Читать онлайн Небытие. История клуба оккультизма. Том 2

Том. 2 Арка 5

Надежда на школьную жизнь.

Глава 21

– Ух, как тесно… – пробормотал Кента, вжимаясь в спину незнакомого парня.

Почему мы вообще выбрали автобус? Больница не так далеко, чтобы терпеть этот ад в час пик!

– Кента, хватит ныть! – огрызнулся Харуто, сжимаясь, чтобы пропустить к выходу девушку.

Я наклонился к Рэй. В ответ мне в лицо уперлась ее макушка.

– Тебе там нормально?

– А как думаешь?! – фыркнула она, уткнувшись мне в грудь.

Главное – не раздавить ее. Раньше я не стоял так близко и не замечал, что разница в росте у нас серьезная. Теперь же Рэй казалась на две головы ниже – ее макушка едва доставала мне до подбородка.

– Харуто, е-мое! – взвизгнула девушка рядом с рыжим. – Ты мне на ногу наступил!

Ах да, Каэде. Та самая «мамочка» Харуто, которая вечно за ним присматривает. К удивлению, она сама напросилась с нами, едва услышав о поездке.

– Да ты издеваешься! Как я за этим услежу?!

Тонкий голосок Саюри едва пробился сквозь гул:

– В-выходим…

Двери распахнулись, и мы вывалились на остановку, едва не сбивая прохожих.

– Свобода… – выдохнул я. – Кому вообще в голову пришла эта блестящая идея?

– Виноват, я не ожидал такого столпотворения, – без обычной улыбки поднял руку Рэн.

Будь его истинная натура известна, сомнения возникли бы сразу, а не после двух остановок в этой давке.

Мы добрались до больницы. Момо наконец пришла в себя, но ее оставили под наблюдением. В пакете лежали ее любимое печенье, пара книг и блокнот с карандашами. Хотя врачи говорили, что выпишут ее через пару дней, я знал: Момо начнет скучать уже через час.

Пройдя через главный вход, мы направились к лифту, натягивая бахилы и одноразовые халаты.

– Ненавижу лифты… – мрачно буркнул Харуто, прислонившись к стенке.

– У тебя сейчас лицо, как будто ты ненавидишь вообще все, – Каэде стукнула его по плечу.

– Нас семеро! Как сельди в консервной банке!

С ним трудно было не согласиться. Из двух больничных лифтов нам достался тот, что поменьше. Тесная металлическая коробка с трудом вмещала нашу компанию, и с каждой секундой воздуха казалось все меньше.

И еще… я украдкой покосился вправо.

Меня слегка смущало необходимость тесного контакта с этой девушкой…

Двери лифта на четвертом этаже наконец открылись, и мы, облегченно выдохнув, едва ли не выпрыгнули наружу.

– Так! – Рэй мгновенно вернула себе бодрость и шагнула вперед. Удивительно, как быстро она переключается. – Нам нужна 404-я палата. Вы все в курсе, что случилось с девочкой, так что… – ее взгляд скользнул в сторону Каэде, – просто ведите себя прилично, чтобы ее не разозлить! Особенно ты!

Она укоризненно ткнула пальцем в меня.

– Что? – я поднял бровь. – Это же моя сестра. С чего бы я ее злил?

– Не знаю, но меня-то ты умудряешься! – фыркнула она и гордо зашагала дальше.

ДА ЧТО Я УЖЕ УСПЕЛ СДЕЛАТЬ?!

Иногда ее поведение просто не поддается логике. Ладно, в первые дни знакомства это еще можно было списать на стеснительность, но сейчас – только хуже. Да, после смены имиджа на Окинаве она стала милее, но эта милота с лихвой компенсируется возросшим количеством ее внезапных вспышек.

Мы двинулись следом и торжественно распахнули дверь палаты.

– Встречай же, Момо! Великая команда R.E.I. явилась навестить тебя! – громко объявила Рэй, заходя внутрь.

Но мы тут же дружно зашикали.

Пожилая женщина в дальнем углу палаты уставилась на нас взглядом, готовым испепелить на месте. Я поспешно шагнул вперед.

– Братик! – Момо мгновенно сорвалась с кровати, подбежала и крепко обняла меня. – Рэй! – затем так же стремительно прижалась к ней. – Саюри! – и к следующей. – Ке… Кента!

Парень ухмыльнулся и потрепал ее по голове.

– Рэн!

На последних двоих она замерла в легком замешательстве.

– Вас я… не помню…

Хотя с Харуто она почти не знакома, а Каэде и вовсе видит впервые, Момо все же смущенно улыбнулась и обняла их тоже.

– Какая же ты милашка! – Каэде присела перед ней, доставая из кармана маленького плюшевого мишку. – Я Каэде, а ты, я знаю, Момо! Это тебе.

Глаза сестры вспыхнули, будто в них зажглись звезды.

– Ва-а-а-а! – она с восторгом схватила игрушку и тут же прижала к себе Каэде. – Теперь ты мне тоже нравишься!

Я не смог сдержать улыбки, глядя на свою маленькую сестренку, полную энергии. Как будто ничего и не случилось пару дней назад – она осталась все той же жизнерадостной Момо, даже еще более активной, чем обычно.

– Я тоже кое-что тебе принесла! – Рэй бросила на меня многозначительный взгляд. – Давай, доставай!

– Что? Это ты про мои вещи?

– С чего это вдруг ты что-то… – начал я возмущаться, но все же передал пакет сестре. – Надеюсь, тебе не будет скучно?

Я погладил ее по голове, стараясь не показать своего беспокойства.

– Печеньки! – Момо радостно вскрикнула и снова бросилась обнимать сначала меня, потом Рэй. – Спасибо!

Девочки буквально осадили мою сестру, образовав вокруг нее плотное кольцо. Мы с парнями переглянулись – сейчас явно не время для вопросов. Пусть малышка отдохнет, а у нас еще остались нерешенные дела.

Вчетвером мы вышли из палаты и направились к соседней двери. Харуто распахнул ее без стука. Внутри, кроме растерянного парня на больничной койке, никого не было.

– Вот и наш герой… – Кента хрустнул костяшками пальцев.

– Простите за вторжение. Мы ненадолго, – вежливо улыбнулся Рэн, скрестив руки на груди.

Мацуо заморгал, медленно поворачиваясь к нам.

– К-кто вы? Что вам надо?

Его голос дрожал – совсем не тот уверенный тон, что был раньше. Неужели он действительно ничего не помнит?

– Ты, мразь! Что ты хотел сделать с той девочкой?! – Кента рванулся вперед, сжимая кулаки. – Если не скажешь сам, я выбью это из тебя!

– Кента, хватит! – Харуто грубо оттащил его назад.

Хоть я и разделял гнев друга, но понимал – силой мы ничего не добьемся. Однако что-то не давало мне покоя.

Да, через пару дней у нас намечается празднование победы, но… Рэй тогда говорила о трех бедствиях. Я не придал этому значения, но теперь задумался – а что, если их действительно было несколько? Да и тот странный сон…

– Скажи, – я сделал шаг вперед, – что ты последнее помнишь перед тем, как оказался здесь?

– Да что вам всем от меня надо?! – Мацуо резко поднялся с кровати, глаза бегали от одного к другому. – Сначала этот следователь, теперь вы… Я вам ничего не скажу!

Его последние слова прозвучали как истеричный вопль.

Что ж… Видимо, по-хорошему не получится.

Я молча отступил в сторону и перевел взгляд на Кенту. Тот лишь оскалился в ответ.

– Работай.

Как пружина, Кента рванулся вперед, вцепился в воротник Мацуо и с силой швырнул его обратно на кровать.

– Говори, мразь, – он навис над перепуганным парнем, его кулак со свистом врезался в стену в сантиметре от лица Мацуо, – иначе следующая будет твоя физиономия.

– Х-хорошо! Я все скажу! – Мацуо замахал руками, словно отбиваясь от невидимых врагов. – Только отойди, пожалуйста…

Кента с недовольным фырканьем отступил за мою спину. Я сделал шаг вперед.

– Так начинай.

– Все… все как в тумане, – Мацуо отвернулся к стене, голос дрожал. – Последнее, что я четко помню… это даже не реальность, а сон. Там была девушка…, но лица не разглядеть. Форма старшеклассницы, а голос… будто записан на дешевый диктофон. С нее… с нее капала вода. И когда она касалась меня… ее руки были ледяные и мокрые.

Я переглянулся с Рэн. Еще одна одержимая? Похоже на историю с Киоки…

– Это все? – Рэн вышел вперед, скрестив руки на груди.

Мацуо нервно помотал головой:

– Не помню, что она говорила…, но в ее руке вдруг появилось… что-то вроде маленького пульсирующего сердца. А потом… – он судорожно сглотнул, – она вонзила его мне в грудь. Такая боль… после этого только обрывки воспоминаний. Как будто… будто я иногда подглядывал в чужую жизнь.

Неожиданно он поднял на меня взгляд, и в его глазах мелькнуло узнавание.

– Ты… я тебя помню! Точно! Видел, как ты со мной разговаривал…, но о чем – не знаю.

Значит… все это время… Тот, с кем мы пересекались – это был не настоящий Мацуо? Теперь его внезапная перемена поведения обретала смысл.

– Где нам найти эту девушку?! – Кента в ярости вцепился в подлокотник кровати, его костяшки побелели от напряжения. – Говори сейчас же!

– О чем ты?! – Мацуо вжался в подушки, его глаза бешено метались по комнате. – Я же сказал – это был сон! Уснул после работы, очнулся в каком-то проклятом месте с зеленым туманом… Дальше только обрывки, а потом – бац! – больничная койка!

Мой взгляд скользнул к Рэн.

Он застыл в странной неподвижности, его глаза были прикованы к полу с тем же замершим выражением, что и в доме Рэй перед поисками двери. Я осторожно положил руку ему на плечо.

– Ты как? – спросил я тише.

Он резко вздрогнул и повернулся ко мне. Слишком резко.

– Все в порядке, Макото. Абсолютно в порядке.

Его улыбка была как маска – идеальная, но безжизненная.

В последнее время он вел себя все более странно. А еще эти двое – сначала «Киоки» приняла его за своего помощника, теперь «Мацуо»… Оба словно ожидали от него чего-то.

Я не знаю, но может они как-то видят, что он не человек, и ждут помощи от своего, а он делает наоборот.

– Черт возьми! – Харуто раздраженно провел рукой по волосам. – Нам известно, что тебе обещали исполнение «темных» желаний в обмен на помощь. Так ты все-таки с кем-то контактировал? Вспоминай быстрее!

Мацуо нервно заерзал, его пальцы судорожно сжали край больничного одеяла.

– Ч-что? Я… я не помню такого!

– Хватит врать! – Харуто резко наклонился вперед, его тень накрыла дрожащего парня. – Меня не интересуют твои извращенные фантазии – этим займутся другие люди. Но о той девушке и ее сообщниках ты расскажешь все. Давай же!

Мацуо сжался в комок, его голос стал тише:

– Л-ладно… Да, она… обещала. – Он болезненно чмокнул языком. – Мы встречались дважды. В первый раз она просто просила о помощи… А во второй… – его голос сорвался, – велела разжечь в ком-то огонь и дала указания похитить кого-то. Тогда же пообещали награду. Но клянусь – больше ничего не помню!

Так вот почему Момо похитили так неожиданно…

– Ну разве не идеально получилось? – рыжий ехидно ухмыльнулся. – И информацию вытянули, и признание получили. Можем идти?

– Пожалуй… – я кивнул, но мысли были далеко.

Когда мы направились к выходу, Харуто задержал Кенту:

– Ладно, отрабатывай… – он похлопал силача по плечу, – но только избиение, и ничего больше! А то мало ли тебе в голову взбредет наказать его по СВОЕМУ!

Кента недоуменно поднял бровь, но затем его взгляд снова стал жестким.

Мы втроем вышли в коридор, и сразу за дверью раздались глухие удары, перемежающиеся мольбами о пощаде.

– Значит это еще не конец? – Харуто вплотную подошел ко мне, скрестив руки.

– Не знаю… – я устало провел рукой по лицу. – Все указывает на продолжение, но мне так хочется верить, что все закончилось…

Всего два дня назад я уже начал думать, что кошмар позади – больше никаких одержимых, никаких божеств… Но сегодня все перевернулось с ног на голову.

Что нас ждет? Как подготовиться?

Ответов не было.

За спиной резко распахнулась дверь.

– Ну что, парни, я успокоился! – Кента вышел, разминая окровавленные костяшки. – Только… нам бы побыстрее свалить, а то…

Из палаты донеслись хриплые стоны.

– Ты что, прикончил его?! – Харуто резко развернулся.

– Да нет же! – Кента пожал плечами. – Ну заслужил он… немного…

Если он сейчас кому-то сообщит, то мы же все за избиение в больнице отъедем!

Мы быстрым шагом забежали в соседнюю палату, где девочки сидели у койки Момо, а та мило посапывала, под голос Саюри, которая ей что-то читала.

– Уже спит, отлично! – Стараясь быть тише, сказал я, а затем взял за запястье Рэй. – Валим!

Она не успела ничего понять, как я ее потащил, и все остальные тоже спохватились.

Когда побитый Мацуо стоял возле медсестры и что-то ей рассказывал, мы забежали в лифт, и двери закрылись.

– Да что происходит?! – крикнула Рэй, прижимаясь ко мне в тесном лифте.

– Да тут это… Кента свою силу не рассчитал… – тихо сказал Харуто.

– Ты опять куда-то влез?! – крикнула Каэде, ударяя парня по ноге.

Когда двери лифта распахнулись, мы буквально выплеснулись наружую. Ноги сами понесли нас через холл, мимо удивленных медсестер и сонных пациентов, пока мы не выскочили на улицу. Только тогда я смог перевести дух.

– Взяли и оторвали меня от Момо… – Рэй схватилась за лоб, ее пальцы вцепились в пряди темных волос. – Зачем вы вообще к нему пошли?!

– Надо было, – я ответил резко, не давая ей раздуть спор. – Момо все равно спала, так что не жалуйся.

Рэй фыркнула, резко развернулась и зашагала прочь, высоко подняв подбородок. Саюри бросила на меня короткий взгляд, а после поспешила за подругой.

Я остался стоять, чувствуя, как в груди клубится что-то тяжелое. Стоит ли им вообще говорить о том, что произошло? Рэй уже планировала вечеринку в честь нашей «победы», и я не хотел портить ей настроение. Лучше сам во всем разберусь. Если что-то пойдет не так – тогда и расскажу.

– Харуто, домой получается идем? – Каэде нарушила молчание, склонив голову набок. Ее светлые, короткие волосы слегка колыхнулись на ветру.

– Какой домой? Мне работать надо! – Харуто вдруг оживился, в его глазах вспыхнул тот самый огонек. – Макото…

– Не смей… – я уже знал, к чему он клонит, и попытался прервать его, но было поздно.

Он схватил мою ладонь обеими руками, прижал к груди и устроил целое представление с умоляющим взглядом.

– Ну помоги мне, пожалуйста! Я обязательно заплачу!

Каэде наблюдала за нами с выражением, в котором смешались любопытство, недоумение и едва скрываемая усмешка. Ее взгляд скользил с моего лица на Харуто, затем на наши сцепленные руки и обратно.

– Я вам тут не мешаю?.. – наконец выдавила она, поджав губы.

– Мешаешь. Уйди… – фыркнул Харуто, даже не глядя в ее сторону.

Каэде рассмеялась, закинула руки за голову и отошла в сторону, но не слишком далеко.

– Ладно, помогу… – я сдался, тяжело выдохнув.

– Отлично! Тогда пойдешь со мной! – Харуто тут же преобразился, его лицо озарилось победной улыбкой.

Мы догнали остальных у автобусной остановки. Рэй и Саюри уже ждали транспорт, перешептываясь о чем-то своем. Мы с ними коротко попрощались, и наша троица двинулась в противоположном направлении. Также зайдя в магазин, по велению девушки.

Снова я подписался на фиг пойми что…

В прошлый раз Харуто тоже уверял, что «все просто», а в итоге мне пришлось таскать тяжеленные ящики с товаром, и закончилось все полным провалом. Если и сейчас будет так же – клянусь, больше ни ногой в этот торговый центр.

– А вы реально со злыми духами сражаетесь? – внезапно спросила Каэде, лениво покусывая соломинку от выпитого сока.

– Чего? – я резко повернулся к ней.

– Ну, Харуто мне рассказал, что там другой мир, все такое!

Я медленно перевел взгляд на Харуто, и в моих глазах, наверное, читалось убийственное раздражение.

Ну мы же договаривались, что это останется между нами!

– Д-да забей ты, Макото! Ей можно доверять! – залепетал он, отводя глаза.

– Погоди, вы че, серьезно?.. – Каэде замерла, ее глаза округлились. – Я думала, Харуто просто прикалывается или отмазку дурацкую придумывает!

Я зажмурился и провел рукой по лицу.

– Считай как хочешь…

– Ну чудаки вы! – она рассмеялась, но в ее голосе уже звучала легкая неуверенность.

Когда мы наконец подошли к торговому центру, Каэде, которая всю дорогу не отставала ни на шаг, наконец остановилась у входа, слегка запыхавшись.

– Ладно, дальше вы сами! – Она лучезарно улыбнулась, игриво помахала рукой и скрылась.

Харуто, не теряя времени, тут же направился к служебному входу, бросив через плечо:

– Иди к менеджеру, он тебе все объяснит. Я переоденусь и встречу тебя в отделе.

Менеджер оказался угрюмым мужчиной лет сорока с глубокими морщинами на лбу и прищуренными глазами, будто он заранее был недоволен всем на свете. Он молча протянул мне сложенный жилет – ядовито-оранжевый, с логотипом магазина на спине, – и ткнул пальцем в сторону торгового зала.

– Овощной отдел. Там разберешься.

Когда я добрался до указанного места, Харуто уже ждал меня, стоя среди аккуратно выложенных пирамид из моркови, капусты и блестящих баклажанов. Он гордо упер руки в боки, оглядывая свои владения будто капитан армии, осматривающего войска перед битвой.

– Ну что, тут ничего сложного! – объявил он, и его глаза сверкнули азартом.

Я лишь тяжело вздохнул, предчувствуя, что этот день станет для меня испытанием на прочность.

Так и начался, наверное, один из самых сложных моих рабочих дней. Под бодрые указания Харуто я таскал из склада тяжеленные коробки со свежими овощами и фруктами, в то время как он лишь изредка покрикивал:

– Эй, аккуратнее с персиками! Давай, быстрее, а то клиенты уже спрашивают!

Сам же он тем временем лишь перебирал уже лежащие на полках продукты, выуживая подпорченные и лениво бросая их в тележку.

Прошло полтора часа. Или два. А может, три – время в этом ярко освещенном овощном аду текло неестественно медленно. Моя спина ныла, руки дрожали от напряжения, а жилет натирал шею.

Когда, казалось, мучения подошли к концу, Харуто вдруг хлопнул меня по плечу и радостно объявил:

– Отлично поработали! Теперь – в следующий отдел!

И мы двинулись дальше – то к стеллажам с напитками, где пришлось переставлять бесконечные бутылки, то к консервам, где я едва не уронил на ногу банку с солеными огурцами.

К пяти вечера я был на грани. Ноги гудели, руки едва слушались, а в голове стоял туман от усталости. Забравшись в какую-то тесную кладовку, я без сил плюхнулся на шаткий стул, едва не опрокинув рядом стоящую швабру.

Харуто между тем скинул свой жилет, небрежно перекинул через плечо небольшую сумку и, сверкая улыбкой, удовлетворенно произнес:

– Ну, вот и справились!

Я лишь бессильно закрыл глаза, мечтая о том, чтобы этот день поскорее остался в прошлом.

«Зачем я на это подписался…» – пронеслось у меня в голове, пока я с трудом снимал свой ярко-оранжевый жилет, пропитанный запахом овощей и усталости.

Мы молча покинули торговый центр, выйдя на улицу, где вечерний воздух был свеж и приятен после душных складов. Фонари уже зажглись, отбрасывая мягкие блики на асфальт.

– Не сильно устал? – Харуто глянул на меня через плечо, но почти сразу же опустил голову, будто что-то обдумывая. – Просто… Могли бы прогуляться. Домой не сильно хочется.

Обычно он говорил бодро, даже слишком, но сейчас в его голосе прокралась какая-то неуверенность, а взгляд стал странно отрешенным. Не знаю почему, но именно это заставило меня кивнуть, хотя спина ныла, а ноги едва слушались.

– Ладно, – пробормотал я, пошагав за ним.

По пути Харуто заскочил в ближайший ларек и, вернувшись с двумя морожеными на палочке, протянул одно мне. Мы устроились на старой деревянной лавочке в парке, где вокруг потихоньку затихала дневная суета.

– Зарплата раз в неделю, тогда и твоя будет! – Харуто вдруг оживился и хлопнул меня по плечу так, что я чуть не выронил мороженое. – Только, когда я к тебе пойду, не попади в участок, как в прошлый раз!

– Постараюсь… – я устало ухмыльнулся, разглядывая его.

Неужели он правда так долго уже работает в этом аду, что даже не выглядит измотанным? Или просто привык скрывать усталость?

– А чего ты такой печальный был, когда про дом сказал? – спросил я, отламывая кусочек шоколадной глазури.

Харуто резко замер, перестал лизать мороженое и опустил руки.

– Я что, это вслух сказал? – он тихо усмехнулся и покачал головой, будто досадуя на свою оплошность. – Не знаю, даже как объяснить… У тебя бывало, что возле тебя вроде хороший человек, а ты не можешь к нему нормально относиться?

Я отрицательно мотнул головой.

– Не понял.

Он вздохнул, уставившись куда-то вдаль, и начал говорить, но теперь его голос звучал глухо, без привычной живости:

– Моя мама… Никогда не хотела ребенка, но под напором своих родителей родила меня. – В его глазах, обычно таких озорных, словно погас свет. – От нее всегда были какие-то выкрики в мою сторону, насмешки, издевательства. А отец… вроде желал меня, но был под каблуком этой женщины, поэтому молчал. А когда мама умерла от рака, не помню, от какого именно, папа пытался наладить со мной контакт, но я… Да клал я на это. Слишком долго он молчал в тряпочку, теперь я и его не воспринимаю всерьез.

Вот это да…

Почему-то у таких ярких людей, как Харуто, всегда оказывается какое-то грустное прошлое. Или настоящее. Можно даже сказать – депрессивное. Но они этого не показывают. Как и он сейчас – говорит об этом так, будто обсуждает погоду.

– Да черт! Не бери это в голову! – вдруг резко оживился он, снова принимаясь за мороженое, словно пытаясь смахнуть только что сказанное. – Я уже смирился со всем этим! Жду совершеннолетия и – валим отсюда!

– Ты говоришь, что твой папа вроде хороший человек… Почему просто не поладите? – осторожно спросил я.

Харуто на секунду задумался, потом пожал плечами.

– Потому что для меня он уже не «хороший человек». Просто… пустое место. – Он резко встал, скомкав обертку от мороженого. – Ладно, хватит нытья! Пошли, я тебя до остановки провожу.

И прежде, чем я успел что-то ответить, он уже шагал вперед, снова надев на себя маску того самого бойкого парня, каким всегда казался со стороны.

Но теперь я знал, что за этой улыбкой скрывается нечто куда более сложное.

– Да я и пешком дойду», – сказал я, с трудом поднимаясь с лавочки. Спина все еще ныла после долгого дня, но свежий вечерний воздух немного освежал мысли.

– А! Ну тогда просто до дома провожу!» – Харуто тут же развернулся, даже не дав мне возможности отказаться, и уже зашагал вперед, продолжая что-то оживленно рассказывать.

Я на секунду задержался, глядя ему вслед.

Почему я так беспокоюсь о проблемах своих друзей?

Взгляд сам потянулся вверх – к красному небу от заката. Будто там, скрывались ответы на все вопросы.

Сначала Саюри. Влился в ее семью, притворяясь влюбленным, лишь бы помочь ей не разочаровать родителей. Потом Кента – открылся мне, показал свое хобби, которое, если разобраться, было для него гораздо важнее, чем просто увлечение. А теперь вот Харуто… вывалил на меня всю свою боль, словно это было самое естественное дело.

Кто знает, с кем мне еще придется переживать личные проблемы…

Но разве это плохо? Разве не в этом и есть дружба – быть рядом, даже когда трудно?

Я почувствовал, как по губам расползается легкая улыбка, и пошел за Харуто, который, увлекшись своей историей, даже не заметил, что я отстал. Он жестикулировал, смеялся и говорил, обращаясь к пустому месту рядом с собой, будто был уверен, что я все еще там.

– …и тогда я ему говорю: «Куда ты? Это же обрыв!» и бац! – Харуто заливисто рассмеялся, обернулся и наконец осознал, что разговаривает с воздухом.

– О! Ты где? – крикнул он, приставив ладонь козырьком к глазам, будто я потерялся где-то вдали, а не шел в двух шагах позади.

– Вот же я, – фыркнул я, догоняя его.

– А, ну и ладно! – Он махнул рукой и тут же продолжил рассказ, словно ничего не произошло.

И мы зашагали дальше – под уличными фонарями, мимо редких прохожих, под тихий шелест вечернего ветра.

А в голове у меня крутилась одна мысль:

Хорошо, что они мне доверяют…

Глава 22

Время пролетело почти незаметно…

Если не считать, что за эти два месяца я успел: побывать на Окинаве, вроде бы даже поцеловаться с девушкой, четырежды оказаться в другом мире, посражаться с одержимой одноклассницей, остановить убийцу, прикончить какое-то божество, и чуть не потерять сестру…

То, в общем-то, эти каникулы прошли довольно обыденно.

Но вот настала осень.

Я стоял посреди комнаты, застегивая рубашку, и ловил себя на мысли, что впервые за долгое время… соскучился по школе. Не то чтобы мне дико хотелось грызть гранит науки, хотя надо бы – просто там можно было наконец расслабиться в привычной компании. А не как все эти летние каникулы – в бесконечной череде странностей.

– Кстати, а где Момо? – спросил я родителей, спускаясь на первый этаж.

– Уже умчалась, – улыбнулась мама. – После больницы она стала еще энергичнее!

Кстати, о больнице.

Моя сестренка пролежала там всего день после нашего с клубом визита. Врачи осмотрели ее, выслушали ее восторженные вопли и отпустили домой. С тех пор она буквально не отпускала меня ни на шаг. Из-за этого я даже пропустил одно собрание клуба.

Ну, как пропустил… Я просто сказал, что присматриваю за Момо. Но, вспомнив ее старую поговорку «Если Макото не идет к Рэй, то Рэй идет к Макото», ребята в итоге завалились ко мне домой.

Дожевывая бутерброд, я вышел на улицу и направился к своему верному другу. Он стоял все тот же, ничуть не изменившийся. Хотя… с чего бы ему меняться? Я вскочил в седло и уперся в педали.

Казалось, будто я начинаю новую жизнь…

Будто снова еду в школу «Тэнсин» впервые, только теперь мой разум больше не твердит, что все сверхъестественное – бред. Я долго не мог смириться с тем, что мир, который знал, оказался ложью. Но теперь я убедился не только в существовании тех, кто способен двигать предметы силой мысли, но и в чем-то куда более мощном – вроде Падения…

Может, сходить в храм?..

Припарковав велосипед на школьной стоянке, я вошел через главный вход. Едва переобувшись, сразу заметил неладное. Добрая половина учеников косилась на меня исподтишка.

Что за чертовщина? Они что, пялятся на меня?

Поднявшись на второй этаж, я распахнул дверь класса. Разговоры тут же стихли, все взгляды устремились в мою сторону. Лишь Харуто, по-прежнему улыбаясь, помахал мне, но Кайто резко опустил его руку.

Я ничего не понимал…

Однако тревога мгновенно отступила, когда я увидел ее. Рэй, как всегда, сидела, подперев голову рукой, и смотрела в окно. Каждое утро до каникул начиналось с этой картины; лишь пару раз я заставал ее в другой позе – например, когда она спала за партой. В груди потеплело от странного, но приятного чувства, и я подошел к своему месту.

– Всегда хотел спросить: на что ты там так смотришь? – проговорил я, садясь.

– На листья, – грубовато ответила девушка, не отрываясь от окна. – А тебе-то что?

– И что я опять сделал?.. – я вздохнул, проводя рукой по волосам. – Почему ты такая злая?

Рэй резко повернулась. В ее глазах вспыхнули крошечные огоньки ярости.

– Ты что, слепой? – она махнула рукой в сторону класса. – Они все на меня пялятся!

Значит… они смотрят на нас обоих?

Я не успел выяснить у Рэй, в чем дело, как прозвенел звонок. В кабинет вошел учитель истории, и мне пришлось развернуться к доске.

Нужно обязательно выяснить, с каких это пор мы с Рэй стали так популярны…

После первого, да и после второго урока у меня так и не получилось ни с кем поговорить. За эти два месяца я настолько отвык от учебы, что каждую перемену пытался впихнуть в голову забытый материал – но едва вставал со стула, как уже звенел звонок.

Чувствую себя не в своей тарелке. Дело не только в этих взглядах – вся школьная атмосфера будто изменилась. Да еще и Рэй сегодня настолько раздражена, что от нее не слышно привычного потока слов. Просто сидит, уставившись в окно, а когда поворачивается к классу, бормочет что-то себе под нос.

Настало время обеда. Девушка схватила сумку и быстро выскользнула из класса, так что я даже не успел разглядеть, куда она направилась.

Может, дело в ее очках?

Ну, логично же. Дебилов хватает – увидев человека в очках, сразу думают: «Фу, очкарик!» – но не пялятся же так пристально. Хотя… нет. Я-то точно ничего подобного не ношу, а одноклассники и вовсе уже видели Рэй в новом облике еще на Окинаве.

Так в чем тогда дело?..

– Макото… – Кто-то подошел и прошипел сквозь зубы. Я поднял голову и увидел Харуто, который взглядом показывал: «Выходи». – Пойдем, давай! – прошептал он, уже почти крича.

Быстро запихнув вещи в сумку, я кивнул, и мы вышли. Парень молча вел меня по коридору, пока мы не добрались до столовой.

– Ты так загадочно звал меня… поесть? – Я тупо уставился на его ухмылку.

– Да нет! Хотя и это тоже… – Он важно скрестил руки. – Бери еду и пошли поговорим!

Что же он задумал…

Я взял поднос и встал в очередь. Перекусить в любом случае не помешает, а странное поведение Харуто добавляло в эту обыденность что-то вроде… азарта?

Школьное меню не изменилось. Я набрал риса, чай и булочки, специально попросив без чеснока – я-то помню, чем это заканчивается. С полным подносом в руках дождался друга, и мы вышли во двор, где стоял одинокий потрепанный стол с такими же видавшими виды стульями.

Как же удачно, что их никто не занял…

Харуто плюхнулся напротив и с привычным деревянным щелчком разломил палочки.

– Лучший момент дня! – блаженно протянул он, набивая рот рисом.

– Сначала проглоти, а потом говори… Так о чем ты хотел поговорить?

Он несколько секунд молча жевал, потом жадно хлебнул воды из бутылки и с шумом выдохнул.

– Короче, слушай! – поставил бутылку на стол. – Помнишь тот день? Прощальную церемонию?

– Конечно. Как такое забыть…

Грустно, но мысли о Киоки и ее похоронах уже не сжимали сердце так сильно. Хотя иногда ее лицо все еще всплывает перед глазами…

– Ну, вас же с Рэй тогда полиция забрала… – Харуто снова принялся за рис. – Так вот… Теперь весь класс шепчется, что это вы Киоки, ну… того.

Серьезно?!

Да, технически вина за ее смерть лежит на нас – точнее, на мне. Но мы же не те, кто отправил ее в тот мир!

– Погоди… – я отложил палочки. – Мы же не убивали ее!

– А им откуда знать? – Харуто развел руками. – Они же ничего не знают про другой мир, про то, что мы остановили настоящего убийцу…

Что за идиоты учатся в этом классе?!

Ладно, если бы нас посадили – еще куда ни шло. Но мы же на свободе, сидим тут же с ними! Разве полиция просто так отпустила бы убийц?

– А еще… Кто-то разнес это по всей школе, – он хитро ухмыльнулся. – И я знаю, кто.

– Кто?! Говори уже!

Но он лишь сохранял загадочное выражение лица, явно наслаждаясь моментом.

– …Чего ты хочешь? – я устало вздохнул, отводя взгляд.

– Поможешь на выходных кровать собрать? А то у меня она с детства не менялась – я уже в ней как в коробке из-под спичек!

– Ладно…

Этот парень явно злоупотребляет моей физической силой. Хотя могло быть и хуже – например, снова тащить его вещи в торговом центре…

– Кайто, – выпрямился Харуто. – Это он всем рассказал.

– Ты серьезно?! – я буквально захлопал глазами от неожиданности.

Я ожидал кого угодно – но только не его. Кайто… Он был первым, с кем я здесь заговорил. Наверное, если Харуто к нам бы не присоединился, то он вызывал у меня больше подозрений, чем Кайто.

– Не знаю, что им движет, но сегодня на втором уроке он сам мне все рассказал… – Харуто продолжил есть. – Надо что-то с этим делать!

Действительно, ситуация требовала решения. Но какого?

Вспомнил, что Кента предлагал свою помощь, если в школе начнутся проблемы. Однако применение силы только усугубит положение. Начнут думать, будто мы и его собрались «убрать»…

Глупый поступок со стороны Кайто. Если все уверены, что мы виновны в смерти Киоки, то логично предположить, что можем расправиться и с остальными. Рассказывая это всем, он сам становится первой потенциальной жертвой.

О чем я вообще?..

Отогнав мрачные мысли, вернулся к еде. Остаток учебного дня прошел относительно спокойно.

Когда прозвенел последний звонок, солнце еще высоко стояло над горизонтом. Честно говоря, ожидал, что первого сентября день уже будет короче, хотя, по сути, лето еще не закончилось.

Заметил, как Рэй поспешно собирает вещи.

– Рэй? Сегодня клуб не собирается? – повернулся я к ней.

– Кто-то же должен был организовать праздник! – бросила она, накидывая сумку на плечо. – Пойду по магазинам с Саюри!

Она стремительно вышла, едва не столкнувшись с Рэн, который как раз заходил в класс. Он проводил ее взглядом, затем повернулся ко мне с улыбкой. Не знаю почему, но я машинально улыбнулся в ответ.

– Значит, сегодня клуба не будет? – спросил он, осматривая класс.

– Не-а, у нее важный шопинг, – ответил я, собирая вещи и подходя к нему.

– Не подскажешь, где можно развлечься?

Вопрос слегка удивил меня.

– Развлечься? – задумался я, потирая подбородок. – Ну, есть интернет-кафе, но это дорого. А! Еще тот парк аттракционов за городом!

– Звучит интересно… – Рэн скопировал мою позу. – Ты занят?

– Если клуба нет, то дел больше никаких.

– Предлагаю доехать до парка на наших велосипедах. Согласен?

Что его так потянуло на развлечения? Не то чтобы я был против, просто это как-то… необычно для него. Хотя, если подумать, ему, духу, оказавшемуся в компании пяти обычных людей, наверное, интересно познавать нашу природу.

– Поехали! – хлопнул я его по плечу. – Только не отставай!

Он усмехнулся:

– Напомню, физической силы у меня побольше будет.

Вместе с другом мы вышли на улицу, к парковке, и оседлав наших верных коней, закрутили педали. Рэн выстроился прямо за мной. Порой получалось выстроится рядом и мы проводили короткие беседы, и парень возвращался обратно.

– Черт! – рухнул я, когда стал переезжать железную дорогу.

О чем я вообще думал…

Вот Рэн слез с велосипеда, а я нет. Скорости не хватило, от чего я не заехал на рельсе, и мое колесо стукнулось, и я перевалился через руль.

– Герою убившего божество, стала помехой железная перекладина. – Усмехнулся Рэн, помогая мне встать.

– Не напоминай, – Я поднялся на ноги, и резко подумал на счет того самого божества. – Кстати, я так и не спросил… Ты знаешь, что это было такое?

Рэн покачал головой и опустил ее, словно в чем-то виноват.

– Точно не знаю, но может быть это один без просветленных? – Задал вопрос он в воздух. – Ты не любишь не точные ответы, а я по-другому ответить не могу. Давай вернемся к изначальному делу?

Я пожал плечами и сел на седло велосипеда. Если честно… То тот факт, что даже фактический житель того мира, ничего почти не знает о том существе – пугает. А если их несколько? Что мы сможем сделать против остальных?

Мрачные мысли о Падение сразу ушли на второй план, когда мы подъехали к главному входу парка аттракционов. Большое колесо обозрения, рельсы железной дороги и радостные вопли катающихся встретили нас. Мы подошли к кассе.

Вот же черт…

Собрался в парк, даже не подумав о финансах. Я растратил все свои накопления еще на Окинаве, а после этого не работал. Ну как не работал, но Харуто еще мне ничего не передал, поэтому я полностью на мили.

– Извините, можно два билета. – Начал Рэн, наклонившись к окошку.

Девушка быстро дала ему билеты и парень протянул деньги.

– Приятно провести время! – Девушка приятно улыбнулась.

– Благодарю.

Рэн подошел ко мне и вручил билет.

– Подскажешь, что с самого начала стоит посетить?

Я кивнул в ответ и, распахнув узкие ворота, мы шагнули на территорию парка. Он не был огромным – все-таки располагался на окраине нашего тихого городка, где-то между старым лесопилкой и пустырем, заросшим бурьяном. Но здесь царила особая атмосфера: разноцветные гирлянды, растянутые между деревьями, смех детей, доносящийся с каруселей, и сладковатый запах жареной ваты, смешанный с дымком от гриля. Несмотря на скромные размеры, тут действительно было чем заняться.

– Первым делом давай просто пройдемся по лавкам! – предложил я, слегка подталкивая друга в сторону первой аллеи. – Это как на Танабате, если помнишь.

Рэн фыркнул, но в его глазах мелькнуло что-то теплое.

– Трудно тот момент забыть.

Мы медленно двинулись вперед, и вскоре перед нами выстроился ряд ярких палаток. Помимо привычных ларьков с такаяки и сладкой сахарной ватой, здесь были расставлены стойки с мини-играми. Конечно, стандартный набор: тир с разболтанными воздушками, ловля золотых рыбок на бумажные сачки. Но также были и другие развлечения – метание колец на бутылки, дротики, которыми нужно лопать надувные шарики, и еще куча мелочи вроде «поймай утку» или «угадай вес».

– Хочешь отыграть в тире? – я ткнул пальцем в сторону прилавка, где за стойкой сонно переминался с ноги на ногу паренек в кепке. Над его головой болтались плюшевые мишки, драконы и даже какой-то розовый осьминог. – Тут, конечно, призы не такие крутые, как в Нахе были, но тоже ничего.

– Отличная идея. – Рэн уверенно направился к ларьку, даже не дожидаясь моего ответа.

