Читать онлайн Сага об Антилохе

Глава 1

Вот много ли попаданческих историй начинается с дрочки? Я, лично таких не знаю, и моя душещипательная началась именно с этого.

Лежу в кровавой луже, башка раскалывается, а напротив меня голая, грязная и замученная баба, двумя руками наяривает гигантский шланг какого-то хрякоподобного существа, напоминающего орка. Выглядит всё это максимально мерзко, девка едва живая, бугай повизгивает от кайфа, вонь стоит невыносимая.

Ёбаная богиня сделала всё, чтобы только мой “шаблонный” старт в новом мире оказался максимально запоминающимся.

Свиноподобный, глядя на меня, ехидно облизнулся, а затем закатывая глаза, наверное, представив мою задницу, похрюкивая, начал ускоряться.

Сейчас или никогда! Подхватив с пола валявшийся обломок ножа, из всех сил максимально быстро подрываюсь на ноги, в мгновение миновав разделявшие нас полтора метра, наваливаюсь животом на бабу и вгоняю нож твари прямо в кадык.

Свинячий визг, а затем и сильный удар копытом отбрасывают меня в сторону. В приступе ярости орк хватает испуганную девку за ногу, взмахнув ею как дубиной, с размаху швыряет прямо в меня. Удар тела в тело, хрустят кости. Меня вновь опрокидывает, и боль в груди становится невыносимой.

Заливаясь своей зелёной кровью, растерянное существо сначала пытается лапами закрыть рану, после, понимая, что ничего уже не получится, желая напоследок забрать мою жизнь, рыщет взглядом и находит свою дубину. Нагнувшись и пытаясь поднять её, орк пошатнулся, пал на колено. Да сдохнешь ты сегодня или нет?!

Надо двигаться, надо бороться, через боль, переворачиваюсь на живот, встаю на четвереньки, ищу хоть какое-то оружие на себе или рядом, а тем временем гигант уже поднялся. Шаг за шагом тварь приближается ко мне и вскоре тень, падающая от его грозного силуэта, уже нависла надо мной. Ехидно скалясь, показывая свои жёлтые, облитые зеленой кровью клыки, орк замахивается огромной дубиной с рогатым черепом на конце. “Перерождение на десять минут, блять”… Закрыв глаза, я уже представил, как с меня будет ржать та белокожая сука, отправившая меня на перерождение в эту дыру.

Внезапный воздушный порыв, а затем и стук сухого упавшего на землю бревна, заставил меня вновь открыть глаза, поверить в чудо.

Заваливаясь назад, зелёная гора из мышц падает. Его срубленная голова, прокатившись по камням, носом застревает прямо между булок бессознательного женского тела.

– Антилох, ты живой? – Беспокойно произносит мужчина азиатской внешности, одетый в самурайский доспех.

– Кто? Это ты мне? – Не понимая, сейчас надо мной смеялись или и вовсе послышалось, переспросил я.

– Вот чёрт, должно быть, тебе сильно досталось, сейчас помогу. – В ладони мужика появляется зелёный флакон, после чего он одной рукой запрокидывает мне голову, а второй силой заливает содержимое пузырька мне в глотку.

Вязкая, мерзкая на вкус, словно сгнившая капуста жижа, обволакивая всё нутро, льётся прямо в желудок.

– Вспомни! Ты Антилох, сын Антиоха, авантюрист новичок… Не сплёвывай, глотай, говорю! – Хотелось блевать, но ладонь ублюдка, заткнувшая мне рот и ноздри, не позволяла. Блять, паскуда небесная, лучше бы меня реально прибили. Какой к чёрту Антилох, какой на хрен авантюрист новичок?! Я должен был стать богом! – Со слезами на глазах проглатываю жижу, проклинаю небесную суку, отправившую меня в этот свинарник.

– Успокойся, хватит, что за слёзы? Неужели не помогло? – В словах самурая чувствуется искреннее волнение. Стиснув зубы, тот тихонько произносит: – Извини, мне не следовало брать в отряд сразу двух новичков… – Лёгкий тычок в шею, всё темнеет, глаза закрываются, а сам я проваливаюсь в необъятную тьму.

Всем телом ощущаю свободное падение в никуда. Становится страшно, а что, если он убил меня, покончил со мной окончательно? И эта тьма, холод, а вместе с ним и страх, теперь со мной навсегда. Бля, неужели я так и помру двадцатипятилетним девственником-неудачником?! Не хочу умирать, не хочу…

Словно отвечая на мои мысли, тьму пронзил белый луч света. Подобно вихрю, разгоняя черноту, тот вскружился вокруг меня, а затем, приняв форму белого зубастого дракона, скалясь, стал постепенно погружаться в мою грудь.

“Отныне я твоё благословение: твоя судьба, твой меч, твой щит, твоя любовь и твоя погибель”…

Не успели слова белой драконоподобной гадюки отзвенеть в моих ушах, как тут же окативший тело холод заставил дёрнуться. Иллюзорная тьма смешавшаяся со светом, разгоняемая словно туча в небе, исчезла. На смену ей пришёл самый настоящий, реальный и суровый мир.

Холод, голод, боль по всему телу и даже в заднице, а вместе с ними калатун, коего я даже с самого лютого бодуна в своей жизни не испытывал. Распахнув глаза, ощущаю мокрую одежду, обхватываю себя руками, тру ладонями по вещам, пытаясь хоть как-то согреться, попутно осознавая, что теперь лежу где-то в лесу, на голой земле, а вокруг…

Епстасий Коловрат… На меня таращится тот самый азиат-самурай, плоскодонка в зелёных тряпках, лысый громила в броне и звериной шкуре, и… какая-то подранная, чутка стрёмная баба с пустым ведром… Видимо, она меня и окатила им.

– Шо ж вы, с-су-ки, творите… – Заметив за спиной верзилы огонь, на подсознательном уровне, двигая коленками, начинаю к нему ползти, чем тут же вызываю хохот со стороны здоровяка.

– С возвращением в мир живых… – Произносит стрёмная баба в большой шляпе, никак иначе спиженной из Хогвартса. Вокруг лес, где-то на отдалении в сто метров горит ещё парочка костров, слышится музыка, человеческая речь и вой, волчий, прям как в фильмах.

Суровый взгляд вставшей надо мной двухметровой детины ничего хорошего не сулит. Его страшная улыбка, напоминающая старый деревенский поёбанный временем забор, а также огромные руки, в которых с лёгкостью уместилась бы моя голова, вызывают настоящее оцепенение. Да ещё такое, что даже чувство холода начинает уходить куда-то за спину этого здоровяка, оставляя в мозгу лишь страх.

– Снимай одежду. – Пальцами указав на меня, рыкнул громила.

– Это последнее, что я хотел бы услышать в своей жизни от кого-то вроде тебя… – Фраза вырвалась сама собой, заставила его и без того угрожающее лицо стать ещё более недовольным и злым. Огромные морщины на лбу лысого, коими и так можно было колоть орехи, наплыли на брови.

– Ха-Ха-Ха-Ха. – Громкий, басистый смех дылды едва не остановил моё и без того трусливое, задротское сердце. Язык мой – враг мой. – Смешно, новенький оказывается умеет хорошо смешить. – Обернувшись к разочарованно вздохнувшему азиату, тыча мне в плечо своим пальцем сарделькой, гоготал амбал.

– Тебе нужно согреться и высушить одежду, иначе простудишься. – Подойдя, взяла меня за плечи и потянула вверх мою рубаху златовласая с длинными ушами. Сто пудов, если здесь были те хрякоподобные орки, то она точно эльфийка!

Взгляд мой резво пробежался по плоскому во всех местах телу. Руки – ветки, ноги тоже ветки, но только потолще, туловище одно большое бревно. Ни жопы, ни сисек, только лицо и…

– Ещё раз на меня так посмотришь, глаза выколю. Усёк, засранец? – Внезапно в добрых руках возникло остриё стрелы, замершей всего в миллиметре от моего века.

– Понял, принял, извиняюсь, был не прав… – Руки мои на автомате потянулись вверх, выражая мою готовность сдаться.

– В чём ты был не прав? – И так приблизившееся к глазу лезвие казалось ещё ближе и вот-вот проткнёт зрачок.

– В том, что не смог нормально выразить моё восхищение вашим прекрасным видом и телом… – Я никогда в жизни не делал комплементов, и эта неумело составленная фраза должна была прервать моё жалкое существование, но, внезапно… Я, задрот-девственник со стажем, заставил кого-то смутиться!

На белых щеках появился самый палевный румянец, который я только видел.

– Вот как… Тогда ладно. – Не успел я и глазом моргнуть, как стрела исчезла, а эльфийка, потягивая меня за руки, принялась стягивать с моего туловища мокрую рубаху. – Снимай, кому говорю, прекрасной мне не хочется тратить время на рытьё могилы для такого ничтожества, как ты! – Твердила она, перейдя к штанам, под которыми, как мне казалось, не было трусов.

Продолжая и дальше строить из себя девственника и недотрогу (коим я, собственно, и являлся), показывающего, что смущаюсь даже женских прикосновений, пренебрежение ко мне в команде местных героев могло продолжить нарастать. Поэтому, смиренно выдохнув, трясясь, я полностью прекращаю всё сопротивление и вверяюсь телом и душой в руки эльфийки.

Сильные женские пальцы не без труда победили затянутый ремень и человеческую пряжку. Зависнув надо мною на коленях, она чуть прогнувшись, пыхтя, вытягивает ремень. Светлые волосы, что при свете костра играли оттенками сухой соломы, выпав из-за плеча, позволили ощутить очаровательный запах шампуня, геля, или чем тут ещё пользовались местные эльфийские индивиды.

Голубые глаза, худощавое тело, сильные руки, державшие меня за бёдра…

«Ох, блять…» Внезапно ощущаю прилив там, где не надо. Рывком встаю, пытаясь за руку схватить и прервать Эльфийку, и тут же понимаю, что зря – штаны спали. Словно поднимаемая троссами мачта, здоровенный член, коего у меня никогда не было, с размаха лёгким шлепком бьёт мою благодетельницу по лбу. Сидевшая на корточках эльфийка, подавшись назад, падает на жопу.

Все свидетели данной картины резко умолкают. Не человеческих размеров агрегат разделяет лицо эльфийки на две половины. От чего я только и вижу, как постепенно, медленно, фокусируясь на члене перед собой, в одну точку съезжается пара ярко-голубых, очень удивлённых женских глаз.

Глава 2

Казавшийся до этого грозным великан, раззявив рот, медленно кладёт свою здоровенную ручищу себе на лысину. Его искреннее удивление разделяют все члены, и не только члены, состоявшие в этой команде.

– Вот это дырокол… Таким хоть драконов трахай… – рука здоровяка легла себе на пах. Словно стесняясь чего-то, тот потуже затягивает свои штаны и делает пару шагов назад.

– С драконами ты перегнул, но да, в твоих словах, как и в этом «парне», что-то есть… – облизнувшись, поправила свою здоровенную шляпу ведьма.

С каждой секундой ситуация, как и лицо эльфийки, только накалялись. Видя растерянную физиономию блондинки, чувствуя её тяжёлое дыхание и жар, исходящий от её рук, я, смерившись со своей судьбой, делаю шаг назад, запутавшись в собственных штанах, опять падаю на спину. Сил нет, страшно колотит от холода, и только мой хер, живущий собственной жизнью, весело подрагивает на фоне ночного леса.

«Пошло всё в пизду, будет что будет». – Волыну, доставшуюся мне в этом мире, терять не хотелось, натягиваю на себя обратно мокрые штаны. К сожалению, пусть я и очнулся, сил во мне от этого не прибавилось. Ног ниже колен я почти не чувствовал. Такая же ситуация с частью пальцев на левой руке. Как же холодно, ещё и слабеть начинаю. Всё, что я сейчас мог и хотел, – это просто доползти до костра, упасть рядом, отдаться в руки судьбы, уготованной мне небесной сукой.

Почему богиню я называл сукой? Да хрен его знает. Помню лишь, что мирно спал в своей кровати, а после увидел силуэт красивой женщины, обещавшей мне нечто божественное, затем пробел. Кто-то ювелирно вырезал фрагмент нашего с ней общения, ну а затем… лужа крови, вскипающая в груди ненависть к богине, которую я едва помнил, и вот это… Не, ну за член спасибо, конечно, но за Антилоха – не прощу, блять!

Смущённая эльфийка, чуть помедлив, дождавшись, когда я сам добреду до костра, вновь вернулась ко мне и спокойно продолжила начатое. Стянув мои портки, наложила повязки на свежие раны, из-под которых маленькими точками на теле красовалась едва подсохшая кровь. Человек отбивная – вот кто я. Справа на рёбрах постепенно темнел огромный синяк. Кулаки моих рук, словно я колотил ими стену, стёрты, множественные ссадины и рассечения на руках и ногах, разбитые колени, опухла лодыжка. Будто под машину попал, хотя если вспомнить того верзилу, его зелёные ручищи, кубы пресса и мышцы на зелёном теле, мда… под машиной, наверное, было бы мягче.

За эльфийкой, притянувшей мне шкуру и сейчас развешивавшей у огня мои одежды, подходит тётка в балахоне.

– Моей магии исцеления, как и потраченного капитаном зелья, нехватило. Ран слишком много, некоторые можно и нужно зашить, да только иглы у меня нет, как и пойла, чтобы всё обеззаразить. – Слова «шляпницы» (так я прозвал сбежавшую из Хогвартса старуху) звучали на удивление рассудительно. – Вы уже решили, кто новенького ночью греть будет? Пусть сейчас и лето, ночи-то в лесу холодные. Крови он много потерял, может и окочуриться.

