Читать онлайн Тот, Кто шьёт кукол

Глава 1: Магазин, где время застыло

Дождь начался внезапно. Не обычный моросящий дождик, а настоящий тропический ливень, разрывающий серое небо раскатами грома. Будто небесные шлюзы открылись с единственной целью – промочить Джейн Морган до нитки. Вода хлестала с крыш, заливая водосточные желоба, с грохотом низвергаясь на мостовые улиц. Уже через минуту воздух, обычно пропитанный смогом городской фабрики, стал чистым, наполненным запахом озона и мокрого камня. Нолан-Таун под дождём казался чужим, его знакомые очертания теряли чёткость, расплываясь в водяной пелене.

– Проклятье! – выругалась про себя Джейн, прижимая к груди потрёпанный учебник, обёрнутый в дешёвую клеёнку. – Как же не вовремя! Ещё и учебник испорчу… – Она мысленно представила лицо миссис Грейвз, строгой учительницы, делающей ей замечание за небрежное обращение с учебными материалами.

Джейн рванула через площадь, едва увернувшись от велосипеда местного мясника О'Брайена, вынырнувшего из-за угла как призрак. Он, как всегда, мчался сломя голову, не глядя по сторонам, будто за ним гнались фурии. Его грузное тело, закутанное в забрызганный кровью фартук, мелькнуло перед Джейн, окутанное облаком пара от мокрой одежды и тяжёлого дыхания. Колесо его велосипеда, чиркнув по краю огромной лужи, окатило Джейн ледяными брызгами выше колен, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Эй, осторожнее, девчонка! – прохрипел он ей вслед, не сбавляя хода. – Не видишь, куда бежишь? Чтоб тебя!

– Сам осторожнее, мистер О’Брайен! – крикнула она в ответ, уже свернув в узкий переулок за булочной миссис Кроули. И её слова утонули в рёве водосточных желобов.

Там, под узким, кованым козырьком, всегда можно было переждать непогоду, наслаждаясь ароматами ванили, корицы и свежего хлеба, которые даже в такую погоду пробивались сквозь дверные щели. Запах свежей выпечки, тёплый и утешительный, обычно мгновенно поднимал настроение. Но сегодня он казался приглушённым, почти неощутимым сквозь запах промокшей шерсти её кардигана. Джейн прислонилась плечом к прохладной стене булочной, с досадой разглядывая подол школьной формы, быстро терявший свой опрятный вид, и пытаясь закрыть собой учебник от дождя. Сердце бешено колотилось от неожиданной встречи с О’Брайеном. Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, вдыхая едва уловимый запах булочек. «Скарлетт же ждёт. Идеальное начало дня», – подумала она с сарказмом.

И вдруг Джейн замерла. Дыхание застряло в горле. Что-то было не так. Очень не так.

Между знакомой, уютной булочной и солидным зданием аптеки «Старлинг и сын» появился новый магазин. Его высокий, невероятно узкий фасад был втиснут между соседними зданиями так плотно, словно его вколотили туда гигантским молотом. Казалось, он появился из ниоткуда, из самой дождевой пелены. Его стены были не просто тёмными; они были покрыты странным, почти чёрным, бархатистым налётом, напоминающим сажу. Над узкой, неприветливой дверью, больше похожей на вход в склеп, висела вывеска: «Поместье Магдален. Антиквариат и редкости». Она была вырезана из чёрного, как ночь, дерева, а её буквы покрыты потускневшей, местами облупившейся позолотой.

«Может, мне всё это кажется», – подумала Джейн, после чего моргнула несколько раз и, протерев глаза мокрой ладонью, вновь посмотрела на магазин. Он был на месте. Как такое может быть? Этого магазина здесь никогда не было. Она проходила этим путём в школу каждый день! И точно бы заметила такую вывеску и этот мрачный, угрожающий фасад. «Может, я ударилась головой, когда уворачивалась от О’Брайена?» – мелькнула абсурдная мысль.

– Странно… – прошептала она, подойдя ближе, заворожённая и настороженная одновременно.

По спине пробежали мурашки, не от холода, а от внезапно охватившего страха. Воздух вокруг магазина казался плотнее, и было тише, как в звуконепроницаемой комнате. Будто грохот водосточных желобов здесь приглушался невидимой преградой. Даже капли, падающие с козырька соседней аптеки, стекали по невидимой преграде, огибая пространство перед дверью магазина, прежде чем упасть на тротуар, образуя странный сухой полукруг. Это выглядело очень неестественно.

