоиться. Мне больше не интересно.

– …

– Раньше, когда ты вёл себя так, будто скрываешь свои чувства и мысли, мне было душно, голова готова была взорваться. Поэтому я, забыв о гордости, верила твоим словам, колебалась, даже если ты прогонял меня – я возвращалась.

Лицо Ынги стало таким же серьёзным, как и у Боён. Она прикрыла худые щёки ладонями, словно прячась от собственного признания.

– Я думала, что просто такая по характеру, но, видимо, это только с тобой. Сегодня я это поняла.

«Что мне с ней делать?»

«Каждый раз она умудряется огорошить меня, не давая опомниться».

Он молча всматривался в её лицо, и, наконец, негромко сказал:

– Я думал, что я слишком эмоционален… Но только не с тобой.

– О чём ты? – Боён рассмеялась, будто и впрямь не понимая.

Он не улыбнулся в ответ, а лишь твёрдо произнёс:

– Когда ты рядом, всё кажется прекрасным. Мир становится мирным. Я становлюсь бесконечно терпимым.

– …

– Ах, да, – он криво усмехнулся. – Но терпение точно имеет предел.

Едва он произнёс последние слова, как его руки скользнули к её талии, крепко обняли, и он наклонился ближе. Большие ладони сжали её хрупкое тело с осторожностью и жадностью одновременно.

Их губы встретились.

В тишине гостиной долго ещё звучал влажный, тихий шорох их поцелуя.

А роза, случайно упавшая на матрас, оказалась безжалостно раздавлена под ногами целующейся пары – символом любви, которую кто-то так и не успел подарить до конца.

Ынги сидел у себя в кабинете, неторопливо перелистывая свежие отчёты команды, когда на столе завибрировал телефон.

На экране высветилось короткое сообщение:

«Только что открыли кафе. Немного волнительно. Если будет время вечером, заходи».

Уголки его губ невольно дрогнули в лёгкой, почти незаметной улыбке.

Простые слова Боён – такие будничные, без тени кокетства, – согревали его куда больше, чем ей, вероятно, могло показаться.

Хотя она приглашала его зайти, он уже думал, что взять с собой – ведь она будет занята на Хэллоуинском мероприятии.

Телефон снова завибрировал, прервав его тихое воображаемое планирование.

На этот раз сообщение пришло не от Боён:

«Здравствуйте. Это Hansol Tech. Мы проверили данные электрика, о котором Вы спрашивали. Высылаем адрес».

Серьёзность вернулась мгновенно. Улыбка исчезла, уступив место сосредоточенности.

Ынги решительно поднялся, на ходу схватив пиджак с вешалки.

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Ёнмин, прижимавший к груди стопку бумаг. Увидев спешку шефа, он замер в недоумении.

– Вы куда-то собираетесь? – осторожно спросил он.

– Нашёл местонахождение поджигателя, – коротко бросил Ынги. – Пойдёмте со мной.

Документы чуть не выскользнули из рук Ёнмина, но он мгновенно собрался и без колебаний бросился следом.

Глава 70. Ночь Хэллоуина (1)

Дверь кафе «Хэтдабан» с висящей на стекле табличкой «Открыто» распахнулась настежь, впуская внутрь прохладный воздух.

На сегодняшний день программа была насыщенной: утром – обычная работа кафе, а после обеда – хэллоуинское мероприятие «Someday».

Боён, сотрудники агентства и близнецы облачились в костюмы, выдержанные в концепции «Алисы в Стране чудес».

Тхэман аккуратно застегнул пуговицы жилета и с достоинством взял в руки карманные часы. Боён, поправив на голове шляпу с широкими полями, подняла большой палец в сторону Тхэмана и Донёна, которые щеголяли в цилиндрах.

Джэхён, заметив Боён в голубом платье с белым фартуком, недоумённо спросил – Значит, Боён – Алиса, директор филиала – Белый Кролик, менеджер Ку Донён – Шляпник. А мы тогда кто?

Джэхи, протирая стаканы за стойкой, фыркнула:

– Фильм что ли не смотрел? Там же близнецы были – Траляля и Труляля.

Джэхён оглядел себя и брата в одинаковых полосатых футболках и, почесав затылок, наконец кивнул, словно с запозданием осознал очевидное.

В этот момент в «Хэтдабан» вошли первые посетители. Боён радостно встретила их, протянув яркие листовки.

– Добро пожаловать! Сегодня вечером у нас вечеринка в честь Хэллоуина. Если будет время, загляните! Какой напиток Вам приготовить?

Гости, получив листовки с расписанием мероприятия, заняли столики под руководством Боён. Донён, стоявший чуть поодаль, невольно задержал на ней взгляд, забыв обо всём, пока Тхэман не толкнул его локтем в бок и не хлопнул ладонями.

– Ну что, начинаем?

Только тогда Донён спохватился, оторвал взгляд от Боён, вышел на террасу и громким голосом начал рекламировать мероприятие прохожим.

Ханна припарковала машину в пятидесяти метрах от «Хэтдабана» и, доставая солнцезащитные очки, с трудом сдерживала раздражение.

Едва увидев в соцсетях фотографии с хэллоуинского мероприятия филиала Hwagok, она не выдержала и примчалась сюда ещё с утра.

Выйдя из машины, Ханна заметила, что у входа в кафе толпился народ – оживлённый, улыбающийся, явно предвкушающий праздник.

– И откуда столько посетителей? Просто бесит… – недовольно пробормотала она.

С каждым днём, приближая праздник, утверждённый лично президентом компании, Ханна ощущала всё большее давление: взгляд директора филиала, полный немого осуждения, становился для неё тяжким грузом.

А теперь – «призрачный» филиал Hwagok, который ещё недавно считался отстающим, вдруг оказался в центре внимания, потеснив филиал Seocho, годами державший первое место в рейтингах.

Для главы отдела подбора персонала это было сродни личному поражению.

– В прошлый раз, когда я заглядывала в их офис, ничего особенного не было. Когда они всё это успели подготовить?

Её взгляд остановился на мужчине в костюме, раздававшем листовки гостям у террасы. Ханна пристально всмотрелась в его лицо – и вдруг глаза её расширились.

– Что?.. Этот парень!..

Узнав Донёна в костюме и цилиндре, Ханна судорожно сжала ладонь, на которой когда-то был написан его номер телефона.

– Что он здесь делает?.. Неужели… Он сотрудник «Someday»?

«А вдруг… Он владелец этого кафе?»

Мысли одна за другой пронзали её голову, но тут же рушились под весом здравого смысла: нет, слишком часто их пути пересекались именно возле филиала Hwagok, чтобы всё это было простой случайностью.

Шокированная, она поправила сползшие очки и прикрыла рот рукой, стараясь скрыть нахлынувшие эмоции. Подойдя к «Хэтдабану», Ханна протянула руку, и Донён, державший листовки, дружелюбно улыбнулся, будто приветствовал обычную посетительницу. Ханна резко схватила одну из листовок и прижала её к лицу, украдкой разглядывая Донёна поверх очков.

Парень, в которого она влюбилась с первого взгляда, оказался врагом.

«Каждый раз он выглядел неряшливо, но почему сегодня, из всех дней, он выглядит так хорошо?»

Сердце предательски забилось быстрее, пока взгляд её скользил по Донёну в образе чудаковатого, но удивительно притягательного Шляпника.

Донён, ничего не подозревая, указал рукой на яркую фотозону на террасе.

– Можете сфотографироваться. Это бесплатно.

– Нет, я не… – замахала руками Ханна, торопливо пытаясь отказаться.

Но тут, словно из ниоткуда, раздался громкий смех – к ним подошёл Тхэман.

– Я Вас сфотографирую! Давайте снимемся вместе! Я же Белый Кролик из «Алисы в Стране чудес»!

– Я сказала, не надо! – резко выкрикнула Ханна.

Застигнутая врасплох, она испуганно вздрогнула и, едва справляясь с нахлынувшими эмоциями, выбежала с террасы. Почти бегом скрылась в переулке, чувствуя, как горло перехватывает злость, перемешанная с растерянностью.

«Почему именно в одном филиале с Сон Боён?!»

Тем временем Ынги и Ёнмин шли по узкому переулку, сверяясь с номерами домов. Вскоре Ынги остановился перед массивными синими воротами.

Подозреваемый в поджоге Ильсанской школы десять лет назад. Мужчина, который в последнее время странным образом крутился возле Боён и самого Ынги.

Он жил здесь.

Нахмурившись, Ынги всмотрелся в ворота, а рядом с ним Ёнмин зачитывал данные из папки:

– Имя – Чо Вончхоль, пятьдесят три года. Если это тот самый подозреваемый в поджоге, значит, последние десять лет он провёл за решёткой.

Ынги кивнул.

– Похоже на то. Его бывший коллега из «Hansol Tech» сказал, что он отсидел пять лет за мошенничество и вышел два года назад.

Серьёзный, сосредоточенный Ёнмин несколько раз нажал на звонок. Наконец ворота приоткрылись, и на пороге показался хозяин дома.

Ынги вежливо поклонился и спросил:

– Извините, здесь живёт господин Чо Вончхоль?

– Он снимал подвальную комнату в нашем доме, – с искренним недоумением ответил хозяин.

Ёнмин настороженно переспросил:

– Снимал? А сейчас он где?

– Исчез несколько дней назад. Утром дверь была открыта, я зашёл – вещи почти все на месте, а его нет…

Ёнмин с досадой хлопнул себя по лбу. Ынги нахмурился и уточнил:

– У Вас есть контакты его родственников или знакомых?

– Не знаю. Он исчез, даже ни слова не сказав про залог. Я звонил на его телефон – не отвечает.

Ёнмин беспомощно закрутился на месте, словно ища решение, затем обернулся к Ынги.

– Адвокат, когда мы звонили, трубку не взяли. Похоже, телефон тоже левый. Как теперь его искать?

– Давайте сначала проверим бюро, которое порекомендовало его в «Hansol Tech».

Когда они уже собирались уходить, хозяин дома вдруг окликнул их:

– Вы адвокаты? Значит, вы не плохие люди?

– Вы о чём? – настороженно отозвался Ёнмин.

– Нет, просто… Тот мужчина казался очень хорошим. Но несколько дней назад к нему приходили какие-то люди в чёрных костюмах, и я подумал, может, у него долги…

Ынги тут же перехватил разговор:

– Когда это было?

– Где-то две-три недели назад. После этого он почти не появлялся дома. Думал, работы много, но теперь кажется, что он специально избегал возвращения, боясь, что те люди придут снова…

Неизвестные люди появились как раз в то время, когда предполагаемый Чо Вончхоль вышел на Боён.

Вернувшись к машине, Ынги сел за руль. Ёнмин, пристёгивая ремень, нахмурился.

– Кто бы это мог быть?

– Не знаю, но, видимо, поэтому он так спешно съехал. Если Чо Вончхоль – тот самый человек, он убедился, что Боён не помнит его лицо. Но бросить залог и сбежать ночью… Единственная причина – эти люди.

– Может, его запугивали? Но зачем тогда появляться перед Боён?

– Запугивание, скорее всего, напрямую связано именно с ней, – мрачно ответил Ынги. – Ладно, для начала проверим агентство.

Машина резко сорвалась с места, оставляя за собой темнеющий переулок.

В «Хэтдабане», где ещё утром спокойно продавали кофе и лимонады, теперь царила совсем иная атмосфера. С наступлением вечера кафе превратилось в настоящий вихрь хэллоуинского веселья.

Боён щёлкнула выключателем, и разноцветные гирлянды вспыхнули огнями, наполнив помещение призрачным сиянием. Внутри заиграла музыка, а за окнами собралась оживлённая очередь – гости оживлённо переговаривались в предвкушении праздника.

Подойдя к Донёну, который проверял список гостей, Боён протянула ему набор аксессуаров для грима.

Тхэман, заметив её окровавленный фартук поверх костюма Алисы, театрально ахнул:

– Ах! Вот это да! Теперь ощущается настоящий Хэллоуин!

– Донён, господин директор, живее наносите грим! – с лёгким нажимом сказала Боён.

Передав банку с искусственной кровью, она громко объявила:

– «Someday», Ночь Хэллоуина! Начинаем впускать!

Толпа оживилась, двери распахнулись. Донён продолжал отмечать прибывших, а Тхэман раздавал маски.

Посетители, получив светящиеся браслеты вместо билетов, с радостным смехом заходили внутрь, где их уже ждали ряды ярких костюмов на выбор и полное погружение в сказочный ужас Хэллоуина.

Кафе, украшенное в стиле Хэллоуина, сияло огнями: зеркальный шар искрился в такт музыке, разноцветная подсветка заливала стены то алым, то фиолетовым, создавая атмосферу настоящего праздника.

Джэхи и Джэхён, заваленные заказами, едва поспевали за толпой гостей, а вместе с ними суетились временные работники, спасая ситуацию.

Боён, раздавая гостям ободки и маски, решила проверить, как справляются сотрудники.

У входа Донён и Тхэман встречали посетителей, Джэхи и Джэхён трудились за стойкой – все выглядели усталыми, хотя старались держать улыбку.

«Может, их хоть немного развеселить?»

С полки Боён схватила одну из забавных тыквенных масок. Когда Джэхи направилась в кладовку за сиропом, Боён осторожно последовала за ней, намереваясь испугать подругу.

Но в последний момент Джэхи резко обернулась и сама рявкнула:

– Р-р-р!

– А-а-а! – вскрикнула Боён, сама испугавшись сильнее, чем хотела.

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Джэхи. – Если у тебя есть интуиция, то у меня – чутьё!

– Первый раз слышу, чтобы у Сон Джэхи было чутьё. Сон Джэхён бы фыркнул! – фыркнула в ответ Боён, снимая маску и поправляя растрёпанные волосы.

Джэхи, бросив взгляд в зал на гостей, заметила.

– Молодёжь сегодня отрывается даже без алкоголя. Хотя с ним было бы ещё веселее.

– Ой, нет, только не это! Если что-то случится – будет беда, – Боён замахала руками, но в тот же миг её улыбка угасла.

Сердце больно ёкнуло, по коже пробежал холодок.

Она слишком хорошо знала это ощущение – тяжёлое предчувствие, будто невидимая тень сгущается прямо над ней.

В сознании всплыло одно лицо, и сердце забилось ещё чаще.

– Эй, ясновидящая, что-то не так? – осторожно спросила Джэхи, уловив перемену в её взгляде.

– Нет… Просто… – Боён судорожно порылась в кармане фартука дрожащими руками.

– Что случилось? – в голосе Джэхи прозвучала тревога.

– Мне кажется… Нужно срочно позвонить Ынги.

– Это твоё предчувствие? Думаешь, с ним что-то не так?

– Я не знаю… Но всегда… Всегда, когда это чувство появляется… – Боён побледнела, доставая телефон.

Она набрала номер. Ответ последовал почти мгновенно:

– Да?

– Где ты? – её голос дрожал, в нём слышался страх.

– Мы искали подозреваемого в поджоге, проверили агентство, но пока безрезультатно. Сейчас едем в кафе. Что-то случилось?

Боён вспомнила слова Ынги: «Если почувствуешь что-то нехорошее, сразу скажи».

– У меня плохое предчувствие. Я поняла, что нужно срочно позвонить тебе. Если всё в порядке – тем лучше.

– Не волнуйся, – спокойно ответил Ынги. – Я буду через десять минут.

Закончив разговор, Боён медленно опустилась на пол, словно у неё вдруг подкосились ноги.

Джэхи присела рядом и мягко положила ладонь ей на плечо.

– Оставайся здесь, пока он не приедет. Я предупрежу менеджера.

Джэхи вышла, а Боён, кусая губу до боли, неотрывно смотрела на дверь.

«За свою жизнь я много раз чувствовала дурные предчувствия, но это ощущение было похоже на то, что я испытывала тогда».

«То самое чувство, что мучило меня с самого утра в день пожара десять лет назад».

