Читать онлайн Каникулы в других мирах

Часть 1. Змеиная горка Глава 1. Змеиная горка

Сегодня мы с моим другом Сашкой Ивановым наконец-то пошли в лес. Уже давно собирались, но всё никак не получалось: то погода плохая, то родители не пускали (хотя каникулы уже давно начались), то дела какие-то были неотложные.

Лето было в самом разгаре и дома не сиделось. Хотелось приключений. Тем более наша деревня находится вдалеке от городов и крупных дорог, в очень живописном районе с бескрайними лесами, каменистыми горками и озёрами. К нам частенько приезжают туристы, чтобы насладиться воздухом и природой. А мы здесь просто живём и почти не обращаем внимания на окружающую нас сказочную красоту. Мы с Сашкой учимся в школе, живём на одной улице, вечером помогаем родителям по хозяйству. Наши родители целый день на работе, а вечерами заняты хозяйством, поэтому часто вместе занимаемся и играем.

Деревня у нас довольно большая – пешком не обойдёшь и за день. А вокруг много холмов и невысоких гор с красивыми берёзовыми рощами и чудесными, как на картинках, полянками, полными грибов и ягод, а ещё рядом течёт чистейшая горная речка Талая. Но главное, наши места полны удивительных загадок и легенд, в которые здесь все верят.

Этот день был особенным с самого утра. Не знаю почему, но всё, что я планировал сегодня сделать, получалось, как по волшебству. Загадал, чтобы не было дождя, – на небе ни тучки; захотелось блинчиков на завтрак – мама нажарила, как по заказу; только подумал о том, что не хочется в такую погоду помогать родителям в огороде, – отец сам сказал, чтобы я шёл погулять и не путался под ногами, пока они с мамой занимаются теплицей. Даже не поверил своим ушам, когда они оказались не против, что я прогуляюсь с Сашкой до леса, хотя обычно не пускают меня одного без взрослых, пугают то волками, то тем, что заблужусь и пропаду. Я им доказываю, что мне уже не пять лет, а целых двенадцать, и что мы уже два раза с ребятами из пятого «А» и классным руководителем ходили в поход с ночёвкой, и я умею ориентироваться в лесу. Всё равно мама всегда настаивала на том, чтобы мы с Сашкой брали с собой его старшую сестру Дашку, когда уходим ближе к лесу. Но в этом году после окончания школы она уехала из нашей деревни в город – поступать в университет, а мы остались одни, без сопровождения. Мой старший брат был в армии, поэтому этим летом я почувствовал себя уже вполне взрослым пацаном, понимая, что родителям сейчас тяжело без помощников.

Однако энергию куда-то надо было девать, и мы с Саней постоянно придумывали себе развлечения, когда были свободны.

Вообще, в нашей сибирской деревне с очень распространённым названием Михайловка живёт много ребят нашего возраста и постарше, и помладше, но мы с Сашкой с ними практически не дружим по причине того, что оба отличники. Да-да. Так уж повелось ещё с первого класса, что в школе нас начали дразнить заучками, зубрилами и ботаниками и не брать в свои компании. А мы всего лишь слушали учительницу, прилежно делали уроки и читали книжки из школьной библиотеки. Мы с ним там и подружились, когда пришли за одной и той же книгой, а потом долго договаривались, кто из нас её прочитает первым. Как сейчас помню: «Незнайка на Луне» называлась. Вот с тех пор и меняемся книгами, запоем их читая и обсуждая. Часто рассуждаем и мечтаем с ним о том, что с нами было бы, если бы мы родились не в России, не в Михайловке, а где-нибудь на Мадагаскаре, в племени махафали, или на Аляске у эскимосов, или вообще на другой планете. А ещё мы оба любим читать фантастику, в которой дети и взрослые попадают в другое время или даже в магический мир. Это нас очень увлекает. Иногда нам даже кажется, что портал в другой мир должен быть где-то рядом с нами, надо просто немного поискать и повнимательнее посмотреть вокруг, уж слишком глухие у нас места, точно должно быть что-нибудь мистическое. По крайней мере, в наших лесах можно спрятать не только эскадрилью летающих тарелок, межмировой портал, но и целое поселение монстров. Тьфу, тьфу, тьфу! Пусть они останутся только в книжках и наших фантазиях. Хотя… Посмотреть всё же хочется.

Ведь не зря же баба Соня нам всегда говорит, чтобы мы не ходили в тот проклятущий лес за речкой, в котором сгинула уже целая прорва людей. Мы, правда, их не видели, но бабуля рассказывала, что за её жизнь (а ей в этом году уже стукнет восемьдесят) оттуда не вернулось с полсотни человек, а среди них половина детей. Но от её рассказов и страшно, и жутко интересно, а таинственный лес манит ещё больше. Тем более теперь мы уже выросли, в бабушкины сказы верим всё меньше, а узнать наши места хотим всё больше.

Нам страсть как хочется посмотреть и на болота, и «туманный овраг», и на «змеиную горку». Столько страшных и мистических историй мы уже знаем про них, что пора самим всё исследовать и проверить. Но больше всего Сашка зовёт меня к «зачарованному дубу», у которого, по рассказам бабы Сони, в древние времена ведьмы собирались на шабаш. Страшно интересно. Я слышал, что тот дуб молния разрезала на 2 части и посередине у него огромное дупло, из которого по ночам вылезает всякая нечисть и даже черти. Бррр!

Мы с ним уже решили, куда первым делом пойдём этим летом и даже нарисовали карту, где отметили эти загадочные места, согласно описаниям бабули. Над каждым из них подписали дату предполагаемого похода. У родителей мы про такие вещи не спрашиваем, чтобы их не пугать, а у бабушек и дедушек – частенько. Санька – у своего деда Егора, а я – у бабы Сони. Они с удовольствием рассказывают байки про те места и даже как их найти. Только всегда предупреждают, что детям одним туда ходить нельзя, сгинем. Угу… Конечно, нельзя, мы же немаленькие, понимаем… Мы же только одним глазком посмотрим, лезть никуда не будем.

Первый поход запланирован в ближайшие дни к змеиной горке. Естественно, на один день, потому что родители ни за что не разрешат нам одним ночевать в лесу. Да мы и сами побоимся. А вдруг медведь или волки? Думаем за день обернуться. До горки недалеко, километров пять, не больше. Правда, надо речку перейти по канатному мосту и через лес пройти, где зверья полно, но мы полны сил и решимости доказать всем, что уже взрослые, и даже снять небольшой видео репортаж о том, как обследуем самые загадочные здешние места. Одни, без взрослых. Представляю, как одноклассники отреагируют! А то всё ботаники-зубрилки… Посмотрим, что они потом скажут.

Дело осталось за малым – по-тихому собрать необходимые вещи и спрятать их у кромки леса, чтобы родители ничего не заподозрили. Разрешение пойти на рыбалку, за ягодами и покупаться на речке мы уже получили. Мама мне вчера так и сказала: «Пётр, ты уже большой мальчик, вон как вымахал, скоро отца догонишь, пора привыкать к самостоятельности». Ок. Я только «за». Двумя руками.

Чувствую, что приключения нас ждут и от этого всё внутри бурлит от нетерпения. Даже если они будут не такими, как в книжках, то всё равно посещение загадочных мест из легенд и сказок, про которые нам с детства рассказывают, тоже будет интересным.

Вчера мы с Сашкой договорились сначала сходить до речки и засечь время, чтобы прикинуть, за сколько сможем добраться до змеиной горки. Если верить бабушке Соне, то, после того как мы перейдём реку по канатному мосту, нам надо будет немного пройти вдоль берега по течению, а потом подняться по крутому каменистому склону и через лес дойти до поляны. Там и будет змеиная горка – место, где водится множество зелёных гадюк, оберегающих сокровища лешего. Какие именно? Бабушка толком не знает, но говорит, что ещё её прадед ходил их искать, но не сумел пробиться к тайнику в большой норе. Змеи её отчаянно защищали.

Мы с Сашкой решили, что раз они так сильно охраняют ту нору, то там обязательно что-то должно быть. Дед Егор сказал, что там лежат самоцветы и самородки золота, которые когда-то спрятали разбойники. Они нашли их в пещере у подножья горы, а потом долго плутали по лесу и никак не могли выйти из него. Леший не выпускал. Только после того, как спрятали сокровища в норе-расщелине, смогли выйти из леса и добраться до людей. С тех пор много было смельчаков, которые пытались найти клад, но леший хорошо его охраняет. Кого-то змеи не пускают, кого-то сам лесной дух путает и пугает, особенно тех, кто сильно желает заполучить чужое богатство. Он водит их кругами и дальними тропами вокруг до около. Не все возвращаются из этих походов, некоторые так и сгинули, уйдя в тайгу. Бабуля говорит, что леший их потом превращает в своих слуг – волков или змей.

Мы с другом решили, что нам его богатство не надо, нам просто хочется проверить, есть оно там или это всё бабушкины сказки. А леший, говорила бабушка, умеет читать мысли людей, поэтому он нас не должен трогать. Наверно. Мы так думаем. Но себя обезопасить всё же решили. Приготовили резиновые сапоги от змей, длинную верёвку, чтобы не заблудиться и по ней можно было выйти с той поляны и норы, если вдруг заблудимся, а ещё лопаты и фонарики. Неизвестно, сумеем мы пролезть в нору, может проход давно зарос или обвалился, и придётся его раскапывать, поэтому без лопаток нам никак не обойтись. Бабушка говорила, что там раньше барсуки жили, вот и проверим.

Такие планы мы с Сашкой построили вчера у него в будке, которую его дед сколотил прямо на иве около дома. Это было огромное старое дерево с толстым стволом и раскидистой кроной. Здоровенные нижние ветки послужили хорошей опорой для деревянного настила, а стены и крышу дед сделал из фанеры. Внутри был маленький столик, сбитый из досок, и две лежанки, сделанные из половинок старого дивана. Ничего другого там больше не помещалось, но нам и этого хватало, чтобы читать книжки при свете керосиновой лампы, мечтать и строить планы. Крона ивы надёжно защищала наш домик от солнца и посторонних глаз, а надёжные стены и крыша позволяли не думать об опасности во время ветра и дождя.

***

– Сашка, ты не торопись! Мы же только на разведку пошли, успеем до вечера сходить до поляны и обратно.

– Успеем, успеем… Ты так говоришь, потому что не знаешь, что туда и три дня можно идти и не дойти, если леший не пустит, – ответил он. – Сейчас реку перейдём, там посмотрим.

– Не надо верить в бабушкины сказки, а то тебя послушать – под каждым кустом лесная нечисть сидит, – усмехнулся я.

Мы подошли к старому канатному мостику, которым пользовалась вся деревня, он нам показался ещё довольно крепким, хотя и старым. Родители, конечно, много раз предупреждали, что по нему опасно ходить, но мы решили, что когда очень надо, то можно (если осторожно!). Тем более уже много раз ходили по нему, когда гуляли здесь с Дашкой.

Вот только сегодня мне было почему-то не по себе. Сашка, как обычно, беззаботно побежал вперёд, махая мне рукой, а я немного засомневался.

– Ну, чего встал? Давай быстрее, нам ещё почти час идти! – крикнул он мне и остановился на середине моста, держась руками за верёвки с обеих сторон.

Я стиснул зубы и пошёл, стараясь не смотреть под ноги, чтобы не видеть в щели между досками бурные потоки горной речки. Почему-то у меня закружилась голова и бросило в жар. У меня так бывало, когда я чувствовал опасность, но обычно я справлялся с собой и не показывал своё волнение. Но сегодня не смог, меня накрыло сильнее. Я замедлился и схватился за верёвки.

– Петь, догоняй! – крикнул друг и побежал к противоположному краю.

Я взял всю волю в кулак и побежал за ним. Всё закончилось хорошо, даже стало неловко, что так испугался. Что на меня нашло? Не понимаю. На земле я выдохнул с облегчением и почувствовал себя гораздо лучше, и по лесной дорожке мы уже шли быстрым шагом, весело напевая песню из «Бременских музыкантов»:

Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету…

Так, разглядывая берёзки, сосны и орешник, который рос между ними, мы не заметили, как дошли до нужной нам полянки. На другом её краю и правда высилась небольшая горка, сложенная как будто каким-то великаном из огромных серых камней, между ними росли тоненькие деревца, трава и невысокие кусты.

Честно сказать, страх, который у меня был перед мостом, сейчас нахлынул вновь и стал ещё сильнее, даже дрожь в ногах появилась, и я с трудом заставил себя идти вперёд. Хотя полянка была красивой и залитой солнцем, и ничто не предвещало беду, тревога с каждым шагом охватывала меня всё больше. Вокруг разными голосами щебетали птицы, жужжали шмели и пчёлы, стрекотали кузнечики и порхали стрекозы, но я почти не замечал этого, пытаясь уловить в пространстве то, что меня так нервировало.

Мы шли по высокой траве, в которой было много разноцветных лесных цветов, и создавалась впечатление колышущегося зелёного ковра, но расслабиться я не мог. Кроссовки нас не защищали от змей, поэтому я постоянно с опаской смотрел под ноги. Мало ли что! Горка-то змеиная.

Когда мы были на середине полянки, в каждой тёмной щели между камнями мне казались светящиеся зелёные глаза змей, а в темноте лесных деревьев, расположенных за горкой, как будто шевелились тени кого-то большого и страшного. Мы шли молча, медленно и осторожно наступая на траву. Было видно, что Сашка тоже напряжён, но старается не подавать вида. Не доходя до горки метров двадцать, друг, который шёл немного впереди меня, остановился.

– Может… того? Пойдём домой? – спросил он, развернувшись ко мне.

В его глазах явно читался страх. Значит, не только у меня подгибаются ноги, друг тоже боялся.

– Сань, мы нашли то, что искали, горка здесь и правда есть, всё как в сказаниях. Мне кажется, что дальше идти опасно, мы же без сапог. Может, там и правда змеи живут, они нас могут укусить, а если ядовитые, то нас даже никто не спасёт. Пока найдут – мы уже того… Окочуримся, – поддержал я его с облегчением.

Уж очень не хотелось первому показывать, что мне не по себе на этой поляне.

– Конечно! – обрадовался друг. – Завтра соберём всё необходимое для похода, возьмём удочки для прикрытия и тогда уже посмотрим на знаменитую нору и поищем сокровища.

Мы развернулись и уже бодрым шагом пошли назад, договариваясь, кто и что будет брать с собой, в каком месте спрячем рюкзаки. Вроде бы ощущение тревоги начало меня отпускать, но зато появилось нечто другое – чувство колючего взгляда в спину. У меня даже между лопатками начался зуд и жжение, как будто разливалось что-то горячее по спине. Я боялся обернуться, потому что понимал, если что-то увижу, то вряд ли решусь завтра сюда вернуться. Лучше побыстрее убраться из этого места, тем более по поведению друга я видел, что он тоже торопится домой и уже почти перешёл на бег.

Я давно так не бегал: по лесу, перепрыгивая поваленные деревья, не обращая внимания на ветки кустов и деревьев, бьющие по лицу; падая и вставая… Мы остановились только у канатного моста и долго не могли отдышаться…

– Ты… чего… побежал?.. – спросил я, с трудом переводя дыхание.

– А ты?.. – ответил вопросом друг и достал из рюкзака бутылку с водой.

Мы напились и сели на траву, а потом легли. Надо было немного прийти в себя.

– Петь, мне так жутко стало там, у горки. Ты не думай, я не боюсь… Ну… Вообще-то, боюсь немного, но уговор остается в силе. Раз решили туда сходить, надо идти. Докажем всем, что мы не трусы. – Он повернулся ко мне и добавил: – Что-то там есть такое, странное и непонятное.

– Согласен. Мне тоже показалось, что там что-то есть… – пробормотал я, признавая, что, планируя наш поход, мы даже не подумали о том, что бабушкина сказка может быть не выдумкой.

– Слышь, а если там и правда леший живёт? Мне показалось, что за нами кто-то наблюдает. Я даже не знаю, как себя с ним вести: что можно говорить, что нельзя; что можно делать, что нельзя. Никогда не интересовался. Леший и леший. Сказочный житель…

Сашка нахмурился и посмотрел на меня.

