Читать онлайн Незримый убийца

Редактор серии Л. Латышова

© Державина Е. И., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Кто не помнит прошлого, обречен пережить его вновь.

Джордж Сантаяна

Все события и персонажи в книге вымышлены, совпадения случайны.

Пролог

На тропинке валялся присыпанный снегом ботинок. Слегка поношенный, но добротный, кожаный, с толстой подошвой. Лесничий поискал взглядом второй – а что, еще одна пара обуви ему бы не помешала – и не нашел. Может, где-то в снегу лежит? Он огляделся: ничего. Кругом – белый ковер, рябой от хвойных иголок, темные стволы да заснеженные ветки, сквозь которые слепило холодное солнце. Но что-то чужое закралось в этот монотонный пейзаж, будто на нетронутый, чистый лист поставили кляксу.

Лесничий прищурился. То ли зрение его подвело, то ли и правда возле старой сосны что-то краснело. Никак рябина? Вот только тут сосняк да низкий подлесок, откуда ей взяться?..

Силясь рассмотреть, он свернул с тропинки, сделал несколько шагов по рыхлым сугробам, проваливаясь по колено. И замер.

На снегу багровела кровь, а из-под лапника торчали чьи-то босые ноги…

Глава 1

14 февраля 2019 года

То, какой сегодня день, Марк Аси́мов обнаружил лишь на выходе из метро, где огромное плюшевое сердце, зябко переминаясь с ноги на ногу, раздавало всем без разбора рекламные листовки. Марк машинально сунул одну в карман куртки, плотнее затянул шарф и зашагал по заснеженному Тверскому бульвару.

Теперь он невольно обращал внимание на развешенные вдоль улицы гирлянды в форме сердечек, на витрины, украшенные розами и купидонами. И на разодетых по случаю девушек – те наверняка уже предвкушали романтический вечер, в то время как их избранники делали кассу цветочным и ювелирным магазинам. Этот день словно был создан, чтобы загнать мужчин в угол. И с некоторым облегчением Марк подумал, что в нынешнем году подобная участь его миновала.

Пока в стареньких проводных наушниках Эдди Кларк[1] отыгрывал свой лучший гитарный рифф, Марк дошел до входа в ресторан «Граф Лапшинъ», достал мобильный и посмотрел на часы. Как всегда, он пришел немного раньше – до встречи оставалось десять минут. Решив скоротать их за чашечкой кофе, он стряхнул с куртки снег и открыл тяжелую стеклянную дверь. Пахнуло теплом и дорогой древесиной.

Девушка-хостес, похожая на длинноволосую русалку в бархатном темно-зеленом платье, приветливо улыбнулась:

– Добрый день! Вы заказывали столик?

– У меня встреча с Ульяной Ерохиной.

– Проходите, вас уже ожидают.

Марк сдал куртку в гардероб и поправил перед зеркалом светлые, слегка отросшие пряди. Затем последовал за хостес в просторный зал, где под высоким лепным потолком льдинками хрусталя сверкала люстра. Прямо под ней, на подиуме, точно айсберг, возвышался белый рояль. В каждой детали интерьера – золоченых молдингах и карнизах, столах в белоснежных скатертях, букетах чайных роз в прозрачных вазах – читалось благородное величие, достойное дворянской усадьбы. Недаром ресторан «Граф Лапшинъ» входил в топ-10 лучших заведений столицы по версии популярного туристического портала. А еще принадлежал отцу Ульяны, известному ресторатору Виктору Ерохину. Так что к визиту Марк подготовился заранее: сменил джемпер на белую рубашку, расчехлил серый твидовый пиджак и достал новые черные джинсы, купленные пару лет назад. Однако теперь, шагая за хостес по лакированному дворцовому паркету, жалел, что не надел официальный костюм.

Миновав распахнутые двустворчатые двери, они вошли в следующий зал. Здесь царила камерная атмосфера английских гостиных: темно-графитовые обои, винные шкафы из старого дуба, тяжелые изумрудные портьеры на окнах.

Возле одного из них за круглым столом сидела Ульяна. Она порывисто поднялась Марку навстречу:

– Марк Юрьевич, спасибо, что согласились прийти!

Девушка оказалась моложе, чем ему представлялось во время их телефонного разговора, – примерно лет двадцати пяти. В черном брючном костюме и белой блузе, с собранными в аккуратный хвост пшеничными волосами, она походила скорее на старшеклассницу, пришедшую на экзамен, чем на дочку успешного бизнесмена.

– Очень рада с вами познакомиться. – Она робко ответила на рукопожатие. – Простите, что отвлекла вас в такой день.

– А что сегодня за день? – не понял Марк.

– Вроде как праздник, День всех влюбленных.

– Ах это, – усмехнулся он. – Все в порядке, я не праздную.

– Я тоже, – смущенно кивнула Ульяна, усаживаясь обратно. Ее щеки вдруг заалели, и веснушки на тонкой переносице стали заметнее. – Вы не против, если мы закажем обед, а пока его готовят – поговорим?

Когда официант принял заказ и скрылся за дверью, она сложила руки перед собой и серьезно взглянула на Марка.

– Как я говорила по телефону, полтора месяца назад пропал мой отец, Виктор Ерохин… – Голос Ульяны дрогнул. – Полиция его до сих пор ищет. И не только полиция – я обращалась к нескольким частным детективам, но пока все без результата. И тогда я решилась позвонить вам. Марк Юрьевич, мне кажется, вы наша последняя надежда!

– Если можно, просто Марк, – с улыбкой поправил он. Хотелось верить, что Ульяна называла его по имени-отчеству из уважения, а не потому, что в свои тридцать семь он выглядел стариком. – Спасибо за доверие, Ульяна, но почему ваш выбор пал именно на меня? Все же я журналист, а не частный сыщик…

– Потому что вы как никто умеете искать пропавших людей! Я читала, как блестяще вы раскрыли дело той девушки, Анжелики[2], хотя она исчезла почти десять лет назад.

– Но результаты моих расследований, как правило, попадают в СМИ, – напомнил Марк. – Вы готовы к возможной огласке?

