Читать онлайн Танец для мажоров. Их запретная девочка

Глава 1

Музыка – это мой личный кайф.

Я королева клубного безумия.

Я не просто двигаюсь в ритм, а впитываю его каждой клеточкой.

Мой костюм – вторая кожа и моя броня. Я сама его придумала и сшила.

Черный кожаный корсет, стягивающий талию и подчеркивающий грудь, с геометрическими вставками из сетки цвета электроберри.

Юбка-пачка. Жесткие, короткие лепестки из черной виниловой кожи, перемежающиеся с прозрачными полосами той же ядовито-зеленой сетки.

С каждым движением юбка взлетает, обнажая длинные ноги в ажурных чулках с подвязками такого же кислотного оттенка.

На ногах кожаные сапожки на высоком каблуке.

Я знаю, что все смотрят.

Ловлю на себе два заинтересованных взгляда. С VIP-ложи. Взгляды тех, кто купил этот клуб пару месяцев назад. И уже сделал его одним из самых элитных мест столицы.

Галеев и Соколов.

Демьян и Олег.

Два мажора. Бизнес-партнеры и лучшие друзья не разлей вода.

Они не ухмыляются, не свистят. Они… изучают.

Их взгляды тяжелые, но нежные, как бархат. И мне это чертовски нравится. Я поворачиваюсь к ним спиной, приседаю в низком плие и смотрю через плечо, прямо в глаза Галееву.

Демьян замирает с бокалом у губ, а Олег слегка наклоняет голову, будто разгадывает сложный ребус. Улыбка сама наползает на мои губы.

С последним аккордом я замираю. Гром аплодисментов. Кланяюсь и сбегаю со сцены, пробираясь к бару.

– Воды, Леха, пожалуйста, – выдыхаю, обмахиваясь рукой.

Бармен тут же подает стакан со льдом. Я с жадностью припадаю к нему, чувствуя, как прохлада растекается по горлу.

Но тут атмосфера вокруг меня меняется.

– Эй, феечка, а чего одна воду жуешь? Без мужиков скучновато, да? – раздается хриплый голос прямо над ухом.

Оборачиваюсь. Трое. Кожаные куртки, нашивки, тусклые глаза. Байкеры. От них несет перегаром, дешевым табаком и агрессией.

– Мужики как раз там, – киваю я в сторону VIP-зоны. – А вы, извините, кто?

Тот, что поближе, рыжий и лохматый, пытается ткнуть пальцем мне в плечо.

– О, острая. Люблю таких. Давай, повесели нас, мы тебя потом отблагодарим по-взрослому.

Я отстраняюсь, лицо превращается в ледяную маску.

– Ваше чувство юмора, как и ваши предложения, нуждаются в срочной и дорогостоящей реабилитации. Если проще – идите лесом.

Рыжий звереет, но его уже берут под руки два огромных охранника, материализовавшихся словно из-под земли.

– Ребята, на выход. Без обид, – голос охранника Бори спокоен и не терпит возражений.

Байкеры что-то бормочут, но покорно бредут к выходу. Я выдыхаю. И вдруг слышу за спиной:

– Всегда так виртуозно отправляешь мужиков в лес, Орлова?

Оборачиваюсь.

Они.

Демьян и Олег.

Демьян в идеально сидящей черной рубашке, расстегнутой на две пуговицы, ухмыляется. Олег чуть сзади, в простой футболке, сунул руки в карманы и смотрит на меня с легким любопытством.

– Только тех, кто этого заслуживает, Галеев, – парирую я.

– О, она знает мою фамилию. Я польщен, – он кладет руку на сердце, играя в раненого джентльмена.

– В трудовом договоре указаны владельцы заведения. Я всего лишь проявляю профессиональную осведомленность.

Олег подходит ближе.

– Проблем не возникло? – его голос тише, глубже, без дурацкой пафосной игривости Демьяна.

– Спасибо, нет. Охрана сработала четко.

– На то она и есть, – кивает он.

Демьян перехватывает инициативу.

– Может, тебя подвезти домой? Машина у заднего входа. Надежнее будет.

Искушение велико. Очень. Но я помню правило. Первое и главное. Придуманное ими же, кстати.

– Спасибо за заботу, но, кажется, у владельцев есть строгое правило не флиртовать с сотрудницами, – говорю сладким голоском, поднимая бровь. – А предложение подвезти от двух таких… влиятельных мужчин это уже форменный флирт. Не хочу вас подставлять.

Демьян замирает с открытым ртом, а в уголках губ Олега появляется едва заметная улыбка. Попала в яблочко.

– Это… Это вообще-то проявление человеческой заботы о безопасности персонала! – упирается Демьян.

– Как мило, – улыбаюсь я во всю ширину рта. – Но я справлюсь. Всем доброй ночи.

Разворачиваюсь и ухожу за кулисы, спиной чувствуя их взгляды. один растерянно-возмущенный, второй – заинтересованно-восхищенный.

Смена заканчивается. В раздевалке пахнет лаком для волос, потом и дешевым парфюмом. Я быстро скидываю яркий костюм, стираю грим.

Надеваю свои джинсы, просторный худи и кроссовки. Превращаюсь из дикой хозяйки ночи в обычную студентку.

– Лизик, тебя там твои мажоры ждут? Они тааак подкатывали! Я видела! – подкалывает рыжая Алена, накладывая тушь.

– Они не мои и не мажоры. Точнее, один мажор. А второй подозрительный тихоня.

– Дура, – цокает она языком. – Я бы на твоем месте уже на Мерседесе шестого поколения рассекала.

– Потому-то ты и не на моем месте, – огрызаюсь без злобы. – Всем спокойной, девчонки!

Выскакиваю в коридор. Главный выход еще далеко, а вот дверь для персонала куда ближе, в конце темного прохода. Экономлю время. Рывок – и я на улице.

Ночь прохладная, в переулке темно и пахнет мусорными баками. Я роюсь в рюкзаке в поисках наушников.

И вдруг меня окружают. Прямо из темноты.

– Ну что, крошка, соскучилась?

Передо мной те самые три байкера. Рыжий стоит впереди, его дружки по бокам, отрезая путь к отступлению. От них разит перегаром за километр.

– Думала, так просто отделалась? – он плюет на асфальт. – Мы тебя ждали. Очень уж понравилось, как ты там извивалась. Подо мной так будешь…

Сердце проваливается в пятки, а потом с силой ударяет в виски.

– Отстаньте, – говорю я, и голос, к моему ужасу, звучит тонко и испуганно.

– Ой, испугалась! – он имитирует меня. – А нам как раз такие нравятся. С ними веселее.

Один из его дружков, низкий и коренастый, делает шаг ко мне.

– Давай прокатимся с ветерком, детка. Покатаешься на наших… мотоциклах.

Они хохочут. Я отступаю, упираясь спиной в холодную кирпичную стену. Оглядываюсь по сторонам. Переулок пуст. Охраны нет. Никого нет.

Рыжий протягивает ко мне руку, чтобы схватить за запястье.

Дыхание срывается. Тело деревенеет от ужаса.

Я одна. И никто не придет.

Глава 2

Его жирная лапа вот-вот вцепится мне в запястье, а я не могу пошевелиться, парализованная диким, животным страхом. Холодный ужас сковывает мышцы, по спине бегут мурашки, а в горле стоит ком, не дающий закричать.

