Читать онлайн Торговец душами

ЧАСТЬ I: ПУСТОТА

Глава 1: Брокер

Майкл Слейт никогда не опаздывал. Его стальные часы показывали ровно 9:30, когда он вошел в фойе небоскреба "Этернал Эссенс". Утренний свет, пробивающийся сквозь стеклянные панели, преломлялся в хрустальных подвесках гигантской люстры, рассыпая радужные брызги по мраморному полу. Майкл поправил безупречный узел галстука и уверенно направился к приватным лифтам.

– Доброе утро, мистер Слейт, – почтительно кивнул охранник, сканируя идентификационный чип, вживленный под кожу запястья Майкла.

– Доброе, Харрис, – сухо ответил Майкл, не замедляя шага.

Лифт бесшумно взмыл на восемьдесят восьмой этаж. Офис Майкла располагался в восточном крыле, с видом на Высший Город. За панорамными окнами парили платформы Этерии, соединенные воздушными мостами. Утренний туман обволакивал нижние ярусы, скрывая Срединные Районы и тем более – никогда не видевшую солнца Пустошь. Как и положено успешному брокеру душ, Майкл обитал среди облаков, оставив грязь и нищету далеко внизу.

– Мистер Слейт, ваш клиент прибудет через двадцать минут. Все документы готовы, – его ассистентка Вероника возникла словно из ниоткуда, протягивая тонкий планшет с мерцающим голографическим дисплеем.

– Спасибо, – Майкл забрал планшет и взглянул на досье. – Дитрих фон Кляйн. Коллекционер, третье поколение мультидушников. Интересуется редкими творческими душами. Что у нас для него?

Вероника улыбнулась фирменной улыбкой корпоративного работника – профессиональной и лишенной какого-либо тепла.

– Мы подобрали исключительный экземпляр. Маэстро Алессандро Торини, виртуозный скрипач, душа извлечена посмертно по предварительному контракту. Частотный паттерн высшей категории, чистота 98,7%. Одна из самых ярких творческих душ за последние пять лет.

Майкл скользнул пальцем по экрану, изучая спектрограмму души – переливающуюся волнистую линию, уникальную, как отпечаток пальца. Красиво. Даже ему, лишенному собственной души, была очевидна редкость этого образца.

– Текущая котировка?

– Стартовая цена 8,2 миллиона. Но господин фон Кляйн, вероятно, готов предложить больше. Его представитель намекал, что клиент "чрезвычайно заинтересован".

– Значит, 10 миллионов, – холодно улыбнулся Майкл. – Подготовь договор на эту сумму. И пусть принесут Сосуд в переговорную. Я хочу, чтобы он увидел товар лично.

Вероника кивнула и бесшумно удалилась. Майкл прошел в свой кабинет – просторное помещение, оформленное в минималистическом стиле. Ничего лишнего: антикварный стол из темного дерева, эргономичное кресло, несколько абстрактных полотен на стенах. Лаконично и дорого – как и сам Майкл.

Он подошел к окну. С высоты его положения город казался макетом – игрушечные здания, крошечные аэрокары, снующие между небоскребами. Люди внизу были невидимы – и это полностью устраивало Майкла. Чем дальше от человеческой массы, тем лучше.

Дитрих фон Кляйн прибыл точно в назначенное время – тучный мужчина лет шестидесяти в безупречном костюме, сшитом явно для того, чтобы скрыть лишний вес. Его сопровождали двое телохранителей и молодая женщина с бледным, лишенным эмоций лицом – типичная "пустая", человек без души.

– Герр Слейт! – фон Кляйн расплылся в улыбке, протягивая пухлую руку. – Наконец-то личное знакомство. Ваша репутация добралась даже до Вены.

– Взаимно рад, герр фон Кляйн, – Майкл пожал руку, отметив про себя неестественную мягкость ладони коллекционера. – Прошу вас, проходите. Я подготовил нечто особенное для вашей коллекции.

Они расположились в переговорной – круглой комнате с панорамным остеклением и овальным столом из настоящего дерева, непозволительной роскоши в эпоху синтетических материалов.

– Итак, – фон Кляйн потер руки, – покажите мне это сокровище, о котором так восторженно отзывался мой агент.

Майкл сделал едва заметный жест рукой, и стена отъехала в сторону, открывая нишу, в которой на подставке покоился Сосуд – прозрачная призма из сверхпрочного кварца, внутри которой пульсировало голубоватое свечение. При ближайшем рассмотрении можно было различить, что свечение имеет сложную структуру, постоянно меняющую форму – будто живое переплетение светящихся нитей.

– Алессандро Торини, – произнес Майкл. – Один из последних классических виртуозов. Не использовал нейроинтерфейсы или имплантаты для усиления таланта – чистое мастерство, доведенное до совершенства многолетней практикой. Его последний концерт в Карнеги-холл заставил плакать даже мультидушников, искушенных всеми возможными эмоциональными переживаниями.

Фон Кляйн подался вперед, не скрывая восхищения.

– Она… прекрасна, – прошептал он, глядя на переливающееся свечение. – Могу я?..

Майкл кивнул, и помощник передал коллекционеру специальные перчатки из проводящего материала. Фон Кляйн натянул их и благоговейно коснулся Сосуда. В тот же миг свечение внутри призмы усилилось, меняя цвет на более насыщенный синий с золотистыми вспышками.

– О, она отзывается! – восхищенно произнес коллекционер. – Какая чувствительность, какой темперамент!

Майкл позволил клиенту насладиться моментом. Фон Кляйн закрыл глаза, полностью погружаясь в тактильный контакт с душой музыканта.

– Я слышу… мелодии, – прошептал он. – Скрипка плачет и смеется одновременно. Это невероятно.

– Частотный анализ показал исключительную эмоциональную глубину, – заметил Майкл. – Особенно выражены паттерны, связанные с музыкальным восприятием и творческим экстазом. При имплантации вы сможете испытать состояния, недоступные обычному человеку.

Фон Кляйн неохотно убрал руки от Сосуда и повернулся к Майклу. Его глаза, обычно водянисто-голубые, теперь отливали золотом – эффект контакта с душой Торини.

– Десять миллионов, – сказал он без предисловий. – Это справедливая цена.

Майкл сохранил невозмутимое выражение лица, хотя внутренне испытал удовлетворение. Клиент назвал именно ту сумму, на которую он рассчитывал.

– Стандартный контракт с полной передачей прав, – сказал Майкл, активируя голографический интерфейс. – Корпорация "Этернал Эссенс" гарантирует подлинность души, её целостность и соответствие заявленным характеристикам. Есть возможность дополнительного страхования от эмоционального отторжения…

– В этом нет необходимости, – отмахнулся фон Кляйн. – Я достаточно опытен в интеграции новых душ. У меня уже семнадцать успешных слияний.

Майкл слегка приподнял бровь. Семнадцать душ – впечатляющая коллекция даже для мультидушника высшего класса. Большинство ограничивались тремя-четырьмя дополнительными душами, опасаясь психической нестабильности при чрезмерном расширении сознания.

– Как вы предпочитаете произвести оплату? – спросил Майкл, передавая клиенту планшет с контрактом.

– Стандартный перевод в криптовалюте, – ответил фон Кляйн, прикладывая большой палец к сканеру для биометрической подписи. – Мой финансовый директор произведет транзакцию немедленно.

Бледнолицая ассистентка фон Кляйна подошла к терминалу и начала быстро вводить данные. Через несколько секунд система подтвердила перевод, и Майкл удовлетворенно кивнул.

– Поздравляю с приобретением, герр фон Кляйн. Душа Торини – жемчужина в вашей коллекции.

Коллекционер улыбнулся, не сводя глаз с пульсирующего свечения в Сосуде.

– Я слышал, что вы сами… – он сделал паузу, подбирая слова, – относитесь к категории осободаренных брокеров. Не обременены собственной душой, верно?

Майкл напрягся, но сохранил бесстрастное выражение лица. Его статус Пустого не был секретом, но обычно клиенты избегали прямых упоминаний об этом – как не говорят в лицо человеку о его физическом увечье.

– Это дает определенные преимущества в моей профессии, – сухо ответил он.

– Несомненно, – кивнул фон Кляйн. – Абсолютная объективность, никаких эмоциональных помех. Идеальный брокер. Знаете, я всегда восхищался вашей категорией. Такая… чистота восприятия.

Майкл едва заметно улыбнулся, демонстрируя вежливость, а не искреннюю реакцию. Вот почему он был лучшим – его не задевали подобные разговоры, не заставляли испытывать неловкость или обиду. Он просто не мог их чувствовать.

После завершения всех формальностей и ухода довольного клиента Майкл вернулся в свой кабинет. Комиссионные с этой сделки составят примерно полмиллиона – неплохо для утренней работы. Он отправил отчет в центральный офис и проверил график встреч на день.

Вероника появилась в дверях с чашкой кофе – черного, без сахара, именно такой крепости, как он предпочитал.

– Поздравляю с успешной сделкой, сэр, – сказала она, ставя чашку на стол. – Департамент оценки уже прислал благодарственное письмо. Душа Торини ушла значительно выше прогнозной стоимости.

Майкл молча кивнул, глядя в окно. Погода начинала меняться, облака темнели. Вскоре Этерия скроется в тумане, и Высший Город станет похож на мифический Авалон, парящий над морем облаков.

– Что у нас дальше по графику? – спросил он, отпивая кофе.

– В 14:00 встреча с представителями "Нордик Соул Инвест", они интересуются пакетным приобретением фрагментированных душ категории B для своего нового симулятора эмоций. В 16:30 – селекторное совещание с руководством по поводу квартального отчета. И в 19:00 вы приглашены на закрытый приём в резиденции директора Вейн.

Майкл поднял взгляд от чашки.

– Директор Вейн лично пригласила?

– Да, пришло уведомление с высшим приоритетом. Без уточнения причины.

Это было необычно. Элеонора Вейн, директор западного дивизиона "Этернал Эссенс", редко взаимодействовала непосредственно с брокерами, предпочитая общаться через цепочку подчиненных. Личное приглашение могло означать как повышение, так и проблемы.

– Хорошо, подтверди присутствие, – сказал Майкл, возвращаясь к работе.

День пролетел в обычной рутине – переговоры, аналитические отчеты, мониторинг колебаний цен на бирже душ. Майкл работал с методичностью хорошо отлаженного механизма – эффективно, точно, без лишних движений. Его невозмутимость и способность принимать решения, не затуманенные эмоциями, сделали его восходящей звездой корпорации. В свои тридцать пять он достиг уровня, к которому большинство брокеров стремились десятилетиями.

Ровно в 18:30 Майкл покинул офис и направился в свои апартаменты, расположенные в элитной башне неподалеку от штаб-квартиры "Этернал Эссенс". У него оставалось достаточно времени, чтобы переодеться перед визитом к Элеоноре Вейн.

Домашний ИИ активировал системы, когда Майкл вошел в квартиру. Мягкий свет, идеальная температура, звуки классической музыки – Бах, точно выверенная громкость. Майкл прошел в гардеробную, где его ждал уже подготовленный вечерний костюм.

Закончив с переодеванием, он подошел к бару и налил себе скотч – привычка, а не стремление к удовольствию. Алкоголь почти не действовал на него; как и всех Пустых, его нервная система функционировала иначе, чем у обычных людей. Но ритуал вечернего напитка создавал иллюзию нормальности, был частью тщательно сконструированного образа человека.

Взяв стакан, Майкл подошел к окну. Нью-Лондон расстилался перед ним во всей красе вечерних огней. Высший Город сиял, как россыпь драгоценностей на черном бархате, в то время как нижние уровни тонули в смоге и неоновой дымке.

Это был его мир – стерильный, упорядоченный, предсказуемый. Мир, в котором Майкл Слейт достиг совершенства, став идеальным представителем своего класса – элитным брокером душ без собственной души. Он никогда не задумывался, что потерял – нельзя тосковать по тому, чего никогда не имел. И всё же иногда, как сейчас, глядя на город с высоты своей башни, он ощущал странное беспокойство – не эмоцию, но словно системную ошибку, сбой в безупречной программе.

Он отвернулся от окна и допил скотч. Пора было ехать к директору Вейн и узнать, что ей нужно от одного из лучших брокеров корпорации.

Резиденция Элеоноры Вейн располагалась на самом верху Центральной башни "Этернал Эссенс" – своеобразный замок в облаках, куда допускались только избранные. Майкл поднимался в приватном лифте, размышляя о причине приглашения. Его послужной список был безупречен, квартальные показатели превышали план на 32%, личная репутация не омрачена скандалами.

Двери лифта бесшумно разъехались, открывая просторный атриум, залитый мягким светом. Живые растения – редкость в Нью-Лондоне – здесь росли в изобилии, создавая впечатление тропического сада. Журчала вода в мраморных фонтанах, пели экзотические птицы в золотых клетках.

– Мистер Слейт, – к нему подошел дворецкий в классической ливрее, – директор Вейн ожидает вас. Следуйте за мной, пожалуйста.

Майкл шел по коридорам резиденции, отмечая детали интерьера – антикварная мебель, произведения искусства, артефакты разных эпох. В отличие от стерильной геометрии современных интерьеров, дом Элеоноры Вейн напоминал музей, где каждый предмет имел историю и ценность.

Наконец дворецкий остановился у массивных дверей из красного дерева и, после короткого стука, распахнул их.

– Мистер Майкл Слейт, мадам, – объявил он и удалился.

Комната оказалась библиотекой – с потолком под старину, кожаными креслами и стеллажами, заполненными настоящими бумажными книгами. У камина с живым огнем – еще одна роскошь в эпоху энергетического кризиса – стояла женщина в белом платье.

Элеонора Вейн повернулась, и Майкл впервые увидел вблизи легенду корпорации. Официально ей было около шестидесяти, но выглядела она максимум на сорок – гладкая кожа, золотистые волосы, уложенные в сложную прическу, безупречные черты лица. Но самым поразительным были глаза – янтарно-карие, они будто светились изнутри, гипнотизируя собеседника.

– Майкл Слейт, – она улыбнулась, но улыбка не затронула глаз. – Наконец-то лично. Я наблюдаю за вашей карьерой с большим интересом.

Она протянула руку, и Майкл почтительно коснулся её губами – еще один анахронизм, как и вся обстановка.

– Для меня честь, директор Вейн, – произнес он.

– Элеонора, пожалуйста. Мы не на совещании совета директоров, – она жестом предложила ему сесть в кресло напротив. – Виски? Вино?

– Виски, если можно.

Она сама подошла к бару и налила два стакана, затем вернулась и передала один Майклу, слегка коснувшись его пальцев своими – холодными, как лед.

– За ваши успехи, – произнесла она, поднимая бокал. – Вы делаете замечательную карьеру.

– Благодарю, – Майкл отпил из стакана. Напиток был превосходным, хотя для него это имело мало значения.

Элеонора изучала его с нескрываемым интересом, словно редкий экспонат. Майкл сохранял невозмутимое выражение лица, хотя внутренне ощущал легкий дискомфорт под этим пристальным взглядом.

– Скажите, Майкл, вы довольны своим положением? – неожиданно спросила она.

– Полностью, – ответил он без колебаний. – Корпорация предоставила мне все возможности для реализации моего потенциала.

– И вас не беспокоит… природа вашей уникальности?

Майкл слегка напрягся.

– Если вы о моем статусе Пустого, то это скорее преимущество в моей профессии.

– Несомненно, – Элеонора улыбнулась. – Я не имела в виду ничего оскорбительного. Просто… любопытство. Мало кто из Пустых достигает таких высот. Обычно отсутствие души сопровождается определенной… инертностью, недостатком амбиций. А вы – исключение.

Она подалась вперед, её глаза внезапно изменили цвет, став почти золотыми.

– Скажите, вы никогда не задумывались, почему? Что делает вас особенным среди других Пустых?

Майкл осторожно поставил стакан на столик рядом с креслом.

– Полагаю, хорошее образование и врожденные способности к анализу, – сказал он нейтрально.

Элеонора откинулась в кресле и рассмеялась – звук был мелодичным, но странно механическим, словно тщательно отрепетированным.

– Скромность – редкая черта в наше время. Особенно для тех, кто её не чувствует, – она снова подалась вперед. – Майкл, я пригласила вас не для светской беседы. У меня есть предложение. Повышение, если хотите.

– Я слушаю, – Майкл постарался скрыть внезапный интерес.

– Отдел Особых Приобретений, – произнесла Элеонора. – Элитное подразделение, о котором знают единицы даже внутри корпорации. Они занимаются поиском и приобретением самых редких, самых… исключительных душ. Не для массового рынка, а для особых клиентов.

Майкл слышал шепотки об этом отделе – что-то среднее между корпоративной легендой и теорией заговора.

– И вы предлагаете мне…

– Должность главного оперативного директора, – закончила она за него. – Вы будете работать напрямую под моим руководством, с доступом к ресурсам, о которых большинство сотрудников корпорации даже не подозревает. Ваша задача – находить особые души, оценивать их потенциал и организовывать приобретение. Любыми средствами.

Последние слова она произнесла с особым акцентом.

– Звучит интригующе, – осторожно ответил Майкл. – Но почему именно я?

– Потому что вы лучший, – просто ответила Элеонора. – И потому что вам не мешают… моральные ограничения, свойственные большинству людей.

Она встала и подошла к камину, глядя на пляшущее пламя.

– Тайна души, Майкл. Что делает некоторые души особенными? Почему одни сияют ярче других? Мы изучаем это десятилетиями, но лишь поверхностно понимаем механизм. И сейчас мы стоим на пороге прорыва.

Она повернулась к нему, её глаза снова изменили цвет, став почти красными в отблесках огня.

– Ваше согласие будет означать полное изменение вашей жизни. Больше денег, власти и возможностей, чем вы можете представить. Но также – опасности и секреты, которые вы будете обязаны хранить ценой собственной жизни.

Майкл медленно поднялся. Его аналитический ум уже просчитывал варианты, взвешивал риски и потенциальную выгоду.

– Когда я должен дать ответ?

– Прямо сейчас, – улыбнулась Элеонора. – Такие предложения не остаются открытыми. Да или нет, Майкл?

Он смотрел в её глаза, пытаясь понять, что за ними скрывается. Интуиция – единственное, что заменяло ему эмоциональный интеллект – подсказывала, что за этим предложением стоит нечто большее, чем карьерное продвижение.

– Да, – наконец произнес он. – Я принимаю ваше предложение.

Элеонора улыбнулась шире, и на секунду Майклу показалось, что он видит в её улыбке что-то хищное.

– Превосходно, – она протянула руку. – Добро пожаловать в настоящую "Этернал Эссенс", Майкл.

Он пожал её ладонь, холодную и сухую, и внезапно почувствовал странный разряд – словно статическое электричество, но глубже, где-то в области солнечного сплетения. На мгновение комната поплыла перед глазами, а затем всё вернулось в норму.

– Что это было? – спросил он, моргая.

– Просто небольшая формальность, – загадочно ответила Элеонора. – Корпоративная печать, если хотите. Теперь вы – один из нас.

В камине вспыхнуло пламя, и тени затанцевали по стенам библиотеки. Майкл не знал, какое будущее ждет его за дверями этой комнаты, но впервые за долгое время он ощущал нечто похожее на… волнение? Это было невозможно, конечно. Пустые не испытывают эмоций.

И всё же что-то изменилось. Будто невидимая струна натянулась внутри, готовая зазвучать.

Покинув резиденцию Элеоноры Вейн, Майкл решил пройтись пешком, а не вызывать аэротакси. Ночной воздух Этерии был чист и свеж – привилегия обитателей Высшего Города, в то время как внизу люди задыхались в смоге.

Он шел по освещенному променаду, обдумывая неожиданное повышение. Отдел Особых Приобретений. Что скрывается за этим названием? Какие "особые" души интересуют Элеонору Вейн и её таинственных клиентов?

Променад был почти пуст – лишь изредка встречались пары или одинокие прохожие. Майкл остановился у парапета, глядя вниз, туда, где в туманной дымке расплывались огни Срединных Районов. Еще ниже, почти невидимая отсюда, лежала Пустошь – мир потерянных душ, в самом буквальном смысле.

– Красивый вид, не правда ли?

Голос прозвучал так неожиданно, что Майкл вздрогнул – непривычная для него реакция. Он обернулся и увидел странного человека, стоявшего в нескольких шагах от него. Высокий, худой, в старомодном плаще, незнакомец казался размытым, словно его очертания не вполне совпадали с физическим телом. Лицо скрывалось в тени, и только глаза мерцали – не отражали свет, а именно мерцали изнутри, подобно угасающим углям.

– Кто вы? – спросил Майкл, инстинктивно проверяя, активна ли тревожная кнопка на его личном коммуникаторе.

– Друг, – ответил незнакомец, и его голос звучал странно знакомо, будто Майкл уже слышал его… во сне? – Или, по крайней мере, не враг. А вот ты кто, Майкл Слейт?

– Откуда вы знаете мое имя?

Странный человек приблизился, и Майкл заметил, что не слышит шагов – будто незнакомец не касался земли.

– Я знаю многое, – ответил он. – Например, что сегодня ты заключил две сделки. Одну – на десять миллионов, продав душу талантливого музыканта. Вторую – стоимостью в твою собственную жизнь, согласившись работать на ту, кто коллекционирует не только души, но и жизни.

Майкл напрягся. Откуда этот человек мог знать о его разговоре с Элеонорой?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Понимаешь, – незнакомец подошел еще ближе. – Ты не целый, Майкл. Никогда не был. И это не твоя вина – как может младенец сопротивляться, когда его душу извлекают еще до первого крика? Но теперь ты делаешь выбор осознанно. И этот выбор определит, кем ты станешь.

– Что вам нужно? – холодно спросил Майкл, уже готовый активировать тревожную кнопку.

– Предупредить, – ответил незнакомец. – И напомнить, что даже без души у тебя есть выбор. Элеонора Вейн – не та, кем кажется. "Этернал Эссенс" – не та компания, которой себя представляет. А ты… ты больше, чем думаешь.

