Читать онлайн Нагария-Столярка

Нагария-Столярка

Глава-1. Старые уроки.

1. Новые условия.

На следующее утро в половине седьмого часа был возле ворот столярки, которая на иврите называется «Нагария». С нетерпением ждал приезда хозяина столярной мастерской.

Но он приехал вместе со всеми рабочими на своём мини-автобусе, за рулём которого был сам хозяин столярной мастерской. Точнее если сказать, то Арик был средним сыном Мордыхая, хозяина нагарии.

Просто хозяин доверил своему среднему сыну Арику заправлять всеми делами в столярной мастерской. Оставляя за собой контроль за деньгами. Мордехай ни давал своим детям пустить на ветер свой бизнес, который он раскручивал в течение нескольких десятилетий своей сознательной жизни вместе с другом Мишелем из Марокко.

Теперь самый шустрый из четырёх сынов Мордехая управлял раскрученным бизнесом в изготовлении мебели для «Бейт кнесет» синагог по городам Израиля.

– Ты начнёшь свою работу на заготовках. – сказал мне, Ушер, требование Арика. – Затем ты перейдёшь на рутер, это фигурная обработка заготовок. После тебя поставят на сборку, перевозку и установку мебели в синагогах по городам Израиля. Если ты понравишься своей работой Арику, то, примерно, через месяц он повысит тебе оплату.

– Сколько буду получать в столярной мастерской? – спросил, Ушера, насчёт первоначальной зарплаты.

– В нагарии столяры получают минимум. – ответил Ушер. – Кроме меня и Абрама. Мы работаем давно.

   Согласился с условиями работы. Сразу стал за станок по заготовке древесины на мебель, по чертежам. Работа в столярной мастерской на станках, в общем-то, не сложная. Вначале распиливаешь доски в длину по размерам.

Затем пилишь доски на части. После пропиливаешь в досках фаски и склеиваешь доски по определённому размеру. Дальше доски-заготовки строгаешь с обеих сторон под размер фигурной заготовки.

Строганные склеенные доски делают фигурными. Ещё раз строгают под окончательный размер. В конце фигурные заготовки отправляют в отдельный цех на покрытие лаком и на шлифовку под повторное покрытие лаком.

В заключении лакированные заготовки поднимаются в цех сборки на второй этаж. Готовую мебель грузят на "масаид" (грузовой автомобиль) с открытой платформой и развозят заказы по синагогам.

Работа интересная и на первый взгляд творческая. Больше тридцати лет прошло с того времени, когда учился на столяра-краснодеревщика в строительном училище №5 в Беслане.

Работал в Холоне, в столярной мастерской по офисной мебели у еврея из Болгарии. Теперь в столярной мастерской по мебели для синагоги. Обратно стал столяром краснодерёвщиком, как тридцать лет назад в Северной Осетии. Все на круги своя.

Мои руки обратно вспомнили, как надо обращаться с деревом. Вновь вспомнил, как учил меня мастер работать на станках и самому изготовлять столярные инструменты.

Теперь столярные инструменты изготовлять себе столярам не нужно. Большую часть работы с деревом выполняют станки и разные сложные механизмы.

Даже если понадобиться какая-то ручная работа, то для этого не требуется изготовление столярных инструментом. Сейчас торговый рынок настолько насыщен различными видами инструментов, что легко найти в специальном магазине необходимый для любой работы инструмент.

После чего можно выполнить мелкую работу столяра и даже ювелира по древесине. Мои старые уроки на столяра-краснодеревщика пошли мне на пользу. Быстро вспомнил, как нужно работать с деревом и легко освоил работу по изготовлению мебели для синагоги.

В какой-то степени столяров по изготовлению мебели для синагоги тоже можно назвать краснодерёвщиками, как в прямом, так и в переносном смысле. Дело в том, что древесина бука бледно-розового цвета после специальной обработки и лакировке принимает жёлто-оранжевый цвет с красным оттенком.

Чем не красная древесина в столярной мастерской по изготовления мебели для синагоги? На Руси издревле краснодерёвщиками называли таких столяров, которые из дерева могли сделать красивую мебель.

Отсюда и слово "красно", то есть по старорусскому наречью "красиво". Пример тому "красна девица", то есть "красивая девушка", говоря современным русским языком.

Вот теперь стал обратно в Израиле, как тридцать лет назад, столяром-краснодерёвщиком изготовляя красивую мебель для синагоги из дерева бук с красным оттенком.

Конечно, пока не знал внутреннего порядка работы в столярной мастерской, то меня впервые дни работы использовали как салагу. Каждый из столяров пытался спихнуть на меня свою черновую работу, которую не часто контролировал Арик.

То подносил к станку большие доски, а на станке работал другой. То таскал вручную на второй этаж готовые заготовки мебели, которые можно было поднять маргизой (электрокарой) через ворота второго этажа.

– Алекс! Ахшав кцат-кцат никаен аколь нагария. (Александр! Сейчас чуть-чуть почисть всю в столярку.) – с еврейским подходом, обратился ко мне, Арик, в конце работы, с уборкой территории столярной мастерской.

   Почистить чуть-чуть всю столярную мастерскую в конце работы, это означало вытащить из цехов мусора объёмом с огромный многотонный самосвал.

Причём все это надо делать вручную и в заключении подмести весь цех метлой до чистого бетона на полу нагарии. Весь мусор состоит от мелких стружек и опилок, до огромных кусков древесины, которые надо не только вынести на улицу.

Кроме того, мусор надо поместить в огромный мусорный кузов от самосвала, без всяких технических приспособлений для погрузки и разгрузки сыпучих материалов отходов из древесины.

Уборку цехов столярной мастерской закончил тогда, когда все рабочие и хозяин мастерской садились в свой автомобиль в чистой одежде. Собираясь уезжать домой.