– Я тоже не интересовался. Значит, не будем терять время. Идём домой и весь вечер будем читать про него. И про гадюк тоже надо почитать, про повадки, поведение и вообще… Мы с тобой продумали, как будем искать и сокровища, а о том, как будем договариваться с лешим и змеями, не подумали.

– Ты же сам мне говорил, что это всё бабушкины сказки и везде в научной литературе написано, что леший – это старорусский фольклор. А змеи… Да, надо почитать, хотя я думаю, что они тоже не дураки, на рожон лезть не будут. Захотят жить – разбегутся. Но если они там живут, то наверняка будут защищать свою территории. Ты хоть одну видел?

– Нет… Может, они днём спят? Энергетика там какая-то тяжёлая…

– Ой! Вот только не надо мне опять рассказывать про проклятые места и плохую энергетику. Я, конечно, понимаю, что у тебя мечта стать великим экстрасенсом и лечить людей взглядом, вот только здесь что-то другое. Даже я почувствовал, что как будто там кто-то есть…

– Ты?! – встрепенулся Сашка. – Может, там зверь какой прятался за горкой и смотрел на нас?

– Может… Вот только смотрел он мне в спину не с добром, до сих пор между лопаток горит…

– И у тебя?! Я и побежал, когда почувствовал жар на спине. Странно это всё.

Мы ещё немного посидели на берегу, а потом встали, отряхнулись и пошли в деревню. Теперь я шёл по мосту спокойно, абсолютно не обращая внимания на то, что он качается и скрипит. Как будто тогда, утром, меня просто не хотели пускать и предупреждали, что лучше туда не ходить. Я спросил у друга, не было ли у него такого же ощущения, когда мы шли к горке. Он ответил, что почувствовал тревогу и страх только тогда, когда мы подошли к горке поближе.

Я не стал больше размышлять на эту тему. После пережитого стресса и бега ничего не хотелось, устал. Но нам ещё пришлось обеспечивать себе алиби для родителей и собирать ягоды на склоне холма, недалеко от деревни. Благо их здесь было большое множество. За час мы набрали по корзинке и с чистой совестью вернулись домой.

Отдав ягоды и поужинав, сразу залезли в свой домик на иве и там завалились спать. Устали как собаки.

***

Мы проспали почти два часа, потом немного перекусили тем, что у нас осталось от сегодняшней вылазки и принялись читать то, что нам удалось найти про лешего. Санька посветил фонариком в книгу с картинками, показал на описание под одной из них.

– Смотри, Петь, что здесь написано.

«Леший – существо недоброе, но и незлое. Основная его задача – охранять лес. Его отношение к человеку зависит от намерения человека. Дух леса помогает заблудившимся путникам, указывая им, как вернуться домой, а вот тех, кто убивал животных и рубил деревья, наказывает…»

– Петь, мы же только посмотреть идём, правильно?

– Угу… – кивнул я.

– Значит, нам бояться нечего, он нас не тронет.

– Угу, – опять кивнул я, а сам подумал, что наша экспедиция может показаться хозяину леса не совсем безобидной, если учесть, что мы решили искать сокровища, которые он охраняет. – Саш, читай дальше, а то уже скоро совсем темно будет, родители начнут звать, а нам ещё вещи надо отнести и спрятать.

«…Людей с плохими намерениями леший может уничтожить или покарать, защищая лесных обитателей. В народных поверьях лешие наделены сверхъестественными способностями: их тело может легко менять свой рост – то вырастет до макушек деревьев, то уменьшается до размера гриба. Леший в лесу может превращаться в растение, человека, любого животного или птицу. Он повелевает стихиями, вызывая дождь или ветер, обладает нечеловеческой силой. Леший может притвориться кем-то из соседей или родственников и выйти навстречу грибникам. Иногда специально путает тропы, чтобы посмеяться. Леший бессмертный…»

– Саш, получается, раз он бессмертный и такой всесильный, значит если захочет, то прихлопнет нас, как мух, мы даже «мяу» не успеем сказать? – прошептал я, представив седовласое бородатое чудовище величиной с берёзу, которое держит нас за шкирку над змеиной горкой, а потом кидает со всего размаху на камни, в огромный клубок змей.

– Петь, не нагнетай, пожалуйста. Мне уже и самому как-то нехорошо становится. Но нас же это не остановит, правда? Мы с тобой не какие-то девчонки, чтобы бояться каждого червяка и паука?

– Нуууу… Змея не червяк, а леший не паук. Всё же надо подумать… Может, мы с тобой зря всё это затеяли…

– Знаешь, Петька! Если ты боишься, то так и скажи! Я тогда один пойду или Светку позову. Она хоть и девчонка, но не боится даже через костёр прыгать на Ивана Купалу…

– Я же только предупредить хотел! Просто чтобы осторожнее были и не лезли на рожон, а то мало что… – пробурчал я и попросил его читать дальше книгу по славянской мифологии, которую мы нашли в домашней библиотеке его родителей.

Мы ещё почти час читали про лесных духов, придя в конце концов к выводу, что «Волков бояться – в лес не ходит».

– Пошли, вещи отнесём, пока нас не загнали домой. Уже стемнело, твоя мать домой пошла, я видел, телевизор включила, значит нас не увидит, – сказал я и потащил к выходу свой увесистый пакет, который готовил почти неделю, таская вещи каждый день.

Сашка тоже взял свой, и мы, постоянно оглядываясь, чтобы не спалиться, слезли с дерева и вышли через огороды из деревни, благо жили почти на краю. Пакеты спрятали у опушки леса в кустах и вернулись домой. Завтра решили выходить в шесть утра с удочками и рюкзаками с едой, как будто на рыбалку.

***

Утро было прохладным и туманным. Я, чтобы не замёрзнуть, надел вертовку. Резиновые сапоги, по мнению отца, были не самой подходящей обувью для рыбалки, он настаивал на ботинках, но я его убедил, что мы Сашкой хотим сходить в другое место, а там камыши и без сапог нам не обойтись. Отец помог мне накопать червей, мама наложила в банку перловой каши для прикорма, сварила для меня яиц и сделала несколько бутербродов. Потом ещё долго наказывала не купаться в незнакомых местах и не ходить далеко в лес. Проверила зарядку моего телефона и предупредила, чтобы мы не ходили за канатный мост, потому что там не ловит сеть. Я её заверил, что она зря беспокоится, и я уже немаленький, понимаю, что к чему.

В конце концов я забрал удочку, подхватил рюкзак и побежал в конец улицы, где меня уже ждал Санёк.

– Еле вырвался, блин! – сообщил я в ответ на вопрос, почему так долго. – Меня собирали как на войну!

– Тьфу-тьфу! Не каркай! Идём быстрее, времени у нас в обрез.

Мы с ним бодрым шагом зашагали по дороге к лесу, договариваясь о том, где оставим удочки, чтобы не таскать их с собой.

– Петь, я считаю, что надо их в тех же кустах оставить.

– А вдруг найдут и украдут? – засомневался я.

– Да кому они нужны!

– Ага! Это у тебя она старая, дедовская, а мне отец новую катушку поставил. Сказал, что если сломаю, то голову оторвёт, – возразил я.

– И что ты предлагаешь? С собой таскать по лесу? Да так мы ещё быстрее их поломаем, пока будем по зарослям пробираться.

Я немного подумал и согласился с ним.

– Тогда давай лучше у канатного моста оставим. Там точно никто не ходит, спрячем под корнями деревьев у берега.

На том и порешили. Содержимое пакетов переложили в рюкзаки и уже гружёные пошли к намеченной цели. Сегодня с утра настроение у нас было намного лучше, чем вчера вечером. Страхов было уже меньше, советы из книги нас немного успокоили. Густой утренний туман создавал атмосферу таинственности и предвкушения чудес. Дорога постепенно сужалась, превращаясь в тропинку, а мы шли, стараясь не думать о плохом, ведь впереди нас ждало настоящее приключение, к которому готовились столько дней.

Про лешего мы с Сашкой ещё вчера договорились не думать, а если вдруг что померещится, то просто наденем куртки шиворот-навыворот, как советовали в книжке, или убежим к реке. В книге говорилось, что леший не может пересечь воду и там от него можно спастись. А ещё мы решили сразу, как только подойдём к горке, положить на первый же камень бутерброд, чтобы задобрить его. Предрассудки, конечно, и мы не сильно верили, что леший будет нас ждать у горки, но так нам будет спокойнее (Вдруг, и в самом деле, сработает?). Санька взял с собой в карман пакетик с солью, для того чтобы насыпать перед лешим или на него и заблокировать его чары, если уж совсем будет худо, и он всё же начнёт на нас злиться.

– Петька, а давай будем всё снимать на телефон? – предложил Сашка. – Я на всякий случай пауэрбанк взял, если вдруг он сядет. Флешка у меня стоит с большим объёмом, места хватит.

– Вообще-то, я так и думал. А когда полезем в нору, надо, чтобы снимал тот, кто пойдёт вторым.

Мы посмотрели друг на друга.

– Что? – спросил он.

– Что-что. Давай сразу договоримся, кто полезет первый. Надо ещё инструмент распределить и вообще…

– Естественно, первым полезу я. Это не обсуждается, – твёрдо заявил он.

– Почему это? – опешил я.

– Да потому что ты без очков не видишь ни фига! А в темноте вообще превращаешься в слепого крота.

Я смутился и хотел уже начать оправдываться, но Сашок был прав: мои минус четыре не позволяли мне нормально ползать по норам и другим тёмным местам. Он похлопал меня по плечу и ответил:

– Не переживай, у тебя будет важная миссия – вести репортаж и оберегать мои и свои тылы. Так что держи крепче очки, включай на полную катушку все свои органы осязания, бери в руки телефон и отцовский охотничий нож и… Кстати, ты его взял?

– Взял, взял… Чуть не спалился, блин. Отец прямо как чувствовал, что я хочу залезть в его ящик с инструментом, никак не выходил из комнаты, всё крутился вокруг меня. Хорошо, что мать позвала ей помочь, он отвлёкся на минуту. Пришлось прямо так, без ножен брать, а то заметил бы. Ящик был открыт, а ножны сверху лежали.

– Так он же острый…

– Не дрейфь, я его в кусок кожи завернул. Всё безопасно.

– Ладно, только аккуратнее, пожалуйста, не ткни мне в филейную часть случайно со слепу.

– Твоя филейная часть слишком тощая, в неё нож не войдёт, сразу в кость упрётся, – усмехнулся я и ткнул пальцем в его штаны пониже спины. – Ой-йой-йой! – Я наигранно схватился за палец и скорчился от боли. – Вот, видишь, наверно палец сломал! Что теперь делать?!

Сашка показал мне язык и ответил, что я сам дрыщ ещё тот. А с шуточками уже пора завязывать, потому что мы почти подошли к мосту. Сегодня, несмотря на туман, я быстро перебрался на другую сторону речки и вместе с другом спрятал удочки в корнях деревьев.

За разговорами я и не заметил, как мы оказались на той самой полянке. Санька был прав: шутить здесь уже не хотелось. Я сглотнул слюну и остановился у разноцветной лесной лужайки, уставившись на змеиную горку. Вроде и солнце уже поднялось достаточно высоко, и туман почти растаял, но чувство тревоги всё равно накрывало. Не такое, конечно, как вчера, но я знал, что, как только мы дойдём до горки, оно станет намного сильнее.

– Итак. Идём вместе, ты внимательно смотришь со своей стороны, а я со своей. Если что-то видим опасное или непонятное – не кричим, не бежим, а что?.. – спросил Сашка, который захватил власть в нашем отряде ещё вчера, как старший (между прочим, всего на полтора месяца).

– А говорим «упс», – нехотя ответил я и скривился.

Мы с ним долго спорили насчёт кодового слова при опасности. Я предлагал «шухер», как обычно говорят в фильмах, но он был категорически против.

«Мы что, бандиты, что ли? Никаких «шухеров»! Надо что-то короткое и понятное. Может «бз-з», «ой», «кря» или ещё что другое?»

В общем, остановились на «упс», тем более оба частенько пользовались этим восклицанием.

– Доставай бутер, надо лешего задобрить, – первым делом скомандовал Сашка.

Мы оба скинули с плеч рюкзаки и начали в них рыться. У меня бутерброды лежали на самом верху рюкзака, и, как только я открыл пакет, на меня дохнуло вкусным запахом колбасы и сыра. Мой живот тут же издал радостный голодный клич, а Сашкин его сразу поддержал. Мы переглянулись и решили, что сейчас самое время подкрепиться, ведь ещё неизвестно, когда в следующий раз доведётся поесть. А пока всё вокруг спокойно и руки чистые, мы быстро собрали себе перекус и сели на травке недалеко от нагромождения камней.

– Всё-таки хорошо здесь, – сказал друг, дожевав первый бутерброд и огурец. – Красиво.

– Ага! – поддержал я. – И пахнет так вкусно… Ой, смотри! Так тут ягод полно!

Я раздвинул траву рядом с собой и сорвал несколько ароматных красных земляничек.

– Уууум… Спелая уже и очень сладкая. Попробуй! – Я протянул Сашке веточку.

– У-у, я вчера нагляделся на ягоды, не хочу. Тем более аллергия может появиться. Знаешь же.

– Так то было в детстве…

Я помнил, как он всегда чесался после ягод и ходил с распухшим красным лицом. В школе я его уже таким не видел, думал, что все прошло.

– Таблетки пил, да не ел их совсем – вот и прошло. Но рисковать не буду, а то сорву всю нашу экспедицию. Эй! Ты бутер лешему оставь! – прикрикнул он на меня, когда я на автомате достал из мешочка последний и поднёс его ко рту.

Мы собрали обратно в рюкзаки остатки еды, надели куртки шиворот-навыворот и оставили в руках только фонарики и небольшие сапёрные лопатки. Я нож, замотанный в кусок кожи, заткнул за пояс на спине и включил на телефоне видео.

– Сегодня, двадцатого июня две тысячи двадцать четвёртого года, Пётр Самойлов и Александр Иванов, ученики шестого класса Михайловской сельской школы, пришли к змеиной горке, чтобы найти доказательства того, что народные сказки могут быть основаны на реальных фактах. Александр, что вы можете сказать по этому поводу?

Я перевёл камеру с горки на Сашку, который как раз положил бутер на камень и широко улыбался.

– Уважаемые потомки, мы, изучив материалы дела… Тьфу, ты! Сказки!..

– А также много пособий по выживанию в условиях леса и лесной нечисти… – вставил я, хихикнув.

– Верно, Пётр, всё верно… Так вот, мы, понимая всю опасность и вооружённые средствами защиты (Сашка выставил перед собой лопату), начинаем нашу экспедицию в глубь норы…

– Если мы в неё пролезем, конечно…

– Правильно, если Бог будет благова… благово… короче, если он нам поможет и защитит от нечистых сил, охраняющих сокровища. Вперёд – к новым знаниям и приключениям!

Сашка вскинул руку с лопатой вперёд, в сторону темнеющей расщелины между камнями, и велел мне выключить камеру, пока он осматривает вход.

– Слушай, а леший – это нечистая сила? – не удержался и спросил я.

– Бли-и-ин, Петька, ты меня уже достал с этим лешим! Успокойся! Мы же с тобой договорились, что больше о нём ни слова! Хватит! Все меры приняты, вперёд!

Он первым сделал шаг в темноту неизвестности. Вход был узким и низким, даже для нас, едва дотягивающим до полутора метров в высоту, пришлось наклоняться. Сашка включил фонарик, огляделся и махнул мне рукой.

– Не забывай снимать всё интересное. Надо оставить доказательства нашей экспедиции. Так что можешь уже начинать.

Я опять включил камеру, немного отошёл от норы и продолжил репортаж.

– Мы сейчас у входа в самую таинственную пещеру в наших местах – пещеру сокровищ, известную в народе как нора змеиной горки. Два доблестных первооткрывателя…

– Петь, хорош трындеть. Мы не первые, здесь валяются старые пустые бутылки и фантики из-под конфет.

– Ок! Два храбрых и любопытных пацана решили проверить легенду и найти древние сокровища, рискуя свой жизнью и здоровьем… Уйя!

