Читать онлайн Купи мне маму!

Пролог

– Нам придётся закрыть кофейню, Эмма. Знаю, что твоя мама расстроилась бы, но мы не справляемся. Пора посмотреть правде в глаза – это место не будет развиваться так, как это было с Александрой. Твоя мама ушла, и кофейня медленно уходит от нас, – начинает непростой разговор отец, так как посетителей сейчас нет, и мы с ним в кафе совсем одни.

– Но мама бы не одобрила этого. Она не сдавалась, папа, ты ведь знаешь… – тяжело вздыхаю я, окидывая взглядом место, где когда-то было много посетителей.

– Нужно заплатить все долги. У нас нет иного выхода, как продать кофейню. К сожалению, она приносит недостаточно прибыли для того, чтобы держать её на плаву. Если бы случилось чудо, и мне удалось закрыть задолженность…

Самое неприятное, что папа прав – вариантов у нас действительно немного. В последнее время посетителей стало слишком мало. Повысить цены мы не можем, потому что отпугнём и постоянных клиентов. Из-за сети фастфудов активно развивающихся и открывших точку прямо напротив нас, кофейня стала неинтересна новым посетителям. Молодёжь обходит нас стороной, хотя частенько захаживали к нам раньше. Горечь оседает на душе плотным осадком. Мелодичный перелив хрустальных колокольчиков, висящих над входной дверью, не позволяет мне опустить руки. Кто-то пришёл, и я должна обслужить.

– Мария Александровна, – улыбаюсь старушке, заглядывающей к нам ежедневно выпить горячее какао с зефиром и корицей, готовящееся по старинному рецепту нашей семьи.

– Здравствуй, Эммочка. Как дела у тебя? Уставшая ты какая-то. Совсем без выходных работаешь. Наняли бы кого-то себе в помощники, что ли?

– Всё хорошо. Справляемся. Спасибо вам за беспокойство.

Скрываю за улыбкой всю боль. Мы не можем сдаваться, но где взять деньги, чтобы рассчитаться с кредитором? Я представляю, как будут разочарованы наши постоянные клиенты. Они расстроятся, но сделать с этим ничего не смогу. Мне негде взять деньги. Отцу – тоже. Мы днями напролёт работаем в кафе, поэтому схватиться за ещё одну работу точно не получится.

Готовлю какао для Марии Александровны, добавляю к нему творожный сочник – комплимент от заведения. Выпечку практически перестали покупать, и мы раздаём её к заказам, чтобы порадовать посетителей. Только это ничуть не помогает – посетителей не прибавляется. Мария Александровна радуется, занимает своё любимое местечко у окна и устремляет взгляд на улицу, где на землю медленно оседают пушистые снежинки.

Когда я в последний раз была на улице? Не для того, чтобы добежать до магазина или подняться домой, нет… Прогуляться и насладиться свежим воздухом и красотой? Чего мы только с отцом не делали, когда появились конкуренты… и выходные убрали, и график работы изменили, работая дольше. Мы с утра до ночи пропадали в кофейне, придумывая новые рецепты и акции, а в итоге… вынуждены расстаться с местом, которое мамочка поднимала своими руками.

Слёзы застилают глаза, щиплют их. Мария Александровна томительно вздыхает, улыбается чему-то своему, а я возвращаю взгляд к отцу.

Снова входит кто-то.

Неужели всё налаживается? Только отец отчего-то не рад.

Мужчина, одетый в официальный костюм явно недешёвого бренда, кашемировый шарф тёмно-синего цвета и чёрное пальто приближается к стойке. Рядом с ним девочка лет пяти в яркой шубке и шапочке с кошачьими ушками. Я улыбаюсь, а она морщит недовольную гримасу в ответ. Характер у неё точно не сахар. Обычно дети смущённо отводят взгляд или улыбаются в ответ.

– Вы приготовили деньги? Я хотел бы получить всю сумму сразу, – заявляет мужчина, глядя на отца.

Папа волнуется: видно это по выступившей на лбу испарине пота.

Это и есть тот самый частный кредитор, о котором он говорил? Сердце колотится, я готова выступить вперёд и попросить об отсрочке, но девочка дёргает мужчину за рукав, перетягивая его внимание на себя.

– Пап, ты обещал, что мы поедем в развлекательный комплекс, а не сюда! – морщит лобик малышка.

– Алис, подожди немного, пожалуйста! – мельком взглянув на дочь, отвечает мужчина. – Николай Викторович, я задал прямой вопрос.

– Видите ли, Дмитрий, у меня сейчас возникли серьёзные трудности. Я понимаю, что подошли уже все сроки, но не могли бы вы дать мне ещё немного времени? Я подумываю продать кофейню, и тогда мог бы полностью рассчитаться с вами сразу.

Мужчина мрачнеет, а девочка снова дёргает его за рукав.

– Милая, сейчас папа решит парочку рабочих вопросов, а потом мы поедем в детский магазин, и я куплю тебе всё, что захочешь. Договорились?

– Не хочу в детский магазин!.. Я хочу… Купи мне маму! Её хочу! Вот эту рыжую маму!

Детский пальчик тычет в мою сторону. Мужчина переводит на меня пристальный взгляд, щурится, и я понимаю – это не к добру. Он же это несерьёзно? Он не собирается покупать человека!.. Или собирается?

– Маму хочешь? – вопрос повисает в воздухе.

Как нормальный адекватный человек, Дмитрий просто обязан объяснить дочери, что торговля людьми запрещена, что нельзя купить совершенно всё в этой жизни.

– Да. Вот эту. Она смешная.

Открываю рот, но отец сжимает мою руку и отрицательно мотает головой.

– Так, вы говорите, что у вас нет денег, Николай Викторович. А что насчёт этого юного создания? Это ведь ваша дочь, верно?

– При всём уважении, Дмитрий Евгеньевич…

– Алиса, присядь пока за столик и выпей… – Дмитрий окидывает беглым взглядом меню. – Молочный коктейль, а я переговорю с Николаем Викторовичем наедине пару минут. Вы ведь приглядите за моей дочерью? Я вверяю в ваши руки самое ценное, что у меня есть. Не подведите! – обращается ко мне наш «гость».

Руки сжимаются в кулаки. Он не просто не объяснился с дочерью, а решил пойти у неё на поводу? Но ведь папа не согласится продать меня? Это абсурд какой-то! Покупать живого человека!..

Папа окидывает меня печальным взглядом и приглашает нашего посетителя за стойку. Вероятно, поведёт в свой небольшой кабинет. Сердце заходится. Он ведь не будет угрожать моему отцу?

– Значит, тебе молочный коктейль?

– Вот ещё! Терпеть их не могу! – морщится девочка. – Я хочу сок. Апельсиновый!

– Сок так сок.

Уговаривать такого вредного ребёнка я не собираюсь. Хочу, чтобы они поскорее покинули нашу кофейню, а дальше мы с папой обязательно придумаем, как выкрутиться. В конце концов, можно ведь продать антикварные издания книг, которые у нас хранятся. Или заложить в ломбард украшения?..

– Присаживайся за любой понравившийся столик, а я принесу тебе сок, – говорю я.

– Вот ещё! Сама сопроводи меня к самому лучшему. Когда ты будешь моей мамой, тебе придется многое делать для меня.

Да уж!.. Такая маленькая, а гонора уже столько… хоть отбавляй. И о чём думает её отец? Ведь из этого ребёнка вырастет самая настоящая бестия, если не предпринять что-то срочное сейчас.

Глава 1. Эмма

– Хочешь, чтобы я усадила тебя за столик? Что же… в таком случае тебе долго придётся стоять здесь в шубке, пока я готовлю сок, а могла бы уже снять верхнюю одежду и сесть, – пожимаю плечами я.

Бежать на поводу избалованного ребёнка я не собираюсь. Пусть делает, что хочет, хоть истерику здесь закатывает – быстрее её папа решится уйти.

О чём же он там разговаривает с моим отцом?

Серьёзно просит продать меня?

А что скажет папа?

Волнение пульсирует в висках, а я достаю апельсины, чтобы приготовить сок. Свеженькие, сочные. Только уверена – это маленькое создание не оценит. Даже если понравится – скажет, что невкусно.

– Ты вредная! – заключает девочка. – Когда ты станешь моей мамой, быстро научишься делать всё, что я скажу.

– О! Это я-то вредная? А ты? Из-за своей вредности страдаешь. Серьёзно, ребёнок, пойди, сними шубку и займи удобное место за столом. Уверена, тебе станет комфортнее, а я сейчас приготовлю сок и принесу тебе.

Девочка скрещивает руки на груди, глядит на меня исподлобья, как загнанный в угол волчонок, но не тот, что боится и поджимает хвостик… нет, она готовится наброситься.

Я люблю детей, но это самый настоящий дьяволёнок во плоти!..

Сок готовится быстро. Так как Алиса всё ещё стоит истуканом, я стискиваю зубы и веду её к столику. Ближайшему, разумеется. Выбирать ей удобное местечко и прыгать на задних лапках, как прислуга, я точно не собираюсь.

– Помоги мне снять шубку.

– Ты ведь можешь сделать это сама? Зачем тебе помощь?

– За меня это делают няни и домработница! – морщит лобик девочка.

– Ну, здесь их нет, поэтому будь добра справиться сама. Мне нужно работать.

Пользуюсь выпавшим шансом сбежать, потому что в заведение входит посетителей. Зачем растить ребёнка таким эгоистом? А люди ещё удивляются, когда смотрят фильмы про вредных детей: вот он – живой пример налицо.

Обслуживаю посетителя, готовлю для него кофе с нашим фирменным бутербродом для перекуса. Краем глаза замечаю, как Алиса пыхтит, но всё-таки справляется со своей задачей: снимает шубку, бросает на стул, стоящий рядом, и садится за стол. Уже лучше.

– Ваш заказ готов. Приятного аппетита, – говорю я, протягивая поднос посетителю.

– Спасибо, Эммочка. Вы всегда так добры, совсем как ваша мама.

Как зовут пришедшего мужчину, я не знаю, но несколько раз я видела его в заведении. Глаза увлажняются от навернувшихся слёз, но я стараюсь дышать глубже, только бы не разреветься. Самый лучший комплимент, который я могла получить – я похожа на маму!

Алиса потягивает сок через трубочку, насупливается, видно, что злится. Она хочет перевоспитать меня? Вот уж не выйдет! Даже если папаша уверен, что сможет купить меня.

Отец возвращается один. Он слишком бледный, и у меня даже дыхание перехватывает от волнения. Что толстосум успел наговорить ему?

– Папа, всё в порядке?