Мне оставалось только обдуться воздухом из компрессора и в рабочей одежде отправляться пешком к себе домой. Рабочие и хозяин столярной мастерской сослались на то, что в автомобиле нет места для меня, а мне идти до своего дома всего минут пять-десять пути. Сразу отправился домой.

– Как у тебя работа на новом месте? – почти хором спросили дети и жена. – Видно работа была у тебя в столярке пыльная? У тебя такой вид. Словно ты, как крот, весь день рыл туннели в опилках и в древесных стружках на работе.

– Работа, конечно, ни такая, как её представлял в самом начале. – откровенно, признался жене. – Мало того, все рабочие и хозяева столярной мастерской, используют меня, как салагу, на грязных работах. Но их поставлю на место через пару недель своей работы. Как только освоюсь с работой, так сразу заявлю о своих правах на рабочем месте.

  Прошло меньше двух недель работы в столярной мастерской, как сам определился с работой, которую фактически кроме меня никто не мог выполнять. Арик поставил меня работать на рутер.

Это такой небольшой станок, который надо держать в руках и вырезать из заготовки фигуру с кантом и закруглениями. Работа требует много сил и внимания. Если рутер сорвался с фигурной заготовки или заготовка вырвалась из-под рутера, то можно распороть себе живот фрезой, закреплённой в рутер или отрезать себе руку все той же фрезой. Надо быть внимательным.

2. Встреча в Натании.

После того, как освоил работу с рутером, то перестал выполнять подсобные работы и уборкой цехов стали заниматься другие люди. Так день за днём осваивал все азы столярной мастерской (нагарии) по изготовлению мебели для «Бейт кнесет» синагоги.

На сборку мебели тоже Арик ставил меня. Вот только на установку мебели в синагогах Арик не посылал меня ещё ни разу.

Установкой мебели в синагогах занимались Арон, младший брат Арика, а также Моше, водитель больше грузного "масаида", такого грузового автомобиля с большой платформой.

Откровенно, не очень-то стремился научиться устанавливать мебель в синагогах. Дело в том, что эту мебель, связки кресел несколько штук в одном ряду, нужно было вручную грузить на платформу грузового автомобиля.

Затем возле каждой синагоги надо вручную сгружать ряды стульев с платформы автомобиля, за тем таскать мебель вручную в синагогу на первый, второй или даже третий этаж огромных залов. Работа очень тяжёлая и весьма сложная.

– Сегодня Арона не будет, так что тебе и Моше придётся заниматься установкой мебели. – сообщил Ушер.

   Погрузкой мебели мы занялись с обеда. Поездка намечалась в Натанию, это севернее Тель-Авива. Примерно, на таком же расстоянии, как Ашдод южнее Тель-Авива. Езды в оба конца не больше трёх часов.

Но ехать надо до часов пик, когда в час пик проехать быстро просто невозможно от огромного потока автомобилей по всем магистралям и дорогам Израиля. Так что мы с Моше спешили быстрее закончить погрузку мебели на платформу огромного масаида.

Мне уже приходилось заниматься погрузкой мебели. Поэтому мы с Моше легко складывали кресла рядами один в один в четыре этажа на всю длину платформы своего грузового автомобиля.

Прошло больше часа погрузки мебели, прежде чем мы забрались в кабину масаид. Долговязый Моше стал проворно выкручивать баранку автомобиля, выезжая из двора нагарии. До улицы Бней Брит, ведущей к государственной трассе, нам приходиться выбираться по многочисленным переулкам пищевой промышленной зоне.

Каждый переулок размером с наш грузовой автомобиль надо было преодолеть с нескольких попыток. То угол разворота не позволяет проехать переулок, приходится делать реверс автомобиля взад и вперёд, чтобы ухитриться преодолеть короткий переулок и при этом не снести бортом автомобиля забор соседней фирмы.

То приходится пропускать несколько автомобилей подряд, которым больше нечего делать, как только разъезжать по коротким переулкам пищевой промышленной зоны. Вот кто-то неудачно проехал через короткий переулок и зацепил припаркованный возле фирмы легковой автомобиль.

Нарушитель успел вовремя смыться, но хозяин пострадавшего автомобиля вызвал по сотовому телефону дорожную полицию. Теперь полиция и представители страховой компании вместе с хозяином пострадавшего легкового автомобиля определяют стоимость нанесённого ущерба легковому автомобилю. Проехать нам дальше нельзя пока эта компания не разберётся с аварией на парковке легковых автомобилей. Придётся нам подождать.

   Наконец-то после почти часа мучений в переулках пищевой промышленной зоны, грузовой автомобиль вырывается из заточения переулков, на широкую улицу Бней-Брит.

Вскоре на скоростную государственную трассу. Едва преодолеваем развязку дорог на государственной трассе. Как в едущий впереди новенький автомобиль «Форд» врезается дикий кабан, выскочивший откуда-то из зелени кустов, расположенных вдоль государственной трассы.

Грузовой автомобиль едва не врезается в легковой автомобиль «Форд» и в убитого дикого кабана. Моше остановил свой масаид (грузовой автомобиль).

– Сегодня сел за руль автомобиля и сразу авария. – возмущённо, говорит грузин, хозяин машины «Форд».

– Биджо! Ты, наверно, не успел с друзьями "обмыть" свой автомобиль? Вот поэтому случилась авария. – говорю. грузину. – Чего так волнуешься? Всего лишь вмятина на бампере. Зато теперь у тебя есть хорошая закуска и повод, чтобы отметить куфт по машине. С друзьями "обмыть" свой новенький автомобиль. Желаем тебе хорошего стола.

   Мы с Моше помогаем грузину положить дикого кабана, как дорожный трофей после аварии, в багажник автомобиля «Форда». Дикий кабан настолько большой, что едва помещается в пустом багажнике легкового автомобиля «Форд».

По лицу грузина видно, что он уже упокоился насчёт аварии и вполне доволен своим трофеем на государственной трассе. Теперь в его доме сегодня будет веселье и песни под хорошую закуску трофейного, дикого кабана.