Я чувствую себя мышью в лапах у голодных котов, их сальные взгляды ползут по коже, вызывая тошноту. Мир сужается до этого вонючего переулка, до их похабных ухмылок.

Вдруг слышу резкий скрежет шин. Ослепляющий свет фар вырывает из темноты. Черный внедорожник резко тормозит в полуметре от коренастого байкера, тот отскакивает с матерным воплем.

Дверь распахивается, и из нее вываливается Демьян. На нем теперь только идеально сидящая черная рубашка с расстегнутым воротником, закатанными до локтей рукавами и дорогие часы на запястье.

Но вся безупречная картинка рушится перед лицом чистого, неразбавленного гнева. Глаза горят, скулы напряжены, желваки ходят ходуном. Сколько его знаю, никогда таким не видела!

– Руки прочь от девушки, мрази! – его голос гремит в ночной тишине, и от этого злого, низкого рыка у меня по телу пробегает новый разряд мурашек.

Но теперь это не страх, а облегчение.

Я замираю, не веря своим глазам. Откуда они? Как?

Рыжий теряется на секунду, но потом расправляет плечи.

– А ты кто такой, щегол? Иди своей дорогой, пока цел. Цаца наша!

Из-за руля выходит Олег. Медленно, спокойно, как будто хочет просто подышать. На нем простая серая футболка, подчеркивающая рельеф плеч, и темные джинсы. Но взгляд не отстраненный, а холодный, сосредоточенный, как у хищника перед прыжком. Парень молча оценивает ситуацию: трое против двух.

Плюс я.

Его челюсть плотно сжата, и я вижу, как под кожей играют желваки.

– Последний шанс, – говорит Олег тихо, но так, что его прекрасно слышно. – Уйдите. Сейчас.

– А ну, идите нах… – начинает рыжий, но не успевает договорить.

Демьян, не теряя ни секунды, бьет первым. Резко, прямо в челюсть. Это не драка, это взрыв. Он действует на эмоциях, сметая все на своем пути. Я вижу, как вся его ярость выплескивается в этом ударе.

Это завораживает.

Коренастый бросается на Демьяна, но Олег, будто читая его мысли, ловит его за куртку и резко оттаскивает, отправляя в нокаут точным и жестким ударом коленом в живот. Тот складывается пополам с глухим стоном.

Третий пытается встрять, но Демьян, уворачиваясь от неуклюжего захвата, бьет его локтем в бок.

Все происходит стремительно, почти молниеносно.

Они работают идеально, как отлаженный механизм: горячая, яростная энергия Демьяна и холодная, безжалостная расчетливость Олега.

Через пару минут все кончено. Байкеры, постанывая, поднимаются с асфальта и бормоча угрозы, пятятся к своим мотоциклам.

– Я вас запомнил! – шипит рыжий, залезая на сиденье.

– Рад за тебя, – бросает ему Демьян, поправляя рубашку. Его грудь все еще сильно вздымается, а в глазах тлеют угольки неостывшей злости. – Теперь катись отсюда, пока не отбили твою запоминалку окончательно!

Они уезжают. В переулке снова тихо, только я тяжело дышу, прислонившись к стене. Дрожь, наконец-то, начинает отпускать, сменяясь странной, пронзительной слабостью.

Адреналин отступает, и я чувствую, как подкашиваются ноги.

Демьян сразу подлетает ко мне.

– Лиза! Ты в порядке? Эти твари тебя не задели? – Он подходит слишком близко, его глаза полны неподдельного беспокойства, смешанного с остатками гнева. Он пахнет дорогим парфюмом, потом и адреналином. Густой, мужской запах опасности, которая только что миновала.

– Я… я… – выдыхаю, все еще не в силах говорить связно. Горло пересохло. – Спасибо. Вы… вы очень вовремя.

– Господи, мы чуть не опоздали, – он проводит рукой по темным волосам, и я замечаю, что его костяшки сбиты в кровь. – Я видел, как они на тебя смотрели в клубе, что-то внутри екнуло. Решили подождать у главного входа, а ты не вышла. Олег сказал, что ты редко пользуешься служебным…

В этот момент подходит Соколов. Он молча достает из кармана чистый, темный носовой платок и прижимает его к своим сбитым костяшкам. На его лице ни тени волнения или злости, будто он только что вышел из кинозала, а не разнес группу головорезов.

Но в уголках его глаз затаилась глубокая, холодная ярость, которую он полностью контролирует.

– Все живы? – его голос спокоен и деловит, но в нем есть какая-то новая, металлическая нотка.

– Да, – киваю я, наконец-то, приходя в себя. Силы возвращаются ко мне. – Спасибо вам. Обоим. Я… я не знаю, что бы было, если бы не вы…

– Не стоит, – отрезает Олег, его взгляд скользит по мне, оценивая, цела ли. – Так бы поступил любой адекватный человек.

– Ага, особенно тот, у кого есть правило не связываться с танцовщицами, – не удерживаюсь я, и моя привычная колкость возвращается как защитный механизм, чтобы скрыть остатки страха.

Демьян смотрит на меня, потом на Олега, и на его лице появляется та самая ухмылка, сметая следы недавней ярости.

– Правила существуют, чтобы их нарушать, Орлова. Особенно когда на кону твоя жизнь!

Олег качает головой, но в его глазах, таких внимательных и спокойных, мелькает что-то похожее на одобрение. Он смотрит прямо на меня, его взгляд тяжелый и пронзительный, заставляющий забыть о пережитой секунду назад панике. Он переводит взгляд на свои сбитые костяшки, потом снова на меня.

– Наше правило, – говорит он тихо, и в тишине переулка его слова звучат громче любого крика, – было не связываться с девчонками гоу-гоу. И сегодня мы его нарушили…

Глава 3

Черт возьми, эта девчонка сводит меня с ума!

Стою в своей ложе, потягиваю виски, и глаз от нее оторвать не могу.

Она на сцене – это просто огонь. Каждое движение, каждый взмах этой ее чертовски сексуальной юбки-пачки, как плевок в лицо всем этим прилизанным кисам из моего окружения.

Она не просто танцует, она правит этим залом. И я готов присягнуть ей на верность прямо здесь и сейчас. Моя неприступная королева. Лизка Орлова.

Олег невозмутимо стоит рядом и что-то бубнит про рентабельность нового светового оборудования.

Я уже готов ему что-то грубое ответить, как замечаю, что он тоже не сводит с нее глаз. Его взгляд пристальный, изучающий.

Он просто смотрит без дурацкого улюлюканья, как у остальных.

Это меня настораживает. Если Олег чем-то так заинтересовался – это надолго. А я хочу Орлову себе!

– Демьян, ты меня слышишь? – доносится его голос, а сам он не отводит от сцены глаз.

– А? Да, конечно, оборудование, – отмахиваюсь я. – Слушай, а она же чертовски хороша, да?

Олег медленно поворачивает ко мне голову, на его лице ни единой эмоции.

– Перспективный актив. Зрители от нее без ума. Надо бы пересмотреть ее контракт в сторону увеличения.

– Да плевал я на контракт! – фыркаю. Но понимаю, что для Олега это высшая форма комплимента.

Потом она уходит за кулисы, а мы еще минут пять просто молча тупим в пустоту, как два идиота. Хочу Лизку, сил моих нет!

Отделавшись от занудного товарища, спускаюсь вниз, типа по делам, а сам ищу Орлову. И вот она, у бара, пьет воду.

Стоит такая, отдышаться пытается, грудь вздымается, кожа блестит под софитами. Рот наполняется слюной.

