Читать онлайн Безнадёжные

Иллюстратор обложки Бетехтина Юлия

© Никольская А., Михайленко Т., текст, 2026

© Бетехтина Ю., ил., 2026

© ООО «Феникс», оформление, 2026

Глава 1

Гуляющий по кругу телефон

В «Норе» сегодня ступить негде – с трудом протискиваюсь в узкую дверь, ведущую на террасу. Поднос заставлен газировкой, бургерами, картошкой и соусами. На секунду теряю координацию и чуть не роняю всё содержимое на пол. Бутылки опрокидываются на поднос.

«Трэш. Какое счастье, что напитки не в стаканчиках».

Бросаю взгляд на наших: им и дела нет, что я чуть не грохнулась! Ржут и на меня ноль внимания. Замечаю гуляющий по кругу телефон – все, естественно, кроме Снежки, покатываются со смеху.

– О, Лер, спасибо! – Сашка-Башка вскакивает и помогает мне с подносом.

Так-то лучше.

– Чего ржёте? – теперь я не ощущаю себя невидимкой. Ставлю напитки на столик и включаюсь в их трёп. Ловлю вайб, так скажем.

– Зацени, – Башка протягивает мне телефон, а сам вонзается зубами в сочный бургер, закатывая от блаженства глаза.

«Терпеть не могу фастфуд. От одного его запаха с нашей кухни воротит».

– Вку-у-усно! – с набитым ртом докладывает Башка. – На последнее видео нажми.

Нажимаю, и?

Ну, пляж. Пару секунд – я узнаю знакомый изгиб реки. В детстве я ездила туда с предками, но, кажется, это было ещё в прошлой жизни. Мы сто лет никуда всей семьёй не выбираемся. Насколько я знаю, сейчас река совсем обмелела.

Лето. Мне пять лет, и я рою яму в глинистом песке у берега. Откуда-то появляется усатый чел на мотоцикле, ставит его на подножку в паре метров от меня. Вынимает старую тряпку из бардачка, ополаскивает её в воде и начинает мыть байк. Я смотрю на воду – вернее, на разноцветную подрагивающую плёнку на её поверхности – и перестаю копать. Так красиво. Настоящая радуга! Я в восторге.

Прибегает мама:

– Вы в своём уме? Здесь дети купаются, а вы мотоцикл помыть решили? Бензин же прямо в воду льётся! Соображаете вообще?

Не помню, что было дальше. Не знаю, как бы повела себя тогда на месте мамы, но я давно никому не указываю, как жить. Не в моих это правилах. А мойки мне хватает и здесь, в «Норе».

На этом видео какой-то другой пляж, заброшенный вроде. Захламлённый.

– Что смешного-то? – смотрю на Башку, но он занят: пытается запихнуть в себя остатки бургера. Башка с огромной копной рыжих волос и набитым ртом – зрелище не для слабонервных.

– Смотри дальше, – Оля макает картошку в соус.

На экране теперь какой-то парень. Ничего такой – высокий, плечи широкие.

– Придурок конченый, вообще… – кривится Оля.

– В смысле? Почему?

– Что я хочу сделать до того, как умру? – с блаженной улыбкой говорит парень на камеру.

У него тёмные глаза, почти чёрные, и светлые волосы – цвета свежеиспечённых булочек для бургеров. Парень бледный, и круги у него под глазами как будто грим. Ветер ерошит волосы парня, и он поправляет их пятернёй, продолжая улыбаться. Я невольно хмыкаю.

Башка перестаёт жевать.

– Я хочу очистить и озеленить наш пляж.

Наши резко сгибаются пополам.

– Прикинь? Чувак не сегодня завтра кони двинет, а сам в мусорщики подался, – ржёт Жорик и, чуть подумав, добавляет: – Я бы на его месте забил на всё. Ну, вообще на всё, ясно? Ушёл бы в отрыв, все дела…

– Так ты уже, считай, ушёл, – ухмыляется Макс.

Жорик с шумом отхлёбывает газировку. Ничего не говорит. А я хохочу, но не из-за видео, понятное дело. Из-за Жорика. Кто придурок – так это он.

– А я бы на его месте – тьфу-тьфу-тьфу – познакомилась с моим любимым стримером, – включается в эту дурацкую игру Оля.

– Серьёзно? – не верю своим ушам.

– Ну. А что?

– Если терять всё равно нечего, я бы нашёл того чувака, который подставил нас в футбольном клубе, и так бы его отделал! – Макс зло зыркает на Жорика.

– Бро! – поддерживает брата тот.