Что же касается слегка помятого автомобиля, то страховая компания возместит нанесённый ущерб легковому автомобилю. Небольшая пробка на государственной трассе быстро рассасывается.

Наш грузовой автомобиль пытается на большой скорости наверстать упущенное во время аварии автомобиля «Форд». Со времени погрузки мебели прошло больше двух часов, а мы ещё не преодолели и тридцати километров между Ашдодом и Тель-Авивом. Короткие переулки в пищевой промышленной зоне и эта маленькая авария с диким кабаном украли наше свободное время. Едва ли мы сейчас быстро проедем города большого Тель-Авива. Наступил час пик.

Автомобили всех марок и мастей сплошным потоком хлынули на городские дороги и автомобильные трассы Израиля. Все проезжие части Израиля заполнены транспортом, похожим на жуков, выбравшихся из своих темных норок.

  До Натании добрались лишь к вечеру. Моше быстро сориентировался по улицам города. Через несколько минут езды по Натании мы подрулили к огромному двухэтажному, новому зданию, разделённому на две синагоги.

Даже по национальным орнаментам, расписанным в двух синагогах можно определить место исхода этих ортодоксальных евреев, которые построили для себя «Бейт кнесет» дом собраний, так переводится с иврита название синагоги.

В первой синагоге, куда мы привезли мебель, находятся выходцы из Марокко. Во второй синагоге через стену молятся богу ортодоксальные бухарские евреи из Средней Азии. Вполне возможно, что там мои земляки?

Пока в двух синагогах идёт вечерняя молитва, мы не имеем право на работу, разгружать свой автомобиль с мебелью для синагоги. Моше надевает на себя кипу и отправляется в зал марокканской синагоги на молитву.

Мне, как атеисту и иноверцу приходится ждать окончания вечерней молитвы возле здания синагоги. Мне, как солдату, Всё равно. Время идёт, а деньги платят. Чем больше времени буду на разгрузке и на установке новой мебели, тем больше заработаю денег.

Так платят всюду в Израиле, не за фактически сделанную работу, а за время, проведённое во время работы. Поэтому пускай рабочее время тянется, как можно больше, во время молитвы.

   Прошло около часа, прежде чем закончилась вечерняя молитва в обеих синагогах. Прихожане быстро стали расходиться, по пути вытаскивая старую мебель из зала синагоги.

Едва зал синагоги освободился от прихожан и от старой мебели, как мы с Моше тут же принялись таскать новые кресла с кузова автомобиля прямо в зал синагоги и расставлять кресла по рядам так, как указывает местный раввин. Закрепляя кресла на местах, мы ускоряем свою работу.

После того, как вся привезённая нами мебель нашла своё место и была закреплена, раввин приглашает нас в "ходерохель" (столовая). Где мы по законам иудаизма должны отметить благополучное прибытие новой мебели в зал синагоги.

Чем не русский или кавказский обычай обмывать свою обновку. Тоже самое, накрытый стол с закуской и выпивкой. Разница лишь в том, что водителю автомобиля положено пить виноградный сок. Раввин может выпить только красное вино.

Мне же, как иноверцу, можно пить любой спиртной напиток. Поэтому раввин наливает мне стакан марокканской араки настоянной на каких-то травах растущих в королевстве Марокко. Такой араку пью впервые.

Прежде чем выпить содержимое в пластиковых стаканах, раввин произносит молитву во имя Всевышнего. Затем раввин трогает меня и Моше левой рукой за голову. Говорит молитву в нашу честь.

Лишь после этих молитв и ритуальных жестов, чем-то похожих на обряды других религий, раввин поднимает пластиковый стакан с красным вином и выпивает содержимое стакана.

Моше вместе со мной следуем примеру раввина, выпивая содержимое своих пластиковых стаканов. Закуской нам служат какие-то сладкие шарики из запечённого теста и саленные маслины, замоченные в вине.

   Закончив обряд с выпивкой и закуской во славу Всевышнего, нас и благополучно привезённой мебели, раввин и Моше приступают к заключительному этапу нашего визита.

Раввин подписывает документы на привезённую новую мебель, а Моше считает наличные деньги, которые раввин передаёт хозяину нагарии за готовую мебель. Моё присутствие не желательно.

Хотя совершенно не знаю иврит. Всё равно раввин и Моше с подозрением смотрят на моё присутствие при их сделке. Поэтому говорю Моше, что пойду, посмотрю, как оформлена соседняя синагога бухарских евреев.

Ведь всё-таки по специальности художник-дизайнер и мне интересно посмотреть оформление интерьера соседней синагоги. Тем более что соседняя синагога напоминает мне Среднюю Азию, где долго жил в Таджикистане.

Осторожно приоткрыв массивную резную дверь из самшита, прохожу в зал соседней синагоги и словно попадаю в мечеть в окрестностях Душанбе.

Всё те же растительный орнамент, чеканка, витражи, расписанные маслом дощечки, резные полотна по дереву и даже резное панно по гипсу точно такое, как в той мечети, которую оформляли мои художники из Производственного объединения «Дизайнер».

Не хватает в синагоге лишь присутствия моих парней и того муллы, который тогда щедро заплатил за работу моим художникам. Жалко, что мы больше не встретимся.

– Александр! Какими путями? – слышу знакомый голос, с трудом узнаю в раввине Файзуллаева Мурата. – Как ты оказался здесь в моей синагоге?

– Живу в Израиле. – удивлённо, отвечаю Мурату. – Но вот что здесь делаешь ты в таком странном наряде? Неужто ты, тот самый чурка из кишлака стал в Израиле бухарским евреем?

– Всю свою жизнь мои родители почему-то скрывали, что они бухарские евреи. – как бы виновато, стал объяснять Файзуллаев Мурат. – В начале перестройки мои родители вернулись к своим корням. Стали набожными и после развала Советского Союза направили меня учиться в религиозную школу в Иерусалим. Вскоре стал в Натании раввином синагоги, построенной на денежные средства бухарских евреев. Находишься ты гостем у меня в синагоги.

