Читать онлайн Случайная повесть

                        Предисловие автора

      Если вы любите детективы с запутанным сюжетом. Если вам нравится следить, как остроумно раскрываются преступления. Если вы поклонник фэнтэзи с «попаданцами», которые успешно покоряют новые для них миры́. Если вас раздражают околонаучные рассуждения о бытии… А может быть, вам нравится читать любовные романы?

      Тогда эта книга не для вас. Несмотря на то, что здесь есть и детектив, и расследование, и «попаданцы», и любовь. Она для тех, с кем происходят всякие странности. Поверьте, вы не одиноки!

      Глава 1 – Как я убегаю, не понятно от кого-чего

– Отец? Не думаю, что он будет обращаться в полицию. Скорей всего решит, что я сбежала с любовником…

– А мать?

– Нууу… Она то как раз сбежала от него с любовником, много лет назад. Я её даже не помню. Но понимаю.

      Божемой, что я несу?? Какой деспот-отец, какая беглянка-мать?? Никогда в жизни не врала так много и бессмысленно. Ну как-то надо же объяснить, как и почему я оказалась в этом элитном поселке и что тут делаю… Ужас в том, что я сама этого не знаю!!! То есть, как я здесь оказалась я понимаю – я бежала, панически бежала, мчалась, не чуя под собой земли! Но от кого-чего и почему???

      Парень внимательно слушает мою драматическую историю, вроде бы верит. Ой, я уже сама готова поверить – сбежала из-под изнурительной опеки отца, опасаюсь преследования, собираюсь начать самостоятельную жизнь… Только пока не знаю как.

      Парня мне представила как старшего брата моя новая знакомая, Аня. Симпатичный. Такие «правильных» оперов играют в милицейских сериалах. Спокойный, уверенный в себе. И не «качок» какой-то, не боди-билдер, но видно, что спортивный. Слушает внимательно. Может и впрямь – опер или ещё какой чин «из внутренних органов». Поэтому нужно быть осторожнее!

– Зовут то как?

      Почему-то Ане я ляпнула – Лика. Почему Лика, откуда взялось? Ведь паспорт при мне. Ничего не знаю – паспорт потеряла! Нет, лучше – в спешке не взяла! Так торопилась смыться.

– Ну и как собираешься «новую жизнь» начинать? Без паспорта и на работу не устроишься, и жильё не снимешь. Тебе не кажется, что ты чего то не договариваешь? – и смотрит так внимательно-внимательно.

      Ага, конечно не договариваю. Потому что пока еще сама не поняла, что случилась и куда я попала!

Моя версия для «опера» Виктора: собрались с друзьями смотаться «на юга», тайком от родаков. Почему тайком? У каждого свои причины, свою я озвучила, что у остальных, это не моё дело. Постепенно собрали «реквизит» – ну там палатки-спальники, запаслись пропитанием, недели на две. Всё упаковали в машинку одного из участников побега. Точнее, машинка то его папаши. Обговорили (тайное!) место встречи и дату отбытия. Если кто-то не явится в назначенное время, значит, едем без него. Но что-то пошло не так. В назначенное время никто не явился. Кроме меня.

      Нет, в марках машин не разбираюсь. Нет, ФИО остальных «заговорщиков» не сообщу, у них, у каждого, свои проблемы, зачем добавлять. Да и не знаю я их ФИО, в соцсетях познакомились, а там не ФИО, там – ники. Ну да, и Лика это не по паспорту, но мне нравится.

      Просто фонтанирую, фантазирую на ходу. А про ник это я удачненько придумала! Но паспорт всё равно не покажу! Нету и всё тут.

– Явилась я, стало быть, в назначенное время, в назначенное место, – продолжаю свой рассказ. – Стоит «наше» авто в неприметном переулочке, груженое под самую крышу, и – никого! Ну, села почему то за руль – подожду ребят. И тут мне что-то неуютненько стало, вроде как кто-то наблюдает за мной. Вместо того, чтобы выскочить и дать деру, я вдруг что-то там нужное нажала, авто взревело и поехало! Да не просто поехало, а помчалось! А в зеркало вижу – в переулочек тот люди повыскакивали, мужики – в узнаваемом обмундировании. Вроде даже палить начали, но это не точно. От ужаса я плохо соображала.

      Отхлебнула остывшего кофе, изобразила взволнованность от воспоминания. Между прочим, совершенно искреннюю взволнованность. Продолжила свою версию «для общественности»:

– У нас же был план на случай обнаружения нашего побега. Дурацкий, честно говоря, план. Удирать со всех ног, ну то есть, лошадиных сил и, по возможности, избавиться от багажа! Буквально выкинуть из машины где попало все вещи, чтобы они не превратились в вещдоки! Как то не предполагалось, что за рулем окажется кто-то один и как ему вести машину и одновременно выбрасывать шмотки непонятно. (И главное – ЗАЧЕМ???) А дальше у меня провал в памяти. Обнаружила себя уже в этом поселке, с рюкзачком за спиной. В этом поселке когда-то жила моя тетка, мамина сестра. Вот хочу её найти и… ну, типа спрятаться у неё.

      А что – хорошая же версия? По-моему, вполне стройная. Мне понравилась! Провал в памяти – это я вообще хорошо придумала. Амнезия, спровоцированная стрессом! Очень модно сейчас! Ну не рассказывать же практически незнакомому мужику как всё на самом деле было. Тем более, что я НЕ ЗНАЮ как оно было! Тут уж у меня точно провал в памяти. Тут помню, тут не помню.

      Поселок и правда странный. Единственная улица на высоком берегу. Нет, не реки, а вроде как – моря! По архитектуре и состоянию строений – не то коттеджи, не то прям виллы, утопающие в зелени. И самое непривычное – никаких тебе высоченных бетонных заборов и бегающих за ними ротвейлеров, постов охраны и суровых мужиков с «калашами» на постах. Простой штакетник, не выше меня ростом. А берег, на котором расположен посёлок, такой высоченный, что если спускаться к морю, то до широкой полосы песчаного пляжа наверное и за пол часа не добраться. Может у них тут какие то фуникулеры имеются, не видела. В общем, местность совершенно незнакомая. Не, ну я знаю, что наше водохранилище издавна называют морем, но что-то не припомню именно такого местечка, где водная гладь до горизонта и сливается с небом, а берег поднимается на все полста метров.

Пока мчалась сквозь поселок, краем глаза увидела, как группа людей копается на пляже. Люди отсюда, сверху, маленькие-маленькие, что-то вроде котлована роют! В голове моей мелькает мысль – на крайняк, можно чернорабочим на тот котлован устроиться. Или поварихой. Кормят же работников? Жуть какая то! Сама мысль – жуть. Это что – я, в панике мчащаяся чёрт знает где, уже работу себе подыскиваю???

Или вот такая мысль. Часть пути я бегу вдоль штакетников, а часть – по крышам каких-то не то сараев, не то складов, не то контейнеров. Пара таких сараев-контейнеров стоят не вплотную, между ними небольшой зазор – аккурат одному небольшому человечку спрятаться. Сверху козырьки контейнеров смыкаются, образуя «крышу». Здесь можно переночевать, благо, что лето и тепло, и от дождя защита. Внутри сухо и… уютно. Не, ну это что – нормальная мысль??? ГДЕ Я??

      А сидим мы с моим «опером» Виктором за столиком на площадке, устроенной прямо на краю этого самого высоченного берега, с чудным видом на море до горизонта. Хорошо сидим.

– И что такое соцсети? Что-то вроде знакомства «по объявлению»? Ты хорошо знаешь своих «подельников»? Не похоже ли это всё на подставу? – спрашивает Виктор.

– Подстава? А кому это надо???

– Ну, например, отцу. Может он жениться собрался, а ты ему мешаешь? Или ты его как наследница не устраиваешь. Или что-то случайно услышала не для твоих ушей. Он же у тебя бизнесмен? А бизнес в России это дело такое… неоднозначное.

      Ага, значит мы уже на «ты». Странно – не знает что такое соцсети? Совсем что ли тёмный? Или принципиально интернетом не пользуется? Есть такие чудаки. И Аня вот упомянула, что братец «в курсе всего на свете» благодаря чтению газет. Анахронизм какой-то. Странно, конечно, но сейчас это не важно.

– Слушай, ты меня так расспрашиваешь, как будто в чем то подозреваешь. У вас тут что – неспокойно? Грабят коттеджи? Я похожа на банду грабителей?

– Да если честно, ты вообще ни на что не похожа, – смеётся «опер». – И ты толком так и не объяснила, почему для «новой жизни» выбрала наш посёлок. Если у тебя тут тетка живет, то ведь в первую очередь у родственников будут искать?

– Если будут… – намекнула я, что никто меня не будет искать. Никому я не нужна!

      Божеж мой, как сложно врать – всегда надо помнить что, когда и кому соврала! Ну, пусть не врать, пусть – сочинять. Чувствую, уже никакой фантазии не хватает. Невозможно же бесконечно на амнезию ссылаться – сердобольный «опер» может поспособствовать и в больничку определиться. Ага, в психушку. Оно мне надо?

      Спасла меня моя новая знакомая, сестра «опера», Аня. Выскочила на тропинку из кустов:

– Витя, тебя к телефону! С работы! Что-то срочное!

      Парень сразу как то подобрался:

– Извините, дамы, кажется мне нужно отлучиться.

      И быстрой походкой зашагал к коттеджу. Вскоре его мопед-мотоцикл затарахтел, звук его стал удаляться и растаял.

