Читать онлайн Бессердечный рыцарь

Посвящение:

Всем девушкам, предпочитающих психов в маске, преследующих вас по лесу. Помните – хорошие парни попадают в рай, а плохие – приносят рай вам.

Предупреждения о триггерах:

Дорогой читатель, это очень мрачный роман с элементами триллера, который может вызвать у кого-то тревогу. Я пишу про морально серых и психически травмированных героев. Пожалуйста, ознакомьтесь со списком триггеров, прежде чем приступить к чтению.

Обратите внимание на то, что в данной дилогии используется прием ненадежного рассказчика – мотивы и истинные мысли Дамиана Йохансена будут раскрыты в финальной части книги, это очень важно.

Триггеры: сводные брат и сестра, любовь/ненависть в самом концентрированном проявлении, неизлечимые заболевания, провокативная психотерапия, ПТСР, амнезия, сталкинг, Primal kink – фетиш, основанный на животных инстинктах: охота за добычей, преследование, укусы, царапанье, грубый контакт; эксгибиционизм, вуайеризм, детальные сцены жестокого насилия, убийств, пыток, упоминание изнасилования, суицида, детские травмы, селфхарм; подробные сексуальные сцены, включающие в себя: игры с маской, игры с кровью, игры с дыханием, игры со страхом, игры с топором, игры с огнем, игры с иным оружием.

Бессердечный рыцарь – это первая часть самостоятельной дилогии.

ПЛЕЙЛИСТ

James Arthur ― Impossible

Sickick ― Infected

Nine Inch Nails ― Closer

William Singe ― Love You Like Me

Chris Grey ― Let The World Burn

Rihanna ― Breakin’Dishes

50 Cent feat. Ne-Yo ― Baby By Me

BJ Lips ― Love Potions

Tommee Profitt, Sam Tinnesz & Brooke – Forbidden

Chris Brown ― Under The Influence

Kehlani – Gangsta

Landon Tewers ― She Thinks of Me

The Weeknd ― Heartless

Daniel Di Angelo ― Drive You Insane

Landon Tewers ― Touched Your Skin

Chase Atlantic ― Church

Lady Gaga feat. Bruno Mars ― Die With A Smile

Chase Atlantic – Into It

James Arthur feat. Chasing Grace ― Certain Things

VALORANT, Odetari, Lay Bankz ― Run!

Rihanna feat. Mikky Ekko ― Stay

Chris Grey ― Always Been You

Chase Atlantic – Right Here

Глава 1

«If the world was ending,

I'd wanna be next to you.

If the party was over,

And our time on Earth was through,

I'd wanna hold you just for a while

And die with a smile…»

Lady Gaga & Bruno Mars – Die with a Smile

– Мам, – требовательно позвали откуда-то из квартиры.

– Минутку, милый, – отозвалась молодая девушка, не отрывая взгляда от экрана ноутбука, который лежал на ее коленках.

– Не могу найти мой галстук, – пожаловался снова детский голос.

Губы Эви сами собой растянулись в улыбке.

Не прошло и минуты, как послышались поспешные шаги. Дверь кухни открылась, являя ей четырехлетнего мальчика, который стоял, засунув руки в карманы своего костюма, и сверлил мать возмущенным взглядом.

Ее сын – Кайден, несмотря на юный возраст представлял собой очаровательную мини-копию делового взрослого.

С непослушными каштановыми волосами, темно-зелеными глазами и этими очаровательными ямочками на щеках он поразительно сильно напоминал человека, о котором она старалась обычно не думать.

Но как вообще можно выбросить из памяти отца Кайдена, когда сын был его уменьшенной версией?..

Каждый раз, когда Эви смотрела на малыша, она вспоминала его улыбку, от которой ей самой хотелось всегда улыбаться, его смех, который согревал ее замороженное сердце, его голос, который успокаивал всю боль внутри нее, его глаза, которые сверкали каждый раз, стоило Дамиану посмотреть на нее. Словно она была самым важным в его жизни.

Эвелин прекрасно знала…

То, что он сделал, не прощается.

То, что случилось в их грязном, кровавом прошлом, не стирается.

Она не забудет. Никогда.

Только это не означало, что девушка собиралась позволить ненависти разъесть ей душу. Нет.

Со временем Эви привыкла. Она научилась быть благодарной Дамиану.

Хотя бы за то, что у нее теперь был Кай.

Ее сын, ее маленькое солнце, ее мир, ее… все.

– Ты убиралась, да? – вздохнул Кайден обреченно.

– Ой, – Эви виновато улыбнулась. – Я опять сделала перестановку в твоей комнате, малыш. Прости.

У Эви была безумная привычка убираться дома всякий раз, когда она начинала нервничать. И под «убираться» она имела в виду не просто генеральную уборку, а беспорядочную растасовку всех вещей. Даже то, что должно было находиться в определенном месте, после ее «порядка» оказывалось в хаосе. Больше всего «страдал» от ее уборок маленький Кай, ненавидящий, когда кто-то трогал его вещи.

– Солнышко мое, проверь в ванной. На нижней полке. Кажется, я затащила его туда вчера, – Эви открыла электронную почту, но никак не решалась проверить входящие. Хотя там весьма очевидным образом горело одно-единственное непрочитанное сообщение.

После десяти отказов она боялась в очередной раз разочароваться.

Девушка не понимала, в чем гребаное дело.

Эви закончила один из лучших вузов в Калифорнии, где сейчас проживала с сыном, неподалеку от бабушки с дедушкой. Она также прошла за свой счет специальные курсы повышения квалификации. Ее дипломная работа была высоко оценена, от университета девушка получила рекомендательное письмо и, казалось, впереди ее ожидает блестящий карьерный путь… Но не тут-то было.

Устроиться на стажировку оказалось сложнее, чем она думала. Девушка одновременно отправила свои резюме и портфолио в одиннадцать компаний. Но она не ожидала даже в самом кошмаром сне, что получит везде отказы. Словно… нарочно.

Бога ради, ее даже не звали не собеседование! Отвечали словно запрограммированными фразами…

«Почему? С чем это связано?» – Эви долго ломала голову, но так и не пришла к логическому ответу.

Вся эта ситуация казалась ей сюрреалистичной.

– Мам, ты в порядке? – мальчик нахмурился и подошел к Эви, обеспокоенно всматриваясь в ее лицо.

Когда она не отозвалась, он сжал ее пальцы, которые маниакально выстукивали по столу.

– Мамочка? – неуверенно позвал ее Кай.

Девушка вздрогнула, перестав гипнотизировать взглядом несчастный сайт.

– Прости, малыш, – она поцеловала ладошку сына и ласково потрепала его по волосам. – Я в полном порядке.

– А если правду? – приподнял бровь Кай.

Кого-кого, но сына провести было невозможно. Он был очень проницательным и чутким мальчиком. Между ним и мамой всегда были доверительные отношения. Они не таили друг от друга ничего.

Почти ничего.

– Я боюсь открывать письмо, – честно призналась Эви, простонав от досады.

– Давай я нажму, – закатил глаза Кай и взял ситуацию в свои руки. – Дай сюда.

– Нет, я еще не готова!

– А я готов, – не послушал ее малыш и щелкнул по горевшей иконке. – Не благодари, – он усмехнулся, сверкнув ямочкой на щеке, и убежал в ванную за своим галстуком.

– Наверняка эта корпорация мне тоже отказала, – проворчала Эви, не позволяя себе зря надеяться, и приступила к чтению.

Она быстро пробежалась по письму, и ее глаза расширились.

«Позвали! Меня позвали!» – первая мысль, а за ней – море облегчения, неверия и радости.

Это была одна из крупнейших юридических фирм с лучшими адвокатами, имеющая десятки филиалов по всей стране и даже заграницей, и Эви отправляла заявку, даже не надеясь, что у нее есть шанс для работы в корпорации такого масштаба.

– Черт побери, да, да, да! – закричала девушка, едва не уронив ноутбук на пол.

Кай прибежал на ее крик и осторожно заглянул в комнату.

– Тебя взяли на работу?

– Уверена, что возьмут! Сегодня собеседование! – Эви подхватила сына на руки и закружилась с ним на их маленькой кухне.

Мальчик счастливо рассмеялся, обнимая ее за шею:

– Поздравляю, мамочка!

– Спасибо, солнышко, – Эви крепче прижала сына к себе.

Сердце колотилось от волнения, голова слегка кружилась.

Но впервые за последние две недели она смогла спокойно выдохнуть.

Несмотря на то, что ей предстояло собеседование, девушка не сомневалась, что сможет убедить их выбрать именно ее.

В упорстве Эви было не занимать. Если она ставила перед собой цель, то непременно ее достигала. Как бы трудно ни было.

Даже тогда, в Данверсе, потерянная, одинокая и разбитая, она смогла устоять. Встать на ноги, показать средний палец проблемам и вытащить себя и сына из глубокой ямы. Своим умом она смогла поступить в Юридическую школу Калифорнийского университета в Беркли, которая неизменно входила в десятку лучших в стране, и в нынешнее время параллельно с поиском стажировки Эви продолжала обучение в магистратуре, чтобы получить докторскую степень в области международного права для занятия адвокатской деятельностью.

Во время своего обучения Эви получала грант на покрытие расходов на обучение и семейные расходы. Достаточно большой, чтобы не заботиться о продуктах и базовые траты по типу платы за квартиру. Но, разумеется, этого не хватало, когда у тебя маленький сын, бабушка, нуждающаяся в дорогих лекарствах, и старенькая машина, которая постоянно глохла. Иногда Эви казалось, что без этого чертового металлолома было бы проще: на расходы и ремонт уходило больше денег, чем приносило пользы. Но выбора не было. Кая как-то нужно было отвозить в садик, а ей – ездить на учебу. Большая удача, что ей вообще удалось «уломать» продавца скинуть цену на этот несчастный Шевроле. И, если честно, за последние два года, как она приобрела ее, Эви успела привязаться к серому монстру.

– Удачи сегодня, мам, – Кай чмокнул ее в щеку и так широко улыбнулся, сверкая ямочками на щеках, что сердце Эви растаяло.

Сегодня у ее мальчика было выступление в театральном кружке, где он играл главную роль, но из-за собеседования девушка была вынуждена его пропустить.

Даже если он был расстроен, что мама не придет, мальчик и вида не подал.

– Малыш, прости меня, – Эви опустила сына на пол и виновато вздохнула. – Я знаю, как важен сегодняшний день для тебя и очень сожалею, что не смогу присутствовать.

– Для меня важнее, чтобы моя мама улыбалась, – Кайден яростно помотал головой так, что его светло-каштановые кудри разлетелись во все стороны. – Поэтому обязательно получи эту работу. А я отлично повеселюсь, обещаю.

Эви сморгнула слезы.

«Как же мне чертовски сильно повезло с сыном».

Он был самым добрым человеком, которого она знала.

Возможно, Эви из-за недостатка финансов и не могла дать ему все самое лучшее, но малыш никогда не жаловался.

В магазине, стоя рядом с игрушками, он всегда отводил взгляд в сторону и не было ни единого раза, чтобы он попросил маму что-нибудь ему купить, и это все разрывало Эви сердце. То, каким понимающим был Кайден. То, что она пока не могла позволить себе купить все, что хотел ее ребенок. Он заслуживал целые созвездия. Но в реальном мире мама едва могла купить ему хотя бы гребаный велосипед.

Это поменяется. Скоро.

Девушка собиралась усердно работать. Вцепиться ногтями и зубами и карабкаться, карабкаться, карабкаться наверх… Пока не достигнет вершины. Она обязательно обеспечит Кая всем, что только захочет ее мальчик.

Всем, кроме того, что Кайден мечтал заполучить больше всего на этом свете – папу.

«Прости, прости, прости меня…» – мысленно извинялась каждый день Эви, зная, что ужасно виновата перед сыном.

Она не наврала.

Не совсем.

Эви сказала, что его папа был хорошим человеком. Что когда-то они очень сильно любили друг друга. Что он был желанным ребенком. Она честно сказала: «Так получилось, Кай, что мы с твоим папой перестали друг друга понимать. Мне пришлось уехать, чтобы начать все сначала, а он пошел своей дорогой».

Эви опустила небольшую деталь о том, что Дамиан понятия не имел о ее беременности.

Или о том, что он жестоко предал ее.

О том, что случилось с их семьями.

О том, что она по сей день собирает осколки своего разбитого сердца…

«Спасибо за то, что сделал меня неуязвимой. Потому что нельзя сломать то, что уже сломлено. Теперь я стала копией тебя, Дамиан. Можешь гордиться своей работой».

Эви слегка встряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и взяла сына за руку.

Необходимо было подбросить его до театра, а потом привести себя в порядок и доказать компании, что они не ошиблись, пригласив ее на собеседование.

***

Несмотря на то, что Эви была достаточно уверенным в себе человеком, волнение скрутило живот, стоило ей переступить порог ресепшена.

«Не могу поверить, что я действительно здесь!»

Эви (как и любой человек, имеющий отношение к сфере адвокатуры) была наслышана об "Greenberg, Knight & J. Corporation".

Это была глобальная юридическая фирма, предоставляющая широкий спектр услуг клиентам по сопровождению бизнеса мирового масштаба и разрешению юридических споров и задач.

