Читать онлайн Брось мне вызов!

Ilsa Madden-Mills

I DARE YOU (Waylon University #1)

Copyright © 2018. I DARE YOU by Ilsa Madden-Mills

The moral rights of the author have been asserted

© Янурова Л., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Пролог

Дилани

Первый курс

Добро пожаловать в Магнолию, штат Миссисипи! Саранча здесь размером с ладонь, а чай со льдом подают с двойной порцией сахара.

А еще тут ежегодно проводятся лучшие вечеринки у костра от престижного университета Уэйлона. И как раз сейчас я на одной из таких вечеринок, в центре хлопкового поля.

Но меня вообще не должно здесь быть. В основном эта вечеринка для греков, спортсменов и знаменитостей университета. Но вот она я – обычная первокурсница, попавшая сюда со своей энергичной рыжей соседкой Скай.

– Ну? – восклицает она, когда мы стоим у потрескивающего костра. – Здорово ведь! А так сидела бы дома, смотрела бы видео с котятами весь вечер… Ладно, чем займемся?

Я вздыхаю, меня пробирает нервная дрожь. Я переехала сюда из Северной Каролины и теперь вовсю пытаюсь выйти из зоны комфорта; безумная университетская вечеринка должна мне в этом помочь.

– Давай выпьем.

Подруга хлопает в ладоши и отвечает с неизмеримым энтузиазмом:

– Я уже вижу, где можно достать алкоголь!

Мы пробираемся через толпу в нужном направлении, пока не натыкаемся на импровизированный бар: им выступает длинный складной стол. На нем стоят бутылки с различным алкоголем, и я беру ликер, чтобы сделать шоты. Опрокидываю свою порцию, громко ставлю рюмку обратно. Покалывающее чувство волной захлестывает меня, а по коже бегут мурашки.

Мой взгляд блуждает по толпе и останавливается на высоком блондине с широкими плечами и нагловатой улыбкой. Он бесстыже разглядывает меня. Попался! Поняв, что его пристальное внимание было замечено, парень салютует мне бокалом с полуусмешкой на губах.

Я густо краснею и поправляю очки в черной оправе в форме кошачьего глаза. К такому неприкрытому вниманию со стороны мужчин я не привыкла.

Скай следует за моим взглядом и вдруг давится напитком.

– Боже, ты что, его знаешь?

– Нет, но, похоже, должна, – безразлично отзываюсь я.

– Тебе нужно чаще выходить из дома, подруга, – отвечает та, все еще шокированная.

Я возвращаюсь к парню взглядом, но старательно делаю вид, что не пялюсь.

– Ну и кто же этот сногсшибательный красавчик?

– Если ты его не знаешь, то и ответа не заслуживаешь. Но он такой горячий… И не просто горячий, а как какой-нибудь Крис Хемсворт. Спорим, ты не сможешь с ним пофлиртовать?

Она приподнимает бровь, прекрасно зная, что я не смогу устоять перед таким вызовом. Вообще я довольно сдержанный человек, но в такие моменты могу позволить себе выкинуть что-то эдакое – вызовы открывают «другую» часть меня.

А тут еще и алкоголь… Я опрокидываю еще один шот.

– Если решишься, я буду приносить тебе по пончику каждый день целую неделю, – добавляет Скай, наблюдая за мной.

Я тут же оживляюсь.

– Со съедобными блестками?

– Со съедобными блестками, – кивает она.

Я снова бросаю взгляд на блондина. Мы встречаемся глазами, и между нами пробегает искра. У него красивое, властное лицо, а стоит он уверенно и мужественно. Легкая улыбка касается его полных, чувственных губ…

Две брюнетки, такие одинаковые, что похожи на близняшек, подходят к нему и обвивают его талию руками. Парень опускает на них взгляд и довольно улыбается. А. Понятно.

Я поворачиваюсь к Скай с хмурым лицом:

– Бабник какой-то. Я отказываюсь от спора.

Подруга аж замахала руками:

– Да ты ему понравилась, точно говорю! У него на лице написано!

– Живот у него свело, вот он и корчится. Повторяю, вызов не принят.

Нас зовут откуда-то издалека. Мы поворачиваемся на голос и лицезреем Марту, которая пробивается к нам через всю толпу. На девушке облегающее платье, а на ногах – туфли на шпильке, так что ее скорость оставляет желать лучшего. Она лавирует между людьми и иногда расчищает себе путь локтями. Ну замечательно.

– Осторожно, приближается стерва, – бурчу я.

Марта Берроуз, тоже первокурсница, живет на нашем этаже. Еще в первую неделю знакомства с нами себялюбивая девушка во всеуслышание объявила, что теперь отзывается только на «Кексик» – прозвище, которое она сама себе дала.

На красивом личике Марты так и сверкает ощущение собственного превосходства, когда она заговаривает с нами:

– Не знала, что вас тоже кто-то пригласил. Меня-то, конечно, всегда приглашают, я же знакома с правильными людьми, – она с пренебрежением разглядывает мой наряд. – Что это на тебе, задротка?

– Одежда.

Я скриплю зубами на то, как она меня называет. На мне футболка со «Звездными войнами» и красная мини-юбка в складочку, которую я сшила из мужской рубашки. Мои длинные светлые волосы, которые я сегодня завила, собраны в два высоких хвостика. С макияжем я разошлась: нанесла блестящие тени и красную помаду. В университет, конечно, я так не хожу и теперь изо всех сил игнорирую ее надменное и удивленное выражение лица.

Скай, которая старается не допускать ссор между нами двумя, прочищает горло и кивает на парня, что рассматривал меня.

– У Дилани появился поклонник, но она его даже не знает.

Марта-Кексик следует за ее взглядом, после чего с раздраженным видом поворачивается ко мне:

– Это Маверик Монро, недалекая. Лучший футболист во всем Миссисипи, и в этом году он отбирает новичков в команду. Но, знаешь, ты точно не в его вкусе, – разговаривая, девушка накручивает на палец завиток медовых волос.

Я сжимаю челюсть.

– Марта, ты думаешь, мне есть дело до него или твоего мнения? Сдался мне этот недофутболист.

Девушка поджимает губы.

– Кексик, а не «Марта». Что за странные слова ты говоришь? Какой еще «недо»?

Глаза Скай расширяются, когда она понимает, что дело идет к серьезной разборке. Я терпеть не могу Марту, а она ненавидит меня. Ну не сходимся мы как личности!

Но, похоже, Скай реагировала не на это. Она показывает пальцем мне за плечо.

Сзади меня кто-то стоит. Я с трудом подавляю нервный чих.

– Она имела в виду, что я не так уж и популярен, а, скорее, просто расхвален. Причем попусту, – хрипловатый голос достигает моих ушей.

Ой, блин. Его голос с еле заметным южным акцентом такой чарующий, что любая девчонка в обморок грохнется. Судя по его речи, он еще и не глуп.

Я медленно поворачиваюсь. Мистер Высокий Блондин-Футболист стоит прямо передо мной с уверенной улыбкой.

Как он так быстро здесь оказался?

Бывает так, что все вокруг останавливается, а потом ты делаешь вдох – словно впервые в жизни. Так я себя и чувствую, когда Маверик Монро смотрит на меня своими пронзительными небесными глазами.

Я опускаю взгляд, отмечая его рельефность и внушительные мускулы. Поднимаю глаза: у Маверика волевая челюсть и легкая щетина, а левую бровь пересекает тонкий шрам, который ничуть его не портит.

Он великолепен. Он внезапно становится кислородом, без которого я не могу дышать.

Маверик ухмыляется, будто читая мои мысли. Надо срочно взять себя в руки. Кто-то зовет парня по имени: голос девчачий и, наверно, принадлежит одной из тех близняшек, но он не реагирует. Его взгляд скользит по моей юбке, очкам, губам…

– А что, по-твоему, нужно хорошему футболисту?

– Крепкие руки?

– Не совсем, – его губы дергаются в подобие улыбки.

– Хорошими футболистами бывают только нападающие, – я дерзко ухмыляюсь. Ой, как-то это на меня не похоже… Мой рот будто зажил отдельной жизнью и теперь говорит все, что ему вздумается.

Кексик давится коктейлем, а Скай смотрит на меня со смесью шока и одобрения: радуется, что я привлекла внимание такой важной шишки в университете Уэйлона.

Я кладу руку на бедро, меняя позу.

– А зачем, по-твоему, мне знать, что нужно хорошему футболисту?

– Не надо ничего знать. Просто имей в виду, что я – лучший.

От такой наглости у меня аж дыхание перехватывает. Мимо нас проходит парень и дружески хлопает Маверика по плечу:

– Отпадно сыграл на этой неделе, Мав! Жги!

– Спасибо, чел, – парень принимает комплимент и чуть вздергивает подбородок, так и не отводя от меня взгляда.

– Какая у тебя позиция? – интересуюсь я. – Квотербек?

Его губы растягиваются в ухмылке.

– Защита, лайнбекер.

– Звучит вычурно.

Он смеется. Скай, беззастенчиво нас подслушивающая, вздыхает с мечтательным выражением на лице:

– У него лучшая статистика во всей стране, – когда до нее доходит смысл сказанного, подруга откашливается и быстро продолжает: – То есть мой брат тебя обожает, поэтому я это знаю.

