Войти
  • Зарегистрироваться
  • Запросить новый пароль
Дебютная постановка. Том 1 Дебютная постановка. Том 1
Мертвый кролик, живой кролик Мертвый кролик, живой кролик
К себе нежно. Книга о том, как ценить и беречь себя К себе нежно. Книга о том, как ценить и беречь себя
Родная кровь Родная кровь
Форсайт Форсайт
Яма Яма
Армада Вторжения Армада Вторжения
Атомные привычки. Как приобрести хорошие привычки и избавиться от плохих Атомные привычки. Как приобрести хорошие привычки и избавиться от плохих
Дебютная постановка. Том 2 Дебютная постановка. Том 2
Совершенные Совершенные
Перестаньте угождать людям. Будьте ассертивным, перестаньте заботиться о том, что думают о вас другие, и избавьтесь от чувства вины Перестаньте угождать людям. Будьте ассертивным, перестаньте заботиться о том, что думают о вас другие, и избавьтесь от чувства вины
Травница, или Как выжить среди магов. Том 2 Травница, или Как выжить среди магов. Том 2
Категории
  • Спорт, Здоровье, Красота
  • Серьезное чтение
  • Публицистика и периодические издания
  • Знания и навыки
  • Книги по психологии
  • Зарубежная литература
  • Дом, Дача
  • Родителям
  • Психология, Мотивация
  • Хобби, Досуг
  • Бизнес-книги
  • Словари, Справочники
  • Легкое чтение
  • Религия и духовная литература
  • Детские книги
  • Учебная и научная литература
  • Подкасты
  • Периодические издания
  • Комиксы и манга
  • Школьные учебники
  • baza-knig
  • Современные детективы
  • Николай Леонов
  • Отмычка для аниматора
  • Читать онлайн бесплатно

Читать онлайн Отмычка для аниматора

  • Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев
  • Жанр: Современные детективы, Полицейские детективы
Размер шрифта:   15
Скачать книгу Отмычка для аниматора

© Макеев А.В., 2021

Пролог

Мужчина несколько секунд постоял перед дверью, прислушиваясь к голосам, доносившимся с лестничной площадки этажом ниже. Судя по всему, у кого-то там вовсю шло торжество. Подождав, пока вновь прибывших гостей пригласят внутрь, он достал из кармана бахилы и резиновые перчатки. Надев их, вытащил из другого кармана ключ и, открыв замок, спокойно зашел внутрь квартиры.

В доме сразу заработал датчик сработавшей сигнализации. Мужчина уверенными шагами прошел на кухню, включил свет, затем открыл неприметную нишу, отделанную такими же розово-голубыми обоями, как и остальная стена, и несколькими быстрыми движениями набрал на пульте шестизначный код. Сигнализация замолчала. Удовлетворенно хмыкнув, мужчина подошел к противоположной стене и снял с верхнего плинтуса миниатюрную видеокамеру, которую невозможно было заметить снизу.

Точно такие же камеры он забрал из ванной, коридоров и даже из кладовки, а потом направился в гостиную трехкомнатной квартиры. Удалив там две видеокамеры, он спокойно подошел к дорогому гарнитуру, занимавшему все пространство «глухой» стены, открыл один из ящиков, достал оттуда шкатулку с украшениями и высыпал все содержимое в рюкзак, который перед этой операцией снял со спины. Следом туда же отправился альбом с коллекцией монет, несколько дорогущих часов и золотая статуэтка жабы, которая, как считали любители фэншуя, приносит в семью достаток.

Мужчина на несколько секунд замер, словно что-то припоминая, а затем полностью выдвинул один из ящиков и отлепил от его дна конверт, прикрепленный скотчем. Бегло посмотрев внутрь, вернул конверт с золотой банковской картой обратно, прекрасно понимая, что воспользоваться ею будет слишком опасно. А вот золотую цепочку с ключиком в форме креста он из конверта достал и прошел с ней в одну из комнат, судя по обстановке, служившей рабочим кабинетом. Открыв ящик письменного стола, он вытащил оттуда плоский металлический футляр, который и открыл золотым ключиком. Там лежали какие-то документы, вор мгновенно отправил их в рюкзак, а затем, чертыхнувшись, полез под потолок снимать еще одну беспроводную камеру видеонаблюдения. Когда устройство для слежки было удалено, он отодвинул картину на стене и уверенно набрал код на панели встроенного сейфа.

Пачки долларов и евро из потайного сейфа также перекочевали в рюкзак, а вот бумаги, которые там находились, он сразу забирать не стал. Спокойно просмотрел их, выбрав самые интересные для себя, а остальные аккуратно положил обратно. В верхней части сейфа оказалась еще одна запертая дверка, и мужчина, досадливо поморщившись, вернулся в прихожую, залез на антресоли и достал оттуда коробочку с запасными ключами.

Спустившись вниз, он прислушался. Судя по звукам, вечеринка этажом ниже была в самом разгаре, веселье там шло полным ходом. Вернувшись в кабинет, мужчина открыл запертую внутреннюю дверку сейфа и достал оттуда штук пять массивных золотых слитков, а также коробочку со старинными монетами. Затем все аккуратно запер, повесил картину на прежнее место, а коробочку с ключами положил обратно на антресоли.

Последней его целью оставалась спальня, где он так же, сняв видеокамеру, опустошил довольно объемную шкатулку с женскими украшениями. Затем забрался под кровать и достал оттуда чемоданчик-дипломат, который крепился к нижней части постели специальными зацепами. Бегло проверив содержимое чемоданчика, прихватил его с собой и направился к выходу.

Посмотрев в дверной «глазок», мужчина удостоверился, что на лестничной площадке никого нет, вышел наружу и замер – этажом ниже раздавались мужские голоса. Разговаривали двое. Причем не слишком громко, и разобрать их слова было невозможно. Осторожно перегнувшись через перила, мужчина тут же резко отпрянул назад: на лестничной площадке внизу стоял полицейский в форме генерала, и такая встреча в планы грабителя точно не входила. Тихо выругавшись, он задумчиво стал стягивать резиновые перчатки и бахилы, прислушиваясь к шуму вечеринки внизу. И лишь когда входная дверь квартиры на нижнем этаже открылась, выплеснув на лестничный пролет многоголосицу торжества, начал спуск вниз…

Генерал Орлов посторонился, выпуская из квартиры гостей, которые еще пару минут назад устроили небольшое театрализованное поздравление его однокласснику Витьке Мясникову, владевшему довольно большой фирмой по продаже недвижимости в Москве. А затем ему и вовсе пришлось вжаться в стенку, потому что сверху приспичило именно в этот момент спуститься кому-то из жильцов дома. Недовольно поморщившись, когда невзрачный мужичок протискивался мимо него, грузный генерал облегченно вздохнул, когда вся разношерстная процессия, оказавшаяся на лестнице в один момент, начала спуск вниз.

– И какого хрена Витьке приспичило себе актеров заказывать? – недовольно пробормотал Орлов, обращаясь к невысокому полноватому человеку с лысиной во всю макушку. – Совсем с жиру бесится. Ладно бы, круглая дата была, а то – рядовой день рождения.

– А он и не заказывал, – усмехнулся мужчина в ответ. – Как я понял, это рекламное агентство, с которым Витькина фирма давно сотрудничает, само решило ему сюрприз сделать. Хотя кто его знает! Может быть, и сам заказал себе актеров, а велел им сказать, что он тут ни при чем. Ты-то сам чего в форму вырядился?

– Витенька наш расплакался, – язвительно ответил генерал. – Дескать, «Петенька, я тут с такой женщиной познакомился, что мое агентство недвижимости для нее, словно сельский коровник для османского паши. Мне нужно впечатление на нее произвести. Надень свой мундир, а то она ни в жизнь не поверит, что мне генерал МВД близким другом приходится!» Полчаса, гаденыш, канючил. И ведь, блин, лично домой приехать не поленился. У меня жена растрогалась. Ну, надень, говорит, не переломишься! Вот и пришлось в форму наряжаться, будто она мне на службе надоесть не успела.

– Ой, да не ломайся, Петр! Идет тебе мундир. Ты в нем на киноактера похож, – рассмеялся его собеседник. – Слушай, я ведь тебя сюда не просто так позвал от гостей подальше. У меня к тебе просьба есть.

– Кто бы сомневался, – буркнул генерал. – Рассказывай, Ванек.

– Да тут рассказывать-то особо нечего. Козлы твои подчиненные, работать не хотят!

Иван Симутенков занимал не последнюю должность в федеральном Министерстве экономического развития и имел неплохой достаток. Конечно, значительная часть имущества была оформлена на его жену, а предприятием чиновника формально владел его сын, но это была общепринятая практика в России. Впрочем, сути дела это не касалось.

Недавно квартиру Симутенкова, который тоже был одноклассником и другом детства генерала Орлова, обчистили неизвестные. Вынесли все самое ценное, не тронув никаких громоздких вещей, вроде телевизоров, ноутбуков и картин. Все, что они взяли из квартиры, было довольно легко реализовать на рынке. Причем часть украденного, вроде акций и ценных бумаг, можно было реализовать и вовсе без проблем, не оставив после себя никаких следов.

Грабители вообще действовали так, словно абсолютно точно знали, где именно лежат ценности. Они не рылись, не переворачивали квартиру вверх дном, а просто пришли и взяли все, что им было нужно. При этом ни дверь, ни замки сейфов не были взломаны, и даже следов отмычек эксперты на них не нашли. Они вообще не нашли никаких посторонних следов в квартире – ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК – вообще ничего!

– Более того, твои полицейские говорят, что в дом в день ограбления из посторонних никто не входил, – с горячностью рассказывал Симутенков. – Утверждают, что проверили всех и каждого, кто входил в подъезд или выходил из него, и у этих людей стопроцентное алиби. Вообще, по их словам получается, что ко мне в квартиру пролез через стенку призрак, забрал все самое ценное, не вскрывая замков, и тупо испарился вместе с вещами.

– Ну а от меня-то ты чего хочешь? Экстрасенса тебе посоветовать? – устало вздохнул Орлов, уже знавший, что последует дальше.

– На хрена мне экстрасенс? – удивился чиновник. – Эти олухи, что моим делом занимаются, уже три месяца ни мычат, ни телятся. На миллиметр с места не сдвинулись. Мне сказали, у тебя суперсыщик есть, Лев Степанович Гуров…

– Иванович, – автоматически поправил друга детства Орлов.

– Да хоть Демьянович! Это не принципиально! – всплеснул руками Симутенков. – Поставь его на это дело. Мне не столько деньги украденные жалко, хотя и их тоже, сколько коллекцию часов. Там даже были те, которые сам Черчилль носил…

– А портсигара Сталина у тебя не было? – съязвил генерал.