Воцарившуюся тишину прервало вопрос азиата:

– А он точно человек, ну, вы, думаю, меня поняли… – взглядом указав на область паха, раздосадованно проговорил самурай.

– Да наш он, и хватит, дружище… – хлопнув того по спине, спокойно выплюнул великан. – Я теперь как ты, тоже слегка в неловком положении, но чтобы из-за члена род людской под сомнение ставить… не перебарщивай, капитан.

– Ладно, мужчины, раз никто не хочет оказать помощь молодому приключенцу, придётся тётушке…

– Я сама его согрею. – Вогнав в песок рогатую палку с надетой поверх моей рваной рубашкой, подала голос эльфийка.

– Хо-о-о-о… – удивленно, шляпница корчит мерзкое лицо, словно собирается оспаривать место со мной под одной шкурой. Хотя нет, здесь что-то другое, чую, сейчас начнётся срач. – Светлая эльфийка добровольно возляжет с человеком? Неужели его копьё…

Взгляды женщин пересеклись, и ведьма внезапно замерла, так и не закончив заготовленной реплики.

– Ну же, скажи ещё хоть слово, кляча. – К тому моменту, когда мой взгляд переместился со старухи на эльфийку, молодая блондинка стояла в совершенно другом месте. Дугой изгибался натянутый лук в её руках, эльфийка готовился пустить стрелу в совершенно беззащитную цель, находившуюся от стрелка на расстоянии чуть больше метра.

– Эрлина, убери лук, это приказ! – выронив из рук тарелку с супом, схватился за свои ножны самурай.

Ведьма насупилась, чувствуя поддержку товарищей, сквозь зубы рычит:

– Кляча, я то? Мне только сорок пять, а тебе сколько, грязнокровная подстилка, семьсот, восемьсот?

– Ах ты ж гномья фекалия, мне всего сто три! – не сумев сдержать гнева, крикнула эльфийка и на мгновение я увидел, как дрогнула её рука, как на лице всплыл испуг от предчувствия неотвратимого будущего. Стрела, почувствовав свободу, сорвалась с пальцев и устремилась вперёд. Казалось, ведьма даже не успеет удивиться тому, что её пробьёт. Внезапным спасением ведьмы и преградой для стрелы стала протянутая рука возникшего из неоткуда здоровяка.

Летучая смерть блеснула жалом в свете костра, вонзилась в руку верзилы всего на пару сантиметров.

– Эрлина! – Самурай с запозданием возник перед эльфийкой. Катана, спрятанная в ножны, мощным толчком в плечо выбила лук из рук растерявшейся молодой эльфийки: – Ты только что чуть не убила нашего мага. Это покушение. Я буду вынужден сообщить об этом главе гильдии! – показав воинственный настрой, самурай встаёт между дебоширами.

– Таютоми, не стоит, это лишь царапина. – выдернул стрелу варвар, потом поднял руку, показав, как быстро затягивается красная дырка. – Не забывай, я ваш щит, а роль щита – защищать, забей. Завтра я буду как новенький. – реплика здоровяка слегка сняла напряжённость с лица ведьмы, эльфийки, но не с самурая.

– Правила есть правила. Мы и так потеряли новичка. Что было бы, если бы ты не успел? – командным голосом, показывая свой статус и неприклонность, говорит самурай.

– Завтра нашли бы другого целителя, хе-хе-хе. – пошутил громила, от чего ведьма глаза выпучила. – Забей, говорю. А ты, лесная, если хочешь жить, лучше ярость свою в жар преврати и мальца согрей, а не то оба в этом лесу навсегда останетесь.

Аура угрозы и страха буквально заволокла всё небо и окружающий нас лес. Слова варвара, приобретя силу магического заклинания, угнетающе подействовали на разум – да так, что даже мне захотелось попытаться успокоить эльфийку. «Что это? Дебаф какой-то, или, может быть, сила громилы, генерирующая в словах угрозу?» Ответа я пока не знал, единственное, на что у меня хватило сил, – так это жалкое, скулящее:

– Воды… дайте, пожалуйста, воды.

Убийственные взгляды товарищей, готовых рвать друг друга на куски, сменились на растерянные, понимающие и заботливые. Подняв с земли, а затем и убрав за спину свой лук, эльфийка тут же снимает с пояса какой-то мешок с булькающей жидкостью, а самурай, словно ничего и не было, протягивает ей деревянную кружку.

– Я знаю, что у эльфов не принято икшаться с людьми… Можешь не пачкать свой бурдюк о человеческие губы. – хмуро заявил командир-азиат.

– Я полукровка, и мне плевать на предрассудки двух народов… – рукой отбивая в сторонку сосуд, рыкнула блондинка. – Таютоми, она первой начала, спровоцировала, ты же слышал, и всё равно собираешься винить меня, сообщить гильдии?

– Да, она начала первой, но убить попыталась именно ты. – коротко ответил самурай, а после, повернувшись к эльфийке спиной, вернулся обратно к поваленному дереву.

Эрлина, так же отвернулась от него, присела на колено, подалась ко мне. Сначала лицо её выглядело сильно расстроенным, затем, заметив, как пристально я за ней слежу, превратилось в злобное. Закатив глаза и выругалась на непонятном языке, она помогает мне попить. Да уж, стал причиной их раздора и проблем, мне очень и очень жаль.

Несколько жадных глотков прерываются выдернутой из моего рта деревянной штукой, напоминавшей горлышко от бутылки. Выказав опасения по поводу возможного повреждения моих внутренних органов, эльфийка юрко крутанув укрывавшей меня шкурой, оказывается в плотную подле меня. После чего, движение за движением, принимается раздеваться, выкидывая свои шмотки у костра.

– Не подумай лишнего, человек. Передача тепла от тела к телу куда более эффективная, когда оба голые… – ещё некоторое время эльфийка предупреждающе что-то мне вещала, но с того момента, когда её плоская грудь (единичка) уткнулась мне в плечо, я уже попросту не мог эту девку слушать. Царапающие руку женские соски нервно будоражили мужское естество. Желая спрятать срамоту, я было попытался повернуться на бок, но обхватившие меня за туловище руки не позволили даже шевельнуться.

– Эй, не ёрзай, шкура и без того маленькая. – слегка дотронувшись до одной из моих ссадин, рычит Эрлина. Больно мне, и извиняться приходится тоже мне:

– Прости.

– Хорошо, прощаю тебя, Антилох. – рука эльфийки с живота моего съехала чуть ниже, легла на колючую область выше паха. – Благодаря твоим честным словам я сразу поняла твои чувства. Мне приятно, что такая как я может вызывать не только отвращение, но и влечение, поэтому прошу, просто отдыхай и набирайся сил. – внезапно ласково, заботливо шептала мне на ухо Эрлина, а после, игриво цепанув ладошкой мой поднявшийся ствол, добавила:

– Как только встанешь на ноги, быть может, и я захочу попробовать восхититься здоровым и сильным человеком.

Последние слова Эрлины как ящик энергетика, залитый в пятиклашку.

Этой ночью от нежных женских прикосновений, жарких сопящих вздохов и наигранных стонов на ухо, стояка и бешеной нервозности, я стойко верил в то, что не смогу уснуть. К счастью, у израненного тела и угасающего разума на остаток ночи были собственные планы.

Глава 3

Ночка выдалась максимально нервозной: несколько раз просыпался от боли, несколько раз – от жажды и жара, которым пылало нагое тело эльфийки. Нежно посапывающая на ухо Эрлина едва ли ляжку мне до крови не протёрла своим щетинистым, колючим ёжиком на лобке. И как бы я, девственник-одиночка, должен был бы радоваться столь приятной близости – и я радовался, вот только было одно «но»: кинжал, который Эрлина, просыпаясь ночью, зачем-то положила мне на живот.

Приставать и тем более лапать вооружённую эльфийку, что ещё пару часов назад едва не пристрелила товарища по команде, было слегка боязно. Пусть её вчерашняя выходка и оказалась случайностью, но в очередной раз испытывать судьбу и тем более умирать из-за того, что полапал настоящие титечки, не очень-то хотелось. Да и, хорошая она, кажется.

С наступлением нового дня работяги-авантюристы из нашей компашки не торопясь просыпались, умывались, готовили завтрак и приходили в себя. Наш лагерь медленно оживал, когда неподалёку, за ручьём, уже затух последний костёр одной из трёх групп авантюристов, так же участвовавших в групповой зачистке. С вчерашних слов кепа, обсуждавшего среди ночи с ведьмой похороны новичка в лесу (слава богу, не меня), понял, что наши соседи – как и мы – отряд, собранный экстренно из рубрики «брали кого есть». Орки, нагрянувшие в эти земли, оказались какими-то неправильными, кочевыми, дикими, свирепыми и достаточно умными для обхода границ человеческого королевства. В здешних землях редко встречались силачи-авантюристы уровня Таютоми и ведьмы (которая оказалась целительницей и волшебницей). Также местный лорд оказался ссыклом, закрывшимся в своём замке. Вместо защиты своих крестьян и земель он отвалил бабок гильдии, те, в свою очередь, разместили экстренный запрос с доплатой, и вот мы здесь.

Стоявший последним в дозоре здоровяк, устало зевая, тяжёлыми шагами двинулся к капитану:

– Таютоми, я вздремну чутка, а потом в путь…

Мечник поднялся, проверил свои темнобордовые пластины, закреплённую на поясе катану, а также вспомогательный меч и кивнул:

– Спасибо за работу, Грог, крепкого тебе сна.

– Ты как всегда… – едва здоровяк опустил сраку на землю, как тут же широко зевнул, – слишком серьё… хр-р-р-р…

Заснул, блять, взял и заснул! Ахренеть, да это же суперсила покруче физической суперсилы. Храп здоровяка был настолько громким, что с нервным тиком на лице, морщась и быстро-быстро дергая острыми ушками, проснулась недовольная эльфийка. Потянувшись, явно забыв, что голая, Эрлина вздрогнула, а я, схватив шкуру и отвернувшись, тут же поднял «типа одеяло вверх», прикрыв женскую грудь от посторонних глаз.

– Ой, – оглянувшись, перехватила шкурку эльфийка, а затем, косясь на меня, сказала: – Хорошо выглядишь, Антилох. Уже хотя бы похож на живого мертвеца.

– Чё, тут что, ещё и нежить, то есть живые трупы, вампиры, оборотни обитают?! Богиня, сука ты сутулая, верни меня обратно!

Мимо проходившая тётка, кинув косой взгляд на болтавшую со мной Эрлину, вновь брызнула ядом из своего поганого рта:

– Грязнокровка, почувствовала ли ты что-то ночью? Может, эльфийское дитя наконец-то стало женщиной?

Ну вот опять. И чё этот капитан опять молчит?

Отчуждённо и недовольно, стойко терпя оскорбления и издевки, эльфийка, затянув под одеяло свою одежду, максимально медленно, чтобы я как бы ненароком смог увидеть и разглядеть её оголённую грудь, потянулась за своим кинжалом, который я благополучно отложил в сторонку часа три назад. Мда, сисечки мелкие, я ими сколько ночь помню любовался, слегка двигая плечом ловил каждое соприкосновение. И теперь, когда они вот-вот исчезнут под плотной, тугой тканью, так же смотрел, как в первый и последний раз, с наслаждением и придыханием.

– Хватит её поддевать, это жестоко и нечестно с вашей стороны. – Когда груди пропали из виду, собрав крупицы мужества находившиеся в моём теле, кинул, как мне казалось, гневный, но на самом деле жалостливый взгляд на ведьму.

– Хо-о-о… – вновь мерзкое лицо ведьмы становится ещё более отвратительным. Она собиралась с мыслями, готовила оскорбления, как вдруг наконец-то вмешался этот «капитан»:

– Хватит, осмотри новичка и не лезь к ним. – выдал грубо Таютоми. Блин, я думал, он одинаково строг ко всем, а тут… «Все равны, а ведьма равнее» получается? Любимица его, о, может, он по милфам?

На приказ командира ведьма лишь взмахнула рукой, сказав, что «я и так в полном порядке».

Вот бля, надо ж было вякнуть. Своим вмешательством только продлил себе срок восстановления и мучения. Хотя… зато Эрлина улыбнулась. Прохладный ветерок резвым дуновением треплет её длинные золотистые волосы, от чего те, разлетаясь в разные стороны, кладутся девушке на грудь, щекочут нос, лезут в глаза и рот. Голубые прищуренные глаза ярко горят, следят за каждым моим движением, каждым взглядом, каждым вздохом. Она чего-то ждала. А я… ну, тоже ждал чего-то, таращась в эти завораживающие голубые глазки.

В конце концов, в игре в гляделки победил я, заставив девушку улыбнуться ещё раз.

– У тебя ещё есть немного времени, Антилох. Лучше попробуй поспать, если сможешь. – поднимаясь, вильнула своим задом прямо у моего носа эльфиечка.

Да, поспать в одиночку, повспоминать эти объятия, эти пальчики, этот… пушок… такой колючий и…

– Антилох, ты всё понял, сукин сын? – внезапный, незнакомый грубый голос пробудил спящее сознание. Передо мной стоял плечистый воин лет тридцати. Короткая стрижка, тату в виде паука под левым глазом и зловещая, бандитская морда. Сразу видно – человек-проблема.

«Ты кто?» – хотел спросить я, но вместо этого раздалось какое-то мычание. Это сон?

– Понял я, понял, не подведу. – человек по имени Антилох поднимает руки, пытается остановить напирающего на него бандита. Парень пятится под напором, а я, покинув тело став призраком в бесплотной форме, вижу его от третьего лица. Совсем мальчишка: глаза, полный страх; осунувшееся лицо; тонкие пальцы; худощавое тело, которое укрывает обычная крестьянская тканевая рубаха, поверх потрёпанная кожаная куртка и деревянный, самодельный пластинчатый доспех, представлявший собой две доски на спине и груди, перевязанные между собой верёвкой.

