Читать онлайн Единственный

Наверное, ты – единственный, кто у меня есть. По-настоящему, только мой. Думаешь, я смешная? Молчишь. Ты всё время молчишь, но это не важно. Главное, ты меня понимаешь и не бросишь. Сегодня полнолуние. Луна большая, жёлтая, как яблоко. Ты любишь яблоки? В этом саду они есть, но ещё не созрели… Слушай, шторы задёрнуть? Или не надо? Ты столько времени провёл в темноте… Говорят, если спать при свете луны, может присниться вещий сон. Мне каждую ночь что-то снится, но я не помню, что. Если запомню, обязательно тебе расскажу. А ты видишь сны? Интересно, о чём? Шаги на лестнице… Ох, чёрт! Погоди минуточку.

– Детка, ты ещё не спишь?

– Уже ложусь!

– Хорошо. Спокойной ночи, милая. И сделай музыку потише.

– Спокойной ночи!

Кажется, ушла. Надо быть осторожней, они не должны тебя видеть. Что, тоже будем спать? Но сперва я тебя расчешу. Вот так, осторожно… Смотри, луна прямо напротив окна. Если её свет приносит волшебные сны – я знаю, что хочу увидеть.

Июль

Новый дом

Такси остановилось возле старого двухэтажного особняка. Открылась дверца, потёртые чёрные сандалии коснулись гравия дорожки. Стефания вышла из машины и замерла, глядя на дом. Как давно она не была здесь… Лет 8, а то и больше. Но за это время ничего не изменилось: тот же светлый камень, тот же декоративный виноград у крыльца, пышно цветущие клумбы. Она вдохнула аромат, витавший в прогретом солнцем воздухе. Ей он не понравился, слишком сладкий.

Два месяца… Два долгих летних месяца.

Именно столько ей предстоит здесь жить – по крайней мере, так сказала мама. Последнее время Стефания почти не видела родителей, но не грустила по этому поводу.

Лучше так, чем постоянные скандалы.

Водитель достал из багажника и поставил рядом с ней большой чемодан. Звук, с которым он коснулся гравия, вывел Стефанию из оцепенения – и вовремя. На крыльцо дома вышли рослый мужчина с пышными усами и худощавая женщина в ярком платье.

Тётя Марта и дядя Павел.

– Детка! Добро пожаловать! Как добралась, всё хорошо?

Тётя была кузиной её мамы. Насколько Стефания помнила, они почти не общались – так, поздравляли друг друга открытками по праздникам. Стефания не знала, почему родители решили отправить её именно сюда, но подозревала, что остальные родственники просто не захотели встревать в их семейные проблемы. Хлопнула дверца. Водитель сел за руль, и машина неторопливо покатила прочь от дома. Стефания обернулась, провожая её взглядом. Вот такси выехало на широкую дорогу, вот его бок мелькнул за деревьями, вот оно становится всё меньше… На её плечо опустилась широкая ладонь.

– Устала, небось, с дороги. Пойдём, вещи твои занесём и будем ужинать.

Вблизи дядя оказался ещё больше и выше. Подхватив её чемодан, направился к дому. Ей не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Тётя, как-то странно улыбаясь, теребила подол домашнего платья.

– Проходи, милая. Мы так тебя ждали! Чувствуй себя как дома!

Нет уж, как дома – точно не надо.

Первым на крыльцо поднялся дядя. За ним – Стефания. Тётя ещё пару мгновений стояла, глядя на пустую дорожку. И только потом закрыла дверь.

– Детка, это твоя комната, располагайся. Мы постарались, чтобы было уютно. Тебе нравится?

Стефания неуверенно шагнула на пушистый светло-бежевый ковёр и огляделась.

– Да, тут очень мило.

Комната с большим окном была достаточно просторной и уютной. Зеркало в резной раме, кровать с раскиданными по ней декоративными подушками, обои в мелкий цветочек. Стол и стеллаж с книгами, пара полок уже занята: пухлые тома, яркие обложки. Кремовые шторы до пола и торшер с абажуром такого же цвета. В глубоком кресле у окна сидела фарфоровая кукла в пышном платье.

Стефания осторожно заглянула в шкаф для одежды. Внутри на вешалках теснились платья: розовые, жёлтые, голубые. На полках тоже лежали вещи.

Всё такое чистое, нежное, нарядное…

Стефания перевела взгляд на свой чемодан, стоявший у стены. Он, как и она сама, здесь совсем не к месту. Дядя и тётя всё ещё стояли на пороге комнаты.

– Милая, всё хорошо?

В голосе тёти звучало беспокойство. Стефания замешкалась с ответом, подбирая слова.

– Да! Просто… непривычно.

Дядя и тётя переглянулись и расцвели одинаковыми счастливыми улыбками.

– Когда переоденешься, вымой руки и спускайся в столовую.

– Переодеться?

– Твои вещи наверняка помялись, я их поглажу. А сейчас надень это.

Тётя прошла в комнату и выудила из шкафа голубое платье с оборками. Протянула его Стефании. Она попятилась и села на кровать. Тётя положила платье ей на колени.

– Только не задерживайся! Ужин остынет!

Дверь закрылась. Стефания сидела на кровати и слушала, как стихают шаги. Стянула свой тёмно-серый сарафан, переоделась в платье. Подошла к зеркалу и хмуро воззрилась на своё отражение. Платье свободно болталось на ней, подчёркивая нескладную худобу. Единственное, подо что оно более-менее подходило – под глаза. Обычно серые, сейчас они тоже казались голубыми. Стефания вздохнула. Ей не нравилась собственная внешность, и она подозревала, что платьем её не украсить. Слишком бледная кожа с яркой россыпью веснушек, неровные зубы, волосы непонятного цвета, торчащие во все стороны. Когда-то мама утверждала, что волосы у неё пепельные, это редкий оттенок, и хорошо, что вьются – о таких все девочки мечтают. Правда это или нет, Стефания не знала. У неё не было подруг, чтобы выяснить, о чём мечтают другие девочки. В школе её избегали, посмеиваясь за спиной. Стефанию это почти не задевало. Она привыкла быть одна, хотя иногда и казалось, что было бы здорово с кем-то дружить. С кем-то таким, кто бы понимал её, кому можно доверять. Кто бы принимал её такой, какая она есть. С кем-то… Особенным. Раньше, когда она была совсем маленькой, у неё был друг. Его звали Пересмешник, он здорово копировал звуки и голоса. Она могла слушать его часами. Единственное, что расстраивало – Пересмешник очень редко показывался. Когда она спрашивала, почему – отвечал, что невидимым быть интересней. Стефания пробовала быть невидимой, забравшись под стол с длинной скатертью. Но получалось не очень, родители всё равно её находили. Пересмешника же найти было невозможно. Она видела его всего несколько раз: маленький, эфемерный, словно свитый из цветного дыма. Он так понравился ей, что Стефания решила его нарисовать. На вопрос мамы, кто это, ответила честно. Маленькая Стефания не умела врать. И началось… Походы к врачу, «воображаемых друзей не бывает», «ты всё придумала», «не расстраивай маму»… Пересмешник больше не показывался. Только шептал разное, обычно перед сном, а потом исчез. Это было очень грустно, зато мама больше не волновалась и к врачу её не водила. С тех пор друзей у Стефании не было.

Только поверишь в них, а потом окажется, что ты всё придумала.

Стефания пригладила волосы, посмотрела в глаза отражению.

Что же… в первый день с родственниками лучше не ссориться. И к ужину не опаздывать.

Вечернее солнце пробивалось сквозь нарядные занавески с оборками, чертило квадраты на полу столовой. Они сидели за круглым столом, застеленным клетчатой скатертью. Ужинали, улыбались друг другу.

Как в каком-то семейном кино.

Дядя добродушно шутил, предлагая ей лучшие кусочки. Тётя не сводила с неё взгляда странно блестевших глаз. Стефания нервничала и не знала, как себя вести. Едва осилив свою порцию, она сослалась на усталость и вышла из-за стола.

– Примешь ванну перед сном? Пойдём, я всё тебе покажу! – тут же вызвалась тётя.

Ванная комната сверкала чистотой. Тётя выдала Стефании пушистое полотенце, показала шкафчик, где рядами теснились бутылочки и коробочки.

– Пена с ароматом розы, эта с персиком, клубничная. Вот шампунь, бальзам… Бери что хочешь, дорогая.

