Читать онлайн Связана с моим врагом. Магическая Академия

Глава 1: Ненавижу рыжих

Воздух в Тренировочном Зале гудел от скрытой силы. Пахло озоном и раскаленным камнем – вечный аромат практических занятий по боевой магии. Вдоль стен, под высокими стрельчатыми окнами, стояли студенты, наблюдая за поединком в центральном круге. Сегодняшний спарринг, как и множество раз до этого, превратился в личное представление двух непримиримых противоположностей.

Лея Арден отступила на шаг, и по каменному полу со скрежетом пронесся огненный хлыст. Там, где он коснулся плит, остался дымящийся черный шрам. Она даже не моргнула. Ее пронзительно-зеленые глаза были прикованы к противнику, а все ее тело было воплощением холодного контроля.

– Устала прятаться, Арден? – прорычал Кайр Вест. Его иссиня-черные волосы были растрепаны, а глаза цвета расплавленного янтаря горели азартом и яростью. – Может, попробуешь атаковать, или так и будешь до вечера чертить на полу свои блестящие кружочки?

Он не стоял на месте ни секунды, двигаясь как хищник в клетке, – быстрый, резкий, смертоносный. С его пальцев срывались новые и новые огненные сгустки.

Лея отвела очередной удар, воздвигнув перед собой мерцающий щит из чистого света. Ударная волна отбросила назад ее тугую косу цвета осенней листвы.

– Это называется тактика, Вест, – ее голос был спокоен и резок, как осколок стекла. – Понимаю, для тебя это незнакомое слово. В твоей голове для него, должно быть, слишком мало места рядом с «атаковать» и «крушить».

Его ухмылка стала злее. Он ненавидел ее спокойствие. Ненавидел то, как она превращала его яростную стихию в бесполезные искры, как заставляла его выглядеть глупым, предсказуемым громилой. Демонова рыжая. Каждая их дуэль шла по одному и тому же сценарию: его натиск и ее глухая оборона. Но сегодня он был намерен ее сломить.

Кайр взревел, и воздух вокруг него раскалился. Он собрал энергию для мощного, концентрированного удара – огненного копья, способного пробить любую защиту. Лея видела, как формируется заклинание, видела, как напряглись его плечи. Она знала, что обычный щит такой удар не выдержит.

Именно на это она и рассчитывала.

Пока он готовился, она, отступая от его предыдущих атак, не просто блокировала. Каждое ее касание ногой по полу оставляло на камне едва заметную, угасающую в мгновение ока руну. Она плела свою сеть терпеливо, шаг за шагом, маскируя магические символы под случайными движениями.

– Ну все, Арден! – выкрикнул он, и огненное копье сорвалось с его руки, пронзая воздух с оглушительным свистом.

Лея выставила перед собой щит, но на этот раз он выглядел слабее, он мерцал и дрожал. Она намеренно показала слабость. Удар отбросил ее на несколько шагов назад, прямо в центр начерченной ею ловушки. Она картинно пошатнулась, якобы с трудом удерживая равновесие.

Глаза Кайра вспыхнули триумфом. Он ринулся вперед для завершающего удара, чтобы наконец стереть эту саркастическую усмешку с ее лица. Один шаг. Второй. Третий…

Он наступил в центр невидимого круга.

– Попался, – прошептала Лея.

Она топнула ногой. Руны, до этого дремавшие в камне, вспыхнули ослепительным серебряным светом. Кайра будто ударили под колени. Неведомая сила пригвоздила его к полу, заставляя грузно рухнуть на одно колено. Он попытался встать, но его тело налилось свинцом. Магия не исчезла, он чувствовал, как огонь бурлит в его жилах, но он не мог сдвинуться с места.

– Что… что это?! – прорычал он, тщетно пытаясь вырваться.

– «Гравитационный якорь», – пояснила Лея, подходя к нему. Она отряхнула пыль с рукава своей формы. – Древнее заклинание. Не наносит вреда, но очень эффективно против тех, кто слишком много бегает и слишком мало думает.

Унижение захлестнуло его сильнее любого огня. Он, лучший атакующий маг на курсе, стоял на коленях перед девчонкой-щитовиком, пойманный в ловушку, как новичок. Студенты вокруг начали перешептываться, кто-то не сдержал смешка.

– Победитель – Лея Арден, – разнесся по залу властный голос магистра Элиана, их преподавателя. – Безупречная стратегия.

Магистр щелкнул пальцами, и серебряные путы, державшие Кайра, исчезли. Кайр рывком поднялся на ноги, его кулаки сжимались так, что побелели костяшки. Он хотел испепелить ее, но мог лишь сверлить взглядом, полным бессильной ярости.

Лея спокойно встретила его взгляд. В ее глазах не было злорадства, лишь холодная констатация факта. Я победила. Снова.

– На сегодня все! – объявил магистр Элиан, дождавшись, пока студенты успокоятся. – А теперь, пока вы все здесь, важное объявление. Через две недели дворцовый капитул начинает ежегодный Отбор в Королевскую гвардию.

По залу пронесся взволнованный гул. Королевская гвардия – элита из элит, мечта любого боевого мага. Служба там означала славу, почет и безграничные возможности.

– В этом году, – продолжил магистр, и его голос заставил всех замолчать, – для нашей академии выделено лишь одно место. Одно. Вас ждут сложнейшие испытания. Только самый сильный, умный и стойкий из вас получит право носить королевский герб.

В наступившей тишине Лея и Кайр оторвали взгляды друг от друга. Их личная война, их мелкие стычки на тренировках внезапно показались незначительными. Теперь на кону стояло нечто большее.

Глава 2: Тень генерала

Комната Леи в башне факультета Стратегии была образцом спартанского порядка. Никаких безделушек, никаких разбросанных платьев – их у нее почти и не было. Лишь аккуратные стопки книг по теории магии, карты старых сражений на стенах и идеально заправленная узкая кровать. Этот порядок был ее крепостью, ее способом контролировать хотя бы маленький уголок своей жизни.

Сегодня эта крепость была нарушена. На ее столе лежал пергамент, скрепленный тяжелой восковой печатью с гербом дома Арден – ястреб, сжимающий в когтях молнию. Письмо от отца. Оно прибыло с личным курьером спустя всего несколько часов после объявления Отбора, и эта скорость вызывала дурные предчувствия.

Ее пальцы дрогнули, когда она сломала печать. Почерк генерала был таким же, как и он сам – жесткий, четкий, без единой лишней завитушки.

«Дочь моя,

До меня дошли вести о том, что в Академии вновь затеяли эти игры в солдатики. Надеюсь, твое участие в них не более чем способ скоротать время перед началом настоящей жизни. Твое будущее, как ты знаешь, требует серьезности, а не юношеских увлечений.