Неожиданно дверь пронзительно скрипнула, приоткрывшись на ржавых петлях. Скрип показался протяжным и неестественно громким в образовавшейся тишине. Он был похож на крик чаек, кружащих над морем, пытавшимся разбить своими волнами пристани Нолан-Тауна. Щель между дверью и косяком зияла абсолютной, пугающей чернотой, словно она поглощала сам свет.

Сердце Джейн забилось сильнее, с каждым ударом оно эхом отдавалось в висках. «Кто-то открыл? Или дверь открылась сама?» – подумала она и слегка отпрянула назад, но в какой-то момент любопытство пересилило её настороженность, приковав взгляд к чёрному проёму.

Джейн решилась. Сделав глубокий, дрожащий вдох, словно ныряя в ледяную воду, она толкнула дверь и осторожно переступила порог.

Войдя, она оказалась в полумрачном зале, где время, казалось, остановилось столетие назад и больше не собиралось двигаться. Воздух внутри был густой, сладковато-прелый, с нотками формалина и ещё чего-то неуловимого, пыльного и древнего, как сама земля под городом. У Джейн закружилась голова. Свет проходил лишь сквозь запылённые верхние части окон, выхватывая из полумрака медленно танцующие в лучах столбы пыли.

Высокие стены от пола до потолка были заняты стеллажами, ломившимися от странностей: замысловатые латунные механизмы с шестерёнками, чучела экзотических птиц с остекленевшими глазами, смотревшими, казалось, слишком осмысленно прямо на неё. В углу стоял манекен в викторианском траурном платье, его пустое лицо цвета слоновой кости было обращено к двери. На прилавке из тёмного, почти чёрного дуба лежали стопки старых книг в потрескавшихся кожаных переплётах с непонятными символами на корешках и странными металлическими застёжками.

Но главное ждало в глубине зала, под одиноким газовым фонарём с зеленоватым стеклом, висящим на цепи…

На массивном дубовом столе стоял кукольный домик. Он был идеален в каждой детали. Но идеальность эта была пугающей, слишком реальной. Это была точная копия старинного особняка в готическом стиле, которые Джейн видала лишь на старых открытках в витрине почты. Его кирпичная кладка выглядела так реалистично, что казалось, каждый кирпичик был вырезан вручную из настоящего камня, со всеми сколами и неровностями. Черепица на крыше, крошечные водосточные желоба – всё выглядело натурально.

Джейн потянулась потрогать её – и отдернула руку. Ей показалось, что она почувствовала холод и шероховатость настоящего камня под подушечками пальцев. В некоторых окнах, на втором этаже и в мансарде, горел тёплый жёлтый свет. Не отражение, а именно горел, создавая иллюзию уюта. Будто внутри действительно жили люди…

Джейн вновь, преодолевая дрожь, протянула руку – на этот раз к окну второго этажа, откуда струился этот обманчиво тёплый свет. И в этот самый миг занавеска – кружевная, невероятно тонкой работы – дрогнула. Будто кто-то отодвинул её с другой стороны. Внутри мелькнула тень, маленькая и быстрая. Джейн замерла от неожиданности, её рука застыла в воздухе.

– Он нравится тебе, дитя моё? – Голос возник прямо за её спиной, он звучал сухо, безжизненно, лишённым интонаций.

Джейн вздрогнула и резко обернулась, сердце едва не выскочило из груди. Хозяин магазина – мистер Магдален – стоял за прилавком, которого секунду назад там не было. Он просто… материализовался из теней между стеллажами, как будто вышел из самой темноты.

Сам Магдален был высоким, измождённым, будто вытянутым временем и очень худым. На нём был безупречно чистый, но явно старинного покроя викторианский сюртук тёмно-бордового, почти чёрного цвета, с высоким воротником и жилеткой из узорчатого шёлка. Его длинные пальцы с жёлтыми, словно из слоновой кости, ногтями перебирали чётки из мелких костяных бусин, издавая тихий, мерный стук – тик-так, тик-так, – похожий на ход часов. Лицо – неестественно гладкое, будто отполированный фарфор, было без единой морщины. А глаза… слишком тёмные, слишком глубокие. Казалось, в них не было дна, лишь бесконечная чернота, поглощающая свет. И они были устремлены прямо на неё.