Он протянул руку, и Майкл увидел, что она полупрозрачна – сквозь плоть проступали огни города.

– Что вы такое? – выдохнул Майкл, впервые за долгие годы испытывая нечто похожее на страх.

– Меня называют Призраком, – ответил незнакомец. – Я – всё, что осталось от того, кем ты должен был стать.

Майкл моргнул, и в следующий момент Призрак исчез – так же внезапно, как появился. Променад был пуст, лишь ветер шелестел в декоративных деревьях.

Он постоял несколько секунд, глубоко дыша, затем огляделся. Никаких следов странного посетителя. Галлюцинация? Но Пустые не страдают психическими расстройствами – еще одно преимущество отсутствия души.

Майкл быстрым шагом направился к своему жилому комплексу, не оглядываясь. Впервые за много лет он чувствовал, что контроль ускользает из его рук. Сначала неожиданное предложение Элеоноры, теперь этот "Призрак"… Словно неведомые силы вдруг решили сорвать его с насиженного места, втянуть в какую-то игру, правил которой он не знал.

Вернувшись домой, Майкл первым делом активировал систему безопасности на максимальный уровень. Затем подошел к зеркалу в ванной и долго всматривался в собственное отражение. Бледное лицо с правильными чертами, серые, почти прозрачные глаза, идеально уложенные темные волосы. Лицо успешного человека, уверенного в себе и своем положении.

"Ты не целый".

Слова Призрака эхом отдавались в голове. Конечно, он не целый – у него нет души. Но он всегда считал это преимуществом, а не недостатком. Эмоции – слабость, мешающая рациональному мышлению. Без них он стал идеальным брокером, восходящей звездой корпорации.

Так почему же сейчас, глядя в свои пустые глаза, он испытывал это странное беспокойство?

Майкл отвернулся от зеркала и прошел в спальню. Нужно отдохнуть. Завтра начнется новая глава его карьеры, и ему потребуются все силы, чтобы соответствовать ожиданиям Элеоноры Вейн.

Он лег в постель, активировав функцию затемнения окон. Комната погрузилась в полную темноту.

Сон пришел быстро – как всегда у Пустых, не отягощенных тревогами и сомнениями. Но этой ночью он не был спокойным.

Майклу снилась музыка – скрипка, играющая странную, щемящую мелодию. Он стоял посреди огромного зала, залитого голубоватым светом, и повсюду вокруг, на хрустальных подставках, стояли Сосуды с душами – тысячи, десятки тысяч призрачных сущностей, пульсирующих в унисон с мелодией.

А в центре зала стояла Элеонора Вейн в белом платье, и её глаза меняли цвет, отражая свечение каждой души, мимо которой она проходила.

– Добро пожаловать в коллекцию, Майкл, – сказала она, и её голос многократно отражался от стен, сливаясь со звуками скрипки. – Твое место уже готово.

Она указала на пустой Сосуд на постаменте, и Майкл с ужасом осознал, что тот предназначен для него.

– Но у меня нет души, – сказал он.

Элеонора засмеялась, и её смех был подобен битому стеклу.

– У всех есть душа, Майкл. Просто твоя… в интересном месте.

Она щелкнула пальцами, и внезапно он увидел себя со стороны – как он лежит на операционном столе, а над ним склонились фигуры в белых халатах, держащие странные инструменты.

– Не сопротивляйся, – прошептала Элеонора. – Это не больно. Просто отпусти…

Майкл попытался закричать, но не мог издать ни звука. Фигуры приближались, инструменты сверкали в голубоватом свете…

Он проснулся резко, рывком садясь в постели. Сердце колотилось, рубашка промокла от пота. Такой реакции у него не было… никогда?

– Освещение, тридцать процентов, – хрипло произнес он.

Комната осветилась приглушенным светом. Часы показывали 3:14 утра. Майкл встал и подошел к окну, отключив режим затемнения. Город раскинулся внизу, мерцая огнями, как гигантская электронная плата.

Кошмары. У него не бывает кошмаров. Пустые видят сны, но это обычно бессвязные образы без эмоциональной окраски. То, что он только что пережил…

"Ты не целый".

Майкл прижал ладонь к груди, ощущая биение сердца. Что происходит? Почему сегодня всё идет не так? Сначала странное предложение Элеоноры, затем этот "Призрак", теперь кошмары…

Внезапно Майкл принял решение. Он должен узнать правду о себе, о своей душе. Кем он был – или должен был стать – до того, как мать продала его душу корпорации?

Он подошел к своему персональному терминалу и активировал его.

– Доступ к личному делу, Майкл Слейт, идентификационный номер DS-7294-Alpha.

Экран мигнул, запрашивая подтверждение личности. Майкл приложил палец к сканеру.

"Доступ разрешен. Уровень допуска: Альфа-7."

Теперь, с новым назначением, у него должен быть доступ к более широкому спектру информации. Он начал поиск, вводя запросы о собственном прошлом, о контракте на продажу души, о своем рождении.

Результаты были скудными – стандартное личное дело, записи о образовании, карьерном росте. Ничего о душе, ничего о контракте. Словно эта часть его истории была стерта из системы.

Майкл откинулся в кресле, размышляя. Есть еще один источник информации – его мать, Лили Слейт. Она живет в элитном доме престарелых "Золотая осень", полностью оплаченном Майклом. Они видятся редко – формальные визиты по праздникам, неловкие разговоры о погоде и здоровье. Он никогда не спрашивал её о контракте, о своей душе. Не видел смысла бередить старые раны.

Но сейчас ему нужны ответы.

Майкл принял решение. Утром, после брифинга в новом отделе, он навестит мать. И на этот раз не уйдет без правды.

Он вернулся в постель, но сон не шел. Майкл лежал, глядя в потолок, пока первые лучи солнца не окрасили горизонт в розовый цвет. Новый день начинался, и с ним – новая глава его жизни. Жизни, о которой он, оказывается, знал гораздо меньше, чем думал.

Глава 2: Пустые

Утро выдалось тревожным. Майкл проснулся за минуту до сигнала будильника с ощущением, что не спал вовсе. Странное чувство дискомфорта преследовало его, когда он выполнял утренние ритуалы – душ, бритье, завтрак. Руки слегка дрожали, что было абсолютно нехарактерно для человека его статуса. Пустые славились своим хладнокровием и стабильностью – именно поэтому их ценили на позициях, требующих безупречного самоконтроля.

Выпив двойную порцию кофе, Майкл надел свой лучший костюм – угольно-черный, с едва заметной серебристой нитью, придающей ткани глубину. Сегодня его первый день в Отделе Особых Приобретений, и он должен был выглядеть безупречно.

В 8:30 личный аэрокар доставил его к юго-восточному крылу башни "Этернал Эссенс" – секции, о существовании которой Майкл раньше лишь слышал. Здесь располагались секретные подразделения корпорации, доступ к которым имели единицы.

– Мистер Слейт, – к нему подошел высокий мужчина с военной выправкой и холодным взглядом. – Александр Блейк, глава службы безопасности. Директор Вейн поручила мне ввести вас в курс дела.

Они пожали руки, и Майкл отметил необычайную силу хватки Блейка – почти нечеловеческую.

– Прошу за мной, – Блейк развернулся и зашагал по коридору. – Для начала – процедура подтверждения допуска.

Они вошли в небольшую комнату без окон, где Майклу пришлось пройти полный спектр биометрической идентификации – от сканирования сетчатки до анализа ДНК.

– Стандартная процедура, – прокомментировал Блейк, наблюдая за процессом. – Безопасность превыше всего.

После завершения проверок Майкл получил новый идентификационный чип – имплант, вживленный под кожу предплечья, с более высоким уровнем допуска.

– Теперь вы официально часть ОСП, – сказал Блейк. – Добро пожаловать в настоящую "Этернал Эссенс".

Те же слова, что произнесла вчера Элеонора. Майкл почувствовал легкий холодок – впрочем, это могло быть последствием медицинской процедуры.

Блейк провел его через серию коридоров и охраняемых дверей, пока они не оказались в просторном операционном центре, напоминающем командный пункт. Десятки людей работали за голографическими терминалами, мониторы на стенах демонстрировали карты, графики и потоки данных.

– Наш нерв, – пояснил Блейк. – Отсюда мы отслеживаем все потенциальные цели.

– Цели? – переспросил Майкл.

– Особые души, – уточнил Блейк с легкой улыбкой. – Те, что представляют… исключительный интерес.

Майкл окинул взглядом помещение, отмечая, что большинство сотрудников имели тот же отсутствующий взгляд, что и он сам. Пустые. Отдел был укомплектован преимущественно людьми без душ.

– Мы предпочитаем персонал, не обремененный эмоциональными реакциями, – словно читая его мысли, сказал Блейк. – Эффективность превыше всего.

Он подвел Майкла к отдельному терминалу в углу зала.

– Это ваша рабочая станция. Здесь вы найдете все необходимые инструменты и базы данных. Ваши учетные данные уже интегрированы в систему.

Майкл сел за терминал и активировал интерфейс прикосновением ладони. Голографический экран ожил, демонстрируя логотип Отдела Особых Приобретений – стилизованное изображение ловца снов.

– Первое задание директора Вейн уже загружено в систему, – продолжил Блейк. – Ознакомьтесь с материалами и подготовьте предварительную стратегию. В 14:00 у вас встреча с директором для обсуждения деталей.

Он собирался уходить, но Майкл остановил его вопросом:

– Мистер Блейк, какова конечная цель всего этого? Зачем корпорации нужны именно "особые" души?

Блейк обернулся, его взгляд стал жестким.

– Это вопрос не ко мне, мистер Слейт. Директор Вейн объяснит всё необходимое. А пока – сосредоточьтесь на своей задаче.

С этими словами он удалился, оставив Майкла наедине с терминалом.

Следующие несколько часов Майкл провел, изучая информацию. То, что он узнал, заставило его по-новому взглянуть на всю индустрию душ.

Оказывается, помимо стандартной классификации душ по "чистоте" и "яркости", существовала скрытая категоризация по частотным паттернам. Некоторые души обладали уникальными характеристиками, недоступными стандартным методам анализа. Эти "резонансные души", как их называли в секретных документах, имели особую ценность из-за способности к синхронизации с определенными энергетическими полями.

И первое задание Майкла было связано именно с такой душой. Некая Кира Новак, 26 лет, виолончелистка, проживающая в Срединных Районах. Согласно данным предварительного сканирования, её душа обладала исключительно редким "золотым резонансом" – частотой, встречающейся у одного человека из миллиона.

Задача Майкла – разработать план по приобретению этой души. Причем, судя по пометкам в файле, стандартные методы – контрактное предложение, финансовые стимулы – были нежелательны. "Минимальное публичное внимание" – гласила директива.

Майкл откинулся в кресле, осмысливая информацию. По сути, ему предлагалось организовать что-то близкое к похищению. Не физическому, конечно – корпорация не опускалась до таких примитивных методов. Но души можно было получить разными способами, не все из которых были полностью… этичными.

Он начал составлять план, используя свой опыт брокера и знание человеческой психологии. Каждый человек имел слабости, даже не осознавая их. Найти правильный рычаг давления – вот ключ к успеху.

К 13:30 Майкл закончил работу над предварительной стратегией. В 14:00, как и было назначено, он поднялся на верхний уровень башни для встречи с Элеонорой Вейн.

В этот раз их встреча проходила не в уютной библиотеке, а в строгом офисе, больше напоминающем операционную – стерильно-белые стены, минималистическая мебель, голографические проекторы вместо окон.

Элеонора сидела за прозрачным столом, изучая какие-то данные на виртуальном экране. Сегодня она была в строгом белом костюме, подчеркивающем её фигуру, волосы собраны в тугой пучок. Единственным ярким пятном были её глаза – сегодня насыщенно-зеленые, как изумруды.

– Майкл, – она кивнула, не поднимая взгляда от экрана. – Вы ознакомились с заданием?

– Да, директор. Я подготовил предварительный план действий.

Элеонора жестом предложила ему сесть.

– Излагайте.

Майкл активировал свой портативный проектор, и в воздухе появилась трехмерная модель данных.

– Кира Новак, 26 лет. Талантливая виолончелистка, но не достигшая коммерческого успеха. Живет одна, финансовое положение нестабильное. Родители погибли пять лет назад при крушении трансатлантического дирижабля. Близких связей немного – несколько коллег-музыкантов, руководитель небольшого оркестра Джеймс Вуд. Психологический профиль: интроверт, перфекционист, склонна к депрессивным состояниям.

Майкл сделал паузу, переключая проекцию на следующий блок данных.

– Учитывая требование о минимальном публичном внимании, предлагаю следующую стратегию: создать ситуацию, в которой Кира сама предложит свою душу. Для этого необходимо: первое – усугубить её финансовые трудности через подставную арендную компанию, значительно повысив плату за жилье; второе – одновременно создать проблемы с её текущим местом работы, возможно, через влияние на руководителя оркестра; третье – когда она окажется в безвыходном положении, организовать "случайную" встречу с нашим агентом, который предложит решение всех проблем в обмен на душу.

Элеонора слушала, слегка постукивая идеально наманикюренными ногтями по столешнице.

– Грубовато, – заметила она, когда Майкл закончил. – Слишком прямолинейно.

– Это лишь предварительный план, – ответил Майкл. – Я могу доработать детали.

– Нет, – Элеонора покачала головой. – Вы не понимаете сути. Нам нужна не просто её душа. Нам нужна её душа в определенном… состоянии.

Она поднялась и подошла к стене, где активировала большой экран. На нем появилось изображение странного прибора, напоминающего медицинский сканер.

– Это квантовый анализатор частотных паттернов, – пояснила Элеонора. – Более продвинутая версия стандартного оборудования для оценки душ. Он показывает то, что обычные приборы не видят.

Она нажала несколько клавиш на виртуальной панели, и на экране появилась пульсирующая трехмерная структура – словно переплетение тончайших световых нитей, формирующих сложный узор.

– Это душа Киры Новак, – сказала Элеонора. – Видите эти золотистые узлы? Это и есть то, что мы называем "золотым резонансом". Исключительно редкое явление.

Майкл внимательно изучал изображение. Среди переплетения голубоватых нитей действительно виднелись золотистые точки, соединенные между собой тончайшими связями.

– И что особенного в этом резонансе?

– Души с золотым резонансом обладают уникальной способностью к… усилению, – Элеонора подобрала слово. – Они могут многократно увеличивать потенциал других душ при правильном объединении. Но главное – они являются ключами.

– Ключами? – переспросил Майкл.

– К Первородной Душе, – тихо сказала Элеонора, и её глаза вспыхнули странным огнем.

Она отключила изображение и вернулась к столу.

– Но это информация не вашего уровня, Майкл. Пока. Всё, что вам нужно знать – душа должна быть получена в состоянии эмоционального пика. Максимальной творческой экзальтации. Только тогда золотой резонанс проявится полностью.

– И как мы можем это обеспечить? – спросил Майкл.

Элеонора улыбнулась.

– Вот для этого мне и нужен ваш талант, Майкл. Вы должны найти способ довести Киру Новак до состояния абсолютного творческого экстаза, а затем… извлечь её душу в этот момент.

Майкл почувствовал холодок по спине. То, о чем говорила Элеонора, выходило далеко за рамки стандартных корпоративных процедур. Извлечение души в момент эмоционального пика без предварительного контракта – это было уже не в серой, а в откровенно черной зоне законодательства.

– Я понимаю ваши сомнения, – сказала Элеонора, безошибочно читая его мысли. – Но не забывайте – вы теперь в Отделе Особых Приобретений. Здесь действуют особые правила.

Она подошла к нему и положила руку на плечо. От этого прикосновения Майкл почувствовал тот же странный разряд, что и вчера.

– Вы справитесь, Майкл. В конце концов, что могут значить моральные ограничения для человека без души?

Эти слова должны были звучать логично. Майкл всегда считал отсутствие эмоциональных привязанностей своим преимуществом. Почему же сейчас задание вызывало у него… неприятие?

– Я разработаю новый план, – сказал он, поднимаясь. – Когда нужен результат?

– Две недели, – ответила Элеонора. – У нас плотный график.

Майкл кивнул и направился к выходу, но у двери остановился.

– Директор Вейн, еще один вопрос. Что произойдет с Кирой Новак после извлечения души?

Элеонора смотрела на него долгим, изучающим взглядом.

– А вас это заботит? Интересно.

Она вернулась к своему столу, словно потеряв интерес к разговору.

– Стандартный протокол реабилитации Пустых. Ничего особенного. Свободны, Майкл. Жду результатов.

Покинув офис Элеоноры, Майкл решил, что пора осуществить утреннее намерение – навестить мать. Возможно, она сможет пролить свет на его прошлое и на то, почему именно его выбрали для этой сомнительной работы.

Он отправил сообщение в "Золотую осень", уведомляя о визите, и вызвал аэротакси. Через двадцать минут он уже был в пути, глядя на проплывающий внизу город.

Жилой комплекс "Золотая осень" располагался на границе Высшего Города и Срединных Районов – фешенебельное учреждение для пожилых людей, чьи дети могли позволить себе лучший уход. Здание в викторианском стиле окружал ухоженный сад, где сейчас, несмотря на прохладную погоду, прогуливались некоторые постояльцы в сопровождении медицинских дронов.

Майкл прошел через главный вход, где его встретила администратор – молодая женщина с профессиональной улыбкой.

– Мистер Слейт, добрый день. Миссис Слейт ожидает вас в зимнем саду. Позвольте проводить.

Они прошли через элегантное фойе и несколько коридоров, украшенных антикварной мебелью и произведениями искусства. "Золотая осень" старательно создавала атмосферу аристократического поместья прошлых веков, скрывая за этим фасадом новейшие медицинские технологии.

Зимний сад представлял собой просторную оранжерею с экзотическими растениями, фонтанами и уютными уголками для отдыха. У дальнего окна, с видом на сад, сидела пожилая женщина в кресле-каталке.

Лили Слейт выглядела старше своих пятидесяти пяти лет – седые волосы, собранные в простую прическу, глубокие морщины на лице, хрупкая фигура. Но её глаза – те же прозрачно-серые, как у Майкла – оставались ясными и внимательными.

– Майкл, – она улыбнулась, увидев сына. – Какой сюрприз. Не ждала тебя до Рождества.

Он подошел и формально поцеловал её в щеку – ритуал, лишенный настоящей теплоты с обеих сторон.

– Мама. Как твое здоровье?

– Как обычно, – она махнула рукой. – Доктора говорят, что я проживу еще лет тридцать благодаря их чудо-препаратам. Хотя зачем мне эти годы… – она осеклась, вспомнив, что эмоциональные разговоры бесполезны с Майклом. – Но ты не для светской беседы приехал, верно?

Майкл сел в кресло напротив нее.

– Мне нужна информация о моем рождении. О контракте на продажу моей души.

Лили вздрогнула, её руки сжались на подлокотниках кресла.

– Почему сейчас? После стольких лет?

– Обстоятельства изменились, – сухо ответил Майкл. – Мне нужно знать правду.

Лили отвернулась, глядя в окно на падающие листья.

– Я никогда не хотела этого, ты должен понять. Но у меня не было выбора.

Она замолчала, погружаясь в воспоминания. Майкл ждал, не торопя её. Наконец она заговорила, голос её звучал тихо, будто издалека.

– Это было двадцать пять лет назад. Твой отец бросил меня, когда узнал о беременности. Я осталась одна, без денег, без поддержки. Работала уборщицей в лаборатории "Этернал Эссенс" – тогда корпорация только начинала свои исследования душ.

Она повернулась к Майклу, её глаза блестели от сдерживаемых слез.

– Однажды ко мне подошла женщина – элегантная, красивая, с золотистыми волосами. Представилась доктором Вейн и сказала, что хочет помочь. Предложила контракт: если я соглашусь на использование… на особые условия в отношении твоей души, корпорация обеспечит тебе блестящее будущее. Лучшие школы, карьера, все возможности, которые я никогда не смогла бы тебе дать.

– Элеонора Вейн? – переспросил Майкл, ощущая, как холодеет внутри. – Она лично предложила тебе контракт?

– Да, – кивнула Лили. – Она сказала, что ты… особенный. Что твоя душа имеет уникальные характеристики, которые очень важны для их исследований.

– Откуда она могла знать это до моего рождения?

Лили отвела взгляд.

– Я не знаю, Майкл. Честно не знаю. Может быть, из-за твоего отца. Я никогда не рассказывала тебе о нем, потому что… это слишком сложно.

– Кто он? – настойчиво спросил Майкл.

Лили покачала головой.

– Я не могу сказать. Это часть контракта. Я подписала соглашение о неразглашении. Если я нарушу его, мы оба пострадаем.

Майкл подался вперед.

– Мама, это важно. Меня назначили в секретное подразделение корпорации. Элеонора Вейн проявляет ко мне особый интерес. Мне нужно знать почему.

Лили выглядела испуганной.

– Отдел Особых Приобретений? – прошептала она.

Майкл напрягся.

– Ты знаешь о нем?

– Только слухи, – она понизила голос, хотя в саду никого не было. – Говорили, что это не просто подразделение корпорации. Это что-то вроде секты… или культа. Они ищут особые души для какого-то эксперимента.

– Какого эксперимента?

– Не знаю, – покачала головой Лили. – Но это связано с Первородной Душой. Так говорили.

Снова это название. Сначала Элеонора, теперь мать.

– Что такое Первородная Душа?

– Легенда. Миф. Или нет, – Лили выглядела растерянной. – Твой отец верил, что все человеческие души – это фрагменты единой Первородной Души, разделенной в начале времен. И что возможно собрать эти фрагменты воедино…

Она вдруг замолчала, испуганно прикрыв рот рукой.

– Я не должна говорить об этом. Они следят. Всегда следят.

Майкл осмотрелся. Зимний сад был пуст, если не считать медицинского дрона, зависшего у дальней стены.

