Читать онлайн Военный билет. Часть седьмая. «Белые ракеты»

Часть седьмая. «Белые ракеты».

«Сигнал к наступлению пехоты – белая ракета». Журнал боевых действий 70й стрелковой дивизии.

Глава первая. Год заканчивается, война продолжается

В конце декабря 1941 года Ленинград в кольце врага погибал от голода, холода, болезней, артобстрелов и бомбежек врага.

Особенно сильный удар по населению города был нанесен вынужденным сокращением норм выдачи хлеба, установленных в городе после захвата Тихвина гитлеровскими войсками. В Ленинграде до 25 декабря 1941 года иждивенческая (для детей и стариков) норма отпуска хлеба в сутки продолжала оставаться прежней – 125 грамм…

В конце декабря 1941 года в блокадном Ленинграде оставались моя бабушка по материнской линии – Мельникова Анастасия Александровна с двумя дочками четырех и двух лет от роду.

Выживали в осажденном городе моя бабушка по отцовской линии Зинаида Александровна Сажина-Лапинская вместе со своей матерью Зинаидой Стефановной Сажиной и четырехлетним сыном Шурочкой.

Ушли на фронт и погибли «смертью храбрых» командиры Красной Армии Степан и Иван Власовы – два вынянченных с пеленок и любимых племянника моей бабушки Анастасии Александровны.

В Восточную Пруссию были принудительно «угнаны» на рабский труд мои двоюродные бабушки – Людмила и Антонина, тогда совсем юные девушки. Вместе с ними «ухаживала» за свиньями новых хозяев жизни их мать Анна Александровна, в прошлом золотая медалистка петербургской гимназии. В плену оказалась и моя прабабушка Агафья Григорьевна – мать моего деда по материнской линии. Судьба пленников до конца войны родным была неизвестна.

Поднимал свой летный полк в небо в боях за Кавказ мой двоюродный дед – Сажин Александр Александрович.

Это были русские люди, вышедшие из разных сословий: из крестьян, купцов, дворян. Разных убеждений и отношений с верой и властью. Все мужчины воевали, были ранены или убиты, и никто не предал.

Мой дед по материнской линии Мельников Александр Андреевич продолжал сражаться в 329 стрелковом полку 70 стрелковой дивизии 55 армии Ленинградского фронта.

Передышек воины 55й армии не знали. Даже переход в жесткой обороне по приказу от 10 декабря 1941 года не принес ни минуты покоя. Продолжались бои за противотанковый ров, частично отбитый у противника в предыдущих боях.

В битвах за овладение противотанковым рвом участились рукопашные схватки.

В связи с критическим положением отрезанного от мира Ленинграда Ставка ВГК требовала от командования Ленинградским, Волховским фронтами и Краснознаменным Балтийским Флотом скорейшего перехода в наступление. Генеральным штабом РККА была разработана Красноборская наступательная операция, которая поставила войскам Ленинградского фронта боевую задачу: «разгромить главные силы группы армий «Север», ликвидировать блокаду Ленинграда и освободить от врага всю территорию Ленинградской области к югу от Ленинграда».

На Ленинградском фронте наступило время «белых ракет».

Глава вторая. «Никаких наступательных операций» или «до последнего солдата»

В конце декабря 1941 года лобовые штурмы города противником были отложены в сторону. Кроме редких вылазок на передовую с разведывательными целями активных действий «живой силой» гитлеровцы не предпринимали.

Противник был достаточно измотан осенне-зимними боями, явно чувствовалась нехватка личного состава, техника заводились на суровых морозах через раз.

По немецким стандартам состояние войск вермахта на Ленинградском фронте не соответствовало выполнению задач наступательных действий. Более того, часть высших военных чинов Германии предлагала ослабить «петлю» блокадного кольца для выравнивания линии фронта и оптимизации распределения сил обороны.

Необходимо отметить, что до известного момента высшие командные чины вермахта пользовались относительно широкой свободой выбора тактических и стратегических приемов ведения войны. Каким бы ни был Адольф Гитлер злодеем истории, но глупостью не отличался, умел «работать с кадрами» и до определенного времени полагался на добросовестность и преданность командиров вермахта.