И тут же эти обезьяны в коже к ней пристают. У меня аж кровь в жилах закипает, такая ярость подкатывает, что в глазах темнеет.

Да кто они такие, эти немытые отбросы, чтобы дышать на нее своим пойлом, пожирать ее взглядом?

Руки сами в кулаки сжимаются, тело напрягается для удара. Уже делаю шаг, чтобы разнести их в клочья, но охрана срабатывает быстрее. Не зря свои зарплаты получают.

Ко мне присоединяется Олег, и мы пытаемся подкатить к Лизке. Но она жестко отбривает нас, используя наши же правила. Да блядь!

В общем, возвращаемся ни с чем, и вечер кажется испорченным. Не замечаю, как время шоу подходит к концу.

– Ладно, пошли, – наконец, говорит Олег, вставая с кожаного кресла и потягиваясь. – Нам пора.

– Куда? – удивляюсь я.

– Стратегическое планирование, – он бросает на меня короткий взгляд. – Нужно оценить эффективность логистики. И посмотреть, не появятся ли у входа те «поклонники» в коже. Они выглядели настойчивыми.

Вот черт. Я и не подумал. А он все просчитал. Как всегда.

Садимся в машину, заезжаем в переулок, гасим свет. Сидим и молча курим, уставившись на служебный выход.

Чувствую себя сталкером, блядь! Извожусь весь, представляя, что она уже вышла и ушла домой, а мы тут сидим, как кретины.

Олег совершенно спокоен, лицо каменное, только глаза в темноте сверкают. Явно не ради «логистики» мы тут торчим.

И тут появляются они. Эти трое. Идут к выходу с таким видом, будто хозяева жизни. У меня аж дыхание перехватывает от злости.

– Видишь? – тихо произносит Олег, и в его голосе впервые слышится нечто острое, холодное. – Я же говорил.

Выходит Лизка. Одна. И они ее сразу окружают. У меня на глаза прямо красная пелена находит. Готовлюсь выйти, но друг останавливает.

– Подожди. Давай подъедем ближе. Чтобы не сбежали.

Черт, он всегда прав. Вжимаюсь в сиденье, стискиваю зубы, пока Олег газует, подруливает почти вплотную. И резко тормозит, ослепляя ублюдков фарами.

Я вижу, как Лиза жмется к стене, а этот рыжий урод тянет к ней лапу…

Больше не могу! Вываливаюсь из машины. Вся ярость и бешенство, которые копились во мне все это время, вырываются наружу.

– Руки прочь от девушки, мрази! – ору я.

Один лезет ко мне, а я бью. Просто впечатываю кулак ему в рожу, чувствуя, как костяшки вминаются во что-то мягкое.

Кайф!

Мгновенное облегчение.

Краем глаза вижу, как Олег, молча и без лишнего шума, валит самого здорового. Он не говорит, а просто делает. Быстро, жестко, эффективно. И на его лице выражение холодной, безжалостной злости. Таким я своего друга еще не видел!

Через пару минут все кончено. Гоним байкеров прочь, наслаждаясь их жалким видом.

Поворачиваюсь к ней. Лиза прислонилась к стене, дрожит вся. Боже, какая же она хрупкая на самом деле! И милая…

– Лиза! Ты в порядке? Эти твари тебя не задели? – подбегаю к ней, хочу обнять, прижать к себе.

Она что-то говорит про спасибо, глаза огромные, испуганные. Отвечаю что-то про чутье Олега, а сам сгораю от желания успокоить девчонку.

А она еще и характер свой показывает! Про правило это блядское вспомнила! Я ухмыляюсь. Ну конечно!

– Правила существуют, чтобы их нарушать, Орлова. Особенно когда на кону твоя жизнь, – парирую я, и это чистая правда.

Смотрю на Олега. Он свой платок к руке прижимает, молчит. И тут выдает свою коронную фразу, смотря прямо на нее. Про правило. И нарушение.

И я понимаю, что он абсолютно прав.

Это правило было самой идиотской нашей выдумкой.

Потому что с этой минуты для меня существует только одно правило – быть рядом с Лизкой.

И я добьюсь ее! Любой ценой!

Глава 4

Молча везу ее домой. Адрес выдает нехотя, сжавшись в комок на заднем сиденье. Демьян трещит без умолку, пытаясь разрядить обстановку дурацкими шутками. Я вижу в зеркале, как она напряжена, как старается не смотреть на нас. Молчу. Лучшее, что я могу сейчас сделать – это не давить.

Я знаю этот район. Бедность, грязь, ямы на дорогах. Но когда сворачиваю на ее улицу, становится не по себе. Разбитые фонари, обшарпанные пятиэтажки с почерневшими балконами. У подъезда тусуется стайка подозрительных типов. Из открытого окна на третьем этаже доносятся матерные крики и звук разбивающейся посуды.

Демьян, наконец, замолкает, уставившись на это все с открытым ртом, как будто приземлился на другую планету.

– Спасибо. За все, – торопливо говорит Лиза и выскакивает из машины, не глядя на нас, будто ей стыдно.

– Подожди, мы тебя проводим! – лезет за ней Демьян.

– Не надо! – ее ответ резкий, почти испуганный. – Мне норм.

Она скрывается в темном подъезде. Мы сидим минуту в гробовой тишине.

– Господи, – на выдохе говорит Демьян. – Она тут живет? Как вообще можно тут жить?

– Видимо, другого выбора нет, – сухо отвечаю, но внутри все сжимается в холодный комок. Я-то знаю, каково это. Но видеть, что это происходит с Лизой тоже больно, но по-другому.

Мы еще минут пять просто смотрим на ее окно. Оно темное.

– Чертовски красивая, – внезапно говорит Демьян. – В клубе просто бомба. А в универе тихая такая, серая мышка.

– Не серая, – поправляю я. – Сдержанная. Она как будто включает режим выживания. А на сцене позволяет себе быть собой. Это ее свобода.

Демьян присвистывает.

– Надо о ней разузнать. Я у дяди Арата попрошу, у него связи, он за пару часов всю подноготную найдет.

– Не смей, – мой голос звучит резче, чем я планировал. – Это будет предательство. Если хочешь что-то узнать, спроси у нее самой. Как нормальный человек.

– Ну, ты зануда, – хмыкает он, но не спорит.

Отвожу друга в его хрустальный небоскреб. Он всю дорогу болтает о том, как будет покорять Лизу. Я молчу. Мои мысли далеко.

Еду к себе. Не в пентхаус, а на окраину, но все же не в такую дыру, как у Орловой.

Мать уже спит. Оставляю на столе деньги на лекарства, которые она вечно забывает купить.

Перед сном в голове снова Лиза. Не испуганная серая студентка. А та, что на сцене. Уверенная, мощная, невероятная. Представляю, каково это, провести рукой по ее талии, чувствовать, как она двигается. Огонь ее кожи, жар дыхания.

Глупо.

Но от этих мыслей по коже бегут мурашки. И встает член.

Утро начинается не с будильника, а с приглушенного кашля за тонкой стенкой. Мама. Встаю. Первым делом проверяю, пьет ли она чай с таблетками или просто греет остывшую кружку в руках, уставившись в одну точку.

– Принимай все, что прописал врач, – говорю, протягивая ей воду и лекарства. – И не спорь.

Она смотрит на меня усталыми, но теплыми глазами.

– Ты бы поспал подольше, Олежек. Всю ночь опять отчеты по клубу сверял?

