Читать онлайн Дыхание Разлома

Глава 1

Утро в Мадире всегда начиналось одинаково: смеялись дети, кто-то спорил из-за цены на рыбу, и шум рынка добирался даже до нашего двора. Соседка уже успела полить грядки и помахала мне рукой. Иногда я завидовала её дочери – у неё была целая компания друзей, и они постоянно куда-то сбегали после школы. А я чаще сидела в тени дерева и наблюдала.

Ветка подо мной затрещала, когда я, поочередно спустив ноги, уселась поближе к стволу яблони. Наш дом и так стоял на возвышенности, но мне нравилось подниматься еще чуточку выше, чтобы наблюдать за происходящим. Это был небольшой городок, с населением всего около пары тысяч человек, но жизнь здесь постоянно кипела: торговцы наперебой предлагали ткани и фрукты, воздух наполнялся ароматами пряностей и жареного – всё смешивалось в яркий поток цвета и запаха.

Я потянулась к красноватому яблоку, но то не поддавалось. Тогда я рванула сильнее, с треском сорвав плод вместе с листьями, но острый сучок соседний ветви, который я не заметила сразу, оставил длинную царапину на запястье.

– Черт, – зло пробормотала я, потирая руку. Я откусила яблоко, и вкус сладкой мякоти мгновенно поднял настроение.

– Аника! – Звонкий женский голос позвал снизу, призывая меня вернуться домой. Мама.

Я побежала между многочисленных грядок: каким-то образом наш обделенный солнцем город умудрялся производить огромное количество растительности, чем мадирцы успешно пользовались, работая на государственные предприятия, соседние города и, конечно, на Академию. Моим родителям выпала именно эта роль – готовить продукты и заботиться о том, чтобы у студентов всегда был полный стол.

Я снова потерла кожу руки, которую начинало не на шутку жечь и покалывать, и шагнула в прохладную тень дома.

– Аника, дорогая, обед готов.

Мамины каштановые волосы были небрежно собраны крабиком на затылке, узкую талию подчеркивал завязанный на спине шнур фартука, а взгляд, всегда сосредоточенный, но никогда жесткий, бегло проверял накрытый стол.

Отец вошел в столовую сразу за ней. Морщины на лбу и впалые щеки обманчиво придавали ему суровый вид, ведь я знала, что в душе он тот еще добряк и юморист. Он всегда был слишком высоким и сильным для профессии повара – скорее казался главнокомандующим страны, чем хозяином кухни, кем вполне мог бы стать, если бы не избрал для себя другую судьбу – быть со мной и мамой.

Мы всегда ужинали вместе, хотя каждый день был заполнен заботами. Я училась, родители работали – и всё же, мои мысли часто улетали за пределы Мадира: «А как живут люди там? Что находится за городом?» Мы ели, родители говорили о мелочах, а я, как обычно, утопала в размышлениях.

Той ночью я спала плохо. Обычно я переносила подобные порезы легче и не обращала на них никакого внимания, но в этот раз руку так жгло, что к пяти утра я сдалась. Улиткой с тянувшимся за мной одеялом, я поплелась на кухню, где хранилась аптечка. Закусив край одеяла зубами, чтобы то не уползло, я нанесла на палец прозрачную линию заживляющего крема и поднесла правую руку к покрасневшему месту.

И тут заметила: это была не просто царапина. На руке расползался рисунок – рваные полосы сформировали нечто похожее на стены домов, у некоторых даже прорисовывалась крыша, но как-то криво, будто съехавшая набок.

Я застыла, не в силах отвести взгляд.

– Да уж, фантазия… или недосып, – пробормотала я, стараясь убедить себя, что это обычный порез.

Но рука горела все сильнее. Что-то здесь было явно не так.

Наутро я показала руку маме, но она отмахнулась – решила, что я просто преувеличиваю. Однако всмотревшись в мою ладонь поближе, она замерла. Её взгляд, обычно тёплый и полный энергии, стал холодным и стеклянным. Ее брови сомкнулись, будто она что-то просчитывала.

– Странно… – заметила она, быстро обработала рану и наложила пластырь. – Посмотрим завтра.

Вечером она принесла ужин в мою комнату. Сказала, что им с отцом нужно обсудить поставки и запасы продовольствия. Справедливо: меня никогда не заставляли участвовать в их работе. «Ты сама решишь, кем хочешь стать», – любил повторять отец. Но я была бы не я, если бы не подошла к двери и не задержала дыхание.

– Ей всего семнадцать. Ты понимаешь? Семнадцать! – Мамин голос был резким, дрожащим от тревоги. – Мы не можем отправить её в Академию! Там не жалеют никого. Студенты умирают постоянно! На неё откроют охоту, ты хоть понимаешь?

– Если началось… – глухо произнес отец. – Мы не можем просто делать вид, что ничего не происходит. Это будет продолжаться. Мы знали, что этот день придёт. Мы знали с самого начала. И ты знала, – отрезал он.

– Я… я надеялась, что обойдётся. – Голос мамы дрожал, но в нём было больше вины, чем гнева. – Что её кровь… не откликнется. Что мы сможем удержать её подальше от всего этого. Они… они будут использовать её, как использовали других. Ты знаешь, чем это заканчивается! Это просто карта! – Мамин голос сорвался. – Она её рисует, вот и всё! В ней нет предсказания. Это копия города, она каждый день на него смотрит. Просто воображение…

Повисла тишина. Слышно было только, как кто-то глубоко вздохнул.

– Думаю, ты права, – сказал отец. – Но рано или поздно ей придётся сделать выбор.

Я даже не заметила, как оказалась в комнате, сжимая руку. Я слышала об Академии, но никогда не знала, что там происходит на самом деле. Нам не рассказывали – обычным людям это не нужно. Обычным. А я? То есть я не совсем человек?

Я приняла решение с утра поговорить с семьей и выяснить, что же все-таки происходит. Но ночь всё изменила. Авен, соседний город, сгорел дотла, и уже утром моя рука была чиста, как лист бумаги. Тогда родители сами позвали меня на разговор. А через год Академия прислала приглашение.

Глава 2

Я недовольно пробурчала что-то невнятное, переворачиваясь на другой бок и подминая под себя шуршащее одеяло. Потерев лицо ладонями, будто пытаясь стереть с него сон, я наконец открыла глаза.

Тусклый свет пробивался в комнату, окрашивая стены в багрово-черный, кровавый. Кровать, слишком жесткая и узкая, чтобы назвать ее удобной, но в которой мне всё-таки удалось уснуть вчера ночью, стояла в дальнем правом от входа углу. Я села, зябко поежившись. Повернув голову, я оглядела массивный стол из тёмного дерева с резными ножками. На стуле с бархатной подушкой лежал мой чёрный кожаный рюкзак – скромный багаж всего, что я привезла в Академию. Воздух был спертым, в нем витал запах старой бумаги и чего-то ещё – металлического, ржавого. Я не сразу поняла, что это кровь. Или мне просто показалось?

Отец тренировал меня и учил всему, что знает, четыре года, пока мы не решили, что я готова поехать учиться. Мама долго спорила с нами, но смирилась: раз я хочу быть полезной обществу, значит, должна ехать в Академию.

Каждый раз, когда кровь от ранений и случайных царапин касалась кожи, она не стекала вниз, а складывалась в линии, превращаясь в узоры, похожие на древние символы. Живые, дышащие, предсказывающие ход будущих событий, но только для тех, кто умеет их читать. «Чтение карты – это не просто понимание будущего. Это умение сыграть против него», – повторял отец.

Он учил меня понимать основные символы. Первой стала спираль с плотными витками с моей первой карты – знак быстро приближающейся угрозы. После была линия с двумя разрывами – количество врагов в скором бою – тогда подрались два моих одноклассника. Он также показал мне знаки, которые я на себе не встречала, но могла столкнуться с ними в будущем: волнистая линия – как признак иллюзии или ложного следа, две пересекающиеся крестом линии – противостояние двух равных сил и круг с волнами вокруг – Разлом, портал, появление Эхо.

Но символов было недостаточно. Он всегда говорил, что знание бесполезно без умения защитить себя, и поэтому учил меня основам самообороны. Не нападать, а защищаться: уходить от захватов, ставить блоки, использовать вес противника против него самого, быстро оценивать пространство вокруг и находить пути к отступлению. Мы тренировались даже в темноте, с завязанными глазами, чтобы я училась полагаться не только на зрение, но и на слух, на инстинкты.

Всё, чему учил отец, казалось лишь началом. Я знала символы, правила, теорию, но этого было мало. Хотелось понять, как это работает по-настоящему – в бою, в жизни. Мне хотелось найти своей силе применение, приносить пользу, помогать тем, кто не может защитить себя. И, наверное, просто перестать быть обычной девочкой из маленького городка, которая может только представлять, как другие делают что-то важное.

Я подошла к окну. Академия утопала в утреннем тумане. Справа поднималась башня Дома Эмоций, и её шпили сияли зелёными бликами кристаллов на оконных арках, а слева темнел Дом Физической Силы – суровый, с зубчатыми укреплениями, словно оборонительная крепость.

Я задумалась: все ли находятся в предвкушении и окутывающем страхе незнакомой атмосферы? Чего нам вообще ожидать?

На столе лежал свернутый пергамент с лаковой печатью Академии. Я знала содержание строк почти наизусть, но всё равно потянулась перечитать.

Из Кодекса Совета об обращении с потоками.

Статья 7. О приёме студентов в Академию ЭФИР

1. Основание для приглашения

1.1. Академия самостоятельно определяет круг кандидатов.

1.2. Приглашения направляются только тем, у кого зафиксированы проявления способностей к управлению магией.

1.3. Академия оставляет за собой право отказать в приглашении лицам, чьи способности признаны нестабильными или представляющими угрозу.

2. Возраст поступления

2.1. Принять приглашение можно с 18 до 30 лет.

2.2. До 18 лет кандидат обязан завершить базовое образование (чтение, письмо, математика, история, основы права и естественных наук).

2.3. После 30 лет обучение признано неэффективным ввиду утраты гибкости потока и высокого риска необратимого истощения.

3. Процедура поступления

3.1. Кандидат получает приглашение в письменной форме.

3.2. В приглашении указывается дата поступления, инструкции и перечень необходимых вещей.

3.3. С момента принятия приглашения кандидат подчиняется законам Академии.

3.4. Вступительных экзаменов нет: сам факт проявления способности считается доказательством пригодности.

4. Распределение по Домам

4.1. Определение Дома производится профессорами на основе анализа способностей и личных качеств кандидата.

4.2. Если выбор не очевиден изначально, решение объявляется в течение первой недели обучения.

4.3. Изменение Дома в процессе учёбы возможно только по решению Совета Академии.

5. Обязательства поступающего

5.1. Приняв приглашение, кандидат обязуется:

● 

соблюдать внутренний Устав Академии,

● 

подчиняться наставникам,

● 

воздерживаться от использования потоков вне учебных и служебных целей.

5.2. При поступлении каждый студент подтверждает клятву: «Я принимаю приглашение Академии ЭФИР. Отныне мой поток принадлежит не только мне, но и балансу мира».

6. Последствия отказа

6.1. Отказавшийся от приглашения теряет право на повторное поступление. 6.2. Исключение возможно только в случае доказанного вмешательства третьих лиц (например, похищения или уничтожения приглашения).

7. Особые положения

7.1. Академия имеет право принять студента досрочно или без приглашения в исключительных случаях (при наличии уникальных способностей).

7.2. Академия вправе отозвать приглашение в случае политической или военной необходимости.

7.3. Любое вмешательство в процедуру поступления (подделка приглашений, саботаж, сокрытие кандидата) карается по законам Совета.

Статья 14. Об ограничении применения потоков вне Академии и службы.

Потоки представляют собой прямое взаимодействие с магией, чья нестабильность создаёт угрозу не только магу, но и окружающим.

Применение потоков в частной, бытовой или досуговой сфере запрещено.

Исключения допускаются только:

● 

в стенах Академии ЭФИР, в рамках учебных упражнений;

● 

при исполнении службы, санкционированной Советом.

4. Нарушение влечёт:

● 

изъятие кристаллов;

● 

временное или полное лишение доступа к обучению и службе;

● 

заключение под стражу в случае, если использование привело к угрозе безопасности.

5. Причина запрета:

● 

чрезмерное или хаотичное обращение с потоками приводит к истощению организма;

● 

несанкционированные всплески эфириума привлекают Эхо и провоцируют нестабильность Разлома.

Я убрала пергамент в рюкзак и оглядела себя в зеркале шкафа. Белая водолазка с длинным рукавом сочеталась с чёрными кедами и джинсами, а спутанный пучок на затылке завершал мой любимый «универсальный» набор. Я накинула лёгкий кардиган через плечи, взяла с собой блокнот и ручку, бросила последний взгляд в отражение, отметив все свои недостатки, и шагнула вперёд. Если и критиковать себя, то только мысленно. Первокурсникам пока что разрешали носить своё, но я знала: вскоре нас ждал одинаковый знак принадлежности к Дому и форма, как только свобода уступит место дисциплине.

Коридоры Академии казались прохладными и гулкими. На каменных стенах висели древние карты и артефакты, свет факелов отражался на гладких плитах пола. Шаги громко отдавались под сводами, и я считала их, чтобы отвлечься от нарастающей тревоги, но она только крепла.

Я вошла в аудиторию номер двадцать три и заняла место на одной из верхних скамеек. Она оказалась не просто залом – целым амфитеатром. Высокие стрельчатые окна пропускали приглушенный свет, отбрасывающий длинные тени на пол. В задних арках сияли витражи – сцены древних битв, где в застывшем мраке мерцали мечи, разноцветные потоки магии, расплескиваясь отражением по полу бурыми, багровыми бликами.

Профессор – высокий мужчина с серебристой прядью в тёмных волосах – неторопливо прохаживался перед нами. Его глаза скользили по нам медленно, холодно, будто он видел нас насквозь. Его темно-коричневый балахон ниспадал тяжёлыми складками. Он не выглядел громоздким – наоборот, подчёркивал осанку и уверенность. В движении профессор казался частью амфитеатра: древнего, мрачного, вечного, как сцены на витражах, где война никогда не заканчивалась.

Я насчитала не меньше шестидесяти студентов, но в зале стояла такая тишина, что я слышала даже собственное дыхание.

– Меня зовут профессор Киель. – Его голос разнёсся по залу. – Дом интеллекта будет видеть меня чуть чаще, для остальных я останусь в роли архикартографа, руководителя и одного из директоров Академии. Академия ЭФИР… – он взял паузу и задержал взгляд на гербе над кафедрой, – место, где воспитывают тех, кто станет щитом между нашим миром и хаосом. Щитом от чего?

Тишину нарушил лёгкий шелест – кто-то позади поднял руку. Профессор улыбнулся:

– Ваше имя, юная леди.

– Изабелла Аллиас, сэр. Мы – щит от того, что скрывается за Разломом. – Она произнесла слово «Разлом» медленно, будто подчёркивая его значимость. – Знак «Р» на эмблеме Академии – не просто буква. Это напоминание.

– Разлом… он ведь давно существует? – спросил уверенный мужской голос с ноткой вызова.

Я обернулась: высокий парень с такой же светлой кожей, как у Изабеллы. Брат? Или у меня уже все лица сливаются в одно.

– Говорят, он открылся во времена Древней войны магов… – продолжил он.

Киель кивнул:

– Когда мир содрогнулся от жадности и гордыни сильнейших из нас. Магия тогда была оружием, а не даром. Взрыв энергии разорвал ткань реальности. Так появился портал… В мир, где обитают тьма и голод. Мир Эхо, существ тьмы, живых теней. Они питаются человеческой энергией. Разжигают в них худшее, усиливают жажду власти.

