Читать онлайн Волшебные Кости

Волшебные Кости

Пролог

Меня нашли неподалеку от догорающего поместья Боулд Спрингс в ту же ночь, когда исчезла настоящая магия. Мистер Хейл подобрал меня и мою сестру Вэй, когда мне не было и семи. Поэтому я едва помню свою жизнь до того, как начала выступать в его бродячем театре.

Моя прошлая жизнь, как цветной калейдоскоп ярких пятен, в котором едва ли можно уловить какой-нибудь образ. Вэй помнит еще меньше, и когда я пытаюсь что-то узнать, она упрямо отворачивается или совсем убегает от меня, стоит только начать разговор.

Помню яркую вспышку, за которой последовал оглушительный взрыв, как испугалась, подумав, что это гроза, как забилась под стол в обеденной, но больше вспышек не было, а потом…

Потом был догорающий дом и приближающийся ко мне тучный мужчина. Он озабоченно смотрел на пепелище, а подойдя, грузно наклонился ко мне. Его лицо лоснилось от жира, точно смазанный деревенским маслом румяный блин. Он протянул руку, и я почувствовала прикосновение влажных, горячих пальцев. Мужчина потрепал меня за щеку и проговорил каким-то совершенно писклявым, натужным голосом:

– Ну, ну, малышка, не стоит плакать. Да осветит Гелиóр их путь! Поверь, им сейчас лучше, чем в этой дыре.

Я не плакала, и этот мужчина мне совсем не нравился. Чуть поодаль стояла его повозка, из которой на нас с любопытством глядело несколько голов. Они смотрели на дом, перешёптывались и лишь изредка бросали на меня косые взгляды. Мужчина тем временем продолжил:

– Что же это я! Меня зовут Варравар Хейл. – Он вопросительно уставился на меня, но, не дождавшись ответа, поспешно добавил, – хотя знаешь, зови меня просто дядя Варра.

Дядя Варра. Какое дурацкое имя. Я подозрительно осмотрела его ещё раз, и больше всего – помимо хитро бегающих поросячьих глазок – мне не понравилась его длинная, спускающаяся до самой земли, борода. Варравар как-то беспрерывно трогал и мял её, будто бы на самом деле она была сделана из ваты или лошадиного волоса. Потяни за неё, и она вот-вот оторвётся. От этой мысли мои ладони зачесались с такой силой, что мне пришлось убрать их в карманы своего платья. Так, на всякий случай, а то, глядишь, они и правда сами потянутся, и тогда… Нет, надо было перестать думать о его бороде, и от этого. Я неловко переступила с ноги на ногу.

– Как тебя зовут, малышка? – Не унимался мистер Хейл.

Мне не хотелось с ним говорить. Я посмотрела в сторону догорающего дома, и внутри меня заскреблась целая гора кошек. В животе при этом что-то заурчало, видно, одна из них проголодалась, впрочем, я бы тоже не отказалась от краюшки ржаного хлеба. Внутри меня всё сжалось тугим клубком, должно быть, кошка была совсем напугана.

Должно быть, это дурной сон. Закрыв глаза, я подумала, что наверняка заснула под столом, и теперь мне просто надо было проснуться и не будет ни горящего дома, ни этого странного типа с повозкой. Конечно, это всё плохой сон, кошмар. Где-то впереди послышался глухой треск, и одна из балок с шумом упала на траву, подняв после себя ворох ярких искр. Меня обдало жаром.

Нет, это был не сон.

– Ладно, не хочешь говорить, ничего страшного, – как-то скрипуче пропел Варравар, – такой юной особе не стоит оставаться одной в столь поздний час. Да и места здесь диковатые. – При этих словах он как-то криво усмехнулся и снова поправил свою бороду. – Не бойся меня. Я всего лишь хозяин небольшого бродячего театра. Ты же знаешь, что это такое, да? Ну-ка, тебе наверняка нравятся жонглёры. Все дети любят жонглёров и весёлую музыку! Вот, посмотри.

Он указал в сторону повозки, и я только тогда смогла разглядеть ещё несколько вагончиков, стоявших чуть поодаль. Около них сидело несколько человек, облокотившись спинами на основания телег. Рядом с их лицами то появлялись, то исчезали какие-то красные мушки.

Мне совсем не хотелось идти с Варраваром, но и делать мне было особо нечего. Бродячий театр всё же лучше чернеющего леса, который обступал дом со всех сторон, давя на него своей тяжестью. Я поёжилась. Дом почти догорел, и его жар больше не доносился до меня, уступив место ледяному ветру.

Варравар всё стоял рядом, терпеливо ожидая хоть какого-то моего слова. Тогда я повернулась к нему и поговорила каким-то чужим, сдавленным голосом:

– Хорошо.

От неожиданности я вздрогнула: мне показалось, будто вместо моего голоса прозвучал голос Варравара. Чтобы убедиться, что это точно была я, мне пришлось поднести руку к лицу. Бороды нащупать не удалось, что меня очень порадовала. Тогда я коснулась пальцами нижней губы и сказала:

– Я замёрзла.

Голос был скрипучим, но то, что это говорила я, не вызывало никаких сомнений. Мистер Хейл с облегчением выдохнул и расплылся в улыбке:

– Я то уже подумал, что ты немая. Знаешь, это было бы очень некстати, – он резко замолчал. – Не слушай старика. Пойдём, пойдём. На дворе и правда холодает.

Он нарочито поёжился, издав при этом глухой звук, больше напоминающий лошадиный храп, и, схватив меня за руку, потащил к повозкам. Я смотрела на обломки тлеющего дома. Моего дома. Что-то подсказывало мне, что больше я его никогда не увижу. Мне должно было быть грустно, но я ничего не чувствовала. Не помнила ни лиц, проживавших в нём людей, ни того, как он выглядел до пожара.

Варравар дотащил меня до своих повозок и слегка подтолкнул вперёд. Передо мной стояло человек пять, и все они с любопытством разглядывали меня. «Бедная девочка», – прошептали женщины, они стояли ближе всего ко мне. Сначала я даже подумала, что у меня двоится в глазах, ведь они были похожи друг на друга как две капли воды. Даже одежда на них была одинаковой. Видимо, я слишком долго на них смотрела, так как одна из них усмехнулась:

– Прикрой рот, а то мухи залетят. Что, никогда не видела близнецов?

«Близнецы» – я попыталась припомнить, знала ли это слово. На ум ничего не приходило, но, судя по всему, близнецами называли раздвоившихся людей. Может, она разделилась из-за того, что в неё попала молния? Та же молния, которая наверняка сожгла и мой дом. При взгляде на двойную женщину мне стало жутко и меж тем очень жаль её. Я потупилась.

Рядом со мной присел старик и оглядел меня с головы до ног. У него тоже была длинная борода, как у Варравара, только выглядела она настоящей, да и густотой не отличалась. В отблесках света я могла разглядеть, что его кожа была намного смуглее моей, а под глазами появлялись морщинки, каждый раз, когда он улыбался мне.

Он обратился к стоящим вокруг взрослым:

– Ну что вы, в самом деле! Не видите, что она боится? Ну-ка, пошли отсюда, нечего тут глазеть. – Он грозно замахал руками, отгоняя всех, включая раздвоившуюся женщину, а затем грустно улыбнулся мне, – не обращай внимания. Им лишь бы поглазеть. Я Маджифуоко, факир. Ты знаешь, что это такое?

Не поднимая взгляда, я отрицательно качнула головой.

– Я укротитель огня. Могу заставить его плясать, или озарить небо тысячью ярких искр, а могу выпустить его изо рта, прямо как настоящий дракон.

По моему телу побежали мурашки, и я прошептала:

–… А приказать огню не гореть?

– Могу.

– Значит, и пожар остановить можете?

Маджифуоко наклонил голову набок и цокнул, смотря на догорающий дом.

– Увы, девочка, такая сила мне неподвластна. – Он положил мою руку в свои огромные шершавые ладони. – Очень жаль, что с тобой такое произошло, но тебе стоит кое-что знать, прежде чем ты отправишься с нами. Слушай внимательно, хорошо?

От плохого предчувствия мне скрутило живот так, что я поморщилась, но, стиснув зубы, кивнула. Маджифуоко огляделся по сторонам – к этому моменту, остальные взрослые разбрелись по своим делам – и, наклонившись совсем близко, проговорил:

– Старайся держаться меня и не попадайся под горячую руку Варравару. Что до близняшек – Мэри и Кэри – они неплохие, но немного себе на уме.

– О чём это вы тут шепчетесь? – Рядом со мной будто из-под земли возник Варравар, и от неожиданности я отпрыгнула в сторону. – Ишь, какая пугливая. Собирайтесь, нам ещё через лес ехать десять вёрст до Рейнгарда. Маджифуоко, раз ты подружился с нашей гостьей, то, будь добр, позаботься о ней, пока Анна хлопочет над одеждой.

Меня посадили на край крытой повозки, которая тут же двинулась к лесу. На улице совсем стемнело, в воздухе стоял запах гари, отчего в горле неприятно першило. Уже невозможно было различить остатки дома, которые поглотили плотные сумерки, быстро сгущавшиеся над лесной кроной. В носу неприятно защипало, и я поморщилась, стараясь незаметно потереть его краем грязного рукава. Рядом со мной, прикрыв глаза, лежал Маджифуоко, а в глубине повозки перешёптывались Мэри и Кэри. Я не слушала их разговор, но порой до меня долетали его обрывки.

Например, слово «пожар», за которым последовала тишина. Я сидела к ним спиной, но чувствовала, как меня прожигают любопытные взгляды. Спустя время их шушуканье возобновилось, и вот тогда я и правда прислушалась.

–… Она мелочь, всё равно ничего не поймёт.

– Ох, не знаю, Мэри, мне её очень жаль…

– Жалко-то жалко, только ты видела, что Варравар нашёл в этом доме?

– Нет, а что?

Мэри наклонилась к самому уху Кэри и что-то прошептала ей, отчего та слегка вскрикнула, а затем быстро зажала рот рукой, получив при этом тычок от своей сестры.

– Ведьма?! Ай!

Я отвернулась и больше не слушала их перешёптывания, которые превратились в тихое хихиканье. Повозка неторопливо ехала вперёд, иногда подскакивая на буграх. Маджифуоко захрапел, положив голову на холщовый мешок. Вокруг стояла мёртвая тишина, отчего мне стало так страшно и одиноко, что захотелось прижаться к маме. Мама… Ведь я больше никогда её не вижу. В носу опять защипало, и от злости я начала тереть его с такой силой, что он заболел и наверняка стал пунцовым.

Мы подъехали к самой кромке леса, когда повозка резко остановилась так, что я чуть не выпала из неё. Варравар спрыгнул с козел и, взяв с собой пару крепких мужчин, направился к чему-то лежащему рядом с небольшими кустами. Мэри и Кэри высунулись из палатки, как обычно, перешёптываясь между собой. Наконец, я увидела, как Варравар ковыляет назад, неся на руках небольшой белый комок трепья. Подойдя вплотную, он бережно положил его в нашу повозку и сказал Маджифуоко:

– Принимай ещё одну, – и, переведя взгляд на меня, добавил. – Кажется, мы нашли твою сестрёнку.

Я растерянно посмотрела на него и наклонилась над белым свёртком. Это была маленькая девочка со светлыми волосами, перепачканными сажей. Она казалась настолько крохотной и беззащитной, и только взглянув на неё, я поняла, что теперь точно никогда не буду одна. Так, я обрела подругу, а может быть и правда сестру. Мы назвали её Вэй.

С этой ужасной ночи и началась моя история.

Глава 1

8 лет спустя

– Лили, вставай! Ну, вставай же!

В повозку проникал яркий дневной свет. Щурясь от его ослепительных лучей, я с трудом открыла глаза. Крик Вэй до сих пор хвенел у меня в ушах. Вэй сияла от восторга, пританцовывая под звуки барабанов, звучащих у главного шатра.

– Ну наконец-то! Я уж думала, что придётся звать Мисс Анну.

– Чего тебе?

С напускным равнодушием сказала я, притворяясь, что не знаю, отчего она сияет ярче, чем начищенные свиным жиром ботинки Варравара. Мне, почему-то, нравилось дразнить свою младшую сестру и смотреть, как она закипает от злости. Я медленно потянулась, прикрыв глаза, но украдкой наблюдая за ней.

Вэй покраснела от макушки до пяток, так что её веснушчатое лицо походило на спелую клубнику.

– Перестань! Ты же не забыла, что сегодня будет?

– Сегодня четверг, а значит, Мисс Анна готовит отвратное рыбное месиво, которое она называет супом. – Я будто бы брезгливо поморщилась, пытаясь спрятать за этим свою улыбку. Ещё немного, и Вэй совсем взорвётся.

