Читать онлайн Та, что расправила крылья

Та, что расправила крылья.

Глава 1.

Полковник Ларин стоял и смотрел в небо. Тренировочные полеты прошли нормально. Он принял в дивизию пополнение тех, кто не мыслит свою жизнь без неба. Когда-то и он был безусым мальчишкой, который мечтал летать. Глеб Ларин был из семьи военных. Прадед, дед, отец, он сам и младший брат были летчиками. Глеб то же был боевым офицером. Летал на любых видах самолетов и вертолетов. Имел награды. Воевал в боевых точках. Прадед погиб в отечественную. Дед и отец дослужились до генералов. И то же имели боевые награды. Перед глазами братьев Лариных всегда были настоящие мужчины и настоящие офицерские жены. Они росли в среде, где защита Родины стояла на первом месте. Полковник военный летчик-снайпер Ларин Глеб Григорьевич стоял и смотрел в небо. Сейчас он пойдет в кабинет, начнется разбор полетов и бумажная волокита. К Ларину подошел лейтенант Крылов.

– Товарищ полковник, – козырнул лейтенант.

– Отставить по уставу, – отреагировал Ларин.

– Глеб Григорьевич, вам звонила ваша жена. Просила немедленно позвонить, как только освободитесь.

– Прям так и сказала «немедленно»? – зыркнул Ларин на лейтенанта.

– Так точно, товарищ полковник. Так и сказала: «Передайте, чтобы позвонил немедленно!» – опять козырнул лейтенант.

– Свободен.

– Слушаюсь.

Лейтенант опять козырнул. Развернулся на сто восемьдесят и удалился. Ларин еще постоял немного, глянул в голубое небо и направился в здание. Прошел в свой кабинет, взял свой телефон, набрал номер жены.

– Ларин, ты когда домой? У меня для тебя есть новость. Вернее две.

– Слушаю внимательно твои новости, любовь моя.

Грозный, жесткий, требовательный к себе и другим, полковник Ларин таял только от своей жены.

– Глебушка, я не могу по телефону. Я уже еду домой. С нетерпением буду ждать тебя. К ужину будешь?

– Буду.

– Ну и хорошо.

Много лет назад.

В семье Гайдуковых собрался семейный совет. За столом собрались практически почти все члены семьи. Самая младшая дочь генерала Гайдукова решила поступать в военно-медицинскую академию, на факультет хирургии. В школе она шла на золотую медаль. Ее дед и отец были военными. Оба генералы. Дед ушел из жизни десять лет назад, с тех пор бабушка жила с ними, перебралась к ним в загородный дом. Бабуля была светилом медицины. Гайдукова Аврелия Макеевна до сих пор трудилась в военном госпитале. Военный хирург, полковник медицинской службы. Когда умер ее горячо любимый генерал, она переехала к старшему сыну Владлену. К тому времени он получил чин генерала и переехал со своей семьей на новое место службы, в Москву. Три старших брата Тани то же стали военными. Сергей и Степан сейчас были в Москве. Готовились к параду на Красной площади во знаменование очередной годовщины в Победе над фашисткой Германией. Сергей служил в Тульской дивизии, Степан в Свиридовской. Третьего брата Семена семья не видела уже два года. Служба. Младший Гайдуков решил связать свою жизнь с авиацией. Во главе стола сидел Владлен Германович Гайдуков. Его всегда собранная жена была на грани истерики.

– Владлен, ну скажи ты ей, прикажи. У меня трое сыновей военные. Я никогда ничего не имела против их выбора. Но она-то девушка. Пусть поступает на иняз. Будет работать переводчиком. Ради нее поступишься своими принципами, поможешь устроиться в жизни, – и уже дочери, – Танюша, тебе замуж выходить, детей рожать. Неужели тебе не надоели вояки дома? Зачем тебе кровь, стоны, слезы, ночные звонки и вызовы? Мы тебе с бабушкой, как никто другой можем об этом рассказать!

– Мам, а тебе зачем?

– Ты меня с собой не сравнивай.

– От чего же?…Ты знаешь, мама, я удивлена. У вас с папой такая красивая любовь, крепкая семья, а ты оказывается всю жизнь жалеешь, что вышла за него замуж!

– Ты что такое говоришь? Как тебе не стыдно? – Наталья Николаевна опять зарыдала. – Владлен, что ты молчишь?

Для Гайдукова слезы любимой жены были острым ножом в сердце. Но он знал, что их младшая дочь только с виду миниатюрная, красивая, хрупкая, безобидная девушка. Гайдуков всегда хотел иметь дочку. Он упросил свою жену родить четвертый раз. А вдруг судьба подарит им девочку? Любимая не смогла ему отказать. У них появилась доченька. И вот эта доченька, похожая внешне на него, да в принципе и характером в него, стояла сейчас перед ними. И на самом деле это хрупкое создание была обладателем черного пояса по карате, занимается смешанными, боевыми искусствами и парашютным спортом. Троих неподготовленных мужиков раскидает запросто. А уж если, что-то решила, то разобьется и сделает. Все в семье обладали упертыми характерами. Но самый упертый был у Танюшки. Сыновья росли, как и положено мальчишкам. Дрались между собой, во дворе, в школе. Не раз приходилось посещать директорские кабинеты в школах, где учились дети. Но больше всех приходилось из-за дочки. Ее нельзя было задирать. Она росла среди братьев. В отсутствии родителей детей воспитывала сестра Григория Гайдукова. Ее муж утонул. Молодые отдыхали на берегу озера. Муж нырнул и не вынырнул. Аглая с горя потеряла ребенка, которого носила под сердцем. Она осталась верна его памяти. Сначала воспитывала Владлена и Влада, потом детей Владлена. Аглая по-прежнему жила в доме Владлена Гайдукова. Когда у мальчишек в школе начинались каникулы их отправляли в деревню к родителям Наташи, вместе с Аглаей. Потом появилась Танюшка. Гайдуков настоял, чтобы его жена не работала и была рядом с дочерью. Подрастающая Таня лазала по заборам, крышам, прыгала с вышки в воду, гонялась на велосипеде. Братья все были погодки. А Танюшка была младше последнего брата на шесть лет. Приученные отвечать за младших мальчишки сестру таскали с собой. Сережа со Степой ходили в секцию по смешанным боевым искусствам. Семен начал ходить в секцию по карате. И стал на сестре приемчики показывать. Зачастую делал подсечки. Танюшка кидалась на него с кулаками. Однажды Таня побывала с ним на тренировке и решила, что хочет заниматься карате. Придя вечером домой заявила:

– Я буду заниматься карате.

А девчушке, на минуточку, было всего четыре года. Сказала и все, хоть умрите все, но заниматься будет. На семейном совете ради детей было принято решение перевезти их к родителям Владлена, чтобы не таскать больше по гарнизонам. Сначала Наташа подумала, разлюбил. Но Владлен нашел нужные слова и она сдалась. На расстоянии любовь стала еще крепче. В короткие, горячие встречи они не могли друг от друга отойти и на шаг. Наташа летала к мужу при первой возможности. Аврелия Макеевна взяла сноху к себе на работу в госпиталь. Гайдукова Наталья была первоклассным нейрохирургом. Владлен бывал дома редко. Так продолжалось несколько лет. Боевые офицеры получают звания быстро. Владлен получил генерала и новое назначение в Центральном военном округе. Семья воссоединилась. Танюшка в первый учебный день пришла из школы в разорванной форме. Мальчишки на перемене начали задирать девчонок. Ну и получили от Гайдуковой по первое число. В кабинете у директора школы ее пристыдили:

– Девочки ходят в музыкальную школу или в танцевальный, а ты дерешься, как мальчишка. Не стыдно?

Мало того, что девчушка могла дать отпор, так она еще и за словом в карман не полезет. Ее спросили, она ответила:

– Это вам должно быть стыдно!

Директор опешила. Наталья Николаевна одернула дочь:

– Как ты разговариваешь с директором?

– Мам, я не понимаю, почему только меня и тебя вызвали?

– А кого еще нужно было вызвать? – спросила директор.

– Не я первая начала. Я просто заступилась за слабых, как учил нас папа.

– А кто начал первый? – опять спросила директор.

– А пусть они сами признаются, если хотят вырасти настоящими мужчинами.

Наталья Николаевна стояла бледнела и краснела, а директор отпустила их восвояси. На следующий день, директор на первом уроке пришла в класс. Ну и начался разбор полетов, так сказать. Она попросила Таню назвать имена зачинщиков, но девчонка категорически отказалась показать мальчишек. Их сдали другие девочки. После этого мальчишки в классе стали уважать Таню, да и девчонки побаивались ее. Шептались на переменах, чтобы Гайдукова ничего не слышала. И сторонились. А Тане было все равно. Она подружилась с девочкой, за которую заступилась. Училась на отлично. В общем, если бы жила в СССР была бы спортсменка, комсомолка и просто отличница. Дружба с Олей длилась на протяжении всех школьных лет. Оля пошла за ней в секцию по карате. Школьные годы чудесные бежали, не остановить. Но дружба не закончилась. Танины братья заканчивали школу и поступили в военные училища.

Глава 2.

В девятом классе у Танюши случилась первая любовь. В их школу пришел мальчик, который ей очень понравился. Симпатия была взаимной. Таня стала носить платья и каблучки, начала делать маникюр и подкрашивать ресницы. Прекратила подстригать свои густые, каштановые волосы. Из угловатой пацанки превратилась в яркую красавицу. Дружила Таня с Игорем несколько месяцев. Однажды зимним вечером шли с катка. К ним пристали два подвыпивших, развязных парня. Вопрос банальный:

– Закурить есть?

– Я не курю, – ответил Игорь.

– Ну раз не куришь, уступишь нам свою девчонку.

Игорь струсил и убежал. Два поверивших в себя отморозка решили, что смогут утащить девчонку в подворотню. Они схватили Таню за руки:

– Ушлепок твой убежал. Так что не шуми, а то хуже будет!

– Кому? – спокойно спросила девчонка.

Парни противно заржали. Не успели они опомниться, как хрупкая девчонка приложила их к земле и связала им руки своим шарфом, и вызвала полицию. Горе нападающих вместе с Таней привезли в отделение. Позвонили ей домой. Бабушка с мамой прилетели, как угорелые. Разборки продлились до полуночи. Один из полицейских пошутил:

– Страшно на такой жениться. Будешь все время на лопатках лежать. Красавица, а дерешься, как бандитка. Я бы на такой не женился!

– А я бы за вас и не пошла. И потом, вы мне, что предлагаете, ждать, когда меня изнасилуют?– Парировала Таня.