Слева лениво откинулся на спинку стула парень с тёмными волосами и насмешливым прищуром. На нём была простая тёмно-серая футболка, чуть помятая, будто надетая в спешке, и чёрная рубашка нараспашку. Рукава, закатанные до локтей, открывали запястья с тонкими браслетами из потёртой кожи. Узкие тёмные джинсы и поношенные ботинки придавали ему вид человека, который не заботился о правилах приличия. Я поморщилась.

– Лисандр Тарн, – представился он, не дожидаясь вопроса. – С Эхо можно договориться? Говорят, есть способы… обмена. Получить силу.

По залу пронёсся рой перешёптываний. Профессор резко повернулся, и его холодный взгляд тут же заставил аудиторию замолчать.

– Силу за цену души. Некоторые из вас, возможно, уже мечтают о ней. – Он провёл взглядом по рядам и задержался на нескольких лицах. – Но вам стоит знать: Эхо не дают, Эхо забирают. Договоренностей и баланса здесь нет. Эхо дарят силу. А потом забирают всё. Воспоминания. Личность. И вы перестаёте быть собой.

Я задумалась о масштабах. Если потоки в самом деле удерживают Разлом закрытым… что произойдёт, если их будет недостаточно?

Я подняла руку. Плевать, если вопрос покажется глупым.

– Аника Локер. – Голос прозвучал твёрже, чем я ожидала. – Что, если Разлом раскроется полностью?

Профессор медленно выдохнул, поднял взгляд к окну, где над лесом клубились серые облака, и медленно проговорил:

– Тогда мир падёт. Магия перестанет слушаться своих хозяев. Она станет хаотичной, убийственной. Города исчезнут в провалах Разлома, а мы… – Он многозначительно помолчал, поочередно глядя нам в глаза, а затем продолжил: – Мы станем источником силы для тьмы.

Мир падёт.

Эти два слова застряли где-то под кожей. Я вдруг представила, как земля под Академией трескается, как рушатся башни, как потоки вырываются наружу, и мне стало трудно дышать.

Профессор вновь выпрямился, и его голос прозвучал с новой силой:

– Но Академия ЭФИР – это не просто школа. Вы – избранные. Лучшие. Те, кто способен совладать с силой, что ломает миры.

В первом ряду кто-то громко спросил:

– Нас сделают лучшими бойцами?

– Не только бойцами. – Профессор обернулся. Его взгляд был тяжёлым и напористым. – Вы должны стать щитами и мечами, разумами и сердцами. Воины, в которых сочетается сила духа и магия. И да, – он усмехнулся, – это путь не для слабых.

Студенты снова переглянулись.

– Нас делят на три дома, – продолжил профессор, проходя мимо рядов. – Дом Эмоций. Дом Физической силы. Дом Интеллекта. Три столпа, на которых держится наш мир. И всё это… – он поднял палец, словно указывал в пустоту, – ради одного. Ради Разлома.

– Но… разве Разлом не был закрыт? – снова спросила Изабелла.

– Был стабилен, – кивнул профессор. – До недавних лет. Теперь он растёт. И кто-то помогает ему расти. Причины нам неизвестны. Но мы знаем, что там, по ту сторону, ждут Эхо. Наши дома не случайно образуют аббревиатуру академии. Эфир – это тончайший, всепроникающий элемент, который считается первоосновой всех вещей и наполняет Вселенную. Он служит источником магической энергии и духовной силы, связывая физический и тонкие миры.

Именно поэтому в Академии мы требуем от вас умения работать в команде, сотрудничать. В этом году мы внесли изменения. Профессор Элара Винн расскажет вам подробнее.

Дверь в аудиторию распахнулась, и шаги гулко отозвались по каменному полу. Элара Винн была легендой, про нее мне рассказывал отец. Высокая, почти выше всех мужчин, с телом, выточенным годами тренировок и боевых искусств, она казалась созданной для движения и борьбы. Волосы – густые, тёмно-каштановые, с медным отливом, собраны в практичный, но свободный хвост, видимо чтобы не мешал боям и тренировкам. Ее ярко-зелёные глаза сверкнули, оглядев аудиторию, и я невольно сжалась. На её кожаном закрытом по горло черном комбинезоне выделялась лишь эмблема дома Физической Силы на груди.

– В этом году мы не даём никаких поблажек, – громко объявила она. – Мы ожидаем от вас не только полного освоения собственных сил и возможностей, но и максимальной отдачи тренировкам других домов. Дом Эмоций должен осваивать тактики так же хорошо, как дом Интеллекта. А тот, в свою очередь, не должен уступать в боях дому Физической Силы.

Легкая паника в аудитории смешалась с восхищением.

– Отлично. Ну прямо праздник равенства! – прозвучал насмешливый голос Лисандра, которого я уже успела невзлюбить.

Несколько студентов рассмеялись, кто-то даже дал ему пять, в то время как другие, включая меня, бросили на него недовольные взгляды.

– Вскоре мы разделим вас на команды, и вы будете соревноваться оставшийся год. Надеюсь, вам уже не терпится узнать, какие привилегии ждут победившую команду. – Она усмехнулась и, облизнув губы, продолжила. – Победившая команда получает право выбирать свое задание с Эхо или работу с Разломом первой на втором курсе. Это означает доступ к редким знаниям и силам. Звание «лучшей команды» открывает двери в закрытую библиотеку и секретные лаборатории, где хранятся древние артефакты. Также победители смогут выбрать наставника или куратора, который обучает только лучших учеников. Как вы знаете, вас ожидают два курса – два полных года, и в течение первого вы будете работать исключительно с преподавателями первого звена.

Тишина опустилась на аудиторию. Некоторые студенты застыли, их глаза расширились, словно они впервые почувствовали истинный вес слов Элары. Кто-то тихо перевёл дыхание, а я поняла: теперь каждый в этом зале знает, что Академия ЭФИР – это не просто школа. Это арена, где каждое слово, каждый шаг и каждая ошибка имеют последствия. А вот положительные или негативные… это будет зависеть только от нас.

Нам еще раз зачитали списки разделения по домам. Поскольку я уже знала, что кровавые карты всегда принадлежали дому интеллекта, то сфокусировала внимание на именах студентов, которые высказывались сегодня в аудитории, чтобы узнать, куда определят их.

К моему удивлению, Изабелла оказалась в моём же доме, тогда как Сэм Аллиас попал в Физический. Во время перерыва я невольно подслушала их разговор и убедилась: они в самом деле родственники. Сэм явно младше Изабеллы года на три, но оба выглядели необычайно привлекательно – янтарные глаза, кудрявые рыжеватые волосы, которые так резко контрастировали с бледной кожей, что невольно привлекали взгляд. Наверное, тоже откуда-то с севера.

Шёпот прокатился по залу, когда преподаватели начали раздавать тонкие тёмно-синие свитки. На обложке каждого мерцал герб Академии – три переплетённых символа домов, связанные тонкими линиями магии.

Верхняя дуга – зеленое пламя, символ Дома Эмоций, управляющего чувствами и иллюзиями. Слева – изогнутый клинок, знак Дома Физической Силы. Справа – красная спиральная звезда, символ Дома Интеллекта и работы с картами. Все три сходились в центре, Э-Ф-И-Р, образуя круг – знак связи и баланса магии.

– Первые тренировки начинаются завтра в семь утра, – произнес профессор Киель, проходя мимо ряда. – Опоздавших не ждут.

Я развернула свиток.

Понедельник:

07:00 – Самозащита и арена (проф. Винн)

09:30 – Базовое чтение карт (проф. Киель)

12:00 – Лекция по основам магии (проф.Айден)

16:00 – История Разлома и Эхо (проф. Киель)

– Семь утра? – возмутилась Изабелла у меня за спиной. – Они хотят, чтобы я умерла от недосыпа раньше, чем от Эхо!

Я мысленно согласилась с Иззи. Семь утра – пытка. Но мне не терпелось начать занятия.

Мы вышли из амфитеатра и оказались в длинном коридоре. За аркой открылся огромный зал: бесконечные стеллажи, каменные лестницы, витражи под потолком. В воздухе витал запах пыли, чернил и магии.

– Новички, – громко произнесла женщина впереди у мраморной арки, её голос звонко отразился от каменных сводов, – получите свои комплекты учебников и зарегистрируйте их личной меткой. Потеря – исключение из Академии.

Мы подошли к стойкам, за которыми сидели хранители. Они передавали книги, касаясь каждой ярко-синей печатью, и страницы сразу начинали мягко мерцать. Я старалась не показывать, насколько меня это впечатлило: отец говорил мне о магии, но я никогда с ней прежде не сталкивалась.

– Здесь пахнет пылью и тайнами, – прошептала Изабелла, бегло оглядываясь.

– И смертными приговорами, – ответил Сэм, поднимая один из увесистых учебников. – Это оружие, а не книга. Можно смело брать с собой на поединки.

– Точно, – выдохнула я, присев под тяжестью книг, только что врученных мне стопкой библиотекарем.

Две пары ярко-янтарных глаз уставились на меня – видимо, они не ожидали третьего голоса в своём разговоре.

– О, привет. – Наконец улыбнулась Изабелла, дружелюбная и лёгкая. – Я Иззи. Это Сэм, мой брат. Я бы пожала тебе руку, но не думаю, что мы обе сейчас на это способны.

Она указала подбородком на свой трехтомник “Истории Академии”.

Я кивнула:

– Аника. Приятно познакомиться.

За мной кто-то тихо откашлялся, видимо от поднимающейся с книг пыли, и я обернулась. Девушка с длинными русыми волосами, слегка взлохмаченными, и глазами цвета туманной серости держала учебники, прижимая их к груди дрожащими руками, и выглядела потерянной.

– Эй, – позвала Иззи, рассматривая красный кант на свитке, – ты тоже в Доме Интеллекта, да?

Девушка моргнула, будто вынырнула из собственных мыслей.

– Да… Я Эвелина, – тихо представилась она и слабо улыбнулась.

– Класс, держимся вместе! Говорят, нас скоро покормят, я умираю с голоду.

И правда, когда мы вошли в столовую, длинные дубовые столы уже были уставлены блюдами: жареное мясо, свежий хлеб, тушёные овощи, пряные травы, но никто не спешил садиться. Студенты занимали места осторожно, группами, по домам, в основном оставаясь рядом с теми, кого знали ещё до Академии. Таких, как я, совсем новеньких, было немного. Мы сели вместе: я, Иззи, Сэм и Эвелина. Несколько минут мы просто ели молча, прислушиваясь к гулу голосов.

– Я всё ещё не могу поверить, что нас ждут дуэли, – первой заговорила Эвелина. Голос её звучал тихо, неуверенно. – Разве нас… ну… не должны учить защищаться, а не убивать?

Сэм хмыкнул, облокотился на стол и ткнул вилкой в мясо:

– О, милая, добро пожаловать в Академию ЭФИР. Тебе предстоит совершить еще много открытий.

Эвелина нахмурилась и прижала ладони к коленям, словно стараясь стать меньше. Её глаза отражали тревогу, а длинная русая прядь постоянно соскальзывала на лицо. Я невольно поймала себя на мысли, что в ней есть что-то хрупкое, почти прозрачное.

Лица вокруг были незнакомыми, имена путались, и всё же я понимала – мы будем пересекаться чаще, чем хотелось бы. Я почувствовала движение слева и заметила шумную группу из Дома Эмоций. Смех, полушёпот, короткие вспышки магии между пальцами – их энергия отличалась от остальных. Среди них был и Лисандр. Я рассмотрела его получше.

Высокий, под метр восемьдесят пять, с бронзовой кожей, словно впитавшей всё солнце южных земель. Волосы тёмные, густые, немного растрёпанные, мягко завивались на концах, придавая ему дерзкий, живой вид. Глаза – насыщенного золотого цвета, с тем самым хищным блеском, который я наблюдала сегодня на лекции. На виске тонкой линией тянулся белёсый шрам, и он не пытался его скрыть, скорее наоборот, носил как знак, как вызов.

Сэм, наклонился ближе и прошептал, видимо проследив за моим взглядом:

– Лисандр Тарн. – Он кивнул едва заметно в его сторону. – Говорят, лучший в Академии по чтению эмоций. Видит то, что ты прячешь… и может использовать это против тебя.

– И?

Я приподняла бровь, стараясь сохранить спокойствие.

Сэм пожал плечами:

– С ним лучше не сталкиваться. – Он посмотрел в другую сторону, где за дальним столом сидели ребята из дома Физической силы. – Если хочется острых ощущений, лучше уж с Маркусом. Вон тем, в черной футболке.

Я перевела взгляд. Маркус резко контрастировал с Лисандром. Он казался ниже ростом, но куда массивнее: широкие плечи, сильные руки. Волосы чёрные, слегка волнистые небрежно падали на лоб, и он постоянно зачесывал их рукой.

Он поймал мой взгляд. На мгновение уголок его губ дрогнул в насмешливой ухмылке. Глаза – стальные, серо-зеленые, холодные. Мне стало не по себе, и я первая отвернулась.

Многие студенты здесь уже были знакомы. Чьи-то семьи дружили, у кого-то старшие братья и сёстры когда-то учились в Академии и передавали истории о товарищах. Они узнавали друг друга с полуслова, смеялись над старыми шутками, делились воспоминаниями, которых у меня не было. В столовой становилось громче, по сторонам звучал чужой смех, но ощущение тревоги только нарастало. Через пару дней нас ждала арена.

И тогда мы сможем узнать, кто станет союзником, а кто – соперником.

Глава 3

Я уставилась на отражение в зеркале и едва узнала себя. Форма сидела идеально, подчёркивая и достоинства, и, к сожалению, недостатки: широкие бедра, которые я всегда старалась скрыть. Угольно-серый костюм мягко облегал тело, а высокий красный воротник заявлял о моей принадлежности к Дому Интеллекта. Где-то там, на арене, уже ждали такие же формы, только с зелёными и серыми акцентами – цвета Дома Эмоций и Дома Физической Силы.

Я сделала несколько движений: пару махов руками, приседаний, лёгкий прыжок. Ткань подстраивалась, не сковывала, но и не создавала лишнего объёма.

Вчера профессор Винн объяснила нам, что это специально разработанная защита. Верхний слой, похожий на гладкую кожу, выдерживал удары и был устойчив к порезам. Внутренний – мягкий, охлаждающий, идеально скользил по коже, чтобы движения оставались свободными. В швы были вплетены тонкие магические нити эфириума, реагирующие на владельца: они активировались при контакте с атакующей энергией, рассеивая часть удара. «Мы не преследуем цели вас убить», – сказала тогда Винн, и кто-то в аудитории нервно сглотнул.

Боевая куртка плотно сидела на плечах, с высоким воротником-стойкой и боковой застёжкой и казалась идеальной для утренних тренировок. Брюки узкого кроя повторяли форму тела, эластичные вставки на коленях и бёдрах не мешали резким движениям. Никаких ремней и внешних карманов – ничего, за что можно зацепиться в бою.

Ботинки доходили до середины голени, лёгкие, но прочные, с мягкой фиксацией щиколоток. Подошва с прорезинёнными вставками цеплялась за любое покрытие: будь то мокрый камень или песок.

За приоткрытым окном виднелась Академия: массивные башни, укрывшиеся в сердце горных хребтов. Здесь царила прохлада и туман: облака цеплялись за скалы, закрывая солнце почти на весь день. Воздух был влажным, пахло хвойной смолой и мокрой травой. Я видела как высокие, старые деревья окружали тренировочные площадки, создавая атмосферу изоляции и ожидания.

Мы собрались у тренировочной площадки на рассвете. Туман ещё стелился по каменному полу, песок хрустел под ногами, а воздух был таким холодным, что пальцы рук онемели.

