Читать онлайн Энтропийный реверс

ЧАСТЬ I: ОТКРЫТИЕ

Глава 1: Прорыв

Станция «Теллус-7», геостационарная орбита Земли, 15 марта 2235 года.

Алекс Куяма не отводил взгляда от умирающего растения. Увядшая хризантема, помещенная в центр вакуумной камеры, представляла собой жалкое зрелище – поникшие бурые лепестки, искривленный стебель. Датчики вокруг нее отражали неумолимую правду цифр: клеточные структуры находились за точкой невозврата, метаболические процессы прекратились, деградация тканей составляла 78%.

– Все системы откалиброваны, – сообщила Эмма Чанг, стоя у противоположного конца лаборатории, заполненной высокотехнологичным оборудованием. Её темные волосы были собраны в строгий пучок, а пальцы быстро скользили по голографическому интерфейсу. – Энергетический контур стабилен.

Алекс не ответил. Он сосредоточенно вносил последние корректировки в алгоритм, выведенный на его персональном голоэкране. Тысячи строк квантовых вычислений, математических формул и параметров настройки мерцали в воздухе перед ним, отражаясь в его темно-карих глазах. Мужчина провел рукой по коротким волосам с проседью и сделал глубокий вдох.

– Начинаем обратный отсчет, – произнес он, наконец. – Десять… девять…

Эмма активировала защитное поле вокруг экспериментальной установки. Мощные генераторы под полом лаборатории загудели, накапливая энергию. На мониторах появились предупреждающие индикаторы.

– Пять… четыре… – продолжал Алекс. – Три… два… один… Активация.

Его палец коснулся виртуальной кнопки запуска. В центре камеры возник пульсирующий голубоватый пузырь энергии, окутывая мертвое растение. Воздух внутри защитного поля завибрировал, словно жидкий, искажая изображение. Приборы вокруг камеры взорвались цифровыми показаниями, графики на экранах взметнулись вверх.

– Энергопотребление на пиковом уровне, – отрапортовала Эмма, не отрывая взгляда от мониторов. – Температура в пределах нормы. Квантовая фазировка… стабильна!

Внутри камеры время, казалось, потекло вспять. Бурые лепестки хризантемы начали медленно расправляться, мертвые клетки возвращались к жизни. Цвет растения изменился – коричневый сменился бледно-желтым, затем ярко-золотистым. Стебель выпрямился, поднимая цветок все выше.

– Реверсия энтропии на клеточном уровне зафиксирована, – произнес Алекс, наблюдая за показаниями. – Метаболические процессы восстанавливаются. Целостность биологической структуры… восемьдесят процентов… восемьдесят пять… девяносто!

Голубое свечение вокруг цветка усилилось, став почти ослепительным. Хризантема теперь выглядела так, будто её только что срезали – яркая, свежая, полная жизни. Но процесс не останавливался. Лепестки начали сжиматься, возвращаясь к бутону.

– Алекс, мы теряем контроль! – воскликнула Эмма. – Энергетический контур нестабилен. Реверсия ускоряется!

Алекс бросился к главной консоли.

– Прерываем процесс! Активирую аварийное отключение.

Его пальцы летали над сенсорными панелями, вводя последовательности команд. Голубое свечение начало пульсировать, система сопротивлялась отключению. Температура в камере резко повысилась.

– Вручную отсекаю энергопитание! – крикнула Эмма, дернув физический рубильник на стене.

Генераторы под полом издали протяжный стон, затем наступила тишина. Голубое свечение медленно угасло, оставив после себя легкую дымку, окутывающую растение. В камере теперь стоял идеально сформированный бутон хризантемы – такой, каким он был за несколько дней до цветения.

В лаборатории повисла оглушительная тишина. Алекс и Эмма переглянулись с выражением потрясенного восторга на лицах.

– Мы это сделали, – прошептала Эмма. – Мы действительно это сделали.

Губы Алекса тронула редкая улыбка.

– Первый успешный энтропийный реверс крупного биологического объекта, – произнес он, подходя к камере и глядя на бутон. – Мы не просто вернули его к жизни, мы обратили его развитие вспять.

Эмма подошла ближе, проводя пальцем по защитному стеклу.

– Но мы потеряли контроль над процессом. Реверсия зашла дальше, чем планировалось.

