Читать онлайн Договор с демоном
Глава 1. Диплом и Гордость
Последний удар магического камертона отзвучал под сводами Главного зала Академии Аркхольм, и воцарилась торжественная тишина. Воздух дрожал от сдерживаемых эмоций и тысяч затаенных вздохов. Я стояла на мраморном полу, ощущая под ногами холод полированного камня и подиум, возносящий меня над толпой выпускников. В пальцах, сжавших свиток с королевской печатью, играли крошечные искры статического электричества – отголоски недавно усмиренной моим волевым усилием магии.
Ректор Маверик произнес мою фамилию, и она прозвучала как выстрел: «Марина Гуд». Не просто «Марина», а именно «Гуд». Фамилия, которую еще вчера многие произносили с усмешкой, намекая на мои «сомнительные» методы. Сегодня же в ней слышалось уважение. А может, страх. Мне было все равно. Я добилась своего.
Я медленно обвела взглядом зал, встречаясь глазами с преподавателями, родителями, однокурсниками. В их взглядах читалось разное: восхищение, зависть, подобострастие. Я уловила взгляд старого мастера Элгора – он смотрел на меня с одобрением, редкой для него улыбкой тронуты его суровые губы. А вот профессор Харрисун отводил глаза, помня, как я на последнем экзамене по теории магических связей публично указала на его устаревшие трактовки. Он покраснел тогда, как спелый помидор.
Мой диплом был не просто куском пергамента. Это был пропуск в мир, где ко мне наконец-то станут прислушиваться. Где мои идеи, мои исследования перестанут называть «безрассудными» и «опасными». Я докажу им всем. Я уже доказала.
Спускаясь с подиума, я ощущала, как тяжелый шелк мантии выпускницы струится по плечам. Каждый шаг был уверенным и твердым. Ко мне протягивали руки, хлопали по плечу, что-то кричали. Я улыбалась, кивала, но мой ум был уже далеко – в тайной лаборатории, среди свитков с древними рунами и сложнейших диаграмм, которые я чертила неделями. Дипломная работа была сдана, но мой главный эксперимент ждал своего часа.
«Марина! Поздравляю!» – чей-то восторженный голос вырвал меня из раздумий. Это была Лила, моя соседка по комнате. Ее глаза сияли искренней радостью. «Лучшая выпускница! Я всегда знала!»
«Спасибо, Лила, – ответила я, и моя улыбка на секунду стала теплее. – Но это только начало.»
«Ты всегда так говоришь. Давай же, насладись моментом! Сегодня банкет в нашу честь!»
Я кивнула, позволив ей утащить себя в поток ликующих студентов. Но внутри все пело иначе. Насладиться моментом? Они наслаждались окончанием. Я же – предвкушением старта. Их ждали должности при дворе, скучные магические практики в провинции или безопасные исследования в стенах этой же Академии.
Меня ждало нечто большее. Не приручение, нет. Это слово для дикарей и животных. Я стремилась к большему – к связи. К «Связи Равновесия». Древний, почти мифический ритуал, позволяющий установить равноправный контакт с могущественными сущностями извне. Не подчинить, а понять. Не поработить, а договориться. Партнерство. Вот высшая цель мага.
Конечно, я выбрала самого сильного. Владыку Темных Земель. Существо, чье имя веками наводило ужас. Они бы назвали это безумием. Я называла амбицией.
«Гуд, у меня к вам вопрос, – раздался сзади спокойный, слегка насмешливый голос. Я обернулась. Передо мной стоял Корбен, один из самых блестящих и загадочных молодых мастеров Академии. Его темные волосы были идеально уложены, а в глазах, цвета старого вина, плескался холодный интеллект. – Ваше выступление на защите… весьма впечатлило. Особенно та часть, где вы затронули теорию резонансных миров.»
Я встретила его взгляд без тени смущения. «Спасибо, мастер Корбен. Я рада, что вы оценили.»
«О, я более чем оценил. Пожалуй, это самое смелое исследование за последние десятилетия. Почти… безрассудное.» Он сделал паузу, давая словам повиснуть в воздухе. «Я бы с огромным интересом ознакомился с вашими черновиками.»
Мой внутренний сторож насторожился. Корбен не из тех, кто раздает комплименты просто так. «Возможно, когда-нибудь, – уклончиво ответила я. – Сейчас мне нужно привести в порядок лабораторию.»
Он кивнул, и на его губах застыла легкая, ничего не значащая улыбка. «Разумеется. Удачи вам, Марина Гуд. Я уверен, мы еще услышим ваше имя.»
Он удалился, и я проводила его взглядом. Услышат. О, еще как услышат. Но не потому, что я буду читать лекции или писать трактаты.
Я вышла на залитую солнцем площадь перед Академией. Ветер играл моими рыжими прядями, выбившимися из строгой прически. Я сжала диплом так, что бумага хрустнула. Они праздновали окончание пути. А для меня он только начинался. Сегодня ночью, когда город погрузится в сон, а защитные купола Академии немного ослабнут от всеобщего веселья, я проведу свой ритуал. Я найду его. Владыку Сайрена. И докажу всему миру, что Марина Гуд – не просто выпускница. Она – будущее магии.
Гордость расправила мои плечи и заставила сердце биться чаще. Я была на вершине мира и даже не подозревала, что один неверный шаг отделяет меня от стремительного падения в бездну.
Глава 2. Связь Равновесия
Тишина в подвале была абсолютной, если не считать бешеного стука моего сердца, отдававшегося в ушах навязчивым эхом. Воздух, плотный и спертый, пах пылью веков, сушеными травами и озоном – следствием нестабильной магии. Двенадцать черных свечей отбрасывали пляшущие тени на стены, испещренные меловыми диаграммами. Мой священный круг. Мой величайший риск.
Я провела рукой по шершавой поверхности древнего свитка, развернутого на каменном столе. «Связь Равновесия». Ритуал, считавшийся утраченным. Я нашла его. Расшифровала. И теперь собиралась применить. Не для приручения. Никогда. Это слово было клеймом для тех, кто боялся истинной силы. Я стремилась к партнерству. К союзу равных. И целью моей был не какой-нибудь рядовой дух, а сам Владыка Темных Земель. Сайрен. Существо, чье имя в учебниках истории писали кровью.
Глупость? Возможно. Но именно такую глупость вершили все великие до меня.
Я закрыла глаза, выравнивая дыхание. Вспомнила насмешки, сомнения в моих способностях. Лицо профессора Харрисуна, брезгливо морщащееся при виде моих «еретических» заметок. Это придавало мне решимости. Я докажу им. Докажу всем.
Пальцы сомкнулись вокруг флакона с серебристым порошком – растертые в пыль алмаз и лунный камень, проводник для воли. Я начала чертить внутренний круг, точный и безупречный. Каждая линия была мыслью, каждое слово на древнем языке – выверенным ударом молота, которым я собиралась выковать новую реальность.