Спина болела от долгого сна на голых досках, в волосах запуталось несколько соломинок, которые я сразу же стряхнула. Вэй была в полном отчаянии: она теребила хвост заплетённой тугой косы так сильно, что несколько прядок уже совсем выбились из неё. Потянувшись к своему старенькому сундучку, я небрежно бросила:

– Ты бы поаккуратнее с косой, а то влетит от Мисс Анны по первое число, – открыв сундучок, я улыбнулась, взяв холодные браслеты из голубых камней. – Я за тебя опять не буду заступаться.

– Ты, правда, забыла? – Голос Вэй дрогнул: вот и пора заканчивать.

– Да шучу я, дурашка! Ты уже приготовилась к выступлению? – Прозвучало это не так живо, как я хотела, но, Вэй этого и не заметила.

– Ты даже не представляешь, как долго я этого ждала!

Она сразу затараторила о том, как всё утро репетировала своё выступление, сопровождая свой рассказ каким-то диковинным танцем, будто переминаясь с ноги на ногу на раскалённых углях. Я кисло кивнула: последние несколько лет Вэй только и делала, что говорила о грядущем выступлении. Камни на моём запястье сверкнули голубым светом: если бы ты только знала, Вэй, что после него твоя жизнь изменится совсем не в лучшую сторону. Я с нежностью погладила украшения.

–… И я покажу людям настоящее волшебство, представляешь?! – Вэй уже взахлёб рассказывала о сегодняшнем вечере, размахивая руками быстрее, чем ветряная мельница на полях Мирафелла.

Если бы ты только знала… Сделав глубокий вдох, я нацепила на себя браслеты, аккуратно проведя по камням рукой. Они мерцали, словно в каждом из них билось собственное сердце. Кончики пальцев отдались привычным пульсированием в такт камням. Магия. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если б её вовсе не существовало. Это было бы всяко лучше, чем носить её жалкие отголоски. Я открыла глаза.

Сестра всё продолжала говорить, ещё сильнее размахивая руками, так что мне показалось, что она и правда вот-вот взлетит. Чёрт, этой девочке даже не нужны камни. Она и без них способна сотворить пусть крошечное, но всё же заклинание, в отличие от меня. От этой мысли стало как-то совсем паршиво.

– … А в конце они мне будут аплодировать так громко, что обо мне узнает сам король Мифрил, и тогда…

– Хватит, – я раздражённо цыкнула на сестру. – Не нужны мы королю. Ни ты, ни я.

– Но я же покажу всем, что магия – это здорово!

Спорить с Вэй было без толку. Также напрасно, как мастерить повозку с квадратными колёсами, набирать воду решетом, или пытаться одолжить у мистера Хейла медяк.

Взяв со столика расчёску и небольшое мутное зеркальце, я мягко произнесла:

– Давай поговорим.

– О чём?

– О магии. – Я развернулась к ней. – Это – это не совсем то, что ты думаешь.

– Но, дядя Варра…

Услышав, как она назвала Варравара, я едва не скрежетнула зубами.

– Мистер Хейл понимает в магии чуть больше, чем курица в шитье. То, что он тебе там нарассказывал – просто легенды, сказки. Может, магия и была когда-то в мире, но сейчас её нет.

– Но мы же с тобой умеем ею пользоваться.

– Зажечь факел или передвинуть предмет может любой дурак. – Непроходимая упёртость сестры начинала бесить меня всё сильнее. – То что мы делаем – это всего лишь трюки, обман. Если бы не вот эти камешки, – я оголила запястье, на котором голубым мерцанием сверкали камни, – могла бы ты всё это делать? Нет. И я – нет. Значит, никакие мы не “ведьмы”.

– Почему тогда Маджифуоко этого не может, или Мэри и Кэри? – Вэй поставила руки в боки и, сдвинув брови, грозно смотрела на меня, требуя ответа. Эта девочка была готова стоять до конца, и я лишь вздохнула.

– Потому что они не тренировались с детства, как мы. – Я потянулась вперёд, намереваясь обнять её, но она отошла от повозки на несколько шагов. Тогда я сказала. – Люди нас презирают. Они ненавидят магию. Для них отвратительно всё, что хоть как-то отличается от них.

Я бросила на Вэй взгляд, и моё сердце больно сжалось – в её глазах блестели слёзы. Резко вытерев их рукавами нового платьица, она метнула в меня взгляд, которым можно было прожигать стены. Она бросилась в сторону большого шатра. Застонав, я откинулась на опору повозки, больно ударившись затылком. Настроение стало ещё более паршивым.

Вот зачем надо было портить её первый день, Лили? Ты же знаешь, как для неё это важно, зачем было лезть к ней с житейскими мудростями и своими сомнениями. Она ведь просто хотела поделиться с тобой радостью, а ты опять всё испортила. Я ощутила зудящее раздражение на саму себя.

Браслеты на руках загудели, словно чувствуя мои эмоции. Вытянув голову из повозки, я посмотрела в сторону главного шатра – там уже вовсю играла музыка, зазывая гостей. Чуть поодаль, рядом с остальными повозками, репетировали наши артисты.

В последние годы ситуация с “магической” частью выступления становилась всё хуже и хуже. Люди освистывали меня, стоило лишь мне вступить на подмостки. В последний раз кто-то из публики кинул в меня подгнивший помидор. Целились они явно метко, попав в самый центр только что купленного трико. Всё это сопровождалось хохотом и освистываниям. Варравар был в ярости, которая почему-то не распространилась дальше моей палатки. Я перевела взгляд на своё потемневшее запястье и натянула рукав платья по самую кисть. Будь у меня настоящая магия, то я бы превратила этих остолопов с ослиными рожами в жирных кабанов.

Я усмехнулась и соскочила с повозки, направившись в сторону большого шатра – надо всё-таки найти Вэй и извиниться, а то правда нехорошо получилось. Обогнув две повозки, я задержалась у последней с припасами и стащила оттуда несколько груш и кусочек яблочного пирога, как раз такие и любила Вэй.

Спрятав съестное во внутренний карман рукава, я быстрым шагом двинулась дальше, приветственно кивая знакомым артистами. По меркам Мирафелла наш театр был вполне большим: помимо просторного шатра для публики, у нас было четыре повозки, восемь лошадей и около десяти человек в труппе. Я хмыкнула: несомненно, у Варравара где-то припрятан мешочек с золотыми, бьюсь об заклад, он прячет его в своей лохматой бороде. Ну а нашего жалования еле хватает на то, чтобы обновить костюмы, да отложить пару монет на чёрный день.

Проходя мимо жонглёров в масках, я спросила, не видели они Вэй. И, раз уж подвернулась такая возможность, сделала с ними пару глотков обжигающей жидкости из небольшой кожаной фляги, которую они стянули у Маджифуоко.

– Ну что, ведьмочка, я слышал, что Варравар решил тебя подвинуть, – зашёлся смехом один из них.

– Дубина, она ж тебя сейчас в жабу превратит, – подхватил другой. – Госпожа Ведьма, не слушайте этого оболтуса, его дражайшая мамаша слишком сильно качала его в детстве и, по слухам, приложила его пару раз о стену.

– Ты за языком следи-то, шут гороховый.

– Я не шут, а гистрион.

– Лучше скажи мне, туговат ли ты на ухо или на ум?

У меня совершенно не было желания слушать их перепалку:

– Если ещё хоть раз я услышу шутки про меня или Вэй то, клянусь всеми чертями Бериала, что и правда превращу вас обоих в двух уродливых жаб. А, судя по вашим пропитым рожам, не найдётся ни одной несчастной, которая бы захотела вас поцеловать.

Быстрым шагом я скрылась за повозкой. Как же мне надоели эти шутки. Когда-то более мягкие, а порой и совсем грубые, но не проходит и дня, чтобы я не выслушала колкость в свою сторону. Во рту стало горько. Варравар говорит, что у меня удивительный дар. Заметь он, что швыряние в меня помидоров приносит больше денег, то также бы назвал это моим достоинством. А разве может такой дар пропасть? Что-то сегодня я совсем злая, словно гусыня. Только и делаю, что щипаю всех, кто попадается под руку. Наверняка это из-за выступления Вэй.

Задумавшись, я и не заметила, как споткнулась об оставленный реквизит Маджифуоко и полетела прямиком на влажную землю. Во рту появился неприятный металлический привкус, словно я лизнула колесо повозки.

– Опять в облаках витаешь? – Маджифуоко протянул руку.

– Немного, – я взялась за его перепачканную в саже шершавую ладонь и встала, отряхивая подол платья. – Ты не видел Вэй?

Маджифуоко взглянул мне под ноги, и под его глазами появились морщинки. Он хитро улыбнулся и поднял грушу, протянув её мне. Убедившись, что за нами никто не следит, я быстро убрала её в карман. Тогда Маджифуоко присел рядом со своей повозкой и указал мне на бочку. Я устроилась так, чтобы платье не задевало грязевую лужу под ногами.

– Как раз только от неё и шёл, – он потянулся к старому кисету. – Ну, рассказывай.

Мне стало совсем неловко от того, как я поступила с ней.

– Мы с ней говорили о магии.

– Не слышу, – Маджифуоко приложил ладонь к уху и наклонился ко мне. – Повтори-ка погромче.

– Она не захотела меня слушать, – я слегка повысила голос, но так, чтобы другие не могли услышать.

– А? – Маджифуоко ткнул пальцем в ухо, будто пытаясь выбить оттуда пробку. – Пожалей старика, громче, громче.

– Я просто хотела её предупредить! – Я крикнула ему почти в самое ухо.

– Перебить? Побить? Побрить? – Маджифуоко недоумённо захлопал глазами, уставившись на меня.

Как бы он ни старался, я знала, что слух у него даже лучше моего. Мне не хотелось кричать на весь лагерь о произошедшем, на что, видимо, и рассчитывал Маджифуоко. Наклонившись совсем близко, я прошипела:

– Маджи, старый ты плут, всё тебе прекрасно слышно. Прекращай это представление.

Он сразу отодвинулся от меня и стал перебирать свой реквизит буркнув:

– Что, не понравилось?

– Нисколько.

– Вот и представь, каково было Вэй, а она ведь младше тебя.

Я откинулась на стенку повозки, покрытой старой, потускневшей жёлтой краской. На ней всё ещё были видны выведенные тёмные буквы: «Бродячий театр Хейла». Маджифуоко в своих лучших традициях решил преподать мне урок, а после – как это обычно бывало – прочитать длинную речь о пути праведном. Я вздохнула, стараясь не закатить глаза:

– Это же была шутка. Я просто хотела подразнить её, и всё. А то, что я про магию рассказала – так она бы это всё равно сегодня узнала. Лучше уж от меня, чем от этих дураков.

Маджифуоко принялся начищать воском пои. Он молчал, и я наблюдала за тем, с каким отточенным мастерством Маджи проходит щёткой по чашам и веерам, как бережно заготавливает фитиля и зажигательную смесь, разливая её по разноцветным бутылочкам. Внутри меня будто что-то ёкнуло. Как здорово, что он может прикоснуться к своему дару, может совершенствовать его изо дня в день, хотя он и так уже самый лучший факир в Мирафелле. Я посмотрела на свои руки – они никогда не смогут добиться того же.

– Опять эти клоуны мою жидкость брали. Вот я им, – он остановился, будто вспоминая, что я всё ещё здесь, и произнёс. – Нельзя так поступать. Я даже говорить не буду про то, что она твоя сестра. Она артистка! У неё талант, понимаешь? – Он отбросил ветошь и посмотрел на меня. – Ты боишься, что она тебя заменит?

– Что за чушь? – Я и не заметила, как поставила ногу в самый центр лужи. Брызги заляпали весь подол. Мисс Анна меня точно убьёт. Я попыталась стряхнуть грязные капли, но лишь испачкала руку и ещё больше размазала грязь. – Как будто мне делать нечего.

Он долго смотрел на меня, будто ища подтверждения моим словам, но затем взял чашу и плеснул туда какую-то едкую жидкость. Я не отвела взгляда, продолжая наблюдать за ним, с чего он это вообще решил? Мне не хотелось уходить, но Маджифуоко будто вовсе перестал меня замечать. Тогда я пару раз негромко прокашлялась, но это прошло мимо его ушей. Нетерпение брало верх, оно будто расползлось по всему моему телу, и я поняла, что уже несколько минут шаркаю ногой по грязи, вырисовывая причудливые узоры.

Наконец, он закончил начищать чаши, от которых разило едким спиртом с примесью щёлока и чего-то ещё. Его руки были перепачканы в масле и саже, которая уже давно въелась в его кожу и одежду. Он потянулся к ковшу, чтобы зачерпнуть из бочки раствор, но я его опередила. Подхватив ковшик и зачерпнув сильно пахнущую жидкость, я тонкой струёй пролила её на руки Маджи. В нос мне ударил запах древесной золы и животного жира. Маджифуоко, кажется, не обращал на него никакого внимания и даже умыл им лицо. Ополоснув руки, он, не церемонясь, вытер их о свой рабочий костюм, отчего они снова неизбежно почернели.