Я уже провел переговоры с герцогом Алариком. Его старший сын, Дамиан, прекрасная партия. Он займет место при дворе, и для тебя найдется подобающая должность в Королевском архиве. Тихое, безопасное, достойное место для леди Арден. Свадьба состоится осенью.

Посему, оставь эти глупые забавы. Твоя сила – в нашем имени, а не в умении создавать яркие щиты. Не разочаровывай меня.

Генерал Маркус Арден».

Лея прочла письмо дважды. Воздух в комнате стал густым и тяжелым, стены ее маленькой крепости начали сдвигаться, угрожая раздавить. «Игры в солдатики». «Глупые забавы». «Тихое, безопасное, достойное место». Каждое слово было пощечиной. Он не видел ее, не видел ее таланта, ее стремлений. Он видел лишь фигуру на шахматной доске, которую можно выгодно обменять.

Тень ее отца была длинной, она накрывала всю ее жизнь. С самого детства он пытался вылепить из нее послушную аристократку, а она раз за разом ломала его лекала. Но это письмо было не просто очередным упреком. Это был ультиматум. Осенью. У нее осталось всего несколько месяцев.

Она сжала пергамент в кулаке так, что костяшки пальцев побелели. Ярость, холодная и острая, как сталь, поднялась из глубины души. Эта ярость была чище и сильнее любого страха. Он думает, это игра? Он считает ее слабой? Что ж. Она покажет ему, на что способен ее «яркий щит».

Отбор перестал быть просто целью. Он стал ее единственным спасением. Победа означала не просто место в Гвардии. Она означала свободу. Право владеть собственной жизнью. Лея подошла к окну и посмотрела на уходящее за горизонт солнце. Тень ее отца была длинной, но она вырвется из нее на свет. Даже если для этого придется сжечь за собой все мосты.

В то же самое время, в шумном Нижнем городе, где воздух пах свежим хлебом и угольной пылью, Кайр Вест пересчитывал монеты. Он стоял в углу шумной таверны, где маги за небольшую плату открывали порталы для передачи посылок и денег. Это были не студенческие стипендии. Медяки и несколько серебряных монет были платой за победу в подпольной дуэли прошлой ночью – рискованное дело, строго запрещенное уставом Академии, но откуда еще взять студенту деньги?

Он отодвинул в сторону несколько монет на еду и оплату комнаты, а остальное ссыпал в кожаный мешочек. Подойдя к магу-связисту, сонному старику с седой бородой, он протянул ему деньги и продиктовал короткое сообщение.

– Городок Эшкрик. Адресат – Мира Вест. Сообщение: «На лекарства для Элизы. Берегите себя. К.».

Маг кивнул, начертил в воздухе светящуюся руну, и мешочек с монетами исчез в мерцающей воронке. Кайр смотрел на это с каменным лицом, но в его янтарных глазах на мгновение промелькнула тревога.

Он вышел из таверны. На улице уже зажигались фонари. Он не думал о своей унизительной дуэли с Леей Арден. Не думал о ее хитрой ловушке. Все его мысли были там, в Эшкрике, маленьком шахтерском городке, где его мать надрывалась в прачечной, а младшая сестра Элиза снова начала кашлять.

Его дар, его неукротимый огонь, был для него не предметом гордости, а инструментом. Способом вырваться из нищеты, в которой родилась вся его семья. Место в Академии он выгрыз зубами, пройдя отбор, который был в десять раз сложнее, чем для детей аристократов. И каждый заработанный медяк, каждая победа была лишь ступенькой.

Высокомерие? Самоуверенность? Это была броня, которую он носил, чтобы никто не увидел, как отчаянно он боится потерпеть неудачу. Потому что его проигрыш означал не просто несбывшуюся мечту. Он означал, что Элиза не получит нужных лекарств, а мать так и состарится над корытом с чужим бельем.

Кайр поднял голову и посмотрел вдаль, где на холме, словно корона из света, сияла Академия магии. Лея Арден хотела победить ради славы, ради принципа. Он же сражался за нечто куда более простое и важное. За жизнь. И он не мог позволить себе проиграть.

Несколько дней спустя, поздним вечером, Кайр сидел в своей крохотной комнате в общежитии, пытаясь сосредоточиться на схеме боевого заклинания. Внезапно воздух перед ним замерцал. Из невидимой точки просочился тусклый серебряный свет и соткался в несколько строк, написанных знакомым, усталым почерком его матери. Дешевое, но быстрое магическое письмо.

«Сынок, спасибо. Деньги дошли. Лекарства помогают, кашель у Элизы стал тише, и жар почти спал».

Кайр почувствовал, как напряжение, которое он носил в себе несколько дней, немного ослабло. Он с облегчением выдохнул.

Но письмо продолжалось.

«Но местный целитель сказал, что болезнь засела глубоко в легких. Он сделал все, что мог. Говорит, в столице есть мастер по целительной магии, который мог бы ей помочь. Но его услуги… Кайр, я не знаю, что нам делать. Это немыслимые деньги».

Серебряные строки погасли, оставив после себя лишь темноту.

Облегчение, которое он только что испытал, сменилось ледяным, сжимающим сердце страхом. Время. У него не было времени. Каждый день, каждое испытание, каждая упущенная возможность – все это отдавалось эхом в слабом кашле его сестры.

Он сжал кулаки с такой силой, что костяшки побелели. Пламя свечи на его столе взметнулось вверх, почти касаясь потолка. Отбор перестал быть просто путем к лучшей жизни. Он стал гонкой со смертью. И каждый, кто стоял на его пути, – будь то надменный аристократ или чертовски умная рыжая девчонка, – был не просто соперником. Он был препятствием между Элизой и ее шансом на жизнь.

И он сметет любое препятствие. Любой ценой.

Глава 3: Пыльное заклинание

Их соперничество было похоже на сухой хворост, а объявление об Отборе стало искрой, превратившей тлеющие угли в пожар. Следующее практическое занятие по дуэлям началось с ледяного напряжения и закончилось настоящим огнем.

Кайр был одержим. Урок еще не начался, а он уже вызвал Лею в круг, его голос был громким и вызывающим. Он больше не хотел ее перехитрить. Он хотел ее сломить.

– Никаких ловушек, Арден! – прорычал он, когда магистр Элиан дал сигнал к началу. – Давай посмотрим, как твои щиты выдержат настоящую силу!

