Читать онлайн Сакура на краю вулкана

1.

В удивительно тягучем вечернем воздухе витали сладко-соленые запахи моря и варенья из лепестков розы. И эти приторные ароматы, и само пространство, наполняемое вязким ощущением остановившегося времени, – всё располагало к умиротворению в его душе.

Поскольку день подходил к концу, молодой мужчина позволил себе немного расслабиться и вот так, – сидя в удобном плетеном кресле, – провести несколько спокойных минут.

– Что-то поздно бабуля Кинти взялась за варенье, – пробормотал темноволосый парень, стоящий рядом.

Он тоже вглядывался в далекие рыжие волны тихого моря. Солнечный диск стелил по воде ребристую золотую полосу, создавая красивую картину уходящего дня.

– Действительно, – кратко донеслось в ответ.

Заведение «Розарий», которое вот уже шестьдесят лет принадлежало семье Кинти, находилось неподалеку. Вообще всё в этом небольшом приморском городке находилось относительно неподалеку. И если кто-то открывал старинную книгу семейных рецептов, то каждый житель совершенно точно знал об этом. Вся магия заготовок совершалась под конец летнего сезона, от чего городок полнился томительными и приторными ароматами медов, варений, вин и самогонов на фруктах.

Молодой мужчина скользнул взглядом по качающемуся паруснику и неспешно поднялся. Как бы он не хотел, но движения его не были такими же размеренными, подобными внутреннему состоянию, поэтому к выходу открытой террасы он направился быстрыми широкими шагами. За ним двинулась группа из трех человек, в том числе и недавний темноволосый собеседник.

От долгого сидения на пластмассовом стуле кафетерия у неё тихо болел копчик. И как бы она не меняла своего положения, боль все равно не спешила куда-либо уходить.

– Элин, ты сегодня какая-то дерганная, – удивленно сообщила курносая девушка, сидящая напротив.

– Может, пойдем уже? – тихо донеслось в ответ.

– Ну, хренушки! Не променяю божественную прохладу нашего ТЦ на эти благовония снаружи!

– Ладно, ладно…

В меру своей стеснительности Элин не смогла сказать подруге, что ей больше не хочется терпеть боль внизу спины. Она лишь вздохнула и примирительно улыбнулась. Взгляд её плавно скользнул с чужого курносого лица, без интереса облетел помещение и с удивлением остановился на соседнем стуле.

– Ринко?

– А? – отозвалась подруга, замерев с трубочкой в руке, которой лениво размешивала колу со льдом.

– А где Мики? Ты разве отпускала его куда-то?

Ринко тоже обратила внимание на пустующее место рядом с собой, но особых эмоций по этому поводу не испытала:

– Ой, да брось. Ну, куда он пропадет? Убежал, наверное, рыб в фонтане глушить.

– Думаешь?

– Сама увидишь, когда его охранник оттаскает за уши и притащит к нам. Вот я поржу! – Ринко рассмеялась так звонко, что даже лёд в прозрачном стакане звякнул.

Элин же представила, как громко станет реветь десятилетний Мики, а его непутевая сестра смешливо хамить охраннику, который непременно решит отчитать их. Неприятная во всех смыслах ситуация: будут любопытно и осуждающе смотреть посетители кафе, начнут перешептываться официанты. От таких мыслей девушка едва уловимо нахмурилась, но боль в копчике неожиданным щелчком подала замечательную идею.

– Я, все же, поищу его, – предложила Элин, поднимаясь со своего места.

– Да как хочешь, – Ринко пожала плечами и в следующее же мгновение отвлеклась на симпатичное лицо белокурого баристы, который раздавал свои улыбки всем особам женского пола без исключения.

Элин благополучно прослушала слова подруги, потому что настало долгожданное облегчение: ноющая тупая боль плавно покинула нижнюю часть спины, чему девушка несказанно обрадовалась.

Оставив бежевые стены кафетерия, она медленно направилась к фонтану, который находился на первом этаже торгового центра. Её никто не заставлял разыскивать Мики, она даже не хотела разговаривать с этим несносным ребенком, но возвращаться одной и лгать Ринко не хотелось ещё больше.

Стараясь не скользить белыми балетками по блестящему напольному покрытию, девушка медленно прогуливалась вдоль прозрачных витрин с разнообразными товарами. Вокруг было не так много людей, и от этого Элин чувствовала себя менее скованной. Она немного застенчиво рассматривала своё отражение в больших стеклах, и ещё скромнее улыбалась ему.

Спустя несколько минут девушка подошла к низкому бортику прямоугольного фонтана. В чистой, полнившейся пузырьками струй воде плавали маленькие золотые рыбки, а за ними зорко наблюдал пухлый рыжий мальчишка.

– Мики! – позвала его Элин, но имя прозвучало не так отчетливо из-за раздавшегося «бульк».

– Чума! Лина, зацени, как эти плавниковые от бутылки шарахаются! – восторженно закричал маленький вредитель, едва заметив знакомое лицо.

– Ты что делаешь! – испуганно воскликнуло это знакомое лицо и очень пожалело, что решило сюда прийти. – Прекрати сейчас же, Мик!

Девушка сделала шаг навстречу, но мальчишка почувствовал, что сейчас ему попадет, и решил поступить самым верным способом.

– Лина-дурында! – завизжал Мики и промчался мимо с выражением сумасшедшего веселья на усыпанном веснушками лице.

– Куда…, – с тихим непониманием вымолвила девушка. – Стой!

***

Он быстро вышел из тесного лифта в просторный холл торгового центра и тем же стремительным шагом направился к выходу. Широкоплечие тени следовали за ним безмолвно, внушительно. Немногочисленные посетители оглядывались на эту процессию, но особого интереса или удивления во взглядах было не найти. И в этой обыденной обстановке, наполненной гулом людских голосов и тихой мелодией динамиков, неожиданно разнесся детский вопль:

– АААААА!!!

Молодому мужчине пришлось резко замереть от того, что в его правую ногу врезалось нечто небольшое, но очень шустрое. И это нечто ему едва удалось схватить за ворот светло-желтой футболки.

– Босс, – негромко донеслось сзади.

Он поднял ладонь в останавливающем жесте, от чего напряжение во взглядах и позах стоящих за его спиной людей стало меньше.

– Эй! – возмутился рыжеволосый мальчишка, которому хотелось продолжить свой задорный марафон.

Но после нескольких неудачных попыток выкрутиться маленький невежа притих, осознав, что его держат поистине каменной хваткой. Теперь он решил изучить обладателя таких сильных рук и, подняв голову вверх, моментально застыл от испуга.

Взгляд мальчика встретился с внимательными бледно-голубыми глазами молодого мужчины. Последний рассматривал Мики, словно дикого зверька, и, откровенно говоря, не понимал, что ему делать дальше. Отчитать? Но он и без того напугал мальчишку до дрожи в коленях. Тогда встряхнуть и отпустить? Опять-таки, легко переборщить.

– Простите, пожалуйста, – очень тихо произнес кто-то рядом.

Мужчина с легким удивлением отметил, что чужой голос прозвучал очень приятно, даже мягко. Но поворачивал он суровое лицо без каких-либо лишних эмоций. Справа оказалась девушка.

– Извините, пожалуйста, прошу вас. Он…он не хотел, совсем мальчишка. Простите, – ещё тише пролепетала она, явно стараясь смотреть в белую рубашку собеседника, но никак не встречаться с его грозным взглядом.

Это субтильное создание казалось таким маленьким по сравнению с ним. Мужчина снова внутренне удивился. Она была совсем худой, с очень тонкими плавными изгибами шеи и рук. Легкое нежно-розовое платье делало её какой-то эфемерной, почти неосязаемой. Быстро брошенный взгляд со стороны девушки позволил его обостренному вниманию уловить необычно яркую зелень испуганных, метущихся глаз.

– Вы уж присматривайте за своим мальчуганом! – неожиданно вмешался в разговор улыбающийся парень. Он выплыл из-за спины молодого мужчины в тот самый момент, когда обстановку нужно было разрядить быстро и безболезненно. – Босс, отпустим его?

Босс только кивнул и разжал пальцы. Он взглядом проследил за тем, как мальчишка безмолвно метнулся за спину своей спасительницы, хотя эта спасительница выглядела не храбрее спасенного.

– Спасибо, – прошептала худая девушка, слегка улыбнувшись предприимчивому темноволосому парню.

Буквально через несколько мгновений посетители вместе с перепуганными Элин и Мики изумленно смотрели вслед удаляющейся группе из четырёх человек.

– Лучше об этом родителям не говорить, влетит, – с облегчением выдохнула девушка.

– Угу.

Испуг уже прошел и уступил место мальчишескому хвастовству: про то, что он чуть не снес с ног одного из глав местной мафии, обязательно узнают друзья. Пусть завидуют такому столкновению!

Девушка посмотрела на Мики с недовольством, но промолчала. Знал бы он, как внутри все сжалось от страха, когда она увидела, кто держит мальчика за воротник. Нужно было что-то срочно сделать, чтобы этого сорванца просто напросто не прибили! Поэтому, пересилив собственный страх, Элин собрала все капли смелости и, как могла, заступилась за ребенка. Пусть он очень вредный маленький засранец и не совсем понимает, что в таких ситуациях не шутят, но понимает это она. И знает о реальной опасности, исходящей от подобных личностей.

Эти люди назывались в их местах семьей Моор и, согласно истории, создали из захудалой портовой деревушки небольшой, но весьма процветающий город. Власть семьи распространялась на все, до чего могла дотянуться, вплоть до верхов местного самоуправления. И, возможно, именно из-за этой власти в городе до минимума сводился показатель любого вида преступности, кроме очень крупного. Ходили слухи, что контрабанда наркотиков, оружия и фальшивых денег все же имеет место, но кому до этого было дело?

Город крепко стоял на ногах, город был благодарен.

Главных членов семьи Моор боялись и уважали не только из-за положения, но и из-за внушительной внешности. Взять хотя бы того, с кем столкнулся Мики.

