Читать онлайн Молодая хозяйка старого дома

1.

Дорогая Бекка,

Я знаю, ты сейчас где-то между встречами и аэропортами, но мне так нужно поделиться с тобой этим странным событием, что я даже готова рискнуть остаться без ответа. Сегодня утром я получила письмо, которое совершенно выбило меня из колеи.

Это был большой коричневый конверт, никаких марок, только мой адрес. И что-то очень тяжёлое внутри…

Бекка, представляешь, там лежал ключ! Большой, старинный, с потемневшей от времени резьбой на головке, напоминающей витиеватые инициалы: ДЭ. К нему прилагались фотография и записка.

Фотография меня просто заворожила: огромный двухэтажный особняк прошлого или позапрошлого века, со стенами из некогда белого камня, сплошь оплетённый плющом. Высокие окна будто бы смотрят на тебя, а стены кажутся такими монументальными, что я почти чувствовала под пальцами твёрдость и шехороватость камня. Дом явно давно заброшен, и всё же удивительно красив, даже в своей запущенности. Я практически могла услышать, как в этом доме кто-то когда-то смеялся, танцевал, играл на пианино…

На оборотной стороне значилось: Эмберли, дом 7.

В записке тоже было всего несколько слов: «Теперь он ваш по праву. Удачи!»

Всё это похоже на сон, я ведь точно знаю, что ни мама, ни папа никогда ничего не говорили о каком-то старом доме! Но ключ реален, а, значит, и дом тоже. И, знаешь, мне безумно хочется поехать туда, увидеть всё своими глазами…

Но я боюсь, как Роберт отнесётся к этой идее. Наверняка скажет, что я придумываю себе глупости, что нам достаточно нашей квартиры, а всё остальное – лишняя трата времени и денег, как он всегда говорит… Но этот дом… Бекка, он словно зовёт меня. Я не могу объяснить, почему, но чувствую: это так.

Ты бы, наверное, тоже сказала, что у меня просто разыгралось воображение. Может, так и есть. Но кто-то же подбросил мне ключ, и сделал это с какой-то целью! Не может же это быть розыгрыш? Или может?

Ладно, не буду тебя больше утомлять своими метаниями. Надеюсь, у тебя всё хорошо, и вскоре ты выйдешь на связь, как всегда, бодрая, жизнерадостная и полная впечатлений и невероятных историй о настоящем и прошлом.

Напиши мне, как будет время.

Крепко обнимаю,

твоя Нора

2.

Дорогая Бекка,

Я не знаю, прочитаешь ли ты это письмо. Не уверена, что вообще смогу его отправить. Но, если я сейчас не напишу всё, что творится у меня в голове и сердце, боюсь, что просто взорвусь.

Ты была права. Ты была права с самого начала. Насчёт Роберта, насчёт того, какой он на самом деле, того, что мне нужно уходить. Но я так долго пыталась убедить себя, что ты ошибаешься, что всё наладится, что, если я буду достаточно терпелива, мы сможем вернуть ту любовь, которая была в начале…

Это была ложь. И сегодня она рухнула, как карточный домик.

Утром он нашёл письмо и ключ. Я попыталась рассказать ему, как это всё необычно, как я хочу увидеть этот дом. Я даже не успела договорить, как он начал кричать. Сказал, что это всё бред, что нет никакого дома, а, если и есть, то меня там наверняка встретит какой-то псих ненормальный, что мне нужно перестать жить в фантазиях, рисовать дурацкие картинки, одеваться как чучело…

Я пискнула, что ему же нравились мои старомодные платья, и это была ошибка: он вовсе вышел из себя. Он…

Бекка, он ударил меня.

Не могу поверить, что пишу это. Моя рука дрожит, когда я вывожу эти слова, и стержень рвёт бумагу. Я стояла как громом поражённая, пытаясь осознать, что вообще произошло, и тут между нами с рычанием бросилась Лесси – моя милая, добрая Лесси, которая обычно и мухи не обидит, встала между нами и рычала как свирепый зверь! Роберт замер, потом попятился, выругался, сказал, что зря позволил мне привести в дом эту бешеную, и выскочил из комнаты.