– Кто следит, мама?

– Коллекционеры, – прошептала Лили, её глаза расширились от страха. – Они не просто собирают души. Они… поглощают их. Становятся ими.

Она вдруг схватила Майкла за руку – её пальцы были ледяными.

– Тебе нужно быть осторожным, Майкл. Очень осторожным. Элеонора Вейн… она не та, кем кажется. И твоя душа… она не просто была продана. Она была… спрятана.

– Спрятана? – Майкл нахмурился. – Что это значит?

Лили покачала головой.

– Я сказала слишком много. Они узнают. Всегда узнают.

Она огляделась с паническим выражением лица, затем снова повернулась к сыну.

– Найди своего отца, Майкл. Он может помочь. Он знает больше.

– Как мне найти его, если ты не скажешь, кто он?

Лили наклонилась ближе, её голос стал едва слышным шепотом.

– Доктор Коэн. Давид Коэн. Он не твой отец, но он знал его. Они работали вместе. Найди Коэна, и он расскажет тебе всё.

В этот момент медицинский дрон издал звуковой сигнал и приблизился к ним.

– Миссис Слейт, время принимать лекарства, – произнес механический голос.

Лили отпрянула, её лицо приняло отстраненное выражение.

– Конечно, – произнесла она безжизненным голосом. – Спасибо, что напомнили.

Дрон открыл панель, извлекая пластиковый контейнер с таблетками.

– Мама, – Майкл наклонился к ней. – Что это за лекарства?

– Для успокоения, – ответила она, принимая таблетки из манипулятора дрона. – Доктора говорят, что у меня нестабильное психическое состояние. Старческие галлюцинации.

Она проглотила таблетки, запив их водой из стакана, поданного дроном.

– Тебе лучше уйти, Майкл, – сказала она, и её взгляд уже начал затуманиваться. – Я устала. И наговорила глупостей. Не обращай внимания.

Майкл поднялся, ощущая растущее беспокойство. Его мать явно находилась под воздействием сильных успокоительных, и это не было похоже на стандартный уход за пожилыми людьми.

– Я навещу тебя снова, мама, – сказал он, сжимая её плечо. – И мы поговорим еще.

Лили слабо кивнула, её взгляд становился все более отстраненным.

– Да, конечно. Приходи на Рождество. Мы… обменяемся подарками.

Майкл вышел из зимнего сада, его мысли были в смятении. История матери, упоминание Элеоноры Вейн, таинственного отца, Первородной Души – всё это складывалось в картину, которая была гораздо сложнее, чем он мог предположить.

У выхода из "Золотой осени" он остановился у стойки администратора.

– Я хотел бы получить информацию о медицинском режиме моей матери, – сказал он. – Какие препараты ей назначены и кто её лечащий врач.

Администратор улыбнулась отработанной улыбкой.

– Конечно, мистер Слейт. Сейчас проверю.

Она обратилась к терминалу, но через несколько секунд её лицо изменилось.

– Извините, но к этой информации доступ ограничен даже для членов семьи. Медицинский протокол специального уровня.

– Специального? – переспросил Майкл. – Кем назначен?

– Здесь указано… – она нахмурилась, глядя в экран. – Корпоративная медицинская программа "Этернал Эссенс", протокол "Хранитель". Требуется уровень допуска Омега-3 для просмотра подробностей.

Майкл почувствовал, как внутри нарастает тревога. Даже с его новым статусом в ОСП, он имел лишь уровень доступа Альфа-7. Омега-3 был на несколько порядков выше – уровень высшего руководства корпорации.

– Спасибо, – сухо сказал он и вышел из здания.

На улице он остановился, обдумывая полученную информацию. Его мать находилась под контролем корпорации, накачанная препаратами, блокирующими ясность мышления. Элеонора Вейн лично участвовала в сделке по продаже его души еще до рождения. И всё это было как-то связано с загадочной Первородной Душой.

Одно было ясно – он должен найти доктора Давида Коэна. И как можно скорее.

Майкл вызвал аэротакси и отправился обратно в офис. По пути он воспользовался корпоративной базой данных, чтобы найти информацию о докторе Коэне.

Результаты были скудными. Давид Коэн, 70 лет, бывший сотрудник исследовательского отдела "Этернал Эссенс". Один из пионеров технологии квантовой экстракции душ. Уволился из корпорации двадцать лет назад. Текущий статус: неактивен. Местонахождение: неизвестно.

Майкл нахмурился, глядя на эти данные. Странно, что в базе отсутствовала информация о его текущем местоположении. Корпорация обычно отслеживала всех бывших сотрудников, особенно тех, кто имел доступ к критически важным технологиям.

Он решил поискать в других источниках. Используя свои связи в брокерском мире, Майкл сделал несколько звонков, запрашивая информацию о Коэне под предлогом потенциальной сделки.

К концу дня у него было несколько зацепок, но ничего конкретного. Последнее место проживания Коэна – небольшой городок в отдаленной сельской местности, где экс-ученый, по слухам, вел затворнический образ жизни. Но это было пять лет назад. С тех пор никаких достоверных сведений о нем не было.

Вернувшись в свою квартиру, Майкл чувствовал себя измотанным – не физически, но ментально. События последних двух дней перевернули его представление о собственной жизни и о корпорации, которой он верно служил.

Он подошел к бару и налил себе двойную порцию скотча. Алкоголь не мог опьянить его, но рутинное действие успокаивало. Встретил своего отца. Элеонора Вейн – Доктора Вейн, которая заключила контракт с моей матерью. Моя душа, мой отец, Первородная Душа, Коллекционеры, – он проговаривал про себя, пытаясь связать разрозненные факты.

Внезапно его коммуникатор подал сигнал о входящем сообщении. Анонимный отправитель, текст зашифрован.

Майкл активировал защитный протокол и открыл сообщение. На экране появилась короткая строчка:

"Не все Пустые одинаковы. Встреча завтра, 22:00, Нижний город, сектор D-7, бар 'Последний вздох'. Спросите Томаса Грея."

Майкл перечитал сообщение несколько раз. Сектор D-7 находился в одном из самых опасных районов Нижнего города – территория, контролируемая преступными синдикатами, торговцами нелегальными фрагментами душ и другой запрещенной "продукцией".

Кто мог прислать это сообщение? И почему именно сейчас? Совпадение или кто-то следил за его расследованием?

Майкл принял решение. Завтра в 22:00 он будет в баре "Последний вздох". Если есть шанс получить ответы, он должен им воспользоваться, даже если придется спуститься в самое сердце Пустоши.

Следующий день Майкл провел в офисе ОСП, работая над заданием Элеоноры. Он разработал детальный план по "приобретению" души Киры Новак, включающий создание ситуации, в которой виолончелистка достигнет максимального творческого экстаза. План предполагал использование агентов влияния, психологическое манипулирование и технологические решения для извлечения души в нужный момент.

Всё это время его мысли были заняты предстоящей встречей. Кто такой Томас Грей? И что означала фраза "Не все Пустые одинаковы"?

В 20:30 он покинул офис, переоделся в менее броскую одежду и направился в Нижний город. Спуск с высот Этерии в глубины Пустоши занял почти час – переход между мирами, разделенными не столько расстоянием, сколько социальной пропастью.

Аэротакси высадило его на границе Срединных Районов и Нижнего города – дальше эти транспортные средства просто не летали из-за высокого уровня преступности. Майкл продолжил путь пешком, всё глубже погружаясь в лабиринт узких улиц, освещенных лишь тусклыми неоновыми вывесками и редкими фонарями.

Сектор D-7 встретил его запахом гниющих отходов, звуками нестройной музыки из подпольных клубов и настороженными взглядами местных жителей. Здесь обитали преимущественно Пустые – те, кто продал свои души из-за нищеты или отчаяния, а также Осколочники – люди, сохранившие лишь фрагменты своих душ, отчаянно цепляющиеся за последние крупицы человечности.

Бар "Последний вздох" оказался полуподвальным помещением с мигающей вывеской и тяжелой металлической дверью. У входа дежурил угрюмый охранник – массивный мужчина с пустыми глазами и механическими имплантами, выступающими из-под кожи шеи.

– Бизнес? – хрипло спросил он, оценивающе глядя на Майкла.

– Я ищу Томаса Грея, – ответил Майкл, стараясь говорить спокойно и уверенно.

Охранник изучал его несколько секунд, затем кивнул и отступил, открывая дверь.

– Прямо, потом направо. Последняя кабинка.

Майкл вошел внутрь. Бар был заполнен людьми – если их можно было так назвать. Большинство посетителей были Пустыми, их глаза лишены блеска, движения механистичны. Они пили, разговаривали, даже смеялись – но всё это выглядело как имитация человеческого поведения, заученные последовательности действий без внутреннего содержания.

Он пробирался через зал, чувствуя на себе взгляды. Его дорогая одежда, даже самая простая, выделяла его среди местных обитателей. Некоторые посетители намеренно задевали его плечами, проверяя реакцию. Майкл сохранял спокойствие – одно из преимуществ отсутствия души.

В дальнем углу, за деревянной перегородкой, он обнаружил небольшую кабинку. За столиком сидел мужчина лет шестидесяти пяти, с седыми волосами, собранными в хвост, и проницательными карими глазами – определенно не Пустой. Перед ним стояла бутылка янтарного виски и два стакана.

– Мистер Грей? – спросил Майкл, остановившись у столика.

Мужчина поднял взгляд и улыбнулся – не дежурной улыбкой, а искренней, с морщинками в уголках глаз.

– Майкл Слейт, – произнес он. – Наконец-то. Присаживайтесь, молодой человек. У нас много тем для обсуждения.

Майкл сел напротив, настороженно изучая собеседника.

– Вы прислали мне сообщение?

– Не я, – Грей покачал головой, наливая виски в оба стакана. – Но я ожидал вас. Мы все ожидали.

– Кто – мы?

– Те, кто знает правду, – Грей пододвинул один из стаканов к Майклу. – Выпейте. Это поможет нам… синхронизироваться.

Майкл посмотрел на стакан с подозрением.

– Я Пустой. Алкоголь на меня не действует.

Грей рассмеялся – звук был неожиданно молодым и энергичным.

– Это не совсем алкоголь, мой мальчик. Это нечто более… интересное. Жидкость, позволяющая Пустым временно ощущать эмоции. Не все эмоции, конечно, и не в полную силу. Но достаточно, чтобы вспомнить, каково это – быть человеком.

Майкл недоверчиво смотрел на стакан. Если это правда, то речь идет о нелегальном веществе высшей категории опасности. За хранение таких субстанций полагалось от десяти лет в криокамере.

– Почему я должен вам доверять?

– Потому что я знал вашего отца, – просто ответил Грей. – И потому что я знаю, где находится ваша душа.

Эти слова заставили Майкла замереть. Он посмотрел в глаза Грея, пытаясь определить, говорит ли тот правду. Лгать Пустому было сложно – они обычно хорошо распознавали фальшь, не отвлекаясь на эмоциональные сигналы. И Майкл не видел лжи в глазах старика.

Он взял стакан и залпом выпил содержимое. Жидкость обожгла горло, но не так, как обычный алкоголь. Это было… иначе. Словно электрический разряд, пробежавший по нервным окончаниям, активируя давно бездействующие системы.

И затем пришло чувство. Не полноценная эмоция, но её тень – легкое волнение, покалывание где-то в груди, ощущение… ожидания? Надежды?

– Что это? – выдохнул Майкл, удивленный изменениями в собственном восприятии.

– "Эхо", – ответил Грей, делая глоток из своего стакана. – Синтетический аналог эмоциональных нейромедиаторов, способный временно восстановить некоторые функции эмоционального центра мозга даже при отсутствии души. Эффект продержится около часа. Достаточно, чтобы мы поговорили по-настоящему.

Майкл ощущал, как мир вокруг него меняется. Цвета становились ярче, звуки – насыщеннее. Он заметил узор на деревянном столе, фактуру ткани своей рубашки, теплоту света от лампы над столиком. Всё это было и раньше, но теперь он воспринимал это… иначе.

– Кто вы? – спросил Майкл, и в его голосе проскользнула интонация – новое для него явление.

– Я был наставником вашего отца, – ответил Грей. – А потом стал его тюремщиком. Или, может быть, наоборот – он стал моим. Это сложные отношения.

– Мой отец жив?

Грей покачал головой.

– Зависит от того, что вы понимаете под словом "жив". Физически – да. Духовно – это сложнее.

Он наклонился ближе.

– Но сейчас важнее другое. Вы попали в поле зрения Элеоноры Вейн, и это опасно. Она не тот человек, за кого себя выдает.

– Кто она? – спросил Майкл, ощущая необычное покалывание в кончиках пальцев – страх?

– Коллекционер, – ответил Грей. – Самый старый и могущественный из них. Она не собирает души – она поглощает их. Интегрирует в себя. Каждая поглощенная душа увеличивает её могущество, продлевает жизнь, усиливает способности.

Майкл вспомнил меняющие цвет глаза Элеоноры, её неестественную молодость для женщины её возраста.

– И какое отношение это имеет ко мне?

Грей допил виски и налил себе еще.

– Прямое. Ваша душа особенная, Майкл. Она содержит фрагмент Первородной Души – той самой, из которой, по легенде, произошли все остальные души. Ваш отец был одним из ученых, обнаруживших этот феномен. А Элеонора… она охотится за такими фрагментами уже много десятилетий.

– Почему?

– Потому что легенда гласит: тот, кто соберет все фрагменты Первородной Души, обретет божественную силу. Силу создавать и разрушать реальность по своему желанию.

Майкл почувствовал холодок по спине – еще одно новое ощущение, вызванное "Эхо".

– Это звучит… нереалистично.

– Для человека из корпоративного мира – да, – согласился Грей. – Но "Этернал Эссенс" только выглядит как корпорация. На самом деле это культ, существующий уже сотни лет под разными названиями. Их истинная цель – найти все фрагменты Первородной Души и воссоздать её для своих целей.

Он опустил голос до шепота.

– Ваш отец, Александр Слейт, был одним из тех, кто понял истинные планы Элеоноры. Он пытался остановить её, спрятав ключевой фрагмент – тот, без которого полное воссоединение невозможно. И этот фрагмент… он спрятал в вас, Майкл.

Майкл ощутил головокружение – от "Эхо" или от шокирующей информации, он не мог сказать.

– Но у меня нет души. Она была продана до рождения.

– Это официальная версия, – кивнул Грей. – Правда гораздо сложнее. Ваша душа не была продана – она была спрятана. Разделена на части. Большая часть действительно была извлечена и помещена в специальное хранилище. Но крошечный фрагмент, самый важный – тот, что содержит частицу Первородной Души – остался в вас, глубоко скрытый, недоступный для обычных методов обнаружения.

– Вот почему я отличаюсь от других Пустых, – прошептал Майкл, внезапно понимая. – Почему я способен на большее, чем они.

– Именно, – Грей улыбнулся. – Вы никогда не были полностью Пустым, Майкл. В вас всегда была искра – крошечная, но бесконечно мощная.

Он огляделся, проверяя, не подслушивает ли кто, затем продолжил:

– Элеонора назначила вас в ОСП не из-за ваших талантов брокера. Она подозревает, что в вас что-то скрыто. Возможно, она даже знает правду. И теперь хочет проверить вас, изучить… а затем извлечь то, что ей нужно.

Майкл почувствовал нарастающее беспокойство – еще одно новое ощущение, подаренное "Эхо".

– Что мне делать?

– Для начала – найти доктора Коэна, – ответил Грей. – Он был ближайшим соратником вашего отца и знает, где находится основная часть вашей души. Без воссоединения с ней вы останетесь уязвимым для манипуляций Элеоноры.

– Но я искал информацию о нем. Кажется, он исчез.

Грей извлек из внутреннего кармана пиджака небольшую карту памяти.

– Здесь координаты его последнего известного местоположения. И код доступа к его убежищу. Найдите его, Майкл. И будьте осторожны – за вами наверняка следят.

Майкл взял карту, ощущая её вес в руке – физически легкую, но метафорически тяжелую от содержащейся в ней информации.

– А вы? Кто вы в этой истории?

Грей грустно улыбнулся.

– Я – старый человек, пытающийся искупить свои грехи. Я слишком долго работал на Элеонору, прежде чем понял, кто она на самом деле. Теперь я пытаюсь исправить хотя бы часть причиненного зла.

Он поднялся, оставляя на столе купюру для оплаты счета.

– "Эхо" будет действовать еще около получаса. Используйте это время, чтобы почувствовать, каково это – быть человеком. И помните: то, что вы ощущаете сейчас, лишь тень настоящих эмоций. Когда вы воссоединитесь со своей душой, всё будет гораздо ярче и сильнее.

Грей протянул руку, и Майкл пожал её – прикосновение вызвало теплоту, незнакомое ощущение связи с другим человеком.

– Мы еще встретимся, Майкл. Если выживем, – с этими словами Грей повернулся и ушел, скрывшись среди посетителей бара.

Майкл остался один, ощущая непривычный вихрь ощущений, вызванных "Эхо". Он смотрел на карту памяти в своей руке, понимая, что его жизнь никогда уже не будет прежней. Путь к правде был открыт, и он должен был пройти его до конца, чего бы это ни стоило.

В этот момент его внимание привлекло движение у входа в бар. Группа людей в черной форме вошла в помещение – их движения были скоординированными, целенаправленными. Даже на расстоянии Майкл узнал этот тип людей – служба безопасности корпорации. И возглавлял их сам Александр Блейк.

Они нашли его. Каким-то образом они отследили его перемещения и теперь пришли за ним. Майкл быстро огляделся, ища путь к отступлению. Встреча с Греем не была случайностью – старик знал о слежке и выбрал это место намеренно.

Майкл заметил незаметную дверь за барной стойкой. Он быстро направился туда, стараясь не привлекать внимания. Люди Блейка методично продвигались через зал, проверяя каждый стол, каждую нишу.

Бармен – хмурый мужчина с механическим глазом – заметил его приближение и едва заметно кивнул в сторону двери.

– Десять секунд, – тихо произнес он, не глядя на Майкла. – Потом я ничего не видел.

Майкл проскользнул за стойку и через дверь, оказавшись в узком коридоре, освещенном тусклыми лампами аварийного освещения. Он побежал, слыша за спиной шум – люди Блейка обнаружили его исчезновение.

Коридор вывел его на заднюю аллею, заваленную мусором и освещенную лишь далеким неоновым светом вывесок. Майкл огляделся, пытаясь сориентироваться. Нижний город был лабиринтом для непосвященных, а "Эхо" в его крови усиливало дезориентацию, добавляя к рациональному мышлению хаос эмоциональных реакций.

Внезапно из тени возникла фигура – невысокая женщина с короткими темными волосами и проницательными глазами.

– Майкл Слейт? – спросила она, внимательно изучая его лицо.

– Кто вы? – напряженно спросил он, готовый бежать.

– Сара Лайт, – представилась она. – Я с Хранителями. Томас сказал, что вам понадобится помощь.

– Откуда мне знать, что вам можно доверять?

Вместо ответа она протянула руку и коснулась его груди – прямо над сердцем. Майкл вздрогнул, ощущая странное тепло от её прикосновения.

– Я вижу пустоту внутри вас, – тихо сказала она. – Но также вижу искру. Крошечную, но яркую. Вы – не совсем Пустой, Майкл Слейт. И именно поэтому нам нужно уходить. Прямо сейчас.

С заднего входа в бар послышался шум – люди Блейка были уже близко.

– Идем, – Сара схватила его за руку и потянула в сторону узкого прохода между зданиями. – Я знаю безопасный путь.

Майкл последовал за ней, ощущая, как "Эхо" продолжает действовать, наполняя его ощущениями, которых он никогда раньше не испытывал – страх смешивался с адреналином, создавая странный коктейль из ужаса и возбуждения.

Они бежали по запутанным переулкам Нижнего города, погружаясь все глубже в трущобы Пустоши. Позади слышались крики и топот преследователей, но Сара, казалось, знала каждый поворот, каждую неприметную дверь в этом лабиринте.

Наконец, после долгого бега, они остановились у неприметного люка в земле, скрытого под грудой мусора. Сара быстро отодвинула преграждающие путь коробки и открыла люк, обнажив темный проход вниз.

– Подземелья, – пояснила она, заметив колебание Майкла. – Там безопасно. Для нас, по крайней мере.

Она спустилась первой, и Майкл последовал за ней, закрыв люк над головой. Они оказались в тоннеле, освещенном редкими светодиодами. Воздух был сырым, с привкусом плесени и чего-то химического.

– Что такое Хранители? – спросил Майкл, когда они шли по тоннелю, удаляясь от места погони.

– Мы те, кто противостоит Коллекционерам, – ответила Сара, не оборачиваясь. – Мы защищаем души от тех, кто хочет использовать их для обретения власти.

– Вы знаете о Первородной Душе?

Сара остановилась и повернулась к нему.

– Да. И знаем, что вы каким-то образом связаны с ней. Томас не сказал больше, но… – она снова коснулась его груди, – я вижу это сама. Внутри вас что-то скрыто. Что-то, чего не должно быть у Пустого.

– Как вы можете видеть это? – спросил Майкл, заинтригованный её способностью.

Сара грустно улыбнулась.

– Я родилась с редкой аномалией – душа с нестандартной частотой. Это позволяет мне видеть души других людей. Или их отсутствие, как в вашем случае. Это называют "третьим зрением", хотя это больше похоже на дополнительное чувство.

Она продолжила путь, и Майкл последовал за ней.

– За этот "дар" корпорация охотится на меня с детства. Мои родители скрывали меня, постоянно переезжая с места на место. Когда мне исполнилось шестнадцать, их поймали. Их души были извлечены, а я сбежала. С тех пор я с Хранителями.

