Читать онлайн Секрет империи

«И воссоединятся пятеро, как наследники великих богов, призванные судьбой.

И станут они мечом и справедливостью, что подчинят этот мир,

восстанавливая баланс между светом и тьмой».

Глава 1

Каждому, в ком просыпается крупица магии,

надлежит немедленно оповестить хранителей.

Маги огня немедля доставляются в фортецию.

Остальные – по достижении двадцати лет.

Ч.1 ст.13 Единого закона Мельентора

Огонь никогда не был моим другом. Даже сейчас, сидя в кабинете канцлера-хранителя знаний, я отодвинулась как можно дальше от подсвечника, стоящего на его столе. Три зажженные свечи никак не позволяли мне сосредоточиться и взять себя в руки.

– Моргана, вы меня слышите?

Его голос рассек туман, поглотивший мои мысли.

– Да, канцлер. Я хочу поступить к вам на службу, поскольку считаю, что нам важно помнить историю. Это необходимо не только во избежание повторения ошибок, но и для того, чтобы видеть, как ведет себя враг в течение времени.

– И как вы относитесь к нашим врагам?

Даже ожидав услышать этот вопрос, я внутренне содрогнулась от интонации мужчины. Слово «врагам» он выплюнул, снабдив его ровно таким же отвращением, которое я испытывала, находясь в этом кабинете.

– Я хочу оказаться на стороне победителей, – ответила, чуть склонив голову.

– Достойный ответ. Рад, что новое поколение осознает опасность, витающую в воздухе. Надеюсь, вы понимаете, как важен решительный настрой…

Канцлер встал со стула и, продолжая бормотать, направился к окну. Как только он повернулся ко мне спиной, я наконец-то смогла расслабить ноющие мышцы челюсти. Я так давно не улыбалась, что казалось, совершенно забыла, как это делать искренне. Но все старания окупятся, когда я найду в документах подтверждение своим догадкам.

– Очень хорошо, что мои слова произвели на вас должный эффект.

Я вновь вынырнула из мыслей, ругая себя за невнимательность. Мужчина все так же стоял у окна, только уже не спиной ко мне. Пронзительный взгляд светло-голубых глаз впивался, будто льдинки.

– И последний, однако, самый важный вопрос. Почему хранители, а не легионеры?

– Мой дар несилен. Едва получается подвинуть магический шар. К тому же, от вида крови меня тошнит. Смею надеяться, канцлер, что больше пользы принесу в хранилище знаний.

– Что ж, думаю у нас вы сможете найти применение своему дару. Я принимаю вас. Подождите в коридоре, прикажу, чтобы кто-нибудь из наставников вами занялся.

Отвесив поклон, я вышла из кабинета. Показное спокойствие нарушала лишь небольшая дрожь в руках. Потерев ладони, обхватила себя и прислонилась к стене.

Я оглядела коридор. Серые, тусклые каменные стены. Пространство освещали магические шары, парящие у самого потолка. Хорошо, что не факелы.

План, который сейчас предварялся в жизнь, я прокручивала в голове сотни раз, пытаясь найти слабые места. Первый этап завершен, с завтрашнего дня начиналась самая долгая фаза.

Притворяться. Долго и нудно притворяться. К этому я готовилась последние несколько лет, чтобы найти необходимую информацию. Причины, по которым началась эта война. Причины того, что мое поселение сожгли вместе с жителями. Я не собиралась спасать мир, ведь, по большому счету, ему уже ничего не поможет. Я собиралась отомстить виновным.

Война, которая началась больше ста лет назад, уничтожила все прекрасное. В нашем роду передавались истории о том, каким был мир. Ни убийств, ни грабежей. Я и сама помнила в ярчайших деталях отрывки из детства, наполненные радостью. Дети росли, окруженные любовью и заботой. Взрослые вечерами устраивали встречи, звали друзей и соседей, собирались за общим столом. Это был мир, наполненный смехом и счастьем.

Война разразилась между Мельентором и соседним континентом – Ноксарой. Родители не могли сказать, в чем была причина, поссорившая дружившие ранее народы, лишь передавали рассказы о том, каким страшным было то время.

Больше ста лет назад магия была единой, объединяла и развивала континенты. Однако ноксарцы нашли способ ее усиления. Они воспользовались этим, чтобы выдвинуть войска на Мельентор. Мы повелевали морями, ноксарцы нашли возможность их иссушить. Мы вызывали дождь, чтобы созревал урожай, они превратили его в пепелище. Большая доля скота вымерла оттого, что ноксарцы отравили почву и питьевую воду.

Согласно преданиям, правящему в то время повелителю на помощь пришли сильнейшие маги Мельентора, которые выступили против армии соседнего континента и принесли победу. Именно с тех пор наша магия стала постепенно исчезать.

Из-за поворота в мою сторону направлялся мужчина. Полы его плаща развивались, а лицо скрывал капюшон.

– Да осветится твой путь, Моргана, – произнес он, поравнявшись со мной, откидывая наголовник.

Я увидела лицо молодого мужчины. Он мог бы быть привлекательным, однако от виска до подбородка протянулся шрам. Бегло осмотрев, я поняла, что он нанесен давно: по цвету выровнялся с тоном кожи, очертания расплывчаты.

– Да осветится ваш путь, наставник, – произнесла, склонив голову.

– Сейчас я проведу тебя до спальни, по пути покажу зал, куда завтра после завтрака необходимо явиться. В настоящее время у нас недостаточно бегунков, так что первые пару дней посмотришь, как ведется эта работа.

– Кто такие бегунки, наставник? – смиренно просила я.

– Это младшие, которые занимаются доставкой фолиантов.

Оставшийся путь мы проделали в тишине. Я следовала за наставником и заметила, что он прихрамывал на левую ногу. Странно, что в хранилище знаний находится человек с подобными травмами, что присущи легионерам. Насколько я знала, маги-легионеры предпочитали умирать на полях сражений, а не отсиживаться с травмами в хранилище. Из чего следовало, что он либо трус, либо чей-то родственник, которого берегли ради продолжения рода.

– Запомнила, где находится зал?

Я кивнула.

– А вот тут твоя комната. Оставлять опознавательные знаки запрещено, поэтому запоминай, какая дверь твоя.

Я осмотрела коридор. В нем оказалось множество одинаковых серых дверей, расположенных в нескольких метрах друг от друга.

– Завтра сразу после завтрака, не опаздывай.

Комната оказалась небольшой. Окно, кровать, тумбочка и уборная. На постели подготовлена мантия служителя знаний. Сделав пас рукой, я зажгла магический шар и отправила его под потолок. Пусть комната маленькая, зато это личное пространство. Я осмотрела дверь на наличие замка и неприятно удивилась его отсутствию. Исследовала окно, что оказалось под защитным заклинанием, сломать которое не просто. Проверив половицы, нашла ту, что не закреплена. С трудом поддев пальцами, заглянула внутрь. Вполне достаточно. Сняв с шеи кулон, спрятала драгоценность.

Достав второй комплект одежды из дорожной сумки, переоделась, постирала грязное белье и легла на кровать. Впервые за день выдохнув, закрыла глаза. Сон пришел быстро, и, к сожалению, не отличался от обычного кошмара.

Мне в очередной раз снился день, когда закончилось детство.

Солнце светило высоко в небе, отец занимался выделкой шкур, мать развешивала белье во дворе. Брат мирно посапывал в колыбели. Мне стало скучно за ним приглядывать, и я отправилась во двор. Пару минут наблюдала за матерью, а потом подбежала и обняла ее. Мама собралась было меня отчитать, однако от такого проявления детской любви позабыла о нотациях и обняла в ответ. В этот момент раздались первые крики. Через секунду соседский дом уже был объят пламенем. Лицо матери исказилось страхом. Она крепко прижала меня к себе и прошептала, чтобы я убегала и не оглядывалась. Когда я попыталась возразить, что не могу уйти без брата, то увидела ее глаза, полные слез. Она порывисто меня обняла, после чего наши взгляды встретились вновь, и она произнесла одно слово: «Беги». Я сорвалась с места и понеслась изо всех сил, оглянувшись лишь раз. Никому не удалось спастись.

Резко проснувшись, почувствовала, что кожу на лице стянуло от соленых слез. У меня было самое счастливое детство, пока легионеры не истребили мою семью.

Я вспомнила, каково это было – видеть, как пламя поглощает все на своем пути. Каждый раз, когда я закрывала глаза, передо мной вставал тот ужасный день, когда я потеряла самое дорогое. Я не могла позволить себе забыть. Моя память – моя сила.

За окном уже посветлело, однако солнце еще не встало. По коридору разнесся звук, походящий на трели птиц. Видимо, оповещение о начале нового трудового дня.

Собравшись и облачившись в новую мантию, я спустилась на завтрак. Помещение располагалось на первом этаже. Зал делился на две части. С одной стороны сидели хранители, с другой – легионеры. Взяв завтрак, состоящий в основном из серой каши непонятного происхождения, устроилась за пустым столом. К новичкам, к счастью, тут не проявляли особого внимания, так что на меня никто не взглянул. Я тоже не желала начинать общение, поэтому уткнулась лицом в тарелку.

После завтрака направилась в зал, который указал наставник. Этим утром мое внимание привлекло поведение хранителей. Оказалось, что они жили не так обособленно, как я представляла. Собирались в группы, разговаривали, посмеивались. Удивительно, что в городе хранители друг с другом не общались и обменивались лишь кивками.

Зал оказался настолько длинным, что противоположной стены не было видно. Сотни стеллажей, заставленных фолиантами. На входе находился стол, за которым на несколько метров поперек растянулась картотека, предваряя собой проход в зал. У стола собралась группа людей, во главе с наставником.

– Хранители, приветствуйте пополнение в рядах бегунков. Ее я закреплю за… – наставник оглядел собравшихся хранителей. – Тристаном.

Я проследила за взглядом наставника. Он кивнул парню, стоящему в центре собравшихся. Тристан обернулся ко мне. Юноша, младше меня. Светлые кучерявые волосы, вздернутый нос.

– Моргана, подойди.

Я послушно подошла к хранителям.

– На сегодня твоя задача повсюду следовать за Тристаном. Смотри, наблюдай, запоминай. Возникнут вопросы – задавай. В наших интересах, чтобы ты быстрее обучилась навыкам и не приставала с глупыми вопросами. Понятно?