И было бы странно не идти по проторенному проверенному десятилетиями пути.

Генералитет рейха состоял из потомственных, образованных и опытных профессионалов. Пока сомневаться в их компетенции, верности и даже везению – «фортуне» не было повода.

Фюрер «по-отечески» предоставлял генералитету «свободу творчества», прощал и понимал ошибки, неудачи, если они не принимали фатальный характер.

Но зима 1941 года изменила многое. Гитлеровцы завязли не столько в наших болотах, осенней грязи, в ранних снежных заносах – они завязли в войне.

Инициатива и самостоятельность принятия решений генералитетом в конце 1941 года на Восточном фронте шла в разрез со стремлением Гитлера не прекращать наступательных действий и не сбавлять темп войны, несмотря ни на какие обстоятельства.

Военная элита гитлеровской Германии, напротив, профессионально и трезво оценивая сложившуюся ситуацию, наступательных действий в зимней период 1941 -1942 года вести не собиралась вообще.

Так было решено верхушкой вермахта еще в ноябре 1941 года.

13 ноября 1941года генерал-полковник Франц Гальдер начальник штаба сухопутных сил вермахта едет на совещание в Оршу и в ежедневнике генерала появляется не характерная для его стиля и манеры подробного изложения запись. Создается впечатление, что Гальдер полностью описать события и раскрывать их суть не считает возможным. Сухо обозначена только повестка дня и «часы работы» совещания генералитета.

Из военного дневника генерал-полковника Франца Гальдера:

«10.00 –Начало совещания начальников штабов.

Присутствуют: три начальника штаба групп армий, начальники штабов 18й,16й, 9й, 4й, 6й и 17й армий и 2й танковой армии.

10.00 -12.00 – совещание с разбором общей остановки на фронте. Планы командования и их обоснование. Доклад полковника Кинцеля о русской сухопутной армии.

12.20-13.40 – Рассмотрение вопросов, относящихся к ведению боевых действий, работы тыловых служб и организации на дорогах.

Доклад генерал-квартирмейстера о положении со снабжением о зимнем оснащении войск. Состояние транспорта. Доклад начальника организационного отдела об изменениях в организации сухопутных войск, о расформировании дивизий и о наличном автопарке».

Далее шел завтрак, совещание по вопросам отдельных групп армий, ужин и подведение итогов совещания, обсуждались планы на зиму, ориентировочные планы операций на следующий год и общее международное положение. Но о самом содержании – ни слова. Весь этот «слет» генералов продолжался десять часов с небольшими перерывами на завтрак и ужин.

Почему такая запись выбивается из довольно откровенного дневника Гальдера, в котором он ранее, не опасаясь, излагал довольно смелые суждения, например, называл бредом план Гитлера о создании второго блокадного кольца вокруг Ленинграда?

Перечислено только рабочее расписание и перечень рассматриваемых вопросов. Но само резюме, итоги совещания в дневнике не отразились. То, что решил генералитет вермахта, не укладывалось в гитлеровскую идею «непрекращающегося натиска», а это было куда опасней, чем интеллигентное «ворчание» дневниковых записей.

Так что же решили генералы? А генералы решили «ни шагу вперед».

Из книги Хассо Г. Стахов «Трагедия на Неве»:

«Собравшиеся в Орше начальники штабов групп армий, самих армий и танковых групп высказали сильную озабоченность нехваткой личного состава и военного имущества, надежных транспортных средств и подготовленных дорог.

К тому же наступала суровая зима, да и противник наращивал свое сопротивление.

Начальник штаба сухопутных войск Гальдер посетовал: «Перед началом похода на Россию мы считали, что у русских может быть самое большее 19000 орудий, а сейчас нами уже захвачено 24000 орудий».

Затем он добавил: «Самое прекрасное время наших военных действий осталось позади».

По итогам этого совещания господа с красными лампасами сделали такой вывод:

«Никаких больше наступательных операций до следующей весны».

Но Гитлер продолжал гнать войска вперед, его не охладили ни «зимние» неудачи, ни состояние техники и личного состава.