– Не совсем, – отвечаю, отворачиваясь к плите, чтобы подогреть матери кашу. В голове проносится образ. Вспышка зеленых глаз, взмах юбки-пачки, хруст костяшек о чью-то челюсть. Я едва не срываюсь.

А еще я вчера подрался из-за девушки, мам. Из-за той самой, что висит на всех билбордах у «Энерджи». И, кажется, я готов на многое, чтобы увидеть ее снова.

Но язык не поворачивается. Эти слова кажутся слишком громкими, слишком личными для нашей тихой кухни. Мама и так слишком много волнуется.

– Дела обычные, – отрезаю я, ставя перед ней тарелку. – Учиться надо.

Пока она ест, звоню Рамилю, управляющему.

– Рам, привет. Отчет по вчерашнему вечеру жду к обеду. Проверь, чтобы охрана написала объяснительные по тем байкерам. И скажи барменам: если видят, что к девчонкам пристают, реагировать мгновенно, а не ждать моей команды. Иначе следующие объяснительные будут мне лично.

– Понял, Олег, – голос Рамиля деловой, без лишних вопросов. – Разберемся.

– И закажи новые софиты для малой сцены. Те, что есть, уже отжили свое.

– Бюджет?

– В рамках того, что обсуждали. Я потом проверю.

Вешаю трубку. Мама смотрит на меня с тихой гордостью.

– Как будто тебе лет сорок, а не девятнадцать. Ловко управляешься с такой махиной.

– Надо же кому-то, – пожимаю плечами, целую ее в макушку и собираюсь. – Лекарства на столе. Деньги тоже. Не забудь.

***

Универ – мое царство. Здесь все просто: лекции, формулы, точные данные. Мозг схватывает все на лету, фотографическая память – мой главный козырь.

Пока Демьян погибает над конспектами, я уже все давно усвоил и могу позволить себе думать о другом.

Друг сегодня особенно нервный, вертится, ищет кого-то в толпе. И тут к нему прилипает Катя со своей свитой. Наша местная звезда. Наклоняется к его парте с таким видом, будто случайно показывает декольте.

– Демьян, ты вчера так классно ответил! Может, объяснишь мне одну тему? Я не совсем поняла, – ее голос сладкий, как сироп.

Он начинает что-то объяснять, явно кайфуя от того, что его сочли умным. Идиота кусок.

Взглядом нахожу Лизу. Она сидит через два ряда и смотрит прямо на них. Не с обидой.

С ревностью.

Острой, колючей, такой, от которой сжимаются кулаки. Она так впивается взглядом в Катю, что, кажется, сейчас прожжет в ней дыру.

Внутри у меня что-то щелкает, тихо и удовлетворенно.

Значит, так.

Есть слабое место.

Мысленно накидываю себе очки. План прост – подойти после пары, сказать что-нибудь простое. «Привет. Как дела? Вчера ты сбежала. Мы не кусаемся». Пригласить в столовую. Без пафоса. По-человечески.

Звенит звонок. А после лекции девчонка срывается с места, как ошпаренная, и пулей вылетает из аудитории, даже не взглянув в нашу сторону.

Я остаюсь сидеть с каменным лицом, собирая книги. Ну что ж. Значит, игра будет сложнее.

И гораздо интереснее…

Глава 5

Утро начинается не со звона будильника, а с противного скрежета в трубах. Я включаю кран в раковине, надеясь умыться ледяной водой и окончательно проснуться. В ответ лишь сухой, чахлый кашель где-то в недрах стены.

Нет воды. Опять.

Черт. Вздыхаю и иду к ведру, которое всегда на всякий пожарный стоит в углу крохотной кухни. За ночь на его дне набралось грамм триста ржавой жижи.

Квартира… моя крепость и моя тюрьма. Однокомнатная, с вечно липким от чего-то полом и обоями, которые отходят от стен пузырями, словно хотят сбежать отсюда сами.

Дверь в ванную заедает, и чтобы ее открыть, нужно приподнять и дернуть на себя с точностью ювелира. Холодильник урчит, как старый пес, и периодически вздрагивает, пугая по ночам. Но он хоть работает.

В отличие от конфорки на плите, которая или не включается, или жарит так, будто мстит за все мои грехи.

Как сейчас. Мой омлет из двух яиц вместо того, чтобы подрумяниться, чернеет, издавая запах гари. Выключаю плиту, сгребаю угольки в мусорное ведро.

Живот ноет от голода, но внутри вспыхивает кривая ухмылка. Ладно. Зато не поправлюсь. Вчера после смены съела целую шоколадку.

Я не унываю. Вместо завтрака завариваю крепкий чай и несу его в комнату. Солнце через грязное окно бьет прямо в глаза. Но мне нужно вдохновение.

Отодвигаю стопку учебников и залезаю в старый шкаф. Пахнет нафталином. За грудой свитеров есть едва заметная щель. Нажимаю на боковую стенку. Щелчок. Потайное отделение. Мой сейф с мечтами.

Достаю папку. Толстую, кожзам. Внутри не конспекты.

Внутри целый мир.

Мои эскизы. Смелые, безумные, яркие. Платья, в которых можно покорять мировые подиумы.

Костюмы из материалов, которые я только щупала в магазинах. Шелк, шифон. Здесь нет черного и кислотно-зеленого. Здесь буйство красок.

Я закрываю глаза и представляю, как моя модель идет по подиуму в Милане… а в первом ряду сижу я. Не Лиза-гоу-гоу, а Елизавета Орлова, дизайнер.

Звонок напоминалки грубо возвращает в реальность. Пары! Черт!

Надеваю униформу выживания. Мешковатый серый свитер, джинсы, потертые в коленях, самые простые кроссовки.

В этом образе я невидимка.

Так безопаснее.

Память подкидывает картинку: школьный двор, я в новом платье, на которое мама копила полгода. Одноклассницы во главе с Машкой Кривошеевой. Их смех. «Смотрите, Золушка пришла! А тряпка-то дешевая!» Меня облили компотом. Липким, противным. С тех пор я усвоила: яркость – это мишень. Лучше быть серой мышью.

Метро в час пик мясорубка. Меня вминают в толпу, давят. Чей-то локоть больно упирается в ребра.

– Эй, ты, скелет, проходи, не задерживай! – рычит сзади мужчина.

Я молча продираюсь вперед. Дышу чужими запахами. Стараюсь отвлечься. Думаю о новом костюме.

Универ. Мое убежище и пытка. В лекционной шумно, но вокруг пузырь из тишины.

У меня нет друзей. Вспоминаю Полину. Мою Полю. Она сидела на этом ряду и мечтала получить красный диплом. Недавно вышла замуж за олигарха. Прислала фото с Мальдив. У нее счастливые глаза. Я рада за нее.

Дверь распахивается. Сердце делает кувырок и замирает.

Они.

Демьян и Олег.

Демьян что-то громко рассказывает, размахивая руками, сияя белоснежной улыбкой во всю свою наглую, красивую физиономию.

Олег его тихая, мощная тень. В свитере и с рюкзаком за спиной он выглядит как обычный студент, но от него по-прежнему веет такой холодной силой, что перехватывает дыхание.

Я мгновенно опускаю голову, делая вид, что с упоением вчитываюсь в конспект. Но периферией зрения вижу все. К ним сразу же прилипает Катя Светлова. Звезда, королева, богиня нашего факультета. Яркая, как попугай, в обтягивающем розовом свитере и с броским макияжем. Крашеная блондинка.