Он не давал ей ни секунды на подготовку. Поток огня, плотный и яростный, обрушился на ее защиту. Это была не тактика, это был штурм. Лея, стиснув зубы, возводила один барьер за другим, чувствуя, как каждый удар вытягивает из нее силы. Она отступала, но ее мозг работал с лихорадочной скоростью, ища брешь в его слепой ярости.

Она нашла ее. В короткой паузе, когда он собирал энергию для нового, еще более мощного удара, она изменила структуру своего щита, превратив его из поглощающего в отражающий.

Огненный шар, размером с валун, ударился в ее зеркальный барьер. Но Кайр вложил в него столько силы, что отражение пошло не по прямой траектории. Искаженный и нестабильный, сгусток пламени отлетел в сторону, врезавшись прямиком в стеллаж с тренировочными манекенами.

Сухое дерево и набитая солома вспыхнули мгновенно. Пламя с жадным ревом взметнулось к потолку. Студенты в панике отшатнулись. Занятие погрузилось в хаос.

Магистру Элиану понадобилось всего одно ледяное заклинание, чтобы потушить пожар, но ущерб был налицо. Стеллаж превратился в обугленный остов, а воздух наполнился едким дымом и запахом позора.

– Довольно! – голос магистра был тих, но от него по залу прошла дрожь. Он стоял посреди разгрома, переводя ледяной взгляд с Кайра, тяжело дышащего от ярости и напряжения, на Лею, чье лицо было непроницаемой маской. – Ваше соперничество перестало быть продуктивным. Оно стало опасным. Вы сеете хаос. Значит, в качестве наказания вы будете наводить порядок.

Их судьба была решена. Неделя исправительных работ. В самом скучном, пыльном и заброшенном месте Академии – в закрытой секции библиотеки, где хранились невостребованные архивы.

Закрытая секция была лабиринтом из стеллажей, уходящих в полумрак высокого потолка. Воздух был неподвижным и тяжелым, пахнущим старой бумагой, высохшими чернилами и вековой пылью, которая танцевала в редких лучах света, пробивающихся сквозь затянутые паутиной окна. Тишина здесь была такой плотной, что, казалось, ее можно было потрогать.

– Ненавижу пыль, – пробормотал Кайр, с отвращением проведя пальцем по корешку какой-то книги и тут же вытерев руку о штаны.

– А я думала, ты ненавидишь только рыжих, – не удержалась Лея, сверяясь со списком, выданным библиотекарем. – Расширяешь свой кругозор? Похвально.

– Очень смешно, Арден. Если бы ты не строила из себя неприступную крепость, ничего бы этого не было.

– Если бы ты не вел себя как взбесившийся огненный элементаль, мы бы сейчас были на тренировочном поле, а не в этой гробнице для книг. Так, нам нужно каталогизировать стеллаж «Гамма-7».

Они работали в молчании, которое было еще более напряженным, чем их перепалки. Лея аккуратно снимала книги, стирала с них пыль и сверяла названия с каталогом. Кайр просто сваливал фолианты на стол, поднимая облака пыли и раздражения.

Именно он наткнулся на эту книгу. Она лежала в самом дальнем углу полки, без названия, без каких-либо опознавательных знаков. Тяжелая, обтянутая потрескавшейся кожей, похожей на змеиную. Он вытащил ее и с глухим стуком бросил на стол.

– Вот, еще одна. Тут ничего не написано. Куда ее?

Лея подошла и осторожно открыла фолиант. Страницы были из тончайшего пергамента, исписанные выцветшими рунами, которые она никогда раньше не видела. На одной из страниц была сложная диаграмма: два человеческих силуэта, соединенных витиеватой вязью светящихся линий.

– Это не просто книга, – прошептала она, ее научный интерес перевесил неприязнь к Кайру. – Посмотри на структуру рун. Это древнейшая форма симбиотической магии. Ее нужно отнести в раздел «Редкие артефакты».

– Ерунда, – фыркнул Кайр, склоняясь над страницей. – От нее так и разит магией связи. Чувствуешь? Как будто две стихии стянуты вместе. Ее место в секции «Парные заклинания».

– Ты не можешь классифицировать книги по «запаху», Вест! Есть правила! Академический протокол! Это…

– Да к демонам твой протокол! Магия – это чувство, а не пыльная инструкция! Смотри сюда!

Чтобы доказать свою правоту, он ткнул пальцем в центр диаграммы, где сходились все линии.

– Не трогай! – воскликнула Лея и рефлекторно протянула руку, чтобы его остановить.

Но было поздно. Его палец коснулся пергамента. И в то же самое мгновение ее пальцы накрыли его руку, касаясь той же самой точки на древней странице.

Вспышка.

Руны на диаграмме взорвались слепящим белым светом. Они не просто светились – они, казалось, оторвались от пергамента, обвивая их сцепленные руки светящимися нитями.

По их телам прошел разряд невообразимой силы. Это не было похоже на электричество или магический удар. Это было так, будто в их души вторглись. На одно невыносимое мгновение Лея увидела не пыльные архивы, а ревущее пламя и почувствовала жгучую, дикую ярость, которая ей не принадлежала. Кайр, в свою очередь, вместо белого света увидел сложнейшую вязь рунических формул и ощутил укол ледяного, язвительного упрямства.

А затем мир взорвался болью. Резкий, оглушающий удар, будто молния прошла сквозь них, разрывая их на части и одновременно сплавляя воедино.

Сила вспышки отбросила их в разные стороны. Книги со стола со стуком посыпались на пол. Последнее, что они увидели, – это ошарашенные глаза друг друга. А потом все поглотила темнота.

Глава 4: Головная боль на двоих

Первым ощущением была стерильная чистота. Запах успокаивающих трав и озона от целительных кристаллов. Лея медленно открыла глаза и увидела незнакомый белый потолок. Она лежала на мягкой кровати, укрытая хрустящей простыней. Лазарет.

Она села, ожидая головокружения или боли, но тело было в полном порядке. Даже одежда была аккуратно сложена на стуле у кровати. Рядом хлопотала мадам Помела, главная целительница Академии.

– А, очнулись, мисс Арден, – сказала она, не отрываясь от смешивания какой-то светящейся микстуры. – Ну и напугали вы нас. Библиотекарь нашел вас обоих на полу в архиве без сознания.

– Что с нами случилось? – голос Леи был немного хриплым.

– Магическое истощение и системный шок, – ответила целительница, протягивая ей стакан с водой. – Вероятно, вы случайно активировали какой-то древний артефакт. Ничего серьезного, к счастью. Никаких остаточных проклятий или повреждений ауры я не нашла. Ваш напарник тоже приходит в себя.

Только сейчас Лея заметила, что на соседней койке, отгороженной ширмой, кто-то заворочался. Оттуда донесся глухой стон.