Лесси кинулась ко мне, схватила зубами за подол и потянула в спальню. Мы закрылись там и просто сидели в обнимку, дрожа. Я гладила её, шептала, что она молодец, что она спасла меня, а сама тряслась от мысли, что Роберт может войти и сделать что-то ужасное с ней.

Потом я услышала, как хлопнула входная дверь, и поняла, что он ушёл. Скорее всего, за сигаретами, но вдруг… вдруг…

И в этот момент что-то во мне словно сломалось – или, наоборот, собрало меня по кусочкам. Я встала. Я просто встала и начала собирать вещи.

Это было как во сне. Я ходила по квартире, складывала вещи, проверяла документы, кошелёк, даже насыпала в пакет немного собачьего корма. Лесси ходила за мной и на всякий случай рычала на дверь.

Когда я вышла из квартиры, я даже не обернулась. Просто пошла вперёд, пока не дошла до остановки. И вот теперь я здесь – на последнем сиденье старенького автобуса, катящего куда-то за город. Куда? Не знаю, просто села в первый попавшийся.

Мне страшно. Я чувствую себя пустой, разбитой, обессиленной. И всё же где-то глубоко внутри – лёгкая искорка облегчения. Как будто я выбралась из клетки.

Но что мне делать дальше? Где я окажусь? Я не знаю, Бекка. Я просто не знаю.

Прости, что я не слушала тебя. Прости за то, что снова нагружаю тебя всем этим. Я не жду ответа. Я просто должна была написать это, чтобы не утонуть в собственных мыслях.

Обними меня мысленно, пожалуйста. Мне сейчас это нужно.

С любовью,

Нора

3.

Дорогая Бекка,

Я не могу избавиться от ощущения, что судьба ведёт меня за руку. Как ещё объяснить то, что я оказалась здесь?

Когда водитель объявил конечную остановку, я вздрогнула. Название деревни – Эмберли – звучало так знакомо, будто я уже слышала его раньше. Я ломала голову, пока автобус двигался по извилистой лесной дороге, и вдруг меня озарило: это же та самая деревня, где меня ждёт дом!

Когда автобус остановился, я вышла на небольшую площадку, окружённую густым лесом. От неё вела накатанная дорога, вполне ухоженная, хотя и узкая. Высокие деревья смыкались над ними арками, пропуская лишь узкие полоски света, и мы с Лесси шли по ней, словно по какой-то торжественной галерее.

Минут через пятнадцать передо мной открылась деревня. Она выглядела так, словно сошла с открытки: небольшие, старенькие, но ухоженные дома с палисадниками, во дворах играют дети, а взрослые, чистенькие и нарядные, занимаются своими делами, приветливо переговариваясь через забор. На меня они поглядывали с любопытством, но не слишком настойчивым: похоже, к приезжим здесь были привычны.

На центральной площади, если можно так назвать маленький пятачок свободного пространства, я увидела маленькое кафе. Оно выглядело очень уютным и тёплым, и мне показалось, что я больше не смогу сделать ни шага, если не выпью чего-нибудь горячего.

Внутри было удивительно оживлённо. Я пробралась к стойке, заказала кофе и осторожно спросила, не найдётся ли у них чего-нибудь для моей Лесси. Девушка за стойкой, молодая и приветливая, сразу принесла миску с водой и щедрый кусок мясного пирога. Лесси радостно завиляла хвостом, а я чуть не расплакалась от этого простого человеческого участия.

Следом и я получила свой кофе, и, пока пила его, растягивая каждый глоток, в мои уши невольно влетали разговоры за соседними столиками. Так я узнала, что Эмберли расположена на пути к популярной туристической базе – так что новые лица здесь и правда не в диковинку. А ещё обогатилась знанием, у кого сбежали куры, кто нашёл в лесу вот такой гриб, кто поймал ещё более вот такую рыбу…

Всё это звучало так спокойно, так обыденно, что мне на мгновение показалось, будто ничего плохого со мной и не случалось.

