Войти

Дебютная постановка. Том 1

Мертвый кролик, живой кролик

К себе нежно. Книга о том, как ценить и беречь себя

Родная кровь

Форсайт

Яма

Армада Вторжения

Атомные привычки. Как приобрести хорошие привычки и избавиться от плохих

Дебютная постановка. Том 2

Совершенные

Перестаньте угождать людям. Будьте ассертивным, перестаньте заботиться о том, что думают о вас другие, и избавьтесь от чувства вины

Травница, или Как выжить среди магов. Том 2

baza-knig
Религиоведение, История религий
Григорий Саркисов
История Израиля от Ханаана до Губермана. Часть первая. От баула до Саула
Читать онлайн бесплатно

Читать онлайн История Израиля от Ханаана до Губермана. Часть первая. От баула до Саула

Размер шрифта: 15

Скачать книгу История Израиля от Ханаана до Губермана. Часть первая. От баула до Саула

ISBN 978-5-0068-0396-1 (т. 1)

ISBN 978-5-0068-0397-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ИСТОРИЯ ИЗРАИЛЯ ОТ ХАНААНА ДО ГУБЕРМАНА

Часть первая. От Баула до Саула

Не понимают нас, и не внимают,
Словам цена – какой-нибудь пятак.
Но даже если нас и понимают,
То понимают нас – совсем не так…

Стихи неизвестного автора, случайно найденные на чердаке Первого Храма

Во тьме грядущего – не видно,
Во мгле былого – не найти,
И до конца дойти – обидно,
Еще обидней – не дойти.
И мы – одни в подлунном мире,
Живых песчинок суета.
По кругу водят нас кумиры,
А там, за кругом, – пустота.
Примеры наши кто примерит?
Задачи наши – кто решит?
– Спаси, Отец!.. – А Он – не верит.
И – дальше по делам спешит…

Стихи неизвестного автора, случайно найденные в подвале Второго Храма

Все в тумане лет растает:
Времена и Племена.
Но если скрипочка играет, —
Значит, музыка нужна?

Стихи неизвестного автора, найденные на антресолях галантереи Тартаковского в Бердичеве

От автора

Не суди, Читатель, строго,
За писателя дела:
Автор просто шел дорогой,
Что История сплела.
Да, длинна, трудна дорога,
И туманы – впереди…
Потерпи, мой друг, немного,
И сурово – не суди!
Ведь особенна природа
Богоданного Народа,
И на всё – своя Цена,
И История – длинна,
И запутанна прилично,
И сурова, и трагична,
А местами – и цинична…
Это знают все отлично,
И поэтому логично
За желанье над серьёзным
Несерьёзно юморнуть, —
Пригвоздить писаку грозно,
Камень в автора метнуть,
Шпагой ёрника проткнуть,
Кол осиновый воткнуть!
Но, желая вникнуть в суть,
С автором отправясь в путь,
На начальной гнева фазе, —
Временно простить проказы,
И при том, ни в коем разе
Градус гнева не снижать,
Автора в узде держать,
Чтоб потом ему, заразе,
Чем он сеял – всё пожать!

Перед Дорогой

История Израиля – история великая,
Но даже и великое – оценке подлежит.
Сквозь время стародавнее, жестокое и дикое,
И сквозь Туманы Прошлого, читатель, путь лежит.
Святые патриархи, Египта долгий плен;
Исход, Колена, Судьи, Царей нетленных тлен;
Саула горе горькое, и Самуила тень,
Пророков Слово вещее, и вещей славы день;
Праща Давида храброго, премудрый Соломон,
И Храм, и Левий хмурый, и судия Шимон;
И ассирийцы злобные, и смерть колен-семей;
И Храм Второй, и Антика, и пришлый Птолемей;
И Царство Хасмонейское, и Ирод-ротозей;
Христос, Пилат, Иуда, Голгофа, Колизей;
И византийцы ушлые, и Палестины пыль;
И сказки небывалые, и сказочная быль;
И черные мамлюки, и белые британцы,
И на крови еврейской – эсэсовские танцы;
Погромы, и треклятый позорный «пятый пункт»,
Освенцима бараки, и Собибора бунт;
И смертный холод ужаса, и дым из крематориев…
Навек в себя впитала еврейская история
Кровавые приметы совсем недавних пор,
Когда еврей – не нация, а – смертный приговор,
Когда уже казалась и жизнь – Судьбы издёвкой,
И все ж – сплели евреи для Эйхмана верёвку…
Всё было. Были – войны, и горестей – не счесть,
Победы, поражения, и радости, и месть,
Таблица Менделеева, и фильмы Эйзенштейна,
Поэмы Мандельштама, открытия Эйнштейна…
Всё было. И от древности – до наших дней ведётся:
История извилистой стезёй-дорогой вьётся
И нет другой дороги, и было б горькой драмой,
Когда б дорога эта не привела бы к Храму…
Пусть старое пребудет, пусть новое – грядёт:
И Храм построен будет, и Машиах придет,
И вечный мир настанет, и светом жизнь наполнится,
Пророков предсказание великое исполнится,
И под Звездой Давида в космическом сиянии
Израиль будет вечным Божественным созданием!
Оно, конечно, сбудется, – на то и предсказание!
Мы подождём. Пока же – начнём свои писания.

Введение в израилеведение

Как гласит Закон мудрейший,
Что Танах нам завещал,
Наш народ – народ древнейший,
Был в Начале всех Начал.
Да, сначала было Слово,
И Эдем, и прочий шук*.
Всё для нас давно не ново,
Мы – включили жизни Круг!
И Вселенная проснулась,
И Природа ожила,
Нас Рука Судьбы коснулась, —
Хорошо пошли дела!
*шук (ивр.) – базар

Повращавшись в разных сферах,
Обойдя немало стран,
Поселились мы в пещерах
На равнине Ханаан.
Там без устали плодился,
К клану – клан, и к роду – род,
И в итоге получился —
Богоизбранный народ!
Всё при нём – и ум, и совесть,
Предприимчивость, и честь,
Ну, и прочих разных качеств
Положительных – не счесть.

И понес в подлунном мире
Наш народ благую весть:
Мол, Цваоф его не выдаст,
Сатане его – не съесть!
Мы, евреи, – Божьи дети
До скончания Времён!
И от нас пошли на свете
Сотни, тысячи племён!
Путь несчастны временами,
Но, при разности папаш,
И сугубо между нами,
Неандерталец тоже – наш!

