Читать онлайн Контрпроект

1

Кто-то там был за гранью светлого пятна, какие-то ловкие создания мгновенно ускользали в полную темноту, как только Макс пытался их рассмотреть. Ему не удавалось расширить поле видимости, слабо освещенное и колеблющееся. Он шел вперед или, скорее, плыл и круги серого света неохотно продвигались вместе с ним, выхватывая из темноты какие-то ноги или щупальца, которые сразу исчезали.

Это было странно, и Макс, бросив гоняться за видениями, решил, что нужно просто открыть глаза. Они оказались будто заклеенные скотчем, но он понял, что находится на верном пути. Голова гудела и кружилась. Руки и ноги пронзали пульсирующие приливы острой боли. Когда ему все же удалось разлепить глаза и оглядеться, он обнаружил стоящего над ним приземистого робота с матовым серым корпусом.

Робот? Ничего себе! Макс пытался сообразить, что происходит. Он с трудом приподнялся из длинной ванны, заполненной густой прозрачной жидкостью. В темном помещении виднелись еще несколько цилиндрических ванн, опутанных шлангами, и больше никого не было.

– На выход, – отчеканил робот. – Вот костюм и винтовка.

Он выхватил из-за спины и протянул своими гибкими манипуляторами какие-то предметы. Макс отчетливо понимал его, хотя язык был не русским и вообще незнакомым. Невыносимая боль в конечностях постепенно отступала. В голове немного прояснилось, но не до конца.

Наскоро облачившись при помощи робота в обтягивающий черный костюм, на ощупь производивший впечатление гибкого прорезиненного металла, надев громоздкие сапоги, пристегнув пояс, набитый чем-то рюкзак и зажав под мышкой тяжелую короткую винтовку, Макс как во сне безвольно зашагал за своим проводником. Он старался вспомнить, как он здесь оказался? Как ему вообще удалось выбраться из той заварухи?

Казалось, только что он, вжимаясь в камни под моросящим дождем, отстреливал последние патроны в обойме автомата, по скалам чиркали пули, а глаза заливала вода вперемешку с кровью, сочащейся из рваной раны на лбу. Макс непроизвольно потер ладонью в толстой перчатке гладкий на ощупь лоб. Их зажали на вершине, но он бы еще продержался, если бы под огнем упорно взбирающихся на склон боевиков удалось проползти к соседней позиции. В живых там скорее всего никого уже не было, но можно было разжиться патронами.  Однако противник вел все более точный минометный обстрел и Макс ждал перерыва в огне, чтобы сделать спасительный рывок.

То есть положение, конечно, заметно улучшилось, но… какого черта?

– Эй, а где мы? – пробормотал Макс, неожиданно осознав свою способность говорить на этом языке. Он с трудом выплевывал незнакомые слова вдогонку скользящему по сумрачным коридорам роботу.

– На базе, – лаконично заверил тот. – Сейчас вылет.

– Какой вылет? Куда?

– На операцию. Вас ждет десантный корабль. Все подробности в пути.

В пути Максу удалось выяснить немного. В гигантском трюме корабля сидели около сотни обвешанных амуницией угрюмых солдат. Большинство спали всю дорогу, остальные не проявляли желания общаться. Максу удалось вытянуть несколько слов из смуглого паренька, который настойчиво пытался всадить тактический нож в щель между панелями на полу.

– Да не знаю я, куда летим. Какая разница. Прилетим – скажут, – со злостью ответил паренек. – Ты в первый раз что ли?

– Ну да.

– Тогда держись за всеми и не высовывайся, авось уцелеешь. Главное голову береги. А руки, ноги – новые приделают.

Такая перспектива не обрадовала Макса. Он спросил себя, а улучшилось ли на самом деле его положение. Однако путей отхода пока не просматривалось, да и отхода – куда? Для начала следовало разобраться, в какие новые неприятности он вляпался. А в этом деле он был мастак. Прямо из боя угодить в какую-то другую войну, непонятно где? Жуткое везение. Или ему все это снится?

В мучительных поисках ответа Макс успел вздремнуть, убаюканный длительным перелетом. Когда он дожевывал какую-то сухую, безвкусную пластинку из выданного роботом продпайка, в трюме раздался вкрадчивый голос.

– Ну, вот и прибываем на замечательный астероид М122 – маленький камешек в бесконечном пространстве, – вещал невидимый диктор. – Так что сила тяжести низкая, просьба сильно не скакать, а то можно в космос улететь. На горке, куда нам предстоит попасть, мощная противометеоритная оборона, так что поддержки с воздуха не будет. Придется топать ножками вслед за кубами. Долину прикрывают орудия, но их немного, так что прорветесь потихоньку.

Макс оглянулся – все напряженно вслушивались. Началась качка, корабль совершал резкие маневры.

– Надеть шлемы, подготовиться к высадке, – скомандовал голос. «Шлем? Где мой шлем?» – в ужасе подумал Макс. Вдруг что-то гибкое выползло из костюма на шее, шлепнулось ему на лицо и плотно обхватило голову. На прозрачном экране перед глазами зажглись несколько десятков индикаторов, и пока Макс пытался понять, что они означают (кажется, там были расстояние до цели, количество и вид патронов, заряд РД – что за РД?), огромные борта по бокам корабля разом распахнулись.

Вид был ошеломляющим и одновременно зловещим. Прямо в глаза тускло светило блеклое, почти белое солнце. Внизу вплоть до недалекого горизонта простиралась черная безжизненная пустыня, прорезанная частыми трещинами и испещренная кратерами. Солдаты как по команде дружно повалили через край. В голове забилась мысль «прыгай, прыгай скорее». Макс, подчинившись импульсу, соскользнул вниз.

Он приземлился на ноги с высоты не меньше сотни метров, но не почувствовал боли.  Вокруг была полная тишина. Наверху беззвучно уплывал огромный бесформенный корабль. Вдали в горах засверкали яркие синие вспышки, земля под ногами дрогнула.

– Ближе высадить не получилось, – заявил голос в шлеме. – Сейчас будет прикрытие.

Но прикрытие, по-видимому, запаздывало. Свалившись на четвереньки на ходившую ходуном поверхность астероида, Макс растерянно смотрел, как сочные хлопки гигантской невидимой мухобойки припечатывают и сжигают дотла разбегающихся в разные стороны десантников, а на камнях остаются обугленные пятна диаметром в несколько метров. Далекие вспышки заморгали часто и ритмично, испепеляя не успевших рассредоточиться солдат слева от Макса.

Наконец из тихо подплывшего второго корабля чуть впереди вывалились огромные тени. Мягко спружинив от поверхности, четыре черные глыбы зависли в метре над землей и, выстроившись в шеренгу, медленно двинулись вперед. Солдаты моментально распределились за прикрытием, передние уперлись плечами и стали подталкивать еле ползущие махины. Инстинкт самосохранения погнал плохо соображающего Макса вслед наступающей колонне. Он пристроился позади крайней глыбы, при ближайшем рассмотрении действительно оказавшейся правильным кубом со сторонами не меньше, чем по двадцать метров. Сверкающие вдали синими импульсами пушки сосредоточили огонь на соседнем с Максом укрытии, которое, сотрясаясь от непрерывных ударов, стало замедляться, но все равно рывками продвигалось вперед.

Он плелся в плотной толпе солдат, через дрожащую землю доносился непрерывный гул обстрела, а Макс не мог избавиться от ужаса и беспомощности, остро ощущая неспособность что-либо понять и изменить в своей перевернувшейся, как казалось, лишь в один миг судьбе. Но полная предопределенность происходящего вдруг стала успокаивать его. Не надо ничего выдумывать, лишь идти за всеми, делать, что говорят и все будет хорошо. Наверное. Внезапно голос в ушах воскликнул:

– Скорее, скорее, толкайте, вот же…

Поверхность астероида, равномерно вздрагивающая под ногами от выстрелов орудий, вдруг начала вибрировать все быстрее. Это как-то подействовало на черные глыбы. Они стали крениться и осаживаться ближе к земле, их очертания расплывались. Трясущиеся ноги Макса пронзила резкая боль.

– Виброполе! Рассредоточиться! Скорей вперед! – перешел на крик невидимый командир.

«Ну, пошло-поехало», – закрутилось в голове у Макса. Пытаясь избавиться от нестерпимой боли, он резко оттолкнулся от земли и взмыл вверх. Десантники разбегались в разные стороны из-за начавших крошиться и рассыпаться от адской тряски защитных кубов. Взлетев метров на тридцать и на какой-то момент зависнув в пространстве, Макс отстраненно наблюдал, как пушки начали охоту за оказавшимися без укрытия солдатами. Орудий действительно было немного, кажется не больше шести. На каждую вспышку-выстрел у пушки уходило несколько секунд. Шансы были неплохими, прикинул Макс и, мягко опустившись на поверхность, резко оттолкнулся вперед, получив ожог в ногах от уже невидимой глазу, но смертельной вибрации. Стараясь выбраться из гущи десантников, он забирал все правее, поначалу неуклюже взлетая вверх, но вскоре приловчившись отталкиваться руками и ногами только вперед параллельно поверхности. Набрав неплохой темп, он быстро приближался к горам, с которых сверкали выстрелы пушек.

Когда Максу показалось, что ноги и руки уже не выдержат очередного касания вибрирующих, рассыпающихся в мелкую пыль камней, эта адская полоса препятствий закончилась, и рядом показались причудливые валуны, за которыми можно было укрыться от огня. В несколько прыжков Макс достиг ближайшего камня. Обернувшись, он с удивлением обнаружил, что вырвался далеко вперед. Но расслабиться ему не удалось. Его укрытие вдруг задрожало и с валуна срезало острую верхушку, которая просто испарилась в облаке серого дыма. Следующий выстрел пушки уничтожил остатки камня, но Макса там уже не было. Он бежал или, скорее, скакал к следующему укрытию, преследуемый обстрелом. Очередная скала, за которой спрятался Макс, была испепелена одним попаданием, однако затем орудие переключилось на большую группу солдат, также преодолевших зону вибрации. Воспользовавшись этим, Макс рванулся вперед к крупному валуну, который должен был выдержать не один десяток попаданий.

От россыпи камней вокруг скалы отделились приземистые тени. Они сразу напомнили Максу ящериц: передвигались рывками, цепляясь за землю шестью ногами, замирали на месте на долю секунды и выплевывали из пасти вспышку лазера. Голос по рации вновь ожил:

– Так. Это… ага, впереди боевые роботы. Наша разведка, как всегда, на высоте – ничего не знает. Вооружение у этих роботов, кажется, маломощное – костюм должен выдержать, но не подпускайте их близко. Бейте разрывными – у них слабая броня.

У Макса в голове как будто что-то переключилось, и он сразу понял, что нужно делать. Вскинув винтовку и взглядом установив индикатор на экране шлема на разрывные заряды, он на бегу открыл огонь по вертким ящерицам. Обходя их правее, Макс с удивившей его самого нечеловеческой проворностью уворачивался от лазерных вспышек. В бой вступили подоспевшие десантники, но из каких-то щелей повсюду вылезали все новые волны роботов и Макс с удвоенной энергией бросился удирать, петляя между камнями. Через каждую пару прыжков он оборачивался и одним выстрелом без промаха снимал ближайшего преследователя, разлетавшегося от попадания на мелкие части. Впереди открывалась ровная как стол долина, над которой нависали теперь уже близкие, практически отвесные горы. Никаких укрытий, но финальный рывок позволил бы спрятаться от пушек у подножья. Если бы за ним не гнались эти роботы… Макс лихорадочно искал выход, но ситуация казалась безнадежной.

Слева он заметил, как несколько ящериц наседают на одинокого десантника, который держал оборону, забравшись на покатый валун. Бегло отстреливаясь, он отступил на край камня, но из тени снизу взвился робот и слету клешней начисто отхватил солдату руку выше локтя. Макс, секунду поколебавшись и преодолев какую-то силу, гнавшую его дальше вперед, резко свернул и побежал на помощь. Солдат упал как подкошенный, но лежа продолжил отстреливать роботов, ловко перехватив винтовку одной рукой. Макс прикончил двух оставшихся ящериц, вскочил на камень и взвалил себе на спину легкого как пушинка десантника. Своим актом милосердия Макс неожиданно приобрел себе надежную защиту: однорукий солдат болтался на спине и, не обращая внимания на тяжелое ранение, яростно расстреливал преследователей, тогда как Макс сосредоточился на преодолении дистанции до отвесных скал, с которых по-прежнему размеренно били пушки.

Последний отрезок оказался сущим адом. Макс пытался одновременно уследить за бегущими сзади ящерицами, в рядах которых, казалось, только прибывало, и не упускать из виду орудий, в любой момент способных стереть в порошок их обоих вместе с роботами. На пару выстрелов в их сторону из ближайшей пушки он смог каким-то чудом среагировать, отпрыгнув в сторону вместе со своей ношей, а затем они, видимо, достигли мертвой зоны и орудия их больше не беспокоили. Однако ящерицы уже окружали их полукругом, некоторые даже пытались забежать вперед, сразу разлетаясь на куски под огнем винтовки Макса. Разряды их лазеров то и дело обжигали ему ноги, но бессильно соскальзывали с защитного костюма. Если они навалятся всей кучей… Макс гигантским прыжком преодолел последние полтора десятка метров до скалы, сбросил с плеча своего несчастного спутника и приготовился дать последний бой.

Однорукий десантник вместо того, чтобы встать плечом к плечу и достойно встретить смерть, пристегнул винтовку к поясу и, оставив за собой дымный шлейф, взвился на сотню метров вверх вдоль отвесной стены. «РД – реактивный двигатель», – Макс вдруг понял, почему его ботинки были такими массивными. Его взгляд упал на нужный индикатор на экране шлема и в тот же момент он почувствовал страшный удар молотом по пяткам, выбросивший его высоко в небо, прочь от клешней десятков ящериц. Солдат уже шустро взбирался на скалу, цепляясь одной рукой и отталкиваясь ногами как хромой лягушонок, когда Макс на излете своего прыжка судорожно попытался ухватиться за гладкие камни. Каким-то невероятным усилием воли он сумел выпустить из перчаток и ботинок своего обмундирования длинные острые шипы, которые глубоко вонзились в твердую поверхность. Ничему уже не удивляясь, Макс бросил взгляд вниз, где ящерицы с ходу запрыгивали на стену и карабкались по ней еще проворнее, чем по равнине. Большинство остальных десантников застряли среди валунов, заняв круговую оборону против наседающих роботов.

Безумная гонка вверх по скалам вскоре превратилась в побоище. Перехватив оружие одной рукой, и отталкиваясь всеми остальными конечностями по направлению к вершине, Макс опять с помощью какой-то интуиции открыл на экране шлема вид с камеры на винтовке и принялся, не оборачиваясь, длинными очередями сбивать ящериц со стены. Извиваясь и пытаясь ухватиться лапами за камни, роботы гроздьями соскальзывали вниз. Некоторые ловко приземлялись на ноги и опять прыгали на стену, но в большинстве брякались корпусом об камни и оставались лежать, подергивая клешнями.

Солдат первым взобрался наверх и открыл огонь по оставшимся ящерицам, упрямо ползущим за Максом. «Какого черта я его тащил. Он поздоровее меня будет», – думал тот, запрыгнув на открывшееся перед ним горное плато.

– Идите к входу в бункер, – сразу же скомандовал по рации голос. На экране шлема появился указатель. – Нужно взорвать шлюз, найти и захватить пульт управления. Сопротивления не ожидается, но будьте осторожны – разведданные ненадежны…

Сопротивления и вправду не оказалось. Люди в бункере, походившем на стерильную лабораторию, в страхе жались к стенам и прятали лица, когда Макс со своим партнером пытались разобраться в путанице залов и коридоров, заставленных оборудованием. Однорукий солдат, без шлема оказавшийся злобным пареньком с корабля, странновато поглядывая на Макса, вскоре вывел их к покинутому всеми центру управления и остался там отключать системы защиты на астероиде, выполняя команды по рации.

Макса в это время погнали на другой конец бункера что-то проверить. Пройдя через дверь двухметровой толщины, он добрался до гигантских размеров круглого зала под сферическим потолком, в котором в полной тишине ровными рядами стояли высокие металлические цилиндры. Пресекая зал, Макс краем глаза заметил легкое движение и, резко обернувшись, увернулся от выстрела в висок. Как будто заученными движениями он выбил оружие из руки нападавшего и, мгновенно выдвинув из перчатки костюма длинное, гибкое как змея лезвие, хотел раскроить череп противнику. Он остановился под уверенным взором огромных серых глаз. Опустив руку, Макс в оцепенении наблюдал, как высокая женщина с ослепительно белыми волосами, не отрывая от него взгляда, спокойно подняла упавшее оружие и направила ему в лицо. Что-то промелькнуло у нее глазах, какая-то тень, ствол пополз вниз. В следующий миг грудь Макса провалилась как от удара железным футбольным мячом. Лежа на полу и медленно теряя сознание, он смотрел на прозрачный лифт, уносящий наверх его прекрасную убийцу.

2

– Стабильная финансовая ситуация не означает, что теперь мы можем тратить направо и налево, – сказал Первый казначей – вертлявый старичок с бегающими мутными глазками. – Она стала стабильной только в результате длительной жесткой экономии. Которая стала жизненной необходимостью после того, как строительство сети чуть не обанкротило Федерацию.

– Может быть, не стоило вообще затевать проект? Ведь это одни расходы, – подначил его министр коммуникаций.

– Не говорите ерунды, – отрезал казначей. – Но тот урок мы должны выучить. Или вы еще слишком молоды, чтобы все это помнить?

– Мы не можем быть уверены в безопасности остальных приемных станций в подконтрольном Ахолконде секторе, – настаивал на своем директор Внутренней службы. Несмотря на вводящее в заблуждение название, деятельность службы парадоксальным образом осуществлялась исключительно за внешними границами Первого круга. За поддержание порядка внутри Федерации давно отвечала гвардия, теперь уже почти полностью автоматизированная и редко требующая человеческого вмешательства. – Диктатор Пирана, видимо, планирует захватить пограничные области Ахолконды, и будет и дальше выводить из строя их противометеоритную оборону.

– Сколько там наших станций? – спросил казначей.

– Четыре. Вряд ли мы потеряем их все. Они рассредоточены, тогда как пиранийскому флоту для прорыва будет достаточно узкого сектора, – отвечал директор. – Помимо выведенной из строя на астероиде М122, в непосредственной опасности только одна ближайшая станция, но мы пока не знаем какая именно.

– Это не критично для сети, – заметил министр коммуникаций.