Я зашёл внутрь и тут же ударился о выступающий камень на потолке. Провел фонариком вокруг себя, ничего страшного не увидел и прошёл вперёд за другом, который, склонив голову, чтобы не набить шишек, уже протискивался в узкий лаз.

– Саш, что там? Можно пройти?

– Можно, если осторожно, – буркнул он и поправил рюкзак, который зацепился за свисающий корень дерева.

– Вот видите, друзья, сколько вокруг опасностей, а мы смело идём вперёд – к открытиям и сокровищам! Всё, выключу пока, а то батарейка быстро сядет, – сказал я и спрятал телефон в карман. – Ну что там, чего молчишь? Змею увидел?

Сашка остановился и закрыл своей худой спиной весь обзор. Я попытался посмотреть сам через небольшую щёлочку между рюкзаком и его шеей, но ничего не смог разглядеть, только какую-то серую муть.

– Давай назад! Быстро! – крикнул он и попятился на меня спиной.

Я еле успел отступить. Волнение и тревога, улёгшиеся немного, вспыхнули опять с новой силой. Я сумел развернуться и быстро вышел наружу. Сашка вывалился сразу за мной и сел на траву, бледный и испуганный.

– Эй, ты чего?! Сам же сказал, что там нет ничего страшного. В чём дело?

Я сел рядом с ним и ждал, пока он немного придёт в себя.

– Знаешь, Петька, я уже не очень хочу искать сокровища… – Друг сглотнул и настороженно посмотрел в нору. – Так какая-то ерунда твориться.

– В смысле? Змеи?

– Да, нет! Я шёл, шёл, а потом фонарик осветил какой-то занавес из старой сетки. А когда я его тронул лопаткой, то по ней пробежал синий огонёк, и мне пришлось её бросить, потому что он чуть было не добрался до руки. Прикинь? Как будто большой светлячок хотел на меня забежать.

– Так, может, это он и был?

– Нет, это был огонёк, я же не слепой. Слушай, дай посмотреть твоё видео. Ты заснял стены и потолок?

– Конечно! Всё заснял, кроме бутылок и бумажек. Думаешь, на нём что-то может быть?

– Давай посмотрим.

Я открыл видеофайл, и мы начали его смотреть с самого начала. У входа в нору всё было нормально, ничего необычного. Но, как только я зашёл внутрь, всё стало совсем другим, непохожим на то, что я видел, когда шёл. Все стены, пол и даже потолок были испещрены рунами, светящимися синим цветом. Большими и маленькими, сложными и простыми. В некоторых местах, кроме них, начерчены тонкие линии в виде пучков или паутин. Зрелище не для слабонервных. Но больше всего мы были шокированы тем, что на Сашином рюкзаке в самом центре кармана стоял красный знак – крест с загнутыми краями, внутри него – четырёхугольник.

– Это что? – прошептал друг.

– Не знаю…

Я долго рассматривал знак, увеличив его, а потом сказал, что он похож на какую-то руну. Вот только я не знал, на какую именно, потому что мы не интересовались языческой культурой и про руны знали не больше всех остальных в деревне.

– Жаль, что с нами нет Дашки. Она бы точно сказала, что это за фигня. Ей нравится читать про старорусские верования и обряды. Она даже одно время хотела стать ведьмой …

– Да ладно! А чё не говорил ничего? Так, может, это она перед отъездом наколдовала на твой рюкзак какую-нибудь защиту?

Он захлопал глазами и пожал плечами.

– Я сейчас зайду назад с твоим рюкзаком, а ты сфоткай и его тоже. Вдруг и на твоём стоит такая же?

– Ок. Держи.

Я снял и подал ему рюкзак, а сам взял в руки телефон. Через пару минут мы вместе с ним смотрели на точно такой же знак на моём рюкзаке.

– Это точно не Дашка, мне рюкзак отец купил уже после её отъезда, она его не видела… – задумчиво сообщил я и перевёл взгляд на камень, расположенный напротив нас.

– Са-а-ань…

Мой друг тоже посмотрел на то место, где мы несколько минут назад оставляли бутерброд. Его не было. Мы переглянулись.

– Только не надо опять про лешего, – предупредил Сашка, встал и обошёл камень. – Следов животных нет. Значит, змеи или птицы, – уверено решил он и взглянул на меня.

Эх, мне бы его уверенность! Особенно после просмотра видео. Но я всё же поискал взглядом змей поблизости. Никого не нашёл.

– И что теперь? Пойдём домой?

– Вот уж нет! Может, здесь газ какой выделяется и у нас просто галлюцинации.

– Но ты же сам сказал, что там не пройти. Что там какая-то непонятная сеть висит.

– Знаешь, что я думаю? – Санька подошёл ко входу и заглянул внутрь. – Нас специально пугают, чтобы мы с тобой ушли. Но мы-то не привыкли отступать. Правда?! И глюки тоже переживём.

– Но там же огонёк… лопатка, руны… – растерялся я, потому что возвращаться назад было как-то страшновато.

– Всё нормально, Петька. Или ты веришь в колдовство и потусторонние миры? – Он пристально посмотрел мне в глаза. – Мы с тобой столько научно-популярной литературы прочитали, что пора бы уже перестать верить в бабушкины сказки.

– Сказки и фантастику мы тоже читали, если что… – буркнул я, немного смутившись.

– И вообще, может, мне всё померещилось, я же тоже на нервах. Ну испугался, ну привиделось… Короче, давай всё с начала. Идём, если сеть там, то я её сорву, и мы двинемся дальше. А бутерброд, наверняка, утащили мыши или птицы.

Саша, похлопал меня по плечу, забрал мою лопатку и нырнул обратно в нору. Мне очень не хотелось туда лезть снова, но уйти и бросить друга я тоже не мог. Я не стал включать фонарик, уж очень хотелось посмотреть на нору без света: видны будут руны или нет.

Прошёл на ощупь несколько метров. Пока глаза привыкали к темноте после слепящего солнца, ничего необычного не видел. Но, как только глаза адаптировались, я рассматривал стены с замиранием сердца.

Руны были! Не такие яркие, как на видео, едва заметные, но вполне различимые. Я опять напугался и включил фонарик. Оказывается, я уже вплотную подошёл к Саньке.

– Ну что там? – прошептал я.

Санька тоже испугался, послышался звук упавшей лопатки и ругательства друга.

– Что-что! Вот, сам смотри.

Он немного прижался к стене, чтобы я мог просунуть голову.

Перед нами, и в самом деле, была натянута старая-престарая сеть, местами дырявая, местами залепленная мусором и грязью. Нора в этом месте сильно расширялась, образуя нишу шириной метра два. Вот только пройти дальше можно было, только убрав сеть.

– И чё? Опять огонёк? – прошептал я, впечатлившись увиденным.

– Ага, синий. Может, ты попробуешь, у тебя получится? Меня как будто что-то не пускает. Твою лопатку тоже уронил, и она сразу запуталась в сети. Достанешь может? Я даже наклониться не могу, меня как будто отталкивает обратно.

Я был не в восторге от его предложения, но не посмел отказаться. Мы кое-как протиснулись мимо друг друга, поменявшись местами. Теперь я стоял впереди и очень осторожно пытался отодвинуть ножом сеть. Никаких огоньков не было, никто мне не мешал, но было очень жутко и страшно. Сеть как будто приросла к камням, было видно, что там много-много слоёв и просто отодвинуть её не получится.

– Сань, посвети здесь… – попросил я друга, уже борясь с сетью обеими руками и решив пролезть под ней снизу.

Друг осветил земляной пол, а я ножом пытался освободить наши лопатки. Они сильно запутались в ошмётках верёвок, и пришлось резать их и вырывать из земли.

– Блин, не получается… – Я с досадой бросил своё занятие, видя, что всё напрасно.

Лопатки как будто ещё больше запутались и провалились вглубь. Я попросил друга посветить сильнее и начал опять резать старую сеть вдоль и поперёк. Дело вроде пошло быстрее. Однако теперь мы не могли понять, что происходит, потому что слои сети никак не заканчивались. Я всё резал и резал, освобождая проход, а их становилось всё больше и больше. Наши почти новые сапёрные лопатки тонули в ворохах сети, а все попытки их достать приводили только к тому, что они ускользали ещё глубже. Мы сами уже стояли все обмотанные обрывками сетей, в панике не понимая, что происходит.

Я уже прекратил попытки вытащить лопатки, потому что понял, что творится какая-то чертовщина. За всё это время мы смогли продвинуться всего на полметра, наверно. Обрывки сети уже были вокруг нас плотным занавесом, и мы не понимали, как нам выбраться оттуда. Хода не было ни вперёд, ни назад. В отчаянной попытке я замахнулся ножом в очередной раз и резанул изо всех сил сеть перед собой с верху до низу…

Нам в глаза вдруг хлынул солнечный свет.

От неожиданности я вскрикнул и сел на землю, свалив Сашку. Мы смогли нормально видеть только через несколько секунд. После темноты глаза слезились и не хотели открываться, но всё же мы их открыли и теперь пребывали в шоке. Хорошо, что я очки не потерял, только испачкал. Перед нами был дремучий лес. Позади – тёмная расщелина меж камней, из которой мы вывалились. И больше ничего. Нашему разочарованию не было предела. Получается, мы прошли всю горку насквозь и вышли с другой её стороны, прямо к лесу. Ещё эта дурацкая сеть…

Мы поднялись, отряхнулись от паутины, земли и мусора и встали рядом с выходом.

– Вот тебе и поискали сокровища, – с досадой сказал Сашка. – Вот тебе и экспедиция! Я даже не понял, где надо было копать? Под сетью, что ли?

Мне тоже было обидно, что мы ничего не нашли, хотя…

– Уважаемые дети и взрослые. Наш поход на змеиную горку завершён. Мы смогли пройти её насквозь, преодолев невероятные трудности и увидеть внутри много интересного и необычного. Мы даже чуть не погибли, сражаясь с заколдованной сетью. Но, главное, нам удалось заснять руны, которые в пещере оставили древние колдуны. Как только мы закончим их расшифровку, всем сообщим, какое послание древние люди зашифровали для нас с вами. А сейчас мы прощаемся и возвращаемся домой…

– Кхм! Кхм! – раздался бас позади меня.

Я выронил в траву телефон, глядя на вытаращенные глаза побледневшего друга, который смотрел за мою спину и его трясущуюся с перепуга нижнюю челюсть.

Глава 2. Дед Егор

– Дед Егор? – прошептал друг, еле-еле пришедший в себя.

– А ты чего, внучок? – Дед Саньки навис над нами и с грозным и очень недобрым прищуром смотрел на нас. – Что вы здесь делаете? Как сюда попали?

Мы переглянулись и наперебой начали рассказывать сначала о цели нашей экспедиции, а потом о том, как мы пробирались через нору и сети. Дед у Саньки был строгим и никогда не упускал случая поучить нас уму-разуму. Вот и сейчас его внезапное появление добавило нам дрожи в коленках. Не знаю, откуда он здесь взялся, наверно следил за нами, но я был не очень рад его видеть.

Судя по растерянному виду друга, он тоже. Седой, бородатый дед в старой кепке, клетчатой рубахе, штанах галифе, доставшихся ему ещё от отца, в которых он ходит всё время, сколько я его знал. Как они только не расползлись ещё на нём? Образ завершали кирзовые сапоги огромного размера, до колен. Он всегда был не очень дружелюбным и приятным человеком, а сегодня показался мне вообще не человеком, а оборотнем. Чувствовалась от него такая мощная сила, что хотелось упасть на колени и пустить слюни, преданно заглядывая ему в глаза.

Мы с другом схватились за руки и ждали, что будет дальше. Про нору с рунами, горку и непонятную сеть сразу забылось. Теперь нас интересовал только дед Егор и то, что он с нами сделает за нашу вылазку в лес. Он сначала хмурился и почёсывал бороду, издавал устрашающие звуки и ругательства, пока слушал нас, потом начал метать в нашу сторону злые взгляды, которые заставили нас вжать голову в плечи. Его высокая и мощная фигура возвышалась над нами, загораживая солнце, и от этого казалась ещё более зловещей. Торчащие из-под кепки седые длинные кудри шевелились на ветру, как змеи. Мужчина был сам на себя не похож.

Мы с ним редко встречались у Сашки дома, да и в деревне тоже, потому что дед Егор жил отшельником на другом конце улицы, после того как умерла бабушка. Он был ещё довольно крепким мужиком, продолжал работать лесником, хоть и на пенсии, поэтому частенько уходил в дальние обходы на несколько дней. Вот только Сашка говорил, что дед Егор сейчас в отпуске и уехал в город погостить к своему брату. Почему же он вернулся? Непонятно.

– Странно, странно… – протянул он через некоторое время, немного успокоившись. – Вы змей, случаем, не потревожили?

– Нет, мы вообще ни одной не видели. Даже странно как-то. Горка змеиной называется, а змей здесь нет, – ответил его внук.

– Значит, спрятались и не стали вам мешать. Говорите, руны видели в пещере?

– Ага, – кивнул Сашка, – и на наших рюкзаках тоже.

– Покажи, – потребовал дед и взял в руки Сашкин рюкзак.

Он внимательно его осмотрел, но ничего не сказал, только покачал головой с досадой и сплюнул.

– Дед, мы уже домой собирались. А то дотемна не успеем вернуться. Ты с нами или куда-то пойдёшь по своим делам? – спросил внук.

Он промолчал, отдал рюкзак Сашке и велел нам сесть на поваленное бревно, которое лежало рядом с нами.

– А теперь слушайте меня внимательно, парни. Не знаю, кто вас надоумил сюда идти, вот только место это не простое, и выбраться отсюда не так-то просто, коль уж пришли…

– Так мы сейчас горку обойдём, и всё, через нору обратно точно не полезем, – ответил я.

Дед усмехнулся и произнёс:

– Ну-ну! Идите, обойдите, а я вас здесь подожду. Чего уставились? Идите-идите. Идите!!!

Его слова эхом отразились от камней, и нам стало ещё страшнее. Было в его раскатистом басе что-то зловещее и недоброе. Мне даже показалось на мгновение, что он вовсе не похож на деда Егора, и вообще на человека. Но, когда я вновь осмелился посмотреть на него, наваждение прошло. Хоть и злой, но вроде дед Егор.

Мы толком не поняли, про что он сейчас говорил, что имел в виду, поэтому поднялись с бревна и быстро пошли вдоль горки, перепрыгивая с камня на камень и шёпотом договариваясь дойти до полянки, а потом побыстрее убраться из этого странного места и сбежать от деда.

Горка была небольшой: чтобы её обойти, много времени не надо. Вот только что-то не понравился мне взгляд деда Егора, чувствовался какой-то подвох. Сердце стучало всё быстрее от волнения, чем дальше мы от него отходили. Мы лезли по каменистой тропинке, продирались через заросли орешника, потом вошли в берёзовую рощу и всё ждали, что вот-вот деревья расступятся, и мы увидим знакомые места, разноцветную полянку. Но лес никак не заканчивался, а я никак не мог вспомнить, чтобы такие заросли и берёзы были за горкой. Там точно был смешанный лес с высокими соснами, осинами и дубами. Берёз там не было, я бы заметил белые стволы.

Горка оказалась не такой уж и маленькой, как мы думали. Вместо десяти минут, как рассчитывали, мы шли уже почти час и никак не могли дойти до полянки. Не было её, и всё тут! Я двигался первым и остановился, когда дошёл до ручья.

– Что за чёрт? – растерянно прошептал я и посмотрел на друга, тяжело дыша от бега и волнения. – Мы уже давно должны выйти к поляне и норе. За это время до канатного моста можно дойти!

Сашка тоже был встревожен.

– Не хочу тебя пугать, но похоже, что мы с тобой того… заплутали. Нет здесь никакой поляны. Гора есть, а поляны нет…

Он подошёл к ручью и умылся. Я тоже присел рядом с ним, умылся и попил.

– Может, всё же леший нас водит кругами?

Сашка на этот раз не стал меня ругать, промолчал, а потом буркнул:

– Не знаю… Может, и леший. На гору получше посмотри!

Он махнул рукой в сторону вершины, и я задрал голову, рассматривая незнакомые камни. Они казали значительно выше тех, которые мы видели с полянки.