«Что это – вещий сон? Нет, скорее воспоминание». Глядя на себя от третьего лица, оборачиваюсь, выглядываю из-за угла, слыша знакомые голоса. За нами, на отдалении двадцати метров, идут и что-то между собой обсуждают Таютоми с Эрлинай.

– Ещё бы ты, сучёнышь, меня подвести попытался! – шепотом, но с угрозой, рычит бандит. – Ещё раз повторяю: для тебя, барана, по моей команде выльешь это в общий чан. Ни раньше, ни позже, чем услышишь трижды прокричавшего пересмешника в исполнении Хахчё. Усёк? – взяв Антилоха за шиворот левой, всунул правой ему во внутренний карман куртки какой-то флакон вышибала.

– Да, усе́к-усе́к, отпусти уже, а то они увидят… – барахтаясь в воздухе, пытался вырваться из хватки преступника Антилох.

Парня ставят на место, бандит, также выглянув из-за угла, ехидно скалился.

– У самурая шикарная катана, у полукровки – лук от знаменитого мастера, у здоровяка – оберег Гиганта-Хранителя, а ведьма – так вообще клад ходячий, столько золотых безделушек, что года пьянствовать можно. – облизнувшись и игнорируя Антилоха, прошептал убийца. – Если всё пройдёт гладко, гильдия спишет с тебя долги отца, а нет… то лучше бы тебе здохнуть где-нибудь в лесу.

– Эй, новички, что у вас там, все готовы? – голос Таютоми заставил Антилоха и второго состроить милые улыбки.

– Само собой, братан! – обняв мальчишку, весело защебетал мужик с пауком под глазом. – Уже прям вижу себя крамсающим эту зеленокожую свинину на куски!

– Отличный настрой, Паук, только не забывай: твой класс – поддержка, а задача – арьергард и прикрытие нашего мага. – улыбнувшись во все тридцать два, весело напомнил новичку капитан.

– Не переживай, братан, – склонив голову, с хитрецой произнёс Паук, – ваши спины под надёжной защитой.

– Антилох, вставай, вставай, говорю, пора в путь. – Голос Эрлины создал новую реальность, в которой я не сразу смог проснуться.

– А что? – «Голос… я вновь могу говорить». До конца не будучи уверенным, что проснулся, прикусил губу, затем пересчитал пальцы на руках. Говорят, что во сне их всегда больше пяти, но у меня сейчас ровно по пять на каждой.

– Да что с тобой, человек?.. – глядя на мою растерянность, тяжело вздохнув, эльфийка кинула в меня мою же одежду. – Твои деревянные доспехи на дрова для костра пошли; неужели не нашлось пару серебряных, чтобы что-то получше купить? А ещё эти штаны, рубаха – такое чувство, что ты из пастухов сразу в герои решил рвануть. Безрассудство – ни есть отвага, Антилох… – от чего-то взявшись поучать меня жизни, держась отдалённо от всех, вещала эльфийка.

Сначала я максимально быстро, как мог раненый, напялил штаны, затем рубаху, а после, взявшись за куртку, ощутил во внутреннем кармане что-то твёрдое. Нервно сглотнув, протягиваю руки в рукава, а затем, застёгиваясь, будто случайно запускаю пальцы в потайной кармашек и… К горлу подкатывает ком, по спине холодком проносится армия мурашек. Маленький, железный пузырёк с отравой, как и в том сне, всё ещё при мне.

– Антилох, ну ты как маленький… Даже пуговицы нормально не можешь застегнуть? – в голосе Эрлины чувствуется женская забота. Не долго думая, она протягивает к моей куртке руки. В то же время я шагнул назад. Наши взгляды с эльфийкой пересекаются вновь. В больших голубых глазах виднеется любопытство, и в этом синем, волнующемся море я вижу трусливое отражение самого себя.

– Ясно… – взгляд добрых глаз становится мрачнее. – Значит, оденешься сам. – Стиснув зубы, злобно хлестанула меня по носу заплетённой в конский хвост косой Эрлина.

«Какого хуя здесь происходит? Кем ты был, Антилох? Что вообще тебя привело в эти дебри и где этот хер с пауком на щеке? Возможно, это о нём говорили, как о погибшем новеньком? Если так, то с одной стороны хорошо, но с другой… если не он меня ёбнет, то те, кто ждёт его… то есть нас, точно решат отомстить за своего товарища!»

– Антилох, готов? – позвал варвар, когда до меня наконец-то дошло. – Всё нормально? – продолжая стоять и глазеть на меня с заботой в голосе здоровяк, тот, кого я, как и всех других, должен был отравить.

«Нет, блять, всё совсем, ну прям совсем не нормально!» – одобрительно кивнув тому в ответ, про себя я буквально верещал от ужаса! Сука, мне нужно время, нужно выкинуть эту дрянь, просто дождаться, когда все отвернутся и… Краем глаза вижу: хоть Эрлина и отошла, искоса, очень и очень пристально следит за мной. Точно так же, как и ещё двое – ведьма и здоровяк. Твою мать, блять!.. выкинуть эту гадость будет ой как непросто!

Глава 4

До города, в который возвращалась группа, пеший путь занимал чуть меньше суток, если все здоровы, умеют ходить по лесам, перебираться через ручьи или, по крайней мере, способны прыгать. Я так не мог. Даже если бы был, сука, здоровым, за любым, включая ведьму, и будучи в лучшей своей форме, по лесу никогда бы не угнался. Другое дело – верхом. Таютоми часто говорил о лошадях, о том, как они ускорили бы наше возвращение, а ведьма, покрывая нас словами типа «нищеброды, холопы», отнекивалась, говоря, мол, что отряд бы опасно разделился. Да, называя меня нищебродом, она права: лошади в нашей команде были не у всех. Одна кобыла была у Таютоми, стояла в городских конюшнях. Другая – у возрастной ведьмы, её звали Далора Дикс, или, как её называл здоровяк, ДиДи.

На удивление, хоть эти двое и являлись надменными ублюдками – и Далора, и Таютоми – не стали брезговать пешей прогулкой на миссию, поддерживая и подбадривая команду, стойко и выносливо решив пройти маршрут пешком. Ведьма вещала о полезности пеших прогулок для молодых дам (намекая на себя), самурай же акцентировал внимание на громоздком багаже ведьмы и том, что её шмотки приходилось нести Грогу, хотя могла нести та же лошадь. Было им о чём поговорить, поспорить, посмеяться, в очередной раз показывая, как давно эти двое путешествуют вместе, и почему так рьяно стараются не замечать косяков друг друга. Они – давние друзья, знают друг друга гораздо дольше, чем Грог, Эрлина и тем более я.

Специально отставать, помня о штучке в своём внутреннем кармане, не требовалось. И так, еле-еле ноги переставлял. Каждый раз, когда казалось, что никого нет, когда вроде трижды глазами округу провёл, на четвёртый или пятый взгляд сталкивался с эльфийкой или с ждущим меня за очередной сосёнкой здоровяком.

– Ай-яй-яй! – Очередной раз проебавшись и увидев только силуэт гуляющих по лесу чуть ли не под ручку Таютоми и ДиДи, падаю к большому корчу, запускаю руку под куртку, желая скинуть «говно», и тут же огромная лапа здоровяка, как котёнка, поднимает меня за шиворот, с лёгкого размаха закидывает себе на шею. После чего по телу прокатывается новая волна болезненных ощущений, перемешанная со страхом и желанием обоссаться.

– Спасибо, – одной рукой держась за карман с флаконом, другой – за ноющие рёбра, поблагодарил здоровяка я.

– Ты медленный и слабый, Антилох. Твоё тело хрупкое, нет мышц, только кости, мужская храбрость и никакой силы. Я ценю мужскую храбрость, твоя решимость, готовность драться с орками – похвальна. Но все похвалы, все твои сильные стороны перечёркивают физическая слабость. Ты всего лишь фермер, и задачи, которые тебе по плечу, тоже фермерские. На этом задании тебе повезло – Таютоми успел. В другой раз ты обязательно погибнешь, запомни мои слова. Сделай выводы и пойми: либо начнёшь укреплять своё тело, либо тебе стоит вернуться на свою ферму. Третий вариант – скрыт под землёй или в пасти демонических тварей. Сейчас ты – абуза, Антилох.

Ну… да, извините, бля, первый день в вашем обществе, и появись я в нём хоть на месяц раньше – точно не сунулся бы в эту авантюру. А по поводу тела – тут да, чёт я как-то не привык по лесу бродить, ещё и будучи битым фиг пойми в скольких местах.

– Спасибо, Грог, за честность. – Сжав кулак, желая стукнуть его по этой морщинистой лысине, а после взять на удушающий, как в фильмах про карате, тут же вспоминаю, как тот стрелы голыми руками останавливает и… разжимаю руки, обречённо остаюсь сидеть на его плечах. Какое, на хрен, карате, тут огнестрел нужен, причём крупнокалиберный!

Путешествие на плечах стало для меня гораздо большим испытанием, чем короткий поединок со свинорылом. Теперь, ощущая каждый шаг здоровяка, каждую кочку или – не дай бог – прыжок, я понимал, почему для многих героев-попаданцев путешествие на коне (с конём я сравнивал этого верзилу и его шею) вызывало столь негативные реакции. По началу всё было хорошо, однако спустя пару часов ситуация с моей задницей стала осложняться. Шаг за шагом движения Грога оказывали негативное влияние не только на зад, но и на ребра. Вечная тряска, перебежки… По прошествии времени каждый последующий шаг гиганта становился всё более неприятным, резким, болезненным. Несколько часов мы шли; он даже не запыхался, неся меня, огромную сумку ведьмы, отрубленные головы орков и своё громоздкое оружие. Грог просто сохранял молчание весь путь, иногда подбрасывал меня на спине, посмеиваясь с моих болезненных стонов и возгласов. Это был не человек – бык или грузовик в человеческом обличии. Он нёс меня, и я терпел, понимая, что в данной ситуации не вправе жаловаться.

Через километров десять пути мне даже казалось, что меня насилуют, и Таютоми, таки заметив моё кривое, сжавшее зубы личико, скомандовал:

– Привал!

Здоровяк застопорился, ещё раз подбросив меня на плечах, и произнёс:

– Я ещё не устал, капитан, можем идти. – Азиат покосился на меня, затем оглянулся на пожавшую плечами ведьму. Все могли идти, включая даже не вспотевшую эльфику; все они бодрячком, когда я даже ехать дальше уже не мог. Госпади, какой позор…

– Ты можешь, а другие нет. Я бы, к примеру, пообедал. Ты, как Грог, голоден?

– Я всегда голоден, капитан. – Взяв одной рукой, вновь за шкирку, как кота серливого, здоровяк ставит меня на ноги, и я тут же, потеряв контроль над затёкшими конечностями, рухнул на колени. – Антилох, ты чё опять на четвереньках? – удивился вышибала.

– Да… так, учусь лошадей породировать… – чувствуя, как белый шум в ногах поднимается всё выше, прикусив губу от боли, добавляю: – Ну что, похож? На лошадь?

– Ха-ха-ха, – гогочет верзила. – Боец из тебя плохой, но шут – хороший, ха-ха-ха! Антилох – весельчак, похож, похож, но не на лошадь, а на ездового кота, ха-ха-ха! – Басом ржёт здоровяк, трясёт за спиной многочисленными вещами, заставляя тем самым ведьму кричать на него и предупреждать о хрупкости своих дорогостоящих предметов.

Во спасение моей пятой точки, измождённый, я вместо того, чтобы помогать отряду с приготовлением пищи и прочим, тупо упал на землю, задрал задницу к верху. С надеждой на холодный ветерок, способный хоть немного остудить пылающий очаг.

Проходивший мимо Таютоми не мог не заметить своим зорким глазом моей странной позы. Ещё бы – селянин лежит прям в мху, с оттопыренной задницей… Чисто я бы подумал, что кто-то просит, чтобы его выебали, но азиат оказался гораздо умнее и адекватнее меня:

– Впервые катаешься «верхом»? – кинув хворост рядом, спросил он.

– Да, – лениво ответил я. – Сильно заметно?

– Ещё бы! Выглядишь как течкующая кошка или улитка без панциря… – усмехнувшись, сел рядом прямо на мох самурай. – Антилох, я вот понять не могу: ты ведь обычный крестьянин, какого лешего полез в авантюристы? Уж прости, но в твоих глазах я не вижу предрасположенности к нашему кровавому делу.

– Сам не знаю, – пытаясь выгрести из памяти этого тела хоть что-то, ответил я. – Свинорыл мне так по бошке вдарил, что без вашей помощи я б и имя своего не вспомнил. – Решив приукрасить историю, чуть солгал я.

– Беда… – цокая языком, покачал головой Таютоми. – А хоть хозяина своего, ну или деревню, на которую раньше работал, помнишь?

– Не-а… – перевернувшись на спину и жопой ощутив прохладу земли, ответил я. – Помимо бандитов теперь ещё и барин-хозяин мой добавлялся? А не перебор ли?

На лице Таютоми красноречиво прорисовались нотки жалости ко мне. Лишь глядя на него, я понимал: он сожалеет о том, что допустил наличие в своём отряде подобного мне. Сожалеет, как капитан, он знал, что так и будет, и всё равно, собирая отряд на дело, взял меня с тем Пауком. Хороший человек. Не самый худший компаньон из тех, кто мне мог попасться.