Ого. Парень вроде не из бедненьких и нет мобилы? Свой то телефончик я дома оставила – смотрю же детективы всякие, в курсе, что по мобиле могут запеленговать. Интересно, а где и кем он работает? Так-то на небольшого начальника или молодого бизнесмена похож. Или на опера (хихикаю сама себе).

      Ага. Мобильник оставила дома. В рюкзачке – теплые вещи (ну да, ну да – мы же «на юг» собирались), паспорт, немного денег наличкой. Банковской картой тоже пользоваться опасно – вычислят. То есть, я совершенно реально собиралась скрываться. От кого? От чего? Я чего-то натворила? Ну хоть какая-то ниточка просматривается – побег запланированный. Амнезия имеет место быть.

      Блин, чего я сижу, фигней занимаюсь! Надо рвать когти! По-английски, не прощаясь. А то ведь потеряю контроль и сболтну что-нибудь лишнее дотошному «оперу».

      Но не тут то было. Девушка Аня вприпрыжку мчится ко мне, плюхается за столик, и с места в карьер:

– Вот ёлы-палы! Что-то случилось в городе, это теперь на всю ночь! Ну что, ты согласна привести в порядок мой огород? Я заплачу! Тебе же нужна работа? А у тебя есть где переночевать? Можно у нас, места много!

      Я прям растерялась от такого напора.

– Ой, спасибо тебе за кофе с бутербродами. Даже не думала, что я такая голодная – слопала почти все бутеры! О работе пока не думала, надо обустроиться сначала, оглядеться. И потом, я же не профессионал, всего лишь любитель… А переночую у тетки. Кстати, надо сходить проверить – может она уже дома! Даже если она не вернется к ночи, там на участке уютная беседочка есть. С шезлонгом. Если никто не появится – вернусь, переночую у вас. Но на всякий случай не жди, не волнуйся за меня.

      А ведь и правда – волнуется. Даже как-то странно. Знакомы то всего несколько часов.

Ага. Где переночевать у меня есть! Ну хоть тут не соврала – закуток между контейнерами! Переночую и с утреца надо смываться. Куда-нибудь. Может, за ночь отдохну, мозги успокоятся, вдруг да и вспомню еще что-то. Бог ты мой, я ещё и какую-то беседку с шезлонгом приплела. Вот точно – начинаешь врать, остановиться трудно.

      … Я в панике бежала и бежала – неизвестно от кого и от чего, как будто от этого зависела моя жизнь. Так бывает во сне. В какой то момент поняла, что сил больше нет. Ноги уже заплетаются, сердце колотится где-то в горле. Еще шаг и я просто упаду. Оперлась на ближайший штакетник. Немного отдышалась. Огляделась. Никаких признаков погони не слышу. Ну и куда я бегу, сломя голову? Изнуряюще жаркий летний день, такой, когда всё как будто замирает. В поселке тишина – ни людей, ни машин, ни даже собак. И куда это меня занесло?

      «Вилла», возле которой я остановилась, без наворотов. Двухэтажный домик, оформленный под деревенскую избу. Пристройка типа летней веранды. Крылечко с деревянными ступеньками и фигурными балясинами, подпирающими козырек над крыльцом. Такой же непритязательный, посеревший от многолетних непогод, штакетник вокруг участка. Какие-то деревца, кусты, клумбочки с цветами. Всё это цветет и благоухает. И только вблизи заборчика – неаккуратная проплешина, вот совсем не гармонирует. Присмотрелась – что-то вроде грядок с полузасохшей растительностью. Я даже на цыпочки привстала, чтобы получше рассмотреть. Ну да, так и есть. На одной грядке – несколько кустиков томатов с обвисшими засыхающими листьями, на другой какие-то активно засыхающие цветочки. Ну ясно – дача «выходного дня». Хозяева, видимо, приезжают раз в неделю, а в такую жару, как сейчас, без полива даже лопух загнётся.

      Ёёёёлы-палы… Вот именно это меня сейчас больше всего волнует! Не знаю кто я, где я, почему – а расстраиваюсь от вида засыхающих томатов. Или это такая психологическая защита? Что делать с собой я не знаю, а как реанимировать томаты и цветочки – знаю! Как говорится – можно вывезти девушку из деревни, а деревню из девушки – ни за что. Черный юмор.

Дверь «виллы» с шумом распахивается и на крылечко выскакивает стройная загорелая девушка. В просторной футболке и коротких шортиках. Ну вот и люди начали появляться. Сейчас что-нибудь разузнаю про это место.

– А Вы кто? Кого-то ищете? Я – Аня!

      Излагаю свою «легенду» – приехала погостить к тетке, а её дома нет, вот, гуляю. В попытках хоть что-то прояснить, завязываю разговор. Что там проходящие путники просят у хозяйки – молоко, водички попить? Ну, коровы у девушки явно нет, прошу водички. Жадно пью.

– Анечка, вы такая симпатичная девушка и такая жестокая!

      Девушка изумленно распахивает глаза:

– Я???

Правильно – главное заинтересовать неожиданной фразой. Как в том анекдоте – «а теперь расскажу вам что такое глобус».

– Конечно! Посмотрите, как Вы издеваетесь над этими несчастными томатами! Над этими великолепными цветами! Великолепными, если за ними правильно ухаживать! Это же фиалки? Анютины глазки?

– Ой, да я этим совсем не увлекаюсь… – смущенно говорит девушка. – У соседки осталась рассада, она меня и уговорила забрать. Сказала – воткнешь в землю, они сами вырастут! А Вы в этом разбираетесь?

      И продолжает тараторить:

– Соседка меня тоже все время ругает, говорит запустили участок, кусты не стрижены, деревья не ухожены, цветы как попало натыканы…

Прерываю её тарахтение суровым вопросом:

– Пластиковые бутылки есть? Из-под кваса, напитков? Тащи сюда!

      Ну вот, мы уже почти подружились. Показываю, как организовать полив с помощью бутылок, советую в самую жару притенять рассаду, пока не окрепнет. А вокруг почти увядших кустиков фиалок прорыхлить почву и тоже хорошенько полить… Чем притенять? Да хоть газетами! Сворачиваешь кулечек и накрываешь кустик. Впрочем, газет у вас наверное нет?

– Есть у нас газеты! Брат выписывает, ему по работе надо быть в курсе всего на свете! Сюда старые привозит с городской квартиры – на растопку!

      Убегает в дом, возвращается с толстой пачкой газет, перевязанных бечевкой. Учу её сворачивать «кулечки». Когда то давно, до появления пластиковых пакетов, в каждом магазине в такие «кулечки» фасовали любой товар: муку, сахар, крупы. Сворачивать «кулечки» – это целое искусство, которым сейчас владеют только бабушки, торгующие семечками! А газеты действительно старые – 1990 и даже 1985 года. Это сколько же они тут лежат?

И что же это за профессия такая, где для того, чтобы быть «в курсе всего на свете», требуется чтение газет? Даже не могу придумать – историк современности? Какой-нибудь архивный работник? Не «опер»?

      Кручу-верчу «кулечки», а сама напряженно думаю – как бы навести её на нужный мне разговор. Где я? Что за поселок? Как далеко от города? Ведь предполагается, если я к тетке приехала, то мне это известно. Аня сама начинает расспрашивать:

– А как зовут вашу тетю? Как фамилия? Может я её знаю! Какой номер дома? Улица то у нас тут одна. Тетя Ася, тетя Ася… – задумалась Анечка. – Нет, не знаю такую. Но знаете, сейчас приедет с работы брат, он этот поселок построил, он точно всех здесь знает!

– Так вы тут с братом, вдвоем живете? – вежливо интересуюсь я.

Аня мгновенно как-то… напряглась. Я решила не углубляться в тему. У каждого свои секреты.

Ну вот, сейчас приедет некий брат, который никакой тёти Аси не знает, и домика с беседкой на участке тоже. Не, ну хоть при какой-нибудь «вилле» наверняка есть беседка? А там скажу ошиблась, перепутала. Новый изгиб «легенды» не успеваю придумать.

К заборчику лихо подкатил громко тарахтящий мотоцикл, или мотороллер, я в них не разбираюсь. С него соскочил ездок, снял шлем и оказался парнем лет тридцати, приятной внешности. Погрустневшее лицо Ани мгновенно озарилось улыбкой и она с радостным визгом бросилась навстречу парню. Не хуже мотоцикла затарахтела :

– У нас гости! Это Лика, к тете приехала погостить, а тети нет дома!

      И в пару минут быстро рассказала и мою историю, и мой вклад в облагораживание участка, и что-то там еще про местные новости, я уже не прислушивалась. Парень, подозрительно посматривая на меня, прошел к умывальнику во дворе, помыл руки, ополоснул лицо, коротко бросил сестре:

– Не тарахти. Принеси нам кофе на берег, да бутербродов каких-нибудь сообрази – и ушел в дом.

      Надо же – умывальник как из моего детства, такой горшок с пимпочкой, прибитый на столбик. По моему, они до сих пор в ходу у дачников. Аня стремительно умчалась куда то в недра дома. Я осталась одна, в полной растерянности. Может быть мне смыться, пока не поздно? Меня вроде никто не приглашал на кофе на какой-то там «берег». А я бы от кофе не отказалась. И от чего-нибудь съедобного. Когда я последний раз ела? Утром? А уже вечереет. Неужели это ВСЁ было утром? Неизвестно и непонятно какое ВСЁ. На меня как будто оцепенение напало. Парень же тоже начнет расспрашивать – кто да что. Нет, надо тикать.

