Читать онлайн Названная в честь луны

«15 марта года Созвездий был подписан мирный договор между Эгалитией и Берридоулем, война между которыми длилась около десяти лет. Обсудив все условия в присутствии глав остальных стран, короли скрепили свою новую дружбу рукопожатием…» – писалось в новом издании во всех уголках мира. Король первого государства, на лице которого застыла учтивая, но натянутая улыбка, протянул руку через стол к хищному королю Берридоуля. Рукопожатие получилось коротким, почти мимолетным. Король лисье-волчьего королевства, избегая смотреть в глаза своему недавнему врагу, больше интересовался богатой вышивкой на скатерти. Жители действующих держав начали оправляться от ужасающих последствий, а встревоженные наблюдатели радостно праздновали новость. Казалось, что кровопролитные сражения остались позади, и наступила пора спокойной жизни. Однако опытные дипломаты, наблюдавшие за церемонией подписания, отмечали сдержанность обоих правителей и холодность в глазах их свит. Надежды на настоящий мир усилило объявление о проведении конкурса «Фортуна», что всегда связывал между собой звериные народы и позволял каждому раскрыть свой талант в любом поле.

Спустя несколько месяцев Луэль Дженкинс, амбициозная и упорная лисица, с нескрываемым волнением бежала по главной площади. Сегодня она должна была узнать результаты конкурса, который мог кардинально изменить ее жизнь. Всё лето она трудилась, не жалея себя, и сейчас ей предстояло лицезреть итоги собственных стараний. В здании уже шумела приличная толпа: высокие волки с хмурыми лицами, суетливые лисицы, перешептывающиеся о своих шансах, и даже несколько миниатюрных фенеков, казавшихся потерянными в этом море зверей. Никто не знал наверняка, что получит победитель, ведь суть состязания заключалась в непредсказуемости призов, дабы помочь зверям вложить все силы не фокусируясь на содержании награды. В целом, конкурс оправдывал своё название, ведь никогда не узнаешь, что тебя может ждать. Однако Луэль была готова пойти на возможный риск, потому как её жизнь не отличалась обилием радостных событий: ещё в начале войны она потеряла на редкость любящих родителей, затем попала в грязный приют, откуда её отослали в местный кадетский корпус, незаконно выпускавший на поле боя совсем молодых лисят. Конечно, Дженкинс удалось окончить учреждение за месяц до подписания мира, поэтому она не участвовала в тех жестокостях, происходивших на приграничье. Лиса не успела попасть в список на отправление, что стало ее символом веры в собственное везение. Всех, кто был в том списке, похоронили спустя месяц, сразу после скромного празднования победы.

Услышав объявление о конкурсе, Луэль решила рискнуть: она покажет всем, чего стоит, и посвятит свои стихи родной стране. Для неё и раньше это было хобби, но чтобы заслужить что-то повыше утешительной статуэтки из адорита, она должна приложить все усилия. Иными словами, перешагнуть через несколько уровней и обрести уникальный стиль, которым уроженка тёплой страны планировала сразить наповал всех судей. Признаться, девушка поначалу переоценила свои силы и столкнулась с неподъёмным грузом необходимой информации, начиная от стихотворных размеров и заканчивая толстым томиком по древней философии. Её пушистый хвост содрогнулся при виде всех необходимых деталей для формулы произведений. Она пила горький кофейный отвар, чтобы не заснуть над рукописями, и с ужасом смотрела на свое отражение в зеркале: темные круги под миндалевидными глазами, спутанные медные волосы. Также, Дженкинс по ночам подрабатывала в отдалённом баре, чтобы не жить в тотальной нищете. Теперь она с горящими зелёным опалом глазами цеплялась за любое движение со стороны сотрудников администрации. Наконец, торжественно вынесли большой свиток. Его развернули и повесили на широкую стену, очищенную от других бумаг специально для такого случая. Он включал в себя не только имя победителя, но и скромно устроившиеся ниже имена наиболее выдающихся участников, которым жюри активно рекомендовали попытать счастья в следующем году. Пока обезумевшие конкурсанты толкались и пихались, высматривая свои имена даже в самых низах свитка, их пальцы побелели от напряжения, сжимая перила, отделявшие толпу от остальной части холла. Луэль застыла, вперившись в самый верх – к свету в конце тоннеля. Её взгляд мечется по строчкам, спотыкаясь о чужие имена, пока внезапно не замирает. Л.Д. – до боли знакомые инициалы, выведенные красивым каллиграфическим почерком. А рядом, словно издевка, статус – «Победитель». Не может быть. Она моргает, пытаясь прогнать наваждение, но буквы остаются на месте, словно прибитые гвоздями к пергаменту. Луэль вздрогнула от неожиданности. К ней, по другую сторону преграды, обратился князь – высокий волк с пронзительным взглядом и властным голосом, эхом разнесшимся по залу. Он был здесь. Сама его фигура подчёркивала значимость происходящего. Звери заметно притихли и стали оглядывать друг друга в поисках той самой победительницы.

– Луэль Дженкинс, проследуйте за мной! – повторил ровным, даже железным тоном важный волк и, заметив, как лиса неловко пробирается через удивлённую и постепенно вспыхивающую завистью толпу, удовлетворённо улыбнулся, как улыбаются феодалы своим вассалам.

Сама же лиса чувствовала себя максимально странно, хотя должна радоваться и с гордостью смотреть на окружающих, что происходило при её нечастых успехах в кадетском корпусе. Но сейчас она, не решаясь заговорить, покорно шла за титулованным зверем и внимательно рассматривала мраморные стены, блестевшие на свету скромных люстр: прежние роскошные источники освещения администрация пожертвовала в фонд по реабилитации жертв войны. В какой-то момент мужчина остановился и обернулся к непривычно задумчивой победительнице. Та моментально дёрнула рыжими ушами и посмотрела волку в серые глаза.

– Что же, я искренне поздравляю вас с таким великолепным итогом конкурса «Фортуна», – произнёс он бархатистым голосом, – прямо сейчас, как того требует давний порядок, вы встретитесь с организаторами и получите всю необходимую информацию, в том числе о призе.

В ответ Луэль, лишь после слов князя вспомнившая о придворном этикете, грациозно склонилась в книксене и прошла в открытую дверь. Яркий свет утреннего солнца, льющийся сквозь высокие окна, ослепил ее, заставив невольно зажмуриться. Кто-то хмыкнул, заставив лисицу распахнуть глаза.

Перед ней предстала пестрая группа зверей, облаченных в экстравагантные наряды. Бархат глубоких тонов, расшитый золотой нитью, сочетался с перьями диковинных птиц и сверкающими самоцветами. Каждый элемент их одеяния словно кричал о статусе и принадлежности к судейской коллегии международного конкурса. Неожиданно, словно подпитываясь вниманием этих необычных существ, Луэль почувствовала прилив сил. После секундного замешательства, она распрямила плечи и приняла более уверенную позу, словно прирожденная аристократка. Кажется, гости Альты оценили эту перемену.

Князь же, глава города, неспешно проследовал к своему рабочему столу, расположенному в отдалении. С легкой улыбкой, игравшей на губах, он принялся наблюдать за происходящим, словно предвкушая интересное представление

– Думаю, Его Светлость уже вкратце пояснил вам цель вашего визита? – произнес леопард, чья шуба казалась еще более дикой на фоне окружающего великолепия. Луэль коротко кивнула в ответ и украдкой бросила взгляд на князя. Тот, заметив ее взгляд, подмигнул в ответ. – Тогда прошу, присаживайтесь, и мы можем начать.

Дженкинс опустилась на кресло, расположенное напротив того, что уже занимали судьи. Загадочные улыбки, до этого лишь намеком мелькавшие на их лицах, теперь расцвели в полную силу, хотя важный вид они сохраняли неизменным. Словно опытные хищники, играющие с добычей, они ждали ее реакции. Леопард извлек из кожаного портфеля стопку документов, перевязанных алой лентой, и аккуратно положил их на стол, инкрустированный перламутром. Луэль, не в силах сдержать любопытство, невольно подалась вперед, настороженно прислушиваясь.

Сидящий рядом с леопардом аллигатор, облаченный в традиционный костюм, словно сотканный из речных туманов и украшенный вышивкой, изображающей священных змей, заговорил низким, бархатным голосом:

– Прежде чем вы прикоснетесь к материалам, мисс Дженкинс, позвольте нам прояснить некоторые детали, дабы избежать недопонимания и возможного конфуза. Вы, несомненно, заслужили свою победу в конкурсе «Фортуна», и сегодня вы узнаете, что именно эта победа вам принесла. Наша организация превыше всего ценит своих участников, и каждому, без исключения, предоставляет шанс на улучшение тех или иных сторон жизни, включая образование. И хотя суть вознаграждения хранится в строжайшем секрете, мы готовы, как всегда, приоткрыть завесу тайны перед триумфатором – перед вами, мисс Дженкинс.