– Это вопрос калибровки, – ответил Алекс, уже анализируя данные эксперимента на своем голоэкране. – Нам нужно более точное управление квантовым полем. Мы могли бы…

Внезапно дверь лаборатории отъехала в сторону, и в помещение вошли четверо. Трое из них были в стандартной форме службы безопасности орбитальной станции, но четвертый привлекал внимание. Высокий мужчина с военной выправкой, коротко стриженные седые волосы, холодные голубые глаза и заметный шрам через левую бровь. Его форма с многочисленными знаками отличия не оставляла сомнений в высоком ранге.

– Генерал Корсаков, – Алекс слегка кивнул вошедшему. – Не ожидал увидеть вас лично.

– Доктор Куяма, – голос генерала был глубоким и властным. – Я всегда присутствую при исторических моментах.

Его взгляд переместился на хризантему в камере, затем на голоэкраны с данными.

– Судя по всему, эксперимент удался.

– Даже слишком, – ответила Эмма, выключая несколько систем мониторинга. – Мы превысили запланированный уровень реверсии.

Генерал подошел к камере, рассматривая бутон.

– Невероятно. Мертвое растение не просто возвращено к жизни, а отброшено в прошлое состояние. – Он обернулся к Алексу. – Как скоро вы сможете масштабировать технологию?

– Мы только доказали концепцию, генерал, – Алекс скрестил руки на груди. – До практического применения ещё годы исследований и…

– У нас нет лет, доктор Куяма, – резко прервал его Корсаков. – Экологическая ситуация на Земле ухудшается с каждым днём. А колонии на Марсе и Юпитерианских спутниках становятся всё более независимыми и неконтролируемыми.

Алекс нахмурился.

– При чём тут колонии? Энтропийный реверс разрабатывается для восстановления экосистем, а не для…

– Для спасения человечества, – закончил за него генерал. – Всеми доступными способами. – Он сделал паузу, глядя на данные эксперимента. – Сегодня в 20:00 состоится закрытое совещание Совета Земной Коалиции. Ваше присутствие обязательно, доктор Куяма. И ваше тоже, доктор Чанг.

Не дожидаясь ответа, генерал развернулся и направился к выходу. У двери он остановился и, не оборачиваясь, добавил:

– Не опаздывайте. Будущее человечества не терпит промедления.

Когда двери за Корсаковым и охранниками закрылись, Алекс повернулся к Эмме.

– Мне не нравится его интерес. Слишком пристальный для обычного надзора.

Эмма вздохнула.

– Ты параноик, Алекс. Земная Коалиция финансировала исследование, они имеют право знать результаты.

– Это технология для восстановления экосистем, не для политики и тем более не для военного применения.

– А кто говорит о военном применении? – Эмма подошла к камере с хризантемой и аккуратно открыла её, извлекая бутон. – Смотри, идеально здоровые ткани. Даже лучше, чем до увядания. Представь, что мы сможем сделать с этой технологией для планеты!

Алекс молча смотрел на данные, проецируемые над его рабочей станцией. Среди графиков и чисел был один показатель, который он не стал выносить на общий экран – едва заметная, но определённая аномалия в пространственно-временном континууме вокруг образца во время пика реверсии.

– Ты прав насчет масштабирования, – сказал он, наконец. – Мы ещё не готовы к полевым испытаниям. Нужно решить проблему с контролем процесса и…

Внезапно его мультиком издал сигнал оповещения. Алекс поднял руку, активируя голографический экран над своим запястьем. Сообщение было коротким: «Закрытое совещание перенесено. Ваше присутствие требуется немедленно. Транспорт ожидает у главного шлюза сектора R-7».

– Что за спешка? – пробормотал Алекс, сворачивая голоэкран.

– Что там? – спросила Эмма, подходя ближе.

– Нас вызывают немедленно. – Он быстро сохранил все данные эксперимента на защищенный сервер и свой персональный квантовый ключ. – Идём. Похоже, наш прорыв вызвал больший интерес, чем мы думали.

Когда они покидали лабораторию, Алекс не мог отделаться от ощущения, что сегодняшний эксперимент изменил не только судьбу маленькой хризантемы. Он изменил будущее человечества. И он не был уверен, что это изменение к лучшему.

Продолжить чтение