– Нет. Я портсигары не коллекционирую, – растерянно ответил Иван, а потом возмутился: – Да ты издеваешься, что ли? Я тебя первый раз в кои-то веки о помощи попросил, а ты с издевками лезешь!

– Ты ведь не отстанешь от меня? – безнадежно поинтересовался генерал.

– Нет, – горячо заверил его чиновник. – А когда воров найдете, ей-богу, отблагодарю от всей души!

– Я так и думал, – вздохнул Орлов. – Ладно, посмотрю, смогу ли его на этот участок деятельности перебросить. Но ничего не обещаю!

Обрадованный Симутенков едва ли не с поцелуями бросился к другу, за что и получил увесистый пинок по коленке.

Глава 1

В воздухе уже явственно ощущался запах приближающейся зимы. Почти все деревья посбрасывали осенние листья, лишь рябины и вязы стояли желто-зеленые, да стреловидные тополя сопротивлялись осеннему листопаду, хотя листва на них побурела и казалась совершенно безжизненной.

Настоящие коренные москвичи – серые вороны – по утрам оккупировали верхушки деревьев в парках и скверах, заглушая шум машин непрерывным граем, но торопливые пешеходы уже давно к этому привыкли и не обращали внимания на крикливых падальщиков. Зато с интересом посматривали на стайки синиц, которых с приближением зимы становилось все больше на улицах столицы.

Гуров не спеша шел пешком от метро к Главку. Сегодня он решил довериться прогнозу погоды, обещающему уже со следующего дня стабильные заморозки по ночам до -3–5 °C, и решил отдать машину на станцию техобслуживания, чтобы ее переобули в зимнюю резину. Конечно, Лев мог бы сделать это и самостоятельно, но, во-первых, времени всегда катастрофически не хватало и тратить его на замену колес было жалко. А во-вторых, автомобилю давно уже пора было пройти техосмотр и исправить мелкие неполадки.

По дороге в Главк он прокручивал в голове очередное дело, которое уже подходило к завершению. Судя по его расчетам, для того чтобы поставить точку в биографии очередного преступника, оставалась еще парочка дней. Максимум три! В этом он был уверен практически на сто процентов.

На этот раз Гурову пришлось работать в тесном взаимодействии с отделом «К», который первоначально занялся раскрытием преступления, но позже зашел в тупик. Преступник очень ловко заметал следы, вычленить его среди нескольких десятков подозреваемых специалисты по борьбе с киберпреступностью самостоятельно не смогли и попросили помощи у Главка. Вот тогда к расследованию и подключили Гурова.

Ограбление одного из крупнейших московских банков началось около полугода назад, и поначалу об этом никто даже не подозревал. Дело в том, что преступник запустил на серверы банка вирусную программу, которая ежедневно списывала с нескольких тысяч счетов по одному рублю и переводила их на отдельный депозит. Пока все финансы оставались внутри системы, на эти незначительные списания никто даже внимания не обращал, поскольку компьютерный вирус блокировал все оповещения об операциях со счетами. Даже сами владельцы редко замечали, что с их банковских карт ежемесячно исчезают 30 рублей. А если и обращали внимание, то либо списывали на собственную забывчивость, либо считали, что где-то попросту ошиблись в расчетах. А вот преступнику, по уточненным данным, на депозит ежемесячно «прилетало» несколько сотен тысяч рублей.

Киберкража денег со счетов долгое время оставалась без внимания, но компьютерному вору, видимо, понадобилась крупная сумма денег, которую он обналичил, и во время стандартной проверки банковских операций сотрудники собственной безопасности финансовой организации обнаружили, каким именно образом пополнялся этот депозит. Может быть, и это осталось бы без внимания, если бы не недавно вступивший в силу закон о выявлении незадекларированных доходов, согласно которому, дополнительной проверке подвергались все банковские счета, на которые регулярно идут поступления от одних и тех же физических лиц и организаций. Вот тогда сотрудники собственной безопасности банка и обнаружили вирусную программу, и дело тут же передали отделу «К».

Специалисты по борьбе с киберпреступностью довольно быстро установили, что вирусную программу на серверы банка можно было внедрить только изнутри, и под подозрение сразу попали несколько десятков служащих и техперсонала, занимавшегося обслуживанием компьютеров в системе. Кстати, депозитный счет, на который перечислялись деньги, тоже был встроен в базу данных изнутри, и имеющаяся на нем информация о владельце абсолютно не соответствовала действительности. Точнее, она была создана из данных нескольких человек, работающих в банке: паспортные данные взяты от одного сотрудника, фамилия – от другого, СНИЛС – от третьего, и так далее.

Помимо всего прочего, все операции по снятию денег с чужих счетов вирусная программа проводила через различные серверы, в большинстве своем иностранные. Поначалу это показалось сотрудникам отдела «К» абсолютным излишеством, поскольку все средства все равно возвращались обратно в банковскую систему. Но затем оказалось, что этот алгоритм настолько осложнял уничтожение компьютерного вируса, что его неосторожная блокировка могла привести к тому, что все владельцы банковских карт, подвергшиеся атаке, могли полностью лишиться своих денежных средств. В случае уничтожения вируса все финансы с них тут же переводились бы на один из счетов на Каймановых островах, и банку пришлось бы понести огромные убытки, поскольку за то время, пока эксперты отдела «К» искали способы устранить вирус, не затронув денег вкладчиков банка, с их счетов по-прежнему ежедневно утекало по одному рублю. Помочь ускорить процесс пресечения преступления могла бы поимка самого кибервора, и вот тогда эксперты и попросили помощи у Главка.

С помощью тех же сотрудников отдела «К» Гуров достаточно быстро вычислил, в чем именно ошибся преступник. То ли решив подстраховаться, то ли из жадности, кибервор украл из банка базу данных клиентов. Причем, как установили компьютерщики, сделал это, просто скопировав на флешку нужную информацию. После того как у Гурова появилась эта информация, круг подозреваемых сузился до пяти человек, при этом двое из них уже не работали в банке. Лев тут же расставил ловушку для преступника, решив заставить его воспользоваться украденной базой данных, и теперь оставалось только подождать, кто именно в нее попадет, а это был вопрос лишь нескольких дней.

Раздумывая над тем, что еще можно было сделать для того, чтобы ускорить поимку преступника, Гуров добрался до Главка и остановился напротив главного входа. Ему вдруг захотелось покурить, и он задумчиво посмотрел в сторону ближайшего магазина. Вообще-то он курил мало. И, чтобы удерживаться от подступавших соблазнов, уже давно не носил сигареты с собой, а при острой необходимости, создававшей у него иллюзию того, что табачный дым способствует концентрации мысли, «стрелял» сигареты у своего окружения, в качестве которого чаще всего выступал Крячко. Его ближайший друг и соратник с сигаретами не расставался вообще никогда, и даже запрет генерала Орлова не мешал Станиславу курить прямо в помещении рабочего кабинета. Правда, исключительно в открытое окно. В этом процессе к нему иногда присоединялся и Гуров. Сейчас Крячко рядом не было, а «стрелять» сигареты у незнакомых людей казалось нетактичным и зазорным. Немного поколебавшись, Гуров отказался изменять своей привычке и воздержался от похода за сигаретами в магазин. Горестно вздохнув, он перешел через дорогу и вошел в Главк.

Когда Лев поднялся к себе в кабинет, он весьма удивился, увидев Станислава на рабочем месте. Обычно Крячко не отличался пунктуальностью, да и вообще считал, что опаздывать на службу – это его прямая обязанность, поскольку зачастую сыщикам приходится работать куда больше, чем стандартные 40 часов в неделю. Именно поэтому Стас был абсолютно убежден в том, что может не приходить с утра к разводу, как пэпээсники или «гайцы». По его личному убеждению, сыщики не обязаны, а имеют право приходить в Главк исключительно в тех случаях, когда для исполнения служебных обязанностей без этого не обойтись. Впрочем, устав никто не отменял, и генерал Орлов иногда устраивал разносы обоим сыщикам, которые все трое друзей принимали как необходимую неизбежность.

– Стас, сегодня вроде снега не обещали, – задумчиво посмотрев на напарника, проговорил Гуров.

– Нет, – согласился с ним Крячко, отрываясь от ноутбука. – А с чего ты решил, что он пойдет?

– А с того, что ты на службе даже раньше начала рабочего дня появился, – усмехнулся Лев.

– Как вы наблюдательны, ваше сиятельство! Я просто восхищен вашими талантами! – съязвил Стас. – Включите дедукцию. Может быть, вы еще и расскажете, почему это произошло?

– Для такой мелочи и включать ничего не нужно. В Главке ты появился в такую рань, потому что спать вообще не ложился. Вместо того чтобы наслаждаться обществом своей последней подружки, ты провел всю ночь в мужской компании, рубился в «World of Tanks», а заодно и узнал, каким образом на нелегальных интернет-ресурсах продают краденые базы данных.

– Ты серьезно? – оторопел Крячко. – Кто тебе доложил?

– А ты серьезно? – возмутился в ответ Гуров. – Когда это сыщики своих информаторов раскрывали?

– Не-а, – задумчиво протянул Станислав. – Тут что-то не так. Никто из тех, кто со мной был, с тобой точно не знаком. Они вообще о полиции не лучшего мнения, а кроме компьютеров их мало что интересует… Подсунуть мне устройство слежения у тебя ни навыков, ни наглости не хватит… В общем, сдаюсь! Колись, как ты меня раскусил?

– Глаза у тебя красные, а рожа довольная, что говорит о бессонной ночи, проведенной с удовольствием, – рассмеялся Лев. – Так провести время ты мог в основном двумя способами: с женщиной или за игрой в бильярд. Духами от тебя не пахнет, как и виски, следовательно, оба этих удовольствия исключаются. Зато от тебя несет пивом, а на руке печать от игрового киберклуба. Учитывая твое новое увлечение «World of Tanks», можно предположить, что ты всю ночь воевал с приятелями в одной команде. Вот только от этого твоя физиономия так бы не светилась, даже если бы вы выиграли все бои до единого. Настоящее удовольствие, помимо двух перечисленных, ты получаешь только тогда, когда выходишь на след преступника. Сейчас мы разрабатываем главную зацепку – украденную базу данных. Следовательно, этой ночью ты не только играл в «танчики», но и пытался через знакомых компьютерщиков вычислить преступника. Вот тебе и вся дедукция!

– Действительно, все настолько просто, что я и сам бы мог понять, как ты меня вычислил, – хмыкнул Крячко. – Это у меня после бессонной ночи голова не слишком хорошо соображает, а то бы я и спрашивать у тебя не стал, как ты обо всем догадался.