– Он… как настоящий, – выдохнула Джейн, не в силах отвести взгляд от его бездонных глаз. Голос её звучал чужим, сдавленным.

Магдален улыбнулся. Губы растянулись неестественно широко, обнажая ровные, слишком белые зубы. Улыбка не коснулась его мёртвых глаз. – Вовсе нет, милое дитя. Это всего лишь копия. Дух места, запечатлённый вне времени. Идеальная ловушка для мгновения. – Его голос был плоским, но в нём чувствовалась странная, гипнотическая убеждённость. Он приблизился к столу и плавным, почти бесшумным движением повернул изящный ценник из слоновой кости, стоявший рядом с домиком. На нём были выгравированы тончайшим резцом всего два слова: «Один вопрос».

– Это… цена? – Джейн смотрела то на ценник, то на домик, то в пучину глаз Магдалена. Идея казалась абсурдной. Кукольный домик в обмен на вопрос? Что это за магазин такой? Сердце бешено колотилось. – Вопрос? За… за домик?

– Самый честный обмен, дитя моё, – проскрипел он. Голос его, казалось, заполнил всё пространство вокруг. – Задай вопрос – получишь домик. Но будь осторожна в его выборе. Вопросы – ключи к тайнам. Одни открывают сундуки с золотом. Другие… склепы, которые лучше не тревожить. Последствия… непредсказуемы. – Он наклонился чуть ближе, и Джейн почувствовала запах – пыли, камфоры, и, казалось, повеяло холодом.

Джейн посмотрела на окно второго этажа кукольного особняка. В нём была кукла – маленькая девочка в старомодном платье с пышными рукавами и высоким воротником. Она прижала ладонь к стеклу – крошечную, идеальную, слишком живую для куклы. В её жесте было что-то отчаянное, полное немой мольбы. Джейн почувствовала холодный комок в горле, сердце сжалось в груди. Этот жест, этот немой крик о помощи, пересилил осторожность, заглушив внутреннюю тревогу. Она хотела знать правду о девочке за стеклом. О её страхе. И уже не могла просто уйти.

– Что случилось с теми, кто жил в нём? – спросила она, указывая на домик. Голос её дрожал, но вопрос был задан.

Магдален замер. Казалось, даже пыль в воздухе перестала двигаться, застыв в лучах фонаря. В этот миг ей показалось, что чёрные глаза Магдалена вспыхнули изнутри, как угли на ветру. Чётки в его руках застрекотали громче, яростнее, будто разъярённые насекомые. Газовый фонарь над домиком вспыхнул ослепительно ярко, бросив пляшущие, искажённые, гигантские тени по стенам и потолку зала. На мгновение он осветил лицо Магдалена, в свете фонаря оно стало жуткой маской – скульптурой из света и тени с пустыми глазницами и оскалом.

– Ты получишь ответ на свой вопрос… – прошептал он, и в его голосе прозвучало что-то вроде… удовлетворения? Удовольствия от пойманной добычи. Его губы снова растянулись в той же безжизненной улыбке. – Возьми. Ты уже часть истории. Начало положено.

Он резко, почти грубо, сунул домик ей в руки. Его пальцы, коснувшиеся запястья Джейн, были холодными, как могильный камень в зимнюю стужу. Холод проник глубоко под кожу, словно укол, оставив после себя ощущение жжения. Фонарь потух, и тень стеллажей поглотила его, он просто растворился в ней.

Внезапно что-то толкнуло Джейн в спину, или просто пространство сжалось, вытолкнув её наружу. И прежде чем она успела опомниться, очутилась на улице под всё ещё льющимся дождём. Дверь «Поместья Магдален» захлопнулась за её спиной с металлическим щелчком, окончательным и бесповоротным. Джейн обернулась, на месте магазина был лишь пустой, давно заброшенный участок, заросший крапивой и лопухами, упирающийся в глухую кирпичную стену соседнего здания. Ни двери, ни вывески. Одни сырые камни и сорняки. Только кукольный домик в её руках напоминал, что это не сон.

Дождь стучал по его миниатюрной крыше, стекая по маленьким водосточным желобам. И в окне второго этажа… занавеска снова шевельнулась. На этот раз Джейн отчётливо увидела бледное личико девочки, полное немого ужаса и бесконечной печали. Девочка открыла рот, словно пытаясь что-то крикнуть, но не издала ни звука. Странная тень задёрнула занавеску, и окно вновь погрузилось в темноту.