Физически Лея чувствовала себя отдохнувшей. Но с головой было что-то не так. В глубине сознания, как назойливый фон, тлела глухая, беспричинная ярость. Это было странно. Ее собственный гнев был холодным и острым, как игла. А этот – горячий, сумбурный, как угли в затухающем костре. «Наверное, побочный эффект от магического удара», – решила она, делая глоток воды.

Из-за ширмы показалась растрепанная голова Кайра. Он сел на кровати, осматриваясь с диким видом.

– Какого демона… Арден! Это все твои дурацкие книжки!

Прежде чем Лея успела ответить, она почувствовала, как тлеющие угли в ее голове вспыхнули ярче, превращаясь в полноценный гнев. Она узнала его. Это был его гнев.

Кайр, в свою очередь, замер. Он был в ярости, но помимо этого чувствовал еще кое-что. Укол ледяной, высокомерной обиды и стену непробиваемого упрямства. Эти чувства были чужими. Они были слишком… аккуратными для его бушующих эмоций. Он посмотрел на Лею, и его янтарные глаза расширились от смутной, чудовищной догадки.

Мадам Помела, удовлетворенная тем, что оба пациента в порядке, оставила им по кружке восстанавливающего отвара и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.

Они остались одни.

– Прекрати, – ледяным тоном сказала Лея, массируя виски.

– Прекратить что? – огрызнулся Кайр. – Я еще даже не начал!

– Твое… возмущение. Оно у меня в голове. Перестань злиться, это сбивает с мыслей.

Кайр уставился на нее, и его лицо медленно начало бледнеть.

– Так это от тебя… это чувство, будто я проглотил сосульку? Эта колючая, правильная обида?

Они замолчали, глядя друг на друга с одинаковым, нарастающим ужасом. Чтобы проверить догадку, Лея намеренно сосредоточилась на воспоминании о письме отца. О словах «игры в солдатики», о браке с герцогом.

Кайр охнул и схватился за голову. Его затопила волна холодного отчаяния, унижения и такой стальной решимости, что по спине пробежал холодок. Это было слишком реально.

– Что ты делаешь?! – закричал он.

В ответ он мысленно представил сцену своего унижения в дуэльном зале – как он стоит на коленях, пойманный в ее ловушку.

Лея вздрогнула. Ее накрыло волной жгучего, бессильного стыда и ярости. Она чувствовала, как горят его щеки, как сжимаются кулаки.

– Так вот как это было… – прошептала она, потрясенная.

Осознание обрушилось на них, как ледяная лавина. То пыльное заклинание. Оно не просто ударило их. Оно их связало.

– Нет, – пробормотал Кайр, его лицо было искажено паникой. – Нет, нет, нет. Вон из моей головы!

Он зажмурился и со всей силы попытался вытолкнуть ее присутствие, сжечь эту невидимую нить своей волей.

Лея сделала то же самое. Она была стратегом, ее разум – ее крепость. Она начала возводить ментальные стены, кирпичик за кирпичиком, чтобы изолировать себя от вторжения.

Результат был мгновенным и одинаковым для обоих.

Острая, пронзающая боль ударила точно между бровей, будто в череп вонзили раскаленный гвоздь. Она была настолько невыносимой, что они оба согнулись пополам, хватаясь за головы. Кайр издал глухой стон, а Лея зашипела сквозь стиснутые зубы.

Как только они прекратили попытки «заблокироваться», боль тут же отступила, оставив после себя лишь тупую, пульсирующую мигрень и тошноту.

Они рухнули обратно на подушки, тяжело дыша. Испытание было окончено. Вердикт вынесен. Они не могли бороться с этим. Не могли это игнорировать. Они были в ловушке.

Лея смотрела в белый потолок, чувствуя отголоски его паники и свой собственный холодный ужас. Это было хуже любого проклятия. Ее злейший враг, самый раздражающий, невыносимый человек в Академии, теперь поселился у нее в голове. И судя по волне чистого отчаяния, исходившей с соседней койки, он чувствовал то же самое.

Глава 5: Правила игры

Через три дня, когда отголоски мигрени наконец утихли, всех кандидатов на Отбор собрали в Большом зале Академии. Сотни студентов, лучшие со всех факультетов, стояли плотными рядами под высокими сводами, разглядывая друг друга с разной степенью уверенности и страха. Воздух был наэлектризован от честолюбия. Каждый здесь был соперником.

Лея намеренно затерялась в толпе у левой стены, как можно дальше от центра. Она пыталась сосредоточиться, проанализировать потенциальных конкурентов, но это было все равно что решать сложную задачу под аккомпанемент грохочущего барабана. Барабан этот находился у противоположной стены. Его звали Кайр Вест.

Она чувствовала его. Не видела, но ощущала его нетерпение, его рвущуюся наружу энергию, его презрение к этой торжественной церемонии. Это было похоже на низкочастотный гул на границе слуха, постоянную вибрацию, которая не давала ей сконцентрироваться.

Кайр, в свою очередь, прислонился к колонне в дальнем конце зала, скрестив руки на груди. Он пытался излучать уверенность, сканируя толпу в поисках тех, кто мог бы составить ему конкуренцию. Но его собственное предвкушение было испорчено чужеродным холодком. Через гул толпы он чувствовал ее. Ее анализирующий, отстраненный взгляд на вещи, ее легкую тревогу, скрытую под слоями железного самоконтроля. Это бесило. Словно в его голове поселился ледяной критик, комментирующий каждое его чувство.

Они старались держаться как можно дальше друг от друга, но это не помогало. Эмоциональная связь, рожденная в пыли архивов, гудела между ними, как натянутая до предела невидимая струна. Когда кто-то случайно толкнул Лею, Кайр почувствовал укол ее раздражения. Когда канцлер вышел на трибуну, Лея ощутила вспышку его хищного азарта. Они были двумя полюсами одного магнита, отчаянно пытающимися оттолкнуться, но навеки связанными одним полем.

Канцлер Терон, высокий седовласый маг с пронзительным взглядом, обвел зал тяжелым взглядом. Все разговоры мгновенно смолкли.

– Добро пожаловать, кандидаты, – его голос, усиленный магией, гремел под сводами зала. – Вы – лучшие из лучших. Цвет нашей Академии. Но с сегодняшнего дня ваши прошлые заслуги не имеют значения.

Он сделал паузу, давая словам впитаться.

– Служба в Королевской гвардии – это не награда. Это бремя. Это честь защищать королевство ценой собственной жизни. Мы ищем не просто сильных магов. Мы ищем тех, кто обладает несгибаемой волей, острым умом и способностью выстоять, когда все остальные падут. Отбор – это не экзамен. Это горнило, которое отсеет всех, кто не готов.