Вождь нацистов продолжал стремиться уничтожить Ленинград. Мороз и голод в городе были его союзниками.

После зимних неудач 1941 года Гитлер не желает даже слышать слова «оборона», «отступление», «передышка до весны» от своих генералов.

16 декабря 1941 года – день, когда фюрер отсекает самостоятельную волю командиров и отменяет возможность отступления без приказа сверху. Время рекомендаций и доверия на профессионализм генералитета были исчерпаны.

Вскоре Гитлер полностью сосредоточит управление войсками в собственных руках.

Из телеграммы ОКХ (верховного главнокомандования сухопутных войск Германии) командованию группы армий «Север»:

«Фюрер, являющийся верховным главнокомандующим вермахта, с сегодняшнего дня взял на себя командование и сухопутными войсками. Начальник штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер непосредственно подчинен фюреру».

Из военного дневника генерал-полковника Франца Гальдера:

«Вечером состоялось совещание с офицерами генерального штаба. На совещании был объявлен указ фюрера о принятии им на себя командования сухопутными войсками»

Из приказа Гитлера от 16 декабря 1941 года:

«Группе армий «Север»:… не отступать больше ни на шаг и тем самым продолжать блокаду Ленинграда».

Свое мнение Гитлер закрепил приказом обязательным для исполнения всеми частями вермахта.

Из приказа Адольфа Гитлера от 16 декабря 1941 года:

«Приказываю:

1. Разрешить группе армий «Север» произвести отвод внутренних флангов 16-й и 18-й армий на рубеж реки Волхов и линию железной дороги, проходящей от станции Волхов на северо-запад. На линии этой железной дороги установить непосредственную связь с правым флангом 28-го армейского корпуса.

Задача группы армий «Север» – оборонять указанный рубеж до последнего солдата, не отступать больше ни на шаг и тем самым продолжать осуществление блокады Ленинграда.

Я особенно обращаю внимание на усиление ПВО южнее и юго-восточнее Ленинграда».

Ночью генералитет был ознакомлен с приказом Гитлера.

Из «Дневниковых заметок и оценки обстановки в ходе двух мировых войн» командующего войсками группы армий «Север» Вильгельма фон Лееба:

«16 декабря 1941 года.

В полночь главком, я и начальник оперативного отдела были вызваны к фюреру:

Приказ (фюрера):

«О дальнейшем отходе не может быть и речи. Отводить войска только с таких участков, где противник добился большого прорыва.

Фронт страдает только от одного: у противника больше солдат. Зато он не располагает большим количеством артиллерии. Его положение гораздо хуже, чем наше».

Действительно, мощь нашего огня еще не могла сравняться с силой артиллерии, минометов и огневых точек противника.

Что касается нашего превосходства в живой силе, напомню, что штатная комплектация стрелковой дивизии РККА – 21 тысяча человек.

К моменту начала Красноборской операции в 55 армии сложилась следующая ситуация.

Донесение Штаба 55 армии за 20 декабря 1941 года:

«70 стрелковая дивизия – всего 5507;

активных бойцов ориентировочно около 4000; активных штыков -1039 человек;

268 стрелковая дивизия – всего – 5035; активных бойцов – 3500; активных штыков – 588 человек».

Противник тоже нес потери, но численность его дивизий не могла сравниться с нашими дивизиями. В «немецком» варианте при таких потерях дивизия либо переставала называться такой, либо переформировывалась – в любом случае в боевых действиях участия не принимала.

Войска Ленинградского фронта продолжали наступательные действия в любом составе – другого выхода просто не было.

Вскоре после приказа Гитлера «Ни шагу назад!» начальник штаба сухопутных сил Германии Франц Гальдер вынужден сделать следующую запись:

« Группа армий «Север»:

Наступление противника на Малую Вишеру вынуждает нас отвести войска с этого участка фронта. Переброска войск противника через Ладожское озеро привела к усилению группировки противника на ладожском участке фронта.

В ряде пунктов под Ленинградом противник вновь усилил свои атаки».

Глава третья. Красный Бор. Начало штурма.