– Безусловно, готовы! – без колебаний отозвалась Ульяна. – Возможно, именно благодаря огласке мы сможем вернуть папу. Поэтому я сразу обозначила, что мы дадим вам право на публикацию, если, конечно, наша ситуация окажется для вас настолько интересной. Кроме этого, в случае успеха мы выплатим вам вознаграждение.

Она назвала сумму, от которой отказался бы только дурак. Тем более Марку эти деньги точно бы не помешали. Конечно, в глазах коллег и знакомых он слыл успешным писателем, чей новый детектив «Двуликая правда» раскупили еще на этапе предзаказа. На самом же деле аванс за книгу оказался не слишком большим – еще бы, ведь он не писал больше десяти лет, – а работа журналиста-фрилансера не приносила столько денег, чтобы о них не думать. Все чаще появлялись мысли вернуться в наем, вызывая при этом уныние и кислый привкус во рту.

Ульяна глубоко вздохнула:

– Итак, с чего лучше начать? А то я немного теряюсь.

Марк разблокировал мобильный, отметив про себя ее слегка старомодную манеру речи, как у выпускницы института благородных девиц.

– Начните с того дня, когда исчез ваш отец, – подсказал он.

Из СМИ Марк знал, что это случилось вскоре после Нового года: Виктор Ерохин вышел из своего офиса в Олсуфьевском переулке и пропал. Журналисты до сих пор строили догадки на этот счет, одна другой интереснее: одни писали, что известный ресторатор скрывается от кредиторов, другие – что серьезно болен и решил отойти от дел. Упоминали и конкурентов, с которыми Ерохин вел войну уже несколько лет.

Ульяна с опаской покосилась на телефон Марка.

– Вы включите диктофон?

– Только если вы не против.

– Мне бы не хотелось…

– Тогда буду записывать в заметки, – успокоил ее Марк, открывая мобильное приложение «Блокнот».

Ульяна кивнула и скомкала льняную салфетку.

– В тот день, третьего января, – начала она, – папа уехал с утра на работу – на праздниках у нас самое горячее время, – а домой уже не вернулся.

– Кто и когда видел Виктора в последний раз?

– Тимур, охранник нашего офиса. Больше там никого не было – праздники как-никак. Папа проработал примерно до шести, потом попрощался с Тимуром и пошел в наш второй ресторан «Рябчикоff», тут недалеко. Но так там и не появился…

Марк сделал запись в заметках и спросил:

– Вы сразу обратились в полицию?

Ульяна будто смутилась.

– Нет… Мама подала заявление примерно через полторы недели. Я хотела раньше, но она сказала подождать – мало ли, вдруг папа просто куда-то уехал.

– Забыв предупредить вас? – удивился он.

– Обычно папа не ставит нас в известность о своих передвижениях. Самое большое, на что можно рассчитывать, – это свериться с его электронным календарем, чтобы назначить встречу. Мы вместе работаем, – пояснила Ульяна. – Я помогаю с рекламой и маркетингом наших ресторанов – у нас их три. И есть еще сеть пекарен «Хлебосолофф», но там своя пиар-служба.

Накануне Марк изучил сайты каждого из ресторанов Виктора Ерохина. Оформленные в едином лаконичном стиле, они тем не менее отличались цветовой гаммой, вторившей оттенкам интерьера: белому в «Графе Лапшине», алому в «Рябчикоff» в Хамовниках и бледно-голубому в подмосковном «Княжьем пире». В разделе «меню» размещались стилизованные под масляную живопись фотографии аппетитных блюд. В галерее – многочисленные портреты Виктора Ерохина с гостями, в основном знаменитостями.

Вряд ли предприниматель такого масштаба позволил бы себе выпасть из бизнеса, никого не предупредив…

– Когда ваша мама поняла, что пора идти в полицию? – спросил Марк.

Ульяна сцепила руки на столе.

– Когда праздники кончились, а папа так и не появился, хотя в его календаре значилась масса рабочих встреч. Кроме того, он всегда, при любых обстоятельствах, каждый понедельник устраивает собрания с персоналом, объезжая по очереди все три ресторана. Но папа никуда не приехал, и мама поняла: что-то случилось!

«Если это так – может быть уже поздно», – подумал Марк и уточнил:

– Полиции удалось разблокировать его мобильный?

– Да. Но ничего, связанного с его исчезновением, они не нашли… – Ульяна вдруг запнулась и замолчала.

– Но нашли что-то еще, верно?

Она потупила взгляд, ее светлые ресницы задрожали.

Марк подался вперед и как можно мягче произнес:

– Ульяна, я понимаю, нелегко посвящать в семейные дела чужого человека. Но если вы доверите мне поиски вашего отца, то сделать это придется.

– Вы, несомненно, правы. Однако это не связано с причиной его исчезновения…

– Вы боитесь, что я напишу про вашу частную жизнь? – догадался он.

Ульяна подняла на Марка растерянный взгляд.

– Это ведь ваша обязанность как журналиста – вытаскивать на свет чужие секреты. А как выяснилось, и у нас в семье есть свои…

– По закону я не вправе разглашать такие сведения без вашего согласия. И не собираюсь лезть туда, куда вы не дадите мне доступ, – заверил ее Марк.

Она кивнула и снова отвела взгляд.

– В общем, в полиции выяснили, что… что у папы есть связь на стороне. Поэтому сначала его не сильно искали – вдруг он всего-навсего уехал к этой женщине.

– Вы знаете, кто она?

– Нет, папа ее тщательно скрывал, – проговорила Ульяна, рассматривая сложный узор на фарфоровой тарелке. – В его телефонной книжке эта девушка записана как Саша, но по переписке стало понятно, в каком она статусе… Ей не дозвонились: абонент оказался недоступен. В полиции сказали, что номер – левый. Хорошо еще, журналисты ничего не прознали, они и так достаточно грязи на папу вылили… Ой! – Ульяна прикрыла рот ладонью и виновато посмотрела на Марка. – Простите, я не вас имела в виду.

Он понимающе улыбнулся:

– Все в порядке. Наша братия по-разному зарабатывает себе на хлеб.