– Конечно, Стас! Разве я спорю? – согласился с ним Гуров, вешая пальто в шкаф. – Рассказывай, что узнал…

Но услышать, что именно Крячко удалось узнать, он так и не успел. Едва Стас раскрыл рот, как на столе противно задребезжал внутренний телефон: лампочка на селекторе показывала, что звонит Орлов. Прикидываться, что в кабинете никого нет, смысла не имело, поскольку генерал уже знал от дежурного, что оба полковника находятся на своих рабочих местах. В противном случае он бы звонил не на внутренний, а на сотовый телефон. Досадуя, что его оторвали от расследования, Гуров снял трубку.

– Лева, зайди ко мне, – не по-уставному попросил генерал, что означало две вещи. Во-первых, Орлов в кабинете один. Во-вторых, сейчас он будет просить Гурова сделать то, что не совсем входит в список его обязанностей.

– Сейчас буду, – ответил он и, положив трубку, вышел за дверь.

Кабинет Орлова располагался этажом выше и был размером едва ли не с баскетбольную площадку. Слева и справа от входа стены были заставлены шкафами, а в центре стоял массивный стол буквой Т, наверняка помнивший еще Дзержинского, Берию и Молотова. Генерал вяло махнул рукой, подзывая Гурова присаживаться поближе к нему, и бросил в рот леденец монпансье, которые уже давно заменяли ему сигареты. Лев оседлал один из деревянных стульев с высокой спинкой и вопросительно посмотрел на генерала.

– Хочу тебе одно дело поручить. Нужно, чтобы ты проверил, как по нему следователи отработали, – проворчал Орлов.

– Кому нужно?

– Мне. Этого мало?

– Если лично тебе, вопросов больше нет, – констатировал Гуров. – Что за дело и чем оно ЛИЧНО тебя затронуло?

– В общем, ограбили квартиру. Никаких следов преступников не нашли. Подозреваемые в деле тоже отсутствуют. Есть подозрение, что следователи крайне небрежно, можно сказать, халатно отработали, – коротко обрисовал картину Орлов. – Твоя задача, изучить все материалы дела, а затем проверить, насколько качественной была работа следователей.

– С каких это пор я должен функции особистов выполнять? – удивился Лев. – Насколько ты помнишь, я должен преступников ловить, а не выяснять, почему их другие не ловят.

– Лева, да я не прошу тебя внутреннее расследование проводить, – начал горячиться генерал. – Просто посмотри, что там не так сделано, дай несколько советов следователю, подскажи, в каком направлении копать, и все дела. Тебе трудно, что ли?

– Сопли каждому разгильдяю вытирать и хвосты за ними подчищать – не мой курятник! – отрезал Гуров. – Если тебе нужно, чтобы кто-то обучал других следаков работать, найми репетитора. А еще лучше, выгони их, к чертовой матери. Мне своих дел по самое горло хватает. Я даже к Марии на спектакль попасть уже два месяца не могу. Со своими делами разбираться не успеваю, а ты меня просишь какого-то шалопая научить, как банальные кражи раскрываются. Я все-таки следователь по особо важным делам, а не детсадовская нянька, которая за каждым слюнтяем с платочком бегает.

– Ну что ты сразу в бутылку лезешь? – взмолился Орлов, прекрасно понимая, что пытается навязать другу работу, которой тот вообще не должен заниматься. – Потратишь полдня, посмотришь, что к чему, а заодно и хорошему человеку поможешь…

– Петр, у меня сейчас дело с банком к развязке подходит, – прервал его Гуров. – А еще, если ты помнишь, ты же мне и навязал дело с обманутыми дольщиками. Там, судя по всему, финансовую пирамиду на десятки миллионов долларов построили. Я его еще только разбирать начал.

– Ты по банку уже все детали отработал, его и без тебя любой дурак закончит, – показал свою осведомленность генерал. – А по обманутым дольщикам я помню. Сейчас ты направление дал, и пока раскручивать маховик можно поручить отделу по борьбе с экономическими преступлениями. Если застрянут, как и с ограблением банка, тогда и подключишься. В общем, не ссылайся на загруженность. Перераспределим обязанности, и день-другой на изучение дела по ограблению квартиры у тебя появится.

– То есть полковник полиции в Главке должен теперь банальными квартирными кражами заниматься? – возмутился Лев. – У нас уже с оргпреступностью в Москве покончено? Может, тогда мне в патрульные перевестись?

– Да не кипи, как чайник со свистком, – скривившись, попросил генерал. – Ну, моего однокашника, друга детства, ограбили. Он говорит, что уже три месяца дело на мертвой точке стоит, и концов никаких найти не могут. Трудно тебе проверить, что там и как? Я же тебя как друга прошу.

– Вечно у тебя, не понос, так золотуха! – огрызнулся Лев. – То начальство давит, то друзья детства в беде… А мне бегай как дрессированная собачка и трюки выполняй.

– Лева, ну кто же виноват, что ты лучший сыщик в Москве? – всплеснул руками Орлов. – Как в тупик встают, так тебя тут же и вспоминают. Дескать, направь его, Петр, кроме него помочь больше некому.

– А ты мне льстить, как красной девице, не пытайся, – отрезал Гуров, вставая из-за стола. – И так сделаю, раз ты просишь. Только учти, я не больше двух дней на эту фигню потрачу, а дальше – хоть трава не расти!

– Дело Симутенкова, Таганский отдел, – быстро проговорил генерал. – Спасибо тебе, Лева. Не подвел старика.

– Ты тут заранее дифирамбы не пой, – усмехнулся Лев. – Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся!

В свой кабинет он зашел только для того, чтобы взять пальто и дать распоряжение Станиславу принять руководство расследованием киберограбления банка на себя. Почему лично он перестает заниматься этим делом, Лев другу не стал объяснять, да этого и не требовалось. По недовольной физиономии Гурова Крячко и так понял, что генерал поручил ему какое-то новое дело, которое тому совершенно не нравится.

– Не печалься, Левушка, это судьба, – с наигранной горечью вздохнул Стас. – Начальство, оно такое, никогда не считается с чувствами подчиненных.

– Да пошел ты… котам хвосты крутить, – посоветовал другу Гуров и покинул кабинет.

Выйдя из Главка, он направился в сторону служебной стоянки, где обычно оставлял свой автомобиль, и тут же раздосадованно ругнулся – успел забыть, что сегодня остался без своего верного «железного коня» и временно пополнил список московских пешеходов. Конечно, можно было бы взять служебный автомобиль, но Лев решил, что нет смысла отбирать транспорт у тех, кому он может больше понадобиться, и отправился в сторону ближайшей станции метро.

До Ведерникова переулка, где располагался отдел полиции по Таганскому району, пришлось добираться с пересадкой – сначала на метро, а потом на автобусе, и Гуров с ностальгией вспомнил свою молодость, когда таким образом ему приходилось ездить по Москве почти всегда. Он уже успел подзабыть, каково это, ждать на остановках нужного автобуса, и с легкой грустью улыбался, рассматривая сосредоточенные лица людей, спешащих по своим делам. Впрочем, длилось это недолго. Через полчаса он уже находился в таганском ОМВД.

С начальником отдела, Карташовым Ильей Петровичем, Гуров лично знаком не был. Несколько раз они пересекались по служебным делам или на официальных мероприятиях. Здоровались, но не более того. Про него, впрочем, как и про любого другого начальника ОМВД, рассказывали разное, как хорошее, так и плохое. Тем более что повод для этого был – полковнику едва перевалило за тридцать, а у него уже оказались высокие, не по годам, и звание, и должность. Естественно, что одни называли его гениальным полицейским, а другие – чьим-то ставленником, который большего, чем командовать взводом ППС, не заслуживал.

Гурову Карташов показался толковым полицейским. По крайней мере, он был полностью в курсе работы своих подчиненных и не стал ковыряться в памяти и документах, пытаясь вспомнить, что за дело Симутенкова ведут его следователи. Выслушав Гурова, полковник, чуть смущенно улыбаясь, согласно кивнул:

– Есть такой грешок за нами, Лев Иванович. Четвертый месяц мои орлы топчутся, но ничего по этому делу найти не могут. Был бы я понаивней, поверил бы, что в ограблении квартиры без нечистой силы не обошлось или что сам хозяин себя и ограбил. Последняя версия, кстати, очень соблазнительная. Жаль, что у нее тоже достоверности не хватает. Пойдемте, я вас с капитаном Шайхутдиновым познакомлю. Он у нас дело по ограблению Симутенкова ведет.

«Орел» полковника Карташова, Шайхутдинов Ришат Ильдарович, оказался худощавым, высоким татарином лет сорока пяти на вид. Он сразу поднялся из-за стола, заваленного кучей бумаг, причем, как заметил сыщик, в этом действии капитана не было ни подобострастия, ни недовольства, а лишь простое уважение к своему начальнику. Судя по этому, правы были те, кто хвалил Карташова, а не их противники.

– Ришат Ильдарович, это полковник Гуров из Главка, – представил их друг другу начальник отдела. – Его направили к нам помочь по делу Симутенкова. Введите в курс дела и оставайтесь в его распоряжении столько, сколько товарищу полковнику потребуется.

– Есть, товарищ полковник! – вытянулся в струнку капитан.

– Бросьте, Ришат Ильдарович, – поморщился Карташов. – Насколько я понял, Лев Иванович сюда пришел не наше знание уставов и обязанностей проверять, а помочь в раскрытии непростого дела. Давайте без формальностей в общении обойдемся.

Затем он повернулся к Гурову:

– Лев Иванович, с вашего позволения, я пойду своими делами заниматься. Если буду нужен, знаете, где меня найти.

Шайхутдинов отнесся к приходу сыщика из Главка настороженно и, несмотря на предложение своего начальника избегать формализма, держался с Гуровым сухо и подчеркнуто вежливо. Было очевидно, что капитану неприятно и неловко оттого, что наверху посчитали его неспособным самостоятельно раскрыть ограбление и прислали «учить его жизни» полковника из Главка. Впрочем, Шайхутдинов прекрасно знал о громких делах, которые раскрывал Гуров, и это заставило его с интересом наблюдать, как тот начинает разбираться в непростом преступлении.

Гуров особого внимания на реакцию капитана не обращал. Он уже привык к тому, что большинство следователей болезненно воспринимает вмешательство сотрудников Главка в ведомые ими дела, поэтому углубился в изучение материалов, игнорируя косые взгляды Шайхутдинова.

Судя по документам, квартиру Симутенкова взяли действительно очень чисто. Ни один замок не был взломан, и грабители нигде не использовали отмычек. Пропаж ключей также не было зафиксировано, а каким образом преступникам удалось сделать дубликаты всех ключей, следователям установить не удалось. Впрочем, по утверждениям потерпевшего, дубликаты всех ключей хранились в доме, и если об этом удалось узнать грабителям, то им мог понадобиться лишь один ключ – от входной двери. Они были только у четырех человек: самого Симутенкова, у его жены и дочки, а также у домработницы. Все в один голос утверждали, что за пределами квартиры с ключами никогда не расставались и дубликатов с них не делали.