Фу!

– Демьян, привет! – ее голос звенит, как стеклянный колокольчик. – Ты вчера так классно ответил! Может, объяснишь мне одну тему? Я не совсем поняла…

Она наклоняется к его парте, и ее декольте оказывается прямо на уровне его глаз. Сердце сжимается в комок. Вот он, его тип. Яркая, доступная, гладкая. Не колючая и сложная, как я.

Демьян расплывается в ухмылке, начинает что-то объяснять. Он явно кайфует. Меня тошнит. Я не могу оторвать от них взгляд, этот спектакль разрывает мне душу на части. Они так близко сидят… Он улыбается…

– Орлова! – голос преподавателя, сухой и колкий, прорезает воздух. – Если вам так интересно, что происходит у Галеева, может, поделитесь с аудиторией?

Щеки пылают. Весь ряд смотрит на меня. Слышен смешок. Я опускаю глаза, чувствуя себя идиоткой.

Звонок – мое спасение. Срываюсь с места и пулей вылетаю из аудитории, не оглядываясь. Нужно бежать. Подальше от этого всего. От странных, непонятных, дурацких чувств.

Кафетерий. Шумно, пахнет подгоревшей котлетой. Беру стакан самого дешевого кофе и сажусь в дальний угол, сую в уши наушники. Музыка должна заглушить все. Но не заглушает.

Проходит пять минут. Может, десять. Вдруг тень падает на мой стол. Я поднимаю глаза и замираю.

Передо мной стоят они. Демьян с подносом, полным какой-то еды, и Олег – с двумя стаканами кофе. Вытаскиваю наушники.

– Место свободно? – Демьян ухмыляется и, не дожидаясь ответа, ставит поднос и усаживается напротив. Олег молча вручает мне один из стаканов. От него пахнет дорогим кофе и… им.

– Сбежала от нас, Орлова. А мы так расстроились.

Я не могу пошевелиться, не могу вымолвить и слова. Они оба смотрят на меня. Демьян с веселым любопытством, Олег тем самым пронзительным, тяжелым взглядом, от которого тает все внутри.

Соколов делает небольшой глоток своего кофе, его взгляд не отрывается от меня.

– Мы не кусаемся, – говорит тихо, и его голос кажется единственным звуком в оглушающе громком зале. – Если, конечно, ты сама не захочешь…

Глава 6

Черт, какой же этот пентхаус пустой!

Тишина такая, что в ушах звенит. Я включаю какой-то дурацкий сериал на огромном телевизоре, но он только подчеркивает, что я тут один. Как последний лох. Даже вид ночной Москвы за окном не радует.

Дядя Арат, блин, повезло же ему! Приезжает с работы, а там Полина. Улыбается ему, спрашивает, как день прошел.

Готовит ему эту свою пасту с трюфелями, на которую я слюной давился…

С ней вообще легко. Можно было потрещать о чем угодно, она всегда понимала. Соскучился по ней, черт возьми. Как по подруге, конечно!

И вот лежу, смотрю в потолок, и представляю себе…

Лизку Орлову.

Вот она тут, на этом самом диване. Сидит, поджав эти свои длинные ноги, и ухмыляется своей колючей ухмылкой. А я пытаюсь ее удивить, впечатлить…

Потом… потом она идет в мою спальню. Неуверенно ступая босиком по холодному мрамору.

А я смотрю, как красотка растворяется в полумраке комнаты. Ее стройный силуэт на фоне огромного окна…

Подхожу сзади, обнимаю, чувствую, как она вся напрягается, а потом расслабляется. Прижимаюсь губами к нежной шее, она пахнет чем-то сладким и опасным, как коктейль в клубе… Черт.

Завожусь с пол-оборота. Мои руки уже под ее футболкой, гладят плоский животик. Одной рукой сжимаю упругую грудь с торчащим сосочком.

Лиза стонет. Блядь…

Второй рукой ныряю в тонкие трусики. Там мокро. Сука!

С утра чувствую себя как выжатый лимон. Иду на кухню, варю себе кофе в этой навороченной машине, которая стоит как чей-то годовой заработок. Заливаю первую чашку. Черную, как моя душа сейчас.

Выпиваю залпом, почти не чувствуя вкуса, просто чтобы взбодриться.

Вторую уже медленнее, смотрю на темную жидкость, пытаясь поймать хоть каплю энергии. Третью с сахаром, потому что жизнь и без того горькая. Кофе обжигает горло, но голова проясняется.

Только бы увидеть сегодня Лизку!

Подъезжаю к универу на своей спортивной тачке, врубаю музыку погромче. Стекла опущены. И все начинается. Как только заглушаю двигатель и выхожу, меня окружает стайка девушек. Прямо как в плохом клипе.

– Демьян, привет! Как ты? – это Машка, с накладными ресницами до бровей.

– Галеев, ты вчера так классно ответил! – тянется ко мне Светка, пытаясь заглянуть в салон.

– Может, посидим где-нибудь? Кофе? – подключается третья, чье имя я даже не помню.

Они все такие… яркие. Предсказуемые. И от этого до тошноты скучные. Я пытаюсь вежливо улыбнуться, что-то промычать, но меня уже начинают слегка тискать.

Вспоминаются вчерашние байкеры, и настроение портится окончательно.

Тут из толпы появляется Олег. Смотрит на всю эту цирковую труппу с каменным лицом.

– Разойдись, – говорит тихо, но так, что все сразу замолкают. Берет меня за локоть и буквально выдергивает из кольца поклонниц. – Пошли. Опоздаем.

Он тащит меня за собой, а девчонки провожают нас обиженными взглядами.

– Спасибо, – хмыкаю я.

– Терпеть не могу эту показуху, – бросает он, не оборачиваясь.

Заходим в аудиторию.

И тут я вижу ее.

Сидит одна, у окна, уткнувшись в конспект. В очках своих. Солнце играет в темных волосах.

Сердце вдруг делает дурацкий кульбит и замирает на миг. Что со мной такое? Это же просто девчонка. Их тысячи. Но почему тогда перехватывает дыхание?

И как назло, тут же прилипает Катька. Подходит так близко, что грудь почти упирается в меня.

– Демьян, привет! Ты вчера так классно ответил! – она закидывает голову, делая глаза «ангелочка». – А я не совсем поняла тему. Можешь объяснить?

Она наклоняется, и ее декольте оказывается в сантиметре от моего носа. Мама с детства учила быть галантным, и я из последних сил стараюсь не нахамить.

– Катя, я… я сейчас занят, – пытаюсь вежливо увернуться, но она как пиявка.

И все это время чувствую на себе взгляд. Ее взгляд. Прожигающий. Острый, как бритва. Я даже не смотрю в ту сторону, но кожей чувствую ревность Орловой. И черт возьми, мне это дико нравится.

После пары я только собираюсь подойти, но она, как ошпаренная, выскакивает из-за парты и исчезает в толпе.

– Видел? – говорю я Олегу.

– Конечно, – кивает он. – Пошла в свое укрытие. В кафетерий на минус первом.

Мы идем за ней, как два сыщика. И точно! Сидит в самом углу, за столом, уткнувшись в стакан с кофе. Выглядит такой потерянной и грустной, что мне аж больно становится.

Мы без лишних слов окружаем ее. Я сажусь справа, Олег слева. Берем в клещи.