– А ты, капитан, как оказался в авантюристах? Вроде самураи служат своим господам, оберегают их и их имения и всё такое. Почему ты здесь, а не рядом с ним? – Таютоми усмехнулся, рука его, будто вспоминая давнее прошлое, нежно прошлась по рукоятке меча.

– Я самурай без господина, делаю что хочу, иду куда хочу, и никто ничего мне плохого сказать не может…

– То есть ты ронин?

С последним словом доброта в глазах самурая сменилась не здоровым испуганным, а после и вовсе угрожающе пылающим взглядом. Рука сжала рукоятку, оголив часть девственно чистого клинка, и тут же я понял, что пизданул лишнего:

– От кого ты узнал о ронинах?

Пусть на улице и было прохладно, но это не спасло меня от очередной волны пота, проступившего на руках, лбу и подмышках.

«Блять, язык мой – враг мой, на хуй я это сказал, выебнуться своими знаниями решил?!» – глядя на вставшего на ноги, подступающего ко мне капитана, судорожно перебирал самые подходящие варианты для ответа.

– Да так, странствующий торговец когда-то рассказывал об самураях и ронинах…

– И-и-и? – Не особо поверив мне, присев на колено и глядя глаза в глаза, протянул Таютоми.

– Ну, мол, это… что когда умирает господин, самурай либо идёт мстить за него, либо делает какое-то сэ́нпокку, либо становится ронином, а как и что – просто слово диковенное запомнил, оно что-то значит?.. Я не хотел тебя оскорбить, честно-честно!

Больше минуты Таютоми глядел в мои трусливые, заливающиеся потом и щиплющие от этого глаза. После чего выпрямился, отвернувшись, нервно рассмеялся:

– Ха-ха, ну ты меня и удивил, Антилох. В общем и целом торговец не соврал, – покачав головой, проговорил он, – но всё равно, чёрт, как же ты меня удивил. Даже в гильдии, в лучшем случае, один из десяти знает о самураях, и только каждый сотый хоть раз слышал о ронинах. А тут какой-то крестьянин. Я уж было подумал, не подослали ли тебя враги моего старого господина, дабы избавиться от… кхм, меня…

– Издеваешься?! – внезапно даже для самого себя пискнул я. – Как ты себе это представляешь? У тебя вон меч, броня, а у меня что? Максимум – скрытый алкоголизм или цирроз печени!

Таютоми вновь рассмеялся.

– Грог прав, у тебя талант смешить людей. Поэтому извини, я видел, как ты испугался. Наёмные убийцы никогда бы так не смогли. Но, если ты всё же один из них, то хвалю. Отличная игра. – Спрятав меч, вновь хохотал Таютоми. – Абалдеть, меня испугал крестьянин, ха-ха-ха…

Отлично, меня приняли за идиота, значит можно попробовать утолить своё любопытство.

– Слушай, можешь не говорить и это, не руби, пожалуйста, но просто интересно… Так ты этот самый загадочный ронин или не ронин? Кто-то из твоих погиб или не погиб? Вы такая загадочная личность, капитан, хотелось бы узнать хоть что-то о таком войне, что… – подняв из кучки прутик, взял его двумя руками, как берет самурай свой меч, и театрально произнёс: – Киии-я! И голова у орка с плеч, а ещё этот ветер в момент удара. Вы – нечто, капитан!

Тяжёлый вздох, а после и ленивый, отрицательный кивок были мне ответом. Таютоми, глядя на меня через плечо, снисходительно улыбнулся.

– Послушай, Антилох, в моём отряде не принято спрашивать людей об их прошлом. Никто не будет заставлять тебя рассказывать о том, чего ты не хочешь. Но по той же причине и гибнуть из-за новичка, о котором ничего не знаешь, в случае острой нужды никто не станет. Мы не привязываемся друг к другу, не плачем в дружественную грудь. То, что ты выжил, – приятная случайность, и мы рады ей. И в дальнейшем нашем путешествии я бы очень хотел, чтобы ты вернулся домой живым. Поэтому очень тебя прошу – не старайся разузнать у ребят о их прошлом, если, конечно, не торопишься встретиться со своим другом.

– Паук, что с ним? – вспомнив имя из сна, продолжил игру одного актёра.

– Видать, и вправду тебя хорошо шарахнуло, если только сейчас опомнился. Да и говорили мы об этом… Да, он погиб. Когда на нас внезапно налетели кобальты, вы отделились. После мы нашли остатки от тел другой группы, а вместе с ней и голову твоего приятеля. Честно говоря, мы думали, что и ты где-то среди груды костей, оставшейся на той поляне. Поэтому я и удивился, увидев тебя в той орочьей пещере. Но, видать, боги сжалились над тобой, а быть может, ты и вовсе их любимчик…

Внезапно рассказ самурая прервала громко кричащая в лесу птица. То был не вой волка, не рык медведя и уж точно не щебетание известных мне пташек. Именно крик, что спустя несколько секунд сменился зловещим, детским смехом.

– Демоны? Чудовища? – с опаской вглядываясь в плотные лесные заросли, спросил я у Таютоми, на что капитан вновь лишь грубо рассмеялся.

– Ну ты и трус! Да какие ж это, к чёрту, демоны? Видать, Пересмешник какой деревенский к нам в гости пожаловал.

– Пересмешник? – вновь почувствовав проступивший по спине пот, спросил я.

– Ну да. Ты уж прости, Антилох, я не твой покойный товарищ, что мог понимать язык птиц, и не знаю, что она нам там пропела. Но знаю точно: если смех человеческий, то, скорее всего, где-то неподалёку деревня, а вместе с ней и цивилизация. А значит, странствовать нам осталось недолго. Потерпи, скоро будем дома… – хлопнув меня по плечу, по-дружески заявил капитан, а после, поднявшись, вновь отправился за дровами.

В мозгу раз за разом прокручивался сон, в котором лысый ублюдок Паук напоминал мне о команде: «Ни раньше, ни позже, чем услышишь крик Пересмешника».

Сердце забилось словно бешеное, рука на автомате схватилась за кармашек, в котором прятался сосуд. Вокруг никого, все заняты делами, а на поляне – только я да чан с закипающей на огне водой.

Блять… Неужели мы уже в западне, ублюдки Паука следят за нами? Что мне делать – высыпать яд, выкинуть, признаться или… блять, я не знаю, как лучше поступить!

Глава 5

Мощная челюсть Грога с хрустом дробит, а после и перемалывает подваренное зайчье бедро. Мясо, жилы и даже кости – здоровяку было плевать, что есть и как есть. Жир, перемешанный с бульоном, омерзительным ручьём стекал по его бороде, загаживая и без того грязный доспех.

– Чё такое, Антилох? У меня шо-то с лицом? – облизывая большой палец, рукавом утёр губы и звучно отрыгнул здоровяк.

– Нет, извини, – спалившись на том, что пялюсь, с лёгким страхом отвёл взгляд в сторону котелка. Не мне его манерам учить.

– Ну, ладно… – принявшись облизывать пальцы на левой руке, пожал плечами паладин, – ты это, доедать будешь?

– Нет, спасибо, аппетита нет… – пододвинул тому свою тарелку с плавающим в ней крольичьим глазом, ответил я.

– Ну и зря! – пальцами выловив из тарелки глаз, словно конфетку, закинул того себе в рот гигант, от чего меня вновь передёрнуло.

Трапезничали сейчас трое: Далора, Таютоми и Грог. С момента нашей остановки на привал рейнджер команды Эрлина на глаза мне так и не попадалась. Шло время, авантюристы вновь стали собираться в дорогу, но та так и не объявилась. Мне вновь стало не по себе. Быть может, она просто сбежала в надежде избежать проблем с гильдией? Таютоми вполне серьёзно дал ей понять: за «огонь по своим» придётся ответить по всей строгости. Или… нет, её же не могли схватить?! Когда я спросил того о Эрлине, высказал беспокойство о пропаже эльфийки, самурай лишь мотнул головой:

– Она не из тех, кто боится трудностей, – заявил он, так же как и я, нервно глянув в сторону леса. – Да и мы уже почти добрались до пригорода, чего тут может произойти?

Ждать её не стали. Вещи по мешкам и на быка, вернее, Грога. Я было хотел возразить, мол, прогуляюсь сам (улика всё ещё при мне), но здоровяк и слушать не стал. И вновь я на коне (шее).

Вскоре показалась узенькая, вытоптанная лесная тропа – сквозь пышный, молодой ельник и в притопленную болотистую низину. Затем, по краюшку топи, через старый гнилой и поваленный лиственный лес. Затем вновь принимаемся взбираться под горочку, виляя по тропинке, пробираясь через уже еловый лесочек. Чем выше мы поднимались, тем сильнее менялась местность. Вскоре стали встречаться большие валуны, камни, да и тропинка, из песчаной, поросшей мхом и усыпанной старыми еловыми ветками, стала почти каменной. Гуляя вдоль такой, даже я, нубас в походных делах, спокойно мог бы ходить по лесу и вернуться. Хорошая дорожка, можно даже пешком пройтись, вот только Грог был недоволен ей, то и дело спотыкаясь о камни, звеня дорогостоящей хрупкой поклажей, чем нервировал ведьму.

– Может с эльфийкой что-то случилось? Вдруг на неё напали волки? – как бы невзначай, обращаюсь к молчаливому гиганту. Надменная Эрлина могла стать первой, на кого вышла команда Пересмешника. Оно и понятно: рейнджер, разведчик, пошла вперёд – попала в заварушку. Да ещё и с этой ведьмой конфликт накануне был, гордая остроухая могла и умирать, но при этом не позвать на помощь, чёрт…

Вновь обернувшись, в надежде, что та вот-вот нас нагонит, ловлю на себе пристальный взгляд Таютоми:

– Переживаешь, Антилох?

– Конечно, – ответил я, видя полный эмоциональный штиль на лице азиата. – А ты нет?

– А есть из-за чего?

Взгляд чёрных хитрых глаз не давал мне покоя. Казалось, Таютоми видит меня насквозь. Как собака – носом чует мой страх.

– Разумеется, это же лес: медведи, орки, гоблины! – уходя от прямого ответа, эмоционально воскликнул я, на что тот лишь ухмыльнулся. Остальные члены команды на мои переживания ответили почти так же. Никому из них не было дела до Эрлины. Для этих людей она – не повод беспокоиться.

Медленно взбираясь на вершину лесного холма, мы оказались на вытоптанной, обустроенной стоянке. Вокруг небольшого, затушенного лесного костра полукругом разместились стволы деревьев, служившие местным чем-то наподобие скамеек. Также неподалёку от них виднелось с два десятка старых шалашей. Идя к стоянке, то и дело на траве виднелись следы человеческого пребывания в виде подсохших кучек, прикрытых рваной зеленью и травой.

– А вон и твоя суженая, Антилох, – повернувшись со мной в сторону приближавшейся эльфийки, хохотнул здоровяк.

Девушка с луком за спиной, припав на одно колено, всматривалась в следы у костра, пальцами проверяя угольки на наличие жара.

– Дорогуша, ты в следующий раз не бросай свою ночную игрушку так надолго. А то он так о тебе переживал, прям весь извёлся… – подначивая эльфийку с ехидной улыбкой, токсично дрознила ту ведьма. Эльфийка лишь пару раз дернула острыми ушками, даже не обернулась.

– Отряд минимум из двадцати пяти. Все пешие, следы человеческие. Есть как здоровяки вроде тебя, Грог, так и мусор вроде Антилоха. – Чё, а когда я мусором стал то?!

– Это точно не наши, – задумался самурай и тут же спросил: – Дальний рейд, отряд лорда?

– Без лошадей? Если у них была возможность собрать такую толпу, то и на вьючных бы денег хватило. Никому ведь не хочется нести сумки в дальний поход на своём горбе, – ответила эльфийка, поглядев с подьёбом на Грога, а тот ничего не понял, лишь вместе со мной на спине обернулся, желая узнать, почему в его сторону смотрит эльфийка.

– Согласен, – произнес Таютоми. – Тогда кто?

– А сам ещё не понял? – вглядываясь в угли и ковыряясь в пепле, эльфийка вытащила какой-то пучок сгоревших листьев, принюхалась и тут же бросила на землю, скривившись и зажав пальцами нос сказала: – Дурна-трава, мерзость…

– Бандиты… – тут же, с холодом и грубостью в голосе, произнёс Таютоми.

– Угадал. – Встала на ноги Эрлина. – Вокруг нас, в пешей доступности, нет ни одного большого подземелья, где понадобилась бы такая толпа – это раз. Я видела много черепков от битых глиняных сосудов, от которых несло местным крепким пойлом – это два. – В руке эльфийки показался чуть запачканный платок. – А вот за это, за этот ингредиент, инквизиторы даже лорда казнить могут – это гриб Плясун, это три. Ни один капитан этого королевства не позволит своим подопечным дышать дурман-травой, упиваться, а ещё тягать с собой яд-грибы, превращающие солдата в неконтролируемого демона, который в бою кидается как на врагов, так и на своих. Проходили они здесь пару часов назад, угли ещё тёплые. С ними мы не столкнулись лишь случайно, и на след их группы я выйти не смогла – у них есть маг, скорее всего колдун, следы подчистил мастерски.

– Полукровка правду говорит, Таютоми. Я чувствую присутствие маны на земле, окружающей это место, – гуляя по стоянке, как всегда, не смогла не попытаться поддеть эльфийку ведьма.

– Плохо. Второй отряд они ведь по дальнему пути пошли, верно? – обратился к Таютоми здоровяк.

– Да, одна из выживших пленниц была из деревни, что севернее города. Парни хотели сразу вернуть девку домой…

– Севернее их магический след и ощущается, – повысила голос ведьма.

