Читать онлайн Свинцовый лес

Снилось черт знает что.

Сначала-бестелесный Витька Мазур.

В формате голоса в телефоне и голосовых в телеге. Подумал ещё: надо проснуться и переслушать.

Потом хватился: да я ж сплю, какое.

Почему именно Витька, он понять не мог. Витьку он не видел лет пять, с тех пор как они приехали сюда вместе и Витька по-скотски кинул его на бабки. Обидно было.

Потом снился Нск. Какие-то неведомые бабы во дворе, рядом с хрущовками, стирали белье в грязных лужах. Бабы были босиком и в просторных, расшитых красной нитью русских рубахах. Это вызывало в памяти лонгриды философа Дугина.

Бабы вынимали из грязных луж пронзительно белые простыни, выжимали из в четыре руки и вешали их сушиться на натянутую между хрущами длинную бельевую веревку. И простыни трепетали на ветру.

«И чтобы чистую рубаху своею кровью замарать»,– сказал ему прямо на ухо гнусный навязчивый голос..

Сгинь, подумал он. Тоже мне лирический герой. Какая-то чушь со школьных уроков литературы.

Прямо мурашки поползли по спине он этого голоса.

Но голос не унимался.

– Рота подъем!-неожиданно взвыл голос.– Илья Владимирович, проснитесь!

Да хер тебе, решил он. Я сплю. И ты мне снишься.

–Але!– не унимался голос.– Приём! Вас не слышно! Прос-ни-тесь.

Вот же ж сука, подумал он обречено. Сука и есть сука. Да что ж тебе надо…

Приснится же такое.

И попробовал разлепить глаза.

Не получилось.

– Илюха!– взывал гнусный голос. – Илюха! Приём! Просыпайся, ёб твою мать!

– Астанавитесь,– просительно просипел он. Открывать глаза не хотелось. Мешал свет, и голова сразу же налилась свинцовой тяжестью.

– Илья, просыпайся, ебена мать!

Да что ты будешь делать

Напрягся. Осторожно разлепил злака. Мир был мерзок, мир накренился и плыл вправо. Но на столе стояло пиво.

Ура.

Поборол тошноту. Пивас. Отлично.

Прикрыл глаза. Вот щас, щас, полегче станет.

Голос подозрительно умолк.

Накрыло беспокойство: да кто ж это был то, сука? Черт что ли?

Представил, что на подлокотнике кресла сидит тонкий чёрный черт, каслинское литье, с длинным хвостом с кисточкой и с копытцами. Ожил, сука. Хотя ещё вчера прикидывался статуэткой и дразнился, соответствующим блядским образом сложив пальцы. А сейчас во как.

Допился, значит, до чертей… Молодец, Козлов.

Бросило в пот.

Но не лежать же с закрытыми глазами. Опасность надо встречать лицом к лицу. А то совсем очково.

Снова осторожно разлепил глаза. На этот раз получилось уже лучше.

Черта нигде не было. Вместо черта, раздраженно пощелкивая пальцами, на него смотрел живой и настоящий Виться Мазур, с внимательными глазами и бритый как колено-Витька упорно маскировал ещё в юности появившуюся раннюю плешь.

– Во сука,– прошептал Илья и закашлялся.– бабки что ли принёс?

– Бабки я тебе перевел,– сказал Витька серьезно.– Четыре года назад, если что. Хули ты комедию ломаешь. Если ты их проебал, вопрос не ко мне. Бухать не надо.

Витька Мазур был одноклассником.

Он не сильно изменился, по большому счету. Разве что повзрослел и чуть увеличился в размерах. Оформился, что ли. Пора бы.

– Ты хули здесь делаешь? Как здесь оказался?– хуево, подумал он. Ничего не помню

– Илюх,– Витька почесал бритый затылок. – мы ж вчера по телефону говорили, не помнишь?

Не, подумал он. Ничего не помню.

И ответил:

– Помню

– И?– спросил Витька.– накидался что ли потом? Я приехал к десяти, как договаривались, а у тебя дверь открыта….

– Спал в основном..

– Понятно. – Витька огляделся. – Вообще ничего не помнишь?