– Сбежала опять, – начинаю я, ухмыляясь. – Мы что, заразные?

– Отстаньте, – бросает она, даже не глядя.

– Мы просто побеседовать хотели, – вступает Олег. Его голос спокоен. – Насчет вчерашнего. Ты не должна была уходить так быстро.

– А должна была что? Сплясать для вас? – она огрызается, и в ее глазах вспыхивает пламя.

– Могла бы сказать спасибо, что отбили от поклонников, – парирую я.

– Я сказала! Или вам нужно что-то еще? Может, принести в жертву своего первенца? – она язвит, смотря то на меня, то на Олега.

И тут Олег наносит удар. Тихо и точно.

– Любишь, когда за тебя дерутся, Лиза? – он смотрит на нее не моргая. – Или тебе нравится, что это были именно мы?

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но не может вымолвить ни слова. Он загнал ее в угол. Я бы сам растерялся.

И в этот самый момент за соседний столик усаживается Катя со своей бандой. Они тут же начинают хихикать, поглядывая в нашу сторону.

– Смотрите-ка, серая мышка к мажорам пристроилась, – громко говорит одна из них.

– Наверное, за обе щеки трескает, пока есть возможность, – вторит другая.

Перед глазами все застилает алая пелена. Все плохое настроение, злость вырываются наружу. Я резко поворачиваюсь к их столику.

– А ну заткнулись! – мой голос гремит на весь кафетерий. Все замирают. – У вас что, своих дел нет? Или мозгов не хватает на что-то, кроме сплетен?!

Катя смотрит на меня с открытым ртом, густо покраснев. Ее подружки тут же умолкают, уткнувшись в телефоны.

Я оборачиваюсь назад…, но стул пуст. Лизы нет. Она рванула к выходу, пока я орал на этих дурочек.

– Гений, – сухо констатирует Олег, глядя на меня ледяным взглядом. – Просто гениальный ход. Напугал ее до полусмерти.

– Я за нее заступился! – огрызаюсь я.

– Она ненавидит, когда за нее заступаются! Она сама справляется! Ты что, ничего не понимаешь? – он впервые повышает на меня голос. Встает, кулаки сжаты.

Я тоже вскакиваю. Ярость и раздражение выплескиваются наружу.

– А ты понимаешь? Ты же ее вообще не знаешь!

– Знаю лучше, чем ты! Я хотя бы вижу, какая она на самом деле, а не тупо таращусь на нее, как на картинку в журнале!

Мы стоим нос к носу, как два быка. Я вижу, как напряглись его скулы. Он готов ударить.

И я, черт возьми, готов ударить в ответ…

Глава 7

Мы стоим посреди кафетерия, два идиота, готовые вгрызться друг другу в глотки. Воздух трещит от напряжения.

Вокруг гробовая тишина. Столы, заставленные тарелками, и взгляды студентов, которые они тут же отводят, стоит им столкнуться с моим.

– Ты вообще ее не знаешь! – Демьян выдыхает мне в лицо, его скулы напряжены, желваки ходуном.

– Знаю лучше, чем ты, – мой голос ледяная сталь, отточенная годами, что я себя сдерживал. – Я хотя бы вижу, какая она на самом деле, а не тупо таращусь на нее, как на картинку в журнале.

Он делает резкое движение, будто собирается все-таки ударить. Моя рука сама сжимается в кулак, костяшки ноют от свежей ссадины. Готов принять удар. Готов ответить.

Но вместо этого я делаю шаг назад. Резкий, отрывистый. Демонстративно разжимаю пальцы.

– Кончай это, – говорю тихо, но так, чтобы слышал только он. – На нас пялятся. Ты добил ее своим воплем, а теперь позоришь нас обоих этой истерикой.

Он замирает, смотрит на меня с ненавистью, но сквозь нее пробивается запоздалое осознание. Он обводит взглядом зал, видит испуганные и любопытные лица, замечает наступившую тишину. Его плечи опускаются.

– Черт… – он проводит рукой по волосам. – Лиза… Куда она…

– Убежала. Потому что ты орал, как сумасшедший. Поздравляю, достиг противоположного эффекта.

Я разворачиваюсь и иду к выходу. Не оглядываюсь. Знаю, что он последует за мной. Всегда следует. Такая у нас парочка.

Так и есть. Шаги Демьяна эхом отдаются в почти пустом коридоре. Началась следующая пара. Но мне не хочется на нее идти.

– Подожди, куда ты? – он догоняет меня, хватает за локоть.

Я останавливаюсь, медленно опускаю взгляд на его пальцы, впившиеся в ткань моего свитера. Он убирает руку.

– Найти ее, – говорю я, продолжая движение. – Извиниться.

– Извиниться? – он фыркает, снова пытаясь надеть маску самоуверенного мажора. – За что? Я за нее заступился! Эти стервы…

Резко оборачиваюсь к нему, и он замолкает. Только рычит себе под нос что-то нечленораздельное.

– За то, что напугал ее. За то, что устроил публичный скандал. За то, что думаешь своим кулаком, а не головой. Она ненавидит быть центром внимания в таком ключе. Ненавидит, когда решают за нее. Ты что, слепой?

Мы выходим на улицу. Резкий ветер бьет в лицо. Я вдыхаю полной грудью, пытаясь сбить адреналин, все еще гуляющий по венам.

– Я просто… – Демьян замолкает, впервые подбирая слова с видимым трудом. – Видел, как она смотрела на них. На этих стерв… И на меня. Она же ревновала! Я это чувствовал!

– И что? Ты решил, что это дает тебе право на нее? – я смотрю на него без эмоций. – Лиза не твоя собственность, Демьян. Даже если ревнует. Особенно если ревнует.

– А тебе похуй? – в его голосе снова прорывается злость. – Тебе вообще не важно, к кому она там повернется? Ко мне? К тебе?

Вопрос повисает в воздухе между нами, острый и неудобный. Самый главный вопрос.

Я медленно поворачиваюсь к нему, встречаю его взгляд.

– Мне важно, чтобы с ней все было в порядке, – говорю я, тщательно подбирая слова. – А твои крики и драки порядку не способствуют. Они пугают Лизу.

Он молчит, изучая мое лицо, пытаясь найти в нем хоть что-то, какой-то намек на эмоциональность. Но я спокоен.

– Ты холодный ублюдок, знаешь ли, – наконец выдает он, но уже без прежней злобы. С констатацией.

– Это помогает принимать верные решения, – парирую я. – В отличие от истерик.

Достаю телефон, проверяю сообщения. Ничего от нее. Ожидаемо, но все равно где-то внутри теплится глупая надежда.

– И куда теперь? – Демьян смотрит на меня, словно я его личный навигатор. Как всегда, когда его буря эмоций проходит, остается потерянный мальчик.

– Домой, – говорю я, убирая телефон. – Лиза не захочет, чтобы мы ее сейчас искали. Ей нужно время.

– А если эти уроды…

– С ними разберемся позже, – голос мой становится тише и опаснее. – Системно. Не на эмоциях.

Он кивает, наконец-то, соглашаясь. Мы идем к парковке молча. Натянутое перемирие. Раны, нанесенные друг другу словами, еще кровоточат.

Демьян садится за руль своей спортивной тачки, хлопает дверью. Я остаюсь стоять на тротуаре.

– А ты? – Демьян опускает стекло.

– Пешком. Мне нужно подышать.

Он смотрит на меня еще секунду, потом с раздражением вздыхает и уезжает. Я остаюсь один с гудящей в висках тишиной.

