Читать онлайн Любимый враг

Глава 1

Мира

– Федор, долго нам еще ехать? – я елозила на заднем сидении автомобиля, предвкушая встречу с отцом и его радостное лицо.

Я только узнала о том, что меня приняли в СПбГУ на факультет бизнеса и торопилась сообщить ему об этом. Наконец-то бессонные ночи, нервозы и бесконечная зубрежка предметов остались позади.

– Пятница же, Мира Викторовна, все за город едут, поэтому дольше, чем обычно.

Сообщить новость хотелось немедленно и не по телефону, поэтому я решила ехать к отцу на завод в отдаленный пригород Санкт-Петербурга, но уже немного пожалела об этом. В хорошее, беспробочное время, добраться можно за полтора часа от центра города, но мы едем уже два, а проехали только две трети пути. И домой уже не свернуть. Наш дом в элитном поселке, находился примерно посередине между городом и селом, где располагался завод. Идеальное расположение для всеобщего удобства – и мне в институт и отцу на работу добираться примерно одинаково. Но нужный поворот мы уже проехали, поэтому делать нечего. Да и никакая пробка не испортит мое радостное настроение и не лишит желания скорее им поделиться.

Моя мама умерла от рака три года назад и теперь мы остались с отцом вдвоем. Болезнь сгубила молодую и красивую женщину за полгода. Это стало для нас ударом, от которого мы долго отходили. Первый год после ее ухода был самый тяжелый, мы существовали как роботы: ели, ходили я в школу, а он на работу. Мало разговаривали. Отец часто пил в своем кабинете. Я чувствовала себя брошенной и не нужной и естественно попала в не очень хорошую ситуацию. Так бы мы оба и покатились по наклонной, пока однажды, я не загремела в полицию, потому что ребята из моей новой компании уговорили меня украсть одежду в торговом центре. Отец приехал за мной всклокоченный и взволнованный. Домой возвращались в тишине, я стыдливо прятала глаза, он о чем-то усердно думал. Когда зашли внутрь, я скоро направилась в свою комнату, но отец остановил.

– Пошли поговорим. – сказал абсолютно спокойно без агрессии.

Я кивнула и пошла за ним в гостиную.

– Мира, мы – это все что у нас с тобой есть. Я не виню тебя в том, что сегодня произошло, я виню себя. Я зациклился только на своем горе, забыв, что ты тоже потеряла самого дорогого человека.

Я теребила манжет толстовки на рукаве и смотрела на отца готовая вот– вот расплакаться. Боль от потери мамы, чувство ненужности, стыд за проделанный поступок. Внутри скопился сгусток боли, который душил. Отец подошел ко мне и прижал к груди, он так не делал уже год. Я не выдержала и разрыдалась в захлеб. Всхлипывала и выла ему в грудь, а он гладил меня по голове.

– Я люблю тебя, моя самая лучшая девочка на свете.

Стояли мы так довольно долго, пока мои плечи не перестали вздрагивать, а глаза не высохли после слез. Я отстранилась от отца, и он указал на кресло рядом предлагая мне сесть, сам устроился на диване напротив.

– Мира – ты мое продолжение и моя единственная наследница. Тебе уже почти шестнадцать и уже более чем пора задуматься о твоем будущем. И я сейчас говорю не столько про институт, сколько про твое наследие.

– Завод? – прошептала я, разлепив сухие искусанные губы.

– Да. – отец очень серьезно заглянул в мои глаза. – Я хочу, чтобы ты с завтрашнего дня начала участвовать в деятельности. Как в управленческой, так и в производственной.

– Но как? Я же ничего не умею и ничего не знаю.

– Будешь приезжать после школы каждый день на два– три часа и просто наблюдать, и вникать. На каникулах время увеличим. Я понимаю, что в твоем возрасте хочется гулять и развлекаться, поэтому сейчас даю тебе выбор. Ты можешь отказаться, но подумай кем ты хочешь себя видеть через пять – десять лет.

Я молчала. Обдумывала. Отец боится, что я опять впишусь в плохую историю и решил занять меня полезным делом, плюс держать меня при себе. На секунду, юношеский максимализм уже готов был вырваться наружу, но моя рассудительность взяла верх. «Мы– это все что у нас с тобой осталось»… Отцу тоже нужен условный присмотр. Не только я нуждаюсь в поддержке и любви. У меня болело сердце, когда я видела очередной стакан в его руке. Потерять и его я не смогу, я не переживу.

– Пап, я с огромным удовольствием приму твое предложение. Тем более я знаю как завод был важен и для мамы. Он продолжение нашей семьи.

В начале девяностых, отец, сразу после техникума, устроился работать на одно из немногих, функционирующих предприятий в Ленобласти. Пластиковый завод был в упадке, зарплаты не платили по полгода или расплачивались продукцией: полиэтиленовыми пакетами и рулонной пленкой для теплиц и хознужд. Иногда перепадала пластиковая тара. Но предпринимательская жилка не дала отцу умереть с голоду. Он нашел канал сбыта на финской границе. Финны с удовольствием скупали, копеечные по их меркам, но нужные в быту предметы. Постепенно это переросло в опт, который им обеспечил отец за счет скупки предметов у коллег, а позже не скрывая начал покупать напрямую с завода. Руководители заскорузлой махины были не готовы к новым реалиям постсоветской экономики, и в период развала страны, не смогли вовремя переориентироваться. А вот такие ушлые молодые ребята, как мой отец, быстро все переделали под себя. Позднее он, взял в аренду часть производства под свои нужды, а еще через пару лет полностью выкупил остатки умирающего завода. Подключил, только зарождающийся в стране маркетинг. Сделал ребрендинг: советское название завода заменили на более престижное «Наопласт».

Тогда же на завод, в отдел кадров, устроилась моя мать. Интеллигентная, умная красавица, только– только окончившая институт. Отец влюбился с первого взгляда. Они вместе, рука об руку, превратили умирающее производство в процветающий, громадный бизнес, который стал ключевым в области.

Мы впервые со смерти мамы заулыбались. Я потянула его пить чай на кухню и стала задавать глупые вопросы по работе.

С того разговора прошло уже полтора года. Завод я посещала ежедневно, а иногда очень задерживалась, чем отец был очень недоволен, говоря, что в выпускном классе нужно думать об экзаменах, а не торчать в цехе с утра до ночи с рабочими. У меня даже была собственная роба, каска и респиратор. Наш завод производил пластик в крупных масштабах. Детали для автомобилей, крупное пластиковое остекление, инвентарь для строительной и горнодобывающей индустрии. Территория производства раскинулась на несколько километров: множество цехов под различные виды изготовляемой продукции. Офисное здание, где сидели административные сотрудники и руководство, было большой серо-белой пятиэтажкой.

Федор плавно остановился, не доехав до центрального входа.

– Здесь вам комфортно выйти? А то подъезд к зданию заставлен.

Голос водителя вернул меня из воспоминаний в реальность. Я отклонилась со своего места влево и уставилась в лобовое стекло. Возле входа стоял черный блестящий майбах.

– Кто это такой важный пожаловал к отцу? – Хмыкнула я.

Створки лифта распахнулись на пятом этаже, и я медленно пошла по коридору в сторону главного кабинета. Странно, так тихо. Все как будто закрылись у себя, и носу не показывают. Секретаря отца тоже на месте не оказалось. За дверью слышались мужские голоса. Я прижалась ухом к плоской деревянной поверхности, пытаясь услышать, о чем разговор, но не простояла и минуты, как услышала четкое, неприятное «Всего хорошего» с той стороны, и дверь моментально распахнулась. Я успела отлипнуть от нее, но убежать не успела. На меня почти налетел высокий мужчина, в темном деловом костюме, но чудом остановился. Он недовольно посмотрел ледяными серыми глазами, молча обошел меня и покинул помещение.