– Нет, конечно не надо ждать, когда изнасилуют! Могла бы позвать на помощь!

– А ко мне бы, типа на помощь прибежали! Сами-то себе верите?А по поводу замужества, скажу так, выходить замуж нужно за настоящего мужчину. А вы на такого не похожи.

Сидящий за соседним столом сотрудник, хмыкнул.

– Отставить, – рыкнул майор своему коллеге – Я вообще-то офицер и при исполнении обязанностей! – одернул девушку опер.

– Ну так и ведите себя, как офицер!

Наталья Николаевна, присутствующая при допросе, помалкивала. Потому, что дочь была права.

– Вы вообще-то, Татьяна Владленовна, руку одному парню сломали!

– И не раскаиваюсь! В следующий раз подумает тянуть свои клипы к кому-нибудь или при себе оставить. Ему не только руку сломать надо было! – огрызнулась девушка.

Когда разборки закончились, к оперу обратился сослуживец:

– Ты хоть знаешь, кто это был?

– Потерпевшая? И кто?– выдохнул опер.

– Это была дочка и внучка генералов Гайдуковых! Оба герои Советского Союза, бабушка военный хирург, мать отличный нейрохирург. Обе побывали в горячих точках. У них вся семья военные. У этой девчонки и братья офицеры.

– А ты откуда знаешь?

– Ее бабушка моего брата оперировала, у него было ранение и задет позвоночник, после освобождения заложников. А мать девчонки поставила братишку на ноги. Облажался ты, майор! Не женился бы! – передразнил сослуживец.

– А кто у них детей воспитывает, если все военные? – спросил майор.

– Поговаривают родная сестра деда Гайдуковой.

– Откуда такие познания?

– Брат поведал. Он в госпитале долго валялся. А там слухами земля полнится. И все-таки классная девчонка! Я бы не раздумывая женился!

– Вали, капитан, отсюда. Женился бы! Ты уже женат. Вали. У нас дел не раскрытых не в проворот, а он сидит тут уши вялит!

На следующий день, перед занятиями в школе, Таню встретил Игорь.

– Таня, привет. Как ты вчера, отбилась?

Таня посмотрела в глаза Игоря и холодно выдала:

– Трус! Забудь мое имя и обходи меня стороной! – И с гордо поднятой головой, спокойным шагом пошла дальше.

Вечером, тайком пробравшись к Агаше, она долго плакала на ее груди. Аглая не спрашивала ее никогда и ни о чем, просто была рядом. Она знала, что Танюшка свои слезы доверяет только ей. С той самой ночи для Тани Гайдуковой мальчики перестали существовать. Она решила для себя, что ее сердце теперь принадлежит только ей одной…И…И записалась в секцию по парашютному спорту. Для себя решила – вот, когда она повзрослеет, научится разбираться в людях, тогда может и пустит в свое сердце любовь.

Вот такая вот Танюшка и ее семья. Теперь подошла очередь выбрать профессию Танюшке. Владлен окинул тяжелым, суровым взглядом все свое семейство. Остановил взгляд на своей жене. Он смотрел на свою любовь и понимал, что и ему хотелось бы, чтобы единственная дочь выбрала профессию более спокойную, семейную. Его детям возможно не хватило материнской любви, по одной простой причине, жена Владлена очень быстро выходила на работу после рождения детей, она везде следовала за своим мужем. Не важно, где было место службы. Преданная, любящая, нежная и взрывная, упрямая и тающая в его руках, дежурившая у его койки после ранений ночью и строгая, не терпящая возражений доктор. Настоящая боевая подруга. Плачущей свою Натульку боевой генерал видел в жизни третий раз. Первый, когда его самого израненного привезли в госпиталь. Второй, когда привезли в госпиталь Степана из зоны боевых действий. Она плакала на его плече в ординаторской, пока Аврелия Макеевна хладнокровно делала своему внуку операцию, по удалению осколков. Никогда его Натуся не показывала своих слез. И вот теперь перед всеми рыдала. Аврелия Макеевна сидела с невозмутимым видом. Аглая поглядывала на свою воспитанницу. Таня стояла перед всеми по стойке смирно. Наташа металась по гостиной туда, сюда. Владлен сидел и молчал. Братья Тани смотрели на нее оценивающими взглядами. Первым не выдержал старший:

– Мать, хватит маячить перед глазами. Уж, если ты вышла за офицера замуж, нечего теперь слезы лить. Выходила бы за гражданского и спокойно воспитывала детей. Пусть поступает, если она этого хочет!

– Сережа, что ты говоришь?! Вот будут у тебя дочка, посмотрю, как ты будешь реагировать на ее выкрутасы. Помяните мое слово, она еще и в горячую точку полезет!

– Правильно и сделает, там лучше всего научишься резать и зашивать – выдала Аврелия Макеевна. – Именно там, понимаешь какие моменты в жизни нужно ценить больше всего. Именно там, где рядом ходит смерть, забирает лучших, понимаешь, что значат для тебя любимые люди. Именно там, ты понимаешь, что значит, настоящая любовь. Именно там начинаешь ценить счастливые мгновения, потому что они могут просто не повториться. Именно там, учишься жертвенности. Именно там, обостряется чувство самосохранения и включается природная чуйка. И все это остается с тобой на всю оставшуюся жизнь!

– Мама, что вы говорите? – возмутилась Наташа.

– Правду. У девочки все задатки есть. А ты, Наташа, с возрастом видно рассудок теряешь. С таким характером, как у Татьяны, нужно выбирать серьезную профессию. Дочери мешаешь свою жизнь построить. Она, как и все имеет право на ошибку. И это будет ее ошибка, за которую ей винить будет не кого. А, если ты сейчас, по твоей милости, заставишь мужа пойти у тебя на поводу, будешь потом не такими слезами заливаться! Я все сказала! – Аврелия встала из кресла, глянула на внучку, подмигнула ей и удалилась. Аглая поднялась и удалилась следом за Аврелией.

– Мам, ну правда, пусть поступает. Выучится на хирурга, потом будет в какой-нибудь поликлинике вести прием? – пошутил Степа.

Таня посмотрела на брата убийственным взглядом, который обещал все муки ада. Степан встал из-за стола, хлопнул старшего брата по плечу:

– Пошли, брат. – Сергей вышел за братом, плотно закрыл дверь за собой.

– Татьяна, ты понимаешь, что ты сейчас делаешь один из ответственных шагов в жизни? Я всегда вас учил своим примером быть верным выбранному пути, быть верным своей избраннице или избраннику, быть верным долгу. – Глядя суровым взглядом в глаза дочери, спросил генерал. – Жизнь это не игра в куклы, это ответственность!

– Она и в куклы-то никогда не играла, – подметила Наталья.

– Очень плохо, что не играла! И это наш с тобой самый большой косяк в жизни! – Строго сказал жене Гайдуков. – Татьяна, правильно мать говорит, тебе детей рожать. Ты можешь поступить в любой медицинский институт и потом лечить людей или детей. Понимаешь, что военный хирург, это очень серьезная профессия?

На лице девушки не дрогнул ни один мускул:

– Понимаю, товарищ генерал-полковник и готова взять на себя ответственность! – по армейски ответила дочь отцу.

Гайдуков встал из кресла, раскинул руки в стороны и широко улыбнулся. Таня бросилась в объятия отца. Владлен обнял дочь, поцеловал в макушку.

– Решила, поступай. – Владлен гладил дочь по спине, волосам. Мало в его жизни было таких мгновений, когда он мог любимую девочку приласкать. Гладил и смотрел в глаза своей любимой жены. Как мать он ее понимал.

– Папка, я еще перед поступлением хочу поменять фамилию, – выдала Таня.

Гайдуков отстранился:

– Обоснуй.

– Пап, я не хочу поступать с генеральской фамилией. Пусть никто не знает, что я твоя дочь. Ты же знаешь, как парням было учиться с генеральской фамилией. А теперь служат и из кожи вон лезут, чтобы быть достойными фамилии Гайдуков.

– А ты доказывать не хочешь?

– Я хочу быть сама собой, без шлейфа твоих заслуг, заслуг бабушки и мамы. Но это не значит, что я буду не достойна.

– И что за фамилию ты хочешь взять?

– Бабушкину, Кебич. Пап, и еще. Я бы хотела жить отдельно, когда поступлю.

– Будешь жить в квартире деда.

– Пап, нет. Мне бы поскромнее. Однокомнатную квартиру.

– Владлен, не иди у нее в этом вопросе на поводу. – Уже смирившаяся с неизбежным, сказала Наталья. – Не слишком ли ты себя почувствовала взрослой?

Таня подошла к маме. Присела к ней на диван.

– Мам, обещаю, что буду вести себя прилично.

– Прилично! Снесет крышу от свободы! Принесешь нам в подоле!

– Мам, я собираюсь учиться, а не гулять. И потом, у меня есть понимание института семьи. Дети должны рождаться в браке. А я замуж не собираюсь. По крайней мере, пока учусь. Да и кто меня замуж-то возьмет с таким характером? Ты мне сама не раз говорила об этом.

– Господи, и в кого ты у нас такая?

– А то у нас не в кого такой быть? – Таня прильнула к материнскому плечу.

– Ну, все решили! Куплю тебе двухкомнатную квартиру. Но учти, будешь под строгим контролем. Аглая поедет с тобой. Как только облажаешься, я сам буду решать твою дальнейшую судьбу.

– Есть, товарищ генерал-полковник! – Таня снова бросилась в руки отца. – Папка. Я обещаю, быть паинькой.

Наталья встала, подошла к мужу с дочерью.

– Паинькой? Ты сама-то в это веришь? – спросила Наталья дочь.

Владлен притянул к себе жену. Поцеловал в макушки своих девчонок.

– Натуль, стоило устраивать спектакль? Или ты думала, что все будет иначе?

– Да, конечно не думала. Просто расклеилась немного.

Глава 3.

Таня закончила школу. В аттестате и паспорте была фамилия Кебич. Она успешно поступила в военно-медицинскую академию. Сокурсники удивлялись ее познаниям в медицине. Она с легкостью побывала в морге, где проходили практику. Несколько человек после такой практики не смогли продолжить обучение. Летние каникулы Таня Кебич подрабатывала в госпитале, где работали бабушка и мама. Военнослужащие обращали внимание на красивую медичку, но для нее, как будто не существовал противоположный пол. Больные не понимали, кем эта девушка работает. Сотрудники госпиталя не знали о родственных связях Тани с Аврелиеей и Натальей Гайдуковых. От Аврелии Макеевне, Тане доставалось больше всех. Тане приходилось пахать, как лошади. Медперсонал, только удивлялся, генеральша ее невзлюбила, юзает и вдоль и поперек, а эта хрупкая девчонка, только крепчает. Летняя практика в госпитале для Тани Кебич была не просто формальностью – она этим жила. Работала на износ, не жалея себя. Ассистировала на операциях, ставила капельницы, делала перевязки, вел истории болезней. И все это с холодной собранностью, без намека на усталость. Но если медперсонал уже привык к ее характеру, то пациенты, особенно офицеры – никак не могли поверить, что такая хрупкая девушка способна дать отпор.

