Читать онлайн Сквозь Зоны. Операция «Пропавшие»

Глава 1

Сталкер

Ночью случилась гроза. Обычная. Сквозь сон Лоцман слышал громовые раскаты, но власть Морфея была сильнее – бесконечная круговерть видений, воспоминаний, грез. Снился Шторм. Снились призраки и фантомы. Снилась Припять. Бездонная чернота в глазах Сидора и кукловод. Монстр незримо присутствовал повсюду и выжидал. Гроза вынудила мутанта спрятаться, не давала высунуться. А когда молнии устроили настоящее светопреставление, Лоцману приснились Вертел с Моргуном. Холуи Хищника хотели переложить его на носилки и унести в подвал. Он их обматерил, и они ретировались. Оставили в покое.

Сон давал силы, разгул стихии прояснял сознание.

Или мужики приходили на самом деле?

Лоцман решил, что вопрос подождет до утра.

Впервые за долгое время он ощущал некое подобие уюта и хотел прочувствовать комфорт по максимуму. Шум проливного дождя, холод и грязь на улице – а он в теплой сухой кровати, сытый и расслабленный. Маленькое счастье. Даже с пулей в боку и болью.

Вновь проваливаясь в сон, Лоцман подумал, что после грозы всегда появляется солнце. Так и в его жизни придет время светлой полосы.

Позднее утро встретило его дробью дождя по оконным стеклам. Лоцман приоткрыл глаз, увидел на чурбаке у кровати фляжку и шумно напился из нее. Вода холодила горло, алюминиевое горлышко лязгало о зубы.

«Я слышу! Чувствую! – со стуком кладя фляжку обратно, осознал Лоцман. – Дурман от гжелки прошел!»

Он приподнялся на локтях и осмотрелся. Всё те же рисунки и плакатики на стенах, грифельная доска. Всё те же пять коек. В бывшем школьном кабинете, ныне сталкерской ночлежке, кроме него никого не было. Тусклого от непогоды света едва хватало, чтобы рассеять сумрак в унылом обшарпанном помещении.

Вновь укрывшись одеялом, Лоцман сунул руку под подушку и нащупал КПК. После включения машинка приветственно пиликнула, на экране появились дата и время: 02.08.18 11:27.

«Второе августа… День Ильи-пророка. Недаром гроза бушевала, – подумал сталкер. – Илья-пророк портки прожег. М-да…»

Дата напомнила еще об одном празднике, но уже армейском, а после о компаньоне в бессменной тельняшке. Зубр, бывший десантник, охранник, отличный сталкер. Не дожил до второго августа всего ничего. Утоп в болоте.

Утоп. В болоте.

Воспоминания о недавних событиях хлынули неуправляемой лавиной, разгоняя остатки сладостной дремы. Лоцман не сопротивлялся…

Охота на кабана. Сделка в «005 кюри». Опасный переход до Вектора. Разоблачение в схроне. Конвой до Черного озера, пуля Зубра… путешествие до Буряковки в компании призраков.

Каждый эпизод на грани выживания, и напарник три раза спас от смерти!

А он Зубра спасать не стал. Не смог, не захотел – уже без разницы. Исход один.

Зубра он не спас.

Именно так.

Именно так, и еще кое-что.

Переговоры с Хищником. Грабительские и унизительные. С трудом удалось сторговаться на первую помощь и ночлег. После – на выход из безопасной гавани без права на возвращение.

Лоцман провел пальцем по кнопкам КПК. С барыгой-немчурой он договорился встретиться еще раз после ночевки, но конкретное время не обговаривалось. Поэтому решил лежать до последнего, пока Хищник кого-нибудь не пришлет. Чем дольше отдых, тем больше сил для похода до Дока.

Все по плану – добраться до Хищника, добраться до Дока, убраться из Зоны.

Легкий щелчок, и на экране высветились последние сообщения. С хмурым видом Лоцман принялся перечитывать-перелистывать строчки, вспоминая стоящие за каждой события.

«Погиб сталкер Сидор. Комплекс “Вектор”. Причина смерти: нет данных».

Товарищ и подельник по темным делам кесаревцев. Отдал медальон-артефакт, а после умер из-за Конфеты, юродивого сталкера.

«Погиб сталкер Крот. Корогод, бар “005 кюри”. Причина смерти: пси-активность».

Брат Юсуфа, матерый сталкер. Попал под внезапный Шторм и подвергнул риску других, пытаясь проникнуть в бар.

«Хабар… Могила… Старое логово прыгунов».

Странное сообщение во время того же Шторма. Кто написал и что оно значит – неизвестно. Но ему он обязан спасением от Зубра.

«Погиб сталкер Семецкий. Рыжий лес. Причина смерти: архианомалия “Симбиоз”».

Чертова Легенда Зоны. Умирает и воскресает, умирает и воскресает. Обрел у Камня псевдобессмертие.

«Погиб сталкер Глобус. Завод “ЭкоХим”. Причина смерти: аномалия “мясорубка”».

Бывший наемник. Только рука и ботинок остались. Влетел в нее не один – на пару с Дайвером, кровохлебом и гномом. «Мясорубка» разорвала всех до единого.

«Погиб сержант Вакуленко, “Догма”. Завод “ЭкоХим”. Причина смерти: кенгур».

Его смерть, как и трех других «догматиков», Лоцман видел своими глазами. Кадавры, стая кенгуров и аномальное поле оказались смертоноснее четырех автоматов.

Шесть человек. Все шестеро столкнулись с кукловодом на территории завода. Лоцман не сомневался в этом. Жуткая тварь всегда пряталась где-то неподалеку.

Лоцман вздохнул. Глянул на серые окна. Попасть под колпак кукловода – то же самое, что оказаться узником в собственном теле – он испытал это на себе.

Пальцы вновь задвигались по экрану. Новости, объявления, еще два некролога:

«Погиб сталкер Сухарь. ПЗРО Буряковка. Причина смерти: прыгун».

«Погиб сталкер Куркуль. Комплекс “Вектор”. Причина смерти: нет данных».

Сухарь. Куркуль. Мастера. Напарники. Несли артефакты Хищнику и не дошли. Что-то стряслось у захоронения отходов, и Куркуль в одиночку добрался до Вектора… где его застрелил Конфета. Лоцман лично похоронил Куркуля, а Зубр убил Конфету.

Еще несколько смещений бегунка скроллинга. Еще одна загадка:

«Прошу помощи! Попал в аномальную ловушку на Векторе!»

«Прошу помощи! Не могу выбраться уже два дня! Воды и еды почти не осталось!»

«Кто-нибудь, прошу помощи! Попал в аномальную ловушку на Векторе!»

«Сталкеры, будьте людьми, выручите! Христом богом прошу! Хапнул радиации, нужен доктор!»

«Сталкер, помоги…»

Сообщения с КПК Сухаря после его смерти. Кто-то завладел машинкой мертвого сталкера и просил спасти от его имени…

Скрипнула дверь. Лоцман поднял глаза и увидел Мавра. Тяжело ступая по деревянным половицам, подручный-должник Хищника приблизился к койке и уселся на свободный чурбак. Гость пытливо глянул на «пациента», оценивая состояние.

– Добрэ рано, Гашек, – сказал Лоцман, выключая наладонник. – Все? Время вышло?

– Добри дэн, Онисим, – поздоровался Мавр, чернокудрый чех. – Зигмунд ждал, что ты сам придешь, а тебя все нет и нет. Послал проверить.

– Ну раз пора, пошли. – Лоцман сел на кровати, охнул и потянулся за одеждой. – Уговор есть уговор.

Хотя на деле никакого воодушевления перед предстоящим «общением» он не испытывал и в гробу видал такие «уговоры».

После того как расскажет об ученых, курьерах, после того как отдаст файлы экспедиции и наладонник сталкера-мертвеца – его выбросят вон, как шелудивого пса.

К удивлению Лоцмана, одежда оказалась постиранной и сухой. Болотная грязь, кровь, застарелый пот – все исчезло в прачечной «Острова Сокровищ». Кого следовало благодарить за бонус, Хищника или Мавра, Лоцман терялся в догадках.

Прежде чем одеться, он проверил повязку. Примотанный к пулевому отверстию на пояснице артефакт-медальон благотворно воздействовал на рану, притуплял болевые ощущения. Медальон сослужил хорошую службу во время злополучного перехода. Как детектор аномальных энергий, как целительный артефакт. Не без побочных эффектов, однако без него дойти бы не удалось.

Мавр вновь с любопытством уставился на артефакт. Видел его по приходе, но боссу сообщать не стал. Лоцман перехватил взгляд и приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Надолго ли хватит Мавра?

– Спасибо, Гашек, за одежду, – сказал Лоцман, чтобы сменить тему. – Спасибо за все. Буду должен.

– Ага, обещал покидать карты в Мавра, – улыбнулся чех. – Зигмунд и так с тебя три кожи содрал.

– Он может, – буркнул Лоцман, одеваясь. – Даром, что ли, Хищником прозвали. Своего не упустит.

– Твоя поклажа у него, – добавил Гашек. – Сказал, что опять убежать можешь.

– Убежишь тут… – Лоцман скрипнул зубами. Он лелеял надежду, что это задание послужит индульгенцией за провал в Припяти и вычеркнет его из черного списка торговцев, но все пошло прахом. – Поесть-то я успею, прежде чем меня попросят на выход?

– Да, зайдем на кухню.

Облачившись в родные сталкерские кепку-таблетку, куртку и штаны, Лоцман последовал за Мавром по коридорам старой школы до кабинета Хищника. Железная дверь встретила уже знакомыми табличками Willkommen и «Не курить», но внутрь не пропустила. Даже после вежливого стука Мавра. Сталкеры переглянулись. Лоцман пожал плечами и отошел к окну. Со второго этажа открывался неплохой вид на заросшие подлеском дворы и дома Буряковки, белое пятнышко железнодорожной станции и зелено-желтоватый лес. Отсюда Зона не выглядела опасной, и пейзаж скорее умиротворял, нежели вгонял в тоску.

Мавр очутился рядом, постукивая пальцем по экрану КПК.

– Зигмунд велел подождать, – объявил наконец он. – Занят. Сообщит позже.

Лоцман нисколько не огорчился. Для перехода до Дока требовались силы, напарник, оружие. Автомат потерялся, как и напарник, – а на базе есть шанс найти и то и другое. Ну и лишний отдых после недельного странствия только на пользу.

– Справедливо, – ответил он. – Раз Зигмунд ждал меня, теперь моя очередь ждать. Пошли перекусим.

Сталкеры спустились в школьную столовую. Вертел суетился за раздачей, за столами сидели двое наемников и трое вольных сталкеров. Все покосились на вошедших, но разговоров никто заводить не стал. Лоцман плотно пообедал, как выразился Мавр, «за счет заведения». Хищник держал слово. В «память об общих друзьях» опальный ходок пользовался благами «Острова Сокровищ», пока в сделке с торговцем не будет поставлена финальная точка.

Сталкеры расположились во дворе на скамейке. После ночной грозы в воздухе ощущались сырость и запах прелой травы. Зеленые спутниковые тарелки, смотрящие на юг, в сторону бункера ученых, поблескивали капельками влаги.

– Не знаешь, чего Моргун с Вертелом меня ночью вытурить пытались? – поинтересовался Лоцман. – Я тогда от гжелки не отошел еще, не слышал, что они там бухтели.

– Ученые с опытами своими. Выдали лихое пси-излучение, отражение тарелок не справилось. А ведь до их лагеря три кэмэ! Голова чуть не лопнула, еда наружу. А ты даже не заметил.

– Все неймется. Одни вон тоже когда-то наворотили, сидим теперь в Зоне, – хмыкнул Лоцман. – Может, мне еще полежать? Пока Зигмунд не созреет?

Мавр скривился. Почесал в затылке.

– Давай в видеозале. Там на лавке приляжешь. – Он развел руками. – Назад ходу нет. Извини.

– Зал так зал. – Лоцман не видел смысла спорить и качать права. – Что хоть показываете?

– Пойдем.

В школьном актовом зале, где стояли ноутбук с проектором и крутились фильмы, никого не было. В нос Лоцману ударил запах кислятины, на плохо помытом полу он заметил разводы от чьей-то «еды». Как и говорил Мавр, от ночных опытов научников кому-то поплохело. Так как стекла были давно разбиты, окна зала были где-то заложены кирпичами, где-то заколочены досками. Сквозь редкие щели в помещение проникал рассеянный свет, теряясь среди обветшалых стульев и самодельных лавок. Краска на стенах местами почернела и облупилась. Пока глаза Лоцмана привыкали к полутьме, Мавр успел дойти до ноутбука и запустить фильм. Белая простыня над рассохшейся сценой осветилась лучами проектора, из двух колонок на стенах раздалась музыка.

– Располагайся, – кивнул Мавр на стулья. – Позову, когда Зигмунд освободится.

– Давай. – Лоцман принялся сдвигать стулья, чтобы лечь. – Фильмы, смотрю, в тему крутите. «Сталкер». Будто вокруг вам мало Зоны.

– Там не так, – возразил чех. – Хороший фильм. Автор бывал в Новосибирской Зоне, вернулся и кино снял.

– Ну и как, добрался он до Машины Желаний? – Лоцману стало любопытно. В каждой из шести Зон Посещения имелось нечто, исполняющее желания смельчаков. Даже в ЧЗО был свой Камень. – Ладно, не рассказывай, сам гляну.

Мавр сложил пальцы в жесте «о’кей» и, пока Лоцман устраивался на импровизированной лежанке, прошел на выход из зала.

Подложив куртку под голову, Лоцман в полуприщуре следил за фильмом, размышляя о будущем, о медальоне в виде скрюченного человечка. При всей своей полезности артефакт был опасен. Фантомы, призраки, мороки только начали появляться, но чем дальше – тем их будет больше, о чем недвусмысленно предупреждали видения-воспоминания бывших владельцев «Спящего сталкера». Это пси-воздействие грозит помутнением рассудка, вплоть до суицида или ошибки в рейде. Выход из положения представлялся один – продать все и покинуть аномальную зону.

Сейчас, лежа на жестких стульях, Лоцман прокручивал в голове варианты. Физически избавиться от медальона нельзя, он всегда возвращается. Просто уйти за Периметр тоже нельзя. Седой с Графом пробовали, но «Спящий сталкер» не дал. Даже в наручниках с сопровождением. Тут тебе и психоз, и ломка, и агония.

На экране Сталкер, Профессор и Писатель, наоборот, всеми силами старались проникнуть в Зону. Гоняли на «уазике», прятались от патрульного на мотоцикле, бежали за поездом через блокпост. Стремились туда по своим глубоко личным причинам.

В момент автоматных очередей киношных караульных дверь в зал распахнулась, и внутрь вошли три «анархиста». Один насвистывал «Если б было море пива»; второй, башкир или казах с круглым лицом, что-то жевал; а третий, с серьгой в ухе, был цыган. Лоцман мельком глянул на них, узнал вчерашних «собутыльников». Дельфин тогда еще врезал ему за выпитый стакан. Троица расселась кто-где, развалившись на стульях, закинув ноги на соседние. Делая вид, что увлечен фильмом, Лоцман напряг слух, чтобы подслушать разговор клановцев. Те перекинулись парой реплик о том, что после перехода к госпиталю стоит заскочить на сухогруз в Беневке, но потом замолчали, увлеченные фильмом: там герои изучали кладбище военной техники и толкали философские речи.

Речи на самом деле неглупые. О заветных чаяниях, о Комнате Желаний, о вере.

«Зона – это очень сложная система смертельных ловушек. Здесь не возвращаются тем же путем, которым шли. Здесь каждую минуту все меняется. В Зоне не работают теоретические построения, полагаться следует только на интуицию. Зона принимает лишь потерявших надежду», – произнес киношный Сталкер, и насчет последнего Лоцман был согласен. В свое время он пришел в Зону, когда надежд на нормальную жизнь, на будущее не осталось. Здесь, после всех испытаний, он обрел новую цель – пусть банальную, но искреннюю.

Вновь начать жить.

Надежду подарила ему история, которую он однажды услышал у костра. Про человека, который постоянно искал себя и хотел сделать жизнь людей лучше. Путь был непростым. Школу бросил ради фермерства, затем ушел в армию отдавать гражданский долг в горячей точке, после пытался поднять уже колхозное хозяйство, не вышло – открыл продуктовый магазин, занимался извозом и кучей других начинаний, пока в сорок лет не открыл для себя, как можно помогать людям по-настоящему. Ради новой цели он поступил в медучилище. В сорок пять выучился и устроился фельдшером. Стал лечить людей. Нашел свое призвание.

