Читать онлайн Таинственный цвет лилий. Современная проза и поэзия

© Наталья Червяковская, 2025

ISBN 978-5-0068-0938-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Myrta

В течение жизни мы все встречаем множество книг различных жанров: от философских исследований до научно-популярных работ и художественных произведений. Я всегда ясно осознавала, что каждая книга, оказавшаяся в моей личной библиотеке, появляется там не просто так. Она дается для чего-то определенного. Для получения определенных знаний, лучшего понимания мира, себя, окружающей действительности и взаимоотношений между людьми.

Мы, намеренно или подсознательно, проецируем эти сюжеты на свою жизнь, сопоставляем себя с героями. Погружаясь в увлекательные истории о любви и приключениях, я часто задумываюсь о том, как необыкновенные вещи происходят с самыми обычными людьми. Поэтому я решила зафиксировать несколько реальных эпизодов из своей собственной биографии. Тем не менее, важно подчеркнуть, что это не строго документальное повествование; авторское воображение и выдумка также нашли свое место в этих рассказах.

Изначально я планировала создать серию эссе, каждое из которых фокусировалось бы на конкретной книге и ее влиянии на определенный период моей жизни. Но по мере того, как я погружалась в воспоминания, стало ясно, что истории переплетаются, наслаиваются друг на друга, как страницы старого дневника. Книги становились не просто источниками вдохновения или новых знаний, а своеобразными ключами к пониманию тех или иных поворотных моментов. Они служили фоном, декорациями для личных драм и комедий, оттеняли радость и смягчали горечь.

Так, например, «Мастер и Маргарита» Булгакова, прочитанная в юности, совпала с периодом бурных романтических увлечений и разочарований. Сатирическое изображение советской Москвы, потусторонние силы и вечная тема любви и прощения – все это резонировало с моими собственными переживаниями, помогало осмыслить хаос чувств и противоречий, присущих взрослению. Или «Сто лет одиночества» Маркеса, проникнутое духом магического реализма, отразилось в моих путешествиях по Латинской Америке, где реальность порой казалась не менее фантастичной, чем на страницах романа.

Поэтому, вместо строгой хронологии или тематического деления, я решила предоставить читателю калейдоскоп воспоминаний, объединенных общей нитью – моей жизнью и книгами, которые ее сопровождали. Это попытка взглянуть на себя и окружающий мир сквозь призму прочитанного, увидеть связи между литературой и реальностью, между вымыслом и личным опытом.

Я надеюсь, что эти рассказы вызовут у читателей не только интерес, но и желание пересмотреть собственные отношения с книгами, вспомнить, какие произведения оказали наибольшее влияние на их жизнь и каким образом литературные образы и сюжеты отразились в их собственных судьбах. Возможно, кто-то узнает в моих переживаниях свои собственные, а кто-то откроет для себя новые грани знакомых произведений.

В юные годы, на моей книжной полке оказалась книга Эриха Марии Ремарка «Три товарища». Я увлеченно прочитала творение автора, особенно запомнилась история главной героини. Меня глубоко тронула ее непоколебимость перед лицом жизненных испытаний, вызванных болезнью, а также сложные романтические взаимоотношения в любовном треугольнике. Признаюсь, сюжет не вызвал особого восторга, хотя и оставил след. Но лишь спустя годы я осознала, почему именно эта история вторглась в мое неокрепшее понимание любви и преодоления препятствий. Именно творчество Ремарка стало связующим звеном между мной и одним человеком.

Итак, начнем наш рассказ. Как и полагается, у каждого рассказа должно быть название, в котором заключена ключевая идея сюжета. Я бы назвала его «Мирта».

Встреча вспыхнула неожиданно, словно зарница в тихой ночи, в уютном пансионе с нежным названием «Мирта». Их комнаты соседствовали, словно шепча о близости, предназначенной судьбой. Он искал уединения, подобно ей, бежавшей от мирской суеты. Каждое утро их взгляды мимолетно встречались в маленьком кафетерии, словно два одиноких маяка в тумане.

На третий день, словно набравшись смелости, он решился нарушить ее хрупкое одиночество. «Разрешите ли мне составить вам компанию?» – прозвучал его голос, тихий и неуверенный. Она окинула его взглядом, в котором боролись желание тишины и легкое любопытство. Ее утро клонилось к завершению, и мысли уже уносились к прогулке, ради которой она ненадолго собиралась вернуться в номер, чтобы переодеться. Но что-то дрогнуло внутри. Она кивнула, неохотно, но с едва заметной улыбкой.

Ее планы редко давали трещину. Минуты наедине со своими мыслями были драгоценными жемчужинами в ожерелье дней. И все же, женское любопытство, словно тонкий росток, пробилось сквозь броню уединения. Хотелось приоткрыть завесу его души. В нем, несмотря на молодость, чувствовалась глубина, проницательность, словно в старом мудром дереве, повидавшем немало рассветов.

В его руках покоился томик Ремарка – «На Западном фронте без перемен».

Ее брови слегка приподнялись в удивлении. Ремарк? Неожиданный выбор. В памяти всплыли «Три товарища», прочитанные в юности. В его слоге она всегда находила эхо собственной тоски по утраченному, по эпохе, где чувства были обнажены, а искренность была единственной валютой. Легкая улыбка тронула ее губы, словно обезоружив его. Он выглядел немного смущенным, словно нечаянно коснулся оголенного нерва, не подозревая, какой резонанс это вызовет.

«Ремарк – это ведь не просто литература, правда?» – произнесла она, скорее утверждая, чем спрашивая. Ее голос был тихим, с легкой хрипотцой, будто от долгого молчания. «Это крик души, отражение поколения, потерянного в хаосе. И, признаться, иногда мне кажется, что этот хаос никуда и не делся, лишь обрёл новые формы.» Она умолкла, наблюдая за его реакцией.

Он отложил книгу и посмотрел на нее. В его глазах мелькнуло понимание, отблеск общей боли. «Вы абсолютно правы,» – ответил он, – «Ремарк словно вытаскивает на поверхность то, что мы пытаемся спрятать глубоко внутри. Страх, отчаяние, но и… надежду, как ни странно.» Он вздохнул. «Иногда мне кажется, что мы все немного солдаты на западном фронте, только воюем каждый на своем.»

Разговор потек непринужденно, словно река, нашедшая свое русло. Они говорили о книгах, о музыке, о жизни – о тех мелочах, из которых складывается полотно существования. Она узнала, что он – художник-реставратор, военный в отставке, ищущий вдохновение в тишине и красках природы. Он узнал, что она – финансист, уставшая от шума и лицемерия бухгалтерского и налогового мира. Они находили общие точки, словно два заблудившихся путника, случайно встретившихся на перепутье.

Солнце уже было почти в зените, окрашивая небо в яркие тона. «Мне пора,» – сказала она, поднимаясь. «Спасибо за компанию. Было… неожиданно приятно.» Она улыбнулась, и в ее глазах мелькнул огонек, погашенный было годами одиночества. Он проводил ее взглядом до самой двери. В руках он все еще держал томик Ремарка, словно талисман, соединивший их в это утро.

Она вошла в номер, предвкушая смену наряда перед прогулкой по городу, но мысли витали где-то в утреннем разговоре за завтраком.

Он рассказывал о своей работе – реставрации старинных зданий, о том, как из осколков времени воссоздает историю, вдыхая жизнь в обветшалое дерево. Она слушала, завороженная, представляя его руки, бережно ласкающие вековые стены. В его голосе звучала та же любовь к деталям, та же скрупулезность, что и в строках любимого писателя. Внезапно ей отчаянно захотелось увидеть его творения, коснуться шершавой кладки, ощутить дыхание прошлого.