Аллигатор сделал паузу и более спокойно пробасил следующее, смотря прямо в лицо конкурсантки:

– В этот раз, в году Созвездий, мы приняли решение подарить грант на обучение в любом из предложенных университетов Эгалитии, покрывающий абсолютно все нужды. Мы понимаем ваши возможные опасения, ведь Эгалития не так давно согласилась опустить клинки и признать победу Берридоуля, но эта держава всегда была впереди всех на несколько шагов по качеству передачи знаний, а мы, организаторы «Фортуны», не можем позволить себе вручить низкоуровневый приз.

При упоминании королевства грызунов, хилых травоядных на севере планеты, у Луэль невольно сжалось сердце, ведь из-за этой страны её родина переживала непредсказуемые катаклизмы. И сама она была близка к тому, чтобы отправиться на поле битвы и окропить свой меч кровью зайцев и мышей, сражавшихся на вражеской стороне. Её окутывали сомнения, причём не столько они, сколько само волнение. Но лиса не решилась показать его перед внимательными хищниками, которые, скорее, пытались найти в молодой девушке слабые стороны, чем выразить уважение к её способностям. Вопросы, связанные с безопасностью, она тоже решила спрятать глубоко в своей душе. «Лучше даже намёка на свою пугливость не показывать, а то подумают, я струсила и откажусь, хотя… Я бы действительно отказалась и постаралась получить другой приз, например, хижину рядом со всеми удобствами, и никакие другие страны мне не нужны!» – заключила Луэль и тихо выдохнула, украдкой поглядев на собеседников.

– Мисс Дженкинс, или как к вам почтительнее обратиться, – начал третий судья, такой же лис, как и она, – ничего постыдного в волнении нет, это даже очаровательно.

Его товарищи никак не отреагировали на реплику и лишь продолжили поглядывать на почётную участницу. Сам хозяин помещения уже приступил к своей ежедневной работе и что-то писал изящным пером, царапая белый пергамент. С первого взгляда может показаться, что он как бы существовал за пределами всей беседы. Луэль в это время заметно успокоилась, хотя старалась не воспринимать всерьёз слова своего соплеменника, ведь всем в этом мире известно о прославленном лукавстве любой рыжей особи, даже если он или она – часть верхушки престижного состязания. В конце концов, она продолжала сидеть уверенно, удерживая на коленях взбушевавшийся хвост.

– Хорошо, давайте приступим к заполнению всех необходимых данных, – продолжил хитрый лис и начал поочерёдно указывать на каждый пункт, – здесь вы выбираете университет из трёх предложенных, а затем, исходя из своего выбора, делаете пометки о желаемой программе, расписании, комнате.

Лисица слегка наклонилась над столиком и тщательнее рассмотрела все варианты. Первое учебное заведение – университет богословия – она сразу отбросила, не найдя в себе стремлений познавать церковные науки и связывать жизнь со служением божествам. Более того, Луэль относительно недавно окончила военную школу, что явно помешало бы ей стать добропорядочной послушницей или так называемой «сестрой милосердия». Вторым претендентом была консерватория имени известного в стране грызунов композитора и поэта, её Дженкинс тоже не захотела рассматривать: «Никогда не увлекалась игрой на лютне или флейте, поэтому нет». Да и лапы её подходили только для боя, но никак не для мягких касаний по струнам. И, наконец, она вцепилась взглядом в третье учреждение, в свой последний вариант. Им оказалась островная академия медиалхимии. Находилась она, как ни странно, в далёкой провинции королевства. Несмотря на расположение, предполагающее малый поток всех необходимых ресурсов, включая финансирование, прибрежный городок Нираль был лакомым кусочком для купцов и туристов, а всё из-за обилия драгоценных камней и живописных водопадов. Монаршая семья также не собиралась выпускать из своего окружения такие богатые земли и всячески снабжала местную академию. Король даровал субсидии на исследование местных минералов, а королева заказывала для себя и своих дочерей украшения из драгоценных пород. Единственной сложностью было получение разрешение на въезд в провинцию, что ограничивало мечты многих эгалитийцев, не говоря уже об иноземных существах. Иными словами, учиться там было крайне престижно, а также академия могла похвастаться количеством самых разных учебных программ. Объединяя все знания об этом месте, которые лисица получила на уроках военной географии в кадетском корпусе, она решила попробовать обуздать полноценное образование там. Далее, она заполнила все необходимые пункты, включая выбор обучения на фармацевтическом факультете. Луэль решила: «Не сказать, что я такое люблю, я бы лучше занялась чем-то более творческим».

– Всё-таки, иногда неплохо сменить имидж, – шутливо сказала она, протянув леопарду, сидевшему с краю, документы для проверки, с желанием разрядить обстановку. Остроумие всегда использовалось ею при среднем или сильном волнении.

Первый организатор понимающе кивнул и коротко засмеялся.

– Вы правы, мисс Дженкинс, всем нам нужно хотя бы на время отвлечься от боёв, однако, они не закончатся даже во время вашего обучения, а просто перетекут в более мирную форму, – прошелестел он и протянул листы остальным. Князь же в это время неопределённо посмотрел на леопарда, будто такие слова могли быть поняты превратно и не подходили для конкурсных обсуждений. После всех остальных формальностей глава города вновь лично проводил подопечную в холл, где уже не было народа – все вернулись к своей прежней рутине, отчасти смирившись с поражением. Заполненные документы лиса вернула судьям и сейчас держала оплаченный билет в Эгалитию, куда на поезде ей предстояло поехать ровно через месяц. Всю информацию о себе она предоставила организаторам, поэтому логично было предположить, что эти таинственные звери сделают за неё всю пыльную работу. До назначенного времени Луэль должна собрать все свои немногочисленные вещи и подтянуть те знания о северном королевстве, которые помогут ей менее болезненно адаптироваться в условиях другого менталитета, в частности, с готовностью встретить вражеский настрой или наладить связи. Также, не помешает иметь хотя бы базовые знания о выбранном направлении, что требовало огромной усидчивости, ведь Луэль не питала особой любви к философии и заучиванию рун.

– Я искренне надеюсь, что не зря согласилась на эту авантюру, – пробормотала Дженкинс, не спеша идя по тротуару и провожая глазами разные повозки и кареты. Она решила пойти сразу в библиотеку, поэтому свернула на променад, что вёл в сокровищницу знаний. Справа от себя лисица слышала шум вздымавшихся волн, а слева могла уловить разговоры проходящих мимо зверей. Поскольку в столице по-прежнему царствовало утро, солнце медленно плыло к зениту, освещая дальние хребты и верхушки зданий своими янтарными лучами. «Дни становятся холоднее, хотя выглядит всё по-летнему» – с грустью подумала одинокая девушка. Словно в ответ на её безмолвные слова подул ветер и всколыхнул той её голубенькую мантию, сшитую троюродной сестрой Луэль, что работала в посольстве Берридоуля в Эгалитии. А когда началась война, то молодая лиса пропала, так и не повидавшись с будущей сиротой, а зря: быть может, она смогла бы предотвратить все трудности, окружившие позже её младшую сестрёнку. Но этого Луэль не узнает никогда. «Как же я мечтаю снова услышать „Эль, давай пойдём на пляж“» – с теплотой мечтала она. Сама девушка не любила вспоминать о своём прошлом, считая, что нужно жить настоящим, и когда на неё наседали чёрствые обрывки с самого мрачного периода жизни, лиса ловко их хватала и забрасывала далеко, за горизонт. Также она поступила и в этот раз.

– Стоило бы завести себе друзей, а то хожу себе в одиночестве и думаю о том, о чём не следовало бы думать, когда у меня на носу столько событий… и обязанностей! – последнее было сказано с меньшим удовольствием, а от нахлынувшего сентябрьского ветра девушка прикрыла ушки.

Продолжив свой путь по узким мощеным улочкам Берридоуля, Луэль наконец вышла к монументальному зданию библиотеки. Его стены, сложенные из серого камня, испещренного причудливыми узорами в виде грызущих корни мышей и символов урожая, словно рассказывали историю этого трудолюбивого народа. Через огромные арочные окна, забранные витражами с изображением древних героев, виднелись читатели и библиотекари, снующие между высокими книжными полками.

