Читать онлайн Нетуристический Нижний

Глава 1, в которой мы знакомимся с Валерой

Все персонажи и события не вымышлены. Любые совпадения с реальными людьми и событиями не случайны.

Каждый житель большого города знает: метель – это почти стихийное бедствие. Машины буксуют, видимость никакая, карта дорог в смартфоне напоминает сетку вен крокодилового наркомана, часто расцвеченную веселенькими значками дорожных происшествий. Прохожим тоже невесело. Тротуары и дорожки заметает со скоростью, значительно превышающей энтузиазм дворников, отчего даже прогулка до ближайшего супермаркета превращается в путешествие по пересеченной местности.

Единственная возможность оценить красоту этого погодного явления представляется глубокой ночью. Если на улицах пусто, если фонари и светофоры перемигиваются приглушенным, теплым светом, раскрашивая потоки летящего снега в разные цвета, припозднившийся гуляка получает редкую возможность полюбоваться почти настоящей сказкой. Правда, не всякий прохожий. Человек должен быть расслаблен, тепло одет, доволен жизнью и одинок. Именно таким человеком и был в эту декабрьскую ночь Валерка Птицын.

Часы на Московском вокзале показывали час тридцать, когда Валерка проходил мимо него, но сейчас, когда он почти добрался до Канавинского моста, было уже значительно позже. Где-то между двумя и тремя часами – самое глухое время. И даже самые непоседливые граждане предпочитают в такой час и в такую погоду воспользоваться такси. Но не Валерка. Он решил вспомнить безденежное студенчество и прогуляться пешком. Благо и денег особо нет по причине чахлого состояния фирмы, в которой он трудился, так что прогулка даже не выглядела блажью, а вполне разумной экономией. В желудке у Валерки бултыхалось полтора литра Окского бочкового – вполне достаточное количество, чтобы настроение было лиричным и созерцательным, но недостаточно, чтобы тянуло в сон. Так что долгая прогулка была сейчас в самый раз. И развлечься, и сэкономить, и полюбоваться прекрасными видами. Единственная неприятность, которая ждала парня – это Канавинский мост. Нет, в любое другое время он относился к мосту вполне доброжелательно, но сейчас знал: ночная прогулка в метель именно благодаря мосту может превратиться из увеселительного мероприятия в настоящее превозмогание.

Ветер, который гуляет ночами по Канавинскому мосту, даже в теплое время года ласковым не назовешь, что уж говорить о декабрьской ночи. Тут не поможет ни теплый бесформенный пуховик, ни флисовые подштанники под джинсами, ни даже совсем немодный треух с опущенными ушами на голове. Все эти современные ухищрения речной ветер игнорирует с дивной непосредственностью. Демонстративно не замечает, как какая-нибудь молоденькая студентка не замечает подвыпившего заводчанина, решившего за ней приударить. Для того, чтобы защититься от ночного окского ветра, необходимо обзавестись настоящим овчинным тулупом, какие теперь можно увидеть только в старом кино, да в музеях. Именно поэтому Валерка решил сделать в своей прогулке небольшую паузу. Отдохнуть перед решительным рывком, да и погреться немного. Греться на Советской ночью вообще-то негде, но если ты тепло одет, достаточно постоять немного на остановке перед самым мостом. Так себе укрытие, конечно, однако от ветра все-таки защищает, а большего и не нужно.

Птицын рассчитывал отдохнуть буквально пару минут, но неожиданно залип, и потерял счет времени. Очень уж причудливо играли снежные вихри на дороге. Носятся друг за другом, будто живые, и даже будь ты самым махровым рационалистом, мозг все равно начнет дорисовывать несуществующие вроде бы детали причудливым изгибам снежных наметов. Валерка тоже зацепился взглядом за снежное облачко, на мгновение ставшее похожим на лисицу, и так и не смог его отпустить. Вот вроде бы все, развеялось – ан нет, тут же снова мелькнул пушистый хвост двумя метрами дальше. Да не просто так! Вон те вихри больше напоминают здоровенных волков, даже желтые глазища посверкивают время от времени. И что только отражает в этом снегу свет фонарей?

Чем дольше Птицин наблюдал за снежными танцами, тем больше деталей видел. Больше того – иногда, будто бы издалека сквозь снежные завывания стали доноситься другие звуки. Низкое угрожающее рычание, взлаивание и взвизги. И не танец это вовсе, а бой – вон, четверо волков пытаются окружить и загрызть юркую лисицу, да только она не дается. Огрызается, отскакивает, короткими, быстрыми укусами отгоняет от себя волков. И сама получает раны. Валерка так увлечен зрелищем, что даже удивиться происходящему не может. Вот на снег брызгает кровь – настоящая, горячая. Парит на морозе. Это загоняемая лисица расплатилась целостностью своей шкурки за возможность в последний момент выскользнуть из зубастого захвата. Отскочила с проезжей части на тротуар, вскочила на металлическую ограду, спрыгнула на другую сторону… и покатилась, споткнувшись, по укрытым блестящим глянцем наста бетонным плитам вниз, к реке. Валерка сам не заметил, как оказался возле того же забора. Волки ведь тоже не стали останавливаться – так же лихо перепрыгнули через забор и бросились догонять несчастную.

Осень, да и начало зимы в этом году выдались теплыми, богатыми на мерзкие оттепели, которые превращают снег в вязкую грязь. Нормальные холода установились буквально пару дней назад, поэтому совсем не удивительно, что Ока до сих пор так и не встала. Не только основное русло, но даже и гребневский канал, отделяющий остров Гребневые пески от берега. Тело лисицы проломило тонкий ледок и погрузилось в черную, даже на вид ледяную воду. Волки только раздраженно взвыли, постояли немного, и устало потрусили куда-то прочь, почти сразу растворившись в снежной пелене.

– Вот ведь примерещится же! – пораженно пробормотал Валерка, поняв, что представление закончилось. – Как наяву, ей богу… Они чего мне в этой забегаловке, в пиво димедрола что ли подмешали? Так вроде все равно не должно так глючить…

И тут над водой появилась рыжая остроносая морда. Морда дернулась, появилась еще и лапа. Заскребла по берегу. Дальше Валерка уже не смотрел, потому что перелазил через забор и катился по бетонным плитам вниз, к воде. «Помрет же тварь, жалко!» – билась в голове дурная мысль. Там, впрочем, были и другие – про то, что это бред, и что лисица, как и волки ему померещились, и что он тут щас сам утопнет… К тому моменту, как Птицын оказался у воды, лиса уже соскользнула обратно, и только круги расходились в том месте, где она только что была. Черные круги ужасно холодной воды. Валерке показалось, что от реки веет просто космическим холодом.

– Да нихрена ты не найдешь, идиот! – простонал Птицын, но решительно сунул руку в воду по локоть. И вот, что удивительно – еще до того, как рука потеряла чувствительность от холода, он таки нащупал что-то мохнатое. Сжал пальцы, потянул вверх. Над водой показалась рыжий комок шерсти. Будучи мокрой лиса изрядно потеряла в объеме и привлекательности, но Валерка все равно очень обрадовался. Не потому даже, что спас живую тварь, а потому что она действительно есть, и действительно не привиделась. Хотя как он теперь будет добираться домой с полностью промокшим рукавом, парень не знал.

– А еще ведь тебя ж тащить придется, – тоскливо вздохнул Птицын. Лиса промокшей тряпкой лежала на снегу, и признаков жизни не подавала. Но бок вроде бы ходил туда-сюда.

Пуховик пришлось снять и хорошенько выжать рукав. Времени это потребовало немного, но Валерка успел изрядно подмерзнуть. Особенно правая рука, правда, с ней проблем было меньше всего – он ее просто не чувствовал.

После куртки пришел черед самой лисы. Птицын здорово подозревал, что путешествия по мосту бедная тварюшка не перенесет – очень уж мокрая. Поэтому, тяжело вздохнув, он принялся лису выжимать… Ну, насколько это возможно. Это ж все-таки не хорек, которого обхватишь ладонью, и сгоняй себе воду к хвосту. Лиса размерами побольше, и выжать ее не так-то просто. Получилось ли хоть что-то, Валерка так и не понял, потому что как только он укрыл лису полами пуховика, струйки воды просочились через кофту, и даже, кажется, потекли по ногам.

– Блин, ну чего теперь, – вздохнул Птицын. – Пошли, чтоли.

И полез было наверх, на набережную. Но тут же остановился, и громко выругался.

– Это чего, мать вашу, нахрен, происходит?! – дело в том, что с тех пор, как он спустился к реке, погода успела измениться. Ветер поутих, пурга прекратилась, и даже туч на небе стало поменьше. И вот теперь, в свете выглянувшей полной луны, парень смотрел на Канавинский мост. Он был намного ниже, чем положено. И, кажется, деревянный, или из дерева и металла… В любом случае, бетона там не было.

– Да какой нахрен бетон… это вообще не тот мост! И берега какие-то не такие! – Алкоголь из крови выветрился еще на этапе доставания лисы из воды, но сейчас Валерка дорого бы дал, чтобы оказаться пьяным. Хоть какое-то объяснение происходящему. Птицын еще раз оглядел причудливые металлическо-деревянные конструкции, нависающие почти над головой, островок болотной зелени прямо посреди реки, вызывающий какую-то болезненную тягу. Стоило бросить взгляд на странное болотце, и хотелось смотреть не отрываясь, а еще лучше подойти поближе и прикоснуться. Валерка крепко зажмурился и потряс головой. Медленно открыл глаза. Снова зажмурился от сыпанувшего в лицо снежного крошева – метель как-то неожиданно вернулась.

– А, нет, все нормально, – обрадовался парень. – Нормальный мост. Бетонный, шесть арок, опоры. Все как положено. И уж тем более никакого болота посреди реки. Привидится же! Все-таки пивко с димедролом было, а то и похуже чего. Не буду больше у них бухать, и пусть даже не уговаривают. Дешево и сердито, блин. Да лучше на трубах тогда, чем в таких кабаках!

Ну и полез наверх, стараясь не отворачиваться от моста. Чтобы тот опять не изменился. Хорошо, наст не слишком крепкий – проламывался под ногами, а то бы так и не вылез, пожалуй. Наверху Валерку ждало еще одно неприятное открытие. Он-то уже твердо решил, что никакая экономия не стоит воспаления легких, к тому же тяжелая лисья тушка под курткой совершенно не способствует лирическому настроению, так что нужно вызывать такси. Даже напомнил себе, что нужно будет обязательно указать в заказе, что будет с собакой. Потому что в противном случае таксист, увидев таких-то пассажиров, может просто развернуться и уехать. Так вот, неприятное открытие состояло в том, что смартфон лежал в правом кармане пуховика. И, естественно, он промок. Возможно, не насмерть. Но сейчас от него никакого толку не было. Экран оставался черным, и на нажатия кнопок никак не реагировал.

– Ну да, а на что ты рассчитывал? – уныло спросил Валерка, и шустро побрел к злосчастному мосту. Оставаться на месте было бессмысленно, только сильнее замерзнешь. Да и тварюшка под курткой точно помрет. Не зря же он ее вытаскивал!

Этот переход Птицын будет вспоминать еще долго. Метель и не думала утихать, ветер резал открытые части тела. Закрытые, но мокрые – тоже. Да и сухие тоже не жалел – продувал пуховик насквозь. Единственная капля тепла оставалась на животе – там, где к нему прижималось тельце лисы. Только и это тепло было сырым.

Сколько там того моста? С километр, или чуть меньше? Где-то на середине Валерка начал сомневаться, что дойдет – настолько паршиво ему было. Он бы, пожалуй, уже и лисицу отпустил – выживет, так выживет, ему бы теперь хоть себя спасти. Все-таки с этой лисой они почти не знакомы, так что предательством это считаться не будет… только оставлением в опасности. Птицин очень сильно заботился о том, чтобы быть честным и благородным, но тут дал слабину. Почему все-таки не отпустил? – так руки не разгибались и не разжимались. Задеревенели от холода. Так и дошел – сначала до конца моста, а потом и до дома, благо совсем недалеко оставалось. Жил Птицын на Черниговской, в старом двухэтажном доме. Несмотря на превосходный вид на реку, довольно паршивое место. Зато дёшево. Валерка подозревал, что если он съедет, найти нового жильца хозяйке будет совсем непросто. Мало того, что дом старый и квартира убитая, так еще и близость к центру какая-то очень условная. Ни супермаркетов поблизости, ни даже остановок общественного транспорта. Да и холодно зимой, приходится по старинке проклеивать деревянные окна, чтобы совсем дубу не дать.

Сейчас Птицын был даже рад, что живет так близко от моста. Подниматься еще и по Зеленскому съезду было бы откровенным перебором. Пробрался, с трудом, на второй этаж, нащупал в кармане ключ, с третьего раза попал-таки в замочную скважину. С большим трудом наклонился и поднял сложенное на пол животное, занес в дом. Разделся, растерся полотенцем. Руки начали отходить – заболели немилосердно.Накапал из холодильника полстакана водки, залпом выпил, тут же включил чайник. Своим же полотенцем вытер лису и, подумав, уложил на диван.

– Вот что я буду делать, когда ты очнешься? – обратился он к бессознательной тушке, покачал головой и побрел к аптечке. Рана на плече у животного в тепле начала кровить, а в аптечке, он помнил, был бинт.

– Может, ты все же собакой окажешься, а? – приговаривал парень, бинтуя лисье плечо. Не то чтобы ему было жалко дивана – он, во-первых, не хозяйский, а свой, во-вторых, при следующем переезде так и так отправится на помойку. Просто животина этак и помереть может. – Просто такая пушистая собака. Домашняя. В самом деле, вот откуда может взяться лиса посреди города? Так что, если не сдохнешь, отвезу тебя к ветеринару утром. К слову, ты хоть мальчик или девочка?

И задрал лисе хвост, за что тут же получил болнючий укус в ладонь. Причем лиса, кажется, даже не очнулась – как только он отпустил хвост, тут же опять растянулась на диване.

– Ай! – возмутился Птицын. – Какие мы стеснительные! А ты тоже хорош – можно подумать, тебе так уж важно, мальчик это или девочка! Черт, теперь придется еще и на бешенство проверяться. Сколько там, двадцать уколов? Да еще и пить нельзя полгода? Вот надо тебе было узнать, какие там гениталии, да?

Убедившись, что лиса, ну, или собака, больше не подает признаков жизни, Валерка решил заняться собой как положено. Во-первых, залил йодом ладонь и перемотал ее остатками бинта. Еще раз растерся полотенцем, закутался в толстый, махровый халат. Сам себя за этот халат ругал – вроде не старый еще, и в принадлежности к аристократии замечен не был, а вот поди ж ты, захотелось посибаритствовать. Нашла пару лет назад такая блажь. Чайник как раз щелкнул кнопкой и перестал шуметь, – очень вовремя, – Валерка налил в любимую кружку с дартом Вейдером кипятку, бросил пакетик, четыре ложки сахара и пятьдесят грамм коньяка. Он уже и не помнил, как эта бутылка оказалась в доме, но пить эту жидкость в чистом виде было решительно невозможно. Птицин и держал-то его в холодильнике, хотя прекрасно знал, что холодный коньяк пьют только ублюдки и дегенераты. Так и коньяк за триста рублей, как ни грей, лучше не станет, так что никакого противоречия парень не наблюдал. Как составляющая согревающего чая жидкость пошла на ура. Птицын согрелся снаружи и изнутри, потянуло в сон. Пару раз шмыгнув носом, парень решил для надежности зажевать лекарство зубчиком чеснока, – едва хватило самообладания, чтобы его очистить, – после чего посчитал, что сеанс лечения на этом можно считать завершённым.