– Привет, Маверик, – Марта приближается к блондину, плечом отпихнув меня в сторону. – Узнаешь меня?

Он переводит на нее взгляд.

– Нет.

На лице Марты проскальзывает явное недовольство.

– На прошлой неделе я приходила к твоему соседу в общежитие. Ты поздоровался со мной.

Тот пожимает плечами:

– У нас много девчонок бывает, всех не запомнишь.

Ого. Он, может, и самовлюбленный, но затыкать Марту у него получается красиво.

Девушка краснеет от злости, бурчит что-то себе под нос, а потом разворачивается и уходит восвояси. Ну наконец-то.

Боковым зрением я вижу, как Скай, поднимая большие пальцы вверх, тоже куда-то сваливает.

Ну и иди. Флиртовать с этим футболистом я все равно не буду. Не буду ведь?

Есть в нем что-то… Что-то, что заставляет мою кровь кипеть. Я прицениваюсь к его росту. Он высокий, как минимум метр девяносто пять.

Маверик разглядывает меня в ответ.

– Знаешь, есть одна легенда, которую рассказывают на знаменитой уэйлонской вечеринке…

– Правда?

Он улыбается, показывая белоснежные зубы.

– Говорят, ты никогда не забудешь человека, которого поцелуешь здесь первым.

– По-моему, самая обычная выдумка.

Парень приподнимает бровь:

– Я верю легендам. В конце концов, я тоже легенда.

Я хмыкаю.

– Ее наверняка придумал какой-нибудь недалекий спортсмен, который просто хотел всех перецеловать.

Маверик немного размышляет над моим вариантом, а потом подходит ко мне. Теперь он стоит так близко, что я вижу все оттенки голубого в его радужках.

– Можно?

Сердце делает сальто.

– Что можно? – неуверенно спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Тело, желая того же, само тянется к нему.

– Это.

Он целует меня, его губы невесомо касаются моих. От удовольствия по коже бегут разряды электричества.

Издалека кто-то зовет Маверика по имени женским голосом – наверное, одна из близняшек. Судя по голосу, она серьезно разозлилась.

Я чувствую укол ревности, но не обращаю внимания на голос; когда мы отрываемся друг от друга, я смотрю на парня, и он смотрит на меня в ответ. Для меня будто вся вечеринка перестала существовать, хотя я уверена, что музыка по-прежнему играет, люди разговаривают, а алкоголь льется в стаканы и рюмки.

Но…

Теперь мы соединены.

Как две звезды на черном бархатном небе, как два корабля, рассекающие ночной океан.

«Боже, какая чушь, – говорю я себе, – Прекращай».

Мне не хватает воздуха, поэтому вопрос дается с трудом:

– Что это сейчас было?

– Твой первый поцелуй на вечеринке у костра. Теперь ты меня никогда не забудешь.

Прежде чем я успеваю ответить, он уходит. Я наблюдаю за тем, как Маверик возвращается к близняшкам.

Выдыхаю, пытаясь избавиться от чувства разочарования внутри.

В следующий раз мы поцеловались через два года.

Глава 1

Дилани

Вечер Дня святого Валентина. Моя личная жизнь совершенно безнадежна. Даже когда я ходила в частную школу в Северной Каролине, и то получала больше знаков внимания. Как-то раз ботан с занятий по математике даже подарил мне маленькую коробочку с просроченными конфетами и плюшевого мишку. В этом же году я довольствуюсь разбитым сердцем, бутылкой элитной водки и фильмом ужасов 80‐х.

Скай сейчас где-то веселится, и я искренне рада за нее. Она ушла из дома, в котором мы живем вместе, на свидание с ее парнем Тайлером, а я осталась сидеть здесь в штанах для йоги и плакать над попкорном.

Я с тоской смотрю на экран телефона, надеясь, что кто-нибудь небезразличный напишет или позвонит мне. Но тот, будто издеваясь надо мной, молчит, и я вжимаюсь в потрепанную кожаную обивку дивана. Ненавижу жалеть себя, но иногда особенно сильно задевает, что у меня не осталось никого из семьи. Бабуля, которая меня растила, скончалась прямо перед тем, как я уехала в колледж.

Боже, как же мне одиноко.

Я укутываюсь в одеяло и чувствую терпкий запах одеколона моего бывшего. Он до сих пор не выветрился. Алекс – кикер в футбольной команде университета. Еще на первом курсе мы начали встречаться вскоре после того, как познакомились на уроке литературы. Он был моим первым. Я надеялась, что проведу с Алексом долгую и счастливую жизнь, и даже смела надеяться, что он сделает мне предложение. Вместо этого он мне изменил.

Я прикладываюсь к бутылке Grey Goose и рассматриваю этикетку. Зато Алекс отлично разбирался в водке.

Я поднимаю алкоголь и выдаю тост: «Хорошего Дня святого Валентина, Алекс, где бы ты там ни шлялся. Пусть Марта-Кексик подарит тебе то, что я не смогла. Например, букет венерических».

Именно так: мой заклятый враг переспала с моим бывшим. А хуже всего то, что я сама застукала их за этим в комнате Алекса.

Хорошо знакомое чувство грусти из-за одиночества уже начинает заползать мне в душу, поэтому я скорее отвлекаюсь на фильм. Жуткая до мурашек музыка играет из динамиков, пока девушка бежит по лесу. Она оборачивается, чтобы посмотреть, не преследуют ли ее; на лице жертвы написан ужас.

Этот фильм был выбором Скай, очередным вызовом. Думаю, она просто хотела чем-нибудь меня занять, чтобы мне не было так одиноко.

Попкорн все еще теплый, я закидываю его в рот и напряженно жую. Перед героиней фильма вдруг появляется темная фигура в маске! Я ожидала этого, но все равно визжу, разбрасывая белые, воздушные зерна кукурузы. Мой кот, Хан Соло, шипит на меня, его черно-белая шерсть стоит дыбом. Я спугнула его с удобного, насиженного места на диване.

– Прости, мой хороший!

Плевать на вызов, хватит с меня этого фильма. Соглашусь на наказание, хотя, зная Скай, оно будет изобретательным. В прошлый раз она заставила меня забраться на столик в кафе и выкрикнуть: «Мой молочный коктейль соберет всех парней во дворе».

Я нахожу пульт и выключаю звук. Интересно, так считается? Я же все равно смотрю, просто без всех этих криков и жуткой музыки.

– «Шестнадцать свечей» и «Балбесы» – лучшие фильмы восьмидесятых, – сообщаю я Хану. – Согласен?

Кот слегка поворачивает голову. Вот он меня прекрасно понимает. Я вздыхаю и устраиваюсь удобнее, поджимая под себя ноги.

На телефон приходит сообщение, и я сразу тянусь за ним. Хмурюсь, видя незнакомый номер. Обычно это или мошенники, или реклама, но номер местный.

Я читаю сообщение:

Привет, красотка. Я рад, что пошел сегодня в библиотеку, ведь там была ты. Слушай, твои родители случайно не пожарные? Тогда почему ты такая горячая?

Я то ли фыркаю, то ли смеюсь, из-за чего начинаю кашлять. Я и правда ходила в библиотеку из-за задания по психологии, но не заметила, чтобы на меня кто-нибудь пялился. Наверно, подружка разыгрывает меня с чужого телефона.

Я быстро набираю ответ:

Скай? Ты не на свидании с Тайлером?

Наверное, ей просто стало жаль меня, и она на минутку взяла телефон Тайлера, чтобы написать мне. Сейчас Скай спросит, как мне фильм «Хэллоуин».

Приходит сообщение:

Свидание? Скай? Понятия не имею, о ком ты, но она такая же горячая, как и ты?

Ладно, хватит прикалываться, – пишу я. – Я тут водки уже выпила… Нормально так.

Да я парень. Клянусь младенцем Иисусом.

Я хмурюсь. Это правда не Скай? Но кто тогда?

Откуда у тебя этот номер?

Недавно ты прикрепила сообщение на доску объявлений для студентов. Я увидел тебя и записал номер. А сегодня снова увидел тебя в библиотеке – похоже, это судьба. Хочешь затусить где-нибудь, крошка?

Крошка?

Затусить?

Вот оно как. Чувство разочарования накрывает меня с головой. Да, я вывешивала объявление о поиске партнера на уроки сальсы, но тогда никто не отозвался. К счастью, моего имени на листовке не было (и на том спасибо), только номер телефона, и то я собиралась ее снять. Просто руки не дошли. Идея была спонтанной и необдуманной, и теперь я вижу, что листовка выглядит как отчаянный крик о помощи от девушки, которой изменили.

Я яростно смотрю на телефон, словно придурок по ту сторону экрана может меня видеть.

Это тебе не Тиндер, – пишу я, и мои пальцы летают по клавиатуре. – Иди приставай к кому-нибудь еще.

Следующие пятнадцать минут телефон молчит. Я слепо пялюсь в телевизор, не особо понимая, что там происходит. Кто же видел, как я вешаю листовку? Там проходят сотни студентов, это мог быть кто угодно. Вспоминаю утро в библиотеке. Смотрел ли кто-нибудь на меня? Не знаю. Я, как обычно, уткнулась в книги и не поднимала головы. Надо кинуть номер в черный список.