Но всё изменилось, когда я решилась спросить о доме. Стоило мне назвать адрес, как девушка за стойкой побледнела и замерла, словно её окатили ледяной водой. А потом она быстро оправилась и, стараясь говорить ровно, произнесла:

– Этот дом… не надо вам туда.

Я попыталась узнать, почему, но она лишь пробормотала что-то о старых историях и поспешила заняться другими клиентами, избегая смотреть на меня. В растерянности я отошла от стойки, мельком заметила, что на меня очень пристально смотрит седой мужчина за уединённым столиком в углу, но сочла за лучшее притвориться очень занятой и уйти. Кажется, я ещё не была готова снова говорить с мужчиной после… после Роберта.

Бекка, я не знаю, что это всё значит, но знаю, что теперь ещё больше хочу узнать правду. Что такого в этом доме, что пугает местных? Почему ключ от него оказался у меня?

Сейчас я сижу на качелях позади кафе. Лесси дремлет у моих ног, сытая и спокойная. Мне бы хотелось обладать её стрессоустойчивостью, но вместо этого я чувствую, как внутри меня растёт смесь тревоги и странного, почти болезненного любопытства.

Уже темнеет, так что я пойду поищу, есть ли здесь, где переночевать, а завтра отправлюсь на поиски дома. Буду держать тебя в курсе.

С любовью,

Нора

4.

Дорогая Бекка,

Я пишу тебе из самого невероятного места, которое когда-либо видела. Я нашла его, Бекка. Я нашла дом!

Но позволь мне начать сначала.

Поиски ночлега привели меня на порог красивого кирпичного дома, окружённого роскошным цветником. На крыльце сидела пушистая белая кошка и вальяжно умывалась, исполненная чувства собственного великолепия. Лесси любит кошек, так что я не стала волноваться и постучала в дверь.

Открыла очень приятная пожилая леди, которая представилась как мисс Элизабет. Это маленькая сухонькая старушка, энергии и задора в которой хватило бы на троих подростков. Её кошка Пушинка – полная её противоположность, вальяжная и ленивая, даже ухом не пошевелила, когда Лесси сунулась её обнюхать. Элизабет нашему появлению будто и не удивилась и без проблем и вопросов позволила провести ночь под её крышей. И наотрез отказалась даже говорить о плате. Надеюсь, что однажды смогу отплатить за её доброту!

Мы проспали всю ночь, а утром после лёгкого завтрака, предусмотрительно оставленном для нас на столе, отправились на поиски дома. На снимке вокруг него был лес и не было видно других зданий, так что я посмотрела, какая улица ведёт к лесу, и пошла по ней.

И вот, за очередным поворотом я увидела его.

Дом оказался ещё более впечатляющим, чем на фотографии. Высокий, строгий, весь в плюще, который облепил стены так плотно, что казалось, будто только его пышные плети и удерживают их от разрушения. Окна не были тёмными, как на снимке – в них отражалось светло-серое пасмурное небо, и на мгновение мне показалось, что я стою перед гигантом, который проснулся после долгого сна.

Я толкнула дверь – она открылась с угрожающим скрипом. Внутри было темно, воздух застоялся и пах плесенью, пылью и ещё чем-то неуловимым, словно воспоминаниями. А обстановка… Бекка, это просто невероятно! Всё осталось на своих местах, будто время здесь остановилось. Конечно, дом запущен: пыль покрывает всё толстым слоем, паутина свисает со всех углов, обои в некоторых местах порваны или изгрызены мышами. Но, несмотря на это, в доме чувствуется жизнь.

Но я опять забегаю вперёд.

В прихожей я первым делом заметила огромное зеркало. Оно чуть потемнело, но отражение было удивительно чётким. Хотя, когда я подошла ближе, мне показалось, что Нора-в-зеркале выглядит как-то не так. Может, просто игра света. Или я правда после всех этих потрясений выгляжу как привидение.