– Помню, что ты был моим талантливым учеником. – вспомнил, прошлое. – Но ни на столько, чтобы выполнять все виды изобразительного искусства. Вижу тут почерк других моих учеников. Может быть, ошибся? Тогда извиняюсь. Но у меня отличная память.

– Нет, муалим (учитель), ты не ошибся. – подтвердил мои выводы, Файзуллаев Мурат. – Здесь была бригада Сабирова Таймураза. Специально приглашал парней из Таджикистана к себе в синагогу работать в Израиле.

– Так что вы со мной не связались? – удивлённо, спросил равва. – Ведь с вами мог принять участие в вашей работе в синагоге.

– Раис! Мы искали тебя повсюду. – как бы извиняясь, ответил Файзуллаев Мурат. – Узнали, что ты жил в Холоне. Но дальше твой след пропал. Говорили, что ты с бизнесом уехал жить и работать в другую страну.

– У меня ничего с бизнесом не получилось. – уныло, сказал Мурату. – В настоящее время работаю в столярной мастерской обычным рабочим. Делаю мебель в синагоги. Сейчас привёз сюда мебель к вашим соседям из Марокко.

– Ну, ладно! Не будем говорить о скучном. Пойдём в "ходерохель". Угощу тебя, как почётного гостя. – предложил мне, раввин Файзуллаев Мурат. – Не забыл, что ты был не только хорошим учителем и хорошим начальником, но также хорошим другом. Никогда ни делал разницы между собой и своими подчинёнными. Позволь мне угостить тебя, как лучшего друга, который в трудное время гражданской войны в Таджикистане часто выручал нас.

– Не против угощения. – согласился с предложением друга. – Но так громко возносить меня не нужно. Всегда такой, как все люди. При жизни и после мне памятники ставить не надо.

   Файзуллаев Мурат показал мне куда пройти и направился следом за мной, перебирая в руках чётки, которые ему подарил в Таджикистане мулла за хорошую работу по художественному оформлению мечети.

Как удивительно все переплелось в нашей жизни. Кто бы мог подумать, что ислам, иудаизм и христианство так сильно переплетутся не только в изобразительном искусстве, но даже в творческих людях искусства в Израиле.

– У тебя не было проблем с бригадой художников Сабирова Таймураза, когда ты приглашал их сюда? – поинтересовался, когда мы вошли в столовую синагоги. – Ведь художники в бригаде Сабирова Таймураза все мусульмане.

– Религия иудаизма не противоречит, чтобы религиозные и культовые здания оформлялись представителями других религий. – ответил мне, раввин Файзуллаев Мурат. – Большинство синагог Израиля строили арабы или представители других наций. После завершения строительства синагога освящается раввином. Также как мечеть освящается муллой, а церковь освящается попом (священником). Так что у нас тут в этом полный порядок. К тому же бригада художников из Таджикистана мои друзья с детства. Мы вместе были с детского садика и до моего отъезда сюда.

   Файзуллаев Мурат открыл шкафы, заполненные разными напитками и холодильник с закусками. Предложил мне выбирать, что понравится. Из спиртных напитков выбрал бутылочку мексиканского алкогольного напитка текила, изготовленная из кактусов.

Закуску оставил на выбор хозяину стола. Мурат ни стал выбирать. Просто выложил из холодильника все содержимое. Затем искусно сервировал стол на таджикский манер.

С разной зеленью, мясными продуктами, горячим зелёным чаем и с горячими лепёшками, завёрнутыми в полотенце, которые достал из картонной коробки. Сервировка получилась, прямо, как в таджикской чайхане, когда-то построенной нашей бригадой.

– Давай выпьем за то хорошее время, которое мы жили в Таджикистане. – предложил. раввину, свой тост.

– Самые лучшие годы моей жизни были в Таджикистане. – с тоской в голосе, вспомнил Файзуллаев Мурат. – Если бы не гражданская война в Таджикистане, то никогда бы оттуда не уехал жить в Израиль.

– Тоже такого же мнения. – согласился. с выводами Файзуллаева Мурата, наливая себе второй стакан текила. – Даже сейчас, спустя несколько лет после начала репатриации евреев в Израиль, если бы государства бывшего Советского Союза создали приемлемые условия возврата репатриантов в места исхода, то Израиль перестал бы существовать. Все бывшие репатрианты вернулись бы к местам своего исхода. Чтобы не говорили хорошо или плохо политики всего мира о бывшем Советском Союзе, но мы все, же до перестройки были единой, дружной семьёй. Мы без страха могли передвигаться по всем союзным республикам. Нас никто не обижал. Большую часть своей жизни прожил на Северном Кавказе. Многие народы Северного Кавказа, среди которых часто бывал, встречали меня у себя в гостях как своего родственника или друга. У меня было много друзей повсюду.

   Увлечённые воспоминаниями прошлой жизни, мы не заметили, как опорожнили две бутылки. Выпил бутылку текила, а Файзуллаев Мурат по положению раввина выпил бутылку красного вина.

Несмотря на большое различие в крепости между напитками, мы оба набрались почти одинаково и по свинству приравнялись в пьянке друг к другу. Добираться домой самостоятельно Файзуллаев Мурат не мог. Поэтому решил заночевать в синагоге.

За мной пришел водитель грузового автомобиля. Однако отказался от его помощи и самостоятельно забрался в кабину грузового автомобиля. По пути к кабине грузового автомобиля ухитрился несколько раз упасть. Отчего разбил себе лоб, колени и локти.

Эти многочисленные травмы с кровью просочились сквозь мою рваную одежду. Так сильно не напивался давно. Несмотря на такое свинское состояние моей души и тела, все же сохранил сознание, которое подсказывало мне, что должен домой приехать хотя бы с трезвой головой.

Мой ободранный вид и разодранную одежду, можно как-то объяснить жене и детям, сославшись на неопытность в разгрузке мебели с автомобиля. Поэтому надо, во что бы то ни стало отрезветь в пути.