История запала в душу. Человек в его возрасте шагнул за рамки стереотипов и выстроил едва ли не с нуля иную жизнь! Без всякой Зоны! В Зоне же, в этом чистилище, заблудшие души и подавно могут начать все сызнова. И рассказчик, Макар Маркер, доказал то на деле – подкопил деньжат и рванул навстречу новой судьбе. Ушел из Зоны.

…Писатель вернулся к спутникам. Пройти напрямую к Комнате Желаний не смог. Путь к сокровенному желанию обещал быть долгим и опасным.

Проецируя на себя происходящее в фильме, Лоцман подумал о том, каков будет его путь на Большую землю. Если самоходом за Периметр не уйти, значит, нужны альтернативные варианты. Которые стоило поискать в базе данных с наладонника Зубра. У напарника хватало знакомых во всех частях ЧЗО, плюс он собирал байки, легенды, слухи – любые сведения обо всяких любопытных вещах на просторах запретной территории. У самого Лоцмана с этим всегда было грустно. Его любопытство заканчивалось на свойствах артефактов и возможных опасностях.

Сказано – сделано. Лоцман открыл в КПК папку Зубра и углубился в изучение заголовков, заметок, фотографий. Сначала пробежался по информации о шести Зонах Посещения, которые образовались задолго до ЧЗО. Аравийская, Фолклендская, Гренландская, Угандийская, зоны в Канаде и России. Артефакты, аномалии, открытость для внешнего мира. Уникальные явления – Золотой Шар в Хармонтской Зоне, Машина Желаний в Новосибирской, Медный Додекаэдр в Угандийской. Сведения про Чернобыльскую Зону Лоцман изучал уже тщательнее. В папке ЧЗО имелся дополнительный раздел – «Легенды Зоны». О сталкерах, которые добрались до Камня Желаний. И то был не пустой треп. По крайней мере, Док точно существовал и точно лечил всех подряд. Что касается остальных, то помимо Семецкого Лоцман слышал лишь про троих.

Его заинтересовали две байки с пометкой «армейские». Первая была вариацией истории сталкера Меченого, который сумел добраться до Камня Желаний. Однако ее концовка отличалась от сталкерской версии. У военных Меченый обнаружил, что исполнение желаний есть фикция и что Камень – это защитная система секретов атомной станции!

Лоцман хмыкнул. Подобная концовка показалась ему сомнительной. Существование Дока опровергало ее на корню.

Вторая легенда повествовала о неком Гуго Саммлере, военном из Международного контингента, помешанном на артефактах. Он тоже добрался до Камня Желаний, и тот наградил его юдолью бесконечного поиска новых экземпляров в коллекцию. Впрочем, мог и отдать артефакт в обмен на безделушку. И, как понял Лоцман, в эту легенду Зубр со своими «пятнашками» верил безоговорочно.

А вот легенду про Золотой Шар и «мясорубку» бывший напарник когда-то рассказывал лично. Лоцману тогда она показалась небезынтересной. Особенно совпадение прозвищ легенды Хармонта Рэдрика Шухарта и легенды ЧЗО Димы Шухова, Черного сталкера…

Думать об этом сейчас большого смысла не имело.

Беглое знакомство с «энциклопедией» закончилось. Лоцман бросил взгляд на кино. Профессор, Писатель, Сталкер отдыхали – но почему-то лежа в лужах. Наблюдая за ними, Онисим криво ухмыльнулся. Полежал в луже, потом за кадром пошел в кунг пить чай. Ну разве не красота? Впрочем, темы персонажи поднимали интересные.

«Мене-мене, текел, уфарсин… – язвит Писатель. – Нобелевскую ему!»

Прислушиваясь к репликам героев, Лоцман вернулся к просмотру папок. Дошла очередь до фотографий различных мест. Коллекция у Зубра подобралась внушительная, рассортированная по населенным пунктам и прочим топонимам. Последние фото были сделаны во время совместного перехода от «005 кюри» до Вектора… до смерти Зубра.

Лоцман пощелкал по ним. Заболоченное Черное озеро с разбитым вертолетом вдали. «Коридор аттракционов» на Векторе. Вход в Фабричный схрон. Жгучая роща в Когодском Гае. Оранжевый труп под огромной сосной. Безопасная поляна Карандаша. Логово кровохлеба с паутиной. «Веселое поле» у промзоны «ЭкоХима»…

Одна деталь на фото заинтересовала Лоцмана. Несколькими кликами он увеличил участок у края снимка. В высокой траве что-то было. Среди поля рыжих стеблей виднелся крохотный серо-белый островок, а рядом – искаженное пространство. Круглое, будто росинка попала на объектив камеры. Но Лоцман понимал, что вода тут ни при чем. С учетом расстояния, слишком мелкий объект для капли. Нет. Зубр поймал в кадр не росинку, не соринку, а телепортационную сферу.

«Тут… Тут нельзя с оружием! – переживал киношный Сталкер, когда заставил Писателя идти первым по грязной трубе а-ля “мясорубка”. – Вы же погибнете так и нас погубите! Вспомните танки! Бросьте, я вас очень прошу!.. В кого… Ну в кого вы там будете стрелять?»

Киношная Зона была пустой. Без оружия, без людей, без мутантов. Лоцман скептически хмыкнул. Закончив с фотографиями, он решил заодно проверить файлы с КПК Матвеева.

«А вдруг там действительно пустынно и все по-другому? – мелькнула мысль. – Ведь кино снято по воспоминаниям».

Лоцман хмыкнул еще раз. Мавр упоминал Кластера, который вернулся в ЧЗО после путешествия по другим Зонам. Быть может, удастся встретиться с ним? Вдруг он побывал в Новосибирской Зоне?

Пальцы между тем щелкали по файлам эколога. Текстовые файлы, табличные файлы, графики, статьи, выкладки. Короткие ролики с видеокамер у «симбиоза» в Рыжем лесу. Камеры хорошие, с беспроводной связью, с аналитикой и аннотациями. На нескольких роликах в кадр попали люди. Четверо солдат и два научника. Всплывающий текст сыпал столбиками параметров и прочей информацией. На последнем ролике камеру захлестнула огненная волна Шторма.

«Эта труба – страшное место! Самое страшное… в Зоне! У нас его называют “мясорубкой”, но это хуже любой мясорубки! Сколько людей здесь погибло! И Дикобраз брата тут… подложил».

Лоцман поднял глаза на фильм. Киношный Сталкер смотрел в окно и декламировал стихотворение. В файлах Зубра остались только запароленные архивы. Даже имена были набором букв и цифр, пусть и с определенной маской.

Писатель, Сталкер и Профессор наконец добрались до Комнаты Желаний.

«Я еще в начале пути». – Лоцман уловил легкое движение воздуха, почуял запах продымленной одежды, пота, резко обернулся и вздрогнул.

Цыган! Цыган в зеленом «Смерче» «анархистов», с белозубой ухмылкой на чернявом лице стоял в изголовье «лежанки» и беззастенчиво пялился в экран КПК!

Как долго смотрел? Что увидел?

Лоцман едва сдержался, чтобы не вскочить и не покрыть матом ушлого «анархиста».

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – невозмутимо произнес он, хотя сердце в груди ходило ходуном от тревоги.

– Грешен, грешен, – осклабился цыган. – Смотрю – что-то интересное на экране. Ну как тут пройти мимо?

– А ты проходи, не задерживайся! Целее будешь! – стрельнув взглядом по другим «анархистам», процедил Лоцман.

– О, Дэвла! Онисим! Лоц! Ты не узнал меня? О господи! Мигель! Макаенок! Отелло!

– Кто? – Лоцман вспомнил. Вспомнил, но виду не подал. – Не знаю таких.

Напарники Отелло с недовольными минами шикнули на них.

– Норм, норм, мужики, – отмахнулся от них цыган. – Лоца три года не видел, в одной упряжке с ним в Зону примчались! Ну, вспоминай давай! Отелло, а?

Лоцман не обманывался насчет напускного дружелюбия цыгана, и в свое время их пути разошлись отнюдь не на дружеской ноте. Отелло был хитрым, эксцентричным и опасным, поэтому дела с ним могли выйти боком.

– Слушай, давай потом поговорим, – попытался он свернуть разговор. – Мы с мужиками хотим фильм досмотреть.

– Аи-аи! Только вот глаз не отрывал от КПК – и вдруг кино решил смотреть!

– Да ты лучше тоже глянь. Финал мощный. Вон смотри, Профессор собрался Зону взорвать.

– Тихо там! – рявкнул Дельфин. – Угребывайте на хрен, если побазарить охота!

Отелло цыкнул, зажестикулировал в немой пантомиме на смертоубийство, сел. Уставился на экран.

«Отстал. – Лоцман не знал, как долго цыган стоял над душой и что увидел, но из названий папок он наверняка понял, что те с наладонника Зубра… – Стуканет Хищнику или не стуканет? Продаст. Без вариантов. Да и хрен с ним, – с толикой безразличия подумал он, устраиваясь удобнее на стульях. – Иду до Дока, выбираюсь на Большую землю. Все».

«Ведь ничего не осталось у людей на земле больше! – всхлипывая, крикнул Сталкер. – Это ведь единственное… единственное место, куда можно прийти, если надеяться больше не на что. Ведь вы же пришли! Зачем вы уничтожаете веру?!»

Лоцман представил себя на месте каждого из них. Как он собирает бомбу в саркофаге станции; как бьет Сталкера, который довел до Камня Желаний горе-путешественников; как Сталкером шел с ними к Камню, прорываясь через заслоны «каменщиков», аномальные поля и своры мутантов… А после – путь обратно, к нормальной жизни.

Пять вариантов. Пять путей покинуть Зону, раз обычный из-за медальона невозможен. Первый путь – коллекционер, которого искали Граф и Седой. Второй – через Кластера. Если он проникал в другие Зоны, то еще разок сможет. Третий – отдать медальон Легендам Зоны, кто возьмет. Четвертый – уйти через Лиман. Раз город-призрак исчезает из ЧЗО, значит, где-то появляется. Пятый путь… в Новосибирскую Зону, к Машине Желаний.

Как-то так.

Но в первую очередь извлечение пули и деньги. Поиск артефактов, продажа кейса, проверка наводки на могилу у логова прыгунов, а потом…

«Уеду на Дальний Восток, к океану, – смежив веки, подумал Лоцман. – Однокурсник давно звал. Высшее образование есть, устроюсь в школу ОБЖ преподавать. Или трудовиком. Буду полезен людям…»

Сквозь грезы услышал далекий голос Писателя:

«Да здесь то сбудется, что натуре своей соответствует, сути!.. Дикобраза не алчность одолела. Да он по этой луже на коленях ползал, брата вымаливал. А получил кучу денег, и ничего иного получить не мог. Потому что Дикобразу – дикобразово! А совесть, душевные муки – это все придумано, от головы…»

– …Эй, Лоц! Эй! Не спи! Замерзнешь!

Громкий шепот и легкое потрясывание выдернули Онисима из полудремы. Он повернул голову и глянул на источник беспокойства. Отелло дергал за спинки стульев, чтобы привлечь внимание.

– Что такое? Отдыхаю я.

– Фильм кончился. Поговорить надо. – Цыганская натура не унималась. – Слышал, ты напарника потерял.

– Бывает. А я слышал, что ты жену задушил.

– Шутник, шутник! – ухмыльнулся Отелло. – А может, и задушил! Но я к тебе не с исповедью!

– Да ты и без исповеди все растрезвонил. Еще когда сюда добирались.

– Ого! Лоц, память у тебя как у ромала! Цепкая-цепкая, крепкая-крепкая! И прозвище твое цепкое, так и прилипло ко мне!

– А нечего было жену душить. Сидел бы сейчас с ней дома.

– Виу, опять уел! Точно ромалов в предках не было?

– Говори, что хотел? Хорош паясничать.

– Дело есть одно. Щекотное. Делюсь по доброму-старому знакомству.

«Вот же жулик. – Скрипнув зубами от досады, Лоцман крутанулся, спустил ноги со стульев, сел. – Углядел-таки папки Зубра».

– Щекотливое, не щекотное. Что такое? – спросил он вслух.

– Вот какое, Лоц. – Отелло в два движения оказался на сцене и присел на корточки. – Наша тройка вернулась от старого гошпиталя, знаешь, не знаешь такой? Ну вот, рядом с ним динамо-машина вскрыла двадцать девятый могильник! Откуда Хищ узнал про то, в душе не чаю! Но из-за кутерьмы с курьерами он нанял нас найти потерянный хабар! Вот те крест, от всей души хочу помочь братьям-сталкерам! Но архианомалия, сырье и двойной Шторм дают в сумме клондайк артефактов! – Черные глаза цыгана заблестели от жадности. – Лоц, ты же мне дорог как брат, одной ниточкой повязаны, пошли! Дельфин с Шайбой пойдут искать курьеров, а мы с тобой туда! Без напарника, сам знаешь, не крутануться! Ты ведь как раз своего потерял, а?

Самонадеянность цыгана поражала. Лоцман покачал головой.

– Так и скажи: «отмычка» нужна, – ответил он. – Ну-ну.

– Упаси бог! Какая-такая «отмычка»? Все по-братски!

– Само собой. В последний раз, когда я был «отмычкой», кое-кто плохо кончил, имей в виду.

– Напарник, что ли, твой? Извини-извини! Пошутил! Файлики увидел у тебя, вот и подумал…

– Правильно подумал! – Лоцмана разбирала злость. – Помнишь Мордатого? Косса, его приятеля помнишь? Он в «анархисты» к вам подался.

– Косса помню, как не помнить! Недавно вот пропал.

– Обоих я приложил.

– Брешешь!

– Вот те крест. – Лоцман неуклюже перекрестился, чувствуя в душе неприятный осадок.

– Говорю тебе, никаких «отмычек», все по-братски! Мои направо, мы налево!

– Врешь ведь. Вы же вот болтали, что втроем к госпиталю пойдете.

– О, ты слышал, да? – Отелло поднял глаза к потолку, прищуривая то один, то другой. – Острый слух у тебя, пшал, диву даюсь! Все так! Но как раз сейчас герр Хищ мозгует наш гонорар! Вот и разойдемся!

Верить цыгану было опасно, но, с другой стороны, если все правда, вопрос с деньгами решится за одну ходку. Почву определенно прощупать стоило.

– Отелло, давай начистоту. Ты видел у меня файлы Зубра. Интересные файлы. Может, ты на них глаз положил? Зовешь с собой, чтобы инфу с меня снять, а потом Хищнику загнать?

– Да брось, Лоц, мы же друзья!

– Ну-ну, друзья. Знаю я вашу цыганскую натуру…

– Огорчаешь, брат, недоверием! Память у тебя – ого, а забыл, как жизнь мне спас!

– Когда ты пьяный Якубовича чуть не порезал?

– Да! Да! – Отелло закивал. – Только добрались до Андреевки, и тут такой залет!

– Было дело. Пришлось угомонить, а то устроили бы тебе суд Линча.

– Точно! Момент, и в море! Не забыл я должок, не думай!

Лоцман изучающе посмотрел на цыгана. После того случая Отелло сбежал к «анархистам», и за три года они не пересекались. Возможно, жизнь в Зоне его кое-чему научила… может, действительно хочет рассчитаться за долг.

– Положим, я соглашусь, – медленно произнес он. – Но сначала мне до Дока надо. Пойдешь?

– До Дока? – Отелло соскочил со сцены и, размышляя, принялся ходить туда-сюда. – О, бэнг! Лоц, ты же понимаешь: что знают двое, знает и свинья. Понимаешь? Кто первый, того и прибыток! Понимаешь?

– Понимаю. – Лоцмана не удивил такой поворот. – Дружба дружбой, а денежки врозь. Понимаю.

Жестикулируя и восклицая по-цыгански, Отелло снова забрался на сцену, потом спрыгнул, сел на лавку, вскочил, зашагал по залу, раздумывая, как поступить. Лоцман сидел все это время молча, изучая пятна на потолке, щели в заколоченных окнах. Ждал.

– Давай так! – Цыган что-то придумал. – Я иду к могильнику и жду тебя. Караулю гостей. Ты быстро-быстро утрясаешь дела с Доком и галопом ко мне!

– Обещать не могу, что быстро управлюсь. – Лоцман скривился в гримасе. – У вас автомата лишнего нету? Автомат нужен. Поможешь?

Отелло остановился, почесал лохматую макушку, что-то прикинул в уме.

– Лоц, – уже барыжьим тоном произнес он, – автомат мы найдем! Вопрос в цене! Будь мой, я бы так задарил, как старому другу, но други мои не поймут, не согласятся! Прости-прости!