Капитан раненный в ногу осколком, первым решил проверить молоденькую медсестру на прочность.

– Танюша, у вас молодой человек есть? – спросил он, когда Таня делала ему укол.

– Капитан, вам бы лучше о своем здоровье думать, – сухо ответила она, не отрываясь от шприца.

– Да я так, просто интересуюсь. Красивая девушка, а одна…

Таня резко вынула иглу.

– Все. Следующий укол через шесть часов.

– А может поужинаем вместе? Я тут знаю одно местечко…

Она повернулась к нему, и в ее карих глазах вспыхнул холодный огонь.

– Капитан, если вы еще раз позволите подобный тон, я лично найду способ продлить ваше пребывание в госпитале. На месяц. С ежедневными уколами в самые…неудобные места.

Капитан замер.

– Вы шутите?

– Попробуйте – узнаете.

С тех пор капитан прикусил свой язык.

Лейтенант, сломавший руку во время пьяной драки, считал себя неотразимым.

– Ну что, сестричка, поможете мне…размять другие части тела? – Он многозначительно улыбнулся, когда после укола натянул на себя штаны одной рукой.

Она медленно посмотрела ему в глаза.

– Я смотрю у вас рука заживает хорошо. Но если вы продолжите в том же духе, я могу организовать вам перелом обеих рук.

– Ого! Да вы огонь! – засмеялся лейтенант. И решил провести по мягкому месту Тани.

Таня резко вывернула лейтенанту здоровую руку.

– Ай! Ты че, психопатка?!

– Нет, просто у меня аллергия на хамов. В следующий раз будет больнее.

Больше лейтенант не заговаривал на личные темы. Но самым настойчивым оказался майор Дорохов – сын высокопоставленного чина из штаба. Он лежал с аппендицитом и был уверен, что его статус дает ему право на особое отношение.

– Танечка, – томно протянул он, когда она зашла в палату, – вы просто невероятно красивы сегодня.

– Спасибо, майор, – сухо ответила Таня, проверяя дренаж. – А вы невероятно бледны. Видимо, потеря крови дает о себе знать.

– О, вы заботитесь обо мне…– Он лениво провел пальцем по ее запястью.

Таня замерла. Потом медленно подняла голову.

– Майор, у вас два варианта: либо вы убираете руку, либо я сама ее уберу. И вам она больше не понадобится.

Дорохов фыркнул:

– Да ладно, вы же понимаете, что я могу поговорить с начальством…

– И что? – она наклонилась к нему так близко, что он отпрянул. – Ваш отец – генерал? Замечательно. А знаете, кто мой отец?

Она не стала уточнять, но в ее голосе было столько ледяного презрения, что Дорохов побледнел.

– Я…я просто пошутил.

– Шутки кончились.

К концу смены Таня зашла в кабинет к Аврелии Макеевны. Та сидела за столом над бумагами. Она даже не подняла головы.

– Ну что , внучка, всех поставила на место?

Таня устало опустилась на стул.

– Они как тараканы. Одного отшил – десять новых лезут.

Аврелия наконец посмотрела на нее.

– А ты думала, будет легко? В армии мужики, как голодные волки. Особенно когда видят слабинку. – Бабушка ухмыльнулась. – Но запомни: сила – не только в том, чтоб ломать. Иногда достаточно посмотреть.

Таня задумалась.

– Я чуть не выдала себя…

– Что ты внучка и дочка генералов? – Аврелия рассмеялась, но тут же сделалась серьезной. – Ты должна заставить их уважать тебя! И уж если ты захотела скрыть свое родство, то иди до конца. Придет время и все узнают, чья ты дочь.

Таня кивнула.

– Ладно, иди отдыхай. Завтра снова в бой.

За Таней потянулся шлейф: «Лучше к ней не лезть». Она все реже и реже стала слышать в свою сторону похабные шуточки.

Подруга Оля отучилась на экономиста. Жизнь ее бурлила ключом. Она пыталась в редкие встречи с закадычной подругой втолковать ей в голову:

– Танча, молодость пройдет, а тебе и вспомнить будет нечего! На тебя парни головы сворачивают. А ты ноль внимания! Тебе уже двадцать три, а ты все еще девственница.

– Лёка, отстань, что толку, что ты раздвинула ноги перед «смазливым хозяином жизни»? Чем это закончилось? Депрессией и слезами. Он побаловался и бросил тебя. Ты теперь то же одна. Хорошо, что ребеночка не прижила.

– Ну зачем ты в самое больное бьешь?

– Я будущий хирург. Лучше сразу сказать правду. Тем более ты своего парня не любила! Принесла себя красивому самцу в жертву, под пьяную лавочку. Так уж лучше быть девственницей. Отдаваться нужно по большой любви. Такой, которая на всю жизнь.

– А если такую не встретишь?

– А если не встретишь, то родить ребеночка от лучшего представителя настоящих мужчин.

– Где их взять-то настоящих мужчин? – вздохнула Лёка.

– Всему свое время, подруга. Вот закончим учиться, тогда и будем присматривать себе претендентов на наши руки и сердца.

Подруги посидели в кафе, прогулялись в парке. Оля уговорила Таню составить ей компанию и сходить в популярный клуб.

В клубе было очень много народа. Оля помахала кому-то рукой. Девушки пробрались к столику, за которым сидели три девушки. Это были знакомые Оли. Немного потанцевав, Таня дернула Олю за руку. Прокричала на ухо:

– Я в туалет и домой.

– Ну, Танча, чего так рано, время детское?

– Лёка, не начинай.

– Ладно, с тобой бесполезно спорить. Поеду с тобой. Пока ты в туалет, вызову такси.

Оля достала телефон и вышла из клуба. А Таня направилась в туалет и не заметила, как за ней мелькнула большая тень. Девушка привела свою внешность в порядок. Умылась прохладной водой, расчесала растрепавшиеся волосы. Поправила неброский макияж. Домой нужно вернуться в порядке. Аглая обязательно встретит ее на пороге. Окинет взглядом с головы до ног. Таня вышла из туалета и вдруг ее впечатали в стену. Чертовски привлекательный молодой человек, не юнец, зажал ее в кольцо своих рук, по обе стороны от головы. Он был высок, строен, широк в плечах. Синие глаза в обрамлении густых, темных ресниц. Темные брови, губы не большие, но и не тонкие, прямой нос. Короткая стрижка на русых волосах и небольшая небритость. Мощные плечи обтягивала голубая футболка, синие джинсы сидели, как влитые, белые кроссовки. Таня в одно мгновение оценила парня. «Как же ему идет цвет неба» мелькнуло в голове. «Хорош до дрожи в коленках.» Сердце забилось загнанной птицей. Парень улыбался залихвацкой, нагловатой улыбкой, обнажив белоснежные ровные зубы. Вдохнул аромат девушки. Наклонился к ее уху и обжигая дыханием, прошептал:

– Ну что, красивая, поехали кататься. Я за тобой наблюдаю, как только ты вошла. Ты зачетная девочка.

Девушку обдало парфюмом парня. Кофейно-шоколадный запах его тела проник в легкие девушки. Таня на мгновение прикрыла глаза. Парень уже практически касался ее губ своими, обдавая ее горячим дыханием.

– Ну поехали – выдохнула Таня.

Она прильнула к губам парня первой. Поцелуй был крышесносным. Тот издал стон. Таня прикусила нижнюю губу парня. Легонько…Немного пососала…Парень заключил ее в крепкие объятия, прижимая к стене…А она…въехала парню коленом между ног, по бубенцам.

– Ууу…, *лядь…с…

Но Таня уже не слышала, что крикнул ей в след парень. Она вылетела из клуба. Схватила Олю за руку, крикнула:

– Валим отсюда.

Девушки прыгнули в такси.

– Гони – крикнула Таня.

Таксист рванул. Из клуба вылетел разъяренный парень. Он хотел схватиться за ручку отъезжающего такси, но не успел. Таксист матюгнулся и выдал:

– Не успел, гаденыш.

Парень остановился злющий, как черт, вернулся в клуб. Подошел к девушкам, которые были с этой разбушевавшейся красоткой. Схвати одну из девчонок за руку:

– Пойдем, не бойся. Есть один вопрос.

Девчонка испуганно таращилась в спину парню. Он вытащил ее на свежий воздух. Девчонка смотрела на парня.

– Скажи-ка мне, милая, а что это за девушки были с тобой? Где они живут?

– Нне знаю.

– Вы вроде вместе были?

– А это Оля, мы с ней вместе учились, а с другой только здесь познакомились.

Девчонка осмелела. Парень красивый, ведет себя прилично.

– Меня интересует та, которая была в джинсах.

– А это Таня, с которой мы сегодня познакомились.

– И так, она звалась Татьяной. – Процитировал классика парень. – Хочу о ней узнать подробности. Телефон есть?

Девчонка кивнула.

– Звони.

– Кому?

– Не тупи. Той, с которой училась.

Девчонка начала набирать номер. А Таня с Олей ехали в такси. Таня наставляла подругу, отключить телефон и если будут звонить с незнакомых номеров, трубку не брать. Она предполагала, что-то ей подсказывало, этот экземпляр не оставит ее отпор без внимания. Больше она по клубам ни ногой. И Оле наказала, забыть туда дорогу. Держать язык за зубами, иначе дружба врозь. И вообще сменить номер телефона. И чутье ее не подвело. Раздался звонок. Звонила сокурсница. Оля сняла трубку.

– Алё – ответила Оля.

– Оля, передай трубку подруге. – Послышался мужской рык.

Оля сделала страшные глаза. Потыкала пальцем в трубку.

Таня помотала головой. И Оля ответила:

– Мужчина, вы не туда попали. – Скинула звонок и отключила телефон. – Шустрый. Танча, он злющий, как зверюга. Ты ему чего сделала?

– Заехала между ног!

– Девчонки вы отпад! Как выкручиваться будите? – прокомментировал таксист.

– Вы таксистом работаете или следователем? – вскинулась Татьяна. – Рулите по указанному адресу и помалкивайте!

Мужик прикрыл свою варежку. Сначала отвезли Олю. Потом домой поехала Таня. Хвала небесам, что мужик оказался понятливым.