В гостиной, обитой выцветшим голубым шёлком, меня встретило пианино. Когда я осторожно подняла крышку, оно издало тихий звук, словно здороваясь. Все клавиши были на месте, белые удивительно сохранили первозданную чистоту, и так и манили прикоснуться к ним. Но мне было слишком любопытно, что здесь есть ещё.

В столовой и на кухне всё тоже осталось как было, а в небольшой комнатке рядом – наверняка бывшей комнате прислуги – я обнаружила коробку с рукоделием. Там были иголки, катушки ниток, даже начатый узор, будто хозяйка вышла из комнаты ненадолго, но так и не вернулась.

А в ещё одной комнатке, которую я про себя окрестила приёмной, я нашла шахматный столик. Фигурки оказались внутри, все на месте и вырезанные с таким мастерством, что каждая как маленькая скульптура. К столику были приставлены на вид очень удобные кожаные кресла. Ещё здесь был небольшой бар. Должно быть, хозяин дома любил проводить здесь время, играя с кем-то – а, может, сам с собой? – за бокалом чего-то изысканного.

Но самое странное я увидела на лестнице. Вдоль стены над нею висят портреты. Большинство сохранились плохо, но один из них… Бекка, я не могу его забыть. На нём изображена женщина в алом платье, невероятно красивая, но пугающая. У неё надменное лицо и яркие зелёные глаза, которые словно светятся на потемневшем холсте, глядя прямо на зрителя. Я не могла оторвать взгляд!

Сейчас я вернулась в гостиную: впереди ещё второй этаж, но я уже так переполнена впечатлениями, что мне нужно немного отдышаться. Да, вот ещё кое-что занятное: пока я бродила из комнаты в комнату, мне иногда казалось, что я чувствую аромат роз. Лёгкий, мимолётный, словно кто-то прошёл мимо с букетом. Может быть, где-то рядом с домом есть куст?

[позже]

Итак, второй этаж… О, Бекка, я даже не знаю, с чего начать. Это как заглянуть в чью-то жизнь, которая давно прекратилась, но её отголоски всё ещё звучат.

Сначала я поднялась по лестнице, стараясь не смотреть на портреты, особенно на тот, который так поразил меня в прошлый раз. Наверху меня встретил длинный коридор с несколькими дверями. Я открывала их одну за другой, стараясь запомнить каждую деталь.

Первая комната оказалась хозяйской спальней. Несмотря на пыль и время, там всё ещё очень красиво. Кровать с балдахином, покрытая выцветшим, но роскошным покрывалом, туалетный столик с треснувшим зеркалом и… ещё один портрет той женщины. Здесь она выглядела иначе: платье более простое, взгляд мягче, почти задумчивый. Но глаза – те самые, ярко-зелёные, и, клянусь, на секунду мне показалось, что они следят за мной.

Рядом с этой комнатой оказалась гардеробная со множеством платьев, тусклых, но всё ещё хранящих следы былого великолепия. Некоторые казались совсем старыми, даже для времени, когда жил этот дом, словно они передавались из поколения в поколение.

Дальше по коридору был детская комната. Ох, Бекка, это самое грустное место. Игрушки везде: плюшевые мишки, деревянные лошадки, даже маленький поезд с вагончиками, которые давно приржавели к шпалам. Во всём чувствуется большая любовь к ребёнку, который жил здесь, но… раз эти игрушки всё ещё здесь, значит, он так и не вырос?

Затем я нашла библиотеку. О, это просто сокровищница! Полки до потолка, книги на все вкусы – от романов до научных трудов. Книги, правда, в ужасном состоянии, многие обложки уже рассыпаются, но я всё равно не смогла удержаться и взяла одну. Это оказалось старое-престарое издание «Собора Парижской Богоматери», быть может, одно из первых на нашем языке! Потрясающе.

