Читать онлайн Зачарованные крылья

Nelly Möhle

Kaya Silberflügel – Auf verzauberten Schwingen

© Fischer Sauerländer GmbH, Frankfurt am Main, 2024

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

Махаон®

Об авторе

Нелли Мёле живёт со своей семьёй в Оффенбурге. Она вписала своё имя в сердца маленьких читателей первой же своей книжной серией «Волшебный сад». Ребёнком она часто наблюдала за птицами в саду своих бабушки и дедушки и представляла, как было бы здорово уметь летать. Не на самолёте, а просто раскинуть руки и полететь – точнее, не руки, а крылья. И с высоты посмотреть на город, а потом перелететь через горы Шварцвальд и Вогезы. Именно эту волшебную способность писательница подарила Кайе – героине своей новой книги.

бровь за бровь, клюв за клюв – ВМЕСТЕ мы СИЛЬНЫ!

Пролог

Я почувствовала, как меня трясут за плечи – сперва осторожно, а потом всё настойчивее и энергичнее. Я очень медленно возвращалась из сна в реальность.

– Кайя, просыпайся! – Услышала я мамин голос. – Мы отправляемся в Хёлленталь.

Я резко села на кровати, сонливость как рукой сняло.

Была суббота, и сегодня отряд аваностов, в который входили мама, Аурелия, Селия, Милан и я, собирался в Хёлленталь, чтобы поговорить с Хранительницей. При одной только мысли о том, что нам предстоит, меня охватило страшное волнение. Под тонкой тканью ночной рубашки я нащупала овальный медальон. С тех пор как я узнала, что могу превращаться в птицу, он стал моей самой главной и ценной собственностью. Я никогда его не снимала – ведь только с его помощью я могу превращаться в птицу и летать.

– Сегодня мы узнаем у великой Хранительницы, как аваностам свергнуть нелюбимого лидера, – пробормотала я. – А потом заставим Ксавера Беркута отказаться от трона!

Я решительно отбросила одеяло. Для всех аваностов Зоннберга наступал важный день.

1. Жми на газ

Спустя примерно час с улицы послышался сигнал машины. Я выглянула из окна и увидела перед нашим подъездом красный автомобиль Селии.

– Мама, можно выходить! – крикнула я. Мама в этот момент была на кухне, складывала в сумку сухой паёк: мы ведь не знаем, сколько времени займёт эта вылазка – возможно, целый день. – Они уже здесь!

Уже через пару минут я придерживала навьюченной сумками маме дверь подъезда. От волнения у меня покалывало всё тело, точно на него накатывали волны. Казалось, даже забранные в высокий хвост волосы слегка шевелились.

Едва мы вышли на тротуар, как из машины, с заднего сиденья, выскочил Милан и широко мне улыбнулся. Спутанные блестящие кудри, обрамляющие его загорелое лицо, доставали ему почти до плеч. Я очень обрадовалась своему другу-аваносту и в ту же минуту почувствовала поднимающийся внутри меня жар. Наверное, лицо у меня сейчас стало пунцовым. Но не успела я додумать эту мысль до конца, как Милан коротко обнял меня, и я вдохнула его знакомый запах. Увы, продлился этот счастливый момент недолго: вот он уже отстранился от меня и поздоровался с моей мамой, которая как раз убирала сумки с провизией в багажник.

– Какое чудесное утро, – улыбнулась мне Аурелия, занявшая место рядом с водителем. – Просто идеальный день, чтобы отправиться в мрачный Хёлленталь.

Белоснежные волосы моей дорогой старшей подруги и наставницы, которая и рассказала мне о моём наследии, как всегда были забраны в пучок на макушке, а на воротнике её изумрудно-зелёной блузки красовалась небольшая брошь в виде птицы.

Я невольно хмыкнула, потому что обе старушки выглядели так, будто собирались на чашечку кофе. Сидящая за рулём Селия была в одном из своих элегантных платьев, свободно облегающем её пышную фигуру.

Мы же – мама, я и Милан – оделись в джинсы, толстовки и кроссовки, приготовившись к пешему походу по одному из самых труднопроходимых маршрутов в горах Сильва, и втроём уселись на заднее сиденье небольшого автомобиля Селии. Машина как будто слегка осела.

Селия повернулась к нам. Её круглое лицо было почти наполовину скрыто огромными солнцезащитными очками, но и сквозь их розовые стёкла был виден блеск в её глазах, когда она весело спросила:

– Ну что, готовы прокатиться?

– Готовы! – хором отозвались мы, одновременно пытаясь пристегнуться ремнями безопасности, что из-за тесноты в салоне было не так-то легко.

– Тогда вперёд, – кивнула Аурелия и тоже нацепила на нос солнцезащитные очки.

Селия нажала на педаль газа, и шины заскрипели по асфальту.