– Надо вернуться назад, пока ещё не поздно. Надеюсь, дед сидит там же, на бревне, и ждёт нас. Не бросит же он нас одних.

Санька посмотрел на меня, ища поддержки. Я уже ни в чём не был уверен, но кивнул.

– Вернёмся и спросим у деда, почему он сказал, что гору нельзя обойти. Ты заметил, что небо как будто темнеть стало? Туч вроде нет… Сколько сейчас времени?

Я достал телефон и посмотрел. Часы показывали половину четвёртого. А вокруг было довольно сумрачно, как будто уже наступил вечер. Мы развернулись и пошли назад, стараясь идти как можно быстрее. Вроде двигались той же дорогой, по своим следам, но я опять не узнавал ничего вокруг. Что за чёрт?!

– Петь, подожди, сбавь скорость! Давай немного отдохнём, – взмолился друг. – Мы с тобой уже второй час здесь носимся по горам, вот только я не вижу здесь орешника, через который мы с тобой недавно пробирались. Или мне кажется, что мы, когда шли час назад, не проходили это болото?

– Какое ещё болото? – не понял я, остановился и осмотрелся.

Мы вместе уставились на заболоченную равнину, половина деревьев на которой была засохшей и торчала из воды чёрными остатками стволов, а вторая половина – чахлой и кривой. И это, не считая огромного количества поваленных деревьев, образующих настил на водяной глади, заросшей ряской.

– Садись. Привал. У тебя пожрать осталось что-нибудь? – убитым голосом сказал Саша и привалился спиной к камню.

– Остались яйца варёные и яблоко. Будешь?

– Давай. У меня две варёные картофелины только, будешь?

– Да. Есть и на самом деле хочется. Это нервное, наверно. Что делать теперь будем? Всё равно пойдём назад? Я не понимаю, куда это, назад. Идём, идём, а места опять незнакомые. Вроде гора та же, а вот вокруг неё чертовщина творится, – говорил я, доставая еду.

Пока мы чистили яйца и картошку, пытались что-нибудь придумать. Вот только ничего не шло в голову. Я задрал лицо вверх и посмотрел на вершину горки. За время наших блужданий она стала значительно выше и больше, да и другой совсем: много камней покрыто мхом, деревца куда выше и толще, как будто прошло не несколько часов, а несколько десятков лет.

– Думаешь, что нам следует подняться наверх? – спросил друг, увидев, что я смотрю вверх.

– Ну да, по крайней мере хотя бы посмотрим, что там внизу, вокруг нас. Может, деда твоего увидим, а может, полянку. Слушай, это же реально выход! – обрадовался я своей идее. – Может, здесь какая-то аномалия, поэтому горка с разных сторон выглядит по-разному. Залезем наверх – и сразу всё поймём: где наша полянка, где мост и где дом.

– Мне кажется, что мы деда больше не увидим. Ой!

Сашка отшатнулся от камня, на котором лежала зелёная змейка и смотрела на нас, приподняв голову с чёрными глазками.

– А вот и хозяйка горы пожаловала…

– С подругами… – еле слышно прошептал я, глядя на ползущих к нам со всех сторон змей.

Они выползали из травы, камней и кустов. Со всех щелей. Мы замерли, но в какой-то момент не выдержали и рванули по камням наверх, перепрыгивая через них и визжа не своим голосом. Говорят же, что с перепугу можно сделать невероятные вещи… Так вот, на вершину горы мы залетели за минуту, по крайней мере мне так показалось. Я даже не вспомнил про свою боязнь высоты. Змей, оказывается, я боюсь намного больше.

Мы переводили дыхание, наклонившись и уперев руки в колени, уже на вершине.

– Петь… Фух! Ты чего так рванул?

– Ты не видел, сколько там было змей? – удивился я.

– Неа… Своей в глаза смотрел, пока ты не заорал и не поскакал, как горный козёл! А ещё придуривался, что высоты боишься и не умеешь лазить по горам!

– Знаешь, если бы ты увидел, что тебя окружают несколько десятков здоровенных и упитанных змей, то тоже поскакал бы козлом, – ответил я. – Давай лучше посмотрим, куда мы с тобой попали, что там у нас в округе, пока не стемнело и змеи сюда не доползли. Кстати, а почему здесь так рано темнеет?

– Есть у меня одна догадка, но она тебе тоже не понравится.

– Ты скажи сначала, а потом я сам решу: нравится или нет, – возразил я.

– Мне кажется, что мы с тобой не просто заблудились, а попали куда-то не туда.

– Не темни, Сашок, я тебя не понимаю и прошу, давай без шуточек.

Он сглотнул, огляделся по сторонам и спросил:

– Да какие тут шуточки?.. Нашу деревню видишь?

Я повернулся спиной к заходящему солнцу, как обычно делал, чтобы понять, куда надо идти, и не увидел ничего знакомого.

Бескрайний лес раскинулся перед нами, и я не разглядел в нём не только нашу деревню, но и реку, скоростное шоссе, которое должно проходить немного в стороне, и даже город, у которого высокие трубы комбината всегда были видны, тем более с горки. Здесь же не было ничего, что напоминало бы нашу местность.

Я уставился на своего друга и ничего не мог сказать. Мысли роились в голове, и паника не позволяла рассуждать здраво. Хотелось разреветься как девчонка и спрятаться куда-нибудь.

– Это как?!

У меня на глаза всё-таки навернулись слёзы, как я ни старался держаться.

– Не знаю! – воскликнул Саша и ущипнул себя за руку. – Ой!

Он уставился на меня и тоже засопел, а потом шмыгнул носом.

– Сань, может, всё ещё наладится? Давай спустимся и поищем деда Егора. Ведь мы же его видели, нам же не померещилось? Наверняка он нас ищет и беспокоится. Он же лесник, знает эти места…

– А как же змеи? Ты же сам говорил, что их там очень много. Укусят – и всё, конец нам.

– Может, они неядовитые. Будем защищаться. Возьмём палки. Здесь полно тонких берёзок, выломаем себе по хорошей палке и пойдём в ту сторону, где дед остался. На нож, режь сначала ты. – Я размотал кусок кожи и протянул ему отцовский охотничий нож.

Сашка собрался с мыслями, взял его у меня и подошёл к тоненькой берёзке. Одним движением острого лезвия он срезал её ствол и принялся убирать ветки. Вдруг налетел сильный ветер, чуть не сбив нас с ног.

– Кхе, кхе…

Мы услышали за спиной голос и заорали хором с перепугу. Сашка уронил и берёзку, и нож и смотрел, вытаращив глаза, на кого-то за моей спиной.

– Деда?! – прошептал он.

Я обернулся и опять увидел деда Егора, который поджал губы и смотрел на нас, покраснев от злости.

– Отдай нож, гадёныш, пока затрещину не получил! – крикнул он на внука и поднял нож с земли. – Такую берёзку загубил!

У Сашки от обиды затряслись губы, и покатили бурным потоком из глаз слёзы, горькие и крупные.

– Дед, мы заблудились, тебя долго искали… – Он шмыгнул носом. – А там, внизу, змеи…

– Змеи тебе помешали! Они, между прочим, тоже твари божьи. Не ты их создал, не тебе убивать!

Сашка вылупил на него круглые глаза.

– Так они же нас могли покусать! Деда, я бы умер…

– Могли, но не покусали же! – Дед с досадой отбросил палку. – А ты их палкой собрался убивать, что ли?! Быстро спускайтесь вниз, стемнело почти. Здесь ночью оставаться нельзя, укрыться надо где-нибудь, – говорил мужчина, еле сдерживая свой гнев.

Он, не глядя на нас, начал спускаться вниз и вскоре исчез за редкими ветками кустов.

– Ну, чего смотришь? Хотел деда найти – он сам тебя нашёл. Радуйся! – сказал я другу, отдал ему рюкзак, схватил свой и пошёл за дедом. – Давай быстрее, а то ещё опять потеряемся.

Я старался спускаться быстро, но приходилось прислушиваться к каждому шороху, потому что уже было плохо видно, а с моим зрением – тем более. Луна только-только начала всходить, а ночь наступила так неожиданно, что я почти ничего не видел дальше двух-трёх метров.

– Ууууу, – вдруг раздалось где-то в лесу.

Я прижался к каменной стене спиной и боялся пошевелиться. Сашка спускался сразу за мной и тоже замер.

– Это волк, – прошептал он.

– Слышу, что не медведь. Как-то мне уже перехотелось спускаться, уж лучше змеи, чем волки. Да и дед куда-то опять делся. ты его видишь? Позови его, пожалуйста. Он же твой дед.

Я осмотрелся и присел, а Санька не очень громко, но позвал деда.

– Ууууу.

Послышалось опять, но уже значительно ближе.

Друг сел рядом и прижался ко мне. Зашевелились кусты, ветки раздвинулись, и в лунном свете блеснули зелёным два глаза.

– А-а-а! – закричали мы с Саней хором и спрятали головы, обняв друг друга.

Мне никогда не было так страшно, как сейчас. Я сжался в комок и ждал нападения, однако прошло несколько секунд, а ничего не происходило. Я уже хотел открыть глаза и посмотреть, что происходит рядом с нами, но тут случилось что-то невероятное: какая-то могучая сила подняла за рюкзаки меня и Сашку над землёй и зашвырнула в провал рядом с нами.

То, что это пещера, я понял, только когда открыл глаза, а до этого несколько мгновений пребывал в полубессознательном состоянии от шока. Ещё бы, такой полёт я запомню на всю жизнь. Знать бы ещё, как это произошло, и кто нас так зашвырнул туда…

Мы, как бездомные щенки, попавшие в приют, хлопали глазами и не могли выдавить из себя ни звука, пытаясь понять, живы или уже нет. Ладно, хоть не скулили. Сильно болела нога, которой я ударился о камень, лежащий рядом со мной, когда летел, остальное вроде было целым.

Я начал шарить рукой в поисках друга, тот нашёлся, но не шевелился. «Ещё не хватало, чтобы с ним что-то случилось», – испугался я.

– Тс-с!

Послышались звуки с его стороны.

Я уже начал привыкать к темноте и немного различать силуэты. Сашка смотрел на вход в пещеру, который загородила огромная чёрная тень волка. Может, он, конечно, был и серым, но в темноте я не мог его хорошо разглядеть. Да и мой взгляд был прикован не к его шкуре, а зубам, огромным белым зубам, с которых капала слюна на каменный пол. Раздалось глухое рычание.

Я даже забыл, как дышать, всё смотрел как заворожённый. А потом перевёл взгляд на его злые и горящие красными угольками глаза. Я проглотил вязкую слюну и приготовился к тому, что следующая минута у меня, теперь уж точно будет последняя. И у Санька тоже. В такую пасть наши голову влезут за милую душу, как орешки в рот белочки.

Волк прищурился и присел, готовясь к прыжку. Я подобрал под себя ноги и зажмурился, а потом зачем-то зажал уши ладонями. Мгновение и… Раздался громкий скулёж, переходящий в досадный лай. Через несколько секунд послышался звук падающего тяжёлого тела и топот быстро убегающего большого животного.

Не веря своим ушам, я распахнул глаза и вдруг увидел в проходе деда Егора. В лунном свете мне сначала показалось, что это очередной монстр, загородивший проход, но Сашка включил фонарик и осветил его лицо.

Растрёпанный и злой, в порванной куртке, дед сначала наорал на нас, затем начал отчитывать за тупость и нерасторопность.

– Да вам не в поход ходить надо, а во дворе куличики лепить! Детский сад какой-то! Мозгов в башке совсем нет, что ли?! Я же русским языком сказал вам, чтобы быстро спускались за мной. А если бы он вас сожрал?! – ругаясь и ворча, выговаривал нам дед, пока мы приходили в себя.

– Кто он? – хором спросили мы.

– Кто, кто… Оборо… Тьфу, ты! Волк! Матёрый волк, это его территория, он здесь хозяин и сам решает, на кого ему охотиться. Радуйтесь, что я вовремя подоспел.

Он не стал слушать наши оправдания и новые вопросы, а прошёл немного дальше и притащил из темноты пещеры сено. Сходил туда несколько раз, и около нас оказался небольшой стог сена. Мужчина разравнял его у стены и накрыл старым дырявым покрывалом, которое тоже принёс оттуда же.

– Деда, а там дальше что? – задал вопрос Сашка, вглядываясь в темноту.

– Зачем тебе знать? Сидишь? Сиди! Нет там ничего хорошего, кроме сена. И плохого – тоже. Делать там всё равно вам нечего. Переночуете, и отведу вас домой. А много будете знать – скоро состаритесь! – ответил он и опять нырнул в расщелину.

– Странный он какой-то, – шепнул я другу. – Ничего не объясняет, как здесь оказался, не говорит… Как с волком справился без ружья – тоже…

– Тс-с! Идёт!

Дед принёс металлическую ржавую треногу, которую поставил в ямку около входа, и повесил на неё закопчённый котелок. Потом он сказал, что пошёл за хворостом и чтобы мы сидели тихо и не высовывались.

– Деда, там же волки! – крикнул ему Сашка.

Дед Егор обернулся и цыкнул, чтобы не орали без дела, а сам исчез в ночи.

– Ничего не понимаю, с каких это пор он стал таким активным? То вечно кряхтит, с клюшкой ходит, постоянно отговорка у него, что ноги болят, а здесь по горам скачет, как молодой козёл, и ничего у него не болит. Ты точно уверен, что это твой дед? – спросил я у Саши.

– Сам не понимаю. Вроде он, а в то же время как будто и не он. Ты видел, как у него глаза сверкают? И про волка я тоже ничего не понял. Он его голыми руками отогнал и с горы скинул, что ли?

– Ага! Ещё скажи, что за шкварник взял и пинком под зад двинул своими кирзовыми сапогами. Судя по тому как тот скулил, скорее всего, так и было, – хихикнул я. – Но ты прав, что-то здесь не так. Давай ляжем, а? Что-то устал я как собака. Мы с тобой уже километров двадцать отмахали и всё по горам.

Я улёгся на покрывало, снял уже осточертевшие резиновые сапоги, в которых ноги гудели и горели, и с удовольствием вытянул их на мягкой подстилке.

– Кайф! Сань, у тебя тоже в здесь сеть не ловит?

– Нет, как через ту нору прошли, так ни разу не было. На полянке хоть немного ловил, а здесь вообще крест стоит. Родители, наверно, уже по всей деревне нас ищут.

– Не по деревне, а по лесу, балда! Прикинь, а если они наши удочки нашли? – Меня как кипятком обдало от осознания, какой сейчас переполох в селе.

– Сто пудово нашли! Отец наверняка взял с собой Рекса, а он всё, что хочешь, найдёт и по следу к норе приведёт, – с беспокойством ответил он. – Бли-и-ин, что нам теперь будет?..

– Не знаю. Надеюсь, что не прибьют… Слушай, а если тот волк сейчас вернётся?

Я погладил свою ушибленную коленку и начал прислушиваться к каждому шороху.

– Да что волк? Ты про змей совсем забыл что ли? Или после волка уже не боишься их совсем? Кстати, мне отец рассказывал, что волки обычно охотятся стаями. Так что не факт, что этот был один…

– Умеешь ты, Санька, успокоить! – прошипел я на друга и сел, вглядываясь в черноту ночного неба. – Меня ещё беспокоит, кто нас закинул в эту пещеру.

– Кто-кто? Дед, конечно. Кто же ещё?

– Сразу двоих? Поднял с вещами и закинул? – Я вылупил на друга глаза.

– Испугался очень. На адреналине и не то сделаешь. Я читал, что с перепугу коней поднимали и вытаскивали из горящих сараев. А уж нас, двух доходяг…

– Нормально я вешу, не наговаривай, – буркнул я, не удовлетворившись его ответом.

Но друг не стал развивать эту тему, а с интересом смотрел в противоположную сторону.

– Что там? – шёпотом спросил я и подполз к нему поближе. – Ты что-то слышишь или видишь?

– Не знаю, как-то мне не по себе. Кажется, что там кто-то есть…

Я сглотнул и начал всматриваться в темнеющую дыру, из которой веяло холодом и неизвестностью.