«Не подчинение, но понимание. Не рабство, но диалог. Сила к силе, воля к воле…»
Магия потекла сквозь меня, как ледяная река. Свечи вспыхнули ярче, их пламя вытянулось в тонкие нити, соединяясь с рунами на стенах. Воздух затрепетал, зазвенел, словно натянутая струна. Я чувствовала, как границы реальности истончаются, становятся прозрачными. Где-то в этой дрожащей завесе была дверь. И я собиралась в нее постучаться.
«Сайрен… Владыка Темных Земель… Я, Марина Гуд, призываю тебя к диалогу! Услышь мой зов!»
Я вложила в эти слова всю свою гордость, всю свою волю, всю непоколебимую уверенность в своей правоте. Я не просила. Я заявляла о своем намерении.
И реальность ответила.
Удар был слепым и оглушительным. Не звук, а чистая сила, опрокинувшая меня на каменный пол. Свет свечей погас, сменившись багровым заревом, пляшущим в центре круга. Воздух вырвался из легких одним болезненным выдохом. В ушах зазвенело, в глазах потемнело.
А потом… потом я ощутила Его.
Это было похоже на то, как если бы твое сознание погрузили в океан из расплавленного металла и ледяной ярости. Чужое. Древнее. Бесконечно могущественное. Оно обжигало и парализовало одновременно. Я пыталась отстроить барьеры, отсечь этот чудовищный поток, но моя психика скользила по нему, как стекло по стали.
Яростный вихрь образов пронесся в моем разуме. Рушащиеся миры. Тени, которые кричали беззвучно. Бездонная, холодная пустота, длившаяся вечность. И сквозь все это – всепоглощающее, безраздельное чувство собственного превосходства. ВЛАСТЬ.
И гнев. Нечеловеческий, первозданный гнев на это крошечное, ничтожное существо, посмевшее потревожить его покой.
Мое тело свела судорога. Я чувствовала, как моя магия, моя гордая, выпестованная годами учебы сила, вытягивается из меня, как нить, и вплетается в эту чужую, чудовищную сущность. Это было не партнерство. Это было… присоединение. Поглощение.
Но разум, воспитанный на книгах и уверенности, ищет знакомые объяснения. Сквозь боль и ужас мой внутренний голос, дрожащий, но упрямый, прошептал: Связь… это связь… Она установлена. Просто… она сильнее, чем я ожидала. Он пытается сопротивляться. Естественно для дикого существа.
Дикого. Вот ключевое слово. Оно позволило моей гордыне пересилить инстинктивный страх. Я не ошиблась. Я просто недооценила масштаб.
Я с трудом поднялась на колени, опираясь на дрожащие руки. Багровое зарево в центре круга угасло, оставив после себя лишь пропахший серой воздух и темноту. Свечи лежали опрокинутыми, воск растекался по полу причудливыми узорами.
Я сделала это. Я ощущала Его. Его ярость была огненной рекой вдалеке, Его мощь – давящей горой на краю сознания. Но связь была. Ошибочная, болезненная, односторонняя – но связь.
«Принято, – прошептала я, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Голос сорвался. – Контакт установлен.»
Я медленно поднялась на ноги, игнорируя дрожь в коленях и тошноту, подкатывающую к горлу. Это была лишь первая битва. Процесс адаптации. Я «приручила» бурю. Теперь нужно было научиться ею управлять.
Подняв одну из свечей, я магическим шепотом зажгла ее фитиль. Слабое пламя выхватило из мрака искаженные лица рунных диаграмм. Ничто не было повреждено. Ритуал завершен.
Я потушила свечу и, шатаясь, вышла из подвала, оставив за собой темноту и запах серы. В голове, словно отголосок далекого землетрясения, пульсировало одно-единственное чувство – бездонное, леденящее недовольство. Он был недоволен. Что ж, дикому существу всегда сложно принять новую реальность.
Я шла по спящим коридорам Академии, и моя улыбка в темноте была улыбкой победительницы, слишком ослепленной собственной славой, чтобы разглядеть пропасть у своих ног. Я думала, что проложила мост. Я даже не подозревала, что только что сорвала все замки с двери в свою собственную жизнь.
Глава 3. Отголоски ярости
Солнечный свет, лившийся из высокого окна в моей комнате, казался издевательством. Он был слишком ярким, слишком веселым. Он не подходил к тому состоянию, в котором я находилась. Голова раскалывалась, будто по ней прошелся молотом разгневанный великан. За глазами стояла тупая боль, а на краю сознания, словно назойливый комар, которого не удавалось прихлопнуть, витало чужое присутствие. Тяжелое, недовольное, холодное.
Я потянулась к кувшину с водой на прикроватном столике, и рука дрогнула, расплескав несколько капель на дерево. Черт. Собрав волю в кулак, я сделала несколько глотков. Прохладная влага ненадолго приглушила сухость во рту, но не смогла смыть внутреннюю дрожь.
Встала и подошла к зеркалу. Из отражения на меня смотрела бледная, с синяками под глазами девушка с растрепанными рыжими волосами. Но в ее глазах, несмотря на усталость, тлели знакомые угли упрямства. Марина Гуд. Лучшая выпускница Академии. Та, что установила связь с Владыкой Темных Земель.
«Просто адаптация, – сказала я своему отражению хриплым шепотом. – Его сущность слишком велика. Естественно, что мое сознание не может принять это без последствий.»
Отголосок ярости на краю разума дрогнул, словно в ответ. Мне почудилось в этом что-то насмешливое. Я сжала край умывальника, суставы побелели. «Успокойся, – мысленно послала я в ту сторону, откуда шло давление. – Привыкнешь.»
Ответом был ледяной шквал, от которого по коже побежали мурашки. Я глубоко вдохнула, заставив себя расслабиться. Так. Он силен. Он зол. Но он здесь, связанный со мной. А значит, я могу с этим работать.
Сегодня должен был быть банкет в честь выпуска. Мысль о шумной толпе, музыке и притворных улыбках вызывала тошноту. Но не явиться – значило вызвать ненужные вопросы. Сомнения. А их у меня и так было предостаточно.
Я надела простое, но элегантное платье из темно-синего шелка, скрывающего мою бледность. Заплела волосы в тугую косу, стараясь придать себе вид собранности. Последнее, что мне было нужно, – это чтобы кто-то, вроде проницательного Корбена, начал копаться.
Зал пиршеств был залит светом и оглушителен. Гул голосов, смех, звон бокалов. Воздух был густ от запахов жареного мяса, сладких вин и дорогих духов. Я прошла к своему месту за столом почета, стараясь, чтобы моя улыбка выглядела естественно.
«Марина! Ты выглядишь… уставшей, – Лила схватила меня за руку, ее лицо выражало искреннее беспокойство. – Все в порядке?»
«Просто не выспалась, – отмахнулась я, беря со стола бокал с вином. Надеялась, что алкоголь притупит головную боль и этот давящий груз в сознании. – Вчера допоздна разбирала кое-какие записи в лаборатории.»