Впятером мы наконец-то отправились к таинственной Хранительнице Хроник.

Я сидела посередине, чувствуя по бокам тепло мамы и Милана, и смотрела вперёд, в зазор между головами двух пожилых дам.

В городе было неспокойно, приходилось то и дело тормозить из-за других автомобилей и велосипедистов, плюс останавливались мы, кажется, буквально на всех светофорах. Но постепенно домов становилось всё меньше, а зелени между отдельно стоящими зданиями – всё больше. И вот впереди уже вилась просёлочная дорога. Долина Хёлленталь петляла между горными отрогами, постепенно спускаясь. Но как только мы миновали большой каменный карьер, пейзаж резко изменился, в отличие от двух других долин нашего города, Нордбахталь и Зюдбахталь. С этого момента слева и справа от дороги возвышались скалистые горные склоны, и чем дальше, тем выше.

Милан пихнул меня локтем в бок.

– Помнишь нашу первую встречу? – тихо спросил он. – Это было здесь, в карьере. Мы оба в обличье аваностов…

Я кивнула. Наверное, уже никогда не забуду, как я летела за Миланом сюда, в Хёлленталь, а потом заставила его признаться в том, что он сделал. Тогда я считала его подлым вором, который, действуя по заданию самопровозглашённого лидера аваностов Оффенбурга, украл волшебное перо у моей подруги Аурелии.

От этих мыслей меня отвлекла Селия.

– Сейчас будем проезжать Врата в Ад, – завывая, басом проговорила она, но затем хихикнула: – Жители Зоннберга раньше верили, что здесь действительно находится вход в преисподнюю.

Дорога на самом деле проходила под своеобразной каменной аркой, будто пробивая камень насквозь. Прямо рядом с ней в сторону Зоннберга текла река Нагольд.

Мама покачала головой:

– Не хотела бы я жить в таком месте: эта теснота просто свела бы меня с ума!

– Да уж, это точно, – кивнула Аурелия. – Потому-то Хранительница здесь и живёт. Сюда туристы не ездят. Дальше и до самого конца Хёлленталь можно добраться только пешком. Или же долететь, – она усмехнулась.

Я смотрела на тенистую узкую долину и думала, какой же окажется эта загадочная Хранительница. Я представляла её себе старой-старой, горбатой, с длинными седыми волосами, в коричневом мешковатом платье и с вороной на плече – в общем, примерно такой, как ведьма в сказке «Гензель и Гретель». Хранительница тоже жила в лесу совсем одна. При мысли о скорой встрече с Хранительницей по спине у меня побежали мурашки. Как же хорошо, что я сейчас не одна, иначе бы просто утонула в своём страхе. Я крепче прижалась к Милану.

– Будем надеяться, что Люсия хотя бы дома, – заметила Селия.

Аурелия сняла солнцезащитные очки и, вскинув брови, уставилась на подругу:

– Ты же хотела ей позвонить и предупредить, что мы придём, разве нет?

– Я пыталась, да, – спокойно ответила Селия. – Но у меня только номер её стационарного телефона, и я ей не дозвонилась. А автоответчика у неё нет. Но куда, по-твоему, Люсия может исчезнуть? По выходным она обычно бродит недалеко от хижины, собирая лекарственные травы. Так что мы с ней не разминёмся, не переживай.

Ага, значит, Хранительница вдобавок ко всему прочему ещё и травница. Наверное, по углам её хижины развешаны засушенные растения, а в медном котелке над огнём кипит целебный травяной чай.

– Осторожнее! – вдруг воскликнула Аурелия. – Отсюда влево и вверх. Сразу за этим выступом в форме носа надо повернуть.

Селия резко затормозила, и нас бросило вперёд, а она сумела вырулить на грунтовую дорогу, которая ответвлялась от основной и терялась между деревьями.

Мама прижала руку ко рту и тихо застонала: она терпеть не могла езду на автомобиле на большой скорости. Селии же теперь приходилось ехать очень медленно, потому что узенькая грунтовая дорожка, ведущая вверх, в гору, извивалась точно змейка. С одной стороны дороги склон резко уходил вниз, с другой – круто поднимался вверх. В открытые окна я вдыхала смолистый аромат деревьев и слышала, как скрипят под шинами мелкие камешки.

– Надеюсь, эта машинка сможет заехать на гору, – прошептал Милан мне в ухо.

Мама улыбнулась и подмигнула ему.

– Я тоже на это очень надеюсь, – шепнула она.

– А уж я-то как надеюсь, что мы не свалимся в пропасть, – пробурчала я негромко, не понимая, чему так радуется мама.

– А-а-а! – вдруг пронзительно закричали Селия и Аурелия, и мы в ужасе вжались в сиденья.

Я успела заметить, как прямо перед автомобилем в небо взмыла огромная птица и, хлопая крыльями, скрылась за верхушками деревьев.