– И все же я не должна была…

Появился официант, прервав поток ее извинений, и расставил на столе блюда с мясным и сырным ассорти, фаршированные икрой перепелиные яйца, тарталетки с салатом и хлебную корзину. Из пузатого запотевшего кувшина он разлил по бокалам ягодный лимонад.

– Давайте ненадолго прервемся? – с надеждой предложила Ульяна, отламывая бочок у пышного бублика. Кажется, она все еще чувствовала себя неловко и ухватилась за него как за спасательный круг.

Марк не стал возражать, и какое-то время они ели молча.

Наконец, прожевав солоноватый, в меру перченый кусочек восхитительной буженины, он спросил:

– В свете того, что вы рассказали, могу я узнать, какие отношения у ваших родителей?

Ульяна медленно отпила лимонад, словно собираясь с мыслями.

– Они любят друг друга, – ответила она. – Просто сейчас у них небольшой семейный кризис. На самом деле семья для папы всегда была на первом месте, всегда! Вся эта работа по выходным, сложный график – все исключительно для нашего благополучия.

В ее голосе появилась какая-то новая интонация – наверное, эти слова Ульяна уже не раз слышала от матери. И Марк вдруг понял, что ей стыдно за своего отца.

– Давайте вернемся к поискам Виктора, – предложил он. – По телефону вы упоминали некие угрозы.

– Да, именно поэтому я и решилась обратиться к вам. Сейчас все покажу. – Ульяна потянулась к сумке, стоящей на бархатной подставке, и выудила оттуда мобильный. – Вот. – Она развернула к нему экран с фотографией записки. – Полицейские нашли это вместе с телефоном в ящике папиного стола.

Марк видел такие в кино. Слова и буквы, вырезанные из журналов и не слишком аккуратно приклеенные на желтоватую бумагу, складывались в послание: «Ты дорого заплатишь за свои грехи. Цена за них уже назначена».

– Неизвестно, когда папа получил это. Нам он ничего не сказал.

– У вас есть предположения, кто ему угрожал? – спросил Марк, отрываясь от записки. Он не понаслышке знал, как неприятно читать угрозы в свой адрес.

Лицо Ульяны приобрело сосредоточенное выражение.

– Да. Наши конкуренты: владелец ресторана «Князь Борщев» со своими грязными пиарщиками. Они копируют все наши особенности: меню, интерьер, концепцию, даже название похожим сделали. Более того, если мы придумываем что-то новое для «Лапшина» – все тут же внедряется в «Борщеве», причем иногда раньше, чем у нас!

– Как же они узнаю́т? – Марк записал в заметки название ресторана-конкурента.

Ульяна покачала головой:

– Мы не знаем. Наша служба безопасности искала источник утечки, но ничего не нашла. Я думаю, докладывает кто-то из персонала. Эти «борщевики» – такие же вездесущие и ядовитые – уже однажды пытались переманить нашего шефа, но он предан отцу. И тогда они стали открыто нам вредить.

Марк заинтересованно приподнял брови:

– И как же?

– Я вам сейчас покажу!

Ульяна подождала, пока официант, принесший пирожки и суп-лапшу, покинет зал. Затем нашла какое-то видео в телефоне и положила его на стол перед Марком.

– Это снято три месяца назад одним из посетителей. Вскоре запись попала в интернет.

Ульяна нажала на воспроизведение.

На экране появился столик у окна, за ним сидела хорошо одетая женщина с выражением крайней брезгливости на лице. Рядом стоял официант и что-то разглядывал в ее тарелке.

– Вы его видите? – требовательно спрашивала у него посетительница.

Тот еле слышно мямлил:

– Да, но… Я не знаю, откуда…

Женщина вскочила, уронив салфетку на пол.

– Вы издеваетесь? По-моему, не я должна объяснять, откуда у вас в еде насекомые! Страшно представить, что было в том салате, который я только что съела. Кажется, меня тошнит… – Она поднесла руку ко рту.

Официант в ужасе переводил взгляд с ее лица на тарелку, продолжая оправдываться:

– Это какое-то недоразумение. У нас нет тараканов! Мы следим за санитарными нормами и…

Не слушая его, женщина схватила сумочку и направилась прямо в сторону камеры. Официант поспешил за ней:

– Позвольте загладить эту ситуацию и подарить вам ужин на двоих…

– Вот еще! – на ходу прокричала гостья. – Ноги моей здесь больше не будет! – Затем развернулась и ткнула в него пальцем: – И имейте в виду: я сообщу о вас в потребнадзор!

Запись прервалась.

– Видите? – Ульяна пытливо взглянула на Марка.

– Да, неприятная мадам. Считаете, это происки конкурентов?

– Ну вы же не верите, что у нас и правда водятся тараканы?

– Конечно, нет! – поспешил успокоить ее Марк. – Но, может, это обычная любительница поесть на халяву?

– Мы бы так и решили, если бы это не произошло дважды в течение одной недели. А на следующее утро мы попали в новости. Как думаете, что про нас написали?

Он нахмурился:

– Могу представить.

– Есть и другие случаи. Эти вредители оставляют лживые отзывы в интернете, натравливают на нас проверки, устраивают скандалы. Звонят с разных номеров, чтобы забронировать столик, а на деле никто не приходит, хотя кухня готовилась к полному залу. Это очень разорительно! И еще постоянно спекулируют отравлениями. Например, один гость заявил, что мы якобы подсунули ему уксус вместо воды. И почему-то снова СМИ узнали о его претензиях едва ли не раньше нас. – Ульяна перевела дыхание. Вся ее робость и стеснительность исчезли, голос окреп, румянец на щеках засветился еще сильнее. – В итоге пришлось усилить охрану и буквально на каждом шагу повесить камеры, правда, это не особо помогает. Наша репутация уже под угрозой! Но этого им было мало, и теперь они взялись за папу…

– И как же?

– Они его похитили!.. – Голос Ульяны задрожал и сорвался. Она схватила салфетку и прижала к лицу. – Извините, – глухо пробормотала она. – Я каждый день только и думаю что о папе…

Марк вздохнул про себя. Он терпеть не мог женских слез: плачущая женщина неизменно вызывала в нем ощущение беспомощности. Особенно когда причиной расстройства, пусть и косвенно, становился он сам.