– Да, но в случае захвата части или всей Ахолконды, что вполне возможно, мы, как минимум временно, лишимся всех станций. Наверное, не стоило маскировать их под противометеоритные центры.

– Бросьте. Мы точно так же договоримся с лидерами Пирана, и они продолжат работать, – уверенно заявил Первый казначей. – Нет никакого смысла в строительстве новых.

– Вы правы в том, что местоположение существующих станций оптимально с точки зрения сбора. От их переноса пострадала бы эффективность, – признал министр. – Главное, чего я боюсь, что пиранийцы начнут задавать лишние вопросы и мешать работе. Вы в курсе, что они сделали с М122?

– Нет, точных сведений нет, кроме того, что станция основательно выведена из строя, – директор тщательно подбирал слова. – Там… на М122 был наш… представитель, который проследил, чтобы все данные были стерты, а приемники обесточены.

– У вас что, есть… э-э.. представители на всех станциях? Богато живете, – заинтересовался казначей. – Я думал, там нет никого, кроме техников.

– Да нет, это вышло случайно. Ну, может, не совсем, – смутился директор. – Мы считаем, что пиранийцы вряд ли что-то заподозрят. Тем более для захвата станции они использовали наемников, собранных с захолустных планет Второго круга. Им без разницы предназначение оборудования.

– Но все же, ее удастся восстановить? Каков масштаб разрушений?

– Мы пока не знаем. Наш представитель… Ей пришлось бежать. Я надеюсь, что диктатор Пирана не заинтересован в уничтожении центра противометеоритной обороны. Он ему тоже пригодится после захвата всего района.

В разговор вмешался молчавший до этого командующий Флотом Федерации.

– В любом случае я буду рекомендовать Совету усилить защиту станций. Всех станций, – при этих словах адмирала казначей поморщился. – Я понимаю, что нам не нужно лишнее внимание. Однако нельзя допустить, чтобы шайка отбросов с внешних миров так легко подрывала наши усилия.

Никто не стал ему возражать.

3

Все чувства Макса сжались в маленький комок и забились куда-то вглубь, сознание боязливо пыталось воспринять радикально новый окружающий мир. Его единственным стремлением было вынести этот кошмар. Только бы выжить в этих яростных мясорубках, которые следовали одна за другой без всяких объяснений. Он ощущал, как все инстинкты обострились до предела в стремлении предугадать очередную опасность и это странным образом ему помогало.

Урывками во время перелетов и коротких передышек на базе, Макс немного разобрался с костюмом, оружием и снаряжением. Несколько подсказок ему подкинул спасенный им паренек по имени Арон, с которым он накоротке пересекся на базе, а затем на одной из операций. Арон, впрочем, пренебрежительно отозвался о героическом поступке Макса. «И без тебя бы справился. Зря ты меня потащил напролом. Надо было прятаться и ждать остальных», – бросил ему через плечо Арон во время посадки на корабль. Многие возможности экипировки Макс постигал прямо в бою, то ли случайно, то ли интуитивно задействуя неизвестные ему функции. Арон сказал, что у Макса самая последняя конфигурация, которой снабжают только вновь прибывших. «Всем обновлять экипировку никто не будет. Зачем? Все равно мрут как мухи», – утверждал Арон и угрожающим жестом показывал куда-то наверх.

Поразительной казалась Максу неожиданная способность понимать и разговаривать на совершенно чужом языке. Хотя он неплохо выучил в институте английский, перед тем как вылететь из него и угодить в армию, и начал было заниматься немецким, однако это быстро ему надоело. Проходить вновь одно и то же, те же слова, те же правила, только на другом языке вместо того, чтобы узнавать что-то действительно новое, казалось ему бессмысленным занятием. А тут, раз… и заговорил. Особенно он удивлялся, когда, пытаясь понять предназначение и способ обращения с непонятными устройствами, нужные слова и названия вдруг сами приходили в голову, а взгляд находил и задействовал нужные сенсоры. Были и другие странности, которые он не мог не только объяснить, но даже толком сформулировать вопрос. Впрочем, спросить все равно было бы некого. Арон в ответ на высказанные как-то Максом подозрения лишь снисходительно усмехнулся, но чувствовалось, что он и сам не очень-то понимает, что происходит.

Ему удалось немного прийти в себя, когда в течение нескольких недель он и дюжина десантников бродили по густым джунглям в поисках каких-то повстанцев. Они так никого и не нашли и Макс уже совсем расслабился. Однако в конце концов им встретилась орава агрессивных бестий, которые выползли в большом количестве из непролазного болота и, видимо, собрались закусить. Сначала, решившие развлечься солдаты, с упоением расстреливали тварей, падавших с сочным шлепком обратно в грязь. Однако им пришлось отступить под нескончаемым напором. В итоге они едва унесли ноги от этих монстров, упорно преследующих свою добычу.

Макс все более отчетливо осознавал необходимость сбежать, и чем скорее, тем лучше. Собственно, это был единственный способ остаться в живых, поскольку такими темпами ему явно долго не протянуть. Когда он, улучив момент, тихо сказал об этом Арону, тот снова лишь презрительно хмыкнул, покрутил головой и ничего не ответил.

Действительно, условия для побега были неподходящими. Его окружала полная неизвестность, безжизненные каменные миры сменялись подземными лабиринтами, нашпигованными смертоносными роботами, за ними следовали планеты, на которых можно было дышать, но невозможно выжить, даже приблизительно не представляя, что творится вокруг. Куда ему податься? И куда он вообще попал? Это будущее? Или, может, другое измерение? Что-то он читал такое в журнале. Чертовщина какая-то…

Только голос по рации, да неохотные, сквозь зубы советы Арона как-то связывали Макса с новой реальностью.

4

Бункер был слабо освещен и сгрудившиеся перед столом люди, отбрасывая длинные серые тени, под стать обстановке говорили приглушенными голосами. Высокий, но явно не главный мужчина в узкой куртке вкрадчиво убеждал остальных.

– Я лишь говорю, что будет большой политический резонанс. Это привлечет ненужное внимание, в том числе из Первого круга. До этого мы были малозаметны: небольшой захват здесь, мелкий саботаж там, все в пределах обычных межклановых дрязг, традиционных для периферии. А подобные демонстративные акции будут восприняты как угроза и на нас начнут охотиться, – он перешел на свистящий шепот. – Частные армии никто не любит, однако с радостью ими пользуются. Но захваты госучреждений! Тем более генеральный штаб! И я даже не говорю о том, как мы это сделаем, и как легко все может пойти вкривь и вкось с совершенно непредсказуемыми последствиями. А вот что совершенно предсказуемо, так это последующий конец этой конторы.

– Перестань Киян, не преувеличивай. Лучше считай это хорошей рекламой наших услуг, – отмахнулась низенькая сухая женщина в летах. – В результате мы сможем здорово повысить расценки.

– Я понимаю нежелание Пирана атаковать в лоб, рискуя потерять половину флота. Но почему они решили, что захват генштаба Ахолконды им сильно поможет? – недоумевал толстяк с ухоженной бородой и усами.

– Оттуда можно вывести из строя систему военной коммуникации, пока ее не наладят с дублирующих командных пунктов, – сообщил начальник службы безопасности компании. – За это время пиранийцы рассчитывают мгновенным броском выйти на стратегические позиции внутри сектора и вынудить противника сдаться.

– Все это неважно. Нам платят, и, кстати сказать, очень много, за сам захват, а не за исход войны. Сдадутся они, не сдадутся…, – женщина пожала плечами.

– А как же наши ребята? Они могут завязнуть там. И мы точно не сможем обеспечить эвакуацию, если оборона планеты продолжит функционировать. Дай бог, чтобы нам вообще удалось их туда забросить.

– Любопытно, что генштаб Ахолконды находится не в столице, а посреди одной примечательной пустыни, – проговорил широкоплечий молодой человек, единственный из всех сидевший за столом и, похоже, не испытывающий никаких сомнений. – Я думаю, мы поступим следующим образом.

5

Тучи обломков летели во все стороны. Корабль разорвало на куски направленным взрывом, рассчитанным так, чтобы меньше всего пострадал трюм, в котором давно уже списанный грузовик перевозил руду с притаившимися в ней солдатами. Сотни тысяч тонн горной породы вместе с людьми вырвались на свободу и огромным облаком стремительно неслись по дальней орбите Турна – одной из главных планет Ахолконды.

Однако Макса, измученного предшествовавшей миссией и беспробудно спавшего всю дорогу, окончательно привел в себя лишь голос в шлеме. Огромную желтую планету перед собой, проглядывающую сквозь тучи камней, он сначала воспринял как продолжение снящегося ему в последние дни безумного сна.

– Так, вроде все целы. Удивительно. Сейчас никому не дергаться и слушать меня. Скоро к вам навстречу выйдет уборщик – большая махина, которая сметает мусор с орбиты, и собьет вас вместе с породой в сторону атмосферы. Тут вам, конечно, придется несладко, но надо потерпеть. Перед ударом об ковш включайте РД для амортизации, но не переусердствуйте – не меньше половины заряда потребуется для посадки. Все осколки сгорят в атмосфере. Вам это не грозит – костюмы заправлены термопеной, она вас защитит, – втолковывал невидимый командир.

Макса уже несколько раз ощутимо стукнули острые куски руды. Поймав один обломок, он и принялся отслеживать и отбивать быстро летящие камни.

– Маневрировать только крылом костюма, ориентир я вам дам. Еще раз повторяю, РД сохраните для посадки, иначе не хватит – разобьетесь. После приземления захватить штаб, найти центр связи. Это минус 17 и 18 этаж. Подключиться к любому оборудованию и вывести из строя систему коммуникации. Алгоритм загружен каждому из вас. Потом занимайте оборону и держитесь, пока вас не заберут. Ну, все. Внизу на Турне связи не будет. Удачи.

Тишина.

Максу вдруг захотелось услышать в шлеме музыку. Любую, лучше всего из кинофильма. Он давно уже не слышал никакой музыки, а здесь, в этой обстановке она была бы особенно уместной. Что-нибудь драматическое.

Вблизи уборщик действительно оказался похожим на гигантский перевернутый совок. Макс не заметил момента, когда где-то слева из черноты появилась небольшая точка, которая быстро росла, пока сплошная светло-коричневая стена не перекрыла все космическое пространство перед ними. Откуда-то сверху этой громадины открыли огонь по крупным кускам породы, разбивая их на кучи более мелких и внося новый хаос в поток обломков, несколько разрядившийся в течение долгого полета по орбите.

Следуя инструкциям, Макс долго выжидал, прежде чем включить реактивную струю для торможения перед стеной. Слишком долго. К моменту встречи с испещренной рытвинами поверхностью, которая приближалась все еще очень быстро, он успел отключить двигатели в ботинках и сгруппироваться. За ударом последовала темнота.

 Возможно, это спасло его. Он без сознания падал на планету в рое горящих в атмосфере камней. Его костюм сам по себе пузырился, выдувая нескончаемый поток моментально вспыхивающей защитной пены, и заботливо окружал Макса пухлым дымящимся облаком. Остатки недогоревшей пены уносились ввысь черным хвостом. Придя, наконец, в себя, он увидел, что летит один над огромной желтой пустыней. В направлении, куда настойчиво указывал моргающий на экране шлема указатель, воздух разрывали вспышки взрывов, оставляющих за собой невинные белые облачка. Выпустив из костюма крыло и планируя, будто летучая рыба, Макс не спешил сближаться с основной группой десанта. По-видимому, ее распознали как угрозу и начали обстрел. Только над самыми сооружениями генштаба, едва выступающими над поверхностью и издалека сливающимися с окружающей каменистой пустыней, он присоединился к основательно поредевшему подразделению. Сев на одно из массивных приземистых зданий, указанное в качестве цели, Макс насчитал 19 солдат. При загрузке на корабль их было не меньше сотни. Возможно, часть из них разбросало по округе?

Медлить, дожидаясь их, было нельзя, а об отступлении даже думать не приходилось. Вскрыв вибропатроном одну из дверей и ворвавшись внутрь, они столкнулись с уже знакомой Максу картиной. Безоружные люди, хотя и одетые в военную форму, не пытались оказать им сопротивление, шустро разбегаясь по просторным, ярко освещенным залам. Однако пробраться вниз оказалось непросто. Шахты лифтов кто-то успел взорвать, и они были совершенно непроходимы. А на лестнице на каждом этаже их ждали автономные турели, замурованные в стены. Чтобы подавить их, приходилось вдребезги расстреливать и взрывать пролеты, с трудом пробираясь потом по обломкам и провалившимся лестницам.

Получив очередное ранение, на этот раз по касательной в левую руку, Макс отступил из первого ряда атаки и бессильно опустился на пол посреди груды дымящегося, развороченного бетона. Испытывая поначалу острую, но вскоре затихшую боль, он наблюдал, как костюм выдавливает на рану белый вязкий раствор и одновременно сам затягивается в месте разрыва. Ему вдруг захотелось забиться в угол и ничего больше не делать. Никуда не ходить, не стрелять, не ползать и не бегать, а лишь тихо сидеть и ждать своей участи. Однако, когда очередной десантник с мучительными стонами отполз от передовой линии, Макс безропотно занял его место.

Он не мог понять, что гнало его вперед. Какое-то чувство долга или желание помочь другим. Но какого долга? Перед кем? Солдаты были ему незнакомы, даже Арона здесь не было. Их командиров, отдающих распоряжения издалека, он и сам был готов пристрелить. Скорее это было какое-то стадное чувство, стремление принадлежать к чему-то. Как в детстве, в составе своры уличной шпаны.

Они еще не достигли 17 этажа, как их атаковали сверху. Оставленные для прикрытия солдаты отступили под натиском небольших и на первый взгляд безобидных роботов. Они напомнили Максу тараканов тем, что проворно бегали по стенам и потолкам. Вскоре десантники оказались зажатыми на лестнице, держа под непрерывным обстрелом все входы и продолжая прорываться вниз через турели. Роботы пытались подобраться поближе, яростно прыгая в разные стороны, а потом выстрелить в упор мощным зарядом, сбивавшим с ног и крошившим бетон. Потеряв двоих, пропавших наверху в гуще проникших на лестницу роботов, они наконец выкатились на 17 этаж.

Макс и большинство остальных остались прикрывать дверь. Они выкашивали груды роботов непрерывным огнем, не позволяя им даже приблизиться к входу, пока один из солдат занимался главной задачей – отключал систему военных коммуникаций Ахолконды.

– Все, готово, – закричал десантник и натиск роботов на лестнице сразу ослаб, а вскоре они совсем исчезли.

– Уходим, мы тут как в ловушке, – солдаты гурьбой кинулись обратно на поверхность.

Карабкаясь вверх по завалам на лестнице, Макс услышал резкий и властный голос в шлеме. Совсем не тот, что раньше – насмешливый и одновременно сочувственный.

– Макс, – он замер. Впервые кто-то обратился к нему по имени. – Минус шестой этаж. Комната 6521. Скачай все данные с автономного сервера.

"А говорили связи не будет" – растерялся Макс. Остальные десантники уже выбирались с лестницы. "Что я им, посыльный что ли?" – с бессильной злобой думал он, однако ноги упрямо вели его на шестой этаж. В искомой комнате Макс застал испуганную женщину, похожую на пухлую мышку, и, направив на нее винтовку, рявкнул:

– Автономный сервер?

Она махнула рукой в сторону массивной темной панели около стены. Воткнув в нее гибкий щуп из своего костюма, Макс долго скачивал бесконечный поток зашифрованных данных. Он в который раз попытался проникнуть за завесу событий и понять значимость происходящего вокруг, но, быстро осознав свое бессилие, вновь впал в привычное оцепенение.

Атаки на десантников, занявших оборону на поверхности, возобновились ближе к вечеру и больше не прекращались. В короткие промежутки между волнами новых, все более тяжелых роботов им удалось вырвать из стен на лестнице четыре уцелевшие турели и перевести их в ручной режим. Макс все ждал, что их начнут бомбить, но потом сообразил, что под завалами оказался бы весь персонал здания. Через два дня почти непрерывной круговой обороны, в ходе которой они потеряли пятерых, Макс окончательно утратил надежду на спасение. Некоторое время он всерьез обдумывал мысль взять заложников из числа скрывающихся внизу, но засомневался, как на это отреагируют атакующие роботы. Макс предпочел бы сдаться, но никто им этого не предлагал и не вступал в переговоры. Не выходить же с поднятыми руками – кто знает, как здесь принято сдаваться. Опять он угодил на бессмысленную войну, и ведет безнадежную оборону, думал Макс и лихорадочно пытался нащупать пути отступления.

Во время небольшой паузы в стрельбе, когда роботы опять устроили какую-то таинственную перегруппировку, он крикнул соседним солдатам, что нужно уходить, и, не дожидаясь ответа, спрыгнул на песок.

6

Сбежать оказалось на удивление просто. Без труда просочившись через неплотное кольцо нападавших, основные силы которых были сосредоточены на другом направлении, Макс покинул лабиринт утопавших в песке зданий и достиг пустыни. Он устроил засаду за ближайшей россыпью камней. Когда увязавшиеся за ним два тяжелых бронированных робота проворно выползли на открытое пространство, он расстрелял их многочисленные короткие толстые ножки. Обездвиженные автоматы, яростно извиваясь, крутились на месте и плевались вспышками лазеров, но Макс был уже далеко.

Больше его никто не преследовал. Поначалу он опасался, что за ним прилетят и прихлопнут с воздуха как мелкую надоедливую букашку. Однако после некоторых размышлений он решил, что целью роботов или тех, кто их прислал, было только освобождение генштаба, а сами десантники не представляли для них интереса. Но он сразу засомневался. Разве не проще было предложить им сдаться или уйти, чем раз за разом атаковать в лоб неприступные входы в здание? И разве им не хотелось поймать и наказать наглых захватчиков? Его мысли блуждали и перескакивали с одного на другое. Он почти не спал и не ел последние два дня, лишь пил приторную, жирную жидкость из трубки в костюме. Макс боролся с искушением упасть в песок и немного полежать, но заставлял себя продвигаться вглубь пустыни, подальше от доносящихся издалека разрывов и непрерывного стрекота турелей.

Потом, по прошествии времени он, мучимый сомнениями, не раз восстанавливал в памяти этот эпизод. Мог ли он бросить своих товарищей по оружию, с которыми, хотя и против своей воли, оказался связан нерушимым воинским братством? Максу была чужда эта патетика. Он понимал, что его инстинкт самосохранения взял верх, тем более он с трудом осознавал тогда, что происходит вокруг. Солдаты были обречены, тщетно надеясь на эвакуацию, и Макс просто сгинул бы вместе с ними, если бы остался. Однако неприятный осадок долго не проходил.