Телефон снова запищал.

Ты тут? Извини, пожалуйста. Я не писал все эти идиотские подкаты, мой придурок друг взял телефон без разрешения. Я его вернул, надеюсь, ты не в обиде. Извини за все это. Надеюсь, ты нашла партнера на сальсу. Бывай.

Как вежливо. Ну, кроме последней части – прощаться я пока не собираюсь. Мне интересно, кто эти ребята. Может, Алекс? Испытывает меня, проверяет, как мне живется без него. Он уже писал мне, пытался вовлечь в разговор, но я его игнорировала. Но такие методы не в его духе…

Попридержи коней, сталкер. Ты кто вообще?

Три прыгающие точки на экране подсказывают, что собеседник набирает сообщение. Наверно, какой-то задрот в общаге уснул первым, и вместо того, чтобы рисовать ему на лбу члены, парни взяли его телефон, чтобы писать разным девушкам.

Меня зовут Иниго Монтойя. Ты убила моего отца. Готовься к смерти.

Я смеюсь. Достойная отсылка на достойный фильм. Я даже немного расслабляюсь и пишу следующее сообщение:

Неплохо.

Тебе нравится «Принцесса-невеста»?

Обожаю этот фильм. У меня даже есть футболка с Лютиком и Уэстли, – печатаю я, ссылаясь на главных персонажей.

Запомню.

Ты за этим пишешь мне в День святого Валентина? Поговорить о Принцессе-невесте? Тебе совсем одиноко? Мне спокойнее от того, что я не одна такая неудачница на этом празднике любви.

Я пишу тебе, потому что мой друг повел себя как последний идиот. Он это не нарочно, просто пытается нас свести.

Без комментариев.

А где ты сейчас? В общаге? На вечеринке? В каком-нибудь стрип-клубе?

Примеряю на себя роль детектива: я решительно настроена установить его личность. Я все вспоминаю долговязого ботана из библиотеки у секции романтики. Когда я проходила мимо, он подолгу на меня смотрел.

В кровати.

Один?

Дерзкая я сегодня, однако.

Да, а ты?

Отвечаю не сразу. В конце концов, вдруг он маньяк какой-нибудь? С другой стороны, он на него не похож, да и своей интуиции я доверяю.

Только я, мой кот, фильм ужасов и бутылка водки. Такой вот веселый День святого Валентина.

Проходит где-то две минуты. Долго же он отвечает. Может, я ему наскучила? Закусываю губу. Наверно, слишком сильно разоткровенничалась. Не успеваю я себя за это начать корить, как приходит новое сообщение.

Странно, что мы общаемся, а ты даже не знаешь, кто я.

А сам-то ты меня знаешь? – спрашиваю я, поправляя очки в форме кошачьего глаза. Наверное, знает, если видел, как я вешала листовку. Уэйлонский университет не слишком большой, абитуриентов не больше шести тысяч. Наверняка мы видели друг друга или даже сидели на одном занятии.

Ты Дилани, новенькая из Северной Каролины.

Сердце начинает биться быстрее, хотя я понимаю, что эту информацию можно легко достать из соцсетей.

Он отправляет еще одно сообщение:

Кстати, ты ослепительна. А еще мы друг друга знаем… Ну типа того.

Ослепительна? Мое измученное эго ликует. Я бросаю взгляд на кота. «Тут жарко стало или это последствия выпитой водки?» Кот закатывает глаза и, задрав хвост, уходит на кухню. «Что? Я слишком много выпила?» Я зову питомца, но тот нарочно не отзывается.

Смотрю на телефон, раздумывая над ответом. Наверное, пора заканчивать, но я чувствую странную связь со своим собеседником.

Почему бы еще не поболтать? Вперед, Дилани. Я мысленно бросаю себе вызов.

Ты тут? – спрашивает он. – Перебор? У меня такое бывает. Заранее извиняюсь за то, что я могу сказать или сделать.

Ничего не перебор. Напротив, я заинтересована. Так кто ты?

Неподражаемый спортсмен.

Закатываю глаза.

Здесь, в Уэйлоне?

Да.

Вот блин. Сердце делает кульбит и ухает куда-то вниз. Он, наверное, знает Алекса. Общежитие для спортсменов располагается в западной части кампуса, и большинство игроков проживают именно там. Футбол, бейсбол и борьба занимают одну сторону Берд Холл, соккер, волейбол, теннис и остальные виды спорта – другую.

Я поджимаю губы.

Какой спорт? Футболисты для меня под запретом.

Оставим это в секрете. Если тебе так нужно имя, зови меня Хи-Мэн.

Я, получается, Ши-Ра?

Ответ приходит мгновенно:

Ну уж нет, они брат и сестра. Выбери что-нибудь другое. Что-то, что тебе подходит.

А Хи-Мэн тебе подходит? – пишу я. – Ты живешь в замке Серого Черепа? Сражаешься со Скелетором?

Именно так! Бью ему морду каждый божий день.

Я невольно улыбаюсь.

Меня пугает то, что ты говоришь это так серьезно. Надеюсь, у тебя все на месте.

Выбери имя, а?

Принцесса Лея.

Прекрасно. Теперь я представляю у тебя на голове две булочки с корицей.

Я хихикаю.

А я представляю тебя накачанным блондином с мозгом размером с орех.

Не стоит верить глупым стереотипам о качках.

Стереотипам о тихих девушках-гиках[1] – тоже. У меня куча энергии и определенные принципы.

О Боже. Я правда это написала? Отпиваю еще немного водки на всякий случай.

Я имела в виду, что со спортсменами я завязала, особенно с футболистами.

А вот это звучало по-идиотски. Надо прекращать писать.

Он не отвечает, и я пускаюсь в размышления.

Он футболист? Потому не говорит мне свое имя? У них там целый кодекс братства, боже упаси, если кто-нибудь начнет приставать к бывшей другого игрока.

Я решаю сменить тему:

Моя соседка придумала вызов на сегодня – посмотреть ужастик в одиночестве. Страшно до мурашек.

Любишь вызовы? – пишет он.

Да, они помогают раскрепоститься.

Глупо, конечно, но ему такое рассказывать легко, потому что я его не знаю. Вот почему анонимность так привлекает…

Хан мяукает на дверь, которая ведет наружу. У него есть лоток, но он предпочитает время от времени наведываться во двор и метить территорию с воинственным видом. Я хожу с ним, потому что мой другой кот сбежал таким образом год назад, отчего мне было очень плохо.

Слушай, мне надо идти, – пишу я своему загадочному собеседнику. – Мой кот нуждается во мне.

Подожди, ты же любишь вызовы, да?

Ну да.

Вот тебе вызов: пусть тебе приснится сон со мной.

Что? Но зачем?

Мое сердце начинает биться быстрее.

Так будет честно, потому что мне приснишься ты.

Я закусываю губу.

А сон будет эротическим?

А ты этого хочешь?

Да.

Во всем теле вспыхивает жар, а в животе порхают бабочки. Кажется, что я не ощущала такого уже целую вечность.

Опиши себя лучше, иначе я не смогу тебя представить.

Я спортсмен, блондин и люблю размахивать мечом.

Хихикаю.

Где мы будем находиться во сне? Мне нужно увидеть обстановку.

Он отвечает не сразу.

На студенческой вечеринке. Все остались внизу, а мы поднялись и уединились в пустой ванной.

Ты серьезно?

Не нарушай мою идиллию, принцесса Лея. Просто слушай.

Ладно. И что мы делаем?

В комнате становится жарко, пальцы, которыми я набираю текст, потеют. Я представляю себя с мужчиной, чье лицо скрыто тенью. Мы жмемся в крохотной ванной, его руки нежно обхватывают мое лицо. Его большой палец проводит по моим губам. Он целует меня в шею, отчего по коже бегут электрические разряды.

Мне становится так жарко, что я уже не могу просто лежать. Ерзаю по дивану, ожидая следующего сообщения.

А ты как думаешь?

Целуемся?

Больше.

Ой-ей.

Уже следующий уровень?

Бери выше.

Ты имеешь в виду?..

Отправляю сообщение после короткой паузы. Голова кружится. Все разворачивается слишком стремительно, и завтра я, наверное, буду жалеть, но пока что мне абсолютно плевать.

Да. Я прижимаю тебя к стенке, принцесса Лея. Имей в виду, мне нравится пожестче.

В моем воображении в ванной становится жарко от нашей близости. Я выгибаюсь ему навстречу, у него чуть приспущены джинсы – как раз достаточно, чтобы он вошел в меня. Я не сдерживаю стонов…

Твою же мать. Ситуация вышла из-под контроля. Феминистская часть меня бунтует: идея жесткого секса ей не по душе, но… Мне-то этого хочется. Сердце стучит где-то в горле.

Ты тут?

«Мне пора», – пишу я.

Как пожелаешь.

Меня всю трясет. Я выключаю телефон и кидаю его на диван. Хи-Мэн, Неподражаемый Спортсмен или как еще его там зовут, вызвал во мне бурю эмоций. Я какое-то время рассматриваю телефон, после чего подрываюсь и убегаю на кухню за стаканом ледяной воды.