А завтра Таня уезжает на каникулы. Последние каникулы. Лето. Еще один год позади. На две недели к бабушке с дедушкой в деревню. Потом на работу. И последний год обучения. И она дипломированный хирург. Таня вошла в квартиру. Аглая вышла из комнаты:

– Нагулялась, Танюшка? Что так рано?

– Агаша, нагулялась я.

Аглая подошла к девушке. Она читала свою воспитанницу, как книгу.

– Танюш, а ну ка пойдем-ка присядем.

Аглая прошла в комнату, уселась на диван.

– Иди сюда.

Таня забралась на диван. Положила на колени Аглае голову, как в детстве. Тяжело вздохнула.

– Расскажешь или не сейчас? – Аглая погладила по волосам девушку.

Таня немного помолчала.

– Агаша, а ты когда своего мужа встретила, сразу влюбилась?

– Танюшка, ты влюбилась что ли?

– Нет, что ты, просто набежало!

Аглая про себя хмыкнула. Она не любила делиться своей не утихающей болью. А вслух сказала:

– В глаза один раз глянула и влюбилась. Я приехала к брату в гости. Он тогда служил в южном округе…И встретила там своего Леню. Отношения развивались быстро. Я забеременела. Глупая семнадцатилетняя девчонка. Братец мой хотел было Леню отделать, но мой будущий муж пришел к брату и попросил моей руки. Потом свадьба. Слезы матери, которая провожала свою неразумную дочь во взрослую жизнь. Я была на шестом месяце беременности. Мы отдыхали на берегу. Какой-то мальчишка начал тонуть. Леня бросился его спасать. Нырнул и не вынырнул…От горя я потеряла нашу девочку…

Скупая Агашина слеза капнула на Танину щеку. В их семье было табу. Не тревожить Аглаю ее личной жизнью. Таня вскочила, уселась на колени. Схватила лицо Аглаи:

– Агаша, прости. Прости меня дуру. Я тебя расстроила.

– Ну что ты, девочка. Не по нему я слезы лью и не по доченьке не рожденной, а по тебе, красавице нашей. Сердечко-то твое бьется, глаза горят, щечки разрумянились. Не иначе приглянулся кто?

– Приглянулся, Агаша. Приглянулся. – Таня опять положила голову на колени Аглаи. – Ты только ни кому, ладно?

– Как всегда сохраню твою тайну.

Таня рассказала о случае в клубе.

– Зачем же ты его так, вдруг покалечила? – засмеялась Аглая.

– Агаш, ну ты же знаешь. Нельзя ко мне по наглому подъезжать!

– Да знаю! И скажу тебе так, если судьба, то еще встретитесь! А не судьба, так не судьба!…Давай спать укладываться. Поздно уже. Тебе завтра в дорогу!

Глава 4.

Последний год учебы в академии выдался особенно напряженным. Практика в госпитале, ночные дежурства, сложные операции – все это не оставляло времени на личную жизнь. Но даже в самые загруженные дни, когда она падала без сил на койку в ординаторской, перед глазами всплывало его лицо. Тот парень из клуба. Его губы. Его дыхание, обжигающее кожу. Его запах – кофе, шоколад и что-то еще, от чего кружилась голова. Таня злилась на себя. «Это же просто случайность! Минутная слабость! Но почему тогда она до сих пор помнила каждую деталь?

Сергей Орлов был перспективным хирургом, старше ее на пять лет. Высокий, статный, с умными карими глазами и спокойным, рассудительным характером. Они познакомились на конференции. Он подошел первым, похвалил выступление коллеги, предложил обсудить тему за чашкой кофе. Они стали встречаться. Сергей был идеальным кандидатом: умный, воспитанный, с хорошими манерами. Он умел слушать, не перебивал, не пытался давить авторитетом. Он понравился ее родителям – особенно отцу, который, узнав, что Орлов служил в ВДВ, сразу проникся к нему уважением. Но…Но когда он брал ее за руку, ей не хотелось прижиматься к нему. Когда он целовал ее, она не чувствовала того огня, который промелькнул в клубе за секунду до поцелуя. Она не чувствовала в нем той сексуальной дерзости, что была в том, которому очень шел цвет неба. Когда Сергей говорил о будущем, о совместной жизни, она ловила себя на мысли: «А что, если это не он?» И это действительно был не он. Не тот, который забрал частичку ее самой. Это был не тот, от которого она скрылась.

Однажды, после очередного свидания, Сергей проводил ее до дома. Они стояли у подъезда, и он, как обычно, поцеловал ее в щеку.

– Таня, – он вздохнул. – Мы встречаемся уже три месяца, а ты до сих пор держишь дистанцию.

Она прямо посмотрела ему в глаза.

– Я не готова.

– К чему? К серьезным отношениям? Или… ко мне?

– К тебе! Мы не подходим друг другу!

Сергей медленно кивнул.

– Но если ты решишь, что мы…

– Не решу!

Они расстались. Таня пыталась убедить себя, что Сергей – хороший человек. Но убедить себя в том, что он ее судьба, Таня не смогла. Правда накрывала ее лавиной. Она сравнивала. Она сравнивала объятия Сергея, почти братские с тем, как ее прижал к стене в клубе, когда она прильнула к губам незнакомца. Сравнивала ровный, приятный голос Сергея с тем хриплым шепотом: «Ну что, красивая, поехали кататься». И каждый раз сердце сжималось.

Прошло два года. Академия была позади. Работать Таня устроилась в военный госпиталь, где работали бабушка и мама. После расставания с Сергеем Таня с головой ушла в работу. Она брала дополнительные ночные дежурства, оставалась после смены. Помогала коллегам. Как-то раз она сидела в ординаторской и заполняла истории болезней, к ней подошла Аврелия Макеевна.

– Ты что, спать перестала? – строго спросила бабушка.

Таня взглянула усталыми глазами.

– Нет, просто много работы.

– Работы много у всех. Но ты не железная. Иди домой.

Таня хотела возразить, но бабушка спросила:

– Поделиться не хочешь? Что тебя гложет?

Таня сначала замерла, а потом ответила:

– Нет.

– Интересно посмотреть на того, кто прочно поселился в твоем сердце, – бросила Аврелия Макеевна, выходя из ординаторской.

Как же проницательна была ее бабушка. Вернувшись домой, Таня не смогла уснуть. Она ворочалась, гнала мысли прочь, но они возвращались. Он. Его голос. Его улыбка. Его злость, когда она ударила его коленом. Она засмеялась в темноте. А потом почувствовала, как по щеке катиться слеза. «Черт, да что с мной?» Она не знала кто он. Но почему-то она была уверена – если бы тогда, в клубе, он не повел себя так нагло…Если бы он просто подошел и заговорил…Все могло бы сложиться иначе.

Таня вспомнила свой выпускной вечер. Она стояла в парадной форме, принимая поздравления. Вечером она приехала в дом родителей. Отец гордо смотрел на нее. Мать украдкой вытирала слезы. Аврелия Макеевна смотрела на свою внучку и думала, что она правильно разглядела во внучке ее потенциал. Верная Агаша с восхищением смотрела на внучатую племянницу. Она добилась всего сама. Без генеральской фамилии. Без поблажек. Она стала хирургом. Но когда Таня осталась одна, она достала из кармана телефон. И прочитала пересланное Лёкой давнее сообщение: «Он снова написал, просил позвонить. Его номер телефона…». Таня так и не набрала тот номер телефона. Возможно, когда-нибудь…Но не сейчас.

Сейчас у нее была другая жизнь. А он остался там – в воспоминаниях, в запахе кофе и шоколада, в том единственном мгновении, когда мир остановился…

Однажды к ним привезли тяжелораненых. Кебич оперировала под присмотром Аврелии Макеевны двух летчиков-вертолетчиков, которых ранило, когда они эвакуировали комполка. Таня смотрела на одного из них. Мощный, тренированный, красивый, как бог. Он лежал на операционном столе под наркозом. В душе и теле Татьяны поднялась, какая-то волна нервозной эйфории. Майор Ларин. Он вынес со своим другом на руках комполка из под огня. Когда летчики погружали своего командира в вертолет, их обоих ранило. Ларин раненный поднял вертолет и истекая кровью, посадил его, где положено. К сожалению полковник скончался, еще до посадки вертолета. И перед ней на операционном столе лежал он, тот парень из клуба, которого она так безобразно отшила. Таня хладнокровно оперировала летчика. Все движения были отточены. Короткие фразы медперсоналу. А в голове была только одна просьба: «Только живи, майор, только живи.»

Операция прошла успешно. Майор Ларин выжил. Он существовал между сном и явью.

Дым. Горящий металл. Гул вертолета, режущий воздух.

– «Наследник», прикрой! Нас накрывают! – в рации хрипел голос комполка, полковника Ермакова.

Майор Ларин, сжимая штурвал «Ми-8», резко развернул машину, прикрывая группу, оставшуюся под шквальным огнем. Пули звонко били по броне, одна пробила стекло, оставив паутину трещин.

– Глеб, *лядь , быстрее! Они уже заходят с фланга! – крикнул второй пилот, капитан Алексеев, нажимая на гашетку пулемета.

Ларин не отвечал. Его взгляд был прикован к фигуре комполка, который тащил раненого бойца. Внезапно рядом разорвался снаряд – Ермакова отбросило взрывной волной.

– Командир!

Ларин вырубил двигатели, вертолет плюхнулся на землю.

– Прикрывай! – бросил он капитану.

Пули свистели вокруг. Он бежал, не чувствуя страха, только адреналин, только цель. Подхватил Ермакова на плечо, бойца под мышку. Шаг. Еще шаг.

– Ларин, беги, черт! – орал капитан, поливая огнем наступающих.

Но тут – резкая боль. Горячая, режущая. Сначала он даже не понял, что ранен. Только когда кровь хлынула по спине, а ноги подкосились, он осознал: попадание.

– *лядь… – прошипел он, но не отпустил командира.

Алексеев подхватил их у самого вертолета.

– Ты истекаешь, долбоеб!

– Взлетаем…– сквозь зубы выдавил Ларин, заваливаясь в кабину.

Он поднял машину в воздух. Передал координаты. Он видел, как капитан пытается заткнуть ему рану, хотя и его зацепило. Он посадил машину и потом темнота.

Очнулся он уже в госпитале. Вернее, не очнулся – проваливался в сознание и снова тонул в забытьи. И в этом полубреду он видел ее. Ту самую. Из клуба. Девушку, которая врезалась в память, как шальная пуля.

– Ну что, красивая, поехали кататься…– шептал он в бреду, и медсестры переглядывались. Ему снилось, как он снова прижимает к стене. Как она кусает его за губу. Как ее глаза горят яростью и чем-то еще. Чем-то от чего у него сводит живот.