Он плохо помнил, как пересек бесконечную пустыню и вышел на побережье. Дни сменялись ночами. Упрямо шагая по песчаным дюнам и каменистым плоскогорьям, Макс терял счет времени и шел, пока не падал от усталости. Очнувшись, он жадно пил раствор из костюма и продолжал идти, затем снова падал, когда силы иссякали. Через несколько недель пути его начала манить придвигавшаяся полоска берега, синевшая на прозрачной экранной карте в шлеме. Он не знал, что ждало его там, и не думал об этом.

Костер. Это оказался костер. Огонек, мерцавший в вечерних сумерках в прибрежной полосе, мучительно медленно приближался к Максу, еле переставляющему ватные ноги. Пламя отдавало чем-то земным и домашним. В памяти промелькнула картина вечерних посиделок около костра на заросшем травой пустыре за школой, где восьмиклассники тайком от учителей и родителей делали первые затяжки запретными сигаретами. Широкие плечи сидевшего у огня человека не дрогнули, когда Макс неуклюже свалился рядом.

– Долго же ты ковылял. Я уж думал, идти за тобой, – сказал незнакомец.

– Это было бы неплохо, – пробормотал Макс, с трудом разлепив губы. Он сразу узнал голос, отдавший ему приказ скачать данные в генштабе.

– Ну, ну, не раскисай солдат. Ты умеешь бороться и выживать, не то, что эти бараны, да тупые роботы. Но ты способен на большее. Скоро ты в этом убедишься.

– Почему нас не забрали? – Макс приподнял голову.

– Не вышло. Мы рассчитывали, что Пиран захватит Аколхонду и оборона Турна будет выведена из строя, тогда бы мы без труда всех эвакуировали. Но пиранийцы передумали… или их заставили передумать, – широкоплечий усмехнулся. – В общем, они не явились на войну.

Макс пытался вникнуть в значение сказанного. У него опять поплыло перед глазами. Он откинулся на спину.

– Так все было зря?

– Вовсе нет. Ведь нам хорошо заплатили. А, кроме того, ты же скачал данные, о которых я говорил?

Но сознание Макса уже уплывало куда-то в темноту и безмятежность.

7

Яркая вспышка пробудила его.

– Реакции в норме, – доносились приглушенные голоса. В глаза Максу заглядывали прозрачные объективы на длинных гибких кабелях. Он не чувствовал тела и не мог пошевелиться.

– Можно загружать ядро. Следите за температурой.

Неприятный зуд в основании черепа быстро перешел в жжение, которое становилось все более нетерпимым. Ему как будто засунули паяльник в мозг. Макс хотел застонать, но не смог. Вскоре он опять отключился.

Киян подошел к широкоплечему, наблюдавшему через прозрачную перегородку за манипуляциями хирургов и техников.

– Ну, как процесс?

– Уже почти все. Сейчас запустят финальную проверку, – он встал, собираясь уходить.

– Почему ты так уверен в нем?

– Я ни в ком не уверен. Особенно в тебе и твоих разведданных, – ответил широкоплечий. – Но из всех, продержавшихся хотя бы пару заданий, этот – самый шустрый. Он единственный смог выбраться из той несчастной переделки на Турне. И к тому же принести любопытную информацию.

– Пойми же Алан, скорее всего, ему просто повезло. Его могут шлепнуть в любой момент, и все вложения пойдут прахом. Сколько мы уже на это истратили?

– Все равно с кого-то надо начинать. Тем более, шлепнуть его теперь будет не так просто, – он вдруг заговорил резко и яростно. – Нам нужна эта программа. Иначе мы так и останемся собирать крошки с господского стола. Заказов все меньше, а по стоимости наши солдаты обходятся уже ненамного дешевле боевого робота.

– Вообще-то в последнее время мы неплохо зарабатываем на этих тварях. Они очень кстати расплодились в обитаемых мирах Второго круга. Для кого-то чума, эти твари, а нам они практически спасают бизнес.

– Их теперь называют зарды, как ту планету, где они впервые появились. Но все это ненадолго. Скоро от них отгородятся автоматизированной защитой – безмозглых тварей будут уничтожать столь же безмозглые роботы. Это им как раз по плечу, а наши услуги больше не потребуются. – Алан устало потер глаза. – Нет, нам нужно идти дальше.

– Говорят, они вызревают под землей, а потом лезут нескончаемым потоком, как из гигантского крысиного гнезда, – не мог успокоиться Киян. – Чтобы их перебить, нужны целые армии роботов, которых ни у кого нет на окраинах.

– Меня больше интересует Первый круг, а не окраины. Вот куда нам нужно искать выходы. Там настоящие деньги. И не только деньги. – Алану явно надоела дискуссия.

– Ты знаешь, что я об этом думаю.

– Ага. Плевать я хотел, что ты думаешь. Что там у нас дальше?

Они вышли из операционной.

8

Макс выжидал, пока птицы успокоятся. Их всполошил мощный электрический разряд, внезапно пробивший через стальную балку и испепеливший несколько сидевших на ней тварей. Про себя он называл их птицами, хотя они скорее походили на уродливую помесь птеродактилей с гигантскими летучими мышами, снабженными дополнительной парой длинных передних лап. Эти тонкие конечности с острыми, как бритва когтями, при полете нелепо болтались из стороны в сторону.

Радар упрямо вел его в самую гущу лабиринта из массивных конструкций, узких, запутанных коридоров и вентиляционных шахт, над входом в который расселась целая стая адских созданий. Показания радара были не слишком точны в этих подземных металлических бункерах, простирающихся на глубину до нескольких километров под всей поверхностью Зарда. Но иным ориентиром Макс не располагал, да и найти здесь совсем безопасный маршрут было невозможно. Тварями кишело все подземное пространство, поэтому он предпочитал передвигаться поверху, через вентиляцию или по потолкам длинных просторных залов.

Если бы не эти птицы. Убивать их было несложно, однако неизбежный шум привлекал целые лавины разъяренных тварей. Скрываясь от них, Макс вновь и вновь далеко отклонялся от цели своей миссии. Впрочем, на ее успешное завершение он надеялся мало, точнее совсем не надеялся. Пропавшая экспедиция, искавшая мифическое первое гнездо зардов, уже давно не выходила на связь. Шансы найти кого-то живым колебались около нуля, хотя исследователей должны были защищать наиболее продвинутые роботы последнего поколения, разработанные корпорациями Первого круга специально для подобных задач. Слабую надежду подпитывал лишь ненадежный сигнал единственного датчика одного из членов экспедиции, который регулярно оживал на экране радара и уводил Макса все глубже в недра Зарда. Перехваченный на орбите, этот сигнал послужил причиной для отправки спасательной миссии в составе одного человека на эту проклятую и покинутую людьми планету.

Макс осторожно спустился на пол, убедившись в отсутствии поблизости крупных тварей. Ему нужно было пересечь обширное открытое пространство, ранее являвшееся, по всей видимости, спортивным сооружением. Тихо пробираясь вдоль огибавшей арену стены, стараясь при этом не спугнуть птиц, он все более удивлялся титаническим усилиям жителей Зарда. Насколько понял Макс из скудного брифинга перед самой высадкой, обитатели планеты, столкнувшись с нашествием тварей, сначала пытались отгородиться от них на поверхности. Немногие уцелевшие бежали из мелких городов и селений, которые невозможно было защитить, в крупные мегаполисы, превращенные в неприступные крепости. Однако они также не смогли устоять перед бесконечным напором огромных масс хищников, которые забирались на стены, ломали защитные купола и прорывали электрические заграждения. Решение уйти под землю казалось спасительным и экспансию тварей действительно удалось приостановить. В течение нескольких поколений продолжалась борьба за эту богатую в прошлом промышленную планету. Весь ее верхний слой был изрыт и превращен в огромный подземный город. Он был соединен с поверхностью лишь узкими, непрерывно простреливаемыми ходами вентиляции, а также шлюзами двух космопортов, вокруг которых ни на минуту не прекращалась кровавая схватка. Однако в итоге подземелье превратилось в могильный склеп для обитателей Зарда.

Ему осталось пройти совсем немного, чтобы скрыться в лабиринте коридоров под засиженным птицами сооружением, похожим на многоярусную, подвешенную в воздухе сцену. Нараставший слева грохот не предвещал ничего хорошего. Макс вжался в стену и замер, когда на арену из широкого прохода посередине выскочила крупная тварь. Массивные, складывающиеся как у кузнечика задние лапы позволяли ей передвигаться тяжеловесными прыжками. Уродливая вытянутая морда с огромными челюстями свисала на короткие передние лапы. Все разновидности зардов, с которыми успел познакомиться Макс, вызывали у него отвращение на подсознательном уровне. Он не понимал, как природа могла создать настолько неприглядные существа, да еще в таких разнообразных видах и формах. При этом все зарды имели какие-то неуловимые схожие черты, особенно в строении черепа, словно они были отмечены печатью проклятия.

Он старался не шевелиться. Макс давно понял, что у тварей крайне ограниченный обзор – их близко посаженные глазки хорошо видели только впереди, а в остальном они больше полагались на слух. С недовольным бурчанием монстр неуклюже подскакал к сцене и, высоко подпрыгнув, попытался ухватить короткой передней лапой одну из птиц. Та лишь отодвинулась подальше, легко уклонившись от острых когтей. Бестия обвела тяжелым взглядом арену и резко протяжно взвыла, уставившись прямо на Макса. Поколебавшись секунду, он сорвался с места и нырнул в темный проход за сценой, слишком узкий для оставшихся за спиной тварей. "Ну, вот, опять!" – пронеслось у него в голове. Со всех сторон послышался скрежет, топот и лязганье. Где-то раздался ответный вой, тут же подхваченный десятком голосов. Он миновал захламленные, видимо, бывшие жилые кварталы, стараясь придерживаться направления на радаре и внутренне готовясь к тому, что из-за следующего поворота на него кто-нибудь набросится. За ним уже увязалась стая мелких тварей, размером не больше шакала. Особо наглых из них, пытающихся вцепиться в ногу, Макс на ходу припечатывал к полу ударом приклада. Эта мелочь не представляла опасности по одиночке, однако в больших количествах, да еще в дополнение к крупным монстрам, грозила неприятностями.

Они свалились на него сверху в просторном сумрачном зале, заполненном переплетениями труб и насосным оборудованием. Высокий потолок терялся в дымке испарений от протекавшей где-то поблизости воды. Тут скорее можно было ожидать атаки птиц, однако на Макса со всех сторон посыпались длиннорукие и длинноногие твари, крупнее его раза в два. Молниеносно выпустив лезвие из костюма, он разрубил пополам двух падавших на него монстров, импульсным включением реактивной струи запрыгнул повыше и, зацепившись за выступ в ближайшей стене, открыл шквальный огонь. Головы зардов лопались как спелые арбузы. Ни один выстрел не пропадал зря. Управляемая взглядом система наведения позволяла одной очередью укладывать десяток монстров, мгновенно расчищая сектор за сектором. Он не переставал удивляться новым способностям, обнаруженным у себя после экспедиции на Турн. На этот раз ему хоть что-то попытались объяснить. Медицинский робот на базе прочитал ему невразумительную лекцию о замечательном процессоре, вживленном в нервную систему, молекулярном преобразовании костного скелета, связок и мышечной ткани. На вопрос потрясенного Макса: "Я что теперь, типа киборга?" – робот, подумав, ответил: "Нет" – и укатил восвояси.

Наметив в качестве выхода широкий проем в стене, в который уходила связка труб разного диаметра, Макс насколько возможно расчистил путь, пристегнул винтовку за спиной и спрыгнул вниз. Твари быстро прибывали, они лезли буквально изо всех щелей, набрасывались друг на друга и на мертвые туши. Скорость, с которой он был способен передвигаться в этом хаосе, пугала его самого – хищные бестии казались ему неуклюжими увальнями. Выдвинув из костюма в продолжение рук два тонких длинных лезвия, Макс обрубал тянущиеся к нему конечности и морды, перепрыгивал через трупы и зазевавшихся тварей. Он безостановочно продвигался вперед, стараясь не оказаться зажатым толпой и погребенным под массой разъяренных монстров.

Выскочив в отверстие в стене, Макс покатился вниз по наклонным трубам, сбивая залпами из винтовки взбирающихся навстречу тварей. Вскоре спуск оборвался и перешел в отвесное падение в широком темном колодце. Не горя желанием узнать, что там на дне, он раскрыл крыло костюма и спланировал в один из боковых тоннелей. Ударившись со всего размаха об острый выступ, скрытый в глубине прохода, Макс рухнул на пол. Все тело пронзила резкая боль, которая тут же стала стихать. Раньше он переломал бы себе все кости от такого удара, однако теперь руки лишь неестественно изогнулись, но сразу же спружинили и выпрямились. За его спиной в колодец с ревом сыпались извивающиеся твари.

Оторвавшись от преследователей, Макс вновь стал осторожно и бесшумно пробираться все глубже в недра планеты. Сигнал радара повел его через гигантское промышленное сооружение, тянущееся на десятки километров во все стороны. Похоже, оно представляло собой всю технологическую цепочку от добычи руды до производства готовой продукции и ее отправки в другие миры из находящегося на поверхности космопорта. Чем ниже он спускался, тем больше становилось тварей. Гигантские цеха с обогатительными мощностями буквально кишели зардами, и ему приходилось преодолевать километр за километром, карабкаясь по потолкам. Они часто замечали Макса, но не могли добраться до него и лишь бесновались внизу. На счастье, здесь не встречались птицы, огромные стаи которых заполняли близкое к поверхности пространство. Да и сами твари были другими. Тяжелые, неповоротливые, с короткими лапами, они все более напоминали огромных гусениц. «Что они тут едят? Неужели только друг друга?» – недоумевал Макс.

Последний, казавшийся бескрайним цех заканчивался входами в несколько огромных шахт, отвесно уходивших в черную глубину. Из них неспешно выползали белесоватые черви и гусеницы диаметром от метра до двух и метров пять-шесть в длину. Плотная шевелящаяся масса полностью покрывала пол. Радар вновь моргнул, указав в распахнутое прямо под ним жерло центральной шахты. Макс давно уже перестал гадать о смысле своей миссии и просто машинально пробирался вслед за сигналом. Лезть в эту шахту казалось ему верхом бессмыслицы. «Что там можно найти, кроме кучи монстров?» – подумал он и спрыгнул вниз.

Пробив густую темноту, заполненную ползущими по стенам шахты, еле различимыми в инфракрасной подсветке тварями, Макс свалился в обширную пещеру, видимо, естественного происхождения. Он включил полностью перезарядившийся к этому времени РД и завис в воздухе, пораженный масштабом происходящего. «Так это и есть то самое гнездо», – пришло ему в голову. Сигнал моргнул где-то сбоку. Оттолкнувшись реактивной струей, Макс запрыгнул на выступ в скале, за которым тянулась узкая расщелина в половину его роста. Он долго не мог оторвать взгляд от непонятной массы, с трудом различимой в потемках и медленно бурлящей в сотнях метров внизу на дне пещеры. Исходившее от нее синеватое мерцание было единственным освещением огромного подземного пространства. Из густой субстанции непрерывно выползали черви, устремлявшиеся к отверстию шахты. Они были совершенно прозрачные и Макс сразу не разглядел, что твари покрывают почти все стены пещеры.

Хроника гибели Зарда вдруг стала ему понятной и оттого еще более ужасающей. По-видимому, обитатели планеты, зарываясь вглубь, напали на богатую рудой жилу, которая привела их прямо в гнездо тварей. Выползавшие ранее на поверхность монстры вдруг получили прямой доступ в подземный город. Они быстро заполнили нижние уровни, а потом прорвались наверх, истребляя по пути все живое. Успевшие забаррикадироваться в отдельных секторах жители оказались отрезанными от внешнего мира и медленно погибали от голода, жажды и удушья. Эвакуировать удалось лишь ближайшие к космопортам районы.

Макс почувствовал за спиной какое-то шевеление. Обернувшись, он заметил глубоко в расщелине неясную тень, еле видимую в отблесках со дна пещеры.

– Эй, кто там? – приглушенно проговорил он, сунув голову внутрь вслед за дулом винтовки. – Я пришел на помощь.

– Тебе придется залезть сюда, – послышался едва различимый шепот.

«Ничего себе», – подумал Макс, с трудом протискиваясь между камнями. Он был совершенно уверен, что из экспедиции никто не уцелел. В лучшем случае он надеялся обнаружить обломки оборудования и роботов. В глубине расщелина расширялась до небольшой совершенно темной пещеры. В инфракрасной подсветке на Макса уставились горящие глаза на худеньком полудетском силуэте. Это была нескладная девочка-подросток в каком-то немыслимом комбинезоне с торчащими из него длинными руками и ногами, с короткими спутанными волосами и промышленным лазерным резаком наперевес.

– Никого не осталось. Тех, кого ты ищешь, – уточнила она. – Только робот, но он поломанный. Ты пойдешь наверх?

Макс пытался осмыслить положение.

– Откуда ты здесь?

– Я тут живу рядом. Здесь безопасно, хотя еды мало. За едой приходится далеко ходить. Зато воды полно.

– Живешь здесь? Одна?

– Теперь одна. Уже давно одна. Пришли эти исследователи с роботами. Обещали забрать меня. А теперь опять, – ее голос задрожал. – Говорила я им не спускаться вниз. Ты же не полезешь вниз?

– Вниз? В это… гнездо?

– Да. Туда нельзя, – она яростно зашептала. – Нельзя беспокоить. Придет Защитник и…

– Защитник?

– Он здоровый и страшный. Убил всех и роботов разломал. Говорила я им, – девочка расплакалась.

– Не волнуйся. Я вниз не полезу. Я вытащу тебя отсюда, – Макс пытался говорить уверенно. – Как тебя зовут?

– Эдель. А ты один? – она вдруг затараторила без умолку. – Нужно осторожно идти. Я знаю все ходы, но ты там не пролезешь. Очень узко. Я сама уже еле пролезаю. У тебя есть корабль? К космопорту близко нельзя подходить. Там ужас сколько их. Когда мы пойдем? Пойдем сейчас. У меня уже есть нечего.

Макс вытащил из рюкзака продпаек и протянул девочке. Она жадно вгрызалась зубами в твердую как камень концентрированную плитку.

– Погоди-ка. Как ты здесь оказалась? – Он не мог уразуметь. – Ты что, живешь здесь с нашествия? Но как это возможно? Это же было так давно!