Я остался чуть позади, наблюдая, как он берет в руки ружье. На удивление, его поза была куда увереннее, чем в прошлый раз. Он прицелился, слегка прищурив один глаз, и – паф! – первая пулька врезалась прямо в центр мишени. Вторая, третья… Десятая. Без единого промаха.

– Вот черт, – пробормотал я. – Ты что, тренировался?

Рэн лишь усмехнулся в ответ и указал продавцу на большого плюшевого кролика с глупой ухмылкой. Тот нехотя снял его с крюка и протянул.

– Подаришь его Момо? – Рэн развернулся и сунул игрушку мне в руки.

Я автоматически обхватил мягкую тушку, ощущая под пальцами дешевый ворс.

– Да, хорошо… – пробормотал я. – А себе не хочешь?

Рэн покачал головой, и его улыбка вдруг потухла, словно кто-то выключил свет внутри.

– Ей… Может быть, еще плохо. Это ее порадует.

Я нахмурился. Что он вообще имел в виду? Моя сестра последние дни носилась как угорелая, и, кажется, такой бодрой она не была никогда.

Но прежде, чем я успел что-то сказать, Рэн уже тронулся дальше, остановившись у следующего ларька.

– А вот это что? – Он указал на стенд с дротиками. – Надо метать что-то в шарики?

– Да, все верно, – ответил я, прижимая кролика к груди. – Хочешь попробовать?

– Механика, вроде, как в тире, – пробормотал он, уже доставая кошелек. – Но думаю, что да.

И снова – ловкие движения, точные броски. И снова – победа.

Я украдкой посмотрел на его кошелек. Откуда у него столько денег? Неужели втайне от всех где-то подрабатывает?

– Держи.

Рэн протянул мне маленький брелок – зеленого медвежонка с глуповатой улыбкой. Пластмасса была дешевая, но фигурка выглядела мило.

– Подари его Рэй, ей вроде нравится этот цвет.

Я взял брелок, перебирая пальцами гладкую поверхность.

– Хорошо… Но…

Не выдержав, я резко поднял на него глаза.

– Я не понимаю, что с тобой? Ты вроде повеселиться пришел, а тут все мне отдаешь!

Рэн замер на секунду, потом пожал плечами.

– Понимаю твое недопонимание. Но веселье – это действие, а выигрыш мне не нужен.

Странный тип. Но, глядя на его спокойное лицо, я невольно ухмыльнулся.

– Думаю, хватит уже их грабить, – я прижал к себе кролика и медвежонка. – Пойдем покатаемся на чем-нибудь, пока очередей нет!

– Согласен.

Мы сложили игрушки на скамейку, а Рэн быстро оплатил билеты на небольшие американские горки. Аттракцион был скромный – пара петель, один высокий подъем и резкий спуск. Но именно на нем я его и подловлю.

Мы заняли места в первой вагонетке. Позади рассаживались другие посетители – парочка подростков, визжащая от предвкушения, и семейство с малышом, который явно уже жалел о своем решении.

Рэн сидел неподвижно, уставившись куда-то вдаль.

– Это страшно, да? – спросил он вдруг.

Я усмехнулся.

– Ну, все зависит от человека. Но эта – простая. Даже мне не будет страшно!

Работник в красном жилете проверил наши ремни, раздался резкий гудок – и мы тронулись.

Как я и говорил, скорость была невысокой. Первые повороты лишь слегка встряхивали нас, заставляя инстинктивно вцепляться в поручни. Рэн сидел спокойно, только его челка взлетала вверх на каждом вираже, обнажая бледный лоб.

И вот он – главный подъем.

Вагонетка медленно поползла вверх, скрипя на стыках рельсов. Мы поднялись так высоко, что солнце, уже прятавшееся за облаками, вдруг брызнуло в лицо ослепительным светом. Я зажмурился, а Рэн лишь медленно моргнул, словно принимая этот слепящий удар.

И тогда мы рухнули вниз.

Позади взорвался визг. Воздух свистел в ушах, живот предательски подкатил к горлу. На миг стало действительно страшно – но я глянул на Рэн… и тревога ушла.

Он улыбался.

Широко, по-детски, с каким-то почти безумным блеском в глазах.

Словно почувствовав мой взгляд, он повернулся ко мне:

– Надо кричать?

Не дожидаясь ответа, он вскинул руки вверх – точно так же, как это делали все вокруг – и засмеялся.

Поезд медленно остановился, и работник торопливо принялся отстегивать ремни у пассажиров.

Я глубоко вдохнул, пытаясь унять легкое головокружение. «Ладно, обманул… Голова все-таки кружится…»

Мы выбрались из вагонетки, слегка пошатываясь, и направились к лавочке, где оставили игрушки. Над парком уже сгущались тяжелые свинцовые тучи, и воздух стал влажным от приближающейся грозы.

– Рэн, давай сходим еще на колесо обозрения и по домам, – предложил я, с тревогой поглядывая на небо. – Я не хочу опять промокнуть и заболеть…

Он кивнул, и в этот раз его улыбка показалась мне чуть теплее, чем раньше.

– Как скажешь. Я и так уже доволен этими горками.

Потом вдруг добавил с едва уловимым поддразниванием в голосе:

– Может, еще одну игрушку выиграем? Каэде подаришь.

Я резко повернулся к нему, не понимая.

– А почему я что-то ей должен дарить?

Рэн лишь слегка рассмеялся и почесал затылок, словно сам не знал ответа.

– Не знаю.

Мы медленно подошли к колесу обозрения, где работник в синей униформе предупредил нас, что это последний круг сегодня. Рэн быстро расплатился, и мы шагнули в просторную кабинку, уютно расположившись друг напротив друга на мягких сиденьях.

– Обычно с высоты открывается потрясающий вид на город и окружающую природу! – воскликнул я, прильнув к тонированному стеклу.

Рэн оживился и тоже повернулся к окну, его пальцы слегка постукивали по подлокотнику в предвкушении. Кабинка плавно поднималась, и через пару минут перед нами развернулась великолепная панорама: бескрайние зеленые холмы, густые леса, последние лучи заходящего солнца, игравшие в кронах деревьев, создавая причудливые узоры из света и тени. Позади нас раскинулся наш маленький городок, над которым мы теперь парили, словно птицы.

– Правда, красиво, – прошептал Рэн, и в его голосе впервые за весь день, да вообще за все время нашего знакомства, я услышал неподдельное восхищение. Он ненадолго перевел взгляд на меня – Часто ты сюда приходишь?

Я задумался, вспоминая:

– По-разному… Раньше мы всей семьей приходили сюда на каждый праздник. Но когда родители сменили работу, такие походы стали реже.

– Понятно, – кивнул он, снова обращаясь к окну, но теперь его взгляд был более осознанным, впитывающим каждую деталь. – Я приду сюда еще раз.

– Ого! – не скрыл я удивления. – Это впервые, когда ты сам говоришь о повторном визите, а не о какой-то туманной надежде!

Рэн усмехнулся, ненадолго закрыв глаза, будто что-то взвешивая внутри себя.

– Восприятие поменялось, – наконец сказал он, не отрывая взгляда от проплывающего за стеклом пейзажа. – Долгое время я чувствовал себя чужим среди вас всех. Но благодаря тебе я смог почувствовать себя частью вашей компании.

Эти слова неожиданно сжали мое сердце – не больно, а как-то по-особенному тепло.

– Я не пожалел, что открылся именно тебе, Макото, – продолжил он, и на его лице появилась самая мягкая, самая искренняя улыбка из всех, что я когда-либо видел на нем. – Когда-нибудь сходим сюда еще раз? Пока не поздно…

Последние слова вызвали легкое недоумение, но, глядя на него сейчас – на этого нового, открытого Рэн – я просто кивнул в ответ.

Наблюдая, как его глаза с жадностью ловят каждый момент этого заката, как они светятся отраженным солнечным светом, я не смог сдержать улыбки и тоже повернулся к окну. В этот момент я понял – между нами установилась какая-то новая, хрупкая, но невероятно важная связь. Именно сейчас я почувствовал, что Рэн доверился мне полностью, без остатка. И это осознание наполнило меня странным, щемящим счастьем.

Гром грохнул совсем рядом, когда мы въезжали в городскую черту. На переезде перед железной дорогой я резко затормозил, и мы остановились рядом, велосипеды почти касаясь друг друга колесами.

– Не надо меня провожать, а то сам попадешь под дождь, – сказал я, крепче сжимая руль. – Завтра в клубе увидимся!

– Хорошо, – кивнул Рэн, но что-то в его взгляде было необычным – какая-то нерешительность, будто он хотел сказать что-то важное.

Я уже оттолкнулся ногой, собираясь ехать, когда он вдруг резко окликнул меня:

– Макото.

Я замер, поставив ногу на асфальт. Рэн смотрел на меня слегка туманным взглядом.

– Спасибо тебе. Ты хороший друг.

– Да не за что… – пробормотал я, чувствуя, как растерялся. – Обращайся, если что!

Наши взгляды встретились на мгновение – его глаза в сером свете надвигающейся грозы казались почти прозрачными. Затем он резко опустил голову, словно виновато. Первые тяжелые капли дождя упали ему на плечи, когда он внезапно рванул с места, даже не попрощавшись, оставив меня одного на пустынной улице.

Я еще несколько секунд смотрел ему вслед, пока его силуэт не растворился в пелене дождя, затем вздохнул и направился домой. Мысли путались – сегодняшний Рэн был таким странным… и в то же время, казался… настоящим что ли?..

Я вернулся домой, промокший до нитки, и сразу же переоделся в сухое. Как бы я ни старался избежать дождя, чертов ливень настиг меня буквально в двух шагах от дома. Вода стекала с волос, оставляя мокрые следы на полу, но хотя бы школьная сумка осталась сухой.

Достав из нее мягкого белого кролика, я аккуратно промокнул его полотенцем – на всякий случай, вдруг где-то остались капли. Затем подошел к двери комнаты сестры и постучал.

– Момо, я могу войти?

За дверью послышались легкие босые шаги, а через мгновение она приоткрылась. Моя младшая сестренка выглянула, удивленно подняв брови.

– Ты что-то хочешь, братик?

Я ухмыльнулся, резко вытащив из-за спины большого пушистого кролика.

– Та-дам!

Ее глаза мгновенно загорелись, губы растянулись в широкой улыбке, и она тут же бросилась меня обнимать, а потом схватила игрушку, прижимая к себе.

– Спасибо большое! – воскликнула она, сияя от счастья, и тут же скрылась в своей комнате, чтобы, наверное, устроить кролику экскурсию по своим владениям.

После ужина я валялся на кровати, бесцельно листая телефон. Спать не хотелось, а заняться было особо нечем. Прокручивая контакты, взгляд невольно зацепился за одно имя – «Хозяйка».

Достала уже с этими прозвищами…

Даже несмотря на то, что она не раз угрожала мне физической расправой, я наконец-то, спустя почти полгода, переименовал контакт. Теперь там было просто «Рэй».

Так-то лучше…

Я тяжело выдохнул и уже собрался встать с кровати, как вдруг телефон завибрировал в руке.

Сердце невольно екнуло.

Что?! Неужели она почувствовала, что я осмелился изменить ее контакт?

Подняв экран, я увидел незнакомый номер. Обычно я бы проигнорировал, но сегодня что-то заставило ответить.

– А… Алло? – неуверенно произнес я.

– Ма… Макото! Это я… Харуто! – в трубке раздался сдавленный, запыхавшийся голос, словно он бежал от кого-то. – Ты… Дома?

– Да… – я нахмурился. – А что случилось? Почему ты так дышишь?

На другом конце провода на секунду воцарилась тишина, только тяжелое дыхание. Потом ветер перестал бить в микрофон – похоже, он остановился.

– Каэде… Каэде пропала, – наконец выдавил он, голос дрожал. – А вся ее комната… Мокрая, как комната твоей сестры!

У меня похолодело внутри.

Быть не может…

Глава 23

Я, конечно, подозревал, что все может пойти не по плану, но не так же резко!

Успешно встретившись с Харуто, я успокоил его и отправил домой. Все же не стоило прямо сейчас поднимать панику и бросаться на поиски. Хотя происходящее жутко напоминало возвращение убийцы, я все равно цеплялся за надежду, что это нечто иное.

Что, например?

Ну, допустим, Харуто же рассказал Каэде о наших «вылазках», а она тогда лишь посмеялась над нами. Может, это ее шутка? Хотя… возможно, как раз то, что он рассказал, и стало причиной. Каэде смеялась, но, может быть, она все-таки поверила и решила убедиться сама? Если она из таких же «особенных», как нас порой называет Рэй, то, возможно, она просто провалилась в тот мир, и нам нужно лишь ее спасти. Девочка не глупая, думаю, если это так, Каэде просто спрячется в укромном месте, дожидаясь нас.

Подходя к крыльцу, я поднял голову. Неприятные капли дождя больно ударили по лицу, заставляя зажмуриться.

Чертов дождь… Почему именно в такие дни случаются все беды?

Я с хлопком закрыл дверь. Сжимая пальцами подбородок, медленно пошел в свою комнату. Родители что-то говорили мне, но я пропускал все мимо ушей. Слишком уж сильно я погряз в дебрях собственных мыслей.

Лежа в своей комнате, я решил, что сначала стоит собрать всех, а потом уже думать. Написав короткое SMS Рэй, я выключил телефон и под мерный шум дождя уснул.

Утро началось со звонка Рэй. Я проснулся, раздраженно ответил:

– Алло… – промычал я, потирая глаз.

– Что значит твоя «беда»?! – крикнула Рэй прямо мне в ухо. – Написал «беда», а потом не отвечал! Мне самой прикажешь думать?!

Неужели я серьезно написал всего одно слово? Видимо, так устал от всего, что мозг отключился.

– Нам надо… – Я зевнул. – …Поговорить. Давай сразу в клубе соберемся.

– Ого… – тихо удивилась девушка. – Так! Нет, не ого! Что это ты мои обязанности забираешь? Я тебя назначала боевым лидером, а не общим!

– Да знаю я! – Слегка перебил я ее, вставая с кровати. – Каэде пропала, подруга Харуто. Он вчера мне позвонил, места себе найти не мог. То, что он рассказал, сильно смахивает на убийцу, но… не знаю.

Рэй долго молчала.

– Поняла! – В ее голосе вновь послышалась решимость. – Через полчаса в клубе, понял?

Не дав мне договорить, она сбросила. Я посмотрел на время и, мягко говоря, удивился. На часах было всего пять утра.

Что ей не спится, боже!

Ладно, сам виноват. Написал загадкой, чем только сильнее привлек ее внимание. Лучше бы встретились в школе и там все рассказал. Мне больше жаль остальных, которых она сейчас, наверное, будит.

Зал встретил меня тишиной и пустотой. Ни Момо, ни родители не встают в такое время. Как и мне, всем к девяти утра, так что я даже успею поесть и уйти, а они даже не проснутся.

Только вот как она собралась в клуб попасть, если школа закрыта…

Сделав себе пару бутербродов и приведя себя в порядок, я торпедой вылетел из дома. Опаздывать никак нельзя, иначе «казнит». Не опоздать мне помог мой верный железный друг – мой велосипед.

Как же часто я его хвалю…

Подъехав к воротам школы, я увидел лишь Саюри, которая изо всех сил старалась не уснуть, склонив голову набок.

– Саюри! – Помахал я ей, останавливаясь рядом.

Девушка резко подняла голову в испуге и стала оглядываться. Увидев меня, она выдохнула.

– Н-напугал… – Она слегка опустила голову. – Не знаешь, что задумала Рэй?

Я слез с велосипеда и встал напротив.

– Она что, не рассказала?

– Сказала… Просто «беда, иди в клуб», – Саюри посмотрела на меня. – И все…

А еще меня за это отчитывала…

– Каэде помнишь? – Саюри кивнула. – Она пропала, сейчас хотим об этом поговорить.

– К-как пропала?!

Я лишь пожал плечами. Прижавшись к забору, я стал смотреть на небо, будто ища какие-то подсказки. Хотя… Я даже не знаю, кто нам тут помощник.

– П-понимаю… Сейчас не тот момент, как я поняла… – Саюри стала накручивать прядь волос на палец. – Не поможешь мне, как мы найдем Каэде, М-Макото?

Я посмотрел на смущенное лицо девушки. От моего взгляда она отвернула голову, дрожаще вздохнув.

– Там несложно… Просто… Довериться могу только тебе.

– Хорошо, я помогу! – Улыбнулся я.

Что-то меня смущает, что уже второй человек из нашей компании обращается ко мне. Нет, я не против, просто… Напрягает, что лично мне доверяют такие вещи, а не Рэй, например, или Кента. Хотя второй точно близко к себе не подпустил бы Саюри.

В следующие десять минут к нам подошли остальные, а самой последней оказалась… она.

Кто еще мог быть такой пунктуальной?

– Вы… уже тут… Все? – Склонившись к коленям, Рэй тяжело дышала. – Сейчас…

Мы впятером молча смотрели на нее, пока она резко не подняла голову.

– Ну-с! Все готовы? – Она подняла руку, указывая указательным пальцем в небо.

– К чему мы готовы? – Я вопросительно наклонил голову. – Время без двадцати шесть, в школу нас никто не впустит.

Меня сильно напрягло, как ехидно она посмеялась, когда я закончил фразу. Рэй потерла ладони и без лишних слов пошла в сторону школы. Мы с остальными переглянулись. Никто не хотел с ней спорить, а тот, кто мог бы, сейчас был не в том настроении, чтобы это сделать. Харуто вообще подошел к нам без слов, просто жестом поздоровался и встал рядом со мной, облокотившись спиной на забор.

Вдруг Рэй стремительно нырнула в кустарник вдоль забора. Пока все покорно следовали за ней, до меня внезапно дошло:

– Рэй! Нет-нет! Я туда ни ногой! – Развел я руками. – Мне хватило тех проникновений и беготни по школе от охраны!

– А мы что, в школу собрались пролезать? – Кента непонимающе посмотрел на Рэн.

– Я тоже заметил, что дорога кажется знакомой, – подтвердил он.

– Нам обязательно идти в школу? – вдруг включился Харуто, выйдя из-за моей спины. – Как вы не поймете! Если мы остановили убийцу, то Каэде может быть где угодно! Я даже могу школу пропустить, если нужно будет ее найти!

Я понимаю, что сейчас ситуация не та, но невольно улыбнулся, глядя на рыжую макушку парня передо мной. Я тоже переживаю за Каэде, но волнение Харуто удивляло. Я всегда думал, что у них натянутые отношения, а держит их вместе лишь привязанность, ведь они вроде бы друзья детства. Харуто постоянно ворчал на нее, я даже не припомню, чтобы он хоть раз сказал что-то хорошее о Каэде.

Неожиданно маленькие ручки раздвинули фигуры Рэн и Кенты, и за ними показалась Рэй. Она просто смотрела на меня, прямо в мои глаза, пронзительным, строгим взглядом. Я какое-то время выдерживал ее взгляд, но сила ее глаз оказалась сильнее. Резким движением она взяла меня за воротник рубашки и потащила в кустарник.

– Погоди! Я же… – Резкий удар ветки по лицу заставил меня замолчать.

Рэй отпустила меня и, стараясь не задевать ветки, развернулась. – Теперь у тебя нет выхода! – Улыбнулась она. – Вообще не пойму! Я сказала, чего противишься? Забыл, кто я для тебя?

Снова она завела эту пластинку…

Я повинился ей, и мы подошли к той части забора. Все же надеялся, что после того проникновения его поменяют, но нет – надежды с грохотом рухнули в помойную яму. Дальше была та же песня, что месяцами ранее, только людей стало больше: Рэн и Кента на ту сторону, я с Харуто здесь, два удара по лицу, и совокупно четыре за чрезмерную любопытность и то, что Рэй опять в юбке лезет, и вот мы на территории школы.

– Теперь надо придумать, как пролезть в клуб! – Уперев руки в боки, заявила Рэй.

– Ты что, серьезно?! – опешил я. – Мы лезли через забор, чтобы только здесь придумать, как проникнуть в школу?!

Она тактично проигнорировала меня и пошла в сторону старого корпуса.

– Ага! – Воскликнула Рэй. – Кто-то не закрыл окно!

И правда, в здании старого корпуса, он же клубный дом, на первом этаже оказалось настежь открытое окно. Мы аккуратно проникли в школу, а затем двинулись по коридору к двери нашего клуба оккультизма.

Комната встретила нас на удивление приятной атмосферой. Я, весь на нервах, тут же почувствовал облегчение, когда дверь позади меня закрылась. Наш клуб остался прежним: тот же старенький компьютер, чайный набор, семь стульев, большой, слегка неубранный стол. Я тут же плюхнулся на стул, парни сели рядом, а девочки – напротив нас.

– …Мне кажется, у нас тут гендерное неравенство? – Слегка поморщилась Рэй.

– Чего? – удивился я, оглядывая всех нас.

Теперь понял. Ей, наверное, не нравилось, что в клубе четыре парня и всего две девочки. Мой взгляд упал на третий пустой стул рядом с Саюри. Может, для ее комфорта кого-то позвать?

– Слушайте, разберитесь с вашими гендерами позже… – Харуто резко замолчал, глядя на Кенту. Что он задумал? – …Только к Кенте не обращайтесь, он еще сам не определился!

– Кто мне уже скажет, про что он всегда говорит?! – Это наш качок стукнул по столу.

Харуто встал со стула и скрестил руки на груди: – У кого какие идеи? Я не хочу думать, что она в том мире, хотя… Все… – Харуто отвернулся в сторону и посмотрел в пол.

– Все указывает на это, – закончил я его фразу. – Если вы помните, то комната моей сестры была полностью мокрой, будто ливень прошел. Такая же была комната Каэде.

– Н-но как… – Саюри огляделась по сторонам. – …М-мы же победили!

Я глянул в сторону Рэн. Тот сидел и смотрел в пол, будто вовсе не с нами.

– Рэн? – Начал я. – Ты что думаешь?

Парень резко поднял голову. – А? – Удивился он, а после улыбнулся своей фирменной улыбкой. – Все может быть.

Рэн замолчал и словно задумался. Посмотрев мне прямо в глаза, он продолжил: – Все же то существо говорило еще про двух, может… – Рэн нахмурил брови. – Вы поняли.

– Вот! – Хлопнув по столу, поднялась Рэй. – Не одна я это заметила!

– А че нам делать? – Кента перевел взгляд в сторону, чтобы не пересекаться с девушкой. – Ну вот, все оружие посеялось!

Пока все продолжали спорить, я не отводил взгляда от Рэн, который тоже не сводил с меня глаз. Его взгляд был уставшим, но пронзительным. По моей спине пробежала легкая дрожь – что с ним в последнее время? В его глазах не было ничего угрожающего, скорее, грусть и сочувствие. Что-то наш дух в последнее время стал слишком чувствительным…

Может, он так зовет меня в парк пойти позже? Тогда почему просто телепатией не скажет?

Я резко отвел глаза и встал из-за стола.

– У меня предложение, – Я посмотрел на Рэй. – Мы с тобой расспросим учителей, а остальные – учеников. Просто наши ровесники сейчас ничего нам не скажут… Если ничего не узнаем, ночью пойдем на поиски двери.

– Погоди, чего ты опять командуешь! – Рэй строго посмотрела на меня.

– У тебя есть идеи получше?

Девушка задержала на мне взгляд, а после цокнула языком и села обратно, скрестив руки на груди.

На этом мы все и решили. Ну, я так думаю. Никто больше ничего не предложил, Харуто тоже молчал, поэтому, наверное, решили.

Я искоса взглянул на Рэн. Вместо того чтобы продолжать буравить меня глазами, тот взял с полки доску го и, посмотрев на меня, помахал ею. Я отрицательно покачал головой – сейчас не в том настроении.

Пока Рэй не успела опомниться, я сел за компьютер. Сейчас было еще время, и я решил отвлечься. Спустя столько времени, я наконец-то запустил «Косынку». Хотя лучше бы этого не делал: я ничего не понял и уже через пять минут выключил игру. Не моя это игра.

Время шло. Я не понимал, почему мы собрались так рано, если весь разговор занял от силы минут десять. Когда ученики начали заходить на территорию школы, мы тоже по-тихому покинули клуб и пришли в главный корпус.

– И че, нам вот просто подходить и спрашивать? – спросил Кента, опершись на один из шкафчиков.

– Так и есть, – ответил Рэн. – Макото, может, пока все учителя будут в учительской, вы с Рэй пойдете туда?

Я кивнул, оставив друзей у входа, а мы с девушкой потопали в сторону учительской.

Когда я открыл дверь, то слегка замер. Возле учителя физкультуры, перекинув пиджак через плечо, стоял тот самый следователь Куроки. Он развернулся и так же удивленно посмотрел на меня.

– Здравствуй, Инудзука, – он полностью повернулся к нам. – Ты не солгал, все же сам нашел свою сестру!

Я ожидал, что он снова начнет читать нам нотации, но вместо этого он крепко пожал мне руку.

– Родители твои рассказали, как ты с ней домой завалился. – Сатору отпустил мою руку. – Только где вы Мацуо нашли и что с ним случилось?

Тут я задумался. Кроме нас никто не знал, что именно случилось с тем парнем, что все это время он был не собой, а своей одержимой версией. Я искоса глянул на Рэй.

– Он храбро сражался с похитителем, но потерпел поражение! – Гордо подняла голову Рэй. – А когда мы подошли, похититель сбежал, и мы забрали обоих!

– Погодите! Значит, вы видели убийцу? – Удивленно спросил следователь и тут же полез в сумку за блокнотом. – Расскажи поподробнее, девочка!

Я заметил, что Рэй слегка растерялась. Байку-то придумала, а что дальше?

– Мы толком не успели разглядеть, – продолжил я, слегка покосившись в сторону. – Он был в каком-то черном балахоне, лица не видно, ростом чуть ниже меня. Это все, что можем сказать. Вроде мужчина.

Следователь внимательно меня слушал и быстро все записывал.

– Да это хоть что-то! – Довольный, он убрал блокнот обратно. – А то за все это время толком никаких описаний и не было.

Мужчина развернулся к учителю и строго сказал: – Пока мы закончили. Если что, жди звонка. – Куроки надел пиджак и покинул комнату.

Физрук устало вздохнул и посмотрел на нас, облокотившись на руку: – А вам чего с утра пораньше?

– Нам бы… – Слегка замялся я. Какая у нее там фамилия…

– О Даймонд узнать! – Резко продолжила Рэй, уперев руки в боки.

– Да вы что, серьезно? Вам-то что от нее нужно…

Его раздраженный тон слегка смутил меня. – А что-то не так? – Удивился я.

– Ладно, я понимал этого копа, который на меня подумал, но вы-то что! – Он скрестил руки на груди. – Да, я вчера ее подвозил после секции, но не потому, что сам этого хотел, а потому что дождь пошел!

– Так вот почему здесь этот мужик… – Поморщилась Рэй.

– Вот вы тут не надо этого! Никакой я не насильник и не убийца! У матери ее спросите, она ее встретила, как мы подъехали! – Мужчина вздохнул. – Сижу перед детьми отчитываюсь…

Он больше нам ничего не рассказал. Другие учителя тоже не слышали о ней ничего. Я с Рэй вышли в коридор, слегка разочарованные.

– Ничего не приходит в голову, кроме того, что она в том мире! – Сквозь зубы процедил я.

– Ну тогда просто пойдем искать ночью! – Горела решимостью Рэй.

– Если другие ничего не узнают, то, думаю, это единственный вариант.

Вот и начались уроки.

Сегодня я был не в том состоянии, чтобы грызть гранит науки. Вместо этого я весь день провел у себя в голове, периодически обмениваясь мыслями с Рэй. Остальные каждую перемену стартовали с парт в коридоры, и уже через минуту их всех можно было увидеть допрашивающими учеников. Активнее всего работали Харуто и Кента. Первый – понятно, почему так сильно старается, а вот Кента пообещал морду набить как минимум двадцати из двадцати, если они ничего не скажут.

Под конец дня мы снова все встретились в клубе, слегка отрешенные.

– Эти мрази ну ничего не знают! – Ругался Кента. – Рэн, пошли разберемся с ними!

– Успокойся, Кента, – тихо сказал парень. – Если никакая группа ничего не узнала, действуем по другому плану?

– Да! – Грубо ответил Харуто. – К ночи жду вас у себя.

– Н-но мы же без… Оружия! – Резко включилась Саюри. – А-а если вспомнить, то без него там никак!

Харуто без слов подошел ближе и грубо положил криво вырванный клочок бумаги на стол.

– Вот это я нашел в ее комнате.

Каждый глянул на бумажку, где было написано «Два дня».

– П-простите, что раньше не показал, я так перенервничал! – Стал размахивать руками Харуто. – Вы дали мне надежду, что, может быть, она не там, поэтому забыл про нее… Понимаю, что у нас сейчас нет оружия, но давайте хоть пойдем и посмотрим, убедимся, что она именно там! Времени мало…

Парень грустно опустил голову.

Я мог его понять, примерно так же и я себя вел, когда Момо пропала. Подойдя ближе, я положил ему руку на плечо:

– Хорошо, мы придем… – Сказал я и улыбнулся.

– Ну-с! – Поднялась Рэй со стула. – Теперь все по домам, а после к двенадцати к Харуто! Начнем поиски оттуда!

Мы все разошлись.

По пути домой я все размышлял. По записке было понятно, что все ведет нас в тот мир, но кто стоял за этим? Если Каэде похитили из ее собственного дома, значит, это была такая же сущность, как и Мацуо. Может быть, я или кто-то из нас знает ее? А что, если это теперь Куроки?.. Это звучит достаточно логично: если Мацуо был похитителем, и его не подозревали, то, возможно, он действовал только в определенное время, или же старший следователь тоже не тот, за кого себя выдает.

Слишком много вопросов, а ответов – нет.

Сегодня была моя очередь готовить. Вместо того чтобы я делал это один, Момо умоляла разрешить ей помочь.

– Три яичка? – Спросила сестра, заглядывая в холодильник. – Да, возьми три!

Девочка передала мне яйца, я аккуратно разбил их в миску и стал быстро взбивать венчиком.

– В-а-а-а! – Удивилась Момо, прижавшись к краю стола. – Ты так быстро это делаешь, братик! – Ха! Мастерство! – Посмеялся я и взял щепотку соли.

Когда мы закончили, пришли родители, и мы накрыли на стол.

– Макото, – начал отец, сделав глоток чая. – У нас расширение после Нового года, не хочешь подработать у нас в начале следующего года? – Опередил меня! – Посмеялась мама, слегка толкнув мужа в плечо. – Зарплату тоже поднимут, так что даже ты после школы хорошо будешь получать!

Я уже было поспешил согласиться, но почему-то задумался. Если эти похищения продолжатся, то как я буду успевать помогать другим, если начну работать? Все-таки надежда есть, но судя по тому существу «Падение», мы влезли туда, куда нам не стоило.

– Посмотрим… – Ответил я, погруженный в свои мысли.

– Я-то думала, ты сразу загоришься! – Удивилась мама, а после посмотрела на сестру. – Не связано ли это?..

Я быстро прожевал, чтобы возразить: – Нет-нет! – Я пытался быстро что-то придумать. – Помните тех моих друзей? Вот мы с ними хотим что-то свое и так зарабатывать! – Попробовал улыбнуться я.

– Свой бизнес намного лучше, – покачал головой отец. – Если что, обращайтесь, помогу вам!

Отец отставил стакан и включил телевизор.

– Мама! – Подняла голову Момо. – А можно мне еще риса? – Конечно, дорогая!

Моя сестра встала и быстро побежала к плите.

Я сидел, тупо стуча палочками по уже пустой тарелке. Долго пытался не признаваться, но мне было немного страшно. Считаю, что идти в тот мир – это чуть ли не самоубийство, но… Харуто переживает, а когда я был в таком же состоянии, он пытался помочь и морально, и физически.

– Погода на неделю… – послышался голос девушки из телевизора. – Неделя ожидается теплой и солнечной, послезавтра ожидается дождь ближе к концу дня.

– Будто лето и не кончалось, – улыбнулся отец.

– Пожалуй… – Встал я из-за стола. – …Пойду к себе.

Я убрался за собой и поднялся к себе.

Чуть не уснув на кровати после того, как родители хлопнули дверью спальни, я поднялся и вышел на улицу. Меня встретили стрекотание сверчков и цикад. Оставив велосипед, я по присланному адресу направился к дому нашего друга.

Подходя ближе, я заметил лишь одну фигуру, и это была…

– Да ну, да вы нас балуете! – С иронией в голосе сказал я. – С чего такие изменения, что ты, Рэй, решила прийти раньше всех?

– Это что, упрек? – Приблизилась она ко мне. – А вообще… Ну ты же сам видишь! Мы хотели уже праздновать, а тут снова! Это хоть и напрягает слегка, но ведь очень интересно!

– Не только напрягает… – Выдохнул я и облокотился на столб.

– А что еще? – Рэй встала рядом.

– Пугает, – коротко ответил я. – Тебе напомнить, в каком состоянии мы были в тот день, когда пошли спасать мою сестру? А если мы остановили виновника, значит, сейчас этим промышляет другой! Кто знает, что этот может выкинуть…

– Может быть, ты и прав… – Тихо сказала Рэй и положила голову мне на плечо.

Я резко повернулся к ней. Почему она всегда так сближается со мной?! Не то чтобы я был сильно против, но я просто ее не понимаю! Она то и оскорбить меня может, грубо таскать, а тут бац, и нежности тут как тут!

Почему я вообще гадаю, возьму и спрошу!

– Рэй, – начал я. – Может, ты уже скажешь…

Калитка возле нас открылась, и девушка отошла от меня. Оттуда вышел напряженный Харуто с портфелем на плечах.

– Вы уже тут… – Сказал он и закрыл калитку. – Чтобы мы меньше переживали, я тут вот…

Парень встал на одно колено и открыл рюкзак. В нем лежали упаковки чипсов, булочек, а также несколько кухонных ножей разных размеров.

– Подумал, тоже… Если она такая же, как тогда Киоки или Мацуо, то… – Он посмотрел в сторону. – Я надеюсь на лучшее, но… Если что, вы сможете это сделать?

– Что сделать? – Удивился я.

Рэй резко вышла вперед:

– Нет же! Ни за что! – Рэй опустила голову. – Еще со времен Киоки я задумалась. Я пошла в это расследование с целью спасать, а не находить, а потом нашими руками их убивать. С трудом, но Мацуо остался жив, значит, мы найдем способ спасти и Каэде тоже. – Она прижала ладонь к груди и гордо подняла голову. – Я же лидер команды R.E.I.! Доверься мне!

Харуто посмотрел на Рэй, а после улыбнулся.

– Макото, тебя не удивляет, что порой и она может поддержать? – Парень закрыл рюкзак и поднялся на ноги.

– Думаю, да, – улыбнулся я.

– Да… Да вы что, охренели! – Стукнула ногой по земле Рэй.

Слегка разрядив атмосферу, мы встали в ожидании остальных. Значит, Харуто был готов убить Каэде, если в этом будет необходимость?.. Его можно понять, но я больше поддерживал Рэй. Вооружиться стоит как можно позже, только в той ситуации, если не будет другого выхода и наши жизни будут висеть на волоске.

Когда пришли остальные, мы пошли куда глаза глядят.

– Снова блуждать будем? – Выдохнул я. – Давайте все вшестером подумаем о двери, может, появится?

– Мысли не материальны! – Вдруг сказала Рэй.

– Серьезно? Это ты говоришь? – Я подошел к ней. – А то, что ты тогда сказала: «Вот бы оружие настоящими были», а потом шмальнула в Мацуо?

– Так это в другом мире, идиот! – Она остановилась и тыкнула мне в грудь. – В этом мире только духи, призраки и проклятия!

Вдруг один из перечисленных подал голос: – В этот раз нам повезло, может, сейчас разделимся? – Предложил Рэн. – Потянем жребий, как пару раз делали?

Когда я повернулся к девушке обратно, та уже ломала найденную на полу палку.

– Сделаем так! – Начала Рэй. – Раз уж Рэн подкинул мне идею, он будет отвечать за одну команду, а я за другую! Кто вытянет длинную – идет ко мне, короткую – к Рэн.

– А-а нам правда стоит? – Начала Саюри. – Просто… Э-это может быть опасно?

Неужели еще один здравомыслящий человек?

– Разделиться – это клише любого хоррор-фильма, вы того же хотите? – Начал я.

– Да, вот именно! – Крикнул Кента.

– Мы просто разделимся, тот, кто найдет дверь, наберет другой команде, – Рэн вышел вперед. – Так же быстрее будет, верно говорю? – Он почему-то посмотрел на меня.

– Ну все, мы решили! – Рэй вытянула руку вперед. – Тяните!

Первым вытянул Кента, ему выпала короткая. После него пошла Саюри, снова короткая.

– Что ты встал? – Строго посмотрела на меня девушка. – Тяни!

– Там только длинные остались, в чем смысл?

Рэй раскрыла руку, а потом улыбнулась и посмотрела на меня. Меня смутил ее улыбчивый взгляд. Она потрясла головой, словно приходила в себя.

– Я, Макото и Харуто пойдем дальше по улице, а вы сверните сейчас налево!

Наша шестерка разделилась и разошлась в разные стороны.

Наша «команда» шла уже довольно долго. Мы успели обойти буквально каждый дом – сделали приличный круг, но безрезультатно. А что же Харуто? Он молчал, шагая за нами с поникшей головой. Даже думать страшно, что творится у него в душе.

– Тут тоже ничего… – устало пробормотал я. – Может, хватит ходить кругами?

– Да не может этого быть! – Рэй оскалилась и резко опустила голову. – Она там, я знаю…

– Может, пойдем в сторону центра? – неожиданно предложил парень. – Другая группа ищет с другой стороны города, а мы там еще не были.

– Точно, совсем забыла! Идем!

Рэй стремительно рванула вперед, почти подпрыгивая на ходу, а я задержался рядом с Харуто.

– Как ты? – спросил я, слегка наклонившись к нему.

– Да как еще… – буркнул он. – Каэде… С самого детства ведет себя, будто моя нянька. «Туда не ходи», «Я с тобой», «Тебе нельзя», и так далее. Забавно, что теперь это я ее спасаю.

– Как найдем, обязательно скажи ей это! – я усмехнулся.

Он резко остановился и уставился на меня.

– Ты правда веришь, что у нас получится?

– Мы уже спасли две жизни. Значит, и Каэде вытащим. – Я похлопал его по плечу и кивнул в сторону Рэй, которая, нетерпеливо топая ногой, ждала нас. – Она не из тех, кто бросает слова на ветер. Я, знаешь ли, сам по себе скептик, но тут… Видишь же.

Харуто усмехнулся и откинул челку. Мне показалось, или в его глазах снова вспыхнул огонек?

– Поможешь? – спросил он.

– Торговый центр закрыт. В чем подвох?

Он быстро скинул рюкзак.

– Поноси как друг, а? Я уже еле ноги волочу.

– Ладно! – Я ухмыльнулся, взвалил рюкзак на спину, и мы зашагали к Рэй.