– Прости. Я сегодня и правда будто белены объелась. Волнуюсь за неё.

– Поверь Лили, она может постоять за себя.

– Ну конечно. – фыркнула я. – Она прыгала вокруг моей палатки, как горная коза, крича на весь театр, как на ней женится Мифрил.

– У каждого свои мечты. – Маджифуоко пожал плечами, – ты-то сама чего хочешь?

– А ты? – парировала я в предвкушении долгого монолога.

Он отложил реквизит и задумчиво посмотрел на небо:

– В мои годы обычно уже ничего не хотят, но знаешь что? – он заговорщически придвинулся ко мне.

– Мм? – Протянула я, с нетерпением наклоняясь к нему.

– Хочу, чтоб вы наконец перестали ссориться.

– А если серьёзно? – Улыбнулась я.

Маджифуоко осунулся и проговорил шёпотом:

– Хочу вернуться к себе на родину и снова вдохнуть солёный морской воздух. Пройтись по водной глади на своём баркасе и выловить гигантскую рыбину, а вечером зажарить её на ужин, распевая “Прощай, Эмма” с бутылочкой грога.

Улыбка медленно сползла с моего лица. Мы оба понимали, что этого никогда не случится.

– А ты так мне и не ответила.

– Я… – Прикрыв глаза, представила ту же картинку, что видела каждый день перед сном. – Я хочу скакать на своём коне, так, чтобы чувствовать ветер в волосах. Чтобы ехать до самого заката и знать, что это всё – моя земля. Что всё здесь принадлежит мне и я могу делать всё, что захочу.

Маджифуоко значительно покачал головой. После некоторых раздумий он спросил:

– Так всё-таки ты тоже хочешь выйти замуж за принца?

Несколько секунд мы молчали, смотря друг на друга, после чего одновременно разразились хохотом, так что привлекли лишнее внимание проходящих мимо артистов, лица которых были закрыты масками. Немного успокоившись, я проговорила:

– Нет, мне не нужен кто-то, обладающей силой. Я сама хочу быть себе хозяйкой.

От моих слов Маджифуоко невесело усмехнулся и сделал глоток из кожуха. У большого шатра послышался взрыв хохота – скорее то были мелкие зазывалы, которые уже успели показать первую сценку-соти.

В какой бы город или деревню мы бы ни приехали, она всегда была одной и той же – сатира “О мельнике”. Её незамысловатый и местами даже смешной сюжет веселил народ до коликов, а меня от неё воротило. В ней говорилось о недалёком мельнике, которого обвели вокруг пальца его же жена и колдун. Мне она не нравилась, и я старалась всегда обходить стороной репетирующих зазывал, если на то была возможность.

Меня злило, что сценка всегда имела один и тот же конец, заставляя меня забиваться в угол повозки, подальше от людских глаз, чтобы не слышать, как дружно толпа скандирует строки:

А ныне колдун — злодей!

Громит и губит он людей

Безжалостней чумы и мора.

Клянусь вам, надобно скорей

Их всех повесить без разбора.

– Власть губит людей. – наконец, сказал Маджифуоко. – Посмотри, что стало с Мифрилом.

Я оторвала взгляд от шатра и удивлённо взглянула на Маджи. Солнце зашло за тучу, что бросало на его лицо угрюмую тень.

– У него была магия, и он победил всех своих врагов – это ли не настоящая сила?

– И где же она теперь?

Маджифуоко встал, отряхивая колени, на которые прилипли мелкие комья земли, и протянул мне руку, помогая спрыгнуть с бочки. Я посмотрела на платье и судорожно сглотнула: оно всё было вымазано в грязи, которая местами даже успела подсохнуть. Маджифуоко оценивающе осмотрел мой наряд и произнёс: «дело дрянь». Обходя возы с реквизитом и оглядываясь, словно воры, чтобы не встретить по пути Мисс Анну – которая бы всыпала бы мне по полной, даже несмотря на вечернее представление – мы прошли к бочкам с питьевой водой. Они находились недалеко от стойла с конями и повозками с различной утварью. Маджифуоко достал из своего замасленного кармана какой-то тёмный кусочек и, опустив его в воду, быстро втёр в запачканную ткань моего платья.

На его месте вдруг начала появляться белая пена, и я чуть не вскрикнула от удивления. Пена всё продолжала расползаться, скрыв под собой даже заветный белёсый брусочек.

– Маджи, что это такое?

Он не отрывался от своего дела, продолжая поливать подол водой и втирать в него брусок.

– Это мыло. Из самого Рейнгарда. – Он хитро подмигнул мне.

– А ну-ка, дай.

Я не могла поверить своим глазам: настоящее мыло из самой столицы! Маджифуоко с улыбкой наблюдал за тем, как я верчу в руках мыло, которое то и дело выскальзывало из моих пальцев. Прижав его к самому носу, я сразу отдёрнула руку: к сожалению, оно пахло щёлоком, точно так же, как и раствор, которым мы обычно мылись. После этого я вручила мыло обратно и сполоснула руки:

– Откуда оно у тебя?

– Да был у меня один должничок, ну, знаешь, карточные дела. Так отдал мне два бруска в счёт уплаты долга.

– Жаль, что Вэй этого не видит.

Он вынул из кармана ещё один холщовый свёрток и передал его мне.

– Так ты ей и покажи.

– Ты же не шутишь? – Я смотрела на свёрток, которым Маджифуоко тряс передо мной. – Оно же, наверное, стоит, как наша плата за месяц!

– Ну не за месяц, но за пару выступлений точно. Давай, забирай. Его и покажешь сестре, авось помиритесь.

Я удивлённо уставилось на него и аккуратно убрала в карман рукава к своим припасам. Платье было очищено, и теперь на нём виднелись только мокрые пятна. Кажется, Маджифуоко спас меня от очередного выговора. Я кинулась к нему на шею и крепко обняла его сказав:

– Маджи, ты самый-самый лучший! Спасибо тебе.

Он как-то неловко похлопал меня по плечу и проговорил:

– Ну же, давай, Вэй тебя очень ждёт. Топ-топ к гримёрке. И Лили…

– Да?

– Я люблю тебя такой, какая ты есть – помни об этом.

Я улыбнулась ему и, огибая лужи, бросилась к заднику шатра. На душе стало как-то легко, так что хотелось подскочить до самого флажка на куполе театра. В кармане при этом весело подпрыгивали груши, брусочек мыла и довольно помятый кусок яблочного пирога.

Глава 2

Мой путь лежал через самую гущу людей, и как бы я ни старалась их обойти, они растекались вокруг шатра, словно лужа от пролитого молока. Перестав бежать, я опустила взгляд себе под ноги, стараясь не привлекать внимание. Мне нужно было добраться до гримёрки незамеченной: никогда не знаешь, что и откуда может прилететь тебе в голову. Такова участь всех ведьм.

Улавливая размеренное движение толпы, я подстроила свой шаг так, чтобы слиться с ней, хотя самой мне хотелось бежать, расталкивая всех локтями. Я даже представляла, как удивится Вэй настоящему брусочку мыла из столицы. Наверняка скажет какую-нибудь глупость вроде: «Лили, давай подарим его королю при встрече!» или «Давай теперь мыться каждый день!».

Ряды стройных лавочек тянулись вдоль всей дороги, доходя почти что до самого входа в шатёр. На них были разложены разные диковинки начиная от мехов фелморских сумрачных котов и хвостов обезьян К´Имир Сач’ара, до резных деревянных ложек Лотки с причудливыми узорами и многочисленных яств.

В основном, правда, торговали бражкой и выпечкой. Проходя мимо одной из таких лавочек, я втянула запах свежевыпеченного хлеба. В животе у меня заурчало. Хорошо, что я догадалась припасти вчерашний яблочный пирог. Мой пыл немного остыл, после того как, просунув руку в карман, я нащупала раздавленную мякоть булки и липкий кусочек яблока.

Наша повозка находилась с другой стороны шатра, у заднего выхода на сцену поэтому, обогнув ряды лавочников и торговцев, я ускорила шаг. Крики зазывал стали громче, а в воздухе всё настойчивее висел кислый запах бражки. Приподняв взгляд, я увидела торговок, кричавшие, чуть ли не громче, чем сами зазывалы. На их головах виднелись длинные чёрные остроконечные шляпы, которые помогали покупателям быстрее найти их прилавки среди общей суеты.

Рядом с их котлами обычно собирались люди, которым не терпелось промочить горло перед увлекательнейшим зрелищем от мистера Хейла. Я поморщилась, вспоминая, как оттирала подгнившую мякоть помидоров от своего трико после последнего представления. Тогда в душном воздухе также витал кисловатый запах, смешиваясь с пóтом и гарью от факелов.

Я была почти у цели – какая удача – в этот раз меня никто не заметил. Никто не крикнул что-нибудь обидное вслед, никто не стал перешёптываться, тыкая в меня пальцем, словно я привидение или вышедший на берег утопленник. Повозка-гримёрка уже показалась из-за шатра, и я ускорила шаг, как вдруг, слева от меня раздались звуки какой-то возни, я обернулась. Увы, слишком поздно.

На меня летел огромный толстяк. Пытаясь поймать равновесие, он отчаянно размахивал руками, словно тонущий в воде индюк. Женщины с визгом отскакивали от него, мужчины гоготали, а я с ужасом застыла на месте, не зная, в какую сторону лучше отпрыгнуть. В последний момент я всё же отскочила назад, и здоровяк завалился в грязь, которая смачно чавкнула под его весом. Холодные вязкие брызги долетели до моего воротника, отпечатавшись на нём грязным пятном. Я посмотрела на рукав, который тоже был усыпан мелкой грязевой крошкой, и цыкнула от досады.

Толстяк это услышал и посмотрел на меня своими мутными красными глазами.

– Это ты мне-то цокаешь? – Пробасил он, медленно поднимаясь из лужи. Взявшись за голову, он на мгновение притих, застыв, словно гаргулья на крыше Рейнгардского собора.

Вокруг собралась толпа зевак, которая с любопытством смотрела на нас.

– Нет, сэр. Вы тут ни при чём, я была неуклюжей. Позвольте мне пройти.

Мужчина грузно раскачивался, сидя прямо так, на грязной земле. Когда я заговорила, он обернулся на мой голос. Его невидящий взор проходил сквозь меня, пытаясь отыскать говорящего в толпе. Когда он, наконец, понял, что говорила я, то снова попытался встать, неуклюже облокотившись на руки. С третьей попытки у него всё же получилось, и тогда он вплотную проковылял ко мне.

– Прошу-у простить меня, ма-дэ-муа-зель, – протянул он.

Выше меня на две головы, от него явно разило ещё вчерашней выпивкой. По моей спине пробежал холодок, и я сделала пару шагов назад под нарастающий гогот толпы. Мои щёки зарделись не то от злости, не то от страха, но здоровяк, видимо, решил, что комплимент пришёлся мне по душе, и с идиотской улыбкой продолжил:

– Позвольте-е, – он схватил мою руку и потянул её к потрескавшимся губам. Толпа захохотала ещё громче. С разных сторон послышалось: «Ишь, жениха себе нашла!».

Я хотела вырвать руку, но толстяк крепко вцепился в неё. Он уже почти прильнул губами к моей руке, когда рукав моего платья задрался, обнажая едва светящиеся голубоватые камни браслета. Мужчина побледнел и отбросил мою руку, отшатываясь от меня, словно от прокажённой. Толпа также охнула и отхлынула в сторону. Я поспешила спрятать браслет и хотела было уже уйти, когда здоровяк преградил мне дорогу и проорал:

– Ведьма! Она… Она меня того… Видали?! Приворожить хотела!

Со всех сторон послышались неодобрительные перешёптывания. Я подняла голову, пытаясь отыскать сочувствие хоть в чьих-нибудь глазах, но все отводили от меня взгляды. По толпе прошёл гомон, но здоровяк всё не останавливался:

– Братцы, что же это делается? – Удивительным образом к нему вернулась способность говорить внятно, – что же это в мире делается, если ведьмы вот так просто могут разгуливать средь бела дня?!

– Я артистка! – Попыталась я перекричать толпу, но никто меня не слушал. Все жадно смотрели на здоровяка, ожидая продолжения его речи.

– Что делать-то будем? – Не унимался он.

С разных сторон послышались предложения, от которых волосы на моей голове встали дыбом. Я взглядом попыталась отыскать хоть кого-нибудь из труппы, но поблизости никого не было. На мгновение мне показалось, что в толпе мелькнуло лицо Мэри или Кэри, но, скорее всего, это была не более, чем моя фантазия.