      Я решительно повернулась на выход.

– Стой! Ты куда? – раздался голос за спиной. – Пошли кофе пить.

      И мы пошли. Вышли с территории участка и направились в сторону моря. Парень переоделся – легкие летние брюки, белая футболка, красиво обтягивающая атлетическую грудь, сверху накинул рубашку в клеточку. Сначала он мне показался таким суровым. А в этой рубашечке в клеточку выглядел таким… домашним что ли. Шли молча.

      «Берегом» оказался небольшой участок на самом краю обрыва. Аккуратно скошенная трава, что-то типа газонной, в центре участка – столик и четыре плетеных кресла вокруг. С трех сторон это местечко окружено высокими кустами и деревцами, за которыми не видно поселка, а с четвертой – бесконечное море…

– Садись, сейчас Аня перекус принесет. Это наше летнее «кафе». Впрочем, тут и зимой красотища.

      Вид с этого места действительно обалденный. Далеко внизу песчаный пляж, а до горизонта – изумрудное море и пронзительно голубое небо, чуть подсвеченное розовым в предзакатном солнце. Прям в «зобу дыханье сперло».

– Нравится?

Я смогла только промычать что-то невнятное и покивать головой. Так бы и сидела тут всю оставшуюся жизнь, забыв про все свои проблемы и непонятности.

А тут и Аня прискакала – как заправский официант расставила на столике большой кофейник, чашки, миску с бутербродами. Мой желудок предательски заурчал. Чашек было всего две. Аня чмокнула брата в щеку и умчалась по почти незаметной в кустах тропинке.

– Ну, налегай. Вижу же, что голодная!

      И я беззастенчиво налегла. Божественно вкусно! Парень внимательно разглядывает меня, прихлебывая кофе. Ну что он там пытается углядеть?? Ну да, голодная, ну да, в нелепом «камуфляже» и берцах на ногах, в такую то жару. Дождавшись, когда я слопаю все бутерброды, подлил мне кофе:

– Рассказывай, что случилось.

      Я вдохновенно рассказываю свою версию: побег из дома, от отца. Почему решила спрятаться именно в этом поселке, у тетки? Чёрт, чёрт, чёрт. Я просто уже не успеваю сочинять что-то более-менее логичное. И тут спасительное «Витя, тебя к телефону!»

Виктор умчался, мы с Аней прибрали следы трапезы, отнесли посуду в домик. И я отправилась в сторону якобы «теткиного коттеджа». Ага, с беседкой и шезлонгом.

Глава 2 – Где же наша тётя Ася?

– Дети! В школу собирайтесь, петушок пропел давно, попроворней одевайтесь, смотрит солнышко в окно! – Смутно знакомый голос весело декламирует детский стишок.

Мммм… Ну кому там не спится в ночь глухую. Лично я просыпаться не собираюсь.

Мычу сквозь сон:

– Петушка… в суп… – и с головой зарываюсь в одеяло, почему то очень куцее. И кровать какая-то слишком жесткая.

– Лиии-кааа, вставай! Завтракать пора.

      Ой, ну какой-то Лике пора, её и будите, а от меня то отстаньте… – вяло шевелится в сонном мозгу. Крепкая рука трясет меня за ногу:

– Лика, просыпайся! Тебе привет от тети Аси! – и почему-то хохочет.

– А? Что? Где? Тетя Ася нашлась??? – я моментально просыпаюсь и подскакиваю со своего жестковатого ложа. Мгновенно вспоминаю и этого парня, и свою версию произошедшего со мной, и как устраивалась на ночлег в закутке между контейнерами. Судорожно пытаюсь причесать пятерней свои лохмы, суетливо обтряхиваю и расправляю амуницию. Спала, конечно, в «полевой» одежке, не снимая.

      Оппаньки. И что мне теперь с этим делать??? С этой моей якобы родственницей? В башке трезвон от сталкивающихся, как молнии, мыслей. Главное, что я ведь так и не вспомнила , что произошло. Во сне я снова бежала, бежала в панике, не пойми куда. Но какие то смутные картинки мелькали. С явным налетом чего-то нехорошего, около-криминального. И мне это не нравится! Короче, пока ничего не ясно, придерживаюсь своей, уже озвученной, «легенды».

      Видимо, мое обалдение хорошо отразилось на лице. Виктор вроде как веселится, а глаза серьезные, внимательные.

– Ну и почему ты ночевать не пришла к нам? Получше не нашла себе убежище? Аня ждала!

– Ты скажи лучше, тетя Ася нашлась? И… как ты меня нашел? Я так сильно храпела? – пытаюсь шуточками подбодрить саму себя

– Сначала, пойдем умоешься, позавтракаешь, потом поговорим. Аня такую вкуснятину приготовила на завтрак!

      Это его «потом поговорим»… Понятно. Кажется, «дело пахнет керосином». Никакой тети Аси в поселке не проживает, никаких беседок не имеется. «Штирлиц был на грани провала». Но слова о завтраке, а особенно об умыться, мой организм приветствует с энтузиазмом. Еще бы переодеться, но на такой случай ничего не припасено. Только пара свитеров и запасные носочки.

      Чтобы как-то отвлечься и выиграть время для сочинения новых версий спрашиваю:

– И все же, как ты меня нашел?

      Смеётся:

– А я попросил приятеля за тобой приглядеть на время моей отлучки!

– Ужас! Ты за мной «топтуна» пустил!!! И что он, всю ночь тут сидел, слушая мой художественный храп?!

– Да я не только «топтуна» к тебе пристроил, я ещё кое-где покопался. Но сначала – завтрак!!!

      Ну точно – либо «опер», либо связи в «органах». Интересно, что же ему удалось выяснить. Интересно, но… страшно. А вдруг я какая-нибудь государственная преступница? В моем сне я ведь не просто удирала от полиции. И машина была загружена не туристическими шмотками, а какими то не то ящиками, не то коробками. С чем-то, мне неизвестным. Которые я выкидывала в процессе гонки. Согласно плану «Б». Кстати, я ведь не умею водить машину. У меня и прав то никогда не было. Что-то не стыкуется. Ни во сне, ни в реальности.

Может, рассказать Виктору всё, как есть? А он уж пусть решает, что со мной делать. Парень вроде хороший, ко мне относится… тепло, вроде бы с сочувствием. Ну да, ну да – «добрый полицейский». Знаем, слышали-читали. Нет, я ещё повоюю! Точнее, посочиняю… свою жизнь.

Умылась под прохладной водой из рукомойника, сразу полегчало, прибавилось уверенности, что как-то выкручусь, независимо от информации, которую получил Виктор.

А он уже зовет меня:

– Ну что, бомжиха, отмылась? Топай сюда! – весело ему!

      Поднимаюсь в дом, Виктор сует мне в руки какие-то шмотки:

– Вот, надевай, из Анькиных запасов. Всё лучше, чем в камуфляже разгуливать, людей пугать. Позавтракаем и смотаемся в город, прикупишь себе одежонку.

      Безразмерная футболка в цветочек, легкие летние брючки. Ой, ну после пропотевшего и мятого «камуфляжа» совсем хорошо! Сегодня завтракаем на веранде.

– А где Аня?

– Уже усвистала с утра пораньше в город, работу забрать. Она переводчица научных текстов. Английский, немецкий, французский. Работает здесь, на свежем воздухе, а за материалами периодически мотается в город.

      Сую в рот куски чего-то, наверное, вкусного, но вкуса не замечаю – мозги крутятся из последних сил, разрабатывая варианты версий…, но стараюсь поддерживать непринужденную беседу.

– Ого! Какая умница! А ты? Ты где работаешь? – подбираюсь я к волнующему вопросу

Делает непроницаемое лицо и почти шепотом:

– А это – большой-большой секрет!

      Сердце падает прямо в желудок, на встречу с проглоченным, кажется, омлетом. Ну так я и знала! Сейчас «колоть» начнет. В непринужденной домашней обстановке. Без свидетелей.

Возвращает нормальное лицо «доброго полицейского»:

– У тебя ведь тоже есть свои секреты? Вчера ты была слишком взбудоражена, сегодня можешь спокойно рассказать свою историю?

      Внимательно вспоминаю «пазлы» своей легенды, раскладываю их по полочкам в мозгах. Вычеркиваю элементы сонных виде́ний. Главное, полочки не перепутать!

      Как можно проще излагаю вчерашнюю версию: побег из дома с друзьями, какое то недоразумение, какие-то стреляющие по машине мужики, машину где-то бросила, бежала, как оказалась в поселке не помню. Но сам поселок вспомнила! В детстве здесь с родителями была. Ну, до того, как мама сбежала из семьи.

– У меня для тебя две новости.

– Начинай с хорошей…

– А кто сказал, что есть хорошая? – Улыбается. Шутка такая, популярная в последнее время.

– Давай всё с начала. Кто такая тетка Ася, которую ты разыскиваешь?

      – Ну да, тетка Ася. Мамина сестра. Меня в детстве сюда родаки привозили. Очень давно. Тетка с отцом не поладили и больше они не общались. Я вообще недавно про неё случайно узнала, что есть такая родственница, что жива. Ну, вот и решила у неё спрятаться – она меня отцу не выдаст! И я вспомнила, что у неё возле дома была беседка! Всё.

Задумчиво смотрит на меня:

– Говоришь – запомнился коттедж с беседкой на участке, где вроде бы проживала твоя тетя? Таких коттеджей в поселке всего три. Ни в одном из них никто не знает женщину по имени Ася. В коттеджах БЕЗ беседки тоже. Женщины с таким именем в нашем поселке нет и никогда не было. Это – раз.