– И что по этому поводу думают в полиции? – осторожно поинтересовался он.

– Что Зосимов, владелец «Борщева», никак не причастен к исчезновению папы, – вздохнула Ульяна. – Но я так не считаю! Ведь он спит и видит, чтобы окончательно развалить наш бизнес. Конечно, в каждом ресторане есть свой управляющий, и вроде бы работа не сильно нарушилась и идет по намеченному папой плану. Но, понимаете, все как будто начинает хромать: в нужное время не принимаются правильные решения, отменяются важные встречи. Персонал растерян… Кажется, вот-вот – и все окончательно рухнет, потому что папа вот так внезапно исчез… – По ее вдруг побледневшим щекам снова потекли слезы.

– Хотите, сделаем паузу? – деликатно предложил Марк.

Ульяна кивнула.

– Да, хорошая идея. Тем более суп скоро остынет. – Она придвинула к себе высокую тарелку. – Это наша фирменная лапша, готовим ее по особому секретному рецепту. Попробуйте – не пожалеете.

Она не лукавила, и суп оказался лучшим, что Марк ел за последнее время. Этот вкус даже ненадолго вернул его в детство, когда бабушка колдовала на кухне: замешивала плотное тесто, раскатывала его огромной деревянной скалкой и резала на длинные, похожие на водоросли полоски, которые после сушки превращались в ту самую лапшу.

От горячего на щеки Ульяны возвратился румянец, она успокоилась и вернулась к разговору:

– Не одна я считаю, что во всей этой ситуации замешаны конкуренты. Богдан, начальник нашей службы безопасности, со мной полностью согласен. К слову, он одобрил идею обратиться именно к вам, ведь огласки «борщевики» боятся больше всего. Он это точно знает – Богдан работает с нами уже много лет и застал те времена, когда папа и Зосимов еще дружили. Но как это часто бывает, дружба продлилась до тех пор, пока им нечего было делить.

– И что же они не поделили?

– Территорию, – печально улыбнулась Ульяна. – Но об этом вам лучше расспросить Богдана. Будете чай?..

Поговорив еще немного, они завершили обед умопомрачительным «Наполеоном» и обещанием Марка дать скорый ответ: берется ли он за поиски Виктора Ерохина.

Глава 2

К тому времени как Марк добрался домой в Южное Бутово, уже стемнело. Возле метро тарахтела ярко-оранжевая снегоуборочная машина, оставляя по бокам сугробы рыхлого снега, и в свете фонарей он казался желтым, словно старая вата. От деревьев расползались корявые сизые тени.

У подъезда возились грузчики, пытаясь затащить в дом пианино. Марк придержал им дверь и поднялся пешком на третий этаж в свою однокомнатную квартиру. Ее он чуть не лишился в прошлом году, когда внезапно возник давний кредитор, но жилье спас гонорар от благодарных близких Анжелики. И единственное, что Марк позволил себе купить «на сдачу» от выплаты долга, – это новую кофеварку.

Сказав себе за это в очередной раз спасибо, Марк сделал американо и пристроил кружку рядом с ноутбуком на тесном столе. Затем открыл браузер и поискал «ресторан князь борщев». Стоило зайти на сайт, как тут же из динамиков ноутбука донеслась какая-то заунывная народная песня, а на расписанном под хохлому экране засияли золотом цветы и жар-птицы.

Марк пробежался взглядом по стандартным разделам меню, где особенно выделялся заголовок «Пресса о нас», заполненный статьями о ресторане и многочисленными интервью его владельца Андрея Зосимова. Одно из них, с самым большим количеством просмотров, вышло на федеральном канале в рамках передачи об особенностях национальной кухни. Прямо в студии перед жаровней колдовали повара в накрахмаленных белых колпаках, пока в другой части зала ведущий в строгом костюме и красном галстуке задавал гостю вопросы:

– Андрей Евгеньевич, сегодня наши шеф-повара готовят тот самый именитый борщ, которым угощаются гости вашего ресторана. И наверняка телезрители уже замерли перед экранами с блокнотом в руках, чтобы записать ваш фирменный рецепт. Расскажите, чем же он отличается от классического?

Зосимов сложил короткие ручки на выступающем животе и напутственно произнес:

– Главное – это не перегружать суп специями и дать раскрыться его собственному вкусу…

Он походил на Весельчака У из мультфильма про тайны Третьей планеты и на первый взгляд выглядел совершенно безобидно: маленький, пухленький, с залысинами на приплюснутой, как тыква, голове, большими круглыми очками и виноватой улыбкой.

– И есть еще одна хитрость, – продолжал владелец «Борщева», – бульон не должен кипеть, только томиться на самом маленьком огне. Тогда он получается прозрачным и насыщенным.

Ведущий обратился к зрителям:

– Ну что ж, пока в нашей студийной кастрюле неторопливо томится борщ, давайте заглянем на внутреннюю кухню ресторанного бизнеса. Слышал, что там кипят настоящие страсти. – Он снова повернулся к Зосимову: – Андрей Евгеньевич, сильна ли конкуренция в вашем сегменте? Я имею в виду рестораны русской кухни.

Тот довольно хохотнул:

– Могу вас заверить, что мы вне любой конкуренции!

– Это несомненно! – покивал ведущий. – Однако в прошлом году в звании лучшего ресторана русской кухни вас обошел «Граф Лапшинъ». Я слышал, что с его владельцем у вас не особо дружеские отношения. Ваши рестораны очень похожи и расположены в одном районе, поэтому вы находитесь, так сказать, в постоянной борьбе… Телезрителям будет очень интересно узнать, как отвоевывают свое место под солнцем два, не побоюсь этого слова, гиганта национальной кухни.

Зосимов нервно рассмеялся:

– Да что тут рассказывать! Когда мы открывали ресторан «Князь Борщев», таких мест в Москве было раз-два и обчелся. «Лапшин» вообще слыл обычной столовой. Я же к тому времени уже несколько лет успешно развивал сеть бистро, так что дела у «Борщева» пошли очень хорошо, в гору, я бы сказал. И кое-кто решил воспользоваться примером более опытных коллег.