Я повернулась ему вслед и увидела кравшуюся по стенке Светлану Ивановну с подносом в руках, на котором дымились две чашки кофе. Видимо ее он тоже чуть не затоптал.

Отец стоял у окна, ко мне спиной. Уже по опущенным голове и плечам я поняла, что он расстроен.

– Папа, кто это был?

Он дернулся, не ожидая меня здесь увидеть.

– Мира, ты откуда тут? Я думал ты дома сегодня.

– Я хотела тебя порадовать хорошей новостью. – я улыбнулась предвкушая, что сейчас отец забудет про все свои печали. – Я поступила куда хотела!

Отец раскинул руки приглашая меня в свои объятия. В которые я с удовольствием погрузилась.

– Я в тебе никогда не сомневался! – чувствовалась радость и гордость в его словах, но эти грустные нотки…

Я отстранилась и посмотрела в его лицо.

– Пап, кто это был? Что он хотел?

– Знаешь, времена меняются, нужно вводить новые технологии, обновлять оборудование и ассортимент. – То, что мне говорил отец было логично, и я знала обо всех потребностях завода, а также знала, что сейчас нет возможностей. – Я решил продать часть акций, во благо компании. Этот человек потенциальный покупатель.

– А почему он вышел отсюда такой злой и недовольный? По цене не договорились?

– Скорее по количеству… Дочь, тебе пока не обязательно вникать в эти сложные финансовые схемы. Еще успеешь. А поехали отпразднуем твое поступление? – переключился он с тревожной темы.

Тогда я видела Яна Майера впервые и еще не знала, что он станет моим собственным адом.

Глава 2

Мира

Во второй раз я увидела его больше, чем через год. Поздней осенью.

Мы выходили с Николаем Николаевичем, начальником производства, из цеха и обсуждали смешной случай с новой кухаркой в общей столовой, когда увидела ЕГО. Этого мужчину я узнала сразу, несмотря на то что видела его однажды, давно и всего пару секунд. Такие не забываются. Он стоял с двумя неизвестными мне людьми, наверное, это кто– то из его команды. По росту, фигуре и стати, он значительно отличался от всех присутствующих. Возраст – явно больше тридцати. Светлые, идеально уложенные назад волосы, острые, жёсткие черты лица, холодный, расчетливый взгляд, широкий разворот плеч. Напоминал немецкого эсэсовца, а его арийская внешность только добавляла схожести с таким пугающим персонажем. Потом я вспомнила, что и фамилия у него немецкая и все как будто встало на свои места. «Надеюсь, он никого к расстрелу не приговорит», – недобро пошутила я про себя.

– Ходит как хозяин по территории. Уже второй раз приезжает на этой неделе. Может мы чего не знаем? – Ник Ник вопросительно посмотрел на меня.

Николай Николаевич работал на этом заводе еще до моего рождения. В его вопросе чувствовалось переживание за выросшее на его глазах и в его руках производство. Сейчас я проводила с ним очень много времени, узнавая все нюансы и технологии. Он очень уважал моего отца и с большой ответственностью принялся за мое обучение. Уже приближался срок выхода на пенсию, но огня в нем было хоть отбавляй. Ник Ник относился ко мне как к внучке, а я отвечала ему теплотой и уважением.

– Не знаю.. Отец мне ничего не рассказывает. Знаю только, что год назад он приобрел пятнадцать процентов акций.

– Но он весь год и не заглядывал сюда, а теперь как медом намазали.

На наших глазах он остановил парнишку, который шел к своему погрузчику, что– то спросил у него, и парень указал на нас. Серые глаза молниеносно взглянули в нашу сторону и у меня пересохло в горле.

Майер двинулся к нам, и по мере его приближения я сжималась как изюминка. Почему– то стало некомфортно, что я в робе и совсем не накрашена. Мои длинные, светлые волосы были собраны в хвост и спрятаны под одежду.

Мужчина подошел, обдавая нас запахом дорогого парфюма и власти.

– Вы начальник производства? Мне нужно задать вам пару вопросов. – обратился без лишних расшаркиваний к Ник Нику, а на меня даже не взглянул и не поздоровался.

– Да. Здравствуйте. – не любезно, но с осторожностью ответил мой наставник.

– Можем мы пройти в цех? – предложил и скользнул по мне неприветливым взглядом как будто мое присутствие ему мешало и его раздражало.

Я закатила глаза от возмущения. Много чести.

– До завтра. – улыбнулась Ник Нику, на немца даже не посмотрела и направилась к офису.

Позже, когда я собиралась ехать домой и Федор помогал мне сесть в автомобиль, любезно открыв заднюю дверь, я почувствовала на себе чей– то взгляд. Непроизвольно вскинула глаза над крышей машины: Ян Майер стоял недалеко от входа и невнимательно слушал вещающего ему человека, не сводя с меня взор. Морозец побежал по моей спине, и я поспешила спрятаться в салоне. Мне не понравился его взгляд. Властный, самоуверенный, изучающий. Лучше бы он как раньше не обращал на меня внимание.

Вечером того дня я узнала, что Ян Александрович Майер владеет уже пятьюдесятью одним процентом акций нашего завода. Тогда в первые за пару лет отец опять закрылся с бутылкой в кабинете. Для меня это тоже стало ударом, но выливать свое негодование и расстройство на отца было бы абсолютной глупостью, поэтому я проглотила эту ситуацию, пытаясь сохранить крохи позитива и надеясь, когда– нибудь вернуть полный пакет акций нашей семье, ведь еще не все потеряно, и мы поборемся.

Немец во всех отделах посадил своих людей, уволив при этом некоторых наших, которые, по его мнению, были непродуктивными работниками. Ему слали ежедневные отчеты и аналитику о работе производства и сам он здесь больше не появлялся.

В третий раз я увидела его ровно через год.

Уже несколько дней как лег плотный, чистый снег. Я вернулась из университета домой и ждала, когда распахнутся автоматические ворота, чтобы заехать во двор. Первое, что бросилось мне в глаза, когда створки открылись, это большой черный Ролс Ройс возле входа. На снежном фоне он выглядел бессовестно шикарно. Я припарковала свой белый мерседес рядом. Но не успела выйти из машины как на крыльце показался невозмутимый Майер, в черном пальто. Он натягивал кожаные перчатки и неторопливо спускался по ступеням. Увидел меня, сидящую в машине, на доли секунды задержал взгляд, но даже не кивнул, а молча направился к своему автомобилю. Но тут случилось невообразимое. Отец в одном халате, домашних штанах и тапочках выбежал на улицу поносЯ немца ужасными словами, он покраснел от гнева и размахивал руками. Неплотно завязанный халат оголял часть груди, которая тоже покраснела то ли от холода, то ли от эмоций. Я, растерявшаяся в первые секунды, выскочила из машины и скользя подбежала к отцу, пытаясь его успокоить.

– Ты – алчная сволочь! Ты не получишь ничего!!! Только через мой труп!! – орал, захлебываясь отец.

– Папа, пожалуйста! Пойдем в дом! Ты простынешь! – я пыталась схватить его за руки, но он как будто меня не замечал.

– Ты – дьявол во плоти! Ишь, что удумал!! Как все рассчитал, да!? – отец уже осип, но продолжал извергать оскорбления.

Я перевела умоляющий взгляд на Яна, в надежде, что он поможет мне увести его в дом. Но он смотрел с надменностью на истерящего мужчину и не шевелился. С моей головы упала шапочка и волосы разметались по спине и груди. Слезы от обиды и унижения уже жгли глаза.

– Уйдите! – крикнула я немцу.

Он выразительно посмотрел на меня, помедлил несколько секунд, потом молча сел в свой Ролс Ройс и уехал.

Глава 3

Ян.