За полтора-два часа езды между городами, должен совершить какое-то новое открытие в области отрезвления человека от перебора в употреблении алкогольного напитка. Надо обязательно отрезветь.

   Едва грузовой автомобиль стал набирать скорость, как мне в лицо сквозь приоткрытое окно кабины подул прохладный ветер со стороны Средиземного моря.

Сразу сообразил, что холодный морской ветер сможет выветривать алкогольную дурь из головы. По этому поводу открыл до конца боковое окно в двери кабины грузового автомобиля и высунул из окна голову навстречу сильному потоку холодного ветра.

Холодный ветер тут же принялся за своё дело. Выветривая не только мою алкогольную дурь из головы, но также из причёски мусор, который собрал в волосах во время своего падения по пути из синагоги к кабине грузового автомобиля.

Так что до дома мог хорошо проветриться, как изнутри, так и снаружи. У моей жены не будет никакого повода придраться ко мне за эту пьянку. Благодаря тому, что час пик на дорогах Израиля затянулся надолго, мы добирались от Натании до Ашдода больше трёх часов.

Многочисленные пробки городов большого Тель-Авива не давали нам возможности проскочить без остановки пространства с лабиринтами перекрёстков улиц и дорог.

Но зато за это время езды был совершенно трезвым, благодаря холодному морскому ветру и долгой езды. Вот лишь кактусовой текилой от меня так пёрло, что водитель нашего автомобиля постоянно морщился и часто проветривал себя через открытое окно.

– О! Боже мой! Что это обратно с тобой случилось? – вскрикнула Людмила, когда появился в своей квартире. – Весь ободранный до крови и разодранный в лохмотья. Можно подумать, что тебя таскали за ноги по камням и по стёклам.

– Так сегодня учился грузить и разгружать мебель из грузового автомобиля. – стал оправдываться перед женой. – Когда перетаскиваешь длинные ряды кресел, то не видно ничего под ногами. Поэтому падал с непривычки вместе с мебелью.

– Ну, а чем от тебя так воняет? Словно от гнилых кактусов? – принюхиваясь ко мне, спросила Людмила.

– Синагога находилась среди кактусов. – придумал своё оправдание. – Там пропитался запахом кактусов.

– Ладно! Горе моё луковое. Иди мойся в душ. – по-матерински, сказала Людмила. – Когда ты повзрослеешь?

– Не расстанусь с комсомолом! Буду вечно молодым. – вспомнил слова советской песни, проходя мыться. – Хорошо мы молодыми жили.

  На следующий день, когда пришел на работу в столярную мастерскую, все рабочие и хозяин нагарии, знали о моих вчерашних приключениях в бухарской синагоге. Это всё Моше, водитель грузового автомобиля, им проболтал.

Рабочие надо мной подшучивали и затыкали свои носы при моем приближении. От меня по-прежнему исходил кактусовый запах текила. Можно было подумать, что пропитан насквозь этим алкогольным напитком и в моих венах течёт ни кровь, а алкогольный напиток текила.

По этому случаю весь рабочий день пил душистый чай и чёрное кофе, чтобы таким образом профильтровать свой организм от неприятного запаха алкоголя напитка текила из кактусов.

3. Синагога в мошаве.

Несмотря на вчерашнюю пьянку в синагоге Натании, с моим земляком и другом Файзуллаев Муратом, чувствовал себя вполне нормально.

Работал с таким рвением, что Арик, хозяин нагарии, был вполне доволен моей работой и в конце рабочего дня решил вместе со мной поехать на установку новой мебели. Видимо, синагога была где-то недалеко от Ашдода? Так как вернуться обратно Арик собирался через пару часов. Мне тоже надоело каждый день мотаться часами в дороге.

Хотя бы сегодня отдохну после работы дома. Надо побыть в семье, чтобы не упрекали меня в том, что совсем забросил свою семью с работой в столярной мастерской.

Синагога действительно была близко от Ашдода. В небольшом мошаве (селе) возле Явны. Синагога затерялась в зарослях цитрусовых деревьев, финиковых пальм, фруктовых деревьев и масленичных кустарников.

Мы на огромном грузовом автомобиле с трудом пробились к синагоге на краю машавы. Куда даже на обычном легковом автомобиле ни так просто пробраться по сельской дороге сквозь заросли цитрусовых деревьев и разных кустов.

Сельской синагогой оказался маленький домик с залом на всю ширину и небольшим коридорчиком, через который ни то, чтобы сборную мебель носить, даже полному раввину трудно было протиснуться сквозь маленькие узкие двери.

Поэтому прежде чем вносить мебель в зал синагоги, надо было подумать, как вносить религиозную, огромную мебель сквозь узкие двери и узкий коридор перед самим залом крошечной сельской синагоги. Места нет совсем.

– Ты скажи им, что без бутылки не разберёшься. – шутя, сказал. русскоязычному дотишнику (верующему), который пришел из машавы в синагогу. – Пускай поставят мне бутылку. Вмиг им мебель в синагогу занесу.

   Русскоязычный дотишник перевёл моё требование с русского языка на иврит. Вначале никто из местных не понял моей русской шутки. Русскоязычный дотишник подробно объяснил суть моей шутки.

Тут Арик и Моше вспомнили мою вчерашнюю пьянку в синагоге Натании. Рассказали о том, как после выпитой бутылки текила падая добирался до кабины грузового автомобиля, а вскоре был трезвым как стёклышко.

Вот только текилой от меня прёт до сих пор так, словно не пил, а купался в бассейне, наполненным текилой из кактусов. Такой русский мужик. Пока все подшучивали надо мной, помощник раввина принёс бутылку марокканской араки. Мне налили араки четверть пластикового стакана.