– Спасибо.

Стефания начала было раздеваться, но поняла, что тётя и не думает уходить.

– Не смущайся, милая, – правильно истолковала она удивлённый взгляд. – Я побуду тут, ладно? Спинку потереть, что-то подать…

– Я бы лучше сама.

Через пару долгих мгновений тётя, улыбнувшись, отступила к двери.

– Моя девочка, ты такая самостоятельная! Ну, хорошо, ухожу. Если что-то понадобится – зови!

Конечно, самостоятельная… Я же не ребёнок. Странно, что это её удивляет.

Когда за тётей закрылась дверь, Стефания ещё раз перебрала баночки и почувствовала, как к глазам подступили слёзы. Вспомнилась мама, вечно кричащая на неё, если Стефания брала хоть что-то из её флакончиков. Вспомнилось мыло – самое обычное, как утверждала мама, отлично подходящее для всего.

Выбрав пену с клубникой, она наполнила ванну. И, лёжа в тёплой воде среди ароматных пузырьков, расплакалась.

Стефания очень устала, но уснуть не могла. Кровать была удобной, мягкой, от белья вкусно пахло, но это не помогало.

Всё как-то слишком хорошо. Так не бывает. Почему они так добры ко мне, особенно тётя? Они же 8 лет меня не видели. Не понимаю…

Скрипнула дверь. Стефания увидела на пороге силуэт, но прежде чем успела испугаться, узнала тётю.

Она приблизилась, бесшумно ступая по пушистому ковру, и остановилась, глядя на Стефанию. Её глаза на бледном лице в полумраке казались огромными. Ночная рубашка с оборками была похожа на одеяние призрака.

– Моя девочка. Ты здесь, ты со мной, ты снова со мной…

От этого шёпота становилось не по себе. Тётя смотрела прямо на Стефанию, но как будто видела вовсе не её.

– Я не могу заснуть, – пожаловалась Стефания.

Услышав её голос, тётя склонила голову. Взгляд стал более внимательным.

– Ох, милая. Хочешь тёплого молока?

– Нет. Не знаю.

Тётя присела на край кровати, погладила Стефанию по волосам.

– Ничего, всё наладится.

Стефания закрыла глаза и вскоре почувствовала, что проваливается в сон. А голос тёти – мягкий, вкрадчивый, звучал где-то рядом. Он окутывал, обещая, что теперь всё будет хорошо, и Стефания решила ему поверить.

Тайна старого подвала

Проснувшись, Стефания не сразу поняла, где она. Обвела взглядом комнату, села на кровати. Босые ноги утонули в мягком ворсе ковра.

В дверь постучали.

– Милая, ты проснулась? Завтрак уже на столе!

– Спасибо! Иду.

На столе исходило паром блюдо с блинчиками.

– Джем, сметана, масло, мёд… Всё, что ты любишь! – суетилась тётя, выставляя на скатерть баночки.

Обычно Стефания на завтрак ела хлопья или бутерброды. Мать не готовила блинчики, поэтому Стефания не знала, с чем их любит.

Но всё это так вкусно выглядит и пахнет!

– Спасибо! А где дядя Павел?

– Ох, там привезли холсты, и то ли не те, то ли не то количество…

– Холсты?

– У него магазин для художников, лучший в городе! – гордо возвестила тётя. – В общем, он уехал по делам. А мы сегодня чем займёмся?

– Не знаю…

– Прогуляемся в саду? Погода чудесная, нечего сидеть в четырёх стенах!

Как оказалось, в понимании тёти «прогуляться» значило греться на солнышке в шезлонге. Но Стефании просто лежать было скучно.

– Пойду пройдусь.

– Конечно, милая! – отозвалась тётя, поправляя соломенную шляпу.

В небе виднелись смазанные полосы облаков. Над клумбами вились шмели и бабочки. Траву никто не косил, и она радовала глаз своей пышностью. Кое-где виднелись синие островки незабудок. Земля возле деревьев была взрыхлена и лежала тёмно-серыми комьями. Стефания лениво пнула один, и он, подскочив, укатился вперёд, почти затерявшись в траве. Она подошла и пнула его ещё раз.

В целом, тут неплохо. Можно повесить гамак, и в нём читать. Или сделать качели. Хоть будет чем убить время. Два месяца… Нет, могло быть хуже. По крайней мере, мне здесь рады. Даже, пожалуй, слишком. Все эти «детка», «милая»… Звучит по-дурацки, но тётя так ласково это говорит…

Погружённая в свои мысли, Стефания не заметила, как оказалась возле дома. Ком земли, который она всё так же пинала перед собой, стал заметно меньше. Она ещё раз пнула его, и ком врезался в стену, рассыпавшись земляным крошевом, в котором что-то блеснуло. Стефания подошла ближе. Опустившись на колени, подняла находку, обтёрла её подолом платья. Кольцо – гладкое, металлическое, с гравировкой внутри. Стефания вгляделась и прочитала: Vita brevis, ars longa.

И что бы это значило?

Примерила кольцо – оно оказалось безнадёжно велико. На ощупь металл был неожиданно тёплым. Зажав находку в кулаке, Стефания оглядела стену в том месте, где об неё разбился ком. Тусклое стекло, запылённое до невозможности, совсем немного поднималось над землёй. Стефания попробовала протереть его и заглянуть внутрь, но тщетно.

Подвальное окно!

Она любила подвалы и чердаки. Обычно в таких местах складывали всякие ненужные вещи, среди которых могло оказаться что-то интересное.

– Здесь есть подвал?

Задремавшая тётя вздрогнула, протёрла глаза.

– Ой, извините, – тут же смутилась Стефания.

– Всё в порядке. И не обращайся ко мне на «вы». Что за глупости!

Тётя села, поправила шляпу. Сказала, избегая взгляда Стефании:

– Подвал… Да, есть, но там ужасно грязно.

– Можно будет спуститься?

– Не думаю, что это хорошая идея. Да и зачем?

Стефания почувствовала, как пульсирует теплом кольцо, которое она сжимала в руке, но не нашла что ответить.

К обеду из города вернулся дядя.

– Дела сделаны, можно отдохнуть, – сказал он, устраиваясь перед телевизором. Но телевизор не работал. Не было и света.

– Утром всё было в порядке! – всплеснула руками тётя.

– Ладно… – вздохнул дядя. – Сейчас разберусь.

Он взял фонарик и направился вглубь дома, Стефания – за ним.

– Что случилось?

– Дом старый, постоянно проблемы с электричеством…

Стефания почувствовала, как нагревается кольцо.

Дядя открыл неприметную дверь, откуда дохнуло холодом. Стефания увидела ступеньки, уходящие вниз.

Подвал!

Тем временем дядя открыл щиток, что-то там поправил, щёлкнул выключателем. Подвал озарился тусклым светом.

– Марта, проверь телевизор! – крикнул дядя.

– Работает! – донеслось в ответ.

– Вот и славно, – подкрутил ус дядя. Хотел было выключить свет, но Стефания его остановила.

– А можно посмотреть, что там?

– Ничего интересного, только пыль и старый хлам.

– Пожалуйста!

Дядя вздохнул. Не найдя веских аргументов, махнул рукой.

– Ладно, только осторожнее.

– Спасибо!

Раз ступенька, два ступенька…

Спустившись, Стефания огляделась. Дядя не врал – здесь лежало всё то, что давно пора выкинуть: сломанная мебель, велосипед без колёс, коробки и ящики. От серых стен тянуло липким холодом, Стефания тут же покрылась мурашками. Теперь ей и самой было непонятно, что она тут забыла. Но кольцо вновь напомнило о себе обжигающим теплом.

Мы играем в «холодно – горячо»?

Странное поведение кольца озадачивало, но осмотру подвала не мешало. Вот рассохшееся трюмо с треснувшим зеркалом, вот коробка с книжками… Взяв одну, она стёрла пыль с яркой обложки: «Приключения маленькой феи». Кажется, у неё в детстве была похожая.

А это что?

Серая от времени и пыли ткань легко соскользнула на пол. Стефания чихнула и растерянно уставилась на детскую кроватку. В ней сиротливо лежал резиновый зайчик. Осторожно вернув ткань на место, она заглянула в стоявшую рядом коробку. Там были игрушки: пластиковые пупсы, яркие кубики, мягкая собачка. В соседней коробке обнаружились аккуратно сложенные детские вещи.