Толпа начала обступать меня. Я метнулась в сторону, но кольцо людей сжималось слишком быстро. Словно в кошмаре, я закрыла глаза, представляя, как раскидала всех их одним лишь взмахом пальца, будь у меня настоящая магия. От этой мысли стало немного теплее в бесконечном страхе и одиночестве, которые сейчас чувствовались острее, чем когда-либо раньше.

Мне казалось, что толпа уже совсем близко, и я ощущала её дыхание. Зажмурившись ещё сильнее, я всё представляла яркие всполохи магии. В моей голове лихорадочно пронеслась безумная мысль, и я прошептала: «Бериал меня забери, я бы сейчас всё отдала, чтобы этот толстяк превратился в жирного хряка!».

Совпадение или нет, но в этот же момент послышался оглушительный поросячий визг, к которому присоединилось множество женских криков. Я открыла глаза и охнула от удивления: передо мной и правда стоял хряк. Пронзительно взвизгнув, он кинулся прочь, разгоняя толпу в разные стороны. Смотря на то, как они все разбегаются кто куда, я не могла сдержать улыбку, которая быстро обернулась смехом.

Как это могло произойти? Я стискивала и разжимала пальцы, стараясь почувствовать в них прилив магии, как это обычно бывало, но они словно онемели. Оглядевшись по сторонам, я обнаружила себя совершенно одной. Даже торговцы оставили свой товар на прилавке и украдкой глядели на меня из-за своих лавок.

«Надо спешить, пока сюда не пришли Братья», – подумала я и уже сдвинулась с места, как прямо мне под ноги выскочил вернувшийся хряк и захрюкал с таким неистовым исступлением, что мне даже стало его немного жаль. Наверное, стоило вернуть толстяку прежний облик, пока меня и правда не схватили. В сказках Маджифуоко магия всегда разрушалось другим волшебством: стоило лишь произнести заклинание, поменяв его смысл наоборот, и чары сразу спадали. Прикрыв глаза, я попыталась вспомнить о чём подумала в минуту, когда толстяк обернулся хряком, и потянула к нему ладонь в надежде вернуть ему прежний облик. По моим рукам заструились слабые, еле ощутимые потоки магии, которые приятно холодили кончики пальцев.

Не зная, как поступить, я проговорила первое, что пришло в голову:

– Я возвращаю тебе твой облик.

Хряк внимательно наблюдал за мной, но ничего не происходило. Раздосадованно я бросила руку и уже собиралась быстро уйти, пока ещё было время, но тут прямо за моей спиной раздался вкрадчивый голос:

– Это не заклинание-наоборот.

У меня перехватило дыхание. Я резко развернулась, готовясь увидеть перед собой гвардейца, но передо мной стоял мужчина странного наружности: его кожа отдавала каким-то сероватым оттенком, а на тонких губах играла еле заметная улыбка. Его глаза были странного цвета – я почему-то не могла разобрать, какого именно. Казалось, будто на них падала тень, и я видела лишь угольно чёрные зрачки. От его взора мне стало дурно, и я потупилась. Тем временем мужчина продолжил, бросив взгляд за мою спину:

– Пойдём, пока нас не увидела стража.

– Я с вами не пойду. Кто вы такой?

– У меня много имён, одно из которых ты точно знаешь.

– Вижу вас в первый раз. – Мне стало ещё страшнее, чем когда меня окружила толпа. Что-то в этом человеке было явно не так и я сделала шаг назад.

– Ну-ну, – проговорил он, протягивая мне руку. – Тебе стоит меня бояться меньше всего. Я здесь, чтобы помочь тебе, Лили.

Это был первый человек после Маджифуоко, который предложил мне помощь и я растерянно посмотрела на него. Совсем рядом послышались крики людей и позвякивания доспехов, поэтому я приняла его руку. Камни на моём запястье завибрировали, словно разъярённый улей, причиняя мне боль. Я хотела уже было вырвать руку, но потом… По моему телу прошла одуряющая волна тепла, от которой стало трудно дышать.

Не веря самой себе, я перевела взгляд на незнакомца:

– Что это такое?

Он улыбнулся и потянул меня с места проговорив:

– Магия.

Словно заворожённая я пошла за ним. Мне было неважно, преследует ли нас разъярённая толпа или целый батальон гвардейцев во главе с Печальными Братьями, я упивалась силой, которая бушевала во мне, словно ураган в Грозовом море. Голова шла кругом, будто я выпила бочонок медовухи, оставляя во рту сладкое послевкусие.

Мужчина шёл быстрым шагом, и мы уже успели отойти на приличное расстояние, когда за нашими спинами раздалось жалобное похрюкивание. Хряк всё это время плёлся за нами попятам. Его грязно розовые бока быстро ходили из стороны в сторону, а на морде застыла по-человечески печальная гримаса.

Я и думать забыла о нём, видимо, так же, как и мой спутник. Он раздражённо бросил:

– Будь у меня время, я бы зажарил тебя на вертеле. Но тебе повезло.

Незнакомец щёлкнул пальцами, и хряк начал увеличиваться в размерах, обретая человеческий вид. Мгновение и перед нами предстал тот же здоровяк, только теперь на его лице больше не играла самодовольная пьяная ухмылка. Когда он понял, что снова стал человеком, то рванул от нас без оглядки. Вид убегающего нагого нахала развеселил моего спутника и он громко засмеялся. Смех его был холодный, словно подземная река. Развернувшись ко мне, он добавил уже серьёзно:

– Всё-таки надо было оставить его свиньёй, каковой он и является. Как думаешь?

Мне было трудно подобрать слова, точно так же, как и поверить в увиденное. Меж тем я почувствовала лёгкий укол разочарования: получается, это мой спутник обратил здоровяка, а не я. Насупившись, я буркнула:

– Вам виднее.

Мы были совсем рядом с гримёрной, между наваленными коробками и ящиками с реквизитом и мусором – место довольно укромное, отчего у меня снова прошёл мороз по коже. Он отпустил мою руку, магия сразу исчезла, и её место заняло тянущее чувство тоски. Какое-то время он задумчиво молчал, а затем присел на один из ящиков напротив меня, подперев голову рукой. Стараясь не подавать виду, что мне страшно, я вздёрнула подбородок. Один его взгляд заставлял меня чувствовать подступающую тошноту.

– Ну, и что же вам нужно?

– Я ищу помощника. – Задумчиво проговорил он, смотря на меня туманным взором.

Последовав его примеру, я присела на невысокую коробку, окатив незнакомца своим самым холодным взглядом. С каждой проведённой вместе минутой этот человек мне казался всё более странным. Его чёрный, плотно сшитый костюм, был притален и отдавал тусклым блеском. Петлицы на нём удивительным образом шли от самого пояса до правого плеча, создавая косой орнамент его костюма. Между тем как чёрная камиза, покрываемая такого же цвета бархатным кафтаном, доходила почти до самых щиколоток. На его шее висел медальон, изображение которого я сразу узнала.

Бериал – покровитель воров, убийц и тех, кто прячется в ночи. И не пытался с этим бороться Мифрил, стирая о нём любое воспоминание, те, для кого власть короля не имела значения, продолжал верить в Тёмного Принца.

– Любите чёрный? – Брякнула я, заметив, как он расплывается в улыбке.

– Проницательно.

– Кто вы?

– Для такой смышлёной девочки порой соображаешь ты довольно туго, Лили.

Я хотела было спросить, откуда ему известно моё имя, но вспомнила, что афиши нашего театра вислеи по всему городу. Он не был ни вором, ни убийцей – таких обычно видно издалека – хотя весь его вид кричал о том, чтобы держаться от него подальше. И всё же, мысль, пришедшая мне в голову, казалась слишком безумной, чтобы быть правдой. Незнакомец, так и не дождавшись ответа, хмыкнул:

– У меня не так много времени, да и у тебя тоже. Есть предложение, которое будет выгодно нам обоим.

– И что же это?

Он расплылся в хищной улыбке, от которой мне стало совсем жутко. Было сложно представить, что такому типу, как он, могло быть нужно от бесправной ведьмы, которая не способна даже постоять за себя перед лицом толпы.

– Я дам тебе то, чего ты желаешь, взамен на ма-аленькую услугу.

– Откуда же вам известно, чего я хочу?

– Не нужно быть семи пядей во лбу, Лили. Магия – верно? – Он внимательно следил за мной, чуть наклонив голову набок. – О-о, сколько вещей ты могла бы сделать, скольким мерзавцем показала бы их место, будь у тебя настоящая магия.

– Откуда?..

– Я не прав?

Я промолчала, ошарашенно смотря на него. Он соскочил с ящика и медленно приблизился ко мне, наклонившись почти к самому уху:

– Я дам тебе магию. Столько волшебства, что только щёлкнув пальцами, вот так, – ящики позади него смело потоком воздуха, от которого перехватывало дыхание. Я вжалась в коробки, смотря, как щепки приземлились недалеко от нас. Он не отводил от меня взгляд, продолжив, – ты бы смогла смести всю ту толпу в мгновение ока. Ну, что скажешь?

– Да, – выпалила я.

Незнакомца удивила моя поспешность. Он приподнял брови, будто желая что-то произнести, но остался нем. Отступать было некуда, и я продолжила:

– Что мне нужно сделать? Я готова на всё, – последние слова вышли неубедительно, и незнакомец ухмыльнулся.

– Это мы ещё посмотрим. – Откуда ни возьмись, в его руках появился свиток, который тут же повис в воздухе. – Это всего лишь формальность, но подпиши вот здесь.

С разных сторон послышались солдатские голоса и ропот простых горожан. У меня не было времени читать рукопись, тем более что делаю я это крайне медленно. Я пощупала свои карманы в поисках пера, но незнакомец и тут оказался проворнее, достав его будто бы из воздуха.

– Можно также и с чернилами?

– Это не понадобится, – мужчина достал из своего медальона тонкую булавку и ловко подхватил мою руку. Секундная вспышка боли и на самом кончике пальца появилась алая капля.

Что-то внутри меня кричало, что я совершаю огромную ошибку. Однако, соблазн магии был так велик, что моя рука сама потянулась к листу бумаги. Будто бы через пелену сна, я увидела, как подписываю договор. Как только я прочертила последнюю линию, он с тихим хлопком испарился в воздухе.

– Вот и всё. – Сказал незнакомец. – Теперь слушай внимательно, где-то здесь живёт девушка. Рыжие волосы, маленького роста, ничем не примечательная внешность, – он сделал паузу, задумавшись, и добавил. – Как найдёшь её, я одарю тебя своей магией.

Даже в сказках магия никому не доставалась просто так, почему же я решила, что какой-то незнакомец отдаст мне её задаром. С другой стороны, найти девушку, казалось не такой сложной задачей, если бы только описание изобиловало чуть бóльшим количеством деталей.

– Ты описал каждую вторую в Мирафелле. Мне нужно больше подробностей: рост, имя, хотя бы какая-нибудь отличительная черта.

– Если бы я знал больше, то нашёл бы её сам. – Фыркнул он. – Последний раз, когда я её видел, она носила имя Арнелии. Мы расстались с ней у Золотых Ворот. Возможно она носит амулет с Реей, вот как мой.

Он показал на украшение, висевшее на его тонкой шее, и провёл по нему костлявыми пальцами с длинными сероватыми ногтями. Только сейчас я начала понимать, что ввязалась во что-то очень нехорошее. Последователей Реи почти не осталось – от них постарались избавиться в первую очередь, после того как не стало магии.

Рея – одна из богинь, сестра старшего брата Гелиора и младшего Бериала. Раньше люди верили, что она следила за порядком и балансом их сил, не давая кому-либо из них выиграть в этой бесконечной битве.

Маджифуоко рассказывал мне множество баллад и легенд о вечном противостоянии двух братьев, которое подошло к концу, когда Мифрил хитростью выманил их магию, воспользовавшись ею в своих корыстных целях. Поговаривают, что Рее надоели бесконечные распри и она сбежала, оставив своих братьев, каждый из которых поклялся первым найти сестру.

У меня перехватило дыхание, когда я всё же поняла, кто на самом деле стоял передо мной. Спрыгнув с ящика, я сделала пару шагов назад и упёрлась в шершавую поверхность пустых бочонков. Он застыл на месте, наблюдая за мной своими чёрными, как ночь, глазами.

– Что будет, если я не выполню свою часть сделки?

– У меня есть талант находить плату даже у людей без души и сердца. Поверь, я в долгу не останусь.

Я непонимающе уставилась на него. Он хищно улыбнулся и посмотрел куда-то в сторону, я последовала его примеру, и тут же из-за угла палатки вынырнул стражник, пыхтя словно медведь.

– Вот она!