Тогда сказал им, что для меня марокканская арака, как для марокканцев обычная вода. Вчера после стакана марокканской араки, выпил бутылку мексиканской текилы и был в хорошем состоянии. Раввин принял мою шутку всерьёз. Наполнил пластиковый стакан до краёв марокканской араки и подал мне. Мне ничего не оставалось, как только залпом опорожнить стакан марокканской араки и закусить хурмой прямо с дерева.

– Вот теперь можно мебель заносить. – сказал, возвращая пластиковый стакан раввину. – Если мебель не идёт в двери, то её легко внести в окно. Достаточно снять алюминиевые раздвижные рамы из проёма окна.

   В то время как русскоязычный дотишник переводил всем присутствующим моё предложение, как вносить мебель, подошёл к раздвижным окнам из алюминия и вытащил из окна все рамы.

Перед нами образовался такой огромный проем, через который можно было легко внести всю привезённую нами мебель в синагогу. Так что пока Арик и раввин удивлялись моей находчивости, мы с Моше быстро внесли всю мебель через окно в синагогу при участии русскоязычного дотишника и помощника раввина.

В течение одного часа мы восстановили всю новую мебель в синагоге. Вполне довольный моей находчивостью и работой, Арик, в присутствии раввина дал мне двести шекелей.

Раввин не желая уступать Арику, тоже дал мне двести шекелей и бутылку марокканской араки. В заключении мне налили дополнительно полный стакан марокканской араки.

Принесли закуску в виде маслин с острой приправой. Ни стал церемониться. Выпил залпом стакан марокканской араки. Закусил маслинами (зейтим) с острой приправой и полез в кабину грузового автомобиля.

Не ожидая, пока меня развезёт от двух стаканов марокканской араки. Мне не хотелось ронять честь мундира русского мужика, который, по мнению иностранцев, пьёт водку с рождения раньше, чем материнское молоко.

Хотя в действительности русские мужики обычные люди. Но здоровьем мы крепче. Конечно, сделал две глупости. Первая глупость, что согласился пить марокканскую араку, от которой ни столько был пьян, сколько от меня пахло этим спиртным напитком.

Второй глупостью было то, что полез первым в кабину грузового автомобиля и таким образом лишил себя источника свежего воздуха через открытое окно в двери кабины грузового автомобиля.

Теперь мне надо стараться не опьянеть до приезда к себе домой. Иначе дома будет скандал. Арик тоже допустил глупость в том, что поехал с нами в кабине грузового автомобиля, когда мог легко приехать на своём легковом автомобиле следом за нашим грузовым автомобилем, груженным новой мебелью для синагоги.

Сейчас Арику предстояло сидеть в кабине грузового автомобиля рядом со мной и вдыхать алкогольный запах, который исходил от меня, как от бочки с аракой. Тут ещё как назло стекло в двери кабины с нашей стороны заклинило, или Моше ухитрился специально так сделать со стеклом двери, чтобы Арик надышался от меня алкогольного перегара.

Едва мы отъехали от синагоги, как у меня из всех дыр в моем теле стали выходить такие отвратительные запахи, перед которыми газовая атака во время учения в армии просто какой-то пустячный запах. Тут ещё у меня, вдруг, прорвался дар речи на врите.

От меня к Арику сразу появилось много вопросов по работе и по зарплате. Арик по возрасту и по весовой категории значительно уступал мне.

Поэтому мне ничего ни стоило прижать Арика к двери кабины грузового автомобиля и высказывать ему давно накипевшие вопросы в работе, а также в маленькой зарплате.

Арик отчаянно раскрывая рот, задыхался от моего алкогольного перегара и от отвратительных запахов, которые исходили от меня. Арик постоянно пытался открыть окно в двери кабины грузового автомобиля, но у него ничего не выходило.

В конце концов, Арик с силой отвернул ручку на двери кабины, которая опускает стекло. Окно не открылось. Арику ничего не оставалось делать, как только смериться со своей участью, пропитываясь моим перегаром.

В это время Моше смеялся при виде сцены беседы между мной и Ариком, окончательно одуревшем от моего алкогольного перегара и от зловонного запаха, который исходил из всех отверстий моего тела.

Моше так сильно был увлечён созерцанием нашей сцены, что едва не врезался в легковой автомобиль, выскочивший откуда-то из-за деревьев на перекрёстке просёлочной дороги на плантации цитрусового сада.

Моше успел резко затормозить, но по-прежнему продолжал смеяться, даже тогда, когда выбрался из кабины своего грузового автомобиля, чтобы извиниться перед хозяином легкового автомобиля, который едва не угодил под колесо большого грузового автомобиля.

Арик тут же выскочил из кабины грузового автомобиля и побежал в гущу сада цитрусовых деревьев, то ли блевать, то ли вешаться от такой жизни, которая свела нас с ним в одном пространстве, наполненном зловониями.

Видимо, это так сильно достал Арика своими «ароматами», исходящими от меня, что для него смерть показалась блаженством? Никогда ни думал, что исходящий запах от одного человека, так сильно может достать другого человека. Однако, так Арику надо!

   Пока Арик скрывался где-то в саду цитрусовых деревьев, а Моше катался от смеха в придорожной траве, наслаждался благами жизни, сидя в кабине грузового автомобиля.

Слабый ветерок продувал кабину грузового автомобиля и наполнял мои лёгкие ароматом экзотических цветов и цитрусовых деревьев.

В этот момент мне ничего не нужно было, кроме покоя моей души и тела, которые постепенно приходили в себя от зловонного запаха и сильного перегара. Мне хотелось, как можно дольше продлить это наслаждение своей жизни, чтобы окончательно отрезветь до дома. Ведь не дай Бог, прибуду домой в таком пьяном состоянии, тогда Людмила точно закатит мне дома скандал.

  Хозяин маленького легкового автомобиля и его белокурая попутчица, с недоумением глядели на сцену происходящего рядом с ними. Отделавшись лёгким шоком, едва не угодив под колесо многотонного грузового автомобиля, молодая пара никак не могли понять, отчего трое взрослых мужчин так странно себя ведут.