Наши – все: и украинец,
Скиф, сармат, узбек, кубинец,
Галлы, кельты и этруски,
Древний грек и новый русский,
Эфиоп, таджик, кумык,
Друг степей, лихой калмык,
Немец рыжий-конопатый,
Викинг с бородой-лопатой,
Все – от нас, как ни крути!
Чтоб нам с места не сойти!
Все же, дай, Творец, ответ:
Все – евреи? Гоев – нет?

Начало Начала Начал

Грызя сухую жизни корку, мы начинаем понимать: совет напоминает нам касторку, – её легко давать, но – трудно принимать…

Шмулик Эйдельман, мудрец из Жмеринки

Бог, создав Эдем прекрасный,
Потрудился не напрасно.
Было там всего немало,
Но чего-то не хватало.
Бог подумал, покурил, —
И Адама сотворил!
Еву из ребра навеял:
Вот вам – Первые Евреи!
Бог издал довольный рык,
И придумал им язык:
Мол, друг с дружкой говорите
На чистейшем на иврите!

Потом, читатель, Он, как видишь, изобрёл евреям идиш, дав еще названье им

(«Зваться будете – иврим!»), обеспечив их бгадим*, – поселил людей в Раю, подарил любовь Свою, предоставил им шале, и ве хуле, и ве хуле**.

* Бгадим (ивр.) – вещички; баулы

**Ве хуле, ве хуле (ивр.) – и так далее, и тому подобное

– Здесь, в Эдеме, нет запретов,
Всё – для вас, и то, и это, —
Бог Адаму говорил. —
Ведь для вас Я сотворил
Небеса и Твердь, и Море.
Веселитесь на просторе!
Где хотите – там тусуйтесь,
Только к Дереву не суйтесь,
Что стоит в Моем Саду!
И, Адам, имей в виду:
Коль сорвешь ты с Древа фигу, —
Вылетишь из Высшей Лиги!

Цваоф, Адам, Ева и Змей, или Ты помнишь, как всё начиналось?

Вот однажды, в день обычный,
Шел Адам путем привычным,
Песни пел, и птичек слушал,
С аппетитом персик скушал,
И банан. Потом глядит, —
Змей под Деревом сидит!
Весь зеленый, как зеленка,
Габаритами – с теленка.
Рожки из башки торчат,
Глазки пламенем шкворчат,
И смердит, сверх всякой меры,
То ли сыром, то ли серой.

– Ой ты гой еси, Адам!
Ты один? А где мадам?
– Сам ты гой! На месте Ева.
Любит, знаешь ли, вязать…
А ты чего торчишь под Древом?
Что имеешь мне сказать?
Змей – любезен и участлив:
– Я, Адам, тебе не враг.
Фигу сьешь, – и будешь счастлив
И удачлив! Все – без врак!
Но Адам ему не дался:
– Ты бы Бога побоялся!
Дурака во мне нашёл?!..
Повернулся – и ушёл!

Змей, оставшись не у дел,
Покряхтел да попыхтел,
Скорчил благостную мину,
И, Адаму плюнув в спину,
Вновь заполз под чудо-Древо.
Чу! Подходит к Древу Ева!
– Хай, красотка! – Змей учтив.
– Скушай-ка аперитив!
Вот, возьми на завтрак фигу,
Чтоб читать Познанья Книгу!..
– А будет стройною фигура?
– Of course!* – И – съела фигу, дура!
*Конечно! (англ.)

Тут Адам подходит к Древу,
Принимает плод от Евы,
Прожевал, – и слышит Глас:
– Вот, ужо Я взгрею вас!!!
Бог устроил знатный Гром
(Это Первый был Погром),
И, в порядке Наказанья,
Дал Адаму Указанье:
– Отсель, дафук*, и до конца,
В поте своего лица,
Будешь вкалывать, как крот!
Всё! Бай-бай!**. Леитраот***.
*Дафук (ивр.) – дебил
**Бай-бай (ивр.-англ.) – приветик, он же – пока-пока
***Леитраот (ивр.) – до свиданья.

Еву тоже наказал:
В муках роды предсказал.
Солнце пригасил, и в ночь
Бог погнал несчастных прочь,
Оправданьям не внемля.
И – встречай людей, Земля!
Как Архангел Гавриил
Во все трубы затрубил, —
Так супруги с эмпиреев
И слетели сей же час.
Так Изгнание Евреев
Приключилось в Первый Раз.

Дальше – тоже интересно,
Но ужасно, если честно:
Муж – пахал, жена – рожала,
Деток – много, хлеба – мало,
Земли – сущий солончак,
Тля, термиты, саранча…
Впрочем, все нам нипочем,
И забила жизнь ключом:
Каин Авеля убил,
Бог же Сифа возлюбил,
И, в нагрузку, как-то раз
От Потопа Ноя спас.

В круге Времён

Шли года и шли столетья,
Круг Времен летел-вращался,
Не прожив тысячелетья,
В цвете лет Адам скончался;
Померла и Ева-дама,
Всеземная Первомама.
В Суле, Афзехе, Кебаре,
Жили в хлипеньких хибарах
Пастухи и земледельцы,
Астрономы и купцы,
Книгочеи и умельцы,
Дети, матери, отцы.

Жизнь евреев била плетью:
То война, то недород…
Рос в горниле лихолетий
Богоизбранный народ.
На земле опасной, скудной,
Выживали, а не жили.
Было плохо, было трудно,
Полной чашей горечь пили
День за днем, и год за годом,
Хлеб сгорал от суховеев,
Но щедра была природа
К плодородию евреев.

Мора, Сара, Фалек, Циля,
Доданим, Хавил и Лия,
Завулон и Анамим,
Хацармавеф, Наффалим,
Ривка, Ада, Каслуим,
Иоав и Мицраим,
Цамех, Ламех и Сидон,
Алмодар и Завулон,
Цимарей и Гергесей,
Елисей, Иувесей,
Маха, Милка, Арфаксаз, —
Стало много-много нас!

А евреи всё плодились,
И родились, и родились:
Иеглом, Садок, Ноема,
Иувал, Енох и Фема,
Анамим, Агарь, Нахим,
Галменюхот, Каслухим,
Керенгаппух, Йошбекаша,
Елмодам и Михакаша,
Цемарей, Рагав, Илай,
Азрикам и Милалай,
Левий, Зааван, Рахиль,
Хул, Ешбан, Иезекииль…

Так, в пустыне жаркой прея,
Приумножились евреи:
Бирзаиф и Самуил,
Гедорам и Михаил,
Шломо, Хам, Нафанаил,
Доданим, Авимаил,
Руфь, Рахава, Хазиил,
Зоровавель, Измаил,
Рагуил, Нахазил,
Озиил, Малелеил,
Рафаил, Мафусаил,
И, конечно, Вафуил!