Пару лет назад компания запустила международную инициативу, которая предоставляла юридическую помощь в регионах с недостаточным уровнем обслуживания.

Она не раз выигрывала громкие дела с политическими деятелями и бизнесменами, что в конечном счете превратило их в нерушимую империю, чьи филиалы были раскиданы по всему миру.

И у нее был вполне реальный шанс стать их частью.

Если стажировка пройдет хорошо, и она сумеет эффективно подготовиться к экзамену, получив адвокатскую лицензию, то, скорее всего, Эви пригласят в основной штат. Она сможет обеспечить сына, сможет стать более независимой, а главное – будет работать там, где мечтала всегда.

Эви нравилась адвокатура. Нравилось, что она могла помочь людям – мужчинам, женщинам, кому годно – защитить их права. Нравилось, что она могла исправить этот неправильный мир хотя бы на йоту. Восстановить справедливость.

Секретарь направил девушку в нужный кабинет. Поднимаясь в огромном лифте наверх, на пятнадцатый этаж, она сжала руки в кулаки, пытаясь справиться с волнением.

«Я объективно хороша в своем деле. Или они меня примут, или они круглые идиоты. Их потеря», – усмехнулась мысленно Эви, бросив взгляд на огромное зеркало, находящееся в лифте.

Оттуда на нее смотрела стройная девушка с волосами цвета самого яркого пламени, собранными в аккуратный пучок, и сияющими голубыми глазами. Эви не нанесла полноценный макияж, ограничившись тушью и помадой темно-персикового оттенка. Она надела черное платье-пиджак выше колена и обулась в свои любимые ботильоны на шнуровке, надеясь, что не слишком вышла за образ делового стиля.

Двери лифта открылись.

Эви уверенным шагом направилась в кабинет руководителя компании.

– Мисс Коллинз, – поприветствовал ее привлекательный мужчина, выйдя навстречу.

Девушка спокойно встретила его взгляд, пожав руку директору.

– Мистер Гринберг, – склонила она набок голову. – Спасибо, что пригласили.

– Прошу, садитесь, – махнул на стул светловолосый мужчина, пока обходил стол, чтобы сесть за свое место.

Он был достаточно высоким, с легкой щетиной на лице, одетый в дорогой костюм, немногим за тридцать.

Девушка сохраняла беспристрастное выражение лица – еще одно ее характерное качество – Эви умела приспосабливаться к любой ситуации и примерять нужную маску. Она где-то читала о том, что люди, которые быстро переключают эмоции, на самом деле глубоко травмированы. Этот феномен назывался «диссоциацией». И был связан с тем, что человек начинал воспринимать происходящее так, словно оно происходило не с ним. Он выключался из реальности. За счет чего интенсивность эмоций снижалась, и человек мог стать более «хладнокровным».

Несмотря на то, что Эви была очень вспыльчивой, в работе она всегда хорошо абстрагировалась и не позволяла эмоциями вскружить себе голову.

«Мое сердце погибло дождливой ночью пять гребаных лет назад…»

– Я ознакомился с вашим резюме и остался очень впечатлен. Юридическая школа в Беркли является одной из лучших не только в стране, но и во всем мире, – мужчина снова прошелся взглядом по бумагам, хоть давно выучил все, что касалось Эви Коллинз. – К тому же ваша дипломная работа заслуживает похвалы.

Девушка сдержанно улыбнулась:

– Благодарю вас.

– Расскажите про свою практику. Где вы ее проходили и что она в себя включала? – спросил мужчина, сцепив руки в замок.

– Я проходила практику в Вашингтоне в неправительственной организации "JK-Group", которая оказывает юридические услуги жертвам сексуального насилия. Моя задача заключалась в том, чтобы консультировать этих жертв. У нас существовала специализированная анонимная линия, куда могли обращаться женщины и мужчины, и я наряду с другими адвокатами давала этим людям консультацию. Помимо этого, в мои задачи входило посещать суды и содействовать в том, чтобы жертв трафика убирали из системы уголовной судимости, куда их зачастую вносили из-за неполноценного раскрытия обстоятельств. На основе этого я написала свою дипломную работу в университете.

– Сейчас вы продолжаете обучение?

– Да, я перешла в магистратуру и собираюсь получить докторскую степень, – кивнула Эви.

– Почему вы решили сменить сферу деятельности с уголовного на международное право?

– Я поняла, что хочу попробовать себя в чем-то новом. Мне хочется большей стабильности и, разумеется, играет роль финансовый вопрос, – она решила говорить прямо и по существу, не прибегая к уловкам. – Когда я углубилась в международное право, то поняла, что могу получить большие перспективы. Это более «чистая» и прибыльная игра по спасению мира, – Эви криво усмехнулась.

– Я ценю вашу честность и остроумие, – мужчина задумчиво улыбнулся и вернулся к бумагам по ее личному делу, пролистав их. – О нашей компании, я уверен, вы осведомлены, но хочу кратко пройтись по базовым моментам. Адвокаты "Greenberg, Knight & J. Corporation" оказывают услуги по сопровождению бизнеса мирового масштаба и разрешению юридических споров. Также мы защищаем права человека в международном арбитражном суде. Скажите, почему вы выбрали именно нашу компанию?

«Потому что меня не взяли в другие».

– Потому что это очень перспективное направление. Крупные бизнесмены все чаще стараются выйти на мировой рынок, что повышает прибыльность и эффективность их вложений. Но экономическая деятельность в таких масштабах невозможна без сопровождения опытных юристов, имеющих практику международных судебных процессов, ведь в ходе сотрудничества между иностранными партнерами часто возникают разногласия, что требует вмешательства специалистов – нас.

Мужчина кивнул. По его виду Эви не могла понять, остался он доволен ее ответом или нет.

– Мы руководствуемся тремя принципами. Первый – нацеленность на результат, – синие глаза мистера Гринберга сузились, – Второй – понимание бизнеса клиента, для чего нужен индивидуальный подход к каждому человеку, – мужчина второй загнул палец, – И третий – всестороннее изучение сложившейся ситуации. Любое дело, которое вы получите – это возможность доказать свою компетентность.

– Да, я понимаю это, – Эви выдержала его взгляд. – Каковы будут мои обязанности как стажера?

– Вам будет назначен куратор. Начальник отдела, куда я вас распределил и… – мужчина холодно улыбнулся. – Мой деловой партнер, которому принадлежит его законная треть компании.

– А разве другие учредители фирмы не возглавляют крупные филиалы в Ванкувере и Лондоне? – удивилась девушка.

Ей не удалось найти информацию об этих людях, потому что те не давали интервью, как мистер Гринберг, и не фигурировали ни в каких новостных порталах, предпочитая править из тени.

– Вы отлично впишитесь в наш коллектив, – губы мужчины изогнулись в одобрительной улыбке. Сердце Эви подпрыгнуло к горлу.

«Да! Меня взяли!» – от счастья хотелось вскочить с места и захлопать в ладоши, как ребенку, но она знала, что работодатель не оценит этого, поэтому выдержала на лице ту же самую холодную улыбку, не позволяя своей броне расколоться. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, пока директор объяснял детали работы.

– Мистер Найт сейчас в Англии, как вы отметили, – наконец, ответил он на ее вопрос. – Но наш третий директор уже возвращается сюда, в головное отделение, у нас большие планы на расширение компании.

Эви ощутила странную дрожь.

«Что это такое?»

– Он не работал здесь раньше?

– Работал, но ему пришлось на год переехать в Ванкувер, чтобы привести дела в порядок. Теперь в этом нет необходимости. Он выиграл дело и возвращается на свое законное место, – пояснил мужчина.

Эви моргнула, переваривая информацию. Почему-то ей казалось, что третий партнер жил в Канаде все время, но, очевидно, интернет привирал. Да и откуда им было знать правду.

– Итак, мисс Коллинз, стажировка продлится год, после чего вы сможете сдать экзамен и получить лицензию. До тех пор в ваши компетенции будут выходить бумажные… – мужчина щелкнул пальцами. – Дела. Составление договоров и их проверка, юридическое сопровождение сделок вместе со своим куратором. Вы должны будете также отвечать на звонки клиентов, подготавливать исковые заявления и оформлять заявки на различные лицензии, связанные с деятельностью той или иной компании. Пока все понятно?

– Есть, конечно, вопросы, но надеюсь, что они решатся по ходу работы, – честно ответила девушка.

– Так и есть. Как только мой партнер вернется, а это будет… – мистер Гринберг мимолетно посмотрел на свои наручные часы. – Где-то через час-полтора, он вам все покажет и объяснит. Ознакомьтесь пока с вашим трудовым договором, – он подал Эви толстую кипу бумаг.

– На год? – она удивленно приподняла брови.

– Думаю, вам хватит этого периода, чтобы адаптироваться и сдать экзамен.

Девушка внимательно ознакомилась с документами, перечитав его по меньшей мере три раза.

Никаких уловок.

Все было чисто, правильно и устраивало ее на все сто.

«Спасибо, Господи!»

Годовая зарплата в триста тысяч долларов. Намного выше средней. И без опыта работы.

Одного этого пункта было достаточно, чтобы согласиться.

– Плавающий график? – слегка нахмурилась она.

– Да. Это значит, что в любой момент ваши выходные могут отмениться. Вас могут вызвать на работу в любое время. К тому же иногда придется задерживаться допоздна, до глубокой ночи. Вы должны быть готовы к этому.

– Но у меня сын, я не могу, – девушка растерянно моргнула.

– Этот момент можно будет уладить в индивидуальном порядке. Подобные выпады из рабочего графика не будут постоянными, только в период арбитражных исков и сложных судебных разбирательств. Уверен, что мы что-нибудь сможем придумать, – успокоил ее директор. – В любом случае я не говорю, что будет легко. Нет. Это тяжкий труд, и вы должны взвесить все «за» и «против» без давления, – он откинулся на спинку кресла, сосредоточив внимание на папке с документами в своих руках.

Эви вздохнула.

Такая работа означала, что ей придется проводить меньше времени с сыном. Оставлять его на продленку, а также просить бабушку оставаться у них.

Проклятье.

«Это ради нашего будущего. Надо потерпеть. Потом станет проще и легче», – успокоила себя Эви.

Ей оставалось только надеяться, что начальство не станет ее сразу загружать непосильной работой.

В любом случае…

Результат того стоил.

Кайден поймет.

Она преисполнилась решимостью. Взяла ручку и расписалась во всех необходимых графах.

– Что ж, поздравляю вас, мисс Коллинз, – мужчина улыбнулся ей. Кажется, вполне искренне. – Надеюсь, у нас вам понравится. Отправляйтесь в отдел кадров, пускай вас оформят. И ожидайте своего куратора. Он скоро будет на месте.

Эви сглотнула и встала, нацепив на лицо фальшивую улыбку.

Каждый раз при упоминании куратора ей становилось не по себе.

«Что это за странная реакция?» – недоумевала она.

– Спасибо большое, что приняли меня. Я постараюсь не разочаровать вас, – вежливо поблагодарила она мистера Гринберга и вышла из кабинета.

Только неприятное чувство продолжало сосать под ложечкой. Подобное тому, что сопровождало ее в подростковом возрасте.

Словно вот-вот обрушатся небеса, кто-то пострадает, случится нечто непоправимо ужасное…

«Успокойся!» – приказала девушка себе твердо и вошла в лифт.

Ее щеки покраснели, дыхание стало неровным.

Только панической атаки, черт ее побери, не хватало!

Эви прислонилась спиной к стенке лифта и глубоко вдохнула.

Все хорошо.

Ничего ужасного не произойдет.

Твоя жизнь не разрушится.

Твое сердце не погибнет.

Ты в безопасности.

Ты получила работу мечты.

Не помогает. Хотелось кожу с себя содрать, лишь бы избавиться от этого иррационального страха.

Просто представь улыбку Кайдена, когда вернешься домой.

Как он будет смеяться.

Как обрадуется твоей маленькой победе.

Вашей победе.

Эви закрыла глаза и невольно улыбнулась.

«Мое солнышко, даже находясь на расстоянии, успокаивает меня».

Двери лифта разъехались в стороны.

Девушка взяла себя в руки, крепче вцепилась в документы и направилась в отдел кадров.

Ей нужно было оставаться сильной.

Всегда.

***

Последний час тянулся, словно целая вечность.

Эви успела познакомиться с другими стажерами – их было двое, и все из Гарварда.

Очень милая блондинка по имени Барбара, которая встретила Эви с улыбкой и предложила держаться вместе, чему девушка была рада. Заводить друзей будучи взрослым человеком всегда было чертовски тяжело. Особенно после того, как ее предала лучшая подруга…

«Не вспоминай… Не думай об этом. Она того не стоит».

Они успели сходить в кафе компании и перекусить, а также познакомиться поближе.

К ним присоединился и третий стажер.

Тристан – высокий брюнет в очках, который производил впечатление серьезного и холодного человека, но при разговоре оказался удивительно приветливым и приятным парнем.

Эви узнала о том, что эти двое были друзьями с самой школы, про их жизнь в Нью-Йорке и учебу в Гарварде, про интересные дела, которые они консультировали вместе с наставниками, про их переезд в Лос-Анджелес…

Сама она мало рассказывала о себе.