Вход в библиотеку, как и в большинстве общественных зданий Берридоуля, был оформлен двумя массивными колоннами, украшенными барельефами, изображающими сцены из мифов об основании города. Тяжелые дубовые двери, закованные в железо, оставались распахнутыми до полудня – таков был старый обычай. Это позволяло студентам и любителям знаний, не успевшим вовремя обновить свои пропускные кулоны, свободно посещать библиотеку, избегая проблем. Впрочем, для большинства жителей, измученных непосильным трудом волков-работяг, деловитых лис и жеманных фенеков, не привыкших вставать с первыми лучами солнца, посещение сокровищницы знаний до полудня оставалось непозволительной роскошью.

Как только она зашла внутрь, её встретила ответственная за здание пожилая волчица. Дженкинс знала её ещё со времён обучения в кадетском корпусе, поэтому тепло поприветствовала старушку.

– Здравствуйте, достопочтенная! Как ваше здоровье, надеюсь, всё также готовы взбираться на скалы? – весело сказала лиса и приобняла приободрившуюся от любезности хищницу. Та поправила свои очки с толстыми линзами и похлопала девушку по спине. Сама заведующая действительно прожила очень долго на этом свете и повидала множество из тех событий, о которых пишут в учебниках по истории Берридоуля. Для своих лет она выглядела достойно и обладала способностью подчеркнуть свою серебристую красоту, не прибегая к настойкам или услугам болотных жительниц.

Леди Кара провела свою молодость в танцевальных разъездах и театральных постановках. Всю свою карьеру она поддерживала образ недоступной, но очаровательной волчицы, предпочитая держать остальных зверей на приличном расстоянии. Соответствуя амплуа, актриса всегда выбирала злодейские роли, которые потом отыгрывала на высшем уровне. Однако она перестаралась и восхвалила плохих персонажей, что возмутило сторонников добродетельных существ и жрецов, поэтому не без помощи влиятельных змей индустрии она постепенно лишилась всего. До своего выхода на пенсию Кара работала на предприятиях до огрубения нежной серой кожи своих изящных рук, а потом была принята на работу в древнейшую библиотеку страны благодаря заслугам в театральном мире. Сейчас любому молодому зверю сложно поверить, будто полуслепая старая волчица когда-то обладала неприлично огромной славой и являлась любимицей многих мужских взглядов. Идя за умиротворённой старушкой, Луэль невольно задумалась о том, какой она будет через какие-то семьдесят лет. «Я должна прожить этот век без сожалений» – решила лисица и ускорила шаг, чуть не обогнав старую леди. Та знала всё о читательских интересах посетительницы, поэтому сразу повела её к залу с художественной литературой всех времён, полагая, что искусство необходимо ей сейчас.

– Ах, простите, я пришла читать не прозу или поэзию, а энциклопедии и пособия по, – воскликнула Дженкинс с скользкой неловкостью во взгляде, ведь чего стоило низенькой заведующей пройти такой запутанный путь от входа до одного из отделений, куда ведёт витиеватый коридор! Девушка начала перечислять, – истории Эгалитии, этикету Эгалитии, климату Эгалитии, политике Эгалитии, экономике Эгалитии и базовый курс фармацевтики!

Под конец лисица начала сбиваться. Сама же леди Кара прокашлялась и улыбнулась своими потемневшими от болезней клыками:

– Моя милая, я не настолько стара, чтобы ты опускалась до простой речи в угоду мне! – рассмеялась она, а за ней и по-прежнему скованная своей неловкостью Луэль. Потом пожилая женщина-волчица более шустро повела её в нужный зал, где на протяжение столетий хранятся книги о других частях света. Затем заведующая библиотекой откланялась, оставив пытливую лису наедине с источником необходимых знаний. Поначалу она не знала, к какому стеллажу ей отправиться, но после небольшого осмотра она смогла сориентироваться и уже через десять минут свободно бродила между секциями и подобно бабочке огибала внезапные стопки из несортированных изданий, норовящие рухнуть на каждого, кто заденет их даже слегка. В конце концов, Дженкинс отыскала-таки научный альманах «Белый покров», состоящий из более тридцати толстых книг по различным сферами деятельности в Эгалитии. Данный цикл поддерживался именитыми историками в сотрудничестве с учёными зверьми со всего Берридоуля, поэтому лисица с доверием отнеслась к нему и стала читать первые части сборника с большим энтузиазмом. Она устроилась в знакомом закутке с керосиновой лампой. Зажёгши её, девушка вдохнула прогорклый запах тесного помещения и принялась за чтение.

За отведённое ей время Луэль расширила свои знания и уже, как она думала, морально подготовилась к скорому путешествию. Поезд отправлялся ранним утром следующего дня, с началом золотого месяца для каждого жителя королевства. Именно в эту пору происходят праздники и ежедневные фестивали, и именно в этот раз юная Дженкинс не сможет посетить ни один, ведь в первый же день октября будет на пути в знакомую по книгам, но незнакомую лично страну. Однако она настроилась на исключительно приятное времяпровождение, поэтому даже попыталась найти плюсы в невозможности присутствовать на празднике Скалистого цветка. «И чего я там не видела? Каждый год перед королём и королевой выступают общепризнанные красавицы, а затем все дарят друг другу букеты из скромных соцветий, ничего не меняется» – размышляла она о национальном торжестве, на котором никогда не могла принять участие, ведь единственным конкурсом там был утончённый танец, который с ошеломительной вероятностью Луэль испортила бы своим остроносым лицом и небольшим для местных стандартов ростом – чуть больше ста семидесяти сантиметров. Найдя отдушину в военном искусстве и поэтическом мире, она бы, впрочем, с радостью уступила место самым чарующим особям при любой возможности.

В ночь перед главным днём девушка нервно перепроверяла наличие всех необходимых вещей в её багаже и несколько раз выглядывала в окно, дабы вдохнуть свежий ночной воздух с нотками багряного клёна и вызвать желание погрузиться в сон. Но то ли из-за перевозбуждения, то ли от простого нежелания спать ввиду отсутствия усталости Дженкинс никак не могла закрыть глаза и утонуть в мире грёз. Не найдя себе более интересного занятия, она легла на кровать в позе звезды. Оставшиеся часы до планируемого пробуждения лисица ворочалась, отбиваясь от тревожных мыслей и чрезмерного волнения. Наконец, в шесть часов утра она вяло встала с постели и размяла ноющие мышцы. Солнце ударило ей в глаза через незакрытое окно, чем вызвало внезапную боль и раздражённое шипение, отдававшее рыком. Девица быстро надела каштановые штаны-палаццо и васильковую тунику поверх, причесала непослушные длинные волосы, взяла саквояж и покинула свою пыльную квартиру. В тусклом коридоре она встретила недоумённую владелицу жилых помещений и, широко улыбнувшись сквозь усталость, попрощалась с ней. Чопорная дама-лиса, укутанная в несколько слоёв халата только и успела возмущённо произнести «Какая наглость!» и поспешить в только что освободившуюся квартиру, чтобы убедиться в её целости. По правде говоря, организаторы конкурса «Фортуна» должны были решить все вопросы, включая и переговоры с напыщенной арендодательницей. С другой стороны, именно Луэль в своё время заключила с ней контракт – ей его и расторгать. Однако же Дженкинс упустила этот момент. В любое другое время подобное поведение могло отправить лисицу под столичный суд, но не сейчас, когда ей покровительствуют одни из самых влиятельных зверей мира и когда она покидает Берридоуль с его законами на неопределённый срок. С такими умозаключениями Луэль поспешила на вокзал, соединяющий не только всю страну, но и поддерживающий сообщение с остальными державами.

Прибыв на первой попавшейся повозке, Дженкинс предъявила билет и суетливо отправилась на поиски своего вагона международного поезда. На перроне, как ни странно, никого не было и данное обстоятельство создавало некую атмосферу уединения вокруг, пузырчатый купол тишины. Наконец, лисица зашла внутрь первого вагона-купе и, отыскав своё место, присела у требующего чистки окна, откуда могла видеть постепенно наполняющуюся зверьми кремовую платформу. Она приехала достаточно рано, поэтому ей пришлось подождать ещё целый час, и уже тогда девушка и ещё какое-то количество доулийцев, а может, не только их отправились в путь, навстречу неизведанности.

Колёса поезда стучали по рельсам, на высокой скорости везя пассажиров в рано заледеневшую Эгалитию. Пёстрые, горячие леса со временем исчезли, уступив место уродливым лысым ветвям, без устали напоминавшим о чужеземной суровой природе. Таким же образом пенистые тёплые волны ближе к границе с прежним врагом превратились в недвижимые мрачные зеркала, но этот вид Луэль не суждено было лицезреть, потому как рельсовые пути проложены через самое сердце страны, по обе стороны удалённо от любого источника воды, за исключением небольших скользких рек. Вместе с рельефом менялись и небеса, а вместе с небесами потихоньку менялась и жизнь нашей мечтательной лисицы.

