Читать онлайн Я – предприниматель

Эпизод первый. Начало.

Василий достал чемоданы из багажника такси и покатил их к отелю. Наташа поспешила за ним, придерживая шляпу, которую норовил сорвать холодный осенний ветер. Еще с аэропорта они поймали невероятное ощущение йодистого запаха моря, но здесь, где шум волн был, как им казалось, слышен даже в шелесте листьев, ноздри сами расширялись, стремясь поймать как можно больше кислорода.

– А ты уверен, что это была хорошая идея? – спросила в который раз Наташа. – Все-таки здесь прохладно.

– Зябко, – согласился Вася. – Но я сюда больше по делу, да и отдых бывает разным. Поедим, погуляем, отоспимся. После полугода корпения в офисе самое то.

– В Азии было бы потеплее, – поежившись, смиренно и, уже как бы в пространство а не мужу, сказала девушка.

Они вошли в отель, где запах моря быстро сменился запахом штукатурки, мебели, людей. Но сильнее всего били в нос ароматы с кухни, проникающие через ресторан, граничащий одним концом с рецепцией. Наталья подала молодому человеку в белой рубашке с бейджиком документы на заселение. Василий встал поодаль и разглядывал обстановку, мысли его постепенно сменялись от дороги к цели приезда, как он ее для себя сформулировал.

Когда он пришел к отцу и попросил денег на свою идею, тот сначала ничего не ответил. Молча выслушал, кивнул, взял бумаги, наскоро глянул и сказал, что подумает. Василий было уже смирился, что денег не увидит, но отец после работы пригласил его на ужин в ресторан. Не домой к себе, не напросился к Василию в его квартиру, а в ресторан, намекая, что хочет поговорить без внимания домашних.

Хоть и работали они вместе, приехали в ресторан по отдельности, каждый на своем автомобиле. Вася еще со школы старался подчеркнуть свою самостоятельность и независимость от отца. Старался, но отказаться от поддержки не мог, конкуренция среди сверстников не давала. Хорошая платная школа, протекция в ВУЗ – все смотрели на это как на само собой разумеющееся. Сын, надо. Оставалось демонстрировать независимость только в мелочах – учиться в школе и университете без необходимости влиять на оценки, своя машина, а не чтобы отец подвозил или его водитель. Конечно, максимально быстрое отселение от родителей и столь же скоропалительная женитьба.

Нет, Наташа – отличная подруга, хозяйка, жена. Но стоило ли доказывать женитьбой на ней, что он может заботиться о ком-то кроме себя. Отец, впрочем, свадьбу одобрил.

Василий хотел большего. Чего-то по-настоящему своего. Сомнительная должность заместителя директора по новым технологиям и развитию в компании отца тяготила его. Вроде и дело интересное, возможность заглянуть в будущее, бюджет на эксперименты. Результаты есть. По крайней мере, цифры говорили, что Василий не просто играет в бизнес, а занимается тем, во что мало кто верит в компании, раз за разом доказывая полезность своего существования, увеличивая доход, охват и другие считаемые метрики.

Старые сотрудники, некоторые из них работали с самого начала бизнеса его отца, смирились с присутствием Васи в офисе. Даже больше, они стали с ним советоваться по поводу развития своих направлений, а порой закидывать вопросами по поводу образования своих отпрысков. Василий же смириться не мог. Он хотел своего. Пусть маленького, простого, не очень доходного, но своего дела. Идея у него была. Только для старта требовался капитал.

Евгений Петрович посмотрел на сына, выщелкнул пуговицу на рубашке и взялся за вилку.

– Не вижу я в тебе пока бизнесмена, – буркнул он в стол.

Разговоры по душам, да еще и с домашними, совладельцу крупной дистрибьюторской компании давались тяжело. Особенно, если сказать требовалось что-то не доброе и ободряющее, а честное, как ему казалось.

В бизнесе все было проще. Есть идея, есть деньги – найди людей. Не могут, найди других. Другого сына у Евгения Петровича не было. И вроде Васька его не разочаровывал, но никогда не проявлял желания кем-то командовать, строить хоть минимальную инфраструктуру или сообщество. На его дни рождения компанию детей собирала мать. На какие-то экскурсии и другие сумбурные по ходу жизни идеи Евгений Петрович отряжал действовать личного помощника, дабы сын не увяз в деталях организации.

Как менеджер сын проявлял себя хорошо. Был исполнительным, горел идеями, мог часами сидеть за столом, разбирая задачи, готовя отчеты или общаясь с контрагентами. Но вот выстроить отдел вокруг себя не смог – даже не пытался. Все делал сам. В плане финансов никогда не смотрел вперед, смотрел в карман по прошлым эпизодам – сколько бюджета давали раньше. Разве ж это мышление предпринимателя?

– Почему? – Напрямую спросил Василий.

– Опыта у тебя нет.

– Так он и не появится, если не попробовать.

– Я не так выразился, – Евгений Петрович положил в рот кусок мяса и стал задумчиво жевать, обдумывая слова и заполняя паузу. Вася ждал, едва притронувшись к салату. – Тебе не хватает, как бы это сказать, понимания, как устроен бизнес. Мышления. Ты ведь думаешь, что бизнес – это как автомат по продаже колы, ты в него монетку, там что-то прокрутилось, и в стаканчик потекло.

– Конечно, я так не думаю. Бизнес – это работа. Тяжелая работа. С планированием, с большим объемом коммуникаций, с занятостью за пределами рабочего дня. Пап, я же с тобой бок о бок жил, все видел! – Василий развел руками, мол, не стоит напраслину на меня наводить.

– И да, и нет, – снова взял паузу Евгений Петрович. – Бизнес – это, конечно, работа, но еще больше это образ жизни. Вся твоя жизнь, как ты уходишь в бизнес, меняется. Весь уклад. Ты больше не можешь просто встать утром и сказаться больным, усталым. Или что у тебя плохое настроение. Ты идешь и делаешь дела.

– Я понимаю. Я готов.

– И дела у тебя только в начале интересные, – продолжал отец. – А потом они скучные. Порой невозможные. Но ты делаешь их, потому что надо. Если ты их не сделаешь, ты не себя подставишь. Ты подведешь тех, кто доверился тебе.

– Да, но любая рутина сменяется успехом. Успех компенсирует все!

– Успех у всех разный. Порой успех – это отсутствие провала. Когда ты годами работаешь и вроде не растешь, но и не закрываешься. И что это? Успех? Если другие закрылись в своем большинстве. Наверно, да. А если за это время выросли другие, кто на повороте тебя обходит? Тогда провал. Так чему радоваться будешь?

Василий ничего не понял из данной тирады отца и на время завис. Пауза заполнилась жеванием. Когда тарелки опустели, сын спросил.

– Но ты же этим занимаешься. Почему мне нельзя?

– Можно, – скривив губы, ответил отец. – Но это путь, на который встают лишь раз. Да, все говорят и пишут, что хорош тот предприниматель, который встает после падения. Это не совсем так. Кто падает, потом встает, потом снова падает, потом опять встает и так без конца – он остается на пути предпринимателя. Он его не меняет, не уходит никуда. Он как самурай из ваших мемов, у которого нет цели, есть только путь. Я правильно помню?

Василий с ухмылкой кивнул.

– И есть те, кто разочаровываются и уходят с этого пути. Навсегда. Их много. Это почти все, кто начинает. Но у них уже нет и никогда не будет тех стартовых возможностей, которые были в начале. Это усталые, побитые жизнью люди, разочарованные не столько в обществе и жизни, сколько в себе. Они пытались, но потом что-то пошло не так, и они сдались.

– Так можно сказать о любой профессии.

– Конечно, нет. Предприниматель – это не профессия. Можно перестать писать отчеты и начать делать аналитику. Или вообще учить людей. А предприниматель – это образ жизни. Это твое изнутри. Ты или он, или нет. Это как плохая привычка что ли. Отказаться можно, но желание будет есть тебя изнутри. Что ты что-то не доделал, не дожал, не смог. И сдался.

– Я не сдамся, – пытаясь выглядеть уверенно, сказал Василий.

– Среди предпринимателей есть негласное правило – не брать к себе в штат бывших предпринимателей. Потому что бывшими они не бывают. Я не хочу, чтобы ты где-то по пути сломался. Но и сам не понимаю, как объяснить тебе правильно, что тебя ждет. И вот что я придумал. Давай ты съездишь к моему старому приятелю и поговоришь с ним обо всем этом.

– Он что-то типа учителя по бизнесу?

– Нет, – рассмеялся уголками губ Евгений Петрович. – Он что-то вроде Диогена. Сидит в своей бочке и философствует. У него все хорошо, есть и бизнес, и достаток, но важнее то, что у него есть желание об этом говорить с другими.

– О достатке? – Пошутил Вася.

– О том, как к нему прийти и не потерять себя… Я дам тебе адрес и телефон, билет купишь сам. Когда вернешься, поговорим об инвестициях в этот твой стартап. По рукам?

– Окей, – Василий символически пожал теплую, суховатую, но все еще крепкую руку отца.

Наташа коснулась плеча мужа.

– Вась, ты здесь? Идем! – Когда они поднимались в лифте девушка спросила. – О чем задумался?