– Дед оттуда доставал солому и покрывало. Если бы там кто-то был, то мы бы уже давно услышали что-нибудь или увидели, – прошептал я.

– А вдруг это вход в другой мир или на склад какой-нибудь для путешественников и туристов? Только представь, мы туда входим, а выходим в мире орков или эльфов?

– Нам бы с этим миром разобраться, забрели незнамо куда, – пробормотал я и немного отполз от края нашей соломенной лежанки, а то мало ли что.

– Петька, смотри! – Друг всё-таки подался вперёд и почти засунул голову в расщелину.

Мне было страшновато, но любопытство победило. Я подошёл к нему, вытянув шею и вглядываясь в темноту. Чудесная картина, которая предстала передо мной, сначала заставила меня замереть. Я похлопал глазами, но видение никуда не делось, а из мрака горы на нас пахнуло сладким ароматом цветов и мёда.

Всё вокруг было в тысячах мелких разноцветных огоньков, как будто все камни заискрились самоцветами. А потом случилось невероятное: огоньки начали срываться со своих мест и кружиться в воздухе, то собираясь вместе в замысловатые фигуры, то разлетаясь в стороны.

Мы смотрели, открыв рот, и не понимали, что происходит, пока один из таких шаров не полетел в нашу сторону. Прошло всего мгновение, и вот уже перед нами зависла целая группа сине-зелёных светлячков с мелкими стрекозиными крылышками. Они подлетели ещё ближе, и мы смогли рассмотреть их получше.

– Пикси?! – с восторгом прошептал Сашка, не двигаясь.

– Пикси?! – повторил я, не веря глазам.

Крошечные существа, похожие одновременно на светлячков и маленьких человечков, большими чёрными глазами с любопытством рассматривали нас, зависнув в воздухе и не улетая. Вокруг них стоял едва слышный гул от трепетания крыльев и писк, как будто они пели на очень высоких нотах. А может, они нам что-то говорили, только мы их не понимали.

Я непроизвольно протянул вперёд руку. Не знаю, что именно я хотел сделать в этот момент, потрогать их и убедиться, что это не галлюцинация, а может, чтобы они приземлились на мою ладонь. Сначала ничего не происходило, но потом из общего роя отделился один светлячок и подлетел ко мне поближе. Он завис прямо у моих глаз и разглядывал меня некоторое время. Я тоже с удивлением смотрел на пухлое тело, завёрнутое в зелёный листик, тоненькие ручки и ножки, длинные фиолетовые волосы, развевающиеся ветерком. Его микроскопический ротик расплылся в улыбке, и я заметил белоснежные острые зубки. Пока удивлялся и думал о том, чем такая кроха питается и кого может ими укусить, этот бандит опустился на мою ладонь и укусил меня за мизинец.

– Ой! – вскрикнул я от неожиданности и инстинктивно сжал руку в кулак.

На пальце выступила капелька крови, которую я тут же облизал.

Пикси улетел к своей стайке, а я услышал от друга такой же возмущённый вопль и встретился с ним глазами.

– Он укусил меня, представляешь?!

Сашка отодвинулся от расщелины и включил фонарик. У него тоже пострадал мизинец, только на другой руке, левой.

– Как так-то! Мы к ним – всей душой, а они?! Надеюсь, от этого мы не умрём в страшных муках, – пробормотал он, тоже засунув палец в рот.

Затем друг посветил в проход и выключил телефон.

– Разбежались все, наверно свет не любят. Так им и надо, не будут кусаться, – сказал Саша.

– Вам что было сказано!!! – раздался за нашей спиной громоподобный голос Сашкиного деда.

Мы прижались к скале, испугавшись, и сразу забыли про покусанные мизинцы и пикси. Дед был в ярости, его глаза светились зелёным светом, а волосы, как змеи, устрашающе развевались на сквозняке. Казалось, что ещё мгновение и он нас испепелит. Мужчина набрал в лёгкие побольше воздуха, готовясь добить нас криком, но я не смог смотреть на это, крепко зажмурил глаза и прикрыл руками уши. Таким страшным и злым я никогда не видел деда Егора. Если уж он сейчас начнёт отвешивать нам подзатыльники, то лучше этого не видеть.

Но подзатыльников не последовало, зато мужчина больно схватил нас за уши, оттащил подальше от расщелины и усадил на солому.

– Распустили вас родители, никого не слушаете, только и знаете, что попадать в неприятности! – отчитывал нас дед Егор, раскладывая в ямке сухие ветки. – Что видели, быстро говорите!

– Ничего! – ответили мы почти хором.

– А это «ничего» случайно не укусило вас? – Дед с прищуром уставился на нас.

Мы с Сашкой сразу сжали кулаки и отрицательно покачали головой. Рука болела. Мизинец стал как будто деревянным, раздулся и онемел, по всей руке нарастала ломота и ноющая боль, но признаться деду, что нас покусали я не собирался. Судя по крепко сжатым губам моего друга, он – тоже. Пока дед зажигал костёр и ставил на него котелок, Сашка показал мне свой палец. Он тоже превратился в раздутую сардельку и посинел.

– Мы, наверно, всё же умрём, – прошептал он, и в его глазах блеснули слёзы.

– Не кипишуй раньше времени! – зашипел на него я.

А у самого тоже сердце сжалось от предчувствия неприятностей.

Итак, находимся неизвестно где, так ещё и укусил незнамо кто. Пикси – сказочные существа. Откуда они могли здесь появиться? Почему они нам померещились, неизвестно. Скорее всего, это были обычные пещерные вампиры, но с ядовитой слюной, а мы с перепугу приняли их за пикси. Я на ушко шепнул об этом другу, и он с недоверием обернулся к тёмному проходу.

– Я точно видел человечка, а не зверька. И крылья у них были прозрачными, как у стрекозы, я не чёрные перепончатые. Ты что, видел что-то другое? Обычно с ума по одному сходят, поэтому не придумывай. Смотри, деду не проболтайся, а то убьёт…

– Ребята, идите есть, – позвал нас дед.

Мы, спрятав наши распухшие руки, подошли к очагу.

Он в деревянные плошки разлил нам похлёбку и дал по куску хлеба. Мы старались не показывать, что у нас болят руки, благо пламя от костра не давало много света, а мы сидели немного поодаль.

У меня было очень много вопросов к деду Егору, но есть хотелось ещё сильнее, поэтому я решил, что несколько минут потерплю. Сашка, видно, думал так же, так что быстро работал деревянной ложкой, временами обжигаясь горячей едой. Дед усмехался, глядя на нас, но молчал, не ругал больше нас, а смотрел с подозрением.

Так и сидели друг напротив друга, доедая наваристую похлёбку. Из кого её сварил дед мне не хотелось думать, кого поймал, того и сварил. Я выпил прямо из плошки остатки вкусного бульона и вытащил шейку. Мясо было нежным, а косточки – мелкими. Я посмотрел на своего друга, он тоже обсасывал свой кусок шеи. Меня это немного удивило. Что же это за животное с такой длинной шеей?

Я перевёл взгляд на деда Егора. Он тоже ел мясо, обсасывая шею… Шею?!. Только сейчас до меня дошло, что это была змея. Я ел змею! Первый раз в жизни. Нет, меня не стошнило, просто я подумал, какие же мы с Санькой доверчивые. Ничего не спросили, сидим и едим то, что нам дали. А если бы он наварил суп из поганок? Бледных?! А может, эта змея была ядовитой, и мы сейчас все отравимся?

Видно, на моём лице все мои мысли прекрасно читались, потому что дед прищурился и следил глазами за мной.

– Ну, спасибо, деда! Отличный супчик у тебя получился, и мяско вкусное. Теперь надо поспать, а то я устал как собака. Деда, а мы с утра домой пойдём? Ты случайно не дозвонился родителям? А то они уже полицию наверняка вызвали.

Друг зевнул и полез на соломенную подстилку.

– Здесь нет связи, – усмехнулся дед.

А Сашка, пока поудобнее устраивался, спросил о том, где это «здесь».

Но дед ничего не ответил, сказал только, чтобы мы ложились спать, а утром всё решим. Мой друг на самом деле быстро засопел, а ко мне сон никак не шёл, всё слышались шорохи из расщелины и тихое бормотание деда Егора, которое я пытался разобрать, но никак не получалось. Даже показалось, что он разговаривал на каком-то нерусском языке, вот только я так и не понял, на каком и с кем. Разглядеть тоже ничего не смог: костёр погас, а луна уже не освещала вход пещеры. Лишь по более тёмным пятнам можно было предположить, где что находится, однако я был уверен, что когда бормотание деда прекратилось, он куда-то ушёл. Куда? Зачем?

Моя голова, уставшая за этот длинный день, уже не хотела ничего соображать. Последнее, о чём я подумал, – рука перестала болеть, и я теперь могу её нормально положить под щёку вместо подушки.

***

Меня разбудило какое-то жужжание над ухом.

«Комар!» – была первая мысль, и я спросонья несколько раз помахал рукой, пытаясь его прихлопнуть.

Но звук стал только сильнее, и пришлось открыть глаза. Рассвет только-только начинал зарождаться, и было отчётливо видно, что в пещере, кроме нас с Сашкой, никого нет. Друган спал рядышком без задних ног, и я даже позавидовал его нервам и крепкому сну.

Я попытался разглядеть источник жужжания и вскоре увидел его на стене, прямо около моей головы. Пикси! Он сидел на каменном выступе и смотрел своими глазищами на меня.

– Ты?! – прошептал я. – Зачем меня разбудил?

Его крылышки затрепетали, и опять послышалось жужжание. Сашка зашевелился и тоже несколько раз во сне махнул рукой. Пикси прижался к камням.

«Уходите! Уходите! Он скоро вернётся!»

Это послышалось у меня в голове. Теперь уже я вытаращил глаза и не верил своим ушам. В нашей небольшой пещере с каждой минутой становилось всё светлее, хотя солнце ещё не встало, но уже хорошо можно различить очаг и соломенное ложе.

Пикси не захотел больше со мной общаться и улетел в тёмную горную расщелину, а я начал будить друга.

– Ну-у-у!.. Чё? Дай поспать! – сопротивлялся он.

– Вставай быстрее! Здесь сейчас был пикси. Он зачем-то предупредил, что сейчас вернётся дед, и чтобы мы уходили быстрее.

У Сашки сон махом слетел, и он сел, протирая глаза.

– Что делать-то будем? – с нетерпением спросил я, оглядываясь на вход. – Я пойду посмотрю, что там снаружи, а ты пока вещи все наши сложи. Вдруг, и в самом деле, бежать придётся.

Я быстро подошёл к проёму и замер, прижавшись к камню. Снаружи было тихо, только утренние птахи уже пели свои песни и чирикали, да лес шумел листвой. Я вышел и остановился около камня, заросшего высокой травой. Боковым зрением увидел какое-то шевеление справа от меня и замер. Потом медленно начал поворачивать голову, ожидая встретить зверя, но это была раскидистая высокая ель, которая, непонятным образом зацепившись корнями за камни, качалась на ветру.

– Что за на фиг… – вырвалось у меня.

Точно помню, что никаких ёлок около пещеры не было, когда мы спускались ночью. Такую махину я бы точно заметил даже в полной темноте, тем более рядом со входом. Я потёр глаза, присматриваясь и надеясь, что это предрассветный глюк, но ёлка осталась на месте. Мало того, она перестала качаться и как будто тоже замерла. И это при том что ветерок никуда не делся.

Я даже запахнул куртку и вздрогнул от холодных мурашек, пробежавших по спине. Потом осмелел, подошёл ближе и потрогал ветку с мягкой упругой хвоей. Настоящая! Я выдохнул с облегчением, хотя сомнения всё равно остались.

Немного огляделся и в самом низу, у подножья горы, заметил тонкую извилистую голубую ниточку воды. Это был родник, который сейчас как никогда был кстати: очень хотелось попить и умыться.

Я тут же бросился обратно к пещере и столкнулся с Сашкой на входе в неё.

– Там кто-то есть? – встревоженно спросил он.

Я хотел сказать ему про ёлку, обернулся и вытянул руку в её сторону, вот только елки не было. Просто скала и несколько куцых кустиков между камнями. У меня даже голова закружилась, я несколько раз открыл и закрыл рот, как рыба, выброшенная на лёд.

– Там… Там… Только что…

– Петька, держи свой рюкзак и побежали. Прилетал опять пикси и сказал, что если мы не уберёмся с горы до восхода солнца, то погибнем. Не знаю, как ты, но я проникся. Деда вот только нигде не видно, но я думаю, что мы его по дороге обязательно встретим. А если нет, то он и сам доберётся до дома, он здесь каждую травинку знает. В отличие от нас, кстати. Вдруг с рассветом на этой горке просыпаются все змеи и нас сожрут?! – дрогнувшим голосом произнёс он. – Помнишь, откуда мы вчера пришли?

Сашка болтал не замолкая, пока мы, как горные козлы, скакали по камням, приближаясь к земле. Солнышко уже начало показываться на горизонте, и первые его лучи стали играть в быстром ручейке и траве, покрытой капельками росы.

– Давай быстрей! – крикнул мне друг и спрыгнул на землю, схватив меня за руку.

Я как будто провалился под воду: уши заложило, все звуки стали приглушёнными, а потом и совсем исчезли. Мир вокруг нас начал кружиться всё с большей скоростью, пока не превратился в одну разноцветную мазню. Судя по ошарашенному виду Сашки и его отвисшей челюсти, он видел и чувствовал то же самое, но руку мою не отпускал, а сжимал её всё сильнее. Мы встали спиной к спине, держались за руки и ждали, пока всё это закончится.

Глава 3. Молочная речка

Постепенно разноцветное мельтешение вокруг нас начало замедляться, и появился свист, сначала едва заметный, а потом всё сильнее и сильнее. Он был такой противный, что мы оба зажали уши руками, не в силах его терпеть. Я, не веря ощущениям, дрожащими пальцами потрогал свои уши и повернулся к другу. Тот, видя мои круглые испуганные глаза, спросил, чего это я вытаращился на него.

– У меня что, рога выросли?

– Уши! Посмотри на мои уши! У тебя, я думаю, такие же! – крикнул я, в отчаяние щупая отросшие и заострённые вверх лопухи.

Сашка оторвал ладони от головы и тоже трогал свои уши, переваривая новость.

– Это как так? Мы теперь эльфы, что ли? Но так ведь не бывает! Какого лешего здесь происходит?! Что за шуточки?!

Он потрогал мои уши, хорошенько рассмотрел их со всех сторон и даже подёргал.

– Эй! Свои дёргай! Больно же! Настоящие они, не сомневайся, – крикнул я ему и замер, так и не закрыв рот, рассматривая место, где мы оказались.

Мир вокруг нас был не просто другим. Он стал совсем-совсем другим. Трава теперь была ярче и выше, болото исчезло, как не бывало, а на его месте появилась роща с какими-то странными огромными деревьями с толстыми золотистыми стволами и пышными кронами, покрытыми крупными белоснежными цветами. Змеиной горки не было и в помине.

Светило яркое солнце, и нас обдувал тёплый ласковый ветерок, доносящий благоухание цветов и ещё какой-то приятный ванильный запах. Мы стояли на небольшой полянке по пояс в траве, недалеко от речки. Вот только вода в ней была странного молочно-голубого цвета и как будто густой.

Я сглотнул и толкнул локтем друга.

– Молочная речка? – прохрипел я и прочистил горло. – Мне кажется, что я сошёл с ума, Саш.

Я посмотрел другу в глаза.

– Поклянись, что не бросишь меня здесь и отведёшь домой, к родителям, даже если я буду сопротивляться. Ведь это же всё не по-настоящему, правда?

– Прекрати паниковать, братан! Кукуха слетает по одному, а я тоже вижу молочную речку, правда без кисельных берегов. Значит, даже если это и глюк, то массовый. Так что домой будем выбираться вместе, не боись.

Он подошёл поближе к воде и присел на корточки.

– Слушай, такое ощущение, как будто кисель течёт. Ой, а по краю берега и правда густой кисель, похожий на сопли. Смотри!

Саня потрогал пальцем слизь, которая образовалась на кромке воды и застряла в траве.

– Давай попробуем? А вдруг она сладкая и вкусная?

