Читать онлайн Тайны Варангии. Тёмная страна

Глава 1

Ветер гулял по просторному, мрачно полуразрушенному залу, проникая в щели и издавая протяжные, зловещие звуки. Воздух был тяжелым от сырости и гнили. Сквозь разбитые окна пробивался лунный свет, позволяя в полумраке различить силуэт, который опирался обеими руками о стол и склонил голову. Тишину нарушил гулкий стук шагов по каменному полу, эхом разносящийся по залу. Силуэт поднял голову, но не обернулся на звук.

– Новости? – хрипло прозвучал голос, прерывая шаги.

– Наш план удался. В замке распространили слух, что Дамир не из рода Варгов.

– Верея! – прервал её рассказ силуэт, повернув голову.

Перед Вереей стояла женщина с бледным лицом и впалыми щеками, над которыми в черных глазницах мерцали два голубых огонька. Она поправила седую прядь, убрав её за ухо. Её тонкие, длинные пальцы с чёрными, как у ворона, ногтями вызывали отвращение. Женщина тяжело вздохнула и продолжила:

– Ты должна привести его ко мне. Пора ему узнать правду о себе.

Верея приблизилась к своей собеседнице, выглядела она во много раз лучше старой ведьмы: глаза её сияли, кожа переливалась слегла жемчужным светом, а волосы были собраны на затылке, обнажая изящную лебединую шею.

– Озара, владычица, я принесла тебе клятву верности много лет назад и готова повторить её вновь. Я не подведу тебя и приведу к тебе князя. Но что же делать…

Старая ведьма перебила её:

– Белая река? Её оставь мне. С остальными из рода Варгов поступай как считаешь нужным. До них мне нет дела. Если пророчество сбудется – от них и следа не останется.

Рогнеда застыла у окна, погружённая в собственные думы. За стеклом хлестал дождь, и гремела гроза, ветер трепал тяжёлые ветви деревьев и, казалось, они вот-вот вырвутся с корнем. В своей жизни она ни раз не видела столь бушующую стихию. Внезапно её мысли устремились к людям, работающим на строительстве моста через реку Мерелу. Их могло унести сильное течение – волны разбивались о скалы с неимоверной силой, неподвластной человеку. Сколько уже погибло душ? Эти мрачные размышления вились тревожным вихрем в её голове. В шуме комнаты, в спорах и криках она уже не слышала ничего; всё это казалось далеким и пустым. Больше всего её терзал дурной холодок предчувствия, принесённый бурей. Сжав ладони в кулаки, словно готовясь к битве, Рогнеда шептала молитву Перуну, умоляя о милости и остановке урагана. Но в ответ лишь грохот грома прорвал небеса, заставив её вздрогнуть. Внутри у нее все крепче укоренялось чувство надвигающейся беды.

– Радмира! – прозвучал суровый голос Беримира. – Ты может соизволишь повернуться к нам?! Скажи хоть слово, а то я своими руками убью его! – громогласно выкрикнул Великий князь Варангии, указывая на Дамира.

– Отец, я намерена выйти за него. Это взвешенное решение, да и вы сами говорили, что мне пора замуж, – спокойно произнесла Рогнеда, но в её взгляде читалась отрешённость.

– Ты! – не сдержавшись в гневе, Беримир схватил Дамира за шиворот. – Ты никогда её не получишь! Я не отдам!

Дамир не сопротивлялся брату, лишь театрально закатил глаза. Он не вырывался из цепких рук яростного Беримира и был готов принять любой удар. Но, исчерпав силы, тот ослабил хватку и рухнул в кресло, обитое медвежьим мехом.

– Можешь уйти с глаз моих, – устало произнёс Беримир.

– Да, – спокойно ответил Дамир, – но хоть как ты не сопротивляйся, глубоко в душе ты знаешь: я – единственный, кто сможет ей обеспечить безопасность и власть, когда ты уйдёшь к предкам.

С этими словами он покинул комнату.

Оставшись наедине, Беримир не решался заговорить, а Рогнеде нечего было добавить. У неё не было союзников – в Варангии её едва ли признавали за истинную дочь Беримира. Дружина была разделена между Акамиром и Дамиром, и ни один воин не стоял за ней, разве что Вацлав, но этого было недостаточно. Верить Дамиру казалось опрометчиво, но она понимала: сейчас они оба нуждаются друг в друге. Вскоре правда о нём станет известна, и его враги немедленно предпримут решительные шаги. Если же она останется одна, рано или поздно судьба лишит её последней опоры – Беримира, и тогда она окажется в смертельной опасности. Ей придётся бороться не только за власть, но и за собственную жизнь, ведь Акамир непременно попытается уничтожить её сразу после смерти отца.

– Радмира, дочь моя, неужели ты действительно этого хочешь?

– Великий князь, я осознаю, что эта новость ошеломила вас, – ответила Рогнеда, – но подумайте сами: Дамир – не мой кровный родственник, между нами не будет кровосмешения. Он выдающийся воин и стратег, способный позаботиться обо мне и защитить меня. Множество знатных родов на его стороне, и большая часть дружины поддерживает его. Верните ему должность главнокомандующего дружиной и дайте нам благословение на брак.

– Он запудрил тебе голову, как и другим девицам. Но ты же не такая? Неужели его слова оказали на тебя влияние?

Рогнеда подошла к отцу, присела рядом, взяла его руки в свои и заглянула в его глаза.

– Нет, я не питаю к нему страсти – это скорее союз взаимной выгоды. Я не смогу убедить вас в необходимости этого решения, но прошу, рассмотрите его со всех сторон. Да дарует вам Род долгие лета жизни, но всё же вы не всегда сможете быть рядом.

Беримир смутился от её слов. Он никогда не понимал намёков – с ним следовало говорить предельно ясно, иначе он искажал смысл сказанного.

– У тебя есть брат Акамир. Он всегда поддержит тебя, Радмира. Он поможет тебе в управлении и может стать твоим советником.

Девушка поднялась и вновь подошла к окну; за стеклом бушевала буря, не утихая, а, напротив, набирая силу. В её мыслях опять возникли пленники, скованные на каторжных работах – там сейчас мог находиться Вацлав, если бы богиня Мокошь не распорядилась иначе их судьбами.

– Отец, – начала Рогнеда, – Дамир не из рода Варгов, но всегда жаждал трона, на котором сидели вы, и всей той власти, что принадлежит вам. А разве вы думаете, что Акамир, носитель крови нашего рода, не стремится к тому же?

Князь собрался возразить, но запнулся, и Рогнеда вновь перехватила инициативу:

– Поверьте, я обдумала все возможные варианты. Однако без вашей поддержки Акамир не позволит мне спокойно управлять Варангией. Начнется гражданская война. Но это не самое страшное. Надвигаются мрачные времена, и без помощи Дамира мы не справимся с надвигающейся бурей. Он – из Темной страны и он ключ. Зло, которое приближается может быть страшнее Вереи. Подумайте об этом.

С этими словами Рогнеда удалилось от Великого князя.

После разговора с Беримиром Акамир окончательно убедился: Яснея была права – Дамир не принадлежит к роду Варгов. Пока его супруга была занята рукоделием, он мчался к Рогдаю. Советник неизменно поддерживал его, и Акамир знал: после ухода отца Рогдай сумеет убедить большую часть совета выступить на его сторону. Вкус власти уже горчил на его губах. Он – истинный Варгов, признанный на всём просторе Варангии, главнокомандующий дружины, сместивший Дамира с этого поста; за ним последует большинство княжеств Варангии, и в жёны он взял саму княжну Лукоморского княжества. Теперь он непобедим. С этими мыслями Акамир распахнул дверь в кабинет Рогдая без стука. Тот, склонившись над книгами, вздрогнул от неожиданного вторжения.

– Княже, ты меня изрядно напугал! Что же случилось, что ты ворвался ко мне без стука? – спросил советник.

– Рогдай, я – следующий Великий!

Дамир больше не представляет для нас угрозы! – торжественно произнёс Акамир, небрежно устраиваясь в кресле напротив. Пламя радости играло в его глазах и окрашивало румянцем щеки. Юноша не скрывал довольной улыбки.

– Ладно, не томи, рассказывай, что случилось.

– Дамир не Варгов, – твёрдо заявил Акамир. – Он не принадлежит к семейству Великих и никогда им не станет. Он – безродный!

Акамир поведал всё, что узнал за последние сутки о Дамире. Он не мог усидеть на месте, жаждал услышать хоть какое‑то слово от Рогдая, но советник молчал, лишь хмуро поглаживал бороду. Было видно, как усердно думал пожилой мужчина.

– Ну? – нетерпеливо прервал его размышления молодой князь.

– Акамир! Сколько раз я должен учить тебя терпению? – строго произнёс советник. – Обдумываю, как поступить с той информацией, что ты мне преподнёс. Пока иди, а я приму решение, как нам правильно действовать. Ах да, принеси мне дневник, в котором изложено всё, о чём ты говорил. Необходимо удостовериться в его подлинности.

Акамир покинул кабинет, а Рогдай, наслаждаясь вестью, уже знал, что предпримет. Взяв перо, он принялся писать письма во все княжества, затем сложил их в шкаф стола. Откинувшись на спинку кресла, он расхохотался. Боги явно благоволят Акамиру – в этом не было сомнений. Он ждал мгновенья, когда в его руках окажется дневник Яромира – именно этот артефакт наконец поможет стереть Дамира с их пути.

Рогнеда мчалась по коридору, её волосы развевались, дыхание было прерывистым, щеки пылали румянцем, а глаза сияли ярким блеском. Влетев в опочивальню Дарины, она бросилась к подруге и крепко обняла её. Дарина взглянула на Рогнеду с удивлением, не понимая, что с ней произошло.

– Неда, ты в порядке? Что с тобой? – взволнованно произнесла Дарина.

– Дара, ты была права! Давай сядем, у меня ноги дрожат.

Дарина посадила подругу на кровать и налила ей воды.

– Хочешь, я пошлю за Вацлавом, и ты нам всё расскажешь?

– Да, пожалуйста, – успокоившись согласилась Рогнеда.

Спустя мгновение в комнату с лёгким хлопком вошёл Вацлав. Его взгляд был светел, волосы чуть растрёпаны, что нисколько не умаляло его обаяния, а наоборот – придавало ему особый шарм.

– Девчонки, что случилось? – с улыбкой спросил он, переступая порог.

– Твоя сестра здесь, хочет поделиться горячими сплетнями, – со смешком проговорила Дарина, бросив взгляд на Рогнеду, которая в ответ закатила глаза.

– Ребята, вы даже не представляете, что я вам сейчас расскажу.

Друзья уютно устроились у камина, расположившись на медвежьей шкуре. Ветер стучал по ставням, а раскаты грома грозили вскоре разнести замок, словно он был построен из песка. При каждом громе Дарина охала и вздыхала, пытаясь не отвлекать подругу от рассказа. Рогнеда начала с самого начала – с того вечера, когда Дамир сделал ей предложение, и довела повествование до того, что он вовсе не из рода Варгов, не упустив ни одной детали, включая упоминания о Темной стране. На лицах Вацлава и Дарины застыл шок от услышанного. Минута молчания после завершения рассказа была прервана Вацлавом.

– Неда, я не понял: ты теперь собираешься выйти замуж за Дамира? – с вопросом взглянул он на сестру. В его глазах не было радости, он явно не был готов к скорому её замужеству.

Воспользовавшись моментом, Дарина вмешалась, не менее озадаченная, чем Вацлав:

– Я же говорила, что всё к этому идет! С самого начала! Ещё на корабле, после того как ты подслушала его разговор с этим Абсеем, будь они неладны!

Вновь раздался громкий раскат, заставивший троих вздрогнуть.

– Даже Перун в гневе! – добавил Вацлав, в то время как Рогнеда собиралась с мыслями.

– Я понимаю, что вы ошеломлены, и мне не легче, – тяжело вздохнула Рогнеда, продолжая: – Этот брак будет союзом по расчету, не более. Мне вовсе не по душе моё положение. Власть – не та цель, к которой я стремилась. Но кто ж спрашивает Мокошь, плетущую нити судьбы? Мне остается лишь принять это. Великий заставит присягнуть на верность мне все княжества – кто-то сделает это искренне, кто-то под принуждением. А если мне не удастся быстро утвердиться на троне после смерти отца – да хранят его бог и даруют долгие лета – начнется распри и вспыхнут междоусобицы. Мы все окажемся на краю пропасти. Акамир сейчас в более выгодном положении: пусть большая часть дружины верна Дамиру, но подчиняться она будет Акамиру – новому главнокомандующему. А когда узнают, что Дамир не Варгов, что тогда? Его влияние рухнет.

– Какая тебе разница до Дамира! – вскипел Вацлав. Ему было невыносимо думать о связи сестры с этим подлецом. – Пусть его хоть за Мрачные горы обратно отправят, тебе он не должен быть важен! Он лишь использует тебя, чтобы удержаться у власти и остаться Варговым!

– Я тоже не понимаю твоей заинтересованности в нём, – тихо произнесла Дарина, добавляя дров в камин. Холодный ветер быстро выдувал тепло из комнаты.

– Почему вы не понимаете: его судьба для меня безразлична, – с тоской сказала Рогнеда. – Но будем честны: я слаба в интригах, у меня мало поддержки и вовсе нет связей с боярами и знатными родами; для них я чужая, а в управлении – ноль. Как я справлюсь с огромной страной, сидя на троне?

– Но ведь у тебя будет совет! – Возразила Дарина.

– Дара, весь этот совет встанет на сторону Акамира. При удобном случае он захочет меня устранить, – Рогнеда искала в глазах друзей хоть каплю поддержки, но сталкивалась лишь с непониманием. – Только Дамир сможет защитить меня…

Вацлав прервал сестру, не дав ей договорить:

– А я на что? Думаешь, не сумею тебя защитить?

– Тебе самому не помешает защита! Как же вы меня не понимаете! Мы выросли в иных обстоятельствах! – Рогнеда поднялась и стала взад и вперёд ходить по комнате, стремясь донести друзьям полную картину. – Вацлав, ты только постигаешь военное искусство. Есть ли у тебя хоть капля авторитета, заработанного собственными усилиями, не благодаря тому, что я – Великая княжна?

– Неприятно слышать такое от сестры.

– Ох, Вац, – вздохнула Дарина. – Ты ж понимаешь, что Неда имела в виду.

– Я имела в виду то, что сказала! – резко перебила подругу Рогнеда. – Пора нам взрослее смотреть на вещи! Мы уже не в Беловодье. Раз уж вы решились последовать за мной в столицу, должны осознать: мы втянуты в жестокую борьбу за власть, где на кону наши жизни! Дамир умен, хитёр, отважен. Желание власти у него есть, и оно значительно сильнее, чем у Акамира; но той власти, о которой мечтает он, ему не видать. Я не позволю. Но справиться с Акамиром сможет он – куда лучше меня.

– Значит, ты решила обзавестись тёмным рыцарем, который будет расправляться с твоими врагами, – с лукавой улыбкой произнесла Дарина.

– Дарааа, – протянула Рогнеда, стараясь скрыть улыбку.

Обстановка в комнате постепенно разрядилась. Вацлав успокоился, частично признавая правоту сестры, но он слишком сильно не желал отдавать её в руки Дамира. Тема брака была закрыта; друзья поняли, что Рогнеду им не переубедить, и оставалось лишь оказать ей поддержку. В конце концов, если ей удастся найти общий язык с Дамиром, вместе им будет проще противостоять Акамиру и не только ему одному. В замке царило тревожное молчание: над Варангией сгущались тучи, нависло что-то зловещее. По всей стране начали распространяться слухи о нападениях нечисти в лесах. Никто не был готов к предстоящему ужасу, и страх глубоко поселился в сердцах людей.

– И когда же свадьба? – спокойно спросил Вацлав.

– Не знаю, – с досадой ответила Рогнеда, – мне не удалось убедить Великого в её необходимости.

– Неда, меня осенило! Посмотри, Дамир не из рода Варгов, но почему же его признали северные волки? По легендам лишь у Варгов есть такая связь с ними, – неожиданно сменила тему Дарина.

– Ты права, – поддержал её Вацлав. – Ведь у него даже есть свой волк, Дарк. Этот зверь безмерно предан ему – я видел это во время тренировок.

Рогнеда задумалась. Как возникла между ним и Дарком такая непоколебимая связь? Почему другие волки тоже относятся к нему с уважением? Разве может быть такое не будь он из рода Варгов?

– Я не знаю, – с недоумением произнесла она. – Как же раньше я об этом не думала? Ведь первое, что он сделал, чтобы убедиться в том, что я дочь Беримира, – отправил меня в клетку к волкам.

Друзья ещё долго обсуждали загадку, но так и не пришли к ответу, и разошлись по своим делам. Рогнеда возвратилась в свою комнату – её терзали сомнения. В семнадцать лет сложно оставаться мужественной и решительной в своих намерениях. Что если она совершит ошибку, выйдя замуж за Дамира? Но почему-то именно с ним она чувствовала себя под защитой; что-то глубоко в сердце говорило ей, что она идёт по верному пути. Ее неистово потянуло к молодому князю. «Где он сейчас? Что делает? Разрабатывает ли он план, чтобы убедить Беримира? Или, может, погружён в сомнения, узнав истину о себе?» – раздумывая над этим, она покинула комнату и отправилась на поиски князя.

Рогдай направлялся к Великому, держа в руках дневник Яромира, который передал ему Акамир. Он был в приподнятом настроении и надеялся, что простодушный Беримир нынче откроет все семейные тайны, после чего это будет оглашено на совете, а Дамир позорно покинет замок и Обдору. День клонился к концу, и уставший правитель покоился в своей опочивальне, не ожидая никого. После беседы с Рогнедой и Дамиром он почувствовал недомогание и слёг. Хорс приготовил ему успокаивающий отвар, и Беримир начал погружаться в сон. Внезапный стук в дверь нарушил его покой, и слабым голосом он разрешил войти. На пороге стоял Рогдай.

– Великий, позвольте, – кротким голосом произнёс он, входя в покои князя.

– Заходи, Рогдай. Что тебе нужно?

Советник сразу заметил нездоровье Беримира. Как хитрый лис, он приблизился к князю и, словно ластясь встал у его ног, ожидая подходящего момента.

– Вижу, вы не в лучшем состоянии. Что с вами случилось? Что за беда?

– Со мной всё в порядке. Принял снотворное, потому разум затуманен. Говори кратко, – с трудом произнёс Беримир, полузакрыв глаза, словно вовсе не присутствовал здесь.

– Тут такое дело, Великий, – начал Рогдай. – Прознал я, что Дамир не ваш родич. Конечно, возмущался, мол, как же так?! Он же настоящий Варгов – и характером, и умом! Да тут мне дали вот эту книженцию. – Советник протянул дневник Яромира.

Беримир тяжело вздохнул и выругался тихо под нос.

– Кто дал тебе это? Ах да, угадаю, Акамир! Несносный мальчишка.

– Не стоит спешить на него злиться. Он волнуется – говорит, что отец мог не знать правды, что, возможно, находится под чарами, ведь это Дамир отпустил Верею на волю, и с рук ему всё сошло.

– Всё я знаю, – устало проговорил Беримир, а затем, вспомнив с кем говорит, поспешно добавил: – Сплетни да выдумки врагов. Передай Акамиру, чтобы держал язык за зубами! А теперь уходи.