Тем временем у входа снова возникла Ханна – та самая, что утром устроила переполох на фотозоне.

Стоя в конце очереди и наблюдая за Донёном, она выглядела мрачнее тучи. В голове то и дело всплывал строгий взгляд директора, велевшего лично проверить мероприятие, – и сердце уходило в пятки.

– Если Боён меня заметит – позор на всю жизнь… И что, если он узнает про меня и Сон Боён?

Ханна нахмурилась, сжав губы.

– Мы даже не Ромео и Джульетта… Какая нелепость! – пробормотала она. – До той встречи всё было нормально… А теперь? Теперь он только постыдится, когда узнает, что я – именно та, кого ненавидит его коллега…

«Почему Боён так меня ненавидит, что буквально разрывает нас с ним, как Красное море?»

«Неужели это судьба играет с нами…»

Когда трагический роман, начавшийся без согласия Донёна, достиг своего пика, подошла очередь Ханны.

Тхэман, надевая ей на запястье браслет, удивлённо прищурился.

– Эй! Вы же та самая девушка с утра?

– Ой, нет, Вы ошибаетесь!

– Но Вы же отказались фотографироваться…

– О чём Вы вообще говорите?! – почти закричала Ханна, так громко, что Донён поднял голову.

Быстро заслонив лицо волосами, она сунула руку к списку и, небрежно черкнув ручкой, оставила имя и номер телефона.

Донён пристально вгляделся в неё, затем в надпись.

«Где-то я её видел…»

Почувствовав этот взгляд, Ханна неловко уронила ручку и поспешно юркнула в зал.

– Имя… Хон Ёнджа? И что это за номер?

Увидев явно фальшивый номер «1234», он встал и шепнул Тхэману на ухо:

– Там подозрительная девушка зашла, я проверю.

– Кто? Что?

Донён понизил голос:

– Та, что сходит с ума по пирожным с зелёным чаем.

– … Что?

– Психопатка, помешанная на стирке.

– … ЧТО?!

Оставив ошарашенного Тхэмана с округлившимися глазами, Донён двинулся внутрь.

Грохот музыки, вспышки света, смех и голоса гостей сливались в сплошной гул. Протискиваясь сквозь толпу танцующих, он направился к стойке.

– Вы не видели девушку, которая только что зашла? В солнцезащитных очках! – крикнул он Джэхёну, занятому приготовлением заказов.

Тот только отрицательно качнул головой, явно не расслышав.

– Куда же она подевалась?.. – пробормотал Донён, снял с головы котелок и задумчиво почесал волосы.

Донён снял котелок и почесал голову.

Издалека за ним наблюдала Ханна. Увидев, что он отвлёкся, она поспешно сняла с вешалки ярко-оранжевую тыквенную маску и надела её.

– Фух… Чуть не попалась, – прошептала она, чувствуя, как от облегчения её отпускает.

Маска придала ей уверенности: спина выпрямилась, шаг стал твёрже. Она с деланным спокойствием прошла в дальний угол зала.

– Нужно скорее доложить директору… И уйти отсюда, – напомнила себе Ханна.

Её пальцы дрожали, когда она достала телефон. На экране медленно появлялись строчки:

«Директор, я на мероприятии. Людей много, но не так, как на событиях в Итэвоне или Хондэ, так что можете не волноваться…»

И вдруг – пальцы замерли.

Ханна подняла голову.

Перед ней, будто выросший из воздуха, стоял мужчина.

На его лице – грубая тряпичная маска пугала. Он стоял неподвижно, не моргая, словно настоящий чучельный страж, затесавшийся среди смеющейся толпы.

Ханна невольно бросила взгляд ему за плечо: Донён всё ещё был у стойки, увлечён разговорами.

В висках чувствовалось сердцебиение.

Она сглотнула, почувствовав, как по спине скользнул холодок. Рука с телефоном дрогнула и едва не выронила аппарат.

Глава 71. Ночь Хэллоуина (2)

Оставшись в тёмной кладовой, Боён крепко сжала телефон, словно он был её единственным спасением, и зажмурилась так, будто могла прогнать страх.

– Ничего страшного не случится… Всё будет хорошо, – едва слышно повторяла она, стараясь убедить не столько судьбу, сколько саму себя.

Собравшись с силами, Боён осторожно выглянула в узкую щель двери.

Кафе всё так же переливалось разноцветными огнями зеркального шара. Толпа гудела, разодетые в кровавые костюмы и жуткие маски люди кружились в безумном танце. Но Ынги ещё не было видно.

Проверив часы и ощутив, как каждая минута тянется вечностью, Боён снова прильнула к двери.

*Бум-бум-бум!*

Музыка вдруг стала ещё громче – кто-то выкрутил звук на максимум. Басовые удары сотрясали стены, воздух дрожал, а в ушах её собственное сердце грохотало в такт, но гораздо тревожнее.

И вдруг, среди этой хаотичной, пульсирующей массы, она заметила нечто странное.

Мужчину.

Он стоял неподвижно, словно выброшенный из другого мира, – в белой пластиковой маске и чёрном костюме, абсолютно не подходящем к хэллоуинской фантасмагории.

Боён судорожно сглотнула.

– Он смотрит на меня?.. – одними губами прошептала она.

Её пальцы похолодели, тело словно оцепенело, но мысли метались в панике, лихорадочно выискивая способ спастись.

Глаза скользнули по залу: у стойки был Донён. Он явно кого-то искал, озираясь по сторонам. Рядом с ним работал Джэхён, сосредоточенный на заказах.

«Если доберусь до них, буду в безопасности…»

Стиснув дрожащие руки, Боён решилась. Она распахнула дверь и бросилась вперёд, пытаясь прорваться к стойке.

Каждый шаг давался с трудом: плотная, весёлая, но враждебная толпа кружилась в танце, словно бурный поток, в котором её уносило прочь.

Она почти добралась, когда, повинуясь внутреннему страху, оглянулась.

Мужчины уже не было.

«Куда он делся?..»

Боён судорожно оглядывала толпу, но взгляд скользил по бесконечным маскам и раскрашенным лицам.

И вдруг – он вновь появился. Мужчина в белой маске. Он расталкивал плечами танцующих, идя прямо к ней.

Холодок пробежал по её позвоночнику.

Она ещё не знала, кто он и зачем пришёл, но одно стало очевидно: он охотится за ней.

Стиснув зубы, Боён рванулась к стойке.

– Пропустите! Пожалуйста! – кричала она, но её голос терялся в грохоте музыки.

Толпа становилась всё агрессивнее, кто-то толкнул её, кто-то задел локтем – и вот уже стойка, вместо того чтобы приближаться, отдалялась, будто в кошмарном сне.

Мужчина был всё ближе.

Боён резко свернула в сторону и заметила чёрный выход.

В полумраке она отчаянно пробивалась вперёд, расталкивая людей, задыхаясь от духоты и страха.

– Дайте пройти! Немного… Дайте пройти!.. Пожалуйста! – почти умоляла она, вырываясь из людского потока.

Наконец, ворвавшись в узкий коридор, ведущий к выходу, она с облегчением вдохнула. Но в тот же миг ледяной ужас парализовал её.

Чья-то рука, сильная и жёсткая, схватила её за запястье.

И в тот миг, когда её взгляд наткнулся на знакомое лицо, оглушительная музыка словно растворилась в воздухе.

– Ынги… – выдохнула Боён.

Он наклонился к самому её уху, и сквозь грохот басов прозвучал его голос:

– Всё в порядке?

Боён не ответила. Сдавленные чувства вырвались рывком: она обхватила его за шею и крепко прижалась, зажмурив глаза, будто боялась, что он исчезнет.

Знакомые руки уверенно обвили её талию. И только тогда пришло облегчение – тяжёлое, долгожданное, как вдох после удушья.

– Слава богу… – её голос дрожал. – Я боялась, что что-то случится…

Только Ынги знал, как часто Боён мучили эти мрачные предчувствия, и только он видел, какой страх скрывался за её спокойным взглядом. Он не стал говорить ни слова, просто мягко провёл ладонью по её спине.

Наконец она выпустила его из объятий и в тревоге огляделась.

Но мужчины в белой маске уже не было.

– Что случилось? – спросил Ынги.

– Там один мужчина… – начала Боён, но договорить не успела.

– А-а-а! Отстань!

Женский вопль пронзил тьму, и они оба резко обернулись.

Гул музыки заглушал всё вокруг, и, казалось, никто в переполненном кафе не обратил внимания на крик. Но для них он прозвучал предельно ясно.

Распахнув дверь, они увидели то, чего Боён боялась больше всего. Её предчувствие сбылось.

В узком коридоре Ханна, дрожащая и бледная, стояла лицом к лицу с фигурой в маске пугала. Мужчина шагал к ней, протягивая руку, будто собирался схватить.

Ынги бросился вперёд и схватил его за запястье. Ловким движением он выкрутил ему руку за спину.

– А-а-а! – завопил тот от боли.

Боён метнулась к Ханне, заключила её в объятия, пытаясь успокоить. Девушка, вся в слезах, дрожала, не в силах отдышаться.

– Он… Он преследовал меня! – всхлипывая, выпалила она. – Быстрее, вызывайте полицию!

Боён достала телефон, а другой рукой гладила Ханну по плечу, словно оберегая.

Тем временем Ынги сорвал с мужчины тряпичную маску.

При холодном лунном свете проступило лицо – грубое, обветренное, с густыми, неопрятными бровями. На вид ему было около пятидесяти.

Боён задыхаясь уставилась на него, глаза её расширились.

– Это он… Это тот, кого я видела возле дома! – воскликнула она.

«Он тот, кто преследовал меня?»

«Нет, маска другая…»

Замешательство кольнуло её ещё сильнее. Она перевела взгляд на Ынги, и тот, уловив её сомнение, ещё сильнее сжал руку задержанного.

– Сначала вызовем полицию, – холодно произнёс он.

– Нет! – выкрикнул мужчина. – Не надо! Я просто пришёл… С просьбой!

– С просьбой? – голос Ынги стал опасно низким, и лицо омрачилось.

В этот момент дверь кафе распахнулась, и в коридор шагнул Донён. Сигарета в его пальцах дымилась, но, завидев сцену, он остолбенел.

Его глаза метнулись к Боён, затем к Ханне, которую та поддерживала, и наконец – к мужчине в руках Ынги.

– Э-эта девушка… – пробормотал он, роняя сигарету.

Боён в одно мгновение проанализировала ситуацию.

За стеной, в ярком зале, всё ещё гремела музыка, люди веселились, не подозревая ничего.

Они поймали мужчину, но ужасная мысль пронзила её сердце.

«Мы поймали этого мужчину, но, если тот, кто преследовал меня, всё ещё в кафе?»

«Мы ведь не знаем его мотивов и что он задумал».

На её растерянном лице вдруг проступило новое выражение – решительное и твёрдое.

Боён посмотрела прямо на Донёна, не оставляя ему выбора:

– Донён, Вы же знакомы с Хон Ханной?

Тот замялся, заметно смутившись.

– Э-э… Виделись пару раз. Но я не знал, что её зовут Хон Ханна.

– Тогда, пожалуйста, присмотрите за ней, – твёрдо сказала Боён.

Ханна тут же вцепилась в Донёна, словно утопающий хватается за спасательный круг. Видимо, рядом с мужчиной ей казалось хоть немного безопаснее.

– Сколько времени осталось до конца мероприятия? – спросила Боён.

– Минут сорок, – ответил он, быстро сверившись с часами.

Боён взглянула на циферблат, потом на Ынги.

– Ынги, пока не вызывай полицию. Мне нужно кое-что выяснить у этого мужчины.

– Хорошо, – кивнул тот, пристально следя за ней.

– Но уведи его отсюда, – добавила она. – Здесь слишком много людей…

– Понял.

Боён выпрямилась и посмотрела на обоих.

– Дайте мне двадцать… Нет, хотя бы десять минут. Это моё мероприятие. Люди пришли сюда, доверяя нашему филиалу. Я должна сделать так, чтобы они спокойно разошлись. И не подвести директора.

– Сонбэ, не волнуйтесь, идите, – тихо сказал Донён, стараясь её поддержать.

Собравшись с силами, Боён толкнула дверь, но дрожь её пальцев выдала напряжение.

Это мероприятие они с Донёном готовили неделями, каждую мелочь согласовывали с головным офисом. Всё должно было пройти идеально – весело, без происшествий. И вот теперь…

Сжав и разжав кулаки, она направилась к стойке, решительно пробираясь сквозь толпу. Джэхён, заметив её, убавил музыку.

Боён взяла микрофон.

– Добрый вечер! – её голос, усиленный динамиками, разлетелся по залу. – Я Боён, менеджер по знакомствам «Someday». Как вам наш Хэллоуин? Хорошо проводите время?

Толпа обернулась. Несколько секунд в зале стояла тишина, словно гости не ожидали речи.

Боён продолжала спокойно, будто ничего необычного не происходило:

– Пусть это было недолго, но сегодня вы вырвались из рутины и провели время с незнакомцами. Как вам? Было некомфортно? Скучно или неловко?

Окинув взглядом затихший зал, она чуть мягче продолжила:

– «Someday» – это сервис знакомств. Некоторые думают, что искать пару через агентство – стыдно или неудобно…

В зале кто-то неловко кашлянул, но она не сбилась.

– Но, как и сегодня, в ночь Хэллоуина, вы смогли весело провести время с незнакомцами, открыть для себя что-то новое. Мы хотим помогать людям находить вторую половинку и создавать особые воспоминания. Поэтому, если вы ищете любовь, приходите в «Someday». С таким же настроением, как сегодня. Спасибо!

Она низко поклонилась. В ответ зал взорвался аплодисментами.

Боён облегчённо выдохнула и передала микрофон Тхэману.

– Женщины могут выходить первыми, – объявил он. – Как мы предупреждали, мужчины – через пять минут.

Боён уже направилась к выходу, но Джэхи перехватила её за локоть.

– Что случилось? Ты встретила Ынги?

Боён замялась лишь на миг, затем мягко отстранилась.

– Джэхи, извини, помоги с гостями.

– Конечно, но… – кивнула та. – Всё в порядке?

– Объясню позже.

Боён утвердительно кивнула и решительно вышла за дверь.

Пока Боён заканчивала мероприятие и старалась удержать его в русле привычного праздника, Ынги уже увёз задержанного прочь.

У чёрного входа на каменных ступеньках сидели Донён и Ханна – оба всё ещё в потрясении. Девушка всхлипывала, утирая глаза, а он молча почёсывал затылок, не зная, чем помочь.

Судя по её жалобам, мужчина действительно приставал к ней, но причины его поведения оставались непонятными.

– Теперь лучше? – нерешительно спросил Донён.

Ханна, шмыгнув носом, прищурилась.

– Я училась в женских школах и университете. Таких, как он, видела в дождь каждый день. Доложу куда надо, и он сядет.

– Удачи! – искренне воскликнул Донён, пытаясь приободрить её.

Но в ту же секунду Ханна резко обернулась к нему.

– И что будем делать?

Донён уставился на неё.

– О чём Вы?

– О нас! Вы что, не поняли, когда Боён назвала моё имя?

Донён равнодушно пожал плечами.

– А, значит, вы не Хон Ёнджа, а Хон Ханна? Ну и что? Какое это меняет дело?

Ханна вскочила, возмущённо глядя на него сверху вниз.

– Эй, Ку Донён из филиала Hwagok! Я – Хон Ханна, руководитель отдела знакомств филиала Seocho!

Её голос прозвучал так громко, что эхом разнёсся по узкому переулку. Донён остолбенел.

– Вот это да… – пробормотал он.

Ханна покачала головой.

– Да, смешно. Мы даже не Ромео и Джульетта, а всего лишь коллеги-соперники…

– Ромео и Джульетта? – он нахмурился. – Не знаю, кто из нас кто, но вы – руководитель Seocho?!