Ответ был предсказуем. Иного от цыгана Лоцман не ждал.

– Давай авансом, – предложил он. – После ходки в могильник рассчитаюсь.

– Не-е, брат, так не пойдет! – Отелло изобразил на лице неподдельную печаль. – Други мои в долг не ссуживают. Прости. В Зоне ты сегодня есть, а через миг тебя нет! Как твой напарник Зубр, вот! И с кого спрашивать?

– А с кем тогда в могильник пойдешь? Не доберусь один без автомата.

– Да я бы рад! Всей душой! – воскликнул цыган. – Но кто мне без денег его даст! Сам видишь, в латаном «Смерче» хожу, не в новенькой «Свободе»! – Отелло подошел к окну и, глядя в щелку, добавил: – Как думаешь, Хищ обрадуется, если узнает, что у тебя есть тайны Зубра? На его поиски он тоже отправил людей. Даже наемников подключил.

Услышав это, Лоцман помрачнел.

– Не в курсе, – глухо ответил он. – Я с ним еще не общался.

Поиск напарника усложнялся. Отелло отказывался, а другим в «Острове» не довериться. За скидки, бонусы, за некую мзду Хищник мог поручить всем приглядывать за «свидетелем».

– И про кейс еще говорил. Сильно нужен, говорит!

– Автомат он мне железно не даст, даже спрашивать не буду. – У Лоцмана мелькнула мысль отдать цыгану в качестве задатка медальон, но он отверг эту идею. Смерть Отелло за автомат – уже перебор.

– А если продать ему инфу про тебя? Поди, хватит на автомат, а? – Цыган испытующе уставился на Онисима. – Как быть? Идти надо! Без оружия никак!

«Вот же непробиваемый! За копейку мать продаст! Или…»

Лоцман понял. Цыганская натура везде искала и видела выгоду.

– Не купит у тебя ничего Хищ. Я все продал уже, – сказал он. – Как насчет долга за Якубовича? Всем потом расскажешь, что Отелло добрый сталкер, всегда долги возвращает. А иначе мне придется говорить, что Отелло слова не держит. Идет?

– Лоц… – Цыган выглядел так, будто проглотил что-то кислое. – Лоц, брат, ну это прямо… царское предложение!

– Так я тебя за язык не тянул. – Лоцман развел руками. – Жизнь за автомат. Заметь, прибавки сверху не прошу. Тут сам смотри.

Отелло был уже готов разразиться словесной тирадой, но вовремя спохватился.

– Отличная сделка! Ей-богу! – тряхнул он кудрями. – Правда, продешевил ты! Если я спасу твою шкуру, так просто не отделаешься, да?

– Автомат будет мне жизнь спасать. По мне, расчет справедливый.

– Автомат… Ей-ей! Пойду искать! Я свое слово держу! – Отелло протянул Лоцману руку. – И на тебя рассчитываю! Давай не подкачай, старый!

Неугомонный цыган ушел, в актовом зале повисла тишина. Лоцман вновь лег на скрипучие стулья и включил КПК.

Как же быть с напарником? Даже Хищник с его разговором так не тревожил. Беглый просмотр и запрос в сталкерских чатах ничего не дал. Все поголовно были в рейдах, искали артефакты, выполняли задания, и на болота к Доку никто не собирался. Кроме одного…

«Кто-нибудь, прошу помощи! Попал в аномальную ловушку на Векторе!»

«Сталкеры, будьте людьми, выручите! Христом-богом прошу! Хапнул радиации, нужен доктор!»

Человек, выдающий себя за Сухаря, мог уже умереть или быть не один. Его могли уже спасти.

Но других вариантов не имелось.

– Что ж, – вслух сказал Лоцман, – даст бог или Зона, убью двух зайцев.

Часть маршрута, от Буряковки до лесной торговой площадки, уже хожена. Нужно его повторить, а после взять прямой курс до Вектора, без всяких петляний.

Осталось дождаться аудиенции у Хищника и уповать на то, что Отелло не обманет с автоматом.

Утвердившись в решении, Лоцман закрыл глаза и расслабился. Сумрак и тишина «кинозала» умиротворяли. Шелест работающего ноутбука напомнил о фильме. Сцены из «Сталкера» проплывали перед внутренним взором одна за другой, пока наконец не пришло время финала: «Не может Зона исполнить желание Дикобраза – брата вернуть, потому что он в душе Дикобраз».

Лоцман принял эту мысль. Как и то, что никто из героев не стал заходить в Комнату Желаний. Каждый нашел причину сдать назад. Зато потом кино сняли.

«Не, братцы, такая концовка меня не устраивает, – подумал он, надвигая кепку на глаза. – Если дойду до Машины Желаний, шанса не упущу. Рискну, без всякой философии».

Глава 2

Переговоры

Сумрак. Слышен шум вентилятора ноутбука – артефакта обычной, нормальной жизни. В полутемном актовом зале проектор светит на белую простыню, на экране – Писатель и Дама. Писатель говорит, нервно расхаживая вокруг нее. Они стоят у элегантного автомобиля. Дама кокетливо смеется. Со вкусом одета, причесана, оживлена. Писатель, пусть и не выглядит таким пришибленным, как сталкер, и вполне прилично одет, все-таки принадлежит нищему и грязному миру, который уже проявился там, по ту сторону экрана. Писатель смотрит на сталкера. Тот сидит в зале, на ветхом деревянном стуле. Пальцами поглаживает висящий на груди англиканский крест. Серебряный, массивный, с шестью необычными камнями. У сталкера изможденное лицо, но он гладко выбрит, за исключением франтовских усиков.

– Но вы же сами говорили, что Зона – порождение сверхцивилизации, которая… – вопрошает Дама.

– Тоже, наверное, скука. – Писатель забывает об измученном сталкере. – Тоже какие-нибудь законы, треугольники, и никаких тебе домовых, и, уж конечно, никакого Бога. Потому что если Бог – это тот самый треугольник… хм, то уж просто и не знаю…

На экране появляются еще двое. Сталкер узнаёт одного из них, наемника в комбинезоне «Спас», и его губы трогает слабая ухмылка.

– Э-э… Это за мной. Прелестно! – повторяет он следом за Писателем и закрывает глаза…

Когда Лоцман спросонья разлепил веки, то увидел перед собой Мавра. Тот первым делом спросил:

– Ты зачем на сцене писал?

– Что?

Мавр без лишних слов указал на сцену. Лоцман посмотрел туда, но вместо мокрого пятна увидел намалеванные мелом слова: Мементо Море. Лоцман.

– Отелло. – Сталкер чертыхнулся. – Вот же безбашенный гад. Гашек, не мое это творчество, а цыгана. Вон, автомат мне принес, на прикладе тоже «ММ» накарябано.

Отелло не обманул. Видавший виды «Абакан» лежал на лавке, готовый служить новому хозяину.

– Шутник. – Буркнув несколько слов по-чешски, Мавр закинул на плечо автомат. – В оружейной хранить надо.

Под автоматом сталкеры увидели шеврон – символ «анархистов» с Камнем Желаний внутри «А» и девиз «АНАРХuR – МАТЕРb 30НbI». Слова располагались как попало, по принципу «лишь бы влезло».

– Цыган. «Анархист», – развел руками Онисим. – Что с него взять?

– Ладно. – Чех зашагал к двери. – Пойдем к Зигмунду. Он ждет.

Чувствуя, как противно засосало под ложечкой, Лоцман без слов встал со стульев. Взял шеврон, бросил взгляд на слова, написанные мелом, и вслед за Мавром вышел из зала.

На этот раз ручка железной двери повернулась. Мавр отступил в сторону, пропуская Лоцмана внутрь. Сам заходить не стал. Когда дверь с лязгом закрылась, смотрящий в окно хозяин «Острова» повернулся на кожаном кресле лицом к гостю. Немец по национальности, рыжий, с протезом правой ноги – Зигмунд Фукс заслуженно считался ветераном Зоны и самым надежным торговцем: с обширными связями и безупречной репутацией. Глядя на него, Лоцман подумал, что, быть может, он знает о Хищнике чуть больше, чем другие, однако всю подноготную целиком вряд ли знал хоть кто-то. Работа в Международном Институте Внеземных Культур, работа с Международным контингентом охраны, работа в семи Зонах, связующее звено между сталкерами, учеными и военными в ЧЗО – этот человек вполне тянул на статус легенды… и был очень опасен.

Вести разговоры с ним следовало осторожно.

За исключением офисного стула по центру и зимнего пейзажа на ТВ-панели, обстановка в кабинете с прошлого раза не изменилась. Все тот же спусковой столб в подвал, рабочий стол с ноутбуком, карты семи Зон на стенах. Лоцман остановился у двери, не зная, то ли ему пройти к стулу и сесть, то ли ждать распоряжений хозяина.

Видя замешательство сталкера, Хищник кивком указал на стул.

Лоцман хотел было поздороваться, но упустил момент. Сняв кепку и тряхнув головой, он проковылял к стулу и сел. Уставился на занесенные снегом нагромождения камней, далекие горы и одинокую палатку. Опытным взглядом засек аномальные образования – пятно «кипящего» снега, искажение пространства среди каменных глыб.

– Гренландская Зона, – произнес Хищник. – Три года назад. Моя последняя зима.

Лоцман удивился. Разговор начался совсем не так, как он ожидал.

– Хорошее время года, – буркнул он, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Здесь нет зимы. – Торговец повернулся вполоборота к окну, всмотрелся в горизонт. – Скучаю по ней. Было как-то: по календарю весна, а на улице идет снег. На душе… умиротворение. Будто время замедлилось. Не летит, щелкая недели, месяцы, года. Дольше зима, больше радости, что время перемен запаздывает…

– В Зоне нескончаемая осень… – сбитый с толку, произнес Лоцман.

– Нескончаемое безысходство. – Хищник взял из тумбы-холодильника бутылку молока, плеснул в стакан, выпил. – Безысходство. Штурман, как тебе безысходство? Вчера ты был на самом дне. Ведь так?

– Зигмунд, я так-то Лоцман. Гм, да… – Онисим кашлянул, прочищая горло. – Безысходность, согласен, паршивое чувство.

– Безысходство, – повторил Хищник. – Этому слову меня научил один товарищ. Он сражался с ним, пока не ушел из России через Машину Желаний. Сбежал от верной смерти. Знаешь, где я испытал это чувство?

– М-м… Где?

– В африканской Зоне. На грани смерти от жажды. На грани смерти от пекла. – Взгляд рыжеволосого немца замер на заснеженном пейзаже. – Смотрю на эту снежную пустыню и вижу саванну Африки. Вспоминаю то самое безысходство и умиротворение, когда один человек спас нас. Привел к оазису, а там снег! И то была не вершина Килиманджаро! Нет. Зона создала снег в центре Африки. Мы ныряли в ледяную воду, валялись в снегу, ели горстями.

В откровениях этих явно крылся подвох, но Лоцман не понимал какой.

– Ясно… Зигмунд, а в других Зонах ты тоже был? – изобразив на лице интерес, спросил он.

– Да. Это видео сам записал в Гренландии. Был в Новосибирской. Большая Зона. Там есть места, доступные только зимой. И там живут люди. Не сталкеры. Плохо живут. На грани безысходства.

Хищник вдруг хлопнул ладонями по столу и встал из кресла. Упираясь пальцами в столешницу, чуть подался вперед.

– Ты думаешь, зачем я рассказываю это? Вчера ты был на грани. Я решил дать тебе второй шанс. Сегодня тебя покормили, ты спал вдоволь, посмотрел фильм. Одежду и комбинезон привели в порядок. Я сделал это по доброй воле, чтобы избавить тебя от безысходства. Чтобы ты избавился от стресса и еще раз обдумал вчерашнее решение. По доброй воле.

«Вот оно что! – Лоцман закусил губу, чтобы не выдать эмоций. – Недаром Отелло кейс упоминал! Закабалить меня с потрохами хочет, чтоб не делся никуда!»

– Зигмунд, – медленно начал он. – Как деловым людям, уважающим договоренности, предлагаю быть последовательными. Сначала закрыть вчерашнюю сделку и только потом обсуждать следующие.

Серые глаза Хищника превратились в ледышки, губы сомкнулись в тонкую линию.

– Да… – процедил торговец. – Слушаю. Информация о курьерах, ученых, тайнике. КПК. Файлы экспедиции.

– Да. Именно так. С меня информация, потом я иду к Доку вытаскивать пулю. Иначе сдохну.

– Слушаю. – Хищник совладал с собой, опустился в кресло.

Лоцман вздохнул, собираясь с мыслями.

– Особо рассказывать нечего. Мы с Зубром шли через Когодский Гай и недалеко от Вектора наткнулись на мертвого эколога, Глеба Матвеева. Зубр сказал, что умер он в Рыжем лесу и что пузырь переместил кусок пространства вместе с ним. Тут же нашли кейс и ноутбук. Ноут был запаролен, кейс… – Лоцман помедлил, украдкой наблюдая за реакцией торговца. Тот сидел с каменным лицом. – Кейс не вскрывали. Кодовый замок. КПК Матвеева оставили на трупе для официалов. Файлы с него скину, как договаривались. Когда дошли до Вектора, услышали выстрел. Пошли туда, увидели Конфету и мертвого Куркуля. Конфета убил Куркуля, а Зубр Конфету. Но груза у Куркуля не было! – Лоцман развел руками. – Как мы с Зубром поняли, Сухарь погиб у радиомогильника, а Куркуль, бросив снарягу, подранком добрался до Вектора. Что там у них стряслось, не знаю. В общем, Куркуля мы похоронили, потом решили выйти через болото на маршрут до «Острова»…

Лоцман остановился. Пришло время скользкой части истории. Полуправды, лжи и недомолвок.

– Тут все пошло наперекосяк. У Черного озера попали под обстрел военных, они мутантов гоняли. Я словил шальную пулю. Затем Зубр оступился в болоте и провалился в трясину. Я был еле живой, не смог его вытащить. Контейнеры Симона нес я, Зубр успел передать ноутбук, кейс отцепить не смог. Я кое-как добрался до старого вертолета, оставил под ним все лишнее с ноутбуком и пополз сюда. Видел по дороге второго эколога. Зомбировался он. Его забрал патруль. Вот и все. – В горле у Лоцмана пересохло, захотелось глотнуть воды. – Обещанный КПК лежит в потайном кармане комбинезона. Пусть Гашек принесет.

Не спуская глаз со сталкера, Хищник нажал кнопку на ноутбуке и произнес:

– Мавр, принеси из комбинезона Лоцмана КПК.

По его тону Онисим понял, что «легенду» немец воспринял скептически.

– Ужасная история, – подытожил Хищник. – Из шестерых один ты дошел. Ты покажешь, где утонул Зубр? Кейс надо достать.

– Зигмунд, обязательно, но сначала вытащу пулю у Дока, – кивнул Лоцман.

Возвращаться к Черному озеру с кем-либо он не собирался, вот только говорить этого не стоило.

– А кто еще погиб? – спросил он.

– Крот и Глобус. – По лицу торговца пробежала тень. – Не ожидал непрофессиональность такую. А ты прошел по зоне военных во время опытов с жестким пси-излучением. Как?

Вопрос застал Лоцмана врасплох. Хищник заметил замешательство и тут же бросился в атаку:

– Как, Лоцман? Как? Под защитой артефакта? Решил не отдавать за долг? Где он? – Немец встал из-за стола и, прихрамывая, принялся расхаживать по кабинету. – Лоцман, я тебя насквозь вижу. Недоговариваешь ты. На базе защита, но мы страдаем от излучения, а ты у источника ходил и не повредился! Как?

Он остановился перед Лоцманом, пристально всмотрелся в его лицо, ожидая ответа. Сталкер опешил. Молниеносная перемена тона беседы выбила его из колеи.

– Так это… – Он замялся, прикидывая, что бы сказать и не сболтнуть лишнего.

– Раньше под Вектором была пси-установка. Гигантский мозг в колбе, – с нажимом продолжил торговец. – Ученые проводили эксперименты с пси-излучением. Проект «Кукловод». Зомбирование живых. Оживление мертвых. Управление, допросы. Психические атаки, как в фильме «Чапаев». Помнишь? Показываем его у нас иногда. Ученые из бункера продолжили дело. Изучают пси-излучение. Способности мозга, ауры, поля, ноосфера… имитация Шторма. Повторяю, ты был в зоне поражения! Как сохранил мозг? Как?