Разве у них был ребёнок? Вроде нет… Тогда откуда это?

Взгляд Стефании бездумно скользил по стенам, пока не споткнулся о тусклую стеклянную поверхность. Подвальное окно, внутри оказавшееся ещё грязнее, чем снаружи. Обойдя покосившийся шкаф, Стефания подошла ближе. Окно находилось в дальней части подвала, наверное, поэтому она его не сразу заметила. Здесь почти не было вещей, а на стене висела картина. Едва увидев её, Стефания задохнулась от восторга. Задрав голову, она жадно рассматривала силуэт замка и кроваво-красный закат. Ворон, изображённый на переднем плане, был как живой. На гладких чёрных перьях сверкали алые искры, янтарный глаз косил на неё с едва заметной насмешкой. Стефания попробовала дотянуться до картины – кончики пальцев едва коснулись деревянной рамы. Кольцо теперь почти обожгло, даже сквозь ткань. Оглядевшись, Стефания подтащила к стене ящик и встала на него. Схватившись за раму, потянула на себя. Картина не поддавалась, словно была приклеена к стене. Но Стефания видела большой ржавый крюк, на котором та висела, и дёрнула ещё раз. Вниз посыпалась штукатурка, ворон не спешил покидать привычное место. Убрав со лба непослушные волосы, Стефания сделала глубокий вдох. Почти повиснув на картине, дёрнула её так сильно, как смогла. Почти в ту же секунду ноги потеряли опору, и Стефания оказалась на полу. Картине повезло больше, она приземлилась на ящик. Стефания вскочила, рассматривая трофей.

Рама сверху треснула, а так вроде всё в порядке!

Она смахнула с холста штукатурку и пыль. Улыбнувшись довольно, взглянула на стену. Ржавый крюк валялся на полу. А там, где он был раньше, зияла чернотой широкая трещина. Отставив в сторону картину, Стефания встала на ящик, коснулась трещины кончиками пальцев.

Ого! Похоже на тайник! Посмотрим, что там…

Она отколупнула кусочек штукатурки, ещё один, и ещё. На пол посыпалась каменная крошка. Стефания просунула ладонь в отверстие, пальцы шарили в холодной темноте.

Ничего… Совсем ничего.

Кольцо перестало обжигать. Теперь оно пульсировало в такт её сердцебиению. Встав на цыпочки, Стефания вплотную прижалась к стене, запустив руку так глубоко, как могла. Пальцы хватали воздух – и вдруг коснулись чего-то мягкого, шелковистого на ощупь.

– Детка, всё в порядке? – разрезал тишину подвала голос тёти.

От неожиданности Стефания дёрнулась в сторону, оступилась, и второй раз за вечер приземлилась рядом с ящиком. Насмешка во взгляде ворона стала заметней.

– Да, нормально.

Она поднялась и только тут заметила, что сжимает в кулаке прядь волос: прямых, длинных, тёмно-рыжих. Пару мгновений Стефания просто смотрела на них, потом перевела взгляд на ставшую шире трещину. Темнота за ней притягивала, готовая дать ответ. Подойди, коснись, и…

– Милая? – в голосе тёти звучала тревога.

Стефания подхватила картину и направилась к выходу.

Обеспокоенная тётя увидела растрёпанную, перепачканную пылью Стефанию, держащую перед собой картину с вороном.

– Можно повесить её у себя?

– Ты вся в пыли! Говорила же, нечего там делать…

Встретив умоляющий взгляд, тётя поджала губы.

– Если так хочешь, повесим. А теперь умойся и переоденься. И не ходи больше в подвал, хорошо?

– Не буду, – ответила Стефания, понимая, что врёт.

Она должна узнать, что скрывает трещина.

– Чуть-чуть левее.

Дядя забивал гвоздь под пристальным взглядом Стефании. Закончив, положил на стол молоток.

– Ну, давай сюда.

Стефания протянула картину, к которой сверху уже привинтили новое крепление. Дядя пристроил её на стену.

– Прямо напротив кровати! – тётя с печалью смотрела на картину, совершенно не вписывающуюся в интерьер.

– А мне нравится, – мило улыбаясь, отозвалась Стефания. Поправила картину, отошла, облокотившись на стол.

Тётя вздохнула, беспомощно разводя руками. Дядя обнял её.

– Это главное. Правда, дорогая?

Тётя кивнула, отводя взгляд от картины.

– Милая, как насчёт вечернего чая? Испеку печенье, посмотрим фильм…

Стефания зевнула, прикрыв ладонью рот.

– Спасибо! Что-то я устала. Наверное, почитаю немного и лягу спать.

– Конечно, солнышко. Хороших тебе… снов.

Оглянувшись на картину, тётя неодобрительно покачала головой и вышла из комнаты. Дядя последовал за ней. Стефания подождала, пока стихнут шаги. Убрала молоток в ящик стола, подошла к картине. Провела пальцами по вороньим перьям.

Просто неровности краски…

Из маленького магнитофона тихонько доносилась музыка. Распотрошённый чемодан стоял в углу, зияя пустым чревом. На книжной полке романы для девочек и энциклопедии потеснили готические рассказы. Вторую полку занимали мифы и легенды разных народов. На третьей полке стояли кассеты: Pink Floyd, Joy Division, Aerosmith. Торшер озарял угол комнаты тёплым светом. Стефания сидела в кресле и читала. На обложке причудливой вязью значилось: «Тайны и легенды: Призраки рядом с тобой». Между ключицами на кожаном шнурке тускло мерцало кольцо.

Знакомство

Взволнованная тётя в нарядном платье поцеловала Стефанию в щёку, обдав цветочным запахом духов.

– Милая, мы ненадолго. Часа два, не больше!

Дядя взъерошил Стефании волосы.

– Может, три. Но постараемся вернуться побыстрее!

Она улыбнулась.

– Я найду чем заняться.

– Умница!

Всё это так нелепо: как будто я не знаю, что мать сегодня отдаёт им документы. Может, ещё спросят, не передать ли ей привет?

Она сморгнула набежавшие слёзы.

– Всё будет в порядке.

Стефания стояла на пороге, глядя, как машина дяди отъезжает от дома. Подождав, пока она скроется из виду, вернулась в свою комнату за молотком. И побежала в подвал.

Удар, ещё один! Медленно, но верно Стефания расширяла трещину. Разбив один кирпич, расшатала и вытащила соседний. Запустила обе руки в образовавшуюся дыру и потянула на себя. Сразу несколько кирпичей упали на пол. В воздухе повисла пыль, из темноты проступил обтянутый потрескавшейся кожей череп. Пустые глазницы смотрели прямо в лицо Стефании.

Дрожащей рукой она потянула на себя очередной кирпич. Стала видна истлевшая рубашка когда-то белого цвета. И волосы – длинные, тёмно-рыжие. Стефания присела на пол, борясь с головокружением. Сжала в ладони кольцо на шнурке и почувствовала ободряющее тепло. Силы потихоньку возвращались. У неё не так много времени, но она должна успеть.

Через час работы скелет открылся полностью. Стефания разглядывала страшную находку. Кажется, скелет был мужской. И почти на голову выше неё. Она никогда раньше не видела мертвецов и чувствовала, как в ней борются страх, отвращение и… жалость. Протянув руку, коснулась черепа. Кусок кожи, прикрывавший скулу, отвалился. Обнажилась белая кость. Стефания замерла, глядя в пустые глазницы.

Кто ты? Как здесь оказался? И сколько времени ты здесь… один, совсем один. В темноте и холоде. А над тобой тёплый дом. В нём люди ходят, говорят, готовят есть. А ты – здесь, и никто про тебя не знает… Я должна рассказать им про тебя. Но тогда тебя похоронят, и ты снова будешь один – глубоко-глубоко под землёй. Это нечестно.

Она провела рукой по его волосам и вновь коснулась кольца. Оно пульсировало ровным теплом, которое проникало под кожу – в самое сердце. И вместе с этим крепла уверенность в том, что нужно сделать.

Если я заберу тебя отсюда, ты ведь не будешь против? Там, наверху, у меня своя комната, тихо и тепло. Пойдём!