Он потянул руку ко рту, а я стукнул по ней. Отвратительная белёсая слизь капала с его пальцев и вызывала у меня тошноту и отвращение.

– Ты дурак, что ли?! Как тебе не противно! И вообще, хватит того, что уши выросли, как лопухи! Как мы теперь в деревне и в школе появимся, не представляю! Родители, даже не знаю, как отреагируют на эту «красоту». Это же вообще непонятно, что течёт, но уж точно не вода. Может, там бактерии какие-нибудь или, вообще, яд? Вытри руки о траву быстро и не вздумай их туда опять совать! У нас воды нет, чтобы их помыть. Они у нас только болеть перестали после укуса пикси… Пикси! – дошло до меня откуда эти изменения. – Мне кажется, я знаю, откуда у нас взялись такие уши!

Сашка вытаращил на меня глаза, завёл руку за спину, потрогал лопатки, а потом медленно потянулся к штанам. Я, глядя на него, тоже решил проверить, но, слава Богу, хвоста не было, и я выдохнул с облегчением.

– Это ещё ничего не значит, – пробормотал друг, – теперь надо постоянно проверять, может вырасти что угодно, мы не знаем как действует укус этих мелких монстров.

И он прощупал голову.

Рога у нас тоже не начали расти, и мы немного успокоились.

– Слушай, у тебя вода осталась? Я не успел набрать в роднике, – сообщил Сашка.

– Осталось чуть-чуть.

Я дал бутылку с водой другу, а сам всё не мог отвести взгляд от реки, которая медленно и неторопливо текла мимо нас. Её берега были покрыты сочной зелёной травой, но в самой воде ничего не росло: не видно было ни камышей, ни водорослей; рыб я тоже не заметил. Странная жидкость, непохожая на отраву, скорее напоминала еду, потому что вокруг нас витал сладковатый ванильный запах, как будто где-то рядом пекли сдобные булочки. В животе заурчало.

– Жрать охота. С утра ещё ни крошки во рту не было. А всё этот ненормальный пикси. И чего он нас подорвал с места?! Сейчас сидели бы себе спокойно в пещере и не жужжали. Дед Егор наверняка бы что-нибудь придумал и вывел нас из того странного места. Я думаю, что мы там не просто так заблудились. Не зря же в сказке про него рассказывается как про гиблое место. Та нора в горе вела знаешь куда? – спросил я, присев рядом с ним и рассматривая поверхность голубых волн, лениво перекатывающихся мимо меня.

– Куда? – задал вопрос Сашок, оторвавшись от своих мыслей.

– В другое измерение, вот куда! Поэтому мы и не смогли оттуда выйти. А потом блуждали вокруг да около, не могли даже по своим следам вернуться назад.

– Думаешь? А дед тогда как нас нашёл? – спросил он и нахмурился.

– Наверно, он знает об этих местах больше, чем мы с тобой. Знает ходы-выходы.

– Всяко разно больше! Он вообще вчера показался мне как не от мира сего! Вроде он, а вроде и не он… Ладно, потом поговорим про деда. Сейчас надо решить, что дальше делать, куда идти…

И тут случилось что-то невероятное: прямо на наших глазах к реке подлетела маленькая серая птичка и нырнула. Мы, затаив дыхание, ждали, когда она вынырнет, но ничего не происходило. Птичка исчезла.

– Она утопилась, что ли? – нарушил тишину мой друг.

– Никогда не слышал, чтобы птицы топились… – ответил я, пытаясь припомнить, читал я про такое или нет. – Может, она хотела поймать рыбу, а та её сожрала? Или она вынырнула где-нибудь в стороне, а мы просто не заметили?

Санька пожал плечами, а потом схватил меня за руку и молча показал в другую сторону. Немного подальше от нас по берегу двигалась довольно большая зелёная ящерица, величиной с варана. Она периодически посматривала на нас, видно опасаясь, но направления не меняла – упорно шла к воде. Приблизилась к небольшому выступу на берегу, последний раз оглянулась на нас и прыгнула в молочный кисель, сразу исчезнув в его глубине. Не было даже всплеска, она, растопырив лапки на поверхности вязкой жидкости, погрузилась в неё и утонула.

Я сглотнул. Сердце застучало быстро-быстро. Я видел, что происходит что-то непонятное, но никак не мог определиться: плохо это или хорошо.

– Тоже утопилась, – мрачно заметил друг.

– Не понимаю, что здесь происходит. Надеюсь, ты не собираешься тоже топиться? – уточнил я у Сашки. – Может, здесь в воздухе газ какой-то наркотический? Типа «сладкая смерть» или «дорога в рай…»

Я задумался, а друг ответил, что у меня от голода не только желудок свело, но и мозг.

– Знаешь, Петька? Что-что, а топиться и самоубиваться я не планирую, мне ещё надо школу закончить и на врача выучиться.

– Так ты же экстрасенсом хотел быть?

– Вот-вот. Только не экстрасенсом, а целителем.

– А в чём разница? – не понял я.

– Для целителя мне сначала надо диплом врача получить. Сейчас без медицинского образования мне лицензию не дадут.

– Это кто тебе такое сказал? Только не говори, что все ведьмы имеют медицинское образование. – Я не совсем понял его логику.

– А я буду! Мне Дашка сказала, что только с образованием я смогу стать крутым целителем, как Джуна.

– Ну, Сашка, ты даёшь! Для этого надо врождённые способности иметь.

– У нас от рождения много разных способностей, главное не лениться и развивать их. Я над этим уже работаю, потом покажу, чему научился.

– Ой! Смотри, смотри! – Я восторженно показал пальцем на речку, увидев ещё одну «самоубийцу».

Маленькая белая бабочка приземлилась на поверхность неторопливой реки, но не утонула. Она несколько секунд посидела, сложив крылышки, и вдруг случилось чудо. Она была слишком лёгкой, чтобы погрузиться в голубой кисель, поэтому плыла мимо нас на тонкой желейной плёнке. Пока мы наблюдали за ней, бабочка начала увеличиваться в размерах и покрываться цветными причудливыми разноцветными узорами, сияющими на солнце. Она сделала несколько медленных взмахов новыми крыльями, как будто любуясь собой в отражении, а потом взмахнула ими посильнее и пролетела над нашими головами – прямиком к белым цветам на золотых деревьях.

– Офигеть… – вырвалось у Сашки, который всё это время смотрел на бабочку с открытым ртом.

Я тоже понял, что сижу с открытым ртом.

– Ты видел? – прошептал я. – Думаешь, это магия?

Друг пожал плечами, не отрывая восторженного взгляда от чудесного создания. А я опять обвёл глазами место, где мы оказались, и подумал, что оно очень похоже на сказочный лес. Я раньше никогда не видел таких деревьев и цветов на Земле, даже на картинках и в интернете. А тут ещё эта речка…

Я глубоко вдохнул упоительный запах выпечки, затем наклонился и решительно зачерпнул рукой густую жидкость. Одновременно с этим раздался крик Сашки, на который я не обратил внимания.

Волшебная жидкость, искрилась на солнышке, прошла сквозь мои пальцы и повисла на них большими голубыми каплями, в которых отразилось моё лицо. Я видел, что они не хотят падать обратно в реку, поэтому поворачивал рукой, любуясь ими, и пытался сообразить, что же это такое.

– Не жжётся? – спросил встревоженный Сашка.

– Наоборот, как будто обволакивает и гладит. Так приятно и необычно… Попробуй, бро, тебе понравится, – ответил я.

– Не нравятся мне все эти волшебные штучки, не знаешь, что от них ждать. И речка эта тоже. Надо валить отсюда! – возразил он.

– Успокойся и получай удовольствие… Когда мы с тобой ещё побываем в таком классном месте?

– Ага, если не останемся здесь навсегда… Мы же не знаем, что это за место и такое ли оно классное, как кажется… – пробурчал Сашка и тоже опустил палец в реку.

Вокруг его пальца жидкость начала медленно закручиваться в небольшой водоворот, красиво делая круги, которые становились всё больше и глубже. Пока я увлечённо наблюдал за удивительным явлением, Сашка, стоя уже на коленях, с усилием пытался убрать палец, но у него ничего не получалось. Рука погружалась в реку всё больше, а друг волновался всё сильнее, умоляя меня помочь ему.

Я понял, что надо срочно спасать друга и попытался скинуть со своей руки «липучку», но она не только не собиралась с меня слезать, но и начала упорно тянуть в сторону Сашки. Вот только не к его ноге, за которую я хотел схватить друга и вытащить на берег, а к воронке, в которой он уже практически лежал, наполовину погрузившись в центр водоворота.

Творилась какая-то чертовщина. Я кричал ему, чтобы он хватался второй рукой за меня, а парень скулил от страха, время от времени ныряя в голубую жижу в головой.

Всё происходило так стремительно, что я не сразу понял, что уже сам стою по пояс в реке и крепко-накрепко приклеился к другу клейкой массой. Искрящаяся жидкость была прямо передо мной, залепляла глаза и затягивала, как трясина. Ноги не чувствовали земли и уже через несколько движений зависли в этом киселе, не в силах больше сопротивляться. Прилипшими к Сашке руками я тоже не мог двигать. Я почти ничего не видел в этой молочно-голубой гуще. Паника накрыла меня с такой силой, что, казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди или вообще остановится.

Сашку я не видел, только чувствовал руками, но он тоже не двигался. Этот ад обещал закончиться трагедией через несколько секунд, потому что я уже не мог дышать и погружался всё глубже, ничего не видя и не слыша. Сердце стучало всё медленнее.

Когда моё сознание уже погружалось во тьму, у меня промелькнула мысль: «Не хило мы прогулялись»…

Глава 4. Деревня

Я очнулся оттого, что у меня дико зачесалось в носу. Чихнул очень громко и так сильно, что мне показалось лопнула голова. Я схватился за неё и некоторое время держал руками, пытаясь унять боль. А потом чихнул ещё… Ещё… И ещё… Апч-хи раздалось ещё раз десять, а потом я услышал рядом с собой чихание Саньки.

Иванов! Я мгновенно пришёл в себя, вспомнив, чем закончились мои приключения, и с трудом разлепил глаза. Мы опять сидели на траве на лесной полянке, вот только пейзаж вокруг нас был совсем другим. Мой друг ещё долго чихал, ругаясь и пытаясь прочистить нос, а я уставился на него и ничего внятного сказать не мог, потому что просто не верил своим глазам.

Вроде как рядом сидел Сашка, а вроде и не он: его светлые волосы отросли и отливали зелёным, уши стали ещё больше и острее, подбородок тоже заострился, а черты лица приобрели какое-то гоблинское выражение. Наконец-то он перестал чихать и сморкаться, вытер слёзы, выступившие из глаз, и уже осмысленно посмотрел на меня. И тут я испугался ещё больше.

Его серые глаза, которые всегда были самыми обычными, сейчас стали с фиолетовым оттенком, а радужка светилась золотым ободком. Я сглотнул и открыл рот, чтобы спросить у него, он ли это вообще или нет, но у меня из горла вырвался тонкий звенящий звук, больше похожий на звонок будильника, чем голос нормального пацана. Я схватился за горло и с выпученными глазами уставился на друга, тот тоже замер и испуганно заморгал, протягивая в мою сторону руку и собираясь потрогать меня.

– Петька, это тыыыы-иииии-йфьюуууу? – прощебетал он высоким голосом, переходя на трель и зажал руками рот.

«Что происходит?! Мы превращаемся непонятно в кого? Или это всё происходит уже после нашей смерти? Я же помню, что утонул в той голубой жиже и задохнулся. Значит, мы с ним попали в какую-то реальность уже после смерти… Блин, неужели это рай? Тогда почему мы опять вместе, да ещё в таком виде?!» – подумал я и опять огляделся.

Деревья здесь росли не похожие на наши, земные. Золотых стволов уже не было, да и цветов на ветках – тоже. Тонкие высокие деревья больше напоминали осинки: серые стволы, редкие кроны, а тонкие ветки начинались только метрах в пяти от земли. Вот только кора у них была очень гладкой и странной, полупрозрачной. Травы на земле почти не было, вернее она росла, но была очень короткой, как будто пострижена газонокосилкой. И никаких кустов. Вообще. Лес совсем голый, ровный и бесконечный во все стороны.

Я покрутил головой. На нашей круглой маленькой полянке, похожей больше на вертолётную площадку, не было даже намёка на речку или ручеёк.

– Петь… – раздался певучий шёпот.

Я посмотрел на друга, который выглядел как затравленный зверёк, пойманный живодёрами.

– У тебя воооолосы… красные и глазаааа… зелёооооные, – добавил он и опять зажал руками рот, не понимая, почему обычные слова у него превращаются в мелодичные переливы.

Я тоже боялся открыть рот, но общаться как-то надо было, по крайней мере надо было хотя бы попробовать.

– Мы умерлииийюууу? – чуть слышно спросил я, но всё же сорвался на свист в конце.

Мне показалось, что язык стал другим, толстым и узким, поэтому не получается произносить привычные звуки. Сашка подвинулся ко мне поближе и шёпотом затараторил, уже не обращая внимания на присвистывания и трели:

– Ты тоже так подумал? Я вообще офигел, когда увидел, что мы с тобой сидим здесь… опять фиг знает где. Это реально подстава какая-то: сначала эта чёртова горка, потом странный дед, непохожий на себя, пещерные пикси, молочная речка, а теперь… это. – Он обвёл рукой вокруг себя. – Кроме смерти, есть ещё варианты?

Я сначала помотал головой, а потом выдал:

– Попали в другой мир, а речка – портал?

Сашка попытался обдумать моё предположение и ещё раз посмотрел на деревья и небо.

– Как вариант – возможно. И что мы теперь будем делать? Этой дурацкой речки, через которую мы сюда попали, нет, нам теперь даже домой никак не вернуться. Ты только взгляни на этот лес, как будто мы попали в… Попали, короче, дальше некуда.

Он тяжело вздохнул и очень смешно повернул ухо в сторону.

Я прыснул. Хотя тоже был напуган, но у него это получилось очень смешно. Друг сначала как-то странно на меня посмотрел, думал, что я от стресса того, двинулся. Но когда я объяснил ему, что меня рассмешило, то попросил тоже подвигать ушами. Это оказалось так смешно и необычно, что вскоре мы уже ржали, как полоумные, потому что наш смех превратился в стрекотание и перезвоны. У меня уже начал болеть живот, когда Санька вдруг замер и к чему-то прислушался, опять водя ушами в разные стороны. Вот только я теперь смеяться уже не хотел, потому что и сам почувствовал приближение чего-то странного, но очень мощного. Чего-то, что мы не могли объяснить, от этого хотелось спрятаться подальше, поглубже или повыше – хоть куда-нибудь.

Паника начала накрывать нас обоих, но, куда бежать, мы не придумали, потому что ни одного укрытия так и не нашли в этом странном лесу. На деревья залезть мы бы не смогли, так как высоко лезть по гладким, как стекло, стволам было сложно, травы здесь практически нет, хоть в землю закапывайся…

Лопатка!

– Ты лопатку положил в рюкзак? – спросил я у друга и увидел его растерянный кивок. – Не тупи! Доставай быстро и бегом отсюда к деревьям!

Я быстро снял рюкзак, достал свою лопатку и побежал к ближайшему дереву. На удивление, бежал я легко и быстро, как ветер, хотя думал, что мои ноги не будут толком передвигаться с голодухи. Сразу бросил рюкзак, а лопаткой начал с бешеной скоростью срезать дёрн и складывать пласты к корням дерева, создавая зелёную загородку. Сашка помогал, но постоянно спрашивал, что я делаю и зачем.

– Сань, не тупи и хорош свистеть, в ушах уже звенит, – бросил я ему.

– Как будто я специально… – пробурчал он. – Сам-то! Звездец какой-то! Мы с тобой теперь, как птички певчие, чирикаем, канарейкой себя чувствую недоделанной.

– А я синичкой, – хихикнул я, решив, что именно на эту птичку похожи те звуки, которые периодически вырываются у меня. – Главное, чтобы перья из… штанов не начали торчать, – пошутил я, устраиваясь в образовавшейся ямке. – Всё, ложись, прячься быстрее! – крикнул я ему и спрятался за укрытием, боясь высунуться, потому что отчётливо услышал, что на полянке уже кто-то есть.