Покачал головой. Хреново. Крайне хреново. Синька зло.

– Чё случилось-то у тебя?– поинтересовался Витька.

Он пожал плечами.

– Как ты дошел-то до такой жизни, Илюх?

– Долги, – наконец выдавил он- Алименты. Отсутствие мотивации. Бытовая распущенность.

Подумал: а где Машка? Была же вроде вчера Машка. Нет, ничего не помню. Хреново. Крайне хреново.

– Баб надо нормальных выбирать потому-что,– назидательно сказал Витька. – я присяду?-и, не дожидаясь ответа, сел в кресло, чуть набычившись. – Илюх, слушай. Я ведь по странному делу. Ты когда последний раз в Нске был? Слышь, ты чё зеленый-то такой? Может тебе пожрать чего?

Пожрать. Бррр. Затошнило. Замотал головой.

Стал вспоминать, чтоб отвлечься. Нск.

– Года два назад наверное,– и снова потянулся за пивом

– И как там было?

– Да как обычно. Н-ск же, хули. А сам?

– А сам я там не был с тех пор, как матушка померла. Решил вот на могилу сгонять, отчиму набрал…слушай, а звонил ты туда в последний раз когда?

Задумался. Недавно ж. Совсем недавно. Обсуждали с Коляном рыбалку, Колян хвастался. Что поймал стерлядь. Девчонке потом писал, была там продавщица из пивной наливайки, Кира. Помнила его с последнего приезда. Что-то тер с ней про письки/сиськи.

– Месяца два назад наверное.

– Прикольно…-Витька подергал себя за ухо. – А я вот пару недель назад решил отчиму набрать. И вот какое дело…

Не могу я, сказал Витька, туда дозвониться.

И понес какую-то околесицу о том, что не может не только дозвониться, но еще и с транспортным сообщением с Н-ском возникли какие-то косяки.

Нет, говорил, до Н-ска почему-то поездов, приезжаю на вокзал, а там на меня как на дебила смотрят, что за город, говорят такой – Н-ск, никогда о таком не слышали, и реально смотрят на меня, как на дебила, как будто я билет на Луну продать прошу. Я мол прям в собственной нормальности сомневаться начинаю от таких взглядов.

А вот он, Илья знал про такой город – Н-ск, и прекрасно его помнил – ассоциативный ряд, который выстраивался при упоминании родного города, конечно совершено не радовал . . .но помнил, забудешь такое, сука….ох, пива б еще…

Помнил. И то, что находится в лесу, что железная дорога до него – одноколейная, и московской поезд, который отправляется раз в неделю, в девять утра, и только по понедельникам, и автомобильную дорогу – лабиринт, и Столбы, и Перевозчиков.

Отец его был Перевозчиком, опытным, уважаемым, и очень они хорошо жили, пока он не умер – а нашли его в луже на обочине, рядом с машиной, недалеко от Столбов, убили, и груз уже разграбили, и деньги . . И люди какие-то долго ходили к ним потом и угрожали, требовали денег – за груз. А денег не было, украли, не довёз отец ни груз, ни деньги – Перевозчикам всегда и все платили вперёд. Говорили же, что не может живой человек ездить через Столбы бесконечно, либо сам не выдержит, либо свои же прижмурят. . . А ведь пока был жив, никто, никогда . . .

Странное место эти Столбы . . . Стоит себе поле столбов. Поле, в поле столбы деревянные. И всё, чёрт возьми. А как въедешь, начинается свист. Люди с ума сходили. Был случай – парни поехали в Столбы, ясное дело не на трезвую голову. В итоге в дурке – трое поехали, и определили их потом на лечение в таком же составе, всей дружной компанией . .. Умирали там. Только Перевозчики ездили. Как сталкеры. Концентрировались что ли как-то . . . Грузы возили, людей, поезд московский раз в неделю, как продукты возить? . . Отец не раз раз их возил через Столбы. То в Светлую слободу, то в ближний город за диваном. Говорил: как тень пойдёт, всем глаза закрыть немедленно. Затычки для ушей всем раздавал – чтобы свист не слышать. А тень Илюха до сих пор помнил – как живая, как будто воздух горячий. Как увидел её, сразу закрыл глаза. Не стал рисковать.