Позади осталось так много грязи, что Эви не хотела снова поднимать это все.

Люди сразу изменят свое мнение, когда узнают, кто она такая.

Точно так же, как изменил мнение он.

А потерять новообретенных знакомых и стать изгоем в коллективе Эви не собиралась.

Она даже не упомянула город. Данверс останется там, где ему и место – погребенным в обломках ее темных кошмаров.

Поэтому девушка ограничилась тем, что рассказала про Беркли, сосредоточившись на профессиональной стороне жизни. О Кайдене она тоже пока ничего не сказала. Эви тяжело подпускала к себе людей и не доверяла пока им. Даже несмотря на то, что ребята казались надежными. Жизнь научила ее остерегаться всех.

Даже тех, кому заложено природой верить, любить и доверять.

Нож в спину воткнет любой. Она так и жила – постоянно в ожидании удара.

– Пойдем, час прошел, – потянула Эви за руку Барбара. Тристан поднялся следом, отнеся поднос с пустыми тарелками на место.

Когда стажеры вернулись в отделение, где им предстояло работать, там уже творился хаос.

– О, дьявольский черт, – выругалась секретарша. – Он же меня убьет. Просто убьет. Вспоминайте меня добрым словом, – она побледнела, вгрызаясь в нижнюю губу.

Эви непонимающе огляделась по сторонам. Все носились с бумагами, шумели и находились в состоянии паники.

– А что, собственно, происходит? – осмелилась поинтересоваться девушка.

– Смерть пришла наша, вот что происходит, – огрызнулась секретарь на нее, но тут же извиняющим жестом потерла переносицу. – Мне жаль. Просто голова кругом. Мы все на нервах.

– Потому что?..

– Потому что возвращается Сатана.

– Речь о партнере мистера Гринберга? – спросила Эви осторожно.

– Вы знаете? – удивилась женщина и тут же отмахнулась. – К сожалению, нам рассказали об этом в последний момент, лишь пару минут назад, и мы не успели оформить все необходимые документы. Мы думали, он вернется на следующей неделе.

– Странно…

– Нет, вполне в его духе. Наверняка это Сатана попросил мистера Гринберга скрыть факт своего возвращения от персонала. Очень умно. Теперь нам точно всем конец! – простонала она и принялась печатать, как безумная.

Эви перевела озадаченный взгляд на Барбару и Тристана, но те лишь пожали плечами, выглядя такими же обескураженными, как и она сама.

– Как ты думаешь, кто он?

– Таинственный J? – улыбнулась заговорщически Барби и наклонилась к уху Эви. – Я не знаю, но мое внутреннее чувство подсказывает, что он очень секси!

– Все его здесь боятся, – поморщилась Эви. – Кажется, он тот еще тиран.

– Я слышал, что ему до тридцати, – вставил свои пять копеек в разговор Тристан. – И он закончил наш университет.

– Правда? – Барбара распахнула глаза. – Я не слышала об этом!

– Я узнал это от профессора случайно, когда тот беседовал с коллегой во время защиты моего диплома. Они упомянули, что их лучший студент теперь возглавляет "Greenberg, Knight & J. Corporation". И посоветовали поехать на стажировку к ним.

– Вот как… – Эви не могла понять, что чувствует. Страх, любопытство или… предвкушение?

«Что со мной вообще происходит? То паническая атака в лифте, то сейчас не могу себе места найти…»

Девушка списала это на банальное волнение из-за встречи с начальством. Как-никак, это был явно уважаемый и… внушающий страх человек. Так что неудивительно, что она поддалась волне паники.

«Вдох-выдох. Не смей даже показать перед ним свою уязвимость. Как ты себя подашь, так и будешь работать этот год. Поэтому немедленно…»

Мысль прервалась.

Потому что внезапно все стихло. Разговоры прекратились. Суета тоже.

Все замерли на своих местах и выпрямили спины. Секретарша прекратила свой Гераклов труд, эксплуатируя несчастный компьютер.

Послышались приветствия, кто-то встал с места.

Эви не оборачивалась.

Все волоски на ее теле встали дыбом.

Колени задрожали.

У нее было одно желание: броситься из этого помещения, компании, города, страны прочь…

Бежать. Быстро.

Пока он ее не догнал.

– Я ошибалась, – ошеломленно прошептала Барбара, которая стояла лицом к пришедшему боссу. – Он не секси. Он очень секси. Просто чертов греческий бог. Ну же, обернись и узри самого красивого мужчину, которого я только видела.

– Эй, – обиделся в шутку Тристан, но его глаза не отрывались от их начальника.

Эви разрывалась от любопытства, но вместе с тем…

Энергия этого человека давила на нее. И, определенно, обострила все органы чувств.

Она глубоко вдохнула.

Запах хвои… Свежего теплого леса…

Гвоздики.

Дома.

«Дерьмо», – в глазах почему-то защипало, словно туда попал чертов песок.

Девушка сжала зубы и обернулась в тот момент, когда вошедший поднял голову, сталкиваясь с ней взглядом.

Казалось, весь мир замер.

Время, пространство. Воздух вдруг стал невыносимо тяжелым.

Сдавливая легкие. Заставляя ее задыхаться.

Господи. Иисусе.

Этого просто не может быть.

Нет.

Это все обман зрения.

Глупая иллюзия.

Или проделки ее одурманенного страхом разума.

Его здесь точно быть не может.

«Я сплю?»

Эви ошеломленно моргнула.

Раз, второй, третий.

Ущипнула себя незаметно за руку.

Боль была осязаемой. Вполне.

А видение даже не собиралось исчезать.

Ее сводный брат – ее бывший сводный брат – стоял прямо перед ней, выглядя так, словно сошел с чертовой обложки журнала.

Он был одет в черную рубашку и брюки. Глаза Эви проследили за линией красивых татуировок, которые виднелись из-под закатанных рукавов.

Его рука поднялась к воротнику, агрессивно расстегивая пару пуговиц, словно ему вдруг стало нечем дышать. И снова татуировки. Он что, сплошь забил ими все свое тело? Раньше была только одна. У сердца. Маленький огонек.

«Конечно, от него он избавился в первую очередь, прежде чем набить миллион новых», – вдруг подумала она и рассердилась на себя за эту детскую мысль.

Девушка хотела отвести взгляд, быть холодной и отстраненной, но закрыть эмоции не удавалось.

С ним – никогда.

Она рассматривала Дамиана, не в силах остановить себя. Эви не простила его и не простит, но глупое сердце все равно радовалось, видя его целым и невредимым.

Достигнувшим таких высот. Исполнившим свою мечту.

Он поменялся. Выглядел не мальчиком, а мужчиной. Гораздо шире в плечах, мускулистым, высоким. Дамиан всегда был очень красивым, но сейчас черты его лица стали более мрачными. Почти суровыми. Утратившими мальчишеское озорство и веселье.

Он был похож на человека, который чертовски мало улыбается. Эви помнила, как любила видеть его ямочки на щеках, когда парень смеялся. С ней Дамиан всегда делал это часто…

Его вьющиеся каштановые волосы выгорели на солнце, превратившись в смесь карамельного и теплого янтаря. Отросшие пряди все так же непослушно спадали мягко на его лицо. Раньше она любила их перебирать, наслаждаясь его тяжелым дыханием и ощущением мягкости на подушечках пальцев…

Эви столкнулась с ним взглядом. И едва не содрогнулась.

Они были другими – его глаза. Из зеленых глубин исчезло солнце. Остался один мрак. Потухший, оцепеневший. Мертвые звезды.

Словно кто-то щелкнул переключателем и выключил свет. Оставляя его умирать в темноте. Лес опустел, осталось одно пепелище.

Точно такое же, что осталось в ее искалеченной душе.

Он тоже смотрел на нее. Но его взгляд так и не спустился ниже ее лица. Все это время Дамиан смотрел в ее глаза, равнодушно и… словно сквозь.

Сердце Эви колотилось, словно обезумевшее, и она прижала руку к груди, пытаясь совладать с собой.

Ей так чертовски сильно хотелось встряхнуть его. Накричать. Сказать, чтобы жил.

Не умирал.

Не так, как она.

«Что же ты чувствуешь сейчас? Умеешь ли это делать вообще?»

Его пальцы едва ощутимо дрогнули. Дамиан спрятал их в карманы брюк.

На секунду Эви показалось, что он тоже это ощущает.

Щемящую боль в груди, тоску и… болезненную нежность. Несмотря на все, что им пришлось пережить.

Но секундная слабость уже исчезла, оставляя девушку гадать: а не привиделось ли ей это. Мутный лед сковал его глаза. Взгляд наполнился решимостью.

А потом парень скривился в отвращении и указал на Эви пренебрежительным кивком, обращаясь к подоспевшему мистеру Гринбергу:

– Какого хера это забыло здесь, дядя?

Глава 2

«Why? 'Cause I'm heartless,

And I'm back to my ways 'cause I'm heartless,

All this money and this pain got me heartless,

Low life for life 'cause I'm heartless…»

The Weeknd – Heartless

6 лет назад

Громкие звуки музыки отдавались глухой пульсацией в висках.

Дамиан непринужденно двигался под ритм песни, не обращая внимания на проворные девичьи руки, изучающе скользящие по своей спине, груди, плечами.

Сейчас большая часть людей собралась у огромного бассейна. Кто-то танцевал, кто-то резвился в воде, кто-то баловался алкоголем.

Все в старых добрых традициях.

Его мысли были далеки отсюда.

Они витали вокруг новости, которую отец бросил ему, словно бомбу.

«Я женюсь», – поставил он сына перед фактом.

Для Дамиана это стало шоком.

После смерти матери парень привык к тому, что они с отцом вели молчаливую жизнь вдвоем.

Но теперь… теперь все изменится.

Мужчина не соизволил даже предупредить заранее, что встречается с кем-то. А это наверняка не было спонтанным решением.

Сколько он уже знал эту женщину?

Год?

Больше?

Обида, злость и раздражение кипели в Дамиане. Дело было не в том, что папа плюнул на память о маме и стал двигаться дальше. Нет. Он был в ярости от того, что мужчина не доверял ему настолько, чтобы делиться чем-то важным для себя. Словно боялся, что Дамиан все испортит.

«Я бы никогда так не поступил».

Раздражало то, как мало значил он для отца. Будто посторонний человек.

Так было не всегда.

Нет.

Произошедшая девять лет назад трагедия перевернула их жизни.

Это случилось, когда ему исполнилось двенадцать.

В тот день шел ливень. Дороги были скользкие. Мама ехала, чтобы забрать Дамиана со школы на обещанный киносеанс. Она не справилась с управлением… Грузовик на бешеной скорости подрезал ее и буквально превратил машину в груду металлолома. У хрупкой женщины не было ни единого шанса выжить. Она вылетела через лобовое стекло и умерла еще до приезда скорой помощи.

Виновный тоже погиб на месте.

Дамиан помнил это чувство.

Ужаса, слепящей тоски и желания содрать с себя кожу.

Когда дверь класса открылась.

Он сидел на последнем уроке, в нетерпении от предстоящего мини-праздника с семьей. Папа тоже отпросился с работы и собирался присоединиться к ним чуть позже. День Рождения сына он никогда не пропускал.

Интересно, какой подарок ему купили?..

Хотя Дамиану было все равно – гораздо важнее, что его родные будут рядом, и они все вместе проведут весело время.

Папа пропадал на работе в полиции, а мама была шеф-поваром в своем ресторане. Они упорно трудились, но всегда старались уделять своему сыну максимум внимания. Дамиан не был обделен любовью и заботой. Папа был закрытым человеком и поэтому тяжело выражал эмоции, но мама делала это за них двоих. У мальчика никогда не возникало сомнений в том, что он любим ими обоими.

А потом случилось это.

Вошел в класс директор их школы. Дэймон Адамсен. Он отпросил мальчика и вызвал в свой кабинет.

Дамиан нахмурился и встал со своего места, провожаемый озадаченными взглядами Рэта и Марка. Эти двое были его друзьями детства, и с ними Дамиан проводил большую часть своего времени. Даже если иногда ощущал себя «третьим колесом».

Все, что случилось дальше, он помнил туманно.

Будто память нарочно пыталась стереть болезненные воспоминания и уменьшить эту всепоглощающую боль…

…Обрывочные фразы.

Сожаление в голосе их нового директора, пока он сообщал ему…

Сообщал, что его мама погибла в результате несчастного случая.

Что Дамиан никогда не смог бы забыть – это чувство обреченности и пронзающей до костей беспомощности. Когда стоишь и понимаешь, что мир вокруг разрушается, а ты находишься в самом эпицентре хаоса. И не можешь сделать ничего, чтобы остановить этот круговорот ожившего кошмара.

Месяцы после трагедии были самыми долгими в его жизни…

Она была в таком ужасном состоянии, что женщину хоронили в закрытом гробу. А это означало, что Дамиан даже не получил возможность попрощаться с ней. Посмотреть на маму в последний раз…

Он помнил похороны. Много незнакомых людей. Гроб, который опустили в сырую после дождя землю. Себя, маленького и охваченного оцепенением. Руку папы, крепко сжимающего его плечо. Холодную.