Она с трудом вытащила скелет из ниши в стене. Дыра зияла неровными краями, на полу валялась куча кирпича. Стефания посмотрела на шкаф, с сомнением закусила губу, перевела взгляд на трюмо…

Ну вот, и ничего не видно. Надеюсь, никто не помнит, где оно стояло…

Осколки кирпича она сложила в нишу. Оглядевшись, довольно улыбнулась. Но, посмотрев на лежащий у её ног скелет, вздохнула: впереди их ждала лестница из подвала и путь на второй этаж.

У себя в комнате Стефания расстелила на полу покрывало и уложила на него скелет. Критически оглядела.

– Кажется, ты что-то потерял.

Надо было сразу в покрывало завернуть, и так нести. Почему хорошие мысли приходят с опозданием?

Левая кисть нашлась прямо у двери, а вот за пальцами правой и за ступнёй пришлось спускаться в гостиную. У входа в подвал обнаружилась фаланга мизинца – Стефания чуть было на неё не наступила. Кое-где на ковре лежали кусочки кожи. Отнеся наверх найденные части, Стефания тщательно всё убрала. Ещё раз проверила, насколько трюмо скрывает дыру. Если бы она сама его туда не придвинула, ничего бы не заметила. Убедившись, что всё в порядке, вернулась в свою комнату.

Скажи, тебе вообще это надо? В смысле, кожа. Она осыпается.

Сидя рядом с находкой, Стефания обдирала с костей остатки истлевшей плоти. На полу уже лежала внушительная горка побуревших кусочков.

Думаю, так будет лучше. И надо найти тебе одежду.

Клочья одежды, бывшей на скелете, тоже лежали на полу.

Интересно, как тебя зовут? У тебя же было имя?

Скелет, улыбаясь застывшим оскалом, смотрел в потолок. Внизу хлопнула дверь.

Ой… дядя с тётей пришли. Не скучай, я скоро вернусь.

Она провела рукой по его волосам, завернула края покрывала и задвинула под кровать.

– Детка, поможешь мне с уборкой? Наш глава семейства уехал дальше по делам, а мы пока что наведём порядок! Тётя, уже в домашнем платье, задорно улыбалась, опираясь на швабру.

И ни слова о том, где они были. Что же… Может, так даже лучше.

Стефания кивнула, всем видом выражая готовность к труду.

– Чудесно! Тогда будешь вытирать пыль. Возьми на кухне тряпочку и тазик, воду я уже налила! Не забывай отжимать хорошенько.

Стефания принесла с кухни голубой тазик, в котором плавала тряпка для пыли. Отжав её, продемонстрировала тёте.

– Так?

На лице тёти смешались гордость и умиление, по мнению Стефании, не совсем подходящие случаю.

– Чудесно! Начни вон с тех книжных полок. Не помню, когда я последний раз до них добиралась…

Пока тётя намывала пол в гостиной, Стефания тщательно вытирала с полок слой вековой пыли. Там же, кроме книг, валялась куча ненужной дребедени: ракушка, мелкие монеты, детская заколка с цветочком. Стефания замерла, разглядывая находку. Из оцепенения её вывел возглас тёти:

– Вот откуда они? Наказание какое-то.

Стефания обернулась. Тётя брезгливо, двумя пальцами, выбирала из швабры длинные рыжие волосы.

– По всему дому! Ох, надо чаще убираться. Ничего, с такой помощницей мы быстро справимся!

Тётя подмигнула Стефании, незаметно положившей заколку обратно на полку.

– Детка, ты закончила? Пойдём, наведём порядок в твоей комнате!

У Стефании похолодели руки, сердце забилось где-то у горла. Она очень ясно представила знакомство тёти со скелетом.

– Можно, я сама буду там убираться? Всё-таки это моя комната. Пожалуйста!

Она умоляюще смотрела на тётю. Опустила взгляд и заметила совсем рядом, возле дивана, фалангу пальца.

Чёрт!

Стефания подошла поближе, просительно улыбнулась.

– И можно мне чашечку чая?

Тётя оценивающе на неё посмотрела, нехотя отдала швабру.

– Ну, хорошо, юная леди! Будь по-твоему. Конечно, сперва надо пообедать, но если ты настаиваешь…

Стефания по-прежнему лучилась улыбкой.

– Чёрный с корицей и ложечкой сахара.

– Что с тобой делать… Сейчас приготовлю.

Тётя поспешила на кухню. Стефания тут же убрала фалангу в карман.

Тётя хлопотала у плиты, мурлыкая песенку: «У моей дочурки золотые косы. Платье голубое, и глаза, как звёзды. Нежный мой цветочек от всех бед укрою, Милая дочурка, я всегда с тобою…» Стефания села за стол, глядя, как тётя размешивает сахар в изящной чайной чашечке.

– Ещё столько дел! Столько дел…

Она обернулась, широко улыбнулась Стефании, поставив перед ней чашку.

– Попробуй, милая! Вкусно?

Она отхлебнула чай.

– Очень! Спасибо. А что за дела?

Тётя подошла к ней, погладила по голове, стала задумчиво перебирать непослушные волосы.

– Надо съездить в магазин, купить тебе обновок.

– У меня полно вещей!

Тётя покачала головой.

– Я думала, что угадала с размером, но ты слишком худенькая. Конечно, это вопрос времени, но почему бы не купить что-то красивое, что будет впору сейчас? Ещё нужно зайти в парикмахерскую. У тебя роскошные волосы, но совершенно неухоженные! Не знаю, чем думала твоя мать, совсем о тебе не заботилась! Ничего, скоро моя девочка станет настоящей принцессой! Стефания почувствовала, как по коже пробежал холодок. Послышался шум мотора, хлопнула входная дверь. Через пару мгновений, довольно улыбаясь, на кухню зашёл дядя.

– Отличные новости! Я поговорил с директором, он всё уладит.

Стефания непонимающе смотрела на родственников.

– С сентября ты пойдёшь в лицей. Здесь, неподалёку. Конечно, есть разница в программе… Но ты способная, быстро наверстаешь, – внёс ясность дядя.

Уткнувшись взглядом в пустую чашку, Стефания осмысливала новость и считала прилипшие к стенкам чаинки.

Три, шесть… Двенадцать. А, нет, тринадцать, это две рядом.

– Лицей? Павел, ты уверен, что нашей малышке это нужно? Может, пригласим учителей домой? – донёсся до неё неуверенный голос тёти.

– Ей нужно общаться с другими детьми, находить друзей. К тому же это отличный лицей, я его окончил, и, уверяю тебя, там очень прилично.

– Я же здесь только на лето, – зачем-то сказала Стефания.

Дядя заглянул ей в лицо.

– Скучаешь по родителям? Мы с ними это обсудили и решили, что у нас тебе будет лучше. Мы о тебе позаботимся!

Жаль, что никто не обсудил это со мной.

Сидя на коленях рядом со скелетом, Стефания приставляла к мизинцу его левой руки потерянную фалангу.

Нам нужен тайник для тебя, на случай, если тётя зайдёт. Вот бы замок на дверь… Но это будет подозрительно. С чего бы мне закрываться? Ничего, я что-нибудь придумаю.

Она провела пальцами по точёной скуле скелета, нежно коснулась волос.

Почему ты оказался там, в подвале? Извини, вряд ли ты хочешь об этом вспоминать. А сколько тебе лет… было? Мне вот в ноябре 15. Дурацкий возраст. В 18 я бы просто уехала куда-нибудь. А сейчас не могу, меня будут искать. Мать передала тёте с дядей мои документы… Значит, теперь они за меня отвечают, а ведь я их почти не знаю.

Скелет лежал на покрывале, в свете торшера его волосы блестели тёмной медью, пустые глазницы смотрели в потолок. Он слушал не перебивая. И для Стефании это было важнее всего.

Я была здесь в детстве, 8 лет назад. И как-то сказала тёте: жаль, что у меня нет сестрёнки или брата. А она обняла меня и заплакала. Стояла, крепко прижимая меня к себе, и плакала – её просто трясло, так сильно. До сих пор помню запах её пудры и как от слёз промокло платье. Мне стало страшно, я тоже заплакала. И она сразу стала меня успокаивать. Потом дядя с тётей разговаривали, но я не слышала, о чём… Наверное, они лучше, чем мои родители. Всегда звонили, поздравляли с праздниками, звали в гости. Только родители не хотели с ними общаться. Помню, мама говорила, что тётя больна, не оправилась от горя. И вот я здесь. Они мне рады, я вижу. Да и тётя выглядит здоровой. Ведёт себя немного странно, но в остальном… Они с дядей говорят, что позаботятся обо мне – и правда заботятся. Тётя хочет сводить меня по магазинам. Ну, хоть город посмотрю и расскажу тебе, что видела интересного. Наверное, ты помнишь его совсем другим… Здорово, что я нашла тебя, правда? Вместе нам будет веселей. Дай-ка расчешу тебе волосы. Не волнуйся, я осторожно.