Пошатываясь то ли от водки с коньяком, то ли от отходняка, с трудом добрался до спальни. Думал, сразу же вырубится, но не тут-то было. Стоило немного успокоиться, и все странности сегодняшней ночи тут же встали перед глазами. Как-то уж очень много мистических приключений для трех-то бутылок пива. Да и на наркоту не похоже, потому что лиса – вот она, в соседней комнате, на диване. На сумасшествие – тоже. Сумасшедшие, Птицын твердо помнил, сомнений не испытывают, а у него этих самых сомнений вагон и маленькая тележка.

– Ладно, – решил Валерка. – Просто привиделось на фоне романтической погоды, выпитого пива и ночного времени. Спас собаку – молодец, только не забудь завтра отвезти ее к ветеринару и дать объявление о находке. Да, про прививку от бешенства тоже. А теперь все, спи.

И заснул. А утром даже не сразу вспомнил о ночных приключениях – вероятно, сработал коктейль из пива, водки и дурного коньяка. Вот только приключения напомнили о себе сами.

Глава 2, в которой Валерке становится грустно

Проснулся Валерка от шума воды. Вроде бы мирный звук, но когда живешь один, звук льющейся воды в квартире – это сигнал о том, что скоро придется платить соседям за ремонт. И еще скандалить. В общем, нифига не хорошее предзнаменование, поэтому реагировать в таких ситуациях положено быстро, без лишних раздумий. Птицын подорвался с кровати и бросился в ванную, по дороге еще заглянув на кухню – на всякий случай. Но на кухне все было сухо. А в ванную он зайти не смог, потому что она была закрыта изнутри. Парень дернул дверь раз, удивился, испугался, запаниковал, и дернул посильнее. Защелка такого варварства не выдержала, и дверь распахнулась, а оттуда, из клубов пара, Птицину прилетела обжигающая пощечина и вопль «Извращенец!», после чего дверь выдернули из ослабшей руки и снова прикрыли.

Валерка понял, что жизнь где-то свернула не туда. С каких пор вообще принято вламываться в чужие дома, чтобы принять душ? Это ведь не нормально, когда в собственном доме вдруг неожиданно встречаешь в ванной дамочку, которая тебе еще и по щекам бьет. То, что это именно дамочка Птицын понял по голосу. Разглядеть что-то в клубах пара просто не успел. Птицын почесал голое пузо, и решил, что надо бы одеться, а уж потом выяснять, откуда в его квартире взялась гостья, и почему она себя так по-хозяйски ведет. Однако воплотить свой план в жизнь не получилось, потому что старенькое, растянутое домашнее трико отсутствовало, домашняя же футболка тоже куда-то делась. Более того, Птицин вдруг вспомнил ночные приключения, спасенную собаку, и ее не обнаружил тоже!

– Ну совсем охренели! – возмутился парень. – Взяли и стырили домашнюю одежду и чужую собаку. Валерка оглядел свою квартиру, и укоризненно посмотрел на купленную в лучшие времена плазму. Ее, как раз, почему-то не тронули.

Одеваться пришлось в уличные джинсы и футболку. Не халат же надевать в ожидании скандала? А то, что скандал будет, Валерка не сомневался. Он терпеть не мог конфликтов и всегда предпочитал разойтись бортами, но тут уже откровенный перебор. Терпеть непрошеных гостей, да еще таких наглых, у себя в доме он точно не собирался. И даже вооружился на всякий случай разводным ключом – единственным оружием в доме. Вдруг эта девица там, в душе, не одна?

Девица оказалась одна. Она вышла из ванной с видом оскорбленной королевы, одетая в птицынские треники и футболку, с накрученным на голову полотенцем. И сразу же пошла в наступление:

– И как это понимать?! – спросила девчонка, уперев кулачки в бока.

Валерка закашлялся от удивления и возмущения.

– Это… Это моя фраза! Это я как понимать! Тьфу, то есть, это я должен спрашивать, как это понимать! – Валерка старался сильно не орать, потому что у соседки, бабы Вали, был удивительно хороший для ее возраста слух, и полное взаимопонимание с его квартирной хозяйкой. В том смысле, что позвонить и нажаловаться за ней не заржавеет. А вот непрошенная гостья никакого стеснения в этом отношения не испытывала, и орала в полную силу. Звонко.

– Что? Сначала ты лезешь мне под хвост, потом вламываешься в ванную, голый и с дрыном наперевес, и считаешь, что это я должна за что-то оправдываться?!

– Не, ну с такой точки зрения я на это не смотрел… стоп! Какой, нахрен, хвост! Ты кто такая, и что вообще делаешь в моем доме?!

– Ты еще и ненормальный? Не помнишь, что делал накануне ночью?! – Девчонка принюхалась, и сморщилась. – Хотя чего тут удивительного, ты же явно алкоголик! Еще и чеснока нажрался!

– Накануне ночью я бухал с друзьями, а потом вытаскивал из воды какую-то псину… – Валерка хотел продолжить, но его перебили:

– Что?! Псина?! Ты… Ты что себе позволяешь?! Какая я тебе псина?! – последняя фраза была высказана так громко, что баба Валя застучала в стену. Хреново. Если уж она не ограничилась звонком хозяйке, значит Валерку ждут неприятности. Серьезные. Это помимо тех, что уже намечаются. Девчонка только воплями не ограничилась, а попыталась залепить Птицыну еще одну пощечину. В этот раз увернуться ему удалось, хоть и с трудом – очень уж быстра была вздорная гостья.

– Хватит меня бить! – окончательно взбеленился парень. Ну а что, можно больше не осторожничать. Баба Валя там за стенкой уже всё равно не успокоится. Валерка хотел высказать что-то еще, но тут, развернувшееся от резкого движения полотенце упало окончательно, и взгляд возмущенного хозяина квартиры уперся в мохнатые треугольные уши, кокетливо выглядывающие из шикарной рыжей гривы. Уши нервно подергивались, и искусственными не выглядели. Более того, девчонка, рефлекторно дернувшаяся за упавшим полотенцем, повернулась боком, и стала заметна еще одна лишняя конечность. А именно пушистый хвост.

Птицын резко заткнулся, как будто звук выключили. Рот раскрыт, воздуха в легких полно, а вместо могучего вопля из глотки вырывается только придушенный писк.

– Это… Это чего, лисодевочка что ли? То есть я все-таки рехнулся?

– Не смей называть меня этой мерзкой кличкой, – еще сильнее разозлилась девчонка. – Что, считаешь, раз спас, можно оскорблять? Я – яломиште. Лиса-оборотень. Можно просто лиса. Или по имени – Алиса.

Валерий молча развернулся и потопал на кухню. Распахнул холодильник. Взгляд упал на початую вчера бутылку водки. Вроде бы и нужно, после таких-то новостей, но почему-то не хочется. Хочется лечь спать, проснуться, а потом чтобы выяснилось, что это был нелепый бредовый сон. И что лиса Алиса, которая попортила его домашние трико, проделав в них дырку для хвоста, ему просто привиделась. И ночное спасение – тоже, до кучи. Не то чтобы Птицын имел что-то против хвостатых девчонок. Просто он был искренне уверен, что их не существует. А если их не существует, значит, это он, Валерка, сошел с ума. Вот последнего не хотелось особенно. Быть психом, который не осознает происходящего, по мнению парня, было ужасно пошло.

Водка так и осталась на своем месте. Психиатр из Валерки тот еще, но одно он знает точно – алкоголь шизофреникам не помогает, скорее уж наоборот.

– И что ты молчишь? – Алиса последовала за парнем. Правда, деликатно молчала, пока он разглядывал содержимое холодильника, но, когда он его закрыл, не выдержала и подала голос.

– Я пытаюсь тебя развидеть, – честно ответил Валерий. – Лис-оборотней не бывает, да даже обычные лисы в центре города не водятся, как и волки. Я все-таки рехнулся, или меня до сих пор кроет какой-то адовой дрянью, которую мне подмешали в пиво в том кабаке. Кстати, хорошая мысль! По нарастающей идет – сначала волки с лисами, теперь вот ушасто-хвостатая девчонка. Кислота что ли какая-то? Да кому, нахрен, надо так шутить? Друзья у меня люди семейные, им такое и в голову не придет. Да хрен с ним, что семейные – они просто адекватные. Не верю я, что кому-то из них могла в голову такая дурная шутка прийти.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь и почему так расстроен, – сообщила Алиса. – И почему ты говоришь, что оборотней не существует? Ты скорбен разумом?

– Да ты выгляни в окно, – буркнул Валерий. – Много ты там оборотней увидишь?

Алиса рефлекторно бросила взгляд на окно, повернулась обратно к парню, потом снова повернулась к окну. Подошла, оглядела панораму, и оглушительно взвизгнула. Хорошо хоть коротко.

– Другая сторона? Ты утащил меня на другую сторону?

– На другой берег ты хотела сказать? Ну да, еле перешел через мост. Думал, там вместе с тобой и сдохну от холода. Если это правда была ты.

– Слушай, а зовут тебя как, спаситель? – спросила Алиса. Валерка представился.

– И ты ничего не знаешь про оборотней. Наверное, и про упырей, мавок и прочих тоже не слышал?

– Почему, слышал. И про оборотней – тоже. В сказках, – флегматично ответил Птицын. Как всегда, после слишком сильного всплеска эмоций пришло спокойствие. Птицин все еще надеялся, что сейчас просто бредит под кислотой, и ничего из привидевшегося на самом деле не существует.

– Значит, это действительно другая сторона, – ошеломленно прошептала Алиса. – И ты, получается, проводник.

– Не, я только в студенчестве проводником подрабатывал, в каникулы. И всего пару месяцев, – открестился Валера. – А сейчас я торговым представителем работаю.

– Да я не про твою работу. Я про призвание. Талант.

– Мой талант – находить неприятности на свою задницу. И, похоже, в этот раз я допрыгался.

– Да все у тебя в порядке! Радоваться нужно! Ты – проводник, единственный на всю округу! Да у нас уже больше ста лет нет связи с другой стороной, а тут раз – и появился! Это же сенсация! Слушай, ты должен немедленно взять меня под свое покровительство. Давай, повторяй за мной: Я, Валерий Птицин, беру под руку Яломиште Алису. И да проклянут меня боги, если действием или бездействием я допущу вред оной дщери…

– Отстань от меня! – возмутился Валерка. – С чего я тебя под руку должен брать? Я вообще не уверен, что ты не являешься бредом моего воспаленного наркотой воображения!

– Да хватит уже, – Алиса и не думала отступать. – Настоящая я, настоящая. И даже не обижаюсь больше за то, что вел себя со мной по-хамски. Ты, видно, думал, я просто собака, вот и не оказывал должного почтения. Так что давай, бери меня под руку.

– Да отстань ты! Я что, лопух какие-то клятвы непонятные произносить неизвестно кому?

– Не сработало, да? – печально вздохнула Алиса. – А ведь так просто все могло получиться… Но ничего, мы пойдем другим путем. – Валерка на этом месте фыркнул. – Под руку ты меня все равно возьмешь, как только поймешь, насколько это для тебя выгодно. Просто придется это долго объяснять.

– Тебе-то это зачем? Хотя стоп, мне сейчас неинтересно. Больше всего мне сейчас интересны доказательства, что я не сошел с ума и не глючу. Потом, если доказательства будут, будем разговаривать.

– Ха! Да нет ничего проще! – фыркнула оборотень, и побежала к выходу.

– Эй, Валерий, помоги дверь открыть. Не могу с замком разобраться.

Птицин пожал плечами, и щелкнул замочком. Лисина выскочила за дверь, прямо в домашней одежде, не потрудившись даже обуться. Валерка пожал плечами, закрылся за девчонкой, и вернулся к холодильнику, в надежде увидеть внутри что-нибудь вдохновляющее. Лучше всего – тортик. Говорят, сладкое для мозга полезно. Парень слабо надеялся, что все это действительно оказалось бредом, и теперь его понемногу отпускает. А трюк с открытием и закрытием двери лишь игра подсознания. Однако не прошло и пяти минут, как на улице раздался визг. Многоголосый.

– Я определенно об этом пожалею, – сказал себе Птицын, и уныло побрел к окну. На улице обнаружилась баба Валя, и еще две смутно знакомые соседки. Одна – подруга и ровесница бабы Вали, другая – молодая мамаша с коляской. Все они на разные голоса демонстрировали ужас и непонимание. Точнее самозабвенно орали и тыкали пальцами в серебристую лисицу, мечущуюся по проезжей части. Лисица металась не просто так, а в попытках уклониться от стайки бродячих псов которые живут неподалеку, под метромостом или на старом элеваторе – Валерка не знал точно, но псов иногда подкармливал, потому что собак любил. К тому же людям от них вреда не было, максимум облают пришлого или хозяйского кабысдоха. Теперь все трое псов с азартом гоняли по проезжей части серебристую лису. Алиса, кажется, ситуацию опасной не считала – от собак уклонялась с ленивым изяществом. Время от времени почти позволяла им себя коснуться, но в последний момент неизменно оставляла с носом.

Излишняя самоуверенность никогда до добра не доводит. Всегда может случиться какая-нибудь непредвиденная ситуация, которая резко ухудшит твое положение. Для Алисы этой неожиданностью стала проезжающая машина. Движение на Черниговской такое, ленивое. Если и проедет какой автомобиль, то нечасто, раз в две-три минуты. Вот и Алиса дождалась. Почему уж она так испугалась этого жигуленка не ясно, но с ритма сбилась, замерла, отскочила к стене, и оказалась окруженной рычащими псами. Причем перепрыгнуть поверху, как она делала до этого, в этот раз не получалось, потому что к собакам присоединились и свидетельницы. Визжать они уже перестали, но вместо этого у них почему-то проснулся охотничий инстинкт. Другого объяснения, зачем им непременно требуется поймать редкого зверька, Валерка не находил.

И тут Алиса, видимо решив, что развлеклась достаточно, кувыркнулась и поднялась на ноги. Уже в человеческом виде. Голая. Собаки поступили разумнее всего – мгновенно потеряв воинственный настрой, они дружно, как по команде развернулись и попрятались по кустам. А вот тетки поступили по-разному. Если мамаша коротко взвизгнув просто потеряла сознание, то бодрых старушек волшебными превращениями было не смутить. К охотничьему азарту добавился еще и праведный гнев на бесстыдницу, и ее попытались поколотить ридикюлями. Не получилось – Алиса ловко уклонилась от снарядов и юркнула в подъезд. Через несколько секунд в дверь заколотили. Валерка, вздохнув, побрел открывать дверь, за которой, ожидаемо, обнаружилась девчонка, уже одетая в его треники и футболку. Видимо оставляла их в подъезде на время превращения.

– Ну что, убедился? – Алиса раскраснелась, но была довольна. – Они меня тоже видели.

– А, так это было представление для меня… – мрачно вздохнул Птицын. Он в этот момент думал о том, что на первом этаже находится круглосуточный магазинчик, а на втором жилые квартиры только его да бабы Вали. То есть ни для кого не секрет, у кого скрылась нарушительница спокойствия. «Ох, не будет у меня тут спокойной жизни… как пить дать придется переезжать. И с деньгами, как назло, засада». Как бы в подтверждение его мыслей в дверь по-хозяйски заколотили.

– Слушай, ты бы спряталась где-нибудь, что ли, – попросил Птицын гостью. – Может, хоть отбрехаться удастся?

– Где я у тебя здесь спрячусь? – недоуменно спросила Алиса. – Ты живешь в очень скромных апартаментах!

– Спасибо, я в курсе. Если обернешься в лису, вполне можешь под ванную залезть. Баба Валя туда наклониться не сможет.