Глава 2

Дилани

Я выбегаю из кофейни в студенческом центре, безбожно опаздывая на урок. На мне черная куртка и огромный рюкзак, отчего бежать становится сложнее. В одной руке я сжимаю большой стаканчик с кофе, в другой – пончик. Ни без того, ни без другого начинать утро я просто не могу, но теперь мне нужно бежать на занятие в самую дальнюю часть кампуса.

Я выхожу из стеклянных дверей, и мой взгляд цепляется за серебряный «Порше», что под визг колес паркуется на самом элитном месте, прямо у входа.

Уф. Алекс тут вообще некстати.

Я сжимаю кулаки и ступаю назад, в тень от здания. Надо незаметно проскользнуть мимо него. Он постоянно пишет мне с предложением встретиться и даже приходил ко мне домой пару раз – в таких случаях я либо не открывала дверь, либо просила Скай сказать ему, что меня нет. Видеться с ним у меня нет никакого желания.

Поразительное невезение… Не успела я даже отойти, как его карие глаза сразу находят меня. Он замирает, а его щеки покрываются румянцем. Может, это от прохлады утра понедельника, а может, ему просто стыдно. И правильно. На нашу годовщину он подарил мне помолвочное кольцо, добавив, что ему не терпится поскорее заменить его на обручальное. Как можно догадаться, никакими брачными клятвами там и не пахло.

Он в неуверенности приподнимает руку, будто собираясь помахать мне, но потом передумывает, и его рука безвольно падает вниз.

Да чтоб тебя. Я не готова к этому разговору. Его измена разбила все мои мечты и надежды.

Я огибаю его и поспешно ухожу. Он кричит мне вслед; а ведь этот голос когда-то вызывал у меня мурашки…

– Дилани, подожди!

Не подожду. Мне, конечно, хочется высказать ему все в лицо, но я не буду этого делать. Я рассматриваю собственные шнурки, пока конверсы поднимают облачка пыли. Иди, не оборачивайся, просто иди…

Бум.

Врезаюсь в кого-то с еле уловимым запахом парфюма. Пахнет чем-то загадочным и экзотичным. Все, что успеваю заметить – он высокий, под метр девяносто пять, а грудь словно отлита из железа. Мой бедный кофе пролетает вперед и падает прямо на лужайку рядом с тротуаром. С чувством ругаюсь: я даже не успела нормально попить, потому что напиток был слишком горячим.

Как только я выяснила, что хоть пончик остался живым и невредимым, спотыкаюсь и отправляю сладость прямиком в широкую грудь блондина-викинга.

– Черт, – недовольно доносится в ответ.

Парень вытягивает руки, чтобы подхватить меня. У него крепкая и уверенная хватка, но без перебора, он точно рассчитывает свою силу. В его руках я как пушинка, хотя во мне росту метр восемьдесят. Как-нибудь сама справлюсь, без сильных мужчин.

– Смотри, пожалуйста, куда идешь, – чуть раздраженно говорит он.

– Это ты в меня врезался, – огрызаюсь я. Неправда, конечно, но я зла и мне все равно.

Я поднимаю голову и встречаюсь с яркими голубыми глазами, от взгляда которых жар вспыхивает во всем теле. Вокруг зрачков глаза отдают серым, что придает им какой-то стальной отблеск. Он помогает мне встать прямо, пробегаясь взглядом по неряшливому пучку, объемной куртке и леггинсам. Ну да, я особо не наряжалась; только немного блеска на губах и туши на ресницах. Я заправляю прядь светлых волос, выбившуюся из пучка, за ухо. Мысленно издаю измученный стон: я встретила не только бывшего, но и недостижимого и загадочного Маверика Монро.

Наша первая с ним встреча состоялась на первом курсе, на вечеринке у костра. Он заявился туда с симпатичными близняшками, но поцеловал почему-то меня, перед этим рассказав легенду о том, что первого человека, которого поцелуешь на вечеринке, ты никогда не забудешь.

Точно.

Он-то, естественно, меня забыл, а я встретила Алекса. Прежде чем стать изменяющей скотиной, он был милым и заботливым…

Где-то сзади Алекс зовет меня по имени, но мое внимание приковано к рыцарю передо мной. Маверик – такой тип игроков, без которых команда не справляется. Именно благодаря ему наша защита славится на Юго-Восточной Конференции. Самый горячий спортсмен во всей стране, наверно, уверен, что он – лучшее, что случалось с человечеством (не считая лысых котов). Может, так и есть, я‐то его почти не знаю. То есть да, я видела его рельефные мускулы и плечи, от которых хочется грохнуться в обморок, но я не знаю его как личность.

И я не в его вкусе.

Зато он – в моем. От макушки до обтягивающих джинсов, конверсов и облегающей черной футболки, которая подчеркивает его тело. А пальто этот парень не хочет надеть? Сейчас февраль все-таки. Наверное, он слишком крут для него.

– Ты в порядке? – спрашивает Маверик, окидывая меня взглядом.

– Ага.

– Торопилась на занятия? – парень смотрит на свои часы. – Начало через пять минут. Похоже, мы оба опоздаем, но ты хотя бы придешь без кофейного пятна на одежде.

Он растягивает пухлые губы в улыбке, показывая белоснежные зубы. Надо перестать на него пялиться, потому что футболистам нельзя доверять, но я не могу. Есть у меня список того, что неизбежно притягивает мое внимание: мексиканская еда, «Звездные войны», мускулистые спортсмены и пончики…

– Точно, ты сидишь в центре аудитории со своими фанатками, – киваю я. – А я сижу сзади.

Я вздыхаю, когда он соскребает пончик со своей груди.

– Извини, что налетела на тебя. Очень спешила на занятие.

– Ничего страшного. Зато нам досталась возможность поболтать.

Что? Зачем ему со мной разговаривать?

– Поболтать о чем? – спрашиваю я, но он игнорирует вопрос.

Вместо этого Маверик смотрит на свою футболку, всю в розово‐сиреневой посыпке и съедобных блестках.

– Много же тут сахара. Он вреден для здоровья, кстати.

– Я… Извини. Никогда не могу удержаться от посыпки. Она добавляет как минимум калорий пятьдесят, но с ней так красиво! – указываю на раздавленный пончик. – Этот называется «Единорог», потому что его украшают всеми видами посыпки.

Я рисую в воздухе крестик.

– Покойся с миром, мой сладкий пончик.

Продолжаю трепаться о вкусах разных пончиков, руками счищая остатки сладости с груди Маверика. Стряхиваю крошки на тротуар, про себя считая, есть ли время быстренько метнуться назад и купить еще один.

Неудивительно, но грудь парня твердая, как сталь; пальцами я пробегаю по его грудным мышцам, как вдруг понимаю, что вроде как трогаю его без разрешения. Становится неловко. Мы, конечно, целовались два года назад, но такое ощущение, что прошла тысяча лет.

Я убираю руки, и наши взгляды вновь встречаются. От нервов хочется чихнуть, и я с трудом подавляю порыв, сжимая лямки рюкзака. Только не сейчас!

Маверик прочищает горло.

– Слушай, ты не хочешь…

Рядом материализуется Алекс.

– Дилани! Совсем оглохла? Я тебя зову-зову, а ты даже не поворачиваешься.

Он переводит взгляд на Маверика, видит выжившую половинку пончика в его руке и мой стаканчик кофе, благородно венчающий декоративный куст.

– Что произошло? – спрашивает он с обеспокоенным выражением на лице.

Бывший пробегает глазами по моему лицу, задерживаясь на губах. Он красив, худ и жилист, с мягким взглядом, каштановыми волосами и беспечной улыбкой, от которой я раньше таяла.

Все мое тело напрягается. Мы не разговаривали месяц, и вот что он делает: преследует по всему кампусу и смотрит на меня так плотоядно, будто я ему конфета какая-нибудь.

– Что, даже не поговоришь со мной? – Алекс поправляет рюкзак и делает еще шаг по направлению ко мне.

Маверик смотрит на меня и вскидывает бровь, мол, парень совсем отчаялся, может, ответишь хоть?

Да я лучше жабу сожру, сообщаю я своим выражением лица. Не факт, конечно, что он это понял, но я готова поспорить, что его губы дернулись в улыбке.

В любом случае вслух футболист ничего не говорит, только переводит взгляд с меня на Алекса и обратно.

Я уже вся на взводе. В основном, конечно, из-за бывшего, но теперь еще и из-за Маверика. Столкнувшись с ним, я вспомнила про Неподражаемого Спортсмена. Интересно, чем он сейчас занят? А вдруг Спортсмен – и есть Маверик? Оба блондины и спортсмены… Хотя он может оказаться игроком в теннис. Или волейбол. Или черт знает что еще, их же куча!

Алекс берет меня за руку; я не отдергиваю ее лишь потому, что настолько удивлена его наглостью.

– Слушай, крошка, нам нужно поговорить наедине, – он бросает взгляд на Маверика, который не двигается даже на миллиметр. – Давай встретимся в кафе «Плутон» после занятий? Ты же любишь это место.

Крошка? Фу.