Они прошли еще несколько поворотов, спускаясь все глубже под город. Наконец, тоннель расширился, и они оказались в просторном подземном зале, похожем на заброшенную станцию метро. Здесь было десятка два людей – мужчины, женщины, даже несколько подростков. Все они занимались чем-то – кто-то работал за компьютерами, кто-то готовил пищу, кто-то тренировался с оружием.

– Добро пожаловать в одно из убежищ Хранителей, – сказала Сара. – Здесь вы будете в безопасности. По крайней мере, некоторое время.

Майкл осматривался, ощущая, как действие "Эхо" постепенно ослабевает, возвращая его к привычному состоянию эмоциональной отстраненности. Но даже сквозь затухающее влияние препарата он чувствовал – что-то изменилось внутри него. Словно старая дверь, давно запертая, начала медленно приоткрываться.

– Что теперь? – спросил он, поворачиваясь к Саре.

– Теперь, – она посмотрела ему прямо в глаза, – мы поможем вам найти вашу душу. И, возможно, остановить Элеонору Вейн, пока не стало слишком поздно.

Глава 3: Поиск

Подземное убежище Хранителей оказалось удивительно хорошо организованным. Несмотря на стесненные условия и очевидную нехватку ресурсов, все работало слаженно, как единый механизм. Майкл наблюдал за этим сообществом с профессиональным интересом – как аналитик, привыкший оценивать эффективность систем.

После того, как действие "Эхо" окончательно рассеялось, к нему вернулась привычная ясность мышления. Эмоциональный туман испарился, оставив четкое понимание ситуации: он – объект охоты могущественной организации, располагающей практически неограниченными ресурсами. Шансы выжить, не говоря уже о том, чтобы найти свою душу, были минимальными.

И всё же, вопреки логике, он решил продолжать.

Сара проводила его в небольшую комнату, служившую чем-то вроде гостевого помещения – простая кровать, стол, стул и раковина с питьевой водой.

– Не пятизвездочный отель, но безопасно, – сказала она с легкой улыбкой. – Отдохните. Завтра нам предстоит многое обсудить.

Когда она уже собиралась уходить, Майкл остановил её вопросом:

– Почему вы помогаете мне? Что Хранители получат от этого?

Сара обернулась, её лицо стало серьезным.

– Потому что в этой войне мы проигрываем. Коллекционеры становятся сильнее, а мы – слабее. Чтобы изменить баланс сил, нам нужно что-то… или кто-то… особенный. И Томас считает, что вы можете стать этим кем-то.

– Из-за фрагмента Первородной Души?

– Возможно, – она пристально посмотрела на него. – Но я думаю, дело не только в этом. В вас есть что-то еще. Что-то, чего я раньше не видела ни в одном Пустом.

С этими словами она вышла, оставив Майкла в одиночестве.

Он сел на кровать, достав карту памяти, переданную Греем. Для доступа к ней требовался специальный дешифратор – не самое распространенное устройство, особенно в подпольном убежище. Придется подождать до утра и попросить помощи у Хранителей.

Майкл лег на кровать, закрыв глаза. Сон Пустых обычно был глубоким и лишенным сновидений – еще одно преимущество отсутствия эмоций. Но сегодня, впервые за многие годы, он видел сны.

Он стоял в огромном зале, заполненном тысячами свечей. Их пламя колебалось в унисон, создавая странный, гипнотический эффект. В центре зала находился постамент, на котором стоял хрустальный сосуд с пульсирующим голубоватым светом – душой.

– Она ждет тебя, – прозвучал голос за спиной.

Майкл обернулся и увидел Призрака – ту же размытую фигуру, что встретил на променаде Этерии.

– Что это за место? – спросил Майкл.

– Хранилище, – ответил Призрак. – Место, где содержатся души, слишком ценные, чтобы быть проданными или использованными. И твоя – среди них.

Призрак подошел ближе, его очертания становились четче. Теперь Майкл мог различить лицо – странно знакомое, словно собственное отражение, но старше, с морщинами опыта и печалью в глазах.

– Кто ты? – спросил Майкл.

– Я – то, чем ты должен был стать, – ответил Призрак. – Эхо твоей души, отголосок возможностей, которые никогда не осуществились. Я существую в промежутке между мирами, между твоим телом и отнятой душой.

– Почему ты показываешь мне это?

– Потому что время истекает, – Призрак указал на стены зала, которые начали таять, как воск. – Элеонора близка к завершению своего плана. Если она добудет все нужные фрагменты Первородной Души, мир, каким мы его знаем, перестанет существовать.

Призрак взял Майкла за руку – прикосновение было холодным, но ощутимым.

– Найди доктора Коэна. Он знает, как добраться до Хранилища. Но торопись – Коллекционеры уже в пути.

Зал начал растворяться, превращаясь в туман, и Призрак вместе с ним.

– Помни, – донесся его затухающий голос, – ты никогда не был по-настоящему Пустым…

Майкл проснулся резко, сев на кровати. Странно, но он помнил сон во всех деталях, что было нехарактерно для Пустых. Обычно их сны растворялись при пробуждении, не оставляя следов в памяти.

Он посмотрел на часы – 5:30 утра. Слишком рано для начала активности в убежище, но слишком поздно, чтобы пытаться снова уснуть. Майкл поднялся, умылся холодной водой из крана и привел себя в порядок настолько, насколько это было возможно в данных условиях.

Выйдя из комнаты, он обнаружил, что в убежище уже кипела жизнь. Несмотря на ранний час, многие Хранители были на ногах – кто-то готовил завтрак, кто-то работал за компьютерами, отслеживая активность на поверхности.

Сара сидела за одним из терминалов, сосредоточенно изучая какие-то данные. Увидев Майкла, она кивнула ему и указала на место рядом с собой.

– Как спалось в первую ночь под землей? – спросила она, протягивая ему чашку с горячим напитком, напоминающим кофе.

– Необычно, – ответил Майкл. – Я видел сон. Четкий, детальный.

Сара заинтересованно посмотрела на него.

– Пустые редко видят сны, а если видят, то не запоминают их. Это интересно.

Майкл отпил из чашки – напиток был горьким, но освежающим.

– Мне нужен дешифратор для этой карты, – он достал память, переданную Греем. – Там координаты доктора Коэна.

– У нас есть такое оборудование, – кивнула Сара. – Но сначала завтрак. Даже Пустым нужна энергия.

Она проводила его в импровизированную столовую, где уже собралось несколько человек. Завтрак был простым – синтетический белковый концентрат, имитирующий вкус различных продуктов, и витаминизированный хлеб. Базовое питание, но достаточное для поддержания сил.

За завтраком Майкл наблюдал за Хранителями. Они были разными – мужчины и женщины разных возрастов, от подростков до стариков. Некоторые выглядели как обычные горожане, другие носили следы имплантов или модификаций. Но все они обладали чем-то общим – целеустремленностью и солидарностью, редко встречающейся в современном фрагментированном обществе.

– Кто все эти люди? – спросил он Сару. – Как они стали Хранителями?

– У каждого своя история, – ответила она, наблюдая за собравшимися. – Но обычно это те, кто потерял кого-то из-за корпорации. Родственники Пустых, бывшие сотрудники "Этернал Эссенс", осознавшие истинную природу компании, беженцы из других стран, где торговля душами еще более бесчеловечна…

Она указала на пожилую женщину, раздающую еду:

– Марта потеряла двух сыновей. Корпорация забрала их души за долги, когда им едва исполнилось восемнадцать.

Затем на молодого человека с механическим протезом вместо руки:

– Джек был техником в лаборатории экстракции. Когда он узнал, что они делают с "бракованными" душами, попытался обнародовать информацию. Его поймали и пытали, но ему удалось сбежать.

Майкл внимательно слушал, анализируя услышанное. Как брокер душ, он всегда видел только верхушку айсберга – легальную, отполированную часть индустрии. То, о чем говорила Сара, было темной стороной, скрытой от общественности.

После завтрака они перешли в техническую секцию убежища, где Сара представила Майкла молодой женщине азиатской внешности, работавшей за массивной консолью, окруженной мониторами.

– Это Ли, наш технический гений, – сказала Сара. – Если кто-то и может расшифровать твою карту, то это она.

Ли бегло взглянула на Майкла своими раскосыми глазами и улыбнулась.

– Так вот ты какой, загадочный Пустой, о котором все говорят, – она протянула руку. – Рада познакомиться.

Майкл пожал её руку, отметив сильную хватку.

– Мне нужно расшифровать данные с этой карты, – сказал он, передавая память.

Ли изучила карту, затем вставила её в специальный порт на своей консоли.

– Хм, продвинутое шифрование, корпоративный стандарт высшего уровня, – пробормотала она. – Но ничего невозможного.

Её пальцы запорхали над клавиатурой. На экране появились потоки символов, быстро сменяющие друг друга.

– Это займет некоторое время, – сказала она, не отрывая взгляда от монитора. – Можете пока заняться чем-нибудь другим.

– У нас есть дела на поверхности, – сказала Сара Майклу. – Нужно узнать, что происходит в городе после твоего исчезновения.

– Я пойду с тобой, – решительно сказал Майкл. – Сидеть здесь и ждать не в моем стиле.

Сара колебалась.

– Это рискованно. Если "Этернал Эссенс" объявила на тебя охоту…

– Тем более нужно знать, что они предпринимают, – возразил Майкл. – К тому же, я знаю корпоративные протоколы и могу предсказать их действия.

Сара посмотрела на него оценивающе, затем кивнула.

– Хорошо. Но мы изменим твою внешность. И никаких контактов с кем-либо из твоего прошлого.

Через час Майкл уже не узнавал себя в зеркале. Волосы окрашены в рыжий цвет, контактные линзы изменили цвет глаз на карий, кожа покрыта специальным составом, имитирующим легкий загар. Вместо дорогого костюма – потертая куртка и джинсы, характерные для жителей Срединных Районов.

– Теперь ты Марк, техник из сектора C-12, – сказала Сара, протягивая ему фальшивый ID-чип для временной имплантации. – Работаешь на обслуживании вентиляционных систем. Не самая престижная работа, но дает доступ практически всюду.

– Откуда у вас такие продвинутые технологии маскировки? – спросил Майкл, наблюдая, как Сара тоже меняет внешность, превращаясь из брюнетки в блондинку с кукольным лицом.

– У нас есть сторонники в разных слоях общества, – уклончиво ответила она. – Включая некоторые правительственные структуры. Не все верят в идеологию "Этернал Эссенс".

Они поднялись на поверхность через запасной выход, расположенный в нескольких кварталах от бара "Последний вздох". День был пасмурным, тяжелые облака нависали над городом, грозя проливным дождем.

– Сначала проверим новостные терминалы, – предложила Сара. – Если корпорация объявила на тебя официальную охоту, это должно быть в публичном доступе.

Они направились к ближайшему информационному киоску – общественному терминалу, предоставляющему доступ к новостям и базовым городским сервисам. Сара активировала экран, вводя запрос о последних происшествиях.

Никаких упоминаний о сбежавшем сотруднике "Этернал Эссенс" не было. Зато в разделе "Криминальная хроника" обнаружилось сообщение о взрыве в баре "Последний вздох", в результате которого погибло несколько человек, включая владельца заведения.

– Они заметают следы, – тихо сказала Сара. – Классическая тактика корпорации – ликвидировать всех свидетелей и уничтожить место происшествия.

Майкл кивнул, ощущая странное чувство – не совсем вину, но что-то похожее. Рациональная часть его сознания напомнила, что он не несет ответственности за действия корпорации, но всё же… Этот новый тип мышления, учитывающий моральные аспекты, был необычным для Пустого.

– Нам нужна более детальная информация, – сказал он. – Корпорация не будет афишировать мой побег, но наверняка разослала ориентировки всем подразделениям службы безопасности.

– У меня есть идея, – Сара указала на высокое здание в нескольких кварталах отсюда. – Городская библиотека. Одно из немногих мест, где еще сохранились публичные терминалы с доступом к расширенным базам данных. Мы можем попытаться перехватить внутренние коммуникации корпорации.

Они направились к библиотеке – монументальному зданию в неоклассическом стиле, чудом сохранившемуся среди стеклянных небоскребов и модульных конструкций современного города.

Внутри библиотеки было тихо и почти пусто – в эпоху мгновенного доступа к информации через нейроинтерфейсы физические хранилища знаний стали анахронизмом. Лишь немногие – либо эксцентрики, либо те, кто ценил приватность, недоступную в сети, – всё еще посещали подобные места.

Сара провела Майкла через просторный зал с высокими потолками к дальнему углу, где располагались несколько старомодных терминалов.

– Эти машины не подключены к центральной городской сети, – пояснила она, активируя один из терминалов. – Они работают через независимые каналы, установленные еще до эпохи тотального контроля. Наши люди поддерживают их в рабочем состоянии.

Её пальцы быстро двигались по клавиатуре, вводя сложные последовательности команд. На экране появлялись и исчезали окна с кодом.

– Мы используем специальные протоколы для перехвата корпоративных коммуникаций, – объяснила Сара. – Своего рода цифровое подслушивание. Это не дает полного доступа к их сети, но позволяет улавливать фрагменты внутренних сообщений.

После нескольких минут работы она удовлетворенно кивнула.

– Вот, смотри. Внутренний бюллетень службы безопасности "Этернал Эссенс", выпущенный сегодня утром.

Майкл наклонился к экрану. Документ был зашифрован, но Сара уже запустила процесс дешифровки. Постепенно текст становился читаемым.

"ВЫСШИЙ ПРИОРИТЕТ. ТОЛЬКО ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ. Объект: Майкл Слейт, ID DS-7294-Alpha Статус: В розыске Степень угрозы: Критическая Директива: Обнаружить и задержать. Применение летальных средств разрешено только в крайнем случае. Объект требуется ЖИВЫМ."

Далее следовало его изображение и подробное описание.

"Дополнительная информация: Объект классифицирован как Пустой, но может проявлять нехарактерные для данной категории поведенческие паттерны. Предполагается контакт с подпольной организацией 'Хранители'. Все наблюдательные пункты и контрольно-пропускные терминалы переведены в режим повышенной чувствительности. Примечание: Операция санкционирована лично директором Вейн. Код операции: 'Искра'."

– Они очень серьезно настроены найти тебя, – задумчиво произнесла Сара. – "Искра" – это кодовое обозначение операций высшего уровня, связанных с Первородной Душой.

– И они хотят меня живым, – заметил Майкл. – Что подтверждает теорию Грея о фрагменте внутри меня.

– Давай проверим, есть ли что-нибудь о докторе Коэне, – предложила Сара, вводя новый запрос.

На экране появилось несколько фрагментов данных:

"Объект: Давид Коэн, бывший ID KN-1047-Omega Статус: В розыске (пассивное наблюдение) Степень угрозы: Умеренная Последнее известное местоположение: Анклав Отшельников, Северные территории Примечание: Наблюдение без вмешательства. В случае обнаружения немедленно сообщить в Отдел Особых Приобретений."

– Анклав Отшельников, – повторила Сара. – Это имеет смысл. Многие бывшие ученые, разочаровавшиеся в корпоративных ценностях, уходят туда. Это автономное сообщество на границе радиоактивной зоны. Туда сложно добраться, но еще сложнее там выжить.

– Как далеко это от города? – спросил Майкл.

– Около трехсот километров на север. Но прямых маршрутов нет. Придется использовать несколько видов транспорта и часть пути преодолеть пешком.

Майкл задумался. Путешествие представлялось опасным, но другого выхода не было. Доктор Коэн оставался единственным связующим звеном с его прошлым и, возможно, с его душой.

– Есть еще одна вещь, которую мы можем проверить здесь, – сказал он. – Архив корпорации. Если мне действительно предстоит долгое путешествие, я хочу узнать как можно больше о себе и о Первородной Душе.

Сара с сомнением посмотрела на него.

– Это очень рискованно. Попытка проникнуть в архив корпорации может активировать системы слежения.

– Я знаю обходные пути, – возразил Майкл. – Как брокер высшего уровня я имел доступ к некоторым секретным протоколам. Если они еще не заблокировали все мои коды…

Он сел за терминал и начал работать с клавиатурой. Его действия были методичными, точными – как и всё, что он делал. Спустя несколько минут на экране появилось диалоговое окно авторизации.

– Я использую резервный протокол доступа, – пояснил Майкл. – Такие создаются для критических ситуаций и редко деактивируются даже при блокировке основных учетных записей.

Он ввел длинную последовательность символов, и система отозвалась положительным сигналом. На экране появился интерфейс корпоративного архива.

– Я внутри, – тихо сказал Майкл. – Но у нас очень мало времени. Как только они заметят аномальную активность, соединение будет разорвано.

Он быстро начал поиск, вводя различные комбинации ключевых слов: "Первородная Душа", "Проект Возрождение", "Коэн", "Слейт". Большинство запросов возвращало сообщение "Доступ запрещен" или "Информация отсутствует". Но один запрос дал результат – засекреченный файл под названием "Проект Феникс".

– Это может быть то, что мы ищем, – сказал Майкл, пытаясь открыть файл.

Система запросила дополнительный код доступа. Майкл на секунду задумался, затем ввел комбинацию, которую однажды случайно увидел на экране компьютера Элеоноры Вейн.

К его удивлению, код сработал. Файл начал открываться, но в этот момент на экране замигало предупреждение:

"ВНИМАНИЕ! НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ ДОСТУП ОБНАРУЖЕН. ПРОТОКОЛ ЗАЩИТЫ АКТИВИРОВАН."

– Нам нужно немедленно уходить, – напряженно сказала Сара. – Они отследят соединение в течение минуты.

– Еще секунду, – Майкл лихорадочно просматривал открывшиеся фрагменты документа.

"…Проект Феникс – инициатива по идентификации и сбору ключевых фрагментов Первородной Души… …теоретическая возможность реконструкции… …субъект DS-7294-Alpha является носителем критического компонента… …генетическая модификация, проведенная до рождения… …отец субъекта – Александр Слейт, один из основателей проекта… …предательство Слейта… …фрагментация и сокрытие… …приоритетное направление исследований…"

– Майкл! – Сара уже тянула его за рукав. – Они идут!

Он оторвал взгляд от экрана и заметил, что в зал библиотеки вошли двое мужчин в черной форме службы безопасности "Этернал Эссенс". Они методично осматривали помещение, двигаясь в их направлении.

Майкл быстро активировал протокол очистки, стирая следы своего присутствия в системе, и поднялся.

– Есть другой выход? – тихо спросил он.

– Через хранилище, – Сара указала на неприметную дверь за стеллажами. – Но нам нужно отвлечь их.

Она достала из кармана небольшое устройство, похожее на флеш-накопитель, и вставила его в порт терминала.

– Это вызовет каскадный сбой в системе безопасности здания. У нас будет около тридцати секунд, пока включится резервное питание.

Майкл кивнул. Они дождались, пока охранники подойдут ближе, затем Сара активировала устройство. В тот же момент свет в библиотеке погас, погрузив помещение в темноту. Раздались тревожные возгласы посетителей и персонала.

Они быстро двинулись к служебной двери, ориентируясь на тусклое аварийное освещение. Охранники позади них активировали тактические фонари и начали систематический осмотр помещения.

Сара и Майкл проскользнули через дверь и оказались в длинном коридоре, ведущем в хранилище старых книг. Здесь было еще темнее – лишь редкие аварийные лампы давали минимальное освещение.

– Сюда, – Сара уверенно вела его через лабиринт стеллажей с древними фолиантами. – В дальнем углу есть технический выход, ведущий в служебные туннели.

Они двигались быстро, но осторожно, стараясь не создавать шума. За спиной слышались голоса охранников, проникших в хранилище.

– Они близко, – прошептал Майкл. – И у них наверняка есть тепловизоры.

– Тогда нам нужно исчезнуть с их радаров, – Сара остановилась перед массивным шкафом. – Помоги мне.

Вместе они отодвинули шкаф, за которым обнаружилась небольшая металлическая дверь. Сара быстро ввела код на панели, и дверь с легким шипением отъехала в сторону.

– Технический тоннель, – пояснила она. – Здесь проходят трубы системы климат-контроля. Температура около нуля, что должно сбить с толку их тепловизоры.

Они проскользнули внутрь, и дверь автоматически закрылась за ними. В тоннеле было холодно, стены покрыты изморозью. Их дыхание превращалось в облачка пара.

– Как ты знаешь об этих путях? – спросил Майкл, когда они быстро шли по узкому проходу, освещенному лишь слабым светом их коммуникаторов.

– Хранители используют подобные маршруты годами, – ответила Сара. – Мы составили карты большинства подземных коммуникаций города. Это наше преимущество перед корпорацией – они контролируют небо, мы – подземелье.

Тоннель разветвлялся несколько раз, и Сара уверенно выбирала нужное направление. Наконец, они достигли еще одной двери, за которой оказалась техническая шахта с металлической лестницей.

– Нам наверх, – сказала Сара. – Это выведет нас в переулок в трех кварталах от библиотеки.

Они поднялись по лестнице, и Сара осторожно приоткрыла люк, осматривая окрестности. Убедившись, что всё чисто, она вылезла наружу и помогла Майклу.

Они оказались в узком переулке между двумя заброшенными зданиями. Дождь, который грозил пролиться с утра, наконец начался, превращаясь в настоящий ливень.

– Это даже хорошо, – заметила Сара, поднимая воротник куртки. – Дождь смоет наши тепловые следы и затруднит визуальное наблюдение.

Они быстрым шагом направились в сторону ближайшей станции общественного транспорта, смешиваясь с толпой промокших прохожих, спешащих укрыться от дождя.

– Что ты успел узнать из того файла? – спросила Сара, когда они устроились в переполненном вагоне подземки.

– Немного, но это подтверждает слова Грея, – ответил Майкл, понизив голос. – Мой отец действительно был Александр Слейт, один из основателей проекта по изучению Первородной Души. Похоже, он предал корпорацию, и это как-то связано со мной. Я – результат какого-то генетического эксперимента, проведенного еще до моего рождения.

– А что насчет твоей души? Там было что-нибудь о её местонахождении?