Авраам

Продолженье этой драмы
Свяжем с именем Аврама,
Чей папаша – правнук Сима,
Ноя старшенького сына.
Словом, ДНК Адама
Прилепилось и к Авраму,
Вот его и кличут «абой»*
И евреи, и арабы.
Всем приятен, всем – приятель,
Всеми страшно он любим —
Всееврейский Предстоятель,
Всеарабский Ибрагим.
*Аба (ивр.) – отец

* * *
…Дело близилось к закату,
Солнце падало в Евфрат.
Мимо Ура шли ребята, —
Хам, Аврам и Арфаксад.
Гнали козочек-баранов,
Пели песни, били мух,
Шуганули двух варанов,
И шакалов – тоже двух.
Вот пришли они в селенье, —
Тут летит с Небес веленье:
– Кто не хочет в Божий бан, —
Собирайтесь в Ханаан!

Ну, евреи покряхтели,
Да взялись совет держать:
Мол, к чему нам, в самом деле,
В Ханаан переезжать?
– Это ж дальняя дорога! —
Крикнул Шломо-баламут.
– Здесь же, в Уре, слава Богу,
Нас таки почти не бьют!..
– Ты мудат*, – Аврам ответил, —
И не стоит так визжать!
Мы, евреи, Божьи дети,
Значит, – надо уезжать!
*мудат (ивр.) – взволнован

Так известный Толкователь,
Правовед и Астроном,
Всенародный Председатель
И Всемирный Агроном,
Сагитировал народ,
На далекий на поход
В Ханаан. Случилось это
По Небесному Завету.
И почти без причитаний,
Без скандалов и метаний,
Собрались евреи в тур,
И – покинули град Ур.

Жизнь тяжела. Куда ж деваться? Казнят за слово, иль сошлют… И каждый вынужден плеваться, чтоб доказать: он – не верблюд!

Из древнееврейского пособия «Молча плюй, чистоплюй!»

* * *

В Ханаане – не тужили,
Прямо скажем, – славно жили.
Вот однажды, утром рано,
Выгнав попастись баранов,
Как всегда, Аврам молился.
Бац! И Бог ему явился!
– Сын Мой, Я тебе дарую
Пять верблюдов, лошадь, сбрую,
Пальму, дом и крепкий род,
И, вдобавок, – твой народ
Не исчезнет, не избудет, —
В Ханаане главным будет!

И тебе в награду дам
Букву к имени, Аврам:
Ты, как родственник Адама,
Нарекаешься – Авраамом!
И супругу не обижу,
Потому что Я предвижу
Новых отпрысков от старой.
Нарекаю Сару – Саррой!
А теперь – идите с Богом
В чужедальние края,
Будет легкою дорога,
Прослежу за вами Я!

***

И пошли они в Египет,
Где правитель – фараон.
Встроил параллелепипед
В квадратуру круга он!
Но рассказа продолженье
Благостный нарушит строй:
Здесь супругу – во спасенье! —
Авраам назвал… сестрой!
Сарру тут же подхватили,
К фараону потащили,
И на ней его женили,
А «братишку» – наградили!

Бог за бизнесом следил, —
Фараона поразил:
– Эй! Отдай обратно Сарру,
А не то устрою свару!..
Фараон, дурак, повёлся,
Тут же с Саррою развелся,
И велел вернуть Аврааму
Эту старенькую даму.
Слуг за явную дремучесть
Крокодилам он скормил,
А потом, на всякий случай,
Авраама – наградил!

Вот – гешефт! И это Дело
Авраам не раз проделал.
Как увидит богача,
Крикнет: «Сарра – горяча!»,
Назовет ее сестрою, —
А потом – калым утроит!
Был обманут, среди всех,
Даже царь Авимелех!..
Это все, конечно, мелочь,
Проза жизни, так сказать,
Но не каждый же сумеет
Так супругой торговать!

* * *

Но вернемся, слава Богу,
На Истории Дорогу.
Бог Аврааму слал приветы,
Выдавал ему Заветы,
И грозил ужасным мором
И Содому, и Гоморре:
– Там в чести разврат и грех!
Изничтожу скопом всех!
Но тебя не накажу, —
Добродетель пощажу!

Вот Авраам собрал народ:
– Братья! Сохраним наш род!
И уйдем скорей, ребята,
В те края, где нет разврата!
– Ну, Абраша, ты и скажешь, —
Крикнул Шломо-баламут. —
И куда идти прикажешь?
Ведь разврат – и там, и тут!
– Горе вам! – Авраам ответил. —
Рассуждаете, как дети!

Вижу, вижу призрак мора,
Здесь – не Божья благодать.
Там, где есть Содом с Гоморрой, —
Там евреям не бывать!
Мы такому и не рады,
Их разврат – нам чуждый бренд,
Никогда не смогут гады
Пропихнуть свой гадский тренд!
Всем к утру покинуть сукки,
И тихонечко – бежать!
Мы таки Адама внуки, —
Значит, надо уезжать!..

Как-то так оно и вышло:
Вечно комом первый блин,
И закон – всё то же дышло,
И куда ни кинь – всё клин.

***

Жене вниманье уделяя,
Не забывай и прочих дам.
И помни, что, в Раю гуляя,
Ходил налево и Адам!

Авраам. «Стервы и Нервы». Хеврон, изд-во «Финик и Эмик», V век до Н.Э.

Так стал Авраам героем народным,
Да вот беда – была Сарра бесплодна,
Хоть в лоб ее бей, хоть по лбу ударь…
Но спасла положенье служанка Агарь.
К Аврааму ночами служанка ходила,
И – вот сюрприз! – родила Измаила.
Сарра за то покарала девчонку, —
Прогнала и бесстыдницу, и мальчонку,

Сарра, мнительная дама, вмиг устроила Аврааму истерическую драму. Мол, в любовном он угаре сделал бэбика Агари. Обернул он дело в шутку: я бастарду не отец! Ну, и выгнал проститутку. Нет, конечно, молодец. А Агарь – какая жалость! – долго с Изею скиталась. Но Аврааму не досталось: Бог простил такую шалость. Ну, и мы всё упростим: Бог простил, – и мы простим.