– Это был Зорро? – спросила Аурелия.

Селия только пожала плечами – Или сама Люсия.

– Но это ведь не аваност, правда же? – встревожился Милан.

– Нет, это всего лишь филин, – ответила мама.

– Его ещё называют королём ночи, – добавила Аурелия.

– Зорро? – тихонько пробормотала я. Одно только это имя заставляло меня чувствовать себя неуютно.

Прежде чем кто-либо в автомобиле решил ответить на мой негромкий вопрос, густой лес вдруг стал светлее, и грунтовая дорога вывела нас на полукруглую полянку. По правую руку не было никаких деревьев, и открывался вид на горные вершины и саму долину. На склоне холма, слева от маленькой лужайки, стояла бревенчатая хижина – казалось, будто она приклеена к холму, как орлиное гнездо к скале. Сложенная из толстых брёвен выглядела она вполне надёжной. Из каменной трубы поднимался дымок.

– Она точно дома, – уверенно заявила Селия. Но показывала она при этом не на трубу, а на ярко-красный новёхонький с виду внедорожный мотоцикл, стоящий у стены хижины.

– А? – пробормотала я изумлённо, потому что современный байк совершенно не вписывался в общую картину. Но поскольку остальные в этот момент как раз выбирались из автомобиля, на меня никто не обратил внимания. Может, ещё и потому, что я не выразила свою мысль до конца. Как бы то ни было, я тоже поспешила вылезти из машины. Мама помогала выйти Селии, протянув ей её палку, а мы с Миланом хлопотали около Аурелии, которая сначала вытянула из салона больную ногу и лишь затем поднялась с сиденья при помощи костылей.

– Уф! – выдохнула она, когда наконец, слегка пошатываясь, встала в полный рост и огляделась. – Как же давно я тут не была. Но ничего не изменилось. Кроме разве что этого чудовища, – и Аурелия кивнула на большую антенну справа от хижины, которая тоже смотрелась здесь как что-то инородное.

– Классная штука, – заметил Милан. – Кажется, нас ожидает радушный приём. Пусть и на самом дне долины.

Я покосилась на хижину – она почти сливалась с пейзажем, поскольку практически вся была окружена кустами, папоротником и плющом, и очертаний домика было не различить. Я всё ждала, что сейчас деревянная дверь откроется – и на пороге появится суровая древняя Хранительница с вороной на плече, крайне недовольная, что её потревожили. Но пока тишину изредка нарушали лишь отдельные птичьи крики.

Вдруг, хлопая крыльями и с треском ломая еловые ветки, из лесу вылетела большая птица и уселась на конёк крыши бревенчатой хижины. Только когда она сложила крылья и уставилась на нас своими круглыми глазами, я по торчащим «ушам» в перьях поняла, что это филин. Он несколько раз моргнул, а потом повернул голову в сторону леса.

– Доброго дня тебе, Аурелия Певчая, – раздавшийся голос заставил и меня посмотреть в том же направлении.

Все остальные тоже оглянулись. Там, в тени леса, между тёмными елями угадывался женский силуэт. Я прищурилась, чтобы разглядеть её получше, но в этот момент женщина сделала два шага вперёд и остановилась у края поляны, теперь хорошо видимая.

2. Цена слишком высока

При виде этой женщины у меня отвисла челюсть. А она спокойно продолжила:

– Добрый день, Селия Лебедь-Чёрная. Здравствуй, Ава Среброкрылая.

Затем её взгляд задержался на мне. Она медленно направилась в мою сторону – даже не шла, а скользила! – и остановилась на расстоянии вытянутой руки. В свете раннего солнышка её глаза казались почти жёлтыми, как начищенный до блеска янтарь. Я с трудом сглотнула, ёжась под этим пристальным взглядом.

Передо мной стояла та самая Хранительница Хроник, это было ясно. Но её внешность меня смущала. Да эта женщина совсем не намного старше моей мамы!.. На ней был джинсовый комбинезон и ярко-красные кроссовки. Длинные каштановые волосы свободно падали на плечи. Крутая и современная, совсем не похожая на хитрую колдунью, которую рисовало моё воображение.

– Кайя! – сказала она коротко и просто. Я в ответ лишь кивнула. – Как чудесно, что мы наконец-то познакомились. Я так давно ждала этой встречи. Меня зовут Люсия.

Она повернулась к остальным и, пригласив всех войти в дом, легко взбежала по ступенькам из песчаника, толкнув тяжёлую дверь хижины.

Мы медленно последовали за Хранительницей – я впереди всех. Меня трясло от волнения. И от любопытства.

Вслед за Люсией я переступила порог хижины. Не знаю, что я ожидала там увидеть – наверное, мрачную крохотную комнатушку, где пахнет чем-то не очень приятным, – но очутилась я в большой светлой комнате с множеством окон и половицами, выкрашенными в медово-оранжевый цвет. В целом здесь было очень уютно.