Я уже второй час сидел в ВИП-комнате самого элитного и закрытого клуба Санкт– Петербурга. Пьяный Зарубский уже минут пятнадцать пытался мне что– то рассказать. Он облокотился о стол и подался вперед, стараясь дотянуться ко мне корпусом как можно ближе. Периодически его покачивало и я с нетерпением ждал, когда он упадет со стула. Я сидел за столом в пол– оборота и даже не пытался помочь своему собеседнику сократить между нами дистанцию. Находится здесь было невыносимо и противно, сборище пьяных богатеньких детей, которым уже перевалило за тридцать, а они все не могли натусоваться и нанюхаться. Здесь для меня представлял интерес только один человек. Именинник Стас Измайлов. Он имел прямой выход на губернатора Калининградской области и должен был на следующей неделе организовать мне аудиенцию. Только ради того, чтобы выказать Стасу уважение и благодарность, я здесь. Мне не интересны тусовки и пьяные вечеринки, не интересны глупые люди, после общения с ними чувствуешь себя высосанным и растраченным. Прежде, чем что– то сделать, куда– то пойти или с кем– то встретится, я задаю себе вопрос: что я получу после этого? Холодный расчет абсолютно во всем. Время самый дорогой ресурс. Формула моего успеха – это грамотное управление собственным временем и дисциплина. Именно поэтому к двадцати пяти годам я уже заработал свой первый миллион долларов. Я покупал людей, давал взятки, шел по головам. Я ставил заоблачные цели и не щадя себя шел к ним. Это стало моим наркотиком и смыслом жизни. За это «спасибо» моему тирану отцу, в глазах которого я был все время «недо». Недостаточно умный – и только поэтому я закончил экстерном школу на отлично, а затем получил параллельно два высших образования (одно очно, второе заочно) физмат и бизнес-аналитика. Мой мозг был как вычислительная машина, цифры мне давались легко.

Недостаточно спортивный – поэтому я убивал себя на тренировках в любое свободное время.

Недостаточно собранный – поэтому дисциплина, расписание и порядок вросли в меня на уровне ДНК с самого детства.

Я делал все, чтобы отец мной гордился и не оставил нас с матерью, как угрожал сделать при каждой их ссоре. Он не гнушался поднимать на меня руку, догадываюсь, что и на мать тоже, но лично я этого не видел. Зато видел, как он манипулировал деньгами, которых у него было очень много, но нам он выделял только на жилье и одежду. Он часто улетал на свою родину в Германию и как мы позже узнали, там у него была вторая, любимая семья. Когда мне было восемнадцать он посчитал, что выполнил свой долг передо мной как отец и окончательно исчез из нашей жизни оставив нас без единой копейки. Пока учился в институте, я пытался выйти с ним на связь и похвастаться своими успехами в надежде получить заветную похвалу. Но к третьему курсу я оставил эту игру в одни ворота, осознав, что отцу на меня полностью наплевать. К этому времени моя молодая и красивая мать, начала очень сильно сдавать. На фоне стресса от развода, новости о второй семье отца и безденежье, у нее начался васкулит, аутоимунное заболевание, и она сгорела на глазах.

Самое странное, что, стоя у ее могилы, я не испытывал ненависти к отцу. Я вообще придерживался мнения, что все происходящее в жизни человека – это полностью его заслуга. Мать могла бы давно уйти от него, начать строить свою собственную счастливую жизнь, а не терпеть унижение и нелюбовь.

За то каким я стал, тоже отчасти можно поблагодарить моего отца. Пока все мои друзья веселились и развлекались я учился и работал. Теперь я выше их всех на три головы. Счастлив ли я? Я не мог ответить на этот вопрос. Я так живу и по– другому уже не умею. Но год назад мне позвонил отец и попросил взаймы. Его бизнес был тесно связан с Россией, а после последних событий в мире он испытывает огромные трудности. Сказал, что наслышан о моих успехах и доволен, что воспитал такого сына. Доволен собой. Я молча слушал и ждал, что он что– то спросит о матери или моей жизни, поинтересуется женат ли я, и не стал ли он дедушкой. А ведь он им был, пусть и не долго. Отец вещал о ситуации в политике и экономике, объяснял, как можно перевести ему деньги в нынешних условиях, и отчитался куда он намерен их потратить. Немецкая щепетильность. Я положил трубку и заблокировал его номер. И это не детская обида или психоз. Просто это чужой мне человек, которому я ничего больше не должен.

Я встал из– за стола и вышел из ВИП-комнаты. Музыка сразу ударила в уши, и я поморщился, но возвращаться обратно не хотелось. Для приличия мне нужно еще пробыть здесь хотя бы минут тридцать. Я подошел к перилам, оперся двумя руками и посмотрел на танцующих и веселящихся людей внизу на танцполе. Мое внимание привлекло протяжное «У– У– У– У», звон бокалов и женский смех внизу. Три девушки за столиком чокнулись фужерами и выпили. Две брюнетки тут же выскочили из– за стола и принялись танцевать рядом, приглашая блондинку, которая сидела спиной ко мне, присоединиться, та нехотя, но встала, больше делая вид, что танцует. Она просто плавно двигала бедрами держась рукой за спинку бархатного, бордового дивана. А я неотрывно наблюдал за ее изгибами и текучими движениями. Я не видел ее лица, но что– то манкое было в стройной фигурке. Тут сбоку резко выпустили золотые, фольгированные конфетти и девушка обернулась. Миллионы золотых блестящих бумажек медленно падали с потолка, оседая на ее красивом лице и волосах, а я смотрел на ее нежную улыбку и распахнутые глаза. Мозг напрягся пытаясь вспомнить, где я ее видел… Точно. Это дочь Логинова. Испуганная блондинка, пытающаяся успокоить своего отца– психопата. Воспоминания о сцене двухдневной давности заставили меня поморщиться. Старый алкоголик просрал свой завод из– за тупых действий, и даже не понимал, что натворил. Я просто взял то, что и так шло мне в руки. Мне сказали, что несколько лет назад умерла его жена и после этого он сильно сдал и стал злоупотреблять. Даже позавчера, когда мне пришлось приехать к нему домой, чтобы поставить точку в этом деле, от него фонило перегаром. Из-за всего этого он забросил управление заводом, что привело к логичному финалу. Долги, устаревшее оборудование и технологии. Все посыпалось.

Так как я основной инвестор последние два года, просто заберу завод в счет невозвращенных средств.

Я вернулся мыслями к дочке Виктора Логинова. Жалко девочку, выросла на золотой перине, и банкротство отца будет очень неприятным сюрпризом.

Девушка продолжала медленно танцевать, периодически проводя по своим изгибам узкими ладонями. Потом подняла обе руки к голове и запустила их в густые золотистые волосы, приподнимая тяжелую массу. Одета была максимально просто, кожаные штаны, которые обтягивали ее длинные ноги и бедра, как вторая кожа, и топ с открытыми плечами. Никах страз и перьев как у ее подруг, но при этом она выглядела притягательнее и сексуальнее. Хорошая. Может ее тоже забрать себе? На вид молоденькая совсем. Интересно сколько ей? Восемнадцать? Двадцать? Обычно, я, тридцатичетырехлетний дядя, таких не выбирал. Не люблю нянчится с детьми. Но здесь ребёнком и не пахло, а пахло настоящей, роскошной женщиной.

Из нашей ВИПки вышел официант и я подозвал его к себе.

– Слушаю Вас! – любезно улыбнулся торопливо подошедший парень.

– Видишь тот стол внизу, с девушками? – указал я пальцем вниз.

– Да.

– Принеси им бутылку Cristal.

– Будет сделано. – услужливо кивнул парень, зная, что получит отличные чаевые за работу.