– Ты спросил, что произошло? Вот тебе ответ: мы врезались друг в друга, – вдруг заговорил Маверик так спокойно, словно ничего не происходит. Пытается сменить тему, и на том спасибо. Увидел отчаяние на моем лице и решил помочь, видимо. – Я завис в телефоне – что-то срочное случилось у сестры, но все в порядке. Я смотрел вниз, и Дилани, похоже, тоже.

Маверик пожимает плечами.

– Печально, но она лишилась завтрака, а я потерял телефон.

– Ты его уронил? – спрашиваю я. В руках парня и правда нет сотового.

Он кивает. Воспользовавшись ситуацией, я освобождаю руку из хватки Алекса и присаживаюсь, чтобы поискать телефон. Маверик тоже садится, и мы сталкиваемся плечами, когда начинаем рыться в кустах азалии.

– Спасибо, – шепчу я, осматривая тротуар.

– За что? – шепчет тот в ответ.

– За то, что разрядил обстановку.

– А. Он же тебе до сих пор нравится.

Я хмурюсь.

– Вовсе нет.

– Тогда почему ты так разволновалась?

– Я совершенно спокойна, – бурчу я. Не собираюсь рассказывать всю нашу историю тут, сгорбившись под кустиками.

– Неправда. Или это ты из-за столкновения со мной так смущаешься? – легонько ухмыляется тот. А я чуть не забыла, что он все тот же самовлюбленный футболист.

– Да я тебя едва знаю, – свирепо сверля его взглядом, отвечаю я.

– Можем это изменить, – приподнимает тот бровь.

А. Так, значит.

– Я не одна из твоих фанаточек и не собираюсь просто так заводить интрижку.

– Ты не думала, что я просто хочу лучше тебя узнать?

«Серьезно?» – так и говорит мой взгляд.

– Зачем? Мы даже не разговариваем друг с другом.

Футболист кидает взгляд на Алекса, который тоже ищет телефон в паре метров от нас.

– Ну раз ты не встречаешься с Алексом…

Я с победным воплем поднимаю телефон с земли и вскидываю руку с ним над головой. Алекс недовольно смотрит на меня; такое выражение у него было с того момента, как я высвободила руку.

– Кофе, к счастью, на него не пролился, – сообщаю я, игнорируя взгляд бывшего.

У нас с Мавериком небольшой обмен: я отдаю ему телефон, а он мне – половину пончика. Наши пальцы слегка соприкасаются, отчего мне становится жарко. Я убираю руку в карман пальто.

Алекс дотрагивается до моего предплечья и одаряет нас раздраженным взглядом. Он держит пустой стакан из-под кофе, который достал из-за кустов, а еще мой календарик. Он выпал из рюкзака; в спешке я не до конца застегнула молнию.

– Кажется, это твое, – он демонстрирует найденную вещицу.

Я сухо киваю, забираю ее и запихиваю календарик в рюкзак, не смотря на Алекса.

– Ты в порядке? Не ушиблась? – парень осматривает меня, держа за плечи.

– Все нормально, – я выпрямляюсь и вздергиваю подбородок, смеряя его взглядом. Алекс ниже Маверика, где-то метр восемьдесят пять.

Сама того не ожидая, выразительно вздыхаю. С чувством, со всеми эмоциями, которые до этого сдерживала. Маверик все еще здесь? Чего он ждет, что хочет услышать? Весь университет знает, почему мы расстались – сплетни распространяются со скоростью света.

– Что тебе нужно, Алекс? Мне пора на урок.

Он отвечает не сразу, с досадой бросая взгляд на Маверика, который с любопытством наблюдает за развернувшейся сценой.

– Просто хотел увидеть тебя и поздороваться. Футбол закончился, и я хотел посидеть вместе, поговорить. Я же так лично и не извинился… За все.

В голове возникает воспоминание с ним и Мартой-Кексиком в его кровати.

– Ты хотел сказать, за измену.

Называй вещи своими именами.

Алекс на мгновение прикрывает глаза, после чего берет меня за локоть и аккуратно отводит в сторону. Не сдерживая вздоха, я не сопротивляюсь. Может, выговорится и отстанет.

– Не веди себя так, Дилани, – просит он уже спокойнее. – Это было всего раз. Клянусь, я тебе больше никогда не изменял.

От одного воспоминания мне становится больно. Я мотаю головой.

– Ты не тот, кем я тебя считала. Между нами все кончено.

Он закусывает губу и смотрит на меня с умоляющим видом.

– Давай все будет как прежде.

Я делаю глубокий вдох и выдох, подавляя желание убежать куда подальше.

– Мне надо идти.

Я поворачиваюсь. Маверик стоит на том же месте с обеспокоенным видом. Когда я прохожу мимо, он зовет меня по имени, но я не обращаю внимания.

Хочу уйти как можно дальше от них. Футболисты могут идти на хер.

Они наверняка провожают меня взглядами, и я бы с удовольствием показала им средний палец, вот только они даже этого не заслуживают.

Глава 3

Дилани

У интровертов есть свои причуды. Иногда меня пробивает на бесконтрольное хихиканье, но еще чаще я чихаю, когда нервничаю. Когда мой мир переворачивается, в носу начинает покалывать, чесаться и, в конце концов, я чихаю. Как-то раз в старших классах я прогуляла школу, и, когда меня вызвали на ковер к директору, я так сильно расчихалась, что по лицу бежали слезы. В итоге он меня отпустил с коробкой салфеток в обнимку. Иногда это удобно: можно извиниться и сбежать от ситуации, но порой такая особенность откровенно раздражает.

Как сейчас.

– Здесь свободно? – осведомляется низкий голос позади меня.

Тело узнает говорящего быстрее, чем это делает мозг; я тут же подавляю чих, делая вдох и задерживая дыхание на пять секунд.

Я бросаю взгляд поверх очков на Маверика. Прошло несколько дней с пончиковой трагедии, и мы лишь пару раз пересекались в коридорах университета. Один раз мне показалось, что он что-то сказал, но я не хотела останавливаться и переспрашивать «эй, ты это мне?», так что просто не обратила внимания.

Мы сидим в аудитории в ожидании занятия по психологии. Я указываю рукой на соседнюю парту.

– Садись куда хочешь. Если что, тут свет тусклый, не усни.

Каким-то магическим образом Маверик помещается на стуле и даже откидывается на нем. Он вытягивает длинные, накачанные ноги, из-за чего занимает сразу очень много места.

– Как же, тут уснешь, – он очаровательно улыбается, и я тут же мысленно выставляю защиту. Не поддавайся его сексуальности.

Я киваю и решаю поддержать разговор из вежливости:

– И правда, интересный урок.

– К тому же ты на нем.

Я не удерживаюсь и поднимаю на парня взгляд. Кто-нибудь другой на моем месте спросил бы, что он имеет в виду, но я не хочу. Я откашливаюсь и отодвигаю ногу, чтобы у него было побольше места.

Так, веди себя уверенно.

– Что рисуешь? – интересуется он, заглядывая мне через плечо.

Прекращаю набрасывать скетч в тетрадке. Жар его тела сводит меня с ума. Я сглатываю.

– Хана Соло.

Его губы дергаются в улыбке.

– Извини, что рушу твой мир, Лютик, но Хан Соло – не кот. Он – капитан «Тысячелетнего сокола».

– А еще подонок и контрабандист, – добавляю я. – И я не говорила, что ты можешь называть меня Лютиком.

Маверик игнорирует последнее предложение.

– Негодяй – да, но именно поэтому он так интересен. Он неимоверно крут и дружит с огроменным вуки с пушкой. Это мой любимый персонаж после Йоды.

Ему нравятся «Звездные войны»? Я‐то думала, он смотрит только записи футбола с кружкой пива и девчонкой под боком.

Я киваю и кончиком грифеля показываю на рисунок.

– Я назвала кота в его честь. Хан Соло Второй.

– А что с первым? Убили световым мечом?

Я смеюсь.

– Надеюсь, она сбежала с каким-нибудь котом, а теперь живет где-нибудь в домике на дереве со своими малышами.

Говорить, что я месяц плакала после ее исчезновения, я не стала. Не знаю, что произошло с моей кошечкой, но я люблю представлять, что она завела счастливую семью. От этого на душе теплее становится.

– Ну просто мечта, – отзывается Маверик, и я снова бросаю на него взгляд.

Раньше как-то не решалась задерживать взгляд, но теперь смотрю на него смелее, и наши глаза встречаются. Мои – зеленые, и его – светло-голубые. В них будто переливается радуга; похожие на два опала, они идеально контрастируют с загорелой кожей. У него выдающийся, волевой подбородок, посередине которого видна маленькая ямочка, волосы – темный блонд с золотыми прядями, выцветшими на солнце после тренировок в футбол. Отсюда шрам не видно, но я знаю, что он там: одно маленькое несовершенство на его лице.

Глаза парня теплеют, а губы затрагивает мягкая улыбка. Я с ужасом осознаю, что пялилась слишком долго. Это может значить две вещи: я либо хочу убить его, либо переспать с ним. И я уже переступила эту черту.

– Дилани? – мягко говорит он. Во рту становится сухо, а тело пронзает электричеством.

Интересная у тебя реакция, Дилани. Это гормоны, конечно, но прекращай. Прекращай.

– Ты в порядке? – спрашивает Маверик.

Он меня точно за дуру держит.