Лея почувствовала, как по струне связи от Кайра пронесся разряд чистого, незамутненного восторга. Он жаждал этого испытания. Сама же она ощущала лишь как туже затягивается петля на ее шее. У нее не было права на ошибку.

– Многие из вас потерпят неудачу, – продолжал канцлер. – Вы будете сломлены физически и морально. Это не угроза. Это обещание. Выживет и победит лишь один. Тот, кто докажет, что достоин носить герб гвардейца.

Он поднял руку, и за его спиной на стене вспыхнула магическая диаграмма – сложный, извилистый маршрут, усеянный символами опасностей.

– Ваше первое испытание начнется на рассвете. Имя ему – «Змеиный Путь». Полоса препятствий, разработанная, чтобы проверить ваши главные качества: скорость, выносливость и умение принимать решения под давлением. Вы будете бежать, карабкаться, уворачиваться и использовать магию, чтобы выжить. Слабые отсеются уже здесь.

Толпа ахнула. Волна эмоций – страха, азарта, решимости – прокатилась по залу. Лея и Кайр почувствовали эту волну вдвойне: как свою собственную, и как отражение другого. На одно короткое мгновение их чувства полностью совпали. Чистый, незамутненный адреналин. Желание соревноваться. Стремление быть первым. Эта синхронизация была такой внезапной и сильной, что оба вздрогнули.

В этот момент их глаза встретились через весь зал. В его янтарном взгляде она увидела не только привычную ярость, но и растерянность. В ее зеленых глазах он прочел не только холодный вызов, но и тень того же ужаса, что чувствовал сам.

Правила игры были объявлены для всех. Но они двое, связанные невидимой цепью, понимали, что для них эти правила не работают. Их испытание уже началось. И им предстояло пройти его, ведя войну не только с соперниками, но и друг с другом внутри своих собственных голов.

Глава 6: Не спасай меня

Рассветное небо было холодным и серым, когда сотня кандидатов выстроилась у старта «Змеиного Пути». Полоса препятствий была кошмаром, воплощенным в реальность: она уходила вдаль, извиваясь между скал и деревьев. Кандидатов ждали качающиеся платформы над бездонными ущельями, стены огня, внезапно вырастающие из-под земли, и лабиринты из живых, хищных растений.

Лея и Кайр заняли места на противоположных концах стартовой линии. План был прост: не видеть, не слышать, не чувствовать. Игнорировать друг друга любой ценой.

Сигнальный рог взревел, и толпа сорвалась с места.

Первые несколько сотен метров были адом. Эмоциональный фон толпы – смесь азарта, страха и адреналина – бил по их связи, как штормовая волна, усиливая и искажая их собственные чувства. Лея чувствовала дикий, рвущийся наружу напор Кайра, и это заставляло ее бежать быстрее, чем она планировала. Кайр ощущал ее холодный, расчетливый фокус, и это бесило его, заставляя действовать еще более дерзко и прямолинейно.

Их стили были полной противоположностью. Кайр прорывался напролом. Стену огня он раздвигал мощной ударной волной. Ядовитые лианы, тянущиеся к нему, он сжигал на корню. Он был стихийным бедствием, быстро выбиваясь в первую десятку лидеров.

Лея действовала иначе. Она была тенью, скользящей по краю хаоса. Она не тратила силы на борьбу, а искала путь обхода. Она видела закономерности в движении платформ, находила безопасные тропы в зарослях и гасила магические ловушки точечными контрзаклятиями. Она двигалась медленнее Кайра, но почти не тратила энергию, неуклонно продвигаясь вперед.

Главным препятствием на середине пути была «Ледяная Стена» – отвесный утес в пятьдесят метров высотой. Его поверхность была гладкой, как стекло, и по ней постоянно стекала вода, которая в случайных местах замерзала, образуя коварные, хрупкие наплывы льда.

К тому времени, как Лея добралась до стены, Кайр уже был на полпути к вершине, одним из лидеров гонки. Она видела его темную фигуру, карабкающуюся вверх с животной скоростью и силой. Скрипнув зубами, Лея начала свое восхождение. Она двигалась медленно и методично, проверяя каждый уступ, прощупывая каждый выступ, прежде чем перенести на него вес.

Она была уже выше середины, когда это случилось. Уступ, за который она ухватилась, казался надежным, но под тонким слоем камня скрывалась ледяная линза. С тихим треском камень раскрошился у нее под пальцами.

На одно ужасное, бесконечное мгновение весь ее самоконтроль, вся ее стратегия испарились. Остался лишь первобытный, животный страх. Мир сузился до ощущения пустоты под ногами и рева ветра в ушах.

Этот беззвучный крик ужаса пронзил их магическую связь, как удар молнии.

Кайр, почти достигший вершины, замер. Он не думал. Не анализировал. Он просто почувствовал ее смертельный ужас так, словно падал сам. Инстинкт, более древний и сильный, чем любая жажда победы, заставил его развернуться. На глазах у ошеломленных соперников, которые обгоняли его один за другим, он оттолкнулся от стены и ринулся вниз. Короткие вспышки огня из его ботинок замедляли падение, но это было невероятно рискованно.

Он поймал ее. Его рука стальной хваткой сомкнулась на ее запястье за мгновение до того, как она сорвалась окончательно.

Они замерли, раскачиваясь на высоте тридцати метров. И в этот момент их связь взорвалась. Лея чувствовала, как ее собственный утихающий страх тонет в волне его эмоций. Это был не героизм. Это была паника. Дикое, отчаянное, всепоглощающее желание защитить, не дать ей сорваться, не дать ей пострадать. Кайр, в свою очередь, был оглушен ее недавним ужасом и последующим шоком от его поступка. На секунду они перестали быть соперниками. Они были одним целым, клубком из страха и отчаянной потребности спасти.

– Я… я бы удержалась, – выдохнула Лея, хотя сама не была в этом уверена.

– Заткнись, Арден, – прорычал он, и в его голосе слышалась злость на самого себя.

Они быстро закончили подъем, помогая друг другу почти инстинктивно, но молча. Драгоценное время было упущено. Их обогнала большая часть кандидатов.

Финишную черту они пересекли почти одновременно, где-то в середине списка. Победители уже праздновали, проигравшие тяжело дышали в стороне. А они двое стояли в нескольких шагах друг от друга, не глядя в глаза, окутанные облаком злого, горького молчания.

Лея была в ярости. На себя – за ошибку. И на него – за то, что он посмел ее спасти, выставив слабой и нуждающейся в помощи.