Потом отец Илюху учить пытался. Очень хотел чтоб тот тоже стал Перевозчиком. Мол жизнь будет обеспечена, и уважение, считай до могилы. Говорил ему долго, много, как дышать, как глаза «замыливать», чтоб чуть плыло изображение. Но Илюха очковал, вспоминал тень, и очковал, не мог. Тогда отец матери сказал: ничего мол путного из твоего сына не выйдет. Так и сказал: из твоего. И тяжело тогда стало с отцом. Гонял его отец. Так и сбежали они потом с Витькой на московском поезде, том самом, который ходит всего раз в неделю.

Аномалия. А всем было наплевать. Столбы и Столбы. И хрен бы с ними. Перевозчики есть. Еда есть. Одежда есть. Водка есть. Дома стоят. Дети рождаются. На главной улице города брусчатку вон даже положили. Жизнь идёт!

Маленький город, в Википедии ни слова. На картах не отмечен. Прогноз погоды – и там про него ничего. А город живёт. Русское радио, Европа Плюс, Единая Россия, мэр – бывший завмаг что ли, в советское время за что-то отсидевший. Сотовая связь. Люди живут. Неинтересные. Рожи. Сплетни. Речка через город протекает. Парни после школы – в армию, потом в тюрьму. Девки – замуж и как бабы сельские к двадцати пяти годам, или валят со скоростью света. Суд, налоговая. Мелкое предпринимательство. Институт даже – какой-то филиал чего-то там. И филиал академии наук даже – всё не удавалось Илье представить даже, зная общегородской контингент, что за люди могут там работать и что могут изучать . .

Кто уехал, обратно не возвращается. Никогда.

Пива бы, блять, вот бы сейчас еще пива.

Оно бы и без Н-ска не помешало бы.

–Что ты блять втираешь,– Илья потер лоб. Башка раскалывалась- . Поезда туда ездят. Всегда ездили. А то, что в кассах на вокзале не знают про Н-ск, так ты мне покажи, кто про него знает. Это ж напрячься надо, посмотреть… Этот Зажопинск вообще никто не знает. Ты куку что ли, Вить? Позвони туда. Вот шас отчиму позвони . . .

А Витька ответил:

–Звонил, никто трубку не берёт . .

Набрал отчима на громкой связи, и с минуту они слушали хороши и тишину.

– Ну не знаю, -ответил Илья.– Картоху мож копает. Лес же везде, видимо связи нет. Или сломалось что-нибудь. Это пока починят, знаешь же сам, какая это задница. Надо еще добраться. Или поезд чтоб был, или это…через Столбы, Перевозчика брать, скидываться – и от того, что он произнес это вслух, пива захотелось еще сильнее.– Вот смотри, щас позырим расписание поездов. . .

–Нет его,– отозвался Витька. – Расписания. Пару дней назад было на туту.ру, а сейчас нет. Как не было.

Илья хмыкнул. Подумал, а Витька – то не наркоман ли часом? Пять лет не появлялся. Пять лет – это срок. Мало ли что. И не помнил он, ну не помнил в упор, что четыре года назад Витька переводил ему бабки. Сильно тогда обиделся и точно такое не забыл бы.

Поискал расписание. Действительно нет. Как не было.

– Вить, – сказал Илья. – Не знаю, как тебе помочь. Сгоняй-ка давай за пивом, а…

Потом, уже с пивом, спокойно провели небольшое расследование.

Стало муторно.

Расписания поездов до Н-ска на туту.ру не было. Факт.

Сайт Н-ска не открывался – дурной сайт, с дикими заголовками, из пальца высосанные новости: сегодня поздравили учителей, завтра врачей, послезавтра пенсионеров . . . Но не открывался – страница не найдена! В списке телефонных кодов городов кода Н-ска не было, а он его помнил прекрасно . . В инете ни одного упоминания про Н-ск. Нигде!

