Читать онлайн Кружева тонких душ

За синью семи небес

Там за синью семи небес,

Нитью связаны свет и мрак.

Есть холщовый мешок чудес, сыпет звёзды, плетёт зодиак.

Нет начала им, ни конца,

Тем алмазным мозаикам рек,

В тех просторах бездонных творца,

Есть решение с чем в мир идёт человек.

Как рубанок огладит верстак,

Так без устали звёзд хоровод

Друг за другом соткутся в знак,

Он душе всякой карму шьет.

Этому миру

Упаду я к Его ногам,

Пусть растопчет меня этот Мир.

Ничего мне не жаль, ничего,

Ни сапфиров, ни шуб, ни квартир.

Я склоню перед Ним лицо,

Слёзы катятся нотами лир.

Ничего мне не жаль, ничего,

Отпущу свою душу в Эфир.

Заманил Он меня к Себе,

В бесконечных жизнях укрыл.

Мне не жаль ничего, ничего,

Мне бы только остаться с ним.

По шажочкам, по капельке, шёпотом

По шажочкам, по капельке, шёпотом,

Плотный воздух вдыхая мгновением.

Летних цикад рокотом,

Свежим ветра дуновением.

Наполняйся утренней свежестью,

Не спеша, разреши себе малое.

Милой своей нежностью,

От мира прими небывалое.

Чувствуй, как наполняется светом сердце,

разводи дневные невзгоды.

Приоткрой души откровений дверцу,

пожинай только счастья всходы.

Упал туман на древние ступени

Упал туман на древние ступени,

Пророков столько, что Судный день уж недалёк.

Вокруг чужие полутени,

Родной души умерщвлен огонёк.

Пропасть бы вовсе всё не мило,

От запахов до чувств. На взрыд.

Порыв души тепло остановило,

Весна любовью прозвучит.

Падёт на старые ступени,

С рассказом томным родендрон.

Избавит от губительной затеи,

И вдруг покинет полусон.

В старом садике тень у скамейки

В старом садике тень у скамейки,

На аллее, где липовый запах.

Уж вечернее солнце садится,

На лугу, в зазевавшихся травах.

Бесконечно бы длились минуты,

Поцелуев вечерних июля.

Прикоснулись ко мне чуть заметно

Теплотой и любовью скользнули.

За истомой испарина лета,

Подведет меня к мыслям о сказке.

И уж слышатся отзвуки где-то,

Колыбельной с родительской лаской.

Есть такая чёрная пустота

Есть такая чёрная пустота,

Что покрывает душу в тяжкий момент.

Полная вокруг глухота,

И жизнь как клубок кинолент.

Оставляй всё как есть сейчас,

Подтверди, что живёшь, человек!

Как учили тони в делах,

Добродетель дели на всех.

Будет трудно идти – хромай,

Не подтачивай мир внутри.

На рассвете с лучом вставай,

И живи, сколько есть сил, живи.

Наступает на крыши рассветом

Наступает на крыши рассветом,

Задремавшее в облаке солнце.

Вечным старинным сюжетом,

Каждой души коснётся.

Изливает все краски небо,

Чувства на холст выводит.

Оставляет кусочек неги,

Там где луч лунный ночью бродит.

На живое весна уж смотрит.

Скучает она по любимым,

Её май хороводы водит,

После мертвого сна молимым.

Рассвет идёт

Рассвет идёт.

Кому-то минарета пробуждение ценней,

Кому-то башенки церквей.

Раскрашивает небо

в жизни цвет,

Пробравшийся предутренний

рассвет.

Кому ты отдал душу спросит.

Кому достался серых глаз

упрямый взгляд?

Всё в кратном разе

там вернуть попросят.

Или за службу верную

тебя вознаградят.

Ты балансир между мирами,

Отчаянно страшишься

быть и там и там.

А может нужный среди них

уж под ногами?

И в отзвуке колоколов

его звучит азан?

Над струнами хрустальный звон

Над струнами хрустальный звон,

В молчаньи зала трели флейты.

И колокольчиков ребячий перезвон,

Природы зимние играют соло инструменты.

За ними тьма и холод и покой.

И пустота, забвения моменты.

Но нет из нот фальшивой ни одной,

Их оглушат в конце аплодисменты.

Стеной завьюженной звучит тромбон,

Во льдах и холоде отважно

И остальное всё не важно,

Когда даёт он к жизни

скрипки миллион.

Гудят и торжествуют трубы,

И барабан бубнит, бубнит.

А там в конце кричат мне

любящие губы,

Отогревая колокольчик зашумит.

За что готов лишь человек служить?

За что душа его болит?

За тот оркестр, что заставляет жить,

За то о чём душа лишь с арфой говорит.

В объятьях мрачного подвала

В объятьях мрачного подвала,

Крыльца парадного подъезда.

Все в ожидании начала,

Манящего призывом жеста.

Холодный воздух отрезвляет,

Свободу выбравших навеки.

Не может быть чужого рядом,

Здесь породнились все во веки.

Проходят месяцы и годы,

За ними смена всех событий.

За ними люди, жизни эпизоды,

Бессмертия бокал допитый.

За веком век без перемены,

Ты молод как и прежде силы.

А там и сбор тебе под стать.

Все вечны, молоды, красивы.

Лишь жертва разная на ложе,

Шагает в вечность доверяя.

Течёт безвинно кровь по  коже,

Вампира жажду утоляя.

Извечно тайные скитальцы,

Опасней нету незнакомцев.

С отметиной их бледны пальцы,

Лохмотья – фраки, подполье – домом назовётся.

И вот ворота скрипнут в полночь.

За тайной дверью бал намечен.

Высокий луч луны холодной,

Как брат родной тут будет встречен.