– Эмма, я думаю, что тебе следует поговорить с Дмитрием. Его предложение кажется действительно выгодным. Мы… мы м-можем сохранить кофейню. Решать только тебе, я не могу просить тебя заплатить такую высокую цену.

Отец весь мокрый, он так сильно давно не волновался, а сейчас видно его подавленность. Он боится сказать Дмитрию «нет», но и настаивать, чтобы я согласилась, не решается. А мне есть что высказать человеку, посмевшему отважиться на такой шаг и предложившему купить… меня!

Прохожу мимо отца и ускоряюсь, двигаясь в сторону его кабинета. Открываю дверь без стука. С чего бы? Это Дмитрий у нас в гостях. Да только он по-хозяйски сидит в отцовском кресле, закинув одну ногу на другую.

– Вы быстро, юное создание.

Говорит, словно сам мудрейший старец!.. Не сильно он старше меня. Хотя откуда мне знать? Бытует мнение, что мужчины стареют медленнее женщин, а если у него и денег куры не клюют, так вообще до глубокой старости будет прекрасно выглядеть.

– Что вы наговорили отцу? Что предложили ему? – спрашиваю, глядя в упор на мужчину.

– Ничего такого, что вы бы не могли выполнить. Лишь выгодное условие, согласно которому все могут остаться в большом плюсе.

– Буду рада послушать.

Скрещиваю руки на груди и плюхаюсь на стул напротив – моё привычное место, только вот в директорском кресле должен сидеть не этот богатей… Оно мамино!.. Сердце сжимается, когда я вспоминаю, как она сидела там, лучезарно улыбалась, а я подбегала и утопала в её нежных объятиях.

– Моя дочь несколько требовательна. Если она захотела купить что-то, она долгое время не успокоится. Так как никому из нас проблемы не нужны, я предлагаю исполнить её маленький каприз. Вы, Эмма, станете её мамой на короткий промежуток времени. Няней, разумеется, даже не няней, а помощницей той, ведь у вас нет соответствующего образования, а я решу проблему с долгами кофейни и рекламой вашего заведения. Думаю, цена за вас слишком высокая для того, чтобы не согласиться с моим предложением?

Бьёт прямо в солнечное сплетение. У меня стягивает желудок, и что делать? Я не хочу идти на поводу избалованной девчонки, а с другой стороны – это прекрасный шанс сохранить кофейню, снова сделать это место уютным и оживлённым, как это было при маме.

– Ну что вы скажете, Эмма? Какое у вас интересное имя… Наверное, означает что-то вроде – здравомыслящая девушка, способна принимать правильные решения?

– Бог с нами, – бормочу я.

– Что, простите?

– Значение моего имени, а что по поводу вашего предложения…

Набираюсь с духом, чтобы дать ответ. А верный он будет или нет – покажет время.

– Вы не оставляете мне иного выхода, но я должна быть уверена, что вы сдержите своё слово.

Дмитрий изучает меня пристальным взглядом, уголки его губ приподнимаются, но не от удовольствия. Он словно был уверен, что я не скажу «нет». От моих слов лишь убедился, что не ошибался.

– Расписка о полном погашении долга Николаем Викторовичем уже получена, можно уточнить у него этот момент… Ему хотелось перестраховаться перед тем, как позволит мне поговорить с его сокровищем.

Так значит, всё уже было решено? Конечно, папа именно по этой причине и чувствовал себя виноватым. Он прекрасно знал, что я не откажусь. Я хочу сохранить кофейню и сделаю всё что угодно. Хоть и понимаю, что крови у меня это невинное создание с ангельской внешностью выпьет немало.

– Что по поводу обещанной вами рекламы?..

Дмитрий усмехается.

– Мне нравится работать с людьми, обладающими такой хваткой, юное создание. Обещанную рекламу вы получите в полной мере. Завтра юристы уже дадут подготовленный договор. Мы этот момент с Николаем Викторовичем уже обсудили. Есть что-то ещё?

– Ваша дочь… Почему вы так ведёте себя? Почему идёте у неё на поводу? Вы ведь не лучше ей делаете, только хуже. Она вырастет избалованной высокомерной особой.

– Это уже мои проблемы.

Дмитрий вскакивает с кресла и стискивает зубы, зло глядя на меня.

Горечь прокатывается внутри, растягивается в нечто странное. Наверное, именно это состояние люди называют безысходностью? Я не вижу иного выхода и должна пойти на поводу богатенького мужчины с придурью и его избалованной дочери. Да только я тоже молчать не буду. Девочка просила купить маму?

Будет ей мама!

Самая настоящая!

А что делает мама?

Правильно! – Занимается воспитанием своего ребёнка.

Не переборщить бы, да только договор на покупку человека Дмитрий заключить с моим отцом точно не может. Уж не знаю, что они пропишут в бумагах – придётся внимательно изучить их, но мужчина уже не отвертится. Он сделал самое выгодное приобретение, и я уверена, что как только покину его дом, девочка начнёт вести себя иначе.

Стараюсь не улыбаться, хоть очень хочется.

Улыбка получится слишком злорадная, и Дмитрий догадается, что я задумала.

Конечно, я не собираюсь поднимать руку на его ребёнка – это последнее дело, но и прыгать на задних лапках не буду.

– Мы с тобой подпишем соглашение завтра. Ты будешь помощницей няни. Сумма оплаты будет указана в нём равной той, что я переведу на рекламу вашего заведения. С долгом вопрос уже решён, поэтому сейчас поедешь с нами. Начнёшь отрабатывать без договора, но запомни главное правило, юное создание – ты не должна перечить моей дочери. Если Алиса пожалуется на тебя, то все штрафы придётся платить уже тебе, а не твоему отцу.

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

Да тут отец в первую очередь нуждается в воспитании. Это же не человек, а избалованный индюк, измеряющий человеческие жизни деньгами.

– Простите, а если ваша дочь велит мне сброситься со скалы? Или попросит поджечь дом? Мне тоже не следует перечить ей? Чтобы не расстраивать?

Дмитрий мрачнеет.

Он сам не понимает, на какой шаг идёт сейчас.

Нет, понимает, конечно, и глубоко в душе, возможно, даже осуждает, что пошёл на такую сделку, но и отказываться теперь уже не хочет. Он пообещал дочери «маму» и хочет вернуться победителем.

– Моя дочь никогда не попросит о подобном абсурде, – фыркает мужчина.

Он это серьёзно? А покупка живого человека – это не абсурд?

Я молчу, потому что до сих пор не могу поверить, что согласилась участвовать в подобной афере.

– Пойдём. Твой отец справится с работой, а моя дочь привыкла получать свои приобретения сразу.

– Вы мне даже не позволите вещи собрать? Мне нужно элементарно нижнее бельё менять.

Взгляд Дмитрия становится каким-то… тёмным? Почему-то я заливаюсь густым румянцем, но больше от злости, чем от смущения. Пусть даже не смотрит в мою сторону – спать с работодателем я не собираюсь. Надеюсь, ему хватит ума учесть это?

– Вещи соберёшь позже, когда Алиса уснёт. Я отправлю тебя с водителем или отвезу сам, если у меня будет на это время.

Надо же, какой занятой!

Мне хочется рычать так громко, чтобы до хрипоты, до вибрации голосовых связок. Маленькая девочка решает, как мне жить, и что делать, но… если это единственный способ оставить кофейню на плаву – я не могу спорить с судьбой.

– В таком случае не будем терять время? Уверена, апельсиновый сок у вашей дочери уже закончился, и она наверняка нервничает.

Нервничает она! Скорее готовится закатить отцу истерику…

– Разумеется. Не будем заставлять её волноваться лишний раз.

Дмитрий проходит вперёд меня, открывает дверь и останавливается, ладонью указывая, чтобы вышла первой. Он это серьёзно? Где-то джентльмен, а где-то покупает людей? Забавно… И всё-таки я иду. Жеманность – ужасное качество. Ни к чему строить из себя слабую бесхарактерную лань. Пропускают – пойду.

Вот только места слишком мало, и я случайно задеваю Дмитрия плечом, а он хватает меня за запястье, склоняется к самому уху и шепчет:

– Обещаю, что до новогодних праздников ты вернёшься домой. Моей дочери быстро надоедают игрушки.

Жар его дыхания обжигает, пробирается до мозга костей и вызывает сильнейшее отвращение. Игрушка его дочери? Но игрушки имеют множество функцией, и моей будет – перевоспитание строптивых.

Дмитрий всё-таки опережает меня, уходит, а я стою несколько секунд со стиснутыми до скрежета зубами и думаю над его словами.

Игрушка…

Сколько таких игрушек он уже покупал своему ребёнку? Наверняка я не первая. А если он богат только благодаря тому, что загоняет таких, как я, дурёх в долги из-за вечного недовольства маленького дьяволёнка? Этакий семейный бизнес?

Отец заглядывает в коридор, смотрит на меня с тоской и такой очевидной виной, что приходится сдвинуться с места.

– Прости, – бормочет папа, опустив голову, как только я приближаюсь к нему. – Если бы я не брал деньги в долг…

– Ты брал их для кофейни!

Сжимаю руки отца, смотрю на него и улыбаюсь в попытке успокоить. И успокоиться самой. Придётся здорово постараться, но меня утешает мысль, что кофейня будет спасена.

– Всё в порядке, папуль. Ничего ужасного не случилось, меня забирают не в сексуальное рабство. Уверена, что девочка быстро устанет от меня. Ты уверен, что Дмитрий выполнит своё обещание?

– Да, он уже написал мне…

– Я знаю. Его расписка имеет юридическую силу? Уверен, что он потом не заявит, будто подписи подделали или что-то вроде того?

– Такого точно не будет. Мы и долговую писали от руки. Эмма, мне действительно жаль.

Папа поджимает губы, а я слышу перелив хрустальных колокольчиков.

– Там кто-то пришёл. Тебе нужно обслужить. Уверен, что справишься?

– Да, но я не перестану корить себя за то, что тебе пришлось пройти через это. Так неправильно, что ты отдуваешься… Впервые вижу настолько вредного ребёнка.

– И я тоже, но что поделать?

Может, сама судьба решила столкнуть нас в этом маленьком, уютном заведении, чтобы перевоспитать малышку, пока не стало слишком поздно?.. Я, конечно, опасаюсь, что Дмитрий будет палки в колёса вставлять и отчитывать меня за попытки изменить его ребёнка, но девочка выражалась достаточно чётко: она хочет маму. Не няню – маму. На это можно будет надавить при общении с её отцом. Да и с ней тоже.