Тадеуш Моор был младшим сыном папы Адальбо. И Тадеуш Моор представлял собою нечто мощное, иначе не сказать. Молодой мужчина, которому вскоре должно было исполниться тридцать лет, уже заслужил себе славу грозного и взрывного человека, характер которого сравнивали с действующим вулканом. Почти двухметровым ростом и широким мускулистым торсом Тадеуш с легкостью заставлял любого испытывать страх, даже невольное уважение к своей персоне. Он считался не особо эмоциональным парнем, совершенно не понимающим шуток. Но если кому-то удавалось ему чем-то не угодить, а, хуже того, разозлить, то тот несчастный мог прощаться с жизнью. В крайней степени гнева младший Моор был страшнее своего отца. Так говорили люди.

И именно в такую личность, чьи грубые в своей прямоте черты лица могли выражать лишь гнев, угораздило врезаться Микки.

Пожалуй, о странной встрече в городке будут болтать ещё неделю. И это Элин понимала со всей неприятностью осознания, на которое была способна её скромная душа. Девушка и представить себе не могла, что ей будет настолько страшно. Окажись она чуть повыше, чем метр шестьдесят четыре, то и колени бы тряслись не так сильно, думалось ей. А в голове всё всплывал его неприятно надменный взгляд сверху вниз.

2.

В комнате его матери было очень светло. Солнечные лучи разливали золотое тепло щедрыми потоками по полу и стенам, и столько мягкой и удобной мебели, окутанной бежевой тканью, не нашлось бы ни в одном помещении их большого дома.

– Милый, мне нужно кое-что купить в городе, – мягко произнесла невысокая женщина.

Её волосы, оттенком похожие на темный пепел, слегка серебрила седина. Но весь внешний вид возраст охватили не так сильно, как мог бы в пятьдесят с лишним лет.

– Хорошо, я скажу отцу, что нужно выделить людей, – отозвался молодой человек, который стоял у одного из трех огромных окон.

– Нет, нет! Не проси отца. Он так занят последнее время, не будем его отвлекать, – её теплая улыбка разгладила тонкие морщины на загорелой коже губ, но увеличила их у уголков бледных глаз.

– Тогда тебя будут сопровождать мои ребята.

– Что ж, пусть так.

На самом деле женщине хотелось, чтобы эту небольшую прогулку разнообразило присутствие её младшего сына. Однако сын уже давно перерос то время, когда так любил гулять с матерью по красивым улицам их городка.

– Спасибо, Тадзио.

Его взгляд мгновенно потеплел. Этим ласковым именем, так нежно, могла называть мужчину только мать. Он оглядел её длинное легкое платье в пол, затем скользнул взглядом по родному лицу и неожиданно замер. Позади женщины мелькнуло нечто бледно-розовое, и Тадеуш решил внимательнее разглядеть это.

– Новая?

Мать обернулась, чтобы понять, о чем идет речь. На стене висело изображение тонкой в своей изящности сакуры на бежевом фоне. Белоснежные, слабо отдающие очень светлыми розовыми оттенками цветы в изобилии украшали крону дерева. Они, казалось, ломили его хрупкие ветви своей тяжестью – так их было много.

– Красиво, не правда ли? Это работа одной известной художницы, она родом из наших мест. Мне так понравились акварельные штрихи, и ещё эта легкая нежность в стройности дерева. Твой папа без раздумий купил картину, ты же знаешь его.

Конечно, Тадеуш знал, ведь отец всегда исполнял желания матери, хотя эти желания возникали у неё крайне редко.

Молодого мужчину работа известной художницы поразила далеко не спектром цветов одной тональности или талантливой техникой исполнения. Нет. Эта сакура ненавязчиво воскресила в памяти одно недавнее событие.

До самого вечера его не покидало зачаровывающее, невозможно легкое виденье. И лиственная зелень больших блестящих глаз. Чем бы Тадеуш не занимался, какие бы вопросы не решал, но образ девушки, встреченной им в торговом центре, преследовал его постоянно. К концу дня, когда даже подчиненные начали замечать некоторую рассеянность в его взгляде, мужчина сдался.

– Эзра.

– Да, босс, – откликнулся улыбчивый парень.

Во время разговора они возвращались с семейного собрания по сумеречным аллеям большого яблоневого сада. В воздухе стоял терпкий аромат спелых плодов.

– Девушка в торговом центре. Позавчера мы столкнулись.

– А! Это та милая леди, что решила выручить наглого мальчишку? – выслушав привычно краткие реплики босса, решил поинтересоваться Эзра.

– Да. Собери мне информацию о ней.

Как парень ни старался услышать что-то иное, но в ровном голосе собеседника не было ничего, кроме утвердительности. Как всегда.

– Дайте мне час.

***

Тадеуш нелегко сходился с людьми. В первую очередь из-за обманчиво-спокойного, а на деле взрывного характера. Он не терпел расхлябанности, неисполнительности, и искренне считал, что должен контролировать всё, что находится в его непосредственном владении.

Именно поэтому Эзра был его незаменимым помощником, почти другом. Он лучше иных знал, что стоит, а чего не стоит делать, чтобы лишний раз не будить вулкан. Ловкий и изворотливый парень, обтекаемый, точно рыба в воде, заслужил доверие тем, что всегда выполнял все в точности так, как от него требовалось. Или как того он сам обещал.

Даже раньше, чем через час, Эзра появился перед Тадеушем с черной пластиковой папкой в руках. Молодой мужчина, расположившись на низеньком темно-синем диване, посмотрел на своего подчиненного снизу вверх.

– Все, что есть, босс, – одними глазами улыбнулся парень. – Зачитывать?

– Нет, клади на стол и проваливай.

Младший Моор от природы был противником всякой бумажной волокиты, потому Эзра удивился такому приказу. Но в любом случае парню было только на руку то, что он освободился раньше, чем планировал. Теперь точно можно отправиться в полночный город и заняться более интересными делами.

Вместе с бесшумно закрывшейся дверью ушло из кабинета и ненужное присутствие другого человека. В тишине, нарушаемой только совиным уханьем и пением цикад в саду, мужчина открыл папку. С легким ночным ветром в окно влетела теплая волна и немного пошевелила белые страницы. Тадеуш вчитался в печатные строки.

«Адалина Бигейл».

У неё было красивое имя, но совершенно непохожая фотография.

Кроме информации об её поле, возрасте, весе, цвете глаз и тому подобному, он пропустил строки о болезнях, но задержался на объеме груди, талии и бедер. Затем следовало небольшое сообщение о том, в какой детский сад она ходила, в какой школе училась, где учится и работает сейчас. С некой странной придирчивостью Эзра приложил и выписку обо всех её отметках. Девушка была круглой отличницей.

Адалина оказалась старше, чем ему думалось. Это невысокое слабое на вид создание в возрасте двадцати двух лет выглядело на все восемнадцать. Она училась в университете верхнего города, там же и жила, снимая квартиру с подругой и однокурсницей по совместительству. Подрабатывала девушка в местной «Мастерской».

Тадеуш вспомнил средних размеров здание, где был не только магазин художественных принадлежностей, но и небольшая школа рисования, несомненно, популярная в городе. Это все принадлежало семье Бигейл.

Родственники девушки оказались, в большинстве своем, творческими людьми. Отец – известный художник и не только в пределах их города, человек, который унаследовал здание «Мастерской» и решил открыть в нём школу. Мать – в прошлом организатор детских праздников. Старшая из трёх сестёр – Литиция – переняла талант отца, прославилась на всю страну своими картинами. Средней была Адалина. И она не имела никаких особых талантов, кроме, пожалуй, танцевальных. Ну, а младшая – Джилин – проклятье семьи. Из-за её поведения у них часто возникали проблемы. Отчеты из полицейского участка о скандальных выходках прилагались. Также, она не столь давно была выписана из наркологической клиники в Пакушо. Впрочем, как решил Тадеуш, в семье не без черной чайки.

Дочитав страницу, мужчина медленно перевел взгляд на противоположную стену. Глаза немного саднило из-за тусклого и неровного света лампы, поэтому он несколько раз быстро моргнул.

Его впечатление оставляло желать лучшего, так как никакого впечатления, собственно, не было. Обыкновенная хорошая девушка из типичной для этого городка семьи, больше ничего и не скажешь. Только мыслей о смущенной улыбке, адресованной не ему, меньше не стало.

3.1

Неделю спустя жестокое полуденное солнце все также обжигало кожу жителей приморского городка. На улицах тягучими бесцветными облаками расплывались запахи виноградного самогона, варению которого настал тот самый момент. И только в нынешнее воскресенье горожане, наконец, смогли вдохнуть более свежего воздуха, принесенного легкими морскими ветрами. Насыщенно-сладкие ароматы алкоголя (у многих семей была своя секретная формула), к счастью, почти покинули город.

– Ты не представляешь, как меня достали эти вонючие семейные рецепты! Что за дебильная традиция – на все лето устраивать из города кухню? Хоть бы свалить куда-нибудь, так нет же, сиди тут, варись в этой кастрюле вместе со всеми! – Ринко, с лицом, которое каждой чертой своей отражало крайнюю степень недовольства, стояла напротив подруги и сетовала на жизнь.

– Но сегодня уже почти ничем не пахнет, – ответила ей Элин и, словно в подтверждение своих слов, медленно втянула воздух носом.

– Зато завтра начнет! Неделя сладостей на меду, забыла?

Ринко в нетерпении мотнула головой, от чего ярко-рыжие кудри тут же подпрыгнули. Она стояла, уперев руки в бока, и вела пристальное наблюдение за жизнью городской площади. Но это никоим образом не мешало ей выдавать свои ежегодные жалобы.

– Люблю сладости, – улыбнулась Элин и окунула руку в прохладную воду фонтана.

Она сидела на его невысоком бортике и наслаждалась тенью, которую дарили четыре огромные скульптуры в центре. Композиция была незатейливой, но на интересную мифологическую тему. В основе её стояли четыре женщины-богини из мрамора персикового цвета. Они расположились кру́гом, спинами друг к другу, и над своими головами держали огромное деревянное колесо. Из колеса и лились потоки прохладной воды, а мраморные женщины омывались этой влагой, словно подаренной им за терпеливое смирение в удерживании нелегкой ноши.