В глазах ведущего загорелся алчный до сенсации огонек.

– Вы утверждаете, что Ерохин украл у вас концепцию?

Зосимов махнул рукой:

– Упаси господь! Что вы! Никто ничего не крал, конечно. Но внимательный посетитель без труда заметит сходство и в меню, и в интерьере. Или вот, например, недавно мы ввели вечера классической музыки – и скоро в Лапшине начались такие же концерты. А мы и не против, пожалуйста, нам не жалко! Все равно гости проголосуют рублем. – Зосимов тоненько рассмеялся. – Кстати, наша выручка выросла на семьдесят процентов по сравнению с прошлым годом и продолжает расти. В то время как у «Лапшина» дела, насколько я знаю, идут не так весело, несмотря на все его звания…

На этих словах Марк усмехнулся. Какое уж тут веселье, когда приходится тратить массу средств, чтобы чуть ли не ежедневно обороняться от таких вот предпринимателей.

Ведущий склонил голову набок и с любопытством спросил:

– Почему же при схожих концепциях вы обходите своих конкурентов? В чем ваш секрет?

Довольный Зосимов поерзал в кресле.

– Ну, всех секретов я, само собой, не раскрою. Скажу лишь, что главное – это следование нашим национальным традициям. Ведь какое у нас исконно русское блюдо? Борщ! Вот что предпочитает наш человек! Вот что закажет иностранный гость, чтобы познакомиться с нашей кухней, – борщ, а не какую-то там лапшу. К слову, ее вообще китайцы придумали. А борщу почти пятьсот лет! – Он поднял вверх указательный палец. – Еще в шестнадцатом веке о нем на Руси писали. Да все российское дворянство на борще вскормлено с пеленок, и понятно почему: народ выбирает лучшее!

Ведущий сверкнул улыбкой:

– Пользуясь случаем, не хотите зарыть, так сказать, топор войны и помириться с вашим конкурентом?

Зосимов пожевал губами.

– Это произойдет лишь тогда, когда люди перестанут довольствоваться объедками с барского стола и придумают что-то свое. А до тех пор Борщев Лапшину не товарищ. Правда, Вить? – ласково произнес он, глядя прямо в камеру, однако его взгляд остался серьезным. – И наше терпение все же не безгранично: еще немного – и придется принимать ответные меры…

На этой напряженной ноте ведущий предложил посмотреть, что происходит на студийной кухне, и в кадре появился повар, сосредоточенно шинкующий капусту.

Марк нажал на «стоп» и посмотрел дату интервью: оно вышло в эфир незадолго до Нового две тысячи девятнадцатого года. Зосимов словно провоцировал Ерохина на публичный конфликт. А его последние слова в каком-то смысле звучали как скрытая угроза.

Отхлебнув несладкий кофе, Марк погуглил, что за награду получил «Граф Лапшинъ», обойдя своего главного конкурента.

Не успел он просмотреть результаты поиска, как наверху послышался грохот, следом раздался обиженный детский плач и визгливые крики какой-то женщины. Неужели новые соседи? Мелькнула мысль сходить за наушниками, тем более под музыку ему всегда работалось лучше. Но было лень.

Стараясь не отвлекаться, Марк кликнул на первую статью, датированную сентябрем восемнадцатого года.

«В эти выходные состоялось вручение престижной премии в сфере ресторанного бизнеса Russian Gourmet 2017. В номинации “Лучший ресторан русской кухни” победил великолепный “Граф Лапшинъ”, принадлежащий Виктору Ерохину, основателю сети отелей, владельцу пекарен “Хлебосолофф” и ресторанов в Москве и ближайшем Подмосковье.

Свой путь в сфере гастрономии Ерохин начал еще в 2006 году. Благодаря удачному расположению “Граф Лапшинъ” быстро приобрел популярность среди туристов. Когда же на должность шеф-повара пригласили выпускника легендарной школы кулинарного искусства École Ritz Escoffier[3] Эдуара Павли, “Граф Лапшинъ” завоевал сердца самых взыскательных жителей столицы. Затем последовало открытие “Рябчикоff” и “Княжьего пира” с похожей концепцией, так полюбившейся гостям: сочетание европейской и русской кухонь, современных тенденций и элегантной классики. И вот наконец, заслуженная награда…”

Над головой послышался скрежет и лязг – наверное, двигали мебель. «Хоть бы полы пожалели», – ворчливо подумал Марк, снова погружаясь в чтение.

«Виктор Ерохин рассказал нам, что не собирается останавливаться на достигнутом и уже планирует открытие нового ресторана. В будущем к нему присоединятся сыновья Всеволод и Святослав. Пока же они получают образование в престижных учебных заведениях Европы, и Виктор не раз упоминал, что возлагает на них большие надежды по развитию семейного дела…»

Топот детских ног и пронзительный собачий лай уничтожили остатки тишины. Марк сдался – сходил в комнату за беспроводными наушниками с идеальным шумоподавлением и выбрал на телефоне второй альбом «Металлики». Первые басы вступления к For Whom the Bell Tolls[4] тут же стерли другие звуки, и Марк вернулся к поискам. Просматривая фотографии с мероприятий, он заметил, что Виктор Ерохин всегда позировал без семьи. Должно быть, тщательно оберегал от прессы личную жизнь.

Марк кликнул на очередной снимок – репортаж с какого-то светского раута, проходившего в ресторане «Княжий пир» на Новой Риге. Виктор Ерохин, одетый в смокинг и красный галстук-бабочку, стоял рядом с группой китайцев, не выделяясь среди них ни ростом, ни комплекцией. Этот тщедушный человек со светло-русыми волосами и неожиданно темными, точно приклеенными к худому лицу усами, совершенно не походил на строгого семьянина и владельца успешного бизнеса. Ульяна рассказывала, что ее отец был самым настоящим трудоголиком. Но Марк знал: такие люди часто только прикрываются благополучием семьи, хотя главное для них – реализация непомерных амбиций.