Донён схватился за голову, будто вдруг сложились куски мозаики.

А ведь он давно знал: ещё до того, как Боён перевели в филиал Hwagok, до него доходили слухи о скандале в Seocho – о происшествии на благотворительном вечере, о том, что всё подстроил один из сотрудников.

И теперь получалось…

– Так все наши встречи были неслучайны? – резко спросил он.

– Н-нет! – замахала руками Ханна.

– И когда Вы заговорили со мной возле офиса…

– Это совсем другое! – возразила она, торопливо.

Но в глазах Донёна появилось холодное отвращение.

– Тогда зачем руководителю Seocho появляться в Hwagok?!

Он едва договорил, как Ханна вдруг наклонилась и поцеловала его.

Донён моргнул, отшатнулся и нахмурился.

– Что это было?

Она подняла голову и твёрдо сказала:

– Потому что ты мне нравишься.

– Что? – Он всё ещё не верил своим ушам.

– В первый раз, да, я действительно следила, – призналась она. – Но во второй… Я уже была влюблена.

Он смотрел на неё как на безумную.

– Я узнала, что ты работаешь в Хвагоке, только сегодня утром! – выпалила Ханна.

Она вдохнула и заговорила ещё быстрее, будто боялась, что он уйдёт, не дослушав:

– Так что да, утром я шпионила. Но вернулась сюда… Только потому, что ты мне нравишься.

Донён скептически прищурился.

– И за что же?

Ханна просияла и протянула ладонь.

– Вот! Ты написал номер на моей ладони! Это было так мило!

Он посмотрел на её вытянутую руку и обречённо покачал головой.

«Так она сходит с ума не по пирожным… Она сходит с ума из-за меня».

Глава 72. Обратная сторона ночи

Донён онемел, словно слова застряли у него в горле. Ханна, уловив его замешательство, медленно опустила руку, которую несколько секунд назад так решительно протянула.

Понизив голос до едва слышного шёпота, она всё же решилась:

– В любом случае я… Вы мне нравитесь.

– Ха…

Он сдавленно выдохнул, ошеломлённый признанием. Но в ту же секунду задняя дверь распахнулась, и в комнату шагнула Боён.

– Донён, мероприятие закончено.

Её лицо, ещё недавно скрывавшее за вежливой маской внутренние эмоции, теперь было мертвенно-бледным, будто вся кровь разом отхлынула от щёк. Боён, пошатываясь, едва держалась на ногах, и Ханна тут же остановила её.

Всё выражение Ханны изменилось молниеносно: нежность исчезла, уступив место жёсткости. С яростью, почти криком, она обрушилась на Боён:

– Тот извращенец! Я сейчас же заявлю на него! И всё, что произошло сегодня, будет доведено до головного офиса!

Увидев растерянность Боён, Донён резко схватил Ханну за руку, его лицо стало суровым.

– Я понимаю, что Вы в шоке, но давайте сначала зайдём внутрь и разберёмся.

Ханна резко ответила Донёну, защищавшему Боён:

– Даже если Вы вступитесь, это бесполезно. О таком инциденте на мероприятии нужно доложить.

– Тогда и я на Вас заявлю.

Его внезапный ответ прозвучал, как удар. Ханна, ошарашенная, округлила глаза.

– За что?..

Донён наклонился к её уху, заговорив так тихо, что Боён не могла услышать:

– Несанкционированные прикосновения к сотруднику другого филиала без его согласия. И ещё…

– …

– Видео, из-за которого Сонбэ понизили. Разве ещё не выяснили, кто его снял?

Губы Ханны дрогнули, и ненависть в её взгляде сменилась напряжённым молчанием. Донён обернулся к Боён, в его глазах мелькнула забота:

– Сонбэ, пройдите внутрь. Я позову Чха Ынги.

Боён, всё ещё без сил, будто собираясь с остатками воли, провела рукой по волосам и слабо кивнула.

Когда Ёнмин, получивший тревожный звонок от Ынги, примчался в «Хэтдабан», некогда шумное и людное кафе уже тонула в гнетущей тишине.

Воздух был пропитан тревогой, двери плотно закрыты, и Ёнмин направился к центральному столу, где молча сидели Ынги и Боён.

Тхэман, убирая мусор в углу кафе, украдкой бросал взгляды на центральный стол, чем тут же навлёк на себя недовольство Джэхи.

– Дядя, просто займитесь уборкой.

Тхэман, перебирая пакеты и сортируя отходы, недовольно надулся.

– Не называйте меня дядей.

– Но разница в возрасте с моим отцом не такая уж большая, – сухо заметила Джэхи.

Не найдя, что возразить, Тхэман лишь смущённо почесал затылок.

В это время Джэхён принёс поднос с чашками тёплого зелёного чая и поставил их перед Донёном и Ханной, сидевшими у стойки.

– Сегодня всё распродано, так что могу предложить только зелёный чай.

Донён и Ханна поблагодарили и одновременно обернулись к центральному столу. Там сидел подозрительный мужчина, сжимающий в руках соломенное чучело, а напротив него разместились Ынги и Боён.

Как только запыхавшийся Ёнмин придвинул стул и сел рядом, Ынги сразу обратился к мужчине:

– Почему Вы угрожали той женщине?

Он кивнул назад, в сторону Ханны. Мужчина поспешно замахал руками.

– Я не угрожал! Просто хотел поговорить, но она не пошла за мной…

– Но вы утверждали, что незнакомы с ней, – холодно уточнил Ынги.

Мужчина почесал взъерошенные волосы, явно путаясь в объяснениях.

– Ну… Маски были одинаковые. Я решил, что это она.

Услышав это, Боён посмотрела на тыквенную маску, лежащую на столе. Маска, которую носила Ханна, была той самой, что Боён купила для близнецов.

«Она надела её, чтобы напугать Джэхи. Значит, он следил за мной тогда и решил, что это я».

Сердце Боён сжалось, и, нахмурив брови, она сердито спросила:

– Что Вы хотели мне сказать? Вы приходили к моему дому, не так ли? Почему Вы продолжаете появляться рядом?

Её глаза дрожали от гнева и страха, когда она обрушивала вопросы на мужчину.

Он, всё это время казавшийся лишь подозрительным, наконец предстал в истинном свете – в ночь Хэллоуина он осуществил свой давний кошмар.

Боён жаждала понять его мотивы. Если именно он был тем самым человеком, о котором рассказывал Ынги, то его поступки становились ещё более чудовищными. Совершив ужасное преступление десять лет назад, он вновь объявился, словно демон, чтобы проверить, помнит ли она его лицо.

Рука Боён задрожала, и Ынги мягко взял её ладонь в свою, большим пальцем успокаивающе поглаживая. Его голос, напротив, прозвучал холодно и твёрдо:

– Давайте начнём с самого начала и разберём всё по порядку.

Мужчина, до этого молча следивший за происходящим, коротко кивнул. На вид ему было уже за пятьдесят, он выглядел подавленным и усталым, но Ынги оставался непреклонным.

– Чо Вончхоль. Это Ваше имя?

– К-как Вы узнали?..

– Это Вы недавно крутились вокруг Сон Боён?

Вончхоль слегка кивнул, и Ынги тут же, не давая передышки, задал новый вопрос:

– Это Вы столкнулись со мной у здания «Ohyang Group»?

– Да…

– Поджог в Ильсанской школе десять лет назад. Это тоже Вы?

До этого момента Вончхоль отвечал охотно и без запинок, но теперь его губы сомкнулись, взгляд забегал. Ынги, чьё лицо оставалось холодным и бесстрастным, вдруг исказился от ярости. Он сорвался на крик:

– Это Вы сделали?!

– Тогда… Я только что вышел из тюрьмы, – начал мямлить Вончхоль. – из-за судимости работу было не найти… И тут мне позвонили. Сказали: нужно всего лишь немного повредить проводку…

Эти слова стали тем подтверждением, которого все боялись. Предположения о событиях десятилетней давности обрели жуткую реальность: пожар был не несчастным случаем, а преднамеренным поджогом.

Боён, вспоминая мужчину, с которым столкнулась у горящего спортзала, судорожно закрыла рот ладонью. В груди вскипала буря чувств – боль, ужас, бессильная ярость, смешанные с годами накопившейся вины. Десять лет она жила, убеждая себя, что не смогла предотвратить катастрофу…

Когда слёзы, горячие и солёные, хлынули из её глаз, перемешавшись с гневом, Ынги не выдержал и закричал:

– Вы вообще знаете, сколько детей погибло из-за Вас?!

– Я не думал, что огонь будет таким сильным! Я правда не хотел! Я не такой плохой! Тогда я вышел по УДО, у меня даже была лицензия электрика, которую я получил в тюрьме!..

– Ты это серьёзно?! – Ёнмин не выдержал и вскочил с места, стул со скрипом отъехал назад. – Что за слова?! «Не такой плохой»? «УДО»? «Лицензия»? Да ты издеваешься!

Он тяжело дышал, будто задыхался от собственной ярости.

Ынги стиснул кулаки, на мгновение закрыл глаза, пытаясь совладать с собой, и снова заговорил тихо, но ледяным тоном:

– Кто Вам звонил?

– Вы сможете гарантировать мою безопасность? – жалобно пролепетал Вончхоль.

Ёнмин, побагровев, ткнул в него пальцем, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться.

– Сколько людей пострадало из-за тебя! И ты ещё смеешь говорить о своей безопасности?!

– Я же готов всё признать! – выкрикнул Вончхоль, голос его дрогнул.

– Да как ты смеешь повышать голос?! – сорвался Ёнмин.

– Пообещайте, что меня посадят. Точно посадят! – выкрикнул Вончхоль, и его отчаянный крик прозвучал так, будто он сам хотел себе вынести приговор.

После его слов в кафе воцарилась тягостная тишина. Даже Ёнмин, ещё секунду назад размахивавший руками в порыве гнева, замер, застыл с растерянным, почти глупым выражением лица.

Ынги нахмурился, услышав странные слова Вончхоля.

«Даже если он признался, потому что его припёрли к стенке, просить, чтобы его «обязательно посадили»…

«Да ещё и с таким акцентом на слове «точно»…

Чо Вончхоль уловил его подозрительный взгляд, вздрогнул, шевельнул густыми бровями и добавил сиплым голосом:

– Пообещайте, что будете защищать меня, пока меня не отправят в тюрьму. Чтобы я не умер раньше.

В памяти Ынги всплыли слова домовладельца Вончхоля:

«Несколько дней назад чёрные костюмы толпой приходили к нему, думал, может, у него долги…»

– Кто хочет вашей смерти? – холодно спросил Ынги.

– Ну… – замялся Вончхоль.

– Те самые мужчины, что приходили к Вам домой?

– Ха…

– Это связано с Сон Боён?

– …

– Кто стоял за поджогом десять лет назад?

Ынги пристально вглядывался в глаза Вончхолю, который снова упрямо уходил от ответа. Причина могла быть только одна из двух: он не хотел отвечать… Или не мог. В данном случае, похоже, второе.

Поэтому Ынги изменил подход.

– Наша встреча у «Ohyang Group» не была случайной, верно?

Вончхоль заметно колебался, но наконец произнёс:

– Я расскажу всё на суде. Кто именно стоит за этим. Но пока моя безопасность не гарантирована, я не могу признаваться дальше. Ни за что.

Он замотал головой так судорожно, что казался отчаявшимся ребёнком. Ынги обменялся быстрым взглядом с Ёнмином.

– Пока что разместим его в офисе фирмы. Там охрана работает круглосуточно. Кто бы его ни преследовал, он будет в безопасности до суда, – твёрдо сказал Ынги. – Я объясню всё партнёрам.

– Хорошо, адвокат, – кивнул Ёнмин с подчёркнутой серьёзностью.

В этот момент Боён, всё это время молча наблюдавшая за Вончхолем, вдруг тихо заговорила:

– Сегодня был ещё один мужчина. В другой маске.

Ынги резко повернул голову к Вончхолю, его голос стал резким:

– Вы что-то ещё задумали?!

– Я не знаю… Это они! – Вончхоль вскинул руки. – Они нашли меня даже здесь! Пожалуйста, спасите!

С этими словами он сполз со стула прямо на пол и вцепился в ноги Ынги. Тот скривился от досады, пытаясь освободиться.

В воздухе висело ещё слишком много вопросов. Кто преследует Вончхоля? Или же всё это – лишь приманка, и на самом деле под прицелом сам Ынги, который слишком близко подошёл к правде?..

Вернувшись домой вместе с Боён, Ынги повесил пиджак на спинку стула. Он молча следил за тем, как она прошла в комнату и скрылась за дверью. Несколько секунд он постоял у косяка, затем тихо постучал и вошёл. Боён сидела на кровати, задумчивая и немного усталая.

Прислонившись плечом к дверному проёму, Ынги какое-то время просто смотрел на неё. В машине она казалась вымотанной, словно силы покинули её окончательно, но теперь в её облике появилось спокойствие, пусть и окрашенное тенью грусти.

Боён похлопала по месту рядом с собой, и он, не говоря ни слова, опустился на край кровати.

– Разве можно просто не сообщать в полицию и оставить его в офисе? – тихо спросила она с тревогой в голосе. – Если он сбежит, у тебя ведь будут проблемы?

Ынги покачал головой.

– Он не сбежит. Если вспомнить, как он угрожал мне у «Ohyang Group», то поджог десять лет назад явно дело рук Пака Сонука. Не знаю, зачем он вернулся спустя десять лет…

Боён молчала, вслушиваясь.

– Тогда отец Пака Сонука, Пак Янчжун, боролся за место в совете директоров Ильсанской школы против Хвана Бонджина. Ему нужно было встряхнуть ситуацию для победы.

Она снова промолчала, лишь чуть сжала пальцы.

– План предполагал только шум, – в голосе Ынги прозвучала горечь. – но Пак Сонук, всегда склонный к выходкам, зашёл слишком далеко.

– Ты правда так думаешь? – наконец спросила Боён.

– Возможно. Пак Сонук был вспыльчивым, хотел угодить отцу. Может, тот пообещал ему долю акций «Ohyang Group»… Но это лишь догадки, – он тяжело вздохнул.

– В любом случае, если правда всплывёт, это ударит по Chajin, которая спонсировала Пака Янчжуна.

Боён молчала, слушая его рассуждения.

– Вот почему мой «отец» не остановился на том, чтобы послать Чон Тхэвана за флешкой, а ещё и ворошит дела в прокуратуре…

Боён внезапно обняла его, прижавшись подбородком к его плечу. Ынги замер, затем прошептал:

– Прости. Я снова завёл разговор об отце… А ведь сегодня я должен был утешать тебя.

Она покачала головой и мягко разжала руки, позволяя ему выпрямиться.

– Спасибо тебе сегодня. Без тебя я бы никогда не узнала всей правды.

– …

– Каждый год этот день был для меня мучительным, – её голос дрогнул. – Теперь я знаю правду. Боль всё равно останется, но она уже другая.

– …

– И ещё…

Она осторожно коснулась его лица, словно боялась, что прикосновение может рассеять то хрупкое мгновение. Его холодные обычно глаза теперь смотрели на неё удивительной нежностью.

Когда её сковывал страх, когда приходилось бороться с безжалостной судьбой, один лишь его взгляд становился опорой, дарил силы дышать.

– Спасибо, что ответил на мой звонок… Что пришёл, – прошептала она.

Он взял её ладонь в свои пальцы и тихо сказал:

– Когда я бежал в кафе…

«Мне стало страшно. Я поняла, что должна позвонить тебе».

Услышав её голос, он словно за одно короткое мгновение пережил всю боль этого мира. Но самое мучительное было даже не это – страшнее оказался сам страх.

– Мне было очень страшно, – признался он.

– …

– Я думал, если не увижу тебя прямо сейчас – потеряю навсегда.