Прогулка, запланированная на утро, отошла на второй план, словно поблекший акварельный эскиз. Время текло тягуче, наполненное обрывками фраз, недосказанными мыслями, взглядами, мерцающими тихой надеждой. Она узнала, что он приехал в «Мирту» после завершения изматывающего проекта, чтобы бежать от производственной суеты и шума. Она же, напротив, бежала от тишины, от собственных мыслей, роившихся в голове, словно назойливые мухи.

Вдруг звонок с ресепшена пронзил тишину номера. В трубке – его голос. Как ни странно, за утренней беседой они даже не представились, не обменялись именами. И он произнес: «Добрый день, Лиса. Не соблаговолите ли прогуляться со мной по городу?» Она не сразу ответила, выдержав короткую паузу. «Ну, я не против, Альтер». Ух ты! Она – Лиса, а он – Альтер. Вот и познакомились. Она торопливо переоделась. В зеленых глазах заплясали искорки. «Почему Лиса? Я же вроде не рыжая», – подумала она, глядя на свое отражение – брюнетка с роскошными, длинными вьющимися волосами. Она нанесла на губы дерзкий мазок алой помады и спустилась в холл, где ее уже ожидал этот бравый незнакомец.

Альтер стоял у выхода, высокая фигура, слегка небрежная элегантность выдавала в нем человека, привыкшего к хорошим вещам, но не придающего им чрезмерного значения. Его волосы, тронутые сединой у висков, были аккуратно зачесаны назад, а взгляд серых глаз, когда он увидел Лису, вспыхнул теплым огоньком. Он был одет в простую черную рубашку и темные брюки, в его облике не было ни грамма показной роскоши, только уверенная простота. «Вы великолепны», – сказал он, его голос звучал глубже, чем она помнила, с легкой хрипотцой от волнения, придававшей ему особый шарм.

Город встретил их теплым послеполуденным солнцем. Альтер повел ее по узким мощеным улочкам, рассказывая об архитектурных особенностях зданий, о мастерах, трудившихся над их созданием столетия назад. Он говорил не как экскурсовод, заучивший текст, а как влюбленный в свое дело человек, передающий свои чувства собеседнику. Лиса слушала, завороженная, и ей казалось, что она видит город его глазами, ощущает его сердцем. Они остановились возле старинной церкви, фасаду которой Альтер, по ее словам, посвятил последние несколько месяцев. Он показал ей тончайшую резьбу по дереву, едва заметные детали, которые, казалось, ускользнули бы от любого другого взгляда.

Он рассказывал о том, как важно сохранять прошлое, как каждый камень хранит в себе частичку истории, которую нельзя забывать. Лиса вдруг поняла, что его работа – это не просто реставрация зданий, это своего рода воскрешение памяти. Она почувствовала глубокое уважение к этому человеку, к его преданности своему делу, к его умению видеть красоту в том, что для других кажется ветхим и устаревшим.

Вечер застал их на небольшом холме, откуда открывался вид на город, утопающий в огнях. Альтер молчал, глядя вдаль. Лиса чувствовала, что между ними возникла незримая связь, какая-то общность душ, понимание без слов. Она знала, что этот день изменил ее, что встреча с Альтером оставит глубокий след в ее жизни. «Спасибо, Альтер», – прошептала она, чувствуя, как тепло его руки осторожно накрывает ее ладонь.

Чтобы скрыть обоюдное замешательство, она небрежно бросила: «Я проголодалась. После прогулки аппетит разыгрался не на шутку.» Он улыбнулся уголком губ, и в голове мелькнула мысль: «Точно Лиса уводит взгляд в сторону.»

«Знаете,» – произнес он, – «неподалеку есть один маленький ресторанчик… У него такой занятный интерьер, в театральном стиле. И он находится недалеко от нас прямо напротив у главной достопримечательности, у большого музыкального фонтана.»

«Я знаю это место,» – отозвалась она, – «и с удовольствием принимаю ваше приглашение.»

Они быстро добрались до ресторанчика. Вечер был еще юн, и зал не пестрел посетителями. Они выбрали столик в укромном уголке. Официант подал меню. Она заказала салат, отбивную и воду без газа, добавив: «И давайте позже выпьем по чашечке крепкого кофе.» Он, к ее удивлению, ограничился лишь салатом и водой.

Вскинув бровь, она заметила: «Не переживайте, я оплачу свой заказ.»

В ответ последовала мгновенная и осуждающая реакция. «Лиса, запомни, я мужчина и плачу за себя сам. Я просто не голоден, и салата вполне достаточно. Но кофе выпью с тобой с удовольствием.»

А мы уже с вами перешли на «ты»? А чего медлить. На Ты. Так вроде на брудершафт не пили. Ну, значит, отличный повод заказать по бокалу сухого красного вина.

Официант поставил перед ними салаты. Лиса с удовольствием принялась за еду, делая вид, что не замечает изучающего взгляда напротив. Ей нравилось, как он смотрел. В этом взгляде читалось одновременно и удивление, и интерес, и что-то еще, пока не разобранное ею до конца. Она чувствовала себя под прицелом, и это смущало ее.

Когда салаты были съедены, и официант принес вино, он поднял свой бокал. «За знакомство, Лиса. Надеюсь, оно принесет нам обоим что-то интересное.» Она ответила на его тост, с удовольствием сделав первый глоток вина. Красное сухое обжигало горло и разливалось приятным теплом по всему телу.

Разговор потек легко и непринужденно. Они говорили о театре, о музыке, о книгах. Он оказался начитанным и остроумным, и Лиса ловила себя на том, что смеется над его шутками. Она чувствовала, как тает лед между ними, и как растет взаимное притяжение. В какой-то момент он протянул руку и накрыл ее ладонь своей. Ее сердце бешено заколотилось.

«Лиса,» – тихо произнес он, глядя ей прямо в глаза. «Мне кажется, мы знаем друг друга целую вечность.» Она не ответила, лишь слегка кивнула, не отводя взгляда. В этот момент музыка заиграла громче, а фонтан напротив кафе забил ввысь разноцветными струями. Вечер был идеальным.

Они решили обойтись без кофе. Он рассчитался, и они отправились на прогулку по городу. Долго бродили, обсуждая самые разные вещи. Незаметно для себя, они шли, взявшись за руки. Не обращая внимания на окружающих. И на то, что познакомились всего несколько часов назад. Самое удивительное, они почти ничего не знали друг о друге. Даже их имена были не настоящими. Они шли, наслаждаясь живописностью старого города. Любовались вековыми деревьями. Радовались взаимному обществу. Солнце начинало садиться. На улице сгущались сумерки.

В одном из тихих переулков, освещенных мягким светом фонарей, они остановились. Он прислонился к шершавой стене старого дома, она встала напротив, все еще держа его руку. Напряжение между ними нарастало с каждой секундой, невысказанное желание висело в воздухе, ощутимое, как первый осенний холод. Он почувствовал, как ее пальцы слегка сжимают его ладонь, словно ища одобрения.

Он медленно поднял вторую руку и коснулся ее щеки. Кожа у нее была нежная и теплая. Она прикрыла глаза и слегка наклонилась, поддаваясь его прикосновению. Он наклонился, и их губы встретились в легком, неуверенном поцелуе. Время замерло. Мир вокруг перестал существовать. Был только этот момент, и они вдвоем.

Когда они отстранились друг от друга, в их глазах отражался свет фонарей. Они молчали, словно боялись разрушить магию момента. Наконец, он тихо произнес: «Уже поздно». Она кивнула, не отрывая взгляда от его лица.