– Ты зачетная девочка…

Но потом сон менялся. Она его била коленом, убегала, а он не мог догнать.

– Вернись…

Очнувшись на секунду, он хватал воздух, как утопающий.

– Таня…

Откуда-то из далека доносилось:

– Майор, вам нельзя двигаться.

Но он снова проваливался в сны. На этот раз они были в постели. Ее тело под ним. Ее стоны. Ее ногти, впивающиеся в его спину. И он снова просыпался с ее именем на губах:

– Таня…

И доктор. Ларин не видел ее лица – только маску, только глаза. Но что-то в них было…знакомое.

– Ранение осколочное, повреждение легкого, кровопотеря…

Он хотел сказать что-то… Но наркоз уже накрыл его.

– Только живи, майор. Только живи.

И он захотел жить. Ради нее.

Глава 5.

Аврелия Макеевна стояла в дверях палаты интенсивной терапии и наблюдала за внучкой. Таня сидела у кровати майора Ларина, склонившись над мониторами. Ее пальцы машинально проверяли капельницу, поправляли кислородную маску, хотя медсестры и так все делали идеально. Но она не могла уйти. Не могла оставить его.

– Ты опять не спала? – раздался за спиной спокойный, но твердый голос.

Таня вздрогнула, но даже не обернулась.

– Я дежурная. Это моя работа.

– Твоя работа – оперировать, а не сидеть у постели одного пациента, как верная собака.

Таня только прикусила губу.

Аврелия Макеевна вошла в палату, подошла к мониторам, бегло оценила показатели.

– Стабилен. Медикаментозная кома. Выход – через две недели. Ты сама врач. Все прекрасно понимаешь! Ты что, собираешься все это время тут торчать?

Таня молчала. Аврелия вздохнула, подошла к окну, распахнула штору. Утренний свет хлынул в палату, осветив бледное лицо внучки.

– Когда ты в последний раз ела и спала? Мне надоело прикрывать тебя перед твоими родителями.

Глебу снилась та девчонка из клуба, которая запала в душу. Из-за нее он потерял покой. Он пытался ее найти. Звонил подруге на телефон, писал сообщения, но тщетно. Та не велась на его уловки. А потом и вовсе, номер перестал существовать. Ларин в редкие отпуска наведывался в клуб, в надежде встретить одну из девчонок. И корил себя за то, что в тот момент, не узнал адрес подруги Тани. Лоханулся по полной. Сослуживцы удивлялись. Любвеобильный и популярный у женского пола Ларин стал избегать женский пол.

Запах ветра и легкого бриза. Этот запах будоражил кровь. Ее запах выдернул его из сна. Эта девчонка жила в его голове, костях. Пустила свои невидимые щупальцы в его вены и жилы. Ее «ну поехали» звучало в его ушах. Она мучила его ночами, приходя во снах. Он ловил ее, а она ускользала. Шептала ему нежные слова, просила не уходить, а сама снова и снова оставляла его с болью в груди. И опять она потревожила его сон. Он открыл свои затуманенные глаза. Перед глазами белый потолок. Рядом пищит аппаратура. Пришло осознание. Вспомнил. Боевое задание. Ранение. Посадил вертушку и темнота. Над ним склонилась девушка. Медицинская шапочка и маска скрывают лицо. Теплый взгляд карих глаз и нежный голос:

– Майор, вы меня слышите? Прикройте глаза.

Ларин прикрыл глаза.

– Сфокусируйте взгляд на моих пальцах и проследите за ними.

Доктор указательным и средним пальцами повела в стороны. Глеб проследил за пальцами доктора.

– Очень хорошо.

Глеб шевельнул пальцами рук. Всю левую сторону пронзило болью. Он застонал. В глазах потемнело.

– Глеб Григорьевич, осторожно. Не надо торопиться. Сейчас вам сделают укол. К вам рвется ваша мама. Свидание на одну минуту. Не разговаривать. – Нежным голоском пропела доктор. И уже стоящей рядом медсестре. – Мила, сделай обезболивающее.

Медсестра ввела раствор в катетор, стоящий в руке. Доктор вышла из палаты. От нее остался только запах волнующий кровь и голос…У Глеба сильно забилось сердце. В палату вошла мама. Его генеральша без погон. В глазах не было слез. Но Глеб знал, они близко. Глаза блестят беспокойством и материнской любовью.

– Глебушка, сынок, мальчик мой. Теперь все будет хорошо. Мне нельзя долго. У нас все хорошо. Мы волнуемся за тебя. Папа здесь. Можно было только одному в палату.

– Мам, у…– Он хотел, как обычно, сказать матери, что у него все в порядке. Но не смог.

Вошла доктор.

– Пора, Галина Александровна.

Ларина поцеловала сына в лоб:

– Глебушка, я буду рядом. – Женщина вышла из палаты. Доктор вышла за матерью пациента.

– Галина Александровна, все хорошо. Ваш сын встанет на ноги и будет опять летать. Нужно только подождать.

– Спасибо, Татьяна Владленовна. Спасибо.

Ларина расправила плечи и направилась на выход. Таня проводила ее долгим взглядом. Крепкая женщина. Настоящая жена генерала и мать офицера. Потом Ларина расскажет сыну, что его оперировала молодой хирург Кебич Татьяна Владленовна. Они с отцом были против. Но Гайдукова убедила, что их сын в надежных руках. Хирург молода, но у нее золотые руки. Она вытащила Глеба с того света. Осколок застрял в груди, рядом с сердцем.

Аврелия не любила пустых разговоров. Она вызвала Кебич к себе в кабинет.

– Садись. Ты не поможешь ему уже больше ни чем. Он вышел из комы. Теперь нужно восстанавливаться. А вот в госпитале в прифронтовой зоне ты нужна. Сейчас.

– Вы…отправляете меня на передовую?

– Да. Ты же просилась, если мне не изменяет память. Ты хирург. Это твой долг. А он…Он военный, он выживет… Прости, внучка. Но иногда ситуацию нужно отпустить.

А в палате майор Ларин по ночам снова звал ее. Но теперь она была далеко. И, может быть, это было к лучшему.

Прифронтовая зона встретила Таню запахом пороха. Временный госпиталь развернули в полуразрушенном здании школы. Стены испещрены трещинами, окна заложены мешками с песком. Первая смена длилась восемнадцать часов. Раненые поступали нескончаемым потоком – с осколочными ранениями, огнестрелом, ожогами. Кебич работала на автомате, руки сами помнили каждое движение. Разрезать, зашить, перевязать, следующего. Но даже здесь, среди крови и боли, находились те, кто видел в ней не только хирурга.

Первым был капитан медслужбы Гуров – высокий, грубоватый, с привычкой класть руку ей на плечо «для поддержки».

– Татьяна Владленовна, вам отдохнуть надо. Пойдемте, я вас провожу.

– Спасибо, капитан. Я еще на дежурстве.

– Такая красивая девушка не должна спать в холодной палатке.

Таня посмотрела ему прямо в глаза.

– Если вы еще раз предложите мне что-нибудь подобное, доложу начальнику госпиталя. Вам это нужно?

Гуров скривился, но отстал.

Вторым оказался майор из разведки – хитрый, с волчьими глазами. Он приносил ей шоколад и сигареты. Хотя Таня не курила. Однажды сунул в карман записку: «После смены – ко мне. Обсудим твое будущее». Таня разорвала записку на глазах у всего перевязочного пункта.

– Мое будущее оперировать, а не развлекать офицеров. Следующий.

Но самым настойчивым стал молодой лейтенант. После того, как она вытащила осколок из его плеча, он объявил, что она его ангел-хранитель, и теперь он обязан жениться на ней.

– С чего вы взяли, лейтенант, что я за вас выйду замуж?

– Если я решил, значит женюсь на вас! Я упрямый!

– Я упрямее!

Лейтенант оказался не просто настойчивым – он был одержим. Каждый день он приходил к перевязочному пункту. То с букетом полевых цветов, то с конфетами. Дежурно стоял у входа после смены, провожая до палатки, несмотря на ее отказы.

– Лейтенант, это уже переходит всякие границы, – в очередной раз фыркнула Таня, когда он подкараулил ее у входа из операционной. Лейтенант засмеялся. – Совсем не смешно.

– Вы спасли мне жизнь, – теперь я ваш должник.

– Моя работа спасать. Мне достаточно от вас благодарности.

– А если я не отстану?

Таня глубоко вздохнула.

– Тогда пожалеете.

На следующий день ситуация повторилась. Лейтенант, подкрепленный компанией таких же молодых и самоуверенных офицеров, перегородил ей дорогу к палатке.

– Доктор Кебич, мы тут поспорили… – начал он, игриво подмигивая друзьям. – Говорят, вы не только красивая, но и стервозная. А я утверждаю, что под этой холодной маской скрывается…

Он не успел договорить. Таня резко шагнула вперед, захватив его руку, провернула под невероятным углом и, используя его же инерцию, бросила на землю.

Лейтенант взвыл.

– Еще вопросы? – спросила Таня, стоя над ним.

Офицеры замерли в шоке. Лейтенант, красный от злости и унижения, попытался вскочить, но Таня была быстрее. Она прижала его коленом к груди, не давая подняться.

– Я предупреждала. Теперь слушай внимательно: если ты настоящий офицер и еще раз подойдешь ко мне без дела, сломаю не только руку, а скальпелем отсеку тебе причинное место. Понял?

Лейтенант кивнул, скрипя зубами. Таня отпустила его и, не оглядываясь, пошла к себе.

Слух о том, как хрупкая доктор уложила на лопатки здоровенного мужика, разнесся по госпиталю мгновенно. Капитан Гуров больше не клал ей руку на плечо. Майор из разведки перестал подбрасывать ей записки. А лейтенант, встретив ее в коридоре, резко развернулся и пошел в другую сторону. Вечером, когда она сидела у палатки с кружкой чая, к ней подошел

пожилой подполковник – начальник медслужбы.

– Товарищ лейтенант, вы, конечно, молодец…но в следующий раз, пожалуйста, не калечьте офицеров.

Таня улыбнулась.

– Постараюсь, товарищ подполковник, если только они сами не напросятся.

Подполковник рассмеялся и ушел, качая головой.

Глава 6.

С того дня, когда к Ларину пустили первый раз мать, доктор в его палате не появлялась. Его это сильно беспокоило. Это ее запах, ее имя, ее голос… Тогда в темном коридоре он не рассмотрел глаз девушки. А после операции, доктор пронзила его своим взглядом карих глаз. В них было что-то личное, предназначенное только для него одного. Он почувствовал это всем своим обездвиженным телом.