– …

– Я понимал, что могу причинить тебе боль, но всё равно начал… Не знал, в какой момент это проявится, но…

– …

– Боялся, что именно сегодня этот день настанет.

Боён закрыла глаза.

«Каждый раз, когда я чувствовала тревогу, он думал об этом?»

«Он готов встретить судьбу, но боится, что это случится сегодня?»

Ынги посмотрел на её лицо и твёрдо добавил:

– Поэтому я не буду больше ждать.

– …

– Не стану больше прятать или откладывать.

Боён медленно открыла глаза. Его лицо было серьёзным, полным решимости, какой она ещё никогда в нём не видела.

– Можно… Я обниму тебя сегодня? – спросил он негромко, но так уверенно, что в его словах не было ни тени колебаний, лишь спокойная твёрдость без давления.

Глава 73. Любить без остатка

Услышав его искренний вопрос, Боён на мгновение потеряла дар речи.

Его взгляд отражал её собственные чувства настолько ясно, что любые слова казались лишними.

Она обхватила его лицо ладонями и робко прикоснулась к его сухим губам. Ынги, будто только этого и ждал, жадно ответил на её поцелуй, прижав её губы своими.

Сегодня в его движениях было нечто иное: напряжённость, сдерживаемое волнение. Мягко втягивая её чуть приоткрытые губы, он аккуратно опустил её на спину.

Боён, лёжа на кровати, коснулась ладонью его груди и почувствовала, как его объятия становятся крепче. Сквозь шуршащую ткань рубашки к ней проникало горячее биение его тела.

Внезапно она ясно осознала: именно она заставляет этого всегда холодного и собранного мужчину терять контроль. Стыд и смущение обожгли её, но сердце билось так стремительно, что, казалось, готово вырваться наружу.

Не зная, куда деть руки, она всё же положила их на его грудь и вдруг, будто преодолев себя, крепко сжала его сильные плечи. Ынги наклонил голову в другую сторону, позволяя ей тянуть его ближе.

Их губы крепко слились, постепенно смягчаясь под напором. Его лоб и кончик носа скользнули по её растрёпанным волосам, и лёгкое соприкосновение превратилось в поцелуй всё более глубокий, горячий, требовательный.

Словно впервые, он настойчиво исследовал её мягкие, тёплые губы, а затем опустил руку к воротнику рубашки. Не прерывая поцелуя, одной рукой он начал расстёгивать пуговицы.

Боён, до этого гладившая его шею и плечи, чуть приподняла веки. Их взгляды встретились – и в этот миг Ынги сел, стянув рубашку с плеч.

Его идеальный торс оказался перед ней: широкие плечи, чёткие линии груди, гладкая и сильная мускулатура.

Боён поспешно отвела взгляд. Щёки и всё лицо горели так ярко, что ей казалось – стоит только коснуться, и пламя обожжёт пальцы. Неужели он слышит, как громко бьётся её сердце? Горло внезапно пересохло.

Не в силах встретиться с ним взглядом, она беспокойно перебирала пальцы на своём животе. Ынги, не отрываясь, молча смотрел на неё, затем тихо спросил:

– Почему не смотришь?

Боён сжала губы и почти неслышно пробормотала:

– Не могу…

Ынги скривился, будто его ударили.

Он думал, она, как обычно, отшутится или сделает вид, что ничего не происходит.

«Ах, как же она могла быть такой милой и невыносимой одновременно?»

«Как можно так смущаться в такой момент? Это действительно нечестно».

Но растерянность быстро сменилась серьёзностью. Его глаза потемнели, голос прозвучал низко и твёрдо:

– Я же сказал. Больше не буду сдерживаться.

Его низкий голос, наполненный решимостью, придал ей смелости, и Боён украдкой подняла взгляд.

Неосознанно сглотнув, она услышала его шёпот:

– Поэтому сегодня я буду обнимать тебя без остатка.

Его глаза, обычно холодные и сдержанные, теперь горели необузданным желанием. Прежде чем она успела осознать, как он приблизился, его губы снова настигли её в пылающем поцелуе.

Ынги жадно поглощал её дыхание, словно даже отняв всю её помаду, ему всё равно было мало. Боён отвечала на каждое его движение, её собственное дыхание становилось прерывистым, сбивчивым.

Внезапно его сильная рука с выступающими жилами скользнула под тонкую ткань её одежды и коснулась нежной кожи. Это было неловко и волнительно, но так приятно, что её плечи дрожали от каждого прикосновения его горячих, чуть грубых пальцев.

Отрываясь от её губ, Ынги начал покрывать поцелуями её щеки, веки, и каждое прикосновение было таким кратким, что она не успевала пожалеть об одном, как уже жадно ждала другого. Его губы спустились к уху, а затем жгуче прикусили её шею, обнажённую среди растрёпанных волос.

Боён вздрогнула и инстинктивно втянула голову в плечи, но он, уловив, что это не отказ, лишь сильнее прижался губами к её коже, ощущая быстрый пульс. На её теле оставались следы – алые, как её растёртые губы, – и он неторопливо двигался к ключице.

Его рука, до этого играющая с её кожей под одеждой, наконец избавила её от мешающей ткани. Боён обхватила его голову, чувствуя, как горячие губы скользят по её шее, и вцепилась в его короткие волосы. Осознав, что больше ничто не прикрывает её от его взгляда, она инстинктивно потянулась к одеялу.

Но Ынги, словно предугадав её движение, быстро поймал её руку. Его ладонь надёжно переплела её пальцы с собой.

Боён вспыхнула, чувствуя, как полностью обнажается под его взглядом. Ей было так хорошо и так мучительно стыдно одновременно. Каждое место, которого касались его настойчивые глаза, будто обжигало. Она не отвергала его взгляда, но смущение становилось невыносимым.

Вместо освобождённых рук она лишь сжала ноги, пытаясь хоть как-то спрятаться. Но Ынги, не отрываясь от неё, мягко прошептал:

– Всё в порядке. Не прячься.

– Стыдно…

– Мне тоже.

Он замолчал на миг, а потом добавил, низко и с хрипотцой:

– Мне так хорошо, что я едва держу себя в руках. Ещё чуть-чуть – и я сорвусь.

Он осторожно разжал её пальцы, словно молча говоря: «Просто доверься мне», и крепко притянул её тонкую талию к себе. Их тела прижались так плотно, что Боён яснее любых слов ощутила его состояние, и сердце её пропустило удар.

Она зажмурила покрасневшие глаза и, обняв его за шею, услышала его тихий, почти трепетный шёпот.

– Если будет больно – скажи.

Тихо прошептав это, Ынги прижался губами к её уху и крепко заключил её в объятия.

Он стиснул зубы, выпуская горячее дыхание, перемешанное с низким, невольным стоном.

– Хаа…

Его густые брови дрогнули, исказив обычно ровный лоб, и по спине пробежали мурашки, а в шее и пояснице разлилось онемение. В тот миг, когда он полностью заполнил собой её мягкое тело, Ынги почувствовал, что остатки рассудка растворяются без следа.

– Всё в порядке? – выдохнул он, чудом отрываясь губами от её уха.

В его голосе звучала забота: не больно ли ей, не тяжело ли. Слова проникали прямо в её сознание, но Боён лишь кивнула, отвечая прерывистым, дрожащим дыханием.

Этот крошечный жест стал для него разрешением – теперь он мог отдаться страсти без остатка.

Кровать, накренившаяся под тяжестью их тел, начала ритмично покачиваться. Скрип пружин и сбивчивое дыхание сливались в единый ритм каждый раз, когда Ынги отстранялся лишь для того, чтобы с новой жадностью вернуться к ней.

Боён всем существом ощущала, как сильно этот мужчина жаждет её, и стыд, смешанный с тревогой, вдруг растаял, словно его никогда и не было. На смену пришло одно-единственное желание – разделить с ним это невыносимое блаженство.

Она изо всех сил обняла его, но вспотевшая спина всё равно выскальзывала из её ладоней. Ынги, охваченный тем же неутолимым стремлением, словно хотел ещё ближе, ещё глубже – до самого её сердца. В его страстном порыве ощущалась одержимость, будто он ждал этого всю жизнь.

– Ах…

Короткий стон сорвался с её губ, и Ынги, прервавшись на миг, прижался к её шее, оставляя на коже обжигающие поцелуи. Каждый раз, когда её тело вздрагивало, он безжалостно ловил её губы в новые поцелуи, не позволяя ни дыханию, ни звуку вырваться наружу.

В этом головокружительном осознании, что любовь может быть такой мучительно сладкой, Боён вдруг поняла: даже если бы прямо сейчас рухнула вся вселенная, это не сравнится с тем, что она чувствует рядом с ним.

Когда его движения, подстёгиваемые жадными укусами её губ, достигли предела, Ынги притянул её голову к себе и издал сдавленный, последний стон. Несколько заключительных толчков – и его напряжённое тело наконец расслабилось, словно освободившись.

Боён, уткнувшись лицом в его горячую, покрытую потом грудь, с закрытыми глазами слушала, как его сердце бешено колотится, и сама тяжело ловила воздух.

Уже рассвет. Ынги застёгивал рубашку, но взгляд его не отрывался от Боён, всё ещё спящей в их постели. Даже поправляя галстук и натягивая пиджак, он не мог заставить себя отвернуться от её безмятежного лица.

Сколько раз они обнимали друг друга этой ночью, он давно сбился со счёта. Но с первыми лучами утра он вновь ощутил тоску, будто ему не хватает её ещё больше.

Аккуратно завязав узел, он наклонился и коснулся её щеки поцелуем. Боён не шелохнулась – спала так глубоко, что даже это нежное прикосновение не разбудило её.

Она наверняка устала от всего, что им довелось пережить этой ночью.

Не удержавшись, он поцеловал её снова, чуть дольше и теплее. И в груди защемило.

«Если бы только не работа…»

– Что же делать?.. – тихо пробормотал он, глядя на неё.

Ынги опустился на край кровати и осторожно протянул руку, чтобы убрать непослушную прядь с её лица. Кончиком пальца он невольно задел её щёку.

Боён сладко потянулась, зевнула и распахнула глаза.

– Ой… Прости, – смутившись, прошептал он. – Разбудил? – Угу, разбудил, – сонно улыбнулась она.

Потерев глаза, она пробормотала что-то невнятное и, не отпуская его, обвила руками его талию, устроив голову прямо у него на коленях.

– Выходной, а ты на работу?

– Ненадолго, только совещание.

– Значит, мне придётся сидеть дома и ждать? – протянула она с ворчливой интонацией. – А ждать – это так долго…

Он рассмеялся и, гладя её по голове, с удовольствием слушал её недовольное бормотание.

– А как же я тогда?

– А что с тобой?

– Не скажу.

Она приподняла голову и лукаво улыбнулась, глядя на его наигранно-суровое лицо.

– Скажи-и-и, до-ро-гой…

Неожиданная атака её милоты заставила Ынги нахмуриться и зажать ей рот ладонью.

– У меня серьёзное совещание. Очень важное, – пробурчал он.

– Кто тебе запрещает идти? Просто скажи и иди.

Он прищурился, словно отдавая приказ щенку, и ткнул пальцем в воздух:

– Вдох-выдох. Садись.

В его голосе не было места возражениям. Боён послушно села и поправила растрёпанные волосы.

– Поцелуй.

Она отвернулась, смеясь.

– Не слишком ли Вы разошлись за одну ночь?

– Ага, – ухмыльнулся он. – Не уступаю тебе.

Боён нравилось, что теперь они могут вот так, как дети, дурачиться ранним утром. Стыд и напряжение вчерашнего дня растворились бесследно. Она ощущала себя девчонкой, которой впервые открыли дверь в новый мир, и была счастлива до дрожи.

Потянувшись к нему, она подставила губы.

Ынги чмокнул её нарочито громко, а затем, вернув серьёзный взгляд, мягко спросил:

– Тело в порядке?

– Угу. Только поясница немного болит.

– Бедняжка…

Его движения были такими естественными: тревожный, чуть обеспокоенный взгляд, пальцы, разминающие её плечи и спину. Казалось, этот мужчина, который так долго скрывал в себе все чувства, теперь и сам не замечал, как нежно заботится о ком-то.

И этим «кем-то» была она. Мысль ударила так сильно, что в горле сжалось.

Боён внезапно сжала губы и замахала рукой перед глазами, чтобы скрыть предательские слёзы. Ынги сразу насторожился:

– Сильно болит? Прости…

– Нет, не в этом дело…

– Тогда почему ты плачешь? – он нахмурился и, заметив блеск в её глазах, тихо добавил:

– Ты же знаешь, я тоже заплачу, да?

Она рассмеялась сквозь слёзы, всматриваясь в его лицо.

– Я плачу от счастья. От того, что так счастлива быть с тобой, Чха Ынги.

Смутившись своей откровенностью, Боён поспешно вытерла глаза, но он не дал ей отстраниться – мягко притянул к себе и крепко обнял. Его ладонь, всё ещё хранившая тепло ночи, скользнула по её спине.

– Я люблю тебя, Боён, – тихо сказал он.

– Я тоже люблю тебя, – ответила она без колебаний, с такой ясностью, будто сама её душа произнесла эти слова.

Уголки его губ дрогнули в улыбке, и он едва слышно прошептал:

– Я буду любить тебя без остатка. Сильнее любой искренности.

Это был не просто шёпот – это была клятва, произнесённая в сердце и обращённая к самому себе:

«Что бы ни случилось, я не отступлю. Ни при каких обстоятельствах не предам этой любви».

Глава 74. Мастер отбить своё

Хотя Чха Ынги сказал Сон Боён, что идёт на встречу, его путь не лежал в юридическую фирму, а к обычному офисному зданию.

Остановив машину перед ничем не примечательной постройкой, Ынги вместе с Ёнмином вышел на тротуар. С виду здание ничем не отличалось от соседних, но одна деталь выдавала его принадлежность к «особому» месту: у входа стояли охранники из частного агентства.

Ёнмин кивнул мужчинам и сделал шаг вперёд, собираясь войти, но те мгновенно схватили его за плечо.

– Эй, стой. Разве не видно? С этим лицом – свободный проход, – строго произнёс один из охранников.

Ёнмин раздражённо нахмурился и вежливо показал обеими руками на Ынги, но охранники лишь покачали головами.

Тогда Ынги достал из внутреннего кармана пиджака пропуск юридической фирмы «Win» и протянул им.

Охранники вставили карту в портативный терминал. Через несколько секунд раздался разрешающий сигнал, и только тогда они отступили в сторону.

Ёнмин, следуя за Ынги в здание, ворчал:

– Господин адвокат, давайте предложим господину представителю перейти на распознавание радужки?

– Господин Пак Ёнмин, похоже, у Вас сейчас мало работы? – спокойно парировал Ынги.

– С чего вдруг?

– Слишком много кино смотрите.

Получив этот тихий «удар ниже пояса», Ёнмин наконец замолчал и нажал кнопку закрытия лифта.

Комната 1401, где обосновался Чо Вончхоль. Ёнмин первым вошёл внутрь и, даже не сняв обувь, мгновенно зажал нос.

Разбросанные по полу контейнеры от лапши, бутылки из-под алкоголя, пустые пачки от снеков, смятая одежда – студия выглядела как после бури.

Оглядев захламлённое пространство, где негде было ступить, Ынги нахмурился. Даже предоставленное фирмой «Win» жильё и охрана частного агентства явно не имели для Вончхоля большого значения.

«Может, стоит вызвать уборщиков».

Не снимая туфель, Ынги подошёл к кровати, на которой растянулся Вончхоль, и сказал ровно:

– Чо Вончхоль.

– …

– Чо Вончхоль!

Только когда Вончхоль зашевелился, Ёнмин резко встряхнул его, чтобы разбудить, и раздражённо рявкнул:

– Эй, быстрее просыпайся! Ты же знаешь, что натворил, а спишь как ни в чем не бывало?

– Ой… С утра пораньше… – промямлил Вончхоль, ещё сонный. – Ой, адвокат?