– Нет, только упоминание о "фрагментации и сокрытии". Но это подтверждает, что моя душа не просто продана – она разделена на части и спрятана.

Сара задумчиво смотрела на мокрые огни города, проносящиеся за окном поезда.

– Всё это связано с Первородной Душой, – сказала она. – Легенда гласит, что изначально существовала единая душа, которая была разделена на бесчисленные фрагменты – по одному на каждого человека. Но некоторые фрагменты сохранили особую связь с первоисточником. Их называют "ключевыми".

– И мой – один из них?

– По-видимому, – кивнула Сара. – Я слышала, что Коллекционеры ищут эти ключевые фрагменты веками. Они верят, что собрав их все, можно воссоздать Первородную Душу и обрести божественную силу.

– Звучит как религиозный культ, а не научная корпорация, – заметил Майкл.

– Грань между наукой и мистицизмом всегда была тоньше, чем многие думают, – ответила Сара. – Особенно когда речь идет о природе души.

Поезд остановился на станции в Срединных Районах. Они вышли вместе с толпой пассажиров и направились к выходу.

– Нам нужно вернуться в убежище, – сказала Сара. – Посмотрим, что Ли смогла извлечь с карты памяти, и подготовимся к путешествию в Анклав Отшельников.

На выходе из станции Майкл внезапно остановился. Его внимание привлек информационный экран, транслирующий новости. Среди прочих сообщений мелькнуло его изображение – не текущее, с измененной внешностью, а стандартное корпоративное фото. Подпись гласила: "Розыск опасного преступника. При обнаружении немедленно сообщить в службу безопасности."

– Они вышли на публичный уровень, – напряженно сказал он. – Это меняет правила игры.

– Они отчаянно хотят тебя найти, – Сара внимательно посмотрела на него. – Настолько, что готовы рискнуть публичным скандалом. Что бы ни было внутри тебя, Майкл, это действительно что-то невероятно важное.

Они продолжили путь к убежищу, используя обходные маршруты и несколько раз меняя вид транспорта, чтобы запутать возможных преследователей. Дождь усилился, превращаясь в настоящий ливень, затопляя нижние уровни города и создавая дополнительные трудности для систем наблюдения.

Когда они наконец достигли безопасного входа в подземное убежище, оба были промокшими до нитки, но это было меньшей из проблем.

В техническом отсеке их ждала Ли с результатами расшифровки карты памяти.

– Наконец-то, – она выглядела взволнованной и возбужденной. – Вы должны это увидеть. Немедленно.

На главном экране её консоли светилась карта с отмеченной локацией и детальными инструкциями по доступу. Но самым впечатляющим было сообщение, прикрепленное к данным:

"Майклу Слейту. Если вы читаете это, значит, мои опасения оправдались, и "Этернал Эссенс" активировала протокол "Феникс". Времени мало. Элеонора близка к завершению своего плана по сбору всех ключевых фрагментов Первородной Души. Вы – последний элемент головоломки, и она сделает всё, чтобы заполучить вас.

Координаты в этом сообщении приведут вас к моему убежищу. Здесь вы найдете ответы на свои вопросы и, что более важно, средства для воссоединения с вашей душой. Но торопитесь – я не уверен, сколько еще смогу скрываться от них.

Не доверяйте никому, особенно тем, кто кажется друзьями. Коллекционеры могут принимать любое обличье.

Ваш отец гордился бы вами. Он пожертвовал всем, чтобы защитить вас и то, что внутри вас.

Давид Коэн"

– Похоже, доктор Коэн ожидал, что ты придешь за ним, – тихо сказала Сара. – И подготовился.

Майкл внимательно изучал карту. Анклав Отшельников находился в зоне, официально считавшейся непригодной для жизни из-за последствий экологической катастрофы тридцатилетней давности. Но согласно отметкам Коэна, там существовало небольшое сообщество, создавшее автономную среду обитания.

– Как скоро мы сможем отправиться туда? – спросил он, поворачиваясь к Саре.

– Нужно подготовиться, – ответила она. – Это не просто путешествие, а экспедиция в зону повышенной опасности. Требуется специальное снаряжение, защитные костюмы, запас медикаментов. Я бы сказала, день на подготовку, и мы сможем выехать.

– Хорошо, – кивнул Майкл. – Тогда начнем готовиться немедленно.

В этот момент в технический отсек вбежал молодой Хранитель.

– Тревога! – выпалил он. – Наши сенсоры зафиксировали активность силовых структур на поверхности. Массовое перемещение в секторах вокруг нашего убежища. Похоже на полномасштабную облаву!

Сара быстро подошла к мониторам безопасности. На экранах были видны десятки бронированных транспортных средств службы безопасности "Этернал Эссенс", блокирующих кварталы на поверхности.

– Они нашли нас, – мрачно констатировала она. – Кто-то выдал местоположение убежища.

– Но как? – Майкл напряженно всматривался в экраны. – Мы были осторожны. Если только…

Он замолчал, вспомнив слова из сообщения Коэна: "Не доверяйте никому, особенно тем, кто кажется друзьями".

– Среди вас есть предатель, – тихо сказал он. – Кто-то, работающий на корпорацию.

Сара посмотрела на него с тревогой.

– Это невозможно. Мы проверяем каждого. У нас строжайшие протоколы безопасности.

– И всё же это факт, – возразил Майкл. – Они слишком быстро нас нашли. Это не случайность.

В убежище началась паника. Люди спешно собирали самое необходимое, готовясь к эвакуации. Ли лихорадочно удаляла данные с серверов, чтобы они не попали в руки корпорации.

– У нас есть запасные выходы, – сказала Сара, активируя протокол эвакуации. – Но нужно спешить. Они наверняка уже отправили группы захвата в подземелье.

Майкл быстро принял решение.

– Нам нужно разделиться, – сказал он. – Если мы уйдем вместе, нас легче будет выследить.

– Ты не знаешь города и его подземелий, – возразила Сара. – Без проводника ты не доберешься до Анклава Отшельников.

– Дай мне карту и детальные инструкции, – настаивал Майкл. – Я справлюсь. Главное – не дать им поймать нас обоих.

Сара колебалась, затем кивнула.

– Хорошо. Я дам тебе всё необходимое. Но мы встретимся на полпути – есть безопасное место, бывшая станция метро "Северный перекресток". Я буду ждать тебя там через двое суток. Если не появлюсь – продолжай путь один.

Она быстро собрала рюкзак с необходимым снаряжением: защитный костюм для радиоактивной зоны, автономный респиратор, запас пищевых концентратов, медикаменты, портативный генератор энергии, карта местности с отмеченными безопасными маршрутами.

– Вот, – она протянула ему небольшой металлический диск размером с монету. – Это квантовый маяк. Он не излучает сигнал, который можно отследить обычными средствами, но позволяет Хранителям найти тебя в случае необходимости. Никогда не снимай его.

Майкл принял рюкзак и маяк, ощущая странное чувство – не совсем беспокойство, но что-то похожее. Происходящее начинало влиять на него эмоционально, что было нехарактерно для Пустого.

– Спасибо, – сказал он. – За всю помощь.

– Не благодари меня, пока мы не доберемся до Коэна, – ответила Сара. – Теперь иди. Тоннель B-7 выведет тебя за пределы оцепления, если поторопишься.

Она неожиданно подалась вперед и быстро обняла его – жест, который застал Майкла врасплох. Он почувствовал странное тепло от этого контакта, словно что-то внутри него отозвалось на человеческое прикосновение.

– Будь осторожен, – тихо сказала она. – И помни – ты больше, чем думаешь.

С этими словами она повернулась и быстро пошла прочь, координируя эвакуацию других Хранителей.

Майкл направился к указанному тоннелю, который вел в глубины подземелий. Он двигался быстро и уверенно, как человек, принявший решение и готовый идти до конца.

За спиной слышались приглушенные звуки начинающегося штурма – корпорация не теряла времени. Но Майкл уже скрылся в темноте тоннеля, начиная свой путь к истине, к своей душе, к тому, кем он должен был стать.

Глава 4: Погоня

Тоннель B-7 оказался узким технологическим проходом, проложенным для обслуживания коммуникаций старого метрополитена. Тусклые аварийные лампы освещали путь, образуя островки света в царстве густого мрака. Воздух был спертым, с привкусом ржавчины и сырости.

Майкл двигался методично, стараясь сохранять ровное дыхание и экономить энергию. Его разум, привыкший к аналитическому мышлению, автоматически просчитывал варианты. Если Хранители правы, и среди них был предатель, значит, его маршрут мог быть уже известен преследователям. Следовательно, нужно было вносить коррективы в план.

На развилке он свернул не налево, как указывала карта, а направо, выбирая менее очевидный путь. Это удлиняло маршрут, но снижало вероятность засады.

Через час непрерывного движения Майкл остановился, чтобы сверить своё местоположение с картой. Согласно отметкам, он приближался к границе подземных территорий, контролируемых корпорацией. Впереди начиналась "серая зона" – ничейная территория, где правила устанавливали местные группировки и синдикаты.

В этот момент он услышал звуки позади – легкий металлический скрежет и приглушенные голоса. Преследователи были ближе, чем он предполагал. Майкл ускорил шаг, но через несколько минут пути тоннель неожиданно оборвался, уткнувшись в массивную стальную дверь с электронным замком.

Заблокировано. Это не было отмечено на карте – значит, дверь закрыли недавно, возможно, специально для того, чтобы перекрыть ему путь.

Майкл быстро осмотрелся, ища альтернативные маршруты. В нескольких метрах от двери он заметил небольшую техническую шахту, ведущую наверх. Решетка, закрывавшая вход, была проржавевшей и держалась на одном болте.

Он подтянулся и сорвал решетку, затем протиснулся в узкий проход. Шахта была вертикальной, с металлическими скобами, вмонтированными в бетонную стену. Майкл начал подниматься, стараясь не производить лишнего шума. Голоса преследователей становились всё отчетливее.

Шахта вывела его на уровень выше – в заброшенный сервисный тоннель более старой постройки. Пол был покрыт мусором и битым стеклом. Майкл аккуратно двинулся вперед, стараясь избегать хрустящих под ногами осколков.

Через полчаса осторожного продвижения он увидел свет впереди – не искусственное освещение подземелий, а естественный свет дня, проникающий через вентиляционную шахту. Это был шанс выбраться на поверхность и затеряться в городе.

Добравшись до источника света, Майкл обнаружил вертикальный колодец с металлической лестницей, ведущий наверх. Крышка люка была приоткрыта, пропуская капли дождя, который всё еще лил на поверхности.

Он осторожно поднялся и выглянул наружу. Люк выходил в узкий переулок между двумя заброшенными зданиями в индустриальной зоне. Поблизости не было видно ни людей, ни транспорта. Звуки города доносились как будто издалека, приглушенные стеной дождя.

Майкл полностью вылез на поверхность и закрыл за собой люк, маскируя его мусором. Дождь мгновенно промочил его одежду, но это было даже кстати – влага затрудняла работу тепловизоров, если таковые использовались для его поиска.

Сверившись с картой, он определил своё местоположение – юго-восточная окраина Срединных Районов, промзона. Отсюда было несколько путей к Северным территориям, где располагался Анклав Отшельников. Самым быстрым был маршрут через центральный транспортный узел, но там наверняка усилили меры безопасности. Значит, придется двигаться окружным путем, через менее контролируемые сектора.

Майкл двинулся по пустынным улицам, стараясь держаться в тени зданий и избегать камер наблюдения. Его серая одежда, промокшая под дождем, делала его почти невидимым в унылом пейзаже заброшенных фабрик и складов.

Через час ходьбы он достиг границы Срединных Районов, где индустриальная зона переходила в жилые кварталы. Здесь было больше людей, транспорта и, соответственно, наблюдения. Чтобы продолжить путь, требовалась маскировка.

У одного из заброшенных складов Майкл заметил группу бездомных, укрывшихся от дождя под навесом. Он подошел к ним, держа в руках несколько энергетических батончиков из своего запаса – универсальная валюта нижних слоев общества.

– Мне нужна помощь, – сказал он, протягивая еду. – И готов заплатить.

Старик с седой бородой и проницательными глазами оценивающе посмотрел на него.

– Чего хочешь, незнакомец? – спросил он, принимая подношение.

– Одежду, информацию и возможно проводника, – ответил Майкл. – Мне нужно добраться до Северного обвода, не привлекая внимания.

Старик хмыкнул.

– Бежишь от кого-то, да? От закона или от корпорации?

– Имеет значение?

– Еще как, – кивнул старик. – Закон ленив и предсказуем. Корпорация – нет.

– От корпорации, – решил не скрывать Майкл.

– "Этернал Эссенс"? – уточнил старик, и получив утвердительный кивок, присвистнул. – Влип ты, парень. Они своё не отпускают.

Он подозвал жестом молодого человека в потрепанной куртке.

– Это Крыса. Знает подземелья лучше, чем кто-либо в этом секторе. За правильную цену проведет куда угодно.

Крыса – худой парень с нервными движениями и бегающим взглядом – внимательно осмотрел Майкла.

– Северный обвод, значит, – протянул он. – Опасный путь. Патрули, сканеры, дроны. Дорого возьму.

– Сколько? – спросил Майкл.

– Все твои батончики, плюс твои ботинки, – ответил Крыса, кивнув на качественную обувь Майкла. – И еще вот эту штуку, – он указал на коммуникатор на запястье.

Майкл колебался. Коммуникатор содержал ценную информацию и был зашифрован, но также мог быть отслежен корпорацией.

– Только батончики и ботинки, – сказал он. – Коммуникатор не продается.

Крыса ухмыльнулся, обнажая неровные зубы.

– Тогда добавь что-нибудь еще. Энергоячейку, медикаменты – что у тебя есть?

– Универсальный медицинский пакет, – предложил Майкл. – Антибиотики, анальгетики, стимуляторы.

– Годится, – кивнул Крыса. – Идем. Тут недалеко у меня схрон с сухой одеждой.

Они покинули группу бездомных и углубились в лабиринт переулков. Крыса двигался уверенно, как человек, знающий каждый закоулок. Через несколько минут они оказались у полуразрушенного здания, в подвале которого обнаружился тщательно замаскированный тайник.

– Переодевайся, – Крыса бросил Майклу потрепанную, но чистую одежду: старые джинсы, выцветшую рубашку, потертую кожаную куртку и грязную кепку. – И ботинки снимай. Дам тебе свои старые.

Майкл быстро переоделся, превращаясь из подозрительного незнакомца в типичного обитателя нижних уровней Срединных Районов. Свою одежду и ботинки он отдал Крысе, который тут же принялся их осматривать, оценивая качество и возможную стоимость на черном рынке.

– Хорошая вещь, – одобрительно сказал он, изучая куртку. – Корпоративный стандарт. Дорогая.

– Ты обещал информацию, – напомнил Майкл, проверяя содержимое рюкзака, чтобы убедиться, что ничего важного не пропало.

– А, да, – Крыса сел на ящик, жестом предлагая Майклу сделать то же самое. – Весь город на ушах стоит. "Этернал Эссенс" объявила охоту на какого-то своего беглого сотрудника. Говорят, он украл что-то важное. Награда огромная.

– Насколько огромная? – поинтересовался Майкл.

– Миллион кредитов, живым или мертвым, – ответил Крыса с блеском в глазах. – Никогда такого не видел. Обычно корпорация решает свои проблемы тихо.

Майкл сохранял невозмутимое выражение лица, но внутренне был встревожен. Публичное объявление награды означало, что охотиться на него будут не только агенты корпорации, но и все желающие подзаработать – от профессиональных охотников за головами до случайных прохожих.

– Что еще известно об этом беглеце? – спросил он.

– Немного. Мужчина, лет 30-35, высокий, темноволосый. Работал в каком-то секретном отделе. По слухам, имеет отношение к экспериментам с душами.

– Понятно, – кивнул Майкл. – А что насчет путей к Северным территориям?

– Официальные маршруты перекрыты, – сказал Крыса. – На всех транспортных узлах усиленные проверки. Но есть обходные пути. Я проведу тебя до старой промзоны, а оттуда можно добраться до заброшенной ветки метрополитена. По ней – до самого Северного обвода, без единого поста контроля.

– Когда выдвигаемся?

– С темнотой, – ответил Крыса. – До тех пор отдыхай. Путь будет долгим и сложным.

Майкл кивнул и устроился на импровизированной лежанке в углу подвала. Несмотря на усталость, он не позволил себе глубокий сон – только легкую дрему, сохраняя бдительность. Крыса казался достаточно надежным проводником, движимым скорее жаждой наживы, чем преданностью закону или корпорации, но полностью доверять ему было бы неразумно.

Несколько часов спустя, когда дневной свет начал угасать, Крыса разбудил его.

– Пора, – сказал он. – Собирайся.

Майкл быстро собрал свои вещи, проверил содержимое рюкзака и был готов к выходу за считанные минуты.

Они выбрались из подвала и направились через сеть переулков к восточной границе промзоны. Дождь прекратился, но улицы оставались мокрыми, отражая тусклый свет редких фонарей и неоновых вывесок. Немногочисленные прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на двух невзрачных мужчин.

– Держись естественно, – инструктировал Крыса. – Не оглядывайся, не смотри вверх на камеры. Просто иди, как будто возвращаешься с низкооплачиваемой работы – устало и без интереса к окружающему.

Майкл следовал указаниям, копируя походку и манеру держаться своего проводника. Они прошли несколько постов автоматического наблюдения, но не привлекли внимания – система была настроена на выявление подозрительного поведения, а они выглядели как типичные жители нижних уровней.

Когда они приблизились к восточной границе промзоны, Крыса внезапно остановился, прижавшись к стене здания.

– Патруль, – прошептал он, указывая на приближающийся бронированный фургон службы безопасности "Этернал Эссенс". – Быстро, сюда.

Они нырнули в узкий проход между зданиями и спрятались за мусорными контейнерами. Фургон медленно проехал мимо, его прожекторы методично сканировали улицу.

– Усиливают патрулирование, – заметил Крыса, когда опасность миновала. – Они действительно серьезно настроены найти этого парня.

Майкл промолчал, лишь кивнув в ответ. Они продолжили путь, теперь двигаясь еще осторожнее, используя тени зданий и избегая открытых пространств.

Наконец, они достигли границы промзоны, где городской пейзаж становился всё более разрушенным и заброшенным. Здесь когда-то располагались заводы и фабрики, но после экономического кризиса двадцать лет назад вся эта территория пришла в упадок.

– Здесь начинается мой домен, – сказал Крыса с ноткой гордости. – Мало кто знает эти места так, как я.

Он подвел Майкла к невзрачному зданию, напоминающему старый склад, и отодвинул замаскированную панель в стене, обнажая проход внутрь.

– Прямо как в сказках о пиратах, – усмехнулся он, заметив удивленный взгляд Майкла. – Тайные ходы, скрытые двери – всё такое.

Внутри здания обнаружилось обширное пространство, некогда бывшее производственным цехом, а теперь превратившееся в своеобразный подпольный рынок. Десятки людей торговали, обменивались товарами и информацией, ремонтировали оборудование, готовили пищу. Здесь царила атмосфера подпольной экономики, живущей по своим законам, вдали от корпоративного контроля.

– Добро пожаловать на Барахолку, – сказал Крыса. – Нейтральная территория. Здесь можно найти всё, если знаешь, кого спросить, и имеешь чем заплатить.

Они прошли через рынок, привлекая минимум внимания – еще два невзрачных клиента среди многих. Крыса вел Майкла к дальнему концу помещения, где в полу обнаружился массивный металлический люк.

– Это вход в старую ветку метро, – пояснил он. – Её забросили после аварии пятнадцать лет назад. Официально там слишком высокий уровень радиации, но это преувеличение. На самом деле корпорации просто выгоднее было построить новую линию, чем восстанавливать старую.

Он отпер люк необычным ключом, похожим на отмычку, и откинул тяжелую крышку.

– Дальше я не иду, – сказал Крыса. – Это за пределами моей территории. Но путь простой: держись главного тоннеля, игнорируя ответвления. Через десять километров будет заброшенная станция "Северный перекресток". Оттуда уже рукой подать до Северного обвода.

– Десять километров по заброшенному тоннелю метро, – повторил Майкл. – Звучит просто.

– Ну, не совсем просто, – усмехнулся Крыса. – Там темно, сыро и возможно есть обитатели, не особо дружелюбные к чужакам. Дикие псы, одичавшие Пустые, иногда даже культисты, поклоняющиеся радиации. Но с твоей подготовкой, должен справиться.

Он протянул Майклу примитивный, но мощный фонарь.

– Держи. Заряда хватит часов на пять непрерывного использования. Больше не понадобится – если будешь идти в хорошем темпе, доберешься часа за три.

Майкл принял фонарь и проверил его работу. Яркий луч прорезал темноту, уходящую вниз по металлической лестнице.

– Спасибо, – сказал он. – Ты выполнил свою часть сделки.

– Удачи, незнакомец, – ответил Крыса. – Кем бы ты ни был, надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

С этими словами он закрыл за Майклом люк, оставив его наедине с темнотой заброшенного метро.

Спустившись по лестнице, Майкл оказался на платформе давно заброшенной станции. Слой пыли покрывал пол, стены были исписаны граффити, повсюду валялся мусор – свидетельства того, что это место изредка использовалось обитателями нижних слоев общества.

Он посветил фонарем вдоль путей. Тоннель уходил во тьму, напоминая вход в подземное царство из древних мифов. Майкл проверил защитный костюм в рюкзаке – возможно, Крыса и преуменьшил опасность радиации, но рисковать не стоило.

Перед тем как начать путь, он активировал портативный сканер, проверяя уровень радиации. Прибор показал повышенный, но не критический уровень. Майкл решил пока обойтись без полного защитного костюма, ограничившись респиратором – он не планировал задерживаться здесь надолго.