Джейн, ошеломлённая, сжимая холодный деревянный домик, побрела домой, не замечая размытых очертаний улиц и ледяных луж, заливавших её туфли. Дождь, теперь уже тихий и нудный, смывал следы «Поместья Магдален», но не мог смыть ощущение прикосновения на её запястье, будто на кожу была навечно впечатана метка.

Глава 2: Подарок с тенью

Войдя в дом, Джейн, затаив дыхание, пробралась мимо кухни, где слышались размеренные шаги матери, и укрылась в своей комнате наверху. Здесь пахло старой древесиной, воском для пола и её собственными духами – знакомый, уютный мирок, который теперь казался хрупким и ненадёжным.

Она поставила домик на старый бабушкин комод, прямо под лампу. В холодном электрическом свете каждая деталь особняка проступила с пугающей чёткостью. Крошечные водосточные трубы ещё хранили капли дождя. И вновь – едва уловимое движение за одним из окон второго этажа, всего лишь мелькнувшая тень, заставившая сердце Джейн ёкнуть и забиться чаще. В памяти всплыло бледное лицо девочки в окне, её молящий жест.

Ей стало не по себе. С дрожью в руках, движимая внезапным порывом страха, она схватила домик. Не раздумывая, опустилась на колени перед кроватью и задвинула его в самый дальний, тёмный угол, подальше от глаз. Набросив сверху старый, шерстяной плед, Джейн словно пыталась схоронить тайну, запереть её в темноте.

Но ощущение, что она принесла в дом не просто безделушку, не покидало её. Начало было положено. И назад пути не было. Джейн замерла под одеялом, не смея пошевелиться. «Это всего лишь игра воображения, отголосок пережитого потрясения. Конечно же», – успокаивала себя Джейн.

Дождь стучал по крыше дома Морганов три дня после визита в странный магазин. Будто небеса решили смыть весь Нолан-Таун в море или наказать за какие-то старые грехи. Шум воды, стекающей по водосточным трубам с бульканьем и плеском, стал музыкой сопровождения этих долгих, сумрачных дней. Воздух в доме пропитался сыростью и запахом затхлости. Настроение у всех было серым, как небо за окном. Даже вечно непоседливый Бен, младший брат Джейн, стал тише и задумчивее, чаще рисовал в своей комнате мрачные замки и тенистые леса.

За ужином Бен тыкал вилкой в картошечное пюре, делая на нём бороздки, как траншеи для своих солдатиков.

– Па, а правда, что на пустыре за булочной дом сгорел? С целой семьёй внутри? Билли говорит, там по ночам… – он замолчал, увидев, как побледнел отец. Лицо Томаса Моргана, всегда спокойного и добродушного, стало каменным. Ложка матери, Элеоноры, с грохотом упала на тарелку.

– Бенджамин Морган! – голос матери был неестественно высоким, срывающимся. – Не неси чушь за столом! И не общайся с этим Билли Смитом – его мать в церковь не ходит и чепуху ему в голову кладёт! – Она резко встала, опрокинув стакан с водой. Вода растеклась по скатерти, как чернильное пятно, медленно впитываясь, образуя причудливую тёмную фигуру.

– Дом… да, был пожар. Давно. Лет тридцать назад, наверное. – Отец продолжил, стараясь говорить спокойно, но его пальцы сжали нож. Глаза его были прикованы к тарелке, но Джейн видела, как он напрягся. – Я был тогда подростком и помню… крики. И свет. Странный свет, синеватый… – он резко оборвал себя, бросив быстрый, тревожный взгляд на Элеонору, которая стояла, опираясь о спинку стула, глядя в окно на залитый дождём сад. – Неподходящая история для ужина. Теперь там пустошь. И точка. Забудь эту историю.

Джейн заметила, как пальцы матери нервно теребили край фартука. Мама Элеонора была практичной, но последние дни казалась особенно напряжённой, часто задумывалась, глядя в пустоту. Отец Томас тоже был необычно молчалив после смены на фабрике.

Джейн поймала взгляд брата – в нём был немой вопрос и внезапный страх. Билли Смит, местный сорванец и мастер страшилок, любил сочинять. Но реакция родителей была слишком резкой на этот вопрос. Они оба что-то скрывали про эту историю, что-то, что пугало их сильнее обычных суеверий. И мысли о произошедшем с ней никак не выходили из головы.

