Читать онлайн Повторение смысла: инструкция по бессмыслице

Тавтология: то самое явление, которое оно и есть

Представьте себе книгу, в которой каждое слово спорит само с собой, где очевидности вдруг оборачиваются парадоксами, а банальности – философией. Мы привыкли смеяться над фразами вроде «работа есть работа» или «что будет, то будет», но за этой кажущейся пустотой скрыт целый мир: язык, который закольцевался; мысль, которая кусает собственный хвост; ирония, которая оборачивается истиной. Эта книга – о тавтологии: смешной и абсурдной, но в то же время глубокой, как зеркало, где мы видим себя и мир в бесконечном повторе.

Однажды мне довелось ехать в такси по московским пробкам. Водитель, философствуя о жизни, махнул рукой и произнёс: «Работа есть работа». Бросив эту фразу как очевидный аргумент, он пожал плечами и замолчал. Работа есть работа – тавтологичное высказывание, повторяющее одно и то же слово, по сути ничего нового не сообщая. На первый взгляд – пустая фраза, масло масляное. Но было в его голосе скрытое смирение, почти мудрость: мол, трудиться тяжело, но такова уж природа труда – ничего не поделаешь. Эта банальность почему-то звучала убедительно. Ирония в том, что подобные выражения, которые буквально говорят одно и то же дважды, окружают нас повсюду. Они живут в языке, культуре, мышлении – от разговоров в такси до трактатов по логике. И пусть тавтология считается речевой ошибкой, порой в её бесполезном повторе скрыт особый смысл и даже странная красота.

Что же такое тавтология? Сам термин пришёл из древнегреческого: ταυτολογία – «повторение того же самого». В русском языкознании тавтологией называют фигуру речи, основанную на дублировании одинаковых или однокоренных слов в одном высказывании. Проще говоря, это выражение, где идея повторяется двумя способами, часто без всякой новой информации. Школьные учителя русского языка грозно подчёркивают тавтологические повторы красной ручкой – такой стиль считается недостатком. Ведь избыточное удвоение смысла часто воспринимается как речевая неуклюжесть. Классический пример – фраза: «Остановите на остановке!». Здесь и глагол, и существительное родственные, оба происходят от «стать, остановиться», в итоге команда звучит тавтологично. В обыденной речи мы и не замечаем подобных огрехов, хотя употребляем их постоянно. Просьба «остановить на остановке» понятна каждому и не режет слух, несмотря на тавтологию. Другие примеры: «варить варенье» – в дословном переводе «варить то, что сварено»; «загадывать загадки» – «загадывать загадывание». Когда-то такие сочетания могли показаться нелепыми, но со временем они стали привычными устойчивыми выражениями. Язык умеет прощать тавтологические излишества, если они укореняются в речи.

Бывают и скрытые, косвенные тавтологии. Например, выражение «своя автобиография» часто вызывает улыбку у филологов. Ведь автобиография по определению – это история о себе, написанная самим автором, так что уточнение «своя» избыточно. Точно так же фраза «выйти наружу» содержит лишнее слово: выйти и так подразумевает наружу. Эти случаи иногда относят скорее к плеоназмам (избыточным сочетаниям типа «масло масляное»), но грань между плеоназмом и тавтологией тонка. В любом случае перед нами повтор смысла разными словами. Подобное дублирование обычно считают стилистической ошибкой или попросту канцеляризмом, засоряющим ясность речи. Однако, как ни парадоксально, такие речевые «ошибки» порой совершаются намеренно – ради экспрессии, юмора или красоты звучания. Великий классик Николай Гоголь, например, не чурался повторов: в «Тарасе Бульбе» он пишет про русскую силу, которую ничто не пересилит, намеренно дублируя слово «сила» для усиления эффекта. Получается звучный, энергичный афоризм – тавтология превращается в приём, добавляющий речи эмоциональности. Поэт Гертруда Стайн прославилась знаменитой строкой: «Rose is a rose is a rose…» – «Роза есть роза есть роза». Повторение имени цветка трижды будто утверждает: не ищите скрытого смысла, роза просто сама собой, она равна себе. Тавтологичное заклинание Стайн приобрело почти магическую поэтическую силу, заставляя нас прочувствовать неизменность сути вещи.

Действительно, если вдуматься, некоторые тавтологические выражения укоренились в культуре именно как лаконичное выражение философии жизни. Многие народные поговорки грешат повтором, но оттого не потеряли мудрости. Скажем, известное Que sera, sera – «что будет, то будет». По-русски есть близкий эквивалент: «будь что будет» – чистая тавтология, которая звучит как смиренное принятие судьбы. Или возьмём присказку: «Не повезёт, так не повезёт» – если не судьба, значит уж точно не судьба. Мы как будто укрепляем мысль повтором: первый раз звучит как гипотеза, второй – как окончательный вывод. Недаром ироничное английское «It is what it is» – «есть как есть» – стало международным мемом-фразой, означающей стоическое принятие неизбежного. В этой простейшей тавтологии – «что есть, то есть» – ноль конкретики, но максимум фатализма и странного спокойствия. Не случайно психологи выделяют подобные высказывания в особую категорию: «клише, подавляющее мышление». Американский психиатр Роберт Лифтон в 1961 году заметил, что тоталитарные режимы любят оперировать шаблонными формулами, которые сразу ставят точку в дискуссии. Услышав от собеседника «что есть, то есть», возразить уже нечего – разговор будто упирается в глухую стену. На языке советской публицистики это выражали формулой: «На войне как на войне» – мол, война есть война, этим всё сказано и оправдано. Такие фразы Лифтон назвал «семантическими стоп-сигналами». Они призваны прекращать размышления и снимать сомнения, снимая когнитивный диссонанс готовым клише вместо аргумента. Любая сложная проблема упрощается до тавтологического лозунга, и ум, столкнувшись с ним, капитулирует. Примеры подобных thought-terminating cliché (Клише, подавляющее мышление), как их называют на Западе, нам хорошо знакомы: «Все хорошо», «Ничего, ничего», «На всё воля Божья» – универсальные ответы ни о чём. Популярный нынче шаблон: «законы есть законы» – своего рода тавтологическое «потому что потому», скрытое под маской народной мудрости. Формально повторяя одно слово, мы как бы ставим финальную точку: таков порядок вещей, и обсуждение закрыто.

Получается, тавтология – удобный инструмент, чтобы прекратить спор или оправдать неизбежность. «Boys will be boys» – говорят по-английски, разводя руками: «мальчишки остаются мальчишками». Бесполезная тавтология? Но все сразу понимают: речь о том, что мальчишечьи проказы – это нормально и ничего с этим не поделать. Фраза освобождает от необходимости дальнейших объяснений. Парадокс: в этой бессмыслице кроется определённый смысл. Мысль вроде бы не продвинулась, а психологическая точка поставлена. В когнитивной психологии подобные приёмы рассматривают как способ снять напряжение противоречий