Через пять минут девушкам вынесли шампанское в кулере и три новых флюте. Брюнетки расплылись в улыбке и засыпали официанта вопросами. Он что– то ответил и указал подбородком на балкон второго этажа, где я стоял. Три головки одномоментно задрались вверх, но я смотрел только в одно лицо. Лицо, на котором сначала отразилось любопытство, а потом презрение. Мы смотрели друг на друга достаточно долго, а потом она резко отвернулась. Демонстративно проигнорировала наполненный официантом фужер и продолжила медленно танцевать.

– Принципиальная. Это хорошо. – уголок моего рта пополз вверх в недоброй улыбке. Я так долго делал все в своей жизни на автомате, что почти перестал испытывать эмоции. Потому ощущения в этот момент меня удивили. Что это? Азарт?

Телефон в кармане брюк завибрировал, я глянул на экран – звонили из Нью-Йорка. Это у нас уже ночь, а у них разгар рабочего дня. Я недавно приобрел там инвестиционные коммерческие помещения, сейчас идет процесс оформления и просто так мне звонить не будут, значит срочный вопрос. Я спустился вниз и вышел в просторный холл с зеркалами, где девушки обожали делать селфи, подошел к окну, занавешенному тяжелыми портьерами и ответил на звонок. Разговор был не очень приятный, возникли проблемы, но все решаемо. Просто это займет больше времени чем я планировал. Попрощавшись, повернулся чтобы возвратиться наверх, хотел забрать свой пиджак и уже наконец– то уехать отсюда, но увидел ЕЕ. Девушка подошла вплотную к лестнице, которая вела вниз к гардеробу и выходу, но замерла, пристально смотря в экран телефона.

Воспользовавшись возможностью, я вдоволь рассмотрел ее профиль с более близкого расстояния. Почувствовав мой взгляд, она вскинула от телефона голову и посмотрела на меня. Сузила глаза как лисичка, как бы предупреждая: «Не приближайся!», но с места не сдвинулась.

– Почему ты не стала пить шампанское? – начал я диалог.

– Не помню, чтобы мы переходили на «ты». – моментально выставила дистанцию. – В любом случае, мне от вас ничего не надо. – и опять уставилась в телефон.

Я довольно хмыкнул, эта игра мне определенно нравилась. Направился к девушке и встал на ступеньку ниже, лицом к ней. Засунул руки в карманы и медленным взглядом стал гулять по ее лицу. Ее запах коснулся ноздрей. Вкусная. Дико захотелось прям сейчас прижать ее и втянуть аромат от шеи и волос. Давненько меня так не вело от женщины. Коричневые брови сначала возмущенно взлетели вверх, а потом недовольно сошлись на переносице. Но она не сдвинулась с места. Показывает, что не боится меня.

– Вы знаете, что такое личные границы?? – она убрала телефон в задний карман брюк и сложила руки на груди.

– Как тебя зовут? – проигнорировал я ее замечание.

Наши глаза сейчас были на одном уровне, хотя она стояла на ступень выше и была на каблуках.

– Вам незачем знать мое имя, вряд ли мы с вами еще встретимся. – и сделала шаг в сторону.

– Ты же не знаешь, что происходит на самом деле. – Спокойно произнёс я. Она замерла и непонимающе посмотрела на меня. – То, что между мной и твоим отцом. – уточнил.

Меня разозлил ее взгляд как на ничтожество, которое пришло в их прекрасную жизнь и внесло туда разлад и проблемы. Девочка явно уже не маленькая, пусть снимет розовые очки.

Но с критическим мышлением у нее было все в порядке, что– то в происходящем она понимала, потому что после моей фразы немного поникла, но взгляд не опустила.

– Отец должен вам денег?

– Да.

– Много?

– Много.

Она устало прижалась спиной к стене, к которой шагнула, чтобы обойти меня.

– Вы заберете завод?

Я медлил с ответом, но рано или поздно она узнает.

– Заберу.

Девушка медленно закрыла глаза и глубоко задышала, пытаясь принять услышанное.

Мне никогда никого не было жалко. Отвратительное, мерзкое, липкое чувство. Подавляющее большинство людей, которое вызывают у вас жалость, осознанно или неосознанно сами завели себя в такие обстоятельства, чтобы питаться эмоциями и сожалениями других людей, потому что на что– то продуктивное, благородное и правильное они не способны. И наоборот, в противовес им, люди, которые объективно могли бы претендовать на жалость, инвалиды или те, кто обременен тяжелым или неизлечимым диагнозом, зачастую, достойны наивысшего уважения. Они продолжают работать и вести обычный образ жизни. Не требуют внимания к своей персоне и не ноют.

А сейчас, я смотрел на хрупкую красавицу, чей мир в ближайшие дни перевернется на сто восемьдесят градусов, и что– то неприятное растекалось в груди. Но холодный мозг напомнил мне, что это не мои проблемы, и даже если ее папаша, не оставил дочери подушку безопасности, то с ее внешностью, такую быстро приберут к рукам. Не пропадет.

Ей потребовалось несколько секунд чтобы взять себя в руки. Оттолкнувшись от стены, девушка собралась спуститься по лестнице к выходу.

– Уйдите с моей дороги. – четко произнесла, глядя сквозь меня своими глубокими карими глазами. Звучало как приказ.

Я отошел, давая ей дорогу, но она не успела сделать и шагу.

– Мира! – из шумного помещения вынырнула одна из ее подруг. – Хорошо, что ты еще не уехала! – с интересом забегала глазами по нам обоим. – У тебя браслет слетел, наверно застежка сломалась, мы нашли на диване. – И протянула золотое изделие.

Мира невидящим взором посмотрела на украшение и на автомате, без эмоций забрала его с ладони подруги. Потом развернулась и быстро пошла вниз. Я проводил ее взглядом.

– Это же вы нам шампанское подарили? – услышал сбоку и без интереса посмотрел на девушку в чем– то розовом и откровенном. Она призывно улыбнулась. – Так приятно, когда мужчина делает щедрые комплименты. – намотала темную прядь на палец. – А у меня сегодня день рождения, не хотите присоединиться к нам?

– Нет. Не хочу. – улыбка сошла с ее лица, а я пошел за пиджаком.

Глава 4

Ян.

Завтра утром я вылетал в Калининград. Сейчас все мое внимание занимали устаревшие верфи, которые я планировал модернизировать, и хотел это сделать частично за счет государства, поэтому мне нужна встреча с губернатором.

Уже несколько часов я изучал анализ, сделанный по всем верфям мира, моими аналитиками. Я никогда ни во что не ввязывался без тщательного изучения ниши и полного понимания перспективы.

– Да. – меня прервал звонок юриста.

Всю эту неделю мои юристы готовили документы для перехода права собственности на завод Логинова. Встречаться с ним еще раз у меня не было никакого желания, поэтому я отправил людей со всеми бумагами к нему домой, чтобы он подписал.

– Ян Александрович, поздравляю вас с новым активом. Виктор Логинов все подписал.

– Отлично. – завод уже был делом отработанным, поэтому я переключился на то, что актуально. – Дима, успеешь посмотреть до завтра судебную практику по верфям? – вопрос был риторический, кроме «да», другие ответы не предполагались. Со мной работали специалисты только высокого уровня, заточенные на результат. – Сделай мне краткую сводку, я в полете почитаю.

– Сделаю к вечеру.

На улице уже стемнело. Я так погрузился в рабочие моменты, что даже свет не включил, только экран компьютера освещал кабинет холодным светом. Откинувшись на спинку кожаного кресла, потер переносицу пальцами, чтобы немного расслабить уставшие глаза.

В коридоре послышались шаги и голоса, которые становились все громче. Дверь в мой кабинет распахнулась и в комнату ворвался свет вместе с взъерошенной заплаканной Мирой, моим секретарем и парой охранников на заднем плане. Мне потребовалось несколько секунд чтобы понять, что здесь вообще происходит. Охранники пытались схватить девушку за руки, она вырывалась и оскорбляла их всеми возможными словами. Секретарь причитала и всплескивала руками, иногда поглядывая на меня со страхом.

