Читать онлайн Новое прошлое. Книга вторая: Настоящее

Первая книга трилогии тут https://www.litres.ru/book/irada-gasanova/novoe-proshloe-72314674/

Часть 1 (34) : Новый

ДВА С ПОЛОВИНОЙ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

– Если он узнает, – ворчал Саргон, – на этот раз мне будет несдобровать.

– Никто тебя не выдаст, – успокоила его Ромина, выходящая вслед за Вторым Братом через чёрный ход.

– Кому-кому, а тебе точно не стоит беспокоиться за расплату, – иронично усмехнулся Аран.

– Тебе-то что! – огрызнулся Саргон, открывая дверь машины и помогая Ромине сесть в военный джип. – Тебя максимум высекут и сошлют на каторгу, а меня могут и сладкого на ужин лишить.

Аран закатил глаза и сел за руль.

– Возвращайся скорее, – уже мягче попросил Саргон. – Если он заметит твое отсутствие…

– Не заметит, – пообещала Ромина. – Он так устал, что я едва уговорила его принять душ перед сном. Всё будет хорошо.

Саргон тяжело выдохнул и захлопнул дверцу. Автомобиль двинулся с места, а Аран оглянулся на госпожу.

– Для чего делать из этого тайну? – спросил он.

– Он уже дважды ждал, – выдохнула Ромина. – И хоть он ничем не дал этого понять, но он расстроен. Не хочу, чтобы снова надеялся попусту.

– А сама-то ты этого желаешь? – спросил он.

– Да! – кивнула Ромина и инстинктивно прижала руку к животу. – И мне кажется, в этот раз всё получилось.

– Да вроде у него всегда был высший балл по снайперской стрельбе, – усмехнулся Аран.

– Был бы это не ты, велела б выпороть за пошлую шутку.

– Конечно! – с сомнением отозвался Аран. – Полная вилла тобою поротых ходит.

– Ты стал занудой! – отрезала Ромина. – Не хочу тебя больше слушать.

Она надулась и отвернулась к окну, но уже через полминуты перед её лицом замаячила его рука, держащая леденец на палочке.

– Нет! – буркнула Ромина, но леденец всё ещё был перед её лицом.

– Аран, нет! – громче повторила она, но он не убрал руки.

– Мелкий взяточник! – огрызнулась Ромина, вырывая леденец из его рук и срывая с него упаковку. – Вот перестанет меня всё время тошнить, – она с удовольствием почувствовала мятный вкус конфеты, – припомню тебе все мои обиды.

– Выходи! – Аран припарковался у заднего входа в виллу, которую занял бордель. – Постарайся не привлекать внимания.

Обойдя автомобиль, он подхватив Ромину под талию, помог ей сойти и опустил на землю.

– Быстрее!

Он взял её за руку, постучал в дверь специальным кодовом стуком и та тут же открылась.

– Господин доктор ждёт вас! – тихо проговорила юная девушка и повела их по боковой лестнице, которая раньше предназначалась для прислуживавших в доме рабов. Ромина и Аран прошли за ней и поднялись на третий этаж.

– В самом конце коридора, – девушка указала направление и снова спустилась вниз.

– Идем, – Аран кивнул Ромине и шагнул вперед, но та осталась стоять, как вкопанная.

– Что с тобой? – он обернулся к госпоже.

Ромина протянула вперёд руки и показала, как дрожат её пальцы.

– Ну что ты.., – ласково произнёс он и, подойдя, взял её за плечи. – Хочешь, мы уедем? Хочешь?

Он заглянул в её глаза.

– Мне всё равно придётся это сделать, – ответила она.

– Тогда пойдем!

Одной рукой он приобнял её за плечи и подтолкнул вперёд.

– Я буду ждать тебя за дверью, ладно? – произнёс Аран и, постучав, подтолкнул её вперёд.

Ромина прошла в большую комнату, которая раньше явно была одной из господских спален.

Дверь гулко захлопнулась, и она вздрогнула.

– Доброй ночи, госпожа, – раздалось у нее за спиной, и Ромина повернулась так быстро, что потеряла равновесие и схватилась за край стола, чтобы не упасть, попутно столкнув с него папку, из которой разлетелись и попадали на пол исписанные аккуратным почерком листы бумаги.

Она опустилась на колени и стала поспешно подбирать то, что уронила.

– Простите меня, – едва слышно шептала она. – Я сейчасвсеё уберу… простите…

– Оставьте, госпожа!

Напугавший её человек опустился рядом с ней и помог собрать листы. Она мельком окинула его взглядом: это был мужчина, возраст которого уже граничил с пожилым. Его голова была полностью седой, ладони большими и широкими, а глаза излучали мягкость.

– Добрый день, – через силу выдавила из себя Ромина. – То есть, доброй ночи!

Он поднялся на ноги и подал руку, помогая встать и ей.

– Садитесь! – мужчина положил листы обратно в папку и указал ей на стул.

Сам же он обошёл стол и опустился в кресло напротив.

– Спасибо, – Ромина присела на стул и начала теребить в ладонях пояс широких брюк.

– Госпожа, – почти ласково обратился он, – вам не стоит так беспокоиться, – его улыбка делала голос ещё более умиротворённым. – Тем более, если ваши подозрения окажутся оправданными.

– Я хотела бы знать наверняка, – опуская глаза, произнесла она.

– Давайте поступим так, – произнёс он, видя её смущение. – Вы пройдёте за эту ширму, – он кивнул головой на дальний угол комнаты, – разденетесь, возьмете чистую простынь, сядете в кресло и накроетесь ею. Я зайду тогда, когда вы будете полностью готовы и сами меня позовете, хорошо?

Он подался вперед и посмотрел ей в глаза.

– Вам не надо торопиться, – мягко продолжил он. – Я подожду вас столько, сколько это будет необходимо.

Ромина кивнула и, встав, направилась за ширму. Войдя, она остановилась и закрыла глаза. Единственный врач, которого она знала после того, как ее сделали рабыней, был Доктор Зераббабеля. И хотя Ромина и понимала, что его отношение к ней напрямую зависело от её статуса, где-то в глубине души ей казалось, что все врачи в той или иной мере таковы.

Дрожащими руками она начала расстегивать брюки, мысленно ругая себя, что не надела юбку. Хотя это ничего бы не изменило, само осознание того, что она оставалась бы на ней, давало бы ей ощущение, что она всё ещё одета.

Раздевшись ниже пояса, Ромина схватила простынь и обернула её вокруг бёдер. Затем она оглянулась на гинекологическое кресло. Подойдя к нему, госпожа осторожно коснулась рукой одноразовой подстилки и замерла. Постояв так около минуты, девушка на мгновение плотно закрыла глаза, а затем, стянув с себя простынь, села на кресло и, снова накрывшись широкой тканью, развела ноги, вложив лодыжки в специальные держатели.

– Я готова, – дрожащим голосом проговорила она.

Ромина услышала, как за ширмой зашумела вода, затем зашуршали какие-то пакеты, а вскоре бордельный врач зашел за ширму. Он потёр ладони друг об друга, согревая пальцы, а лишь затем надел латексные перчатки, которые особенно неприятно хлопнули в тишине.

Ступнёй он подтолкнул небольшой табурет к её ногам и сел.

– Сейчас я подниму простынь, – проговорил он, – и коснусь вас. Вы хотели бы, чтобы я говорил вам всё, что будет происходить, или лучше делать это молча и быстро?

– Лучше второе, – тихо проговорила она.

– Как пожелаете, госпожа, – приподнимая простынь, произнёс он. – Если вам будет больно, пожалуйста, не терпите и сразу скажите мне об этом.

Он опустил голову, но почти тут же её поднял.

– Госпожа, – он улыбнулся, – не заставляйте меня штурмом брать неприступную крепость. Расслабьтесь.

Ромина откинула голову назад, закрыла глаза и вдруг поймала себя на мысли, что ей безумно обидно, что Джераба нет рядом. Порой она сама себе удивлялась, как успела привыкнуть к нему так сильно всего за три месяца. Мысли о Джерабе унесли её далеко и ей, наконец-то, удалось хоть немного расслабиться и перестать, пусть и невольно, но препятствовать доктору.

Спустя несколько минут он отодвинулся и поднялся со своего места.

– Одевайтесь, госпожа, – произнёс он сосредоточенно. – Я подожду вас там.

Он кивнул за ширму и вышел.

Оделась Ромина гораздо быстрее, чем раздевалась. И уже меньше, чем через минуту она снова сидела напротив него.

– Госпожа, – он поднял на неё глаза. – Вы беременны. Вы хотите избавиться от плода?

– Что? – Ромина в ужасе прижала руки к животу и отстранилась.

– Вы оставите ребенка? – его лицо просияло улыбкой, и она поняла, что он сам невероятно этому рад. – Простите! – он примирительно поднял руки вверх, будто сдаваясь. – Просто специфика моей работы… да и приехали вы ночью, тайно и…

– Я хочу сделать сюрприз мужу, – ответила она, всё ещё смотря на него с недоверием.

– Подарок на День Солнца? – доктор улыбнулся ей ещё шире, и доброта снова вернулась в его взгляд.

– Да, – кивнула Ромина, но рук от живота не убрала, будто это могло помочь ей защитить жизнь в её чреве.

– Госпожа, я буду вынужден задать вам несколько вопросов, – проговорил он, кладя перед собой лист бумаги и карандаш. – Я спрошу вас о вашем цикле, режиме, предыдущих беременностях, супружеской жизни. Мои вопросы будут носить личностный характер и…

– Я была беременна, но потеряла ребенка, – выпалила Ромина, прижимая ладони к животу ещё сильнее. – Я не хотела от него избавляться, но со мной это сделали.

Она поймала за себе удивлённый взгляд доктора, но тот не стал задавать лишних вопросов.

– На каком сроке прошлая беременность… прервалась? – осторожно спросил он.

– Так рано, что я ещё даже не успела её почувствовать, – ответила она.

– Вам следует забыть об этом, – успокаивающе проговорил он. – Сейчас вы должны сосредоточиться на вашем малыше. Как бы мал он ни был, он уже есть и это самое главное!

Он снова улыбнулся ей и начал задавать вопросы, на которые она отвечала. Завершив опрос, он что-то написал на листке бумаги и протянул ей.

– Попросите вашего супруга послать кого-то в тыл и привезти вам эти медикаменты. Тут также написано, что и когда вам следует принимать. Я не обнаружил у вас никаких патологий и, думаю, что если вы захотите поручить себя моим заботам, видеться мы будем только в плановом порядке.

Он встал, она взяла листок и поднялась вслед за ним.

Врач проводил госпожу до порога, открыл перед ней дверь, и Ромина вышла из кабинета.

– Ну что? – Аран буквально подскочил к ней. – Ты там час провела! Я весь извелся! Что с тобой?

– Беременна, – тихо ответила она, опуская глаза на живот. – Я беременна, – Ромина улыбнулась. – Беременна! – голос её стал громче. – Беременна!

В порыве она шагнула к Арану и обняла его за шею.

Спустя несколько мгновений телохранительпришёл в себя и, взяв её за руку, потянул за собой к выходу.

– Вот бы родилась девочка, – он вывел её из дома и посадил в машину.

– Ты расплатился? – напомнила Ромина, и он кивнул в ответ.

– Джераб хотел сына, – продолжила она, когда Аран занял место водителя.

– Ещё бы, – усмехнулся Аран, заводя автомобиль. – Но на самом деле тебе надо родить ему дочку, – они выехали за пределы виллы. – Такой сахарок на ножках, который бы разбил ему сердце одним своим “возьми меня на лучки, папа”.

– Ему ли она разобьет сердце? – усмехнулась Ромина, но Аран её не слушал.

– Я научу её водить, – мечтательно произнёс он. – Стрелять, драться. Она будет грозой всех мальчишек в округе.

– Угомонись! – рассмеялась Ромина. – Еще не известно, кто это будет. Да и вообще, – она обернулась к нему в пол-оборота, – если будет мальчик, с ним ты играть не будешь?

– Буду конечно, – улыбнулся Аран. – Но из вредности желаю Командиру дочь.

– Пожалей меня! – Ромина с облегчением заметила фигуру Саргона у чёрного входа на виллу.

Тот дождался, когда Аран остановил машину, и тут же подошёл к пассажирскому сидению, помогая Ромине выйти.

– Ну что? – с нетерпением спросил он.

Ромина широко ему улыбнулась и кивнула.

– Поздравляю, Вторая Сестра! – Саргон взял её за руку и, игнорируя Арана, повёл в дом. – Скажем ему сейчас?

– Дождусь утра и наступления Дня Солнца, – ответила она.

– Тогда я могу ещё поспать, —выдохнул он.

– Я тоже спать, – проговорил у них за спиной Аран.

– Вообще неинтересно, – через плечо бросил ему Саргон, но Аран лишь закатил глаза.

Дойдя до двери спальни, Ромина шикнула на них обоих, осторожно открыла дверь и юркнула в спальню. Ияр ухнул, и Ромина прижала палец к губам, жестом веля птице замолчать.

– Я всё равно проснулся, – не размыкая век, сонно пробурчал Джераб. – Где тебя носило, жена?

– Прогулялась перед сном, – проговорила она и тут же, опережая его вопрос, продолжила: – Ни на шаг не отходила от своего телохранителя, и твой брат тоже некоторое время был рядом.

– Отвратительная компания! – буркнул Джераб. – Сочувствую. Ложись спать… – Приму душ и лягу, – ответила она и скрылась в ванной.

Раздевшись, Ромина встала перед зеркалом и покрутилась. Касаясь руками еще абсолютно плоского живота, она пыталась найти хоть какие-то видимые признаки беременности. Затем прошлась руками по груди, стараясь убедить себя в том, что та увеличилась и потяжелела.

Наконец, вздохнув и сдавшись, Ромина приняла душ и, завернувшись в полотенце, села на край кровати. В следующее мгновение тяжёлая рука Джераба повалила её на постель и притянула к себе, попутно накрывая одеялом.

– Я ведь не оделась ещё, – улыбаясь, возразила Ромина.

– Тем лучше, – его голова опустилась ей на грудь, – утром я быстрее до тебя доберусь.

Ромина тихо рассмеялась и запустила пальцы в его отросшие волосы.

– Подстрижёшь меня? – его голос становился все более тихим.

– Я не умею, – возразила Ромина.

– Хуже чем есть ты уже не сделаешь, – пробурчал Джераб. – Сладких снов, жена. И пусть тебе приснюсь я…

– Что в них тогда будет сладкого? – поддела его Ромина, но он обнял её ещё крепче и провалился в сон.

Ромина почувствовала, как её накрывает волна нежности к этому человеку, и она осторожно поцеловала его в макушку. Закрыв глаза, она почти тут же уснула, но, как ей показалось, уже через минуту кто-то осторожно коснулся её щеки, и она открыла глаза.

========== Часть 2 (35): Комендант ==========

– Сладких снов, жена. И пусть тебе приснюсь я…

– Что в них тогда будет сладкого? – поддела его Ромина, но он обнял её ещё крепче и провалился в сон.

Ромина почувствовала, как её накрывает волна нежности к этому человеку, и она осторожно поцеловала его в макушку. Закрыв глаза, она почти тут же уснула, но, как ей показалось, уже через минуту кто-то осторожно коснулся её щеки, и она открыла глаза.

– Утро, жена, – улыбнулся Джераб.

Ромина несколько раз удивлённо поморгала и, наконец, осознала, что за окном уже светло.

– Ты уверена, что не хочешь передумать? – спросил он, приподнимаясь на локте.

– Кухня уже готова, я вчера все проверила, – ответила она. – Автобусы с людьми должны были выехать часа два назад и будут тут часов через пять, – продолжила Ромина. – А музыканты…

– Музыканты? – Джераб откатился назад и хлопнул себя ладонью по лбу. – Во сколько мне всё это обошлось? – простонал он.

– Ты сказал, что я могу распоряжаться деньгами как захочу! – напомнила Ромина.

– Я не предполагал банкротства. Так во сколько?

–Учёт деньгам вёл Саргон, – улыбнулась она. – Так что спрашивай с него.

Ромина склонилась к Джерабу и осторожно поцеловала его в нос, но он тут же одним броском руки обнял её за талию и притянул к себе.

– За твою красоту я готов простить тебе любые расходы, – произнёс он, глядя ей в глаза.

Джераб потянулся к ней за поцелуем, но Ромина выскользнула из его объятий.

– У меня ещё много дел, – проговорила она, взяв в руки свою одежду.

– Кухня готова, автобусы едут, а музыканты… кстати, что там с музыкантами? – он снова приподнялся.

– Они прибыли вчера вечером, и Ашур разместил их на дальней вилле.

– Ну вот! – Джераб похлопал по кровати. – Ты молодец, сделала всё заранее, а теперь вернись к мужу.

– Я же сказала, ещё много дел! – отмахнулась Ромина, вытаскивая Ияра из клетки и усаживая его себе на плечо.

– Жена! – возмущённо крикнул ей вслед Джераб, но та уже выскользнула из комнаты.

– Да что же это такое! – простонал он, опускаясь на подушки.

Дверь в спальню тут же открылась, и Джераб уже почти улыбнулся возвращению Ромины, но в этот момент увидел на пороге брата.

– Ну как ты? – с интересом спросил тот.

– Отвратительно! – огрызнулся Джераб. – И я уже устал просить тебя стучаться, я теперь не один.

– Ты и раньше не всегда один был.

– Это – жена! – уже в который раз повторил Джераб. – И Ромина… она не такая, как все остальные.

– Особенная? – с весёлым прищуром спросил Саргон.

– Надоел! – махнул на него рукой Джераб и, откинув одеяло, встал с постели.

Игнорируя брата, он прошёл в ванну, открыл кран и умылся.

– Мне доложили, что посыльный из Военного Консулата должен приехать сегодня, – последовал за ним Саргон.

Джераб на секунду замер, а затем взял зубную щетку и начал чистить зубы.

– Паста! – произнёс младший брат.

– Что? – Джераб оглянулся.

– Ты чистишь зубы без пасты, – напомнил Саргон.

Джераб посмотрел на зубнщеткётку и резко швырнул её в раковину.

– Перестань так нервничать, – Саргон похлопал его по спине. – В конце концов, Априм ни разу не предавал данного слова.

– В этот раз всё иначе! – Джераб открыл кран, набрал в ладони холодной воды и брызнул себе в лицо. – Я больше не ручнпесиёсик на коленках у его жены, и…

Настойчивый стук в дверь спальни прервал его фразу, и он быстрыми шагами прошёл в комнату и сам распахнул дверь.

Стоящий на пороге Ашур прижал кулак к сердцу:

– Посыльный от Военного Консулата просит принять его как можно скорее.

– Сейчас буду, – бросил Джераб, проходя вглубь комнаты.

Он раскрыл шкаф и начал надевать полевую форму.

– Проводите его в кабинет, – прикрывая дверь, добавил Саргон.

– Как ты узнал? – спросил Джераб, поправляя пуговицы, но Саргон лишь многозначительно промолчал.

– Будем надеяться, что он с добром, – Джераб покончил с одеждой и поправил ремень.

– А знаешь, ты стал выглядеть лучше, – произнёс Саргон, открывая дверь и пропуская брата вперед. – Регулярный секс пошёл тебе на пользу.

Джераб на мгновение остановился, оглянулся на Саргона, но тот предусмотрительно отступил назад. Почти сбежав по лестнице, Командир вошёл в кабинет, но захлопнул дверь почти перед самым носом Саргона, не позволив тому последовать за ним.

– Добрый день, – Джераб приблизился к вставшему ему навстречу посыльному и по-граждански протянул ему руку.

– С Днем Солнца, – улыбнулся тот. – По дороге мы обогнали колонну автобусов. Кажется, у вас намечается что-то грандиозное?

– Моя жена организовывает праздник для семей военнослужащих, – Джераб жестом пригласил посыльного сесть и сам опустился в кресло напротив. – Вы почтите его своим присутствием?

– Сожалею, – искренне ответил тот. – Но я бы предпочёл выехать обратно сразу же, как передам вам пакеты.

– Неотложные дела? – участливо спросил Джераб.

– Не прощаюсь с надеждой к ужину ещё успеть к семье и отметить День Солнца с ними.

– Понимаю, – ответил Джераб, поймав себя на мысли, что сам не отмечал этот праздник с семьей с момента начала учебы в Военной Школе.

– Вот! – посыльный выудил из большой сумки два конверта. – Это подтверждение Консулата о признании приобретённого в результате брака титула.

Джераб взял конверт, вскрыл и пробежался глазами по его содержимому.

– А это, – посыльный протянул Джерабу другой пакет, – Присяга Военного Коменданта. Она в двух экземплярах. Пожалуйста, подпишите обе копии и верните один из них мне.

Джераб вскрыл второй пакет и внимательно прочитал первый экземпляр, а затем пробежался глазами по второму.

Затем он поднялся, положил обе копии на стол, взял лежавшую рядом ручку и подписал оба копии документа.

– Благодарю! – посыльный взял со стола один из них. – И поздравляю с титулом и новой должность, господин Комендант.

– А вам счастливого праздника! – ответил Джераб, снова пожимая его руку и провожая его глазами.

Когда дверь за посыльным захлопнулась, Джераб вновь оглянулся на стол.

– Господин, – тихо произнёс он сам себе. – Военный Комендант … Господин Комендант.

Он примерял на себя то титул, то должность – всё то, к чему он так долго стремился и что теперь было достигнуто – и никак не мог понять, делает ли это его счастливым или нет.

Дверь распахнулась и на пороге снова появился Саргон.

– Ну-у? – потянул он.

– Я больше не отвечу ни на один твой вопрос, пока ты не научишься стучаться, – не оборачиваясь, пригрозил Джераб.

Саргон быстрым шагом подошёл к столу, бесцеремонно взял бумаги и пробежался по ним глазами. Чем больше он читал, тем радостнее становилось его лицо.

– Поздравляю, брат! – наконец громко произнёс он и обнял Джераба со спины.

– Что-то случилось?

Оба брата оглянулись на стоявшую у самого порога Ромину.

– Ничего… – начал было Джераб, но Саргон тут же перебил его.

– Перед тобой Господин Военный Комендант!

Ромина перевела взгляд на мужа, и, хоть губы её и улыбнулись, глаза немного погрустнели.

– Господин Комендант! – она склонила голову.

– Ромина! – Джераб возмущённо нахмурился. – Какой ещё в Пламя «Господин Комендант»?

– Военный, – вставил Саргон и тут же отклонился от потенциального пинка от брата.

– Автобусы прибыли, – проговорила его Вторая Сестра. – Сейчас все встречают свои семьи, но я попросила кухню быть готовыми к шести.

– Хорошо, – кивнул Джераб.

– И… – Ромина опустила голову, не решаясь произнести то, что хотела.

Джераб кивнул Саргону. Тот взял со стола документы и, забрав их с собой, вышел из кабинета, едва заметно подмигнув Ромине.

– Ты хотела что-то сказать? – спросил Джераб, как только дверь за братом закрылась.

– В данный момент тут находится тридцать восемь рабов, которых ты ещё не переправил в столицу…

– Я уже договорился, – перебил её Джераб. – Саргон отправит их вместе с семьями солдат сегодня ночью.

– Но это будет только ночью, – Ромина решилась поднять голову. – Я попросила Ашура, чтоб им тоже приготовили праздничный ужин и…

– Ромина! – простонал Джераб. – Мало того, что я трачусь на их содержание из собственных средств, ты ещё и… – он шумно выдохнул, глядя, как лицо жены погрустнело. – Надеюсь, хоть за общий стол ты их не посадишь? – сдался Джераб.

– О, нет! – в подтверждение своих слов Ромина отрицательно покачала головой. – Я теперь и сама не знаю, могу ли сесть за один стол с Господином Военным Комендантом.

– Я ведь забуду данное самому себе слово быть к тебе терпеливым и ка-ак…

В два прыжка он оказался рядом с женой, и, пока Ромина успела хоть что-то сообразить, развернул её спиной к себе и крепко обнял.

– Господин Комендант, – Ромина попыталась выскользнуть из его объятий, но он стал держать её ещё крепче.

– Не пущу! – прошептал он, касаясь губами шеи. – Просто стой и не дёргайся.

– Ладно, – улыбнулась Ромина, прижимаясь к нему спиной.

– Нам придётся поехать в столицу, – помолчав некоторое время,произнеёс он. – Априм, скорее всего, организует торжественную присягу, а потом Консулат даст банкет…

– Так всегда бывает? – тихо спросила Ромина.

– Ну, я первый Военный Комендант за последние не помню сколько лет, – ответил он. – Так вообще-то должно быть, но как будет на самом деле, не знаю.

– Мне обязательно ехать с тобой? – спросила Ромина.

Не ожидавший такого вопроса Джераб разомкнул объятия и отступил назад.

– А ты не хочешь? – спросил он.

– Я… – Ромина запнулась, но затем, словно набравшись смелости, обернулась и посмотрела Джерабу прямо в глаза. – Она… она ведь тоже там будет… Сделай так, чтобы я не догадалась, если она… если ты… пожалуйста…

Джераб отступил, помолчал несколько секунд, а затем улыбнулся.

– Да, конечно! – кивнул он ей на улыбке, больше похожей на едва сдерживаемый оскал. – Как только приедем, я попрошу отца распорядиться дать нам раздельные спальни, чтоб мы с ней тебя не побеспокоили. Я вот как раз, – он продолжал улыбаться, но Ромина заметила, как он сжал кулаки и костяшки его пальцев побелели, а на скулах заиграли желваки, – всё думал, какой же подарок подарить жене на День Солнца. Вот это и будет моим подарком. Буду трахаться с любовницей, не тревожа жену!

Договорив, Джераб направился к двери и, выйдя, захлопнул её с такой силой, что массивное дерево, ударившись об ограничитель, вырвало тот с корнем, а ручка двери впилась в стену, вырвав её кусок.

– Что случилось? – в кабинет буквально влетел всё это время стоявший за дверями Аран.

Ромина посмотрела на него, закрыла лицо руками, и он заметил, как она задрожала всем телом.

– Это из-за ребенка? – ошарашенно спросил Аран.

Ромина лишь отрицательно покачала головой.

– Что тогда? – Аран подошёл к ней и попытался отнятрукё руки. – Что он сделал?

Плечи Ромины затряслись.

– Он что?… – голос Арана помрачнел. – Он тебя обидел? Он тебя… он что..? – Аран был шокирован собственной догадкой. – Он тебя ударил?

– Нет! – вскрикнула Ромина, и сама опустила руки. – Это я… Я всё испортила!

– Иди сюда! – Аран потянул её за руку и усадил на кресло, а сам опустился на корточки перед ней. – Рассказывай, госпожа, что ты натворила.

– Стыдно! – честно созналась Ромина и снова закрыла лицо руками.

– Ты про ребенка хоть сказала? – тяжело вздохнул телохранитель, но его госпожа лишь отрицательно покачала головой.

– Ох-х! – вздохнул Аран. – Не думал, что скажу это, но что-то в этот раз моё сочувствие на его стороне.

– Я всего лишь намекнула, что прошу его миловаться с ней не у меня на глазах, – обижено буркнула Ромина.

– С кем «с ней»? – удивлённо переспросил Аран. – Ты о Сабрине? Она снова приедет?

– Мы туда поедем, – Ромина подняла глаза на Арана. – Сегодня Джерабу подтвердили титул и Военное Комендантство.

– Прости, госпожа, – Аран хлопнул себя по лбу, – но ты дурочка! Джераб находил нвремё время минимум раз в неделю. Где бы он и она ни были! Даже посреди самых активных боевых действий, он хотя бы на одну ночь выезжал в тыл или она приезжала к нему на самую передовую. А теперь он почти три месяца тё не то что… – Аран улыбнулся, – он её даже не видел. Всем вокруг заметно, что он отказался от неё и от многого прочего ради тебя, а ты… – Аран покачал головой и поднялся на ноги. – Быстро вставай! – он протянул ей руку.

– Куда? – Ромина подняла на него блестящие от слёз глаза.

– Обиднее всего, когда тебя «уличили» в измене, которой не было, – усмехнулся Аран. – А раз ты за неё уже получил, то делаешь всё, чтоб выданные авансом обвинения стали заслуженными.

Аран с сочувствием посмотрел на недоумевающую Ромину.

– За Сабриной он, конечно же, сейчас не помчится, но что-то гадкое сделать может. Так что пошли его искать и, надеюсь, ты успеешь успокоить его до того, как он сорвёт свою злость на каком-нибудь новобранце, испортив бедолаге праздник. Пошли!

========== Часть 3 (36): Беглецы ==========

– За Сабриной он, конечно же, сейчас не помчится, но что-то гадкое сделать может. Так что пошли искать его и, надеюсь, ты успеешь успокоить его до того, как он сорвёт свою злость на каком-нибудь новобранце, испортив бедолаге праздник. Пошли!

Аран потянул упирающуюся Ромину к выходу и буквально вытолкнул её из дома.

– Где Командир? – спросил Аран у проходящего мимо солдата, и тот кивнул в сторону рабских бараков.

Увидев его прямую широкую спину ещё издалека, Аран снова легонько подтолкнул Ромину, которая проворчала что-то нечленораздельное, и как можно медленнее приблизилась к мужу.

Поравнявшись с ним, Ромина опустила глаза в землю и встала молча.

– Юнан молодец, – первым заговорил Джераб. – Его план сработал. Рабы теперь сами сбегают от хозяев и переходят линию фронта.

– Представь, насколько рабство в Канцелярии хуже даже Консулатской неизвестности, – проговорила она.

– Ты знаешь моё отношение к рабам, – он оглянулся и смерил её взглядом. – И оно не изменится!

Ромина тяжело вздохнула, но промолчала.

– Командир, – к ним приблизился один из солдат. – Госпожа! – он склонил перед ней голову.

– Говори! – приказал Джераб.

– Там новая партия рабов, – быстро заговорил тот. – И…

– Сколько их? – хмуро спросил Джераб.

– Пока двенадцать, но они сказали, что по дороге обогнали ещё одну идущую сюда группу.

– Позови мне Саргона, Юнана и Ашура, – приказал Джераб и снова отвернулся в сторону бараков. – Это вы с Юнаном сделали это, – недовольно проворчал он. – Его программа и так была достаточна мягка, а ты уговорила его на дополнительные послабления. А Саргон тебе пособничал. Вот они и бегут теперь сюда за бесплатным куском хлеба!

– Они бегут сюда не за бесплатным хлебом, – возразила Ромина, – а от безжалостного кнута. От жестокого, несправедливого, беспощадного насилия.

– Они его заслужив…

– Джераб! – Ромина коснулась рукой его плеча. – А что если по каким-то нереальным причинам Канцелярия начнет выигрывать? Они войдут сюда и пленят меня. И твоя жена подпадет под решение суда: её разденут, публично высекут на городской площади, а потом продадут в рабство какому-то извращенцу, который будет насиловать её сам или использовать как угощение для гостей. Я стану рабыней. Я тоже этого заслуживаю?

Джераб резко дернул рукой, сбрасывая её ладонь с себя и быстрым шагом направился в сторону бараков.

– Примирение, я так понимаю, не состоялось? – раздался голос Арана у неё за спиной, но Ромина уже не слышала его и почти бегом последовала за мужем.

Увидев Командира, а затем госпожу и её телохранителя, люди начали поспешно подниматься с подстилок, на которых сидели или лежали. Они стояли, боясь пошевелиться, опустив глаза в пол и сцепив руки внизу живота.

Джераб окинул их всех взглядом и хотел было что-то сказать, но в помещение вошли Саргон, Юнан и Ашур.

– Командир! – Юнан и Ашур резким движением прижали кулаки к сердцу.

Джераб раё раз обвёл рабов взглядом.

– Только что поступила новая партия, – произнёс он, оглядывая людей. – Сейчас тут будет пятьдесят человек. Юнан, как вы планируете разместить их всех?

– Мы почти восстановили рабский дом на Зелёной вилле, – быстро заговорил тот. – Сейчас уже тепло и до вечера там вполне можно провести время, а потом первые тридцать восемь уедут.

– И как ты будешь их делить? – Джераб обернулся на Юнана.

– Женщин и детей оставим тут, – голос Юнана стал тише. Он всё ещё робел при виде Командира, особенно, если тот смотрел на него в упор. – А мужчин отправим на Зелёную виллу.

Джераб промолчал в ответ, но почти тут же тишину нарушил голос Ромины.

– Если тут есть семьи, не разлучайте их, пожалуйста! – горячо попросила она. – Сегодня ведь День Солнца! Праздник!

Ромина подошла к Джерабу и умоляюще посмотрела ему в глаза.

– Пожалуйста, Джераб! – она снова коснулась его руки. – Сделай мне такой подарок. Другого, – их взгляды встретились, – мне не надо.

– Уверена? – со скепсисом спросил он.

– Я уверена что тот, первый, который ты предложил, мне не понадобится.

Джераб очень хотел ответить какую-то колкость в ответ, но присутствие свидетелей его остановило.

– Обращайся к Юнану, – как можно холоднее проговорил он. – Распределение полностью в его ведении и…

Джераб мгновенно оглянулся на метнувшийся вперёд силуэт одной из рабынь, но та замерла на месте под его взглядом, а через секунду Джераб почувствовал, что кто-то тянет его за брючину и, опустив взгляд, увидел у своих ног малыша. Рабыня стояла в трёх шагах от Джераба и, несмотря на охвативший её ужас, не спускала с него глаз.

– Подойди и забери ребенка, – позволил ей Командир, но Ромина уже нагнулась, взяла малыша на руки и улыбнулась ему. Он схватил зё за ворот платья и потянул его на себя.

– Эй-эй! – Джераб аккуратно отнял его ручку от ее одежды. – Она уже замужем. Поищи себе другую!

Джераб осторожно взял ребенка из рук жены и сам подокёл к рабыне, чтоб отдать ей сына.

– Саргон, – выходя из барака, бросил старший брат, – после твоего рождения я думал, что все дети такие же отвратительные. Оказывается, иногда это не так.

Саргон лишь вздохнул в ответ. Ромина вышла вслед за мужем, издали услышав перепалку между Ашуром и Араном.

– Хорошо устроился! – крикнул Ашур вслед смеющемуся Арану. – Никакого от тебя толку, только и знаешь, что за хозяйкой таскаться. Бездельник!!!

В отражении одного из окон Ромина заметила, как за её спиной, не оглядываясь, Аран показал Ашуру неприличный жест рукой и продолжил усмехаться.

– Вот только рабов я вместе с этим балбесом ещё ни таскал между виллами, – нагоняя Ромину, продолжал довольно улыбаться Аран.

– Я ещё не передумал вырывать тебе язык, – произнёс идущий впереди Джераб, и Аран смутился, так как думал, что его не слышал никто, кроме Ромины.

– Но я…

– И каждое твоё слово лишь убеждает меня в этом! – перебил его Командир.

Затем он резко остановился и обернулся, заставляя замереть на месте и Ромину, и её телохранителя.