Подойдя к торговому центру, мы уже почти прошли мимо, как вдруг Харуто резко остановился.

– Эй! Это же она?

Мы с Рэй подбежали к нему и последовали за его взглядом. На месте автоматических дверей торгового центра мерцала уже знакомая голубая водяная дверь.

– Я же говорила! – Рэй расплылась в улыбке и тут же схватилась за телефон. – Надо позвать остальных.

Отошла в сторону, простояла пару минут и вернулась с нахмуренным лицом.

– Они не берут трубку…

– Звони, пока не ответят! – рявкнул я. – Мы не знаем, как долго эта дверь продержится.

Я уже полез в карман за своим телефоном, как вдруг Харуто, словно ураган, рванул к торговому центру.

– Стой! – закричал я, бросаясь за ним. – Надо дождаться остальных!

Но он не слушал. Распахнул дверь и шагнул внутрь. Я кинулся следом – и тут же шлепнулся на пол. Что-то резко дернуло меня за правую руку. Оглянулся: оказалось, ножны катаны зацепились за косяк.

– Что за… – проворчал я, поднимаясь и вытаскивая клинок. – Опять эта фигня…

Взглянул на Харуто, который осматривал торговый зал, и заметил, что на его поясе болтаются два куная.

– Вы… вы что, бросили меня?! – Рэй, тяжело дыша, ввалилась внутрь. Ее глаза сверкали от ярости. – А?!

Девушка резко выхватила пистолет.

– Чертова магия… – пробормотал я, шагнув к выходу обратно в реальный мир.

Вытянул руку за пределы этого мира – и катана в моей ладони мгновенно исчезла. Вернул руку обратно – и клинок снова материализовался.

– Ну теперь это уже откровенное трюкачество… – прошептал я, широко раскрыв глаза.

Харуто подошел к нам, перебирая кунаи в руках:

– Это же нам на руку! – проворчал он, закрепляя оружие на поясе. – Я знаю, куда идти!

Не дожидаясь ответа, он рванул вглубь торгового центра. Я перевел взгляд на Рэй.

– Я уже написала остальным, – она показала телефон. – Дверь пока открыта, можем разведать обстановку.

Пожал плечами, и мы двинулись вслед за Харуто. Он замер у странного провала в полу, напряженно вглядываясь в темноту.

– Разве в торговом центре было такое? – спросил я, подходя ближе.

Заглянув в отверстие, я увидел не просто дыру – массивные каменные ступени уходили в непроглядную глубину.

– Точно не было… – Харуто твердо ступил на первую ступень. – Наш путь – вниз.

– Да постой ты! – вырвалось у меня, когда я резко схватил Харуто за плечо. – Нас вообще-то шестеро, и вместе будет безопаснее! Лучше дождаться!

– Но как же… – начал он, затем резко вскинул голову. Глаза его метнулись к лестнице и обратно ко мне. – …Думаю, ты прав.

Мы замерли у края провала, вглядываясь в непроглядную тьму. Без фонарей спускаться было чистым безумием. В прошлый раз Кенту удалось материализовать фонарь… Может, и у нас получится?

– Вот же черт, там реально глубоко! – раздался до боли знакомый, но странно искаженный голос.

– Каэде, сейчас не до твоих комментариев… – начал Харуто, но к концу фразы его голос почти угас.

Мы медленно повернулись на звук. Теперь я понял, почему голос показался мне странным – он звучал словно запись с поврежденной кассеты.

Перед нами стояла Каэде. Но это… не была Каэде. Ядовито-зеленые глаза светились в темноте, мокрые пряди волос прилипли к лицу. Ее улыбка растянулась неестественно широко, обнажая слишком белые зубы.

– Никто не собирается идти? – прошипела «Каэде».

Мы застыли в оцепенении. Этого мгновения ей хватило – резкий толчок, и Харуто полетел вниз с криком. Его вопль вернул меня к действительности. Катана мгновенно оказалась в моих руках.

– А ну стой! – бросился я вперед, но «Каэде» уже прыгнула вслед. – Быстрее вниз!

Рэй выхватила пистолет, и мы ринулись по ступеням. Снизу доносились звуки борьбы. В кромешной тьме виднелись только светящиеся глаза «Каэде» и смутные силуэты. Она держала Харуто в захвате, прижимая его к себе.

– Уходите! – проскрежетала она. – Это мой Харуто! Вы только пораните его!

Я замер в трех метрах от них, клинок наготове.

– Да ты сама его прикончишь, скидывая с такой высоты! – крикнула подбежавшая Рэй, наводя пистолет.

– Это был единственный способ забрать его у вас! – «Каэде» сжала захват, и Харуто болезненно застонал. – Вы втянули его в свой никчемный клуб! Теперь я вас уничтожу…

Зеленоватая вспышка – и Харуто обмяк без сознания.

– Дайте ему пару минут… – «Каэде» бросила его тело взглядом, затем перевела на нас горящий взор. – Вы понимаете, что подписали себе приговор? Как обрадуется мой хозяин, когда я принесу ваши изуродованные трупы. Я вытащу кишки, вырежу органы… Он запрещает, но для вас сделаю исключение…

Внезапно стены озарились тусклым светом, открывая жуткую картину: за спиной «Каэде» тянулся бесконечный коридор с десятками одинаковых дверей.

– А еще… – с театральным жестом она достала пистолет – точную копию оружия Мацуо. – Он дал мне это… Но! – оружие исчезло так же внезапно. – Вам не дожить до этого момента.

Щелчок пальцев – и тело Харуто неестественно дернулось, поднимаясь.

– Нет… Только не это… – вырвалось у меня, когда я увидел его полностью.

От него исходило то же зловещее свечение. Глаза стали такими же, как у «Каэде». «Харуто» выхватил кунаи.

– Сейчас ты сдохнешь, Рэй… – его голос звучал так же механически, как и у «Каэде».

Мозг лихорадочно работал. Значит, эта тварь может обращать людей? Мы сражались с божеством, но тогда нас было больше, и пространство позволяло маневрировать. И самое страшное – мои подозрения подтверждались. Их новый «хозяин» куда могущественнее Мацуо, раз даже она имеет такой артефакт для призыва… Как его… Точно, Эхо!

– Ух ты ж! – «Каэде» фальшиво ахнула, прикладывая руку к щеке. – Надо же, он тебя особенно ненавидит! Хотя… кто вообще тебя любит? – Ее голос стал слащаво-ядовитым. – Ты же всех пугаешь. Эта ваша «дружба» – просто стадо, которое терпит тебя из страха! Ну кроме одного безмозглого подлизы… – Она скривила губы в карикатурной гримасе. – Он будет ползать у твоих ног, даже если ты прикажешь ему прыгнуть в пропасть! Какая команда… Хотя… – Ее глаза сверкнули. – Ты и сам-то биомусор, Макото, но ничего такой… – Она прикусила нижнюю губы.

Лезвие катаны впивалось мне в ладонь.

– Ты… точно не та, чьи слова я хотел бы слышать.

Мысли путались. Спасти Каэде и Харуто? Теперь они оба против нас. Киоки была просто одержима – но эта… Она играет с нами, как кошка с мышью. И какие еще сюрпризы у нее припасены?

– Просто отпусти их! – Рэй сжала пистолет до побелевших костяшек. – Скажи, кто этот твой хозяин, и мы уйдем!

«Каэде» закатила глаза и разразилась истерическим смехом.

– О боже, ты СЕРЬЕЗНО?! – Ее челюсть неестественно отвисла в жуткой ухмылке. Внезапно она рухнула на колени, сложив руки в молитве – Ой, простите грешницу! Пожалейте бедную девушку! – затем резко вскочила. – Да ни за что на свете!

Она потянулась, с наслаждением хрустнув суставами.

– Отличное тельце у нее… спортом не зря занималась. Жаль, мозги – полная помойка.

Мысли метались. Эти сущности… Они заменяют личность? Киоки была искаженной версией себя. А это – совсем другой разум, копирующий манеры жертвы?

– Хватит болтовни! – в унисон крикнули «Каэде» и «Харуто», встав спинами друг к другу. – Вперед, команда R.E.I.!

Кунай просвистел в миллиметре от лица Рэй. Я рванулся вперед, прикрывая ее телом. Металл звонко стукнул о камень, когда она парировала второй удар. Я развернулся к «Харуто» – и в тот же миг тяжелое тело вдавило меня в пол.

– Не спеши… – «Каэде» придавила грудь ногой, выворачивая сустав. Ее пальцы обхватили катану. – Честный бой, один на один. – Лезвие со звоном отлетело в темноту.

Она оттолкнулась, сделав сальто назад. Кулаки сомкнулись в боевой стойке.

– Ну же! Неужели проиграешь девчонке?

Я едва увернулся от первого удара. Спина больно ударилась о стену. Глухой удар – и камень раздробился в сантиметре от головы.

Да она же меня убьет одним ударом?!

– Не заставляй меня тратить силы…

Ее сжатый кулак вспыхнул ядовито-зеленым пламенем.

Я резко откатился в сторону. За спиной мелькнула фигура Рэй – она мчалась по коридору, уводя за собой «Харуто». Теперь я остался один на один с этим чудовищем.

Так я сдохну, даже не успев нанести ни одного удара. Но можно ли вообще бить Каэде? Останется ли что-то от нее, если мы все же спасем? Хотя Мацуо вроде не имел повреждений…

Главный вопрос – как выжить под такими ударами? Должна же быть какая-то закономерность! Если Рэн не может использовать способности постоянно, значит и у них есть ограничения?

«Каэде» ринулась на меня. Я отпрыгнул назад, затем вбок. Ее кулак с хрустом вонзился в каменную стену – и свечение погасло. Точно! Энергия иссякла!

Черт с ним, попробую.

С рыком я всадил удар под диафрагму. Когда она согнулась, добавил коленом в лицо. Тело Каэде тяжело рухнуло на пол, но тут же подскочило, будто марионетка на невидимых нитях.

– Ах ты мразь… – она сплюнула кровавой слюной.

Я выставил ладони в защитной стойке:

– Я понял – ты не моя подруга. Но отпусти ее! Ты же просто слепое орудие! Эти люди вам ничего не сделали!

– Мне плевать! – она встряхнула головой, вставая в стойку. – Для нашего Господина они – угроза! – Кулаки вспыхнул ядовитым светом.

Теперь два?!

Боковым зрением я заметил дверь справа. Рывок – и я влетел внутрь, захлопнув створку. Два мощных удара. Дерево треснуло, нижняя часть двери разлетелась в щепки. Но свечение погасло!

Я распахнул дверь, врезав ей в лицо, затем послал мощный пинок в живот. Пока она отлетала, я окинул взглядом комнату – три одинаковые двери.

Бег. Дверь. Еще дверь. Еще. Лабиринт менял конфигурацию – теперь одна дверь впереди, две по бокам. Левый проход. Правый. Прямо. Шаги преследователя затихли где-то далеко.

Я прислонился к стене, пытаясь перевести дыхание. Где сейчас Рэй? Сердце сжалось от боли – она там одна… Выживет ли?

Правая рука ныла адской болью. Удары были неверной формы – возможно, я сломал себе что-то в кисти.

Только я подошел к следующей двери, как деревянная панель взорвалась осколками. Сквозь дыру просунулся кулак, а следом – искаженное улыбкой лицо «Каэде».

– Хэй-хэй-хэй! А вот и Каэде! – ее голос звучал, как скрежет гвоздя по стеклу.

Черт возьми! Как она меня нашла?!

Я отпрыгнул назад, в последний момент увернувшись от ее хватки, и рванул к другой двери. Деревянная створка разлетелась под ее ударом. Заметив, что ее конечности больше не светятся, я резко развернулся.

– Силы экономишь? – сжал кулаки, чувствуя, как трещит поврежденная кость.

– Ой, догадался! – она игриво прикрыла рот ладонью, приняв боксерскую стойку. – Да тебе и без них хватит!

Она взмыла в воздух, вращаясь для удара ногой. Я едва успел подставить предплечье – боль пронзила руку, но удар удалось заблокировать. Бросился вперед, но каждый мой удар она парировала с пугающей легкостью, а затем всадила кулак мне в солнечное сплетение.

Воздух вырвался из легких. Я рухнул на колени, видя, как она готовится к прыжку. Инстинктивно поймал ее в воздухе и швырнул в ближайшую дверь. Поднялся, держась за живот – там уже расцветал жгучий синяк.

Так дело не пойдет…

Один удар – и я еле стою. Она сильнее, быстрее, выносливее. Единственный шанс – вымотать ее. Но почему она не использует силу? Может… спровоцировать?

Я развел руки в театральном жесте:– И это все? – усмехнулся, вытирая кровь с губ. – Один жалкий пинок, когда твоя морда уже разбита? Пугала меня! Называла «безвольным биомусором»? Да ты сама никто! Просто послушная кукла!

Вот это я храбрым стал…

Слова сработали. Она замерла, опустив голову. Когда «Каэде» подняла лицо, в глазах вспыхнуло что-то нечеловеческое.

– Безвольный биомусор, говоришь? – ее голос стал ниже, с металлическим отзвуком. – Посмотрим!

Щелчок пальцев – но ничего не произошло. Я озирался, пока не заметил за спиной голубоватое свечение. Слишком поздно – она уже вцепилась в меня, бросая к светящемуся порталу.

Мы рухнули в синюю дверь. Мир перевернулся, и я очутился на скользком полу. Удар с зеленым свечением просвистел в миллиметре от лица. Откатившись, я вскочил на ноги – и обомлел.

Темный торговый центр. За окнами – фонари, проезжающие машины. Мы… в реальном мире?

– Удивлен? – «Каэде» грациозно покрутилась на пятке. – Моя особая сила! Я должна была заменить хозяина, поэтому он дал более мощную силу… Я могу открывать двери не зависимо от жертв и погоды!

Ее стойку прервал луч фонарика. Пузатый охранник ошарашенно смотрел на нас.

– Эй! Вы как здесь оказались?!

– Открой главный выход и беги! – закричал я, бросаясь к нему. – БЫСТРЕЕ!

Он нажал кнопку и шарахнулся в свою будку. Я вылетел на улицу – она следом.

Черт, теперь она убьет кого-нибудь еще!

– Куда собрался?! – ее дыхание обожгло ухо. – Я же быстрее…

Резкая подножка, и я поцеловал асфальт лицом. Я поднялся, выплевывая кровь.

– Верни нас обратно! – прохрипел, чувствуя, как трещит ребро.

– Наслаждайся представлением! – она бросилась в атаку.

Без свечения ее удары были слабее. Я ринулся навстречу, пропустил удар в бок, но схватил ее в клинч. Мы рухнули на проезжую часть.

Пока старался бить ее куда только попала, раздался гудок. Мы повернулись и увидели фуру, которая пыталась остановиться. «Каэде» щелкнула пальцами – под нами разверзлась синяя дверь.

Мы снова падали в другой мир. Оттолкнувшись, я почувствовал знакомый вес на поясе – катана вернулась!

– Теперь мы поменяемся ролями! – обнажил клинок, вытирая окровавленный подбородок.

Я понимал, что мне точно ее не надо бить катаной, но может это ее сильнее будет напрягать и она чаще будет использовать свою силу?

Я встал в стойку сжимая катану.

– Кусок дерьма! – Крикнула она. Ее кулаки стали куда ярче, чем были до этого. – Я убью тебя… Убью! УБЬЮ! Ох… Ты умрешь страшных муках, в страшных! Ты меня изводил словечками? А представь как там твоя подружка сейчас? Думаю, мой Харуто уже с ней разобрался, а ее изуродованное тело лежит все в крови, с напуганными глазами!

– Не смей! – Крикнул я.

– А почему ты так ее защищаешь? – Она вытерла кровь со лба. – Она просто вас использует. Нашему Господину, нужна только она. Вы можете просто уйти и все, тем более ты. Ты вообще лишняя пешка. Если уйдешь добровольно, тебя никто не тронет больше. Твоя сестра должна была заставить это тебя сделать, осознать, что ты многим рискуешь!

«Каэде» сжала кулаки до хруста.

– Эта Рэй относится к вам как к мусору. Что ты можешь выделить хорошего у нее? Да не только она! Кто из тех заслуживает твоих мучений? Та девочка до мерзости застенчивая? Этот рыжий ублюдок Харуто, которым ее голова полностью забита? Этот тупорылый качок? А может ей? – Она показала на свое тело. – Да все просто пытаются казаться хорошими, ты должен это понять! Ты не мне, не «ей» не нужен, просто уйди!

– Нет. – Я слегка опустил голову. – Ты говоришь так, как я мог бы сказать в начале наших всех встреч. Но… Благодаря Рэй, клубу, всем, я смог открыть глаза на этот мир. – Я поднял голову и взмахнул катаной. – Они все сами выбрали идти за ней, если не хотели, просто ушли! Рэй может и эгоистичная, вспыльчивая, выскочка, но, если кого-то что-то тревожит, она узнает и поговорит. Ни раз было так с Саюри. Ты ни черта о нас не знаешь! Если я уйду, как я могу быть уверен в своей безопасности, в безопасности дорогих мне людей, знакомых? Вы духи или вы там, никто не знает, что вы выкинете! Даже сейчас ты находишься в теле знакомого мне человека и заставляешь меня сражаться!

Я оскалил зубы.

– Я уже раз ушел, но вернулся… – Я сделал шаг к ней. – Думайте обо мне что хотите, что мои мысли не совпадают с действиями. Я зашел уже слишком далеко и не могу отступить. Мне дороги все, а Рэй… Я люблю. И если вы что-то с ней сделали… Я ВЫПУЩУ КИШКИ КАЖДОМУ ГРЕБНОМУ ДУХУ!

Я побежал на нее. Всего одним ударом заряженным кулаком, она разбила мою катану, но мне было все равно. Она попробовала меня ударить, но я отошел в сторону, от чего ее рука упала прямо на асфальт, оставив хорошую такую дыру в нем.

– А-А-А-А! – Крикнул я, и ногой вмазал ей по спине.

Она откатилась в сторону и прыгнула на меня. Оглушительный удар по лицу, от чего сразу все поплыло. Я медленно открыл глаза. «Каэде» стояла полусогнувшем состояние и тяжело дышала.

– Да… Из чего ты сделан, а?.. – Она с трудом выпрямилась.

Глаза болели, из носа шла кровь, но все равно встал обратно в стойку.

– Макото! – Послышался голос парня со стороны торгового центра.

Когда я вернул взгляд обратно, «Каэде» уже прыгала на меня, но пуля в ее руку, ее остановила. Ко мне подбежали Рэн, Кента и Саюри. Рэн сразу подхватил меня, а другие стали удерживать «Каэде».

– …Мрази… – Она упала на колени, а ее свечение стало мерцать, как плохо работающая лампочка.

– Ты как? – Словно из далека послышался голос Рэн. – Все будет хорошо.

Не знаю, будет ли хорошо, но… Резко стало так легко, но больно… Мое сознание… Покидало меня…

***

Да я щас сдохну!

Резко развернулась и плюхнулась на спину – рыжий ублюдок пролетел мимо.

– В реальности я тебя этими руками придушу! – орала я, сжимая кунай.

Где ты, Макото, а? Щас тебя тоже казню, если не объявишься! Да я тут всех перекрою, почему эти дебилы еще не ответили?!

Боже, рука отваливается! Почему я не научилась владеть левой, как правой? Этим чертовым кунаем уже всю правую вывернуло!

– Давай, подходи, глаза выколю! – с диким воплем рванула на «Харуто», крутанув клинок.

Этот умудрился увернуться, хоть и криво, и всадил мне коленом в живот. Я шлепнулась на пол, очки полетели в сторону.

Бляха, я же слепая!

Нащупала очки, натянула на нос и кубарем откатилась от его удара.

Надо проскочить мимо этого дебила и рвануть к выходу. Если бы можно было его тут прикончить – то вообще легко, но друг же, и живой нужен, мать его!

– Смотри, там Каэде! – верещала я, и этот идиот повернулся!

О, сработало! Я пробежала мимо его

– Стоять, тварь! – Кричал он, а я развернулась и выхватила пистолет.

– Кого тварью назвал, ушлепок?! – бахнула ему в ногу. – Извиняй, в реальности будешь хромать! Кента поможет, если что!

Честно, думала, пуля его не остановит, но он явно притормозил.

Пройдя еще один поворот, я наконец заметила лестницу. Ускорив шаг, я почти добежала, как вдруг прямо передо мной выскочило очередное чучело. Какая-то черная, летающая дымка кружила передо мной.

Да что ему, черт возьми, нужно?!

И самое главное, эти мрази обитают только здесь. Я таких, клянусь, не припомню в своем мире!

– Свали!

Позади уже послышались шаги рыжего, и я, вертя кунаем как вентилятор, проскочила мимо.

О! Не тронул! Значит, можно просто игнорировать!

Тело уже ныло до невозможности. От всей этой беготни и синяков на мне живого места не осталось! Ух, я не знаю, что сделаю остальным за это!

Когда я почти поднялась, услышала выстрел где-то за торговым центром.

Ага! Значит, вы здесь, а про меня забыли?!

Не обращая внимания на боль, я рванула к выходу из торгового центра. Выскочив за его территорию, я сразу заметила всю мою компашку вдалеке, а еще…

Макото?! Что с ним?!

Отбросив в сторону надоевший кунай, я побежала вниз по лестнице. Оттолкнув Рэн, я тут же присела перед избитым Макото.

– Рэй! – Пискнула Саюри позади меня. – Я-я рада, что ты цела!

– Что с ним?! – Резко обернулась я и уставилась на всех. – Где вы пропадали, когда я вам звонила?!

– Тише, Рэй, – Рэн выставил руки в своем идиотском, успокаивающем жесте. – Когда я заметил твои звонки, мы сами уже нашли дверь. Потом я уже сам не смог до тебя дозвониться, и мы зашли.

– Это че, получается, их две было? – Удивился этот качок.

– Да какая мне разница! – Топнула я ногой. – Мы же договорились, что пойдем вместе! Вы что, в себя поверили?! Теперь посмотрите, что с ним!

Я вернулась к парню и протерла кровь с его глаз. Не знаю почему, но я с трудом сдерживаю слезы. Достал уже, вечно доводишь меня до такого.

Идиот…

Я притянула его и слегка приобняла. Зачем ты мне тогда те слова сказал? Теперь из-за тебя приходится переживать.

– Только попробуйте ему это сказать… – Процедила я, отпуская Макото. – Вы смотрите на выход, там сейчас еще одно чудо покажется!

Невольно мой взгляд упал на нашу жертву, как вдруг я заметила, что она достает пистолет.

– Стой! – Я кинулась на нее и выхватила пистолет. – Ударишь – по лицу получишь!

Ну что, Макото, могу поздравить, ты ее хорошо так измотал. Вот даже схватить меня не может.

– И-и что нам теперь делать? – Спросила Саюри.

– Как тебя изгнать? – Спросила я, наклонившись к «Каэде».

– Рот свой… закрой, – ответила она мне, а потом я заметила, как вокруг нее стало появляться сияние.

Не надо тут этого!

Я стала сильнее прижимать ее к себе, пытаясь сдержать, как вдруг подал голос Рэн:

– Слева, к груди руку положи.

Я невольно послушалась его, и под моей рукой стал проявляться яркий белый свет, а после – резкая вспышка.

Открыв глаза, я не обнаружила «Каэде» в своей хватке, а вокруг была лишь пустота, где стояли мои друзья, такие же удивленные.

– Ч-ч-что это?! – Испугалась Саюри.

– Какого хрена все черное?! – Крикнул Кента.

Поднявшись на ноги, я с подозрением посмотрела на Рэн. В голове не укладывается! Откуда он все это знает?!

– А откуда ты знал? – Спросила я.

Дай угадаю, читал?

– Я же говорил, читал, – он улыбнулся своей глупой и мелкой улыбкой.

Боже, уже достал меня своими загадками! Дай тогда мне тоже такое почитать!

Глянув чуть дальше прямо, я заметила какую-то фиговину. Она походила на смесь множества людей с открытыми ртами, а подходя ближе, я стала слышать тихие, неразборчивые крики разных голосов. Слышались то женские, то детские, то еще какие-то.

– Это еще что такое?.. – Мало сказать, что я просто удивилась.

Это была не просто смесь голых людей с коричневой кожей, а вся эта смесь очень походила на человеческое сердце. Оно, наверное, было с меня четырех, и с каждым криком дрожало.

– Может, нам его надо сломать? – Спросил Рэн.

– Давайте я! – Кента вышел вперед, размахивая рукой с булавой. – А-А-А-А!

Зачем он так орет?!

От его удара эти «люди» стали орать еще сильнее, а их крик раздавался эхом в этом пустом месте. Оно стало распадаться на черную жижу, а после – снова белая вспышка.

Я пришла в себя, лежа на асфальте, а на мне лежало целое, будто новенькое, тело Каэде.

Что за херня сейчас произошла?..

Убрав с себя тело, я сразу проверила ее дыхание. Дышит.

– Смотрите… – Тихо сказала Саюри, указывая на торговый центр.

Возле входа без сознания лежало тело этого рыжего Харуто. Может, без сознания, а то и от потери крови умер.

Это можно считать, что мы их спасли?

Если сейчас этот не был бы в отключке, то он точно усомнился бы в нашей победе и попросил всех искать наконец выход. Кстати, о нем…

Я только собралась спросить остальных насчет него, как он, будто по щелчку пальцев, открылся прямо передо мной.

– Ну-с! И как мы троих тащить будем? – Спросила я.

– Я возьму Макото, Кента – Харуто, а вы вдвоем Каэде, – предложил Рэн, уже направляясь к нашему калеке. – Или как-то по-другому?

Я цокнула языком. Почему я до этого не догадалась?! Теперь его правоту подтверждать…

– Ладно! – Я посмотрела на Саюри. – Бери ее за ноги!

С горем пополам мы вытащили три тушки в реальность и сразу оттащили на тротуар. Как обычно, Саюри тут же побежала вызывать скорую, даже несколько, как мне послышалось.

Как только одна из них приехала, я сразу приказала отвести Макото и села вместе с врачами. Думаю, остальные и без меня справятся.

– Что случилось с парнем? – Обеспокоенно спросила меня фельдшер. – Да и с вами…

– Что случилось? – Задумалась я.

Не скажу же я, что вот сражались с одержимыми знакомыми!

– Мы… Мы пошли помогать подруге! – Придумала я. – Нам угрожали хулиганы, но их было слишком много, вот и получили… Все мы.

– Раны сильные у него, но жить будет, – обрадовали меня. – А вы кем будете? Родственник?

Я слегка опешила, но потом вспомнила день нашего допроса и мелко улыбнулась.

– Девушка его…

– Вы сможете набрать родителям?

Я кивнула и полезла в карманы Макото. Достав телефон, я набрала его маму.

Глава 24

Вокруг была тьма. Непроглядная тьма. Я словно парил в черной пустоте. Все тело содрогалось от леденящего холода, пока я не услышал… или, вернее сказать, не ощутил чей-то голос, звучащий прямо у меня в голове.

«Проснись…»

«…Я взываю к тебе.»

Я невольно сомкнул веки, а когда вновь раскрыл их, едва не ослеп от вспышки света. Щурясь, я начал осматриваться. Я сидел в пустой комнате – лишь стол передо мной да стул подо мной нарушали её безмолвие. За двумя окнами простиралась пустота, черная бездна, усеянная мелкими зеленоватыми звездами. Атмосфера была далеко не из приятных.

– Позволив взгляду воспарить, ты узришь иное… – раздался искаженный голос передо мной.

Наконец полностью раскрыв глаза, я разглядел фигуру за столом. За ним сидела Каэде… но, судя по голосу, это была вовсе не она. Придя в себя и осознав, какая тварь передо мной, я резко поднялся со стула и уже занес руку для удара, как она мягко остановила мою кисть.

– Гнев твой – дар твой. – Она отпустила мою руку. – Но, дав волю ему, ты так и не постиг главного, «дурак».

Впервые за все встречи с подобными существами я увидел на лице не безумную, растянутую ухмылку, а человеческую улыбку.

Загадочные речи, моя кличка в их кругах, голос, словно сплетенный из тысячи других… Неужели это…? Я опустил руки и устремил взгляд прямо в её глаза.

– Кто ты?

Она улыбнулась, слегка склонив голову, затем игриво поднялась из-за стола и, кружась, подошла к окну.

– Не первая наша встреча. Ты запомнил это – и это достойно похвалы. – «Каэде» сложила руки за спиной, слегка наклонившись. – Скрываться? Нет, не стану. Не была бы собой, укравшись от проницательного взора твоего. Я есмь Небытие – я начало и конец. Комната же – грань меж бытием и небытием. Назови, если угодно, миром вашим и миром Ёми… или Дзигоку, но и это – лишь тень истины.

– Небытие? – медленно переспросил я, вдумываясь.

– Именно. Но понятие моего «Небытия» отлично от вашего. Я – тот, кого не должно быть, и всё же я есмь. Это – о пустоте, но самой пустоты… нет. Или… – она приложила палец к губам, – …не кажется ли тебе, что я слишком многословна?

– Мне не важно, что ты и кто ты, – я сжал кулаки. – Скажи лучше – зачем ты всё это делаешь?

Она замерла у окна, её силуэт растворялся в мерцающей тьме за стеклом, словно граница между нами колебалась от каждого её слова.

– Зачем? – её голос вдруг потерял искажение, став почти человеческим, но от этого – ещё более чужим. – Разве ты не чувствуешь? Всё, что я делаю – лишь ваше зеркало. Зеркало твоих вопросов, твоего неверия, вашего… страха.

Я ощутил, как по спине пробежал холодок.

– Ты говоришь, будто знаешь меня… или всех нас.

– Знаю ли? – она рассмеялась, и звук этот был похож на звон разбитого стекла. – Ты прав, сомневаясь в словах моих. Но вот что я знаю точно – пришло моё время для вашего мира. Когда я возникла, без желания, но обретя его после, я постигла суть.

Она сделала шаг вперёд, и тени на стенах зашевелились, будто живые.

– Ваша игра в единство приносит плоды. Но… – её губы искривились в улыбке, лишённой тепла, – всё это – лишь иллюзия. Вы познаете это, когда ваше время перевернётся вспять, когда настанет тот самый миг – печальный и огненный. Момент, когда ожидание «нового старта», окажется пустотой. И тогда…

Тьма за окном сгустилась, зелёные звёзды погасли одна за другой.

– Тогда ты поймёшь, знала ли я вас… или нет.

Я почувствовал, как пол подо мной дрогнул. Комната теряла форму, края расплывались, как акварель под дождём.

– Подожди! – я протянул руку, но её пальцы уже растворялись в воздухе. – Что за миг? О чём ты?!

– Ты увидишь. – её голос теперь звучал из самого мрака, из каждой тени. – Когда пламя поглотит последнее мгновение ваше … ты увидишь.

И тогда комната рухнула – но не вниз, а вовнутрь, комната стала сжиматься.

Резкий вздох – и я снова открыл глаза. Дышал тяжело, будто только что пробежал марафон, а перед глазами плыл больничный потолок, усеянный крупными плитками.

Что это было? Где я?..

Словно после драки с грузовиком, я с трудом приподнялся на локтях, осматриваясь. Палата. Слева – девочка, уткнувшаяся в какую-то книжку. Когда она подняла взгляд, я узнал Каэде.

– Господи! Очнулся! – Она швырнула мангу на стол и рванула ко мне. – Ты как? Позвать врача?

– Я… в порядке. – Сдавленно выдавил я, пытаясь сесть. – Что случилось?..

Каэде виновато опустила голову.

– Пока ты был без сознания, здесь была Рэй… Она всё рассказала. – Голос девушки дрогнул, пальцы сжали край одежды. – Правда… Прости, что не поверила вам! Если бы я тогда послушала Харуто, может, никто бы и не оказался в больнице!

Она резко, но осторожно обняла меня, словно боялась раздавить.

– Прости…

Значит… у нас получилось? Последнее, что я помню, – как Рэн подхватил меня на руки, а дальше – провал.

Каэде отпустила меня и прикоснулась к моему лицу.

– Получается… я правда была одержимой?

Она протянула мне маленькое зеркало. Отражение впечатляло: лицо в пластырях, синяках и бинтах, а большой палец на руке закован в нечто, напоминающее гипс.

– Ну и дела… – я выдохнул и поднял взгляд. – А где остальные?

– Ушли где-то час назад. Каэде достала телефон. – Хочешь, позову? Ты же почти неделю был без сознания – они точно обрадуются!

Я отрицательно мотнул головой:

– Пока нет…

Она убрала телефон, а я попытался вспомнить тот странный сон. В этот раз даже не буду гадать – реален он или нет. Небытие…

Внезапно в голове что-то щелкнуло.

– Ты ничего не помнишь из того, что было до похищения?

– Почти ничего… – Она на мгновение опустила глаза, но затем встретила мой взгляд. – Хотя кое-что есть! Помню, как пришла с тренировки вся в поту, залезла в ванну и… кажется, уснула прямо там. Проснулась – уже ночь, спать не хотелось, даже дождь не убаюкивал. Села читать мангу, а потом… свист. На улице. Я выглянула в окно, и… всё. Провал в памяти. Очнулась уже здесь.

Я замер.

– Погоди…

В голову врезалось старое воспоминание. Момо когда-то говорила о монстре и свисте…, но тогда я ничего не увидел. Почему? Я попытался копнуть глубже, но боль пронзила виски. Я что-то упускаю…, но что?

– Чёрт… – прошептал я, откидываясь на подушку. – Это хоть что-то, но… лучше обсудим со всеми.

Каэде наклонилась ко мне:

– Хочешь попить? Или поесть? – Она уже замерла в полуобороте, готовая сорваться с места. – Я мигом!

– Да, пожалуй… – ответил я рассеянно, и она тут же вылетела из палаты.

Ничего не понимаю… В груди сверлило – будто ответ был где-то рядом, почти в руках, но… ускользал, как песок сквозь пальцы.

***

Больницу я покинул уже через пару дней. И знаете, что было приятнее всего? То, что Каэде, хотя уже полностью выздоровела, изо всех сил старалась остаться со мной до самой выписки. А ещё – когда я вышел, у главного входа меня ждали все: друзья, семья…

– Здравствуй, – первым подал голос Рэн. – Раны зажили? А то я волновался.

Я не смог сдержать улыбку, глядя на него.

– Спасибо, всё в порядке!

– Макото! – в унисон закричали Момо и Саюри, тут же набросившись на меня с объятиями. Сестра и вовсе чуть не сбила с ног.

– Братик, ну как ты мог так напугать?! – Момо всхлипнула, сжимая мою рубашку в кулачках.

– М-мы же переживали! – добавила Саюри, пряча лицо у меня за плечом.

Когда они наконец отпустили меня, передо мной возникла она.

Рэй стояла, гордо скрестив руки, и смотрела на меня строгим взглядом. Но через секунду её губы дрогнули в улыбке.

– Рада, что снова в строю. – Она положила руки мне на плечи. – Надеюсь, готов к возвращению в школу и клуб?

– О, определённо, – ответил я с лёгкой иронией, но улыбнулся в ответ.

– Я вообще обалдел, когда твою рожу увидел! – Кента хлопнул меня по плечу так, что я едва не кашлянул. – Но всё равно красава!

Попрощавшись с друзьями, я сел в машину родителей. На заднее сиденье тут же влетела Момо… и, к моему удивлению, Рэй. Она открыла дверь с другой стороны и устроилась рядом, тут же уставившись в окно.

– Ну что, побитый герой едет домой? – отец усмехнулся, ловя мой взгляд в зеркале заднего вида.

– Да перестань ты! – мама тут же нахмурилась, но тут же обернулась ко мне. – Ты, конечно, молодец, что заступился за девочку, но… Я же твоя мать. Сердце за тебя болит. Пожалуйста, будь осторожнее.

Что им вообще успели рассказать? – я вопросительно взглянул на Рэй.

– В следующий раз я просто не дам ему лезть в драку в одиночку! – она гордо подняла подбородок, а затем резко повернулась ко мне. – Понял?

Я просто кивнул, и мы тронулись с места.

Дома меня оставили в покое – и я был этому только рад. За те несколько дней в больнице мы успели наговориться досыта. А сейчас… мои мысли снова и снова возвращались к тому, что произошло. Я ломал голову, пытаясь сложить разрозненные кусочки в единую картину. Но тщетно…

Может, не стоит разгадывать эту загадку в одиночку?

***

Утро встретило меня прохладой, когда я на следующий день собирался в школу. Встав перед зеркалом, я с хмурым интересом разглядывал свое отражение. Синяки под глазами, пластырь на щеке… И этот проклятый палец! Хорошо хоть на левой руке – писать смогу, хотя каждый раз, когда я неосторожно шевельнул им, по руке пробегала острая волна боли.

Выходя из дома, я с тоской посмотрел на своего железного коня, одиноко стоящего у крыльца.

Верный ты, да хозяин нынче никудышный…

Одной рукой управлять велосипедом – сомнительное удовольствие. Пришлось идти пешком.

Дорога в школу оказалась неожиданно приятной. Неспешный шаг, свежий воздух, шелест листвы… Некоторые деревья уже начали желтеть, и этот медленный танец осени завораживал. Впервые за долгое время я почувствовал какое-то подобие покоя.

Если бы не этот пронизывающий холод!

Я поежился. Для середины сентября – необычно холодно. Не припомню, чтобы в прошлые годы в это время я уже успевал пожалеть, что не надел блейзер.

Школа встретила меня десятками любопытных взглядов. Я тяжело вздохнул и, стараясь не обращать внимания на шепот за спиной, направился к своему классу. Там история повторилась – при моем появлении все головы дружно повернулись в мою сторону. Но кроме привычного страха в глазах одноклассников читалось искреннее удивление. Ну да, логично: пропавший на неделю «потенциальный убийца Киоки» возвращается с гипсом на пальце и ссадинами на лице – чем не повод для обсуждений?

Я осторожно опустился на свое место, стараясь не задеть больную руку. Рэй тут же повернулась ко мне:

– Чего такой хмурый? – ее голос звучал нарочито бодро.

– Да много чего… – я провел ладонью по лицу, затем полностью развернулся к ней. – Слушай, после занятий идем в клуб?

Девушка задумчиво прикусила нижнюю губу, затем внезапно оживилась:

– Что за вопрос! – она буквально подпрыгнула на месте, уперев руки в край парты. – Конечно идем!

Когда Рэй наклонилась ко мне, я невольно заглянул в ее бездонные зеленые глаза. Ее озорное выражение лица заставило меня улыбнуться вопреки себе. Я положил ладонь на ее голову и слегка надавил, заставляя сесть обратно.

– Понял-понял, – усмехнулся я.

Как ни странно, ее выходка действительно меня успокоила. Полгода назад я бы и представить не мог, что ее поведение сможет вызывать у меня что-то кроме раздражения. Да что там полгода назад – я тогда и подумать не мог, что ввяжусь во всю эту чертовщину…

Мои размышления прервал чей-то пристальный взгляд. Подняв голову, я поймал на себе глаза Кайто, но тот тут же отвернулся, уставившись в пустую парту перед собой. Пустую…

– А где Харуто? – невольно вырвалось у меня.