Глеб Ларин шел на поправку. Каждый день начинался с осмотра, болезненных перевязок. Его тело изуродованное осколками, постепенно заживало, но душа оставалась в плену. В плену одной мысли – где она? Доктор Кебич исчезла. Медсестры перешептывались, что ее отправили в прифронтовую зону. Ларин бессильно сжимал кулаки, когда слышал это. Она там, где смерть ходит по пятам, а он здесь, беспомощный, прикованный к койке. Но его молчаливое бешенство никто не замечал. Зато замечали другое – высокого, статного майора с пронзительными глазами и харизмой, от которой у медсестер кружилась голова.

Первой рискнула Мила. Она всегда задерживалась дольше других, «случайно» касалась его руки, когда ставила капельницу, наклонялась так, чтобы он видел глубокий вырез халата.

– Майор, вам сегодня лучше? – ее голос был сладким, как сироп.

– Спасибо, нормально. – Глеб отвечал сухо, глядя в окно.

– Может массаж сделать? Чтобы кровь лучше циркулировала…– ее пальцы скользнули по плечу.

Ларин резко отстранился.

– Не надо.

Мила надула губы, но не сдавалась.

– Вы же мужчина…Разве вам не хочется…ну расслабиться? – она многозначительно провела рукой по своему бедру.

Глеб посмотрел не нее так, что у девушки дрогнула улыбка.

– Уходите.

Она фыркнула и вышла, хлопнув дверью.

Но Мила была не единственной. На следующий день к нему зашла рыжеволосая санитарка Оля «просто проветрить палату». Потом – врач-терапевт Ирина Владимировна, которая «случайно» забыла стетоскоп на его груди. Апофеозом стала ночная дежурная медсестра – Валя. Она вошла без стука, прикрыв за собой дверь.

– Майор, вам снотворное не нужно? – ее голос звучал неестественно томно.

– Нет.

– А может…что-то другое? – она подошла ближе, и Глеб понял, что под халатом на ней ничего нет.

– Вон. – Его голос прозвучал как удар хлыста.

Валентина ахнула, покраснела и выбежала. Но хуже всего было не это. Хуже всего были сны. Каждую ночь он видел ее.

Таня стояла у его кровати, касалась его ран, шептала:

– Глеб…

А потом исчезала, оставляя его в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем. Лечащим врачом был мужчина. Ларин начал присаживаться на кровати. Однажды Глеб решился задать своему лечащему врачу вопрос:

– Скажите, Артем Иванович, а где доктор, которая меня оперировала? Я хотел бы ее поблагодарить…Она замужем? – вылетело у Глеба.

– Она в командировке. Скоро будет. Далеко ее занесло. В самое пекло. Понравилась? – С хитрецой во взгляде, спросил Артем Иванович.

– Да я ее не успел разглядеть, не до того было.

– Глеб Григорьевич, у нас Татьяна Владленовна на вид только нежная девушка. На самом деле и навалять может. Имейте в виду. Тут у нас в госпитале много охотников до ее тела пытались руки протянуть, но получали отпор. Она владеет боевыми техниками. К себе в душу никого не пускает, а уж тем более к телу. Кремень, железная леди. Может верность кому-то хранит? Черт ее знает! Официально не замужем, – разоткровенничался доктор.

– Спасибо за информацию.

«Она в самом пекле!» Еще тогда, после клуба, он понял, девчонка только кажется хрупкой. А его мужика отшила по-мужски. У Глеба царапнуло в душе: «Может верность хранит!» И решил для себя «Заберу себе! Только встану на ноги и заберу!» Два года он ждал момента, когда ему попадется его персональная боль. Он ею болел. Болел столько время! В тот же вечер он впервые за долгое время встал на ноги. Шаг. Еще шаг. Боль резанула по швам, но он стиснул зубы. Он должен встретить ее на ногах!

Прошел месяц, после того, как Ларин открыл глаза после комы. Таня возвратилась из командировки глубокой ночью. Квартира встретила ее тишиной. Она бросила сумку у порога, щелкнула выключателем. Все было на своих местах и чисто. Таня прошла на кухню. На столе под полотенцем лежали пирожки. «Агаша» с теплотой подумала Таня. Ее родные знали, что она сегодня вернется. «Ну вот и дома», – подумала Таня, но почему-то это не принесло облегчения.

Душ смыл с нее запах пороха и больничных антисептиков. Таня стояла под почти кипящей водой, закрыв глаза, и представляла, как завтра снова переступит порог госпиталя. Как увидит его. «Что я ему скажу?» Она представляла их встречу сотни раз. То он смотрит на нее холодно, будто она просто один и врачей. То вдруг вскакивает с койки, хватает за руку и говорит…Что говорит? Она себя одернула в какой раз. Он просто мог ее не помнить! Таня сжала зубы. «Прекрати. Ты врач. Он пациент. Все». Но сердце не слушалось.

Таня приехала на работу раньше обычного, пока коридоры еще пустовали. Ее сердце опять билось загнанной птицей в клетке. Как там майор? Она сидела в ординаторской и изучала его карту. Крепкий орешек. Уже ходит. С палочкой, но ходит. Молодец. Боец…Ей нужно было время, чтобы не сразу идти к нему.

– Кебич! – Аврелия Макеевна появилась в дверях кабинета, как гром среди ясного неба. Она поплотней закрыла дверь. – Ты уже здесь? Отлично. Дай на тебя посмотрю! – Аврелия обняла внучку. – Здравствуй, Танюша.

– Здравствуй, бабушка.

– Отчет о командировке на стол к вечеру. А сейчас вперед. Твои пациенты тебя заждались!

– Я уже изучаю истории болезней, – Таня показала на стопку папок.

– Ларина в том числе? – Аврелия приподняла бровь.

Таня не дрогнула:

– Естественно. Он мой пациент.

Аврелия хмыкнула, но не стала допытываться. Как только дверь закрылась, Таня потянулась к его папке. Начала листать ее дальше. И обнаружила записку от Артема Ивановича. «Стабильное улучшение. Швы сняты. Начал передвигаться самостоятельно. Жалоб нет. Интересовался, когда вернется оперирующий хирург». Сердце екнуло. Таня резко захлопнула папку. «Хватит. Иди работай».

Вдруг в ординаторскую влетел Семен.

– Танча! – крикнул с порога.

– Семка! – Таня кинулась брату на шею.

Семка закружил сестру.

– Ты как здесь?

– В командировке. Заодно к сослуживцу, навестить. К Ларину.

Таня сразу стала серьезной.

– Семка, мы с тобой не родственники! Помнишь? Ты зашел ко мне узнать, как дела у сослуживца.

– Есть товарищ, военврач. Танча, я домой приехал, а там только Аглая. Отец с матерью в санаторий укатили. Зашел к бабуле, у нее сегодня дежурство. До сих пор понять не могу, зачем ей это надо?

– Эх ты, Семка, руки хирурга работать должны!

– Зачем им работать?

– Пощупать и поставить диагноз.

– Мы живем в двадцать первом веке! Какое пощупать!

– В полевых госпиталях нет того, что есть в больницах. Там за спиной мирной жизни военврачи диагноз ставят на ощупь до сих пор!

– Ты поэтому в прифронтовой металась?

– И поэтому то же!

– Урыла ты меня, систен. Сдаюсь! Ты-то сегодня не на дежурстве?

– Сегодня нет.

– А давай вечером куда-нибудь сходим. Хочется в люди выйти! Подружку с собой какую-нибудь возьми. Веселее будет.

– Постараюсь. Иди. Не привлекай внимания. Я сегодня до шести. Подходи.

– Подъеду к тебе домой, часов в восемь. Наряжайся красиво. Пусть все завидуют, что меня сопровождает сногсшибательная красавица.

– Да ну тебя, Семка.

Только они друг от друга отлипли, как на пороге появился собственной персоной Ларин.

Таня одернула халатик, щеки ее пылали румянцем. Глеб метнул в Гайдукова убийственный взгляд. Но быстро взял себя в руки.

– Здравствуйте, прошу прощения, что помешал. Я тебя увидел из конца коридора, пока доковылял. Привет, «Балагур», – поприветствовал Глеб сослуживца позывным и протянул руку.

Семен отнюдь не был дураком. Заметил красноречивые взгляды сослуживца. Вырисовывалась очень интересная картина. Не получится сыграть, что не знакомы. Надо было выкручиваться.

– Привет, «Наследник», – Семен ответил на рукопожатие. – А я тут решил к твоему лечащему врачу заглянуть, а тут давнишняя подруга нарисовалась. Удивился и обрадовался. Потом к тебе собирался.

– Здравствуйте, Глеб Григорьевич, – поздоровалась доктор. – Выглядите молодцом. Рада за вас.

«Сомнений нет, это она…Ее волосы, ее фигура и обжигающий взгляд. Но подруга Семена.»

– Татьяна Владленовна, хотел вас поблагодарить за прекрасно проведенную операцию. Чем мне вас отблагодарить?

– Товарищ майор, это моя работа. Для меня очень важно одно, ваше здоровье. Большего мне не надо. Сема, идите, пообщайтесь.

Мужчины вышли из кабинета. Ларин прихрамывал и опирался на палку. Семен подстраивался под его шаг. Таня проводила их взглядом. Сослуживцы вошли в палату Ларина. Медсестры на посту поздоровались с внуком Гайдуковой, проводили взглядом бравого капитана-летчика.

– Глеб, выглядишь бодрым. Вот тебе передача от ребят. – Гайдуков поставил пакет на прикроватную тумбочку. – Все шлют привет. Ждут твоего возвращения в полк.

– Спасибо. Ребятам то же привет. А ты какими судьбами здесь?

– Приехал по делу, заодно родных и близких повидать!

– Ясно, капитан – невесело резюмировал Ларин, а сам подумал «и ее заодно!» И так ему тошно стало!

– А ты чего, Глеб, такой кислый? Вроде на поправку идешь семимильными шагами!

– Да поскорее бы уже свалить отсюда! – зло бросил Ларин.

– Слушай, Глеб, а давай сегодня вечерком погулять сходим! Я устрою! Бабуля у меня сегодня дежурит! – выдал Семен. – Посидим где-нибудь. Музычку послушаем. С девчонками пообщаемся!

Глеб внутренне удивился: «Только, что обжимался с докторшей, а тут с девчонками?»

– С какими? – спросил Глеб.

– Найдем с какими!

«Интересненько, найдем» – подумал Глеб.

– А давай. Договаривайся. Мне положительные эмоции нужны!

– Тогда я к бабуле и вечером за тобой наведаюсь! Часов в семь, в начале восьмого подходи в приемный покой.