– Я еду инспектировать посты, – проговорил Джераб. – Вернусь прямо к праздничному ужину. У тебя есть вопросы, которые ты хотела бы уладить до моего отъезда?

– Я… – Ромина опустила голову и замолчала.

Аран тактично сделал несколько шагов назад.

– Если у тебя нет ничего срочного, то…

Я хотела поговорить на счет того, что сказала тебе утром и…

– Я спешу, Ромина! – резко оборвал её супруг. – Если это не касается организации праздника и ждёт до вечера, то поговорим позже!

Он развернулся и чем дальше он отходил, тем ниже опускались её плечи.

– Надо же, какой обидчивый! – буркнул за её спиной Аран.

– Когда он уже тебе рот зашьёт! – огрызнулась Ромина и направилась к дому.

Остановившись у беседки, она провела там почти три часа, потому что к ней постоянно подходили солдаты и офицеры и представляли своихжеён, невест, матерей и отцов, сыновей и дочерей. Ромина беседовала с каждым из членов семей, несколько раз посылала Арана на кухню за сладостями для детей и старалась обязательно рассказать близким того или иного военнослужащего что-то хорошее об их личном герое.

Спустя время, обернувшись на оклик знакомого голоса, Ромина увидела Ашура, рядом с которым шла молодая женщина.

– Моя сестра Арбелла, госпожа, – он широко улыбнулся Ромине. – А это та самая госпожа, которая спасла мне жизнь.

– На самом деле он обязан своей жизнью Вам, – улыбнулась Ромина. – В бреду он звал вас, и я просто не могла ни постараться помочь тому, кого так сильно любят и ждут.

– Спасибо, госпожа! – сестра Ашура слегка поклонилась Ромине. – Мы с братом двойняшки и с рождения чувствуем друг друга. Это какая-то магия, но она ещё ни разу не подводила. Когда ему стало плохо, я тут же заболела, и так мы все сразу поняли, что с Ашуром что-то не так.

– Госпожа буквально спасла меня, – Ашур ласково приобнял сестру.

– Ты отплатил мне тем же, – Ромина с ехидной улыбкой бросила взгляд на закатившего глаза Арана.

– Слушай, – бросил ему Ашур, – а ведь даже тогда ты оказался бесполезным бездельником.

Аран злобно выдохнул и отвернулся.

– А кто это? – тихо спросила сестра Ашура.

– Ассасин-неудачник! – громко, чтоб Аран его отчётливо слышал, ответил Ашур.

Аран стиснул кулаки, но промолчал.

– Позвольте представить, – Ромина нарочито взяла Арбеллу под руку, и они подошли к Арану. – Арбелла, сестра Ашура. А это Аран – мои личный телохранитель.

– Телохранитель? – удивлённо поинтересовалась Арбелла.

– На госпожу было покушение, милая, – встрял в разговор Ашур. – И вот теперь телохранитель защищает её от покушавшегося.

– Праздник ведь закончится, – сквозь зубы процедил Аран. – И мы с тобой ещё останемся один на один!

– Напугал! – огрызнулся Ашур, но их начинающуюся ссору прервал звук моторов въезжающих внедорожников.

«Командир!» – эхом разнеслось по вилле, и наступила тишина.

Машина Джераба подъехала к самым ступенькам дома. Выйдя, он окинул присутствующих взглядом и, найдя Саргона, кивнул ему, знаком подзывая к себе.

– Пошли! – прошептал тот Ромине, и она последовала за ним.

Поднявшись по лестнице, она нагнала супруга, стоявшего на самой верхней ступеньке крыльца, и встала рядом с ним. Саргон застыл на шаг позади брата, а Аран – ровно за спиной своей госпожи.

– День Солнца! – громогласно произнёс Джераб, и его голос, будто раскат грома, прокатился по толпе, вышел за пределы виллы, проскользнул сквозь деревья леса и эхом отдался в вечно ледяных вершинах гор. Стоя рядом с ним, Ромина чувствовала его мощь, властность и непоколебимость.

– День Солнца! – раздался голос толпы в ответ, но даже этот разноголосый хор не смог перекрыть звучание его приветствия.

– Мы с моей супругой, – Джераб не глядя отвёл руку чуть в сторону, и Ромина вложила в неё свою ладонь, – рады приветствовать тут верных нам людей и тех, кто остался верен им, несмотря на долгое отсутствие. Будучи Командиром я так же и солдат, равный каждому в своей команде. И я хорошо знаю, как порой тяжело так долго не видеть тех, кто не просто тебе дорог, но и часть тебя самого. Я знаю, что все мы сражаемся за тех, кто ждёт нас дома, но так же, как ваше ожидание важно для вас, нам важно оправдать его и, рано или поздно, вернуться к своим отцам и матерям, братьям и сестрам, женам и детям – к своим горячо любимым семьям. Именно поэтому нам так важно, чтобы этот День Солнца стал особенным и осветил наши, пусть хоть и на время, но вновь воссоединившиеся семьи, ярким и тёплым светом. Мы, – он указал рукой на столы в саду, – старались для вас! И пусть этот День Солнца будет наполнен счастьем!

В толпе стали раздаваться радостные возгласы и свист.

– Пошли, – шепнул Джераб и потянул Ромину за собой в дом.

Следом за ним в дом вошли Саргон и Аран, а затем офицеры Совета со своими семьями.

Пройдя в зал, где для них был накрыт отдельный стол, Джераб занял своё обычное место, а Саргон отодвинул стул, помогая сесть Ромине.

– Когда ты уже скажешь? – шепнул он ей на ухо, но она лишь промолчала в ответ.

========== Часть 4 (37): Подарок ==========

Пройдя в зал, где для них был накрыт отдельный стол, Джераб занял своё обычное место, а Саргон отодвинул стул, помогая сесть Ромине.

– Когда ты уже скажешь? – шепнул он ей на ухо, но она лишь промолчала в ответ.

– Принеси Ияра, – попросила Ромина, оборачиваясь к стоящему за её спиной Арану, – а потом садись за стол.

– Но я… – начал было тихо возражать Аран, но тут же поймал на себе гневный взгляд нового Военного Коменданта.

– Как прикажете, госпожа, – кивнул он и вышел из зала.

– Почему никто из его семьи не приехал? – шёпотом спросила Ромина у присевшего рядом Саргона.

– Телохранители Консула и его семьи чаще всего приютские сироты, – произнёс он. – Так легче воспитать под себя, и так он будет верным, как цепной пёс, потому что у него нет никого, кроме господ.

В этот момент Ромина мысленно ругнула себя за то, что за всё это время она ни разу не спросила у Арана о его семье. Да, он не рассказывал сам, но она могла бы спросить… хотя бы попытаться.

Телохранитель вернулся, неся на выставленной вперёд руке птицу, которую он пересадил на плечо хозяйки. Аран снова попытался встать за спиной Ромины, но едва слышное, но от этого не менее грозное «Сядь!» от Джераба заставило его отступить. За столом было несколько ещё не занятых мест, но Ромина кивнула ему на место рядом с Арбеллой и, подавив тяжёлый вздох, он опустился на стул.

– Какого..? – процедил Ашур, но теперь была уже его очередь получить тяжёлый взгляд от Джераба.

– Что-то не в духе наш Командир, – прошептал Ашур Арбелле.

В этот момент Джераб встал, и все мужчины за столом последовали его примеру.

– День Солнца! – повторил он традиционный первый тост, подняв свой бокал.

– День Солнца! – повторили за ним остальные, также отсалютовав своими бокалами.

Бросив мимолётный взгляд на жену, Командир заметил, что хоть она и поднесла фужер с вином к губам, но даже не пригубила его, поспешно поставив вернув обратно на стол.

Вскоре подали горячие блюда, а Джераб, увлекая за собой Ромину, поднялся из-за стола и стал подходить к каждому сидящему за столом, беседуя с членами семей своих офицеров.

Обойдя всех, он извинился перед гостями, предлагая им насладиться ужином и обещая присоединиться к десерту, и вместе с Роминой вышел в сад, в различных частях которого были накрыты столы для младших офицеров и солдат.

Они ходили между столами, и везде Джераб поднимал тосты и разговаривал с людьми.

Наконец, поговорив со всеми, он увлёк Ромину обратно в дом, но вместо столовой повел ее в кабинет.

– Я не знаю, насколько тебе это понравится, – закрывая за ними дверь произнес он, – но у меня есть для тебя кое-что.

Он прошёл к сейфу и, отперев его, выудил оттуда коробочку, протянул ей.

Открыв её, Ромина увидела ободок для волос в виде веточек и листочков, рядом с которыми, словно ягодки, были бусины агата «вены дракона» – такого же, как и в подаренном им гребне его матери, оттенка.

– Это… – она с замиранием сердца прижала подарок к груди. – Это так красиво! Неужели это мне?

– Ромина, не начинай, – почти простонал Джераб.

Она шагнула вперед и порывисто обняла мужа. Несколько секунд он стоял, не шевелясь, а потом всё же поднял руки и обнял её в ответ.

– День Солнца, жена, – произнёс он, целуя её в макушку.

– День Солнца, – тихо проговорила она. – У меня для тебя тоже есть подарок.

– Правда? – с любопытством спросил он и отстранил её от себя.

– Только сначала примерю, – улыбнулась она и, подойдя к зеркалу, надела ободок. – Мне ведь идёт, правда?

Ромина оглянулась на мужа в ожидании его ответа, и он улыбнулся и кивнул. Ромина снова отвернулась к зеркалу и стала рассматривать себя со всех сторон.

– Где мой подарок? – наконец, не выдержал Джераб.

Девушка нехотя оторвала взгляд от зеркала и вернулась к присевшему на край стола Коменданту.

– Он тут, – ответила она, кладя руку себе на живот.

– Новое белье? – прищурился Джераб. – Даже не буду спрашивать, откуда оно, если его купил не я…

– Подарок под ним, – решив подразнить, перебила его Ромина.

– Помнится, утром меня уже лишили подобного подарка, – напомнил Джераб и скептически усмехнулся.

– Того, о чем ты сейчас думаешь, лишать тебя придется ещё несколько недель, – Ромина скрестила руки и опустилась в кресло напротив него. – Доктор сказал, что если ты хочешь, он готов обсудить это с тобой отдельно.

– Доктор? – Джераб напрягся. – Какой доктор? Обсудить что… Ромина?!! – по тому, как изменился его голос, она поняла, что он, наконец, обо всем догадался. – Ромина! – Джераб буквально выдохнул её имя и, шагнув вперед, опустился перед ней на колени. – Ты!.. Ты… Ох! – он снова гулко выдохнул, обнял за бёдра и положил голову на её колени. – Спасибо! Большое спасибо! Ты… Это лучший подарок!

Ромина улыбнулась, чувствуя как глаза наполняются слезами от переполняющих её чувств, и погладила его по голове. Птица, всё это время находившаяся у неё на плече, издала гулкий звук и потерлась своей головой о щеку хозяйки.

В молчании и полных нежности объятиях прошли несколько минут, пока, наконец, они не услышали голоса в холле. Джераб нехотя поднял голову и посмотрел супруге в глаза.

– Это лучший День Солнца в моей жизни, – произнёс он. – Я всегда считал этот праздник наиглупейшим. Да, после той войны появление тепла и солнца значило для тех людей очень многое, но сейчас мы же смогли вернуть себе и электричество, и искусственный обогрев. С тех пор, как умерла мама, я совсем не видел в нём смысла. Совсем… До сегодняшнего дня. Именно с сегодняшнего дня День Солнца для меня больше не про свет и тепло природы, а про свет и тепло семьи, моей собственной семьи.

Ромина склонилась вперед, взяла его лицо в ладони и легонько поцеловала в губы.

– Прости, что наговорила гадостей утром, – извинилась она.

– Ты была не права, – кивнул он. – Но и я не должен был так сердиться. Если бы я знал тогда… постой!

Он отпустил её и поднялся на ноги.

– Что за доктор?

– Доктор с той большой… весёлой виллы, – Ромина всячески избегала слова «бордель». – Саргон и Аран устроили мне поездку к нему этой ночью. Меня почти никто не видел и…

– Я засеку их обоих! – устало произнёс Джераб, прекрасно понимая, что никогда этого не сделает.

– Это был самый милый, чуткий и понимающий доктор в моей жизни, – улыбнулась Ромина.

– Ещё бы! – огрызнулся Джераб.

– Он годится мне в дедушки, – Ромина поднялась и, шагнув к Джерабу, обняла его за плечи. В этот момент Ияр взмахнул крыльями и уже через секунду оказался сидящим на голове у Джераба.

– Ух ты! – радостно воскликнула Ромина. – Он впервые не только не испугался тебя, но и сам к тебе пошёл.

– Вот только тебя мне не хватало! – пробурчал Джераб и, осторожно сняв с себя птицу, пересадил её снова на руку супруги.

– Нам надо идти, жена, – напомнил он Ромине. – Это ведь наши гости.

Она согласно кивнула и, вложив свою ладонь в его, послушно последовала за мужем.

Они вернулись к тому моменту, как гости уже покончили с основными блюдами.

– В саду будет музыка, – произнёс Джераб, крепко сжимая руку супруги. – А также десерт. И мы с госпожой рады пригласить вас на танцы, но прежде… – он поднёс её ладонь к губам и поцеловал. – У нас есть для вас радостная новость: моя супруга сделала мне лучший подарок на День Солнца – мы станем родителями.

Оглушительный свист, выкрики «Ура!», аплодисменты – всё это смущало Ромину, ощутив неловкость которой, Джераб обнял её за плечи и притянул к себе.

– Ты сделала меня таким счастливым, – прошептал он ей на ухо и, к её удивлению, для неё этот шепот оказался громче любого шума.

С улицы послышались звуки музыки и, оглянувшись на жену, Джераб пригласил всех в сад, где уже подавали выпечку и сладкое. Немного задержавшись, Саргон подошёл к брату, молча привлёк его к себе и крепко обнял.

– Спасибо! – тихо проговорил Джераб, обнимая его в ответ.

– Вы идите, – попросила Ромина, – а я отнесу Ияра наверх, он хочет спать.

– И накинь жакет, – попросил Джераб.

– Но мне не… – попыталась возразить Ромина, но под взглядом Джераба сдалась и покорно кивнула.

– Ты теперь ей проходу не дашь? – услышала она за спиной смешок Саргона, но ответ Джераба разобрать уже не смогла.

Ромина поспешно поднялась на второй этаж, когда краем глаза заметила, как захлопнулась дверь, ведущая в спальню Саргона. Замерев ненадолго, Ромина всё же решилась и шагнула к комнате Второго Брата.

========== Часть 5 (38): Сюрприз ==========

Они вернулись к тому моменту, как гости уже покончили с основными блюдами.

– В саду будет музыка, – произнес Джераб, крепко сжимая руку супруги. – А также десерт. И мы с Роминой рады пригласить вас на танцы, но прежде… – он поднес ее ладонь к губам и поцеловал ее. – У нас есть для вас радостная новость: моя супруга сделала мне лучший подарок на День Солнца – сообщив, что мы станем родителями.

Оглушительный свист, улюлюкания, аплодисменты – все это смущало Ромину, ощутив неловкость которой Джераб обнял ее за плечи и притянул к себе.

– Ты сделала меня таким счастливым, – прошептал он ей на ухо и, к ее удивлению, для нее этот шепот оказался громче любого крика.

С улицы послышались звуки музыки и, оглянувшись на жену, Джераб пригласил всех в сад, где уже подавали десерты. Немного задержавшись, Саргон подошел к брату, молча привлек его к себе и крепко обнял.

– Спасибо! – тихо проговорил Джераб, обнимая его в ответ.

– Вы идите, – попросила Ромина, – а я отнесу Ияра наверх, он хочет спать.

– И накинь жакет, – произнес Джераб.

– Но мне не… – попыталась возразить Ромина, но под взглядом Джераба сдалась и покорно кивнула.

– Ты теперь ей продохнуть не дашь? – услышала она за спиной смешок Саргона, но ответ Джераба разобрать уже не смогла.

Ромина поспешно поднялась на второй этаж, когда краем глаза заметила, как захлопнулась дверь, ведущая в спальню Саргона. Замерев ненадолго, она все же решилась и шагнула к той двери. Рывком открыв дверь, она увидела, как к ней резко обернулась девушка, которая тут же прикрыла руками обнаженную грудь. Притянув к груди обе ладони, она выпустила из рук уже расстегнутые брюки, которые неминуемо поползли вниз. И хотя она с силой сжала колени, чтобы брюки окончательно не упали, те успели сползти до середины бедра, обнажая кружево дорогого белья.

Девушки стояли лицом к лицу и в одинаково пораженном состоянии молча смотрели друг на друга.

Наконец Ияр глухо ухнул, от чего первой в себя пришла Ромина, а затем и полуобнажённая гостья.

– Простите, а вы… кто? – первая заговорила Ромина.

– Позволите мне одеться? – иронично улыбнулась собеседница.

– Да, конечно, – спохватилась Ромина и резко отвернулась.

Позади послышался звук закрываемой молнии, а затем шорох ткани.

– Спасибо, – наконец произнесла девушка, давая понять, что оделась. На ней были узкие черные брюки, ботфорты и белая сорочка. Казалось, что ей не хватало стека в руках и лошади под окном.

– Так кто вы? – повторила свой вопрос Ромина.

– Подруга Саргона, – ответила девушка. – Ну, то есть… знакомая.

Ромина понимающе кивнула головой.

– А почему вы тут? – снова спросила она. – Саргон внизу. Там подают десерты и там музыка и…

– Мне лучше оставаться тут, – ответила девушка. – Чем меньше меня видят, тем лучше.

Ромина в недоумении закусила губу, но возражать не стала.

– Если хотите, я сообщу ему о вас, – предложила она.

– Только если ему самому, – кивнула гостья. – Я была бы вам очень благодарна, если о моем присутствии знал бы только он.

Ромина понимающе улыбнулась.

– Хорошо, – кивнула она. – И… не меняйте план по встрече из-за меня, – она подмигнула девушке и вышла из комнаты.

Зайдя в свою спальню, она быстро заперла Ияра в клетке, взяла в руки жакет, поправила перед зеркалом новый ободок и вышла. Спустившись вниз, она первым делом нашла Саргона, прошептала ему что-то на ухо и с удовольствием заметила, как он залился краской.

– Вот ведь пакостница, – буркнул он, и, едва сдерживая себя, чтоб не сорваться на бег, вошел в дом.

Поднявшись, он буквально ворвался в спальню, и тут же запер ее на ключ изнутри. Затем он окинул комнату взглядом, и его глаза сразу же выхватили ее. Она стояла в одном нижнем белье, прижавшись лицом к стене и вытянув руки над головой.

– Твою ж мать, – хрипло выдохнул Саргон.

Он подошел к окну, задернул плотные шторы и приблизился к ней.

Едва касаясь ее тела, он кончиками пальцев подхватил края трусиков и стянул их вниз. Она поочередно подняла каждую стопу, чтобы он снял их с нее. Затем он отступил назад, в полумраке любуясь ее телом.

– Ты прекрасна, Лилит, – почти неслышно произнес он. – Ты прекраснее всего, что я когда-либо видел.

Он снова подошел к ней, его руки отстегнули бретели бюстгальтера, а затем и основную заклепку и осторожно сняли его с нее.

Лилит слегла вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее, но он прижал ее к стене еще сильнее, и ее лицо, грудь, плечи, живот, бедра оказались почти вдавленными в стену.

Подняв левую руку высоко над головой, одной своей ладонью он прижал оба ее запястья к шероховатой поверхности обоев. Его губы скользнули по ее шее, остановившись в ложбинке ключицы. Она шумно выдохнула и, немного отступив, попыталась прильнуть к нему спиной и ягодицами, но его правая рука прижала ее обратно к стене.

– Не смей шевелиться, – шепнул он ей на ухо, и от этого мороз пробежал у нее по коже.

Его губы продолжили путешествие по ее телу, опускаясь все ниже и ниже, отчего ему пришлось отпустить ее запястья. Лилит выдохнула и немного опустила затекшие руки, ладонями уперевшись в стену.

– Ты.., – сбиваясь выдохнул он, – ты совершенство.

– Саргон, я… – она снова попыталась шагнуть от стены, но он не позволил ей даже шевельнуться.

– Молчи! – требовательно приказал он.

Через секунду он опустился на колени, и его поцелуи проложили дорожку от ее поясницы, вдоль ягодиц к внутренней стороне бедер, заставляя ее развести колени.

– Я сейчас упаду, – в ее голосе звучал надрыв, а пальцы судорожно царапали обои в поисках опоры.

Он поднялся на ноги, подхватил ее, словно невесомую, на руки, и уложил поперек постели. Его губы снова стали рисовать неведомый узор на ее теле, а она, уже ее в силах сдерживаться, стонала и мяла в ладонях покрывало.

Через минуту под воздействием его откровенных поцелуев ее тело изогнулось, словно в судороге, она почти вскрикнула, а затем, едва дыша, хрипло застонала и в изнеможении обмякла на постели.

Саргон, расплывшись в улыбке, потянулся вперед и лег рядом с ней.

– Эй, – он осторожно коснулся пальцем ее призывно колышущейся от глубокого дыхания груди, – ты жива?

– Нет! – ответила она, и отвернулась от него, словно обиженный ребенок.

– Что с тобой? – продолжая улыбаться, он обнял ее и притянул к себе.

– Так не должно было быть! – сердито проговорила она. – Это я приехала поздравить тебя, а ты… ты… ты… – она не могла подобрать слова.

– Я скучал, – он прижал ее к себе еще сильнее и ласково поцеловал в шею. – Мне надо идти, Лилит, – он тяжело выдохнул, – пойдем со мной. Я расскажу про тебя брату и…

– Нет! – неожиданно резко проговорила она.

В следующую секунду она оттолкнула его от себя и встала с постели. Саргон с досадой смотрел на то, как она подбирает свое белье и начинает одеваться.

– Лилит, перестань! – произнес он, приподнявшись и поймав ее за запястье. – Хватит, Лил!

– Не зови меня так! – она сверкнула на него злобным взглядом.

– Буду! – упрямо повторил он. – Пока я вынужден буду выслушивать эту истерику, ты будешь Лил!

Лилит дернула руку, но он лишь сильнее сжал ее запястье. Лилит попыталась еще раз, но не смогла справиться с его хваткой.

– Отпусти меня! – она начинала злиться собственной беспомощности.

– А то что? – ответил он. – Закричишь, и сюда сбегутся люди? Так давай, кричи!

Он откинулся на постель, и, влекомая его рукой, Лилит буквально повалилась на него.

– Мне пора, Саргон, – наконец, примирительно произнесла она. – Я и так проникла сюда обманом. Назвалась чьей-то там кузиной. А тебе пора к гостям, иначе твой брат будет искать тебя.

– Ему не до меня, – Саргон выпустил ее руку и убрал волосы, падавшие ей на лицо. – Его жена беременна. Он так счастлив, что едва земли касается.

– Это мило, – грустно ответила Лилит.

– Дай мне слово, что дождешься меня, – попросил он, беря ее лицо в ладони и заглядывая ей в глаза. – Подари мне время с тобой.

– Но автобусы ведь уедут после ужина и…

– Я отправлю тебя на машине ранним утром, – пообещал он. – Даю слово, тебя никто не увидит. Останься, Лилит! Пожалуйста…

В его глазах была видна искренняя мольба, и она, хоть и клялась себе не поддаваться на его уговоры, выдохнула и согласно кивнула.

– Спасибо, – едва слышно произнес он и, перекатившись на бок, осторожно уложил ее на кровать. – Я скоро! – пообещал он.

– Принесешь мне поесть? – попросила она, проведя рукой по его щеке.

– И вино, – пообещал он.

– А что мне делать, пока тебя не будет? – Лилит снова начинала кокетничать.

– Главное, не соблазни никого, – произнёс он. – И… почитай, если хочешь…

– Я закончила ту тетрадь, – вдруг помрачнела Лилит. – Что с ней стало? С той девушкой? С Хилини…

– Вторая тетрадь в комоде, – Саргон усилием воли оторвался от неё и поднялся с постели. – Почитай, если хочешь.

Лилит молча кивнула и проводила его глазами.

Выйдя из спальни, Саргон быстрыми шагами спустился вниз. Праздник уже заканчивался и многие прощались со своими семьями. Краем глаза он заметил, что пока Ашур был вынужден отойти от сестры, чтобы проконтролировать отправку автобусов, Аран, не упуская момента, разговаривал с Арбеллой.

—Он убьёт его, – раздался вздох Ромины за спиной Саргона.

– Который которого? – уточнил тот.

– Да какая разница, – приближаясь, заговорил Джераб. – В любом случае, это только добавит мне проблем. Ты не устала? – он перевёл взгляд на жену. – Мне кажется, тебе давно уже пора отдохнуть, ты весь день на ногах.

– Всё хорошо, – ответила Ромина, пряча улыбку.

– Будь осторожен, брат, – серьёзным тоном произнёс Саргон. – Такими темпами тебя скоро начнет тошнить по утрам, затем будет расти живот, а в итоге появится молоко.

– Идиот! – огрызнулся Джераб.

Он сделал выпад, чтобы стукнуть брата, но тот успел увернуться.

– Годы тренировки! – усмехнулся младший.

Джераб хотел ему что-то ответить, но в этот момент к ним почти бегом приблизился один из солдат.

Оказавшись рядом, он прижал кулак к сердцу и взволнованно заговорил:

– Командир… то есть… Господин Военный Комендант, дозорные нашли в лесу человека и… – он замолчал.

– И что? – Саргон недоуменно пожал плечами.

– Он… как бы это сказать… странный, – наконец, подобрал слово солдат. – Мы не решились отправить его в столицу с остальными.

– Что такое? – Джераб начинал хмуриться.

Но в этот момент Ромина уже шагнула вперёд и направилась в сторону бараков. Джераб, Саргон и солдат последовали за ней, и чем ближе они подходили, тем отчётливее слышали невнятные крики.

========== Часть 6 (39): Знакомый ==========

Ромина уже шагнула вперед и направилась в сторону бараков. Джераб, Саргон и солдат последовали за ней, и чем ближе они подходили, тем отчётливее слышали невнятные крики.

Обойдя дом, господа замерла: перед её глазами двое солдат едва удерживали какое-то существо, в котором лишь отдаленно можно было узнать человека – патлатые, грязные, ужасно спутанные волосы, оборванная одежда, напоминавшая платье, но одетая на хоть и очень худое и субтильное, но всё же явно мужское тело. Пленник вырывался, рычал и пытался отбиваться, но крепкие руки солдат держали его так, что сил сопротивляться у него уже не было.

– Отпустите, – дрожащим голосом попросила Ромина. – Пожалуйста…

Солдаты с недоверием посмотрели на своего Командира.

Не спуская глаз с бьющегося в истерике юноши, Джераб протянул руку, в которую, поняв всё без слов, стоявший рядом солдат вложил свой пистолет.

– Отпустите! – чётко произнёс Джераб, снимая оружие с предохранителя и кладя палец на курок, готовый в любой момент выстрелить в пленника, если тот набросится на Ромину.

Солдаты отступили, а потерявший точку опоры человек тут же рухнул на землю.

Испуганный, он подтянул под себя ноги и прикрыл голову руками. В полном молчании прошли пару минут и, наконец, поняв, что его не бьют, он на мгновение решился поднять глаза. Его взгляд встретился со взглядом Ромины, и он снова спрятался за своими ладонями. Но даже этого мимолетного взгляда было достаточно, чтобы она вспомнила все.

– Я его знаю, – едва слышно произнесла Ромина. – Я знаю его.

Она сделала шаг по направлению к пленному, но тот, услышав, что кто-то приближается, начал поспешно отползать назад, пока не упёрся спиной в ствол большого дерева. Испугавшись, что его снова схватили, он вскрикнул и свернулся калачиком, пытаясь стать как можно меньше.

– Не бойся! – стараясь его не тревожить, Ромина не стала подходить ближе, но опустилась на колени на землю. – Не бойся, – в её голосе зазвучала ласка. – Я не сделаю тебе больно. Обещаю.

Едва веря в обещание, он всё же решился посмотреть на неё исподлобья.

– Вот, – она медленно протянула ему руки, ладонями вверх. – У меня ничего нет. Я не причиню тебе вред.

Она старалась смотреть ему прямо в глаза, хотя внутри неё все сжималось.

– Пожалуйста, позволь мне тебе помочь, – Ромина решилась сделать ещё один шаг на коленях дёрнулся, вжался в дерево, но глаз уже не отвёл.

– Ты, наверное, голоден? – госпожа всё ещё протягивала ему руки. – Хочешь поесть?

Он молчал, но его взгляд был красноречивее любого ответа.

– Хочешь, я попрошу принести тебе еду? – продолжала спрашивать Ромина.

Впервые за всё это время он откликнулся, хотя его утвердительный кивок был едва заметен.

– Я могу попросить тебя накормить, – произнесла она. – Но ты ведь не можешь есть в таком виде. Ты очень… – она тщательно подбирала слова, – испачкался. Тебе надо помыться.

Он снова вжался в ствол дерева и закрыл глаза.

– Я тебе помогу, – ласково произнесла она. – Мы, – она едва заметно подала Джерабу знак приблизиться. – Мы тебе поможем.

Пленник в ужасе открыл глаза и истерически замотал головой.

– Не бойся его, – Ромина услышала за своей спиной шаги Джераба и мысленно молила, чтобы тот уже успел спрятать пистолет. – Он тоже не причинит тебе вред. Только поможет мне, ладно?

Ромина поднялась на ноги и протянула ему руку.

– Вставай, – попросила она.

Джераб оглянулся назад и стал негромко отдавать приказания.

– Найдите какое-нибудь корыто или большой таз. Также нужны мыло, несколько полотенец, ножницы. Найдите антисептик, ранозаживляющие мази и материалы для перевязки. И принесите сменную одежду. Велите кухне разогреть оставшуюся еду и… пусть немного подогреют крепкое вино.

Все трое солдат тут же скрылись из виду, и лишь Саргон остался рядом с братом.

– Ну вставай же, – улыбаясь произнесла Ромина.

Юноша протянул ей руку, но Джераб почти тут же перехватил его ладонь, потянув на себя и помогая встать.

– Саргон, у тебя много дел! – с улыбкой оглянулась на него Ромина. – Иди в дом.

– Но ведь…

– В дом! – строго повторил Джераб. –

Если твоя помощь понадобится, я за тобой пошлю.

Джераб ещё раз оглядел дрожащего от страха пленного.

– И Арану скажи, чтоб сюда не совался, – хмуро добавил Командир. – О госпоже есть кому позаботиться.

Саргон молча кивнул и пошёл прочь, наткнувшись на солдат, тащивших что-то вроде большого корыта.

– Пойдем, – Ромина поманила пленника в сторону рабских бараков.

Тот сделал шаг, но ноги не слушались хозяина и он рухнул на землю.

– Да твою ж! – ругнулся Джераб, снимая с себя парадный китель и протягивая его Ромине.

Затем он присел на корточки перед упавшим.

– Я сейчас помогу тебе встать, – Джераб пытался повторить интонацию Ромины и тоже смотрел ему прямо в глаза. – А ты обопрёшься о моё плечо. Нам надо дойти по помещения, чтобы хорошенько смыть всю ту грязь, которая на тебе.

Но, в отличии от Ромины, Джераб не стал ждать его молчаливого согласия, а сразу же поднял его на ноги.

Когда все трое вошли в барак, солдаты уже заканчивали готовить некое подобие ванны.

Ромина с просьбой в глазах посмотрела на мужа, и он понял её без слов.

– Все свободны, – приказал он, и солдаты беспрекословно покинули помещение.

– Послушай, – Ромина оглянулась на парня. – Нам надо тебя раздеть, чтобы…

Но договорить ей не удалось: метнувшись в сторону, пленный споткнулся о порог и, упав, больно ударился, разбив в кровь колено. Не в силах успокоиться он пополз вперед, но, потеряв ориентир, оказался у самых ног Джераба.

Замерев от страха, юноша едва решился поднять голову.

Джераб нагнулся, подхватил его под руки и поставил перед собой. Ромина видела, как по лицу мужа заходили желваки, и что он в бешенстве, но неимоверным усилием воли Джераб лишь шумно выдохнул и опустил руки, позволяя юноше стоять. По лицу молодого человека потекли безмолвные слёзы, оставляя грязные дорожки на щеках.

– Не надо, – Ромина шагнула к нему и, сжав в руках его дрожащую ладонь, впервые до него дотронулась. – Не плачь… Пожалуйста, не плачь.

Он продолжал с диким страхом смотреть в глаза Джераба, от чего тот не выдержал и опустил взгляд.

– Мы не причиним тебе вред, – в который раз повторила Ромина. – Не бойся. Нам просто надо тебя помыть. Хочешь, я помогу тебе раздеться? – она всё ещё пыталась перевести его взгляд на себя, но он пристально следил за отступившим Джерабом.

– Давай так, – наконец, произнёс Джераб. – Мы оба сейчас отойдем, а ты сам разденешься и опустишься в ванну, ладно? Ромина, иди сюда.

Джераб слегла обнял жену за талию и утянул за собой, заставляя отпустить руку пленного.

– Извини, но отвернуться не обещаю, – продолжил Джераб. – Как и ты меня, я тебя тоже не знаю…

Ромина же повернулась к не спускавшему с парня глаз мужу и тихо шепнула ему на ухо.

– Я его знаю. Поверь мне, он безвреден и очень-очень напуган.

– Поверь и ты мне, – ответил Джераб, – самые страшные люди те, кто напуганы так, что уже ничего не боятся.

Заметив, что юноша окончательно запутался в лохмотьях, перевязанных когда-то красивым поясом за спиной, Джераб отпустил жену.

– Я помогу, – произнёс он спокойно и почти ласково, протягивая руки вперед и, так же, как и ранее Ромина, показывая, что у него в руках ничего нет.

Юноша сжался, но в этот раз не отступил.

– Я разрежу пояс, – почти попросил Джераб.

Его рука потянулась к ножу и уже через секунду более не поддерживаемая ничем ткань платья упала к ногам пленника.

Под одеждой не оказалось никакого белья, но юноша, стоявший в оцепенении, даже не попытался прикрыться.

– Молодец, – попытался приободрить его Джераб. – А теперь давай попробуем погрузиться в эту… назовём это ванной.

Джераб протянул ему руку.

– Обопрись на меня, – продолжил он. – Так будет легче.

Когда пленник всё же решился положить свою ладонь на запястье Джераба, тот слегка подтолкнул его и уже через секунду изнеможённый молодой человек оказалстеплоёплой воде. Его тело было покрыто множеством мелких царапин и ран, но, к облегчению подошедшей Ромины, все они были не слишком глубокими.

– Ты очень испачкался, – будним тоном произнесла она. – И грязь кое-где засохла. Посиди немного в воде, отмокни. А потом я помогу тебе помыться.

Она присела на широкий край корыта, мельком заметив, как вода тут же помутнела от начинающей растворяться в ней земли и пыли.