– В полном. Как дела, как футбол? А, он же закончился. Все равно играешь, да? Готовишься к следующему году и все такое? Мы уже будем старшекурсниками, даже не верится. Так странно, что ты остаешься, мог бы подписать контракт с каким-нибудь клубом, – тараторю я. Воздух в легких заканчивается, и я шумно делаю вдох, чтобы притормозить и успокоиться.

Парень чешет затылок с озадаченным видом.

– А ты забавная.

– Обычно говорю мало, но если уж начинаю, то только по делу.

Он смеется.

– Я остался, потому что выбирать клуб пока рано. И потом, мне нужно хорошенько подготовиться. Один мой знакомый рано прошел отбор, и его условия были просто отвратительными. Другой знакомый выждал какое-то время и получил контракт на два миллиона долларов.

– Все сводится к деньгам, значит.

– Все сводится к деньгам, когда их нет, – добавляет он.

Интересно. Похоже, особо богатым он никогда не был. Я вспоминаю, что знаю о нем: то, что он из Магнолии… И вроде все. Я опускаю голову и смотрю на свой рисунок. Моя семья, в отличие от того же Алекса, обеспеченной не была, но оставленных бабулей денег хватает. Дом, в котором я живу со Скай, принадлежит мне, в полноценной работе я не нуждаюсь, а в университете получаю стипендию.

Я снова смотрю на Маверика.

– Ну и что такая важная шишка забыла здесь, рядом со мной? По тебе там фанатки не плачут?

– Мне просто захотелось, – он делает паузу. – И потом, ты больше не встречаешься с Алексом.

– Что это ты имеешь в виду? – сама удивляюсь своей наглости. Есть у него какое-то влияние на меня, из-за которого я действую так безрассудно.

Лицо Маверика каменеет.

– Да так, просто заметил. Вы были вместе с первого курса, все считали вас идеальной парой.

– Тебе с твоими близняшками вряд ли было до этого.

– Ты про вечеринку у костра? Ты это еще помнишь?

– А как же.

Он ловит мой взгляд.

– Я был первым, кого ты поцеловала на вечеринке у костра. Как гласит легенда, теперь ты меня никогда не забудешь.

Я слегка наклоняю голову.

– Ага, как там тебя зовут?

Он смеется, но вскоре его точеное лицо омрачается.

– У Алекса все еще есть к тебе чувства.

– С чего ты это решил?

Его плечи еле заметно дергаются: неуловимое движение, выдающее, что он подавляет некие чувства.

– Мы в одной команде, и я вижу, как он смотрит на тебя. Например, мы с тобой случайно столкнулись в понедельник, и он уже был не в восторге. А если бы между нами и правда что-то было? – он внимательно смотрит на мое лицо. – Он бы распсиховался, выплеснул это все на меня, мы бы проиграли, и все, никакого чемпионата в следующем году. Кикеры такие эмоциональные, – добавляет Маверик.

Я морщу нос.

– Правда это или нет, мне плевать.

Он изучает меня взглядом.

– Значит, ты не занята.

– А тебе-то что?

– Мав? Ты не идешь к нам?

Рядом с нами появляется изящная девушка с темными волосами и несколькими слоями ярко-розовой помады. Она проводит пальчиком по плечу спортсмена, поглаживая его.

Девушка одаряет меня полуулыбкой, явно не видя во мне соперницу. Я никак не реагирую.

Маверик бросает на нее взгляд и ослепительно улыбается – на мой взгляд, неискренне. Они болтают о занятиях, и меня удивляет, как идет их разговор: парень бездумно кивает и безо всякого интереса слушает знакомую. Пока она без умолку болтает о какой-то грандиозной вечеринке, где будут студенты из всех общаг и с разных направлений, Маверик ловит мой взгляд и слегка улыбается.

Я вижу, что он плевать на нее хотел. Он читается легко, как открытая книга; это странно, но, может, у нас есть какая-то связь?

Девушка уходит, покачивая бедрами.

– Ты спал с ней? – будничным тоном спрашиваю я.

– Пару раз в том году, – пожимает плечами тот.

А, вот оно как.

– Самый обычный плейбой.

– Я был в серьезных отношениях.

Суживаю глаза и едко комментирую:

– Правда? И сколько длились самые долгие из них?

– В старшей школе встречался с одной милой девушкой год, – его голос обрывается. – Потом кое-что случилось, и я уехал в Уэйлон. Теперь моя муза – футбол.

– А тебе не бывает одиноко?

Он уставляется на меня.

– Становится похоже на интервью.

– Да мне вообще все равно, – вру я. На самом деле мне дико хочется узнать его получше.

Футболист невесело усмехается.

– Просто я знаю, «та самая» девушка или нет. Она той самой не была.

– «Та самая»? Ладно…

– Ну та, от которой сердце начинает бешено биться каждый раз, когда она заходит в комнату.

Он смотрит на меня так пристально, что я забываю, как дышать.

Он имеет в виду меня?

Не глупи.

В класс наконец заходит преподаватель; лекция начинается, поэтому я достаю айпад и перехожу на сайт университета.

Стараюсь не обращать внимания на то, что Маверик сидит совсем рядом и его нога иногда касается моей… Я напоминаю себе, что интерес в заносчивом футболисте – это последнее, что мне нужно.

Глава 4

Маверик

Снова тот же сон. Я пытаюсь проснуться, но безуспешно.

Может, хоть теперь концовка будет другой?

По крыше машины барабанит дождь, по радио надрываются Def Leppard. Старый фургончик, управляемый моим отцом, едет по дороге. Мать кричит на него, ее рот двигается, но не издает ни звука, будто мой мозг заглушает ее слова. Я смотрю на сестренку и сжимаю ее руку. Она напугана, я должен защитить ее.

Страх липко ползет по позвоночнику, когда грузовик проезжает мимо нас с оглушающим ревом гудка. Мы едем слишком быстро.

Уже скоро.

Мое тело напрягается в ожидании.

Еще один поворот, и…

Мне нужно это остановить.

Я кричу отцу, чтобы он сбавил скорость.

Кричу на мать, чтобы та заткнулась.

Но каждый раз я делаю это слишком поздно.

По дороге бредет лось. Он поворачивает голову и его встречает свет наших фар.

Отвратительный металлический звук, словно консервная банка сжалась вокруг куска мяса. За ним следует удушающая тишина и дым. Я ужасаюсь запаху нефти и газа: мне семнадцать, но я видел достаточно фильмов, чтобы знать, что машины взрываются. Может, было бы лучше, если бы она взорвалась, думаю я во сне. Если бы мы все умерли, все было бы нормально.

Нет, говорю я себе. Выбирайся. Живи.

Дотрагиваюсь до собственной кожи, ощущая на ней осколки стекла. Пальцы все в крови. С трудом выбираюсь из машины, которая превратилась в груду искореженного металла. Мать лежит на тротуаре, ее конечности неестественно вывернуты.

Я слышу хныканье. Нахожу и бросаюсь к Рэйвен; она лежит, как сломанная кукла. Когда я переворачиваю сестренку на спину, ее глаза закрыты.

Боже, пусть это прекратится. Пожалуйста!

Я просыпаюсь, подскакивая на кровати. Все тело мокрое от пота. Пропускаю руки через волосы и бросаю взгляд на часы: пять часов утра. Тяжело вздыхаю. После такого кошмара я ни за что не усну.

Дверь в спальню открывается, и ко мне заходит Райкер, мой сосед и лучший друг. Мы живем в комплексе Берд Холл, это общежитие спортсменов. Он смотрит на меня красными, заспанными глазами.

– Чел? Все нормально? Ты метался в кровати, как бешеный.

Я устало провожу рукой по лицу и вылезаю из кровати. Сердце бьется в ненормальном ритме.

– Да все то же самое.

– Авария? – Райкер облокачивается о дверной косяк и встревоженно смотрит на меня.

Он наш квотербек, большой парень с золотым сердцем. Он знает, какое отвратительное детство у меня было.

– Каждый февраль одно и то же, – киваю я. – Все кажется таким реалистичным, и я хочу предотвратить аварию, но не могу.

Друг кивает, изучая мое лицо.

– К тому же ты волнуешься о Рэйвен. Твоему отцу пора взять себя в руки.

Я стискиваю зубы. Одна лишь мысль об отце заставляет мою кровь кипеть от гнева. Он снова потерял работу, на этот раз механика.

– Как она? – спрашивает Райкер.

– Держится изо всех сил.

Он вздыхает. Я знаю, что он хочет сказать.

– Ты ездишь к ней каждый день, это же так выматывает. Вчера ты вернулся только к полуночи. Нужно выбирать между ней и футболом.

– У меня нет выбора, – сухо отвечаю я.

Из-за аварии у моей сестренки черепно-мозговая травма. У нее отказала правая нога, имеются речевые и когнитивные нарушения и эмоциональные всплески. Мне становится плохо, когда я думаю о всем, чего она лишилась.

И чего лишился я.

Последние пару недель Рэйвен временно оставалась с отцом, потому что мы забрали ее из государственного интерната, где она жила после аварии. С того момента прошло уже три года.