Голос наставника стальной, жесткий. Во время первой встречи он звучал мягче. В голове возникла мысль о том, что я хотела бы узнать его прошлое. Что заставило его примкнуть к хранителям знаний и всей остальной фортеции? Отчего пришлось покинуть легионеров? Осмотрев присутствующих, отметила, что все они примерно одного возраста, на вскидку двадцати лет.

– Тогда расходитесь по своим местам и приступайте к рабочим обязанностям.

Тристан последовал за одной из хранительниц, самой старшей на вид. Девушка села за стол и стала перебирать бумаги. Я послушно встала рядом с юношей. Вскоре девушка передала ему несколько листов, и Тристан качнул головой, подавая мне знак следовать за ним, направился в глубь стеллажей. Он рассматривал поручения и сверялся с отметками, нанесенными на полках.

– Кэсси оставляет на поручениях заметки с расположением фолиантов, – произнес он, немного повернув ко мне голову. – Так мы быстрее ориентируемся. Но в идеале каждый бегунок должен знать расположение всех фолиантов в хранилище. У тебя хорошая память?

Я не сдержала ухмылки.

– Очень хорошая, поверь мне.

Собрав несколько фолиантов, Тристан разложил их в порядке пути следования доставки. К счастью, хранилищем доставка не ограничивалась. Заказы сыпались со всей фортеции.

– Нам сообщили, что ты владеешь телекинезом, – Тристан уставился на меня, ожидая ответа.

– Так я и сказала канцлеру.

– Отлично, тебе пригодится эта способность. Таскать фолианты не легко, – дружелюбно отметил он.

Мы направились к выходу из зала.

– Сколько тебе лет, Тристан?

– Скоро будет семнадцать. А тебе?

– Двадцать.

Я хотела бы испытывать чувство стыда за вранье, но, к счастью, давно избавилась от подобных эмоций. Да и что плохого в том, чтобы уменьшить свой возраст на пару лет?

Тристан с подозрением покосился на меня.

– А у тебя какие силы? – решила я сразу узнать все.

– Я чувствую, когда врут.

Черт! Меня не просто так поставили с ним в пару. Наставник мне не доверял. Да и с чего бы? В своем плане я не предусмотрела, что кто-то из видящих уцелел, и тем более оказался в хранилище.

Система выживания на Мельенторе была устроена просто: если у тебя имеются магические силы – идешь в легионеры. Если нет – открыто несколько путей, среди которых поступление на службу в фортецию, при условии, что канцлер одобрит кандидатуру. Если не одобрит, то можно стать либо честным человеком, который трудится ежедневно, зарабатывая на хлеб полученными навыками, либо перебиваться грабежами, наемными убийствами, попрошайничеством. За несколько лет скитаний я вдоволь насмотрелась на самые темные стороны, которые просыпаются в людях, когда они уже ни во что не верили.

От мамы мне достался отголосок способности видящих – я всегда ощущала, если у кого-то рядом имелись магические способности. От одного из бегунков явно чувствовалась магия, крайне слабая. Но не от Тристана. От него я не чувствовала ничего, словно он был простым человеком. Выходит, мой дар не распространяется на видящих. От этого осознания по телу пробежали мурашки.

Поскольку магия практически полностью покинула наш мир много лет назад, встретить тех, в ком по необъяснимым причинам проявлялись древние способности, оказывалось редкостью. Я знала, что любой, кто мог вызывать огонь или управлять им, после проявления сил сразу направлялся в фортецию, чтобы вступить в ряды легионеров. Пламя оставалось единственной силой, проявляющейся чаще остальных. Тем не менее, другие силы иногда тоже просыпались. Таким людям приходилось дожидаться максимального раскрытия дарования, после чего тоже отправляться к канцлерам. Но встречались и те, кто предпочитал вести себя скрытно, пряча любые намеки на магию в крови.

За каждым поселением следили хранители знаний. Насколько я понимала, в их обязанности входило докладывать о каждом, кто скрывал магию от фортеции. Пару раз я видела, как человека, решившего скрываться, находили хранители. Сообщали легионерам. Тех, кто отказывался добровольно примкнуть к фортеции, принуждали. Если не выходило – убивали.

– А мне казалось, что видящих не осталось.

Тристан тяжело вздохнул.

– Наверно, настоящих видящих больше нет. У меня лишь отголосок способностей, что существовали раньше. Я могу только определить, честен ли человек передо мной.

– Но ты ведь знаешь, что магия раскрывается ближе к двадцати годам? Возможно, через пару лет ты окажешься единственным видящим на всем Мельенторе. Постой, а наставник или канцлер знают о твоей силе?

– Пока нет. Ты ведь понимаешь, почему это опасно.

– Почему сказал мне?

Тристан замялся, а на его щеках проступил румянец.

– Не могу точно сказать. Как только тебя увидел, сразу почувствовал спокойствие. Ощутил, что могу доверять.

Только этого мне не хватало. Друзей заводить. Я решила пойти по пути хранителя в числе прочего потому, что они казались необщительными.

– Тристан, а почему хранители в городе ведут себя иначе? Мне всегда казалось, что вы – одиночки.

– Мы.

– Что – мы?

– Ты сказала вы. Теперь ты не должна так говорить. Ты одна из нас.

– Хорошо, мы. Почему в городе хранители не так общительны, как тут?

– У нас есть кодекс поведения. Когда разберемся с заказами и вернемся в зал, почитаешь.

Я заметила, как Тристан иногда бросал на меня подозрительные взгляды, и это заставляло насторожиться. Почему он так заинтересован в общении со мной? Я не могла позволить себе доверять никому, даже беззаботному на первый взгляд юноше, что дружелюбно ко мне относился.

Тем временем мы оказались у первой двери. Тристан положил фолиант на порог, трижды постучал и, не дожидаясь пока дверь откроется, направился дальше. Спустя час мы разнесли заказы, и приступили к сбору возвращаемых фолиантов. Я не могла понять, почему читатели не могут самостоятельно вернуть рукопись в хранилище, но уточнить у Тристана не решилась.

Через час стало понятно, что мой организм оказался не готов к подобным трудовым подвигам. Монотонно переставлять ноги, подниматься и спускаться по ступеням. Недовольная собой, я смотрела, как Тристан с легкостью порхал по витиеватым коридорам.

Все части фортеции соединены между собой проходами и коридорами, так что на улице мы так и не оказались. Парень только и успевал нагружать мои руки собираемыми рукописями. Спустя некоторое время я поймала себя на том, что стою, опираясь о стену, и стараюсь отдышаться. Фолианты ровным столбиком лежали рядом. Тристан со своей кипой рукописей уже успел повернуть за угол, а моего дыхания и силы рук не хватало на то, чтобы догнать его со всем этим грузом. Я с успехом преодолевала короткие дистанции, на длинные же моих сил оказалось недостаточно.

По коридорам по своим делам следовали хранители, легионеры и их ученики. Я потрясла руками, стараясь расслабить напряженные мышцы, когда заметила, что на меня смотрит один из магов. Судя по возрасту – ученик. На нем была мантия красного цвета. «Легионер», – тут же пронеслось в голове.

– У тебя плохо развиты грудные мышцы.

Каждая клеточка моего тела ощетинилась, стремясь обратиться против легионера. Я закрыла глаза, сделала медленный вдох и выдох, успокаивая бунтующую часть себя.

– Что ты сказал?

Даже смотреть на человека, выбравшего путь легионера, было выше моих сил. Поэтому я смотрела на свои ладони.

– Дело не в твоих руках. Они сильные. Но удерживать вес следует не только руками.

– Спасибо, я учту.

Собрав оставшиеся силы, подняла фолианты и собралась уходить, когда маг окликнул меня.

– Приходи к нам на занятия. Иначе, таская такие тяжести без должной физической подготовки, надорвешь спину.

– Спасибо, но ваша, – я сделала акцент, – помощь мне не требуется.

Выдавив из себя вежливую улыбку, завернула за угол. В конце коридора стоял Тристан, дожидаясь меня.

Мы вернулись в часть фортеции, отведенной хранителям. Только перейдя за порог, я смогла немного расслабиться. Когда с возвращением фолиантов на места было покончено, хранители отправились на обед. Тристан и Кэсси вынудили меня сесть за один стол с ними. Пока они о чем-то разговаривали, я старалась убедить себя в том, что в дальнейшем мне еще не раз предстоит встретиться с легионерами. Более того, нужно будет разговаривать с ними. Ведь я знала, что встречу их, как только окажусь в фортеции, я готовилась к этому. Следовало выработать другой инстинкт, кроме того, что укоренился годами ранее.

Даже спустя столько лет, я не могла избавиться от образа горящих домов и запаха паленой плоти. Маги сожгли столько деревень и столько невинных жителей, что хватило бы на сотни жизней тысячи палачей. Во снах я до сих пор вижу красные плащи, развивающиеся на ветру.

В оставшуюся часть дня Тристан позволил мне изучить правила поведения хранителей и порядок расстановки фолиантов в зале. Если со схемой все было приблизительно понятно, то правила поведения не вызывали ничего, кроме недоумения. Судя по списку, хранителям разрешалось покидать фортецию только при наличии разрешения наставника, никакого своеволия. Также запрещалось выносить фолианты для личного пользования из залов, изучать их было допускалось только в комнатах, предназначенных для чтения.

По правилам между хранителями не запрещались, но и не одобрялись отношения с представителями других каст. На публике хранители обязаны поддерживать скучающий и незаинтересованный вид. Любые личные беседы вне стен фортеции наказывались. Распространение информации, полученной в стенах фортеции, за ее пределами наказывалось. Неподчинение наставнику наказывалось. Хранители не могли собираться в группы, превышающие пятерых. За все нарушения следовали наказания розгами.

Я решила, что на следующий день расспрошу Тристана о том, сколько раз и кем нарушались эти правила. И действительно ли кто-то следил за их соблюдением.

Глава 2

Печать усиления – не дань традициям.

Она необходима для выживания Мельентора.

Ч.3 ст.57 Единого закона Мельентора

На следующее утро мне предстояло получить печать бегунка. Каждому в фортеции, кто обладал хоть крохотной частичкой магических сил, по достижении двадцатилетнего возраста ставилась печать. У легионеров она служила усилением магических сил, у хранителей – повышением выносливости.

Я не переживала, скорее наоборот. Повышение выносливости предполагало, что у меня появится больше сил и энергии на поиски необходимого.