Арена представляла собой огромный квадрат, огороженный колоннами. По периметру стояли массивные стойки с тренировочным снаряжением. Слева – несколько подвешенных песочных груш для отработки ударов руками и ногами; они раскачивались от утренних порывов ветра, издавая глухой звук при каждом касании. Справа – манекены с набивкой из плетёной лозы и металлическим каркасом, видимо предназначенные для отработки бросков и захватов.

В центре арены виднелись пять круглых боевых секторов, очерченных тонкими линиями эфириума, которые светились едва заметным серебристым сиянием. Эти зоны предназначались для спаррингов и тренировочных поединков. Отец рассказывал мне, что магия в них контролировала силу удара, предотвращая случайные смертельные травмы, но не убирая боли.

На восточной стороне возвышалась стена с захватами для лазания и укрепления выносливости, рядом – несколько деревянных балансных брусьев разной высоты для тренировки координации. В дальнем углу стояли длинные столы с магическими кристаллами восстановления: активируешь и снимаешь сильную боль.

Над всем этим высились каменные трибуны – места для наблюдений за спаррингами. Даже в утреннем тумане арена казалась древней, словно хранила память о сотнях поединков, и воздух здесь пах сталью и потом.

– Сегодня вы впервые надели боевую форму. – Голос Элары Винн разрезал утреннюю тишину. – Она не защита. Она инструмент. От того, как вы её используете, зависит, доживёте ли вы до завтрашнего дня.

Мы стояли по шесть человек в десяти линиях напротив своих будущих партнёров.

– Нити вашего костюма это эфириум, – пояснила Элара, проходя вдоль моего ряда. – Для тех, кто плохо слушал меня вчера, это вещество, добываемое у границы Разлома. Оно нейтрально. Само по себе оно мертво, но способно проводить энергию. Эти нити сплетены в закрытых мастерских Академии, где маги трёх домов работают вместе. Дом Интеллекта пишет формулы и чертит узор потоков. Дом Эмоций насыщает эфириум откликом на владельца, чтобы ткань подстраивалась под вас. Дом Физической Силы создаёт каркас прочности, чтобы защита держала удар. Эта форма связана с вами. Попробуете передать её другому, и она вас убьёт.

Я провела пальцами по тонкой линии на предплечье.

– Нити защищают вас не от всего, – продолжила Элара, глядя холодно. – Заклинание высокой силы пробьёт защиту. Но большинство ударов арены они сгладят. Ткань отведёт часть энергии, чтобы у вас была возможность двигаться дальше. Только возможность.

Лисандр, стоявший в своей зеленой форме через несколько рядов, тихо хмыкнул:

– Значит, нас убьют не сразу. Удобно.

Несколько студентов нервно засмеялись. Элара метнула прожигающий взгляд в его сторону.

– Магия, мышцы, разум – всё, что у вас есть, должно работать одновременно.

Она подняла руку, и песок под нашими ногами вспыхнул тонкими красноватыми линиями, складываясь в символы эфириумной активации. Я почувствовала лёгкое покалывание в руках – ткань моей формы реагировала.

– Сейчас вы активируете нити, – сказала Элара. – Сделайте вдох. Почувствуйте энергию внутри. Пусть она пройдёт сквозь вас.

Красные линии на швах вспыхнули мягким светом, и по коже побежал холодок. Казалось, сама ткань ожила, подстраиваясь под движения. Иззи рядом со мной нервно поёжилась, Сэм, наоборот, выглядел впечатлённым.

– Отлично, – кивнула Элара. – А теперь… пары. Сегодня у вас будет первая боевая отработка. Опытные студенты помогут новичкам. Учитесь доверять напарникам: ваша жизнь может зависеть от того, кто окажется рядом.

Она развернула список:

– Изабелла Аллиас с Маркусом Хилтоном.

Иззи тихо фыркнула, но промолчала. Маркус потянулся и подошёл к ней:

– Не переживай, Аллиас. Я сделаю вид, что верю в твои навыки.

– Аника Локер с Бернардом Фессом.

Я оглянулась. Ко мне подошёл высокий парень с тёмными вьющимися волосами и спокойными серыми глазами. Его движения и шаги были точными, плавными, без лишней суеты.

– Похоже, мы напарники, – сказал он негромко, чуть кивая. – Слышал, ты умеешь читать карты. Может, пригодится.

– Сначала выживем, потом поговорим о картах, – ответила я и постаралась не показать, что нервничаю.

Я ловила себя на мысли, что боюсь оказаться хуже остальных. Переживала, что мои руки начнут дрожать именно тогда, когда нужно будет собраться, и все это увидят. Так себе первое впечатление.

– Сэм Аллиас с Мией Грант.

Сэм, скривившись, отыскал взглядом худощавую девушку с короткими чёрными волосами. Мия выглядела так, будто готова ударить любого, кто косо на неё посмотрит, хотя Сэм, очевидно, имел значительное весовое преимущество.

– Ты ударить-то сможешь? – Сэм приподнял бровь.

– Попробуй спросить это ещё раз на арене, – ответила она холодно, и Сэм судя по всему предпочёл промолчать.

Когда все пары были собраны, Элара подошла ближе, переплетая руки за спиной, шагнула вперёд и прервала гул разговоров:

– Сегодня мы отрабатываем четыре базовых приёма ближнего боя. Встаньте напротив своих напарников. Первое, что вы должны освоить – стойка. Без неё вы труп.

Она опустилась в низкую позицию, расставив ноги на ширину плеч.

– Пальцы рук согнуты наполовину, левая прикрывает корпус, правая свободна, – громко озвучила она. – Центр тяжести низко. Дышите животом. Если вы думаете, что победит сила, вы уже проиграли.

Мы заняли позиции. Бернард опустился в боевую стойку и кивнул:

– Попробуй ударить справа. Посмотрим, как у тебя с реакцией.

Я вдохнула, шагнула вперёд и попыталась сделать быстрый выпад. Он поймал мой удар на блок и мягко, почти не прилагая усилий, сместил меня в сторону. Песок под ногами предательски скрипнул. Казалось, моя четырехлетняя подготовка не имела здесь никакого значения.

– Вес не туда, – спокойно сказал он. – Думай о том, где будет твой центр, а не о том, как выглядит твоя стойка.

Рядом Сэм и Мия уже орали друг на друга:

– Ты должна держать локти ближе!

– А ты должен перестать размахивать руками, как пьяный медведь!

– Четыре движения. Доводим их до автоматизма. Приём первый – срыв захвата. – Винн показала резкий, чистый жест: противник хватает за запястье. – Вы разворачиваете руку по линии большого пальца, уводите в сторону и шагом вбок выходите из траектории атаки.

Я попробовала на Бернарде. Он схватил моё запястье, и я попыталась вывернуться, но он едва шевельнул пальцами, и я снова оказалась поймана.

– Поздно начала движение, – спокойно сказал он. – Начинай вместе с шагом. Руки и ноги – единое целое.

– Приём второй – смещение центра тяжести.

Лисандр демонстративно легко опрокинул партнершу на песок, когда она попыталась толкнуть его.

– Тарн! – рявкнула Элара, но тот лишь пожал плечами.

– Вы сказали использовать вес. Вот я и использовал.

Девушка поднялась, вытерла песок с подбородка и процедила сквозь зубы:

– Ты труп после тренировки.

Мы учились уходить от удара, перекатываясь на заднюю ногу, и в ту же секунду выбрасывать руку с контрвыпадом. У меня получалось неуклюже, но Бернард мягко направлял меня за плечо:

– Не бей в воздух. Представь, что цель уже рядом.

Пока я пыталась отдышаться, я взглянула как Маркус и Иззи тренировались напротив. Маркус выглядел расслабленным, но каждый его удар был точен и выверен, как будто он делал это тысячу раз. Иззи старалась не отставать, злость явно придавала ей энергии.

Четвертый прием оказался для меня самым сложным: магический блок. Внутри все сжалось: “Я магию увидела вчера впервые, а уже должна каким-то образом уметь ей пользоваться?” Но здесь впервые задействовались нити эфириума в форме, и я с облегчением выдохнула.

Элара показала, как резко поднять предплечья, синхронизируя движение с дыханием, чтобы активировать линии в ткани. По швам моей формы пробежала слабая красная вспышка, и защита сработала.

У кого-то она не включилась, и профессор только тихо добавила:

– Значит, вы ещё не связаны со своей формой. Исправляйте.

После часа занятия я чувствовала себя физически уничтоженной. Дыхание сбилось, руки тряслись от напряжения, ноги еле держали.

– Достаточно смотреть, – резко произнесла Элара. – Теперь работаем.

А мы сейчас что делали? Я внутренне взвыла от безысходности.

Мы начали чередовать приёмы: удар – уклон – захват – срыв. Песок взлетал под ногами, дыхание сбивалось. Бернард выглядел спокойным и ускользал от моих ударов, будто они не представляли для него никакой опасности. Я же пару раз споткнулась и едва не свалилась в песок.

Рядом Сэм и Мия, казалось, вот-вот поубивают друг друга. Их удары глухо встречались в воздухе. Мия двигалась быстро и жёстко, Сэм – слишком азартно. Они оба выглядели так, будто каждая секунда тренировки являлась настоящей дуэлью.

Иззи же пыталась не сорваться на Маркуса, но его снисходительные уступки в ударах только сильнее злили её. Никто не любит, когда ему поддаются.

– Достаточно, – сказала Элара наконец. В ее холодном взгляде читалось удовлетворение от увиденного. – Арена доступна для самостоятельных тренировок в любое время. Через неделю тренировок вас ждет полоса препятствий, тест дома Физической Силы. Если к тому времени вы не научитесь синхронизировать тело и магию, считайте, что подписали себе приговор.

Мы стояли, тяжело дыша, и песок неприятно лип к ладоням. Первая тренировка закончилась, но удручающее чувство, что это только начало, было почти осязаемым.

***

На чтении карт профессор Киель, кажется, даже не надеялся на нашу полную отдачу. Кто-то сидел с перевязанными запястьями после утренней тренировки, кто-то уже лежал на парте, прикрыв глаза, потому что тело отказывалось подчиняться.

Я же, выжатая до последней капли, всё равно пыталась держать себя в руках. Этот предмет был связан со мной кровью – в буквальном смысле.

Киель щёлкнул пальцами, и над кафедрой развернулась иллюзорная схема. Красные линии на карте горели в воздухе, и у меня по коже пробежал холодок: я знала эти линии слишком хорошо.

– Как вы знаете, носители карт – редкие маги, но очень ценные. Эта карта была нарисована кровью мага-разведчика, которому удалось выжить после столкновения с Эхо, – тихо сказал Киель. Его голос отразился от каменных стен. – Представьте: ваш отряд входит в заброшенную крепость у Разлома.

Он замолчал и обвёл нас взглядом:

– У вас меньше минуты. Две группы Эхо, портал за спиной, и время против вас. Каковы ваши действия?

В воздухе вспыхнули три знака, и мы почти синхронно раскрыли учебники и записали в блокноты найденную информацию:

Две пересекающиеся линии с точкой: впереди столкновение двух равных сил.

Спираль с двойным витком: ускоряющаяся угроза слева, которая с каждой секундой становится все сильнее.

Круг с разрывом: портал Эхо за спиной.

– Встаём спина к спине и держим позицию! – выпалил Сэм.

Киель медленно покачал головой:

– Так вы все погибаете. Спираль говорит, что угроза растёт, и вы не успеете её сдержать.

– Тогда нужно уйти вправо, обойти портал и атаковать меньшую группу! – ответила Мия, склонившись над картой, и прикусила губу. Она не выглядела уверенной в своем предположении.

– Ближе, – признал Киель, – но портал нестабилен. Ошибка в расчётах – и половина команды исчезнет.

– Нужно жертвовать кем-то, – лениво сказал Лисандр, откинувшись на спинку стула. – Один останется задерживать Эхо, остальные уйдут.

По аудитории прокатился возмущённый ропот, и профессор Киель поднял взгляд:

– Иногда цена победы – люди. Но сегодня мы ищем другой ответ.

Он увеличил изображение карты, и я заметила едва различимый узор:

– Видите? Третий виток спирали. Это метка мертвой петли.

В аудитории повисла тишина.

– Это момент, когда две группы Эхо сталкиваются между собой, уничтожая часть сил друг друга. Маги Интеллекта научились читать эти узоры и предсказывать, где враги пересекутся.

Он указал на левый сектор карты:

– Через сорок секунд атака пойдёт только с одной стороны. Правильное решение – отступить к порталу, дождаться схождения сил, запереть портал магией, а затем ударить по уцелевшим Эхо в одну точку. Так команда выживет.

Киель опустил руку, и карта погасла.

– Чтение карт – это не предсказание. Это шахматы с судьбой. Ошибётесь, и умрёте не вы один, а весь ваш отряд.

По моей коже пробежали мурашки. Впервые до меня дошло, насколько дорога может быть одна ошибка или одна незамеченная деталь на моей карте. Мне предстояло многому научиться.

***

Аудитория для практики магии была совсем не похожа на привычные холодные каменные залы Академии. Помещение все еще утопало в полутьме, но по периметру зала горели сотни свечей, отбрасывая мягкий золотой свет и заполняя пространство ароматом смолы, эфирных масел и чего-то ещё, трудноуловимого, почти сладкого.

Вместо обычных длинных скамей на полу лежали круглые подушки глубокого изумрудного цвета. Каждый студент занимал свою со стоящим напротив невысоким персональным столом из тёмного дерева – гладким, отполированным, без единого изъяна. Перед нами лежала стопка тонких пергаментов, в которых мы должны были фиксировать свои ощущения.

В середине комнаты находился светящийся круг эфириума, вплетённый в ковёр – тренировочная зона. Внутри неё воздух казался гуще, а магия плотнее.

Вдоль стен стояли несколько высоких каменных колонн с вкраплениями мерцающих кристаллов. Аудитория была одновременно уютной и тревожной: местом, где можно погрузиться внутрь себя… и, казалось, утонуть, если не умеешь держать контроль.

Дверь заскрипела. Высокий, полноватый мужчина в тёмной рубашке с закатанными рукавами и зелёным жилетом бесшумными шагами приблизился к нам. Его лицо выражало медитативное спокойствие. Темные глаза скользили по аудитории, и на губах расплылась широкая улыбка, тут же подчеркивая островатый нос.

Он не поздоровался. Не представился. Остановился посередине круга, и в аудитории воцарилась тишина.

– Магия, – начал он так тихо, что даже свечи не дрогнули, – это не инструмент. Не сила. Не оружие.

Профессор обвёл нас взглядом и поднял руку, словно собирая наши эмоции в единый узел.

– Магия – это вы. Ваши страхи, ваша радость, ваша злость. Чем сильнее эмоции, тем мощнее поток… но тем сложнее его контролировать.

Он замолчал и посмотрел прямо на Лисандра. Я тоже перевела на него взгляд.

– Подойди ко мне.

Лисандр, как обычно, сидел расслабленно, опершись на ладонь, но вздрогнул от неожиданного внимания:

– А что, уже провинился?

– Ещё нет, – спокойно ответил профессор. – Но твои нити пульсируют. Значит, ты на грани.

Лисандр нахмурился, но поднялся и подошёл к небольшой свече у стола профессора.

– Попробуй стабилизировать поток, – велел он.

Лисандр сосредоточился и завел ладонь над пламенем. Сначала всё шло гладко: свеча горела ровно, воздух вокруг вибрировал от слабого напряжения. Но вдруг поток дрогнул, и эфирная энергия, вместо того чтобы рассеяться, сжалась в ударную волну. Свеча ослепительно вспыхнула, и резонанс ударил по ближайшему столу, оставив на нём обуглённую отметину.