– Я натру губку мылом, – Ромина объясняла ему каждое своё действие, чтобы он успел морально подготовиться. – И ты несколько раз себя намылишь. Там, где не дотянешься, поможем мы. Затем мы отстрижём часть сильно запутавшихся волос и помоем тебе голову. Потом ты встанешь под душ, чтобы смыть с себя остатки мыла. Затем ты вытрешься, но прежде, чем оденешься, тебе придётся немного потерпеть, – она на секунду перевела взгляд на Джераба, будто ища в нем поддержку, и он согласно кивнул ей. – На твоём теле есть раны и ссадины, – продолжил госпожа. – Нам придется тщательно тебя осмотреть…

Он схватился за бортики и резко двинулся назад, вжимаясь в спинку, от чего часть воды расплескалась, а Ромина едва успела вскочить, чтоб не намокнуть. Но руки опустившегося на корточки у изголовья Джераба легли на его плечи и надавили на них, заставляя его снова погрузиться в воду.

– Все хорошо, – Ромина вытерла одним из полотенец край импровизированной ванны и снова села на него. – Ты не должен бояться. Да, – она кивнула, – мы осмотрим тебя, но лишь для того, что обработать твои раны. Это нужно, чтобы ты не заболел, и тебе не пришлось бы лечиться.

– А потом ты сразу же оденешься, – поддержал её Джераб. – И, наконец, сможешь вкусно поесть. Ты ведь хочешь есть, верно?

Парень резко дёрнул головой, чтобы разглядеть находившегося у него за спиной Джераба, отчего его грязные волосы коснулись лица Коменданта.

Едва удержавшись от ругательства, Джераб поморщился и потянулся за ножницами.

– Прости, но это уже невыносимо!

Он брезгливо коснулся одной из спутавшихся прядей и, тут же срезав её, отбросил в дальний угол.

Джераб пытался задержать дыхание, чтобы как можно меньше чувствовать смрадный запах давно немытых волос, но его перекошенное лицо даже немного забавило Ромину.

– Почему ты просишь стричь тебя, если сам прекрасно это делаешь? – улыбнулась она, замечая, что где-то Джераб оставил несколько сантиметров волос, в где-то выстриг едва ли не под корень.

– Потому что могу себе это позволить, – ответил он. – А теперь, парень, – он коснулся его плеча, – нырни-ка ты поглубже, и постарайся побыть там подольше.

Юноша впервые не напрягся от прикосновения и, вдохнув как можно больше воздуха, опустился под воду.

– Спасибо, – почти бесшумно прошептала Ромина и, встав, взяла в руки губку и мыло.

Когда пленник вынырнул, Джераб принял мыло из рук жены и обречённо выдохнул.

– Я не обещаю быть нежным, – он закатил глаза от собственного же слова, – но постараюсь быть осторожным. Если вдруг будет больно, обещай не кусаться.

Ромина с укором посмотрела на мужа.

– Я вообще-то это тебе и говорил, – снова вздохнул Джераб, обращаясь к ней, и принялся намыливать голову юноши.

Чем больше грязной пены смывал Джераб, тем отчётливее Ромина узнавала раба, которого привёл на пари один из сослуживцев молодого господина.

========== Часть 7 (40): Свидание ==========

Чем больше грязной пены смывал Джераб, тем отчётливее Ромина узнавала раба, которого привёл на пари один из сослуживцев молодого господина. Она была уверена, что он её не вспомнит: вокруг было множество девушек, всем было страшно и все старались не смотреть друг на друга.

Но он был единственным юношей, тем более в женском платье, что само по себе приковывало взгляды, и поэтому я его она запомнила очень хорошо.

– Да ты почти блондин, – ухмылка Джераба вырвала её из воспоминаний. – Сам встать сможешь?

Забыв про свою наготу, юноша попытался подняться, но ноги всё ещё не держали его.

– Давай так, – выдохнул Джераб. – Я помогу тебе подняться, а потом ты обопрёшься о меня, а моя жена постарается как можно быстрее смыть с тебя всю эту грязь. Скажи, когда будешь готов.

Парень посмотрел на Джераба, закрыл лицо руками и вдруг заплакал навзрыд.

– Эй, ну что ты… – попыталась заговорить Ромина, но Джераб рывком пересел вперёд, пытаясь заглянуть ему в глаза.

– Мы понимаем, – заговорил он. – Мы всё понимаем. Тебе хреново. Но тебе придётся пройти всё это. Вода стынет, и ты можешь простудиться. А мы с ней оба устали и хотим спать. Но мы не можем оставить тебя вот так. Так что у тебя есть минута, чтобы отрыдать свои слёзы, а потом ты берешь меня за руку, и мы с тобой поднимаемся. А моя жена, – он кивнул назад, – помогает смыть с тебя всю эту грязь. А потом душ, обработка ран и ты будешь одет. Даю тебе слово, мы постараемся сделать всё очень-очень быстро. Никто из нас не наслаждается твоим состоянием, мы просто хотим помочь.

Под голос Джераба рыдания стали тише, а ещё через минуту юноша, не глядя на них, протянул руку.

– Вот и умница, – проговорил Джераб, подставляя свою ладонь. – Давай, вставай.

Юноша нашарил его ладонь и поднялся, но глаза так и не открыл. Переглянувшись, супруги поняли, что так ему проще было пережить прикосновения чужого человека.

Зайдя за спину, Ромина скользнула взглядом по его телу и тут же зажала рот руками. Джераб заметил её реакцию, но спросить вслух не решился.

– Давай быстрее, девочка, – мягко произнёс он, чтобы она пришла в себя. – Ему холодно. Вся кожа в мурашках.

Ромина тут же собралась, намылила губку и, встав на цыпочки, стала с усилием тереть его плечи, руки, спину, поясницу. Дойдя до ягодиц, она ещё раз бесшумно вздохнула. Она чувствовала, как он вздрагивает от каждого её прикосновения, но старалась делать все как можно быстрее.

Когда Ромина закончила с ногами, Джераб тихо протянул ей свободную руку, и она вложила в неё вновь намыленную губку. Джераб стал сам мыть парня, но тот, казалось, не почувствовал перемены.

– Ну всё, – отбросив губку в воду, произнёс Джераб. – Пошли смываться.

Он поддержал, наконец, открывшего глаза парня и помог тому переступить через бортик корыта.

– Пойдём, пойдём, – заметя, что тот боится оставлять мыльные следы на полу, успокоил его Джераб. – Только, пожалуйста, не поскользнись и не упади ещё раз. Жена, – Джераб с улыбкой посмотрел на Ромину, – приготовь пока полотенца… и мази.

Он завёл юношу в душ, отрегулировал температуру воды и подставил того под струи воды.

– Я тут, – пообещал он. – Не сможешь стоять, я тебя подхвачу.

Парень посмотрел на Джераба, и тот впервые увидел в его глазах что-то кроме страха. Что-то, что очень сильно напоминало почти детскую наивность и благодарность

– Давай, давай, – смутился командир, – мойся быстрее. Я спать хочу!

Парень отвернулся и начал смывать с себя грязную пену.

Взгляд Джераба, так же, как ранее взгляд Ромины, скользнул по его телу. В самом низу поясницы была вытатуирована непристойная надпись, а на обеих ягодицах были жирные стрелки, указывающие в центр. Джераб лишь сокрушённо покачал головой.

Наконец, стекавшая с волос и тела раба вода стал уже полностью прозрачной.

– Ромина, полотенца! – крикнул Джераб, и она почти сразу появилась рядом с ним.

Перекрыв кран, Джераб завернул парня в полотенце, и начал сушить его волосы вторым.

– Из неприятного осталось совсем немного, – его голос будто бы вернул юношу в этот мир. – Придётся потерпеть, – Джераб внимательно смотрел на пленного. – Скажешь, когда будешь готов?

Парень замер, а затем молча кивнул.

– Пока вы были заняты, ребята принесли толстый матрац и плед, – проговорила Ромина, растирая в ладонях капли антисептика. – А ещё много вкусной еды, – она подала знак Джерабу и тот осторожно стянул полотенце. Юноша снова зажмурился, но остался стоять, слегка опираясь на руку Джераба.

– А я, – руки госпожи запорхали по его телу, обрабатывая раны, ссадины и ушибы, – уже успела проголодаться, – она опустилась на колени, чтобы обработать его только что разбитую об порог коленку. – Надеюсь, со мной поделятся, – Ромина снова поднялась и посмотрела на Джераба. – Одевайтесь, – проговорила она, кивнув на сложенные на стуле новые чистые вещи. – А я пока посмотрю, что там с едой.

Джераб взглядом указал вновь открывшему глаза юноше на стул и забрал с него одежду. Тот сел и начал медленно одеваться. Ему не сразу удавалось попадать с рукав или штанину, но Джераб терпеливо ждал. Когда они покончили с одеждой, Командир утянул его за собой в смежную комнату.

Ромина сидела на толстой подушке на полу. Рядом лежала ещё одна такая же подушка, на которую опустился Джераб.

Парень остался стоять, хотя было видно, как его пошатывает.

– Я слишком голоден, чтобы тратить время на особое приглашение, – проговорил Джераб, кивая на чистый матрац напротив.

Юноша перевёл несмелый взгляд на Ромину, но та лишь улыбнулась и знаком велела ему опуститься на отведенное ему место.

Супруги чувствовали, как страх снова окутывает их нового подопечного, но всячески делали вид, что не замечают этого.

– Держи, пока горячая, – Джераб протянул ему куриную ножку. Вторую такую же он ел прямо руками.

Парень с опаской подался вперёд и взял еду в руки. Его глаза горели голодным блеском, но страх побеждал даже голод.

– Ешь! – почти приказал Джераб.

Тот тут же впился в неё зубами и уже не смог остановиться. Он ел, а из его глаз снова текли слёзы, те, что он не успел выплакать в ванне.

Ромина хотела сказать что-то, но Джераб сжал её ладонь, не позволяя подать вид, что она это видит.

– Так не пойдет, – Джераб почти отнял ножку из рук юноши. – Ты хотя бы жуй! А то потом тебя просто стошнит, и всё начнется сначала: душ, переодевание, ужин. А я уже говорил тебе, что хочу спать!

Джераб вернул ему еду, но теперь раб старался откусывать кусочки поменьше и пережёвывать их тщательнее.

– Держи! – Военный Комендант налил подогретое вино. – Только пей небольшими глотками и заедай каждый глоток.

Ромина внимательно смотрела на них обоих.

– Сейчас ты захочешь спать, – продолжил Джераб, когда тот допил стакан почти полностью. – Спи! А завтра утром мы решим, что будем делать дальше.

Юноша закрыл отяжелевшие веки и почти сразу завалился на бок.

– Вырубился, – накидывая на него покрывало, произнёс Джераб.

Затем он перевёл взгляд на жену.

– Что ты о нём знаешь?

– Видела его раз, – проговорила она, закрывая крышкой котелок с едой. – Он был… – она опустила глаза, – игрушкой одного из офицеров, приходивших в этот дом в гости. Однажды, когда Территориальный Канцлер был в отъезде, все в доме перепились и устроили пари, чья рабыня красивее. Тот, чья рабыня выигрывала, получал банк…

– А что получали все остальные? – хрипло спросил Джераб, когда она замолчала.

– Победившую рабыню, – ответила Ромина, закрыв глаза. – Все привели девушек, а его хозяин, – она кивнула на спящего раба, – его. Они забавлялись, заставляя его поднимать платье и принимать пошлые позы. Кто-то пытался… пытался… – она закрыла лицо руками.

– Не надо! – Джераб обнял её за плечи, но она будто не слышала его.

– Они хотели посмотреть, вытерпит ли он бутылку от шампанского.

Джераб зло и грубо выругался.

– Их было двадцать три, – продолжила она. – Двадцать три офицера Армии Канцелярии. И все понимали, что одной победившей рабыней дело не закончится…

– Не вспоминай, – тихо попросил Джераб.

– А потом неожиданно вернулся Канцлер, и разогнал их всех, – Ромина убрала руки от лица. – Больше я его никогда не видела.

Джераб надолго замолчал, а затем, будто самому себе, вдруг произнёс:

– Я не понимаю… просто не понимаю…

– Чего? – спросила Ромина, переводя взгляд с уснувшего раба на мужа.

– Почему они делали это, – ответил Джераб. – Вокруг полно тех, кто хотел бы этого. Кто был бы готов сделать это сам, пусть даже за деньги, но сам. Зачем было так измываться?

Ромина смотрела на мужа удивленно.

– Я понимаю жестокость, когда она необходима, – не замечая её взгляда, продолжил он. – Я понимаю её в наказание, понимаю на войне. Я не тешу себя оправданиями, что отдавая приказы на штурм, я не вижу жертв в лицо, а значит, это не я убиваю или раню. Но я воюю, и они отвечают мне тем же. А в чём смысл мучать того, кого мучаешь только ради мучений? В чём смысл жестокости ради жестокости? Да в чем, хотя бы, удовольствие от секса с тем, кто тебя не желает, боится и ненавидит. Хотя бы это в чем?

– Но ведь существуют бордели… – едва слышно проронила Ромина.

– У меня никогда не было рабыни, – поняв, к чему она клонит, ответил Джераб. – Никогда! Я бы не смог сделать это с женщиной, которую к этому принудили… не важно, я сам или кто-то другой для меня.

Он поднялся на ноги, и, протянув руку, помог подняться и ей.

– Пойдем спать! – произнёс он. – Этот парень меня утомил.

Она нагнулась, подхватила его китель, и последовала за супругом.

Нагнав его, Ромина пошла рядом. Они вошли в дом и поднялись на второй этаж, столкнувшись в коридоре с держащим в руке бутылку вина Саргоном.

– Всё ещё не спишь? – хмуро спросил старший из братьев.

– Ну что там с этим парнем? – чтобы сменить тему, Саргон ответил вопросом на вопрос.

– Иди спать, – Джераб мягко подтолкнул Ромину к двери комнаты. – Ты сегодня очень устала.

Ромина послушалась супруга и скользнула в приоткрытую дверь.

– Пойдем, – Джераб направился в спальню к брату, и тот мысленно сжался от грядущего скандала.

Причём Саргона абсолютно не пугала реакция брата, которому он в любой момент мог напомнить, что уже взрослый мужчина и вправе сам себе выбирать женщин. Его не радовала перспектива выслушать обиженно-гневную речь Лилит, которая однажды, в порыве страсти вырвала таки у него клятву о том, что их отношения останутся тайной. Тогда, не особо слушая, что именно она говорила, и уж тем более не отдавая отчет своему хриплому «Да! Да! Да-а-а!», которое больше относилось к согласию с заданным партнёршей темпом, чем к её просьбе «поклянись мне!», он сам себя обязал скрывать её от всех на свете.

Но сейчас, когда Джераб открыл дверь, вошёл в комнату и бесцеремонно уселся прямо на постель пустой спальни, вместе со вздохом облегчения Саргона обдало ещё и волной разочарования.

– Они тут… – Джераб попытался подобрать слово, но в бессилии лишь развел руками. – Я даже не знаю, как это назвать.

– Ты о том парне? – Саргон опустился в кресло напротив, поставив бутылку у ног. – Он раб?

– Эти ублюдки даже татуировку ему на заднице набили, – Джераб поморщился. – Мерзко вспоминать.

– Иди спать! – видя, как брату неприятны воспоминания, проговорил Саргон. – Тебя жена ждёт… Кстати, ты сказал ей, что вы должны будете поехать в столицу?

– Не “должны будете”, а “должны будем”.

– Ты ведь не потащишь меня с собой?! – Саргон со стоном прикрыл глаза ладонью.

– Один я этого не вынесу, – вставая, усмехнулся Джераб. – Да и на приёме я буду постоянно занят. Мне нужен кто-то, кто будет рядом с Роминой и убережет её от… —Джераб запнулся, – от посторонних глаз.

– От Сабрины, – спокойно уточнил Саргон. – Что ж, – он прошёлся ладонями по шёлковым подлокотникам, – после нашего последнего свидания она и так меня ненавидит… Немногим больше – немногим меньше… плевать!

– Прости, – искренне выдохнул Джераб. – Ты мой младший брат, и это я должен помогать тебе решать проблемы, а в итоге я втягиваю тебя в свои и…

– Будем считать, что я расплатился за ту самоволку, – усмехнулся Саргон. – А теперь проваливай. Я приму душ, выжру эту бутылку вина и спать.

Джераб поднялся и направился к выходу.

– И не храпи, как раненный кабан, – поддел его Саргон. – Аж через коридор слышно!

– Неженка, – распахивая дверь, огрызнулся Джераб.

– Солдафон! – в тон ему отозвался Саргон и, встав, запер за братом дверь, делая вид, что таким образом защищается от мести за брошенные вслед слова.

Затем он прислушался к удаляющимся шагам и шуму закрывающейся двери соседней спальни и снова вернулся в кресло.

– Где бы ты ни была, —произнёс он, беря в руки бутылку и отпивая вино прям из горлышка, – появись!

– Где бы ты ни был, – раздался голос Лилит откуда-то снизу, и вскоре она выползла из под кровати. – Иди на хрен!

При виде неё – всклокоченной, испачкавшей нижнее бельё, в которое была одета, с паутиной в волосах и злой, словно раненный, но недобитый дикий зверь – Саргон не смог сдержать смех. Лилит быстрым шагом подошла к шкафу и вытащила из него свои платье и туфли, которые едва успела спрятать, услышав приближающиеся голоса братьев.

– Успокойся, – Саргон отложил бутылку в сторону и, встав, направился к Лилит.

– Только тронь меня! – прорычала она.

– Ну хватит, – он продолжал приближаться.

–Пошёл вон, зараза! – она бросила платье на кровать.

– Лилит, – он протянул к ней руку, но она тут же отскочила, схватила с прикроватной тумбочки военный нож и, сдернув и отбросив чехол, направила его острием на Саргона.

– Я не шучу! – прорычала она. – Отойди, дай мне одеться и уйти!

– Ладно, – примирительно поднимая руки вверх, кивнул Саргон.

К её удивлению, он отступил назад, и это усыпило её бдительность. В следующую секунду одним выпадом Саргон выбил нож из её рук, схватил девушку поперёк талии и перекинул через плечо. Она заколотила кулаками по его спине, но это нисколько его не остановило.

– Сколько раз говорил, – он на ходу стянул с неё трусики и отбросил их в угол, – чтобы ты не смела, – Саргон звонко, но почти не больно, шлёпнул её по ягодицам, – браться за оружие, —ногой распахнув дверь ванной, он шлёпнул её ещё раз. – А что, если б ты поранилась? – он шлепнул её в третий раз и поставил в ванну. – Какая же ты грязнуля!

Едва Лилит успела потереть отшлёпанные ягодицы, как Саргон уже избавил её от бюстгальтера и тут же включил воду, которая тёплыми струями потекла на её голову.

– Сейчас я тебя отмою, – он взял её лицо в руки, притянул к себе и поцеловал в губы, – а потом мы попробуем поговорить.

– Не буду я с тобой разговаривать, – буркнула Лилит, хотя по ее тону уже было понятно, что она больше не сердится.

– Тем лучше для меня, —произнёс Саргон, выдавливая себе на ладонь немного шампуня. – Я хоть раз смогу договорить хотя бы одну фразу до…

– Самовлюблённый индюк! – перебила Лилит, подставляя голову под его руки.

Саргон лишь удручённо выдохнул и принялся мыть ее волосы.

– Ну вот, – пена стекала по её плечам, – теперь моя грозная злючка почти чистая, – он улыбнулся. – Может она ещё и подобреет? – Саргон с надеждой посмотрел на Лилит.

– Я есть хочу, – буркнула та, поднимая руки, чтобы он обернул её в большое чистое полотенце.

– А куда ты дела ужин? – удивился её собеседник.

– В платяной шкаф, – ответила девушка, выходя из ванной.

– То есть теперь, – Саргон сокрушённо покачал головой, – вся моя одежда пропахла кухней?

– А нечего было тащить с собой братца, – Лилит босыми ногами прошлёпала до шкафа и вытащила оттуда две наполненные едой тарелки, поставив их на комод.

– Лилит, – Саргон начинал сердиться, – сколько уже можно бегать от Дже…

В следующую секунду она сдернула полотенце, и оно тут же упало к её ногам.

– Желаете ещё поговорить о господине Военном Коменданте? – спросила она с усмешкой в голосе.

– Ведьма! – выдохнул Саргон и, шагнув вперед, буквально повалил её на постель. – Злобная, – его слова перемежались с поцелуями, – взбалмошная… несносная… капризная… ведьма.

Его губы блуждали по её обнажённому телу, и он уже не был способен ей возражать. Лилит прогнулась ему на встречу, но, словно осознав, что второй раз за вечер он может доставить удовольствие лишь ей, выскользнула из его объятий и, повалив его на постель, оказалась сверху.

– Твоя очередь, – произнесла она, быстро расстёгивая пуговицы форменной сорочки.

– Лилит, я… – попытался возразить Саргон, но она уже стаскивала с него брюки.

– Замолчи! – приказала девушка, стараясь, чтоб он не заметил, как приятно ей осознавать его желание.

Саргон откинулся назад и окончательно сдался. Раздев его полностью, Лилит без каких либо прелюдий оседлала любовника и начала свою безумную скачку, которая длилась почти до самого утра, лишь изредка прерываясь на недолгие передышки.

Выбившись из сил на рассвете, она уснула в его объятиях. Саргон был вымотан не меньше, но, в отличии от девушки, чем сильнее он уставал, тем сложнее ему было уснуть. Притягивая её к себе, он обнимал её изнеможденное тело и, едва касаясь чёрных, как безлунная ночь, волос, целовал её макушку.

Сейчас, когда она не спорила, не брыкалась и не пыталась в очередной раз его удовлетворить, она казалась ему самым милым, беззащитным и невероятно родным существом. Но Саргон хорошо знал, что стоит ему хоть как-то проявить к ней нежность, как она снова ускользнет из его рук. Он помнил, как уже терял её однажды, как потратил долгие месяцы на тщетные поиски и как надежда медленно, но всё же умирала в его душе. Вынести это во второй раз? Саргон не был уверен, что на этот раз у него хватило бы сил. От болезненных воспоминаний у него закололо в груди и нестерпимо защипали глаза.

Звук подъезжающего автомобиля окончательно отогнал желание спать.

========== Часть 8 (41): Услышанный ==========

Звук подъезжающего автомобиля окончательно отогнал желание спать.

– Просто не исчезай, ладно? – прошептал Саргон спящей Лилит, поднимаясь с постели и одеваясь.

Выйдя из комнаты, он наткнулся на брата, который тоже был разбужен звуком автомобиля.

– Консульская? – спросил Саргон.

– Похоже на то, – отозвался Джераб. – Сейчас узнаем, что ж ещё понадобилось Априму.

Шагая с одной ноги, братья одновременно миновали коридор, синхронно сбежали со ступенек и, только подойдя к входной двери, Саргон открыл её, пропуская Джераба вперед.

У самой лестницы стоял военный джип со знаками Военного Консулата, а рядом с ней посыльный.

– Господин Комендант! – он вытянулся в струнку и прижал кулак к сердцу.

– Вольно! – ответил Джераб.

– Пакет от господина Военного Консула, – произнёс он и протянул Джерабу конверт.

Тот поспешно сорвал печать и извлёк письмо, напечатанное на плотной бумаге.

– Торжественная присяга завтра, – пробегаясь по строчкам приказа, проговорил он пытавшемуся прочитать что-то через плечо брата Саргону. – А это значит, нам надо выехать сейчас же.

Джераб кивнул посыльному, и солдат, ещё раз отдав честь, вернулся в машину, которая тут же отъехала.

– Позавтракайте и поезжайте, – ответил Саргон.

– Ты нужен мне в столице, – напомнил Джераб, и это была скорее просьба, чем приказ.

Младший брат тяжело вздохнул и сдался.

– Ладно… Я закончу все дела и последую за вами после обеда.

Джераб заметил, как Саргон поёжился от утренней прохлады.

– Иди в дом, – велел он. – Прикажи приготовить завтрак и собрать еду в дорогу мне и Ромине.

– А ты в дом не пойдёшь? – спросил Саргон, касаясь ручки двери. – Не будешь её будить?

– Пусть еще поспит, – спускаясь в сад, ответил Джераб. – Она беременна и устала за вчерашний день. Разбужу, когда завтрак будет уже полностью готов.

Договорив, Джераб пересёк пустынный сад, находу сорвав с дерева скороспелое яблоко, и направился к дальней стене. Подойдя к рабским баракам он вспомнил о вчерашнем юноше и непроизвольно поморщился от того, как память нарисовала перед его глазами отвратительную татуировку на теле раба.

Джераб сам не понимал почему, но он зашёл в барак, чтобы проверить там ли ещё вчерашний незваный гость.

Едва он переступил порог, как парень, услышав его шаги сквозь сон, тут же открыл глаза, резко сел и вжался в стену, прикрываясь пледом, словно тот мог всерьёз его защитить.

– Утро! – произнёс Джераб, игнорируя слово «доброе».

Раб продолжал смотреть на Коменданта немигающим взглядом, но не произнёс ни слова.

– Я слышал, что они выбивали зубы, чтобы… – Джераб осёкся и решил не продолжать.

Отойдя к стене напротив, он опёрся на широкий подоконник.

—;Но язык же у тебя должен быть, – Джераб заговорил снова. – Так почему ж ты так упрямо молчишь?

Джераб смотрел на раба, но тот лишь не сводил с него испуганного взгляда.

– Лови! – Джераб бросил ему яблоко. – Вкусн… – но он не договорил.

Испугавшись, парень, вместо того, чтобы поймать фрукт, прикрыл голову руками так, будто Джераб бросил яблоко не ему, а в него.

Яблоко упало на матрац, а затем скатилось на пол.

– Да чего я ожидал от жалкого раба? – начиная сам на себя злиться, Джераб поднялся на ноги. – Конченный тупица! – он сделал пару шагов к двери, когда тишину вдруг прорезало робкое.

– Спасибо, господин…

Джераб оглянулся. Парень всё ещё сидел на полу и всё ещё вжимался в стену, но теперь в руках у него было яблоко.

Джераб вышел из барака, но даже на расстоянии услышал сдавленный всхлип.

Сделав несколько шагов, он со злостью хлопнул себя открытой ладонью по бедру, прошёл к одному из садовых кранов, взял кружку, из которой солдаты частенько пили, находясь на улице, набрал воды и вернулся в барак.

На этот раз, завидя его, раб вскочил на ноги, и встал, низко опустив голову и сложив руки чуть ниже живота.

– На! – Джераб протянул ему кружку. Сначала не поняв, что именно от него хотят, юноша даже не пошевелился, но уже через несколько секунд раб поспешно взял её в руки, хотя так и продолжил стоять, низко склонив голову.

– Пей! – велел Джераб.

От его голоса раб вздрогнул и начал жадно глотать воду дрожащими губами.

– Да не все сразу! – почти прикрикнул Джераб, возвращаясь обратно к подоконнику.

Раб тут же опустил руку и снова замер.

– Подавишься же! – уже мягче добавил Джераб.

– Ты жил здесь? – спросил он, с опаской забираясь на подоконник, всё ещё до конца не веря, что тот его выдержит.

– Изредка, – едва слышно ответил раб, продолжая стоять лицом к двери, как и встречал Джераба. Но теперь это было в пол-оборота от подоконника, на котором пытался усидеть господин Комендант.

– Может, ты всё же проявишь уважение и повернешься ко мне? – раздражённо бросил Джераб.

– Простите, господин! – раб тут же развернулся лицом к нему, опустив голову ещё ниже. – Я не знал, что мне позволено двигаться.

– То есть? – опешил Джераб. – Ты ж не кукла, чтоб…

Джераб ещё раз осекся, вспомнив тату, рассказывающее, что именно и как нужно проделать с «этой куколкой». Джераб мысленно ругнул себя, что из всех слов подсознательно вспомнил именно это, а уже через секунду его окатила волна ярости на самого себя, что его вообще заботят чувства какого-то там раба.

Джераб второй раз со злостью спрыгнул с подоконника и направился к выходу и уже почти вышел, когда в спину его ударили слова юноши.

– Как именно господин предпочтет получить плату за…

Джераб замер, но не оглянулся.

– За… за…

– А что ты можешь мне предложить, раб?! – разворачиваясь на пятках, спросил он.

– Я… – его голос стал едва слышным. – Я стану любой, какую господин пожелает.

Раб опустил голову так сильно, что вжался подбородком в грудь.

В следующее мгновение он медленно опустился на колени, ставя кружку и яблоко на пол рядом.

– Мне не выбивали зубов, – произнёс он, мелко дрожа, – но я клянусь вам, что я вас не пораню…

Его трясло так сильно, что пальцы опущенных вниз рук застучали о половицы.

Несколько секунд Джераб стоял в недоумении, затем отступил назад и закашлялся. Его желудок скрутило настолько ужасным спазмом, что вырвало бы, если бы было чем.

Оперевшись рукой о стену, он кашлял несколько минут, пока ни почувствовал, что кто-то придерживает его за плечи и пытается поднести к его губам кружку с водой. Вцепившись в нее руками, Джераб сделал несколько жадных глотков, что немного успокоило желудок.

– Пошёл вон! – хрипло приказал он, и раб отступил.

Джераб оперся о стену спиной и посмотрел на него.

– Ещё раз, – его голос был надорван кашлем, – хоть единожды посмеешь предложить мне что-то такое, я велю запороть тебя до смерти!

– Да, господин! – поспешно ответил парень, и кроме безумного страха Джераб почувствовал в его голосе радость. – Как прикажете, хозяин!

– Какой я тебе, Пламя, хозяин? – взревел Джераб. – Только тебя в моём хозяйстве и не хватало.

Джераб кричал, но при этом чувствовал, что это больше не пугало раба.

– Принеси ещё воды! – наконец буркнул он, опускаясь на подушку, на которой сидел вчера.

Раб метнулся к выходу, но затем замер.

– Как выйдешь, вдоль стены налево, – пояснил Джераб. – Кран сбоку от большого дерева.

Раб исчез и появился снова меньше чем через минуту.

– Простите, господин, – он протянул ему кружку.

– Как тебя зовут? – спросил Джераб.

– Я… – парень опустил глаза, – я не знаю, господин.

– Что? – Джераб едва не подавился. – И сядь ты, наконец, бесит разговаривать задирая голову.

Раб тут же опустился на свой матрац, подбирая под себя ноги.

– Каждый хозяин давал мне другое имя, – произнёс он. – Чаще всего… —он опустил глаза, – или женское, или просто какое-то слово.

– И ты не помнишь, как назвала тебя при рождении мать? – Джераб снова отпил воды.

– У раба нет матери, – задумчиво произнёс он.

– Тогда выбери себе имя, – то ли предложил, то ли приказал Джераб. – Нам всё равно надо будет записать тебя в реестр.

– Шумун, – немного подумав, ответил парень, и, поймав на себе полный вопросов взгляд Джераба, пояснил: – Кажется, я впервые услышан Богом.

– Ладно, Шумун, – ответил Джераб, отпивая воды.

– Постарайтесь не пить ее больше так, – парень кивнул на кружку. – Они могут отравить воду.

Джераб едва не подавился.

– Спасибо, что сообщил мне об этом, когда я выпил уже больше половины, – с сарказмом ответил он.

– Но вы же проверили ее на мне, – ответил Шумун.

– Ты совсем дурак? – Джераб отшвырнул от себя полупустую кружку и остатки воды разлились по полу.

Парень поднял на него недоуменный взгляд, а затем вдруг ошарашенно спросил.

– Вы просто дали мне воды?

– Нет, мать твою! – Джераб был в бешенстве. – Я тут эксперименты ставил! Проверял твою устойчивость к ядам! Есть у меня, знаешь ли, такой фетиш, по чётным дням травить людей.

– Людей? – глухо повторил за ним Шумун.

– Рабов, – тут же исправился Джераб.

– Простите, господин! – Шумун опустил голову ещё ниже.

– Ты что-то слышал о воде или это твои домыслы? – уже серьёзнее спросил Джераб.

– Я слышал, как хозяин обсуждал это с другими господами, – ответил он. – Я не очень… простите… обстоятельства были… не самыми… – он подбирал каждое слово, – подходящими, чтобы прислушиваться…

– Ближе к делу! – Джераб видел его смущение и, сам себе удивляясь, попытался освободить его от этого побыстрее.

– Господа обсуждали вопрос о том, что вся война началась с того, что Канцелярия нарушила договор о мелиорации и, грозясь перекрыть реки, подняла цену за использование воды…

– Решил рассказать мне с чего всё началось? – скептически уточнил Джераб.

– Простите, господин, – Шумун снова опустил голову. – Я бестолковый.

– Не спорю, – Джераб откинулся назад, прижавшись спиной к прохладной стене.

– Так вот, тогда господа обсуждали, что Канцлер сможет перекрыть водоснабжение. Дамбы могли бы некоторое время удерживать воду, но весной, когда бы начали таять ледники, реки бы разлились и затопили все города Канцелярии, находящиеся в низинах. И тогда господа стали предполагать, что воду можно было бы и отравить и пустить ее в Консулат…

– Я понял, – хмуро ответил Джераб.

– Но этот разговор был ещё зимой, – добавил Шумун.

– Они не ожидали, что мы сможем взять истоки большинства рек так быстро.

– Да, господин, – согласился Шумун.

—А где твой хозяин? – спросил Джераб. – Ты его…– он поморщился, – не убил, надеюсь?

– Нет, – ответил Шумун, но дальше продолжать не стал.

– Так что с ним? – не унимался Джераб.

– Мой господин, – Шумун опустил голову, уткнувшись ею в подтянутые к груди колени, от чего его голос стал казаться глухим. – Мой господин, – повторил он, – он был офицером, но дезертировал… бежал с поля боя, как только ваши войска начали наступление. Сражение ещё даже толком не было начато, а он уже бежал, от страха не взяв с собой почти ничего, кроме меня. Он хотел вернуться в столицу и планировал, что семья откупит его от трибунала, но в это время дезертирство стало повальным, и Канцлер издал указ о том, что все дезертиры будут подвержены публичной порке без суда, а дальше, в зависимости от звания, будут проданы в рабство или казнены. Причём, чем выше звание, тем больше вероятность смертной казни. Кроме того, всё личное имущество дезертира отходило в пользу Канцелярии, а всем, даже членам семьи, помогавшим им, грозила такая же публичная порка и рабство. Отец немедленно выписал моего господина из списка наследников, не позволив ему сохранить не только имущество, но даже титул. То, что он успел захватить с собой, он пропил за пару недель, а дальше мы стали пробираться к границе, чтобы её перейти…

– А как же он питался и где ночевал, если у него не было денег? – с любопытством поинтересовался Джераб.

– У него был я, – Шумун сжался ещё больше. – Я был его оплатой за еду и кров.

Джераб тихо, но зло ругнулся.

– Каждый раз… в каждом месте… каждый треклятый день и каждую треклятую ночь этих нескольких недель, – проронил Шумун.