– Эм… ну… – Рэй внезапно заерзала на месте.

Я медленно повернул голову, уже предчувствуя неладное.

– Что ты на этот раз натворила? – спросил я, сверля ее строгим взглядом.

– Да почему сразу я?! – она возмущенно скрестила руки на груди, но через секунду голос ее стал заметно тише: – Ну… выстрелила я ему в ногу, и что! Теперь дома валяется!

– Ты что сделала?! – я вскочил с места, широко раскрыв глаза.

– Я что, виновата, что этот рыжий ублюдок за мной гонялся! – Рэй вспыхнула, но тут же добавила уже почти шёпотом: – Я… я сразу извинилась! И Кента к нему приставила в помощники…

Черт возьми, какие же проблемы она иногда создает…

Хотя стоп… Если она стреляла в одержимую версию Харуто, то почему Каэде восстановилась, а он до сих пор не может прийти в школу? Еще одна загадка…

Я только успел опуститься на место, когда прозвенел звонок и в класс вошел учитель. Во время объяснения темы я снова поймал на себе взгляд Кайто. Эти постоянные косые взгляды уже достали! Сегодня же разберусь с этим… Может, действительно позвать Кента?

Утро прошло на удивление спокойно. Единственное, что выделялось – классный руководитель, заметив мое присутствие, назидательно посоветовал «больше не ввязываться в драки». Как будто я специально лезу в неприятности…

На перемене я неспешно брел в сторону столовой, как вдруг из-за поворота на меня буквально налетела Каэде.

– Ух ты ж! – она едва не сбила меня с ног, инстинктивно выставив вперед руки. – О, Макото! А я как раз тебя искала!

– Меня? – удивился я.

Девушка озорно подмигнула, отчего ее короткие светло-каштановые волосы слегка подпрыгнули.

– Пошли в столовую вместе! Харуто нет, а ты вот как раз кстати!

Отказываться не было смысла. Пожав плечами, я двинулся за ней. Каэде шла удивительно энергично – ее движения напоминали заводную пружинку. С каждым шагом ее волосы игриво подпрыгивали, а бедра слегка покачивались в такт напеваемой песенке.

Неожиданно я обратил внимание на ее ноги – мышцы были явно хорошо развиты. Если вспомнить, с какой силой она сжимала мою руку на Окинаве, и как била ее тело меня в недавней драке… Эта девушка определенно не из робкого десятка.

Как она умудряется сочетать такую милую внешность с такой физической силой?

В столовой мы быстро набрали еды и заняли свободный столик. Только тогда я заметил, что поднос Каэде буквально ломился от мяса – порции хватило бы на троих взрослых мужчин. Я невольно застыл, рассматривая эту гору еды.

– Чего ты так смотришь? – Каэде слегка смутилась. – Я… много ем, да?

Я резко поднял глаза, не ожидая, что она заметит мой взгляд.

– А? Нет-нет! Конечно нет! – замахал руками, чувствуя, как тепло разливается по щекам.

Быстро оценив выражение ее лица, я понял, что моя реакция ее задела. Она грустно ковыряла палочкой куриное крылышко, глаза потухли.

– Вообще-то я… люблю готовить, – вдруг сказал я, широко улыбаясь. – Поэтому уважаю людей с хорошим аппетитом!

– Правда? – она робко подняла взгляд.

– К-конечно!

Лицо Каэде мгновенно просветлело. Она с аппетитом впилась зубами в крылышко. Фух, кажется, удалось ее подбодрить.

– Если любишь готовить… – прожевала она, – …может, приготовишь что-нибудь для меня?

– Для тебя? – удивился я. После секундного раздумья кивнул: – Ну… попробую.

Она с новым энтузиазмом принялась за еду, а я подумал, что, возможно реально придется готовить для нее…

За едой мой взгляд снова зацепился за Кайто. Парень сидел в одиночестве, механически перебирая рис с курицей. Вспомнив слова Харуто о том, что именно он разносил сплетни по школе, я почувствовал, как внутри закипает раздражение.

– Каэде, я ненадолго… – отодвинул стул.– А? Ладно, – она лишь недоуменно моргнула, продолжая жевать.

Странное чувство – будто вся кровь прилила к вискам, а пальцы одной руки сами собой сжались в кулак. Но нет, драться я не собирался, надеюсь. Мне хватило.

Подойдя к его столу, я намеренно громко отодвинул стул.– Можно? – спросил я, уже опускаясь на сиденье.

Кайто вздрогнул, поднял глаза и после секундной паузы кивнул. В его взгляде читалось явное недоумение. Я удобно устроился, скрестив руки на груди.

– Гастрит прошел? – кивнул я в сторону его тарелки с курицей.– Ты… помнишь про это? – он явно не ожидал такого начала.– Ну так?– Не-а, полегчало. Балуюсь иногда, – он нервно провел рукой по шее, затем резко поднял взгляд. – А тебе-то что надо?

Я искоса взглянул на наш столик, где Каэде, подперев щеку рукой, с явным интересом наблюдала за нашей беседой. Хватит ходить вокруг да около.

– Слушай, а зачем ты по школе всякую хрень про меня с Рэй растрещиваешь? – мои пальцы сами собой постукивали по столу. – В классе – ладно, но зачем вообще всем подряд?

Кайто аж поперхнулся, его лицо моментально покраснело.– Эй, полегче! – он даже пальцем пригрозил. – Я вообще-то с тобой нормально! Нафига мне это?

– Нормально? – Возразил я. – Ты перестал замечать мое существование, как только нормально сдружился с Харуто! А теперь говоришь, что ко мне «нормально»? Может, если бы не твои сплетни, я бы даже не узнал, что это ты их распускаешь!

Кайто внезапно вскочил, его лицо исказила ярость. Рука с растопыренными пальцами рванулась к моему воротнику – но я, наученный горьким опытом драк в другом мире, ловко перехватил его запястье.

– Ты сам меня довел! – прошипел он, пытаясь вырваться. – Я хотел просто насолить по-другому!

Когда он потянулся второй рукой, пронзительная боль в поврежденном пальце заставила меня ослабить хватку. В следующий миг я уже лежал на полу, чувствуя холод линолеума сквозь рубашку. Мгновенно вскочив, я отступил назад:

– Кайто, остынь! С чего ты взял, что мы…

– Это вы убили Киоки! – его голос сорвался на крик. Кулак просвистел в сантиметре от моего лица, когда я успел уклониться.

– Да не мы! Ты вообще в своем уме?!

Что за черт? Я будто наступил на его больную мозоль. Хотя… первые впечатления о нем всплывали в памяти, поэтому не удивительно, что вот так сразу в драку…

Не успел среагировать, как удар в спину снова отправил меня на пол. Перекатившись на спину, я увидел, как Кайто бросается на меня. Инстинктивно выставил ногу, одновременно сжимая его кулаки – несмотря на пронзительную боль в левой руке. Его вес давил на меня, мышцы дрожали от напряжения. Надолго меня не хватит…

Прости…

Резко подтянув ногу, я со всей силы ударил его в живот. Кайто отлетел, ударившись головой о пол. Когда я поднялся, он лежал, сжимая голову руками – видимо, действительно сильно стукнулся.

– Дай мне сказать, черт возьми! – мой голос сорвался на крик. – Мы не имеем к этому никакого отношения!

Но он уже снова рванулся ко мне, хватая за ногу. Падая, я успел заметить, как его кулак заносится для удара – но в следующий миг Каэде, словно ангел-хранитель, влетела, между нами, ее колено метко приземлилось в лицо Кайто.

– Держите его! – ее голос разрезал гул столовой.

Нас моментально растащили в разные стороны. Какой-то рослый парень вцепился мне в плечи:

– Успокойся, псих!

– Да я спокоен! – попытался вырваться я.

Кайто, держась за окровавленный нос, все еще брыкался в чужих руках:

– Пустите! Он… он забрал у меня Киоки! Не просто так этих копы забрали к себе!

Что значит «он забрал у меня Киоки»? Ледяная догадка пронзила меня. Вот оно что… Теперь понятно, откуда такая ярость. Сердце болезненно сжалось, что приходилось врать – мы-то знали правду, но как ему это объяснить?

– Полиция вызвала нас по другому поводу! – мои слова повисли в воздухе. – Если бы мы действительно были убийцами, нас бы до сих пор держали в одной школе с вами?!

Тишина. Даже Кайто замер, его дыхание стало реже. В глазах читалось смятение – может быть, впервые за этот безумный день в его голове зашевелились сомнения… Некоторые ученики стали перешептываться.

– Если вы такие тупые, что верите в эту чушь, – мой голос дрожал от ярости, – то почему хотя бы не подумали головой?! Разве могли бы я, Рэй или кто-то из клуба, остаться на свободе после убийства, если нас допрашивал сам главный следователь?!

Кайто сжал кулаки, его взгляд стал неуверенным:– Но… тогда зачем вас вызывали? – он смотрел исподлобья, словно затравленный зверь.

Черт. Либо говорить правду, либо срочно выдумывать историю. Я уже открыл рот, когда…

– Мы сами расследуем эти убийства! – звонкий голос Рэй разрезал напряженную тишину. За ее спиной как из-под земли выросли Кента и Рэн. – Им это не понравилось, вот и решили дать предупреждение!

Откуда они взялись?!

Почувствовав, как хватка ослабевает, я вырвался и сделал шаг вперед. Каэде незаметно толкнула меня локтем:– Ты же не против, что я их позвала?– Нет… Думаю, нормально.

Аккуратно положив руку на плечо Рэй, я вышел вперед:– Я просто хотел попросить прекратить эти слухи. – мой голос звучал устало. – Знаешь, не очень приятно, когда заходишь в школу, а на тебя уже смотрят все.

Кайто резко вырвал руки, его взгляд упал на пол. Кента тут же вскипел:– Ты какого хера руки распускаешь?! – его кулаки сжались.

Рэй ехидно хмыкнула:– Подумай хорошенько – нас теперь больше!

Кайто медленно поднял голову:– Да я не собираюсь! – его взгляд впился в меня. – Но тогда… что с ней случилось, если не вы?

Опять этот проклятый вопрос. Я сглотнул:– Мы не знаем… – солгали мои губы. – Поэтому и расследовали – самим было интересно, кто стоит за этими смертями.

– И? Нашли что-то? – в его голосе дрожала боль. – Пойми… мне нужно знать.

Я лишь отрицательно покачал головой. Кайто цокнул языком и брел к своему столу. После секундного колебания я догнал его:

– Постараюсь замять это дело, – он швырнул в рот кусок курицы, – но не жди, что все успокоится быстро.

– Понимаю…

С тяжелым вздохом я вернулся к Каэде. Она тут же наклонилась:– Ты в порядке?– Да нормально… – я скривился, потирая спину. – Только теперь вся спина болит.

Остаток дня прошел без эксцессов. В классе Рэй умудрилась довести меня до белого каления, напомнив о каком-то ее обещании моей маме. С каких это пор она вообще что-то обещает моей матери?!

После уроков мы вдвоем направились в клуб. Едва переступив порог, сразу попали под прицельные взгляды Рэн и Кента. Почти сразу за нами ворвалась запыхавшаяся Саюри:

– Я… я не опоздала? – ее голос дрожал от волнения.– Мы сами только пришли, – кивнул я, затем обвел взглядом собравшихся. – Харуто не будет? Если все здесь, мне есть что сказать.

Рэй вдруг встала передо мной, размахивая пальцем у моего носа:– Не все так быстро! Думал, я просто сидела сложа руки, пока тебя не было?!

Как по команде дверь с грохотом распахнулась, и в помещение влетела Каэде, тяжело дыша:– Боже… Ну и далеко же у вас клуб! – она схватилась за бок. – Только давайте быстрее, у меня же тренировки по четвергам!

Что?! Неужели за время моего отсутствия Каэде вступила в клуб?!

– Удивлен? – Рэй ехидно ухмыльнулась.

Вот это поворот. Только недавно думал о пустующем месте в клубе – и вот седьмой участник как тут как тут.

Переведя дух, мы расселись за столом. Напряжение висело в воздухе – все ждали, что я скажу.

– Ты что-то хотел нам сказать, Макото? – Рэн придвинул стул ближе, его обычно невозмутимые глаза теперь пристально изучали мое лицо. – Это связано с тем миром?

– Давай уже, не томи! – Кента ударил кулаком по столу, заставив вздрогнуть Саюри.

Я сглотнул ком в горле. Ладони внезапно стали влажными.

– Я… не хотел говорить об этом раньше, но… – пальцы непроизвольно сжали край стола, – я несколько раз попадал в тот мир во сне.

Быстрый взгляд на Рэй – ее глаза расширились, губы слегка приоткрылись. Я поспешно отвел взгляд.

– Первый раз – на Окинаве. Тогда я уже видел этих черных слизней. А недавно… – голос предательски дрогнул, – я встретил существо, назвавшее себя «Началом и Концом». А в больнице… оно явилось мне в облике Каэде.

– Ого… – Каэде прикрыла рот ладонью. – Но почему именно в моем обличье?

– Оно говорило что-то о зеркале… – я провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть навязчивый образ. – О том, что это либо мое отражение, либо чье-то из нас. Что все наши действия зависят от этого. Я… я ничего не понял! Но была подсказка…

Тишина в комнате стала почти осязаемой, когда я произнес:

– «Ваше время перевернётся вспять, когда настанет тот самый миг – печальный и огненный. Момент, когда ожидание „нового старта“ окажется пустотой».

– П-почему ты молчал об этом?! – Рэй вскочила, ее голос сорвался на крик. Легкий румянец окрасил щеки. – Идиот… – она резко отвернулась, делая вид, что поправляет волосы. – Ты хоть понял, что это значит?

– Если бы понял, уже сказал бы, – я устало потер виски.

Саюри робко подняла руку:

– М-может, это какой-то определенный день? – все взгляды обратились к ней, заставив девушку съежиться. – Н-ну… новый день как новый старт, а огненный… как рассвет? Я понимаю, что это мало что объясняет, но…

– В твоих словах есть смысл, – Рэн задумчиво потер подбородок. – Но это может быть как конкретной датой, так и…

– Да почему оно не может говорить нормально?! – Кента в ярости ударил кулаком по стене. – У нас что, время разгадывать ребусы?!

– Существо, назвавшее себя Небытием, вряд ли станет говорить прямо, – я сжал кулаки, ощущая, как холодная пустота разливается по груди.

– Небытие? – Каэде нахмурилась. – Но разве это не значит что-то несуществующее? Как оно тогда может…

– Его понимание Небытия отличается от нашего, – перебил я.

Рэй в отчаянии схватилась за волосы:

– А-а-а! Давайте просто разгадаем эту чертову загадку и покончим с этим!

– Подожди, – я поднял руку. – Это еще не все. Каэде говорила, что перед похищением слышала свист на улице. Давно Момо тоже упоминала о нем…

– Хочешь организовать патруль? – Рэн закончил мою мысль.

– Да, – мой голос прозвучал сухо, как осенний лист. – Но проблема в том… что я забыл закономерность. Одержимая Каэде дала наводку, но… – пальцы непроизвольно коснулись еще не заживших шрамов, – Ну простите, что забыл! Меня тогда избили чуть ли не до смерти!

Тяжелое молчание повисло в воздухе.

– Значит… нам нужно вести наблюдения ночью? – Каэде наклонилась вперед. – Я слышала его в темноте, когда на улице уже никого не было.

Я закрыл глаза, пытаясь выудить из памяти хоть какую-то зацепку. Лишь обрывки воспоминаний, как старые, выцветшие фотографии.

– Предлагаю дежурить через ночь, с полуночи до трех, – наконец сказал я.

– Что?! – Каэде чуть не опрокинула стул. – А когда спать?!

– Хватит ныть! – Рэй резко хлопнула ладонью по столу. – Начинаем завтра!

– Тут вообще интересуются общим мнением?! – Каэде обвела всех возмущенным взглядом.

– Не-а, – Рэн усмехнулся.

Внезапно я осознал странную пустоту в груди. С той встречи с Небытием я будто перестал быть собой. Ощущение надвигающейся угрозы стало почти физическим – как грозовая туча перед ударом молнии.

И самое странное – теперь именно я вел их за собой. Я, который еще полгода назад просто хотел пережить школьные дни. Мир изменился, опасность стала слишком реальной, а наша «нормальная жизнь» – далекой сказкой.

Нас теперь семеро. Справимся ли мы?

Глядя на их лица – решительное выражение Рэй, сосредоточенность Рэн, даже неожиданную серьезность Каэде – я вдруг почувствовал слабый проблеск надежды.

– Тогда… начинаем завтра, – сказал я, и впервые за долгое время в моем голосе появилась твердость.

Том. 2 Арка 6

Что-то я не ожидал, что в октябре может пойти такой холодный снег…

Глава 25

Время текло, и, кажется, не в нашу пользу. Неделя за неделей мы дежурили по ночам, но словно назло, ровным счетом ничего не происходило. Создавалось ощущение, что кто-то действительно следит за нами и специально затаился, как только мы взялись за дело.

Календарь неумолимо приближал октябрь. Я даже не заметил, как от сентября остались лишь жалкие крохи. Вроде только начался второй семестр, а уже пробирал до костей непривычный для этого времени холод. За все годы учебы не припомню, чтобы в конце сентября приходилось натягивать блейзер поверх рубашки. Обычно в это время еще можно было вспотеть на школьных ступеньках, а сейчас… Холод пробирал до дрожи.

Моя рука наконец-то зажила, хотя иногда по-прежнему напоминала о себе тупой болью. Зато теперь я снова мог крутить педали своего железного коня, что сегодня и делал по дороге в школу.

В коридорах взглядов в мою сторону – и в сторону Рэй – стало заметно меньше. Теперь все обсуждали нашу драку с Кайто, а не старые сплетни про убийства. Когда я вошел в класс, почти никто не обратил на меня внимания. Почти…

Рэй сидела в непривычной позе: развернувшись всем корпусом к двери, она подпирала щеку рукой и буквально сверлила вход взглядом. Увидев меня, ее лицо тут же озарилось хитрой ухмылкой, а глаза сузились, как у кошки, выслеживающей добычу.

– Что? – спросил я, останавливаясь перед ее партой.

– А что, сразу видно, что я что-то задумала? – она наигранно округлила глаза, изображая невинность.

Я только тяжело вздохнул и плюхнулся на свое место.

– Ты себя-то видела со стороны? – повернулся я к ней. – С таким хищным выражением лица и этой улыбкой до ушей сразу понятно – наша «глава клуба» опять что-то затевает.

Рэй резко привстала, упершись руками в парту, и нависла надо мной:

– Да ты прямо читаешь мои мысли! – ее зеленые глаза сверкали азартом. Выпрямившись, она театрально приложила палец к подбородку: – Как глава клуба… Ловля таинственных существ – это не единственная наша обязанность. Мы… – она сделала драматическую паузу, затем стремительно подскочила ко мне: – Будем участвовать в косплее!

– В… косплее? – я невольно моргнул.

– Ты что, не знаешь, что это? – Рэй шокировано вскинула брови. – Косплей – это когда…

– Я знаю, что это! – перебил я. – Вопрос в другом – почему именно сейчас?!

Она с размаху плюхнулась на соседний стул, размахивая руками:

– Да потому что у нас нулевой прогресс! Хоть какую-то клубную деятельность надо поддерживать! – ее голос звенел от возбуждения. – Представляешь, мы можем…

Пока Рэй с воодушевлением расписывала свои планы, я погрузился в собственные мысли. Слухи наконец-то начали стихать – теперь я мог спокойно разговаривать с одноклассниками, не видя в их глазах страха. И вдруг меня осенило – этот дурацкий косплей можно использовать с пользой! Если вспомнить организацию подобных мероприятий в средней школе, там всегда собирались ученики из разных школ… Мы сможем убить двух зайцев: и клубную деятельность поддерживать, и порасспрашивать людей.

– …А представь, как Момо удивится, когда мы придем на ее хоровой конкурс в костюмах! – голос Рэй вырвал меня из раздумий.

– На хор? – переспросил я, моргнув.

– Ага! – она оживленно закивала. – Ее выступление перенесли же, и теперь оно как раз совпадает с днем косплея!

Удивительное совпадение. Внезапно эта безумная затея уже не казалась такой бесполезной.

– Ладно, я согласен… – я предупредительно поднял указательный палец, – но кроме твоих развлечений, мы еще и людей опросим, договорились?

Рэй обиженно цокнула языком, откинув назад свои темные волосы:

– Опять ты всем командуешь, – она гордо вскинула подбородок. – Я тут все-таки глава клуба, так что решения принимаю я!

Ее зеленые глаза сверкали непокорностью, но в уголках губ пряталась улыбка. Казалось, она уже представляла, как мы будем воплощать ее задумку. А я… Я вдруг осознал, что мне нравится эта ее бесшабашная энергия. После всех мрачных событий такие вот безумные идеи как глоток свежего воздуха.

Хоть и чертовски утомительно – столько энергии в одном человеке… – подумал я, наблюдая, как Рэй, уткнувшись подбородком в ладонь, рассеянно водила пальцем по парте. Обычно она бы уже трещала без остановки, но сегодня явно витала в облаках, обдумывая свои косплей-планы. Даже когда я сказал, что пропущу клубное собрание, она лишь лениво махнула рукой, не устроив привычного спектакля.

Переобуваясь у выхода, я вздрогнул, когда передо мной будто из воздуха материализовалась Саюри. Она стояла, нервно теребя край юбки, ее глаза беспокойно бегали по сторонам. Казалось, она собрала всю храбрость, чтобы подойти ко мне.

– Т-ты… в клуб сегодня не идешь? – ее голосок дрожал, как первый осенний лист.

– Не-а, – я наклонился зашнуровывать кроссовки. – Хочу отдохнуть. Эти ночные дежурства выматывают.

Внезапно она сделала шаг вперед, оказавшись так близко, что я почувствовал запах ее шампуня – что-то цветочное, ненавязчивое.

– П-помнишь… ты обещал сходить со мной в одно место? – она робко подняла на меня глаза. – Мне… мне страшно одной…

Я моргнул, пытаясь вспомнить, затем улыбнулся:– Точно, забыл совсем. Куда именно?

– В т-торговый центр! – ее лицо внезапно озарилось улыбкой. – Совсем недалеко!

По дороге в ТЦ я украдкой наблюдал за Саюри. Она шла мелкими шажками, то и дело спотыкаясь о собственные ноги. Интересно, чего ей от меня нужно? Вряд ли для переноски коробок – она ведь не Харуто, который уже напомнил мне о «долге» за кровать. Мысли о предстоящих выходных, которые придется потратить на перетаскивание его хлама, вызывали тяжелый вздох…

Войдя в торговый центр, Саюри вдруг оживилась и потянула меня за рукав:

– Сюда! – ее голос звучал непривычно уверенно. Она уверенно зашагала к… отделу женского белья?

Я застыл на месте, чувствуя, как жар разливается по щекам. Саюри, не заметив моего замешательства, быстро забежала в магазин.

«Господи, ну почему именно сюда?!» – мысленно застонал я, чувствуя, как горячая волна накатывает от шеи к ушам.

Я замер у входа, делая вид, что разглядываю витрину соседнего магазина. В голове проносились панические мысли. Я же даже не знаю, как правильно называются эти… штуки! А если она начнет спрашивать совета? Я просто буду мычать как идиот: «Э-э… Ну… Выбирай… это…»

Вдруг Саюри выскочила из магазина, сжимая в руках стопку рекламных буклетов. Ее глаза сияли странной смесью страха и решимости.

– Я знаю… что я ужасно стеснительная и неловкая… – она прижала брошюры к груди, – но я хочу это изменить! – ее голос дрожал, но был твердым. – Мне нужно не просто раздавать их…, а общаться с людьми. Девушкам делать комплименты, спрашивать про их гардероб… Парням предлагать купить подарок… Так сказал мой руководитель…

Ох… Облегчение нахлынуло волной. Но больше всего – гордость за эту хрупкую девушку. Вспомнилось, как при первой встрече она едва могла связать два слова, помогла мне с велосипедом и сразу убежала, краснея. А потом, когда мы были на грани отчаяния после битвы с Падением, именно ее тихая сила поддерживала нас. А теперь… Она сознательно выбрала для себя самое сложное испытание.

– Хочешь потренироваться? – неожиданно для себя предложил я, чувствуя, как углы губ сами собой растягиваются в улыбке.

– К-как? – она растерянно моргнула.

Я отошел на несколько шагов, затем начал медленно приближаться, насвистывая беззаботную мелодию. Саюри сначала смотрела с недоумением, но, когда я подошел вплотную, ее глаза расширились от осознания.

– М-молодой человек… – она робко протянула буклет, – не х-хотите сделать к-кому-нибудь приятный сюрприз?

– Немного невнятно, – мягко сказал я, нежно взъерошив ее волосы. – Попробуй говорить увереннее. Но ты молодец!

Ее лицо вспыхнуло, как новогодняя гирлянда, но в глазах появилось что-то новое – искорка гордости за себя. В этот момент я понял: возможно, сегодняшний день важнее всех наших ночных дежурств. Потому что настоящие чудеса происходят не в борьбе с потусторонними силами, а в таких вот маленьких, но таких значимых победах над собой.

Сердце сжималось каждый раз, когда Саюри робко протягивала буклет, а прохожие, даже не замедляя шага, проходили мимо. Ее голосок, и без того тихий, становился все неувереннее. После десятого такого эпизода я не выдержал.

– Эй, люди! – мой голос гулко разнесся по торговому центру. – Вы что, слепые? Не видите, какая милая девушка пытается до вас достучаться? Да, она стесняется, но разве это повод ее игнорировать?!

– М-Макото, не надо! – Саюри схватила меня за рукав, ее лицо пылало от смущения.

Но эффект был мгновенным. Поток людей вдруг изменил направление, устремляясь к нашей скромной героине. С каждым взятым буклетом ее голос звучал все увереннее. Когда очередной клиент сразу направился в магазин, на лице Саюри расцвела такая широкая улыбка, что мне самому стало тепло на душе.

– Видишь? Ты справляешься, – я отступил к нашим вещам, давая ей пространство.

Что-то изменилось в ней после этого. Вместо робкого ожидания у входа, она начала сама подходить к людям – сначала неуверенно, постоянно оглядываясь на меня за поддержкой. Моего ободряющего кивка было достаточно, чтобы ее улыбка становилась шире.

Когда буклетов осталось всего несколько, мое внимание привлекла знакомые темные короткие волосы у входа. Рэй шла стремительно, погруженная в свои мысли, механически постукивая пальцами по подбородку.

– Саюри, – я подошел ближе, – ты же немного побаиваешься Рэй, да?

– Ну… мы стали ближе, но… – она нервно сжала оставшиеся буклеты. – Всегда страшно, что ее что-то разозлит…

Я легонько подтолкнул ее вперед:– Идеальный шанс перестать бояться!

Саюри замерла, увидев Рэй, затем сделала глубокий вдох и быстрыми шажками направилась к ней. Я последовал на почтительном расстоянии.

– Р-Рэй? – голос Саюри дрожал, но она продолжала. – К-как давно вы… обновляли гардероб? У нас скидки и. и большой выбор!

Рэй остановилась как вкопанная, медленно повернулась. Ее зеленые глаза изучали дрожащую Саюри, затем переключились на буклет.

– Ты про это? – она взяла листовку. Вдруг ее лицо озарилось пониманием. – Точно! Как вовремя! – уже направляясь к магазину, она бросила через плечо: – Спасибо!

Затем неожиданно остановилась, повернулась и. посмотрела прямо на меня:– Тебе – нет. – ее тон был ледяным, прежде чем она исчезла в магазине.

Я только развел руками. Типичная Рэй – подумал я. То демонстрирует неожиданную вежливость, то превращается в саркастичную фурию.

– У меня получилось! – Саюри хлопала в ладоши, держа последний буклет.

Я выхватил его с игривой ухмылкой:– Этот я приберу себе. Мало ли… вдруг понадобится сделать кому-то приятный сюрприз. – многозначительно поднял бровь, глядя в сторону магазина, где скрылась Рэй.

О чем я вообще думаю…

Саюри фыркнула, затем сжала мою руку в знак благодарности.

– Спасибо, что был сегодня со мной. – ее шепот был едва слышен, но искренен.

Она отошла в сторону наших вещей, а после вернулась, передав мне мою сумку.

– Можно я попрошу о кое-чем? – Постукивая палец об палец, спросила Саюри. – Можем… Сходить еще кое-куда?

– Куда же? – Я поправил сумку.

– Ко мне домой! – Улыбнулась Саюри.

О как.

Давно я там не был, даже позабыл, что мы вообще пара с Саюри для ее родителей. Может поэтому и ведет меня туда? Саюри стремительно пошла к выходу, а я за ней.

Кстати… Я же отдохнуть хотел, ведь так?

Переступив порог дома Саюри, я ощутил, как меня окутывает тепло домашнего уюта. Приглушенный желтый свет абажуров создавал умиротворяющую атмосферу, смешиваясь с аппетитным ароматом жареного мяса, от которого у меня предательски заурчало в животе.

– Я дома! – звонко объявила Саюри, ловко скидывая туфли. – И… я с гостем. Вы не против?

Две пары глаз мгновенно устремились на меня. Ее отец отложил газету, а мать приподняла крышку кастрюли, застыв в этом положении. Я невольно выпрямился, ощущая легкую дрожь в коленях.

– Здравствуйте… – мой голос прозвучал чуть тише, чем я планировал.

Отец Саюри оживился первым:– Макото, да? – он подошел ко мне с широкой улыбкой, его крепкая рука сжала мою в дружеском рукопожатии. – Давненько ты к нам не заглядывал!

– Извините, – я нервно провел рукой по затылку, – работа, учеба, дополнительные увлечения…

Мысленно я усмехнулся. «Увлечения» – хорошее слово для ночных бдений о битвах с потусторонними сущностями. Не каждый может похвастаться таким хобби.

– Ужин почти готов! – голос матери Саюри донесся с кухни. – Помойте руки и садитесь. Саюри сегодня работала – наверняка устала.

Девушка кивнула и повела меня по коридору. Пока я мыл руки в уютной ванной, мой взгляд случайно упал на зеркало. Вдруг возникла странная мысль – а что, если за этой стеклянной поверхностью тоже существует другой мир? Я резко встряхнул головой – чертовы параноидальные фантазии.

Возвращаясь к столу, я почувствовал, как слюнки предательски побежали при виде золотистой жареной свинины, покрытой аппетитной хрустящей корочкой. Пряный аромат чеснока и специй щекотал ноздри.

– Макото, любишь свинину? – отец Саюри потирал руки, с гордостью глядя на творение супруги. – У моей женушки особый рецепт – с остринкой!

– Обожаю! – мой ответ прозвучал искренне, хотя внутренний голос напоминал о приличиях. Нельзя же набрасываться на еду в гостях как голодный волк…

Мать Саюри тем временем разливала по тарелкам дымящийся суп, ее глаза сияли теплом. В этом доме, в этой простой семейной сцене, было что-то такое… настоящее. То, чего мне так не хватало в последнее время, погруженному в странные сны и ночные дежурства.

– Садись, дорогой, – женщина ласково указала на место рядом с Саюри. – Расскажешь, как помогал нашей девочке сегодня.

Саюри покраснела до корней волос, но в ее глазах светилась благодарность. Я почувствовал, как что-то теплое разливается в груди.

Я так погряз в этих бесконечных разгадках и ночных дежурствах, что почти перестал видеться с семьей. Глядя на Саюри и ее родителей, я вдруг осознал – мне, как и Рэй, нужно иногда отключаться от всего этого. Просто быть… обычным человеком.

За столом царила теплая атмосфера, но Саюри вела себя странно. Она не притронулась к еде, лишь перебирала край салфетки. Ее глаза беспокойно метались, а пальцы нервно постукивали по столу. Когда я закончил рассказывать ее отцу о новых школьных предметах, девушка неожиданно подняла голову.

– Я… мне нужно вам кое-что сказать… – ее голос дрожал, но звучал тверже обычного. – Я так вас люблю… Вы всегда поддерживали меня в трудные моменты… – она замолчала, быстро моргая, затем посмотрела на меня. – Макото… он действительно замечательный. Помогает всем, кто в нем нуждается. Но…

Ее нога под столом начала нервно подергиваться. Что-то явно давило на нее – я никогда не видел Саюри в таком состоянии.

– Но… – она сглотнула ком в горле, – Макото… никогда не был моим парнем.

В комнате повисла гробовая тишина. У меня даже дыхание перехватило от неожиданности. После того вечера, когда она умоляла меня подыграть перед родителями, прошло столько времени, что я почти забыл об этой лжи. И вот теперь она сама во всем призналась…

– Вы… поссорились? – мать Саюри осторожно спросила, бросая, между нами, взгляд.

– Нет! – девушка резко встряхнула головой. – Он… он вообще не способен ни с кем ссориться. Просто… с самого начала это была моя просьба. Ее голос стал тише, но четче. – Нам было важно пойти тогда ночью, а вы бы меня не отпустили… А я… я боялась, что если не пойду, меня не примут в клубе всерьез… Слезы катились по ее щекам. – Простите меня…

Мать мгновенно обняла дочь, тихо шепча слова утешения. Мне стало не по себе от вида этих слез, но отец Саюри неожиданно ткнул меня локтем в бок:

– Ну как мясо-то? – спросил он с нарочитой небрежностью.

– Пальчики оближешь! – я постарался соответствовать его тону, хотя голос слегка дрогнул.

– Ага, сразу видно – человек с вкусом! – он громко хлопнул меня по плечу, и в его глазах я прочел понимание.

Когда Саюри успокоилась, атмосфера за столом чудесным образом осталась такой же теплой. Ни упреков, ни разочарования – только принятие. Я наблюдал, как девушка наконец расслабилась и даже начала есть с аппетитом.

– Знаешь, – неожиданно сказал отец, наливая мне чай, – для меня важно лишь одно – что у моей дочери есть такие верные друзья. Его взгляд говорил больше слов. – А все остальное… ерунда.

Саюри сияла. Она посмотрела на меня и приятно улыбнулась.

Придя в комнату Саюри, я с удивлением отметил, насколько иначе она себя вела по сравнению с прошлым визитом. Тогда она едва могла сидеть рядом, а сейчас уверенно устроилась напротив, сложив руки на коленях. Мягкий свет вечернего солнца рисовал теплые блики на ее лице, когда она начала говорить, держа руки на коленях:

– Я помню, ты хотел отдохнуть, но…

– Мне нужно сказать тебе спасибо… по-настоящему. Она глубоко вдохнула, я глянул в ее глазах, в них отражалось что-то более смелое, чем раньше. Я быстро отвел взгляд.

– Когда я впервые увидела ваш клуб… – голос Саюри стал тише, но четче, – меня уже загоняли в клуб чаепития «для галочки». Всегда так – тихонь должны сидеть в уголке и не выделяться. Ее руки сжались в кулаки. – А я. я так хотела быть не просто «наполнением», а настоящим участником…

Мои глаза бегали по комнате, пока я ее слушал. Заметив стеклянную фигурку, которая чуть не свисала с полки, я протянул руку, чтоб поправить. Саюри это заметила и благодарно кивнула, продолжив говорить. Я поправил фигурку и с гордостью посмотрел на нее.

Так что лучше!

Мой взгляд вернулся к Саюри:

– Я соврала тебе тогда… – ее глаза наполнились слезами. – Прости. Я не особо интересовалась паранормальным. Просто… это был единственный клуб, куда меня могли принять такой, какая я есть.

Солнечный свет за окном очерчивал ее профиль, когда она продолжала:

– Вы трое были такими… разными. Рэн – спокойный, ты – надежный, а Рэй… – Саюри неожиданно рассмеялась сквозь слезы. – Боже, как я ее боялась! Но знаешь что? Именно она первая сказала мне: «Ты не тряпка, перестань себя такой вести». Или что-то в этому духе…

Я видел, как дрожит ее нижняя губа, но голос больше не прерывался:

– В том мире… мне было так страшно, что я плакала в подушку неделю. Но потом вспоминала, как ты обнял меня, как Рэй кричала слова поддержки, как все мы… – она резко выдохнула. – И понимала – это мое место. С людьми, которые видят меня настоящую. Которые меня не бросят!

Она ухватила мою руку с силой, от которой я даже вздрогнул – будто боялась, что я вырвусь и сбегу

– Ты сказал, я стала смелее? – в ее улыбке было что-то новое, взрослое. – Это потому, что наконец-то поверила – я могу быть не «тихоней Саюри», а просто… собой. И это благодаря вам. Спасибо, Макото. За то, что стал тем, кому я смогла это сказать.

Солнце высветило на ее щеке одинокую слезу, но в глазах больше не было страха – только искренняя благодарность и твердое чувство собственного достоинства. Я чувствовал глубокую гордость за неё, за то, как она смогла найти себя.

Она внезапно прижалась лбом к моему плечу, всхлипывая, как ребёнок после страшного сна. Я почувствовал, как дрожат ее плечи, как горячие слезы пропитывают ткань моей рубашки.

И-и что мне теперь делать?! Я не был готов к тому, что передо мной сейчас столь хрупкий человек будет нуждаться в такой поддержке!

– Что-то я сегодня слишком… расчувствовалась… – её голос прерывался между смешком и всхлипом. Её ладонь крепко сжала мою руку, словно боясь, что я исчезну, если она отпустит.

Я не находил слов. В груди бушевало сложное чувство – непривычное и сильное. Гордость за то, как она выросла. Благодарность за ее доверие. Грусть от осознания, через что ей пришлось пройти в одиночку.

Тихое тиканье часов на ее тумбочке казалось громким в этой тишине. За окном шелестели листья. Я не понимал, что мне делать в этой ситуация, поэтому осторожно похлопал ее по спине.

– Я не думал, что спустя полгода ты такое скажешь. – усмехнулся я.

Она фыркнула, все еще не отрываясь от моего плеча:

– Я с-сама в шоке…

Солнце проходило через листву и зеленым светом рисовало причудливые узоры на стенах, а где-то вдалеке завывал ветер. В этот момент я понял – вот оно, настоящее чудо. Не параллельные миры, не загадочные существа. А вот эти хрупкие, но такие важные моменты, когда кто-то находит в себе силы стать собой.

Я легонько потрепал ее по голове:

– Ты молодец. Правда.

Я сказал максимально искреннее, как смог. Она наконец подняла голову. Мне было немного неловко от такой откровенности, но я видел в её глазах только благодарность и облегчение. Я не знал, как реагировать на такой эмоциональный момент.

– Ой, прости! – Саюри резко отстранилась, смущенно поправляя растрепавшиеся волосы. Ее щеки пылали румянцем, а глаза блестели от недавних слез. – Спасибо… еще раз. – она произнесла это с такой искренней нежностью, что у меня в груди снова стало тепло.

– Да все в порядке, – я улыбнулся, ловя ее робкий взгляд.