Кайр был в ярости. На себя – за то, что поддался идиотскому порыву и пожертвовал своим лидерством. На эту проклятую связь, которая превратила его в ее сторожевого пса. И на нее – за то, что заставила его это сделать.

Они оба потерпели поражение. И это поражение связало их еще крепче.

Глава 7: Перемирие?

Весь оставшийся день после первого испытания Лея и Кайр успешно избегали друг друга. Но это было лишь физическое дистанцирование. Ментально они были заперты в одной тесной клетке, наполненной отголосками их общей неудачи.

Лея сидела в своей комнате, пытаясь анализировать ошибки, но строки в учебнике по тактике расплывались перед глазами. Ее собственное раздражение было перепутано с его глухим, яростным недовольством, создавая в голове невыносимую какофонию. Она чувствовала его злость так, будто это был ее собственный пульс.

Кайр в это время бездумно молотил кулаками по тренировочному столбу на заднем дворе, вкладывая в каждый удар всю свою фрустрацию. Но даже физическое истощение не помогало. Его ярость была разбавлена ее холодным, колючим чувством унижения, которое мешало ему полностью отдаться гневу. Он чувствовал ее стыд за свою ошибку, и это бесило его еще больше.

Так продолжаться не могло. Они топили друг друга.

Когда луна поднялась над шпилями Академии, Лея приняла решение. Она нацарапала на клочке пергамента несколько слов, вложила в записку капельку магии и отправила ее бесшумной тенью скользить по коридорам общежития.

Записка нашла Кайра в его комнате. Она просто материализовалась в воздухе и упала ему на стол. Четыре слова, написанные четким, решительным почерком: «Старая обсерватория. Через час».

Заброшенная обсерватория на вершине северной башни была их единственным шансом на уединение. Огромный медный телескоп стоял в центре, накрытый пыльным чехлом, а сквозь щели в куполе пробивался призрачный лунный свет, рисуя на полу серебряные узоры.

Кайр уже был там, когда пришла Лея. Он стоял, прислонившись к стене, и его силуэт казался напряженным, как сжатая пружина.

– Арден, – его голос в гулкой тишине прозвучал враждебно. – Надеюсь, у тебя есть веская причина тащить меня в эту пыльную дыру.

– Есть, – отрезала она, останавливаясь в нескольких шагах. – Наше общее фиаско. Это нужно прекратить.

– Это ты начала, когда решила полетать со стены! – взорвался он. Злость, которую он сдерживал весь день, вырвалась наружу. – Ты стоила мне места в первой тройке!

– А ты стоил мне достоинства! – ее голос зазвенел от сдерживаемой ярости. – Я не просила тебя о помощи! Я бы справилась! Твое геройство было унизительным, Вест! Ты выставил меня слабачкой перед всеми!

Они кричали друг на друга шепотом, чтобы их не услышали, и от этого их ссора казалась еще более ядовитой. Но в разгар этой перепалки происходило нечто странное. Благодаря их проклятой связи, они чувствовали не только слова, но и то, что стояло за ними.

Лея, обвиняя его, ощущала не его злость, а его собственную горькую досаду на себя, на тот идиотский, неконтролируемый инстинкт, что заставил его броситься к ней.

Кайр, крича на нее, чувствовал не ее гнев, а волну ее застарелого, глубокого страха – страха показаться слабой, не оправдать ожиданий, стать той хрупкой принцессой, которую видел в ней ее отец.

Их ярость, столкнувшись с этой болезненной искренностью, начала иссякать, уступая место тяжелой, гнетущей усталости.

– Это бессмысленно, – наконец сказала Лея, проводя рукой по лицу. Ее плечи поникли. – Мы просто тратим силы.

Кайр ничего не ответил, лишь тяжело выдохнул, ударив кулаком по каменной стене. Он чувствовал ее правоту.

– Мы мешаем друг другу, – продолжила Лея, ее голос стал деловым и холодным, как будто она излагала план сражения. – Эта… связь делает нас уязвимыми. Моя ошибка вызвала твою идиотскую реакцию, а твоя реакция стоила нам обоим очков. Если так пойдет и дальше, мы оба вылетим из Отбора еще до финала.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Лунный свет блеснул в ее пронзительных зрачках.

– Я предлагаю перемирие.

– Перемирие? – усмехнулся он, но в его голосе не было веселья.

– Договор о ненападении, если тебе так больше нравится, – уточнила она. – У него три пункта. Первый: мы не вмешиваемся в дела друг друга во время испытаний. Никаких «спасательных операций». Никаких провокаций. Ты бежишь свою гонку, я – свою. Каждый сам за себя.

Он молча кивнул. Это было разумно.

– Второе: мы пытаемся контролировать этот… шум. Я постараюсь держать свои эмоции при себе, если ты постараешься держать на привязи свой гнев. Эта постоянная трансляция в голове мешает думать.

– Ладно, – процедил он. – Постараюсь не слишком тебя раздражать своим существованием.

– И третье, – заключила она, – и это самое важное. Мы прекращаем делать вид, что ничего не происходит, и начинаем искать способ разорвать эту связь. Вместе. Мы вернемся в тот архив. Мы найдем информацию о том заклинании. Это наша единственная общая цель. Во всем остальном – мы по-прежнему соперники.

Она протянула ему руку. Не для рукопожатия, а скорее как жест, завершающий переговоры.

Кайр смотрел на ее ладонь несколько долгих секунд. Союз. С ней. Сама мысль была ему отвратительна. Но альтернатива была еще хуже. Он знал, что она права. В одиночку им не справиться.

Он не пожал ее руку, но коротко кивнул.

– Договорились.

Они стояли в тишине старой обсерватории, два врага, поневоле ставшие союзниками. Между ними не было ни доверия, ни симпатии. Лишь холодный расчет и общая беда. Но впервые с того дня в архиве у них появился план. И это было хоть что-то.

Глава 8: Правила общежития

Перемирие, заключенное под пыльными сводами обсерватории, на практике оказалось куда сложнее, чем на словах. «Не мешать друг другу» – прекрасный план, который разбился о первое же совместное утро в Большом зале.

Лея, как обычно, села за самый дальний стол. В ее тарелке была ее привычная еда: овсяная каша на воде и чашка травяного чая. Топливо, а не удовольствие. Она взяла ложку, готовясь мысленно распланировать день. Но не успела она поднести ее ко рту, как ее накрыло.

Это не были слова. Это была волна чистого, незамутненного, почти животного желания. Образ сочной, пряной, шипящей на сковороде сосиски, приправленный всепоглощающим чувством голода. «Мясо. Острое. И побольше!» – пронеслось в ее голове не фразой, а всепоглощающим ощущением.

