Читать онлайн Спрячься со мной

Три тридцать три

– Просыпайся! Ну, давай! Нельзя спать! Он уже здесь!

Голос, резкий и настойчивый, прорезал липкую тьму, в которой я барахталась. Тяжелые веки медленно поддались, открывая взору полумрак, густой и пыльный.

Я лежала на чем-то твердом и холодном, кажется, на полу. Под головой неприятно ныло, а во рту был странный привкус чего-то… лекарственного.

Надо мной нависла тень. Я сфокусировала взгляд. Парень. Симпатичный парень, лет двадцати. Его волосы были выкрашены в ослепительно-белый цвет, а глаза… темно-серые, внимательно изучали меня. Его лицо казалось мне знакомым, словно я видела его во сне или в каком-то давнем, полузабытом прошлом. Но память, почему-то была пустой, как выпотрошенная шкатулка…

Я не помнила ничего. Ни его, ни себя, ни того, как здесь оказалась.

Незнакомец улыбнулся, и в его улыбке было что-то дикое, почти безумное облегчение.

– Наконец-то! Я уж думал, ты вырубилась насовсем.

Прежде чем я успела что-либо сообразить, его рука сомкнулась на моем запястье. Он потянул за собой, заставляя меня подняться.

Я пошатнулась, голова закружилась, и я едва не упала снова. Коридор, в котором мы находились, был бесконечным лабиринтом теней. Багровые обои, выцветшие и потрескавшиеся, словно кровоподтеки на старой коже, тянулись вдоль стен, а темный паркет скрипел под ногами, вторя каждому нашему шагу. Здесь пахло пылью, плесенью и чем-то еще… чем-то острым, металлическим. Наверное, ржавчиной.

Незнакомец тащил меня вперед, не обращая внимания на мои спотыкания.

– Что… что происходит? Где мы? Кто ты? – слова вылетали из моего рта с трудом, хрипло.

Парень обернулся, его серые глаза сузились в тусклом свете.

– Здорово же ты об пол головой ударилась, когда падала. Ничего не помнишь, да?

В его голосе не было ни капли сочувствия, лишь странная, нервная веселость.

Он продолжил тянуть меня за собой, и я, обессиленная и дезориентированная, не смогла больше сопротивляться. Мы свернули за угол, и он практически затащил меня в приоткрытую дверь.

– Нет! Стой! – я уперлась ногами в порог, но он был сильнее.

Комната оказалась огромной, заставленной старинной мебелью, покрытой белыми простынями. Воздух здесь был еще плотнее, тяжелее.

Незнакомец резко приложил палец к своим губам, заставляя меня замолчать. Его взгляд метнулся к стене, где висели старинные часы с кукушкой. Механизм внутри них мерно тикал, отсчитывая секунды, словно пульс умирающего.

– Три тридцать, – прошептал он, хмуря лоб. – Надо спешить.

– Куда спешить?! Что происходит?! – я чувствовала, как паника захлестывает меня, все было как в лихорадочном сне. Я ничего не понимала, и это незнание было хуже любого кошмара.

Внезапно парень отпустил мою руку и схватил меня за плечи. Его пальцы сжали ткань моей блузки, чуть встряхнув меня. А затем его ладони легли на мои щеки.

Его лицо оказалось так близко, что я почувствовала его горячее дыхание. Это было так неожиданно, что я лишь ошарашенно смотрела на него.

И затем, прежде чем я успела хоть что-то сказать, он резко наклонился и поцеловал меня.

Это был не поцелуй нежности или страсти. Это был удар. Жесткий, властный, почти болезненный. Его губы прижались к моим, требуя, забирая воздух.

Я оцепенела, шокированная до глубины души. Мозг отказывался обрабатывать происходящее. Кто он? Почему он это делает???

Незнакомец отстранился так же внезапно, как и приблизился. Его хмурые глаза смотрели прямо в мои, и в них плясали безумные искры.

– Рассчитывал дезориентировать тебя, чтобы ты сейчас меня послушала, – прошептал он, его голос был низким и чуть хриплым. – Меня зовут Савва. А тебя… тебя зовут Инга. Понятно?