– Я родилась после. Была колония уцелевших. Там, – она махнула рукой куда-то вбок. – Пока не отключилось электричество. Тогда заграждения прорвали.  Я забралась в вентиляцию.

Эдель дожевала паек и уткнулась головой в сложенные на коленях руки.

– Все ждали, что придут солдаты и заберут всех. Ты ведь солдат? Почему никто не пришел?

– Я не знаю. Наверно, никто не догадывался, что вы там.

– Но они посылали, посылали сигнал. Я помню, мне папа говорил, что наш сигнал услышат, и прилетит корабль, – она вдруг ожесточилась. – Я знаю. Мне сказал этот ученый, Дерек. Раньше думали, что здесь зараза. Они боялись сюда соваться.

– И с тех пор ты жила здесь одна?

– Здесь внизу только личинки. Они не опасны, если не трогать их и не шуметь.

– Так эти прозрачные черви – это личинки? А потом они превращаются в тварей?

– Но не сразу. Они ползут наверх, сначала мутнеют, потом темнеют, у них отрастают лапы со всех сторон, а потом их разрывает на части – я сама видела – и получается несколько тварей – одна крупная и парочка мелких. Мелкие иногда залезают в вентиляцию, только гремят сильно, и я уходила или жгла их резаком. Но сюда в пещеры они не возвращаются.

Макс в изумлении смотрел на нее.

– Как же ты… впрочем, ладно. Где этот сломанный робот? – он сверился с сигналом радара, который шел из уходившей наверх расщелины.

– Я затащила его поглубже в пещеру. Об него можно греться. Зачем он тебе?

– Надо взглянуть для очистки совести.

Протиснувшись вслед за Эдель в другую, более просторную пещеру в полусотне метров от первой, Макс обнаружил там остатки лагеря экспедиции и распластавшегося на полу черного блестящего таракана размером с крупную овчарку. Его корпус был помят и ног, длинных и тонких, явно не хватало. Приподняв его за край, он увидел, что нижняя панель была начисто сорвана вместе с ногами с одной стороны. Внутри виднелись толстые пульсирующие жгуты и шесть стволов, выходивших наружу короткими обрубками. «Огневая мощь у него приличная, – подумал Макс. – Может пригодиться».

– Ну что старина, хвораешь?

Робот был явно не расположен к шуткам.

– Отчет о неисправностях: нарушена целостность корпуса, отсутствуют четыре из девяти манипуляторов, разряжен и поврежден реактивный двигатель, раздавлен передатчик. Мобильность 17 процентов.

Подумав, робот добавил:

– Боекомплект полный.

– Ага. И что же мне с тобой делать?

– Ремонт возможен. Не рекомендуется. Все данные, собранные экспедицией, готовы к загрузке.

– Это почему не рекомендуется? – Макса в очередной раз развеселила безапелляционная простота роботов.

– Необходимые запчасти разбросаны по гнезду зардов. Поиск крайне не рекомендуется.

Он почувствовал, как ему в руку вцепилась Эдель и стала отчаянно тянуть к выходу из пещеры.

– Ну, это мы еще посмотрим, – пробормотал Макс и добавил для девочки. – Я только гляну, что там.

Не слушая ее возражений, он протиснулся обратно на уступ над пропастью. Затихшая Эдель осталась внутри. Несмотря на обещание не спускаться вниз, Макс понимал, что починка робота предоставила бы массу преимуществ при возвращении назад. И дело было не только и не столько в огневой поддержке. Он предпочел бы вообще обойтись без стрельбы на обратном пути. Пытаясь представить, что ожидает девочку, он не исключал осложнений. Ему казалось, что наличие вещественных доказательств обнаружения пропавшей экспедиции в лице робота могло бы стать серьезным козырем в разговоре с заказчиками его миссии.

Просканировав ближайшие районы простирающейся под ним огромной пещеры, Макс обнаружил множество кусков металла, служившего материалом для изготовления роботов. Обломки валялись по краям бурлящей массы, как будто исторгнутые из ее недр, в гуще ползущих червей. Он заприметил наиболее крупный фрагмент, возможно даже робота целиком, и прикинул, что спрыгнуть вниз и сжечь пару-тройку ближайших личинок можно в течение нескольких секунд. Потом схватить робота, закинуть за спину и пристегнуть к рюкзаку. Подъем, однако, займет больше времени. Заряда реактивного двигателя с учетом тяжести робота хватит примерно на половину пути наверх. Дальше придется карабкаться по стене среди червей. «Еще этот Защитник. Где он прячется?» – думал Макс, готовясь к прыжку. В крайнем случае, можно будет всадить в него очередь разрывных зарядов, которые он экономил всю дорогу – в отличие от обычных они не перезаряжались сами по себе и были слишком шумными.

Все оказалось еще легче, чем он предполагал. Приземлившись рядом с обломками, он подпалил выхлопом пару червей, и они шарахнулись от него во все стороны, издавая протяжное утробное бульканье. Валявшийся робот, весь покрытый прозрачной слизью, действительно оказался почти целым, со всеми ногами-манипуляторами и стволами орудий, только без головы и с огромной сквозной дырой в корпусе. С трудом взвалив его на спину, Макс врубил РД на полную мощность и запрыгнул на стену. Ползущие рядом личинки не обратили на него внимания и продолжали свой путь наверх, огибая видневшийся вдали уступ, с которого он спрыгнул. «Крайне не рекомендуется, ага. Проще пареной репы» – думал Макс, уверенно пробираясь между скользкими тушами и пихая их, чтобы расчистить себе дорогу. Достигнув расщелины, он скинул со спины дохлого робота-таракана и стал прикидывать, как втащить его внутрь. Мгновенно среагировав на скользнувшую за спиной гигантскую тень, он выхватил винтовку и успел дать два залпа разрывными, прежде чем острая клешня с невероятной силой вонзилась ему в грудь и пригвоздила к скале. Громадная серая тварь, контуры которой были едва различимы на фоне окружающих камней, яростно взвыла, когда заряды разворотили ей морду, и стала заваливаться набок. Макс выронил винтовку, успел обрубить лезвием торчащую из груди клешню и отключился.

9

Он смутно помнил, как стонущая от ужаса и напряжения Эдель проталкивала его через узкую расщелину, с трепетом заглядывая ему в глаза в поисках признаков жизни. Затем яркие вспышки в пещере и пляшущая тараканья тень, которая деловито приваривала себе недостающие части. Потом робот, сидящий на груди у Макса и копающийся у него внутри. И снова беспокойные глаза Эдель, льющей воду ему на лицо.

Он очнулся рывком, сразу встал, как по команде, и начал ощупывать себя в темноте. В месте удара, пробившего его грудь с левой стороны выше сердца, костюм был невредим. Боли не было, только левая рука как будто слегка онемела.

– Отчет? – спросил его робот, невидимый в углу пещеры.

– Валяй.

– Кого валять?

– Рассказывай, я говорю.

– Нет, ты не так сказал.

– Да не важно, – Макс решил впредь избегать шуток с роботами, хотя в ответ на их серьезность его так и подмывало что-нибудь сострить. – Где Эдель?

– Не знаю. Она не говорила. Ремонт завершен. Нижняя панель и манипуляторы закреплены, пробоины в корпусе заварены. Мобильность возросла до 82 процентов. Реактивный двигатель и передатчик подлежат ремонту в заводских условиях.

– Так. Это ты про меня? – вновь не удержался Макс.

– Нет, про себя, – бесстрастно отвечал робот. – Лечение также проведено успешно. Внутренние ткани, сосуды, связки и кости восстановлены и соединены, хотя не соответствуют спецификациям. Внешние ткани заживлены костюмом. Напоминаю, что модернизация человеческого организма запрещена конвенцией Первого круга и подвергшиеся изменениям не допускаются в Федерацию.

– А не подвергшиеся изменениям отдыхают в животах у тварей. А что за Федерация, куда меня не пускают?

– Федерация объединяет подавляющее большинство обитаемых миров Первого круга.

– А мы сейчас не в Федерации?

– Нет. Мы на Зарде. Эта планета расположена во Втором круге. Но миры и объединения Второго круга стремятся соблюдать федеральные стандарты, иначе они лишатся режима наибольшего благоприятствования в торговле с Первым кругом. Поэтому твой организм является незаконным. Но в силу отсутствия в настоящее время правительства на Зарде, законы временно не действуют, и ты можешь временно здесь находиться, – разрешил правовую дилемму робот.

Макс представил себя со стороны, беседующим с черным тараканом о космической торговле и межпланетном праве, и чуть не расхохотался.

– А если бы я не мог здесь находиться, ты бы что, пристрелил меня?

Помолчав, робот ответил:

– Нет, я не отношусь к гвардии, и в мои функции не входит охрана правопорядка.

Макс хотел еще что-нибудь разузнать, чтобы прояснить свое положение, но не сразу нашелся, с чего начать.

– А ты знаешь такую планету – Земля? – без особой надежды спросил он. Никто из тех, кого он спрашивал до этого, включая роботов на базе, ничего не знал.

– Да, – без раздумий ответил робот. – Обитаемая планета Внешнего круга. Связь и сообщение отсутствуют в силу удаленности.

– Вот как! – обрадовался и одновременно удивился Макс. – А как же я попал сюда с Земли?

Робот долго ничего не отвечал.

– Информация об экспедициях в этот сектор Внешнего круга отсутствует. Классификация и изучение планеты проводились дистанционно.

Дальнейшие расспросы ни к чему не привели. Робот с готовностью рассказывал о передовых достижениях Федерации, об отсталости и раздробленности миров Второго круга и неизведанных внешних просторах галактики, к которым, по-видимому, относилась и Земля. «Перелеты туда обходятся неимоверно дорого, поэтому освоение этих пространств бесперспективно», – монотонно твердил скрытый во тьме пещеры таракан. Как понял Макс, вживую исследуются лишь особо интересные объекты во внешних мирах. «Ходят также слухи, что за пределами Второго круга скрываются беглые преступники и другие незаконные элементы, но это достоверно не известно. Оттуда никто не возвращается», – робот завершил свой монолог и отключился.

Когда Эдель вернулась, бесшумно проскользнув в пещеру, она сразу набросилась на Макса с упреками. «Зачем ты полез вниз? Ведь я же предупреждала, и робот тебе говорил! – свистящим шепотом восклицала она. – Надо было оставить тебя висеть там, на скале ждать, когда Защитник вернется». Однако в ее гневных тирадах отчетливо читалось облегчение от того, что с Максом в итоге все было в порядке, она не осталась одна и теперь можно отправляться в путь.

– Еды я не принесла. Не смогла пройти. Там какое-то сборище тварей. Очень далеко обходить. Я не пошла – боялась, вдруг вы уйдете, пока меня нет, – бесхитростно выпалила Эдель.

– Да ну, что ты. Я же обещал взять тебя с собой, – успокаивал ее Макс.

– Ага. В гнездо не лезть ты тоже обещал.

В лучах инфракрасной подсветки Макс осматривал свое воинство и пытался прикинуть стратегию обратного пути. Робот и девочка могли пролезть в узкие ходы, куда ему не пробраться. С другой стороны, он при огневой поддержке робота мог сдержать большую массу тварей на открытом пространстве. Так и не придумав ничего определенного, Макс решил действовать по обстановке. Подкрепившись немногими из оставшихся у него продпайков, они вышли.

Эдель шустро пробиралась по уходившей наверх расщелине. Вслед за ней с трудом протискивался Макс, робот замыкал шествие. Довольно быстро она вывела их к спутанной системе воздуховодов над обогатительными цехами.

– Вот эти – самые безопасные, – она указала на трубы диаметром не больше полметра. – Там дальше есть расширения, но и сужения тоже. Ты точно не пролезешь.

Они стали пробираться дальше по широкому магистральному воздуховоду, в который, по словам Эдель, частенько забирались твари, причем не только мелкие. Она шла, прячась за Максом и держа наготове резак. Сзади их прикрывал робот. Без происшествий они добрались до уходившего вертикально вверх канала и принялись забираться по бесконечной лестнице, останавливаясь передохнуть в боковых ответвлениях. «Добраться бы так прямо до поверхности», – думал Макс. Однако вскоре Эдель заволновалась и стала все более настойчиво предлагать пойти в обход.

– Там дальше не пройти. Очень опасно, – трясла она головой в испуге.

– Пойми же, мне нужно забраться повыше, чтобы установить связь, – убеждал ее Макс. – Иначе за нами никто не вылетит, и придется долго торчать на поверхности, ожидая корабля.

Эдель обрадовалась.

– Тут на заводе неподалеку есть пункт связи. На нем полно всякого оборудования. Я туда за едой раньше ходила. Правда, теперь там твари. И не знаю насчет электричества, но может роботу удастся наладить, – она сникла.

Следовавший на отдалении таракан подбежал поближе.

– Если идущая с завода линия связи не нарушена, то можно подключиться к галактическим антеннам космопорта, – заявил робот. – Вы можете остаться здесь, а я схожу, передам сообщение.

– Нет, – сразу сказал Макс. – Пойдем вместе.

Он опасался, что робот передаст не то, что нужно. «Черт его знает, какая у него там программа», – думал Макс, карабкаясь на четвереньках за Эдель по узкому горизонтальному проходу. Завод оказался совсем не близко. В конце концов, девочка выбилась из сил и, зажавшись в угол вентиляционной шахты, принялась тихонько скулить. Макс скормил ей еще один продпаек, пристегнул ее к спине широкими гибкими ремнями и пополз дальше. Она тут же затихла и, видимо, заснула.

Когда после бесконечных тесных каналов он, наконец, выбрался из вентиляции и распрямился в полный рост, Эдель тут же очнулась и затрепыхалась у него за спиной, пытаясь освободиться. Она встала на ноги и присмотрелась к простиравшемуся под ними длинному промышленному залу, который был заполнен многоуровневыми конвейерными лентами.

– Вон там, – она махнула рукой на противоположный конец помещения, скрытый во мраке. – Я знаю путь в обход. Это не очень далеко. Нужно спуститься на уровень ниже и пролезть вдоль силовой линии. Только она иногда пробивает, но зато твари туда не суются. Главное там за железки не цепляться, только за изоляцию.

Макс присмотрелся к неподвижно лежавшим на полу зала крупным тварям. Они были окружены стайками мелочи, грызшейся за какие-то объедки. Опять спускаться и протискиваться через технические каналы, к тому же под напряжением, не хотелось.

– Эй, робот! – позвал Макс. – Как тебя кстати звать-то? Имя есть какое-нибудь?

– В составе экспедиции, для которой я был сконструирован, я проходил под номером семь ноль один.

– Ладно, Седьмой, ты по потолку сможешь пройти и прикрыть меня?

– Да.

– Ну и чудно. Полезай на спину, – скомандовал он Эдель.

Та нехотя обхватила ему шею тонкими длинными руками и позволила вновь пристегнуть себя. С винтовкой наперевес он спрыгнул на ближайшую конвейерную ленту и, не слишком заботясь о производимом шуме, помчался вперед. Краем глаза он заметил, как таракан ловко запрыгнул на потолок и засеменил вдоль массивных балок перекрытия. Их заметили ближе к середине зала, когда Макс, перескакивая на очередной конвейер, был вынужден коротко включить реактивную тягу, чтобы допрыгнуть. Поднялся жуткий рев, внизу заметались тени. Эдель с неожиданной силой вцепилась ему в шею и завизжала: «Туда! Быстрей!»

Снизу быстро как обезьяны карабкались десятки тварей. Макс приготовился стрелять, но тут у него над головой разом заработали несколько пулеметов. Взглянув на бегу наверх, он увидел, как робот, изогнувшись в немыслимой позе, ведет огонь из трех передних стволов и продолжает перебирать длинными тонкими ножками, на вид скорее паучьими, чем тараканьими. Твари посыпались вниз, как перезревшие яблоки на ветру. Редких монстров, которым все же удавалось прорваться наверх и преградить ему путь, Макс сбивал выстрелом в упор под оглушительные крики Эдель прямо ему в ухо.

Добравшись до конца последней конвейерной ленты, он включил реактивный двигатель и одним прыжком преодолел оставшиеся полсотни метров до входа в свисающую с потолка контрольную рубку. Еще на лету он заметил пикирующую на него стаю птиц и, вскочив на платформу, развернулся и одной очередью срезал четырех. Остальных прикончил робот, который тут же соскочил с потолка и присел у его ноги как послушная собака. «Да уж, – подумал Макс. – С такими роботами можно прорваться хоть в ад. Не хотел бы я против них воевать».

Твари пытались залезть по гладкой стене, но срывались и падали. Однако это был лишь вопрос времени – непрерывный рев созывал все новые полчища, которые сразу бросались атаковать стену, подминали под себя других тварей и запрыгивали все выше и выше. Макс оставил робота охранять вход, отстегнул Эдель и побежал в соседнюю комнату, где увидел уже знакомый ему терминал дальней связи. Все было покрыто толстым слоем пыли, но стоило Максу провести рукой по экрану, как тот мгновенно ожил, как будто много лет только и ждал этого момента. По дороге он уже продумал сообщение и сейчас лишь спешно продиктовал текст: «Сопровождаю выживших на поверхность. Имеются все данные, собранные экспедицией. Ожидаем эвакуации». Главное не уточнять, что за выжившие, и какое отношение они имеют к экспедиции. Он подписался кодовым ключом и отправил сообщение. Снаружи донесся ожесточенный стрекот пулеметов робота.

– Как отсюда выбраться? – окликнул он Эдель. Та указала на решетку вентиляционного хода и тут же добавила:

– Первой я не полезу.

– Седьмой, уходим! – оторвав крышку, он нырнул в узкий лаз.

– Поворачивай сразу наверх, – кричала сзади Эдель. – А то застрянешь!

Макс как червяк забирался по отвесной шахте, проклиная тесноту. Вокруг слышался цокот когтей и сдавленное рычание. Только бы сверху не свалилась какая-нибудь мелкая гадость. Он предпочел бы пройти по открытому пространству, сметая тварей огнем на пару с роботом, однако боялся, что не уследит за Эдель.