Ехать девушке в окружении звенящей тишины предстояло весь день, и к вечеру она уже должна стоять на перроне центрального вокзала Фрейтвилля, столицы прекрасной белоснежной страны. Пока за окном не стали появляться редкие снежинки, до сознания Луэль не доходила вся грандиозность её ближайшего будущего и вместе с тем всё юношеское безрассудство затеи, и только при виде крохотных символов зимы она позволила себе спустить свою дорожную сумку на пол, лечь на кожаное сидение прямо тёмных мокасинах и заплакать.

– Какая же я дура! Дура! Повелась на учтивость этих плутов и теперь еду туда, где мне может угрожать серьёзная опасность! – не выдержала лиса и прикрыла своё круглое личико когтистыми лапам. Прямо сейчас ей было всё равно, если кто-то услышит её завывания. Да и кто мог бы зайти к ней, когда во всём вагоне должно быть много свободных мест.

Ещё какой-то время Дженкинс шмыгала носом и утирала солёные ручьи, кладя себе в рот сушёное мясо, но вот все звуки, за исключением шума колёс, стали тише, а затем и вовсе исчезли. Солнце находилось на своём пике, и его неосязаемые длани старались достичь каждого окна в пробегавшем поезде. Но ни ослепительный свет, ни ничто другое не могло отвлечь уснувшую после эмоционального всплеска молодую девушку-лису. На её опухшем от слёз бело-рыжем лице веки больших миндалевидных глаз изредка подёргивались, вероятно, от новой фазы сна; брови время от времени сходились вместе, напрягая все мелкие морщинки на лбу, образовавшиеся во время изнурительной учёбы. Нельзя сказать, что сновидение смогло отвлечь лисицу от проявившегося стресса, но можно предположить, оно являлось отголоском прошлого. Того самого прошлого, которое Луэль так старательно хотела отбросить назад, но в этот раз не могла. Мы не узнаем, почему не могла, пока сама она нам не поведает как-нибудь.

Когда лисичка открыла свои глаза, её встретила прежняя тишина, сопровождаемая мраком. «Неужели я проспала до темноты?» – было её первой мыслью. Дженкинс приподнялась и бросила взгляд на запотевшее окно. От увиденного она выпучила зеленоватые глаза и прикрыла рот лапой: перед ней на необычайной скорости проносились кристально чистые белёсые холмы и глянцевые заиндевевшие деревья. Они абсолютно отличались от ободранных растений на севере Берридоуля. Эти были подобны фигурам изо льда, вырезанными первоклассными мастерами, словно кто-то нарочно проделал тонкую работу и поставил вместо голых кронов таких пушистых красавиц. Но нет, деревья были самые что ни на есть настоящие, что приковало внимание Луэль. Она встала и подошла поближе. От её сбивчивого дыхания на окне появлялись матовые круги. Лисица с замиранием сердца наблюдала за красотами эгалитийской природы. По затянутому снежными тучами небу нельзя было определить время, однако Дженкинс чувствовала – скоро она точно приедет. А пока, девушка не прочь запечатлеть в своей памяти неземные пейзажи.

Позади послышался шорох – Луэль сразу его уловила своими лисьими ушами – а затем чей-то тяжёлый вздох. Резко обернувшись, молодая девушка обнаружила пассажира, сидящего на второй скамье прямо у входа. Острым взглядом она прошлась по нему: незнакомец был одет в тёмную робу, а почти всё лицо его скрывал пушистый, как сказочные деревья, шарф. Его одежда не отличалась новизной, но выглядела вполне прилично, под стать прилежному студенту, выживающему на малый бюджет. Мешковатые штаны доходили незнакомцу до пят, закрывая вид на тёплые сапоги. На фоне тёмных одеяний его белоснежные лапы напоминали конечности больного скелетной лихорадкой, которых нередко Луэль видела на улицах своего района. Она понадеялась, что тот ничем не заразен и продолжила быстрый анализ. Стараясь не концентрировать внимание на неприглядности молодого зверя, она подняла взгляд выше, на его длинные белые заячьи уши. «Святые берега! Что тут делает заяц!?» – ужаснулась девушка и попятилась к своей, первой скамье. Она посмотрела путнику в ледяные глаза и опустила взгляд. На самом деле, Дженкинс изучала его не так долго и лишь украдкой, но этого ей оказалось достаточно, чтобы понять, с какой особью ей придётся разделить всё оставшееся время в пути. Эгалитииец также обратил внимание на пристальный взгляд со стороны молодой лисы, но в ответ отвернулся, выказывая всем своим существом отсутствие интереса. Девушка поступила также, но не столько из-за схожих взглядов, сколько из-за невежливости, которую она углядела в его жесте. «Ха… Стоило это предвидеть, с подписания мира прошло всего ничего, и вполне возможно, что он мог бы быть моим противником, будь я в горячей точке, – напомнила она себе, глядя в сторону волшебной природы, – хотя он не выглядит так уж здорово, чтобы быть отправленным на поле боя…». Поток мыслей о странном зайце сменился размышлениями о том, какой город её встретит. Насколько Луэль знала, после окончания войны столица выглядела бедно от отправки всевозможных ресурсов на приграничные территории, поэтому ей нужно было время на восстановление. Но успел ли, по слухам, неописуемой красоты город вернуть свой прежний облик почти за полгода? Дженкинс предстоит это узнать. Также, она должна решить, на чём поедет до островной провинции Нираль. «Но билет я получила только на поезд…» – вспомнила девушка, но предположила, что организаторы уладили этот вопрос, потому и не дали ей билет ещё и на сопровождение до ворот академии. Прервавшись от рассуждений, девушка незаметно вновь взглянула на незнакомца, и он, к её удивлению, уже читал какую-то книгу с гравюрным изображением неизвестного лисице цветка. Название же было на уже более менее знакомом рунном языке – «Основы лекарского мастерства». Луэль неслышно для зайца хмыкнула: ей ведь тоже предстоит учиться подобному. Вслух она ничего так и не сказала, ведь не знала, какие слова подобрать. Да и нужно ли было это, когда он занимался своим делом, а она – своим? «Хотя это он без предупреждения пришёл сюда и теперь делает вид, будто неучтиво поступила я!» – внутренне возмутилась лиса, снаружи лишь кинув неодобрительный взгляд на зайца. Тот сразу оторвался от страницы книги и ответил Луэль взором, даже более презрительным, чем у неё. Светящиеся льдинки таили в себе угрозу. Девушке стало неуютно, и она вернулась к тихому наблюдению за чарующим снегопадом. В этой относительной тишине Дженкинс и её внезапный спутник доехали до столицы Эгалитии. Впрочем, молодой зверь сразу же ушёл в свою сторону, оставив нашу героиню наедине с собственными проблемами. Теперь ей предстояло действовать самостоятельно в чужом мире, среди пугливых травоядных и не только их.

Лисица прошла через пропускной пункт, где столкнулась с тщательной проверкой. В то же время, ей пришлось наблюдать за тем, как чуть ли не с приветственной улыбкой контролёр-грызун быстро пропустил миниатюрную крольчиху и её маленьких детишек. Девушка чуть было не закатила глаза, но одёрнула себя: «А чего ты хотела? Я ведь могу быть для них потенциальной угрозой…». Затем она, собравшись с мыслями, продолжила идти по заполненному вестибюлю. Весь её путь до желанного выхода сопровождался косыми взглядами и даже взволнованным шёпотом одних боязливых эгалитийцев. Не только им было дискомфортно видеть среди себе подобных рыжую особь с острыми клыками – Луэль Дженкинс сама уже изрядно вспотела в своей хлопковой тунике и походила больше не на молодую аккуратную леди, а на таящее под жарким солнцем Танапурра масло. Тем не менее, она старалась держать прямую осанку и идти уверенно, пусть и торопливо. Стремление выйти из «душного» помещения десятикратно возросло, поэтому девушка чуть ли не бегом сократила последние два метра перед лакированной большой дверью. Открыв её, лиса в очередной раз восхитилась местной погодой и ещё несколько секунд стояла на крыльце и рассматривала каждый объект, невзирая на стучащий по жилам холод. Вдалеке виднелись сани, позволяющие жителям быстро добираться до пункта назначения. Рядом же не спеша прогуливались парочки и семьи, мило разговаривающие на повседневные темы. Окружали мышей и ласок, а также других зверей невысокие здания в северном стиле: скатные крыши, натуральный вид, отсутствие лишних деталей – всё это характеризовало Фрейтвилль как город скромных нравов, чтящий традиции. Дополняла обстановку местная мода на многослойные материи. Эгалитийки носили свободные в ногах и руках, но плотно прилегающие к талии и груди платья с различными узорами. Мужчины-звери также отличались своим стилем от типичных доулийцев и предпочитали удобство изяществу. «Истинно, совсем другой мир…» – удивлялась Луэль, уже в открытую рассматривая прохожих. В конце концов, вопросы остались без ответа, а девушка, которая к тому времени спустилась вниз, сосредоточенно искала какой-то знак, подсказку, что ей делать дальше. В этот момент за её спиной послышался кашель. Дженкинс обернулась и встретилась с проницательным взглядом пожилого мужчины-выдры, одетого в старомодное пальто. Казалось, будто он уже долго ждал, когда девушка обернётся.