– Великий, прошу прощения за дерзость, но разрешите забрать эту книгу.

– На кой тебе она? Сплошные враки! Иди давай и про дневник забудь! – проревел Беримир, крепко сжимая в руках дневник своего отца.

Советник откланялся и покинул покои Великого, спеша к Акамиру. Сомнений больше не оставалось: Дамир не принадлежал к роду Варгов и, следовательно, не имел ни малейших прав на трон.

Рогнеда остановилась у двери, ведущей в опочивальню Дамира. Она подняла руку, чтобы постучаться, но внезапно остановилась, охваченная сомнениями. Воспоминания о пережитом из-за него ожили вновь, и огонь ненависти разгорелся в её душе. «Нет, пусть он немного испытает одиночество, как когда-то я томилась в его темницах», – решительно подумала она и, не выдержав, повернула обратно, размышляя о том, какие противоречивые чувства вызывает у неё этот мужчина.

В то же время Дамир сидел в своём удобном кресле у камина, пристально вглядываясь в мутные тучи за окном, что колыхали деревья в буре. Он тщетно пытался дотянуться до туманных воспоминаний своего далёкого детства, но в памяти всплывали лишь образы Варангии. С юных лет он знал – он не из рода Варгов. Когда он достиг сознательного возраста отец рассказал ему и Беримиру тайну о том, что его нашли в горящей избе на окраине княжества Обдоры, смелый князь спас младенца, коим был Дамир и с тех пор сердце мудрого правителя прикипело к мальчику. Так он и оказался в замке, став сыном Яромира.

Но Дамира всегда терзало любопытство: зачем отец наделил его почестями, почему обманул всех вокруг, выдавая его за своего наследника? Князь догадывался, что за этим скрывается нечто большее, но даже и предположить не мог, что он родом из Темной страны. Вспоминая свои сны, что с детства мучили его, Дамир вдруг осознал – всё это время его ведения вели именно туда, в Темную страну. Но кто тот голос, что звал его? Кому он принадлежит? Неужели он – сын ведьмы?

Несмотря на свою стойкость и сильный характер, Дамир ощущал внутри уязвимость. Беримир столько лет знал о нём больше, чем он сам, и столько лет хранил в тайне его судьбу. «Сколько ещё загадок скрывает род Варгов?» – задумчиво вздохнул князь, сознавая, сколько неизведанного ему предстоит открыть. В его сознании никак не укладывалось, как Беримир, непрестанно требуя доверия, сам утаивал от него самые сокровенные страницы его собственной жизни.

– Я возьму с тебя, братец, сполна, – пробормотал мужчина себе под нос, поднимаясь с кресла.

Он подумал о Рогнеде и эти мысли заполнили его сердце теплом: несмотря на всё, что она пережила из-за него, она протянула ему руку, приняла его игру, осознавая его скрытые мотивы. Желая увидеть её, он распахнул дверь своей комнаты и неожиданно для себя увидел ее, идущую по коридору, которая мгновенно обернулась на звук открытой двери.

– Рогнеда? – удивлённо произнёс он.

Она округлила глаза и попыталась выдавить из себя улыбку.

– Добрый вечер, Дамир. Что случилось?

– Что ты здесь делаешь? – подходя ближе, спросил молодой князь, пристально всматриваясь в её тревожные глаза.

– Искала Вацлава, – быстро соврала она.

– Хочешь, поищи в моей комнате?

Рогнеда закатила глаза, и напряжение, возникшее в момент встречи, улеглось – она с облегчением выдохнула.

– Дамир, было бы странно, если бы он был там, – улыбнулась она, затем с более серьёзным выражением продолжила: – Ты говорил с Великим? Он принял решение?

– Нет, пойдем завтра утром – вдвоём. Но у него нет выбора, он одобрит наш брак.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому что теперь он мне должен, – с легкой насмешкой ответил Дамир.

Он взял Рогнеду за руку и внимательно заглянул ей в глаза. Она не стала вырывать свою руку, позволяя его ладоням полностью обхватить её кисть. Сердце её забилось учащённо, а голос предательски дрогнул.

– И что же он тебе должен?

– Мою жизнь. И отныне без тебя ее не может быть, – спокойным тоном произнёс князь.

– Ты снова начинаешь свои игры! – Она резко вырвала руку. – Боги, дайте мне сил. Если уж мы поженимся, то ни одного прикосновения ко мне ты не получишь, запомни это сразу!

Дамир рассмеялся.

– Я то сумею сдержаться, а вот ты? Судя по тому, как ты бродишь у моей комнаты, для тебя это станет проблемой.

В ярости Рогнеда ударила его по плечу, но это лишь ещё сильнее развеселило молодого князя. Молчаливо развернувшись, она ушла в свою комнату, кипя от негодования. Дамир, довольный, вернулся в опочивальню и быстро погрузился в сон.

Утро для Рогнеды было тревожным: она быстро собралась и уже готовилась отправиться к отцу, когда в комнату с лёгким стуком вошёл Вацлав.

– Доброе утро, сестрица! Как спалось под ураган?

– Доброе, Вац. Плохо, не могла долго уснуть – было неспокойно под звуки бури, да и мысли о предстоящем дне не давали покоя.

Вацлав подошёл к окну и отдернул занавесы – в комнату протянулся мягкий дневной свет.

– А то у тебя тут, словно в склепе, – улыбнулся юноша. – Посмотри, что творится за окном! Случалось ли нам когда-нибудь видеть столь свирепый ураган?

Рогнеда приблизилась к окну и увидела, как слуги суетливо бегают по улице, собирая обломки ветвей и мусор, принесённый ветром. Сад утопал в грязных лужах, множество деревьев было вырвано с корнем, а некоторые постройки в замковом дворе получили повреждения.

– Какой же ужас творится! – изумлённо прошептала девушка. – Представь, сколько разрушений в городе…

– Да, работы сегодня предстоит немало, – пробормотал Вац с задумчивым видом. – Я вот зачем пришёл то…

Юноша замялся, медленно вынул из кармана мятый свиток и протянул его Рогнеде.

– Что это?

– Ивар просил передать. Сначала я колебался, но подумал: он всё равно мог бы передать это Дарине или кому-то ещё – лучше уж сделаю это я сам.

Рогнеда неуверенно взяла свиток из рук брата. Вацлав молчал, ожидая её реакции, внимательно наблюдая за растерянным выражением лица сестры.

– Мне кажется, ты меня осуждаешь? – тихо спросила она.

– Неда, ты с ума сошла! Нет, конечно, откуда такие мысли? – возмутился Вацлав.

– Ну, Ивар и всё такое…

– Я знаю, как ты его любила, и не смею тебя осуждать. Я и сам в ловушке собственных чувств.

Вацлав сел на кушетку у окна, опустив плечи, и Рогнеда сразу заметила тень печали в его взгляде. Аккуратно положив письмо от Ивара на стол, она села рядом и обняла брата.

– Дарина?.. – тихо прошептала она.

– Дарина… – начал Вацлав, – словно отгородилась от меня и от всех остальных. Не дает чувствам волю, не впускает меня в своё сердце. Недавно мы гуляли в саду; небо было окрашено золотистым закатом, и в один момент мы чуть не поцеловались, но вдруг она отодвинулась, попросила прощения и убежала. Теперь же старается избегать меня. Мы видимся только в твоей опочивальне, и то лишь в твоём присутствии. Я даже не могу с ней поговорить. Я в отчаянии, Неда. Мне казалось, я наконец начал пробиваться сквозь ту стену, что она выстроила, но увы…

Вацлав поднял голову и улыбнулся, но Рогнеда уловила ту глубокую грусть, которую не скрыть за улыбкой.

– Милый, хочешь, я поговорю с ней? – мягко предложила она, гладя брата по щеке.

– Нет! – твёрдо прервал он. – Этого не надо. Эти разговоры ни к чему не приведут, лишь вызовут у неё жалость, а мне это ни к чему.

– Хорошо, я не вмешиваюсь в ваши дела, самой бы с собой разобраться не мешало. Ох, Вац, мне пора. Мы с Дамиром должны идти к Великому и упрашивать у него разрешение пожениться.

Рогнеда вскочила, поправляя платье, и направилась к выходу. Вацлав последовал за ней. Уже в коридоре он окликнул сестру:

– Неда, если Мокошь уготовила тебе такую судьбу, то пусть всё сложится как можно лучше!

– Спасибо, дорогой! – тепло ответила она.

И с этими словами Рогнеда скрылась из виду. Приблизившись к двери, ведущей в опочивальню Беримира, она услышала уже знакомые голоса – Дамира и самого Беримира. Между ними разгорелся спор. Рогнеда не спешила войти и, прислонившись к двери, старалась уловить каждое слово.

– Хватит, Дамир. Ты теперь будешь постоянно давить на меня. Я знаю твою натуру.

– Давить? – с резким вздохом откашлялся Дамир, прежде чем продолжить. – Беримир, ты годами скрывал от меня правду о моём происхождении, а теперь, когда она вскрылась, продолжаешь утаивать детали! Разве я заслужил такого? Я служил тебе и Варангии верой и правдой, пора мне забрать своё.

– Что ты этим хочешь сказать? – взревел Беримир. – Радмиру не отдам!

В этот момент в комнату ворвалась Рогнеда. Она окинула взглядом двух братьев, стоявших посреди зала: ноздри Беримира раздувались от гнева, и он уже собирался продолжить речь, но её появление сбило его с толку. При виде нее он сразу сменил выражение лица на привычно мягкое.

– О, Радмира, дорогая, ты как раз вовремя. Мы только-только подняли тему вашего брака.

– Добро пожаловать, Рогнеда, – сухо произнёс Дамир, не глядя на неё.

– Доброе утро! – приветливо ответила она и направилась к камину, поближе к теплу.

В комнате повисла минутная тишина, которую прервал Дамир:

– Итак, Великий, даруешь ли ты благословение нашему союзу с Рогнедой?

– Если бы она была лишь Рогнедой… Но она – Радмира, моя дочь, чье будущее меня волнует сильнее всего на свете.

– Отец! – взмолилась Рогнеда. – Я больше не могу выносить эти раздоры! Но я не уйду отсюда, пока не получу ваше благословение на брак с Дамиром. И прежде, чем вы ответите, позвольте сказать: раз уж вы сами не замечаете – я никто среди совета, народ Варангии признаёт меня лишь частично, а при первой же возможности Акамир устранит меня! Он ненавидит меня и не станет меня поддерживать, разве вы этого не понимаете? Вы не сможете всю жизнь меня защищать. Мне нужен Дамир. Если вы не позволите ему стать моим мужем, он тоже окажется в опасности. Его влияние ослабнет, и вы потеряете опору в нём. Ведь большая часть управления держится на нём, вы как никто другой это знаете. Посмотрите, что творится за окном! Дома разрушены, люди в панике, и разбираться со всем этим предстоит Дамиру. Кому ещё, если не ему, доверить порядок в столице?

Рогнеда выдохнула, ей больше нечего было сказать. Дамир взглянул на неё с улыбкой, которая ей показалась до невозможного ребяческой. Беримир растерялся – он не ожидал такого напора от нее, но понял, что перед ним человек со своей волей, не позволяющий управлять своей судьбой. Мужчина сел в кресло, покачивая головой, словно отгоняя смутные мысли.

– Ты действительно хочешь выйти за Дамира?

– Хочу. – твердо ответила она.

Немного подумав, Беримир добавил:

– Хорошо, я сдаюсь. И правду говорит Радмира. Скоро все узнают, что Дамир не Варгов, и хоть по крови ты не мой брат, по сути ты им являешься. Я не желаю тебе зла. Даю вам своё благословение на брак. Только пообещай, Дамир, поклянись, что никогда не обидишь мою дочь, никому её не позволишь, и будешь действовать в её интересах, а не своих собственных.

– Обещаю! – торжественно произнёс Дамир, налив себе кружку медовухи, что стояла на столе.

– А что касается Акамира, дитя моё, ты заблуждаешься. Он человек добрый и верный, никогда не пойдёт против тебя.

Рогнеда взглянула на отца и покачала головой, считая его наивным. Как он может не замечать того, что Акамир таит в себе вражду к ней? Почему отец так упорно игнорирует эту правду? Но вслух она произнесла лишь:

– Хотелось бы верить в это, Великий. – На этих словах она заметила на себе взгляд Дамира, который выражал полное согласие с ее позицией.

Глава 2

Рогнеда подошла к отцу и глубоким поклоном выразила своё уважение. С её плеч словно упал тяжёлый груз, и напряжение, которое висело в комнате, постепенно рассеялось. Дамир, заняв свободное кресло рядом с Беримиром, сел с лёгкой расслабленностью. Несколько минут воцарилась тишина – каждый погрузился в свои мысли, подбирая слова. Наконец Беримир нарушил молчание – он не выносил подобных затяжных пауз и испытывал потребность заполнить пустоту.

– Когда же сыграем свадьбу? Как мы поведаем эту весть народу? – спросил он.

– Брат, – ответил Дамир с лёгким усмешкой, – нам и делать ничего не придётся. Рогдай с Акамиром сами раскроют правду. Я уверен, что ни один из них долго молчать не сможет: если оба приходили к тебе по мою душу, значит они убеждены, что я не из рода Варгов и не являюсь Великим. Они воспользуются этими знаниями довольно быстро. А там и мы подоспеем с нашей новостью. Едва я перестану быть Варговым, как снова им стану.

По лицу Дамира читалась спокойная уверенность: ситуация снова была под его контролем.

– Думаю, Дамир прав. Акамир, каким бы вы его ни считали, отец, питает к Дамиру ненависть. Скоро вся знать замка и всей страны, узнает о нём.

– Ладно, Беримир, разберёмся с этим в ходе дела, – произнёс Дамир, – но ты так и не рассказал, как так оказалось, что я из Темной страны? И для чего отец меня выкрал оттуда? Ты помешала нам, кстати, Рогнеда.

Он бросил хитрый взгляд на Рогнеду, которая в ответ лишь удивлённо приподняла брови.

– Отец, – произнесла она невзначай, – вы всё же решили наконец поведать Дамиру обо всём? Ничего не утаивая?

Дамир придвинул кресло чуть ближе и внимательно посмотрел на Великого, который оставил Рогнеду без ответа.

– Знал бы я эту тайну наверняка! – ответил Беримир. – Перед смертью отец поведал мне о том, что ты из Темной страны. Зачем он туда отправился, я точно не знаю, он многое держал в тайне, но скорее всего, чтобы прервать пророчество, о котором я вам как-то ранее говорил. Опять же до конца я не знаю, какие цели он преследовал, но взял с меня обещания хранить это в секрете от тебя, до конца дней. Хотя сам всю историю записал в свой дневник и скрыл его в библиотеке Великих, пока эта ведьма не нашла его.

– Опрометчиво было с его стороны, – заметил Дамир. – Так ты не читал его дневник? Весьма любопытно!

Он сделал глоток медовухи, откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, в его голубых глазах заискрились ледяные огоньки.

– Нет! Он же был сокрыт в библиотеке, даже я не знал, где он точно находится, пока его не нашла Верея.

– Слабо верю. – сухо ответил Дамир, но допросы не продолжил, лишь подозрительно взглянул на Беримира, который всячески отводил взгляд.

Рогнеде было нечего говорить; ей уже хотелось рассказать новости своим друзьям – с ними обсуждать было легче, чем с отцом и самодовольным Дамиром. Мужчины вновь погрузились в молчание. Беримир выглядел задумчивым, и по его хмурому выражению было видно, что он обеспокоен в правильности своих действий и, казалось, по-прежнему скрывает от всех нечто важное. Рогнеда же сама не могла предугадать, каким теперь будет поведение Дамира. Что он чувствует и о чём размышляет – оставалось загадкой для всех, даже для него самого, в глубине души пытавшегося осмыслить, кто же он на самом деле…

Яснея, охваченная яростью, металась по комнате, крича на Яру. Девушка тщетно пыталась отыскать дневник Яромира, который собиралась вскоре показать Дамиру. Она уже предвкушала, как тот будет изворачиваться, словно червь под её ногами, но вот неудача – злополучная книга так и не находилась.

– Если я узнаю, что ты куда-то при уборке его запрятала, голову тебе оторву! Бестолковая! – рявкнула она.

– Княжна, клянусь всеми богами, я даже не видела его после того, как передала вам! – испуганно лепетала Яра, ища дневник.

В этот момент вошёл Акамир и заметил разбросанные по всей опочивальне вещи. Он удивлённо взглянул на девушек, суетившихся из угла в угол.

– Дорогая Яснея, что здесь происходит? Что за крики? И отчего этот беспорядок?

– Ах, Акамир! – устремилась к нему княжна. – Не сердитесь, но эта безмозглая дрянь, – показала она на Яру, – потеряла дневник Яромира и отрицает это!

Акамир усадил встревоженную жену на кровать и присел рядом.

– Милая Яснея, не гневайтесь, но дневник взял я. Он был мне нужен. Помните, я говорил, что всё узнаю у Великого? Так вот, вы оказались правы – в книге действительно написано о Дамире, он не из рода Варгов. Рогдай тому свидетель, отец подтвердил это.

– Правда?! – радостно воскликнула девушка. – Я же говорила вам, говорила! Вот теперь мы покажем этому Дамиру. А где сам дневник?

– Простите, но когда Рогдай отправился к Великому, тот забрал его – тем самым только укрепив нашу правоту.

Лицо Яснеи вновь омрачилось гневом. Она встала с кровати и холодным тоном обратилось к Акамиру:

– Почему же подобные решения вы принимаете без меня?

– Не волнуйтесь, у нас с Рогдаем созрел прекрасный план, и скоро мы его реализуем! – с воодушевлением ответил юноша, заметив недовольство супруги.

– Но у меня тоже был свой план! – закапризничала Яснея, словно ребенок. – Вы поступили очень плохо!

– Прошу не серчайте, Яснея. Обещаю, впредь будем решать всё сообща.

– И каким же он будет, ваш план? – скептически поинтересовалась она, стараясь скрыть своё горящее изнутри любопытство.

Акамир притянул девушку к себе за талию и проникновенно заглянул ей в глаза. Его руки скользили по изящным изгибам её бедер, пробуждая в нем страстные желания. Он осознавал, что долго сдерживаться не сможет – скоро возьмёт её либо по согласию, либо силой. Ему было всё равно, как она после этого будет к нему относиться – он сын Великого, наследник и оплот будущего страны. Уже сейчас к нему выстраивались в очередь женщины, желающие быть рядом и разделить с ним постель, и с каждым днём их становилось всё больше. Яснея не сможет вечно отвергать его чувства: в конце концов, они супруги.

Аккуратно высвободившись из его объятий, Яснея присела рядом и взглянула на князя с вопрошающим взглядом. Акамир понял, что она ожидает и рассказал ей о плане, который вместе с Рогдаем тщательно разработали, предварительно выгнав Яру из покоев.

– Вы действительно считаете, что это мудрый план? – с лёгким сомнением произнесла она.

– Я верю, что он застигнет Дамира врасплох.

Раздался стук в дверь, и все трое обернулись – на пороге стоял Рогдай.