Я сжалась, Эвелина вздрогнула, кто-то вскрикнул. Профессор не отреагировал. Его голос остался ровным, спокойным, будто то, что произошло, было для него самим собой разумеющимся:

– Вот что происходит, когда тело и эмоции работают против друг друга. Это не пламя, Лисандр. Это срыв потока. Ещё чуть-чуть, и магия рванула бы по всему залу.

Ухмылка Лисандра тут же исчезла, и он, пытаясь скрыть раздражение и неловкость, вернулся на своё место.

– Зовите меня профессор Айден. Сегодня мы учимся контролировать это. – Он указал на обугленную свечу. – Начнём с простого. В парах. Один из вас будет передавать эмоцию, второй – поглощать её и стабилизировать поток. Если хотя бы один из вас потеряет контроль… – он кивнул на почерневший столик, – результат видите сами.

Я вспомнила слова отца. Магией можно управлять двумя разными способами. Первый – это поток, часть мага, живая сила, которую можно направлять. Второй – изменение сути предметов, а иногда даже законов самой природы. Один может разрушить целое здание, другой – тут же его восстановить. У тебя все иначе: у тебя нет видимого потока, зато есть карты, которые могут спасти сотни жизней.

Иззи шепнула Сэму:

– Напоминаю, если ты снова решишь “усилить эффект”, я убью тебя первой.

– Ага, – пробормотал он. – Только постарайся не создать новых монстров, как в прошлый раз.

Тревожность поднялась к груди. Монстры, усиления – а все, что я могу – это рисунки, и то в случае, если кто-то заденет меня ножом.

Мы с Бернардом сели напротив друг друга и положили ладони на теперь общий стол. Сначала поток был тёплым, ровным, и я чувствовала его, старалась впитать в себя, но резкий всплеск чужого гнева заставил меня отстраниться. Сердце сжалось, нити формы заколебались, руки раскинулись в разные стороны.

Это сорвался Сэм. Его выброс силы опрокинул целую стойку со свечами. Иззи взвизгнула, её поток не выдержал, и полупрозрачные иллюзии вырвались из-под кожи, роясь вокруг нас, как стая дымчатых теней.

Мы продолжали тренироваться. Свечи то и дело гасли, пол дрожал и потрескивал от неконтролируемых эмоций. Кто-то отъезжал по полу и врезался в однокурсников, не выдерживая потоков магии партнера. Полный бардак.

– Теперь твоя очередь, принимать буду я, – тихо сказал Бернард, потирая ладони, будто пытаясь подготовить их.

Я взяла короткую передышку, тряхнула руками, чтобы снять напряжение. Но внутри всё сжималось: я знала, что просто откладываю момент, когда мне придётся передавать свои эмоции, свою магию…. А у меня нет настоящей магии.

Мой взгляд упал на сидящих рядом ребят. Мы познакомились с ними во время последнего перерыва: Фред из Эмоций и Марта из Физиков, как мы уже кратко называли их дом.

Марта выглядела слишком хрупкой для силы, которой, как я знала, она обладала. Узкое лицо было обрамлено мягкими скулами, а длинная коса белых волос сейчас спускалась почти до пола. Тёмные густые брови контрастировали с её светлой кожей. В её изумрудных глазах сейчас не было ни тени мягкости – они сузились, когда она сосредоточенно принимала поток магии из рук Фреда.

Фред был невысоким парнем, лет двадцати, одним из самых юных среди нас. Его тёмные волосы были подстрижены ровным каре до плеч, но передние пряди постоянно падали на лицо. Он нервно встряхивал головой и отбрасывал их, открывая темную кожу. Маленькие внимательные глаза и аккуратный нос придавали ему вид человека тихого, собранного, но временами слишком сосредоточенного на себе.

– Ты чересчур напрягаешься, – буркнула Марта, сжимая его ладони. – У меня пальцы немеют.

– Это потому что ты не дышишь, – отозвался Фред, не поднимая взгляда. Его голос звучал мягко, но упрямый оттенок угадывался сразу. – Магия цепляется за напряжение, Марта. Расслабься, или я снова собью тебя.

– Попробуй только. – Её изумрудные глаза сверкнули.

И тогда свечи вокруг них вздрогнули. Фред, потеряв концентрацию, выпустил слишком мощный импульс, и Марта резко откатилась назад, врезавшись спиной в чей-то стол.

– Отлично, Фред, – недовольно пробормотала она, поднимаясь и отряхиваясь. – Синяков мне и не хватало.

– Боль означает, что ты всё ещё жива, – сухо заметил он и пригладил выбившиеся пряди.

– Аника? – Голос Бернарда прервал мое наблюдение за ребятами. Он протягивал мне руки, раскрыв ладони, и я заметила, как они подрагивали. – Ты готова?

Я нервно выдохнула, ощущая, как тревога снова поднимается к горлу, и протянула свои предательски дрожащие ладони. Почувствовав тепло чужой кожи, я попыталась расслабиться, но тело не слушалось.

Я закрыла глаза. Пустота. Она встретила меня холодным ударом, разлилась внутри, сжала грудь стальной хваткой. Поглощающая, бездонная, тревожная. А за ней, словно тень, пришёл страх. Что, если я пустышка? Если во мне нет ничего? Если всё, чему учил отец, бессмысленно?

Грудь сдавило так, что дыхание сбилось, горло перекрыло вязким комком. Хотелось вырвать руки, встать, уйти. Сдаться.

Я внезапно услышала тяжёлое, сбивчивое дыхание Бернарда. Его пальцы дрогнули, будто он сдерживал что-то слишком мощное. Я осторожно приоткрыла один глаз, боясь увидеть на его лице насмешку, раздражение, отвращение… Но вместо этого увидела напряжение. Он сидел, слегка наклонившись вперёд, брови нахмурены, и его руки сжимали мои так, словно я была единственной точкой опоры.

И только тогда поняла: это я. Это мои эмоции, мои страхи, мои сомнения прорвались в поток, и я передавала их ему. Но вместе с ними что-то ещё. Какую-то часть моей силы. Это работало.

Сердце забилось сильнее, но я заставила себя дышать глубоко и ровно. Вдох – выдох. Я отпустила страх, представила, как он уходит по тонким невидимым нитям. Поток стал мягче, плавнее, и напряжение между нашими ладонями растворилось.

Бернард выдохнул и расслабился, даже не подозревая, какой огромный камень только что упал с моей души.

Я заметила Айдена, смотревшего в нашу сторону. Он коротко кивнул, подтверждая, что мы справились.

Слева раздался глухой удар. Фред отлетел на полметра назад, стукнувшись спиной о столик. Марта держала ладони в воздухе и сбивчиво дышала, а на лице читалась смесь злости и растерянности.

– Я же говорила, что ты давишь слишком сильно! – огрызнулась она, поправляя выбившуюся прядь белых волос.

Фред, отряхивая ладони, нахмурился:

– А я говорил, что ты не держишь поток. Я просто усилил импульс, чтобы проверить твой контроль.

– Проверил? – Марта резко поднялась, и ее изумрудные глаза полыхнули раздражением. – В следующий раз, когда решишь проверять, предупреждай! Или я врежу тебе, без магии.

– Попробуй, – бросил Фред, глядя в сторону, но я заметила, что его щёки слегка покраснели.

Айден едва заметно усмехнулся:

– Замечательно. Первый урок: никогда не выпускайте поток эмоций, если не можете его удержать. Вы только что наглядно показали всей аудитории, что происходит, если забыть об этом.

Воздух вокруг них всё ещё дрожал – эмоции не успели полностью угаснуть. Но я, наоборот, впервые за весь день почувствовала лёгкость.

***

В зале стоял ровный гул голосов, перемешанный с ароматами свежего хлеба, тушёного мяса и пряных трав. Мы устроились за длинным дубовым столом: Иззи рядом со мной, дальше Фред и Марта, напротив сидел Бернард, а рядом с ним Эвелина, аккуратно поправляющая прядь светлых волос за ухо и ковыряющая вилкой в салате, будто боялась быть заметной.

– Сэм не придёт? – спросила я, подцепив кусок мяса.

– Нет, – отозвалась Иззи, закатив глаза. – Пошёл обедать с Мией. После того, как они утром чуть не убили друг друга на тренировке. Теперь, видимо, решили убить по порции тушёного кролика вместе.

Марта прыснула, но прикрыла рот ладонью.

– Интересно, это уже свидание?

– С ним никогда не угадаешь, – фыркнула Иззи. – Но я поставлю на это.

Бернард откашлялся:

– Слышали про первое испытание? Говорят, его проведут раньше, чем планировалось.

Я посмотрела на него и задумалась. Он всегда выглядел так? Сосредоточенным, словно его ничто не способно выбить из равновесия. В нём было что-то… надёжное. Он не бросался громкими словами, не спорил, не пытался самоутверждаться, как многие здесь. Он просто делал то, что должен, и делал это хорошо. Даже сегодня, когда я почти сорвала упражнение, он не сказал ни одного лишнего слова, не посмотрел осуждающе. Он просто… был рядом. Держал поток, помогал мне стабилизировать нити, будто мы тренировались вместе уже годы.

Я поймала себя на том, что смотрю на него дольше, чем нужно, и быстро отвела взгляд, уткнувшись в кружку. Глупо. У нас нет времени на подобные мысли. Академия не место для того, чтобы строить иллюзии. Здесь выживают те, кто умеет работать сообща, вот и все. Но на него я точно могла положиться.

Марта вскинула брови:

– Опять слухи? Или у тебя есть источник?

– Киель разговаривал с Эларой прямо в зале, а я был рядом. Услышал слова: “ритуал”, “Эхо” и “отбор”.

Иззи присвистнула и откинулась на спинку стула:

– Отбор? Серьёзно? Могли бы хотя бы дать нам месяц, чтобы мы разогрелись и могли себя показать.

Фред пожал плечами:

– Может, в этом и суть. Проверить, кто умеет использовать хоть что-то из того, чему нас учат.

Марта скрестила руки на груди:

– Значит, это проверка на выживание. Отлично.

– Отлично? – Я покосилась на неё. – А мне казалось, что ты только что отлетела на два метра, когда Фред случайно усилил поток.

Марта метнула на Фреда сердитый взгляд:

– Случайно, ага…

Фред виновато улыбнулся, но в глазах мелькнуло детское озорство:

– Это был научный эксперимент.

– Ты сам станешь моим личным экспериментом, если снова сделаешь так.

Все засмеялись, и даже Эвелина едва заметно улыбнулась, глядя в салат.

– А дальше, раз это испытания… – тихо сказала она, – разве там не может быть настоящих Эхо?

На мгновение все замолчали.

Бернард серьезно посмотрел на неё:

– Может. Но если слухи верны, у нас появятся защитные кристаллы и испытания пройдут в иллюзиях. Вопрос только в том, сработают ли они.

Тишина окутала наш стол, и до начала следующего занятия мы ели молча, каждый утопая в собственных страхах и догадках.

***

Аудитория номер пятнадцать была небольшой: полукруглые ряды уходили вниз, а на потолке висела сложная сеть линий, создающих мягкое ровное освещение. На кафедру вышел профессор Киель, привычно опираясь ладонью о стол, и жестом развернул иллюзорную карту мира.

В воздухе над нами возникла полупрозрачная сфера, мерцающая точками, линиями и контурами стран. Синеватые реки и зелёные массивы лесов переливались живым светом, а в самом центре, тёмным пятном, зиял Разлом.

– Вот наш мир, – произнёс Киель. – И вот то, что его медленно убивает.

Он указал на чёрный овал в середине карты. Иллюзия увеличилась, показывая сплетение энергетических трещин, уходящих вглубь континента.

– Как мы уже обсуждали, каждый выброс Эхо делает Разлом шире. И каждая ошибка приближает нас к краю.

Фред поцокал языком, переглянувшись с Мартой:

– Мило, да?

Киель щёлкнул пальцами, и сфера приблизилась, показывая пять крупнейших стран.

– Авелор, северные земли. Горы, металл, оружие. Страна, где ценят силу больше слов. – Его взгляд задержался на Бернарде. – Многие из ваших товарищей родом оттуда.

– Ну хоть кто-то умеет держать удар, – вполголоса пробормотала Иззи.

– Спасибо за комплимент, – хмыкнул Бернард, не поднимая взгляда от стола.

– Ривьенна, – продолжил профессор, – юг, зелёные равнины. Считается сердцем нашей продовольственной системы. Именно отсюда Академия получает большую часть пищи.

– Вот почему у нас хотя бы вкусный хлеб, – прошептала Иззи мне на ухо, и я едва сдержала смешок.

Карта сместилась к западу.

– Каэллис – морская держава, торговый узел и крупнейший поставщик артефактов. Здесь рождены лучшие тактики.

– Это о тебе, да? – Марта ткнула Фреда локтем, и тот снисходительно улыбнулся:

– Просто признание моей гениальности, не обращай внимания.

– Лисандр тоже оттуда, – тихо шепнула мне Иззи.

Дальше карта показала восток.

– Фарнхольм, земля холодных бастионов и военной стражи. Именно их отряды первыми встречают Эхо у границ.

Фред поморщился:

– Так что, мы идём умирать вместо них?

Киель спокойно продолжил, проигнорировав вопрос:

– И, наконец, Тирсал – юго-восточные тропические земли. Источник зачарованных тканей, защитных амулетов и магических технологий. Но помните: они слишком зависимы от экспериментов с эфириумом. Ошибка Тирсала – одна из причин нынешнего роста Разлома.

В аудитории стало тише. Даже Иззи нахмурилась, перестав комментировать.

– А кто… охраняет сам Разлом? – неожиданно спросила Эвелина, тихо, почти неслышно.

Киель посмотрел на неё и впервые за всё занятие смягчил голос:

– Внешний периметр патрулирует стража Фарнхольма. Внутреннее кольцо – элита Академии. Многие из вас, если выживете, присоединятся к ним.

***

Иззи догнала меня и ткнула локтем в бок:

– Ты видела его лицо, когда он сказал “если выживете”? Это должно было нас успокоить или довести до паники?

– Думаю, второе, – буркнула я, поправляя рукав своей куртки.

Фред шёл рядом с уже привычным для меня скептическим выражением лица:

– Я вам вот что скажу. Если “элитные” защитные кристаллы работают так же, как сегодняшние стабилизаторы на тренировке, то предлагаю всем сразу рыть себе могилы.

– Фред, перестань, – тихо сказала Эвелина. – Не всё так плохо.

– Не всё так плохо? – Он резко остановился и развернулся к ней. – Ты вообще понимаешь, что Разлом растёт быстрее, чем Академия успевает реагировать? В прошлом потоке погибло больше десятка студентов в испытаниях!

Марта сложила руки на груди:

– Вот именно для этого нас и тренируют. Чтобы мы не стали следующими.

– Или чтобы проверить, кто дольше протянет, – не унимался Фред. – Они нас готовят, но не рассказывают всего. Слишком много странностей.

Бернард, всё это время молчавший, наконец заговорил низким ровным голосом:

– Спорить бессмысленно. Мы все здесь, потому что выбрали этот путь, потому что умеем делать то, что другие не могут. Хотим мы или нет – нам придётся идти на Ритуал.

– И погибнуть там, если кристаллы вдруг не сработают, – усмехнулся Фред.

Рядом прошла высокая, ранее не встречавшаяся мне девушка, в форме Дома Интеллекта. Она остановилась, глядя на Фреда, и холодно произнесла:

– Кристаллы работают. Большинство тех, кто погиб, либо нарушили инструкции, либо пошли без них.

Фред прищурился:

– “Большинство” – звучит обнадеживающе.

– Лучше научись их использовать, – бросила она и пошла дальше.

Несколько секунд мы молчали. Я впервые по-настоящему поверила, что кто-то из нас может не вернуться, и от этой мысли мне стало не по себе. Иззи первой нарушила тишину:

– Знаешь, что самое неприятное?