Меня провели в подвальное помещение, в котором располагалось два стула и стол с необходимыми принадлежностями. Помещение казалось изолированным от внешнего мира, с толстыми каменными стенами и единственным узким окном, забранным решеткой. Свет проникал сквозь небольшое отверстие, оставляя комнату в полумраке.

На одном из стульев сидела женщина, в руках которой блеснула игла.

– Как будет происходить процесс? – с порога поинтересовалась я.

О печатях я знала мало, лишь по слухам.

Женщина ответила, что на верхнюю часть спины специальной иглой наносится рисунок, после чего произносится заклинание и через несколько недель печать войдет в полную силу.

Процесс не из приятных, однако самым болезненным оказалось закрепление печати заклинанием. Только женщина стала произносить незнакомые слова, как по спине разлилось тепло, постепенно раскаляя кожу. Когда жар стал едва выносимым, ему на смену пришло ощущение острых игл, которые сотнями головок пронзали кожу. Когда женщина закончила, я смахнула слезы.

– Молодец. Иной раз даже парни не могут сдержать крика, а ты смогла.

После обработки печати я направилась в зал хранителей, в дверях которого дорогу мне перегородил наставник.

– Моргана. С завтрашнего дня после службы в хранилище ты начинаешь заниматься с Картером.

– Могу я узнать, чем заниматься, наставник?

Он посмотрел на меня, скривив губы, отчего лицо приняло угрожающий вид.

– Мои бегунки не должны стоять в коридорах, подпирая стены, да еще и с таким видом, словно вот-вот потеряют сознание. А сейчас иди и занимайся своей работой.

Я сделала шаг от дверного проема, и наставник вылетел из зала. Пока я с недоумением смотрела ему вслед, подошел Тристан.

– Он сегодня какой-то слишком заведенный, – сказал юноша неуверенно.

– А я уж было подумала, что это его обычная манера поведения.

– Зря ты так. Никлос хороший. Я чувствую, что хороший.

– Однако ты не доверил ему свою тайну.

Мы продолжали разговор, попутно собирая заказы в глубине зала.

– Ты права. Сначала потому, что боялся. Потом…

– Тристан. Не обязательно рассказывать мне все свои секреты. Вообще-то я хотела спросить, как часто хранителями практикуются наказания?

Парень округлил глаза и побледнел.

– Что с тобой?

Юноша некоторое время смотрел в пустоту и молчал. Я поняла, что задела за живое, задав этот вопрос, но пути назад не было.

– Тебя наказывали? За что?

Он моргнул, словно сбрасывая пелену воспоминаний. На его лице возникла гримаса боли, а тело вздрогнуло, словно он окунулся в пережитые воспоминания.

– Это произошло на первой неделе пребывания здесь. Большинство ребят из нашей группы из моей деревни. Мы росли вместе. Однажды пришли легионеры. У моего брата проявились магические способности, кто-то о нем доложил. Когда его забрали, я и еще несколько ребят упросили легионеров забрать и нас вместе с ним тоже. В то время одним из командующих легионерами был мой троюродный дядя, и он велел забрать нас под свою ответственность. Но, поскольку никто магией не обладал, было решено отправить нас к хранителям. Ну и на первой неделе мы решили провести вечер все вместе. Дальше… словом нас нашли в одной из комнат. Даже не знаю, как или от кого они узнали об этой встрече.

– И что такого? Правила не запрещают общение в фортеции.

– Нас было семеро, – еле слышно произнес Тристан.

– И что было после?

– Наказание.

В первый день мне показалось, что Тристан никогда в жизни не испытывал боли. Его светлое лицо, постоянная полуулыбка, светящиеся радостью глаза ни у кого бы не вызвали иных мыслей. То, каким я видела его сейчас, делало юношу похожим на взрослого мужчину.

– Каким было наказание?

– Сто ударов опаленными магическим пламенем розгами. Каждому.

Я вздрогнула и почувствовала, как пол уходит из-под ног. Едва успела зацепиться за одну из полок, чтобы удержать равновесие.

– И одна… В общем, Кларисса не выдержала наказания.

Пару минут мы стояли в тишине, в одном из дальних уголков зала. Я смотрела на Тристана, из глаз которого катились слезы. Позабыв о намерении не сближаться, я порывисто обняла парнишку. В ответ он вцепился так, словно я могла защитить беднягу от всех ужасов этого мира.

– Нам пора, – произнесла я, когда его спина перестала содрогаться.

Было понятно, что он еще не пережил ту боль. Острой занозой она до сих пор сидела в сердце, причиняя мучения.

После обеда я некоторое время помогала Тристану, а позже, сославшись на необходимость изучения расположения фолиантов, осталась в зале.

Некоторое время я действительно посвятила повторному изучению карты. Затем попросила у Кэсси разрешения осмотреть систему картотеки. Девушка уже закончила работу и ушла, когда я досматривала содержимое первого каталожного шкафа.

Если бы не возникший в это время на пороге зала маг, я бы и с места не сдвинулась.

– Почему ты еще здесь?

Красный плащ ярко контрастировал с серо-бежевым интерьером зала.

– В чем проблема? Я не могу задержаться?

– Не можешь, если у тебя назначено занятие. Пойдем.

Помня о кодексе наказаний, я послушно побрела за легионером. К моему неудовольствию, мы проследовали к части фортеции, отведенной легиону. Каждая клеточка моего тела умоляла бежать из стен, в которых взращиваются монстры.

Мы свернули за угол и уперлись в высокую дверь. Маг совершил движение кистью и двери распахнулись. Высокие потолки украшены мерцающими магическими шарами, мягко освещавшими пространство. Посреди зала находилась просторная арена, покрытая мягким, похожим на траву ковром. Она идеально подходила для отработки боевой магии и физических упражнений.

Легионер откинул капюшон, и я узнала в нем вчерашнего незнакомца.

– Значит ты – Картер. Чего же ты хочешь от меня?

Он усмехнулся.

– Гонора тебя не занимать. Я всего лишь хочу помочь стать сильнее, – он осмотрел меня от макушки до пят. – Физически.

На кровать я рухнула без сил. Картер заставил меня упражняться до изнеможения. Во время занятия мы не разговаривали ни о чем, кроме правильного положения тела. Он дотронулся меня всего раз, но по выражению лица понял, что повторять этого не стоит. Я до сих пор чувствовала на руке призрачный след его пальцев. Магическая сила, спавшая на протяжении долгого времени, проснулась и пыталась вырваться с момента встречи с канцлером. Но после прикосновения мага-легионера она неистово металась внутри меня, требуя освобождения.

Это чувство, словно каждый нерв моего тела оголен. Импульсы, которые посылала проснувшаяся сила, били по каждому мышечному волокну, заставляя безмолвно кричать от невыносимой боли.

Никто из ныне живущих не знал, что я одарена больше, чем каплей телекинеза.

С окончанием войны магические силы стали покидать магов. Отец рассказывал, что раньше каждый человек умел творить чудеса. Больше ста лет назад редко встречался человек, наделенный только одной силой. Но это осталось в прошлом.

Теперь магам доставались крохи прошлого величия. Повелители стихий, считавшиеся самыми могущественными, ныне не могли призвать даже ветерок или искру. Волшебство перестало происходить по велению мысли. Маги стали изучать заклинания для выполнения таких простых дел, как разведение огня в печи. Спустя несколько лет безуспешных попыток вернуть силу, магам-легионерам, обладающим более выраженным потенциалом, стали выжигали на теле печать, усиливающую способности. Именно благодаря ей легионеры держали население под контролем, пресекая любые попытки восстания.

Впервые я обнаружила другие способности в возрасте четырнадцати лет. Тогда я бежала из деревни, в которой жила моя тетка. Последней ночью в ее доме я почувствовала приближение темноты. На рассвете пыталась убедить ее и всех родственников бежать, но они отмахнулись от меня, как от надоедливой мухи. «Что ты в своем возрасте можешь понимать?», – сказали они тогда. Я собрала дорожную сумку и ушла.

Спустя час, забираясь по склону горы, за которой находилось поселение, я почувствовала запах дыма. Обернувшись, увидела деревню, объятую пламенем, а рядом с горящими домами протянулась вереница легионеров в красных плащах. Именно в тот момент я почувствовала новый виток магической силы. Внутри возник клубок, который сжимался от одного вида огня, но отчаянно пытался вырваться, чтобы прекратить насилие. Страх, горечь, негодование и желание отомстить затмили остальные чувства, и я закричала, выпуская образовавшуюся энергию.

После дома родителей это поселение стало родным. Я прожила тут больше шести лет и почти свыклась с новыми реалиями своего существования. Однако кровожадность легионеров лишила меня и второго дома.

Поскольку выброс силы был не точечный, то открыв глаза я увидела, что деревья на несколько метров вокруг почернели. Зеленая листва превратилась в серую пыль, а стволы рассыпа́лись от легкого ветерка. Испугавшись, я бросилась прочь и бежала, пока не закончились силы.

В тот момент я впервые ощутила мертвую хватку магии. Она вонзала свои челюсти в каждый нерв, каждую клеточку тела, требуя воспользоваться ею. Я боролась, долго. Сквозь крики и слезы. Сквозь пожирающее меня с потрохами желание уничтожить все вокруг. Сила такой мощи испугала маленькую девочку. С тех пор я старалась держать магию под контролем.

Ни в одном рассказе родителей о прошедших временах я не слышала о подобных способностях. Осознав, что они позволяли мне уничтожить все и кого угодно, я вновь и вновь долгими бессонными ночами представляла, как прятала этот темный клубок в груди в надежно защищенный ящик. А затем еще в один, пока не заперла его за решетками, наблюдая, как магия и страх перед ней оставались запечатанными глубоко внутри.

Желание сбежать с тех пор никогда не отпускало. И сейчас, лежа в своей комнате, ощущая противную липкость на теле и боль от проснувшейся темной силы, я мечтала только об одном – бежать и не останавливаться. Чтобы хоть немного унять чувство незащищенности, опасности, возникшее после пары часов, проведенных наедине с легионером.

Выйдя из ванной комнаты, я услышала стук в дверь. Открыв, пропустила в комнату Тристана. От тяжелого дневного разговора на его лице не осталось и следа.

– Ты – первая из хранителей, кого отправили на тренировки легионеров.

Я села у изголовья кровати, жестом пригласив парня расположиться напротив.

– Не могу сказать, что рада этому.

– Среди наших ходят слухи, что ты знакома с наставником магов. И что состоишь с ним в отношениях, – Тристан запнулся на последнем слове и его щеки покрылись румянцем.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы переварить услышанное.