Глава 7.

Глеб посмотрел в след Семена. Когда он прибыл к ним в полк, ему дали позывной «Балагур». Генеральский сын, не в первом поколении военный, пошел по военным стопам своих предков. Но в отличии от своих родных, выбрал авиацию. Семен всегда был в настроении. Он играл в жизнь. Жил здесь и сейчас, на полную катушку. Мурлыкал под нос песенки, играл на гитаре. Балагур одним словом. Командир полка думал горя хлебнут с «Балагуром». Но Гайдуков младший, оказался отличным летчиком. Как только он подходил к боевой машине, с него спадала напускная бесшабашность и игра в слова. Было только небо и выполнение поставленной задачи. Парень оказался совсем не генеральским сыночком. Никогда Семен не кичился тем, что он сын генерала. За это его Ларин и уважал. Сам генеральский сын. Он прошел проверку на прочность. Раньше на него смотрели и в глазах командования, и сослуживцев он видел подтекст «Докажи, что ты достоин фамилии Ларин». Поэтому Глеб всегда лез туда где, трудно и горячо. Только в глазах Семена Гайдукова он видел понимание.

Бытует мнение, что космонавты перед тем, как отправится в космос, пишут на борту ракеты имя богини «Таня». Глеб всегда подходил к боевой, железной птичке, поглаживал ее, смотрел в небо и мысленно произносил: «Встречай, Танюша, наследника богов». Имя Глеб означает наследник богов. Поэтому он и позывной выбрал «Наследник». Когда выходил из железной птички, опять бросал свой взгляд в небо: «До встречи, Танюша!» Это был ритуал. Он свято верил, что богиня Таня, его бережет. А теперь…теперь на его пути появилась еще одна богиня Таня, в физическом теле. Это он понял еще в тот вечер, в клубе, где остановил свой взгляд на девушке, которая одним мгновением привязала его к себе. Таня.

Когда он очнулся после наркоза в палате в глазах богини было тепло. Ему казалось, что она безмолвно обняла его и прижала к себе, погладила по волосам, коснулась его губ в легком поцелуе. А сегодня в ординаторской, она бросила в его сторону испуганный, обжигающий взгляд. Ее щеки покрылись румянцем, когда одернула свой халатик. Но быстро взяла себя в руки и уже смотрела на него холодным глазами. Ларин покопался в своих эмоциях. Встал с кровати и опираясь на трость, направился в ординаторскую. Постучал, услышал: «войдите», толкнул дверь и вошел. Татьяна Владленовна посмотрела на него и спросила:

– Товарищ майор, вам разрешили ходить, но это не значит, что нужно слишком нагружать ногу.

– Я пришел извиниться. Я ворвался к вам прошлый раз без стука. Просто рад был увидеть сослуживца.

– Я так и поняла. Прощаю.

– И еще, хотел извиниться.

– За что?

– За тот подкат в клубе. Это было не правильно.

Ларин прошел и присел на стул. Таня подумала: «Бесцеремонность у него в крови».

– Тогда, я бы то же хотела у вас попросить прощения. За то, что жестко приложила ваше мужское достоинство. Надеюсь ваша дама от этого не пострадала.

– У меня нет дамы, – глядя в упор, сказал Ларин.

– Зачем мне знать подробности вашей личной жизни?

Ларин встал и в плотную подошел к Тане. Ей пришлось задрать голову, чтобы встретить его пронзительный взгляд.

– Вы знаете, Татьяна Владленовна, я боевой офицер, не в первом поколении. Это откладывает отпечаток на характер и образ жизни. Скажу прямо, вы мне очень нравитесь, как девушка. Имею ли я шансы на вашу благосклонность? И насколько серьезны ваши намерения в отношении Гайдукова Семена?

– Однако! – произнесла Таня.

Таня отошла на безопасное расстояние от Ларина, скрестила руки на груди.

– Товарищ майор, а не слишком ли вы круто развернули здесь боевые действия? По-моему я не давала вам намеков на сближение. Здесь госпиталь, а не институт благородных девиц…Мне часто военнослужащие делают непристойные предложения. Бывают и с благородными намерениями. Я здесь работаю, а не ищу приключений. Что касается Гайдукова, отвечу прямо. С ним у нас надежные отношения. На всю жизнь.

– Я наслышан о вашем отношении к окружающему миру.

– Неужели? Кто же вас просветил?

– Своих не сдаю!

Тане все больше и больше нравился Ларин. Ей была интересна его реакция на ее ответ. В глазах Глеба она заметила вспыхнувший, ревностный, адский огонь, готовый испепелить самого дьявола. Но он быстро взял себя в руки.

– Думаю не стоит нам в этом ключе продолжать беседу.

– Услышал.

Ларин не отводя взгляда, подошел снова в плотную к Тане. Отбросил палку, схватил в свои железные тиски девушку и впился в ее губы. Она всего на мгновение ответила на поцелуй, непроизвольно издала стон, напряглась, уперлась своими маленькими ладонями в его грудь.

– Майор, вы с ума сошли? Что вы себе позволяете?

Ему было достаточно, чтобы считать ее эмоцию. Ларин улыбнулся обворожительной улыбкой и выпустив ее из своих рук, произнес:

– Если бы тогда в клубе, я тебе был противен, ты ни за что не поцеловала бы меня первой. И сейчас твое тело реагирует на меня. Не обманывай не себя, не меня. – Ларин наклонился к уху, ошеломленной Тани и прошептал, – Танюша, запомни! Я не отступлюсь! – он вдохнул ее запах и опять прошептал. – Не отступлюсь! Честь имею!

Ларин развернулся, поднял трость и прихрамывая вышел из ординаторской. Для себя он решил, сегодня вечером поговорит серьезно с Гайдуковым. Узнает какие виды он имеет на Таню и отошьет «Балагура» от девушки.

А Татьяна стояла и смотрела в спину Ларина. Она знала, что он звонил Оле неоднократно. Писал смс, где просил устроить встречу со своей подругой. Честно признался, что влюбился в Таню. Оля уговаривала подругу встретиться с парнем из клуба. Но тогда Таня испугалась своей влюбленности. Она занесла в память своего телефона номер настырного парня…Она прикоснулась рукой к пылающим губам, которые обжег поцелуем Ларин…И впервые в жизни ей захотелось отпустить себя, потерять свое лицо и отдать себя в руки настоящего мужчины. Прямого, честного. В глазах которого не было лжи. Его шоколадно-кофейный запах окутал ее с ног до головы, задев чувственные участки девственного тела. Мягкие, властные губы лишили на мгновение рассудка. Дочь генерала Гайдукова до сих пор не познала мужчины, хотя ей уже перевалило за двадцать пять. Она опомнилась от своих набежавших мыслей. «Я военный хирург. Моя работа, мое все. Я столько лет шла к этой цели. Меня ценят, как специалиста. Я могу спасать жизни. А если я поддамся лирическим чувствам? А если я полюблю глубоко и на всю оставшуюся? Выйду замуж за этого майора? Он потребует, чтобы я последовала за ним в гарнизон! Что я там буду делать?» И тут же одернула себя: «Конечно замуж позовет! Не отступится он! Потешится женским телом и поминай, как звали! Поставит в своем списке побед, еще одну галочку!» Таня сбросила с себя мороку. Пора было идти на обход. Перед палатой Таня остановилась на мгновение, поглубже вздохнула и на выдохе вошла в одноместную палату, где лежал генеральский сын. Таня подошла к лежащему в кровати Ларину.

– Глеб Григорьевич, как вы себя чувствуете?

– Отлично! – ответил Ларин.

Татьяна померила давление.

– Откройте мне ваши швы.

Ларин задрал футболку. Таня надела перчатки, стараясь дышать ровно. Его тело тепло под пальцами – теплое, живое, с шрамами ее работы, над левой грудью и бедре. Она прошлась по бедру рукой, прощупывая мышцы.

– Глеб Григорьевич, я назначу вам КТ. Посмотрю снимки. И сделаю заключение по дальнейшей вашей реабилитации.

– Татьяна Владленовна, у вас легкая рука.

– Спасибо. У вас есть какие-нибудь жалобы?

– Есть! – Ларин схватил Танину руку и приложил к шраму на груди. – Этот шрам, сделанный вами, никогда не зарастет.

Стоящая за спиной доктора медсестра решила быстренько смыться. Ларин проводил ее взглядом. Поцеловал руку Тани. Она попыталась высвободить свою руку, но он держал крепко.

– Товарищ майор, не нужно вносить в коллектив медперсонала смуту. В противном случае я попрошу руководство, чтобы вам сменили лечащего врача. Не забывайте вы пациент, я – врач.

– А тогда в клубе? – его голос стал тише. – Кто мы были тогда?

Таня почувствовала, как земля уходит у нее из под ног. Она прикрыла глаза. А Ларин заметил ее смятение.

– Татьяна Владленовна, я обязуюсь держать себя в рамках приличия, если вы пообещаете мне ужин в ресторане, после моей выписки.

– Глеб Григорьевич, не гоните лошадей! Вам еще далеко до полного выздоровления.

– Тань, пообещай и я буду, как агниц!

Кебич постояла в задумчивости.

– Хорошо, товарищ майор, обещаю вам ужин в ресторане. И запомните, не терплю, когда данное слово не держат!

– Услышал.

Татьяна развернулась и вышла из кабинета. И с невозмутимым видом отправилась в другую палату. А Ларин лежал с блаженной улыбкой на лице. Ее обещание говорило о многом.

После обхода плановая операция. День подходил к концу. Сегодня Таня была вымотана, хотя день был из легких. Ларин все больше будоражил ее кровь и выбивал из колеи. Ей хотелось приехать домой, в свою маленькую квартирку. Выпить чашку ароматного чая. Разобраться в себе. Прислушаться к своему сердцу. Забраться на диван с ногами. Позвонить Аглае и маме с папой. Соскучилась по ним. Пусть она и была в детстве ершистой, дерзкой и упертой, иногда на нее накатывали девчачьи чувства. Она украдкой от всех пробиралась в комнату Аглаи, забиралась к ней и уткнувшись лицом в грудь Агаши, разбирала окружающий мир на атомы. Она могла забраться на колени к любимому папке, которого долго не видела, прижаться к его плечу и просто посидеть молча. В такие моменты она принимала самые правильные для себя решения. А он не задавал ей вопросов, просто прижимал хрупкое тельце дочери к себе, целовал в макушку. Все-равно если не считает нужным, откровенничать не станет. А Танюшке от близости папки было спокойно на душе. Он всегда рядом, всегда подставить плечо. Вот и сейчас ей хотелось прижаться к генеральскому, папкиному плечу. И решение придет само собой. Но она обещала брату составить ему компанию. Когда они еще увидятся?