Джераб уже и сам был не рад слышать это, но что-то мешало ему приказать замолчать .

– Он не хотел себя ни в чём ограничивать, – горько усмехнулся раб, – особенно в выпивке. Всегда выбирал что-то по-дороже. А чем дороже, тем… больше и сложнее платить… иногда… после «оплаты» я не мог двигаться по нескольку часов…

– Как же ты от него избавился? – перебил его Джераб.

– За сдачу дезертира Канцелярия назначила хорошее вознаграждение, – Шумун впервые за время рассказа поднял глаза на Коменданта. – Поэтому он заставлял меня пробовать его еду и питье до того, как съесть её самому. Всё боялся, что его усыпят и сдадут. И рано или поздно… – раб вздохнул, – наверное, слишком поздно, но мы наткнулись на такого человека. Пробовал я немного, но когда понял, что меня клонит в сон, ничего не сказал хозяину. Когда он заснул, я заставил себя вырвать то, что ещё оставалось в моём желудке, и полусонный, выкрав у него ключи от моих кандалов, освободился и сбежал. Я шёл лесом, в этом дурацком платье, голодный, измотанный, пока не набрёл на ваших солдат. Моё платье вызвало столько шуток, но я был готов… – он снова отпустил голову, – думал, что был готов. А потом появилась хозяйка, то есть… простите, не хозяйка, госпожа… и она была добра, а потом вы… а когда вы пришли утром… простите, – Шумун совсем спрятал лицо за коленями, – но единственное, что я мог подумать…

– Готовься! – резко вставая, приказал Джераб. – Сегодня ты уедешь.

– Господин? – Шумун с ужасом и мольбой посмотрел на него.

– После обеда, – бросил Джераб. – А пока иди на кухню и скажи, что я велел тебя накормить.

Быстрыми шагами Джераб пересёк сад и вошёл в дом. Поднявшись на второй этаж, он вошёл в спальню. Ромина спала, свернувшись калачиком на самом краю постели и казалась сейчас ещё более юной, чем была на самом деле. Вглядевшись в её лицо, он впервые заметил, что оно немного изменилось. Губы стали более пухлыми, а черты лица – мягче , будто бы, спокойнее. Она откинула руку назад и сквозь прорезь одной из своих же маек, в которых уже по привычке спала Ромина, Джераб видел ее грудь. Почувствовав почти непреодолимое желание лечь рядом, положить на неё голову и просто успокоиться под звуки её ровного дыхания, Джераб едва заставил себя произнести:

– Ромина… Ромина вставай.

========== Часть 9 (42): Пропавший ==========

Почувствовав почти непреодолимое желание лечь рядом, положить на неё голову и просто успокоиться под звуки её ровного дыхания, Джераб едва заставил себя произнести:

– Ромина… Ромина вставай.

Девушка поморщилась, перевернулась на спину, отчего её грудь стала ещё больше проглядывать сквозь сбившийся на бок ворот, но глаза так и не открыла.

– Просыпайся, жена, – Джераб нервно сглотнул. – Нам надо позавтракать и тут же выезжать.

Ромина разомкнула веки, несколько раз недоумённо моргнула и, наконец, проснулась.

– Ещё ведь очень рано, правда? – спросила она, прислушиваясь к звукам из сада. – Все спят.

– Я не сплю, – его взгляд снова скользнул к её груди.

На этот раз Джераб шагнул вперед, присел на край кровати и сам натянул на неё одеяло.

Ромина вспыхнула до корней волос и сжалась.

– Утром приезжал посыльный из Военного Консулата, – Джераб попытался смягчить голос, делая вид, что не замечает её смущения. – Нам надо ехать в столицу. Завтра у меня присяга, а потом… потом нам надо быть на банкете.

– Мне тоже? – Ромина подняла на него удивлённый взгляд.

– Ты ведь моя жена, – проговорил Джераб. – Пусть даже… – он замолчал.

– Но… – попыталась возразить Ромина, однако Джераб её тут же перебил.

– Не волнуйся, я и Саргон будем постоянно рядом.

– А Сабрина? – глядя на него исподлобья спросила Ромина.

– Она жена Военного Консула, – ответил он.

– Не думаю, что она будет рада меня видеть, – проронила Ромина.

– Я не обязан обеспечивать её радость! – голос Джераба тут же стал ледяным и жёстким. – Об этом стоит позаботиться её мужу.

Джераб поднялся с постели.

– Вставай и спускайся к завтраку!

Выйдя из комнаты, он почувствовал, что настроение его окончательно испорчено.

Сбежав вниз по ступеням, Джераб вошёл в обеденный зал, где на своем месте уже сидел Саргон.

– Ромина? – спросил он.

– Спустится, когда спустится, – хмуро ответил Джераб, садясь за стол. – У меня нет времени её ждать.

– Дай угадаю, – беря в руки столовые приборы проговорил Саргон, – ты умудрился найти повод рассердиться на неё за те две минуты, пока будил?

– Ешь молча, Саргон! – приказал Джераб.

– Она отказалась ехать в столицу? – младший брат даже не обратил внимание на тон старшего. – Или тебя посадили на голодный постельный паёк, и теперь всё твое мужское естество стучится тебе в голову…

– Я сейчас тебе по голове постучу, – огрызнулся Комендант. – И не мужским естеством, а чем-нибудь потяжелее.

– А твоё совсем уже невесомое? – продолжал издеваться Саргон. – Кто ж его так истощил – молодая жена или страстная любовница?

На секунду в комнате воцарилась тишина, а затем Джераб тихо положил на стол вилку, которую до этого держал в руках, отодвинул стул, встал и молча подошёл к окну.

– Да чтоб меня, – ругнулся Саргон и тут же встал за братом. – Прости!

Приблизившись, он коснулся Джераба, но тот передернул плечами, сбрасывая с себя его руку.

– Сколько уже можно? – тихо проговорил Джераб. – Я не обязан оправдываться… а если и обязан, то точно не перед вами двоими…

– Она сердится, что ты увидишь Сабрину? – наконец, понял в чём дело Саргон.

– Я дал ей слово, – Джераб обернулся и посмотрел на брата. – И ни разу его не нарушил. Да, в первые дни меня ломало, словно курильщика, резко бросившего курить, но я ни разу даже не потянулся к этой «сигарете». Так какого мне её постоянно припоминают и пытаются ею уколоть?

– Джераб, прости, – Саргон смотрел ему прямо в глаза. – Я правда шутил без какой-либо крамольной мысли. Но ты же знаешь, каким тупицей я порой бываю.

– За что она так? – Джераб потёр переносицу. – Вчера… вчера, когда она сказала, что беременна, я был так рад… да я был счастлив… а потом, когда мы мыли это чудище, которое только после двух часов отмоканий стало приобретать человеческие черты, мне казалось, что мы… мы словно понимали друг друга с полуслова… даже полувзгляда. А сегодня утром всё снова рушится об её «Сабрина будет не рада меня видеть». Да какое мне дело до радостей Сабрины, если я с собственной женой договориться не могу?

Джераб в отчаянии посмотрел на брата.

– Она всегда так будет, да? – в его взгляде читалась надежда на отрицательный ответ.

– Джераб, пойми её, – отозвался Саргон. – Представь, что было бы, если бы много лет в её жизни был бы мужчина, которого она бы любила. Да, она вышла за тебя замуж, но тот, другой, который всё ещё в её сердце…

– А-а-а! – взревел Джераб. – Можно подумать, нам по шестнадцать, и мы поженились по чистой и бескорыстной любви и….

– Заткнись! – едва слышнопроизнеёс Саргон, и Джераб, проследив за его взглядом, увидел в дверях жену.

Все трое замерли, пока пришедший в себя первым Джераб ни мотнул головой и ни шагнул к столу.

– Ешьте быстро, —произнёс он, пытаясь сохранить будничный тон. – У нас ещё полно дел перед отъездом.

Саргон посмотрел на Ромину в ожидании, что она ответит что-то колкое или обидевшись уйдёт, но та лишь опустила голову и послушно направилась к столу. Ела она очень мало, о чём Саргон сообщил ей ни один раз, но девушка, казалось, не слушала и не слышала его. Ромина была тихой и задумчивой, словно в самые первые дни их знакомства, и держалась несколько стеснённо. Джераб всячески делал вид, что не замечает вернувшейся отстранённости супруги, хотя по тому, как нервно он жевал, Саргон легко мог угадать его состояние.

– Ты возьмёшь с собой Шумуна, – наконец, хмуро проговорил Джераб брату.

– Кого? – Саргон подавился выпечкой.

–Того парня, – не поднимая глаз проронил Джераб, – которого поймали вчера в лесу.

– Его зовут Шумун? – Ромина впервые нарушила молчание и посмотрела на мужа.

– Он сам себе выбрал это имя, – Джераб так и не оторвал взгляда от тарелки.

– Но я хотел поехать один, – возразил Саргон. – Даже шофёра брать не собирался.

– С чего это? – Джераб заинтересованно склонил голову на бок.

– Ну-у, – потянул Саргон. – Привести мысли в порядок, побыть в тишине,..

– Посади его сзади, вели не мелькать в зеркале и заткнуться, и приводи свои мысли в порядок сколько тебе угодно! – рявкнул Джераб и, поднявшись из-за стола, вышел, шумно закрывая за собой дверь.

– Перестань бесить его с самого утра! – следуя примеру брата, зло проговорил Саргон. – Злишь его ты, а дурное настроение он срывает на всех!

Выйдя вслед за Военным Комендантом, Саргон хлопнул дверью ещё сильнее, от чего Ромина вздрогнула и через секунду закрыла лицо руками, чтобы не расплакаться от обиды. Она была готова к реакции Джераба, но злость Саргона сбила её с толку и расстроила окончательно.

– Если ты заплачешь, я убью одного из них.

Аран беззвучно вошёл в зал и, пересадив Ияра со своей руки на плечо Ромине, сел рядом.

– Убить обоих я не успею, но хотя бы одного…

– Перестань, – осекла его Ромина. – Не говори глупости и собирайся. Мы едем в столицу.

– Присяга? – нахмурился Аран.

– Или мой муж соскучился по твоей госпоже…

– Ты моя госпожа! – перебил её Аран. – И зачем ему скучать по тебе, когда ты близко?

– Видимо, слишком близко, – с горечью проговорила Ромина, поднимаясь из-за стола.

– Ты несправедлива, – Аран последовал за ней. – Комендант… он

– Что? – Ромина остановилась у порога спальни. – Что он? Что? Я ведь… я ведь даже ему не нравлюсь!

– Ромина, но…

– «Госпожа»! – прорычал Джераб на спиной Арана. – Я велел тебе звать её госпожой!

Глядя на Джераба и то, в какой ярости он был, Аран не решился возражать, а лишь отступил и прижал кулак к сердцу.

– Собирайся! – бросил Джераб, открывая дверь спальни. – Мы выезжаем через пол часа.

Он прошёл в комнату и было до конца не понятно, кому он велел начать сборы – Арану или своей жене.

Ромина последовала за ним и вытащила из шкафа дорожную сумку.

– Не бери слишком много, мы пробудем там всего две ночи, – немного тише проговорил Джераб. – И я был бы тебе очень благодарен, если б птица осталась тут.

– Ияр ест только если его кормлю я или Аран, – складывая его вещи, произнесла она. – И я была бы очень тебе благодарна, – сама не понимая почему, она дословно повторяла его слова, – если б ты не наказывал меня тем, что он будет голодать три дня.

– Наказывал тебя? – казалось, Джераб был искренне поражён. – Ты правда считаешь что, чтобы проучить тебя, я готов заморить голодом твою птицу?

Неожиданно Джераб осел в кресло, как подкошенный.

– Мне жаль тебя, – произнёс он. – Очень жаль, если каждую ночь ты ложишься в постель с таким чудовищем, каким меня считаешь.

– Я… – Ромина выпустила сумку из рук. – Я вовсе не считаю тебя чудовищем и…

– Не забудь мой брачный браслет, – поднимаясь с кресла и направляясь к выходу, бросил Джераб.

Сбежав по ступенькам, он дал офицерам с десяток распоряжений на время своего отсутствия, разделив свои обязанности между несколькими людьми. Через минуту ему подали три военных джипа, и он сел за руль стоящего по середине. Появившейся на ступеньках Ромине было велено сесть в ту же машину, а стоящему позади неё с клеткой и дорожными сумками Арану – в последний автомобиль.

– Ваша еда в дорогу, – открыв дверцу, Саргон поставил на заднее сидение большую плетеную корзинку. – Я положил лимон, – он примирительно посмотрел на Ромину. – Вдруг тебя затошнит в дороге.

– Спасибо, – тихо кивнула Ромина.

– Не забудь передать, чтоб воду проверяли дважды в день, – напомнил брату Джераб и, заведя автомобиль, дал знак, что пора выезжать.

Вскоре звуки автомобилей исчезли за воротами, а Саргон прошел на кухню, взял со стола большой ломоть хлеба и сыр.

– Ты ж завтракал, – удивился один из дежурных.

– С ним позавтракаешь, – буркнул Саргон. – С утра грознее дождевой тучи.

Дойдя до порога Саргон ещё раз оглянулся.

– Собери мне еду в дорогу и по-больше, со мной поедет вчерашний раб.

Договорив, он поднялся наверх и ключом отпер дверь спальни. Лилит сидела напротив комода и расчёсывала свои волосы. Она была не одета, и, хотя и бросила на Саргона мимолетный взгляд в зеркало, но тут же сделала вид, что очень занята причёской.

– Прости, – проговорил он, запирая дверь и садясь на край кровати неподалеку от неё. – Я принёс тебе поесть.

– Спасибо, – холодно произнесла она, даже не взглянув на хлеб и сыр.

– Лилит, я знаю, что ты сердишься, что проснулась одна, да ещё и взаперти, но я боялся, что кто-то может войти сюда и…

– Ты мог бы меня разбудить, – всё так же ровно повторила она.

– Ты устала за ночь, и…

– А ты, значит, не устал?! – она с шумом положила расчёску на комод, и впервые за утро обернулась на Саргона.

– ..и ты так сладко спала, – докончил он. – Лилит, у меня было изматывающее утро. Сначала я глупо пошутил с братом, чем испортил ему и без того поганое настроение, затем сорвал злость на Второй Сестре, и, кажется, она тоже всерьёз обиделась. А через три-четыре часа мне нужно выезжать в столицу, да брат ещё сказал прихватить с собой одного раба, так что… Пощади! – Саргон откинулся на постель. – У меня нет желания ссориться ещё и с тобой. Прости…

Лилит с недоверием посмотрела на Саргона, но тот лежал, прикрыв глаза ладонью. Девушка встала, натянула на себя его сорочку, прикрывшую ей даже бедра, и осторожно присела рядом с ним.

– Давай я сделаю тебе массаж, – тихо предложила Лилит. – А уже потом ты займешься делами. Хочешь?

– Хочу! – ответил Саргон.

– У меня есть лавандовое масло, – Лилит спрыгнула с кровати и подобрала с пола свою сумку.

Выудив из неё флакончик, она обернулась к Саргону.

– Снимай майку и ложись на живот.

– Я боюсь поворачиваться к тебе спиной, – усмехнулся Саргон, приподнимаясь и стягивая с себя одежду.

– Я тебя не обижу, – Лилит забралась на Саргона, усаживаясь на его ягодицы. – Сегодня! – добавила она. – Ну то есть именно сейчас.

Она вылила себе на руки немного масла растёрла его в ладонях и коснулась его спины. Саргон вздрогнул, но тут же расслабился.

– Мне скоро уходить, – тихо проговорила Лилит, массируя его плечи.

– Я отвезу тебя в город сам, – тоном, не терпящим возражений, откликнулся Саргон.

– А как же тот раб? – напомнила ему Лилит.

– Поедет в багажнике, чтобы ничего не видеть, – пробурчал Саргон. – Вот какого Джераб не забрал его с собой?

– Может, ему неприятно его видеть, – задумчиво ответила Лилит. – Особенно, если вспомнить, как твой братец жалует рабов…

– Поэтому он его вчера отмывал, стриг и кормил? – голос Саргона всё ещё оставался недовольным.

– Твой брат мыл раба? – Лилит едва подавила смешок. – Он что, кому-то желание в споре проиграл?

– Джераб никогда не спорит, – Саргон прогнулся под её руками, когда она коснулась болевой точки. – Он просто приказывает!

– Тогда с чего бы это вдруг легендарный Командир стал оказывать банные услуги?

– Его жена, – Саргон ещё раз дернулся от боли, когда Лилит стала разминать затёкшую мышцу, – она проявила сочувствие к рабу, который впадал в истерику от любого прикосновения.

– Раб для… – Лилит подбирала слово, – утех?

– Аха! – буркнул Саргон. – Только Вторая Сестра и смогла уговорить его не верещать на всю округу. А Джераб не позволил себе оставить её один на один с пусть и рабом, но всё же молодым и, что особенно важно, голым мужчиной.

– Но он мог приказать ей не делать этого, – вставила Лилит.

– Не хотел её расстраивать, – Саргон поёрзал под её руками. – Она смотрела на него с такой надеждой в глазах.

– А не кажется ли тебе, – осторожно начала Лилит, – что твоему брату… как бы это сказать… не безразлична его жена.

– Конечно, она ему небезразлична, – Саргон пожал плечами, – она же его жен… Стой!

Саргон резко развернулся, от чего Лилит повалилась на постель.

– Ты хочешь сказать..? – Саргон опешил. – Сказать, что… а как же? Пламя!

Саргон непроизвольно выругался, но даже не заметил этого.

– Так вот чего он так бесится на то, когда она упоминает Сабрину! – младший брат Коменданта звучно хлопнул себя ладонью по лбу.

– А она, мне кажется, – Лилит потянула сорочку вниз, – просто его ревнует.

– Идиоты! – Саргон снова откинулся на постель. – Два дурака, которые измучают друг друга раньше, чем родится мой Второй сын!

Саргон снова перевернулся на живот.

– Но я же закончила, – захныкала Лилит.

– Тогда повтори всё заново! – почти приказал Саргон. – Я тебе позволяю!

Лилит тяжело вздохнула и уже готова была подчиниться, как в комнату постучались, и Саргона позвали вниз. Осыпая сослуживцев смешными проклятиями, он натянул майку прямо на покрытую не до конца впитавшимся маслом спину и вышел, закрывая дверь на замок. Лилит сняла его сорочку и переоделась в свою одежду.

Пройдясь по комнате, она отломила себе кусочек хлеба, накрыв его листиком сыра, и, взяв в руки тетрадь Зераббабеля, села в кресло, подтянув под себя ноги.

«Очень трудно сдержаться… Всё труднее и труднее. С одной стороны хочется расписать её так, чтобы вся она стала багрово-лиловой. Особенно тогда, когда она упорствует и стоит передо мной прямая, как молодое деревце. В такие моменты я едва борюсь с желанием привязать её руки к крюку на потолке так, чтобы она едва доставала до пола кончиками пальцев ног, а потом изрисовать её тело гибкой злой тростью. Хочется делать это медленно и долго, видя, как она всё же начинает терять остатки гордости, и дух её сломлен. Я мечтаю о дне, когда она сама попросит меня о том, чтобы я взял её. Взял её так, как мне будет того желаться. Чтобы войдя в комнату, она сама скинула с себя одежду, опустилась на колени и смиренно просила меня о той чести, которую я милостиво ей окажу. А потом, получив моё согласие, она бы поползла к постели и сама склонилась, чтобы я мог покрыть её, словно жеребец…

И эта тварь знает об этом! Она знает! Я чувствую, что она знает о том, что я буду с ней милостив, стоит ей только попросить об этом…

Тварь! Ведьма! Шлюха! Как бы я хотел запороть тебя до смерти, но… но потом тебя не станет. Твоя кожа будет покрыта уродливыми шрамами, за которыми уже не будет видно новых. И я утрачу возможность рисовать на тебе лучшие мои картины. Не смогу больше различить такое, по-детски смешное подрагивание ягодиц, когда на них обрывается взмах плети. А твои торчащие вперед и трясущиеся от страха груди… Эта шлюха – произведение искусства. Но, как и любое произведение искусства, она требует должного ухода. Я знаю, что без моей плети она совсем скоро превратиться в одну из этих рабских баб в кухни или прачечной, с вечно засаленными волосами и толстой задницей. А моя плеть, словно волшебный эликсир молодости, заставляет её оставаться прежней. Такой же, как в тот первый день в том красном платье. Я знаю, что это не навечно. Знаю, что рано или поздно её жалкая рабская натура всё же возьмет верх, и она станет такой же, как все. И я помню своё обещание подарить её Доктору, как только она мне наскучит, но… Но пока прикажу-ка я притащить её в комнату в подвале. Судя по полученным сегодня утром отчётам с моих виноградников, в этом году я заработаю всего на пять-семь процентов больше, чем в прошлом. Я расстроен, так как рассчитывал на не меньше, чем десять. И, кажется, я точно знаю, кто расплатится за эту слишком холодную для виноградников зиму…»

Поворот ключа заставил Лилит захлопнуть тетрадь и положить её в свою сумку.

– Я выведу тебя через вход для рабов, – заходя, произнёс Саргон. – Подожди меня там. Я подъеду и заберу тебя.

– Но ведь тот раб.., – снова напомнила Лилит. – Ты ведь шутил про багажник, верно?

– Ты против? – Саргон сделал вид, что удивился. – А мне так нравилась эта идея.

Лилит склонила голову и состроила недовольную гримасу.

– Я думаю, он предпочтёт со мной не ссориться, – наконец, улыбнулся Саргон.

Он взял девушку за руку, другой ладонью подхватил её сумку и увлёк за собой. Крадучись, они покинули дом, Саргон провёл её через заднюю часть дома и вывел через калитку, которой воспользовалась Ромина, навещая бордельного врача.

Затем Саргон вернулся в дом и вышел через парадный вход.

– Где тот парень? – бросил он Ашуру.

– Я здесь, господин! –произнёс раб за его спиной, и Саргон дернулся от неожиданности.

– Садись назад, – ответил Саргон, которому обращение «господин» резануло ухо.

Уже через секунду раб был на заднем сидении, а Ашур вручил ему корзину с едой.

Сев за руль, Саргон завёл машину и посмотрел в зеркало заднего вида.

– Напомни, как тебя зовут? – спросил он.

– Как вам будет угодно, господин, – юноша опустил голову и потупил взгляд.

Саргон резко ударил по тормозам, отчего раб качнулся вперёд и, едва не выронив корзину, ударился лбом о водительское сидение.

– Во-первых, прекрати называть меня господином, – сквозь зубы прошипел Саргон. – Во-вторых, брат сказал, что ты выбрал себе имя.

Саргон снова надавил на газ, и автомобиль тронулся.

– Шумун, госп… – раб осёкся. – Меня зовут Шумун.

– А теперь мы с тобой, Шумун, договоримся, – Саргон свернул с дороги. – Сейчас мы объедем дом стороной и остановимся. И у нас с тобой будет небольшой секрет, о котором никому…

– Пожалуйста… умоляю вас… – дрожащим голосом проговорил Шумун, и Саргон недоумённо посмотрел на него в зеркало.

– Идиот! – буквально вскрикнул Саргон, когда понял, о чём он. – Придурок! – Саргон остановил машину у задней калитки, и уже через пару секунд, Лилит захлопнула за собой дверь.

– Привет! Я – Лилит, – она обернулась назад и улыбнулась парню.

– Привет, Лилит! – имитируя чужой голос, ответил Саргон. – А я – придурок Шумун!

– А у вас тут весело, я смотрю, – Лилит перевела недоумённый взгляд на Саргона, который выехал на основную трассу.

– Добрый день, госпожа, – тихо проговорил Шумун.

– “Госпожа”? – фыркнула Лилит и тут же залилась пронзительным смехом. – Ты слышал? – обратилась она к Саргону. – Он назвал меня госпожой. Давай окончательно собьём его с толку?

– А он и сейчас-то не особо соображает, – буркнул Саргон, но Лилит уже села полу боком и снова оглянулась назад.

– Милый Шумун, – она состроила торжественное лицо, – мы откроем тебе страшную тайну. Мы оба, – она кивнула на Саргона, – какое-то время были рабами.

Глаза Шумуна округлились, он перевёл взгляд с Лилит на затылок Саргона, а затем снова на неё.

– Так что, милый Шумун, до господ нам ещё о-ой как далеко.

– Мы ими и не станем, – хмыкнул Саргон.

– Ну не зарекайся, – потянула Лилит. – Может и ты женишься так же удачно, как брат…

Саргон передёрнул плечами, и в автомобиле воцарилась тишина. Примерно на середине пути они остановились, чтобы быстро поесть. При этом не успевший пообедать Шумун жадно смотрел на еду, но не посмел к ней даже притронуться, пока Лилит сама не протянула ему некое подобие бутерброда с куриной грудкой. Взяв его, раб отошёл на почтительное расстояние и отвернулся, позволяя Лилит и Саргону немного побыть наедине.

– Какой тактичный мальчик, – произнесла девушка, забираясь на капот.

– Очень! – буркнул Саргон. – А самомнение-то какое… Когда я заговорил о секрете, решил, что я воспылал к нему страстью.

– Это не самомнение, – вздохнула Лилит. – Это привычка. У него прошла первая истерика и, поверь мне, ты сейчас можешь сломать его одним словом. Тебе даже угрожать ему не надо. Да он сам готов будет под тебя прогнуться.

Саргон тяжело вздохнул и, оперевшись спиной о капот, отпил прохладной воды из бутылки.

– Ты ничего не знаешь о рабстве, – тихо проговорила Лилит. – Хоть ты и родился рабом, по сути ты им никогда не был. В твоём доме раб скорее слуга и помощник. Остальным рабам Консулата живётся гораздо хуже, поверь мне. А теперь представь, какого рабам Канцелярии, если консулаткое рабство вызывает у них искреннюю зависть.

– Начитан, – хмуро проронил Саргон.

– Её история поражает тебя, – Лилит спрыгнула с машины и направилась к своей дверце. – Но для любого канцелярского раба – это вполне себе обычные будни. И далеко не самые ужасные.

Лилит открыла автомобиль и оглянулась на раба.

– Шумун, выпей воды и поедем, – крикнула ему она. – Скоро стемнеет.

Парень быстро проглотил последний кусочек и поспешил к автомобилю. Протянув ему бутылку, Саргон вернулся за руль и остаток пути они провели почти в полном молчании.

Въехав в пределы города, Саргон высадил Лилит там, где она попросила, и направился на виллу отца.

– Ты ведь помнишь, что всю дорогу мы ехали вдвоем? – напомнил Саргон, подъезжая к воротам.

– Да, госп… – Шумун снова заставил себя замолчать.

– Это дом моего отца, – паркуясь у массивной лестницы, продолжил Саргон. – Возьми мои вещи и держись рядом, пока мы не найдём Джераба и не поймём, что он собирается с тобой делать.

Саргон вошёл в дом, где ему на встречу тут же вышел отец. Раман крепко обнял сына, похлопав по плечу, и тут же увлёк его за собой.

Помня о приказе, Шумун следовал за Саргоном, но тот знаком велел ему оставаться за порогом, когда отец завел его в кабинет.

– Что происходит? – приглушенно заговорил Раман. – Джераб приехал мрачнее тучи, оставил жену в доме, сообщив мне, что она беременна, и что завтра у него присяга и поручил мне позаботился о том, чтоб она была готова к банкету. А затем он ушёл. Охрану оставил тут, и, по их словам, по дороге они ни разу не остановились. Он гнал всё время вплоть до дома, и корзина с едой приехала не тронутой. Ромину проводили в её спальню, и она отказалась выйти и к обеду, и к ужину… А она ведь беременна.

– Оставь их, – устало выдохнул Саргон. – Если он в дурном настроении, то, пока не перебесится, всё равно разговаривать с ним бессмысленно.

– Но мне казалось… – Раман опустился в кресло. – Да и Иония была со мной согласна. Нам казалось, что он смягчился. И что он, наконец, перестанет изводить себя Сабриной и попробует жить с женой как с женой.

Раман прикрыл глаза рукой.

– Меньше всего я думал, что он оставит беременную супругу и помчится к любовнице сразу же, как только въедет в город.

– Я тоже думал, что всё будет иначе, – Саргон подошёл к бару и налил себе немного коньяка. – Но, возможно, Ромина виновата в этом сама.

Раман вопросительно посмотрел на Саргона.

– Она постоянно напоминает ему о ней…

Саргон поднёс бокал к губам, когда в кабинет постучалась, а затем зашла взволнованная рабыня.

– Хозяин, к вам гостья, – произнесла она.

– В такое-то время? – Раман встрепенулся и поднялся на ноги, а Саргон отставил бокал, который так и не успел пригубить.

– Раман! Саргон! – женский голос зазвенел в кабинете, и, шагнув навстречу хозяину дома, Сабрина обняла и поцеловала его в щеку.

– Госпожа! – Саргон кивнул ей, выражая свое почтение.

– Выпьешь с нами? – Раман жестом пригласил Сабрину сесть.

– Это у тебя коньяк? – Сабрина кивнула на бокал, и Саргон тут же передал его ей.

– Какими судьбами? – с интересом спросил он.

– Когда я видела тебя в столице в прошлый раз, люди Априма тебя изрядно пометили, – она была так искусна, что ни Саргон, ни Раман не могли понять – притворство это или реальное сочувствие. – Узнав, что ты приехал, я решила тебя навестить, – она встала, подошла к Саргону и, взяв его лицо в руки, стала внимательно его рассматривать. – Кажется, ни следа, – Сабрина отступила. – Всё так же красив, – она подмигнула вежливо улыбнувшемуся ей Раману.

– Оправился твоими молитвами, – Саргон тоже расплылся в улыбке.

– Ах, если б все мои молитвы были услышаны, – выдохнула она, снова опускаясь в кресло и размашисто кладя ногу на ногу. Взяв в руки бокал,

Сабрина тут же прикончила порцию, которую Саргон мгновенно обновил.

– Априм просил меня проконтролировать завтрашний банкет, – Сабрина, наконец, решилась нарушить воцарившуюся тишину. – Саргон, позови Джераба, пожалуйста, у меня есть к нему пара вопросов… по меню.

========== Часть 10 (43): Сын ==========

– Априм просил меня проконтролировать завтрашний банке— Сабрина, наконец, решилась нарушить воцарившуюся тишину. – Саргон, позови Джераба, пожалуйста, у меня есть к нему пара вопросов… по меню.

Раман уже хотел что-то ответить, но Саргон опередил его.

– Джераб поехал показывать Ромине столицу, – солгал он. – Она ведь ещё не была здесь. Они просили не ждать их к ужину, скорее всего перекусят где-нибудь в ресторане. Поэтому понятия не имею, когда они вернутся.

Не будучи в силах поверить его словам, Сабрина с почти не скрываемым отчаянием посмотрела на Рамана, но тот лишь пожал плечами:

– Сама понимаешь молодожёны!

– По-ни-маю, – по слогам выговорила Сабрина и залпом опустошила бокал. – Тогда… – её голос сбился, – я, пожалуй, пойду.

– Я провожу, – вызвался Саргон, но Сабрина почти выкрикнула:

– Не надо!

Затем, взяв себя в руки, она выпрямилась и добавила:

– Не стоит беспокоиться, я сама.

– Как угодно, – холодно пожал плечами Саргон.

Покачивающейся походкой Сабрина вышла из кабинета, и вскоре стены содрогнулись от хлопка входной двери.

– По крайней мере, он не с ней, – выдохнув, Раман буквально упал в кресло, как подкошенный.

– И, кажется, я знаю, где он, – проронил Саргон, стремительно покидая комнату.

Выйдя, он снова наткнулся на Шумуна, о существовании которого уже успел забыть.

– Да твою ж, – ругнулся Саргон. – Ладно, – он выдохнул, – поднимайся на второй этаж. – Третья дверь слева – моя спальня. Оставь там вещи. Затем спускайся вниз, найди кого-нибудь и попроси отвести тебя к Ионии. Она найдет тебе место для ночлега.

Договорив, Саргон вышел из дома, сел в автомобиль и резко нажал на педаль газа. Машина с рёвом рванула вперед, и перед ним едва успели распахнуть ворота.

Проехав город почти насквозь, Саргон выехал на окраину и остановил военный внедорожник около длинного кованного забора. На ощупь найдя в перчаточном ящике небольшой карманный фонарик, Саргон вышел из автомобиля, вошёл в калитку и по памяти двинулся вперед, обходя богато украшенные склепы. Примерно в центре кладбища он свернул направо и вскоре заметил одинокую фигуру, тёмным пятном выделяющуюся на фоне лунного света. Саргон выключил и спрятал фонарик и, бесшумно подкравшись к брату, остановился у него за спиной.

– Не получится, – выждав минуту, произнёс Джераб.

– И как тебе это удаётся? – искренне возмутился Саргон.

Обойдя ограждения, младший из братьев подошёл к старшему и сел на выступ каменного ограждения рядом с ним.

– Ты до сих пор так и не понял, – горько усмехнулся Джераб. – Я тебя не слышу, я тебя чувствую.

Саргон молча похлопал его по колену, но тут же задел что-то ногой.

– Что это? – Саргон склонился и увидел на, выложенном белым камнем, полу бутылку.

– Хотел выпить, – горько усмехнулся Джераб. – Но при маме не смог, – он усмехнулся ещё раз. – Так, хлебнул пару раз, но напиться при ней… – Военный Комендант оглянулся на брата. – Знаю же, что тут ничего нет… Даже тела её уже нет…

– Больше двадцати лет прошло, – глухо отозвался Саргон.

– Двадцать четыре, – тихо поправил его Джераб. – В августе будет двадцать четыре… А я всё равно не могу при ней… На… – Джераб поднял бутылку, откупорил её и протянул Саргону. Тот принял её из рук брата, сделал пару глотков и снова поставил на пол.

– Ты весь день тут? – нарушив тишину, спросил Саргон.

Старший брат молча кивнул.

– Джераб, – Саргон придвинулся к нему ближе. – Что происходит?

– Сидел и, как маленький, ей плакался, – Джераб упёрся локтями в колени и, подавшись вперед, спрятал лицо в ладонях. – Вот какого..? – он не решился ругнуться на могиле матери. – Почему всё так? Ведь сбывается всё, о чем я мечтал. Я получил титул, я стал Военным Комендантом. Уверен, что после войны стану Территориальным Консулом, ты – единственный родной мне человек – со мной рядом. Так почему же мне так погано?

– Я не единственный, – Саргон приобнял его за плечи. – У тебя есть жена, будет ребенок и…

– Жена, которая не верит ни одному моему слову? – Джераб распрямился и с сарказмом посмотрел на собеседника. – Ребенок, который нужен жене, чтобы побыстрее сбежать?

– Сбежать? – не понял Саргон.