Они продолжили свой путь, держась за руки. Сумерки окончательно сгустились, превратив город в сказочный лабиринт. Каждый шаг отзывался эхом в тишине ночи. Им предстояло решить, как поступить дальше. Решить, стоит ли продолжать эту игру в чужие имена и призрачные чувства, или пора признаться друг другу в том, что так явно читалось в их глазах.

«Нам пора возвращаться в нашу «Мирту», – произнесла она, и в имени этого гостевого дома звучала какая-то горькая ирония.

Я чувствовала усталость, липкую и изматывающую, и мне казалось, для первого дня впечатлений было более чем достаточно. «Не так ли, Альтер?»

Они двинулись по городу в медленном шаге тишины, каждый погруженный в собственные мысли. К своему, теперь уже кажущемуся далеким, уютному пристанищу. Их руки больше не соприкасались. Они были всего лишь случайными прохожими в толпе таких же, затерянных в теплых объятиях вечера, или уже ночи, – понять было сложно, время словно потеряло счет. Молчание звенело между ними, как тонкая хрустальная нить, готовая в любой момент оборваться.

Вскоре в поле зрения возникла «Мирта».

В холле, забирая ключи, они обменялись лишь мимолетными взглядами, притворяясь незнакомцами, просто постояльцами, волею судеб оказавшимися в одном и том же гостеприимном месте.

Она первой ступила на лестницу. Он следовал за ней, сохраняя дистанцию. Мысли роились в ее голове, словно взбудораженный улей, мешая ей смотреть под ноги. Каблук зацепился за край ковра, и она потеряла равновесие, и она чуть не упала.

Альтер успел среагировать мгновенно. Рывок, и он подхватил ее за руку, предотвращая падение. Она замерла, повиснув в его руке, чувствуя, как горячая волна прокатилась по всему телу. Их взгляды встретились. В ее глазах плескался испуг, в его – тревога и что-то еще, неуловимое, ускользающее. Миг длился целую вечность. Она попыталась высвободиться, но его хватка была на удивление крепкой.

«Спасибо,» – прошептала она, стараясь не смотреть ему в глаза. Он отпустил ее руку, и она, наконец, почувствовала твердую почву под ногами. «Будь осторожнее,» – прозвучало в ответ, и этот простой совет показался ей сейчас обвинением. Она отвернулась и быстро поднялась по лестнице, стараясь не думать о том, как сильно дрожат ее ноги.

В номере она бросилась к окну. За стеклом простирался темный город, усыпанный огнями. Каждый огонек – чья-то жизнь, чья-то история. А что их история? Начавшись так многообещающе, она вдруг оборвалась, оставив после себя лишь горечь и недосказанность. «Мирта…» Ироничное название, не правда ли? Место, обещавшее мир и покой, стало символом чего-то нового. Она вздохнула и прислонилась лбом к холодному стеклу. Впереди – бессонная ночь, полная терзаний и мучительных вопросов.

Наспех заполнив чемодан вещами, она выждала, пока гостиница погрузится в сонное царство тишины. Когда свет в окнах номеров угас, словно звезды, она шепотом связалась с администрацией, заказав такси. В комнате, дрожащей от теней, нацарапала записку: «Альтеру. 13 октября я вновь нанесу визит „Мирте“. На это время у меня плетутся нити судьбы.» Зачем эта фраза? Утром и в мыслях не было никаких планов на столь далекую дату. И почему именно тринадцатое число? Неважно, просто внезапный каприз, вспышка в голове. Раз она Лиса, значит, непременно вернется в «Мирту» в рыжем пламени осени.

Снизу сообщили о прибытии такси, словно о начале нового акта в ее пьесе. Она вышла, ступая с легкой хромотой – незначительная помеха, почти незаметная. Кроссовки скрадывали боль, и в эту ночь мелочи не имели значения. Сдав номер, она обратилась к девушке за стойкой: «Передайте, пожалуйста, эту записку постояльцу из указанного номера.» В голосе слышалась сталь. «И еще одна просьба: не называйте ему моего имени, и, пожалуйста, не говорите мне, как зовут его. Просто вручите записку.» Оставив щедрые чаевые – плата за молчание и тайну – она исчезла в ночи на такси, словно тень, растворившаяся в сумраке.

Такси мчалось по пустынным улицам, унося ее подальше от «Мирты» и Альтера, в туманное будущее, сотканное из недосказанности и рискованных игр. Она смотрела в окно, наблюдая, как огни города превращаются в размытые мазки на темном полотне ночи. В голове роились вопросы, на которые пока не было ответов. Кто такой Альтер? Почему именно «Мирта»? И что за нити судьбы плетутся вокруг ее возвращения?

Она не знала. Но интуиция, этот верный компас Лисы, подсказывала, что ответы лежат не в прошлом, а в будущем, в той самой дате – 13 октября. Это была не просто прихоть, а скорее пророчество, шепот подсознания, указывающий на ключевой момент. И она, Лиса, обязана была вернуться, чтобы сыграть свою роль в этой сложной шахматной партии.

Всю дорогу она провела в размышлениях, перебирая в памяти мельчайшие детали, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Но чем больше она думала, тем больше запутывалась. Единственное, что она знала наверняка, – игра началась, и ставки высоки. А тринадцатое октября станет переломным моментом, точкой невозврата, где прошлое столкнется с будущим, а ложь переплетется с правдой.

Минуло три месяца с момента их случайной встречи, а она все еще не знала ни его имени, ни города, где он жил. Лишь одна ускользающая деталь – профессия реставратора – удерживала его образ в ее сознании. Порой ее пальцы невольно тянулись к поисковой строке, готовые ввести заветный запрос, но невидимая сила сдерживала этот порыв. В голове звучал тихий, но настойчивый голос: «Не спеши. Всему свое время».

Однажды, вернувшись с работы, где она была окружена цифрами и отчетами, она позвонила в гостевой дом «Мирта» и заказала номер на 13 октября. Затем, внезапно поддавшись импульсу, начала смотреть расписание авиарейсов. Летом ей нравились долгие путешествия на поезде, но сейчас ей захотелось быстро переместиться в другое место, подальше от привычной жизни. Она решила провести в «Мирте» всего несколько дней, поэтому сразу же купила билеты туда и обратно.

Все дни до поездки она посвятила выбору одежды. «Я должна выглядеть идеально», – говорила она тихо, как будто готовилась к чему-то важному. «Что за событие? Ты просто едешь отдохнуть», – говорила она себе, стараясь успокоить волнение. Чемодан был почти готов. Маникюр блестел насыщенным чароитовым цветом. В ожидании поездки она купила себе несколько новых вещей. И, конечно, она не забыла о подарках для Альтера. Поход по магазинам был запланирован на следующий день, чтобы выбрать те самые приятные мелочи для мужчины, которые передадут ее эмоции лучше всяких слов.

Перед отъездом она ненадолго заглянула в офис, чтобы уладить рабочие вопросы на время своего отсутствия. Затем она направилась в магазин, где приобрела фляжку под коньяк в стиле Пин-Ап. После этого она посетила ювелирный салон и выбрала шикарную мужскую серебряную цепь с необычным кулоном в форме папоротника – мужской талисман для здоровья, благополучия и успеха в делах. «Кажется, идеальный подарок», – промелькнуло у нее в голове. «Кому этот подарок?» – этот вопрос эхом отдавался в мыслях. Возможно, он даже не приедет туда. Но это не останавливало ее, она знала, что завтра после обеда она вылетит навстречу своей мечте. Единственное «но»: ей предстояло провести три часа в аэропорту в ожидании пересадки, чтобы наконец добраться до города Мирты.