Взяв гребень, Стефания стала расчёсывать рыжие пряди. Задача была не из лёгких: одно неосторожное движение и волосы отпадали от скальпа. Но Стефания чувствовала, как от кольца, висевшего на шее, мягкими волнами растекается тепло. Оскал скелета как будто выражал удовольствие от происходящего.

Как же тебя зовут? Давай так, я буду перечислять имена, а ты подай знак, когда будет твоё. Или то, которое понравится.

Стефания перебирала рыжие пряди, пропуская их сквозь пальцы.

Жан? Стивен? Джек? Луис? Михаэль? Энтони?

Она перечисляла мужские имена – все, которые слышала когда-либо, о которых читала в книгах. Но скелет всё так же смотрел в потолок.

Может, имя должно быть старинным? Вот я глупая… Давай попробуем ещё! Винсент? Джером? Тобиас?

Она почувствовала, что кольцо стало теплее.

Томас?

Кольцо ещё немного нагрелось.

Значит, имя начинается на Т?

Кольцо пульсировало жаром. Обрадованная успехом, Стефания хотела продолжить, но поняла, что не помнит больше имён на эту букву. И тут в тишине она почти услышала шёпот… Тод? На мгновение кольцо обожгло её, в комнате разлился яркий электрический свет. Стефания схватилась за кольцо – но оно вновь стало привычно тёплым, а свет от торшера, наполняющий комнату, приглушённым и мягким. И только в оскале скелета, казалось, что-то изменилось. Теперь он действительно выглядел довольным, Стефания могла поклясться. Она встала, подошла к книжной полке. Палец заскользил по корешкам.

Тод… Странное имя. Что оно значит, я же помню, где-то видела…

Мифы и легенды, сказки народов мира… Но Стефания так и не вытащила нужную книжку. Она вспомнила. Обернулась к скелету и улыбнулась.

Что же… Смерть – вполне подходит.

Преображение

Городок оказался больше того, где раньше жила Стефания. Здесь было полно супермаркетов, ресторанов и магазинов одежды. Дядя отвёз их с тётей на центральную улицу, пожелал удачных покупок и уехал на работу. Тётя крепко взяла Стефанию за руку и уверенно направилась к сверкающим витринам.

– Сперва тебя приоденем, а потом всё остальное!

Едва они зашли в магазин, к ним тут же подбежали девушки-консультанты в фирменной одежде и с одинаковыми ослепительными улыбками.

– Вам помочь? Что желаете?

Тётя окинула девушек высокомерным взглядом.

– Нам нужны самые лучшие наряды. Да, детка?

Стефания неуверенно кивнула. Она чувствовала себя неуютно.

Девушки синхронно кивнули, разбежались в разные стороны и вскоре вернулись. Каждая несла в руках ворох вещей.

– Пройдёмте в примерочную!

Следующий час Стефания надевала одежду, снимала одежду, дефилировала по узкому коридорчику с зеркалами. Платья, юбки и футболки смешались в цветное пятно.

– Милая, что это?

Тётя подошла к Стефании и аккуратно потянула за кожаный шнурок на её шее. Над воротом футболки показалось серебряное кольцо. Стефания почувствовала, как учащённо забилось сердце, в глазах потемнело. Ей вдруг представилось, что тётя сейчас всё узнает. Посмотрит на кольцо и поймёт, чьё оно.

Нет, не поймёт. Она не может. Для неё это просто грубое украшение, совершенно неподходящее к новым нарядам. Она только поэтому его и заметила.

– Талисман на удачу. Знаю, выглядит не очень – но он мне дорог!

Стефания потянула за шнурок, и кольцо, легко скользнув обратно, прижалось к её коже, излучая нежное тепло.

Тётя задумалась и вдруг заулыбалась с неподдельной радостью.

– У меня есть серебряная цепочка! Как придём домой, напомни. Этот шнурок сюда совершенно не подходит.

Стефания ошарашенно кивнула и направилась в примерочную.

А что, на цепочке будет даже лучше.

Через час Стефания устала и проголодалась. То ли от постоянных переодеваний, то ли ещё от чего-то начала кружиться голова. А тётя всё гоняла туда-сюда консультантов, явно наслаждаясь процессом.

– Такую юбку, на размер меньше. Платье заберите, не её цвет. Детка, тебе что-нибудь нравится?

Надо ответить, иначе мы проведём здесь весь день.

С трудом сосредоточившись, Стефания выбрала несколько вещей – без рюшей, бантиков и прочей девичьей ерунды. И своих любимых цветов – серого, сиреневого, чёрного и вишнёвого. Увидев их, тётя вздохнула.

– Тебе правда нравится? Это же для девочек постарше! В твоём возрасте надо носить что-то милое, нежное…

– Что вы, это отличный выбор для подростка! – вмешалась одна из консультантов.

– Ну что же… берём. И вон ту юбку в клеточку. Не спорь, тебе очень идёт!

Стефания и не думала спорить, она радовалась, что скоро наконец-то выйдет из магазина. Но как оказалось, это был только первый из тех, куда тёте хотелось заглянуть.

Спустя два часа измотанная Стефания и довольная тётя сидели в кафе. На соседнем диванчике громоздились пакеты с покупками. Стефания хотела пойти в обычную закусочную, взять картошку фри и какой-нибудь бургер – но тётя категорично заявила, что «её принцесса не будет питаться низкосортной дрянью».

Надеюсь, мы скоро поедем домой. Интересно, как там Тод? Жаль, я не могу выбрать в магазине что-нибудь для него…

Погружённая в свои мысли, Стефания доедала десерт – и не заметила, как к их столику подошла рыжеволосая полная женщина.

– Марта? Это действительно ты?

Тётя, поправлявшая макияж, отложила зеркальце. Посмотрев на женщину, вежливо улыбнулась.

– Беата, какая встреча.

Рыжая Беата бесцеремонно уселась к ним за столик. Маленькие тёмные глаза перебегали с тёти на Стефанию и обратно. Её буквально распирало любопытство.

– Ты же чёрт знает сколько лет не показывалась! Я уже думала, муженёк взаперти держит. Ну, знаешь, что с тобой не всё в порядке. Что после того, как…

Протянув руку, тётя поправила Стефании волосы.

– Всё в полном порядке, как видишь! А то, что болтают – ты бы всему не верила.

Беата впилась пытливым взглядом в лицо Стефании.

– Дочурка твоя? Симпатичная.

Стефания уже хотела ответить, что, вообще-то племянница, но тётя её опередила.

– Да, она у меня само очарование! Извини, Беата, у нас ещё дела. Созвонимся на днях, поболтаем.

Стефания едва дождалась, пока Беата отошла от их столика.

– Она будет думать, что я ваша дочка!

– И что? Пусть думает что хочет. Пойдём, дорогая.

Подхватив пакеты с обновками, тётя направилась к выходу из кафе.

В салоне красоты Стефанию усадили в высокое кресло. Собственное отражение в зеркале показалось ей бледным, измученным и совсем не симпатичным. Но усатый худощавый мастер считал иначе.

– Невероятно милое создание! Сейчас мы превратим тебя в настоящую красотку! Матушка будет гордиться!

Мастер подмигнул тёте, сидящей в соседнем кресле: ей делали укладку. Тётя заулыбалась, и на её щеках появился румянец. В этот раз Стефания даже не подумала кого-то поправлять.

В салоне было уютно, тихо играла музыка. Мастер колдовал над её волосами, стриг, пшикал ароматным спреем, покрывал каким-то составом, ополаскивал тёплой водой. Всё это напоминало ритуал, успокаивающий и расслабляющий. Задремавшая Стефания вздрогнула от голоса мастера:

– Восхитительно, как я и говорил!

Стефания открыла глаза – и не узнала своё отражение. Девочка в нём была похожа на фарфоровую куклу. Растрёпанные кудри превратились в блестящие, красиво лежащие на плечах локоны, обрамляющие бледное лицо с веснушками – даже они сейчас казались милыми.