Он прав. Я холодный ублюдок. Потому что иначе я бы уже сломал ему челюсть за то, как он посмотрел на Лизу. Потому что иначе я бы не стоял здесь, а бежал бы к ее дому, ломал бы дверь в этот чертов подъезд и…

И испугал бы ее еще больше.

Я сжимаю кулаки. Боль от сбитых костяшек – единственное, что кажется реальным. Она смотрела на Катю. С ревностью. Значит, Демьян ей не безразличен. Значит, у него есть шанс.

А у меня? У меня есть холодный расчет и способность ждать. И адское, всепожирающее пламя внутри, которое я ни за что не покажу ни ей, ни ему, ни кому бы то ни было.

Делаю первый шаг по холодному асфальту. Потом второй. Нужно идти. Двигаться. Пока эта ярость не разорвала меня изнутри.

Лиза ненавидит, когда за нее заступаются. Значит, я должен найти другой способ быть рядом. Даже если это будет больно.

Даже если это значит отступить и наблюдать, как другой пытается ее завоевать.

Правила игры изменились. И я еще не придумал новые…

Глава 8

Я бегу. Ноги сами несут меня по коридорам, сердце колотится где-то в висках, сжимая их так, что не хватает воздуха. За спиной гул кафетерия.

Крик Галеева, его гнев.

Их лица: Демьян, взбешенный, и Олег, холодный и страшный. Это из-за меня.

Это слово отдается в висках тяжелым, мерзким эхом. Я не хочу быть причиной. Не хочу быть призом, яблоком раздора между двумя мажорами, которым вдруг взбрело в голову поиграть в рыцарей.

Выскакиваю на улицу, и холодный воздух обжигает легкие. Щиплет глаза от навернувшихся слез. Глупо. Почему я не могу просто быть как все? Принять их внимание как должное, использовать их, как советует Алена.

Но я не могу. Потому что это не игра.

Потому что Демьян своим безумным поступком всколыхнул во мне что-то дикое, первобытное. А Олег… Его тихий, пронзительный взгляд считывает меня, как рентген.

Он заставляет сжиматься все внутри. Я чувствую Соколова даже сейчас, будто он здесь, рядом, молча наблюдает.

Я не просто убежала от скандала. Я сбежала от них.

От себя самой.

От этой путаницы в голове и сердце.

Дорога домой превращается в сплошное размытое пятно.

Квартира встречает меня гробовой тишиной. Я запираю дверь на все замки, прислоняюсь к ней спиной и медленно сползаю на пол.

Тихо. Так тихо, что слышно, как стучит кровь в ушах.

И тогда это накатывает.

Вся эта кутерьма, этот ураган эмоций.

Демьян. Его бесшабашная ухмылка, горящие глаза. Он заступился за меня. Снова. Грубо, по-мальчишески, вызывающе. И в этом был какой-то дикий, необузданный порыв.

Он не думает.

Он чувствует.

И его чувства это ураган, который сметает все на своем пути. Меня пугает его сила, напор. Но еще больше то, как мое тело отзывается на него.

А Олег… Его спокойствие обманчиво. За ним скрывается сталь.

Он не кричал.

Просто задал тот самый вопрос: «Тебе нравится, что это были именно мы?»

Соколов попал в самую точку. Как всегда. Он видит то, что я сама стараюсь не замечать. Его тихий, внимательный взгляд будто срывает слой за слоем всю мою защиту. Это безумно пугает, но и притягивает.

Что со мной происходит?

Они оба.

Совершенно разные.

Оба вызывают во мне бурю. Я чувствую себя раскалывающейся надвое. Одна часть – дикая, та, что жаждет драйва, риска, безумия. Другая – тихая, уставшая, которая ищет покоя, надежности.

Закрываю глаза, и передо мной встают их лица. Ухмылка Демьяна. Холодный, пронизывающий взгляд Олега.

Ты нравишься им. Обоим. Ты трофей. Победитель получает тебя в награду.

Голос в голове звучит ясно и цинично. Это голос выживания.

Я вскакиваю с пола, подхожу к зеркалу в прихожей. Смотрю на свое отражение. Растрепанные волосы, заплаканные глаза.

– Кто ты? – спрашиваю я у своего отражения. – Кого они видят?

Нет. Я не могу быть этим. Не могу позволить им превратить меня в разменную монету.

Я Лиза. Елизавета Орлова. У меня есть мечты. Учеба. Работа.

Костюмы, которые я создаю втайне ото всех.

У меня есть я. И это все, что мне нужно.

Решение приходит не как озарение, а падает тяжелым, холодным камнем в груди. Нужно дистанцироваться. От обоих.

Нельзя подпускать их близко. Ни Демьяна с его обжигающей страстью, ни Олега с его пронзительным пониманием. Оба они опасны.

Я достаю телефон. Рука дрожит. Набираю два сообщения, холодных, деловых.

Привет. Это Лиза. Спасибо за вчерашний вечер. Я ценю вашу помощь. Но считаю, что дальнейшее неформальное общение между нами неуместно. Надеюсь на понимание.

Перечитываю. Звучит жестко. Почти грубо. Но по-другому нельзя.

Я жму «Отправить». Сердце замирает. Словно я только что перерезала канат, удерживающий меня над пропастью.

Через минуту телефон вибрирует. Один раз. Потом второй.

Зажмуриваюсь.

Не смотрю.

Не могу.

Я подхожу к раковине, умываюсь ледяной водой. Она, слава богу, наконец-то появилась. Холод бодрит, проясняет мысли.

Я не их. Не чья-то победа. Я сама по себе.

Решаю не возвращаться на факультатив. Не готова их видеть. Достаю свою тайную папку. Раскладываю эскизы на столе. Здесь мой мир. Здесь все понятно.

Здесь я королева.

Погружаюсь в работу. Тревога отступает, оставляя после себя странное, пустое спокойствие.

Но тишину прерывает вибрация телефона. Незнакомый номер.

– Алло? – говорю я тихо.

– Лиза? – Голос заставляет меня вздрогнуть. Это Олег. – Я получил твое сообщение.

Молчу.

– Я все понял. И уважаю твое решение. Особенно после сегодняшнего. Демьян… Он не всегда умеет выражать мысли адекватно.

Я снова молчу. Готовилась к гневу, давлению. А это… Это принятие?

– Буду соблюдать дистанцию. Но, Лиза… Правила, которые мы устанавливаем сами, иногда оказываются самыми жестокими тюрьмами. Всего хорошего.

Он кладет трубку.

Я сижу с телефоном в руке, не в силах пошевелиться. Он не спорил. Не пытался переубедить. Он просто… принял.

Через несколько минут приходит сообщение от Демьяна. Короткое.

Ясно сорри за сегодня орал ты права.

И все. Ни вопросов, ни возражений.

Я ждала бурю. А получила тишину. И эта тишина пугает куда больше.

Откладываю телефон, снова беру в руки карандаш. Но линии уже не слушаются меня. Я вся дрожу…

Я только что добилась того, чего хотела. Отгородилась. Защитилась.

Почему же тогда у меня такое чувство, будто я только что совершила самую большую ошибку в своей жизни?

Глава 9

Голова раскалывается. Не от похмелья, я вчера не пил. От мыслей. Они стучат в висках: идиот, кретин, разрушил всё.

Вчерашняя сцена в кафетерии прокручивается перед глазами. Испуганное лицо Лизы. Мой дурацкий крик. Холодный взгляд Олега.