– Великий, срочный сбор совета, – поспешно объявил советник Беримира. – Из города пришёл гонец: там творится хаос. Необходимо направить отряды дружины, разбирать завалы, много пострадавших после бури. Приходят тревожные вести со всех княжеств – буря пронеслась по всей Варангии, и что-то не доброе твориться, люди в страхе и отчаянии. – Его голос дрожал, а в глазах читалась напряжённость и растерянность.

– Хорошо, – твёрдо ответил Великий. – Через десять минут собираемся в зале советов. Собери всех без исключения.

Рогдай поклонился и быстрым шагом покинул покои Великих. Рогнеда с ужасом бросила взгляд на мужчин, которые казались озадаченными. Острый взгляд Дамира пронзил ее до дрожи, и она невольно сглотнула, чувствуя комок, подступивший к горлу. Беримир быстро собирал документы со стола и без слова направился к выходу.

– Подождите! – вскрикнула Рогнеда. Мужчины одновременно обернулись к ней с вопросительным выражением. – А если это дело рук Вереи? – внезапно предположила она.

– Мы пока не можем знать этого наверняка, но исключать нельзя, – ответил Беримир, торопя молодых людей. – Пойдём скорее.

В зале воцарилась гулкая тишина, когда вошёл Беримир: при виде его голоса стихли, и все в почтении склонили головы. Великий князь занял своё почётное место, а рядом с ним расположились Рогнеда и Дамир.

– Всем здравия, господа! Совет объявляю открытым! – торжественно обратился он. – Рогдай, доложи обстановку в столице и княжествах.

Рогдай поднялся со своего места, и его голос прозвучал уверенно и громко; прежняя рассеянность исчезла – мужчина казался собранным и сосредоточенным, держа в руках письма князей.

– Господа, в Обдоре дела обстоят следующим образом: старинные здания в северной части города разрушены полностью; по предварительным данным, погибло семьдесят шесть человек, около сорока всё ещё остаются под завалами…

– Считай, целый квартал стёрт с лица земли… – перебил Рогдая Велибор, ужас отразился на лице боярина.

Рогдай бросил на него строгий взгляд и продолжил доклад:

– В порту смыло три корабля и четырнадцать ладей, один из судов имел экипаж в двадцать человек. Море по-прежнему неспокойно, поэтому мы не стали отправлять поисковые отряды. В центральной части города у многих снесло крыши, повалено множество деревьев, упавших на терема. Всё это требует немедленного восстановления и наведения порядка. Из других княжеств наименьшее разрушение понесло Сибирское – там прошла снежная пурга, но без серьёзных последствий. А вот в Лукоморье затопило прибрежные сёла у Авийского моря, однако Руслав заверил, что справятся своими силами, помощь извне не требуется.

– А что известно о Беловодье? – с тревогой спросила Рогнеда.

– Вестей оттуда ещё не поступало, княжна, – ответил Рогдай. – Я направил сокола к Залазару, ждём известий, и как только они придут – я немедленно сообщу.

Рогнеда обменялась тревожными взглядами с Вацлавом. Отведя взор от него, она встретила ясные, словно безоблачное небо, глаза Дамира. Загадка этой умиротворяющей силы, что он излучал своим взглядом, всё ещё оставалась для неё неразгаданной. Отбросив эти мысли, она вернулась к обсуждению плана действий на совете.

– Акамир, – властно произнёс Беримир, – направь отряды дружины в северную часть Обдоры, пусть поспособствуют разбору завалов. Вацлав, прошу тебя принять участие в наведении порядка в городе,– собрав своих подчинённых, отправляйся очищать улицы и порт от грязи и ила. Дамир, соберись с боярами и организуй сборы помощи: и материальной, и физической – вечером жду отчёты о выполненных мероприятиях. Рогдай, мне нужны сведения о состоянии моста – ты ничего не сообщил; пошли своих людей разведать, уцелело ли что, и сколько человек погибло в Мереле. Вечером все собираемся здесь. Рогдай оповестит каждого о времени.

– Теперь – вперёд! – подытожил он.

Все быстро разошлись, и каждый поспешил выполнить поручения Великого. Рогнеда осталась в зале, желая хоть как-то помочь, хотя для неё не было отведено никакого задания. Она подошла к Беримиру, который стоял спиной к залу, задумчиво глядя в огромное окно, выходившее на реку Мерелу.

– Отец, могу ли я как-нибудь поучаствовать и помочь? – тихо поинтересовалась Рогнеда.

– Милая, – ответил он мягко, – чем же ты сможешь помочь? В городе сейчас царит хаос и опасность, тебе лучше отдохнуть в комнате.

– От чего? – резко спросила она. – Я не горшечный цветок, чтобы меня опекать.

В груди Рогнеды вспыхнули давно неведомые капризы, на которые ранее в её жизни не было ни времени, ни возможности: тяжёлое детство и быстрое взросление не давали ей капризничать с Чаяной. Как взбунтовавшийся ребёнок, она топнула ногой и выкрикнула:

– Я не беспомощна, отец! Я могу собрать отряд помощи для детей. Представь, сколько сейчас осиротело, осталось без крыши над головой – как они перенесут эту ночь?

– Радмира, я понимаю твоё желание помочь, – раздраженно ответил Беримир, – но сейчас тебе нужно принять своё положение. Тебе следует беречь себя, а если уж ты права и происходящее – дело рук Вереии, в замке сейчас безопаснее всего. Что же касается детей, я передам наказ боярам – они о них позаботятся. Ступай, мне нужно многое обдумать.

Рогнеде ничего не оставалось, как подчиниться, и она направилась в свою опочивальню. Идя по замку, вдруг в её голову ворвалась беспечная мысль, и, словно ветром подхваченная, девушка бросилась искать Дарину. Та суетилась на кухне, помогала печь хлеб. Работы было невпроворот, вся прислуга трудилась без передышки. Готовые булки отправляли на площадь, где раздавали их простому народу совершенно бесплатно. Дарина стояла у большой печи, вся в муке, выкладывая запёкшийся хлеб.

– Дара, срочно оставляй это дело, ты мне нужна! – шепотом произнесла Рогнеда, помогая снимать хлеб с противня.

– Неда, ты не видишь, сколько здесь работы? Что тебе, говори тут. – Дарина не заметила блеска в глазах подруги. Она была измучена, обожгла пальцы, щеки её горели, и развлечения казались ей совсем не к месту.

– Нам нужно отправиться в город. Брось ты эти булки – ты вся измотана в этой жаре. Давай, снимай фартук и пошли.

Рогнеда сорвала с подруги фартук, сняла платок и вывела её из кухни. Быстрым шагом они направились в опочивальню. Там Дарина умыла лицо прохладной водой, и жар постепенно отступил. Устроившись в кресле, девушка глубоко и тяжело вздохнула.

– Не поверишь, с самого рассвета я на ногах. Столько работы навалилось, давно так не трудилась.

– Моя дорогая труженица, отдохни немного, потому что у меня кое-что на уме.

Рогнеда неспокойно металась по комнате, что-то ища. Она перебирала свои платья, но никак не могла найти подходящего наряда. Дарина внимательно следила за подругой, не в силах понять, что та затеяла. Наконец, вытянув из-под кровати старинный сундук, Рогнеда стряхнула с него пыль и с восторженным возгласом произнесла:

– Наконец-то!

– Неда, ну расскажи мне хоть что ты задумала? – вяло произнесла Дарина, едва не задремав и зевнув.

– Дара, вставай, походу дела всё расскажу. На примерь это. – Протянув льняное серое платье подруге, Рогнеда взяла в руки другой наряд и начала снимать с себя княжескую одежду.

Спустя несколько минут девушки были одеты в простые платья; Рогнеда сняла все украшения с головы и рук, заплела тугую косу и, глядя в зеркало на своё отражение, платком аккуратно смыла румянец с щёк. В таком наряде их было невозможно отличить от простолюдинок, коими они когда-то и были. Осмотревшись и убедившись, что на них нет ни малейшего намёка на роскошь, Рогнеда достала тёмно-синие плащи с капюшонами: один накинула на себя, другой протянула подруге.

– Ах, забыла про валенки! – воскликнула княжна, взмахнув руками. – Перед тем, как зайти за тобой, заглянула в комнату служанок, что раньше была и моей. Там нашла две пары валенок по нашим размерам, потом вернём.

Воодушевлённая Рогнеда сияла, а Дарина, наблюдая за подругой, не могла понять, какую же затею та замыслила. Хмурясь, она схватила Рогнеду за локоть, когда та уже была готова к выходу.

– Неда, я начинаю нервничать! Быстро расскажи, что задумала! Ты же знаешь, что я не выношу такое. Все эти интриги – не для меня, – обиженно произнесла Дарина.

– Я всё расскажу, но только давай выйдем в город.

– В город? А Великий знает, что ты туда собрался? А Вацлав? Или, в крайнем случае, твой жених?

– Нет, – спокойно ответила Рогнеда и подошла к двери, за которой стоял её дружинник Ярополк, несший службу. Она слегка приоткрыла дверь, выглянула и распорядилась: – Ярополк, сходи-ка за дровами, в комнате прохладно, нам нужно затопить камин.

Услышав тяжёлые удаляющиеся шаги в коридоре, Дарина подошла к двери, где уже ожидала Рогнеда. Та улыбнулась ей – лучезарная улыбка, которая сразу же уняла тревогу в душе подруги. Они обе быстрым шагом проскользнули по пустынным коридорам, вышли на улицу и накинули капюшоны, чтобы остаться незамеченными. Преодолев внушительные ворота, ведущие за пределы замка и его земель, девушки бросились вниз по холмам и вскоре оказались на улицах Обдоры.

Вокруг царил хаос и беспорядок: город пострадал, но не был разрушен полностью – кое-где завалились старые постройки и обветшалые терема. Улицы, когда-то вымощенные белым камнем, теперь были покрыты слоем грязи, ила и воды. Небо оставалось тёмным, затянутое тяжелыми тучами, что лишь усиливало чувство тревоги. Под ногами встречались ветки, камни, обломки черепицы, разбросанный мусор. Люди суетливо бегали по улицам: кто-то спешил помочь окружающим, кто-то старался спасти своё жилище. В некоторых домах женщины выгребали воду, которая попала в их жилище, бегая с тряпками и ведрами, а мужчины очищали улицы от завалов и подпирали свои терема. Идя по этим разрушенным улицам, сердце Рогнеды сжималось от тоски и жалости – ей хотелось помочь каждому.

– Дара, посмотри, какой ужас творится вокруг! Как жаль людей, особенно тех, кто остался без крова, – произнесла она с горечью.

– Да, это была страшная буря. За всю нашу жизнь мы не видели ничего подобного. Перун и Стрибог явно гневаются на людей, послав этот ураган, – ответила Дарина.

– Именно поэтому я вытащила нас сюда, – остановившись, сказала Рогнеда, пристально глядя на подругу. – Представь, сколько сейчас осталось бездомных детей и они в беде. Нужно собрать как можно больше из них и привести в острог. Рядом с замком есть большая пристройка, где живут конюхи и уличные работники. В одной из просторных комнат мы сможем временно разместить детей, обеспечить их кровом, едой и теплом.

– Это замечательная мысль, но как мы объясним это Великому князю? – с тревогой спросила Дарина, боясь реакции Беримира и возможных последствий для них.

– Сегодня вечером созовут повторный совет – там я всё и расскажу.

На этом их беседа прервалась, и они продолжили движение, переходя от одной улицы к другой. Несмотря на разорения, жители города проявляли несгибаемую стойкость и единство, упорно стремясь вернуть привычный порядок в свои дома и на улицы. Каждый неустанно вносил посильный вклад в восстановления города после яростного натиска стихии. Вдруг, за обломками старого терема Рогнеда услышала детский плач. Она стремглав устремилась вперёд и увидела у небольшого заборчика, отделявшего избу от соседской, маленького мальчика, сидящего на скамейке и горько рыдающего, глядя на разрушенный дом. Девушки подбежали к нему и утирая слёзы, попытались утешить его.

– Почему ты здесь один? Что случилось, что так горько плачешь? – с заботой спросила Дарина.

Мальчик не сразу осмелился заговорить. Рогнеда сняла свой плащ и нежно накинула его на ребёнка – было холодно и сыро, мальчишка дрожал от стужи. Лишь спустя несколько минут, окружённый вниманием и теплом, он наконец поднял взор, и девушки смогли заметить его красные от слёз глаза. Лицо его было в пыли и грязи и исцарапанное, одежда изношенная и местами порванная, он явно был не из знатного рода.

– В доме остались маменька и папенька… – дрожащим голосом прошептал он, сдерживая рыдания.

– Ты уверен, что они под завалами? – спросила Рогнеда, подняв мальчишкин подбородок и заглядывая в его карие глаза.

– Угу. Я тоже там был, но сумел выбраться через ту дыру, – он указал на щель между бревнами и настилом, где было видно свободное пространство. – Пожалуйста, помогите найти их… – едва слышно прохрипел мальчик, и слёзы вновь потекли по его щекам.

– Всё будет хорошо, не плачь, – успокоила его Рогнеда. – Я сейчас залезу туда и осмотрюсь. Изба не рухнула целиком – может, они спрятались где-то, и я сумею их найти.

Рогнеда направилась к терему, но Дарина стремительно перегородила ей путь, и по её строгому выражению лица стало ясно, что эта затея совсем ей не по душе.

– Ты что задумала? Совсем рассудок потеряла? Куда ты полезешь? Хочешь вместе с его родителями тут же почить? – встревоженно спросила она.

– Дарина, не волнуйся. Я всего лишь загляну, если там будет опасно – дальше залезать не стану. Посмотри сама, там большое отверстие, я легко пролезу.

– Нет! – твёрдо отрезала Дарина. – Не пущу! Не допусти Мокошь, если с тобой что-то случится, Великий убьёт и меня, и мальчишку. А что с Вацлавом тогда будет?!

– Да брось, я быстро, – отодвинув подругу в сторону, Рогнеда наклонилась и заглянула внутрь. Сквозь щели пробивался свет, и там не было слишком темно. – Ну, я полезла.

Встав на карачки, Рогнеда поползла внутрь. Дарина тяжело вздохнула и обратила взгляд на мальчика, который внимательно наблюдал за происходящим.

– Не переживай, ей мужичок поможет, – тихо произнёс он.

– Какой ещё мужичок? – недоумённо спросила Дарина.

– Маленький, в соломенной одежде. Это он показал мне выход.

Дарина промолчала, решив, что мальчику померещилось от страха. Тем временем, Рогнеда выползла в горницу – скудно обустроенную, но хранящую остатки былой жизни и человеческого тепла. Родителей мальчика она не обнаружила. В нос ударил резкий запах сырости и плесени. Полы были усыпаны толстым слоем пыли, среди которой виднелся мелкий мусор: осколки стекла, обломки дерева и куски обвалившейся глины. Отовсюду были видны следы разрушения – трещины в стенах, потолок местами проваливался вниз, готовый в любой миг рухнуть, с него капала вода, оставляя на полу мокрые пятна.

Слабый свет пробивался сквозь разбитые окна и поваленные бревна, создавая причудливые тени. Мебель, если её можно так было назвать, была сломана и покрыта толстым слоем грязи. Запылённое и треснувшее зеркало на туалетном столике жадно ловило лучи света осколками. Рогнеда пропоолзла вперёд, надеясь пролезть в следующую комнату, но проход был завален бревнами, и девушке ничего не оставалось, как лишь вглядеться в сумрак. Она разглядела печь; комната была ещё сильнее разрушена, почти ничего от нее не осталось, но среди мусора и грязи она заметила руку лежащую на полу, выглядывающую из-за печи.

– Эй! Кто-нибудь меня слышит? Есть кто живой? – тихо, с тревогой в голосе, спросила Рогнеда. Её охватило внутреннее напряжение, и легкий страх заполнил сердце. Безжизненная рука женщины напомнила ей о Чаяне и перед глазами промелькнули страшные воспоминания прошлого.

Спустя минуту Рогнеда вновь позвала, но ответа не последовало. Стоя на карачках и держась за бревна, она приблизила лицо к щелям между заваленными обломками, пытаясь разглядеть помещение и уловить признаки жизни. Вдруг, словно из ниоткуда, на уровне её лица из темноты вспыхнули два ярких светящихся глаза. В испуге девушка вскрикнула и отпрянула. Рука напоролась на лежавшее стекло на полу, и она глубоко порезала ладонь.

– Ай! – вырвалось у неё.

Осмотрев раненую руку, она подняла взгляд и увидела неподалёку стоящего маленького мужичонку величиной с кошку. Он был одет в льняную рубашку и порты; глаза его отливали золотистым светом, волосы на голове напоминали взъерошенную солому, а борода торчала в разные стороны. Существо прищурилось и внимательно наблюдало за Рогнедой. Она застыла, боясь пошевелиться, но, собравшись с духом, прошептала:

– Там кто-нибудь жив? – указывая пальцем на соседнее заваленное помещение.

Мужичонок молчал, но внезапно кинулся в её сторону. В испуге Рогнеда поползла к выходу. Выбравшись на свежий воздух, она выпрямилась и подбежала к Дарине и мальчику, сидевшим на лавочке в ожидании. Дарина взглянула на подругу с вопросом, ожидая что расскажет подруга, но Рогнеда с широко раскрытыми от страха глазами присела у ног мальчика и устремила на него взгляд.

– У вас дома жил домовой? – прерывисто спросила она. – Ну что ты молчишь? Говори!

Мальчик растерянно смотрел на Рогнеду, не понимая, чего от него хотят.

– Я сейчас там видела домового, – обратилась Рогнеда к Дарине. – Кажется, это он, но он меня прогнал.

Едва она закончила, послышался глухой треск, и девушки обернулись. Обвалившиеся остатки избы окончательно рухнули, образовав гору бревен.

– Мужичок вас спас, – прозвучал детский голосок. – Вас там могло завалить, как и моих родителей.

Рогнеда взглянула на мальчика – в его глазах вдруг появилась осознанность, слёзы высохли, а личико приобрело серьезное выражение. Она приблизилась и нежно обняла его.

– Неда, он тоже его видел, – тихо произнесла Дарина. – Сказал, что тот помог ему выйти. Но как такое возможно? Домовые – всего лишь сказки!

– Мы так же думали и про русалок, пока не встретили одну из них в Мереле. Пойдём. – Взяв мальчика за руку, Рогнеда уверенно двинулась вперёд.

Девушки задержались в городе до сумерек, собрав около пятнадцати беспризорных детей, после чего направились в замок. Пройдя через ворота и оказавшись на территории, Рогнеда подозвала прислугу и отдала распоряжение накормить детей и устроить их на ночлег. Увидев княжну в таком виде, слуги были удивлены, но подчинились без лишних вопросов. Подруги поспешили в опочивальню, чтобы привести себя в порядок.

Подходя к своей комнате, девушка заметила взволнованного Ярополка. Увидев Рогнеду, он мгновенно вздохнул с облегчением.

– Княжна! Где же вы были? – обеспокоенно спросил дружинник, замечая её запылённую одежду.

– Не волнуйся, – мягко ответила она. – Ступай и позови Хорса ко мне.