«В день выпуска? Ты невозможна!» Она покачала головой, но улыбка вернулась на ее лицо.
Я сделала глоток. Вино было терпким и холодным. Я пыталась сосредоточиться на разговорах вокруг, на поздравлениях, но мое внимание постоянно уплывало. Туда, вглубь. Туда, где клубилась тьма и бушевала тихая ярость. Это было похоже на попытку вести светскую беседу, когда в соседней комнате кто-то орет от боли. Только кричал он прямо у меня в голове.
И вдруг, сквозь общий гул, я ощутила нечто новое. Не ярость. Не холод. А… внимание. Пристальное, сконцентрированное. Чужая мысль, острая как бритва, скользнула по моему сознанию: «Так вот оно какое… ваше празднество. Шумные насекомые, жужжащие над крохами…»
Я едва не выронила бокал. Голос. Не просто эмоция, а осознанная мысль. Он наблюдал. Через меня. Используя нашу связь как окно.
«Убирайся из моей головы!» – мысленно рявкнула я, вкладывая в посыл всю свою волю.
В ответ донеслось нечто, напоминающее усмешку. Сухую, беззвучную. «Ты сама распахнула двери, червяк. Теперь терпи сквозняк.»
«Марина?» Чей-то голос прозвучал совсем рядом, заставив меня вздрогнуть. Я обернулась. Передо мной стоял он. Капитан королевской гвардии. Высокий, широкоплечий, с честным лицом и прямым взглядом. Я слышала о нем. Роан. Говорили, он не знает страха и не принимает взяток.
«Капитан, – кивнула я, стараясь прийти в себя. Его присутствие было таким… плотским, реальным. Земным. После призрачного давления Сайрена это было почти облегчением.»
«Мисс Гуд. Поздравляю с успешным окончанием Академии, – его голос был низким и спокойным. – Ваши достижения впечатляют.»
«Спасибо, – ответила я, и моя улыбка наконец стала чуть более естественной. – Вы очень любезны.»
«Я всегда восхищался теми, кто идет своим путем, не оглядываясь на условности.» Его взгляд был на удивление проницательным. Он видел больше, чем показывали другие. И в его глазах читалось не просто вежливое любопытство, а неподдельный интерес.
И в этот самый момент ледяная волна из глубины моего сознания накрыла меня с головой. Это была уже не просто ярость. Это была… ревность? Нет, не то слово. Скорее, яростное неприятие того, что его «собственность» привлекла чье-то внимание. Давящее недовольство усилилось вдесятеро, вышибая воздух из легких.
Я побледнела, схватившись за край стола. «Мисс Гуд? Вам плохо?» Роан сделал шаг вперед, его рука непроизвольно потянулась ко мне, будто чтобы поддержать. «Нет! – выдохнула я резче, чем планировала. – То есть… все в порядке. Просто… душно. Прошу прощения, капитан.»
Я отступила назад, прочь от него, прочь от его искреннего беспокойства, которое сейчас казалось таким опасным. «Позвольте проводить вас…» «Нет! – повторила я, уже почти бежала. – Мне нужно… мне нужно одной.»
Я не смотрела на его озадаченное лицо. Я пробивалась сквозь толпу, несясь к выходу, к свежему воздуху, подальше от этих глаз, от этого голоса, от этого… человеческого тепла, которое почему-то так бесило мого незриого спутника.
Я выбежала на террасу, оперлась о холодные перила и судорожно глотнула ночного воздуха. Сердце колотилось как бешеное. Внутри все дрожало.
«Бежишь, червяк? От одного взгляда простого солдата?» – прозвучал в голове ядовитый шепот. «Заткнись!» – мысленно закричала я в пустоту, сжимая виски пальцами. – «Это ты во всем виноват!»
Ответом стало леденящее молчание, полное такого превосходства и презрения, что мне стало физически больно. Он отступил, оставив меня наедине с дрожью в коленях и растущим пониманием.
Это была не связь. Это была ловушка. И я, в своей слепой гордыне, захлопнула ее за собой сама.
Глава 4. Незваный гость
Я металась по комнате, как зверь в клетке. Шелковое платье, еще пахнущее дымом и вином с банкета, было сброшено на пол. Я снова облачилась в простую, удобную рубашку и штаны – свою лабораторную униформу. Это придавало иллюзию контроля. Но контроль был лишь иллюзией.
Давящее чувство в голове не проходило. Оно стало фоном, низким гулом, на который наслаивались отголоски чужих эмоций. Гнев остыл, превратившись в холодную, методичную ярость. И всепоглощающую скуку. Мне казалось, я чувствую, как он, Сайрен, наблюдает за миром через призму моего сознания, и это зрелище вызывает у него лишь глубочайшее презрение.
Я подошла к окну, распахнула его. Ночной воздух был прохладным и влажным. Где-то вдали еще слышались обрывки музыки и смеха с пира. Они казались такими далекими. Как будто я смотрела на аквариум с другой планеты.
«Жалкие существа. Тратящие свои ничтожные жизни на тлен и суету.»
Мысль пронеслась в голове, четкая и ясная, как будто это подумала я сама. Но это был не мой голос. Тон был слишком холодным, слишком отстраненным.
«Убирайся, – прошипела я мысленно, сжимая подоконник. – У меня нет для тебя развлечений.»
«Ты сама – мое развлечение, червяк. Неудачливая муха, попавшая в паутину и все еще пытающаяся жужжать о своей значимости.»
Я зажмурилась, пытаясь отсечь его. Сосредоточиться на чем-то реальном. На ощущении шершавого камня под пальцами, на запахе ночных цветов с клумбы внизу. Но его присутствие было повсюду, как туман, проникающий в каждую щель.
И тут воздух в комнате изменился.
Он не дрогнул и не задрожал. Он… застыл. Звуки с улицы оборвались, словно кто-то перерезал горло тишине. Пламя единственной свечи на моем столе вытянулось в тонкую, неподвижную иглу, его свет стал резким, безжизненным. Тени в углах сгустились, стали плотными, почти осязаемыми.
Мое сердце пропустило удар, а потом забилось с такой силой, что боль отдала в виски. Это не было игрой разума. Это происходило наяву.
Из самой густой тени, в углу напротив кровати, начало вытекать нечто. Не фигура, а сама тьма, принимающая форму. Она была высокой, на голову выше самого высокого мужчины, что я видела. Очертания напоминали человеческие, но в них не было ничего человеческого. Лишь абсолютная, бездушная геометрия и власть.
Он не шагнул вперед. Он просто… проявился. Слово «появился» не подходило. Он всегда был здесь, в потенциале каждой тени, и теперь просто решил стать реальным.
Я не могла пошевелиться. Дыхание застряло в горле. Инстинкт, древний и первобытный, кричал об одной-единственной вещи: ХИЩНИК.
Это был Сайрен. Не его голос в моей голове, не его эмоции. Он сам.