И, наконец, осталась последняя дверь. Я попробовала её открыть, но она не поддалась. В замочную скважину я разглядела комнату: письменный стол, полки, бумаги. Наверное, это кабинет. Надо будет найти ключ.

К этому моменту мы с Лесси уже все обчихались от пыли. Я решила, что нам нужен свежий воздух, и поспешила вниз. Вчера на кухне я заметила дверь и решила, что это чёрный ход. Так и оказалось – а ещё оказалось, что здесь есть задний двор.

Бекка, я так рада! Конечно, он весь зарос и давно превратился в лесную чащу, трава по пояс, повсюду разросшиеся кусты, а среди них угадываются силуэты того, что когда-то, наверное, было клумбами. Но даже сквозь сорняки видно, как уютно здесь может быть, если приложить руки.

Среди зарослей я нашла старые качели: краска облупилась, верёвки иссохли, но сам каркас выглядит крепким. Рядом сложены кадушки для цветов, явно самодельные, но сколоченные очень аккуратно, на кусте висит кормушка для птиц, а в сторонке стоит лавочка.

Лесси носилась по зарослям, радуясь свободе, а я села на лавочку и смотрела на дом, а он, клянусь, смотрел на меня. Не знаю, как ещё описать это чувство. Его огромные окна правда будто глаза, не злые, но испытующие, ждущие ответа на вопрос: «Ты действительно готова?».

Можешь смеяться, можешь считать, что мне напекло голову солнцем, но я ответила ему, прямо вслух: «да». И, хотя ничего не произошло, я ощутила, что теперь он правда мой. Мне даже страшно писать это. Такой огромный, такой запущенный – он мой, и ждёт, чтобы я вернула его к жизни. И я, хотя даже не представляю, сколько это займёт времени и сил, правда хочу это сделать.

Сейчас я сижу в гостиной, пишу тебе эти строки и слушаю, как где-то за стенами дома гуляет ветер. Лесси лежит у моих ног, но иногда она вскидывает голову и принюхивается, и каждый раз мне кажется, что я тоже чувствую: запах старой древесины, пыли и – роз. Хотя теперь я уже точно знаю, здесь ни одной розы, только сорняки и мох.

Мне немного страшно, но и удивительно спокойно. Как будто дом и правда принял меня. Как будто ждал.

Я обещаю тебе, я узнаю, почему.

С любовью,

твоя Нора

5.

Дорогая Бекка,

Я буквально валюсь с ног, но чувствую, что обязана сперва поделиться новостями.

День прошёл под знаменем уборки – и, Бекка, я никогда не думала, что убираться можно с таким удовольствием! Но я чувствую так, будто с каждым отмытым и отчищенным клочком пространства я самая становлюсь чище и лучше. Перестаю быть той Норой, о которую… Нет, не хочу об этом. Лучше о доме.

К моему огромному удивлению, в доме есть свет и вода! Это просто чудо, учитывая, как давно он стоит пустым. Я даже нашла в кладовке целый арсенал для уборки: старую метлу, тряпки, ведро, кусок хозяйственного мыла и даже коробку с каким-то порошком, который, к счастью, оказался вполне пригодным.

Начать уборку я решила начать с комнаты прислуги: как я уже писала, она небольшая, с минимумом мебели, и её будет не так сложно привести в жилой вид, чтобы было, где передохнуть, пока остальной дом остаётся хаосом из пыли и паутины.

Лесси, кстати, оказалась отличной помощницей: распугала всех пауков, которые, по всей видимости, решили, что это их комната. Я только и успевала выметать результаты её охотничьего пыла. Хорошо, что мы не в Австралии: по крайней мере, эти многолапые чудовища не такие большие и, насколько мне известно, не ядовиты. Брр!

После того как я вымыла полы и протёрла все поверхности, комната преобразилась. Она небольшая, темноватая, но какая-то по-настоящему уютная: кровать с кованым изголовьем, маленький комод, зеркальце над ним и высокие окна, завешенные снаружи плющом.