Исполняя приказ, Ярополк удалился, а Рогнеда вошла в комнату, где её встречал Хорт, радостно виляя хвостом. Белый зверь значительно подрос за несколько месяцев и стал ей по пояс. Она старалась проводить с ним как можно больше времени, гуляя вместе весенними вечерами в саду. Их связь становилась крепче с каждым днём, и девушка тонко ощущала любые перемены в настроении волка. Рогнеда великодушно позволяя ему спать на своей кровати, с ним ей было теплее, спокойнее и уютнее. В ответ Хорт беспрекословно слушался хозяйку.

Рогнеда наполнила широкую чашу прохладной водой и окунула в неё пораненную руку. Рана защипала, и девушка невольно поморщилась от дискомфорта. Затем она аккуратно вытерла ладонь и, устроившись у камина, стала ждать Хорса, поглаживая здоровой рукой волка, лежавшего у её ног. Каминные огни погасли, лишь тлеющие угли отдавали остаточное тепло. Смотря на них, Рогнеда вновь вспоминала прошедший день, и в сердце зарождалась тревога. Неужели могла древняя нечисть и навьи духи вновь пробудиться к жизни? Однако она была уверена в том, что видела своими глазами. С детства Рогнеда искренне верила в предания предков: слушая рассказы старейшин в Беловодье, с затаенным дыханием, а в сердце расплывалось странное, но очень тёплое чувство.

В дверь постучали, и на пороге появился Хорс. Рогнеда обернулась и с улыбкой пригласила его пройти.

– Хорс, добро пожаловать! Я именно по этому поводу тебя и позвала, – протянув раненую ладонь, тихо сказала она.

– Где же ты умудрилась так пораниться? – с хмурым выражением лица осмотрел ее ладонь старец.

– Ох тебе не понравится ответ. – Виновато улыбнулась Рогнеда.

Она рассказала ему обо всём, что произошло с ней в этот день. Хорс внимательно выслушивал, осторожно перебинтовывая руку в чистую ткань, предварительно смазав рану неприятно пахнущей мазью. В его глазах заискрилось любопытство, и Рогнеда заметила, как изменилось его выражение – лицо разгладилось, стало светлее.

– Знаю, Хорс, что ты мне поверишь. Ты, как и я, веришь в это. Я видела и русалку, и домового, но не понимаю, как подобное возможно в наше время? – задумчиво произнесла она.

– Верю, дитя, верю, – тихо ответил старец. – Объективная реальность таит в себе загадки, которые мы едва ли способны разгадать. Но одно знаю точно: сейчас творится что-то неладное! Весь Навий мир пробуждается. Моё сердце чует – это к беде.

– Почему же? – удивлённо спросила Рогнеда, ощущая, как тревога острой иглой пронзила грудь.

– Потому что я думаю, что к этому причастны ведьмы и их богиня Морена! – проговорил Хорс.

– Хорс, не хочешь ли ты стать моим советником? – вдруг поинтересовалась она.

– Чего вдруг? – удивился старец.

– Ты мудр, много знаешь и даёшь ценные советы.

Старик на мгновение задумался, но потом твёрдо посмотрел на княжну и сказал:

– Не обижайся, но я слишком стар для этого, пожалуй откажусь. Однако, если придёшь за советом – не откажу.

Рогнеда кивнула с пониманием и сообщила, что ей пора на вечерний совет. Переодевшись, она направилась в зал, где уже начали собираться люди. Там она заметила брата, который беседовал с Бориславом, представителем сибирского княжества. Не желая мешать, она заняла своё место и стала ожидать начала совещания. В зал вошёл Акамир, оглянул присутствующих и заметив отсутствие Беримира и Дамира, воспользовался моментом, и присел рядом с Рогнедой.

– Ну что, сестрица? Как поживаешь? Как тебе роль человека, который ничего не решает в совете? – язвительно прошипел юный князь сквозь сжатые зубы.

– Ровно так же, как и тебе, – холодно ответила Рогнеда, не поднимая взгляда.

– Хм… Правда удивляюсь, как ты так долго продержалась и даже попала в совет! Молодец, Дамир неплохо постарался, чтобы запудрить мозги отцу. Но это скоро закончится. Наш так называемый дядюшка с позором покинет Обдорское княжество, а может, и Варангию. А за ним – и ты, дорогуша.

Рогнеде из последних сил приходилось сдерживать себя, чтобы не потерять самообладание: её лицо оставалось спокойным, но внутри пылал огонь. Ей хотелось вцепиться парню в волосы и знатно его потрепать, но вместо этого она лишь слегка улыбнулась и, всё так же глядя вперёд, тихо произнесла:

– Акамир, мне жаль тебя. Ты так стараешься казаться значимым в глазах Великого, но так и остаёшься сыном нелюбимой женщины, ненужным ребёнком. Тебе никогда не встать впереди Дамира.

В глазах Акамира промелькнул гнев, но наружу он его не выпустил.

– Я уже обогнал Дамира, если ты не заметила.

В зал вошёл Беримир, за ним последовал Дамир. Все заняли свои места и по очереди начали докладывать о ситуации в городе. Большинство завалов было ликвидировано: квартал за кварталом очищали улицы. Однако одного дня было недостаточно – мост через реку Мерелу почти не пострадал, лишь небольшая его часть обвалилась. Однако погибло не меньше десятков людей. Жители княжества были подавлены, но не сломлены; несмотря на это, участились грабежи и разбои. Об этом быстро узнал Дамир – по всей Обдоре у него были свои лазутчики. Не теряя времени, князь взял ситуацию под контроль и направил дружину патрулировать город, о чём сразу сообщил Беримиру до начала совета.

Рогдай сообщил, что из Беловодья пришли вести: там ущерб от бури оказался наименьшим. Рогнеда с Вацлавом вздохнули с облегчением, хотя известий от их семьи пока не поступало. Утром Вацлав отправил сокола Любаве в надежде получить скорый ответ. После того как все закончили доклады и тяжело выдохнули после долгого дня, Рогнеда поднялась со своего места, намереваясь рассказать о сегодняшних событиях в городе.

– Пока вы все были заняты столь важными делами, я не смогла оставаться в стороне от горя людей. Великий, прошу не сердись, – начала она, – сегодня вместе с помощницей я отправилась в город и собрала беспризорных и осиротелых детей, сколько смогла.

Лицо Беримира исказилось от удивления. Хмурым взглядом он посмотрел на Рогнеду, затем перевёл взгляд на Дамира.

– Брат, клянусь богами, я этого не знал! – засмеялся тот.

– Радмира, что за безрассудный поступок? Ты ведь могла пострадать сама! Ладно, поговорим после совета.

– Нет, отец, – твёрдо возразила она. – То, что я сейчас скажу, должны услышать все!

Девушка поведала всё, что приключилось с ней в заваленной избе, не упустив и рассказа о таинственной русалке, которую они увидели с Дариной на днях. Многие члены совета смотрели на неё с недоумением, но никто не осмеливался прервать. Когда же Рогнеда закончила повествование, со своего места вдруг поднялся Абсей.

– Прежде чем кто-либо возьмёт слово, позвольте добавить, Великий, – начал он. – Сегодня, по поручению князя Дамира, я был в городе и стал свидетелем разговора толпы в Луговом переулке. Люди утверждали, что видели водяного в местном водоёме, откуда черпают воду. Я им не поверил и решил сам проверить. Один мальчишка вызвался проводить меня, ибо остальные побоялись. Стоим мы на берегу, значит, а вода мутная, ничего не разглядеть, прождали почти четверть часа, я и говорю мальцу: «Здесь ничего нет, лишь глина и земля в воде». Но едва произнёс эти слова, как в лицо мне полетел подводный ил. Я подумал, что это шалит мальчишка, повернулся, чтобы поругать, но он застыл в испуге. Смотрю туда, куда он смотрит, и вижу: на поверхности воды растекается зелёное пятно – сама вода коричневая, будто глина, а здесь словно что-то разлили. Вгляделся – пятно начало двигаться и подниматься из воды. Что это за существо – я не понял, да и разглядывать не стал, мы сразу покинули водоём, но глаза этого существа горели желтым огнём. Кто это, если не водяной?

Советник окончил рассказ и присел рядом с Дамиром, который взглянул на него с вопросом, читающимся в его глазах: «Почему не рассказал до совета?» Абсей виновато склонил голову. Рогнеда, севшая на место, снова поднялась и произнесла:

– Всё происходящее – дело рук ведьм, я в этом убеждена.

– А доказательства где? – язвительно спросил Акамир. – Люди испуганы, а ты еще больше разводишь панику, говоря о ведьмах. Чего ты добиваешься, Рогнеда?

– Я хочу, чтобы мы были готовы. Это лишь начало! – твёрдо ответила она.

– Ты настолько глупа веря в древние сказки? – усмехнулся Акамир.

Дамир сразу же бросил на него строгий взгляд, но Акамир сделал вид, что не замечает. Совет уже подходил к концу, и Беримир решительно прервал споры громким голосом, не давая никому вставить слово:

– Да, Радмира права – зло стоит на пороге, и мы должны быть готовы, как бы тебе ни казалось это смешным, Акамир, – сделал он замечание сыну, который перешёптывался с Рогдаем. – Готовность нужна не только военная, но и внутреннее осознание. Каждый из вас должен быть готов столкнуться с неизведанным миром. К чему всё это приведёт – неизвестно, но мы обязаны держаться вместе. В связи с быстро меняющейся ситуацией я возвращаю пост главнокомандующего дружиной Дамиру. Сейчас во главе должна стоять опытная рука, – обращаясь к Акамиру, Беримир подбирал слова. – Ты будешь помогать Дамиру, станешь его правой рукой. Тебе ещё многому предстоит учиться, ты юн, и твоё время ещё не пришло.

Рогдай хотел было что-то возразить, но промолчал, осознав, что своими вопросами лишь разозлит Великого. Акамир тоже молча вынес унижение и первым покинул совет. Бояре стали расходиться, поздравляя Дамира с возвращением на пост. Сам же Дамир с самодовольной улыбкой наблюдал, как Акамир, подавленный новостью, едва не выбежал из зала.

– Поздравляю, Дамир! – со снисходительной улыбкой подошла к нему Рогнеда.

– Благодарю! – он пристально посмотрел на неё, и Рогнеда несколько смутилась. – Почему ты так беспечно относишься к собственной жизни?

– Ах, ты о сегодняшнем дне, но прошу не начинай – мне ещё от отца выслушивать. А вот и он.

К ним подошёл Беримир, закончив свой разговор с Рогдаем.

– Пойдём со мной, Радмира, обсудим твоё поведение в моей опочивальне, – сказал Великий, взяв Рогнеду под руку и направляясь к выходу из зала. Дамир с улыбкой проводил их взглядом, а спустя несколько минут, допив вино, направился к себе.

На пути в опочивальню он столкнулся с Яснеей, спускавшейся по ступеням на нижний этаж. Дамир торжественно улыбнулся и заговорил первым:

– Яснея, примите мои искренние соболезнования. Я и не подозревал, что моему брату, нашему Великому князю, придёт в голову вернуть мне пост главнокомандующего дружиной, отняв его у вашего супруга. Но не огорчайтесь: он теперь будет моим помощником, точнее – мальчиком на побегушках, выполняющим всякие незначительные поручения!

Яснея была поражена услышанным. На мгновение растерявшись, она быстро собралась и со злобой прошипела:

– Мой супруг – настоящий князь из рода Варгов, а вы – простой простолюдин, которого все лишь считают князем! Но скоро это изменится, Дамир! Я расскажу обо всём отцу, а затем и всему совету. Как вы думаете, что тогда будет?

Дамир фыркнул, совсем не растерявшись. Он смотрел на искривлённые от ярости губы княжны и спокойно проговорил:

– Как быстро вы отравились ядом своего супруга. Яснея, вы из прекрасной юной девы превратились в неприятную особу. Я знаю, кто я, и понимаю, какую власть имею не только в этом замке, но и в стране. А ваш супруг? Он так и остался по натуре своей простым байстрюком. Делайте, что задумали.

С этими словами Дамир оставил Яснею, которая, сдерживая истерику, бросилась на поиски Акамира. Сам молодой князь изменил направление и направился к Беримиру, что беседовал с Рогнедой.

Глава 3

Рогнеда сидела напротив Беримира, слушая его упрёки и причитания. Он с нескрываемым разочарованием высказывал недовольство необдуманным поступком дочери, не замечая её пустого взгляда. Хотя физически она находилась в покоях Великого, мысли её уносились далеко за пределы замка, пролетая над просторами Варангии размышляя о событиях дня. Больше всего на свете её влекло неизведанное, таящееся в глубинах лесной чащи – желание, давно дремавшее в глубине души, внезапно пробудилось. Появилось непреодолимое стремление оставить всё позади: этот замок, борьбу за наследие трона, и возвратиться в Беловодье – на бескрайний луг у тихой речушки, что тянется по окраине княжества. Сердце завыло от тоски и невыносимого желания податься этому порыву. Неужели же здесь её место? Эти мысли рвали душу на части.

– Радмира, обещай больше не допускать таких безрассудств и не обдуманных поступков! Радмира? – окликнул её Беримир.

– Да, да, – с едва слышным выдохом ответила она, словно стараясь отмахнуться от навязчивого голоса. – Разрешите мне уйти, отец, день был долг, и я устала.

Увидев, как поблекло лицо дочери и как она поникла после совета, Беримир забеспокоился – редко ему доводилось видеть Рогнеду без улыбки.

– Милая, что тревожит тебя?

– Ничего, правда, я устала, – солгала она.

– Нет, нет, прошу тебя, будь со мной честна.

Он взял её ладонь в свою, поднял с места и повёл за ширму, разделявшую покои пополам. За ширмой открылась иная сторона комнаты: в углу у стены растянулся Ворс – волк Беримира, спящий с вытянутыми лапами. Посреди же стоял высокий мольберт с холстом; рядом – столик с красками и кистями, разнообразие которых потрясло Рогнеду. Стены украшали картины – как и во всей комнате, на которые ранее она не обращала внимания. Подойдя к мольберту и заглянув за холст, она увидела своё собственное изображение. Восхищение пронзило её: насколько тонко и глубоко была передана красота и внутренний мир. На картине Рогнеда кружилась на весенней опушке леса, под ногами журчал горный ручей; на голове её венок из полевых цветов, волосы развевались на ветру, а рядом порхали птицы.

– О боги! Как же это прекрасно, отец, – сквозь слёзы произнесла девушка. – Как вы сумели понять? Как почувствовали? Глядя на эту картину, я словно вдыхаю свежесть лесного воздуха, слышу журчание ручья и пение птиц. Это волшебство!

Беримир улыбнулся, сложив руки на груди приблизился к дочери.

– Рад, что тебе понравилось. Хотел этим поднять тебе настроение.

Но взгляд Рогнеды потускнел снова, и теперь это не ускользнуло от внимания Великого.

– Ах, как бы я хотела оказаться там… Мне так не хватает лесов Беловодья. Неужели нельзя туда поехать? – жалобно произнесла она, взирая на отца.

– Ни в коем случае! – отрезал он. – Это опасно, ты сама это знаешь. Ох, милая, я понимаю твою тоску. Вот почему я решил показать тебе эту картину. С детства я любил рисовать, возможно, больше всего на свете! Править Варангией мне не сильно хотелось – это было бременем, но я был единственным наследником. Судьба была предрешена, и хотя отец души не чаял в маленьком Дамире, на троне он видел истинного наследника – из рода Варгов. Его раздражало моё увлечение, он требовал много упражняться в военном деле, праве и управлении, отправлял меня править в другие княжества. К моменту его смерти я уже обладал большим опытом управления, но рисования так и не оставил – нередко тайком трудился по ночам. Тогда я решил, что в будущем не стану препятствовать увлечениям своих детей. Найди себе занятие, которое вдохновит и поддержит тебя. Поверь, это сделает твою жизнь легче.

Рогнеда вздохнула и, улыбнувшись, положила голову на плечо отца.

– Возможно, вы правы, Великий. Я подумаю над этим. Порою мне кажется, что я вовсе не готова к той судьбе, что вы для меня готовите.

– Никто не бывает полностью готов, милая. Но нельзя стоять на месте – всегда нужно двигаться вперёд, в неизведанное. Вот в этом и суть жизни. Я уверен, Радмира, ты справишься со всем.

Беримир ласково погладил дочь по голове, охваченный порывом нежности к этой милой девушке, которая всё больше походила на Тамиру. Однако их идиллию нарушил стук в дверь, за которым прозвучал голос Дамира.

– Брат, ты здесь?

Беримир с Рогнедой вышли из-за ширмы. В комнату, вальяжной походкой, вошёл молодой князь и с шумом опустился в кресло у камина.

– У нас проблемы, – произнёс он.

– Что случилось? – с тревогой спросил Беримир, усаживаясь в свободное кресло рядом. Рогнеда же заняла позицию за его спиной.

– Рыжая бестия – твоя племянница, княжна Лукоморская – угрожала мне. Говорит, что всё знает обо мне и скоро поведает всему совету.

Рогнеда усмехнулась и закатила глаза.

– Да что же это за выходки с её стороны? – с недоумением спросил Великий, для которого Яснея была всегда безупречна, чиста, подобно утренней росе. – Откуда у неё такая дерзость?

– Отец, ну вы что, словно вчера родились! – возмущённо вскрикнула Рогнеда, усаживаясь на недавно принесённое в комнату третье кресло по распоряжению Беримира.

– Что с тобой, Радмира?! Яснея – прекрасная девушка, почему ей могли прийти в голову подобные мысли?

– Не оттого ли, что ты её отверг? – с поднятой бровью спросила Рогнеда, обращаясь к Дамиру. В её глазах сверкнул огонёк.

– Кто вас женщин поймёт, невестушка? – усмехнулся Дамир.

Беримир смутился от его слов. Ему по-прежнему было неприятно видеть то, что происходило между молодыми людьми, и в душе он испытывал внутренний протест.

– Хватит заигрываний!

– Беримир, она находится под влиянием Акамира. Неважно, какие у неё мотивы, но она серьёзна в своих намерениях и, возможно, уже послала весть своему отцу.

Дамир оставался спокойным. Рогнеда краем глаза следила за ним и восхищалась его хладнокровием. Его жизнь разрушалась на глазах, он терял то, что с таким трудом приобрёл за годы. Скоро о нём узнает вся Варангия, и что тогда останется? Но, казалось, его это ничуть не волновало. И самое страшное, по мнению Рогнеды, заключалось в том, что тайна его происхождения оставалась нераскрытой, и лишь один Род ведал, кто были его родители и как он появился на свет.

– Думаю, завтра на совете нам следует открыть всю правду. Мы не можем больше скрывать это, да и я не желаю, чтобы меня опередили Рогдай или твой сынок, – процедил Дамир.

– Акамир не знает наверняка, как и Рогдай, – начал было возражать Беримир, но Рогнеда перебила его.

– Отец, Дамир прав. Нам пора рассказать правду народу, пока нас не застали врасплох. И хватит уже оправдывать Акамира. Я уверена, что именно под его влиянием ваша излюбленная Яснея набралась такой смелости – с подачи своего мужа, вашего сына.

Беримира огорчали подобные слова, но он отчасти понимал, что между ними идёт борьба за власть, и каждый преследует свои цели. Для всех давно не секрет, что и Акамир, и Дамир стремятся к одному. Он испытывал печаль от того, что его семья трещит по швам, что между ними нет полной любви и доверия – а ведь они Варговы, одна семья.