Тётя выглядела не менее довольной, чем Стефания. Поблагодарив мастера и расплатившись, они вышли из салона на залитую солнцем улицу. Стефания чувствовала себя почти счастливой. В новом наряде, с красивой причёской – она была искренне признательна тёте за этот день.

Просто сказать спасибо? Нет, не то. Она так обо мне заботится, так за меня радуется…

И Стефания крепко обняла тётю. Та недоверчиво замерла, а потом обняла Стефанию, зарывшись лицом ей в волосы. Пакеты с покупками упали на асфальт.

– Моя девочка. Я так рада, что ты со мной. Моя девочка…

Стефания стояла, боясь пошевелиться. Ей казалось, что сейчас тётя расплачется, и что тогда делать? Но через пару мгновений Марта отстранилась, задорно улыбаясь.

– Что, зайдём кое к кому на работу?

– Хорошо, а к кому?

Тётя рассмеялась. Подняла пакеты.

– К нашему главе семейства! Пусть устроит себе перерыв. И, заодно, отвезёт нас домой.

Через пару улиц они остановились у старого двухэтажного здания из красного кирпича. Большие окна, дверь с кованой ручкой и вывеска над ней: «Лавка Художника».

Когда тётя открыла дверь, звякнул колокольчик.

Внутри было просторно и светло. На стеллажах расставлены художественные принадлежности, возле стен – мольберты и подрамники. Целый стенд занимали различные альбомы, тетради и прописи.

Дядя Павел скучал за прилавком. Увидев Марту и Стефанию, оживился.

– Прелестные пани! Вы ко мне?

– К тебе! Отвезёшь нас домой?

– Таким красавицам не отказать! – дядя подкрутил ус. И только вздохнул, увидев кучу пакетов.

Они вышли из магазина, сели в машину.

– Милый, давно ты торгуешь тетрадями? – осторожно спросила тётя.

– Сейчас канцтовары – самый ходовой товар, – пояснил дядя. – Все эти мольберты, краски… раз в месяц если кто-то купит,       хорошо.

– А что на втором этаже? – заинтересовалась Стефания.

– Когда-то там проходили выставки, сейчас сдаю его в аренду под мероприятия.Честно сказать, прибыль с этого больше, чем от магазина.

Стефания прикинула, сколько денег они с тётей потратили за сегодня, и почувствовала себя неловко. Дядя это заметил.

– Не беспокойся. Я рад, что вы развеялись. Давно не видел Марту такой довольной! Знаешь, хорошее настроение бесценно.

– Милый, включишь радио? – попросила тётя.

Заиграла музыка, тётя тихонько замурлыкала в такт. Дядя отстукивал ритм на руле. Стефания смотрела на город за окном и улыбалась.

Знаешь, сегодня был очень странный день. Меня дважды приняли за тётину дочку, а она сказала не возражать – какая разница, кто как думает? Но, мне кажется, ей приятно, что люди так говорят. Как думаешь, это нормально? Впрочем, она так обо мне заботится… Как будто она правда моя мама. Странно это всё-таки. Город я толком не посмотрела, но побывала у дяди на работе, в магазине для художников. Там интересно, но хотелось бы просто погулять. Наверняка, здесь много красивых мест. Явно больше, чем там, где я жила раньше. Новые места, новые люди… Новая жизнь.

На грани сна и яви Стефания почувствовала, как её щеки коснулось что-то мягкое и нежное… как пёрышко. Порыв ветра, звук, похожий на хлопанье крыльев. Стефания открыла глаза и увидела тётю, стоящую возле постели.

– Тётя Марта?

Услышав её голос, тётя словно очнулась.

– Милая, всё хорошо. Я просто зашла убедиться… Ты и правда здесь, с нами.

– Конечно, я здесь.

И не только я. Ещё скелет под кроватью. Чёрт, эти внезапные визиты могут плохо закончиться!

Зябко передёрнув плечами, тётя оглянулась на картину.

– Всё же она жуткая. Этот ворон, он как будто смотрит!

– А мне кажется, он меня охраняет, – сама не зная, почему, сказала Стефания. – Я стала лучше спать.

– Ну, хорошо. Спокойной ночи, милая.

– Спокойной ночи.

Когда тётя вышла, Стефания пригляделась к картине. Что-то изменилось.

Встав с кровати, она подошла к картине и присмотрелась внимательнее.

Вроде бы ворон сидел по-другому? Или мне кажется?

Ворон насмешливо щурил янтарные глаза, на его перьях играли отблески заката. Стефания коснулась неровностей масляной краски, улыбнулась.

Ничего, в другой раз ты меня не проведёшь.

Тени прошлого

Она спустилась как раз к завтраку. Тётя в уютном домашнем платье напевала под нос какую-то песенку и пребывала в прекрасном расположении духа. Поцеловав Стефанию в макушку, она поставила перед ней чашку какао и тарелку с кашей.

– Как спалось, дорогая?

– Спасибо, замечательно! Где дядя?

– Занимается делами по хозяйству. А ты чего такая растрёпанная, м?

Стефания смутилась, она совсем забыла причесаться – но, кажется, тётя этому даже обрадовалась.

– Погоди, схожу за гребнем!

Стефания допивала какао, тётя бережно расчёсывала ей волосы, по-прежнему тихонько мурлыкая под нос песенку. На этот раз Стефания её расслышала и узнала.

«У моей дочурки золотые косы.

Платье голубое, и глаза как звёзды…»

По коже пробежали мурашки. Безобидные слова на мгновение показались заклинанием…

– Теперь ты у меня красавица! Подожди минуточку…

Достав с полки деревянную резную шкатулку, тётя высыпала её содержимое прямо на стол, возле чашек и тарелок. В разные стороны раскатились колечки, лязгнул тяжёлый браслет, заблестели прозрачные бусины ожерелья и рассыпались заколки с яркими цветочками. Тётя собрала их и принялась увлечённо закреплять на волосах Стефании.

– Вот так, ещё одну…

– Может быть, лучше без них? – попыталась возразить Стефания.

– Я же знаю, ты их любишь! – улыбнулась ласково тётя. От этой улыбки Стефании стало не по себе.

Закончив с заколками, тётя коснулась чёрного кожаного шнурка на её шее.

– Я же цепочку тебе обещала! Думаю, вот эта подойдёт.

Вытащив из горки украшений тонкую серебряную цепочку, тётя протянула её Стефании. Она аккуратно развязала шнурок и перевесила кольцо на неё.

Действительно, так лучше.

– Благодарю!

– Давай застегну.

Защёлкнув крохотный замочек, тётя хотела обнять Стефанию – и задела пустую чашку. Та упала, усеяв пол осколками.

– Ой!

– Не беспокойся, милая.

– Эй, кто-нибудь! Принесите плоскогубцы! – Раздался голос из глубины дома.

– Сейчас! – отозвалась тётя.

Игнорируя осколки, подошла к ящику, вытащила оттуда большие плоскогубцы с красной ручкой и вручила растерянной Стефании.

– Поможешь дяде?

Стефания, кивнув, зашагала по коридору на голос. Остановилась у спуска в подвал.

Он что-нибудь заметил? Надеюсь, нет…

Подвал освещался подвесным фонарём. Дядя стоял неподалёку от лестницы и копался в щитке, из которого торчали провода. До трюмо в другом конце подвала, закрывающего дыру в стене, ему явно не было никакого дела. Стефания протянула дяде плоскогубцы.

– Спасибо, детка. Чёрт, второй раз за неделю!

Стефания села на ступеньку, наблюдая, как дядя возится в щитке. Сейчас подвал выглядел таинственно, даже немного пугающе – как обитель привидений.

А если душа Тода до сих пор где-то здесь?

От этой мысли Стефания почувствовала холод, пробежавший по позвоночнику. Дотронулась до кольца. Его тепло было мягким, успокаивающим.

– Дурацкий дом, постоянно всё ломается…

В клубке проводов что-то заискрило, дядя отдёрнул руку, чертыхнулся.

– Он очень старый?

Дядя обернулся к Стефании, удивлённый, что она ещё здесь.

– Больше века назад построен. Конечно, с тех пор его ремонтировали – а толку? Мои родители, как его купили, полностью всё перекрасили, оштукатурили, проводку сделали. Но времени с тех пор прошло…

На мгновение его взгляд задержался на причёске Стефании. Вздохнув и ничего не сказав, дядя вновь скрылся в недрах щитка. Стефания почувствовала, как пульсирует кольцо.