Алиса смерила парня уничижительным взглядом, но послушно опустилась на пол, – Валерка снова не смог увидеть сам момент превращения. Вот вроде бы только моргнул, и уже вместо девчонки в тряпках путается рыжая лисичка.

Стук в дверь не прекращался. Наоборот, становился только громче. В сухонькой старушке и не заподозришь такой силы, а вот поди ж ты, Птицын уже всерьез начал опасаться, что она, того и глядишь, выломает дверь. Благо это был один из немногих домов в Нижнем, в котором еще сохранились деревянные советские двери.

– Где она?! – строго спросила старушка, как только Валерка открыл-таки дверь. И не только спросила, но и пошла в комнату, бесцеремонно отодвинув плечом парня, вдвое тяжелее себя.

– Кто, баб Валь?! – парень попытался изобразить удивление.

– Нечисть где?! – пояснила старушка. – А ну, ирод, показывай, куда эта нечистая девка скрылась! Вот говорила я Ивановне – нечего всяких молодых оболтусов подселять! Семью с детьми нужно! Но я-то думала, ты девиц беспутных будешь водить, а ты вон чо, выделился! Нечисть где-то нашел! Вроде тихий-тихий, а ты смотри… права поговорка-то!

– Да вы, баб Валь, сами же предыдущих квартирантов отсюда сжили, – эту историю Валерка знал. – Как раз за то, что у них дети шумят. И потом еще говорили…

– Ты мне зубы не заговаривай! Куда бесово отродье дел, паршивец?

– Баб Валь, а к вам внуки давно приезжали? – не выдержал Птицын. – Может, таблетки какие забывали? Знаете, такие таблеточки бывают, на них еще рожицы смешные выгравированы.

– Ты на что намекаешь, паршивец?! – бабу Валю такими намеками было не смутить. Да мои-то внуки, в отличие от тебя, приличные люди! – Шкаф в прихожей был уже осмотрен, и теперь старушка проследовала в спальню. Смотреть в спальне было не на что. Кровать – старая, панцирная. От входа, даже не наклоняясь, было прекрасно видно, что под ней лишь пыль и старые тапки. Кроме кровати в комнате стоял столик на четырех круглых ножках и телевизор, заботливо накрытый кружевной салфеткой. Артефакт, оставленный хозяйкой квартиры. Валерка его не трогал, обходился своей плазмой. В зале кроме продавленного дивана и такого же кресла тоже мебели не было. В крохотной кухоньке спрятаться мог бы разве что хомяк.

– Баб Валь, я понятия не имею, о какой нечисти вы говорите, – твердо сказал Валерка. – И честно говоря, мне сегодня не до гостей. Да-да, у меня жуткое похмелье, я алкоголик и тунеядец, но можно вы мне все это передадите через Зинаиду Ивановну, как обычно?

– Значит, говоришь, нет тут нечисти. – Прокурорским взором посмотрела на него старуха. – А с кем же ты утром скандалил? Я прекрасно слышала, что голоса было два. И один – девчачий.

– Ну вот была у меня гостья, но мы поссорились, и она ушла. Извините, что побеспокоил вас шумом.

– Не хочешь, значит, признаваться, – поджала губы старуха. – Ну смотри, Валерка. Хуже будет. Душу свою бессмертную сгубишь, с нечистью якшаясь. Купился, дурак, на пушистый хвостик из круглого задика, да на сиськи торчащие, а о том не подумал, что утащит тебя эта тварь в геенну огненную!

– Баб Валь, вы мне и так все время её прочите, геенну эту самую, – буркнул Валерка, закрывая за старухой дверь. Но оставить за собой последнее слово не получилось. Уже в закрывающуюся створку донеслось угрожающее:

– Я это так не оставлю!

Глава 3, в которой герой обалдевает знаниями

Птицын устало привалился к стене и сполз на корточки. Утро выдалось слишком насыщенным, особенно для человека, который заснул всего пару часов назад.

– Даже не знаю, что хуже, – пробормотал парень. – Если я все-таки рехнулся, или если это все по-настоящему.

Под ванной зашуршало, потом из-за двери ванной высунулась физиономия Алисы.

– Принеси мне те портки и сорочку без рукавов, будь добр! И почему ты так не хочешь признать, что я реальна?!

Валерка, кряхтя, поднялся и сходил за так и валявшимися посреди квартиры шмотками, передал их лисице.

– Потому что я понятия не имею, что со всем этим делать, – объяснил парень. – Я как бы не слишком силен в общении с потусторонними сущностями, а ты ведь явно никуда не собираешься исчезать, независимо от того, глюк ты или настоящая.

– Если мое общество тебе так неприятно, можешь просто провести меня обратно через границу, – пожала плечами уже одетая девчонка. – Но лучше после того, как я хорошенько разгляжу верхний мир. Когда еще такая возможность представится!

Валерка подумал, что приятным общество дамочки, которая, чуть что лезет драться может быть только для законченного мазохиста, но сказал другое:

– Дело не в твоем обществе. Просто если ты реальна – со мной, получается, произошло какое-то чудо. И вроде бы я должен радоваться, но мой опыт говорит, что хорошего от чудес ждать не стоит. С другой стороны – это же все-таки чудо. Сделать вид, что ничего не произошло будет совсем неправильно. Я потом об этом всю жизнь жалеть стану.

– Да все равно не получится, – беспечно махнула рукой лиса-оборотень. – Если уж ты раз стал проводником, останешься им навсегда. Дорога между слоями, что была столько лет запечатана кровью, вновь открыта.

– Можешь рассказать, что это за проводник такой, и что за слои? – спросил Птицин то, что в общем-то давно должен был выяснить.

– Тут я тебе сильно не помогу, – призналась девчонка. – Подробности – это к ведьмакам! А я только так, в общих чертах знаю. Только то, что нам в гимназии рассказывали.

Несмотря на предупреждение, Алиса вывалила на растерянного парня просто ворох информации. По ее словам, выходило, что когда-то очень-очень давно, мир был един. Точнее делился на Явь, Навь и Правь. Эти названия Валерка слышал.

– Как ты знаешь, Правь – это вотчина богов, Навь – мир мертвых, ну а мы все обретаемся в Яви, – объясняла Алиса, расхаживая с видом лектора из угла в угол. Валерка все время отвлекался на ее хвост, которым она того и гляди должна была смахнуть забытый стакан с подлокотника дивана. – Однако пару тысяч лет назад, когда пришел большой и сильный бог Иегова, все изменилось. Сам-то бог ничего, а вот последователи его почему-то решили, что в Яви нет места ни для кого, кроме людей. Дальше ты знаешь. Всех нелюдей начали истреблять, где только находят, а поскольку нас и так было не слишком много, у них были все шансы нас уничтожить полностью. Фанатики даже до старых богов могли дотянуться! Ну и тогда кто-то разделил Явь на два слоя, – быстро закончила лисица.

– Кто разделил? – не понял Птицын.

Алиса замялась.

– Вот это я не помню, я тогда невнимательно слушала, – девчонка даже слегка покраснела. – То ли сам Иегова разделил, то ли старые боги, то ли они там как-то скооперировались… Да какая разница?! – девчонка уперла руки в боки и злобно уставилась на слушателя. – Тебе вот прям важно знать, кто именно в седой древности разделил Явь на слои?

– Да ладно, – поднял руки Валерка. – Я ж просто так. Продолжай, пожалуйста!

– Я уже почти все, – успокоилась девчонка. – Наш слой немного поближе к Нави, ваш, соответственно, подальше. Люди остались наверху, мы – внизу. Всем хорошо – никто никому не мешает, ваши фанатики поубивали или пожгли на кострах всех, кто по случайности остался в вашем слое, у нас людей тоже вырезали, в общем, мир и благодать. Но связь между слоями всегда была. Это ведь неестественное разделение, не должно такого быть, там какие-то то ли энергии должны циркулировать, то ли еще что, я не помню, потому что не слушала. Всегда были такие специальные проводники, которые могли ходить этими путями, ну и водить других с собой, кому зачем-то понадобилось навестить соседний слой. А потом у вас тут какая-то заварушка произошла, это я совсем не в курсе, и переходы были запечатаны, а всех проводников, кто еще мог бы их как-нибудь распечатать пустили под нож. И вот уже больше ста лет связей между слоями совсем нет. Они остались где-то, но не поблизости. Или больше тысячи? – вдруг задумалась Алиса. – Нет… вроде все-таки больше ста. Не помню. Мы подошли к главному. Ты – вот этот самый проводник, который появился впервые за сто лет. Или за тысячу, я не помню. И ты распечатал проход. Так что теперь ты – большая шишка, и рано или поздно все наши сильные мира сего захотят тебя прибрать к рукам. А я хотела к тебе в вассалы пойти, пока ты еще можешь сам решать, кого брать под руку.

На этом Алиса посчитала лекцию законченной, и с размаху плюхнулась на жалобно скрипнувший диван.

Валерка помолчал несколько минут, осознавая информацию. Откровенно говоря, звучало как полный бред, но живое доказательство с ушами и хвостом никуда исчезать не собиралось.

– Ладно, – объявил Птицин, и, поднявшись с табуретки у кухонного стала, двинулся в спальню – одеваться. – Если всё действительно так, как ты говоришь… в общем, рассказывай, как открывать проход. Не хочу, чтобы меня кто-то прибирал к рукам, у меня и так начальников достаточно. Так что вертайся в свой слой, и на этом закончим. Приятно было познакомиться.

– Ты чем слушал? – возмутилась девчонка, явно с трудом сдержавшись, чтобы не завопить в полный голос. Она прошла за парнем и продолжала говорить, ничуть не смущаясь тем фактом, что он, вообще-то, переодевается, – Как я тебе расскажу? Это ты – проводник, а не я! Вот сам и разбирайся. И почему ты думаешь, что если ты меня вернешь, тебе не придется идти к кому-то под руку?

– Потому что после того, как я тебя верну, я просто больше не буду открывать никаких проходов, – пожал плечами Птицын. – Это все очень интересно, и ты сама – классная, и ушки у тебя красивые, но я не хочу ни под чью руку.

– Ой дурак… – покачала головой Алиса. – Я же сказала – ты проводник. Ты открыл проход. Это уже не изменить! И значит, все равно будешь чьим-то. У нас не бывает, чтобы разумный был сам по себе. Одиночки не выживают. Тебе сейчас надо хорошенько постараться, хозяина хорошего выбрать, условия выбить получше, потому что ты ценный и можешь их ставить. Ну, если наглеть не станешь. А ты артачишься! Говорю же – дурак!

– Врешь ты все, – набычился Птицин. – Не надо мне никаких хозяев, пошли они в задницу! – и тут же втянул голову в плечи, потому что в стену опять застучали.

– Черт! – прошептал парень. – Пошли отсюда уже, а? Она же сейчас опять припрётся!

– Пошли, – с готовностью кивнула Алиса. Подождала немного и поинтересовалась: – И чего не идешь?

– Жду, когда ты обратно в лису превратишься. Как мы отсюда, по-твоему, выйдем? Она же и в окна будет смотреть и в дверной глазок.

– Что, одновременно? – поразилась лиса. – Она что, такая могучая ведьма?

– Могучая, могучая, – фыркнул Валерка. – Давай уже, оборачивайся. Потом обратно перекинешься, когда от дома отойдем. – Парень порылся в шкафу и нашел объемистую спортивную сумку.

– Да какая разница? – все еще не понимала его задумки Алиса. – Я же когда лиса – не невидимая!

– В сумке будешь невидимая, – сказал Птицын.

– В смысле – в сумке? – опешила девушка. – Ты что, ты хочешь меня засунуть в этот мешок?!

Выяснилось, что залазить в сумку Алиса не собирается, потому что это противоречит всем ее убеждениям, роняет ее честь, и вообще – так с дамами не поступают. Беседа опять пошла на повышенных тонах, но почему-то в стену больше не стучали, и это настораживало еще сильнее.

– А ну лезь в сумку! – злобным шепотом потребовал парень, окончательно потеряв терпение. – Иначе… иначе всем будет плохо. Ну пожалуйста!

Алиса, взглянула в лицо собеседника. Прониклась. Молча перекинулась в лисицу и, всячески демонстрируя свое возмущение и недовольство, всё-таки залезла в баул. Птицын сложил сверху «её» штаны и футболку, потом спохватился, и закинул туда же свитер, старые джинсы и пуховик. Чуть подумал и добавил теплые носки и осеннюю обувь, потому что второго комплекта зимней у него не было. Изнутри сумки ощутимо несло кровожадной яростью, но Валерка все равно больше боялся бабу Валю, чем лису-оборотня.

Самому одеться было совсем недолго. Натянув шапку, парень распахнул дверь. Попытался – створка во что-то уперлась, причем удар сопровождался ругательством. Осторожно выглянув за дверь, парень получил возможность понаблюдать, как какой-то парень, чертыхаясь, потирает коленку.

– Прошу прощения, я вас не видел, – буркнул Птицын и собрался прошмыгнуть мимо, но не тут-то было.

– Здравствуйте. Вы здесь проживаете? – за спиной у молодого человека маячила торжествующая баба Валя.

Слово «проживаете» чуть не заставило парня кисло скривиться, но он сдержался. Вызвала-таки полицию, мегера старая!

– Проживаю, – вздохнул Валерка.

– Участковый уполномоченный Васильев. Тут вот соседи на вас жалуются.

Птицин отступил внутрь квартиры и уложил недовольно пошевелившуюся сумку на пол. Можно было попытался прорваться, но после секундного размышления решил не обострять отношения с полицией. Участковый прошел в дверь, закрыв за собой, и, кажется, чуть не прищемил собиравшейся юркнуть вслед за ним бабе Вали нос.

Валерка махнул рукой, изобразив приглашение, прошел на кухню.

– На что именно жалуются? – уточнил парень.

– Что систематически распиваете спиртные напитки, по ночам шумите. – И немного помявшись добавил: – И еще, говорят, животных диких в квартире содержите.

– Систематически – не распиваю. И не шумлю тоже. Сегодня вернулся поздно, с девушкой. Утром действительно шумели – мы поссорились, за что я перед бабой Валей уже неоднократно извинился. – Хмуро объяснил Птицин.

– Ясно. А по поводу диких животных что?

– Да сами посмотрите – нет никого, – обвел руками квартиру Валерка. – Не знаю, чего ей привиделось. Мне утром вообще говорила, что я с нечистой силой знаюсь, проклинала по-всякому.

Участковый сочувствующе вздохнул. Было заметно, что баба Валя его и без того изрядно достала, – иначе он не явился бы так быстро на ее вызов! – но теперь, когда у старушки еще и проблемы с головой начались, полицейский предвкушал новые проблемы. И в целом к «гражданину» отнесся вполне лояльно, правда, объяснения все равно взял, документы проверил, выяснил, почему жилец живет без прописки. Валерка привычно соврал, что просто гостит у дальней родственницы, участковый привычно поверил. Квартиру осмотрел цепким взглядом, подмечая детали – знакомая манера. У лучшего друга детства Птицына отец был полицейским, точнее, тогда еще милиционером, и взгляд у него был похожий. Профессиональная деформация, не иначе.

– Ладно, Валерий Николаевич, – вздохнул Васильев, закончив со всеми формальностями. – Ситуацию я понял. Постарайтесь больше не шуметь по ночам, а еще лучше, помиритесь как-нибудь с соседкой.

Валерка пообещал.

Уже выходя из квартиры Васильев чуть не споткнулся о сиротливо стоящую возле выхода сумку. У Птицына аж сердце замерло. Но обошлось. Почти.