Мне никогда не нравился тот интернат: в нем крохотные комнатки и пахнет смертью. Несколько недель назад у сестренки стали появляться синяки; я не стал ничего спрашивать и просто забрал ее как можно быстрее. Отвез к отцу, но она не может вечно жить в его трейлере – девочке нужна стабильность и ежедневный медицинский уход, а по ее инвалидности ей полагается осмотр лишь три раза в неделю.

К сожалению, о насильственном отношении я узнал уже после того, как подписал документы, подтверждающие, что в этом году я не отбираюсь в драфт. Теперь нужно ждать следующего.

– Поговори с тренером Элом, вдруг он сможет помочь, – Райкер повторяет это раз за разом, но он ничего не понимает. Как и все остальные.

– Чем он мне поможет? – я начинаю раздражаться. – Поедет к моему отцу в трейлер и приготовит ужин? Поможет сестренке залезть в душ? Уложит спать? Давай без этой херни, а? Мне нужны деньги, и мне не поможет ни футбол, ни Уэйлон, потому что это было бы нарушением правил Национальной ассоциации студенческого спорта. Мне нельзя принимать материальную помощь, помнишь? Тренер не может даже шоколадный батончик мне купить. Если они что-нибудь заподозрят, я мигом вылечу из Национальной футбольной лиги. Таковы правила.

– Дурацкие правила, – бурчит Райкер. – Не будь ты таким отменным игроком…

Да знаю я.

– Все в порядке. Разберусь, – с напускным энтузиазмом отвечаю я. Показываю другу кулаки, все красные от того, что я упражнялся с грушей для битья в фитнес-зале Карсона. Это внеуниверситетское здание, куда я хожу за дополнительным кардио. – Мне есть где выпускать злость.

Тот мотает головой.

– В это время года ты всегда сам не свой. Слушай, иди переспи с кем-нибудь или позови ту девчонку на свидание.

– Какую девчонку?

Он смотрит на меня взглядом типа «ты сейчас серьезно?».

– Дурака из себя не строй.

Вместо ответа я достаю носки и надеваю их, пока друг наблюдает за мной, как курица-наседка.

– И нам нужно поговорить насчет этого твоего боя. Честно, меня это очень беспокоит, – он снижает тон, чтобы очередная девушка в его спальне нас не услышала.

Я замираю. На прошлой неделе я рассказал ему, что Лесли Брок, владелец казино, видел меня в тренажерке, где я участвую в спаррингах. Он предложил мне фиксированную ставку за бой с другим университетским футболистом в его казино. Никто ничего не узнает, а денег спокойно хватит на обеспечение Рэйвен.

– Если кто-то узнает, вот тогда твоей карьере конец. Помнишь Майкла Вика? Он отправился в тюрьму за организацию собачьих боев.

Я издаю раздраженный стон. Мы уже об этом говорили.

– Никто меня не посадит. Вик проворачивал сделку стоимостью в миллион, увлекался незаконными азартными играми и убивал собак, которые не хотели бороться. Я таким не занимаюсь. Всего-то буду драться за деньги.

На самом деле риск огромен. Я еще даже не решил, соглашусь ли на это.

Райкер поджимает губы.

– Ты, похоже, правда ничего не понимаешь. Мало ли что этот тип замышляет? Может, это вообще нелегально? Ну, думаю, тебе пойдет оранжевая тюремная форма. Ты же знаешь, что делают с заключенными?

Я фыркаю.

– Мне такого опасаться ни к чему. Скорее это я кого-то нагну.

Райкер разочарованно вздыхает.

– Он – владелец казино. Вот это точно не по правилам Национальной футбольной лиги.

Я останавливаюсь и одариваю его долгим взглядом. Мы дружим с первого года, как встретились на поле, и поэтому я знаю Райкера, как облупленного. Его просто нужно убедить, что все будет нормально. У него такое бывает: на поле я порой хлопаю его по спине и говорю, что он неподражаем и точно выведет нас на чемпионат в следующем году.

Он, конечно, квотербек, но именно я держу защиту вместе, как необходимый ремонтный клей.

Я выдавливаю ободряющую улыбку.

– Да не парься ты, я не сяду в тюрьму. В следующем году у нас чемпионат, и я ни за что не упущу этот шанс.

Но сестра мне важнее.

Он кивает, и его лицо светлеет. Сейчас проявится типичное лицо американца с их постоянной улыбкой.

– Я рад, что ты решил обойтись без глупостей. Если будет совсем худо, могу поспрашивать родственников, может, добуду немного денег… Не факт, что получится, но попробовать стоит.

Моя гордость тут же задирает нос. Я и так рос на постоянных подачках и ни за что не хочу к этому возвращаться.

– Да не, не надо. Я разберусь.

– Райкер, куда ты ушел? – доносится сонный голос из спальни Райкера. Очередная охотница на накачанных спортсменов.

Когда я узнаю этот жалобный тон даже через толстую стену, моя бровь выгибается дугой.

– Кексик? Серьезно? Ничего ей не говори. Ее рот еще больше, чем твоя задница, – я останавливаюсь на секунду. – Разве она не с Алексом?

Я с ней никогда не спал – в отличие от половины нашей команды. Та еще скандальная персона. Марта так и не смирилась с тем, что я отверг ее в первый год учебы, когда она прошмыгнула ко мне в комнату и попыталась залезть в кровать.

Райкер пожимает плечами.

– Думаю, это было на один раз. Алекс все еще любит ты-знаешь-кого, – он приподнимает бровь. Ждет, что я скажу что-нибудь о Дилани, но я молчу.

Она всегда была мне интересна, но она бывшая игрока в моей команде. Это проблемно.

– Ра-а‐айкер, мой хороший, где ты? – тянет Кексик из другой комнаты. У ее голоса появляется неприятная хрипотца.

Я подавляю смешок.

– Дружок, тебя зовут. Кексик любит тратить чужие деньги, так что переживай не обо мне, а о себе. Не забывайте предохраняться, кстати.

– Не меняй тему, – бубнит тот.

Я уже оделся и потому запрыгиваю в обувь. Натягиваю оранжево‐голубую кепку Уэйлон Уайлдкэтс и выбегаю на остальную часть жилплощади, где помимо нас живут еще двое игроков. Двери все еще закрыты, и я никого не разбудил. Отлично.

Райкер идет за мной и встревоженно наблюдает за моими действиями.

– Ты куда?

– На пробежку, – я достаю бутылку Gatorade[2] из холодильника и залпом выпиваю ее.

– В пять утра-то? Там же темно, вдруг на тебя машина наедет, – с упрямым видом заявляет тот.

– Буду бежать рядом с тротуаром и там, где светло.

– Надень хотя бы штаны, на улице холодно.

У меня вырывается смешок.

– Ты чего как девчонка?

– Да я просто волнуюсь о тебе.

– Пока, мамуль, – саркастично говорю я, направляясь к выходу.

Глава 5

Дилани

Хи-Мэн: Ты не скучаешь по бывшему?

Я: А что?

Хи-Мэн: Просто интересно. Так что?

Я: Иногда. Но с каждым днем все легче.

Хи-Мэн: Тебе нужно оставить это позади. Слушай, вот тебе вызов: сходить в библиотеку и крикнуть, что принцесса Лея – самая крутая.

Я: Что? Ни за что!

Хи-Мэн: Я думал, ты не отказываешься от вызовов.

Я: Но как ты узнаешь, выполнила я его или нет?

Хи-Мэн: Я буду наблюдать. Когда мне прийти?

Я: Черт. Завтра в восемь. Кстати, ненавижу тебя:)

Я улыбаюсь, довольная сегодняшней перепиской с Хи-Мэном. На прошлой неделе мы общались совсем немного, лишь перебросились парой сообщений. Теперь он знает, что я могу спеть «Baby Got Back» по памяти, а я знаю, что он может завязать стебелек вишни языком. Признаю, прошлой ночью я несколько часов представляла это себе.

Он ни разу не вспоминал про вызов «пусть тебе приснится сон со мной», ну и я тоже помалкивала.

Вечер воскресенья. Я паркую свой «Приус» у местного супермаркета – того, что был самым дальним, потому что не хочу встретить кого-то из знакомых в своих штанах для йоги, кофте и без всякого макияжа. Я только хотела успокоить себя, что никого не встретила, как вся моя операция летит к чертям. У входа на кассе самообслуживания стоит Марта-Кексик с одной из подружек.

Часть меня уже хочет просто развернуться и уйти: я всегда могу вернуться позже. С другой стороны, с понедельника я буду занята уроками и работой в библиотеке.

Не трать на нее свои драгоценные нервы, Дилани.

Я опускаю голову и читаю список продуктов с телефона, проходя через автоматические двери. Мысленно подбадриваю себя, чтобы не упасть духом.

Не смотри на нее, приказываю себе, но тут же сталкиваюсь с Мартой взглядом – совершенно случайно. В ответ она посылает мне коварную улыбочку, хлопая ресницами.

Наша взаимная неприязнь искрит в воздухе. Скай утверждает, что она просто боится и завидует мне, потому что в первый же год я заполучила парня-футболиста, а она – разве что букет венерических.

На Марте ее обычная, немного нелепая и совершенно не подходящая для холодной погоды одежда: высокие угги и джинсовые шорты с кружевом. И, конечно же, тонна макияжа: от подбородка до изогнутых бровей. Наверняка не обошлось без двухчасового видео туториала.