Глава 8.

Слухи в госпитале распространялись быстрее, чем инфекция в переполненной палате. Особенно когда дело касалось личной жизни врачей и пациентов. А уж если в центре внимания сплетен оказались двое мужчин с генеральскими фамилиями и одна хрупкая, но опасная хирург – шепот за спиной превратился в гул.

Первое, как всегда, разнюхала неладное медсестра Мила. Она стояла у поста, щелкая жвачкой, когда мимо поста прошел Ларин, припадая на трость. Его лицо светилось странной улыбкой, а глаза горели так, будто он только, что выиграл войну.

– Видала? – Мила толкнула локтем санитарку Олю. – Наш майор выглядит так, будто его только что…ну, поняла.

– Ага, – фыркнула Оля. А сама подумала: « А мне сказал уходите».

– Может я не его типаж, – размышляла вслух Мила.

– Его типаж Кебич, – прокомментировала Оля.

Мила закатила глаза.

– Да ладно, эта железная леди? Она же всех мужиков в госпитале успела поставить на место.

– А майор Ларин – не все мужики, – многозначительно протянула Оля. – Он из тех, кто сам ставит на место.

Сплетня поползла дальше. К вечеру уже весь медперсонал шептался о том, что «Кебич охмуряет сразу двух генеральских сынков». Кто-то восхищался: «Не промах баба!», кто-то злорадствовал: «Ну и дура, связываться с военными – себе дороже». Но больше всех возмущались те, кто сам мечтал заполучить внимание либо Ларина, либо Гайдукова. Особенно усердствовала Валентина.

– Да она просто карьеру строит! – шипела она в курилке. – Поймала двух зайцев: и связи полезные, и мужики на подхвате.

– А может просто нравиться им? – осторожно вставила молодая медсестра.

– Ну да, конечно.

Артем Иванович терпеть не мог сплетни. Особенно в своем отделении. Когда до него дощло, что медсестры обсуждают, «кто из генеральских сынков круче и кому достанется Кебич», он собрал весь персонал в ординаторской, кроме самой Кебич.

– Товарищи, – его голос звучал спокойно, но так, что у некоторых задрожали колени. – Если у вас столько свободного времени, что вы можете обсуждать личную жизнь коллег, значит, работы у вас недостаточно. – Тишина. – Поэтому с сегодняшнего дня: дополнительные дежурства, отчетность в трех экземплярах и, если услышу хоть слово про доктора Кебич, Ларина или Гайдукова – лично займусь вашим переводом в инфекционное отделение. На мытье полов. Все ясно?

– Так точно…– бормотал медперсонал.

– Разошлись!

Персонал быстро ретировался. Только Мила осмелилась задержаться.

– Артем Иванович, а почему к Кебич у вас особое отношение? Это наводит на сомнение.

– А тебе какое дело?

– Ну…просто..

– Займись лучше своими делами!

Тем временем Таня набрала номер подруги.

– Лёка, привет.

– Танча, ты вернулась?

– Угу. И в честь моего возвращения и приезда Семки, приглашаю тебя вечером, где-нибудь посидеть.

– Я за любой кипишь с тобой. Во сколько и где?

– Приезжай ко мне. Семка за нами заедет после восьми. Раскрас боевой и парадно-выходная форма. Семка велел выглядеть так, чтобы все мужики ему завидовали.

– Танча, а я вам не помешаю? Я твоего брата не видела со школы.

– Он велел с подругой. А кто у меня подруга? Только ты.

– Жди, буду!

Таня зашла перед тем, как ехать домой к бабушке, типа по работе. В госпитале до сих пор не знали, что Татьяна Кебич, является внучкой Аврелии и дочерью Натальи Гайдуковых. Или виду не подавали. Постучала.

– Входите.

В кабинете Аврелия была одна. Она поднялась на встречу внучке.

– Устала? Что-то у тебя подглазины? Может в отпуск или отгулы? Накопила, не отгулять.

– Нет, бабуль – прошептала Таня. – Я домой. А вечером с Семой пойдем прогуляться.

– Он меня предупредил. Идите, развейтесь. Завтра у тебя отгул. Заявление за тебя я уже написала и подписала.– Аврелия предостерегла попытку внучки возразить. – Не спорь! Меня и так считают монстром в юбке. Ты, как все имеешь право после командировки отдохнуть. Потом по графику у тебя выходной. – Аврелия чмокнула внучку в щеку и вытолкала за двери кабинета. И нарочито строго, чтобы слышали подчиненные сказала:

– Татьяна Владленовна, имейте в виду, если потребуется, я вас вызову!

– Слушаюсь, Аврелия Макеевна. До свидания!

Аврелия закрыла за внучкой дверь и подумала:

«Внуков полно, а правнуков дождаться не могу! Ладно парни! А вот внучкины года бегут!»

Таня с подругой ждали звонка Семена. Когда Гайдуков подъехал к дому, набрал номер сестры:

– Танюш, я жду.

Девушки вышли из подъезда. У бабушкиного внедорожника стояли два красавца. Один Семен, а второй майор Ларин. Глеб стоял и опирался на трость. Он уже знал, что Семен пригласил Таню с подругой составить им компанию. Но он не ожидал, что увидит Таню в таком образе. Распущенные каштановые волосы мягкими волнами спадали на плечи, переливались в лучах вечернего солнца. Неброский, но безупречный макияж подчеркивал ее карие глаза – глубокие, как осенний лес, с золотистыми искорками. Платье брусничного цвета облегало ее фигуру, подчеркивая изгибы, которые сводили с ума даже самого стойкого мужчину. Высокие каблуки делали ее ноги бесконечно длинными, а походку легкой и грациозной. У Глеба перехватило дыхание. Он замер. В голове пронеслось: «Так вот ты какая…» Он видел ее в белом халате – строгую, собранную, неприступную. Видел в клубе – дерзкую и свободную. Но сейчас перед ним была женщина. Та самая Танюша, которую он представлял в своих мыслях, но даже не надеялся уже увидеть в реальности.

Таня опешила. Бросила быстрый взгляд на Глеба, но тут же отвела глаза, будто обожигаясь.

Она схватила Олю за руку, наклонилась, сняла туфельку, как будто в нее, что-то попало. Вытряхивая не существующую помеху, прошептала подруге:

– Мы с Семкой не родственники. Просто учились в одной школе…Убью гада! – прошипела Таня. Надела туфельку, подхватила подругу под руку и потянула на встречу к брату.

А Оля узнала в мужчине с тростью парня из клуба:

– Танча, это же…

– Молчи, – прошипела Таня обворожительно улыбаясь.

Оля прикусила язык.

Семен подлетел к девчонкам.

– Привет красавицы. Танча, не ругайся по поводу Ларина. Глеб – мой друг. Нам нужно пообщаться! – Семен обратил на подругу сестры внимание. Протянул руку. – Разрешите представиться, Семен! А вас, прекрасная леди, как звать, величать?

Оля захлопала ресницами.

– Сема, ты что? Олю не узнал?

– Ннет…– пораженно пролепетал Семен. Пришел в себя. – Оль, правда ты?

– Да, просто мы давно не виделись! – смущенно ответила девушка.

Семен не мог отвести глаз от Оли. В его памяти всплыл образ маленькой курносой девчонки с двумя косичками, которая вечно бегала за ним и Таней по школьному двору…Но перед ним стояла совсем другая девушка. Стройная блондинка с большими голубыми глазами, которые смотрели на него с легким смущением. Ее светлые волосы были уложены в элегантную прическу, подчеркивая изящную линию шеи. Легкий макияж усиливал ее природную красоту. А платье нежно-голубого цвета облегало фигуру так, что Семену на мгновение показалось, будто не земная девушка, какое-то небесное создание. «Черт возьми…Лёка? – пронеслось в голове. Он всегда считал, что знает женщин. Но сейчас его уверенность пошатнулась.

– Оль, ты… – он запнулся, не находя подходящих слов. – Ты просто…

– Превратилась в красавицу? – с улыбкой закончила за него Таня.

Оля покраснела и слегка опустила глаза. Семен рассмеялся, но внутри что-то екнуло. Он не ожидал такого эффекта.

Гайдуков подхватил девушек под руки и повел к машине, где стоял Ларин.

– Глеб, Таню ты знаешь. А это ее подруга Оля.

– Глеб, – представился Ларин, – очень приятно.

– Оля. Мне то же приятно.

Таня убийственным взглядом смотрела на брата.

– Жду объяснений!

– Танюш, не ругайся. Глебу разрешила развеяться моя бабуля.

– Ну раз бабуля, тогда конечно! Разве можно отказать генеральским сыночкам!

– Татьяна Владленовна, простите, но для меня то же сейчас эта встреча неожиданна! – произнес Ларин.

– Слушайте, давайте, оставим в покое медицинскую ситуацию. Танюш, выключи доктора и включи девушку. И разреши Глебу на сегодняшний вечер называть тебя просто по имени. Договорились? А завтра все вернется на свои места.

– Хорошо,

– смягчилась Таня.

– Девчонки, я заказал столик в ресторане. Поужинаем, потом просто погуляем немного. Танюш, я все предусмотрел. Глебу нельзя много ходить. Ему надоела больничная еда. – тарахтел Семен и поглядывал на Олю. От Тани это не ускользнуло.

– Семен, не тарахти. Меня мать хорошо подкармливает. – Ларин открыл заднюю дверь. – Дамы, присаживайтесь!

Девушки сели на заднее сиденье внедорожника. Дабы и дальше играть свою игру, Таня спросила:

– Сема, это вроде машина Аврелии Макеевны?

– Ты не ошиблась, она мне ее дала до завтрашнего утра. – Ответил Семен, а сам в зеркало поглядывал на подругу сестры.

Молодые люди подъехали к ресторану. Ресторан был из дорогих. Таня подметила:

– Вот сколько знаю тебя, Сема, любишь ты панты нарезать, – прокомментировала Таня.

– А как давно вы друг друга знаете? – спросил Глеб.

– А мы в школе вместе учились и в секцию по карате ходили одну, – торопливо ответила на вопрос Ларина Таня.

– Глеб, я их знаю давно. Только вот Олю давно не видел. Встретил бы на улице не узнал! А с Таней общаемся с тех пор, как она пришла на практику в госпиталь к моей бабушке. Но она не моя девушка! – уточнил Семен. – Мы просто хорошие друзья.

– Ясно, – ответил Глеб.

Внешне Ларин не показал своей радости от полученной информации. Просто отлегло от души, что не придется отвоевывать у Семена Татьяну, которая должна стать Лариной.