– А в сумке у вас что? – спросил участковый.

– Да вот, одежда старая, – Валерка дернул язычок молнии, из сумки тут же вывалился кроссовок. – На помойку хочу отнести. Может, понадобится кому.

– Ясно. Всего хорошего!

Валерка тоже попрощался и принялся запихивать кроссовок обратно. Потом подхватил несчастный баул и выбрался-таки из дома, мысленно проклиная соседку. Хорошо, что участковый не стал дальше в сумке швыряться… «Хотя он же вроде и права такого не имеет», – вспомнил парень. Из дома выбрался прямо-таки с облегчением. Очень чувствовалось недоброе внимание из соседней квартиры. Нормально поговорить там с Алисой явно не выйдет, да и вообще, Валерка привык спасаться от нервных потрясений прогулками.

Куда идти «гулять» даже вопроса не стояло. Вверх по Черниговской, под метромост, а потом дальше – на старую набережную. Там почти настоящий лес, там им точно никто не помешает. И идти совсем недалеко. Валерка там, вообще-то часто гулял, а летом, как и многие горожане, устраивал шашлык. Место, несмотря на близость к центру города, глухое, особенно в зимнее время. За исключением немногочисленных рыбаков, скучающих на льду, никого там нет, а рыбакам глубоко наплевать на всё, что происходит более чем в метре от лунки. Так что можно будет спокойно пообщаться с Алисой.

Идти было совсем недалеко. Валерка даже не устал – лиса-оборотень в своей звериной форме весила совсем немного. Никто на них внимания не обратил, разве что некоторое время Птицын спиной чувствовал внимательный взгляд бабы Вали – может, следила за ним старушка, а может, ему просто показалось из-за нервов.

Удалившись от метромоста, парень зашел за кусты и вытащил одежду. Алисе приглашающе махнул рукой, а сам отвернулся – чтобы не смущать. За спиной сначала звонко расчихались, потом послышалось шуршание и сдавленные ругательства:

– Я тебе этого никогда не прощу, мерзкий человек! Такого унижения я не испытывала даже в своем роду! Это просто за гранью!

– Слушай, ну прости, пожалуйста! – повинился Валерка. – Не хотел тебя обижать, но сама ведь видишь, как вовремя я тебя в сумку запихал! Она таки не поленилась участкового на меня натравить! И, самое главное, он пришел! Всего через… сколько там прошло, как мы с ней расстались, полчаса? Это, блин, космическая скорость для участкового, обычно-то не допросишься! Считай, по краю прошли. Если бы он тебя нашел – наверняка бы так просто не отцепился, а так он подумал, что бабка слегка двинулась.

– Мне совершенно наплевать, почему мне пришлось сидеть в мешке! Меня возмущает сам факт! – не желала принимать извинений Алиса, но по голосу было слышно, что она уже не так злится.

– Ладно. Я как-нибудь заглажу свою вину, обещаю. Потом придумаю. Лучше расскажи, почему ты так уверена, что если я не буду ходить в твой слой, меня все равно сцапают? И кто вообще может меня сцапать?

– Потому что ты будешь ходить через проходы, поверь мне. Ты же проводник, повторяю. Ты открыл проход между слоями. Он пока нестабильный, и никто не знает, что он открыт. Но они узнают, поверь мне. Слухами земля полнится, слышал такое выражение? Обязательно узнают. Но дело даже не в этом. Дело в том, что проводник должен выполнять свою работу. Это твоя способность, твой дар. Ты просто не сможешь с этим ничего сделать.

– Посмотрим, – снова насупился парень, но Алиса только рукой махнула.

– Что касается второго твоего вопроса – любой захочет иметь проводника, который станет переводить только тех, на кого ему укажут. Так что не сомневайся – тебя обязательно захотят прибрать к рукам. Еще и драка за тебя может начаться нешуточная. Ох и всколыхнется наше болото! Ты ведь мне не веришь, да? – уточнила девушка, посмотрев в лицо собеседнику.

– Нет, – покачал головой Птицын. Иногда с ним случались приступы прямо-таки ослиного упрямства. – Не верю. То есть в целом концепция скорее всего правдивая – глупо отрицать, что я разговариваю с оборотнем! Только в то, что я непременно стану шастать туда-сюда против своей воли, я не верю. Хотя бы потому, что сейчас меня на вашу сторону совершенно не тянет. С чего бы что-то изменилось потом?

Валерка слегка лукавил. Это ведь действительно любопытно – посмотреть на другой слой, в котором есть оборотни… и кто там еще, Алиса пока не рассказывала, но, судя по всему, они там разные.

– Ну-ну, – хмыкнула девушка, и повернула голову к печально бредущему в их сторону мужичку.

Глава 4, в которой герой обрастает неожиданными знакомствами

– Прошу прощения, можно к вам обратиться? – вопрос, который каждый день слышат множество граждан. Особенно те, кто часто бывает на железнодорожных и автовокзалах, а также поблизости от алкомаркетов. Птицын, печально вздохнув, нащупал в кармане мелочь. Он обычно не отказывал таким. Еще от матери осталась привычка – она таких товарищей очень жалела, видимо в память о деде, который тоже очень любил заложить за воротник.

Странно только встретить страдальца здесь. Любители дармовой выпивки обычно предпочитают пастись в более людных местах. «После вчерашнего что ли забрёл?» – недоумевал парень.

– Что тебе, отец? – спросил Валерка.

– Понимаете, такая ситуация сложная, – как всегда, издалека, начал мужичок. Одет он был классически, однако не по погоде. Костюм двойка, потертый, но достаточно чистый, из-под которого выглядывает сероватая от времени майка-алкоголичка, на ногах – классические туфли. Мягко говоря – не по погоде, хотя и довольно аккуратно. Даже лицо побелело – не удивительно, в такой-то холод, да без шапки! Таких принято называть не «бомж» даже, а «бывший интеллигентный человек». Их, к слову, теперь редко встретишь. В девяностых таких бедолаг было много, тех, кто не смог пережить развала Союза. Со временем, по понятным причинам, их количество уменьшилось, и им на смену пришли обычные бомжи – большинство из которых выбрали свой путь по совсем другим причинам.

– Мы с друзьями… даже товарищами по несчастью, оказались в сложной ситуации, и самостоятельно из нее выбраться никак невозможно. Такая досада! В общем, не буду долго отнимать ваше время, перейду сразу к делу. Не могли бы вы оказать нам помощь? Мы будем вам безмерно благодарны, и непременно, в меру своих скромных сил постараемся вернуть долг!

Птицын кивнул и протянул мужчине выуженную из кармана мелочь вперемежку с парой сотенных купюр. Хотел сначала ограничиться только железными деньгами, но страдалец показался ему таким несчастным, что парень неожиданно для себя решил помочь чуть больше.

– Отец, ты бы погрелся где, что ли, – предложил Валерка. – Или, я не знаю, приоделся потеплее. Недавно только на помойке видел вполне приличную куртку, её специально кто-то рядом с контейнером повесил.

– Что? – удивился мужичок, непонимающе уставившись на протянутые деньги. – Ох, молодой человек, вы меня неправильно поняли. Моя вина, недостаточно ясно выразился. В финансовом вспомоществовании мы с друзьями, к счастью, не нуждаемся уже очень давно! Дело совсем в другом. Я по другому вопросу. Вот только что, прошлой ночью, мы с товарищами услышали, что кто-то открыл проход. Ну, вы понимаете. И буквально на следующее утро появляетесь вы, от которого так пахнет потусторонним, что перебивает даже запах молодой крови! Да еще в компании с этой прекрасной дамой! Перепутать невозможно! Вот я и отправился к вам навстречу в надежде, что вы окажете милость и поможете. Поверьте, мы ведь не просто так. Мы в любом случае останемся перед вами в неоплатном долгу, но и о бесплатной услуге не просим! Готовы расплатиться деньгами или работой, на ваш выбор. Только помогите!

Валерка такого совершенно не ожидал и испуганно отступил, шагнув с узкой тропинки в снег и сразу же провалившись по колено.

– Ох, ну что ж вы как неаккуратно, молодой человек! – расстроился… теперь уже непонятно кто, и одним движением вытащил парня обратно на дорожку. Птицына от этого короткого прикосновения передернуло. Хватка бездомного оказалась очень крепкой и леденящей. В буквальном смысле – рукопожатие показалось даже холоднее воздуха. Не бывает таких холодных рук у людей. Живых, по крайней мере.

– Вы… кто?! – ошеломленно спросил парень.

– Андрей Иванович, меня зовут, – с готовностью представился мужичок, – А вас?

Валерка представил себя и Алису. После стандартных заверений в радости знакомства, мужчина продолжил:

– В прежней жизни был преподавателем литературы в университете, а потом бездомным – такая оказия! А если вы природой моей интересуетесь, то ныне я имею честь быть вурдалаком. В девяносто втором переродился, после того, как меня тут в жертву принесли. Не прямо здесь, конечно же – на старой водокачке. Мы, в общем-то все там и обретаемся с тех пор, неприкаянные.

Валерка слышал эту байку, но и предположить не мог, что когда-нибудь ему доведется вот так вот встретиться с живым свидетелем тех событий. Ну или не совсем живым, не важно. Говорили, что в девяностые здесь «озоровали» сатанисты – принесли в жертву своему господину пару десятков бомжей. Тела, по слухам то ли сбросили в глубокие подвалы под зданием, толи спалили в печи, которая питала когда-то паровые машины, поднимавшие воду в верхнюю часть города. Печь, надо сказать, выдающаяся – высоченная труба до сих пор возвышается над лесом, который поглотил и разрушил здания. Птицын всегда считал, что это досужие байки, и никаких бомжей там в жертву не приносили. По крайней мере, не в таких количествах. Как выяснилось, зря не доверял народному творчеству.

– Понимаете, молодой человек, существование наше здесь не назовешь веселым. Ладно, что не хватает общества – это можно было бы пережить. Но вот тот факт, что мир наш совершенно не подходит для таких как мы, игнорировать не получается. Нам здесь плохо. Тяжело. Тянет, тянет нас со страшной силой, а перейти – не можем. Печальная участь, и мы были вынуждены с ней смириться, но теперь, когда появилась возможность уйти… Ох, что ж мы стоим, молодые люди! Пойдемте в гости, не то вы, того гляди, замерзнете!

Птицын никакого желания гостить у вурдалаков не имел, и уже открыл рот, чтобы вежливо отказаться, но Алиса с готовностью двинулась вслед за Андреем Ивановичем, и ему ничего не оставалось, как последовать за ней. То есть он даже подумал секунду, не свалить ли, и пусть девчонка сама разбирается с заложными покойниками, раз такая смелая, да вот, совесть не позволила.

– А, прошу прощения, Андрей Иванович, – Валерка сам не уверен был, что хочет спросить, а после того, как вурдалак, до того шедший первым, обошел по снегу Алису и встал рядом с ним, и вовсе забыл. Потому что, во-первых, Андрей Иванович не проваливался в сугробы и даже не оставлял на них следов, а во-вторых, «обошел» – это очень, очень плохо подходящее для случившегося описание. Силуэт вурдалака размылся, в воздухе, и разделявшие их метров пять он преодолел за какую-то долю секунды.

– Что вы хотели узнать, Валерий? – склонил голову на бок Андрей Иванович. Вот теперь Птицына по-настоящему проняло. Всё из-за того, что выглянуло солнце. При ярком свете человеческого в Андрее Ивановиче было и не разглядеть. Серая, дряблая кожа в мелких чешуйках, рот широкий и безгубый. И глаза – большие, на пол лица, желтые, яркие, с вертикальным зрачком. Натуральная жуть. Если бы не «прививка» в лице Алисы и прочих странностей прошедшей ночи, Валерка, наверное, оконфузился бы. Уж очень страшная рожа. Валерка быстро взял себя в руки, так что собеседник даже ничего не заметил. Парень этим своим умением по праву гордился. Считал, что это важное профессиональное качество для торгового представителя – оставаться невозмутимым, даже если с собеседником что-то не так. И не важно, насколько «не так» – изо рта пахнет, или он превращается в ожившего мертвеца.

– Вот честное слово, Андрей Иваныч, я до сегодняшнего дня понятия не имел о всяких слоях, лисах оборотнях и вурдалаках. – Парень старался подстроиться по стилю речи под собеседника, и сам чувствовал, что получается так себе, – Был уверен, уж простите, что это всё сказки. Я вам больше скажу – я до сих пор не уверен, что вообще могу какие-то проходы открывать и кого-то куда-то провожать, так что сразу предупрежу: я пока не знаю, как вам помочь. Но вопрос у меня в другом. Я не совсем понимаю, почему вы хотите туда перейти? Если я правильно понял объяснения Алисы – это ведь не мир мертвых, не Навь. Значит, там вам будет ничуть не лучше, чем здесь… если я правильно понимаю.

– Ошибаетесь молодой человек! – вурдалак наставительно поднял указательный палец. Солнце, на несколько секунд выглянувшее из-за туч уже скрылось, и Андрей Иванович принял более человекоподобную форму. – Вы уверены, что я, и мне подобные, мертвы, а мы – всего лишь перерождены. Не совсем мертвые и не совсем живые. Другая, так сказать, форма существования. Нам нет места в этом мире, но и в Навь нам еще рано.

– Он прав, – оглянулась Алиса, целеустремленно шагающая впереди. – Верхний мир выдавливает нечисть и иных в наш слой.

У Валерки сразу же возник вопрос – если он-таки выдавливает, зачем жителям нижнего слоя может понадобиться проводник? Задавать его при «посторонних» он, конечно же, не стал. И еще ему было очень интересно, не совершают ли они ошибки, вот так вот беспечно двигаясь в гости к вурдалакам. И он даже решился его задать.

– Андрей Иванович, я слышал, у вурдалаков довольно специфические пищевые привычки… я как-то даже не знаю, как спросить?

– Правильно опасаетесь, – тут же закивал собеседник. – Мы – существа хищные, этого не отнять. В другой ситуации некоторые из моих соплеменников непременно захотели бы вами, так сказать, полакомиться. Однако у нас довольно мирная община. Видите ли, я был первым обращенным… а человеком я в прошлой жизни был порядочным. Когда сообразил, что со мной случилось и почувствовал жажду, смог с ней бороться. Могу с гордостью сообщить, что наша община за время своего существования не убила и не обратила ни одного человека! Почти ни одного. Тех негодяев, которые нас переродили, я лично упокоил, когда сил поднабрался. Однако этих я даже за людей не считаю.

– А как же вы обходитесь? – удивился Птицын.

– Берём понемножку, по чуть-чуть, – объяснил вурдалак. – Были у нас горячие головы, которые хотели всего и сразу, но я удержал. Летом хорошо, отдыхающих много. Они и не замечают потери. Зимой хуже, но тоже жить можно. Однажды, в две тысячи третьем, каюсь, пришлось с голодухи собаку задрать бездомную. Жалко было до слез, все-таки божья тварь. Я до перерождения очень собак любил, подкармливал всегда, а тут такая оказия. Печально!

– А сейчас не любите? – уточнил Валерка.

– Сейчас они меня не любят! – посмотрел на собеседника Андрей Иванович. Взгляд прямо укорял – можно ли не знать таких очевидных вещей!

– Думаю, с таким мастером гнезда вы легко себе место среди нас найдёте, – подытожила Алиса. – Вы, Андрей Иванович, уже и не вурдалак, а почти упырь. С Остромыслом, думаю, договоритесь, он вас тепло примет. У него как раз толковых людей не хватает.

Андрей Иванович только руками развёл.

– Верю вам, барышня. Сам-то я ничего про ту сторону не знаю, как там все устроено – не видел.