Отец обслуживает пришедшего гостя, а я собираюсь с духом и выхожу. Приветствую женщину в элегантной шубке, желаю ей хорошего настроения и выныриваю из-за прилавка.

Наша верхняя одежда висит в закрытом шкафчике рядом с вешалкой для посетителей. Молчаливо достаю свой старенький, но такой удобный пуховик, ловко надеваю его, натягиваю шапку, шарф и кошусь в сторону своих «покупателей».

Игрушка готова… что же вы медлите?

На губах Алисы появляется самая настоящая дьявольская улыбка. Дмитрий берёт шубку дочери, чтобы помочь той одеться, но девочка отрицательно мотает головой.

– Нет! Я хочу, чтобы это сделала она!

Улыбаюсь посетителю, покосившемуся в нашу сторону от столь громкого голоса девчонки, и приближаюсь к ней.

– Тыкать пальцами в общественном месте, между прочим, неприлично, – говорю полушёпотом. – Хочешь, чтобы я помогла тебе одеться? Прекрасно. Давайте, – тяну руку к Дмитрию и забираю шубку девочки.

Спорить в кафе я не собираюсь. Да и папу не хочу расстраивать дополнительно, ведь на нём и без того лица нет. Он считает себя предателем, но должен понимать, что я согласилась добровольно. Я хотела сохранить кофейню в память о маме, и я это делаю.

Помогаю Алисе одеться. Нет… правильнее тут даже будет сказать, что я одеваю её и впервые ощущаю жгучее желание сделать больно другому человеку. Маленькому человеку!.. Не сильно, но ощутимо, чтобы не стояла с висящими как плеть руками, а делала хоть что-то. Интересно, куда подевалась её мама? Она вела себя с ребёнком точно так же, как сейчас поступает отец? Или не успела поучаствовать в воспитании девочки? А если Дмитрий отнял ребёнка у матери и теперь пытается компенсировать любовь той деньгами? Противно от этой мысли, но я не исключаю, что она имеет место быть. Кто его знает, что творится в голове этого человека.

– Удобно? – спрашиваю сквозь зубы, присев перед Алисой.

– Ещё бы. Я же говорила, что как только ты станешь моей мамой, будешь делать всё-всё. Отвертеться не получится.

– Ну конечно. Прости, что я сомневалась. Ты предупреждала. Дашь мне шанс исправиться?

Кажется, моя игра нравится ребёнку: её глаза блестят озорным огоньком. Игрушка пока оправдывает ожидания? Как брак вернуть не хотят ещё, нет? Ничего… после выхода из кофейни правила возврата действовать не будут, так что Дмитрию придётся смириться, если я вернусь домой гораздо раньше Нового года.

– Тебе нужно сильно постараться, чтобы доказать, что ты сможешь стать хорошей мамой, которая будет полностью устраивать меня.

Вот вроде вредная и эгоистичная, но умная не по-детски. Интересно, а друзей она себе тоже покупает? Не сама, конечно, с помощью отца… Мне сразу же в память приходит фильм «Богатенький Ричи», если не путаю, ведь смотрела его давненько вместе с мамой. Там ведь точно так же завистливый эгоистичный мальчишка был только рад занять место Ричи и покупал себе всё, что хотел. Фу… мерзость, иначе не скажешь. Ничего… вытравим, если раньше не прогонят.

– Дашь мамочке руку? А то на улице скользко… – говорю, чтобы слышала только Алиса и встаю, распрямляя плечи.

– Вот ещё! Я тебе не малышка, чтобы ходить за ручку.

– Как знаешь, – пожимаю плечами я.

Дмитрий открывает дверь, и мы с его дочерью выходим. Я бросаю ещё один взгляд на отца. Ну вот и всё… Здравствуй, новая жизнь? Надолго ли я задержусь в ней? И не прибью ли кого-нибудь раньше времени? А может, придётся задуматься о приёме антидепрессантов? Ну уж нет! Я слишком молода для этого. Пусть уж их глотают пачками мои покупатели, когда буду преподавать им жизненные уроки.

Глава 2. Эмма

Меня купил ребёнок. Только сейчас в полной мере осознаю это, сидя на заднем сиденье автомобиля человека, погасившего долги отца по щелчку пальцев. Девочка выглядит довольной, радуется, что всё сложилось именно так, как она и хотела.

Всю дорогу я просто молчу. Стараюсь не думать о происходящем, чтобы не накручивать себя. Примерный настрой я получила, а вот как всё сложится – зависит от обстоятельств.

Когда машина въезжает в ворота огромного особняка, у меня глаза на лоб ползут. Да это не дом, не коттедж даже – самый настоящий дворец. В таком должна жить огромная семья из человек сорока, если не больше. Немудрено, что девочка возомнила себя самой настоящей принцессой и ходит, вздёрнув носик.

Выхожу из салона, всё ещё удивлённо глядя на дом.

– Пойдём, нечего стоять тут и смотреть такими выпученными глазками! – дёргает меня за руку Алиса. Бросаю на девочку мимолётный взгляд.

Поучить бы тебя манерам, ребёнок!..

Дмитрий пристально смотрит на меня, одним своим взглядом не просто говорит, а кричит: «Я за тобой наблюдаю!». Ну ладно… В дом, так в дом.

Вместе с Алисой мы входим, а навстречу выбегает молодая девушка, одетая в строгий костюм горничной.

– Алиса, вы с папой уже вернулись? Давай помогу тебе снять шубку.

– Нет! – строго заявляет девочка. – Мне поможет мама.

– Мама? – переспрашивает девушка.

– Она моя мама теперь. Я её купила. Она будет помогать мне, а ты не путайся под ногами, Полина. Сегодня я хочу провести день с ней.

Девушка, которую Алиса назвала Полиной, вздрагивает, смотрит на меня испуганно, а я пожимаю плечами в ответ и помогаю дьяволёнку раздеться. Дмитрий входит следом за нами. Я не оборачиваюсь, снимаю верхнюю одежду, и мужчина ловко перехватывает её из моих рук. Наши пальцы соприкасаются, и взгляд Дмитрия темнеет, а я быстренько одёргиваю руки. Нечего ему так пялиться на меня!..

– Я буду ждать тебя в своей комнате! – заявляет Алиса и уходит.

В коридоре мы остаёмся втроём: я, Дмитрий и Полина. Девушка в недоумении смотрит на нас. Хотелось бы мне сказать ей, что сама ничегошеньки уже не понимаю, но я молчу. Объясняться тут должен хозяин дома, а не я.

– Полина, введите Эмму в курс дела, покажите ей, что и где находится в доме, а так же проследите, чтобы она вела себя с Алисой, как и подобает няне. Я доверяю вам.

От слов Дмитрия девушка расплывается в довольной улыбке, а я морщусь, готовая бросить что-то вроде – «он не оценит твоего флирта», но стискиваю зубы и молчу. Это не моё дело. Пусть ведёт себя как хочет. Ну а что? Ещё в это мне не хватало лезть.

– Наверное, нам не следует заставлять Алису ждать? – поторапливаю я, обрывая такие неприятные переглядки. – Вы скажите мне, где её комната, а я уже дальше сама разберусь.

– Полина, проводите её.

Надо же, как он вежливо с этой Полиной. Выкает ей, хоть у нас не такая уж и большая разница в возрасте, а со мной сразу практически перешёл на «ты». Ну и ладно!

– Конечно. Пойдёмте, Эмма. Я покажу вам, где комната Алисы.

Я иду за нянькой избалованной девчонки. Видно, что она исполняет свою работу на все сто: прыгает перед ребёнком на задних лапках и все довольны. Так и хочется спросить – что же вы творите-то все!!! Ну, зачем так портить малышку с малых лет? Няня, обладающая нормальным образованием, должна и воспитывать, а не вот это вот всё.

– Вы надолго к нам? – спрашивает Полина, с опаской косясь в мою сторону, когда мы поднимаемся по лестнице на второй этаж.

– Это вам следует спрашивать у Алисы. Как долго она может играть одной игрушкой?

– Смотря какой… У неё есть любимые, с которыми она даже спать ложится.

Можно мне сразу попасть в разряд тех, которые потрогал первые пару минут, а потом отправил в самый дальний ящик? Отказался от них? Не хочу я быть той, с которой ещё и поспать лечь можно.

– Надеюсь, я не стану любимой, – улыбаюсь я.

– Но вы же не игрушка! Почему Алиса назвала вас мамой? У вас отношения с Дмитрием Евгеньевичем?

– Да, конечно. У нас с Дмитрием Евгеньевичем отношения, – отвечаю я и замолкаю, чтобы пощекотать нервы, а после добавляю: – товарно-денежные. И в этой истории я – товар, купленный его дочерью.

Полина удивлённо ахает и с жалостью смотрит на меня. Вот только не надо этого всего. В жалости я точно не нуждаюсь. Справлюсь и сбегу подальше. Щёлкаю языком и отвожу взгляд в сторону, показывая, что не нуждаюсь в словах поддержки.

– Алиса очень хорошая девочка. Иногда она чудит, конечно же, но это можно понять, ведь она так рано осталась без матери, не знала, что такое…

Договорить Полина не успевает, потому что из комнаты выглядывает маленький дьяволёнок. А жаль. Мне было бы интересно узнать, что случилось с её мамой и так ожесточило ребёнка. Ну ладно… в следующий раз.

– Почему так долго? – спрашивает Алиса, зло глядя в мою сторону.

– Может, потому, что крыльев за моей спиной нет, и летать я по этой причине не умею? – пожимаю плечами я, а Полина аж бледнеет. Она предупредительно мотает головой, мол, нельзя с ребёнком так общаться. Побежит жаловаться её отцу? Мы с ним пока договор не подписали и инструкции я ещё не получила.

– А это идея… Нужно попросить папу, чтобы купил для тебя крылья. Тогда ты будешь самой настоящей мамой, – девочка прикусывает кончик языка и ныряет за дверь комнаты.

– Эмма, будьте с ней осторожны, угождайте Алисе, и тогда вы продержитесь в этом доме. В ином случае я буду вынуждена поддержать её и пожаловаться её отцу.

– Буду иметь в виду, – киваю я.

…что в этом доме есть крысы, которых мне стоит остерегаться.

А ведь я ничего такого не сделала! Просто ответила ребёнку! Даже обидного ничего не сказала. Мда-а… В этом доме, похоже, все с лёгкой придурью?