– Да так. Понял, что я сам не понимаю, зачем я здесь. Что я должен получить по мнению отца от пространного разговора с каким-то человеком не от мира сего. И как это может мне помочь в решимости вести свой бизнес.

– Конечно, ты сможешь вести свой бизнес, – отзеркалила мужа Наташа. Тот лишь пожал плечами.

– Если бы все верили в меня как ты, – “и прежде всего я сам”, подумал Василий.

Эпизод второй. Встреча.

– Заходи, раз пришел.

Василий вроде потянул руку, но хозяин дома уже прошел внутрь, оставив дверь открытой. Наташа посмотрела на мужа, кивнула ему в проем и первой сделала шаг. Вася пропустил жену вперед и закрыл за всеми дверь.

Дом нельзя было назвать большим. Ни снаружи, ни внутри. Простая обстановка, по которой трудно было определить, в каком году в последний раз делали ремонт. Окрашенные в один цвет стены, простая мебель в классическом стиле, темные деревянные половицы немного скрипели при нажатии. Из прихожей одна дверь вела в просторную гостиную, объединенную, судя по запаху, с кухней. Второй проход справа уходил в подъем по лестнице и прямо вел куда-то дальше в коридор с дверями, очевидно, технических и санитарных помещений. На стенах висели картины в ажурных рамах, трудно было понять – репродукции или оригиналы.

Чувствовалась небрежность, с которой хозяин относится к своему жилищу. Вроде и чисто, но глаз не мог за что-то зацепиться, проскальзывая дальше и снова возвращаясь в надежде найти что-то особенное, говорящее о том, кому дом принадлежит.

Да и сам он не впечатлял. В шортах, мятой футболке, с щетиной недельной давности. Его резиновые тапки точно знали лучшие времена, хоть и недолго. Наташа несколько раз поднимала брови в ответ на взгляд Василия, мол, что за странный тип.

– Не стой столбом, проходи, – Хозяин махнул рукой, приглашая за собой в гостиную, где опустился в единственное массивное кресло, обитое темной тканью и заваленное подушками и пледами. Гостям осталось расположиться или на диване, стоящем у стены, или на стульях вокруг круглого стола в центре комнаты.

Наташа выбрала край дивана, опершись локтем на мягкий подлокотник и слегка наклонившись вперед. Василий сел на стул за столом, откуда ему открылся вид на кухню, прятавшуюся за углом Г-образной комнаты. Несмотря на запахи еды, кухня была стерильно чистой, столешница пустой не только от тарелок, но и более привычной утвари вроде солонки и ножей.

– Да, готовил перед вашим визитом, – поймал взгляд Васи хозяин. – Позже можно откушать, если захотите… Так, говоришь, Женя тебя послал ко мне?

– Папа…

– Это тебе он папа. А для меня просто Женя. Немного неожиданно, конечно. Приятно, разумеется. Думаю, дело не в том, что я лучше его. Или платного психолога. Хитрюга!

– Он решил, что вы послушаете меня и дадите совет.

– Тут ты ошибаешься, парень, – ухмыльнулся хозяин дома. – Не думаю, что тебе нужен совет. И уж тем более, так не думает твой отец, который за всю жизнь хорошо если пару советов выслушал.

– Тогда зачем я здесь, по вашему мнению, – витиеватая нить разговора начинала злить Василия.

– Вот и попробуем разобраться вместе. Раз ты здесь, значит, первый шаг сделал.

– Сделал?

– Сделан, – улыбнулся хозяин дома. – Наверно, пора представиться. Меня зовут Виктор.

– Виктор Николаевич Хомяков, – кивнул Василий. – Но чем вы занимаетесь, папа так и не пояснил толком.

– Толком я и сам не знаю, чем занимаюсь, – вздохнул Виктор. – То тем, то этим. Что-то получается, что не очень. Главное ведь, что в жизни? Чтобы руки и голова были заняты.

Хомяков встал с кресла и прошел на кухню, включил чайник.

– Давайте хоть чаю вам налью. Или кофе? Впрочем, кофе все равно только растворимый есть, и не помню, когда его кто-то пил, – чайник щелкнул, выключаясь, и Виктор налил в три чашки с пакетиками кипяток. Запахло свежим цветочным ароматом ромашки. Хозяин вернулся в кресло, уселся поудобнее, закинув нога за ногу. – Так, значит, ты Женин сын. Женю я знал хорошо, а вот что сын у него есть, как-то подзабыл. Братья у тебя есть? Сестры?

– Сестра, младшая, Алиса.

– Еще и дочь, значит, – Виктор посмотрел на свои ногти, а потом отбил дробь пальцами по колену. – Давай так. Судить твою идею – это не ко мне. У меня, понятно, свое мнение будет. Но достаточными компетенциями в оценке такого бизнеса не обладаю. Да и не хочу погружаться в то, чем заниматься все равно не стану. Равно как и твоя жизнь мне не особо интересна. Без обид. Вижу, что парень ты хороший, только пороху не нюхавший. А жизнь с отцом показывала тебе пример, скорее, рафинированного успеха. Хотя, это, конечно, не так. Всякое у твоего бати случалось в начале. И потом, и сейчас, наверно. Вот только делиться с тобой своими провалами и умственными метаниями он не хочет. Спросить ты тоже не можешь, потому что не знаешь, о чём. И что важнее – зачем. Так что я расскажу, как сам вижу, делая паузы на размышление и вопросы. Идёт?

– Пожалуй, – озадаченно потер пальцами Василий, пересекся взглядом с Виктором, в глубине глаз которого разгорался огонек интереса. Сказал уже тверже. – Идёт.

Хомяков удовлетворенно откинулся в кресле и почесал правой рукой плотную щетину, которая вряд ли когда-то подвергалась аккуратной стрижке в барбершопе. Потом посмотрел на Наташу и махнул ей в сторону кухни, мол, бери чай.

– Твой отец спрашивал, что такое предприниматель в твоем понимании. А я тебе так скажу. Однажды мы с ребятами нашей команды КВН сидели с режиссером после игры в дешевом баре и запивали поражение. Все брали пиво, а он – водку, еще и комментируя ее вкус. Я ему возразил, что вся водка одинаковая – обжигает язык, горло, ничего не понять. Понимаешь, Витя, ответил он, с годами вкусовые сосочки становятся менее чувствительными. И жжение ты чувствуешь не так сильно, как раньше. А вот ароматические вещества внутри раскрываются в полной мере. Так что с возрастом ты начинаешь понимать вкус в водке. В бизнесе точно также. С годами эмоции притупляются, вкус побед и поражений становится менее острым. Больше ценишь какие-то мелочи, нюансы, отличия от рутины.

– Успех может стать рутиной? – Ухмыльнулся Василий.

– Успех в принципе часть любой деятельности. Мне тяжело представить кого-то, кто из раза в раз тратит свое время на деструктивную деятельность. В пассивное времяпровождение еще могу поверить, когда ты тратишь на работе время, оправдывая это социальной значимостью. В бизнесе это невозможно.

– Вы играли в КВН? – Спросила Наташа. Она уже прошлась по ящикам на кухне, отыскав сахар, мед и печенье, после чего расставила чашки и блюдца на столе. Виктор одобрительно кивнул и взял ближайшую к себе чашку с чаем, игнорируя сахар.

– Недолго. И не очень удачно. Хорошо смешат других со сцены люди по обычным меркам спокойные и в чем-то даже депрессивные. Мне же в то время, как зад подожгли, хотелось что-нибудь этакое сделать. С таким настроем в юмор лучше не соваться.

– Да ладно, – Фыркнул Василий, прыснув чаем. – А как же амбиции? Разве они не должны помогать?

– В театре служат, а не работают. И такая формулировка не для красного словца. Делай то, что должен, или на выход, – Виктор шумно отхлебнул из чашки. – Пью только зеленый с добавками последние лет двадцать.

– И режиссер не может делать, что хочет? – Спросил Вася.

– А он меньше всех… Однако, к нашим баранам. Сегодня город посмотрите, на море погуляйте. А завтра приезжай один. Пройдемся по местам моей памяти. Я заодно обмозгую, с чего начать.

Эпизод третий. Подвал.

Виктор заехал за Васей чуть позже семи утра. Извинился и пояснил.

– Пробки. Не люблю, – в ответ на непонимающий взгляд Васи добавил. – Что для нас пробки, для вас обычный дорожный трафик. Но я-то живу здесь, а не у вас.

Ехали минут тридцать. Из города в город, почти не притормаживая на поворотах. В это время регион, если и не спал, то не старался показывать активность. Когда въехали в городскую черту, то Виктор сбавил темп, но движение почти сразу и кончилось. Они остановились у многоэтажного жилого здания, где несмотря на самое время для завтрака перед выходом на работу светилось не больше десятка окон.

Хомяков, не обращая внимания, следует ли за ним Вася, прошел к входу в цокольное помещение с левого края здания, похлопал себя по карманам на боках, достал ключи и открыл стеклянную дверь. Внутри оказалось помещение в черном ключе – бетонные стены и пол, коммуникации были только обозначены выходами заглушенных труб.

– Как тебе? – Спросил Виктор.