Ожидание в аэропорту словно растворилось в бесконечности. Она то перелистывала страницы книги, то пролистывала новостную ленту, то наблюдала за суетливым танцем спешащих пассажиров, но время плелось унылой чередой. Взгляд случайно упал на книжный магазинчик, и там, словно магнит, притягивала к себе подарочное издание Ремарка – «На Западном фронте без перемен». Шикарное, дорогое, оно словно ждало ее. «Вот оно!» – промелькнуло в голове. Недостающая деталь к тем двум, уже приготовленным подаркам.

В голове вихрем проносились мысли: о предстоящей встрече, о городе, о гостевом доме с ласковым названием «Мирта», о словах, которые она произнесет при встрече. Фляжка и цепочка, предвкушая свой момент, покоились в сумке. Теперь к ним добавилась и эта прекрасная книга, словно символ принятого решения – рискнуть, довериться зову сердца и шагнуть навстречу неизведанному.

Когда объявили посадку, сердце затрепетало в предвкушении. В самолете, устроившись у иллюминатора, она пристегнула ремень и прикрыла глаза. Обрывки воспоминаний, улыбки, оброненные слова всплывали в памяти. Она пыталась представить его лицо, его реакцию на подарок, на ее неожиданный приезд. Неизвестность пугала и манила одновременно, но в душе уже тлел огонек надежды.

Приземлившись, она ощутила, как волнение достигает своего апогея. Город встретил ее прохладной темнотой осенней ночи. Вызвав такси, она назвала адрес и, прильнув к окну, жадно впитывала детали, пытаясь ощутить атмосферу этого нового места. Вскоре машина остановилась у цели. Глубокий вдох. Она вышла из машины, крепко сжимая в руке сумку с подарками.

Гостевой дом «Мирта» оказался уютным двухэтажным зданием с увитой плющом верандой. В свете фонаря колыхались листья, отбрасывая причудливые тени на каменную кладку. Администратор, приветливая женщина с мягким голосом, вручила ей ключ и указала на номер на втором этаже. Поднявшись по лестнице, она вошла в небольшую, но обставленную со вкусом комнату. Широкая кровать, прикроватная тумбочка с лампой, небольшой столик у окна – все располагало к отдыху.

Но она не могла позволить себе расслабиться. Дрожащими руками она достала из сумки подарки, разложила их на столе. Фляжка, цепочка, книга – три символа ее смелого решения. Она представила, как протянет их ему, как он удивится, как в его глазах вспыхнет искра узнавания. Она репетировала слова, жесты, пытаясь предугадать его реакцию, но все попытки разбивались о стену неизвестности.

Решительным жестом отбросив сомнения, она отринула страхи, словно назойливых мошек. Она прибыла сюда не для того, чтобы тонуть в пучине колебаний, а чтобы бросить вызов судьбе. Накинув плащ цвета воронова крыла, она покинула номер, стуча каблучками по паркету в направлении ресепшена. «Простите, не подскажете, как найти улицу N?» – ее голос звучал чуть тише обычного, но в нем чувствовалась стальная решимость. Администратор, внимательно выслушав, подробно изложила маршрут. «Это совсем рядом, минут двадцать неспешным шагом», – добавила она с теплой улыбкой.

Выпорхнув на улицу, она глубоко вдохнула колкий осенний воздух, ощущая, как он наполняет ее свежестью и предвкушением. Город еще дремал, лишь призрачные тени редких прохожих скользили вдали.

Но внезапно она передумала. Улица N утратила свою притягательность. Ей нужен был не пункт назначения, а глоток свободы, ночное откровение. Тем более, на дворе царила глубокая ночь, и прогулка в одиночестве по темным переулкам казалась безумием. Освежающий воздух, словно хрустальный душ, прояснил ее мысли, и она повернула обратно к гостевому дому. Ирония судьбы – прямо у входа она споткнулась и рухнула на землю. Нога… Словно злой рок преследовал ее – дважды она падала в этом злополучном месте, сначала на лестнице, а теперь здесь. Превозмогая боль, она быстро поднялась и, прихрамывая, направилась в свой номер. Горячая ванна стала спасением, временным забвением. Укрывшись одеялом, она легла в кровать, но сон бежал от нее. Она просто лежала, пытаясь вытеснить все мысли. Ноющая боль в ноге не давала покоя.

Рано утром она умылась, прогоняя остатки ночных кошмаров получасового сна. Заказала чашку крепкого кофе в номер. Тщательно уложила свои роскошные, цвета воронова крыла, волосы, превращая их в шелковистый водопад. Наложила яркий, дерзкий макияж, неуместный для столь раннего часа.

Это был скорее вечерний грим – от алой помады до терпкого парфюма с нотками пачули. Но этот кричащий наряд предназначался только для нее самой. Элегантное черное платье, облегающее фигуру, чулки со стрелкой, лаковые туфли на высоком каблуке в стиле двадцатых годов прошлого века. В этот момент она сама была воплощением женщины той эпохи – роковой красавицей с обложки журнала, сошедшей со страниц пин-ап постера.

Взглянув на свое отражение в зеркале, она усмехнулась. В этом гротескном образе было что-то маниакально притягательное, словно она играла роль, тщательно отрепетированную перед невидимым зрителем. Словно она намеревалась скрыть свою уязвимость за маской самоуверенности. Но под этим слоем косметики и театральности скрывалась все та же ранимая женщина, ищущая ответы на свои вопросы.

Собравшись с духом, она вышла из номера, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в ноге. Легкая хромота лишь добавляла шарма ее образу.

Щелчок ключа в замочной скважине потонул в трезвоне телефонного звонка, прорвавшего тишину гостиничного номера. Она распахнула дверь, отступая назад в прохладную пустоту комнаты. Голос администратора звучал приглушенно, но отчетливо: «Простите за беспокойство, но у нас тут посетитель… со странным именем, Альтер. Разыскивает некую Лису. Я объяснила, что у нас нет гостьи с таким именем, и мы не раскрываем личные данные. Но он настаивал, просил обзвонить женщин, прибывших вчера вечером или ночью. Поскольку постояльцев немного, я решила позвонить вам – вы же заселились поздно. Не могли бы вы спуститься и прояснить ситуацию? Иначе нам придется вызвать охрану.»

«Не нужно никакой охраны, – выдохнула она. – Это ко мне. Я сейчас спущусь.»

Сердце бешено колотилось в груди, словно пойманная птица. Волнение не желало отступать. Собравшись с духом, она бросила взгляд в зеркало. В этом нелепом вечернем платье, неуместном в осеннем октябрьском утре, она выглядела… великолепно. И на календаре – тринадцатое октября. Как в той записке. Слова врезались в память, звучали отчетливо: «Альтеру. 13 октября я вновь нанесу визит „Мирте“. На это время у меня плетутся нити судьбы.»

С высоко поднятой головой, уверенным шагом, она вышла из номера. Не замечая пронзительной боли в ноге, она шла навстречу своей судьбе.

В холле гостиницы ее уже ждали. Администратор за стойкой выглядела напряженной, нервно поправляя очки. Неподалеку, возле стеклянной двери, стоял мужчина. Высокий, с непроницаемым взглядом серых глаз. Он был одет в темный плащ, скрывающий очертания фигуры, и шляпу, отбрасывающую тень на лицо. В его облике было что-то одновременно притягательное и пугающее. Он словно сошел со страниц старинного романа, заблудившийся во времени и пространстве.

«Альтер?» – тихо спросила она, подходя ближе. Мужчина медленно повернулся, и его глаза встретились с ее. В этом взгляде она увидела нечто большее, чем просто любопытство. В нем была и тоска, и надежда, и какое-то странное, необъяснимое узнавание. «Лиса,» – прозвучал его голос, низкий и бархатистый, обволакивающий словно туман. «Я ждал тебя.»