Его лицо было бледным и резким, словно высеченным из мрамора безжалостным скульптором. Волосы, чернее самой тьмы в углу, отбрасывали странные, неестественные блики. А глаза… Боги, его глаза. Они горели холодным золотом, как расплавленный металл, и в них не было ни зрачков, ни выражения. Лишь бесконечная, безраздельная мощь и все та же знакомая ярость, теперь воплощенная в плоть.
Он не схватил меня. Не бросился. Он просто стоял и смотрел. И этого было достаточно, чтобы парализовать.
«Ты…» – мой голос сорвался, превратившись в хриплый шепот.
Золотые глаза медленно скользнули по мне, с ног до головы. Взгляд был таким физическим, будто он сдирал с меня кожу, обнажая каждую мысль, каждый страх.
«Так вот она, – его голос был тихим, низким, и он вибрировал не в воздухе, а прямо у меня в костях. – Маленькая воришка, что посмела украсть искру моей сущности.»
Я попыталась найти в себе ту самую гордую выпускницу, что стояла на подиуме. «Я… я не воровала. Я установила связь. Связь Равновесия.»
Мгновенная тишина. А потом он рассмеялся. Это был самый ужасный звук, что я слышала в жизни. В нем не было веселья. Лишь леденящее душу презрение и обещание боли.
«Равновесие?» – он произнес слово так, будто это была самая отвратительная ложь во вселенной. Он сделал один шаг. Не было звука шагов. Просто пространство между нами сократилось. – «Ты пробила брешь в моих защитах, червяк. Создала уязвимость. Ты думаешь, это связь?»
Холодный ужас пополз по моему позвоночнику. Я неправильно все поняла. С самого начала.
«Я… я не знала…»
«Незнание – не оправдание для того, чтобы коснуться Владыки, – он перебил меня, и его голос стал острее. – Эта «связь», как ты ее называешь, – это гвоздь, вбитый в мое существование. И есть только один способ вытащить гвоздь.»
Он снова посмотрел на меня своими золотыми глазами. И в них я прочитала свой приговор.
«Уничтожить доску.»
Глава 5. Торг с Дьяволом
Слово «уничтожить» повисло в застывшем воздухе, тяжелое и окончательное, как приговор. Казалось, даже пылинки перестали кружить в луче застывшего свечного света, завороженные этим обещанием небытия. Мое собственное сердце, бешено колотившееся секунду назад, словно замерло, сжавшись в ледяной ком.
Он не блефовал. В этом не было нужды. Его присутствие, сама атмосфера в комнате, кричали об абсолютной, безраздельной власти. Власти над пространством, над временем, надо мной. Я была доской. Он – молотом.
Смерть. Она стояла прямо передо мной, с золотыми глазами и черными как смоль волосами. Не абстрактная концепция, а реальная, осязаемая перспектива. И мой разум, цепляясь за жизнь, за годы учебы, за свою проклятую гордыню, заработал с бешеной скоростью.
Он сказал «уничтожить». Не «разорвать связь». Уничтожить доску. Меня. Потому что я была проблемой. Носителем этой «уязвимости».
И тут, сквозь леденящий душу страх, пробилась мысль. Острая, как осколок стекла. Он говорил об уязвимости. О проблеме, которую нужно устранить. Но если смерть – единственное решение… почему он еще этого не сделал? Почему он тратит время на разговоры с «червяком»?
Я заставила себя выпрямиться, расправить плечи, хотя каждое движение давалось с трудом, будто я поднимала непосильный груз. Воздух с трудом проходил в легкие, такой он был густой и спертый.
«Уничтожение… не всегда решает проблему, Владыка, – мой голос прозвучал тихо, но, к моему удивлению, без дрожи. Я смотрела прямо в эти бездонные золотые глаза, чувствуя, как мой рассудок трещит по швам от этой наглости. – Особенно в магии.»
Он не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул на его каменном лице. Но в его взгляде, мне показалось, промелькнула тень… интереса? Нет, скорее, удивления, что муха все еще жужжит.
«Объясни, – его голос был ровным и холодным. – Развлекай меня, прежде чем я раздавлю тебя.»
Я сделала глубокий вдох, собирая мысли в кучу. «Связь… эта «уязвимость», как ты называешь ее… она уже существует. Она вплетена в твою сущность. Верно?»
Он молчал. Что я истолковала как согласие.
«Если ты убьешь меня… что произойдет с этой связью? Она просто… исчезнет? Или же насильственный разрыв, вызванный смертью одной из сторон, исказит ее? Создаст обратную волну? Возможно, нанесет тебе тот самый урон, которого ты так боишься?»
Я говорила, выдумывая на ходу, играя ва-банк на своем скудном понимании теории магических связей. Но логика в моих словах была. Жестокая, отчаянная, но была.
«Ты предлагаешь мне жить с этим гвоздем?» – наконец произнес он. В его тоне прозвучало легкое, леденящее душу любопытство.
«Я предлагаю… альтернативу, – сказала я, чувствуя, как по спине струится холодный пот. – Вместо того чтобы вырывать гвоздь и рисковать расколоть доску… найди способ аккуратно его извлечь. А пока… используй его.»
«Использую?» – он медленно, с убийственной грацией, склонил голову набок. – «Каким образом?»
«Ты сказал, я создала брешь. Уязвимость. Но брешь – это также и… окно. Дверь. Ты явно не принадлежишь этому миру. Твое присутствие здесь требует усилий, верно? А через меня… ты можешь быть здесь. Смотреть. Слышать. Я могу быть твоим… якорем. Пока мы оба не найдем способ безопасно разорвать эту связь.»
Я произнесла это, и самой мне идея показалась безумной. Пригласить этого дьявола в свою жизнь добровольно? Но это была единственная соломинка, за которую я могла ухватиться.
Он смотрел на меня. Долго. Молча. Давящая тишина длилась вечность. Я чувствовала, как его сознание, холодное и безжалостное, скользит по моему, оценивая, взвешивая мое предложение. Искала подвох. Находила лишь отчаянный страх и упрямую волю к жизни.
Наконец, он медленно кивнул. Один раз.
«Любопытно, – произнес он, и в его голосе впервые появились нотки чего-то, кроме гнева и презрения. Это было интеллектуальное любопытство хищника, увидевшего новую, незнакомую добычу. – Твое предложение… не лишено определенного извращенного смысла.»
Он сделал шаг назад, и его фигура начала терять четкость, растворяясь в тенях, из которых появилась.
«Хорошо, Марина Гуд. Ты будешь моим якорем. Моим окном в этот жалкий мир. Но знай… – его голос стал тише, но от этого лишь опаснее, – я буду следить за каждым твоим шагом. За каждой мыслью. И если я решу, что игра перестала меня забавлять… или если ты попытаешься обмануть меня…»
Он не договорил. В этом не было нужды. Обещание боли и уничтожения витало в воздухе, гуще, чем его присутствие.
И затем он исчез. Тени снова стали просто тенями. Свеча на столе мигнула и снова загорелась своим обычным, теплым светом. С улицы донесся отдаленный лай собаки.