– Что именно? – Вася покрутил головой. Метров сто, голые стены, через узкие горизонтальные окна едва пробивался утренний свет. – Вы тут начинали свой бизнес?

– Нет, конечно, – фыркнул Виктор. – Хотя что-то общее есть.

– И что тут будет?

– Не знаю, что-то будет. Время покажет. Пока хожу, принюхиваюсь. Чем пахнет?

Вася потянул носом. Пахло сыростью. С легким отголоском канализации.

– Говном?

– Деньгами, – рассмеялся Виктор. – Деньги тоже пахнут. Большой район, но про инфраструктуру, как у нас водится, забыли. Конечно, сейчас это деньги на ветер, но, если встать, закрепиться, можно нормально поднимать.

– Магазин?

– Без понятия. Куда-то те, кто здесь купил квартиру, ходят за покупками. И где-то стригутся, зубы лечат. Но если будет ближе, то они изменят решение?

Вася пожал плечами.

– Я тоже не знаю. Но если не попробуешь, то и не узнаешь, – Виктор покрутил головой, оперся на строительные козлы. – Ты как планируешь начинать? С большого красивого офиса? И пары десятков сотрудников?

– Нет, – ответил быстро Василий и закашлялся. – Для начала небольшой офис и пара человек. Но все зависит от начального финансирования. Если сможем найти инвестиций на старт нормально, то и хороший офис потянем.

– А я начинал с доски объявлений. Искал там третью работу, так как денег с двух других едва хватало на жизнь.

***

Виктор смотрел на экран и не очень понимал, что он ищет. Он не мог разобраться ни в том, что умеет, ни в том, что хочет. Денег? Да. Работы? Да, хотя было уже две, но денег платили мало. Признания и славы? Да. Осознания собственной значимости хотя бы в рамках одной компании? Снова да.

Да что угодно, главное, вырваться из замкнутого круга невозможности. Невозможности всего, что приходит в голову, как часть собственной реализации и состоятельности.

С другой стороны, а что он умеет? Да ничего, если сравнивать. Хотя если не сравнивать с лучшими специалистами в теме, то, где он работает, его знают и ценят. И на том спасибо. Однако как продать подороже свои начальные навыки в области программирования баз данных и сайтов?

Виктор листал и листал объявления, пока не остановился на поиске специалиста для написания базы данных компании-производителю пластиковой тары.

***

– Я ничерта не понимал ни в таре, ни в том, как правильно делать базы данных для оптимизации управления производством. Единственное, что меня спасало, я был слишком голодным. До всего. Конечно, надо быть не тупым в принципе, иметь развитое логическое мышление. И немного чуйки, чтобы ринуться без оглядки во все тяжкие. Наверно, единственной моей ошибкой на тогда было слишком мало просить – мы сошлись на сотне баксов в месяц за один день в неделю у них. А мое время за пределами офиса не считалось вообще никак.

– Черными получали? – Подмигнул Вася. Виктор уже гнал машину обратно на море по трассе.

– Тогда по-другому и не платили фрилансерам… Конечно, владелец хотел выжать из меня максимум за эти деньги. С другой стороны, совесть у него тоже была. Ты удивишься, но в бизнесе сейчас с совестью намного хуже ситуация, чем было тогда. Возможно, потому, что ты никогда не знал, кем через полгода может стать твой подрядчик или клиент. Человек мог взлететь до небес за считанные месяцы. Равно как и ты упасть на самое дно. И даже, если ты держал слово, но понимал, что в долгую оно ни о чем, то пытался дать чуть больше. На всякий случай… Он объяснял. Про все, что казалось мне интересным. Час мы работали и два часа разговаривали.

– Первый учитель по бизнесу?

– Да нет, конечно. Это была романтическая сделка.

– Романтическая?

– Да. У всех такая случается время от времени. И не раз. Когда деньги не главное, когда хочется с кем-то поделиться своими и проблемами, и знаниями. Получить эмоции, вернуть забытые ощущения хоть и на короткое время.

***

– А почему Гали сегодня нет? – Спросил Виктор, когда вошел директор.

– Она больше у нас не работает.

– В смысле?

– Обманула, пришлось попрощаться.

– Все обманывают. Разве нет?

– Она проработала у нас двенадцать лет. С обычного менеджера до старшего кассира. Это доверие. И попалась на недостаче. Взяла из кассы на свои нужды, думая, что никто не заметит, и она успеет вернуть.

– Может, это было важно для нее.

– Да. Муж у нее бухает. Что-то там надо было срочно закрыть.

– Но?

– Она могла прийти ко мне и попросить денег. Вместо этого она взяла деньги из кассы.

– Вы же такой строгий всегда. И авторитарный. Она побоялась. Да и вы бы не дали.

– Не дал… Мы работаем вместе двенадцать лет. Это предательство. Такое не прощают. Так что тема закрыта. Что там по исправлениям в программе?

***

– И что сами думаете сейчас? – Василий внимательно смотрел на сентиментально серьезное выражение лица Виктора. – Он поступил правильно?

– Для него – да. В бизнесе нет правил. Но в то же время без правил он не существует. Как бы парадоксально это не звучало. Уволить ценнейшего сотрудника, а это был второй человек в его небольшой компании после исполнительного директора, за эмоциональный срыв – вроде плохо. Но если бы он простил, после – это был бы уже не он, а какой-то другой человек. Сотрудники, партнеры, клиенты, подрядчики – быстро чувствуют смену вектора и начинают переоценку отношений с тобой. Изменил себе – изменишь и им когда-то.

– Не верь никому?

– Наоборот. Верь всем и всегда. Но не прощай никому, если что не так. Оставаться в равновесии в бизнесе не то, что сложно – невозможно. Но если собой еще хоть как-то можно научиться управлять, то другими – только отбирать, отсеивать, учиться выстраивать диалог и отношения.

– Сейчас все по-другому.

– Что именно? – Виктор посмотрел на Васю как будто хотел узнать что-то новое.

– У вас было короткое плечо коммуникаций. Один человек, одна линия. Сейчас можно контактировать с десятками людей и выводить на непосредственную деятельность тех, кто больше подходит. Я не претендую на истину, но оценить предложение и спрос в рынке могу. Как и оценить уровень коммуникации – не станет ли данный человек проблемой впоследствии.

– То есть ты бы посчитал такого клиента токсичным и слил? – Спросил Хомяков.

– Плюс-минус. Конечно, сначала отбрифовал и проранжировал в сравнении. Вдруг лучше ничего и нет. Но субъективно ваш выбор был так себе.

– Выбора не было, – нахмурился Виктор. – Да если бы и был. Без личного опыта общения – все или хорошие, или ты имеешь стороннюю субъективную оценку, которая говорит лишь о чьем-то опыте работы. Не припомню за все годы, чтобы чужая оценка решила исход дела с кем-то. Если думаешь, что можно людей построить по линейке, флаг тебе в руки. Но такое прокатит только в случае большого спроса.

– Задам вопрос по-другому, – поймал интерес, наконец, Василий. – Мне что на старте брать всех, пока не появится большой спрос?

– Нет. Баланс спроса и предложения – это такой большой обман экономистов от обучения. Его нет.

– Да ладно, – рассмеялся Вася. Слишком все стало напоминать клоунаду.

– Спрос – это многофакторная история. Как и предложение. Экономисты работают со средним в вакууме. Ты сейчас хочешь хлеба?

– Что? – Поморщился Василий. – Нет.

– Я тоже. Но ближе к вечеру я, возможно, захочу заточить бутер. Как это формализовать в виде спроса?

– Пять бутеров в неделю, в среднем двадцать в месяц?

– Да, конечно. Согласно вузовским формулам, мы захотим разбить все на когорты и считать среднее по ним. А то и набегающим итогом. И, конечно, с медианой с поправкой на сезонность. Но все это чушь.

– Вы рушите мои воздушные замки, – заржал Василий.

– Достаточно просто запаха свежего хлеба в сочетании с чесноком и салом. Ты же в курсе как пахнет горячий хлеб с корочкой на мякише, если натереть его чесноком?

– Нет, – честно ответил Вася.

– Ты прожил жизнь зря. Сейчас поймешь.

Хомяков резко ушел вправо и затормозил на заправке. Он растворился в неизвестности, оставив Василия в недоумении почти на полчаса слушать Русское радио и смотреть соцсети в телефоне. Парень выходил несколько раз размяться возле Патриота Виктора. В Москве Вася ездил на Вольте, не самая лучшая машина, по его мнению, но зато экологичная. Патриот же словно плевал на все его принципы. Огромный, громоздкий, страшный и вдобавок неудобный пожиратель бензина. Из хорошего только то, что молодой человек видел из него дорогу свысока, как с переднего места в автобусе.

Виктор появился внезапно, активно дуя на ржаную булку с небольшим ломтиком сала сверху.

– Чего смотришь? – Прокричал он издали. – Чеснока у них нет. Совсем охренели, конечно. И сковородки православной нет, ты подумай! Пришлось на гриле для сосисок подсушить.

И воткнул Василию в рот хлеб, как приблизился на достаточное расстояние. Вася онемел. Это было вкусно. Не странно, не ново. Просто вкусно. Ржаной хлеб и теплый кусочек сала с ярким ароматом чеснока – немного остроты и нотка сладости. Куда тут каким-то суши.