– Ну погоди, погоди, – я изображаю замешательство, – это мне запомнилось как «Ася». Может быть по паспорту она, например, Анастасия, а домашние звали Ася? Или даже Василиса, например! – моя фантазия фонтанирует: Василиса – Вася – Ася. Могла же уехать или даже… ну, скончаться. Мне то было лет пять.

– И никогда не было – он твердо останавливает мой лепет. – Ни в хозяйках, ни в обслуге. Я просмотрел документы от момента создания поселка.

Делаю огорченное лицо:

– Странно. Я же помню…

– Вот и мне странно. То, что с тобой случилось вчера, ты не помнишь, а то, что было в далеком детстве помнишь.

– Ну и ничего странного, – как бы недовольно бурчу я, – ещё дедушка Фрейд доходчиво объяснял, почему во взрослом состоянии мы можем не помнить вчерашний день, но отчетливо вспоминать яркие детали из детства.

– О, ну раз сам дедушка Фрейд! А он не объяснял случайно, что ещё помнит молодая женщина э… спортивного вида, в «камуфляже», якобы разыскивая несуществующую тетю? – его сарказм можно на хлеб намазывать.

Ну что, мой «звездный час». Если сработает этот вариант «легенды», я с большим спасибом откланяюсь и покину сей гостеприимный дом и его приятных, но дотошных обитателей. Я, конечно, могу продолжать фантазировать, но сейчас у меня задача – вырваться из цепких объятий новоявленных знакомых.

Задумчиво и одновременно растерянно бормочу:

– Как же так, я же помню – поселок «Верхний». Беседка… море…

      Виктор оживился (клюнул?):

– Как ты говоришь поселок назывался? «Верхний»? Но наш то – «Вершинный».

      Якобы тупо удивляюсь, со всей достижимой искренностью:

– Как это Вершинный? Должно быть – Верхний!

Делаю лицо, как будто меня только что осенило, лицо-эврика:

– Так значит, я не там ищу тетю!!! О, боже, надо же, как глупо получилось!!! А где? Где этот Верхний??? Чёрт, чёрт, чёрт! Эти коттеджи – они же по всей стране типовые, с беседками и без беседок! Легко обознаться!

      Почему Лицо Виктора вдруг недовольно скривилось? Он не хочет со мной расставаться? (Шутка). Он отлучается куда то внутрь дома, приносит оттуда допотопный «дипломат» (Нет, не ноутбук, не планшет – обыкновенный портфель, под названием «дипломат», были такие когда то в моде) и достает оттуда… Обыкновенную карту. На бумаге.

      Не, ну я обратила внимание, что в доме не заметно компа или ноута, а так же мобильников. По крайней мере я не видела. Но сейчас многие, уезжая на отдых от цивилизации, отказываются на время отдыха от всех этих интернетов, девайсов и гаджетов. Но бумажная карта местности… Такого я уже сто лет не видела.

Расстилает карту на столе:

– Вот тут мы находимся. Это – ближайший город. Твой город? (молча киваю). До нашего поселка примерно 70 км по прямой. Сейчас поищем где же тут поселок Верхний.

Ну вот и чудненько. В окрестностях любого города наверняка есть всевозможные Пихтовки-Сосновки-Болотные, ну и почему бы не Верхние? И я отбуду по новому адресу. Найду там какую-нибудь одинокую старушку, сниму жильё, типа на лето. Деньги есть. А там и какую-никакую работенку найду, да хоть садовником или дворником. Но версию надо попроще – типа решила летом отдохнуть от каменных джунглей города.

– Ты говоришь, что с друзьями должны были встретиться рано утром. Это во сколько? В 7-8 утра? (снова молча киваю). Потом ты лихо мчалась по городу на авто, бросила машину где-то, видимо, на окраине, а дальше бежала пешком? Так? Со слов Ани ты появилась в поселке после полудня, часа в четыре. Я около пяти вечера приехал. Это с какой же скоростью надо бежать, чтобы преодолеть почти 70 км – по прямой! – за 7-8 часов?

На автомате подсчитываю, шепчу:

– Около 10 км в час, 7-8 часов подряд. Нереально…

– Вот и у меня что-то не сходится. – с интересом смотрит то на меня, то на карту.

      Достает из «дипломата» еще одну карту – города:

– Покажи, где примерно тот переулочек, где ты должна была встретиться с друганами. Откуда тебе пришлось удирать и по какому маршруту? Ну хотя бы примерно?

      Я тупо гляжу на карты. Как баран на новые ворота. Кстати, а на старые ворота бараны как смотрят? Остро?

Задумчиво вожу по карте города пальчиком. Я узнаю́знакомые улицы, площади. Странно, что станции метро не отмечены. А метро ведь заработало уже лет сорок назад, на любых картах станции помечены. По крайней мере в ГИС. Наверное, эти карты у Виктора – очень древние, как и те газеты, что «на растопку». Пальчик «находит» наш знаменитый Научный Центр, мой институт… Пальчик отдергивается, как будто его током шарахнуло.

      Глава 3 – С городом что-то не так!

– Ээээ… Виктор, у меня, извиняюсь, топографический кретинизм. С детства. Совершенно не ориентируюсь по картам!

– Ну, это поправимо, прокатимся по городу, может что-то вспомнишь, узнаешь на местности. Собирайся!

      А мне что собираться? Анютины брючки – на резиночке, так что влезла в них, футболка в неясный цветочек, вполне по-летнему. Берцы не очень гармонируют с нарядом, но тут уж никуда не денешься. Так что, мне собраться, как говорится, «только подпоясаться» – закинуть рюкзачок за спину.

И вот мы уже едем в город. Слава богу, не на мопеде, или как там этот рычащий агрегат называется. Оказывается, в хозяйстве имеется и автомобиль. Виктор садится за руль, я – на заднее сиденье. Отшучиваюсь – один знакомый, водила, однажды просветил меня, почему не любит, когда на пассажирском сидении рядом – женщина. Ему кажется, что она его вождение контролирует, даже если молчит. И его это нервирует. На самом деле я изо всех сил пытаюсь скрыть свое смятение.

      Все таки мозг человека – странно работает. Иногда за мгновенье в нем проносятся такие сюжеты, что если словами пересказывать, то может и часа не хватить. Вот и у меня, в момент прикосновения пальчиком к той точке на карте, промелькнул перед глазами устрашающий «сюжет».

      Сижу за рулем в обычном «уазике». Позади института (МОЕГО!), со стороны «черного хода», там, где крылечко для подвоза продуктов в столовку. Трое парней, одетые, как и я, в «камуфляж», поднимаются к двери «черного хода», каждый тащит картонную коробку. А что? Привезли продукты. Через пару минут возвращаются – с этими же коробками, но уже явно с другим содержимым. Забирают из «уазика» новую порцию коробок, снова относят их, снова возвращаются – с коробками. Что смущает? Во-первых, я почему-то нервничаю, руки в перчатках на руле. Вспотели. Во-вторых, а скорее, во-первых, я точно знаю, что у каждого из парней есть оружие. Макаров. И у меня тоже! Третья порция коробок пошла. И тут я слышу короткие щелчки. Они стреляют!

      Я срываюсь с места. Но не по главной дороге вокруг института, а по лесной просеке позади него, она ведет на трассу к садовым участкам. По дороге выкидываю все коробки – план «Б»! На ходу тщательно протираю полой куртки свой пистолет и тоже выбрасываю. Вырываюсь на трассу…

      Вот что это было??? Виде́ние промелькнуло в долю секунды. Я – за рулем??? У меня – ПИСТОЛЕТ??? Господибожемой, это из какой моей жизни? Я напугана, страшно напугана.

Виктор мягко ведет автомобиль, меня укачивает, кажется, я задремала… Разбудили меня, вероятно, посторонние шумы. Это – шум города-миллионника. Мы уже въезжаем на главный проспект города, медленно двигаемся в потоке машин, к его центру. Вот знаменитый мост через реку, практически давший начало городу в конце 19 века. Река как бы делит современный город на две части – лево- и право-бережную. Было время, когда по реке проходила граница часовых поясов. Половина города в одном часовом поясе, а переехал реку – уже на час больше или меньше.

Вот знакомые площади, улицы. Спешат по своим делам люди. Что-то меня напрягает, не пойму что. Город как будто… чужой. Почему-то мне становится и любопытно и страшно. Ну что за глупости! Я пытаюсь стряхнуть с себя это непонятное ощущение. Похоже, на моем лице отразилась сумятица эмоций. Стоим на светофоре. Виктор внимательно смотрит на меня:

– Тебе что-то не нравится? Ты чего-то боишься? Что-нибудь вспомнилось?

– Да нет, просто… странные какие-то ощущения. Всякая ерунда в голову лезет. А мы куда едем то? Мы ищем «место преступления»? Дохлый номер, я ничего не помню. Ну уж точно это случилось не в центре города. Как мне кажется. – это я иронизировать пытаюсь. Но абсолютно бездарно.

– Сначала едем в ЦУМ, прибарахлимся. Тебе вон обувь надо срочно поменять. Потом посидим там в кафешке и назад. Будем искать твое тети Асино Верхнее.