Бог же Аврааму дал приказанье:
Сделать евреям таки обрезанье.
– Пусть, – говорит, – евреи Мне плотют
Членские взносы – крайнею плотью!
В общем – обрежь! – Сказал, как отрезал!
Что делать? Авраам евреев обрезал.

Потом Бог прислал к Аврааму Посла,
И Сарра – о, чудо! – дитя понесла!
Хоть стукнуло даме тогда девяносто,
Но, ясное дело, – Творцу все просто!
Все лыко – в строку, что Богу угодно.
Возраст у Сарры – вполне детородный.
Так через девять месяцев с гаком
Старушка легко родила Исаака.
Авраам же гешефты делал с успехом:
Купил колодец у Авимелеха,
В Вирсавии финики посадил,
И, в целях маркетинга, – в Газу сходил.

Авраам свято жил, регулярно молился,
Но как-то конфуз с Авраамом случился.
Бог старика подверг испытанию,
И дал ему такое задание:
– Чтоб мир поднебесный не стал клоакой,
Давай-ка, мон шер, зарежь Исаака!
– Ой вэй! – закричал Авраам. – Я брежу?!
А можно, я верблюда зарежу?..
– Здесь торг неуместен! – Цваоф* осерчал.
Или Я зря тебя привечал?!
Был ты послушным сыном допрежь.
Сказано резать – значит, режь!

*Цваоф – одно из имен Бога, а у Него только основных Имён – аж целых семь!

Ну, Авраам потихоньку собрался,
И с Исааком на Гору взобрался.
Дрова разложил аккуратно старик,
Сына связал. Тот – ударился в крик:
– Le père, pourquoi*?! Я же вам не баран!
Это, папаша, очень стран…
– Молчи, сынок! – перебил отец.
Зарежу тебя, – и делу конец!
Но, только ножик над сыном занес, —
Ангел Амнистию сыну принес!
А жертвою пал посторонний баран.
В общем, вышел аваль аль зман**.

*Le père, pourquoi?! (франц.) – за что, папаша?!

**аваль аль зман (ивр.) – напрасная трата времени

Как часто, однако, иная трагедия на деле кончается фарсом-комедией, за глупость же Мудрых, – и это не странно, – платят обычно простые бараны. Как бы то ни было, есть подозрение, что Сарра, не справившись с сильным волнением, узнав о кровавом гешефте Авраама, в традициях чисто еврейской мамы, на мужа кричала, посудой кидалась, и, не дождавшись Финала, – скончалась.

На почве на этой скандал приключился:
Разум Исаака слегка помутился.
– Папаша! – крикнул в сердцах он отцу. —
– Мамашу заклали вы, словно овцу!…
– Дурак ты! – ответил Авраам молодцу. —
Любая дорога подходит к концу!
Мамаша твоя пожила, слава Богу,
Давно ей пора было с Богом – в дорогу…
Так вышло. Так лучше. И нечего тут.
Also it`s all* и – alles kaput!**
Возрадуйся, сын! Мы с Боженькой квиты.
La fin!*** Бабка с возу – верблюды сыты!
* also it`s all (англ.) – всё

**alles kaput (нем.) – всё кончено

***la fin (ит.) – конец.

В общем, старушка Песню допела,
Сарры душа к Праотцам отлетела,
А прах схоронили во время во оно,
В пещере Махпела, возле Хеврона.
Авраам за пещеру Ефрону отдал
Четыреста шекелей. Не прогадал!
Потом Исаака на Ривке женил,
Не раз еще с Богом поговорил,
У Лазаря в доме богатом гостил,
Чтоб цену на финики Лазарь скостил…
Словом, пропеллером старец крутился —
И на девице Хеттуре женился.

С Хеттурой пошли веселее дела,
Старцу девица сынов родила:
Мадьяна, Йокшана, Медана, Шуаха,
Ишбака, Зимрана, и плюсом – Теваха.
Авраама детки звали «абой»,
Потом от них пошли арабы,
И с древнедавних тех времен
Стал Авраам – Отцом Племен!
Его своим евреи числят,
Себя под ним арабы чистят, —
Он до сих пор меж ними чтим,
Как ибн Фаррах аль Ибрагим!

Но. Папа – еврей, и мама – еврейка, а сын – араб?! Поди-ка, проверь-ка! Впрочем, хавер*, проверять и не пробуй: ведь речь идет об Особе Особой!

*хавер (ивр.) – друг

Как гласит Мидраш* мудрейший,
Восславил Бога Авраам,
Он идолов сломал древнейших,
Наметил Всееврейский Храм,
«Сефер Йециру»* сотворил,
С Мелхиседеком говорил,
На крыльях Голубя летал,
В халдеев камушки метал,
И, в Каббале зело силен,
Евреям дал Науки он,
А также дал он, между прочим,
Им Алфавит – удобный очень

*Мидраш – еврейское предание

**«Сефер Йецира» (ивр.) – «Книга Творения», древний источник по Каббале

Сразу скажем, не поздно пока: Авраам был в гешефтах большой дока. Патент на винокурню приобрел, и, между делом, лифт-шаббатник изобрёл.

Еще мир обязан сыну Фарра
Изобретеньем трубы – шофара,
И в каждый праздник Рош а-Шана,
Евреи дуют в рог: «Осанна!».
Мол, не случилась с Богом драка,
Авраам не взрезал Исаака!
И хорошо, что не поздно, а рано
Бог позволил зарезать барана,
Ведь поздно – это не то, что рано!
А иначе вышло бы очень странно,
И если не поздно, а ежели б рано, —
Исаака зарезали б вместо барана…

Иных на этом месте осеняет мысль:
«В баране крылся тайный смысл!».
Мол, если поздно, а не рано
Зарезал Авраам барана, —
Выходит, тот, кто режет рано,
Остаться может без барана?!..
Так мудрец, ковыряясь в Танахе,
Смысл ищет, как блох в собаке, —
В каждой букве, и в каждой строчке,
И в запятой, и даже – в точке!
Итог мозговой эрекции —
Цикл полезнейших лекций
О пользе святой вивисекции.

Однако, случай с бараном таинственный – подвиг Авраама отнюдь не единственный.

На помощь сирым не скупился,
На лесть и злато не купился,
За содомитов заступился,
Цваофу истово молился,
И, как арабам Главный Аба,
Построил в Мекке он Каабу,
А чтобы знал порядок каждый,
Он обучил обрядам хаджа
Сынка меньшого, Измаила,
Которого Агарь родила.
И Измаил, на радость Абе,
Стал Самым Главным по Каабе!