– Булку найти полдела, – объяснил Виктор. – А вот с чесноком просто задница какая-то. Но нашел чесночную соль в местном чипке. Потому и задержался… Как оно?

– Классно, – согласился Вася.

– Ну, и хорошо. Хорошо же это когда хорошо, а не когда плохо. Так что спрос есть, предложение тоже, а вот их баланс – процессная история. В моменте он может быть, но есть сотни причин для его изменения уже через секунду под влиянием сотни обстоятельств, просчитать которые нет никакой возможности. Может, в большом бизнесе с миллионами сделок еще можно вывести какие-то кривые и найти их пересечение. Но в нашем деле с его сотнями сделок в год, а порой и того меньше, спрос, как и предложение – вещи, слишком зависимые от всего, даже от твоего настроения, которое может измениться от запаха ржаного хлеба с чесноком.

Остаток пути они ехали молча. У отеля Виктор маякнул фарами встречающей Наташе.

– Даже спрашивать не буду, – сказал он Васе со вздохом, коротко кивнул девушке, и протянувшись через салон, дернул ручку двери автомобиля.

Эпизод четвертый. Пару пар.

После обеда Виктор позвонил Василию и пригласил к себе продолжить разговор, сославшись на то, что с рабочими делами на сегодня покончено.

– И как оно? Помогает, – с ехидцей спросила Наташа, когда Вася положил трубку.

– Он действительно странный. Как будто хочет сказать что-то важное, но останавливается на полпути, теряя нить повествования, – закатив глаза, ответил Вася. – С другой стороны, что-то в этом есть. Отец никогда не пытался объяснить причины своих поступков в бизнесе. Делал, как считал нужным. А почему, зачем – ты сам должен разобраться или принять как есть.

– Виктор объясняет?

– Он другой. Такое впечатление, что объяснение поступков и поиск причин для него важнее, чем само решение. Но мы слишком мало общались, чтобы делать такие выводы окончательно, – Вася поднял с кровати куртку и закинул ее за плечо. – Ты без меня не заскучаешь?

– Пройдусь по магазинам. Здесь прикольная сувенирка. Я такой у нас не видела, – махнула коротко ладонью Наташа, а потом послала вслед мужу воздушный поцелуй.

Виктор готовил во дворе своего дома на гриле. Два куска жирной говядины шипели на решетке, капли жира стекали на угли, быстро сгорая оранжевыми вспышками.

– Решил заморочиться ради гостя, – ткнул щипцами в мясо Хомяков. – Я мясо не очень люблю. Но не картошкой же угощать.

– Картошку тоже надо уметь пожарить, – возразил Вася.

– Пожарить? – Виктор отложил щипцы и сделал шаг в сторону двери в дом.

– Нет, – рассмеялся парень. – Мясо так мясо.

Хомяков вернулся к грилю и перевернул стейки, попутно побрызгав водой из бутылки на угли, чтобы сбить слишком сильное пламя.

– Наверно, с партнером планируешь дело открывать? – Спросил он.

– Да, есть один человек. Тоже работает в найме. Но я больше занимаюсь пиаром, а он работает руками, инженер.

– Так почему просто не наймешь его, а зовешь в партнеры?

– Платить нечем на старте будет. Все уйдет на оборудование, офис, материалы.

– Или дело не в деньгах? – Хомяков внимательно посмотрел молодому человеку в глаза.

– Да, и страшно тоже одному, – смутился Вася. – Он понимает тему с одной стороны, я с другой. Должна получиться хорошая команда.

– Страх – это правильно. Все люди рефлексируют, и предприниматели тоже люди. Но партнерство должно быть выстраданным, а не спонтанным. Конечно, встречаются и хорошие спонтанные партнерства, когда люди вдруг нашли друг друга навсегда. Но чаще всего это не партнерство, а попытка переложить свои страхи на кого-то другого.

– Если и так, то что в этом плохого? – Развел руками Василий. – В бой легче идти командой. И партнерство – форма отношений, от которой ждешь, что партнер не отступит, не сбежит и не уволится, если будет сложно.

***

– Возьми еще кредит, – Алексей смотрел на Виктора так, как будто еще немного и расплачется.

– Я и так уже закредитован. Больше некуда.

– Так и мне не дадут. Мы же потеряем все. Ты должен что-то сделать.

– Я или мы? Ты кредитов на наш бизнес не брал. Все деньги только я вкладывал.

– Не придирайся к словам. Я годами шел к этому бизнесу. Почему ты хочешь все сломать и выбросить на помойку?

– Я не могу дальше. И так уже в долгах выше крыши. Пора сворачивать расходы.

Алексей замолчал на несколько минут. Оба смотрели в окно старенького авто, где проходила встреча партнеров.

– Ты все просрал, – сказал Алексей. – Никудышная вышла история. Я постараюсь вырулить. Ты, главное, не мешай.

***

– А почему он не взял кредит на себя? – Поинтересовался Василий.

– Сейчас я думаю, что он больше понимал, чем я. И не хотел рисковать на свои. Все же у него был опыт в предыдущем бизнесе, хоть и с тем же результатом. Я тогда вообще мало что понимал. И в бизнесе, и в отношениях. Действовал по указанию. Старался выжить как мог в сложившейся ситуации.

– Жалеете? – В глазах Василия мелькнул неподдельный интерес.

– Нет. Без испытаний на прочность бизнес превращается в хобби. Можно сравнить бизнес с завоеванием женщины. Вроде она уже и твоя, но надо каждый день доказывать, что достоин.

– Надо ли?

– Зависит от твоего отношения. Как к женщине, так и к бизнесу, – Хомяков снял с гриля мясо, отправив его на доску. Нарубил уверенными движениями куски на брусочки и разложил на тарелках, посыпав зеленью, а рядом кинул нарезку овощей. Обильно посыпал все блюдо солью и перцем. – Партнерство всегда обязывает. Что там в голове у партнера, ты вряд ли знаешь, но должен соблюдать некие правила отношений, если хочешь его сохранить.

– С сотрудниками разве иначе? У отца как-то ушел в разгар сезона один из ключевых сотрудников. В итоге едва не развалился отдел, провал в продажах.

– Как тебе объяснить, чтобы не обидеть, – Виктор наколол кусок мяса на вилку и отправил в рот. Тщательно разжевал и проглотил. – С сотрудниками тоже может быть эмоциональная связь. И зависимость. Но сотрудник не поймет, если ты ему скажешь, что в этом месяце он не то, что не получит зарплаты, а надо будет еще занести своих денег в кассу, чтобы остальные получили свою зарплату и аренду заплатить. Партнер изначально на это подписывается. Если он видит себя как партнера.

Василий закончил со своим мясом и отложил тарелку.

– А если не видит? – Спросил он.

– Тогда ты ошибся в выборе партнера. Настоящее партнерство заключается в солидарности, разделении ответственности. Факапить может каждый по отдельности, но выгребать должны все вместе.

– Как-то это сложно, – после краткой паузы подытожил Василий.

– Бизнес – это не семья. И горе тому, кто так будет считать. Сколько я видел компаний, которые начинали строить команду мечты. Сколько слышал про то, что здесь все как семья. Семейный бизнес бывает. А привносить в бизнес аналог семейных отношений не стоит, потому что рано или поздно ты останешься один.

– Вот тут не понял, – покрутил вилкой в воздухе молодой человек.

– В семье всегда есть тот, кто решает за всех. И вроде все вместе, но без этого теневого лидера семья быстро рассыпается. Бизнес же строится с расчетом на постоянный успех и длительное существование. Поэтому каждый механизм в нем должен дублироваться. Кто-то должен подхватывать процессы, когда выходит из ресурса основной движок.

– Так в семье тоже есть супруги, наследники – как дублирующие механизмы.

– Если декомпозировать любую семью, ты убедишься, что это не так. Хотя бы потому, что у семьи нет установки на постоянный успех. Это социальный механизм для упрощения существования индивидуума в обществе. Если тебе комфортнее и проще жить одному, то семья тебе не нужна. Ни та, откуда ты появился, ни своя собственная.

– Так и бизнес не всем нужен, – возразил Вася.

– Конечно. Но семья – часть социальных отношений общества в целом. А бизнес – это вещь в себе. Отдельный социум со своими правилами. Если ты в него пришел, то согласился с тем, что тебе придется жить в парадигме постоянного успеха длительное время. Иначе бизнесу придет конец.

Василий встал из-за стола и принялся кружить по двору от гриля к столу и обратно.

– Вы меня запутали. Давайте упростим максимально. Чем плохо партнерство?

– Партнерство – это отлично, – улыбнулся кончиками губ Хомяков.

– Теперь у меня взрыв мозга!

– Партнерство – это усиление компетенций твоего бизнеса. По отдельности у каждого есть сильные стороны. Вместе вы можете достигать не только суммирования ваших навыков, но и эффекта синергии. Но только при условии, что вы четко готовы следовать к одной цели, не взирая на личные амбиции.

– Чем плохи амбиции?

– Личные амбиции. Они могут мешать принимать компромиссные решения.

– Да, но разве в семье не так же? Жена хочет шубу, муж – обновить авто, в итоге оба едут в Турцию на неделю.