– У нас соглашение, – болезненно улыбнувшись, впервые признался Джераб. – Она рожает наследника, после чего я отдаю ей половину своего имущества и отпускаю на вольную жизнь. Она может жить где угодно, делать, что угодно, и… – улыбка пропала с его лица и голос стал хриплым, – спать с кем угодно, – заставил себя произнести Джераб. – И пока я думаю обо всём этом, на мою голову сваливается этот малахольный бедняжечка, который вываливает на меня подробный рассказ о трусости и извращениях своего хозяина. Вот с чего? – Джераб будто бы искал в брате поддержку. – Было так невыносимо, полоснул бы себе ножом по горлу…

– Людям иногда свойственно хотеть жить, – проронил Саргон.

– Знаю! – уже тише ответил Джераб. – И знаю всё, что ты мне скажешь. Но… – выдохнул он. – Я устал, Саргон! Я так устал… А когда после того дерьма, которое он на меня вылил, я пришёл к Ромине, она сразу же заговорила о Сабрине. Я и так был зол, а тут ещё эти глупые обвинения… а потом ты…

– Я же извинился, – обиженно напомнил Саргон.

– Зато она молчала всю дорогу, – Джераб снова опустил голову. – Будто ей плевать, что я рядом. Я попросил её сказать, когда проголодается, чтобы мы остановились поесть. Она так и не сказала. На зло я проехал весь путь без единой остановки.

– Очень умно! – Саргон хлопнул его ладонью по спине. – Тащить беременную женщину несколько часов без остановок. Ты бы хоть подумал, что ей, может быть, нужно в туалет?

– Что? – Джераб ошарашенно посмотрел на брата.

– Тем более беременной, – добавил Саргон.

– Идиот, – тихо прошептал Джераб.

– И прости, но своим поведением ты только убедил всех в их правоте, – продолжил Саргон. – Даже папа решил, что ты побежал к Сабрине.

– Мне плевать, что он там решил, – огрызнулся Джераб. – Во-первых, пусть не мерит меня по себе, – в голосе Джераба слышалось презрение. – А во-вторых, я не собираюсь говорить о нём, – он кивнул на могилу матери, – при ней.

Саргон замолчал и хранил молчание довольно долго. А затем подобрал с пола бутылку и отхлебнул несколько больших глотков.

– Почему ты меня не ненавидишь? – наконец, глухо спросил он. – Все ведь из-за меня…

– Дурак! – Джераб обнял брата за плечи. – Ты единственный, кому я могу доверять. Единственный, кого я люблю, не опасаясь удара в спину. Если б не ты, младший, я б уже давно забил бы на все это.

Саргон посмотрел на Джераба, а затем, улыбнувшись, шутливо оттолкнул его от себя.

– Ведёшь себя, как девочка! – Саргон поддел старшего брата. – Ты ещё расплачься, глядишь, и тушь потечёт.

– В такие моменты, – Джераб встал, подбирая бутылку с пола, – я жалею о каждом разе, когда моя задница расплачивалась за твои школьные грехи.

– Когда ты выпустился и оставил меня одного, мне вполне даже прилетало, – Саргон встал вслед за братом.

– То, что молния на твоих штанах едва выдерживала напор от того, что что-то её распирало изнутри, когда тебя шлепала ладошкой учительница изящной словесности, к настоящему наказанию никакого отношения не имеет, – ответил Джераб.

Затем он оглянулся на склеп, подошел и, уперевшись о каменную стену ладонью и лбом, начал что-то тихо шептать. Саргон вышел за ограду и отвернулся, позволяя брату попрощаться с матерью.

Закончив, Джераб тоже вышел и, аккуратно притворив небольшую резную калитку, последовал за братом.

– Теперь-то можно, – опустившись на пассажирское сидение, он буквально ополовинил бутылку всего за пару глотков .

– Да что ты творишь? – Саргон попытался выхватить её из рук брата, но тот со смехом увернулся и снова к ней приложился.

Саргон принялся дергать руль из стороны в сторону, мешая брату пить, но тот, вцепившись в руль левой рукой, всё равно глотал виски, бутылку с которым держал в правой.

– Ладно! – сдался Саргон, и Джераб отпустил руль. – Будет тошнить – откроешь окно!

– Ворчливая бабка! – подразнился Джераб.

Саргон предпочел молчать всю оставшуюся дорогу, лишь сообщив Джерабу, что Ромина не выходила из спальни весь день. Подъехав к вилле, он помог брату выбраться из автомобиля и провёл его в дом. Бросив мимолётный взгляд на вышедшего им навстречу отца, Джераб не удостоил того даже словом и направился на второй этаж. Открыв дверь в свою спальню, он немного подождал, пока глаза привыкнут к темноте, а затем, тихо заперев её, прошёл в ванную.

Ограничившись прохладным душем, Джераб вернулся в спальню и пригляделся к кровати. Ромина лежала с краю, отвернувшись и свернувшись калачиком. Она всячески делала вид, что спит, но Джераб уже научился распознавать её настоящий сон.

Скинув полотенце, он лег в постель, уткнувшись взглядом в одну точку на потолке. Джераб был пьян, но вполне трезво оценивал ситуацию. Ему хотелось поговорить с женой, выяснить всё здесь и сейчас, но внутри оставался страх того, что она может начать сыпать обвинениями, на которые он снова разозлится, а злиться, будучи нетрезвым, было для него чем-то вроде заведомо проигрышной позиции.

Джераб закрыл глаза, но сон так и не шёл. Ромина продолжала лежать рядом и тоже не засыпала.

Наконец, Джераб, словно решившись, приподнялся на локте, одной рукой буквально сгреб девушку к себе, уложив нё на спину, и снова опустился рядом, положив голову на её грудь. Ромина вздохнула, но не оттолкнула его, и уже меньше, чем через минуту, Джераб провалился в глубокий сон.

К своему удивлению, Ромина тоже заснула, едва закрыла глаза.

Проснувшись же она с разочарованием обнаружила, что снова одна. Ставни в комнате было распахнуты, и из сада доносились голоса. Ромина поднялась на ноги и хотела было подойти к окну, но в комнату постучались. Она поспешно сбросила с себя майку мужа, натянула первое попавшееся под руку платье и отпёрла дверь.

На пороге стояла молодая рабыня, за спиной которой уже маячил Аран.

– Доброе утро, госпожа, – девушка склонила голову. – Хозяин просил передать, что почтёт за честь, если вы спуститесь к завтраку.

– Я… – хотела ответить она, но Аран её тут же перебил.

– Передай хозяину, что госпожа приведет себя в порядок и спустится, – быстро проговорил он.

– А Джераб? – вырвалось у Ромины. – И Саргон? – тут же добавила она.

– Молодые хозяева уехали, – поклонилась рабыня. – Еще рано утром, почти на рассвете.

– Иди! – Аран отпустил девушку и прошёл в спальню. – Бери Ияра и спускайся завтракать, – проговорил он, открывая клетку.

– Вообще-то, я… – попыталась возразить Ромина

– Ты не ела уже сутки! – голос Арана был жёстким и колючим. – Я бы слова тебе не сказал, если б не ребёнок. Так что у тебя три минуты на сборы, иначе я тебя на руках отнесу в столовую.

– Джераб прав, – Ромина подошла к зеркалу и начала сердито расчёсываться. – Тебе действительно стоило бы зашить рот.

– Зашила б мне рот, не узнала б, что Сабрина приезжала! – бросил Аран, внимательно следя за её реакцией.

Ромина замерла с расчёской в руках.

– Утром? – наконец, хрипло спросила она.

– Нет, – Аран бесцеремонно уселся в кресло.

Ромина ждала, что он продолжит, но Аран явно дразнил её.

– Он же провёл с ней весь день, – не выдержав, Ромина с шумом положила расчёску на комод. – И умудрилась так соскучиться, что приехала ещё и ночью? Он ведь вернулся за полночь! Во сколько же она нанесла визит?

– Она приезжала вечером, – Аран наслаждался реакцией Ромины. – Когда Джераба дома ещё не было. И спрашивала, где он. А это значит, что…

– Он был не с ней! – Ромина резко обернулась к Арану, и радостная улыбка осветила ее лицо. – Он был не с ней! – она не могла сдержаться и почти по-детски захлопала в ладоши. – Но… – улыбка мгновенно покинула её лицо, – сейчас…

– Ему нужно забрать парадную комендантскую форму, согласовать присягу в секретариате Консулата, поклониться Априму в ножки за новую должность и проделать ещё кучу дел. Поверь мне, твоему мужу не до Сабрины – это уж точно!

– Но и не до меня, – она тяжело выдохнула. – Мы не разговаривали с ним почти сутки и… и… Почему я вообще рассказываю тебе все это? – она сама на себя рассердилась.

– Вот именно! – Аран поднялся на ноги. – Ну-ка спускайся вниз завтракать! – телохранитель пересадил совёнка ей на плечо и открыл перед ними дверь.

Ромина пыталась скрыть своё состояние, но даже со спины было видно, что на душе у неё радостно.

Войдя в столовую, она чинно приняла приглашение разделить завтрак с хозяином дома. Раман старался быть предупредительным, но Ромина помнила, что расстались они не на самой приятной ноте, и чувствовала себя скованно.

========== Часть 11 (44): Платье ==========

Ромина пыталась скрыть свое состояние, но даже со спины было видно, что на душе у нее радостно. Войдя в столовую, она чинно приняла приглашение разделить завтрак с хозяином дома. Раман старался быть предупредительным, но Ромина помнила, что расстались они не на самой приятной ноте, и чувствовала себя скованно.

В душе она очень хотела, чтобы за столом оказалась Иония, которая не появлялась в господском доме, как только приехал Джераб, или хотя бы Саргон, который бы хоть немного разрядил обстановку. Но ей пришлось остаться один на один с Раманом, если не считать стоявшего за ее спиной Арана. Но даже это обстоятельство не портило ей аппетита. Она постоянно напоминала себе, что главная новость сегодняшнего дня то, что Джераб сдержал свое слово. Он все еще оставался тем мужем, которого обещал ей на утро после свадьбы. Все еще был ЕЕ мужем.

–…. а вы? – услышав последнюю часть вопроса, она встрепенулась и поняла, что понятие не имеет, о чем же спрашивал Раман.

– Простите? – произнесла она.

– Я говорил о том, что Джераб явно останется еще и на банкет, который может затянуться до самого утра. Вы ведь, наверняка, вернетесь домой?

– Я поступлю так, как велит мне мой муж, – откладывая столовые приборы, проронила Ромина.

– Велит? – в голосе Рамана звучало то ли удивление, то ли недоверие, но ее это уже не интересовало.

– Я могу навестить Ионию? – встав из-за стола, поинтересовалась Ромина.

– Она в гостевом доме, – немного растеряно ответил он. – Думаю, она будет рада вашему визиту.

Ромина слегка кивнула и вышла из столовой. Аран следовал за ней, словно тень.

Ромина попросила одного из рабов указать ей гостевой дом, но, увидев девушку еще в окно, Иония сразу же вышла ей навстречу.

– Госпожа, – Иония склонила голову и сложила руки внизу живота.

– Пожалуйста, перестаньте, – Ромина подошла ближе и, улыбнувшись, приобняла мать Саргона. – Простите меня, я такая невежливая. Я должна была поздороваться с вами еще вчера.

– Пойдемте в дом, – Иония решилась на вольность и взяла Ромину за руку. – Я только что заварила чай с лесными ягодами. И я найду угощение и для вашего друга, – рабыня кивнула на Ияра.

Она потянула девушку за собой, но тут же оглянулась на шагнувшего за ними Арана.

– Иди, отдохни, – попросила его Ромина.

– Утро еще, – угрюмо проговорил телохранитель. – Устать не успел.

– Я ведь знаю, что ты не спал пол ночи, – Ромина подошла ближе и заглянула в его глаза. – Ждал прихода Джераба и опасался, что я могу уйти. Даю тебе слово, я не покину виллу без разрешения мужа. Иди, поспи…

В ее глазах видна была забота, и он сдался.

Проводив офицера взглядом, Ромина вновь обернулась к Ионии, и они вошли в дом.

– Я правда очень сожалею, что поступила так вчера, – заговорила Ромина, когда они остались вдвоем. – Я должна была зайти к вам и…

– Я знаю, что Джераба не было почти весь день, – перебила ее Иония. – И я знаю, – она посмотрела девушке в глаза, – какого это, ждать того, кого любишь, предполагая, что он с другой.

Иония поставила перед удивленной Роминой чашку с ароматным чаем.

– Все знают лишь одну сторону истории, – выдохнув, она присела в кресло напротив Ромины. – Всем известны мучения Иштар. Но ведь и я тоже делила любимого мужчину с другой. И у той, другой было больше прав… точнее, у нее эти права были, а у меня их не было вовсе. Я проклинала ночи, – взгляд Ионии был направлен вперед, но, казалось, на самом деле она смотрит вглубь себя, видя там воспоминания. – Каждую из тех долгих темных ночей тех долгих темных лет. Каждую ночь, когда двери господской спальни закрывались за хозяином и хозяйкой. Милая, – Иония встрепенулась, словно только что вспомнив о присутствии Ромины, – у вас есть все права и, – она улыбнулась, – как мне кажется, у вас есть самое главное – желание самого Джераба. Этого вполне достаточно, чтобы вы – вы оба – смогли построить свой собственный мир. Ромина, мужчины ведь…

– Мамочка! – раздался окрик Саргона из сада. – Мамочка! – его голос приблизился, и он открыл входную дверь.

– Мы в малой гостиной, – отозвалась Иония, вставая ему на встречу.

– «Мы»? – переспросил Саргон, проходя в дом и замер на пороге при виде Ромины.

– Доброе утро, Второй Брат, – произнесла Ромина.

– Д-доброе, – слегка заикаясь, ответил Саргон.

– Позавтракаешь? – засуетилась Иония.

– Мы с Джерабом перекусили в городе, – не сводя глаз с Ромины, ответил Саргон. – И… он купил вот это на вечер, – Саргон протянул Ромине коробку, которую все это время держал в руках.

Госпожа встала, приняла ее из его рук, поставила на обеденный стол и открыла.

– Я пытался его отговорить, – сразу же начал оправдываться Саргон. – Но он был непреклонен. И, кажется, оно действительно ему нравится.

Ромина заглянула вглубь и бережно вытащила оттуда черное платье. Оно оказалось длинною в пол, а ворот под горло был разделен полосой кружев, которая спускалась до талии, пересекаясь там с еще одной такой же, опоясывающей платье до спины. Рукава были длинными и широкими, но полупрозрачными. И хотя платье казалось довольно скромным, выглядело оно утончено и изысканно.

– А что с ним не так? – осторожно спросила Ромина.

– С платьем или с Джерабом? – пошутил Саргон, но тут же притих под осуждающим взглядом матери. – Да ведь даже девственниц хоронят в менее скромных платьях, – попытался оправдаться он. – А это бал! Все эти консульские жены и… там декольте будут соперничать с разрезами, а голые спины с…

– Джераб проявил уважение к жене! – резко перебила его мать.– Не каждый мужчина хочет делать из своей женщины витрину. Кому-то гораздо приятнее осознавать, что только его взору доступно то, что у нее под одеждой!

– Мамочка, но…

– Саргон! – Иония едва не прикрикнула на сына. – Муж сделал жене подарок. Помолчи, – ее голос стал мягче. – И дай ей с благодарность его принять. Кроме того, – Иония обернулась к Ромине, – вы так юны и прекрасны, что были бы ослепительны в любом одеянии, а уж в таком платье – тем более. Вы позволите помочь вам с прической и макияжем?

– Ох, – выдохнула Ромина, складывая платье обратно в коробку, – я бы не решилась попросить сама. Вы очень добры.

– Мне это приятно, – ответила Иония. – Когда госпоже надо быть готовой? – она снова бросила недовольный взгляд на сына.

– Думаю, к началу пятого, – ответил он, избегая материнского взгляда. – Присяга начнется в пять, а нам еще надо успеть доехать…

– Вот и отлично, – Иония коснулась его руки, давая понять, что больше не сердится. – Времени у нас достаточно. Выпьешь с нами чай?

– Не могу! – поняв, что прощен, Саргон приобнял мать за плечи. – Мне надо забрать Шумуна, Джерабу он зачем-то понадобился.

– Зачем? – заволновалась Ромина.

– Ты же его знаешь, – пожал плечами Саргон. – Он не отчитывается.

– Шумун должен быть на кухне, – улыбнулась Иония. – Я пристроила его поближе к еде, а то он выглядит таким худым…

– Для тебя все худые, – Саргон поцеловал мать в макушку. – Дай тебе волю, ты всех откормишь.

Саргон кивнул на прощание и вышел из гостевого дома. Зайдя в хозяйский с черного входа, он прошел на кухню и велел рабу следовать за ним. Тот отложил нож, которым чистил овощи, и безропотно последовал за Саргоном. С удивлением поняв, что они садятся в машину и выезжают за пределы виллы, Шумун съежился и поймал взгляд Саргона в зеркало заднего вида.

– Я сам понятия не имею, – ответил тот на его немой вопрос.

Выехав за пределы города, они остановились у небольшого дома.

– Третий этаж, дверь справа, – произнес Саргон.

Шумун вышел из автомобиля, который тут же отъехал, и, трясясь от страха, поднялся наверх. Дверь открылась, едва он занес руку, чтобы постучать. В нос ему ударил какой-то странный запах и почти сразу же он увидел Джераба. Странно, но присутствие Военного Коменданта почему-то успокаивало.

– Следуй за мной, – приказал Джераб и скрылся за углом коридора.

Шумун запер за собой дверь и прошел за Джерабом, нагнав того только в большой, ярко освещенной белоснежной комнате. Запах усилился, и, наконец, Шумун вспомнил, что так пахло от бывшего хозяина, когда тот только вернулся домой из больницы, где пролежал несколько дней после очередного запоя.

Оглядевшись, раб увидел стеклянные шкафы вдоль стен, а посреди комнаты большой и узкий стол.

– Раздевайся и ложись, – Джераб кивнул ему на стол.

В это же момент в комнату вошел еще один мужчина, помоложе Джераба и, казалось, гораздо веселее.

– Уже привезли? – улыбнулся он.

– Как видишь, – усмехнулся Джераб. – Мне ж заняться больше нечем в день присяги.

– Поздравляю, кстати! – мужчина еще раз улыбнулся и направился к одному из шкафов.

– Нам тебя долго ждать? – рявкнул Джераб.

Шумун вздрогнул, но вместе с ним испугался и второй мужчина.

– Джераб! – вскрикнул он, хватаясь за сердце. – Ты меня в могилу сведешь!

– Только после меня, – выдохнул тот.

Он снова обернулся к рабу, и уже намного тише, хоть и сквозь зубы, процедил.

– Не соблаговолите ли вы снять с себя треклятые брюки и лечь вот на это ложе, – Джераб указал на стол, – желательно, задом к верху, ибо если ты не сделаешь этого сам, я вот-вот готов послать все в Пламя и уехать, оставив тебя хоть бы даже и тут…

========== Часть 12 (45): Клеймо ==========

– Не соизволите ли вы снять с себя треклятые брюки и лечь вот на это ложе, – Джераб указал на стол, – желательно, задом к верху, ибо если ты не сделаешь этого сам, я вот-вот готов послать все в Пламя и уехать, оставив тебя хоть бы даже и тут…

Шумун закрыл глаза и постарался ни о чём не думать. Ведь чем больше он медлил, тем чаще его глаза смотрели на большое окно в конце комнаты, а мозг мысленно высчитывал сколько времени ему понадобится, чтобы добежать до него, открыть настежь и шагнуть вперед.

Через пол минуты Шумун опустился на импровизированную койку лицом вниз и замер.

– Возьми вон там, – услышал он голос незнакомца, а затем шаги Джераба.

Вскоре шаги приблизились вплотную. Джераб присел на корточки у изголовья и поочерёдно пристегнул запястья Шумуна к крюкам под столом чем-то, похожим на наручники.

Тот вздрогнул, но лишь ещё сильнее вдавился лицом в изголовье, чтобы ничего не видеть.

Джераб обошёл койку и, слегка разведя его ноги в стороны, так же пристегнул и их.

– Над и под коленями и поясницу, – снова произнёс голос, и раб почувствовал, как его крепко привязывают.

– Вроде нормально, – наконец, проговорил Джераб.

Прошла ещё минута, и Шумун почувствовал, как его коснулись руки в холодных резиновых перчатках, которые стянули с него нижнее белье до самого упора верёвок, крепко держащих его тело ниже бедер.

– Я был прав, – проговорил незнакомец, бесцеремонно касаясь его ягодиц. – Будет больно.

– Послушай, – Шумун вдруг услышал Джераба у себя над ухом. – Потерпи немного, ладно? – его голос стал мягким и даже немного ласковым. – Зато это раз и навсегда избавит тебя от необходимости кому-то что-то объяснять.

До Шумуна начало доходить, что сейчас произойдет, и, с одной стороны это было облегчение от того, что самое страшное, что он представлял себе, с ним не случится, а с другой – всё внутри сжималось от неизвестности и ожидания грядущей боли.

– Господин, – тихо прошептал он, – дайте мне кляп…

– Рано ещё, – вместо Джераба ответил незнакомец. – Пока я сделаю несколько уколов обезболивающего. Как начнёт неметь, – Шумун почувствовал, как его тело проткнула игла, – скажешь. Это не спасет от боли вообще, но хоть немного её облегчит… Во всяком случае, должно… В теории…

Инъекций было несколько и вскоре Шумун прервал беседу Джераба и другого мужчины, сообщив, что лекарство начало действовать. А уже через несколько секунд комнату пронзил крик, который не смог сдержать даже кляп.

– Тише-тише, – Джераб снова присел у изголовья и скорее инстинктивно, чем осознанно, погладил раба по голове.

– Ещё разок, – проговорил мужчина, и плечи Шумуна затряслись в приглушённых кляпом рыданиях.

– А с одного раза не судьба? – зло огрызнулся Джераб.

– Посмотри! – ответил тот, и Джераб, поднявшийся на ноги, взглянул на свежий ожог на левой ягодице Шумуна на том месте, где раньше была часть татуировки.

– К чему мне сжигать ему весь зад, – проговорил тот, – если можно сделать всё аккуратно, хоть и в три приёма?

– Твою ж, – ругнулся Джераб, хотя осознавал правоту собеседника.

Он вернулся к изголовью и встретился взглядом с заплаканными глазами Шумуна.

– Потерпи, парень, – он снова погладил его по голове. – Скоро всё заживет, и ты даже не вспомнишь об этом.

Он пытался заболтать Шумуна, но тот снова почувствовал, как его кожи коснулось что-то невыносимо горячее, и взвыл.

– Если я найду того ублюдка, посажу его на кол, – тихо сам себе пообещал Джераб.

Крик прорезал комнату в третий раз, а затем мужчина отошёл от стола и снял перчатки.

– Сейчас обработаю ожоги, а потом полежи так с пол часа, – заговорил он. – Пару дней поваляешься задом к верху и пусть тебе регулярно меняют повязки. Ну, а через несколько дней снова запрыгаешь козликом.

Прохладная успокаивающая мазь коснулась ожогов, и Шумун притих, едва осознавая, что Джераб ослабляет верёвки и отстегивает его руки и ноги. Спустя пол часа боль начала вновь нарастать, но Шумун старался терпеть, хотя иногда всё же тихо постанывал.

– Сколько ещё? – едва слышно спросил Джераб.

– Несколько дней, – повторил мужчина. – Но тебе придётся забрать его. Ты ведь знаешь, я у себя не держу.

– Знаю, – выдохнул Джераб. – Я заберу его.

Господин Комендант подошёл к рабу и снова пригнулся к его уху.

– Сейчас тебе наложат повязку, – проговорил он очень тихо. – Потом мы поможем тебе подняться и спустим вниз, уложим тебя на заднее сидение, и я отвезу тебя в одно место. Там ты проведешь несколько дней, а когда оклемаешься и сможешь ходить, останешься на вилле моего отца. Тебе найдут подходящую работу и, если никого не будешь доставать, то и тебя никто не тронет. Ты всё понял?

– Да, хозяин, – стиснув зубы от боли, процедил Шумун.

Через четверть часа с повязкой было покончено. Подхватив Шумуна под руки, Джераб и прижигавший татуировку мужчина поставили его на ноги и помогли одеться. Затем они снова подхватили его и, немного согнув колени, Шумун повис у них на руках. Они осторожно спустили его вниз по лестнице и помогли улечься на живот на заднем сидении внедорожника.

Джераб на минуту задержался, отдавая стопку купюр Консумин, и сел на водительское сидение. Машина тронулась с места, и руль заскользил в его руках.

– Если ты хоть кому-то скажешь, – спустя пол часа Джераб притормозил у небольшого домика с палисадником, – я набью тебе новую и на лбу!

Открыв дверь, он помог Шумуну буквально выползти из автомобиля.

– Рада приветствовать вас, господин, – почтительно произнёс женский голос.

– Ты уже в курсе? – спросил Джераб.

Шумун стоял, превозмогая боль, но старался ничем не привлекать внимания.

– Конечно, господин, – голос улыбнулся. – И про вашу свадьбу. И про Комендантство. Вы всё ещё знаменитый Командир Джераб, – добавила девушка. – Всем интересна ваша жизнь. Но, признаюсь, удивлена вашему визиту.

– Приюти его, – Джераб кивнул на Шумуна.

– Экзаменационный? – удивилась она.

– Считай, что да, – кивнул Джераб, в глубине души радуясь, что она сама предложила ему наиболее удобное из всех объяснений. – В этом вы похожи.

– Я сделаю всё, что смогу, – девушка подошла к Шумуну, и он впервые решился поднять на нее глаза.

– Пойдем, – она ласково коснулась его плеча. – Дома прохладнее. Я уложу тебя в постель, принесу поесть и осмотрю раны.

– Ожоги, – перебил её Джераб. – Его пытали раскаленным металлом. Поясница и ниже… Раны уже обработали, до завтра повязку не трогай.

– Конечно, – она понимающе кивнула. – Позже схожу в город за мазью.

Джераб полез в карман за деньгами, но девушка с укором покачала головой.

– Я достаточно зарабатываю! – немного резко произнесла она. – Благодаря вам, господин! И мне хватит совести попытаться хоть чем-то отблагодарить вас.

Рука Джераба вынырнула из кармана пустой.

– Как встанет на ноги, —произнёс он, садясь в машину, – отсылай к моему отцу.

– Как прикажете, господин, – девушка слегка поклонилась ему вслед, но Джераб этого уже не заметил.

Надавив на педаль газа, он с визгом тронулся с места.

Джераб злился. Злился на себя, что, вопреки собственным правилам, ввязался не в свои проблемы, и что судьба заставила его снова встретиться с той, кого он хотел бы забыть навсегда – его «экзаменационная» рабыня…

Девушка, которую он пытал ровно один час сорок семь минут. Он помнил, как почти готов был сдаться. И он помнил, как она сдалась за мгновение до того, как он признал бы своё поражение. Он помнил её кровь на своей форме, и то, с каким остервенением сдирал с себя испачканную одежду, как только вошёл в принадлежавшую семье Сабрины квартиру, в которой они с ней тогда встречались. Помнил свои слёзы, которые от неё не скрывал, её нежные руки и мягкий, успокаивающий голос.

Тогда она была родной. Родной, любимой, теплой. Она была его домом.

Ведя машину, он силился вспомнить, в какой момент всё изменилось. Тогда, когда в их жизни появилась мать Сабрины госпожа Шамиран? Когда Сабрине объявили, что сговор о её браке состоялся, и через пару недель она станет женой Априма? Когда Сабрина, его гордая, непокорная Сабрина опустила голову и, словно кролик перед удавом, тихо облачила его приговор во фразу: «Я согласна, мама».

Он не мог забыть, что, чтобы сообщить дочери о грядущем браке, Шамиран пришла в их квартиру. В тот день , в тот самый момент они только что покинули постель, в которой провели несколько часов, и если Джераб хотя бы натянул брюки, то Сабрину хватило только на то, чтобы обернуть вокруг тела тонкое покрывало.

Она сидела на высоком кухонном стуле и с удовольствием смотрела, как её любовник готовит ужин для них двоих. Джераб постоянно обжигался, что-то ронял и забавно ругался, а Сабрина смеялась его неловкости. Они были так заняты друг другом, что не заметили звук ключа, открывшего входную дверь. Когда на пороге кухни показалась Шамиран, Сабрина спрыгнула со стула так поспешно, что едва не упала, запутавшись в полах покрывала. Джераб знал Шамиран лишь заочно, и, хотя ни разу не сталкивался с ней лично, сразу же понял, кто это.

Если раньше госпожа Шамиран всячески делала вид, что не замечает романа дочери, как и всех её ночных отлучек, то теперь она сама пришла в ту злополучную квартиру. Уже позже, вспоминая каждую деталь разговора, каждый жест и взгляд, Джераб осознавал, что это был продуманный спектакль. Госпожа выверила каждое слово, взмах головы, движение брови. И впервые он видел свою, как он думал, известную ему вдоль и поперёк Сабрину иной. Она была маленькой, бесконечно виноватой и смертельно напуганной. Джераб был способен защитить её от всего, чего угодно: пули, бандита, любой опасности, но оказался бессильным перед этой невысокой, сухой, поджарой женщиной, которая одним только взглядом могла сделать из его любимой покорную ее воле рабыню.

И даже когда Сабрина, из последних сил сдерживая рыдания, едва слышно произнесла полоснувшее Джераба по самому сердцу “Я согласна, мама”, госпожа Шамиран удивлённо подняла брови и сообщила дочери, что это совершенно лишняя информация, так как её мнение госпожу абсолютно не интересует.

Джераб до боли сжал веки и помотал головой. Он понимал, что сегодняшний вечер он проведёт среди всё тех же людей –теней своего прошлого, которые тянулись за ним в его настоящее – Априм, Сабрина, её мать, прочая родовитая знать и высшие чины Консулата. И хотя, глядя каждому из них прямо в глаза, он мог бы, ни разу не повторяясь, перечислить целый ряд собственных заслуг, спросив, а что же сделали они, и не смотря даже на то, что, меряя их же мерилом, он мог бы купить каждого из них несколько раз, он никогда не стал бы достаточно хорош, чтобы хоть один из них благословил бы брак своей дочери с таким, как он – человеком без титула.

Джераб ещё раз сжал веки, но тут же вздрогнул от звука сигнала встречной машины. Вырулив на обочину, он припарковался и попытался успокоить бешенно колотящееся сердце. Пальцы нервно дрожали, а дыхание сбилось.

– Пламя! – он с силой ударил ладонями по рулю. – Пламя!!!

Джераб перевёл дыхание и заставил взять себя в руки.

Затем он вышел из автомобиля и вошёл в здание. Игнорируя лифт, он, перешагивая через одну ступень, бегом поднялся на четвертый этаж и распахнул уже знакомую ему дверь.

– А вот и он! – манерный мужчина с перекинутым через шею ленточным сантиметром развел руки в стороны. – Герой этого дня! Где же вы были, господин Комендант?

========== Часть 13 (46): Аукцион ==========

– А вот и он! – манерный мужчина с перекинутым через шею ленточным сантиметром развёл руки в стороны. – Герой этого дня! Где же вы были, господин Комендант? Вот брат ваш более ответственный, и уже полчаса как тут, – мужчина приблизился к Джерабу и доверительным полушёпотом добавил:

– Заберите его скорее! Он тут смущает всех моих парней. Даже рабы при виде него заливаются краской.

– А я, значит, для тебя недостаточно симпатичный? – чтобы не грубить, Джераб решил отшутиться.

– Вы женаты, – разочарованно выдохнул Главный Портной Военного Консулата. – С вами всё уже однозначно.

– Слышишь, младший! – Джераб прошёл вглубь помещения, где располагались разделённые ширмами примерочные. – Тут у людей по поводу тебя сомнения. Говорят, что с тобой не всё так однозначно…

– Не дождётесь! – огрызнулся Саргон и, с шумом отодвинув занавесь, вышел из кабинки. – Ну как?

На нем была новенькая парадная форма – тёмно-синие брюки и белоснежный китель с горящими золотом металлическими пуговицами. В руках у него была такая же белая фуражка с тёмным козырьком.

– Я сейчас упаду в обморок, – выговорил Портной.

Джераб окинул его взглядом и на всякий случай демонстративно отошёл.

– Ты ослепителен, Саргон, – главный Портной сложил ладони вместе и прижал их к щеке. – Такая лапочка!

– Имей совесть, – взвыл Саргон. – Он же, – он кивнул на брата, – всю оставшуюся жизнь будет надо мной измываться.

– Гетеросексуальный мужлан! – бросил Портной в сторону Джераба. – Ладно, иди за мной, твой костюм готов.

– Я уже боюсь тебя, – буркнул Джераб, следуя за мужчиной.

– Лучше жену свою бойся, – обиженно ответил тот, протягивая ему костюмный чехол. – Я безобидный, а вот женщины – сплошное коварство. Особенно бойся жену, которую полюбишь.

– Ты ведь сам был женат, – проговорил за его спиной следовавший за ними Саргон.

– И гляди, к чему это привело! – Портной указал руками на себя.

– Заткнитесь оба! – беззлобно огрызнулся Джераб и забрал костюм.

Зайдя в кабинку, он закрыл разделительную шторку.

– Вот поганец, – грустно выдохнул Портной. – А я-то надеялся рассмотреть его…

– Не обольщайся, – усмехнулся Саргон. – У него маленький…

В следующую секунду из-за ширмы молниеносно выпрастывалась рука, которая схватила Саргона на загривок.

– Большой! – взвизгнул тот. Рука потянула за волосы ещё сильнее. – Просто огромный! – ещё громче прокричал Саргон, и рука, отпустив его, снова исчезла за ширмой.

– Тебе не больно, дорогой? – Главный Портной сдунул несуществующую пылинку с лацкана пиджака Саргона.

– Переживёт! – ответил за брата Джераб и, отодвинув занавесь, шагнул им на встречу.

Черные брюки и черный китель со стойкой под горло идеально сидели на его фигуре. Саргон оглядел брата и тихо присвистнул.

– Плевать, что ты женат, – выдохнул Портной. – Я согласен даже на это.

– Катись в Пламя, – без злости ругнулся Джераб, и Саргон уловил, что он немного смущён.

– Пошли, мы опаздываем, – проговорил он, подавая брату черную фуражку с золотой оторочкой и сгребая их предыдущую одежду.

Джераб последовал за Саргоном.

– Ма-альчики, – потянул им в след Портной, – я буду скучать!

– В Пламя! – не сговариваясь, хором произнесли братья.

– Неблагодарные солдафоны, – буркнул тот.

– Мы всё слышим, – откликнулся Джераб и сбежал по ступенькам вниз.

– Ты куда? – Саргон нагнал его уже у самого автомобиля.

– В Консулат, – ответил старший брат. – А ты заезжай за Роминой и отцом. Подъезжайте к пяти.

– А где Шумун? – Саргон заглянул в машину через окно.

– Я отдал его на время одному знакомому, – бросил Джераб, садясь в машину. – И, пожалуйста, пока я не смогу быть рядом, не оставляй Ромину одну.

– Понял, – кивнул Саргон, и направился в сторону своего автомобиля.