Я осталась стоять посреди комнаты, дрожа как осиновый лист, с телом, пропитанным холодным потом, и умом, разрывающимся между паническим облегчением и леденящим душу ужасом.
Я только что заключила сделку с дьяволом. И дьявол согласился.
Глава 6. Тень над утром
Солнечный луч, упавший мне прямо на лицо, показался личным оскорблением. Как оно смеет светить так ярко, так жизнерадостно, после той ночи? Я не спала. Не могла. Каждая тень в комнате казалась живой, каждое пятно тьмы за углом – его затаившимся взглядом.
Я сидела на кровати, обхватив колени, и прислушивалась. Не к звукам просыпающейся Академии – к звукам внутри своей головы. Там было… тихо. Не абсолютно, нет. Словно на дне глубокого колодца плескалась черная, холодная вода. Спокойная, но готовая в любой момент взметнуться штормом. Он не разговаривал со мной. Но его присутствие было несомненным. Фоном. Давлением. Постоянным напоминанием, что я больше не принадлежу себе.
С трудом заставила себя встать, умыться, одеться. Действа были механическими, лишенными всякого смысла. Я смотрела на свое отражение в зеркале – те же зеленые глаза, те же веснушки, тот же упрямый подбородок. Но что-то изменилось. В глубине взгляда поселилась тень. Знание. Страх.
Мне нужно было выйти. Показать себя. Вести себя как обычно. Иначе вопросы, подозрения… Я не могла позволить никому догадаться. Мысль о том, что кто-то узнает о моем «якоре», вызывала приступ паники. Это была моя тайна. Мой крест. Мой личный ад.
Я вышла в коридор, стараясь, чтобы походка была уверенной. Студенты и преподаватели спешили по своим делам. Кто-то кивал мне, кто-то улыбался. Вчерашняя героиня. Сегодня – нервная обманщица с демоном на поводке.
Я направилась в столовую, надеясь, что чашка крепкого чая поможет собраться с мыслями. Воздух был наполнен запахом свежеиспеченного хлеба и жареного бекона. Звуки посуды, голосов, смеха – все это казалось таким нормальным. Таким чужим.
Я взяла поднос и заняла свой обычный столик у окна, спиной к стене. Старая привычка, которая сейчас приобрела новый смысл. Так я могла видеть всех и, что важнее, видеть, откуда может прийти опасность.
И тут я его почувствовала. Не Сайрена. Другое внимание. Тяжелое, пристальное. Земное.
Я медленно подняла голову. В дверях столовой стоял Роан. Капитан королевской гвардии. Он был в своей официальной форме, и она сидела на нем безупречно, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Его взгляд был направлен прямо на меня. Не любопытный, не оценивающий, а… изучающий. Как будто он пытался прочитать ответ на вопрос, который еще не задал.
Наши глаза встретились. Он не отвел взгляда, не улыбнулся. Просто смотрел. Твердо и спокойно.
И в этот самый момент холодная вода в глубине моего сознания взволновалась. Легкий, почти неощутимый всплеск. Но его было достаточно. Я почувствовала… что? Не гнев. Не ярость. Нечто более тонкое. Раздражение. Как будто я, его «якорь», отвлеклась на что-то незначительное и досадное.
Я тут же опустила глаза, уставившись в свою чашку, чувствуя, как по щекам разливается краска. Черт возьми. Почему именно он? Почему сейчас?
Я слышала его шаги, тяжелые и мерные, по каменному полу. Он приближался. Я могла сбежать. Подняться и убежать. Но это было бы признанием. Признанием того, что что-то не так.
«Мисс Гуд.»
Я заставила себя посмотреть на него. Он стоял рядом с моим столиком, его лицо было серьезным.
«Капитан, – выдавила я. – Доброе утро.»
«Вы выглядите… бледной, – сказал он, его голос был тихим, чтобы не привлекать внимания. – После вчерашнего… вы уверены, что с вами все в порядке?»
Его забота была искренней. Настоящей. И от этого становилось только хуже. Она резала по живому, контрастируя с ледяным безразличием Сайрена.
«Я… неважно спала, – солгала я, снова отводя взгляд. – Волнения последних дней.»
Он кивнул, но его взгляд говорил, что он не верит. «Если что-то случилось… если вам что-то угрожает… вы можете обратиться ко мне. Гвардия существует, чтобы защищать.»
Искушение было таким сильным. Выложить все. Рассказать о демоне в своей голове, о сделке, о страхе. Но я лишь покачала головой, сжимая руки в коленях под столом.
«Все в порядке, капитан. Спасибо за беспокойство.»
Он помолчал секунду, затем еще раз кивнул, более холодно на этот раз. «Как знаете.»
Он развернулся и ушел. Я смотрела ему всеми, чувствуя, как сжавшиеся легкие наконец-то расправляются. Но облегчение было недолгим.
Из глубины сознания, тихо и ясно, донеслась одна-единственная мысль, принадлежащая не мне:
«Надоедливая собака.»
Я сглотнула, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Он не просто наблюдал. Он оценивал. И все, что он видел, было его. Включая назойливое внимание капитана гвардии.
Мой чай остыл, так и оставшись нетронутым. Аппетит пропал окончательно. Я сидела и понимала: моя жизнь превратилась в хождение по канату. А внизу с одной стороны ждал меч капитана Роана, а с другой – когти Владыки Сайрена.
Глава 7. Ночные кошмары
День тянулся мучительно долго. Каждый шорох за спиной заставлял меня вздрагивать, каждый взгляд, задержавшийся на мне чуть дольше положенного, казался обвинением. Я пыталась заниматься рутинными делами – разобрать книги в своей комнате, ответить на несколько поздравительных писем. Но концентрации не было. Мое внимание постоянно уплывало вглубь, к тому тихому, холодному присутствию, что теперь было моим вечным спутником.
Сайрен молчал. Но его молчание было красноречивее любых слов. Оно было тяжелым, оценивающим, полным скрытой угрозы. Я ловила себя на том, что начинаю мысленно редактировать свои мысли, как будто он мог их прочитать. А вдруг мог? Мысль была до ужаса парализующей.
Когда солнце наконец скрылось за горизонтом и в окнах Академии один за другим стали зажигаться огни, я почувствовала не облегчение, а нарастающую тревогу. Ночь. Темнота. Время, когда тени становятся длиннее, а воображение – живее. А мое воображение теперь подпитывалось самой что ни на есть жуткой реальностью.
Я легла в кровать, погасив свечу, и уставилась в потолок, погруженный во мрак. Я боялась заснуть. Боялась того, что ждало меня по ту сторону сознания.
Сон навалился на меня внезапно, как удушье. Один миг я лежала в своей кровати, в следующем – я парила в абсолютной пустоте. Не было ни верха, ни низа, ни света, ни тьмы. Лишь бесконечное, давящее ничто.
А потом появились образы. Искаженные, пугающие.