Шло время, боль не исчезла. Она осталась гниющим струпом под кожей, отдаваясь в сердце каждый раз, когда Дамиан вспоминал, почему умерла мама. Из-за него. Она ехала забрать сына на киносеанс. Если бы не он, мама была бы жива.

Кажется, папа тоже об этом задумывался. Иначе почему он так сильно отстранился от Дамиана?

После смерти матери Дамиан завтракал один.

Ужинал один.

Никто не желал ему "доброго утра" и "спокойной ночи".

Никто не провожал его на тренировки по баскетболу. Не встречал с них.

Не радовался его победам на соревнованиях.

Не обнимал.

Не разговаривал.

Не интересовался, как прошел его день в школе.

Папа стал чаще пропадать на работе…

Дамиан подозревал, что это стало простым предлогом, чтобы его избегать.

Каждый справлялся с горем так, как мог.

Генри Йохансен выбрал путь избегания.

Сам же Дамиан… Он бы сломался, не выдержал.

Если бы не одно «но».

Его лучшие друзья – Рэт Дэвис и Марк Стаймест.

Именно они были рядом с ним, когда он вернулся на следующий после похорон день в школу.

Рядом с ними Дамиану не нужно было притворяться веселым или нормальным.

Они могли молчать, могли обмениваться ничего не значащими фразами, могли просто подставить ему плечо – всегда. И Дамиану становилось легче.

Марк и Рэт познакомились с ним, когда десятилетний мальчик переехал в Данверс из Норвегии вместе со своей семьей.

Они жили неподалеку, и Марк забросал его снежками при первой встрече. Так и началась их долгая дружба длиною в одиннадцать лет.

Когда Дамиану поставили кардиостимулятор, не отец держал его за руку и поддерживал.

Это были Марк и Рэт. Они сделали все возможное, чтобы Дамиан смог пережить этот тяжелый период жизни.

Да, отец оплатил операцию в лучшей клинике. Но не он каждый день был рядом. Не он смешил Дамиана. Это делал Рэт. Не он разбирался с любым, кто смел переходить Дамиану дорогу. Это был Марк. Не отец заставлял его есть, пить, продолжать жить, несмотря на его болезнь. Это были его лучшие друзья.

Когда у тебя обнаруживают неизлечимое заболевание, жизнь делится на "до" и "после".

Некоторое время Дамиан чувствовал себя нехорошо.

Его мучили приступы головокружения, слабость, и однажды он просто свалился в обморок прямо во время урока. Конечно, парень списал все на выпитый накануне алкоголь. Пока обморок не повторился в баре «Драконов». Тогда Рэт буквально потащил его за руку к врачу. А Марк задал трепку.

– Или ты идешь сам, или я тебя избиваю, вырубаю и отвожу к врачу. Выбирай, – припер его к стенке Стаймест.

– Я добавлю, люблю драки, – поддержал его Рэт. – Чувак, рекомендую первый вариант. У меня очень тяжелая рука.

Дамиану ничего не оставалось, кроме как согласиться – они бы все равно не оставили его в покое.

После первичной консультации кардиолога он сдал необходимые лабораторные анализы, прошел инструментальные обследования, а также нагрузочные пробы, и врач сообщил диагноз.

– Мистер Йохансен, у вас синдром слабости синусового узла.

– Что это значит? – удалось ему выдавить из себя. В горле вдруг пересохло.

– Выраженная брадиаритмия – замедление частоты сердечных сокращений, что сопряжено с…

Дамиан не мог сказать, что чувствовал.

Не страх.

Нет.

Это была пустота. Чистое полотно.

Стук крови в ушах.

Он помнил, как улыбался, кажется.

Все вокруг затуманилось.

Врач все говорил, говорил, говорил…

А Дамиан в оцепенении смотрел на стену, прямо за спиной доктора.

Белые.

А оказывается, белый успокаивает.

Потому что внутри не было ни паники, ни тревоги.

Если он скоро умрет, значит это постоянная боль прекратится, правда?

«Есть ли что-то там? После смерти? Могу ли я попасть к моей маме? Обнять ее? Извиниться?..» – думал парень, пока кардиолог подробно рассказывал о предстоящей операции.

– Зачем она мне? – улыбнулся шире Дамиан. – Эта болезнь все равно неизлечима. Я умру так или иначе. Правда? Так в чем смысл? Растянуть казнь?

– Мистер Йохансен, – пожилой мужчина в очках и белом халате нахмурился. – Течение синдрома слабости синусового узла имеет тенденцию к прогрессированию, поэтому в отсутствии лечения клиническая симптоматика усугубится.

– Каковы мои шансы выжить вообще? – спросил парень, ощущая тяжесть в задней части глотки.

– У всех это индивидуально. Без лечения срок составляет от нескольких недель до десяти лет из-за повышенного риска тромбоза.

– Недель… – Дамиан ощущал себя словно во сне. Ему больше не хотелось смеяться.

«Замечательно. Я умираю».

– Но если мы проведем операцию, и вы начнете принимать необходимые препараты, то этот срок значительно увеличится.

– Сколько? – выдавил из себя парень.

– Гарантий никто не может дать, – ответил врач. – Риск внезапной сердечной смерти существует на любом из периодов заболевания. Вы должны соблюдать предельную осторожность и придерживаться всех моих рекомендаций.

– То есть… это неизлечимо, так? Как рак?

– Болезнь не настолько агрессивна, она…

Дамиан перестал слушать.

Что же хуже?

Умереть сразу или жить, зная, что твое гребаное сердце может в любой момент отказать?

Просто остановиться.

Словно дамоклов меч…

Постоянно, каждую секунду бояться.

Что не успеешь дочитать любимую книгу. Досмотреть фильм. Попробовать любимую еду.

Что не успеешь обнять папу, посмеяться над шуткой Рэта, поговорить с Марком…

Не успеешь стать человеком, которым гордилась бы мама.

Не успеешь выиграть соревнования по баскетболу.

Не успеешь поступить в университет.

Не успеешь полюбить.

Не успеешь завести семью.

У тебя никогда не будет детей.

Ты обречен. Ходячий труп.

Провести такую жизнь?

Это проклятие.

Гребаное, мать его, издевательство.

Ему было восемнадцать, когда Дамиан узнал о болезни.

С тех пор прошло три года, и он был пока жив.

Окружающим не понять.

Никому не понять, что чувствует обреченный на смерть человек.

Даже сейчас, слившись с толпой незнакомцев и незнакомок, он ощущал это давление в груди.

Тяжесть.

Словно вместо сердца у него лежал камень.

Бесчувственный кусок титана.

«Ты ущербный. Ты неполноценный. Ты никогда не выздоровеешь».

Иногда Дамиану казалось, что тело не принадлежит ему. А сам он всего лишь крошечный механизм в галактике звезд.

«Зачем бороться, если в итоге проиграешь?» – эти мысли часто преследовали Дамиана.

И он бы так и поступил— опустил руки, перестал пить назначенные препараты и сдался. Но Рэт и Марк никогда не позволяли ему это сделать. Он любил этих парней всем своим больным сердцем…

Несмотря на то, что те познакомились раньше и были очень близки друг с другом, они никогда не переставали заботиться о Дамиане.

Со временем, после операции, Дамиан свыкся со своим диагнозом.

Нет, это не означало, что страх и злость исчезли.

Они были погребены глубоко внутри, спрятанные за костями и плотью. Текли в его крови – не искоренить.

Но он двигался дальше. Стиснув зубы, с поддержкой друзей, он продолжал дышать. Даже если воздуха иногда не хватало…

Когда они перешли в старшую школу, Дамиан присоединился к «Черным Драконам», чуть позже Марка.

Не только ему было тяжело.

Марк потерял свою девушку, Рэт какое-то время путался с сомнительной компанией, но сплоченность в банде позволяла им не чувствовать себя одинокими. Словно они что-то значили. Имели власть. Могли управлять людьми, ситуацией, территорией, целой жизнью…

Только один Дамиан знал, что это всего лишь иллюзия.

Удар мог наступить в любой момент.

И не всегда извне.

Могло подвести твое собственное тело.

И тогда все разрушится, как хрупкий спичечный коробок.

Рухнет.

Сейчас, спустя три года, многое в его жизни изменилось.

Рэт исчез.

Марк переехал.

А Дамиан перешел в группу их прямых соперников – «Отбросов», которые теперь занимались реализацией мотокроссов и проведением нелегальных гонок.

Их лидером был Рафаэль Тернер, в прошлом заклятый враг Марка. После того, как выяснилось, что он родной брат Агнес – девушки Стайместа, над которой тот издевался в академии, их отношения изменились. И сам Тернер словно… поменялся. Перестал быть таким социопатичным мудаком.

Дамиан не общался с ним близко. Между ними сейчас были рабочие отношения. Рафаэль проводил в основном время со своим другом Вильямом.

После переезда Стайместа Дамиан продолжал с ним поддерживать связь; он знал, что они с Агнес ждут ребенка и счастливы вместе.

Конечно, Дамиан был искренне рад за них, но не мог не задаваться вопросом: а получит ли он когда-то шанс и время тоже стать отцом? Увидеть своего ребенка?..

Ему недавно исполнился двадцать один год…

«Как сейчас Рэт? Ощущает ли он себя одиноким?»

Никто не знал, куда исчез Дэвис.

«Искать в толпе лица, которые больше никогда не увидишь – что может быть печальнее?..»

Он сделал большой глоток Jack Daniel's, крепче сжав баночку.

Обычно вечеринки и алкоголь позволяли Дамиану забыться, наслаждаться свободой и пустотой мыслей. Но в последнее время все начало ему досаждать.

Даже учеба в университете надоела.

Дни были похожи один на другой. Это сводило с ума Дамиана.

Теплая рука девушки, не встретив сопротивления, проворно заскользила под его распахнутую белую рубашку, накрывая низ живота. Ее острые ногти слегка поцарапали кожу.

Было чертовски приятно.

Дамиан ухмыльнулся, развернулся, хватая ее за горло и накрывая ее рот своим. Губы девушки были сладкими на вкус, ее дыхание сбилось, когда он стал поглощать ее рот с таким голодом, будто собирался съесть.

Она была чертовски привлекательной, его идеальный типаж – высокая стройная блондинка с голубыми глазами и естественной красотой.

«Этой ночью я буду в ней».

Руки девушки запутались в непослушных темных волосах, притягивая его голову к себе ближе.

– Плавать умеешь? – спросил Дамиан, тяжело дыша, когда нехотя оторвался от ее покрасневших губ.

– Да… – красавица растерянно моргнула, прежде чем он схватил ее за руку, разбежался и прыгнул вместе с ней в огромный бассейн.

Ночь обещала быть долгой и веселой.

Дамиан больше не хотел думать о тяготах.

Он собирался наслаждаться тем, что у него еще осталось.

Мгновением.

Пускай все остальное горит в аду. Он развеет пепел.

***

– Ты уверена, что нам можно здесь находиться? – робко спросила Кристина, пока они с подругой пробирались сквозь толпу.

Точнее, пробиралась Эви, таща при этом Тину.

– Почему нет? – девушка обернулась, беззаботно улыбаясь.

– Ну… мы несовершеннолетние… – попыталась робко возразить Тина.

– Нам скоро восемнадцать, не будь занудой, – закатила глаза Эви, – Что плохого в танцах?

– Не думаю, что твоя мама одобрит…

– Или развлекайся со мной, или не порть мне веселье нравоучениями, – цокнула она раздраженно языком. – Прости, конечно, Тина, но сегодня я хочу отвлечься от всего. И тебе не удастся меня переубедить. Сама ведь знаешь.

Она была до ужаса упрямой. И Эви, определенно, никогда не была домоседом. Нет. Девушка любила шумные места и толпу. Потому что только тут, в эпицентре хаоса, ее мысли успокаивались. Она могла на минуту забыть о том, что случилось. И что скоро случится…

Так получилось, что ее мама нашла спутника жизни.

Отца Эви не стало меньше года назад. Девочка тяжело переживала его смерть. Но не Алисия Коллинз. Ее глаза были сухими на похоронах. Она казалась мраморным изваянием. Холодная. Далекая. Иногда она пугала Эви. Чтобы не оставаться с матерью наедине, Эвелин часто проводила время вне дома. К счастью, та была не против. Женщина работала в полиции и «жила» карьерой.

Она не была груба с дочерью, никогда. Эви даже не знала, что ее так сильно настораживает.

Просто мама казалась человеком, от которого можно было ожидать чего угодно.

Словно она мило тебе улыбается в один момент, а в другой может…

«Почему я думаю о таких глупостях? Это неправда», – покачала головой Эви, злясь на свою параноидальность.

Возможно, это было связано с ее ранними детскими воспоминаниями.

Одно из них было очень ярким.

Кажется, ей тогда было лет восемь…

***

Она почти засыпала в своей кровати после того, как прочитала свою любимую книжку с детективами, как раздался странный звук на улице. Их семья жила в одиноком коттедже рядом с лесом.

Эви услышала женский крик. Громкий.

– Помогите! Кто-нибудь! – этот разрывающий душу вопль до сих пор вызывал леденящую дрожь по коже.

– На помощь! Спасите!

А через пару секунд все стихло.

Послышался глухой стук. Словно что-то забросили внутрь машины. И последующий рев мотора. Вспышка. Свет фар.