Правда, матрас уже ни на что годится, и подушки и бельё тоже требуют замены. Так что завтра утром я собираюсь отправиться в местный магазин – мисс Элизабет говорит, там можно найти всё необходимое. Надеюсь, так и будет, потому что мне хочется уже поскорее переехать. Мисс Элизабет прекрасная хозяйка и приятная собеседница, и очень напоминает мне мою бабушку, но всё-таки мы чужие, и мне неловко занимать место в её доме.

Обнимаю,

Нора

6.

Дорогая Бекка,

Сегодняшний день выдался весьма насыщенным. Я совершила свою первую вылазку в местный магазин и была, по крайней мере, поначалу приятно удивлена. Со стороны магазин выглядит как обычный старый домишко, но внутри – всё, что только может понадобиться: от бытовой химии и садового инвентаря до туристических принадлежностей (вдруг кто-то на полпути к турбазе понял, что забыл палатку!). Хозяйка была занята где-то в кладовой, и мне удалось спокойно осмотреться.

Первым делом я отправилась в туристический уголок, надеясь купить на первое время надувную кровать. К сожалению, именно их раскупили, но зато я нашла целый ассортимент спальных мешков вполне сносного качества. Взяла парочку зимних: если сложить их друг на друга, должно быть очень мягко и тепло, а что ещё нужно?

Ещё прихватила коробку чая и несколько пакетов с готовой едой. Не люблю такое, но готовить нормально ближайшее время мне точно не светит. Ещё взяла кастрюльку, кружку, миску, набор столовых приборов, умывальные принадлежности… усилием воли заставила себя пока на этом остановиться, повернула уже к кассе, как вдруг —

Он стоял у стеллажа с садовыми инструментами, задумчиво наклонив голову. Высокий, темноволосый, в клетчатой рубашке… моё сердце буквально оборвалось: мне показалось, что это Роберт.

Слава богу, я ошиблась: в следующий миг парень обернулся, и я увидела, что это всего лишь подросток, с добродушным выражением лица и задорными зелёными глазами. Встретив мой взгляд, он улыбнулся и непринуждённо сказал:

– Привет. Ты туристка?

– Не совсем, – осторожно ответила я. – А ты?

– А я не совсем местный, – весело ответил он и кивнул на стеллаж: – Подсказать что-нибудь?

– А ты разбираешься?

И я сама не поняла, как это вышло, но вскоре мы уже болтали как старые приятели. Я узнала, что его зовут Джаспер; что он подрабатывает садовником и плотником у нескольких деревенских старушек, так что правда разбирается во всех этих лопатках и семенах; что он ездил порыбачить на дальнее озеро, удачно продал улов и решил потратить выручку на что-нибудь полезное; и что он знает про мой дом, но вообще никакого пиетета перед ним не испытывает.

– Я бы там побродил, – признался он. – Но двери были заперты, а бить окна – это не круто.

– И привидения обидятся, – поддакнула я.

Джаспер лукаво глянул на меня:

– А ты в них веришь?

– За последние сутки ни одного не видела, – сказала я, и дальше мне ничего не оставалось, как признаться, какое я имею отношение к этому дому.

Джаспер, на удивление, не стал немедленно напрашиваться в гости, только с серьёзным видом сказал:

– Если будет что нужно – обращайся.

Я пообещала, что непременно это сделаю, но тут появилась хозяйка магазина, и я заторопилась расплатиться с нею и спросить, может ли она заказать собачий корм. Пока Лесси вполне довольна тем, что ест свежее мясо, но я беспокоюсь, получает ли она так все необходимые витамины.

Теперь сижу на кухне, жду, пока закипит вода, и то и дело ловлю себя на том, что улыбаюсь. Как-то становится легче от осознания, что есть такие люди, как мисс Элизабет и Джаспер – дружелюбные, открытые и готовые помочь, но при этом совсем не навязчивые. Уверена, тебе они бы тоже понравились.

С любовью,

твоя Нора

7.