– Ты не понимаешь, – рассмеялся Виктор.

***

– Не лезь, – Алексей оттолкнул Виктора от компьютера.

– Почему?

– У тебя свои задачи, у меня свои. Я же не лезу в твои. Все будет сделано отлично.

– Не сомневаюсь, но ты обещал помочь качнуть продажи.

– Что тебе там непонятно? – Недовольно спросил партнер. – Делаешь КП, даешь продажникам, пусть работают, звонят.

– Ну, вот либо КП не очень, либо продажники. Либо мы все вместе не понимаем, что продаем и кому. Вроде и есть интерес, но продаж нет, – развел руками Виктор. – Нужен взгляд со стороны. С более опытной стороны.

– Ты же видишь, я занимаюсь производством. Это тоже важно! – Алексей ткнул в темный экран компьютера.

– Так если заказов нет, то и производства не будет.

– Если нормальный цикл производства не выстроен, то и продаж не будет, – безапелляционно заявил партнер.

– Какой-то странный спор про курицу и яйцо. Я же не производство пришел обсудить. У нас нет продаж в нужном объеме. Нужно твое вовлечение. У нас и так нечем даже зарплату заплатить в этом месяце. Еще и ты выгреб последние деньги из кассы.

– Так проблема в этом? – Алексей выпрямился как струна.

– Проблема в отсутствии продаж. И я не понимаю, что не так.

– Значит, ты хреновый продажник, что тут непонятного!

– Да, хреновый. Но мы вроде как на двоих тут бизнес начали.

– Окей, я добью сегодня-завтра свои дела здесь и начну погружаться в продажи. Так тебя устроит?

– Хорошо. Спасибо.

– Теперь оставь меня. И так время зря потратили.

***

– В семье ты идешь на компромиссы, чтобы сохранить семью. В бизнесе ты поджимаешь личное, чтобы быстрее достигнуть целей бизнеса. Разница колоссальная, – закончив фразу, Хомяков похлопал Василия по плечу.

Эпизод пятый. Три сорта продуктивности.

Утро выдалось дождливым, что, как оказалось, было вполне по сезону в регионе. Хостес на рецепции пояснила, что разочаровываться не стоит, и через час-полтора выглянет солнце. Вася с Наташей коротко позавтракали на шведском столе в ресторане и потом выбрались на прогулку. Несмотря на дождь, благодаря почти полному отсутствию ветра почти не пришлось мокнуть под зонтом, а дышалось у моря превосходно.

– Наташ, а почему ты меня выбрала? – Спросил Василий.

– Потому что ты умный, – немного удивленно, но быстро выпалила она. – И красивый.

– Умный и красивый? – Разулыбался во весь рот молодой человек.

– Я не знаю, что еще сказать. Перспективный. Надежный.

– Перспективный?

– Конечно, – фыркнула жена. – Должна же я понимать, что будет со мной через десять лет рядом с тобой. Молодость пройдет, а ни кола, ни двора.

– Меркантильненько, – поддел Василий. – Разве ты не рассчитываешь в этом плане на свои возможности.

– Разумеется, рассчитываю. Ты и есть мои возможности.

– Я про карьеру, работу.

– Всех денег не заработаешь, Вась, – посерьезнела вдруг Наташа. – Конечно, у меня неплохая должность. И вроде как нормальные перспективы по движению вперед. Но я-то хочу больше свободы рук. А такое возможно только в семье, на которую можно опереться.

– Гнездо свить?

– Скажешь тоже, гнездо, – ткнула мужа в бок Наталья. – Гнезда тетки вьют. А я понимаю жизнь так. Ты – мой паровозик, тянешь наш состав. Если я могу чем помочь, я помогаю. Если не могу, сижу, вытянув ножки. Когда паровозик устает, я его чищу, уголек подвожу. И потом снова в путь. В одиночку ты и паровозик, и машинист, и стюардесса или кто там чай разносит. Так и надорваться можно.

– То есть я твой паровозик? – Ухмыльнулся Вася.

– Вот! Именно. Мой. Ты мой. Поэтому и выбрала, – довольная подбором формулы удачного замужества вновь заулыбалась Наташа. – У каждого должен быть тот, кому можно сказать, что “ты мой человечек”.

Виктор заехал за Васей после обеда и сразу потащил его на какую-то стройку. Коробку многоэтажного дома уже закончили, и рабочие начали возводить на монолитах стены из толстого керамического кирпича.

– Что скажешь?

– А что тут скажешь. Стройка. Зачем мы тут?

– Ты и впрямь такой нелюбопытный или только притворяешься? – Нахмурил брови Хомяков. – Должен же быть здоровый интерес ко всему, что тебя окружает.

– Вот именно, здоровый, – заметил Вася, уверенный в своей правоте. – Какой мне смысл в лишней информации, если ни в работе, ни в жизни она не пригодится?

– В бизнесе может пригодиться все.

– Информации бесконечно много. И чем больше ты узнаешь, тем меньше можешь запомнить. И уж тем более использовать, – раскритиковал Виктора молодой человек. – Продуктивным быть точно не получится!

– Продуктивность, – медленно произнес Хомяков, словно пробуя слово на вкус. – Как ты это себе представляешь в идеале?

– Да вроде все одинаково представляют, – взмахнул рукой Василий. И в ответ на вопросительный взгляд Виктора постарался объяснить. – Это когда ты сфокусирован на своих задачах в рамках деятельности компании, например. Вокруг тебя ресурсы и не так важно, какие. Ты комбинируешь их, настраиваешь потоки, и идешь таким образом к цели, не останавливаясь на мелочах.

– А если это важные для понимания процессов мелочи? – Поинтересовался Хомяков.

– Тогда делегируешь разбор этих мелочей, а на основании анализа делаешь выводы для общей стратегии. Это же основы управления, о чем мы вообще говорим? – Вася развел руками. – Как вообще можно управлять компанией, если ты постоянно подтираешь сопли работникам или замеряешь уровень топлива в бензобаках служебного транспорта. Разве не для этого придумали автоматизацию и написали столько книг по теории управления?

– Конечно-конечно, какие банальности мы тут обсуждаем, – фыркнул Виктор. – Но все, о чем ты говоришь, работает только в двух случаях. Первый – тот самый вариант из книжек. Когда все регламенты, рожденные в муках потом, кровью и потерями бюджета, уже есть и худо-бедно выдерживаются. Тогда можно взять продуктивного менеджера, поставить вместо другого менее продуктивного, и телега продолжит свое движение вперед. Возможно, быстрее. Возможно, чуть медленнее, если прогноз по продуктивности нового человека не оправдается, но в любом случае компания продолжит работать как ни в чем не бывало.

– Есть и второй? – Поднял брови Вася.

– Конечно. Если во главе компании харизматичный проактивный продуктивный менеджер, то он способен тащить на себе всю махину, затягивая, заражая своим оптимизмом вполне обычных и не очень продуктивных менеджеров. Как бы делясь с ними своей энергией, одновременно решая их силами второстепенные задачи. Такой многорукий бог. Со временем у него появляются зараженные им полубоги, обладающие способностью транслировать проактивность главного бога дальше. Вполне масштабируемая модель, надо сказать.

– Долго так не выйдет делать.

– Как сказать, – протянул Хомяков. – От человека зависит. То есть продуктивность в классическом ее понимании, как отказ от лишних деталей в работе ради фокусировки на цели, возможна или в тепличных условиях статичной регламентации процессов, или в горниле харизмы одного человека, реже небольшой группы лиц, сосредоточенных на достижении цели.

– По-моему, так все и работают.

– Так не работает почти никто, – с тихой улыбкой твердо сказал Хомяков. – Одним не хватает регламентов, если они вообще в курсе, что это. Другим контроля за их исполнением. Харизма же в сочетании с четким пониманием целей вообще продукт штучный.

– И как жить? – Ухмыльнулся Василий.

– Я же не говорю, что продуктивность как управляющего, так и сотрудников нельзя менять в лучшую сторону. Но можно делать это по-разному. Можно как на ваших модных тренингах рассказывают, когда вижу цель, остальное решим в рабочем порядке. А можно формировать свою внутреннюю экосреду с базой знаний и взаимодействием с большим количеством субъектов. И как ни странно, это сильно проще и сильно устойчивее для систематизации управления небольшим бизнесом или на его старте. Помнишь анекдот про инженера?

– Нет, – покачал головой Василий.

– На фирме сломался сложный станок, и его долго не могут починить. То подрядчики неделю провозятся и ничего не найдут. То сразу отказываются, как увидят станок. Нашли в итоге бородатого инженера в свитере лет пятидесяти, привезли его с хутора, где он помидоры выращивал. Инженер походил вокруг станка пять минут, потом берет молоток и тихонечко так стукнет по одному соединению в корпусе. Станок внезапно начинает работать. Спрашивают – сколько мы вам должны? А он – десять тысяч долларов. Они – а почему так дорого за пять минут работы и один удар молотком? Инженер смотрит на них долго, а потом со вздохом устало отвечает – чтобы один раз так стукнуть, я двадцать лет учился в этом разбираться.

– Продуктивность снизу вверх? – Подмигнул молодой человек.

– А ты схватываешь! Конечно, анекдот не совсем про то, о чем я пытаюсь рассказать. Лучше я тебе на своем примере поясню.