Эви было ужасно страшно выглянуть в окно, посмотреть, что там происходит. Но она никак не могла уснуть, ворочаясь в кровати. А потом решила пробраться в спальню родителей и попроситься спать там. Одной было слишком боязно. Девочка на цыпочках подошла к комнате. Дернула ручку. Никого не было…

Папа, конечно, в командировке, но мама точно должна была сейчас быть дома.

Куда она могла исчезнуть посреди ночи?..

От страха Эви расплакалась. Ей хотелось, чтобы мама ее обняла и успокоила. Сказала, что монстр за окном ее не тронет…

Через пару минут ключ в двери повернулся. Алисия вернулась домой.

Но вместо долгожданной радости Эви почувствовала панику.

Мама была не такой, как обычно.

Женщина была бледной, какой-то потрепанной и выглядела совсем нездоровой.

Она сняла с себя пальто, сбросила ботинки. Увидев дочь, Алисия замерла. 

– Почему ты еще не в кровати? – спросила она, спокойно улыбнувшись. Но от этого девочку только сильнее закоробило. Словно это была не ее любимая мама.

Эви вдруг расхотелось рассказывать ей о том, что она слышала.

Девочка протерла глаза и притворно зевнула.

– Мне приснился кошмар. Я захотела попить водички, мамочка, поэтому встала. Прости, – соврала она так же спокойно.

С этого момента Эви постоянно это делала – лгала.

Скрывала правду.

Делала вид, что ничего не произошло. Она стала притворщицей.

Плечи Алисии едва заметно опустились.

– Иди в свою комнату, малышка. Тебе утром вставать в школу.

– Хорошо, мам, – пообещала девочка.

Женщина кивнула и направилась в ванную.

Убедившись, что мама там заперлась, Эви прошмыгнула в коридор.

Ей нужно было кое-что проверить…

Только одну вещь…

Ее глаза расширились.

На мамином пальто были клочья земли. И что-то красное. Крошечные пятна крови. Они были так же на подошве ее ботинок, смешанные с грязью. Почему? Мама ранена?..

Эви рискнула выглянуть в окно. Мамина машина, на которой та только что приехала, была припаркована в гараже. Куда она отправлялась?..

И почему ей кажется, что монстр затаился совсем не снаружи?..

***

Теперь у нее была проблема иного рода.

Через неделю мама Эви собиралась выйти замуж за некого мистера Йохансена, работающего в департаменте Данверса.

И они переезжали в его особняк, где мужчина проживал вместе со своим сыном.

Эви мало о нем слышала. Мать только упомянула о том, что у нее появится сводный брат.

«Только его мне не хватало», – пронеслась мимолетная мысль.

Эви не позволяла ей задержаться, сосредотачиваясь на том, за чем пришла.

Потанцевать, завести новых знакомых, немного выпить…

Этим она и занималась большую часть ночи.

***

Развлекаться с девчонкой в бассейне было чертовски весело, но Дамиан выбрался из воды.

– Мне нужно выпить, – объяснил он. – Скоро вернусь, красавица.

Дамиан знал, что холодные напитки хранились на кухне, и поэтому направился туда.

Парень уже протянул руку, чтобы распахнуть дверь, как его внимание привлекла собственная фамилия, произнесенная какой-то девушкой.

– Моя мать выходит за Генри Йохансена через неделю.

«Подслушивать нехорошо».

Он слегка приоткрыл дверь, заглядывая внутрь кухни.

«Ну и похрен».

Девушка с волосами цвета пламени сидела на столешнице, болтая ногами, и что-то растолковывала своей подруге.

«Красивая».

Дамиан прислушался.

– … что они богатые, омерзительные и высокомерные. Снобы, относящиеся к обычным людям так, словно те являются грязью под подошвой их дорогих туфель. Которые не видят ничего, кроме статуса и денег.

– Эви, но…

Дамиан стиснул зубы и отошел от двери, не дослушивая.

«Вот и познакомились, сестренка».

Его разозлило то, с какой напыщенной уверенностью она говорила об их семье. О папе. О нем. Хотя эта пустышка понятия не имела, как тяжело им пришлось. И тем не менее позволила себе говорить о них гадости, распространяя нелепые слухи.

Неприязнь к новообретенной «родственнице» вспыхнула в нем, как спичка, брошенная в бензин.

– Будет тебе теплый прием, сама напросилась… – усмехнулся недобро Дамиан и зашагал прочь по коридору. – Эви.

– … Все это обычно так и бывает, если верить книгам и фильмам. Но я надеюсь, что мистер Йохансен и его сын не такие, – закончила рыжая, встряхнув головой. – Они кажутся хорошими людьми.

– Я уверена, что все будет в порядке, дорогая, – Тина сжала ее руку и обнадеживающе улыбнулась подруге.

– Вернемся на вечеринку?

– Да, давай.

Эви пока не подозревала: сегодня ночью она положила начало холодной войне…

Глава 3

«I'm breaking dishes,

Up in here

All Night (uh-huh)

I ain't go stop until I see police lights (uh-huh)

I'm a fight a man tonight

I'm a fight a man tonight

I'm a fight a man

A man, a man, a m-a-n…»

Rihanna ― Breakin’Dishes

Прошло как минимум полчаса с тех пор, как Дамиан Йохансен скрылся в кабинете своего дяди.

Эви стояла напротив двери, сверля ее раздраженным взглядом.

Она прекрасно помнила все пункты трудового договора, который успела уже выучить наизусть.

Если до истечения года Эви уволится, то придется заплатить штраф. Достаточно большой – ей такой точно был не по силам.

Это девушку сначала не насторожило, потому что Эви и помыслить не могла о том, чтобы отказаться от такой прекрасной работы.

До последних событий.

Но теперь… Теперь все изменилось.

Потому что появился он. Чертов предатель, разрушивший ее веру в любовь, надежду и прочую ерунду с радугой и единорогами.

«Если думаешь, что я позволю снова меня оскорбить, то глубоко ошибаешься. Я тебе не игрушка для битья. Никогда ей не была и никогда не стану. Так что тебе придется засунуть все обиды себе в…» – прошипела мысленно Эви и сделала глубокий вдох.

Ярость – бесполезное чувство, которое затуманивает рассудок и ни к чему хорошему не приводит.

Ей жизненно необходимо сейчас сохранить свою голову холодной, чтобы суметь отразить его атаки.

Чтобы сработаться.

Чтобы отстоять свое место.

Для этого надо снова выключить эмоции. Но паутина собственных мыслей затаскивала Эви в омут ливня, слез и горького прощания.

Воскрешая ее. У его ног. На коленях.

– Не уходи…

Ее холодные пальцы, которые не хотели отпускать его руку. Цеплялись за нее. Умоляя остановиться. Выбрать ее, а не месть.

– Пожалуйста, Дамиан, я ведь не смогу тебя после этого простить.

– Мне и не нужно твое прощение. Клянусь, я найду способ заставить тебя меня возненавидеть.

Обещание, которое он исполнил.

Эви раздраженно встряхнула головой.

«Не вспоминай».

Он был ослеплен ненавистью так сильно, что вероломно отравил любые чувства, которые у них были.

Растоптал.

Осквернил.

Самым низким способом.

Да.

После случившегося Дамиан Йохансен достаточно убедительно ей доказал свою ненависть.

Так убедил, что она до сих пор верила. Возвела в абсолют аксиомы.

«Я никогда не дам себя в обиду. Потому что мне теперь есть, ради кого бороться и быть сильной. У меня лучший на свете сын, и я буду для него лучшей мамой».

Девушка уже хотела было сама направиться в кабинет директора, чтобы разобраться с представлением, которое устроил при всех Дамиан, как дверь открылась, и оттуда вышел источник ее неприятностей.

Его взгляд был пустым.

Совершенно.

Он посмотрел на Эви, но от этого ей стало только хуже.

Было гораздо легче выносить его ненависть, чем полное равнодушие.

Ледяное молчанье жалило кожу.

Стены вдруг ей показались узкими.

Мраморный белый пол – слишком холодным.

Из-за такого она сбежала.

Покинула Данверс, улетела на другой конец страны…

Только чтобы не сталкиваться с этим чувством.

Будто они стали друг другу совсем чужими.

«Как же хорошо мне жилось какие-нибудь два часа назад».

– Позовите своих коллег, мисс Коллинз. Соберитесь все в конференц-зале через пять минут. Разберем ваши обязательства и суть работы на ближайший месяц, – произнес Дамиан ровным, спокойным голосом.

Эви хотелось влепить ему пощечину.

Притворяться, что ничего не произошло, девушка не собиралась. Он прилюдно оскорбил ее, опустил в глазах коллег в первый же день работы.

Если она спустит ему такое с рук, то это повторится.

Нет. Он должен понять, что Эви никогда не позволит ему помыкать собой.

– Я никуда не пойду, пока вы не принесете мне свои извинения, – решительно выдвинула она условие.

– Вы серьезно?

Он посмотрел на нее так, словно надеялся, что ослышался.

Но Эви только снисходительно улыбнулась и скрестила руки на груди. Ее так и подмывало в открытую спровоцировать негодяя или съязвить, но она кое-как удержала себя в руках.

Пока не время.

Она с огромным удовольствием сделает это чуть позже.

«Раз он решил поиграть в незнакомцев, я поступлю точно так же».

Дамиана всегда сводило с ума, когда Эви «отзеркаливала» его поведение во время их споров раньше. Девушке оставалось надеяться, что он не изменил своим привычкам.

– Вполне.

Парень продолжал сохранять непоколебимое выражение лица. Будто его ничуть не тронуло заявление Эви.

«Хорошо играешь роль, Кайден бы тобой гордился», – с ухмылкой подумала она, но не поддалась притворству.

Может, Дамиан Йохансен умел прятаться, но не от Эви.

Она была единственной, кто мог уловить его настоящие чувства за дурацкими шутками, беззаботным смехом и фальшивыми улыбками.

Даже сейчас.

Эви заметила проблеск гнева в его зеленых глазах. То, как он сжал челюсти. То, как его плечи напряглись. То, как мужчина спрятал руки в карманах. Словно боролся с желанием придушить ее.

«Это желание чертовски взаимно».

– И почему я должен это делать? – спросил спокойно Дамиан, выдавив, к его чести, из себя вежливую улыбку.

«Так сильно старается, а сам хочет меня убить. Не это ли романтика?» – промелькнула у Эви саркастическая мысль.

– Потому что проявили неуважение ко мне, – с такой же фальшивой улыбкой ответила Эви. – И поставили под удар мои будущие отношения с коллективом. Я ничем не заслужила ваш гнев.

«Ты, блядь…» – Дамиан скрипнул зубами и резко выдохнул.

– Я не извиняюсь. Никогда и ни перед кем, – выделил он каждое слово, пытаясь вбить это ей в голову.

«О, кое-кто разозлился», – подумала она с удовлетворением. «Приятно знать, что мне все еще удается тебя раздражать».

– Ну, ничего. Что-то всегда случается в первый раз. Считайте меня своим первым исключением.

– Я так не думаю, – сердито процедил Дамиан сквозь зубы.

Его руки с такой силой сжались в кулаки, что костяшки пальцев побелели.

«Бедный. Смотри не захлебнись своим ядом».

Она слегка встряхнула головой, и яркие кудри рассыпались по ее плечам, как ореол пламени.

– Расслабьтесь, мистер Йохансен. Иначе я посчитаю, что вы неравнодушны ко мне, – усмехнулась Эви и игриво подмигнула ему. – Я всего лишь пошутила. Вам повезло, что я не злопамятная, – с этими словами она оставила его одного.

«Кем она себя возомнила вообще?» – он резко выдохнул, провожая бывшую сводную сестру глазами.

Если взглядом можно было бы уничтожать людей, девушка давно была бы испепелена.

Это не было глупостью. Не было бессмысленным презрением друг друга из-за недомолвок или гордости.

Это была ненависть.

Настоящая, всепоглощающая и бесконечная.

Их разделяли дни, полные скорби, слез и крови.

Их разделяли собственные кошмары, лабиринт грехов и пропасть, которую уже было невозможно перейти. Мосты были давно сожжены.

Спустя пять лет он стал совсем другим человеком.

Циничным.

Корыстным.

Он убеждал себя, что остается прежним рядом со своими друзьями.

Но это было давно уже не так.

Произошедшие события изменили его. Прежний Дамиан остался погребенным в городе смерти.

Он мог шутить и смеяться, но это редко вызывало теплоту у него на сердце. Улыбки были фальшивые, а смех выдавленный. Шутки поднимали другим настроение, но не делали его самого счастливым. Дамиан оставался замороженным и отстраненным. Он снова чувствовал себя лишним. Совсем как раньше, в Академии.

Марк, Рэт, Алекс, Рафаэль…

Они все были теперь словно на одной волне. У них были семьи. Прекрасные дети. Жены, в которых они были безвозвратно влюблены.

Их победам радовались.

Их ждали, когда они возвращались с работы.

Их встречали долгими объятиями и детским смехом.

Их провожали, желая удачного дня.

Их звали папой.

Их… любили.

Нет, он не завидовал, но более остро ощущал собственное одиночество. Пустоту.

У Дамиана не осталось никого, кто бы заботился о нем. За исключением дяди Джейсона, разумеется.