Всех их связывал один общий миф о сотворении мира: сущее – есть огромное Мировое Колесо, которое включает в себя другие, поменьше. Элин любила, более того, знала мифологию, поэтому каждая из красивых статуй для неё была особенной, отличной от остальных.

Кто теперь верил в такие удивительные истории? Вселенная бесконечна, система их солнечная, а планета Земля, вроде как, эллиптическая. Всё гораздо проще, чем сложные имена и многочисленные функции красивых стройных богинь.

– Ты сумасшедшая, – Ринко и вдруг замерла. – Ииииии!

Девушка взвизгнула так громко, как только позволяли её легкие, и это не осталось без внимания. К своему сожалению Адалина заметила, что люди на площади стали оборачиваться на источник шума, и от этого она почувствовала себя крайне неуютно. Смутившись, девушка принялась настойчиво разглядывать круглые мыски своих туфель.

– Ты сдурел, Саймон! Зачем щипаться?! – Ринко обращалась к симпатичному высокому парню, который неожиданно возник за её спиной.

– Привет, Саймон, – Элин легонько помахала рукой.

– Привет, привет.

– Гад! – обиженно надула щеки рыжеволосая девушка.

Без мольбы о прощении её нельзя было бы успокоить до самого вечера. Но Элин это волновало меньше всего, поэтому она безразлично оглядела парочку, которая сейчас начала шутливо выяснять отношения, и тяжело вздохнула. Мысли вернулись к смущающим обстоятельствам их шумного поведения, но на троих друзей уже почти никто не обращал внимания.

***

Каждый день он вместе с Эзрой обедал на открытой террасе, скрываемой тенью широкого тента. Дорогой семейный ресторан находился на крыше трехэтажного торгового центра, и именно отсюда открывался великолепный вид на голубеющую даль моря.

Тадеуш имел обыкновение не разглядывать знакомые с детства просторы, менее всего его интересовало то, что происходило внизу, на площади перед торговым центром. Но сегодня он изменил своей привычке, потому что внимание привлек резкий и громкий женский визг.

Его губы вытянулись в недовольную линию. Вилка тихо угрожающе звякнула, когда её медленно опустили на полупустую тарелку. Он быстро нашел взглядом источник неприятного звука и неожиданно ощутил, что где-то глубоко внутри нечто дернулось, чтобы распрямиться тугой струной. На бортике фонтана сидела худая светловолосая девушка, образ которой мимолетно переплетался с его мыслями уже неделю.

Краски в этих видениях, потускневшие и стершиеся из-за плохого воображения, теперь воплотились в яркую жизнь и обрели материальную оболочку. Эта оболочка была окутана желто-зеленым сарафаном и задумчиво улыбалась своему отражению в прозрачной глади фонтана. Тадеуш несознательно задержал дыхание, наблюдая за тем, как девушка аккуратно опускает тонкие руки в прохладную воду. Удивительно, сколько нежных и плавных линий было в её силуэте, даже при такой худобе, которая предполагала бльшую угловатость черт.

И с этого расстояния при своем идеальном зрении молодой мужчина смог рассмотреть её гораздо лучше, чем в прошлый раз. Адалина по телосложению была маленькой для своих лет, хотя фигура все же походила на фигуру взрослой девушки, а не девчонки-подростка. И ещё Тадеуш обратил внимание на волосы. Волнистые пряди она собрала в высокий хвост, но они все равно выглядели очень длинными и почти белыми. Откуда эти бледно-розовые полосы, которые не свойственны обычному цвету волос?

Она, словно почувствовав, что её голове кто-то уделяет особое внимание, ловким движением пальцев подтянула резинку и поправила свой хвост. Ему показалось, что девушку совсем не волнуют мокрые руки и капли влаги, что темнеющими пятнами остались на сарафане. И, вероятнее всего, на щеках. Мужчина только предположил это, поскольку не мог точно увидеть, хотя был бы совсем не против убедиться в своей догадке.

Тадеуш невесело усмехнулся, от чего его подчиненные, внимательно наблюдающие за поведением босса, напряглись. Эти люди проводили с ним большую часть дня и знали его не первый год. Поэтому то, что происходило уже целую неделю, не могло остаться незамеченным.

Собственно, ничего необычного босс не предпринимал. Все было как всегда: дела семьи, поручения, его занятость в переговорах, в поездках и в разрешении различного рода вопросов. За исключением того факта, что Тадеуш находился в состоянии спокойной и отрешенной задумчивости. За прошедшие шесть дней он ни разу не сломал чью-нибудь руку или ногу, не повысил голос и никого не выбросил в окно своего кабинета (второй этаж). Хотя будни выдались трудными, неспокойными, подчиненные младшего Моора то и дело вели себя как последние идиоты, но его это как будто не волновало.

– Послушай, Раф, ты заметил, что с боссом что-то не то? – шепотом поинтересовался плотный лысый парень лет двадцати пяти у своего напарника.

– Точно, ты прав, совсем не то! – согласился тот и с беспокойством взглянул на Тадеуша. – Может, заболел?

– Ты дебил, Раф! Босса ни черта не берет, хрена ли он заболел? Не бывает такого! Тут в другом дело.

– Да в чем? – пропустив оскорбление, спросил Раф.

– Короче, я видел у него на столе фотку девчонки.

– Девчонки?!

– Да не ори, кретин! – пробурчал бритый наголо парень и приложился большим кулаком о плечо тощего напарника.

– Эй, – отозвался тот, потирая ушибленную часть тела.

– Он на неё пялится сейчас. Точно тебе говорю, это та самая!

– Та дохлая, что ли? – Раф перевел взгляд с напарника на фонтан, чтобы отыскать светловолосую девушку. – Так она ж совсем мелкая. Дойл, ему другие нравятся, фигуристые такие.

Парень даже показал руками силуэт предположительно очень «фигуристой» девушки.

– Ну, нравятся, и чё? Ты не догоняешь, идиот.

– А чё он к ней не подъедет?

– Твой дебилизм меня достал, Раф. Ты соображать будешь или мне всё самому делать? – Дойл недовольно сузил маленькие темно-карие глаза. – Я знаю, как вернуть нашего прежнего босса!

– Может не надо, а? Я только две недели назад гипс стянул.

– Заткнись! Прикинь, как он нас отблагодарит, если мы сделаем то, что я задумал.

– Точно?

– Не ссы ты, Раф! В почете будем!

– Ну, если ты говоришь…

– Заметано!

3.2

Он возвращался в свой кабинет с осознанием того, что очередная рабочая неделя подходила к концу. Слишком много бумажной волокиты свалилось сегодня на его широкие плечи, а все потому, что Эрза уехал в другой город. Именно темноволосый парень всегда возился с отчетами и цифрами, так как Тадеуш ненавидел любую монотонную работу. Из-за неё он сейчас выглядел угрюмым и обозленным, а на лицо его легла особо мрачная тень.

– Босс! – у самых дверей оказался круглоголовый Дойл, один из крайне безмозглых, но неизменно преданных подчиненных.

Тадеуш отмерил ему свой неприязненный взгляд, молчанием выражая готовность выслушать парня быстро и четко.

– Босс, мы хотели вам сделать сюрприз! – Дойл расплылся в широкой улыбке. За его спиной возник Раф, тощий, светловолосый и не менее глупый напарник.

– Терпеть этого не могу, – отмахнулся от двух идиотов Тадеуш и распахнул дверь в кабинет. Увиденное оказалось ошеломляющим настолько, что мужчина забыл об умении говорить.

– Здравствуйте, – тихо пролепетал тот самый «сюрприз», вставая с его любимого дивана.

Сначала он решил, что ему привиделось, поэтому несколько раз моргнул. Затем он подумал, что слух его тоже подводит, но сзади кто-то хрюкнул, попытавшись сдержать довольный смех. В голове промелькнула череда мыслей, и все встало на свои места.

– Дойл. Раф, – тон его голоса мгновенно стал четче, насыщенней.

– Босс, мы подумали…

– Подумали? – ещё громче прорычал Тадеуш.

Он резко повернул голову в их сторону. Нерадивые напарники увидели в глазах босса знакомый закипающий гнев и поняли, что они сделали что-то такое, чего делать не следовало.

– Вы, недоумки, подумали?

– Да, – на свою беду отозвался Раф.

Дверная ручка, которую молодой мужчина всё ещё крепко сжимал в руке, громко хрустнула. Сейчас их высокий босс казался парням ещё выше и мощнее, чем обычно. Правдивость пословицы «у страха глаза велики» подтверждалась на деле.

– Простите.

Она не очень-то понимала, почему трое мужчин остановились в дверном проёме и ведут какой-то неразборчивый диалог. На самом деле, понимать не особо и хотелось, а единственное, чего действительно хотелось, так это отправиться домой. Поужинать, в конце концов.

Вообще, ситуация была странная изначально. Выходя из ворот университета вместе с подругой, Элин и не думала, что на её пути возникнут два парня бандитской наружности. Витиевато изъясняясь на смеси молодежного сленга и криминального жаргона, они сообщили девушке, что их босс желает с ней встретиться. В черный, с виду дорогой автомобиль, куда её пригласили сесть, девушка не залезла бы ни за что. Но дело было в том, что «боссом» могли назвать только кого-то из глав семьи Моор, а отказывать этим людям считалось опасным предприятием. Впавшая в ступор Ринко, которая наблюдала эту сцену, уже готова была с кулаками броситься на бандитов, однако сама Элин не хотела поднимать ещё больше шума из-за всей этой ситуации. Её фигура и без того привлекла внимание многих студентов, тоже спешивших покинуть стены учебного заведения. С неожиданной решимостью девушка попросила подругу не поднимать панику и, лучше всего, пока ничего никому не сообщать. А сама с взволнованным видом села на заднее сиденье матово-черного автомобиля, который и доставил её в поместье семьи Моор.