Вхожу в комнату девочки, заранее опасаясь того, что могу увидеть там. Ну а что, вдруг всё оформлено в стиле зомби-апокалипсиса? Нужно быть готовой ко всему – сердечко ведь не вечный механизм. Открываю дверь и приятно удивляюсь, потому что атмосфера в целом неплохая. Розового многовато, конечно, но хотя бы нет ничего ужасного. Дорогущие домики для кукол, игрушки на любой вкус и цвет. Да этого не комната, а музей игрушек! И чего ребёнку не хватает? Приелось всё в таком возрасте и захотелось поиграть живыми куклами?

Алиса сидит на кровати, сложив ноги по-турецки, и смотрит на меня. Когда она успела нацепить на себя корону? Самую настоящую, не удивлюсь, если сделана из белого золота и камнями украшена драгоценными, а не абы какими.

– Садись в кресло. Я хочу с тобой познакомиться.

– Как скажете, Высочество, – делаю книксен настолько правильно, насколько могу, прохожу к креслу и присаживаюсь. – Меня зовут, Эмма, маленькая принцесса. И для меня большая честь получить ваше позволение присесть в столь богатых покоях.

Девочка удивляется, словно не ожидала от меня такого, но мне есть чем удивить её.

– Только давай мы проясним пару моментов заранее. Ладно? – Лёгкий удивлённый кивок в ответ. – Ты хотела получить маму, если я истолковала твоё желание верно? – Снова кивает и хлопает глазёнками, пытаясь понять, куда я клоню. – Знаешь такое правило – желания нужно загадывать, тщательно подбирая слова? Так вот… Ты захотела, чтобы я стала твоей мамой, и это желание сбылось. Знаешь, чем мама отличается от прислуги и даже няньки? – Алиса не отвечает мне, но смотрит внимательно. – Тем, что мама может наказать и всыпать ремня за неподобающее поведение. Может проучить тебя. Мама не выполняет желания ребёнка по щелчку пальцев, если видит, что он сам может справиться со своей просьбой. Мама передаёт ребёнку свой опыт и помогает расти человеком. Ты хотела маму? В таком случае ты не должна рассчитывать, что всё всегда будет по-твоему.

– Ты злая, – выдаёт Алиса после недолгого молчания.

– Ни капли. С чего ты взяла вообще? Ты смотрела сказку про «Двенадцать месяцев»?

Алиса насупливается, думает и отрицательно мотает головой.

– Оно и видно. Ты слишком сильно напоминаешь избалованную принцессу, которой захотелось получить корзину ландышей на Новый год. Знаешь, ничем хорошим эта история не закончилась. Для неё, разумеется. Можно купить многое, но уважение и дружбу ты точно не купишь. Ни за какие деньги. Тебя будут бояться, но любить и уважать никто не станет. Всё это получаешь не требованием выполнять твои хотелки, а поступками.

– Ты ненастоящая мама, чтобы указывать мне, что делать. Ты моя игрушка. И если ты не будешь слушаться, я пожалуюсь папе. Он накажет тебя.

– Бесспорно. И я могу слушать тебя, если так хочешь, чтобы твой папа выполнил свои условия нашей сделки, но действительно ли это именно то, чего ты так сильно хочешь?

Лицо девочки мрачнеет. Неужели мне удаётся достучаться до каменного сердца? Однако я ошибаюсь, потому что мгновенно вместо миловидного личика вижу озлобленную гримасу.

– Мне не нравится, что ты меня учишь.

– Ладно. Договорились. Я не стану учить тебя. Тогда давай заключим сделку – я буду выполнять твои желания и стану мамой твоей мечты, а через три дня ты отпустишь меня, и я вернусь домой?

Глазки девочки блестят, но она не спешит с ответом, продумывает – хватит ли этого времени, чтобы вдоволь наиграться живой игрушкой. Я тоже понимаю, что сделки заключать с ней не имеет смысла, но если она не выполнит свою часть, то получит именно ту «маму», которой я и планировала стать с самого начала. Либо… есть ещё один не менее интересный вариант.

– Нет. Мне такое не нравится.

– Ладно. Тогда давай играть по правилам? Я буду два дня мамой, о которой ты мечтаешь, буду одевать тебя, подтирать тебе носик и делать всё-всё, что ты говоришь, а два следующих дня буду вести себя так, как вела бы настоящая мама… любящая, заботливая, желающая своему ребёнку лучшего. Как тебе такой вариант? Ты выберешь, что тебе нравится больше…

– Мне нравится такая игра. И она начинается. Я хочу, чтобы ты почитала мне. Спящую красавицу.

– Ты уже взрослая для таких ск… – осекаюсь, не успев договорить. – Разумеется. Я почитаю тебе. Не подскажешь, где эта книга?

– Её нет. Полина читает из телефона.

Я удивляюсь. Как это нет? Есть столько дорогущих игрушек, но нет книг? И ребёнок ещё не умеет читать? Мда… Кажется, я знаю, чем мы займёмся следующие два дня, когда корона окажется в моих руках.

– Ладно… устраивайся поудобнее, а я поищу книгу. Знаешь, подержать бумажный томик и посмотреть яркие цветные картинки всегда приятнее, чем читать с телефона, но дело, конечно же, твоё.

Я читаю, а Алиса слушает без особого интереса. Надо полагать – она эту сказку наизусть уже знает. Пусть в разном изложении, ведь я не знаю, с какого сайта её читала Полина.

Когда мы приближаемся к финалу, дверь в комнату открывается. Заглядывает обеспокоенная Полина. Она смотрит на нас, словно боится, что я тут убивала несчастного ребёнка.

– У вас всё хорошо? Алиса, тебе комфортно?

– Нормально, – кивает девочка. – Я хочу, чтобы ты ушла, Полина. Ты помешала мне слушать сказку и маме придётся читать с самого начала.

Да ладно? А я-то чем провинилась? Я читала достаточно артистично, учитывая тот факт, что терпеть не могу читать вслух. Ладно… Зыркаю на Полину злым взглядом, а она чуть кривит губы.

– Папа сказал, что нужно спуститься к обеду. Наверное, Эмма тоже голодна? – не отстаёт Полина. – Она может почитать тебе после еды.

– Ладно, – на удивление легко соглашается Алиса.

Если честно аппетита у меня совсем нет, но я не откажусь перекусить и передохнуть, потому что горло саднит, ведь я давно так сильно не напрягала голосовые связки.

Спустившись вниз, Полина останавливает меня покашливанием.

– Прислуга ест на кухне, а Алису я провожу в столовую.

– Нет! – встаёт в позу девочка. – Эмма будет есть вместе со мной. Она не прислуга, а мама. И она будет сидеть со всеми за одним столом!..

А я бы не отказалась познакомиться с персоналом дома и узнать получше, кого тут остерегаться больше, ну да ладно… Сделка есть сделка – я обещала не перечить девочке два дня. В рамках разумного, конечно.

– Как скажешь, Алиса, но не думаю, что папа будет в восторге от этой идеи, – хмурится Полина.

Ты точно не в восторге, только не понимаешь, глупышка, что мне романы на рабочем месте не нужны…

Глава 3. Дмитрий

Алиса приводит Эмму за наш стол – я даже не удивлён. Сильнее поражает другое – я пошёл на это… Купил дочери живую игрушку. И ладно бы, будь это котёнок или щенок. Я купил человека. До сих пор мысль пульсирует в сознании, оставляя крайне неприятный осадок. Кошусь на Эмму. Она считает меня тираном? Наверняка… Думает, что я привык покупать всё? И тоже права. Я знаю, что могу сделать дочь счастливой, исполняя её желания, но слова Эммы ударили в самое сердце. Девушка права: такими темпами Алиса вырастет эгоистичной, но как теперь говорить ей «нет»? Приучил ведь уже к тому, что ни в чём не отказываю ей.

После смерти Евы всё пошло наперекосяк. И это я недоглядел. Только я виновен в том, что дочь растёт без матери, лишена самого главного – любви человека, который должен быть её маленьким миром сейчас.

Вырастить монстра, чтобы сделать счастливым ребёнка? Или начать отказывать ребёнку? Голова идёт кругом.

– Как это я вовремя! – в столовую входит Влад.

Брат оглядывает нас, хмурится, останавливается взглядом на Эмме и расплывается в довольной улыбке. Я смотрю на него, одним взором давая понять, чтобы даже не смел думать, как затащить её к себе в постель.

– У нас гости? Что же ты не сказал, братишка? Я бы хоть намарафетился, надел наутюженную рубашку. Как зовут столь милое яркое создание, почтившее наш дом своим присутствием?

Влад присаживается за стол и внимательно смотрит на Эмму.

– Это моя мама. Эмма, – первой отвечает Алиса.

– Добрый день, – выдавливает скупую улыбку Эмма.

– Так-так-так, а давайте поподробнее с этого места? Мама? Чего я не знал, брат? Ты уже успел жениться? Почему раньше не сказал мне?

– Это не папина жена, а моя мама. Я купила её сегодня! – гордо вздёргивает подбородок дочь.

Её слова царапают, проникают глубоко в душу. Мне от стыда провалиться хочется. И нет, не перед братом. Перед Эммой. Потому что она сейчас выступает в роли товара, который вот так легко взяли и купили. Хоть и не показываю этого, но совестно. И мысленно я ругаю себя за то, что так легко пошёл на поводу дочери. Я же даже не попытался поговорить с ней и отговорить от абсурдной идеи: я просто пошёл и купил ей маму.

– Купила? Малышка, ты перегибаешь. Как можно купить человека?

– Купить можно всё, – звонко отвечает Алиса.

– Ну да… ну да… Жизнь не купишь, ведь старухе с косой не нужны наши деньги, – фыркает Влад.

Его слова бьют глубже, чем следовало, задевают самые потаённые уголки души, где теплились приятные воспоминания о Еве. Влад ударяет прямо по ним. Глазки Алисы увлажняются.

– Влад, ты бы не мог пообедать в тишине? Иногда тебе следует завязывать язык узлом.

– А тебе хоть время от времени включать голову, когда делаешь своему ребёнку такие подарки и ни черта не объясняешь.

Влад подскакивает с места. Он уже почти уходит, но останавливается в дверном проёме и оборачивается.

– Эмма, мне приятно познакомиться с вами. Очень надеюсь, что знакомство продолжится в более спокойной обстановке. Не люблю человеческую глупость, поэтому вынужден ретироваться сейчас.

Влад уходит, а я замечаю, как разомлела Эмма. Мой брат хорош собой – это бесспорно, но он тот ещё бабник, так что лучше ей не обольщаться на его счёт. Придётся поставить одним из условий нашего сотрудничества, чтобы не крутила романы здесь.

– Мне тоже пора работать. Всё было очень вкусно, и мне приятно, что вы составили мне компанию.

Я встаю из-за стола и кошусь на еду, к которой так и не притронулся.