***

Печатник с любопытством смотрел на Виктора, который с интересом рассматривал станок для печати офсетом.

– Вот сюда, значит, накручиваем пленку. Ну, пластину для печати одним цветом. Мы их сами не делаем, заказываем в другом месте.

– То есть заказываешь сегодня печать, закладывай день на изготовление пленок, – прокомментировал директор типографии, стоявший рядом.

– А сюда льем краску. И вот тут подаем бумагу. Главное, правильно пленку зафиксировать, если печать не в один цвет. А у нас она почти всегда не в один. Промахнешься в миллиметр, и все, считай, запорол тираж.

– Совсем точно и не попадешь. Станкам уже лет пятнадцать, суперточности все равно не достигнуть. Но если стоишь возле него часами, то со временем понимаешь, как и где подкрутить, – снова прокомментировал директор.

– Но у вас же двухцветный станок. А как выгнать тогда полноцвет? – Спросил Виктор.

– Вот это самое интересное, – Не дал ответить печатнику директор. – Мы ставим два вала, выкатываем на тираже два цвета, потом снимаем пленки, замываем валы, ставим два других цвета и гоним тот же тираж еще раз, получая нужную картинку.

– И попадаете в цвет? – Удивился Хомяков.

– Смещение не больше волоса, – довольно расцвел печатник.

– Сила! – Подтвердил директор.

***

– И что вам дало знание о технологии печати? – Пожал плечами Вася. Они вышли за территорию стройки и стояли у автомобиля, наблюдая за движением кранов, подающих платформы с паллетами кирпичей на верхние этажи. – Вы же не планировали сами ей заниматься.

– Если коротко, то я получил быструю экспертизу по оценке уровня полиграфии. Конечно, я не могу оценить качество выходных пленок, но я знаю, что они хранятся длительное время в типографии и могут использоваться повторно, что при условии твоего об этом знания даст скидку при повторном заказе. Конечно, я не смогу разобраться на каком – одно, двух или четырехцветном станке мне выгоняли тираж. Но я знаю, что видимый на печатном образце полноцвет – не более чем результат совмещения покрытий из четырех красок: голубой, желтой, малиновой и черной. Ну, ладно, не голубой, а цвета волны. И не малиновой, а пурпурной. Это неважно. А важно то, что если я вижу на бумаге вдоль контура какой-то фигуры тонкую полоску одного из базовых цветов, то валы настроили не слишком хорошо. И чем толще такая полоска, тем хуже качество печати. Вряд ли я буду рекомендовать обратиться к такому подрядчику. Полчаса в печатном зале сэкономили мне сотни тысяч, если не миллионы рублей при заказе полиграфии.

– Звучит вкусно, если не замечать, что это ваша персональная экспертиза.

– Вот тут нет, – Виктор открыл дверь в автомобиле и махнул Василию, чтобы тот тоже садился. – Не так сложно донести такую сублимированную экспертизу до менеджера даже с посредственным уровнем памяти и логического мышления.

***

– Что главное в печати? – Виктор смотрел в стеклянные глаза менеджера продаж, понимая, что процесс объяснения легким не будет.

– Что? – Менеджер хоть и не семи пядей во лбу, но понимала, что директор все равно сам все объяснит.

– Что ее сразу надо сделать хорошо. Это не документ в ворде, исправить не получится. Косякнул – перепечатывай. Значит, что самое важное для тебя?

– Что?

– Подписать макет. Не подписала, значит, виноваты мы, мы перепечатываем за свой счет. Если подписала, но не тот, что пошел в печать, опять мы виноваты. Запомнила?

– Да.

– Отлично. Работаем.

***

– Если такими максимами объяснять, то, конечно, до любого дойдет, – согласился Василий.

– Не в этом случае. Она в итоге подписала с клиентом макет с цифровой печатью – ей выгнали пример на цветном принтере. И он разошелся по цвету с офсетом – с печатью на станке. Клиент устроил истерику, а проблема оказалась в том, что подрядчик не передал цифровой макет печатнику, чтобы тот при цветопробе подогнал результат к цифре. Мы перепечатали, но с хорошей скидкой. Правда, в итоге потеряли постоянного клиента, а менеджер уволилась. Но это как раз история про то, зачем нужны регламенты.

Когда они вырулили в центр города, Василий спросил.

– А зачем мы ездили на стройку?

– В дороге лучше думается, – Виктор посмотрел на озадаченного молодого человека и рассмеялся. – Да, я присматриваюсь к локациям. Иногда нужно постоять на месте и подумать, а нужно ли оно тебе в принципе. Не место, а проект в этом или даже другом месте.

– Прям всегда думаете о бизнесе? А как же жизнь, которая пролетает мимо?

– Что ты из меня задрота больного делаешь, – скривился Хомяков. – Конечно, есть и обычная жизнь, чувства, эмоции, желания. Только будет глупо отрицать навязчивое желание постоянно оценивать и сравнивать. Предпринимательство как болезнь. Всегда хочется лучше. Лучше не только у тебя, но и вокруг тебя. А это задача не такая простая. Единственная возможность оставаться в тонусе – постоянно учиться и считать. И вот что я подумал. Едем сейчас обедать, и за обедом ты презентуешь мне свой проект. Попробуешь его продать. Уверен, будет интересно.

– Очень, – скептично вздохнул Василий. – У меня только ноут в отеле остался.

– Зачем нам ноут? На салфетках объяснишь. Ручка у меня есть. Согласен?

– Если только без деталей, самые общие вещи на пальцах.

– Вот-вот, – закивал Виктор. – Именно на пальцах. Это самое ценное, что может быть в проекте. То, что понятно даже официанту в ресторане.

– Еще и официанту объяснять? – Выпучил глаза Вася.

– Мне, но так чтобы и официанту было понятно, – пояснил Хомяков. – Повеселимся немного.

– Главное, животик не надорвать, – уныло заключил молодой человек.

Эпизод шестой. Питч за обедом.

Ресторан Виктор выбрал в самом центре, на шестом этаже, с панорамными окнами на реку. Официант представился, выдал каждому гостю меню на одном листе из картона под крафт с печатью коричневым цветом и удалился, отвесив едва заметный поклон.

– Как оцените? – Василий показал на меню.

– Скорей всего, меню часто меняется. Картон дорогой, но это не так уж дорого в сравнении с цветной печатью и ламинацией. Печать цифровая, но с претензией на офсет в один пантон. То есть, когда используется одна, но не базовая краска, приготовленная по заданному рецепту. Краска твердая, значит, не свой принтер, а делают в типографии, вряд ли ресторан будет покупать дорогую технику ради меню. Наверно, всё.

– Шерлок Холмс от печати, – пошутил Вася.

– Ты не отвлекайся, выбирай блюда, и начнем наш питч. Что так смотришь? Я не такой старый и при этом достаточно любопытный, чтобы владеть современной бизнес-лексикой.

– А что рассказывать? Все просто, и при этом это всего лишь щель в современном строительстве.

– Поподробнее, – наклонился вперед Виктор.

– При строительстве заливных монолитов используется арматура. Но чтобы она оказалась в центре плиты, ей нужны пятачки, такие опорные кубики определенной высоты из того же материала, из которого делается монолит, чтобы адгезия была достаточной после заливки. Вроде фигня копеечная, но в этом и соль. Крупняку такая тема не интересна. Занимаются ей задорого или вообще не предлагают. Стройки же идут, и в основном все крупные стройки – это монолиты. Можно фиксировать арматуру на металле. Но это мостики холода и потенциальные точки для выкрашивания при смене температурных режимов, – Василий замялся.

– Давай дальше, – с интересом кивнул Хомяков.

– Да все просто. Небольшое производство с инженером, который в теме строительных стандартов для монолитного строительства. И выстраивание горизонтальных связей с закупщиками. Где-то на объемах. Где-то за комиссию.

– Откат.

– Пассивный откат, – смутился Василий. – За амбассадорство.

– Так выпьем же за амбассадоров бренда! – Хохотнул Виктор. – Я все понял. И что мешает начать без папы?

– Хоть тема и прозрачная, и простая, но в ней больше нюансов, чем кажется на первый взгляд, – пожал плечами Вася. – Это комбинация из связей, организации производства и организации бизнеса как такового. Если сосредоточиться на производстве, то легко создать затоваривание и просесть по аренде на хранение. Если влезть в работу со связями, то так же легко можно уйти в невозможность выдержать сроки. Правильное решение где-то посередине, а гибкость можно обеспечить только запасом ресурсов.

– И какой запас необходим?

– Хотите инвестировать?

– Хочу спросить, – усмехнулся Хомяков. – Не знаешь?

– Да, – согласился Василий. – Считал много раз. Но получается, что все зависит не столько от меня, сколько от рынка в целом. Так как у меня прямая зависимость от небольшого числа заказчиков. Точнее не так…

– А как? – Виктор посмотрел молодому человеку в глаза.

– Если я делаю мало, то напрямую начинаю зависеть от двух-трех клиентов. С одной стороны, тогда мне не надо формировать запасы. Я отдаю сразу все, что произвел. С другой стороны, я могу развиваться только в низком темпе, поскольку прибыль не кратная. В условиях текущего рынка это будет ниже уровня инфляции и, скорей всего, приговором всему бизнесу изначально.