Инга… Мое имя? Оно прозвучало так чуждо, так незнакомо.

– Мы… мало друг друга знаем вообще-то, – продолжил он, не отрывая взгляда от моих глаз. – Но неделю назад мы оказались здесь. В этом старом особняке. Я, ты и еще несколько ребят. Никто из нас не помнит, что произошло. Как мы здесь оказались. А сейчас… – он снова метнул взгляд на тикающие часы. – Сейчас нет времени на долгие объяснения. Нам надо спешить спрятаться!

Тик-так. Тик-так.

Стрелка часов показала "3:33".

В этот момент кукушка издала резкий, пронзительный звук. Она выскочила из своего домика, прокричав три раза, а затем еще три. И еще три.

Девять пронзительных криков, которые эхом разнеслись по комнате, отдаваясь в моей голове.

Савва резко дернул меня за руку.

– Быстрее, Инга! Не стой!

Он потащил меня через всю комнату к огромному, темному дубовому шкафу. Я спотыкалась, но он не отпускал.

Дверцы шкафа распахнулись с глухим стоном, открывая черную, пыльную пустоту. Он втолкнул меня внутрь, а затем сам протиснулся следом, плотно закрывая дверцы за нами.

Внутри было темно, душно, и пахло старым деревом и нафталином. Савва прижал меня к себе, его тело было теплым и напряженным. Его руки крепко держали меня за локти, не давая пошевелиться.

– От кого мы прячемся? – прошептала я, мой голос был едва слышен.

Его ладонь мгновенно накрыла мой рот, затыкая слова. Он наклонился к моему уху, и я почувствовала, как его губы едва касаются мочки.

– Все объясню потом. Окей? Просто слушайся меня и всё будет нормально.

Мы замерли в кромешной тьме, прижатые друг к другу, слушая лишь бешеное биение наших сердец и далекое, еле слышное тиканье кукушкиных часов.

Тот, кто скребется в дверь

В кромешной тьме шкафа, где каждый вдох казался слишком громким, а сердцебиение отдавалось гулким эхом в ушах, мы замерли.

Внезапно, откуда-то снизу, из глубины этого проклятого дома, донесся глухой, настойчивый стук.

Тук-тук… тук-тук-тук.

Казалось, кто-то равномерно и тяжело колотил в парадную дверь, словно пытаясь разбудить обитателей.

Савва прижал меня еще крепче, его тело стало твердым, как камень. Я чувствовала каждый мускул под его одеждой, напряженный, готовый к рывку.

– Ты вкусно пахнешь, Инга, – прошептал он, тихо хмыкнув. Эти слова были такими неуместными, и в то же время… такими интимными.

Далекий стук внизу прекратился так же внезапно, как и начался. Наступила жуткая тишина, которую тут же нарушил другой звук.

Скрежет.

Низкий, царапающий звук, словно кто-то проводил острыми когтями по дереву или штукатурке. Он тоже доносился откуда-то из глубины дома, снизу, и от него по коже побежали мурашки.

– …Что это?? – пискнула я, нервно сглатывая.

– Я же сказал. Все вопросы потом, – отрезал Савва, но я почувствовала, как его тело напряглось еще сильнее. Даже в темноте я ощущала его нервозность. Он не был таким невозмутимым, каким пытался казаться. Страх, тот самый липкий, холодный страх, который я чувствовала, был и в нем.

– С рассветом это закончится, – добавил он, смягчая голос. – Ты мой счастливый амулет, Инга. Те два барана прячутся по отдельности, а я… я уже в который раз прячусь с тобой. И каждый раз… это становится все приятнее, если ты понимаешь, о чем я.

Его рука скользнула вверх по моей спине, нежно поглаживая кожу сквозь тонкую ткань, а затем опустилась ниже, очерчивая изгиб моей талии. От его прикосновений по моему телу разливалось странное тепло, смешиваясь с ознобом от страха.

– Я… я ничего такого не помню, – пробормотала я, пытаясь отстраниться от парня. Моя память действительно была чиста, как белый лист.