– А кто здесь жил раньше? До ваших родителей?

– Надо Войцеха спросить. Вроде тут жила его бабушка… Не помню точно.

– Кто такой Войцех?

– Знакомый. Когда в наш город приехал, интересовался этим домом. Собирал истории про него, даже хотел купить. – Дядя помрачнел задумавшись.

– С ним можно встретиться? – воодушевилась Стефания.

Дядя повернулся к ней. Покачал на ладони плоскогубцы.

– Даже не знаю… мы лет 10 не общались.

– Пожалуйста! Если он собирал истории про дом, точно знает про него много интересного!

Дядя вздохнул.

– Это точно… Ну, что же, можем как-нибудь к нему съездить.

– Ура!

– Только тёте не говори, она его… не любит. Хорошо?

– Не скажу!

– Вот и славно.

Дядя ещё что-то подкрутил, щёлкнул выключателем – и тусклая лампочка под потолком подвала загорелась. Дядя довольно потёр руки.

– Отлично. И, раз ты ещё здесь – поможешь прибраться?

– Конечно!

– Тогда я принесу мешки, и выбросим хлам.

У Стефании закружилась голова. Она представила, как дядя отодвигает трюмо, видит дыру в стене… А дядя уже поднимался по ступенькам.

Можно сказать, что я не знаю, откуда тут дыра. Но он же не поверит…

Сверху донеслись голоса: спокойный дядин и тётин, на грани истерики. Стефания прислушалась.

– Не надо выбрасывать!

– Да сколько можно их хранить? Кому нужны эти вещи?

– Мне!

– Ты даже туда не спускаешься!

– Не смей ничего трогать! Не позволю!

– Но мои старые вещи? Их я могу выбросить?

– Со своими делай что хочешь.

Послышались шаги. Дядя спустился в подвал с рулоном больших мусорных пакетов. Перекинул его Стефании, улыбнулся.

– Я достаю вещи, ты складываешь в мешок. Идёт?

– Да!

В мусорный мешок отправились проколотые шины от велосипеда, какие-то тряпки, пустые банки от краски. Дядя вошёл в раж, с неподдельной радостью убирая хлам. Но Стефания заметила: он даже не подходит к колыбельке, укрытой тканью.

– Вот стиль был раньше, не то, что сейчас у молодёжи!

Дядя вытащил из коробки в углу оранжевые штаны-клёш, залюбовался.

– Эх, времена… Ну ладно. Кому сейчас это нужно.

– Можно бездомным отдать.

– А что, это мысль! Пакуй в отдельный мешок.

Дядя выгреб из коробки и шкафа кучу старой одежды. Заталкивая её в мешок, Стефания тайком отложила в сторонку две рубашки, футболку и джинсы. Дядя вытер лицо рукой, оставив пыльную полосу. Обвёл подвал оценивающим взглядом.

– Красота. Ещё бы мебелью заняться… Ну, в другой раз.

Прихватив колченогий стул и мешки, он направился к выходу из подвала. Стефания запихнула отложенные вещи поверх остальной одежды и поспешила за ним.

Осколки чашки по-прежнему лежали на полу. Тётя сидела за столом и перебирала бусины в ожерелье. Когда Стефания зашла, тётя подняла на неё глаза – и от этого взгляда по коже вновь пробежал холодок.

– Девочка моя, ты вся испачкалась! Поднимись к себе и переоденься.

– Хорошо, сейчас.

Тётя умиротворённо кивнула и продолжила перебирать бусины.

Переодевшись и сняв с волос заколки, Стефания рассказала Тоду последние новости.

Я спросила дядю, кто жил здесь раньше. Представляешь, у него есть знакомый, который знает всё про этот дом! И с ним можно встретиться! Жаль, пока непонятно когда. Поскорей бы… Может, узнаю что-то про тебя.

Когда Стефания спустилась, дядя подметал пол. Вытряхнул осколки в мусорное ведро.

– А где…

– Марта в спальне, ей нужно отдохнуть.

– Что с ней? – встревожилась Стефания.

Дядя грустно улыбнулся.

– Нервы. С ней такое бывает, ничего страшного. Ты, наверное, проголодалась? Я – очень. Как насчёт съездить куда-нибудь перекусить? Заодно отвезём одежду в костёл. Там её отдадут тем, кто нуждается.

Стефания не возражала. Тем более, она хотела посмотреть в городе что-то, кроме магазинов.

Но и в закусочной с сочными бургерами, и в костёле она постоянно возвращалась мыслями к Тоду.

Полнолуние

Дверь в комнату была подпёрта креслом. На покрывале у окна довольно скалился скелет. Стефания сидела рядом, застёгивая на нём рубашку.

Наверное, ты – единственный, кто у меня есть. По-настоящему, только мой. Думаешь, я смешная? Молчишь. Ты всё время молчишь, но это не важно. Главное, ты меня понимаешь и не бросишь. Сегодня полнолуние. Луна большая, жёлтая, как яблоко. Ты любишь яблоки? В этом саду они есть, но ещё не созрели… Задёрнуть шторы? Или не надо? Ты столько времени провёл в темноте… Говорят, если спать при свете луны, может присниться вещий сон. Мне каждую ночь что-то снится, но я не помню, что. Если запомню, обязательно тебе расскажу. А ты видишь сны? Интересно, о чём? Шаги на лестнице… Ох, чёрт! Погоди минуточку.

– Детка, ты ещё не спишь?

– Уже ложусь!

– Хорошо. Спокойной ночи, милая. И сделай музыку потише.

– Спокойной ночи!

Кажется, ушла. Надо быть осторожней, они не должны тебя видеть. К счастью, тётя больше не заходит – наверное, из-за картины, ей от неё не по себе… Как хорошо, что я её нашла! И что нашла тебя. Что, тоже будем спать? Но сперва я тебя расчешу. Вот так, осторожно… Смотри, луна прямо напротив окна. Если её свет приносит волшебные сны – я знаю, что хочу увидеть.

Забравшись в кровать, Стефания умиротворённо улыбнулась и закрыла глаза.

В воздухе плавал едва уловимый сладковатый аромат. Так пахнет книжная пыль на пожелтевших от времени страницах или увядающая роза. Вот уже несколько ночей Стефания засыпала, вдыхая этот запах. Он казался ей уютным.

В тот момент, когда полная луна заглянула в окно, запах стал совсем отчётливым и вдруг пропал. Но спящая Стефания этого заметить не могла. Не могла она заметить и того, как серебристый свет скользнул по костям скелета, растёкся по ним и застыл полупрозрачной дымкой, повторяя контуры тела. Мерцающая пелена скрыла оскал, и под ней проступили очертания лица. Лунный свет сгущался, становился плотнее, терял прозрачность. Дрогнули бледные пальцы, ногти царапнули пол. Затрепетали ресницы, поднялись веки, лунный диск отразился в тёмных глазах. Зрачки расширились, впитывая живительный свет. Пошатываясь, опираясь о стену, с пола медленно поднялся парень, года на 4 старше Стефании. Длинные тёмно-рыжие волосы скрыли лицо с острыми чертами, рубашка сползла с плеча, обнажив выпирающие ключицы. По-прежнему держась за стену, парень растерянно оглядел комнату. Его взгляд остановился на картине. Подойдя ближе, он провёл пальцами по оперению ворона. Жёлтый глаз нарисованной птицы сверкнул золотыми искрами. Парень отвернулся от картины. Теперь он смотрел на кровать. Подошёл ближе и замер, вглядываясь в лицо спящей девочки. Приоткрытый рот, россыпь веснушек на молочно-бледной коже, растрёпанные волосы ореолом разметались по подушке. На губах парня появилось подобие улыбки. Не сводя глаз с девочки, он опустился на край кровати. Склонив голову, протянул руку и дотронулся кончиками пальцев до её щеки.

– Сте…фани…я…

Голос был глухим, хрипловатым. Едва слышным. Но его оказалось достаточно, чтобы ресницы Стефании дрогнули. Она открыла глаза – и встретилась взглядом с парнем, по-прежнему касавшимся её щеки. Она никогда раньше не видела его, но узнала.

– Тод? Это ты?!

Он едва заметно кивнул.

Стефания села, ошарашено разглядывая парня.

Конечно, он, кто же ещё? И одежда та же, что на скелете.

Бегло взглянув на пространство у окна, она убедилась: скелета там нет. Это не удивило её и не напугало.