      Хм. ЦУМ, который недалеко от вокзала-Главного? Вроде его снести собирались. Уже несколько лет как кипят страсти вокруг этого «пенсионера» городской торговли. На фоне современных Гипермаркетов и Торговых Центров старый ЦУМ – Центральный Универсальный Магазин – перестал быть универсальным. А в свое время, лет эдак 50 назад, был такой же достопримечательностью города, как и знаменитый Оперный Театр. Мимо которого мы как раз проезжаем. Главная площадь города, сворачиваем на Вокзальную магистраль. Вот и ЦУМ. А странно, что не видно ни билбордов, ни баннеров с рекламой всего на свете. Вроде всё знакомо и одновременно… незнакомо.

      Из моих размышлений меня выдергивает голос Виктора:

– Приехали. Пошли закупаться!

      И мы пошли. Выбрала себе пару футболок, джинсы, в обувном отделе – кроссовки. Виктор купил что-то для Ани. Я полезла было в рюкзачок за деньгами, но Виктор остановил:

– Спрячь свой кошелек, я сам заплачу, потом рассчитаемся.

      Удивило, что как-то даже агрессивно вырвал у меня из рук кошелек и закинул обратно в рюкзак.

      И вот мы сидим в кафе, поглощаем какой то «комплексный обед», как в советских столовках. Запиваем компотом из сухофруктов. Я вся такая свеженькая, в новой одёжке, в легких кроссовках вместо опостылевших берцев. И берцы, и Анины вещички аккуратно упокоились в рюкзачке. Поели. Попили. Виктор откашлялся. Так покашливают перед тем, как сказать что-то важное или задать непростой вопрос.

– Как ощущения? Впечатления? – внимательно смотрит на меня, как будто я сейчас некий эпохальный секрет ему открою. Есть ли жизнь на Марсе.

– Знаешь… Странные ощущения. Вроде ничего необычного и одновременно это какое-то незнакомое обычное. Улицы, люди, столовка вот эта. Такое ощущение, как будто я много лет не была в этом городе. И мне от этого как-то неуютно.

      На мгновенье в глазах Виктора промелькнуло странное выражение. Удивление? Интерес? Сочувствие? Нет. УДОВЛЕТВОРЕНИЕ. Мой ответ его – у-дов-лет-во-рил! Вот как это понимать??? Наверное, показалось.

– Ну что же, – преувеличенно бодро восклицает Виктор – тогда едем домой!

      Домой? А где он – мой дом? И ведь странно, почему он не предложил мне проехать, хотя бы посмотреть, где я живу? Разве не логично было бы через мое местожительство вычислить, поискать то место, где со мной что-то там случилось, о чем я реально не помню? Поверил в мою байку про отца-тирана? И уважает моё право на побег из «прошлой жизни»? Добрый самаритянин. Вон и за шмотки заплатил, и обедом накормил. Осталось – в баньке попарить да спать в мягкие перины уложить. А потом – в печку и съесть?

      Сама не пойму – почему я вдруг разозлилась. На Виктора. Мне не комфортно быть зависимой от него? Я не умею быть благодарной?

      И снова голос Виктора выдергивает меня из невесёлых размышлений. Мы уже едем – «домой»:

– Ау! Аллё! Лика, ты где витаешь?

– Послушай, Виктор. А почему мы не поехали искать «место преступления»? Разве не это было целью поездки? Сориентироваться на местности?

– А уже не надо! – отвечает с веселой беспечностью, – Во первых, я же вижу – ты совершенно не узнаёшь город. Как ты сказала: Как будто много лет не была в этом городе? Во вторых, никаких заявлений о пропаже молодой женщины в милицию не поступало. И об угоне автомобиля тоже. (Ну и почему «милиция»? Давно уже у нас полиция!). И о стрельбе на улицах города информации тоже нет.

      – Ну я же говорила – никто меня искать не будет… – как бы горестно вздыхаю я.

      Глава 4 – Ограбление и я.

– Если ты решила от кого-то скрыться, сбежать, то это твоё личное дело. – Я отчетливо слышу, что сейчас последует «но».

Отрывает взгляд от дороги, внимательно смотрит на меня. Слишком внимательно.

– Но есть сообщение о стрельбе в здании одного из институтов Научного Центра. Преступников было, видимо, четверо. По данным свидетеля инцидента стреляли трое мужчин, в камуфляжной форме. Из Макарова. Это стандартное милицейское оружие. Никто не пострадал. Все скрылись до приезда оперативной группы, предположительно на автомашине типа «уазик». «Уазик» обнаружен брошенным в районе дачных участков. Отпечатков внутри машины нет. Видимо, четвертый преступник был за рулем.

Ну, слава тебе, осьпади, никто не убит, ребята смылись. Вот ведь вопрос – что за ребята? Не помню ни имен, ни лиц, ни целей «мероприятия». Что же там случилось? И какое к этому отношение имею Я??? Нельзя показывать свой страх. Липкий и тошнотворный, он просто скручивает внутренности.

      Похоже, скрыть моё состояние мне не удалось.

      Слышу, как сквозь вату, встревоженный голос Виктора:

– Лика! Что с тобой? На тебе лица нет! Ты что-то вспомнила?

– Нет, нет, все нормально! Что-то подташнивает. Наверное, укачало. Меня часто укачивает в транспорте. Там, в рюкзаке… таблетки. Сейчас таблеточку выпью, потом прилягу и всё пройдет.

      Виктор притормозил, съехал на обочину, остановился. Повернулся, смотрит, как я копаюсь в рюкзаке в поисках таблеток «от укачивания». Из кармашка рюкзачка выпадает… пара латексных перчаток. Он аккуратно подцепляет двумя пальцами перчатки, внимательно их рассматривает:

– А это что?

– Аааа, это… – пытаюсь держать спокойное лицо и голосом злодея из фильма ужасов декламирую: «Он всегда носил перчатки, чтоб не делать отпечатков!».

      Типа, если шучу, значит всё нормально, «скорую» вызывать не надо. Быстро придумываю:

– У меня аллергия на некоторые растения. Вот и держу перчатки под рукой на всякий случай. Мне уже лучше. Поехали?

      Недомогание – прекрасный повод избегать вопросов, на которые еще не придуман ответ. Поэтому сворачиваюсь клубочком и делаю вид, что задремала.

На самом деле мучительно размышляю – что же всё таки произошло там, у «черного хода» в мой институт??? Какое к этому имею отношение – Я??? Как-то это мне самой подозрительно: пистолет, перчатки, камуфляж… ОПГ? Организованная преступная группа? Мамочка, роди меня обратно! Похоже, где-то кто-то использовал мня «вслепую» – я даже не в курсе, что было в тех коробках. Не знаю или… не помню.

Виктор плавно ведет машину, постоянно оглядываясь на меня:

– Эй, ты там живая? Хоть помычи что-нибудь!

– Да живая, живая. Уже совсем полегчало, сейчас буду в норме. Вот, кстати, спросить можно? А как так, что тебе так быстро поступает информация о происшествиях в городе?

– Ну потому что… Считай, что я – частный детектив. Сыщик по особым поручениям. И я в курсе всяких непонятных событий.

      У меня челюсть отвисла, глаза на лоб полезли:

– Ты? Де-тек-тив???

      Смеётся:

– Не похож?

– Ооооу… Уууу… Нет слов. Я же думала, что ты типа архитектор! Аня сказала, что ты в поселке всех знаешь, потому что этот поселок построил.

      Виктор хохочет:

– Не поселок построил, а всех в поселке «построил»! Добился, чтобы порядок был в поселке, чтоб никаких безобразий!

      Тут уж мы оба хохочем, я – до слез:

– Ар… хи… тек… тор… Посё… лок… по… стро… ил…

      Отхохотались – «велик могучим русский языка», сижу, утираю слезы, спрашиваю:

– А как так получилось, что ты – частный детектив? Одиночка со связями? Или у тебя какое-то Агентство? По моим киношно-книжным представлениям чтобы уйти в частные сыщики это же надо с десяток лет отработать в поли… в милиции, опером каким-нибудь, обрасти связями. Подняться в карьере до уровня, где все безобразия системы становятся невыносимыми. А тебе же едва за тридцатник?

– Ну, можно сказать, что всё так и есть: отработал, оброс, поднялся. Я просто молодо выгляжу! Вот тебе, например, на вид лет 35, а на самом деле?

– Фууу… Какой неудобный вопрос женщине!

– А у меня работа такая, задавать неудобные вопросы. – Улыбается почти ехидно.

      Да если я скажу, сколько мне лет – боюсь, тебя откачивать придется. На самом деле, мне, конечно, хочется задать совсем другие вопросы. Но пока опасаюсь проявлять свой повышенный интерес. Он же сыщик! Детектив! Его задача подозревать ВСЕХ. Пока не будет доказана непричастность.

– По моим, опять же книжным представлениям, детектив работает по договору с клиентами. Тебя попросили расследовать это дело со стрельбой? В принципе понятно, почему ты ко мне «топтуна» пристроил, почему не доверяешь моим рассказам – подозрительная я личность. Неизвестно кто, откуда, с какой, как говорится, целью… втерлась в доверие. А сама – в «камуфляже» и отрицает умение водить машину. Ну правда же не умею, вот тебе крест во всё пузо! А сейчас вот и перчатки всплыли! Я что, подозреваемая? На людей в камуфляже объявлена охота? – добавляю в голос иронии. – Так такую одёжку можно в любом магазине или на барахолке купить! Ты вообще серьезно? Или как там в милицейских сообщениях пишут: «вознаграждение за любую информацию…»?

      Как бы не замечает моего сарказма:

– Да, попросили расследовать. Странное дело. Люблю такие загадки.