Чо Вончхоль, ещё сонный, разглядывал его заспанными глазами, и, узнав лицо, медленно сел на кровати.

Ынги, не отрывая взгляда, придвинул табурет и сел напротив. Его каменное лицо, холодный взгляд и напряжение в позе говорили сами за себя.

– Вчера мы многое не успели обсудить, верно? – строго спросил он.

Вончхоль почувствовал разительную перемену в атмосфере и украдкой посмотрел на Ынги. Вчера тот сдерживался из-за Боён. Десять лет назад боль от поджога, устроенного Чо Вончхолем, испытывала не он, а она. Рядом с ней он не мог позволить себе выплеснуть эмоции или задавать неудобные вопросы. Но сегодня сдерживаться было не нужно.

Ынги сдвинул брови и холодно, с едва скрываемым гневом, продолжил:

– В тот день, когда мы столкнулись, зачем ты пошёл в «Ohyang Group»?

– Я же сказал: расскажу, когда моя безопасность будет гарантирована… – пробормотал Вончхоль, опуская глаза.

Ынги не отводил взгляд и наклонил голову чуть ближе.

– Это был Пак Сонук, да? Только вышел из тюрьмы – ни денег, ни работы. И тут звонок: Пак Сонук, второй сын «Ohyang Group».

– Я же сказал, что не буду говорить, – вновь ответил Вончхоль.

– «Просто создай информационный повод». Так он тебе сказал? – голос Ынги стал ещё холоднее.

Услышав слово «повод», Вончхоль резко дёрнулся. Ынги тут же вспомнил слова Пака Сонука из видео на флешке, оставленной Нам Джухи.

«Дети? Какая разница, что с детьми? Главное – создать повод».

«Сволочь».

Зубы Ынги стиснулись, голос был пропитан презрением и яростью:

– Говорить правду – не твой выбор.

Вончхоль колебался, тяжело вздохнул и наконец заговорил:

– Десять лет назад я не знал, кто он. Просто знакомый парень сказал, что это большое дело, и я подумал о деньгах…

– …

– По несчастью, огонь разгорелся слишком сильно, и я боялся, что меня поймают, но все как-то замяли. Я прожил эти десять лет, забыв обо всем. А недавно узнал, кто тогда нанял меня.

Ёнмин, скрестив руки, вмешался:

– Так кто же?

Вончхоль взглянул на него, затем снова на Ынги, сглотнул и произнёс:

– Пак Сонук.

Ёнмин вскочил на месте и закричал:

– Так я и знал! Пак Сонук из «Ohyang Group»! Да! Мы его поймали, поймали! Адвокат, он же только что признался! Я не ослышался?

Но в отличие от возбуждённого Ёнмина, который не мог поверить, что Чо Вончхоль наконец выдал правду, лицо Ынги стало ещё мрачнее, словно тень прошлого сжимала его сердце сильнее, чем любое открытие.

– Почему ты, молчавший десять лет, вдруг решил найти Пака Сонука? – сурово спросил Ынги.

– В последнее время он часто мелькал на ТВ. Сначала шумиха из-за развода – подумал, ну богатые, даже развод превращают в шоу. Но потом начали всплывать известные мне детали…

– …

– Десять лет назад именно из-за того пожара сын того депутата городского совета победил на выборах, разве не так? Адвокат, у таких необразованных, как я, нос на грязь настроен отлично.

– И что? Хотел шантажировать? – хмыкнул Ёнмин.

– Да, хотел.

Ёнмин схватился за лоб и покачал головой.

Чо Вончхоль ударил себя в грудь.

– Да я даже лица его не увидел! Стоял перед этим огромным зданием – не чета моей полуподвальной конуре – и ноги тряслись, как осиновые листы. Шантажировать чеболя – это только в кино просто.

– …

– Вчера я не собирался причинять вред той женщине. Сначала хотел только проверить, помнит ли она меня. Но потом увидел, как Вы вместе выходите из дома.

Ынги вспомнил тот день, когда столкнулся с Вончхолем у дома Боён.

Тот продолжил:

– Ваше лицо я узнал – тот адвокат, что на ТВ ссорился с Паком Сонуком. Подумал, странное совпадение. А потом ко мне начали подозрительные типы подкатывать…

Глаза Вончхоля внезапно загорелись. Он посмотрел на Ынги с такой искренностью, что стало сложно не поверить ему.

– Поэтому вчера и пришёл. Чтобы попросить спасти меня.

Ёнмин ехидно фыркнул:

– Ты знаешь, сколько невинных детей погибло из-за тебя? И после этого хочешь жить?

– Мне тоже больно об этом думать… – тихо ответил Вончхоль.

– Ах, ну действительно!.. – не сдержался Ёнмин.

Ынги остановил его, осторожно придержав за руку, и холодно произнёс:

– Если не скажешь, кто хочет тебя убить, мы не сможем защитить тебя.

Вончхоль замялся, затем резко зажмурился и выкрикнул:

– Это моя страховка! Гарантируйте безопасность – и я всё расскажу!

Было ясно: Вончхоль не собирается раскрывать всё сразу. Ынги устало поднялся.

– Пока никуда не двигайся. Самое безопасное для тебя место сейчас – здесь.

Предупредив Вончхоля, Ынги вместе с Ёнмином вышел из офисного здания.

В машине, по дороге в офис, Ёнмин раздражённо пробормотал:

– Что будем делать? Он вряд ли расколется. Да и нет гарантии, что потом вообще скажет правду.

Ынги, не отрывая глаз от дороги, спокойно ответил:

– Продолжим собирать доказательства сговора Пака Янчжуна и «Chajin Group». Если «Chajin» вертится вокруг Чон Тхэвана в тюрьме, значит, они замешаны в поджоге и до сих пор связаны с Паком Янчжуном или «Ohyang Group».

– Вот именно! Если бы Вончхоль просто открыл рот… – прорычал Ынги, бросив взгляд на Ёнмина, яростно теребящего волосы, и свернул на обочину.

Включив аварийку, он повернулся к нему.

– Наш противник – «Chajin». Нужно набрать достаточно улик, чтобы одним ударом их уничтожить.

– Но данных катастрофически мало. Команда копает, но прямых доказательств нет. Честно, у меня уже кризис жанра… – пожал плечами Ёнмин.

– Кризис?

– Да! Осознание, что мы защищаем преступника и убийцу без капли раскаяния, вызывает дичайший когнитивный диссонанс. Такие твари заслуживают только…

Ёнмин замолчал, заметив каменное, почти ледяное лицо Ынги.

– А Вы разве не согласны? – осторожно спросил он.

– Согласен. Но должен ли суд быть единственным способом расплаты? – голос Ынги стал ещё холоднее.

– Ого. Ответ куда радикальнее, чем я ожидал, – удивлённо пробормотал Ёнмин.

– Да уж. Для адвоката – не лучшая реплика.

Он провёл взглядом по нему и добавил:

– Выходите.

– Что?

– Отсюда добирайтесь на такси.

– А Вы?

Ынги достал из внутреннего кармана бумажник и протянул карту. Его взгляд стал ледяным.

– Я должен отчитываться перед Паком Ёнмином о своих перемещениях?

Тот ехидно прищурился.

– Судя по словам Вончхоля, вы вышли из дома вместе. Неужели…

– Выслушав исповедь преступника, теперь копаете в личной жизни коллеги?

– Ай, господин адвокат! Это всё господин младший директор виноват! Говорит, Вы давно дома не ночуете. Где тогда живёте?

– Не выходите? – Ынги флегматично пожал плечами.

Надувшись, Ёнмин неохотно выбрался из машины. Он проводил взглядом удаляющийся автомобиль и буркнул про себя:

«Так и хочется донести, что он у неё живёт, но приходится терпеть из-за этого».

Помахав картой в воздухе, Ёнмин фыркнул.

«Дал не корпоративную, а личную карту на такси – думает, я растрогаюсь и не докопаюсь?»

Направившись к ближайшему магазину, он усмехнулся.

«Раз карта в руках – надо отбить своё».

Боён, подпирая бок рукой, яростно переводила взгляд между телефоном и настенными часами.

– Серьёзно, они сломаны? Почему время не идёт? – пробормотала она, пытаясь сохранять спокойствие, как и обещала себе.

«Но хоть лежи, хоть читай, хоть работу доделывай – время словно застыло».

«Включила видео с тренировками, попробовала позаниматься – бесполезно».

– Да они точно сломаны! – выкрикнула она, в тот момент, когда раздался знакомый звук ввода кода на дверном замке.

Боён широко раскрыла глаза.

– Чха Ынги!

Она швырнула телефон на диван и бросилась к входной двери.

Ынги, как раз снимая туфли, рефлекторно поймал её, когда она влетела в объятия. Он крепко подхватил её, а она обвила ногами его талию и вцепилась в шею. Их взгляды встретились, и Боён тут же потянулась к его губам. Ынги нежно ответил поцелуем, затем улыбнулся и спросил:

– Что за горячий приём?

– Я ждала тебя, – честно ответила она.

Он усмехнулся в ответ на её простодушный ответ и, не выпуская Боён из объятий, направился на кухню. Посадив её на стол, он расстегнул пуговицы пиджака.

– Прости, что задержался. Долго ждала? – тихо спросил он.

– Не так долго, но очень скучала. Как я раньше жила, не видя это лицо каждый день?

Ынги чмокнул её в лоб, когда она прикрыла его лицо ладонями, а затем нахмурился.

– Теперь опять не сможем видеться каждый день. Что будем делать?

– Почему? У тебя работы прибавится?

Он провёл рукой по её спине, наблюдая за её хмурящимся лицом, и покачал головой.

– Мы же поймали Чо Вончхоля. Пора съезжать. Я ведь из-за него здесь и поселился.

– А, точно… – тихо ответила она.

Боён так привыкла к их совместной жизни, что почти забыла, с чего всё начиналось. Ынги наклонился, разглядывая её разочарованное лицо.

– Очень жаль?

– Ну, не то, чтобы…

– Хотя, с этим лицом действительно не соскучишься, даже если видеть его каждый день.

Боён сверкнула глазами, когда он насмешливо ухмыльнулся, а сама она не могла скрыть смешанное чувство сожаления.

– Просто жалко матрас! – воскликнула она. – Мы так мало им пользовались, а теперь ты уезжаешь – даже не окупили затраты, ааах!

В этот момент крепкие руки внезапно подхватили её, оставив без слов.

Он притянул её к себе, ухмыляясь, и тихо прошептал:

– Не окупили? Тогда давай исправим.

Не дав Боён опомниться, Ынги понёс её к матрасу. Она покраснела только тогда, когда он осторожно опустил её на постель.

– Нет… Я не это имела в виду… – смущённо пробормотала она.

– Можно? – спросил он прямо, без намёков и двусмысленностей – в полной мере в его стиле.

Боён кивнула, и его губы коснулись её робкой улыбки.

Приятное напряжение витало в воздухе, хотя воспоминания о прошлой ночи ещё не успели потускнеть. Пока их губы были слиты в поцелуе, Боён медленно развязала его галстук, а он стянул пиджак.

В этот момент, когда шелест ткани и горячее дыхание заполнили комнату, из кармана брошенного пиджака выпал телефон, и прозвенело уведомление.

На экране мелькнуло сообщение:

«Чха Ынги. Мини-маркет. Оплата 52 500 ₩. Разовый платёж».

Глава 75. Да брось

Тхэман, Донён и Боён, закончив обед, поднялись в лифте к офису. В тесной кабине повисла лёгкая тишина, когда Боён вдруг, словно вспомнив о чём-то важном, заговорила:

– Спасибо вам обоим за то, что произошло на мероприятии. Особенно Вам, Донён, за то, что не позволили Ханне донести в головной офис… Из-за моих личных проблем Вам пришлось лишний раз волноваться, простите.

– Да ладно, – отмахнулся Донён, будто это была мелочь. – Если бы она доложила, неприятности достались бы не только Вам, но и нашему филиалу.

Тхэман кивнул, поддержав его слова.

– Верно, мы же одна семья. И хоть я не вникал в детали, но тот тип казался отъявленным негодяем. Чтобы он понёс наказание, его и нужно было задержать. Пусть теперь твой парень-адвокат разбирается.

Боён благодарно, но с лёгкой тенью вины посмотрела на ухмыляющегося Тхэмана, а потом перевела взгляд на Донёна.

– В тот день я спрашивала, знакомы ли Вы с Хон Ханной, помните?

В памяти Донёна тут же всплыл их короткий разговор у чёрного входа в кафе.

«Донён, Вы знакомы с Хон Ханной?»

«Ну, виделись пару раз. Но я не знал, что её зовут Хон Ханна».

«Тогда подождите минутку».

– Да, помню, – коротко ответил он.

– Я не была уверена, поэтому спросила, знакомы ли вы. Но сначала подумала, что вы встречаетесь.

– Что?! Я с ней?! – Донён вспыхнул и замахал руками, будто отгоняя нелепую мысль.

– Я так думала совсем недолго! – поспешила оправдаться Боён. – Но потом разобралась, это было недоразумение!

– Я с ней точно не в таких отношениях! – раздражённо выпалил Донён.

Тхэман, всё это время слушавший в молчании, не выдержал и вмешался:

– Боён, не знаю, как ты могла так ошибиться, но эта начальница из филиала Seocho – определенно не в стиле Донёна.

– А Вы откуда знаете? – резко огрызнулся Донён, нахмурившись.

Тхэман усмехнулся и с ленцой откинулся к стенке лифта.

– Я видел, как ты в первые дни работы ругался с девушкой у офиса. Она даже стукнула тебя сумочкой по голове.

Донён скрипнул зубами. Картина в памяти вспыхнула слишком ярко: его бывшая возлюбленная, её обида, её подозрения.

– Хватит уже, – пробурчал он сквозь зубы.

Но Тхэман только подлил масла в огонь.

– Оказалось, ты так усердно работал и задерживался, что она решила – изменяешь ей.

– Начальник!.. – прорычал Донён, но тот лишь ухмыльнулся.

– В общем, я видел её лицо. И она была куда больше в стиле Донёна, чем та начальница… Скорее, как ты, Боён!

– Да замолчите Вы уже! – не выдержал Донён и с досады зажал Тхэману рот ладонью.

Боён рассмеялась, наблюдая, как они толкаются и борются в тесной кабине. Лифт, наконец, мягко звякнул, двери разошлись, и она первой выскользнула наружу, всё ещё смеясь.

Следом, несколько приглушив азарт, вышли и мужчины. В коридоре перед офисом их ждала небольшая группа девушек, и атмосфера мгновенно переменилась.

С первого взгляда было ясно, что это студентки. Молодые, оживлённые, в ярких курточках и с рюкзачками за плечами, они робко толпились у дверей офиса.

Боён подошла к ним, чуть приподняв брови.

– Как вы здесь оказались?

– Мы увидели в соцсетях… Вот это.

Одна из девушек протянула ей телефон. На экране светилось фото с недавнего мероприятия в «Хэтдабан»: улыбающиеся пары в костюмах позировали на фоне яркой фотозоны.

Лицо Боён озарилось радостью.

– Вы пришли из-за фото с нашего мероприятия?

– Мы слышали, что здесь знакомят людей… – с лёгким смущением ответила девушка. – А можно и нам, таким молодым, попробовать?

Боён засмеялась мягко, ободряюще.

– Ха-ха! Конечно! Заходите без стеснения!

Улыбка Боён сработала лучше любого рекламного лозунга: студентки сразу расслабились, оживились и заулыбались в ответ.

Тем временем Донён, всё ещё сохраняя деловой вид, открыл дверь и пригласил их внутрь лёгким жестом.

– Этот парень тоже симпатичный, – прошептала одна из девушек, скрываясь за подругами.

– Но выглядит строгим, – ответила вторая, и обе прыснули в кулачки.