– Что? – спросила я.

– Она права.

***

Вечером мы снова собрались в зале, чтобы ознакомиться с выданным нам списком правил Академии. Сэм устало зевнул, развалившись поближе к камину, и уставился на меня.

– Ну что, давайте посмотрим, на что мы подписались. Надеюсь, там есть правило о минимальном количестве сна в восемь часов.

Я щёлкнула печатью на пергаменте и развернула список, громко зачитывая, пока Иззи и Мия устраивались рядом.

– Правило первое: не наносить вреда другим студентам вне тренировочных арен. – Я пробежала глазами дальше. – Второе: не проникать в библиотеку после отбоя.

– Кто вообще пойдет за книгами ночью? – удивился Сэм.

– Запрещено надевать и использовать чужую форму.

Мия рассмеялась:

– Меня исключат, если я по ошибке надену чужие штаны?

– Подожди, – оживился Сэм, – при каких это обстоятельствах чужие брюки окажутся у тебя под рукой?

Иззи закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Правило четвертое: связь с внешним миром ограничена. Письма разрешены только после второго испытания.

Я сглотнула и продолжила:

– Общежитие подчиняется распорядку. Подъём в шесть утра, отбой в десять вечера. Тишина обязательна.

– Ну вот, твоя мечта о восьми часах сна сбылась, – заметила Мия.

Следующая строчка заставила меня поежиться:

– Разлом. Попытки вызвать, исследовать или копировать его энергию – преступление против Академии.

Я почувствовала, как сердце пропустило удар, и пальцы сами сжали край пергамента.

– И последнее, – выдохнула я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Покинуть Академию добровольно можно только до первого испытания. После участия в Ритуале Бездны обратного пути нет.

– Обратного пути нет… – едва слышно повторила Иззи.

Глава 4

Колокола били где-то далеко, и их гул, казалось, перекатывался по стенам Академии – холодное напоминание о новых испытаниях. Я медленно открыла глаза, ощущая, как холод пробирается сквозь тонкое одеяло. Тело налилось свинцом после вчерашней тренировки, и каждый сустав отзывался тупой болью. Я взяла себя в руки, быстро собралась и открыла дверь, где меня уже ждала Иззи.

– Как ты вообще спишь на этих досках? – проворчала она, скрестив руки на груди. Подошва её правого ботинка упиралась в стену.

Волосы Иззи цвета тёплого ореха с тонкими солнечными прядями были собраны в идеальный высокий хвост, а взгляд янтарных глаз завораживал – живой, бодрый, внимательный для такого тяжелого утра.

– Притворяюсь трупом, – пробормотала я в ответ, запихивая волосы под резинку, чтобы те не расплелись в первые же десять минут.

Иззи усмехнулась, слегка прищурившись:

– Хм, звучит как проверенная стратегия выживания. Запишу в свой блокнот: «Академия. День второй. Секрет успеха – симулировать смерть».

– Тебе легко говорить. Ты выглядишь так, будто только что вышла с обложки журнала

Я кивнула на её безупречно застёгнутый воротник.

Иззи театрально вздохнула:

– Ну, кто-то же должен держать лицо нашего Дома.

Я улыбнулась. Она всегда говорила так – с сарказмом, но по-дружески. Иногда её шутки звучали резко, но именно этим они сбивали напряжение. И мне это было нужно. Нам всем здесь этого не хватало.

Утро началось не с арены, а с кристаллов. Туман ещё стелился над Академией, проникая сквозь окна светлой аудитории и оставляя на стекле едва заметный влажный узор. Мы расселись полукругом, каждый за своим узким столом. На бархатных подложках перед нами стояли аккуратные шкатулки из тёмного дерева, украшенные узорами эфириума, а воздух наполнял запах холодного металла и сухого камня.

Профессор Айден открыл свою шкатулку и кончиками пальцев перебрал содержимое.

– Академия использует кристаллы эфириума уже много лет, – начал он мягким, ровным голосом. – Их добывают возле Разлома. Это редкий ресурс, чужой. Но именно он связывает нашу магию в одно целое.

Он выложил на бархат три кристалла, каждый из которых сиял неповторимым светом, и поднял первый. Прозрачный, будто капля льда, а внутри – тончайшая дымная прожилка, которая то пропадала, то вспыхивала серебром. Крошечный, меньше ногтя большого пальца.

– Кристалл правды. – Айден поднял его выше, и уличный свет прошёл сквозь камень, отражаясь на потолке призрачной дугой. – С ним вы почувствуете вибрацию, если кто-то осознанно лжёт. Но есть оговорка: если человек верит в свой обман или не считает информацию ложной, кристалл промолчит.

Иззи шепнула мне на ухо, но так громко, что услышала половина ряда:

– То есть, можно просто убедить себя, что ты лучший на курсе, и камень подтвердит?

Сэм тихо фыркнул, и несколько студентов прыснули от смеха. Я тоже едва сдержала улыбку и опустила взгляд, притворившись, что записываю что-то в конспект. Айден не обратил никакого внимания.

Он взял следующий кристалл, бледно-голубой шестигранник, внутри которого струились тонкие линии инея.

– Кристалл защиты. Он гасит ударные волны и прямую магию, но только частично. От яда, отравленного воздуха и истощения он не спасёт. Запомните: три активации подряд – и он трескается. Я бы не рекомендовал вам пользоваться разрушенными кристаллами.

Последним был зеленоватый кристалл. Внутри пробегали золотые искры, движущиеся хаотично, молниями.

– Кристалл восстановления. Он снимает боль и ускоряет сращение тканей. Но не возвращает потерянную энергию и плохо компенсирует кровь. Если решите геройствовать, помните: он не сделает из вас бессмертных.

Маркус лениво откинулся, опираясь на выставленные назад руки, и едва заметно усмехнулся, но ничего не сказал. В его позе чувствовалась какая-то опасная расслабленность, он казался мне слишком спокойным для того, кто только что услышал про кристаллы и смертельные риски. Сколько же боевой практики уже было за его плечами?

Айден перебирал камни, как игральные кости.

– Есть три правила. Первое: привязка к владельцу. Капля крови, короткая формула, и кристалл реагирует только на вас, пока вы по собственному желанию не передадите его другому. Второе: смешивать кристаллы можно только по схеме наставника. Попробуете импровизировать и получите кашу потоков и ожог. Третье: никакой гордости. Лопнул щит, значит, выжжены нити. Нет нитей – вы уже не маг, а пациент.

В первом ряду кто-то громко втянул воздух.

– Где их брать? – нахмурившись, спросил Сэм.

Айден потер руки, будто ждал этого вопроса. Он щёлкнул пальцами, и по залу прошла лёгкая волна магии: крышки шкатулок мягко открылись, и я увидела внутри три маленьких кристалла.

– Академия выдаёт каждому базовый набор. Он у вас на столах. Всё остальное – ваши достижения. Щиты, регенераторы, кристаллы правды зарабатываются победами на испытаниях и зачётах. Сильные получают доступ к лучшему. Остальные… выживают на том, что есть. Теория без практики ничто, – добавил Айден, медленно обводя нас взглядом. – Сначала настройка кристалла на владельца. Возьмите шкатулки.

Айден сделал резкий жест, и полупрозрачные пергаменты с короткой формулой возникли в воздухе перед каждым из нас.

– Прочитайте её вслух. Капля крови – и ваш кристалл запомнит вас.

Иззи тут же подняла бровь и фыркнула:

– Ну хоть что-то романтичное в этой Академии: первый контракт – и с камнем, а не с парнем.

Сэм закатил глаза.

Внутри шкатулки что-то резко щёлкнуло, и игла жалом вонзилась в подушечку указательного пальца. Я коротко втянула воздух сквозь зубы. Крошечная капля крови скатилась по пальцу на поверхность стола, чему я сильно удивилась, ведь привыкла, что любые мои травмы отображаются исключительно картами, но местная магия сделала своё дело. Я приложила палец к зелёному кристаллу, и в тот же миг капелька будто втянулась внутрь, исчезнув бесследно.

Я придвинула шкатулку к себе, не решаясь взять второй кристалл, и огляделась, ища подсказок и помощи с тем, что делать дальше.

Иззи вертела прозрачный камень на свету и, казалось, уже придумывала, как встроить его в браслет. Маркус небрежно зажал зелёный между пальцами, лениво подбрасывая и ловя его, будто проверяя на прочность. Эвелина осторожно протирала набор кусочком ткани, словно находила в этом движении спокойствие.

Когда я закончила формулу, кристаллы засияли мягким, почти тёплым светом и подрагивали в ладони.

– Теперь активируем. – Айден опустил руку, и центральный символ в круге вспыхнул, выпуская тонкие, почти невидимые нити энергии. – Удерживайте поток эфириума. Если потеряете контроль, кристалл перегреется.

Я осмотрелась, не зная, с чего начать. Первые попытки группы были хаосом. Иззи так увлеклась, что активировала сразу два кристалла, и теперь её камень правды светился ярче, чем нужно. Она тут же зажала его в кулаке и прошептала: «Если спросят, скажем, что так и должно быть». Мия, наоборот, пыталась включить щит, но вместо этого выпустила тонкую струйку пара, и её кристалл защиты раскололся надвое. Она уставилась на камень, потом на Айдена. Тот лишь тяжело вздохнул.

Лисандр же справился идеально. Он уже держал голубоватый кристалл на цепочке у груди, будто играючи, и его камень горел ровно, чисто, без лишних усилий. Он поймал мой взгляд и очаровательно подмигнул:

– Видишь? Всё просто. Нужно просто быть в гармонии со своими эмоциями.

– Или быть нарциссом, – пробормотала я тихо себе под нос, но Маркус все равно услышал.

Он стоял рядом, активируя свой кристалл защиты, и сказал вполголоса, не глядя на меня:

– Тебе стоит следить за тем, кому язвишь, Локер.

Я всмотрелась в его лицо, пытаясь прочитать эмоцию, но он всё так же холодно смотрел на свой камень, словно разговор его не касался.

Воздух наполнился резкими вспышками, и я повернулась в их сторону: еще пара кристаллов лопнула, один выпустил облачко пара, другой оставил ожог на ладони Сэма. В зале запахло озоном.

Айден поднял руку, и всё тут же замерло.

– Вот поэтому я говорил про контроль. – Его голос был холодным, но спокойным. – Без него кристаллы – оружие против вас самих.

Я посмотрела на свой камень защиты. Он светился ровно, мягко, будто пульсировал вместе с моим сердцем. А внутри, среди золотых искр, я клялась, на миг промелькнула тёмная тень, будто что-то откликнулось на мою энергию.

Глава 5

На следующий день мы снова вернулись к Айдену, но уже на семинар магии в аудитории номер два. Здесь всё казалось другим. Воздух был тяжелее, плотнее, словно наполнен электричеством. Полукруглый зал уходил вниз, к центральной площадке – широкому углублению, оплетённому мерцающими линиями эфириума. Они светились едва заметным серебристым сиянием, образуя защитный круг, который, как шептали студенты, выдерживал даже неконтролируемые выбросы магии. Где-то высоко под куполом мерцали кристаллы, мягко рассеивающие свет, и в тишине слышно было только тихое потрескивание стабилизаторов в колоннах, поглощающих избыток энергии.

Мы собрались на верхних ступенях, и Айден, стоявший внизу, поднял руку, привлекая внимание.

– Сегодня, – начал он негромко, – вы впервые коснётесь своей настоящей силы.

Центральная площадка сверкнула.

– Это иллюзорная проекция. Она покажет вам ваш источник, или источники силы. Не всё, – он улыбнулся едва заметно, – но достаточно, чтобы понять, где искать дальше. Подумайте о том, что делает вас… вами. Не о том, кем вы должны быть, а о том, кем вы являетесь. Эфириум сам найдёт дорогу.

Я задумалась. Наверняка от нас ждали какой-то внутренней философии о силе и магии, но я была просто я.

Профессор Айден вышел в центр, направил ладонь вперед, и пространство дрогнуло. В воздухе заструился свет, а затем иллюзия ожила: десятки предметов закружились в вихре, стеллажи уходили ввысь, на полу появлялись мерцающие тени, а за ними – проекции Эхо.

– Сегодня большинство из вас впервые попробуют управлять своей магией осознанно. – Голос Айдена был низким, собранным. – Иллюзия не навредит вам… но ошибки будут видны всем.

Некоторые студенты переглянулись, и я почувствовала, как сжалось сердце. Это испытание проходило на глазах у всей группы. На Эвелину было больно смотреть. Сжавшаяся, кусающая губы, явно закрытая по натуре, она почти дрожала, ожидая своей очереди.

Сегодня точно кто-то облажается. И скорее всего это буду я.

– Тарн, – произнёс Айден, и тот вышел вперёд.

В его ленивой походке было столько уверенности, что Сэм, стоящий рядом, громко фыркнул. Иллюзия ожила: вокруг Лисандра закружились дюжины крошечных сфер с красными огнями, резко ускоряясь. Он медленно поднял руку, и я почувствовала странную вибрацию в воздухе – казалось, его настроение изменило сам ритм иллюзии, само движение. Сферы начали останавливаться одна за другой, подчиняясь невидимой команде.

– Эмоции, – тихо пробормотала Иззи. – Он не просто ими управляет, он может заменять своими чужие.

Лисандр улыбнулся. В ту же секунду половина сфер упала вниз и взорвалась в ослепительном свете, уничтожая проекцию теней вокруг него. Показательно, дерзко, красиво.

– Хороший контроль, продолжай развивать силу, – сухо сказал Айден. – Маркус Хилтон!

Маркус вошёл в иллюзию без слов, напряжённый и собранный. Пространство вокруг него сразу изменилось: воздух задрожал, сферы заменили громадные каменные глыбы. Они мерцали, словно внутри каждой клубилась чужая энергия. Глыбы начали вращаться по спирали, опускаясь сверху, как будто целая стена рушилась на него.

Первый монолит сорвался вниз, но Маркус даже не моргнул. Он поднял ладонь – и его запястья вспыхнули тёплым золотом. Глыба замерла в воздухе на долю секунды, а затем с глухим треском раскололась пополам, словно её сдавили изнутри.

Вторая глыба обрушилась сбоку, быстрее, коварнее, но Маркус сделал короткий жест, и по камню пошли тонкие, светящиеся трещины. Через мгновение глыба рассыпалась в пыль и сразу исчезла, не коснувшись земли.

Пол под нами задрожал так, что мне пришлось шагнуть назад, чтобы не потерять равновесие. Иллюзия словно злилась, не в силах пробить его потоки.

– Вот чёрт, – выдохнула Иззи, – можно я буду держаться за него в испытаниях?

Мне не хотелось этого признавать, но от Маркуса было сложно отвести взгляд. Каждое его движение выглядело точным, выверенным, будто всё происходящее подчинялось его воле. Он держал не только глыбы – он держал саму иллюзию и мастерски управлял гравитацией.

Две последние глыбы зависли над ним, затаившись, словно решали, стоит ли атаковать. Маркус резко поднял руки и одним толчком потока сжал пространство вокруг них. Камень взорвался светом, и глыбы исчезли, оставив после себя лишь грохот падающих мелких камней.

И только тогда он посмотрел в нашу сторону. Его взгляд был холодным, отстраненным, но в нём скользнула короткая искра триумфа. Он пробежался глазами по мне и, словно нарочно, улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках. Что-то внутри предательски сжалось. Я ненавидела, когда это срабатывало.

– Фесс следующий! – провозгласил Айден.

На Бернарда налетел поток эфириумных зарядов, сверкая миниатюрными молниями. Пространство перед ним пошло тонкой рябью, и из-под пальцев, почти неощутимо, развернулась полупрозрачная защитная сфера. Удары молний врезались в неё один за другим и исчезали, проглоченные щитом.