– Присаживайтесь, – Люсия указала на угловой диванчик слева от двери.

Мы с Миланом устроились на скамейке с цветными подушками, которая стояла буквой «Г» вокруг большого стола. Сам же стол будто был из двух пеньков. Я провела пальцем по сучкам и бороздкам на поверхности.

– Люсия сама мастерит мебель, – пояснила мама, заметив моё изумление. – Раньше она ещё и продавала свои работы. – Она поставила на стол нашу термосумку и села на скамейку рядом с Миланом.

Две пожилые дамы, которые с трудом преодолели три ступеньки, кряхтя, опустились на стулья, стоящие с другой стороны стола.

Я огляделась и только сейчас заметила, что за диваном, расположенным в центре комнаты, стоит ещё и кровать. То есть одна комната служила сразу для всего. До чего же всё-таки уютно в домике Хранительницы.

Люсия поставила на стол стаканы и стеклянный кувшин с какой-то зеленоватой жидкостью, а мама достала из термосумки домашние маффины.

Люсия улыбнулась:

– Спасибо за выпечку. У меня ничего сладкого нет. Но есть травяной лимонад, вы просто обязаны его попробовать. – Хранительница села на единственное свободное место – на скамейку, рядом со мной – и молча по очереди оглядела всех нас.

Наконец моя мама многозначительно откашлялась:

– Мы пришли сюда в надежде, что Хроники аваностов снова вернулись к тебе.

Все пристально смотрели на Люсию.

Она тяжело вздохнула, прежде чем спокойно ответить:

– Я так и думала, что привело вас ко мне именно это, – на мгновение она закрыла глаза. – Но вы пришли слишком поздно!

Кажется, мы все одновременно ахнули в этот момент.

– Слишком поздно?! – воскликнула Селия. – Что это значит?

– Всё это время я знала, что Ксавер держит Хроники у себя дома в тайнике, – ответила Люсия, – но у меня не было возможности забрать книгу. Только когда вы двое достали её из его сейфа и отнесли на чердак виллы Аурелии, мы с Зорро смогли перепрятать её туда, где она точно будет в безопасности. – Хранительница перевела взгляд на трещинку в столешнице.

– Но в новом тайнике Хроники оказались не в безопасности? – тихо спросила мама.

Люсия мягко покачала головой.

– О нет, мы с Зорро всегда были осторожны, – сказала она. – Зорро постоянно патрулирует территорию. И сойки поднимут тревогу в тот же момент, как заметят что-то подозрительное в лесу или близ источника. Ни человека, ни аваноста до сих пор замечено не было.

Сойки служили своеобразной системой сигнализации для других обитателей леса: они начинали пронзительно кричать, когда приближался враг. Об этом я знала из птичьей книги.

– А ты в последнее время не видела такого большого ворона? – спросила я. – У него ещё приметное светлое пятно на клюве…

Люсия задумчиво посмотрела на меня:

– Хочешь знать, не шпионил ли за мной ворон Ксавера Корбин? Я не знаю. Но всё же каким-то образом Ксавер или его пособник обнаружили тайник и снова выкрали Хроники. Потому что на месте старой книги лежало перо беркута – это символ Ксавера. Так он мне передал, что Хроники у него и мне с ним не тягаться!

– Значит, Беркут оказался быстрее нас, – голос Аурелии прозвучал устало. – Нам всем с ним не тягаться…

Повисла гнетущая тишина, каждый думал о своём. Всё казалось мрачным и беспросветным. Наш единственный шанс упущен, потому что мы пришли слишком поздно: Ксавер Беркут снова забрал Хроники, и мы не знаем, где он спрятал их в этот раз. Или всё не так уж сложно? За последние десять лет Ксавер Беркут украл медальоны у большинства аваностов. Только с помощью этого бесценного украшения человек мог превратиться в птицу. Вполне возможно, что все артефакты аваностов хранятся в одном месте, просто мы не смогли до них добраться.

Я почувствовала, как глаза наполняются слезами, а в носу начало щипать. Но плакать сейчас ни в коем случае не хотелось.

Хранительница прервала молчание:

– А что вы собирались узнать из Хроник?

– Мы с Кайей хотим летать и путешествовать в обличье аваностов, – выпалил Милан. – И заодно познакомиться с другими аваностами нашего города, мы ведь не одни такие.

– Кроме того, мы должны обсудить с тобой, как лишить Ксавера Беркута его лидерских привилегий, – добавила Селия. – Десять лет назад на собрании он незаконно присвоил себе медальон лидера общины аваностов. Но мы-то все знаем, кто должен был тогда стать лидером: Артур Певчий, отец Кайи.

Услышав это имя, я стиснула зубы: я ведь совсем не знала своего отца.