Ее собственная пресная каша мгновенно приобрела вкус мокрого картона. Лея поморщилась и обвела зал взглядом, мгновенно находя источник ментального шума. Кайр, на противоположном конце зала, с энтузиазмом хищника накладывал себе в тарелку гору пряных сосисок.

Взбешенная этим вторжением, она зажмурилась. Она не умела говорить через связь, но она могла чувствовать. Сосредоточив все свое ледяное раздражение в одной точке, она послала ему короткий, острый импульс. Это была квинтэссенция ее натуры: холод, порядок и требование немедленно прекратить этот хаос. Ментальный укол, равносильный команде «Заткнись!».

Кайр, уже собиравшийся вгрызться в сосиску, поперхнулся. Он вдруг почувствовал ледяную волну высокомерного неодобрения, словно ему на голову вылили ведро ледяной воды. Он растерянно огляделся и встретился взглядом с Леей. Он увидел ее разъяренное лицо и тарелку с серой кашей, которую она отодвигала с отвращением. Картина сложилась. На его лице расцвела ехидная ухмылка.

Оставив свою тарелку, он неторопливо пересек зал и подошел к ее столу.

– Проблемы, Арден? – его голос был полон насмешливого сочувствия. – Неужели моя радость жизни мешает тебе наслаждаться… вот этим? – он выразительно кивнул на ее кашу.

– Твоя «радость жизни» транслируется с громкостью базарной площади, – ледяным тоном ответила она. – Будь добр, держи свои варварские пристрастия при себе. Я пытаюсь есть.

Он наклонился ближе, и его янтарные глаза заблестели.

– Прости. Не знал, что твоя душа настолько хрупкая, что ее может ранить аромат хорошо прожаренной сосиски. Может, тебе добавить в кашу немного… вкуса?

Не дожидаясь ответа, он вернулся к своему столу, подхватил самую большую сосиску и, глядя ей прямо в глаза, с наслаждением откусил огромный кусок.

Лею накрыло взрывом вкусов. Копченое мясо, перец, чеснок, дым – все это было настолько отчетливо, будто она сама это съела. Она с отвращением отодвинула от себя тарелку. Завтрак был безвозвратно испорчен. По связи она послала ему чистую, концентрированную волну ярости, на что он ответил лишь чувством глубокого, самодовольного удовлетворения.

Днем настал черед Кайра страдать.

Он был на тренировочном плацу, отрабатывая уклонения от боевых манекенов. Упражнение требовало звериных инстинктов и пустой головы. Но его голова была забита чужим ментальным мусором. Он пытался увернуться от магического разряда, а в сознании всплывали сложные, идеально вычерченные рунические диаграммы. Одна из них – та самая схема «Гравитационного якоря» – вспыхнула в его мыслях так ярко, что он на мгновение отвлекся и споткнулся, едва не пропустив удар.

Взревев от ярости, он мысленно ударил в ответ. Он представил, как его огненный кулак сносит ее аккуратные чертежи, и послал по связи волну чистого, огненного хаоса. Импульс, означавший: «Вон из моей головы!».

В тишине библиотеки рука Леи дрогнула, и тончайшее перо оставило жирную кляксу на почти законченном переводе. Ее накрыло внезапным жаром и волной дикой, животной ярости, от которой ее собственное сердце забилось быстрее. Она узнала его «почерк». В ответ она не стала посылать гнев. Она сделала хуже. Она послала ему волну холодного, кристально чистого, высокомерного снисхождения. Ощущение, которое без слов говорило: «Твой примитивный разум просто не справляется».

Кайр почувствовал этот ментальный холод как пощечину. Это взбесило его еще больше.

– Ах так?! – прорычал он уже вслух, заставив обернуться стоявшего рядом студента. – Не справляется, значит?

«О, я сейчас покажу, как он не справляется!» – подумал он и, перестав сдерживаться, обрушил на нее всю мощь своих физических ощущений: рев крови в ушах, горение мышц после сотни уклонений, соленый вкус пота на губах, оглушительный лязг стали о тренировочный щит.

Лея в библиотеке вздрогнула так, что чуть не свалилась со стула. Ее тихое, упорядоченное пространство взорвалось какофонией чужих ощущений. Она чувствовала себя так, будто ее заперли в одной клетке с разъяренным грифоном. – Варвар, – прошипела она вслух, вцепившись в край стола. В ответ она ощутила лишь волну мрачного, злорадного удовлетворения. Он «победил» в их ментальной дуэли.

Вечером они столкнулись в полупустом коридоре. Оба были измотаны и злы друг на друга. Они не сказали ни слова, но обменялись одним долгим, красноречивым взглядом. Это был взгляд двух людей, которые провели целый день в самой склочной и навязчивой компании, какую только можно вообразить.

Их перемирие провалилось. Им срочно нужно было придумать новые правила общежития.

Глава 9: Укротить неукротимое

День взаимных ментальных атак довел их обоих до предела. Ужин в Большом зале превратился в молчаливую пытку. Лея пыталась сосредоточиться на вкусе жареной рыбы, но ей мешал навязчивый фантомный привкус сладкого пирога, который с наслаждением уплетал Кайр. Он, в свою очередь, не мог насладиться десертом, потому что Лея начала мысленно репетировать защитные руны для завтрашнего занятия, и сложные схемы накладывались на вкус заварного крема.

Это было не просто невыносимо. Это было унизительно.

Позже вечером Лея, не выдержав, нашла Кайра в одном из пустых тренировочных залов. Он, мокрый от пота, яростно молотил кулаками по тяжелой боксерской груше, вымещая на ней всю свою фрустрацию. Каждый удар сопровождался глухим, тяжелым звуком.

Она не стала подходить близко, остановившись у входа.

– Это не помогает, – холодно заметила она.

Кайр резко развернулся. Его лицо блестело от пота, а в глазах полыхал гнев.

– А что ты предлагаешь, Арден? Сесть и написать трактат о вреде чужих мыслей в твоей голове?

– Это невыносимо, Вест! – она шагнула вперед, ее обычное самообладание дало трещину. – Я не могу составить план на завтра, потому что ты мысленно орешь о том, как тебе хочется подраться! Твои эмоции – это просто белый шум!

– А твои мысли – это дрель! – парировал он, подходя к ней. – Я не могу нормально тренироваться, потому что ты постоянно транслируешь мне параграфы из учебника по тактике! У меня в голове от твоих размышлений уже мозоли!

Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Их гневные обвинения повисли в воздухе и быстро угасли, потому что в глубине души они оба понимали: это бессмысленно. Обвинять друг друга было все равно что кричать на дождь за то, что он мокрый. Проблема была не в них, а в отсутствии контроля.