Когда её привели в огромную комнату с высокими потолками и большой деревянной мебелью, Элин в нерешительности застыла у двери. Под ногами расстилался белый ковер без узоров, а чуть левее стоял единственный в своём нормальном размере синий диван. Девушка ждала около двадцати минут и не меняла места положения, но все чаще поглядывала на низенький мягкий прямоугольник.

В голове ёще роились пугающие вопросы, но время сглаживало чувство страха. Вскоре Элин надоело стоять, и она, прислушиваясь к звукам за дверью, неуверенным шагом направилась к дивану. Девушка пристроилась на самом краешке шершавой обивки, выпрямилась, положила руки на колени и продолжила терпеливо ждать. Чтобы развлечь себя, она внимательно начала разглядывать интерьер помещения, которое, наверное, было чьим-то кабинетом. Хозяин, видимо, любил, когда вокруг него располагались большие, но немногочисленные предметы. Огромный книжный шкаф из темного дерева занимал почти всю противоположную стену, два громоздких темно-кремовых кресла стояли рядом, а у большого окна расположился массивный стол с поверхностью из бурого стекла. Странное сочетание уютных деревянных и острых новомодных линий в обстановке удивили девушку. Наконец за дверью послышались голоса.

Прежде, чем вошел хозяин кабинета, девушка решила, что нужно будет поздороваться. Так и получилось, но ответного приветствия она не услышала. Более того, ей пришлось снова удивиться, когда в дверном проеме возник Тадеуш Моор. Вид у него был, мягко говоря, грозный.

– Простите, – повторила чуть громче Адалина.

Теперь три пары глаз были обращены на неё, будто ждали продолжения. Но продолжил сам Тадеуш, так как решил взять ситуацию в свои руки, тем более, он не знал, чем грозили девушке нерадивые подчиненные.

– Черт! Вы, оба! Пошли вон с глаз моих! – резко выкрикнул мужчина, захлопывая за собой дверь в кабинет.

Прогромыхало так, что Элин дернула плечами от испуга.

– А ты… – Тадеуш сделал паузу и постарался понять, как действовать дальше.

Светловолосая девушка, чудом оказавшаяся в его кабинете, выглядела сейчас совсем перепуганной. И чтобы не стало ещё хуже, ему следовало затушить своё разгорающееся раздражение как можно быстрее. Тадеуш глубоко вдохнул и тут же выдохнул.

– Они…ваши люди сказали, что вы хотели меня видеть, – скороговоркой вымолвила Элин и взглянула на мужчину.

– Идиоты.

Она не двигалась, стоя у дивана и медленно понимая, что делать с ней ничего не собираются. Собеседник неожиданно показался ей очень уставшим и не менее удивленным. Он совершенно точно не ожидал её здесь увидеть.

– Они угрожали тебе? – спросил этот высокий человек, подходя к стеклянному столу.

– Нет.

Элин осторожно следила за его четкими движениями, когда он нахмуривал темные брови и брал в руку телефон, чтобы найти в списке контактов нужный номер.

В интерьер этого огромного кабинета Тадеуш вписывался как нельзя кстати. Девушке подумалось, что потолки её квартиры оказались бы препятствием для головы мужчины, потому что темный пепел его волос, коротко стриженных и ежом торчащих в разные стороны, был бы в побелке. Элин даже улыбнулась уголками губ, понимая, что теперь ощущений неловкости и страха стало чуть меньше.

– Мой водитель вернет тебя домой, не беспокойся, – произнес Тадеуш, собираясь нажать кнопку вызова, но его внезапно остановило негромкое урчание.

– Простите, – покраснела Адалина и быстро прижала ладонь к животу, с ужасным стыдом опустив глаза в пол.

– Ты голодна? Ну, конечно. Кретины, – с раздражением отозвался молодой мужчина.

Он задумчиво окинул взглядом худую фигуру и резко развернулся к двери.

– Пошли.

Элин поспешила следом, потому что мужчина уже успел покинуть пределы комнаты, преодолевая расстояние своими широкими шагами.

Тадеуш никак не мог предположить, что свой вечер проведет в компании светловолосой девушки, которая будет совсем не против с ним поужинать. Впрочем, ей никто не предоставил возможности отказаться.

***

Ринко подскочила со стула, как только услышала щелчок дверного замка.

– Элин! – испуганно воскликнула подруга и крепко вцепилась в вошедшую обеими руками. – Где ты была? Что с тобой делали? Что они с тобой делали, Элин!

– Ты чего? – удивилась Адалина, когда услышала столько беспокойства в чужом голосе.

Взгляд рыжеволосой девушки метался в желании осмотреть каждую черту в облике подруги. В нем, впрочем, не было ничего необычного.

– Они тебе угрожали?

– Что же это за вопрос такой! – произнесла Элин, крепко обнимая Ринко в ответ.

– Тебя принуждали к чему-нибудь?

– Нет!

– Но кто хотел тебя видеть?

– Тадеуш Моор, – прозвучал тихий ответ, – но он не совсем…

– Кто?! Что он с тобой делал? – казалось, что это имя взволновало её подругу ещё больше, чем вся ситуация в целом.

– Ничего, Рин. Меня накормили вкусным ужином, – Элин только сейчас начала понимать, насколько она устала, а эти бесконечные расспросы и волнения забирали у неё последние силы.

– Тебя что, сам Тадеуш Моор пригласил на ужин? – теперь смесь удивления и неверия отразилась на лице обеспокоенной подруги. – Правда?

– Нет, нет! На самом деле эти парни что-то перепутали. Он не ожидал меня увидеть в своем кабинете.

– Кабинете…охренеть. Но вы с ним ужинали!

– Мой живот предал меня! – снова улыбнулась Элин. – Не беспокойся, все в порядке, я цела и даже сыта.

– Ещё скажи, он тебя до дома сопроводил!

– Меня довез его водитель.

– Охренеть…

Удивлению Ринко не было конца и края, чему Адалина не обрадовалась, так как усталость навалилась на её плечи, словно то Мировое Колесо в руках четырех богинь. Подругу продолжало интересовать все до мельчайших подробностей, а девушке почти нечего было рассказывать.

Всего лишь тихий ужин на большой, безлюдной, вычищенной до блеска кухне. Она сидела на высоком стуле и аккуратно, с некой толикой осторожности поглощала свой ужин. Мужчина, расположившийся чуть поодаль, пил из многогранного стакана алкоголь. Девушке он не стал предлагать крепкий напиток. И разговор у них вышел какой-то странный.

– Наверное, они вас неправильно поняли, – негромко произнесла Элин, обращаясь к мужчине.

– Снова заступаешься.

Ей показалось, что в этой фразе было что-то насмешливое.

– А вы…

– Ты знаешь моё имя?

– Да.

– Вот и заменяй «вы» на него.

Девушка застыла с вилкой, поднесенной ко рту. В тонких чертах её лица скользнуло непонимание, а затем Тадеуш заметил удивленный зеленый взгляд. Тогда Элин подумала, что он чувствует себя гораздо старше, когда она «выкает». Сам же собеседник так не считал, но ничего пояснять, конечно же, не собирался.

После её посадили в такую же матово-черную машину и в мгновение ока доставили к порогу квартиры. Неожиданные события, которые разнообразили вечер этого будничного дня, сохранили неприятный осадок в душе Адалины.

4.

Всю ночь и весь следующий день Дойл и Раф старались держаться от Тадеуша как можно дальше. Но кара снизошла на их пустые головы с небес пониже.

– Если вы, два кретина, думаете, что босс забыл о вашей выходке, то я спешу вас огорчить! Лично набью ваши морды! – злобно орал Эзра на провинившихся парней. – Какими же дебилами надо быть, чтобы притащить сюда эту девчонку!

Он негодовал не столько из-за происшествия, сколько из-за того, что в момент случившегося сам не оказался поблизости.

– Мы хотели порадовать босса! – возразил в ответ Дойл, но тут же сник под разъяренным взглядом Эзры.

– Благодетели, мать вашу!

Его редко можно было увидеть с нахмуренными бровями и вытянутыми в тонкую недовольную линию губами. Но, если парня доводили до крайней отметки раздражения, «раздать по заслугам» он мог не хуже босса.

Дойл и Раф действительно выкинули тот ещё «финт», за который, естественно, им стоило оторвать головы. Однако Эзра не мог закрыть глаза на то, что их благородный порыв достиг цели: босса они точно порадовали. Возможно, сначала он сильно разозлился, ну, а после…

Когда Эзра вернулся домой и ему доложили о случившемся, он уже выстроил в голове несколько линий поведения для того, чтобы вывести Тадеуша из ипостаси пробудившегося вулкана. Но нырнув в кабинет босса, Эзра, к своему удивлению, обнаружил того в прекрасном расположении духа.

– Ты вернулся, – произнес Тадеуш, лишь на мгновение оторвав взгляд от каких-то бумаг.

– И вам добрый день, босс, – осторожно начала парень. – Как там дела с моими отчетами?

– Отец тебя прибьет, потому что я ими прикуривал.

– Вы же не курите! – удивился Эзра ещё больше.

Мало того, что Тадеуш был спокоен, как большая черепаха, так ещё и изрекал подобия шуток, чего за ним редко кто замечал.

– Не беспокойся ты так, – ответил мужчина и ухмыльнулся, приподняв правый уголок рта. – Я разобрался с этими бумагами.

– Спасибо.

– Жоан снова заломил цену?

– Ну, как без этого! Старый козел, сидит в своем Пакушо, как крыса на куче мусора. Я ему сразу сказал, что со мной лучше не торговаться.

– Это точно.

– Ээээ, босс, – Эзра решился задать интересующий его вопрос, но все ещё не верил в то, что Тадеуш отреагирует адекватно.

– Да?

– Я слышал, что у нас были гости.

– Ну, – кивнул Тадеуш и откинулся на спинку стула.

Ткань его светлой хлопковой рубашки натянулась, огибая широкую грудь. Молодой мужчина неожиданно нахмурился.

– Как раз об этом и хотел поговорить. Я не нашел в отчете на Адалину Бигейл информации о цветах.

– Каких цветах?