Я видел мир через его глаза. Но это был не мой мир. Небо было цвета запекшейся крови, по которому плыли фиолетовые, ядовитые облака. На горизонте чернели зубцы гор, похожие на сломанные кости. Воздух был густым и едким, обжигал легкие, которых у меня не было.
Я чувствовал… нет, ОН чувствовал. Холодное, безраздельное могущество. Скуку, простиравшуюся на тысячелетия. И гнев. Постоянный, тлеющий, как раскаленная лава под тонкой коркой остывшего камня. Гнев на нарушенный покой. На наглого червя, посмевшего связать себя с ним.
Потом картина сменилась. Я увидела себя. Свою комнату. Но 视角 был странным, будто я смотрел из угла, из самой густой тени. Я видела, как я ворочаюсь во сне, как на моем лице отражается страх. И я чувствовал… удовлетворение. Маленькое, ядовитое. Удовлетворение от того, что его присутствие причиняет мне боль.
«Ты видишь?» – прозвучал в пустоте его голос, но не как звук, а как сама суть мысли. – «Ты видишь, сколь ничтожна твоя реальность? Пылинка в космосе. И ты привязала эту пылинку ко мне.»
Я пыталась закричать, возразить, но у меня не было голоса. Я была лишь пассивным наблюдателем в его сознании, заложником его воспоминаний и его презрения.
Внезапно образы стали резкими, болезненными. Вспышка ослепительного света. Древний ритуал, проведенный кем-то другим, давным-давно. Попытка заточения. Боль. Ярость. Затем – темнота. Долгая, долгая темнота одиночества…
Я проснулась с глухим стоном, отчаянно пытаясь вдохнуть воздух. Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Все тело было покрыто липким, холодным потом. Я села на кровати, дрожащими руками обхватив голову.
В комнате было пусто. Лунный свет серебрил край окна. Никаких багровых небес, никаких едких запахов.
Но ощущение его присутствия было сильнее, чем когда-либо. Оно витало в воздухе, густое и неоспоримое. Он не просто наблюдал за моими снами. Он делился ими. Вернее, делился своими. Своей болью. Своей яростью. Своим одиночеством.
Это было невыносимо. Гораздо хуже, чем прямые угрозы. Это была психологическая пытка. Он показывал мне себя, свою извращенную реальность, чтобы я поняла, с кем имею дело. Чтобы сломать меня.
Я встала и подошла к окну, прижавшись лбом к холодному стеклу. Дрожь постепенно отступала, сменяясь леденящим душу пониманием.
Он не просто древнее и могущественное существо. Он был раненым зверем, затаившим обиду на весь мир. И моя магия, мой глупый, самонадеянный ритуал, стала той самой соломинкой, что сломала спину верблюду. Я не просто создала «уязвимость». Я разбередила старую, никогда не заживавшую рану.
И теперь он заставит меня заплатить за это. Не только жизнью. Но и рассудком.
Я стояла у окна до самого рассвета, боясь снова закрыть глаза. Боясь снова увидеть мир его глазами. Потому что с каждым таким кошмаром граница между нами становилась все тоньше. И я начала с ужасом осознавать, что уже не могу с уверенностью сказать, где заканчиваюсь я и где начинается он.
Глава 8. Вопросы мастера
Утро застало меня за тем же окном. Глаза горели, тело ломило от усталости и недвижимой позы. Но в голове, наконец, прояснилось. Страх никуда не делся, он стал моей новой кожей. Но паника уступила место холодной, расчетливой решимости. Я не могла позволить ему сломать меня. Не сейчас. Не так легко.
Я привела себя в порядок с почти военной тщательностью. Холодная вода убрала отечность с лица, аккуратная прическа и свежая одежда вернули иллюзию контроля. Я должна была выглядеть нормально. Быть нормальной. Хотя бы снаружи.
Мой путь лежал в библиотеку. Мне нужны были ответы. Не те, что можно было найти в учебниках по основам магии, а те, что были спрятаны в запретных фолиантах, в манускриптах, которые ученикам не показывали. Все, что касалось Владык, их природы, их слабостей. Ритуалы разрыва связей. Все, что могло бы дать мне хоть какой-то козырь в этой игре с демоном.
Воздух в библиотеке был таким же, как всегда: прохладным, пахнущим старой бумагой, воском и пылью. Я прошла через ряды высоких стеллажей, направляясь в дальний зал – отдел магических теорий и парадоксов. Именно там, как я знала, хранились самые спорные и опасные труды.
Я уже тянулась к толстому тому в потрескавшемся черном переплете с выцветшим названием «О природе внепространственных сущностей», когда услышала за спиной спокойный, знакомый голос.
«Ищущее разум всегда находит дорогу в самые темные уголки, не так ли, мисс Гуд?»
Я обернулась, стараясь скрыть внезапную дрожь в руках. Передо мной стоял Корбен. Он был безупречен, как всегда, в темных одеждах мастера, его взгляд был живым и проницательным.
«Мастер Корбен, – кивнула я, отступая от полки на шаг, будто застуканная на месте преступления. – Я просто… освежаю в памяти некоторые теории.»
«Теории?» Он мягко парировал, его губы тронула легкая, ничего не значащая улыбка. Он подошел ближе, его взгляд скользнул по корешку книги, к которой я только что тянулась. ««О природе внепространственных сущностей». Довольно… специфичный выбор для «освежения памяти». Особенно для выпускницы, чья дипломная работа, если я не ошибаюсь, касалась как раз установления контактов с подобными сущностями.»
Его слова повисли в воздухе, тяжелые и неслучайные. Он знал. Не все, конечно. Но он что-то подозревал.
«Любопытство – двигатель прогресса, – выдавила я, чувствуя, как по спине бегут мурашки. – Вы же сами говорили, что мое исследование было смелым.»
«О, безусловно, – он кивнул, сложив руки за спиной. – Настолько смелым, что я не могу не задаться вопросом… на чем именно оно основывалось. В архивах Академии нет записей о успешных ритуалах установления стабильной связи с существами такого калибра. Разве что… о катастрофически неудачных.»
Он сделал паузу, давая своим словам проникнуть вглубь. Я молчала, сжимая руки в кулаки, чувствуя, как холодный пот выступает на спине.
«Вы уникальный маг, Марина, – продолжил он, его голос стал тише, почти заговорщицким. – Ваша воля, ваша… настойчивость. Редкие качества. Ими можно достичь многого. Или… навлечь на себя большую беду.»
«К чему вы ведете, мастер Корбен?» – спросила я, уже не в силах скрывать напряжение.
«К тому, что некоторые знания слишком опасны, чтобы искать их в одиночку, – он посмотрел на меня прямо, и в его глазах я увидела не праздное любопытство, а жгучий, ненасытный интерес. – Если вы столкнулись с чем-то… что выходит за рамки понимания… что-то, что может представлять угрозу не только для вас, но и для Академии… было бы разумно обратиться за помощью. К тем, кто способен оценить масштаб и… возможно, извлечь пользу из ситуации.»