– Тот, с кем я сегодня занималась… Это наставник магов?

– А ты разве не знала? – парень уставился на меня, все больше округляя глаза.

– Представь себе, вчера я увидела его первый раз в жизни.

Несколько минут в комнате царила тишина.

– Что ты о нем думаешь? – стараясь придать голосу безмятежность, спросила я.

Тристан задумался.

– Я думаю, что он не тот, за кого себя выдает. Такое чувство, что он как коробка с потайным дном. Но что он скрывает, хорошее или плохое, я не знаю.

– Что ж, спасибо за информацию. Ты еще что-то хотел?

– Давай будем друзьями, – прошептал он.

Сказать, что я впала в ступор – не сказать ничего. Не такого завершения дня я ждала, совершенно не такого.

– Ты меня не знаешь. А если узнаешь, то поверь мне, быть моим другом не захочешь. А теперь извини, но мне пора спать.

Тристан ушел, напоследок бросив взгляд, полный печали. Что за глупости лезли в голову этому юноше? Попытка создать иллюзию того, что в мире не убивают каждый день ни в чем не повинных людей? Попытка отгородиться от окружающих ужасов? Мне совершенно не было до этого дела. Я должна четко следовать намеченным целям. После того, как найду виновных в гибели родителей и расквитаюсь с ними, меня в этом месте больше ничто не станет удерживать. Уеду на самую отдаленную часть континента, поселюсь в лесу. И буду наблюдать, как огонь медленно поглощает прогнивший насквозь мир.

Глава 3

Магия исчезает. С каждым днем

я чувствую, как она утекает

словно вода сквозь пальцы.

Скоро маги Мельентора исчезнут.

Фортеция будет бессильна, если кто-то решит напасть.

Из письма канцлера-легионера Повелителю.

Следующие пара недель утонули в рутине. С утра до вечера я была бегунком, в свободные вечера изучала картотеку, в остальные – ходила на занятия к Картеру.

Отчаявшись в круговороте рутины и безысходности поисков, я попросила разрешения у Никлоса и сходила в город к Аделин.

– Нашла что-нибудь? – с порога спросила она, склоняясь ко мне, как будто это «что-то» находилось в одном из карманов.

– И тебе всех благ, Аделина.

Я вошла в старенький дом, стоящий на окраине. Со стороны никто не смог бы подумать, что обстановка внутри помещения выглядела настолько комфортно. Расположившись в гостиной, уселась в любимое кресло. Осмотрела комнату. С моего отъезда в ней ничего не изменилось. Все та же полка над камином, заставленная глиняными безделушками, на которые вечно оседала пыль.

В приоткрытое окно дул свежий ветер, играя с молочного цвета занавесками. Аделина удалилась на кухню и вернулась с двумя кружками чая.

– Рассказывай, как ты. У нас не так много времени до следующего клиента.

Я взглянула на женщину, однажды спасшую мою жизнь. Она умела ухаживать за собой. На лице – ни единой морщинки. Идеально уложенные волосы. Глаза подведены сурьмой, а губы – кармином. На ней привычная сорочка, поверх которой накинут малиновый халат.

– Я пока ничего не нашла. Меня определили в бегунки, доставляю фолианты по фортеции.

– Ты же знала, что ответ не найдется в первый день.

Я промолчала. Свой план я раскрыла ей около года назад. Услышав его, моя приемная тетя нисколько не удивилась. Именно благодаря ее содействию я смогла попасть к хранителям.

– Аделина, я так и не поблагодарила тебя. Спасибо. Не только за то, что соврала канцлеру, но и за… все остальное.

– Глупости какие, – отмахнулась она. Даже такой невинный жест вышел кокетливым.

– Правда. Я надеюсь он… не обижает тебя.

– У канцлера, безусловно, странные наклонности, но мне не привыкать.

Спокойствие ее голоса притупляло чувство вины. Из-за моего плана Аделин пришлось отказаться от одного из постоянных клиентов, чтобы заманить к себе канцлера. Но ни разу она не сказала ничего против, ни разу не пожаловалась.

– Продолжай искать. Если надо, я попрошу канцлера перевести тебя к другому наставнику. Как я поняла, каждый из них несет ответственность за несколько залов. Может то, что ты ищешь, просто находится в другом месте.

– Возможно. Но, сдается мне, к подобной информации нет доступа у бегунков. Придется искать другие способы раздобыть желаемое, – скорчив кислую мину, сказала я.

– Мы – женщины. Играть роли – наша судьба. А теперь иди.

Напоследок обняв Аделин, я побродила по улицам города. Меня всегда поражало, насколько города отличались от поселений. В детстве мы с другими ребятами могли до полуночи носиться по улицам, играя в добрых и злых магов. Ограничений не было. Главное – сделать свои дела по дому.

В городах все обстояло иначе. Дети не бегали по улицам. Да что там, даже из домов не был слышен детский смех. С семи вечера наступал комендантский час. Почти каждое окно находилось под защитным заклинанием, не позволяя зевакам видеть, что происходит внутри.

За последние годы некоторые поселения, в которых мне приходилось бывать, стали похожими на города. По улицам уже не бегали дети, не звучал веселый смех. Соседи не собирались большими компаниями, не отмечали праздники. С каждым годом таких поселений становилось больше. Мир будто затаился в ожидании хаоса.

Пройдя по нескольким улицам и побродив по закоулкам воспоминаний, я вернулась в фортецию.

На сегодняшний вечер у меня была назначена встреча с Картером. Я по-прежнему не могла понять его замысел. В воздухе повис вопрос, по какой причине наставник магов взялся тренировать бегунка. Из реакции Никлоса было понятно, что его такой поступок не то, чтобы удивил, а скорее разозлил. Судя по всему, вмешиваться в дела другого наставника не являлось чем-то обыденным. Я вообще сомневалась, что легионер имел право вмешиваться в дела хранителей, но, судя по всему, я во многом оказалась неправа.

– Готова?

В ответ я лишь кивнула.

– Разминайся. Сегодня у нас бег по пересеченной местности.

В ответ на мой взгляд Картер лишь усмехнулся. Я сделала упражнения, и мы направились, как я думала, во внешний двор фортеции. Однако Картер спустился к туннелям, пройдя по которым мы оказались за ее пределами.

Парень распахнул крышку люка, и мы поднялись на поляну. В тот же миг подул свежий и теплый ветерок. Солнце клонилось к закату, покрывая мир алым маревом.

– Постарайся не отставать.

Картер взял спокойный темп. Даже спустя пару недель усердных тренировок, мое дыхание сбивалось, и мы переходили на быстрый шаг. Маг терпеливо продолжал занятие. Когда прошло около часа, мы добрались до небольшого озера.

– Давай спустимся ближе к воде, – сбавив темп и поравнявшись со мной, произнес он, – сделаем перерыв.

Едва я приступила к некрутому спуску, как запнулась ногой о корень дерева, скрывшийся под листьями. Прокатившись кубарем и сгорая от стыда, постаралась встать. Однако на правую ногу невозможно было опереться из-за острой боли. Сжав зубы, поискала глазами рядом с собой ветку, чтобы воспользоваться ей как опорой.

Картер, уже спустившийся к озеру, наблюдал за моими действиями. Когда я так и не смогла найти что-либо, походящее на костыль, он приблизился.

– Под ноги смотреть не учили?

Я подняла голову и бросила на него взгляд, полный ярости.

– Я не просила меня тренировать. Сиди я сейчас в фортеции, такого бы не случилось.

– Сиди ты сейчас в фортеции, то и десятка метров бы без одышки не пробежала. Ты ведь бегунок. Вы априори должны уметь быстро перемещаться. Быть выносливыми и, предпочтительно, без травм.

Мое пыхтение, казалось, могли услышать в самой фортеции. Картер, не продолжая бессмысленную перепалку, подошел ближе и позволил опереться на себя. Когда я с его помощью дохромала до озера, он усадил меня на одну из коряг.

– Снимай ботинок.

В ответ на мой возмущенный взгляд он снисходительно махнул рукой. Пока я занималась расшнуровкой, парень снял легкий свитер, а затем и исподнюю майку. Краем глаза я следила за его движениями. Когда он обнажил торс, я почувствовала, как щеки залило румянцем. Еще никогда мне не приходилось оставаться наедине с полуголым мужчиной.

Надев свитер обратно, Картер легким движением разорвал майку и принялся наматывать лоскуты мне на голеностоп. Мягко, но в то же время уверенно, он фиксировал сустав. Несколько раз его пальцы касались моей кожи, отчего по телу тут же проносились мурашки.

В умелых руках мага действие заняло не больше минуты.

– Это позволит тебе вернуться в фортецию, – присаживаясь рядом, произнес он.

Не дождавшись благодарности, он принялся рассматривать водную гладь. Справившись с непривычными эмоциями, я решила прояснить несколько моментов. К тому же молчание немного затянулось.

– Давно хотела спросить. Почему ты взялся за занятия со мной?

Он взглянул на меня, будто оценивая, достойна ли я ответа.

– Из-за твоего выражения лица.

– Что?

Картер медлил с ответом. А я смотрела на него, не понимая, что маг имел ввиду.

– Когда я увидел тебя в первый раз, выражение лица было… Как у меня, когда я впервые пришел в фортецию.

– Объясни.

Я не отрывала от него взгляда. Темные волосы, серые глаза. Загорелая кожа, отливающая серебром в лучах закатного солнца, отражающегося от воды. Немного помедлив, он начал рассказ.

– Мне было девять. В один из дней, когда мы с друзьями пошли на озеро, на нашу деревню напали. Вернувшись, обнаружили лишь дымящиеся руины. Вдалеке я заметил человека в красном плаще. Общеизвестно, что красные плащи носят только легионеры. Так что я решил найти всех и отомстить. Отправив друзей в соседнюю деревню, проследил за легионерами. Они направлялись сюда. Явившись на порог следом за ними, я потребовал виновных к ответу.

Он рассказывал тихо, даже пришлось прислушиваться. На лице до сих пор отражался отпечаток пережитого горя.

– Почему же тогда ты пошел в легионеры? Ведь именно они виновны в смерти твоих родных.

Как и моих. Разница в том, что он решил не мстить, тогда как я настроена на совершенно обратное.

– Я был ребенком, Моргана. Был зол и напуган. Меня приняли, впустили в фортецию, дали кров и стимул продолжать жить. За это я благодарен этому месту. Тут не все плохие.