Один мужчина катается от смеха в придорожной траве. Другой мужчина сбежал куда-то в плантацию цитрусовых деревьев. Третий мужчина сидит в кабине грузового автомобиля и наслаждается прелестями жизни в мире чудес среди цитрусовых посадок.

Немного упокоившись от смеха, Моше стал на иврите что-то рассказывать молодой паре из легкового автомобиля. Перепуганное удивление молодой пары, перешло в смех.

Теперь уже три человека смеялись над происшедшим событием. Показывая пальцами на меня и на Арика, только что вышедшего из сада цитрусовых деревьев. Вскоре и Арик смеялся рядом с ними, придя в себя после присутствия в зловонном запахе и в среде алкогольного перегара, исходящего от меня.

Один лишь виновник, вылупив свои глаза, никак не мог понять, отчего люди так сильно смеются. Вроде ничего такого смешного не совершал, чтобы был повод людям смеяться над моим пьяным поступком.

Едва успокоилась смеющаяся группа людей, как что-то с опозданием дошло до меня. Теперь стал заразительно смеяться над группой людей и показывать на них пальцем.

Те в свою очередь вначале с беспокойством посмотрели на меня, вылупив с удивлением свои обезумевшие глаза. Наверно, думали, что сошёл с ума? Затем мы группой стали громко смеяться неизвестно над чем, постоянно показывая друг на друга пальцами и катаясь по траве у дороги.

Вполне возможно, что наш смех перепугал дикую природу вокруг нас, так как ни стало слышно поющих птиц среди цитрусовых деревьев огромного сада? Даже сторожевые собаки из машавы (поселения), с перепуга перестали лаять. Наверно, собаки забились куда-то в безопасное место?

Боятся оттуда высовывать свой собачий нос, чтобы не пострадать от людей. Лишь мы всей группой, как безумные долго смеялись друг над другом, пока от смеха не надорвали животы.

   Когда наконец-то все успокоились, то Арик поговорил с молодой парой о чём-то и сел к ним в легковой автомобиль. Арик уехал на легковом автомобиле, едва не попавшем под колесом нашего грузовика.

Моше вернулся в кабину. Мы поехали следом за легковым автомобилем в сторону Ашдода. Теперь точно знал, что ураган скандала не будет носиться над моей головой, когда вернусь в свою квартиру.

Пьяная дурь в моей голове почти улетучилась. Осталось лишь испытанным методом выветрить остатки хмельного угара из головы. По этому случаю Моше Всё-таки открыл боковое стекло на кабине грузового автомобиля. Тут же выставил лицо на встречу сильного ветра.

4. Панорама Иерусалима.

На следующий день мы ещё до обеда выехали в синагогу, которая находилась в Иерусалиме. Никогда не был в Иерусалиме. Поэтому с огромным интересом ждал встречи с городом трёх религий.

Ведь с самого детства много раз слышал от бабушки Мани разные удивительные истории, которые происходили с дедушкой Гуреем во время посещения святого Иерусалима. Все удивительные истории происходили почти сто пятьдесят лет назад.

Где-то здесь по дорогам Израиля ступала нога моего дедушки Гурея и его старых друзей, религиозных паломников. Всю дорогу до Иерусалима без конца крутил головой влево и вправо, любуясь историческими местами, которые словно не тронули времена. Вот справа от меня армянский монастырь, в котором дедушка Гурей останавливался по пути в Иерусалим. Здесь монахи армяне готовят отменное виноградное вино, которое славится своими вкусовыми качествами до сегодняшнего дня.

Вино из армянского монастыря скупают как христианские общины, так синагоги Израиля. Таким вином не грех побаловаться и обычным людям. Мы останавливаемся возле ворот армянского монастыря.

Моше всего за пять шекелей покупает у монаха, торгующего вином бутылку красного вина. С нетерпением и наслаждением выпиваю кружку терпкого виноградного вина.

Лёгкое наслаждение приятным напитком кружит мне голову и бурлит в венах с кровью. Вино лучше, чем спиртные напитки. Дальше наш грузовой автомобиль тяжело поднимается в гору.

Мы проезжаем сквозь прорезанную в горах открытую туннель. Перед моими глазами встаёт удивительная историческая картина с нарезанными плантациями оливковых садов на склонах гор.

Просто удивительно, как люди ухитрились нарезать террасы на склонах гор, где всюду одни лишь камни. Удивительно и то, что зачем было людям лезть сюда в горы, когда внизу возле Средиземного моря много пустых земель, которые даже сейчас полностью не заселены местными людьми.

Наверно, прятались еврей в горах от многочисленных врагов, которые в древнее время и даже сейчас, постоянно окружали евреев со всех сторон? За террасами оливковых садов в глубоком ущельем видны развалины древних поселений, где жили когда-то люди задолго до прихода на эти земли арабов и евреев. Наверно, название этих народов давно затерялось во времени?

Вполне возможно, что эти древние народы были истреблены пришедшими сюда арабами и евреями, или ввиду своей малочисленности просто затерялись, влившись в племена арабов и евреев?

Лишь в память о себе эти забытые миром народы оставили развалины былой культуры, с которой здесь знакомятся археологи со всего земного шара.

   Вот и Иерусалим появился, сразу за поворотом трассы. Даже издали удивляет меня разнообразие старинного города. Где памятники старины сочетаются с современной архитектурой. Рядом с древними храмами времён крестовых походов и более поздних культовых построек, сооружены современные здания и замысловатые развязки дорог.

Здесь каждый камень напоминает о древности и о культуре многих народов, давно живших на этих каменных вершинах, на которых находится старинный Иерусалим столица сразу трёх религий и спорных двух народов.

   Наш грузовой автомобиль преодолел несколько сплетений дорожных развязок и туннелей. Выскочил на восточную часть Иерусалима, заселённую арабскими трущобами, а также еврейскими поселениями, в основном состоящими из коттеджей.