И этот кто-то был большим и шумным. И не один. Топот и гомон, которые раздавались со всех сторон, заставили нас сильнее вжаться в землю и почти не дышать. Фырканье, громкие выкрики мужских голосов, разговаривающих на непонятном языке, тяжёлые шаги, от которых содрогалась земля, – всё это привело меня в ужас, и я весь покрылся липким потом. Сашка прижался плечом ко мне, сжался в комочек и дрожал. В этот момент я понял, что этот мир – совсем не райские кущи, а нам придётся ещё побороться за свою жизнь.

Кто бы это ни был, ничего хорошего ждать не приходилось, поэтому я молился, чтобы они нас не заметили и ускакали быстрее туда, куда ехали. Мне сейчас совсем не хотелось знакомиться с местными жителями. Ещё неизвестно, как они выглядят и как относятся к заблудившимся мальчикам с длинными ушами. Может, здесь, вообще, людоеды живут или дикари?!

Я сильнее подтянул к себе ноги, стараясь стать ещё меньше и незаметнее, поэтому не сразу обратил внимание, что мой друг расслабился и перестал дрожать. Хотел повернуть голову и посмотреть, что с ним такое, но вдруг почувствовал на своей шее что-то острое. Мне сначала показалось, что это пчела меня кусает, однако потом вспомнил, что здесь я не видел не только пчёл, но даже мух, и комаров. Жжение и боль усиливались, шею я повернуть боялся, меня все сильнее придавливало к земле.

Я не выдержал, начал всхлипывать и скулить от безысходности, боясь лишний раз даже вздохнуть и чувствуя всем телом около себя чужаков.

«Неужели сейчас меня убьют? А Саньку, наверно, уже убили?!»

От этой мысли у меня закружилась голова и начало подташнивать.

– Ораста бен логит! – раздалось громогласное прямо надо мной.

Острый металл тут же убрали от моей шеи, но теперь меня взяли за шкирку и подняли метра на три над землёй. По крайней мере, мне так показалось. Я тут же распахнул глаза и не потерял сознание только потому, что рукава куртки больно впились мне в подмышки от натяжения. Меня что-то или кто-то держал за воротник, но я его не видел, боясь двинуться, чтобы не свалиться прямо на наставленные на меня… копья.

Длинные палки с массивными металлическими наконечниками держали огромные существа, чем-то похожие на людей, но сильно отличающиеся от нас. Тела у них были вполне человеческие, накачанные, как у спортсменов, высотой около двух метров и даже больше. Вот только ноги больше похожи на здоровенные кошачьи лапы, покрытые рыжевато-золотистой шерстью, с огромными когтями. Ногти на руках тоже заострены, как когти. Сзади болтался длинный хвост, покрытый шерстью такого же цвета, который заканчивался большой лохматой кисточкой. На головы у них были намотаны разноцветные тюрбаны, а лица наполовину закрыты тканью, виднелись только жуткие жёлтые глаза с чёрным вертикальным зрачком. Из одежды на них были грубые рубахи-безрукавки и кожаные штаны немного ниже колен.

Однако эти существа меня поразили не так сильно, как те, на ком они ездили. Это огромные зелёные ящеры, похожие на гигантских ящериц. Они стояли на четырёх мощных лапах и очень внимательно и недружелюбно смотрели на меня своими жёлтыми глазами с таким же вертикальным зрачком, как у их хозяев. У некоторых из них изо рта, полного острых зубов, капала тягучая слюна, а длинный толстый хвост нервно двигался из стороны в сторону и бил по земле. Эти монстры, высотой метра три в холке, не шевелились, слушая своих хозяев, но я был уверен, что, как только их отпустят погулять, от меня не останется ровным счётом ничего, кроме пряжки на штанах и резиновых сапог. До меня только сейчас вдруг дошло, кто меня держит за воротник куртки.

Я немного повернул голову и увидел прямо перед глазами зелёную чешую. Хорошо Саньке, он в отключке и лежит всё там же, под деревом. Слава Богу, он дышал, это была единственная хорошая новость за последние минуты. Я же, чем больше впечатлялся представшей передо мной картиной, тем сильнее дрожал всем телом и холодел от ужаса, одновременно боясь пропустить каждое движение страшных аборигенов.

Их тут, передо мной, собралось около десятка, но постоянно подходили всё новые и новые… Кто-то шёл пешком, кто-то – на ящерах. На некоторых всадников было по двое. Мне очень хотелось закричать и заплакать, а ещё лучше зажмуриться и очнуться от этого страшного сна, но горло сковало ужасом, зубы я не мог разжать, а слёзы все высохли. Глядя на своего друга, я очень завидовал ему. Он ничего этого не видит, ему хорошо. А я подумал, что живыми нам отсюда вряд ли выбраться. Сашка хоть ничего не поймёт и не почувствует, а мне придётся пройти через мученическую смерть… Не видел я в глазах местных жителей ничего хорошего, только звериную радость от пойманной добычи.

Вот теперь, когда меня накрыла жалость к себе и такой ужасной судьбе, слёзы сами брызнули из глаз бурным потоком, который я не мог остановить, как ни старался.

«Ну и пусть! – думал я. – Пусть видят, что я просто мальчишка и не могу причинить им вред, может передумают убивать».

Сквозь туман в глазах увидел, что аборигены начали что-то громко обсуждать, встав в кружок и громко выкрикивая незнакомые слова. В голове и так гудело от пережитого стресса, а тут ещё эти крики и боль в подмышках от куртки, на которой я висел. В общем, мне захотелось во что бы то ни стало немного изменить положение, и я подвигал сначала плечами, а потом и ногами. Облегчения это не принесло, зато я услышал характерный звук рвущейся ткани. Мой воротник и капюшон медленно, но верно рвались в острых зубах монстра. Я почувствовал, как мне за шиворот побежала липкая тёплая жидкость. Запахло тухлятиной, сдобренной чесноком и укропом. Странное сочетание запахов настолько обескуражило меня, что сбило с настроения пореветь.

Слёзы тут же высохли, и я сглотнул, ожидая, что в следующий момент меня откусят по самые ноги…

– Датуууу! – раздался громкий крик одного человека-зверя.

У меня всё похолодело внутри, и я чуть не описался. От этого крика зашумело в ушах и захотелось провалиться сквозь землю. Видно, ящеру он тоже не понравился, потому что я с головокружительной быстротой оказался на земле. Ноги не удержали меня, и я сразу же позорно упал на колени, больно ударившись о корень дерева. Мужик, который стоял ко мне ближе всех, поднял меня за шкирку.

– Морега до фара, – сказал он громко и ткнул своим когтем мне в ухо.

Вся толпа опять громко загомонила.

«И что им не понравилось?! Я, конечно, тоже не в восторге от своих новых ушей, но это же неприлично – вот так в открытую указывать на мои недостатки. О, может, они меня теперь не будут есть и отпустят?»

Я на это очень надеялся и ждал, что будет дальше. Они немного посовещались и что-то решили. Несколько здоровяков подошли ко мне и подёргали за уши, проверяя, настоящие они или нет. Дёргали знатно, со всей силы, не обращая внимания на мой скулёж и вопли. Я думал, что оторвут, но, слава Богу, мне повезло, до этого не дошло. Что им надо было от моих ушей, я не понял, да и не успел, потому что в следующий момент они меня забросили на спину ящера. Человек-лев тут же запрыгнул и сел позади меня, крепко прижал к себе, и мы двинулись с этой злосчастной полянки в сторону светящего между деревьев солнца. Я изворачивался, чтобы посмотреть, как там Сашка, но увидел только, что его тоже закинули к какому-то всаднику в седло, поперёк спины ящура. Наши рюкзаки забрали другие всадники, немного порывшись в их содержимом.

Мы ехали медленно, но топот стоял такой, как будто бежало стадо слонов. Только теперь я понял, почему в этом месте лес такой редкий и почти без растительности у земли. Здесь просто ничего не выживет, когда местные прогуливаются такими отрядами. Даже сейчас, пока мы шли, несколько ящеров прямо на ходу перекусили по тонкому стволу деревьев и тут же сожрали их, как будто это стебель сельдерея. Хам-хам – и нету. А те, кто шёл за ними, быстро доели крону и отлетевшие куски. Стволы оказались очень сочными и мясистыми, поэтому мне они в самом начале показались такими гладкими и упругими, как будто наполненными соком.

Не знаю, сколько мы ехали, может час, а может два. Моя пятая точка так болела, сидя на тонком лоскуте кожи, накинутом на твёрдую чешую ящера, что каждая минута казалась вечностью. Всадник, который держал меня своей ручищей, не обращал никакого внимания на мои ёрзания и скулёж и не собирался делиться мягким седлом.

Я увидел, что Санька уже пришёл в себя, видно лёжа на животе ехать было ещё больнее. Его тоже посадили перед всадником, и он затравленно смотрел по сторонам, иногда пытаясь крикнуть мне что-то. Ящеры перебирали ногами довольно медленно, почти не качая своих хозяев, но за счёт своих размеров передвигались довольно быстро. Вообще, пока мы ехали, я подумал, что для езды это отличные животные. А что? Не трясёт, спина широкая, не скатишься. Ещё бы выдавали подушечку для сидения – вообще бы не было проблем.

А сейчас проблема была, и довольно болезненная – моё костлявое седалище уже превратилось в отбивную котлету. Я пытался поменять положение, но абориген крепко держал меня и не позволял сдвинуться даже на сантиметр. Хотелось плакать и ругаться, но я терпел из последних сил, боясь его разозлить, и молился, чтобы эта пытка быстрее закончилась.

Мои молитвы кто-то всё-таки услышал, и лес вдруг резко закончился. Мы все стопились у его края, находящегося на возвышенности. Дальше был обрыв и бескрайняя долина, до самого горизонта покрытая уже совсем другим лесом, больше похожим на земной: с зелёными зарослями и высокими деревьями.

Дорог здесь не было, только широкие тропы, утоптанные лапами ящеров. Одна из них находилась на крутом спуске, в конце которого начиналась деревня, утопающая в зелени невысоких деревьев. Мне даже показалось, что на них висят какие-то жёлтые плоды. Дома были немного странными: высокими, круглой формы, из светлого материала, похожего на глину, с остроконечными коричневыми крышами. Перед деревней стояли высокие изгороди с навесами из больших сухих листьев, в тени которых лежали ящеры, мирно жуя зелёные палки-стебли и крупные жёлтые плоды.

Я не успел толком рассмотреть деревню и долину, как прозвучала громкая команда вожака «готь», и все ящеры начали прыгать вниз, приземляясь недалеко от входа в деревню. Я сегодня столько всего пережил, что полёт над пропастью и приземление в песок, меня уже не повергли в ужас. Более того, это было так здорово, что во время полёта я даже закричал «йо-хоуууу», за что сразу же получил от человека-зверя болезненный тычок по рёбрам. Ещё и приземление было очень чувствительным. Моя попа теперь ныла значительно больше, пришлось закусить губы и вытереть слезы, брызнувшие из глаз.

В несколько прыжков мы достигли загона, и всадник, который меня держал, спрыгнул на землю вместе со мной. Мне уже было плевать на всё, что происходит вокруг. Я очень сильно радовался, что моя пытка закончилась, однако ноги не хотели двигаться, и мне пришлось идти, превозмогая боль и еле-еле их переставляя. Меня практически тащили за шкирку. Никто даже не пытался мне помочь, не обращая никакого внимания. Сашку тоже тащили под руку где-то в конце отряда. Он громко ругался, местные мужчины смеялись и что-то выкрикивали, тыкая в него кулаками и копьями, но не сильно, как будто специально дразня его и запугивая.

Мы вошли в деревню, и тут я увидел местных женщин и детей, которые вышли нас встречать и стояли вдоль деревенской дороги, близко не подходя. Они все шли вместе с нами к небольшой открытой полянке в центре деревни. Назвать её площадью я не мог, потому что она была покрыта утоптанной травой и не имела никаких признаков цивилизации, кроме округлой формы. Тропинка здесь сильно расширялась, а потом, за кругом, опять сужалась. Дома располагались в глубине зарослей кустов и деревьев и их почти не было видно отсюда, тем более, расстояния между домами были большим. В итоге все столпились на этом пятачке и кричали радостные приветствия своим мужчинам. Их дети, которые почти все были выше нас ростом, рассматривали нас с нескрываемым восторгом, тыкая в нас когтистыми руками-лапами и выкрикивая странное слово «морега». Уж не знаю, чему они так радовались, но нам с Сашкой было совсем не радостно. Чувствовали себя обезьянками в зоопарке. Женщины вели себя более сдержанно и только иногда косились в нашу сторону, спрашивая что-то у своих мужей.

Кстати, женщины были очень даже симпатичными, тоже высокими, но пониже мужчин. Лица у них были открыты и немного вытянуты вперёд из-за массивной нижней челюсти, но острых зубов и клыков я не увидел. Зато уши тоже были заострёнными кверху и покрыты шерстью. Их аккуратные узкие носики плохо гармонировали с остальными чертами лица, но, в целом, они мне понравились. По крайней мере смотрели на нас с интересом, без злости и агрессии. Одеты женщины были совсем по-другому, чем их мужья. Их фигуры были замотаны в грубые ткани, как древнегреческие богини, а длинные пышные волосы распущены и настоящей гривой укрывали их до пояса и ниже. Почти у всех цвет волос был светлым – от соломенного до огненно-рыжего.

В отличие от мужчин, у которых руки покрыты довольно длинной шерстью, у женщин кожа имела только небольшой светлый пушок, он отсвечивал на солнце перламутром. Я засмотрелся и не уловил момент, когда нас с Сашкой поставили перед грязной деревянной клеткой, которая стояла в тени под единственным раскидистым деревом на краю этой полянки. Размер странного сооружения из тонких стволов деревьев был метр на метр, не больше, а высота – метра полтора, как раз нам по самую макушку. Запашок из неё доносился резковатый и очень неприятный.

«Интересно, что за животных они в ней держали? Зачем нам её показывают? Или намекают, что если будем плохо себя вести, то они нас туда закроют?» – думал я, пока стоял и наблюдал, как около нас с Сашкой образуется круг из жителей деревни.

Мы прижались спиной к клетке и в напряжении ждали, что будет дальше. Копьями больше в нас не тыкали, но по их лицам можно было понять, что никакого сочувствия, доброго отношения, а тем более тёплого приёма ждать не стоит. Скорее, наоборот.

К нам приблизилась старая женщина с ведром воды, открыла дверку клетки и вылила его на пол, смывая нечистоты, вернее немного разгоняя их в разные стороны. Вонь из клетки стала ещё сильнее. Я сморщил нос и шепнул другу, что надо отодвинуться подальше, пока не задохнулись. Я повернулся и хотел отойти, но наткнулся на тяжёлые взгляды жёлтых глаз и тут же наставленные на нас копья. Мы с Сашкой переглянулись и сделали шаг назад.

– Не понял, так это клетка для нас? – еле слышно спросил я и всё же набрался смелости обратиться к ним, прочистив горло: – Господа! Товарищи! Сэры! Или как там вас… – попытался я поговорить с ними. – Мы мирные и очень дружелюбные мальчики. Мы ничего плохого вам не сделаем, мы сюда попали случайно и уйдём, как только вы нас отпустите. А самое главное, мы слишком худые, чтобы вы нас… Ну-у-у, того…

Друг ткнул меня в бок и грозно зашипел:

– Хорош болтать, они всё равно ничего не понимают. Зато злятся. Видишь, как рычать начали? Не нравится мне всё это, лучше бы я не приходил в себя. Может, нам в клетке, и в самом деле, будет безопаснее? Давай лезь быстрее, пока нас не разодрали на кусочки.

Он схватил меня за рукав и потащил внутрь. Мы залезли в неё, не обращая внимания на скользкий вонючий пол из грубых необработанных веток, и быстро закрыли за собой дверку на толстый засов. То, что он был внутри, а не снаружи, подсказывало мне, что мы сделали всё правильно.