Домработницу Шайхутдинов проверил особенно тщательно, но ничего подозрительного не обнаружил. Бывшая учительница начальных классов никаких конфликтов с законом не имела. Все ее окружение тоже подозрений не вызывало, и никаких необъяснимых денежных поступлений в последние месяцы она не получала.

Вообще, по версии Шайхутдинова, главными подозреваемыми были домработница Симутенковых и их дочь Полина, которая постоянно вытягивала из родителей деньги, нигде не работала и вообще была «асоциальным типом»: любила мотаться по ночным клубам, меняя любовников как перчатки, и заводила подозрительные знакомства. А у домработницы Прокофьевой был больной сын, на лечение которого требовались немалые деньги.

Впрочем, алиби у обеих дам было железобетонным. Всех их знакомых Шайхутдинов проверить не успел, да это, по мнению следователя, и не требовалось, так как перед подъездом, в котором жила семья Симутенковых, стояла камера видеонаблюдения. Капитан приложил к делу видеозаписи и фотографии всех, кто в тот день входил внутрь и выходил из подъезда. Среди этих людей никого из знакомых двух женщин не оказалось. По крайней мере, ни они сами, ни люди из их окружения таковых не опознали.

Роману, сыну чиновника Минэкономразвития, Шайхутдинов времени уделил немного. Молодой человек возглавлял довольно крупное кондитерское предприятие, в деньгах не нуждался, в порочащих связях замечен не был, а в день ограбления вообще находился в Казахстане, в деловой командировке.

По опознанию тех, кто в тот день заходил в подъезд дома чиновника, капитану пришлось проделать довольно большую работу. Дело в том, что в то время, когда могло произойти ограбление квартиры, один из жильцов подъезда праздновал свой день рождения. Гостей у него было достаточно много (около 20 человек), и не все они приходили и уходили в одно время.

Никто из приятелей именинника знаком с Симутенковыми не был и никогда у них в квартире не бывал. У некоторых из них, конечно, были небольшие проблемы с законом, но все они сводились к неоплаченным штрафам, алиментам или незначительным хулиганствам. Входили и уходили гости одинаковыми группами, и лишь одна дама осталась на ночь. Виновник торжества, да и другие гости опознали всех, кто был на празднике, и заверяли, что из квартиры никто не отлучался. А согласно их показаниям, время прихода и ухода с вечеринки у всех примерно совпадало с моментом их попадания на камеру видеонаблюдения. В общем, возможности ограбить квартиру Симутенковых никто из них не имел.

Гурову пришлось признать, что Шайхутдинов проделал хорошую работу. Память сервера, на который пересылалась информация камеры видеонаблюдения, хранила записи лишь последних пяти дней. Капитан просмотрел их все и проверил тех, кто бывал в подъезде за это время. Некоторые из визитеров приходили к Симутенковым, и их опознали. Но никто из гостей семьи чиновника не имел необходимой информации о том, где и как хранятся ценности, да и возможности ограбить квартиру у них не было.

Приходили в подъезд гости и к другим жильцам, работники ЖКХ и иных служб, почтальоны и иные служащие. Никто из этих лиц к Симутенковым не заходил, работ в их квартире никаких не проводилось, да и мало-мальски серьезных подозрений эти люди попросту не вызывали. Мотивов и способов ограбить квартиру чиновника у них тоже не было. Создавалось впечатление, что вор влетел в форточку или просто в квартиру телепортировался. Впрочем, окна и балконы Шайхутдинов тоже проверил, хотя попасть через них к Симутенковым было весьма проблематично. Открыть их снаружи оказалось невозможным, а все стекла были целы и не заменялись с момента установки.

– Да уж, действительно, мистика какая-то получается, – хмыкнул Гуров, когда закончил изучение материалов дела. – Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся!

– Что собираетесь предпринять, товарищ полковник? – осторожно поинтересовался Шайхутдинов.

– Сначала осмотрю место преступления, а потом будет видно, – ответил Лев и подхватил пальто. – А вы, капитан, соберите мне информацию, какие технические работы проводились в подъезде за последний месяц-полтора до ограбления.

– Зачем? – удивился следователь. – Все люди, кто в тот день заходили в подъезд, опознаны. И к техслужбам они никакого отношения не имеют.

– Ришат Ильдарович, вы данные соберите, а потом мы посмотрим, для чего они нам пригодятся, – спокойно ответил Гуров и вышел из кабинета.

Симутенковы жили недалеко от отдела полиции – в Брошевском переулке, почти рядом с Покровским монастырем, и он решил прогуляться до них пешком: это давало время проанализировать полученную информацию. Перед тем как покидать ОМВД, Гуров позвонил потерпевшему и выяснил, что в квартире сейчас находится его супруга. Симутенков уже знал, что Орлов поставил на расследование ограбления его квартиры именно Гурова, и стал набиваться на личное знакомство. Лев ответил, что пока в его присутствии он не нуждается, а просто хочет осмотреть квартиру, поэтому Симутенкову нет надобности отпрашиваться со службы и срочно мчаться домой. Тот с его доводами не согласился и пообещал подъехать в течение 15–20 минут.

Гуров уже понимал, что тот, кто совершил ограбление квартиры, был прекрасно осведомлен и о ее планировке, и о том, какие именно ценности в ней хранятся, и о распорядке жизни ее жильцов. Получить эту информацию можно было только двумя способами: либо по рассказам кого-то из членов семьи и домработницы, либо долгое время наблюдая за тем, что происходит внутри.

Оба варианта он не исключал и считал, что у Шайхутдинова было достаточно оснований, чтобы подозревать Полину. Девушка могла после одной из пьянок кому угодно разболтать информацию, а потом об этом даже не вспомнить. А за происходящим в квартире можно было наблюдать как снаружи, так и изнутри. Согласно отчетам криминалистов, камер видеонаблюдения внутри дома не было. Но это не значит, что их не могли сначала установить, а во время ограбления – снять. Хотя в этом случае их могли заметить жильцы, и тогда все планы преступников провалились бы еще задолго до финальной стадии. Гуров собирался проверить обе версии и только тогда делать какие-то выводы.

Светлана Семеновна Симутенкова выглядела скорее дочерью чиновника, чем его женой. Конечно, Лев лично не был знаком с одноклассником Орлова, но его возраст и так был очевиден. А вот жена у Симутенкова выглядела лет на тридцать максимум. Он не думал, что женщина окажется так молода, и свое удивление ее внешностью скрыть не успел. Она это заметила и рассмеялась:

– Нет, мне значительно больше лет, чем вы подумали, хотя и меньше, чем предполагали изначально. Буду считать ваш взгляд комплиментом! Муж предупредил, что вы приедете. Проходите. Чай, кофе или что покрепче? Только не говорите, что на службе не пьете вообще. Рюмочку коньяка всегда можно выпить, а спаивать вас я не собираюсь. Не люблю слишком пьяных мужчин.

– Я их тоже не очень люблю, – отшутился в ответ Гуров. – Разрешите, я сначала осмотрю квартиру, а чаи будем гонять, когда ваш муж подъедет. Мне вас обоих опросить придется, вот за разговором и почаевничаем.

Симутенкова еще раз улыбнулась и провела его в спальню, где внутри платяного шкафа был спрятан сейф. Само потайное хранилище Гурова интересовало мало. Он прекрасно понимал, что ничего большего, чем обнаружили на нем эксперты, ему там найти не удастся. Он бегло осмотрел его лишь для того, чтобы понять устройство замка, а затем осмотрелся по сторонам. Запор на сейфе был кодовым, и увидеть, как набирают шифр, со стороны было невозможно. Чтобы узнать код замка, либо камеру наблюдения нужно было устанавливать в шкафу, либо узнавать его, допрашивая владельцев квартиры. Следов от камеры видеонаблюдения в шкафу Лев не обнаружил и, повернувшись к хозяйке, спросил:

– К вам в последние месяц-полтора перед ограблением приходили в квартиру посторонние?

– Трудно сказать, – задумчиво проговорила Симутенкова. – Это же почти полгода назад было. Разве вспомнишь так, с лету?

– А вы постарайтесь. Может, ремонтники какие-то были, проверяющие?.. Торговцы, сектанты?

– Ну! Сектантов я уже давно только по телевизору вижу, да и торговцы по квартирам больше не шастают: трудно ключи от домофонов подбирать, – улыбнулась женщина. – А с проверкой, да, приходили. Где-то за месяц до ограбления. Из пожарной охраны или еще откуда-то, я не помню. Вентиляцию на кухне и в ванной проверяли.

– Сюда не заходили? – поинтересовался Лев, обводя взглядом спальню.

– Нет, – отрезала Симутенкова. – Тут вентиляции нет, им тут и делать нечего.

– А ваша дочь часто в квартиру гостей приводит? Сын, как я понимаю, не с вами живет.

– Они не мои дети. Их мать пять лет назад умерла. Но гости у Полины здесь не часто бывают, отец запрещает ей устраивать вечеринки. Она вообще предпочитает дома только ночевать, если это так можно назвать. Приходит под утро, спит до обеда, потом перекусит немного и убегает. Они даже с отцом практически не видятся последние годы, только по праздникам.

– Значит, отношения у них не самые лучшие? – сделал вывод Гуров.

– Ивану много работать приходится, и времени на детей не хватает, – вздохнула Симутенкова. – Да они уже и взрослые, каждый своей жизнью живет. К тому же Полина после смерти матери сильно изменилась, стала не совсем правильный образ жизни вести, и уговоры отца на нее не действуют. А когда Иван на мне женился, она и вовсе с ним практически разговаривать перестала.

– Вы сказали, что характер Полины изменился после смерти матери. Получается, вы были с ней знакомы и до этой трагедии?

– Да. У нас с Тамарой, матерью Полины, были приятельские отношения, и я довольно часто бывала у нее в гостях, – чуть прикусив губу, ответила Симутенкова. – После ее смерти я помогала семье, как могла, ну и у нас с Иваном возникла взаимная симпатия. Года через два после того, как Тамару похоронили, мы с ним решили пожениться. А что, наши отношения внутри семьи как-то касаются ограбления квартиры?

– Пока не знаю, – ответил Гуров. – На данный момент информации о ваших семейных делах мне достаточно. Покажите, пожалуйста, из каких еще комнат были совершены кражи.