– Действительно странное! Три или четыре мужика врываются в академический институт, немножко стреляют и смываются! Что хоть за институт? Ядерной физики? Приперлись украсть немножко платины или пробирочку «красной ртути»? Там наверное есть. Или это акция устрашения кого-нибудь? Что-нибудь уже известно?

– Не поверишь, это не ИЯФ, это …

      И он произносит название МОЕГО института. Изображаю немое, а потом озвученное удивление:

– ??? В смысле??? Если украсть, то что? Технологии клонирования фиалок? Редкую пальму олигарху на дачу? Среди бела дня? Чушь какая то. Свидетели то что говорят? Забежали, постреляли и убежали?

– Кто такой «олигарх» и почему ты решила, что среди бела дня? – смотрит на меня с веселым любопытством.

      Осторожней, Люся, осторожней!!! По лезвию ножа ходишь! Чёрт, чёрт, чёрт. Неужели я в этом всё-таки замешана???

Первый вопрос игнорирую, допустим, чувство юмора у него такое, а второй… Срочно напрягаю извилины:

      – Нууу… Мне так показалось. Это же тебя вчера вечером именно туда вызвонили? «С работы» – как Аня сказала.

– Соображаешь… – задумчиво отреагировал Виктор. – Свидетель всего один – вахтерша.       Видела, что мужики привезли продукты типа в институтскую столовку, или что у них там. А потом прошли по коридорчику в сторону, где у них Отдел кадров, бухгалтерия, касса. Вышли оттуда, вынесли коробки, с которыми приехали. Видимо, выгружали продукты, а тару уносили. Несколько раз. А когда вахтерша заинтересовалась, чего они тут «ходют и ходют», начали стрелять. В потолок. Тетя испугалась и залезла под стол в своём вахтерском закутке. Она и вызвала опергруппу. Больше их никто не видел! Лето – институт полупустой, сотрудники в экспедициях. Так она сказала.

Божеж мой, интересно, кто на вахте был – Галя? Конечно испугаешься, у неё сын инвалид, не то ДЦП, не то что-то еще, инвалидское.

      – О, господи, как банально! – восклицаю я – Деньги! Наверное, зарплату сперли! Божемой, не банк же! Зарплата научных сотрудников, это же такая мелочь!

– Ну, не всё так просто. Институт участвует в международных грантах, так что денег могло быть больше, чем кажется, это раз. Касса всегда опечатана, под кодовым замком, отпирается только в дни аванса и зарплаты. Сотрудники до осени в экспедициях, получают зарплату за всё лето уже в августе-сентябре.

Ё-моё, они до сих пор держат в кассе наличку? Какая дремучесть… Не все сотрудники перевели зарплату на банковские карты??? Не может такого быть!!!

– Другие странности. – продолжает Виктор, – Летом столовка в институте не работает, даже закрыто там всё! Но вахтерша уверенно сказала, что парни сначала смело прошли именно в столовую, с коробками. Даже улыбнулись ей: «Доставка гуманитарной помощи отечественной науке!»

– И второе. «Уазик», на котором, вероятно прибыли и отбыли преступники, брошенный возле садовых участков, принадлежит институту! Не задействован в экспедициях, в связи с необходимостью ремонта.

– Вау! – преувеличенно радостно восклицаю я. – Так вахтерша может опознать этих преступников? Ну там фоторобот и всё такое. Ну точно кто-то из институтских навел!

– Делается. Фотороботы составлены, но только по трем преступникам, они пока не опознаны. Четвертый, видимо, был за рулём. Складывается впечатление, что это не какой-то «гоп-стоп», – продолжает рассуждать Виктор, – а спланированное преступление. То есть, был наводчик, который точно знал что в кассе есть деньги, что в институте минимум людей. Скорее всего, сотрудник института или близкие к сотрудникам люди. То есть, наводчик или наводчица. Да та же вахтерша, например.

– Да ты что!!! – я еле успеваю прикусить язык и не закричать: «Галя??? Да никогда!». Но успеваю. Хотя… Больной ребенок… нищенская зарплата…

      Мои мысли в эту сторону прерывает Виктор:

– И тогда – грош цена фотороботам такого «свидетеля». А может организатор ограбления это какой-то несправедливо уволенный сотрудник, например. Кстати, деньги нашлись. В картонных коробках, разбросанных по лесу и в овраге за зданием института. – как бы равнодушно сообщает Виктор.

      Но мне в его в его показном равнодушии чувствуется что-то другое.

      Коробки, разбросанные по лесу. Так значит, там были деньги! Я же сама рассказывала Виктору, что по «плану Б» выкидывала из машины всё, что в ней было. Якобы «туристическое снаряжение». Жесть. Как мои выдумки переплелись с чем то реальным???

      «Если вы параноик, это не значит, что за вами не следят». Виктор за мной следит? А иначе какого чёрта он со мной возится? И пригрел, и одел, и накормил. Ну точняк, я – подозреваемая! Но почему???

      Пытаюсь переключить тему.

– Виктор, а почему ты мне это всё       рассказываешь? Это же, наверное, служебная информация?

– Ну надо же тебя чем то развлекать! Ато опять укачает, затошнит. А ехать ещё с полчаса.

      Я демонстрирую моральную поддержку:

– Хорошо, что в этой истории обошлось без жертв, хорошо, что уворованное нашлось! Я уверена – ты в этом деле обязательно разберешься!!!

      Дальше мы едем молча. Каждому есть о чем помолчать. Особенно мне.

Глава 5 – Абсурд в кубе. Крыша едет.

Мне надо собрать в кучку все нелепицы происходящего.

      Я неожиданно оказалась в совершенно незнакомом месте. Причем, оказалась в результате панического бегства от чего-то или кого-то.

      Совершенно незнакомые люди приютили меня и по какой-то причине заботятся обо мне.

      Мой город я совершенно не узнаю́: здесь нет метро, вдоль дорог не висят бесконечные рекламные билборды, ЦУМ не снесли.

      «Внутренние органы» представлены милицией, а не полицией.

      Виктор и, видимо, Анна, не пользуются ни смартфоном, ни интернетом. Он газеты читает!!! А она за материалами для переводов куда-то «усвистывает», а не получает их по Ватсапу или хотя бы на «мыло».

      Виктор знает, что такое «бизнесмен», но не знает кто такой «олигарх». Не знает, что такое «соцсети».

      В академическом институте зарплату получают наличкой – банковских карт нет?

      (Ой, блииин… Тут наверное и купюры другие! Именно поэтому Виктор не дал мне расплатиться в ЦУМе! Он что, ЗНАЕТ, что мои деньги здесь не годятся??? Наверное, заглядывал в мой кошелёк.)

      Вишенка на торте – я выгляжу на 30 лет!

      Внушительный списочек нелепиц и непоняток? Абсурд в кубе!

       Я уже сама себе подозрительная! А может и подозреваемая – в уголовщине!       

      И уже без разницы, что в моих виде́ниях (или что это было?) я лихо вожу «уазик», знаю, как звучит выстрел из Макарова.

      Главные слова найдены – «тут, у них». И где-то есть «там, у меня».

      Господи, услышь меня! Пусть это будет всего лишь сон! А я пообещаю, что больше не буду перед сном запоем слушать всякую около-научную фантастику!!!

      Неа, не услышал. Говорят, что молитвы или просьбы к Нему нужно повторять не менее трех-семи раз, иначе не доходят. Кажется, моя крыша едет не спеша, тихо шифером шурша.

      «Дома» нас встречает Анечка, как всегда весёлая, энергичная. Просто сгусток радости и восторга. Восхищается нашими покупками, подарком от Виктора – веселеньким летним сарафанчиком, какой-то косыночкой. Я недовольно бурчу:

– Твой братец взял меня на содержание, не позволил мне оплатить мои покупки. И накормил комплексным обедом. С которого мне, кажется, в дороге поплохело! Котлета наверняка была не свежая! Можно я пойду отлежусь?

– Ой, да не бери в голову! Сочтетесь! Ну я так и поняла, что вы в ЦУМовской столовке обедали, всякую фигню ели! И напекла пирогов к ужину!!!

      Ёлки-палки, она еще и пироги умеет печь. Не девушка, а чистое золото.

      Виктор с недоумением выслушал мою тираду

– Ты же сказала, что укачало! А теперь про котлету… Нормальные были котлеты! – прям как будто обиделся.

– Ой, ну не ссорьтесь! Лика просто устала! По такой жаре час туда да час обратно, любой умотается! А пироги у меня, отгадайте с че-е-е-м? Ну? Правильно! С капустой!!! И расстегаи с рыбой!!!

      Виктор повеселел:

– Анечка, золотко ты моё, моих любимых пирогов напекла! Лика, а ты какие любишь? – дружба восстановлена.

      Даже мои мрачные мысли отступили перед пирогами с капустой и рыбой. Наелись мы их, с душистым сладким чаем, до отвала. Осоловели.

      Я вспомнила, что перед отъездом в поселок Виктор прикупил в киоске у ЦУМа целую пачку газет.

– Виктор, а можно посмотреть газеты, которые ты купил? Свежие?

– Да, конечно. Думаю, что тебя вот эта заинтересует. – Протягивает мне одну из газет.

      Газета «Правда». Вот – «Криминальная хроника»: Вчера, в одном из институтов… преступники скрылись… жертв нет… В каком институте была стрельба не указано. Что украдены, вероятно, деньги, не написано… Подробности не разглашаются. Ну да, тайна следствия.

Что-то меня «цепляет» в этой газете. В самой газете какая то заковыка… И холод пронизывает до самых костей. Газета «Правда». Орган Центрального Комитета КПСС… «Пролетарии всех стран…». Четверг, 20 июня 2000 года …10 коп.