В щели между тонкими брёвнами мы видели, как этот дикий народ столпился рядом с нами и начал что-то бурно обсуждать, не обращая на нас никакого внимания. Они выкрикивали непонятные слова, орали друг на друга, что-то доказывали и спорили, но потом вдруг резко успокоились и быстро разошлись. Мы остались одни в клетке в полном замешательстве. Домов отсюда не было видно, они все остались в глубине зелёной растительности, и создавалось впечатление, что как будто мы остались в лесу совсем одни.

Находиться в этой клетке было противно, но выходить из неё страшно. Нам дали понять, что если мы из неё выйдем, то ничего хорошего нас не ждёт. А что нас ждёт в клетке – вообще за гранью понимания. Ясно одно – нам здесь не рады и вряд ли кто-то пожелает позаботиться о двух невезучих пацанах.

– Петь, у нас с тобой в этот раз даже рюкзаков не осталось. Меня от голода и жажды уже мутит. Ещё эта вонь…

Санька взялся руками за деревянные палки, прижался лицом к ним и с тоской смотрел наружу.

– Как думаешь, что они хотят с нами сделать? Блин… Что ж это солнце так светит?! Нет, чтобы дождик пошёл… Эх, говорила мне мама, чтоб я был осторожен и не лез в опасные авантюры… Что теперь делать? – с досадой сказал он.

– Что-что? Ничего! Сами попали в историю, сами и будем выбираться, по крайней мере здесь нам точно никто не поможет. Волшебное появление твоего деда здесь вряд ли возможно, – пробурчал я, становясь рядом с ним.

Вокруг нас ничего не происходило, и от этого пробирала дрожь, как будто весь мир замер и готовится к чему-то, уверенный, что мы никуда не денемся. Вот только к чему?

– Хоть бы воды кто-нибудь принёс. Даже если они нас хотят сожрать, то должны сначала напоить и накормить, чтобы мясо сочнее было… Ууу-йя! – взвизгнул Сашка, когда я треснул ему по затылку.

– Хорош каркать! И так тошно!

– А я что? Только не говори, что ты про это не думал? Я, пока мы ещё ехали на этих здоровенных ящерах, гадал, кому нас везут на корм: им или их хозяевам.

– Слушай, а ты чего там в лесу? В обморок, что ли, грохнулся? – спросил я.

– Похоже на то. Накрыло резко отчего-то, в глазах потемнело, а очнулся оттого, что по животу что-то ужасно больно колотить начало. Открываю глаза – и офигеваю. Мне даже показалось, что я всё ещё в коме, а вокруг меня – полный треш. Потом тебя увидел и немного успокоился. Главное, Петька, что мы вместе. Если бы я остался один среди этих хвостатых монстров, то помер бы прямо на том ящере от страха.

– Я бы тоже, – согласился я с ним. – Очень пить хочется. Хорошо, что клетку в тенёк поставили, на солнце уже бы померли, наверно. Блин, неужели нас здесь будут держать постоянно?

Сашка повернул ко мне голову и очень серьезно ответил:

– Что значит постоянно? Будут держать, пока не отведут туда, куда уже решили отвести. Ты уверен, что другое место тебе понравится больше? Я думаю, что, наоборот, у нас сейчас есть время что-то придумать, пока за нами не пришли. Судя по тому, что наши с тобой тушки пока никому неинтересны, даже их детям, нас припасли для какого-то важного события и уверены, что мы никуда не денемся. Нам нельзя медлить, если хотим остаться в живых, то надо молиться и бежать. Давай сначала помолимся, чтобы это был не их ужин. Если ты не понял, то про молитву я говорю вполне серьёзно. Знаешь какую-нибудь?

Я растерянно помотал головой. Стало ещё тревожнее, потому я проникся его голосом с присвистами, который сейчас звучал особенно трагично.

– И я тоже… Мать какую-то читала, когда я болел, но, убей меня, кроме «Отче наш, иже еси на небеси», не помню ни слова.

– Я тоже. Знаю только, что в конце надо «аминь» сказать. Сань, здесь же наверняка другие боги, значит и молитвы должны быть другими. Давай просто попросим спасения и возвращения домой, а в конце скажем «аминь» для верности. И всё. Баба Соня мне всегда говорит, что если у Бога что-то попросить хочешь, то надо это делать от всего сердца и с верой, тогда он обязательно услышит и поможет.

– Думаешь? Хотя… Какая нам теперь разница, всё равно ничего другого не остаётся.

Он поднял голову вверх и, глядя сквозь прорехи между брёвнами, начал шептать:

– Боги этого мира, мы с Петькой вас очень уважаем…

– Может, лучше любим? – поправил его я.

– Не перебивай! Мы же их не знаем, как мы можем их любить? Может, здесь боги – демоны, которые жрут детей, а эти дикари приносят им жертву каждое полнолуние? Кстати, сейчас не полнолуние, случайно? – зашипел на меня друг.

– Не каркай! Не забывай, мы, вообще-то, уже в клетке сидим, если что!

– Вот и не перебивай. Или сам начинай, раз такой умный, а я продолжу, – обиделся Сашка.

– Ладно-ладно, я молчу. Говори ты, у тебя лучше получается. Только с верой!

– Хорошо, постараюсь… Только ты тоже повторяй за мной, чтобы было надежней.

Сашка тяжело вздохнул, сложил ладошки вместе, закрыл глаза и продолжил:

– Боги этого мира, мы с другом вас почитаем, раз оказались на вашей земле, и будем очень уважать и любить, если вы нам поможете выбраться отсюда и вернуться домой. Обещаем вам поставить в храме свечку, если они здесь есть, и отдать вам самое ценное, что у нас есть…

Я вытаращил глаза на него и одними губами произнёс: «ЧТО?!»

– Петькин телефон с фотками и видосами! Аминь! Аминь! Аминь!

Пока я стоял в ступоре, Сашка залез ко мне в карман куртки, вытащил мой новенький смартфон и показал его небу.

– Эй, ты офигел?! Вообще-то, это мой телефон! На нём даже зарядка ещё не закончилась!

Я попробовал его отобрать, но Сашка просунул телефон на крышу клетки и двинул его под листья.

– Если, возьмут, значит помогут. Боги обмана не прощают, а ты переживёшь без нового телефона, у тебя ещё и старый нормальный был.

– Да ты!.. – Я был в шоке от его выходки. – Почему мой, а не твой?

– Потому что! Мой в рюкзаке остался, я боялся его потерять в лесу, во внутренний карман положил и на замок застегнул.

Друг прислонился спиной к брёвнам и сполз по ним, сев на корточки.

– Если нам никто не поможет, то телефон тебя точно не спасёт. Скорее всего, он тебе всё равно больше не понадобится. Не жалей, а то боги не захотят нам помогать, – тихо сказал он, грустно присвистнув на последнем слове.

Я присел рядом с ним и задумался. Первые эмоции прошли, теперь, когда я успокоился и проникся ситуацией, мысли пришли уже совсем другие:

«Это просто телефон, он не может стоить наших жизней. Жаль, конечно, его отдавать, но связи здесь всё равно нет. По сути, сейчас это бесполезная вещь, ведь мне здесь даже часы и будильник не нужны, потому что торопиться больше некуда и время идёт по-другому. И если какому-то богу телефон понравится и за него он захочет нам помочь, то я буду только рад этому. Очень-очень. И почему я сначала пожалел? Наверно, просто привык к нему и вспомнил, как радовался, когда родители его подарили мне на день рождения. Да уж, это, и в самом деле, самая дорогая вещь, которая у меня сейчас есть … И дело вовсе не в деньгах…»

Я вспомнил родителей, и сердце защемило ещё больше. Потом посмотрел на небо, которое было совершенно чистым, без единого облачка, и прошептал, вкладывая в каждое слово всю душу:

– Возьми его, бог, он и правда очень хороший! Не думай, что я пожалел его. Хотя… Да, мне, и в самом деле, немного жаль. Но совсем чуть-чуть, – пытался я убедить бога. – Пусть у тебя там, на небесах, играет музыка из моего плейлиста, а закачанные игрушки и видосы приносят радость и удовольствие! Я тебе его дарю от чистого сердца!

Я не знаю, как это произошло, но где-то далеко в это мгновение грянул гром. Вспышку молнии мы не увидели из-за деревьев, но громкие раскаты грома заставили нас ойкнуть и раскрыть от удивления рты.

– Это что?! Знамение?! – закричал Сашка и вскочил на ноги.

Я же сидел ни жив ни мёртв, с трудом соображая, что это было. Может быть, раскаты грома были обычным совпадением, а может, подтверждением того, что мой телефон – достаточная плата за услугу богов.

«Неужели их бог нас услышал и решил помочь? А заодно послал дождь, чтобы мы не умерли от жажды?» – крутилось в голове.

Друг ловил руками первые капли и улыбался, как дурачок. Не знаю, какое лицо было у меня, но я тоже с восторгом протянул руку к щели в потолке и смотрел на собиравшиеся в ней капли, как на настоящее чудо. Вернее, это и было чудом. Уже через минуту мы ловили ртом потоки воды, которые проникали через дырявый потолок нашего сомнительного убежища. Ливень накрыл деревню стеной, спустив на неё тонны воды.

Вокруг нас бушевала стихия, а мы с другом радовались и хохотали, как ненормальные, насквозь промокшие. Мы собирали ладошками воду и пили, пока у нас не начали стучать зубы от порывов прохладного ветра. Наши куртки промокли насквозь, со штанов потоки воды стекали в сапоги, которые уже были полными. Вскоре дождь начал стихать, а мы – успокаиваться и смотреть по сторонам. Деревня как вымерла, никого вокруг нас не было – только залитая водой земля и деревья, наклонившиеся от тяжёлой мокрой листвы и ветра.

Тёмные тучи быстро ушли дальше, гонимые ветром, а мы стали ждать чего-то такого, что обязательно должно было произойти. В этом мы оба были уверены, поэтому старались не пропустить момент, когда за нами придут. И тут меня как осенило.

– Сань, это же наш шанс. Пока все спрятались от ливня, надо бежать! Иначе, зачем боги всё это сотворили?

– Ага! Куда? В лес? – Мой друг вытаращил на меня глаза. – Ты голову простудил?! Я туда больше не пойду! Что мы там будем делать без еды и воды? Ждать, пока придёт стадо ящеров и сожрёт нас за милую душу?

– Ну… – Я растерялся. – Тогда побежали в другую сторону. Наверняка мы там найдём укрытие, а потом что-нибудь придумаем. Саш, я уверен, что это ещё не конец. Надо бежать!

Мне очень хотелось выбраться из этой деревни, но было страшно.

«Неужели в этом странном мире живут только эти существа? Вдруг мы встретим поселение людей или кого-то ещё? Я ведь читал в книжках, что в одном мире могут жить и люди, и гномы, и вампиры, и … Ой, нет, вампиров и оборотней не надо. Это ещё страшнее будет. Мы теперь сами неизвестно во что превратились. Сожрут и фамилию не спросят. Или просто поймают и убьют, чтоб не ходили, где не следует. Просто так, для профилактики. Или какие-нибудь хищники нападут, здесь их наверняка тоже полно».

Сомнений у меня было больше, чем смелости выйти за пределы клетки, но я всё же решился.

– Давай решай! Если бежать, то сейчас, пока никто не пришёл. Побежали?

Я приоткрыл дверку и выглянул наружу.

Бурные потоки воды становились всё тише, вода медленно уходила из деревни. Мы вылили воду из сапог и вышли из клетки, рассматривая окрестности. Не сговариваясь, повернулись в сторону, противоположную той, откуда пришли, и побрели по глубоким лужам.

– Вот видишь, сапоги пригодились. Я ты всё трындел: «Зачем мы их надели, зачем?» Так бы все ноги размокли, а так идём себе по лужам, и нормально, даже не набираем воду.

Он посмотрел на меня как на дурочка, покрутил у виска пальцем, сказал, что даже если и наберём, то мокрее уже точно не будем, и попросил идти молча и не бесить его. Так мы пробирались по широкой улице, от одной ямы до другой, цепляясь за ветки кустов и деревьев. Никого не встретили до самого конца деревни.

Дома все остались позади, деревня, оказывается, была совсем небольшой, а впереди рос лес, но совсем другой, непохожий на тот, первый. Этот был наоборот, густым и мрачным. Настоящая лесная чаща, вся заросшая кустами и низкими деревьями.

Я остановился перед этой зелёной стеной, ища хоть какую-нибудь прогалину, но всё было напрасно. За ветками и крупными листьями ничего не было видно, а тропинка, идущая от деревни, продолжалась только вдоль первых кустов.

– Саш, может, мы не пойдём через лес, а обойдём его? Мне кажется, что местные в него не ходят, наверно там полно зверья и хищников. Опасно, да и выглядит он как-то не очень. Такой впечатление, что там вообще невозможно пройти. Мы даже если пролезем внутрь, то не факт, что сможем оттуда потом выбраться, – заметил я.

– Местные сами похожи на хищников, может лес, наоборот, защищается от них, чтобы их ящеры не могли пробраться туда.

Друг почесал затылок, несколько раз потыкался в кусты, раздвигая ветки и пытаясь пролезть внутрь, но так и не смог.

– Блин, я уже весь ободрался. Давай пройдём намного дальше, может где-то там найдём вход в эти заросли? – сказал он, вставая и отряхиваясь.

Он повернулся в мою сторону, вот только выражение его лица мне не понравилось. Его круглые глаза и затрясшийся от страха подбородок говорили мне о том, что за моей спиной ничего хорошего нет. Вернее, что-то есть, но плохое или страшное.

Я повернул голову и еле успел отпрыгнуть от открытой пасти ящера, который клацнул зубами прямо перед моим носом. Не знаю, что там происходило за моей спиной, но я побежал вперёд с такой скоростью, что мне было всё равно, через что я несусь, есть там тропинка или нет, густые заросли или не очень.

Я преодолел заросли и колючие ветки, которые росли вначале леса, за считанные минуты и сбросил скорость, только когда уже начал задыхаться. Пробежал ещё несколько метров уже по нормальному лесу и упал без сил лицом в траву. Всё. Ноги не двигались, в голове шумело и кружилось, а громкое дыхание никак не хотело восстанавливаться, переходя на свист.

Сознание уплывало, а с ним и мысль, что Сашку, скорее всего, тот монстр сожрал… А меня сейчас сожрёт какой-нибудь зверь.

Глава 5. Бабка Ярина

Моё пробуждение было очень мучительным и долгим. Глаза никак не хотели открываться, а всё тело дико ломило, как будто меня избили. Цветные пятна перед глазами начали превращаться во что-то конкретное только после того, как ко мне вернулся слух. Шорохи, скрежет когтей, чавканье, скрип деревянных брёвен и громкое мяуканье где-то неподалёку – всё это постепенно возвращало мою способность мыслить.

«Боже, – думал я с закрытыми глазами, внутренне улыбаясь, – наконец-то этот ужасный сон закончился, и я опять дома. Это, наверно, баба Соня кормит кота и хлопочет по дому. Неужели это был всего лишь сон? А может, я сильно ударился головой и лежал всё это время в коме? Тогда почему дома, а не в больнице? Что-то не сходится… Ладно, что гадать, надо просто открыть глаза и встать».

Но что-то меня останавливало, после странных сновидений было как-то страшновато, вдруг я ошибаюсь? Вот мама посмеётся, когда я ей расскажу про свои видения! А может не посмеётся. Она у меня очень эмоциональная, будет плакать и жалеть. Зато Сашка точно будет ржать, как конь. Особенно, когда буду рассказывать про деда Егора, пикси и ящеров. Такой бредятины он точно не мог бы себе даже представить».

Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке до ушей, и я с ужасом ощутил, как вылезли наружу клыки. Я замер, не понимая, что происходит, и медленно открыл глаза. Дотянулся до рта и обалдел. Клыки на самом деле выросли приличные. Они были толстыми и длинными, едва помещаясь во рту. Но место, где я оказался, поразило меня ещё больше.

Я лежал на деревянной лавке в старинном деревенском доме. Весь потолок был увешан пучками сушенных трав, на стенах прибиты полки с десятками разнокалиберных пузырьков и баночек. Рядом со мной стоял стол, сколоченный из грубых досок. Он был накрыт холщовой простынёй, под которой шевелилось что-то живое.