– Но тогда?

– Тогда мне нужно получить больше стартовых денег или привлечь их на стадии MVP, чтобы обеспечить быстрый рост числа клиентов.

– И?

– Мне надо запустить минимальное производство, но только при условии, что я смогу найти достаточный капитал, чтобы быстро масштабироваться.

– И это не гарантия успеха, но набор достаточных условий, чтобы вообще начинать.

– Уф, – выдохнул Василий. – А как вы это делаете?

– Что именно?

– Ну, вот это. То, что сейчас было.

– Так ничего не было. Ты рассказал все сам. И сам нашел решение. Вполне себе приемлемое и, как мне кажется, правильное. Ничего не понимаю в монолитах, но я понимаю в людях. И в цифрах.

– Это не питч, – покачал головой сокрушенно Вася. – Я вам ничего не продал.

– Не особо ты и пытался, – хмыкнул Хомяков. – Да и бизнес у тебя такой, что тебе не деньги нужны, а уверенность в себе.

– Наверно, – согласился молодой человек. – Однако…

– Давай лучше пожрем. Заказывай, – Виктор подал сигнал официанту, чтобы он подошел.

Когда обед закончился, и официант получил щедрые чаевые, Виктор и Вася вышли на улицу. Хомяков потянулся, обнажая под футболкой волосатое пузо.

– Хорошо было. Но могло быть и лучше, – обозначил он.

– У вас, конечно, каждый стартап взлетал с таким-то мышлением? – Спросил Василий.

– Какая хрень, – ответил Хомяков. – Почти ничего толком. Со стороны судить всегда проще, чем судить себя. Единственное, что я для себя понял и вывел, это что, если что-то пошло, жми до максимума. Во-вторых, человек по своим ресурсам ограничен. Как ни старайся, все равно со временем ты будешь терять понимание, что вообще происходит. Даже если ты Брэнсон.

– То есть лучше фокусироваться на чем-то одном?

– Лучше фокусироваться на себе. Чего ты лично хочешь. Есть бизнесмены идейные. Кто-то хочет покорить мир, кто-то его изменить, а кто-то просто заработать все деньги мира. Есть те, кто предпочитает жить в потоке, умно управляя им, или находиться в равновесии с ним. И есть большинство, которое живет в парадигме достаточности.

– Достаточности? – Вася затормозил на пути к стоянке и посмотрел на Хомякова.

– Тебе сколько надо для жизни? – В лоб спросил Виктор.

– Ну, чтобы хватало.

– Хватало на что?

– Дом, машина, отдых, – Вася замешкался, понимая, что говорит по заученному когда-то в прошлом.

– Есть люди, а есть люди с миссией. И ты не один из них. По крайней мере, сейчас. Ты хочешь быть состоятельным, иметь признание, доход, клиентов, перспективы развития. И на этом, по сути, все.

– А что еще надо? Мир без пластика? – Дернул носом молодой человек.

– Да откуда мне знать, если ты не знаешь, – вздохнул Виктор. – Ценностные ориентиры – тонкая вещь, к которой каждый должен прийти сам.

***

– Зачем ты учишь конкурентов? Темы им палишь? Глупо, – Женька смотрел на Виктора, которого знал если не всегда, то очень долго, чтобы позволять себе не только комплементарность в общении.

– Ты знаешь, что саблезубые тигры вымерли задолго до ледникового периода?

– Нет. Почему?

– Они были настолько суровые, что уничтожали себе подобных, чтобы расширить свой ареал для охоты. В итоге расширились настолько, что их постепенно выбили хищники помельче.

– Это ты к чему?

– Нельзя развиваться самостоятельно в среде с низкой базой. Только воспитывая вокруг себя тех, кто сможет составить тебе конкуренцию, ты получаешь стимул быть лучше.

– Сложновато мыслишь. Ты живешь сейчас и здесь. И здесь сейчас на тебе и твоих затеях другие поднимают в десять раз больше, потому что думают о себе в моменте, – хлопнул по столу Женька.

– Это ты живешь здесь и сейчас. А мне скучно с вами. Я лучше с теми, кто будет завтра. И про саблезубых я придумал. Но много кто так и вымер.

***

– Это вы про отца? – Встрепенулся Василий.

– Про него болезного, – кивнул Виктор. – Но как я сказал ранее, у каждого свои ценностные ориентиры и время для их принятия. Он выбрал свой путь, а я остался на своем.

– Звучит как оправдание.

– Мне часто говорят подобное. И тебе будут. И твой отец слышит похожее через раз. И, конечно, каждый, кто хоть при какой-то власти или ответственности, может лучше, по мнению всех остальных. Но что, если он в равновесии. Счастье оно ведь не в преодолении и не достижении. Оно как раз в равновесии. Весьма плавающий ориентир, надо сказать. Но какой есть.

– Тяжеловато будет строить бизнес в расчете на достижение равновесия. Ой, это же достижение, – попытался пошутить Вася, отмечая для себя как разволновался Хомяков.

Виктор с укоризной посмотрел на своего визави, сел в машину и завел мотор. Когда Василий сел на соседнее место, Хомяков сказал.

– Равновесие как часть культурного кода слишком недооценено в современном мире. Слыша это слово, мы воображаем себе медитации и дзен в общинах Индии. Тогда как здесь, в нашем мире, якобы нужно бороться за кусок хлеба. На деле философия буддизма больше про смирение, как и большая часть мировых религий. Равновесие же – неотъемлемая часть существования любого общества и каждого человека в отдельности, даже если он, находясь в нем, занимается насилием или подвергается ему. Если ты судорожно сжимаешь кулаки, готовый кинуться на кого-то, это не значит, что ты не в равновесии. Ты просто не умеешь им управлять.

Эпизод седьмой. Свободный успех.

Хомяков поставил автомобиль за пару километров до отеля и предложил Василию пройтись пешком по второй линии от моря. Шум волн был слышен, но вот морской холодный ветер не мог проникнуть через сложную застройку и заборы с двух сторон улицы. Прохожих практически не было и компанию паре мужчин составляли только запаркованные вдоль улицы автомобили и одинокие ленивые коты, собирающие последние остатки солнечных лучей в наступающей унылой прохладе осени.

– Ты надолго в наши края?

– Не думал пока. Я типа в творческом отпуске. Формально тоже в отпуске, но у меня должность такая, что не хватятся.

– ? – поднял брови Виктор.

– Я директор по развитию, – хмыкнул Василий. – Третий год работаю, так и не понял, что развиваю. Компания идет одним курсом, я двигаюсь другим. Лаборатория по исследованию гипотез. То рекламу в новом канале запустим, то ивент проведем. Что-то ищем, но что – никто не знает.

– Путь для развития? – Предположил Хомяков.

– Развития куда? – Риторически в небо произнес молодой человек. – Сжигаю отцовские деньги и свое время. Ведь я понимаю, что это больше даже не занятие для меня, потому что я его сын и надо куда-то пристроить дитятко. А его оправдание перед собой, что он не чужд всех этих нововведений, что точно все попробовал и может сказать, что оно не лучше того, что он делает в своем бизнесе.

Хомяков сорвал гроздь белых ягодок с придорожного куста, бросил на тротуар и, игриво прыгая на одной ноге, раздавил. Ягодки лопались с заметным щелчком.

– Неужто ничего не внедрил Женька из твоих гипотез?

– Что-то внедрил, конечно. Только цена этому грош в базарный день.

– Грош? – Улыбнулся Виктор.

– Отец любит так говорить на обсуждении результатов в компании. Мол, грош тебе цена. Сделали на грош, а щеки надули на пятак. Даже не знаю, откуда он это берет. Вычитал, наверно.

– В общем, ты директор по развитию.

– Да. Что-то не так? – Посмотрел Вася на Хомякова.

– А в своей компании как будешь называть свою должность?

– Не знаю, – пожал губами молодой человек. – Вроде главный всегда генеральный директор по уставу.

– Устав на то и устав, что ты можешь записать себя в нем, как угодно. У меня как-то был президент по уставу в клиентах.

– Забавно, – согласился Василий.

– Партнера своего как запишешь?

– Хм, – задумался Вася. – Честно, не думал. Наверно, исполнительным директором назначим.

– Или коммерческим? А, может, финансовым?

– Так финансовый деньгами занимается.

– А у тебя кто будет деньгами заниматься? – Спросил Хомяков.

– Я.

– Тогда ты финансовый?

– Так это поначалу. Потом, конечно, наймем человека на должность финансового, – объяснил Василий.

– То есть на старте у вас будут в компании генеральный и исполнительный директора все делать. А потом еще добавится финансовый, чтобы решать вопросы с деньгами?

– Вы меня совсем запутали, – растерялся молодой человек. – К чему ведете?

– Был у меня на самом старте клиент, где на одного сотрудника приходилось три директора и бухгалтер. Из них два директора – партнеры и деловыми вопросами занимался третий. А основной деятельностью были собрания по развитию компании.

– И как развили?

– Через несколько месяцев тихо закрылись, почти сразу как уволился единственный рядовой сотрудник, который решительно не понимал, кого ему слушать.