– Ты сама начала то, что между нами сейчас, – его голос стал чуть глубже, с нотками вызова. – Я не хотел сначала, пытался отрицать это влечение, как последний дурак. Но… не смог устоять. И хорошо, что не смог.

– …А что между нами? – я подняла голову, пытаясь разглядеть его лицо в темноте, но видела лишь смутные очертания.

Вместо ответа, он наклонился. Его губы накрыли мои, осторожно, почти вопросительно. Это был совсем не тот резкий, шокирующий поцелуй, что был в комнате. Этот был медленным, исследующим, обещающим.

Он углубил его, его язык скользнул по моим сухим губам, увлажняя их и требуя ответа. Я почувствовала, как его рука скользнула под мою блузку, холодные пальцы легко коснулись моей кожи, скользя вверх по ребрам.

– Это, – прошептал Савва, отрываясь на мгновение, его дыхание было прерывистым. – Мы делаем это, пока прячемся, чтобы отвлечься. Скоротать время. Ты сама это придумала. А хотел больше я.

Мой разум кричал, что это ложь, что я не могла придумать ничего подобного, но тело… тело почему-то отзывалось на его прикосновения. Странное, почти гипнотическое влечение тянуло меня к этому парню, которого я совсем не помнила.

– Отвлекись со мной, Инга, – его голос стал еще более хриплым, полным мольбы. – Я не стану ничего такого делать, чего ты не захочешь. Просто… почувствуй тепло наших тел. Чтобы отвлечься. Может, и все вспомнишь заодно. Ты сама посадила меня на эту зависимость. Теперь, зная, как наша близость здорово отвлекает от страха перед этими прятками, я больше не могу без нее.

Я хотела возразить, оттолкнуть его, но в этот момент снизу снова раздался скрежет. Он стал громче, ближе, и к нему добавился глухой, протяжный скрип, словно кто-то медленно волочил что-то тяжелое по полу.

Мой инстинкт самосохранения взвыл. Я почувствовала, как холодный пот выступил на моей спине. Невольно, я сама прижалась к парню, ища защиты в его объятиях.

Его губы снова нашли мои в темноте. На этот раз я ответила.

Ответила отчаянно, ища в этом поцелуе забвения, спасения от ужаса, что подбирался все ближе. Его руки крепко обхватили мои бедра, прижимая так, что между нами не осталось и миллиметра. Его пальцы скользнули по моей талии, затем вверх, лаская мою спину, зарываясь в мои волосы. Мои руки сами собой обвили его шею, притягивая его ближе.

Поцелуй становился все глубже, требовательнее. Я чувствовала его горячее дыхание, его сердцебиение, такое же бешеное, как и мое. В темноте этого шкафа, среди запаха старого дерева и пыли, мы были лишь двумя телами, ищущими отвлечения от ужаса друг в друге.

Его губы спустились к моей шее, оставляя невесомые поцелуи, заставляя кожу гореть после них. Я выгнулась навстречу, позволяя ему покрывать мою грудь поцелуями. Страх снаружи был настолько всепоглощающим, что единственным способом не лишиться рассудка казалось погрузиться в это странное, нелогичное, но такое манящее притяжение.

Едва последний скрип затих где-то внизу, прорезая тягучую тишину, как раздался крик. Громкий, облегченный мужской голос, донесшийся откуда-то с первого этажа, разорвал напряжение.

– Рассвет! Можно выходить!

Я вздрогнула. Савва ослабил хватку, но не отпустил. Воздух в шкафу, казалось, стал еще плотнее.

– Иди, – прошептал он мне в губы. – Я чуть позже.

– Почему?

Я отстранилась, пытаясь рассмотреть его лицо в темноте.

Он обнял меня за талию, притягивая к себе так близко, что я почувствовала… все. Его возбуждение было очевидным, горячим и неоспоримым.

Савва наклонился к моему уху, тяжело дыша.

– Потому что, Инга, если остальные увидят меня сейчас, они сразу поймут, чем мы тут с тобой занимались во время пряток, – прошептал он, и в его голосе прозвучали нотки ехидства, смешанного с собственничеством. – В следующий раз захотят прятаться с нами. А я не хочу делить тебя ни с кем.