Я отшатнулась, намереваясь сбежать, но Бериал лениво привстал, щёлкнув пальцами и стражник застыл. Со всех сторон послышались голоса. Стража явно сжимала нас в плотное кольцо. Бериал щёлкнул ещё раз, и от него прошёл магический толчок такой силы, что чуть не сбил меня с ног, но мой спутник бережно подхватил меня под руку и снова оскалился:

– Не убейся раньше времени, ты мне ещё нужна. – И, кивнув на стражника, сказал. – Считай это моим подарком: никто теперь и не догадывается, что ты обратила того идиота в свинью. Более того, с минуты на минуту его схватит стража за непристойное поведение и приставание к артистке мистера Хейла. Это лишь малая часть того, на что я способен, Лили.

По моей спине струился холодный пот. Незнакомец продолжал крепко сжимать мой локоть, впиваясь своими острыми ногтями в кожу. Напоследок он добавил:

– У тебя есть неделя.

Я хотела запротестовать, но новые голоса раздались совсем рядом, и мой спутник лукаво улыбнулся мне:

– О нашей сделке ты никому не расскажешь. Когда понадоблюсь, просто произнеси моё имя также как ты сделала это сегодня.

Весь его силуэт начал таять, превращаясь в плотную чёрную дымку. Он в последний раз щёлкнул пальцами и стражник отмер, испуганно оглянувшись по сторонам.

Мужчина не замечал чёрную дымку, окутавшую поляну, но я не могла отвести от неё взгляда, до сих пор видя в ней две тёмные точки глаз.

На моё плечо легла тяжёлая кожаная перчатка и я вздрогнула, услышав голос стражника:

– Не бойся, девочка, мы эту свинью поймали. Больше он не смеет поднимать руку на артистку театра Мистера Хейла!

Его голос прозвучал так натужно, что я тихо хмыкнула от удивления. Надо же, он и правда меня не обманул. Чёрная дымка уже совсем рассеялась, но в моей голове не переставало крутиться одно и то же имя, от которого у меня сводило желудок.

– Бериал.

Глава 3

Громкая пощёчина, и моя щека раскраснелась, словно раскалённая сковорода. Варравара наматывал круги по своей палатке. Во время очередного круга он зацепился острым носом своего ботинка за край одного из многочисленных ковров, которыми был устлан весь пол, и чуть не полетел вниз, ухватившись за край стола в самый последний момент.

Я хорошо знала, что будет дальше. Это повторялось каждый раз, когда что-то шло не так. Как и все трусы, вместо того, чтобы выплёскивать свой гнев на тех, кто этого действительно заслуживал, он выбирал тех, кто был слабее него. Под горячую руку, как правило, попадалась я. Вэй была ещё слишком мала, да и к тому же их отношения с Варраваром можно было с натяжкой, но назвать дружескими. Меня же он на дух не переносил, и это было взаимно. Не знаю, когда всё пошло не так. Наверное, с самого начала: когда они нашли меня, а затем Вэй; когда обнаружили мои магические способности, и когда Варравар понял, что Вэй ему принесёт куда больше денег, чем я.

Он подошёл к своему столу, плюхнул себе в тяжёлый стакан янтарную жидкость из толстого графина и выпил её залпом. Варравар стоял ко мне спиной, опустив обе руки на стол. Я наблюдала за тем, как вздувается и опускается его огромная спина, и неосознанно подстраивала своё дыхание в такт его, стараясь стать невидимкой. Это пройдёт. Это всегда проходит. Его вспышки гнева не длятся долго: они похожи на бурю в южных регионах Мирафелла – шумные, но длятся не более получаса. Очень некстати мне пришла мысль о Бериале: надо было попросить его хоть о частичке магии.

Тогда я бы просто направила летящую к моей щеке ладонь Варравара, так чтобы он смачно шлёпнул сам себя. Представив это, я не смогла сдержать тихий смешок, мистер Хейл тут же повернулся ко мне.

– Тебе весело, да? Ухмыляйся сколько влезет. А я посмеюсь потом, когда выпишу тебе жалованье за это представление.

– Я ничего не сделала. – В маслянистых глазах Варравара виднелась неприкрытая ярость. Костяшки его пальцев побелели, когда он цвепился в потёртый край столешницы.

– Из-за тебя разбежалась половина посетителей. Чего тебе стоило просто пройти мимо этого идиота? Что я теперь должен делать?! Мы не соберём и половины шатра! Что ты мне предлагаешь? Пойти просить милостыню к замку Мифрила? – Он подскочил ко мне и схватил за руку, обнажив моё запястье с браслетом. – Я отдал кучу денег за эти цацки. Ты же помнишь, сколько ты мне должна?

Я кивнула, опустив взгляд. От него разило алкоголем. Было тяжело забыть вечер, когда Варравар ввалился ко мне в вагончик, тыча в лицо бумагой, на которой была написана кругленькая сумма. Как он тогда объяснил, это были расходы на моё содержание, в то время, когда я ещё не выступала. Теперь с каждого представления мне приходилось отдавать бóльшую часть того, что я заработала.

Помимо заработка с билетов, в конце выступления разрешалось пройтись по рядам и собрать горстки монеток, которыми иногда нас одаривали зрители. В большинстве случаев это приносило всего пару медяков, но в крупных городах можно было надеяться и на серебряник.

Любимчиками публики всегда были Мэри и Кэри, которые врывались на сцену ярким карнавалом красок своих трёхслойных юбок. Они танцевали под аккомпанемент лютни и барабанов, строя глазки зрителям и ненароком приподнимая подол нижних юбок чуть выше колена. После их представления всегда следовал бурный всплеск восторгов и оваций.

Частенько около их фургончика собиралась толпа поклонников, которую приходилось отгонять нашим силачам-штангистам. Они и были основным источником дохода для Варравара, и, в свою очередь, мистер Хейл всячески холил и лелеял их.

Публике также нравился Маджифуоко, который во всех смыслах разогревал толпу своим представлением. Людям нравилось смотреть, с какой лёгкостью он управляет огнём, будто ручным питомцем. Как разлетаются языки пламени, образуя причудливые узоры, в которых можно было разглядеть силуэты животных – как он это делал, было загадкой даже для меня – ведьмы, обладающей щепоткой настоящей магии. Несмотря на всю свою любовь к Маджифуоко, на его представления я не ходила. Один только вид огня, взмывающего под самый купол красно-жёлтого шатра, вселял в меня животный ужас, который я никак не могла подавить. В нос при этом ударял запах гари, и мне становилось дурно.

Из размышлений меня вывел скрипучий голос Варравара, внезапно раздавшийся из-за моей спины:

– Если сегодня мы заработаем меньше, чем рассчитывали, убытки пойдут в твой долг.

– Это нечестно.

– Актёрская доля тяжела и несправедлива, особенно если ты ведьма. – Хохотнул он и добавил, указав на прикрытый старым тряпьём выход из палатки. – Убирайся. До представления два часа. Молись Мифрилу, чтобы у нас был полный зал.

Я вышла из палатки, постаравшись хорошенько подцепить Варравара плечом. За спиной я услышала его тихое шипение «гадкая девчонка», и тихо хмыкнула. Каким-то образом палатка Мистера Хейла стала центром притяжения всех артистов театра, которые почему-то неловко попрятали глаза, как только я вышла наружу.

Большинство из них уже закончили репетировать и сейчас готовили свои яркие костюмы и трёхцветные трико. На лицах некоторых виднелись маски, белила и сажа – любопытство оказалось настолько велико, что они бросили свой грим, чтобы погреть уши рядом с палаткой мистера Хейла.

– Чего уставились? – Оскалившись, спросила я. – Слышали, что сказал мистер Хейл? До представления два часа, всем за работу!

Повторять дважды не пришлось. Артисты разбрелись кто куда, а я огляделась по сторонам, вдыхая холодный весенний воздух, в котором смешивался запах застаревшей кожи, опилок и каучука. Запах настолько родной, что, казалось, впитался мне в кожу. Мой запах. Меня пробила мелкая дрожь.

– Лили!

Я обернулась и растопырила руки, ловя мчащуюся на меня Вэй. Она влетела в меня, словно телёнок, со всей своей не дюжей силы, отчего у меня перехватило дыхание: девочка точно подросла, а я совсем и не заметила как. Крепко прижав Вэй к себе, я подняла её над землёй и крутанула вокруг своей оси. Она с восторгом запищала и, когда приземлилась на землю, весело посмотрела на меня, растянувшись в широкой улыбке.

– Вэй, прости меня, – начала я, видя, как улыбка медленно сползает с её лица.

– Всё в порядке. – Ответила она, осматривая меня с головы до ног. – Он тебя не обидел?

Я выдохнула. Кто именно?

– Нет. Всё хорошо.

Ещё одна ложь. По лицу Вэй было видно, что она мне не поверила. Я хотела заверить её, что всё, правда, хорошо, но слова не шли. Всё было плохо, очень плохо. С силой я выдавила из себя:

– Пошли, поговорим.

Она кивнула и взяла меня за руку. Огибая шатры и разбитые палатки, я провела её к нашей гримёрке. Людей почти не было, а по дороге к главному шатру ходил патруль, и я сглотнула от страха – Печальные Братья. Я попыталась убедить себя, что нам ничего не грозило. Они просто пришли подловить как можно больше людей в свою паству. Ненароком потянула сестру за руку, уведя её с главной дороги.

Вэй не поняла, что меня так напугало, и попыталась заговорить. Я шикнула и провела её, петляя между палатками, фургончиками и деревянными коробками. Наконец, добравшись до места, я отворила дверь и залетела в фургончик, притянув сестру к себе. Перед тем как закрыть дверь, я огляделась – на случай, если кто-либо из зевак решил за нами увязаться – но, кажется, за нами никто не пошёл. Вот и прекрасно.

– Да что с тобой не так? – Возмутилась Вэй. Наша прогулка явно оказалась ей не по душе.

Я подпёрла дверь спиной и смахнула со лба капли пота. Моё дыхание сбилось, воздуха как будто стало в разы меньше. Сестра испуганно смотрела на меня, ожидая объяснений. Обхватив её крохотные ладони, я присела перед ней.

Из освещения в нашем фургончике была только догорающая свеча, пламя которой тихо колебалось от ветра, пробивавшегося через щели обшивки. Вэй облокотилась на гримёрный столик, закрывая его собой, но я успела заметить свои выпотрошенные запасы: рассыпанные по всей столешнице белила, высохшую подводку из сурьмы и потрескавшийся красный пигмент для щёк и губ, которые теперь можно было только выкинуть.

Мне так хотелось всё рассказать ей, про мою сделку, и про Варравара, но ещё больше мне хотелось защитить её от всего этого. Укрыть её, спрятать, чтобы никто не смог причинить ей боль, чтобы никто не смог обидеть её… Как меня. Я провела ладонью по её маленьким ручкам – они были совсем ещё детскими. Но совсем скоро они узнают, какого это – собирать ржавые пятаки и жирные от сала медяки, которые ей будут кидать под ноги.

Стряхнув с себя эти мысли, я посмотрела на неё и охнула, вспомнив о своих припасах. Нащупав в кармане крошки и раздавленное повидло, я вытянула бесформенную массу и протянула ей остатки пирога и груши:

– Держи, мне удалось стащить кусочек, но пока я к тебе добиралась, он совсем попортился, – я виновато улыбнулась.

– Ух ты, яблочный пирог! – Она обхватила меня одной рукой, держа другую руку на расстоянии, так, чтобы мы обе не обмазались остатками повидла.

Вэй, в отличие от меня, никогда не злилась долго. Её вспышки злости были яркими, но быстро улетучивались, особенно если я приходила мириться первой. Удивительно, как не имея ни крыши над головой, ни средств к существованию, она умудрилась даже в нашей захудалой актёрской среде ни зачерстветь, ни разувериться в людях, и всегда оставаться с открытым сердцем… Как же сильно мы с ней отличались. В такие минуты я и правда была готова поверить, что мы не сёстры.

– Вэй, послушай, мне очень жаль о том, что наговорила с утра, но я хотела попросить тебя об одной вещи.

Она жевала пирог, внимательно уставившись на меня. Я продолжила:

– Не принимай близко к сердцу всё, что будет происходить в театре.

– Почему? – Она перестала жевать и настороженно посмотрела на меня.

Варравар всё хорошо продумал, поэтому обычно сестра не присутствовала на наших представлениях. Он запирал её в моей гримёрной и, как бы она ни пыталась увильнуть или укрыться до представления, ещё ни разу не видела, что происходило в шатре. Как известно, запретный плод сладок, и Вэй отчаянно мечтала, требовала и даже угрожала Варравару, чтобы её допустили хотя бы до кулис, но он был непреклонен.

Она пыталась выведать у Маджифуоко и даже сестёр-близнецов, что происходит на сцене, но они всегда увиливали от прямого ответа и отделывались весьма туманными и размытыми фразами.