– С момента ссылки Артура мы не имели возможности с ним связаться, – сказала Аурелия.

Всё, что мне известно к сегодняшнему дню, – мой отец жив, но находится не в городе. И хоть я никогда его не видела, в глубине души я очень сильно скучала по нему.

Мгновение Хранительница что-то обдумывала, затем нахмурилась.

Моя надежда рассеялась.

– Способ разжаловать неугодного лидера определённо должен быть, – наконец сказала Люсия. – Но насколько я помню, к такому ещё не прибегали. Лидеры всегда были миролюбивыми и обходительными, как и все аваносты.

Я в нетерпении перебила её:

– Но что надо сделать, чтобы разжаловать лидера? Отстранить его от этой должности? Свергнуть с трона?

– Об этом написано в Хрониках, – ответила Аурелия, и в её глазах тоже блестели слёзы, а голос понизился почти до шёпота. – Наизусть столько страниц не знает никто, даже Хранительница.

Мы беспомощно переглянулись. Вдруг Люсия вскочила, подбежала к низкому столику около дивана и взяла лежащий на нём ноутбук.

– Я вступила в должность Хранительницы пятнадцать лет назад после того, как внезапно умерла моя мать, – сказала она, снова устраиваясь на скамейке рядом со мной. – Через пять лет после захвата Ксавером власти у меня отняли священные атрибуты Хранительницы, – Люсия открыла ноутбук и что-то набрала на клавиатуре. Мы молча наблюдали за ней, ловя каждое её слово. – Когда мне на некоторое время удалось вернуть Хроники аваностов, я решила сохранить все важные правила и ритуалы из этой старой книги и в электронном формате тоже, и начала фотографировать страницы и оцифровывать их.

– Боже правый! – ахнула моя мама. – Так ты что, сохранила Хроники на своём ноутбуке?!

Люсия покачала головой:

– Я только начала переснимать страницы. А их там много. Поэтому на ноутбуке сейчас далеко не вся информация.

Мы разочарованно застонали.

А на мониторе ноутбука появилось фото желтоватой страницы. Она была вся исписана неровным почерком.

– Сама не знаю почему, но фотографировать я начала с последней страницы, – пояснила Люсия. – Видимо, подсознательно чувствовала, что времени у меня мало и скоро я снова лишусь Хроник. А все самые важные правила как раз находятся ближе к концу. – Она начала медленно листать фотографии вниз.

Милан и мама прижались плотнее ко мне, чтобы лучше видеть монитор. Две пожилые дамы молча наблюдали за нами. От напряжения воздух в комнате начал вибрировать.

Всякий раз, как на мониторе появлялось новое фото, Люсия что-то бормотала, но наконец она воскликнула:

– Вот!

У меня зашумело в ушах, строчки расплывались перед глазами.

Люсия начала медленно читать вслух:

Тишина.

– Что-что? – вырвалось у меня в следующую секунду.

Люсия терпеливо перевела:

– Здесь сказано о пяти юных аваностах, только-только вступающих в общину. Они должны будут принять участие в некоем ритуале. Лишь тогда их зачислят в общину официально.

– Из каждого племени нужен один молодой аваност, – продолжила Аурелия. – Пять племён – и, соответственно, пять аваностов.

– И у каждого из молодых новобранцев, само собой, должен быть медальон, – добавила Селия.

Мы с Миланом переглянулись.

– И как же нам это выполнить? – тихо прошептала я.

– На самом деле всё не так сложно, как кажется на первый взгляд, – сказала Люсия. – Ты, Кайя, потомок сразу двух племён, что крайне необычно. Наследница лесных и снежных аваностов. Я видела это своими глазами.

Я сглотнула. Когда это Хранительница видела меня в образе птицы? Но переспрашивать не стала, решив, что не время.

– Значит, Кайе нужно два медальона? – уточнил Милан. – От двух разных племён? Или хватит медальона лесных аваностов?

– Медальон аваносту нужен, чтобы раскрыть свои силы, – ответила Аурелия. – С медальоном лесных аваностов Кайя может превращаться в птицу и летать. По сути, силу аваностов она обрела, и второй медальон ей без надобности.

– Я с подобным ещё не сталкивалась, – сказала Хранительница, – чтобы два племени воплощались в одном человеке. Надо бы уточнить этот момент в Хрониках, но всё же я думаю, что одного действующего медальона должно хватить, раз Кайя может превращаться с его помощью. Аурелия, пожалуй, права.

Ну а поскольку Хроники снова неизвестно где, приходится верить старшим на слово.

– А ты аваност горный, – сказала Люсия Милану. – Значит, вместе вы представляете уже три племени из пяти существующих.

Мама вдруг выпрямилась за столом.

– Люсия, – проговорила она взволнованно, – Кайя и Милан ещё дети. Допускать их к ритуалу посвящения в общину пока нельзя. Это слишком опасно!