Виктор, очевидно, ждал вопроса от визави, но Василий молчал, рассчитывая, что Хомяков сам разовьет мысль.

– Без реальной деятельности неважно как вы назовете должности друг друга. Какое-то время можно обманывать друг друга игрой в большой бизнес. Но всегда должен быть измеримый показатель, который показывает, что идет движение вперед. Деньги, охваты, продажи.

– Так никто и не говорит про фиктивную деятельность, – возмутился Василий. – Но статус тоже нужен. В конце концов, зачем свой бизнес, если не можешь сказать, что ты собственник или директор? Или надо назваться менеджером, если нет оборота в сотни миллионов?

– Можешь считать меня старомодным, но я про то, что в современном бизнесе статус первенствует над результатами. Когда атрибутов успеха достаточно, чтобы быть успешным в глазах миллионов.

– Эк глубоко копнули. Слишком вы плохого мнения о моем поколении. Конечно, мы отлично понимаем, кто что умеет и достоин. Но и пафос – часть нашей жизни. Я прекрасно помню, как мать доставала все лучшее из шкафов, чтобы накрыть стол к визиту гостей. Нам же запрещалось есть из этой посуды в другое время. И, конечно, всегда в шкафу был костюм на тот самый случай. Случая не помню, чтобы пригодился, а костюм помню. Ужасный, как по мне. Но тот самый по мнению матери. Желание пустить пыль в глаза никуда не делось из нашей жизни, но трансформировалось, перешло в публичную плоскость. Успех сейчас – это не деньги на счету. Это внутреннее ощущение свободы. Кто же не хочет быть свободным?

– В своей голове?

– А хоть бы и так, – завелся Василий. – Вот все у меня есть. Машина, квартира, жена, поездки на курорты два раза в год. Только разве я свободен? Разве я могу сказать, что мои решения что-то меняют? Я словно лечу по ледяному тоннелю в чьей-то игре и могу лишь отклоняться то чуть влево, то чуть вправо, но все равно качусь в одном кому-то известном направлении. Что если я не хочу вообще скользить в этом пусть и понятном, удобном, даже в чем-то комфортном тоннеле? Хочу другой тоннель. Или вообще яму, из которой надо выбраться.

– И атрибуты помогут это сделать? Сфоткаешься у более красивой и дорогой машины, с парой звезд выложишь видео, случайно зацепив после концерта или в аэропорту. Сразу жизнь поменяется после этого? – Серьезно прокомментировал Хомяков. Василий вдруг понял, что они перестали идти, и он стоит и машет руками посреди тротуара.

– Нет, конечно, – грустно заметил он. – Но успех в моем понимании – не результат вовсе, а что-то вроде одежды. Одел, прошелся, красивый, все заметили. Деньги же любят тишину. Результат же твоей работы другим не важен. Они его даже оценить не могут. Отец видит, что моя рекламная кампания сделала икс два по сравнению с его BTL и что? Просто кивает, словно ничего не случилось. Я же знаю, что это феерично. А красивые тачки, одежда, должность шрифтом с засечками золотом на визитках – это всем понятно.

– А свобода?

– Свобода никуда не убежит. Успех – это измерение для всех. Результат – для тех, кто в теме. А свобода – для себя. Можно двигаться по одной оси, можно по двум или всем одновременно. Решать будет объем полученной фигуры. Если ты положил все на успех, но ничего не достиг и сам не смог развиться, то ноль умножить на ноль и хоть на бесконечность в виде успеха – объем полученной фигуры равен нулю. И даже если по одной оси ноль, то опять объём выйдет нулевым. Я не хочу, чтобы жизнь прошла, а я вышел в ноль по итогу.

Виктор посмотрел на небо, причмокнул, посмотрел вокруг и, заметив девушку в спортивном костюме с рюкзаком, спешащую куда-то, остановил ее жестом. На глаз ей было не больше тридцати лет. Миловидная, с кукольным личиком и волосами, собранными в хвостик, спрятанный под трикотажной шапочкой.

– Простите на минуту, пожалуйста. Можно один вопрос?

Девушка затормозила и настороженно посмотрела на мужчин.

– Ради бога, извините. У меня с моим другом вышел спор. Можете нас рассудить? Буквально один ответ от вас.

– Ну, давайте, – согласилась девушка, но на всякий случай сделала шаг назад.

– Вы можете себе представить дом, у которого есть высота, ширина и длина? И застройщик вам говорит, что можно выбрать квартиру, у которой объем тысяча кубометров. Но либо длиной в тысячу метров, либо шириной в тысячу, либо высотой в тысячу. Вы бы какой вариант выбрали?

– Туннель метр высотой вверх или вбок? Это шутка? – Недолго подумав, ответила девушка.

– Спасибо, – поблагодарил со смехом Виктор. И когда девушка отошла на достаточное расстояние, хлопнул Василия по спине. – А ваше поколение не такое уже и потерянное. Даже наоборот.

Эпизод восьмой. Люди, кони.

На утро Василий сам позвонил Виктору и решительно сказал.

– Давайте сегодня поговорим на более приземленные темы. Философия – это прекрасно, но разобрать чужой опыт организации бизнеса для меня важнее.

– Отлично. Приезжай. Я дома.

Хомяков встретил гостей у калитки.

– С женой? – Вполголоса спросил он.

– Она в саду погуляет, – ответил Вася. – Скучно ей в отеле сидеть. После встречи поедем в город погулять.

– А чего ее в партнеры не возьмешь?

– Не хочет, – простодушно сказал молодой человек. – Предлагал.

– Ну-ну. Проходите.

Наташа действительно осталась в саду, рассматривая деревья и делая фото и селфи на фоне разноцветных листьев. Мужчины прошли в дом. Виктор налил себе чай, Василию воды. Оба сели на кухне на высоких барных стульях у выходящего от подоконника острова.

– Так что там по процессам тебе интересно? – Спросил Хомяков.

– Наверно, люди. Как искать, как не обмануться?

– Люди. Люди – это самое главное в бизнесе. Собой худо-бедно можно научиться управлять. Модель экономическую выстроить тоже можно. Деньги найти на старт или операционку. А с людьми все сложно. Я бы и рад сказать, что есть какой-то универсальный подход, но мне он не известен.

– Но как-то работают все. Опять же кадровые агентства, кадровые консультанты. В конце концов, каждому нужен доход, чтобы жить, а значит каждый должен где-то кем-то работать, – возразил Василий.

– Есть ресурсная кадровая модель, когда ты не пытаешься разобраться, что за человек, в его проблемах, болях и желаниях. Ты покупаешь его навыки, понятно, проверяя их практикой. Он получает вознаграждение за свой труд. Если кому-то что-то не нравится, ты просто находишь другого сотрудника. Или он – другую работу. Круговорот ресурсов в природе.

– По-моему, единственно правильный подход, – закивал Василий так, что вода из стакана немного выплеснулась на стол.

– Да, все верно, но только в условиях больших чисел. Когда есть условно бесконечный поток желающих работать у тебя. А его никогда нет. Даже в Газпром не стоит очередь из профессионалов, и им приходится конкурировать с другими компаниями, взвинчивая до небес зарплаты и бонусы. Что говорить про малый бизнес.

– Но кто-то же работает во всех компаниях на рынке! – Заметил молодой человек.

– И это другая проблема. Кадровая инерция внутри компании. Она не позволяет быстро и легко менять одного сотрудника на другого. И способствует снижению эффективности тех, кто сидит на своем месте долгое время.

– Так пинать надо. Всех и каждого, – со знанием дела сказал Вася. – У отца в управлении такие бронтозавры, что любую инициативу утопят нерожденной.

– И это еще одна проблема. Кому-то нужно пинать всю внутреннюю историю с кадрами. Сначала ты делаешь это сам, но с годами ты сам уже бронзовеешь, и нужен кто-то помоложе, готовый идти на конфликт ради движения вперед.

– Я готов расплакаться от безысходности, – ухмыльнулся Василий. – И все же как-то это работает.

Виктор допил чай и поставил чашку в раковину. Прошелся по кухне и выглянул в окно. Наташа сидела на садовых качелях-диване и медленно качалась, листая в своем телефоне только что отснятые фотографии.

– Есть ловушка восприятия образа идеального сотрудника предпринимателем. В его глазах хороший сотрудник всегда инициативен, работает на результат, проявляет готовность к солидарной ответственности. Такой сотрудник заслуживает движения по карьерной лестнице вплоть до партнерства и постоянного роста материального вознаграждения. Остальные же – неудавшийся эксперимент, мусор, который нужно постоянно менять в поиске правильных сотрудников.

– Если работать, то с лучшими, – подтвердил Вася. – Естественный отбор. В чем тут ловушка? С теми, кто рвет жопу, любое дело делается быстрее и лучше.

– Ловушка в том, что для выполнения почти всех задач в бизнесе не нужно рвать жопу. Нужно просто выполнять простые действия по чек-листу. Разносить данные в программе или экселе, отвечать по скрипту на звонок, закручивать гайки, разбирать пришедший товар, читать инструкции, стоять и смотреть, знать какую-то информацию, чтобы один раз в день кому-то ее сообщить. Хороший сотрудник не тот, кто рвет жопу. А тот, кому не надоедает его работа.