Отсюда возникал вопрос: мог ли Виктор вот так запросто бросить свое любимое детище и окунуться с головой в новые отношения? Вряд ли. А значит, оставалась вероятность, что он исчез не по своей воле.

Продолжая листать колонку светских новостей, Марк внезапно наткнулся на свою собственную фотографию с презентации последнего романа. Одетый в черную водолазку и все тот же серый твидовый пиджак, он стоял на сцене, держа в руках книгу. Благодаря мастерству фотографа, а может, удачному освещению, он неплохо получился: убранные со лба светлые волосы, прямой взгляд зеленовато-серых глаз, гладко выбритый квадратный подбородок с ямкой, которая почему-то так нравилась женщинам.

Но заголовок под фото все портил: «Иногда они возвращаются. Вот только зачем?»

С нехорошим предчувствием Марк кликнул на статью.

«В начале февраля в Москве произошло знаменательное событие – презентация книги Марка Асимова “Двуликая правда”. Наверное, вы спросите, кто это. В свое время Асимов слыл довольно успешным писателем детективов, но в какой-то момент исчез с книжных полок. Поговаривали, что “литературные рабы”, писавшие за него все эти годы, отказались от дальнейшей работы с капризным автором, а новые заломили такую цену, что писателю пришлось сменить творчество на карьеру журналиста в средненьком журнале “Открытый взгляд”. И наконец, спустя десять лет Асимов вернулся, представив читателям новый роман. Вот только работа в сомнительном СМИ явно не пошла ему на пользу. Конечно, автор постарался на славу и выдал четыре сотни страниц текста. Но на этот раз шедевра не получилось. Слишком долгое и скучное начало, схематичные персонажи, похожие на безэмоциональных солдатиков, затянутый и неправдоподобный сюжет – такое годится разве что в виде сценария для заурядного ТВ. По итогам прочтения этого опуса становится ясно: книга вышла в печать лишь за счет грамотного пиара от известного издательства и раскрученного, хоть и позабытого имени автора…»

С минуту Марк пялился на экран, борясь с желанием захлопнуть крышку ноутбука. Кажется, он порядком отвык от критики. Но больше, чем плохие отзывы, его беспокоило то, как эта статья попала в колонку светской хроники, куда не так-то легко пробиться. Значит, постарался кто-то с хорошими связями.

Погуглив автора статьи, некоего Лаврентия Пухова, Марк убедился, что это первый материал, выложенный им в Сети, по крайней мере, под этим именем. Так кто же за ним скрывался на самом деле?

Марк откинулся на спинку стула, все еще глядя на экран. Выпав однажды из литературной тусовки, он особо не стремился обратно. Но и не мог игнорировать намеки и сплетни, долетавшие до него, словно ядовитые стрелы, и удивительно походившие на содержание этой статьи. А пускал их не кто иной, как Александр Канаев – автор детективных бестселлеров и по совместительству любовь всей жизни бывшей жены Марка. «Алекс Великолепный» не только увел его жену и читателей – он почти присвоил его дочь, и Марк приложил немало усилий, чтобы Лиза снова называла его папой.

Он отхлебнул еле теплый американо, который вдруг оказался особенно горьким. Десять лет – ровно столько потребовалось ему, чтобы забыть грязный развод и помои, вылитые на него в СМИ. Десять лет, чтобы отпустить прошлое и снова писать.

Резко отодвинув стул, Марк встал, взял с подоконника сигареты и закурил.

Если бы не дело Анжелики, раскрытое им с таким успехом в прошлом году, он бы по-прежнему работал в «сомнительном СМИ» и терпел придирки от главреда. Но та история многое изменила. Оставив на его душе глубокий рубец, она легла в основу романа «Двуликая правда», лучшего в его писательской карьере. И, вероятно, последнего: любая новая идея казалась ему фальшивкой, фантиком, в котором ничего нет. В отличие от реальных событий.

Марк прислонился лбом к оконному стеклу, ощущая, как холод забирается под кожу. От него ждали новых книг и сенсаций, а он перебивался статьями о коррупционерах и банкротстве очередного застройщика и ждал настоящую историю. Такую, как дело Анжелики…

Да, знал бы Алекс, в какой творческой заднице он сейчас оказался, – не тратил бы деньги на заказные статьи.

Обернувшись, Марк бросил взгляд на открытый экран ноутбука. В этой истории с Ерохиным определенно был потенциал. Вот только пропавших людей ищут годами, и чаще всего безуспешно, поэтому поиски могли ни к чему не привести. Или могли закончиться очень быстро, когда блудный глава семейства, нагулявшись, вернется домой, а Марк отправится писать очередную плохо оплачиваемую статью.

В наушниках гулко и безжалостно бились ударные, в голове – противная мысль: «И куда ты снова лезешь? В прошлый раз тебе просто повезло…»

Марк выдохнул в приоткрытое окно струйку дыма. Но если посмотреть с другой стороны – что он теряет, кроме своего времени? Времени, которое он все равно потратит на раздумья: остаться в свободном плавании или причалить к очередной редакции.

Значит, решено.

Марк взял мобильный и, не оставляя себе шансов передумать, отправил Ульяне сообщение: «Готов приступить к поискам вашего отца».

Глава 3

Зимние Патриаршие встретили Марка промозглым ветром и заледеневшим прудом с наряженной елкой посередине.

Этот модный и самый богемный район столицы – Патрики, как его называли местные жители, – славился дорогой недвижимостью, топовыми ресторанами и бутиками, где продавались сумки по цене простенькой легковушки. Этакий элитный клуб, членство в котором можно получить лишь вместе с ключами от квартиры.

Марк повернул с Малой Бронной и оказался у входа в закрытый двор. Набрав на воротах нужный код, он пересек уставленную блестящими иномарками парковку и поднялся на второй этаж невысокого кирпичного дома.

На пороге квартиры его встречала Ульяна. Одетая в шелковую блузу цвета зеленого яблока и классические бежевые брюки, она выглядела элегантно и в то же время очень юно. Она предложила Марку домашние туфли, отдаленно напоминавшие тапочки, из мягкой коричневой кожи и проводила в гостиную размером с две его однушки. Стены с пестрыми английскими обоями, резная темная мебель, сложные драпировки на окнах и множество картин – отсюда словно выкачали воздух, заменив его на предметы роскоши.