– Эзра, выключи идиота. Её любимых цветах, – с раздраженным нетерпением произнес Тадеуш.

– Я что-то не…– пробормотал парень, но тут же собрал мысли воедино, – а! Аааа! Босс, так это ведь архивная информация, внутренней слежки за объектом не было!

– Эзра, мне плевать. Узнай об этих чертовых цветах и пошли их ей! – в том же тоне отозвался босс и посчитал нужным добавить: – наши дураки наделали неприятностей, так что, думаю, надо сгладить это.

– Конечно! – заулыбался собеседник. – Без проблем, через пару часов всё сделаю. Потом доложить?

– Да. А теперь проваливай, у меня дел до хрена!

– Как скажете, босс.

Эзра покинул кабинет Тадеуша с настоящей бурей в голове. То, что заметили Раф и Дойл, и то, что они сделали, должен был заметить и сделать он. Тем более, ему бы удалось это обставить гораздо лучше! Кто бы мог подумать, что Тадеушу действительно понравится подобная девушка. Ещё эти цветы. Эзра и вспомнить не мог, когда босс посылал какой-нибудь девушке цветы. Хотя откуда у него нормальные девушки? Местным дорогим проституткам полагались деньги. Тем малочисленным дамам, что имели честь называться пассией младшего Моора, обычно дарились недешевые украшения, машины, телефоны, прочие «безделушки». А тут неожиданная романтика в виде цветов. Возможно ли, что Тадеуш действительно решил проявить чудеса тактичности и так загладить вину своих подчиненных? Тоже верно, но здесь ключевое слово «чудеса». Именно они издалека махали Эзре косматыми лапами, обещая в дальнейшем дебри проблем, вылезать из которых предстояло ему самому.

***

Смутное чувство дежавю посетило Адалину, когда она в одиночестве вышла из ворот университета. Справа стоял знакомый черный автомобиль, и матовость его не позволяла солнцу играть бликами на поверхности металла.

На этот раз её встретил улыбающийся темноволосый парень. Неправильные в своей изогнутости, точно изорванные, черты лица его смотрелись весьма гармонично в сочетании этих тонких губ и острого носа. Небольшие глаза щурились в выражении доброжелательной усмешки.

– Адалина Бигейл, верно? – поинтересовался он, и она вспомнила, что уже встречала его.

– Да.

– Я хотел бы с тобой поговорить.

– Извините, но точно со мной? – Элин больше не желала попадать в неловкие ситуации, похожие на ту, которая случилась в прошлую пятницу.

Он окинул её быстрым взглядом, оценивая объект и рассчитывая свои дальнейшие действия. Тогда, в торговом центре, Эзра не стал обращать внимание на особу женского пола, решившую помочь мальчишке. Ничего примечательно он не нашел в ней и сейчас. Она была не то чтобы худа до той степени, когда у человека крайняя стадия анорексии, вовсе нет. Невысокая и хрупкая, Адалина выглядела изящно. Волосы её, местами бледно-розовые, но такие светлые, что их цвет можно принять за белый, были заплетены в толстую косу, спускающуюся до бедер.

Эзра оценил всю эту необычность, но не понял своего босса даже тогда, когда заметил красивый ярко-зеленый цвет её глаз. Такие девушки Тадеушу никогда не нравились или, возможно, просто не встречались у него на пути. Те, кому выпадала честь быть «подружкой босса» (иначе в их кругах этих особ не называли), выглядели как модели. Шикарные, объемные телом там, где полагалось, и достаточно умелые для того, чтобы вписываться в роль той самой «подружки».

Адалину в таком амплуа представить было очень сложно. И это явилось проблемой номер раз. Тадеуш, если наконец созреет до желания сделать её своей «подружкой», задумываться над подобными мелочами не будет.

– Точно, точно, не сомневайся, у меня мозгов больше, чем у Дойла и Рафа, – усмехнулся парень. – Давай для начала представлюсь, меня зовут Эзра.

– Лина, приятно познакомиться, – серьезно проговорила девушка и осторожно пожала протянутую руку.

– Значит, Лина? Взаимно, – Эзра решил, что так к ней обращаются друзья, и это хороший признак доверия, но она незамедлительно разрушила его заблуждение:

– Так все называют, короче, да и удобнее.

– Прокатимся? – движением головы парень указал на черный автомобиль.

– А мы могли бы, ну.. – девушка коснулась ладонями светло-голубых складок своей юбки, чтобы слегка разгладить их и скрыть тем самым волнение, – пешком?

– Как скажешь, – снова заулыбался Эзра, даже с готовностью предложил: – я провожу и мы поболтаем, согласна?

– Согласна, – она подняла уголки губ в ответ.

Элин тихо обрадовалась тому, что они наконец покинули пределы университета, потому что спиной чувствовала любопытные взгляды, слышала перешептывания. Хватило и прошлой недели, когда аудитории полнись слухами и сплетнями касательно её персоны.

Эзра подошел ближе, чтобы идти рядом с девушкой, и внезапно понял, что даже при его невысоком росте Адалина доставала ему лишь до плеча. Он ничего не имел против низких девушек, но вот Тадеуш да при его-то комплекции…

– Думаю, мне стоит извиниться от лица семьи Моор за доставленные тебе неприятности.

– Ничего страшного не произошло, – пробормотала смущенная Элин, вспоминая события того вечера.

– И не произойдет, главное – не беспокойся. Хотя я не гарантирую, что теперь тебя оставят в покое, – в его словах улавливалось предупреждение без тени улыбки.

– Почему? Я что-то сделала не так?– от волнения фразы прозвучали негромко и сбивчиво.

«Да, девочка, сделала. Ты каким-то немыслимым образом заинтересовала нашего взрывного босса», – подумал Эзра с какой-то невеселой внутренней усмешкой, но вслух произнес:

– Нет, ты ни в чем не виновата, не волнуйся. Я просто решил, что лучше тебе знать это и ничему не удивляться. Ничем это тебе не грозит, просто мой босс…

– Тадеуш?

Она с такой легкостью произнесла имя, которое иной раз до животного ужаса пугало людей, что в пору было удивляться.

– Да, он. Только я бы советовал не обращаться к нему так…хм, так прямо.

– Но он сам сказал, что… – в зеленых глазах появилась тень непонимания. – Да, хорошо, не буду.

Все же ей хватило ума быстро сообразить, кем по статусу является младший Моор. Тут не до панибратства, считал Эзра. Ему представлялось все разумно и четко, если бы только в очередной раз он чуть не споткнулся на круглой брусчатке песочного цвета. «…сам сказал», – парень повторил в мыслях её слова. Замечательное сочетание торопливости и неосторожности, за которое он себя теперь корил. Если Тадеуш такое позволил, а она с советов Эзры станет «выкать», то кому-то определенно влетит.

– Стоп, стоп. Раз уж вы с боссом так, – он поджал губы и быстро взглянул на собеседницу, – так запросто общаетесь, то всегда пожалуйста, называй по имени. Я же не знал. Тем более ты на него не работаешь, почему бы и нет?

Девушка ничего не ответила. Они неторопливо спускались по серым каменным ступеням ко второй линии верхнего города, где находился жилой район. Неподалеку заливисто и смешливо подпевали озорным звукам гитарных струн, а теплый воздух удерживал в себе знаменитую мелодию «Винной песни».

– Послушай, Лина, я не знаю, как ты это воспримешь, но я бы советовал спокойно. Возможно, что в скором времени тебе придется ещё раз встретиться с моим боссом.

– Зачем? – девушка поправила выбившиеся пряди, окрашенные золотом закатного солнца.

– Не тот вопрос, не тот. Просто прими как данность, я лишь хочу избежать ненужной паники, препираний и вообще недоразумений. Не в обиду, конечно. Будем считать, что ты ничего не знаешь, но предупреждена, ладно?

– Я не совсем понимаю…

– Что ж, мне пора, – неожиданно перебил её Эзра. – Неплохо пообщались, до встречи, Лина.

– Но… – только и успела выговорить девушка вслед удаляющемуся собеседнику.

Адалина осталась одна возле низкой кованой калитки, которая вела во двор многоквартирного дома. Очередной непонятный и скомканный разговор вызвал внутри волну раздражения. То ли Элин сердилась на то, что ей толком не говорили в чем проблема, то ли на то, что так и не смогла быть настойчивее и все выяснить сама.

Войдя в распахнутую калитку, а затем и в дверь своей квартиры, она продолжала недовольно сжимать губы и сводить брови. Кошка, которая мягко выпрыгнула из ближайших кустов, проскользнула в дверь немногим раньше хозяйки. Девушка, заметив это, уже приготовилась издать шикающий звук, чтобы прогнать животное с его любимого кухонного стола. Но Адалина смогла только приоткрыть рот, когда взглянула на этот самый стол. На нём в огромной плетеной корзине красивым букетом лежали белые и сиреневые колокольчики.

5.

Если бы не разговор с Адалиной, который открыл ему некоторые обстоятельства дела, Эзра бесился бы гораздо меньше. Ему хватало забот и без «разбора полетов» касательно пассий Тадеуша. Но с некоторых пор так сложилось, что именно Эзра улаживал все проблемы подобного характера.

Казалось бы, в чем здесь проблема? Тадеуш начнет ухаживать за понравившейся девушкой, и если она примет ухаживания (а это девяносто процентов вероятности), то остальное уже их личное дело. Если же не примет, то ничего страшного не должно произойти. Незаменимых нет, а младшему Моору всегда есть из чего выбирать: красавиц вокруг неприлично много. И проблемы тоже нет, но, возвращаясь к началу рассуждений, казалось бы…

Если Тадеуш Моор что-то хочет, то он это получает. А если не получает, то травмы получают остальные – золотое правило семьи. Вот такой вот вынужденный «криворот» желаемого в природе.

Обычно, все отношения с противоположным полом у его босса начинались и заканчивались благополучно. Но около трех лет назад кое-что произошло, после чего Эзра и получил указание от папы Адальбо заниматься так называемой подготовкой девушек к напористым действиям младшего сына.