Ему было почти тридцать, и его сердце, конечно, изнашивалось.

Если бы не Джейсон, Йохансен был бы давно под землей.

Когда дядя нашел его в Данверсе, Дамиану требовалась срочная замена кардиостимулятора. Его состояние было крайне тяжелым после пережитого стресса.

«Забавно. Никогда бы не подумал, что умру вот так. Одиноким и потерявшим смысл жизни».

Нет, он, конечно, всегда знал, что может покинуть мир в любой момент. Но если раньше это были гипотетические мысли, то после госпитализации Дамиану достаточно ясно дали понять, что без операции он не доживет и года. Откажет сердце.

Дамиан сознательно отказался от операции.

Наверное, где-то в глубине души понимал: больше не за что цепляться. Он уже потерял всех, кто был ему дорог. Поэтому и перестал бороться.

– Безответственный, трусливый мальчишка, который думает только о себе, – кажется, Дамиан впервые в жизни видел дядю настолько злым.

В конечном счете мужчина впал в такое бешенство, что насильно заставил его лечь под нож кардиохирурга. Дамиану установили новый кардиостимулятор, несмотря на все его активные сопротивления.

Джейсон Гринберг потерял свою любимую младшую сестру, и он не мог допустить, чтобы погиб и племянник – единственное, что осталось после нее.

Мужчина всегда души не чаял в своем единственном племяннике. Раньше, в Норвегии, их семьи с сестрой жили по соседству, и половину детства Дамиан провел рядом с ним. Джейсон видел, как растет малыш, следил за его успехами в школе, спорте и гордился им. Но позже семья переехала из страны, Нильде умерла, а Дамиан наполовину осиротел. А после произошедшего кошмара…

Он прекрасно видел, в каком подавленном состоянии находился Дамиан. И поэтому после операции забрал парня с собой в Лос-Анджелес, чтобы помочь начать жизнь с чистого листа.

Там Йохансен стал другим. Возможно, это было не совсем то, чего добивался Джейсон – получить бесчувственного человека, который ходил по головам, используя всех вокруг, но, по крайней мере, у Дамиана появилась мотивация жить. Даже если причиной тому стали собственная выгода, работа и деньги.

Джейсон гордился им – Дамиан был очень способным.

За последние пять лет объем дел компании утроился. Без надлежащего управления, надзора и руководства фирма не смогла бы справиться с таким ростом. Дамиан был действительно профессионалом. Его место в компании не было «уступкой» или «поощрением». Никогда. Все прекрасно знали: Джейсон Гринберг быстрее отсечет себе руку, чем поставит на должность директора кого-то, кто не заслужил ее своими карьерными достижениями. Дамиан блестяще выигрывал любое дело, за которое брался. У него были хорошая интуиция и острый ум, которые могли бы составить достойную конкуренцию своему дяде. И это была единственная причина, по которой Джейсон поставил племянника на такой высокий пост.

Дамиан перевел взгляд на дверь кабинета дяди. И резко выдохнул.

Он мог злиться на него, мог оспорить какие-то решения по работе, мог делать так, как посчитает нужным, настаивая на каких-то деловых моментах, но не было в этом мире человека, которого Йохансен уважал бы больше, чем дядю.

Это было единственной причиной, по которой Дамиан смирился с нахождением Эви Коллинз в их корпорации. Ну, и капелька выгоды, разумеется. Куда без нее.

«Тереза наверняка осудила бы мой цинизм», – усмехнулся он мысленно.

Дядя буквально поставил Дамиана перед фактом, как только они закрыли за собой дверь кабинета. Эта девушка будет стажироваться у них, а потом останется работать, если ей понравится. С его стороны не должно было возникнуть никаких препятствий.

«Ага, как же. Разбежался».

– И ты ждешь, что я соглашусь с этим? – Дамиан едва не задохнулся от гнева и возмущения. – Ты не забыл, что именно ее семья виновата в том, что случилось?! Как ты, блядь, можешь вообще меня о таком просить?

Он редко позволял себе повышать голос, но ярость мешала здраво мыслить.

– Напомни мне, пожалуйста, спрашивал ли я твоего совета? – мужчина сделал вид, что задумался. – Не спрашивал. Поэтому придержи свое мнение при себе. Ты выполнишь эту работу.

– Я не стану…

– Ты хочешь, чтобы я сорвался на дешевые угрозы? Не вынуждай меня это делать.

Карандаш в руке Дамиана треснул, и он швырнул его на пол, а затем уперся двумя руками об стол, наклоняясь к мужчине.

– А ты не вынуждай напоминать, что я имею те же права на компанию, что и ты. Поэтому твои личные предпочтения…

– Боюсь, что придется тебя разочаровать, – не впечатлился Джейсон, ухмыляясь. – Найт тоже на моей стороне. Ты в меньшинстве, Дамиан. Поэтому не заставляй меня созывать совет. Очень рекомендую успокоиться и выслушать мои условия до конца. Я знал, что ты так… остро отреагируешь, поэтому у меня для тебя есть встречное предложение.

– И какое же? – Дамиан принял спокойный вид, хотя внутри бурлило любопытство, смешанное с раздражением. Но он не хотел показать свою заинтересованность и дать тем самым дяде зеленый свет для его манипуляций.

Может, они и были родственниками, но работа оставалась работой.

– Пять процентов моих акций. По истечении года ты получишь их, – объявил мужчина.

– Ты думаешь, я продаюсь? – парень гневно сверкнул глазами.

– Не думаю, я знаю.

– Тридцать, – улыбнулся Дамиан и беззаботно откинулся на спинку кресла. – За моральную компенсацию. Знаешь же, что эта девчонка меня психически травмировала, – он издал страдальческий вдох, хватаясь за грудь.

Конечно, Гринберг только закатил глаза, отмахиваясь от его показушного притворства.

– Десять.

– Двадцать.

– Пятнадцать, и это мое последнее предложение, – приподнял бровь мужчина.

– По рукам.

Дамиан забрал необходимые бумаги и вызвал лифт. Кровь его кипела. Он не обманывался изначально: прекрасно знал, каково будет работать рука об руку с ней. Но тем не менее… Его удивил ее порыв гнева в коридоре. То, с какой уверенностью Эви держалась. То, что смотрела ему прямо в глаза, словно ей нечего было стыдиться. То, какой она стала.

Эви никогда не была робкой или тихоней, но раньше в ней всегда присутствовала некая хрупкость. Словно она могла сломаться в любой момент. Возможно, это было связано с ее диабетом, а может, со смертью отца. Он знал, что у нее был предел. Знал, потому что однажды подтолкнул ее к нему.

На этом их история должна была закончиться.

Если быть откровенным, Дамиан никогда не думал о том, что сделает, увидев Эви снова. Он просто не допускал таких мыслей. Из его жизни пропало все, что напоминало о ней.

Рыжие девушки. Запах кокосов. Молочные коктейли. Песня Cult To Follow их любимой группы Leave It All Behind. Закаты. Инсулиновые шприцы. Вафли. Черные кошки. Все, что ассоциируется с самым счастливым временем во всей его жизни. Все, что связано с домом, теплом и Огоньком.

Дамиан ощутил, как его сердце подпрыгнуло к горлу.

Она выстояла. И сияла ярче.

Так, как не смогла бы никогда, оставаясь с ним рядом.

Его жизнь – это круговорот постоянных рецидивов, больничных стен и круглосуточной работы. А еще хронической озлобленности на мир и ненависти. К ней тоже. До сих пор.

Если бы она была смелее, если бы предупредила его, поделилась своими страхами, если бы Эви не проявила трусость, он бы смог все остановить. Катастрофы бы не случилось. Дамиан бы спас.

И хотя здравый голос вопил, что ничего нахрен не поменялось бы, что все равно не успел бы он спасти… Дамиан злился.

На себя гораздо больше.

Он переложил вину на нее, потому что так было удобнее.

Но со временем врать себе стало сложнее. Дамиан давно осознал то, что Эви не несла ответственности за то, что случилось с его семьей. Но это ничего не меняло. Абсолютно ничего.

Он все равно не сможет никогда принять ее.

Это будет неправильно.

Дамиан постоянно будет ощущать себя виноватым перед теми, кого уже давно не было в живых.

Даже в тот день, когда они прощались с Эви…

Когда она упала на землю, а ливень окутывал их с ног до головы…

Когда его сердце билось в агонии, умирало от того, что он оставлял ее…

Когда она ласково дотронулась до его руки, пытаясь остановить…

Даже тогда Дамиан слышал его голос.

Голос, который твердил ему: «Это по их вине… Разве мы растили тебя предателем, Дамиан?»

Парень прислушался к нему. Потому что чувствовал себя виноватым. И уставшим. Боже, каким же он был уставшим. У него больше не осталось сил, чтобы двигаться вперед.

Но Дамиан со стыдом обнаружил то, что сжал ее пальцы. Пытаясь утешить.

«Предатель, предатель, предатель… Ты должен отомстить ей… Сделай больно…»

И он сделал. Себе тоже.

Теперь, столкнувшись с ней вновь…

Дамиан не знал, что ему делать.

Впервые в жизни беспощадный, держащий все под контролем Дамиан Йохансен понятия не имел, как быть дальше.

«Я бы попытался быть учтивым, но…»

Ладно, это была наглая ложь.

«Она давно ничего для меня не значит. Зря я сорвался. Просто нервы сдали. Это в первый и последний раз. Больше подобной оплошности не повторится. Я не позволю».

Двери лифта открылись.

Дамиан решительно направился в конференц-зал.

***

Эви внимательно слушала все, что говорил их куратор и непосредственно босс по совместительству. Сейчас она была стажером, но после сдачи экзамена получит должность помощника адвоката, а после – непременно вскарабкается по карьерной лестнице повыше.

«Всему свое время. Мистер Гринберг дал мне шанс, и я ни за что его не упущу», – трезво размышляла Эви.

Вопреки ожиданиям Дамиана, она не выглядела ни смущенной, ни обескураженной.

Девушка делала заметки, сосредоточенная на том, чтобы зафиксировать все важные детали работы. Ее дыхание не сбилось, сердце не колотилось, взгляд нервно не бегал по комнате.

– Мы оказываем услуги как компаниям, так и частным предпринимателям в ведении бизнеса за границей, – продолжил Дамиан отвечать на вопрос Тристана. – В разных сферах, это может быть создание, реорганизация и ликвидация оффшорных компаний или сотрудничество с иностранными инвесторами и партнерами. Поэтому приоритетной задачей остается максимально комфортное разрешение спорной ситуации для нашего клиента.

– Спасибо, теперь понятно, – кивнул Тристан.

– А каким образом осуществляются выплаты? – поинтересовалась Барбара.

– Мы берем деньги с клиентов после того, как дело закроется, фирма договаривается на процент от выигрыша, и таким образом каждый сотрудник получает свою долю непосредственно от компании.

Он перевел взгляд на Эви, видимо, ожидая ее вопроса. Но девушка упрямо молчала, игнорируя его существование.

– Рабочий график, – Дамиан повысил голос, привлекая ее внимание. – Повторюсь, плавающий. Иногда вам придется здесь задерживаться до полуночи и работать на износ. Судебный процесс не ждет, и вам нужно постоянно кого-то допрашивать, собирать документы, разрабатывать стратегию, чтобы скорее закрыть дело. Это все требует много сил и времени.

– За нами будут закреплять определенных клиентов? – наконец, подала голос Эви.

– Нет, фирма предоставляет вам автономию в этом вопросе. Вы сами будете выбирать дела, которые вас заинтересуют. Разумеется, прием клиентов вы будете вести не одни, а под моим надзором. Я считаю, что этот подход наиболее оптимален и научит вас принимать самостоятельные решения, не перекладывая ответственность ни на кого, – Дамиан повернулся к проектору, собираясь продолжить краткий экскурс в работу.

– Да, некоторые люди очень любят выставлять виноватыми других, чтобы облегчить свою совесть, мистер Йохансен, – произнесла насмешливо Эви.

Очевидный намек и тон, которым она произнесла его фамилию – словно издевку, заставили парня резко повернуться к ней.

Дамиан застыл, глядя на провокаторшу с непроницаемым выражением лица.

– Прошу прощения?..

– Я вас прощаю.

«Осторожно», – услышала она безмолвное предупреждение, которое успешно проигнорировала.

Эви с вызовом улыбнулась.

«Уже нервничаешь?»

– Глупо отстаивать презумпцию невиновности, когда человек умолчал о случившемся. Это равноценно преступлению, не находите? – Дамиан презрительно скривился. – Гипотетически, разумеется.

– Мне знаком один известный бизнесмен, к слову, архитектор, который был в подобной позиции. Только общество не подвергло его прилюдной экзекуции. Чертовски лицемерно, не находите? – холодная ярость блеснула в глазах Дамиана, – Гипотетически, разумеется, – насмешливо бросила Эви ему в лицо.

– Я не совсем понимаю, – растерянный голос Барбары вырвал их из схватки. Тристан согласно хмыкнул.

Щеки Эви вспыхнули. Она взглянула на своих новых знакомых. Те с полным недоумением переводили взгляд с нее на Дамиана и обратно.