– Тем не менее, сейчас ты – тот, кто сжигает родителей таких же детей, каким был сам.

– Я никогда не был на подобных заданиях. И не буду.

Картер выдержал мой пристальный взгляд и решил перевести тему.

– В общем, когда я тебя увидел, то сразу понял, что ты пришла к нам не в поисках достойной работы. Да и к тому же, по тебе заметно, что физическая подготовка напрочь отсутствует.

– Что теперь? Оповестишь канцлера? Меня ждет наказание? – я пропустила мимо ушей замечание о своей физической форме.

Картер растерянно посмотрел на меня.

– О чем ты говоришь? Не будет никаких наказаний.

– А что тогда? Что ты сделаешь?

Он усмехнулся.

– Ничего я не сделаю. Будем переплавлять твой гнев. Или направлять его в другое русло.

– Самому-то удалось это сделать?

Картер молчал. Я задумалась, и в голову пришла одна идея.

– Картер, а ты можешь учить меня боевому стилю?

Парень рассмеялся.

– Никак надумала в ряды легионеров вступить?

После его вопроса повисла тишина. Меня затрясло от гнева. Сжав кулаки, я поднялась, опираясь на здоровую ногу, и уставилась на него сверху вниз, подавляя растущую потребность магического выплеска.

– Никогда. Я никогда в жизни не стану легионером. Лучше умереть или сгнить в темнице, чем стать этим отродьем, – мои кулаки сжались, а мышцы напряглись.

Катер побледнел, как от резкой пощечины. Встав, не произнося ни слова, он полушагом-полубегом направился обратно. Я торопилась за ним, чувствуя, как кровь закипала от переизбытка магии, а ладони начинало покалывать. Мысленно удостоверилась, что сундук по-прежнему находился за решеткой. Не хотелось бы убить мага в фортеции, не выполнив задуманное.

Я почти пожалела, что назвала наставника легионеров отродьем. Я ведь имела ввиду в целом, не его. Маг был добр ко мне, хоть и по необъяснимым причинам, и старался помочь. Пусть я не могла понять, какую выгоду в этом он находил для себя, но до чего же приятно, когда о тебе кто-то заботится. Я осознала, что моя ненависть к легионерам готова была отступить, если речь заходила о Картере. Еще я осознала, что невольно называю его магом, а не легионером. Красные плащи ассоциировались со смертью, а маги с чем-то древним и хорошим.

Сначала я скептически отнеслась к обязанности тренироваться с ним. Но сейчас, спустя несколько недель интенсивных тренировок, поняла, как же мне будет их не хватать, если он прекратит занятия. Тело крепчало и требовало новых нагрузок. А вдруг после моих слов он решит, что за подобное необходимо наказать? Я вздрогнула от одной мысли о розгах. Страх переборол адреналин, и на подходе к туннелям я чувствовала лишь усиливающуюся боль в ноге, что вынуждала двигаться все медленнее.

До комнаты я добиралась, опираясь о стены.

Глава 4

В фортеции должны соблюдаться правила.

Никакого своеволия.

Легионеры должны стоять выше остальных.

Если мы не внушим эту мысль, последует неповиновение.

Следом за ним у людей возникнет мысль,

что они могут ослушаться приказа легионеров.

От такого не далеко до восстания.

Из письма Повелителя канцлерам фортеции.

На следующее утро, пока я собиралась на завтрак, ко мне пришла целительница. Молодая женщина сорока лет. Она велела мне лечь на кровать и осмотрела голеностоп. Пока доставала из сумки необходимый инвентарь, я обратила внимание на странное украшение в ее ухе.

– Могу я узнать, что это такое? – я кивнула на ее ухо.

– Это подарок, – без тени смущения ответила она.

Я в изумлении приоткрыла рот. Во-первых, я никогда не видела подобных украшений. Оно напоминало скрученную вокруг своей оси иглу, продетую через верхнюю и боковую части уха, соединяя два хряща. В центре иглы, словно попав в паутину завитка, расположился белоснежный камень. Во-вторых, это был подарок. Пожив в нескольких поселениях, поскитавшись по городам и повстречав множество разных людей, ни на ком я не замечала подобных украшений.

– Как оно называется?

Женщина бросила на меня взгляд, подразумевающий нежелание отвечать на дальнейшие вопросы. Однако мое любопытство было не остановить.

– Просто я никогда не встречала подобных украшений, – произнесла я. Женщина продолжила игру в молчанку, но я не отступала. – Получить такой замысловатый подарок… Мне искренне интересно, как оно называется.

– Это называется фрейфал, – сдерживая раздражение, ответила целительница, – Лежи и не двигайся.

Женщина приступила к лечению растяжения. Поток ее магии был существенно больше, чем то, чем сейчас обладали люди. Чем я когда-либо встречала у людей. За годы странствий мне не раз приходилось обращаться за помощью к целителям. Их нынешний предел – травы и мази. Мало у кого была крупица магии. Даже если и была, подобные способности напоказ они не решались выставлять.

Задолго до моего рождения всех людей, обладающих выдающимися магическими силами, стали забирать в фортецию. Тех, кто отказывался, жестоко наказывали. Очень часто под это наказание попадала вся семья человека, не давшего согласия. Отец рассказывал, что не щадили даже детей и стариков. Но это было давно. Теперь люди привыкли к такому положению вещей. Одаренных детей либо усердно прятали, либо сразу наставляли на путь легионера. Однако с каждым годом одаренных магией становилось все меньше.

Прикосновения целительницы были мягкими, почти невесомыми. От потока ее магии, разливавшегося по ноге, шло тепло. Будто солнечный свет ласкал кожу.

– Мы закончили. Связку я залечила, но впредь будь осторожнее. И несколько дней продолжай заматывать голеностоп. От перегрузки связка может порваться, – она посмотрела мне в глаза. – И неделю никакого бега.

Не дожидаясь ответа, женщина покинула комнату.

Когда я пришла в зал, то заметила отсутствие Кэсси. Ее место за столом заняла другая девушка. Взяв свои поручения, я обнаружила отсутствие пометок. Потратив на поиски фолиантов больше времени, чем обычно, в конце зала я наткнулась на Тристана. Сегодня юноша выглядел непривычно хмурым.

– Ты не в курсе, где Кэсси? На поручениях нет заметок, это раздражает.

Тристан не ответил. Он просто свернул за соседний стеллаж.

– Тристан, ты меня слышишь? – я последовала за ним.

– Кэсси наказали, – еле слышно произнес он.

На секунду меня охватила паника.

– За что?

Юноша огляделся по сторонам, проверяя, нет ли кого поблизости. За соседним стеллажом кто-то прошел.

– По дороге расскажу.

В коридорах фортеции стоял шум. Свернув в темноту одного из сводов, Тристан поведал, что за Кэсси уже некоторое время ухаживал один из наставников легионеров, но девушка не была склонна принимать его знаки внимания. Маг не унимался и продолжал добиваться поставленной цели.

За неделю до моего появления, он подарил ей цветы. Надеялся, что девушка передумает и примет ухаживания. Однако Кэсси прилюдно отвергла подарок. Произошла перепалка, в ходе которой прозвучали нелицеприятные выражения.

Тристан предположил, что самолюбие красного плаща было уязвлено. Поэтому вчера на ужине, который я пропустила из-за занятий с Картером, легионер нарочно столкнулся с Кэсси, уронив и свой, и ее подносы. Когда девушка опустилась, чтобы собрать упавшее, он приказал ей первым поднять его поднос. Кэсси возмутилась, но он повторил, добавив, что она не имеет права противиться словам наставника.

– Погоди. Даже такие, явно глупые и выдуманные приказы наставников мы должны выполнять?

– Даже такие. Кэсси вновь отказалась. Тогда он прилюдно отдал приказ о наказании. Пятьдесят ударов.

– Но это же бред.

Тристан тихо вздохнул.

– И ее наказали? Из-за этого болвана, который не может принять отказ девушки?

Пусть мне и не было дела до Кэсси и остальных, но ситуация, в которой оказалась бедная девушка, была отнюдь не честной. Я верила, что хоть в фортеции остались люди, соблюдавшие мораль. Похоже, и в этом ошиблась.

За мое вчерашнее поведение Картер легко мог бы отдать несколько приказов, и сейчас это волновало меня намного сильнее здоровья Кэсси.

Страх перед огнем сковал, не давая пошевелиться ни единому мускулу.

– Как она? – выйдя из оцепенения, произнесла я.

– Целители к ней пока не пускают. Вечером постараюсь навестить. Пойдем вместе?

Я покачала головой. Не хотелось видеть результат применения магических розг, которые могли угрожать и мне.

Тристан замер, выглядывая в коридор.

– Вон идет тот наставник.

Я проследила за его взглядом. По коридору уверенной походкой шел мужчина. На лице застыла торжествующая улыбка. Во мне возникло желание стереть ее. Темная магия внутри клокотала, откликаясь на желание. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я крепче подхватила фолианты и вернулась к работе.

Этим вечером Картер за мной не пришел.

На следующий день я уточнила у Тристана состояние Кэсси. Он заверил, что она идет на поправку и совсем скоро сможет вернуться к выполнению своей работы.

Как обычно после работы я задержалась в зале, заканчивая изучение картотеки. Если такая имелась в каждом зале хранителей, и если учесть количество залов у каждого из наставников, то на изучение придется потратить очень много времени.

– Моргана, пойдем.

Задумавшись, я не услышала шагов вошедшего мага. Покорно следуя за ним по коридорам, я задавалась вопросом, насколько опасно приступать к тренировкам. Лодыжка ныла, но сильной боли не было.

Мы вновь оказались в крыле легионеров. Картер открыл дверь одной из комнат. Войдя в след за ним, я обнаружила отсутствие привычных спортивных снарядов.

– Я не уверена, что способна сейчас заниматься.

– Сегодня твои физические силы не понадобятся.

Я застыла у порога, ожидая пояснений. Маг разбрасывал по комнате небольшие камни, которые достал из шкафа – единственного предмета мебели, находившегося в комнате.

– Сегодня мы приступим к тренировкам магических сил. Пока нога не заживет, тебе нежелательны резкие движения. Будем тренировать телекинез. Принцип такой же, как у физических упражнений. Чем больше тренируешься, тем выносливее становишься.

– Мой максимум – подвинуть небольшую вещь, и то на долю сантиметра. Магия – это не тело, ее невозможно натренировать.