Мир изумляется поныне:
Еврей арабам дал – святыню!
Подумай, хавер, что было бы, кабы,
В синагоге молились они у Каабы!
Еще интереснее было бы, кабы
Дружили с евреями все арабы!
Под ручку ходили б Абрам и Халиль,
И был бы не маленьким Израиль!
Это ж какое сложенье сумм:
На арабскую нефть – да еврейский ум!

Правительства бились бы в дикой истерике:
«Govern Israel, – don’t govern America!«*,
Рэпом давились бы негры-холерики:
«The main – Israel, then – America»! **
Счастье бы черпали полной корзиной:
Глобус Израиля – во всех магазинах!
Кричали б «Шалом» по утрам муэдзины!
Евреи гуляли б по всей Палестине!
И в Мекке бы пели Махмуд и Ноэль:
«Славься в веках, Эрец-Исраэль***!»…

*Govern Israel, – don’t govern America (англ.) – правь, Израиль, а не Америка.

**The main – Israel, then – America» (англ.) – главный – Израиль, потом – Америка.

***Э́рец-Исраэ́ль (ивр. ‏ארץ ישראל‏‎) – «Земля Израиля».

Но – прочь, мечты! Умерим пыл. Цваоф горазд на шутки был. И так устроил всё Отец, Премудрый сущего Творец, что нынче потомки Всеобщего Абы – Авраама зарезали бы у Каабы. А другие потомки Всеобщего Абы дистанцию держат с кузенами, дабы Себя сохранить, и в обиду не дать. Ну, что тут подумать, и что тут сказать? Прискорбно это, – но что поделать? Нам дел Творца не переделать. Видать, Он видит в людях кукол… Спаси нас, Бо…, пардон, – Железный Купол!..

* * *

Жизнь, – приключение такое, что каждый что-то здесь находит. Но в жизни самое плохое – она, увы, всегда проходит.

Соломон Кац. «Больше заварки – крепче чай!». Ерушалайм, изд-во «Ирод», I век Н.Э.

Смерть почуяв, завещанье
Написал Авраам, – и махом
Всё оставил состоянье
Фавориту – Исааку.
Остальным своим детишкам
Дал старик Идею Бога.
Мол, довольно с вас, сынишки!
Собирайтесь в путь-дорогу!
Ждет вас счастие и радость,
Каждый будет – Царь и Князь!
Ну, а деньги – это гадость!
Тьфу на деньги! Деньги – грязь!..

Немного лирики

На Финише несмело обернешься,
И не увидишь позади ни зги.
Итоги подобьешь – и усмехнешься:
– Вот, клещ тебе в пупок, одни долги!..
Ведь только к жизни ласковой приникнешь,
И только внюхаешься в радости цветы, —
Чу! Ангелы пришли!. И в горе крикнешь:
– Эй, Азазел! Неужели, это – ты?!..
О, тугощекой юности неведом
Окурков Прошлого нерадостный ожог!
И нас, сорвав с веселого Обеда,
Уже несут выплачивать Должок…

«Песнь о Кошерном Агнце». Композитор Шмуль Херц. Слова народные.

* * *

Песню Ангелы пропели,
Старца Божьего отпели,
И, обмыв его в купели,
Во пещере во Махпеле
Схоронили. В этом деле
Чуда чудного не счесть:
Например, стоит мечеть
Над останками еврея.
И, в еврея свято веря,
Так, что стынет в жилах кровь,
Взвод имамов, в глаз и в бровь,
На могиле Авраама
Учит прелестям ислама.

Впрочем, христиане тоже
Во еврея свято верят,
Ведь Христосе, Сыне Божий,
Был, опять-таки, – евреем.
Мать—Марию знает каждый,
Был евреем Иоанн,
Что Христа крестил однажды
В водах речки Иордан,
И апостолы, к примеру,
Да и дамы, что Христа,
Не боясь суровой меры,
Сняли с римского креста…

Иные въедливые перцы
Порой пеняют нам Христом.
Ай, не нервируйте нам бейцы!
Ведь дело, знаете ли, в том,
Что вся история с Христом —
Внутриеврейская разборка.
Мы – ограничились бы поркой,
Когда бы не было Пилата.
И что?! Евреи – виноваты?!
Но нас шпыняют год от года:
Иуда, мол, продал Христа…
Так и семья – не без урода,
Как зверь любой – не без хвоста!

Конечно, кой-кому обидно,
Что мы – религий праотцы,
Но в каждом человеке, видно,
Есть ген Цваофовой овцы.
Один Пастух – на мира стадо,
Один Творец, Один Отец,
И нам других Отцов не надо,
С Одним бы справиться, вконец.
И мы совсем не удивимся,
И даже втайне в это верим:
Глядишь, с индусами сроднимся!
А вдруг и Будда был – евреем!

Мин херц! Не стоит придираться!
Герой наш – он не так уж плох.
Не станем в мелочах копаться,
Чтоб в крупном выкопать подвох.
К чему вступать нам в перепалку?
Всё Бог решил – где Рай, где Ад…
Пусть не одну сломал Он палку
О шустрый Авраамов зад, —
Стал Авраам Цваофу сыном,
Бог Аврааму стал – Отцом.
А клин и вышибают – клином,
Начало – сцепленно с Концом.

Пророки – сливки человечества! Но их порой не сразу принимают. Увы, Пророков нет в своих Отечествах. Видать, их слишком хорошо там знают…

Сёма Легензон. Из поэмы «Пою Ною».

Песнь песней Соломона
но не этого поца Каца из Киева, а Того Самого*

Не пойте песен без любви,
Бездушья песни не прощают.
Поют с любовью соловьи,
И бесконечность обещают.
Не будет времени конца,
В безвременье планеты тают,
И волей звездного Гонца
Бессмертие приобретают.

Разлуки злая чернота.
Куда же без нее, проклятой?
Когда не видно ни черта,
И торжествует враг заклятый.
Когда летят под облака
Мечты былые и надежды,
И жизнь уже не так легка
И все уже не так, как прежде…

Года мои в тумане скрылись,
Друзья мои ушли давно,
И память сумраком укрылась,
Душе холодной все равно.
Но Песня – песня остается,
И, неподвластна суете,
Она и плачет, и смеется,
И с небом пляшет фуэте.

И пусть конечен мир подлунный.
Так установлено Творцом,
Я гимн пою любви безумной,
Как пел восторженным юнцом.
Пусть звезды в круговерти вечной
Летят и гаснут иногда,
На этом свете все конечно,
И только Песня – навсегда.