В одном из эркеров расположилось пианино, по виду антикварное. В другом – массивный и очень длинный обеденный стол. Так и представлялось, как горничная в белом переднике подает домочадцам первое в глубоких тарелках, непременно разливая его из пузатой супницы. Почему-то супница представилась лучше всего.

Ульяна жестом показала на один из кремовых диванов, стоящих напротив друг друга.

– Мама скоро подойдет, а пока я организую нам чай. Или вы пьете кофе?

– Спасибо, кофе будет в самый раз.

Она скрылась за тяжелыми раздвижными дверями, и оттуда на миг пахну́ло чем-то сладковато-сдобным.

Почти одновременно в гостиную влетела моложавая женщина с безупречным темным каре и красными губами в тон длинной юбке в шотландскую клетку. На фоне ее черного джемпера белел холеный пушистый шпиц, зажатый у хозяйки под мышкой. Увидев постороннего, он хрипло залаял.

Марк поднялся, чтобы поприветствовать Софью Ерохину:

– Добрый день!

– Добрый, – бросила она и уселась напротив, пристроив собаку рядом. – Пуффи, прекрати!

Тявкнув напоследок, шпиц улегся на диван возле хозяйки.

Марк уловил пряный душноватый аромат ее духов, напоминающих о турецком базаре в жаркий полдень.

– Что ж, не буду скрывать: дочь неприятно меня удивила вашим визитом, – начала Софья высоким резким голосом. – Она знает, что я не одобряю эту ее затею с привлечением журналистов к нашим семейным делам. Не поймите меня превратно, – добавила она с оттенком извинения в голосе, – я, конечно же, переживаю за своего мужа. Но его поисками занимаются компетентные органы, которым я рассказала все, что знаю.

Уловив акцент на «компетентных органах», Марк понял, что его не принимают всерьез.

– Обычно мы с полицией не мешаем друг другу, – заметил он. – К тому же из-за нехватки времени они будут только рады, если им кто-то поможет.

– Я понимаю. – Софья покрутила на пальце кольцо с большим зеленым камнем, вероятно, изумрудом. – Но и вы меня поймите: как я могу рассказать первому встречному… – Она запнулась, потом поправилась: – …Малознакомому человеку о нашей семье? Тем более журналисту!

Марк развел руками:

– У нас с вами общая цель – найти Виктора Ерохина. Поэтому без информации не обойтись.

Софья склонила голову набок.

– Я слышала о ваших заслугах, Марк, вы, конечно же, молодец, – произнесла она с легким снисхождением, будто похвалила свою собаку. – Однако наш случай совершенно не по вашему профилю.

– Вы не верите, что с Виктором что-то случилось?

– Ну, что-то явно случилось. Правда, не думаю, что это связано с криминалом.

– Зачем же вы обращались в полицию? – поинтересовался Марк.

Она вскинула идеальные брови.

– Чтобы его нашли, конечно же!

– Вы полагаете, он по-прежнему у любовницы?

Софья выпрямила и без того ровную спину. В наступившей тишине из-за закрытой двери послышалось звяканье посуды.

– Разве вас это касается? – наконец процедила она, прищурив карие, подведенные стрелками глаза.

– Теперь да, – без колебаний ответил Марк. – Раз Ульяна наняла меня…

– Это все ее блажь и пустая трата денег! – прервала его Софья. – Кстати, она очень опрометчиво пообещала вам право на публикацию. Я категорически против! И не собираюсь впутывать дочь в эту грязь из жизни ее отца…

Софья замолкла, потому что в комнату вернулась Ульяна с серебряным подносом, уставленным чашками из розоватого фарфора, кофейником, молочником и блюдом со всякой выпечкой. Лежащий возле хозяйки шпиц встрепенулся и начал принюхиваться.

Ульяна опустилась на диван возле матери и принялась разливать напитки. Теперь, когда они обе сидели рядом, Марк разглядел их бесспорное сходство: заостренные лица с четко очерченными губами в форме бантика и аристократическими прямыми носами. А вот глаза Ульяне достались от отца – такие же голубые.

– Спасибо. – Марк взял чашку за тонкую неудобную ручку и сделал глоток. – Вкусный кофе.

– Я рада, – натянуто улыбнулась Ульяна и посмотрела на мать. – Вы уже начали обсуждать… ситуацию с папой?

– Еще не успели, – отозвалась Софья, медленно помешивая сахар. – Марк как раз рассказывал о себе. Так откуда вы, говорите, родом? – спросила она с нарочитым участием.

– Эм-м… из Москвы, – после секундного замешательства ответил он.

– Надо же, такая редкость в наше время встретить коренного москвича.

– Еще бы не редкость! – послышался хриплый голос, и в дверях появилась пожилая женщина, тяжело опираясь на трость. При разговоре она мягко грассировала. – Даже мы с твоим отцом из Сибири.

Ульяна просияла:

– Томочка!

Софья же сжала алые губы в тонкую линию и отставила чашку.

– Мама, зачем ты встала?

– Доктор сказал, мне нужно расхаживать ногу.

«Томочка» приковыляла к столу и грузно опустилась на диван возле Марка, расправив длинные полы жилета цвета спелой черники в тон модным широким брюкам.

Это была статная женщина примерно семидесяти лет, которую язык не повернулся бы назвать бабушкой. Легкий макияж умело освежал довольно гладкое для ее возраста лицо, разве что заметные морщинки разбегались от уголков серых внимательных глаз. Убранные в высокий пучок седые волосы и аккуратный маникюр на унизанных перстнями пальцах завершали тщательно продуманный образ.

– Представь меня гостю, – потребовала она у Софьи.

– Мама, это Марк, журналист, – нехотя произнесла та. – Марк, это Тамара Терентьевна.

– Бабушка недавно повредила колено и временно перебралась к нам, – пояснила Ульяна и с нежностью на нее посмотрела. – Тебе чай, как всегда, по-английски?