Первой заговорила Лея, ее голос снова стал ровным и аналитическим.

– Просто «не мешать» – это приказ, который невозможно выполнить. Мы пытаемся игнорировать связь, но это все равно что пытаться игнорировать пожар в комнате.

Кайр устало провел рукой по мокрым волосам.

– И что ты предлагаешь? Запереться в разных башнях и надеяться, что сигнал ослабнет?

– Нет, – она покачала головой. – Нам нужно не игнорировать связь, а активно ею управлять. Нам нужны стены.

Он скептически хмыкнул. – Мы уже пробовали. Это больно.

– Потому что мы строили глухие стены, пытаясь полностью заблокировать друг друга, – пояснила она, и в ее глазах появился блеск стратега, нашедшего решение. – Это ошибка. Нам нужны не стены, а фильтры. Ширмы. Представь себе барьер, который не блокирует звук полностью, а лишь приглушает его до фонового шепота. Он будет пропускать сильные, направленные сигналы – как в бою, – но отсекать этот постоянный бытовой шум.

Идея была сложной, почти невозможной, но она была единственной, что у них оставалось.

– Давай попробуем. Прямо сейчас, – сказала она.

Они встали друг напротив друга посреди пустого зала, на расстоянии нескольких шагов.

– Закрой глаза, – приказала Лея. – Не думай обо мне. Сосредоточься на себе. На своей магии.

Кайр подчинился. Он перестал думать о ее «дрели», о каше, о тренировке. Он сосредоточился на своем внутреннем огне. Но вместо того, чтобы дать ему разгореться, он начал его усмирять, придавать ему форму. Он представил, как вокруг его сознания вырастает сфера из спокойного, теплого – не яростного – пламени. Не стена, а скорее защитный кокон.

Лея, в свою очередь, сделала то же самое. Она представила, как ее магия, холодная и упорядоченная, формирует вокруг ее разума гладкий, зеркальный купол из льда. Не для атаки, а для отражения посторонних сигналов.

Это требовало от них невероятных, титанических усилий.

И на несколько секунд в их головах наступила блаженная, оглушительная тишина.

Впервые за много дней они почувствовали себя по-настоящему одними. Никаких чужих вкусов, мыслей, эмоций. Только свое собственное «я». Это было так непривычно и так прекрасно, что Кайр едва не рассмеялся от облегчения.

Но это состояние отнимало слишком много сил. Уже через минуту ментальные мышцы, которые они никогда раньше не использовали, начали гореть от напряжения. Их концентрация дрогнула.

Стена Кайра вспыхнула слишком ярко. Купол Леи покрылся трещинами. И шум вернулся. Не такой громкий, как раньше, но он был там.

Они одновременно открыли глаза, тяжело дыша, словно пробежали несколько миль. Они были совершенно измотаны.

Они разошлись без слов, но с новым, тяжелым пониманием. У них был план, как достичь тишины. Но цена этой тишины – постоянная, изнурительная борьба с самими собой. И теперь им предстояло выяснить, хватит ли у них сил ее платить.

Глава 10: Сон на двоих

Их перемирие принесло с собой странную, звенящую тишину. Днем они больше не вступали в перепалки, ограничиваясь холодными, вежливыми кивками при встрече. Они даже пытались, как и договорились, приглушать свои эмоции. Лея оборачивала свое беспокойство в слои ментального льда, а Кайр хоронил свой гнев под маской безразличия. Но это было все равно что пытаться запереть шторм в бутылке. Ночью, когда воля ослабевала, шторм вырывался наружу.

Для Леи сон всегда был продолжением ее мыслей – упорядоченным и контролируемым. Но в эту ночь давление последних дней прорвало ее защиту. Она провалилась в кошмар.

Сначала она была на арене для финальной дуэли. Напротив стояла безликая фигура. Лея подняла руки, чтобы сотворить щит, но магия не подчинялась. Вместо сияющего барьера из ее пальцев посыпалась горстка песка. Фигура напротив шагнула вперед, и арена вокруг Леи начала меняться. Каменные плиты превратились в полированный паркет, рев толпы – в тихую музыку. Ее практичная форма сменилась тяжелым, удушающим бальным платьем с тугим корсетом, который не давал ей дышать.

Ее противник обрел лицо. Это был ее отец, генерал Арден. Он не нападал. Он просто смотрел на нее с холодным, безграничным разочарованием. За его спиной возник другой человек – молодой аристократ с красивым, но пустым лицом. Дамиан. Ее жених. Он протянул ей руку в белой перчатке, и Лея почувствовала, как неведомая сила заставляет ее вложить свою ладонь в его.

Он повел ее прочь с арены, которая превратилась в бесконечные ряды пыльных стеллажей. Архив. Ее гробница. Стены сдвигались, потолок опускался. Чувство абсолютной беспомощности, липкого, удушающего отчаяния захлестнуло ее. Она хотела закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Она проиграла. И ее будущее, как саван, окутывало ее, погребая заживо.

Кайр резко сел в своей кровати. Его сердце колотилось, а по спине струился холодный пот. Он не видел сна. Его просто вырвало из дремоты волной ледяного, беспричинного ужаса. А за ним пришло отчаяние.

Это было не его чувство. Его собственное отчаяние было горячим, яростным, похожим на желание крушить и ломать. А это – холодное, тихое и безнадежное, как дно глубокого озера. Он сразу понял. Арден.

Он лег обратно, зажмурившись. «Контролируй себя, Арден, какого демона! Мы же договорились!» – мысленно прорычал он в пустоту. Он попытался отгородиться, возвести стену из огня и воли, как делал это раньше. Но эмоции, хлеставшие по их связи, были не просто фоновым шумом. Это был крик души, слишком сильный, чтобы его можно было заблокировать. Любая попытка сопротивления отзывалась предвестником той самой раскаленной боли в висках.

Ему ничего не оставалось, как лежать в темноте и чувствовать.

Он не видел ее сна, но он ощущал его отголоски. Призрачное чувство разбитого стекла. Нехватка воздуха, будто его грудь стянул невидимый ремень. И самое главное – сокрушительное, всепоглощающее чувство беспомощности перед лицом неизбежного. Волна за волной ее боль накатывала на него, не давая уснуть. Он ворочался, сбивая простыни, его тело было в его комнате, но разум был заперт в ее кошмаре.

Час проходил за часом. Ярость и раздражение постепенно уступали место чему-то другому. Он всегда видел в ней несокрушимую скалу. Холодную, расчетливую, самоуверенную соперницу, которая никогда не ошибается и смотрит на всех свысока. Он ненавидел эту ее идеальность.