*Строго говоря, эта «песня Соломона» – из репертуара его папы Давида. Тот действительно был музыкантом и поэтом от Бога, и пел так, что царь Саул однажды метнул в него копье, но не попал. Сол же был ещё тот плагиатор, но раз Бог его простил и назначил царем Израиля, кто мы такие, чтобы копаться в его 65-процентном роялти за песни папаши?

After party или После бала

Дав по башке – жизнь компенсацию дает!
Подумай, и от радости присвистни-ка:
Пусть мало денег, – но ведь меньше и забот!
Пусть славы мало – но ведь меньше и завистников!
Ёся Шух. «Мне Брайтон – бич!»

Нам кажется, все женщины измерены-изметрены,
Но тайна остается. И мнений тут не счесть.
Вот пессимисты думают, что женщины все – ветрены.
А оптимист надеется, что так оно и есть!
Он же и там же, но после развода.

Ромашкой быть – не поле перейти!
У нас, ромашек, чудо-голова!
Одна беда – нас трудно не найти.
Ну, я же говорил! Меня сорва…
Он же, но не там же, и после второго развода

Исаак

Пусть полководец модным стал кумиром, прослыл стратегом гениальным. Молодец!
Но тот, кто миром достигает мира, – вдвойне, втройне, и впятеро – мудрец!

Исаак. «Я – мудрец и молодец!». Ханаан, изд-во «Закан», 1835 год до Н.Э.

Жизнь Исаака – песня кроткая.
Ни битв, ни даже – заурядной драки.
И оттого – главу короткую
Мы посвятили Исааку.
Но в старца кротости есть смысл:
Смиренно-тихий Исаак
Не кулаками, – мозгом мыслил,
И был подумать не дурак.
Конечно, нам скучны кумиры
Без героических побед,
Но – тот велик, кто правит миром,
Не накликая миру бед.

Простое – простоте сгодится,
А сложность – Гения удел.
Когда Исаак на свет родился,
Не гукал он, и не гундел.
На мир унылый посмотрел
Авраамов свеженький пострел:
Оазис хиленький узрел
В пустыни скучном обрамленьи,
Послушал шепот песнопений
Во славу Вечного Терпенья,
И – понял тщетность ухищрений.
Мы ж говорили: он был – гений!

Но долгожитель-патриарх,
Как ни крути, увы и ах, —
С отцом-Авраамом не сравнился.
Да впрочем, он и не стремился.
Противник всяческой скоромности,
Сугубой отличался скромностью,
И во Внутриеврейских Драках
Не отыскать и следа Исаака.
Вошел в Историю, как Агнец,
Недозарезанный Отцом,
И, говорят, сей мудрый старец
Весьма приятен был лицом.

Он, трепеща пред Божьей силой,
Барашков пас, дубил их шкуры,
За что и Каббала сравнила
Святого старца – с Сфирой гвурой!*
Вот жизнь: родился, рос, женился,
Попутно с овцами возился,
И с виду был простой пастух.
Еще был – слеп и тугоух.
По этих недугов причине
И вышел форменный скандал,
Когда старик меньшому сыну
Вдруг… Первородство передал!

*Сфира гвура (ивр.) – суд, страх и трепет перед Богом

Иаков

Помни за большим столом обеденным, где вкуснятины горой навалено: всё же человек живет не съеденным, а живет он всё же – переваренным!

Е. Медичи, А. Борджиа. «Книга о вкусной и здоровой пище». Париж, изд-во «Белладонна», 1550

Все началось с женитьбы, ясно.
Авррам Исаака не напрасно
Женил на Ривке, дочери Нахора.
Супруги жили – без единой ссоры,
И быстро-быстро, через два десятка лет, —
Двух близнецов произвели на свет.
Первым из Ривки вышел Исав,
Космат, волосат, спортивен и брав.
Вторым – интеллигентно да с оглядкой —
Иаков вышел, брата взяв за пятку.
Так, несмотря на братьев сходство,
Исаву призом стало – Первородство!

Исав был искусный охотник,
Иаков – талантливый скотник.
Они то дрались, то дружили,
Но, в общем-то, благостно жили.
Вот как-то приходит с охоты Исав,
За дичью в пустыне бегать устав,
Глядит: на огне чечевица томится.
Похлебкой Исав захотел угоститься.
– Э, братец, смири-ка проворство своё, —
Иаков кричит. – Первородство твоё
Ценой за похлебку за эту назначу!
Голодным останешься, братец, иначе!

На бартер такой Исав согласился,
Сжевал чечевицу, – и спать завалился.
Вот так наш простак Первородства лишился.
На этой на почве скандал и случился.
Младший-то вовремя подсуетился:
Как только Исав похлебку схлестал, —
Иаков Главным Наследником стал!..
Сыграл, шейгэц*, симфонию без нот!
Ну, молодец: ракад би-штэй hа-хатунот**.
С тех пор у нас коррупция лиха,
Как говорится, ***шмор ли вэ-эшмор лэха.

*шейгэц (ид.) – шалопай; нищеброд, но пройдоха

**Ракад би-штэй hа-хатунот (ивр.) – наш пострел везде поспел

***шмор ли вэ-эшмор лэха (ивр.) – не подмажешь – не поедешь.

Шло время, чредой проходили года,
Стирая следов следы без следа.
Исаак одряхлел, и оглох, и ослеп, —
Вот-вот понесут патриарха во склеп!
Ривку позвал: «Ты, старушка, иди,
Да сына Исава ко мне приведи!».
Явился Исав. Рыдает уже.
Исаак приказал: «Приготовь бланманже!
Я кушать хочу… Голодный чего-то…
В общем, сынок, беги на охоту!..».

Исав – убежал. А Ривка-ловчила
Любимчика-Яшу козням учила:
«Отцу приготовь из козленка шашлык,
Поглубже надвинь бараний башлык,
И, папе еду на подносе подав,
Скажи, что имя тебе – Исав!
А чтобы слепец не учуял подставы,
Надень-ка, сынок, штаны Исава!».
Ха-мацав лэло моца*. Будем биться до конца!

*hа-мацав лэло моца (ивр.) – куда ни кинь, всё клин; или – семь бед, один обед.