Я медленно поднялся из– за стола опираясь на обе руки, и чтобы успокоить этот балаган, со всей силы ударил ладонью по столу.

– Тихо!

Все замерли. Мира резко выдернула руку из лап одного из охранников и уставилась на меня.

– Хватит смелости поговорить с девушкой без охраны? – глаза блестели от слез, кончик носа и пухлые губы алели даже в сумраке кабинета.

– Все вышли! – Я посмотрел за ее спину на своих подчинённых.

Когда дверь захлопнулась, она сделал два шага ко мне.

– Ты мерзкое ничтожество! – прошипела с презрением. – Я знаю, как все было на самом деле! Все эти годы ты вился как гиена возле моего отца, зная, что он пережил страшную потерю и уязвим как никогда! Ты появлялся каждый раз, когда происходили трудности и под видом помощи вливал свои деньги прекрасно зная, что отец никогда не сможет тебе их вернуть. Ты дождался нужного тебе момента и потребовал все назад! – Я слушал и не перебивал, мне было интересно какую историю ей рассказал ее отец, пытаясь выгородить свой провал. Обойдя стол, я оперся о него и сложил руки на груди. – Ты ублюдок, у которого нет ничего святого! – С каждой фразой ее и без того сорванный и хриплый голос становился все громче. Она размахивала руками, от чего полы ее черного пуховика разлетались в разные стороны. – Ты подсовывал ему документы на подпись, когда он был не трезв!

Тут я уже откровенно, засмеялся опустив голову себе на грудь. И не заметил, как Мира, как дикая кошка, набросилась на меня с кулаками. Я успел перехватить ее руки за запястья, но она извивалась и вырывалась.

– У отца случился инфаркт! Он в реанимации в тяжелом состоянии! Ты доволен Майер? – Слезы бурным потоком текли по ее щекам, она стала захлебываться и оседать на пол. Я потянул ее на себя, развернул и прижал спиной к своей груди, заблокировав ее руки. Она билась как в конвульсиях, пытаясь вырваться.

– Не трогай меня! Не прикасайся! Я ненавижу тебя! Ненавижу! – Она мотала головой в разные стороны.

– Отпущу, когда перестанешь истерить. А теперь слушай меня. – Я встряхнул ее чтобы она перестала дергаться и наклонился к уху. – Это мир больших денег и больших дяденек, в котором ты ни черта не понимаешь. Да у твоего отца случился непростой период в жизни из– за чего он сделал несколько неправильных решений которые оказались фатальными для завода. Если бы не пришел я, завод перестал бы существовать еще год назад.

Рассказывать более подробно в какую яму скатился ее отец и как он все похерил, я не считал нужным, она все равно всегда будет на его стороне. То, что он в реанимации было хреново, но я своей вины в этом абсолютно не чувствовал.

Тело девушки обмякло в моих руках, она притихла и успокоилась. Я убрал руки, давая ей свободу. Она пошла к выходу, не оглядываясь. Уже стоя в дверях, Мира посмотрела на меня и с трудом разлепив губы сказала.

– Если он не выживет, я прокляну тебя Ян Майер.

Вышла и тихо закрыла за собой дверь.

Через три дня я узнал, что Виктор Логинов скончался.

Глава 5

Мира.

Три месяца спустя.

Щелчок зажигалки показался очень громким в гудящей тишине. Я поднесла огонь к тонкой свечке, которая одиноко украшала шоколадный маффин, и он тут же перекинулся. Сегодня мне исполнялось двадцать лет. Я смотрела на плавящийся воск и думала о том, что надо бы загадать желание… Но желаний не было. Все, о чем я когда– то мечтала, стало неактуальным. Карьера, планы на жизнь, отпуск летом, даже образование, которое я получала специально, чтобы перенять управление заводом. Ничего больше не имело смысла и будущего. Я осталась абсолютно одна на этом свете. В первое время эта мысль причиняла мне почти физическую боль. Я выла сутками напролет. Я спрашивала Бога зачем он так со мной поступил. Я засыпала и просыпалась в слезах. В какой– то момент, мысли о смерти стали все чаще появляться в моей голове. Ник Ник как будто чувствовал это. Стал регулярно звонить и спрашивать, как у меня дела. Рассказывал какие– то личные истории работников, которых я знаю, спрашивал, что мне нужно и даже порывался приехать. Всеми силами пытался вернуть меня к жизни. Про то как идут дела на заводе – умалчивал, а я и не спрашивала. Меня это больше не касается.

После сорока дней стало полегче. Я устала плакать, а может просто слезы закончились. Съездила в университет и перевелась на заочное. Оно дешевле. Этот год был полностью оплачен, но мне предстояло еще два. Встретилась со своими подружками, они искренне пытались мне посочувствовать, но обсуждение кто где провел зимние праздники было для них веселее, и я их не осуждаю. Их жизни не закончились два месяца назад. Я посидела для приличия час и сказала, что мне нужно бежать. В метро думала о том, что между нами теперь колоссальная социальная яма. Они обсуждают Сент– Барт на летние каникулы, я могу только рассказать, как срочно ищу работу.

После смерти отца, вскрылось все, что было от меня спрятано. Я думала, что потеряла только завод, но отец заложил все наше движимое и недвижимое имущество, чтобы поддержать производство на плаву. Все было кинуто на спасение завода, который отобрал Майер. Банки в первую же неделю после кончины подали в суд на компенсации и, естественно, выиграли тяжбы. У меня осталась только моя машина, которая была записана на мое имя. Жемчужная малышка, которую папа подарил на восемнадцатилетие. Пришлось попрощаться с ней на прошлой неделе, чтобы у меня были хоть какие– то деньги на питание и жилье.

Я обняла себя за плечи. В доме было зябко. Как быстро он остыл. Сегодня утром отключили свет и отопление. Еще месяц назад дом перешел банку за долги, но они не отключали тепло, чтобы дом не перемерз, а сегодня, видимо, по их мнению, пришла весна. Я должна съехать в течение двух недель и могу забрать с собой только личные вещи.

Я посмотрела на кекс, залитый воском свечи, которую я так и не задула, встала из– за стола и пошла спать.

Первым делом мне нужно найти квартиру и работу. За первый пункт я не переживала, а вот со вторым были большие проблемы. Я студентка без опыта, с распростертыми объятиями меня точно нигде не ждут. Может мне устроиться на наш завод? Там бы я могла работать на любой специальности так как знакома со всеми сферами. Хотелось бы посмотреть на лицо Майера в этот момент. Я зло засмеялась, а потом сжала челюсть до хруста. Ненавижу.

Я попыталась найти вакансию личного ассистента (побуду на побегушках, ничего страшного), но везде требуется опыт и наличие собственного автомобиля. Рассматривала такие варианты как администратор в салон красоты или медцентр. Так же думала про офисную работу, например помощником бухгалтера. Там требования не велики, сиди и забивай первичную документацию. Все эти вакансии подходили мне как неопытной студентке, но зарплата была катастрофически мала. А у меня больше нет мамы и папы, которые могут подкинуть деньжат, как большинству других молодых людей, и нет крыши над головой, которую так же обычно обеспечивают родители. Мне нужна работа, где хорошо платят.