Оторваться от преследования долго не удавалось. В какой-то момент они чуть не оказались запертыми в лабиринте проходов огромного жилого квартала, когда из-за каждого поворота на них бросалась свора беснующихся тварей. Непрерывно паля во все стороны, они с трудом прорвались к указанной Эдель лазейке в канализационный коллектор. После долгой гонки темные тоннели вывели их в обширные промышленные помещения, где бесконечные ряды гигантских турбин перемежались цехами по сборке массивных проходческих щитов.  В этих залах царствовали птицы и огромные многотонные зарды, от шагов которых сотрясался пол. Макс не понимал, как они могли вырасти до таких размеров из сравнительно небольших личинок. «На аппетит они точно не жалуются», – говорил он Эдель, поднимая ее на потолок подальше от наземных тварей. С атакующими птицами справиться было легче: от любого попадания они пикировали вниз, где их тут же затаптывали и нетерпеливо заглатывали разъяренные монстры. Срезая очередями целые стаи птиц, Макс с роботом устроили настоящее пиршество для прибывающих со всех сторон тварей, которые вскоре передрались между собой. В этом гвалте и хаосе им каким-то чудом удалось незаметно выскользнуть через вентиляционную шахту, а их преследователи остались пожирать друг друга.

10

Макс полностью утратил ориентацию во времени. Дни, недели, месяцы потеряли для него всякий смысл после того, как он в первый раз очнулся на базе наемников. Как давно это было? Сколько ему уже удается выживать? Казалось, это было только вчера, однако, сколько всего произошло с тех пор. В этих подземных лабиринтах Зарда он не знал, было ли сейчас утро или ночь. Сколько вообще длился день на этой планете? Макс спал, когда ноги подкашивались от усталости, ел, когда желудок начинало сводить от голода. Ему показалось, что Эдель тоже давно жила в таком же ритме. Какое-то родственное чувство к этой нескладной девочке с нелепо торчащими из мешковатого комбинезона тонкими руками и ногами все сильнее охватывало его. Впервые в этой новой жизни он делал что-то понятное и полезное. Это чувство успокаивало его, ослабляло постоянное внутреннее напряжение. Странным образом он проникся симпатией даже к роботу-таракану. Максу импонировала его смертоносная эффективность и забавная нечеловеческая рассудительность.

Когда они поднялись ближе к поверхности, ответное сообщение на просьбу об эвакуации, наконец, достигло Макса. Ему было приказано вести всех в космопорт, обеспечить прикрытие посадочной площадки и ждать прибытия корабля. Узнав об этом, Эдель пришла в ужас.

– Туда нельзя! – воскликнула она. – Мы даже близко не подойдем, как нас сожрут. Там их видимо-невидимо!

– Откуда ты знаешь? Ты была там?

– Что ты! Нет! Туда нельзя! Нельзя! – она повторяла снова и снова, будто втолковывала ребенку. – В космопорте всегда полно огромных тварей. И всяких других, летунов и прыгунчиков. Мелких тоже много – незаметно никак не пролезть. Еще когда я маленькая была, многие пытались добраться до космопорта, вдруг там остался корабль. Никто не смог пройти. А мой папа…

Эдель залилась слезами. Макс засомневался.

– Действительно, почему бы не забрать нас из другого места? Надо бы связаться с ними, – проговорил он.

– Возврат челноков с зараженных зардами планет запрещен. Из-за опасности заражения, – уточнил подбежавший поближе робот. – Садиться разрешено только тяжело вооруженным крейсерам, которые гарантированно отразят нападение. Здесь это возможно только в космопорте.

– Но там ведь тварей больше всего! – надрывалась Эдель.

– Таков порядок, – неумолимо отвечал металлический голос.

– Нам никогда туда не добраться. И не улететь отсюда.

В бессильном отчаянии девочка опустилась на пол.

Макс пытался вспомнить, что он знал о поверхности планеты. Он видел ее лишь мельком, когда его сбросили с зависшего под облаком челнока прямо в огромную дыру в земле на месте развороченного то ли взрывом, то ли гигантской тварью укрепленного бункера. Пикируя вниз, он успел заметить изрезанную скалами местность, вдали – покрытые редкой зеленью холмы и проблески воды, еще дальше – горы, вершины которых терялись в облаках. Сверившись с картой, Макс скомандовал:

– Поднимаемся на поверхность и пойдем в сторону космопорта. А там посмотрим.

– Поверхность? Никогда там не была, – у Эдель разом высохли слезы. – А что там?

– Я не знаю. Но, думаю, там будет не хуже, чем здесь.

В итоге на поверхности оказалось намного лучше, чем в промозглых и душных подземных казематах. Они выбрались наружу через массивную крепость, бетонные вышки которой щерились ржавыми и опутанными паутиной стволами орудий на близлежащие холмы. Эдель была потрясена внезапно открывшимся видом, ярким светом местного солнца и порывами ветра, несущего неведомые ей запахи. Она ничего не сказала, но глаза ее сияли от восторга и лихорадочного возбуждения. Казалось, она напрочь забыла о предстоящих опасностях и готова бежать навстречу невиданной природе ее родной планеты.

Макс на всякий случай выслал робота на разведку. Однако он и сам видел, что местность вокруг, насколько хватало обзора, была полностью покинутой. После продолжительного отсутствия Седьмой доложил, что зардов нигде нет, и они двинулись в путь.

Неспешное преодоление низеньких холмов, покрытых редкой растительностью, доставляло истинное удовольствие. Макс давно не совершал подобных прогулок, проведя последние месяцы, а может уже годы, в почти непрерывной беготне, под обстрелами или в замкнутом пространстве бункеров и корабельных трюмов. Не считая, конечно, развлекательного тура через пустыню на Аколхонде. Эдель тоже долго не могла привыкнуть к открывшимся ей невиданным просторам. Она поначалу пыталась подыскать привычную лазейку, куда можно было бы спрятаться в случае опасности, но не находя ничего, перестала нервничать, видимо, решив полагаться на волю случая и на своих попутчиков. Девочка расспрашивала Макса, куда они полетят и может ли там быть так же красиво, как здесь, на поверхности Зарда, и что там едят, такие же противные таблетки и пластинки, как у Макса в пайке? Ей, вот, иногда удавалось выудить такие вкусности из местных торговых автоматов… Но он отвечал строго и уклончиво, не желая признаться, что понятия не имеет, что с ними будет дальше. Потом Эдель вспоминала о космопорте и поджидающих там монстрах, взгляд ее тускнел, и она придвигалась поближе к Максу, стараясь укрыться за его спиной.

Спускаясь вдоль небольшой реки на протяжении нескольких дней, которые здесь очень медленно и постепенно сменялись короткой, светлой ночью, они миновали пару заброшенных деревень с покосившимися, полуразрушенными зданиями. На всякий случай они обошли их стороной. Макса уже начинало даже тревожить полное отсутствие зардов на поверхности, хотя другая живность здесь была – всякая мелочь вроде снующих между норками юрких мышей или столь же стремительных стаек птиц, проносившихся низко над головой. Пожаренные на костре, они оказались неплохи на вкус, хотя и слишком костлявые. Эдель говорила, что это лучше консервов, которыми она питалась всю жизнь, и уж тем более не сравнится с монстрятиной. Та, – рассказывала она со знанием дела, – сколько ее не поджаривай, все равно напоминала резину, и проглотить ее удавалось только с большой голодухи.

За очередным холмом их взглядам открылся вид на длинное узкое озеро, уходящее за горизонт синей полоской. Речка, вдоль которой они шли, впадала в озеро, и в этом месте уютно расположился небольшой город. Красные покатые крыши, двухэтажные дома, вытянувшиеся линейкой вдоль побережья – все это напоминало тихий курорт. Очарованная этим зрелищем, Эдель вопросительно посмотрела на Макса. Но он лишь покачал головой. Им нечего было там делать.

Когда они спустились ближе к городу, предполагая обогнуть его слева и пойти дальше вдоль озера, семенивший далеко впереди Седьмой вдруг резко остановился и бросился обратно к Максу.

– Там кто-то есть.

– Где? В городе? – Макс на всякий случай пригнулся и стал присматриваться к узким, извилистым улочкам между красных крыш.

– Да. Там было движение, – робот указал на западную окраину.

– Твари? – прошептала Эдель.

– Нет. Это люди.

Макс ничего не мог разглядеть.

– Ладно, давай проверим.

Подходы к городу, которые раньше, по-видимому, были дорогами, заросли невысоким бурым кустарником, пробраться через который оказалось нелегко. Седьмой пытался проползти где-то правее, чтобы не трещать сухими ветками. Эдель, все больше замедляющая шаг, совсем отстала, и, казалось, была готова при первой опасности улизнуть подальше. Макс осторожно перешагивал через кусты, стараясь не зацепиться за колючки. Подняв в очередной раз глаза, он замер на месте.

На окраине города, прислонившись к углу последнего дома, стоял человек.

Нет, не человек. Макс сразу понял ошибку и вскинул винтовку. Сзади еле различимо послышались шаги убегающей Эдель. Только издали его можно было принять за человека. На нем не было одежды, и его фигура лишь напоминала человеческую. Существо сделало два шага навстречу и замерло. Колени, – подумал Макс, – колени как-то странно выгибаются. В другую сторону. Как у кузнечика. Или птицы. Что-то знакомое было в выражении лица. Впрочем, это было не лицо, а будто застывшая маска. Вдруг существо звонко замычало, неожиданно разинув пасть на половину головы. Но с места не тронулось. Пока Макс решал, что делать, из-за дома неспешной, прихрамывающей походкой вышли еще четверо существ и остановились рядом с первым. Все были разного роста, но выглядели как близнецы.

Макс убрал винтовку и решительно зашагал навстречу, напролом через кустарник. Чужаки шарахнулись от него, двое спрятались за угол дома. Только первый стоял не шелохнувшись. Подойдя на расстояние вытянутой руки, и заглянув в черные неподвижные глазки, Макс спросил:

– Ну что, парни, как дела? Жарковато сегодня?

Он уже понял, что ответа не последует. В их глазах ничего не отражалось, ни чувств, ни мыслей, лишь какая-то животная настороженность. Макс не удивился бы, если бы они в какой-то момент замычали и дружно бросились на него, распахнув свои широкие пасти. Он был готов к этому, но чужаки по-прежнему нерешительно мялись на месте, а потом вдруг потеряли интерес к человеку и побрели обратно в город. Первый из них подался назад и опять прислонился к углу дома, продолжая пялиться по сторонам. Макс хотел было пойти за остальными, но тут же опомнился и повернул назад. На кой черт они ему сдались? Его ждали Эдель, космопорт и билет в один конец с этой проклятой планеты.

Девочку они с Седьмым безуспешно искали до вечера, пока она сама не вышла к ним из лабиринта прибрежных скал на озере, далеко за городом. В ответ на упреки Макса она зашипела:

– Зачем ты пошел к этим тварям?

– Тварям? Но это же…, – и тут Макс отчетливо понял, кого напоминали ему застывшие маски на лицах чужаков, их неподвижные, запавшие глаза и уродливая пасть. Черт! И как он не догадался. Все-таки их человеческий облик сбил его с толку. – Хм, это, наверное, какая-то очередная мутация или что-то вроде этого.

– Что-то вроде этого, – передразнила она. – Просто ты глупец, которого скоро сожрут, а я опять останусь здесь куковать с этой железкой.

– Но эти вроде были смирные.

– Да-да, они смирные, когда нажрутся друг друга так, что больше ходить не могут, а только блевать.

– Придержи-ка язык, подруга. Что-то ты раскукарекалась.

– Сам придержи. Я не маленькая. Нечего мне рот затыкать, – со злости она пнула вившегося у нее под ногами робота, который беззвучно отскочил и побежал вперед.

Когда они остановились поспать на берегу озера, Эдель еще долго не могла успокоиться, хотя уже перестала дуться на Макса. Сбиваясь и перепрыгивая с одного на другое, она со знанием дела рассказывала про разные виды зардов, их повадки, стадии роста и превращения. Но человекоподобных тварей она видела впервые. Впрочем, она и на поверхности никогда не была. Кто знает, что тут происходит. В одном Эдель была абсолютно уверена – от них надо держаться подальше.

Утром, или это был уже день, Макс проснулся от гула, доносившегося от земли. Ни Эдель, ни Седьмого, который всегда нес ночную вахту, поблизости не было. Пока Макс с винтовкой наперевес забирался на ближайший к озеру холм, земля под его ногами начала ощутимо дрожать. Он достиг голой, скалистой вершины и тут же свалился рядом с затаившейся девочкой и роботом. Происходящее внизу, на обширной долине, простирающейся на несколько километров, пугало и завораживало одновременно. Огромная масса тварей двигалась вдоль озера. Голова колонны уже скрывалась в пыли за горизонтом, а конца этому шествию не было видно. Все зарды были одного вида, поджарые, с мощными лапами, они бежали мерной поступью, колонны раздваивались, обходя препятствия, и опять соединялись в единое бурлящее целое. Накинув шлем и приблизив изображение, Макс смог рассмотреть вдали, как волны тварей, не замедляя бега, исчезают в воде на одном берегу реки, потом выпрыгивают на другом и, огибая город, устремляются на широкую долину между холмами.

Они пролежали там много часов, опасаясь выдать свое присутствие, прежде чем поток зардов стал редеть и постепенно иссякать. Хвост колонны был совсем неорганизованным, твари бежали медленно, разбредаясь по окрестностям. Макс понял, что их легкой, веселой прогулке пришел конец.

Когда пыль окончательно улеглась, а все зарды скрылись из вида, Макс послал Седьмого на разведку. Он хотел продолжить путь вдоль озера, где было хоть какое-то укрытие в виде разбросанных там и тут скал, но опасался, что среди них как раз и прячутся твари. Так оно и оказалось. Очень скоро он услышал сухой стрекот пулеметов и истошный визг, который сводил его с ума в подземных катакомбах. Там он многократно усиливался в замкнутом пространстве, а здесь, наверху звучал приглушенно и не так страшно. Макс начал продумывать свои действия на случай, если вся убежавшая вдаль орава услышит эти вопли и развернется назад. Ничего путного он не придумал. Эдель сразу навострила лыжи, но он крепко схватил ее за локоть, не обращая внимания на ее злобное шипение.

– Здесь наверху безопаснее, – сказал он. – И я не собираюсь опять тебя разыскивать.

Дернувшись пару раз, она затихла. Зарды так и не появились. Зато появился Седьмой и сообщил о ликвидации четырех тварей. Остальные, по его словам, уходили за стадом. Можно было идти дальше.

Они выждали до начала сумерек, которые здесь никогда не превращались в ночь, и отправились в путь.

11

Космопорт лежал перед Максом как на ладони. Эдель долго не могла отдышаться, забравшись вслед за ним на высоченную навигационную башню, построенную на отшибе, чтобы не мешать взлету и посадке огромных грузовых кораблей. Она сопела и кряхтела, но упорно карабкалась наверх за Максом по узким лесенкам, не желая оставаться внизу с роботом. В последние дни твари им почти не попадались, но по мере приближения к космопорту тревога в ее глазах быстро нарастала, и девочка старалась держаться поближе к Максу. Робота она по-прежнему сторонилась.

– Я никого не вижу, – заявил Макс после длительных наблюдений. – Вообще никого.

– Этого не может быть, – тихо сказала Эдель, но сама ничего не могла рассмотреть в такой дали.

Высокая бетонная стена, окружающая космопорт, во многих местах обрушилась – то ли от старости, то ли под натиском многотысячных орд зардов, штурмовавших когда-то этот последний оплот связи с внешним миром. Десятки мощных орудий украшали остатки стены. Внутри были видны только груды металлического лома и бетонные руины, несколько сохранившихся приземистых зданий без окон. Ряды возвышающихся над стенами гигантских электромагнитных подушек, на которые садятся корабли, были пусты.

В короткой передаче, которую Макс получил уже на подходе к космопорту, сообщалось о времени прибытия корабля и необходимости подтвердить, что они все еще живы и нуждаются в эвакуации. Похоже, кому-то очень не хотелось садиться на Зарде. А еще для приземления им требовались работающие электромагнитные подушки. Седьмой был готов заняться восстановлением питания и подключением основных систем космопорта. Причем с этим следовало поспешить – неизвестно, в каком они состоянии и сколько придется провозиться. С уверенностью можно было сказать только то, что галактический передатчик космопорта работает, иначе связи бы вообще не было.

Макс пошел отправлять ответное сообщение, а Седьмого послал заниматься всем остальным, однако в этом плане был очевидный пробел. Он был виден невооруженным глазом: посреди космопорта зияло огромное отверстие, из которого выходили многочисленные ленты транспортеров – десятки узких и несколько широченных. Они разбегались по причалам и взбирались наверх по мощным опорам электромагнитных подушек, позволяя загружать товары и руду прямо в трюмы космических кораблей. Гигантская овальная дыра вела в самые недра Зарда, и Макс понимал, что следует оттуда ожидать. «Неплохо бы восстановить оборону космопорта, – думал он. – Возможно что-то еще работает».

Три автономные турели – это все, что удалось найти. Они осторожно, но тщательно обшарили весь космопорт, двигаясь как тени из опасений выдать свое присутствие. Пылившиеся на складе турели включались и были заряжены, но проверить их работоспособность, не издавая шума, было нельзя. Все остальное оружие, в больших количествах установленное на укрепленных позициях, давно превратилось в металлолом.

С центрального пульта Макс отправил сообщение, суть которого сводилась к тому, что они живы-здоровы и ждут не дождутся прибытия корабля, а затем попытался спланировать оборону, в то время как Седьмой занялся восстановлением электропитания. Быстро выяснилось, что надежно получалось защитить лишь закрытое помещение, но как потом из него попасть на корабль? «Куда он вообще сядет?» – думал Макс, оглядывая десятки посадочных мест на обширной территории космопорта. «Вот задали задачку, сволочи. Доберусь я до них», – ругался Макс, хотя слабо представлял себе, до кого именно ему предстоит добраться.

В итоге, не мудрствуя лукаво, он расставил турели на крыше самого высокого здания, решив надеяться на лучшее. «В крайнем случае, что-нибудь придумаем», – бессмысленно вертелось у него в голове.

Протяжный гул, переходящий в скрежет и стук, нарушил все его не до конца проработанные планы. Одна за другой опоры электромагнитных подушек приходили в движение, словно протянувшиеся из-под земли ковши гигантских экскаваторов. Они выравнивались, и затем, будь они прокляты, с оглушительным хлопком зажигались ярким желтым светом.

– Отлично, – пробормотал Макс. – Сейчас начнется.

Он напряженно всматривался в темную пасть уходившего под землю тоннеля, мысленно делая ставки, кто появится раньше. И вскоре поздравил себя с выигрышем – из темноты вынырнула стая птиц. Не тех птичек, что встречались им по дороге и приятно разнообразили рацион. Это были те самые уродливые создания из подземелья. «Только почему так мало?» – недоумевал Макс, быстро срезав их двумя очередями. Он оглянулся, чтобы приободрить Эдель, но ее уже не было на крыше. Ладно, она в состоянии позаботиться о себе. Его сейчас больше беспокоило отсутствие Седьмого, на огневую поддержку которого он очень рассчитывал.