Мне это снится, да? И во сне возможно всё!

Стефания протянула руку и коснулась ладони Тода: она оказалась прохладной. Он не исчез, не рассыпался прахом. Она чувствовала под пальцами гладкость кожи и твёрдость костей под ней.

Живой, действительно живой!

Поддавшись порыву, она обняла его. На глаза навернулись горячие слёзы. Одна из них упала Тоду на шею, скатилась под рубашку. Стефания тут же смутилась, хотела отстраниться, но Тод неловко обнял её в ответ. Провёл рукой по волосам.

Довольно долго они сидели неподвижно. Стефании хватило этого времени, чтобы понять: частые удары сердца, которые она чувствовала, принадлежали только ей.

Она нашла в себе силы разжать руки и отстраниться. Тёмные глаза Тода странно блестели. Губы дрогнули, и Стефания услышала:

– Спасибо.

– За что?

– За то, что вытащила меня… оттуда.

Тод протянул руку и коснулся кольца, висевшего на цепочке между её ключиц.

– Жизнь коротка, искусство долговечно. Оно привело тебя.

– Это же твоё, возьми…

Стефания торопливо начала снимать кольцо, но Тод её остановил.

– Оставь себе. Оно связало нас, пусть так и будет.

Стефания почувствовала, как щекам становится горячо. Она смотрела на Тода и не верила, что это происходит на самом деле.

Какой же он красивый… Сколько ему лет? Наверное, 18, или около того.

Стефания разглядывала его, впитывая каждую черту: выступающие скулы, прямой нос, тонкие губы, острый подбородок. Длинные ресницы, глаза тёмные, а какого именно цвета – в свете луны не понять. И волосы: прямые, густые, ниспадающие почти до пояса. Она расчёсывала их всего несколько часов назад.

Так странно… И так здорово!

– Ты помнишь что-нибудь?

Тод нахмурился, встал с кровати, подошёл к картине. Долго смотрел на неё, потом покачал головой.

– Только… боль. – Он коснулся рукой груди. – А после темнота и холод, поглотивший боль. Кроме него, ничего не осталось. Темнота, тишина и холод. А потом – ты.

Он ходил по комнате, машинально касаясь разных предметов. Перед зеркалом он замер. Хотел дотронуться до стекла – но в последний момент отдёрнул руку. Стефания встала, поправив ночную рубашку. Подошла к нему, стала рядом. Тод оказался на голову выше. И сейчас он стоял, не замечая её, глядя в глаза своему отражению.

– Кто я?..

В зеркале отражается, значит, не вампир.

Стефания коснулась его руки.

– И как я оказался… там? Что со мной произошло?

– Ничего хорошего, – вздохнула Стефания.

Он отвернулся от зеркала, и теперь смотрел на неё. Взгляд зачаровывал, кружил голову.

– Ты поможешь мне? Стефания, пообещай, что поможешь узнать правду!

– Конечно. Обещаю.

Как будто ему можно отказать.

Кивнув, Тод осмотрелся.

– Ты живёшь здесь?

– Теперь да. Вообще, это дом дяди и тёти… я рассказывала, помнишь? Ты слышишь меня, когда ты… не такой, как сейчас?

– Если ты обращаешься ко мне. И если на тебе кольцо.

Стефания машинально поднесла руку к шее и коснулась тёплого металла.

Подойдя к окну, Тод выглянул во двор.

– Как всё изменилось…

– Что именно?

Тод сжал виски тонкими пальцами.

– Не помню, но было иначе. Только картина…

– Что – картина?

– Мне кажется, она на своём месте. Ну, почти…

Тод задумался. Вновь обойдя комнату, задержался у книжного шкафа, взял первую попавшуюся книгу: мифы и легенды Британских островов.

– Интересная?

– Да. Там про фей, духов… и других существ.

Она хотела добавить «вроде тебя», но не стала.

– Скажи, ты всегда теперь будешь такой?

Пожалуйста, пожалуйста!

Тод снова посмотрел в окно, за которым уже понемногу светлело небо.

– Не знаю. Я не понимаю, что произошло.

– Возможно, дело в полнолунии? – предположила Стефания. – Оно так действует?

– Возможно, – согласился Тод, возвращая книгу на полку. Задержал взгляд на своих руках.

– Ты подстригла мне ногти?

Стефания смущённо кивнула.

– Когда я принесла тебя сюда, ты выглядел… не очень.

Тод невесело усмехнулся.

– Могу представить. И спасибо за одежду.

Дядины брюки и рубашка были ему великоваты, и совсем не шли.

Но так лучше, чем в лохмотьях.

– Что это?

Тод подошёл к магнитофону. Оглядев устройство со всех сторон, нажал большую кнопку – из динамиков полилась мелодия. Стефания тут же убавила громкость и едва не рассмеялась, глядя на изумлённого Тода.

– Это магнитофон. В него вставляются кассеты, на которых записаны песни.

– Удивительно.

Тод ещё раз обошёл магнитофон, потрогал его, подёргал провод. Музыка оборвалась.

– Ну вот, ты выключил его! Сейчас…

Стефания поправила вилку в розетке, и музыка возобновилась. Aerosmith – I Don't Want to Miss a Thing

Тод улыбнулся.

– Помню эту песню. Ты слушала её.

– И знаешь, что? Я всегда хотела под неё станцевать! Иди сюда.

Она взяла его за руку и вывела на середину комнаты.

– Это почти что вальс.

Тод сделал два неуклюжих шага и споткнулся. Стефания хихикнула.

– Ну же! Я думаю, ты умеешь. Надо просто вспомнить.

Они неторопливо кружились по комнате, глядя друг на друга. Сменилась одна песня, другая, с шипением закончилась кассета, щёлкнул, выключившись, магнитофон.

Ветер покачивал ветви деревьев. Тени скользили по стенам, сплетались в узоры. Тод слушал спокойное дыхание Стефании, перебирал её волосы. Она крепко спала.

Яркий луч утреннего солнца скользнул по русым волосам, высветил веснушки и застыл на белой скуле черепа. Стефания открыла глаза. Повернувшись, встретилась взглядом с пустыми глазницами. В памяти тут же возник образ темноглазого юноши. Стефания ощутила жар, приливший к щекам, и мечтательно зажмурилась.

Какой чудесный сон… Или не сон?! Он правда ожил? А ещё оживёт? А как проверить? Ещё месяц ждать до полнолуния? Ну и пусть, я подожду. Он такой, такой…

Но тут в мечты прокрался липкий страх.

Если кто-нибудь узнает… Нужно найти ему новое место. И где? В одном фильме я видела тайник под полом. Ну-ка…

Стефания встала с кровати и тут же опустилась на ковёр. Голова кружилась, в руках и ногах была неприятная слабость. Решив не обращать на это внимания, Стефания внимательно обследовала пол. Под ковром были плотно подогнанные доски, старые, но всё ещё прочные. Только в одном месте, ближе к окнам обнаружилась щель. Доски здесь были чуть темнее, как будто чем-то испачканные и оттёртые не до конца. Стефания попыталась расширить щель с помощью ножниц, но они сломались пополам.

В глазах потемнело. Переводя дыхание, Стефания прислонилась к стене.

Не думала, что это так сложно… Ладно, какие у нас ещё есть варианты? Тод, помогай! Для тебя стараюсь.

Взгляд Стефании скользил по комнате: с кровати на стеллаж с книгами, со стеллажа на кресло, с кресла – на шкаф.

А это мысль.

Стефания открыла шкаф, оглядела его содержимое. Она уже развесила обновки, потеснившие нарядные светлые платья – но оставалось ещё достаточно места. Для верности Стефания залезла внутрь.

А здесь неплохо!

Ткани мягко щекотали лицо, заслоняя свет. Пахло деревом и чистотой. Стефания решила, что место подходящее. Бережно завернула лежащий на кровати скелет в покрывало и перетащила в шкаф.

Стефания спустилась в столовую. Пахло кофе и горячими вафлями. Тётя заметила её не сразу – она была увлечена телефонным разговором.

– Конечно, придём вместе! А кто ещё будет? Замечательно! Что принести? Нет, печенье – слишком просто… Ха-ха, да, триумфальное возвращение… Я придумаю что-то особенное. Спасибо, Беата. Мы будем ровно в 6. До встречи!

Тётя положила трубку, лучезарно улыбнулась Стефании.