– Эти юные аваносты уже доказали, что достаточно зрелые для своего возраста, – подумав, ответила Хранительница. – Они дали отпор Ксаверу, забрали у него Хроники. Такого не удавалось ни одному взрослому аваносту за последние десять лет. Кто же, если не эти двое, достоин официального посвящения в общину?

Мне стало очень тепло от такой чудесной похвалы Хранительницы, наверняка лицо сейчас сияло, как начищенный медный таз.

Милан тихо сказал:

– Попытаться стоит, ведь так?

Аурелия и Селия не проронили ни слова. Мама, уставившись в столешницу, сжимала и разжимала кулаки.

Люсия на миг закрыла глаза, а потом сказала:

– Терять нечего – только приобретать.

Мама с силой ударила ладонью по столу.

– Мне есть что терять! – крикнула она. – Я могу потерять дочь!

Я даже вздрогнула, скорее от неожиданности, что мама вдруг вышла из себя. Но затем я коснулась её руки и крепко сжала её.

– Мама, – тихо спросила я, – почему взрослые аваносты никогда не пытались бороться с Ксавером Беркутом? Лидером ведь должен был стать мой отец, а Ксавер пошёл против законов аваностов, это и в Хрониках указано. Почему вы больше десяти лет терпели этот беспредел?

Аурелия и Селия одновременно вздохнули. А вместо мамы мне ответила Хранительница:

– Поначалу мы пытались бороться, но были недостаточно сильны.

– И что же вы делали? – поинтересовалась я.

– Была создана своего рода группа сопротивления, – пожала плечами мама. – Но они потерпели неудачу. – Её взгляд потемнел, и она встала. – Нет, это надо осмыслить… – пробормотала она. – Четверо детей против Ксавера Беркута – что же это будет? Если уж взрослые аваносты в своё время ничего не смогли. – Она стала ходить по кухне туда-сюда.

Мне очень хотелось узнать больше о той группе сопротивления взрослых аваностов, но я понимала, что сейчас вряд ли кто-то расскажет об этом что-то ещё. Все женщины, казалось, напряглись, и я, придержав язык, только молча наблюдала за происходящим.

Люсия заговорила первой.

– Ава, не время поддаваться эмоциям, – твёрдо сказала она. – Ксавер сейчас ослабил бдительность – ведь он снова заполучил Хроники. Он не догадывается, что мы знаем, как можно избавиться от неугодного лидера. Пусть и дальше думает, что ему ничего не грозит. А мы тем временем втайне подготовим переворот, и детям не придётся действовать в одиночку.

Мама резко остановилась у маленькой кухонной стойки шалфейно-зелёного цвета рядом с обеденным столом.

– Я сказала, мне нужно всё обдумать, – резко ответила она. – Хотя бы одну ночь. Утро вечера мудренее.

– Тебе решать, – спокойно ответила Люсия.

Мама быстро зашагала ко входной двери, распахнула её и вышла на воздух.

Аурелия, опираясь на костыли, неуклюже поднялась с места:

– Ты должна понять Аву, Люсия, – Ксавер в своё время так её запугал.

– Я это понимаю, правда, – кивнула Люсия. – Но вспомни о наших чудесных встречах в низине реки, Аурелия. Мы собирались там все вместе. А сейчас Кайя, Милан и другие дети-аваносты даже не знают, какой сплочённой и дружной была наша община. Неужели хотя бы ради детей мы не воспользуемся этим крохотным шансом свергнуть Ксавера и вернуть нашу свободу? Хотя бы ради следующего поколения?

Милан под столом сжал мою руку и пристально посмотрел мне в глаза. Потом слегка подтолкнул меня, и мы вышли из хижины за остальными. Я немного злилась на маму: из-за её сомнений и тревог наши посиделки закончились так рано и так скомканно. А я как раз смогла снова заглянуть в Хроники. Правда, это была копия – но зато очень важной для нас страницы! Интересно, что там дальше? Мы могли бы ещё многое обсудить, и я бы наконец больше узнала о правилах и ритуалах аваностов. Я бы хотела побыть здесь ещё немного – провести время с Хранительницей.

Но момент уже упущен. Вздохнув, я толкнула дверь – и мне в глаза ударил яркий свет. Солнце сейчас стояло прямо над нами, освещая долину и горные вершины. Было очень красиво.

Мама стояла на краю небольшой полянки и смотрела куда-то вдаль. Люсия подошла к ней:

– Ава, слушай, может, нам с детьми спуститься к источнику? Очень хочется показать им его. Заодно и воды набрать.

Мама молчала. Хранительница продолжила:

– Оттуда и место общего сбора видно.

Мама повернулась к нам и пристально посмотрела на меня своими льдисто-голубыми глазами.