Электромагнитные подушки продолжали неспешно включаться одна за другой, наполняя космопорт непрерывным скрежетом, гулом и звонкими хлопками. Но к этому беспорядочному шуму стал примешиваться доносившийся из-под земли топот. Он быстро нарастал и вскоре из тоннеля, разбивая вдребезги ленты транспортеров, выскочил гигантский зард, отдаленно напоминавший раздувшегося кабана на слоновьих ногах. Не разбирая дороги, он понесся вперед, пять или шесть его толстых ног крушили и плющили раскиданный лом и остатки построек, пока, наконец, разъяренное чудовище, прижав к груди небольшую шишковатую голову, не врезалось со всей дури в ближайшую опору. Макс зачарованно наблюдал за происходящим и подумал, что чудовище встретило достойного соперника – стойка электромагнитной подушки была раза в два толще, чем атаковавшая ее тварь, и лишь дрогнула от страшного удара. Зард отлетел назад, обиженно взревел, но тут же вскочил на ноги, вновь разогнался и ударил по опоре. Потом еще раз, и еще. Теперь стало понятно, что случилось с внешними стенами космопорта. В результате очередного удара опора заискрилась, мощный электрический заряд пробил в бетон прямо через тварь и подушка с громким хлопком отключилась.

Зард немного присмирел, от него столбом шел дым, и воняло как от горящей свалки. Некоторое время он пытался отряхнуться, затем протяжно завыл и вновь бросился в атаку на следующую опору. Макс понял, чем это чревато и одну за другой включил турели. Это были тяжелые архаичные модели, которые медленно наводились, неловко ворочая длинными счетверенными стволами, однако на зарда они произвели должное воздействие. Их разряды вырывали приличные куски плоти с его туши, в то время как Макс сосредоточил огонь на голове, пытаясь ослепить тварь. Краем глаза он видел, как из тоннеля выбираются зарды помельче. Опасливо поглядывая в сторону ревущего от боли гиганта, они разбегались по территории космопорта.

Дружным огнем им удалось прострелить насквозь сначала одну, а потом и вторую переднюю ногу зарда. Упав на грудь, тот упорно продолжал толкаться вперед тремя задними ногами, пытаясь добраться до Макса, но уже не представлял опасности. У него получалось лишь медленно, рывками продвигаться вперед, скребя по бетону. Остальные твари сразу осмелели, почуяв его слабость, и вцепились с разных сторон в огромную тушу, пытаясь отгрызть кусок покрупнее. Вскоре гигант превратился в неподвижный клубок грызущихся тварей, которые продолжали, как по конвейеру, прибывать из темноты туннеля. Непрерывно стреляющие турели несколько сокращали их численность. Однако главной защитой оставались не слишком высокие, но гладкие, отвесные стены здания. Расстреливая скопившихся у подножья зардов, Макс внезапно заметил рядом Седьмого.

– Шестьдесят две подушки включены, четыре неисправны, одна разбита, – отрапортовал робот. – Можно починить, но…

– К черту! – закричал Макс. – Стреляй давай!

– …но лучше попробовать восстановить автоматическую систему обороны космопорта, – закончил Седьмой и опять пропал.

«Вот, гад. Не слушается, – думал Макс, методично отстреливая тварей. – Хотя чего ему меня слушаться. Он же умный, таракан. Небось, поумнее меня будет».

Зарды упорно пытались вскарабкаться на стену. Все они толпились с одной стороны, забирались на растущую кучу трупов и раненых, потом друг на друга, доставая все выше и выше. Максу удалось несколько раз сбить эту пирамиду со стены разрывными зарядами, но твари все прибывали. Когда из тоннеля вдруг повалили птицы, стало совсем туго. Поначалу они кружили над всей этой заварушкой, высматривая добычу и будто не решаясь, на чьей стороне им выступить. Но глупые турели, поймав их в свои видоискатели, вдруг решили, что птицы опаснее атакующих снизу монстров и принялись палить по ним. Крылатые твари сначала рассеялись, а потом собрались в клин и попытались достать своих обидчиков. Турели неплохо справлялись с ними, однако Макс остался один на один с забирающимися по стене монстрами.

Винтовка у него в руках постепенно перегревалась от непрерывного огня и не успевала подзаряжаться – индикатор боеприпасов неумолимо подбирался к середине. Он вдруг подумал, а зачем вообще защищать эту несчастную крышу? Что он тут забыл? Эдель где-то спряталась, а прятаться она умела, в этом сомневаться не приходилось. Робот куда-то запропастился. Можно спрыгнуть вниз, пока твари заняты турелями, и сделать ноги, только куда? Знать бы, сколько еще ждать этот проклятый корабль. Срок его прибытия был назначен на сегодня по местному времени, а пока было только утро. Да уж, денек будет длинный.

Из-за двухэтажного здания по другую сторону от тоннеля раздался знакомый стрекот пулеметов. «Седьмой», – обрадовался Макс. Вытекающий из подземелья поток тварей разделился – часть бросилась на новую добычу, еще не понимая, что она им не по зубам, и на крыше сразу полегчало. Турелям удалось неплохо проредить стаи птиц, и они снова принялись помогать Максу с тварями на земле.

Однако только он начал успокаиваться, думая, что так можно долго продержаться, как из тоннеля опять донесся страшный топот. На этот раз оттуда вырвались сразу три гигантских зарда. Поначалу в этом был несомненный плюс – на бегу они передавили массу более мелких тварей, а остальные сразу бросились наутек, забыв и про Макса, и про Седьмого, и даже про тушу первого гиганта. Затем один из них атаковал здание, с которого стреляли турели. Он влетел в кучу трупов и основательно завяз в ней, теряя скорость, но крыша под ногами все равно ощутимо задрожала от последовавшего удара. Двое остальных тоже решили, что стучаться головой об стену – это хорошая идея, и принялись с трех сторон долбить несчастное здание. Турели и Макс начинали стрелять то в одну тварь, то в другую, но толку от этого было мало.

Стены уже были пробиты с двух сторон, как вдруг он почувствовал, что его ноги отрываются от земли. Незаметно подобравшаяся птица ухватила его своими длинными лапами за рюкзак, подняла над крышей и попыталась скинуть вниз, видимо, рассчитывая потом полакомиться сладкой человечиной. Обрубив ей лапы и спрыгнув на крышу, Макс обнаружил рядом с собой сидящего робота. Седьмой, казалось, не был впечатлен бушующими внизу монстрами, готовыми вот-вот обрушить строение, и не спешил вступать в бой.

– Как настроение? – поинтересовался Макс. – Голова не болит?

– У меня нет головы. Система уже перезагрузилась.

– Какая еще…, – он вздрогнул от страшного удара. Крыша едва заметно покосилась, и в этот момент на внешних стенах космопорта засверкали яркие синие вспышки. Несколько мощных орудий, установленных для защиты подходов к космопорту, развернули стволы внутрь портовой территории и принялись долбить по тройке гигантских тварей. Они не промахнулись ни разу. Первый же выстрел пришелся одному из зардов прямо в середину толстого брюха, в котором образовалась огромная дыра. Внутренности его вскипели, и монстр взорвался, развалившись на две части, разлетевшиеся ошметки сочно плюхались на бетон. Второму выстрелом срезало голову и плечи, но он продолжал разгоняться, как безголовая курица, и в последний раз врезался в здание, которое опять угрожающе накренилось, после чего затих. Третий зард почуял неладное, оставил в покое свой пролом и бросился в атаку на внешнюю стену. Он выбежал на открытое пространство и попал в прицелы сразу нескольких орудий, выстреливших почти одновременно. Макс вспомнил, как подобные автоматические пушки без остатка испепеляли десантников вместе со всем снаряжением на том несчастном астероиде, где он позволил так подло себя подстрелить по собственной же глупости. От зарда, несмотря на его исполинские размеры, осталось лишь черное дымящееся пятно на бетоне размером с посадочную площадку для вертолетов.

Орудия принялись охотиться за остальными монстрами. Автоматы эффективно расстреливали любые скопления, но в одиночек попасть не могли. Они были слишком медлительными, и юркие твари успевали увернуться от залпов. Однако крыша теперь была в безопасности. Макс следил лишь за птицами, которые кружили на большой высоте. Наверно ждут, когда все угомонятся и можно будет спокойно поужинать.

На крыше появилась Эдель.

– Это здание сейчас рухнет. Пойдем отсюда?

– Куда ж мы пойдем?

Эдель беспомощно огляделась.

– Если оно начнет падать, я тебя подхвачу, и мы спрыгнем, я тебе обещаю, – сказал Макс. – Давай лучше перекусим.

Трапеза несколько успокоила Эдель. Макс тоже расслабился и перестал вмешиваться в боевые действия, подзаряжая винтовку. Он лишь наблюдал как Седьмой вместе с турелями и пушками уверенно сокращали поголовье зардов и не забывал посматривать наверх. Наконец передатчик в ушах ожил.

– Ну, где вы там? В космопорте? – раздался строгий голос.

– Да, да. Здесь мы. Заждались уже, – Макс старался говорить в промежутках между грохотом разрывов.

– Что там у вас за канонада?

– Ничего страшного. Небольшие проблемы с зардами. А нельзя ли побыстрее?

– Скоро будем. Никуда не уходите. Что с подушками?

– Включили. Работают.

– Все?

– Все до одной, – не моргнув глазом, соврал Макс, озабоченно вглядываясь в поднимавшийся на горизонте столб пыли. – Мягкой посадки.

На другом конце хмыкнули и отключились. Эдель закричала:

– Это то же самое стадо. Они бегут сюда!

«Куда же им еще податься на этой тесной планетке? Конечно сюда, – бормотал Макс себе под нос. – А то мы тут совсем заскучали».

– Эдель. Никуда не убегай. Ясно? Стой здесь!

Она забилась в угол под турелью, выставив перед собой лазерный резак, который всегда таскала в рюкзаке. Макс научил ее стрелять из старых автоматических винтовок, в избытке разбросанных по подземелью, но они были слишком тяжелы для нее. Да и толку от них было мало – долго провалявшись без употребления, они уже не держали заряд.

Красноватой пылью заволокло уже весь горизонт. Макс отчетливо различал идущий во главе стада клин – твари скакали во весь опор. В какой-то момент автоматические орудия среагировали на новую опасность, одновременно развернулись и принялись скашивать темнеющие вдали ряды зардов. Но здесь не справилась бы и сотня таких пушек, не то что жалкий десяток не успевших сгнить стволов. Потери тварей были незаметны, после каждого выстрела темная масса смыкалась, как будто ничего и не было. Поток немного притормозил и рассеялся, добравшись до жилой, а потом промышленной застройки перед космопортом. Но потом лавина тел вдруг одновременно хлынула через несколько проломов во внешней стене. Орудия стали вразнобой палить по тварям то снаружи, то внутри космопорта, турели и Седьмой захлебывались очередями, пытаясь отсечь голову колонны и сдержать напор, но Макс прекрасно понимал, что конец близок. У него уже был готов план действий на этот случай. Он встал рядом с Эдель, размеренно стреляя в приближающихся тварей, и спокойно ждал момента, когда они ворвутся на крышу.

Дальняя часть долины за космопортом, уже целиком заполненная зардами, вдруг полыхнула тысячами взрывов на всем своем протяжении от узкой полоски реки на востоке до пустынных песчаных дюн на западе. Следующие залпы последовательно вспахали всю остальную территорию, вплоть до внешних стен космопорта, перемалывая городские здания, дороги, заводы, склады и тварей. Макс поразился, когда навигационная вышка, на которую они так долго забирались, чтобы обозреть окрестности, как будто взорвалась изнутри на мельчайшие частицы и неспешно осела вниз.

Снижающийся космический корабль заслонял уже половину неба. Макс еще ни разу не видел тяжелого крейсера, да и вообще кораблей флота Федерации, наголову превосходящих посудины с планет Второго круга. Чаще всего их перевозили на старых грузовиках или десантных кораблях, списанных за ненадобностью. Лишь в последний раз его высадили, точнее, сбросили, с изящной скоростной яхты, на борту которой Макс успел съесть три завтрака и пару обедов, автоматически подаваемых на стол, пока его не начало тошнить.

Он засомневался, не зря ли он соврал про работающие все до единой подушки? А то вдруг их не хватит на такую махину. Но крейсер дал еще пару залпов по упорно заполняющим долину зардам, виртуозно опустился на электромагнитные подпорки и замер. Откуда-то с кормы, целиком не видной с крыши, забили многочисленные орудия, быстро зачистив территорию космопорта. Последовала длительная пауза, в течение которой Макс озабоченно наблюдал за горизонтом и за тоннелем. Гибкий, с множеством суставов манипулятор плавно, но очень быстро, вынул из недр корабля прозрачный контейнер размером с пару железнодорожных вагонов и виртуозно поставил его на крышу, не задев ни одной турели. Оттуда вышли три человека и пять тяжелых боевых роботов, заслонивших людей со всех сторон массивной броней.

Тут Макс воочию убедился в решительном превосходстве технологий Федерации. Эти роботы были не чета всем встретившимся ему дотоле утилитарным боевым машинам, сконструированным и скомпонованным исключительно из практических соображений. Эти роботы были дизайнерскими! Их изящные корпуса благородно переливались серыми металлическими оттенками – не то, что неприглядная мышиная или песочная расцветка роботов из Второго круга. Даже Седьмой со всей своей продвинутой техникой казался на их фоне убогой железной коробкой на уродливых ножках. «Зато он может бегать по потолку», – подумал Макс.

Эдель бросила резак и радостно побежала навстречу прибывшим, но потом замедлила шаг и остановилась, залюбовавшись роботами. Макс и Седьмой подошли следом, за спиной продолжали надрываться турели.

Его вдруг передернуло. Опять эта женщина. Макс не мог отвести взгляда от шапки белых, зачесанных назад волос.

– Где члены экспедиции? – спросила она.

– Кроме него, никто не уцелел, – Макс указал на Седьмого. – Но у него записаны все данные. А эта девочка – из выживших на планете. Может быть единственная. Вы ведь возьмете ее с собой?

– Конечно, – женщина подошла, взглянула Эдель в глаза и, обняв за худенькие плечи, повела в контейнер. Седьмой побежал за ними. Макс не ожидал, что все пройдет так легко. Осталось лишь выяснить, что будет с девочкой. Но когда он сдвинулся с места, чтобы присоединиться к процессии, роботы наставили на него аккуратные дула красивых пулеметов.

– Что такое?! – опешил он.

– Тебя подберут твои дружки. Прощай, солдат, – бросила она ему на ходу, усмехнувшись краем красиво изогнутых губ.

Не веря своим глазам, Макс смотрел, как крышка контейнера захлопнулась, и гибкая рука столь же плавно и беззвучно унесла их ввысь. Только прижавшееся к стеклу лицо Эдель промелькнуло где-то далеко наверху. Два робота, оставшиеся сторожить Макса, разом включили реактивные двигатели и поднялись на корабль. Он хотел было последовать за ними, но сразу понял, что заряда не хватит. Вот если залезть на опору… А что потом? Отбросив эти мысли, он в бессильной злобе наблюдал, как корабль отчаливает и взлетает. Он яростно перебирал все ругательства, которые мог вспомнить, несколько раз клятвенно пообещав засунуть эти белые космы глубоко ей в задницу, когда он до нее доберется.

Увидев, что вся долина вновь потемнела и волна зардов уже подкатывает к стенам, Макс привел в исполнение свой чрезвычайный план. Он раскрыл крыло костюма и спрыгнул с крыши, влетев прямо в распахнутую пасть тоннеля. Темнота разом поглотила его.

12

– Скажите, наконец, ясно, являются они проблемой или нет? – директор раздраженно откинулся в кресле. Ему надоело слушать первого заместителя, жующего бесконечную жвачку о том, что с одной стороны так, а с другой стороны эдак. «Ты же метишь на мое место, – думал он. – Так учись же, в конце концов, принимать решения».

Директору было по большому счету все равно. Этот вопрос был мелким по сравнению с приоритетными задачами, взвалившими на его плечи такой груз ответственности, о котором он даже не помышлял, когда начинал работать в службе. В те времена все было проще. Были преступники, пираты и контрабандисты, были мятежи и вооруженные стычки на границах Федерации и на дальних ее подступах, были шпионы и секретные миссии (хотя, если признаться честно, ничего экстраординарного). Но сейчас все осталось на заднем плане. Ничего не имело того же значения, что прежде.

Армия давно исчезла. То есть она, конечно, осталась. Кто же посмеет распустить такой институт, овеянный славой побед! Пыльные штабы до сих пор плодили какие-то планы. На случай чего? Никто не знал. Солдат давно уже не было, а всех боевых роботов постепенно передали в состав гвардии и Внутренней службы, где они занимались полезным делом, вроде охраны стратегических объектов и борьбы с угонами. Флот – это другое дело, флот процветал. Новые, все более мощные корабли сдавались с заведомой регулярностью. Командующего флотом, этого напыщенного придурка, которого директор на дух не выносил, чуть не разрывало от осознания собственной значимости. Только к чему это все? Последняя война внутри Первого круга закончилась уже пять поколений назад, а внешних войн Федерация не вела ни разу с момента образования. Флот был полезен лишь для демонстрации силы особо прытким системам Второго круга, чтобы не лезли, куда не надо. Но всерьез воевать уже давно никто не хотел, тем более с Федерацией – это было бы чистым безумием.

Теперь же все виделось совсем в другом свете. Одно решение, изменившее мир. Оно было принято задолго до его рождения, но если быть откровенным, разве не поддержал бы он строительство сети двумя руками, если бы его спросили? Сейчас он уже не был так уверен. Казалось, все беспокоящие Внутреннюю службу проблемы были не столь уж серьезными, как, например, неожиданный расцвет пиратства на подступах к границам Первого круга. Или мода на незаконные модификации организмов в самом сердце Федерации. Это относилось к компетенции гвардии, но служба была вынуждена подключиться, поскольку разработка дизайна и тестирование новых моделей и функций велись где-то в тайных лабораториях во Втором круге. И особенно эти зарды, будь они прокляты. Каждая из проблем по отдельности была решаема, но обострение сразу по всем направлениям, как набирающий скорость снежный ком, заставляло распылять ресурсы и внимание. Это угнетало директора. А этот мямля все не может разобраться с никчемными наемниками. Все жует свою жвачку.