Её звали Карин. Эзра помнил эту высокую, обворожительно красивую девушку. Она понравилась Тадеушу смелостью, вызовом в темно-карих глазах и крайней непокорностью. Рыжеволосая бл*дь, как прозвали её парни, была храбра настолько, что могла перечить и дерзить их боссу, но не получать за это.

Когда младший Моор пожелал видеть её в своей постели, Карин пожелала послать его в задницу. Конечно, свободолюбивая девушка не хотела зависеть от железной воли одного из боссов местной мафии. Но она хотела крутить этим боссом, истончая его терпение с каждым днём всё больше.

После долгих и мучительных препирательств, скандалами проносившихся по поместью, Тадеуш взорвался, словно вулкан. Карин запирали в комнатах, за Карин следили, Карин заставляли делать то, что нравится боссу. Он принуждал её быть с ним, изнурял ревностью, ограничениями, окружил своим влиянием полностью. Как бы она не рвалась на волю, надеясь сбежать, попытки были тщетны, и в один прекрасный момент ей пришлось смириться. Не то, чтобы в её диком характере что-то изменилось, однако девушка прикипела к своему «ограничителю». Уже тогда Тадеуш начал уставать от этих непокорных выходок и решил однажды отпустить её на все четыре стороны. Она не ушла.

Карин действительно полюбила его, даже стала меньше дерзить. Отношения эти, нервные, пожираемые страстью и ревностью, длились почти год. В один день они сначала могли бить дорогие антикварные вазы, ненавидя друг друга до безумия, а потом так же безумно целоваться, желая скорее раздеться и отправиться в спальню. Даже парни Тадеуша привыкли к этой наглой в девушке, а Эзра, наконец, смог вздохнуть спокойно. Их большое и светлое чувство сильно истощило запас его нервов.

Жаль, что этот вздох спокойствия был непродолжителен и неполон. Одним замечательным жарким днем Тадеушу надоело окончательно. Эзра подозревал, что такие отношения долго не продлятся.

Как бы необычна и смела ни была Карин, как бы ни хороша в качестве любовницы, Тадеуш наигрался с этой непокорностью. Что и вылилось в очередные проблемы.

Поэтому, уже после, Эзра стал следить за тем, чтобы больше подобного сумасшествия в жизни семьи не произошло. Он общался с каждой девушкой, приглянувшейся боссу, и потом решал, как сглаживать выступающие углы. В течение последних лет это ему успешно удавалось, пока такую стабильность чуть не нарушила обычная студентка с глазами цвета диких трав.

***

Эзра ждал, когда Тадеуш начнет хоть какие-то передвижения в сторону Адалины. Ожидание его, нервное и изматывающее, вылилось в озлобленность, которая раздражением опускалась на окружающих. Но едва настал момент новой встречи, он сделал всё возможное и выглядел вполне доброжелательно.

– Лина!

В третий раз ей очень хотелось издать вымученный громкий стон, но вокруг было много однокурсников, поэтому девушка только вздохнула и тихо поздоровалась.

– Снова поговорим?

– Нет, на этот раз я должен доставить тебя до пункта назначения. В целости и сохранности.

– До пункта назначения? – проговорила Элин, все ещё не решаясь подойти к черной машине,.

– Узнаешь, – таинственно улыбнулся собеседник и открыл для неё заднюю дверь. – Садись скорее, он не любитель ждать.

И она села. С негромким хлопком двери в её мысли ворвалось непрошеное волнение. После того, как Эзра предупредил о возможности новой встречи, девушка, казалось, морально подготовила себя. Она много раз думала, как это произойдет. Решала, о чём спросит, чтобы выяснить, чем всё-таки заслужила такое внимание. Но одна брошенная фраза дала Элин много нехороших подозрений, от которых внутри всё стянулось в тугой неприятный узел.

«Ого, да на тебя запал сам Тадеуш Моор!» – воскликнула в тот раз удивленная Ринко, когда увидела огромную корзину колокольчиков на кухонном столе. Элин любила эти тонкие венчики, но любила она их в бескрайних полях далеко за городом. Там они росли вольно, переплетались с другими цветами и купались в желто-зеленых океанах сочной травы.

– Привет, Дейли!

– А, это вы! – улыбнулась Элин, когда увидела за рулем знакомого парня с бритой головой.

– Не ожидала?

– Трогай, босс ждет, – отчеканил Эзра, устраиваясь на сиденье рядом с водителем.

– Простите, а почему Дейли? – решилась спросить Элин, хотя не думала, что ей ответят.

– Ведь похожа! – рассмеялся Дойл и завел двигатель автомобиля.

– Парни у нас любят давать прозвища, ты не обижайся. Хотя тут и не на что. Они решили, что ты похожа на Адельхейд. Знаешь же, что это божество у нас изображают с белыми волосами? Так вот, Адельхейд для этих гениев слишком сложно, потому и сократили до Дейли.

Девушка слушала разъяснения Эзры, а автомобиль плавно катился по одной из главных улиц города. Они направлялись к площади с фонтаном.

***

Он ждал без обычного своего напряжения непозволительно долго, но почему-то совсем не сердился из-за этого.

Неспешно и редко пролетал мимо теплый ветер, своими порывами принося далекие запахи соленой воды. Город погружался в сумерки медленным и настороженным затишьем, словно предрекая шумную ночь. Пустующие, круглые столики пшеничного цвета и удобные плетеные стулья, казалось, стали ярче. Терраса окунулась в приятные волны вечерних огней, когда вошла Адалина.

– Здравствуй..те, – несмело произнесла девушка и робко огляделась вокруг.

Широкая площадка с белоснежным полом и изящными невысокими балюстрадами во вьющейся зелени клематиса была практически безлюдной.

– Ещё раз, – нахмурился молодой мужчина, когда услышал её приветствие.

– Здравствуй, – тут же исправилась Элин.

– Уже лучше, садись.

Она аккуратно расположилась на стуле и выпрямила спину. Мужчина, внимательно наблюдающий за ней, уловил волнение в чужой полуулыбке, но ничего не сказал. Девушка напротив него выглядела изумительно нелепо в своей экзотичности, потому что совсем не вписывалась в окружающую обстановку. Её светловолосая коса слегка растрепалась, от того смотрелась небрежно, а бледно-бежевая блузка и голубая юбка были не подходящим нарядом для ужина в таком месте. И это ему не понравилось.

– Голодна?

– Немного.

Элин продолжила осторожно осматривать террасу. Всё казалось здесь необычным, потому что в знаменитом ресторане «ГасГен» она была впервые. Вокруг роскошными и утонченными вензелями дышало само пространство. И этот молодой мужчина, что сидел с ней за столиком, выглядел так, словно сошел с какого-то неведомого олимпа. На нем была черная шелковая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, даже без намека на галстук. Мужчина подозвал официанта и негромко, но четко давал ему какие-то распоряжения на счет ужина, а она уже чуть смелее рассматривала грубые линии его скул, носа и подбородка, перешла на шею, остановилась на груди. Безусловно, мужественный, сильный человек, но далеко не красивый.

– Адалина, какое вино?

– А? – она удивленно заморгала, так как к ней обратились совершенно неожиданно.

– Вино. Какое ты будешь пить вино? – терпеливо повторил мужчина.

– А можно не вино? Просто я, – девушка запнулась под таким напряженным взглядом, – я не люблю алкоголь.

– Сок?

– Если можно.

– А если я скажу «нельзя»? – без тени улыбки поинтересовался Тадеуш.

Элин ничего не ответила, только отвела взгляд в сторону и решила, что выглядит и без того очень глупо. Он же списал чужую неловкость на незнакомую обстановку. Эта очаровательная застенчивость начинала ему нравиться.

Они ужинали практически молча. Мужчина лишь изредка в каком-то свойственном ему одному утвердительном тоне задавал вопросы, чтобы услышать на них тихие краткие ответы. Сама же Элин только раз заговорила первой и только потому, что виноградинка, которую она оторвала от кисти и неуклюже упустила, скользнула в тарелку к собеседнику.

– Прости, – пробормотала покрасневшая от стыда девушка и протянула руку за злополучной ягодой.

Тадеуш неожиданно перехватил её тонкие пальцы своей большой ладонью и некрепко сжал.

– Прощаю, – ответил мужчина, подняв уголок рта и наблюдая за замершей Элин.

Она действительно словно застыла в своей позе и осторожно, немного испуганно, ждала, что же будет дальше.

– Но это последний раз, чтобы я больше не слышал извинений.

– Хорошо, – вымолвила Адалина и убрала руку, которую больше не сжимали сильные пальцы.

Для неё вечер тянулся невыносимо долго, но терпения у девушки хватило, чтобы перенести все тяготы своего страха и робости. Она никак не ожидала, что её посетит столько эмоций всего лишь за пару часов. Эмоций разных, не совсем понятных, но в большинстве своем неприятных. В их уютную квартиру она вернулась очень уставшей и взволнованной. Элин и не предполагала, что её повседневностью теперь полностью завладела стальная хватка младшего сына семьи Моор.

6.

Она вдохнула мятный аромат травяного чая, который проник в каждую комнату их квартиры, и с огромным чувством облегчения сняла с ног туфли-лодочки нежного персикового цвета. Прохлада шершавого пола обволокла её горящие стопы, даря массу приятных ощущений.

– А вот и наша королева мафии! – с добродушным смехом поприветствовала подругу Элин.

Она сидела на кухонной табуретке, поджав под себя правую ногу, и не отрывала взгляда от экрана старенького ноутбука.

– Привет, Ринко, – устало выдохнула Элин и опустилась на соседний стул. Коктейльное платье в тех же персиковых тонах поднялось выше середины тонких бедер, когда девушка вытянула болевшие ноги в длину.

– Это то самое платье, ценник которого привел нас с тобой в экстаз? – решив окинуть взглядом подругу, поинтересовалась Ринко. – Даже не сомневаюсь, что брюлики на ушах настоящие!

– Не знаю, – хмуро откликнулась Элин и быстрыми движениями рук сняла аккуратные капельки серег.

Она пыталась показать, что не желает об этом говорить.