– Я бы очень хотела увидеть место сбора аваностов, – быстро сказала я. Только бы не уезжать отсюда подольше.

Наконец мама кивнула:

– Хорошо, давай. Каждый аваност должен знать это место. Оно уникально по своему расположению на первом повороте реки Нагольд. И оттуда действительно чудный вид на место общего сбора.

Селия, кряхтя, опустилась на деревянную скамейку у стены хижины:

– Я тогда тут вас подожду.

Аурелия тотчас же уселась рядом с лучшей подругой.

В итоге к источнику отправились мама, Люсия, Милан и я. У меня появился шанс узнать больше и о моём происхождении, и о мире аваностов, и упускать его я не собиралась.

3. Татуировка в виде птицы

К источнику вела узкая каменистая тропинка, петляющая по крутому склону горы на высоте хижины Люсии. Внизу под нами протекала река Нагольд, больше похожая на широкий ручей. Люсия шагала впереди, за ней шла мама, за мамой – Милан, а я плелась в конце, потому что рядом по такой дороге идти было невозможно: только друг за другом. Поэтому я ни о чём не могла спросить Хранительницу. А думала я о том, что выяснила из Хроник.

– Как же нам свергнуть Ксавера Беркута? – негромко бормотала я, глядя при этом себе под ноги на каменистую тропку, чтобы случайно не споткнуться и не сорваться в пропасть.

Милан повернулся ко мне и серьёзно посмотрел на меня.

– Я тоже не могу перестать об этом думать, – шёпотом сказал он. – А как искать оставшихся детей-аваностов? Задачка не из простых!

Я только вздохнула, дело казалось бесперспективным. Милан уже шагал дальше за мамой и Люсией, и я решила не отставать.

Очень скоро мы добрались до дальнего края Хёлленталь. Тропинка здесь обрывалась. Внизу перед нами во всей красе простиралась долина Хёлленталь. А далеко впереди виднелся Зоннберг в окружении трёх сверкающих ленточек рек, впадающих в Рейн и его поймы.

– Вот это круто! – восхитился Милан.

Люсия указала куда-то вниз, прямо под нами:

– Видите вон там каменистую площадку? Такое углубление на берегу реки, хорошо укреплённое со всех сторон? Это и есть место общего сбора аваностов. Правее, за живой изгородью, находится вход в пещеру. В ней мы прятались, если начиналась гроза. Там же хранятся складные столики и скамейки. А ещё много цветных лампочек, которые мы зажигали по вечерам.

Вход в пещеру я так и не разглядела, было слишком уж высоко, а вот узкое русло реки Нагольд бросалось в глаза. Она описывала изящную петлю вокруг продолговатой, чуть приподнятой каменистой площадки, а сразу за ней, в направлении Врат Ада, через которые мы проезжали утром на машине, долина снова сужалась.

Тут, впервые с того момента как мы покинули хижину, я услышала мамин голос:

– До сих пор помню, как здесь было шумно и весело в дни официальных собраний и по праздникам. Каждый приносил с собой какую-нибудь еду, и в итоге мы накрывали большой стол. После официальной части – обязательно танцы, до самого рассвета. А в завершение мы исполняли Песнь аваностов. – Мама и Хранительница улыбнулись друг другу.

– О да, – подхватила Люсия. – Мы пели от всей души. Это было просто грандиозно. Торжественно. Прямо мурашки по коже от одной только мысли о тех временах.

– Что же это за Песнь такая? – спросила я.

– Песнь аваностов – это наш гимн, – объяснила Люсия. – Каждый аваност знает его наизусть. Когда мы её пели, там, внизу, у пещеры, эхо наших голосов звучало ещё мощнее.

– Даже не представляю: ведь у аваностов голоса сами по себе очень красивые и сильные, – заметила я.

Люсия кивнула и на миг прикрыла глаза, будто услышала Песнь аваностов внутри себя.

Я хотела спросить у неё и у мамы, не исполнят ли они нам сейчас гимн общины. Но мама уже сменила тему.

– Теперь это место выглядит так сиротливо… И всё заросло, – вздохнула она.

– Я поначалу пыталась наводить тут порядок, подстригала кусты, – сказала Люсия. – Рано или поздно в этом священном месте должна была состояться новая встреча аваностов, и хотелось подготовить всё заранее. Но потом я бросила. Во-первых, потому, что одна я с природой ничего не сделаю, а во-вторых, я поняла, что, пока у власти Ксавер Беркут, никаких новых встреч не будет.

Это уж точно. И сейчас площадка внизу казалась мрачной и отнюдь не гостеприимной.

– Как же туда спуститься? – спросил Милан.

– Есть маленькая тропинка, – ответила Люсия. – Но когда идёт сильный дождь или когда весной тает снег, её часто размывает. Тогда туда можно только долететь. – Она развернулась и начала карабкаться вверх по склону точно горная коза. – Давайте все за мной! – крикнула она через плечо. – Только держитесь крепче.