Сидя с ноутбуком на кровати в своей комнате, я усердно перебирала все предложения на «HH». В глаза бросилась зарплата, которая меня бы более чем устроила. Официант? Это где у нас так официанты зарабатывают? Щёлкнув на объявление, я провалилась на страницу работодателя. Один из лучших ресторанов города расширяет штат. Я знаю это заведение, была там пару раз, место действительно высокого уровня. Зарплата, как я и думала, указана с учетом чаевых и не является гарантированной, есть фиксированный оклад, и он такой же как в других ресторанах. Но я прекрасно знаю какой контингент туда ходит и знаю, какие чаевые оставляют эти люди. Пробежалась по требованиям. Чистоплотность, аккуратность, быстрая обучаемость, знание языков приветствуется, так как много иностранных туристов посещают это заведение. В целом, между строк я прочитала, что ищут красивых, молодых, обаятельных, услужливых и шустрых, чтобы являлись одной из визитных карточек ресторана. Прислуживать я не умела и не очень хотела, но у меня была одна замечательная черта, если мне что– то надо, а сейчас мне очень нужна большая зарплата, я подстроюсь под обстоятельства и буду делать, то что нужно. Если там действительно можно заработать такие деньги значит я буду приятно улыбаться и очень быстро уносить грязные тарелки. Плюс я очень хорошо владела английским языком благодаря лучшей частной школе, в которой я училась.

В ресторан меня взяли сразу. В чем я и не сомневалась. Внешностью и умом я всегда выделялась. И мой идеальный английский послужил жирным плюсом. Дальше, нашла небольшую квартиру-студию недалеко от работы и перевезла свои вещи.

Работать оказалось не сложно. Да, я уставала и ноги к вечеру гудели. Но заведение никогда не было загружено на сто процентов. Люди приходили отдохнуть и приятно провести время, поэтому спешки, беготни и аврала не возникало. Меня обожали деловые пузатые дядечки в костюмах, которые проводили у нас деловые обеды, а я обожала их, потому что за мою улыбку они мне очень щедро отстегивали. При этом все было культурно и без намека на пошлость, потому что контингент был интеллигентный и приятный. Я даже иногда шутила с ними, чтобы расслабить их забитый рабочими вопросами мозг. В коллектив тоже быстро влилась. Все были примерно на одной волне, молодые, неглупые, целеустремленные. А с одной девушкой мы даже очень сблизились. Так незаметно наступило лето.

Глава 6

Мира.

– Ира, мне завтра последний экзамен надо сдать, ну пожалуйстааа. – канючила я у подруги, зная, что уже немного обнаглела.

– Логинова, у тебя ни стыда, ни совести. Я вообще без выходных работаю! – Ира пробивала только что принятый заказ в R– Keeper.

– Все следующую неделю возьму на себя! А там как раз погода хорошаяяя. Съездишь на пляж. – продолжала я подмазываться.

– Лучше я домой съезжу, маме что– то поплохело. – потом повернулась ко мне лицом и закатив глаза, мол: «ну что с тобой делать?», кивнула. – Ладно. Но это в последний раз.

Я чмокнула ее в щеку и побежала в зал. Утром был зачет, поэтому я только пришла на смену. Столиков было занято немного, меньше половины. Бегло пробежала глазами по гостям, может кому– то что– то надо. Вдруг мое сердце застучало сильнее и лицо бросило в жар. Человек, которого я бы мечтала не видеть и не знать никогда в жизни. Ян Майер сидел за столом с каким– то мужчиной и внимательно слушал, как тот что– то торопливо ему рассказывал. Как всегда весь идеальный. Дорогой костюм, прекрасно сидящий на спортивном теле, волосы безупречно уложены, а осанка и стать сразу всем транслируют, что он лидер, перед которым желательно пресмыкаться. Мне хватило одного взгляда на этого человека, чтобы вспыхнуть как спичка. Я вспомнила отца в одном халате на снегу и ветру, и как он до срыва голоса орал на Майера пока тот равнодушно натягивал перчатки, вспомнила как папе стало плохо после ухода его адвокатов, и я в слезах умоляла его держаться до приезда реанимации пока он хрипел на моих руках. Отца больше нет, его детища нет и смысла моей жизни тоже нет. И все это из– за НЕГО. Человека, который как ни в чем не бывало сидит сейчас в одном из самых дорогих ресторанов страны, прекрасно выглядит и живет свою лучшую жизнь. Меня отвлек звон кружек сбоку, и я посмотрела на баристу. Парень за стойкой передавал Ире две чашки кофе, а она устраивала их на подносе.

– Ира, это кофе для тех мужчин? – я подошла к подруге и кивнула в сторону интересующего меня столика.

– Да.

– А давай я отнесу. Скажи кому какой?

Ира хмыкнула, но пропустила меня к подносу.

– Американо – красавчику, капучино – второму, с пузиком.

Я кивнула и обратилась к парню за барной стойкой.

– Вася, дай пару кубиков льда.

Он непонимающе посмотрел на меня, впрочем, как и Ира, но протянул лед на специальной лопатке. Я схватила пару кусочков и бросила их в черный кофе. У меня в голове возникла шальная идея, подпортить кое– кому настроение, но отвечать за нанесение ожогов я не хотела. Быстро взяла поднос со стойки и не обращая внимание на возмущенное шипение подруги за спиной направилась к мужчинам. Они даже не подняли головы, когда я подошла к ним вплотную. Первым поставила капучино. Пусть незнакомый мужчина насладится своим напитком и шоу. А американо я практически демонстративно вылила на белоснежное полотно рубашки Майера. Он рефлекторно откинулся на спинку стула расставляя руки в стороны и под его весом стул немного проехал по скользкому полу. Все вокруг замерли.

Ян очень медленно поднял на меня, пылающий яростью взгляд.

– Ох, как же так. Приношу свои извинения. – Я зажала поднос подмышкой и приложила обе ладони к щекам. При этом очень плохо отыгрывая сожаление я хлопала невинно ресницами. Мне было весело и мои глаза это выдавали.

– Мира? – его взгляд на секунду смягчился, но услышав мое издевательское извинение он опять сжал челюсти и свел брови на переносице.

– Давайте я принесу вам влажное полотенце. – произнесла я с приторной улыбкой, предвкушая как идеальный Майер трет грязное пятно на своей рубашке. Но не успела даже развернутся.

– А давай– ка мы сделаем по– другому. – Он поймал меня за запястье, резко встал, с шумом отодвинув стул и потащил в сторону уборных.

Все что я успела заметить это огромные испуганные глаза Иры и Вани.

Ян резко распахнул дверь первой попавшейся уборной и впихнул меня внутрь. Я остановилась на середине просторного помещения и развернулась в тот момент, когда он закрывал замок на два оборота. Потом он резко сдернул пиджак со своих плеч, кинул его на закрытый унитаз и стал расстёгивать пуговицы на груди.

– Ч– что ты делаешь? – я попятилась назад и уперлась в раковину вцепившись в нее руками за спиной. Я как заторможенная смотрела на его пальцы, которые уже расстегнули манжеты и теперь выдергивали рубашку из брюк. Мамочки, кто– то же должен меня спасти, может закричать? Он делал все очень быстро, рваными четкими движениями. В каждом жесте сквозило раздражение. Сняв сорочку, он бросил ее в меня, но я успела поймать, меня обдало запахом мужчины, терпкого парфюма и кофе.

– Застирай. Быстро. – Скомандовал он.

Я возмущенно уставилась на мужчину напротив, собираясь послать его куда подальше, но вид обнаженного тела, да еще какого тела, лишил меня дара речи. Моментально стало жарко и мои щеки порозовели. В горле пересохло. Я нервно втянула воздух и опять почувствовала его запах. О, Боже, что со мной происходит?

Я прикусила губу, что не осталось незамеченным для Яна, потому что его глаза опустились на мой рот, и резко повернулась к раковине, чтобы не смотреть на него. Хотела поиздеваться над ним, а в итоге, это он издевается надо мной. Я намочила залитую кофе полу рубашки и нанесла немного жидкого мыла. Отстирывалось плохо. Можно было бы предложить ему оплатить новую сорочку и не унижаться, но сейчас это обошлось бы мне в ползарплаты, я прекрасно знала этот бренд.