Всего в квартире оказалось пять комнат, не считая кухни. Грабители побывали в двух из них – спальне супругов Симутенковых, где забрали деньги, драгоценности жены и ценные бумаги, и гостиной, откуда взяли коллекцию часов. Теоретически вести наблюдение за семьей чиновника можно было и из окон дома напротив. Оттуда можно было увидеть и где хранится коллекция часов, и где Светлана держит свои драгоценности. Вот только узнать содержимое сейфа и ценность украденных вещей можно было, либо побывав в самой квартире, либо расспросив кого-то из тех, кто об этом осведомлен.

– Что вы знаете о друзьях вашей падчерицы? – спросил Лев у Светланы, когда закончил осмотр комнат.

– Вы тоже ее подозреваете? Этот татарин-следователь такие же вопросы задавал.

– Я пока никого не подозреваю, но и ничего не исключаю. Так что там с друзьями?

– Я знаю только нескольких подруг Полины, с которыми она общалась еще до смерти матери, – с легким раздражением ответила Симутенкова. – Со своими новыми друзьями она ни меня, ни даже отца знакомить не собирается. Мне она даже не рассказывает, где по вечерам бывает и как проводит время…

Возможно, женщина еще что-то хотела добавить, но в этот момент повернулся ключ во входной двери, и в квартиру почти бегом ввалился ее муж, сразу же бросившись с протянутой рукой к Гурову. Вполне возможно, это не было его типичным поведением, но при знакомстве с полковником Симутенков выглядел слегка заискивающим.

Чиновник из Минэкономразвития с порога начал его нахваливать, расписывая, сколько хорошего он слышал о его профессионализме, и посетовал, что такого специалиста сразу не поставили на это сложное дело. А потом прямо выложил, что обязательно щедро отблагодарит и самого Гурова, и генерала Орлова, как только украденные у него вещи будут найдены. При этом чиновник даже и тени сомнения не выказал в том, что преступников вскорости арестуют.

Выслушав эту бурную тираду, Гуров поморщился и спросил:

– А почему вы так уверены, что грабителей было несколько?

– Ну, Лев Иванович! Тут не нужно и сыщиком быть, чтобы понять, что такое ограбление в одиночку не провернуть, – рассмеялся Симутенков. – Кто-то должен был информацию собрать, кто-то проникнуть в квартиру, кто-то записи камеры видеонаблюдения подчистить, и так далее. В общем, тут целая банда орудовала!

– Не обязательно, – покачал головой Лев. – По наводке вашу квартиру и один человек мог спокойно взять.

– Вы тоже на Полину намекаете? – вздохнул чиновник. – Я уверен, что это не она. Полина хоть и девочка с характером, но родному отцу вредить не будет.

– Я никогда и ни на что не намекаю, как и заранее ни с кого подозрений снимать не собираюсь. Даже с вас, – отрезал Гуров. – Лучше расскажите, что вы знаете о друзьях Полины и ее образе жизни.

Практически ничего нового к тому, что рассказала Симутенкова о падчерице, он от ее отца не услышал. Иван Родионович также был мало осведомлен об окружении своей дочери, о людях, что в последнее время находятся рядом с ней. Единственное, что он рассказал Гурову, это перечень увеселительных заведений, в которых она бывает. Оказалось, что Симутенков посылал своего водителя проследить за дочерью, но та довольно быстро заметила за собой «хвост» и устроила отцу по этому поводу серьезный скандал. С тех пор чиновник даже не пытался предпринять каких-либо попыток, чтобы как-то выяснить, где и с кем бывает его дочь.

– Что вы скажете о своей домработнице? – поинтересовался Гуров после того, как Симутенков закончил свой рассказ о похождениях Полины.

– Лев Иванович, районный следователь уже задавал мне эти вопросы, – возмутился тот. – К чему все повторять по два раза?

– Давайте, я вам не буду объяснять, как именно делаю свою работу и почему задаю те или иные вопросы. Либо вы выполняете мои требования, либо я оставляю это расследование до тех пор, пока меня на него официально не назначат. А я вас уверяю, что шансов для этого почти никаких.

– Да я не против отвечать, – стушевался Симутенков. – Просто иногда мне непонятна ваша логика.

– А вам и не требуется ее понимания, – сухо заверил чиновника Гуров. – А на деле она проста: вы помогаете мне, тогда и я помогаю вам. Насколько мне известно, гражданка Прокофьева у вас работает второй год?

– Да. Анну Васильевну нам порекомендовала моя подруга, – вместо мужа ответила Светлана. – Она когда-то училась у Прокофьевой, и, узнав, что та ищет подработку, чтобы оплачивать лечение своего сына, предложила ее мне. Мы как раз искали домработницу, поскольку старую уволили.

– А в чем была причина ее увольнения?

– Она воровала, – ответила Симутенкова, но муж тут же оборвал ее:

– Светочка, ну зачем ты опять начинаешь мусолить эту тему? Тем более при следователе.

– А что тут такого? – возмутилась Светлана. – Разве я вру?

– На самом деле, тут все сложно, и заявления в полицию мы не подавали, – повернулся чиновник к Гурову. – Жена стала замечать, что из холодильника пропадают некоторые продукты, очень быстро заканчиваются всяческие чистящие средства, а Полина не смогла найти какие-то свои не слишком дорогие украшения. Я говорил, что свои побрякушки дочь могла просто потерять, а в пропаже продуктов нет ничего страшного, но Светлана потребовала уволить домработницу. Я не стал из-за этого ссориться с женой. Щедро оплатил работу Натальи Андреевны и попросил ее больше не приходить к нам. Вот и все.

– Ясно, – хмыкнул Лев. – Дайте мне данные вашей домработницы, в том числе адрес и телефон.

Глава 2

Из разговора с потерпевшими Гуров практически ничего нового не узнал. Симутенков назвал все те же адреса увеселительных заведений, которые любила посещать его дочь, что уже были в материалах уголовного дела. Правда, там не было информации о том, что заботливый папаша устроил слежку за дочерью, но большой ценности эти данные не имели.

А вот Скворцову Наталью Андреевну, бывшую домработницу Симутенковых, нужно было проверить. Тем более что, по словам хозяина ограбленной квартиры, замки после ее увольнения они не меняли. Женщина вполне могла до своего увольнения сделать дубликаты ключей к ним, да и код от сейфа могла знать. Она была прекрасно осведомлена о ценностях, которые хранятся в доме. Конечно, с момента ее увольнения прошел слишком большой срок и вряд ли она так долго вынашивала план мести своим обидчикам, но женская логика далеко не всегда понятна мужчинам, и проверить Скворцову как одну из подозреваемых в любом случае нужно было обязательно.

Гуров был уверен, что бывшая домработница лично в ограблении квартиры участия не принимала, поскольку камеры видеонаблюдения ее в день ограбления не зафиксировали. Но Скворцова могла проговориться кому-то о богатстве чиновника, или же, если действительно имела склонность к воровству, уговорила кого-то из своих знакомых пойти на ограбление. И пока он не убедится в обратном, снимать с нее подозрения нельзя.

Дополнительным доводом в пользу первоочередности проверки Скворцовой на наличие или отсутствие у нее алиби был еще и тот факт, что проживала бывшая домработница семьи чиновника в соседнем с ним доме, прямо через дорогу. Именно поэтому Лев, без предварительного звонка, решил сразу направиться к ней.

Наталья Андреевна оказалась немного полноватой пенсионеркой, выглядевшей немного моложе своих лет. Она почему-то совсем не удивилась визиту сотрудника полиции и тому, что у него оказались вопросы относительно ее периода работы в домохозяйстве чиновника. Пригласив Гурова в очень опрятную, пусть и старомодно обставленную квартиру, Скворцова уселась на стул и внимательно посмотрела на него, ожидая вопросов.

– Вам что-нибудь известно о недавнем происшествии в квартире вашего бывшего работодателя? – задал Лев вопрос, усаживаясь напротив нее.

– А что там еще произошло? – заинтересовалась Скворцова.

– А вам что-то известно о нескольких происшествиях?

– Из последних происшествий, которые произошли в этой семье, мне известно только о смерти Тамары Леонидовны и о том, что Полиночка пошла вразнос, а до этого никому нет дела, – поджав губы, ответила бывшая домработница. – У них что-то еще случилось?

– Что вы знаете об ограблении квартиры Симутенковых? – задал новый вопрос сыщик, внимательно вглядываясь женщине в глаза.

– Боже мой! Накаркали они все-таки на свою шею! – воскликнула Скворцова.

– В каком смысле? – не понял Гуров. – Они кому-то говорили, что их хотят ограбить?

– Насчет этого я ничего не знаю, а вот меня в воровстве эта вертихвостка обвиняла, – ответила пенсионерка. – Продукты я у нее, видите ли, из холодильника ворую! Можно подумать, я с голодного Поволжья сюда приехала, или на дворе гнилые 90-е стоят!

Скворцова охотно рассказала Гурову свою версию событий. По ее мнению, новая жена чиновника невзлюбила ее еще тогда, когда Тамара была жива. Бывшая домработница заподозрила, что она крутит роман с Симутенковым, и пообещала Светлане, что все расскажет его жене, если та не прекратит увиваться вокруг чиновника. Рассказать о своих подозрениях она так никому и не успела, а сразу после смерти Тамары Светлана начала настраивать Симутенкова против домработницы, нанятой его покойной женой. Когда ей это не удалось, она попросту выдумала историю с пропадающими продуктами и заставила мужа уволить старую прислугу.

– Значит, об ограблении квартиры Симутенковых вы ничего не слышали? – терпеливо дослушав пламенную речь бывшей домработницы, спросил Лев.

– Представьте себе, нет! – язвительно ответила Скворцова. – Москва хоть и большая деревня, но не настолько она село, чтобы я о каждом шорохе в квартире соседей знала. У нас даже дворы на разные стороны улицы выходят, чтобы меня заподозрить в том, что я всякие сплетни собираю.

Гуров встал и, подойдя к окну, посмотрел на противоположный дом.

– А разве это не окна квартиры Симутенковых? – спросил он, увидев знакомые занавески, которые получасом ранее наблюдал в спальне у чиновника.

– Может быть, – не поднимаясь со своего места, проворчала Скворцова. – Только я не дряхлая любопытная бабка, чтобы у окошек сидеть и за чужими квартирами подсматривать.

– Так я и не обвиняю вас в шпионаже, – рассмеялся Лев. – Просто, может, вы случайно видели в их квартире посторонних?

– Какие посторонние! – фыркнула бывшая домработница. – После того как эта мегера там поселилась, к ним даже Полинины подруги приходить перестали. У них, по-моему, вообще в гостях никого не бывает. По крайней мере, я никого не видела. Конечно, я не часто на их окна внимание обращаю, но если попадутся мне случайно на глаза, кроме Светланы, Ивана, Полины и их новой домработницы, там вообще никого не видела… Хотя нет, видела там однажды незнакомого мужчину. Ходил как у себя дома. Видимо, новый любовник этой стервы Светки.