Несмотря на лёгкую неловкость, девушки без колебаний переступили порог. Боён, наблюдая за ними, ощутила тёплую волну гордости: её усилия наконец давали результат.

Эффект от Хэллоуинского вечера оказался куда мощнее, чем она рассчитывала. Это уже была пятая группа за утро, пришедшая благодаря постам в соцсетях, а количество звонков и вовсе невозможно было сосчитать.

Пока Донён серьёзно консультировал девушек, а Тхэман, развалившись на диване, лениво прокручивал ленту в телефоне, в тишине офиса вдруг зазвонил телефон.

Боён, всё ещё воодушевлённая притоком клиентов, бодро подняла трубку.

– Алло, менеджер Сон Боён из «Someday» слушает!

В ответ раздался женский голос – уверенный, с лёгкими металлическими нотками.

– О, как удачно, что трубку взяли именно Вы!

Боён слегка удивилась и уточнила:

– Простите, кто говорит?

– Неужели Вы не узнаёте мой голос? – в голосе послышалась едкая усмешка. – Я разочарована, что Вы забыли даже голос собственного клиента.

Боён нахмурилась, пытаясь вспомнить… И вдруг её лицо изменилось: глаза расширились, дыхание перехватило.

– Директор…

– На следующей неделе встреча руководителей филиалов в головном офисе. Вы знаете, о чём идёт речь?

– Да, знаю.

Перед глазами всплыли воспоминания: когда-то, работая в филиале Seocho, она неизменно посещала эти собрания вместе с директором. С титулом «Лучший матчмейкер» её приглашали на интервью, просили читать лекции, считали образцом для подражания.

А теперь – тишина, даже приглашения не доходят…

На её губах мелькнула горькая усмешка, когда из трубки донеслось неожиданное.

– Мы планируем включить в программу специальный доклад. Как насчёт того, чтобы Ваш филиал подготовил презентацию об успешном ребрендинге на примере Хэллоуинского мероприятия?

Боён едва не подпрыгнула на месте, прижав трубку к уху.

– Наш филиал… Будет выступать на встрече?

В тот же миг Донён, прервавший консультацию студенток, и Тхэман, до того развалившийся на диване, словно по команде вскочили на ноги.

Офис юридической фирмы «Win».

Чха Ынги, уткнувшийся в кипу документов, машинально протянул руку к замигавшему телефону. Голос его звучал устало, словно он говорил во сне.

– Алло. Это Чха Ынги.

– Адвокат, к Вам пришёл клиент на консультацию, – донёсся голос секретаря.

Он нахмурился, не отрывая глаз от бумаг.

– Но у меня нет новых дел от управляющего. О чём речь?

– Ну… Этот клиент настаивает, что хочет именно Вас в качестве представителя.

В интонации секретаря слышалась неуверенность. Ынги, наконец, отложил документы и переложил трубку в другую руку.

– У нас была договорённость о встрече? Я что-то не припоминаю.

– Нет, не было…

Он бросил быстрый взгляд на часы: восемь вечера. Клиент без предварительной записи, минуя управляющего? Для крупной фирмы, где всё расписано по минутам, это было почти кощунство.

Секретарь продолжила, заметно смущённая:

– Он сказал, что Вы его примете, если услышите имя…

– Ладно, встречусь в приёмной.

Он повесил трубку, поднялся и, медленно надевая пиджак, застегнул верхние пуговицы. Видимо, человек в приёмной устроил такой переполох, что даже его секретарь, обычно невозмутимая, растерялась.

«Кто же этот скандалист?» – подумал он, направляясь по коридору.

Его шаги гулко отдавались по мраморному полу, пока он не дошёл до приёмной.

*Тук-тук!*

Он толкнул дверь и нахмурился.

– А…

Из груди вырвался лёгкий, невольный вздох.

За столом сидел «клиент». Увидев его лицо, Ынги поморщился и, не скрывая раздражения, захлопнул за собой дверь.

Он сел напротив и мрачно произнёс:

– Если ты наняла меня как адвоката, значит, хочешь развода?

– …

– Когда мы успели пожениться без моего ведома?

Несмотря на сердитый взгляд, уголки его губ дрогнули.

Не дождавшись ответа, Ынги наконец рассмеялся:

– Как ты вообще сюда попала? Хотя нет, постой… Сначала это уберём.

Он наклонился и снял с «клиента» массивные солнцезащитные очки. Под ними блеснули знакомые светлые глаза.

Боён, сидевшая с самым серьёзным видом, разочарованно надула губы: сюрприз не удался.

– Эх, а я хотела тебя удивить.

– Зато мой секретарь теперь в шоке, – усмехнулся Ынги.

Боён, игриво скосив глаза, тут же встревожилась.

– Надеюсь я не обидела секретаря? Господин Пак Ёнмин сказал, что в это время тут тихо…

– Время действительно спокойное, – кивнул Ынги. – Но вот откуда у Ёнмина твой номер?!

На последних словах его лицо, ещё секунду назад ироничное, мгновенно стало жёстким и настороженным.

– Ты помнишь ту клиентку, которая пропала, когда я ещё работала в Seocho?

– Пропавшая невеста? – уточнил Ынги и кивнул. – Конечно, помню. Но какое это имеет отношение к делу?

– Тогда он дал мне свою визитку. Говорил, если что-то подобное повторится, обращаться к нему лично.

Ынги с досадой провёл рукой по волосам: картина стала ясной. Пак Ёнмин решил «подстраховаться» и заодно попытался завербовать Боён, чтобы не делиться гонораром с фирмой.

Он протянул ладонь, и Боён доверчиво вложила в неё свою руку.

– Ну так зачем ты пришла?

– Ты сказал, что работаешь допоздна без ужина. Вот.

– Ты же сам говорил, что работаешь допоздна и забываешь об ужине. Вот, – Она достала из сумки аккуратный ланч-бокс. – Здесь суши. Удобно есть прямо за работой. Поешь спокойно.

Она распаковала коробочку, улыбаясь с искренней теплотой.

– И ещё… У меня хорошие новости, – голос её задрожал от нетерпения. – Так хотелось рассказать, даже боялась, что усну, если буду ждать.

– Могла просто позвонить.

Боён замотала головой, как ребёнок, не способный сдержать радость.

– Хотела сказать лично.

– Ну давай, – Он подпёр щеку ладонью, с улыбкой наблюдая, как она волнуется.

Боён наклонилась ближе и почти шёпотом произнесла:

– Головной офис попросил меня выступить с докладом. «Особый случай успешного ребрендинга: менеджер по подбору пар Сон Боён из филиала Hwagok». Звучит круто, да?

– Вот чёрт… – пробормотал он, резко выпрямился, глаза его потемнели.

– Ты куда? – растерялась Боён, увидев, как он внезапно поднялся.

Вместо ответа Ынги закрыл дверь, опустил жалюзи и, вернувшись, уверенно подошёл к ней. Его руки обхватили её лицо, и он наклонился так близко, что она почувствовала его дыхание.

Едва коснувшись её губ, он выдохнул.

– Поздравляю.

А затем снова поцеловал – мягко, но сдержанная нежность быстро сменилась уверенностью.

– Молодец, – прошептал он, прижимаясь к её улыбке.

Боён, дрожа от нахлынувших эмоций, резко потянула его за галстук, и их губы снова слились в поцелуе. Запрокинув голову, она обвила его шею рукой и слегка прикусила его нижнюю губу.

Ынги тихо рассмеялся сквозь дыхание и ответил так же страстно, поглотив её дерзость.

Мир вокруг будто исчез. В их маленькой вселенной существовали только они двое, а за дверью оставалась суета: звонки телефонов, шаги, голоса сотрудников, не ведавших, что за несколькими стенами кипит совсем иная жизнь.

Но их шёпот так и остался тайной для всего мира – никто не видел и не слышал этого мгновения.

Закончив поцелуй, Ынги легко провёл пальцем по её чуть распухшим губам и почти неслышно произнёс:

– Люблю тебя.

Боён смутилась, вспыхнула, будто школьница, и сдавленно прошептала в ответ:

– Да брось.

Он не удержался от короткого смешка и взглянул на неё с тем мягким теплом, которое обычно прятал за холодной маской.

Хёнсон, бесцеремонно заглянувший в кабинет, поставил перед братом чашку чая и украдкой покосился на стол, заваленный документами. Даже когда сам глава фирмы лично заглядывал к нему, Ынги продолжал работать так, будто вокруг никого не существовало.

В конце концов Хёнсон громко ударил чашкой о край стола.

– Чха Ынги, ты даже не поздороваешься со старшим братом?

– Ты же пришёл не как брат, – холодно заметил Ынги, не поднимая глаз от бумаг.

Это только подлило масла в огонь: раздражение Хёнсона росло.

– Ух, у моего брата просто потрясающее чувство такта.

– С детства тренировался. Чтобы выжить рядом с отцом-тигром, нужно было уметь реагировать мгновенно.

– И как у тебя получается рассказывать такие мрачные вещи без тени эмоций? Ты же ранишь сердце родного брата!

Ынги всё-таки оторвал взгляд от текста и покосился на старшего. Тому перевалило за сорок, но он продолжал корчить обиженные, почти детские гримасы. С каждым годом их «милота» становилась всё труднее переносимой.

Возможно, в следующем году он прямо скажет Хёнсону: «Ты уже не милый, хватит».

– Зачем пришёл? Сотрудники видят, – сухо бросил он.

– Ынги, ты сегодня заснул на совещании, да?

Неожиданный выпад заставил младшего едва заметно вздрогнуть. Хёнсон тут же прищурился, улавливая перемену.

– Впервые вижу, чтобы ты спал на работе. Да и дома такого не припомню.

– У людей иногда не хватает сна, и они… – начал оправдываться Ынги.

– По словам секретаря, вчера ты не задерживался.

– Накопившаяся усталость…

– Вот я и спрашиваю, откуда она накопилась?

«Откуда?»

Вопрос повис между ними.

Перед глазами Ынги вспыхнули слишком красноречивые картины – кровать Боён, её диван, её матрас… Но, разумеется, делиться подобными подробностями с братом он не собирался.

Обычно непобедимый в словесных баталиях, на этот раз он предпочёл молчание.

Хёнсон, заметив паузу, торжествующе продолжил:

– Вот видишь! Тут что-то нечисто! Дядя велел не лезть, но где ты сейчас живёшь?

– Это моё личное дело… Кхм-кхм! – вдруг прочистил горло Ынги, будто сам испугался того, что готов был выдать.

Хёнсон мгновенно уловил заминку и схватил брата за руку, не собираясь отпускать.

– Тогда скажи, где ты пропадаешь, а?

Щёки Ынги заметно порозовели, и он поспешил уклониться.

– Это касается только моей частной жизни.

– Ынги, – с нажимом проговорил Хёнсон. – Я ведь тоже мужчина… И многое понимаю.

– Что именно ты понимаешь? – нервно переспросил он, сглатывая, словно готовясь к худшему.

Хёнсон выдержал паузу, прищурился и неожиданно произнёс совсем не то, чего боялся Ынги.

– Ты точно не скрываешь от нас какую-то болезнь?

Вот уж попадание мимо цели. Ынги едва заметно улыбнулся и с облегчением выдохнул, резко выдернув руку из братской хватки. Но не успел он ничего ответить, как дверь распахнулась настежь.

В кабинет ворвался запыхавшийся Ёнмин.

– Чо Вончхоля госпитализировали!

Братья одновременно вскинули головы и переглянулись.

– Сегодня утром его ударили ножом прямо в квартире, – добавил Ёнмин, переводя дыхание.

Глава 76. В логово врага (1)

Ынги, нахмурив брови, резко повернулся к запыхавшемуся Ёнмину.

– Его ударили ночью, а сообщают только сейчас?

– Обнаружили совсем недавно, – ответил тот, переводя дыхание. – Говорят, было сильное кровотечение…

Поправив пиджак, Ынги хмуро кивнул и обернулся к Хёнсону.

– Я поеду в больницу. Ты проверь, был ли взлом в офисе.

– Хорошо, – коротко откликнулся брат и тут же достал телефон, набирая номер.

Пока Хёнсон делал звонки, Ынги вместе с Ёнмином отправился в больницу, где находился Чо Вончхоль. Несмотря на сообщения о серьёзном ранении и кровопотере, его поместили не в реанимацию, а в самую обычную палату.

Когда они вошли, первое, что ударило в уши, – разнёсшийся по комнате смех телевизионного комика. Вончхоль, устроившийся в кровати с пультом в руке, лениво переключал каналы. Увидев гостей, он сделал нарочито удивлённое лицо.

– О, вы пришли?

– Хах, – коротко фыркнул Ынги и невольно усмехнулся: при таком виде больного всерьёз верить в «сильное кровотечение» было трудно.

В этот момент в его кармане зазвонил телефон.

– Алло.

– Следов взлома нет, – доложил Хёнсон.

– Так и думал, – тихо бросил Ынги и, не отводя взгляда от Вончхоля, закончил разговор.

Он подошёл к кровати, протянул руку и выключил телевизор. В палате сразу стало тише, даже слишком – напряжённо.

– Чтобы не было недопонимания: я спрашиваю не из-за беспокойства, а для протокола.

– …

– Как ты получил ранение?

Вончхоль ухмыльнулся, как школьник, пойманный на мелкой шалости.

– А, это? Порезался, когда чистил фрукты.

Ынги перевёл взгляд на Ёнмина.

– Говорили, что его ударили ножом. Сильное кровотечение?

– Мне так сообщили сотрудники охраны… – растерянно подтвердил тот.

Глубоко вздохнув, Ынги снова уставился на Вончхоля – слишком бодрого для «жертвы нападения».

– Не похоже, что тебе нужна госпитализация. Ты устраиваешь шоу ради какой-то своей причины?

– Кхм-кхм! – Вончхоль нарочито кашлянул, словно хотел подчеркнуть серьёзность момента, и приглашающе поманил пальцем: мол, подойди ближе.

Но Ынги остался стоять, даже не шелохнувшись.

– Говори прямо.

Вончхоль прищурился и наконец произнёс:

– Может, вместо того чтобы держать меня тут, отправите меня в Китай или на Филиппины? Хотя бы до суда.

На секунду в палате повисла тягостная тишина.

– Ты ошибаешься. Я не прячу тебя. Я выигрываю время, чтобы собрать доказательства против тебя и таких же отбросов, как ты.

Слова прозвучали, словно приговор. Вончхоль, явно ожидавший иной реакции, скривился.

– Господин Пак Ёнмин, – продолжил Ынги, – этот человек неделю назад умолял посадить его в тюрьму, а теперь хочет сбежать за границу. И просит помощи у адвоката. Это вообще нормально?

Не дожидаясь ответа, он холодно повернулся к Вончхолю.

– Кто тебе это подсказал?

– Что? – тот округлил глаза, изображая непонимание.

Даже Ёнмин выглядел растерянным, но Ынги не собирался отпускать добычу.

– Кто нашептал тебе про Китай?

И только теперь до Ёнмина дошло: всё это – дешёвая инсценировка.

Вончхоль, словно почувствовав, что его маска трещит, вдруг взорвался криком:

– Серьёзно?! Я должен страдать из-за того, что случилось десять лет назад? Где адвокат?! Давайте разберёмся по-человечески! Целых десять лет! Вы думаете, мне было легко?!

– …

– И вот спустя десять лет меня снова таскают по допросам, а там ещё и пытаются убить! Это вообще нормально?!

Ёнмин сжал кулаки, не выдержав.

– Чёртов ублюдок…

Но Ынги, напротив, оставался хладнокровным.

– Пойдём.

– Что? – растерянно переспросил Ёнмин.

– Мы убедились, что он в полном порядке. Пора уходить.

И, не оборачиваясь, Ынги первым вышел из палаты, оставив напарника ошеломлённым.

– Поставь охрану у палаты, – сказал он, когда Ёнмин догнал его.

Тот был потрясён его спокойствием.