Телефон родительской квартиры Илья помнил наизусть. Позвонил. Тишина. Полная тишина . . .

– Вить,– сказал он наконец.– а реально, давай сгоняем. У меня Патриот сейчас, как раз под такой вояж. С работой-то как у тебя? Или лучше к выходным?

– Удаленка у меня,– ответил Витька.– Ты протрезвей сначала, алкаш.

Эх, подумал Илья. Сколько ж я раз желал, чтобы на Н-ск сбросили атомную бомбу . . . Неужели и правда сбросили? Или инопланетяне его по кирпичику разобрали? Ведь и, правда, о нём ни одного напоминания, а были же, были!

Но интересно же!

Договорились, что выедут через два дня.

Так все и началось.

2.

Хотели выехать засветло, но конечно, не выехали – долго возились: то Витька запутался – открыли как раз сегодня новую станцию большого кольца и он не смог сообразить, перепутал выходы– неудивительно, блин, понастроили метро, и потом то пожрать, по посрать, но все проверить, то жратву раскладывали по контейнерам – месяц как Илья ушел с работы и с деньгами было не очень, совсем не хотелось в дороге на это тратиться. Витька на предмет бензина конечно обещал проспонсировать.

Посуду помыть за собой опять же, не забыть, а то тараканы и так толпами ходят – добрая бабушка по соседству сдала квартиру мигрантам. Потом, уже в паркинге – залить воду, проверить, не забыли ли насос-компрессор и знак аварийной остановки – ну а мало ли что, колеса чё-как, настроить навигатор, который никак не желал искать город Н-ск, но смог-таки проложить маршрут до Светлой Слободы – тоже ничего, до неё доехать, и считай уже дело сделано.

Светлая Слобода – граница, большой перевалочный пункт. Все пути из цивилизованного мира заканчиваются в Светлой Слободе, а за ней начинается Свинцовый лес – большой лесной массив, в котором расположен Н-ск. Н-ск – тупик, и из него уже нет дорог. Как может быть на свете город, откуда нет дорог, зачем он там? . . Все дороги заканчиваются в Светлой Слободе . . .

Дома неказистые – посёлок городского типа, торговые палатки, автостоянки. Перевозчики стоят – машины возле леса, вдоль дороги. Ставишь машину на стоянку – пятьсот рублей в сутки. Было так, по крайней мере . . И идёшь к Перевозчикам договариваться. А уж тут уж как уж . . Перевозчики – тоже люди, ну а люди бывают разные. Кто-то дорого берёт, кто-то дешевле. Есть деятели, которые, рассказывали, пассажиров даже затычками для ушей не снабжают. Закройте, мол, глаза и уши . . Сколько случаев было – и кровь из ушей, и глохли пассажиры, и умирали. Провёз один такой деятель целую семью чрез Столбы, открыл двери – а там четыре трупа . .. Раньше Перевозчики гнобили таких, гоняли, и отец Юлькин таких гонял: чёткая у них была техника безопасности – уши всем заткнуть наглухо. Уши должны быть закрыты! Перевозчики сами уши себе затыкали – всегда, всегда. Был у отца друг – дядя Лёня Кравченко, он, когда работал, в шумопоглощающих наушникам музыку слушал . . . Но умер тоже, через пару месяцев после отца. Старых перевозчиков осталось мало, да что говорить – вообще почти не осталось, люди не вечные.

А сейчас чего? Рыночная экономика. Бизнес по-русски: сорвал бабла, и хоть трава не расти. А чего вы хотели, граждане пассажиры? Это Столбы, Столбы – это аномальная зона. Про Свинцовый лес вон, сколько страшилок всегда рассказывали – одни легенды про лесных людей, которые лес охраняли, на посту стояли и у всех чужаков со спины кожаные ремни вырезали чего стоят! Это ведь риск, а риск, как говорится – благородное дело! Не хотите так – давайте на московском поезде, который раз в неделю, попробуйте ещё билет купить на него – люди в билетные кассы сутками стоят. Поэтому затычки для ушей, беруши, у Ильи были с собой – две пары, как бы чего не вышло.