– Папа, ты будешь работать в кабинете или куда-то уедешь?

– Пока поработаю у себя. А что-то не так, малышка?

– Я хочу, чтобы ты купил мне книгу.

Эмма удивлённо смотрит на Алису, а та сохраняет невозмутимое выражение лица.

– Книгу? Очень интересно, учитывая тот факт, что ты не особо любила бумажные книги, и мы отдали на благотворительность практически всё, что купили раньше. Какая тебя заинтересовала?

Надеюсь, не Франкенштейн или что-то вроде него?

– Я хочу про вредную принцессу, которой хотелось получить корзину ландышей на Новый год. Мне интересно узнать, удалось ли ей сделать это.

Корзину ландышей?

Вредную принцессу?

Что-то не припомню такой сказки…

Вопросительно смотрю на Эмму.

– Двенадцать месяцев, – шепчет она.

Двенадцать месяцев? А при чём здесь ландыши? Если мне не изменяет память, то Падчерица добывала подснежники… Или я уже подзабыл сказки, и мне следует освежить память, почитав их с дочерью? Задумываюсь, как часто я проводил с ней время? В последнее время мы сильно отдалились друг от друга и да… практически не общались.

– Ладно. Конечно, я куплю тебе её. Прямо сейчас закажу, чтобы курьер доставил к вечеру, раз тебе так сильно хочется почитать.

Такие порывы стоит поддерживать.

И всё-таки мне не даёт покоя эта корзина с ландышами.

Смотрю ещё раз на Эмму, но она выглядит невозмутимой, словно так и должно быть. Ладно… Значит, это я запамятовал. С кем не бывает? Обязательно освежу память.

– Ты в порядке? Всё получается? – всё-таки спрашиваю у нашей «мамы».

– Всё просто прекрасно. У вас чудесный ребёнок, Дмитрий Евгеньевич. Понимающий и чуткий. С Алисой можно договариваться.

Эмма косится на мою дочь, а та подмигивает ей.

И о чём они успели договориться?

Если честно, то я ожидал, что Алиса уже через пять минут прибежит жаловаться, что наше строптивое рыжее чудо не слушается её, а пока всё даже лучше, чем могло бы быть.

Выхожу в коридор, иду к кабинету, думая не забыть заказать книгу, но у двери меня перехватывает Влад.

– Ты уже совсем с дуба рухнул? – зло цедит брат, глядя на меня… с презрением?

Глава 4. Эмма

Алиса спешит покинуть столовую следом за своим отцом. Мы идём к лестнице, и я слышу напряжённый разговор на повышенных тонах. Он доносится откуда-то неподалёку. Замираю и прислушиваюсь, но разобрать могу только обрывки слов. Дмитрий ругается со своим братом?

– А ты знаешь, что подслушивать нехорошо? – спрашивает Алиса.

Вздрагиваю и перевожу взгляд на девочку.

– Я не подслушивала. С чего ты взяла?

А врать-то плохо, крайне плохо. Я ведь тем самым подаю ребёнку дурной пример, а хотела перевоспитать её. Кого ещё перевоспитывать придётся в первую очередь?

– Ты остановилась. Полина часто так делает. А ещё она иногда подходит к двери и прислушивается, я это тоже видела.

– Но я не подходила никуда. Я просто испугалась. Вроде бы кто-то ругается.

– Папа разговаривает с дядей Владом. Они всегда там общаются. Пойдём уже. Я хочу, чтобы ты снова прочла мне сказку.

Сделать шаг я не успеваю, потому что на меня буквально налетает тот самый «дядя Влад». Ух! Ничего себе какой он высокий и крепкий. Он ловко подхватывает меня за талию, чтобы не упала, и одаривает очаровательной улыбкой. Дмитрий явно уступает брату в дружелюбии, и ростом немного ниже, но в целом они сильно похожи.

– Простите, юное создание. Мне ни в коем случае не хотелось навредить вам. На нервах так сильно спешил… – говорит Влад, отпуская меня.

Пошатываюсь и киваю болванчиком с приоткрытым ртом.

– Всё нормально. Вы появились из ниоткуда, но вроде бы я не хрустальная. Ничего не сломалось.

– Вы даже не представляете, насколько хрустальная. Если бы знали себе настоящую цену, то мы познакомились бы при других обстоятельствах.

Намекает, что я продала себя его брату?

Что-то мне уже не особо нравится тон, которым говорит мужчина, поглядывая на меня. Он меня считает продажной девкой? Ну и ладно… Очаровывать его я точно не собиралась. Это по части Полины, вот пусть она и старается.

– Как знать… как знать, – пожимаю плечами я.

– Эмма, пойдём уже! Я не люблю ждать. Ты моя мама, а не его, должна читать мне сказку, а не общаться с ним.

Влад переводит взгляд на малышку, стоящую на лестнице.

– Если бы я был твоим папой, то научил тебя манерам… и нет, не с помощью ремня, а с помощью тьмы лишений, которые с твоим-то характером тяжко было пережить! – выплёвывает Влад.

Почему-то он смотрит на Алису с презрением. Конечно, характер у девчонки не сахар, но она ребёнок, и такие взгляды на неё… Даже мне кажутся излишними.

Алиса съёживается, она не находится со словами, а её нижняя губка дрожит, словно девочка вот-вот разрыдается.

– Простите, Влад, но мне действительно следует идти. Мы познакомились не при иных обстоятельствах, и я очень надеюсь, что вы с пониманием отнесётесь к тому, что у каждого человека свои причины поступать тем или иным образом.

Быстро поднимаюсь по лестнице, хватаю Алису за руку и буквально тащу за собой. Только когда мы оказываемся на втором этаже, чувствую, как полыхают щёки. Подумала, что в доме есть хоть один адекватный человек, но, наверное, всё-таки ошиблась.

Алиса забирается на свою кровать и ложится. Она выжидающе смотрит на меня, а я впервые замечаю в её взгляде сильнейшую тоску. С этим ребёнком точно происходит что-то серьёзное на психологическом уровне, и мне теперь хочется разобраться, помочь ей. Быть может, она не такая уж плохая, как показалась изначально? Или это мой дурной характер ищет хорошее там, где его нет?

– Эй! Ты чего загрустила?

На ресничках Алисы дрожат слёзы, но она умело подавляет их и отворачивается от меня.

– Читай уже давай! Сегодня ты делаешь то, что я тебе говорю, поэтому читай и не задавай глупые вопросы.

Эх… А я уже подумала, что у нас может получиться выйти на диалог. Сколько раз за сегодня я успела обмануться?

И всё-таки сердце не на месте. После разговора со своим дядей Алиса сильно расстроилась. Какие отношения у девочки с родными? Как относится к ней отец? Он балует дочь, покупая ей множество дорогих игрушек – это бесспорно, но дарит ли он свою любовь? Заботится ли о ней так, как должен родной, любящий человек?

Тяжело вздохнув, я открываю браузер в телефоне и замечаю пришедшее от отца сообщение. У меня сердце обливается кровью, когда читаю его.

Папа: «Дочка, прости, что ты ввязалась во всё это. Не могу найти себе места. Ради сохранения кофейни ты стала пленницей чужого дома. Мама бы никогда не одобрила этого. Знаешь, кофейня не самое главное. Давай всё-таки продадим её и откроем что-нибудь поменьше? Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты шла на такие жертвы».

Куда уж меньше? У нас и так маленькое, уютное заведение. Если только открывать киоск по выдаче напитков, но это будет уже совсем не то.

Я: «Папуля, ни о чём не переживай. Со мной всё хорошо. Не вздумай продавать кофейню. Мы справимся. Обещаю тебе. Вечером встретимся. Люблю».

Меня даже удивляет, что пока отвечаю на сообщение, Алиса ничего не говорит и не командует. Задумалась о своём? Оно и хорошо.

Читаю девочке сказку, какое-то время просто молчаливо сижу в кресле, пока мне не приказывают помочь подготовить стол для рисования. Рисует Алиса неплохо, но на каждом её рисунке читается грусть, боль одиночества.

Что же с тобой произошло, малышка? И почему ты стараешься залатать дыру в груди дорогостоящими покупками?

Первый день проходит без происшествий. Если честно, то я думала, что всё будет гора-аздо хуже. Ничего, справилась. Остаётся ещё один денёк, а потом Алиса в моём распоряжении. Перед сном она сообщила мне, что отлично помнит об уговоре. И это хорошо.

Хоть ничего особого не делала, но чувствую себя уставшей и еле волочу ноги на первый этаж. Мне сейчас совсем не хочется ехать за вещами. Распластаться бы по кровати и заснуть крепко-крепко.

– Ой, здравствуйте! А вы новая няня нашей Алисочки? – спрашивает у меня грузноватая женщина, когда вхожу на кухню в поисках стакана воды.

За окном уже темно. Что там говорил Дмитрий о том, что свозит меня за вещами? Он помнит или уже сладко спит в своей комнате, наплевав на «игрушку» дочери?..

– Не совсем верное определение. Мама, – говорю я, и на удивлённый взгляд женщины протягиваю ей руку. – Меня зовут Эмма, а вы?

– Кухарка, Мария Олеговна. Работаю я в этой семье давно, но такое чудо с новой мамой для Алисы встречаю впервые.

– Приятно быть первой, – улыбаюсь я.

Оправдываться я не хочу. Хватило мне уже всего этого. Вспоминаю презрительный взгляд Влада, неприятненько становится. Пусть все думают, что хотят. Считают, что по доброй воле согласилась стать игрушкой Алисы? Прекрасно! Пусть всё так и будет.

Пью воду и покидаю кухню. Продолжать знакомство нет совершенно никакого желания. На меня косятся, считают девицей лёгкого поведения, не иначе. Может, ещё думают, что я пошла на это, только бы оказаться в постели Дмитрия? Ну а что? Вполне себе…

– Эмма? Как прошёл день? – налетает на меня Полина.

Я шла по коридору в поисках кабинета Дмитрия, а она выползла из ниоткуда, словно только и делала, что ждала меня.

– Всё прекрасно. Вы же видели, Полина, частенько проверяли нас с Алисой. Всё прошло хорошо. Уверена, задержусь в этом доме надолго, ведь мама – это постоянная переменная.

Уж не продолжаю давить ей на больное, чтобы не расплакалась ненароком. Полина не пропускает меня дальше, и я злюсь.

– Вы не подскажете, где сейчас Дмитрий Евгеньевич? Он обещал отвезти меня в одно место, когда Алиса уснёт.

– Об-бещал? – голос Полины дрожит.

– Так вы его видели?