– А ты пробовала? Видишь ли, я не верю, что магия останавливает свое развитие в двадцать.

Через час моя кофта насквозь вымокла от пота. Тренировка оказалась ничуть не легче бега.

– Еще раз.

Я готова была выть, кричать и ругаться. Усталость давала о себе знать, и способность отделять телекинез от темной магии становилась слабее. В голове все чаще мелькала мысль о том, чтобы открыть решетки и сундук и уничтожить комнату вместе с магом.

Собрав оставшуюся выдержку, я приказала темноте внутри меня уснуть. Потянувшись к маленькому клубку телекинеза, что существовал во мне с детства, потянула крохотную нить. Медленно выдохнув, сосредоточила внимание на одном из самых мелких камней. Направив на него магию, постаралась поднять и поставить на камень побольше. Когда это наконец-то получилось, я легла на пол, вытирая рукавом льющийся по лицу пот.

Картер даже не подозревал, какая война происходила внутри меня. Я могла бы с легкостью переставлять камни в необходимом порядке, даже не пошевелив и мизинцем. Но мне необходимо продолжать играть роль человека, одаренного лишь каплей магических сил. Изображать бессилие не сложно, но только в первые полчаса. Темная магия требовала высвобождения, которое я не могла ей дать. Сила не понимала, отчего столько лет сидит взаперти. Оставшуюся часть занятия я провела в борьбе с ней, в борьбе за свое существование.

– Видимо для выполнения заданий тебя необходимо выматывать. Так ты становишься эффективнее.

В ответ на колкость я лишь прошипела. Сил на то, чтобы подняться, уже не осталось.

– На сегодня закончим. В следующий раз я ожидаю, что ты сможешь сложить все камни.

Маг словно пытался довести меня до предела. Не только физического, но и эмоционального. Чем больше я сдерживала телекинез, тем сильнее будоражилась тьма. Чтобы успокоиться, я принялась бормотать под нос песенку, которую мама напевала, когда укладывала меня спать. Грустная, протяжная мелодия успокаивала, вытесняя боль от попыток темноты вырваться на свободу, оставляя только усталость.

Картер, закончив уборку, достал из шкафа бурдюк и положил рядом со мной.

Когда я отдышалась и напилась воды, то села, опираясь спиной о стену, и принялась наблюдать за магом. Судя по скучающему выражению лица, он мог бы ответить на пару вопросов.

– Я бы хотела кое-что узнать.

– Что же? – Картер вопросительно приподнял брови.

– Наказание, которое получила Кэсси. У наставников так принято? Когда что-то идет не так, как вам хочется, вы сразу наказываете?

– Если бы это было так, то тебя оно ждало бы в первый же день, – хмыкнул он. – А также после нашей последней тренировки.

– И за что же? – подсознательно я уже знала, что он ответит. Да, я нахамила Картеру дважды. В первый же день, когда сознательно выразила отношение к красным плащам, и потом у реки.

– Твоя непочтительность, временами переходящая в открытое хамство, уже достойна нескольких ударов.

Я нервно сглотнула. Хорошо, что он сейчас не видит выражения моего лица. Я на секунду почувствовала то, о чем говорил Тристан. Странное ощущение, что рядом со мной находится добрый и верный друг, который никогда не предаст, не смотря на жесткие слова.

– Я бы крайне не хотела получить наказание.

– А я не из тех, кто к ним прибегает. Есть методы намного эффективнее пламенных розг.

– Подозреваю, что эти методы включают в себя перетаскивание камней.

Картер, обернувшись, улыбнулся, и мое сердце пропустило удар. Впервые он показался безмятежным и умиротворенным. Я обратила внимание на растрепанные черные волосы и невольно засмотрелась. Переведя взгляд на его глаза, поразилась их светло-серому оттенку – они напомнили мне яркий свет звезд темной ночью. Я скользила взглядом по его лицу и видела загоревшую кожу, выраженные скулы. Поймав себя на мысли, что слишком долго и пристально его рассматриваю, решила срочно задать другие вопросы.

– Почему ты решил не прекращать мои тренировки?

– Причина все та же. В тебе полно злости, которую нужно перенаправить.

Ох, Картер. Если бы ты только знал.

– У тебя есть печать?

– Есть.

– А какой силой ты обладаешь? Огонь?

– Вот о чем я говорил. Непочтительность.

Я вздохнула и попыталась встать. Ноги не слушались, отчего Картеру пришлось помочь мне удержать равновесие. Прикосновение уже не отдавалось бушующей темной силой. Его мозолистая ладонь крепко удерживала, не давая упасть.

Вернувшись в комнату и приняв душ, я вновь услышала стук в дверь. На пороге стоял Тристан.

– Как проходят тренировки? – с привычной безмятежной улыбкой спросил юноша.

– Отчего такой интерес? – я прищурилась.

– Хранители никогда не тренировались с магами. Я пытаюсь понять, почему тренируют тебя.

– Я бы тоже хотела знать ответ, – произнесла я, устраиваясь в кровати.

Тристан сел на другой край.

– Чем вы занимаетесь?

– Чаще всего – бегаем. Сегодня Картер дал мне поблажку, и мы тренировали телекинез.

Юноша о чем-то задумался.

– Тристан, а подскажи, где у нас фолианты об истребленных поселениях и списки жителей от тринадцати до пятнадцатилетней давности?

– Списки заданий легионеров хранятся под руководством Эрика, другого наставника. Но ты к нему в хранилище попасть не сможешь. Фолианты доступны только наставникам и канцлеру. А насчет переписи – вообще не уверен, что что-то сохранилось.

Я задумалась.

– Получается бегунки не имеют доступа к хранилищам других наставников?

– Верно. По негласному правилу доступ бегунков к фолиантам ограничен несколькими залами, за которыми присматривает их наставник. Ты можешь получить необходимое либо поднявшись в должности, либо заведя тесную дружбу с другими бегунками.

Второй вариант я отмела сразу.

– А как подняться в должности?

– Чаще всего это происходит после смерти одного из наставников. Ну или если кого-то тоже повысят. Тогда каждый из оставшихся наставников рекомендует кого-то из своих учеников, а канцлер беседует с каждым претендентом и принимает решение.

Оба варианта оказались недостижимы. Никлос ни за что не порекомендует меня. Пусть Тристан и считал его хорошим, наше общение с натяжкой можно назвать наставническим. Он просто перепоручил мое обучение другим и ни разу не поинтересовался как проходит рабочий день. Хотя до меня долетали обрывки его разговоров с другими бегунками, в которых он интересовался, все ли у них хорошо.

– Как Кэсси? – я вынырнула из своих размышлений.

– Намного лучше. Через пару дней вернется.

– Ну и хорошо.

Глаза стали слипаться. Я беспрестанно зевала, отчего Тристан решил дать мне время на отдых и отправился в свою комнату.

Глава 5

Каждый наставник фортеции, наравне с канцлерами,

утверждается лично Повелителем.

Ст. 3 Единого закона Мельентора

Завершался первый месяц моего пребывания в фортеции.

Кэсси вернулась к работе, теперь на наших поручениях был заботливо выведен квадрант расположения необходимого фолианта.

С тех пор, как девушка вернулась, я ощущала странное желание врезать кулаком обидевшему ее наставнику. Глядя на Кэсси, до инцидента светившуюся счастьем и радостью, сейчас я видела лишь тень прежней личности. Я не подозревала, что ее так просто сломать. Тристан смог оправиться от огненных розг, так почему же Кэсси не приходит в себя? Что надломило в сильнее – наказание или то, насколько несправедливым оно было?

Картер теперь крайне редко прибегал к занятиям по физическим упражнениям.

Во время очередного занятия магией, я обратила внимание, что наставник легионеров пребывал в хорошем расположении духа.

– Мне требуется услуга, – произнесла я, стараясь звучать уверенно.

Маг вопросительно поднял брови, и в его серых глазах зажегся огонек интереса.

– Услуга в обмен на… что? – спросил он, наклонив голову, будто пытался разгадать загадку.

Я закатила глаза. В последнее время наши отношения стали отдаленно напоминать приятельские.

– Что ты хочешь?

Картер сделал вид, что задумался, пристально меня рассматривая.

– Предпочитаю оставить ответный жест на будущее. Мало ли, как судьба повернется, – подмигнул он.

Я уже некоторое время назад приметила маленький камушек, который сейчас полетел в спину магу. Картер почувствовал подвох и успел отклонить корпус.

– Хорошо. На сегодня закончим.

Пока мы брели до входа в туннели фортеции, Картер размышлял.

– Тебе словно что-то мешает. Я чувствую, что магическая сила у тебя с хорошим потенциалом. Что тебя останавливает?

Ох, если бы он знал. Картер стремился улучшить мой телекинез. Я же упорно старалась отделить его влияние на темную магию. Я всегда могла пользоваться телекинезом, но лишь определенное время. Доходя до предела, ощущала, как оголяется каждый нерв. Боль накатывала постепенно, будто волнами. Если не прекратить использование магии, то боль усиливалась. Ее невозможно перетерпеть. Я старалась не доводить до предела, потому что терпеть последствия невыносимо. Темнота стремилась вырваться, показать себя. Но я помнила, на что она способна, и старалась как можно быстрее найти укромное место для выплеска.

Считалось, что пик рассвета магических сил приходится на двадцать лет. Человек мог не иметь ни малейшего представления, что наделен магией, но в двадцатый день рождения магические способности обязательно проявятся.

Детей, чьи способности проявлялись раньше положенного срока, сразу забирали в фортецию. Что с ними происходило дальше – неизвестно. Судя по тому, что я увидела за прошедший месяц – дети служили на младших позициях. Однако у меня возникли сомнения. Судя по количеству виденных мной детей, а также тех, кого забирали – их несравненно больше, чем тех, кто сейчас служил в фортеции. Куда же делись остальные?

В двадцать лет мага официально принимают в легионеры. В двадцать лет можно посвятить себя хранителям знаний. Для каждого мага двери фортеции открываются только в этом возрасте, но есть одно правило. Обратиться в фортецию в поисках работы можно лишь раз в жизни – в двадцатый день рождения.

Свои двадцать я встретила в сотнях километров от людей. Я соврала Аделин о дате рождения, потому что с содроганием ждала тот самый день. Мой выплеск уничтожил все живое на многие километры. Пожалуй единственное, что меня спасло от участи быть пойманной легионерами – это укромное место.