Арабские и еврейские поселения между вершинами гор разделяет всего лишь небольшая расщелина, через которую невозможно добраться пешком и на транспорте.

Но легко можно обстрелять друг друга из огнестрельного оружия или просто обозвать голосом своего противника через расщелину в горах между районами. Вполне возможно, что так бывает, когда евреи и арабы палестинцы конфликтуют между собой?

Расстреливая своих соседей через ущелье, которое веками пытается сохранить мир. Развернувшись на самой вершине еврейского поселения, грузовой автомобиль останавливается возле синагоги, стоящей на самом краю пропасти напротив арабского поселения, увенчанного шпилем минарета мечети.

Рядом с синагогой небольшой сквер, на котором разместились арабы, строящие евреям синагогу. Сейчас у арабов намаз. Расположившись на еврейской территории, арабы обращены своим лицом в сторону Мекки. Наверно, арабы молятся в мечети за то, чтобы Аллах вернул им эти земли, на которых арабы сейчас строят синагогу евреям или арабы молятся в синагоге о зарплате, которую им вскоре начислят евреи, за то, что арабы построили евреям такую прекрасную синагогу (бейт кнесет)? После намаза арабы приступили к отделочным работам в синагоге. Мы с Моше, в это время разгружаем мебель и заносим её в готовый зал для молитвы.

Здесь в синагоге три зала, которые находятся в разных ярусах многоступенчатого здания синагоги. Пока мы привезли мебель для малого зала. Постепенно мы заполним мебелью все залы новой синагоги.

Всего здесь в залах синагоги вскоре разместятся с молитвой к Всевышнему около тысячи верующих. Закончив расстановку мебели в залах синагоги, с удовольствием провожу самостоятельную экскурсию по новому зданию синагоги. Меня удивляет не только красота и размещение интерьеров здания.

Мне интересно посмотреть со стороны на саму архитектуру этого здания, которое буквально зависло на скале над пропастью. Просто удивительно, как строители и проектировщики ухитрились установить такое здание на самом краю пропасти, где даже находиться опасно, а ни то чтобы строить здание с ежедневным риском нечаянно сорваться со скалы вниз в глубокую пропасть.

   Из всех синагог, в которых успел побывать с поставкой мебели, эта пока единственная синагога, где нас не угощают. В этом здании нет ничего в столовой, которую только что освободили от мусора строители-арабы.

Сюда пока даже воду и электричество не подвели. Поэтому Моше торопит меня с отъездом в другую синагогу Иерусалима. Там есть ремонтные работы и можно хорошо покушать за счёт прихожан, которые заботятся не только о святом месте, но также о своём желудке.

В старых синагогах всегда имеется пища и напитки. Включая различные спиртные напитки. Грузовой автомобиль осторожно разворачивается на небольшой площадке возле новой синагоги.

Медленно спускаемся с вершины горы по узким улочкам еврейского поселения. Моше сворачивает автомобиль в арабское поселение через мост, нависший над пропастью между двумя вершинами гор, таким способом пытаясь сократить путь от новой синагоги к старой синагоге, которая находится в центре Иерусалима с чисто еврейским поселением.

Едва мы проскакиваем арабское поселение, как перед нами появляется удивительная панорама. Мы словно оказываемся на краю бездны небесной. Прямо на краю трассы серо-жёлтая пустота, за которой нет ничего.

Нет перед моим взглядом такого понятия, как пространство, горизонт, космос, вселенная, а также понятие всего другого, что можно поставить в эту очередь обычных понятий окружающей вас дикой природы. Просто впереди серо-жёлтая мгла, никак не объяснимая.

– Мазе зе? (Что это?) – растерянно, спрашиваю. показывая Моше на серо-жёлтую мглу впереди машины.

– Зе рак хамсин. (Это только пыльная мгла). – удивлённо, ответил Моше, поворачивая грузовой автомобиль в сторону центра старого Иерусалима. – Бе Эрец Исраель, бе коль маком. (В Израиле, в любом месте так.).

   Грузовой автомобиль направляется в сторону Иерусалима и перед нашими глазами обратно обычная панорама природы, которую мы созерцаем ежедневно в течении всей своей жизни.

Здесь сменяется одна декорация за другой. Но ничто так меня не удивляет, как удивил привычный в Израиле хамсин с пыльной мглой, за которой неизвестная мне жизнь.

Словно другое измерение жизни, вдруг, сразу появилась перед нами. Оставалось только шагнуть туда и оказаться в совершенно непонятном нам расположении другого измерения необычной жизни.

   Старая синагога находилась как бы особняком в стороне от всех других зданий этого старинного района в Иерусалиме и небольшой возвышенности. Лишь спустя минут двадцать после нашей вынужденной остановки, мы узнаем от назойливых корреспондентов, что всего полчаса назад на этом перекрёстке произошёл террористический акт со стороны банд террористической организации "Хезболла".

Взорван автобус с рабочими, которые направлялись на стройку жилого массива в Кармель. Имеются жертвы и раненные, которым оказывают срочную помощь на месте. Движение по дороге закрыто.

Примерно, час времени пришлось простоять перед местом происшедшего террористического акта. В свете прожекторов и автомобильных фар нам ничего не было видно из-за массы скопившихся людей с автомобилями.

Когда дорожный патруль полиции даёт нам добро на проезд. Мы видим воронку от взрыва, на перекрёстке государственной трассы. В стороне от этой воронки искорёженный взрывом обгоревший автобус.

С остатками человеческих тел и лужами человеческой крови на полотне дороги возле изуродованного автобуса. Мы проезжаем медленно место происшедшей трагедии. Дорожный патруль полиции показывает нам на увеличение скорости движения за пределами происшедшего теракта.

Со всех сторон скапливаются автомобили, которые начали движение нового дня. Минуя опасное место былой трагедии, Моше увеличивает скорость своего грузового автомобиля. Мы мчимся на грузовом автомобиле дальше по свободной трассе, с опаской поглядывая по сторонам.