То, что происходило в шатре и правда было удивительно завораживающим зрелищем. Первые разы, когда меня допустили до представлений, я не могла оторвать взгляда от таинственного мерцания факелов, разноцветных флажков, которые струились от нижних балок до самого купола. Меня поражали выступления акробатов, которые взмывали на верёвках ввысь, словно птицы, или балансировали на тонком шнуре, проходя над пылающими углями. Я смеялась со сценок гистрионов и не могла отвести взгляда от их переливающихся масок и разноцветных ярких костюмов. Я заслушивалась рассказами сказителей и знала наизусть сказки о Потерянном Принце и Нюкте, о подвигах Ричарда Медвежьей Лапы, о победе Арии над Теневой Тварью.

Вся магия театра улетучилась, когда я первый раз вышла на сцену. После всего, что люди увидели до этого, мой маленький фокус не должен был их сильно впечатлить. Пусть даже ради него я тренировалась все эти годы. Мой трюк с зажиганием свечей не был чем-то особенным, но мне так хотелось их удивить. Мои способности не позволяли мне сделать чего-то большего, и к тому же энергию магической руды нужно было расходовать с умом, пока камни полностью не утратили свою силу. Я показала им волшебство. Однако вместо одобрительных возгласов и аплодисментов, последовала мёртвая тишина. Через узкие прорези маски я с трудом могла разглядеть их лица, в которых не отражалось и тени радости. Вокруг послышались возмущённые голоса, и рядом с моим ухом просвистело что-то непонятное. С чавкающим звуком оно разбилось о задник сцены, после чего послышался хохот.

Я не могла пошевелиться и продолжила бы стоять на сцене, словно окаменевшая, если бы не Маджифуоко. Поняв, что назревает что-то весьма нехорошее, он утянул меня со сцены.

– Люди не всегда могут понять, чего стоит твоя магия.

Она пожала плечами и положила последний кусок пирога себе в рот, облизав пальцы:

– Я не расстроюсь, если им не понравится. Это же всего лишь фокусы.

Я еле сдержалась, чтобы не начать заново спорить с ней, но прикусила язык и терпеливо проговорила:

– Есть кое-что ещё.

– Ой, Лили, ты слишком переживаешь за меня. – Она обхватила меня за плечи. – Расслабься, и всё будет хорошо.

– Мне нужно уйти из театра, – выпалила я.

Вэй побледнела и отпустила меня.

– Ты же сейчас шутишь? – Уточнила она, всматриваясь в моё лицо. Я отрицательно покачала головой. – Почему?

Вэй, Вэй, Вэй, если бы ты знала все причины.

– Ты должна остаться здесь, но потом я заберу тебя. – Даже если бы я хотела, то из-за сделки с Бериалом я не смогла бы ответить на её вопрос.

В глазах Вэй стояли слёзы. Я окончательно испортила её первый день и теперь ненавидела себя за это ещё больше, но уйти мне нужно было как можно раньше, чтобы иметь хоть какие-нибудь шансы выполнить свою часть сделки и урвать кусочек настоящей магии. Вэй кинулась на меня и начала рыдать в голос:

– Почему, Лили? Не оставляй меня одну.

Моё сердце разрывалось на куски, а плечо, на котором рыдала Вэй, заметно намокло. Я бережно отодвинула её от себя, стараясь быть как можно более убедительной:

– Это будет совсем ненадолго. Мне нужно, – язык резко затвердел, и я осеклась. «Чтоб тебя, Бериал» подумала я и промямлила, – мне нужно сделать кое-что важное. После этого у нас будет всё, о чём ты даже и мечтать не можешь.

Вэй вытерла нос рукавом платья и уставилась на меня покрасневшими глазами.

– Только не говори, что это что-то… Опасное.

– Что ты имеешь в виду? – Осторожно спросила я.

– Это что-то незаконное? – Она понизила голос.

Вэй всегда удивляла меня своей смышлёностью, которая появилась у неё не по годам рано. С другой стороны, если растёшь в такой среде, рано или поздно столкнёшься и с пьяницами, и с картёжниками, и теми, кто на них зарабатывает. Не знаю, насколько мою сделку можно назвать незаконной, но вряд ли бы она понравилась Печальным Братьям. А с точки зрения морали, сделка с Бериалом была отнюдь не положительным поступком. Я вздохнула:

– Отчасти, но тебе не о чём беспокоиться. Просто представь: у нас будет всё, что мы пожелаем!

– И даже пряничный домик, как в сказке? – Прошептала Вэй. Я наклонилась к ней поближе, увидев зарождающийся азартный блеск в её глазах, и тихо произнесла:

– Даже два!

Она прыснула от смеха, и уже через мгновения мы хохотали с ней вдвоём. До представления оставалось всё меньше времени, поэтому я принялась за сборы сестры. Благо наш с ней грим не был столь насыщенным, как у Мэри и Кэри, и нам не надо было так же сильно белить лица, как гистрионам. Однако какую-то краску нанести всё же пришлось.

Я лишь слегка запудрила ей лицо, отчего она стала ещё больше похожа на фарфоровую куклу. Затем подвела ей глаза порошком из сажи, а на щёки и губы нанесла заранее принесённый Мисс Анной сок тыквы.

Когда Вей увидела своё платье для выступления, то ахнула, не веря, что это было взаправду приготовлено для неё. Я улыбнулась, вспоминая своё первое роскошное платье, за которое потом Варравар содрал с меня три шкуры, но платье Вэй было ещё красивее. Насыщенный фиолетовый оттенок платья очень шёл её светлой коже и мягким русым волосам. У него был узкий лиф, талия которого кончалась под самой грудью, делая её силуэт по-настоящему нежным. Длинная юбка переходила в большой шлейф и в целом была намного длиннее её роста.

Рукава платья кончались широким раструбом, точь-в-точь так же, как и в моём платье. В завершении её образа я надела ей небольшой чепец, чуть убирая волосы со лба, чтобы он казался повыше.

– Какая же ты красавица, Вэй! –Не сдержавшись, воскликнула я. Она улыбнулась и посмотрела в тусклое зеркало, рассматривая себя со всех сторон.

Вовремя спохватившись, я достала небольшую коробочку, которую мне также передала Мисс Анна ещё накануне вечером. Её собственные браслеты.

Я протянула ей украшения, и она аккуратно взяла их, словно боясь испортить. Вэй провела пальцами по насыщенным синим камням, которые переливались в тусклом отблеске свечи, и замерла, рассматривая их. Как только Вэй взяла камни, пространство тихонько завибрировало, наполняясь слабыми потоками магии. Всё вокруг будто бы прониклось её лучами и заблестело в такт гудению камней.

Хоть до этого Вэй и доводилось носить мои украшения, я ни разу не видела чего-то подобного. В животе запорхали бабочки, а голова пошла кругом.

– Ты тоже это чувствуешь? – Прошептала Вэй, на что я кивнула.

Боясь нарушить это хрупкое равновесие, Вэй аккуратно застегнула браслеты, проведя по ним пальцами – точно так же, как это делала я. На её губах играла лёгкая улыбка, и она спросила:

– Я могу их не снимать?

– Нет, иначе камни быстро утратят свою силу, и Варравару придётся покупать новые, а он это ох как не любит, – я прикусила язык.

– Почему? – Вэй прищурилась. – Разве это так сложно?

Я кивнула и со вздохом добавила:

– Только между нами. – Вэй затрясла головой, так что несколько прядок выбилось из-под чепца. Поправляя их, я произнесла, – Магия имеет свою цену. В буквальном смысле слова. Когда Варравар подобрал нас, он сделал это не по душевной доброте или из благородного порыва. Ему нужны были работники, а когда он понял, что мы ведьмы, то решил сделать из нас артисток. Все эти годы, что он одевал, кормил и тренировал нас, Варравар вёл отчёт обо всех тратах. После моего первого выступления он подошёл ко мне и вручил целую папку с какими-то записями, сказав, что теперь из моего жалования будут вычитаться те деньги, которые он на меня потратил.

Вэй сидела с выпученными глазами, точно сова или выброшенная на берег рыба. Я продолжила:

– … А после сегодняшнего случая он сказал мне, что если наше представление не окупится, то часть расходов лягут на меня. Теперь понимаешь, почему мне надо уйти?

Я надеялась, что мои слова не слишком сильно ранят её, но Вэй сидела молча, смотря прямо перед собой в одну точку. Она замерла и будто бы превратилась в маленькую печальную статую.

– Я пойду с тобой, – проговорила она, поднимая взгляд. Её подведённые чёрным глаза выглядели жутко в полутьме, сейчас она больше походила на русалку или эльфийку из сказок, чем на мою маленькую сестрёнку.

– Об этом не может быть и речи. Ты останешься здесь и дождёшься меня.

Видя, что она хочет возразить, я напомнила ей о том, что, пропади мы обе, за нами непременно отправят Печальных Братьев. При упоминании их Вэй значительно погрустнела и ничего не возразила. Хоть мы об этом никогда не говорили, я видела, как она смотрит на них. Как исподтишка наблюдает за их бесшумными фигурами и пытается вглядеться в разрезы тёмных масок, закрывающих их лица.

Она их боялась, так же как и я. Так же, как и все оставшиеся ведьмы. Все – от крестьян до дворян знали, что не стоит переходить им дорогу, а если уж перешёл, то беги без оглядки, и молись Старым Богам, чтобы те тебя защитили.

В дверь постучали, и мы обе подпрыгнули от неожиданности. Это был Маджифуоко, который пришёл к нам, чтобы подбодрить Вэй и напомнить, что представление вот-вот должно было начаться. Вэй шумно выдохнула и с помощью Маджи спустилась по небольшой лесенке.

Я помогла донести её подол до шатра, так чтобы он не запачкался раньше времени. Уже вовсю гремела музыка, и зазывалы разогревали публику в шатре. Прислушавшись, я попыталась понять, сколько сегодня собралось людей, но музыка перебивала все голоса. Зайдя за кулисы, я увидела мистера Хейла. Он недовольно выглядывал из-за кулис, и, заметив нас, он нахмурился ещё больше.

Мне не нужно было знать большего – людей нет. И, хотела я того или нет, представление начиналось.

Глава 4

Прогремели фанфары и на сцену с криками выбежали гистрионы. Их переливающиеся в тусклом свете маски блестели и приковывали к себе взгляд, а рябые приталенные костюмы выдавали роль, которую они играли. Сегодня, например, разыгрывалась небольшая сатирическая сценка, в которой двое влюблённых спасались от преследования злобного капитана городской стражи. Капитан хотел свататься к девушке из богатой семьи, но – помимо почтенного возраста и огромного пуза – слыл ужасным скрягой. Девушка же была влюблена в простого конюха, вместе с которым и сбежала впоследствии.

Я посмотрела на Вэй, которая чуть ли не полностью высунулась из-за кулис, смотря представление с открытым ртом. Её глаза блестели озорным блеском, и она внимательно следила за каждым жестом гистрионов, смеясь и восклицая вместе с публикой.

Гостей сегодня было намного меньше, чем мы того ожидали. Я обвела взглядом полупустой шатёр и остановилась на двух тёмных фигурах, стоящих по бокам от выхода. Меня бросило в пот, и я быстро спряталась за кулисы, потянув за собой Вэй, которая недовольно шикнула на меня.

– Ты чего делаешь? Я же смотрела!

– Вэй, они здесь.

– Кто?

– Печальные Братья.

Глаза Вэй расширились от ужаса, и она слегка приоткрыла кулису, чтобы убедиться самой.

– Что они здесь делают? – Спросила она.

Я качнула головой, не припомнив, чтобы их интересовали театральные представления. Их вообще ничего не интересовало кроме истребления ведьм или поиска новой паствы. Одно дело шататься вокруг шатра, вылавливая пьяниц и прочих бездельников, обращая их к свету, но они никогда раньше не присутствовали на наших представлениях.

– Ищут себе новых последователей, – тихо предположила я, но что-то подсказывало мне, что это совсем не так.

Представление всё шло, людей стало больше, чем вначале – это дало мне слабую надежду, что Варравар всё же немного смягчится. Гистрионы уже закончили свою часть, и теперь на сцене плясали Мэри и Кэри. Разноцветные ленточки масок развивались от их движений и плясали вместе с ними. Публика хлопала в такт музыке и подбадривающе улюлюкала. Я заметила в первом ряду двоих мужчин, которые тихо переговаривались между собой. Один из них, тот что был в кожаном доспехе, наклонился к своему собеседнику и что-то быстро нашёптывал ему. В ответ его собеседник лишь кивал, изредка вставляя какие-то фразы.

Прищурившись, я поняла, что тот тип в доспехах был не кто иной, как капитан местной городской стражи – Валентин Д´Эрже, или как его ласково называли за глаза все вокруг – Капитан Тинтин. По одной из легенд своё прозвище он получил из-за своей неприкрытой и необъятной любви к золотым монетам, которые бренчали в его кармане, словно маленькие колокольчики “тинь-тинь”.