Это произошло три года назад, но я помнила все так четко, будто это произошло вчера.

Еще будучи подростком, я поняла, что как только вытягивала из клубка силы ниточку телекинеза потолще, темная магия норовила разгромить сундуки, сломать решетки и вырваться. Будто негодовала, что телекинез я использую и развиваю активнее и чаще. Почти все силы уходили на контроль. Я злилась, что не могу отделить одну силу от другой. Гнев, в свою очередь, подпитывал темную магию, проявления которой я стремилась подавить. Каждый раз тело пробирала дрожь в предчувствии потока боли, когда тьма придет забирать свое.

– Вероятно, твое чутье подводит, – стараясь придать голосу безмятежность, ответила я.

– Сомневаюсь, – возразил маг, пристально всматриваясь в мое лицо, будто каменная маска, которую я носила много лет, могла расколоться под его взглядом.

В этот момент я порадовалась, что чтецы мыслей более не существуют. Возможно, Тристан будет обладать такой способностью, когда его магия войдет в полную силу. От подобных мыслей я поежилась. Надеюсь, к тому моменту я разыщу виновных и уберусь из фортеции как можно дальше.

Поскольку после занятий с Картером на ужин я не успевала, Тристан взял за привычку приносить мне пару бутербродов. Это была трогательная забота от незнакомого человека, что теплом разливалась на сердце. Еда и сейчас лежала на тарелке у двери, прикрытая салфетками. Только я взяла тарелку, как услышала приближающиеся шаги.

– Как проходят занятия?

Вздрогнув, обернулась. Ко мне приближался легионер.

– Светлого вечера, – произнесла я, склонив голову. – Все хорошо.

В фортеции заведено, что легионеры стоят выше хранителей. Канцлеры, наставники, легионеры, после которых шли все остальные, которые обязаны оказывать красным плащам подобающее уважение. Меня корежило от каждой натянутой улыбки и кроткого жеста, которые необходимо проявлять при общении с ними. Хорошо, что Картер не требовал особого отношения.

– Когда появится время, я бы хотел взглянуть, как и чему тебя обучает Картер. Возможно, мне тоже захочется взять бегунка на обучение.

Я подняла голову и увидела перед собой мужчину. Он откинул капюшон. Светлые волосы до плеч, слишком светлая кожа для легионера, на подбородке начала отрастать борода. Глаза цвета облачной ночи, практически черные. Узкие плечи. Остального под плащом не рассмотреть.

Пока я рассматривала его, он в ответ проделывал то же самое.

– Сладких снов, Моргана.

Меня пробила дрожь от одной его слащавой улыбки.

Во время своих странствий от людей, вызывающих такие чувства, я всегда старалась держаться подальше. Посмотреть со стороны – обычный человек, нет в нем ничего отталкивающего. Однако чутье подсказывало не приближаться.

Еще раз осмотрев меня с головы до ног, он удалился. Я пожалела, что не надеваю мантию на занятия с магом, потому что обтягивающая одежда, в которой была, позволила легионеру оценить каждую выдающую часть моего тела. Войдя в комнату, я подвинула тумбу к двери. На всякий случай. Ведь это был тот наставник, что наказал Кэсси. Не удивительно, что она отвергала ухаживания. Кто знает, что могло прийти ему в голову.

Во время следующей тренировки Картер уточнил, какая именного услуга мне требовалась. Удивившись странному запросу, он кивнул, не задавая лишних вопросов. Возможно, посчитал, что это пустяк. Я уже не ждала от него помощи, но через неделю маг сумел меня поразить.

– Каждую неделю буду выдавать один фолиант. По истечении времени ты должна вернуть старый в обмен на новый. Если времени на изучение не хватит, предупреди заранее. И не приведи судьба, если кто-то узнает о нашем маленьком секрете.

Он вытащил из сумки фолиант, однако совершенно не тот, о котором я просила.

– Это что еще такое? – вопрос прозвучал грубее, чем я рассчитывала.

Я рассматривала рукопись, сопоставляя ее название с тем, о чем мы договаривались.

– Мое условие. В следующий раз я принесу то, что ты просишь. Но перед этим ты будешь изучать магию.

Я пыталась возразить, но Картер остался непреклонен. Смирившись с временными трудностями, тем же вечером я нехотя принялась изучать фолиант.

Картер решил начать мое просвещение с самого начала, притащив «Основы магии с давних пор до нашего времени».

Отлично. Решение загадки было так близко, но самонадеянный маг решил, что может выковать из меня… кого? Легионера?

За неимением лучшего варианта провести вечер, я обратилась к чтению. Стоило признать, история оказалась увлекательной. Однако повествование не охватывало самое начало – времена, когда возникла магия. Либо она была всегда, и я просто не знала. Родители никогда об этом не упоминали, а я была слишком маленькой, чтобы задумываться о подобном.

Странно было читать истории, удивительно схожие с теми, что мне рассказывали в детстве. В рукописи описывались виды магических сил. Маги, которые своей находчивостью облегчили повседневную рутину. Прекрасные магические чудеса. Парящие водопады, звездные дожди, лечебные источники… Кто-то даже мог создавать порталы. Каждая история отдавалась горечью утраченных возможностей. Мир, наполненный чудесами. Люди, что не стремились истреблять невинных. Что же стало с тем Мельентором?

На второй свободный вечер я наткнулась в фолианте на замысловатые строки. «Вопреки светлой магии, ровно как во имя баланса, родилась темная. Как свет, исторгающий тьму, так и тьма, могущественная настолько, что в силах поглощать континенты. Наделенный тьмой опасен, как скорпион, отравляющий ядом».

Я решила, что речь идет о моих способностях. Интересное сравнение. Избегая своей тьмы как могла, не искала ей ассоциаций. Вот телекинез я считала сродни потоку воды. Тонкий, изворотливый ручеек. Он никогда не причинял боли или неудобства. Призывать и пользоваться им было так же естественно, как дышать.

А тьма… Когда я понимала, что сотворенные мной воображаемые сундуки и клетки не выдержат очередного напора, то вытягивала из щелочки небольшую нить. Направляла ее на что-то небольшое и неживое, чаще всего камни. Но иногда это были замки́, поскольку частенько приходилось ночевать в нежилых амбарах. Это помогло мне научиться мастерски вскрывать любые засовы. Таких манипуляций с темной силой хватало на некоторое время. Тьма постоянно требовала больше.

Прекратив чтение, я слезла с кровати и достала скрипучую половицу. Взяв спрятанный кулон, надела на шею и вернулась под одеяло.

Это было единственным, что осталось из прошлой жизни. Мамин кулон. Одно из первых воспоминаний было о нем. Родители рассказывали, что с младенческого возраста я хватала его, висящий на шее матери, маленьким кулачком, и не отпускала.

Мама подарила мне кулон на седьмой день рождения. С этого момента не было и дня, когда я с ним расставалась. Было забавно, что мой младший брат тоже проникся к нему особыми чувствами. Когда мы играли, украшение приходилось снимать, ведь его детские ладошки тянулись к цепочке точно также, как раньше мои.

Разжав ладонь, я в миллионный раз осмотрела свое сокровище. Ровный, треугольной формы, грани украшены затейливой вязью. Центр выпирал, словно это был треугольник в треугольнике.

Так и заснула, прижав драгоценный подарок к груди.

Следующим вечером на тренировку с Картером пожаловал незваный легионер. К счастью, маг, словно предвидя его появление, решил сегодняшнее занятие посвятить физической подготовке.

Мы уже направлялись к подземным туннелям, когда мага окликнули.

– Картер. Могу я присоединиться к вашему занятию?

– Бингер, – едва заметно кивнул он в знак приветствия. – В каком качестве?

Светловолосый противно ухмыльнулся.

– Сегодня я предпочел бы роль наблюдателя.

Я обратила внимание на то, что Картер напрягся. Однако Бингер, я могла поклясться, хоть и чувствовал неприветливость мага, не отступал.

– Хорошо. Если сможешь поспеть за нами.

Как только мы вышли из туннелей, Картер побежал. От меня требовалось не отставать, что теперь стало намного проще, чем во время первых тренировок. Мы петляли по лесу, бежали зигзагами, постоянно поворачивали, и спустя какое-то время я осознала, что без мага не найду обратный путь.

Деревья создавали полумрак даже в самый солнечный день. Солнечные лучи едва пробивались сквозь листву, создавая причудливые узоры на земле. Прохлада и свежесть окутывали меня, словно объятия друга.

Мы бежали. Я видела спину Картера в нескольких метрах от себя. Один поворот, другой, разворот. В какой-то момент я повернула голову, потому что заметила краем глаза движение за соседними деревьями, и потеряла мага из вида.

Остановившись, выровняла дыхание и осмотрелась. Прислушалась к лесу. Тишина, которую нарушало лишь пение птиц в отдалении и журчание ручейка. Я прикрыла глаза и постаралась прислушаться. Однако как бы я ни старалась, до меня не доносился равномерный звук шагов бегущего Картера.

Отчаявшись его найти, я осмотрелась по сторонам и приняла решение пойти в сторону воды, когда вновь заметила движение неподалеку.

– Небезопасно находиться одной в лесу, Моргана, – донесся до меня противно сальный голос. Легионер вышел из-за дерева.

– Чего же мне бояться, когда со мной два сильнейших наставника легионеров?

Еще будучи подростком я научилась находить подход к подобным личностям. Они зациклены на своей мощи и славе и любят, когда остальные это тоже замечают. Неудивительно, что мои слова пришлись легионеру по вкусу.

Бингер хихикнул.

– Ты права, с нами к тебе никто и сунуться не посмеет. Ты должна быть благодарна.

Покривив душой, но склонив голову, я ответила.

– Я премного благодарна, наставник.

– Хорошо, что ты понимаешь, когда нужно уметь промолчать. Мне это нравится, – он приблизился, и я усилием воли заставила себя оставаться на месте.

До чего же мерзкий тип. Не получилось затащить в койку Кэсси, так он стал искать новую жертву. Неужто считал себя выше, чем те, кто платит куртизанкам? Я усмехнулась этой мысли, а Бингер посчитал мою реакцию ответом на его слова.

– Ты бы хотела продвинуться по службе, Моргана?

К счастью, появление Картера избавило меня от необходимости отвечать на вопрос.

– Что вы тут делаете?

– Как видишь, твой бегунок не настолько быстра, чтобы скрыться от меня, – этот хищный оскал заставил все мои внутренности перевернуться.