Вот, напялив штаны, и надвинув башлык,
Иаков отцу приносит шашлык.
Старик, козлятины поев на славу,
К штанам принюхался: «Амбре Исава!..».
И – Яшу Наследником папа назвал!
Тут старший, Исав, в шатер забежал:
– Пардонте-с, папаша! Но вы почему
Отдали моё Первородство ему?!
Исаака сразил этот праведный пыл:
– Ой-вэй! Таки значит, то Яша был?!
Но всё-ж такое между вами сходство,
Что разницы и нет, чье будет Первородство!

– Тебе, Исав, – бесплатный мой привет!
А ты, Иаков, слушай отческий Завет…
Припал Иаков к холодеющим устам.
Завет услышал: «Кушай завтрак сам!
Обедай – с другом. Ужин – дай врагу.
Пусть, подлый, лопнет от дармового рагу!..
Люби приятное. Приятное – нормально.
Хотя, имею я такое подозренье,
Что всё приятное – по сути, аморально,
И, кроме прочего, приводит к ожиренью…».
Прощаясь с жизнью, из последних самых сил,
Старик напрягся, – и еще Завет родил:

– …Кусая яблоко, червя заметил я,
И понял вдруг такую чертовщинку:
Увидеть в яблоке приятней целого червя,
Чем видеть в яблоке червя – половинку…
Старик умолк. Потом пролепетал:
– Иаков, я устал, но я ещё не всё сказал…
Ещё не все тебе Заветы передал…
И странный монолог свой продолжал:
– Нет полных дам, есть тесная одежда…
Пусть тешит безнадежного – надежда…
В гостях всегда я кушал, сколько мог…
И не забудь: майим шкэтим ходрим амок!*

*Майим шкэтим ходрим амок! (ивр.) – в тихом болоте черти водятся.

Возможно, кто-то в этом бред усмотрит, однако Смысл есть в словах Божественной Особы. Не знаем, кто и как на это смотрит, но у Мудрейших даже бред – особый! А впрочем, с бредом всё всегда в порядке. Вот Исаак, по мусульманской разнарядке, – Исхак. По слабости ума, нам не понять никак: папаша – иврим, мамаша – иврим, а сынишка – Исхак ибн Фаррах Ибрагим?! Это ж, мой друг, все равно, что еврейку назвали б, к примеру, Фатьмой иль Зулейкой!.. Но, опять же, мон шер,, сомневаться не пробуй: ты вновь столкнулся с Особой Особой!

Иаков в Мессопотамии

Отдав Заветы, старец мудрый
Ушел далёко. Всем там быть…
Обиду благостью припудрив,
Иакова Исав хотел убить,
Потом решил – повременить,
И срок разборки изменить.
– Убийство в траур, – говорит, – и дурно,
И как-то неэтично, и где-то некультурно.
Что ж я, дикарь какой, или халдей,
Иль прочий невоспитанный злодей?!
Нет, после траура зарежу брата…
(Вот были ж раньше благородные ребята!).

Но Ривка быстро распознала нотки фальши:
Решила мать послать Иакова подальше,
В Мессопотамию, во славный град Харран,
Где жил кузен ее, богатый овцевод Лаван.
– Пусть, – говорит, – сынок, тебя удача не покинет!
Потом вернешься, – как наш психопат остынет!..
Ушел Иаков. Путь далек и страшен
По землям, никогда не знавшим пашен,
Где правят боги чуждые, и бродит дикое зверье,
Где Падший Ангел свил укромное жилье…
Лишь звездный хоровод на небе в пляс пустился,
Иаков на ночлег у диких скал остановился.

На жизни Лестнице чернеют наши тени,
И равенства желанье в сердце говорит!
Но уравняться мы согласны только с теми,
Кто выше нас на Лестнице стоит.
Из песенки «Лёд и пламень, праща и камень». Музыка Давида, слова Голиафа.

К скале пастух пристроился, – и видит странный сон:
У Лестницы Чудесной вдруг оказался он!
Одним концом та Лестница проткнула Небеса,
Другим – уперлась в землю. Вот это чудеса!
И Ангелы по Лестнице – то вверх, то вниз, то вбок…
А в вышине над Лестницей парит – суровый Бог!
– Иаков, неразумный! – услышал Глас пастух. —
Я – Устроитель Мира и Всемогущий Дух!
Наслышан Я о вашей за Первородство драке, —
Прискорбно слышать это о детях Исаака!
И все же, к процветанью любимого народа, —
Отдам всю эту землю Я – Авраама роду!..

Открыл глаза Иаков. Лежит в поту холодном.
– Э, – думает, – наверно, Цваофу так угодно
Мне Лестницу явить. И это – неспроста!
Не может быть земною такая красота!
Не Лестницу я видел, – но в Божий Дом Врата!
А значит, здесь волшебные, священные места!
Подумал так Иаков, и, пожевав бетель, —
Нарек святое место названием – Бет-Эль.
А после, вновь подумав, и вспомнив о скотине,
Пастух поклялся: «Богу отдам я – десятину!
Пусть жертвой Небу станут верблюд, козел, баран!».
И, с Богом разобравшись, – направился в Харран.

Иаков в Харране

Ну, поплутал немного, и вот – в Харран пришел.
Богатый дом Лавана не без труда нашел.
Лаван – радушно встретил. Хотя и удивился.
Вот так Иаков беглый в Харране поселился.
А дядюшка харранский сурьезный был мужчина:
И дом был – чаша полная, и полон двор скотины:
Верблюды и бараны, козлов толпа – не счесть!
И мало кто в Харране мог так же сытно есть!
Бифштексы – ежедневно! Кус-кус! Шашлык! Кебаб!
Но был и недостаток – переизбыток баб.
Двух дочек дал Лавану Бог щедрою рукой,
Не мог Лаван смириться с конфузией такой:

– Ну, что за незадача! Вот старшая дочурка —
Страшнее смерти! Лия – не девушка, а чурка!
С ней в сумерках столкнуться – Господь не приведи!
Неаппетитна сзади, ужасна – впереди!..
Ну, предположим, с младшей, с Рахилью, повезло:
Красива… нет, – прекрасна Рахиль моя зело!
Прынцесса! Королевна! В глазах – огонь, гляди!
Такую хоть без кастинга – на подиум веди!
Ланиты! Очи! Перси! И – сахарны уста!..
Не барышня, а персик! Сплошная красота!
К тому ж, Рахиль начитана, на язычок остра, —
Не то, что Лия – старшая и страшная сестра!