Другие же утверждали, что в голове капитана было настолько пусто, что однажды, проезжая сквозь полуоткрытые ворота Вороной башни, он стукнулся о них, и все в округе услышали громкое “тинь-тинь”. Да так, что местный пастор решил, что это бьют тревогу, и заперся в своей келье. Он молился три дня и три ночи, пока бедолагу всё же насильно не вытащили наружу.

Что из этого было правдой, я не знала, но обе версии мне нравились чрезвычайно и уж точно не уступали одна другой. А вот собеседника Тинтина я видела впервые. Он был одет весьма странно: его длинная роба напоминала костюм Печальных Братьев, но вместе с тем лицо его было без маски. Было в нём что-то и от пастыря: его макушка была начисто выбрита, а в районе висков кругом шла полоса волос, которые ниспадали на его лоб длинной чёлкой. Длинная борода доходила до самого пола. Волосы его были пепельного цвета, глаза тусклые, но под ними залегли морщинки. Он улыбался, кивая в такт словам капитана.

– Кто это рядом с Тинтином? – Спросила Вэй, будто читая мои мысли. У нас такое происходило часто, поэтому я уже перестала удивляться.

– Не знаю, – ответила я, не отрывая взгляда от незнакомца. – Первый раз его вижу. Может вельможа или монах?

– Не похоже что-то, – Вэй качнула головой. – Одет он как-то бедновато.

– И то правда.

До нашего выхода оставалось совсем немного. Бóльшая часть артистов уже выступила: остались только мы с Вэй, а перед нами шёл номер Маджифуоко. Я и не заметила, как он подошёл, положив свои тёплые шершавые ладони нам на плечи. Его лицо было прикрыто красной полумаской с витым узором, а щёки были гладко выбриты.

– Ну что, девочки, волнуетесь?

– Кто этот мужчина? – Вэй указала пальцем в сторону Капитана Тинтина и его собеседника.

Маджифуоко прищурился и задумчиво почесал щёку.

– Справа от Тинтина? Если не ошибаюсь, то это Его Преосвященство Леопольд Рейкийский. Я что-то не помню, чтобы мистер Хейл упоминал о гостях сегодня.

– Он монах, поп? – Спросила я.

– Он приближённый Мифрила. Его правая рука, советник, друг, прости меня Рея, духовный наставник. Он главный над всеми Печальными Братьями.

Мы с Вэй одновременно охнули и отпрянули от кулис. Видя наш испуг, Маджифуоко обхватил нас за плечи и проговорил:

– Ну-ну, нечего бояться, девочки. Только между нами, – при этих словах он понизил голос, – я хоть не люблю всю эту заварушку с Братьями и Мифрилом, но Леопольд не так уже и плох сам по себе. Я его видел пару раз в Рейнграде, когда он выступал для паствы и потом ещё раз в одной из деревень рядом с Рейкой. Он приезжал туда, чтобы раздать крестьянам пожертвования и хлеб. Отбросив в сторону политику, мне он кажется довольно искренним человеком.

Я ещё раз выглянула из-за кулисы, посмотрев в сторону Тинтина. Леопольд снова улыбался. Неожиданно для самой себя, я подумала, что, наверное, так и выглядят добрые волшебники. Он бросил взгляд в сторону сцены и мне показалось, что наши взгляды пересеклись. Я быстро спряталась в темноту кулис.

– Мой выход, – Маджифуоко ловко подобрал свой реквизит, подмигнул нам и после того, как Варравар самолично выйдя на сцену огласил его имя, зал взорвался аплодисментами.

Маджифуоко грациозно выскользнул из-за кулисы и поднял руки вверх, приветствуя толпу. Поклонившись, он дождался, когда шум зала утихнет и, кивнув музыкантам, зажёг один из факелов. Толпа совсем притихла и внимательно наблюдала, как Маджифуоко поджигает второй факел.

Чтобы не думать о Леопольде, я старалась пересилить себя и наблюдать за движениями Маджифуоко, но меня пробивал озноб от вида пляшущих по всей сцене огней. Маджифуоко быстрым движением отхлебнул из своей фляги и наклонившись назад, поднял руки перед собой и выплеснул жидкость. В воздух всплыл огромный столб огня, отчего публика ахнула, вжавшись в свои сидения.

Мне стало дурно, я облокотилась на один из поддерживающих столбов и тихонько сползла по нему. В висках стучало, и мне казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Вокруг стало так душно, что казалось, что ещё одна минута и я задохнусь. Вэй отпрянула от кулис и проговорила:

– Лили, Лили, всё хорошо. Взгляни на меня!

Я испуганно уставилась на неё, но не могла ничего сказать. Она взяла меня за руки и начала их тереть так, будто пыталась вызвать джина из волшебной лампы приговаривая:

– Ну же, Лили, всё в порядке.

От прикосновений Вэй мне стало теплее, будто бы меня коснулись мягкие лучи весеннего солнца. Я потянулась к ней и обняла её за плечи прошептав:

– Спасибо.

Зал взорвался аплодисментами, и мы услышали громкий голос Варравара, который звучал над всеми криками толпы и звуками музыки.

– Дамы и господа, сейчас на сцене появятся две обворожительные девушки, но будьте аккуратны! Только в театре Мистера Хейла настоящие, живые, – он сделал паузу, которая служила нам условным знаком. Мы уже нацепили свои маски и встали на позицию. Я легонько взяла Вэй за дрожащие кончики пальцев, и она улыбнулась в ответ. – Ведьмы!

Кулиса открылась, и я потянула Вэй, которая неуверенно ступила за мной. По залу прошёл неоднородный шёпот, кто-то с восторгом показывал на нас пальцем, кто-то отводил взгляд, боясь колдовских чар, а кто-то сидел, скрестив руки на груди, оценивающе глядя на нас.

– Сёстры Лили и Вэй, – продолжал Варравар, отходя за кулису и оставляя сцену только для нас.

Я подняла руку вверх и сделала глубокий реверанс, невольно бросив взгляд в сторону Леопольда. Он не смотрел на нас, наблюдая за реакцией толпы. Я слегка сжала пальцы Вэй, и она повторила мой поклон. В зале стояла гробовая тишина, даже оркестр и тот смолк. В этой тишине слышались разве что покашливания, да гул ветра, который заставлял верхушку шатра колыхаться под своими порывами.

Отрепетированным движением, я взяла с небольшого столика соколиное перо и продемонстрировала его публике. Этот фокус мне уже набил оскомину, но на что-то большее я была неспособна. Улыбнувшись, я положила перо на ладонь, другую руку я занесла над ним и сосредоточилась на ощущениях в кончиках пальцев, представляя, как поднимается перо.

Краем глаза я заметила, что кто-то с дальних рядов приподнялся, чтобы лучше разглядеть фокус. Сделав, глубокий вдох, я закрыла глаза и – как учил меня Варравар – скривила гримасу, будто перо весит тонну.

От браслетов заструилась энергия, которая прошла по моим пальцам и превратилась в тонкий блестящий голубой поток. Перо дёрнулось пару раз и медленно поплыло вверх. Я открыла глаза и наблюдала за тем, как перо взмывает всё выше вверх. Вэй всё это время стояла за моей спиной и наблюдала за людьми. Сначала с улыбкой, а потом всё более тревожно. В момент, когда перо взмыло, кто-то из толпы отпрянул от сцены, послышались удивлённые восклицания и вместе с ними, недовольное ворчание.

Перо продолжало парить в воздухе, чертя невидимые узоры, которые оставляли за собой слабый голубоватый свет. Я так сосредоточила на нём свои силы, что когда в меня полетел подгнивший помидор, смогла увернуться в последний момент. Ого, всего лишь один на середине выступления – вот это и правда чудеса!

Моя часть выступления подошла к концу, руки уже начали гудеть от проходящих по ним магических потоков, я спустила перо и дунула, чтобы оно отлетело в сторону зрителей. Люди обычно от него шарахались, что вызывало у меня неподдельную улыбку. В эти несколько минут я имела власть над всей этой толпой, хотели они того или нет.

Перо сделало завиток в воздухе и упало на колени Его Преосвященства. Он опустил голову вниз, будто задумавшись стоит ли прикасаться к нему, и только потом аккуратно взял за самый кончик, рассматривая в тусклом свете факелов. Я затаила дыхание, Вэй, всё это время с ужасом наблюдавшая за происходящим, тихо охнула. Леопольд посмотрел на неё, а затем перевёл взгляд на меня. Он не улыбался, как при разговоре с Тинтином, а его глаза прожигали нас насквозь.

Делая вид, что так и было задумано, я одарила его своей самой широкой – и на мой взгляд – очаровательной улыбкой и растянулась в низком реверансе. На сцену полетел ещё один помидор, послышались смешки. Теперь была очередь Вэй.

Я легко отступила и повернулась к ней, приглашая её вперёд. Она выглядела, как испуганная лань: в её глазах стояли слёзы, и она умоляюще смотрела на меня, будто спрашивая может ли она убежать за кулисы. Я снова улыбнулась и взмахнула руками, приглашая её вперёд. «Ну же, Вэй, не робей!», – старалась сказать я своей улыбкой.

Она сделала неуверенный шаг вперёд, будто бы проверяя, не провалится ли под ней сцена. Толпа снова притихла и с любопытством разглядывала Вэй, которая на трясущихся ногах, сделала неуклюжий реверанс. Раздалось пару смешков, которые тут же прекратились, когда Вэй взяла со столика подсвечник.

Повторяя мои движения, она подняла его над собой и покрутилась, показывая публике. Затем, кивнув музыкантам, она выкатила столик вперёд и поставила на него подсвечник и коробочку с сигарой. Сделав пару шагов назад, она замерла, выжидательно глядя на публику, и, приподняв свою тонкую руку, щёлкнула пальцами, точно так же, как это сделал Бериал. В мгновение ока одна за другой зажглись свечи.

Я посмотрела на толпу, которая следила за движениями Вэй, затаив дыхание. Она подошла к краю подмостков и проговорила своим тоненьким голосом:

– Есть ли в этом зале мужчина, желающий попробовать эту превосходную сигару из самой Коабаны?

По залу прошёл шепоток. Коабана славилась своими сигарами и даже в этой глуши люди знали что нет ничего лучше, чем отведать коабинскую сигару, но вот брать её из рук ведьмы желающих не находилось.

– Ну же, неужели нет ни одного желающего? – В голосе Вэй послышались задорные нотки, видимо, она всё-таки входила во вкус, а возможно магия ударила ей в голову. – Не думала, что здешние мужчины могут испугаться какой-то девчонки, ха!

Этого не было в нашем сценарии. Я метнула взгляд в её сторону, пытаясь понять, что она задумала. По залу прошёлся недовольный шёпот и на сцену вылетело ещё несколько помидоров, от которых Вэй удалось увернуться. В конце концов из зала поднялся огромный мужчина и, протискиваясь через ряды зрителей, прошёл к сцене.

– Ну и ну, наконец-то хоть один настоящий мужчина! – Она подмигнула ему. Мне было сложно поверить в то, что это моя маленькая сестра, которая ещё этим утром кружилась рядом с моей повозкой и кричала о принце. – Милорд, прошу.

Она присела в лёгком реверансе и протянула мужчине сигару. То ли от её реверанса, то ли оттого, что его назвали милордом, мужчина растянулся в довольной улыбке и принял сигару. Покрутив её на свету, он приложил её к носу и сделал глубокий вдох.

– Ну что, настоящая? – Послышались крики из толпы.

С видом знатока мужчина развернулся к толпе:

– Самая что ни на есть. А ну-ка, – он протянул сигару Вэй и растянулся в улыбке. – Зажги-ка, девочка!

– Милорд, да хранит Рея ваше здоровье, – Вэй щёлкнула пальцами, и кончик сигары тут же превратился в красную горящую точку.

Краем глаза я заметила, как зашептались Тинтин и Леопольд после слов Вэй. Она явно сболтнула лишнего, но, кажется, больше этого никто не заметил. Мужчина недоверчиво посмотрел на точку и дотронулся до неё, проверяя настоящая она или нет. Выругавшись, он сразу отнял руку. На кончики его пальца появилось красное пятно ожога.

Вэй взяла его руку в свою и провела над ней ладонью. Этого не было в нашем сценарии. Я в ужасе уставилась на Вэй, пытаясь понять, что она делает. Ожог начал исчезать и вместе с тем, мужчина удивлённо уставился на свою руку, сгибая и разгибая пальцы. Кто научил её этому трюку?

– Сигара, милорд, – напомнила Вэй.

Все с открытыми ртами наблюдали, как мужчина сделал затяжку и откашлявшись с удовольствием протянул:

– Так вот какова Коабана на вкус!

Зал разразился хохотом и аплодисментами. Вэй была на седьмом небе от счастья и поклонившись публике, проводила своего помощника до его места, не забыв забрать и потушить сигару. Её окружила толпа, и с разных сторон послышался звон медяков. Все хотели прикоснуться к ней, всучить монеты, или яблоки, Вэй не знала куда себя деть и крутилась по сторонам словно волчок.