– Моргана, все в порядке?

Дождавшись моего кивка, Картер подал знак продолжать движение. Бингер посетовал, что его свободное время закончилось, и отправился в фортецию.

Оставшись наедине, во время завершающей разминки, Картер решил меня предупредить.

– Не связывайся с Бингером.

– О, я о нем наслышана. И в мыслях не было подобного.

– Он может напустить пыли в глаза и показаться намного лучше, чем есть на самом деле. Но не позволяй затуманить свой разум сладкими речами.

– Если эти речи будут кардинально отличаться от твоих нравоучений, я бы послушала.

В этот момент я почувствовала, как легкий ветерок закружился возле моей головы и внезапно почувствовала слабую оплеуху.

– Эй!

Коротко кивнув, Картер повернулся спиной и зашагал обратно.

Весь обратный путь с моего лица не сползала глупая улыбка. Картер открыл мне свой секрет. Он – маг воздуха!

Когда мы вернулись, я вновь обнаружила бутерброд у своей двери. Мысленно пожелав Тристану всего самого наилучшего, приступила к поглощению еды и знаний.

Дочитав принесенный Картером магический фолиант, я не узнала больше ничего нового. Однако в моей голове поселилась мысль, окончательно осознать которую не получалось. Возможно, это было наитием. Интуиция требовала изучить оставшиеся древние фолианты о временах появления либо использования магии. Самые давние, что существовали в фортеции.

Глава 6

Печать усиления позволит нам продержаться некоторое время.

Пока не найдем способ вернуть магию.

Из письма исследователя магии Повелителю.

– Неделя – слишком долго.

Я стояла в центре круга, а напротив меня – согнув локти и сжав кисти в кулаки – Картер.

– Бей.

Я неуклюже пыталась нанести урон магу, однако он отклонялся от каждого удара. Неудивительно, что Картер стал наставником. Он такой ловкий, что мог бы соревноваться в этом с гепардом. Скорость реакции превосходила скорость импульса, заставляющего меня делать выпады. Точнее, их жалкое подобие.

Недавно у нас появилась традиция – после каждого занятия мы некоторое время просто сидели вместе, болтая о разном.

– Я хотела бы стать такой же быстрой, как ты, – произнесла я с легкой завистью, наблюдая за его грациозными движениями.

– При всем желании, ты не сможешь, – он хитро улыбнулся.

– Из-за того, что тебе подвластен ветер?

Картер кивнул.

– Ты сам принял решение поставить печать?

– Это неотъемлемый атрибут любого легионера, как и хранителя. Требование повелителя.

– Ты видел его?

– Да, пару раз.

– Как считаешь, он сильный?

– Думаю, да.

– В народе говорят, что он не здоров. Оттого не появляется на людях. Считают, что за него правит кто-то другой. Но если с ним все в порядке, почему он не положит конец смертям, разрухе и нищете?

Картер грустно улыбнулся.

– А ты думаешь, что он об этом не знает?

Меня будто холодной водой окатили. Почему эта мысль никогда не приходила в голову? Почему повелитель не прекращал нападения?

Я взглянула на Картера, который, казалось, прочел мои мысли.

– О да, он знает. Более того, все происходит по его приказам.

Вот он. Самый главный человек, ответственный за смерть моих родных. Мысли понеслись одна за другой. Повелитель – главный виновник, но кроме него были и палачи. Легионеры. План возмездия стал нуждаться в тотальной переработке.

– Ты хотел убить его? Тогда, в детстве.

– Я был зол на весь мир, Моргана. Я мечтал убить каждого в фортеции. Но у меня появился прекрасный наставник.

– И что изменилось? Ты так и не рассказал, что заставило стать одним из тех, кто убил твоих родных.

– Ты задаешь опасные вопросы, – притворно равнодушно улыбнулся Картер. – И мой совет на будущее. Не спрашивай о том, о чем на самом деле не хочешь знать.

На прощание маг пообещал подумать над моей просьбой о сокращении промежутков между сменой книг.

В оставшееся от работы время я изучала другие залы, находившимися в ведении Никлоса. С начала моих занятий с магом, хранитель свел наше и без того скудное общение к минимуму. Теперь он ограничивался сухим кивком, либо односложным предложением с кратким описанием поручения.

Не то чтобы мне было обидно от такого развития событий, однако иметь рядом человека, способного легко доставать необходимые фолианты, как Картер, было бы неплохо.

На следующую тренировку Картер все-таки смог принести новый фолиант, о котором я просила. Список некоторых истребленных поселений и легионеров, как выражались, «очищавших» их.

Едва я успела спрятать рукопись в сумку, как двери тренировочной отворились и вошел Бингер.

– О, вы еще не закончили, отлично.

– К твоему сожалению, только что я отправил Моргану обратно в комнату.

– Что ж. Тогда я позволю себе ее проводить.

– В этом нет необходимости, наставник, – заученным движением я склонила голову.

– Ох, Моргана. От таких привилегий не принято отказываться. Прощу тебя на первый раз. Пойдем.

Картер запыхтел от недовольства. Я и сама готова была стереть темной магией самодовольную ухмылку и в добавок самого Бингера с этого света, но мне нельзя выходить из роли ничего из себя не представляющего хранителя, находящегося в самом низу карьерной лестницы.

– Смотрю вы перешли от бега к активностям, – промурлыкал Бингер, пока мы шли по коридорам.

– Картер считает, что это поможет развитию мышц, наставник.

– Вижу, вас связывают более тесные отношения, чем наставник и ученик, раз ты позволяешь себе называть его по имени.

– При всем уважении, Картер – не мой наставник. В первую очередь, я – хранитель. И раз мой наставник счел необходимым, чтобы я прошла обучение у Картера, я подчинилась.

– Формально ты права. Если вдруг тебе захочется сменить сферу деятельности – не стесняйся обратиться ко мне за помощью. С радостью приму тебя в ряды неприметных.

– Позвольте узнать, кто такие неприметные?

– Это начальный этап подготовки легионера, – покровительственным тоном произнес Бингер, – То же самое, что быть бегунком у хранителей. По мере освоения необходимых навыков, можно дорасти до наставника легионеров. К тому же, в наших рядах можно поставить усиливающую печать в любое время.

– Неужели? – мой голос прозвучал слишком громко и слишком заинтересованно.

– Да, – на лице Бингера растянулась самодовольная улыбка. – Я лично добился этого позволения у повелителя.

– Вы видели повелителя? – прошептала я.

– Видел. Эта честь выпадает не каждому, знаешь ли. Лишь отличившиеся на службе и в бою могут рассчитывать его увидеть. А поговорить – только избранные.

– Что вы о нем думаете?

Вопрос прозвучал, когда мы уже подошли к моей двери с привычно оставленной тарелкой у порога. Бингер проигнорировал повисшую в воздухе фразу.

– Смотрю, о тебе тут хорошо заботятся.

– Да. Приятных снов, наставник, – я стремилась как можно быстрее избавиться от непрошенного внимания.

– Сегодня они точно будут приятными, – оскалившись, произнес Бингер.

Попрощавшись, он удалился, насвистывая под нос веселенькую мелодию, а у меня по коже поползли мурашки от отвращения. Надо заканчивать это общение. Пока мне удавалось держать его фокус на светских беседах, но долго этому не продлиться.

На следующий день в зале меня в сторону отвел Никлос и произнес намного больше слов, чем обычно.

– Что тебя связывает с Бингером?

– Не то, чтобы вас это должно волновать… – начала я.

– Мои бегунки – моя ответственность.

Либо я осмелела после общения с Картером, либо потеряла всякую субординацию, но давать мне советы, после почти полного игнорирования больше месяца – перебор.

– Что-то я не заметила, чтобы вы позаботились о Кэсси.

Никлос тут же побледнел.

– То, что произошло с Кэсси – на моей совести. И ответственность за действия и бездействие нести мне. Теперь отвечай.

Наставник повис надо мной, как отвесная скала.

– Ничего у меня с ним нет. Он прилип, увидев меня в коридоре. Потом пришел на пару тренировок с Картером. Вчера вызвался проводить. Отказать я не смогла, зная его бурный нрав.

– Моргана, пообещай мне кое-что. Как только его внимание примет нежелательный для тебя оборот, ты тут же сообщишь. Или мне, или Картеру. Пусть этот боров занимается чем хочет в зоне своей ответственности, но к моим подопечным он прикасаться не имеет права. Пообещай!

Такого от Никлоса я совершенно не ожидала, поэтому с легкостью дала обещание. Вспыльчивый наставник открывался с новой стороны. Что же еще скрывалось за маской его личности в фортеции?

Через пару недель я снова направилась в город, чтобы повидать Аделин.

Поскольку время моего визита не было с ней согласовано, то оказавшись у ворот я увидела плотно зашторенные окна на первом этаже. Это значило только одно. Аделин временно не свободна.

Пробродив по городу, я посидела и полюбовалась на один из мемориалов, с трудом сохранивший свой фундамент до наших дней.

Памятник состоял из женского образа, который уцелел лишь до колен. У подножия находился большой шар, уже много лет занимавший мое внимание. Я жила с Аделин первый год, когда она повела меня на прогулку по городу. Увидев мемориал, я сразу им заинтересовалась.

Не счесть, сколько часов было проведено за его рассматриванием. Было трудно объяснить, почему этот камень так сильно привлекал внимание. Как-то я спросила Аделин о нем, на что она ответила, что шар на самом деле не просто шар, а сжатый до предела сгусток древней магии, ожидающий своего освобождения. Я поинтересовалась, когда же наступит освобождение, на что Аделин горько усмехнулась.

– Возможно мы с тобой не доживем до этих времен.

Отец рассказывал, что в древние времена люди поклонялись богам. Строили храмы, устраивали подношения и праздники. После великой войны, когда магия исчезла, люди отвернулись от богов. Или это было наоборот, никто уже не вспомнит. Четыре поколения спустя ныне живущие даже не помнили имен, кому поклонялись и у кого просили защиты их предки.

Во время своих скитаний однажды в глуши я нашла полуразрушенный храм. Пробравшись через руины, оказалась в просторном помещении, которое, должно быть, предназначалось для собраний верующих. В центре зала располагался пьедестал, к которому верующие приносили подношения. Подойдя поближе, в расщелине пола я заметила цветок. Это было удивительно – он рос среди холодных камней, вдали от зелёных лугов и цветущих полей, напоминая о жизни даже в самых мрачных уголках.