– А откуда вы вообще знаете о разных слоях и всяком таком? – удивился Птицын. Он, наконец, сообразил, что его так настораживало. Ну, помимо того, что он общается с вурдалаком. Если верить Андрею Ивановичу, убили, или, как он изъясняется, переродили его в девяностых. Связи с нижним слоем у него не должно было быть, а он так говорит, как будто это общеизвестные вещи.

– Кстати, да! – заинтересовалась Алиса. – Ты удивительно осведомлён для жителя верхнего мира!

– Всё просто, – улыбнулся Андрей Иванович. Валерка с содроганием уставился на кривоватые, но острые, как иголки зубы, показавшиеся между бледных губ. – Нам рассказали. Вы ведь знаете, что связь с другой стороной нарушилась не везде. Если ничего не изменилось, то один переход всё еще открыт в далёкой Японии, и один – в джунглях Амазонки. Некоторые из потусторонних существ любят путешествовать и исследовать верхний мир. Нам посчастливилось встретить такого. Точнее, такую, – вурдалак ностальгически улыбнулся, – баканэко по имени Дзидзи. Она заинтересовалась нашей общиной и на некоторое время остановилась у нас, расплатившись за постой знаниями о том, как устроен мир. Насколько я понимаю, жители островов время от времени появляются в наших краях, как с этой, так и с той стороны. Вы ведь, барышня, тоже с ними в родстве?

– Не важно! – отчего-то разозлилась Алиса. – Это не имеет значения!

Они добрались-таки до руин водокачки – последний десяток метров пришлось тащиться через сугробы – видимо в зимнее время любителей полюбоваться старыми зданиями не находилось. Хотя вообще-то место довольно популярное, особенно среди неформалов и уличных художников.

– Пойдемте, молодые люди. Чем богаты, как говорится! – чуть поклонившись, указал Андрей Иванович на пологий спуск в яму. Птицын понял, что совершенно не желает туда спускаться. Выглядело откровенно непрезентабельно, а одежды на смену у него не было. Во втором пуховике сейчас щеголяла Алиса, так что Валерка почувствовал нешуточное беспокойство. Бюджет у него не то чтобы резиновый, и покупка новой зимней одежды в нём точно не запланирована.

Несмотря на внешнюю непрезентабельность проход оказался вполне удобным – Валерка даже удивился. Обломки кирпичей и арматура, торчащая из стен прохода, ничуть не помешала пробраться в яму, а потом, когда Андрей Иванович засунул руку за лист ржавого металла, и вовсе открылся проход во вполне приличные «апартаменты».

– Вот, добро пожаловать в наше гнездышко. Отопления у нас здесь нет, но всё ж теплее, чем на улице. – гостеприимно пропустил их вперед вурдалак.

Птицын, вслед за Алисой, прошел внутрь. Гнездышко действительно было вполне уютным. Полы, видимо земляные прежде, выстланы кирпичом, стены отделаны тем же материалом, и даже побелены, как и потолок. Освещение не слишком яркое, свечное. В центре помещения огромное… собственно говоря, гнездо – круглая лежанка из всевозможных тряпок, старых матрасов, кусков поролона и кажется, даже, стекловаты. Выглядит не то чтобы очень аккуратно, но и отвращения не вызывает. Наверное, из-за отсутствия неприятного запаха. Здесь вообще почти ничем не пахло – только горячим парафином и совсем немного ладаном. Почему-то. По краям же нашлось несколько парт со стульями – по всей видимости их добыли из какой-нибудь школы, но, что самое удивительное, столы не пустовали. Почти на каждом был либо ноутбук, либо и вовсе стационарный компьютер.

В гнезде вповалку лежали тела – Валерка даже пересчитать сразу не смог.

– Простите, мои товарищи предпочитают днём спать, – объяснил вурдалак. – Просыпаются только если совсем голодно. Вы не обращайте внимания, я их, если потребуется, разбужу.

Птицын и не обращал – он как замороженный смотрел на единственного бодрствующего обитателя гнезда. Это была собака… наверное. Когда-то. Сейчас это был какой-то голокожий, перевитый мускулами крокодил с длиннющими игольчатыми зубами и светящимися ярко-желтым глазами. Пес, совершенно не смущаясь, подошел поближе, обнюхал гостей и дружелюбно ткнулся страшной мордой Валерке в ладонь. Парень едва в обморок не рухнул от ужаса. Нет, вообще-то собак он любил, но назвать собакой ЭТО мог бы только очень снисходительный человек. Или почти слепой.

– Полкан, а ну отойди! – рявкнул Андрей Иванович. – Не обращайте внимания, молодые люди, он дружелюбный, когда сытый. Это, видите ли, тот самый пёс, о котором я уже упоминал как-то. Которого нам пришлось того… употребить. Некоторые из моих товарищей предлагали сожрать его полностью, но я не разрешил. Пусть хоть такая жизнь ему останется. Тем более, Полкан, похоже, и не замечает особой разницы. Уж как гулять любит – это что-то! У нас тут летом частенько с ночёвкой отдыхающие останавливаются, так столько усилий приходится тратить, чтобы он им на глаза не показывался! Так и лезет, так и лезет!

– Ага, – потерянно ответил Птицын. Новостей было слишком много, и парень начал, против воли, тормозить – переварить всё услышанное и увиденное вот так запросто не получалось. Он всё-таки решился погладить пса – на удивление, на ощупь оказалось довольно приятно. Как будто большую змею гладишь – кожа сухая и прохладная. А уж как самому Полкану понравилось!

Пока Валерка общался с собакой, Андрей Иванович куда-то исчез и появился уже с пакетом, наполненным кое-какой снедью, которую он аккуратно расставил на одной из парт. Рядом появился электрический чайник.

– Кхм. Андрей Иванович, а откуда у вас это всё? – собрался, наконец, с мыслями Валерка. – Еда эта… ноутбуки. Электричество, в конце концов?

– Ну так что ж нам делать-то? – удивился вурдалак. – Днём мы спим, а по ночам-то бодрствуем! Охота много времени не занимает, вот и устраиваемся потихоньку. Интернет вот когда появился – совсем хорошо стало! Удивительное изобретение!

– А еда?

– А что еда? – удивился вурдалак.

– Ну, вам-то она зачем?

– Как это зачем? Ах, опять недопонимание. Вы, должно быть, думаете, что мы только кровь пьем, да мертвыми телами закусываем? Так вот, вовсе и не так. Кровь и плоть – это главное, да. Но и обычной пищей мы не брезгуем. Вот только к алкогольным напиткам стали совершенно равнодушны. Впрочем, тут и жалеть нечего – многих из нас к нынешнему состоянию привела она, проклятая. Давайте уже присаживайтесь, молодые люди. Обсудим условия нашего сотрудничества после завтрака.

Птицын пожал плечами. С благодарностью принял из рук вурдалака кружку чая, бутерброд из белого хлеба с копченой колбасой взял с тарелки сам. Правда, только после того как Алиса выбрала себе, что приглянулось – он старался ориентироваться на девушку, чтобы не сделать что-то неправильно.

Глава 5, в которой Валерка работает гидом

– Итак, молодой человек, поведайте же, что вы хотите за то, чтобы перевести нас на ту сторону? – спросил вурдалак, когда они закончили перекус.

– Андрей Иванович, я уже говорил, что понятия не имею, как вам помочь, – сказал Птицын. – Я не умею никого никуда водить, и, честно говоря, не уверен, что хочу уметь. Моя знакомая утверждает, что на той стороне довольно суровые нравы, и поэтому мне не хотелось бы там появляться. Но в любом случае, даже если бы хотел – я не знаю, как. Если верить Алисе, у меня действительно получилось. Но только один раз, случайно. Я совсем не уверен, что мне удастся повторить этот самый переход.

– Даже не сомневайтесь, молодой человек. Таково свойство вашего организма, души вашей. Получится непременно. Мне говорили, это инстинктивное знание, которое появляется у проводников, как только они переходят границу впервые. А по поводу желания… Я, уж простите, заметил, что вы – человек не слишком обеспеченный. Ничего здесь страшного нет, но у нас есть некоторые накопления. Мы могли бы их вам передать в качестве платы за проход.

Птицын тяжело вздохнул. Ну, начинается. Да, с деньгами у него туго в последнее время. Но сколько может дать бывший бомж… да, впрочем, и нынешний? Тем более, мертвый. Впрочем, дело было не в деньгах. Просто Валерке упорно не хотелось в это влезать. Так-то очень любопытно узнать, что потусторонний мир существует, что есть все эти оборотни, вурдалаки вот, и ещё черти знает кто. И посмотреть, как они живут, тоже хотелось, что уж там. Вот только беспечные утверждения Алисы о том, что его обязательно кто-нибудь захочет посадить на поводок, совершенно не привлекали. Не хотел Валерка никаких хозяев себе. И так-то больше, чем достаточно – и многочисленные начальники на работе, и вот еще хозяйка квартиры… Валерка даже мысленно называл ее арендодатель, чтобы не произносить этого неприятного слова. Как будто хозяйка она не квартире, а ему самому. Причем парень прекрасно понимал – это еще цветочки. Если он действительно такой ценный и даже уникальный специалист, поводок, на который его посадят, будет очень коротким. Такими кадрами не разбрасываются. Совершенно очевидно, что проблем у Птицына, если бы ему в самом деле пришло в голову стать этим самым проводником, прибавится многократно. Ждет его, в лучшем случае, золотая клетка. Ну а в худшем… тут даже представлять не нужно. Натуральное рабство у кого-нибудь вроде милейшего Андрея Ивановича.

«А ведь он может меня заставить, – подумал Птицын. – без всяких проблем. Даже убивать не нужно – пообещает, скажем, обратить, если откажусь – и я как миленький поведу его переводить, куда скажет, лишь бы он свою угрозу не выполнил».

– Вот что, Андрей Иваныч, – сказал парень. – Всё это для меня слишком неожиданно. Мне нужно сначала разобраться с тем, что на меня навалилось. Сами, наверное, понимаете – я пока слишком растерян, чтобы принимать какие-то решения. Давайте договоримся так: пару дней мне нужно на размышления, а потом мы решим.

– Вы уж не оставьте несчастных в беде, Валерий! – вурдалак осторожно положил свою ладонь на руку парня. – Плохо нам здесь, тягостно. Люди-то мы всё больше хорошие были, хоть и слабые. Не вписались в современную жизнь, а теперь вот и мир нас отторгает. Тяжело нам здесь находиться. Понимаю, что всё неожиданно случилось. Вспомнить хоть меня самого сразу после перерождения – знали б вы, как страшно было и непонятно! Еще и жажда эта! К крови тянуло, даже не объяснить, как сильно. Наверное, только алкоголик может эту жажду представить. Я, видимо, потому и удержаться поначалу смог – понял, что яма та еще хуже, чем от водки. И друзей своих потом удержал, когда они переродились. Вот и вы, думаю, справитесь. Мы, люди… или те, кто ими когда-то был, удивительно живучие твари. Сами никогда не знаем пределов своей приспособляемости.

Валерка сочувствующе покивал:

– Это не способ вам отказать, Андрей Иваныч. – Повторил парень. – Мне действительно нужно подумать. Не скажу точно, когда вернусь, но постараюсь не задерживаться. Мы с вами встретимся, и я скажу своё решение.

– Буду ждать, Валерий, – серьезно кивнул вурдалак. Он проводил гостей к выходу и выпустил наверх, чуть не упустив Полкана – монстрообразный пёс рвался погулять с новыми приятелями.

Некоторое время Птицын шел молча, опустив голову в пол. Он не врал новому знакомому. Парню действительно требовалось всё осознать.

– Алиса, я понял, почему здешней нечисти нужен переход, – сказал Птицын, как только они немного отошли от водокачки. – Но не вижу, зачем это нужно тем, кто живет на той стороне. Андрей Иваныч говорит, что вам здесь плохо. Уж не знаю, что он имел ввиду, когда говорил, что сам мир вас выдавливает…

– Я поняла, о чём ты, – прервала парня девушка. – Этот вурдалак… хотя какой он вурдалак, почти упырь уже. Удивительно быстрый прогресс! Так вот, он всё правильно сказал. Наше место там, в моем мире. Но то давление, о котором он говорит, оно ведь не физическое. Просто здесь нам нет места, но это не значит, что при желании мы не сможем его найти. Я слышала истории о том, что некоторые из жителей нижнего слоя всю жизнь прожили здесь, у вас, и даже стали очень известными личностями, так и не раскрывая своей истинной природы. Правда, чаще всего это в Ниппон такое – у них же проход есть. Но в основном проход нужен не для того, чтобы переселяться куда бы то ни было насовсем. Ты спрашиваешь, что может понадобиться здесь жителям той стороны? Ну вот, например, те светящиеся таблички, которые я в гнезде видела. На столах стояли. Это ведь телевидение? – последнее слово девушка сказала чуть ли не по слогам. – Я слышала о таком, доходили слухи. Чудо! Думаю, многие из наших богатейших жителей были бы не против получить в своё пользование такую штуку!

– Это было не телевидение, – объяснил Птицын. – Это ноутбук. Компьютер. Ох, я даже не знаю, как описать-то, что это такое.

– Потом расскажешь, хотя мне очень интересно, – снова перебила девушка. – Ты понял, к чему я – у вас много всяких технических новинок, которые у нас пользовались бы бешеной популярностью. Я видела самодвижущуюся повозку – очень быструю. Судя по всему, они у вас довольно распространены, раз никто на нее даже внимания не обратил. Да и банальное пополнение своих рядов. Ты пойми, некоторые семьи не могут воспроизводить свое население естественным путем. Те же вурдалаки, упыри… Русалки тоже не отказались бы от новой крови в своих рядах, хотя они и могут размножаться сами. У вас тут вон сколько людей! Мне даже страшно представить, какие у нас сейчас начнутся войны за возможность попасть в верхний мир! Это ведь может изменить все расклады сил уже у нас!

– Ага, – Птицын представил себе, как на улицы города выплескиваются толпы упырей и вурдалаков, хватают кого ни попадя, обращают, и ему стало совсем кисло. Страшная какая-то сказка получается. Участвовать в таком он точно не захочет. – Угораздило же меня в это влезть!

– И нечего ныть! – возмутилась Алиса. – Если б я была на твоем месте, я бы точно не стала тут физиономию кривить. Радоваться надо! Ты теперь – важная персона. Тебя никто не посмеет унижать и издеваться! Как по мне, это стоит того.

Валерка промолчал. Второй раз уже девчонка упоминает про унижения и издевательства – явно не всё так просто у нее в жизни. Вот только ему-то это зачем? Его и так никто не унижает.

– И вообще, если будешь артачиться – самому хуже будет. Ты пойми, это – твоя судьба. Ты – проводник. Если проход уже открыт, проводником может стать почти любой. А вот чтобы открыть проход… это ведь не просто везение, это – предназначение.

– Угу. Ты избранный, Нео. – пробурчал Валерка. – У меня есть хоть какой-то шанс остаться независимым, как думаешь?

Алиса помолчала немного.

– Вот тебе что не нравится, – вздохнула девушка. – Я не знаю, Валерий. Шансы всегда есть, а получится ли… Как тут всё устроено у вас я пока не понимаю, а у нас, если ты не принадлежишь какому-нибудь клану, ты – мусор. Изгнанники долго не живут. С другой стороны, ты ведь не изгнанник и можешь собрать свой клан. Только имей ввиду, такое никому не понравится.

Валерка еще немного помолчал. Они уже почти вернулись к метромосту, и теперь стояли на бетонном бордюре перед спуском к воде. Вид отсюда на противоположный берег открывается чудесный.