Ты добил ее своим воплем.

Черт, да я знаю! Я просто… меня прорвало. Ну не смог я молчать, когда эти крашеные курицы начали стебаться над моей девочкой.

И ее сообщение. Холодное, как лед.

Дальнейшее неформальное общение между нами неуместно.

Она выстроила стену. И я сам вложил ей в руки кирпичи.

Вспоминаю дядю Арата. Его разочарованное лицо.

Когда ты возьмешься за настоящее дело?

Настоящее дело. Его холдинг? То, в чем я облажаюсь, и все увидят, что я никчемный самозванец? Закрываю лицо руками. Несмотря на то, что Полина ждет ребенка, дядя все еще верит, что я возглавлю его бизнес.

А Лиза… Она другая. Для нее я просто Демьян. Тот, кто орал как ненормальный.

Резко подскакиваю в постели. Ну уж нет! Не позволю ей просто так меня оттолкнуть!

Нужно все исправить. Причем срочно!

Мысль приходит тут же. Цветы. Ведь все девчонки тают от цветов. Даже такие колючие, как моя Лизка.

Через полчаса уже несусь по городу, а на пассажирском сиденье – огромный букет. Не розы. Ненавижу розы. Это что-то тропическое, яркое. Вроде нее. Дикое буйство красок.

В коридоре натыкаюсь на Олега. Его взгляд скользит с моего лица к букету. Легкая усмешка касается губ друга.

– Не смей! – рычу я.

– Я ничего не сказал, – парирует он. – Стратегия интересная. Удачи.

Олег уходит. Я остаюсь с этим дурацким букетом, чувствуя себя идиотом. Но я не отступлю!

Захожу в аудиторию. Лиза уже там. Сидит у окна, уткнувшись в конспект. В большом сером свитере оверсайз и своих этих очках в пол-лица.

Сердце колотится. Сжимаю букет в потных ладонях. Да что со мной такое? Я всегда был уверен в себе!

Все оборачиваются. По аудитории прокатывается шепот.

Галеев с цветами! Кому?

Катька Светлова расправляет плечи, выпячивает декольте, глаза горят. Но я прохожу мимо.

Останавливаюсь перед Орловой.

– Лиза, – мой голос звучит неестественно громко. – Привет.

Она медленно поднимает глаза. Зеленые. Испуганные. Ее взгляд скользит по букету. Ни радости. Только недоумение. Затем ледяной огонек.

– Это… – протягиваю ей цветы. – Мне очень жаль. Я вел себя как козел. Вчера типа…

Она не берет.

– Демьян, спасибо. Но это не нужно.

– Возьми, пожалуйста, – почти умоляю, чувствуя, как жар растекается по щекам. – Я просто хочу извиниться.

– Ты извинился. Словами через рот. Цветы мне некуда ставить. В съемной квартире ваза – роскошь.

Голос девушки ровный, без эмоций. Лиза не злится. Она отстраняется. Это больнее.

– Выброси их, – несу чушь. – Главное жест. Просто прими.

Она смотрит на меня с жалостью. Рядом кто-то хихикает.

– Демьян, пожалуйста. Сядь. Все смотрят.

Я опускаю букет ей на парту. Она вздрагивает.

– Это тебе. Делай с ним, что хочешь…

Разворачиваюсь, иду на свое место. Спиной чувствую десятки глаз. Слышу, как Катька язвительно шепчет:

Видимо, не оценила его щедрость. А я бы приняла и отблагодарила!

Сжимаю зубы. Нет. От тебя мне не нужно.

Лизу не видно за цветами. Через минуту она сдвигает букет на соседнее место. Один ярко-желтый лепесток падает на пол.

Лекция. Я не слышу ни слова. Таращусь на сосредоточенное лицо девушки. Лиза даже не смотрит в мою сторону.

И вдруг вижу, как она украдкой, кончиками пальцев, касается одного цветка. Нежно проводит по лепестку. И на секунду уголки ее губ приподнимаются.

Сердце делает кувырок. Кажется, я еще не все испортил.

На перерыве она исчезает. Букет оставила на парте. Я подхватываю его, несусь за Лизкой.

– Орлова! Подожди!

Она оборачивается. Увидев цветы, вздыхает.

– Демьян, я же сказала…

– Кофе! – выпаливаю я. – Давай просто попьем кофе. Как однокурсники. Никакого флирта. Я буду вести себя прилично. Обещаю.

Она смотрит с сомнением.

– Пожалуйста! Один раз.

Она молчит несколько секунд, потом пожимает плечами.

– Ладно. Кофе. Десять минут.

Победа. Крошечная. Но такая важная!

В столовой покупаю два кофе. Садимся за столик в углу.

Молчим.

– Как… как учеба? – выдавливаю я.

Лиза поднимает глаза.

– Серьезно, Галеев?

– Ну, я не знаю! – взрываюсь, но сразу понижаю голос. – Я не знаю, о чем говорить. Я не такой придурок, каким выгляжу. Просто…

В ее глазах любопытство.

– А какой ты на самом деле?

– Я… – замолкаю. Какой я? Неуверенный? Напуганный? – Не знаю. Но не хочу, чтобы ты меня боялась.

– Я тебя не боюсь. Меня раздражает твоя показуха. Эти цветы. Этот пафос. Зачем?

– Думал, тебе понравится. Всем девчонкам нравится.

– Я не все девчонки, Демьян.

Она поймала меня.

– Ладно. Понял. Больше никаких цветов. Никаких сцен. Я буду… нормальным.

– Попробуй, – в ее глазах мелькает тот самый огонек. – Спроси Олега. Я смотрю, он мастер по части нормальности.

Произнеся его имя, Лиза чуть задерживает на мне взгляд. Проверяет реакцию. У меня внутри все сжимается.

– Да, Соколов теперь эталон поведения, – в голосе горечь. – Сидит, молчит, правила уважает. Удобный.

– Может, он просто умеет слушать?

Я закипаю. Ревность стискивает горло.

– Он тебе тоже цветы дарил? Нет? А нахамил? Тоже нет. Идеальный парень. Только почему-то он тут не сидит, а ты пьешь кофе со мной.

Она отставляет стаканчик.

– Потому что ты попросил. А он нет. Он принял мое правило. И я это уважаю.

– Правило ерунда! Я вот нарушаю! И что? Мир рухнул? Нет!

– Мир не рухнул. Но я уже хочу уйти.

Она встает. Я вскакиваю.

– Лиза, подожди…

– Спасибо за кофе. И за цветы… в следующий раз просто скажи «извини». Без всего этого. – она указывает на букет.

И уходит. Снова.

Я стою, как идиот. Снова облажался. Снова пытался купить.

И тут вижу Олега. Стоит в дверях столовой. Хмурится. Наши взгляды встречаются. Он все понял. Без слов.

Друг не подходит. Берет себе кофе и уходит, даже не кивнув.

Этот его спокойный, молчаливый уход хуже любой насмешки. Соколов знает, что я проиграл. И даже не собирается добивать. Потому что уверен – победа будет за ним.

А самое противное, что я, глядя ему вслед, тоже начинаю в это верить…

Глава 10

Щеки до сих пор горят. Словно на них выжгли клеймо: «Смотрите, это та самая, которой Галеев цветы таскает».

Сижу в аудитории и пытаюсь вникнуть в тему лекции, но слова профессора отскакивают от моего сознания, как горох от стенки.