Дорогая Бекка,

Сижу в теперь уже своей комнате и пишу тебе, пока солнце ещё не начало садиться. Лесси свернулась клубком у моих ног и выглядит вполне довольной, и я сама впервые за долгое время чувствую себя немного спокойно.

Мы обе учимся жить в этом странном доме, Бекка. И, знаешь, он уже начинает чувствоваться моим.

Вчера я провела остаток дня на кухне. Это было… как бы тебе сказать? Утомительно, но на удивление увлекательно. Каждая вещь здесь словно ждала, чтобы её освободили от пыли и вновь привели в порядок. Я отмыла плиту, вычистила раковину и даже смогла поправить перекосившуюся дверцу посудного шкафчика. С тем, что внутри, мне ещё предстоит разобраться, но на беглый взгляд – всё цело, просто требует хорошей помывки и чистки. А ещё нашлись свечи и спички, так что заканчивала уборку я в очень романтичной обстановке.

А потом устроилась на мешках и отключилась, только опустив голову на импровизированную подушку из свитера, завёрнутого в майку.

Утро началось совершенно волшебно: прямо под окном щебетали птицы, солнечный свет пробивался сквозь пыль и плющ, разливаясь мягкими золотыми пятнами по стенам и отскакивая зайчиками от зеркальца над комодом.

Честное слово, несмотря на простоту, мне всё больше нравится эта комната. В хозяйскую спальню заходишь как в музей, а здесь царит какая-то тёплая, домашняя атмосфера. Наверное, та, кто жила здесь, была очень добрым человеком. Интересно, как её звали?..

Лесси, заметив, что я проснулась, радостно вскочила и начала вилять хвостом. Её счастье было настолько заразительным, что я просто не могла не улыбнуться.

Воодушевлённые, мы вышли на утреннюю прогулку до мясной лавки, а потом просто пошли куда глаза глядят: хотелось пройтись по деревне, вдохнуть свежий воздух и немного размять ноги.

Но, Бекка, что мне пришлось испытать!

Каждый встречный житель смотрел на меня так, будто я вышла из мёртвого дома и не должна была больше появляться. Один мужчина с корзиной под мышкой даже остановился посреди дороги, чтобы посмотреть мне вслед, а пожилая женщина, сидевшая у окна, крестилась, пока я проходила мимо.

Я попыталась делать вид, что ничего не замечаю, но внутри буквально кипела. Как несправедливо! Дом просто стоял заброшенным и явно нуждался в заботе, в любящих руках. Разве это преступление – попытаться вернуть его к жизни? Почему они все смотрят на меня, словно готовы схватить и потащить на костёр?!

…Да, настроение они мне испортили, конечно, но вряд ли это меня остановит. Если дом способен на что-то «злое», то почему мне здесь так спокойно? Почему я чувствую, что нахожусь именно там, где должна быть?

Почему, в конце концов, Лесси ничуть не возражает быть здесь?

С любовью,

твоя упрямая и немного уязвлённая Нора

8.

Дорогая Бекка,

Сегодняшний день получился неожиданно богатым на открытия. Как ты понимаешь, ни странные взгляды жителей, ни шёпот за спиной не заставили меня сидеть сложа руки. Я решила сосредоточиться на деле – и, поскольку был ясный день, который жалко было проводить взаперти, занялась задним двором.

Стоило начать, как я поняла, что работы здесь хватит на неделю, если не больше. Лесси, как всегда, была рядом и с интересом наблюдала за моими попытками разобрать, где сорняки, а где цветы, давно лишившиеся должного ухода. Но вдруг – ветер ли переменился, или мышь пробежала, но замерла, её нос задрожал, уши насторожились, и она стремительно бросилась в заросли у дальней стены сада. Я крикнула, чтобы она вернулась, но, как ты знаешь, Лесси слушает меня только тогда, когда сама этого хочет.

Через пару минут она вернулась, вся в земле, но с видом победителя, а в зубах держала что-то круглое и грязное. Когда я подошла ближе, то увидела, что это старинный мячик. Знаешь, такие кожаные, которыми, наверное, играли дети лет сто назад. Лесси гордо положила его мне под ноги, как будто нашла сокровище. Может, так оно и есть? Откуда он взялся здесь, в этих зарослях?