После долгого разговора было решено не откладывать и завтра на совете объявить новость о Дамире, а также сообщить о предстоящей свадьбе с Рогнедой. Всё это могло быть непонятно простому народу, но тянуть было нельзя. Беримир пообещал Дамиру твёрдо стоять на совете и не позволить никому в Варангии усомниться в его словах и решениях. Закончив с этим, Дамир и Рогнеда направились к себе.

Выйдя за дверь, Рогнеда надеялась, что Дамир скажет ей хотя бы несколько слов или проводит до покоев, но тот лишь пожелал доброй ночи и удалился. Она, разочарованная, медленно побрела к себе, чувствуя подступающую усталость и сонливость.

Тем временем Акамир сидел в своей комнате, упиваясь вином. Яснея, не смея его тревожить, молча готовилась ко сну, втайне ожидая, что муж поделится с ней событиями прошедшего дня, но Акамир упорно хранил молчание. Опьянённый и охваченный бурей чувств, юноша не мог упорядочить мысли – в груди кипели обида и ярость. Снова он был опозорен, снова оставался в тени Дамира. Как этому безродному удавалось его обходить, ведь он даже не Варгов? В гневе Акамир сжал в руке бокал и со всей силы бросил его в стену. С громким звоном стекло разбилось, осколки раскинулись по комнате, и Яснея вздрогнула от неожиданного звука.

– Акамир! Что с вами происходит? Вы совсем не похожи сами на себя, – тихо произнесла она.

Подойдя к мужу, она бережно взяла его за руку, подняла из кресла и, поддерживая, повела к кровати. Усадив пьяного князя, Яснея осторожно сняла с него штаны, пытаясь уложить его спать.

– Почему, Яснея? Почему мне не удаётся его переиграть? – бормотал он, глядя на супругу глазами, полными растерянности и отчаяния.

– Хватит, Акамир! Ещё не вечер. В конце концов, он – никто, а вы – Варгов, – твёрдо ответила Яснея.

Акамир посмотрел на свою супруга с какой-то неопределенностью, во взгляде его можно было прочесть желание, которое он в себе гасил с момента их свадьбы, но сил его больше не осталось. Он схватил Яснею за руку и резким движением повалил на кровать. Девушка оторопела.

– Акамир, что вы творите? Отпусти меня! – воскликнула она.

Но юноша был глух к её словам, покрывая лицо поцелуями, сжимая руки супруги и не позволяя вырваться. Разгорающийся пыл охватывал его всё сильнее, и он терял над собой контроль. Разорвав платье, Акамир завладел Яснеей вопреки её воле. Она лежала без сил, и лишь слёзы тихо стекали по щекам. Закончив, он сполз с неё, не взглянув в её сторону, и, удовлетворив свои телесные желания, быстро погрузился в сон.

Яснея, укрывшись пледом, вышла на балкон и долго плакала, в её душе возникли самые тёмные и отталкивающие чувства к этому человеку. Она была раздавлена, но в большей степени – бессилием. Акамир был её мужем, и она была связана с ним узами брака. Она не могла от него сбежать, не было и возможности скрыться после этого позора.

Утро наступившего дня было наполненно тревогой и волнением. Рогнеда рано проснулась и собралась к совету с необычайной поспешностью. Приближаясь к залу, она встретила Абсея, который учтиво позволил ей войти первой в зал, где помимо Рогдая и немногих бояр почти никого не было.

– Великая, сердечно приветствую вас! – льстиво произнёс советник Беримира. – Абсей, и тебе добро пожаловать. Ты, наверное, так же не ведаешь, по какой причине вновь созван совет?

– Чего ж не знаю, Рогдай, знаю! – откликнулся Абсей. – Мне ныне многое ведомо, чего тебе неведомо. Наверное, это связано с тем, что Великий князь утратил доверие к своему советнику?

В зале повисла тягостная тишина, все внимание было направлено к ожесточённой перепалке двух советников. Рогнеда села на своё место, ей подали горячий чай с облепихой и мёдом.

– На что ты намекаешь, Абсей? Высказывайся прямо! – гневно бросил Рогдай.

– Я не намекаю, Рогдай, а говорю прямо: ты, словно незаметно для себя, перешёл из советников Великого князя в советники Акамира. Ты сам не видишь, как Великий стал держать тебя на расстоянии.

Рогдай собирался дерзко ответить, но голос Рогнеды прозвучал жестко и властно:

– Хватит! Что за бесчинства вы устраиваете? Два главных советника, а ссоритесь, словно бабы на базаре!

– Не прилично княгине употреблять такие слова! – усмехнулся Рогдай.

– Не прилично советнику указывать Великой княгине, что ей можно говорить, а что – нет! – вступился Абсей.

Спор возобновился, и Рогнеда ощутила беспомощность. Тогда она встала и с размаху ударила ладонью по столу:

– Если вы оба не замолчите сейчас же, я прикажу страже вывести вас отсюда!

В этот момент дверь распахнулась, и в зал вошёл Беримир, за ним – Дамир. Последний шел с лёгкой дерзкой улыбкой, что раздражало Рогнеду, тогда как Беримир был суров и мрачен – такая перемена в нём удивила ее, но она понимала: отец находится в глубоком волнении; ведь им предстоит открыто признать перед всей страной, что их семья много лет обманывала народ, выдавая чуждого им человека за члена семьи Варгов. Вскоре прибыли остальные члены совета, и Беримир объявил о начале собрания.

– Господа, – громко начал он, – вероятно, вы недоумеваете, зачем я вновь созвал вас, ведь вечером накануне был совет. Что могло измениться за одну ночь? Целая жизнь. – Беримир с легкой грустью замолчал, а затем вновь уверенным голосом произнёс: – Итак, событие, которое я должен вам поведать, повергнет вас в шок, но время настало.

Беримир, не дрогнув и ни разу не прерываясь, раскрыл перед всем советом тайну их рода – ту историю, что Дамир слышал в детстве: якобы его спас Яромир из горящего терема, и сердце покойного князя так привязалось к младенцу, что он был усыновлён им. Лица собравшихся исказились от изумления и недоумения. Даже Рогдай и Акамир не скрывали растерянности. Беримир, разумеется, умолчал о истинном происхождении Дамира, дабы не посеять смуту среди народа. По окончании повествования он предложил задать вопросы. Первым спросил Рогдай:

– Значит, дневник Яромира был подлинен, Великий?

– Да.

– Но как вам удалось это скрыть? – раздался голос Акамира.

– Моя мать болела несколько лет и не покидала своей опочивальни, – ответил Беримир. – Было легко подстроить её беременность и роды. После появления Дамира она прожила недолго. Никто не заподозрил обмана. Это стало тяжёлой ношей для нашей семьи.

– Всё сложилось весьма удачно, – усмехнулся Велибор. – Но как, Великий, вы поведаете эту историю народу? И зачем вообще было открывать нам правду? Не лучше ли было хранить тайну и дальше?

В этот момент вмешался молчавший до того Дамир:

– Да, но это стало известно некоторым людям из совета, да и не только, держать эту тайну больше не имело смысла, потому что мы с княжной Радмирой решили пожениться.

Рогнеду бросило в румянец, её щеки горели, а кровь в висках пульсировала. Она не ожидала, что Дамир так бесцеремонно обнародует это перед советом. Девушка перевела взгляд на Беримира и заметила, как тот холодно и строго посмотрел на брата. В зале пронеслась волна шёпота, участники совета обменивались взглядами, не понимая как реагировать на столь откровенное признание.

– Ах вот оно как! Самозванец вздумал жениться на самозванке! – раздался смех, а за ним насмешливый возглас Акамира. – Отец, что же вам недостаёт во мне? Почему же вас интересуют эти люди, не имеющие с вами родства? Разве вы полагаете, что эта девка – ваша дочь?! Истинная Радмира давно разложилась в земле, а это…это… – не находя слов, он указывал пальцем на Рогнеду, – это лживое и порочное существо! – наконец вырвался из него крик отчаяния.

Все замолчали, казалось, само дыхание сперло у всех присутствующих. Лишь Дамир, не моргнув глазом, с молниеносной решимостью бросился на Акамира, повалил, и удар за ударом вбивал его в пол. Дружинники оттащили разъярённого мужчину.

– Отведите Акамира в его покои и вызовите лекаря, – сурово приказал Беримир. – А с тобой ещё поговорим, Дамир.

В зале снова повисла гнетущая тишина, бояре молчали, боясь даже взглянуть на Великих. Рогнеда сидела прямо, изо всех сил стараясь скрыть волнение, но горечь и обида пылали в её сердце. Её унижение было явным, и это жгло сильнее всяких ран.

– Может, кто ещё желает высказаться? – прервал молчание яростный голос Дамира. – Говорите, что хотите обо мне, но о Радмире даже думать не смейте! Она – дочь Великого Беримира, представительница рода Варгов, и всякий, кто осмелится усомниться в этом, будет повешен на городской стене за измену!

– Да и про вас кто осмелиться плохо говорить? – робко проговорил Рогдай. Дамир лишь холодно посмотрел на него с явным отвращением.

Совет подошёл к концу, Беримир распорядился Рогдаю разослать грамоты во все княжества с вестью и приглашением на свадьбу. Сам Беримир поспешно покинул зал. Рогнеда хотела последовать за ним, но услышала, как её зовут:

– Княжна, прошу подождать! – догонял её Рогдай.

– Что вам надо, советник? – сдержанно спросила она.

– Поздравить с предстоящим браком, – ответил он с лёгкой улыбкой. – Это вы ловко придумали.

– Рогдай, ты и мне скажи, о чём ты шепчешь княжне, – раздражённо перебил их Дамир. – Иди, вытирай сопли своему подопечному!

Не позволив Рогдаю открыть рот, Дамир взял Рогнеду под руку и повёл прочь от глаз бояр. Выйдя на террасу, он остановился и взглянул на неё. Ее глаза отражали глубокую печаль, но она всё же смогла выдавить еле заметную улыбку.

– Послушай меня, – произнёс он. – Ты должна быть готова к подобным выпадам. Есть те, кто тебя не принимает, есть те, кто принимает, но ты обязана твёрдо стоять на ногах и никому не позволять сбивать тебя с них.

– Дамир, – Рогнеда пыталась говорить уверенно, но голос дрогнул уже на первом слове, – я понимаю всё это. Знаю, что даже в замке меня многие не принимают, не говоря уже о народе. Просто я сама не знаю, нужна ли мне вся эта игра за власть. Я не предназначена для этого, для трона. Представь себя на моём месте: семнадцать лет я жила в другом мире, и вдруг – княжна! Мне это не нужно!

Дамир пригладил бороду и строго взглянул на неё.

– Ты должна приспособиться к действительности. Ты – та, кто есть, и это твоя судьба, хочешь ты того или нет.

С этими словами князь покинул Рогнеду, оставив глубочайший осадок в её душе. «От кого же я надеялась получить поддержку и понимание?» – подумала она и устало направилась в свою опочивальню.

Весть о Дамире стремительно пронеслась по столице, а затем и письма отправленные соколами разлетелись по княжествам. В замке всюду перешёптывались и недоумевали: неужели это могло быть правдой? Некоторые дружинники выдвигали предположение, что вся эта история – выдумка самого Дамира, дабы приблизиться к трону. Новость о его возвращении на пост главнокомандующего дружина встретили с радостью. Многие воины были преданы молодому князю и ждали его восстановления, но находились и те, кто воспринял это с недовольством, поддерживая притязания Акамира.

Дамир желая не отвлекаться на сплетни, направил все силы на восстановление города и моста, строительство которого планировали окончить к осени. На юге Обдоры начались волнения из-за занимаемого Дамиром места в совете и его влияния в семье Великих, но восстание было быстро подавлено самим же Дамиром и его дружиной. Если и говорили о нём нелестно, то лишь шёпотом, ибо сторонники князя были повсюду, и из всех уголков столицы поступали донесения о недовольных и протестующих. С такими врагами князь расправлялся безжалостно: он вылавливал их как крыс, после чего о преследуемых никто и не слыхал. Так несколько недель спустя волнение по всей Варангии начало утихать. Столица почти полностью восстановилась после бури, однако тревожные вести о появлении нечисти и навьих духов в разных уголках страны продолжали поступать в замок.

Рогнеда увлеклась садоводством, и по совету Беримира это стало для неё настоящей отдушиной. Помощниками ей служили дети, которых она спасла и привела в замок, а вместе с ними – и Дея, дочь Яры. Девочка тайком ускользала от матери и с огромным удовольствием помогала княжне, обретя новых друзей среди осиротевших ребят. В самом сердце сада они создали цветник, где ежедневно садили новые сорта цветов и ухаживали за уже посаженными. Рогнеда не могла проводить там целые дни, хотя и желала этого – времени у нее было мало. Учебные занятия с наставниками отнимали много сил, и к вечеру она едва стояла на ногах. А впереди еще предстояла подготовка к свадьбе. Дамир тем временем был с ней холоден, они редко виделись; он целыми днями пропадал в городе и возвращался в замок глубоко за полночь, а если встречался с Рогнедой, то старался избегать с ней общения.

Вацлав тоже активно участвовал в восстановлении города и почти не виделся с сестрой. В свободное время молодой человек истязал себя изнурительными тренировками – он осознавал, что уступает воинам Дамира, от чего чувствовал себя неуверенно. Несмотря на напряжённый график, дважды в неделю он находил время, чтобы встретиться с Дариной.

Весна достигла своего апогея, и в один из солнечных дней, когда Рогнеда возилась в своём саду, она услышала зов Деи.

– Что случилось, Дея? – подняв голову и отряхивая волосы с лица тыльной стороной ладони, мягко произнесла Рогнеда.

– Можешь отойти со мной на минуту?

– Хорошо, пойдем.

Рогнеда встала и последовала за девочкой, которая повела её вглубь сада, за высокие густые заросли. За очередным изгибом кустарного дерева она неожиданно столкнулась с Иваром. Рогнеда обернулась к Дее с вопросительным взглядом.

– Простите, княжна, – произнесла девочка, – но он настойчиво уговаривал меня. Тем более он мой друг, я не могла ему отказать.

– Ну что ж, иди, – спокойно ответила Рогнеда. – Но не вздумай кому об этом взболтнуть, особенно матери своей!

Дея кивнула с улыбкой и поспешно удалилась, оставив Рогнеду наедине с Иваром. Юноша выглядел виноватым, но не прятал взгляда.

– Здравствуй, Рогнеда, – сделал он шаг ей навстречу.

– Не приближайся! – воскликнула Рогнеда. – Говори, что хотел, и уходи!

– Ты так и не простила меня, – с грустью проговорил дружинник. – Неда, я искал встречи с тобой несколько недель. Передавал письмо через Вацлава.

Рогнеда зажмурила глаза – она так и не прочла это письмо, которое затерялось где-то на её столе, забытое под горой насущных забот.

– Я не могу ни спать, ни есть, ни думать, – продолжил Ивар, – будто перестал жить без тебя. Простое прощение от тебя спасло бы меня. Если бы мог изменить прошлое, я вернул бы всё назад и тогда, в порту, взял тебя за руку и сбежал, вместо того чтобы вести тебя в кандалах в трюм корабля.

– Ивар…

– Подожди, не перебивай, дай мне договорить. Я сделаю всё ради тебя: покину службу у Яснеи, стану служить только тебе, расскажу обо всём, что творится у них с Акамиром. Буду твоими глазами и ушами в замке. Пусть потом меня повесят – я всё равно не живу без тебя.

– Ивар, я простила тебя.

Юноша пошатнулся, у него в глазах заблестели слёзы, и на губах появилась слабая улыбка.

– Да, я простила. Мы с тобой не чужие люди, и раньше ты был мне очень дорог. Сначала я тебя ненавидела за причинённую боль, но больше не могла нести этот груз. Здесь и так слишком много ненависти – зачем же отравлять свою душу ещё сильнее? – усмехнулась девушка.

– Спасибо, Неда. Ты спасла меня от мук совести. Если бы ты знала, как сильно я себя за всё ненавижу…

– Хватит, Ивар. Я забыла обо всём, забудь и ты.

– Хорошо, – облегчённо выдохнул он. – Но скажи, неужели ты действительно собираешься выйти за Дамира?

– О боги, Ивар! Ты серьёзно думаешь, что я стану обсуждать это с тобой?

– Нет, конечно, нет. Но я не мог молчать. Ты должна знать, за кого собираешься выходить. Этот человек никогда не будет тебе верен. Каждую ночь он проводит в борделе, каждый раз с новыми девками. Ему нет дела до тебя – ты для него лишь средство достижения целей. Он не станет тебе верным мужем, он искалечит твою душу и использует тело.

Рогнеду внезапно бросило в жар от услышанного, ноги стали ватными, а голова тяжелой. Она ощутила горечь на языке и комок в горле. Ивар заметил перемены в её лице и, сделав шаг навстречу, хотел приблизиться, но Рогнеда оттолкнула его.

– Откуда ты это знаешь? – голос её дрожал, но прозвучал твёрдо.

– В дружине об этом знает каждый. Ни для кого не секрет, что он меняет женщин, как перчатки. Удивительно, что ты забыла об этом. Он всегда был таким.

– Уходи! Уходи прочь, Ивар, пока нас не увидели!

Рогнеда, не глядя на Ивара, развернулась и медленно направилась прочь. «Почему же мне так больно?» – спрашивала она себя. Оставив позади сад, она словно в тумане добралась до своей опочивальни. Войдя, она бросилась на кровать и горько зарыдала. Волна нестерпимой ненависти к князю снова поднялась в груди. Вне себя, она вскочила и, схватив стоявшую на столе вазу, с яростью бросила её в стену, крича на Дамира все проклятия мира.

В комнату вбежала Дарина, охваченная тревогой, а за ней вошёл Ярополк.

– Да разрази меня Перун, что здесь происходит?! Не домовой ли завёлся? – с удивлением воскликнул он.

– Дара, – бросилась Рогнеда на плечо подруги, рыдая в голос. – Ненавижу, я его ненавижу! Покори его, Сварог! Пусть Морена заберёт его в Навь! Лишь бы он больше мне не попадался!

– Кого же? Рогнедушка, о ком ты? – нежно заглянула Дарина в лицо подруги. – Ярополк, ступай, я тут разберусь сама.

Дружинник молча покинул комнату, оставив двух девушек вместе: Рогнеду, рыдающую навзрыд, и Дарину, что нежно вытирала слёзы.

– Ну-ка, Неда, успокойся. Кто так тебя обидел? Неужели окаянный Акамир?

– Да стала бы я за этого малодушного плакать… – прорычала она. – Нет, Дамир. Именно он!

Лицо Дарины побледнело, словно она ощутила чужую боль.

– Что он натворил? Боги, ты так за Ивара горько не плакала, как за этого!

Рогнеда подробно пересказала разговор с Иваром. Успокоившись немного, разлила компот по стаканам и жадно его выпила. Дарина несколько мгновений терялась в раздумьях, а затем произнесла:

– Это всё выдумки Ивара. Он сказал это тебе нарочно. Слышала, что наша Несмеяна уезжает к отцу? Он едет с ней. Наверное, на последок решил нарушить твой покой.