– Вы просто оставите его там? Вас это совсем не злит?!

Ынги уже собирался ответить, но в этот момент зазвонил телефон: «Хёнсон».

– Я проверил записи с камер и чёрных ящиков машин возле квартиры. Нашёл знакомое лицо. Сейчас пришлю фото.

На экране высветилось изображение: женщина с короткой стрижкой в строгом чёрном костюме.

– Это… – пробормотал Ёнмин.

– Глава секретариата председателя Чха Мёнсока из «Chajin Group».

Она приходила в офис, чтобы привести Ынги к Чха Мёнсоку, а потом выследила его и Боён в «Хэтдабане».

Он перевёл взгляд на дверь палаты.

– Мы нашли тех, кто охотился за Чо Вончхолем, – тихо сказал Ынги, глядя на палату.

– …

– Поджог десять лет назад был организован по приказу Пака Сонука из «Ohyang Group». А теперь правду пытается скрыть Чха Мёнсок.

– …

– Почему же он готов рисковать жизнью собственного сына, лишь бы зарыть эту правду глубже? – голос Ынги прозвучал глухо, почти горько.

Ёнмин молчал, не находя ответа.

– Тогда, десять лет назад, у них была своя выгода. – Ынги медленно выдохнул, словно ставя точку. – Наша команда докопается до неё. И Чо Вончхоль, и Чха Мёнсок понесут ответственность за свои преступления.

Боён сидела за столом под светом настольной лампы и сосредоточенно печатала на ноутбуке. Обычно к этому часу она уже спала, но сегодня усердно готовилась к завтрашнему выступлению.

В воздухе витал стойкий запах остывшего кофе, от которого уже начинала болеть голова, когда вдруг послышался звук открывающейся двери: вернулся Ынги.

Он провёл весь день в попытках найти связь между «Ohyang», «Chajin», Паком Янчжуном и Чха Мёнсоком – и вернулся без результата. Увидев её за столом, он на мгновение замер. Боён, потирая затёкшую шею, так углубилась в текст, что даже не заметила его присутствия.

Подойдя тихо, он обнял её со спины. Девушка вздрогнула, но тут же узнала его по знакомому запаху и улыбнулась. Она хотела было обернуться, но он крепче прижал её к себе.

– Ты поел? – спросила она, не отрывая взгляда от экрана.

– Конечно. Сейчас-то сколько времени, – ответил он мягким, почти убаюкивающим голосом.

Этот тёплый тон невольно заставил её улыбнуться ещё шире. Он легко коснулся её шеи губами и, скользнув взглядом по экрану, прошептал на ухо:

– Завтра твой доклад, да?

– Угу. Садись рядом.

Она освободилась от его объятий и усадила его рядом с собой.

– Слушай, – начала Боён, заметно волнуясь и поглядывая на него.

– Что?

– Тсс.

Она приложила палец к губам и сделала знак замолчать, после чего начала репетировать свою речь.

Слова звучали уверенно, чётко, с лёгкой улыбкой на губах и в правильном темпе – не слишком быстро, но и не медленно. Её голос внушал доверие, и вся подача выглядела убедительно. Но для Ынги в этот момент она была не докладчиком, а невероятно милой женщиной, к которой его тянуло всем сердцем. Он и раньше знал, насколько она потрясающая, но каждый раз это осознание захлёстывало его с новой силой.

Когда Боён закончила, её уверенность вдруг растворилась – она смущённо посмотрела на него.

– Ну как? Странно прозвучало?

Ынги чуть покачал головой, почесал подбородок и сделал серьёзное лицо.

– Даже не знаю… Произношение хромает. Давай ещё раз.

– Правда? Кхм-кхм.

Она тут же выпрямилась и начала повторять речь, ещё больше стараясь выговаривать каждое слово. Ынги с интересом слушал, но постепенно уголки его губ сами собой потянулись вверх.

Заметив это, Боён нахмурилась.

– Ты издеваешься, да?

– Нет. А что?

– Почему у тебя такая дурацкая улыбка?

Он отрицательно покачал головой, делая вид, что не понимает, но Боён недовольно фыркнула:

– Не ври. Я уже изучила все твои повадки.

– Правда?

– Ага. Если бы существовала кафедра «Чха Ынги-ведения», я бы уже стала профессором.

Она гордо подняла подбородок, словно вызов был принят. Ынги выпрямился и скрестил руки на груди.

– Ну и что я задумал сейчас?

Боён, даже не раздумывая, захлопнула ноутбук, закинула ногу на ногу и улыбнулась. Она просто смотрела на него молча, но в её взгляде читалось больше, чем в любых словах.

Светлые глаза мерцали в полумраке, веки медленно поднимались и опускались, а алые губы тронула уверенная улыбка. Узкая линия её шеи выглядывала из-под собранных волос, и этот простой жест казался для Ынги невыносимо притягательным.

Он наконец развёл руки в сторону.

– Ладно, ты меня раскусила.

Боён рассмеялась – он сдался меньше чем за минуту. Тогда Ынги подхватил её на руки.

– Ай! Что ты делаешь?

Она шлёпнула его по груди, но тот лишь крепче прижал её и осыпал щеки быстрыми поцелуями, направляясь в спальню.

Вернувшись из ванной, Ынги заметил полуоткрытый ящик тумбочки – след его недавней поспешности. Он аккуратно положил упавшую коробку презервативов обратно и прикрыл ящик.

Вытирая полотенцем мокрые волосы, он сел на край кровати и посмотрел на Боён. Она сидела, одетая в его свободную футболку, и сосредоточенно настраивала будильник на телефоне.

Ынги придвинулся ближе и небрежно бросил:

– Может, вместо профессора что-то получше?

– М-мм?

– Вместо профессора «Чха Ынги-ведения» – что-то получше.

– А что ты предложишь?

Он задумался, глядя на её хитрую, чуть игривую улыбку, и тихо ответил:

– Может, подарю тебе Вселенную.

Боён фыркнула:

– Какое самолюбие. Но Вселенная-то не твоя.

Она процитировала его же слова из их самой первой встречи, и Ынги не выдержал – рассмеялся.

– Тогда подарю свою.

– …

– Мою Вселенную – тебе.

Его голос стал серьёзным, почти торжественным. Боён замерла, не понимая, к чему он ведёт, и улыбнулась чуть неловко.

– Фу, какая пошлость!

– Зато искренняя. Всё, что у меня есть, – твоё.

На этот раз и её улыбка погасла. Она почувствовала вес его слов, и лёгкая шутливость сменилась тёплой тишиной.

Помолчав, Ынги закрыл глаза и мягко коснулся её шеи губами. Боён обняла его за плечи и пробормотала:

– Мы же только помылись…

– Ага… Но я все ещё.

Она поняла, что он имел в виду, и, склонившись, поцеловала его в макушку, вдохнув аромат свежего шампуня.

Мокрые волосы Ынги промочили её футболку, когда он начал спускаться ниже.

Мокрые волосы Ынги промочили её футболку, когда он медленно опускался ниже.

Боён сжала край ткани и посмотрела вниз – видна была лишь его макушка. Взяв его большую ладонь в свои, она закрыла глаза. Брови дёргались при каждом его движении.

– Помедленнее…

Он стал ещё нежнее, прислушиваясь к её шёпотам и лёгкому дыханию.

Боён улыбнулась и крепко сцепила пальцы с его рукой.

Так прошёл ещё один мягкий, щекотливый вечер. С Ынги ночи всегда были такими – полными тепла, любви и доверия. Он отдавал ей всё, что мог, как обещал.

Как и обещал, он отдавал ей всё, что мог.

Перед головным офисом «Someday» Тхэман, Донён и Боён остановились, глядя на высокое здание, каждый погружён в свои мысли.

Тхэман мрачно уставился на стеклянные фасады и тихо заныл:

– Ох, не могу! Давайте вернёмся! Ещё не поздно!

– Выступление-то будет у Боён, а не у Вас, – криво усмехнулся Донён. Он достал успокоительное и проглотил его.

Боён, заметив, как он нервничает почти так же, как Тхэман, бодро крикнула:

– Всё будет хорошо! Пошли!

Она сделала решительный шаг, но Донён внезапно схватил её за руку.

– В логово врага нельзя идти с прорехами в броне.

Он осторожно отряхнул пылинку с её чёлки, а вместе с Тхэманом направился к зданию. Боён осталась на мгновение, собравшись с духом, и смело шагнула вперёд.

Кабинет главы юридической фирмы «Win».

Ынги устало покачал головой.

Он и Хёнсон с командой дни и ночи искали доказательства сговора между «Chajin» и Паком Янчжуном, но прямых улик было слишком мало для обвинения.

– Не хватает прямых доказательств. Нам нужны документы о финансовых махинациях…

– Вот именно. Я знал, что будет сложно, но не настолько же. Внутрь «Chajin» нам не пробраться…

Ынги наблюдал, как Хёнсон нервно барабанит пальцами по столу, и наконец тихо сказал:

– Я проберусь.

– Что?.. – вырвалось у Хёнсона.

– Я внедрюсь в «Chajin».

Глава 77. В логово врага (2)

Густые брови Хёнсона, так похожие на брови Ынги, дёрнулись; он смотрел так, будто не верил собственным ушам.

Ынги, не отводя взгляда, повторил:

– Я внедрюсь в «Chajin». Под крыло отца.

– Ынги…

– Стану внутренним информатором.

– Ынги, – голос брата прозвучал глухо, почти умоляюще.

– Так будет проще собрать нужные доказательства.

Хёнсон схватился за затылок, словно внезапная боль пронзила голову, и замахал руками.

– Как ты внедришься в «Chajin»? Тогда отец предлагал тебе место в юридическом отделе, но сейчас всё иначе!

– …

– «Chajin»? Отец? – Хёнсон понизил голос, напряжение в нём росло. – Это не так просто. Они уже догадываются, что мы что-то замышляем. Они не дураки, чтобы просто так принять тебя на свою сторону!

– У меня есть план, – спокойно ответил Ынги.

Хёнсон уставился на него глазами, требуя объяснений.

– С пустыми руками они мне не поверят, – продолжил Ынги. – Но если я принесу то, что им сейчас больше всего нужно… То, что нужно и нам… У них не останется выбора.

Лицо Хёнсона побледнело.

– Чо Вончхоль. Я передам его «Chajin».

– Что?! – Хёнсон вскочил, но тут же понизил голос, опасаясь, что его услышат. – Они угрожали тебе из-за флешки! А Чо Вончхоля они могут тихо убрать. Он единственный, кто может подтвердить связь между «Chajin» и Паком Янчжуном. А ты хочешь отдать его?!

– Именно поэтому они поверят мне, если я предложу им такого ценного свидетеля.

– Это безумие! – Хёнсон резко зашагал по кабинету, словно не находил себе места. Неожиданный план брата сбил его с толку, лишил привычной уверенности.

Он остановился, глубоко вдохнул и резко повернулся к Ынги.

– Мы ведь не просто обвиняем их. Чо Вончхоль – мусор, который навредил невинным детям. Он должен понести наказание по закону.

– Разве преступники должны отвечать только перед законом?

Хёнсон остолбенел. В голосе брата звучал холод, которому не место у адвоката.

И Ынги невольно вспомнил слова Ёнмина:

«Защищать преступников без капли раскаяния – это невыносимо. Такие ублюдки заслуживают смерти… А Вы как думаете?»

«Я согласен. Должны ли они отвечать только перед законом?.. Хотя адвокату не стоит так говорить».

Хёнсон опешил:

– Ты что это несёшь? Тебе всё равно, что с ним сделают в «Chajin»?

– …

– Ты считаешь, что это будет его расплатой? Разве так должен…

Не дожидаясь конца фразы, Ынги снял золотой значок адвоката с лацкана пиджака и решительно положил его на стол.

– Ради справедливости, в которую я верю, я оставлю здесь свою профессиональную совесть.

Его голос звучал твёрдо, и Хёнсон мгновенно понял: брата уже не переубедить.

Пока он молчал, потрясённый и раздавленный этим решением, Ынги встал, почтительно поклонился и коротко сказал:

– Я сам всё объясню дяде. Тогда я пошёл.

Хёнсон смотрел, как младший брат выходит из кабинета, и машинально облизнул пересохшие губы. Когда-то брошенный в тень отца, тот мальчишка вырос в человека, которого уже не остановить. Крепче, чем он когда-либо предполагал.

Но тревога не отпускала. Ынги собирался вернуться в то самое место, которое однажды уже раздавило его…

Троица из филиала Hwagok вошла в здание через вращающуюся дверь и остановилась у лифта.

В холле и у дверей лифтов толпились менеджеры из головного офиса с пропусками на шее. Тхэман нервно приглаживал тщательно уложенные волосы, тогда как Донён облизывал пересохшие губы, горькие от недавнего успокоительного, – и вдруг заметил знакомые лица.

Начальник филиала Seocho и Ханна.

Они двигались вперёд так, словно демонстрировали силу своего филиала, и окружающие менеджеры почтительно расступались. Начальник филиала Seocho улыбалась той самой слащавой, высокомерной улыбкой, что всегда раздражала соперников.

Ханна же, заметив Боён, мгновенно нахмурилась.

«Как эта никчёмная из филиала Hwagok попала на собрание?»

Её презрение буквально повисло в воздухе. Донён сделал шаг вперёд и чуть подался корпусом, прикрывая Боён собой.

Ханна стиснула зубы от такой сцены: он защищает её.

После неприятного инцидента на Хэллоуине он не только простил её, но и сохранил молчание о поцелуе. Но с того дня он больше не выходил на связь. Односторонние чувства, признание, поцелуй… Всё это осело в памяти тяжёлым грузом.

«Несанкционированные прикосновения к сотруднику другой точки без его согласия. И видео, из-за которого Сонбэ понизили. Кто его снял, ещё не выяснили, да?»

Вспомнив его слова, Ханна злостно сверкнула глазами.

«Сон Боён… Камень преткновения в моей жизни. Зачем ты снова здесь?»

Пока Ханна скрипела зубами, двери лифта открылись, и толпа устремилась внутрь.

В замкнутом пространстве лифта, между сотрудниками филиалов Seocho и Hwagok, повисло напряжённое, тяжёлое молчание.

Начальник филиала Seocho, сладко улыбнувшись, обратилась к Боён:

– О, менеджер Сон! Давно не виделись.

– Здравствуйте, – вежливо ответила Боён, сохраняя спокойствие.

– Эх, тяжело тебе, наверное? Наш менеджер Сон слишком хорош для такой лужи, как филиал Hwagok.

Донён вспыхнул, словно от пощёчины.

– Что Вы сказали? Лужа?

– Боже, какой грубый тон при первой встрече! – наигранно всплеснула руками начальница.

Тхэман, до этого молчаливый, тоже не сдержал раздражения. Тут же Ханна метнулась в атаку, встав на защиту своей начальницы.

– Это Вы грубите! Вы вообще понимаете, что обращаетесь к нашему начальнику?! Боже, Вас что, элементарным правилам этикета не обучали?

– Этикету? Обучению? – Тхэман высокомерно вскинул подбородок. – Я сам начальник своего филиала!

Он выпятил грудь, и в тесном лифте напряжение мгновенно подскочило.

Ханна, склонившись ближе к своей начальнице, ядовито прошептала так, чтобы её всё равно услышали:

– Если начальник такой, понятно, почему у них филиал в вечном хаосе.

– Да она просто!.. – сорвался Донён, рванувшись вперёд.

Боён едва успела перехватить его за руку, удержав от необдуманного шага. Между тем другие менеджеры уже переглядывались и перешёптывались, явно наслаждаясь назревающим конфликтом.

– Если не хотите завтра попасть в корпоративные новости, остановитесь, – тихо, но твёрдо произнесла Боён. – Говорю как человек, чьё лицо уже было на первых полосах.

Её искренний совет отрезвил обе стороны. В лифте воцарилось мрачное, обиженное молчание: Seocho и Hwagok надменно отвернулись друг от друга.