– Подскажи-ка мне, что нужно сделать, чтобы отхапать себе такого парня?

– Какого такого?

– Оооо! Сама будто не знаешь. Сильный, крутой, да ещё хорош собою! А сколько бабла он на тебя тратит?! Вот это я понимаю везение!

– Ты называешь это везением?

– А как же! Тебе все наши девчонки завидуют, когда к воротам универа подкатывает шикарная черная тачка! Уже целую неделю одеваешься как с иголочки и вечерами пропадаешь в элитнейших местах города! Неплохо живешь, подруга.

Разглагольствуя таким восторженным голосом, Ринко не знала, что растаптывает последние крохи надежды на хоть какое-то понимание. Адалина отчаянно хотела рассказать о том, с каким трудом ей удалось пережить прошедшую неделю и о том, что сегодня вечером она положила всему этому конец.

– Я спать, – тихо произнесла Элин и поднялась на ноги.

– Эй, а рассказать?

Но в ответ раздался только звук захлопывающейся двери.

***

Казалось, что сердце в груди глухо откликалось, точно отбивая ритм в такт ударам музыки. На первом этаже находилась огромная танцевальная площадка, практически заполненная людьми.

– И яблоку негде упасть, – усмехнулся Эзра, когда проследил направление любопытного взгляда девушки. – Хочешь спуститься?

– Нет, не хочу, – сказала она настолько громко, насколько могла, чтобы быть услышанной.

Элин наблюдала за дергающимися под гулкие взрывы клубной музыки людьми и действительно хотела бы быть среди них. Вот так вот просто, ни о чем не заботясь, никого не стесняясь и получая чистое удовольствие от бессмысленного танца.

Спустя несколько мгновений они вошли в небольшой зал, где пахло дорогими сигарами и парами кальяна на молоке. Дикие и зажигательные мелодии зазвучали глухо, их изолировали толстые стены.

Тадеуш внимательно следил за каждым взглядом, направленным на Адалину, пока девушка вместе с Эзрой подходила к нему. Теперь молодого мужчину устраивал внешний вид этой очаровательной в своей хрупкости особы. После того, как он указал Эзре на необходимость пересмотра её гардероба, она появлялась только в такой одежде, которую и нужно было носить в элитных местах.

– Босс.

– Долго, – недовольно отозвался Тадеуш.

Он вальяжно расположился на темно-бежевом закругленном диване и держал в руке прозрачный фужер для коньяка. При одном взгляде на него Элин замерла от возникшего чувства внутренней опасности.

Диван напротив сразу же занял Эзра, и она бы с удовольствием присоединилась к улыбчивому парню, который так располагал к себе. Но те разы, когда девушка пыталась сохранять дистанцию и садилась от Тадеуша на приличное расстояние, заканчивались настойчивым пожеланием-приказом: «Ближе».

Сейчас Элин опустилась рядом с молодым мужчиной и тут же почувствовала, что его ладонь легла на талию. Это прикосновение пока было единственным, которое он себе позволял, но и оно заставляло её сердце биться медленней. Ненужные ощущения постепенно рождали стойкую неприязнь.

– Завтра собрание? – обратился Тадеуш к помощнику.

– Да, босс. Глава обеспокоен этими случаями смертей от передоза.

– Они участились.

– Кто-то травит ребят в городе этой дрянью, при чем наши … – Эзра оборвал фразу на полуслове и взглянул на Адалину.

– Я могу подышать свежим воздухом, – тут же отозвалась она.

– Нет.

– Босс, но я бы хотел обсудить одно дело тет-а-тет.

– Черт с тобой. Дойл, Раф, – повысил голос Тадеуш.

Парни стояли неподалеку, поэтому сразу же и с готовностью явились на призыв.

– Проводите Адалину. Если что-то произойдет, то я вас живьем закопаю, – будничным тоном сообщил Тадеуш и взглянул на девушку.

Она улыбалась подошедшим парням, и это выглядело так, словно острые углы его жесткого распоряжения сглаживались её теплотой. Мужчина не понял, отчего вся грудная клетка вдруг наполнилась колкими электрическими разрядами, поэтому на лице его вырисовались недовольные черты.

– Сообразительная девочка, – задумчиво отозвался Эзра, как только Адалина покинула их общество.

– Только посмей.

– Ну, что вы, босс, я ничего такого не имел в виду, – примирительно заулыбался парень, стараясь умерить чужой ревнивый пыл.

***

Она дышала влажным ночным воздухом и не понимала, что делает здесь, на крыше популярного городского клуба в половину второго ночи. Неподходящее время и место для неё.

– Дейли, а ты не замерзнешь? – от нечего делать поинтересовался Дойл, который, несмотря на предостережения босса, продолжал обращаться к ней по-простому.

– Ведь душно же, – откликнулась девушка и зажмурила глаза.

Редкий ветер принес неожиданную свежесть, и Элин с удовольствием подставила ему лицо.

– Дойл, а что, – она на мгновение задумалась, формулируя свой вопрос, – что Тадеуш сделал с тем парнем…ну, который меня…

– Который вас по заднице шлепнул? – неожиданно влез в разговор Раф.

– Да, – смущенно ответила Элин.

– Дебил!

Дойл отмерил своему напарнику неплохой подзатыльник. Девушка с замирающим испугом подумала, что они сейчас устроят драку, но, к её радости, Раф только досадливо потер ушибленное место и пробормотал какое-то ругательство.

Тревожные воспоминания возвращали Адалину в тот злополучный вечер, когда какой-то нетрезвый парень в игривом настроении решил, что её пятая точка является неплохим местом для его руки. Конечно, девушке было неприятно такое прикосновение. Но возрастающее отвращение моментально затмил страх, появившийся из-за действий младшего Моора, на глазах у которого это всё произошло.

Словно злорадствуя, память услужливо подсказала, как звучат ломающиеся кости рук.

– Ну, у нас свои методы наказания. Вообще босс такого не прощает, если какой урод тянет лапы к его девочке, – Дойл явно не хотел рассказывать ей всей правды.

– Разве переломов было недостаточно для наказания? – прошептала Элин, считавшая, что такая цена за пьяную выходку оказалась слишком высока.

– Да этому козлу надо было ещё чё выломать! – снова встрял в разговор Раф, от чего в воздухе разлетелся хлопок очередного подзатыльника.

– Не волнуйся, Дейли, босс не грохнул его, так, попугал только. Эзра у нас молодчина, старается успокоить босса, чтоб другой раз со жмуриками не возиться.

Дойл считал, что после такого объяснения девушка точно перестанет волноваться, но он очень плохо знал Элин.

Она смотрела далеко вперед, в черную глубину ночного моря и не видела ничего. Сегодня на небосводе не было ни звезд, ни луны, только огромная дуга темнеющего купола изгибом своим сливалась с морем. Её чувства, такие же бесконечно закругленные, словно пожирающие сами себя, кружились внутри холодным боязливым комом. Она бы стояла на этой пустынной крыше, высокий парапет которой цвел красивыми пятнами гибискуса, до тех пор, пока не наступит раннее утро. Возможно, вместе с прохладой оно принесло бы ей немного спокойствия.

Мечты эти, о вдохновенном глотке мягкого воздуха, рассеялись туманной дымкой, когда эхом прозвенела открывшаяся стеклянная дверь.

– Босс! А мы тут…

– Свободны.

– Поняли, босс, – бодро и слаженно отозвались парни, покидая плоскую крышу ночного клуба.

Элин не обернулась. Просто не смогла. Спиной, обожженной мириадами маленьких липких мурашек, она чувствовала его приближение. И не в силах была удержать дрогнувшие плечи, когда голос его, непривычно негромкий, даже более низкий, чем обычно, раздался у самого уха:

– И все же, ты слишком хрупкая.

Волнение охватило все тело, и она развернулась. Каким же огромным ей показался этот мужчина, точно вулкан, готовый излить свою опасную раскаленную лаву на беззащитную почву. Даже в туфлях на высоком каблуке, она едва доставала своей светловолосой макушкой до этих прямых, широких плеч.

– Адалина, – вкрадчивый голос пульсировал в её голове, – посмотри на меня.

Девушка видела перед собой только отражение бликов ночных фонарей в темно-багряной плитке на полу. Её руки безвольно опустились вдоль бедер, а талия на спине саднила от того, что жесткие ребристые полосы парапета впивались в ткань платья.

Казалось, Тадеуш лишь одной волной недовольного нетерпения придвинул Элин к высокому парапету, но ему понадобилось больше. Его руки сжали поручень металлических перил по обе стороны от девушки, а сам мужчина сильно наклонился вперед. Он был слишком близко, так близко, что она с содроганием ловила горячее дыхание на своей коже.

– Адалина.

И только почерствевший тон его голоса заставил девушку поднять свою гудящую голову. Серебристо-голубая ртуть разливалась в этих неспокойных глазах. Их взгляд, изучающий, жадный, скользил по тонким вздрагивающим линиям женского лица, и желание коснуться их оказалось сильнее. Тадеуш привык потакать своим желаниям.

Элин ощущала, как внутри клубами пара выкипает всё самообладание. Её мнимая, хрустальная стойкость бурлила, готовясь выплеснуться за край, оставить после себя пустую бездну отчаяния. И эта бездна внезапно вытянула все нервы, когда девушка ощутила сухость и тепло его настойчивых губ на своих.

– Нет…не надо…

Её надрывный, словно вырванный из самой души, шепот внезапно остановил мужчину.

– Что..– он с недовольством отстранился от её лица.

Но какое это было лицо! Черты его, заостренные и напряженные, казались мертвенно бледными, губы плотно сжались, а глаза…эта потускневшая зелень говорила о многом.

– Ты, – он сбился на полуфразе от того, что осознание глухим ударом прозвенело в его голове, – ты боишься меня.

Всю прошедшую неделю. Нет. С момента их первой встречи, Адалина испытывала только страх. Не наивное смущение, которым, как он считал, она реагирует на его прикосновения. Не скромную осторожность, с которой, как ему казалось, она сохраняла между ними невинную дистанцию. И не трепет пиетета перед его статусом, с которым она, якобы, так неловко отвечала мужчине, не желая сказать что-либо глупое. Тадеуш до отвратительной ясности осознал, что ошибался во всех её чувствах. Он просто понятия о них не имел.