Она замерла, не в силах произнести ни слова. Ощущение дежавю захлестнуло ее, словно волна. Ей казалось, что она уже переживала этот момент, эту встречу, этот взгляд. Но где? Когда? Она не могла вспомнить, но чувствовала, что это нечто важное, что-то, что изменит ее жизнь навсегда. «Пойдем,» – сказал Альтер, протягивая ей руку. «У нас мало времени.» Она посмотрела на его руку, такую сильную и уверенную, и почувствовала непреодолимое желание довериться ему, последовать за ним в неизвестность.

Не раздумывая, она вложила свою ладонь в его. Прикосновение было неожиданно теплым, словно исходило изнутри, согревая до самых костей. Мир вокруг словно перестал существовать, остались только они двое, связанные невидимой нитью судьбы. Администратор за стойкой бросила на них быстрый, испуганный взгляд, но ничего не сказала. Альтер повел ее к выходу, уверенно обходя немногочисленных посетителей отеля.

Они вышли на улицу, где моросил мелкий, осенний дождь. Город казался серым и унылым, словно отражал ее собственное смятение. Альтер открыл дверцу старинного автомобиля, стоявшего у тротуара. Его вид выдавал возраст, но чувствовалась в нём особая элегантность и надежность. Салон пах старой кожей и чем-то неуловимо знакомым.

Она села в машину, и Альтер занял место водителя. Он завел двигатель, и автомобиль плавно тронулся с места, унося их в неизвестном направлении. Она смотрела в окно, наблюдая, как городские пейзажи сменяют друг друга. В голове кружились обрывки мыслей, вопросов без ответов. Кто этот Альтер? Почему он ее ждал? И куда они направляются? Но самое главное – почему ей кажется, что она его знает, хотя видит второй раз в жизни?

Тишину нарушил голос Альтера: «Не бойся, Лиса. Скоро ты все вспомнишь». Она повернулась к нему, пытаясь прочесть что-то в его непроницаемом взгляде. Но он молчал, сосредоточенно смотря на дорогу. Дождь усилился, барабаня по крыше автомобиля, словно отсчитывая секунды до неизбежного.

Машина выехала за пределы города, петляя по узким проселочным дорогам. Осенний пейзаж за окном становился все более мрачным и диким. Лес, окутанный туманом, казался безжизненным и таинственным. Она чувствовала, как нарастает тревога, но не могла ее объяснить. Просто знала, что впереди их ждет что-то необычное, возможно, даже опасное. Альтер не проронил ни слова, лишь изредка бросал на нее быстрый взгляд. В его молчании чувствовалась какая-то тяжесть, словно он нес на себе бремя страшной тайны.

Наконец, машина свернула с дороги и остановилась перед старинным особняком. Он возвышался над ними, словно призрак из прошлого, с облупившейся краской, заросшими плющом стенами и темными, пустыми окнами. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра. «Мы приехали,» – тихо сказал Альтер, выходя из машины. Она последовала за ним, чувствуя, как ледяной холод пронизывает ее до костей.

Он открыл тяжелую, скрипучую дверь особняка, и они вошли внутрь. Внутри было темно и сыро, пахло пылью и запустением. Солнечный свет, проникавший сквозь разбитые окна, едва освещал пространство. Она чувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее, словно предчувствуя что-то неизбежное. Альтер взял ее за руку и повел дальше, вглубь особняка.

Они шли по длинным, запутанным коридорам, мимо обвалившихся стен и разрушенной мебели. В каждом углу мерещились тени, в каждом звуке – шепот. Наконец, они остановились перед старой, запертой дверью. Альтер достал из кармана плаща старинный ключ и открыл ее. За дверью была небольшая комната, в центре которой стоял пыльный, покрытый паутиной рояль и на нем лежала губная гармошка. И на нем, словно ждала, лежала старая, пожелтевшая записка.

Альтер поднял записку и протянул ей. «Прочти,» – сказал он тихо. Она взяла записку дрожащими руками. Буквы были написаны неровным, дрожащим почерком. «Лиса, если ты это читаешь, значит, время пришло. Ты должна вспомнить. Сыграй мелодию, которую знаешь только ты.»

Она посмотрела на рояль, на губную гармошку. Мелодия? Какая мелодия? В голове была пустота. Но что-то внутри подсказывало, что ключ к разгадке – именно здесь, в этой комнате, в этой записке. Неуверенно она протянула руку к гармошке. Ее пальцы коснулись холодного металла. И вдруг, словно вспышка, в памяти возникли обрывки воспоминаний: детство, музыка, смех, Альтер… Она взяла гармошку в руки и поднесла к губам.

Пальцы сами собой легли на отверстия, и из гармошки полилась тихая, грустная мелодия. Мелодия, которую она когда-то знала наизусть. Мелодия их детства. По мере того, как она играла, воспоминания возвращались все ярче и отчетливее. Она вспомнила все: особняк, игры в прятки, клятвы вечной дружбы и трагическую случайность, которая разлучила их много лет назад. Слезы покатились по ее щекам. Теперь она знала, кто такой Альтер, и почему ей казалось, что она его знает. Он был ее другом. Ее потерянной любовью.

Но только в какой-то другой жизни… Может быть, в другой стране, в другом веке, под сенью иных звезд.

Кем был этот человек – тайна, до сих пор не разгаданная. Она не знала о нем ничего. Даже имени настоящего. Как, впрочем, и он о ней. Хотя где-то, в самой глубине души, теплилась мысль: этот холодный мужской рассудок давно навел справки, и со стопроцентной уверенностью ему известно о ней все.

Еще один абсурд – я не умею играть на губной гармошке. Нотная грамота – terra incognita. Да и вообще, за собой никогда не наблюдала склонности к музицированию.

Эта игра перестала приносить удовольствие. Ее пронизал озноб. Здание не отапливалось, а она в этом нелепом вечернем наряде… Ужас сковал ледяными объятиями. И он почувствовал это. «Не бойся меня, Лиса, – прозвучал его голос, бархатистый и успокаивающий. – Я не причиню тебе вреда. Как я могу обидеть свое зеленоглазое чудо? Свою вздорную девчонку с непростым характером… Скажи, чего ты хочешь?»

«Я хочу вернуться обратно, в гостевой дом в Мирту. Мне здесь неуютно. Хочу поскорее покинуть это место. Не надо так надо мной шутить… Успокойся, пожалуйста. Я сейчас же отвезу тебя обратно.»

Он подошел ближе, и она смогла рассмотреть его лицо в полумраке. В глазах плескалась тоска, глубокая и всепоглощающая. «Я не шучу, Лиса. Это все реально. Все, что ты вспомнила – правда. Мы связаны, даже если ты этого не помнишь. И нам нельзя уйти, не завершив начатое.» Он говорил тихо, но в его голосе звучала такая уверенность, что она невольно поверила каждому слову.

Она молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Воспоминания боролись с реальностью, переплетаясь в причудливый узор. Она чувствовала себя марионеткой в чужой игре, пешкой, которую двигают по доске судьбы. «Завершить начатое? Что ты имеешь в виду?» – наконец спросила она, стараясь сохранить спокойствие. Альтер вздохнул и подошел к окну, всматриваясь в ночной пейзаж. «Есть кое-что, что нужно найти. То, что поможет нам обоим вспомнить все до конца. И пока мы это не найдем, мы не сможем уйти.»