«У меня было хорошее предчувствие насчёт сегодняшнего дня. Неужели всё пойдёт наперекосяк с самого начала?»

Боён сдержанно вздохнула, разряжая накал.

В просторном конференц-зале началась встреча. После приветственного слова президента Джин Тхэхи последовал блок обсуждений с менеджерами.

Целый час зал был погружён в вопросы и ответы с президентом «Someday» Джин Тхэхи, и вот сотрудник головного офиса взял микрофон, чтобы объявить следующий этап:

– А теперь давайте послушаем руководителей и менеджеров, которые работают на местах. Их опыт, думаю, будет полезен всем нам.

Боён почувствовала, как тревога окутала её с ног до головы. Она уже собиралась встать, сжимая в руке флешку, но неожиданное объявление застало её врасплох.

– Приглашаем менеджера по подбору пар, которая каждый месяц обновляет рекорды по успешным знакомствам – руководителя команды из филиала Seocho Хон Ханну. Аплодисменты!

Ханна встала с сияющей улыбкой, величаво кивая направо и налево, будто приветствовала поклонников.

Донён и Тхэман выглядели так же ошеломлённо, как и Боён.

Никто в филиале Hwagok даже не подозревал, что сегодня будет несколько выступающих. И уж тем более никто не ожидал, что первой из них окажется именно Ханна.

Боён смотрела на Ханну, поднявшуюся на сцену с самодовольной улыбкой, и в глазах её застыло ошеломлённое недоумение.

– Здравствуйте, здравствуйте! – заливисто произнесла Ханна, кокетливо кивая в зал. – Рада вас видеть. Да-да, я та самая Хон Ханна, героиня мифа о первом месте по успешным знакомствам!

Она раскланивалась так пышно, словно принимала овации в театре.

Боён не могла оторвать от неё глаз. Донён тоже. Каждое слово Ханны резало слух. Ему было особенно неприятно слышать, как она присваивает титул, который по праву всегда принадлежал Боён.

«Мало того, что из-за неё понизили мою наставницу, так теперь ещё и титул украла?»

Он сверлил Ханну тяжёлым взглядом, одновременно украдкой следя за реакцией Боён. Та на миг застыла, но затем покачала головой и нахмурилась.

«Неважно, есть ли другие выступающие. Неважно, что одна из них – Ханна. Просто сосредоточься на своём выступлении».

Она глубоко вдохнула, собирая силы. Увидев, что Боён снова обрела самообладание, Донён тоже выдохнул и перевёл взгляд на сцену.

Когда выступление Ханны подходило к концу, она намеренно обвела зал взглядом и задержала его на Боён, Донёне и Тхэмане.

– Для таких успешных знакомств необходимо стремиться к эксклюзивности и элегантности. Менеджер по подбору пар тоже должен быть утончённым. «Изящные знакомства» – вот ключ. Для этого необходима система уровней членства…

– С каких это пор «Someday» делит клиентов на уровни? – раздался громкий голос.

Все взгляды в зале обернулись к источнику. Донён прервал Ханну прямо посреди речи.

Скрестив ноги и подняв подбородок, он продолжил, не обращая внимания на осуждающие взгляды:

– Это какое-то секретное руководство только для крупных филиалов? Делите клиентов на уровни, как мясо на разделочной доске? Сводите только равных по статусу – и вуаля, высокий процент успешных знакомств. Берёте первое место, получаете щедрую поддержку от головного офиса, снова первое место… Это и есть Ваша «изящная система»?

– Н-нет, я вовсе не это имела в виду… – замахала руками Ханна, густо краснея.

Но Донён уже поднялся на ноги и повысил голос:

– Филиалы, которые действительно работают для клиентов, даже не приглашают на такие собрания! А вы, крупные филиалы, делите людей на касты и сговариваетесь за спиной остальных. Это вообще нормально?!

– Какие сговоры?! – в отчаянии выкрикнула Ханна в микрофон, лицо её вспыхнуло багровым.

Сотрудник головного офиса поспешно вырвал у неё микрофон.

– Прошу всех сохранять спокойствие! Сегодня мы собрались для обсуждения, чтобы все филиалы и клиенты «Someday» стали ближе к успеху и счастью. Следующий выступающий…

Его взгляд упал на Донёна и Тхэмана, сидевших с каменными лицами, и в нём мелькнуло явное отчаяние: ведь выступать должен был кто-то из того самого филиала, который только что устроил громкую сцену.

Боён не стала ждать. Она сама поднялась, чтобы перехватить инициативу и спасти ситуацию. Поднявшись на сцену, она сдержанно, но уверенно кивнула сотруднику.

– Как все филиалы и клиенты «Someday» могут стать ближе к успеху и счастью… Можно, я предложу свой вариант?

Сотрудник, у которого заметно дрожал голос и нарушилось душевное равновесие после скандала, растерянно кивнул.

Боён уверенно взяла микрофон и передала ему флешку. На экране появились её слайды.

– Многие филиалы сталкиваются с одной и той же проблемой – застойные результаты. Под результатами, как все знают, мы подразумеваем процент успешных знакомств.

Она повернулась к экрану и продолжила:

– Это статистика по возрастным группам пользователей приложений для знакомств. Наша аудитория расширилась: теперь это не только двадцатилетние, но и люди за сорок. Это значит, что знакомства через агентства вроде «Someday» многим кажутся слишком обременительными и неудобными.

Некоторые руководители кивнули, соглашаясь. Боён, почувствовав поддержку, заговорила увереннее:

– Для того, чтобы знакомства были успешными, нужны данные. А данные – это клиенты. Но новых клиентов становится меньше, а существующих заменяют приложения. Так что же нам делать?

Она бросила короткий взгляд в сторону Ханны, затем перевела его на весь зал.

– Делить их на уровни? Или продвигать «изысканность» и «элегантность», которые уже далеки от реальной жизни?

Ханна помрачнела. Боён же, напротив, отведя от неё взгляд, улыбнулась – тепло и искренне.

– «Someday» должно стать ближе и веселее. Знакомства должны быть радостью, а не тяжкой обязанностью.

Её лицо светилось, когда она делилась идеями.

– Мы не сможем превзойти удобство приложений – времена изменились. Но разница между агентством и приложением в том, что здесь клиенты видят нас, менеджеров, общаются с нами, получают поддержку. Именно в этом наша сила.

Её взгляд встретился с президентом Джин Тхэхи, и Боён продолжила ещё увереннее, почти вдохновенно:

– Нам нужна новая система, где клиенты сами участвуют в подборе пар. Не просто выбирают из готовых анкет, а активно вовлекаются в процесс. Нам нужны мероприятия, где люди смогут свободно общаться, веселиться и создавать воспоминания.

На экране появились фото с успешного Хэллоуинского мероприятия в филиале Hwagok и отзывы участников.

Руководители филиалов закивали, в глазах многих мелькнул неподдельный интерес. Кажется, они уже слышали об этом празднике.

Лицо руководителя филиала Seocho потемнело, а Ханна, не выдержав, тихо встала и вышла из зала.

Позже, получив сообщение от Боён об удачном выступлении и предстоящем ужине с коллегами, Ынги окинул взглядом гостиную.

Маленький диван, на котором он когда-то спал. Уютный интерьер, пропитанный заботой Боён. Всё было почти так же, как прежде, до его переезда.

Лишь одинокий матрас напоминал, что здесь жил он.

Некоторое время Ынги молча смотрел на него, затем поднял собранный чемодан и направился к выходу.

Дверь мягко открылась и закрылась, и дом Боён погрузился в глубокую тишину.

В тёмной кухне, на столе, лежала записка – такая же одинокая, как матрас посреди комнаты.

«Береги себя».

Глава 78. В поисках решения

Ынги, шаркая домашними тапочками по коридору, заметил Бомсока, сидящего в одиночестве в гостиной. Он тихо опустил чемодан на пол.

Их взгляды пересеклись у лестницы, ведущей на второй этаж. Ынги лишь коротко кивнул, а Бомсок закрыл книгу и внимательно посмотрел на него.

– Ты вернулся насовсем? – мягко спросил он.

Ынги молча всмотрелся в его доброе лицо, в улыбку, в которой чувствовалась не только теплота, но и тревога. Наконец, тихо произнёс:

– Дядя. Мне нужно кое-что сказать.

– Хёнсон уже рассказал, – ответил Бомсок. – Садись. Поговорим.

Он похлопал по дивану рядом. Его голос оставался мягким, но в глазах, обычно таких же добрых и светлых, как у Хёнсона, теперь отражалась сосредоточенность и неподдельная забота.

Ынги сел, ощущая, что предстоящий разговор будет непростым и серьёзным.

– Ты правда решил так поступить?

Очевидно, Хёнсон уже рассказал ему о плане внедриться в «Chajin». Ынги кивнул, чувствуя укол вины.

– Простите… Я хотел сам всё объяснить. С теми доказательствами, что у нас есть, мы даже внимания общества не привлечём. В прокуратуре полно людей отца, поэтому Чон Тхэван и был так уверен, что избежит обвинений.

Он на мгновение сжал кулаки, словно от бессилия.

– Замглавы центральной прокуратуры, Ю Тхэджун, тоже сказал, что сможет помочь только при наличии конкретных улик.

– Я не об этом, – тихо перебил его Бомсок.

Он тяжело вздохнул и посмотрел на племянника пристальным, непривычно строгим взглядом.

– Даже самые страшные преступления должны судить по закону. Ни у кого нет права вершить самосуд.

Слова дяди прозвучали особенно тяжело, потому что он говорил о Чо Вончхоле.

Ынги нахмурился, голос его дрогнул от возмущения.

– Он этого заслуживает.

– Не тебе решать, – твёрдо сказал Бомсок.

– Дети погибли! Для их родителей это равносильно убийству. А он даже не раскаивается. Вы же знаете, что по закону его ждёт слишком мягкое наказание! – воскликнул Ынги, и в его голосе проскользнула боль. – Впервые в жизни я пожалел, что так хорошо знаю закон.

– Ынги.

Бомсок положил ладонь ему на плечо. Его прикосновение было тёплым, но слова звучали как наставление, почти как приговор.

– Благие намерения не оправдывают любые поступки.

– …

– Идея даёт силу. Но если слишком увлечься ею, она становится просто удобным оправданием. Так устроены люди. В начале все действуют из лучших побуждений. Но если ради «благой цели» перестать выбирать средства, в итоге исчезнет и чувство вины.

Он выдержал паузу, словно давая племяннику время осознать каждое слово.

– Плохие методы всегда самые лёгкие. Добиться чего-то честно – трудно. Но если пойти лёгким путём, чем ты будешь отличаться от Чо Вончхоля или своего отца?

Ынги понимал смысл его слов, но покачал головой, не соглашаясь.

– Другого выхода нет. Только так я смогу заслужить их доверие.

– Нет, – твёрдо произнёс Бомсок.

– …

– Должен быть другой способ.

Он убрал руку с плеча племянника и на несколько секунд погрузился в воспоминания.

– Когда ты пришёл ко мне той ночью после школы, собрав вещи… – начал он медленно.

В его голосе слышалась тоска.

– Когда ты сказал, что не хочешь быть судьёй или прокурором, а станешь адвокатом… – он вздохнул. – Твой брат тогда много плакал.

– …

– Мы с Хёнсоном сразу поняли, почему ты выбрал ту же профессию, тот же дом, ту же фирму. Ты боялся, что мы отвернёмся от тебя, если ты сбежишь от отца.

Глаза Ынги покраснели. Он отвёл взгляд, стараясь сохранить невозмутимость.

Бомсок сглотнул застрявший в горле ком и продолжил:

– Хёнсон плакал, видя, как ты, выросший в одиночестве, не умеешь выражать свои чувства. Ему до сих пор стыдно, что он ушёл из дома первым. Когда выпьет – всегда плачет.

Ынги прикусил губу так сильно, что она задрожала. Он боялся, что не сдержится.

В памяти всплыли картины прошлого: родители, холодные друг с другом, готовящиеся к разводу. Мать, которая, едва обретя свободу, скоропостижно умерла. Хёнсон – уже далеко, живший отдельно.

Маленький Ынги остался один в большом, мрачном доме наедине с суровым отцом. Он не умел показывать свои чувства. Чтобы выжить рядом с человеком, чьё сердце было словно из камня, мальчику пришлось научиться подавлять эмоции и быть жёстким даже по отношению к самому себе. Постепенно он отключал всё человеческое внутри – даже не осознавая этого.

Так он и стал «сыном монстра», похожим на того, кого больше всего ненавидел.

По крайней мере, он так думал.

До тех пор, пока не полюбил Боён.

По его лицу тихо покатились слёзы, и он не пытался их остановить.

Бомсок крепко взял его за руку.

– Ынги, даже если всё пойдёт не так, мы с Хёнсоном будем рядом.

– Ха… – выдохнул он, словно сквозь горькую усмешку.

– И та девушка, наверное, тоже, – мягко добавил Бомсок. – Так что не стоит идти на дурные поступки.

Ынги сгорбился, закрыл лицо ладонями и молчал. Его плечи вздрагивали, но постепенно дыхание стало ровнее.

Бомсок улыбнулся, наблюдая, как племянник успокаивается, и, чтобы разрядить тяжёлую атмосферу, шутливо произнёс:

– Раньше я волновался, что ты слишком бесчувственный, а теперь – что слишком эмоциональный. Хёнсон скоро придёт, переоденься и спустись – выпьем втроём.

Ынги вытер глаза и ответил с обычным каменным лицом:

– Я только за вещами. Мне нужно идти.

– Неужели нельзя побыть человеком хотя бы десять минут? Может, надо было дать тебе поплакать подольше?

С красными глазами Ынги поднялся, застегнул пиджак и коротко сказал:

– Не говорите Хёнсону, что я плакал.

– Не волнуйся, – с теплом ответил Бомсок. – Если я скажу, что ты плакал, он сам разревётся.

Ынги фыркнул, глядя на его нарочито-отвратительное выражение лица, кивнул и вышел из комнаты.

Он сел в машину, стоявшую в гараже, но не спешил заводить двигатель. Просто откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

В голове снова и снова звучал разговор с Бомсоком.

«Другого выхода нет. Только так я смогу заслужить их доверие».

«Нет. Должен быть другой способ».

Чтобы завоевать доверие отца, ему придётся отдать Чо Вончхоля.

Но… Должен же быть другой путь.

Он открыл глаза и уставился в темноту гаража.

Проблема заключалась даже не в Чо Вончхоле.

Самое трудное было впереди.

Самая большая преграда…

– Чёрт, – выдохнул он сквозь зубы.

Мотор загудел, и машина тронулась.

Пришло время решать самую сложную задачу.

Тхэман, отпраздновавший удачное выступление Боён, как всегда перебрал – и отрубился прямо за столом. Донён привычно взял на себя миссию по его «эвакуации».

Отправив товарища вместе с водителем, он вернулся к Боён, ожидавшей его у бара.

– Ваш парень за Вами приедет? – спросил он нарочито спокойно.

Боён улыбнулась и уверенно кивнула.

– Скоро должен быть. О, вот и он!

Увидев знакомую машину, она радостно замахала рукой.

– Донён, берегите себя!

– Да, спокойной… – он даже не успел договорить, как она, сияя, уже побежала к машине.

Донён неловко почесал затылок и проводил её взглядом.

«Видимо, они всё ещё живут вместе…»

Он горько опустил глаза, спрятав чувства за привычной усмешкой, и ушёл прочь.

Припарковавшись у дома Боён, Ынги повернулся к ней. Она отстёгивала ремень, возбуждённо заговорив:

– Давай быстрее зайдём. Мне столько всего нужно рассказать!

Она светилась – ей не терпелось поделиться впечатлениями о собрании.

Но в тот момент, когда она уже тянулась к ручке двери, Ынги молча протянул руку и остановил её.