– Когда это было? – встрепенулся Гуров.

– А я помню? Несколько месяцев назад. Точнее не скажу. Да, вы дату у их соседей можете уточнить, там праздник какой-то отмечали. С балкона фейерверки запускали.

– А вот это уже интересно…

Гуров достаточно хорошо за годы службы научился разбираться в психологии человека, чтобы почти с самого начала разговора понять, что пенсионерка так и не простила новой жене Симутенкова старое обвинение в воровстве. Даже несмотря на то, что ее работодатель, по его словам, выплатил ей щедрую компенсацию и за это обвинение, и за последующее увольнение.

Он чувствовал, что Скворцова ни физически, ни психологически не была способна на преступление, но проверить все факты ее биографии, касающиеся последующей вслед за увольнением жизни бывшей домработницы, был обязан. А для того чтобы обострить память женщины и относительно того, что она, возможно, видела в квартире чиновника предполагаемого квартирного вора и относительно всего, что произошло с ней за последний год, Лев решил сменить тему разговора и расспросил Скворцову о том, как она работала в квартире чиновника, какие обязанности исполняла, какие взаимоотношения были между ней и Симутенковыми, а также между членами семьи. Где хранились в доме ценности, и кто имел к ним доступ, как часто в квартиру приходили гости, и не говорил ли чиновник о каких-то врагах и недоброжелателях. На все вопросы он получал вполне подробные ответы, которые, впрочем, пока картину преступления никак не проясняли.

– А вы сами часто рассказывали своим знакомым о том, что творится в семье вашего бывшего работодателя? – поинтересовался он.

– Во-первых, молодой человек, я не болтливая особа. Если бы не ваша должность, я бы с вами даже обсуждать Ивана и его семью не стала, – отчитала его Скворцова. – Во-вторых, подруг у меня мало, да и возраст не тот, чтобы часто в гости мотаться. Бывало, конечно, на эмоциях, расскажу вкратце какой-нибудь эпизод, но не более того. А в-третьих, детей у меня нет. Поэтому моими переживаниями в личной жизни и на работе некому интересоваться, и делиться мне ими тоже практически не с кем.

– А в то время, пока вы работали у Симутенковых, ни вы, ни кто-то из членов семьи ключи не терял?

– На моей памяти такого не было, – покачала она головой. – Если кто-то и терял ключи, мне об этом ничего не известно. У них дубликаты от всех ключей хранились в отдельной шкатулке, но пока я там работала, никто из семьи их оттуда не брал.

– Тогда почему вы решили, что в тот день кто-то чужой в доме находился? – поинтересовался Гуров. – Раз ключи никто не терял, то и постороннему туда попасть трудно. Замки я сам видел. Их просто так не вскрыть.

– Я, может быть, и не очень хорошо уже вижу, но Симутенковых прекрасно знаю и даже издалека ни с кем их не перепутаю, – снова с недовольством произнесла Скворцова. – Тем более что в квартире ходил мужчина, и это точно не Иван. Ваня полноватый, лысоватый и невысокий, а этот был худощавый, среднего роста, да и движения у него были быстрые, но плавные, какие у спортсменов бывают. А Иван, как зажравшийся кот, медленно и лениво двигается.

– Может быть, вы еще и лицо незнакомого визитера рассмотреть смогли? – без надежды на успех спросил Лев.

– Молодой человек, я сказала, что достаточно хорошо вижу, но зрение у меня не орлиное, чтобы я через дорогу лицо человека рассмотреть могла, – фыркнула пенсионерка. – И хотя он свет в квартире зажигать не побоялся, к окнам близко все равно не подходил. По фигуре и движениям, наверное, смогла бы узнать, а вот в лицо этого гостя не видела. Думаете, это он Симутенковых обворовал?

– А почему вы вообще в тот вечер на их окна смотреть стали?

– Я же сказала, что соседи петарды и фейерверки с балкона запускали, – устало пояснила Скворцова. – Грохот стоял, вот я и посмотрела, что снаружи происходит. Тогда и заметила, что у Симутенковых кто-то по квартире ходит. Я сначала подумала, что это Полина, и лишь потом поняла, что какой-то мужик.

Больше ничего полезного от бывшей домработницы чиновника Гуров узнать не смог, зато окончательно уверился в том, что к ограблению квартиры Симутенковых она никакого отношения не имеет. Конечно, нельзя было окончательно исключать вариант того, что пенсионерка водит его за нос, но Лев почти не сомневался в том, что женщина была в беседе с ним абсолютно искренна. По крайней мере, никаких противоречий в ее показаниях он найти не смог. Возможно, Скворцову нужно будет проверить тщательней, но лишь в том случае, если для этого появится повод. А пока Лев решил пообщаться с Полиной.

В материалах дела о девушке почти не было информации, за исключением номера ее телефона и того факта, что она могла подтвердить свое алиби. Никакой личной информации она Шайхутдинову не предоставила – ни о друзьях, ни об увлечениях, ни о том, где ее обычно можно найти. Может быть, просто не захотела рассказывать следователю о том, что скрывала от семьи, а может быть, капитан ее и не спрашивал – все-таки главной подозреваемой в этом деле девушка не числилась. Выйдя от Скворцовой, Лев сразу же набрал номер Симутенковой-младшей.

– Полина Ивановна, полковник Гуров из Главка вас беспокоит, – официально представился он. – Мне нужно с вами побеседовать.

– Беседуйте, – спокойно ответила девушка.

– Не по телефону.

– А у меня нет желания с вами встречаться, – невозмутимо проговорила Полина.

– Давайте не будем усложнять ситуацию и портить отношения друг с другом, которые еще вообще не начались, – не прореагировал на ее выпад Гуров. – Я не хочу вас принуждать ко встрече со мной, а на уговоры у меня нет времени. Мне нужно лишь пару десятков минут вашего внимания. Думаю, в ваших же интересах помочь отцу вернуть украденные средства. От Натальи Андреевны я слышал, что раньше вы были вполне благоразумной девушкой…

Несколько секунд в трубке царило гробовое молчание.

– Наталья Андреевна была права, я действительно раньше считалась благоразумной, – с горькой усмешкой произнесла Полина после паузы. – По большому счету, на украденные у папеньки деньги мне плевать: еще заработает. Но вы мне ничего плохого не сделали и осложнять вам вашу работу было бы неблагоразумно с моей стороны. Я постараюсь побыть благоразумной полчаса, поэтому буду ждать вас в ресторане на улице Косыгина, неподалеку от смотровой площадки Воробьевы горы. Часа, чтобы добраться туда, вам хватит?

– Вполне, – ответил Лев и отключил связь.

На Воробьевых горах вовсю гулял ветер. И летом, и зимой Москва со смотровой площадки выглядела куда более привлекательно, чем в это серое, невзрачное время года. Деревья в природном парке, тянувшемся до Москвы-реки, выглядели озябшими и тоскливыми, и вообще все вокруг казалось унылым, промозглым и брошенным на произвол судьбы. Гуров поднял воротник пальто и торопливо зашагал к ресторану, в котором ему назначила встречу Симутенкова.

Полина оказалась девушкой совершенно посредственной. Не худая, не полная, не высокая, не низкая, не красавица, но и не дурнушка. Может быть, девушка выглядела бы более привлекательной, если бы не следы длительного загула на лице: нездоровая бледность, круги под глазами, отекшие веки и покрасневшие белки глаз. Гуров никогда не понимал тех людей, кто, оказавшись в трудной жизненной ситуации, опускает руки и начинает проматывать собственную жизнь. Он сам был бойцом, не умеющим сдаваться, и уважал таких же людей, поэтому невольно почувствовал к Полине некоторое презрение, смешанное с жалостью.

– Еще раз здравствуйте, Полина Ивановна, – проговорил Лев, присаживаясь за столик к девушке и окидывая взглядом почти пустой зал ресторана.

– Поли, – поправила его Симутенкова. – Можно называть меня просто Поли.

– Как скажете. Оценивать красоту имен – не мой курятник. Перейдем сразу к делу. Я хочу знать, кому из своих друзей вы рассказывали о том, что хранится в вашей квартире?

– О том, что у меня богатый отец, знают все, – пожала она плечами. – А о том, что именно у него есть… было, даже я не знаю…

– То есть о том, что отец хранит дома приличные суммы денег и коллекцию дорогих часов, вы друзьям не рассказывали?

– Нет, – хмыкнула Полина. – Их такие вещи не интересуют.

– Отлично. Вот я сам ваших приятелей об этом и спрошу. – Лев протянул ей блокнот и ручку и добавил: – Пишите сюда имена и адреса тех, с кем обычно проводите время.

– С какого перепугу? – возмутилась девушка, резко отстраняясь от блокнота, словно тот мог ее укусить.

– А с такого! – ответил Гуров. – Вы, Полина Ивановна, в настоящий момент главная подозреваемая в организации ограбления собственной квартиры. И если не желаете, чтобы вас допрашивали в следственном изоляторе, придется сделать так, как я прошу. Или вы подельников укрываете?

– Да что вы такое говорите? – снова возмутилась Полина, мгновенно оказавшись на ногах. – Если вы эту сучку Светку слушаете, мне с вами больше не о чем разговаривать.

– Сядьте за стол! – жестко приказал Лев.

Девушка несколько секунд гневно смотрела прямо ему в глаза, затем потупилась и присела на самый кончик стула, словно провинившаяся школьница, которую отчитывал строгий директор. Гурову вдруг стало жалко ее, он даже немного устыдился своего резкого тона и, улыбнувшись, примирительно произнес:

– По-моему, разговор мы не совсем удачно начали, но – что выросло, то выросло. Полина, мне просто нужна ваша помощь. Я не думаю, что вы намеренно организовали ограбление собственного отца, но случайно оброненные фразы могли его спровоцировать. Именно поэтому мне нужно проверить все ваше близкое окружение. Кстати, почему вы решили, что Светлана Семеновна считает, что именно вы помогли ограбить собственный дом?

– А кому еще это могло в голову прийти? Она уже выжила из дома Наталью Андреевну, которая мне как родная бабушка была. Отдалила отца от брата, а теперь и за меня принялась. Она хочет нас всех в глазах отца очернить, чтобы самой все его имущество захапать. Эта сучка на все пойдет. Я почти уверена, что именно она и организовала это ограбление.

– Почти?

– Ну, у меня еще чуточку осталось того здравомыслия, о котором вы упоминали, – грустно улыбнулась Полина. – Доказательств у меня нет, поэтому я и вынуждена говорить «почти уверена».