Это тихое создание замирало от страха, когда он решал дотронуться. Она содрогалась от его грубых слов, настойчивых обхождений, и, теперь, наверное, до глубины души ненавидела Тадеуша. Почему-то в груди неприятно дрогнуло чертово сердце.

– Я в твоих глазах настоящий монстр.

Он не умел спрашивать, никогда не умел. С самого детства получая все, чтобы не пожелал, мужчина так и не научился спрашивать о пожеланиях других.

– Скажи ты об этом раньше…

– И что тогда? – она словно услышала свой прерывистый шепот со стороны.

Элин слишком испугалась из-за действий этого огромного мужчины, чтобы сразу понять свои чувства. Слишком хрупкая, слишком наивная, слишком слабая. Ей много раз это говорили, говорили и знали, что характер соответствует внешности. Только стеснительность и скромность никогда ещё не вредила её собственной гордости.

– Что тогда? – чуть громче повторила она, видя на лице мужчины удивленную настороженность. – Меня никто не спрашивал.

Страх все ещё вздымался в груди бурлящими волнами, Элин помнила, кто перед ней, и что он может сделать. Она помнила это постоянно, потому и подчинялась каждому желанию Тадеуша. Один из боссов самой влиятельной семьи города был не только опасен, но и крайней несдержан в своих порывах. Однако сейчас, продолжая вытеснять страх чувством собственного достоинства, она не могла заставить себя молчать.

– Ты прав. Я действительно боюсь. Боюсь за себя, за своих родных, друзей. Кому в городе не известно о семье Моор? Даже дети знают, что вам никогда никто не отказывает. А как надо было поступить мне? Я обыкновенная, Тадеуш, самая обыкновенная девушка, которая просто живет, учится, работает, ходит гулять с друзьями. Но ты ведь не знаешь…что ты обо мне знаешь? Боги…ведь я тоже о тебе ничего не знаю. Ты считаешь это нормальным, вот так строить отношения?

В её голосе не было надрыва или истерики, только что-то бесконечно обидное и грустное. Что-то, что четкими ударами барабанило по его ушам. Она смотрела куда-то в бок и ничего не видела из-за тонкой соленой пелены.

– Знаешь, я думала, что когда понравлюсь кому-нибудь, то все обязательно будет очень спокойно и просто. Мы познакомимся, он начнет оказывать мне какие-нибудь незначительные знаки внимания, а я, наверное, отвечу с теплотой в сердце. Потом мы станем друзьями и будем заниматься чем-то вместе, поедем куда-нибудь путешествовать, проводя ночи напролет за разговорами обо всем на свете. Без блеска, шика, дорогих и бесполезных подарков, без крутых ночных клубов и без дорогих вечеринок на частных яхтах, Тадеуш, понимаешь? Нет, мне кажется, нет. Я не хочу тебя оскорбить, просто ты выбрал не ту девушку, мы совершенно из разных миров. Они такие разные, что я даже в этом дорогом платье выгляжу черной чайкой, среди остальных девушек твоего круга. Я никогда не полюблю эти ночные развлечения, а тебе рано или поздно надоест со мной возиться. Не хочу этого. Я всего этого вообще не хочу.

Тадеуш стоял перед низкой худенькой девушкой и чуть ли не впервые за свою жизнь понимал, насколько высок может быть маленький человек, желающий, чтобы с ним считались. От неё, такой послушной и тихой, он не ожидал этой прямолинейности, этих проникновенных слов. И не злость кипела в нём, не ярость от дерзости смелых высказываний, только разочарование.

7.

Как каждое утро до этого, она и сегодня думала о сказанном тем вечером. Элин не один раз успела пожалеть о том, чего говорить совершенно не хотела, что считала лишним, ненужным. Даже то, что вот уже неделю она была предоставлена сама себе, не вызывало особой радости. Дело было в смутном ожидании конца всей этой странной, неприятной ей истории.

Хотя столько дней спокойствия благоприятно подействовали на девушку. Элин стала улыбаться как прежде: тепло и беззаботно. С огромным облегчением осознала, что порывы дрожащей боязливости, которые преследовали её каждый вечер, ушли бесследно.

Сегодня утром, едва она проснулась и прошлепала босыми ногами на кухню, раздался громкий звонок её мобильного телефона. Это был Эзра, и он хотел встретиться. С неприятно шелестящим ощущением в груди, Адалина согласилась на то, чтобы парень приехал через час.

Пока девушка приводила в порядок прихожую-гостиную, перетекающую в их кухню, и предупреждением о гостях будила Ринко, время пролетело незаметно. Пунктуальный до чудачества Эзра оказался у двери ровно в одиннадцать ноль-ноль.

– Привет, Лина, – улыбнулся парень, входя в квартиру.

Пахло мятным чаем с добавлением лайма и, почему-то, клубникой. В такой старомодной комнате, как эта, Эзра был последний раз, наверное, в далеком детстве. Пришлось отогнать болезненные воспоминания о маминой квартире.

Бледно-зеленые, выцветшие обои в цветочном узоре уходили в невысокий потолок, который был всего-навсего выбелен до синих отливов. Повсюду, в каждом уголке большой комнаты, являющейся и гостиной и, если пройти немного вглубь, кухней, Эзра видел вещи. Слишком много вещей: подставки для всевозможных предметов, три больших кресла, два журнальных столика (один – у кресел, другой – рядом с вешалкой), шкаф, несколько тумбочек, столько же пуфиков, множество горшков с зелеными растениями и старая пыльная доска для сёрфинга. А кухня оказалась самым простым и уютным уголком во всем этом хаосе предметов. Круглый стол в милых кружевных салфетках, деревянные табуреты с мягкими сиденьями из темной потертой ткани – все это очень вписывалось в полностью немодернизированный интерьер. Ещё сорок-пятьдесят лет назад обстановку можно было бы назвать «богатой», но не сегодня.

Эзра осматривался с нескрываемым любопытством, спрашивал обо всех интересных предметах, что попадались на глаза. Даже с некоторой ностальгией прислушивался к скрипу сухих половиц, точно возвращался в детство.

– О чем ты хотел поговорить? – осторожно спросила Элин, ставя большую дымящуюся чашку рядом с парнем и садясь напротив.

Лицо его, до этого смешливое, любопытное, приобрело черты сосредоточенной серьезности. Но на губах все ещё таилась легкая успокаивающая улыбка.

– Ну, знаешь наверняка. Я понятия не имею, что между вами произошло, да и мне ни черта не говорят! Но, Лина, хоть ты-то можешь мне рассказать? Босс резко и без лишних разговоров посылает каждого, кто умудряется спросить о тебе!

– Как он? – с замирающим выдохом проговорила Элин.

Совесть мучила из-за неправильно произнесенных мыслей и смешивалась с толикой страха. Тадеуш обещал, что больше её никто не побеспокоит. И это были его последние слова.

– Да как обычно, все в порядке, – откровенно солгал Эзра, а правду прикрыл за похвалой очень вкусному чаю.

Потому что ни черта не было в порядке. Иначе бы он не приехал сюда и не стал бы просить эту девчонку рассказать о произошедшем.

Тадеуш вел себя, как разъяренный бык в самый разгар корриды. Всю прошедшую неделю любое его раздражение выливалось в разгневанные крики и чьи-нибудь переломанные ребра. А о том, что было вчера, Эзра вспомнил с особенно неприятным содроганием.

***

В их родном городе вот уже несколько месяцев происходили подозрительные вспышки смертей от передозировки наркотиками. С одной стороны, наркомания существовала всегда, но с другой же…Молодые парни и девушки не травились каким-то дурманящим разум порошком с такой редкостной периодичностью. А это значило, что кто-то посторонний торгует третьесортным товаром во владениях семьи Моор. И только спустя несколько месяцев удалось выяснить, кто же распространяет «чуму». Продавец смертельного порошка был крайне осторожен, но, все же, наркотики сбывал, как оказалось, чужие. А вернее те, что принадлежали семье Моор. Именно эта «дурь» составляла запас забракованной партии, которая хранилась на территории частных доков у четвертого причала.

Партию не продали и готовили к утилизации из-за того, что лишь одна доза повышала уровень летального исхода до немыслимо высоких процентов. Семья никогда не предлагала плохой товар, поэтому небольшой контейнер дожидался своего уничтожения в темном ангаре. Думали, что дожидался.

– Я его здесь не вижу, – высказал Тадеуш то, что всем стало понятно с первой минуты нахождения в этом месте.

Исполинские двери ангара были широко распахнуты, и внутрь проникали лучи раннего дымчатого утра. Вокруг, в грязно-серых и ржаво-зеленых тонах, вырисовывались прямые углы ящиков, коробок, контейнеров всевозможных форм и размеров. Однако нужного не нашлось.

– Может быть, передвинули? – предположил Эзра и тут же дал указание искать железный контейнер с пометой тридцать-один-дробь-два. Но такого в помещении не было, как и не было его содержимого в других ящиках. Проблема оказалась зарыта глубже, чем предполагалось.

– Тех, кто охраняет этот ангар. Сюда. Быстро, – в его закипающем гневом голосе слышалось нечто безысходное.

Эзра понял, что Тадеуш сейчас выйдет за пределы своего терпения.

– Босс, ребята могли не…

– Я не повторяю, – угрожающе рыкнул молодой мужчина, и глаза его, оплавленные яростью, сравняли все окружающее с землей.

Двух потрепанных дядек сорока лет привели «на убой», иначе не скажешь. Эзра наблюдал за допросом, напоминающим ему банальное избиение до полусмерти. Но никто ничего не знал. Тадеуш вывернул их нутро наизнанку, выломал кости и разбил лица, лишь бы убедиться в том, что они говорят правду. И это было страшно. Не только потому, что мужчины всего лишь выполняли свою работу, но и потому, что, все же, плохо её выполнили, заслужив такое наказание.