В воздухе повисла напряжённость. Таютоми глядел на своих людей, те в ответ глядели на него. Все ждали решения, когда хоть кто-то что-то предложит, боясь первыми открыть рот.

– Вы не пойдёте товарищам на помощь? – пытаясь понять, чего так испугались авантюристы, спросил я, получив в ответ косые взгляды.

– Видимо, не пойдём, – так же, как и я, с отвращением воспринимая данное трусливое решение, произнесла эльфийка. – Это ведь не просто стадо бандитов, верно, Таютоми? Там ведь и маги есть, и предупреждение от гильдии: мы о беглых убийцах, устроивших кровавую бучу на одном из местных рудников, получили, правда, «капитан справедливость»?

Беглые зеки в опасной близости от места появления орков? А не дохуя ли опасностей-то? Эрлина сдала капитана с потрохами, по лицу удивлённому Грога вижу – здоровяк ничего не знал.

– Таютоми… она сейчас говорит правду? – по перекошенному лицу ведьмы понял, в курс всех дел не ввели даже её. – Охота на монстров в области, где действуют банды головорезов… Задание уровня угрозы не ниже B, когда нам разрешено брать задания уровня D. Таютоми, у нас двое новичков, ты чем думал? – пошла в наступление ДиДи.

– И именно по этому на миссию были отправлены три группы! – вступив в спор с ведьмой, ответил спокойно азиат.

– Но нам ты этого не сказал, – возмущалась ведьма, и недовольство её поддержал даже Грог.

– ДиДи говорит правильно, капитан. Ты должен был нас предупредить, и почему не предупредил?

– Потому что новенькие могли отказаться, и гильдия, посчитав три наши группы слишком малочисленными, могла не дать добро на зачистку, – за место азиата ответила эльфийка. – Скажи, Таютоми, стоили наши жизни повышения твоего ранга? Хотя, в принципе, всё это уже не имеет никакого значения. Оставь свой поганый ответ при себе…

Рука Эрлины тянется к луку за спиной. Лицо ведьмы бледнеет, и здоровяк, скинув меня на землю, вместе с самураем в одно мгновение поднимает свою секиру.

Один за одним, из лесной чащи с оружием в руках, словно змеи из своего логова, на свет выползают разбойники. Кто с топором, кто с вилами, а кто и с посохом, на конце которого горел голубой огонь. Их много, в разы больше, чем нас.

– Поднимайся, Антилох, – прикрыв меня своей большой накачанной спиной, Грог сурово произносит, – пришло время умирать…

Наш отряд становится в боевое построение: вперёд выходит здоровяк, слева от него лучница, справа самурай, позади рядышком со мной – ведьма.

– Мальчишка, – говорит Далора, – защищай меня так же яро, как мать родную б защищал, и тогда, если боги смилостивятся, мы проживём чуточку подольше.

Глава 6

Начинает бой не танк, а маг, песней связанных между собой слов. Ушки эльфийки вновь, как крылья стрекозы, быстро дернулись. Зоркий глаз Эрлины находит самых уязвимых целей. Ловкие, а самое главное, умелые руки стрелка в промежутке нескольких секунд пускают тройку стрел, но не по прямой, не в врага, а куда-то в небо!

– Копирование! – Вскрикнула за спиной моей ведьмы, и в небе, как раз в момент, когда стрела Эрлины начала опускаться, появился магический круг, представлявший собой фиолетовую пентограмму. Стрелы эльфийки пробивают его, и там, где падала одна, появляются десятки стрел. Удивительно слаженная командная работа: ведьма знала, как поступит эльфийка, а эльфийка знала, что собирается сотворить ведьма.

Первый залп обрушившихся градом стрел цепляет в полете сразу шестерых бойцов. И всего один из них свалился в густую траву и не встал. Следующие несколько копированных стрел, чудовищно опасных залпов сдувает внезапно поднявшийся ветер. На другом конце поля боя махал жезлом, защищая своих, вражеский колдун.

– Антилох, назад! – Вскрикнула ведьма и, дернув меня за плечо, толкнула себе за спину. В следующую секунду ветер, сдувший град из стрел, обратился в огненную фигуру непонятной формы, обрушившуюся на нашу команду. Всё! – думал я, пиздец, и зажмурился, видя, как струя пламени летит прямо на нас с ведьмой!

– Ёбаные колдуны! – Мою готовность принять смерть разбивает рёв ведьмы, а после очередное заклинание на непонятном языке. Мы ещё живы?

Открыв глаза, вижу вокруг нас выжженную траву, а сверху – тоненький, почти прозрачный как мыльный пузырь купол. Мы живы, и те, кто впереди, также уцелели!

Ахуеть, это прям дуэль магов!

– У них лучники, к бою! – Командует Таютоми. А у меня… у меня даже кинжала нет, оружия, мне нужен щит и какое-нибудь оружие! Осознание того, что я с голыми руками пришёл на перестрелку, ещё и дуэль магов, вылилось в то, что я без зазрения совести кинулся к сумке, с головой занырнул в походный мешок Грога и схватив первое попавшееся, бегу обратно за спину ведьмы.

У меня в правой руке оказался тесак, напоминавший нож мясника, а в левой – какой-то странный щит, маленький и круглый, почти как перчатка, с лезвием на конце. Выглядел я с этим тупо, хотя лучше так, чем с голыми руками.

Стрелы, пущенные в разнобой бандитами, падали где хотели. Точность на нуле, но скорострельность… Они просто лупили в небо в надежде, что хоть кто-то попадет. И попали: Грогу в плечо, потом в мешок рядом, пробив купол ведьмы, а после и вовсе чуть не цепанув её. Случайность; то, что я со своим маленьким щиточком тупо смотрел вокруг себя и в небо, спасло ДиДи от стрелы. Толкать ведьму, читающую заклинания, зассал. Вместо этого, жопной чуйкой, чуя, куда угодит снаряд, выставил руку и защитил плечо магички.

Стрела бздынькнула о железный диск, черкнув балахон ДиДи, упала на землю.

На огонь мы отвечаем трясиной, возникшей перед первыми, прорывавшимися вперед головорезами. Почва перед ними, трава, камни, земля, сохранив свой внешний вид, превратилась в некое желе, наступив на которое, нападавшие тут же по колено проваливались в жижу.

И вновь в деле связка Эрлин-Далора. Вражеское замешательство и замедление заканчивается стрелой в голове, горле или сердце. По стоячим мишеням Эрлина била без промаха, профессионально сокращая поголовье уродов в рваных одеждах.

Всего пара секунд, и земля под ногами бандитов вновь становится твердой. Мимо застрявших, получивших по стреле, трёх трупов проносится сразу пятеро здоровенных орущих во всю глотку амбалов.

– Таютоми! – Рявкнул Грог, и руки его, плечи и тело стали ещё больше, словно мышцы раздулись от налитой в них воды.

Удар двухстороннего, двуручного топора Грога с перекошенным от злости ебалом встречает другой, лишь слегка уступивший варвару в размерах мордоворот. Топор на молот, казалось, лезвие нашего гиганта должно расколоться, отскочить, но оружие варвара оказалось сделанным совсем из другого теста. Я не заметил, что случилось; удар варвара был настолько быстрым, что сталь, молот, а с ним половина тела бандита, кусками разбросало по земле.

– Г-Р-О-Г! – Взревел варвар, и кожа его загорелая стала красной, и пламя поднялось из-под его ног, откинув назад сразу двух бандитов. Тут же, из-за спины гиганта вынырнул ловкий Таютоми. Три удара катаны – три головы с плеч. Он двигался так чётко, так быстро и уверенно, без единого лишнего движения, ни единой ошибки. Его меч прошивал всё: как головы, так и сталь, которой были вооружены бандиты. Покончив с первыми, заметив очередное заклинание вражеского мага, Таютоми отступил за спину Грога. В их двоих летел огненный шар размером полтора на полтора! Взглянув на ведьму и не слыша заклинаний, я ужаснулся, переживая за товарищей: «Почему ты смолкла, ДиДи?!» Хотелось орать, и лишь, увидев её надменное, довольное лицо, ничего не понял, и испытал уверенность.

Взмахом секиры Грог разрубил огненный шар, который тут же развеялся.

– Проклятие колдунов мощнее заклинаний магов, но только если не знать их слабостей, – спокойно вещает ведьма. – У него заканчивается мана.

– А у тебя? – чувствуя, как от адреналина и страха у меня всё тело трясёт, спросил я.

– А у меня есть целая сумка всякой всячины. Антилох, найди пузырек с синей жидкостью и принеси мне.

– Понял! – Крикнув, кинулся обратно к сумке, ахуевая, на сколько же крута эта ведьма. И ребята впереди, и Грог, и Таютоми, и Эрлина которая вообще не мажет! «Какая же я бездарность на фоне этого чумового отряда…»

На мгновение время остановилось; в темноте сумки, словно она стала бездонной, вижу лицо той белой драконо-гадюки.

Обернись!

По приказу этого грозного «глюка» тело само обернулось, а глаза увидели то, что наверняка не должны были видеть: силуэты человеческие, размытые и окруженные черной, выдающей их кромкой.

«Не успею!» – увидев, как один из убийц поднял руку, намереваясь всадить нечто невидимое ведьме в спину, с размаха кидаю в него свой тесак. Мгновение, крутанувшись в воздухе, рукояткой, а не лезвием, тот прилетает невидимому в еблет. Убийца вскрикнул, сам думая, что помер, а я, воспользовавшись замешательством другого, уже встал, бросился на помощь сокоманднице.

– Сзади, ДиДи!

Вновь щит мой закрывает ведьму, от удара полетели искры, и тут же в плечо моё нечто вонзилось. Острое, длинное, оно прошило меня и зацепило ведьму!

– Таютоми!!! – Истерический крик ведьмы, и в следующую секунду огненная стена, взметнувшаяся вокруг нас, разрубив невидимое копьё, становится барьером.

Пробивший нас двоих обрубок копья становится видимым. Сделав шаг назад, оголив рану ДиДи, пискнув от боли, накладывает на свою рану какой-то волшебный круг. Затем ведьма хватает зачем-то древко, торчавшее во мне. Блять, не надо…

– А-а-а-а! – Кричу я от боли, и тут же в зубы получаю флакон с зеленой жижей.

– Пей! – требует ведьма.

– Лучше себя!

– Пей, идиот! Я их не вижу! – Рявкнула она и силой залила мне в горло зелье. Вонючее, мерзко-сладкое!

От одного глотка рана на плече начала шипеть, дымиться, старые раны на рёбрах, руках, ногах будто перестали ощущаться. Они не исчезли, не затянулись, но боль ушла.

– Защищай нас, Антилох! – Огненная стена стала ниже, цвет пламени побледнел, и тут же, разрезав огонь, в нашу сторону рванули двое. Вновь силуэты расходятся в разные стороны, рвутся за спину, целясь в ведьму.

– Гниды ебаные! – В момент, когда оба, одновременно замахнулись, я схватили ведьму за грудки, дернул на себя и подался вперёд, выставляя щит. Одного заблокировал, второй, ударом сильным, но не точным, вспорол мне куртку и рубаху. Далора падает, и тут же, с земли, просчитав приблизительное нахождение убийцы, кастанула ледяную стрелу, попав точно в цель. Кровь брызнула на огненную стену, один готов! Второй невидимый хер после моего блока щитом ударил её раз, потом ещё, искры сыплются, я пячусь, следя только за силуэтом оружия и… пропускаю вертушку. В ебло мне летит здоровенная нога, прямо в нос!

Хуяк и отрубаюсь, и тут же прихожу в себя ощущая как заваливаюсь на ведьму спиной. Всё в глазах завертелось, упал на женщину, и видно, как сверху невидимый поднял своё оружие, длинный клинок собираясь проткнуть нас обоих!

– Таютоми! – Верещит из-под меня ведьма, и капитан таки приходит нам на помощь. Вновь удар со спины, обезглавливающий, снимающий эффект невидимости.

Успел, ха-ха.

– У… – Только губами шевельнул, попробовал говорить и ощутил преграду. Кажется, мне сломали челюсть. По лицу нечто течет, горячее, и нос смотрит в сторону. Бля-я-я-я… вот это прикол, челюсть и нос одним ударом, а боли всё ещё нет.

Безцеремонно скинув меня с себя, ведьма, корча злобное лицо, выпивает ещё один из пузырьков, тот, который хранила закреплённым на своём чулке. Вскидывает руки к небу, орёт во всю глотку, собирая над нами темную, зловещую, грозовую тучу. Опять я на четвереньках, поднимаюсь на колени, вижу, что моя рубаха уже покрылась пятном крови, хотя боли всё ещё не чувствую. С трудом встав, наблюдаю, как вражеский шаман тоже чего-то готовит, вынуждая отступить бандитов и заставить Грога перейти в защиту. Кажется, варвар грудью собирается нас защитить, хотя это лишь на первый взгляд. Гнетущая, плотная аура в виде головы льва, раззинувшей свою пасть, становится перед варваром.

– Г-р-о-г! – Орёт верзила, и в момент, когда шаман врага пускает в нас молнию, принимает разряд на свой огромный топор.

– Держись! – поддерживает его эльфийка с пустым колчаном.

– Ещё чуть-чуть! – Стиснув зубы, наблюдая за тем, как всем телом трясётся гигант, сражающийся с молнией, требует Таютоми.

В небе над нами громыхнул раскат, и возник темно-фиолетовый луч. Не такой эффектный, как удар молнией и другие заклинания, но смертельный настолько, чтобы от колдуна и всего в радиусе вокруг него в метр не осталось и следа. Просто выжженная, превратившаяся в черное стекло земля.