Мое сердце упало. Он не предлагал помощь из доброты душевной. Он предлагал сделку. Стать его… кем? Союзницей? Подопытной? Он видел во мне не жертву, а интересный феномен. Возможность.
«Я ценю вашу заботу, мастер, – сказала я, тщательно подбирая слова. – Но пока я справляюсь сама. Мои… изыскания… носят сугубо теоретический характер.»
Он медленно кивнул, и его улыбка стала чуть шире, но от этого не более искренней. «Разумеется. Теоретический. Но знайте, мисс Гуд, моя дверь всегда для вас открыта. Некоторые двери, однажды открытые, уже не закрываются. И за ними может быть что угодно. Было бы глупо… идти в одиночку.»
Он кивнул мне на прощание и удалился, его шаги бесшумно растворились среди стеллажей.
Я осталась стоять, прислонившись к полке, и пыталась унять дрожь в коленях. Угрозы окружали меня со всех сторон. Демон в моей голове. Капитан гвардии, чья опека могла быть опасна. И теперь мастер магии, жаждущий прикоснуться к запретному знанию через меня.
Я посмотрела на черный том. Рука сама потянулась к нему, но я остановила себя. Нет. Не здесь. Не сейчас. Корбен явно будет следить.
Я развернулась и вышла из библиотеки, чувствуя на себе его невидимый взгляд. Теперь мне нужно было быть осторожной не только с теневым Владыкой, но и с людьми, которые казались такими нормальными. Игра усложнилась. И ставки выросли.
Глава 9. Проверка собственности
Ночь снова не принесла покоя. Я ворочалась, прислушиваясь к скрипу половиц и шороху ветра за окном, ожидая, что вот-вот тени снова сгустятся в знакомую фигуру. Но Сайрен не появлялся. Его присутствие было постоянным, как шум в ушах, но он хранил молчание. Это затишье было пугающим. Как будто он давал мне время осознать всю глубину своей ловушки.
На следующее утро я снова пыталась наладить подобие нормальной жизни. Отправилась в ботанический сад Академии, надеясь, что запах земли и зелени, тишина оранжереи успокоят нервы. Я остановилась у пруда с кувшинками, наблюдая, как стрекоза перелетает с одного листа на другой. Простая, понятная жизнь. Которой у меня больше не было.
Именно в этот момент воздух вокруг снова застыл. Не так драматично, как в первый раз, но так же неоспоримо. Звуки – жужжание насекомых, плеск воды – оборвались, словно кто-то нажал на паузу. Даже свет, пробивавшийся сквозь стеклянную крышу, стал резким и безжизненным.
Я не стала оборачиваться. Я знала, кто там.
Он материализовался прямо рядом со мной, у кромки воды. Не из тени, а просто возник из ничего, нарушив все законы физики одним лишь своим желанием. Сегодня он выглядел почти… человечным. Те же острые черты, те же горящие золотом глаза, но его форма была менее угрожающей, более собранной. Это не делало его менее опасным. Скорее, наоборот.
Он не смотрел на меня. Его взгляд скользил по гигантским листьям лотоса, по искрящейся воде, по каплям росы на паутине в углу.
«Жизнь, – произнес он наконец. Его голос был тихим и лишенным всяких эмоций. – Она так цепляется за существование. Такая навязчивая.»
Я молчала, сжимая влажные от пота ладони.
«Они рождаются, питаются, размножаются, умирают, – продолжал он, словно размышляя вслух. – И все для чего? Чтобы продлить этот бессмысленный цикл еще на одно поколение.» Он повернул ко мне голову, и его золотые глаза приковали меня к месту. «Как и ты.»
«Я не насекомое,» – выдохнула я, чувствуя, как закипает гнев. Усталость и страх делали меня дерзкой.
«Нет? – он усмехнулся, и это было похоже на лязг стали. – Ты также дышишь, ешь, ищешь тепла и безопасности. И так же отчаянно борешься за свою ничтожную жизнь. Разница лишь в масштабе, Марина Гуд.»
Он сделал шаг ко мне. Я невольно отпрянула, наткнувшись спиной на ствол пальмы.
«Я пришел проверить свою собственность, – заявил он, его взгляд скользнул по моему лицу, потом вниз, по телу, с холодной, безразличной оценкой. – Убедиться, что мой «якорь» все еще на месте и не слишком… потрепан.»
Его слова обожгли меня сильнее, чем любое оскорбление. Собственность. Вещь.
«Я не твоя собственность,» – прошептала я, но в моем голосе не было уверенности, лишь подавленная ярость.
«О, нет? – он снова усмехнулся. – А чья же? Ты сама предложила себя в качестве платы за свою жизнь. Ты – инструмент. И я намерен убедиться, что инструмент в рабочем состоянии.»
Он поднял руку, и я замерла, ожидая прикосновения, боли. Но он лишь провел пальцем по воздуху в сантиметре от моего виска. Я почувствовала ледяной холод, проникающий прямо в мозг.
«Страх, – констатировал он. – Усталость. Гнев. Примитивно. Но… стабильно.» Его губы искривились в подобие улыбки. «Пока что ты исправно выполняешь свою роль. Напоминаешь мне, что этот мир все еще существует. Как неприятный запах, от которого нельзя избавиться.»
Я сглотнула, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы его задеть. «А тебе не надоело? Наблюдать за «насекомыми»? Может, тебе стоит найти себе хобби поинтереснее.»
Его глаза сузились. В них на секунду вспыхнул тот самый огонь ярости, что я видела в наших первых кошмарах. Но он тут же погас, сменившись ледяным презрением.
«Твое существование – мое новое хобби, червяк. Не испытывай мое терпение.»
Он повернулся, и его фигура начала терять очертания, растворяясь в солнечном свете, будто его и не было.
«До следующей проверки.»
Воздух снова пришел в движение. Зазвучала вода, зажужжали насекомые. Я осталась стоять, прислонившись к дереву, дрожа от унижения и бессильной ярости.
Он приходил не для угроз. Он приходил, чтобы продемонстрировать свою власть. Напомнить мне о моем месте. Я была его вещью. Его окном в мир, который он презирал.
И самой ужасной была мысль, прокрадывающаяся в глубине сознания: я сама дала ему на это право.
Глава 10. Первая стычка
Гнев оказался удивительно эффективным лекарством от страха. Унижение, которое я испытала в ботаническом саду, горело во мне раскаленным углем. Я не могла есть, не могла спать. Каждая мысль о его холодных глазах, о тоне, каким он назвал меня «собственностью», заставляла кровь кипеть. Я больше не была просто напуганной жертвой. Я была загнанным в угол зверем, ищущим хоть какую-то брешь в стене.
Мне нужно было действовать. Сидеть сложа руки и ждать следующей «проверки» я не могла. Я вспомнила о черном томе в библиотеке. Корбен был опасен, но его предупреждение о «некоторых дверях» теперь звучало не как угроза, а как приглашение. Мне нужны были знания. Любой ценой.