Я чувствовал к ней такую же искреннюю дружескую привязанность и понимание, как к Рэн. Я видел, как сильно она изменилась за это время, и не мог не гордиться ею. Я чувствую, как она мне доверяет.

– Можно одну просьбу? – вдруг спросила Саюри, склонив голову набок. Она немного смущенно посмотрела на меня. – Ты вот надежный, Макото, всегда знаешь, что делать. А я вот не знаю… как вообще понять, что нравится парням? Чтобы на тебя хотя бы заметили. Я в этом совсем потеряна, а тот постоянно смущается…

Я чуть усмехнулся, неожиданно услышав такой вопрос от Саюри.

– Ого, вот это да! А кто этот парень, если не секрет? – поинтересовался я, поднимая бровь

Саюри смущенно отвела взгляд и приложила палец к губам.– Эт-то… секретные сведения! – сказала она, слегка хихикнув.

Я невольно рассмеялся:– Ну, я не эксперт… Никогда не пытался понравиться парню. – почесал затылок. – Может, что-нибудь приготовить? Это первое, что приходит в голову.

– А что они обычно любят? – Саюри оживилась, придвигаясь ближе.

– У всех по-разному. – пожал плечами. – Харуто жирное обожает, Рэн – морепродукты, а Кента от острого без ума.

– Ага, понятно… – она хлопнула в ладоши, словно собрав пазл. – Спасибо!

Мой взгляд скользнул к окну – закат уже окрашивал небо в багровые тона. Саюри, словно прочитав мои мысли, поднялась с кровати.

– Тебе, наверное, пора… – она потянулась к двери. – Ой, а можно я как-нибудь к тебе загляну? Хочу Момо повидать!

– Конечно! – я рассмеялся. – Для Момо дверь всегда открыта!

Ее смех смешался с моим, пока мы шли к выходу. Когда я собрался выходить, она поймала мой взгляд.

– Спасибо, что ты есть, Макото. – ее слова прозвучали так искренне, что я не сдержал улыбку.

Я лишь кивнул, и распустил нашу хватку. Когда дверь закрылась за моей спиной. Я вздохнул, глядя на её окно. Чёрт, как же всё-таки сложно – быть тем, кому люди доверяют такие вещи…

Я поправил сумку на плече и потопал домой. Тяжесть в ногах на что-то намекала, но на что…

Саюри, блин! А мой велосипед то в школе!

Раздраженный я потопал в школу за велосипедом и засунув руку в карман, я достал рекламу, что раздавала Саюри. Мне почему-то сразу вспомнилась Рэй, надо перестать уже думать о ней… Хотя пофиг я уже дважды сам себе в этом признался. Зачем уходить от правды…

Глава 26

Сегодня был выходной.Должен был быть, если бы вечером меня не ждал Харуто. Хотя, если честно, я сам виноват – он так трогательно умолял, что я под его напором согласился помочь.

Развалившись на диване в гостиной, я лениво переключал каналы. Снова убеждался: словно назло, в выходные по телевизору – полный швах. Утром, когда все на учебе или работе, показывают и аниме крутые, и сериалы, и стендапы… А сейчас? Оказывается, огурец даёт силу земли. Ну спасибо, просветили.

– Сынок, сбегаешь в магазин? – раздался голос мамы с кухни.

Что ж, разомнусь хоть.

Я с трудом оторвался от дивана, потянулся и размял затекшую спину. Прогулка – дело хорошее, но с нынешней аномальной погодой – не всегда удовольствие.

– Давай, – ответил я, подходя ближе. – В конбини или в торговый центр?

– В центр, если не трудно! – мама улыбнулась. – Нужно пару приборов заменить, а то эти уже на ладан дышат.

Я взял список и деньги, уже собирался выходить, как вдруг из комнаты выскочила Момо.

– А? Братик, ты куда? – уставилась на меня сестра.

– В торговый центр. Мама попросила. Хочешь со мной?

– Можно?!

Я натянул кроссовки, выпрямился и ухмыльнулся ей в ответ. Момо радостно захлопала в ладоши и помчалась переодеваться.

– Только теплее оденься! – крикнула ей вдогонку мама, а потом строго посмотрела на меня. – И ты куртку не забудь!

Пришлось подчиниться. Я накинул ветровку и застегнулся. Ужас… Обычно в этом месяце было +15 и солнце, а теперь – едва +10, да с противным холодным ветром. И самое странное – синоптики ни слова не сказали! Хотя… Чего удивляться? Они каждый день не угадывают. Обещают +20, а на деле – +7.

Как они вообще работают?

Моя сестрёнка выскочила из комнаты в милом джинсовом комбинезоне, быстро обулась, накинула куртку и помахала маме:

– Пока-пока! – сияя, крикнула она.

Я закрыл за нами дверь и тяжело вздохнул, ощутив холод. По щекам ударил пронизывающий ветерок – несильный, но противный. Обычно в начале октября я спокойно ходил без куртки, а сейчас… Что творится с этой погодой?

По дороге Момо пританцовывала и напевала песенку:

– …Мне лунной ночью так нужна помощь, но не могу звонить – уже полночь. Люблю, но что и как – не понимаю, и не могу найти покой… – Она весело размахивала пальчиками в такт.

Наверное, это заставка из какого-то аниме, но я никак не могу вспомнить, из какого именно…

– Братик, а почему так холодно? – вдруг оборвала своё пение и повернулась ко мне.

– Не знаю. Наверное, потому что осень…

– А я даже рада! – Сестрёнка широко улыбнулась. – Вот если бы сейчас стало очень холодно и пошёл снег, мы бы могли поиграть в снежки! Хочешь?

Я усмехнулся.

– Хочу. Только не закидывай меня, как в прошлый раз!

Момо хитро прищурилась.

– Ладно, я понял, – фыркнул я. – Тогда и от меня пощады не жди!

Мы рассмеялись и зашагали дальше в привычном ритме. Как же я рад, что тогда смог её спасти…

Автоматические двери торгового центра раздвинулись, и Момо, будто впервые здесь, тут же бросилась всё разглядывать. Не знаю, что она каждый раз находит нового, но её восторженные глаза всегда вызывают у меня улыбку.

– Смотри-смотри! – Она ткнула пальчиком в сторону магазина игрушек. – Давай зайдём, хоть посмотрим!

– Ладно, давай.

Сестрёнка рванула вперёд, а я машинально похлопал себя по груди. Внутренний карман куртки. Тонкий кошелёк. В нём – пара тысяч йен, которые я почти не тратил с тех самых подработок с Харуто.

М-да… Чем богаты, тем и рады.

Вся эта беготня, сражения, загадки – они сделали из меня другого человека. Раньше, будь то учёба, каникулы или выходной, я в любой момент мог пойти на подработку. С учёбой тоже беда… Нет, я не скатился в бездну, но перестал заниматься сам.

Как-то я уже говорил… Друзья у меня были, но какие-то ненастоящие. Если я не проявлял инициативу, обо мне просто забывали. Остальные продолжали тусоваться, даже если вели себя так же, как я. Поэтому большую часть свободного времени я тратил на учёбу – и до сих пор вхожу в топы на школьных экзаменах.

Я зашёл за Момо в магазин и мельком глянул на кассира. Ну и что с этих денег? На что-то серьёзное их не хватит, а вот порадовать сестрёнку… Думаю, смогу.

– Что смотришь? – Наклонился я к полке, куда она уставилась.

– Раскраска… – Она подняла на меня глаза. – Карандаши у меня есть, а вот раскрасок уже нет…

Я глянул на ценник. Всего триста йен. Если ей больше ничего не нужно – хоть десять штук возьму!

– Ещё что-нибудь хочешь?

– Думаю… – Она прижала палец к щеке, слегка покачиваясь. – Не-а!

– Тогда бери сколько нужно!

На её лице расцвела улыбка, и она тут же схватила две штуки, потом вопросительно посмотрела на меня.

– Точно хватит? – я добродушно приподнял бровь.

– Ну… – Момо взяла ещё одну. – Теперь да!

Улыбаясь, я подхватил её книжечки и расплатился на кассе. Словами не передать, как счастливо шагала теперь Момо, крепко прижимая к груди новые раскраски.

С радостью сестры покончено, а теперь…

Я достал мамин список и проложил маршрут по магазинам, чтобы не ходить кругами.

Сначала зашли в отдел посуды. Пока я с видом знатока сравнивал две одинаковые сковородки, одна из которых почему-то стоила на тысячу дороже, Момо носилась по магазину, разглядывая всякую мелочь – от брелоков до стаканчиков с зелёным градиентом.

Дальше был магазин специй. Я тщательно выбирал смесь перцев, пока сестрёнка не расчихалась так, что эхо разносилось до самого следующего магазина.

– Бра… – чих… – а поч… – чих… – в носу… – чих… – щекотно! – наконец выдохнула она, шмыгнув носом. – О!.. Прошло! – И сразу же сияющее улыбнулась.

Я лишь покачал головой, глядя на её выходку, и мы двинулись дальше.

Супермаркет и неприятные воспоминания

Спустившись на первый этаж, зашли в супермаркет. Честно говоря, у меня с этим местом связаны не самые приятные воспоминания… Но, когда я подошёл к овощному отделу, невольно вспомнил, как сам когда-то выставлял всю эту «адскую прелесть» на полки.

Самая сложная часть списка. Пришлось обежать полмагазина:

Консервированный горошек. Почему он так отличается от обычного? Пару упаковок риса. Я был рад, без риса я как без рук. Даже если на ужин суп, рядом всё равно стоит миска с рисом. Большая железная банка кофе. Это для папы. Он без кофе – как я без риса. Мы с мамой больше любим чай, особенно зелёный. А Момо… ей всё равно, лишь бы пить что-то сладкое. Хотя мама ругается, когда она норовит глотнуть крепкий кофе.

Вернувшись к овощам, я потянулся за луком-пореем… и вдруг, совершенно машинально, взмахнул им, как мечом. В тот же миг голос певицы, звучавший из динамиков, резко исказился, превратившись в электронный визг.

Динамик сломался, что ли?

Убрав лук в корзину, я глянул в список и удивился. В следующей строке мама написала:

«Возьми что-нибудь себе и не забудь про Момо»

– Момо? – обернулся я, пряча список. – Хочешь чего-нибудь?

Её глаза тут же загорелись, как два фонарика. Она схватила меня за рукав и потащила к полкам с шоколадом.

– Вот это хочу! – ткнула пальчиком в шоколадное яйцо с игрушкой. – Можно?

– Конечно!

Сестрёнка с довольной ухмылкой бросила яйцо в корзину, а я прихватил пару энергетиков. На сегодняшнюю ночь пригодятся – всё-таки дежурство не отменяется.

Расплатившись, мы вышли из магазина. Я в последний раз проверил список, смял бумажку и выкинул в урну.

– Вроде всё… – вздохнул я.

– Домой? – Момо уже разворачивала шоколадку.

– Ага! – тронулся в путь. – Только ешь быстрее, а то руки на холоде замёрзнут!

– Хо-ро-шо!

Двери торгового центра раздвинулись, и мы направились через парковку, как вдруг у меня зазвонил телефон. С трудом перехватив пакеты, чтобы ничего не выпало, я достал телефон. На экране – знакомый контакт: Харуто.

Я решил пошутить и ответил с фальшивой бодростью:

– Алло-алло! Грузчик за три тысячи в час на связи!

– Чего?! – парень явно опешил. – А что так дорого?!

– Инфляция, – усмехнулся я. В трубке раздался смешок.

– Я, вообще-то, звоню… – вдруг голос Харуто стал хитрым. – А я тебя вижу!.. Сейчас сковородка выпадет.

Я покосился на пакеты. Действительно, одна сковородка едва не вываливалась. Поправив её, я обернулся – у входа в ТЦ стоял Харуто и махал мне рукой.

На нём был… Что?! Розовый шарф?!

– Сейчас подойду, – бросил он и сбросил вызов, направляясь к нам.

– Это твой друг? – Момо прищурилась, глядя в ту же сторону. – А-а-а! Это он мне игрушку выиграл! – вдруг замахала рукой. – Приве-е-е-ет!

Харуто подбежал, поздоровался с сестрёнкой, а потом выпрямился передо мной. Как я ни старался, взгляд всё равно цеплялся за его шарф. Дело было не только в цвете… Зачем он вообще его надел? Да, на улице прохладно, но не настолько же…

– Ты под Кента косишь? – не удержался я.

– А? – Харуто сморщился. – Ты про шарф? Да нет! Это Каэде нацепила! Зашёл к ним, продукты принёс, а она: «Холодно-холодно!» – и завернула меня, как мумию. А если бы отказался? По лицу бы получил! Да и руки были заняты, вот и не снял…

Я слегка наклонил голову и ехидно ухмыльнулся:

– А тебе идёт…

– Да иди ты! – Харуто фальшиво обиделся и перевёл внимание на Момо. – А это что у тебя?

– Во! Игрушка из яйца! – она показала пластикового динозавра. – Нравится?

– Очень! – Харуто добродушно улыбнулся и потрепал её по голове.

Меня всегда удивляло, как Момо умеет располагать к себе людей. Ни один из моих друзей не оставался к ней равнодушным – все так и норовили приласкать её, сказать что-то доброе. Особенно Кента с Саюри. Для них моя сестрёнка стала почти родной.

– А ты на работу? – наконец спросил я.

– Не-а! Говорил же – продукты относил. Решил заскочить к тебе, раз ты всё равно сегодня ко мне заглянешь. Твоя мама сказала, что ты по магазинам, вот я и подумал – встретимся по пути.

Ну, теперь понятно, откуда эта рыжая голова здесь взялась.

– Ой-ой… – вдруг Момо схватилась за голову и пошатнулась.

Я мгновенно подхватил её.

– Что случилось? – испуганно спросил я, чувствуя, как холодеют пальцы.

– Не… не знаю. Голова немного болит. – Она потрясла головой, как бы стряхивая боль. – Уже лучше!

– Может, заболевает? – вмешался Харуто. – Холодрыга же жуткая!

Его слова звучали логично. Я отпустил сестру, а та, словно ничего не произошло, продолжила разглядывать игрушку, доедая шоколад.

– Когда придешь, скажи маме, чтобы дала тебе таблетки от простуды, – попросил я, и Момо послушно кивнула.

Взяв пакеты в обе руки, мы втроём зашагали домой. Передав Момо и покупки маме, я вышел вместе с Харуто.

Как только дверь закрылась за нами, тон парня резко изменился:

– Значит, сегодня дежурим? – он тяжело вздохнул. – Это адски выматывает… Но после того, что случилось с Каэде, я не хочу, чтобы это повторилось с кем-то ещё. – Его кулаки непроизвольно сжались. – Я до сих пор виню себя за то, что тогда не смог помочь. И эта Рэй… её можно понять, но стрелять в меня? Серьёзно?!

– Дежурим… – я поднял глаза на небо, затянутое пепельной пеленой. – Чувствую, мы близки к разгадке.

Тучи сгущались с каждой минутой, предвещая не просто дождь, а настоящую непогоду. Холодный ветер уже пробирал до костей. Боюсь представить, что будет ночью…

Когда мы подошли к дому Харуто, он резко замер на пороге.

– Слушай… – нервно почесал затылок. – Груз привезли вчера, коробки в гостиной. Поможешь разобрать? – голос стал тише, – при отце не вспоминай наш разговор в парке, лады?

Кивнув, я шагнул внутрь. Интерьер дома был полной противоположностью Харуто: скупые серые стены, минималистичная мебель, ни единого яркого пятна. Лишь оранжевая кружка с чайным пакетиком на столе нарушала монохромность.

Пока я расшнуровывал кроссовки, из соседней комнаты вышел мужчина. Высокий, с проседью в чёрных волосах и усталыми морщинами у глаз. Он поправил воротник серного кардигана:

– К Каэде заходил? Как она?

– Ага… – Харуто отвел взгляд. – Всё норм. – Скрестив руки, уставился на гору коробок.

Мужчина выглянул из-за его плеча:

– Друг? Помочь пришел?

– Макото, – буркнул Харуто, а затем повернулся ко мне. – Моя комната на втором этаже! Мы же справимся? – Он лучезарно улыбнулся.

– Я свободен, помогу, – мягко предложил отец.

– Пап, не надо! Ты же… – цокнул языком и добавил вполголоса: – Справлюсь сам.

Мужчина задержал на нас взгляд – в нём читалась грусть – и молча скрылся в комнате.

Меня сдавило под ложечкой. Харуто понять можно, но видя, как его отец – добрый, чуть бесхарактерный человек – тянется к сыну… Жаль его до боли.

Осмотрел коробки. Одна – явно кровать. Но остальные?

– Их слишком много.

– Ну… – почесал затылок. – Деньги скопил, решил стол с комодом заодно обновить…

– …Может, таки брать три тысячи в час?

– Не издевайся! – схватил за запястье. – Я теперь нищий школьник! Смилуйся, господин Инудзука!

– Ладно-ладно, – с пафосом приложил руку к груди. – Кто ж вас еще спасет, кроме меня!

Харуто отпустил меня, заморгал:

– Прямо как Рэй…

– Хватит! – цокнул языком. – Работать!

Достали эти сравнения. Да, мы с ней давно бок о бок. Но «хорошим» её поведение не назовёшь. Порой смешит, да. Но чаще – её эгоизм и высокомерие сводят с ума.

Начали с малого. Я вскинул коробку с комодом – увесистую, но посильную. Харуто подхватил ящик поменьше.

– За мной! – бросил он, двигаясь к лестнице.

Переставляя коробку с боку на бок, я поплелся следом. Когда он распахнул дверь, мир перевернулся. Комната Харуто взрывалась хаосом: стены в плакатах рок-групп и аниме-персонажей, на кровати – баррикада из пустых пачек чипсов. Рыжие наушники, потрёпанные временем, валялись рядом с древним плеером.

– Сюда ставь, – указал он на свободный угол. – Прости за бардак… Проспал, а потом сразу побежал до Каэде и к тебе.

– Да вроде я ничего против не имею…

Несмотря на хаос, здесь было по-своему… уютно. Тепло человеческого присутствия, которого так не хватало внизу.

– Может, старую кровать разберём сначала? – предложил Харуто. – Потом места не будет.

– Я теперь и сборщик мебели? – приподнял бровь.

– Нууу… Извиняй! – заныл он. – Кенту звать? Я с ним наедине боюсь! – принялся сгребать мусор с кровати. – Спустись, спроси у отца, где инструменты, он скажет.

Вздохнув, я спустился. Дверь в отцовскую комнату была приоткрыта. Постучав, я заглянул. Мужчина вздрогнул, торопливо пряча что-то под подушку. Увидев меня, обмяк:

– Ох… думал, Харуто. Что-то нужно?

Мой взгляд упал на уголок бумаги, выглядывающий из-под подушки. По детским неуклюжим линиям угадывался рисунок.

– Это… – шагнул в комнату, – …Харуто рисовал?

Он ерзнул на месте, потом осторожно достал папку с пожелтевшими листами. На них – кривые домики, солнце с лучами-закорючками, семья из трёх фигурок.

– Да… – пальцы сжали бумагу. – Часто пересматриваю их…

Я прошел глубже в комнату и осторожно опустился на табурет напротив отца Харуто.– Можно взглянуть? – Мужчина неохотно протянул рисунки.

Бумага буквально дышала Харуто. Множество теплых, ярких, даже дерзких красок. Так он всегда был таким? Честно говоря, после его рассказа о семье, я начал думать, что его поведение с нами – просто очередная маска. Но оказалось, что даже сквозь боль он остается собой.

– Думаю, не стоит с тобой это обсуждать… – Он отвел взгляд. – Это… семейное.– Мне Харуто уже рассказал, – поднял я голову. – Это правда? Насчет его матери…

Глаза мужчины широко распахнулись от удивления. Он явно не ожидал, что сын способен кому-то открыться.– Понимаю, это не мое дело, – осторожно продолжил я, – но вы хотя бы пытались сказать ему, что сожалеете?

Его голова виновато поникла.– Нет… не пытался, – проговорил он глухо. – Харуто избегает долгих разговоров со мной. Утром – школа, потом – работа, а на выходных он вечно куда-то пропадает. Я признаю свою вину…, но произнести это вслух так и не могу. Просто стараюсь дать ему то, от чего сам бежал все его детство…

Неприятная пауза повисла в воздухе. От нее у меня слегка закружилась голова. Зачем я вообще беру на себя роль психолога, не имея ни малейшего опыта? Просто… Я-то вырос в любящей семье, а их больная ситуация буквально изводит меня. Вдруг мужчина нарушил молчание.

– А насчет моей жены! – резко вырвалось у него, но сразу же голос понизился. – Она… да, многое натворила, но она не чудовище. Наверное…

Я бросил взгляд на рисунки, отложил их в сторону и придвинулся к мужчине. Не знал, стоит ли говорить, но рискнул:– Послушайте, – начал я осторожно. – Не всегда поступками можно достучаться. Все люди разные. Возможно, Харуто нужны не дела, а… правда. Давайте я помогу?

Он вопросительно посмотрел на меня и кивнул, ожидая продолжения.– Сделаем так: вы дадите мне номер. Я позвоню через пару дней, а вы… Вспомните, что по-настоящему радовало вашего сына когда-то? Что и сейчас могло бы его тронуть?

– Что… его порадует? – Отец Харуто задумчиво поднял глаза. – Д-думаю, кое-что припомню!

Я вскочил с табуретки, доставая телефон:– Давайте номер! Мне пора – Харуто ждет! – Криво улыбнулся я. – И еще… Не подскажете, где у вас инструменты?

Мужчина тоже достал телефон. Мы обменялись контактами, а затем он проводил меня до кладовки. Взяв набор отверток, я вернулся обратно.

Харуто, весь в поту и с молотком в руке, сидел на корточках рядом с почти разобранной кроватью. Запыхавшись, он поднял на меня взгляд.– Где ты пропадал? – усмехнулся он. – Кровать – древняя, разваливалась, как не знаю кто! Как я на ней вообще спал?!

Он принялся выбивать молотком следующую деревяшку, пока та не поддалась. Улыбнувшись, я присоединился к другу: пока он колдовал над одной деталью, я аккуратно откручивал другую.

Так и прошло время в гостях у Харуто. Таскали мусор, поднимали, ломали, кое-как собирали. Естественно, не обошлось без травм: Харуто изрядно помял себе пальцы молотком, я же то и дело ронял детали себе на ноги, спускаясь с остатками старой мебели. Апофеозом стала сборка комода: когда мы прикручивали направляющие к ящикам, вышло, что теперь в каждой стенке ящика красовалось по несколько лишних дырок. Ну не наша вина! Схема в инструкции была – загадка, вот и ошиблись.

– Вот черт! – Харуто потянулся, выгнув спину дугой. – Выдохся…

Я с легкой гордостью оглядывал его комнату, теперь полностью обставленную по-новому. Особенно радовало, что Харуто остался Харуто: даже новую мебель он выбрал в своих фирменных ярких цветах, да и стол уже украсил парой наклеек. Правда, откуда они взялись – загадка…

– Спасибо, что помог! – Харуто улыбнулся. – Без тебя я, наверное, сегодня реально сдох бы, но с тобой все прошло куда легче!

Я наигранно взглянул на запястье, будто проверяя время, но часов-то не было.– Ну, и где мои девять тысяч йен? – строго спросил я, уставившись на него.

– Да отвяжись, Макото! Нет у меня денег. Совсем припекло – забирай комод! – фыркнул он.

Я только фыркнул в ответ, и мы двинули к выходу. Уже припозднились, да и отдых не помешал бы перед ночным дежурством у окна. Выйдя на улицу, я глянул на небо – низкие тучи, и где-то вдалеке прогрохотал гром.

– Погода – просто жесть… – пробурчал Харуто, тоже вглядываясь в темноту.

Октябрьский ветер пробирал до костей. Чувствовалось, что температура упала не до десяти, а до пяти градусов, а то и ниже.

– Не то слово… – тяжело выдохнул я и повернулся к нему. – На связи во время дежурства? Телефон при себе, звони сразу.

– Так точно, сэр! – Харуто вмиг вытянулся по стойке «смирно», руки по швам, и тут же рассмеялся.– Может ты так Рэй слушать будешь? По меньше по коридорам школы носить будешь!

– Я не просто так ношусь! – важно поднял он палец, качая им у меня перед носом. – Это – мотивация для легкой атлетики!

– Ну, конечно… – Улыбнулся я.Мы с ним попрощались, и я, засунув руки в карманы тонкой куртки, зашагал домой.

Холодный ветер пробирал сквозь ткань, заставляя идти быстрее. В голове вертелся один вопрос: правильно ли я поступил, взявшись помогать отцу Харуто? Лезу не в свое дело, опыта – ноль. Странное чувство… С одной стороны, их больная ситуация буквально не дает покоя. С другой – кто я такой, чтобы совать нос в чужую семью, да еще и пытаться чинить то, что сломалось за годы? Просто… Видеть Харуто таким – живым, ярким, несмотря на все – и знать, что между ним и отцом эта стена… Невыносимо. Вот и наобещал сгоряча. А теперь думаю: а вдруг сделаю только хуже? Вдруг отец не готов к разговору? Или Харуто воспримет это как предательство? Хотя… Когда он смотрел на рисунки, в его глазах было что-то… Какое-то смутное ожидание? Или мне показалось?

Я глубже нырнул в воротник куртки, стараясь укрыться от ледяных порывов. Дорога казалась длиннее обычного. Ну что ж, слово дано. Остается только надеяться, что эта авантюра не обернется катастрофой. Время еще есть. Может, к тому времени хоть что-то прояснится. Или я хотя бы пойму, с чего вообще начать. Главное – не наломать дров. Хотя с моей-то способностью попадать в неловкие и странные ситуации… Эх.

Я прочистил горло и ускорил шаг. Домой. Отдохнуть хоть пару часов перед ночной слежкой. А там… Будь что будет. Смогу ли я хоть чем-то помочь?..

Дома меня встретили ужином и теплыми разговорами. Свет кухонной люстры, запах домашней еды, спокойные голоса и радостные рассказы Момо – все это окутало меня, как мягкое одеяло после ледяной улицы. Я машинально улыбался в ответ на вопросы о дне, клевал вилкой картошку, но мысли все еще крутились там, в яркой комнате Харуто и в сумрачной гостиной его отца. Тепло дома не могло до конца растопить внутренний холодок сомнения. Правильно ли? Не наломаю ли дров? – этот вопрос отстукивал в висках в такт тиканью кухонных часов.

После ужина я помыл посуду, больше по привычке, чем из осознанного желания помочь. Вода, стекающая с тарелок, успокаивала монотонностью. Затем – душ. Горячие струи смывали пыль ремонта, физическую усталость, но не могли смыть напряжение предстоящей ночи. Я стоял, закрыв глаза, ощущая, как жар проникает в закоченевшие мышцы спины, и представлял темные переулки, по которым шел час назад, и низкое грозовое небо. В сердце было не спокойно, словно что-то сегодня случится

Выбравшись из ванны, я натянул чистую, теплую домашнюю одежду, которую нашел – аномальный октябрьский холод, казалось, просочился даже сквозь стены. В комнате было тихо. Я погасил верхний свет, оставив лишь настольную лампу, и плюхнулся на кровать. В какой раз попытался что-то почитать, но никак, тем более, когда в голове стали появляться вопросы о Небытие. Кроме слежки ночью я стараюсь разгадать ее фразу, может этим занимается и Рэй, но пока от нее нет новостей.

Проведя время хоть как-нибудь до полночи, я взял банку энергетика, выключил весь свет и сел у окна. Сквозь приоткрытую форточку я стал слышать приглушенный шум начинающегося дождя, да и порывы ветра, стучащего веткой о водосточную трубу где-то рядом. Я сидел, подперев голову рукой, смотря куда-то в пустоту. Тело ныло приятной усталостью после физической работы.

Устал я от всего этого…Не устану задаваться одним вопросом… Как все дошло до такого? Ехал в школу с мыслями получить знания, образование, а в итоге получил красивую девчонку, которая втянула меня – да и не только меня – в загадочный мир совсем других правил. И почему, черт возьми, все остальные прибились к нам? С Саюри я вроде понял: хоть и боится, но чувствует себя среди нас своей. А остальные? Вон Кента: он же просто хотел узнать, как мы их выиграли в баскетбол, а получил… драку с нами против хулиганов, а потом и с божеством. Жуть, как звучит. А Харуто? Неужели его и правда так подстегнуло желание спасти мою сестру, даже зная, что там происходит? Но почему он после остался? Не просто остался – в клуб записался! А вслед за ним Каэде… Вместо того, чтобы пережить эту одержимость и забыть, как кошмар, она тоже примкнула. И самое смешное: хоть Рэй по сути всех нас собрала, она лидер, тянутся-то почему-то все ко мне! Да и я… Нет бы иногда не лезть, так ведь лезу! Зачем? Сам не пойму.

Вдруг рядом заиграл рингтон телефона. На экране – «Рэй».Вспомни лучик, а вот и солнце…Я тяжело выдохнул и взял трубку.

– Чего? – брюзгливо спросил я.

– И чего это ты таким тоном? – удивилась она. – Словно ящики целый день таскал.Правда что ли?

– Да нет, просто эти посиделки выматывают…

– Да не гони! – Рэй повысила голос. – Я и так еле согласилась, что эту авантюру ты придумал, а не я! Теперь сидим до конца, пока не выясним всё!

Ого, прогресс. Чтобы Рэй вслух признала, что идея не её – хоть и дурацкая? Экзотика.

– А зачем звонила? Что-то хотела?

В трубке воцарилась тишина. Сначала подумал – отвлеклась, но, когда пауза затянулась, я не выдержал:– Алло?! Ты вообще на связи?

– А что, главе клуба повод нужен, чтобы позвонить? – начала она слегка неуверенно, но тут же набрала напора: – Раз звоню – отвечай, а не допытывайся!

– Странно, что сам не додумался… – тяжело выдохнул я.

Бросив взгляд на темное окно, я глотнул энергетика. Хотя толку? Будто вообще не бодрит.

– О чем думаешь? – спросила Рэй.– О чем именно?– Ну… – замялась она. – Обо всем. О снах, о загадке, о Небытии… Ты же говорил, что всё на Окинаве началось? А что тебе там снилось?

– А? – я завис. – Д-да ничего особенного! Тоже всё таинственное, запутанное…

Достала она меня с этой Окинавой! Стоило рассказать про сны – и периодически она допытывается именно про Окинаву. А я что скажу? Ну, были мы там, бегали, чуть не померли… и поцеловались. Если вспомнить, как она врезала мне, когда я ее девушкой назвал при следователях – то, что со мной будет, если я упомяну этот… «интимный момент»? Что она со мной сделает…

Наш разговор заглох. Девушка молчала, да и я тоже. Никто не спешил класть трубку: мне незачем было это делать, а Рэй… понятия не имею. Лишь изредка в трубке проскакивали короткие фразы вроде «Видишь что-нибудь?», а вслед за ними – тихое хрумканье: то ли печеньем, то ли сухариками.

– Печеньки жрёшь? – пробурчал я, не отрывая щеки от пластикового подоконника

– Не-а, – отчеканила она с набитым ртом. – Сахарные кубики!

– Чегооо?! – я едва не подавился собственным дыханием.

– А что? – прозвучало вполне беззаботно. – Захотелось сладкого! А дома ничего вкусного!

Ну и ну… Столько всякого происходило, а Рэй и поныне удивлять не перестает. Прямо экспонат для музея человеческих странностей.

Мы просидели еще час. То перебрасывались фразами, то молчали, то обсуждали дела ее клуба. Она подчеркивала, что это ИМЕННО ее клуб, вот и я уточнил: «Твой клуб».

– …А насчет той пентаграммы на стене – я до сих пор в ярости! – буркнула Рэй. – Ладно, ты, но… – Она резко замолчала.

– Алло?– Погоди. – бросила Рэй и снова замерла. – Свист. Слышу свист.

Я вздрогнул, подскочил к окну и вжался лбом в стекло. За окном хлестал ливень, перекрываемый лишь раскатами грома.

– Серьезно? Откуда?Рэй не отвечала, потом тяжело вздохнула:– Мам! – крикнула она в сторону. – Это у меня чайник закипел…

Я плюхнулся обратно на стул.– Успел уже испугаться… – выдохнул.

Вдруг телефон завибрировал в руке. Я отвел его от уха – входящий от Саюри.– Рэй, перезвоню! – выпалил я, сбросил текущий вызов и ответил Саюри. – Да?

На той стороне слышался плач. Я занервничал. Резкий шум, будто у нее вырвали телефон, заставил еще сильнее вздрогнуть. А голос, который я услышал, и его слова… Бросили меня с места:

– Алло! Макото, это ты? Говорит отец Саюри. – Его голос впервые звучал так сдавленно и серьезно. – Наша девочка… пропала. Вся ее комната… Будто целый колодец вылили…

– М-мы же… в-все-го лишь… на… на часик… в… в гости… ушли, а… а… тут… – Заикалась ее мама.

Я вскочил, уже двигаясь к выходу:– Когда вы с ней связывались?– Минут пять назад! Она ответила, я сказал, что мы уже идем домой!

Время есть!– Я все сделаю! – резко сказал я, сбросил и мгновенно набрал Рэй.Она ответила с первого гудка.– Саюри пропала. Признаки те же. Звони Кента и Рэну, я свяжусь с Харуто и Каэде. ВСЕ срочно к ее дому! – скомандовал я.– Поняла!

Я вылетел из комнаты, на ходу втоптал ноги в кроссовки и выскочил на улицу. Погода свирепствовала: ледяной ливень, холод, пронизывающий до костей. Не думая ни о чем, я вскочил на велосипед и рванул в сторону дома Саюри, одной рукой набирая номер Харуто.

– Алло, Харуто! – прохрипел я, едва различая экран сквозь водяную пелену на лице. – Зови Каэде и мчитесь к дому Саюри! Пропала!

– А? Что? Да, ясно! – голос Харуто пробился сквозь шум ливня и тут же исчез, оборвавшись на полуслове.

Я швырнул телефон в карман куртки, вцепился в руль так, что костяшки побелели, и вбил педали в грязь. Улица превратилась в черное зеркало, отражающее клочья разорванного неба. На каждом повороте сердце уходило в пятки – заднее колесо уползало вбок, асфальт терял всякое сцепление, и мир вращался в бешеном калейдоскопе мокрых фонарей и мрачных теней домов. Я выравнивал велосипед, впиваясь в педали снова, но колеса лишь бешено буксовали в глубоких лужах, вздымая ледяные фонтаны грязи, хлеставшие по ногам и лицу. Лязг цепи сливался с воем ветра.

3:04.

Цифры на часах горели зловещим красным в кромешной тьме. Ни души. Ни машин. Только я, мой хрипящий велосипед, и вселенная, сошедшая с ума: неистовые вспышки молний, на миг выхватывающие из мрака искаженные очертания домов, и грохочущий гром, сотрясавший самые кости. Ледяная вода затекала за воротник, промокшие джинсы смертельно холодили ноги, а дыхание рвалось из груди горячими клубами пара.

Как?!

Яростный вопль рвался изнутри, заглушаемый ревом стихии. Как ТАК вышло?! Мы ДОЛЖНЫ были быть начеку! Должны были ОХРАНЯТЬ друг друга! Почему ОНА?! Почему СНОВА кто-то вырван из жизни в этом кошмаре?! Почему я НЕ УСЛЕДИЛ?! Чувство жгучей беспомощности и ярости подпирало горло, смешиваясь с соленым вкусом дождя на губах. Каждый толчок педалей был проклятием в ад того, кто это сделал, и мольбой, обращенной к темным, равнодушным небесам.

Впереди, сквозь завесу воды, наконец показался поворот на ее улицу. Надежда, острая и болезненная, кольнула сердце.

Еще немного! Держись, Саюри!

Я собрал последние силы, рванул руль на себя, входя в скользкий вираж, и… На последнем вираже меня вынесло. На запредельной скорости я вылетел из седла. Велосипед, словно разъяренный зверь, протаранил стену здания, оглушительно грохнувшись об асфальт и отскочив. Я кувыркнулся через руль, больно приземляясь на мокрую плитку, скользя и сдирая кожу на ладонях. Адреналин заглушил боль – я вскочил, отряхиваясь. «Вот же черт!»

Встряхнув голову, отбитую при падении, я рванул вверх по улице. Дом Саюри маячил впереди сквозь завесу дождя. И тут – резкое движение слева, в переулке. Я споткнулся, едва удержавшись на ногах. Там! Фигура в грязно-коричневом балахоне, наглухо скрывающем лицо, переваливалась через забор. Он замер, повернувшись ко мне. И на его плече… Безвольно свисало тело Саюри.

– СТОЙ, УБЛЮДОК! – рёв, сорвавшийся с губ, смешался с громом. Я бросился в погоню, не думая ни о чем, кроме этого силуэта. Он показал себя?.. Нарочно?!

Похититель скрылся за забором. Я перемахнул через него одним махом, приземлившись на соседней улице. Метнул взгляд: справа – Харуто и Каэде, вынырнувшие из тьмы; слева – коричневый балахон, мелькающий вдали. Друзья, увидев меня, ринулись следом. Я уже мчался за тенью, не снижая темпа.

Похититель достиг перекрестка, замер, озираясь. И в этот миг из-за угла, как призрак, выпрыгнула Рэй! Она бросилась на него, но он был быстрее – его рука молнией сжала ее горло. Рэй захрипела, лицо исказилось… И вдруг – он резко отшвырнул ее, словно обжегшись! Весь его вид изменился: он дрожал, суетливо мотая головой из стороны в сторону, как загнанный зверь, и отступал от нее. Затем резко развернулся и побежал направо.

– РЭЙ! – закричал я, подбегая. Девушка сидела на мокрых плитках, давясь кашлем, одной рукой сжимая шею.– Норм…ально… – прохрипела она сквозь спазмы.

Я метнул взгляд на удаляющийся балахон. Ярость, холодная и всепоглощающая, затопила сознание.– Я ОБЕЩАЛ, СУКИ! – заорал я в ночь, срывая голос, и рванул вперед с новой силой. – ТЕПЕРЬ Я КАЖДОМУ ИЗ ВАС КИШКИ ВЫПУЩУ!

Харуто и Каэде подхватили Рэй, а я, не оглядываясь, мчался за призраком в балахоне. Он явно не ожидал, что за ним погонится не один обезумевший парень, а вся свора.

Мы вылетели на пустынную центральную площадь. Похититель резко остановился посредине, спиной ко мне. Саюри безжизненно болталась у него на плече.– ОТПУСТИ ЕЁ, ГОВНА КУСОК! – завопил я, сокращая последние метры.

Он обернулся. Невидимое лицо под капюшоном, казалось, смотрело прямо на меня. Он щелкнул пальцами. Воздух перед ним завихрился, дождь перестал падать в одном месте, сформировав водяную воронку. И в ее центре материализовалась та самая зловещая дверь – голубая, яркая, излучающая ледяной ужас.