И тут у меня началась истерика. Такая настоящая, с воплями и слезами с горошину:

– Я хочу домоооой!!!! Я хочу обратно!!! Кто вы??!! Отпустите меня!!! Я хочу домой!!!      Меня затрясло, как будто через меня пропускают ток. Впрочем, откуда мне знать, как трясет на электрическом стуле. Только из кино.

      Ко мне подскочила Аня, обняла, как ребенка:

– Успокойся, успокойся. Что? Что случилось?

– Метро, – сквозь рыдания просипела я, вдруг пропавшим голосом, – «Правда» за 10 копеек.

– Успокойся, ну успокойся, объясни, что значит «метро» и «правда за 10 копеек»???

– У вас. Нет. Метро. У нас. Нет. Таких. Цен. За газеты. – Слова выдавливались из меня по частям.

– ГДЕ Я??? Я ХОЧУ ДОМОЙ!!! – пытаюсь вырваться из объятий Ани

      Она обняла меня покрепче, говорит что-то тихое и ласковое, гладит по голове. Заставила выпить какую-то микстуру. Знакомый запах и вкус. Всё поплыло перед глазами… Откуда-то издалека услышала «часа три проспит» и провалилась в тёплый туман. Последняя запомнившаяся мысль – «посплю… посплю… и проснусь дома… и этот кошмарный сон кончится…». Кажется, я даже смогла улыбнуться.

А вам снились такие сны?

01.07.25

––

      Глава 6 – Попытка побега

Не увидела, не услышала – почувствовала. Я в комнате не одна. Тихо переговариваются двое. Напрягаю слух:

– Феликс разрешил. Пока – в общих чертах, без подробностей.

– Уверен? А хуже не станет? Вон как истерила…

      Ага. Феликс. Не Эдмундович ли? «Железный Феликс». Кошмар продолжается? Я в застенках КГБ? Или тогда было ОГПУ? Или НКВД? Не, 2000 год – однозначно КГБ. Ну если и в застенках, то это застенки-люкс: мягкая постель, светло и тепло, пахнет чем то вкусным.

Ёлки-палки, да я проголодалась! Типа «война войной, а обед по расписанию»? Додумать не успела. Бодрый голос Виктора:

– Ну что, будем признаваться или будем запираться? – Я вздрогнула – всё-таки застенки???

      Аня, с упреком:

– Витя… Ну зачем ты так!

– Ну тогда так, – легко соглашается Виктор. – Еще ты дремлешь, друг прелестный, пора, красавица, проснись: открой сомкнуты негой взоры! – в голосе Виктора слышится даже… нежность.

      Он еще и Пушкина шпарит только так. Эрудит хренов.

– Навстречу северной Авроры, звездою севера явись. – Бурчу я и открываю глаза.       Притворяться, что сплю, бесполезно.

      Виктор продолжает веселиться:

– Аня, а тебе двойка по фармакологии! Ты уверяла, что три часа проспит наша красавица, а она уже через два как яблочко румяное! – и без перехода: Есть хочешь?

      Молча киваю. Но, не удержавшись, бурчу себе под нос: «Пустырником решили меня травануть. Нашли чем.». Оба так заразительно хохочут, что я невольно тоже улыбаюсь.

Обедали (ужинали?) с шутками-прибаутками.

– Вот гуляшик у тебя, Аня, получается лучше, чем успокоительный сбор! – подкалывает Аню Виктор. Она защищается:

– Я хороший сбор сделала! Коня с ног валит! Хочешь, тебе накапаю!

      (Ага, и это заявляет девушка, которая ну ничегошеньки не понимает в «цветочках».)

– Ну, похоже наша Лика тот ещё конь, надо было двойную дозу лить!

– «Товарищи! Он меня кобылой обозвал!» – вспомнилась мне шутка из «моего» времени.

– О! Ну если с чувством юмора порядок, жить будет!

       А потом мы пошли уже привычной тропкой в «кафе» на берегу. Наслаждаться закатом.

И долго-долго болтали. Точнее, я слушала, а Виктор рассказывал совершенно невероятные вещи.

– Знаете, Виктор. Вы очень симпатичны мне. И Вы, и Аня. Но вот сейчас, я почему то не верю Вам. Вы или что-то не договариваете, или… Или всё, что вы рассказали мне – полная билиберда. Реникса (кто не в курсе – напишите от руки «чепуха» и прочитайте как английский текст). Но я пока не придумала зачем Вы это делаете.

      Брови Виктора удивленно взлетели вверх:

– Что значит «не придумала»?? И мы что, снова на «вы»?

– Ну да, не придумала. Это же МОЙ сон. И я могу в нем придумывать развитие событий. Вы же наверняка слышали про ОСы, осознанные сновидения? Я не очень погружалась в эту тему, но некоторое понятие имею. Если проснулся от тревожного или страшного сна, нужно попытаться снова уснуть и там, во сне, «переиграть» концовку в позитивном ключе. Вот только сейчас у меня почему то никак не просыпается – я грустно вздохнула.

– Так ты думаешь, что всё это твое э… «приключение» – это всего лишь сон?

– Я всё ещё НАДЕЮСЬ, что это сон. Наслушалась-начиталась всякой фэнтэзи про «попаданцев», вот и наснилась мне моя «попаданческая» история. Мозгу же интересно – как я себя поведу, как буду чувствовать себя, оказавшись в другом мире, в другом времени, возможно, в другом теле.

– Повторяю, ты – НЕ «попаданка», ты – «перемещёнка»! Большая разница!

Ну да, ну да. Объяснял. Типа в этом, ДРУГОМ для меня мире, существует целый институт, НИИПАЯ – научно исследовательский институт паранормальных явлений. Что то вроде НИИЧАВО Стругацких. Среди прочих паранормальных явлений изучает, в том числе, «перевоплощенцев», «попаданцев», «перемещенцев». Отдел Виктора занимается как раз «перемещенцами». Какая разница?

       Понятно, кто такие «перевоплощенцы». Люди, которые после смерти якобы вновь родились, воплотились в другом обличьи. Они помнят свои прошлые жизни, друзей и родственников. Но только в детстве или под гипнозом. Развиваются, как обычные человеческие особи. Их предыдущие «носители» умирают либо естественным путем (старость, болезнь), либо насильственным. В последнем случае на теле «вновь воплощенного» могут обнаруживаться шрамы или другие следы травм, приведших к гибели предшественника. На «моей» Земле про таких много популярной литературы. Особенно много «перевоплощенцев» в Индии, где идея перерождения души буквально впитывается с молоком матери. «… Но, если туп, как дерево – родишься баобабом… Хорошую религию придумали индусы» (Владимир Высоцкий). В моем мире отношение к таким случаям двоякое: как к безобидным ро́сказням (европейский менталитет), или как к почитаемому религиозному феномену (Индия и т. п.).

      «Попаданцы» – совсем другая история. Человек погибает, как правило, насильственной и преждевременной смертью, а очухивается в другом теле, в другое время или даже эпоху, а то и в другом мире. Часто «попадает» в более молодое, но более хлипкое тело. Несмотря на «смену тела», «попаданцы» сохраняют свой менталитет, наработанные при жизни знания и навыки, а так же имеют доступ к памяти прежнего владельца тела.

      «Перемещенцы», к которым отнесли меня по этой классификации, в своем мире просто исчезают и появляются не пойми как, не пойми где. В моем мире описание случаев внезапного исчезновения людей, и даже целых групп людей, так же популярны, как и описания случаев «перевоплощений». В отличие от «попаданцев», «перемещенцы» не погибают в своей предыдущей жизни. Они внезапно и бесследно исчезают – даже при свидетелях! Согласно статистике НИИПАЯ, при перемещении в другое пространство-время человек остаётся в своем теле, но сильно омоложенном, сохраняет менталитет, память о своей предыдущей жизни, а также полный набор ЗУНов (знания-умения-навыки). Омоложение происходит лет на 10-20-30.

      Аня никакая не переводчица, она работает аналитиком в отделе Виктора. Систематизирует и анализирует информацию о «перемещенцах», попавших в поле зрения отдела. Так что вся моя якобы амнезия для них – фиговый листочек. То, что такие, как я, прекрасно помнят себя ДО перемещения, установленная истина. Они не помнят причину и факт собственно перемещения.

       В моем мире у двух последних групп перспективка – психбольница. Если начинают трепаться. Как с этим в моем новом мире мне пока не ясно. Но пытаюсь не трепаться. Мало ли… на какие опыты меня отправят…

      Самое интересное в том, что поведал мне Виктор, это, конечно, как они находят всех этих «иномирян», и как объясняют их появление. Но я почти ничего не поняла (или спецом так объяснял). Эти наработки-разработки-гипотезы, конечно же под грифом «секретно», как и сам их Институт.

– И почему же ты со мной делишься такими секретами?

– Ну ты же собираешься от нас сбежать. Или я ошибаюсь? – вопросительно смотрит на меня Виктор. – Куда? Зачем? Как ты себе представляешь свою жизнь здесь? Без друзей, без знания реалий этого мира? А я тебе предлагаю работу! В нашем Отделе!

– Но я…

– Ой, да брось ты, ну какая ты училка! Ботаника, пятый класс. Хватит врать то.

– Ну, допустим, ты тоже мне врал! – возмущаюсь я. – Де-тек-тив! Шерлок Холмс местного разлива. А Аня – доктор Ватсон? Или миссис Хадсон? Такие пироги печет – объеденье!