Бернард не делал резких движений. Его лицо оставалось спокойным, дыхание ровным, а в глазах не было ни страха, ни напряжения. Всё происходило так, будто он знал каждую траекторию заранее. Семь потоков энергии нахлынули одновременно, и ни один не прошёл. Щит не только держал удар, но и поглощал потоки эфириума, переплетая их между собой и возвращая обратно в систему иллюзии.

– Он что, перенаправляет их? – тихо прошептала Мия, приподнявшись на носках.

– Не просто перенаправляет, – отозвалась Иззи, прищурившись, – он блокирует траекторию потоков. Это… сложно.

Рядом кто-то шепнул:

– Этот парень нас всех переживёт.

– Изабелла Аллиас следующая, – произнёс Айден.

Иззи шагнула вперёд, заправив за ухо выбившуюся прядь медных волос. В своей чёрно-красной форме она выглядела собранной, но я знала – она нервничает не меньше моего. Иллюзия ожила: пространство вокруг неё заполнилось сотнями светящихся линий и геометрических фигур, быстро смещающихся, как в хаотичном калейдоскопе.

Иззи прикрыла глаза, и её пальцы начали двигаться, дирижируя. В тот же миг линии встали на место, создавая чёткую структуру потоков. Иллюзия реагировала на её мысли – все объекты зависли, идеально выстроенные в ряды, как бойцы перед атакой.

– Потоковая стабилизация, – коротко сказал Айден, и в его голосе читалось искреннее уважение. – Чистая работа.

Иззи довольно покосилась на нас через плечо.

– Не вздумай хвастаться, – пробурчал Сэм, но уголок его губ дрогнул. И тут же улыбка пропала, когда вызвали Мию.

Она шагнула вперёд, поправив короткие чёрные волосы, обрезанные неровно, как будто она постригла их сама. В воздухе появились дрожащие огненные шары, так и норовя пробить тени насквозь. Мия подняла руку, и огонь вспыхнул сильнее, подпитываясь её гневом. Сжав пальцы, она превратила пламя в десятки переливающихся лезвий света, которые обрушились на тени Эхо и разорвали их в клочья.

– Контроль высокий, но нестабильный, – холодно прокомментировал профессор Айден. – Срыв эмоций – срыв потока.

– Срывов не будет, – спокойно ответила Мия, но в её голосе очевидно прослеживалась скрытая ярость.

Сэм нахмурился:

– Да она псих, – пробормотал он, но я видела, как загорелись его янтарные глаза. Он следил за ней слишком пристально.

Эвелина стояла в своей линии, держа руки перед собой, как будто боялась сделать лишнее движение. Мы уже посмотрели около пятидесяти выступлений, и настала её очередь. Она шагнула в круг и остановилась, оглядывая полупрозрачные фигуры предметов, созданные иллюзией профессора: каменные блоки, металлические шары, стеклянные цилиндры.

– Давай, Эви, – прошептала Иззи рядом со мной, но я не была уверена, что Эвелина её услышала.

Эвелина подняла руку, и я заметила, как дрогнули её пальцы. Иллюзорный свет вокруг предметов слегка изменился, будто сама комната затаила дыхание. Её серо-голубые глаза блеснули, когда она сделала вдох – и в тот же миг вокруг каменных блоков вспыхнули тончайшие серебристые нити.

Сначала ничего не происходило. Кто-то самодовольно хмыкнул на заднем ряду, и я почувствовала, как у меня напряглись плечи.

А потом… Иллюзорные символы на полу соединились между собой. Эвелина не атаковала и не разрушала – она связывала. Вся энергия в комнате словно собралась в единый поток, который прошёл сквозь неё и вернулся обратно, делая предметы ярче и живее.

Это было… красиво. Чисто. Очень тихо.

Лисандр медленно аплодировал:

– Чёрт… я даже не думал, что такое возможно!

– Она усиливает и направляет общую магию, – пробормотала Иззи, и я увидела, как её глаза блестят восхищением.

Эвелина опустила руки, её дыхание было прерывистым, но она стояла прямо. Впервые я увидела её такой – не спрятавшейся, не маленькой, а частью чего-то большего. Мы встретились взглядами, и она улыбнулась мне – робко, как будто спрашивала: «Это было нормально?» Я кивнула.

Когда назвали моё имя, сердце рухнуло вниз. Ноги стали ватными, но я заставила себя сделать шаг вперёд. Иллюзия передо мной вспыхнула, меняя облик, и пространство вокруг перекроило само себя: сферы из чистой энергии зависли в воздухе, камни парили над землей, искривленные силуэты Эхо перемещались хаотично, а фрагменты почвы вращались, будто подчиняясь невидимому потоку.

Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоить сердце и цепляясь за последние секунды контроля. Но свобода длилась недолго. Слева пронеслась тень: звук рвущейся ткани резанул мой слух – и острая, жгучая боль пронзила руку. Я вскрикнула и на миг потеряла ориентацию в пространстве. В ту же секунду всё изменилось.

Вены на запястьях загорелись – и прямо перед глазами вспыхнула карта, нарисованная моей кровью. Красные линии сами начали складываться в сложный узор: три окружности, пересечённые спиралью, и мерцающие метки на полях. Раньше я видела их только на коже, но теперь они парили передо мной, как часть самой иллюзии.

Все вокруг откликалось.

Пол под ногами потемнел, и десятки теней начали шевелиться, словно живые. Силуэты Эхо, что раньше хаотично метались по полю, вдруг остановились и повернулись ко мне, будто прислушиваясь.

Сферы энергии в воздухе начали перемещаться сами, их свет тускнел и разгорался в такт пульсу в моих венах. Там, где карта вспыхивала ярче, тени становились плотнее, будто сливаясь с пространством.

Я почувствовала, как две линии на карте соединились – и в тот же миг два силуэта Эхо внутри иллюзии сорвались с места и столкнулись друг с другом. Их формы распались на тончайшие клочья серого дыма.

– Что… это? – шёпотом выдохнула Иззи.

Я услышала, как Мия удивленно прошептала ей в ответ.

– У неё карты… живые.

Лисандр присвистнул, и я знала, что его золотые глаза пожирают меня хищным интересом:

– Вот это… эффектно. И очень… опасно, – сказал он едва слышно.

Я ощущала взгляды – десятки глаз, впившихся в меня, но старалась не отвлекаться от карты. Всё вокруг меняло форму. Тени от разлетающихся сфер переплетались, соединяясь с линиями карты. Поток света смещался, воздух уплотнялся. Казалось, что иллюзия больше не принадлежала Айдену – она отвечала на мой рисунок.

– …Чёрт, – тихо выдохнула Мия, – она управляет сценарием.

– Или сценарий управляет ею, – мрачно бросил Сэм. – В любом случае… скучно точно не будет.

Я не знала, как это делаю, но каждый штрих схемы подсказывал мне решение. На границе карты вспыхнула трещина света, тени загорелись, я увела их поток в разрыв – и иллюзия рассыпалась. Я пыталась понять, что только что произошло, но вместо ответов ощущала лишь странную смесь ужаса и восторга. Я показала им, что умела. А что я, собственно, умела?..

Я поспешно вышла из иллюзии, все еще ощущая, как взгляды прожигают спину. А Айден… стоял неподалёку, прислонившись к колонне, и смотрел на меня слишком пристально. Слишком долго.

Глава 6

Туман садился на кожу липкой росой, заползая под воротник и рукава куртки. Восточная стена арены вздымалась перед нами серым исполином – сорок метров скалолазной трассы, подготовленной для сегодняшней тренировки. Камень казался гладким и влажным, будто специально настроенным против нас.

Элара Винн стояла перед строем, держа руки за спиной, и ее строгий голос прорезал воздух:

– На заданиях вы никогда не знаете, как далеко придётся зайти: как высоко подняться и как низко спуститься, чтобы найти укрытие или застать врага врасплох. Базовое умение держаться на стене обязательно. Никакой страховки. Но у вас есть кристаллы защиты. Залезли – живы. Упали – учёба окончена.

– Всего-то сорок метров? – протянул Сэм, иронично приподняв брови. – Ерунда-а-а!

Его слова приободрили меня. В конце концов я часто лазила по деревьям и умела находить точки опоры на скользких поверхностях. Но внутри все равно что-то неприятно сжалось.

Мы начали подъём. Влажный камень скользил под пальцами, воздух казался густым и плотным. Я цеплялась за каждую трещину, держала ритм – выдох, движение, вдох, дальше, не смотреть вниз. Но чем выше я поднималась, тем сильнее сердце билось в груди.

Некоторые продвинутые студенты уже использовали магию. Маркус полыхнул ладонью, уменьшив тяжесть своего веса и снизив уровень гравитации, и ловко поднимался вверх.

– Если очень постараешься, Локер, может, догонишь меня хотя бы в следующей жизни, – бросил он через плечо, даже не сбавляя темпа.

– Горный козел с манией величия, – недовольно прокряхтела я, хватаясь за следующий выступ. Этот парень не вызвал за всё время обучения пока ни одной положительной эмоции.

Мия осторожно двигалась выше надо мной, и её пальцы окутывал тонкий свет – она усиливала трение, “прилипая” к выступам. Сэм рядом с ней пытался копировать приём, но только сбивался и ругался сквозь зубы:

– Да чтоб тебя… – послышалось глухо.

Иззи, наоборот, почти не использовала силу: методично просчитывала опоры, будто решала головоломку, и продвигалась медленно, но уверенно.

Пальцы ныли, ветер шумел в ушах. На уровне моего плеча, из щели, выскользнул жирный горный паук, и чёрная бусина глаза отразила моё красное горло воротника.

– Чёрт! – сорвалось с языка, и я инстинктивно дёрнулась в сторону.

Правая рука соскользнула, камень, холодный и гладкий, тут же ушёл из-под пальцев. Левая не выдержала, стопа потеряла опору, и всё оборвалось. Выступ ударил по колену, вспышка боли прожгла ногу. Я закрутилась вниз, и мир замелькал отрывками серого и чёрного.

– Думал камнепад, а это всего лишь ты! – Низкий голос пронзил гул крови в ушах.

Рывок, почти выворачивающий плечо – чья-то рука ухватила меня за предплечье. Лисандр. Я почувствовала, как тёплая волна проходит по венам, тревога рвётся на части, страх вымывается и растворяется в воздухе. Его магия – дошло до меня – он помог мне справиться с паникой.

Он подтянул меня к небольшому уступу, поставив на камень так, словно я не весила ровным счетом ничего. Моя рука всё ещё дрожала в его ладони, а сердце стучало так громко, что, казалось, его слышала вся Академия.

– Разочарован?

Я попыталась отшутиться, но дыхание предательски сбилось. Кристалл защиты едва заметно нагрелся, погасив часть боли, но тупая пульсация колена всё равно жгла.

– Очень.

Улыбка расплылась по его щекам, и он отпустил мою руку. В одно движение он снова скользнул вверх, такой лёгкий, что я невольно задумалась, не управляет ли он гравитацией так же, как Маркус.

Я не помнила, как закончила трассу. Выносливость, координация, связка движений – всё сразу. Кто-то блистал силой, но спотыкался на подъемах. Кто-то ловил каждую грань магией, но выгорал через десять минут. Я? Ни туда, ни сюда. Держалась. Жила.

Добравшихся до верха спустили на верёвках, и к вечеру мы, мокрые от пота и тумана, с опухшими пальцами и трясущимися мышцами, доползли до столовой.

Лисандр без церемоний плюхнулся за наш стол прямо напротив меня и сделал это так нарочито громко, что привлек внимание нескольких студентов за соседним столом.

Я подняла бровь, вопросительно посмотрев на Иззи, но она только развела руками.

Тем временем Сэм и Мия, как обычно, сцепились по поводу утренней тренировки:

– Ты специально сорвала мой поток! – воскликнул Сэм, размахивая ложкой так, что капля соуса едва не упала на Фреда.

– Может, твой поток просто слишком медленный, раз его так легко удержать? – Мия сладко улыбнулась, закинув ногу на ногу, и ткань ее формы натянулась на бедре. – Мне было скучно.

Сэм со стуком поставил кубок на стол. Стекло громко звякнуло.

– Продолжай, Грант. – Его голос был низким и немного надменным. – Я только рад узнать, как тебе больше нравится: быстро… или медленно.

За соседним столом кто-то хихикнул, кто-то даже присвистнул. Мия, не смутившись, наклонилась ближе, её короткие чёрные волосы тут же упали на лицо:

– О, Сэм… Только не перепутай уничтожение с удовольствием. Это разные вещи.

Иззи, ковыряясь в хлебе, наклонилась ко мне и шепнула:

– Дай им месяц. Либо поженятся… либо убьют друг друга.

Я только покачала головой. Иногда мне казалось, что Иззи говорит вслух то, что я бы никогда не решилась произнести.

Лисандр откинулся на спинку стула, закинул одну руку за край, другой лениво вращал кубок.

– Не ожидала, что ты покинешь свою золотую компанию, – заметила я, стараясь говорить ровно.

– Я люблю удивлять. – Заметив, что я откровенно пялюсь на его шрам, Лисандр нарочито медленно провёл по нему пальцем. – Досталось у самой кромки Разлома. Мы тогда ещё не знали, что Эхо умеют менять облик. Мой напарник, – он сделал глоток воды, позволив молчанию затянуться, – оказался не напарником.

Я сжала пальцы под столом, чтобы не выдать удивления. Я хотела спросить, выжил ли тот “не напарник”, но язык не повернулся.

Эвелина, сидящая рядом, тихо поерзала на стуле и опустила взгляд в тарелку. Иззи поморщилась.

– Кто же тебя туда пустил? – язвительно бросил Сэм, всё ещё злой после спора с Мией.

Лис почесал бровь:

– Не поверишь, Аллиас, но у некоторых людей хватает мозгов, чтобы дойти туда самим.

– И глупости тоже, – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Его взгляд медленно вернулся ко мне. Лисандр наклонился ближе, так, что между нами осталось всего несколько дюймов, и я ощутила его дыхание.

– Ты так думаешь? – Его голос был тихим, почти бархатным, но от него холодило. Щёки предательски запылали, но я не отвела взгляда. – Странно, Локер… – почти шёпотом произнёс он, чтобы никто кроме меня не услышал, – иногда кажется, что ты видишь больше, чем остальные.

– Что? – едва слышно выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Его золотые глаза блеснули, и уголки губ изогнулись в хищной улыбке.

– Расслабься. Я просто наблюдательный.

Он снова откинулся на стул, а я сделала вид, что ложка передо мной представляет огромный интерес.

Что он имел в виду? Мою сегодняшнюю карту? И причем здесь Разлом?

– С тех пор я понял одно, – заговорил Лис снова уже серьёзнее. – Разлом – не враг. Он часть этого мира, такой же живой, как наши океаны или бури. Уничтожить его – значит сломать баланс. Да и тогда… чем мы будем тут заниматься?

Сэм резко поднял голову и хмуро посмотрел на Лиса:

– А я бы уничтожил Разлом к чёрту. С корнем.

– А дальше что, Аллиас? Морковь выращивать будешь? Или ферму откроешь? – издевательски рассмеялся Лис.

– Баланс мне не нужен. Я хочу, чтобы всё это исчезло.

– Серьёзно? – В разговор тихо вплелась Иззи, лениво крутя свою тарелку на столе вокруг оси. – Если разрушить Разлом, мы потеряем источник знаний, энергии, артефактов. Академия стоит ради него. Мы здесь, чтобы научиться управлять хаосом, а не уничтожать его. Контроль это ключ.

– То есть, – осторожно вставила Эвелина, не поднимая головы, – ты считаешь, что Разлом нужно… оставить? Просто… позволить ему жить?