– Полагаю, мисс Дженкинс? В таком случае, вам нужно проследовать за мной, если вы хотите добраться до Нираля вовремя и без лишних неудобств как для себя, так и для остальных зверей. – промолвил он с нарочито расслабленным выражением. Выдр пошёл по направлению к своему необыкновенному транспорту. Луэль же находилась в замешательстве и с некоторой опаской глядела то на незнакомца, то на причудливый механизм. – Юная леди, не время витать в облака! Мне не платили за то, чтобы я тратил время на ваши сентиментальности, поэтому прошу вас сесть в сани.

Лисица икнула и запрыгнула на сидение позади, прижав к себе саквояж.

– Благодарю, имейте ввиду, я вожу я быстро, – предупредил он и добавил, увидев полнейшее непонимание в оливковых глазах, – просто держитесь покрепче.

Транспорт выехал с территории вокзала и на обещанной скорости покатил мимо остальных саней. Дженкинс от страха вжалась когтями в кресло, но вскоре с нескрываемым удовольствием ощущала невесомость. Снежный ветер бил в лица и девушки, и водителя, но последний уже давно привык к особенностям климата своей родной страны, что будто и не замечал все те хлопья, летевшие прямо в глаза. Дженкинс, как могла, рассматривала проносящиеся вывески и изучала инфраструктуру столицы, но потом сани свернули на мост, конец которого укрывал морозный туман, и по сторонам виднелось заледеневшее море. Больше ничего. «Жаль, что тут волны не бьются о берег в октябре, как у нас…» – тоскливо признала Луэль, всё больше погружаясь в размышления о королевстве, где всё разительно отличалось от того, что написано в книгах с хорошей репутацией. Спустя полчаса пожилой выдр высадил Дженкинс у ворот в город, с стражей которого он заблаговременно поговорил о приезде иноземной студентки, и начал наставлять девицу.

– Мы на месте. Итак, перед вами вход в Нираль, где вы проведёте четыре года в академии медиалхимии. Правило номер один – уважайте местные традиции и общие законы, не пытайтесь обманывать, хитрить и льстить, иначе жизнь здесь станет для вас неподъёмно сложной. Правило номер два – не ходите после отбоя в одиночестве. Какой бы Эгалития ни была безопасной для вас, она, как и любая страна, полна опасностей, если не вести себя осторожно и благоразумно. Правило номер три – не ведите никаких амурных дел с местными, здесь это строжайше запрещено, в отличие от Берридоуля. Всё остальное вы узнаете и, соответственно, освоите по ходу дела. – тоном, не требующем пререканий, предупредил он.

На том и распрощались два знакомца, а лисе предстояло найти путь к академии и не попасть в неприятности. Как только сани выдра пропали из виду, Луэль решительно посмотрела на ворота и, по особому распоряжению, была впущена на территорию Нираля. Город не сильно отличался от столицы страны: всё те же минималистичные дома и суровые нравы, царящие в каждой постройке. Впрочем, обитатели острова несколько отличались от фрейтвилльских зверей своей большей раскрепощённостью и неким единением. Всё население Нираля составляли, в основном, старики, живущие в прибрежных кварталах, и молодые грызуны студенческого возраста. Поскольку здесь единственным высшим учебным заведением была прославленная академия, вся эта вторая категория, вероятно, могла встретиться Луэль уже в здании учреждения. «Что ж, выглядят весело, дружелюбно, думаю, мне не составит труда с ними поладить» – оптимистично предположила Дженкинс, тихонько шагая по белой дорожке. Несколько зверей громко шутили на другом конце квартала. Пока ещё тонкий слой снега хрустел под её сапожками, а кристальные деревья слегка покачивались на время от времени поднимавшемся ветру. Небо к тому времени расчистилось от плотных воздушных масс, явив лисе ясное тёмно-синее полотно и маленький диск совсем недавно взошедшей луны. Девушка вздохнула и продолжила путь к академии.

Вечер превращался в ночь, улицы постепенно поредели, и остались только лампы, странным образом парящие над холодной землёй. Отвлёкшись на загадочное явление, Луэль подошла к одной и хотела притронуться своими окоченевшими пальцами, как из-за угла послышался скрип двери. Лисица пискнула и помчалась в противоположную сторону. «Почему я убегаю!?» – быстро подумала она. Мы бы услышали больше забавных мыслей, если бы девушка не врезалась со всей силы в кого-то. Поскольку разогнала она скорость достаточно высокую, упала не только хищница, но и бедный местный, который в тот момент разворачивался к другой дороге. Падение для обоих получилось неприятным, но если обитатель Нираля приземлился в небольшой сугроб, что значительно смягчило его приземление, то приезжая студентка оказалась на твёрдой поверхности, больно ударившись спиной и головой. Сумка упала рядом. Зашипев скорее от неожиданности, чем от боли, она неуклюже встала, поправила помятое одеяние и мигом очутилась у пострадавшего. Лиса протянула ему лапу:

– Я д-дичайше извиняюсь, не увидела вас! Не сильно ушиблись? – обеспокоенно спросила девушка, на что незнакомый зверь весьма грубо отпихнул её дрожащие пальцы и самостоятельно встал. Луэль опешила от такого жеста и опомнилась, когда он уже ушёл восвояси. Вновь стало совсем тихо, даже. Дженкинс понуро побрела по очередной непонятной ей дороге, по пути теряя крупицы всякой надежды на то, что вскоре она упрётся в преграду, отделяющую её от территории кампуса. Вместе с усталостью и обморожением к ней пришла раздражительность, норовящая выплеснуться на любого, кто попадётся на пути. Даже если этим кем-то окажется тот грубиян или даже заяц, с которым лиса столкнулась в купе. Увы, вслух ей говорить было нежелательно о бушевавших в тот момент чувствах, поэтому она лишь смогла воспроизвести их в мысли: «Что за странный день! А ведь всё начиналось вполне красиво, с утреннего солнца в Альте, а сейчас я хлюпаю по снегу там, где я вообще не ориентируюсь, почти ночью, одна… Мда-а, надо было потребовать клятву на гарантированное сопровождение прямо до дверей моей комнаты в общежитии… А этот подлец в сугробе – хам, самый редкостный! Я знаю, у меня лисья морда, но я ведь извинилась, была вежливой, а он… Как же мне не хочется верить, будто все здесь такие же невыносимые…». После гневной тирады лиса обессиленно заскулила, но продолжила идти. Ну в самом деле, не будет же победительница престижного международного конкурса ночевать в зимнюю стужу, как сиротка? Точно – она и есть сиротка, пусть и под блестящей обёрткой почётной участницы состязания.

Наконец, Луэль дошла до развилки. Там она разглядела чьи-то следы на снегу, ведущие вправо. Решив, что ей не из чего выбирать, девушка поспешила на помеченную дорожку.

Воздух сгущался, а снегопад только усиливался. Однако Дженкинс не сбавляла темп, в этот раз точно поверив в удачный исход своих поисков. Вдруг она запнулась обо что-то твёрдое и чуть не упала на колени. Опустив взгляд под осенние мокасины, лиса обнаружила металлический подъём. Она поставила одну ногу, затем другую и так дошла до вершины подъёма. От увиденного девица охнула. Перед ней, а, точнее, по бокам от неё находились створки железных ворот, напоминавшие риском внезапно сомкнуться пасть. Впереди же простилалась ухоженная белевшая тропинка, чуть дальше – ответвления, ведущие к другим объектам. Конец главной был виден у входа в величественное здание, которое, насколько смогла оценить лиса в условиях уплотняющегося тумана, выглядело более торжественно, чем остальные здания на острове. Позади этого сооружения возвышалось несколько остроконечных башен, излучавших последние частицы света. Луэль неуверенно ступила на дорожку. Ничего не произошло. Тогда она сделала несколько шагов. Опять тишина. Доулийка отошла от ворот на приличное расстояние, и тут они медленно закрылись. С лёгким испугом она рванула прямиком к центральному месту. Сердце её колотилось с бешеной скоростью, а зубы не только от холода. За считанные секунды девушка оказалась прямо у главных дверей. В отличие от жутких ворот, эти были деревянными, прямо как на вокзале, но оттенком даже светлее и с изображением фирменных узоров. «Что же я делаю? А если я вторглась на запретную территорию? Что же будет…» – заскулила Дженкинс и заглянула в ближайшее окно. К несчастью, оно было перекрыто плотными шторами изнутри, хотя совершенно точно лиса могла видеть неяркий свет. Недолго ломаясь, она потянула дверь на себя и очутилась в тёплом холле.