Рогнеда удивилась:

– Нет, не слышала. Почему Яснея решила уехать? Ведь её и силой из замка не вытащишь.

– Говорят, заболела и решила в родные края вернуться, чтобы набраться сил.

– Хм… Что ж, забрала бы она с собой и своего мужа.

Девушки рассмеялись, и на сердце Рогнеды стало чуть легче.

– Дарина, я так тебя люблю! Что бы я делала здесь без вас с Вацлавом?

– Сбежала бы обратно в Беловодье! – игриво ущипнула подругу за руку Дарина.

Только девушки собрались пуститься в забавы с подушками, как в дверь послышался стук.

– Входите! – спокойно произнесла Рогнеда, и на пороге появился Абсей.

– Советник, какими судьбами?

– Княжна, не хотел вас тревожить, но вас срочно к себе требует Дамир.

– Что прям требует? Пусть сам тогда и явится, так и передайте своему князю! – гордо отрезала Рогнеда. – Ступайте, ступайте.

Едва Абсей закрыл за собой дверь, как вся опочивальня наполнился звонким смехом девушек.

– Ах, как же ты его! Ай да молодец! – заливалась смехом Дарина.

– Ох и разозлиться он, наверное!

Рогнеда подумала, что не намерена бежать к нему по его первому зову, пусть князь сам придёт к ней. Ей было достаточно того, что он пренебрегал ею неделями. Она подошла к окну и взглянула на цветущий сад, в котором красовался её цветник – истинная жемчужина, притягивающая взоры яркими красками, разнообразием форм и благоуханием. Он был устроен с тонким вкусом и нежной любовью, где каждый элемент достигал гармонии с другим, создавая единое целое. В центре возвышались высокие многолетники – дельфиниумы и лилейники с насыщенными синими и фиолетовыми оттенками, пленяя взгляд. Вокруг раскинулись среднерослые цветы – георгины и эхинацеи. Рогнеда задумалась, уносясь мыслями в свой сад.

– Неда, чего это ты вдруг задумалась? – подойдя к ней спросила Дарина.

– Да залюбовалась садом, – ответила девушка. – Знаешь, дети так усердно мне помогают…

Не успела она закончить, как без стука в комнату вошёл Дамир. Его вид был грозным, и Дарина, не раздумывая, под шумок покинула опочивальню, оставив их наедине. Глаза князя сверкали, словно льдинки, волосы слегка взъерошены, а рубаха, расстёгнутая на несколько пуговиц, оголяла грудь, которая равномерно вздымалась при дыхании. Он казался невероятно красивым и мужественным: пшеничные волосы переливались на солнце, прямой ровный нос и хмурый взгляд придавали ему загадочность – таинственную силу, притягивавшую Рогнеду с неистовой страстью, словно что-то древнее и забытое. Она поймала себя на желании прикоснуться к нему, ощутить тепло его сильных рук. В памяти всплывали прошедшие пиры, когда они кружились в танце, и он крепко, но нежно держал её за талию. Вздрогнув, отгоняя эти навязчивые мысли, застилавшие рассудок, она сурово произнесла:

– Почему ты входишь без стука?

Дамир не обратил внимания на её слова.

– Почему ты не явилась, когда я тебя звал? – произнёс он не менее строго.

– Мне что, быть одной из тех девиц, что бегают по первому зову?

Мужчина взглянул на неё с непониманием, прошёл к столу, налил себе компота и сделав глоток поморщился.

– Это компот?

– Да, а чего ты ожидал? – усмехнулась девушка, поправляя платье и устраиваясь в удобном кресле, где чувствовала себя в безопасности. Хотя она старалась выглядеть спокойной, в её глазах читалось волнение.

– Ладно. Ты не ответила на мой вопрос, – смягчая тон, сказал князь, садясь напротив и заглядывая в её изумрудные глаза.

– Я была занята, – солгала она, не желая показывать, что перед ним ощущает себя маленькой девочкой на родительском поругании. – Ну и что ты хотел?

– Хотел кое-что показать. Знаешь, с моего балкона и окна твой сад виден как на ладони.

– Из моего тоже видно, можешь взглянуть.

Дамир не поленился встал и подошёл к окну. Минуту всматривался в даль, затем возвратился на место.

– Нет, из твоего окна не то. Ладно, раз уж я здесь, хочу кое-что узнать. Что тебя связывает с дружинником Яснеи? Не помню имени. – Сказал он между прочим, словно это была не главная цель его прихода.

Рогнеда окончательно растерялась. Волнение, растущее с самого начала, усилилось, и она ощутила, как пересохло во рту. Встав, она подошла к столу, где стояла кружка с недопитым компотом, сделала глоток и хитро улыбнувшись, обернулась к молодому князю.

– Какое тебе дело до моих дел?

– Такое, что ты моя невеста, – спокойно произнёс он, пристально наблюдая за Рогнедой.

– Это тебя не касается, и я не намерена тебе что-либо рассказывать, – решительно ответила она.

– Хорошо, тогда слушай меня. Этот юнец с твоего княжества, и вы хорошо знакомы, не так ли? Ведь именно он поведал Яснеи о тебе. Помнишь тот семейный ужин, где Лукоморская княжна старалась всячески унизить тебя, напоминая о твоём происхождении? Этот дружинник был источником её сведений. И знаешь, я долго размышлял, но так и не решался спросить тебя напрямую, откуда тебе стало известно, что я не сын Яромира. Ты была первой, кто узнала, что об этом ведают Акамир и Яснея. Но теперь всё стало ясно – этот парень рассказал тебе. Как зовут его?

– Ивар, – прохрипела Рогнеда, голос её дрожал.

– Ивааар, – протянул Дамир, поднимаясь с места. Подойдя к Рогнеде, он взял бокал из её рук, допил содержимое и поставил его на стол, плотно прижавшись к ней. Их взгляды встретились, и лицо князя было столь близко, что она увидела своё отражение в его голубых глазах. Внезапно она ощутила лёгкое прикосновение его рук к своим.

– Почему дрожат твои руки?

– Я замёрзла, – снова соврала она, однако по глазам князя было ясно, что он не поверил ей.

– Замёрзла? – усмехнулся он, обхватывая её ладони своими. – Рогнеда, что связывает тебя с Иваром? Расскажи мне.

Рогнеда вырвала руки из его ладоней и отошла на безопасное расстояние, сердце её бешено колотилось.

– Да, я его знаю – мы из одного княжества. И да, это он поведал мне то, что услышал от Яснеи и Акамира. Вчера он сообщил, что готов помочь, если потребуется. Он верен мне. Всё.

– Верен, говоришь? Посмотрим. Я хочу, чтобы ты всё мне рассказывала.

Рогнеда презрительно усмехнулась, вытаращив глаза.

– Что ты говоришь?! Я по-прежнему не доверяю тебе и вряд ли когда смогу. Ты шатаешься по борделям, позоришь меня, и хочешь, чтобы я раскрывала тебе всё?!

– Интересно… Не Ивар ли поведал тебе об этих борделях? Откуда затворнице замка знать о таких местах?

Холодная усмешка на устах Дамира выбила Рогнеду из равновесия, и она утратила над собой контроль.

– Значит, это правда! Значит, ты ходишь по грязным девкам! Никогда не смей прикасаться ко мне, а когда поженимся – это будет не более чем фикция. Я никогда не стану твоей по-настоящему! – прокричала Рогнеда, охваченная обидой и горечью.

– Чего же ты ожидала от меня? – спокойно спросил он. – Ты сама своим поведением и видом демонстрировала презрение ко мне. Думаешь, я не понимаю, почему ты выходишь за меня? Но знаешь что, дорогуша, ты сама пожелаешь, чтобы я взял тебя. И так тому и быть. Ты не первая и не последняя, – с самодовольной усмешкой произнёс князь, собравшись было покинуть комнату, как раздался новый вопль Рогнеды.

– Лжец! Ты говорил, что желаешь меня больше всего, что будешь меня защищать! А на деле оказался грязным, похотливым животным.

Дамир не обернулся на её слова.

– И я не отказываюсь от своих слов, – кратко ответил он, оставив её одну.

«Что же со мной происходит? Почему я веду себя так с ним?» – терзала себя вопросами Рогнеда, лежа в постели и нежно обнимая Хорта. Он согревал её морозными ночами в прошлом, дарил тепло, даже когда наступила весна и мир играл яркими красками. Зверь приносил не только физическое тепло, но и утешение душе. Он всегда смотрел на неё так, будто понимал все тайны её жизни.

– Неужели я влюбилась в него? – шептала девушка своему мохнатому другу. – Нет, нет. Этого не может быть. Я помню, как было с Иваром – совсем иначе.

И Рогнеда погрузилась в воспоминания о том жарком летнем дне, что случился два года назад. Это был праздник Купалы – весь княжеский удел праздновал, разжигали костры, устраивали пляски и обливались родниковой водой. Рогнеда сидела у костра, плетя вместе с подругами венки из полевых цветов, и сквозь мерцание огня заметила, как за ней пристально наблюдает темноволосый юноша – красивый и выделявшийся среди своих товарищей. Девушка смущённо отворачивала взгляд, но тут же вновь встречалась с его глазами, чёрными, словно у ворона.

– Что за румянец на твоих щеках? – поинтересовалась Дарина.

– Это от жара костра, – отмахнулась Рогнеда, вновь ища юного наблюдателя в толпе.

– Неда, я доплела венок, пойдём спустим его в воду, – прозвучал голос Любавы.

Сёстры направились к реке, и вдруг Рогнеда почувствовала, как кто-то слегка прикоснулся к её руке, проходя мимо. Это был тот самый парень, что бежал вместе с друзьями.

– Девицы, не хотите с нами искупаться в речке? – спросил он, обнажая белоснежные зубы.

– Нет! – резко ответила Любава. – Иди своей дорогой.

– Любава, не будь такой грубой! Сегодня праздник, – сделала замечание своей сестре Рогнеда, а в глазах её заиграл огонёк. – Спасибо, но мы лишь венки спустим в воду, купаться не станем.

Подойдя к воде, где плескались мальчишки, Рогнеда увидела, как Ивар скинул рубаху и портки и нырнул в глубину речной пучины.

– Ты знаешь его? – фыркнула Любава.

– Нет, – усмехнулась Рогнеда, аккуратно отпуская в воду свой венок, а затем венок сестры. После того как ветреным потоком они поплыли вниз, Любава поспешила за ними, а Рогнеда осталась наблюдать за сестрой и одновременно – за прекрасным юношей. Вскоре парень подошёл к ней.

– Меня зовут Ивар. А тебя как, красавица?

– Рогнеда, – ответила она.

С тех пор они старались видеться каждый день. По ночам Рогнеда покидала избу, когда все засыпали, и убегала к возлюбленному. Они бродили под лунным светом, а их чувства с каждым днём крепли. В жаркие дни, когда Рогнеда с Вацлавом и матерью трудились в поле, Ивар тайно приносил ей испечённые матерью печенья или яблоки. Вскоре Вацлав узнал об их отношениях, а затем и Чаяна, проснувшись однажды ночью и не обнаружив дочь в постели. Тогда ей пришлось выслушать немало грубых слов от матери. Хотя Чаяна была строгой и сварливой женщиной, она не запретила возлюбленным встречаться, полагая, что это всего лишь юношеское увлечение. Между Вацлавом и Иваром сразу не сложились отношения, но ради Рогнеды они терпели друг друга. Так продолжались два прекрасных года, хотя со временем становилось ясно, что Ивар стесняется скромного происхождения Рогнеды. В их отношениях было много неприятностей, но в силу возраста и своей влюбленности Рогнеда закрывала на все это глаза.

Рогнеда вспомнила их первый поцелуй и то, как сначала он ей не понравился.

– Что может быть прекрасного в этом? Полный рот слюней – и его, и моих. Совсем мерзко! – с отвращением рассказывала Дарине.

Но с каждым разом их поцелуи становились всё нежнее и страстнее. Не заметила Рогнеда, как прежняя брезгливость сменилась наслаждением, как возбуждение пробуждалось от его прикосновений во время поцелуя, а Ивар становился всё смелее, хотя при малейшем её отстранении сдерживался, обещая ждать, пока они не станут мужем и женой.

Воспоминания уносили сознание Рогнеды, и мысли ещё несколько минут блуждали в ее голове, переживая события прошедшего дня, пока не рассеялись подобно туманному рассвету на горизонте. Сначала до неё доносилось тихое сопение Хорта и лёгкий шум с улицы, эти звуки постепенно удалялись, исчезая в безмолвии. Сосредоточившись на собственном дыхании, она ощутила, как каждая частичка тела расслабляется, и тяжесть напряжения сходит с её плеч. Голова погрузилась в мягкость подушки, а нежный ветерок, проникший через приоткрытое окно, ласкал её лицо. В комнате воцарились покой и тишина. Ресницы дрогнули, словно пытаясь удержать сознание на краю, но вскоре сомкнулись, и Рогнеда погрузилась в лёгкий, спокойный сон, где обитали загадочные создания прошлого.

Глава 4

Рогнеда медленно разомкнула глаза, услышав, как чей-то голос пробивался сквозь утренний сон. Рядом с кроватью стоял Вацлав, широко улыбаясь, он лёгким толчком пытался разбудить сестру.

– Боги, Вац, что ты здесь делаешь? – пробормотала девушка, укутываясь в одеяло.

– Неда, просыпайся, хватит спать! У меня для тебя две новости! – присаживаясь на край кровати, продолжил Вацлав: – Итак, первая: вчера наша рыжая бестия уехала, точнее уплыла в Лукоморье к батюшке. Говорят, она даже Великому не сообщила, и Акамир сегодня за неё отчитывался перед ним. А вторая: сегодня утром весь княжеский двор отправляется на охоту. Беримир распорядился. Он желает провести время с семьёй да и развлечься немного.

– А разве в лесах не опасно? – с тревогой поинтересовалась Рогнеда, потирая когда-то раненное упырём плечо.

– В Обдорских лесах не было зафиксировано нападений, и, разумеется, с нами пойдёт немалый отряд дружины.

– Хм… Ладно, сейчас встану и соберусь. А Дарине сказал?

Вацлав хитро улыбнулся:

– Конечно! – и, сказав это, покинул опочивальню сестры.

Рогнеда потянулась в кровати. Хорта рядом не было – волк лежал на балконе, греясь в тёплых лучах весеннего солнца. Она открыла ставни и раздвинула занавеси, впуская в комнату свет, который сделал её гораздо уютнее. Медленно собираясь, Рогнеда вновь и вновь возвращалась мыслями к вчерашнему вечеру и корила себя за то, что показала свои эмоции Дамиру. В душе её бушевали противоречивые чувства. И хоть она старалась не признавать этого, её тянуло к нахальному князю, а чувство ревности не давало покоя.

В дверь постучали, и в комнату заглянула Дарина:

– Неда, ты встала? Отлично! Вот это неожиданно с охотой – и даже немного волнительно!

– Да уж, мне бы не перепутать случайно Дамира с каким-нибудь зверем и ни выстрелить в него их лука, – выдохнула Рогнеда, поправляя волосы.

– Что-то вчера случилось? – осторожно спросила Дарина.

– Всё как обычно, ничего нового. Он выводит меня лишь на дурные эмоции. Не знаю, как я стану его женой. Мне кажется, это была глупая затея.

Рогнеда рассказала подруге о ссоре с Дамиром, о своей ревности и о том, как он допрашивал её об Иваре.

– К слову о Иваре, интересно, он всё-таки вместе с Яснеей покинул столицу? – словно сама себя спросила княжна.

– Ой, не знаю, но куда эта Несмеяна без своего пса? – усмехнулась Дарина с едва заметной горечью. – Неда, может, тебе стоит отменить эту свадьбу. Посмотри на Дамира – разве стоит ввязываться в такое?

Рогнеда уже была собрана и готова к завтраку, а затем и к предстоящей охоте.

– Завтрака не будет, – раздался голос Дарины. – Великий пожелал провести его на природе, так что спускайся вниз, там, кажется, уже приготовлен для нас рыдван.

– Дара, я знаю, как ты обо мне волнуешься, но отступать я не могу – это будет значить, что я струсила.

– Нет, дорогая, – мягко возразила Дарина, – это будет проявление мудрости.

Рогнеде хотелось возразить, напомнив подруге, что та сама далеко не мудро поступает по отношению к ее брату, то даря надежду, то разбивая ему сердце, но она промолчала. Девушки вышли во двор, где Рогдай отдавал указания прислугам – всё было готово к охоте. Огромные снаряжения грузились на повозки, где уже были аккуратно сложены друг на друга шатры.

– Вот он, рыдван Великого, – указала Дарина. – Пойдём, усядешься.

– А ты? – нахмурившись, спросила Рогнеда.

– Я поеду с другими слугами.

– Нелепость! Ты поедешь со мной! – упрямо заявила княжна.

– Неда, не надо. Ты поедешь с отцом, и у вас будет возможность поговорить. Да и не место мне в вашей карете, – с сожалением произнесла Дарина и поспешила к своему рыдвану, где уже сидели девушки с корзинками.

Рогнеда вздохнула и уже собиралась усесться в рыдван, когда у конюшни она увидела Дамира. Тот гладил свою лошадь. «Наверное, поедет верхом», – подумала она и забралась во внутрь. При виде мужчины её охватило чувство стыда и горечи. «Разрази меня Перун, я вела себя вчера, как дитя», – ругала себя она, но её размышления прервало появление Беримира, который был в прекрасном настроении и быстро залез в рыдван.

– Радмира, дочь моя, вот и наша первая совместная охота! Как же здорово! – воодушевлённо произнёс Великий.

– Да, отец, – ответила Рогнеда, – но как-то тревожно идти в лес, особенно сейчас.

– Оставь сомнения! В этих лесах нечисть не водилась даже при Великом Ратмире – Освободителе, а уж тогда было куда страшнее. Будь спокойна!

Рогнеда натянула улыбку, зная, что спорить с Беримиром бесполезно. Она уже давно заметила в его характере ту черту, что ей совершенно не нравилась: Беримир был беспечен, любил пышные пиры и совершенно не интересовался семейными отношениями, только делал вид, что его это заботит.

– Слышала, что Яснея уехала в Лукоморье? – как бы между прочим спросил Великий.

– Да, – холодно ответила Рогнеда, это известие её обрадовало.

– Акамир совсем поник, – вздохнул Беримир. – Чует моё отцовское сердце, что тут что-то неладное. Поговори с ним, как с братом. Может, он тебе откроется.

Рыдван тронулся, и Рогнеду слегка качнуло вперёд.

– Отец, вы что такое говорите? – возмущённо воскликнула она.

– А что не так?

– Ничего! Он меня ненавидит, когда же вы это поймёте?

Беримир удивлённо посмотрел на нее.

– Дочь, что ты говоришь? Да, я вижу, что ваши отношения сложились не лучшим образом, но, быть может, тебе самой стоит проявить инициативу. Мне надоели ваши распри. Я согласился на ваш брак с Дамиром скрепя сердцем, но думаю, этого можно было избежать, если бы ты сблизилась с Акамиром.

Рогнеда откинулась на спинку – всё сказанное отцом не укладывалось в ее голове. В ней закипело возмущение, готовое вырваться наружу, и она была готова выпрыгнуть с рыдвана, лишь бы избежать этого бессмысленного разговора. Вместо этого тяжело вздохнула и произнесла:

– Не могу поверить, что вы сейчас это говорите. Иногда мне кажется, что вы живёте в своём мире.