– А в чем же тут проблема? – Читатель спросит строго.
– Рахилю – выдать замуж! А Лию-недотрогу —
Использовать на кухне. Готовит пусть обед!
Ведь есть же варианты!.. – Но вариантов – нет!
Закон еврейский ясен, как голова с утра:
Выходит первой замуж, вишь, старшая сестра!
Потом уже – на свадьбе меньшой сестрицы пой!..
В теории – всё просто. На практике же – ой!
На Лию – кто польстится?! Найдите дурака!
Вот в девках и томится бедняжечка пока…
И при таком раскладе, в Харране иль в Беэр-Шеве,
Рахиль была б хронической несчастной старой девой!

– Пристроить бы их как-то! – мечталося Лавану.
– А то в глазах соседей я выгляжу бараном!..
Так овцевод столкнулся с проблемою большой,
Но Иаков подвернулся, – воспрял старик душой:
– Женю-ка я племянника на Лиечке. А что?
Отдам за ней в приданное – верблюжее манто,
Баранчиков с десяток, и дюжину козлов,
Ну, может быть, в придачу, – и парочку ослов,
Хотя, осла ослами я вряд ли удивлю…
Зато одним арканом двух зайцев удавлю:
И дуру замуж выдам, традицию храня, —
И дурака заставлю работать на меня!

Пусть жизнь идет порой на слом, – не стоит, господа, впадать в истерику. Не называйте дурака ослом! Что ослик сделал вам?! Не обижайте зверика!!!

Ной Назаретянин. «Ослы – не козлы». Харран, изд-во «Гершензон и сын», II век Н.Э.

Вот так, не замороченный этическим вопросом,
Хитрец Лаван Иакова оставил с крупным носом:
Иаков-то нацелился на барышню Рахилю,
А в жены получил – престрашненькую Лию,
Хоть поначалу он с Лаваном сговорился
Семь лет работать за Рахиль! Но – убедился:
Со знатным овцеводом жевать соплей не стоит.
Иаков эту мудрость накрепко усвоил!
А как усвоил – так Большой Скандал устроил:
Мол, Schwiegervater* каверзу подстроил,
И получил еще недурственный навар,
Подсунув мне просроченный товар!..

*Schwiegervater (нем.) – тесть

Иаков, поистерзанный гриппом и чесоткой,
Таки женился вскоре на младшенькой, красотке,
А старшенькую-страшненькую, Лию-трясогузку, —
Лаван ему отвесил в торговую нагрузку.
Итог Харранской торговой войны:
На шее Иакова висят две жены!..
Но, высказав Лавану унылый «Danke groß*»,
Иаков все же щелкнул его в харранский нос:
Пока Лаван овечек в овчарне обстригал,
Иаков спел Харрану последний мадригал,
И, огласив пустыню прощальным «Danke schön!**»,
С баранами и женами ушел в пустыню он!

*Danke groß (нем.) – огромное спасибо

**Danke schön (нем.) – большое спасибо

Иаковом подложена Лавану groß-свинья:
Бежала вместе с козами Иакова семья!
Рахиль и Лия славные, – и честь им, и хвала;
А с ними и заглавные – Зелфа и Балла,
Наложницы-служанки, любимицы Иакова:
Любвеобильный старец любил всех одинаково!
И во сто лет Иаков могучий был мужчина;
От этого родились: красотка-дочка Дина,
Сынишки-шалунишки – Рувим и Симеон,
Левий с Иссахаром, Иуда, Завулон,
Ассир и Дан, и Беня, Неффалаим и Гад…
Иосифом Прекрасным закончим хит-парад.

Битва

Уж пахло Ханааном. Иаков балом правил:
Баранов и семейство за речку переправил,
А сам пока остался. Решил передохнуть, —
Ну, там, переобуться, портянки простирнуть,
На свежую чтоб голову их утром навернуть.
Умылся, утомился, прилег, заснул, – и спал,
Когда шлимазл какой-то на Иакова напал!
Всю ночь они боролись! То этот гнёт, то – тот!
Вошедши в раж, Иаков порвал злодею рот,
Лупил его дубинкой, оглоблей бил, как мог,
И вот, удачно врезав промеж злодейских ног, —
Иаков убедился: послал нахала – Бог!
А кто б еще такое снести спокойно мог?!

Упал борец: – Ох, каюсь!.. Смотри, уже заря!..
Сдаюсь! И соглашаюсь – атаковал Я зря!
Помилуй, неудачно с тобою пошутил…
Ты юмора не понял – обиды не спустил.
О, ты Меня, Иаков, предметно просветил,
И между ног, опять же, пребольно засветил!
Как в болевую точку сандалией попал,
Меня и осенило, – не на того напал!
Хоть Я – известный рестлер, но ты, супруг Рахили,
Всех превзошел. За это – командуй Израилем!..
Ну, правильно: коль Ангела Иаков победил,
Сам Бог велел, чтоб Яша – людьми руководил!

Как Иаков с Исавом разошлись

В преддверьи Ханаана Иаков осторожный
Послал гонца к Исаву, – ведь всякое возможно…
Вдруг братец старший местью горит все так же ярко,
И оскорбленной честью пылает жарко-жарко?
Как ни крути, он скотник, – а значит, жди и скотства!
Ведь на кону – не овцы, а всё же – Первородство!
Но вышло так, что с миром отправленный гонец
Исава напугал. Затрясся молодец:
– Меня, Иаков, верно, пришел похоронить,
Отнять моих баранов, верблюдов полонить!..
И, от греха подальше, сдаваться побежал,
Да ручку брату Яше с почтением пожал…
Увы, на миг короткий теперь они сошлись:
Верблюдов поделили, – и тут же разошлись!

* * *

Исав, в Сеир ушедший, был назван там Едомом,
Купил себе три пальмы, и обзавелся домом,
И едомлян возглавил. Не люди, а цунами!
Ну, правда, их уж нету, и, строго между нами,

Продолжить чтение

Читать онлайн История Израиля от Ханаана до Губермана. Часть первая. От баула до Саула

ИСТОРИЯ ИЗРАИЛЯ ОТ ХАНААНА ДО ГУБЕРМАНА

Часть первая. От Баула до Саула

От автора

Перед Дорогой

Введение в израилеведение

Начало Начала Начал

Цваоф, Адам, Ева и Змей, или Ты помнишь, как всё начиналось?

В круге Времён

Авраам

Немного лирики

Песнь песней Соломонано не этого поца Каца из Киева, а Того Самого*

After party или После бала

Исаак

Иаков

Иаков в Мессопотамии

Иаков в Харране

Битва

Как Иаков с Исавом разошлись

Песнь песней Соломона
но не этого поца Каца из Киева, а Того Самого*