Внутри было достаточно просторно, в сравнении с публичным помещением администрации столицы Берридоуля. Дева подняла голову вверх и лицезрела не просто отсутствие какой бы то ни было люстры, а сверкающие причудливые огоньки, похожие на те, что она хотела потрогать.

– Но как? Я ведь даже не вижу никаких канатов, нитей! – обронила она. Её мелодичный голос раздался по всему залу, и девушка умолкла, вновь смутившись своей несдержанности.

Сбоку послышался спокойный голос немолодого мужчины:

– О, дорогая моя, ты ещё многого не знаешь о нас и наших секретах.

Луэль резко повернулась и увидела вдалеке, у стены с портретами улыбающихся молодых зверей, старого бобра. Он стоял вполоборота, поэтому полностью рассмотреть его лиса не смогла, однако медленно подошла ближе, дабы понять, что тот имеет в виду.

– Если ты не против, мисс, я буду обращаться к тебе как на «ты», уж позволь старику такую вольность, – тем временем продолжил он и двинулся к стойке информации, – ранее рядом со мной тебя ждал наш декан с факультета фармацевтики и врачевания, но его вызвали по одному делу…

Юная Дженкинс не знала, что ответить, но почему-то почувствовала… стыд? Мерзкое чувство, скользящее под плоть. Впрочем, её облегчение было выше, ведь она не ошиблась, те следы привели её в академию. Но виновата ли она в том, что не знала пути?

– Знаешь, это место бывает таким непонятным, даже я, проживший тут больше полвека, иногда теряюсь… Ну же, милая, подойди ближе, мне нужно отметить твоё присутствие и всё тебе объяснить, как следует!

Девушка выполнила ненастойчивое требование старого бобра. Он повёл её к вывешенному бланку, где были видны разные имена, фамилии и подписи, сделанные от лапы. Каких только почерков не было: от каллиграфических и витиеватых до закруглённых и мелких.

– Мне писать здесь?

– Да, мисс, прямо тут.

Луэль отметилась и отдала ручку терпеливо ожидающему её бобру. Тот отвёл её ближе к зоне отдыха, какие бывают в хороших гостиницах, и посадил припозднившуюся студентку напротив себя.

– В первую очередь хочу поздравить тебя с победой в «Фортуне» и поблагодарить за выбор именно нашей славной академии, – добродушно промолвил он, приподняв свои морщинистые веки и взглянув по-старчески на лису, – молодец, что сама нашла дорогу, наша осень может показаться действительно трудной для неподготовленного зверя…

В ответ лиса кивнула, навострив уши.

– Сейчас ты находишься в холле главного здания, но у нас есть ещё две башни с общежитиями, а также другие три для обучения, о них ты прочитаешь в этом буклете специально для первокурсников, – начал бобр своё объяснение и вложил сложенный мелованный лист прямо в лапы подопечной, та сразу начала его изучать, – лекции начнутся завтра в 9 утра, поэтому советую хорошенько выспаться.

Затем почтенный грызун объяснил девушке неподробно, но исчерпывающе основные правила, главные мероприятия, принцип проведения лекций и местоположение её комнаты. Также, он поделился советами о конспектировании материала и подготовке к сессиям. Не обделил бобр вниманием и отношения с однокурсниками: «Запомни, не поддавайся ни на чьи провокации… И ни в кого не влюбляйся, иначе тебе придётся пожить в темницах… Это не шутка». В заключении, он дал лисице ключи и проводил до женского общежития.

– Точно-точно не заблудишься? – поддразнил он расслабившуюся после тяжёлого дня студентку, на что та отшучивалась.

Потом старик откланялся к себе. Дженкинс на сей раз не потерялась и дошла до самой дальней комнаты с аккуратно выгравированной цифрой «25». Зайдя внутрь, доулийка заперла дверь и сложила саквояж у кремового шкафа. Она огляделась: в небольшой комнатке с приличным ремонтом стояла одна кровать, письменный стол того же цвета, что и шкаф, стул. «Видимо, соседки у меня не будет» – сделала Луэль вывод и с наслаждённым вздохом упала на мягкий матрас. Как только её голова коснулась подушки, миндалевидные глаза закрылись и погрузили свою хозяйку в невесомость сна.

Чистейший рассвет девушка встретила, стоя у окна. Поскольку её комната находилась на верхушке жилой башни, Луэль могла наблюдать за живописным Ниралем и тем, что находится вокруг него, с высоты птичьего полёта. Она не ожидала от себя раннего пробуждения, причём в бодром расположении духа, но зато у неё ещё пара часов свободного времени перед первой лекцией. «Кстати, а какое у меня расписание?» – задумалась девушка и подошла к письменному столику, где в потёмках оставила информационный буклет. Она развернула его, и оттуда выпал белый листок с распечатанной таблицей. Вглядевшись, Дженкинс поняла, что вместе с общей навигацией старик-бобр вручил ей информацию касательно распорядка учебного дня. Она глянула на последнюю строчку. «Неужели я освобожусь только в 6 вечера? Хотя, когда я училась у себя в корпусе, мы иногда тренировались и до 8…» – прокомментировала лиса расписание. Однако она не могла не согласиться с тем, насколько чудно звучат дисциплины на сегодня: «Теория элементов и частиц», «Фармакология в магической среде», «Медицинский кодекс чести», «Целебные травы и их применение», дальше время уделялось факультативам и выполнению домашних заданий. В то же время, её смутило слово «магической» рядом с научным термином.

– Должно быть, это фигура речи? Хотя такие академии должны придерживаться строгих правил даже в названиях! – рассудила она, с сомнением перечитывая наименование второй лекции. – Надеюсь, я правильно всё прочитала.

На самом деле, в курсе фармацевтики и врачевания гораздо больше предметов, но именно в первый день для всех новых студентов этого факультета заместитель декана решил не ставить сразу шесть пар. Впрочем, лисица весь сентябрь усердно вгрызалась в основы благородных наук, чтобы не опозориться на первых занятиях. «Я уже не удивлюсь, если и те знания, что я получила, окажутся устаревшими» – невесело подумала она и сконцентрировалась на том, что же вообще она наденет. Пользуясь запасом времени, лиса нетороплива разложила все свои немногочисленные вещи в две компактные стопки и открыла шкаф. Неожиданно там уже была сложена одежда. «Видимо, форма» – предположила Дженкинс и вытащила её, дабы изучить. Нос поймал аромат мяты. Первыми двумя элементами одежды были бесшовные рубашки, доходившие девушке до колен. Третьей вещью оказались приятные наощупь широкие штаны, напоминавшие её излюбленные палаццо. А четвёртая вещь была похожа на медицинский передник с плотным нагрудником. Пятой Луэль расправила в лапах чудесную мантию молочного цвета, подчёркивающую цвет её глаз. В целом, весь комплект одежды, за исключением последнего элемента, был выполнен в спокойных тонах, что показалось девушке странным: «Такая форма быстро пачкается».

– Та-ак, а мне вообще разрешено использовать эту одежду? Она сшита из высококлассной ткани, я чувствую, – задумчиво бормотала Дженкинс, подперев острый подбородок холодными пальцами.

Девица взглянула на часы над столом и обнаружила, что время не собирается останавливаться для её раздумий, а продолжает течь по своим, неведомым правилам. Тогда лисица решила в пользу подготовленной одежды и очень осторожно надела на себя два слоя рубах, штаны и мантию. Передник она не стала надевать ввиду ненадобности. «Думаю, он будет полезен на парах с опытами» – логично заключила лиса и подошла к зеркалу у окна.