– Радмира, – строго произнёс Беримир, меняя довольное выражение лица на серьёзное, – не забывай, с кем разговариваешь! Привыкай к тому, что порой нужно делать то, что тебе не хочется. Такова судьба будущего правителя.

– А много ли вы делали того, чего не хотели?

– Много! Всё, разговор окончен. Жду, что ты сегодня поговоришь с Акамиром. Хватит устраивать спектакли. Порой мне кажется, что твои мысли отравил Дамир.

– Да боги! Он то тут при чём? Я всё давно объяснила!

Беримир предпочёл не отвечать, и оставшийся путь они ехали молча. В душе Рогнеды бурлила досада. Разве отец не видит, что происходит? Разве не понимает, почему она собралась замуж за Дамира? Она почувствовала отвращение ко всем: к отцу, к Дамиру, к Акамиру, к Яснее, к Ивару, к замку и всей роскоши. Сжав кулаки, она подумала: «Я в клетке, и нет мне избавления». Чувство безысходности окутало её, и тоска по Беловодью, по старой жизни лишь усилилась.

Через час караван Великого остановился у опушки леса. Дружинники быстро развернули шатёр для Беримира и его семьи. Рогнеда, стремительно спрыгнув с порога рыдвана, бросилась на поиски Вацлава, который стоял рядом с её дружинником Ярополком, живо беседуя. Девушка подошла к ним, и Ярополк склонился в поклоне.

– Чем занимаетесь? – спросила она.

– Готовим снаряжение для охоты. Посмотри, какой лук для тебя приготовил Дамир, – обратил внимание Вацлав, показывая на изысканное оружие с изогнутой дугой из дерева, украшенной замысловатыми узорами разных красок.

– Он думает, что я побегу по лесу убивать зверей, – с иронией сказала Рогнеда, закатывая глаза.

– Да, – раздался за её спиной голос Дамира.

Тяжело вздохнув, девушка обернулась. Дамир стоял всего в нескольких шагах от нее, и она даже не заметила, как он подошёл.

– Мне это ни к чему.

– Ты должна научиться владеть этим оружием, оно может пригодиться в будущем.

Вацлав, стоявший рядом, вмешался в разговор.

– Неда, я согласен с князем. Тебе стоит освоить стрельбу. Вспомни поход в Беловодье – никто не знает, что ждёт впереди. Лучше, если ты будешь способна защитить себя. И Дарину можешь взять с собой – я для неё тоже лук приготовил.

Рогнеда улыбнулась:

– Хорошо! Но – она вздернула указательный палец перед лицом – никаких убийств зверей. Стрелять буду лишь в мишени, которые Ярополк сейчас сделает из коры.

Дамир приподнял брови и снисходительно улыбнулся:

– Ладно, начнём с этого. Ярополк, слышал, что княжна от тебя хочет?

Тот кивнул:

– Ну, тогда иди и делай. А мы пока отправимся покататься на лошадях. Рогнеде стоит научиться ездить верхом. Пойдём к Беримиру, поговорим об этом, пока бояре его не окружили, а то потом подойти к нему будет сложно.

И они направились к Беримиру, который наблюдал за установкой шатра, беседуя с Акамиром и Рогдаем. Вацлав поспешил искать Дарину.

– Великий князь, оружие для вас подготовлено. Сейчас позавтракаем и отправимся вглубь леса. Погода благоприятствует превосходной охоте, – лепетал Рогдай.

– О, отец, помните, как в прошлом году мы с вами поймали кабана в сети? Пусть боги и ныне пошлют нам удачу! – с надеждой сказал Акамир.

– Да, сын, если в этом году наш улов превзойдёт прошлогодний, устроим пышный пир. А то масленицу мы так и не отметили – не подобает, не подобает, – задумчиво произнёс Беримир. – Поэтому Морена нас и наказала бурей.

К ним подошли Дамир с Рогнедой, и Беримир искоса окинул их взглядом, словно ему было не по душе видеть их вместе.

– Беримир, мы хотим отправиться верхом на прогулку по опушке. Рогнеда желает научиться ездить на лошади, – сказал Дамир.

– Радмира, – поправил его Рогдай.

Беримир не обратил на это внимания.

– Что ж, завтрак ещё не скоро будет. Идите, возьмите с собой Акамира – будет веселее.

Рогнеда смутилась, предвидя, во что может превратиться эта прогулка, она вовсе не хотела слушать очередные распри между Дамиром и Акамиром.

– Я с радостью составлю компанию! – энергично заявил Акамир, и в его хитрых глазах заблестел озорной огонёк.

– Замечательно! Ступайте, оставьте меня с Рогдаем – мне нужно с ним переговорить.

Трое молодых людей оставили Беримира и его советника наедине. Стоило им отойти, как Дамир сразу начал язвить:

– Акамир, а где же твоя женушка?

– Дамир, странно, что, имея невесту, ты так интересуешься моей супругой, – спокойно парировал Акамир. – Идите, я вас позже догоню – моя лошадь привязана в другом месте.

Юный князь покинул их быстрым шагом, направляясь к дружинникам, стоявшим неподалёку от служанок.

– Дамир, – остановила его Рогнеда, – послушай, нам не стоит ссориться. Вчера мы оба были не правы, – поспешно добавила она. – В общем, хочу сказать, что нам следует держаться вместе. Кажется, отец сомневается в нашем предстоящем браке.

Дамир молча внимательно посмотрел на Рогнеду. В его взгляде она увидела то самое нежное выражение, что заметила впервые, когда они стояли на террасе и он предлагал ей стать его женой.

– Пойдём. Не волнуйся о Беримире – я всё улажу.

Акамир приблизился к толпе дружинников и украдкой шепнул одному из них что-то на ухо, так, чтобы никто не услышал, после чего с самодовольной улыбкой направился к своей лошади. Дамир и Рогнеда уже стояли у своих коней. Дамир помог Рогнеде сесть в седло и начал подробно объяснять все тонкости верховой езды.

– Сиди прямо, не наклоняйся ни вперёд, ни назад. Расслабь плечи, руки держи на уровне пояса, поводья дергай с лёгким натяжением, чтобы не причинять лошади неудобств. Ноги слегка согнуты в коленях, – его рука скользнула по её бедру, и Рогнеда ощутила легкие мурашки, пробежавшие по спине. Дамир продолжил: – Пятки опущены вниз, ноги плотно прилегают к бокам лошади. Обрати внимание на голову: взгляд вперёд, а не вниз. Поняла?

– Кажется, да, – нервно улыбнулась Рогнеда и ласково провела рукой по гриве коня.

Дамир быстро запрыгнул в седло. Он уверенно держался в седле, словно с рождение умел ездить верхом. Взяв поводья в руки, он вновь заговорил:

– Управляй движением с помощью ног: слегка поджимай бока лошади, чтобы она пошла или ускорилась. Держи поводья в умеренном натяжении – не слишком туго. Если хочешь остановиться или замедлиться – аккуратно тяни поводья на себя. Не наклоняйся вперёд или назад, чтобы не напугать лошадь. Готова?

– Да! – с энтузиазмом кивнула Рогнеда. Ей не терпелось начать; она слегка пришпорила лошадь, и та плавно двинулась вперёд.

Пара свернула на дорогу и направилась к лесной опушке, откуда собиралась спуститься к лесному ручью, напоить лошадей и вернуться в лагерь. Однако надолго им остаться наедине не удалось – Акамир вскоре догнал их.

– О, сестрица, у тебя очень неплохо получается для первого раза.

Погружённая в изучение езды, Рогнеда едва слышала слова Акамира, весь её разум был сосредоточен на поддержании равновесия. Вокруг ожила природа: деревья покрылись нежной зеленью, поляны украсились яркими цветами. В воздухе витал свежий, влажный аромат, а соловьиные трели заполняли окрестности. Ласковый свет солнца проникал сквозь листву, рисуя игривые тени на земле, отдохнувшая после зимы почва покрывалась нежной травой. Лес наполнился жизнью. Рогнеда всматривалась в эту атмосферу, чувствуя себя единым целым с лошадью – свободной от оков повседневной рутины и тяжести обязанностей.

Внезапно к ним подъехал ещё один всадник – запыхавшийся и взволнованный.

– Князь Дамир, нужна ваша помощь! В лагере разгорелась ссора между двумя дружинниками, удержать их не можем. Великому не донесли – разозлится сильно, может выгнать из отряда. Прошу, вернитесь и помогите унять их!

– Да вы, что там все на висельницу захотели? – злобно процедил Дамир.

– Князь, умоляю вас! – жалобно воскликнул тощий дружинник.

Рогнеда отвлеклась от езды.

– Дамир, езжай, разберись. Отцу не понравится – и ведь это все твои воины. – С лёгкой улыбкой сказала она.

– Ты справишься здесь?

– Конечно. Да и я не одна. – Она взглядом окинула Акамира.

– Ладно, скоро вернусь. – Прищурившись, Дамир резко пришпорил коня и рванул обратно по дороге к лагерю.

Рогнеда спокойно продолжила свой путь, наслаждаясь красотой природы и верховой ездой. Акамир ехал молча позади неё. Прошло несколько минут с тех пор, как Дамир скрылся за холмом. Юный князь вытащил из-за пояса рогатку, которую взял у одного из дружинников, что стрелял из нее по птицам. Зарядив камень, он натянул тетиву и прицелился в бедро лошади, на которой ехала Рогнеда, затем отпустил снаряд. От неожиданной боли лошадь взвилась на дыбы; Акамир успел выпустить ещё один камень, и животное рвануло вперёд вместе с Рогнедой, которая в испуге выпустила поводья и вцепилась в гриву.

Сам же Акамир спрыгнул со своей лошади и прутом ударил своего коня, чтобы он поскакал следом за Рогнедой. После схватил горсть земли, растер по одежде и поспешил вниз по склону к лагерю. Через несколько минут он уже достиг места, схватил первую попавшуюся лошадь и, запыхавшись, закричал Дамиру:

– Дамир, скорее возвращайся в лес! Что-то напугало лошадей, и они рванули вперёд, меня моя лошадь скинула, а Рогнеды понеслась в глубь чащи вместе с ней!

Он делал вид, что взбирается на коня.

– Что! – вскрикнул Дамир. – Я тебя убью, Акамир, как ты мог упустить её из виду!

Тот попытался оправдаться, но Дамир его уже не слышал, пришпорив скакуна он помчался по следу Рогнеды. Его сердце моментально сжалось от страха. В груди почувствовалось стеснение, как будто кто-то схватил его за горло и не дает сделать полноценный вдох. В голове промелькнули самые страшные картины – одна ужаснее другой. Чувство беспомощности и страх за её жизнь заставляли подгонять лошадь всё быстрее. Руки и колени дрожали от напряжения. Вдруг он осознал: такой страх он испытывал только однажды – когда узнал о смерти Тамиры. Он не мог допустить повторения той трагедии. Он не мог допустить, чтобы с Рогнедой что-то случилось. Мчась по лесу, он вспомнил все ужасные испытания, которые ей пришлось пережить из-за него: когда он пытался выяснить, является ли она Радмирой. Горечь и сожаление разрывали его циничное сердце, делая его самому себе противным. Все его желание потеряли значение для него в эти минуты и только одна мысль крутилась у него в голове: «Лишь бы с ней было все хорошо».

Рогнеда мчалась сквозь лес, крепко держась за гриву лошади. Она изо всех сил старалась не упасть из седла и не сломать себе шею. Тело гудело от напряжения, сердце бешено колотилось, а лошадь продолжала быстро скакать по чаще леса, сквозь кусты и деревья, ветки которых беспощадно били по рукам и ногам, иногда задевая и лицо, которое Рогнеда старалась прятать.

– Остановись! – умоляла она, – Прошу, стой!

Слёзы текли из глаз – то ли от страха, то ли от пронизывающего ветра. Расцарапанные руки теряли силы.

Внезапно лошадь, испуганная чем-то, встала на дыбы. Рогнеда уже не могла удержаться, и рухнула спиной на землю, ударившись головой о камень. Сознание стало уплывать, и сквозь полузакрытые веки она увидела, как её лошадь помчалась дальше. Ее охватило холодное оцепенение, и что-то липкое начало обволакивать тело. Она с трудом подняла голову и увидела высокое существо, которое вовсе не походило на человека. Оно было покрыто мхом, волосы и борода напоминали ветви и траву. Это странное создание медленно двигалось к ней, словно туман, заполняя все пространство собой.

Испуганная, Рогнеда попыталась перевернуться на живот; голова кружилась, и она была дезориентирована, но осознавала, что ей нужно спасаться от страшного существа. Приподнявшись на карачки, она поползла вперёд, ощущая, как острые ветки и колючки впиваются в ладони. Вдруг кто-то схватил её за руку и попытался поднять.

– Вставай! Быстрее!

Подняв глаза, Рогнеда встретилась с голубыми глазами, которые в этот миг показались ей такими родными.

– Дамир! – облегчённо выдохнула она.

Почувствовав землю под ногами, ей стало легче; пелена с глаз спала, и головокружение утихло. Оглядываясь назад, Рогнеда заметила, что лесное существо уже совсем близко. Она различила на его лице оранжевые огоньки, служившие глазами. Новый порыв страха охватил всё тело.

– Дамир, что это? – вскрикнула она, стараясь ускорить свой бег.

– Не знаю, – ответил он, – но явно это существо враждебно настроено к нам.

Молодые люди поспешили к лошади, стоявшей неподалёку. Дамир усадил Рогнеду в седло, а когда сам собрался вскочить на животное, почувствовал резкую боль в правом боку. Ноги подкосились, и он рухнул на землю. В ужасе Рогнеда спрыгнула с лошади и присела рядом, пытаясь его поднять, но её взгляд упал на рану – из его живота торчала ветка, заточенная словно копьё, пронзившая тело насквозь. Она вскрикнула.

– Дамир, о боги! О, боги! Что же мне делать?! Встань, молю! О, боги, о боги! – пронзительный крик и рыдание сорвались с её губ. Её руки были в крови, а сил хватало едва ли чтобы удержать раненого. – Молю, Дамир, не оставляй меня! Поднимайся!

Слыша отчаянный крик Рогнеды, Дамир собрал последние силы, ухватился за поводья, и с трудом вскарабкался на лошадь. Следом за ним в седло залезла Рогнеда и крепко вцепилась в него, стараясь удерживать его. Слабыми ударами ног он подгонял скакуна. Внезапно раздался рёв – существо начало разбрасывать ветки, шипы, землю и куски мха вокруг себя, тряся телом и стараясь избавиться от всего нагромождённого на нём. Лошадь ускорилась, и они помчались через лес, оставляя позади чудовище.

Вскоре Рогнеда заметила навстречу несущийся отряд дружинников во главе с Акамиром.

– Дамир, смотри! Нам сейчас помогут! – воскликнула она.

Но тот молчал, а Рогнеда вдруг увидела, что его голова опущена, а тело обмякло. Она изо всех сил старалась удержать его в седле, однако сил не хватало, и он свалился с лошади на землю.

– Помогите! Быстрее! – закричала она обессилев.

Глава 5

В комнате царил полумрак, в воздухе витала напряженная атмосфера. Единственным источником света была узкая полоска тусклого свечения, просачивавшаяся сквозь плотно задернутые тяжёлые шторы. А остатки дневного света, скользившие по бархатным складкам, придавали помещению мрачное, тревожное настроение. По стенам плясали причудливые тени, отбрасываемые старинной мебелью. В камине догорали дрова, потрескивая в тишине. Каждый звук казался громче, чем обычно, и комната будто затаила дыхание в предвкушении неизвестного.

Рогнеда склонилась над кроватью Дамира, сжимая его руку. Усталость и тяжесть пережитого накатывали на неё волнами, и она слегка покачивалась, шепча молитву богине Живе. В её уме всплывали обрывки воспоминаний. Она закрыла глаза, и перед ней промелькнули картины прошедших часов: «Давайте скорее нести носилки… – В рыдван его!.. – Быстрее в замок!.. – Хорс! Где Хорс?.. – Он в тяжёлом состоянии… – Если боги позволят, доживёт до утра… Много крови потерял…». Слёзы скатывались по ее щекам, а сердце наполнялось страхом и знакомым, горьким чувством скорби.

– Жива, помоги, исцели, жизни подари, не отвергни, узри, дитя своему, рану залечи, – в полубреду шептала Рогнеда. – Жива, помоги, исцели, жизни подари…

Почувствовав легкое касание на своём плече, она подняла голову и увидела перед собой Дарину с бледным лицом.

– Неда, тебе нужно отдохнуть, – тихо произнесла она.

– Я не могу его оставить. Если Акамир этим воспользуется и убьёт его…

– Ты думаешь, что он на такое способен?

– Да, – твёрдо ответила Рогнеда, встретившись взглядом с подругой. – Это он всё и устроил. Знаешь, что он мне прошептал в лесу?

Дарина лишь мотнула отрицательно головой.

– Он сказал, что вместо Дамира должна быть я, но если умрёт и Дамир – тоже неплохо…

Ужас отразился на лице Дарины, и она прикрыла рот ладонью.

– Да порази его Перун! Ты рассказала об этом Великому?

– Нет, ещё никому не говорила.

– Скажешь?

– Не знаю, – выдохнула Рогнеда, качая головой. – Главное – чтобы Дамир выжил.

– Хочешь, я посижу с ним, а ты хоть чуть отдохнёшь?

Рогнеда лишь крепче сжала руку князя, не намереваясь покидать его до тех пор, пока он не откроет глаза. Без слов Дарина поняла подругу, поднялась и приоткрыла окно, впуская в комнату свежий вечерний воздух.

– Неда, если я тебе понадоблюсь, пошли за мной дружинника, хорошо?

Рогнеда молча кивнула в ответ. Дарина ушла, оставив ее наедине с тишиной, вновь склонившую голову в молитве богам, уповая на их милость.

Тем временем Беримир, охваченный яростью, мерил шагами комнату, и с криками допрашивал Акамира. Великий князь был в исступлении от злобы и отчаяния, сыпал обвинениями в сторону сына, не стесняясь в выражениях:

– Ты маленький, хитрый ублюдок! Отвечай, чьих рук это дело?! Как моя дочь оказалась в одна в лесу? Никогда в жизни не поверю, что ты не смог справиться со своей лошадью!

– Отец, клянусь всеми богами! Я пытался помочь! Лошади будто заколдованные взбесились и помчались вперёд. Я отпустил поводья, и когда моя лошадь встала на дыбы, я не успел удержать её!

Акамир тщетно пытался доказать отцу свою невиновность, каждое резкое, унизительное слово Беримира вонзалось в сердце, причиняя всё новые и новые раны. Внутри поднялась буря горьких чувств: смесь обиды, боли, и гнева. Юноша вновь ощутил себя отвергнутым и недооценённым, словно его личность и старания попросту игнорировали те, кто должен был поддерживать и любить его. Он с новой силой почувствовал ненависть к Рогнеде и порыв убить её. Она была причиной его унижений сейчас.

– Ты отвратительный выродок! Радмира была права, говоря, что ты хочешь избавиться от неё! А я, как глупец, не верил!