Уже через четверть часа он въехал на виллу, и почти сразу же ему навстречу вышел отец.

– А Ромина? – спросил Саргон.

– Сейчас Иония поможет ей спуститься, – ответил Раман, но обе женщины уже показались на ступеньках.

Саргон окинул Ромину внимательным взглядом и, к своему удивлению, осознал, насколько его брат был прав. Казавшееся ему невзрачным, на ней платье вдруг стало совершенно иным и превратилось во что-то изысканное и невероятно женственное. Да и сама Ромина стала выглядеть в нём изящной молодой женщиной, а не просто миловидной девушкой. Платье смягчало её где-то ещё девичьи черты, а весь образ в целом, включая укладку, макияж и украшения, вызывал одновременно и трепет, и восхищение.

– Ты, – Саргон не удержался от комплимента, —… ты сразишь его наповал, – он улыбнулся.

– Спасибо, – Ромина залилась краской. – Это все Иония.

– Идите уже, – мама Саргона улыбнулась и слегка подтолкнула девушку к автомобилю. – Саргон, – заботливо произнесла она, – будь осторожен в вождении. Ромину может укачивать и…

– Я тоже еду! – раздался голос со ступенек, и Аран поспешно сбежал вниз.

– Тебя не звали! – буркнул Саргон.

– Командир велел не спускать с госпожи глаз, – распахивая перед Роминой заднюю дверцу автомобиля, улыбнулся Аран. – Все вопросы к нему.

– Сомневаюсь я, что он будет рад тебя видеть, – покачал головой Саргон, но не продолжил спор и сел за руль.

Аран уселся рядом с Роминой, а Раман занял место впереди, рядом с сыном.

Всю дорогу Ромина, словно зачарованная, смотрела в окно. Большие красивые здания, скверы, яркие вывески ресторанов и клубов. В последний раз она видела нечто подобное лишь когда ей было семь, и отец взялся её покатать на машине по городу перед сном. Он показывал ей разные здания, рассказывал про их историю или о людях, которые тут когда-то жили, работали, гостили или отдыхали. Тогда ей казалось, что её папа знает всё и всех, что он самый умный на свете, что он всегда будет рядом и что ей всегда будет так же хорошо. Многие годы слёзы наворачивались у неё на глазах, когда она думала о том, что к концу поездки просто заснула. Она так и не смогла простить себе, что упустила те последние счастливые минуты с отцом, которые им ещё были отведены судьбой.

Ромина смотрела в окно и вдруг впервые с удивлением осознала, что в её памяти остались хоть какие-то добрые воспоминания, хотя и те отдавали горечью утраченного счастья…

– Я будто попала в детство… —прошептала она.

Аран оглянулся, чтобы переспросить, что она сказала, но отвлёкся на то, что Саргон остановился перед красивыми кованными воротами и заговорил с одним из караульных.

Через минуту ворота распахнулись, и они въехали в парковую зону здания Военного Консулата.

Остановившись у самой лестницы, Саргон сообщил, что должен отогнать автомобиль на парковку. Раман вышел первым, но Аран опередил его и, спрыгнув и подбежав к противоположной дверце, помог Ромине сойти.

Раман подошел ко Второй Дочери, которая по его жесту поняла, что должна взять его под руку, и они с Роминой прошли в здание. Аран последовал за ними, оглядываясь по сторонам так, будто в любую секунду ожидал нападения.

Представившись встретившему их адъютанту Априма, Раман и Ромина прошли в показавшееся ей огромным помещение. Аран отстал буквально на пару шагов, успев утвердительно кивнуть на немой вопрос «ты ли это?» в глазах узнавшего его бывшего сослуживца.

Зал для торжеств был ярко освещён десятками одинаковых хрустальных люстр, с блеском которых могли соревноваться лишь бриллианты в ушах, на пальцах, запястьях и шеях дам. Оглядевшись, Ромина поняла, что Саргон был прав: декольте конкурировали с разрезами и обнаженными спинами, а некоторые решились совместить всё и сразу.

Но, вопреки опасениям Саргона, она почувствовала, что несказанно благодарна Джерабу за выбор платья. Едва лишь шепоток «это же жена Военного Коменданта Джераба» прокатился по залу, как сотни любопытных глаз буквально уставились на неё. Даже в этом длинном платье от самого горла до пят она продолжала чувствовать себя почти так же, как на рабском аукционе, когда после нескольких недель в Школе для новообращённых в рабство, её, едва ли ни полуголую, выставили на всеобщее обозрение. Ромина поёжилась, вспоминая, как стояла на высоком помосте вместе с другими рабами, большинство из которых были хоть и старше этой семилетней девочки, но всё ещё слишком юны.

Её и ещё нескольких детей заприметили перекупщики дешёвого товара. Все они были слишком маленькими для тяжелого труда, но и в домашние рабы детей старались не брать. Ведь даже становясь невольниками дети всё же оставались детьми. Они могли заиграться, были не особо расторопны и достаточно неуклюжи. Чаще всего их покупали либо те, у кого не хватало денег на рабов получше, либо законченные извращенцы. Ромина помнила, как вздрогнула, когда одной из первых фраз перекупщика стал вопрос о её девственности.

– В семь-то лет? – усмехнулся аукционист, но перекупщик посмотрел на него таким взглядом, что улыбка исчезла с его лица.

Ромина также помнила, как в последние дни в тюрьме мама пыталась объяснить ей всё то, что произойдет с её организмом в будущем. Она рассказывала поражённой девочке о сути близости мужчины и женщины, уже трезво осознавая, что ждет её дочь в будущем и пытаясь хоть как-то подготовить её к этому. Она не знала, верно ли её решение, но приняла его, хотя и постоянно плакала, обнимая дочь.

А ещё Ромина слишком хорошо помнила, как один из перекупщиков сдернул с неё школьную робу и вертел её во все стороны, рассматривая тело.

– Шрамов нет, зубы на месте, вроде вполне чистая. Продать сможем, – наконец, выпуская её из своих рук, проговорил он.

А Ромина стояла, глотая беззвучны слёзы обиды и чувствуя на себе взгляды. Почти такие же оценивающие, как и сейчас.

От тёмных воспоминаний её оторвало прикосновение подошедшего Саргона, который склонился к её уху и шепнул:

– Смотри на сцену…

Она проследила за его взглядом, а голоса в зале стихли, и все повернулись к центральной части зала.

========== Часть 14 (47): Присяга ==========

Она проследила за его взглядом, а голоса в зале стихли и все повернулись к центральной части зала.

Первыми вышли два адъютанта, один из которых нёс флаг, а второй – красивую коробку. Затем прозвучали фанфары и на сцену поднялся Априм. Следом за ним шёл Джераб. Ромина неотрывно смотрела на мужа и даже на расстоянии чувствовала, как он напряжён.

Лишь на секунду его взгляд скользнул по залу, но тут же снова устремился вперёд поверх голов.

Ромина не вслушивалась в приветственную речь Априма, лишь инстинктивно аплодируя, когда это делали все остальные.

А затем она увидела, как её муж вдруг опустился на колени. Госпожа понимала, что это лишь часть церемониала, но в ее душе что-то вдруг сжалось от почти нестерпимого сочувствия. Ей захотелось растолкать всех вокруг, подбежать к сцене, подняться наверх и обнять его так крепко, как только ей позволили бы силы. Обнять, укрывая от чужих взглядов, слов, всего плохого.

А затем по залу разлетелся его голос: немного взволнованный, но уверенный, четкий и ровный – верящий в каждую произносимую им фразу и держащий слово.

– Сегодня здесь и сейчас, – произнёс тот самый голос, – в этом месте и в этот час, я, мужчина по имени Джераб, осознанно и добровольно покорно прошу Консулат и представляющего его Военного Консула Априма, принять мою искреннюю клятву.

Клянусь хранить верность Консулату, его Верховному Консулу, его ведомственным Консулам и свободным гражданам. Клянусь посвятить Консулату жизнь свою, все дела свои и помышления. Клянусь быть добрым товарищем и верным соратником друзьям Консулата. Клянусь быть заклятым врагом и беспощадным карателем недругам Консулата. Клянусь, не сомневаясь, жертвовать телом, жизнью, имуществом и всем иным, чем обладаю или буду обладать, ради целостности, безопасности и интересов Консулата. Клянусь противостоять любому враждебному Консулату замыслу или деянию и преследовать и наказывать виновных в этом.

Если же когда-либо вольно или не вольно, намеренно или по незнанию поступлю или замыслю или помогу кому-либо поступить или замыслить или бездействием своим не воспротивлюсь поступку или помыслу вопреки этой клятве, то признаю право Консулата, Консулов или определённых Консулатом свободных граждан судить меня справедливым судом и лишить меня жизни, если таковым будет их приговор.

Клятва моя подобна клятвам отцов и отцов отцов, и хранить её я буду так же достойно, как хранили её отцы и отцы отцов.

В зале повисла настолько прозрачная тишина, что Ромина могла расслышать его дыхание. Когда Джераб замолча, желание обнять мужа стало ещё сильнее. Как бы её разум ни осознавал всю торжественность момента, глаза её видели лишь стоявшего на коленях мужчину, который казался ей невероятно уязвимым. Впервые Ромина почувствовала, что готова принять его боль, как свою. Ей казалось, что судьбы этого взрослого, крепкого, смелого мужчины и маленькой хрупкой девочки переплелись в тот момент, когда он опустился на колени и посмотрел на жизнь снизу вверх – так, как она смотрела на неё последние полтора десятка лет. Ей всё ещё хотелось закрыть его от жестокости мира, о которой она, как ей казалось, знала больше него.

– Джераб, – едва слышно прошептала Ромина, и именно в этот момент он поднял голову и их взгляды пересеклись. Он и сам не смог бы объяснить, как среди всей это толпы нашёл именно её: она не стояла в первом ряду и ничем не привлекала внимание, но он сразу же почувствовал её взгляд.

– Сегодня здесь и сейчас, – раздался голос Априма над его головой , – в этом месте и в этот час, я Военный Консул по имени Априм, уполномоченный Консулатом, принимаю твою искреннюю приносимую Консулату клятву. Принимаю твою верность Консулату, его Верховному Консулу, его ведомственным Консулам и свободным гражданам. Принимаю твою клятву посвятить Консулату жизнь, все дела и помыслы. Принимаю твою клятву быть добрым товарищем и верным соратником друзьям Консулата. Принимаю твою клятву быть заклятым врагом и беспощадным карателем недругам Консулата. Принимаю твою клятву не сомневаясь жертвовать телом, жизнью, имуществом и всем иным, чем обладаешь или будешь обладать ради целостности, безопасности и интересов Консулата.

Принимаю твою клятву противостоять любому враждебному Консулату замыслу или деянию и преследовать и карать виновных в этом.

Если же когда-либо вольно или не вольно, намеренно или по незнанию поступишь, замыслить или поможешь кому-либо поступить или помыслить или бездействием своим не воспротивишься поступку или помыслу вопреки этой клятве, то Консулат или любой другой Консул, либо определённые Консулатом свободные граждане будут судить тебя справедливым судом и лишат тебя жизни, если таковым будет наш приговор.

Клятва твоя подобна клятвам отцов и отцов отцов и хранить её ты должен так же достойно, как хранили её отцы и отцы отцов.

Априм на мгновение замолчал, но снова продолжил.

– Клятва твоя принята. А теперь встань и прими честь, которой тебя удостаивает Консулат – честь стать Военным Комендантом новых Западных Провинций.

Джераб поднялся и был вынужден перевести взгляд на Априма.

Тот кивнул адъютанту с ящичком в руках. Тот приблизился, и Априм вытащил оттуда какой-то значок, который тут же приколол на лацкан кителя поднявшегося с колен Джераба, чуть повыше его военных наград. Затем он так же вытащил острый кинжал, который, освободив его от ножен, вручил стоявшему напротив офицеру.

– Поздравляю, Военный Комендант! – произнёс Априм.

По залу разнеслись шумные аплодисменты, а Априм похлопал Джераба по плечу.

Джераб снова взглянул в зал, но Ромины там уже не было. Его обдало холодом и больше всего ему хотелось броситься на её поиски, но к нему уже стали подходить разные люди, чьи поздравления он должен был принимать. Джераб отвечал, но скорее машинально, чем вдумываясь в слова, и всячески искал глазами Саргона. Когда их взгляды пересеклись, он одним кивком подозвал к себе брата и почти не слышно шепнул ему:

– Где Ромина?

Саргон растеряно оглянулся, понял, что потерял Вторую Сестру из виду, и тут же вышел на её поиски. На его счастье, почти сразу же он наткнулся на Арана.

– Где она? – Саргон задал вопрос таким тоном, будто это телохранитель был виноват в том, что Ромина исчезла.

Аран кивнул на дверь, перед которой замер, и тот увидел Ромину, стоящую на широком внутреннем балконе и смотрящую в сад.

– Не спускай с неё глаз! – приказал Саргон, а сам поспешил вернуться в зал, чтобы успокоить брата.

– Конечно, – буркнул себе под нос Аран.

– А ты, я вижу, не плохо восстановился, —раздался знакомый голос.

Аран вытянулся по струнке и напрягся.

–Говорят, тебя выхаживала твоя новая, – голос усмехнулся, – хозяйка!

– Госпожа была добра ко мне, – Аран старался, чтоб голос его звучал как можно ровнее.

– Гос-по-жа, – по слогам произнесла она. – И где же сейчас твоя гос-по-жа?

Аран непроизвольно сделал шаг в сторону, закрывая собой вид на балкон.

– О-у! – она окинула его насмешливым взглядом. – Тебе настолько ослабили повод, что ты пытаешься преградить мне путь в моём же доме?

– Аран! – послышался голос Ромины за его спиной. – Позволь госпоже пройти.

– Позволь? – возмутилась Сабрина.

– Ромина, но…

– Ромина?! – Сабрина воспользовалась его замешательством и проскользнула на балкон. – Ты смеешь звать госпожу по имени?

– Всё хорошо, Аран, – Ромина успокаивающе коснулась его предплечья. – Не переживай и просто не уходи далеко.

Ромина оглянулась на подошедшую к самым перилам Сабрину и сама вернулась на балкон, но остановилась на середине пути.

– Иди сюда, – Сабрина перевесилась через ограждение. – Поболтаем.

– Я предпочту остаться тут, – ответила Ромина. – Раннее нам не очень удавалось поговорить. Не думаю, что сегодняшний вечер мог бы стать исключением.

– Он красивый?.. – отвернувшись от неё и глядя и тёмную глубину сада, вдруг проронила Сабрина. – Я не видела его, не смогла заставить себя спуститься на присягу… да я бы и вовсе не пришла, если б меня не заставили, – она ещё раз усмехнулась, но усмешка вышла какой-то болезненно горькой. – Он ведь сейчас особенно красив, верно? – она оглянулась на Ромину, и та непроизвольно отступила на шаг назад.

– Да не бойся ты так, – Сабрина протянула ей руку. – Сегодня я тебе ничего не сделаю. Сегодня мне велено улыбаться и стараться произвести впечатление радушной хозяйки. А также наперёд расписаны все мои «случайные» объятия с мужем, мимолетные поцелуи и улыбки. А ещё я должна представлять тебя жёнам других Консулов и делать вид, что ты мне крайне интересна.

– А я вам не интересна? – вдруг решившись, Ромина приблизилась к Сабрине.

Аран не слышал их голосов, но стоял на самом пороге, готовый в любую секунду броситься Ромине на помощь.

– Чем ты его взяла? – Сабрина протянула руку и, коснувшись щеки Ромины, провела по ней кончиками пальцев. Вопреки её ожиданиям, девушка не отпрянула, а посмотрела ей прямо в глаза.

– Красивая, – выдохнула Сабрина, – но дело не в этом… все его женщины всегда были красивы, но ты… он нашёл в тебе что-то особенное… что-то, что раньше находил только во мне…

Сабрина тяжело выдохнула и отвернулась, снова устремив взгляд в сад.

–Уверенность, – вдруг произнесла Ромина. – Мне больше нечего дать ему, кроме уверенности, что я буду ждать его там, где он меня оставил.

– Что-то вроде вещи? – усмехнулась Сабрина.

– Вещи не ждут, – возразила Ромина.

Она сделала несколько шагов вперёд и тоже склонилась над перилами. Со стороны казалось, что две молодые женщины сбежали от суеты советского приёма и нашли уединённый уголок, чтобы мило поболтать.

– Я не смогла его забыть, – тихо призналась Сабрина. – Много раз пыталась, но… не смогла.

– Он вас тоже, – Ромина старалась не смотреть на Сабрину.

– Считай меня жалкой, – горько усмехнулась Сабрина, – но я не сдамся. И я, – она с вызовом посмотрела на Ромину, – сожалею, что это ничтожество, – она кивнула куда-то назад, – не смог избавиться от тебя, пока всё ещё не зашло так далеко.

– Думаете, после такого он бы смог любить вас, как прежде? – спросила Ромина.

– Он никогда бы ни узнал правды, – Сабрина усмехнулась и снова устремила взгляд в глубину ночи. – Да и когда он её знал? – она опустила голову и потёрла переносицу. – Когда он знал, какой ценой мне доставался? И через что мне пришлось пройти, чтобы быть рядом.

Сабрина замолчала, а Ромина не решалась нарушить тишину.

– Когда мне было четыре, – Сабрина заговорила так же внезапно, как до этого замолчала, – отец подарил мне рабыню. Канцелярскую – они всегда дешевле Консулатских. Восьмилетку, которой кто-то расплатился за долги. Она была моей живой куклой. Игрушкой на все случаи жизни. Если мне хотелось, то она бывала со мной двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Я привыкла к ней, – Сабрина ухмыльнулась, – как к любимой собачке. Рядом со мной она выучилась читать и писать, научилась считать, да и многому другому. Я… я любилаею её…

Сабрина снова умолкла.

– Что же с ней стало? – вопреки самой же себе данному слову, Ромина не выдержала молчания.

========== Часть 15 (48): Кукла ==========

– Что с ней стало? – вопреки самой же себе данному слову не выдержала молчания Ромина.

– Шамиран, – усмехнулась Сабрина. – Моя мать – Шамиран… Она всегда напоминала мне, что Цветочек, так я звала свою живую куклу, всего лишь рабыня. Но я часто забывала об этом. А потом я решила, что уже большая девочка. Я выбрала одного из сыновей знакомых и отдалась ему. Он мне вовсе не нравился, – Сабрина заговорила быстро, будто оправдывалась. – Да мне в принципе было плевать, кто это будет. Я просто хотела уже знать, какого это.

Сабрина опустила голову, и Ромина была готова поклясться, что увидела, как с её ресниц сорвалась слеза.

– Когда я вернулась домой, мать ждала меня на пороге моей комнаты, – голос Сабрины осип и стал совсем хриплым. – Я не знаю, как она догадалась… она всегда догадывается… все знает наперёд. Она сказала, что я обязана нести ответственность за свои поступки, но так как я рождена госпожой, она не может наказать меня так, как я этого заслуживаю. Но она может наглядно показать мне, чего именно мне удалось избежать благодаря своему высокому происхождению.

Сабрина вытянула руки вперёд и внимательно вгляделась в то, как дрожали её пальцы.

– Когда я открыла дверь… – она выдохнула. – Я столкнулась с ними на пороге. Их было трое, и они уже уходили. А Цветочек… она была распластана на моей постели. Её руки и ноги были привязаны к противоположным столбикам кровати. Она была абсолютно обнажена, а тело покрыто синяками, ссадинами, засосами. Внутренние стороны бёдер были в крови, которая сочилась и стекала прямо на белое покрывало. Я стояла, замерев от ужаса и зажав себе рот руками, чтобы не закричать, а моя м… Шамиран сказала мне, что раз уж я позволила рабыни всё за собой повторять, то и девственности мы должны были лишиться одновременно.

Сабрина склонила голову ещё ниже, чтобы скрыть своё лицо за упавшими на плечи волосами.

– Цветочек расплачивалась за любой мой каприз, за любое непослушание, – произнесла Сабрина, едва сдерживаясь. – Она получала порку за всё, что моя мать ненавидела во мне. А потом появился Джераб, – Сабрина горько улыбнулась. – И я думала… я наивно полагала, что мне удалось скрыть его от Шамиран, но оказалось, что она лишь дала мне передышку. Усыпляла мою бдительность, пока подыскивала мне подходящего жениха среди господ. Когда мне объявили, что я стану женой Априма, я поняла, почему Цветочек не мучали несколько последних месяцев. Лишь раз… раз я посмела сказать Шамиран, что не могу заставить себя быть с Апримом, как её… – Сабрина зажмурилась, будто от боли.

Она снова молчала, но на этот раз уже не так долго.

– Вернувшись из свадебного путешествия, мы приехали навестить Шамиран, – Сабрине будто неприятно было произносить само слово “мама”. – Я поднялась в свою бывшую комнату, и тут увидела Цветочек. Она выглядела уставшей и измученной, но, увидев меня, поднялась, а я… я обняла её. Впервые в жизни. Обняла и рыдала у неё на плече. Я рассказывала ей, как невыносимо мне моё замужество, а она гладила меня по волосам и просила прощения, что из-за неё мне пришлось пойти на эту сделку. Я не сразу поняла, что она имела ввиду, когда сказала, что больше я могу ничего не бояться. Затем она вынула из кармана несколько наполненных шприцов. Мой отец тогда только недавно умер и в доме ещё оставались сильнодействующие успокоительные, которые врачи выписывали ему в последние месяцы жизни. Она украла несколько ампул и принесла их мне. Мы с ней ещё раз обнялись, а потом, один за одним, я сделала ей все эти уколы.

Сабрина мотнула головой, будто отгоняя какие-то видения. Её голос снова стал ровным и холодным.

– Мы с ней разговаривали… недолго, но обо всём… В тот момент она была прекрасна: свободная, счастливая и впервые ничего не боявшаяся. Это была невероятная красота умирающего молодым… Несколько минут спустя она легла, положив голову мне на колени, и я гладила её по шелковым волосам… а мой Цветочек засыпал… навсегда…

Сабрина оглянулась на замершую Ромину. Её глаза снова стали сухими, руки спокойными, а голос сдержанным и насмешливым.

– Ради собственных удовольствий я втоптала в придорожную пыль свой любимый Цветочек, – проговорила она. – Просто представь, на что ещё я способна…

– Какого Пламени, Ромина? – рык Джераба раздался откуда-то с порога.

Он быстро пересёк балкон, взял жену за руку повыше запястья и сердито потянул на себя.

– Госпожа! – он слегка кивнул головой Сабрине.

– Поздравляю, господин Комендант, – дрожь снова вернулась в голос Сабрины.

– С вашего позволения!

Джераб едва ли ни поволок Ромину за собой

– Джераб! – крикнула ему вслед Сабрина. – Джераб, пожалуйста…

Но тот даже не обернулся, утягивая Ромину за собой в зал приемов.

– Джераб, – взмолилась Ромина, едва поспевая за ним.

– Вернёмся домой, – чуть слышно процедил он сквозь зубы, – я запру тебя в комнате. Ты небо только в окошко будешь видеть. Хотя, нет! – он внезапно остановился и притянул её к себе. – Я даже окно заколочу. Ты его не заслуживаешь!

– Джераб, – Ромина улыбнулась ему и, мягко высвободив свою руку, коснулась ладонью его щеки. – Ты не можешь оставить меня без свежего воздуха. Это вредно для ребенка.

Его глаза непроизвольно устремились к её животу, и взгляд тут же стал мягче.

– Будешь выходить только тогда, когда я позволю, – проворчал он.

– Да, – кивнула Ромина.

– Точнее, только со мной…

– Конечно! – Ромина снова с готовностью кивнула.

– И вообще, только держа меня за руку! – злость окончательно исчезла из его голоса, уступив место обиде.

– Да, мой господин, – Ромина шагнула к нему и порывисто обняла. – Поздравляю вас, Военный Комендант.

– Не заставляй меня больше искать тебя, – Джераб тоже обнял её и поцеловал в макушку. – Я не прощу себе, если кто-либо причинит тебе вред.

– Вам надо в зал! – раздался голос Саргона у них за спиной. – Это уже неприлично…

– Пошли, – Джераб снова взял Ромину за руку, но на этот раз их пальцы переплелись.

Проходя мимо замершего немного поодаль Арана, Джераб на секунду остановился.

– Ты свободен, – произнёс он. – Госпожа весь вечер проведен рядом со мной.

– Я могу..? – Аран немного замялся.

– Жду тебя к утру, – понимающе подмигнул ему Джераб, и они с Роминой последовали за Саргоном.

Когда они вошли в зал, Джераба снова окружили люди, но он крепко держал Ромину за руку, ни на секунду не теряя бдительность.

Вскоре Априм, на правах хозяина, пригласил всех к столу. Заняв место во главе, он указал Джерабу на стул по правую руку от него. Появившаяся к ужину Сабрина села слева от мужа прямо напротив Джераба.

– Моя Вторая мать, госпожа Шамиран, – Априм представил севшую рядом с дочерью прекрасно выглядящую поджарую женщину.

– Поздравляю вас со свадьбой, – она расплылась с улыбке. – Брак – это всегда так волнительно для молодой девушки.

– До сих пор помнишь, как это было? – едва слышно, но раздражённо проронила Сабрина.

– Я хорошо помню твоё волнение перед свадьбой, – Шамиран положила ладонь на руку дочери и улыбнулась ещё шире, но Ромина заметила, как кожа Сабрины побелела в тех местах, где в неё впивались пальцы матери. – Сабрина была прелестной невестой, ты ведь помнишь… – всем казалось, что она обращается к Априму, но Шамиран вдруг резко перевела колючий взгляд на нового Военного Коменданта, – Джераб?

Джераб едва не подавился вином, которое только что пригубил, но тут же резко поднял взгляд на мать Сабрины.

– Думаю, что так и было, госпожа Шамиран, – ответил он. – Только вот наверняка уже не помню. Моя собственная свадьба стёрла все воспоминания, – он окинул мать и дочь многозначительным взглядом, – о всех иных свадьбах, – наконец, завершил Джераб. – Ромина, – он обратился к жене, – разве ты волновалась в день свадьбы?

– В день… – внутри неё вдруг проснулось тщеславное желание сделать больно ровно так же, как больно делали ей, – в день – вряд ли, – она подмигнула мужу. – А вот позже…

– Тост! – оборвала её Сабрина. – Дорогой, – она обернулась к Априму, – ты должен сказать приветственный тост.

Априм кивнул и поднялся на ноги. Вслед за ним встали все мужчины, сидящие за столом.

– Рад приветствовать вас всех, господа! – Априм отсалютовал бокалом. – И прошу принять мою искреннюю благодарность каждому, кто почтил нас сегодня своим присутствием и разделил с нами это важное событие, – Априм снова отсалютовал бокалом, но в этот раз уже конкретно Джерабу. – Как Военный Консул я не могу не ценить заслуги нашего Военного Коменданта, а как друг – не могу не порадоваться за тебя, – он улыбнулся Джерабу. – Я счастлив, что могу гордиться тобой, что ты идёшь к цели и достигаешь всего, о чём мечтал, не изменяя ни себе, ни нашему Великому Консулату. За тебя, Джераб! И за всех достойных граждан нашей Родины. Ура!

– Ура-а-а! – разнеслось по залу.

Джераб склонил голову, принимая поздравления.

– Ну и отходя от регламента, хочу запоздало поздравить нашего Джераба, – Априм приобнял его за плечи, – со свадьбой…

По залу прокатился одобрительный шепоток.

– А также пожелать ему и его милой супруге, чтобы их малыш, который должен появиться на свет в конце зимы-начале весны, былрождеён крепким и здоровым.

Сабрина, до этого не отрывавшая взгляда от своей тарелки, вдруг резко подняла голову и её глаза встретились с глазами Ромины, которая прочитала в её взгляде почти смертельное отчаяние. Сабрина качнулась вперёд и крепко ухватилась за край стола, чтобы не упасть со стула. Её глаза заблестели от навернувших слёз, и она боялась моргнуть, чтоб ни одна из них не покатилась по щеке. Ромина поспешно отвела взгляд, чтобы не видеть этого.

Сабрина скользнула глазами по Джерабу, но тот смотрел на Априма, старательно изображая счастливую улыбку. Повернув голову в сторону, Сабрина, наконец, увидела стоявшего с другой стороны от Ромины Саргона. Он смотрел на Сабрину так, будто в любой момент ждал от неё удара. И только он один уловил, как отчаяние в её взгляде сменилось испепеляющим всё живое огнём ненависти. Она смотрела на него с такой злобой, что он кожей чувствовал, что будь он в её власти, он бы молил о смерти, лишь бы остановить её месть. Саргон видел, как от этого огня её глаза высохли, и от слёз не осталось и следа. Только жажда возмездия.

—… верно ведь, дорогая? – Сабрина вздрогнула от слов опустившегося на стул Априма.

Следом за ним стали садиться и все остальные.

– Что? – Сабрина встрепенулась и посмотрела на мужа.

– Я говорил, что рождение ребенка сродни чуду, – повторил Априм, накрывая ладонью её пальцы, всё ещё сжимающие столешницу.

– Возможно, – свободной рукой Сабрина взяла бокал вина и пригубила напиток. – Только я предпочитаю наблюдать за ним со стороны.

Она перевела взгляд на мать.

– Тем более дети в нашей семье получаются не особо, – она усмехнулась.

– Не отчаивайся, – с сарказмом ответила Шамиран. – Вот в семье Априма они получались отменно. Может, его семя сможет победить наш злой рок.

Ромина едва не подавилась водой, которую пила из своего бокала.

– Дорогая, – Джераб вдруг стал нарочито заботливым, – тебе нехорошо?

Она открыла рот, чтобы заверить его, что с ней всё в порядке, но он уже вставал и был готов помочь подняться и ей.

– Тут немного душно, – Джераб подал ей руку. – Тебе нужен свежий воздух.

Ромине пришлось встать вслед за ним и вложить свою руку в его ладонь.

Джераб поспешно извинился, обещая вернуться в зал, как только его супруге «станет лучше», и они с Роминой вышли в сад.

Отойдя на некоторое расстояние от особняка, Джераб, наконец, выпустил её руку и остановился. Встав перед Роминой, он осторожно погладил её по волосам, пряча за ухо выбившуюся из причёски прядку.

– Я должен извиниться, – выдохнул он.

– Тебе не за что… – начала было она, но он прижал палец к её губам.

– Из-за меня ты вынуждена терпеть весь этот балаган, – он опустил голову. – Это я…

– Не из-за тебя, – проговорила Ромина, губами касаясь всё ещё прижатого к ним пальца, – но ради тебя.

Она улыбнулась ему, и он убрал руку.

– Мы знаем друг друга не так долго, – проговорила она тихо. – Но даже этого срока мне достаточно… достаточно, чтобы понять, что ты заслуживаешь того, чтобы потерпеть их один вечер.

Джераб поднял взгляд и внимательно всмотрелся в глубину её глаз.

– Ты удивительная, – прошептал он.

– До сих пор удивляешься, как же на мне женился? – Ромине хотелось развеселить его безобидной шуткой.

– И это тоже, – подыгрывая ей, Джераб сделал серьёзное лицо.

– Эй! – Ромина изобразила возмущение. – Это совсем не тот ответ, который я ожидала услышать, и я…

Джераб шагнул ближе, положил руку на её затылок, привлекая к себе, и, слегка склонившись, поцеловал в губы.

– Мы столько спорили в последнее время, – оторвавшись от жены, Джераб обнял её.

– И столько обижались друг на друга, – добавила она.

– Я так больше не хочу, – его руки гладили её спину.

– И я, – Ромина прижалась к нему ещё сильнее. – Обещай, что мы не превратимся в них, – тихо добавила она. – Они так истово ненавидят друг друга, что страшно даже просто находиться рядом.

– Обещаю, – глухо ответил он.

– Они… – она слегка отстранилась. – Зачем они вообще живут вместе? Они ведь… Они совсем не семья… Все трое…

– Забудь о них, – попросил Джераб. – Лучше, – он прислушался к ставшим доноситься из дома звукам музыки, —пойдём танцевать.

Ромина потупилась и замолчала.

– Что? – не понял Джераб. – Что не так, Ромина?

– Я не умею, – тихо призналась она.

– Что? – Джераб будто не мог поверить в её слова. – То есть, как это…

– Мне… – Ромина спрятала лицо у него на груди, – не приходилось…

– Подожди! – Джераб отступил на шаг назад и взял её за плечи. – Даже рабы танцуют! Дрыгаются, будто их током пытают, но танцуют… а ты…

– Ну не удосужились меня рабы Канцелярии на танец пригласить, – досада послышалась в её голосе.

– Ладно…, – выдохнул Джераб, —прости… но… но после родов я найму тебе учителя! – он взял её за руку и потянул в дом. – И это не обсуждается.

Ромина улыбнулась, кивнула и последовала за мужем.

Когда они вернулись, многие уже встали из-за стола. В самом центре зала Сабрина танцевала с каким-то юным офицером. Ромина внимательно посмотрела на мужа, но тот, совершенно не обращая внимание на бывшую любовницу, повёл супругу обратно к столу и усадил на прежнее место.

– Ромина, – обратился к ней Априм, – вы, кажется, ничего не ели весь вечер.

– Тебе надо поесть… – поддержал его Джераб.

“Тебе надо поесть”, – повторил в её голове голос Ияри.

========== Часть 16 (49): Проповедник ==========

– Ромина, – обратился к ней Априм, – вы, кажется, ничего не ели весь вечер.

– Тебе надо поесть… – поддержал его Джераб.

***“Тебе надо поесть”, – повторил в её голове голос Ияри.

– Тебе надо поесть, Хилини, – хрипло проговорил он.

– Стащу что-нибудь со стола хозяина, – ответила она, гладя его недавно побритую голову.

Работая под солнцем весь день, Ияри, кажется, получил солнечный удар. А когда его вырвало и без того скудным завтраком, надсмотрщик сказал, что раз он переедает настолько, что не может удержать пищу в себе, то он позаботится о том, чтобы и про обед и про ужин юноша мог бы даже не вспоминать. К концу дня Ияри едва дополз до барака и рухнул на пол.

Хилини не имела возможности позаботиться о нём днём, но всё же смогла припрятать, полагающийся ей, хлеб и теперь украдкой кормила им Ияри.

– На, – он разделил маленький кусочек на две части, – давай хоть так.

Девушка улыбнулась и взяла тот, что показался ей меньшим.

– Иногда я думаю, —жадно глотая толком непрожёванный кусочек, продолжил он, – что хоть когда-нибудь всему этому наступит конец, и тогда мы…

– И тогда нас сожгут, – перебила его Хилини. – Для таких, как мы, конец наступает со смертью, Ияри, – она закрыла глаза и прижалась спиной к стене. – Перестань мечтать… – её глаза распахнулись, но он не смог уловить, была ли она грустна или сердилась.

– Не могу, – он широко ей улыбнулся. – Никогда не смогу.

Ияри коснулся её руки и поднёс ладонь к губам.