– Слушай, – прервала размышления спутница. – А что это там, на берегу? Светится!

– Вывеска. Отеля, по-моему, – ответил парень.

– Здорово! – протянула девушка.

«Блин, ей же, наверное, жутко всё это интересно, – спохватился Валерка. – Оказалась девчонка в другом мире, а видит только лес да реку. Ну ещё бабу Валю – та еще достопримечательность!»

– Ладно. Хочешь, покажу тебе город? Заодно и сам отвлекусь немного!

– Хочу, – решительно кивнула девушка. – Только у тебя же здесь такие, как я не водятся. А уши и хвост я прятать не умею.

– Это не проблема. Хвост ты уже в штаны спрятала. А на голову – шапку. На вот, мою надень. Извини, я забыл для тебя взять, торопился очень. Да если честно, даже если увидят, никто внимания не обратит. Подумают, что ты косплеерша. Пошли, в общем. Подождешь меня возле магазина, чтобы бабу Валю лишний раз не нервировать, ладно?

Девчонка была готова на что угодно, лишь бы ей дали погулять по чужому миру, к тому же встречаться с бдительной старушкой она тоже явно не стремилась, так что согласилась без споров. Они быстро вернулись к дому, Валерка сбегал наверх за запасной шапкой, заодно кошелёк прихватил – наверняка ведь во время прогулки понадобится. А когда вернулся, Алисы уже не было. Бросился искать. Метнулся вдоль дома, заглянул за угол. Пусто. И спросить не у кого – мамочки с колясками отсутствуют. Черниговская – не самая оживленная улица, даже в выходной день народ тут встречается нечасто.

«И где её теперь искать? – озадачился парень. – И надо ли?» Первый, рефлекторный порыв прошел, и Птицын всерьез задумался. Исчезла Алиса. Вроде бы – плохо, только… Если нет лисицы – оборотня, может, и всё остальное ему тоже пригрезилось? Уже завтра можно будет начать себя убеждать, что ничего такого не было, всё это бред и галлюцинации. Приступ белой горячки. Если не ходить больше в сторону водокачки, а еще лучше – найти себе съемную квартиру где-нибудь в другом месте, будет совсем хорошо. Так дёшево, наверное, не получится… но можно ведь и комнату снять. Или поискать другую работу, с повышением, хотя последнее, конечно, сомнительно. Не задаётся у Птицына с карьерным ростом.

Валерка уже почти себя убедил, но ноги почему-то все равно не желали успокаиваться. Пока носился туда-сюда вокруг дома, всё расширяя область поисков, всё сильнее себя ругал. «Вот нужно тебе это? Так хорошо всё складывается, исчезла и исчезла. Да не исчезла! Не было её!»

Алиса обнаружилась возле метромоста. Стояла, задрав голову и раскрыв рот, переминалась от холода – ноги, видно, замерзли в осенних-то кроссовках, но никуда не уходила.

– Вот ты где! – Птицын сам на себя разозлился на облегчение, которое прозвучало в голосе. – Вот куда ты пропала?! Просил же никуда не уходить!

– Прости. Просто там такое… Я, не хотела уходить, но вот там, между опор, прямо из-под земли выполз гигантский червь! Он так быстро двигался! Я хотела посмотреть, куда он поползёт, но не успела. Явно на тот берег. Что это за существо такое?

– Да какое существо?! Это ж просто метро! Поезд. Ты знаешь, что такое «поезд»?

– Конечно, знаю! – обиделась девушка. – Не держи меня уж совсем за деревенщину. У нас совсем недавно достроили ветку от Москвы, совсем скоро должны пустить регулярное сообщение. Так что, это просто такой поезд? А почему из-под земли?

Птицын объяснил. Мысль о том, что под землёй ходят целые поезда только для того, чтобы перевозить людей в пределах города Алису по-настоящему удивила. Даже поразила. А уж когда парень предложил на таком прокатиться, лисица и вовсе пришла в полный восторг.

– Это же, наверное, дорого ужасно! – девушка ещё посопротивлялась для вида, но услышав, что стоимость проезда совсем невысока, с готовностью сдалась.

В общем, прогулка получилась очень весёлая. Удивлялась лиса-оборотень всему, и всё время приходилось объяснять увиденное. Первое, что поразило девушку – это обилие «самодвижущихся экипажей». Валерка вызвал такси, и потом всю дорогу пытался заболтать водителя, чтобы он не обращал внимание на неуместные восторги девушки. Ту восхищало всё – монументальные здания, которые они проезжали, памятник Горькому, ширина дорог… но больше всего – скорость, с которой они ехали.

Они вышли на площади, причём, очевидно, с большим сожалением. Алиса такси покидать не хотела – так ей понравилось. Однако желание увидеть подземную железную дорогу, к облегчению парня, перевесило, а то он и не знал уже, как будет объяснять таксисту, что пункт назначения поменялся.

С метро оказалось тоже непросто. Они прокатились от Горьковской до Парка Культуры и обратно, а потом еще раз от Горьковской до Московской и обратно – ещё раз посмотреть из метромоста на Оку. Девушка, видно, сообразила, что своими восторгами выделяется, и вела себя потише, но в особенно волнующие моменты так сжимала Птицыну локоть, что он думал – сломает.

– Всё, хватит. Я бы ещё покаталась, но надо же и надземную часть посмотреть. Чудины увидят – все бороды себе сгрызут от зависти. Они так гордятся своими подземными чертогами, даже плату берут с желающих посмотреть. Да только по сравнению с тем, что вы тут понастроили, это даже не смешно.

– Что за чудины? – спросил Валерка, придерживая дверь.

– Чудь белоглазая, – объяснила девушка. – Неужто не слышал?

– Слышал, вроде бы, – неуверенно ответил Птицын. – Только никак их себе не представляю.

– Ну, невысокий такой народец. Жить преимущественно под землей предпочитают, – объяснила Алиса. – Ничего так, относительно мирные, если к ним не лезть.

Если в метро Птицыну пришлось рассказывать не так уж много – лисица, видимо, старалась не беспокоить окружающих, – то на улице девушка стесняться не стала. Вопросов было не просто много, а очень много – не успевал парень ответить на один, как появлялись ещё и ещё. Валерке, в общем, никогда молчаливым не был, но тут даже он устал.

Гуляли в сторону площади Лядова. Птицын сначала предложил пройтись по Покровке, в сторону кремля, но девушка издалека взглянула на пешеходную улицу совсем без машин, и отказалась. Это ей было неинтересно. Так и дошли до Дворца Спорта. Университет, а потом и бассейн привели девчонку в полный восторг, вот только к этому времени она начала переминаться с ноги на ногу, да и цвет лица приобрела бледноватый.

– Замерзла? – догадался Птицын. – Ладно, пойдём.

До зарплаты было еще далеко, и перспектива вскрывать заначку на черный день совершенно не радовала. Но и заставлять человека, точнее, оборотня, мерзнуть, Валерке показалось неправильным.

– Ладно, пойдём, – тяжело вздохнул парень, и повёл гостью на автобус до Советской.

Торговый центр привел «туристку» в полный восторг. Во-первых – траволаторы и эскалаторы. Да и количество магазинов тоже впечатляло.

– Это что, кофий? – чутко потянула носом девушка. – Ничего себе! А дорого стоит? У нас-то его только самые богатые себе позволить могут, очень уж дорого доставлять.

– Сначала купим тебе зимнюю обувь, потом напою кофе, – предложил Птицын. – Да и куртку с шапкой – тоже. Мои всё-таки мужские.

Алиса неловко поблагодарила – явно была смущена такой заботой, и принимать помощь от малознакомых личностей тоже не привыкла. Птицын не старался её впечатлить, даже наоборот – выбирал, что подешевле. Не от скупости, конечно, просто не так много у него лежало в заначке, чтобы можно было не экономить. Но девчонка все равно была в полном восторге, особенно когда дело дошло до выбора куртки.

Сначала особой радости она не проявляла. Восхищалась тканями и яркими цветами, но было видно, что ни одна из моделей ей почему-то не нравится. Ровно до тех пор, когда, отчаявшись найти хоть что-то, что устроит придирчивую барышню, Валерка не предложил всё-таки прерваться на кофе. До фудкорта они так и не дошли – Алиса как в стену уперлась, увидев туристический магазин.

– Ух ты! Вот это вещь! – девушка уставилась на зимнюю куртку цвета хаки. – А вон, смотри, штаны! В лесу – вообще не видно будет!

В общем, с выбором они определились. Глядя, какими печальными глазами лисица смотрит на берцы, Валерка еще и их купил. Чувствовал себя при этом с одной стороны благородным рыцарем, а с другой – лопухом и растратчиком. Деньги таяли стремительно.

Глава 6, в которой выясняется, что неведение – свет, а знание приносит неприятности

Переоделась Алиса тут же, в туалете, из которого вышла довольная, как слон, и одновременно озадаченная. Удивили ее странные устройства, которые дуют тёплым воздухом, когда к ним подносишь руки. Нет, о назначении-то девушка догадалась, а вот принцип действия поставил её в тупик.

– Так это что, получается, у вас тут магия тоже используется? – спросила девушка, потряхивая на весу не до конца высушенными пальцами.

Птицын сам плохо представлял себе работу датчиков и фотоэлементов, поэтому объяснить, как следует, не смог, но уверил, что работает без всякой магии, чисто техника.

– Удивительное дело! – восхитилась девушка. – У нас есть подобные устройства. Не в общественных уборных, конечно, но есть. Обычно действуют на магических принципах или от духов мелких. Так вот, наши учёные утверждают, что повторить это техническим способом совершенно невозможно. Ох и разочарование ждет нашу научную братию, – мечтательно зажмурилась девушка.

Кофе ей не понравился. Ничего удивительного, на самом деле. Мало кому из тех, кто пробует этот напиток впервые, он доставляет настоящее удовольствие. Тем более, девушка настояла, что хочет попробовать непременно настоящий, чёрный. Без дополнительных добавок в виде сахара и молока. Потом, правда, передумала. С трудом осилив чашку, согласилась попробовать из предложенного Валеркой стаканчика и мигом его опустошила.

– Ох! Вот это – вкусно. Но я думаю, просто тёплое молочко, да с сахаром, не сильно хуже будет! – поделилась впечатлениями девушка, аккуратно откладывая на тарелку недоеденный хот дог. – Как же у вас тут интересно! Наверное, и года не хватит, чтобы посмотреть всё новое. Вот, например, можешь мне объяснить, с кем говорит та юная барышня?

Птицын оглянулся и хмыкнул.

– Это она по телефону разговаривает. У меня тоже такой есть. Потом покажу, как действует.

Слово «телефон» Алиса знала. На их стороне они достаточно распространены. Не мобильные, конечно, а старинные. Не дисковые даже, а те, в которые положено кричать «Барышня, Смольный!»

– Вот не понимаю я тебя, – вздохнула девушка, расправившись, наконец, с хот догом. В отличие от кофе с молоком и, особенно, колы, которую Валерка заказал, когда кофе закончился, эта еда ей не слишком понравилась. Чуткое обоняние лисицы подсказало девушке, что сосиска не слишком мясная, хлеб тоже пахнет неправильно, да и от соусов запах какой-то странный. – Ты отказываешься принимать мою клятву, но при этом ведешь себя так, будто уже принял. Заботишься, одеваешь, рассказываешь всякое. В чём смысл? Твоё поведение ставит меня в тупик, особенно если учесть, что ты не хочешь идти к кому-то под руку. Тогда тебе необходимо в срочном порядке собирать свою команду, как можно больше верных людей. А ты – отказываешься. Не понимаю.

– Клятва – это что-то вроде вассальной присяги? – уточнил Птицын. Алиса кивнула.

– Во-первых, я надеюсь всё-таки отказаться от почётной обязанности быть проводником, – объяснил парень. – Это всё настоящее чудо, я до сих пор не до конца осознаю, что есть другой мир или слой, как ты говоришь, что в нём живут всякие оборотни и вурдалаки. Вроде мозгами понимаю, а поверить не могу. Настоящая сказка. Только если вместе со сказкой в придачу идет вассалитет кому-нибудь, даже на выгодных условиях, мне это не нужно. Как представлю, что я должен по щелчку исполнять чьи-то указания, аж зубы сводит. Сейчас-то я хотя бы работу могу сменить в любой момент, если с начальством не сойдусь, а так… нет, не моё это.

– Это я уже поняла, – ответила девушка. – А ты всё никак не поймёшь, что не быть проводником ты не можешь. Это то же самое, что не быть человеком. Против природы не пойдёшь. Ты ведь уже понял, как это бывает? Андрей Иванович ведь не единственный. Будут и ещё, я уверена. Да и с той стороны. Ты сейчас только зря теряешь время.

– Поясни, – попросил Валерка. – По поводу потери времени.

– Да что тут объяснять? Пока о тебе никто не знает. Даже о том, что открылся проход, на нашей стороне только русалки в курсе, наверное. А кто проводник – нет. Тебя будут искать. И поверь, у наших князей найдутся способы найти тебя даже здесь. Предположим, ты сможешь противиться своим инстинктам и не станешь ходить на ту сторону. Тогда сюда просто отправят кого-нибудь через ниппонский переход. Сейчас, раз уж ты так не хочешь кому-то подчиняться, у тебя есть время, чтобы обзавестись помощниками и друзьями, которые тебя поддержат. Тот же Андрей Иванович, думаю, очень быстро найдет общий язык с Остромыслом и замолвит за тебя словечко.

Хорошо, – кивнул Птицын. – Твои аргументы мне понятны. Осталось только выяснить, зачем это тебе. Почему ты-то так рвёшься ко мне в слуги?

– Эй! – возмутилась девушка. – Не в слуги, а в вассалы!

Объяснять свои резоны яломиште, очевидно, не хотела, но потом всё-таки сдалась. Видно, сильно ей горело поскорее связать себя с проводником узами взаимных клятв. Рассказ получился коротким. Девчонка в своём клане жила на птичьих правах. Дело в том, что яломиште она не совсем чистокровная. Именно поэтому, к слову, в человеческой форме у неё не исчезают ушки и хвост: такой вот побочный эффект от смешения крови разных народов. Когда-то её отец согрешил с японской кицунэ. Уж неизвестно, отчего мать отказалась от своего дитя, но через несколько месяцев после мимолётной интрижки на пороге у почтенного отца семейства появилась корзина с подкидышем. Безусловно, семья отца не слишком обрадовалась такому нежданному приобретению. Отношение к «приблудной» никто не скрывал. Ну а того, кого не любят в собственной семье, в клане тоже не слишком ценят.

– Поэтому ты меня ночью и встретил. Они меня специально под волкодлаков подставили, братики мои. Я-то радовалась – думала, впервые меня с собой на что-то стоящее позвали. А они специально меня под них подставили, – вздохнула Алиса. – Я на них даже не злюсь, на себя только. Повелась, как дура! В общем, не хочу я к своим возвращаться. Не свои они мне. Я хочу стать важной и сильной, чтобы когда-нибудь папаша приполз ко мне и сказал: «Ты должна мне помочь, ведь ты – моя дочь!» А я ему отвечу – «Когда ты притравливал на мне, маленькой, своих старших детей – я тоже была твоей дочерью?»

– Да уж, твои резоны мне понятны, – ответил Валерка. Что тут ещё скажешь?

Отдохнув, они ещё немного погуляли по городу. Покатались на трамвае и троллейбусе. Птицын предлагал сходить в кино, но оно, неожиданно лису не заинтересовало совсем.

– Кино у нас тоже есть, – пренебрежительно отмахнулась девушка. – Наверняка у вас намного интереснее, и даже, может быть, со звуком, но принципиально это то же самое. Не хочу тратить на это время. Лучше ещё погуляем по городу.