Небо начинает светлеть; остатки выродков, глядя на волшебницу, на нас и рухнувшего в землю варвара, чего-то ждут.

– Она без маны, осталось только добить! – Крикнул кто-то из последнего десятка убийц. Варвар без сознания, у Таютоми в спине торчит два обломка стрелы, у Эрлины пустой колчан, она тоже в крови, кто-то вспорол ей плечо. Единственная сила, которая ещё сдерживала убийц, это наша ведьма!

Далора, оттолкнув меня в сторону, выходит вперёд, направляет на врага свой посох:

– Пред первой из Мрачных Сестёр опускаю голову. Молю о каре, молю о силе и милосердии, что ты можешь даровать. Забери всё, что есть у меня, и взамен даруй абсолютную силу одолеть врагов!

Посох ведьмы начал искриться, черная энергия стала собираться на его конце.

– Сестра, чёрной Камелии?! – Испуганно воскликнул один из налетчиков, – ЭТО ЗАПРЕТНАЯ МАГИЯ! – кричит другой и тут же бросается на утёк. – В рассыпную! – Как свинии верещат бандиты, и Далора прекращает чтение заклинания. Её рука трясётся, тело дрожит, сама она также как и все здесь ранена.

Кто-то из последних смельчаков, напоследок обернувшись, натянув лук, пустил в нашу сторону стрелу.

– Идиот. – Рукой поймал снаряд самурай, а после кинул лучнице. Мгновение, Эрлина прицелилась, тетива дернулась, стрела вылетела как пуля и угодила точно в цель, на смерть поразив убегавшего горе-стрелка.

Мы победили, выжили, а я с сломанной челюстью только и мог кричать про себя:

УРА!

Глава 7

Замки и дворцы, балы и весёлые попойки в трактирах, секс в борделях и за его пределами. Именно такой я видел жизнь авантюриста – полной приключений, наслаждений, открытий и, может быть, в конце с небольшой щепоткой грусти, лёгким послевкусием от прожитых лет, одержанных побед, достигнутых достижений и прочего. Наверняка, такой она и есть – настоящая жизнь авантюриста. Вернее, я очень на это надеюсь.

– Ай-ай-ай, нижнее! – Таютоми вправила мне нос, слёзы потекли из глаз.

– Опять плачет, – говорит здоровяк Грог; это его смешит.

– Верещит, как побитая собака. – Покуривая трубку, мунштук, набитый какой-то вонючей травой, подёбывает Далора. – А я ведь говорила: надо сначала нос, а потом челюсть, чтоб не скулил.

Я тебя тоже очень люблю, сраная ведьма! Посмотрев на неё так, как смотрит человек с порцией говна, которую собирается кинуть в другого, замечаю на токсичном бабском лице улыбку. Далора обожала бесить людей и не только их, а вообще всех, к кому только могла доебаться. Стерва от пяток и до кончика своей ублюдской шляпы!

Я – человек неудачник, у которого всё и всегда через жопу, даже переродившись, я умудрился начать свою жизнь не с бала или королевского приёма, не с обучающей миссии, рождения в заботливой крестьянской или дворянской семье, а с… с логова орка, насиловавшего бабу. Это к какому уровню сложности можно отнести? Ещё и в должности шныря, того, кому насильно в руки сунули палку с острым концом, а затем отправили ходить и тыкать в людей. Часть из них уже мертва, но вот некоторые… Один лежал в луже собственной крови, с пробившей грудь стрелой, корчился, кровь текла из его рта, и тот так жалостливо смотрел на меня…

– А ты садист, Антилох. – Поровнявшись со мной, эльфийка пустила ему в череп стрелу, а после, пройдя вперёд, тут же выдернула её из черепа. – Любишь смотреть на то, как мучаются люди? Одобряю; зрелище что надо.

Нет, я просто испугался и не смог его добить. Смотрел на это как на убийство, в то время как, по словам эльфийки, мгновенная казнь этого несчастного стала милостью. Он перестал мучиться, дергаться, дышать и просто мгновенно умер. Мне оказалось сложно это переварить.

– Короче, новичок, обязательно, перед тем как нагнуться, шнырять по карманам или стягивать сапоги, протыкай на сквозь голову или сердце, – говорит эльфийка.

– Зачем? – спросил я, и она, прострелила мужику ногу, заставила казавшегося мертвым бандюгана дернуться, а затем сделав то, о чём говорила, толкнула ногой тело. Во внутреннем кармане которого, под курткой, тот прятал и прижимал к себе кинжал.

– Понял или тупой? – спросила эльфийка. – А точно, тупой. Короче, когда нагнешься, потянешься к куртке, поясу, карману, можешь получить клинком прямо в горло. Я такое уже видела, ошибка новичка – не проверить и не проткнуть того, кто уже мёртв. Не бойся и режь, или зарежут, заколют тебя. Такое правило в работе с бандитами, теперь-то понял?

Я кивнул.

– Не слышу ответа. – повысила голос озлобленная Эрлина.

– Понял, – ответил я.

– Тогда коли, раз понял, – указала на того, кого только что добила сама.

– Так он уже ведь…

– Ты слишком много говоришь, Антилох. Если старшие по команде, по опыту, по званию сказали, значит, тебе даже думать не надо. Тогда с Далорой, если бы она не залила в тебя зелье, мы бы все погибли. Начиная с вас двоих. Дело авантюриста – это не шутка, не игра в храбрых героев; это работа, и живёт на этой работе только тот, кто умеет подчиняться писаным кровью правилам. – Закончив свою жесткую, не оставив мне шанса речь, эльфийка вновь указала на труп и прикрикнула: – коли.

И я уколол. Её это не устроило, ведь я не попал в сердце. Ещё семь раз она заставила меня ударить растерзанное тело; после был следующий урок о том, где, кто, как ныкал в своей одежде деньги. У того, залитого кровью бандоса не нашлось монет, зато нашлось кольцо; как сказала эльфийка, детское. Получить которое тот мог всего несколькими путями.

Эрлина отпустила меня вперёд, помня об отраве; думал, вот сейчас лучший шанс, но нет. Эльфийка продолжала внимательно за мной следить.

После нашей победы над разбойниками самурай, казавшийся мне сильным человеком и достойным лидером, потух. Как и сказал варвар, мы выжили лишь чудом, благодаря тому, что я сумел справиться с задачей Паука и своей собственной. До потери сознания исцелявшая наши раны ведьма, так же не лестно высказалась о обмане Таютоми.

Наш Грог в этой битве также очень сильно истощил запас своих сил. Пока ведьма спала, он, упав на землю, не в силах идти, принялся жрать. Все запасы еды, которые только оставались, выложил перед собой, устроив пирушку посреди поля боя, трупов и оторванных конечностей. Даже руки не мыл, жрал прям с кровью… фу.

Пока варвар ел, к сбору трофеев присоединился и самурай. Он собирал не только деньги, но и то, что мог унести с собой. Луки, стрелы, мечи, ножи и топоры, если целые, он забирал это, укладывая в перевязанную тряпку. Оружие в этом мире стоило хороших денег.

– Антилох, – приметив, как я копаюсь в вещах покойника, крикнул Таютоми: – ты зубы проверяешь? Зубы?! – повторил он, потянув пальцем рот и показав золотой зуб. Бля, не, этого я не проверял…

– Я проверяю. – Подняв руку, всегда держась рядом со мной, говорит Эрлина.

Раненых оказалось чуть больше, чем я предполагал. От того и проходить мимо их, делая вид, что не слышу жалобных молитв, оказалось для меня работёнкой куда более тяжёлой, чем сражаться за собственную жизнь. Я всё ещё большой ребёнок, едва оторвавшийся от мамкиной сиськи. «Куда мне раненых добивать? Совсем ёбнутые что ли, это бесчеловечно!» – кривя душой, старался даже не смотреть в сторону кровожадной лучницы. Она-то знала – я ссыкло, видела, слышала, делала всю грязную работу сама. Мои руки тряслись так же сильно, как и колени, когда обрывалась очередная жизнь. Я не могу убить человека, не могу…

– Трус… – когда я в очередной раз прошёл мимо тела недобитка, чьи конечности лишь на половину превратились в прах, шепнула всевидящая и за всем наблюдающая эльфийка. К тому моменту, когда я обнаружил этого бедолагу, Эрлина уже оставила своё копьё, намертво застрявшее у кого-то между рёбрами. От того и покончить с несчастно лившим слёзы человеком решила по-другому.

– Сколько вас всего было? – на вопрос эльфийки тот ответил мольбами. Он не собирался говорить, и когда садистка сделала ему «больно», принялся покрывать её словесными помоями, упомянув о том, как любит насиловать эльфов.

Не став пачкать свой очищенный изогнутый клинок, она достала из сапога охотничий ножик и полоснула лежащего на спине по горлу. Наверное, если бы он со мной так же заговорил и принялся орать, проклинать, я тоже, может быть, смог это сделать. Но копьем, а не так, как поступила она, дав выродку несколько секунд дополнительных мучений и агонии.

Оружие в виде топоров, молотов, булав с собой брать не стали. А вот тяжёлую кольчужную броню, которая была надета на некоторых дяденьках, Грог на мой вопрос, через всё поле прокричав, потребовал забрать. Стоила она хороших денег, и здоровяк был готов тянуть эту ношу. Этот гигант – просто кладезь полезных способностей, навыков, а ещё, мужик-фура, способный творить чудеса. Грог – реально охуенный компаньон, наверное, таких как он единицы.

Эрлина отдала последнее своё зелье ведьме, Грог закончил с едой, превратив её в свою внутреннюю силу. А Таютоми, проверив собранное мною золото, как-то недобро поглядел на меня, спросил:

– Ты точно ничего не прикарманил? Надеюсь, мне не нужно тебя обыскивать? – В голове сразу всплыл флакон; блять, если он его найдёт, мне пиздец!

– К-конечно, я всё отдал! – Задумавшись, собрав на себе внимание очнувшейся ведьмы и гиганта, ощущаю, как вспотело пространство между моих булок. Только не это, только не после нашей победы!..

– Ты вспотел, Антилох… – поднялся на ноги громила.

– Если бы я кому-то и недоверяла, то только тебе, Таютоми… – пройдя мимо, фыркнула эльфийка, отвлекая на себя внимание. Самурай скривился, Грог одобрительно кивнул, да и ведьма тоже с недовольством посмотрела на Таютоми.

– А и вправду, может нам надо и тебя обыскать, а, капитан-врунишка? – спросила Далора, – как верить на слово тому, кто нас уже обманул?

– Я просто беспокоюсь за наши доходы… – прорычав сквозь зубы, отказавшись от моей проверки, черноволосый идёт к своей куче с оружием. Пронесло блять!..

Не особо задумываясь о ценности местной валюты, всё нажитое, залитое кровью или испачканное в пепле, я закидывал в один мешок, который честно отдал капитану. Также в мешочке уместились два кулона, два перстня и пять серёжек. Хз, как, одну не нашёл.

– Нормально трофеев набралось? – Отряхивая изорвавшуюся мантию и наблюдая за тем, как эльфийка, громила и самурай определяют, кто и что понесёт, спросила у меня Далора. Даже ответить не знаю как.

– Чё-то было. А как они делятся, ну, трофеи? Я ведь был практически бесполезен. К тому же, я тут у «пепельных» куртку себе одолжил, штаны, сапоги неплохие, всяко лучше моих изорванных лохмотьев. А еще ремень, пару ножиков и так по мелочи. К тому же, ведь ещё и награда за квест должна быть? Вот её я бы с вами разделил, а остальное даже не знаю… – Говоря о вещах, которые сейчас лежали в мешке, связанными, и которые в последующем собирался примерять, смотрю на ведьму, а та в ответ смотрит на меня.

– Этот мешок мы считать не станем, – ответила она и вновь поглядела на команду. – Если Таютоми возбухать станет, я сама его успокою, или из моей доли высчитает. Ты, деревенщина, мне жизнь спас, может, даже нас всех. Как ты увидел убийц?

Как? Да мне просто голос из мешка велел, потом тело само обернулось и… Не-не-не, о всяких приколах, управляющих телом людей, стоит помалкивать. Вдруг ещё в ереси или одержимости демонами обвинят!

– Их окружал какой-то черный контур. Будто в воздухе человека черной краской обвели. – Ответил я. – Мы на возвышенности, а силуэты их на фоне неба очень хорошо заметны. Знаешь, что это такое?

Ведьма улыбнулась.

– А ты умеешь удивлять, Антилох. – Сначала посмотрев на мой пах, потом вновь поглядев на моё лицо. – Да, знаю, это дар, благословение, которым избранных наделяют боги, демоны и всякие прочие мифические создания, чья сила до сих пор за пределами понимания магов. В присутствии церковников и тем более инквизиторов о даре лучше помалкивать. Ну, это я тебя предупреждаю, если вдруг решишь продолжить заниматься охотой на монстров. Кого-кого, а святош в рясах нам, магам и тебе, теперь тоже стоит обходить стороной.

Так и знал. Становиться невидимым – слишком читерская способность, а видеть таких невидимых – так вообще, пипец какой-то. Крутая штука досталась от змейки внутри меня.

Команда собирается в путь. Далора предупредила, что эффект зелье, которое лишило моё тело боли, продержится ещё пару часов. Сказав, что будет присматривать за мной, в замен скинула на мои плечи часть трофеев, которые ей всучил Таютоми. Мы были загружены под завязку, даже здоровяк с трудом тянул «хабар», а эта… ДиДи плевать на физические обязанности, она не собиралась утруждать себя и просто шла рядом с нами.