Ее охватила паника. Она хотела бежать, спрятаться, исчезнуть. Но что-то удерживало ее на месте. Может быть, любопытство. Может быть, чувство долга. А может быть, это была та самая невидимая нить, которая связывала ее с Альтером. «Что мы должны найти?» – спросила она, сдаваясь. Альтер повернулся к ней, и в его глазах мелькнул проблеск надежды. «Дневник. Дневник Натали. Там есть ответы на все твои вопросы.»

Лиса нахмурилась. «Дневник Натали? Кто такая Натали?» Воспоминания вспыхивали и гасли, словно искры костра, не давая ей ухватиться за что-то конкретное. Имя казалось знакомым, но ускользало, как вода сквозь пальцы. Альтер подошел к ней, протягивая руку, словно желая коснуться, но затем остановился, словно передумав. «Натали – ключ ко всему, Лиса. Она – связующее звено между нами. Она знала правду, и записала ее.»

Его слова звучали как эхо из далекого прошлого, пробуждая смутные образы. Темная комната, свечи, чье-то заплаканное лицо, шепот… Она поморщилась, пытаясь сфокусироваться, но голова раскалывалась от боли. «Где этот дневник? Где нам его искать?» Альтер снова посмотрел в окно, на темный лес, окружающий их уединенный дом. «Он спрятан. Хорошо спрятан. Натали была осторожна. Но я знаю, где начать поиски. В старом поместье. Там, где все началось.»

Страх сковал ее тело. Старое поместье… Это место вызывало у нее неясное, но сильное чувство тревоги. «Я не уверена, что готова к этому,» – прошептала она, чувствуя, как голос дрожит. Альтер коснулся ее руки, на этот раз не отдергивая ее. «У нас нет выбора, Лиса. Время не ждет. Чем дольше мы тянем, тем опаснее становится.» В его взгляде читалась мольба, отчаянная надежда. И она поняла, что он прав. У них действительно нет выбора.

Лиса вздохнула, собираясь с духом. «Хорошо. Поехали в поместье. Но будь готов, Альтер, я не знаю, что мы там найдем.» Она чувствовала, как внутри поднимается волна беспокойства, словно предчувствие чего-то ужасного.

Альтер кивнул, его лицо посерьезнело. «Я понимаю, Лиса. Я тоже боюсь. Но мы должны узнать правду. Ради Натали. Ради нас.» Он взял ее за руку, и на этот раз она не отстранилась. Ее ладонь похолодела, но прикосновение Альтера придало ей немного уверенности.

Они вышли из дома, направляясь к старой машине, припаркованной у обочины. Ночь была темной и безлунной, лишь редкие звезды слабо мерцали сквозь густые кроны деревьев. Лес казался живым, наблюдающим за ними, полным тайн и опасностей. Лиса поежилась, чувствуя себя маленькой и беззащитной в этой непроглядной тьме.

Альтер запустил двигатель, и машина плавно тронулась с места, скользя в неизвестном направлении. Лиса, прильнув к стеклу, смотрела, как мимо проплывают призрачные силуэты деревьев, чувствуя, что с каждым оборотом колеса они приближаются не только к поместью, но и к чему-то зловещему, дремлющему в тени. Она не догадывалась, что они возвращаются.

Он остановил машину, и она, выскользнув наружу, застыла перед знакомым фасадом «Мирты». Ярость волной захлестнула ее.

– Наташа, прости меня, пожалуйста, за эту глупую шутку. И за то, что так тебя напугал, – произнес он виновато.

– Мы снова здесь, – процедила она сквозь зубы. – И вообще, откуда ты знаешь мое имя, черт возьми?

Она рванулась к дверям, словно стремясь укрыться от надвигающегося кошмара. Холод пронизывал до костей.

– Не спеши, у тебя же нога болит! – крикнул он ей вслед.

«Нога? – мысленно удивилась она. – Откуда ему знать о моей ноге, тем более что она болит?»

– Остановитесь же наконец! – выпалил он.

– Давайте успокоимся.

Он сделал шаг вперед.

– Я вчера заселился в номер во второй половине дня. Вечером был в холле, когда вы регистрировались, и услышал ваше имя. Итак, она звалась Натали, Наташа…

Скажите мне, пожалуйста, зачем вам понадобилась та улица в три часа ночи? Я не мог позволить вам пойти одной куда-то посреди ночи и шел следом. Все время. Вы явно никуда не шли… Вернулись и так красиво упали. Но в этот раз я не мог вам помочь. Скажите мне, пожалуйста, почему вы все время падаете? А когда утром я увидел вас на лестнице на этих высоких каблуках, я был поражен. Нет, я был сражен наповал. Вот она – девушка из моей любимой эпохи. Все в ней прекрасно. Платье. Волосы. Красная помада. Парфюм. И чулки в сеточку… и со швом.

– Почему ты решил, что на мне чулки? Может, это колготки? – парировала она, стараясь скрыть смущение.

– На такой женщине непременно должны быть чулки. Тем более один из них так изящно скатился с твоей красивой ножки.

– Хам! – выплюнула она, чувствуя, как краска заливает лицо. – Что вы себе позволяете!

С этими словами она, гордо вскинув голову, вошла в холл, выхватила ключи у опешившего администратора и, ловя на себе его удивленный взгляд, стремительно удалилась в свой номер.

Захлопнув дверь номера, Наташа прислонилась к ней спиной, пытаясь унять дрожь. Слова незнакомца преследовали ее, словно назойливые тени в ночи. Как он мог знать о ее ноге, о чулках, о ночной прогулке? В голове роились вопросы, порождая страх и недоумение. Она чувствовала себя загнанной в угол, словно за ней следили, изучали каждый шаг.

Взгляд упал на зеркало. Наташа всмотрелась в свое отражение, ища ответы в собственных глазах. Красная помада, платье в стиле ретро – все, что еще недавно казалось ей очаровательным, теперь виделось частью какого-то зловещего спектакля. Ей стало казаться, что она не играет роль, а сама стала пешкой в чужой игре.

Она решительно сбросила туфли, сорвала с себя платье и направилась в душ, надеясь смыть с себя этот липкий страх и наваждение. Горячая вода обжигала кожу, но не могла вымыть из памяти слова незнакомца. Она чувствовала, что должна выяснить, кто он такой и чего хочет. Иначе этот кошмар никогда не закончится.

Выйдя из душа, она накинула халат и подошла к окну. Внизу, во дворе, стояла все та же машина, а рядом с ней – он. Альтер. Наташа вздрогнула. Его силуэт в свете уличных фонарей казался зловещим и таинственным. Она понимала, что не может больше убегать. Пришло время столкнуться со своим страхом лицом к лицу.

Но страху не суждено было случится. Он сел в машину и уехал в ночной город. Она постепенно отогрелась. Высушила локоны. Собрала их в аккуратный узел. Облачилась в элегантный черный брючный костюм. Брюки – прямые, со строгой складкой вдоль штанины. На изящной блузе красовалась репродукция Моны Лизы. «Где же ты, мой да Винчи?» – пробормотала она, глядя на свой наряд. Надела кроссовки черного цвета с переливами, напоминающими оттенок чароита. Глупая идея – подбирать обувь и сумку в тон маникюра.

Тринадцатое октября началось столь многообещающе, а завершилось вот так. Какое число, такой и день. Причем здесь число? Тем более, тебя всегда манило все таинственное, магическое. «Просто глупая женщина и нелепая шутка», – ворчала она себе под нос. Зато все живы и невредимы. Завтра будет целый день, чтобы забыть обо всем, как о кошмарном сне. Прогуляться по городу, приобрести подарки близким. И улететь домой. С чувством выполненного долга и глупой авантюры. «Так тебе и надо, ветреная девчонка».