– А ведь организаторы могли договориться с руководством, чтобы я не ходила, как чудачка здесь, – догадалась она, смотря на свой образ в отражении. Расположение зеркала оказалось удачным ввиду хорошего естественного освещения, проходящего через окно в комнату. – По крайней мере, утром погода приятней и видимость хорошая…

Ещё раз покрутившись, лиса не без удовольствия отметила, как удачно собран образ, несмотря на непривычность. Однако Дженкинс ещё была молода и готова с распростёртыми объятиями осваивать новые традиции и принципы. Продолжая раскладывать оставшееся, она поставила на стол две книги, которые ей по старой дружбе отдала леди Кара, – «Основы фармацевтики», где на базовом уровне разъяснялись основные правила, и «Углублённая теория литературы». Рядом она уместила несколько перьев, баночку с чернилами, две неиспользованные тетради размером почти в сто листов каждая, гербарий из целебных трав её родного королевства. «Негусто, но это всё, чем я дорожу в данный сейчас» – нейтрально подумала будущий фармацевт и вновь подошла к окну. Она уже могла видеть, как по кампусу разгуливают студенты и профессора, а за дверью стали слышны негромкие шаги и девчачье щебетанье. Луэль оглянулась на часы и увидела, как маленькая стрелка почти была рядом с цифрой «9», а длинная покоилась на отметке «30». Удивившись своей медлительности в разборе вещей, девушка поспешила составить в стопку и сложить в плетёную сумку учебники по необходимым предметам. Необходимый материал она также нашла в комнате. Не забыла лиса и про письменные принадлежности. В последний раз перед выходом она подошла к зеркалу и убедилась, что хвост не виден под мантией, а волосы не торчат во все стороны, потому как ранее были убраны в аккуратную гульку.

– Хорошо, сегодня твой первый день, ты справишься и, может, даже заведёшь друзей! – подбодрила себя Дженкинс и вышла в коридор.

На границе между Эгалитией и Берридоулем вспыхнуло лиловое пламя, в секунду превратившееся в маленький огонёк. Некогда бдительная стража не смогла противостоять чарам голубой луны и тихо сопела из уголков крепостной стены, позабыв о своём главном предназначении. А тем временем, путники прошли через вторые ворота и оказались на северной земле, укутанной слоем заиндевевших листиков и хрустящих от тонкого льда луж. По случайности встав в одну своей упитанной лапой, коренастый волк выругался, чем заставил дёрнуться своих менее смелых товарищей.

– Беллвор, если из-за тебя мы окажемся на плахе этого дрянного места, то я не буду сдерживаться и… – зашипел песец, завёрнутый почти до самых ушей в льняные ткани, но волк его прервал:

– Да-да-да, слышу это уже не в первый раз. Давай ка ты проверишь сохранность чёртовых ампул? За них мы все отвечаем головой и хвостом.

Третий спутник молча наблюдал за новой склокой и лишь оглядывал густой ряд деревьев. Крысиный нос осторожно выглядывал из-под холщового капюшона и вынюхивал возможные опасности. Лапки грызуна дрожали не только от холода, но и от авантюры, которую трое бродяг намеревались осуществить. Вдруг засвистел ветер, и крыс взвизгнул, едва не уронив, по все видимости, важный груз. Оба товарища резко обернулись и смерили его самым презрительным взглядом, который только может быть.

– Эбонис, как наша госпожа выбрала тебя? Дрожишь, как осиновый лист, хотя никто нас не поймал, лишь природа дала о себе знать, – насмешливо прошептал песец, на что волк еле слышно рыкнул и продолжил следить за обстановкой.

Трусливый грызун тускло хихикнул, но ничего не сказал в ответ хищнику. В продолжение пути все трое незаконно пересёкших границу не проронили ни слова, стараясь сохранить в тайне своё присутствие на территории Эгалитии. Даже простой тихий разговор мог навлечь неприятности на волка, песца и крыса, а их хитрая хозяйка потом придумает в наказание безжалостные испытания. С другой стороны, о чём они могли говорить? Самый старший из них только и мог думать, что об успешном исполнении долга и последующем возвращении к своей бедной жене-волчице и их общему детёнышу. Белый хищник мечтал о награде и о собственноручной расправе над надоедливым напарником, который в это время тихонько шёл за ним. Сам же бурый грызун ни о чём не думал, ведь тревога за собственную жизнь и жизнь сокомандников вытеснила любые размышления в небольшой голове. Косматые осенние аллеи не спешили остановить путников, чьи намерения были однозначно недобрыми по отношению к обитателям этой земли. Редкие хрустальные деревья на пару с ещё не успевшими побелеть покачивались на потоках льдистого воздуха, наблюдая за каждым шагом нежданных гостей.

– Вы оба, прислушайтесь! – резко остановился волк и по-охотничьи начал оглядывать оставшуюся часть пути. Моментально сжавшийся Эбонис и напрягшийся Малион изо всех сил напрягли свои уши, но до них долетел слабый звенящий звук. За ним последовала неяркая вспышка света сбоку, в глубине деревьев. Волк повернулся налево, за ним последовали спутники. Грозный хищник подошёл ближе и начал принюхиваться к чудному месту. Звук раздался ещё раз, но уже чуть громче, а вспышка показалась ближе, чем до этого. Предводитель небольшой банды сразу же зарычал на всю аллею:

– Сейчас же бежим вперёд! Ну!

Крыс завизжал и на огромной скорости двинулся по указанному направлению, не разбирая пути. Песец секунду стоял, решая, как лучше поступить, напасть на неизвестное существо или поберечь жизнь, но волк пихнул его, и белёсый рванул вслед за трусливым товарищем. В это время звон и вспышка продолжали наращивать свою мощь.

Главный в пропитанном спиртом лазарете внимательно смотрел молодой лисице в зеленоватые глаза, ожидая от неё дополнительных пояснений.

– Мисс, правильно ли я понял, что вы хотите сменить место своей лекарской практики на работу в лаборатории? – недоумённо наклонил голову хомяк средних лет, скрестив коротенькие лапы на груди.

Луэль сделала глубокий вдох и криво улыбнулась.

– Да, сэр, я бы очень хотела получить новый опыт здесь, в этом чудесном месте! Более того, я уже уточнила у декана моего факультета и старосты, и они дали своё разрешение на подобное действо.

Казалось, важный аргумент не убедил обычно льстивого и беззаботного лекаря, обожавшего поедать серебряную кукурузу в столовой.

– Ох, я и не знаю, сможешь ли ты научиться чему-нибудь за свой последний год здесь, – пробормотал он и отошёл к шкафу с упакованными медикаментами, – знаю-знаю, ты проявляла себя, как старательная ученица, но даже твоих знаний может не хватить для такой наукоёмкой работы!

Оранжево-белое лицо Луэль приобрело усталое выражение, странная улыбка пропала. Пальцами она коснулась своей напряжённой переносицы и стала массировать её. Хомяк же продолжал молчать и делать вид, что его безумно заинтересовала упаковка с лекарством от грозовой мигрени.

– Мистер Анокан, что от меня требуется? Я сделаю всё, – присела она на край кушетки рядом с закрытым стеллажом. Притворно сосредоточенный желтоватый взгляд скользнул по четверокурснице. Выглядела Дженкинс неважно, но намерение она поставила чёткое, ещё когда переступила порог лазарета, – прошу вас, мне действительно необходимо заполнить пробел в знаниях и получить больше баллов при итоговой аттестации…

Внезапно помещение залилось бархатистым смехом. Дженкинс взмахнула пушистым хвостом и поражённо уставилась на развеселившегося мужчину.

– Что же ты сразу не сказала, что тебе нужно выбить из преподавателей золотые отметки! – лукаво прищурился он и отошел к главной стойке. – Хорошо, пошли со мной, я тебе покажу, с чем ты будешь иметь дело в скором времени.

От такой быстрой смены решения лисица не сразу встала и последовала за невыносимым зверем. «Ну конечно, куда же без его причуд… Надеюсь, он действительно согласился, декан велела мне не возвращаться без удовлетворительного результата наших переговоров, если их можно так назвать» – размышляла она, сдерживая своё недовольство.

Сначала лекарь повёл её в универсальное фармацевтическое хранилище, которое также служило местом, откуда во все аптеки Нираля поставлялись различные медикаменты. Зал был поистине большим, в нём умещалось бесконечное множество ампул, пилюль, таблеток, трав, хранящихся в полупрозрачных контейнерах исполинских размеров. Освещалось помещение волшебными кристаллами, которые также обеспечивали подходящие условия для сохранения в лучшем виде всех алхимических продуктов.

Луэль не сдержалась и охнула от восхищения. Привыкший к данной части своей работы хомяк понимающе кивнул, но продолжил водить свою новую подопечную через лабиринты из секций.

– Зачем я привёл тебя сюда? Что ж, да будет оказана честь классифицировать полезные и необычные цветочки по специальным шкатулками! – пояснил он шутливо и продемонстрировал боевой волшебнице необходимый алгоритм. – Думаю, ты поняла. Только будь предельно осторожна, ведь некоторые растения здесь единственные в своём роде.