– Вы знаете меня всю жизнь, вы растили меня и воспитывали, а эту девчонку знаете меньше года и доверяете ей безоговорочно! Я всегда был вам предан, а она сколько раз вас уже ослушалась? Вы любите чужих вам людей больше, чем родного сына! Я не виноват, что родился от служанки! И я не заслуживаю таких оскорблений!

Слезы заблестели в глазах Акамира, но он сдержал порыв. Беримир с удивлением посмотрел на сына, однако его взгляд быстро исказился, отражая презрение:

– Убирайся! Не хочу тебя видеть! И не думай, что я поверил тебе! Ты за всё ответишь!

Акамир выскочил из комнаты, охваченный яростью и ненавистью. Он вновь был отвергнут, но отныне это не будет причинять ему боль. Он так решил. После слов Великого юноша возненавидел его не меньше, чем Рогнеду и Дамира. Он больше не будет искать отцовского признания и одобрения. Скоро придёт час, когда Беримир понесёт наказание за все его страдания. Акамир поклялся в себе отомстить всем, а прежде всего отцу. «Я буду последним, кого ты увидишь перед смертью, отец, и именно я принесу тебе её».

Тихое, ровное дыхание князя было для Рогнеды той ниточкой, за которую она цеплялась с надеждой на то, что он справится. Руки и ноги казались ей неподъёмным грузом, а мучившая голову боль, несмотря на отвар, принесённый Хорсом, не унималась. Иногда она пыталась встать и пройтись по комнате, но усталость быстро брала верх, а тревога сжимала грудь так крепко, что она боялась отойти от Дамира более чем на пять шагов. Время тянулось мучительно долго. На улице уже наступила ночь, и Рогнеда пробежалась по комнате, зажигая масляные лампы. Внезапно через распахнутое Дариной несколько часов назад окно резким порывом ветра ворвался прохладный воздух. Длинная коса, лежавшая на её плече слетела.

– Стрибог ли это? – прошептала она, спеша закрыть окно.

Но за её спиной прозвучал женский голос:

– Не угадала! – Рогнеда вздрогнула и медленно обернулась, застыв от ужаса так и не закрыв окно. – Не ожидала увидеть меня, пропавшая княжна?

Перед ней стояла Верея. С момента их последней встречи она заметно изменилась. Кожа хоть и была бледна, но вид ее не был болезненный, как в той башне, где она была заточена. Алые, пухлые губы контрастировали с выразительными широко распахнутыми глазами, а чёрные волосы блестели, отражая свет ламп. Верея была высокой и красивой – настолько, что Рогнеда не могла не заметить это и подумала: «Действительно ли ведьмы бывают столь прекрасны?» Шок первых мгновений утих, и голос её прозвучал твёрдо:

– Как ты сюда попала?

– Ну, конечно же, влетела через окно! Только что! Не заметила? – с ехидным прищуром ответила Верея. – Каждая ведьма обладает своим даром, а у меня – особая дружба с воронами; могу сама превращаться в одного из них. Радмира, не смотри на меня так! Разве ты не читала сказаний об оборотнях? Ты же так любишь древние предания.

Верея стояла неподвижно, пристально глядя в глаза Рогнеды. Та выдержала ее взгляд, не отводя своего.

– Зачем ты пришла? Что тебе нужно?

– Хотела поговорить с тобой немного, да помочь. Пришло время.

– Не боишься, что я позову стражу?

Рогнеда была готова сделать это в любую секунду, но все же что-то ее останавливало, она выжидающе смотрела на ведьму.

– Радмира, мы обе знаем, что ты этого не сделаешь. Но времени у нас и вправду не много. Я пришла помочь!

– Чем именно?

– Дамир не доживёт до рассвета. Думаю, ты это понимаешь.

Верея обращалась к Рогнеде и ни раз при этом не взглянула на лежачего князя, которых глубоко дышал.

– Понимаю, что я тебе не внушаю доверия. Но Дамир должен выжить.

– Почему? Зачем тебе он? – дерзко бросила Рогнеда, став у кровати, закрывая князя собой.

– Хорошо, хочешь сейчас поговорить, будь по-твоему. Дамир – тот самый князь из пророчества. Слышала ли об этом хоть что-нибудь?

– Что-то слышала, но немного, – соврала Рогнеда, она совершенно не понимала о чем говорит Верея и что за князь из пророчества, ведь Беримир так и не раскрыл им тайну самого пророчества.

– Значит, знаешь, что пророчество гласит: он должен объединить Варангию и Темную страну. Я же здесь по поручению его матери, уж не по собственной воле, как ты ранее спросила. Мне нет до него дела. Моё желание – погубить Беримира и всё его порождение, вроде тебя и этого байстрюка. Ах, ты только представить, как он горевал, что в первый год твоего исчезновения заделал себе сына! Никогда об этом не задумывалась? Задумайся теперь. – Иронично произнесла Верея, театрально изображая удивление.

Рогнеда смотрела на неё с растерянностью, ведьма же, словно сама с собой говорила, перескакивая с одной темы на другую, не замечая княжну, лишь изредка бросая на неё взгляды. Верея начала неспешно ходить по комнате, оглядывая утварь, при этом говорила быстро и сбивчиво. Рогнеда не шевелясь с места, внимательно следила за ней.

– Ладно, ты права – мы говорим о Дамире, а я снова вспомнила Беримира. За семнадцать лет он однако ж постарел. И да, Дамир – сын ведьмы. Пророчество не исполнится, если он умрет. Вот – возьми! – она бросила Рогнеде небольшую склянку, та ловко ее поймала, – влей это ему в рот – он быстро придёт в себя!

– Откуда мне знать, что это не яд?

– Тогда выпей сама и убедись, как голова прояснится и боли пройдут! – рассмеялась Верея. – Лихо вас леший отделал!

– Леший? – удивлённо переспросила Рогнеда.

– Ну, кто же ещё? Ах, понятно – ты не знаешь, как он выглядит!

Не колеблясь, Рогнеда сделала глоток из склянки и поставила её на тумбочку рядом с кроватью.

– Хм, смелая девчонка! Кажется, я начала понимать, что привлекло Дамира в тебе.

– Значит, мать Дамира жива и она ведьма? – с осторожностью спросила Рогнеда, желая выведать больше.

– Похоже на то, – ехидно улыбнулась Верея, напоминая кошку, играющую с мышью.

– Верея, скажи, почему волки принимают Дамира? Как у него могла возникнуть связь с одним из них?

– Просто! В его жилах течёт кровь Варгов. Вот – почитай на досуге и передай своему жениху. – Она протянула свёрнутые пожелтевшие листы. – Это часть дневника Яромира, который я украла из тайной библиотеки твоего непутевого отца, к сожалению, здесь написано не все. Кстати, сам дневник я подкинула рыжей княжне, чтобы быстрее вывести Дамира на свет!

Рогнеда нахмурилась и взяла листы из рук ведьмы, та же улыбалась с самодовольством.

– Думаю, мне пора.

– Постой! – Рогнеда сделала шаг к ведьме. – Расскажи мне об отце.

Верея остановилась, медленно повернув голову. Лицо её сменило выражение снисхождения на серьёзность, улыбка исчезла, а в глазах мелькнула злоба.

– Что ты хочешь узнать? – холодно спросила она.

– Я… хотела понять, что он с тобой сделал? И сказал ли мне правду… или же солгал о вас?

– Сомневаешься? – протянула Верея. – Не знаю, что он тебе рассказывал. Возможно, говорил, что я околдовала его… что он был под чарами… Но это не так. Он когда-то любил меня, но был трусом и выбрал то, что сказал ему Яромир. Был ли он по-настоящему влюблён в Тамиру – вот, что тебе следует выяснить у него. Ведь как можно так быстро выбросить из сердца человека, в которого влюблён с детства? Ты как думаешь?

– Он говорил, что очень любил Тамиру, – тихо ответила Рогнеда. В душе её металось странное чувство, а вот боль в голове утихла. Проведя рукой по затылку, она обнаружила, что раны затянулась.

– Прошло? – усмехнулась Верея. – Яромир был против нашего брака. Мы долго боролись, пока однажды он не привёл её. Их быстро поженили, а меня восьмеро дружинников вывезли в лес и каждый из них надругался надо мной. Ты, конечно, знаешь об этом? Когда-нибудь расскажу тебе всю историю подробно.

Хотя ведьма стала причиной, по которой Рогнеда была семнадцать лет разлучена с семьёй и потеряла родных, душа ее сжалась от услышанных слов как в первый раз, когда ей это рассказывал Беримир.

– Но как же твоя сила? Я видела, как одной рукой ты отшвырнула стражу на церемонии имянаречения Акамира. Почему тогда не сделала этого?

– Я не была такой сильной тогда. Хоть я и родом из Темной страны, как и Дамир, но моя мать бежала оттуда, будучи ещё на сносях мной, и не обладала силой. Едва чудом добралась до замка, может, даже опоила кого, чтобы попасть сюда, она была отличной травницей. Так я и родилась в этих стенах. С пяти лет стало ясно, что внутри меня сила, но я не умела управлять ею. И вот умирая я лежала в лесу и услышала зов – меня призвала Озара, верховная ведьма, древнейшая из ныне живущих.

– Вас много? Ты не одна ведьма? – осторожно спросила Рогнеда.

Верея рассмеялась.

– Конечно, нет, глупая! Иначе пророчество не имело бы смысла. Озара научила меня владеть моей силой, и через шесть лет я вернулась – с местью. Довольно. Этого тебе знать достаточно.

– Как зовут мать Дамира? – снова попыталась задержать ведьму Рогнеда.

– Всему своё время, пропавшая княжна. Скоро всё узнаете, – загадочно сказала она, и резким движением укрылась плащом, обернувшись в ворона и вылетела в окно.

Рогнеда кинулась к окну и поспешно закрыла его. Затем подошла к Дамиру, он был покрыт испариной и бледен, как смерть. Она стремительно схватила склянку с тумбочки и вылила всё её содержимое ему в рот. Минуты тянулись в безмолвии, изменений не наступало, разве что дыхание стало ровнее. Рогнеда закрыла глаза и, уткнувшись в грудь князя, пыталась осмыслить услышанное: о пророчестве, о матери Дамира и его загадочном прошлом, о Беримире и его сложных отношениях с Вереей и Тамирой. Рогнеда верила в великую любовь Беримира и Тамиры, о которой рассказал он сам, но что если это была лишь ложь? В голове стало тяжело от этих мыслей. «А если…» – фраза, которая не давала ей покоя. Внезапно она вскочила, схватила листы из дневника Яромира и хотела скорее погрузиться в чтение, но вдруг услышала стоны Дамира. Быстро спрятав листы за пояс, она склонилась над князем.

– Дамир? Ты меня слышишь? – тихо спросила она.

Его веки дрогнули, и он медленно открыл глаза. Вокруг всё словно расплывалось в туманной пелене, но моргнув несколько раз, он окончательно сфокусировал зрение и увидел перед собой фигуру девушки, чьи глаза мерцали в полумраке.

– Рогнеда? – охрипшим голосом произнёс князь.

– Дамир! Слава всем богам, ты очнулся! Я так боялась.

Он попытался приподняться, но лицо исказилось от боли. Рогнеда мгновенно подоспела, помогая ему и подкладывая под спину несколько подушек, чтобы князь оказался полусидячем положении. Дамир пристально всматривался в её лицо, не отводя взгляда. Волосы у нее упали на лицо, и он слабой рукой убрал их, задержав ладонь на её щеке, нежно проводя до губ.

– Наклонись ко мне ближе, – прошептал он.

Рогнеда смутилась, но подумала, что он хочет сказать что-то тихо ей сказать. Она медленно приблизилась, глядя в его небесно-голубые глаза. Дамир приподнял голову и нежно коснулся её губ своими. Губы его были шершавыми и сухими, а густая щетина касаясь кожи колола, но это был самый трогательный поцелуй в её жизни. Он запустил одну руку в её волосы, другой, взяв за талию, прижал крепче к себе. Дыхание их стало тяжёлым и жарким. Он слегка отстранился и взглянул на неё – её алые губы едва приоткрылись, маня его вновь, глаза расширились, а лёгкое волнение отражалось в взгляде. Она дрожала в его объятиях. Не в силах сдержаться, он снова поцеловал её. Второй поцелуй был полон страсти и настойчивости. Рогнеда ощутила предательскую ноющую боль в животе – желая всем сердцем слиться с ним целиком. Энергия, исходящая от него, притягивала её словно мотылька к свету, и она была готова обжечь крылья, лишь бы этот миг не кончался. Но Дамир медленно отдалился, ослабляя хватку. Рогнеда покорно отступила, хотя в глубине души надеялась вновь ощутить его притяжение.

– Я так сильно за тебя испугался. Давно не испытывал подобного страха, – его голос был всё ещё тихий, но в нём ощущалась твердость, и он не боялся показать свою уязвимость.

– Я тоже боялась за тебя… Мне было страшно, что ты умрёшь… – украдкой взглянула она на него, чувствуя, что слова даются с трудом, боялась, что однажды он сможет использовать её слабости.

– Стоило мне всего на несколько минут отлучиться, а ты уже влипла в передрягу, – усмехнулся князь, наблюдая её смущение. – Я давно хотел тебя поцеловать, – вдруг добавил он, и Рогнеда со смущением посмотрела на него, желая услышать продолжение. – Но ты бываешь такой несносной, что к тебе не подойти. Ты – комок противоречивых чувств, абсолютно не умеешь мыслить спокойно, и все твои поступки продиктованы лишь эмоциями. С этим что-то надо делать.

– Эй! Это не так! – обиженно пролепетала Рогнеда, поджав губы.

– Вот об этом я и говорю, – усмехнулся он. – Хотя чего я от тебя жду – ты ведь умом еще совсем ребёнок. Кстати, когда тебе исполнится восемнадцать?

– Летом, осталось совсем немного.

– А у меня день рождения осенью, – так между прочем отметил Дамир. – Когда свадьбу играть будем? – в его глазах заблестела хитринка.

– Может быть, в день летнего солнцестояния?

– На Купалу? Интригующе… Но я не против. Парни будут жечь костры, девушки прыгать через них, плести венки и гадать. Я люблю этот праздник.

– Я тоже, – воодушевлённо ответила Рогнеда и добавила: – Купальский обряд начинается со сватовства и женитьбы. Было бы прекрасно начать именно так.

– Как скажешь, дорогая. Ждать осталось недолго.

– Как ты себя сейчас чувствуешь? – внезапно спросила Рогнеда, забыв, что всего несколько минут назад он балансировал на грани жизни и смерти.

– Хорошо. С каждой минутой силы возвращаются, и рана почти не болит.

Рогнеда поднялась и осторожно откинула покрывало с Дамира. Взгляд её невольно задержался на обнажённом торсе – воплощении мужественности и силы воина. Аккуратно сняв повязку с раны, она заметила, что она почти полностью затянулась. Испуганно взглянув на князя, она лишь едва слышно удивленно ахнула.

– Как это возможно? – спросил Дамир.

Рогнеда тяжело простонала, на лице отразилось чувство вины. Прикусив нижнюю губу, она тщательно подбирала слова.

– Тебе, наверное, не понравится то, что я сейчас расскажу…

Дамир пристально, едва ли не строго, взглянул на неё, но молчал, уступая ей слово.

– Это Верея. Она утверждала, что пришла помочь тебе… – о матери Дамира, упомянутой ведьмой, Рогнеда решила не говорить, пока не прочтет дневник Яромира.

– Верея? – нахмурившись, переспросил он. – Почему ты не позвала стражу? Где Дарк? Мы могли бы сейчас же разобраться с нечистью!

– Дарка я отвела, – пояснила Рогнеда, – он вел себя агрессивно, когда Хорс пытался спасти тебя. Позвать стражу было невозможно: если бы я это сделала, ты бы не дожил до утра.

Она указала на пустую склянку, лежавшую на тумбочке.

– Я влила тебе это в рот… – неуверенно произнесла она. – И вот результат.

– А если бы я умер раньше от этой настойки?

– Нет, я выпила её первой. Когда поняла, что всё в порядке и мои раны за минуту затянулись, дала тебе.

– Ты безумна! – воскликнул Дамир. – А если бы погибла ты? О, бог Род, неужели ты не наделила своё дитя рассудком?

– Эй! – оборонительно произнесла Рогнеда.

– Ты что-то скрываешь, зачем ей помогать мне? – взглянул он проницательно, не отрываясь от её лица.

– Я не знаю, она не рассказала о своих мотивах, – соврала она и горя со стыда внутри, вспомнила о листах из дневника деда, спрятанных за поясом, о которых тоже пока не собиралась говорить. – Верея посеяла в моём сердце сомнение… Она сказала так, словно отец никогда не любил маму, словно ему было не больно, раз у него хватило времени завести второго ребёнка.

– Вот нечисть умеет взбаламутить воду! – усмехнулся Дамир. – Наоборот, твой отец, наш Великий государь, так горевал о вас, что пил без просвета. Я тогда почти не видел его трезвым. Долгое время он пребывал в таком состоянии – чуть ли не год – пока все искали тебя. Мне было десять, я был ребёнком, но те дни заставили меня быстро повзрослеть. Рогдай уже был советником Беримира и, пока тот плутал в пьяном угаре, отравлял ему разум. Именно он подослал служанку, которая родила Акамира, и от которой потом сам избавился. Я изо всех сил пытался вывести Беримира из этого состояния. Спустя год он стал немного приходить в себя. Об этом можно много рассказывать, но он сильно страдал. Что касается любви к Тамире – пусть сам тебе расскажет.

– Как же я устала от его вечных тайн, – вздохнула Рогнеда. – Он усложняет всё, пытаясь скрыть правду. Сколько ещё секретов хранится в его душе?

Её глаза тяжело закрывались, усталость накатывала волной, а внутренние переживания за целый день высосали последние силы. Она осуждала Беримира за тайны, но сама поступала также, не говоря всей правды Дамиру. Это ее тяготило.

Время было за полночь. Рогнеда уже едва соображала, глаза были полны тяжести, и она еле сдерживала зевоту. Чтобы избежать ошибок и не взболтнуть лишнего, она решила уйти, приведя перед этим волка Дамира обратно в комнату. Тот спокойно лёг у изножья княжеской кровати, вытянув лапы вперёд. Рогнеда тихо попрощалась и направилась к себе. Стоило её голове коснуться подушки, как она мгновенно погрузилась в сон.

Глава 6

На багрово-оранжевом закатном небе, где солнце медленно скрывалось за горизонтом моря, к древнему порту Лукоморья величественно приближался парусный корабль с гордым знаменем рода Варгов. Его силуэт чётко очерчивался на фоне заливающегося золотом моря, искрящегося и переливающегося в мягких волнах. Ветер наполнял паруса, словно неся их белоснежные крылья над водой, придавая судну стремительность и грациозность. На палубе царила оживлённая суета: матросы ловко стягивали паруса и готовили швартовые верёвки для причала. Крики чаек и скрип корабельных снастей переплетались с приглушёнными голосами моряков. Яснея, стоя на носу судна, глубоко вдыхала морской воздух, устремляя взгляд в сторону родного края – родного княжества и вдали замка, где, не ожидая её, находился дорогой отец Руслав. В душе девушки плескалась радостная надежда: вот-вот её ноги коснутся родной земли.