– Я ведь всё ещё вижу сны, – полушёпотом признался он. – Сны, в которых мы свободны и счастливы. В которых мы можем делать, всё, что угодно, и в которых…

– Нас не бьют? – насмешливо спросила Хилини.

– Тебя часто бьют в хозяйском доме? – мгновенно помрачнев, спросил он. – Вчера я слышал крик, – он отпустил ее руку. – Но у меня не хватило смелости узнать, чей это был голос…

– Кухарка! – поспешно солгала Хилини. – Пересолила суп…

Он смотрел в ее глаза и по тому, как она прятала взгляд, понимал, что это ложь.

До боли сжав зубы, он сомкнул веки и несколько раз шумно выдохнул.

Затем, открыв глаза, молодой раб встал, шагнул к Хилини и поднял ее руку, в которой еще был зажат кусочек хлеба.

– Тебе надо поесть, – проговорил голос Ияри.

– Тебе надо поесть, – повторил Джераб.

Ромина встрепенулась и кивнула.

Она не особо обратила внимание, чем наполнили ее тарелку, и просто взяла в руки вилку.

– Как вам в столице? – обратился к ней Априм. – Вы, кажется, тут впервые.

– Да, – Ромина кивнула. – Но я видела город лишь мельком и то из окна автомобиля.

– Джераб! – Априм покачал головой. – Почему ты не вывел супругу погулять сегодня?

– Может, по тому, что ты забил мой единственный полноценный день дома под завязку? – скептически поинтересовался Джераб. – Ты ведь позаботился, чтобы у меня не было ни минутки с самого утра.

– Не могу поверить, что ты не выкроил пару часов, – покачал головой Априм. – Тем более, мне сообщали, что ты отлучался и…

– Тебе сообщали? – Джераб склонил голову на бок. В его глазах клокотала злость, а по скулам загуляли желваки. – Ты приставил мне соглядатая? Можно поинтересоваться, за каким…

– Я хочу мясо! – перебила его Ромина, протягивая мужу пустую тарелку. Она видела, как к ней метнулся один из прислуживавших за столом рабов, но остановила его взглядом.

– Что? – Джераб раздраженно оглянулся на жену.

– Мясо! – Ромина кивнула на тарелку. – Запеченная ножка ягненка, – ее голос был ровным и спокойным. – Она к тебе ближе…

Джераб машинально взял тарелку и уставился на нее недоумевающим взглядом.

В этот момент к Априму подошел один из его адъютантов и, склонивший к Военному Консулу, прошептал что-то на ухо. Априм понимающе кивнул, и адъютант отступил назад.

– Джераб, – голос Априма вывел его из оцепенения, – Верховный Консул ждет тебя завтра в одиннадцать.

Априм отодвинул стул и поднялся с места.

– Он хочет увидеться с тобой наедине, – добавил он. – А теперь прошу меня простить. Моя жена, кажется, мало ела и много пила. И если я не потороплюсь, то, боюсь, мне это дорого обойдется.

Ровным и четким шагом Априм вышел из зала. Адъютант последовал за ним, держась на почтительном расстоянии.

Джераб молча наполнил тарелку Ромины и поставил ее перед супругой.

– Он опасался, что ты увидишься с Сабриной, – спокойно отправляя себе в рот кусочек, проговорила Ромина.

– Он знал, что я этого не сделаю! – глухо отозвался Джераб.

– Ну или она увидится с тобой, – пожала плечами Ромина.

– Тогда почему не приставил соглядатая к ней? – вспылил Джераб.

– Потому что, – рука Ромины легла на его запястье, – следить за собственной женой – унизительно. Потому что тогда ему придется признать, что она сама ищет встреч, а не является просто заложницей обстоятельств. И потому, что тогда он будет вынужден в полной мере признать свой провал, как мужа.

Ромина взглянула в его глаза.

– Как бы он ни храбрился, она его жена. И ему нужен повод хоть как-то отбелить её, да и себя заодно.

– Мне не интересны их семейные проблемы, – холодно ответил Джераб. – Я больше не часть этого… представления…

– Так рада увидеть ту, что сумела женить на себе нашего знаменитого Командира, – раздался за спиной женский голос.

– Мы уж думали, он так и останется холостяком до конца жизни, – вторил другой.

– Прям, как герой романов Второй Античности, – подхватил третий. – Прекрасный загадочный принц.

– Вы мне льстите, – Ромина встала и повернулась к женам консульских чиновников.

– Дамы, – Джераб поднялся вслед за женой.

– Перестань коршуном виться над бедняжкой, – одна из них взяла Ромину под руку и увлекла за собой. – Дай нам посплетничать.

– И не ходи за нами, – вторая уперла руку ему в грудь. – Сплетничать мы будем о тебе.

Джераб беспомощно посмотрел на Ромину, но та лишь снова коснулась его руки, улыбнулась и успокаивающе кивнула.

Женщины увлекли ее в другой конец зала, а оттуда на террасу.

– Рамина, – обратилась к ней одна из женщин. – Позволите мне вас так называть?

– Ромина, – поправила ее девушка. – Я буду только рада.

– Ну и? – другая, более юная и, видимо, менее сдержанная из подруг, взяла Ромину за руку и заглянула ей в глаза. Каков он? Нам так интересно!

– Ну что ты! – с укором перебила её старшая.

– Откровенно говоря, мы действительно удивлены, что такой хмурый и суровый мужчина, как Джераб, попался в силки такой юной и нежной девушки, как вы, – проронила третья.

– Не беспокойтесь, ему совсем не так сладко, как вам кажется, – рассмеялась Ромина. – У меня довольно скверный характер.

– Ой ли?

Все трое, казалось, не могли в это поверить.

– Кроме того, уверена, что его выбор пал на меня только потому, что вы уже замужем, – Ромина продолжала улыбаться.

– Когда ж его это останавливало? – раздался нетрезвый голос Сабрины, и все четверо обернулись на нее.

– Его, – улыбка слетела с лица Ромины, но голос ее был спокоен, – может и нет, но ведь отношения – это партия на двоих.

Сабрина открыла рот, чтобы что-то ответить, но Ромина заговорила первой:

– А еще отношения настолько сложны, что оступиться может каждый. Но можно продолжать утопать в грязи, а можно попытаться ее с себя смыть, – она смотрела ей прямо в глаза. – Да, сдирать годами налипшие нечистоты, наверняка, больно, но зато потом, когда сделаешь все это, можно, наконец, рассмотреть себя – себя настоящего, чистого, приятно пахнущего, а не зловонного и местами подгнившего. Уверена, мой супруг сумел это сделать, – Ромина продолжала смотреть на Сабрину. – И я безгранично горжусь им и до сих пор не могу поверить в свое счастье быть его женой.

Ромина обернулась к женщинам, с которыми говорила до этого.

– Простите, – улыбнулась она, – но я покину вас. Соскучилась по мужу.

Она большими шагами пересекла террасу, столкнувшись на пороге с Шамиран.

– Госпожа, – оставшиеся трое собеседниц кивнули Шамиран в знак приветствия и вышли вслед за Роминой.

Нагнав ее в зале, они вновь увлекли девушку каким-то разговором, и вскоре все четверо снова засмеялись.

Шамиран внимательно смотрела на них сквозь стеклянные двери, а затем прошла в глубину террасы.

– В отличии от тебя ей не составляет труда находить достойных друзей, – произнесла женщина.

– Ей много чего удается без труда, – ответила ее дочь. – Даже слишком…

– Тебе осталось только раздеться и предложить себя в качестве десерта. Можно прямо посреди праздничного стола, – с презрением бросила мать, опускаясь в одно из стоявших тут же кресел и отпивая вино из бокала, который все это время держала в руках.

– Я над этим подумаю, – Сабрина буквально плюхнулась в соседнее. – До десерта у меня есть еще минут двадцать.

– Ты ведешь себя, как рабская шлюха! – Шамиран резко обернулась к дочери.

– А ты становишься однообразна в оскорблениях, – усмехнулась Сабрина.

– Я была неправа, – госпожа снова отвела взгляд. – Вы достойны друг друга: безродный шавка и шлюха… Идеальная пара.

– Тебе не понять, – нетрезво рассмеялась Сабрина. – Ты ведь никогда никого не любила.

– А ты хоть кого-нибудь любишь? – Шамиран с шумом поставила бокал на столик.

От удара его хрупкая ножка надломилась, бокал треснул и повалился на пол, разбиваясь на десятки мельчайших кусочков.

Женщина поднялась и вернулась в зал.

– Приберитесь! – она махнула в сторону веранды, и один из оказавшихся поблизости рабов тут же принялся исполнять приказание.

Глазами найдя стоявшего рядом с братом Джераба, Шамиран быстрым шагом направилась к нему.

– Как скоро ты мог бы покинуть прием?

Вопреки своим же правилам, она даже не пыталась сохранять лицо.

– Поверьте, мне вас видеть не более радостно, чем вам меня, моя госпожа, – с сарказмом ответил Джераб.

Саргон предусмотрительно отступил назад.

– Так освободи нас обоих от этой повинности, – раздраженно произнесла она.

– Рад бы, – Джераб развел руками, – но не имею права уходить, пока не завершён хотя бы ужин. Прием в мою честь, я не могу так оскорбить Априма.

– Я все устрою и…

– Вы уже достаточно «устроили»! – даже саркастичная улыбка слетела с его губ, а в глазах запылал огонь. – Хватит с меня! Я больше не ваша комнатная собачка! И вам придется считаться со мной и моими, – он сделал ударение на слово «моими», – желаниями! А если вас или вашу дочь что-то не устраивает, вы вполне можете позволить себе удалиться. Вашего отсутствия, в отличие от моего, никто особо не заметит. А если и заметят, то, явно, лишь со вздохом облегчения.

– Сукин сын! – прошипела она сквозь зубы.

– Мое почтение, госпожа! – Джераб нарочито вычурно поклонился и направился к брату, который уже присоединился ко Второй Сестре и ее новым знакомым.

– … и вот именно тогда я и… – при приближении Джераба женщина замолчала.

– Продолжайте, – хмуро произнес Джераб.

– Ну вот, – снова заговорила самая младшая. – А вы спорили, когда я говорила, что он – сама угрюмость.

– Ничего я не угрюмый! – обиженно ответил Джераб. – Со мной очень даже весело.

– Ну да! – иронично кивнул Саргон.

– Поговорим на базе! – шуточно пригрозил Джераб.

– И совсем ты не хмурый, – Ромина встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Джераб расплылся в улыбке и приобнял ее за талию.

– Господа, – Априм стремительно приблизился к гостям, – напитки и сладости в малом зале. И я не потерплю никаких ранних уходов! Все за мной.

Джераб и Саргон пропустили вперед женщин и последовали за ними. В малом зале гостей ждал уже не один длинный стол, а несколько круглых. Кроме того тут все рассаживались уже так, как хотели, не соблюдая правила протокола. Ромина, Джераб и Саргон заняли один из центральных столиков, и очень скоро рядом с ними не оказалось ни одного пустого места. Ромина понимала, что вызывает интерес всех этих людей, которые, хоть и украдкой, но все же пытались ее разглядывать.

– Эта твоя Программа, – заговорил один из чиновников Военного Консулата, – я помню, что был настроен скептически, но теперь даже рад, что ты смог ее реализовать.

– На самом деле, – Джераб покрутил в руках десертную ложечку, – это не так уж и просто, как изначально казалось.

– Но Программа прибавила тебе и недоброжелателей, – вставила одна из новых знакомых Ромины. – Рабские Дома скоро начнут терпеть убытки. Зачем покупать раба в Доме, если можно почти бесплатно получить его по Программе?

– Ты не права, дорогая, – возразил Априм. – Канцелярские рабы нашим и в пометки не годятся.

– Но ведь их можно обучить, – возразила Ромина. – Ведь до этого у них просто не было ни малейшего шанса стать лучше и… – Ромина подбирала слова, – полезнее.

– Что вы имеете ввиду? – Априм подался вперед и внимательно посмотрел на собеседницу.

– Если дать рабу навык, если позволить научиться тому, к чему лежит его душа…

– Душа? – усмехнулся кто-то за столом.

– Именно! – горячо ответила Ромина. – У многих из них есть врожденные таланты: кто-то шьет, кто-то готовит, изобретая новые блюда, кто-то без единой книги знает все о садовых растениях, а кто-то – о лечебных и…

– Еще немного и тебя заподозрят в аболиционизме, милая, – улыбнулась одна из жен чиновников.

– Я не настолько наивна, – Ромина подняла на нее взгляд. – Я была еще слишком маленькой, но я помню историю прошлого Канцлера Медицины…

Априм прищурился, чтобы вспомнить:

– Если не ошибаюсь, его сожгли в стеклянной колбе…

– С ним и его семьей много чего сделали, – ответила Ромина, – но я сейчас не об этом. За несколько лет до этого в Канцелярии появился ставший очень популярным проповедник. Он убеждал людей в том, что любой плохой поступок можно искупить хорошим. Проповедник вскоре оброс последователями, каждый из которых трактовал «хорошее» по-своему. Но больше всего по-настоящему знатные дома заинтересовал тот, что предлагал отпускать рабов.

– И чем же он им так понравился? – скептически поинтересовался один из военных.

– Исключительностью, – пояснила Ромина. – Его учение делало знать исключительно, ведь только богачи могли себе это позволить. В итоге они стали щеголять друг перед другом количеством отпущенных рабов. Цены на аукционах взлетели вверх, потому что рабов стали покупать уже только для того, чтобы отпустить.

– Кажется, тебе это не нравится? – со скепсисом поинтересовался Саргон, за что тут же почувствовал на себе недобрый взгляд брата.

– Ну, во-первых, таким образом стала иступляться уже любая моральная гнусность, – спокойно пояснила Ромина. – А во-вторых.., – она тяжело вздохнула. – Во-вторых, Канцелярия Медицины была в ужасе от того, с какой скоростью в стране стали развиваться венерические заболевания. Бездомным и не имеющие никаких навыков освобожденным рабам некуда было деваться. Фактически единственными учреждениями, дающими им пищу и кров, стали Дома Утех. Но, стоило рабу подцепить какую-то заразу, как его выгоняли. Тратиться на его лечение, когда в очереди на эту койку стоят еще несколько… – Ромина вздохнула. – Подворотни и темные закоулки были полны мужчинами, женщинами и даже детьми, готовыми отдаться любому и по-любому за кусок хлеба. Свободные граждане победнее пользовались этим, а болезни множились и множились. Канцлер Медицины умолял Канцелярию выделить средства на бесплатное лечение, на постройку новых больниц и чего-то вроде Общих Домов для отпущенных рабов, но… Канцелярия распорядилась иначе. Когда ситуация стала превращаться в настоящий кризис, они стали массово отлавливать таких бывших рабов. Здоровых принудительно отослали на работы на нужды Канцелярии, а больных… – Ромина опустила глаза. – Говорят пожарища за городами были такими смрадными, что люди по несколько недель не открывали окон, а улицы были покрыты пеплом. Никто толком не знал, как именно их умерщвляли, но сжигали трупы долго и тщательно. Это было настолько чудовищным, что об этом просто не говорили. Проповедника и всех его главных последователей по-тихому казнили за, якобы, хищения пожертвований, а Канцлер Медицины и несколько его товарищей решили, что это уже слишком и… Спустя два или три года его обвинили в заговоре против Канцелярии, а, так как он не выдал никого из своих соратников, его и его семью казнили жестоко и показательно, – Ромина замолчала.

– Это печально, – проронила одна из девушек за столом.

– Это наглядно показывает, что к вопросу рабства и его отмены нельзя подходить однозначно, – произнес Джераб, будто говоря это сам себе.

– Но все же, – проговорил военный, – рабы Канцелярии несколько иные. Я взял себе парочку, так мои их сторонятся и даже побаиваются. Они такие тихие и хмурые, и…

– Запуганные! – перебил его Джераб. – Я, конечно же, знал о канцелярских нравах, но одно дело читать или слышать, а совсем другое… На днях, – он мельком окинул взглядом Ромину и заметил, как внимательно она его слушает, – мои парни поймали в лесу раба. Это был дикий затравленный зверек, готовый вцепиться в горло любому, кто его тронет, хотя он прекрасно знал, что это грозит ему смертью. Но потом… – Джераб протянул руку и сжал ладонь Ромины, – моя жена проявила к нему немного понимания и…

– Понимания? – переспросил женский голос.

– Она просто поговорила с ним, – пояснил Джераб, не вдаваясь в подробности. – Пообещала, что тут с ним не поступят так, как это делали прежние хозяева. И уже на следующее утро я не видел раба покладистее. Но вы правы, он все еще напуган и сторонится всех, кроме меня, моей жены и брата. Однако я уверен, что вскоре это пройдёт. Им надо лишь дать время прижиться. Ведь пересаженное дерево часто сначала чахнет даже в самой плодородной земле, а лишь потом расцветает и плодоносит, и иногда даже больше, чем то, что было взращено тут изначально.

Над столом нависла тишина, которую нарушил Априм.

– Возможно, ты прав, Джераб, – задумчиво проговорил он. – Но время, чтобы привыкнуть, нужно всем: и им, и нам тоже…

Его речь перебил звук звонкой пощечины и глухой вскрик. Все головы повернулись в сторону шума: на пороге зала стояла Сабрина, а перед ней, опустив голову, трясущимися руками рабыня прикрывала пылающую щеку.

Априм тяжело выдохнул, встал, подошел к жене и, уже не церемонясь, грубо взял ее за руку выше локтя и выволок из зала.

– Пошли! – вставая произнес Джераб. – Прошу простить нас, господа, – он окинул всех взглядом, – но утром у нас много дел, а потом нам предстоит долгая поездка.

Люди стали прощаться и вскоре Джераб, Саргон и Ромина покидали виллу.

– А где Раман? – вдруг вспомнила Ромина.

– Уехал сразу после присяги, – ответил Саргон. – Подвезете меня в город?

Джераб окинул брата скептическим взглядом, но все же кивнул.

– Садись вперед, – Саргон открыл перед Роминой пассажирскую дверь. – Я все равно скоро сойду. Кстати, Джераб, – Саргон захлопнул дверцу за Второй Сестрой и сам сел позади водителя, – не хочешь показать жене Малый дом.

– Малый дом? – Ромина с интересом посмотрела на мужа.

– Там сотню лет уже никого не было, – отмахнулся Джераб. – Там, скорее всего, все погребено под пылью и плесенью.

– Хмм, – потянул Саргон. – А я вроде как слышал, что позавчера там была генеральная уборка…

Джераб бросил на брата взгляд через зеркало заднего вида.

– Останови тут, – попросил Саргон, когда они оказались в самом центре. – А ты, – Саргон уже открыл дверь и встал одной ногой на дорогу, – обязательно поднимись на мансарду, Вторая Сестра.

========== Часть 17 (50): Море ==========

– Кстати, Джераб, – Саргон захлопнул дверцу за Второй Сестрой и сам сел позади водителя, – не хочешь показать жене Малый дом.

– Малый дом? – Ромина с интересом посмотрела на мужа.

– Там сотню лет уже никого не было, – отмахнулся Джераб. – Там, скорее всего, все погребено под пылью и плесенью.

– Хмм, – потянул Саргон. – А я вроде как слышал, что позавчера там была генеральная уборка…

Джераб бросил на брата взгляд через зеркало заднего вида.

– Останови тут, – попросил Саргон, когда они оказались в самом центре. – А ты, – Саргон уже открыл дверь и встал одной ногой на дорогу, – обязательно поднимись на мансарду, Вторая Сестра.

В следующую секунду Саргон выскользнул из автомобиля, и дверь за ним с шумом захлопнулась.

– Почему я не убил его, когда для этого была возможность? – давя на педаль газа, покачал головой Джераб.

– Может, по тому, что пол жизни думал, что только он тебя по-настоящему и любит, – ответила Ромина, но тут же, словно осознав смысл своих слов, порывисто закрыла рот руками и испуганно оглянулась на мужа.

Вопреки ее ожиданиям, он не разозлился, а лишь устало выдохнул.

– Джераб, я…

– Малый дом находится на самом берегу моря, – произнес он, перебивая супругу. – Это километров на двадцать дальше отцовской виллы, но если ты хочешь…

Он оглянулся на нее.

– Я никогда не видела море, – тихо ответила Ромина.

Джераб больше не произнес ни слова, но, перехватив руль левой рукой, правой сжал ее ладонь в своей.

Остаток пути они проехали молча, и Джераб так и не выпустил ее ладони из своей.

Когда они подъехали к дому, новоиспеченный Военный Комендант вышел из машины, подошел к воротам и набрал код. Те распахнулись, и Джераб вернулся в автомобиль. Машина въехала на площадку перед домом, и Ромина смогла рассмотреть трехэтажное здание, почти все внешние стены которого были из стекла.

– Утром, – Джераб припарковал автомобиль у ступенек, – на рассвете, он сияет как горный хрусталь. А на закате переливается от желто-оранжевого до красного, как сардоникс.

Он вышел из машины, обошел ее и, открыв пассажирскую дверь, подхватил Ромину за талию и опустил на землю рядом с собой.

– Где ты был? – вдруг спросила она, глядя ему прямо в глаза. – Где ты был половину вчерашней ночи… скажи мне правду.

Джераб опешил от внезапной жесткости в ее голосе, но тут же почувствовал, что осознание того, что ей было не все равно, вдруг заставило что-то в глубине его души искренне радоваться и вспышка чего-то, почти похожего на счастье, отразилась в его глазах.

– Я был у матери, – произнес он, пытаясь совладать с чувствами. – На ее могиле…. Саргон нашел меня там и привез домой. И напился я в машине, пока он меня вез.

Ромина склонила голову на бок и внимательно посмотрела на мужа, будто пытаясь определить, правда ли это.

– Тебе не о чем беспокоиться, – Джераб улыбнулся ее взгляду. – Хочешь, прикажу выковать мне пояс верности, если моей супруге так будет угодно.

– Ой ли? – Ромина покачала головой. – Я видела, как на тебя смотрели консулатские дамы. Они этот пояс одной шпилькой вскроют.

Джераб не удержался и громко рассмеялся. Его смех был таким заразительным, что Ромина, как бы она ни старалась сдержаться, засмеялась за ним следом.

– Пойдем, – он взял ее за руку и утянул за собой к дому.

Подойдя к двери, Джераб набрал код и дождался щелчка электронного замка. Супруги вошли в дом, и Джераб остановился, встав перед Роминой.

– Спасибо, – произнес он. – Большое спасибо, что была сегодня со мной. Для меня… это было очень важно, Ромина.

Она шагнула ему навстречу и обняла его за талию. Он тоже крепко прижал ее к себе, но, тут же, опомнившись, ослабил объятия.

– Мне не больно, – с улыбкой успокоила его жена.

– Меньше всего я хотел бы причинить боль тебе, – ответил он, целуя ее в макушку. – Тебе чего-нибудь хочется?

– Пить, – ответила Ромина.

– Надеюсь, – Джераб отпустил ее руки, – после уборки тут хоть что-то осталось.

Он прошел вглубь дома, попутно включая свет, и, наконец, она услышала звук открывающихся шкафов.

– Они подготовились, – крикнул ей Джераб, и Ромина, идя на его голос, очутилась в просторной кухне. – Вода, соки и даже вино.

Он кивнул на полки.

– Чего тебе… – он оглянулся на Ромину. – Чего вам хочется? – Джераб расплылся в улыбке, глядя на ее живот, и Ромина непроизвольно накрыла его руками.

– Воды, господин Военный Комендант, – ответила она.

Джераб с интересом склонил голову, вслушиваясь в то, как она его назвала.

– Никогда не слышал, чтобы Военные Коменданты играли роль водоносов, – наконец, проговорил он.

– Тогда… может… – она сделала шаг в его сторону. – Налейте мне воды, пожалуйста, – попросила Ромина, – господин супруг.

– С удовольствием, – Джераб потянулся за стаканом и, наполнив его водой, протянул его Ромине – госпожа супруга! А потом пойдем наверх, – он подал ей руку. – Ты устала, тебе надо отдохнуть.

Ромина вложила свою ладонь в его и пошла за ним следом.

– А что там? – она кивнула наверх. – На мансарде? О чём говорил Саргон?

– Утром! – тоном не терпящим возражений, ответил Джераб. – Все утром. А теперь ты идёшь спать.

Не отпуская ее руки, он прошел по коридору второго этажа и толкнул одну из дверей.

– Позволь? – Джераб развернул Ромину спиной и освободил пуговичку воротника из петельки. – Примешь душ сейчас или утром?

– Лучше утром, – она вдруг почувствовала, как на ее плечи опустилась тяжесть невероятной усталости.

– Тогда, – он потянул вниз замок и платье оказалось у ее ног, – ложись спать.

Его пальцы быстро расстегнули бюстгальтер, и Ромина опустила руки, чтобы тот упал поверх платья.

– И это тоже.., – большими пальцами он подцепил резинку белья и потянул его вниз.

Опустившись позади нее на колени, он помог ей освободиться от остатков одежды и сбросить туфли. Затем его руки легли на ее бедра, он поднял голову и поцеловал ее в ложбинку поясницы.

– Больше не носи каблуки, – попросил Джераб. – Будь осторожна и смотри под ноги.

Он поднялся и обошел ее, встав лицом к лицу.

– Ложись спать, жена, – он ласково поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты.

Оставив Ромину одну, Джераб прошел вдоль коридора, поднялся на мансарду, а оттуда вышел на террасу, подойдя к краю которой, развел руки в стороны, подставляясь ночному бризу. Море шумело где-то совсем рядом, но тучи плотно заволокли небо, надежно спрятав луну, и угадать морскую гладь в темноте впереди было практически невозможно.

Простояв так немного, Джераб оглянулся назад и заметил в дальнем конце два кресла. Сняв с них пледы, Военный Комендант сел в одно из них и укутался сразу в оба покрывала. Джераб пытался сосредоточиться на предстоявшей встрече с Верховным Консулом, но его мысли постоянно возвращались к спящей этажом ниже жене. Раздевая, он хотел позаботиться о ней, дать понять, что сожалеет о прошлой ночи и о их ссоре, но сейчас образ стоящей перед ним обнаженной Ромины беспощадно бередил его фантазию.

– Вот ведь Пламя! – ругнулся он, сбрасывая обувь и подтягивая под себя ноги.

Джераб сомкнул веки, еще раз пытаясь привести мысли в порядок. Ему показалось, что прошла всего минута, но когда он открыл глаза, то яркий рассветный луч уже светил ему прямо в лицо. Джераб потянулся и почувствовал, как от сна в неудобной позе затекли руки и ноги.

– Идиот, – сам себе усмехнувшись, он отбросив покрывала, подхватил обувь и босым спустился на второй этаж.

Бесшумно пройдя к спальне, Джераб осторожно отпер дверь и вошёл. Ромина спала, повернувшись лицом в сторону зашторенного окна. Одеяло накрывало ее ниже поясницы, а распущенные волосы разметались по подушке. Он обошел кровать и опустился на колени перед постелью.

– Жена, – тихо проговорил Джераб. – Женушка…

Он улыбнулся и ласково провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– Просыпайся, девочка!

Его голос заставил Ромину распахнуть глаза, посмотрев на него недоуменным взглядом.

– Я знаю, – кивнул он, – еще очень-очень рано, но я хочу показать тебе кое-что. Обещаю, потом я сам уложу тебя и дам проспать хоть до обеда.

Джераб встал с колен, расстегнул сорочку, снял ее и протянул Ромине.

– Надень…

Девушка приподнялась и, прикрыв грудь одной рукой, протянула вторую за сорочкой. Джераб в очередной раз умилился ее смущению, но отвернулся. По ее передвижениям за его спиной он понял, что она надела белье, а затем и сорочку, которая полностью прикрыла ей бёдра.

– Тут ведь больше никого нет? – робко спросила она.

Джераб обернулся, взял ее за руку и утянул за собой.

– Во всем мире больше никого нет, девочка, – ответил он, выводя ее из дома. – Только я и ты… Идем!

Он повел ее за собой и, обогнув дом, она замерла. Огромное. Необъятное. Могучее. И такое спокойное. Оно смотрело на Ромину своей рассветной синевой, а Ромина не могла оторвать от него глаз.

– Это… – ее голос осип. – Это…

Внезапно Ромина повернулась к Джерабу и уткнулась лицом в его грудь.

– Спасибо, – прошептала она. – Большое спасибо!

– Хочешь потрогать? – Джераб поцеловал ее в макушку.

– А можно? – она подняла на него взгляд из-под широко распахнутых ресниц.

Джераб нагнулся и завернул брюки до колен. Затем он выпрямился, снова взял ее за руку, и они шагнули к кромке воды.

Едва только вода коснулась ног, Ромина взвизгнула, рассмеялась и замахала руками. Джераб смотрел на наивный, неподдельно детский восторг своей жены, и ее радость передавалась ему.

– Ты… ты… – тихо прошептал он. – Ты особенная…

Но Ромина уже не слышала его.

– Оно такое теплое, – она посмотрела на него снизу вверх.

– В Пламя все, – махнул руками Джераб. – Иди сюда.

Он повлек ее вперед. Ромина до боли сжала его ладонь, в которую буквально вцепилась обеими руками, но смело шагнула за мужем.

– Не бойся, – успокоил ее он. – Я рядом, и я держу тебя.

Они вошли в воду по колено, но Джераб все еще не останавливался.

– Может, не надо дальше? – робко спросила Ромина.

– Еще пару шагов, – произнес он.

Когда вода дошла ей до бедра, он остановился.

– Отпусти мою руку и коснись воды, – произнес Джераб.

Ромина смотрела на него с мольбой во взгляде.

– Я же сказал тебе не бояться, – в голосе Джераба прозвучала какая-то почти родительская строгость.

Ромина с опаской разомкнула пальцы сначала левой, а затем правой руки.

В следующее мгновение Джераб зашёл ей за спину, крепко обнял за талию и сомкнул руки у нее на животе.

– Я держу тебя крепче, чем держал хоть что-либо в своей жизни, – услышала она позади себя. – Коснись воды.

Ромина опустила руки в воду.

– Почувствуй эту ускользающую нежность, – прошептал он, касаясь губами ее уха, от чего у нее по шее побежали мурашки. – Невесомость и мощь. Посмотри, каким сильным, но одновременно ласковым оно может быть. Море, как хорошо вооруженный добряк, может убить тебя в одно мгновение, но не делает этого. Закрой глаза… Так ты поймешь и почувствуешь то, о чем я тебе говорю.

Джераб не видел, послушалась ли она его, но по тому, как ее спина прижалась к его торсу, а голова слегла закинулась назад, он догадывался, что она поняла его и теперь наслаждается своим первым знакомством с большой водой.

Ромина полностью отдалась внутренним ощущениям и в какой-то момент ей даже показалось, что она парит высоко в небе.

– Пойдем, – выдохнул он, опуская голову ей на плечо. – Не хочу, чтобы ты застудилась.

– Еще немного, – попросила Ромина.

– Пойдем, – тихо, но настойчиво повторил он. – Я уложу тебя в постель, поеду к отцу, переоденусь и захвачу твою одежду. Оттуда съезжу в Верховный Консулат. А вот когда все от меня, наконец, отстанут, я вернусь, разбужу тебя, вкусно накормлю и мы с тобой искупаемся в море, если захочешь.

Джераб разомкнул объятия и взял ее за руку.

– А теперь идем в дом, Ромина, – мягко попросил он. – Не прощу себе, если ты заболеешь.

Оглянувшись назад, она увидела, что Джераб был прав: стеклянные стены дома отражали рассветное солнце, переливаясь из оранжевого в золото. Дом буквально искрился и был похож на шкатулку с сияющими сокровищами.

– Ромина… – тихо позвал Джераб.

Подчинившись, она последовала за ним, и вскоре они снова очутились в спальне.

Джераб аккуратно снял с нее промокшую сорочку и, снова освободив от белья, затем дождался, когда она выйдет из душа, обтер полотенцем и уложил в кровать.

– Спи, жена, – Джераб нагнулся и поцеловал ее в губы.

– Обещай, что вернешься скоро, – закрывая глаза, попросила она.

– Так скоро, как только смогу, девочка, – пообещал Джераб и вышел из спальни.

Он чувствовал, как Ромина провожает его взглядом, и не мог перестать сам себе улыбаться. Сев за руль, он доехал до виллы за четверть часа и, войдя в дом, приказал первой же попавшейся ему на пути рабыне следовать за ним.

– Собери госпоже одежду, – приказал он входя в спальню. – Юбку, брюки и пару кофт, которые бы с ними сочетались. Пару обуви без каблука… и два комплекта белья.

– Что-то еще господин? – робея, решилась спросить молодая рабыня.

– Сделай все очень быстро, – бросил Джераб.

Выудив из шкафа новые брюки и сорочку, он ушел в ванную. Не зная, сколько времени у рабыни займут сборы, Джераб оделся прямо там. Затем наспех побрился, умылся, пригладил волосы влажными ладонями и снова вернулся в спальню. Девушка как раз выходила, а на постели лежала аккуратно собранная сумка. Джераб открыл ее, покидал туда что-то из собственных вещей, и поспешил вниз.

– Доброе утро, хоз… господин, – один из старых рабов, узнав его, слегка поклонился.

– Где Саргон? – не сбавляя шаг, на ходу спросил Джераб.

– Его не было всю ночь, господин, – ответил раб.

Джераб дошел до автомобиля, закинул сумку на заднее сидение и выехал с виллы. Заехав по дороге в один из немногих, работающих в такое раннее время ресторанчиков, он сделал заказ, обещав вернуться за ним после полудня.

Подъехав к Верховному Консулату, Джераб мельком взглянул на часы – до времени аудиенции оставалось еще около сорока минут. Пройдя первый досмотр, Джераб оставил автомобиль на специальной парковке и направился ко второму кольцу охраны, которая, завершив досмотр, позволила ему, наконец, зайти в здание, где, представившись, он остался ждать в приёмной.

========== Часть 18 (51): Аудиенция ==========

Подъехав к Верховному Консулату, Джераб мельком взглянул на часы – до времени аудиенции оставалось еще около сорока минут. Пройдя первый досмотр, Джераб оставил автомобиль на специальной парковке и направился ко второму кольцу охраны, которая, завершив досмотр, позволила ему, наконец, зайти в здание, где, представившись, он остался ждать в приёмной.

Отказавшись присесть в кресло, Джераб подошел к окну и вгляделся во внутренний дворик. Посреди него, прячась в зелени раскидистых деревьев, негромко плескался невысокий фонтанчик и звук воды напомнил ему, как Ромина вскрикнула и рассмеялась, когда море коснулось ее ног, чему Джераб непроизвольно улыбнулся. Невероятная теплота разлилась по всему телу, и где-то в глубине души он почувствовал прилив нежности. Всего пол часа разделяли его от того, о чем он раньше мог только мечтать – личной аудиенции у Верховного Консула, но Джераб вдруг внезапно понял, что с гораздо большим удовольствием уехал бы отсюда и прямо сейчас вернулся бы в загородный дом, залез под одеяло, обнял бы жену и уснул рядом, уткнувшись носом в ее волосы.