Сосредоточенная Дженкинс, сглотнув, кивнула, и оба они пошли к выходу, так и не затронув остальные части хранилища. Вернувшись в приёмную, лисица вновь ощутила медленный запах медицины, её тёмный кончик носа дёрнулся. Лекарь, и глазом не моргнув, повёл её в палату с небольшим количеством белых коек. Они словно блестели чистотой. «Ну и ну, неужели это он следит за состоянием этой комнаты?» – задумалась Дженкинс.

– Ты правильно поняла, Луэль, – многозначительно произнёс мужчина, стоя у одной из кроватей, – все, кто проходят практику у меня, следят за чистотой не только холла лазарета, но и остальных помещений.

На самом деле, сконфуженная лиса не заметила, как её куратор перешёл на более неформальную форму беседы, но смутило её больше то, что мистер Анокан не торопился ознакомить её с наиболее интригующей сферой её главной деятельности.

– Кхм, извините, а когда вы дадите мне указания касательно экспериментального отдела? – задала она насущный вопрос с самыми невинными глазами.

– Ах, да, в лаборатории ты тоже будешь выполнять определённый вид работы, но я лишь стремился показать тебе места, за которые ты теперь ответственна в большей мере, чем за реактивы и опасные растворы! Сейчас я отведу тебя туда, но тебе нужно надеть белый халат, не за чем подвергать лунную мантию воздействию эликсира разложения…

Луэль ещё больше озадачилась: «Я что, буду выполнять здесь самую грязную часть практики?». Этот очевидный вопрос разозлил её, ведь если она и намеревалась получать необходимый опыт в лазарете, то самым интересным путём, через проведение всевозможных реакций и помощь остальным практикантам. Но допытывать лекаря дальше девушка не стала и покорно последовала за ним со стиснутыми клыками.

– И ещё, моя дорогая, следи за своим пышным хвостиком, иначе будешь устранять результаты своего беспорядка и здесь («И здесь?»), – указал он на парящий, подобно зачарованной ленте, рыжий хвост. Тот тут же прижался к ногам его обладательницы, спрятавшись за тёмно-серую мантию.

Кое-как надев поверх нескольких слоёв одежды тонкий на вид халат, Луэль аккуратно зашла в тёмно-лиловое помещение, еле освещаемое двумя холодными сферами. Внутри разыгралась симфония из самых разных ароматов: от ядрёно-сладкого до удушающе-горького – они обожгли ноздри чуть зажмурившейся лисицы.

– Не переживай, все запахи здесь потенциально безвредны для нас, ведь мы находимся не в лаборатории исследовательского центра… Впрочем, он от нас недалеко, всего лишь пройти пару километров, – сказал мистер Анокан, пройдя дальше.

Действительно, с Дженкинс ничего не случилось, чувствовала она себя, как прежде. Единственным неудобством для неё была необходимость быть особенно осмотрительной и контролировать свой хвост, что от возбуждения и взволнованности мог начать вилять во все стороны. Увы, колбы не были предусмотрены для столкновения с пушистым рыжим хвостом, поэтому для их сохранности лиса должна овладеть всеми своими чувствами. Однако от вида всей лаборатории у Луэль захватило дух, поэтому задача становилась всё сложнее. А пока, ей необходимо следовать за лекарем и слушать его краткие, но исчерпывающие пояснения.

– Моя дорогая практикантка, должен тебя предупредить об одном не менее важном моменте, мне необходимо всё твоё внимание, – продолжил он, обратив внимание на то, как хищница засмотрелась на растущие кристаллы кьюриоса, чей свет излучал тепло, – здесь частенько проводит время один из моих учеников, но будь аккуратна, ведь он ответственно относится к своим задачам и не терпит бессмысленных разговоров!

Девушка, расправляя складки на халате, закатила глаза: «Случаем, не тот циничный чудак?» и тут же встретилась с объектом её недоумения и недовольства. Тот выглядел практически также, как и в тот роковой день, когда её тогда ещё просто однокурсница задыхалась от еды травоядных зверей. Будучи в оцепенении от происходящего, наша героиня не сразу оценила всю нахальность зайца и уже потом, размышляя о произошедшем в своей комнате, окрестила его таким нелестным прозвищем. Сейчас чуть справа от неё сидел уже не юноша, а повзрослевший парень, вид которого свидетельствовал о недостатке сна и пристрастии к нерфинию, бодрящему напитку. Его передник, надетый поверх потрёпанной школьной формы без мантии, оставался необыкновенно чистым, несмотря на очевидно усердную работу в таком месте, где без кислотных пятен и следов алхимических реакций уйти невозможно. «Значит, он очень осторожный и не допускает никакой грязи на себе» – логично заключила Луэль, украдкой глядя на непроницаемого зайца с кристально чистыми глазами.

– О, мой достопочтенный ученик, мы как раз говорили о тебе! – воскликнул хомяк своим тоненьким голоском. – Всё ещё трудишься? Хорошо-хорошо.

Молчаливый зверь в знак уважения кивнул и тяжело моргнул, переключив всё своё внимание на рассматривавшую его лису.

– Линсу, я привёл сюда мисс Дженкинс, чтобы дать ей возможность ознакомиться с лабораторией, ведь уже скоро она начнёт проходить здесь практику, – пояснил средних лет хомяк, положив лисице лапу на плечо, что далось ему несколько трудно, ведь доулийка была выше его на десять сантиметров.

– Мистер Анокан, полагаю, мне придётся делить это место с ней? – задал заяц вопрос, прищурившись. «Видимо, он не восторге от моего присутствия… Что ж, чему-то меняться не надобно» – не без досады признала Луэль, искренне понадеявшись, что этот Линсу не будет мешать ей и докучать своей ворчливостью.

– Верно, но ты ведь учишься здесь вместе с остальными энтузиастами, значит и с этой девочкой поладишь, – добродушно пролепетал он, глянув на новоиспечённую подопечную своими золотистыми глазками.

Беловолосый парень же не менял своего нейтрально-раздражённого выражения лица и будто что-то выискивал на лицах обоих визитёров.

– Лекарь, все студенты в этом году перевелись на более «приятные их обонянию» занятия либо сменили всё направление подготовки, – медленно произнёс заяц и, закрыв несколько пахучих колбочек, начал вырисовывать знакомые лисице символы. В этот момент он уже не прожигал её взглядом и лишь держал свои уши вертикально, чтобы продолжать слушать своего куратора.

Мистер Анокан выглядел озадаченно.

– Как… неожиданно! – со смятением в голосе выпалил он, с вопросом в глазах посмотрев на ничего не понимающую Дженкинс. Вдруг хомяк дёрнулся, едва не пихнув девушку на полку с коллекцией пыльцы вечности. Та, следуя выработанным рефлексам, ловко увернулась и попятилась назад, чтобы не сломать ничего от эмоциональности сотрудника академии. – Точно, мне ведь докладывали об этом как я мог забыть? Хорошо, тогда вы будете здесь вдвоём выполнять свои задачи. Думаю, вам стоит пообщаться, чтобы дальнейшая практика проходила с большей пользой для вас!

Напоследок кивнув лисице, лекарь скрылся за дверью, что вела в ярко освещённую приёмную. Она обернулась, но, к своему облегчению, не встретилась взглядом с сосредоточенным на записях зайце. Луэль не рисковала задавать вопросы, чувствуя, этим распалит парня. Девушка ещё какое-то время наблюдала за тем, как длинные пряди его волос слегка тряслись при каждом телодвижении, а болезненно-худые пальцы водили перо по пергаменту, как по воздуху. Казалось, Линсу погрузился в совершенно другой мир, наполненный алхимическими символами и самыми необыкновенными идеями. Поскольку девушка тихо стояла позади него, то не видела его лица, но была уверена – оно светилось одновременно сосредоточенностью и отстранённостью.

Решив, что холодно настроенный к ней студент не собирается уделить ей даже одну секунду своего драгоценного времени, Луэль развернулась и бесшумно направилась к выходу, с опаской глядя по сторонам, дабы не задеть хрупкие предметы. Как только она коснулась когтями дверной ручки, её окликнули. Она в изумлении обернулась. Из-за угла выглядывало бледное лицо с изящными чертами, которое украшали тёмные круги под светло-голубыми глазами.

– А, знаешь, что? Можешь идти, наше знакомство никак не отразится ни на твоих, ни на моих обязанностях, – словно, передумав, сказал Линсу и вернулся к своим делам.

Луэль не сдержалась и фыркнула:

– Не переживай, я тоже не прыгаю от радости, – съязвила она, прежде чем плотно захлопнула дверь.

Лекаря не было на своём привычном месте, поэтому лиса просто покинула лазарет, небрежно сняв халат и повесив его на крючок.