Эльфийка, как и в прошлый раз, ушла вперёд. Сейчас дорога под небольшим уклоном шла в низину, за которой следовал опять подъём, преодолеть который без допинга я бы точно не смог. Как итог, я с трудом нашёл в себе силы и решимость тащить наш багаж. Жадность, перемешанная с постоянно всплывающими воспоминаниями о сражении, помогала мозгу отвлечься. Я был зол, едва шёл, ощущал, как телу возвращается усталость, а с ней – боль.

Солнце медленно садилось. Не в силах отбиваться и отмахиваться от комаров, просто позволял сукам себя кусать и шёл, и шёл, сколько мог, до момента, пока не свалился. Всё ныло, тело болело, последний час я даже головы не поднимал, смотрел под ноги на тропинку, а теперь:

– Ребят? – Меня буквально парализовало. Даже на четвереньки не встать, а вокруг – лес и ни души.

Находиться одному в лесу было максимально стрёмно, особенно со знанием, что рядом могут бегать убийцы.

– Ребята?! – В крике лесных птиц слышался человеческий голос, а в колыхании ветвей деревьев – чьи-то тихие, крадущиеся сзади шаги. Куда они все пропали? Прошло около часа. Моё испытание на храбрость закончилось с наступлением сумерек. Когда я, искусанный, голодный, вымерзший и уставший, с текущими соплями и слезами, наконец-то дождался возвращения Эрлины.

– Антилох, ну ты и шут. Вся команда уже в деревне, чё разлёгся, а?

– Эрлина… – слёзы ещё сильнее потекли с глаз, – я думал, вы меня бросили.

– Идиот, ты просто отстал и недошёл до поселка каких-то полкилометра. – Припав на колено, приподняла меня девушка. – Чё ты опять ноешь, бля, цепляйся, ну же, что, руки тоже не держат?

Ни пальцы, ни руки, ни ноги, я ничем не мог повешелить, кроме шеи и головы.

– Грог! – В мраке леса окликнула проходивший рядом огненный свет эльфийка.

– Иду-иду, что, малыш Антилох выбился из сил? – Смеётся гигант, и вскоре я оказываюсь вновь на его могучей спине. Стыдно, страшно, голодно и холодно, а я… боже, как же я рад, что они вернулись за мной! Прям отдаться готов за их заботу, за то, что они сейчас рядом со мной.

Путь до деревни, как и сказала Эрлина, оказался совсем коротким. А те голоса, которые я принял за крик пересмешника, и вправду были человеческими – крестьян, занимавшихся в селе своими делами.

Когда мы прибыли в деревню, там уже приготовили нам кровати в доме старейшины. Обращаясь с нами как с героями, как с спасителями, защитившими эти земли от чудовищ и разбойников. Вот такой я представлял раньше жизнь настоящего авантюриста – полной благодарностей, горящих детских взглядов, ждущих дивные истории. А ещё женщин, смотрящих на тебя как на того, кому бы они с радостью отдались. Правда, смотрели так они на Таютоми и Грога, а я, будучи накормленным какой-то старухой, остался в тени героев этого геройского отряда. Ну и по хуй, зато живой, зато с руками и ногами, зато… кровать, мягкая, теплая и… я спас сегодня кого-то, на душе так хорошо.

Глава 8

Вчера, по щелчку пальцев некая неведомая сила погрузила меня в сон, и вот, когда за окном встало и начало садиться солнце, голодному мне наконец-то вспомнилось: яд! Подлая кровать всеми своими мягкими силами отказывалась отпускать. Лаская глаз нежным белым цветом, шантажируя, что больше никогда не появится в моей жизни, глядела на меня подушка! А одеяло, оно и вовсе прижало так, словно… э… очень сильно прижало! Вот же проклятое колдовство, сто пудов, это какая-то магия сна или спальни. Я так сладко ещё никогда в жизни не спал (в принципе, как и не заёбывался), это точно темная магия!

Вчера мои сокомандники позволили мне первым выбрать спальню. Естественно, я прикорманил самую шикарную – ту, в которой ночевал староста. Думал, может, одна из его дочек меня согреет. Хотя, сам, когда только прилёг, тут же вырубился.

Ой, блять, одежда, где моя одежда?! Я голый?! Что? Твою мать! Рыская по комнате без трусов, заглянул под кровать в надежде, что пузырёк мог вывалиться. Потом глянул в какой-то сундук, затем в старый, очень-очень хреново сделанный шкаф. Ничего нет! Одни лишь женские наряды да платья.

Если кто-то из этих авантюристов увидит пузырёк, если те, кто меня вчера раздевал, передадут его моим компаньонам, вместо награды за квест, вместо возможного похода в бордель на все деньги, меня могут повесить! Как оправдать наличие у крестьянина яда, а вдруг он дорогостоящий, редкий? Ведьма точно в этом шарит, а эльфийка, без тени сомнений, не колеблясь прошьёт мою голову стрелой!

От размышлений внутри моей дрыщавой, изрезанной, покрытой синяками, шрамами тушки пробудился мочевик. Я вновь поглядел на женские одежды. Это же спальня старосты, как я думал, так какого хера тут только женское? Обоссусь, но такое не одену. Следующим мне на глаза бросается одна из занавесок. Мозг предлагает сорвать с карниза и ей прикрыться, но потом сам отвергает это предложение – она такая плотная и тяжёлая, как брезент! Не утяну. Дашь… одеяло? Такое же тяжёлое, здоровенное, я ж им все полы подмету и перепачкаю. Подушки? Ну, только если спереди и сзади прикрываться, а она у меня одна! Сука… Ещё раз оглядев комнату, вспомнил, под кроватью был какой-то горшок. Наверное, в нём хозяева воду хранили – не бегать же к колодцу или на кухню ночью, если пить захочется. Горшок – это хорошо. Им хозяйство прикрою, а жопу подушкой!

Словно мышь, подкравшись к двери, ставлю подушку на пол, нервничая, будто шпион на задании, тянусь к рукоятке. Меньше всего мне хочется, чтобы кто-то видел меня в таком виде. «Бля, а к чему всё это? Можно, ведь просто попросить, чтобы мне одежду принесли?»

Умная мысль приходит опосля…

Внезапно двери распахиваются, и передо мной с широко выпученными глазами замирает тройка баб. Старая бабка, а с ней мамка и дочка.

– Очнулся, милок, – говорит бабка.

– А мы вам покушать принесли! – прошептала нерешительно молоденькая, смущаясь и косясь на горшок.

– И выпить. – Сглотнув, глядя туда же, куда и дочь, толкает мне в грудь графин средняя.

– А, я, это… одежда где моя? Не нашёл… – от столь внезапной встречи, проваленной шпионской миссии, чуть дар речи не потерял.

– Пастирана, милок, иди лягай, отдыхай – твои все тута… – напирает бабка.

За ней заходит средняя и младшая по возрасту.

– Хотите умыться, уважаемый авантюрист?

– Может, изволите сначала перекусить?

На меня обрушили целый вагон вопросов, от чего мне только сильнее и сильнее хотелось в туалет.

– Прекрасные дамы, где у вас тут туалет? – Мой вопрос ничуть не смутил девушек.

– Туалет? – наклонив голову на бок, переспросила молоденькая. Она не знала этого слова.

– Ну, поссать, где можно?..

– Ой. – Думал смутиться, а она заулыбалась. – Ночной горшок у вас в руках, юный герой, – указав рукой на то, чем я прикрывал член, разулыбалась девчушка. – Или из дальних стран и мест, откуда вы происходите, такими не пользуются? Расскажете?

А, в него? Зачем мне ссать в горшок, я ведь и до туалета дотерплю… Стоп, а может, это так принято? Ну, типа потом в него земли накидают, цветок посадят на органические удобрения. Я просто в деревне в жизни раза три бывал, вообще нихуя не понимаю. Знаю, должен быть сельский туалет где-то на краю участка, а тут горшок, бля… Сложно. Глядя, как бабы разбредаются по комнате и начинают заниматься своими делами, ещё раз спросил:

– Так, куда я могу справить нужду?

– Уважаемый гость, вам нечего стесняться. По приказу старосты мы здесь, чтобы обслужить вас, подмыть, накормить, одеть. Так что, не стесняйтесь, это ведь житейское…

Я вновь чуть не заплакал. Боже, какой позор! Они тут ходят, кровать заправляют, пыль протирают, окна раскрывают, а я… я даже поссать стесняюсь!

– Ой, мамочки… – когда я всё же сдался, снял с хера горшок, тут же, словно ждала этого, пискнула малая. – А чего он такой большой, опух что ли, маменька?

Работы сразу прекратились, и бабы подошли ко мне.

– Может, на нём магия какая… – говорит средняя.

Ебнутые девки! Я отвернулся от них, в одной руке держал горшок, второй наводил ствол, не в силах терпеть. Волна облегчения, расслабления едва не подкосила ноги, я зажмурился, ощутил блаженство, и когда открыл глаза, три дуры уже стояли вокруг меня, разглядывая процесс. Чё вам, сука, от меня надо? Поссать дайте спокойно, мне ж суки стыдно!

– Авантюрист, он у вас от магии такой? – Во время процесса спрашивает старуха.

– От природы, – стряхивая капли, вновь хочу отвернуться, но средняя, прихватив за плечо, держит.

– Таких ведь не бывает. – Женщина облизнулась, к сожалению, не младшая, не даже средняя, а именно бабка это проговорила.

– Вот и пусть эта ваша теория останется простой фантазией. – Нагнувшись, понимая, что моя задница никому не интересна, прикрываю член. – Так где моя одежда?

Младшенькая томно вздохнула, средняя, прикусив нижнюю губу, со злобой поглядела на старуху. Мда, может, не будь тут бабки, чего бы интересного и вышло! Гребаная кляча.

Вскоре комнату проветрили, а я, сделав то, ради чего встал, был уложен обратно в постель. На мой вопрос, где старая одежда, старшая и средняя дочь старосты, обрадовав меня, сказали, что выбросили. Она была плохого качества, вся рваная, в крови орков и людей. Староста хотел выдать мне свою, в знак признательности, но волшебница Далора рассказала им о запасных одеждах, которые были в моём трофейном мешке. Сейчас трофеи уже постирали, залатали, и сушили. Друзья мои тоже ещё отдыхали, набирались сил перед последним, пешим переходом в город.

Когда я спросил, куда одежду конкретно выбросили, мне сказали, что сожгли вместе с деревенским мусором, листьями и зельем, собранным с огородов. Я наконец-то смог выдохнуть, расслабиться, порадоваться жизни, насладиться едой, красивыми женскими лицами и тупо кайфануть. Удача, вот она, наконец-то улыбается мне, повторяя старую добрую поговорку: «Кто работал, кто трудился, тот давно пиздой накрылся. Кто на работу хуй ложил, тот до пенсии дожил!» Я дожил до этого момента, и, наконец-то, моё очко разжалось, а от вестей, что «добби» теперь свободен, даже хуй привстал.

– Я пойду… – оставляет нас старуха.

– Маменька, ты видела… у него стал как у коня… – в след за бабкой покидая комнату, попискивает младшая. И только старшая, замявшись у выхода, кидая косой взгляд то на мой член, то на двери, тихо спросила:

– Герой-авантюрист, может, я могу ещё чего-то для вас сделать?

Буквально перемалывая жареную курицу в стиле Грога, кошусь на неё без задней мысли.

– Чего именно? – пережевывал такие вкусные хрустящие хрящи, обгладывал крылышки.

– Помыть, обтереть… дать? – Скраснев, стрельнула глазками женщина.

– Давай. – Вновь без задней мысли ответил я, и только когда она подошла, когда забрала у меня из рук тарелку и двумя руками взялась за мой член, я наконец-то понял, о чём она говорила. А я ведь впервые в жизни ел такую вкусную курицу и… наверное, впервые в жизни хотел жрать даже больше, чем секса. Хотя это ровно до той секунды, когда нерабочий мозг сообразил, что я ж блять могу потерять девственность, ещё и не с орком!

Эта опытная сельская жрица любви, отставив тарелку с едой, рукой толкает меня на кровать. Затем, упав на меня сверху, целует, проталкивает в мой рот свой горячий, шаловливый язычок. Блять, это реально, это со мной?! Сначала хотел обхватить её и прижать, но испугался: вдруг спугну?!

– Вы так холодны… – отстранившись на мгновение и разорвав поцелуй, с блестящими глазами, повиснув надо мной, шепчет женщина: – Я растоплю ваш лёд своей страстью! – вновь поцелуй, жёсткий, засасывающий и, как сказала она, заставляющий всё внутри гореть.

Женская рука, нащупав мой член, стояк, принимает решение поиграть с головкой. По лицу дочери старосты вижу, она довольна, рада, улыбается и прямо хочет попробовать «это» в себе.

Когда пришло время переходить от поцелуев к делу, женщина сползла вниз, опустилась на колени, лицом застыв у члена, с грустью проговорила:

– Святая Мария, никогда о таких даже не слышала. – Более возбуждающего комплимента я в жизни тоже не слышал.

– Тогда, может, попробуешь? – чуть двинув бедрами, думаю, что шутку мою оценят, членом касаюсь её щёки и, внезапно, получаю серьёзный взгляд, кивок и фразу:

– Я попробую!

Сначала облизывая головку, затем, обхватив её губами и заставив меня ощутить зубки, девка двинулась головой вперёд и задышала носом.

Чёрт, как же там горячо!

– Кх-км… – подавшись назад, обслюнявив меня снизу, закашлялась: – Какой же он невероятный… Я попробую ещё раз! – зачем-то произнесла женщина и, навалившись на меня, заставив головкой ощутить удар о её глотку, замерла. Темные волосы закрывали всю картину, её рот засасывал, сжимал меня снизу, хотя член не зашёл даже на половину. Блять… Когда её язык задвигался, я думал, будто вот-вот кончу, и женщина тут же подалась назад.