«Растрепал ли Отелло про файлы? А Мавр про артефакт? Как выяснить… – Лоцман закашлялся, чтобы заполнить паузу. – Хитрый, собака, поймать меня хочет».

– Зигмунд, скорее всего, дело в гжелке, – сказал он. – Сам же видел вчера, как она мозги отрубает. «Бусина» еще при мне была. Ну и маленький захудалый артефакт под повязкой, рану закрывает, может, он немного помог.

– Гжелка, значит. – Немец сверлил сталкера глазами. – «Бусина». И артефакт. Утаил который. Что еще утаил? Может, кейс не утонул? Может, из-за гжелки ты запутался? Он тяжелый, ты раненый. Решил его спрятать? Как тебе верить Лоцман? Вспоминай, как было дело!

– Зигмунд, дался тебе этот кейс. У научников подобного барахла навалом. Продают направо и налево.

– Давай откровенно. – Хищник приблизил лицо к сидящему перед ним сталкеру. – Не верю я твоей истории. Где КПК Куркуля? Точно ли Зубр утонул? Почему его КПК у тебя? Точно кейс пропал вместе с ним? Почему вы не пошли общим маршрутом? Может, кейс и ноутбук ты придумал, чтобы повысить свою значимость? Тайник придумал, а? Доказательств нет, с моими людьми идти не можешь!

– Машинку Куркуля мы не нашли. Конфета, скорей всего, выбросил ее в «электрон». Файлы эколога у меня в КПК, – произнес Лоцман. – Если дадите флешку, я запишу их.

– Посмотрим. – Хищник прошел к столу, порылся в ящике, затем подал флешку сталкеру.

– Я рассказал все как было, – продолжил Лоцман, приступая к копированию файлов. – И КПК Зубра у меня нет.

Он увидел, как побагровело лицо немца, но прежде чем тот ответил, в дверь постучали. Мужчины повернули головы на звук.

– Входи! – рявкнул Хищник и, когда Мавр прошел внутрь, приказал: – Давай сюда КПК!

Мавр подчинился. В руках торговца оказался пробитый двумя пулями нерабочий наладонник. Торговец потерял дар речи.

– Карта памяти у него целая, – подал голос Лоцман. – Я проверил. Зигмунд, извини, что вышло недопонимание, но Зубр утонул, и его КПК вместе с ним. Это правда, как и остальное. Файлы Матвеева докачиваются, убедишься сам…

Он осекся и замолчал. В гробовой тишине Хищник бросил наладонник Кроммара на стол, подошел к окну, открыл нараспашку и задышал полной грудью. Мавр, видя состояние хозяина, без лишнего шума ретировался из кабинета.

Глядя на торговца, Лоцман осознал, что недомолвка по поводу наладонника вышла боком и куда серьезнее, чем он мог представить. Следом пришло понимание, что Зубр был человеком Хищника… и что сейчас будет буря.

Взгляд упал на спусковой столб. Мелькнула шальная мысль спрыгнуть в подвал, залезть в экзоскелет торговца и сбежать через тоннель. Оставить медальон Хищнику.

Подобные мысли могли бы вызвать улыбку, но Лоцману было не до смеха. Вдовесок сидение на одиноком стуле по центру кабинета не располагало к ощущению комфорта.

– Обманул… – прошептал Хищник. – Опять обманул!

Он вытащил из ящика «Глок», со стуком положил на стол, накрыл ладонью.

– Лоцман, с тобой одни проблемы, – сказал он. – Опять ты сделал меня дураком. Хватит. Мы ждем медика, он достает пулю, затем ты ведешь моих людей к Зубру. Иначе нашу сделку закончат пули из этого пистолета.

«Зубр не убил меня, хотя повод был куда жестче, – не спуская глаз с «Глока», подумал Онисим. – Блефуешь».

Ни единого звука.

Палец торговца лег на спусковой крючок. Время замедлило ход, отмеряя мгновения ударами сердца. Лоцман знал, что Хищник блефует, но инстинкт самосохранения не верил в это. Пистолет оторвался от стола и нацелился на жертву. Сталкер сдался.

– Все так, да, – выставив ладони в примирительном жесте, произнес Лоцман. – Я отведу к Зубру. Но Зигмунд, что, если твой коновал задержит нас? Он же не Легенда Зоны, чтобы раз – и на ноги поставил. Твой человек может дойти со мной до Дока, а оттуда двинем, куда скажешь. Ну а мертвым я точно ничего не покажу. И не докажу, что говорю правду.

«Сказать ему? Что файлы и кейс у меня? – «Глок» вернулся в ящик стола. Хищник тяжелой поступью приблизился. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. – Нет. Повесит на меня убийство и снова обдерет как липку. Лучше продам позже, через того же Отелло».

– Допустим. Но ты еще подумай, вспомни подробности. – Хищник вперился в сталкера немигающим взглядом. – Где сейчас КПК Зубра? Где кейс? Где они?

– Я же сказал, что утонули в болоте.

– Ты не ошибся? Ты же попал под пси-излучение. Может, что-то перепуталось в голове?

– Зигмунд, я сказал как есть. – Лоцман указал пальцем на дверь и шевельнулся, показывая, что хочет встать. – Мне пора к Доку. Поясница болит, пуля жжет, спасу нет. Как бы заражение не началось. Файлы и информацию я тебе передал.

– Лоцман, ты уйдешь отсюда, когда я скажу. – Хищник помедлил. – Иначе тебе не жить в Зоне. Во всех аспектах. Каждый, с кем я разговаривал лично, знают об этом.

Немец шагнул за спину Лоцмана и резким движением рванул стул так, что сталкер едва не полетел на пол. Зашипев от боли, Лоцман вскочил, но лезвие длинного кинжала велело ему сесть обратно.

– Информация должна что-то стоить. – Хищник убрал кинжал в ножны на ремне. – КПК Кроммара ничего не стоит. Файлы эколога без кейса ничего не стоят. Слова без доказательств ничего не стоят. Сделка ничего не стоит!

Мысленно матеря торговца, Лоцман растер лицо ладонями.

– Зигмунд, пойми, не в моих интересах лгать, – с угрюмой миной сказал он. – Я и так хлебнул горя из-за твоего черного списка. Видишь, делаю все, чтоб рассчитаться по долгам.

– Ты должен вживую показать место, где утонул Зубр, где убили Куркуля, где лежит эколог.

– Я бы рад, но у меня пуля в боку! – Лоцман сорвался на крик. – Могу сдохнуть в любой момент! Вчера мы договаривались, что я просто расскажу, что знаю, без всяких допусловий!

– Вчера ты ввел меня в заблуждение. Сейчас ситуация изменилась. Мне нужны эти вещи. Даже если ты сказал правду, их поиск может затянуться. Но если ты сказал неправду? Если ты умрешь или сбежишь из Зоны? Мне нужны гарантии.

Из открытого окна донесся далекий гудок дрезины.

– Мне нужно к Доку.

– Операцию можно сделать тут. Как только вернется медик с припасами.

– Он не Док. И, при всем уважении, еще один долг в перечне долгов мне не нужен.

– Я исключу тебя из черного списка.

К такому Лоцман оказался не готов. Вихрь мыслей отразился смятением на лице. Соблазн был очень велик.

«Сказать правду?! Сказать как есть? Но раз планка так высока, значит, и спрос будет за все!»

– Предложение заманчивое, но что, если кто-то уже вытащил Зубра? – решил он прощупать почву.

– Тебе это в плюс. Тогда груз принесут ко мне.

– Я мутантов имел в виду. Прыгун вполне может вытащить, их там вояки гоняли.

– Дурацкая шутка такая? Или ты видел это? Там неглубоко? – Не дожидаясь ответов, Хищник ринулся в атаку: – Зубр точно провалился в трясину? Может, ты убил его?

– Что?

– Убил. Зубра. Что-то не поделили, поссорились, и ты загнал его в трясину. Или сначала застрелил? Или все-таки утопил? – с напором произнес немец. – Поэтому ищешь причины не возвращаться туда?

«Неужто Отелло сдал?! – Лоцман почувствовал, как кровь прилила к лицу, а сердце зашлось в суматошном стуке. – Нет! Этот гад просто прощупывает меня!»

– Зигмунд, мы же уже обсуждали! Причина одна: как я пойду с пулей?

– К Доку же ты собираешься? Может, и пули нет?

– Гашек лично обрабатывал рану. Сколько раз повторить, что я говорю правду?!

– Давай сначала. Еще раз. Ждем медика, избавляемся от пули, исключаем тебя из черного списка и идем к месту, где лежит Зубр.

Хищник умел торговаться. Умел давить, брать измором. Лоцман чувствовал, что еще немного – и у него не останется выбора, кроме как согласиться на условия рыжего немца. И когда всплывет правда про тайник с вещами Зубра, когда его найдут под вертолетом с ножевой раной в глазу и пробитого пулями – тогда всё. Никто не поверит, что Зубр «оступился в болоте и провалился в трясину».

– Ты точно не причастен к его смерти? – словно подслушав мысли, вновь спросил торговец.

– Зубр провалился в трясину. С раной в боку я не смог его вытащить. Подобных историй в Зоне вагон.

– Ты согласен на мое предложение?

– Зигмунд, пойми меня правильно. Вчера я подыхал у тебя прямо тут и мог рассчитывать только на себя. Поэтому сейчас я сделаю так, как считаю нужным.

– Нужно, чтобы ты показал место.

– Как только Док вытащит пулю, я покажу место, – кивнул Лоцман, затем добавил: – Как раз в рамках новой сделки.

«Главное, чтобы обошлось без конвоя», – подумал он про себя. Хищник внимательно следил за ним. Услышав про новую сделку, торговец прищурился, уперся руками в бока, в согласии качнул головой:

– Новая сделка? Хорошо. Дам человека дойти до Дока. В любое место Зоны дам человека. Дам группу. Дам квад военсталов. Доведут куда надо. Захочешь уйти из Зоны – организую. Слышал гудок дрезины? – Хищник взял пульт и переключил ТВ-панель на карту Чернобыльской Зоны. Увеличил нужный участок, между Буряковкой и Вильчами. – Вот железная дорога наружу. Там при институте можно устроиться. Дрезины возят таких, как ты. Сюда и отсюда. Сядешь и уедешь. Только покажи, где Зубр и кейс.

– Сначала здоровье, потом все остальное.

– Уверен, что справишься?

– Все будет в лучшем виде.

Разговор затягивался. Лоцман устал сидеть на дурацком стуле, хотел пить, но Хищник никак не желал отпустить его восвояси, пытаясь взять измором, раз за разом задавая тупые вопросы.

– Выживешь так же, как выжил под пси-излучением? Что за артефакт такой, что и лечит, и от излучения защищает?

– Зигмунд, я уже устал повторять. – Лоцман тяжело вздохнул. – Гжелка, «бусина», «клубок», «искра». «Малявка» под повязкой ни при чем.

– В нашем сообществе КПК живого сталкера неприкосновенен, но КПК мертвого… это предмет торговли. Лоцман, если ты меня обманешь, попробуешь сбежать, я тебя из-под земли достану. У меня руки длинные. Тебе не выжить.

– Понимаю. Такие, как Глобус, Зубр, Крот и Прапор, бдят на территориях.

– Откуда узнал про Прапора? Из КПК Зубра? Он у тебя?

– Нет. Зубр рассказывал про него. Здоровяк любил травить байки, а я любил слушать. Все в болоте. А если нет, после Дока помогу отыскать. Зигмунд, мне бежать некуда. Проще с тобой договориться. Уйти из Зоны для меня лучшая награда.

– Могу оформить пропуск по территории военных. – Лицо Хищника было непроницаемым, как камень. Лишь серые глаза зорко следили за добычей.

– Мне нечего оставить в залог. Вы вчера меня полностью вытрясли.

Хищник с раздражением цокнул языком. Ловушка не удалась. Он хотел было продолжить допрос, но потом махнул рукой. Лоцман был скользкой рыбешкой, поэтому и протянул дольше всех кесаревцев. Бывший наводчик наверняка что-то недоговаривал, но удерживать его дальше смысла не имело. Торговец прошел обратно за свой стол. Лоцман исподлобья наблюдал за ним. В кабинете воцарилась тишина.

Хищник вытащил что-то из ящика стола и повернулся на кресле к окну. Лоцман ждал. Торговец в своем сером камуфляже напоминал ему гестаповцев из фильмов про Штирлица. «Немудрено, что с Кесарем нашли общий язык, – подумал Онисим. – Свояк свояка видит издалека. Сижу теперь, словно в пыточной». На ум пришел далекий восемьдесят пятый год, День Победы. Тогда он юным пионером удостоился чести нести почетный караул у обелиска солдатам Великой Отечественной. С красным галстуком, с настоящим АК-74, какие были в каждой школе. Вечный огонь. Такое же гробовое молчание… А дома ждал свежий «Моделист-Конструктор», посвященный сорокалетию Победы. С орденом Славы на обложке и воздушным боем Ла-5 с Ю-87. «Юнкерс» штопором летел вниз, оставляя хвост черного дыма. И какова была радость, когда на цветной вкладке оказался торпедный катер Д-3! Тот самый, на котором воевал капитан Шубин, герой книги «Секретный фарватер», преследователь «Летучего Голландца». Немецкая подлодка была связана со многими тайными операциями… а Зигмунд Фукс – торговец Хищник, ветеран Зон и потомственный немец – тоже был не простым бизнесменом.

Хищник молчал.

И молчание затягивалось.

«Вертел, собака, не пожалел соли, – увлажняя слюной пересохшее горло, подумал Лоцман. – Надо будет у Мавра сухпай нацыганить в дорогу».

Он поменял позу, чтобы ослабить давящую на рану повязку и немного разогнать кровь в затекших ногах. Хищник покачивался в кресле, смотрел в окно и словно забыл о посетителе. Лоцман окинул взглядом кабинет, скользнул раздраженным взглядом по картам, затем замер, пораженный неожиданной картиной.

У стола Хищника сидел кенгур! Съежившись в комок, с кровавыми ранами на шкуре, сидел и наблюдал за торговцем.

Лоцман зажмурил глаза, посчитал до пяти, открыл. Кенгур не исчез.

«Черт, дождался! Снова фантомы! – Лоцман сунул руку между спинкой стула и поясницей, чтобы почувствовать бугорок с медальоном. – Когда же барыга отпустит меня?»

От Хищника не укрылось движение сталкера.

– Что, болит? – спросил он, подкинув в руке бумажный сверток.

– Терпимо, – стиснув зубы, ответил Лоцман. – Мы же все обсудили? Обо всем договорились?

Кенгур юркнул за стол.

– Вопросы остались. – Хищник наконец оторвался от созерцания окрестностей и защелкал по кнопкам ноутбука. Судя по тому, как дрогнули уголки его губ, Лоцман сделал вывод, что немец прочитал на экране что-то хорошее. – Но задерживать тебя не буду, даже если хочется. Я человек слова, даже с такими должниками, как ты.

– Схожу до Дока – закроем все вопросы.

– Да… Как сказал мне один товарищ: в Зонах все взаимосвязано, и никто не уйдет отсюда… чистеньким. Подмочил ты репутацию своими уловками. Своей репутацией я дорожу. Однако способы давления у меня есть. Ты их почувствовал.

«Хватит меня запугивать, пуганый уже!» – вскипел в душе Лоцман, тем не менее вслух сказал другое:

– Я все понимаю, Зигмунд. Чем быстрее уйду, тем быстрее вернусь. Мой вещмешок у Мавра?

– У Мавра. – Хищник взял со стола бумажный сверток и бросил его Лоцману. – Твое. Мне такое ни к чему.

Онисим с трудом поймал сверток, получив за это вспышку боли, развернул. На бумаге лежал усохший «лизун» из кенгура. Тот самый, сунутый в мешок в баре «005 кюри». Из-за него Зубр увидел ту самую злополучную татуировку и вычислил в Лоцмане кесаревца.

Это было давно. Целую жизнь назад.

Лоцман молча убрал «подарок» в карман. Поднялся со стула, кивнул на дверь. Хищник кивнул в ответ.

– Могу дать сопровождение, – сказал торговец, когда сталкер пошел к двери.

– Не нужно. Хватит быть должником.

– Береги себя.

– Обязательно.

Еще два шага – и свобода.

– Стой!

С трудом сдерживая ругательства, Лоцман остановился.

– Что еще… Зигмунд? – Сталкер не стал поворачиваться, чтобы торговец не увидел полыхающую в глазах ненависть.

– Где вы нашли «дверную ручку»?

– Что?

– Ручку. Дверную. Ты принес «ручку». Где вы нашли ее?