Ленинградский фронт действительно усилил атаки. Это было связано с подготовкой войсками Ленинградского фронта очередного массированного наступления.

17 декабря 1941 года Ставкой ВКГ был сформирован из войск левого крыла Ленинградского фронта и резервов СВКГ Волховский фронт. Новый фронт был усилен приданными ему авиационными соединениями.

Перед Волховским фронтом была поставлена боевая задача: «разгромить германские войска на западном берегу реки Волхов и во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта снять блокаду Ленинграда».

В рамках этой задачи 55 армия получила приказ Ленинградского фронта:

«Ударом в направлении Красный Бор прорвать оборону 122 пехотной дивизии противника на фронте Ям-Ижора – железная дорога, овладеть рубежом Красный Бор и, развивая наступление вдоль Московского шоссе, захватить Ульяновка, Тосно, отрезая пути отхода Мгинской группировке противника, с дальнейшей задачей наступления в западном направлении».

Если учесть состояние 55 армии после ноябрьско-декабрьских боев 1941 года, непрерывные кровопролитные штурмы противотанкового рва, огромные потери, в том числе и среди командного состава, задача казалась не просто невыполнимой, а убийственной. Как бы то ни было, приказ необходимо исполнять.

Официальной датой начала Красноборской наступательной операции считается 20 декабря 1941 года.

Но части 70й стрелковой дивизии, в которой воевал мой дед, начали наступление раньше – 18 декабря 1941 года. За время перехода к «жесткой обороне», не исключающей атак противника, воины частей 55 армии подготовили траншеи, практически соприкасающиеся с противотанковым рвом.

70й стрелковой дивизия, которая должна была наступать в первом эшелоне, ставилась следующая задача.

Из журнала боевых действий 55 армии:

«70й стрелковой дивизии с 84й отдельной танковой бригадой развить наступление на Красный Бор и овладеть его южной и западной частью.

На фронте наступления 70й стрелковой дивизии и совместно с ней развивают наступление танки.

После артподготовки, двигаясь впереди пехоты, танками КВ рвут проволочные заграждения, прокладывают путь для легких танков, взламывают передний край обороны противника».

Что же предстояло преодолеть войскам 55 армии?

Из отчета начальника Технического отдела инженерных войск Ленинградского фронта (ЦАМО РФ, фонд 217):

«На фронте Пушкин – Усть-Тосно обороняются части противника 121 и 122 пехотных дивизий, имея сильные узлы сопротивления в районах Ям-Ижора, Слуцк, Красный Бор, Перевоз, Ивановское»

Что представлял из себя узел сопротивления противника было рассказано в предыдущих главах.

Так может быть родная земля, лес, кочки, овраги могли бы помочь идущим в атаку? Увы, ничто не могло прикрыть солдата. Рельеф местности предстоящего наступления был наименее выгоден в стратегическом отношении, чем бы хотелось. «Господствующие» высоты и благоприятные для обороны естественные укрытия находились в руках противника.

С боями отходившие части защитников Ленинграда летом – осенью 1941 года оставляли противнику возвышенную местность, щедро покрытую лесами, рощами и оврагами

Из отчета начальника Технического отдела инженерных войск Ленинградского фронта (ЦАМО РФ, фонд 217):

«Местность в направлении главного удара (55 армии) – между железной дорогой и Московское шоссе – представляет ровное плато с значительным подъемом к Красный Бор.

Кустарник не представляет собою естественную маску.

Выходы из города Колпино до Красный Бор хорошо просматриваются противником с высот района Красный Бор».

По сути, голое поле, и не просто поле, а «в горку» на подъем, простреливающееся огнем противника с занятых высот…

Тех, кому повезет пройти, встречает узел сопротивления противника.

Из отчета начальника Технического отдела инженерных войск Ленинградского фронта (ЦАМО РФ, фонд 217):

«Ям-Ижора представляет сильный узел сопротивления и является фланкирующим к основному направлению, южнее Ям-Ижоры – старая Мыза, Корделево, Райколово также представляют сильные узлы сопротивления, фланкирующие огнем Московское шоссе.