Хватаясь за пучки травы, растущей между камней, я потихоньку поднималась всё выше, пока, еле дыша после неожиданного скалолазания, не оказалась рядом с Люсией, мамой и Миланом на небольшой скальной плите.

Люсия указала на сложенные в круг камни, между которыми плескалась вода. По размеру этот искусственный водоём был не больше самого маленького на свете пруда, а вода в нём была кристально чистой. Лишь приглядевшись получше, я заметила, что с валунов, окружающих прудик, стекают крохотные ручейки, а потом текут по скале, на которой мы стояли, и исчезают где-то в долине.

– Источник Нагольд, – торжественно провозгласила Люсия.

– Здесь и заключена сила аваностов? – спросила я. – В этой воде?

– Эта вода является для аваностов лечебной и придаёт нам силы! – Хранительница закатала до локтя рукав своей кофты, и я как заворожённая уставилась на татуировку у неё на предплечье – огромный филин, который, казалось, не сводил с меня глаз. Я невольно протянула руку и погладила оперение вытатуированной птицы.

Хранительница только улыбнулась.

– Это Зорро, да? – спросила я.

– Мой друг и поверенный. Наши сердца стучат в унисон, – спокойно ответила Люсия. И едва она произнесла эти слова, раздался шум. Тёмная тень скользнула над нами, и на гребне скалы над источником приземлился сам Зорро.

Хранительница благосклонно улыбнулась птице и вытащила из скалистой стены плоский камень. Я видела только тёмную дыру. Люсия достала оттуда что-то крупное, замотанное в ткань, осторожно развернула свёрток и, взяв из него ярко-зелёный камень, опустила его в воду. На солнце он так и сверкал. А Люсия положила в воду ещё четыре камня, один из которых был тёмно-синий, другой – светло-жёлтый, третий – пёстрый в крапинку, а последний – белый как снег.

Мама рядом со мной громко сглотнула.

– Здесь, в чистых водах источника Нагольд, освящаются священные предметы аваностов, – начала рассказывать Люсия. – Каждый камень символизирует одно из пяти племён аваностов.

– Белый камень – это наверняка снежные аваносты? – не удержалась я.

Хранительница кивнула.

– Дай, пожалуйста, свой медальон, – попросила она, протягивая руку.

Я помедлила лишь секунду – просто потому, что знала: с медальоном расставаться нельзя. Но ведь мы находились в священном месте, и с нами была сама Хранительница – что плохого может случиться?

Люсия заметила, что я колеблюсь, и только улыбнулась:

– Не бойся! Я хочу придать твоему медальону больше силы, вот и всё. А для этого нужно опустить его в источник вместе со священными камнями племён.

– А что именно придаёт ему силы? – спросила я, расстёгивая цепочку.

– Освящённый драгоценный камень внутри него, – ответила Люсия. Она взяла медальон у меня из рук, достала из воды три камня из пяти и, положив их на каменный бортик, медленно и осторожно опустила мой медальон в воду рядом с белым и цветным камнями. При этом Люсия что-то тихо бормотала себе под нос.

Мама, Милан и я не спускали глаз с Хранительницы, не решаясь лишний раз пошевелиться. Наконец Люсия снова достала все три предмета и, тщательно обтерев их коричневой тканью, попросила у Милана его медальон, затем положила его в воду вместе с синим камнем, вновь шепча какое-то заклинание.

Я снова надела медальон на шею и спрятала его под толстовку. После ледяной родниковой воды он был холодный, однако я чувствовала на своей коже только тепло, и оно быстро распространялось по всему моему телу.

Когда медальон Милана вновь вернулся к своему хозяину, Люсия сказала:

– Я передаю вам всю силу нашего источника и нашей общины. Они вам понадобятся.

Уже знакомая дрожь пробежала у меня по спине. Это был очень важный момент, и атмосфера царила совершенно особая.

– Никому не рассказывайте об этом месте, – тут же добавила Люсия.

– Разумеется, – хором откликнулись мы с Миланом.

– Это здесь раньше хранились Хроники? – спросил Милан.

Люсия загадочно улыбнулась:

– О месте хранения Хроник знает лишь Хранительница, и так оно и должно оставаться, – её взгляд на мгновение затуманился. – Очень надеюсь, что пустовать тайник будет недолго.

Мама вдруг резко повернулась к нам спиной.

– Что ж, поскольку у меня больше нет медальона, который можно было бы повторно освятить, пора возвращаться, – сказала она. – Нам нужно ехать домой. – И, не дожидаясь от нас никакой ответной реакции, она скользнула вниз по тропинке, пару раз чуть не упав, а затем быстро зашагала прочь.

– Кажется, маме нехорошо, – сказала я.