Он подошел сбоку и оперся плечом о стену сложив руки на груди. Даже боковым зрением было заметно как надулись мышцы на руках и груди в этой позе. Мне стало жарко то ли от стирки и горячей воды, то ли от прожигающего взгляда Майера.

– Зачем ты это сделала? – голос был уже не такой агрессивный как пару минут назад.

– Захотела и сделала. – я пожала плечами.

– Теперь довольна результатом?

– Нет, не довольна! – я отжала мокрую часть рубашки и встряхнула ее так, чтобы брызги попали на него. Ян поморщился и отступил на шаг. Автоматическая сушка для рук висела за его спиной и мне пришлось обойти Майера, чтобы посушить рубашку, при этом мои глаза предательски скользнули по гладкому торсу и прессу.

Мне потребовалось еще пару минут чтобы посушить рубашку, благо она была из тонкого хлопка. И все эти минуты мой затылок жгло от взгляда Яна.

– Застегнешь сам или тоже помочь? – я кинула ему рубашку и повернулась к выходу. Но только я схватилась за ручку как Ян уперся ладонью в дверь, не позволяя мне открыть.

– Мира, тебе нужна помощь? Деньги? Где ты живешь? – я посмотрела на него как на дурака, пару раз хлопнула ресницами, а потом истерично рассмеялась. Я так долго хохотала, что он успел надеть рубашку и застегнуть почти все пуговицы. Все это время он не сводил с меня взгляд.

– Когда ты разорял моего отца, тебя не волновало, где и на что я буду жить? – чересчур весело спросила я. Ян поморщился на это фразе, но спорить не стал.

– Выпусти меня! – было невыносимо находится с ним в одном помещении. – И сделай, одолжение, больше не приходи сюда.

Я вышла первая, он сразу за мной. Ира стояла недалеко от двери, я взглядом показала, что ничего страшного не произошло. Жива. Майер вернулся к своему собеседнику, который с интересом проводил меня взглядом. А я ушла в подсобку перевести дух.

Глава 7

Мира.

– Мира, тебя там мужчина спрашивает за столиком в углу. – Катя торопливо забрала тарелку с десертом, и исчезла. Я вышла в зал и увидела мужчину, с которым здесь был Ян два дня назад. Странно, что ему от меня нужно?

– Добрый день, вы хотели, чтобы я вас обслужила? – Я вежливо улыбнулась.

– Добрый день, Мира. Меня зовут Михаил и я хотел бы с тобой поговорить.

Мужчине, на вид, было лет пятьдесят. Полноватый. В темных волосах уже виднелась седина. Глаза светлые, почти прозрачные, хитрые. Судя по костюму и часам, уровень персоны не меньше Майера.

– Слушаю вас. – дежурная улыбка уже приросла к моему рту.

– А можем мы это сделать, когда у тебя закончится смена? – и увидев изменения в моем лице, поторопился оправдаться. – Я уверяю, дело, которое я хочу предложить может тебя очень заинтересовать и это никак не касается ничего такого, о чем ты подумала.

Очень хотелось отказать этому странному мужчине, но любопытство взяло верх.

– Ну хорошо, давайте завтра, перед сменой. В 11.00. В соседнем здании есть кофейня с ярко– розовой вывеской, мимо не пройдете. У меня будет тридцать минут.

– До завтра. – он довольно кивнул.

Я подходила к кофейне и размышляла, о том, что друг Майера, наверняка, послан им самим чтобы выведать как у меня дела. Видимо этого дьявола немного замучила совесть, когда он увидел меня в костюме официантки.

Михаил уже ожидал меня за столиком. Я поздоровалась, стянула сумку с плеча, и села напротив.

– Здравствуй, Мира. Закажешь что– то? – он прокатил меню по столу в мою сторону, тут и официантка подошла.

– Мне только воды. – я добродушно улыбнулась коллеге.

– Я слушаю вас, о чем вы хотели поговорить? – я вернула все внимание на мужчину. Пусть быстрее выкладывает, что у него за дело, рассиживаться с ним не хотелось.

– Ты же дочь Виктора Логинова?

Я удивилась. Не помню его в рядах приятелей моего отца.

– Да. – недоверчиво сузила глаза.

– Прими мои соболезнования.

Я кивнула, и он продолжил.

– Я наслышан о том, что произошло с твоим отцом и о том, что Ян Майер завладел вашим заводом. Если не ошибаюсь, это и стало причиной ухудшения здоровья Виктора, да? – я молчала, не понимая к чему ведет этот человек. – Я знал его не близко, но знал. Мы часто виделись у общих знакомых. Прекрасный был человек. Всеми уважаемый. Столько сил и лет потратил чтобы поднять такую махину, а какой– то щегол обскакал его и обвел вокруг пальца.

– Я думала вы друг Майера.

– Друг? Что ты! У Майера нет друзей. Он может приблизить к себе кого– то только чтобы использовать с пользой. А потом пережует и выплюнет за ненадобностью.

– Кхм. – я прокашлялась. – Так, а я здесь при чем? Зачем вы меня позвали?

– Ты знаешь, что твой отец не единственный, с кем он провернул такую схему и отжал бизнес?

Я замотала головой и пожала плечами. Я не знала ничего про Яна Майера.

– Этот выскочка уже переходит все границы и начинает ходить по головам. А позволяет он себе это, потому что у него везде связи и «крыша». Кого– то он держит крупными взятками, кого– то другими способами.

– Михаил, я не поним…

– Мира, его надо остановить и можно остановить. И мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – я даже засмеялась этой нелепости. – Я обычная двадцатилетняя девчонка, у которой ни кола ни двора. Чем я вам помогу?

– У него в доме есть сейф. Там хранится документация по всем сделкам, и вся информация на людей, которые с ним повязаны. Я уверен, что там есть и компромат на всех значимых персон не только города, но и страны. Мне нужно знать, как и с кем он работает. Раскрыв его схемы, мы сможем его уничтожить. Майер зарвался до предела! Его надо приземлить.

– Это все замечательно, но при чем здесь я? – Я уже начинала злиться.

– Мира, к нему в дом может попасть только женщина. А вскрыть сейф сможет та, которой он будет доверять.

– И вы решили, что это я? – я даже лицо руками закрыла, услышав этот бред.

– Я на 90% уверен, что это ты!

– Можно узнать почему? – меня даже начал забавлять этот диалог.

– Он не равнодушен к тебе.

Я засмеялась.

– Как вы это поняли? По тому что он потащил меня стирать его рубашку в туалет?

– Нет, потому как он поменялся в лице, когда тебя увидел, по тому, как он остаток разговора выискивал тебя глазами и по тому, как он разговаривал с управляющей, которая поймала нас на выходе и стала извиняться за тебя. А он ответил ей, чтобы не смели тебя трогать и тем более увольнять.

Смеяться я перестала.

– И что вы хотите от меня? Чтобы я его соблазнила? – я опустила глаза на свои пальцы которые теребили меню.

– Да. – сказал он прямо, без обиняков.

– Это человек, который разрушил мою жизнь и которого я люто ненавижу, а вы предлагаете мне лечь под него. Или вы думаете Майера устроит подержаться за ручки?

– Именно по этой причине я тебе это и предлагаю. Возможно, чтобы взять реванш, придется чем– то пожертвовать, но награда того стоит.

– И какова награда лично для меня?

– Ты получишь свой завод обратно. 100% акций.

Я перестала дышать. Об этом я даже мечтать не смела.

– Как вы это сделаете?

– Когда мы его прижмем и перережем все связи, он уже не будет таким властным. В лучшем случае сам вернет, в более сложном – отмотаем сделку назад и признаем недействительной. И ты, за оказанную услугу, получишь свое наследство.