Марта-Кексик расплачивается за покупки и идет ко мне, толкая перед собой тележку. Ее маленький дерзкий носик аж подергивается от предвкушения.

– Дилани Шоу собственной персоной! – ее взгляд скользит по моей мешковатой толстовке с лого университета Уэйлона. – Пришла грабить отдел с мороженым? Смотри не сожри сразу целый килограмм.

Моя кровь сразу вскипает. Шоколадное мороженое и правда есть в моем списке, но скорее ад замерзнет, чем я ей это скажу.

– Не хочу отвлекать тебя от интеллигентных разговоров, так что я ухожу, – сообщаю я, обходя девушку стороной.

Я успеваю отойти на несколько шагов, как Марта вновь кричит мне в спину, теперь уже с издевательской интонацией:

– Ты чего грубишь? Мы же с тобой столько времени не виделись!

Меня аж всю передергивает: понимаю, что она имеет в виду ночь, когда я застукала ее с Алексом. Я не выдерживаю и поворачиваюсь, хоть и знаю, что это плохая затея.

Марта кладет руку на бедро.

– Да не расстраивайся ты так из-за него. Он же спортсмен. Они все такие – изменяют направо и налево.

От ее слов в желудке все переворачивается; я снова вспоминаю, как они выглядели вместе. Чувствую, как от лица отливает кровь.

Подружка Марты цепляет ее за руку и тянет к выходу. Я стою на месте секунд пять, размеренно дыша и пытаясь успокоиться. Потом иду к полкам с продуктами почти что вслепую: сердце наполняется болью и разбитыми надеждами о том, чего мы с Алексом лишились.

Поддаюсь порыву и достаю телефон из сумки. Набираю сообщение своему загадочному собеседнику:

Мой дорогой Хи-Мэн!

Я скучаю. Где ты сейчас? Я вот стою в местном супермаркете, смотрю на вишню и думаю о тебе. Дерьмовый выдался денек. И неделя. И месяц. Встретилась с девчонкой, с которой мне изменил мой бывший. Надо выйти подышать свежим воздухом, покурить… Хотя я не курю.

Он отвечает мгновенно, отчего я с трудом сдерживаю восторженный визг.

Неловко. Хочешь, надеру ей зад?

Хочу.

Будет исполнено. Приду через пять минут.

У меня вырывается смешок. Почему-то встреча с Мартой-Кексиком больше не кажется мне такой ужасной.

Не надо, я шучу! К тому же она уже ушла. Можно задать личный вопрос?

«Валяй» – отвечает он.

Ты спишь с девчонками, которые вешаются на всех спортсменов подряд? Ну с теми, которые реально уже со всеми перекувыркались, но они такие красотки, что их все хотят?

А в этом что-то не так?

Ну конечно. Он же называет себя «Неподражаемый Спортсмен». С чего бы ему отказываться от того, что ему подносят на блюдечке?

Ты меня разочаровал, Хи-Мэн.

На самом деле, я уже много месяцев ни с кем не спал, отказываю девчонкам направо и налево.

Ой, а самолюбования-то сколько…

Это так. Но я ведь и правда лучший.

Лучший в чем? Футболе? Волейболе? Бейсболе?

Почему ты их отвергаешь?

Тебя ждал.

ЧТО?

Он серьезно? Я медленно иду вдоль полок, ожидая увидеть три точки – знак, что он пишет что-то в ответ.

Но они так и не появляются. Мне становится стыдно за то, что я так нуждаюсь в мужском внимании. Да пошло оно к черту! Я убираю телефон в сумочку и направляюсь к отделу с журналами за новым Cosmopolitan. Оттуда иду к мясной секции, нахожу и достаю с полок огромную упаковку говяжьего фарша.

Сзади раздается глубокий мужской голос.

– Не знал, что ты так любишь мясо.

Я замираю, после чего поворачиваюсь к Маверику, стоящему позади. На нем джинсы с заниженной талией, обтягивающая футболка и обезоруживающая улыбка. Мы уже неделю сидим вместе на одном из занятий, и это просто сущая пытка; мы говорим на незначительные темы вроде погоды и футбола, но напряжение между нами так и искрит. Я стараюсь его не замечать, как, наверное, и Маверик.

Его взгляд скользит по мне так, словно он пытается меня им раздеть. В носу щекочет. Я чихаю подряд аж целых три раза, и только потом получается успокоить новый порыв. Роюсь в сумочке в поисках салфеток, на что спортсмен спрашивает:

– Ты в порядке? – в его голосе слышен южный акцент.

Я задерживаю дыхание, чтобы не чихнуть еще раз, жестами прошу Маверика немного подождать моего ответа, и тот, кажется, понимает. Лучше бы просто отошел, честное слово.

Он забирает у меня упаковку фарша и кладет ее в тележку. Мило. Наверное, понимает, что это у меня из-за него.

Маверик стоит и терпеливо ждет, пока я смогу заговорить.

– Я из-за тебя чихаю, – наконец выдаю я.

– Найди какое-нибудь противоядие, а то как мы будем вместе проводить время?

– От того, что ты вечно подкрадываешься, не лучше. Я так еще больше чихаю, – оно так не работает, но я просто выдумываю отговорки.

– Это потому, что я такой горячий?

– Конечно, все же так считают, да? Сексуальные, прекрасные, горячие спортсмены. Плавали, знаем, больше я в это болото не сунусь – мне уже разбили сердце однажды.

Парень потирает щетину на идеально высеченном подбородке.

– Мы же не все изменщики, Дилани.

– Заливай это кому-нибудь еще.

Он серьезно на меня смотрит.

– Вызов принят.

– Какой еще вызов?

– Доказать, что я не такой как все.

– И каким образом ты это сделаешь? – Я небрежно облокачиваюсь о тележку, стараясь выглядеть безразличной. Плохо получается, когда над тобой нависает накачанный спортсмен и разглядывает тебя.

– Можем начать чаще видеться.

– А мы и так видимся. На занятиях.

– А помимо них? – спрашивает он, закусывая нижнюю губу. – Где-нибудь, где людей побольше?

– Это еще зачем?

Он внимательно осматривает меня.

– Ты же знаешь, что произойдет, если мы будем одни?

О боже. Он такой самовлюбленный, что меня аж тошнит.

– Мне это неинтересно, – вру я. Вот уж что, а мое тело в этом явно заинтересовано. А вот разум протестует…

– Ага, конечно, – Маверик улыбается еще шире.

Я вспыхиваю.

– Я серьезно: не заинтересована.

– Хочешь сказать, между нами ничего не происходит? – Его глаза обжигают, и я подумываю о том, что мне нужно залезть в холодильник для мороженого, чтобы остудиться.

Я сглатываю.

– Именно так. Ничего не происходит.

Спортсмен смеется: он выглядит таким уверенным, что мне хочется его ударить… Или поцеловать. Стоп, что? Это откуда такие мысли?

Он шаркает ногой по холодному полу.

– Может, я ждал два года, чтобы ты освободилась и я мог пригласить тебя на свидание.

Чего?!

Маверик опускает взгляд на содержимое моей тележки и прочищает горло.

– Ты так и не ответила. Зачем тебе столько мяса?

Меняет тему, ну и слава богу.

– Буду готовить. В понедельник – тако, во вторник – начос, в среду – кесадильи.

– И красивая, и умеет готовить.

– Прекращай со своими заигрываниями, – обрываю я его. – Ничего я не красивая.

– Очень даже.

От таких простых слов мое тело пронзает, словно электричеством.

Он наклоняется ко мне, вторгаясь в личное пространство. От него пахнет чем-то экзотичным, загадочным настоящим мужчиной. Маверик приподнимает мой подбородок пальцем, и мы продолжаем смотреть друг на друга.

Я вспоминаю беседу с Хи-Мэном: ту, где он сказал, что мы занимаемся сексом в тесной ванной, только теперь у Хи-Мэна лицо Маверика. Он прижимает меня к стене и держит за задницу; когда он входит в меня, вместе со стоном у меня с губ слетает его имя…

Я быстро обрываю свои мысли, чувствуя, как жар приливает к лицу. Смотрю вниз и осознаю, как близко друг к другу мы стоим. Еще миллиметр, и наши тела столкнутся.

Напряжение звенит в воздухе, пока его пронзительные глаза изучают мои.

– Если ты еще не поняла, я обожаю твою внешность, – его глаза блуждают по моему лицу, опускаются ниже, задерживаются на груди… – Твои светлые волосы, зеленые глаза… У тебя прекрасный рост и изгибы тела.

Ох боже ты мой. Грудь у меня, конечно, не совсем выдающаяся, но приятная «двоечка».

В моих мыслях мы снова в ванной, целуемся, и я чувствую его руку на своей груди…

Воздуха не хватает.

Чей-то мягкий голос возвращает нас в реальность.

– Мав? Вот… ты… где.

Я заглядываю парню за плечо. К нам приближается изящная девушка с длинными рыжеватыми волосами и сердцевидным лицом. Ее нежное, фарфоровое личико напоминает мне о прекрасных куклах, которых собирала моя бабуля. Девушка наклоняет голову и смотрит на нас с любопытством.