Птицын был не против. Всё меньше денег потратит.

Зимний день короток, и к моменту, когда они вышли из торгового центра уже начало темнеть.

– Устала, – сообщила девушка, чем несказанно обрадовала спутника. – Слишком много людей – целые толпы! У нас столько народа собирается только по большим праздникам. Но возвращаться в твои апартаменты я пока не хочу. Давай погуляем где-нибудь, где не так много народа?

Валерка сдержал тяжелый вздох, и бодро предложил:

– Давай тогда здесь и погуляем? Вон, можем до Верхних Печор подняться. Там, конечно, рынок, но сейчас уже закрыт, так поздно он не работает. Места там по вечерам безлюдные…

– Вот и отлично! – обрадовалась девушка. – Хотя удивительно. Зачем вам ещё и рынки, если у вас такие магазины?

– Так народу-то сама видишь, как много, – пожал плечами Птицын. – Всех прокормить – много магазинов надо!

Птицын в этих местах гулял не раз. И в студенчестве, и позже. Всяких мелких, но забавных случаев, связанных с этими местами он мог вспомнить множество и с удовольствием делился ими со спутницей. Они, не торопясь, брели вдоль улицы генерала Ивлиева. Валерка увлеченно рассказывал, как однажды, во время подобной ночной прогулки они с друзьями увидели здесь горящий гараж и не нашли ничего лучше, чем попробовать от него прикурить – тушить там уже было нечего. Прикурить так и не получилось, зато обрастать потом пришлось долго. Сейчас Птицын вспоминал, как вспыхнула его пушистая прическа со смехом, а тогда было невесело. Да ещё и убегать пришлось, потому что, заслышав вой сирен приближающейся пожарной команды, незадачливые гуляки сообразили, что первыми подозреваемыми в поджоге будут именно они.

– И вот я бегу, остальные – за мной, – рассказывал Валерка посмеивающейся Алисе. – Только я-то бегу от милиции, а остальные – за мной, потому что у меня на башке – факел. Так с тех пор и стригусь коротко – ну его нафиг такие развлечения!

Они уже шли по Касьянова и приближались к мостику через Старку. Алиса затихла и больше не смеялась. Птицын решил – это из-за темноты и тишины. В самом деле не слишком уютное место. Раньше-то по ночам парень здесь гулял, будучи подшофе, да в шумной компании, а вот вдвоём с девушкой было слегка неуютно. Темно, безлюдно. Мистики Птицын раньше не боялся. Да и сейчас – тоже. Чего бояться, если вся мистика на другой стороне? А вот всяких гопников… хотя, специально здесь никто охотиться точно не станет – не на кого. Чтобы спутница не боялась, парень стал говорить ещё громче, надеясь развеять пугающую тишину, но Алиса оставалась смурной и настороженной.

По мере приближения к мосту Птицын тоже затих. Даже против воли. Старка – очень мелкая речушка и, конечно же, на зиму она замерзает, да так, что и не сразу поймёшь, что под мостом не просто овраг. Тем не менее, в тишине ночного города, вдали от оживлённых трасс, Валерка вдруг услышал мелодичное журчание. Не отчетливо – так, на самой границе между «слышу» и «показалось». Парень прервался на полуслове, и остановился возле перил. Картинка внизу полностью соответствовала ожиданиям – сугробы, да кусты. Журчать там было нечему. Однако Птицын почему-то продолжал смотреть, будто увидел что-то интересное. На самой периферии зрение начало давать сбои, слегка поплыло, как если бы он был сильно пьян. А потом он её увидел. Теплую, прозрачную, как слеза, речку, весело плещущую по камешкам. В потоке то и дело мелькали небольшие, блестящие в солнечных лучах рыбки, по берегам покачивала ветвями дивно красивая ива. Птицыну так нестерпимо захотелось в эту летнюю идиллию, что он начал перелазить через невысокий парапет. Следом, слегка неуверенно, будто сомневаясь, закинула ногу в теплых штанах цвета хаки Алиса.

Вот это несоответствие Валерку и спасло. «Какое лето? Какие рыбки? Зима же!» Мысли текли вяло и неторопливо, а тело, между тем, продолжало по инерции выполнять предыдущий план. Птицын уже обеими ногами стоял с другой стороны перил, едва удерживаясь пятками на узком карнизе и вот-вот готов был спрыгнуть. «Стоп! – Птицын, наконец, смог остановиться, и покрепче вцепился в перила. – Скосив глаза на Алису, он увидел, что девушка всё еще колеблется. Как будто не может решить – нужно ей спрыгивать в реку, или нет.

Одним рывком парень перескочил обратно, а потом дёрнул за рукав Алису, оттаскивая её от края. Они быстро сошли с моста и чуть ли не бегом отошли подальше от речки.

– Это чего сейчас такое было? – Валерка чувствовал, что запыхался не от ходьбы и бега – скорее от страха.

Алиса посмотрела на него непонимающе:

– Не поняла твоего вопроса, Валера.

– Вот это вот, когда мы чуть в реку не прыгнули, что это было? – спросил парень. – Точнее, не в реку, а в помойку с торчащими кусками арматуры, обломками кирпичей и прочей хренью. Почему мне показалось, что там эта чудесная речка с рыбками и лето? И почему, самое главное, мне так уж захотелось туда спрыгнуть?

Алиса удивлённо огляделась по сторонам, будто пытаясь сообразить, как она здесь вообще оказалась. В её глазах отразилось удивление и непонимание – сначала. А когда она что-то поняла, то испуганно схватилась за щеки и посмотрела на спутника большими, испуганными глазами:

– Валера! Мы чуть не попались мавкам!

– Мне вот это сейчас вообще ни о чём не говорит! – ответил Птицын. – Какие мавки? Это ж не та сторона! Не та ведь?

– Нет, конечно, – ответила девушка. – Сторона твоя, но мавкам это не мешает. Это я виновата. Знала ведь, что они где-то в этих местах водятся! Надо же было так глупо попасться!

– Да объясни толком! И пошли уже наверх, что мы тут стоим? Или, может, обратно вернемся? Проскочим?

– Нет! Лучше, правда, наверх! – Алиса решительно направилась вверх по Касьянова, подальше от Старки. – Понимаешь, на нашей стороне я в эту местность не хожу. Эти холмы – не наша территория, чужаков тут не жалуют. Поэтому я совсем забыла, что в этой речке водятся мавки. У них тут охотничьи угодья.

– Мавки – это что-то вроде русалок? – уточнил Птицын.

– Нет, они родственники, но дальние. Как люди и обезьяны. Мавки не совсем разумные, но очень злые – с ними не договоришься. Они на нас морок наслали – всегда так делают. И мы чуть не попались. Мы бы спрыгнули с моста, и они бы нас съели.

– Да как так-то! – возмутился Валерка. – Мы же на нашей стороне! Что-то я не слышал, чтобы здесь люди пропадали! Нет, тут, конечно, редко кто по ночам гуляет, но даже я тут в своё время ходил, и не раз. И никаких глюков с речками посреди зимы не видел, это совершенно точно!

– Ты их не видел, потому что не верил, – объяснила девушка. – Мавки слабые, они не могут заманить тех, кто о них не знает. Только если путник сумасшедший или, там, сильно пьяный – тогда могут и сдюжить.

– Так я и не знал! Ни о каких мавках и не слышал… то есть слышал о такой нечисти, но что они у нас в Старке водятся – даже не подозревал!

– А это и не важно, – покачала головой Алиса. Девушка споткнулась и чуть не упала, Птицын едва успел её подхватить – дорога шла на подъем, и они уже немного запыхались. – Главное, что ты теперь в принципе знаешь, что мавки существуют. Поэтому они и смогли нас с тобой зацепить. Извини, не нужно было сюда ходить. Мне просто было любопытно посмотреть – говорю же, в эту часть города мне хода на нашей стороне нет.

Птицын надолго замолчал – он всё никак не мог уложить в голове этот принцип. То есть пока ты не знаешь об опасности, её для тебя и нет. Можно сказать, мир повернулся с ног на голову. Валерка-то всегда был уверен, что наоборот – если об опасности знаешь, значит, можешь ей противостоять. Предупрежден – вооружен, и всё такое. Выходит, это правило работает не всегда?

– А как бы они нас съели? Ну, если бы мы не опомнились? Или просто перетащили бы на свою сторону?

– Если бы ты не опомнился, – мрачно поправила Алиса. – Я-то, как последняя дура, все уши развесила. Расслабилась, заслушалась… Видела ведь уже, что у вас тут тоже не так уж безопасно! – девушка немного помолчала, переживая о своей беспечности, и всё-таки ответила на вопрос. – Никуда бы они нас не перетащили. Повторюсь – на ту сторону раньше вообще нельзя было перейти, а сейчас – только с твоей помощью. Причем помогать ты должен сознательно. Нас бы просто выпили. Ну, знаешь, вытянули бы из нас всю энергию и всё. А может, даже и не всю. Они, вообще-то, не очень прожорливые. Двоих человек им бы даже много было, так что нашли бы нас утром твои соотечественники полумёртвыми, с поломанными ногами, но живых.

Птицын представил эту картину, и его передёрнуло. Выглядели бы они как полные идиоты. Парочка дураков, которые решили покончить жизнь самоубийством спрыгнув с пяти метров в речку-срачку. Небось, даже в газетах бы написали! Ещё бы и тест на наркотики сдавать пришлось.

Глава 7, в которой герой подчиняется обстоятельствам

Парочка, наконец, выбралась наверх, к очередному торговому центру. Контраст между темной, тихой и безлюдной, прячущейся в овраге улицей Касьянова и ярко освещенными Верхними Печорами с несущимися по Казанке потоками машин, яркими рекламными экранами на торговом центре и кучей фонарей со светофорами был так разителен, что Алиса ненадолго впала в ступор.

– У нас только в центре и в дивьем конце есть электрические фонари. У остальных – так, от случая к случаю. Да нам освещение и требуется в меньшей степени. Тем же упырям даже лучше… Хотя, что я говорю, – махнула рукой девушка. – Просто дорого это.

Птицын и сам не раз поражался такому удивительному переходу. Всего несколько шагов, а как будто в другом мире оказался! Настоящее колдовство.

– Слушай, а на вашей стороне все колдовать умеют? – озвучил парень пришедшую в голову мысль.

– Кто как, – ответила девушка. – Вообще, именно колдовать умеют только волхвы и ведьмаки, но они в городе редко появляются. Предпочитают странствовать или жить вдали от цивилизации в капищах или на хуторах. Некоторые возле монастырей живут… А в остальном никакого колдовства и волшебства. Только врождённые способности вроде того же перекидывания, как у нас, волкодлаков и других перевертышей, или вон, как у мавок – иллюзии насылать.

По мнению необразованного Валерки, все эти врождённые способности мало отличались от колдовства, но так уж явно демонстрировать собственное невежество парень не стал. Вместо этого он спросил, чем можно защититься от морока. Алиса перечислила несколько способов, любой из которых выглядел слишком дико, чтобы использовать его в городских условиях. Ну то есть вряд ли окружающие поймут, если Птицын начнет окуривать себя специальными благовониями, – заранее, конечно, перед тем, как встретиться с чем-то или кем-то, кто может морок навести. И специальные наговоры декламировать вслух, когда приближаешься к опасной территории тоже не слишком удобно. Хотя и проще, чем с благовониями.

– А ещё тебе, как человеку, можно хладное железо с собой носить. Только чтобы всегда в контакте с телом было. От морока оно не спасёт, но зато, если кто тебя сожрать захочет, наверняка обожжётся, – подытожила девушка.

– Что такое хладное железо? – уточнил Валерка.

– Ну, железо. Ты что, не знаешь? Из него еще раньше люди ножи делали и прочее, пока сталь не изобрели. Нам, перевертышам, оно просто не очень приятно, зудит, когда прикасаешься. А вот того же упыря железным ножом и убить можно.

Птицын понял, что ему срочно нужен железный нож. А лучше – несколько. Хотел даже повернуть обратно к торговому центру – там, помнится, есть и с посудой магазин, и с охотничьими ножами всевозможными… но потом сообразил, что чисто железный нож сейчас найти в продаже не проще, чем серебряный. А то и сложнее. Он же ржаветь будет, да и не такой прочный, как стальной. Однако на будущее – нужно будет непременно обзавестись. Пусть не ножом, но чем-нибудь из железа – точно. Да и из серебра что-нибудь тоже не помешает. Кстати, о серебре!

– А к серебру они как относятся? – спросил он.

– Ссссеребро… – лиса скривилась, будто даже произносить это слово ей было неприятно. – Серебро не нравится нам, оборотням. Тоже может убить. А вот упырям на него наплевать.

– Странно, – удивился парень. – Я думал, всевозможным вампирам серебро тоже не нравится.

– Не вздумай при упырях сравнить их с вампирами, – предупредила девушка. – У них какие-то контры, и они друг друга ненавидят хуже, чем кого бы то ни было. Хотя вампиров у нас почти не бывает, они в других пределах живут.

Валера важно покивал. Такие вещи лучше запоминать, чтобы потом не попасть впросак. Кошелёк после прогулки уже показал дно, но ждать автобуса было слишком лень. Домой возвращаться – тоже, несмотря на усталость. Птицын нашел какую-то кафешку в которой они поужинали. Птицын хотел позволить себе стакан пива, но спутница отказалась. Ей до сих пор не разрешали его пробовать, так что она и сейчас опасалась – всё же находится в чужом мире, мало ли в какие неприятности можно попасть?

– Скажи, Валера, почему ты так со мной возишься? – спросила вдруг Алиса, тщательно выскребая остатки мороженого с тарелочки.

– В смысле? – удивился парень. – Ты же сама хотела посмотреть наш мир?

– Хотела. Но ты-то не обязан. Я бы поняла, если бы ты взял меня под руку, когда просила. Но ты отказался, а ведешь себя так, как будто я уже твой вассал.

– Я воспринимаю это как прогулку с симпатичной девчонкой, – признался парень. Мне не жалко показать тебе, что тут у нас интересного… хотя твой выбор интересного иногда здорово удивляет!

– А одежда? Ты прости, но я же вижу, что деньги, которые ты потратил у тебя не лишние. Я ведь правильно понимаю, что сегодняшние траты для тебя довольно серьезные?

Птицын смущённо отвернулся. «Вот же внимательная! Старался же не показать, что последние трачу!» – подумал парень.

– Ты же замерзла. А какое удовольствие от прогулки, если зуб на зуб не попадает? Что до денег… заработаю ещё. Я поэтому и небогат, что не могу к ним серьезно относиться. Нужно копить, экономить, а я не умею.

– Всё равно не понимаю. Но ты имей ввиду, что моё предложение остаётся в силе. Я уже поняла, что у вас всё по-другому устроено, но ты всё равно подумай. Верный человек рядом – это полезно. Ведь когда ты кого-то берешь под своё покровительство, не только ты приносишь клятву, но и тебе её дают.

– Разберёмся, – буркнул Валера. Настроение немного испортилось – только отвлёкся, забыл о грядущих неприятностях, а теперь опять думать, что со всем этим делать. Алиса, заметив изменения в настроении парня и чутко определив причину, поинтересовалась, не хочет ли Птицын обратиться к своим властям, чтобы обезопасить себя от присяги кому-нибудь из князей той стороны. Валерка глубоко задумался. Понятно, что его примут за сумасшедшего, но, в принципе, он смог бы доказать, что не сошел с ума. Вот только перспектива всё равно не радовала. Та же клетка получится, в лучшем случае. «Нет уж, пусть и здесь обо мне пока не знают!»