А дорога через Столбы – минут десять от силы. Уши заткнуть, глаза закрыть, а как остановится машина – всё, свобода! Лесная опушка, разбитая дорога, лесопилка брошенная, мост через речку, дальше – герб города с белым почему-то медведем . . . И всё, собственно, Н-ск! Улица Коммунистическая, на которой Илья с родителями когда-то жил, улица Октябрьский проспект, на которой они с школа была, а вот там, возле речки, за деревьями какими-то гигантскими заросшего городского парка, Витька тогда жил с матерью и отчимом . .

Выехали дай бог к десяти утра. Будний день, дорога в сторону области свободна. Ехал Илья и всё это вспоминал. Навигатор вёл их по Дмитровке, мимо канала имени Москву, из Московской области – в Тверскую, а дорога была свободна – просто красота. Только в Тверской области начались обычные ненавистные колдоёбины. И дальше, к Свинцовому лесу – вот он на карте, большой лесной массив, леса, болота, а какие рассказы страшные ходили: и про полусферу, которая в лесу появляется, и всякий раз на новом месте, и про лесных людей . . .

– Слушай,– сказал вдруг Витька.– Ленку Яковлеву – то помнишь?

Витька, значит, тоже вспоминал. Еще бы.

– Ну?

– Она ж в Германию жить уехала.

– Либерашка что ли? Ну так скатертью дорога.

– Та не,– Витька помотал головой.– Давно же уже уехала. Замуж что ли вышла. Она ж мужиков-иностранцев всё по интернету на бабки разводила…

– И че?

– Так обратно вернулась. Совсем недавно. В Н-ск.

– Чё, выгнали?– взоржал Илья

– Да хер знает,– ответил Витька. – Я в чужую жизнь не лезу. Просто пересекались мы с ней. Здесь, в Москве. Ока как раз в Н-ск ехала. Она ж ничё такая была… В Россию хочу, говорит. На родину. В Н-ск.

– И чё?

– Да ничё! Уехала.

– В Н-ск? Реально?

– Реально.– Витька помолчал.– Звонил я ей потом. Когда отчима вызвонить не смог.

– И че?

– И ничё. Шорох и тишина.

Однако, подумал Илья. Как оно все увлекательно.

В Светлой Слободе были к шести часам вечера – удивительно быстро приехали, очень удачно.

Только Светлая Слобода была мертва.

Илья была в Светлой Слободе много раз, то когда отец возил их с матерью в Москву на машине, то когда мебель ездили покупать – по дороге туда и обратно, то когда отец мучался, пытался его учить.

Жизнь там кипела – разгружали грузы, ящики перекидывали какие-то из кузова в кузов, из машины в машину, бритые призывники ошивались неподалёку- узловая станция рядом, перевалочный пункт. Ожидающие пассажиры на чемоданах, отдыхающие Перевозчики, сделавшие уже рейсов по пять, туда и обратно, уезжающие «в большой мир» ребята и девчонки, только что проехавшие Столбы, те самые ребята и девчонки, которые у Н-ск не вернутся уже никогда. Лица у них были другие, совершено другие, светлые какие-то что ли . . . И коммерческие палатки с фантастическими разноцветными ликёрами, сигаретными пачками, такими необычными, аляповатыми жвачками и шоколадками-батончиками, ерундой всякий. Мастерские гаражные, наливайки, девочки, и даже ночной клуб.

А сейчас в Светлой Слободе было пусто. Совсем.

Не было слышно голосов. Никто не спорил, не ругался, не крыл друг друга неприличными рабоче- словами, пришедшими и зацепившимися здесь со времён татаро-монгольского нашествия – как всегда было, когда решались вопросы по очерёдности проезда – Перевозчики возили людей в порядке очереди и никогда не заморачивались тем, чтобы рассудить чужие споры, просто сидели и ждали, слишком ценна и велика была здесь их функция. Не было слышно рыночных торгашей, глупо-громкой музыки, доносящейся из киосков. Не было видно ни уличных зазывал, ни разномастной толпы пассажиров, ни шелудивых собак, ни наглых кошек, ни упитанных, с курицу, ворон. Не было никого.