Ночи последних дней превратились для Джейн в сплошной кошмар. Она просыпалась от тихого, навязчивого скрипа, будто кто-то невидимый ходил по миниатюрным половицам где-то очень близко – за стеной или прямо под её кроватью, там, где стоял тот самый домик. Скрип почти всегда сопровождался тихими шорохами, похожими на перешёптывания, которые доносились словно из самих стен. А по утрам в её комнате витал едва уловимый, но отчётливый запах гари, смешанный со сладковатой гнилью, как от увядших цветов, забытых в закрытой комнате. Запах был настолько реальным, что Джейн каждый раз вскакивала и проверяла розетки, заглядывала под кровать, но найти его источник никак не могла. Домик под пледами стоял холодный и безмолвный, и лишь пыль на ткани казалась чуть гуще и темнее, чем обычно.

На четвёртый день солнце наконец-то выглянуло из-за рваных туч. Оно осветило мокрые крыши и блестящие мостовые, заиграв в лужах. Джейн решилась. Сырость и мрак угнетали, навязчивые мысли о нехорошем нарастали. Может, на свету домик покажется менее жутким? Может, я просто накручиваю себя из-за усталости и странной встречи? Не без труда она вытащила его из-под кровати, смахнула пыль и паутину с пледа и поставила домик на старый комод, прямо напротив окна. Солнечный луч, пробившийся сквозь тюлевую занавеску, упал на миниатюрную кирпичную кладку и заиграл в крошечных стёклах его окон. Домик выглядел… просто очень искусной работой. Дорогой игрушкой, антиквариатом. Джейн почти успокоилась и выдохнула. Почти. Глаза невольно искали тень в окне второго этажа. Оно было пустым, лишь лучик солнца играл в нём.

Дверь в комнату отворилась без стука.

– Откуда это? – мать замерла на пороге; чашка чая в её руке дрогнула, расплескав капли на пол. Её глаза, обычно спокойные, добрые, были широко раскрыты. Она смотрела на домик, как будто увидела призрак из собственного прошлого. – Этот дом… он напоминает мне… – её голос был тихим и неуверенным. Она сделала шаг вперёд, медленно, словно во сне, отведя взгляд от Джейн. – Он очень похож на особняк, о котором спрашивал Бен. – Она содрогнулась, обняв себя за плечи. – Где ты взяла его?

Глаза матери метнулись от домика к Джейн, потом снова к домику, изучая детали – кирпичную кладку, крошечную скамейку у входа, то самое окно второго этажа. Её лицо стало мрачным.

– Нашла… в старом сарае, – соврала Джейн первое, что пришло в голову, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди, а щёки пылают. – На заднем дворе школы. В углу, под досками. Думала, никому не нужен… Он такой красивый. – Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась кривой и натянутой.

Джейн внутренне сжалась. Она не ожидала такой реакции. Мама всегда была рациональной и не верила в «страшилки», смеялась над городскими легендами. Но сейчас она смотрела на кукольный домик с тревогой и недоумением.

– Мне он не нравится, Джейн. – Голос её звучал сдавленно, почти беззвучно, но с непререкаемой силой. – Возможно, лучше его вернуть. Обсудим это с отцом, когда он вернётся. – Она отступила назад, в коридор, и, не сводя глаз с комода, тихо прикрыла за собой дверь.

Комната наполнилась гулкой тишиной, нарушаемой только тиканьем будильника. Солнечный свет вдруг показался Джейн холодным и недобрым. Она посмотрела на домик. В окнах пустота. Казалось, он замер, скрывая своё настоящее обличие. Слова матери и её неприязнь к домику впились в Джейн острыми когтями.

Отец, вернувшись с ночной смены на фабрике, тяжело ступал в прихожей в мокрых сапогах. Сняв их и пропитанный машинным маслом плащ, он вошёл на кухню, поздоровался с матерью, и они начали что-то бурно обсуждать. Джейн слышала их разговор, но не могла разобрать, о чём идёт речь, хотя и догадывалась. Наконец разговор стих, и Джейн услышала, как отец поднимается по лестнице, его тяжёлые шаги приближаются к её комнате. Войдя, он остановился как вкопанный. Его руки безвольно повисли по швам. Лицо, усталое, но обычно добродушное, стало каменным. Все морщины резко обозначились, придавая лицу выражение глубокого потрясения и… узнавания? Как будто он увидел призрак прошлого, которого боялся больше всего.