Населенный пункт Красный Бор с разбросанными многочисленными постройками – представляет удобство (противника) для автоматчиков, пулеметчиков в смысле использования при обороне жилых домов и создания плотной системы огня.

Обходы с флангов на Московское шоссе затруднены – наличием огневых точек».

«Фланкирующий огонь» – направленный под острым углом, косоприцельный огонь. Поражающая сила фланкирующего огня усиливается в связи с тем, что он не имеет «мертвых» зон и полностью покрывает поле боя.

Из отчета начальника Технического отдела инженерных войск Ленинградского фронта (ЦАМО РФ, фонд 217):

«Из искусственных препятствий в направлении Красный Бор наиболее мощным является противотанковый ров, который противник и использовал для обороны.

В целом местность в направлении главного удара является труднопреодолимой, так как находится под воздействием эффективного ружейно-пулеметного огня».

Глава четвертая. Бой, «доходящий до штыкового удара».

Зимой под Ленинградом рассветает поздно, в темноте на стыке утра и ночи взлетели в небо белые ракеты – сигнал к наступлению пехоты и промерзшие батальоны 70ой стрелковой дивизии поднялись в атаку.

Частям дивизии, в которой сражался мой дед, предстояло штурмовать противотанковый ров.

Создан ров был, как следует из его названия, прежде всего, как препятствие для рывка танков. В классическом наступлении танки идут в атаку в сопровождении пехоты. Ров был оборудован таким образом, что танковый прорыв наступающей стороны был сбит и участие танков в наступлении исключалось.

Практически все танки обездвиживались огневыми точками противника на подходе. Пехоте оставалось идти в атаку без прикрытия по открытой местности под фланкирующим огнем, не имеющим «мертвых зон».

Чтобы уменьшить потери наши наступающие части применяют простой, но эффективный тактический прием. По ночам, втайне от врага, прокладывают впритык к противотанковому рву траншеи – «ходы сообщения» и становятся, во-первых невидимыми для противника, а во-вторых снижают коэффициент огневого покрытия немецкими ДОТами площади наступления.

Огневые точки гитлеровцев не могли взять ракурс ниже уровня земли. От артиллерийского, минометного огня и воздушных атак застраховаться было невозможно, но ударная сила самого губительного для пехоты – пулеметного и стрелкового огня противника на первом этапе наступления была существенно снижена.

Заранее вырытые ходы сообщения, непосредственно соприкасающиеся с линией обороны противника, слаженность действий и эффект неожиданности принесли результат – воины 70й стрелковой дивизии на штыках «выбили» противника их противотанкового рва, нанеся большой урон «живой силе» противника.

Возникает вопрос: почему тактика проложения траншей непосредственно встык с противотанковым рвом противника не была использована ранее? Неужели такой простой и эффективный прием, способный уберечь десятки бойцов, бегущих в атаку, не приходил в голову командованию? Приходил и воплощался, вернее его пытались использовать, но…

«Местность, на которой проходит линия обороны, представляет собой местами торфяники, местами просто низменное место с неглубоко протекающими почвенными водами. Поэтому попытки углубить траншеи приводят к заливанию их водой». (Из боевые документов 55 армии; ЦАМО, Фонд 98, опись 7788)

Поэтому только когда после устойчивых крепких морозов почва заледенела, превратилась в камень и покрылась снежным покровом, у воинов 55й армии появилась возможность в перерывах между боями, преимущественно по ночам, прорыть земляные пути подхода к противнику. Достигнутый успех уместился в одном предложении вышестоящего командования.

Из журнала боевых действий Ленинградского фронта:

«18 декабря 1941 года.

55 Армия – в результате ожесточенного боя, доходящего до штыкового удара, в 7.15 противник нашими батальонами был выбит из противотанкового рва, понеся большие потери»

За участие в рукопашном бою в вермахте полагались особые знаки отличия – «пехотный штурмовой знак «За рукопашный бой».

В наших войсках подобные отличия введены не были.