Спрыгнув на пути, он направился в тоннель, держа фонарь перед собой. Каждый шаг эхом отдавался от стен, нарушая мертвую тишину подземелья. Майкл старался двигаться быстро, но осторожно, сканируя пространство впереди на предмет препятствий или опасностей.

Через полчаса ходьбы он начал замечать странные знаки на стенах тоннеля – не обычные граффити, а систематические символы, напоминающие некий код или язык. Некоторые из них светились в темноте слабым люминесцентным светом.

Еще через километр пути Майкл услышал звуки впереди – слабый металлический скрежет и то, что могло быть человеческими голосами, искаженными эхом. Он выключил фонарь и замер, вслушиваясь.

Звуки приближались. Теперь можно было различить шаги нескольких человек и обрывки разговора. Майкл быстро осмотрелся, ища укрытие, и заметил небольшую техническую нишу в стене тоннеля. Он скользнул туда, вжавшись в темноту.

Через несколько минут показалась группа людей – пятеро мужчин в странных одеждах, напоминающих смесь технологических защитных костюмов и племенных одеяний. Их лица были разрисованы светящимися узорами, схожими с символами на стенах, а в руках они несли самодельное оружие и какие-то устройства, назначение которых Майкл не мог определить.

– Сигнал был ясным, – говорил один из них. – Нарушитель движется по тоннелю Б. Преследователи – за ним.

– Дитя Первородной, – произнес другой с благоговением. – Если верить пророчеству, он должен пройти через Глубины.

– Или она, – возразил третий. – Пророчество не указывает на пол.

Майкл напрягся. Они говорили о нем? Откуда эти странные люди могли знать о Первородной Душе и его связи с ней?

Группа прошла мимо, не заметив его в темной нише. Когда звук их шагов затих вдалеке, Майкл осторожно выбрался из укрытия и продолжил путь, теперь двигаясь еще осторожнее.

Символы на стенах становились всё более частыми и сложными. Некоторые складывались в целые панно, изображающие странные сцены – человеческие фигуры, окруженные светящимися аурами, конструкции, напоминающие огромные машины, и в центре всего – яркий светящийся объект, похожий на солнце или звезду.

Через час пути Майкл увидел впереди слабое свечение – не искусственный свет, а странное голубоватое сияние, заполняющее тоннель. Он замедлил шаг, приближаясь с максимальной осторожностью.

Тоннель расширялся, переходя в обширную подземную полость, явно не предусмотренную первоначальным планом метро. Это было огромное пространство, где когда-то, судя по остаткам оборудования, располагалась секретная лаборатория или исследовательский центр. Теперь же это место превратилось в святилище.

В центре полости находилась странная конструкция – что-то среднее между алтарем и научной установкой. На ней пульсировал источник голубоватого света – сфера размером с человеческую голову, заключенная в прозрачный контейнер, удивительно похожий на Сосуд для хранения душ, только гораздо больше.

Вокруг этого "алтаря" собралось около двух десятков человек в одеждах, подобных тем, что Майкл видел ранее. Они стояли кругом, подняв руки к светящейся сфере, и монотонно напевали что-то, больше похожее на формулы или код, чем на религиозные песнопения.

Майкл осторожно отступил назад, не желая привлекать внимание этого странного культа. Но в этот момент его нога задела металлический предмет, лежавший на путях. Звук был негромким, но в тишине тоннеля прозвучал как выстрел.

Пение прекратилось. Все головы повернулись в его сторону.

– Пришелец! – выкрикнул кто-то.

– Нарушитель священного пространства! – отозвался другой.

– Поймать его! – приказал третий голос, и несколько фигур отделились от круга, двигаясь к тоннелю.

Майкл не стал дожидаться, что будет дальше. Он развернулся и побежал обратно, надеясь найти какое-то ответвление или альтернативный путь.

Сзади слышались крики и топот преследователей. Они хорошо знали эти тоннели и двигались уверенно, в то время как Майкл был вынужден постоянно освещать путь фонарем, что демаскировало его.

Через несколько минут бега он заметил боковой тоннель, уходящий вправо. Не раздумывая, Майкл свернул туда, надеясь оторваться от преследования.

Новый тоннель был уже и ниже, заставляя его пригибаться. Судя по всему, это был технический проход для обслуживания коммуникаций. Через сотню метров он разветвлялся на три направления.

Майкл выбрал центральный проход и продолжил движение, теперь уже медленнее, стараясь не шуметь. Позади всё еще слышались голоса преследователей, но они, похоже, потеряли его след и разделились, проверяя разные направления.

Тоннель постепенно поднимался вверх и через некоторое время вывел Майкла к еще одной заброшенной станции. Здесь было светлее – через провалы в потолке проникал тусклый свет с поверхности. Судя по обстановке, эта станция была заброшена гораздо раньше, чем предыдущая, и выглядела почти нетронутой временем.

Майкл сверился с картой. Если его расчеты верны, это была станция "Северный перекресток" – та самая, где он должен был встретиться с Сарой. Он прибыл сюда раньше намеченного срока, но, учитывая обстоятельства, это было к лучшему.

Станция представляла собой обширное пространство с высокими сводчатыми потолками, украшенными потускневшей мозаикой. Когда-то здесь кипела жизнь, теперь же царили пыль и тишина. Идеальное место для тайной встречи.

Майкл нашел укромный угол с хорошим обзором входов в тоннели и устроился там, приготовившись к ожиданию. Он достал из рюкзака паек, поел и выпил немного воды. Затем проверил уровень радиации – прибор показывал безопасные значения.

Следующие несколько часов прошли в настороженном ожидании. Майкл периодически осматривал станцию, прислушивался к звукам из тоннелей, но никаких признаков присутствия культистов или других людей не было.

К назначенному времени встречи – 48 часов с момента разделения в убежище Хранителей – Сара так и не появилась. Майкл ждал еще два часа, но безрезультатно.

Это могло означать разные вещи: она могла быть задержана, изменить маршрут из соображений безопасности, попасть в плен или… быть тем самым предателем, о котором предупреждал Коэн.

Майкл не позволил себе погрузиться в размышления о последнем варианте. Важно было действовать дальше, следуя плану. У него была карта с координатами убежища Коэна, и теперь он должен был добраться туда самостоятельно.

Согласно инструкциям, от "Северного перекрестка" вел тоннель, который через несколько километров выходил на поверхность в районе старой промзоны на границе с Северными территориями. Оттуда предстояло еще около ста километров пути через зону отчуждения до Анклава Отшельников.

Майкл собрал вещи и направился к северному тоннелю. Он был почти у входа, когда услышал звук шагов, эхом разносящийся по пустой станции.

– Майкл? – голос Сары, неуверенный и тихий.

Он обернулся и увидел её, стоящую в тени колонны. Она выглядела измученной, одежда была порвана, на лице – следы ссадин.

– Сара, – Майкл подошел к ней, внимательно изучая её состояние. – Что случилось?

– Засада, – тихо ответила она. – Они знали все наши маршруты эвакуации. Большинство Хранителей попали в плен. Мне удалось прорваться только благодаря случайности.

– Ты ранена? – спросил Майкл, замечая, что она держится за бок.

– Ничего серьезного, – она слабо улыбнулась. – Просто царапина. Но я потеряла большую часть снаряжения.

Майкл колебался. Слова Коэна о недоверии звучали в его голове. Но перед ним стояла измученная женщина, рисковавшая жизнью, чтобы помочь ему. Пустые не славились эмпатией, но даже он ощущал нечто похожее на сострадание.

– У меня достаточно припасов на двоих, – сказал он. – И твоя помощь будет неоценима в Анклаве Отшельников. Ты идешь со мной?

Сара кивнула, благодарно улыбнувшись.

– Идем. Чем быстрее мы покинем город, тем лучше. Они продолжают поиски, и периметр сужается.

Вместе они вошли в северный тоннель, двигаясь к границам города и дальше – к неизвестности Северных территорий, где, если верить координатам, их ждал человек, знающий правду о душе Майкла и о том, что она значила для будущего всего мира.

Глава 5: Откровение

Северный тоннель заброшенного метрополитена постепенно поднимался вверх, приближаясь к поверхности. Стены покрывала плесень, с потолка капала вода, собираясь в небольшие лужи на полу. Майкл и Сара двигались молча, экономя силы и дыхание, каждый погруженный в свои мысли.

Состояние Сары вызывало у Майкла беспокойство. Несмотря на её уверения, что рана несерьезная, она явно испытывала боль при движении. Её дыхание было неровным, а на лбу выступили капли пота, несмотря на прохладу подземелья.

– Нужно сделать привал, – сказал Майкл, когда они прошли примерно половину пути до выхода на поверхность. – Тебе необходимо отдохнуть и обработать рану.

– Я в порядке, – возразила Сара, но её бледное лицо говорило об обратном. – Нельзя терять время.

– Десять минут ничего не изменят, – настоял Майкл. – Зато помогут тебе восстановить силы.

Она неохотно согласилась, и они устроились в небольшой нише, достаточно сухой для короткого отдыха. Майкл достал из рюкзака медицинский набор и протянул его Саре.

– Позволь мне осмотреть рану, – сказал он.

Она колебалась, затем осторожно приподняла край рубашки, обнажая бок. Порез был длиной около десяти сантиметров, не слишком глубокий, но воспаленный по краям.

– Как это случилось? – спросил Майкл, аккуратно очищая рану антисептиком.

– Нож одного из агентов корпорации, – поморщилась Сара. – Они ворвались в убежище сразу после твоего ухода. Я пыталась прикрыть отступление других Хранителей.

– Кто-то предал вас, – это был не вопрос, а утверждение.

Сара мрачно кивнула.

– Да. И я думаю, знаю кто. Джек, тот парень с протезом руки. Его поймали неделю назад, но потом внезапно отпустили. Он сказал, что сбежал, но…

– Его завербовали, – закончил Майкл. – Классическая тактика. Пытками и угрозами сломать волю, затем предложить сделку – свобода в обмен на сотрудничество.

Он наложил на рану регенеративный пластырь, содержащий наноботы для ускорения заживления, и закрепил его стерильной повязкой.

– Готово. Через несколько часов должно стать лучше.

– Спасибо, – Сара поправила одежду и внимательно посмотрела на Майкла. – Ты не похож на других Пустых, которых я встречала. В тебе есть… забота. Обычно Пустые просто не замечают чужих страданий.

– Возможно, я никогда не был по-настоящему Пустым, – тихо ответил Майкл. – Если верить Грею и Коэну, часть моей души всё еще во мне.

Они помолчали некоторое время, затем собрались и продолжили путь. Через час тоннель вывел их к разрушенной станции, где обвалившийся потолок образовал своеобразный пандус на поверхность.

Наступал рассвет. Небо на востоке окрашивалось в розовые тона, хотя солнце еще скрывалось за горизонтом. Они оказались на окраине промышленной зоны – территории заброшенных заводов и складов, протянувшейся на несколько километров вдоль северной границы города.

– Теперь нужно найти транспорт, – сказала Сара, оглядываясь. – Пешком до Анклава Отшельников мы будем добираться неделю, если вообще дойдем.

– У Хранителей есть какие-то контакты в этом районе? – спросил Майкл.

– Есть одно место, – кивнула Сара. – Старая заправочная станция в пяти километрах отсюда. Её содержит бывший Хранитель, Макс. Он занимается перевозками через зону отчуждения.

Они двинулись в указанном Сарой направлении, стараясь держаться в тени разрушенных строений и избегать открытых пространств. Хотя здесь, на окраине, риск встретить патруль корпорации был минимален, осторожность не мешала.

Заправочная станция представляла собой полуразрушенное здание с покосившейся вывеской и несколькими ржавеющими бензоколонками – реликвиями эпохи, предшествовавшей электротранспорту. Однако за этим фасадом запустения скрывалась активная деятельность: во дворе за станцией стояло несколько модифицированных вездеходов и даже небольшой грузовой аэроглиссер.

Когда они приблизились, из здания вышел высокий мужчина средних лет с внушительной бородой и механическим имплантом вместо левого глаза.

– Кто такие? – хрипло спросил он, держа руку на кобуре лазерного пистолета.

– Макс? – Сара сделала шаг вперед. – Я Сара Лайт, Хранитель. Мы встречались на собрании в прошлом году.

Мужчина прищурился, разглядывая её.

– А, помню. Девчонка, которая видит души, – он перевел взгляд на Майкла. – А это кто?

– Друг, – коротко ответила Сара. – Нам нужна твоя помощь. Транспорт до Анклава Отшельников.

Макс присвистнул.

– Серьезное путешествие. Через всю зону отчуждения. Дорого возьму.

– У нас есть чем заплатить, – сказал Майкл, доставая из рюкзака упаковку высококачественных медикаментов и энергетических элементов – валюта, ценимая в приграничных районах.

Макс внимательно осмотрел предложенную плату, затем кивнул.

– Подойдет. Но есть проблема – сегодня я никуда не еду. Машины на техобслуживании, а в одиночку через зону не поеду. Слишком опасно.

– Мы не можем ждать, – напряженно сказала Сара. – За нами охотится "Этернал Эссенс".

Макс нахмурился.

– Корпорация? Это меняет дело. Не хочу проблем с ними.

– Двойная плата, – предложил Майкл. – И мы уедем немедленно.

Макс колебался, явно взвешивая риски и выгоду.

– Хорошо, – наконец решил он. – Но поедем на тяжелом вездеходе. Он медленнее аэроглиссера, зато надежнее в зоне отчуждения. И вы сами будете нести ответственность в случае проблем с корпорацией.

Он провел их во двор, где стоял массивный шестиколесный вездеход с усиленной броней и модифицированным двигателем.

– "Носорог", – с гордостью представил Макс. – Может пройти через любое препятствие и выдержать радиационный фон в десять раз выше нормы.

Он открыл боковую дверь, приглашая их внутрь.

– Располагайтесь. Я соберу необходимое для путешествия и заправлю бак. Выезжаем через полчаса.

Внутри вездехода было тесно, но функционально. Шесть пассажирских мест, складные столики, отсеки для хранения вещей и оборудования. В задней части находился небольшой медицинский блок с базовым оборудованием для оказания первой помощи.

– Сара, тебе лучше прилечь, – сказал Майкл, указывая на откидную койку. – Дорога будет долгой и тяжелой.

– Я в порядке, – возразила она, но всё же последовала его совету, устраиваясь на койке. – Разбуди меня, когда тронемся.

Через пятнадцать минут вернулся Макс, неся несколько канистр с водой и ящик с провизией.

– Путь до Анклава Отшельников займет около двух дней, если не будет проблем, – сказал он, загружая припасы. – Первые сто километров относительно безопасны – стандартная зона отчуждения с повышенным радиационным фоном. Но потом начинается "горячий пояс" – территория с аномалиями, возникшими после катастрофы. Там нужно быть предельно осторожными.

Он запрыгнул на водительское место и активировал двигатель. Вездеход загудел, вибрация прошла по корпусу.

– Держитесь крепче, – предупредил Макс. – Первые километры будут тряскими.

Они выехали со двора заправочной станции и направились по разбитой дороге на север, углубляясь в безлюдные территории. Промышленная зона постепенно сменялась пустошью – выжженной землей, лишенной растительности и жизни. Лишь изредка встречались скелеты деревьев, напоминающие застывших в агонии существ, да руины былых поселений.

Макс вел машину уверенно, лавируя между препятствиями и выбирая оптимальный маршрут. В кабине было тихо, лишь гудение двигателя и треск радиационного счетчика нарушали тишину.

Через час пути Майкл заметил, что Сара проснулась и молча смотрит в окно на проплывающий мимо пейзаж разрушения.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Лучше, – ответила она. – Регенеративный пластырь хорошо работает.

Она повернулась к нему, в её глазах читалась тревога.

– Майкл, я думала о том, что нас ждет в Анклаве. Коэн может знать, где твоя душа, но что, если её уже нет? Что, если корпорация нашла её раньше нас?

– Тогда мы найдем другой способ остановить Элеонору, – твердо сказал Майкл. – Даже без моей полной души, фрагмент Первородной всё еще во мне. Это что-то значит.

Сара задумчиво кивнула.

– Легенда о Первородной Душе старше, чем можно представить, – тихо сказала она. – Некоторые Хранители верят, что эта история существовала еще до современной цивилизации. В разных культурах, под разными именами, но суть одна: изначально было единое духовное существо, которое разделилось, создав множество индивидуальных душ.

– И цель Коллекционеров – обратить этот процесс вспять? – спросил Майкл. – Собрать все фрагменты воедино?

– Не совсем, – покачала головой Сара. – Они хотят собрать только ключевые фрагменты – те, что содержат… назовем это "исходным кодом" Первородной Души. Согласно легенде, достаточно собрать двенадцать таких фрагментов, чтобы воссоздать изначальную структуру.

– И что это даст?

– Власть, – просто ответила Сара. – Абсолютную власть над реальностью. Способность переписывать законы существования. По сути – стать богом.

– Звучит как миф, – заметил Майкл. – Религиозная концепция, а не научная теория.

– А что, если между ними нет разницы? – тихо спросила Сара. – Что, если то, что древние называли божественным, просто другой уровень реальности, который наука еще не научилась описывать?

Их разговор прервал резкий сигнал тревоги с панели управления вездехода. Макс выругался, глядя на показания приборов.

– У нас компания, – мрачно сказал он. – Воздушный транспорт, приближается с юга. Слишком быстро для обычного рейса.

– "Этернал Эссенс"? – напряженно спросил Майкл.

– Вероятно, – кивнул Макс. – Никто другой не летает в зоне отчуждения.

Он резко свернул с дороги, направляя вездеход к группе разрушенных зданий.

– Попробуем спрятаться. "Носорог" имеет базовую маскировку от радаров, но если у них есть визуальный контакт…

Они въехали под обрушившийся навес бывшего склада, достаточно прочный, чтобы выдержать вес машины, но дающий укрытие от воздушного наблюдения.

Макс выключил двигатель и активировал режим маскировки – специальное покрытие вездехода изменило цвет, адаптируясь к окружающей среде.

– Теперь ждем и надеемся, что они пролетят мимо, – сказал он, проверяя показания внешних сенсоров.

Через несколько минут они услышали рев двигателей – два боевых аэрокара пронеслись над руинами, делая широкий круг в поисках цели. Их прожекторы методично сканировали территорию, лучи света проникали через щели в крыше их укрытия.

– Они ищут нас целенаправленно, – прошептала Сара. – Кто-то выдал наш маршрут.

Майкл напряженно думал. Кто мог знать, что они направляются к Анклаву Отшельников? Сара, Хранители, возможно Томас Грей… и Макс.

Он незаметно проверил наличие оружия – небольшой лазерный пистолет, который дала ему Сара перед уходом из убежища. Если их проводник действительно предатель, ситуация могла быстро стать критической.

Аэрокары сделали еще один круг над территорией, затем разделились, расширяя зону поиска. Один направился на север, другой – на восток. Звук двигателей постепенно стих вдали.

– Вроде пронесло, – выдохнул Макс. – Но теперь они знают, что мы где-то здесь. Нужно менять маршрут.

Он развернул голографическую карту и начал изучать альтернативные пути.

– Есть старая горная дорога, – сказал он, указывая на извилистую линию, уходящую в предгорья. – Более длинный путь, но там сложнее нас обнаружить. Горы создают помехи для радаров и затрудняют визуальный поиск.

– Сколько это добавит ко времени в пути? – спросил Майкл.

– Часов двенадцать, не меньше, – ответил Макс. – Но лучше потерять день, чем свободу или жизнь.

Он запустил двигатель и осторожно вывел вездеход из-под навеса, затем направил машину на северо-восток, к видневшимся на горизонте горам.

Местность становилась всё более пересеченной. Они двигались по узким ущельям, преодолевали каменистые подъемы, пересекали высохшие русла рек. Вездеход уверенно справлялся с трудностями пути, но скорость заметно снизилась.

К вечеру они достигли предгорий – территории, где плоская пустошь сменялась холмами и скалами. Макс выбрал для ночлега небольшое ущелье, защищенное с трех сторон скальными стенами.

– Здесь будем ночевать, – сказал он, останавливая машину. – В темноте по таким дорогам ехать слишком опасно.

Он активировал защитное поле вездехода – невидимый энергетический купол, отражающий радиацию и мелких хищников, если таковые обитали в этих пустынных местах.

– Отдыхайте, – сказал Макс. – Завтра тяжелый день. Нужно преодолеть горный перевал до наступления темноты.

Он выключил основное освещение, оставив лишь тусклый аварийный свет, и устроился на водительском сиденье, явно намереваясь спать там.

Майкл и Сара расположились в задней части салона, на откидных койках. Майкл не спешил засыпать, продолжая обдумывать ситуацию. Слишком много совпадений, слишком точно корпорация выходила на их след.

– Сара, – тихо позвал он, когда дыхание Макса стало ровным, указывая на то, что он заснул.

– Да? – так же тихо отозвалась она.

– Ты полностью доверяешь Максу?

Она помолчала, обдумывая вопрос.

– Он много лет работал с Хранителями, – наконец ответила она. – Но я не могу сказать, что полностью доверяю ему или кому-либо еще сейчас. Слишком много предательств за последние дни.

– Я думаю, нам стоит быть готовыми ко всему, – сказал Майкл. – Включая возможность, что нам придется продолжить путь без него.

Сара понимающе кивнула.

– Я буду настороже, – пообещала она. – А сейчас нужно отдохнуть. Завтра понадобятся все силы.

Она закрыла глаза, но Майкл заметил, что её рука легла на рукоять небольшого лазерного ножа, скрытого в складках одежды.

Он тоже закрыл глаза, но не спал, периодически приоткрывая веки и наблюдая за тёмным силуэтом Макса на фоне тусклого света приборной панели.

Ночь прошла без происшествий. На рассвете Макс разбудил их, предложив быстро позавтракать энергетическими батончиками и синтетическим кофе.

– Нужно выдвигаться, пока не стало слишком жарко, – сказал он. – В полдень в горах температура поднимается до опасных значений.