Я дождалась глубокой ночи, когда коридоры Академии были пусты и освещались лишь редкими магическими шарами. Накинув темный плащ, я крадучись двинулась обратно в библиотеку. Обходной путь через зал астрономии занял больше времени, но позволил избежать патрулей старших учеников.
Дверь в отдел магических теорий была заперта сложным замком. К счастью, замки никогда не были моей сильной стороной. Шепот заклинания, пара точных движений – и щелчок прозвучал оглушительно громко в ночной тишине. Я замерла, прислушиваясь. Ничего. Проскользнула внутрь.
Воздух здесь был еще более спертым и пыльным, чем днем. Лунный свет, пробивавшийся сквозь высокое витражное окно, рисовал на полу причудливые разноцветные узоры. Я быстро нашла нужный стеллаж. Черный том был на месте. Я сняла его, тяжелый и холодный, и присела с ним в одном из укромных углов, загородившись высоким бюстом какого-то забытого архимага.
Я открыла книгу. Страницы были из пергамента, шершавые и пожелтевшие. Чернила выцвели, но текст все еще можно было разобрать. Я жадно погрузилась в чтение. Там были теории о природных демонах, о сущностях из междумирий, о способах создания барьеров… И затем я нашла это. Небольшая глава, почти примечание: «О природе принудительных симбиозов и уязвимостях Владык».
Сердце заколотилось в груди. Я водила пальцем по строчкам, стараясь не пропустить ни слова.
«…связь, навязанная силой, редко бывает стабильной. Она создает канал, по которому возможен не только контроль со стороны более сильной сущности, но и… обратное влияние. Воля, эмоции, слабости…»
Обратное влияние. Я замерла, перечитывая эти слова снова и снова. Это… это была ниточка. Тонкая, хрупкая, но ниточка.
«…в моменты сильного эмоционального потрясения, канал может стать нестабильным, позволяя…»
Внезапно книга вырвалась у меня из рук и с грохотом упала на пол. Я вскрикнула и вскочила, но не от звука. От боли.
Это была не физическая боль. Это было ощущение, будто за живое дернули за невидимую нить, привязанную к самому моему существу. В голове пронеслась ослепительная вспышка чистой, ничем не разбавленной ярости. Она была настолько сильной, что у меня потемнело в глазах.
«Что ты делаешь?»
Его голос прорвался в мое сознание, не как мысль, а как огненный шквал. Он не просто злился. Он был в ярости. Настоящей, первобытной.
Я попыталась отстроить барьер, отсечь его, но было поздно. Воздух передо мной затрепетал, и он появился. Не постепенно, не растворяясь из теней, а возник сразу, целиком, нарушая все законы пространства. Его форма была менее четкой, будто он едва сдерживался, чтобы не явиться во всей своей чудовищной мощи. Золотые глаза пылали в полумраке, освещая его искаженное гневом лицо.
«Ты посмела… – его голос был тихим шепотом, от которого кровь стыла в жилах. – Ты посмела искать способы навредить мне?»
Он был здесь, потому что я читала о его уязвимостях. Мои поиски, сама мысль о сопротивлении, вызвали эту бурю. И это… это доказывало, что книга была права. Связь работала в обе стороны. Он чувствовал мой бунт.
Страх вернулся, затопив меня с головой. Я отступила, наткнувшись на стеллаж. Книги закачались на полках.
«Я… я просто…»
«Молчи!» – он рыкнул, и звук ударил меня по лицу, заставив вздрогнуть. Он сделал шаг вперед, и его рука, больше похожая на коготь, впилась в мое плечо. Прикосновение было обжигающе холодным. «Ты думаешь, эти жалкие чернила на гнилой бумаге дадут тебе силу против меня?»
Он держал меня так сильно, что кости затрещали. Боль пронзила тело, но вместе с ней пришло и странное озарение. Он боялся. Не меня, конечно. Но того, что я могла найти. Того, что наша связь может быть его слабостью.
Я заставила себя поднять на него взгляд, стиснув зубы от боли.
«Похоже, я нашла то, что тебя беспокоит, – выдохнула я. – Разве нет?»
Его глаза сузились. Ярость в них сменилась холодной, смертоносной яростью. Он притянул меня ближе, и его лицо оказалось в сантиметрах от моего.
«Ты играешь с огнем, червяк. И ты обожжешься. Сильнее, чем можешь представить.»
Он отшвырнул меня от себя. Я ударилась о стеллаж, и несколько книг с грохотом полетели на пол. Когда я пришла в себя, потирая ушибленное плечо, его уже не было.
Я осталась сидеть на холодном каменном полу, дрожа от адреналина и боли. Но на губах у меня играла странная, почти истерическая улыбка.
Он показал свое истинное лицо. Не просто равнодушного Владыку, а существо, способное на ярость. На страх. И это… это была моя первая, крошечная победа.
Глава 11. Непрошеное спасение
Боль в плече была тупой и напоминающей о себе при каждом движении. Синяк, оставленный его пальцами, скрывался под слоем ткани, но я чувствовала его, как клеймо. Унижение от того, что меня так легко швырнули, как тряпку, горело на щеках. Но под ним тлела иная искра – ярость. Он показал свою уязвимость. И я намерена была ею воспользоваться.
Я избегала людных мест, проводя дни в своей комнате, притворяясь, что разбираю вещи перед отъездом из Академии. На самом деле я обдумывала каждый миг той стычки в библиотеке. Его реакция была мгновенной и яростной. Значит, сама мысль о поиске его слабостей была для него угрозой. Хорошо. Значит, мне нужно было думать об этом громче.
Мысленная насмешка не осталась незамеченной. Холодное присутствие в глубине сознания взволновалось, послав ледяную волну раздражения. Я ухмыльнулась про себя. Пусть злится.
На третий день я не выдержала четырех стен и вышла в сад, в самое его глухое место – заброшенный лабиринт из живой изгороди. Там, среди запутанных тропинок и тишины, я могла побыть одна. Ну, почти одна.
Я шла, касаясь пальцами шершавых листьев самшита, пытаясь упорядочить мысли. Что я знала? Связь – это канал. Канал работает в обе стороны. Его эмоции влияли на меня. А мои? Мои поиски знаний вызвали у него ярость. Значит, мои действия, мои намерения тоже доходили до него. Возможно, даже сильнее, чем я думала.
Внезапно я почувствовала незнакомое присутствие. Не Сайрена. Это было что-то острое, колючее, чужеродное. Я остановилась, затаив дыхание. Воздух не застыл, но в нем появилась напряженность, запах озона и чего-то горького.
Из-за поворота передо мной возникли двое. Не ученики. Их одежды были темными и бесформенными, лица скрывали глубокие капюшоны. Но я видела их руки – покрытые синими татуировками, с длинными, неестественно острыми ногтями.
«Марина Гуд, – прошипел один из них, и его голос звучал так, будто сквозь горсть гальки. – Ты пришла к нам по зову.»