До Лоцмана наконец дошел смысл вопроса. Хищник не хитрил, не угрожал, а спрашивал про артефакт.

– «Ручку»…

Лоцман помедлил, придумывая подходящее место. На ум пришел заводской корпус, куда нырнул прыгун, когда Зубр расправился с Конфетой.

– Да в цеху у погрузочной ямы с кранами. Там еще старый «уазик» стоит и «электроны» бродячие, – соврал он.

– Ясно. – Ответ Хищника, видимо, устроил. – Ауфидерзейн.

Лоцман промолчал.

Железная дверь выпустила сталкера из кабинета и с лязгом захлопнулась. В коридоре помимо Мавра Лоцман увидел белобрысого парня в армейском «комке». Тот стоял у окна, навалившись на подоконник, и что-то выглядывал на улице. Когда Мавр шагнул навстречу Лоцману, незнакомец тоже повернулся.

– Здоро`во! Как там Зигмунд? В хорошем настроении? – изучающе глянув на Онисима, поинтересовался он.

– Так себе, – сквозь бульканье воды из фляжки буркнул Лоцман. – Всю кровь выпил. Здорова.

– Эх, вот всегда так…

– Лоцман, пошли, выдам вещи, – вклинился Мавр. Затем кивнул блондину: – Заходи, Зигмунд ждет.

– Что за сталкер? – спросил у чеха Лоцман, когда они зашли в раздевалку. – Должник или контрабас?

Мавр не успел ответить, как Онисим все понял: помимо его «Сумрака» на крючках висел только один комбез. «Сталь» – комбинезон военных сталкеров.

– Твою мать, – только и выдавил он.

– Костя Прапор, – произнес Мавр. – Работает с Зигмундом по контракту.

Лоцман тихо выругался. Посиделки у Хищника обрели практический смысл. Немец тупо тянул время.

«Может, просто совпадение? – подумал Лоцман, принимая из рук Мавра родной вещмешок. – На хрена Хищнику так заморачиваться? Или в файлах Зубра действительно что-то важное?»

В любом случае рассчитывать стоило на худший вариант: что Прапор здесь по его душу.

Лоцман быстро проверил комбинезон и мешок. Весь нехитрый скарб оказался нетронут. Очки, бинокль, медикаменты, патроны в бумажных пачках, армейский котелок, складник, зажигалка. Верный «Нюхач», респиратор, подсумки и горсть болтов Зубра. Отдельно плащ-палатка и ОЗК. В комбинезоне обнаружился маленький сюрприз – стебелек гжелки в нарукавном кармашке. Мавр то ли не заметил, то ли решил не брать чужое.

– Все на месте? – поинтересовался чех, наблюдающий за проверкой.

– Кажется, да. – Лоцман сложил все обратно в мешок, думая о том, как поступить и как оторваться от возможного преследования. – Ободрали как липку.

В голову пришла мысль.

– Гашек, слу-у-шай, – протянул Лоцман, словно вспомнив нечто важное. – Я ведь обещал тебе в «Мавра» сыграть! Давай раскинем партейку? На кон с твоей стороны поставим сухпай на трое суток, а с моей гжелку.

Чеху идея пришлась по душе.

– Идет, – ухмыльнулся он. – Но за гжелку ты мог купить куда больше, чем банку тушенки.

– Если мне повезет, – ухмыльнулся в ответ Лоцман, – то тушенка достанется мне просто так.

– Сыграем в комнате для чистки оружия. – Мавр помог снять комбинезон с крюка. – Зигмунд не будет торопить. Проверка оружия перед выходом – святое дело.

– Да, он дело знает… – рассеянно согласился Лоцман, принимаясь за экипировку.

Он понимал, что рискует, задерживаясь в «Острове», но, с другой стороны, если Прапор пойдет за ним, то не имеет значения, сейчас начнется охота или через час. Чтобы добраться до Дока, нужна еда. Легенда Зоны жил на болотах между Ильинкой и Лубянкой, напрямую от Буряковки километров десять, но в Зоне этот один десяток легко превращался в три-четыре, а то и в пять. Лоцман подумал о застрявшем на Векторе бедолаге, который уже три дня сидел в аномальной ловушке. Наверняка тоже голодный, если не умер.

– Гашек, от поисковиков не было весточек? – спросил он Мавра. – Нашли кого-нибудь?

– Пока ничего. Ушли сутки назад, может, еще не добрались.

– И никаких маячков SOS не было?

– Не было, а что?

– Да так… просто спрашиваю. – Лоцман застегнул последние пуговицы-молнии комбинезона, взял вещмешок. – Я готов.

План побега из логова Хищника в принципе тоже был готов. Лоцман решил тянуть время до последнего, чтобы уйти максимально поздно. КПК показывал шестой час вечера. Темнеть начнет в девятом. Оторваться от слежки шанс есть, учитывая, что он пойдет к Вектору, а не к Доку, и что медальон позволит быстрее искать путь среди аномалий…

Следуя за Мавром по обшарпанному полутемному коридору до оружейки в кабинете труда, Лоцман морально готовился к новому раунду борьбы за жизнь. Впрочем, в Зоне иначе и не бывало.

«Абакан» Отелло, ПМ Зубра, штык-нож Куркуля ждали «нового» хозяина в отдельной ячейке за стальной решеткой. Худой, с лицом хорька Моргун выдал оружие, и Лоцман с Мавром перешли в мастерскую по соседству, также за стальной решеткой и к тому же с отдельным выходом на улицу.

Не теряя времени, Мавр извлек из кармана колоду карт и принялся тасовать. Лоцман устроился на стуле у верстака, разложил принадлежности для чистки.

– Гашек, слушай, – наблюдая за сдачей карт, произнес Лоцман, – ты же давно у Зигмунда работаешь? Что за товарища он нет-нет да вспоминает? Мол, какие-то откровения тот ему все говорил?

– Старая история. – Мавр положил на верстак колоду и последнюю карту, игра началась. – Была у него когда-то команда в африканской Зоне. Охотились за редким артефактом. Потом все перебрались сюда. Хэфтик, Граф… был еще один, но я его не застал. Эти двое забега`ли в гости, пока не сгинули в Зоне.

– Вон оно как… – Лоцман сбросил в дом семерку и пикового короля. – Мавр. Считай очки дружище.

Партия длилась чуть больше получаса. Азартный чех проигрался вчистую. Лоцман закончил партию под вечные: «Девять граммов в сердце постой, не зови… Не везет мне в смерти, повезет в любви!» – хлопнув по столу дамой червей. Во время партии оба исподволь спрашивали друг друга о всяком, в надежде, что оппонент забудется и сболтнет что-нибудь интересное, но ни тот, ни другой не допустили подобной промашки.

Как и договаривались, Мавр принес Лоцману три суточных комплекта сухпая и пластиковую полторашку воды.

Пришло время уходить.

– Ну все, Гашек, давай, – упакованный в «Сумрак», с вещмешком за спиной и «Абаканом» на плече попрощался Лоцман. – Потопал я до Старой Красницы, а оттуда через садовые участки махну до Дока. Зигмунду привет. Скажи, что скоро вернусь.

– Удачи тебе! – Мавр пожал протянутую Лоцманом руку. – Жаль, что так вышло с мужиками. Добрые были сталкеры.

Лоцман кивнул. Молча открыл дверь мастерской и вышел во двор старой школы. Окруженная забором из сетки территория «Острова Сокровищ» была стабильным и надежным островком безопасности в глубине Чернобыльской Зоны. Лоцман глянул на хмурое небо, на проход в заборе – в мир аномалий и мутантов, окинул взглядом здание. Моргун уже наверняка сидел на крыше с биноклем и снайперкой. Прапор, скорее всего, тоже украдкой бдит со второго этажа. Окна кабинета Хищника выходят на другую сторону, а то бы и тот не упустил возможности проследить, как уматывает прочь незадачливый бродяга.

Прислушиваясь к внутренним ощущениям и поведению медальона, Лоцман зашагал на запад, выдерживая направление на Старую Красницу.

«Пусть видят, что иду к Доку, – с толикой злорадства подумал он. – Ищите потом…»

Дел не так уж много. Добраться до бедолаги, потом до Дока. Провернуть дела с Отелло и утрясти проблемы с Хищником… а там и до мечты рукой подать – Дальний Восток, океан, нехитрая работа.

Любой путь всегда начинается с первого шага.

Глава 3

Погоня

– Сталкер! Стой! Требование официального контингента!

Окрик застал Лоцмана врасплох. Проклиная все и вся, он замер, приподнял руки до уровня плеч и посмотрел направо-налево. Ни на заросшей улочке, ни среди заброшенных домов никого не было – ни патруля, ни каких-либо других военных. Да и не должно было быть – прежде чем уходить из деревни, Лоцман залез на колокольню церкви (едва не угодив в «круговерть») и в бинокль осмотрел окрестности Буряковки. А пока добирался до околицы – петлял, выжидал, кружил, чтобы не столкнуться с коршунами Зоны. И тем не менее его сцапали.

– Я выполняю поручение Зигмунда! Сам пустой! – крикнул он, высматривая невидимого вояку и оценивая возможности уйти подобру-поздорову. – Стою, внимательно слушаю.

Еле слышно фыркали «мухобойки», шелестели деревья. Черные провалы окон, щели в воротах и заборах безмолвно взирали на одинокого сталкера. «Официальный контингент» провоцировал добычу, но Лоцман не собирался испытывать судьбу.

Невидимый «официал» выжидал еще минуту, потом дверь мансарды ближайшего дома открылась, и из тени на балкон вышел уже знакомый Лоцману комбинезон «Сталь». Лицо Прапора было закрыто маской и шлемом; АКМ с глушителем держал под прицелом жертву.

Лоцман подождал, пока военстал проберется к тропе сквозь заросли сорных растений и встанет напротив. За себя Онисим был совершенно спокоен: раз Прапор человек Хищника – значит, дело в очередной проверке.

– Международный контингент охраны Периметра, прапорщик Федорчук! – раздался глухой голос из-под маски. – Сталкер, оружие на землю, вещи и КПК к досмотру.

Лоцман не двинулся с места.

– Костя, к чему этот балаган? Можешь не прятать лицо. – Лоцман тяжело вздохнул. – Я узнал твой голос и видел твой комбез у Хищника.

– Плевать на Хищника, у меня свое начальство. Вещи, КПК к досмотру! – рявкнул военстал.

Глушитель АКМ нетерпеливо ткнулся в грудь сталкеру. Лоцман побледнел. Видя, что Прапор не шутит, взялся руками за лямки вещмешка.

– Все вы смелые на одиночек нападать, – процедил он, скидывая мешок на землю. – Блокировку КПК снимать не буду и убивать меня ради доступа тоже не советую.

– Нелегальные аномальные образования подлежат конфискации. Разведка донесла, у тебя есть.

– Откуда? Нет ничего!

– Покалечить при обыске? Я могу.

– Значит, не хотите дать шанс добраться до Дока? – Лоцман распустил горловину вещмешка. – М-да…

– Плевать, куда ты держишь путь. Мне нужно знать, где искать Зубра.

– Зубра или кейс? Чемоданчик почему-то очень важен для Хищника, и…

– Зубр был моим другом, – перебил Прапор. – Он умер, а ты остался жив. Где он лежит? Где его вещи? И кейс ведь он нес?

– Вы меня уже достали… – Повинуясь жестам дула АКМ, Лоцман расстегнул «Сумрак» и полез под повязку на пояснице. – Зубр тоже был мне другом. Крот, Куркуль, Сухарь тоже были друзьями! И что теперь? Все могут сдохнуть в любой момент. Мы в Зоне, мать твою. Я точно помру, если не дойду до Дока.

«Спящий сталкер» упал в пыль рядом с вещмешком.

– Смотри! Нет у меня хабара Зубра! Нет у меня артефактов, кроме мелкой безделушки.

Прапор скупыми движениями порылся в мешке, развернул бумажку с «лизуном», поднял с тропки медальон. Поднес к скрытым за стеклом шлема глазам, повертел, убрал в нагрудный карман.

«Вот и подписал себе смертный приговор», – подумал Лоцман. С тоской глянул на хмурое небо. Там, в вышине, парили вороны. Ветерок донес мяуканье банши-кота.

В окнах, на столбах покачивались «ржавые волосы». Жизнь в Зоне шла своим чередом.

– Зря ты забрал у меня лечилку. Если я сдохну по дороге к Доку, кому от этого выгода? Со мной найти кейс было бы проще.

– Я хочу найти Зубра. Плевать мне на кейс. – АКМ подал жест, что Лоцман может собирать манатки. – Зубр мне жизнь спас.

Глядя на упакованного в «Сталь» Прапора, Лоцман терялся в догадках, какую цель тот преследует. Встречались у Хищника, но военстал не подает виду, что работает на торговца. Неужели Хищник на самом деле так печется о безупречной репутации? Продажные военные грабят для Зигмунда Фукса вольных сталкеров? Ни-ни! Быть такого не может!

– Зубр в Черном озере у вертолета, если Хищник тебе не сказал, – видя, что Прапор ждет ответа, произнес Лоцман. – Хищник уже отправил туда поисковиков. Сам, увы, сопроводить не могу.

– Я проверю.

– Все? Могу идти? Вечереет.

– Значит, не покажешь КПК? – Прапор нарочито медленным движением щелкнул рычажком предохранителя автомата. – Нелегальные лица в Зоне могут быть застрелены без предупреждения.

Между ними повисло напряженное молчание. Тяжелое, осязаемое. Лишь неугомонный ветерок подавал голос поскрипыванием ставни и легким шорохом зарослей.

– Нет.

Лоцман обронил это слово, четко сознавая, что ничего этот «официал» ему не сделает. Если б сила решала, вояка не стал бы тянуть кота за хвост.

Видя, что блеф не удался, Прапор решил закругляться.

– Досмотр закончен, – проворчал он. – Предупреждаю, за дачу ложной информации официальному лицу последствия самые суровые. – Поднял левую руку, взглянул на пристегнутый КПК. – Дуй к своему Доку и запомни мои слова.

– Так точно, товарищ прапорщик.

Поглядывая на поляризованное стекло шлема и черное отверстие «глушака», Лоцман собрал вещи. Закинул вещмешок на спину, достал «Нюхач» и побрел к околице деревни, нет-нет да бросая взгляд за спину. Военстал наблюдал и не двигался. Ждал, когда сталкер-горемыка уберется восвояси.

Лоцман зашагал по бывшей дороге на Старую Красницу, вновь и вновь прокручивая в голове странную встречу. Прапор знал про медальон, забрал его… но все намеки про сговор с Хищником игнорировал. С другой стороны, мог стукануть Мавр. Но так или иначе Прапор покойник…

У последнего дома Лоцман решился. Свернув тропкой, ведущей через сломанные ворота во двор, он, перед тем как исчезнуть за стеной зелени, крикнул:

– Предупреждаю, артеф смертелен! На полном серьезе говорю!

Ответом Прапора послужили лязганье затвора и два глухих хлопка. В посеревших от времени и непогоды досках ворот образовались дырки, сопровождаемые треском и щепками.

– Вот и желай добра людям… – буркнул Лоцман, направляясь к хозпостройкам, чтобы оттуда перебраться в соседний двор.

В воздух взвился пепел из старого кострища. Из замшелого колодца пахнуло влажной свежестью. Находящийся тут же «омут» заколыхался от близости добычи. Из разбитых окон избы донеслись шорохи.

Зона наблюдала за сталкером.

Морщась от болевых ощущений, Лоцман проковылял мимо остатков поленницы, клумб, бочек с ящиками и проскользнул в полуоткрытую дверь коровника. Сел у яслей на полусгнившее сено, направил «Абакан» на проход. Замер. Прислушался.

Тишина.

Военстал не бросился в погоню.

Успокоившись и переведя дух, Лоцман прошел из коровника в сенник, а оттуда в огород. Редкие аномалии были хорошо заметны в высокой траве, поэтому сталкер без опаски добрался до развалившегося плетня и юркнул в лабиринт яблоневого сада. Соседний дом встретил нехитрой деревенской обстановкой, унынием и запустением. Обширные колонии лишайника и мха щедро произрастали в трещинах штукатурки, под отслоившимися обоями. Стараясь не шуметь, Лоцман миновал заброшенное жилище и устремился к следующему. Так, двор за двором, дом за домом, добрался до тропы, ведущей к Вектору. Осталось миновать водонапорную башню и пройти мимо «эйфеля».

Прапор так и не объявился.

«Пора рисковать. – Лоцман погладил гайку-оберег на синей ленте. – Даст Зона, ни патруля, ни Прапора».