Они возобновили путь, теперь поднимаясь всё выше в горы по узкой извилистой дороге, когда-то проложенной для обслуживания высокогорных метеостанций. Дорога была в ужасном состоянии – обвалы, трещины, в некоторых местах она почти полностью разрушилась, оставляя лишь узкий карниз вдоль пропасти.

Макс вел машину мастерски, уверенно преодолевая сложные участки. Вездеход карабкался вверх, его мощный двигатель натужно гудел на крутых подъемах.

К полудню они достигли перевала – узкого прохода между двумя вершинами, открывающего вид на долину по другую сторону гор. Вдалеке, на границе видимости, виднелся странный комплекс строений, окруженный высоким куполом, мерцающим в солнечных лучах.

– Анклав Отшельников, – сказал Макс, указывая на сооружения. – До него еще часов шесть пути, если спуск пройдет без проблем.

Он остановил машину на смотровой площадке перевала, чтобы дать двигателю остыть перед спуском.

– Можно размять ноги, – сказал он, открывая двери. – Здесь радиационный фон в пределах нормы.

Они вышли из вездехода. Воздух был разреженным и удивительно чистым, ветер свистел между скал, принося запах озона и каких-то трав, каким-то чудом выживших в этих суровых условиях.

Макс отошел к краю площадки, делая вид, что осматривает долину, но Майкл заметил, что он что-то активировал на своем наручном коммуникаторе.

– Он подает сигнал, – тихо сказал Майкл Саре, которая стояла рядом, наслаждаясь видом. – Готовься.

Она едва заметно кивнула, её рука скользнула к поясу, где был скрыт лазерный нож.

Майкл сделал несколько шагов к Максу, сохраняя непринужденный вид.

– Впечатляющий вид, – сказал он. – Никогда не думал, что зона отчуждения может быть такой… величественной.

Макс обернулся, его механический глаз странно мерцал.

– Да, красота посреди разрушения, – ответил он. – Природа всегда находит способ выжить.

– Как и люди, – заметил Майкл, делая еще один шаг. – Интересно, сколько тебе заплатила корпорация за наши головы?

Лицо Макса исказилось, он рванулся к кобуре на поясе, но Майкл оказался быстрее. Одним движением он выхватил лазерный пистолет и направил его на предателя.

– Не двигайся, – приказал он. – И медленно подними руки.

Макс замер, оценивая ситуацию, затем неохотно поднял руки.

– Ты не понимаешь, во что ввязался, Слейт, – процедил он. – Корпорация всё равно найдет тебя. Они контролируют всё.

– Кто еще знает о нашем маршруте? – спросил Майкл. – Когда прибудет подкрепление?

Макс усмехнулся.

– Уже в пути. Боевой аэрокар будет здесь через двадцать минут. Вы не успеете уйти.

Сара подошла ближе, держа в руке лазерный нож.

– Какова твоя роль? – спросила она. – Просто сдать нас или есть особые инструкции?

– Доставить живыми, – ответил Макс. – Особенно его. Директор Вейн очень заинтересована в личной встрече.

– Уверен, что так и есть, – сказал Майкл. – К сожалению, мы вынуждены отклонить приглашение.

Он сделал знак Саре.

– Свяжи его. Мы уезжаем.

Сара достала из кармана тонкие, но прочные пластиковые стяжки и быстро связала руки Макса за спиной. Затем они усадили его на землю, прислонив спиной к скале.

– Вы не справитесь с управлением "Носорога" на спуске, – предупредил Макс. – Разобьетесь в первом же крутом повороте.

– Рискнем, – ответил Майкл, забирая у него ключ активации вездехода. – Прости, но мы не можем взять тебя с собой.

Они быстро вернулись к машине. Сара села за руль – у неё был некоторый опыт управления подобной техникой в прошлом.

– Спуск будет сложным, – предупредила она, активируя двигатель. – Но я справлюсь.

Майкл сел рядом, держа оружие наготове.

– У нас максимум пятнадцать минут, чтобы оторваться и найти укрытие, – сказал он. – После этого нас обнаружат с воздуха.

Сара кивнула и направила вездеход вниз по серпантину. Машина была тяжелой и не слишком маневренной, но её мощная тормозная система позволяла уверенно контролировать спуск.

Они преодолели несколько поворотов, когда услышали звук приближающегося аэрокара.

– Они раньше, чем мы думали, – напряженно сказала Сара, увеличивая скорость, насколько позволяла безопасность.

Майкл осмотрелся, ища возможное укрытие. Впереди дорога проходила через узкий каньон с нависающими скальными козырьками.

– Туда, – указал он. – Если успеем въехать в каньон до того, как они нас заметят, у нас будет шанс.

Сара резко повернула руль, направляя машину к входу в каньон. В этот момент они увидели аэрокар – черную хищную машину с эмблемой "Этернал Эссенс" на борту. Он кружил над перевалом, очевидно, обнаружив связанного Макса.

– Они нас не видят, – сказал Майкл. – Еще немного…

Вездеход нырнул под сень скал каньона, скрываясь от воздушного наблюдения. Здесь было темно и прохладно, стены ущелья поднимались на десятки метров вверх, оставляя лишь узкую полоску неба над головой.

– Теперь тише, – Сара снизила скорость до минимума, стараясь двигаться бесшумно. – Звук двигателя может выдать нас.

Они медленно продвигались по каньону, прислушиваясь к звукам преследования. Аэрокар пролетел над ущельем, но, похоже, не заметил их внизу.

Каньон петлял среди скал, постепенно расширяясь и спускаясь в долину. Через час осторожного движения они выбрались на относительно открытую местность, где дорога раздваивалась.

– Куда теперь? – спросила Сара.

Майкл сверился с картой, загруженной в его коммуникатор.

– Правая дорога ведет прямо к Анклаву, но она открытая и просматривается с воздуха. Левая уходит в предгорья, там больше растительности и рельеф сложнее. Дольше, но безопаснее.

– Левая, – решила Сара. – Лучше потерять время, чем попасть в засаду.

Они свернули на левую дорогу, которая вскоре превратилась в едва заметную тропу среди камней и невысоких кустарников, каким-то чудом выживших в радиоактивной зоне. Вездеход с трудом продирался через этот ландшафт, но продолжал движение.

К вечеру второго дня пути, когда солнце уже клонилось к закату, они наконец увидели Анклав Отшельников вблизи. Это было удивительное сооружение – комплекс куполообразных зданий, соединенных переходами, окруженный прозрачным энергетическим барьером, защищающим от радиации и, возможно, от незваных гостей.

Они остановились на холме в километре от Анклава, оценивая ситуацию.

– Как нам попасть внутрь? – спросил Майкл. – Я сомневаюсь, что они открывают двери любому путнику.

– Коэн должен ожидать тебя, – ответила Сара. – В его сообщении были координаты. Возможно, есть какой-то сигнал или код, который мы должны подать.

Майкл проверил данные, полученные от Грея. Среди координат и инструкций был последний абзац, который он раньше не замечал: "Для доступа в Анклав используйте частоту 127,8 МГц и передайте сообщение 'Феникс ищет гнездо'. Вас встретят."

– Вот оно, – сказал Майкл, показывая текст Саре. – У "Носорога" есть передатчик?

– Должен быть, – она активировала коммуникационную панель вездехода и настроила частоту. – Готово. Говори.

Майкл взял микрофон и четко произнес:

– Феникс ищет гнездо.

Несколько секунд была тишина, затем сквозь помехи прорвался голос:

– Феникс, назовите свои координаты. Повторяю, назовите свои координаты.

Сара передала данные с навигационной системы вездехода. Снова наступила тишина, затем голос вернулся:

– Феникс, оставайтесь на месте. Встречающие будут у вас через десять минут.

Они выключили передатчик и приготовились ждать. Майкл оглядывал окрестности, ища признаки преследования, но горизонт был чист.

Ровно через десять минут они заметили движение со стороны Анклава. Три небольших вездехода отделились от комплекса и направились к ним, поднимая клубы пыли.

– Будем надеяться, что это действительно люди Коэна, а не ловушка, – напряженно сказала Сара, держа руку на лазерном ноже.

Машины быстро приближались. Это были легкие открытые вездеходы, приспособленные для быстрого передвижения по пересеченной местности. В каждом находилось по два человека в защитных костюмах.

Они остановились в нескольких метрах от "Носорога", и один из людей – высокий мужчина с седой бородой – вышел вперед. Он поднял забрало шлема, открывая морщинистое лицо с проницательными голубыми глазами.

– Майкл Слейт? – спросил он, внимательно глядя на пассажиров вездехода.

– Да, – ответил Майкл, выходя из машины. – Вы от доктора Коэна?

Мужчина кивнул.

– Меня зовут Йозеф. Я помощник доктора. Он ждет вас.

Он посмотрел на Сару, которая тоже вышла из вездехода.

– А это?..

– Сара Лайт, – представилась она. – Я помогла Майклу добраться сюда.

Йозеф внимательно изучал её несколько секунд, затем кивнул.

– Хорошо. Следуйте за нами. И оставьте эту машину здесь – она слишком заметна.

Они пересели в один из легких вездеходов. Йозеф дал им защитные костюмы, объяснив, что зона вокруг Анклава имеет повышенный радиационный фон.

Маленький конвой двинулся к комплексу. По мере приближения Майкл мог лучше рассмотреть структуру Анклава – это было удивительное сочетание высоких технологий и экологического дизайна. Купола были частично прозрачными, под ними виднелись сады и даже небольшие водоемы – оазис жизни посреди мертвой зоны отчуждения.

Они приблизились к главному входу – шлюзовой камере, встроенной в энергетический барьер. Вездеходы въехали внутрь, и массивные двери закрылись за ними. Начался процесс деконтаминации – системы очистки удаляли радиоактивные частицы и другие загрязнения с транспорта и костюмов.

Когда процесс был завершен, внутренние двери открылись, и они въехали на территорию Анклава.

Внутри было удивительно. Под главным куполом располагался настоящий парк с деревьями, цветами и журчащими ручьями. Воздух был свежим и ароматным – невероятный контраст с выжженной пустошью снаружи. По периметру купола располагались жилые и рабочие помещения, соединенные крытыми переходами.

– Добро пожаловать в Анклав Отшельников, – сказал Йозеф, когда они вышли из вездехода и сняли защитные костюмы. – Один из последних оплотов независимой науки и свободной мысли.

Он провел их по главной аллее к центральному зданию – трехэтажному строению из стекла и какого-то светлого материала, напоминающего мрамор.

– Здесь находится лаборатория доктора Коэна, – пояснил Йозеф. – Он ждет вас.

Они вошли в здание и поднялись на третий этаж. Йозеф остановился перед массивной дверью и активировал переговорное устройство.

– Доктор Коэн, они здесь, – сказал он.

– Впусти их, – отозвался старческий, но твердый голос.

Дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая просторное помещение, сочетающее в себе черты лаборатории, библиотеки и жилой комнаты. Повсюду стояли стеллажи с книгами и научным оборудованием, голографические проекторы, компьютерные терминалы.

В центре комнаты, в кресле у большого панорамного окна с видом на парк, сидел пожилой мужчина. Его седые волосы были собраны в хвост, лицо покрывали глубокие морщины, но глаза – яркие, пронзительно-голубые – светились живым интеллектом.

– Майкл, – произнес он, и в его голосе слышалось волнение. – Наконец-то. Я ждал этой встречи много лет.

Майкл подошел ближе, внимательно изучая человека, который, возможно, держал ключ к его прошлому и будущему.

– Доктор Коэн? – спросил он. – Я пришел, как вы просили. Я хочу знать правду о моей душе.

Старик улыбнулся – печальной, но теплой улыбкой.

– Правда, мой мальчик, сложнее, чем ты можешь представить. И опаснее. Но ты заслужил её.

Он перевел взгляд на Сару.

– А вы, должно быть, один из Хранителей. Я вижу ауру вокруг вас – способность видеть души. Редкий дар.

Сара удивленно посмотрела на старика.

– Как вы?..

– У меня тоже есть определенные способности, – ответил Коэн. – Результат многих лет работы с душами и… личного опыта.

Он жестом пригласил их сесть в кресла напротив него.

– Прежде чем я расскажу вам всю историю, я должен убедиться, что вы готовы её услышать. И что вы действительно те, за кого себя выдаете.

Он протянул руку к стоящему рядом столику и взял небольшое устройство, похожее на кристалл в металлической оправе.

– Это анализатор душевных частот, – пояснил он. – Более совершенная версия корпоративных сканеров. Он позволяет увидеть не только наличие или отсутствие души, но и её структуру, историю, связи с другими душами.

Он поднес устройство к Майклу, и кристалл начал светиться мягким голубоватым светом.

– Да, – тихо сказал Коэн, глядя на показания. – Ты действительно Майкл Слейт. И ты действительно несешь в себе фрагмент Первородной Души, хотя сам об этом не подозреваешь.

Он перевел устройство на Сару, и кристалл изменил цвет, став золотистым.

– Интересно, – пробормотал Коэн. – Очень интересно. Ваша душа также имеет необычную структуру, мисс Лайт. Не такую, как у Майкла, но тоже редкую. Резонансную.

Сара выглядела удивленной.

– Что это значит?

– Это значит, что ваша встреча с Майклом не была случайностью, – ответил Коэн. – В мире душ случайностей не бывает. Только резонансы и гармонии.

Он отложил устройство и вздохнул.

– Теперь я могу рассказать вам правду. Всю правду о Проекте "Феникс", о Первородной Душе, об Элеоноре Вейн и её истинных целях. И о твоем отце, Майкл, который пожертвовал всем, чтобы спасти тебя и, возможно, весь мир.

Коэн откинулся в кресле, собираясь с мыслями. Его взгляд затуманился, словно он смотрел не на собеседников, а куда-то в прошлое, в воспоминания, которые он хранил много лет.

– Всё началось сорок лет назад, – тихо начал он. – Тогда я, Александр Слейт – твой отец, Майкл – и Элеонора Вейн были молодыми учеными, увлеченными новой областью исследований: квантовой структурой человеческого сознания. Мы искали физическое объяснение тому, что религия и философия веками называли "душой".

Он посмотрел на Майкла.

– Твой отец был гением. Именно он разработал первый прототип экстрактора – устройства, способного отделять душу от тела, сохраняя обе сущности жизнеспособными. Элеонора разработала методы хранения и анализа извлеченных душ. Я занимался теоретической базой – создавал модели, объясняющие, что такое душа с точки зрения квантовой физики.

Коэн прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания.

– Мы были одержимы идеей, что нашли ключ к бессмертию. Если душа может существовать отдельно от тела, то теоретически она могла быть перенесена в новое тело после смерти старого. Или храниться вечно в специальных условиях. Мы думали, что работаем на благо человечества.

Он горько усмехнулся.

– Какими наивными мы были. В ходе исследований мы обнаружили нечто неожиданное: все человеческие души имеют определенное сходство на квантовом уровне, словно они были фрагментами единой структуры. Элеонора предположила, что изначально существовала одна Первородная Душа, которая затем разделилась на миллиарды индивидуальных душ.

Коэн посмотрел на Сару.

– Эта идея не нова. Многие религии и философские системы говорят о единой духовной сущности, частицами которой являются все живые существа. Но мы нашли научное подтверждение этой концепции.

Он снова повернулся к Майклу.

– И тут исследования пошли в неожиданном направлении. Элеонора стала одержима идеей обратить процесс фрагментации вспять – собрать ключевые фрагменты Первородной Души воедино и воссоздать изначальную структуру. Твой отец и я считали это теоретически возможным, но крайне опасным. Мы не знали, какие последствия может иметь такая реконструкция.

Коэн подался вперед, его голос стал тише, словно он боялся, что кто-то может подслушать.

– Но Элеонора… она хотела большего, чем просто научное открытие. В древних текстах, которые она изучала параллельно с научной работой, говорилось, что тот, кто соберет Первородную Душу, обретет божественную силу – способность переписывать реальность по своему желанию. Она стала одержима этой идеей.

Он сделал паузу, собираясь с силами для продолжения рассказа.

– Мы с твоим отцом пытались остановить её, убедить, что такие эксперименты слишком опасны. Но было поздно. Элеонора уже создала тайную группу последователей внутри нашей исследовательской организации – первых Коллекционеров. Они начали искать людей с фрагментами Первородной Души.

Коэн встал и подошел к голографическому проектору.

– Смотри, – он активировал устройство, и в воздухе появилось сложное трехмерное изображение переплетающихся световых нитей, формирующих сферическую структуру. – Вот так выглядит модель Первородной Души, которую мы воссоздали на основе наших исследований. Эти двенадцать узловых точек, – он указал на яркие сгустки света внутри структуры, – критически важны для её стабильности. Мы назвали их ключевыми фрагментами.

Изображение изменилось, показывая эти фрагменты отдельно.

– Каждый из них обладает уникальной частотной характеристикой. И каждый находится внутри обычной человеческой души – невидимый для стандартных сканеров, но критически важный для Первородной структуры.

Коэн выключил проектор и вернулся в кресло.

– Когда твой отец понял истинные намерения Элеоноры, он попытался саботировать проект. К тому времени Коллекционеры уже нашли и извлекли пять ключевых фрагментов. Их носители стали Пустыми – лишенными не только фрагмента, но и всей души, поскольку технология тогда была грубой и неизбирательной.

Он посмотрел прямо в глаза Майклу.

– Твой отец обнаружил, что является носителем шестого фрагмента. Элеонора требовала, чтобы он добровольно предоставил свою душу для проекта. Он отказался и начал разрабатывать план противодействия.

Коэн глубоко вздохнул.

– Именно тогда он встретил твою мать, Лили. Она была молодой сотрудницей лаборатории, не знавшей о истинной природе исследований. Между ними возникли чувства, и вскоре Лили забеременела. Твой отец понял, что ты, его ребенок, можешь унаследовать фрагмент Первородной Души. Генетический анализ подтвердил эту теорию.

Коэн помолчал, словно не решаясь продолжить.

– И тогда он принял самое трудное решение в своей жизни. Используя технологию, которую мы разработали, он разделил свою душу на части перед твоим рождением. Большую часть он спрятал в секретном хранилище. Но ключевой фрагмент – тот, что принадлежал Первородной Душе, – он каким-то образом передал тебе, еще не родившемуся, модифицировав структуру твоей формирующейся души.

Майкл слушал, затаив дыхание. История казалась невероятной, но что-то внутри него откликалось на слова Коэна, словно глубоко запрятанные воспоминания пытались пробиться на поверхность сознания.

– Элеонора узнала о беременности Лили, – продолжал Коэн. – Она предложила твоей матери сделку: подписать контракт, позволяющий корпорации забрать твою душу после рождения, в обмен на обеспечение твоего будущего. Лили, не зная о истинной ситуации, согласилась.

– Но что-то пошло не так, – догадался Майкл.

– Да, – кивнул Коэн. – Когда ты родился, и Элеонора попыталась извлечь твою душу, она обнаружила, что не может полностью отделить её от тела. Фрагмент Первородной Души был слишком глубоко интегрирован в твою сущность, защищен специальной квантовой структурой, созданной твоим отцом.

Коэн грустно улыбнулся.

– Это был гениальный ход Александра. Он знал, что Элеонора не сможет убить тебя, поскольку ей нужен был фрагмент целым и неповрежденным. И она не могла извлечь его без риска повреждения. Поэтому она сделала вид, что операция прошла успешно, объявила тебя "Пустым" и обеспечила тебе карьеру в корпорации, где могла наблюдать за тобой, ожидая возможности найти способ безопасного извлечения фрагмента.

– А что случилось с моим отцом? – тихо спросил Майкл.

Лицо Коэна стало печальным.

– Элеонора захватила его и подвергла экспериментам, пытаясь извлечь информацию о том, как он защитил фрагмент внутри тебя. Но он не сломался. Тогда она применила к нему экспериментальную технологию – не просто извлекла оставшуюся часть его души, но попыталась интегрировать её в свою собственную.

Коэн покачал головой.

– Эксперимент пошел не по плану. Душа твоего отца не была полностью поглощена Элеонорой. Часть её осталась в квантовом промежуточном состоянии – ни полностью в этом мире, ни полностью в другом. Эта часть иногда способна проявляться как сущность, которую некоторые называют Призраком.

– Я видел его, – прошептал Майкл. – На променаде в Этерии, и потом во сне. Он сказал, что он то, чем я должен был стать.

– Да, – подтвердил Коэн. – Это проекция души твоего отца, пытающаяся установить связь с тобой. Она чувствует фрагмент Первородной Души внутри тебя и стремится защитить его.

– А где остальная часть моей души? – спросил Майкл. – Та, что была извлечена при рождении?

– Твой отец спрятал её в специальном хранилище, – ответил Коэн. – В месте, которое мы создали вместе, перед тем как наши пути разошлись. Я могу отвести тебя туда.

– Зачем Элеонора назначила меня в Отдел Особых Приобретений? – спросил Майкл после паузы. – Если она знала, кто я на самом деле?

– Тест, – просто ответил Коэн. – Она хотела проверить, насколько глубоко идет твоя лояльность корпорации и можно ли использовать тебя для поиска других носителей ключевых фрагментов. А когда ты начал задавать вопросы и искать информацию о своем прошлом, она поняла, что пора действовать более прямолинейно.

Сара, молча слушавшая весь этот рассказ, наконец задала вопрос:

– Сколько ключевых фрагментов у неё сейчас?

– Насколько мне известно, одиннадцать из двенадцати, – мрачно ответил Коэн. – За последние годы она значительно ускорила их сбор. Ей не хватает только одного – того, что находится в Майкле.

– И что произойдет, если она получит последний фрагмент и воссоздаст Первородную Душу? – спросил Майкл.

Коэн встал и подошел к окну, глядя на искусственный сад под куполом Анклава.

– Согласно всем нашим исследованиям и древним текстам, которые мы изучили, – тихо сказал он, – обладатель Первородной Души получит способность переписывать саму структуру реальности. Изменять законы физики, переделывать мир по своему усмотрению. По сути – стать богом.