Полина отрицательно мотает головой, но по её взгляду понимаю – она видела Дмитрия, знает, где тот сейчас находится, но говорить мне не хочет. Ну и ладно!.. Разберусь сама, без её подсказок. Даже если придётся обойти весь дом.

– Ничего страшного. Я обязательно отыщу его, – киваю я и прохожу мимо девушки, а та пищит себе под нос от обиды.

Боится так сильно, что уведу у неё красивого и импозантного владельца дома? Или всё-таки держится за работу? Я бы на её месте лучше думала о последнем. Хоть и не собираюсь на длительное время задерживаться в доме Дмитрия, но всё-таки в услугах няньки в ближайшее время может исчезнуть потребность. И что будет тогда? Полину отправят в отпуск за свой счёт? Непорядок, однако.

Определив дверь, похожую на кабинетную – почему? Понятия не имею, ведь она такая же, как и остальные, – я стучусь и слышу приятный мужской голос:

– Заходите.

– Дмитрий, ваша дочь спит, а вы обещали дать мне машину, чтобы поехала за вещами. У вас появилось время? Или мне вызвать такси?

– Да, у меня есть немного времени, поэтому, пожалуй, я отвезу сам. Нужно развеяться немного, разогнать негативные мысли.

Я не продолжаю разговор, просто следую за мужчиной, молчаливо накидываю на себя верхнюю одежду и выхожу на улицу. От крепкого морозца, опустившегося на землю, горло перехватывает. Даже сглотнуть больно. Сильнее кутаясь в шарф, я прячу в нём нос и семеню к машине своего нового… начальника? А кем ещё можно назвать Дмитрия? Он заплатил мне заработную плату наперёд, значит, стал начальником. А вот как отработает, тогда уже видно будет, что там дальше.

Нырнув в салон, где было тепло и пахло еловой веточкой, прикрываю глаза от наслаждения и млею от такого нежного, бархатистого тепла. Даже настроение приподнимается, ведь веет Новым годом, словно он вот-вот постучался в оконце. Казалось, что даже его шелестящие шаги теперь были слышны, и приятный такой шёпот: «Скоро я подарю тебе чудо».

– Адрес назовёшь? Или вы с отцом живёте около кофейни?

– Да, рядом. Там нужно будет просто свернуть чуть раньше, чтобы к подъезду подъехать.

– Эмма, я думал весь день и принял не самое лёгкое для себя решение. Понимаю, что возможно, мне придётся горько пожалеть о нём, но… будь, что будет дальше. Я отпускаю тебя. После обстоятельного разговора с братом, я принял решение слегка изменить тактику своего поведения с дочерью. Очень надеюсь, что это даст определённые плоды. Ты свободна, поэтому я высажу тебя около подъезда и уеду. Не следует собирать вещи. Я найду способ объясниться с дочерью. Завтра придёт заказанная ею книжка. К слову, я посмотрел краткое описание и мне интересно – почему ландыши? Алиса что-то напутала? Или вы сказали ей именно об этих цветах? А может, я какое-то не то издание нашёл? В сказке «Двенадцать месяцев» принцесса потребовала подснежники.

– Это долгая история, – с горечью выдавливаю я и улыбаюсь. – Возможно, однажды я расскажу её вам или Алисе. – Дмитрий недоумённо косится на меня, остановив машину на красный сигнал светофора. Смотрит так, словно увидел восьмое чудо света. – Мы с Алисой заключили сделку. Я не могу сейчас исчезнуть из её жизни. Это будет, как минимум, нечестно. Я бы с радостью приняла ваше предложение чуточку раньше, Дмитрий, а теперь – не могу. Ваша дочь нуждается во мне, и я буду рядом пока, а дальше – покажет время. Вы ведь не станете прогонять меня? Сами чувствуете, что мы с Алисой поладили, и из этого может выйти что-то стоящее?

Внутренний голос кричит: «Беги, дура! Что ты творишь? Один шанс на миллион!», но я не могу так поступить. Что-то подсказывает, что мы с Алисой способны помочь друг другу, поделиться самым настоящим зимним волшебством в преддверии такого светлого праздника.

– Уверена, что хочешь остаться? Я сильно сомневаюсь, что стану снова предлагать тебе покинуть нас. Мне и сейчас такое предложение далось с огромным трудом.

– Более чем. Спасибо, конечно, что так «вовремя» одумались, но механизм запущен, поздно сдавать назад. Я постараюсь собрать вещи как можно быстрее.

Дмитрий останавливает машину около моего подъезда, удивлённо смотрит на меня, а я выскакиваю из салона и семеню к двери. Он удивился? О! Пусть не расстраивается! Я своему поведению удивлена ещё сильнее!

Глава 5. Дмитрий

Эмма решила остаться в моём доме, хоть я сам отпустил её. Что творится в голове этой девчонки? Почему она вдруг изменила своё мнение? Считает, что дала слово моей дочери и теперь должна исполнить его? Что Алиса пообещала ей? Знаю, моя дочь умеет быть очаровательной, если сильно захочет этого.

Вопросов в голове роится так много, а за какой из них зацепиться? И удастся ли получить ответ? Как понять другого человека, если себя уже давно не понимаю?

Утром курьер привозит книгу, которую я обещал дочери. Вчера я так и не успел оформить заказ после напряжённого разговора с братом. И ведь не могу сказать, что Влад был не прав в своих суждениях. Во всём прав. Брат слишком сильно ненавидит меня за дурной характер, за то, что порчу ребёнка.

Я раскачиваюсь в своём кресле.

Голова гудит.

Толком не спал ночью и сейчас чувствую себя слишком вялым, но нужно ехать на работу, улыбаться всем и делать вид, что моя жизнь прекрасна. Впрочем, я ведь привык именно так поступать.

Отключаю компьютер и заставляю себя оторвать задницу от кресла. Тело разламывается. Чувствую себя столетним стариком, хоть мне недавно стукнуло тридцать.

Дверь в кабинет открывается, и я ожидаю увидеть Алису. Заодно отдам дочери книжку, но на пороге стоит Влад.

– Я думал, мы вчера с тобой обо всём поговорили, – усталым голосом выдаю я.

Не хочу начинать этот день с ругани, но с братом по-другому не получается. Влад прекрасно знает, за какие болевые точки задеть меня, чтобы окончательно вывести из себя.

– Я тоже так думал, и что я вижу в итоге? Девчонка так и осталась здесь. Почему, Дим? Неужели у тебя ничего совсем не ёкнуло? Ты же понимаешь, что…

– Не начинай, ладно? У меня и без того голова раскалывается.

С губ срывается жалобный стон. Выпить минералочки холодной, что ли? Состояние, будто я беспробудно пил несколько дней, хотя я ничего крепче кофе не употреблял уже давненько.

– Эмма сама осталась в моём доме. Хочешь спросить у неё, почему сделала это? Или всё-таки не будем мучить её расспросами? Может, ей понравилось здесь? Или успела подружиться с Алисой? Моя дочь не такой монстр, как ты думаешь о ней. Она прекрасный ребёнок и…

– Конечно!.. Пока ещё не совсем монстр, но пройдёт немного времени, и она станет хуже неё, хуже своей матери. И ты прекрасно знаешь это.

– Ты опять пришёл лечить меня? Или поговорить хотел? На работу выйти пока не планируешь?

– Выйду. И буду лечить тебя на работе и дома. Почему бы и нет? Если честно, то я приехал сюда, чтобы занять свою комнату. Надоело уже скитаться по гостиницам, когда у брата такой простор.

Я давно говорил Владу, чтобы возвращался домой, ведь он мой точно так же, как и его. Мы получили этот дом в наследство от дедушки, который и вырастил нас обоих после скоропостижной кончины родителей в автомобильной аварии. Влад съехал сразу же, как в доме поселилась Ева. Он никак не мог поладить с моей невестой, говорил мне, что я сделал неправильный выбор. На эту тему мы часто ссорились, и я просил, чтобы брат не учил меня, как жить правильно, а он всё равно старался задеть за живое, каждый раз давил на больные мозоли.

– В общем, сумку я закинул уже в свою спальню. Сегодня на работу точно не поеду, потому что я устал. Как только вернёшься, мы с тобой ещё раз обстоятельно поговорим.

Я настороженно смотрю на Влада. Брат полагал, что я прислушаюсь к его словам и отпущу Эмму. И всё-таки покоя не даёт мысль, что он перебрался в дом именно из-за неё.

– Влад, она ещё молодая девчонка, ей двадцать два года только. Не следует ломать её. Ладно?

– А я старик, да? Мне двадцать пять, вообще-то, если ты не помнишь, так что я вполне себе подхожу твоей «маме», – брат рисует завуалированные кавычки в воздухе и подмигивает мне.

– Не вздумай, Влад…

– А чего ты так обеспокоился? Только не говори, что сам на неё глаз положил, потому и откликнулся на просьбу дочери купить ей мамочку. Знаешь, я ведь даже такими темпами расчувствуюсь.

– Я ни на кого ничего не ложил. Мне не хочется опаздывать на работу, поэтому я поеду. Очень рассчитываю на твоё благоразумие, брат.

Влад ухмыляется, буркает себе под нос:

– Кто бы ещё говорил о благоразумии.

И уходит. Стою несколько секунд, думая, что не успел обсудить условия нахождения Эммы в доме. Я и о договоре с ней не подумал. Опасно оставлять её в доме, но придётся рассчитывать на её отца, ведь он хороший человек и говорил, что его дочь неспособна обидеть ребёнка.

Прикрываю глаза на несколько секунд. Почему-то в последнее время перед ними часто летают мушки, да и общая слабость не оставляет меня. Не высыпаюсь, или проблема скрывается гораздо глубже?

Да какая разница? Всё равно времени ходить по больницам у меня нет, а скоро уже начнётся мой рабочий день, и я опоздаю на совещание, если не потороплюсь. Как только вернусь, решу вопрос с Эммой, а пока…

Возвращаюсь к столу, забираю книгу «Двенадцать месяцев». Она тонкая, несмотря на то что шрифт крупный и множество ярких иллюстраций. Надеюсь, дочери понравится. Может, даже, наконец, захочет поучиться читать самостоятельно? Я не давил на неё, но скоро придётся идти в школу, а там нужна хоть какая-то подготовка. Сколько всего накопилось! Плохой я отец, что не могу позаботиться о собственном ребёнке.

– Полина, доброе утро. Прекрасно, что вы мне попались сейчас. Возьмите книгу. Берегите её, как зеницу ока. Передайте Алисе, как только она проснётся. Она очень ждёт её.