Я спросила Лесси, и она уверенно повела меня в самую чащу, к разрытой ею яме. Из земли торчало что-то квадратное, и я принялась аккуратно выкапывать это.

Вскоре стало ясно, что это маленький игрушечный сундучок с замком, который, кажется, давно никто не открывал. Замок заржавел, и я пока не пыталась его взломать, но, согласись, сама находка выглядит интригующе. Что-то подсказывает мне, что внутри может быть что-то интересное. Завтра попробую аккуратно его открыть, если найду подходящий инструмент.

А пока я решила всё-таки сделать зачем пришла, закатала рукава, натянула перчатки и принялась за дело. Не гарантирую, что вместе с сорняками не повырывала с десяток приличных растений, но, по крайней мере, с крыльца стало можно сходить, не боясь оставить клочки юбки в подарок мышам или наступить в крапиву.

Теперь у меня есть мячик, сундучок и, конечно, много новых вопросов. А ещё ноющая спина и исцарапанные руки. Сейчас допишу, лягу на кровать и буду просто лежать, наблюдая, как небо за окном перецветает из сумеречно-сиреневого в ночную синь, а свеча на комоде роняет восковые слёзы на потрескавшееся блюдце, становясь всё короче.

Надеюсь, у тебя всё хорошо в твоих джунглях.

С любовью,

твоя увлечённая исследовательница Нора

9.

Дорогая Бекка,

Прошло несколько дней, и я всё больше убеждаюсь, что этот дом – настоящая загадка. Работа здесь кипит, но ощущение, что я не одна, не покидает меня. Даже не знаю, как лучше объяснить… Но обо всём по порядку.

Начну с самого интересного. Помнишь «клад» с заднего двора? Мне всё-таки удалось открыть её с помощью отвёртки и небольшой борьбы с ржавым замком. И что же я нашла внутри? Детский клад, самый настоящий!

Там лежали: несколько монет (очень старых, кстати), стеклянный шарик, оловянный солдатик без одной руки и маленький медный ключик, который так и хочется назвать «волшебным». Всё это было завернуто в клочок истлевшей ткани, о которой теперь можно лишь предполагать, какого она была цвета.

Пока я разглядывала эти находки, вспомнила, как в детстве прятала свои «сокровища» в саду у бабушки. Тогда это были ракушки, красивые камешки и стеклянный брелок, который я нашла на улице и считала, что это настоящий бриллиант.

Мне кажется, если бы я сейчас вернулась туда и нашла их, ощущения были бы те же самые – трепет, восторг и лёгкая грусть. Этот маленький клад словно рассказывал мне историю ребёнка, который жил здесь, играл во дворе, воображал себя героем разных историй и, хочется верить, был счастлив. Что с ним случилось? Был ли это ребёнок дамы в алом, или, может, она сама?..

А теперь о доме. Вопреки всем моим опасениям, уборка здесь идёт на удивление легко! Стоит раз провести тряпкой, как пыль и грязь исчезают буквально на глазах, будто дом сам стремится освободиться от всего этого налёта прошлого. Это странно, но не пугает, скорее даже обнадёживает, ведь дом правда огромный, а у меня только две руки и одна спина.

(Боже, я звучу как старушка. Но поубирайся с моё, и тоже почувствуешь себя столетней!)

Так вот, вчера произошло нечто действительно из ряда вон. Я решила помыть полы, но, дойдя до середины коридора, поняла, что даже просто лениво помахивать шваброй у меня уже нет сил. Так что я оставила это дело и ушла спать. А наутро…

Ты не поверишь, я и сама едва верю, но пол был чистым. Весь. Честное слово, я проверила! И, если это не Лесси научилась держать швабру в зубах под правильным углом, то я уже не знаю, что и думать. Может, я правда схожу с ума, а, может, просто слишком устала от пыли и сорняков.