И тут она осознала, что ужасно проголодалась. Она ничего не ела со вчерашнего дня. Лишь маленькая чашечка кофе с утра. Она окинула взглядом комнату. На прикроватной тумбочке лежали три приготовленных для него подарка. Фляжка, цепочка, книга Ремарка «На Западном фронте без перемен» – три символа ее смелого решения.

Перемен, которым, к сожалению или к счастью, не суждено осуществиться.

Она достала из шкафа свою стильную куртку. Взглянула на свое отражение в зеркале. Вот она – настоящая. С макияжем в стиле нюд.

Закрыла дверь номера. И решила поужинать где-нибудь в городе в спокойном одиночестве. «С чем себя и поздравляю».

Лифт бесшумно скользнул вниз, доставив ее в лобби. Наташа прошла мимо стойки регистрации, не удостоив администратора даже взглядом. Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Город жил своей жизнью, огни витрин манили, а редкие прохожие спешили по своим делам. Она решила пойти в сторону центра, надеясь найти там уютный ресторанчик с местной кухней.

Проходя мимо витрин, она невольно останавливалась, рассматривая выставленные товары. Ее взгляд привлекли антикварные украшения. Она залюбовалась старинной брошью в виде стрекозы, инкрустированной мелкими бриллиантами. «Наверняка очень дорого», – подумала она и двинулась дальше. Вскоре ей попался на глаза небольшой ресторанчик с приглушенным светом и живой музыкой. Заглянув внутрь, она увидела несколько столиков, занятых посетителями, и почувствовала приятный аромат свежей выпечки.

Официант проводил ее к свободному столику у окна. Она заказала суп из морепродуктов и бокал белого вина. Пока она ждала заказ, она наблюдала за жизнью на улице. Ей нравилось ощущение свободы и независимости, которое она испытывала, находясь в незнакомом городе одна. Она чувствовала себя сильной и уверенной в себе.

Еда оказалась восхитительной. Наташа наслаждалась каждым кусочком, запивая его прохладным вином. Постепенно напряжение последних часов отступило, и она почувствовала, как ее охватывает умиротворение. Закончив ужин, она расплатилась и вышла на улицу. Ночь была прекрасна, и Наташа решила прогуляться пешком до отеля, наслаждаясь тишиной и покоем.

Она ступила в холл «Мирты» и увидела его. Альтер. Словно впервые в жизни, взгляд ее скользнул по нему, не задерживаясь. Лишь бы добраться до номера и забыться в объятиях сна.

– Лиса… А как же тринадцатое октября? Незримая нить? Ведь через несколько часов сказка развеется, словно дым, – донесся до нее его голос.

Она замерла, обернулась через плечо.

– И ты непременно обернешься тыквой, – бросила она ему в ответ.

– Осмелюсь пригласить вас на чашку чая. Или, быть может, удостоите меня ужином?

– Благодарю, я сыта. И вами – сыта по горло.

Его губы тронула легкая улыбка. Ему нравилось смотреть, как она злится. Этот вздернутый хвостик на голове, эти зеленые глаза, напоминающие лисьи, таящие в себе опасность. С этакой дамочкой нужно держать ухо востро – не ровен час, откусит руку. Остра на язык, за словом в карман не полезет. Его восхищала ее непосредственность. Да и хороша чертовка в этом наряде!

– Вы прелестны. Позвольте пригласить вас присесть. Я заказал столик на двоих. Пока я отдавал машину в прокат, вы успели раствориться в воздухе.

– С какой стати я должна перед вами отчитываться?

– Ну, полно тебе, злюка. Раз уж тринадцатое октября еще не миновало, и я не превратился в тыкву, я составлю вам компанию.

И она, чуть помедлив, последовала за ним в небольшой ресторанчик, что приютился в нескольких сотнях метров от «Мирты».

В полумраке ресторана Альтер выбрал столик в укромном уголке. Мягкий свет свечей играл на стенах, создавая интимную атмосферу. Наташа села напротив него, сохраняя между ними дистанцию. Она чувствовала себя загнанной в ловушку, но не показывала этого. Взгляд ее был холоден и отстранен.

Альтер говорил о чем-то, пытаясь разрядить обстановку, но Наташа слушала вполуха. Ее мысли были далеко, в прошлом, в тех днях, когда их отношения казались ей настоящей сказкой. Теперь же она видела перед собой лишь человека, который предал ее доверие. Она дала ему шанс, но он им не воспользовался.

Постепенно гнев уступил место усталости. Наташа почувствовала, что больше не хочет играть в эти игры. Она посмотрела Альтеру прямо в глаза и сказала: «Все кончено. Между нами, больше ничего нет». В ее голосе не было ни злости, ни обиды – лишь спокойная уверенность. Альтер молчал, опустив взгляд. Он понимал, что на этот раз она не отступит. Сказка действительно развеялась, словно дым.

– Наташа, позвольте представиться. Сергей.

Она, по законам жанра, должна была ответить что-то вроде «очень приятно», но вместо этого с легкой колкостью произнесла:

– А мне почему-то нет.

– Отчего же? Мы потеряли целый день в какой-то бессмысленной погоне вместо того, чтобы просто сесть и поговорить. Зачем был нужен этот маскарад?

– Цирк, – отозвалась она.

– Но я не клоун, – возразил он. – Я здесь, чтобы наконец-то познакомиться с вами. И вообще, почему вы тогда так спешно сбежали?

– Сказать по правде, не горю желанием отвечать на ваши «почему», – ответила она. – Приятно познакомиться, Сергей.

И улыбнулась.

– Официант, пожалуйста! – позвал он. – Два бокала сухого белого, и, прошу, подайте к нему легкую закуску.

Зависшая в воздухе пауза казалась ощутимой.

– Я планировал покатать вас по осеннему городу, – нарушил он тишину. – Но, когда я увидел вас в этом наряде… сценарий рухнул, и пришлось импровизировать. Увы, импровизация не удалась.

– Отчего же? – в ее глазах мелькнул интерес. – Все было здорово. Но инстинкт самосохранения никто не отменял. Я просто испугалась. Мне было страшно, если честно. Вдруг вы маньяк.

Им принесли вино и закуски. Они чокнулись за прекрасный вечер, а между ними все еще витала гангстерская аура их утреннего приключения.

– Бонни и Клайд, – тихо проговорила она.

– Ага, – подтвердил он.

– Лиса и Альтер-эго, – добавила Наташа. – Каждый из нас был в этой игре, в этом эгоизме.

Зазвучала красивая музыка, и ей вдруг захотелось танцевать.

– Нет, увольте, мадам… или мадмуазель… не скажу, – с лукавой улыбкой ответила она. – Но я хочу танцевать.

– А как же ваша нога?

– Пустяки. Если уж на каблуках выдержала гонку, то танец для нее – сущий пустяк.

– Хорошо, Наташа, позволите пригласить вас на танец?

– Разрешаю.

Альтер встал и протянул ей руку. Наташа, улыбаясь, приняла ее, и они вышли на небольшой танцпол. В свете приглушенных ламп их силуэты сплелись в медленном танце. Она чувствовала его тепло, его дыхание на своей щеке. В этот момент все обиды и недоразумения отошли на второй план. Остались только музыка, танец и они вдвоем.

Они танцевали, не говоря ни слова. Лишь иногда их взгляды встречались, и в этих взглядах читалось больше, чем в любых словах. Наташа чувствовала, как ее тело расслабляется, как уходит напряжение. Она позволила себе забыть обо всем, что произошло, и просто наслаждаться моментом.