Я покраснела, хотя в темноте этого никто не мог увидеть. Он отпустил меня, и я, шатаясь, выбралась из шкафа.

Свежий, хоть и пыльный, воздух комнаты показался глотком свободы.

Я вышла в темный коридор.

Странный рассвет… За окнами, которые должны были быть залиты утренним светом, все еще бушевала ночная вьюга, и небо было затянуто плотными, свинцовыми тучами. Никакого солнца. Просто прекратился стук и скрежет.

Я спустилась по широкой лестнице, ведущей в центральный холл. В огромной гостиной, залитой тусклым светом, пробивающимся сквозь грязные окна, меня ждали двое.

Один из них, высокий, худощавый парень с копной черных кудряшек и умными карими глазами, сидел, скрестив ноги, на старом диване, уткнувшись в какую-то книгу. Я почему-то вспоминала его имя… Это был Марк.

Второй, рыжеволосый, с такими же карими глазами, как у Марка, но с озорными искорками в них, сидел на подлокотнике кресла, насвистывая какую-то мелодию. Это был Яша. Мой лучший друг детства.

Они оба подняли головы, когда я вошла.

– Инга! Наконец-то! – Яша спрыгнул с кресла и подбежал ко мне, по-свойски закидывая руку мне на плечо. – Где ты пряталась, а? Все хорошо? А то я так переживал за тебя…

– Да, все в порядке, – я попыталась улыбнуться, чувствуя себя неловко под их изучающими взглядами.

– Пойдемте на кухню, – предложил Марк, закрывая книгу. – Кофе и завтрак ждут. Нам надо прийти в себя после… всего.

Мы втроем направились на кухню. Она была просторной, но такой же запущенной, как и весь особняк. Яша тут же принялся помогать мне накрывать на стол, доставая тарелки и кружки из пыльных шкафов.

– Ну, как ночь прошла? – спросил Яша, подмигивая мне. – Страшно было?

– …Не очень, – соврала я, вспоминая поцелуи Саввы в темноте. – А вы где были?

– Мы с Марком в библиотеке прятались, – ответил Яша. – Она огромная, там куча потайных ходов, если знать, где искать. А Марк там вообще как рыба в воде, он все эти старые книги обожает.

– Это помогает отвлечься, – спокойно добавил Марк, разливая кофе по кружкам.

Мы сидели за столом, пытаясь создать видимость нормального утра. Разговор шел о пустяках: о том, как ужасно здесь пахнет пылью, о том, что еда в кладовке, кажется, никогда не кончается, и о том, что никто из нас не помнит ничего до того, как очнулся в этом доме.

Вскоре на кухню вошел Савва. Он выглядел немного растрепанным, но самодовольным. Его взгляд тут же упал на руку Яши, которая лежала на спинке моего стула.

– Руку убрал, – рявкнул Савва, его голос был резким. – …Хватит лапать всех подряд.

Яша поднял бровь, ухмыляясь.

– Ого, кто это у нас такой злой с утра? А что такое, Савва? Неужели я не могу полапать свою лучшую подругу? Мы с Ингой вообще-то с детства знаем друг друга, нет ни единого места, где мы друг друга еще не лапали.

Савва напрягся, его челюсти сжались. Он попытался выглядеть равнодушным, но я видела, как его глаза потемнели.

– Что произошло, Савва? – спросил Марк, нарушая неловкое молчание. – Я слышал шум за десять минут до того, как начались прятки.

Савва бросил на меня быстрый взгляд.

– Инга бежала, искала место, где спрятаться, запнулась и упала. Головой ударилась.

Яша тут же убрал руку с моего плеча и наклонился ко мне.

– Инга, ты в порядке? Сильно ударилась?

– Все нормально, – поспешила ответить я, чувствуя себя неловко от лжи. – Просто память немного пострадала. Я плохо что помню из прошлых дней… Но уже вспоминаю. Кстати, – я повернулась к Савве, вспоминая свои вопросы, – что вообще происходит в этом доме? Почему мы прячемся каждую ночь? И как мы здесь оказались?