От этих мыслей Джераба отвлек незнакомый мужской голос.

– Господин Военный Комендант? – поинтересовался молодой человек в безупречно сидящем на нем черном костюме.

Джераб обернулся, выпрямился и кивнул.

– Расписание Господина Верховного Консула немного изменилось, и он просил уточнить у вас, могли бы вы присутствовать на встрече прямо сейчас?

– Да, – немного растерялся Джераб. – Конечно! Спасибо…

– Следуйте за мной, – так же предельно вежливо продолжил юноша.

Предпочтя лестницу, они быстро поднялись на третий этаж, и Джераб уже почти дошел до кабинета, когда мельком ухватил отражение до боли знакомого силуэта в зеркальных дверях лифта. Фигура, которую он увидел только со спины, стремительно сбежала вниз по ступенькам параллельной лестницы, но перед Джерабом уже распахнулась дверь, и он вынужден был пройти в просторную приемную.

– Одну минуту, – попросил сопровождающий и, постучавшись, скрылся за массивной внутренней дверью, но почти тут же вернулся обратно и жестом пригласил Джераба пройти внутрь.

Тот оправился и быстрым шагом вошел в главный кабинет Консулата.

– Господин Военный Комендант… – начал было представлять адъютант, но Верховный Консул поднял руку, обрывая его речь.

Через секунду Джераб вдруг осознал, что в кабинете они остались одни.

– Вы уже успели позавтракать? – не здороваясь, спросил Верховный Консул.

– Нет, – ответил Джераб и лишь после догадался склонить голову в подобии поклона, а затем выпрямиться и резким движением прижать кулак к сердцу.

– Тогда, думаю, вы не откажетесь разделить со мной скромную трапезу?

Верховный Консул поднялся со своего массивного кресла, прошел в сторону и нажал на какую-то из панелей задней стены. Створки потайной двери разъехались в разные стороны, и Джераб увидел что-то похожее на дендрарий или зимний сад, посреди которого стоял накрытый на двоих столик.

Повинуясь инстинктам, Джераб последовал за Верховным Консулом.

– Садитесь, где вам удобнее, – тот кивнул на два кресла около столика.

– После вас, – произнес Джераб.

– Я как-то привык уже сидеть здесь, – ответил Консул и опустился в одно из них. Джераб остался стоять.

– Присаживайтесь, – Верховный Консул кивнул на пустующее место, и Джераб послушно сел.

Он все еще был сбит с толку и вообще не понимал происходящего.

– Поторопитесь, – произнес Верховный Консул. – Тосты быстро остывают. А вот с этим джемом, – он взял в руки кусочек поджаренного хлеба и намазал его сливовым конфитюром, – они особенно хороши.

Верховный Консул протянул готовый бутерброд своему молчаливому собеседнику.

– Ешьте, ешьте, – напомнил он, когда Джераб уставился на бутерброд удивленным взглядом.

Сделав себе такой же, хозяин кабинета откусил кусочек и откинулся в кресле.

– Это такое удивительное чувство, – произнес он, закрывая глаза. – Утром подписал три больших проекта и 2 помилования, а сейчас ем тосты с джемом и думаю о том, проснулась ли уже моя кошка, – он улыбнулся. – Она такая соня.

Верховный Консул поднял глаза.

– Я слышал, вы ждете ребенка?

– Да, – кивнул Джераб, оставляя бутерброд на столе, так как кусок не лез ему в горло. – Моя супруга беременна.

– Что ж, – Верховный Консул скользнул взглядом по тарелке Джераба, но промолчал, – надеюсь, дитя желанное?

– Да! – твёрдо кивнул Джераб.

– Дети должны быть желанными, – задумчиво произнес Консул. – Иначе они не осчастливят ни других, ни себя.

– Мы хотели ребенка, – повторил Джераб.

– Рад за вас, – Консул поднял глаза на Джераба, и тот выдержал его взгляд.

– А еще я рад, – продолжил Консул, – что, несмотря на вашу женитьбу, ваши отношения с господином Военным Консулом остались столь же уместными, каковыми были и до этого.

Джераб на секунду опешил, а затем достаточно резко ответил:

– Не совсем понимаю, какое отношение мой брак имеет к моей службе Консулату…

– Самое прямое, – Верховный Консул снова посмотрел Джерабу прямо в глаза, и в это раз в его взгляде не осталось ни следа от предыдущей приветливости. – Вы ведь знаете, что закон не запрещает Верховному Консулу иметь семью? – спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Но кого из семейных Верховных Консулов последних десятилетий вы знаете?

Джераб молчал, так как вопрос сам по себе не требовал ответа.

– Семья – это слабость, – продолжил Консул. – Семья Военного Консула была его слабостью долгое время, – его тон снова стал прежним.

Он потянулся за очередным кусочком поджаренного хлеба и снова намазал его все тем же джемом.

– Долгое время, – продолжил он. – И вот, наступил момент, когда, я надеюсь, его страдания будут окончены. Но это вовсе не значит, что мы решили проблему, – его взгляд снова уперся в Джераба. – Я крайне надеюсь, что вы сможете решить свои вопросы в рамках собственной семьи, и мне не придется жалеть о своем решение назначить первого Военного Коменданта за последние пять десятков лет.

Джераб окончательно растерялся. Он совершенно не понимал, о чем говорит Верховный Консул и какие именно проблемы ему грозили в будущем. Еще меньше он понимал причем тут Априм и его связь с Сабриной, на которую Верховный Консул недвусмысленно намекал.

– Господин Верховный Консул, – наконец решился Джераб. – Простите мне мою непонятливость, но…

В этот момент в дверь постучались и на пороге появился новый адъютант.

– Господин Верховный Консул, – произнес он. – Пресса готова…

– Пойдёмте, – Консул встал с кресла, и Джераб тут же вскочил за ним следом.

Консул прошел вперед, а адъютант немного задержался, дожидаясь Военного Коменданта.

– Со всем соглашайтесь, – прошептал он ему на ходу, – улыбайтесь, но сдержано, и не забудьте поблагодарить за титул, должность и оказанное вам доверие. Учтите, что говорить в основном будет господин Верховный Консул. Вопросов не предвидится, но иногда он любит сам пообщаться с журналистами. Если диалог все же состоится, постарайтесь быть как можно немногословнее.

Джераб кивал на ходу, и через минуту они оказались в похожем на комнату для совещаний зале.

– Держитесь, друг мой, – произнес Консул и направился во главу стола.

Джераб прошел за ним. Он не был готов к тому, что сегодня тут будут журналисты. А после разговора с Верховным Консулом и вовсе был растерян. Мысли его были далеко, а под пристальными взглядами сразу нескольких пар глаз он чувствовал себя крайне неуютно.

– А как ваша супруга отнеслась к новому назначению?

Вопрос вывел Джераба из задумчивости, и он скорее догадался, чем заметил, что интервью длится уже несколько минут.

– Как супруга любого военного в нашем государстве, – громко и четко произнес Джераб. – Она не только жена, но и верный соратник своего мужа, полноправно разделяющий долг со своим супругом.

– А как вы относитесь к тому, что по законам Канцелярии в связи с недавним приговором ваша супруга – рабыня? – раздался голос из дальнего угла.

Джераб метнул свой взгляд вдаль, пытаясь выискать его обладателя, но в этот момент заговорил Верховный Консул.

– Это крайне странный вопрос, – произнес он, пожимая плечами. – Я не знаком с законодательством Канцелярии детально, – продолжил он, – но, как мне объяснили мои советники, даже у Канцелярии хватает ума понимать, что их законы распространяются на их граждан и на граждан, находящихся на их территории. Так как супруга господина Военного Коменданта гражданка Консулата, прибывающая на территории земель Консулата, мне совершенно непонятно, о каком Праве на Судьбу говорят Канцелярские законники. Кроме того, уважаемую госпожу обвинили в таком преступлении как “предательство Родины”. Но ведь согласно законам самой же Канцелярии, Канцелярия юридически является Родиной только для ее собственных граждан. Так как супруга господина Джераба, как и все мы, гражданка Консулата, суд, приговор и любые последующие преследования в сторону госпожи, если Канцелярия на таковые хоть когда-либо решится, будут абсолютно неправомерны, и я как Верховный Консул просто обязан гарантировать гражданке Консулата, которому я беззаветно предан и служу, полную защиту. Так же, как вам должно быть хорошо известно, под нашу защиту подпадает и имущество наших граждан. В данном случае это земли госпожи, владеющей ими по праву наследования от своего отца, которые она передала под нашу протекцию.

Джераб понимал, что Верховный Консул сделал сразу несколько важных заявлений: публично признал Ромину гражданкой, не признал ее приговор, оставляя за ней титул, заявил права Консулата на ее земли, а также в очередной раз напомнил всем остальным, что Консулат будет защищать своих граждан. Кроме того, это должно было стать важным посланием и всем тем гражданам Канцелярии, кто мог хотеть, но боялся перейти на сторону Консулата.

И хотя Джераб полностью осознавал, что все, сказанное Верховным Консулом, было хорошо спланированным спектаклем, он был ему благодарен. Теперь, когда Консулат выбрал Ромину показательным объектом демонстрации Консульской защиты, он мог, наконец, спокойно выдохнуть. Он понимал, что даже безрассудства Сабрины не хватит на то, чтобы решиться причинить ей вред. Угроза изнутри миновала. Оставалось остерегаться только встречи с каким-нибудь канцелярским фанатиком, который может быть готов совершить “праведное возмездие” даже ценою собственной жизни, но на этот случай у Ромины была охрана.

Джераб выдохнул, только сейчас осознав, как же тяжел был груз страха за супругу, ее жизнь, статус, сохранность и неприкосновенность.

Он не сразу заметил, как, сделав несколько фотографий его с Консулом, а также Верховного Консула отдельно, журналисты начали покидать комнату. Когда вышел последний из них, Верховный Консул поднялся на ноги.

– Я сделал ставку на вас, – произнес он, смерив Джераба взглядом с головы до ног. – Я рискнул, позволив Вам стать тем, что я называю Человеком Нового Образца. Очень надеюсь, что все, что я слышал о вас, не просто бабьи сплетни о парне с большим членом.

Он протянул руку и хлопнул Джераба по плечу.

– Не подведи меня, сынок!

Джераб даже не успел что-то ответить, лишь прижав кулак к сердцу, как Верховный Консул уже покидал комнату, и за ним следовал его адъютант.

Оставшись один, Джераб подождал несколько минут, но никто не спешил его провожать. Потеряв терпение, он сам покинул здание, нашел свой автомобиль и, заехав в ресторан и забрав утренний заказ, поспешил вернуться к жене.

Оказавшись в доме, Джераб прошел на кухню, выложил еду на несколько тарелок и, поставив их на большой поднос, вынес на террасу третьего этажа. Затем он снова спустился, взял пакет с одеждой Ромины, поднялся на второй этаж, зашел в спальню и крадучись подошёл к кровати. Отложив пакет на кресло, он присел на край постели и осторожно коснулся ее плеча.

– Просыпайся, девочка, – произнес он. – Уже обед, а ты еще ничего не ела.

Ромина проворчала что-то во сне и перевернулась на спину. Покрывало сползло в сторону, обнажая правую грудь и часть бедра.

Джераб осторожно коснулся ее груди кончиками пальцев, но тут же, будто обжегшись, отдернул руку и укрыл ее по самую шею.

– Просыпайся! – он взял в руки прядь ее волос и, стал водить ею по ее лицу.

Ромина попыталась увернуться, но он сделал это снова. На этот раз она открыла глаза и прищурилась от потока света.

– Доброе утро, – девушка сонно потянулась в постели и покрывало снова сползло вниз.

Проследив за его траекторией, Джераб резко встал с постели.

– Вставай! – произнес он. – Твоя одежда тут, – он кивком указал ей на пакет. – Я жду тебя на террасе наверху.

– Доброе утро, – девушка сонно потянулась в постели и покрывало снова сползло вниз.

Проследив за его траекторией, Джераб резко встал с постели.

– Вставай! – произнес он. – Твоя одежда тут, – он кивком указал ей на пакет. – Я жду тебя на террасе наверху.

Выйдя из комнаты, Джераб несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, а затем быстро взбежал по ступенькам наверх.

– Это моё! – сердито проговорил он, сгоняя с одной из тарелок медоносную пчелу. – В крайнем случае, еще и моей жены. И делиться мы не намерены.

– Какой жадный господин, – весело произнесла Ромина, выходя на террасу.

На ней была широкая длинная юбка небесно-голубого цвета, белая сорочка и белые балетки. И хотя день уже давно прошел свою середину, она казалась ему самим воплощением утренней свежести.

– Ты ее видела? – Джераб убрал в сторону пледы, кутаясь в которых он проспал эту ночь, и сел в кресло. – Она же обжорка! Такую не прокормишь, по миру пустит.

– Вы правы, господин Военный Комендант, – Ромина села в соседнее кресло.

– Ты тоже так считаешь? – Джераб деланно удивился.

– Нет, – Ромина отрицательно покачала головой. – Но кто же решиться возражать господину Военному Коменданту?

– Ешь уже! – махнул рукой Джераб.

– А море? – спросила она. – Ты ведь обещал, что мы еще раз сходим к морю, когда ты вернешься.

– Все ведь окончательно остынет, – возразил Джераб, но было видно, что он готов согласиться.

– Станет еще вкуснее, – Ромина уже вскочила со своего места.

– А ты обещаешь хорошо поесть? – Джераб начал медленно подниматься, и Ромина энергично закивала головой.

– Угомонись! – он не мог скрыть улыбки. – Голова закружится.

Но Ромина уже не слушала его, сбегая вниз по ступенькам. Выбежав из дома и обогнув его, она остановилась и с нетерпением обернулась назад в ожидании Джераба, нарочито дразнящего ее медленной походкой. Поравнявшись с женой, Джераб начал лениво расстегивать пуговицы на сорочке. Ромина едва могла сдерживаться и топталась на месте.

– Раздевайся, – буркнул он. – Не в одежде же ты…

Ромина шагнула назад и побледнела. Как и всегда, память вернула ее в прошлое в самый неподходящий момент.

– Раздевайся! – повторил Зераббабель, проходя в глубину подвальной пыточной. – Не в одежде же ты тут будешь.

Хилини привычно стянула платье через голову. Она уже хорошо знала, что любое промедление, сопротивление, любое неповиновение станет лишь побуждением к началу ее мучений. Дрожа от страха и понимая всю неизбежность неминуемого, она все же делала все, чтобы хоть как-то оттянуть момент.

– Ну же? – он подошел к ней вплотную и рукоять плети, которую он держал в руках, сдвинула бретельку ее бюстгальтера.

Рабыня поспешно завела руки за спину и расстегнула замочек. В этот момент ей вдруг почти до боли захотелось, чтобы все эти, как она считала, сказки про душу оказались правдой, и чтобы душа ее отца оказалась сейчас здесь, в этой комнате, и увидела, на что он обрек свою дочь. Ей хотелось, чтобы отцу было так же больно, как и ей. Чтобы он увидел, к чему привело его безрассудное благородство, и на что он обрек свою маленькую Хилини.

Из раздумий ее выдернула обжигающая пощечина, и девушка тут же позволила бюстгальтеру соскользнуть с тела и упасть к ногам.

– Ты вздумала мне перечить? – вторая пощечина пришлась ровно по пылающему следу первой. – Да я тебя собакам скормлю!

Зераббабель был в бешенстве. Хилини уже догадывалась, что не ее замешательство, а нечто иное вывело его из себя. Но то, что свою злость он выместит на ее теле, сомнениям не подлежало.

– Хотя даже они не будут жрать такую падаль! – выкрикнул он.

Зераббабель схватил ее за руку и швырнул на постель. Плеть рассекала воздух с пронзительным воем, и опускалась на тело, оставляя багровые следы. Сквозь боль Хилини пыталась сообразить, что нужно сделать, чтобы это прекратилось. Наконец, догадка обожгла ее голову. Дрожащими ладонями, которыми она инстинктивно прикрывалась от ударов, Хилини потянулась к бедрам, подхватила резинку нижнего белья и стянула его с себя.

Зераббабель замер, а затем со злостью отшвырнул плеть в сторону, и та, ударившись о стену, упала на пол.

– Я ведь говорил, – устало выдохнул он, – толк из вас можно только выбить.

Он потянулся к пуговице на брюках и уже почти расстегнул их, когда зажмурившаяся Хилини услышала его гневный крик.

– Что?!! Это?!! Такое?!!

Он ногой спихнул ее с кровати, а затем, нагнувшись и схватив ее за волосы, потянул наверх, заставляя подняться на ноги.

Хилини встала и с ужасом увидела на белоснежной простыне алое пятно. Опустив голову, она почувствовала, как тоненькие алые струйки стекают по ее ногам.

– Какого Пламени?! – взревел Зераббабель и замахнулся.

Хилини сжалась и закрыла глаза, но удара не последовало, а еще через пару секунд она услышала, как хлопнул потолочный люк.

Хилини не знала, что ей делать. Хозяин не отдал ни один приказ, и все, что она могла, это продолжать стоять посреди комнаты голой, избитой и оставляющей кровавые следы. Больше всего на свете ей хотелось одеться и убежать отсюда, но она знала, что Зераббабель может вернуться в любую минуту, и тогда бы ее ждала еще худшая пытка.

Хилини была права: она уже почти насквозь продрогла, когда люк снова скрипнул, и она услышала шаги.

– Ну что я говорил?! – хмыкнул Зераббабэль. – Прирожденная шлюха! Даже не оделась…

– Господин всегда прекрасно разбирается в людях, – елейно произнес голос Доктора.

– В “людях”? – со скепсисом повторил Зераббаль. – Ну да мы здесь не для этого…

Хилини почувствовала, как он вплотную подошел к ней сзади.

– Руки за спину! – скомандовал он. – В замок!

Хилини тут же завела руки назад и сцепила пальцы. Зерабаббель взял ее за запястья и потянул их вверх. Ей пришлось сильно прогнуться вперед, чтобы он не вывернул ей плечи. В следующую секунду одним ударом носка туфли он заставил ее широко развести ноги. Теперь все ее обнаженное женское естество было выставлено напоказ.

– И вот что мне делать с ее течкой? – раздраженно рассмеялся хозяин. – Во-первых, я не пес, а во-вторых, она мне тут все пачкает, – он кивнул на постель.

– Простите, господин, – с некоторым удивлением возразил Доктор, – но, как бы это сказать… У любой половозрелой самки наступает период течки… даже если эта самка раба.

– Да ты что? – Зераббабель отпустил Хилини, и та, с едва слышным вздохом, наконец, разогнулась. – А я-то дурак! – голос хозяина не предвещал ничего доброго, но теперь его гнев был направлен на кого-то другого, и Хилини была благодарна хоть за такую передышку.

– Ну спасибо, что просветил! – продолжал ёрничать Зераббабель. – Теперь и я знаю, что такое месячные.

Доктор хотел что-то ответить, но в последний момент решил, что это как раз тот случай, когда “молчание – золото”.

Зераббаль снова подошел к Хилини, взял ее за руку и, развернув лицом к Доктору, буквально швырнул рабыню в его сторону.

– Забирай ее с собой! – прикрикнул он. – И вырежи ей что там надо вырезать, чтобы она всегда была готова! Я не намерен ждать ее по несколько дней в месяц!

========== Часть 19 (52): Камни ==========

Зераббаль снова подошел к Хилини, взял ее за руку и, развернув лицом к Доктору, буквально швырнул ее в его сторону.

– Забирай ее с собой! – прикрикнул он. – И вырежи ей что там надо вырезать, чтобы она всегда была готова! Я не намерен ждать ее по несколько дней в месяц!

Затем он быстрыми шагами прошел мимо и, поднявшись по лестнице, покинул комнату.

Почти минуту Доктор хранил молчание, а потом перевел взгляд на дрожащую от страха Хилини.

– Как же ты мне надоела, – с усталой досадой произнес он. – Одевайся и поехали, – он направился к лестнице. – И подложи под себя хоть что-нибудь. Испачкаешь мне сидения – я не твой хозяин, засеку до полусмерти!

Он поднялся и скрылся из виду, а Хилини закрыла глаза и до боли сжала веки…

Ромина закрыла глаза и до боли сжала веки.

– Ромина, – его руки легли на его плечи. – Ромина, что с тобой? Тебе плохо?

Она распахнула ресницы и посмотрела на Джераба, чье лицо было совсем рядом.

– Все хорошо, – она заставила себя улыбнуться.

– Разве? – Джераб с сомнением смотрел на нее, пытаясь понять, что же произошло.

– Лучше и быть не может, – кивнула Ромина и потянулась к молнии юбки. Через секунду та скользнула к ее ногам.

– Не пугай меня так, – попросил Военный Комендант, отпуская ее плечи.

Продолжая раздеваться, Ромина ничего ему не ответила, и он молча стянул с себя брюки и, скинув сорочку, взял ее за руку.

– Доверься мне, – попросил он, заведя ее в воду по грудь.

Ромина не успела понять, как уже через мгновение оказалась лежащей на поверхности воды. Его ладони поддерживали ее под шею и спину. Она дернулась, но Джераб шикнул на нее, и она снова выпрямилась.

– Расслабься, – попросил он. – Вода и мои руки держат тебя.

Ромина держалась на воде и как бы страшно ей не было, она дала себе слово верить Джерабу.

– Я не отпущу тебя, – едва слышно проговорил он. – Я дал тебе слово, – его слова звучали так тихо, будто он говорил их сам себе. – В Третий день я поклялся тебе, что если пребывание рядом со мной не будет грозить твоей жизни, ты будешь рядом, пока не пожелаешь иного. Я не оставлю тебя, моя девочка. Не по доброй воле…

Ромина закрыла глаза. Вода покачивала и убаюкивала, не смотря на ярко светившее солнце. И вдруг неожиданно для самой себя она почувствовала, как в ее душе едва заметно шевельнулось что-то уснувшее так давно, что не верилось, что это может быть ещё живо.

– Моя девочка, – повторил он, и она почувствовала, как тепло его рук, которые касались ее кожи, помогая удерживаться на воде, проникло ей под кожу, яркими, светлыми огоньками пронеслось по венам и расплескалось красочной волной где-то под ребрами.

Ромина резким движением поставила ноги на дно и обвила его шею руками.

– Ну что ты, – пытаясь скрыть улыбку, Джераб обнял ее за талию и прижал к себе. – Пойдем, – он осторожно потянул ее к берегу. – Ты обещала мне хорошо поесть.

– Но ведь еще…

– Ромина! – в его голосе появились командные нотки. – Держи слово!

Девушка вздохнула и нехотя поплелась к берегу. Джераб подобрал их одежду и, так и не выпуская руки супруги, вернулся в дом.

Войдя с спальню, он тут же отбросил сухую одежду на постель, и снова утянул Ромину в душ, на этот раз не оставив её одну.

– Быстро снимай с себя мокрое белье! – произнес он, настраивая смеситель. – Попробуй мне только заболеть.

Он ворчал так смешно, что Ромина, хоть и с трудом, но подавила смущение, стягивая с себя остатки одежды. К ее удивлению, Джераб тоже разделся и шагнул под струи воды.

– Быстро иди сюда! – старательно делая вид, что он не замечает того, как она прикрыла грудь рукой, буркнул он. – И я не шучу! Если только ты заболеешь…

– То что? – спросила она с вызовом, подставляясь под душ.

– То я… – на секунду Джераб растерялся. – Я… я… очень расстроюсь, – буркнул он.

– Что? – изумилась Ромина.

– Ничего! – отмахнулся Джераб, разворачивая ее спиной к себе и выдавливая на ладони средство для мытья волос.

– Прям расстроишься-расстроишься? – она закрыла глаза, подставляясь под его руки, которые намыливали ее голову.

– Помолчи! – Джераб снял душевую лейку с крепления и направил на нее, смывая пену.

Промыв волосы до чистой воды, он легонько вытолкнул ее из-под душа.

– Вытирайся, одевайся и иди кушать, – произнес он. – Я приму душ и тоже приду.

Ромина поспешно обернулась в полотенце и юркнула за дверь.

Джераб убавил температуру воды, встал под душ и закрыл глаза. Его мысли вернулись к увиденному в резиденции Верховного Консула и к разговору с ним. Несмотря на то, что все прошло хорошо, его присяга была принята, а выступление перед прессой означало то, что он получил официальную поддержку, Джераб никак не мог избавиться от неприятного осадка.

Сомнения и предчувствия точили его изнутри, не давая расслабиться и насладиться отдыхом.

– Если ты скоро не выйдешь, я съем все сама! – проговорил голос из-за двери, и Джераб непроизвольно улыбнулся.

– На здоровье! – крикнул он, закрывая кран и беря в руки полотенце.

Высушивая им волосы, Джераб с недовольством заметил, что те отросли.

– Мне нужно постричься, – произнес он, обмотав полотенце вокруг бедер и выйдя в спальнют

– Нет! – почти вскрикнула Ромина. – Пожалуйста, не надо.

Она шагнула к нему и, подняв руку, коснулась волос.

– Ну, перестань, – Джераб увернулся и прошел к постели, на котором лежала одежда. – Я солдат, а не один из этих смазливых штабных адъютантов, у которых есть время укладывать свои кудри от приема к приёму.

– По-ожалуйста, – потянула Ромина и молитвенно сложила руку.

– Да пойми ты меня, – Джераб натянул брюки и, взявшись за сорочку, обернулся к жене.

Она смотрела на него своими полными просьбы широко распахнутыми наивными зелеными глазами, и Джераб понял, что сдается.

– Кушать! – чтобы не показать своей слабости, он тут же сменил тему. – Немедленно!

Джераб приобнял Ромину за плечи и подтолкнул к выходу.

Оказавшись на террасе, Военный Комендант усадил жену в кресло и сам сел напротив.

– Все уже остыло, – он покачал головой. – А я так старался довезти горячим.

– Это странно, – ответила Ромина, – но я люблю остывшую еду.

– Если бы ты меня слушалась и…

– Клянусь слушаться вас, господин Военный Комендант! – сидя, Ромина выпрямилась и прижала кулак к сердцу.

– Я! – Джераб подался вперед. – Найму! -каждое его слово было размеренным и четким. – Матрону! Из обществе блюстителей женской морали и непорочности! И она научит мою непокорную женушку, – Джераб протянул вперед правую руку и легонько стукнул указательным пальцем Ромине по лбу, – как надо уважать своего мужа! – палец снова коснулся лба. – Что ему нельзя перечить! – палец отсчитывал каждую новую фразу. – Что слово мужа закон! Что…

Неожиданно Ромина дернула вперед и легонько прикусила его палец зубами. Джераб попытался дернуться, но она сжала челюсть чуточку сильнее.

– Фто мне там еще долфжны будут объяфснить? – она хитро улыбнулась и отпустила его палец.

– Это не жена! – пробурчал Джераб. – Это наказание…

Но договорить он не успел. Ромина поднялась с места и уже через мгновение сидела у него на коленях, обвив его шею своими руками.

– Спасибо тебе, – прошептала она в самое ухо и прижалась к нему всем телом.

Джераб шумно выдохнул, обнял ее и уткнулся лицом в грудь.

– Спасибо… – едва слышно повторила она.

Джерабу показалось, что сердце его сначала замерло, а потом бешено заколотилось.

– Ромина, – он подхватил ее на руки и, поднявшись, усадил обратно в кресло. – Если ты не поешь, я действительно очень расстроюсь.

– Уже ем, – ответила она, не поднимая на него глаз.

Джераб вдруг осознал, что она застеснялась своего порыва. Он присел на корточки перед ее креслом и, снизу вверх заглянув ей в глаза, осторожно убрал пряди, упавшие на её лицо.

– Ешь, моя девочка, – попросил он.

Ромина кивнула и потянулась за хлебом.

Джераб поднялся на ноги и вернулся на свое место.

– Мне так понравилось это блюдо на приеме у Военного Консула, – произнесла Ромина.

– Я заметил, – довольно улыбнулся Джераб. – Поэтому и заказал его.

– Ты сделал заказ под меня? – ошарашенно спросила она.

– А что в этом такого? – удивился Джераб. – Кроме того, ты беременна, а мой ребенок заслуживает только самую вкусную еду.

– Ах, ну да, – ответила она, опустив голову, и Джераб снова почувствовал, что сказал что-то лишнее.

Ему ужасно захотелось добавить, что он так же поехал бы за этим блюдом, даже если б она не была беременна, но он промолчал.

Ромина начала есть. Видя ее грустное лицо, настроение Джераба портилось каждую минуту. Но он молчал, чтобы новый разговор снова не отвлек ее от и без того очень позднего завтрака.

Вскоре она отодвинула тарелку, в которой едва прикоснулась.

– Тебе плохо, Ромина? – не выдержал Джераб. – Давай я отвезу тебя к доктору. Нормальному доктору, а не бордельному коновалу.

– Нет! – Ромина испуганно вздрогнула. – Я не хочу к врачу. Я… я буду есть… Буду много есть! Обещаю!

Она придвинула тарелку обратно и поспешно начала снова кушать.

– Осторожно! – Джераб не смог сдержать улыбки. – Ты подавишься! Не хочешь к врачу, не поедем, но не набивай рот.

Он рассмеялся, она подняла на него глаза и улыбнулась в ответ.

– Офень фкусно! – проговорила она с набитым ртом.

– Ты еще такой ребенок, девочка, – Джераб придвинул вторую тарелку к себе. – Приятного аппетита, жена.

Спустя несколько минут Ромина пододвинула к Джерабу опустевшую тарелку.

– Хорошая девочка, – он протянул руку вперед и погладил ее по волосам.

– Сделаешь для меня кое-что? – спросила она

– Я должен был предполагать, что будет подвох, – он отнял руку и с недоверием посмотрел на супругу.

– Мансарда, – попросила Ромина.

– Ро-омина, – Джераб закатил глаза и прикрыл лицо руками.

– И только не говори, что…

– А если я там рабов пытаю? – спросил он.

– Саргон бы не советовал мне такое место, – ответила она.

– А! – воскликнул Джераб. – То есть то, что Саргон бы такого не посоветовал – это тебе ясно. Но если б не он, то так ты вполне допускаешь наличие в доме моей собственной она пыточной.

– Перестань, – Ромина покачала головой. – Покажи мансарду… Ну, пожалуйста…

– Я уже давно ничего там не делал, и…

– Пожалуйста, – повторила она.

Ромина поднялась, подошла к вставшему ей навстречу Джерабу и взяла его ладони в свои руки.

– Хорошо, – произнесла она. – Прости. Не хочешь показывать, не надо. Извини, я слишком навязчива и…

Он подался вперед и поцеловал ее в лоб.

– Пойдем, – позвал Джераб, сдавшись, и утянул ее за собой.

Вернувшись к лестнице, они направились в противоположную от террасы сторону, и Джераб толкнул одну из дверей.

Оказавшись на выходившей центральными окнами в сад мансарде, Ромина остановилась, чтобы оглядеться. Одна из стен была заставлена стеллажами с большими прозрачными маркированными коробочками. К противоположному окну был приставлен массивный деревянный стол, больше напоминавший станок, на котором стояли разные аппараты и инструменты, лежали лупы, пинцеты, куски мягкой материи и тому подобное. В дальнем углу темной материей был закрыт еще один, но уже небольшой столик.

Ромина замерла в нерешительности, но Джераб уже прошел в глубину комнаты.

– Иди сюда, – произнес он, останавливаясь у одной из полок. – Только посмотри на него.

Он открыл коробочку и осторожно, словно боясь сломать вытащил оттуда кусок золотисто-зеленого кристалла.

Ромина несмело шагнула вперед и подошла к нему.

– Хризолит, – с восхищением произнес Джераб. – «Золотой Камень». Название на греческом – языке времен Первой Античности, но дал его римлянин – тоже из Первой Античности.

Джераб повертел камень, давая Ромине заметить его переливы.

– Но золотистый он только при дневном свете, – продолжил Военный Комендант. – А как только солнце заходит, становится почти зеленым. За это его зовут «вечерний изумруд».

Джераб вернул камень в коробку и поставил его на место. Пройдя еще пару метров, он снял со стеллажа новую коробку и открыл ее.

– Посмотри, какой чудесный и насыщенный лазурит, – произнес он, беря в руки красивый синий камень. – Хотя мне больше нравится его древнее название лажвард. А ты знала, – он вернул камень в коробку, – что считается, что лажвард помогает владельцу обрести мудрость, – Джераб улыбнулся, – но в полной мере – только если его хозяин брюнет или рыжий?

Ромина отрицательно покачала головой.

– Моя гордость, – вернув лазурит на место, он кивнул на коробку с зеленым и черным камнями. – Природный муассанит. Это огромная редкость, найти настоящий метеоритный муассанит.

Джераб произносил слова своим обычным тоном, но при этом глаза его блестели и в них горели искры, которые Ромина видела впервые.

– Бирмит, – он взял в руки камень цвета свежей смолы. – Бирманский янтарь. Сам электричество не проводит, но, если потереть его о шерстяную ткань, наэлектризуется. Говорят, само слово «электричество» происходит от «elektron» – «янтарь». А это, – он отложил бирмит и взял в руки аквамариновый камень с ярко золотистыми вкраплениями, – самый редкий в мире янтарь – голубой. И если бирмиту около девяносто семи миллионов лет, то этот рядом с ним – просто молокосос. Ему всего-то от сорока до пятнадцати миллионов годиков. А добывают его до сих пор вручную и только в одной единственной шахте в мире. А еще, – Джераб зажал его в ладонях, оставляя лишь узкую щель, – взгляни!

Ромина склонилась и заметила, как камень слегка светится в искусственной темноте ладоней.

– А тут, – Джераб кивнул на стол позади него, – я…

– А что это за камень? – Ромина указала на коробку с черными камнями.

– Это гишер или гагат, называй, как хочешь, – Джераб вернул голубой янтарь на место. – Технически это даже не минерал, а разновидность каменного угля.

Джераб снял коробку и выбрал два небольших и схожих по форме гишера.

– Иди сюда, – позвал он и отошел в сторону стола. – Хочешь попробовать сама?

Джераб оглянулся на жену, и в его глазах читалась надежда на то, что она разделит с ним его увлеченность.

Ромина кивнула и подошла к супругу.

Джераб открыл один из ящиков, расположенных под столом и вытащил оттуда две емкости, похожие на небольшие продолговатые ванночки.

– Наполни их водой, – попросил он, жестом указав на умывальник в дальнем углу.

Ромина послушно забрала посуду и направилась к крану.

– До краев? – спросила она.

– Лучше больше половины, – ответил он, выбирая нужные инструменты.

Когда Ромина вернулась к столу и поставила на него ванночки с водой, Джераб протянул ей тонкий металлический прямоугольник, вокруг которого была обернута наждачная бумага.

– Хорошенько смочи его в воде, – произнес Джераб, точно так же поступаю и со своей наждачкой. – Затем начинай осторожно тереть камень о поверхность. Делай это над водой.