Он медленно, почти театрально, шагнул к двери… и остановился. Обернулся снова. Будто ждал. Будто дразнил. Затем резко юркнул внутрь.Дверь не исчезла. Она стояла, приглашая, угрожая.

У себя решил побегать? Ладно, ублюдок… ПОБЕГАЕМ!

Я не сбавил скорости. Вспомнив прошлый раз, я выставил обе руки вперед, сжатые в кулаки, чтобы как в прошлый раз, оружие меня не задержало в проеме.

Я влетел в дверь кувырком, едва удержав равновесие. Тень в балахоне еще не успела скрыться в зеленой мгле. Я выхватил катану – сталь звонко запела, вырываясь из ножен – и рванул на него.– УМРИ! – загремел я, занося клинок.

Он скользко увернулся дважды, как угорь. На третьем ударе – мгновенная контратака: грубый пинок в солнечное сплетение. Воздух вырвало из легких. Я врезался спиной в каменную стену, ощущая, как по ребрам расползается тупая боль. Закашлялся, едва поднимаясь на дрожащие ноги… И тут рядом материализовались Рэй, Харуто и Каэде.

– Ух ты ж… – остолбенела Каэде, оглядывая жутковатые коридоры, окутанные ядовито-зеленым туманом. – Это… как тогда?.. Но хуже…Фигура похитителя с безжизненной Саюри на плече казалась призрачной, растворяющейся в этой мгле.

– Шею… Я тебе ее своими руками сверну! – прошипела Рэй, холодно целясь из пистолета между натянутых волокон балахона.– О! Точно! – Каэде лихорадочно полезла в карман и натянула на кулаки массивные чугунные кастеты с длинными, кривыми шипами. Ледяной блеск металла казался зловещим в тумане. – Сломаем вместе!– Отпусти ее, живо! – Харуто раздвинул стойку, кунаи в его руках мерцали тусклым светом. – Одного твоего подельника мы уже отправили к праотцам! Сдашься сейчас – жив останешься! Говори!

Где Рэн?! Где Кента?! Мысль пронзила панику. Четверо против неведомого… Слишком мало.– Зачем?! – я сжал катану в обеих руках до хруста в костяшках. Голос дрожал от ярости и беспомощности. – Она ничего не сделала! ОТПУСТИ!

Осознание ударило, как обухом: прыжок вслепую, в одиночку на существо с силой, как у Мацуо – самоубийство. Чистая глупость.

– Ваши маленькие умы… не вместят природы Пустоты, – прогремело со всех сторон одновременно, словно тысячи голосов слились в один чужеродный рокот. Точь-в-точь как Небытие в моих кошмарах. – Команда R.E.I. – шип в теле желаний Пустоты. Приказ: уничтожить. Без компромиссов.

– Ч-что… это за дребезжание?! – Каэде на миг отпрянула, но ярость тут же затопила страх. – Хотя ПОФИГ! Я тебя в фарш измельчу, тварь! Это ж ты меня в тот ад запихнул?!

Ответом было молчание. Похититель резко опустил ладонь на мокрый камень пола. Поверхность мгновенно почернела, заскрежетала, и из трещин выползли три пульсирующих черных слизня размером с собаку, их тела сочились липкой тьмой. С противным шипением, они поползли на нас. «Человек» в балахоне с Саюри уже исчезал в тумане.

– Разделяемся! – крикнул я, принимая стойку. – Их трое! Быстро!

Каэде метнулась как стрела. Ее кастет с душераздирающим хлюпом воткнулся в ближайшего слизня. Тот взвыл и замерцал, начиная расползаться.

– БЕГИ, МАКОТО! – она отшвырнула остатки твари и уже замахивалась на следующую, криво улыбаясь сквозь напряжение. – Мы их прихлопнем! ДОГОНЯЙ ЕГО!

– Да, Макото! Руби дорогу! – Харуто закрутил кунаи, готовясь к атаке.

– Это может все решить! ВПЕРЕД! – Рэй выпустила очередь в третьего слизня, отбрасывая его назад.

Оставить их? Сердце сжалось от ужаса. Мы справлялись раньше…, но всегда вместе. Всегда. А сейчас… Эти твари казались злее, быстрее…

– ДАВАЙ, МАКОТО! – их голоса слились в один крик веры и приказа.

– Только… не… погибните… – выдохнул я, швырнув пустые ножны в туман. Осталась только сталь в руках и одна цель.

Я рванул вперед, не в обход, а сквозь! Катана взмыла и рассекла второго слизня пополам с противным чмоканьем. Липкая чернота брызнула на одежду, но я уже несся дальше, вслепую, по направлению к исчезнувшей тени. Все тело горело: боль от удара в бок, содранные ладони, хриплое, рваное дыхание. Каждый шаг давался через не могу. Но надо! НАДО!

Я бежал как загнанный зверь, следуя инстинкту, а не зрению. И вот – смутный силуэт впереди! Он замедлялся? Или это мгла играла? Я выдавил из себя последний рывок, ускоряясь до немыслимого.

– ОСТАВЬ ЕЕ! – Мой крик разбился о глухие стены, умножившись жутким эхом.

Он рванул в боковой проход. Я влетел за ним, едва удержав равновесие на скользком камне, оттолкнулся от стены с рычанием.

Сейчас легкие выплюну…

Бежать было невозможно. Казалось – физически. Но… Нет. Не могу сдаться. Нельзя! Я впился пальцами в рукоять катаны и выжал из ног последнее, что осталось. Расстояние таяло! Вот он уже почти в пределах досягаемости… И вдруг – он остановился. Медленно обернулся.

Шанс!

С диким воплем я прыгнул, забыв про боль, про усталость. Его рука взметнулась вверх – слишком поздно! Мой клинок рванул снизу вверх, рассекая гнилую ткань балахона. И под ней… обнажилась школьная форма – темно-синий блейзер с эмблемой «Тэнсин».

– Ты… – я отшатнулся, задыхаясь, кровь стучала в висках. – Зачем?! Если ты сущность… Почему служишь?! Чьи приказы выполняешь?!

Рана была неглубока – лишь царапина на руке под тканью рукава. Алая капля упала на черный камень пола, зашипела и испарилась в зеленом тумане.

– Ты бросил своих, чтобы гнаться за мной, – тысячеголосый рокот пропел со зловещей уверенностью. – Не страшит тебя их гибель?

– Нет. Они сильнее твоих тварей. Они справятся, – я сжал рукоять до хруста, голос звучал хрипло, но непреклонно.

– Час нашей битвы еще не пробил. Оставь это, Макото Инудзука. Уйди.

– Не уйду. – Я поднял катану перед собой, острием к его скрытому лицу. Губы растянулись в оскале, нечто среднее между улыбкой и гримасой ярости. – Знаешь… играть по чужим правилам – СКУЧНО. Безумная Рэй научила меня этому. Лучше быть, как она – ломать систему, рвать шаблоны! Чем покорно ждать своего «часа»!

– Такова твоя истинная суть, «Дурак». – Сущность провела кровоточащей рукой по воздуху, оставляя мерцающий след тьмы. – Безвольный сосуд чужих желаний. Слуга чужой воли, открывающий двери для новых авантюр. Обладатель искры силы, не ведающий ее истинной цены. Твои союзники идут избранными путями – воин, лидер, целитель… Даже твоя яростная Рэй Тоно. Но ты… ты – аномалия. Путь Дурака – это хаос. Его нельзя предугадать, просчитать, вписать в схему. У тебя нет собственной великой цели. Тебя втянули в эту игру. Ты хотел отказаться…, но не посмел. Дождись назначенного часа. А сейчас… ступай. Пока можешь.

Я замер, словно громом пораженный.

Вот оно… Путь Дурака… Слова сущности впивались, как ножи, обнажая неудобную, горькую правду. Не хотел признавать…, но черт возьми, оно подходит… Однако…

– Да мне ВСЁ РАВНО! – ярость взметнулась волной, сжигая сомнения. Я сделал шаг вперед, катана взмыла. – Чужая воля? Желания? ПУСТЬ! Зато я ЗНАЮ одно! Я выкорчую ваш проклятый род с лица этой планеты! ДО ПОСЛЕДНЕГО КОРНЯ!

Я рванул на него, не бойцом, а разъяренным зверем. Клинок засвистел в воздухе: диагональный рассекающий удар, молниеносный тычок в живот, резкий взмах снизу вверх, нацеленный под капюшон! Но похититель скользил между ударами с жуткой, нечеловеческой пластичностью. Он не парировал, не блокировал – его тело изгибалось и смещалось с миллиметровой точностью, будто предвидя каждое движение. Мои удары вгрызались в каменные стены, высекая искры и оставляя глубокие шрамы на древнем камне, но не достигали цели.

Саюри… Страх задеть ее безвольное тело, висящее на его плече, сковывал меня хуже цепей. Я вновь и вновь сдерживал размах, корректировал траекторию в последний миг, теряя преимущество силы и импульса. Эта проклятая нерешительность была моей ахиллесовой пятой.

Сущность воспользовалась мигом замешательства. Она резко отпрыгнула на пять шагов назад, ее кровоточащая ладонь снова шлепнулась на мокрый камень пола.

– НЕТ! – вой вырвался из моей груди, когда я понял, что произойдет.

Чернота поползла от ее руки со скоростью пожара. Камень вздыбился, треснул с пронзительным скрежетом. Не три, а целый десяток пульсирующих черных слизней, каждый размером с овчарку, вылезли из разверзшейся тьмы. Они не просто шипели – они скулили и булькали противной жижей, их аморфные тела колыхались, направляясь ко мне со всех сторон, отрезая путь к похитителю.

Я автоматически принял оборонительную стойку, катана дрожала в руках. Глаза метались между тварями и убегающей фигурой с Саюри. Безысходность сдавила горло.

– Макото… – его тысячеголосый рокот прозвучал неожиданно близко. Я вздрогнул. Сущность медленно поднялась с колен, ее голова в капюшоне слегка повернулась в мою сторону. Сквозь ядовитый туман мне показалось, что под тканью мелькнуло что-то… человеческое? Сожаление? Но мгновение спустя голос стал еще ледянее: – Глупец. Слепой инструмент.

И, не оборачиваясь, она снова рванула прочь, растворяясь в зеленой мгле, унося Саюри. А я остался один на один с десятком шипящих, продвигающихся кошмаров, отчаяние и ярость кипящие во мне как раскаленная лава.

Силы таяли. Каждое движение отдавалось огнем в мышцах, дыхание рвалось хрипами. Я отступал, пятясь по скользкому камню, клинок дрожал в руках. Еще один слизень – жирный, пульсирующий – прыгнул со стены. Я вскинул катану инстинктивно, рассек его пополам в воздухе с противным чмоком. Липкая чернота обдала рукав, шипя. Но из двух половин, упав на пол, уже выползали четыре новых, размером поменьше, но еще более свирепых. Круг замкнулся. Безнадега.

– А-А-А-А-РРРГХ! – рев, нечеловеческий и яростный, прорвал зеленую мглу позади меня. Я начал поворачиваться, но мимо уже пронеслась буря в человеческом облике. Кента!

Он влетел в толпу тварей как таран. Его массивная булава – не оружие, а продолжение ярости – взвилась и обрушилась на ближайшего слизня. Тварь взвыла и буквально размазалась по каменной стене черной лепешкой, не успев регенерировать. Еще один удар – боковой, сокрушающий – разметал двух других. Кента отскочил назад, встав плечом к плечу со мной, дыхание ровное, взгляд – раскаленные угли.

– Сзади все шик, братан! Не парься! – голос его был низким, суровым, как скрежет камня. – Остальные на подходе! Рэн несется сюда! Держись!

Он развернулся к шипящей, наступающей массе, булава легла на плечо, готовясь к новому замаху.

– Мне сказали, ты должен кого-то догнать… – он резко толкнул меня в плечо, не сводя глаз с врагов. Толчок был твердым, как команда. – Так что БЕГИ, чего застыл! С этими соплями я разберусь! Сам!

– Кента… – я метнул взгляд на друга – его силуэт, мощный и несокрушимый, преграждал путь тварям. Потом – в зловещую даль тумана, куда скрылась тень с Саюри. Я сжал рукоять катаны, ощущая последние капли адреналина. – …Выживи.

– Обязательно! – он оскалился в яростной ухмылке, не глядя на меня. – Я ж еще на хор твоей сестры пробраться должен! Без этого никак!

– ПРОБЕРЕШЬСЯ! – крикнул я, и рванул вперед.

Не в обход – сквозь! Катана свистела, рассекая воздух и шипящую плоть. Я рубил наугад, не целясь, лишь бы проложить дорогу. Один слизень, бросившийся сбоку, был рассечен пополам ударом от бедра. Другой, пытавшийся ухватиться за ногу, лишился псевдоподии с хлюпающим звуком. Липкая гадость летела брызгами, обжигая кожу, но я уже не чувствовал ничего, кроме цели.

Поворот. Я врезался в него на полной скорости, едва не упал, оттолкнулся от мшистой стены и ускорился. Ноги горели, в боку кололо кинжалом, сердце билось о ребра, как птица в клетке. Но в глазах горел только один образ – скрывающийся в тумане урод.

Я найду тебя! Клянусь! Я ДОГОНЮ!

Это был конец. Силы покинули меня. Я едва волочил ноги, прислоняясь к холодной, мшистой стене для опоры. Туман сгущался, превращая коридор в зеленоватое марево, где терялись очертания и надежда. Шаг. Еще шаг. Каждый – пытка. Впереди, сквозь пелену, угадывался широкий провал – арка, залитая неестественно ярким, почти слепящим светом.

Я собрал последние капли воли, оттолкнулся от стены и побрел к свету, спотыкаясь на неровностях камня. Переступив порог арки, я замер, глазам потребовались секунды, чтобы привыкнуть.

Гигантское пространство. Сводчатый потолок терялся где-то в вышине, залитый тем же ослепительным светом, льющимся откуда-то сверху, словно сфокусированное солнце. Он падал строго вниз, освещая центр зала – огромную, идеально белую каменную платформу. И на ней, как на пьедестале или жертвеннике, стоял Он. Фигура в рваном балахоне, скрывающем школьный блейзер, силуэт четкий на фоне света. Вокруг платформы, внизу, клубился и бурлил тот же зеленый туман, но в десятки раз гуще, плотнее, ядовитее – живая, дышащая стена тьмы, окружавшая островок света. Тишина была гнетущей, нарушаемой лишь моим хриплым дыханием.

Я начал спускаться по грубо высеченным ступеням к платформе, каждое движение отдавалось болью в избитом теле. Хромал.

– Ты – истинный Глупец, Макото Инудзука, – тысячеголосый рокот прокатился по залу, исходя не только от фигуры, но и от самой платформы, от стен, от тумана. Голоса сливались в странный хор, где угадывались и знакомые нотки. – Шаг за шагом… ты идешь прямиком к погибели. Своей… и не только своей. Этот свет – не спасение. Это предсмертная вспышка мотылька.

Я остановился у края платформы, подняв голову. Свет бил в лицо, заставляя щуриться. Адреналин давно сменился ледяной, спокойной решимостью обреченного. Катана, которую я тащил как посох, медленно поднялась, опираясь оземь.

– Мы… не погибнем здесь, – мой голос прозвучал тихо, но с железной силой, режущей тишину. Я встретил невидимый взгляд под капюшоном. – Я тебе это… обещаю.

Позади, словно гром в горах, прокатился гул множества шагов, спешащих по камню. В ослепительном проеме арки, залитом светом, возникли силуэты. Кента, Харуто, Каэде, Рэй – все, кроме Саюри… и Рэн. Рэн?.. Где он? Неужели задержался там, в начале этого кошмара?..

– Макото! Красава! Загнал гада в тупик! – голос Кенты, грубый и полный адреналиновой ярости, гулко отозвался под сводами.

– Ну всё, ублюдок, – Рэй шагнула вперед, ее пистолет был направлен точно в центр капюшона, голос звенел сталью. – Сейчас мы с тобой посчитаемся! – Она двинулась прямо к платформе, решительно, игнорируя опасную близость к существу.

Я, собрав последние крохи сил, резко выбросил руку в сторону, преграждая ей путь. Мускулы горели огнем, дыхание перехватило. Слова не шли.

– Но… – Рэй резко остановилась, обернулась. Ее взгляд, полный вопроса и ярости, встретился с моим. Что-то в моих глазах – возможно, отражение немой мольбы или предельной усталости – заставило ее стиснуть зубы. Глаза Рэй опустились, ее плечи напряглись, но она сделал шаг назад, вставая чуть ближе ко мне, создавая живую преграду между остальными и платформой. Молчаливая солидарность.

– Отпусти Саюри, тварь! – Каэде щелкнула кастетами, шипы блеснули в свете. – Или я сама ее освобожу, а тебя размажу по этой платформе!

– Да что с ним разговаривать! – Харуто вырвался на шаг вперед, кунаи в его руках дрожали от нетерпения. – Кончаем это СЕЙЧАС! Все вместе!

Друзья спустились ко мне, образовав тесную, напряженную линию перед платформой. Спинами мы чувствовали друг друга – Кента слева, Харуто справа, Рэй и Каэде в центре. Единство против тьмы.

Сущность на платформе, казалось, проигнорировала угрозы. Она медленно, почти ритуально, отступила в сторону. Ее рука – та самая, что создавала тварей – потянулась к безжизненному телу Саюри на ее плече.

– Эй! Не смей трогать! – рявкнул Кента, делая выпад вперед, булава готова была взлететь. – Я твои кости на кусочки!

Оно не обратило внимания. Движения были неожиданно… нежными. Оно осторожно сняло Саюри с плеча, словно драгоценность, и бережно уложило ее на холодный белый камень платформы. Длинные пальцы в перчатке из балахона аккуратно отодвинули прядь волос с ее бледного лица. Жест, полный странной, леденящей душу заботы. Потом существо выпрямилось и вернулось в центр света, спиной к нам.

– Ваша угроза… – зазвучал тысячеголосый хор, вибрируя в камне и воздухе, – …глуха. Она еще не достигла разума, способного постичь истину. Вы одолели Есмь Падения – искру угасшей звезды. Но это была не ваша победа. Лишь милость хрупкого равновесия этого мира спасла вас от гибели. – Сущность подняла одну руку высоко вверх, к источнику света. – Мне позволено… показать вам лик истинного врага. Того, чье дыхание вы чувствуете в каждом кошмаре.

Щелчок пальцев.

Зеленый туман у подножия платформы, клубившийся как ядовитое море, начал медленно, неохотно рассеиваться. Словно гигантские занавесы раздвигались, открывая вид за пределами островка света.

– Ч-что за черт?! – Харуто ахнул, отшатнувшись.

Из отступающей мглы поднялась, упираясь в невидимый потолок, чудовищных размеров каменная Пагода. Она была древней, покрытой толстым ковром вечнозеленой скверны: гигантские лианы, похожие на артерии, душили ее ярусы, ядовитая плесень пульсировала на стенах, мох свисал кроваво-бурыми космами. Казалось, сама скала проросла этим зловещим храмом.

А внутри, в огромной арочной нише на уровне их глаз, сидело Оно.

Существо. Не живое, не мертвое. Скелет, обтянутый пергаментной, потрескавшейся кожей? Конструкция из костей, скрепленных черной смолой? Оно сидело, скрючившись, с четырьмя неестественно длинными руками, обхватившими колени, и двумя мощными костяными ногами. Головы не было – лишь темная впадина на месте лица. Оно не двигалось. Не дышало. Просто существовало, излучая леденящий, первобытный ужас.

Но это было не все. За Пагодой, там, где туман рассеялся сильнее, открылась Стена.

Гладкая, абсолютно черная, как космическая бездна, она простиралась в бесконечность. И в этой черноте, словно окна в иные миры, зияли дыры. Но это были не просто дыры. Это были… экраны.

На них, яркие и четкие, как в кино, проигрывались воспоминания. Но не их общие подвиги. Личные. Сокровенные. Снятые словно со стороны невидимым наблюдателем:

Рэн: Макото, неохотно протягивающий руку в первый день знакомства; их яростная игра в баскетбол, капли пота на лицах; тихий вечер на берегу, когда они на Окинаве разговаривали перед попаданием в сон; их смех в кабинке колеса обозрения, город расстилался внизу огнями.

Саюри: Как она, краснея, чинила его велосипедную педаль; ее первый робкий шаг в клубную комнату; момент, когда Макото и Рэй обнимали ее, успокаивая после приступа паники; ее глаза, полные решимости, когда она клялась быть сильнее.

Рэй: Первый школьный день – ее дерзкое заявление на весь класс, брошенный взгляд на Макото перед ней; их работа над проектом в библиотеке среди пыльных фолиантов; как она властно тащила его в клуб; как они клеили афиши, а она делилась с ним своими секретами; и… их поцелуй. Яркий, нежный, неловкий в окруженной опасности запечатленный во всех деталях; как она впервые появилась в своем новом образе – короткие волосы, очки, оценивающим взглядом; как она играла с Момо, ее лицо неожиданно мягкое и доброе.

Я замер, ледяной ужас смешиваясь с недоумением. Почему Рэн, Саюри, Рэй? Где Харуто? Мы тоже знакомы с первых дней школы! Где Кента? Где Каэде? Хоть я с ней не так долго знаком. Стена показывала только троих. Как будто только они были… ключом? Или жертвами? А может еще что-то?

– А?.. – тихий вздох разрезал тишину. Я почувствовал тяжелый, незримый взгляд и устало обернулся. Рэй смотрела на стену с широко раскрытыми глазами, будто увидела призрака. – К-кто включил эти проклятые экраны?! – ее голос звучал сдавленно, смесью ярости и ужаса. – Немедленно выключите! Сейчас же!

– Три нити… – тысячеголосый шёпот сущности прозвучал не из центра платформы, а со всех сторон одновременно, словно сам воздух заговорил. Оно медленно развернулась, его балахон колыхнулся в неподвижном воздухе. – Дева Связи… и двое странников, чьи пути он коснулся сердцем… Вы смотрите в бездну, ища глаза врага, лелея надежду победы. Но разве может победить зеркало, если отражение разбито? Ваше единство – мираж. Связь между вами неполна, как неполон круг. Один одиночество не знает другого, другой страх не признает третьего. Где же тот, кто свяжет все нити в узор?

Сущность подняла руку, не к Пагоде, а к черной Стене с воспоминаниями. Экраны замерли, затем начали гаснуть один за другим, словно уносимые тьмой.

– Перед вами – не враг. Не сейчас. Оно дремало, пока не пробудили его ваши собственные тени. Но истинная угроза… истинная пустота… зовется есмь Эгоизм. Оно не придет с мечом. Оно уже здесь. Оно плетет сети из ваших сомнений, ваших невысказанных болей, вашего страха быть понятым до конца. Ваши судьбы еще чисты от его полной тьмы, но семена уже посеяны. Сосуд Эгоизм еще пуст… и одновременно уже наполняется. Когда он перельется через край… когда последняя нить доверия лопнет… тогда придет наш час. Не битвы с вами…, а вашей битвы с самими собой. И в этой битве, Дурак… – голос сущности внезапно стал почти человеческим, полным странной грусти, – победителей не будет. Лишь зеркала, разбитые вдребезги.

Значит… Еще одно лицо Бедствия? Или бог, свергнутый в камне? Так значит… мы были правы? Чтобы сломать Колесо Пустоты… нужно сокрушить три печати? Три узла тьмы? Но как…

Как сразить ЭТО?!

Взгляд скользил по чудовищной пагоде, впитывая ее кошмарный масштаб. Существо в нише казалось иконой древнего, непостижимого зла, высеченной из самой сути забвения. Его размеры превосходили всё, с чем я когда-либо сталкивался. Гора костей? Спящий титан из тьмы? Слова бессильны.

Сущность в балахоне медленно развернулась, игнорируя наш ужас. Воздух за ее спиной заколебался, сгустился в вихрь зеленоватого тумана, и из этой пульсирующей тьмы материализовался меч. Не пышный клинок героев, а нечто иное: лезвие из черненого камня или окаменевшей тени, длинное, прямое, лишенное гарды, с рукоятью, обвитой потускневшим металлом. Оно парило в воздухе, ожидая.

Оно протянула руку – движение плавное, как скольжение змеи по песку. Пальцы сомкнулись на рукояти. В тот же миг ее фигура приподнялась над белым камнем платформы, зависнув в полуметре от земли. Оно встало полубоком, став силуэтом на фоне спящего чудовища в пагоде, меч направлен острием вниз, к камню.

– Час битвы не пробил, – тысяча голосов прошелестела, не громче падающего листа, но каждое слово вбивалось в сознание. – Это не сражение. Это… зеркало. Зеркало, ставшее вашей слабости. Смотрите. Запоминайте. И спросите себя: что сломается раньше – эта каменная тьма… или связь между вами?

Я из последних сил сжал рукоять катаны, ощущая, как дрожь бессилия бежит по рукам. Адреналин выцвел, оставив только тяжелую усталость и жгучую боль в каждом мускуле. Надо собрать их!

– Всем, быстро, перегруппиро… – моя команда замерла на полуслове, разрезанная вихрем движения.

Сущность не побежала. Она исчезла с платформы и материализовалась внутри нашей расстроенной группы с пугающей, нечеловеческой скоростью. Не удар – а слепяще быстрая серия движений, словно порыв урагана. Ощущение резкого толчка в грудь, в спину, в ноги… и мир опрокинулся. Миг – и мы все лежали на ледяном камне, сбитые с ног, задыхаясь от неожиданности и боли. Наше оружие – катана, булава, кунаи, кастеты, пистолет – лежало беспомощно поодаль, разбросанное как детские игрушки. А сущность уже стояла в центре нашего разломанного круга, недвижимая, как сама тьма, балахон едва колыхнулся.

Она медленно опустилась с воздуха на землю, ее сандалии тихо коснулись белого камня. Неспешным, мерным шагом она вернулась к центру платформы, оставляя нас корчиться на полу.

– Я – Есмь Ложь. Второе Бедствие этого мира, – ее голос звучал без злобы, лишь с леденящей констатацией факта. – Одно движение. Лишь одно. И оно обнажило вашу суть. Вы рветесь в бой, слепые к своей неготовности. Стремитесь к победе, не зная пути к ней. Чтобы приблизиться к истинному результату… вам необходимо нечто большее, чем этот детский порыв.

Рука в балахоне нырнула в складки ткани. Когда она появилась, в пальцах Лжи лежал небольшой шар. Не просто зеленый – он пульсировал тусклым, больным светом изнутри, словно сердце этого места. Она равнодушно бросила его на камень у своих ног. Щелчок пальцами – резкий, как выстрел. Воздух рядом с ней завихрился, и знакомая голубая дверь материализовалась. Но это было не все. Из глубин коридоров, из трещин в камне, из самого зеленого тумана потянулись черные, вязкие полосы слизи. Они стекались к шару, как железные опилки к магниту, обволакивая его, наливаясь силой и постепенно разрастаясь в нечто большее, угрожающее. Тихий, противный хлюп наполнил зал.

– Твою за ногу! Все косточки трещат! – Кента с стоном поднялся на колени, его лицо исказила гримаса боли. Он сжал кулаки, глядя на булаву, лежащую вне досягаемости.

– Я тебе щас… ах! – Каэде попыталась резко подняться, но схватилась за поясницу, лицо побелело. – Черт побери… Спину защемило…

– Ну и влетели мы по полной… – Харуто потер распухший нос, с которого струйкой текла алая кровь. Но в его глазах, сквозь боль, горел знакомый огонь. – Но мы уже сталкивались с таким дерьмом! Бедствие? Да плевать я хотел! Поднялись тогда – поднимемся и сейчас!

– Впервые согласна с твоей бравадой, Харуто… – Рэй поднялась первой. Она стояла, слегка согнувшись, одна рука прижимала бок, но взгляд был непробиваемо твердым. Она не побежала к оружию. Она сделала несколько шагов ко мне, ее зеленые глаза – огромные, яркие островки в этом кошмаре – приковали меня. Она протянула руку. Ладонь была в царапинах, но уверенной. – Ну и кто тут боевой лидер? Давай же! Мы же сможем, как тогда?

Я посмотрел в эти глаза. В них не было паники, только огромная воля, упрямство и глухая ярость, готовые пробить любую стену. Глядя на нее, я почувствовал, как что-то сжатое и усталое внутри меня расправляется, заряжаясь ее безумной энергией. Уголки моих губ едва дрогнули в напряженной, но искренней улыбке.

– Да.

Моя рука сжала ее. Тепло, сила, решимость. Опираясь на эту опору, я поднялся, превозмогая протест каждой клетки тела. Пыль осыпалась с куртки. Я наклонился, подобрал катану. Холодная сталь рукояти вновь легла в ладонь – тяжелее прежнего, но знакомо и нужно. Клинок был грязен, но не сломан.

– Одолейте это! – прозвучало как приговор, и ложь распахнула дверь в неведомое.

Его тело растворилось в воздухе, а дверь исчезла без следа. На месте «человека» остался лишь маленький, пульсирующий шар. И тут началось нечто невообразимое. Из этого мерцающего ядра хлынула, клокоча, огромная масса вязкой, слизеобразной субстанции. Она бурлила, формируясь с пугающей скоростью: выросли мощные ноги, оформилось бесформенное туловище, вытянулись длинные, капающие слизью руки. Когда последние потоки темной материи схлынули, перед нами предстало чудовище. Оно было огромным, просто гигантским – высотой с добрый дуб, не меньше четырех метров!

Монстр медленно наклонил свою бесформенную голову и издал оглушительный рык. Звук был таким мощным, что, казалось, задрожали стены.

– У-у-ух ты ж! – воскликнула Каэде, быстро надевая кастеты обратно. Огонек азарта вспыхнул в ее глазах. – Честно говоря, я думала, мы просто вызволим Саюри и рванем по домам. А нет! Вот это поворот! – Она бодро хрустнула шеей, вставая в боевую стойку. – А знаете что? Мне это чертовски нравится! – усмехнулась она, не сводя глаз с чудовища.

– Патроны еще есть, – бросила Рэй, бросив краткий взгляд на Саюри. – Если что, доберем у нее потом еще! – Ее пальцы нервно перебирали обойму.

– Ну что, братан, командуй! – крикнул Кента, небрежно водрузив тяжелую булаву на плечо. Озорная усмешка не сходила с его лица, пока он вызывающе разглядывал набухшее слизью существо.

– Действия до безобразия простые – взяли, да и убили! – громко рассмеялся Харуто, шагнув к Кента плечом к плечу.

Я лихорадочно анализировал ситуацию. Всплыла в памяти битва с Падением: уязвимость должна была таиться в том мерцающем зеленом шаре на лбу чудища. Но главный вопрос висел в воздухе: как до него добраться? Тварь возвышалась, как башня, а подходящих платформ, с которых можно было бы совершить прыжок, поблизости не наблюдалось.

Пока мысли метались в поисках решения, внезапный топот разорвал напряженную тишину. Резко обернувшись, я наконец увидел Рэн. Он стоял, тяжело опираясь на колено, его одежда была пропитана липкой черной слизью, а клинок меча неестественно изогнут.

– Вот вы где, – выдохнул он, с трудом переводя дух. – Не опоздал?

– Ты это серьезно?! – вспыхнула Рэй, гневно сверкнув глазами. – Где ты шлялся все это время?

Рэн, продолжая тяжело дышать, начал спускаться к нашей группе, стараясь говорить сквозь одышку:

– Мое место жительства дальше всех. Еще связь полностью потерялось, я только Кента успел набрать, и тот ничего не рассказал нормально. Найти дверь было сложно. Потом слизни окружили.

Широкая, непроизвольная улыбка расплылась по моему лицу при виде его вида и слышимых оправданий. Я быстро подошел ближе и крепко сжал его плечо ладонью:

– Оправдания – потом, – твердо сказал я, глядя ему в глаза. – Нам же нужно разбить этот шар? Ты ведь «читал»?

Рэн прищурился, внимательно разглядывая тварь, которая, явно раздраженная нашим безразличием, сделала угрожающий шаг вперед и глухо заурчало.

– Да, тот самый шарик, – ухмыльнулся Рэн своей знаменитой хитрой улыбкой.

– Макото, и ты туда же! – взвинтилась Рэй. – Ну что за секреты?! Дайте и мне хоть одним глазком глянуть на эту вашу «книгу»!

– Возможно, когда-нибудь, – загадочно добавил Рэн.

Молниеносно мы выстроились в линию, оружие наготове, взгляды прикованы к монстру. Грустно, конечно, что нас всего шестеро… Хотя… Технически-то Саюри тоже с нами?

Существо не выдержало. Его терпение лопнуло, как натянутая струна. Оно ринулось на нас, яростно размахивая своими щупальцами-«руками». Мы едва успели швырнуться в стороны в последний миг.

– Вот черт! – вырвалось у меня. Голос сорвался от адреналина.

– Если так продолжится, мы скоро выдохнемся! – крикнул кто-то рядом. Дыхание спёрло. От такой махины уворачиваться невероятно тяжело. Каждый рывок – испытание на прочность.

Нужен план. Срочно. Слабое место – тот шар, но он так высоко… Высотных точек нет… И вдруг озарение: Чтобы добраться до шара… нужно свалить самого монстра! Да! Надо обездвижить его, подрубить «ноги»! Но… Слизни же не умирают от ударов – они плодятся! Значит, это даст нам лишь короткую передышку для решающего удара. Шанс – один.

– Кента! – крикнул я, голос хриплый от напряжения. – Цель – его ноги! Руби под корень! Твое оружие идеально!

– Понял! – отозвался он, уже занося клинок.

И вдруг… Существо вздыбилось. Вокруг него сгустилась, заклубилась мертвенная черная аура.

– Что-то происходит… – прошептал Рэн, и в его голосе впервые зазвучал страх или что-то похожее на него.

Раздался оглушительный рев. Чудовище размахнулось мощной «ногой» и обрушило ее на нас с чудовищной силой. Вместе с ударом черная аура сорвалась с места, устремившись к нам смертоносным валом. Путь к спасению был один: узкая полоска пустоты сбоку. Но я… оказался слишком далеко. Все метнулись в укрытие. Я… не успел. В прыжке его скользкая плоть зацепила меня, швырнув как тряпичную куклу. По телу прокатилась волна ужасающей боли, выбив воздух из легких. Но это было цветочки. Мы были на краю платформы, а за спиной… зияющая бездна.

– Макото! – пронзительно вскрикнула Рэй.

Инерция была слишком сильна. Я пронесся мимо края, отчаянно махнув рукой в пустоту. Ухватиться было не за что.

Вот так… Мысль ударила с ледяной ясностью. Только собрались, только начали верить…, а я… вот так? Все замедлилось, став нереальным. Я видел, как ребята мельком бросили на меня взгляд – и тут же слизень обрушился на них. Правильно… Нельзя отвлекаться… Только Рэй. Только она не отрывала от меня широких, полных ужаса глаз. Она рванула ко мне, отчаянно, наперегонки со смертью.

Какой идиотский финал… Горькая усмешка скривила губы. Выжил после Киоки, выжил после падения, пережил Каэде… дошел до второго Бедствия… чтобы погибнуть от какого-то слизняка? Эпитафия получилась бы анекдотом. А Момо? Мама? Папа?.. Стыд сжал горло. Что с ними будет? А о Рэй. Да, я… люблю ее. Но я уверен – эгоизм ее суть. Погоревает немного, сквозь слезы… и забудет. Хотя… прости… все же надеюсь…

А если… выживу в этой бездне? Мороз пробежал по коже. Все решат, что я погиб…, а я буду гнить там, в одиночестве… мучиться вечно… Это страшнее смерти.

Край платформы промелькнул перед глазами. Я инстинктивно рванулся, рука судорожно потянулась к камню…, но схватила лишь пустоту. Внизу – лишь непроглядная, леденящая душу чернота. Страх… отступил. На его месте – леденящее безразличие. Падать с самолета… там все ясно. А тут… Неизвестность… Она страшнее всего.

Я уже мысленно прощался, смирившись…

Резкий толчок! Рука! Я вскинул голову. На самом краю, вцепившись пальцами в неровный камень, лежала Рэй. Лицо ее было искажено нечеловеческим усилием, зубы стиснуты до хруста.

– Отпусти… – проговорил я глухо, голос звучал чужим, отрешенным. – Все равно… не вытянешь…

– Дер… жи… ся! – выдавила она, каждая буква давалась через боль. Она изо всех сил потянула меня вверх, но сама неумолимо сползала к краю.

– Рэй! Ты сама упадешь! – закричал я, ужас вновь накатил волной.

– В-в-второй… РУКОЙ! ХВА-ТАЙСЯ! – вопль ее разорвал воздух, полный отчаяния и безумной воли.

Зачем?! Мысль билась, как птица в клетке. Я могу попытаться…, но только утяну ее за собой! У нее есть шанс… победить… выжить… уйти…

Я поднял глаза. Ее глаза… Они сверкали, как мокрые звезды. По щекам ручьями стекали слезы.

– ПОЖАЛУЙСТА! – это был уже не крик, а мольба, разбивающая сердце.

Капли ее слез упали мне на лицо. Горячие. Живые. В них была вся ее душа. Я разжал пальцы. Моя катана безмятежно упала в бездну. Собрав последние силы, я отчаянно рванулся и ухватился второй рукой за неровный край платформы. Рывок. Скрежет камня. Страшный миг невесомости, когда платформа качнулась… И мы рухнули назад, на твердый камень, – я и Рэй, вытянувшая меня из пасти смерти.

Я сидел у края, обнимая колени, весь дрожа. Рэй лежала рядом, не в силах подняться. Она смотрела на меня безумным, невидящим взглядом. Все ее тело била крупная дрожь. Слезы не переставая текли по грязным щекам. Дыхание срывалось на хриплые всхлипы. Она судорожно сжимала мою руку – так, что кости ныли. Потом словно очнулась, взглянула на наши сплетенные пальцы… и резко отпустила. Она закрыла лицо руками, плечи тряслись.

– И-и-идиот… – прошипела она сквозь рыдания, голос срывался от нахлынувших чувств – ярости, страха, невероятного облегчения.

Медленно, шатаясь, как пьяная, Рэй поднялась. Подобрала свой пистолет. Отряхнулась. Сняла очки, вытерла рукавом мокрое, опухшее лицо. Подняла голову. Губы ее шевельнулись – беззвучное заклинание, обет? Несколько глубоких, неровных вдохов – вбирая волю, сминая остатки паники. И она пошла обратно к бою – шаг сначала шаткий, потом тверже, решительнее. Уже не девушка, а воин.

– Макото! – Харуто подскочил ко мне, лицо искажено тревогой. – Ты как?! Жив?! Цел?!

Весь мир плыл, как в густом тумане. Взгляд мой прилип к уходящей спине Рэй.

– А? – медленно, словно сквозь вату, повернулся я к нему. – Я?.. В порядке… Кажется…

Он окинул меня быстрым, оценивающим взглядом. Потом швырнул к моим ногам один из своих кунаев.

– Хрен поймешь, где твоя катана, – бросил он, уже разворачиваясь. – Бери! Давай, шевелись! Рэн придумал, как добить эту тварь!