Когда музыка стихла, они вернулись за столик. В воздухе повисла неловкая пауза. Альтер взял ее руку и нежно поцеловал.

– Спасибо, – прошептал он. – За этот танец, за этот вечер, за то, что ты есть.

Наташа улыбнулась и ответила:

– И тебе спасибо. За все.

– Серёжа, я хочу домой… точнее, я хочу в номер, – прошептала она, словно утомлённая птица, мечтающая о тихом гнезде.

Альтер понимающе кивнул. Он вызвал официанта и расплатился по счету. Они вышли из ресторана, и он вызвал такси. Всю дорогу до «Мирты» они молчали, каждый погруженный в свои мысли.

В холле отеля Наташа остановилась, не решаясь посмотреть ему в глаза. «Спасибо за вечер, Сергей,» – тихо произнесла она. Он взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал. «Я перезвоню,» – прошептал он, отстраняясь. Наташа кивнула и быстро направилась к лифту.

В номере она скинула туфли и обессиленно упала на кровать. В голове крутились обрывки фраз, воспоминания о сегодняшнем дне. Было в этом всем что-то безумное, неправильное, но в то же время притягательное. Она устала от этой игры в кошки-мышки, но признаться, ей понравилось. Засыпая, она думала о Сергее и о том, что ждет ее завтра.

Утро встретило ее ярким солнечным светом, пробивающимся сквозь неплотно задернутые шторы. Наташа лениво потянулась, чувствуя приятную усталость во всем теле. Вчерашний день казался сном, немного сюрреалистичным и невероятно волнующим. Она с трудом верила, что позволила себе эту маленькую авантюру. Обычно рациональная и сдержанная, она словно отпустила вожжи и позволила себе плыть по течению.

Телефон зазвонил неожиданно, прервав ее размышления. На экране высветился незнакомый номер. Сердце екнуло. «Да?» – с легким трепетом произнесла она. «Доброе утро, Наташа. Это Сергей. Надеюсь, я не разбудил?» Голос звучал тепло и немного хрипло, как она и помнила.

«Сергей? Вот неожиданность!» – она постаралась придать голосу непринужденность, хотя внутри все ликовало. «Нет, что вы, я давно не сплю. Как вы узнали мой номер?»

«Это неважно, Наташа. Важно, что я здесь. Мне очень нужно с вами увидеться. Вы не против, если я зайду к вам минут через тридцать?» В его голосе чувствовалось волнение, и Наташа не могла отказать.

Она предложила встретиться у неё в номере. Прогуливаться совсем не было желания. К тому же, пришло время отдать ему подготовленные сюрпризы. И к тому же, завтра в полдень ей уже нужно будет уехать из Мирты. Время пронеслось незаметно. И мысли о прогулках её не привлекали.

«Конечно, приходите. Буду ждать», – ответила она, стараясь скрыть волнение. Она положила трубку и посмотрела в зеркало. Нужно было привести себя в порядок. Сергей здесь, и это было как сон. Она не видела его несколько часов, но воспоминания о нем были такими яркими. Сердце забилось сильнее, предвкушая встречу.

Наташа быстро привела себя в порядок. Легкий макияж, распущенные волосы, любимое бордовое платье, которое она специально привезла для этой поездки, – все должно было быть идеально. Она волновалась, как юная девушка на первом свидании. В голове крутились обрывки воспоминаний: их первая встреча, смех, долгие разговоры ни о чем и обо всем на свете.

Дверь тихонько заскрипела, и в комнату вошел Сергей. Он выглядел так же, как и в ее воспоминаниях: чуть уставший, но с той же искренней улыбкой и теплым взглядом. Время словно отступило назад, и между ними вновь возникла та особая искра. «Наташа…» – прошептал он, и в его голосе звучало столько нежности. Она шагнула навстречу, и они крепко обнялись, как будто не виделись целую вечность.

«Я так рад тебя видеть», – произнес Сергей, отстранившись. «Я тоже», – ответила она, чувствуя, как щеки заливаются румянцем. Они присели на диван, и воцарилось неловкое молчание. Наташа знала, что нужно что-то сказать, но слова застревали в горле. Она посмотрела в его глаза и увидела в них ту же тоску и надежду, что и в своих собственных.

«Я соскучился», – тихо произнес Сергей, нарушив тишину. «Я тоже», – прошептала Наташа в ответ. И в этот момент все сомнения и страхи исчезли. Остались только они двое, их чувства и ожидание чего-то важного и неизбежного.

Сергей взял ее руку в свою, и Наташа почувствовала, как по телу разливается тепло. Его прикосновение было таким знакомым и в то же время новым, волнующим. Они сидели молча, наслаждаясь моментом, просто чувствуя присутствие друг друга. В комнате витала атмосфера нежности и предвкушения, как перед долгожданным рассветом.

Наташа набралась смелости и спросила: «Что привело тебя сюда?» Сергей вздохнул и ответил: «Я не мог больше без тебя. Я понял, что совершил ошибку, когда ушел вчера». Его слова эхом отдавались в ее сердце. Она ждала этого момента часами, мечтала услышать эти слова. И вот, наконец, он здесь, говорит о своих чувствах.

Она коснулась его щеки, и он закрыл глаза от удовольствия. «Я тоже скучала, очень сильно», – сказала Наташа. Сергей открыл глаза и посмотрел на нее с любовью. Он притянул ее к себе и нежно поцеловал. В этом поцелуе было все: тоска, прощение, надежда и обещание будущего.

Они отстранились друг от друга, и Наташа увидела в его глазах решимость. «Я хочу быть с тобой, Наташа. Всегда», – произнес Сергей. И она, не раздумывая, ответила: «Я тоже, Сергей. Я тоже хочу быть с тобой». И в этот момент они поняли, что их история еще не закончена, что это только начало новой главы.

Наташа улыбнулась, и ее глаза заискрились. Она почувствовала, как тепло разливается по всему телу, как будто солнце согревает ее изнутри. Все сомнения и страхи, которые мучили ее последние месяцы, мгновенно исчезли, растворились в этом моменте близости и искренности.

Сергей взял ее руку в свою и крепко сжал. Он почувствовал, как ее пальцы переплелись с его, как будто их сердца бьются в унисон. Он понял, что именно эту связь он искал всю свою жизнь, эту безусловную любовь и поддержку, которую Наташа дарила ему. Он готов был бороться за нее, за их общее будущее, готов был отдать все, лишь бы видеть ее счастливой.

Они долго стояли, обнявшись, наслаждаясь моментом. Вокруг них шумел город, но для них существовал только этот маленький мир, наполненный любовью и надеждой. Они знали, что им предстоит долгий разговор, чтобы обсудить все, что произошло между ними, чтобы понять, как им двигаться дальше. Но сейчас, в этот момент, им было достаточно просто быть рядом друг с другом, чувствовать тепло и любовь, которые их связывали.

Наконец, Наташа отстранилась, и ее взгляд, наполненный нежностью, встретился с глазами Сергея. Она видела в них отражение своих собственных чувств – надежду, любовь и немного страха перед неизвестностью. Она знала, что их отношения не будут простыми, что им придется пройти через многое, чтобы сохранить эту связь. Но она верила в них, верила в их любовь, которая, как ей казалось, способна преодолеть любые препятствия.

Сергей нежно коснулся ее щеки и улыбнулся. Он чувствовал себя обновленным, как будто после долгой зимы наступила весна.

Октябрь вступил в свои права, четырнадцатое число календаря. За окном бушевала осень в багряных тонах, но в помещении царила атмосфера весны, словно время повернуло вспять. Серые глаза встретились с зелёными, словно зародилось что-то новое, возможно, мимолетное увлечение в стенах «Мирты».