Парень смотрел на Эви так, словно жаждал вцепиться ей в глотку. Зеленые глаза метали гром и молнии. Но, мгновение – и Дамиан взял все эмоции под контроль.

– Небольшая дискуссия, – девушка махнула рукой и слащаво улыбнулась начальнику. – Мне жаль, что я вас сбила с мысли. Обещаю исправиться, – нагло соврала она, глядя ему в глаза.

Дамиан сделал глубокий вдох и отвернулся от нее. Эви могла поклясться: он явно посчитал до десяти и обратно, пытаясь остыть.

«А я ведь пока еще даже не старалась».

– Подробное руководство для сотрудников вы можете получить у консультанта по кадровым ресурсам после окончания нашего собрания. А сейчас я хочу вам рассказать о потенциальных клиентах и предстоящих делах. У вас будет время до завтрашнего дня, чтобы выбрать те, что покажутся вам самыми комфортными и интересными, – с этими словами Дамиан приступил к дальнейшей презентации их работы на ближайшее время.

***

Остаток собрания пролетел, как в тумане. Эви не успела оглянуться, как все закончилось.

Барбара и Тристан вышли из кабинета, и она поспешила к ним присоединиться, как послышался твердый голос:

– Задержитесь, мисс Коллинз.

Эви заставила себя проглотить очевидный дурацкий ответ: «Вы это мне?»

Ее рука застыла над ручкой двери.

– Нам нужно кое-что обсудить.

«А вдруг он знает о Кайдене?» – пришла в голову паническая мысль, но Эви сразу ее отмела. Это было просто невозможно.

Девушка медленно обернулась, вскидывая голову.

Дамиан стоял, облокотившись о стол и скрестив руки на груди.

– Я вас слушаю, – нахмурилась она, с опаской наблюдая за ним.

«Явно что-то задумал. Не мог Дамиан просто так поменять свою модель поведения».

– Подойдите ближе, я не кусаюсь, – насмешливо заметил парень.

– Да что вы говорите, – проворчала она себе под нос, и услышала, как он издал приглушенный смешок. Дыхание Эви перехватило.

Это был звук из их далекого прошлого.

Когда Дамиан улыбался, смешил и смеялся сам над ее шутками.

Когда гладил по щеке, целовал в лоб и обещал, что не даст никому в обиду.

Когда…

«Нет. Никаких бабочек и прочей дребедени. Вспомни, что перед тобой стоит полный дуболом», – осадила она себя раздраженно.

– Ну же. Подойди ко мне, Эви, – ласково поманил он ее к себе пальцем.

Эви.

Эви.

Эви.

Сколько раз этот голос звал ее по имени раньше?

Но еще больше – другим словом.

Родным.

«Просто сделай это. Подойди к нему».

Она сделала шаг.

Другой.

Третий.

До тех пор, пока расстояние между ними полностью не исчезло.

Стук ее ботильонов о мраморный пол казался оглушительно громким в наступившей тишине.

Оказавшись перед Дамианом, девушка вскинула голову, чтобы увидеть его лицо.

«Господи, и обязательно было превращаться в двухметровый шкаф? Клянусь, он мог бы поднять меня одной рукой», – подумала Эви, беззастенчиво скользя по его мощному телу взглядом.

Дамиан всегда возвышался над ней, но за эти пять лет он стал слишком… широким. Ей бы хотелось ехидно заметить, что он набрал вес, но, к сожалению, все было наоборот. Парень превратился в чертову непробиваемую стену из мышц.

«Говорю же – шкаф. Хотя и те обычно меньше…»

– В какие игры ты со мной играешь? – послышался грубый мужской голос.

Эви лукаво улыбнулась краешком губ:

– Игры? Я просто отражаю ваше поведение.

– Не прикидывайся! – Дамиан протянул руку, приподнимая ее за подбородок. – Смотри мне в глаза и отвечай правду.

– Вы считаете меня лгуньей? – ахнула она обиженно. – Но я никогда не вру, мистер Йохансен, – невинно выпятила нижнюю губу девушка.

– Эви, – предупреждающе бросил он. – Ты держишь меня за дурака?

– Мм? – промурлыкала она. – Я вас уважаю. Очень.

«Только бы не засмеяться, только бы не засмеяться…» – едва сдерживалась Эви.

– Черт меня возьми!

– Черт вас уже давно взял, – усмехнулась девушка.

Дамиан сердито прищурился и толкнул ее к столу, меняясь с ней местами.

Запах хвои и дорогих духов окутал Эви. Пахло так чертовски вкусно.

Ей хотелось дышать им.

– Что за представление ты устроила на собрании? – наклонился он к девушке.

– Удивлены, что «это» умеет говорить?

– Не принимай на свой счет, – снисходительно бросил Дамиан.

– Дорогой, я на свой счет кроме денег ничего не принимаю.

Его рука обхватила ее шею. Не грубо, но достаточно, чтобы обездвижить. Дрожь пробежала по телу. Эви облизнула губы, не разрывая зрительного контакта.

– Я хочу, чтобы мы сохраняли профессиональные отношения на работе, несмотря на нашу ненависть, – приказал Дамиан.

– А я хочу новый Ferrari 296 GTB красного цвета. Но, увы, наши желания не всегда совпадают с возможностями. Такова жизнь, – съязвила Эви.

– Я не позволю тебе дерзить мне на людях, слышишь? – сильная рука нежно сжала горло девушки.

Контраст его грубых слов и удивительно мягких прикосновений вызвал мурашки по всему телу Эви. Дамиан скользнул другой ладонью к ее затылку, зарываясь в густую копну огненных волос. Мягкие. Такие же, как он помнил.

«А, то есть наедине можно? Я тебя поняла».

– Слышу. Я буду хорошей девочкой, обещаю, такого не повторится, – она хитро улыбнулась ему с очередной бессовестной порцией вранья. – А теперь отпустите меня, – попросила Эви мягко, стремясь поскорее от него отделаться.

К сожалению, он это понял. Холодно улыбнулся, не убирая с ее шеи руки.

«Вот ведь зараза, сообразительный», – с досадой подумала девушка.

– Что бы ты ни замышляла…

– Не я начала играть в незнакомцев, мистер Йохансен.

Дамиан чувствовал, как под его пальцами бился ее пульс. Сильно.

Мужские пальцы нежно, едва ощутимо, погладили тонкую шею девушки. Ее дыхание стало неровным. Ему вдруг захотелось заскользить подушечками пальцев дальше. Трогать теплую кожу, ощущая ее бархатистость. Очертить линию челюсти, приоткрытые губы…

Дамиан убрал руку.

Она сразу ощутила потерю. Будто стало холодно и пусто.

– Хочешь, чтобы я перестал притворяться? Это твое решение, девочка. Не вини меня потом, – он провел языком по зубам.

– Винить чужих за свои промахи не в моей компетенции, мы оба это знаем.

Парень стиснул зубы, нависая над ней. Пальцы Дамиана сжали края столешницы, заключая ее в ловушку.

– Что ты, блядь, сказала?

– То, что слышал, – Эви открыто и безрассудно провоцировала начальника.

– На твоем месте я бы…

– Как хорошо, что вы не на моем месте, – перебила девушка и, согнувшись, по-кошачьи ловко выскользнула под его рукой. – До завтра, мистер Йохансен. Жду не дождусь нашей совместной работы.

Он проводил Эви напряженным взглядом.

Дверь за ней так громко захлопнулась, что сотряслись стены.

– Сумасшедшая стерва. Тебя спасет только молитва.

Эви показала средний палец оставшемуся по ту сторону двери, не оборачиваясь.

– Это будет лучший год, – предвкушающе ухмыльнулась она, направляясь на выход.

Ей не требовалось руководство для сотрудников. Эвелин прекрасно ознакомилась со всем заведомо.

Теперь оставалось одно: набраться терпения и сил, чтобы хорошо выполнить свою работу.

«И чуточку повеселиться».

Если ей будет плохо, Эви собиралась позаботиться, что и ему тоже.

Око за око.

Она была слишком глупой в прошлом, когда пыталась уберечь Дамиана от любой боли ценой своего сердца.

Больше такую ошибку Эви не допустит.

Глава 4

«Temptation, I can't escape you, escape you

Desire, you're my forbidden fruit, forbidden fruit…»

Tommee Profitt, Sam Tinnesz & Brooke – Forbidden

6 лет назад

Все было так, как он изначально предполагал.

Их родители поженились, а Дамиан обрел нового врага. Он пытался, честно пытался ее первое время игнорировать – но, Бога ради! – разве можно не замечать это?! Вихрь огненных волос, ярко-синие глаза, мечущие молнии – вредную, шумную спорщицу, которая сеяла хаос повсюду, где появлялась?!

Они постоянно ссорились, потому что девчонка словно намеренно поставила перед собой конкретную цель – вывести его из себя!

Нет. Вовсе не он был зачинщиком споров.

Йохансен поморщился очевидной лжи.

Ну, ладно.

Возможно, иногда Дамиан сам ее провоцировал.

«Все еще ложь».

Возможно, почти всегда Дамиан сам ее провоцировал.

Парень усмехнулся.

Вот это было больше похоже на правду.

«Но в свою защиту скажу, что она просто несносная!» – возмутился он мысленно.

Девчонка всегда побеждала его в словесной дуэли, так еще почти сразу сумела завоевать доброе расположение его отца!

«Немыслимо».

Ему не нравилось, что в жизни многое поменялось.

Новые люди в доме.

То, что отец, казалось, говорил больше с новой семьей, чем с родным сыном.

Дамиан был уязвлен. Обижен. Чувствовал себя обделенным вниманием… И срывался на Эви.

Нельзя сказать, что она давала себя в обиду. Отнюдь. Девчонка всегда мотала ему нервы и сводила с ума. Так, что ему хотелось хорошенько встряхнуть ее и сбить всю спесь.

Чтобы перестала язвить.

Перестала постоянно спорить и обзываться.

Перестала считать себя гребаной королевой.

Перестала надменно задирать нос.

…Перестала на него понимающе смотреть.

Перестала покрывать по ночам, когда он пробирался домой с шумных тусовок и боялся разбудить отца.

Перестала тихо улыбаться его глупым шуткам.

Перестала быть такой… раздражающе яркой.

Красивой.

Умной.

Перестала беспрерывно крутиться у него в голове.

Дамиан впился зубами в нижнюю губу, пытаясь себя отрезвить.

В который раз.

Они жили вместе уже больше трех месяцев, но эти мысли закреплялись в нем с каждым днем только сильнее.

Он стал зависим от ее улыбок. Крошечных, милых. Когда губы Эви робко приподнимались наверх, а в уголках глаз появлялись лучики.

Стал зависим от того, как она ждала его по вечерам домой, и они ужинали – только вдвоем. Иногда готовила она, иногда Дамиан, но чаще – вместе.

Родители обычно ужинали вдвоем или вовсе пропускали. Папа все чаще зависал или на работе, или в своем кабинете.

А ему все чаще доводилось проводить время со сводной сестрой…

Но как бы сильно Дамиан себя ни убеждал, он начал что-то к ней испытывать.

И это было настоящей катастрофой.

***

Эви, сидя на крыльце своего нового дома, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. Было холодно, хотя и наступила весна. Девушка наблюдала за догорающим закатом.

Оранжевый диск солнца уходил за облака. Красиво. Пусто. Бессмысленно. Но ей нравилось наблюдать за тем, как день медленно перетекает в ночь.

Эви затаила дыхание, когда услышала шаги за спиной. Тихий скрип двери. Увидев девушку, Дамиан, как всегда, хотел сказать ей что‑то колкое, неприятное, но не смог. Всегда полная жизни и озорства, сегодня Эви была… какой‑то другой. Не вредной, не дразнящей его. Лучи солнца волшебно отражались на ее огненных волосах. Отливали чистой медью. Бегали искорками по светлым пушистым ресницам. На лице девушки вдруг отразилась такая боль, что ему стало не по себе. Она казалась такой уязвимой, крошечной. Как одинокий, но храбрый огонек.

– Ненавижу первые числа каждого месяца, – произнесла Эви тихим, дрогнувшим голосом.

Он сразу возненавидел эту дрожь. Дамиану захотелось ее хорошенько встряхнуть. Эви не должна говорить таким тоном. Так горестно и… Она вообще не должна с ним разговаривать. Но вместо того, чтобы уйти прочь, Дамиан опустился рядом на холодную ступеньку. Он не знал, почему сделал это, зачем остался. Просто не мог по‑другому.

Ему нужно было услышать… быть с ней. Разделить это прямо здесь и сейчас на двоих. Этот мучительный, тяжелый момент, когда ее плечи были печально опущены, ресницы – влажные от слез, а на лице все равно мерцала едва заметная улыбка. Словно она отказывалась сдаваться. Всегда борец. Сильнее, гораздо сильнее его самого. Эви была ранена, но мужественно терпела боль. Она оставалась собой в отличие от Дамиана, который прятал свое страдание за бессмысленными развлечениями.

– Почему? – произнес он. Вышло как‑то рвано, на выдохе.

– Мой папа умер первого января.

Эви поежилась от порыва холодного ветра. Дамиан украдкой посмотрел на девушку. Она замерзла. Плечи в рыжих веснушках и острые коленки покрылись мурашками.