– Разлому не нужна наша милость, – ответил Лисандр, склонив голову набок. – Он всё равно будет расти. Вопрос лишь в том, кто будет готов, когда он дотянется сюда.

Иззи вздохнула и покачала головой:

– Отлично. Мы сидим, едим рагу и обсуждаем, как умрём. Обожаю Академию.

***

Ближе к ночи мы собрались в холле у камина узким кругом. Воздух пропитался запахом хвои и пряного настоя, пламя играло на стенах, разбрасывая тёплые тени. На ковре – кружки, пергаменты и крошки печенья. Мы разложили карты-схемы из задания Киеля, пытаясь разобраться, как действовать, но пока спорили больше, чем думали.

Сэм и Мия уже соревновались, кто кого перекричит, сидя почти лбами друг к другу.

– Через мост и атакуем первыми! – горячо выпалил Сэм, ткнув пальцем в карту.

– О, конечно, – протянула Мия, демонстративно закинув ногу на ногу. – Давай побежим прямо в ловушку. Пусть нас красиво положат всех разом, это же твоя стратегия, да?

– Зато быстро, – возразил он, сжимая кулак. – Пока ты будешь строить свои пафосные планы, мы уже возьмём флаг.

– Быстро, но тупо, – отрезала Мия и закрыла учебник, издав громкий хлопок.

– Удивительно, как ты ещё жива с таким подходом, – язвительно фыркнул Сэм.

Бернард, сидевший в углу, молчаливо делал пометки. Он сощурил глаза и потер подбородок, как будто считал в уме всевозможные провалы одновременно.

“Это события трёхлетней давности. Команда из восьми студентов выполняла задание на территории Академии – тренировочный захват флага. Но на пути их поджидала ловушка. Найдите наилучшую траекторию”, – провозгласил нам в конце занятия профессор Киель.

Я посмотрела на карту, золотисто-красные линии рассекали пространство множественными узорами, и я пыталась разобраться с символами, когда рядом кто-то опустился на ковёр.

– Домашка? – Лис сел рядом. Слишком рядом. Его плечо почти касалось моего. Он наклонился, опершись ладонями о пол. – Люблю карты. – Его взгляд скользнул по моему лицу. – Карты не врут.

– Если их правильно читают, – выпалила я, коротко взглянув на него.

– Ты читаешь правильно, – сказал он, и его губы тронула короткая хищная улыбка. – Видел, как ты сегодня зажала связку. Красиво.

Я растерялась на долю секунды. Лисандр раньше не озвучивал ничего, что можно было принять за комплимент.

– Эм… спасибо, – выдавила я, стараясь не показать своего недоверия. Я положила ладонь на карту, пытаясь вернуть всех к делу. – Так, ладно, у нас мост, засада и две минуты. Что делаем?

Бернард наконец поднял голову:

– Фланг. Отправляем двоих через лес, пока трое прикрывают с моста. Тогда у нас появляется шанс застать соперников врасплох.

– И погибнуть втроём, – заметила Мия, наклоняясь к нему.

– Если мы не отвлечём их магию, мост нам не пройти, – спокойно добавил он. – Здесь всё в расчётах.

– А где вся жара? – протянул Лис, сдвигаясь еще ближе ко мне. – Иногда нужно рискнуть.

– Иногда нужно думать головой, – огрызнулась я.

– Думаю, – он наклонился вперёд, опираясь локтями о колени, и его дыхание коснулось моей щеки. – Просто не всегда той.

Я захлебнулась неловким смешком, Сэм поморщился, а Иззи закатила глаза, но уголки её губ предательски дрогнули.

– Я предлагаю компромисс, – сказала Мия, перебив нас. – Двоих через лес, трое – в засаду у реки. Сэм идёт первым, как отвлекающий манёвр.

Это стало последней каплей – Сэм выругался сквозь зубы, и Иззи разразилась смехом.

– Почему я? – возмутился он.

Мы разобрали кейс: три символа, два выхода, одно окно по времени. Я поймала фальшь в завороте спирали, Иззи предложила обход, и Бернард просчитал секунды. Эвелина записывала так тщательно, будто от этого зависела её жизнь. У Мии и Сэма получились синхронные атаки – и подколы на десерт. Мы смеялись, но казалось каждый держал в голове, что однажды это перестанет быть игрой.

И вот, когда мы почти закончили, дверь холла резко распахнулась. Фред просунул голову, волосы растрёпаны, взгляд хитрющий:

– Ходят слухи, – произнёс он театральным шёпотом, – что завтра – деление на команды. – Он широко улыбнулся: – А значит, новые кристаллы и зачёты! Спите крепче, детки!

Он захлопнул дверь, оставив за собой напряженную тишину. Уже завтра завязавшаяся дружба может превратиться в соперничество. И прольется первая кровь.

Глава 7

Аудитория гудела нетерпением и тревогой. Студенты не могли усидеть на месте: кто-то переговаривался с друзьями и строил догадки о том, кто с кем окажется в команде, кто-то спорил с профессорами, требуя объединить их с уже найденными напарниками, а кто-то просто молился всем богам эфириума, лишь бы не попасть в одну группу с теми, кого терпеть не мог. На длинном столе лежал пергаментный лист с крупной надписью, выведенной чёрными чернилами:

“Распределение студентов двадцать восьмого потока”.

Очередь двигалась медленно, я стояла где-то в середине: фамилия, имя, магическая способность – три строчки, которые определяли нашу дальнейшую судьбу. Я нервно вертела в руках ручку, стараясь издалека разглядеть имена других студентов, уже внесенных в список. Было полезно знать, с кем придётся драться. Или хуже – против кого.

– Ты слишком явно подглядываешь, – тихо сказала Иззи за спиной, скрестив руки. – Сделай вид, что тебе всё равно.

– Мне всё равно, – пробормотала я. – Просто… профессионально любопытно.

Иззи скривила губы в фирменной ухмылке, но промолчала.

Когда очередь дошла до меня, я на миг замерла, думая, как себя обозначить. И в итоге подписала строчку: “Аника Локер – картограф”.

Я тут же скользнула дальше по списку, выхватывая знакомые имена:

Эвелина Морвен – энергетическая интеграция.

Лисандр Тарн – эмоциональное чтение.

Маркус Хилтон – манипуляция гравитацией.

Я отступила в сторону, пропуская Иззи вперёд, и продолжила читать быстрее, жадно проглатывая взглядом тех, кого успевала:

Сэм Аллиас – взрывная кинетика.

Мия Грант – пирокинетический вихрь.

Бернард Фесс – абсолютная защита.

Аделина Вейр – эхо-резонанс.

Фред Витлок – иллюзорное искажение.

Мы с Иззи уселись в средний ряд, и я наконец смогла рассмотреть кристальную чашу в центре аудитории. Над ней плавал полупрозрачный купол эфириума, мерцающий и переливающийся оттенками лазури и золота – неожиданно яркое зрелище для строгих стен Академии.

Киель шагнул вперёд, когда последний студент подписал лист.

– Академия приветствует двадцать восьмой поток, – торжественно объявил он. – Сегодня мы обсудим различия между Домами. Как вы знаете, Академия стоит на равновесии трёх: не потому, что так удобнее, не потому, что так решили древние маги, а потому, что только так стабилизация держится ровнее, крепче и, самое важное, дольше.

Он повернулся к нам.

– Дом Интеллекта. Это умение видеть закономерности там, где другие видят хаос. Холодная аналитика, расчёт, стратегия. Прислушивайтесь к этим ребятам, ведь они держат карты, разгадывают тайные механизмы и строят планы. Без них остальные были бы слепы, полагаясь лишь на силу или на всплески эмоций.

Иззи самодовольно качнула головой.

– Дом Эмоций. – Киель на секунду замолчал. – На первый взгляд, хаотичные, непредсказуемые. Но именно они соединяют потоки быстрее и чище, чем кто бы то ни было. Эмоции – это искра. Пока вы думаете и считаете, они уже действуют и прикрывают ваши спины, вводя врага в замешательство.

Я заметила, как Сэм и Мия переглянулись, будто профессор только что оправдал их вечные вспышки. И Сэм развел руками.

– Дом Физической Силы. Многие думают, что их роль проста: ломать стены, бить врагов, защищать. Но это ошибка. Физическая Сила – это якорь. Именно они удерживают магию, которая иначе разнесла бы нас изнутри, когда мы направляем ее на врага. Их тела – проводники, их кровь сама по себе стабилизатор. Они задерживают врага и дают вам больше времени настроиться на собственный контроль.

Профессор замолк и затем продолжил:

– Вы можете подумать, что распределение по Домам чёткое и незыблемое. Но это не так. История Академии знает десятки случаев отклонений.

А вот это уже было интересно. Я наклонилась вперед.

– Бывали студенты с пограничной силой. Интеллектуалы, чьи способности пробуждались только при всплеске эмоций. Эмоционалы, чья ярость оборачивалась не в магию, а в физическую силу, сопоставимую с Домом Силы. Были и такие, кто мог удерживать два канала, но никогда – одинаково сильно. Наши способности не терпят повторов, у каждого свой оттенок. И именно это делает вас ценными. Не копии, не наборы одинаковых потоков, а уникальные связки. Академия ищет баланс на обучении, и такой же баланс вы будете искать после выпуска с будущими отрядами, если решитесь связать свою жизнь с Разломом, конечно. Сейчас вы узнаете, с кем будете жить, тренироваться и проходить испытания.

Он коснулся ладонью кристальной чаши, и в ту же секунду потоки эфириума вспыхнули золотом, поднимаясь вверх, клубясь и закручиваясь в переливающийся купол. Я затаила дыхание, глядя, как нити складываются и постепенно собираются в строки имён – списки десяти команд сияли над чашей, словно выгравированные в воздухе.

– Ну давай, давай… – Иззи склонилась вперёд, нервно барабаня пальцами по столу. – Только не с Тарном. Только не…

“Только не с Маркусом” – думала я. Он казался мне чрезмерно надменным и слишком закрытым, чтобы хотя бы попытаться иметь с ними дело.

Имена высветились.

Команда 3: Аника Локер. Лисандр Тарн. Маркус Хилтон. Изабелла Аллиас. Бернард Фесс. Эвелина Морвен. Бинго.

– Не-е-т, – взвыла я.

– …Да, – простонала Иззи в ответ, закрывая лицо ладонями. – Скажи, что я читаю не то, что читаю.

Ну конечно. Академия, спасибо. Вселенная, как всегда, с чувством юмора.

У стены кто-то коротко хмыкнул. Маркус медленно повернулся ко мне, зелёно-серые глаза скользнули по моему лицу, и на щеках снова появились самодовольные ямочки.

– Какая честь, Локер, – съязвил он достаточно громко, чтобы слышала половина зала. – Держись поближе, может, научишься не падать с трёх метров.

Лис, сидящий рядом с ним, активно закивал, Бернард нахмурился, а Эвелина сползла вниз по стулу, будто надеялась стать невидимой. В такие минуты я всерьёз начинала мечтать о магии, которая временно лишает дара речи. Хоть кого-то.

– Почему эти придурки остались вместе, а меня разделили с Сэмом? – возмутилась Иззи, резко поворачиваясь к чаше.

Вперёд вышла профессор Винн: идеальная осанка, ледяной взгляд, тяжёлые размеренные шаги.

– Чаша распределяет вас не по дружбе, прихотям… и уж тем более не по вашим романтическим фантазиям. – Она выразительно покосилась на парочку студентов в первом ряду. – Команды формируются исходя из баланса потоков. Академия должна быть уверена, что мы даём вам равные возможности для развития.

Сэм, стоявший вдалеке среди новой команды вместе с Мией, поднял обе руки, показав нам средние пальцы, и громко крикнул:

– Удачи, слабаки! Не скучайте без меня!

– Мы поплачем сегодня вечером, – сухо бросила Иззи, но я заметила, как дрогнули её плечи, и в янтарных глазах мелькнула короткая тень разочарования.

– Теперь о вашем будущем. – Зелёные глаза Элары оглядели ряд студентов. – Академия открывает перед вами три испытания. Три возможности показать, чего вы стоите. Каждое сложнее предыдущего.

По залу прокатился глухой шёпот. Кто-то поелозил на стуле, кто-то, наоборот, довольно улыбнулся, словно ждал этого всю жизнь. Я увидела, как Иззи сжала край стола пальцами, и мне передалось её волнение.

– Первое испытание – Ритуал Бездны. На наших материках существует множество микроразломов, – продолжила профессор. – Карманы нестабильной энергии. Их невозможно закрыть в одиночку. Ваша задача – синхронизировать потоки трёх домов и стабилизировать проход. Всё просто.

Она кивнула куда-то вбок, и Айден провел ладонью над столом, развернув в воздухе иллюзию: сияющий круг арены, разлом, похожий на чёрную трещину в воздухе, и пульсирующие золотые линии, соединяющие студентов между собой. Спустя несколько секунд трещина начала дрожать… и разрастаться, выплеснув наружу клубящийся туман. Половина аудитории заревела в удивлении.

– Если синхронизация сорвётся, – Айден опустил руку, и иллюзия распалась в золотую пыль, – портал откроется. А дальше… – его голос оборвался, оставляя тишину тяжелее любых слов, – второго шанса у вас не будет.

Элара посмотрела на нас долгим, почти пронзающим взглядом и неожиданно смягчила голос:

– Но помните: никто не держит вас здесь силой. Академия даёт вам знания, возможности… и выбор. До начала первого испытания вы вправе уйти: забрать свои вещи… и вернуться в безопасный, предсказуемый мир. Но если вы останетесь обратного пути не будет.

– Милость Академии безгранична, – лениво протянул Лис, скользнув по мне взглядом. – Расслабься, Локер. Если что – я тебя вытащу.

Он скривил губы, Маркус бросил на него недовольный взгляд, и у меня неприятно защекотало под рёбрами от осознания того, насколько сильно эти двое превосходили меня.

Элара подошла к выходу, бросив напоследок короткое напутствие:

– Ритуал Бездны состоится через неделю. Команды будут тренироваться отдельно. Ваши жизни зависят от того, насколько быстро вы научитесь работать вместе.

– Это катастрофа, – пробормотала Иззи, оглядывая нашу новую команду.

Глава 8

Перед занятием мы собрались у боевой арены, все шестеро и стояли узким кругом. Я окинула команду взглядом, до сих пор не веря своей неудаче.

Нет, оставаться рядом с Иззи – счастье. С Эвелиной и Бернардом тоже не возникло проблем: нам хватило времени сработаться, и я знала, что могу на них положиться. Но Маркус и Лис… Даже представить страшно, чем это обернётся.

Боевые трибуны низко гудели, отдаваясь в груди вибрацией. Воздух был густым от магии, пахло озоном и пылью эфириума. Внизу, на арене, мерцал широкий круг защитных кристаллов, пульсирующих мягким серебристым светом.

– Итак, – начала Иззи, поставив руки на бёдра и глядя на всех с видом полководца. – У нас неплохая сила интеллекта: я, Аника и Эвелина. Учитывая, что Эвелина может усиливать наши потоки в несколько раз, мы на коне.

Маркус, лениво прислонился к колонне и бросил взгляд, полный откровенного превосходства:

– А Локер, наверное, нарисует, как мы проиграли. – Он обвел меня серо-зелёными глазами. – Давайте дадим ей мольберт и краски, пусть хоть для чего-то пригодится.

Я приподняла бровь. В груди что-то неприятно дрогнуло, но я заставила себя выдохнуть. Не время и не место.

– О, это я хочу увидеть, – протянул Лис мягко, почти мурлыча, и скользнул взглядом по Маркусу, а потом переключился на меня. – Могу даже подбросить пару идей для композиции. Например… камень в Хилтона, искры, геройское падение… Отличная драма.