– Доброе утро, Дмитрий Евгеньевич, – Полина млеет, принимая книгу, хлопает ресничками в попытке строить мне глазки, но я такое поведение сразу пресекаю: с каменным выражением лица прохожу мимо.

Никогда не крутил романы с подчинёнными.

Ухмыляюсь собственным мыслям.

Если честно, то после Евы мне и на женщин других смотреть не хотелось, что уж говорить о подчинённых, на которых всегда стояло строгое табу?..

Глава 6. Эмма

Комнату мне выделили удобную, кровать в ней огромная и такая идеальная. Я не люблю слишком мягкое или твёрдое. Мне до безумия нравится, когда жёсткости у матраса в меру, и этот… ммм. Потягиваюсь, смотрю в окно. Редкие снежинки медленно оседают на уже плотное снежное покрывало. Они опускаются на землю в изящном танце. Красиво, можно любоваться этим зрелищем долго, но больше всего мне нравится, когда заметает. Сидишь, кутаясь в тёплый пледик, держишь в руках кружку ароматного какао с ванилью и смотришь в окно на летящие крупные снежные хлопья. Красота же!..

Переодевшись и расчесавшись, я иду в ванную комнату, умываюсь, чтобы быть готовой проводить время со своей юной «хозяйкой», как только она проснётся. Я уже в предвкушении потираю ладони, думая, как у нас пройдёт завтрашний день. Будет ли Алиса послушной? Не забудет ли о своих обещаниях? Хочется верить, что нет. Вчера она напомнила мне, что у неё остался ещё один день, и это… порадовало!.. Если помнит, значит, свою часть сделки точно собирается исполнить.

– Эмма? Вот так встреча… А я думал, вы прислушаетесь к моему совету и сбежите из этого замка подальше, – встречает меня Влад, едва дохожу до своей комнаты и тянусь к ручке.

– А вы не тысячелетний вампир, граф Дракула? – улыбнувшись, спрашиваю я. – Ведёте себя обходительно, но в то же время терпеть не можете детей.

Не могу никак забыть его вчерашнюю реакцию на Алису.

– Думаете, граф Дракула не любил детей? Скорее всего, он с ними и не встречался даже, ведь крови в столь маленьком создании мало, проще позволить ему вырасти и превратиться во взрослого, крепкого человека. Что по поводу моих отношений с Алисой – там всё непросто. Я не ненавижу её или что-то вроде того. Я не одобряю её поведение, и она прекрасно знает это.

Видела я, как она знает. Ей было обидно, и она долго успокаивалась, пока я читала, а потом она рисовала грустные изображения на листах бумаги. Ей не хватает семьи, своим поведением она пытается добиться хоть какой-то реакции от взрослых.

– Влад, а вы пробовали показать своей племяннице пример? Вели себя с ней, как любящий, заботливый родственник?

– А вы – психолог?

Я хмыкаю и отрицательно мотаю головой.

С чего все взяли, что если ты пытаешься разобраться в проблеме, то обязательно психолог? Нет у меня такого образования, но я очень чутко чувствую людей. И мне кажется, что Алисе не хватает внимания, отсюда исходят её капризы, попытки добиться расположения к себе хоть как-то.

– Мой брат балует свою дочь. Вы бы только знали, сколько мне всего пришлось выслушивать по её вине. Она любит жаловаться.

– Вы, вижу, тоже, – парирую я.

Влад ухмыляется, прислоняется спиной к стене и чуть склоняет голову набок.

– Считаете себя способной изменить этого ребёнка? Заставить девочку вести себя иначе?

– Ну, я точно не всемогущая, как вы подметили – психологического образования у меня нет, но я хочу сделать хоть что-то, раз её родные не сильно стараются в этом направлении. Вы ведь будете только рады, если ваша племянница изменится в лучшую сторону?

Влад молчит, а я чувствую необходимость как можно скорее закончить этот разговор. Споры ни к чему хорошему не приведут. Флирт мне, тем более, не нужен.

– Если у вас такой интересный настрой, то я даже с удовольствием понаблюдаю, что получится. Планировать можно многое, но мне кажется, что в первую очередь перемены следует начать с отца, а не ребёнка.

– На её отца у меня нет возможности повлиять, но это можете сделать вы. Как смотрите на возможность скооперироваться и изменить папу с дочкой в лучшую сторону, ска-ажем… до Нового года? Дольше оставаться здесь я не смогу. В новогодние праздники у нас в кафе может случиться аврал, отец вряд ли справится со всем один.

Влад широко улыбается. По озорному блеску его глаз понимаю, что предложение моё мужчине понравилось.

– Знаете, Эмма… Вчера я в вас ошибся, поэтому хочу принести свои искреннейшие извинения. Вы невероятное существо. И если вы предлагаете, то я только рад попробовать. Что только не сделаешь во имя добра? Напарники?

– Напарники! – я с улыбкой протягиваю Владу ладонь, но вместо того, чтобы пожать её, он берёт меня за руку, разворачивает и целует, совсем как милорд, попавший на бал, где ему представили леди.

– Кхе-кхе! – звонкий кашель со стороны заставляет меня выдернуть руку и испуганно посмотреть на Полину. – Дмитрий Евгеньевич не одобряет флирт на рабочем месте.

– Мы не флиртовали, – спешу оправдаться я.

– Поль, а ты пойди и расскажи Дмитрию Евгеньевичу. Сплетни и козни друг против друга он ещё как одобряет. Особенно когда няня жалуется на няню, чтобы избавиться от конкурентки, – с губ Влада срывается смешок. – Простите, Эмма, но мне нужно идти. Раз уж обо всё договорились, пора начинать реализовывать наш план.

Подмигнув мне, Влад проходит мимо. Он что-то буркает Полине, но разобрать его слов я не могу, а та зло зыркает на меня.

– Я действительно не флиртовала с братом Дмитрия, – пожимаю плечами, хоть оправдываться мне совершенно не хотелось. А почему я, собственно, должна это делать?

– Я просто предупредила, Эмма. Конечно, я ничего не собираюсь рассказывать Дмитрию Евгеньевичу и жаловаться на тебя.

– О! – Взгляд цепляется за книгу, которую Полина прижимает к груди. – Книгу доставили? Прекрасные новости! Можно?

Тяну руку, но Полина прижимает книгу к себе и отрицательно качает головой.

– Твоя задача оказываться рядом с Алисой, когда она этого просит, ведь ты ей не няня, а… аниматор! Вот. Если она решит, что хочет провести с тобой время, я позову, а пока можешь заняться чем-нибудь. Спустись позавтракать, например.

Я думала, что завтракать буду вместе с Алисой, но и настаивать не стану. Всё равно сейчас Полина убедится, что её трепыхания ничего не значат, а воевать с ней я не планирую.

Вхожу в комнату, но дверь не закрываю.

– Три… два… один, – считаю я вслух.

– Я хочу, чтобы мне помогла привести себя в порядок Эмма, а не ты! – строжится Алиса, а Полина всхлипывает и выскакивает из её комнаты.

– Ничего, – говорю я в попытке успокоить расстроенную девушку. – Няня Алисы – ты, а не я. Я просто игрушка, а они обычно быстро надоедают детям.

Самой хочется злорадно улыбнуться, но я сдерживаюсь. Не собираюсь отвечать враждой на вражду. Полина может делать что угодно, а я не стану в это впутываться. Может, оставит меня в покое уже?

Я стучусь в комнату Алисы, жду, когда она позволит войти, и только тогда открываю дверь. Девочка стоит, подбоченившись, недовольно сопит. Она вся растрепанная, выглядит очень забавно.

– Доброе утро, маленькая фурия.

– Почему ты постучалась? – спрашивает Алиса.

– Не следовало? Просто… ты же уже достаточно большая, кто знает, какие у тебя здесь дела. Я решила не нарушать твои личные границы и дождалась разрешения войти. Это нормально. Разве папа не стучит к тебе в комнату?

Алиса задумывается.

Только не говори, что он не делает этого! Тебе уже пять лет, ребёнок! Конечно, это не показатель взрослости, но всё-таки.

– У меня днём приоткрыта дверь.

– Сейчас она была закрыта, – пожимаю плечами я.

– Почему ты называешь меня фурией? – Алиса хмурится.

– Прости, если обидела. Я не хотела. Просто я смотрела как-то мультик про драконов, где была вот такая же фыркающая дневная фурия. Ты очень похоже на неё сопела. Это выглядело забавно.

– Я тоже смотрела этот мультик. Она стала невестой Беззубика.

– В самую точку.

Ну хоть что-то она видела. Мультик добрый, хотя я бы показала ребёнку больше старых мультиков и сказок. Интересно, она ведь смотрела старые мультики от Диснея? А советские? Они ведь наполнены добротой, хоть кто-то и пытается усмотреть в них пропаганду неправильных ценностей. Волк из «Ну, погоди!» курит – запретить мультик? Я вот в детстве никогда не задумывалась о том, чтобы тоже начать курить после просмотра этого мультика, ведь волк показан антагонистом, и ты ему сопереживаешь крайне редко, беспокоясь о несчастном зайце. Ну да ладно, что-то я пошла в философию.

– Как настроение? Вижу, Полина тебя расстроила своим появлением?

– Я хотела, чтобы меня разбудила ты. Как настоящая мама.

– Как настоящая мама я буду вести себя завтра. Ты не забыла? А сегодня я веду себя, как мама, которую ты купила. Тебе помочь привести себя в порядок?

Алиса поджимает губы. Она о чём-то сосредоточённо думает. Не понравилось, что я не разбудила? Что поделаешь? Меня к ней и не планировали пускать, потому что я «не няня».

– Я хочу, чтобы ты сегодня вела себя как настоящая мама.

– Пытаешься поменяться днями? – цепляюсь за выпавший шанс, а вдруг она передумает завтра? – Ладно, я не против, но завтрашний день я тебе не отдаю, даже если я в роли настоящей мамы тебе и не понравлюсь. У меня два дня – помнишь?

– Да. Хочу уже сегодня.

– Отлично. В таком случае пойдём умываться и чистить зубы, маленькая принцесса. А потом я заплету тебе два колоска, мы выберем нарядную одежду и пойдём завтракать.

– А что будем делать потом?

– Увидишь. Хочешь, чтобы я сразу выложила тебе все карты?

Алиса опускает голову. Она словно жалеет, что попросила меня уже сейчас сыграть её маму, но в то же мгновение проявляет интерес.

Тебе понравится, малышка! Я обещаю!..

Мы выходим из комнаты и сталкиваемся с Полиной. Девушка успела успокоиться и поднималась, вероятно, к Алисе.