– Агааа! Ватсон! – ухмыляется.– И тебе я предлагаю тоже должность доктора Ватсона. Один Ватсон хорошо, а два лучше! Я – работаю по розыску, вы регистрируете, описываете и анализируете случаи, попадающие в ведомство нашего Отдела. Соглашайся! Жильё, достойная зарплата, интересное дело обеспечены.

      Сон или не сон, но меня распирает любопытство:

– И много случаев попало в ваше ведомство? Не совсем поняла – как вы обнаруживаете «иномирян»? Когда ты понял, что я из этих… перемещённых? Наше знакомство не случайно?

– Уууу… На все вопросы отвечу. После того, как ты согласишься с моим предложением. И, естественно, подпишешь необходимые бумаги.

– Согласие на добровольное сотрудничество? Расписка о не разглашении? За разглашение – расстрел без суда и следствия?

– Вот хорошо, что у тебя порядок с чувством юмора! Ценное качество для моих сотрудников! У тебя есть время подумать. Надумаешь – с утреца подпишем документы. А сейчас спать, спать, спать!

      И мы пошли «домой».

      А ночью я попыталась сбежать.

      Ещё когда с Аней осматривали участок, оценивали предполагаемый фронт работ в моих предполагаемых фито-дизайнерских потугах, я заметила небольшой «пробел» в штакетнике. Через который могла бы протиснуться такая стройная, 35-летняя дамочка, как я. Это местечко находится позади дома, за штакетником – почти дремучий лес. Окна в доме, по причине жары и духоты, ночью открыты…

      Разумеется, смыться мне не удалось. «Топтун»-секьюрити Саша был на стрёме. Аккурат под моим окном, через которое я пыталась тихонечко выбраться из дома. И принял меня прямо в свои жаркие объятья.

– Ну, и куда ты собралась бежать? В поселок Верхний, искать там тетю Асю? А что ж ночью то? Да ползком, огородами собиралась уйти? Попросила бы, я бы тебя днем на мопеде своем подбросил – Виктор практически издевается.

      Сижу, надувшись. Как мышь на крупу, так, кажется, говорят. Виктор не злится на меня, растирает сонное лицо и устало спрашивает:

– Чего испугалась то? Поняла, что попала непонятно куда? И что?

– Я не хочу быть подопытным кроликом! В каком то там вашем Отделе! – угрюмо защищаюсь.

– Кроликом, говоришь… – задумчиво повторяет Виктор.

      Сидим в «столовой», на веранде. Заходит заспанная Аня, её тоже разбудили:

– Что-то случилось?

– Да вот, тут потенциальный кролик решил ночью поискать другую морковку, наша его не устраивает – устало вздыхает.

      Я уже почти реву от обиды, досады, злости. Моя попытка побега смешит Виктора.

– Лика, вот ты сказала, что и я, и Аня тебе симпатичны. Можешь сформулировать, чем именно? Не надо про меня, сам знаю, что я – неотразимая очаровашка, ну вот опиши словами, чем тебе симпатична Аня?

      Неожиданный вопрос ставит меня в тупик. Виктор ждет. Аня тоже смотрит на меня с любопытством и смущением.

– Нуууу… Аня всегда весёлая. И такая… открытая. Светлая. Душевная. Заражает своим оптимизмом. В ней столько энергии, что обзавидуешься.

– Аня работает в нашем Отделе. Разве похожа она на подопытного кролика? Которого мучают своими опытами безжалостные учёные? А ведь она… – он делает многозначительную паузу. Эта пауза звучит, как тревожный бой барабанов в цирке перед смертельным трюком, – …такая же, как ты «перемещёнка».

      У меня отвисает челюсть, глаза чуть не выпадают из орбит от удивления, ошарашенно смотрю на Аню. Она отвечает мне виноватым взглядом, пожимает плечами, типа «прости, так получилось». Виктор встает с кресла, протягивает мне руку:

– Пойдем, я тебя ещё больше удивлю. – и Ане: Мы в кабинет.

– Мне с вами?

      Они переглядываются как люди, хорошо понимающие друг друга без слов.

– Нет, ты потом. Иди досыпай.

– Витя, но Феликс…

– Не парься, с Феликсом я разберусь.

      Какой странный диалог. Виктор что-то задумал, что не понравится загадочному Феликсу?

Глава 7 – История подполковника Михаила

Мы прошли на второй этаж, где была единственная дверь в единственную комнату. Открывает дверь ключом (О, как интересно! Уж не от меня ли запирается «кабинет?»). С любопытством рассматриваю обстановку: стеллажи вдоль стен, один с книгами, другой с толстыми папками. Уютный диванчик, рядом с ним небольшой журнальный столик и два кресла. В «красном углу» – металлический сейф. На тумбочках вдоль стен ещё какая-то техника, непонятного назначения. Возле окна массивный стол. На нем несколько папок и небольшой телевизор (Хм. Виктор не только газеты читает, но и телевизор смотрит?).

– Ух ты, да у тебя тут целый офис! Понятно, запираешься от Ани и порнуху по телеку смотришь? – ну как я могу не повыделываться?

      Виктор разворачивает меня от телевизора, усаживает в кресло:

– Хочу, чтобы ты послушала одну историю.

      Интересненько. Будет уговаривать работать непонятно кем в его непонятном Отделе?

– Жил да был на белом свете хороший парень Мишка. Работал в «ментовке». В меру сил защищал сирых да пострадавших от разного произвола. Дослужился до подполковника. Однажды возвращался домой поздно вечером от приятеля, решил срезать дорогу к дому через парк. Идет себе по аллейке – прохожих уже нет, фонари через одного горят. И слышит – в ближайших кустах какая-то возня. Подошел осторожненько к тем кустам, заглянул. Два бугая девчонку в кусты тащут. А он, как назло, и в гражданке, и без табельного!

– Но это был хороший мент. И ломанулся он сквозь кусты спасать девчонку. Ну и что, что бугаев двое. А он и самбо владеет, и вообще физически крепкий, хоть уже и в возрасте. Раскидал бугаев, подскочил к девчонке, она вроде как без сознания. Потянулся к шее – пульс пощупать.

– И тут ему в спину, в область почки, вонзился, видимо, нож. Он упал всем телом на девушку, услышал сквозь туман «Атас! Ты же его зарезал!», и – топот удаляющихся ног. А девчонка вдруг открыла глаза, они наполнились ужасом, и она завопила. Откуда ж ей было знать, что он пытался её спасти! Но Мишка (О, пардон! – подполковник Михаил Васильевич) этого уже не услышал. И случилось это в городе-герое Москве. Летом 1995 года…

      Виктор замолчал. Взгляд его блуждал где-то далеко-далеко. Видимо, вспоминая погибшего Мишку. Друга? Родственника? Просто отважного коллегу? Помолчав, Виктор продолжил:

– Очнулся я на каком-то пляже. В больничной пижаме. Кругом песок, людей нет. Раннее утро, чуть прохладно. Уютно плещется море, набегая на берег. А в объятьях у меня – та девушка! Без сознания, но живая! Девушка зашевелилась, открыла глаза и ка-а-ак заорет:

– КТО ВЫ??? ГДЕ Я??? – и с невероятной силой сбросила с себя моё возлежащее на ней тело. Моё??? Вот ни разу не моё! Это не было телом мужика за 50 с хвостиком! Я встал с песка и к изумлению девушки начал себя ощупывать и разглядывать: ноги, руки, грудь под пижамной курткой. Это было тело парня лет 25-30. Спортивное, прокачанное, но – не моё.

      Я и сам хотел бы я знать что происходит!!! Я же помню – пытался отбить девушку у каких-то подонков, меня ранили… нет, убили. С таким ножевым ранением долго не живут! И где я нахожусь??? Не я. Мы. Долго рассказывать, как я пытался успокоить девушку, пытался узнать, она-то что-нибудь помнит? А ничего не помнит! Вообще ничего. На все мои вопросы и попытки рассказать, что помню я – только рыдала. Наконец, у неё кончились силы рыдать.

      Если не понимаешь что и как нужно делать, нужно хоть что-то делать! Например, идти. Всё равно куда. Я прошелся вдоль обрыва, у подножья которого расстилался пляж, и обнаружил едва заметную тропинку наверх. Уговорил девушку идти за мной. Не без труда, но вскоре мы выползли на поверхность этого природного сооружения. И оказались на окраине какого-то поселка. Не сговариваясь, мы почти побежали к домам, растянувшимся в одну улицу. Это даже не дома были, а что-то типа коттеджей. Вокруг каждого обширный участок, где-то погуще, где-то пожиже обсаженный деревьями и кустами. У одного такого коттеджа остановились, запыхавшись. Навстречу нам шла немолодая женщина. Увидев нас, она всплеснула руками:

– Витенька! Ты вернулся! А говорили, что ты сильно болеешь, в больнице лежишь! Чуть ли не онкология! Ой, а ты что – сбежал из больницы? Прям в пижаме? А какой ты стал… Красивый! А это твоя девушка? – и вдруг погрустнела. – Вот родители твои порадовались бы на тебя!!!

      И меня как что-то торкнуло. Меня зовут Виктор. Мои родители погибли в автокатастрофе. Я закончил школу милиции и служу оперуполномоченным в одном из отделений ближайшего города. В этом поселке дом моих родителей, ну и, соответственно, мой дом! Женщину зовут тетя Нина. Откуда-то всплыла эта информация – из памяти настоящего Виктора? А где сам Виктор? В больнице? Онкология? Чудесное исцеление? И да – почему я в больничной пижаме-то?