– …более широкое использование своих возможностей. Связи с, несомненно, угрожающими элементами, способными вызвать долговременную дестабилизацию положения в приграничье, не являются систематическими. Взаимного проникновения в контрабандистские, пиратские группировки, криминальные династии не выявлено, – Первый зам выжидающе глядел на директора, надеясь, что тот его прервет. – Однако в дальнейшем исключать этого нельзя – они охотно берутся за любую работу и неразборчивы в средствах. Пока неясно, где они берут столько подготовленного персонала и как его мотивируют. Однако установить их базу не составит труда. Но с другой стороны…

– Я знаю. Они могут быть полезны.

– Именно, – облегченно выдохнул заместитель. Наконец-то он нащупал твердую почву под ногами. – Более … хм… боеспособную силу сложно найти где-либо во Втором круге, да и в Первом…

– Это еще зачем? Тут они нам точно не нужны.

– Да-да, конечно, – занервничал зам. – Я лишь хотел сказать, что зачастую использование роботов обходится слишком дорого, а риск для наших сотрудников – слишком велик. Нанять сторонних подрядчиков намного дешевле и не нужно потом объяснять потери личного состава.

Директору надоели эти виляния. Он уже перестал надеяться, что его собеседник отважится предложить что-нибудь конкретное, слишком не хотелось тому брать на себя ответственность.

– Ну, тогда вот что. Наймите их всех, сколько сможете. Только не сразу всем скопом, а постепенно, по частям, от лица разных правительств Второго круга, наиболее пострадавших от зардов. – Директор отвел взгляд от усердно кивающего заместителя. – И бросьте их всех на борьбу с тварями. А то министерство финансов мне уже плешь проело про стоимость этих бесконечных эвакуаций и переселений, которые мы вынуждены спонсировать. Если им удастся сдержать зардов хотя бы на паре планет, то это действительно обойдется намного дешевле. Пусть займутся делом. А там посмотрим.

13

Вновь накатила волна отчаяния. Сколько прошло времени? Макс не имел представления, будучи погребённым в кромешной тьме подземных тоннелей, изредка нарушаемой еще не успевшими перегореть тусклыми осветителями. Вшитый где-то в его теле компьютер упорно отсчитывал какие-то показатели, в том числе и время, наверное, но Макс не понимал их значения. Он мог вызвать для просмотра у себя перед глазами ещё кучу разных параметров и настроек, в смысл которых ему иногда удавалось проникнуть. Поначалу это занятие увлекло его, но вскоре наскучило из-за того, что ничего полезного для выживания на этой покинутой планете ему найти не удалось. Режим поиска ближайшего источника излучения топливных элементов карьерных автоматов? Для чего это может понадобиться?

Максу сейчас пригодился бы режим поиска ближайших съестных припасов, поскольку его проклятые продпайки, которые на вкус казались лишь немного лучше картона, давно закончились. Мясо взрослых зардов было отвратительным. Он пробовал куски с разных частей туш крупных и мелких тварей, поджаривал и варил их часами, но прожевать их было невозможно, только глотать целиком и потом мучиться от тяжести и несварения в желудке. Личинки были поприятнее. Макс приноровился варить из их желеобразной плоти густую похлебку, которая неприятно пахла и была странной на вкус, но нормально усваивалась и насыщала. Однако часто наведываться за личинками в глубины планеты, кишащие тварями, он не мог. Это требовало массы усилий и затрат энергии, которую потом едва удавалось восполнить похлебкой из личинки. Ещё пару-тройку порций про запас он был способен унести с собой, но в целом такие походы не окупались. Проще было лежать в укромном месте и экономить силы, надеясь, что про него все-таки вспомнят, хотя с учетом стоимости межзвездных перелетов, вызволение его скромной персоны, видимо, также не окупалось.

Дважды Максу удалось обнаружить нетронутые автоматы по продаже закусок, о которых говорила ему Эдель, и жизнь немного налаживалась. Но хватало их ненадолго. Повторная экспедиция в гнездо в тщетной надежде что-нибудь найти в остатках запасов экспедиции, а заодно подкрепиться личинками, была прервана еще на подходе появлением Защитника. Бешено мотая развороченной мордой и обрубком клешни, гигантская тварь стремительно и бесшумно выскользнула из-за карьерного экскаватора и набросилась на Макса, когда он добрался до середины заполненного личинками просторного цеха, примыкающего к входу в гнездо. Узнал ли зард своего обидчика? Может быть, он давно караулил здесь наглеца, сумевшего вырваться из запретной пещеры? Короткая и яростная схватка завершилась позорным бегством Макса, который, дав несколько залпов по твари и едва увернувшись от ударов клешнями, взмыл под потолок и забился в ближайшее вентиляционное отверстие, не в силах протиснуться дальше в узкий воздуховод. Защитник долго бесновался внизу. Он забирался на высокую буровую вышку и подпрыгивал до потолка, вонзая в металл свои острые как бритвы клешни в том месте, где скрылся его обидчик, а затем с хрустом падал на пол. Зард расковырял уже весь потолок и рано или поздно добрался бы до своей добычи, но, видимо, неудачно приземлившись с примерно стометровой высоты, оставил свои попытки и, тяжело хромая, уполз в шахту.

От голода, а может от окружавшей Макса постоянной опасности его восприятие реальности предельно обострилось. Иногда он часами прислушивался к отдаленному на пару километров цоканью когтей юрких мелких тварей, пытаясь определить, сколько их и чем вызвана их возня. Его глаза прекрасно видели в полной темноте уже без помощи инфракрасной подсветки, но все чаще ему мерещились вещи, которых там явно не могло быть. Например, Пашка, его сокурсник, сочно жующий беляш в институтской столовой, при этом жир аппетитно стекал струйкой по подбородку. Или печка, выплевывающая горячие пончики, за которой он столько раз наблюдал, стоя в очереди в киоск. Иногда в голодной полудреме он не мог сразу отделить реальность от воображения и пускался в дискуссии со своими друзьями-студентами или продавцами в магазинах, доказывая им, что ему очень надо перекусить, и он непременно вернет деньги со следующей стипендии.

Медленно бредущую по коридору фигуру в белой робе Макс также принял за видение. Он следил за ним через пелену полузакрытых глаз и пытался понять, где он мог раньше видеть эти широкие, болтающиеся рукава и острые носки сапог. Может в каком-нибудь фильме или в детском сновидении. Фигура остановилась напротив толстого, идущего вдоль стены трубопровода, за которым лежал Макс, и тихо пробормотала:

– Они идут.

Еще не вполне разобравшись в том, грезит ли он, или это происходит наяву, Макс выпалил:

– Кто идет? – и начал вслушиваться в гробовую тишину коридора, нарушаемую только слабым дыханием старика. Да, это был вполне реальный старик с жиденькой бородкой и глубокими морщинами на бледном лице.

 Старик резко повернул голову и посмотрел на Макса неожиданно пронзительным взглядом из-под надвинутого на лоб капюшона.

– Теперь дрянь лезет изо всех щелей. Баланс нарушен, – старик задумался. – А чего вы ожидали? За все надо платить. И за жизнь, и за здоровье. Только вдали есть теперь спасение, там…

 Он махнул рукой куда-то вглубь коридора и, потеряв интерес к Максу, принялся что-то неразборчиво бормотать себе под нос.

– Дедуля, ты откуда тут вообще? – полностью придя в себя, он спрыгнул с трубы и попытался взял старика под локоть. – О чем ты говоришь?

– Я их предупреждал, – злобно зашипел тот, обернувшись к Максу и отдернув руку. – Просил вмешаться. И что они сделали? Только стояли в стороне и смотрели, как рушится все. Ведь что им все это? Они ищут другого.

– Кто ищет?

– А я что мог сделать? – вдруг закричал старик и Макс нервно оглянулся. – Я лишь проводник, идущий в темноте. Что? Что я мог сделать? – он вытянул и внимательно осмотрел свои жилистые руки. Где-то сверху заскребло. Макс попятился к выходу.

– Ты должен разрушить их. Все до одной, – опять забубнил себе под нос старик. – В тебе что-то есть. Какой-то стержень. У них больше нет такого. Они потеряны.

Он побрел по коридору с опущенной головой, продолжая что-то тихо выговаривать. Мимо его ног проскальзывали мелкие твари. Оглянувшись еще раз на бегу, Макс заметил, как старик неспешно идет сквозь огибающую его стаю бешено хрипящих зардов и подумал, что все-таки это ему привиделось.

14

Эрик в последний раз окинул взглядом бескрайнее поле, на котором благодаря удачной погоде вызревал уже четвертый за этот год урожай, и залез в свой старый, надежный вездеход. «Будь благословен Артур», – думал он, уверенно выводя машину легким движением ладони из глубокой колеи, опоясавшей поле, на ровную дорогу. Каким же удачным оказалось решение его отца приобрести небольшую ферму и окончательно перебраться на Артур с их родной планеты Мистуро. Та была потрясающе красива своими горами, величественными каньонами и бескрайними океанами и подходила для чего угодно, только не для земледелия. Эрик иногда скучал по узким скальным тропам и захватывающим видам на взмывающие в небо сотни горных пиков. Однако прожить там было нелегко. Когда его отец сумел сколотить небольшие деньги на поставках местных изделий из радужных соляных камней на планеты Первого круга, он исполнил давнюю мечту своего проведенного впроголодь детства заняться сельским хозяйством. «Все эти безделушки нужны только богатым бездельникам, – говорил отец. – Мода на них пройдет, и мы останемся без гроша. А зерно из моды не выйдет – кушать нужно всем и всегда». А какая же планета лучше подходит для земледелия, чем Артур со своими огромными просторами, мягким климатом и удивительной почвой?

Впрочем, денег у их семьи хватило только на пустынную каменистую долину вдали от транспортных магистралей, со скудными источниками воды и заброшенной фермой. После потепления климата на Артуре эту землю сочли непригодной для основных на планете зерновых культур и после длительного простоя отдали за бесценок. Однако привыкших выживать на голых скалах обитателей Мистуро не смутили сложности. Привезенные с их родной планеты семена карликовых масличных кустов, приспособленных к сухой каменистой почве, дали неожиданно обильные всходы и богатый урожай в первый же год. Необычные для Артура плоды пользовались хорошим спросом и отцу удалось продать урожай на пару лет вперед, решив все финансовые проблемы семьи. Он уже заказал промышленный маслопресс и автоматизированные сортировочные и упаковочные линии, намереваясь открыть небольшое производство.

Правда нынешний сезон обещал быть не слишком удачным. Несмотря на оптимальные погодные условия, многие плоды начинали гнить или засыхать, не успев вызреть. Как минимум четверть урожая будет потеряна. Отец полагал, что им подсунули некачественные удобрения и собирался сменить поставщика в следующем сезоне. Однако Эрик, часто выбиравшийся в город за покупками, слышал такие же жалобы от многих фермеров. Неурожай был у многих в округе и в соседних тоже. Все-таки что-то не так с погодой.

Когда он вернулся на ферму, уютно прижавшуюся к скалам на границе бескрайнего поля, все уже сидели за ужином. Его младшие братья напряженно жевали, уставившись в свои тарелки, а под столом усердно пихали друг друга ногами незаметно от родителей.

– Ну, что там? – спросил отец, когда Эрик устроился за столом и отхлебнул домашнего вина. Главу семейства в первую очередь беспокоили последствия вчерашнего ливня, бушевавшего поздно вечером.

– Нормально. Все почти подсохло, загнить не должно. На западе один ряд немного побило, я поставил подпорки, – Эрик глотнул еще вина и принялся за овощное рагу. – А вот около ущелья что-то странное.

– Что? Опять плесень? – встрепенулся отец. Местные микроорганизмы были очень активными в жарком климате и атаковали их посадки с заведомой регулярностью, несмотря на постоянную работу автоматов-опрыскивателей.

– Нет, – ответил Эрик. – Там какая-то ерунда. Будто кто-то кувыркался на краю поля, выворотил кусты, а потом…

– Что?

– Не знаю. Пропал что ли.

– Как это?

– Следов больше нет. Только если из ущелья вылез и обратно залез? Но кто на такое способен? Там даже горный козел себе все ноги переломает.

– Может птицы? – неуверенно сказала молчавшая до этого мать.

– Ничего себе птицы. Там скорее бегемот какой-то.

Младшие братья разом расхохотались, но лягать друг друга не перестали. Отец наморщил лоб.

– Ладно, завтра съезжу, посмотрю… Ну, вы двое, прекратите уже! – прикрикнул он на разбушевавшихся подростков. – А кусты совсем сломались?

– Угу, – подтвердил Эрик с набитым ртом. – Надо новые высаживать. Штук двадцать. Только проехать туда тяжело – мокро еще, грязь, но завтра, наверное, подсохнет и…

Что-то грузно приземлилось на крышу и тут же зашлепало по пологому скату прямо над головами замершего от удивления семейства. Возня мальчишек под столом сразу прекратилась.

– Это еще что? – грозно проговорил отец охрипшим от напряжения голосом.

Ему никто не ответил. Все с содроганием смотрели на прогнувшуюся под тяжелыми шагами кровлю. Эрик дернулся было выйти наружу посмотреть, но в нерешительности остановился. Ему стало не по себе от мысли о том, что он мог там увидеть.

– Эрик, принеси мое ружье, – медленно проговорил отец, не спуская глаз с потолка.

Старинная армейская винтовка, стреляющая только двумя видами зарядов, была настоящей семейной реликвией. Она досталась отцу от одного из прадедов, который служил в мистурийской армии вплоть до ее окончательного роспуска. От обиды на своих военачальников, больше не видящих смысла в живых солдатах, он прихватил с собой свое снаряжение, которое со временем все куда-то пропало. Кроме этой винтовки. Эрик часто охотился с ней еще мальчишкой на Мистуро, помогая прокормить семью, а здесь давно не брал ее в руки.

С трудом вспоминая, когда ее последний раз выносили на свет на зарядку, он побежал на террасу, где винтовка была надежно заперта в массивный шкаф, подальше от глаз братьев-сорванцов. Вслушиваясь в грохотание крыши, Эрик судорожно набрал код на дверце и схватил оружие. “Порядок”, – подумал он, взглянув на полных две трети шкалы заряда. Отнести винтовку отцу или… он на мгновение заколебался. Из столовой послышался скрежет разрываемой металлической кровли и пронзительный крик матери.

        Когда он добежал обратно с винтовкой наперевес, все было кончено. Еще из коридора Эрик открыл огонь по огромной черной спине, загородившей весь дверной проем. Он переключился на разрывные заряды и каждый выстрел выхватывал клок мяса из массивной туши. Словно нехотя монстр неуклюже развернулся к нему мордой, оставив своих жертв. Эрик в яростном оцепенении методично расстреливал глаза, один, второй, третий, четвертый, медленно идя навстречу. Зверь утробно урчал и подергивался от каждого попадания, теряя ориентацию и топча шестью мощными лапами все самое дорогое, что было до этого в жизни Эрика.

15

Приглушенные голоса в передатчике вывели Макса из небытия. Он резко выпрямился, забыв, что лежит на узкой балке под самым потолком, и чуть не свалился с недюжинной высоты на дремавшего внизу массивного зарда. “Давай, заходи справа”, – опять чуть слышно проговорил наушник шлема.

– Эй, кто там? – завопил Макс. Гора мяса внизу заколыхалась, но ему было все равно. – Отвечай, ты где?

“Может, он у меня в голове?” – подумал Макс, напряженно вслушиваясь в затихший динамик.

– Кто там орет? – прошептал голос. – Тихо, он идет.

Убедившись, что это не очередная галлюцинация, Макс нашел в своем компьютере режим определения положения по сигналу и выставил маяк. Место, откуда шла трансляция, оказалось почти на поверхности, как и он сам, но довольно далеко, рядом с космопортом, приближаться к которому больше не хотелось.

Кто эти люди? Все равно. Главное не спугнуть их и добраться до их корабля. А для этого нужно сначала добраться до них. Макс спрыгнул на спину уже очнувшегося зарда, перерубил ему хребет и, соскочив на пол с грузно осевшей твари, помчался к ближайшему выходу на поверхность.

Яростный марш-бросок по равнинной местности до космопорта поначалу напомнил ему бешеную гонку на астероиде с Ароном за спиной, когда он только оказался в этом мире. Только теперь его преследовали не смертоносные металлические ящерицы, а свора разъяренных монстров, вырвавшихся вслед за ним на поверхность. Макс сразу понял свою ошибку, но возвращаться было нельзя. Твари бегали намного быстрее него, и если в замкнутых подземельях это не имело решающего значения, то на открытой местности они моментально догнали бы и растерзали его. Как он мог так сглупить? Его подвело страстное желание вырваться с этой проклятой планеты. Да и к здравым рассуждениям он был все менее способен из-за истощения и усталости.

Отстрелив лапы ближайшего зарда, Макc наблюдал, как тот покатился под ноги остальным преследователям. Но те, едва притормозив, ловко перескочили через кувыркающуюся тушу и продолжали настигать его. Убегать дальше смысла не было, да и прятаться негде. Вокруг расстилалась плоская как стол равнина без единого дерева. Ну что ж, придется принять бой. Макс развернулся, вскинул винтовку и открыл беглый прицельный огонь по мордам тварей. Один выстрел – одна тварь. Разрывные заряды сносили зардам помельче полголовы, другим, покрупнее – лишь вырывали клок мяса. Первый ряд преследователей притормозил под ураганным огнем, сзади подпирали, началась неразбериха. Макс едва успевал переводить прицел. Зарды пытались перескочить через образовавшийся завал, но тут же попадали под обстрел и своими телами еще более увеличивали груду раненых и убитых. Но это помогло ненадолго. Задние ряды уже обходили преграду с флангов и Макс сосредоточил огонь только по левому сектору.

Когда его настигла первая тварь с правой стороны, он выпустил заряд ей в упор и включил реактивный двигатель. Короткая вспышка, резкий удар по пяткам и Макс взмыл на пару десятков метров. Раскрыв крыло, он спланировал в сторону от своры, спрыгнул на ноги и возобновил отстрел.

После еще трех таких прыжков индикатор РД приблизился к середине. На перезарядку времени не было, однако ряды атакующих начали редеть. Или ему показалось? Поле позади было усеяно трупами и извивающимися телами раненых зардов, остальные все более рассеивались и скорость стрельбы падала. Опять справа его настигла тварь. Выстрел в упор, вспышка, полет. Он снова на безопасном расстоянии, но насколько еще хватит заряда?