Савва отпил кофе, затем поставил кружку на стол.

– Каждую ночь, ровно в 3:33, приходит Он, – начал Савва, его голос стал серьезным. – Некто. Сначала стучится в дверь. Если не открываем, начинает скрестись. Потом заглядывает в окна.

– И мы прячемся, чтобы он, не дай Бог, увидел нас в окна, – добавил Яша, – Нужно прятаться так, чтобы Он думал, что никого нет. Тогда Он считает, что дом пуст, и уходит с рассветом. Но потом опять приходит ночью.

Теперь твоя очередь прятаться

Завтрак прошел в напряженной тишине, нарушаемой лишь позвякиванием посуды и редкими, отрывистыми фразами. Савва сидел, насупившись, Марк был погружен в свои мысли, а Яша, хоть и пытался шутить, выглядел непривычно серьезным. Моя голова гудела от вопросов, но я чувствовала, что сейчас не время для них.

Когда все разошлись, я решила осмотреться. Может быть, если я пойму этот дом, я пойму и то, что с нами происходит. Я бродила по коридорам, заглядывая в комнаты. Каждая из них была запылена, покрыта паутиной, но в каждой чувствовалось эхо былой роскоши.

В одной из комнат, с огромными окнами, выходящими на задний двор, я остановилась. Сквозь мутное стекло, сквозь пелену метели, я увидела ее – темный силуэт машины, занесенный снегом по самую крышу. На окраине леса. Наша машина?

Я пошла дальше, открывая одну дверь за другой. В одной из спален, где кровать была застелена старым, выцветшим покрывалом, я нечаянно задела что-то ногой.

Глухой стук. Я пригнулась.

Под кроватью, в полумраке, лежал мой мобильник. Как он здесь оказался?

Я протянула руку, чтобы достать его, и в тот же миг почувствовала, как что-то холодное и влажное скользнуло по моей ладони. Будто кто-то лизнул мои пальцы.

Сердце подскочило к горлу. Я резко отдернула руку, схватила телефон и выскочила из комнаты, не оглядываясь.

Я бежала по коридору, не разбирая дороги, пока не врезалась в кого-то в гостиной. Марк. Он поймал меня, не давая упасть. Его руки были крепкими, а взгляд – спокойным, как всегда.

– Инга?… Что случилось? – его голос был ровным, без тени паники.

Я тяжело дышала, прижимая мобильник к груди.

– Там… под кроватью… что-то… – я замялась, пытаясь отдышаться. – И машина… я видела машину!

Я подняла телефон. Экран загорелся, показывая полный заряд батареи. Но в верхнем углу, где должна быть индикация сети, сиротливо горел перечеркнутый кружок. Связи не было. Совершенно.

– Машина? – Марк отпустил меня. – Да, мы ее видели.

– Мы должны проверить ее! Может, мы сможем отсюда уехать! – я почувствовала прилив надежды, несмотря на холодный ужас от ощущения под кроватью.

– Мы уже проверяли, – спокойно ответил Марк. – Бесполезно. Двигатель разбит вдребезги. Полностью. Как будто кто-то взял кувалду и разнес его изнутри. Ничего не собрать.

Моя надежда рухнула.

– Но… но я хочу посмотреть. Пожалуйста, Марк.

Он посмотрел на меня, его взгляд был проницательным, но безэмоциональным.

– …Ну, хорошо. Идем.

Мы направились к главному входу.

Когда Марк открыл массивную деревянную дверь, я увидела их. Глубокие, неровные борозды, будто выцарапанные чем-то острым и невероятно сильным. Следы от когтей. Они тянулись от самой земли почти до уровня моей головы. Те самые когти, которые скреблись в дверь ночью.

Марк, казалось, не обратил на них внимания. Он просто вышел, и я последовала за ним, чувствуя, как морозный воздух пробирается под одежду. Метель усиливалась, снежинки кружились в диком танце, ограничивая видимость.

Мы шли по глубокому снегу к темному пятну на краю леса. Чем ближе мы подходили, тем яснее становились очертания. Это был старый внедорожник, полностью занесенный.