– Да, милая, будь добра. – Затем Тамара Терентьевна обратилась к Марку: – Насколько я знаю, Уля обрисовала вам ситуацию в общих чертах, но я бы хотела дополнить. Скоро уж два месяца, как от Виктора ни слуху ни духу. У нас в семье разные мнения на этот счет. – С этими словами она бросила выразительный взгляд на дочь, которая изучала что-то в своем телефоне. – Вот только полиция до сих пор его не нашла. И это наводит на определенные мысли.

– Видимо, плохо ищут, – пробормотала Софья, не отрываясь от экрана мобильного.

– Поэтому я и попросила Марка помочь нам, – отозвалась Ульяна, подавая бабушке чай с молоком.

– Ну и как вы считаете, Марк? Найдем мы Виктора? – спросила та.

– Чем больше информации я соберу, тем больше шансов обнаружить хоть какую-то зацепку.

– Значит, у нас не остается выбора. Так что спрашивайте, не стесняйтесь.

Тамара Терентьевна произнесла это таким тоном, что Марк понял: на этот раз ее дочь не станет уклоняться от ответа.

– Спасибо за доверие. – Он открыл заготовленные вопросы на телефоне и задал первый из них: – Софья, подскажите, вместе с Виктором что-то пропало? Вещи или документы?

Она безразлично пожала плечами:

– Все сумки и чемоданы на месте. Одежда на первый взгляд тоже, но для него не проблема купить новую. Документы и рабочий ноутбук он всегда возит с собой.

– Деньги?

– В полиции проверили – никаких списаний с карт не проводилось. А сколько у него было наличных, я понятия не имею.

– Как мне известно, Виктор также владеет сетью отелей, – припомнил Марк. – Мог ли он воспользоваться своим положением и заселиться в один из них под чужим именем?

– Мне кажется, папа бы так не поступил, – осторожно заметила Ульяна. – Ведь новость о его исчезновении сразу попала в СМИ, а в отеле его мог кто-то узнать и сообщить в полицию.

– К тому же он продал половину своей доли и вышел из управления бизнесом еще четыре года назад. Только дивиденды получает. Нет, мой муженек наверняка прячется в каком-то более надежном месте, – саркастически добавила Софья и снова уставилась в экран смартфона.

Марк заметил, как при этих словах Ульяна не удержалась и слегка поморщилась.

– Дело об убийстве не заводили? – уточнил он.

– Нет, – подтвердила Ульяна, – папа просто в розыске. В возбуждении дела отказали, потому что в записке нет прямой угрозы. И еще эта ситуация с… – она запнулась и покосилась на мать, – …другой женщиной.

Тамара Терентьевна отставила чашку.

– Вот что я скажу: мой зять, конечно, кобель…

Софья оторвала глаза от телефона:

– Мама!

– …но тем не менее человек хороший. Слова дурного от него ни разу не слышала. Наоборот, всегда вежлив, учтив. Бывает, правда, в воспитании палку перегибает.

– Уж лучше так, чем тотальная вседозволенность, – парировала Софья, возвращая собаку себе на колени. – Взгляни на молодежь – им же больше ничего не надо, кроме компьютерных игр и бесконечных тусовок. А мы с Виктором хотим, чтобы из детей получился толк, а для этого нужно немало постараться. К тому же твои внуки при деле и, между прочим, не жалуются!

– Птичка в клетке красиво поет, но счастлива ли она? – покачала головой Тамара Терентьевна, на что Софья театрально закатила глаза, а Ульяна уткнулась в свою чашку.

Ее мать раздражала Марка все больше.

Он открыл в телефоне записку с угрозами и положил его на стол экраном вверх.

– Софья, что вы об этом думаете?

Та неопределенно повела плечом.

– Что ему угрожали, что же еще?

– Вы не связываете эту записку с его исчезновением?

– Конечно, нет! Мы же не в кино, где богатого бизнесмена похищают, чтобы потребовать выкуп. Вы хотите знать, при чем тут записка? Я вам скажу! – Софья яростно стиснула шпица, и тот пискнул. – Его шантажировали! Прознали, что мой дражайший супруг наставил мне рога, и решили вымогать у него деньги «за все грехи», это же ясно из контекста.

– Зачем же Виктору им платить? – возразил Марк. – Вряд ли он так боялся испорченной репутации.

– Лишиться своего ненаглядного бизнеса, вот чего он боялся! Мы не заключали брачный контракт, а значит, при разводе половина достанется мне. Шантажисты понимали, что он не захочет делиться, и доили его, пока я не узнала об измене.

– А потом шантаж прекратился?

– Скорее всего. Муж меня ни во что не посвящал, и я могу лишь догадываться, как развивались события после нашего… – Она запнулась и замолчала.

– Вашего разговора? – догадался Марк.

– …после того, как всплыла его измена, – запоздало поправилась Софья. – Я узнала о ней, когда полиция разблокировала его телефон – прочитала все эти переписки – ну, вы понимаете какие.

Марк вскинул бровь:

– К этому моменту Виктор уже пропал, как же он мог во что-то вас посвятить? Думаю, вы узнали об измене раньше.

– Я не… – начала растерянно Софья.

– Ты говорила с папой об этой женщине?! – воскликнула Ульяна.

– Детка, это наше с ним личное дело!..

– Погоди! – вмешалась Тамара Терентьевна. – Ты же сказала полиции, что ничего не знала. Получается, ты их обманула?

Софья выглядела загнанной в угол.

– А искали бы они его, скажи я по-другому? – с вызовом спросила она. – Эка невидаль: муж-изменник решает уйти от жены!

Ульяна умоляюще взглянула на мать:

– Ты же знаешь, папа никогда бы не бросил…

– Я вообще ничего не знаю! – огрызнулась та, но тут же смягчила тон: – Детка, бизнес и так работает без него как часы. Он может позволить себе любой, даже самый длительный отпуск!

– Я имела в виду семью…

– Семью?! – фыркнула Софья. – По-моему, он ее давно бросил! На первом месте у него только работа.

– Но ведь ты сама говорила, что он это для нас…

– Да, говорила! Оправдывала его, хотела как лучше. Но теперь вижу, что зря. А вот ты готова выгораживать любимого папочку, а на мать тебе наплевать!