–Здесь что-то случилось . . .

Витька стоял возле закрытой торговой точки, ворованные мобильники там раньше продавали. Всё здесь было закрыто и брошено: палатки, магазины, наливайки, и тот самый, сука, ночной клуб . . .

Ни людей, ни кошек, ни собак . . . Пыльный ветер гуляет по улицам.

–Ясен пень .. .

Люди просто исчезли. Машины стояли на обочине: легковые, грузовые, стояли на обочине – там, где Перевозчики обычно раньше принимали людей на посадку.

– И кошки, и собаки, и птицы . .. Мне кто-то про нейтронную бомбу рассказывал. Что она всё живое уничтожает.

– Она вообще всё живое уничтожает, Вить . . А здесь деревья стоят, смотри . . Хотя хрен её знает, что она на самом деле делает, надо будет потом почитать . Ну вот реально, где они? . .. Как будто они съехали. Все съехали . . Ну не могли же они так просто съехать, они здесь такие бабки поднимали! Послушай, тихо как! . .

Тихо. Небо серое. Машины стоят. И никаких людей! Ни живых, ни мёртвых! Ни-ко-го! Куда ни сунься – всё закрыто, закрыто, закрыто, заперто на ключи, засовы, всё заперто. ПУСТОТА! И ни зацепочки, ничего!

– Вить, слушай, если по-хорошему, ноги делать отсюда надо. До ближайшего поста ДПС. Гайцов звать, ментов, не знаю кого ещё . . Кого-нибудь. А то как после конца света, честное слово. Или как после инопланетного нашествия . . Ведь кто-то должен знать, почему всё это так! Скорее всего, всё на самом деле очень просто.

– Кстати, про гайцов .. . . Ты гайцов по дороге много видел?

– Да чёрт знает . Видел наверно . . Или нет, вроде нет. Я когда мы в Калужскую область ездил к коллеге бывшему другу на дачу, там полно таких было, и живых, и картонных – это у них видимо прикол такой местный: стоит гаишник, все как дураки скорость сбрасывают, подъезжают ближе, а он картонный, зараза!!!! А здесь нет, не видел . . Сейчас даже кажется, что я здесь вообще гайцов не видел. Совсем. Впрочем, как и людей и машин в последнее время.. . Слушай, как –то здесь совсем не по себе! Ау люди, ау!!!!

И никого. Ти-ши-на.

Рассуждаем логически. Думаем головой. Не может Н-ск жить без Светлой Слободы. Одним московским поездом сыт не будешь. Да и Витька говорит, нет теперь такого поезда. А что Витька, реально же пезда нет. Реальная реальность.

Не может Н-ск жить без Перевозчиков. И где они? Что происходит?

Нет ответа…..

– Надо делать ноги. Туда или обратно. Или назад, или ехать в Н-ск. Здесь нечего делать. Пустой поселок!

– В Н-ск так просто не проедешь. Там Столбы.

– Да ты что блять. А я-то и не знаю.

Они стояли посреди улицы. Пустой улицы. Посреди совершенно пустой проезжей части. Машину было страшно потерять из виду, поэтому далеко не отходили – вдруг вернёшься, а там сидит дрянь какая-то . . Потому что все увиденные когда-либо ужастики об инопланетных формах жизни и разнообразных мистических наворотах всплыли из глубин памяти. Ужасно не по себе было – стоишь посреди дороги, и такая пустота вокруг ..

Пустота , оказывается бывает страшной. А столько говорят про страх замкнутых пространств, про стены, которые давят, про людей, боящихся спать в темноте и ездить в лифте! Какая же это всё оказывается ерунда! Илья вспомнила, как впервые увидел море, собрался и поехал с пацанами на машине в приазовские степи – и вдруг на повороте вдруг взгляду открылось бескрайнее море, плавно переходящее в бескрайнюю степь. Тогда стало не по себе – такой незнакомый городскому жителю страх перед величием. Страх перед неотвратимым концом, страх перед пустотой. А тут пустота не была абсолютной, тут везде были следы жизни, которая вдруг оборвалась и ушла, а почему – было непонятно.