Что… это было? Харуто уже мчался обратно. А я сидел, словно вырванный из реальности. Приглушенно доносились крики, звон стали, рев слизня – битва кипела без меня. Опустив голову, я увидел холодный блеск стали у ног. Харуто… настоящий друг… Отдал свое.

Я чуть не умер. Мы чуть не умерли. А она… Воспоминание о ее лице, о слезах, о ее отчаянном «Держись!» – жгло изнутри. Как я посмел о ней так подумать?..

Слезы выступили на глазах – жгучие, очищающие. Она спасла меня. Я не имею права сдаваться. Собрав волю в кулак, я с трудом поднялся. Взял кунай. Взгляд нашел схватку. Кента, ловко уворачиваясь, уже рубил вторую «ногу». Победа была близка. Я ДОЛЖЕН быть там. Не зря же… она назвала меня лидером.

Я перехватил кунай в боевом хвате и рванул вперед, к своим. Подбегал, когда гигант с грохотом рухнул на землю, лишенный опоры.

– Рэй! – крикнул я во весь голос и швырнул ей кунай.

Она поймала его на лету, неловко, но крепко. Я, не глядя на корчащегося монстра, присел у ее ног, подставив сцепленные руки как опору.

– Давай же! – подбодрил я, взгляд полный веры.

Она вцепилась в кунай, ступила мне на ладони… и я вложил в толчок всю силу. Она взмыла вверх. Молниеносный удар – и шар лопнул с хлюпающим звуком. Из пробитой оболочки хлынул поток алой жижи. Существо взвыло в последней агонии. Я поймал Рэй на лету и мягко поставил на ноги.

– Видишь? – крикнул я сквозь гул затихающего боя. – Даже наш «не боевой» лидер на что горазд!

Рэй лишь опустила взгляд, а после медленно отошла. Даже если у нее не было словесной реакции, я собой был хоть как-то доволен. Я уверен, что тогда при драки с падением, она бы тоже хотел разнести его глаз.

– Хе! Проще просто! – Улыбнулась Каэде.

– Постойте! – Вдруг Кента куда-то устремился.

Он подошел к Саюри, которая все это время лежала без сознания. Он слегка покраснел, но стал проверять ее пульс.

– Ж-жива! – Неуверенно крикнул парень.

– Это славно. – Добавил Рэн.

Пока все обсуждали нашу победу, я просто смотрел на свою спасительную. Осознания того, что такая как она, пожертвовала всем и спасла меня, грело душу. Рэй несколько раз покосилась на меня, а потом просила, не смотря на меня:

– Чего уставился? – Она косо посмотрела на меня. – В следующий раз, никуда не падай, придурок!

– Не обещаю! – Улыбнулся я.

Меня привлек звук позади. Обернувшись, я увидел ту самую голубую дверь. Значит на этом все?

– Кента! – Крикнул Харуто. – Бери Саюри и пошли отсюда!

– Я-я?! – Возмутился качок. – Л-лады…

Кента неуклюжа взял девушку и посадил ее себе на спину. Когда каждый друг за другом стал покидать этот мир, я в последний раз оглянулся.

Что ты такое, Эгоизм…

Глава 27

– Так я не поняла! – Рэй хлопнула ладонью по столу. – Почему все забили на фестиваль косплея?!

Со временем страсти улеглись. Мы сидели в клубе, выслушивая нотации председателя. Пока кипел весь этот сыр-бор, я играл с Рэн в го. Давно не брались за доску.

– Твой ход, – повернулся я к Рэй. – Да никто не забил! До него еще неделя, успеем…

– Когда успеете? – Она наклонилась ко мне. – Даже сегодня вы собрались в зал игровых автоматов!

Я легонько ткнул ее пальцем в лоб и отодвинул.

– Не бухти, – Рэн смотрел на меня, ожидая хода. – Просто доверься!

С последнего приключения прошло чуть больше недели. На календаре – середина октября, а на улице… Словно с каждым днем становилось холоднее.

Дверь с грохотом распахнулась, и внутрь едва ли не вкатилась Каэде. В ее руках громоздились коробки бэнто, которые она едва удерживала.

– Отвоевала! – С этими словами она шлепнула стопку на стол. – Я же говорила: стоит только попросить мою маму – она всех накормит!

– Ого! – ахнул Харуто и подбежала к столу. – Сейчас поедим!

Вот это да! Только вчера зашел разговор о готовке, Каэде пообещала продемонстрировать мастерство своей мамы, и вот – все уже на столе.

– Кхм… – Кента прокашлялся и слегка покраснел, глядя на Каэде. – Ты… Извини, но… – он помахал в руке еще одной коробкой бэнто. – Нашел у себя в парте, вот и взял.

– Сомнительное занятие… – Каэде скривилась. – Отравишься – не наша вина! Может, разделим его порцию?

Каждый из нас схватил по коробке и открыл ее. В нос ударил аромат жареного мяса, а от одного вида потекли слюнки.

Обалдеть! Каэде не врала! Я готов был съесть это вместе с пластиком!

Я схватил палочки и отправил кусочек мяса в рот. Оно буквально таяло на языке! Невероятно нежное и вкусное! Я стал быстрее отправлять себе в рот лакомые кусочки.

– Офигеть, как вкусно! – крикнул Харуто, тоже наворачивая еду.

– Спасибо, Каэде! – хором пробурчали мы с ним, не закрывая ртов.

– Клоуны… – усмехнулась Рэй. В ее глазах не было злости, лишь теплый блеск. Она тоже положила мяса в рот. – Мм! А ведь и правда!

– Д-да что вы… Ну вкусно, конечно, но! – Каэде слегка смутилась, а потом села и приготовилась к обеду. – Всем приятного аппетита!

Мы весело болтали за едой. От этой вкуснятины на душе становилось так тепло, но внезапно всех нас оглушил вопль Кента.

– А-А-А! ВОТ ЧЕРТ! – Его лицо пылало, пока он жевал. – Ужасно остро, но… ТАК ВКУСНО!

Кента, словно одержимый, стал закидывать в себя еду. С каждым кусочком он вскрикивал, но ел, лицо покрылось испариной, горело, а он все ел. Странный подарок оказался как раз в его вкусе.

Подождите-ка…

Я отложил палочки и медленно повернул голову. Саюри сидела и с изумлением смотрела на парня, который ел, словно преодолевая боль. Заметив мой взгляд, она тоже обернулась. Ее лицо слегка порозовело, а легкий кивок сказал мне все…

Неужели Кента и есть ее избранник?!

Поверить не могу… Два абсолютно разных человека. Теперь понятно, почему она никак не могла заговорить с ним и решила спросить совета у меня.

– Нравится? – неожиданно спросил я.

– Интересно… Кто же это мог быть? – протянул я.

– Обалдеть как! – выдавил Кента, жуя. – То, что надо!

Я заметил, как улыбка озарила лицо Саюри. Один, но огромный минус: она не вручила бенто лично. Этот качок мог подумать на другого, хотя… Скорее всего, он вообще ни о ком не подумает, а просто примет вкусный обед как дар свыше.

Вкусный обед – это, конечно, здорово, но вот дальнейшие занятия никто не отменял. Оставив пустой контейнер у чайного сервиза, я покинул клуб. За мной последовали Рэн и Саюри.

– У кого какой урок? – спросила Саюри, вклинившись, между нами. – У меня, например, математика!

– Геология… – мрачно выдохнул я.

– I have an English lesson now, – повернулся ко мне Рэн.

– Ты опять со своими английскими вставками?! – возмутился я.

– А…, а что он сказал? – растерянно озиралась на нас Саюри.

Рэн свернул на другой этаж, а мы с Саюри пошли дальше по коридору. Так хочется спросить у нее о Кенте, но стоит ли поднимать эту тему?

– Как думаешь… Ему правда понравилось? – заговорила она первой.

Ничего себе! Сама начала!

– Ну… Ты же видела, как он уплетал твое бенто за обе щеки! – усмехнулся я. – Держу пари, прямо сейчас обыскивает парту в поисках добавки!

Саюри рассмеялась.

– Но почему ты сама не отдала? Это было бы куда красноречивее.

– Сама? – девушка смущенно покраснела. – Кента… он такой… Я даже подойти к нему боюсь – сразу сбежит куда подальше.

– Что ж, в этом есть логика… – согласился я.

Нам нужно было расходиться. Мы замерли в проходе, перебросились еще парой слов, и когда я уже собрался попрощаться, чья-то рука резко вцепилась мне в рукав. Я вздрогнул, опустив взгляд.

Меня держала за рукав девушка со светлыми волосами, часть которых на левом виске была заплетена в косу. Из-за очков на меня смотрел томный, но пронизывающий взгляд, направленный… скорее на Саюри.

– Извините? – спросил я.

– Я его ненадолго одолжу? – без тени сомнения бросила она, глядя на мою подругу, и медленно моргнула.

– А? Д-да, конечно!.. – растерянно пробормотала Саюри.

Не отпуская моей руки, девушка резко развернулась.– Фуюки. – коротко представилась она и потянула меня за собой.

Что за черт?! Кто эта девушка? Фуюки? Это имя? Я совершенно потерял дырявую нить происходящего!

Уже второй человек в этой школе просто берет и тащит меня куда глаза глядят. И ведет себя она так холодно, что аж мурашки по коже бегут.

Мы поднялись на крышу. Девушка – Фуюки – наконец отпустила меня и положила руку на ручку двери. Раздался щелчок замка, она распахнула дверь и жестом велела войти. Мне точно безопасно туда заходить? Сглотнув комок в горле, я шагнул внутрь. Она последовала за мной.

– Ты объяснишь наконец, что тебе нужно?! И кто ты вообще такая?! – сорвалось у меня, терпение было на исходе.

Где-то издалека послышался неторопливый звон школьного звонка.

Что за чертовщина?..

Вместо того чтобы сидеть за партой и погружаться в мир горных пород, я застрял на крыше со странной девчонкой. Она стояла, слегка склонив голову набок, и смотрела на меня, медленно моргая.

– Хорошо, – кивнула она. – Мори Фуюки. 10-Д класс. Благодарю, что удалось поговорить с тобой лично.

– Поговорить? О чем? – недоумевал я.Фуюки сделала шаг ближе, взглянув на меня снизу вверх.

– Сначала другое. Как тебе клуб? Нравится?

– Что? – я схватился за лоб. – Если хочешь вступить, то, во-первых, не ко мне, а во-вторых – даже не думай!

– Понимаю. Бремя сражений не под стать простому человеку.

Я медленно опустил руку и уставился на нее, глаза округлились.

– Ч-что ты только что сказала?!

– В мир чуждый вам пришлось пройти. Встретить там то, что человеческий разум осилить не в силах. – Она выдержала паузу, а потом резко обернулась к двери. – Идет!

Фуюки молниеносно юркнула за выступ стены. Едва дверь открылась, в проеме возникла раздраженная Рэй. Увидев меня, она фыркнула.

– Чего ты тут застрял?! – рявкнула она. – Из-за тебя учитель заставил меня искать тебя по всей школе!

Я бросил косой взгляд на Фуюки; та едва заметно махнула рукой: «Молчи». Я перевел взгляд на Рэй.

– Сейчас спускаюсь, дай перевести дух. Объелся!

Рэй высоко подняла голову, но тут же опустила ее и хитро улыбнулась.

– Ладно уж! Придумаю, что сказать! – бросила Рэй и исчезла за дверью. Фуюки вышла из укрытия.В голове не укладывалось. Откуда она знает?!

– Наш разговор сопряжен с риском. Я пришла предупредить.– Погоди-ка! – я выставил руки, словно отгораживаясь. – Может, для начала объяснишь, откуда тебе известно про другой мир и сражения?– Суть моя непостижима для твоего разума, – холодно поправила очки Фуюки. – Ты сам узришь, что есмь я.

«Есмь»? Неужели она…

– Считай меня врагом, союзником или просто советником – мне все равно. – Девушка приблизилась вплотную. – Но скажи: что ты знаешь о дружбе? Истинный ли это дар людской или лишь предлог быть ближе, скрывая подлинное лицо?

Фуюки резко развернулась и направилась к двери, но замерла на пороге.

– Не желаешь проблем – молчи и не приближайся. Я действую по своей воле и не намерена раскрывать свою природу другим. Меня настигнет кара. Я – вне Системы, за мной не следят. – Она распахнула дверь. – Береги себя. Вы движетесь в правильном направлении.

Дверь с грохотом захлопнулась. Я остался один, сдавленный гнетущей тишиной и лавиной вопросов. Кто она?! Неужели очередной дух, вроде Рэн? Что за Система? О каком «правильном направлении» она говорила?

Столько вопросов, а ответов – ноль…Я тяжело выдохнул и направился к выходу, полностью погруженный в свои мысли. Что она имела в виду, говоря о дружбе? Не понимаю… Уже второй раз за короткий срок кто-то акцентирует внимание на моей дружбе с клубом. Сначала та стена, а теперь эта девушка. Ее спокойный голос, холодная отстраненность и эти умные фразы – все это напомнило мне духов. Точнее, Рэн. Хотя не припомню, чтобы он изъяснялся так витиевато. Скорее уж, он мог пошутить или ввернуть что-то несуразное – вспомнить хотя бы его англицизмы. И книги он читает странные, это уж точно… Помню, как-то спросил его, а он начал рассказывать про книгу от IKEA на шведском. Ее манера речи и стиль больше подходят тем, с кем мы уже сталкивались – Падению, Лжи, Небытию. Но никак не обычному духу.

А что, если она – одна из них?! Все сходится! Особенно если вспомнить последнюю встречу с похитителем – со Ложью. Хотя… Форма школы тогда была мужская, да и рост. Он был примерно моего роста, может, чуть выше. А Фуюки… Когда она подошла ближе, мне пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Но отрицать совпадения нельзя! Я еще не до конца разобрался в их повадках. Может, они умеют менять облик не только как духи, но и как люди? Хотя Рэн свою форму не меняет уже сколько времени…

Даже спросить нельзя! «Молчи и не приближайся» – ее слова. А что будет, если я все-таки решусь? Хотя… Лучше не стоит. Если она окажется враждебной, в этом мире я ничего не смогу ей противопоставить. Вспомнилась «Каэде»: духи прекрасно умеют использовать свои способности и в реальности.

Настолько я увяз в дебрях своих размышлений, что едва не прошел мимо кабинета. Распахнул дверь.

– Инудзука, почему опаздываешь?! – рявкнул учитель. – Принять таблетку у медсестры – не такое уж долгое дело!

– А? – Я вздрогнул и поднял голову. – Э-э… Мне было очень плохо, доктор хотел убедиться, что я смогу вернуться!

Учитель тяжело вздохнул:

– Садись… Но! Отвечать будешь первым!

Только этого не хватало…

Я плюхнулся за парту, и тут же по плечу меня стукнула Рэй.

– Говори, что ты забыл на крыше? – прошептала она. – Кого ждал?

– Ждал? – я хмыкнул. – Не-а… Зачем мне кого-то ждать, если в клубе и так отличные друзья? Мне вас вполне хватает. Особенно тебя…

Я отодвинулся и полез в сумку за ручкой и тетрадью. Попытался что-то написать – чернила кончились. Обернулся к Рэй. Она замерла, уставившись в одну точку.

– Рэй? – я тронул ее за плечо. – Ты чего?

– А? Да ничего! – она резко оживилась.

– Ручка есть?

– Ручка? – Девушка порылась в сумке и протянула новую. – Только с возвратом!

– Обязательно, – я улыбнулся и отвернулся.

Остаток дня прошел как в тумане. Мысли только о той девчонке и ее загадочном послании. Не пойму: то ли я тупой, то ли уже второй «человек» говорит такими ребусами, которые не под силу разгадать никому!

Лучше отпустить… На время, конечно. Сегодня мы договорились всем клубом отдохнуть и сходить в одно… скажем так, сомнительное место. Да и чему удивляться – выбирал Харуто. Речь о зале игровых автоматов.

Есть ли у меня истории, связанные с этим местом… Вряд ли. Я не игроман и уж тем более не азартный игрок. Хоть там и не чистая азартная игра, но просиживать монетки ради билетиков – тоже не мое.

Покинув клуб, я свернул направо – и в конце коридора увидел ее. Фуюки просто стояла у окна, читая книгу.Прости, конечно, но анонимность твоя сегодня нарушена.Я прибавил шагу. Вот почему вы, духи, никак не научитесь говорить прямо?! Этот вопрос ко всем вам относится! Рэн на пляже тоже нес ахинею про какие-то нити, вместо того чтобы честно сказать: «Берегись Макото, иначе конец тебе придет». И Небытие туда же – зачем эти загадки? Сказало бы прямо, например: «К Новому году все того…», а не запутывать ребусами.

– Макото! – раздалось у меня за спиной.

Я обернулся – Кент и Харуто. Рыжий азартно махал мне рукой. Подойду, но сначала… Я резко обернулся обратно… Но Фуюки и след простыл! Она не могла просто испариться! Прямого выхода оттуда не было, а лестница – рядом со мной; я бы обязательно ее заметил!

Бегло проверив каждый угол, я в расстроенных чувствах подошел к друзьям.

– Вы тут девочку в очках не видели? – ткнул я пальцем назад. – Только что стояла.

– Д-девочку?! – Кента округлил глаза. – Нет!

– Я тоже никого… – задумчиво протянул Харуто, а потом стукнул меня кулаком по плечу. – Тебя вообще понять нельзя! Ухватил себе и так симпатичную девчонку – хоть и странную – и уже за другой бегаешь!

– Ты это про кого? – Я остолбенел.

– Про кого-про кого! Про Рэй же!

– Да заколебали меня уже с этой Рэй! – рявкнул я, грубо обошел их и направился к лестнице.Черт с ними! Сам дойду!

И вправду, не пойму – что они заладили?! Я разобрался в своих чувствах, но… всего лишь у себя в голове! Хотя если кто-то из них вдруг читает мысли… Да какие «хотя» – это же кошмар! Наверное, во всем виновата та проклятая стена воспоминаний, где наш с ней поцелуй красовался во всех подробностях.Кишки вырву этой Лжи…

Я переобулся и вышел на улицу. Остальные уже ждали, и вскоре к нам подтянулись Кента с Харуто.

– Щас мы так зажигаем! – ликуя, развел руками Харуто. – Не успеете моргнуть, как я все призы с прилавка вымету.

– Эй, полегче! – Каэде резко вцепилась ему в плечо, отчего он взвизгнул.

– А-а-а! Каэде, чтоб тебя! – Харуто вырвался, потирая плечо. – Чего пугаешь до смерти, дура?!

– Это я дура?! – вспыхнула она. – Это ты дурак, раз меня дурой назвал, дурак Харуто! – Каэде надула щеки и уперла руки в бока.

Никак не привыкну к их дурацким разборкам… То она ему шарф на шею намотает, как удавку, то вот так вцепится… Только что наглядный пример.

Рэй тяжело выдохнула и приложила руку ко лбу:

– До сих пор не понимаю, как я согласилась идти в этот игровой ад… – Она скрестила руки на груди. – Это же сплошное безумие!

– А мне все нравится! – радостно захлопала в ладоши Саюри.

– Да тебе вообще все нравится, – добро усмехнулась Рэй.

– Д-думаешь? – замигала подруга.

– А ты что-то интереснее предложила? – снова встрял Харуто. – По-моему, отдых – это веселье, а твои идеи… Поехать на остров Хонсю, в тот проклятый лес Аокигахара? Уж извини, я пас!

– Ты совсем сбрендил?! – вспыхнула Рэй. – Да мы могли бы просто в парк сходить, бабочек понаблюдать, и то интереснее было бы!

– Позволю не согласиться, – вступил Рэн. – Сейчас аномальные холода. Бабочки, полагаю, уже или улетели, или… сгинули. – Он поправил воротник куртки.

Жестоко…

– Бабочек? Серьезно? – Харуто фыркнул. – Знаешь, даже мой «лес самоубийц» звучал интереснее твоих бабочек! Ты вообще-то отмела все мои идеи! Игротека была последним вариантом!

Рэй, к удивлению, промолчала. Она долго и пристально смотрела на Харуто, а потом перевела взгляд на меня.– Макото! Бабочки или игровые автоматы?– Что? Я решать должен?! – Я замотал головой. – Может, просто по домам?– Нет! – хором ответили они.

Пока двое продолжали препираться, к Кенту подкралась Саюри. Парень слегка вздрогнул, но, покраснев, наклонился, чтобы выслушать ее шепот.– Я влезу… – смущенно пробормотал Кент. – Мы уже решили идти в игротеку, может, так и сделаем?– Похоже, выбора у нас и нет, – сдалась Рэй, отступая от Харуто и присоединяясь к Саюри.

Девушка с персиковыми волосами подмигнула Кенту, показала большой палец вверх и улыбнулась.Это она ему что ли подсказала?

Наконец завершив спор, мы двинулись дальше. Честно говоря, мне трудно поверить, что мы – клуб, а не случайная сборина. Вечные споры, в которые я тоже втягиваюсь, но все реже. Харуто, видимо, еще не привык к Рэй, как я, и не уяснил простой истины: иногда лучше промолчать.

Тут я подметил кое-что, хотя, может, мне кажется. С тех пор, как мы вернулись с того другого мира, где я чуть не отправился к праотцам, Рэй ощутимо изменилась. Не кардинально – ее высокомерие и надменность все еще фирменные черты, но их словно поубавилось. Она как будто стала мягче… Особенно это бросается в глаза в отношении ко мне и Саюри: вот намедни захожу в клуб, а она вовсю ржет с ней, а потом спокойно встретила меня, хотя я в тот день опоздал.

Может, корни этого… в том ее состоянии, когда она меня… вытащила? Честно, одно воспоминание о ее растерянном, заплаканном лице – как ножом по сердцу. Впервые я узрел ее такой, и, зная Рэй, она ни за что не допустит повторения.

Огромное здание с кричащей неоновой вывеской «J-30» встретило нас гостеприимно. Улыбчивая девушка на ресепшене сразу проводила нас к гардеробу, а затем сопроводила к кассе.

– Добро пожаловать в J-30! – расплылась в улыбке девушка за кассой. – Один из самых популярных игровых салонов в префектуре Гифу! У нас вы можете: сразиться один или с другом в файтингах на огромных автоматах с логотипами хитовых игр, почувствовать себя гонщиком Формулы-1 на наших автосимуляторах, а также купить монеты – 600 иен за сотню – и испытать удачу в десятках мини-игр!

За спиной грохотал настоящий какофонический ад: взрывы и крики персонажей из файтингов, навязчивый треск выплевываемых билетов, звон падающих железных монет и рев виртуальных двигателей, доносящийся, видимо, с тех самых гоночных симуляторов.

– Ничего себе! – выдохнул Кента, озираясь по сторонам. – Я думал, тут скромнее!

– А я говорил – тут огонь! – подхватил Харуто.

Я и сам был ошеломлен масштабами заведения и разнообразием развлечений. Остальные мигом ринулись покупать билеты и монеты.

– Вам то же, что и вашим друзьям? – спросила кассирша, когда подошла моя очередь.

– Наверное, да… Пятьсот монет, пожалуйста! – бодро ответил я и автоматически полез в карман за кошельком.

А зачем я его ищу?.. В кошельке лежала жалкая пара тысяч, да и те я сначала потратил на раскраски для Момо, а потом – на еду, потому что после обеда так и не наелся. С тех пор я нигде не подрабатывал.

– Я заплачу. – Рэн вдруг отстранил меня локтем и начал отсчитывать купюры.

Кассирша протянула мне увесистый холщовый мешочек. Я развязал шнурок и вытряхнул на ладонь одну монетку. Маленькая, серебристая, отливающая сталью, с мелко выбитым логотипом J-30 с обеих сторон. Удивительно, что они до сих пор делают жетоны из металла, а не из дешевого пластика.

– Поиграем? – улыбнулся Рэн.

– Спасибо, что оплатил, – начал я, – но откуда у тебя деньги? Ни разу не видел, чтобы ты работал. – Рэн уже набрал воздух, готовясь отбрехаться. – И «читал» – не прокатит со мной.

Он сдулся.

– Иногда подрабатываю. Да и накопления есть. Трачу по необходимости.

Ложь была очевидна, но я не стал копать. Мне тут халява досталась, а я еще допытываться буду.

Я отправился на разведку, пока Рэн направился к ряду автоматов, требовавших монетки. Харуто и Кента мгновенно запрыгнули за файтинги. Каэде тоже уселась за свой автомат, но в одиночестве. Саюри завороженно смотрела на кран-манипулятор с плюшевыми мишками. А эти двое… Когда они так сдружились? Буквально недавно Харуто твердил, что боится с ним в одной комнате оставаться, а сегодня – не разлей вода.

Я чувствовал себя лишним в этом шумном водовороте, поэтому подошел к тому, что показалось самым простым. Передо мной стоял автомат с баскетбольным кольцом и корзинкой мячей. Я закинул в монетоприемник десять жетонов. Автомат ожил: замигали разноцветные лампочки, заиграла заводная мелодия.

Мяч в кольцо кидать? Логично.

Над кольцом загорелся таймер: 60 секунд. Я схватил мяч и швырнул его в сетку. На табло высветилась единица.

Ага, понятно.

Мяч выкатился обратно. Я кинул снова, потом еще и еще. Таймер отстучал последние секунды. Я успел закинуть штук десять. Уже хотел уйти, как автомат с грохотом выплюнул пятнадцать бумажных билетиков. Я собрал их, ощущая легкое недоумение.

Вроде… ничего сложного.

Нельзя зацикливаться на одном! Я тут, наверное, в первый и последний раз – нужно успеть все попробовать! Я носился по залу в поисках чего-то стоящего, пока чья-то рука не схватила меня за рукав пиджака.

Оборачиваюсь – знакомые зеленые глаза за стеклами очков.

– Не занят? – спросила Рэй.

– Пока что свободен, – я потряс мешком с монетами. – В чем дело?

– Не хочешь… сыграть вместе? – Она кивнула куда-то за спину. – Харуто с Кента как раз освободили файтинг!

Ничего себе! Сама Рэй, эта «неприступная богиня», предлагает что-то совместное? Точно, изменения в ней не показались мне на пустом месте!– Ладно, раз уж ты просишь…

Рэй улыбнулась и, по старой привычке, потащила меня следом – хотя на этот раз, спасибо, хотя бы не за шиворот.

Мы подошли к громоздкому автомату для файтинга. На панели – ряды кнопок и по массивному джойстику с каждой стороны. Мы встали напротив друг друга. Рэй мгновенно выбрала какого-то синего ниндзя с ледяными атаками, я же, взял огнедышащего ниндзя в желтом. Бой начался.

Честно? Я в такие игры никогда не играл. Компьютера нет, на приставку не накопил – жизнь полетела кувырком с самого первого дня старшей школы.

– Куда жать-то?! – раздраженно бросила Рэй в пространство. – А, вот! Сейчас ты узнаешь истинную мощь Рэй Тоно!

Я наугад колотил по кнопкам. Неожиданно что-то стало получаться: я пробивал ее ледяные барьеры, заставлял отступать. И вдруг – победа! Моя! Рэй явно не обрадовалась, лишь обиженно скрестила руки.

– Огонь сильнее льда! – фыркнула она. – Взял и весь мой щит растопил, дурак!

– Да я наугад тыкал! С чего ты взяла, что я дурак?

Рэй бросила на меня косой взгляд, но руки снова легли на панель.

– Реванш! – ее глаза сверкнули. – Сейчас я покажу истинную мощь Рэй Тоно – лидера Команды R.E.I.!

Я усмехнулся и согласился. Но…

– Давай же! Еще чуть-чуть! – Рэй яростно долбила по кнопкам, но тщетно. – Как?! У тебя же жизни почти не было!

Рэй отшатнулась от автомата:

– Все! Больше не хочу! Пойду лучше билетики выигрывать!

Она ушла. Я проводил ее взглядом под восторженные вопли Харуто и Кенты, гоняющих на симуляторах.

Может, стоило поддаться?

Кстати, о билетиках… На кассе я видел классные призы – даже плеер с наушниками. Музыку я не слушаю, но сам факт наличия такого приза впечатлил.

Я прочесал все автоматы. Ничего простого и понятного, кроме одного: там нужно было просто бить по кнопке и смотреть, как фигурки падают в ряд. Три одинаковых иероглифа «победа» – наверное, джекпот.

Подошел, закинул десятку – мимо. Прекрасно понимал, что это детский лохотрон, но монеты-то тратить надо.

Стоп… А с какого перепугу тут вообще слоты?

Да какая разница… Закинул еще десятку – снова пусто. И еще. И еще. Мелкие выигрыши проскакивали: то пять билетиков, то десять.

Не знаю, как, но меня затянуло. Когда монеты подошли к концу, я вел себя как одержимый: бил по автомату на проигрыше, визжал от восторга на выигрыше.Мне точно противопоказаны азартные игры…

Последняя десятка – снова жалкие пять билетиков. Не всем везет. Развернулся, и наткнулся на Рэн.

– Ты давно стоишь? – удивленно спросил я.

– С твоей последней сотни, – он кивнул на свой мешок. – Не повезло?

– Не-а, – я помотал головой. – Лохотрон чистой воды. Монеты берут, а отдавать не хотят.

Рэн на секунду задумался, затем протянул свой мешок.

– Держи. Осталось немного. Вдруг повезет? Я уже насытился этим маскарадом.

– Ничего себе! Да ты сегодня само великодушие! – Я протянул руку, но мешок вдруг выскользнул из его пальцев.

– Вот и ноша тяжелого мешка дает о себе знать. Рука затекла.

Я нагнулся и поднял мешочек.

– Тут я согласен… А ты что будешь делать?

– Думаю, у всех уже монетки на исходе. Выйду, подышу свежим воздухом, как говорится.

Он помахал мне на прощание и ушел. Я снова повернулся к автомату.

Ну все, сейчас ты точно дашь мне выиграть!

Засунул первую десятку – автомат тут же отозвался звоном и выдал выигрыш в пятьдесят билетов. Вторая десятка – та же история. А на третью, последнюю… По экрану выстроились в ряд три одинаковых иероглифа! Машина замигала всеми огнями, завибрировала и с торжествующим треском выдала… один-единственный, но ярко-зеленый, глянцевый билет.

– Да ну, не может быть! – вырвалось у меня вслух.

Я осторожно оторвал билет и разглядывал его, не веря глазам. Как так? На 400 с лишним монет – почти ничего, а с жалких тридцати, что дал Рэн – джек-пот? Не иначе, он их заговоренные принес…Заметив, как Рэй с Саюри, облепленные билетиками поменьше, направляются к кассе, я тоже поспешил следом. Подруги быстро обменяли свои призы на кучу безделушек и ушли. Харуто, Кента и Каэде просто прошли мимо – видимо, не тратили монеты или фортуна им сегодня не улыбнулась.

– Выбираете? – спросила девушка за прилавком.– А? Да, вроде да… – Я положил на стол смятый комок своих билетиков. – Хватит на того зайца с морковкой?

Она внимательно пересчитала билеты, а потом поставила передо мной большого плюшевого зайца. Момо точно обрадуется.

– А на вот это что можно взять? – Я положил на прилавок тот самый зеленый билет.

Девушка аж подпрыгнула, глаза стали огромными.

– Вы джек-пот выиграли?!– Наверное… сам не понял как.

Она широко улыбнулась.

– У нас такое редко случается! – Она отошла вглубь лавки, махнув рукой на верхние полки. – Можете выбрать что угодно с верхних полок! Или много мелких призов, конечно!

Вот это да! Я и не подозревал, что этот билет стоит ТАК дорого.

Хоть я и говорил, что призы здесь хорошие, но, когда доступно ВСЕ, вдруг оказалось, что ничего по-настоящему стоящего и нет. Взгляд сам собой уперся в тот самый плеер с клипсами-наушниками.

Говорил же, что не нужен…, а рука все равно тянется.

– Можно вот этот плеер?

Девушка встала на цыпочки, с трудом сняла коробку с полки и поставила передо мной.

– Умеете пользоваться? – поинтересовалась она. – Говорят, модель умная и хорошая, но я не в теме.– Да не знаю, как-нибудь разберусь!

Я попрощался, забрал свои трофеи и вышел. На улице уже ждали остальные, Рэн тоже задержался. Я шел позади всех, разглядывая коробку с плеером и наушниками.

Зачем они мне?

Бросил взгляд на друзей. Из них музыку слушают, наверное, только Харуто и Кента, остальные – или нет, или я просто не в курсе. Взгляд задержался на Рэй.

Почему я то Момо, то Рэй что-то дарю?..

Кажется, я им уже надоел с подарками. Но если отдать плеер Рэй – он может ей пригодится? Честно, я даже не знаю, чем она занимается дома, какие у нее интересы…

– Рэй, слушай! – Я подбежал, слегка притормозив компанию. – Музыку слушаешь?

– Э? С чего вдруг? – Она удивленно приподняла бровь.

– Просто ответь!

– Ну, бывает… По телевизору или на телефоне, пару песен скачано. Но нет ни плеера, ни нормальных наушников, чтобы слушать чаще.

Я достал из-за спины коробку и протянул ей.

– Держи! Он мне все равно не нужен. А раз ты слушаешь…

Рэй с радостным удивлением взяла подарок, разглядывая упаковку.

– Ого! Откуда у тебя?!

– В «казино» фартануло, – я усмехнулся.

Она убрала коробку в сумку, но я заметил, как ее взгляд скользнул к зайцу. Я инстинктивно заслонил игрушку спиной.

– Это для Момо! Не смотри на него такими глазами!

– Ну, для Момо – святое! – Рэй повернулась, чтобы идти, но через пару шагов остановилась. – Спасибо за плеер!

Она ускорилась, чтобы догнать Саюри. Рэн, заметив, что я отстал, остановился и ждал.

Я довольно улыбнулся, глядя на ее удаляющуюся спину. Ну и что, что задариваю? Зато хоть иногда ее улыбку вижу и слышу спасибо, сказанное лично мне. Прижав зайца подмышкой, я зашагал быстрее, чтобы не заставлять друга ждать…

Глава 28

Очередной день начинался с пронизывающего холода. Небо сплошь затянуло монотонными тучами, а без тапочек ноги просто леденели.Как же хорошо, что сегодня я дома…

Да и Рэй, спасибо, не монстр – не писала, не звонила, значит, никаких внеурочных встреч не предвидится. Я устало вышел из комнаты и, зевая, бросил взгляд на календарь. На нем красовалась дата: «14 октября». Три дня до хора Момо и школьного косплея.

Погодите-ка… Только не это!

От резкого осознания даты я заметил папу и маму, которые в спешке собирались куда-то. Во мне одновременно проснулись спокойствие и легкая грусть.

– Мам? Пап? Вы куда? – спросил я.

– Ой, сынок! – вдруг подлетела ко мне мама, шурша конвертом в руках. – Нас срочно вызвали на работу! – Это тебе, досрочный презент, чтобы не думал, что мы забыли!

Она сунула мне в руки конверт, и через мгновение они вдвоем уже выходили из дома.Ну и ну, настойчивые…, но все равно приятно.

Я прошел на кухню и сел за стол. На нем дымилась кружка свежезаваренного чая. Попивая его, я стал вскрывать конверт. Внутри лежало…

Десять тысяч?!

Такой суммы на день рождения я не припоминал – раньше обходились пятью. Спасибо, конечно, но куда мне столько?! Может, опять начать копить? Я оставил купюры на столе, достал из хлебницы пару ломтиков, сунул их в тостер. Из холодильника вытащил банку с ягодным джемом и замер в ожидании.

Приятно, что родители, хоть и знают – этот день не мой любимый, – все равно пытаются его скрасить. Благодаря им я потихоньку начинаю верить в «чудо» 14-го октября.Когда тостер «выплюнул» подрумяненные тосты, я услышал, как открылась дверь, а после медленные, шаркающие шаги. Момо выглянула из-за угла и уставилась на меня сонными глазами.

– Ты тут? – проскрипела она.

– Я? Не-е-е-е, ни в коем случае! – усмехнулся я. – Тост с чаем будешь?

Словно по волшебству, сонливость с нее слетела. Момо стрелой вылетела на кухню и зарадостно запрыгала на месте.

– Буду-буду! – засияла она.

– Сначала умойся, а я пока чай сделаю. – Я нежно потрепал ее по растрепанным волосам.

– Есть!

Растопырив руки, словно крылья самолета, Момо «полетела» в сторону ванной, а я щелкнул чайником. Поставил для нее кружку, засыпал зеленый чай и… без зазрения совести – четыре с половиной ложки сахара. Мама, конечно, делает послабее, но Момо признает только такой. Попробуй положи на грамм меньше – пить не станет! Привыкла ко мне, избаловалась. Главное, чтобы сахаром не угорела.

Когда завтрак был готов, а я уже включил телевизор, Момо влетела из ванной и шлепнулась напротив меня.

– Спасибо за еду!

Девочка с хрустом откусила кусок тоста, щедро намазанного джемом, и запила его сладчайшим чаем.

Как можно поглощать столько сладкого с утра…

У меня за последнее время, как у папы, вошло в привычку первым делом включать новости. Но там уже давно не было ничего про те убийства. Как же хорошо, что мы тогда спасли Каэде и Саюри… Иначе их лица, наверное, сейчас мелькали бы в сводках.

– Включи другой, этот скучный! – потребовала Момо, не отрываясь от тоста.

– Как будет угодно вашей светлости, – поклонился я с преувеличенной вежливостью.

Щелкнул пультом.

Черт, опять эта дурацкая передача про «силу земли и огурца»!

Переключил еще раз – вроде что-то поживее. Пусть будет фоном для Момо, хоть я аниме и не фанат.

– Братик, сегодня в мою комнату – нельзя! – прожужжала сестра, набив рот.

– Не то, чтобы я рвался туда, но с чего вдруг? – удивился я.

– Секрет! Важный! – таинственно сощурилась она.

– Вот это ничего себе. – Усмехнулся я. – Заинтриговала!

Момо довольно улыбнулась, весь рот в джеме. Она тщательно слизала сладость язычком, явно довольная произведенным впечатлением.

– Хоть скажешь, когда можно зайти? – спросил я, закидывая последний кусок тоста в рот.

– Ммм… Обязательно! – сверкнула она глазами. – Но до моего сигнала – ни шагу! Только когда я скажу «Можно!»

– Буду смиренно ожидать! – с пафосом ответил я.

Момо лишь хитро усмехнулась и доела свой завтрак. Она встала, собрала посуду и отнесла к раковине, а затем, весело помахав мне рукой, исчезла в своей комнате.

Я допил остывающий чай и взялся за посуду. Старался вообще не прислушиваться к тому, что творилось за стеной. Помимо сосредоточенного ворчания, доносились звуки резания ножницами и шуршания бумагой. А когда послышался звон рассыпавшихся по полу мелких шариков и ее сдавленное «ой», я шумно открыл кран посильнее, чтобы заглушить таинственные приготовления.