Были и те, кто остался на своих местах, не проявляя радости или восторга, но таких было явно меньше, чем желающих дотронуться до Вэй. К ней выстроилась толпа желающих убрать порез или синяк, что не вызвало особой радости у Печальных Братьев. Они направились к толпе, то ли с желанием её разогнать, то ли чтобы отогнать Вэй от них, но в этот момент на сцену выскочил Варравар, словно чёрт из табакерки, и сбежав с подмостков, потянул Вэй за кулисы. Толпа осталась недовольна, но мистер Хейл, слащаво улыбаясь, сделал вид, что абсолютно этого не заметил и, снова забравшись на сцену, прокричал:

– Дорогие гости, наше представление подошло к концу! Спасибо за посещение и до встречи завтра!

Толпа начала гудеть ещё сильнее, но Варравар уже успел утянуть нас за кулисы. Краем глаза я заметила, как Печальные Братья разгоняют разгорячённую толпу. Оказавшись за кулисами, мистер Хейл нервным движением поправил бороду и развернулся к нам с Вэй. Я приготовилась к тому, что сейчас он начнёт кричать на меня или Вэй, но вместо этого он сгрёб нас в охапку и поцеловал обеих в макушку.

– Девочки, браво! Блестящее выступление! Невероятно, – он приподнял Вэй над землёй, крутанув её вокруг своей оси. – Вэй, какая же ты умничка! Ты привела их в полный восторг!

Последний раз я видела Варравара таким счастливым, только когда градоначальник Рейнгарда пересчитал налог в его пользу. Мистер Хейл весь вечер носился со ржавым пятаком по всему театру, показывая его всем попадавшимся на его пути артистам.

Варравар схватил нас за руки и уволок дальше, вглубь кулис. Мы пробирались почти в полной темноте, переступая через сложенные деревянные брусья, стропила и наваленный реквизит, выйдя на задний двор шатра, где уже собрались все актёры. Завидев нас, они весело заулюлюкали и захлопали в ладоши. Одним махом Варравар подхватил Вэй и усадил себе на плечи, отчего она радостно заверещала.

Сегодня она была звездой вечера, а я стояла в тени, подперев плечом ящики с кожей, и наблюдала, какой счастливой она была. Варравар всё никак не унимался:

– Слушайте, слушайте все! Всем пиво за мой счёт! Варравар угощает, будем пить до дна! – Он поставил Вэй перед собой и присел на колено, словно рыцарь перед принцессой. От такого пристального внимания Вэй зарделась алым, – Вэй, деточка, сегодня было твоё первое выступление и – поверь мне – это был настоящий успех! Клянусь своей бородой, что завтра мы соберём полный зал!

Он мечтательно обвёл взглядом улыбающихся актёров, и я могла поклясться, что увидела в его глазах отблески падающих золотых от предстоящего представления. Одно меня радовало точно, кажется, что Варравар совсем позабыл о нашем дневном разговоре.

Мы договорились встретиться через полчаса, артисты разбрелись по своим вагончикам, на ходу снимая маски, под которыми виднелись утомлённые, исхудавшие лица, и расстёгивая тугие трико. Я подошла к Вэй и приобняла её за плечо, она обернулась и обхватила меня, крепко сжав в своих руках:

– Я правда хорошо выступила?

– Безупречно, – я прошлась ладонью по её волосам, приглаживая выбившиеся пряди. – Ты умничка.

Вэй ещё сильнее прижалась ко мне, сдавив мою талию так, что у меня перехватило дыхание. Варравар стоял в стороне, разговаривая с одним из гистрионов и давая ему указания по поводу предстоящего застолья. Вэй метнула взгляд в его сторону и тихо проговорила:

– Не уходи, пожалуйста.

– Я не могу, Вэй.

– Но почему? – Она отстранилась. – Я помогу тебе. Завтра у нас будет полный зал, может даже больше и мы всё уладим… Вместе.

Она вытащила небольшой набитый доверху мешочек из-за пазухи и потрясла им передо мной. Я качнула головой:

– Дело не в деньгах. Я достану нам намного больше, чем ты сможешь уместить во все свои карманы.

– Лили, у меня плохое предчувствие.

– Доверься мне.

Наш разговор прервал вылетевший из-за кулис Маджифуоко. Он выглядел взволнованным, и на его лице отражалось беспокойство. Даже не глядя в нашу сторону, он метнулся к Варравару и проговорил:

– Его Преосвященство хочет вас видеть, мистер Хейл.

Радость тут же сошла с лица Варравара, его глазки воровато забегали из стороны в сторону, и он судорожно поправил свою бороду. Отослав гистриона, он прошёл с Маджифуоко за кулисы. Мы с Вэй переглянулись и не сговариваясь двинулись за ними.

Глава 5

Нет ничего более зловещего, чем опустевший после представления театр. В стихающем гуле всё ещё можно почувствовать следы уходящего веселья, но стоит лишь выйти на скрипящие подмостки, как по спине пробежит холодок, а тело своими цепкими лапами скуёт одиночество. Пустой зал, словно акулья пасть, в глубине которого виднеются дюжины стройных лавок.

Никогда не любила заходить сюда после представления. Сколько бы раз я ни пыталась понять почему, всё никак не находила ответа, а потом просто начала избегать его. В конце вечера особой нужды во мне у Варравара не была, Вэй к этому часу была под чутким надзором Мисс Анны и готовилась ко сну, так что у меня обычно бывало минимум пару часов, которые я могла провести как хотела.

Маджифуоко не одобрял мои ночные вылазки, но что мне оставалось делать, кроме как накинув капюшон, тихонько пробраться на городскую или деревенскую площадь. Я любила наблюдать за тем, как живут обычные люди. Было в этом что-то одновременно отталкивающее и притягательное. В это время уже обычно зажигались огни и заводили свои песни бродячие музыканты. Люди – кто ещё имел возможность стоять на ногах – отплясывали в тавернах под аккомпанемент заводной музыки, которая даже во мне пробуждала желание броситься в пляс.

Я украдкой наблюдала за ними, словно за горсткой муравьёв. Смотрела, как они живут свои порой совсем бессмысленные и непримечательные жизни и… Завидовала. Как здорово должно было бы пойти после тяжёлого дня в таверну и встретить там своих друзей. Потом долго смеяться, подпевать бардам, пока совсем не охрипнешь, а за полночь брести на ватных ногах домой. Всего этого я была лишена, и мне отчаянно хотелось прочувствовать, каково это – иметь столько свободы.

– Лили, ты топаешь будто слон, – голос сестры вывел меня из размышлений. Я и правда забыла об осторожности.

– Всё, всё, буду тише церковной мыши.

Мы аккуратно пробирались через заставленные реквизитом проходы и свисающее сверху тряпьё. Все разошлись, и это позволяло нам оставаться невидимыми. Заискивающий голос Варравара раздавался из зрительного зала, куда мы и направлялись.

Добравшись до входа в закулисье, мы спрятались рядом с одной из опорных балок, подальше от прохода и вгляделись через крупные дырки полотняной ткани. Варравар и Маджифуоко стояли к нам спинами, загораживая фигуры своих собеседников, но по довольно характерной звенящей манере общения, было понятно, что одним из говорящих точно был Тинтин. Голос Леопольда был под стать его внешности – спокойный, но при этом наполняющий всё пространство шатра.

– Мистер Хейл, – пропел Тинтин, – мы с Его Преосвященством считаем, что сегодняшний фарс про капитана был явно лишним.

– Милорд, это всего лишь невинная сатира. Я бы ни в коем разе не посмел оскорбить вас и уж тем более Ваше Преосвященство, но публика в наши времена стала столь капризной, – слащаво проговорил Варравар. Вэй нагнулась ко мне и прошептала «Они могли бы стать отличным дуэтом», отчего мы обе прыснули от смеха.

– Это порочит честь всей стражи, – не унимался Тинтин. – Да и где это видано, чтобы начальник, капитан городской стражи, носил такое огромное пузо?!

Он поправил еле сходившийся гамбензон, опоясанный кожаным ремнём, и продолжил:

– Мы с Его Преосвященствам требуем немедленно убрать эту сцену из вашего представления. Взамен поставьте что-нибудь, ну не знаю, – он откашлялся, – мистерию какую. Например, о том, как Мифрил поставил Магический Барьер. Что скажете Ваше Преосвященство?

– Боюсь, – перебил его Варравар, – прошу простить меня за дерзость, но люди неохотно ходят на такие представления.

– Всему своё время, – раздался голос Леопольда. – Господин Д´Эрже, оставьте выбор за мистером Хейлом. Что правда было занятно сегодня, так это ваши обаятельные фокусницы в конце представления. Скажите, мистер Хейл, как давно они у вас работают?

Мы с Вэй перестали дышать и прильнули к ткани. Варравар неловко засмеялся:

– Мои девочки просто прелесть, не находите? Они, можно сказать, со мной с самого рождения.

– Вы их родитель?

– Театральный отец, – горделиво произнёс он. – Я подобрал их восемь лет назад вблизи Боулд Спрингс.

Только сейчас я заметила, что помимо Тинтина и Леопольда в комнате также находились двое Печальных Братьев, которые переглянулись при упоминании места. Не оборачиваясь, Леопольд сделал им знак рукой. Они снова встали как вкопанные, будто два оловянных солдатика.

– Боулд Спрингс – как интересно, – задумчиво произнёс Леопольд. – Скажите, мистер Хейл, содержание театра вам обходится в копеечку, не так ли?

– Оо, – жалобно протянул Варравар, – Ваше Преосвященство, вы даже не можете представить, сколько трат я несу за месяц. Видит Мифрил, еле свожу концы с концами. Приходится отдавать последнее, чтобы прокормить своих артистов и дать им кров над головой.

Маджифуоко при этих словах еле слышно усмехнулся. Варравар так разошёлся, что и не заметил, как с его пояса, прикрытого плащом, отвязался один из драгоценных мешочков, который с задорным лязгом упал на сцену. Монеты разных цветов покатились по подмосткам. Варравар бросился их собирать, а на помощь ему пришёл Тинтин, грузно пыхтя, словно боров под дубом.

Мы наконец смогли увидеть вытянутое лицо Леопольда, которое расплылось в довольной улыбке. Варравар при этом причитал:

– Видите, что творится. Как раз нёс мешочек, чтобы купить провиант на завтра, а тут вот какая оказия вышла.

– Мистер Хейл, – проговорил Леопольд, поднимая одну из монет, которая подкатилась к его робе, – я могу помочь вам решить все ваши проблемы.

– Вы так благородны, Ваше Преосвященство, – Варравар подполз к нему, даже не вставая с колен, и поцеловал ему руку – не зря ходят легенды о вашей щедрости.

– Ну, ну, – Леопольд улыбнулся, но руку отнял. – Взамен я хочу попросить вас об одной небольшой услуге.

– С удовольствием, Ваше Преосвященство!

Леопольд посмотрел на Тинтина и тот, кивнув, вышел из шатра. Затем он обратил свой взгляд на Маджифуоко, и Варравар жестом пригласил его выйти. Сделав глубокий поклон, Маджи поспешил за кулисы и, к нашему счастью, прошёл мимо, не обратив на нас никакого внимания.

Повисла тишина, в которой Леопольд и Варравар застыли друг напротив друга, прислушиваясь к удаляющимся шагам Тинтина и Маджифуоко. Я обняла Вэй и, она тихонько взяла меня за руку. Её ладонь была холодной, словно лёд.

Вечерело, и на улице поднимался ветер. Стены шатра колыхались, создавая впечатление, будто вокруг него бродят тени, задевая его своими длинными, тонкими руками. Внезапный порыв ветра всколыхнул одно из полотен рядом с нами, отчего мы вжались в балку ещё сильнее. Одно неосторожное движение и нас могли бы раскрыть в два счёта.

Леопольд сделал несколько шагов по сцене, слегка отодвигая кулисы и заглядывая за них. Убедившись, что никого нет, он развернулся к Варравару и проговорил:

– Отдайте мне ваших девочек и получите щедрое вознаграждение.

Мы уставились на Варравара, который растерянно хлопал глазами.

– Ваше Преосвященство, – выдавил он, – понимаете, у нас программа… Всё распланировано на месяц вперёд. Я не могу просто…

– Двадцать тысяч золотых вас устроит?

Варравар поперхнулся и как-то растерянно вытер свои ладони о низ платья. Можно было только представить, какой тяжёлый выбор предстал перед ним сейчас. Его нижняя губа судорожно дёргалась – скорее всего, сейчас он подсчитывал в уме, за какое время мы смогли бы принести ему с Вэй такие деньги.

– Ну, что скажете, господин Хейл? – Мягкий голос Леопольда никак не совпадал с тем, что он говорил.