Дамиан, не раздумывая, снял куртку и набросил ее на Эви. Та удивленно вздрогнула, но вопреки его ожиданиям куртку не отшвырнула. Только запахнула поплотнее воротник и перестала дрожать.

– А моя мама – в день моего рождения, – прошептал он.

Но она все равно услышала. И застыла. Словно боялась его отпугнуть.

– Не повезло нам с праздниками, да, огонек?

– Огонек? – тихо повторила за ним Эви.

В ее голосе не было той душераздирающей тоски, от которой пару минут назад Дамиана чуть не вывернуло наизнанку. Слышалась надежда, робкое любопытство. Оказывается, не такая она колючая. Совсем нет. Нежная, теплая, хрупкая. Только защищается от мира шипами. Боится, что обидят.

– Смотри, уже темно, – Дамиан кивнул на небо, которое почернело. Эви проследила за его взглядом. Солнце спряталось.

– Но ты все равно отгоняешь мрак.

Он зажал в пальцах прядь ее пламенно-красных волос. Слегка потеребил, удивляясь, как сердце пустилось в пляс от этого обычного действия. Просто от ощущения мягкости ее волос. От того, как дрогнули уголки ее губ в нерешительной, такой редкой улыбке. Для него. От того, как глаза цвета морской волны смягчились, словно засияли, глядя на Дамиана. Ему вдруг захотелось схватить в ладони и сохранить этот свет. Чтобы он никогда не погас в ней. Сердце затопила волна нежности, ему стало наплевать на то, что ветер неприятно кусает за щеки и что пальцы совсем заледенели. Она ему улыбалась. А внутри у Дамиана встрепенулись, разбиваясь, взлетая и затапливая грудную клетку горячей лавой, крошечные огненные искорки.

– Мне нравится тебя ненавидеть, – усмехнулся он.

Она усмехнулась. Словно прекрасно понимала – он лжет.

Дамиан хотел отдернуть руку, но не смог.

«Чуть позже… Только секунду…» – его ладонь соскользнула по ее плечу… к шее, лаская нежную кожу.

Эви затаила дыхание. Слегка подалась вперед, навстречу его прикосновению.

Он обхватил ее лицо руками, игнорируя то, как сильно заколотилось предательское сердце. Просто от того, что она настолько рядом. Будто он мог ее касаться, быть близко, наплевав на все запреты.

Дамиан ласково погладил ее щеки, лоб, кончик носа. Едва ощутимо, трепетно. Подушечками пальцев.

Девушка притихла, закрыла глаза. Он посмотрел на ее приоткрытые губы. Больное сердце забилось в лихорадочном ритме.

«Все, вставай и уходи».

Он не мог.

– Ты меня поцелуешь? – прошептала Эви с надеждой.

Дамиан тихо рассмеялся. Еще одна черта в ней, которую он любил – искренность и непосредственность.

Несмотря на свою хитрость и изворотливость, ему Эви никогда не лгала.

– А ты хочешь? – поинтересовался игриво он.

– Не дразнись, – девушка открыла глаза и ворчливо стукнула его по плечу кулачком.

– Прости, Огонек, – Дамиан прижался лбом к ее лбу и выдохнул. – Ты еще у меня маленькая.

– Неправда! Мне скоро восемнадцать! – возмущенно запротестовала она.

– Вот когда будет, тогда и поцелую.

– Обещай.

– Я обещаю.

Эви недоверчиво хмыкнула, но спорить не стала.

– Только попробуй обмануть, – пригрозила она ему.

– Разве я посмею? – Дамиан подавил смешок, чтобы не отхватить от нее.

– Посмеешь, – проворчала Эви недовольно.

Он не мог удержаться от улыбки.

«Такая забавная и невинная, когда не злится на меня».

Дамиан наклонил голову и едва ощутимо поцеловал ее в щеку.

Глаза девушки распахнулись.

– А как же…

– Считай это демо-версией того, что будет, – ухмыльнулся он и погладил ее губы большим пальцем.

– Придурок, – закатила девушка глаза, но от глаз Дамиана не скрылся румянец на ее щеках. Эви явно было смущена.

– Тебя кто-то целовал раньше?

– Нет. Ты будешь первым, – сказала она правду.

«Я буду твоим первым во всем».

– К слову, я все еще тебя ненавижу, – добавила Эви сварливо.

– Да, я тебя тоже, – Дамиан привлек ее к себе, обнимая. – Иногда ты такая злючка.

– Я просто отражаю твое поведение! – возмутилась девушка.

– Вредина.

– А ты провокатор!

– Признаюсь, мне нравится тебя бесить.

– Я знала это! Вот ты негодяй! – ахнула она и хотела вырваться, но Дамиан усмехнулся и крепче ее прижал к себе.

– Ничего не могу с собой поделать. Спорить с тобой веселее, чем тусить с кем-либо.

– Значит – я твое развлечение?

– Нет, ты просто «мое», – тихо произнес он.

Она замолчала. Только едва слышно дышала, уткнувшись ему в плечо.

Дамиан опустил подбородок на ее макушку, успокаивающе поглаживая девушку по спине.

Печаль растаяла, и Эви снова стала похожей на себя.

«Ну, и зачем ты пообещал ее поцеловать? Ты все сейчас чертовски усложнил».

Потому что он был обречен с самого начала.

Потому что немножко умирал, когда представлял, что это мог сделать кто-то другой.

Потому что эта девушка была, наверное, единственной, кто заставлял его сердце биться сильнее…

***

Они отдалились.

Эви поняла это не сразу. Понадобилось время – долгие недели, чтобы к ней пришло это горькое осознание.

Дамиан перестал ужинать с ней. Да что там – ужинать… Он почти с Эви не разговаривал.

Они перебрасывались парой дежурных фраз утром, если сталкивались, но от пережитой нежности не осталось следа.

Иногда Эви гадала: а не приснилось ли ей все это? Не было ли это всего лишь игрой влюбленного разума?

Ей не давала покоя перемена в Дамиане, девушка пыталась разобраться, в чем дело, но разговор с ним не клеился.

Дамиан то отмалчивался, то огрызался.

И терпеть его грубость после того, как он был с ней настоящим, стало намного сложнее.

«Лучше бы тем вечером он не подсел ко мне», – думала она горько.

Тогда бы ей не было так больно, как сейчас…

Хуже стало, когда Эви выяснила причину перемен.

Она, конечно, не гордилась своим методом…

«Да, я за ним нагло проследила. И что?!»

Но у нее просто не осталось другого выхода. Неизвестность сводила Эви с ума вперемешку с проблемами дома, о которых она не хотела сейчас думать. Они и так составляли большую часть ее мыслей, постоянно мучая девушку. Словно с годами все ее детские страхи и сомнения воплощались в реальность. Но она закрывала глаза на происходящее, верить не хотела.

«Как долго я смогу убегать от своих кошмаров? Как долго буду делать вид, будто не замечаю монстра?»

Эви отогнала от себя страшную мысль и сосредоточилась на том, ради чего сбежала из дома и пробралась на гонки.

Сводном брате, который играл с ней в «горячо» и «холодно».

Сегодня она собиралась положить всему конец.

Девушка спряталась за длинными высокими колоннами и осторожно вглядывалась в толпу на стадионе. Так, пару минут назад она заметила Дамиана. Он сидел один, одетый в нелепый костюм Тейта Лэнгдона. Так было до тех пор, пока не пришел Рафаэль Тернер вместе с двумя девушками. Одна из них, рыжая, села с ним рядом. А вторая – очень красивая брюнетка в нежно-голубом платье, осталась в одиночестве. Девушка выглядела не в своей тарелке, смущенной и растерянной. Именно на нее обратил свое внимание Дамиан. Они о чем-то начали оживленно разговаривать – Эви не слышала – а потом он аккуратно схватил ее и перетащил к себе.

«И этому дуболому я собиралась подарить свой первый поцелуй? Он же просто законченный бабник. Какая же я дура», – думала Эви, не веря своим глазам.

Ему было этого мало – конечно. Уже через пару секунд Дамиан уединился с незнакомкой на украшенной площадке неподалеку.

Чего и следовало от него ожидать.

Эви не знала, зачем пошла за ними. Ведь все было очевидно. Он собирался ее подцепить.

«Я не мазохистка. Просто хочу убедиться, что ему нельзя доверять. Чтобы больше никогда… Никогда не подпускать этого мудака к себе».

Обида, злость, желание ранить в ответ и боль – ее было больше всего – вспыхнули где-то под ребрами отравляющим жалом.

Он сидел тут, на ступеньках, окруженный красивыми гирляндами желтых лампочек светового шатра, вместе с другой. Улыбался ей. По-мальчишески, тепло и искренне. Шутил с ней. Смотрел на нее. Видел. Не проходил мимо. Не толкал. Пренебрежительно не пожимал плечами в ответ на ее вопросы. Казалось, Дамиан был… счастлив с ней. Его глаза сияли.

Он не целовал ее, не приставал, и это подтверждало то, чего Эви боялась. Она ему нравилась по-настоящему.

Эви знала, что пора уходить.

Знала, что она увидела все, что нужно.

Достаточно. Незачем мучать себя подробностями.

Но не могла уйти.

Она стояла там, за деревом, дрожа от холода, пока Дамиан обещал достать Терезе плед.

«Никому нельзя верить».

Особенно – близким. Она в этом убедилась в очередной раз.

«Ну почему ты ушел, пап? Почему ты меня оставил?» – Эви всегда старалась держать себя в руках, но прямо сейчас ей нестерпимо сильно хотелось расплакаться, как маленькому ребенку, обхватив себя за коленки.

Она улыбнулась сквозь слезы, наблюдая дальше. Голова кружилась, ей было плохо. С утра Эви не взяла в рот ни крошки, и теперь чувствовала – ее сахар резко упал.

«При диабете первого типа нельзя пропускать прием пищи, это может привести к гипогликемической коме», – пронесся в голове назидательный голос ее врача.

Перед глазами потемнело, и девушка, поморщившись, пошарила рукой в кармане короткой красной юбки. Проклятье. Она забыла взять с собой батончик.

«Мне нужно что-нибудь съесть…»

Дамиан продолжать беззаботно смеяться со своей новой знакомой. Потом они начали шутливо спорить друг с другом…

Эви сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладошки. Пытаясь отрезвить себя болью.

«Хватит уже. Уходи отсюда. Иначе просто потеряешь сознание. Этот ублюдок того не стоит… Убегай и прихвати с собой остатки растоптанной гордости…»

Как же холодно.

Надо было надеть что-то получше топа и прихватить с собой куртку…

Дамиан шлепнул свою спутницу по заднице, она набросилась на него, сердитая, пока он смеялся.

«Все хуже и хуже».

Желчь подкатила к горлу Эви. Девушке казалось, что ее стошнит прямо здесь. Живот скрутило.

– Эй, я закоренелый холостяк и высоко ценю свободу! Никаких домогательств, милая леди!

– Я хотел бы знать, что здесь происходит? – послышался ледяной голос Рафаэля Тернера.

– О, сам Тернер пожаловал. Добро пожаловать на нашу скромную тусовку. Вот думаем с моей новой приятельницей, отшлепает она меня в отместку или мы квиты? – произнес ее сводный брат.

Парни начали спорить, и Эви поспешила уйти.

– У тебя же есть девушка! Какого черта клеишься к Терезе? – процедил Рафаэль.

Последним, что Эви слышала, была фраза Дамиана.

– … Та девчонка была на одну ночь.

Омерзительно.

Все это время она заблуждалась насчет него.

Он не был чудовищем.

Нет.

Дамиан Йохансен был хуже.

И сейчас было самое время понять это, принять и жить дальше.

Но гнев не давал Эви покоя. Проклятое сердце болело, руки тряслись. Ей хотелось, чтобы он пережил то же самое.

Чтобы его каменное сердце на миг остановилось.

И она знала только один способ.

Тот, которым всегда пользовалась.

Отражать поведение людей.

Если они тебе врут, тебе надо врать тоже. Если тебя ранят, ранить их сильнее. Если тобой пользуются, пользоваться тоже.

В детстве Эви читала много сказок. Но никогда не считала себя принцессой. Ей всегда по душе были злые королевы.

И сейчас она собиралась поступить с ним точно так же.

Через пару месяцев ей исполнится восемнадцать. Какого черта она вообще должна ждать? Все ее сверстницы давно имели парней, отношения и прочую ерунду. Эви пока не хотелось ничего серьезного, но что ей мешало подцепить кого-то, как сделал это Дамиан? Абсо-нахрен-лютно ничего.

Сегодняшний день все прояснил.

Эви часто тусовалась на вечеринках и была прекрасно знакома со всеми приятелями Дамиана еще задолго до того, как они с ним «породнились».

Раньше парни были «Черными Драконами», но теперь перешли к «Отбросам». Дамиан никому не говорил о том, что Эви его сводная сестра – стыдился, наверное. Поэтому не нужно было бояться, что ей откажут. Никто понятия не имел об их родстве.

Во время прошлых встреч многие из них весьма недвусмысленно намекали Эви на то, что она им нравится.

Но запомнился ей только один. Он тоже был на гонках – девушка его видела этим вечером – и выиграл их.

Кристиан.

Красивый, высокий голубоглазый блондин с ямочками на щеках.

Продолжить чтение