Пусть уж спокойно готовит свой сюрприз, не боясь моих глаз. А мне пора бы забрать у Кента платье для Момо – он сшил его уже давно. Вот только выходить в такую холодищу совсем не хотелось!

Что касается погоды – с каждым днем становилось все хуже. Понимаю, середина октября, но такой мороз – просто невообразимо! За окном термометр показывал жалкие +3 градуса – совершенно ненормально для этого времени года! Дышалось, будто в лютый январь.

Я крикнул сестре через дверь, что ухожу, и начал кутаться. Под ветровку натянул свитер – его колючий воротник неприятно елозил по шее. Натянул теплые носки, но обулся в те же кроссовки; поверх обычных джинсов – других попросту не нашлось.

Открыв дверь, я тут же получил по щекам ледяным, колючим ветром. Буквально через пару шагов почувствовал, как кожа на лице загорается румянцем.

Какой там плюс! Здесь явно пахнет крепким минусом!

Телевизионным прогнозам я давно не верил, но, чтобы меня обманывал собственный термометр – такого еще не было. Может, это просто с непривычки?

Я поплелся в сторону дома Кенты, уткнувшись лицом в злополучный воротник. Слава богу, живет он недалеко!

Подойдя к двери, я застучал, переминаясь с ноги на ногу в тщетной попытке согреться. И тут меня осенило: я же не предупредил его о визите! А вдруг он не дома? Будет же ужасно обидно промерзнуть зря! Хотя… куда ему в такой дубняк идти?

Дверь открылась, и на меня удивленно уставился парень. В руках он сжимал моток зеленых ниток, недоуменно моргая.

– Макото?! Вот это сюрприз, братан! – Кента сам слегка подрагивал от холода. – Фига! Холодрыга какая! Заходи быстрее!

Я кивнул и шагнул в спасительное тепло. Глубокий выдох сам сорвался с губ.

– Блаженство… – пробормотал я, ощущая, как ледяные иголки отступают с кожи, уступая место мягкому теплу. Даже колючий свитер вдруг показался терпимее.

– Ты чего в такую дубняк приперся? – Кента переложил нитки в другую руку, вдруг хлопнул себя по лбу. – Точно! Платье же! Давай заходи, не стой в дверях!

Я скинул промерзшие кроссовки и последовал за другом, который что-то бурчал себе под нос. Неожиданно из соседней комнаты показалась женщина преклонных лет. Седые волосы были аккуратно собраны в пучок, а на лице светилась добрая улыбка.

– Это и есть твой друг, Кента? – спросила она мягко.

– А то! – парень хлопнул меня по плечу. – Видела платье, которое в моей комнате висит? Детское? Это как раз для него!

– То есть для сестры, – вежливо поправил я друга и слегка поклонился. – Здравствуйте! Макото Инудзука.

Женщина сложила ладони у щеки, ее улыбка стала еще теплее.

– Сама вежливость! Может, чаю, ребята? Согреетесь.

– С огромным удовольствием, мам, – отозвался Кента. – А я пока Макото платье покажу!

Я последовал за другом в его комнату. Кента, размахивая руками, с жаром рассказывал, как корпел над платьем. По его словам, в эту работу он вложил всю душу – так, как никогда раньше не делал.

– Принимай работу! – торжественно объявил он, распахивая дверь.

Я шагнул внутрь, и мой взгляд сразу притянуло аккуратное белое платье на вешалке. Оно было безупречным, будто светилось изнутри нежным сиянием. Все детали, о которых мечтала Момо, были воплощены идеально. Даже крохотные бабочки, красовались на тонких лямках и подполе платья.

Я просто остолбенел. Даже «потрясен» – это было слишком мягко сказано. Хотя комната Кенты была заставлена другими платьями и творческим хламом, это выделялось среди них, словно жемчужина в груде ракушек. Оно дышало чем-то особенным, вложенной в него душой.

– Ну и как? – спросил Кента уже спокойнее, но в его глазах читалось нетерпение.

– Это… невероятно красиво! – вырвалось у меня. Я осторожно, почти благоговейно, коснулся шелковистой ткани. – Почему ты так редко что-то создаешь? – не удержался я от вопроса.

Взгляд скользнул по знакомым вещам. Некоторые платья я узнавал еще с того раза, когда приходил сюда с сестрой.

– Вон то темно-зеленое… до сих пор стоит? Не продал?

– Да куда там продать… – Кента смущенно почесал затылок. – Большинство работ – так, для души. Заказов мало, а если и бывают – просят что-нибудь попроще. А вот это зеленое! – Он нервно подбросил моток ниток в руке. – Переделывать собрался!

Честно говоря, когда Кента согласился сшить платье для Момо, я ожидал чего-то средненького, добротного. Но его мастерство по-настоящему поразило меня.

Почему он не хочет заниматься этим всерьез?

– А если когда-нибудь к тебе девушки подойдут и станут умолять что-нибудь сшить, за любые деньги? – спросил я, подлавливая его на слабом месте.

– А?! – Кента буквально подпрыгнул на месте. Я отчетливо увидел, как по его шее и ушам разлилась краска. – Д-девушки?! П-подойдут, да? Чушь собачья! Я ж… я ж почти не занимаюсь рекламой! – Он нервно переминался с ноги на ногу, роняя моток ниток. – Хотя… ну… прикольно, конечно, было бы… – пробормотал он уже почти неслышно, отводя взгляд.

Вот она, его главная беда. Кента вроде бы и мечтает превратить хобби во что-то большее, но… Его панический страх перед противоположным полом, который так дико контрастирует с его внешностью – высокий, подкачанный, с дерзкой прической и манерами этакого грубоватого парня – вот основная преграда. Мы знакомы еще с начала лета, что ли, что я давно перестал искать причины почему он именно такой. Но легкое удивление все равно накатывает каждый раз, когда этот здоровяк шарахается в сторону от той же Рэй, Саюри или Каэде, будто от огня.

– Чего ты их так, девушек-то, боишься?.. – Я устало провел ладонью по лбу. – А если кто-то из них тебе сам понравится?

– Да не боюсь я никого! – Кента сжал кулаки, но голос выдавал смущение. – Это просто… прошлые заморочки. Хватит трепаться! Лучше давай платье забирай и чай пить пойдем! Мать наверняка уже все по-царски накрыла!

Я тяжело вздохнул. Лесть в его душу и копаться в прошлом сейчас – гиблое дело. Лучше отступить. Я бережно снял платье с вешалки, а Кента тем временем стрелой вылетел из комнаты, словно спасаясь от неудобного разговора.

Мой шанс!

Мгновенно раскрыв свой старенький телефон-раскладушку, я принялся щелкать: сначала безупречное белое платье Момо, затем – мельком – самые интересные работы, висевшие вокруг. Если Кента упорно не идет к успеху, значит, успех должен сам найти его! И я ему в этом помогу! Довольный серией снимков, я вышел из комнаты и направился на кухню, где уже слышался смех и звон посуды.

Время за столом пролетело удивительно тепло и душевно. Мы пили ароматный чай, а потом мама Кенты подала наваристый мисо-суп – настолько вкусный, что я искренне удивился. Еще раз убедился: у моих друзей, ну, почти у всех – золотые родители. Если, конечно, не брать в расчет отца Харуто… Его истинные мотивы для меня до сих пор – темный лес. Может он не такой безобидный.

Пора воплощать задуманное в жизнь. Скоро.

Попрощавшись с Кента и его мамой, я снова нырнул в объятия жуткого холода. После уюта кухни, горячего супа и чая, он обрушился на меня с удвоенной злобой – колючий, пронизывающий, отвратительный. Мои быстрые шаги почти сразу переросли в бег – бегство от этого ледяного кошмара к домашнему теплу.

Домой я влетел почти на крыльях. Тепло снова разлилось по телу, а когда из комнаты выглянула Момо и ее огромные глаза вспыхнули при виде свертка с платьем – стало еще теплее.

– В-а-а-а-а! Платьице! – Она радостно подскочила ко мне, выхватила сверток и прижала к груди. – Такое красивое! – пискнула она, разворачивая ткань. – Твой друг самый лучший!

– Все мои друзья – самые лучшие, – улыбнулся я, нежно потрепав ее по голове. – Беги примеряй! Надеюсь, все впору?

Момо кивнула так, что волосы разлетелись, и помчалась в свою комнату. Я тем временем скинул куртку и промерзшие кроссовки.

Как же все-таки хорошо дома!

Поставил чайник, чтобы заварить любимого зеленого чая. Я же говорил, что обожаю его? Как раз когда чайник щелкнул, выключившись, на кухню ворвалась сестра, уже в новом наряде. Она кружилась на месте, пытаясь разглядеть себя со спины в отражении окна.

– А-а-а! Оно просто волшебное! – Она топнула сначала одной ножкой, потом другой, как будто проверяя, настоящая ли радость. – Ну как, братик? Красиво? Очень красиво?

Редко доводилось видеть ее в платьях. Разве что на выпускном из садика, но те воспоминания уже стерлись. Одно я знал точно: платья ей удивительно идут, а уж это творение Кенты – настоящее чудо.

– Замечательно! – Моя улыбка стала шире. – Нигде не жмет? Не трет? Говори сразу, времени в обрез – надо успеть вернуть Кенте, если что-то подправить.

– Не-а! – Сияя, она тряхнула головой. – Идеально!

– Ну и славно, – тепло выдохнул я. – Лучше переоденься, а то мама придет – будет ворчать, если испачкаешь!

– Угу! – Момо скрылась в своей комнате.

Я налил душистого чая, устроился за столом и включил телевизор. Инстинктивно переключил на новостной канал, настроение сразу сникло.

Только бы не об убийстве…

К моему облегчению, говорили о другом, хотя тоже тревожном:

«– По последним данным, в Такаяме, префектура Гифу, наблюдаются аномальные погодные условия, не соответствующие прогнозам синоптиков. Вместо ожидаемого октябрьского тепла город скован холодом, характерным для конца ноября. Это вызывает серьезные вопросы у экспертов. Кроме того, над Такамой уже несколько дней практически неподвижно нависает плотный слой серых облаков. Причины этого явления выясняются в прямом эфире», – вещал безэмоциональный голос дикторши.

Наконец-то заметили! Только вот толку? Неужто они сейчас прилетят разгонять тучи и греть город гигантскими фенами? Кстати, о этих тучах, они словно давили на меня. Я вроде ничего толком не сделал, на часах полдень, а я вымотался так, словно на подработку к Харуто ходил.

– Братик… – Момо возникла в дверях как призрак, уже в домашнем одеяние. – Уже все готов, зайдешь ко мне?

Я оторвался от стола. Ее голос звучал непривычно тихо и серьезно. Ни смущения, ни обычной детской восторженности – только какая-то сосредоточенная важность. Я поднялся и последовал за ней в комнату, присаживаясь на край кровати.

– Что-то хотела показать? – спросил я мягко.

Момо промолчала. Ее взгляд метался: то ко мне, то к письменному столу. Потом, словно решившись, она резко подошла к столу, схватила листок бумаги и протянула мне. Я осторожно взял рисунок.

– Я так и не сказала… спасибо за то, что ты меня спас, – прошептала она, глядя куда-то в сторону. – Мама рассказывала… что ты пришел как герой, со всеми друзьями, а сестренка Саюри держала меня на руках! Обидно, что я ничего не помню… – Голос ее дрогнул. – А этот рисунок… это «спасибо». За спасение.

Я посмотрел на листок. Момо не претендовала на звание художницы, но я ясно разглядел себя – с мечом, поднятым к небу, и огромного, злобно оскаленного дракона, которому кричал: «Я непобедим!».

– Мама говорила, ты герой! Я подумала: а с кем воюют герои? И тут – бац! – в голову приплыл дракончик! – Момо смущенно улыбнулась, ожидая оценки. – Нравится?

– Очень, Момочка! Это… просто замечательно! – Голос мой слегка предательски дрогнул. Я снова опустил глаза на рисунок.

Сложно поверить… Она почти угадала. Только вместо дракона там было нечто… «Падение».

– А-а, еще! – Она вдруг вспомнила, порывисто вернулась к столу и что-то крепко сжала в кулачке. – У меня после уроков осталось их немного… Вот…

Момо отвела взгляд, разжала ладошку. На розовой резинке висел самодельный браслет из ярких, неровных бусинок. Я машинально протянул руку, но вместо того, чтобы вложить его, она ловко натянула браслет мне на запястье.

– Это тебе подарок! – Ее улыбка озарила всю комнату. – С днем рождения, братик!

Честно… Комок подкатил к горлу. Я смотрел на кривоватые, но такие старательные бусинки на своем запястье, и улыбка сама растеклась по лицу.

– Спасибо тебе… Огромное спасибо, – прошептал я, нежно гладя ее по волосам. – У меня самая лучшая на свете сестренка. Никогда его не сниму. Никогда.

– Обещаешь? – В ее глазах светилась надежда.

– Клянусь.

Момо запрыгала на месте, а потом плюхнулась рядом на кровать, будто у нее подкосились ноги от счастья.

– Я о-о-очень старалась! Правда-правда!

– Вижу, солнышко, вижу, – я осторожно перебирал пальцами каждую теплую бусинку, чувствуя, как они впитывают всю ее любовь. – Каждая бусинка – как твоя улыбка.

Такая теплота разлилась сейчас по сердцу… Момо всегда дарила мне на день рождения лишь рисунки, а теперь… Этот браслет, эта благодарность… Я едва сдержал мужскую, скупую слезу.

– Ай! – Сестра вдруг резко схватилась за голову.

– Момо?! Что опять? – Сердце сжалось от тревоги.

Она зажмурилась, сдавив виски ладошками, стараясь переждать волну боли.

– Ничего… Все пройдет. Это же не впервые! – пробормотала она, пытаясь успокоить меня больше, чем себя.

С того злополучного дня в торговом центре, когда у нее впервые так скрутило голову, приступы стали повторяться чаще. Мама водила ее по врачам, но те лишь разводили руками: ничего «странного» не видят. Говорили про стресс, но, когда мы осторожно расспрашивали Момо, она лишь удивленно хлопала глазами и решительно мотала головой.

Слишком уж все это странно…

– Точно все в порядке? – не унимался я.Момо лишь кивнула, уже отпуская руки от головы. Она подтянула ноги под себя, села по-турецки. Ее взгляд скользнул к моему запястью, где лежал подаренный ею браслет, потом поднялся на меня.

– Еще раз… спасибо, – прошептала она, и в ее глазах стояли уже не детские, а очень серьезные чувства. – Спасибо, что спас меня тогда. И пусть этот браслет напоминает тебе в каждый твой день рождения, что я считаю тебя своим героем! – Голос ее окреп. – Ни я, ни мама с папой не знаем, что было бы со мной, если бы не ты и твои друзья! – Она ненадолго опустила голову, а потом вскинула ее, и на лице снова расцвела ее обычная, солнечная улыбка. – Мне иногда так грустно, что я не могу дарить тебе такие же большие подарки, как ты мне… Но! – Она оживилась. – Я, кстати, все те раскраски разукрасила! Показать потом? Уверена, у меня самые лучшие картинки получились! Увидишь!

Я не мог сдержать теплой улыбки.

– Ты назвал меня самой лучшей сестрой? – продолжила она, и в ее глазах светилось счастье. – А я считаю тебя самым лучшим старшим братом на свете! Когда я в школе рассказываю, сколько всего ты мне даришь – игрушки, книжки, вкусняшки – все мне завидуют! А я улыбаюсь и горжусь! Ты не просто брат, ты – мой лучший друг! И раз у тебя такие замечательные друзья, значит, ты и сам очень хороший! Вот тетя Рэй – такая красивая и добрая, любит поболтать со мной. Сестренка Саюри – всегда играет, рассказывает смешные истории про вас, особенно про милашку Кенту! Он тоже очень хороший – сшил мне это платье! Да, он выглядит грозным…, но улыбка у него такая добрая! Дядя Харуто и тетя Каэде – веселят меня своими спорами, а рыженький мальчик- приносит самые вкусные булочки! Дядю Рэн… я не всегда понимаю, но он такой умный! И все они говорят, что ты – отличный друг. Я рада, что ты такой не только со мной!

Я слушал, затаив дыхание, не смея перебить. Редко она говорила так много и так… по-взрослому. Каждое ее слово было искренним, как солнечный луч.

– Просто… – она замолчала на секунду, подбирая слова. – Обещай, что ты всегда будешь моим братиком? Даже когда школу закончишь и вырастешь большой-пребольшой? Будешь звонить, приезжать? Знай, твоя сестренка всегда будет ждать тебя! Мы пойдем гулять, куда-нибудь в кафе… И обязательно приезжай зимой! Ты же помнишь наш священный закон? Снежки каждый год! Никаких отговорок!

– Ни в коем случае не забуду! – поклялся я.

Момо улыбнулась, а потом протянула мизинчик. Ее глаза стали серьезными.

– И еще одно… Обещаешь защищать меня? Что бы ни случилось?

Я протянул руку и бережно обвил ее маленький мизинчик своим.

– Клянусь, – сказал я тихо, но твердо, глядя ей прямо в глаза. И она улыбнулась мне в ответ – своей самой доверчивой улыбкой.

– Спасибо тебе за все, братик! – Она вдруг бросилась ко мне, обвила шею маленькими ручками и прижалась щекой к плечу. – И еще раз… с днем рождения!

Я обнял ее, чувствуя, как наша родственная связь, и без того неразрывная, сплелась в этот миг еще крепче. Она отдала мне все, что могла – свою благодарность, которую не умела выразить раньше, свою любовь, спрятанную в бусинках браслета, и самое главное – свою безграничную веру. Этот простенький браслет из цветных бусин стал самым дорогим подарком за всю мою жизнь – символом спасенной жизни и бесконечного доверия. Я знал, что не сниму его никогда.

***

Вот и пролетели три дня. Я брел в школу, волоча ноги, с выражением лица, ясно дающим понять: «Сейчас начнется ад, несмотря на отсутствие уроков»…

Обычно я мчался бы на своем верном железном коне, но… Тот день окончательно его добил. После моего недавнего падения он развалился так капитально, что даже мысль о починке казалась издевательством. Как я теперь буду без него?..

Сегодня меня ждали два события: одно важное – выступление хора Момо, и второе… этот дурацкий косплей. Я, кстати, до сих пор в полном неведении, что придумал наш клуб, вернее, что выдумала Рэй. Даже костюма у меня нет. Но Рэй настойчиво твердила: «Не парься, я все подготовлю!»

Вот тебе и подготовка… Сюрприз, блин.

Переступив порог школы, я тут же попал под шквал кричащих, смеющихся и пестро разодетых подростков. Кто щеголял в костюмах любимых героев, кто просто облачился во что-то немыслимо яркое, а в некоторых классах уже вовсю кипела подготовка к тематическим мероприятиям. Я знал точно: класс Саюри открывает кафе-магазин, а наш класс… устроил «зону свиданий». Кому в голову пришла эта идиотская идея? Уверен, не Рэй – я еще помню ее язвительные комментарии насчет романтики. Я и Харуто тоже в планировании не участвовали. Что сделано, то сделано. Лишь бы нас туда не втянули.

Пробираясь сквозь толпу украшенных до невозможности людей и пестрые классы, я наконец добрался до клубного корпуса. Никогда он не казался таким тихим и… мрачным. Видимо, вся яркость и шум остались там, в основном здании, и после этого буйства красок здесь царила гробовая тишина.

Подойдя к двери нашего клуба, я открыл и увидел… Ее. Нет, она не переодевалась в какой-то невероятный костюм. Рэй просто стояла у окна в нашей обычной школьной форме.

– Значит, так ты готовилась к косплею? – спросил я, закрывая дверь. Голос прозвучал плоским, без ожидаемой иронии. – Где твой костюм? Или хотя бы намек на него?

– Ты что, слепой? – Она обернулась, и в ее взгляде мелькнуло привычное грозное недовольство. Рэй сделала пару шагов ко мне и наклонила голову, указывая пальцем на единственное отличие в своем облике – тонкую желтую ленточку в волосах. – Вот он! Видишь?

Ого. Вот это размах. Прямо эпический образ.

– Я так понимаю, ты усердно старалась? – не удержался я от сарказма, хотя сил на него почти не оставалось.

– А то! – парировала она, скрестив руки на груди.

Я тяжело выдохнул, прошел к столу и плюхнулся на стул, уронив голову на прохладную столешницу. Взгляд автоматически потянулся к окну. За стеклом по-прежнему висели те же серые, тяжелые тучи. Безумный холод, от которого я чуть не откинулся, пока шел сюда, казалось, просочился и сюда, в клубную комнату. Никакого праздника не чувствовалось. Только усталость и этот вечный, давящий ноябрь посреди октября.

– Чего разлегся? – Рэй щелкнула пальцами у самого моего уха. – А ну-ка поднимайся, сейчас переодеваться будешь! Соня!

Она лихо распахнула шкаф и вытащила оттуда… костюм. Не абы какой, а явно с претензией: черный пиджак с длинными фалдами, белая рубашка и даже черный галстук-бабочка. С грохотом бросила все это на стол рядом с моей головой, а следом поставила баночку с чем-то вязким и блестящим – похоже, гель для волос.

Я медленно поднял голову, уставившись сначала на одежду, потом на баночку, потом на Рэй.

– Это что еще за инквизиторские орудия пыток? – выдавил я. – И это… мне? Ты серьезно?

– Ага! – Рэй ухмыльнулась во весь рот. – И скажи спасибо, что я еще серебряные цепочки с собой не приволокла! Хотела, знаешь ли, антуражу добавить…

Господи, за что мне такое наказание…

– Откуда у тебя вообще это? – я ткнул пальцем в галстук, как в ядовитую змею. – И почему я вдруг должен выглядеть как… как мелкопоместный дворянчик с картинки?! Это же полный анахронизм!

– Лучше помалкивай и переодевайся! – Рэй уперла руки в боки, не оставляя выбора.

С тяжелым вздохом я поднялся со стула и уныло потянулся к злополучному костюму. Рэй не отводила пристального взгляда, ее ярко-зеленые глаза светились азартом наблюдателя.

– Может, выйдешь? – процедил я, уже чувствуя, как по спине бегут мурашки от предстоящего унижения.

– А что такого? – Она притворно-невинно округлила глаза.

– Я, в отличие от тебя, не обладаю сверхспособностью переодеваться на глазах у публики! – парировал я.

Рэй закатила глаза с театральным вздохом:– Фух, неженка… Ладно, ладно!Она с преувеличенной медленностью вышла, нарочито громко хлопнув дверью.

Я еще раз мрачно окинул взглядом костюм. Все стало ясно. Я-то думал, период «верного слуги» благополучно канул в Лету, а он, оказывается, только вступает в свои права… с удвоенной силой.

Процесс напяливания пиджака и застегивания рубашки под отвратительно жмущим воротником напоминал борьбу со стихией. Я подошел к окну, пытаясь разглядеть свое отражение в темном стекле. Видимость была паршивой, но и этого хватило, чтобы понять: я выгляжу как карикатурный официант из дешевого ресторана или неудавшийся участник конкурса юных денди.

– Готово… – буркнул я, устало плюхнувшись обратно на стул. Дверь тут же распахнулась. Рэй влетела, окинула меня взглядом с ног до головы – и ее лицо тут же исказила гримаса сдерживаемого хохота. – И как тебе вообще в голову пришла эта… гениальная идея? – спросил я, предвкушая ответ. – И что ты там другим несчастным приготовила?

Девушка сделала несколько глубоких вдохов, закусив губу, чтобы не заржать во весь голос.

– Костюмы? – Она махнула рукой. – Только тебе и Саюри! Источник был… ограниченный! – С этими словами она снова полезла в шкаф и с триумфом извлекла… костюм горничной. Не просто горничной, а явно из фетиш-магазина: черное платьице длиной опасно выше колена, с белоснежным кружевным фартучком и – самое главное – с огромным вырезом на груди, который оставлял мало для воображения. – Представляешь, как наша милая Саюрочка будет в этом смотреться? Огонь же!

У меня в глазах потемнело.

– ЧТО?! – Мой вопль, кажется, потряс стены. – Рэй, ты совсем рехнулась?! Это же натуральная ПОХАБЩИНА! Где ты вообще ЭТО достала?! В магазине «Одежда для извращенцев»?!

Мои глаза выхватывали одну кощунственную деталь за другой: запредельно короткая длина, этот чудовищный вырез, тонкие бретельки… Это было не платье горничной, а костюм для совсем другого спектакля!

– Ты хоть мозг включи! – зашипел я, вскакивая. – Саюри НИ ЗА ЧТО такое не наденет! Она же сгорит от стыда!

Рэй лишь удивленно подняла бровь, разглядывая платье, как будто это самое обычное дело.

– А? Да нет, все нормально! – пожала она плечами с полным отсутствием понимания проблемы. – Я ей фото вчера скинула. Она сказала: «О, миленькое!» Ей все понравилось!

Я просто остолбенел. Вы это серьезно?!

Ладно, Рэй… с ней все ясно, но Саюри-то… куда ты она втягивается?..

– Хватит о Саюри! – Рэй отрезала, решительно подходя вплотную и потирая ладони, словно готовясь к хирургической операции. – Мы с тобой еще не закончили! Осталась ключевая деталь!

Прежде чем я успел среагировать, она схватила баночку с гелем со стола, выдавила на руку вязкую массу и энергично растерла. С хищной ухмылкой она вцепилась обеими руками в мои волосы у висков и резко зачесала их назад, прижимая к черепу.

– Ты ч… что творишь?! – я дернулся, пытаясь вырваться, но ее хватка была железной.

– Сиди ровно и не дергайся! Разве не очевидно? – рявкнула она, не ослабляя натиска. – Совершенствую образ!

Я стиснул зубы, выпрямился по струнке, покорно позволяя ей выглаживать мои непокорные пряди. И тут… почувствовал странное. Отчасти это было… приятно? Нет! Не сам процесс укладки волос! А то, чьи именно пальцы сейчас скользят по моей голове. Волна жара накрыла с головой, и я уперся взглядом в противоположную стену, не смея поднять глаза на нее. Стыд и смущение сковали меня сильнее ее рук.

– Во-о-от! Так-то куда лучше! – Рэй наконец отпустила мои волосы и отошла к своей сумке. – Но сиди! Еще не все!

Она порылась в недрах сумки и вернулась с маленьким черным флакончиком. Отвинтила крышечку и достала… тонкую кисточку, обмакнутую в черные, густые чернила.

Это еще что за адские инструменты?!

Рэй наклонилась ко мне так близко, что я инстинктивно отпрянул, ударившись затылком о спинку стула. Ее дыхание коснулось моей кожи. Она аккуратно взяла меня за подбородок, зафиксировав голову, и поднесла кисточку к моему глазу.

– Не моргай! – скомандовала она сосредоточенно.

Я замер. Совсем. Даже дыхание затаил. Холодное прикосновение кисти к веку, запах чернил, ее сосредоточенное лицо в сантиметрах от моего… Все смешалось. Я перестал обращать внимание на то, что она делает. Все мое существо сфокусировалось на ней. На этой близости. На ее пальцах на моем лице.

Вот этого я всегда и боялся… Не самой любви… Нет. А этой… немоты. Этого паралича. Этого дурацкого ощущения, что я каменею, теряю дар речи и контроль над собой, когда она рядом вот так… Это… это бесит больше всего!

– Теперь и глаза выразительные! – Рэй отступила на шаг, оценивая свою работу. – Синяки под глазами бы еще замазала, но… тональника нет.

– Что ты со мной сделала? – вместо ответа она молча протянула мне маленькое зеркальце.

О… Господи… На моих веках теперь была тонкая подводка, а ресницы казались заметно темнее. Зачем ей вообще понадобилось это делать?

– Теперь твой образ просто шикарен! – Рэй снова полезла в сумку и, к моему удивлению, достала тот самый плеер. – Скоро вернусь. Если Саюри придет – переодень ее сам!

С этими словами она надела наушники, включила музыку и вышла из комнаты.

– С какой стати я должен ее одевать?! – крикнул я ей вслед.

Я снова посмотрел в зеркало. Теперь мой лоб был полностью открыт… Зачем она зализала мои волосы назад?!

Вдруг дверь резко распахнулась, будто по ней ударили. На пороге стояли Харуто и Кента. Рыжий эффектно вытянул руку вперед. На нем был бежевый блейзер, белая рубашка с тонким красным галстуком и брюки в тон пиджаку. В другой руке он держал черную тетрадь.

– Встречайте… бога нового мира! – торжественно провозгласил он, широко ухмыляясь.

– Ты что, эту фразу специально приберегал?! – возмутился Кента, почесывая затылок.

Мой друг стоял, засунув руки в карманы мешковатых синих штанов, которые явно были ему велики. Его спина была слегка сгорблена, а на нем болталась белая футболка с длинными рукавами. Его обычно аккуратная прическа сейчас выглядела растрепанной.

– Что с вами случилось… – не мог скрыть удивления я.

– Это ты нам говоришь, когда выглядишь так? – Харуто усмехнулся и сделал шаг вперед. – Прямо как прилизанный педик! – рассмеялся он.

– Да пошел ты! Это все Рэй!

– Харуто, ну почему именно такие штаны?! – Кента, спотыкаясь на слишком длинных брюках, подошел к нам. – Я вообще не вкуриваю, в кого я одет!

– Ого, у вас тут настоящий маскарад… – раздался за нашими спинами знакомый голос.

Мы втроем обернулись к двери. В проеме стояла Каэде в клетчатой юбке, белой рубашке и поверх – яркой зелено-желтой кофте на молнии.

– И где же твой костюм? – первым нашелся Харуто, презрительно осматривая ее наряд.

– Ты что, слепой? – Каэде уперла руки в боки. – Вот он! Кофта! Разве не видно?

Еще один «эпичный» и «тщательно продуманный» образ…

– Серьезно? Просто кофта? – не поверил своим ушам Харуто. – И в кого ты тогда наряжена, позволь поинтересоваться?

– Кажется, я догадался… – неуверенно вставил Кента.

– А ну помолчи! – фыркнула Каэде, нервно почесывая затылок. – А то еще за нарушение авторских прав прицепятся… Лучше телевизор посмотрите!

Не дожидаясь ответа, она прошла мимо нас и плюхнулась за стол, тут же достав телефон.

– Я тут тортик из магазина принес! – Харуто поднял пакет. – Кто будет?

Мы расселись за столом, пока рыжий распаковывал белый клубничный торт. Одноразовым ножом он аккуратно разрезал десерт на порции и разложил по пластиковым тарелкам.

– Черт, терпеть не могу эту клубнику! – Кента скривился, снимая ягоду со своего куска.

– Ой, отдай мне! – тут же протянула руку Каэде.

Кента слегка засмущался и робко передал ей клубнику.

– Кстати, – с набитым ртом начал Харуто, – я пока записываю тебя в свою тетрадь карандашом за такой скучный косплей! – Он ткнул карандашом в сторону Каэде.

– Эй! Ты просто не в теме, дубина! – вспыхнула она.

Вдруг Кента осторожно тронул меня за плечо:

– Тут еще клубника осталась, хочешь?

– А? Да, спасибо! – я улыбнулся и принял угощение.

В разгар нашей трапезы в клуб вернулась Рэй с Саюри, из-за чего торжественное поедание торта моментально переместилось в коридор. Я украдкой взглянул на Кента. Боюсь представить, как он отреагирует…

– Ой! Я думала, оно не такое… – донесся смущенный голос Саюри.

– Смотрится отлично, не переживай! – тут же подбодрила ее Рэй. – Заходите уже!

Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Как я и предполагал, Саюри выглядела довольно откровенно, но все же прилично. Ожидал худшего.

– …Может, объяснишь, из какого это аниме? – я услышал голос Кента. – А то я вообще не…

Он резко замолчал, затем Кента подавился куском торта и с кашлем выскочил обратно в коридор.

– Кента! Ты как?! – бросился за ним Харуто.

– Все так плохо? – Саюри наивно захлопала ресницами.

– Не-а, думаю, он просто… впечатлился, – я сдержанно усмехнулся.

Честно? Будь я хоть немного похож на Кента, повел бы себя точно так же.

– Ну-с, теперь можно идти! – торжественно объявила Рэй.

– А где Рэн? Его не будет? – поинтересовалась Каэде, заглатывая уже третий кусок торта.

– Извините за опоздание, – раздался за моей спиной знакомый невозмутимый голос. – Меня задержали.

Я обернулся. На нем не было никакого костюма – обычный школьный блейзер и все. Но лицо… Лицо было полностью разрисовано: синие линии на щеках, красные круги на скулах и носу, белые круги вокруг глаз.

– Рэн, у нас тут не выставка акварельных красок, – с набитым ртом съязвила Каэде.

– Я немного не понял косплей. – Слегка усмехнулся он. – А это сделали девушки в школе, увидев, что я без костюма. Вот и задержался.

– Ты хотя бы понимаешь, что теперь похож на клоуна? – спросил я.

– Правда? – его глаза чуть расширились. – Это ведь плохо, да?

Удивительно, как этот «человек» додумался не спрашивать про косплей не меня ни кого-то другого… Хотя, если подумать, ситуация вышла довольно забавная.

– Чуть не забыла главное! – Рэй вытащила из сумки пачку красных повязок и стала раздавать их направо и налево. – Надевайте! Чтобы все видели – мы официальные представители клуба!

Я посмотрел на свою повязку: алая лента с кричаще-зелеными буквами «R.E.I.». Выглядело… типично для нее – броско и немного вызывающе.

– Где ты их раздобыла? – спросил я, вертя повязку в руках.

– Все сама! – Рэй сияла от гордости. – Ни минуты даром!

Я молча надел ленту к рукаву пиджака. Теперь у всех нас красовался этот опознавательный знак – фирменная метка Рэй.

Мы двинулись из тихого клубного корпуса в бурлящий котел основного здания. Крики, смех, музыка – все слилось в оглушительный гул. После относительной тишины эта какофония давила на уши, хотя сама Рэй совсем не было тихой даже там.

– Кстати! – Рэй обернулась на ходу, размахивая указательным пальцем. – Я в пятницу успела договориться, что мы будем… э-э-э… ассистировать в мероприятиях нескольких классов!

– Серьезно? – я нахмурился. – С чего вдруг ты решила всем помогать? Альтруизм проснулся?

– Помогать? – Она фыркнула. – Это не помощь! Это стратегический маркетинг! Раз наш клуб не придумал своего грандиозного шоу, мы будем светиться везде! Эти повязки – гарантия, что в любом классе все увидят: тут есть участник моего клуба! Гениально, да?

Да уж… Ребрендинг по-рэйски. Ожидаемо и дерзко.

– Так! – Рэй резко остановилась, скрестив руки на груди, и обвела нас взглядом полководца. – Распределение! Макото и Рэн – идете в безалкогольный бар класса 10-Д! Кента и Харуто – марш в… зону свиданий класса 10-А. А я с Саюри и Каэде – на площадку в физкультурном зале!

– Чего?.. – Саюри всплеснула руками, лицо ее пылало. – Мне в этом бегать?

Бар? В школе? Я скептически посмотрел на Рэн. Он лишь слегка поднял бровь. Как ни крути, отступать было некуда.

– Это в моем классе. Пойдем. – Рэн указал в сторону коридора своим обычным бесстрастным тоном. Я покорно зашагал следом.

– Кто вообще придумал эту идиотскую тему с баром? – возмутился я, как только отошли от шумной группы. – Им что, дома не хватает сока?

– Инициативная группа. – Рэн пожал плечами. – Несколько юношей. Желают выглядеть «взрослее». Так объяснила Фуюки.

Фуюки? Значит, они все же общаются? В голове всплыл разговор с ней. Она говорила, что скрывает свою истинную природу… Но от Рэн нет? Неужели он в курсе? Она же знала о наших битвах, знает, что я с ним контактирую… Почему же он не чувствует, что она не человек? Или чувствует? Сколько всего я до сих пор не понимаю…

Мы подошли к двери класса 10-Д. Внутри стоял гул голосов и запах… фруктового сока? Рэн открыл дверь.

Нас тут же заметил взволнованный парень с подносом в руках. Увидев Рэн, он чуть не выронил стаканы.

– Ями! Ты как раз вовремя! – Он бросился к нам, указывая на импровизированную стойку из двух сдвинутых парт, заваленных бутылками сока и пластиковыми стаканчиками. – Вставай за стойку, быстро! – Его взгляд скользнул на меня. – А это… Макото? Ладно, неважно! Вставай рядом с Ями! Вы будете нашими барменами! Показывайте класс!

– Хорошо. – Рэн улыбнулся своей фирменной улыбкой, и мы, полные предвкушения, двинулись к столам.

На столах, к нашему удивлению, стояли не только привычные соки, но и несколько небольших термосов с чаем, медленно тающий лед и, что самое удивительное, целое меню напитков. Мои глаза забегали по строчкам: «Май Тай», «Голубая лагуна», «Маргарита»… Список был длинным…

Они что, реально включили в меню настоящие коктейли?!

Я оглядел весь наш импровизированный ассортимент, и тут возник закономерный вопрос:

– И как нам из этого хоть что-то наливать?

Рэн, как всегда, был невозмутим:

– Импровизация?

Видимо, так оно и было… Ведь даже «безопасных» рецептов здесь не оказалось, а настоящих я, тем более, не знал.

Не успел я опомниться, как к нашему столу подошла девушка в школьной форме. Длинные светлые волосы обрамляли милое личико, а на голове красовались очаровательные кроличьи уши.

– А тут они алкогольные? – спросила она, наклонив голову.

– Если бы они в школу алкоголь пронесли, я бы очень удивился! – выпалил я, не сдержав смешок.

– Тогда можно мне «Лонг Айленд Айс Ти»! – Девушка мило улыбнулась и положила пару монет на стол.

Заказ принят, но что теперь с ним делать?! Паника начала подступать.

– Рэн, ты понял, что нужно делать?

– Может… – Он задумчиво нахмурился. – Может, зальем в этот длинный стакан чай, добавим льда и лимонного сока? Я просто приблизительно перевел название.

Я удивленно захлопал глазами.

– Да это же гениально! – воскликнул я, расплываясь в улыбке. – Наконец-то твой английский пригодился!

Мы быстро соорудили наш импровизированный коктейль и тут же отнесли его девушке, которая одиноко сидела у окна за партой.

– Держите, – сказали мы в унисон, гордо протягивая стакан.

Она осторожно отпила через трубочку, а потом ослепительно улыбнулась.

– То, что нужно! Спасибо!

Есть! У нас получилось! Я уже представлял, как она завопит: «Что за дерьмо?! Кто вас сюда взял?!», а вышло все просто отлично. Воодушевленные, мы вернулись за свой стол.

– Значит, как слышится, так и делается, да? – задумчиво спросил я.

– Похоже на то.

Во мне проснулся какой-то дикий азарт. Поняв этот принцип приготовления, я осознал, что команда R.E.I. сейчас устроит здесь настоящее барменское шоу!

Мы застыли в ожидании, приготовив себе такой же чай, что и той первой девочке. Когда к столу подошла девушка в… довольно странном костюме девочки-зайчика, я оживился, а Рэн продолжал витать где-то в облаках.