Алиса больше речи о принятии клятвы не заводила, но поглядывала на спутника иногда вполне красноречиво. Было очевидно – ждёт его решения и надеется. Валерка пока тоже молчал. Он уже почти не сомневался, что ему придется-таки быть этим самым проводником, а в этом случае иметь такую знающую помощницу будет очень полезно, но сначала со всеми этими мыслями нужно было переспать. Птицын давно взял себе за правило – прежде, чем воплощать в жизнь важное решение, нужно обязательно провести с ним ночь. Тогда, на свежую голову, станут очевидны все минусы и недостатки.

– А почему ты назвал меня симпатичной? – спросила Алиса, опять резко сменив тему. Птицын уже немного привык к этой манере резко, налету, менять тему, но всё равно это немного сбивало с толку.

– В смысле? Назвал симпатичной, потому что ты хороша собой. Что не так?

– Серьёзно? – аж подскочила на стуле девушка. – Ты действительно считаешь, что я хороша собой?!

– Ну да, – Валерка всё еще не понимал, чему она так удивляется. – Вон, посмотри хоть, как на тебя парни за тем столикам пялятся. – даже брутальная охотничья одежда не могла скрыть немного экзотической красоты девчонки, так что да, на неё оглядывались.

– Ерунда, – отмахнулась Алиса. – Они-то не видят моих ушей и хвоста!

– Да уж, в этом нам повезло. В противном случае, пришлось бы мне отбивать тебя у ухажеров!

Пришлось всё-таки объяснять, кто такие косплееры, а потом – что такое аниме и откуда пошла мода на зверодевочек. Оказалось, что сама Алиса себя красивой вовсе не считает, и даже, наоборот. И, прежде всего, именно из-за ушек и хвоста. Настоящие, чистокровные яломиште в человеческой форме от людей не отличаются совсем. Кицуне свои лисьи черты при желании могут прятать. Так что девчонка всю жизнь была уверена в том, что она уродлива, и даже смирилась с этим фактом.

– Уж поверь, в наших местах ты будешь иметь бешеный успех в любом виде, – заверил Птицын. – Но лучше всё же пока обойтись без фурора, ладно?

Домой вернулись поздним вечером. Проскользнули тихонько в квартиру. Птицын наивно надеялся, что череда восторгов на сегодня закончилась – он немного устал всё рассказывать и показывать. Не тут-то было! Алиса обнаружила, что плоское темноватое зеркало, что висит на стене в спальне – это вовсе не даже и не зеркало, а телевизор. Пришлось показывать, объяснять, как пользоваться пультом и показывать каналы. Глядя на зачарованную физиономию гостьи Валерка отчетливо понял – спать ему сегодня на диване, потому что отрывать лису от волшебного зрелища попросту негуманно.

Спал Птицын отвратительно. Снилась полнейшая дичь. Он стоял перед старой, обшарпанной металлической дверью в стене. Стена тянулась из стороны в сторону, вокруг – сугробы, из которых торчат голые сухие стебли крапивы. Дверь была приоткрыта, как бы приглашая войти. «Нет уж, я на такое не поведусь», – упрямо подумал парень. Он отчётливо осознавал, что спит, и попытался проснуться, но ничего не выходило. Тогда Валерка просто развернулся и ушёл. «Хрен меня кто заставит!»

Радовался своей находчивости недолго. Уже через несколько шагов уперся в ту же стену, с той же обшарпанной дверью. Пошел в сторону, вдоль стены. Прямо по сугробам, раздвигая в стороны жгучую, даже несмотря на то, что сухую, крапиву. Стена тянулась бесконечно, ничуть не меняясь. Птицын всё ждал, что вот сейчас снова встретит эту самую дверь, но ничего такого. Просто стена, и эта стена заканчиваться не собиралась, как и крапива и снег. По ощущениям прошло уже гораздо больше восьми часов, но ничего по-прежнему не менялось. Птицын, стена, снег, крапива. Ну, еще низкое серое небо над головой.

– Да что происходит! – заорал парень в небо, уже начиная сомневаться, что вообще сможет проснуться. Даже его упрямство такого не выдержало. Будто в ответ на злобный крик снова появилась дверь. И, приветливо так, скрипнула.

– Не сейчас! – заорал Валерка. – Да, я открою тебя. Открою! Но мне нужно подготовиться! – последнюю фразу он прокричал изо всех сил и вдруг понял, что больше не стоит возле ржавой двери, а сидит на продавленном диване, тяжело дыша. Глянул часы на телефоне – половина первого ночи. Все его приключения заняли меньше получаса. За стеной всё еще продолжал приглушенно бормотать телевизор. Дверь в спальню открылась и к холодильнику тихой тенью проскользнула Алиса, достала колбасу и колу. Вздрогнула, заметив Птицына.

– Ты чего не спишь? – спросила девушка, смущённо спрятав колбасу за спину.

– Кошмар приснился, – ответил Птицын. – Что я стою перед дверью и должен в неё войти.

– Это переход, – серьёзно покивала девушка, боком прокрадываясь в сторону спальни. Видимо, в надежде скрыть колбасу. – Он тебя зовёт. Я же говорила!

Птицын устало повалился обратно на подушку. Начал засыпать и сразу перед глазами начала проявляться осточертевшая дверь. Парень снова подскочил, поставил греться чайник.

«Я же уже всё решил!»

Заглянул к Алисе. Девчонку застал лежащей на животе, лицом к телевизору. Она весело помахивала ногами и хвостом, деловито поедая бутерброд. На экране какая-то дамочка с силиконовой грудью бодро скакала на запрокинувшем руки за голову мужике. Оба не очень убедительно изображали неземную страсть на лицах. Птицын озадаченно моргнул. Он же не оплачивал такие каналы!

Алиса ужасно смутилась, выронила бутерброд, судорожно попыталась нащупать пульт, но вместо того, чтобы переключить, только прибавила громкость. Валерка поспешно выхватил пульт и убавил обратно, пока баба Валя не проснулась.

– Стучаться надо! – зашипела девушка. – Вы, люди, совершенно бесстыдные существа! Это же надо такую пошлятину показывать!

– Да у меня даже каналы такие не оплачены! Где ты только такое нашла! – удивился Птицын.

– Ну, я просто нашла список, наткнулась на странное название, потом что-то нажала и вот это вот началось, – смущённо призналась девушка. – Возмутительное бесстыдство!

«Ну конечно! То-то ты оторваться не можешь!» – подумал Валерка, глядя на побагровевшую от стыда лису. Даже в темноте было видно, поэтому парень еще сильнее её смущать не стал, а просто выключил телевизор.

– Ладно. Лучше скажи, ты ещё хочешь пойти ко мне под руку? – хмуро спросил Птицын.

– Конечно! – аж подскочила на кровати девушка. – Я знала, что ты примешь правильное решение.

– Только имей ввиду – я не собираюсь ни под кого прогибаться, – добавил парень.

– Ну, нет, так нет. Значит, будем вместе искать себе место под солнцем, – пожала плечами девушка. – Так даже лучше будет. Я – стану первым вассалом князя. Братики и сестрички локти кусать будут.

– Ага. А мы будем плевать им на головы, – пробормотал парень. – Ладно, давай тогда будем считать, что я согласился. Ты не против, если мы прямо сейчас отправимся переводить вурдалаков на ту сторону?

– Стоп-стоп-стоп! – возмутилась Алиса. – Что значит «будем считать»?! Это так не работает!

В общем, пришлось-таки приносить клятвы. Но сначала лиса заставила будущего сеньора одеться в парадную одежду, и сама тоже нарядилась в обновки, после чего встала на колено и, склонив голову произнесла:

– Я, яломиште Алиса, даю слово своё, что нет князя у меня, кроме Валерия Птицына. Слово моё крепко. Нет у меня родни кроме князя и тех, кто под рукой у него, и нет у меня богов кроме тех, что князю благоволят. Даю слово, что враги князя Валерия отныне мои враги и на том целую крест.

Услышав последнюю фразу Птицын чуть всё не испортил. Алиса достала из-под футболки крестик и поцеловала его.

– Теперь ты должен меня поднять и произнести свою клятву, – слегка обеспокоенно проговорила девушка.

Птицын послушно взял Алису за руки и потянул вверх.

– Я, Валерий Птицин, беру под руку Яломиште Алису. И да проклянут меня боги, если действием или бездействием я допущу вред оной дщери, – повторял вполголоса подсказанные слова парень. – Даю слово, что забота моя о ней не угаснет, и победы ли, поражения ли, я разделю с Алисой и на том целую крест.

Тут возникла заминка, потому что сам Валерка креста не носил. Пришлось целовать алисин.

– Слушай, а это вообще нормально? – неловко спросил Птицын.

– Что, княже? – не поняла Алиса.

– Ну, что ты на кресте клянешься. Ты что, в бога веришь? И хватит называть меня князем. Зови как раньше!

– Как скажешь, я просто вежливость хотела проявить. А по поводу креста – что ж тут удивительного? Вера у нас такая же, как и у вас. Кстати, а чего это у тебя самого креста нет? Ты что, басурманин?

– Да я вообще атеист. Был. Теперь-то уж нет, наверное. Ладно. А с упырями теми же вы на этой почве не ссоритесь?

– На какой? – опять не поняла Алиса. Валерка объяснил. На него посмотрели с жалостью, как на недоразвитого:

– А с чего ты взял, что упырям не нравятся кресты и церкви? Глупости всё это. Они, в основном, как ты – атеисты. Но и среди них встречаются верующие. Так что в этом отношении нам делить нечего. Это ваша, местная религия признаёт только людей, а всех остальных, скопом, зовёт нечистью. У нас с этим никаких проблем нет. Все мы божьи твари, у всех свои недостатки и достоинства. Ничего плохого в этом нет.

Птицын изумлённо покачал головой. Как же все эти рассказы о святой воде и кресте, от которого вампиры бегут? Впрочем, этот вопрос решил отложить на потом. Спать хотелось всё сильнее, а засыпать, чтобы просмотреть ещё один очень длинный сон с дверью, или, того хуже, провалиться куда-нибудь прямо во сне Валерка не хотел. И вообще, что-то не сходится. Ну не укладывались у него в голове православные упыри, никак. Оксюморон ведь, натуральный.

Валерка смотрел, как Алиса ходит по комнате туда-сюда. Лицо вроде бы спокойное, но хвост мечется из стороны в сторону, ушки тоже дёргаются. Нервничает, что ли?

– Вот ведь незадача! – наконец выдала девушка. – Такая радость со мной приключилась! Мечта исполнилась! Хочется бегать, прыгать, кувыркаться, а нельзя. Твоя соседка непременно будет недовольна!

– Пойдём тогда на улицу, – предложил Птицын. – Мне сегодня тоже не уснуть, иначе опять будет дверь сниться!

Алиса мгновенно собралась и нетерпеливо приплясывала в ожидании шефа. В отличие от Птицына она явно совсем не устала и была готова на подвиги.

– Ни разу еще не переходила из мира в мир, оставаясь в сознании, – объяснила девушка. – Так любопытно посмотреть, как это будет происходить!

Птицын подумал, что ему тоже очень любопытно.

Глава 8, в которой герой раздаёт кровь направо-налево

Зимней ночью на берегу Оки совсем безлюдно. Алиса, едва они прошли под мостом, выскользнула из одёжек лисицей, и принялась нарезать круги вокруг своего «князя» с характерным лисьим повизгиванием, прыжками и кувырканиями. «Во даёт, – удивлялся парень, – Хотя, чего удивительного? Смыться от таких-то родственников – конечно обрадуешься! Это ещё удивительно, как она к своему возрасту не рехнулась! Кстати, интересно, а сколько ей лет?»

Долго веселиться в одиночестве Алисе не пришлось – неизвестно, почувствовал ли приближение проводника Андрей Иванович, или просто их ждали, но стоило им только пройти немного по берегу, как вурдалак, в своём пиджачке, будто бы соткался из темноты.

– Ого! – восхитился утренний знакомый. – Не ожидал так быстро вас снова увидеть! Честно говоря, утром у меня сложилось впечатление, что вам не слишком нравится мысль о том, чтобы кого-то куда-то провожать!

– Нет, Андрей Иваныч, дело тут в другом, – признался парень. – Против того, чтобы проводить вас я ничего не имею. Мне и самому было бы ужасно любопытно посмотреть на другую сторону. Но есть проблема – как объяснила моя подруга, на той стороне общество клановое. И они непременно постараются заполучить меня в должники или еще каким-то способом попытаются лишить свободы. Именно поэтому мне и не хотелось как-то себя проявлять. А теперь вот выясняется, что даже если я буду сидеть тише воды – ниже травы, меня всё равно найдут. Так что и тянуть нечего.

– Согласен с вами, молодой человек, тем более ваша жажда деятельности мне на руку! Давайте же поскорее договоримся. Вы решили, что хотите за то, что проводите на ту сторону?

– Да ничего не нужно, – пожал плечами Птицын. – Вашего расположения будет достаточно. Когда вы будете готовы?

Этот вопрос они с Алисой обсудили ещё до выхода. Девчонка согласилась, что иметь должника на той стороне будет гораздо выгоднее, чем получить с него плату деньгами.

– А, у нас уже много лет всё готово, – махнул рукой Андрей Иванович. – Голому собраться – только подпоясаться. Пойдёмте скорее к нам – я вас с ребятами познакомлю. Они, знаете ли, меня чуть не сожрали, когда выяснилось, что нас навещал проводник, а их даже не разбудили!

Валерке очень хотелось уточнить, про сожрать – это фигура речи, или он это буквально. Но, чуть подумав, своё любопытство решил поумерить. Предпочёл считать, что именно фигура речи.

Уже когда подходили к водокачке, навстречу выметнулся Полкан. Пёс выглядел всё также устрашающе, но по-прежнему оставался дружелюбным. Вот только этот красноватое, едва заметное свечение в глазах стало, кажется, даже немного ярче.

– Скоро кормить пора, – вздохнул вурдалак, пытаясь отогнать веселящегося пса. – Вот уж про кого я вообще не опасаюсь, что сорвётся. Вроде тварь неразумная, а берёт всегда только лишь то, что необходимо! Да только месяц уже прошёл, хоть несколько капель, да нужно, чтобы Голод верх не взял. Уж на той стороне придётся этот вопрос решать.

– Ну ты даёшь, Андрей Иванович! – возмутилась Алиса. – Собрался переходить, а запаса крови нет? Это что ж, ты думаешь, на той стороне тебе будет легче её добыть? Знаешь, сколько там стоит живая кровь?! Нет, если с соплеменниками договоришься, может, и помогут по первости, но я бы на твоём месте здесь, в людском мире сначала запаслась как следует, прежде, чем туда людей переводить. Тут-то народ беспечный, крови можно набрать сколько угодно, никто и внимания не обратит! Я весь день удивляюсь!

– Да как же ей запасёшься? – печально спросил Андрей Иванович. – Она ж портится быстро! Даже если в холодильнике, или и вовсе заморозить. А старая кровь… она для нас вкуснее, конечно, но и по голове бьёт намного сильнее. Не разрешаю я своим такую пить. Чревато.

– Всё она прекрасно консервируется, – фыркнула Алиса. – Даже я знаю, как. Рассказать?

– Уж будьте так любезны, юная барышня, премного буду благодарен! – заинтересовался Андрей Иванович. Видно было, что он уже настроился бросать всё и переходить на другую сторону, и очередная задержка радовать упыря никак не могла. Да только не мог мужчина не понимать, что когда собираешься уходить куда-то далеко, лучше иметь при себе запас того, что тебе необходимо для жизни. Просто на всякий случай.