Она тяжело и часто дышала, с глаз её текли слёзы…

– Ну как? – спросил я.

– Восхитительно! Выходи за меня! – щекой прижавшись к моему паху, смотрит только на член и буквально требует баба.

Чё, блять? Нет! Нет и нет! Не хочу, блять, у меня вон какая волына, новая жизнь, это… много чего не опробовано, не хочу я жизнь свою портить, она и так хуйня до этого момента была!

Кладу руку на плечо темноволосой барышни в сельском прикиде.

– Прости, в любой момент мы, авантюристы, можем расстаться с жизнью. Как я могу оставить такую очаровательную красотку одну, ещё и с ребёнком, если Господь нас им наградит? Прости, меня зовёт дорога…

– Тогда дорога подождёт, – Поднимается на ноги женщина. – На случай детей у нас есть травы. Разреши провести с тобой эту чудную ночь, герой-авантюрист?

О, это уже предложение получше.

– Зачем ты так, красотка? Это ведь я должен умолять тебя о ночи со мной… – коснулся её одежд рукой, и та, прямо поплыла, разулыбалась и тут же принялась раздеваться. Матерь Божья, какие ж у неё натуральные, слегка обвисшие, но внушительные сиськи. Ещё и не толстая, и чистая, пахнет хорошо… да и снизу не кустарник, а поле, темное, азиатское, посреди которого манящая влажбинка. Такое только в фильмах видел…

Девка указывает на центр кровати, заставляет меня перекатиться, после чего взбирается верхом.

Её глаза, руки почти что не отрывно следят и касаются моего члена, словно он может оторваться и убежать. Ей плевать на то, кем я мог быть, что я херовый низкоуровневый авантюрист, плевать на всё. Её манил лишь член, когда я только и мог наслаждаться её телом, грудью с большими коричневыми сосками и мокрой щелкой, ждавшей моего члена не меньше, чем он желал проникнуть в неё.

– Боже, какой он большой, меня сейчас разорвет! – Сев сверху, обхватив и сжав мою головку своей киской, эротично закричала женщина. Боясь пошевелиться, словно из-за этого наш половой акт может прерваться, я тупо кайфовал; в голове моей медными дисками стучала игрушечная, заводная обезьянка – Я больше не девственник! Радость, восторг, ощущения наступившей зрелости и собственной невъебенной крутости. В моменте я даже осмелел на столько, что позволил себе положить руки на её зад и девушка отреагировала на это своей пошлой улыбкой, толчком и попыткой ещё глубже принять в себя мой член.

Эйфория, восторг, радость от того, что могу безнаказанно мять её булки, мацать сиськи, а также наслаждаться её движениями на моём члене, охватили и вскружили голову. Я был на седьмом небе от восторга и переполняющих меня эмоций, и та, кто сидела сверху, разделяла мои чувства, испытывала себя через боль и собственную похоть, намереваясь оседлать Его целиком!

Глава 9

За столом, переполненным едой, вкусна ужиная, я сидел напротив Эрлины. Нас разделяла дистанция всего в полметра, позволяя прочувствовать накопившееся внутри эльфийки недовольство. А всё из-за того, что более физически развитая лучница, проснувшись ещё с рассветом, очень нервничала из-за моей скромной персоны. Минул завтрак, затем обед, солнце стало клониться к закату, но Антилох всё не просыпался. Накрутив себе всякого, пылкая голубоглазка, испытывая недоверие к хозяину и его детям, взялась за оружие и решила лично удостовериться в моей безопасности.

И, естественно, она заявилась в момент, когда средняя дочь старосты во всю глотку орала: – «О да!» Казалось, после случившегося с его дочерью, от хозяина мне прилетит по шапке. Около получаса я внимал каждому его слову, ровно до того момента, когда на ужин, странной походкой спустилась его дочь, шепнула папе что-то на ушко, и тот рассмеялся. Мои опасения оказались ложными:

– Мы всегда будем рады видеть вас в нашей деревне, уважаемый авантюрист-защитник! – После разговора с дочерью, встав, мужичёк сам подошёл ко мне, а после, пожав руку наклонился, шепнул мне на ухо: – Тебе будут рады особенно, и как гостю, и как зятю.

Я лишь посмеялся над его словами, тот тоже без обид, подлил мне чего-то терпкого и вновь предложил нам выпить. Его доброта ко мне жутко бесила Эрлину, в то время как другие авантюристы обсуждали какие-то свои дела, расспрашивали местных о странствующих торговцах, перевозках и есть ли возможность сесть какому каравану «на хвост», чтобы добраться до города со всеми нашими многочисленными пожитками.

После ужина староста, откланявшись, отправился в домик своих родственников, Таютоми чистил свой и без того идеальный клинок, Грог пошёл спать, а ведьма устроила мне очередной курс маго-терапии, свершаемой под пристальным надзором эльфийки. Сквозь грудь и до пупа по мне легла длинная, тонкая царапина; пройди меч убийцы хоть на полсантиметра глубже – меня б вспороли до самого пупа. Игнорируя синяки, точки от укусов насекомых, Далора старательно латала моё плечо. Рука плохо слушалась, ныла, иногда даже немела, хотя анемия проходило очень быстро.

– Закаляй ты тело и дух, копьё пробило бы только тебя одного. – Как всегда, знатно величественно, думая исключительно о своей персоне, издевалась ДиДи. На колкость стоило ответить колкостью, но слова её меня заинтересовали.

– Как? – спросил я, и она деловито затянула:

– В случае крестьянина – тяжёлым трудом, годами и десятилетиями упорных тренировок, слоем окружающих кости мышц. – А… опять подьеб, да? Закатив глаза, ощутил, как зелёный свет, исходящий от её рук, стал ярче, прижигая рану, заставив вновь скулить от боли. Она это специально! Ещё и лыбу давит. – Видимо, вариант с тренировками тебе не подходит, тогда есть другой, более дорогостоящий и рискованный – артефакты.

Артефакты стоили хороших денег, так как для добычи хоть одного требовалась большая группа умелых воинов, а ещё магическое существо, чудовище, внутри сердца которого от переизбытка маны формировались вот эти самые артефакты – магические камни, из которых делалось самое крутое оружие и украшения. У Далоры, как представительницы Сестринства волшебниц Черной Камелии, от наставниц, в подтверждения окончания обучения, достался такой камень. Тот, что собирал и концентрировал темно-фиолетовую энергию на конце её жезла.

Также ДиДи, стянув с пальцев черную перчатку, показала кисть, на каждом из пяти женских пальчиков красовалось по персню: ускорение накопления магии, ускоренная регенерация, кольцо поддержки стабильности магии, кольцо уменьшающее затраты на создание заклинания, а ещё… кольцо жизни, чей красный камень в золотой оправе треснул. ДиДи использовала его силу в момент, когда вытянула из своего плеча наконечник копья. Сила кольца остановила кровотечение из раны, после чего волшебница тут же наложила на себя чары регенерации, практически полностью залатав полученную рану.

У каждого из этих авантюристов имелось по несколько козырных карт, спрятанных от посторонних глаз. Эльфийка также имела кое-что и, словно желая покрасоваться, ручкой элегантно откинула за спину золотистые волосы, показав зелёную каплевидную серьгу у широкого основания её уха.

– Если хочешь оставаться авантюристом, ты должен тратить на себя столько, сколько есть, – закончив с лечением, говорит ДиДи. – Ибо ты слаб, и нет у тебя навыков; ты слаб, и потому что не имеешь опыта. Ты слаб, Антилох, слабее абсолютного большинства наших товарищей авантюристов, и потому у тебя нет права жить как они, пьянствуя, придаваясь распутству и шальной жизни. Они могут себе такое позволить, чувствуя уверенность в своих силах и опыте, полученном за годы смертельно опасных приключений, ведь навыками и знаниями они компенсируют плохую экипировку. У тебя же нет ни знаний, ни экипировки, ничего, кроме члена… – Похлопав меня по плечу, ведьма встаёт и добавляет: – По прибытию в город ещё разок подлатаю тебя, а пока всё, доброй ночи.

О, «доброй ночи»? Она сказала что-то доброе? Удивившись, так же, как и эльфийка, провожу ведьму взглядом.

– Доброй… – потёр затылок, уже догадываясь, что завтра наши совместные приключения подойдут к концу, начинаю рассуждать, а что дальше-то? Прибыв в город, если останусь в нём, в тот же час меня возьмут за яйца, дай бог, если просто ограбят; а скорее всего и вовсе прирежут местные бандюганы. Уж не знаю, связаны они с теми беглыми зеками, но пересмешника я-то слышал, шанс был, Паук мертв, а я живее всех живых, ещё и при бабках. Очень подозрительно. Скорее всего, придётся делать ноги, причём сразу, желательно зацепиться за какую-то группу, да хоть в носильщики и валить. Повезёт, если успею до того, как за мной устроят слежку, или ребята, за которых схвачусь, помогут отбиться. Ох, беда-беда…

– Пошли пройдёмся, – предложение эльфийки особо не обрадовало.

– Ночь на дворе…

– Я сказала, пошёл! – тыкнула меня кулаком в плечо Эрлина, и я тут же двинул к выходу. Чё, блять, на неё нашло?! Мы прошли метров пятьдесят, и когда я увидел, куда она меня привела, тут же всё стало ясно. Пепелище, мусор, который палили крестьяне… Я оглянулся: на ладони девушки красовался металлический, слегка обгоревший флакончик странной формы, который ни с чем не перепутать. – Почему не использовал, трус?

А-а-а, теперь я понял, она, а быть может и другие, уже знали об этом флаконе, плане Паука и других бандитов.

– Сама сказала, я трус. Убьёшь? – На уместный вопрос эльфийка ответила молчанием, пристальным взглядом. При ней как всегда был и лук, и стрелы, и дистанция между нами приличная. Хотя не думаю, что для победы надо мной ей нужен лук. Зарезать она меня может любым из своих кинжалов в любой момент. И не убежать, и не победить. Ладно, раз сама не хочешь говорить, то хоть я голосовые связки разомну, пока мне их не перерезали. – Сразу скажу, тот Орк меня так сильно по голове огрел, что я не только на время разучился говорить, но и память отчасти потерял. Флакон в твоей руке ещё перед заданием всучил мне Паук; мы должны были отравить вас на обратном пути, за это он обещал простить мне долги отца. Какие долги, что я должен, в каких размерах и кому, сказать не могу, ведь и сам не помню. А травить вас… тут уже сама думай, ведь и вариант с трусом, и банальная моя вам благодарность за спасение жизни – оба эти варианта правдивы.

Эрлина коварно улыбнулась, её голубые глаза ярко блистели на фоне тёмной, мирно спящей деревни. Взяв флакон пальцами, она откупорила затычку, перевернула и по ветру развеяла яд.

– Я поняла, что вы, уроды, не чисты на руку ещё при нашей встрече в гильдии. Ты-то походил на новичка, а вот Паук, слишком выделялся на твоём фоне своей экипировкой и жаргоном. – Эрлина смеётся. – Ты серьёзно всё это время носил с собой это средство и думал, что там яд? Идиот… Я приметила его у тебя ещё в день нашей первой ночёвки, на пути к логову. И в ту же ночь подменила содержимое на одну эльфийскую специю, чей вкус ни с чем не перепутать. Решись ты использовать яд, уже давно гнил бы в земле. – Кинула мне пустой флакон эльфийка.

– Расскажешь капитану? – На мой вопрос вновь отвечает молчание. – Или я теперь тебе должен отдать свою долю за молчание?

Эльфийка улыбнулась. Второй вариант ей явно понравился больше первого.

– Давай сойдёмся на том, что ты мне должен. Остальное – после разделения долей. – Ответила Эрлина и, оставив меня одного, с железкой в руке просто ушла.

Выкинув флакон в кучу пепла, понимаю, сегодня удача вновь на моей стороне. Осталось узнать, будет ли она со мной завтра…

Глава 10

К огромному счастью, ночь прошла, как и должна пройти. Спокойно, мирно, только где-то кто-то храпел, как заведённый трактор, уверен это – Грог. С утра, проверив собранные трофеи под присмотром Таютоми, мы встретили проходящий мимо караван. Повозки, натянутые плотной тканью, имели кровавые подсохшие следы, дырки от стрел, а ещё несколько раненых и перевязанных воинов внутри транспорта. За помощь с исцелением, обещанную ДиДи, хозяин каравана разрешил нам закинуть в его транспорт хабар, а самим идти рядом. Настроение у «торгаша» было никудышным: нанятый им отряд авантюристов не справился с бандитами. В стычке погибло несколько его помощников, удирая, пришлось бросить повозку с товарами. Торгаш винил во всём местного лорда, а ещё тех, кто, так же как и мы, собрав все шишки, молча плёлся за его повозкой. Команда их выглядела гораздо хуже, чем наша. Ни о какой самурайской броне или рыцарских доспехах не было и речи, оружие как у голозадых крестьян, взявших с дома что было. Только танк их, мужик с большим деревянным щитом, выглядел более-менее грозно, остальные – как я. Даже мага в отряде нет. Поговорив с одним из бедолаг, понял, почему всё так печально. Их нанимали сражаться максимум с волками или мелкой нечистью, причём за копейки взялись сопроводить. А тут – хоп, и организованная банда с лучниками, метателями и ещё с засады. Троих друзей потеряли, миссию отчасти провалили, ещё и работодатель сутки помоями поливает, называя бездарями. Мда… Хреново, когда правитель, следящий за землями, такая трусливая мразь.