– Алиса, я должна помочь тебе привести себя в порядок, – блеет Полина, а сама зло косится в мою сторону.

– Ты не будешь мне помогать. Мне поможет Эмма! – чеканит девочка.

– Алиса, не следует вести себя так грубо. Ты можешь сказать всё то же, но с другой интонацией, и тогда Полине не будет так обидно, как сейчас. Полина, – я улыбаюсь, глядя на няню, записавшую меня в список злейших врагов, – отдохните пока. Если вы потребуетесь, я обязательно позову. Пока мы с Алисой справляемся.

Сцепив зубы, Полина резко разворачивается и буквально убегает, а я веду Алису в ванную комнату, думая, как бы мягко объяснить ей, что неприятности мне не нужны?

Умывшись и почистив зубы, мы с Алисой выбираем для неё нарядный костюмчик со штанами и кофтой с рукавом. В доме прохладно, поэтому в платьишках лучше по нему не рассекать, позаботившись о своём здоровье. Нужно будет уточнить у Дмитрия Евгеньевича, нельзя ли немного прибавить температуру.

Заплетаю Алисе два колоска, её волосы так послушно ложатся в причёску. Они прекрасные, видно, что за ними ухаживают и используют не бюджетные средства, хоть она ещё и ребёнок. Я считаю это правильным: о волосах стоит заботиться с детства, чтобы не висели потом, как рыдающие сосульки.

– Ты выглядишь прекрасно. Только посмотри на себя.

Алиса заворожено смотрится в зеркало, улыбается и кивает. Она оценила свой облик, даже вроде бы обрадовалась.

– А теперь пойдём искать, что у нас есть на завтрак. Ты любишь сырники?

– Иногда, – пожимает плечами Алиса.

– Они не просто вкусные, но и очень полезные. Давай мы с тобой приготовим их вместе? Надеюсь, кухарка не обидится, если то, что она приготовила, мы слопаем позднее?

– Как приготовим вместе? – Алиса выглядит удивлённой, хлопает глазками, глядя на меня.

– Очень просто. Ты будешь помогать мне, и завтрак получится волшебным. Знаешь, когда готовишь сам, всё гораздо вкуснее. Ты ела шоколадные сырники?

Девочка отрицательно качает головой.

– Это очень вкусно, хоть и необычно немного. Мне такие часто готовил папа на завтрак. Давай не будем терять время и проверим, что у нас есть на кухне? Ты как?

– Пойдём!

Алиса оживляется, и я чувствую, что встала на правильный путь. Не свернуть бы с него. Мне кажется, что маленькое сердечко, нуждающееся в любви и заботе, поросло лишь тонкой коркой льда, и её легко можно растопить, если постараться, конечно же.

Глава 7. Эмма

Кухарке моя просьба позволить похозяйничать вместе с Алисой на кухне пришлась по душе. Женщина достала нам все необходимые ингредиенты, чтобы не искали сами долго, и ушла.

– И с чего мы начнём? Ты думаешь, я умею готовить? – спрашивает Алиса, подбоченившись и посмотрев на меня с подозрением.

– А ты думаешь, что я начинала, когда была профессиональным поваром? – задаю встречный вопрос я. – Я тоже не умела готовить, но всё приходит с опытом. Сейчас ты будешь моим маленьким подмастерьем. – Смотрю на Алису и понимаю, что она недовольна. – Ладно… Знаешь, родители ведь не командуют и не указывают ребёнку, что делать… Они учат, наставляют, говорят, как делать правильно. Если ты не хочешь готовить, я не стану заставлять тебя.

Девочка удивляется. Она хлопает глазками, словно не верит до конца в мои слова. Она привыкла командовать и думает, что именно так всё и должно быть? Командовал ли ей когда-то отец? А няньки? Полина вряд ли, но до неё же были другие, способные повлиять на ребёнка. Теперь мне хочется во всём разобраться, хоть и понимаю, что это не моё дело, не следовало бы мне лезть во всё это.

Надеюсь, не сделаю ещё хуже, если копну глубже.

– Нет, я хочу! – кивает Алиса и подходит ближе. – Что мне делать?

– Давай для начала отмерим четыреста грамм творога и хорошенько разомнём его ложкой.

Алиса осторожно накладывает творог ложкой в ёмкость, где мы и будем замешивать тесто для наших сырников. Она следит за цифрой на весах, но останавливается и отводит взгляд в сторону. Щёки девочки мгновенно багровеют.

– Что такое? Тебе надоело?

– Я не знаю, сколько это… Что должно быть написано на цифрах.

– О! А давай мы их позже поучимся не только разбирать, но и писать сами? А пока… Я тебе подскажу, когда остановиться.

Алиса оживляется, продолжает накладывать творог, пока я не говорю «стоп» и не показываю, что вот так выглядит цифра «четыре».

Столько денег у её отца… Возможность купить ребёнку любую игрушку, даже живого человека, но отсутствует элементарное. Почему Дмитрий не отдал свою дочь на подготовительные? Да ведь няни должны были заниматься с ней!..

Я возмущена до предела и уже даже готова вывалить на отца девочки своё недовольство. Ну вот кто так делает-то? С Дмитрием мне придётся поговорить обстоятельно. Очень рассчитываю, что он выслушает меня, и не станет прятаться в собственную ракушку, огораживаясь от столь очевидных проблем. Он не говорил, что я ещё учительницей начальной школы для его дочери стану, а ведь надо бы!.. А если пошлёт подальше? От мыслей отвлекаюсь и возвращаюсь к приготовлению блюда. Алиса настолько увлечена занятием, что сейчас выглядит совсем иначе: она не избалованная папина дочка, а обычный ребёнок, увлечённый «игрой».

Как только тесто готово, я отправляю сформированные сырники в духовку. Можно было бы пожарить, но так куда интереснее наблюдать.

– А ты часто готовила, когда была маленькая? – спрашивает Алиса, поднимая на меня взгляд.

– Сама не готовила, конечно же, но очень часто помогала родителям. Мама многому учила меня, а потом… – замолкаю, потому что не хочу сейчас поднимать болезненную тему и тем самым бередить раны девочки, да и свои, что уж там?.. – Потом папе помогала и начала готовить самостоятельно. Всё приходит с опытом. Ты ещё слишком маленькая, чтобы всё делать одной, но можешь вот так помогать.

– Папа не готовит. Он вообще редко бывает дома. Чаще всего я провожу время с Полиной или другими няньками. Полина оказалась самой послушной, поэтому дольше живёт у нас.

Я так почему-то и думала. Наверняка другие няньки строжились, пытались найти подход к Алисе, а может, не искали его и просто требовали от неё подчинения, а оно не нужно. В этой ситуации важен иной подход. И не полное послушание, как это случилось с Полиной – точно!

Почему я не стала психологом? Ведь могла бы…

Хихикаю своим мыслям.

Алиса говорит, что курьер привёз книгу, и Полина отдала её, и предлагает почитать, как только мы позавтракаем. Скорее у нас уже не завтрак, а полдник будет, но не суть.

– Конечно, почитаем. Мне уже не терпится познакомить тебя с одной из моих любимых историй. А у тебя есть азбука? Мы могли бы поначалу поучить буквы, а уже потом начать читать вместе. Точнее, читать-то тебе буду я, а ты искать знакомые буквы. Как тебе такая мысль?

Алиса снова оживляется, а у меня сердце кровью обливается. Почему ребёнок не получал главного? Вроде бы не скажешь, что отцу наплевать на собственную дочь, а с другой стороны – в груди колышется червячок сомнения. Не считал ли он её виноватой в смерти матери, как обычно показывают в фильмах? И именно по этой причине держал рядом, но при этом слишком далеко от себя? Нет… это совсем бред. Он просто не пытался даже научить Алису чему-то, потому что не сумел найти к ней подход.

После завтрака мы поднимаемся в комнату Алисы. Полина нам не попадается. Вероятно, сейчас сидит в своей комнате и строит козни, как бы избавиться от моего присутствия в доме? Такое вполне себе может быть. Ничему не удивлюсь уже.

Азбука быстро попадается мне на глаза. На самом деле на стеллаже девочки много полезных книг, есть красочные энциклопедии, и я понимаю, что нам будет чем заняться сегодня и завтра.

– Давай познакомимся с буквой «А»? – предлагаю я.

– Я знаю, как она пишется, она же из моего имени, – фыркает девочка и морщит недовольную гримасу. – Ты предлагаешь мне глупости.

– Я тебе не грублю? И ты не груби мне, пожалуйста, договорились? Ты могла сказать это с другой интонацией, чтобы мне не было обидно.

– Прости! – опускает взгляд Алиса и грустнеет.

Она извинилась? Это что-то новенькое.

Я приближаюсь к кровати, на которой сидит малышка, и занимаю место рядом с ней.

– Почему ты так погрустнела? Я ведь не ругалась, а просто сказала, как будет правильно.

– Я не хотела тебя обижать… и дядю Влада не хотела обижать. У меня так получается само по себе, но я не хочу никого обижать, – делится своими переживаниями Алиса.

– Эй… давай-ка отставим грусть? Я не сказала тебе, что обиделась. А почему ты считаешь, что обидела дядю Влада?

– Он злится на меня, ведь из-за того, что я жаловалась на него папе, они ругались и очень долго не общались.

– Зачем ты жаловалась папе на него?

Я стараюсь задавать вопросы осторожно, хоть и понимаю, что шагаю по слишком тонкому льду. Всего один неверный шаг, и та незримая нить, что сумела протянуться между мной и Алисой разорвётся.

– Потому что он не слушался меня и не играл по моим правилам. Я просто хотела проводить с ним больше времени, но он меня не любит. Я знаю, что меня никто не любит. Я плохая.

– Ты совсем неплохая. Вздор! Тебе кто-то хоть раз сказал, что ты плохая?

– Няни часто говорили, что я плохая, мерзкая девчонка. Даже Полина пару раз ворчала, как сильно я её достала. Я не хочу обижать, но всё получается так, потому что я плохая. Не может плохой человек делать что-то хорошее.

Ох… Тут всё куда глубже, серьёзнее, чем мне казалось изначально.

– Малышка, нет плохих или хороших людей. Есть неправильные поступки, которые мы можем совершать, а можем удерживать себя от этого. Вот и всё. Иногда можно вести себя чуть иначе, и ты заметишь, как люди тянутся к тебе. Если ты позволишь мне, я научу тебя, буду мягко наставлять?..

Алиса молчит, она пожёвывает губами, а потом кивает на азбуку.

– Я знаю буквы, но не умею складывать их слогами. Няня сказала, что я бестолковая и никогда не научусь этого делать.