Он повернулся к Майклу и Саре, его лицо было серьезным.

– И зная Элеонору, я могу сказать, что мир, который она создаст, будет не раем, а кошмаром. Миром, где все души подчинены единой воле – её воле. Где свобода и индивидуальность перестанут существовать.

Наступила тяжелая тишина. Майкл пытался осмыслить услышанное. Он всегда считал себя просто успешным брокером, Пустым, лишенным души. А теперь оказалось, что он – ключ к судьбе всего мира.

– Что нам делать? – наконец спросил он.

– Для начала, – ответил Коэн, – мы должны воссоединить тебя с основной частью твоей души. Это не только вернет тебе полноту человеческих эмоций и возможностей, но и усилит защиту фрагмента Первородной Души. После этого мы сможем разработать план противодействия Элеоноре.

– Где находится моя душа? – спросил Майкл.

– В специальном хранилище, скрытом глубоко под землей, в сотне километров отсюда, – ответил Коэн. – Мы с твоим отцом построили его двадцать пять лет назад, предвидя, что Элеонора может пойти на крайние меры.

Он подошел к шкафу и достал небольшую металлическую коробку.

– Вот ключ доступа, – он открыл коробку, демонстрируя странный кристаллический предмет, похожий на ключ, но с пульсирующим светом внутри. – Биометрически настроен на ДНК твоего отца и, следовательно, совместим с твоим.

Майкл протянул руку и осторожно взял ключ. При прикосновении свечение внутри кристалла усилилось, реагируя на его генетический код.

– Когда мы отправляемся? – спросил он.

– Завтра на рассвете, – ответил Коэн. – Сегодня вам нужен отдых. Путь будет опасным – зона между Анклавом и хранилищем полна аномалий, а корпорация наверняка уже ищет вас в этом районе.

Он вызвал Йозефа через коммуникатор.

– Подготовь для наших гостей комнаты в восточном крыле. И организуй охрану периметра – возможны непрошеные гости.

Йозеф кивнул и удалился выполнять поручение.

– Отдохните, – сказал Коэн Майклу и Саре. – Завтра нам предстоит нелегкий путь.

Когда они уже собирались уходить, Коэн окликнул Майкла:

– Еще одно. То, что ты узнал сегодня – только часть правды. Есть вещи, которые я не могу рассказать сейчас, которые ты должен увидеть сам. – Но помни: что бы ни случилось завтра, ты должен сохранить фрагмент Первородной Души любой ценой. Даже если придется пожертвовать мной… или кем-то еще, – Коэн бросил быстрый взгляд на Сару. – Слишком многое поставлено на карту.

Майкл кивнул, ощущая тяжесть ответственности, внезапно обрушившейся на его плечи. Еще вчера он был просто успешным брокером душ. Сегодня он узнал, что может стать спасителем или разрушителем мира.

Йозеф проводил их в восточное крыло комплекса, где для них были подготовлены две смежные комнаты с видом на внутренний сад. Простые, но уютные помещения с необходимым минимумом мебели и сантехническими удобствами.

– Ужин будет доставлен через час, – сказал Йозеф, оставляя их. – Если что-то понадобится, используйте коммуникационную панель у двери.

Когда они остались одни, Сара медленно опустилась на край кровати, её лицо выражало смесь эмоций – удивление, беспокойство, усталость.

– Невероятно, – тихо сказала она. – Всё, что рассказал Коэн… Это больше, чем даже Хранители знали о Первородной Душе.

Майкл стоял у окна, глядя на искусственно созданный оазис жизни под куполом Анклава. Заходящее солнце окрашивало всё в золотистые тона, создавая иллюзию спокойствия и безопасности.

– Сложно поверить, что я всю жизнь носил в себе нечто настолько… значимое, – сказал он. – И даже не подозревал об этом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Сара. – Всё это должно быть шоком для тебя.

Майкл задумался. Как Пустой, он должен был бы воспринимать всю эту информацию чисто аналитически, без эмоциональной окраски. Но в последние дни что-то менялось внутри него. Словно тонкая корка льда начала таять, позволяя проступать чему-то более глубокому и человечному.

– Я чувствую… странно, – наконец ответил он. – Словно просыпаюсь от долгого сна. Или вспоминаю что-то, что всегда знал, но забыл. Это не совсем эмоции, но что-то похожее на них.

Он повернулся к Саре.

– Ты с самого начала видела это во мне, верно? Ту "искру", о которой говорил Коэн.

– Да, – кивнула она. – Когда я впервые взглянула на тебя своим "третьим зрением", я увидела пустоту, характерную для всех Пустых. Но в центре этой пустоты была крошечная яркая точка – словно звезда в бескрайней тьме космоса. Я никогда не видела ничего подобного раньше.

Майкл подошел и сел рядом с ней.

– Спасибо, – тихо сказал он. – За то, что помогала мне, рисковала жизнью. Если бы не ты, я бы никогда не добрался до Анклава.

Сара слегка улыбнулась.

– Не благодари меня. Я делала это не только ради тебя. Противостоять "Этернал Эссенс" – моя личная война с тех пор, как они забрали души моих родителей.

Она осторожно коснулась его руки – легкое прикосновение, которое странным образом отозвалось теплом где-то в груди Майкла.

– Но я рада, что помогла именно тебе, – добавила она тихо.

Их разговор прервал звуковой сигнал от двери – прибыл ужин. Простая, но питательная пища: свежие овощи, выращенные в гидропонных садах Анклава, синтетический протеин, заменяющий мясо, и что-то похожее на хлеб, но с необычным вкусом.

После ужина, измученные долгой дорогой и эмоциональными потрясениями, они решили лечь спать раньше. Завтрашний день обещал быть не менее сложным и опасным, чем предыдущие.

Майкл лежал в темноте, глядя в потолок и пытаясь осмыслить всё услышанное. История его рождения, жертва отца, истинная природа "Этернал Эссенс" и Элеоноры Вейн – всё это складывалось в картину, слишком масштабную и пугающую, чтобы полностью охватить её сознанием.

Он снова вспомнил Призрака – проекцию души отца, пытавшуюся предупредить его. "Ты не целый", – сказал Призрак при их первой встрече. Теперь эти слова обрели новый смысл.

С этими мыслями Майкл наконец погрузился в беспокойный сон, где ему снились хрустальные сосуды с пульсирующими душами и белая фигура Элеоноры Вейн, чьи глаза меняли цвет, отражая каждую поглощенную ею жизнь.

Утро наступило внезапно – его разбудил Йозеф, тихо, но настойчиво постучавший в дверь.

– Пора, – сказал помощник Коэна. – Доктор ждет вас в главной лаборатории. Поторопитесь, пожалуйста.

Майкл быстро собрался, проверил содержимое рюкзака и вышел в коридор, где уже ждала Сара – бледная после беспокойной ночи, но решительная.

Они молча последовали за Йозефом в центральное здание. Анклав уже просыпался – люди спешили на свои рабочие места, кто-то занимался обслуживанием гидропонных систем, кто-то проверял защитные механизмы куполов. Обычная жизнь изолированного научного сообщества, существующего по своим правилам вдали от остального мира.

Коэн встретил их в большой лаборатории, заставленной оборудованием, частично знакомым Майклу по корпоративным исследовательским центрам, частично совершенно незнакомым – возможно, созданным самими учеными Анклава.

– Доброе утро, – поприветствовал их старик. Он выглядел так, словно не спал всю ночь – глаза покраснели, но в них читалась решимость. – Я подготовил всё необходимое для путешествия к хранилищу.

Он указал на разложенное на столе снаряжение: два защитных костюма улучшенной модели, оружие – не стандартные лазерные пистолеты, а что-то более сложное и, судя по всему, мощное, – набор медицинских препаратов, рассчитанных на возможные проблемы в зоне аномалий, и компактное навигационное оборудование.

– Это лучшее, что у нас есть, – сказал Коэн. – Костюмы не только защищают от радиации, но и маскируют биологические и энергетические сигнатуры. Оружие – квантовые дестабилизаторы, эффективны против большинства аномалий, встречающихся в "горячем поясе".

Он развернул голографическую карту региона.

– Мы отправимся на специальном вездеходе, – продолжил он, указывая на маршрут. – Первые пятьдесят километров относительно безопасны. Затем начнется "горячий пояс" – территория с высоким уровнем радиации и пространственно-временными искажениями. Его придется пересечь быстро, без остановок. Последние двадцать километров до хранилища – снова более спокойная зона.

– Сколько времени займет путь? – спросил Майкл, изучая карту.

– В идеальных условиях – около шести часов, – ответил Коэн. – Но учитывая необходимость объезжать опасные участки и возможные непредвиденные обстоятельства, я бы рассчитывал на десять-двенадцать часов. Если всё пойдет хорошо, к вечеру мы будем у хранилища.

– А обратно? – спросила Сара. – После того, как Майкл воссоединится со своей душой?

Коэн помедлил с ответом.

– Процесс воссоединения… сложный, – наконец сказал он. – Я не уверен, в каком состоянии будет Майкл после него. Возможно, нам придется провести ночь в хранилище, прежде чем возвращаться.

Майкл уловил недосказанность в словах старика. Что-то еще, о чем Коэн не хотел говорить сейчас.

– Есть риски? – прямо спросил он.

– Да, – не стал отрицать Коэн. – Воссоединение с душой после стольких лет разделения может вызвать шок. Физический, эмоциональный, ментальный. Никто раньше не проходил через подобное, по крайней мере, насколько мне известно. Но альтернативы нет.

Он собрал карту и повернулся к Йозефу.

– Подготовь "Скаута" к отправлению. Выезжаем через тридцать минут.

Помощник кивнул и вышел, оставив их троих в лаборатории.

– Есть еще кое-что, что вы должны знать, – сказал Коэн, когда дверь закрылась. – Я получил информацию от наших наблюдателей на периферии. Вчера вечером в зоне отчуждения были замечены транспортные средства "Этернал Эссенс". Они направлялись в нашу сторону.

– Они выследили нас? – напряженно спросила Сара.

– Возможно, – кивнул Коэн. – Или у них есть информация о хранилище. В любом случае, это усложняет ситуацию. Нам нужно быть предельно осторожными.

Он открыл небольшой сейф у стены и достал оттуда странный прибор, похожий на браслет с мерцающим кристаллом.

– Майкл, это для тебя, – сказал он, протягивая устройство. – Квантовый щит. Он усилит естественную защиту фрагмента Первородной Души внутри тебя и затруднит его обнаружение специальными сканерами корпорации.

Майкл надел браслет. Кристалл на мгновение вспыхнул ярче, затем его свечение стабилизировалось, пульсируя в унисон с ударами сердца.

– Странное ощущение, – сказал он. – Словно что-то внутри меня отзывается на этот прибор.

– Так и должно быть, – кивнул Коэн. – Щит настраивается на твою уникальную частотную характеристику. Теперь, если нас обнаружат, у них будет меньше шансов определить, что именно ты – носитель фрагмента.

Он повернулся к Саре.

– Для вас у меня тоже есть кое-что, – он достал из того же сейфа небольшой кулон на цепочке. – Это усилитель вашей природной способности видеть души. Он поможет вам распознавать аномалии в "горячем поясе" и, возможно, предупреждать об опасности до того, как мы в неё попадем.

Сара приняла подарок с благодарностью и надела кулон. Майкл заметил, как её глаза на мгновение расширились, словно она увидела нечто, недоступное обычному зрению.

– Это… невероятно, – прошептала она. – Я вижу энергетические потоки, структуры душ… даже здесь, в Анклаве, всё пронизано тонкими связями.

– Будьте осторожны, – предупредил Коэн. – Не фокусируйтесь на видениях слишком долго. Это может быть утомительно для разума, непривыкшего к такому объему информации.

Сара кивнула, моргнула несколько раз, и её взгляд вернулся к нормальному.

– Я буду осторожна, – пообещала она.

– Хорошо, – Коэн посмотрел на часы. – Пора. Йозеф уже должен был подготовить транспорт.

Они облачились в защитные костюмы, которые оказались удивительно легкими и гибкими, несмотря на высокий уровень защиты. Собрав всё необходимое снаряжение, они последовали за Коэном к транспортному отсеку Анклава.

"Скаут" оказался компактным, но мощным вездеходом с усиленной броней и системой стабилизации, позволяющей двигаться по самой сложной местности. В отличие от массивного "Носорога", на котором они добрались до Анклава, этот транспорт был рассчитан на скорость и маневренность, а не на грубую силу.

– Я поведу, – сказал Коэн, занимая место водителя. – Знаю эти территории лучше всех в Анклаве.

Майкл и Сара расположились на пассажирских местах. Йозеф проверил системы вездехода, затем пожелал им удачи и активировал шлюзовую камеру для выхода из-под защитного купола.

– Будьте осторожны, доктор, – сказал он Коэну. – И возвращайтесь скорее.

– Обязательно, старый друг, – улыбнулся Коэн. – Держи Анклав в готовности к нашему возвращению.

Шлюзовая камера открылась, выпуская их в выжженный мир зоны отчуждения. Коэн уверенно направил вездеход на восток, где за горизонтом, скрытое расстоянием и оптическими искажениями радиоактивного воздуха, ждало хранилище с душой Майкла.

Первые часы пути прошли относительно спокойно. Они двигались по выжженной пустоши, изредка встречая остовы довоенных строений или искореженные скелеты техники. Коэн уверенно вел машину, объезжая опасные участки с повышенной радиацией, отмеченные на его карте.

Майкл смотрел в окно на проносящийся мимо пейзаж разрушения. Странно, но в этой выжженной земле была своя суровая красота – застывшие волны песка, причудливые структуры из оплавленного стекла и металла, редкие растения мутанты, приспособившиеся к новым условиям.

– Мы приближаемся к "горячему поясу", – сказал Коэн через три часа пути. – Приготовьтесь. Дальше будет… необычно.

Майкл заметил, что ландшафт впереди начал меняться. Воздух дрожал, словно над раскаленным асфальтом в летний день, но гораздо сильнее. Цвета становились неестественно яркими, контуры предметов – размытыми.

– Что это? – спросил он. – Искажения из-за радиации?

– Не только, – ответил Коэн, не отрывая взгляда от дороги. – Катастрофа тридцать лет назад была не просто ядерной аварией, как гласит официальная версия. Произошел сбой в экспериментальной установке квантовой телепортации. Ткань реальности была повреждена. В результате здесь возникли области, где законы физики работают… иначе.

Он указал на странные мерцающие участки впереди.

– Это пространственно-временные аномалии. Некоторые безобидны, некоторые смертельно опасны. Сара, ваша способность видеть энергетические потоки будет неоценима здесь.

Сара активировала кулон, и её глаза на мгновение засветились, отражая энергию устройства.

– Я вижу их, – тихо сказала она. – Как разрывы в ткани реальности. Вон там, – она указала на участок слева от дороги, который выглядел совершенно нормально для обычного зрения, – временная петля. Всё, что попадает туда, застревает в бесконечном повторении нескольких секунд.

Коэн кивнул и направил вездеход правее, объезжая указанное место.

– А там, – продолжала Сара, указывая на мерцающий в воздухе силуэт, похожий на мираж, – что-то вроде окна в другое… измерение? Реальность? Я не уверена, но оно пульсирует странной энергией.

– Межпространственный разрыв, – подтвердил Коэн. – Лучше держаться подальше. Никто не знает, что может прийти оттуда.

Они углублялись в "горячий пояс", и аномалии становились всё более частыми и странными. Майкл видел камни, зависшие в воздухе вопреки гравитации; участки, где растения росли и умирали за считанные секунды, проживая весь жизненный цикл в ускоренном темпе; места, где сама земля, казалось, дышала, как живое существо.

Сара продолжала указывать на невидимые обычным зрением опасности, и Коэн мастерски объезжал их, прокладывая путь через этот сюрреалистический ландшафт.

– Впереди сильное искажение, – внезапно сказала Сара, её голос звучал напряженно. – Что-то большое… и активное. Оно словно тянется к нам.

Коэн резко затормозил, и вездеход остановился перед участком дороги, который на первый взгляд выглядел нормально. Но приглядевшись, Майкл заметил легкое дрожание воздуха, словно над ним поднимались волны жара.

– Пространственная воронка, – мрачно сказал Коэн. – Одна из самых опасных аномалий. Затягивает всё в радиусе действия и переносит… никто не знает куда. Возможно, в другое измерение, возможно, просто разбирает на атомы.

– Можем объехать? – спросил Майкл.

Коэн покачал головой.

– Слишком широкая. И судя по показаниям приборов, она расширяется. Нужно действовать быстро.

Он достал из отделения под сиденьем странное устройство, похожее на гранату.

– Квантовый стабилизатор, – пояснил он. – Временно "заморозит" аномалию, создав коридор для безопасного прохода. Но эффект продлится не больше минуты, так что придется действовать быстро.

Он передал управление вездеходом Майклу.

– Я выйду и активирую стабилизатор. Когда увидишь зеленое свечение, двигайся прямо через аномалию. Не останавливайся и не сворачивай, пока не преодолеешь всю зону действия воронки.

Майкл кивнул, занимая место водителя. Коэн надел шлем костюма, проверил герметичность и вышел из машины.

Майкл и Сара наблюдали через лобовое стекло, как старик осторожно приблизился к границе аномалии. Он установил стабилизатор на землю, настроил какие-то параметры и активировал устройство. Затем быстро отступил назад к вездеходу.

В этот момент произошло нечто странное. Воздух вокруг стабилизатора начал светиться зеленоватым светом, формируя своеобразный тоннель через аномалию. Но одновременно с этим вся окружающая местность словно пришла в движение. Песок, камни, даже сам воздух начали закручиваться спиралями, создавая хаотические вихри.

– Воронка реагирует на стабилизатор! – крикнул Коэн, поспешно возвращаясь к машине. – Она пытается защититься!

Он запрыгнул в вездеход.

– Едем, сейчас же! Стабилизатор не удержит её долго!

Майкл вдавил педаль газа, и машина рванула вперед, прямо в светящийся зеленый коридор. Вокруг них бушевала буря из песка, камней и искаженной реальности. Предметы растягивались и сжимались, цвета менялись, создавая психоделическую картину.

Сара вскрикнула, схватившись за голову.

– Слишком много… я вижу слишком много!

Коэн быстро снял с неё кулон, и она облегченно выдохнула.

– Спасибо. Это было… невыносимо.

Вездеход трясло, словно он проходил через сильнейший шторм. Майкл с трудом удерживал руль, стараясь не отклоняться от светящегося пути. Через лобовое стекло он видел, как зеленый коридор впереди начинает сужаться и тускнеть.

– Быстрее! – крикнул Коэн. – Стабилизатор не выдерживает!

Майкл выжал из двигателя всё возможное. Вездеход буквально прыгнул вперед, в последний момент проскочив сквозь закрывающийся проход. Позади них раздался грохот, и волна энергии ударила в заднюю часть машины, подбросив её в воздух.

На несколько секунд они потеряли сцепление с землей, вездеход перевернулся в воздухе, затем с глухим ударом приземлился на колеса и по инерции проехал еще несколько десятков метров, прежде чем остановиться.

Наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающего двигателя и тяжелым дыханием пассажиров.

– Все живы? – спросил Коэн, первым нарушив молчание.

Майкл ощупал себя, проверяя наличие повреждений. Кроме нескольких ушибов, он, кажется, был цел.

– Я в порядке, – ответил он.

– Я тоже, – отозвалась Сара, хотя её голос звучал слабо. – Просто… ошеломлена.

Коэн проверил показания приборов.

– Вездеход получил повреждения, но критических нет. Сможем продолжить путь.

Майкл оглянулся назад. Там, где они только что проехали, пространство буквально кипело, создавая причудливые искажения и миражи. Воронка, похоже, расширилась после разрушения стабилизатора, поглотив значительную территорию.

– Обратно этим путем мы не вернемся, – заметил он.

– Есть альтернативные маршруты, – сказал Коэн. – Но об этом подумаем позже. Сейчас важнее добраться до хранилища.

Он забрал у Майкла управление, и они продолжили путь. "Горячий пояс" постепенно оставался позади, аномалии становились реже, а ландшафт – более предсказуемым. Через два часа они выехали в относительно спокойную зону – всё еще пустынную и радиоактивную, но без пространственно-временных искажений.

– Мы почти на месте, – сказал Коэн, указывая на горы впереди. – Хранилище находится внутри той горной гряды.

Он направил вездеход по еле заметной тропе, ведущей в узкое ущелье между скалами. Здесь приходилось двигаться очень медленно, аккуратно маневрируя между острыми выступами камней.

Наконец, они остановились перед скальной стеной, которая на первый взгляд ничем не отличалась от окружающих камней.

– Приехали, – сказал Коэн, выключая двигатель. – Хранилище находится внутри этой горы.

Они вышли из вездехода, и Коэн подвел их к скале. Присмотревшись, Майкл заметил тонкие линии на камне, образующие контур двери.

– Как мы войдем? – спросил он. – Я не вижу ни замка, ни панели доступа.

Коэн улыбнулся и извлек тот самый кристаллический ключ, который показывал Майклу в лаборатории.

– Это не обычная дверь, и не обычный замок, – сказал он. – Механизм работает на квантовом уровне, реагируя на специфическую сигнатуру ключа и генетический код допущенных лиц.

Он поднес ключ к определенной точке на скале и одновременно приложил свою руку рядом.

– Теперь ты, – сказал он Майклу. – Положи руку на камень, рядом с моей.

Майкл сделал, как было сказано. Камень под его ладонью был теплым – необычно для скалы в тени – и словно пульсировал в ритме его сердцебиения.

Кристалл в руке Коэна засветился ярче, и этот свет каким-то образом проник в структуру скалы, заставив светиться линии, образующие контур двери. Послышался тихий гул, и участок скалы медленно ушел внутрь, а затем отъехал в сторону, открывая проход в темноту горы.