Из его уст все звучало так легко и просто. Соблазни, открой сейф и получи завод в награду. То, что Ян проявил какие– то эмоции при нашей встрече еще ничего не значит. Да и даже если у меня получится проникнуть в его дом, нужно задержаться там не на одну ночь, а как минимум на период, чтобы он расслабился и доверился. Я не уверена, что Майер заводит постоянные отношения. Скорее интрижки на ночь. И как узнать код? Да и если все получится, где гарантии, что эти деловые дяди меня не кинут или не подставят. А если Майер все узнает? Он же просто убьёт меня! Прямо там, в своем доме. И постельный вопрос тоже не на последнем месте. Смогу ли я лечь в кровать к человеку, которого ненавижу?.. Даже ради своей мечты и того, что принадлежит мне по праву…

Мужчина напротив, терпеливо ждал моего решения.

– Михаил, я не думаю, что смогу. – я отрицательно замотала головой. – Вы сильно переоцениваете мое влияние на Яна. Не думаю, что смогу соблазнить его и уж тем более вовлечь в серьезные отношения.

– Мира, – он накрыл мои руки своими ладонями. – Я понимаю, что ты испугалась, но я буду твоей подстраховкой. Любой поворот не по сценарию – и мы все прекратим. Но мы должны хотя бы попробовать. Я напоминаю тебе, что твой отец не единственный пострадавший, который лишился бизнеса. Вседозволенность Майера надо остановить.

– Н– нет.

– Хорошо, давай так. – он отпустил мои руки и откинулся на спинку стула. – В пятницу пройдет очень значимое мероприятие, посвященное крупному бизнесу России. Там будут приглашенные уровня министров и губернаторов. Майер присутствует на этом вечере каждый год. Я сделаю тебе пригласительный, и ты просто попробуешь завязать с ним разговор. Если он категорически не пойдет на контакт, то мы тебя больше не потревожим. – но видя мою нерешительность добавил. – Мира, хотя бы попытайся помочь себе и нам, может все окажется легче чем мы думаем.

Я прикрыла глаза. Просто сходить на вечер можно. Там сразу станет понятно смогу я это сделать или нет. Если он ответит на мои сигналы, то нужно будет только немного перетерпеть пока не получу бумаги на руки. А потом свобода и моя мечта у меня в руках. Это как прыгнуть с высокой скалы в воду. Надо просто зажмуриться и сделать шаг. А потом уже не страшно.

– Хорошо. – мне показалось, что мой голос дрогнул. – Я попробую.

Глава 8

Мира.

Я тщательно подбирала наряд. Хотела выглядеть на все сто. Не для него, для себя. Мне нужно на один вечер вернуться в образ счастливой, уверенной, обеспеченной девушки. Я больше не принадлежала миру богатых, сильных и влиятельных, поэтому нельзя было допустить, чтобы неуверенность взяла власть надо мной.

Я достала черное дизайнерское платье, которое привезла прошлой осенью из Лондона для своего двадцатилетия, которое мечтала отметить грандиозно. Наивная.

Тугой, плотный корсет обтягивал грудь и талию. Юбка в пол была сделана из воздушного, жатого материала, что делало образ немного рокерским и исключало принцесскину ванильность. Пышная юбка оставалась не тяжелой. Края не были сшиты до конца, поэтому они разлетались при ходьбе открывая правую ногу почти до паха. Босоножки, с атласными ремешками на пальчиках и на щиколотке, идеально вписались в воздушный, немного дерзкий образ. Тяжелые волосы разделила на ровный пробор, гладко зачесала и сформировала низкий узел на затылке. Стрелки на веках, густые черные ресницы, красные губы и крупные мамины серьги с большим квадратным коричневым камнем в центре, и россыпью бриллиантов вокруг него, закончили мой образ.

Молодой человек из организаторского состава вел меня к моему месту через весь зал. Я опоздала, поэтому ловила на себе множество взглядов, но сама не замечала никого. Впереди маячил круглый стол, за которым располагались человек десять, и пустующий стул, предназначенный, видимо, для меня. Справа от моего места, сидел мужчина в черном смокинге или костюме, и разговаривал с соседкой. По осанке и светлым волосам, я догадалась, что это Майер. Ого! Котов – позже я узнала фамилию Михаила – не только достал мне пригласительный на этот вечер, но и посадил меня рядом с Яном. Я занервничала.

Подойдя к столу, я вежливо улыбнулась и окинув сидящих взглядом, кивнула в знак приветствия всем сразу. Опустилась, на отодвинутый парнишкой стул, и почувствовала, как обожгло правую щеку. Делать вид, что я не замечаю пронизывающий взгляд Яна было глупо, поэтому я с равнодушной маской повернулась к нему.

– И ты здесь? – произнесла скучающим тоном и уставилась в меню вечера которое лежало на тарелке.

Он очень долго изучал мой профиль и меня начало это раздражать.

– Как ты сюда попала? Еще и за мой стол?

Что?? Это что, какой– то особенный, королевский стол? Да что он себе позволяет? Лавина гнева поднялась изнутри и затопила мои щеки. Я бросила картонное меню на тарелку и повернулась к нему корпусом.

– Как попала? Перелезла через забор, потом по– пластунски ползла по газону, чтобы охранники меня не заметили, а затем разбила окно в кухне – и вуа– ля, вот я здесь! За ТВОИМ столиком.

Он ухмыльнулся одним уголком рта.

– А если серьезно?

– А если серьёзно? – я прошипела ему глядя в глаза. – Если тебе что– то не нравится, то ты можешь встать и пересесть за другой стол!

– Не хами. – он не отрывал своих глаз от моих.

– А то что? Разве ты что– то еще можешь сделать мне Ян Майер? – я повернулась к столу и схватила фужер с шампанским, которое в этот момент было очень необходимо моему пересохшему горлу и расшатавшимся нервам.

Майер потерял ко мне интерес и повернулся к своей собеседнице справа. Когда официант ставил мне тарелку с закуской, у меня получилось бросить взгляд на эту женщину. Красивая брюнетка лет тридцати – тридцати пяти, в ярком синем платье. Она была поглощена вниманием, которое ей оказывал Ян и будто таяла. А я только сейчас поняла, что мужчину, которого я притащилась сюда соблазнять, сопровождает другая женщина. Какая же я идиотка.

Спустя полтора часа, когда люди поели, выпили и прослушали основные речи этого вечера, в воздухе принялась витать атмосфера расслабленности и веселья. Многие стали перемещаться от столика к столику. Кто– то пританцовывал под песни приглашенной на этот вечер звезды. Я решила прогуляться, хотя бы до уборной, но по пути встретила Котова, который зыркнул на меня и моментально отвел глаза, и пару знакомых моего отца, которых я тоже знала. С некоторыми я просто поздоровалась и перекинулась парой слов. А давний друг моего отца, Сергей Игоревич, увидев меня, сначала засыпал кучей вопросов, а потом, настоял, чтобы я присела за их стол и познакомилась с его внуком. Ни с каким внуком я знакомиться не хотела, но согласилась на предложение, так как это были единственные люди, на вечере, с которыми я могла хоть немного пообщаться.

Внук, робкий девятнадцатилетний Антон, уступил мне свой стул и встал рядом. Он поздоровался со мной липкой рукой, и пока мы вспоминали с его дедом моего отца, пялился сверху на мое декольте. Привыкнув к атмосфере и людям, и выпив три бокала шампанского, я немного расслабилась. Устроившись удобно полубоком за столом, чтобы быть обращенной и к внуку и к его дедушке, я сложила ногу на ногу, при этом полы юбки опустились оголяя мои длинные, стройные конечности, но я не стала запахиваться, Сергею Ивановичу закрывал обзор стол, а Антон пусть наслаждается: судя по субтильности и неуверенности, девушки его вниманием не балуют.