Маркус злобно зыркнул, сжимая кулаки:

– Может, я лучше брошу булыжником в тебя прямо сейчас?

– Отлично, – я вмешалась, резко оборвав их обмен "любезностями". – Бернард прикроет нас своим щитом, Эвелина усилит потоки, я держу карту и сценарии… А Маркус… ну… умеет бросаться камнями.

Лис прыснул в кулак, а Маркус сжал зубы.

– Дети, – сухо вставил Бернард, не поднимая взгляда и поправляя кристаллы на застёжке куртки. – Может, сначала обсудим тактику, а потом уже выясним, кто первый кого закопает?

Я кивнула, но неприятное чувство внутри только росло. Команда слишком разная, слишком несогласованная. И через пару минут нам предстояло убедиться, насколько сильно.

***

Из центра арены раздался громкий голос профессора Винн:

– Команда три! В круг.

Мы стояли вшестером на гладком сером песке. Трибуны гудели, студенты из других команд наклонялись вперёд, жадно наблюдая. Каждый ждал чужих ошибок.

– Сегодня вы проверите свои силы друг против друга. – голос Винн звучал твёрдо, не оставляя места возражениям. – Цель тренировки не победа. Цель – научиться чувствовать потоки напарников, синхронизировать движения и магию. Сильные должны тянуть слабых, слабые – научиться реагировать быстрее. – Её взгляд задержался на Маркусе, на Лисандре и следом на Бернарде. – Напарников выбираете сами.

Лис сделал шаг вперёд. Его движение было плавным, медленным. Он остановился, крутанулся на песке и, даже не моргнув, сказал:

– Локер. Давай, картограф, посмотрим, на что ты способна.

Его улыбка была мягкой, почти доброжелательной, но слишком неискренней, чтобы я могла ему поверить.

– О, это будет весело. Ставлю два кристалла, что она продержится меньше двух минут, – громко проговорил стоящий справа от нас Маркус.

– Заткнись, Хилтон, – бросила я, уже выходя вперёд.

Сердце колотилось: то ли страх, то ли злость и ярость.

Лис коротко бросил Иззи:

– Ой, да я аккуратно, не переживай. Только чуть-чуть её уроню.

Первое столкновение было унизительно коротким. Я шагнула вперёд, вложив всю силу в удар, но Лис словно предугадывал траекторию: перехватил запястье, развернул корпус и мягко толкнул меня в сторону. Песок встретил меня холодным хлёстким ожогом.

– Ух, больно, наверное, – поморщился он с игривым сожалением, отступая назад. – Посчитаем, сколько раз окажешься у моих ног? Уже один…

Я поднялась, смахнула песок с ладоней и снова пошла в атаку.

Чёрт, только не при них. Не дам ему удовольствие видеть, как я сдаюсь.

Но вторая попытка оказалась еще хуже. Он даже не использовал силу: просто увёл мой импульс в сторону, и я снова упала. Жёстче. Колено взвыло от боли.

Я слышала, как Маркус тихо смеётся где-то за спиной.

– Два, – хмыкнул он, уже серьёзнее. – Но ты красиво падаешь, Локер.

– Пошёл к чёрту, – выдохнула я, чувствуя, как злость медленно растекается по венам, учащая пульс.

Лис улыбался, и морщинки по краям его глаз выражали искреннее удовольствие:

– Ты анализируешь медленно.

Всё внутри вспыхнуло. Теперь я не думала о дыхании, о правильных движениях, о зрителях. Всё внимание сосредоточилось на нём – на том, как он стоит, как двигается, где напряжены его плечи, куда направлен взгляд.

Он рванул вперёд, но в этот раз я была готова. Я ушла в сторону, опустилась на колено и, используя импульс, поймала момент. Песок взметнулся облаком, и Лис едва успел уйти из-под удара. Впервые.

– Вот так уже интереснее! – восторженно воскликнул он.

Мы сошлись вновь. Движения стали быстрыми, точными, резкими, и мы кружили по песку, где каждый рывок, каждый уход, каждый поворот – были в одном ритме.

В какой-то миг я почти достала его, но Лис заблокировал выпад, поймал мой локоть и остановил атаку в миллиметре от своей груди. Мы замерли, слишком близко, дыхание сбивалось, горячий воздух дрожал между нами.

Он наклонился, почти касаясь виском моего, и шепнул:

– Не вздумай снова падать, Локер. Мне нравится, когда ты злишься.

А потом он отступил, протягивая руку словно предлагал честное рукопожатие, и подмигнул.

Я ощутила, как теперь вместо потока эмоций в груди разливается только пустота и поняла: это была не моя победа. Это не я вдруг стала лучше. Это он. Лис управлял мной всё это время, подогревал мою злость, обострял каждый нерв, насыщал кровь адреналином, направлял гнев в скорость, выносливость, точность. Он поиграл со мной. И я даже не заметила, как позволила.

Я стояла, не в силах пошевелиться. Мысли не складывались, только неприятное, липкое чувство внутри: меня использовали.

Иззи боролась намного лучше меня, но против Маркуса у нее не было шансов. По крайней мере я так думала. Она шагнула в круг, поправив хвост и смерив Маркуса долгим взглядом снизу вверх, словно заранее просчитывала траекторию его падения.

Маркус, напротив, выглядел беззастенчиво самоуверенным. Он лениво разминал кисти, и шрамы на костяшках блестели в свете кристаллов, словно предупреждая.

– Ну что, Аллиас, надеешься выиграть своей математикой? – протянул он, склонив голову.

Я знала, что он быстрый, но не настолько. Секунда – и его силуэт расплылся, дрогнув в воздухе. Он утяжелил пространство под собой, манипулируя гравитацией: каждый шаг был рывком, каждый разворот – как удар молота. Песок вздымался с каждым движением, оставляя глубокие вмятины.

Иззи встретила его холодно, точно, расчётливо. Она не пыталась сопротивляться силе – слишком глупо. Вместо этого активировала потоковую стабилизацию, и я попыталась понять, что именно она делала. Казалось, она подхватывала каждое изменение поля и перенаправляла его энергию.

Маркус рванул вперёд, но Иззи сдвинула поле своей силы, и он пролетел в миллиметре от неё, почти задев плечом.

– Мимо, – равнодушно бросила она.

Второй раунд начался иначе: теперь Маркус действовал умнее. Он сдавливал пространство вокруг Иззи, создавая короткие всплески гравитации под её ногами. Каждый раз, когда она пыталась уйти, земля будто тянула её обратно, делая её шаги тяжелее.

Иззи быстро подстроилась. Я видела, как её пальцы двигались почти незаметно, настраивая стабилизирующие потоки. Она использовала его силу против него, перекидывая инерцию на левую сторону. И вдруг Маркус, сделав шаг, провалился в песок глубже, чем ожидал, и потерял равновесие.

Иззи протянула ему руку, помогая подняться.

– Ладно, Аллиас… признаю, ты опаснее, чем я думал. Но в следующий раз я не буду сдерживаться.

Иззи лишь успокаивающе похлопала его по плечу, но я заметила, как дрожали её пальцы – стабилизация потребовала огромных усилий.

Эвелина вышла в круг почти бесшумно, словно тень. Узкие плечи опущены, взгляд направлен в песок, а шаги медленные и осторожные. Я знала, что она нервничает – пальцы дрожали так, что она едва удерживала кристалл защиты в руке.

Бернард же двигался спокойно и собранно, как всегда. Он шагнул вперёд, песок мягко хрустнул под подошвами, и, выпрямившись, он напоминал крепость, на которую можно опереться.

– Ты готова? – Его голос прозвучал обеспокоенно мягко, вежливо, даже уступчиво.

Эвелина коротко кивнула, не поднимая глаз, и убрала кристалл во внутренний карман куртки.

Винн дала знак, и Бернард первым активировал свою защиту. Пространство вокруг него едва заметно дрогнуло, воздух стал плотнее, а следом вспыхнула полупрозрачная сфера – его непробиваемый щит.

Эвелина глубоко вдохнула и подняла руку.

Над её ладонью появилось шесть тончайших светящихся линий – словно серебряные жилки, соединяющие её пальцы с пространством вокруг. Они тянулись к кристаллам, к магическим стабилизаторам на арене, даже к потокам самого Бернарда.

– Вот чёрт… – тихо выдохнул Лис. – А девочка-то хитрая.

Она выпустила импульс. Это был не удар – это было перенаправление энергии. Поток закрутился, зацепив щит Бернарда, и я впервые увидела, как его сфера колыхнулась под потоком силы. Бернард нахмурился, сильнее активировал защиту, и сфера стала плотнее, почти зеркальной.

– Умно, – поощрительно кивнул он. Это точно был комплимент.

Эвелина тихо ответила и провела ладонью по рукаву, а потом сцепила пальцы, словно не зная, что делать с собственными руками после удара:

– Ты сильнее, чем я думала.

– Все почему-то думают, что я сильнее, чем я есть, – отрезал Бернард, делая рывок вперёд.

Он атаковал неожиданно, и я увидела, как его щит превратился из защиты в оружие. Волна силы толкнула Эвелину назад, её ноги едва удержались на песке, но она не отступила. Вокруг вспыхнули тонкие нити света, и её потоки переплелись с линиями Лиса и Иззи.

– Серьёзно? – выдохнул Лис, взмахнув руками. – Она использовала мою силу против него?

Бернард остановился на секунду, медленно кивнул и активировал щит на полную мощность. Сфера стала плотной, как сталь, её серебристый свет бил в глаза, ослеплял. В одно движение Эвелина подняла руку, и её защитная магия отключила все его линии – разорвала сеть, обрубила каналы, погасила щит.

Её колени дрогнули, и она опустилась на одно, но не упала. Пот, скатывающийся с её виска, блеснул в дневном свете.

– Достаточно, – сказал Бернард негромко и протянул ей руку. – Это было мощно.

Она подняла взгляд, и её серо-голубые глаза горели гордостью.

– Спасибо…

Иззи громко возмутилась, хватая её под руку:

– Ты могла бы сказать, что у нас в команде секретное оружие.

Мы недооценивали её. Очень сильно.

***

Аудитория была непривычно тихой. Даже Сэм, который обычно не умолкал, сидел молча, скрестив руки на груди. Посреди кафедры стояла женщина, о которой вчера все только шептались. Профессор Серафина Крайт.

Говорили, что раньше она возглавляла отряд стражей Разлома, потом исчезла на пару лет, а теперь вернулась по личному приглашению Совета Академии.

Серебристо-чёрные волосы были собраны в гладкий высокий хвост, ни единой выбившейся пряди; широко посаженные глаза туманного цвета, строгие скулы и четкая линия подбородка придавали лицу холодную властность. На ней был длинный, приталенный тёмно-графитовый мундир из плотной ткани с вплетёнными в швы эфириумными нитями, которые мерцали тонким серебряным свечением при свете кристаллов. Высокий красный воротник подчёркивал тонкую шею, а полы чуть расклёшенной туники ниспадали до середины бедра, создавая впечатление строгости и свободы одновременно. Высокие сапоги из чёрной кожи доходили почти до колен, а широкий ремень с серебряной застёжкой держал небольшой футляр для кристаллов.

– Двадцать восьмой поток. – Её голос был высоким, размеренным, но в нем безоговорочно чувствовалась внутренняя сила и строгость. – Добро пожаловать на курс «Структуры пространственных искажений». – Она провела ладонью над кафедрой, и над нами вспыхнула голографическая карта Академии. – Вы здесь, чтобы защищать, а значит, вам нужно понимать, что вас ждёт за пределами Академии. Сегодня мы поговорим о порталах и микроразломах.

На карте ожили всполохи света – между потоками открывались крошечные точки, расширяясь и снова схлопываясь.

– Разлом – это нестабильный источник эфириума, который прорывается в наш мир, – объяснила Серафина, обходя кафедру. – Когда ткань пространства трескается, возникают микроразломы. Это мелкие порталы, существующие всего несколько секунд, но за это время они способны выплеснуть достаточно энергии, чтобы сжечь любого из вас дотла или выпустить парочку Эхо.

Я невольно поёжилась.

– Чтобы понять, почему мы здесь, нужно знать, где Разлом уже попытался прорваться. Академия не просто учебное заведение. Это центральный узел системы обороны. Здесь мы учим вас контролю, потому что, если студенты не справятся с магией сегодня… завтра трещины пойдут по всему миру.

Её пальцы скользнули по карте, и первая точка загорелась ярко-красным:

– Четыре года назад город Авен исчез за одну ночь, – сказала она, и её голос звонко отозвался от стен. – Микроразлом вырос до полноценного портала за три минуты. Эхо заполнили улицы, и к утру там не осталось ничего живого. К счастью, их успели остановить вовремя и не пустили дальше, но теперь там – выжженная пустошь. Однако именно из Авена мы извлекли наши последние кристаллы эфириума, которые сейчас есть у каждого из вас.

Я сглотнула, мои пальцы замерли над записями.

Авен, который я предсказала, но не смогла ничего остановить. И ничем не могла помочь.

Следующая красная точка зажглась.

– Полгода назад микроразлом открылся посреди Кефароса. Это был торговый узел, город, который питал Академию лекарственными травами. – Серафина подняла руку, и изображение сменилось на вспышку серого тумана. – Погибли двести сорок семь человек. Торговые караваны до сих пор движутся с опозданием, поэтому Академия вынуждена экономить ресурсы. Так что, господа, если вам не хватает лекарственных мазей, обвиняйте Разлом, а не медицинский пункт.

Она замолчала, пока переключала голограмму.

– В Фарнхольме разломы держат под постоянным контролем. Там стоят внешние стражи Разлома: бойцы, которые каждый день рискуют жизнями, чтобы остановить утечки. Но два месяца назад один из их постов был потерян. Мы до сих пор не знаем, что именно вышло из портала. Уцелевшие говорят о новых формах ЭХО.

Последняя вспышка была самой яркой.

– Тирсал всегда являлся нашей лабораторией. – Серафина коснулась точки на карте, и от неё побежали синие нити. – Их инженеры первыми научились вплетать эфириумные нити в боевую форму, создавая защиту, которая усиливает магию. Всё, что вы носите: ткань, кристаллы – пришло из Тирсала. Но месяц назад там открылись три синхронизированных микроразлома. Они поглотили часть исследовательского комплекса, и теперь Академия получает вдвое меньше артефактов.

Иззи шепнула мне, наклонившись ближе:

– Отлично. Значит, охота на кристаллы сейчас как никогда актуальна.

Мое сердце неприятно кольнуло.

– Сегодня все эти каналы под угрозой. После Авена и Кефароса портальные цепи стали нестабильными. Академия вынуждена использовать караваны на эфириумных платформах, но их путь длинный, и каждый день мы теряем грузы. Разлом не ждет, пока мы станем сильнее. Вот почему ваше первое испытание будет связано с порталами.

– Почему нельзя просто войти в портал и взорвать Разлом или его часть? – спросил Джоэль, сидящий в первых рядах. – Авелор и Фарнхольм производят очень сильное оружие.

Профессор вздохнула.

– Внутри Разлома – хаос. Не пространство, не время, не законы природы. Там нет понятий “верх” или “низ”, “живое” или “мертвое”. Эфириум в чистом виде ломает материю. – Её серебристые глаза блеснули, и она подняла ладонь, тут же сжав ее в кулак. – Именно поэтому сегодня мы учимся держать хаос взаперти. Стабилизация происходит через баланс трех потоков: интеллекта, эмоций, физической силы – три дома нашей Академии. Тот, кто ошибётся в балансе, выведет из строя всю группу. Если эмоций слишком много, разлом подпитается. Если поток силы нестабилен, кольцо разорвётся. Если интеллект замедлит расчёт, окно схлопнется не там, где нужно.