– А я бы… – включается Башка. – Не знаю… Взял бы у предков ключи от машины, снял бы все деньги со вклада, ноут прихватил и укатил бы куда подальше, – Башка касается моей руки. – Лер, составила бы компанию умирающему? Ну, чисто теоретически?

На веранде появляется старшая смены Алия и смотрит на меня так, будто готова убить. Алия единственная в «Норе», кто постоянно ко мне цепляется. Я поспешно кладу телефон экраном вниз и прикусываю губу, чтобы опять не ляпнуть лишнего. Пару раз мы уже с ней поцапались, меня чуть не уволили тогда. Ставлю на поднос пустые бутылки, тарелки, собираю упаковки от трубочек. Улыбаюсь Алие самой сладкой улыбочкой и плетусь в основной зал.

Вообще-то, кафе изначально называлось «HOPE» – «надежда» по-английски. Но местные давно признали его «безнадёжным» из-за того, что тут вечно тусуются такие экземпляры, как мы, – неформальная молодёжь.

Как по мне, так быть как все – отстой.

Со временем русское «Нора» приросло к кафе как родное. Оно как нельзя лучше описывает наше логово. Тот самый закуток на летней веранде, где мы тусим до наступления заморозков. Кафе переделали из старого особняка, веранда когда-то служила балконом. Правда, стены настолько заросли плющом, что дневной свет почти не пробирается сквозь лианы и листья. Здесь и днём царит полумрак, так что кроме нас тут редко кто подолгу зависает.

– Приятного аппетита! – я приношу очередной заказ за седьмой столик. Влюблённая парочка не обращает на меня внимания.

«Милота».

«Ещё одиннадцать минут, и смена закончится».

Собираю пустую посуду, протираю столики, где необходимо добавляю чистые салфетки.

В «Нору» я устроилась, как только получила паспорт. Правда, работать я могу официально пока только по три часа в день. Зарплата небольшая, зато у меня впервые появились карманные деньги. Я собой горжусь. Теперь я могу ходить в кино и изредка тратиться на шопинг. Крутая новость, кстати: на летних каникулах можно будет работать подольше. Хотя, если бы не этот дурацкий закон по трудовому праву, с радостью работала бы часов по восемь. Я пока не коплю на что-то определённое, но в целом деньги могут понадобиться мне в любое время… И ещё из очевидных плюсов работы в «Норе» – свободный допуск сюда наших. У нас есть общий чат – называется «Рулфрилы», с английского – «свободные от правил», rule free. Не знаю, кто это придумал. Оля говорит, что вроде Башка.

– Он умный, – Оля, видимо, издевается надо мной.

Я бы с ней поспорила, но в целом Башка меня не бесит. Ещё мне нравится, что мы разные. Я, Оля, Снежка, Сашка, близнецы Жорик и Макс – все наши. Раньше с нами тусила Аня, но она полгода назад переехала в другой город. Это Аня привела Олю, они вместе в художке занимались, а Оля познакомила меня с ребятами. Мы слушаем совершенно разную музыку, каждый одевается во что хочет, и никто не спрашивает меня, например, про предков и тому подобное – это запретная тема. А главное, мы ненавидим правила. По возможности их игнорируем, вообще любые.

Запихиваю фирменную кепку и жёлтую футболку в рюкзак. Переодеваюсь в плиссированную клетчатую юбку и лонгслив с принтом из аниме на спине. Взбиваю ярко-зелёные волосы, слегка спрыскиваю короткую чёлку лаком. Из-за кепки она потеряла форму. Подправляю макияж – стрелки выглядят идеально. Уверенным движением наношу тёмно-зелёные тени и приклеиваю серебряные звёздочки на правую скулу и золотые – на левую.

Очень аккуратно, чтобы не порвать, натягиваю колготки в крупную чёрную сетку, затем белые носки и обуваюсь. Поправляю массивные цепи на застёжках новых ботинок. В комнате для персонала такое крошечное зеркало, что я не могу адекватно оценить свой лук. Ладно.

Когда я возвращаюсь в привычном образе, чувствую на себе восхищённый взгляд Башки. Наши всё ещё мусолят того бедолагу из видео. Делать им, что ли, больше нечего? Я кладу на стол четыре упаковки картошки фри, а из рюкзака вынимаю с десяток соусов. Картошка, правда, немного пережаренная – та, что идёт на выброс. Ребята опять накидываются на еду.

– А сама? – участливо спрашивает Оля.

– У меня вот, – вынимаю протеиновый батончик.

– Лер, – Башка придвигается ближе, так что наши колени соприкасаются. – Лер, – повторяет он тише, – в кино го? Только ты и я.

– В кино? – спрашиваю я намеренно громко.

– А на какой фильм?! – это Оля завелась.