Так быстро, как получалось, он двинулся по тропке к холму с анкерной опорой, носящей в народе название «эйфель». Труп Мажора внутри опоры никуда за минувшие сутки не делся, а вот у могильного креста к консервам добавились две пачки галет и конфеты.

Лоцман подошел к псевдомогиле, глянул на подношения. Сердце забилось чаще, а в голову полезли непрошеные воспоминания.

Флотская фуражка. Подзорная труба. Лот.

«Лоцман».

Он попробовал эту водку здесь, в Зоне. Первый раз на кордоне в Дитятках, когда их с Отелло приняли в «дружную сталкерскую семью». Потом уже в Андреевке, где они проходили «курс молодого сталкера» под шефством Мордатого. Именно из-за «Лоцмана» Отелло едва не порезал Якубовича, требуя доплату за добытые «антигравы» и «бусины». Мордатый лишь ухмылялся. Его широкое плоское лицо всегда лучилось доброжелательностью. Покалечился новичок? Ничего, главное – жив остался! Обделили бывалые? Ничего, станешь бывалым – лопатой будешь грести артефакты! Вернулся живой и с хабаром? Двойной праздник! И все в таком духе. Очень кичился тем, что прошел Зону насквозь и даже сфотографировался у стелы ЧАЭС. Не уставал повторять, что лишь благодаря ему сталкеры-новички не передохли в Зоне в первый же день. Ушлая харя…

Лоцман присел у могилы, скинул вещмешок, вытащил две пачки пистолетных патронов. Огляделся. Ржавая подстанция. Водонапорка. Церковь. Далекий шум дизельной дрезины. Ни души. Удостоверившись, что свидетелей нет, сгреб всю снедь с могильной плиты в мешок. Иссохший мертвец не двинулся с места. Висел, застывший, внутри невидимой ловушки.

Три года назад, в Иловницах, Лоцман по попустительству Мордатого тоже угодил в ловушку. Ушлые напарники отправили его в лабиринт «электронов» за «искрами», командуя из безопасной зоны, куда шагнуть, куда повернуть. Корый увещевал: «Делай, как говорю, и пройдешь!» Косс беспрестанно подбадривал: мол, «Палыч, ты как лоцман в шхерах, ей-ей!». На пятой «искре» сработал «электрон»…

Патронные пачки заняли место на мраморе. Лоцман уже собрался уходить, но после недолгих раздумий забрал одну пачку обратно. Быть может, обмен вышел неравноценный, но Зона поймет и простит.

…Косс и Корый не стали его спасать. Обобрали и бросили помирать. Может, потому что поблизости завыли мутанты, может, потому что вечерело… тащить беспомощную «отмычку» по темноте и с опасным соседством – себе дороже. Что ж, «электрополе» уберегло от голодных мутантов. Утром проходящий мимо Штуцер, используя плащ, вытащил пришибленную «отмычку» из ловушки. Угостил водой и вдогонку «продезинфицировал» водкой. Козырял потом этим, пока уже Лоцману не выпал случай спасти его…

По мере удаления Лоцмана от Буряковки дома и постройки становились все меньше и меньше. Сталкер оглянулся раз, другой… на третий вместо деревни увидел лишь белесую дымку. С приближением вечера температура понизилась и поспособствовала появлению тумана. Близость ирригационных каналов, пусть и заболоченных, сыграла свою роль. Аномалий Лоцман не сильно опасался – благодаря гжелке маршрут запомнился хорошо, а через лес и вовсе пролегал по старой асфальтовой дороге.

Дорогу от Иловниц до Андреевки он запомнил не в пример хуже. По сути, вообще не запомнил. Штуцер указал на ориентир – торчащую над лесом крону векового дуба, а сам взял курс на север. Под дубом заканчивалась тропа от сталкерского лагеря. Каким-то чудом он не влетел в аномалии, пока полз-ковылял-шкандыбал до лесного великана. После, по тропе, было уже полегче. К концу дня дополз до болота у Андреевки, а там его уже нашел Мордатый, привел в лагерь и с шутками-прибаутками выставил счет за «спасение непутевой, но бесценной жизни». Умел «шеф» все обставить так, что вроде участливее не сыскать человека, но при этом выгоды никогда не упускал. Всем сулил удачу в Зоне, да только улыбалась она ему одному…

Архианомалия «ведьмины пальцы» встретила сталкера как старого друга – пыхнула искрами, обдала горячим вонючим воздухом. Лоцман миновал ее и углубился в лес, слушая трели «Нюхача» и посматривая на КПК. По карте до Вектора выходило около четырех километров, причем половина пути приходилась на известный маршрут. Шансы прийти к комплексу до темноты определенно были.

В марте пятнадцатого шансов выжить было куда меньше. Но он справился. В торжественной обстановке Мордатый нарек Онисима Павловича Сиротенко Лоцманом и вручил КПК. Только вот Корый с Коссом не признались ни в чем, и «искр» у них не оказалось. Вскоре они покинули лагерь, и больше Лоцман их не видел. Зато Мордатого, которого за глаза прозвал Двуликим, видел и слышал по рации каждый день, мотаясь по его поручениям.

Размышляя о прошлом, Лоцман миновал знакомый березнячок, «мухобойки», «комариные плеши» и вышел к вешкам торговой площадки.

«Вот и все, – подумал он. – Простой маршрут закончился». Здесь дорога из Буряковки примыкала к шоссейке из Янова в Старую Красницу, а черно-белые прутки вешек уходили на юг, к бункеру ученых за Черным озером. Вектор лежал восточнее. Сталкер углубился в лес и сел на поваленный дуб, у которого в прошлый раз нашел гжелку. Послушал тишину. КПК показывал, что прошел всего час, как Лоцман покинул Буряковку. Рана вела себя хорошо – не болела, не кровоточила, сильно не беспокоила.

Мордатый в итоге тоже схлопотал пулю. Случилось это на свалке Рассохи, куда они с Лоцманом пришли спасать пару «сталкерят», маячащих сигналом SOS. Пока добрались, один успел помереть, застряв на вершине мусорной горы в лабиринте «круговертей», «мухобоек» и «жаровен». Радиационный фон среди мусора запредельный, и никакие антирады, «росинки», «мидии» не могли обеспечить достойную защиту. Когда молодой это понял, то растерялся, заметался и в итоге попался. Второй решил забрать собранные артефакты (школа Мордатого, подумалось тогда Лоцману), сунулся следом. Привязал шпагат к массивному электродвижку и пошел. Добраться-то добрался, артефакты забрал, но жесткость излучения не рассчитал, и сил выйти не осталось. Антирад-артефы защищали от быстрой смерти, тем не менее без посторонней помощи хлопец был обречен умереть медленно и мучительно…

Лоцман подумал, что сегодняшний лес пока добр к нему.

– Ну все, надо идти, – сказал он себе, вставая с дерева-исполина, – а то черт знает, что там на Векторе.

Выбрал для посоха ветку, обтесал ножом, отсек лишнее. Сверился с картой. Главный сталкерский маршрут «ЭкоХим» – Стечанка – Буряковка пролегал чуть в стороне, по просеке ЛЭП, проходящей восточнее Вектора, с которой сталкеры заглублялись в лес в поисках артефактов. Путь удобный и в целом безопасный, особенно при миграциях мутантов. Лоцман задумался. Идти провешенным маршрутом было бы проще, а к комплексу свернуть от ЛЭП по примыкающей ветке. Крюк выходил приличный, но в рамках главного правила Зоны – как раз норма. В другой раз он так бы и поступил, однако рана и опасность нежелательных встреч диктовали свои условия. Так что только прямо. Сталкер, шурша травой и палыми листьями, двинулся в глубину редкого леса. С опаской поглядывая на разрытый дерн и обглоданные кусты, он вслушивался в тишину, готовый в любой момент лезть на дерево. И минут через пятнадцать таки пришлось – в ветвях «пихтодуба» детектор подсветил артефакт. Спустя полчаса «репей» – невзрачный колючий шарик, избавляющий от нуклидов, – был запакован в контейнер.

Пару раз попались кости. Чьи они, Лоцман не понял, да и не горел желанием – его больше заинтересовали следы свинтусов среди аномалий и «гроздь» в «студне». На артефакт ушел час, и дался он непросто. К тому же пузырящаяся зеленоватая жижа опять напомнила о Мордатом… как он умер. Лоцман был рядом тогда. И теперь, шагая от полянок к прогалинам, ныряя в овраги, хлюпая по болотцам, огибая аномалии и сторонясь «ржавых волос» с «пухом», в мыслях он вновь и вновь возвращался в тот памятный день.

День, когда завербовался в бригаду Кесаря…

Они с Мордатым добрались до подножия мусорного холма, где начинался путь незадачливых хлопцев. Чтобы оценить ситуацию, Двуликий залез на груду бетонных блоков у остатков башенного крана, Лоцман с биноклем – на сухой тополь. Оттуда увидел два тела на вершине холма, прошелся взглядом по ржавым бульдозерам среди металлолома, по остову голубого автобуса. Вдали, у двух огромных баков, приметил рыжую стаю тухлособов. Мордатый развлекался тем, что метал щебень в «тархуны» и «студень». Но стоило Лоцману спуститься на землю, «шеф» напустил на себя сочувствующий вид и принялся сокрушаться по поводу коварства Зоны и алчности молодых. Лоцман с хмурым лицом молчал, прекрасно понимая, к чему идет дело. Мордатый не заставил долго ждать. «Онисим Павлович, учитывая, что я выхлопотал у Якубовича “хрусталь” в аренду, отдал большие деньги… Вам придется пройтись по нитке! Вытащить Филю и КПК Оливера», – сказал он и сунул Лоцману антирад-артефакт. Причем сам был в «Сумраке», а Лоцман в видавшем виде «Силикате». Но выбора не было. Двуликий всегда загребал жар чужими руками.

Все же удалось. Лоцман «прошел по нитке», забрал КПК и вытащил Филю. В сорок два вынес молодого на собственном горбу. Вынес, уложил на плиту, скинул фонящий «Силикат» в Гримпенскую трясину, выпил терапевтические сто граммов и вцепился в «хрусталь» мертвой хваткой, несмотря на увещевания и ругань Мордатого. Тот требовал снять комбез с Фили, отдать артефакт, хотя оба знали, что «хрусталь» защищает от радиации, а не выводит ее из организма. Без лечащих артефактов Филя был обречен. Когда Лоцман понял, для чего затевалось «спасение», то возненавидел Мордатого лютой ненавистью. Он выложил все, что думал о Двуликом. Мордатый перестал ругаться. Предложил успокоиться. В этот момент из-за башни крана вышел сталкер и спросил, не нужна ли помощь. Лоцман жестами пригласил незнакомца к ним. Мордатый сквозь зубы предупредил, что на хабар гость пусть не рассчитывает. Филя без сознания хрипел на плите. Всматриваясь в мрачные лица Сидора и Мордатого, Лоцман не видел ни капли сочувствия к умирающему. Когда в КПК звякнуло оповещение о кончине парня, Онисим сорвался. Накинулся на Мордатого, обвиняя в шакальей натуре, припоминая все грехи Двуликому. Сидор не вмешивался. Лишь когда Мордатый в два удара уложил Лоцмана мордой в бетон, потом добавил с ноги в голову, Сидор выстрелил. Пуля попала Мордатому в печень и сбросила с блоков в грязно-желтые камыши и осоку. Лоцман сжался в комок, созерцая, как капает кровь с разбитого лица, заполняет шероховатости в бетоне. Мордатый еле слышно стонал. Где-то вдали лаяли собаки. Лоцман ждал следующий выстрел – уже в себя. Было ошибкой затевать свару при незнакомце, ибо в Зоне нет порядочных людей. В Зоне все Двуликие…

Сидор не стал его убивать. Но Мордатый был еще жив, когда новый знакомый на глазах у Лоцмана столкнул «шефа сталкерят» в «студень» Гримпенской трясины. КПК звякнул вновь, подтверждая, что сталкер Мордатый погиб в аномалии на свалке Рассохи.

Лоцман вернулся в Андреевку и рассказал, как все было: что к маякам опоздали, что хабар увели какие-то ретивые бродяги, Филя остался не похоронен и его трупом потчевались тухлособы с эхо-псом. Они шуганули их, но Мордатому не повезло – под пси-атакой угодил в «студень». Сам Лоцман типа сбежал по радиоактивным завалам, куда мутанты не сунулись.

«Сталкерята» поверили. Даже Якубович. Лоцман все ждал, когда торговец спросит за «хрусталь», но тот молчал. Больше его в лагере ничего не держало – нескончаемый долг Мордатому списался в связи с кончиной последнего. Тайники из КПК «шефа» отошли в наследство кесаревцам. Через день после возвращения с Рассохи Лоцман закинул на плечо тощий вещмешок и объявил, что идет пытать счастья к «ЭкоХиму». Убедившись, что всем плевать, он дошел до «дуба молодых» и взял курс на Новоселки – к новому дому…

Где-то вновь завыли тухлособы.

Вой вернул Лоцмана в реальность. Он покрутил головой. Мутантов не увидел, зато разглядел просветы между деревьями. Лес заканчивался. Как и везде, территория у комплекса была свободной от насаждений. С приближением ночи видимость ухудшалась с каждой минутой. Лоцман прибавил шаг. Следовало спешить, иначе твари, коим все равно, день сейчас или ночь, сожрут быстрее, чем он доберется до нового напарника. Луч от налобного фонаря резал тьму, выхватывая из мрака кусты, деревья, кочки. Завывание тухлособов сменилось на возбужденный лай – судя по всему, твари учуяли одинокого путника. Лоцман занервничал. Закрепив «Нюхач» на груди, приготовил зубровские болты с лентами. Очень хотелось сорваться на бег, но трехлетний опыт держал в узде эмоции. Сталкер торопливым движением швырнул болт между деревьями, целясь в основание самого дальнего. Удача! Помахивая перед собой посохом, Лоцман устремился к маячку. Дальше! Дальше! Следующий! Хлопок! «Мухобойка»! Бросок правее и левее! Чуть влево! Дальше! Еще «мухобойка»…

Лай приближался. Обливаясь по`том от напряжения, Лоцман упрямо бросал болты и полурысью перебегал от дерева к дереву, шарил лучом, примечая подходящие валуны и поваленные лесины.

Все деревья вдруг очутились за спиной. Лоцман замер. Он стоял на краю травяного поля с редкими кустами и каменистыми кучами. Вдалеке мерцали огоньки. Пустырь перед комплексом!

Вслушиваясь в собачий лай, с замирающим сердцем Лоцман глянул в бинокль на огоньки. Светились окна четырехэтажного здания лабораторий «Вектора». Где-то огни были статичные, где-то мерцали, где-то двигались. Но все характерного голубого цвета. Исходя из опыта, Лоцман определил блуждающие «огни-шельмы», архианомалию «сияние» и вспышки «электронов». Попался на глаза и одинокий оранжевый огонек. Первая мысль была про костер сталкеров, но, вглядевшись, Онисим распознал всполохи «ведьминых пальцев».

На все про все ушло секунд двадцать, однако стая времени не теряла. Лай приближался, шорохи становились все явственнее. Лоцман лихорадочно соображал, как поступить. Залезть на дерево? На валун?

Нет.

Единственный сносный вариант – бежать до «Вектора».

Бежать, пока есть возможность, а дальше по ситуации…

И Лоцман побежал, уповая на чутье, мысленно молясь, чтобы тревожное пиканье «Нюхача» не сорвалось в пронзительное пищание. Ленты падали в траву, подбирались, снова падали… одна за одной, одна за одной. Когда дернуло в сторону, заполошно мелькнула мысль об обманке, но поздно – «омут» схватил добычу. Лоцман потерял равновесие и упал, больно ударившись о камень. Руки рефлекторно схватились за него, и со следующим рывком аномалии камень вывернулся из почвы. Заливистый лай уже раздавался с опушки. Страх смерти захлестнул разум. Едва справляясь с паникой, Лоцман резким броском швырнул увесистый булыжник в предполагаемый центр аномалии, а сам изо всех сил рванулся прочь.

Сработало. Более сильное возмущение сместило точку концентрации «омута», и сталкер выкарабкался за пределы аномалии. Луч фонарика скользнул по темной громаде леса, Лоцман к своему ужасу заметил бегущие к нему поджарые тела мутантов. Он вскинул автомат, выстрелил тремя короткими очередями. Тухлособы притормозили, бросились врассыпную. Звук напугал их, но не настолько, чтобы отказаться от добычи. Лоцман в свою очередь зарысил дальше, шаря лучом по траве, ориентируясь на всполохи «ведьминых пальцев». Походя подобрал увесистую каменюку, чтобы в случае чего опять обмануть аномалию.