«Штыковой удар» – ближний или рукопашный бой…

По воспоминаниям участников рукопашных столкновений, ничего эмоциональней и страшнее на войне не было. С боем лицо в лицо, глаза в глаза, «человек против человека» не могли сравниться ни разрывы снарядов, ни минные обстрелы, ни разящие ДОТы, ни бомбежки – ничто…

Мой дед, например, не мог (или не хотел) ничего вспоминать. Такие столкновения он укладывал в простую формулу: «Если не я его, так он бы меня». Героико-патриотический пафос оставался газетам. На передовой правда была горькой и короткой, как и победа в бою.

18 декабря 1941 года рывок и достигнутый в рукопашном бою успех батальонов 70й стрелковой дивизии не получил должной поддержки – нужна была еще одна «волна» пехоты и танков, а их не было. Батальоны 70 стрелковой дивизии удерживали завоеванные позиции столько, сколько могли, но через три часа боя противник вернул себе ров.

Из журнала боевых действий Ленинградского фронта:

«18 декабря 1941 года.

Противником был предпринят ряд повторных контратак и в 10.30 он вновь овладел противотанковым рвом, выбив наши батальоны.

Батальоны готовятся в ночь перейти к повторной атаке противотанкового рва».

Пока командование противника серьезной угрозы со стороны наших наступающих частей не ощущало.

Из «Военного дневника» генерал-полковника Франца Гальдера:

«18 декабря 1941 года. На фронте группы армий «Север» противник предпринимает лишь атаки местного значения».

Несмотря на только «местные атаки» наших частей группировка «Север» получает серьезное подкрепление.

Из «Дневниковых заметок и оценки обстановки в ходе двух мировых войн» командующего войсками группы армий «Север» Вильгельма фон Лееба:

«18 декабря 1941 года. Доклады фюреру о том, что группа армий «Север» уже длительное время испытывает нехватку личного состава, возымели успех. Выделены еще две дивизии»

Талант фельдмаршала выпрашивать пополнения неоспорим, но никакой талант не мог бы помочь, если бы Гитлер так не стремился покончить с Ленинградом.

Глава пятая. 19 декабря 1941 года.

Батальоны 70й и 268ой стрелковых дивизий с наступлением темноты должны были продолжить наступление и очистить от противника противотанковый ров, создав, таким образом, плацдарм для массированного наступления с участием танков. В атаку части 70й и 268ой стрелковых дивизий были посланы в прежних «своих» полосах, там, где враг уже был насторожен предыдущими атаками и соответственно готов к встрече, поэтому о факторе неожиданности не могло быть и речи.

Из боевых донесений Штаба 55 армии №№ 265-268:

«Части 70 и 268 стрелковых дивизий с 20.00 19 декабря начали бой с противником за противотанковый ров в своих полосах в составе двух батальонов 70й стрелковой дивизии и двух батальонов 268й стрелковой дивизии.

Были встречены шквальным минометным, пулеметным и артиллерийским огнем противника. Вынуждены были с потерями отойти в исходное положение для приведения себя в порядок.

По предварительным данным потери 268 стрелковой дивизии составили до 100 человек. От 70 стрелковой дивизии сведений не поступило».

Из журнала боевых действий Ленинградского фронта:

«19 декабря 1941 года. 55 Армия.

С 20.00 батальон 70 стрелковой дивизии и батальон 268 стрелковой дивизии возобновили действия по захвату противотанкового рва и к 22.00 вели бой за противотанковый ров. Части армии занимают прежние оборонительные позиции».

В результате боя противотанковый ров от противника полностью очищен не был, что значительно усложнило задачу предстоящего наступления.

Командование противника продолжало не принимать всерьез наступательные действия 55 армии.

Из «Военного дневника» генерал-полковника Франца Гальдера:

«19 декабря 1941 года. Группа армий «Север». Ничего существенного».

Несмотря на такую оптимистическую оценку состояния армий Группы «Север», в 13.00 19 декабря 1941 года Гальдер был вызван к Гитлеру, который высказал «беспокойство по поводу Ленинграда», распорядился направить на ленинградский участок «новые бомбардировочные авиагруппы, а также истребители в связи с увеличением воздушных сил русских».

Во второй половине декабря авиация Ленинградского фронта, а также авиация КБФ, действительно, была существенно усилена, чего не мог не ощутить противник.