Девушка изложила Гурову свою версию событий последних лет. Светлана ей вообще никогда не нравилась. Полине она казалась хитрой и лживой обманщицей, которая во всем пытается найти свою выгоду. Она не одобряла дружбу матери с ней, но поделать ничего не могла. А после смерти мамы, заметив невероятные усилия Светланы, направленные на то, чтобы завлечь в свои сети отца, устроила ему скандал, который дал обратный результат. Симутенков просто решил, что девушке нужно больше женского внимания, и позволил Светлане постоянно находиться в их доме. Естественно, Полина ничуть не удивилась, когда ее поставили в известность о свадьбе, но с тех пор отдалилась от отца, практически перестав с ним общаться.

Вроде бы Полина рассказывала свою историю абсолютно искренне, но Гурову казалось, что девушка излагает ее, как содержание какой-то «мыльной оперы», которые она насмотрелась по телевизору: о злой мачехе и несчастной падчерице, поэтому так и не смог до конца ей поверить.

Вот тут, впервые с того момента, как он занялся расследованием ограбления квартиры, Лев пожалел о том, что сейчас рядом нет жены. Строева всегда отличалась большой чуткостью к любым оттенкам лжи и могла бы дать мужу совет, как воспринимать рассказ Полины. К тому же актриса мыслила весьма неординарно и иногда обращала внимания на те мелкие детали, которые даже он, сыщик с огромным опытом, не всегда сразу замечал. Вполне возможно, девушкой просто двигала ревность к отцу, и большая часть ее обвинений в адрес Светланы являлась вымыслом. А вот единственным реальным доводом в их пользу была некрасивая история с увольнением домработницы. Но, как обычно, окончательные выводы Гуров делать не спешил.

– А почему все-таки вы решили, что Светлана Семеновна может быть причастна к ограблению? – вернулся Лев к тому, зачем, собственно, и пришел на встречу с Полиной.

– Подробностей расследования я не знаю, но слышала, что говорит об этом отец, – усмехнулась девушка. – По его словам, ваши коллеги не нашли никаких следов преступников. Получается, ограбление провернул кто-то из своих. Я этого не делала. Зачем отцу могло понадобиться грабить самого себя, ума не приложу. Ромке это тоже на фиг не нужно, да он у нас дома последний раз был, когда маму хоронили. Остаются только Анна Васильевна и Светлана. Домработница выглядит доброй и заботливой, но я не забыла, что ее именно Светка к нам притащила. В любом случае даже если это Анна Васильевна провернула, без новой Симутенковой тут не обошлось.

– А зачем ей это понадобилось? – с иронией в голосе спросил Лев.

– А чего тут неясного? – удивилась Полина. – Деньги присвоить, а меня подставить. Вы ведь грабителя все равно не найдете, знаю я, как у нас полиция работает, а на меня тень подозрения навсегда ляжет. Я же аморальный образ жизни веду, нигде не работаю, вот и решила отца грабануть.

– А на что вы живете, кстати?

– А вам какая разница? Проституцией зарабатываю! – вспылила Симутенкова. – Мама мне по завещанию деньги оставила. Пока их хватает.

– А что будет, когда они закончатся?

– А вас это каким боком касается?! – вновь вспылила она. – Это мои личные проблемы.

– Согласен, – кивнул Гуров, сохраняя спокойствие. – Давайте вернемся к нашим баранам, то бишь к вашим друзьям. Мне нужны имена и адреса.

– Вы правы, большинство из них действительно бараны, – с сарказмом рассмеялась Полина.

На этот раз она сопротивляться не стала и записала в блокнот около десятка фамилий, большинство из которых принадлежали девушкам. Даже любезно пояснила, что большую часть времени проводит у двух своих подруг, за проживание которых она оплачивает больше половины арендной стоимости съемной квартиры. Симутенкова пояснила, что обе учатся на последнем курсе одного из столичных вузов и днем, прогуливая лекции, спят без задних ног. Вечером они либо идут вместе в какой-нибудь клуб, либо Полина отправляется туда одна. А вот ночевать все же предпочитает дома, чтобы «быть в курсе семейных дел».

Гурову такой образ жизни показался странным и малопонятным, хотя найти кое-какие логические объяснения ему он мог. Во-первых, девушка таким образом выражала собственную независимость от отца, которого она, судя по всему, считала предателем, и одновременно контролировала все происходящее в семье. Во-вторых, она докучала мачехе, не давая ей возможность почувствовать себя полноценной хозяйкой. А в-третьих, своим поведением вызывала чувство вины у папаши.

Впрочем, у избранного Полиной образа жизни могли быть и совершенно иные объяснения. Ясно было только одно: списывать со счетов девушку рановато. Симутенкова-младшая вполне была способна организовать кражу из собственного дома, чтобы насолить отцу, а заодно и пополнить быстро тающие сбережения, доставшиеся ей от матери. Но, несмотря на это, ей удалось укрепить в душе Гурова подозрения к новой жене чиновника, которые появились у него с самых первых моментов личного знакомства со Светланой, а затем дали серьезные ростки после беседы с бывшей домработницей Симутенковых. Проверить прошлое новой жены чиновника тоже не помешает.

Гуров понимал, что тех двух дней, которые он намеревался посвятить расследованию ограбления, совершенно точно не хватит для того, чтобы дать в руки Шайхутдинову достаточно ниточек для самостоятельного раскрытия преступления. Вместо того чтобы сузить круг подозреваемых, Лев его еще больше расширил, и конкретных зацепок обнаружить пока не удавалось.

Исключением была информация, полученная от Скворцовой. Судя по ее описанию, квартирный вор был худощав, среднего роста и занимался спортом. Возможно, в прошлом. Конечно, под это описание могли подойти пара миллионов москвичей и еще столько же приезжих, но до сего момента у следствия не было и этого. Так что не оставалось ничего другого, кроме как продолжить собирать информацию о всех лицах, так или иначе задействованных в деле.

Гуров решил начать с самого простого. Он набрал номер старшего лейтенанта Суркова из аналитического отдела Главка, который здорово зарекомендовал себя в расследовании нескольких недавних дел, помогая ему оперативно собирать всю необходимую информацию, и попросил собрать как можно больше данных по новой жене Симутенкова. Сам Лев, чуть поразмыслив, решил наведаться в те увеселительные заведения, завсегдатаем которых была Полина. По крайней мере, пока они не начали работать в полную силу, получить необходимые данные от их владельцев и персонала будет немного проще, чем в периоды максимальной загруженности.

Все три ночных клуба, в которых любила развлекаться Полина, находились в Басманном районе Москвы, и только один из них был презентабельным и престижным. Остальные мало чем отличались от обычных ресторанов, и в них даже плату за вход не брали. Гуров решил начать свой обход с самого крупного из них, расположенного на Земляном Валу. На двери заведения красовалась табличка «Закрыто до 22.00», но его это мало интересовало. Он собирался не развлекаться, а поговорить с персоналом и посмотреть записи камер видеонаблюдения.

В клубе к Гурову отнеслись с настороженностью, если не сказать, с опаской. Старший менеджер, мужчина примерно сорока лет, с безукоризненными ухоженными руками, никак не мог понять, чего именно хочет от него полковник, и упорно твердил о том, что все разрешающие документы у заведения в порядке, последняя проверка была две недели назад, а претензий никто, ни посетители, ни всяческие комиссии, не предъявляли клубу уже целый год. Когда он завел свою шарманку во второй раз, Гуров, не выдержав, резко прервал его, сунув под нос фотографию Полины.

– Господин Грушевский, вы, кажется, меня совершенно не слушаете. Я вам повторю в последний раз, что меня нюансы работы вашей забегаловки не интересуют. Мне нужно пообщаться с персоналом, чтобы выяснить, как часто здесь бывала эта девушка, кто составлял ей компанию и насколько адекватно они себя вели. Сейчас понятнее стало?

– Ну почему же забегаловка?! – обиделся менеджер. – У нас очень престижное заведение, и здесь любят бывать очень даже известные люди. Буквально вчера у нас с компанией прекрасно провела время певица…

– А ну, стоп! – остановил его Лев. – На фотографию смотрите! Вам знакома эта девушка?

– Кажется, нет, – заморгал глазами Грушевский. – А что, это новая звезда? Она какие-то претензии к нашему клубу имеет?

– Тяжелый случай, – вздохнул Лев. – Кто сейчас находится в заведении из персонала, постоянно работающего с обычными посетителями?

– Ну, мы работаем в три смены и стараемся, чтобы персонал был всегда свежим и не выглядел замотанным, поэтому каждая из смен работает только по четыре часа, – начал давать ненужные объяснения менеджер, и это окончательно переполнило чашу терпения Гурова.

– Быстро сюда весь персонал, который сейчас находится в клубе! – скомандовал он. – Никаких возражений и вопросов! Никаких объяснений! Никаких споров!! Исполнять!!!

Менеджера сдуло из кабинета, словно ураганным ветром. Лев даже удивился, насколько расторопным оказался этот болтун, а через пару минут пришел черед поражаться вышколенности персонала. Все присутствующие сотрудники клуба, включая охрану и посудомоек, выстроились в линию перед дверью кабинета старшего менеджера. Разве что не по ранжиру встали.

– Господин полковник, все сотрудники в сборе, как вы и приказывали, – осторожно просунув голову в дверь, доложил Грушевский.

– Запускайте по одному, – распорядился Гуров, едва сдерживая смех.

С опросом сотрудников он провозился довольно долго, но не без пользы. Несколько работников клуба опознали девушку, сказав, что видят ее регулярно, два-три раза в месяц. Ничего особенного в ее поведении не заметили, за исключением того, что довольно часто, даже в компании с мужчинами, расплачивалась за выпивку она сама. А еще – обычно старалась занять один из столиков в углу зала. Выпивала довольно много, но заказывала в основном самый дешевый алкоголь. Девушки в ее компании были почти всегда одни и те же, а вот мужчины часто менялись. По словам работников ночного клуба, завсегдатаем заведения Полина стала примерно год назад.

Закончив опрашивать персонал, Лев потребовал отвести его и тех, кто опознал Симутенкову, в комнату охраны, чтобы посмотреть записи видеокамер и расспросить сотрудников о каждом, кто составлял компанию Полине во время ее визитов в это заведение. В первую очередь его интересовали молодые люди спортивного телосложения. Причем те, кто бывал в клубе вместе с Симутенковой не один раз. Таковых оказалось двое, и он потребовал от охраны, чтобы ему сделали копии этих видеозаписей.

В остальных увеселительных заведениях руководители оказались чуть понятливей, персонала меньше, а постоянных клиентов там знали не только в лицо, но и по именам и по пристрастиям. Конечно, оба клуба-ресторана таким роскошеством, как заведение на Земляном Валу, не могли похвастаться, но и цены в них были куда демократичней. Полина, видимо, прекрасно понимая, что оставленное ей матерью наследство не безразмерно, а финансовых вливаний от отца можно так и не дождаться, предпочитала чаще бывать в этих клубах, и здесь Симутенкову знали прекрасно, как и тех, кто чаще всего приходил с ней.