«Забег» вновь оказался коротким. На этот раз из-за колючей проволоки. Ограждение в человеческий рост неплохо сохранилось и служило вполне себе серьезным препятствием. Лоцман нашарил на поясе штык-нож, хотел было перекусить проволоку, но в последний момент полез вверх по бетонному столбику. Тухлособы метнулись к сталкеру. Две псины в прыжке вцепились в ноги добычи. «Сумрак» защитил хозяина – клыки не достали до плоти. Чтобы удержаться, Лоцман навалился грудью на вершину столба, ощущая, как колючки впиваются в комбинезон, зафиксировался левой рукой, а правой дотянулся до кобуры с «макаром».

Паф! Паф!

С истошным визгом оба мутанта отцепились и затрусили в сумерки. Остальные в испуге отскочили от «колючки», но через миг злоба заглушила страх – и псы с рычанием вновь кинулись к забору.

Лоцман успел. Перевалился через проволоку, скользнул вниз по столбу, шлепнулся в траву. Тухлособы яростно лаяли. Оцарапываясь о колючую проволоку, засуетились, забегали вдоль забора. Добраться до добычи не получалось. Морщась от боли, Лоцман подобрал свой камень и, тяжело ступая, двинулся к мерцающим огням черного комплекса. Но далеко уйти не получилось – голова вдруг зазвенела колоколом, руки-ноги налились свинцовой тяжестью. Сталкер замер. Сонливость, апатия завладели разумом, побуждая лечь на землю и забыть обо всем…

Кукловод!

Мысль-молния пронзила мозг, вызвала мощный выброс адреналина. Лоцман обернулся, высвечивая фонариком пролеты «колючки». Слепые мутанты прекратили бесполезные метания, принюхались и потянулись в обе стороны вдоль ограждения.

Побледнев, Лоцман стоял охваченный ужасом, ожидая, что тело вот-вот начнет двигаться само по себе, послушное чужой воле. В памяти возникли бездонно-черные глаза Сидора.

Кукловод.

Выполз за едой из подземелий. Выполз подчинить и увести в логово.

Крышка…

Утробный рык Лоцман скорее почувствовал, чем услышал. Миг узнавания… ужас, наваждение, кукловод – испарились, рассеялись, исчезли.

В темноте сумерек скрывался другой мутант, не кукловод. Эхо-пес. Его рык Лоцман «узнал бы из тысячи», ибо совсем недавно чуть не погиб от такого же. Если б не Карандаш с Зубром…

Стиснув до боли зубы, с булыжником под мышкой Лоцман зашагал к огонькам. Вожак атаковал пси-воздействием, пока остальные ищут дыры в «колючке». Прореху псы без сомнений найдут, и борьба за жизнь вновь обострится.

«Ведьмины пальцы» полыхнули пятиметровым костром, когда Лоцман швырнул в аномалию свой булыжник. Неровный свет огня подсветлил низкие облака, засиял двумя искрами у ограждения, озарил поляну. Цепкий взгляд сталкера тут же выделил любопытные детали.

Круг кострища, обложенный камнями. Армейские ящики. Пара пустых цинков, упаковки от медикаментов. Там-сям трупики кенгуров и крыс. Стреляные гильзы. Вклинившись в перелай собак, запикал «Нюхач», сигнализируя, что в архианомалии прячется артефакт. Сердце Лоцмана затрепетало от азарта, но вой эхо-пса тут же напомнил, кто сейчас в роли добычи. Сталкер изменился в лице и устремился к комплексу, подобрав на ходу горсть гильз и четыре тушки. Кенгуров сунул за хвосты под пояс комбеза, гильзы бросил в подсумок с болтами.

Лай стал громче. Стая нашла проход. Охота возобновилась.

Одна «круговерть», еще одна. «Гравиконцентрат» один, второй, третий. Поляна «омутов». Лоцман уже устал материться на каждую препону. Пустырь казался нескончаемым. Одного кенгура сожрала «мухобойка», второй улетел на «батуте». Третьего утащил тухлособ. В четвертого прямо на поясе вцепился еще один. Лоцман с мстительным ожесточением прострелил псу голову из ПМ. Гибель сородича охладила охотничий задор стаи – слепые мутанты притихли и чуть поотстали. Для острастки Лоцман стрельнул по рыскающим теням и припустил дальше.

Шелест травы сменился шорохом щебня. Под подошвой хрустнул камушек. Луч налобника высветил островки асфальта, забор из красного кирпича и решетчатые ворота. До укрытия и до напарника остались какие-то метры. Лоцман мысленно возликовал, но в тот же миг периферийным зрением уловил прыжок эхо-пса. Зверь влетел в сталкера и пропал. От пси-удара фантома у Лоцмана потемнело в глазах. Голова пошла кру´гом, он едва не упал. Истошный лай тухлособов раздавался со всех сторон. Слепыши взяли сталкера в кольцо и теперь ждали вожака, уступая ему право прикончить добычу.

Лоцман до боли закусил губу и затряс головой, чтобы обрести ясность сознания. С запоздалым сожалением подумалось, что зря не полез на дерево, зря решил испытать судьбу. Ноги несли к заветным воротам, но безопасная территория никак не приближалась. Приближались лишь собаки.

Первый выстрел из «макара», второй. Третий, четвертый. Сухой щелчок. Силуэт «Вектора» с голубым свечением на расстоянии вытянутой руки, чуть выше – темная пелена облаков. Детектор на груди еле слышим. Собаки рычат, скалят зубы, припадают к земле. Два огонька появились из тьмы и зигзагом пошли на сближение.

Лоцман заорал. Рванул автомат и полоснул в надежде отпугнуть тварей. Под грохот выстрелов эхо-пес со свитой метнулся от луча налобника во тьму. Сталкер только напрягся для рывка, как со спины раздался рык, потом толчок. Рана полыхнула болью, вещмешок моментально потяжелел. Когти тухлособа с остервенением заскребли по материи «Сумрака». Едва удерживая равновесие, Лоцман тяжело побежал. Звери вновь рассыпались полукругом и устремились к добыче.

До щели в створках оставалась самая малость.

Сталкер понял, что не успеет. С тухлособом на плечах – никак.

Новый удар в спину повалил Лоцмана на асфальт. Вонь тухлятины. Утробное рычание, визг, вой, лай, крик – все слилось в жуткой какофонии схватки.

Подстегнутый страхом за жизнь, не переставая орать, Лоцман что есть мочи рванулся из-под терзающих «Сумрак» мутантов. Получилось. Собаки не сразу среагировали на убегающую добычу. Парочка успела вцепиться в сталкера, но остальной клубок грызущихся тварей остался на месте. Лоцман с трудом поднялся на ноги, сделал шаг и почувствовал, как кто-то схватил его за ногу. Глянув вниз, он заорал от ужаса – за штанину комбеза схватилась человеческая рука!

Почерневшая, с язвами, в лохмотьях рука.

Оглянувшись на дерущийся клубок, Лоцман в свете фонаря увидел рычащего прыгуна, дрыгающего ногами в попытке стряхнуть вцепившихся псов. Второй рукой прыгун держал за горло эхо-пса, чтобы оскаленная пасть зверя не дотянулась до его собственного. Еще три тухлособа рвали бронежилет человека-мутанта. На дороге чернели кровавые разводы. Одна собака валялась мертвой, еще одна, поскуливая и подвывая, побежала прочь.

Автомат.

Едва Лоцман подумал об оружии, эхо-пес на мгновение замер, затем рванулся из хватки прыгуна и за один прыжок исчез во тьме.

Пси-удар последовал незамедлительно. Мозг оцепенел, в глазах задвоилось – но сталкер был готов к этому. Пользуясь моментом, пока мутанты в ступоре, избавился от прицепившихся тварей и пьяной походкой заковылял к воротам «Вектора».

Еще шаг. Еще.

Сквозь чугунные прутья створок Лоцман видел проходную. Досмотровую эстакаду. Дальше здание АБК с чернеющими окнами. Трубы, конструкции, гирлянды «волос». Информационные знаки.

Шажок. Еще один.

Лоцман схватился за прутья, ввалился внутрь. Тухлособы с рычанием кинулись к сталкеру. Легкий толчок, створка закрылась.

«Вектор» спрятал гостя.

Глава 4

Ловушка

Запах пыли и сухой травы. Благословенная тишина.

Лоцман посветил сквозь прутья ворот: посмотреть, что делают мутанты. С облегчением отметил, что твари забыли про него, устроив нешуточную грызню между собой. Никто из них даже носом не вел в сторону комплекса. К прыгуну ринулась на помощь тройка сородичей, и теперь эхо-псу со свитой приходилось несладко. Чуть успокоившись, Лоцман оглянулся. Бетонные ступеньки крыльца проходной манили сесть и расслабиться. Дыша как загнанная лошадь, сталкер добрел до перил, схватился за них и опустился на серый бетон.

– Каждый раз какая-то хрень, спасу нет, – пробормотал он, наваливаясь спиной на мешок.

Руки сами полезли перезаряжать ПМ. Пальцы привычно вытащили магазин из рукоятки, следом нащупали в кармане вощеную пачку, извлекли наружу. Когда бумага разорвалась, обнажив латунные цилиндрики, до Лоцмана наконец дошло.

Тишина!

В десятке метров не на жизнь, а на смерть дерутся звери Зоны, а он слышит лишь собственную возню да звуки капающей воды!

Сердце кольнуло ледяной иглой страха. Патроны звякнули о бетон, выскользнув из дрогнувших пальцев. Лоцман крутанулся и зашарил лучом по кирпичному фасаду проходной, чтобы понять, откуда доносится капанье. В зарешеченных окнах – только тьма. Ржавая железная дверь наглухо закрыта. Взгляд сталкера снова метнулся к воротам. Прыгуны победили и теперь рвали мертвых тухлособов. Эхо-пес, поблескивая в темноте злобными искорками, грыз чуть дальше еще один труп.

Не сводя с мутантов глаз, пытаясь услышать хоть что-то за капающей водой, Лоцман зарядил «макаров». Промеж прутьев ворот прицелился в ближайшего прыгуна.

Паф!

Ничего.

Звук, вспышка, отдача. Дымок сгоревшего пороха.

Ничего. Ничего и по ту сторону ворот. Прыгун лакомился собачатиной, как ни в чем не бывало, хотя пуля сто процентов должна была ударить в его жилистый, в лохмотьях камуфляжа торс.

Ни звука с той стороны. Здесь – лишь назойливое капанье воды.

«Встрял. – Принятие ситуации вернуло Лоцману присутствие духа. – Непосредственной угрозы нет – значит, шанс выкрутиться есть. И кое-что можно попробовать прямо сейчас. Первая попытка – открыть ворота и выйти».

Сменив «макар» на «Абакан», Лоцман с трудом приоткрыл створку ворот и замер, ожидая, что прыгуны вот-вот заметят и бросятся к нему.

Ничего. Ноль эмоций.

Тогда Лоцман вскинул автомат к плечу, навел на мутантов и решительно шагнул вперед, готовый стрелять по первому движению в свою сторону.

Легкое головокружение.

Под прицелом «Абакана» стена, не мутанты. Прыгуны, эхо-пес без единого звука жрут трупы за чугунными воротами. Их Лоцман увидел, когда посмотрел за спину, а впереди фонарь высвечивал здание АБК с чернеющими окнами, трубы, конструкции, гирлянды «волос». Все то же самое. От чего ушел, к тому и пришел.

Лоцман был готов к этому. Поднялся на крыльцо, рванул железную дверь, заглянул внутрь проходной. Короткий коридор. Кое-где в трещинах проросли кустики мятлика. Турникеты и рамки разломаны. Дверь напротив куда-то делась, две в служебные помещения – закрыты. Кроме звуков капающей воды, ничего аномального сталкер не заметил. Гильза из подсумка пролетела коридорчик и исчезла в темноте дверного проема. Лоцман прошел следом, в душе зная результат.

И не ошибся. Вновь увидел перед собой здание АБК, трубы, конструкции, информационные знаки. Думать долго не стал – подтащил два ящика к забору, поставил друг на друга и, не обращая внимания на «колючку», перелез на другую сторону.

Падения не случилось. Подошвы ботинок глухо стукнулись об уже знакомый ящик.

Здание АБК, конструкции, трубы, дрожащее пятно света. Шум собственного дыхания. Мерное капанье воды.

Третья – последняя – попытка не увенчалась успехом.

Лоцман закрыл глаза, досчитал до десяти. Душа требовала попробовать еще, уверяя рассудок, что на этот раз точно все получится, тело само рвалось лезть на забор, но разум обуздал эмоции. Выход найдется, но сначала – сталкер, выдающий себя за Сухаря. Напарник, ради которого все затевалось…

– Сухарь! – крикнул сталкер во весь голос, шаря лучом по окнам и крышам зданий. – Эй! Есть кто живой?!

Ничего. Ни эха, ни скрипа, ни шелеста ветра. Стук падающих капель.

– Сухарь! Эй! Кто-нибудь! Ау-у!

Лоцман выстрелил одиночным в небо. Подождал немного, послушал. Ориентируясь на блики, бабахнул по окнам производственного корпуса в метрах сорока от проходной. Стекло точно разбилось, но звона осколков сталкер не услышал – слышен был только звон воды о металл.

– Зараза… – Вдохнув-выдохнув, Лоцман всмотрелся в темноту и признал, что с поисками придется подождать до утра.

Нескончаемая капель действовала на нервы. Звук не затихал ни на секунду, не меняясь ни в громкости, ни в тональности. Проклиная фокусы Зоны, Лоцман зашагал к центральному входу в АБК, чтобы еще и там схлопотать удар по нервам.

Вывеску над дверью он прочитал без проблем, но написана она была в зеркальном виде! На ватных ногах Лоцман подошел к перилам и навалился грудью. Дрожащим пальцем вывел буквы на грязном стекле ближайшего окна, на пыльной жестянке укоса; царапнул ножом по кирпичной стене, по деревянным доскам крыльца. Везде одно и то же. Буквы появлялись в зеркальном отображении, мат писался справа налево.

– «Зазеркалье»… – Сталкер бросил затравленный взгляд на ворота. Пятно света лизнуло скрытые во тьме чугунные прутья. – Черт. Черт!

Лоцман тяжело побежал к воротам. Под аккомпанемент падающей воды подошвы ботинок глухо топали по бугристому асфальту, цеплялись за корневища, оставляли следы на пятнах грязи высохших луж. Проходная и кирпичная ограда приближались, но слишком медленно. «Гроздь» под повязкой обжигала. Тьма нехотя отступала перед светом, чтобы вновь сомкнуться за спиной сталкера.

«Зеркало! Зеркало! Зеркало!» – С единственным словом в голове Лоцман схватился за прутья с коваными символами социалистического труда, навалился на створку, протиснулся в щель и упал на другой стороне.

Назойливая капель осталась. Бугристый, изрезанный трещинами асфальт не изменился. Штык-нож процарапал в слое грязи «У».

У сталкера отлегло от сердца. Буква получилась самой обычной, не зеркальной. Ловушка осталась ловушкой, но, по крайней мере, с нормальной ориентацией.

Вставать не хотелось. Разгоряченное тело постепенно остывало, и вместе с тем накатывало изнеможение. Усилием воли Лоцман заставил себя встать и вновь пойти к АБК. Более того, заставил себя наломать с кустов сухих веток для костра.

Облупившаяся от непогод вывеска встретила «правильной» надписью; в коридорах и на лестницах царили запустение и разруха. Изредка заглядывая в кабинеты, Лоцман поднялся на четвертый этаж, затем выбрался на плоскую крышу. Тут же у надстройки сложил сушняк в виде звезды, добавил обломки половых досок. Зажигалкой Карандаша развел огонь.

Кап. Кап. Кап. Кап.

Вездесущее капанье уже порядком раздражало. Расположившись у костра, Лоцман достал из аптечки вату и запихал ее поплотнее в уши. Стало легче. Наскоро перекусив, сталкер навалился спиной на стенку будки и уставился недвижным взглядом в темноту. Цеха, корпуса, ангары, трубы, цистерны прятались во тьме, озаряемые редкими аномальными возмущениями. Соседняя четырехэтажка – та самая, на которую ориентировался Лоцман, выйдя из леса, – подсвечивалась голубыми всполохами.

«Человек с сухаревским КПК где-то здесь, в этом лабиринте… – подумал Лоцман. – Осталось дождаться утра и найти его».