Двух парней с видеозаписи опознали в обоих клубах. Их звали Артем Ерышев и Леонид Филатов. Больше персонал о них не знал ничего, но и этого было вполне достаточно, поскольку оба парня были в том списке, который предоставила Гурову Полина. По словам персонала обоих клубов, парни были сравнительно спокойные. По крайней мере, буйств в заведениях не устраивали. Больше про них ничего узнать не удалось, зато Лев неожиданно выяснил, что в компании с ними часто появлялся некий Леха Горб. Ему даже предоставили видеозаписи, где новый персонаж можно было вполне отчетливо разглядеть. Странно, что в списке Симутенковой никого с похожими именами или прозвищами не было. Поначалу Гуров даже хотел вернуться к Полине и спросить ее, почему она не указала среди своих приятелей этого Леху Горба, но затем решил, что узнать это еще успеет, о том, кто такой этот мужчина и где его можно найти, расскажут Ерышев и Филатов.

Выйдя из последнего увеселительного заведения, Лев поймал себя на мысли, что, увы, уже не молод. Оказалось, что поездки на общественном транспорте могут вымотать даже его, никогда не жаловавшегося на выносливость. Ведь в прежние времена, будучи совсем еще молодым следователем, он даже не мечтал о личной машине и неутомимо мотался из конца в конец Москвы целыми сутками, иногда забывая про сон.

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся! – слегка улыбнувшись, пообещал он самому себе и заглянул в список, предоставленный Полиной.

И Ерышев, и Филатов в отличие от Симутенковой бездельниками не были. По крайней мере, напротив фамилий обоих парней были указаны места их работы. Правда, без адресов, но установить, где именно располагаются офисы их фирм, особого труда не составит. Как любит говорить сейчас молодежь: «Гугл в помощь!» И хотя Гуров был не самым большим специалистом в пользовании компьютерной техникой, справиться с поисковиком на своем планшете он был вполне в состоянии.

Адрес фирмы, в которой работал Ерышев, оказался у черта на куличках – в Бескудниковском районе на Дубнинской улице. Лев решил, что путешествовать туда сегодня из центра столицы будет откровенным перебором. К тому же рабочий день уже практически завершился, и застать парня в офисе фирмы он может просто не успеть. Конечно, можно было позвонить ему и назначить встречу в любом удобном по расстоянию месте, но Гуров решил этого не делать.

Во-первых, он хотел пообщаться с приятелями Полины в привычной им обстановке и пока не собирался оказывать на них давление. А во-вторых, пообщаться с обоими друзьями Симутенковой, вроде бы подходящими под описание человека, которого Скворцова видела в квартире своих бывших работодателей, он попросту не успевал. А заниматься этим незначительным, навязанным Орловым, делом до поздней ночи попросту не желал.

Филатов работал значительно ближе – в фитнес-клубе на «Авиамоторной». К нему Гуров и решил отправиться. Пока добирался туда, решив на этот раз взять такси, обдумывал то, что удалось узнать за день и чего не было в материалах дела.

Для начала непричастность новой супруги Симутенкова к ограблению их квартиры выглядела уже не такой однозначной, как это следовало из выводов Шайхутдинова. И дело тут не только в том, что, по словам Скворцовой, Светлана была женщиной довольно легкого поведения, якобы совратила Ивана еще при жизни его бывшей жены и вполне могла завести новый роман на стороне. Судя по тому, что узнал сегодня Гуров, эта женщина умела добиваться того, чего хотела, не считаясь ни с чем, и вполне была способна подстроить ограбление, если бы это оказалось необходимым для осуществления ее планов.

Еще одним важным фактом было пусть и весьма поверхностное, но все же хоть какое-то описание возможного преступника, побывавшего в квартире Симутенковых. Следователь Таганского отдела полиции даже не рассматривал в качестве возможного фигуранта дела об ограблении квартиры бывшую домработницу, уволившуюся больше года назад. Вполне возможно, что и Гуров не обратил бы на нее внимание, если бы не разговор о причинах увольнения Скворцовой, к которому он подтолкнул ее бывших работодателей.

Ну и третье – приятели Полины. Шайхутдинов не нашел ни одной зацепки, чтобы счесть дочь ограбленного Симутенкова причастной к преступлению, хотя и рассматривал ее некоторое время в качестве одной из подозреваемых. Видимо, следователь не смог найти к ней подход и убедить дать информацию о своей личной жизни, а может быть, уже изначально настроил против себя. Прижать ее он не смог и попросту вычеркнул из списка подозреваемых, не став проверять связи девушки. А вот Лев списывать ее со счетов не спешил, несмотря на все попытки Полины убедить его в своей непричастности к ограблению. Судя по характеру девушки, она вполне могла таким способом отомстить отцу за мнимое предательство погибшей матери. А неоднозначные связи давали ей способ такое преступление совершить. Впрочем, и эти выводы считать окончательными Гуров не спешил. Единственное, в чем он был уверен, это то, что допрос приятелей Полины может кое-что разъяснить в этом странном деле.

Филатов сегодня работал во второй половине дня, и к тому моменту, когда Лев добрался до фитнес-клуба, только что вышел из инструкторской раздевалки. Он – Филатов, был чуть выше и немного плотнее, чем на видеозаписи, и совсем не подходил под описание того типа, которого бывшая домработница Симутенковых видела в окне их квартиры в день ограбления. Зато движения у него были схожими – быстрыми и выверенными. Именно так движется человек, который прекрасно контролирует каждую мышцу своего тела. Впрочем, Лев и не рассчитывал, что по самому первому, едва заметному следу он сразу же выйдет на преступников. К тому же тот факт, что Филатов был не совсем похож на описание возможного грабителя, вовсе не снимал с него подозрений. Подойдя к инструктору, Гуров поинтересовался, где они могут поговорить.

– А по какому поводу будет разговор? – немного напряженно поинтересовался Филатов.

– А это вы узнаете из самого разговора, – отрезал Лев.

Пожав плечами, инструктор позвал его за собой и отвел в ту комнату, которая, судя по всему, служила одновременно и раздевалкой, и комнатой отдыха, и столовой для тренеров фитнес-центра. Вдоль одной из стен стояли шкафчики, другая была занята узким столом, над которым висел огромный телевизор. Напротив него был диван из кожзаменителя и несколько кресел, а у последней стены был оборудован уголок кухни с различными шкафчиками, микроволновой печью и кофеваркой. Там же была и раковина с холодильником.

– Так о чем пойдет разговор? – поинтересовался Филатов, присаживаясь на стол.

– Когда вы познакомились с Полиной Ивановной Симутенковой? – задал вопрос Гуров.

– А что она опять натворила? – Судя по всему, излюбленной манерой общения инструктора было задавать встречные вопросы.

Но Лев по этим правилам играть не собирался.

– Молодой человек, у меня нет времени соревноваться с вами в том, кто больше вопросов задаст в минуту, – устало проговорил он. – Либо вы отвечаете на мои вопросы, либо мы с вами будем разговаривать в другом месте, с другими интонациями и совершенно по иному поводу.

– А что я такого делаю? Я просто хотел… – горячо начал Филатов, но быстро сдулся под тяжелым взглядом полковника. – Все-все! Молчу! Мы с Полькой около года назад познакомились. Меня Ерыш с ней познакомил. Он с ней по каким-то своим делам пересекался, а мы в тот день с ним в одной забегаловке тусовались, ну и пересеклись там с Полькой и ее подружкой. Ерыш нас и познакомил.

– Ерыш, это Артем Ерышев, как я понимаю? И как часто вы с тех пор виделись?

– Да фиг ее знает, – пожал плечами Филатов. – Часто. Раз в неделю. Может, два. Иногда реже.

– А вы в курсе проблем в ее семье?

– Что она с мачехой не ладит? Да она об этом все уши нам прожужжала, – усмехнулся Леонид. – И про то, что отец за ней наблюдателя приставить пытался, тоже знаю. И ее сказки про то, что мачеха хочет ее в психушку упрятать, тоже слышал. Она вообще ничего ни от кого не скрывала, по-моему. Вы лучше спрашивайте, что именно хотите узнать, и я расскажу. Стопудово уверен, что Полька и об этом нам рассказывала.

– Ограбление квартиры, – коротко произнес Гуров.

– Что папашку ее бомбанули?.. Знаю, конечно, – фыркнул Филатов. – Это вообще неудивительно. Полька на каждом углу трещала о том, какие богатства у отца дома хранятся. Наверное, если бы знала код от сейфа, и его бы всем растрепала.

– А вы уверены, что Полина шифр не знала?

– Ну, она про него никогда и никому не говорила. По крайней мере, я об этом ничего не слышал, – пожал плечами инструктор.

История, которую рассказал Филатов, практически не отличалась от тех выводов, которые сделал во время расследования Шайхутдинов, но немного противоречила тем фактам и впечатлениям, которые собрал и сопоставил сам Гуров. По словам Леонида, Симутенкова люто ненавидела мачеху, презирала отца и совсем не умела хранить секреты.

Филатов рассказал, что до тех пор, пока Полина не выпивала достаточно много, она была замкнута и даже агрессивна. Но, пропустив несколько рюмок, девушка превращалась в размазню. Начинала жаловаться на своих родственников, рассказывать, что творится в их семье, и едва ли не на шею вешалась каждому встречному и поперечному. Всем подряд рассказывала и о коллекции отца, и о том, какие суммы он обычно держит в доме, и даже начинала подробно расписывать, что и где лежит. Филатов даже отметил, что хотя никогда не бывал в квартире Полины, ему казалось, что он прекрасно знал не только расположение комнат в их доме, но даже то, какие именно столовые приборы в каких местах лежат.

– Поначалу мне прикольно было ее слушать, а затем, едва Польку начинало заносить, я от нее подальше убирался, до тошноты надоело практически одно и то же каждый день выслушивать, – закончил он свой рассказ. – А самое интересное в том, что, стоило ей выговориться, она становилась нормальным человеком. И улыбалась, и шутила, сразу начинала казаться классной телкой. Прямо метаморфозы какие-то. Сначала злюка, затем зануда и плакса, а потом – своя в доску девчонка. Я этому всегда поражался.

– Забавный персонаж, – хмыкнул Лев. – Значит, вы утверждаете, что Полина многим рассказывала о драгоценностях, которые имеются в доме ее отца?

Инструктор коротко кивнул.

– А что вы сами делали в тот вечер, когда произошло ограбление? – пристально посмотрел на него Лев.

Продолжить чтение
© 2017-2023 Baza-Knig.club
16+
  • [email protected]