Собственный КПК мигал иконкой отсутствия связи. Лоцман посмотрел на юг. Поисковики Хищника наверняка уже нашли могилу Куркуля и теперь ищут его груз. Где-то сейчас тоже устроились на ночевку.

Сам Лоцман в эту ночь спать не собирался. Сидя на плащ-палатке, он размышлял о событиях последних дней. Вспоминал Седого, Графа, Зубра, встречу с Прапором. Военстал отобрал медальон, подверг риску обоих, и если Онисим нашел для лечения «гроздь», то Косте осталось жить всего ничего… Стоит заснуть, и «Спящий сталкер» убьет его.

Думая об этом, Лоцман ощущал себя палачом.

Да, сейчас ему не до сна, но когда природа возьмет свое – Косте конец и плюс один фантом. Потому Седой и сидел на энергетиках…

Вдалеке появился маленький оранжевый мигающий огонек.

Губы Лоцмана тронула скупая улыбка. Расчет оправдался. Поднявшись на ноги, сталкер подошел к краю крыши и навел бинокль на другой костер. Огонь пылал южнее, на крыше самого большого корпуса комплекса, рядом виднелась фигурка человека. Лоцман увидел, как тот взял палку с привязанной плащ-палаткой и принялся семафорить.

Загородил-убрал. Загородил-убрал. Загородил-убрал.

Три точки.

Загородил-подождал-убрал. Загородил-подождал-убрал. Загородил-подождал-убрал.

Три тире.

Загородил-убрал. Загородил-убрал. Загородил-убрал.

Три точки.

СОС.

– Спасите наши души, значит, – пробормотал Лоцман, открыв на КПК азбуку Морзе. – Ладно, рискнем.

Закрывая-открывая свой костер, просемафорил «. —. . —».

– Иду, – подытожил он, заходя внутрь АБК. Пока спускался по лестнице, пристроил автомат под правую руку.

Дорога не заняла много времени. Детектор аномалий пару раз предупредил о пси-очагах, остальные деструктивы были уже помечены «пленником». И все же Лоцман не торопился бросаться к незнакомцу с распростертыми объятиями. Направив налобник круто в землю и стараясь держаться стен зданий, сталкер приблизился к углу главного корпуса. Выключил фонарик, под защитой стены осмотрел подъездную площадку, насколько позволяла темнота и неровный свет костра на крыше. Кое-где валялся индустриальный хлам, часть ворот и дверей корпуса были открыты, но в целом – ничего подозрительного.

«Была не была».

Лоцман вытащил из ушей ватки. Капанье невидимой воды тут же возобновилось.

– Эй! Сталкер! – крикнул Онисим. – Там, на крыше! Спускайся! Пришел с помощью тебе!

– Сталкер?! Сталкер! Реально пришел! – Над краем крыши показалась голова. Чумазое небритое лицо сощурилось от неожиданного света налобника Лоцмана. – Сейчас! Сейчас спущусь! Погоди, не уходи только! Погоди!

– Да, спускайся! Не торопись!

Голова скрылась за краем. Вид доходяги чуть успокоил Лоцмана. Тот действительно хлебнул беды в ловушке. Осталось выяснить, кто он и как заполучил КПК Сухаря.

Посему расслабляться не стоило и убирать «Абакан» из-под руки тоже.

Кап. Кап. Кап. Кап.

Бедолага тем временем спустился и вышел из ближайших к сталкеру ворот. Попав под луч фонаря, замер на месте, подняв руки и переминаясь с ноги на ногу. Лоцман беглым взглядом оценил «попаданца». Молодая физиономия в подшлемнике, потрепанная камуфляжная «Сталь» военсталов без единой нашивки, безоружный… Все это наводило на определенные мысли.

– Сергей Мошкин, – тем временем представился молодой.

– Лоцман. – Лоцман пожал протянутую руку. – Ты один…

Вопрос застрял в горле из-за упертого в затылок автомата.

– А ты один? – раздался голос из темноты. – Не мутант?

«Мародеры!» – От досады, что попался, Лоцман сжал руку Мошкина так, что тот еле выдернул ладонь. Молодой ругнулся.

– Ты же не мутант, Лоцман? – Мошкин отступил на пару шагов от сталкера. – Один к нам добрался?

– Мужики, вы че так проводника-спасителя встречаете? – с бесшабашностью бывшего наводчика произнес Лоцман. – Один я. И не мутант. Огнестрел наставлять не надо.

Автомат продолжал давить через капюшон. «Муха», как про себя Лоцман окрестил Мошкина, вопрошающе забегал глазами от сталкера к подельнику и обратно. Невидимка осторожничал.

– Понимаю, вы на стрессе, давно здесь торчите, так давайте выбираться! – Лоцман продемонстрировал пустые руки. – Мне нужен напарник до Дока, потому и пришел. Вам, судя по сообщениям, тоже. Хорош мандражировать.

Давление на шею исчезло. Мошкин кивнул. Покрутил головой, всматриваясь в темноту.

– Не держи зла за жесткий прием, – произнес второй, выходя из-за спины Лоцмана под свет фонариков. – За последние дни мы такого натерпелись, что каждый чих проверяем. Хотели убедиться, что ты не мутант и не кукла.

– Кукла? – непроизвольно повторил Лоцман. – Вы видели кукол?

– Да пока добрались сюда, всякого насмотрелись… – Второй не спеша закатал балаклаву до макушки.

Лоцман присмотрелся к нему. Некрупный, чернявый. Грязный, с прорехами и бурыми пятнами «Страж», и тоже без нашивок. На поясе подсумки, «кошка», штык-нож.

– Могли быть куклы, да, – подал голос Мошкин. – В подвалах я точно кукловода видел. Сбежал чудом. Пойдемте с улицы, а то хрен знает, еще учуют нас твари какие.

«Черта лысого ты видел, а не кукловода», – подумал Лоцман, а вслух сказал:

– Поддерживаю.

– Лоцман, – добавил он, обмениваясь рукопожатием с чернявым.

– Гор. – Напарник Мошкина прислушался. – Как же задрала эта чертова капельница! Капает на нервы и капает! Скорей бы выбраться отсюда!

– Выберемся, – заверил Лоцман, жестом пригласив показывать дорогу. – Рассветет – обязательно выберемся.

Мошкин пошел вперед, Гор за Лоцманом. Внутри здания царил хаос. Покореженные аномальными силами конвейерные линии, станки, металлоконструкции; в крыше дыры, сквозь которые виднелись подсвеченные луной облака. К удивлению сталкера, владельцы сухаревского КПК пошли не к костру на крыше, а к кабинетам на втором уровне мезонина. Совсем как в бытность кесаревцем, Лоцман решил вытянуть максимум информации из странных компаньонов.

– На втором этаже расположились? – поднимаясь по ржавым ступенькам, спросил он. – Сколько торчите в ловушке?

– Точно не скажу, но очень долго, – ответил Мошкин. – Восходы, закаты, стороны света, все меняется.

– Заметил, да, – согласился Лоцман. – Пространство отзеркаливается.

– Вообще трындец какой-то. Угораздило залететь.

– А сами кто будете? Откуда армейские комбезы?

– Да папа-генерал отправил сыну на прогулку в Рыжий лес, – подал голос Гор. – Думали, на «вертушке» туда-сюда прокатимся, но из-за Шторма все накрылось медным тазом. Застряли в Зоне по самые помидоры.

– Гор, ты уже тыщу раз сказал, что я с батей во всем виноват! – огрызнулся Мошкин. – Но при чем тут мы? Второй Шторм из-за нас, что ли, начался?

– Да нехрен было пихаться! Сидели бы в Вильчах, в ус не дули! Правду Шулега сказал, медалек халявных захотелось!

– Будь ты на моем месте, тоже не отказался бы.

– Если бы да кабы… – Гор сплюнул. – Научников вместе потеряли, а трибунал только мне с Вихрем. Да и то если выживет.

– Мы же договорились, что я до конца с вами.

– Угу, слинял бы давно, не пригрози я грохнуть.

Морщась от вездесущей капели, Лоцман с интересом слушал перепалку. Судя по всему, она была далеко не первая. Муха тем временем провел их по тропке между хламом и дырами в полу до кирпичных коробок офисов.

– Ну а кто всю дорогу первым шел? Выполнял твои приказы? – открыв обшарпанную дверь с табличкой «Медкабинет», проворчал Мошкин. – А ведь я старше по званию.

Он шагнул внутрь, Лоцман за ним, Гор остался у двери.

– Ты опять за свое? – Наблюдая за «электронами» в глубине цеха, Гор ощупал карманы «Стража». – Это в Вильчах ты старше по званию, а здесь ты «отмычка». И будешь ею, пока я не скажу.

Лоцман тем временем изучал обстановку кабинета. Первое, что бросилось в глаза, – светящий в стену налобный фонарик с примотанным артефактом на столе; второе – лежащий на кушетке человек. В армейском камуфляже, без комбинезона, в истрепанных берцах. В остальном обстановка была самой обычной – окно, плакаты, тумбочка, шкаф, два стула, раковина. На полу у входа – лежак. В артефакте Лоцман признал «этак», причем натурального происхождения – редчайшее для Чернобыльской Зоны явление.

– Что с ним? – кивнув на лежачего, спросил сталкер. – Про него писали в сообщениях?

– Про него. – Мошкин сел на лежак, привалился к стене. – Юра Вихарев. Влетел в радиоочаг. Жизнь нам спас. Теперь мы хотим спасти его. Есть антирад?

– Антирада нет. – Лоцман сел на стул, посмотрел на облученного. Бледный, с язвами на коже, Вихарев умирал. – Совсем плох он. Тут только Док справится. А откуда у вас КПК Сухаря?

– Нашли, – буркнул Гор. – Увидели в бинокль сталкера, хотели догнать, но Шулега помешал. Сталкер скинул поклажу, мы подобрали.

Вихрь застонал, чуть пошевелился. Трое уставились на него.

– Пить… – просипел блондин. Открыл глаза, уставился на Лоцмана. Онисим отвел взгляд.

Гор достал флягу и принялся поить товарища.

Кап. Кап. Кап. Кап.

Лоцман вставил затычки обратно в уши. Посмотрел в окно, покосился на умывальник. Кран не протекал. Мошкин наблюдал за Гором, беззвучно шевеля губами. Словно зарядившись от воды энергией, Вихрь заворочался на кушетке, застонал еще громче, порой срываясь на крик. В полумраке одинокого фонаря агония человека выглядела жутко.

– Юра, на, сжуй, – сказал Гор, вытащив из подсумка шарик зеленоватой массы и отщипнув половинку. – Сначала будет больно, потом полегчает.

Лоцман узнал «зеленый воск», слабенький артефакт, выводящий радиацию. Вихрь заработал челюстями, затем проглотил «воск» – и буквально через мгновение покрылся испариной, зашелся в долгом крике.

О чем-либо расспрашивать в таких обстоятельствах было невозможно.

– Мужики… Не бросайте! – в паузах между криком, задыхаясь, сипел Вихрь. – Помогите!.. Христом-богом прошу! Не бросайте…

От этих наполненных болью просьб у Лоцмана перед глазами вставала другая картина.

Зубр.

Тонущий в болоте и точно так же просящий о помощи.

Кап. Кап. Кап. Кап.

Мошкин не выдержал.

– Точно воск ему помогает? – спросил он. – Жесть, как он мучается.

– А что делать? Что есть, то и даю. – Гор переместился к двери и, выходя, бросил за спину: – Пойду на крышу, осмотрюсь.

Вихрь завыл еще громче. Лоцман решил, что с него хватит. Всю ночь наблюдать за мукой парня, вспоминая похожие истории, он не собирался.

– Тоже пойду осмотрюсь, – сказал он, вставая со стула.

– Лоцман, погоди, ты меня одного с ним оставишь? – Мошкин засуетился, неуклюже поднялся с лежака на ноги. – Я один тут не останусь!

– Не могу! Не могу-у-у! – Тело Вихря выгнулось дугой, ноги в захудалых берцах заелозили по дерматину кушетки. – Помогите! Помогите!

На губах парня выступила пена. Глаза закатились.

– Черт! – Лоцман открыл контейнер с «репьем». Выудив артефакт, расстегнул китель Вихря и сунул «репей» под мышку слева. – Зафиксируй ремнем!

Мошкин не сразу сообразил, что слова адресованы ему. Лишь после повторного окрика засуетился, выдернул поясной ремень у Вихря и со второй попытки притянул руку к торсу. Вихрь потерял сознание и обмяк.

– «Репей» лучше «воска», – пояснил Лоцман Мошкину, занимая освободившееся место на лежаке. – Даст Зона, к утру встанет на ноги.

– Излечится?

– Нет. Артеф не вечен. Потом снова станет худо.

Пусть лежак был из какого-то тряпья, с затхлым душком, но сейчас он был для Лоцмана пределом мечтаний. Раненое изнуренное тело требовало отдыха. Мошкин наблюдал за Вихрем. Тот лежал недвижной глыбой.

Насладившись минуткой покоя, Лоцман достал из вещмешка рацион и вскрыл упаковку.

– Серега, есть будешь? Чем вы тут вообще питались?

– Свинтуса варили и жарили. – Мошкин принял тушенку от сталкера. – Лично сам убил, – сказал с нескрываемым самодовольством. – Гор только цену себе набивает, что типа опытный, а сам, шкура, за моей спиной прячется. Были бы не в Зоне, летал бы у меня электровеником.

– Как сюда попали вообще?

– Да тупая история… Полетели с научниками в лес, все нормально было, потом, не знаю, хрень какая-то началась. – Мошкин, жуя, окинул взглядом медкабинет, с досадой мотнул головой. – Шулега зомби какого-то встретил. Я ему приказал кончать его, так они с Вихрем протупили. Стая собак потом напала, и Шторм грянул. Шулега, вместо того чтобы приказы слушать, самоуправничать начал. Я на стоянке был, они у аномалии. Ору по рации – давайте в укрытие, он опять тупить! В итоге и научники, и он под Шторм попали…

Мошкин замолчал.

«Матвеев и второй на Черном озере». – Лоцман вспомнил двух мертвецов.

– А потом что? – Он подал армейцу батончик и сок. – Шулега выжил, получается? Гор еще кукловода упоминал.

– Выжил… Мутантом стал. – Голос Мошкина дрогнул. – Из-за него мы сюда загремели… Так бы все нормально было… ч-черт. Черт.

Вновь повисло молчание. Мошкин прикрыл глаза ладонью.

Кап. Кап. Кап. Кап.

– Что дальше было? Рассказывай все, – проговорил Лоцман, наблюдая за круговертью пылинок в луче фонаря, – мне нужно знать, к чему готовиться.

Осоловелыми глазами Мошкин глянул на сталкера, на Вихря, всмотрелся в темноту за окном.

– Шторм мы переждали в старых шахтах, – продолжил он. – Я, Гор и Вихрь. Шулега с Матвеевым и Кучерявым остались где-то в лесу. Я действовал по инструкции, все как полагается, но эти трое послали меня лесом. Когда вышли их искать, увидели сферу на месте архианомалии, которую они изучали… трупы мутантов и Шулегу. Старшина выжил… не выжил, стал мутантом. Прыгуном. Напал на нас, но мы шуганули его из автоматов. Прыгун шасть в пузырь – и исчез. Думали, хана ему, но нет – выскочил обратно! И все добраться до нас хотел. Рычал и выл… но мы были начеку, не подпускали, и я, как есть, ранил его. Говорю, давай помощь вызовем, а эти ни в какую. Тебя, говорят, папа отмажет, а нам сидеть. Слово за слово, избили меня, гады. Ракетницу отобрали, нашивки отодрали – и вместе с моим КПК в аномалию их забросили. Позже свои куда-то дели, а крайним меня выставили. Повод нужен был избить. Хорошо я офицер, бумажная карта была… В итоге решили добраться до Чистогаловки, а там – кто куда. Гор главным себя поставил. Да только опять лоханулся. Хотел Шулегу гранатой достать, киданул за ним в пузырь, а тот от взрыва взял и расширился! Мы рядом за камнем были… Думал, сдохну. Так и попали на другую сторону. И так одурели от телепортации! Тут еще собаки напали… Вихрь один на ногах остался, давай стрелять, побежал, собаки за ним. Тут Юра и влетел в радиацию… вместе со стаей. Мы даже не поняли сначала, что к чему, но собаки вдруг врассыпную, а он криком зашелся и дальше ломанулся. Мы когда оклемались, Гор замерил – Гейгер аж зашкалило. Обошли пятно, рванули за Вихрем. Тот недолго бежал, упал на опушке леса. Еле успели собак отогнать. Вот так и вышли к карьеру…