Монстры как будто почуяли слабину. Они сбились в плотный клин позади огромного, израненного и оттого совершенно бешеного зарда и ринулись на Макса, как будто в последний бой. Он успел-таки прикончить бежавшую первой громадину, затормозив остальных. Еще пара очередей и остатки своры уже перед ним. Реактивный двигатель выдал лишь чахлую вспышку и подбросил Макса всего на несколько метров. Успев пристрелить на лету еще пару зардов, он убрал за спину винтовку и выдвинул лезвия для неминуемого ближнего боя. Но тварей осталось немного, и схватка оказалась короткой.

Отрубленная передняя лапа последнего монстра корчилась в судорогах у его ног. Макс не мог понять, почему стрельба и топот не привлекли новые полчища зардов. Впрочем неважно. В любом случае нужно побыстрее убраться отсюда. Возвращаться в подземелье смысла не было. Требовалось срочно подзарядить на свету реактивный двигатель и полупустую винтовку. Уходящая в сторону космопорта равнина казалась пустой, насколько хватало видимости, и Макс из последних сил пустился в путь.

Уже на подходе к обозначенному маяком месту он понял, что дело неладно. Пронзительный свист пулеметов доносился из глубин гигантского полуразрушенного здания, похожего на смятый купол парашюта. В эфире царило гробовое молчание, доносились только короткие ультразвуковые трели, которыми обычно обмениваются боевые роботы для координации действий. Забравшись на небольшое возвышение, Макс с почтительного расстояния рассматривал зардов, которые тонкими струйками стекались с разных сторон в огромное здание.

Ввязываться в очередную бойню после того, как он еле унес ноги из предыдущей, не хотелось. Но у тех, кто застрял в глубине этой развалины, был корабль, иначе откуда они тут взялись? Макс машинально поднял глаза к прозрачному сероватому небу. Он там, где-то на орбите. Вряд ли они оставили его в космопорте. Как же ему хотелось выбраться отсюда. Все равно куда. Вот только, не слишком ли поздно он пришел?

– Эй, есть там кто живой? – невольно приглушив голос спросил Макс в передатчик. После секундного молчания в наушнике раздались крики.

– Кто это? Кто здесь? Сирилл, это ты? Ты живой? Где ты?

– Нет, это не Сирилл.

– Не Сирилл? А кто это? – голос вдруг завопил. – Помогите! Скорее! Они меня сожрут!

– Где корабль? – спросил Макс, не теряя из вида своей цели.

– Корабль! Да! Мне нужно на корабль! Скорее прилетайте за мной! Остались только два робота, и они долго не продержатся!

– Где твой корабль?

– Мой корабль? Я не знаю… У меня нет корабля. Это все Сирилл! Он нас сюда притащил, а я не хотел. Зачем мне эта охота, будь она проклята! – послышались всхлипы, и передатчик затих. Из здания донеслась серия взрывов.

– Эй, ты там еще? – спросил Макс, но не дождался ответа.

В нерешительности он смотрел на редеющий поток зардов, которые прибывали откуда-то из района космопорта, виднеющегося на горизонте. Однако основные силы могли атаковать снизу – здание явно уходило глубоко под землю. Макс уже давно ничего не ел и был совсем истощен беготней по поверхности. Он бессильно лежал на холме и прикидывал варианты дальнейших действий. Винтовка уже почти зарядилась, но шкала реактивного двигателя еще не достигла середины. Соваться в самую гущу было опасно. Да и шансы найти там кого-то в живых таяли на глазах.

Макс принял единственно верное решение. Он активировал в шлеме датчик движения, прижал к себе винтовку, закрыл глаза и попытался вздремнуть. Хватит уже на мою долю геройства, думал Макс, ощущая, как его сознание сворачивается в уютный, отгороженный от внешнего мира клубок.

Когда он очнулся от глубокого забытья, стрельба утихла. Зарды исчезли, словно их и не было. И только из подвалов здания сочились тонкие струйки дыма. Выждав немного, Макс отправился на разведку, хотя в глубине души понимал тщетность надежд что-либо обнаружить. А может быть найдутся останки роботов с кодами доступа к кораблю? Чем черт не шутит!

Он плутал по длинным коридорам и спускался по широким лестницам, оснащенным заброшенными пулеметными гнездами. Приблизиться к месту сражения не удалось. Уже на подходе он услышал возню и визг тварей, дравшихся за останки погибших сородичей. Проклятые каннибалы! Однако источник сигнала, который он ловил до этого, находился немного в стороне и глубже на несколько этажей. Максу пришлось сделать огромный крюк по зданию, подняться почти до верха, перейти в другое крыло и снова спуститься, чтобы обогнуть зардов. Медленно пробираясь вдоль бесконечных рядов одинаковых пустых ниш в стенах, Макс гадал, что это за здание? Местами оно напоминало библиотеку, местами – склад. А может музей? В таком случае все экспонаты давно вывезли.

Тихий сдавленный стон откуда-то снизу. Макс отчетливо услышал его в гробовой тишине подземных этажей. Он дошел до следующего лестничного пролета и пытался что-нибудь рассмотреть в кромешной тьме. Да, кто-то лежал на самом нижнем этаже. Макс заметил инфракрасный отпечаток, едва различимый сквозь массивные лестницы. Спустившись, он обнаружил худого бородатого человека, который зажался в самый дальний угол под лестницей.

– Вы все-таки нашли меня! – едва слышно проговорил тот, по-видимому, не собираясь выползать из своего укрытия. – А где Сирилл? Он наверху?

– Я не знаю, – ответил Макс и осмотрелся. С нижней лестничной площадки был только один выход, скрытый за массивной металлической дверью, и ему это не нравилось. Как бы не оказаться в ловушке, думал он. Однако, когда ему удалось открыть эту дверь, он обнаружил за ней просторный зал, из которого вели несколько коридоров. Макс успокоился.

– Вылезай уже оттуда, надо уходить, – сказал он бородачу, прислушиваясь к отдаленному топоту.

Но тот лишь покачал головой.

– Я не могу идти. У меня еще не зажила нога.

– Что с ней?

– Наверное сломана. Я упал сюда, когда убегал.

– Сломана?  Так она еще не скоро заживет. Надо убираться отсюда. Зарды совсем рядом.

– Нет-нет, очень скоро. Вот, позвоночник уже зажил, а сначала я даже шевельнуться не мог.

– Позвоночник?

Макс знал, как быстро его костюм заживляет раны, генерируя новые ткани. Он также хорошо фиксировал конечности в случае переломов, но сращивать кости костюм не мог, а уж позвоночник тем более. Для этого требовался стационарный медицинский аппарат, работу которых Макс уже не раз испытал на собственной шкуре. Да и то, в медкамере было проще пришить новую конечность, чем заживлять поврежденную.

– У тебя что, какой-то костюм?

– Нет-нет, оно само…

– Само? Как это?

– Я точно не знаю. Для этого нужно пройти специальную процедуру, очень дорогостоящую. Но я не разбираюсь в деталях, я ведь художник, понимаешь? И довольно известный, – Макс чуть не рассмеялся от пробившихся вдруг спесивых ноток в еле слышном из-под лестницы голосе знаменитого художника.

– Что ж ты полез-то на Зард, в эту помойку? Сидел бы себе, картины рисовал.

– Какие картины? Я пишу образы новых миров для воплощенной действительности. Хотел здесь немного набраться впечатлений. И Сирилл говорил, что здесь отличная охота, будь он проклят.

Максу было интересно узнать побольше о новых мирах и воплощенной действительности, но обстановка не располагала к задушевным беседам.

– Что там с твоей ногой?

– Уже лучше, еще немного. Подожди, не бросай меня.

– Где ваш корабль?

– У Сирилла.

– В кармане что-ли?

– Нет. На орбите. Но только Сирилл может управлять. У него блок доступа. И у роботов.

– Где роботы?

– Все там. Их затоптали, наверное. Я не видел, убежал. И откуда они все взялись? Мы устроили засаду на один крупный экземпляр, я даже не представлял, что такие бывают. А они как повалили снизу, будто ждали нас, – бородач сбивчиво зашептал. – Сирилл устроил периметр, ну, из роботов, стал выводить всех наверх…

– Сколько вас было?

– Нас? Пять, пять… Твари прорвались и бросились за ними, а я спрятался, но я видел, видел! Они сожрали всех! Но Сирилл убежал… кажется…

– Кажется?

– Я не знаю. Я вызывал его, он не отвечает. Но может у него сломан передатчик? А у тебя нет корабля?

– Если б у меня был корабль, меня бы уже давно здесь не было.

– А откуда ты тут взялся? Что ты здесь делаешь?

– Это долгая история. В общем, застрял я тут. А на корабле, на орбите, что, нет никого?

– Нет, но нас будут искать. Точно будут! Особенно меня! Нас спасут!

Ну-ну, подумал Макс. Знаем мы это спасение. Потом еще спасателей надо будет спасать.

Зарды наверху стали затихать. Скоро можно будет идти на разведку, посмотреть, что осталось от роботов.

– А у вас там еда какая-нибудь была?

– Еда? Д-да, наверное. Роботы несли оружие и припасы. Н-не ходи туда, не надо туда ходить…

Макс услышал сверху шорох, свист воздуха и успел отпрыгнуть за железную дверь. Посреди лестничной площадки почти беззвучно приземлилась тварь, каких он еще не видел. Огромные в два человеческих роста задние ноги, вывернутые как у кузнечика, переходили в подобие гигантской гусеницы, усеянной рядами коротких изогнутых клешней. Бородач коротко вскрикнул от неожиданности, и монстр одним движением мощных задних ног залез головой под лестницу и принялся как будто что-то оттуда выковыривать, быстро перебирая заостренными передними лапами. Макс открыл огонь, но было уже поздно. Получив залп под хвост, зард резво развернулся к нему, из пасти свисали почти зажившие ноги знаменитого художника, создателя новых миров и воплотителя действительности. Как эта тварюга успела его так быстро заглотить, думал Макс, захлопывая за собой железную дверь. По крайней мере, впечатлений бородач точно успел набраться с лихвой, хватило бы на какой-нибудь новый мир ужасов.

16

Неспешные прогулки в парке оставались для Директора единственной возможностью отвлечься от бесконечной работы. После того, как по нелепой случайности погибла его жена, они превратились в ежедневный ритуал одинокого и все более безрадостного существования. Однако сегодня был особенный день. Он с восторгом и грустью всматривался в грациозный профиль своей дочери, идущей немного впереди упругой походкой. Как же она напоминала свою мать! Эти черты лица и прекрасные белые волосы, упрямый подбородок и чуть вздернутый нос. Директор не мог оторвать взгляд от дочери, наслаждаясь каждым мигом встречи, которые становились все более редкими.

Они мало разговаривали, обмениваясь лишь короткими фразами и понимая друг друга с полуслова, в том числе недосказанное.       Он гордился тем, как далеко ей удалось продвинуться по карьерной лестнице, хотя хорошо понимал, что без его влияния это было бы невозможно. Но Летиция заслуживала самого лучшего, и его поддержка требовалась лишь в самом начале. В этом он был совершенно уверен, зная ее бойцовский характер и стремление доводить любое дело до конца. Она без остатка посвящала себя каждой новой задаче, а таких людей работа сама находит.

– Что на Деймосе? – спросил он о последней командировке, из которой она только что вернулась. Директор уже детально ознакомился с отчетами по результатам поездки, хотя еще две недели назад не подозревал о существовании такой планеты и никогда не узнал бы о ней. Но теперь ему все чаще приходилось иметь дело с отдаленными мирами Второго круга. К тому же туда отправили его дочь, и он счел нужным лично контролировать ход операции.

– Все нормально. Ложная тревога. Разрушения были следствием подземных толчков. Ничего необычного не обнаружено, но роботов – разведчиков оставили на всякий случай, пусть отслеживают ситуацию, – Она вдруг остановилась и замолчала. – Пап, как ты думаешь…

– Что тебя беспокоит, радость моя?

– Беспокоит? Это мягко сказано, – усмехнулась Летиция, скривив губы. – Что вообще происходит, ты понимаешь? Ты же должен знать. Все эти твари, это ведь неспроста. И чем дальше, тем хуже. Вместо того, чтобы налаживать защиту проекта, мы только мечемся как сумасшедшие по окраинам Второго круга и гасим один пожар за другим. Хотя, что мы там погасили? Все бестолку.

– Ну, почему бестолку. Сколько людей спасено и даже несколько планет. Нужно лишь обнаружить заражение на ранней стадии.

– Это почти никогда не удается, ты же знаешь.

– Скоро мы научимся, это только вопрос времени. Осталось разобраться в причинах и механизмах инфекции. Лучшие ученые работают над этим. А пока у нас нет точных ответов.

Летиция покачала головой.

– Есть разные теории, – неохотно проговорил отец. – Но все это спекуляции, тебе не стоит забивать голову. Эпидемия ограничена крайними мирами на границе исследованных областей. Черт его знает, что там может быть. Для нас нет опасности, да и для большей части Второго круга тоже.

– Надолго ли?

Директор развел руками.

– А что говорят Странники? – Она остановилась и в упор смотрела на отца, ожидая ответа. Тот замялся и отвел глаза.

– Понимаешь…

– Что, так секретно?

– Нет, просто… уже давно не было контактов…

– Как давно?

– Да что я, на допросе? – вдруг вспылил отец, но сразу же взял себя в руки. – Я не помню. Давно уже. Да и какие там контакты. Так, небылицы всякие. Начинаешь копать глубже и все на глазах рассыпается. Тот сказал, этот передал, другой недопонял… и ничего не проверишь.

Летиция медленно брела по дорожке, задумчиво пиная засохшие ветки и шишки.

– Лучше расскажи, как там твоя подопечная?

– Эдель?

– Да. Все в порядке у нее?

– А что с ней станется? Я больше не за нее волнуюсь, а за ее сокурсников. Эдель под горячую руку лучше не попадаться. Но вся эта муштра в Академии пойдет ей только на пользу, там ее хотя бы приучат к дисциплине. Обычную школу она бы вдребезги разнесла. Надо будет опять сходить к ней на днях, а то скоро уезжать.

– Как уезжать? Снова командировка? Я думал мы махнем с тобой в горы.

– Нет, пап, не в этот раз. Наш отдел пакует оборудование и вылетает. Опять заражение, уже в продвинутой стадии. Не знаю, что нам удастся там сделать.

Директор промолчал.

17

Поиски на верхних этажах здания не дали результата. Мифический Сирилл скорее всего давно уже сгинул в каком-то ненасытном брюхе. Выждав, когда все твари окончательно разбредутся, Макс направился на место последнего сражения горе-охотников с зардами. Все оборудование было растоптано стадом монстров на мелкие части. Любая органика, включая съестные припасы, как и трупы расстрелянных роботами тварей исчезли, как будто их никогда здесь не было. Покопавшись в останках роботов, ему все же удалось найти пару целых электронных блоков. Хотя он давно уже ничего не ел, Макс, как будто в лихорадке, забился в ближайшее убежище, не забыв, тем не менее, убедиться в наличии путей отхода, и принялся тестировать свои находки.

Он подал питание с винтовки на оба блока и, подключившись к ним, принялся нетерпеливо перебирать бесчисленные разделы и подразделы своего компьютера, зашитого то ли в костюме, то ли в нем самом, в этом Макс еще не разобрался, в поисках подходящих средств для считывания данных. Если они там были. И если это были нужные ему данные. И если он сможет понять, что именно ему нужно. Коды доступа. Что-то такое он уже видел в своем компьютере, копаясь в нем от безделья в бесчисленные часы ожидания, когда он еще не потерял надежду на вызволение. Коды доступа. Иначе откуда он знал о них?

А вот и оно. Точно. “Установка универсальных кодов доступа”. Он запустил программу и, затаив дыхание, следил, как она перебирает массивы данных, извлекаемые из мозгов искалеченных роботов. Первый электронный блок ничего не дал. Пошел второй, и опять бесконечное мелькание символов. Макс уже потерял надежду, когда на экране шлема высветилась незаметная строчка. “Загрузка кодов завершена”. Он вошел в раздел и чуть не задохнулся от радости, увидев многочисленные параметры и команды управления кораблем. Осталась самая ерунда, подумал Макс. Разобраться во всем этом и придумать куда лететь.

Видимо инстинкт выживания вкупе с хроническим голодом до предела обострили способности Макса к освоению инопланетной техники. В предзакатных лучах местного светила, все еще не веря своим глазам, он с трепетом смотрел на спускающийся изящный силуэт космической яхты, совсем не похожий на бесформенные, утилитарные грузовики, на которых он летал до этого. Макс краем глаза следил за приближением своры тварей, привлеченных грохотом садящегося корабля, но не слишком беспокоился по их поводу. Он выбрал для посадки пустынное место, просматриваемое во все стороны. Зардам не успеть до него добраться. А если успеют… что ж, винтовка была при нем. Он заметил, что в последнее время все меньше беспокоится по поводу монстров. Возможно, он просто привык к постоянной опасности или научился предвидеть поведение тварей. Скорее всего это была ложная уверенность, но ему было все равно. Лишь бы убраться отсюда. Только вот куда? А, неважно, там разберемся. Хуже, чем здесь, быть не могло.

Уже взлетая, Макс снисходительно смотрел на беснующихся внизу зардов, подобно тому, как сидящий под крышей террасы с облегчением смотрит на струи дождя, хлещущие на расстоянии вытянутой руки. Что же будет дальше? Как поступить с долгожданной свободой? Это он знал совершенно точно. Прежде всего надо было подкрепиться, ибо какая может быть свобода на пустой желудок, который сводит судорогой от голода. Он успел расправиться с приличным куском какого-то нежнейшего мяса, добытого из кухонного автомата, пока корабль в соответствии с запущенной программой неспешно покидал атмосферу. Тут ему стало плохо. Наверное нельзя было так набрасываться на еду. Сколько он уже не ел? Макс схватился за стол, но не смог усидеть и повалился на пол. Может что-то с силой тяжести? Нет, индикатор показывал нормальное искусственное притяжение, компенсирующее невесомость, но на него накатывала необъяснимая слабость. Он лежал на полу рубки, будто прижатый прессом, не в силах пошевелиться, а в затылке нарастала тупая боль. Медленно теряя сознание, Макс продолжал судорожно рыться в компьютере, просматривая свои медицинские показатели и не теряя надежды понять, что с ним происходит. Но строчки сливались в бесконечную линию, свет ускользал из глаз.

Когда он очнулся, корабль беззвучно дрейфовал по орбите. Макс все также лежал, парализованный и придавленный к полу, а в затылок как будто было всажено раскаленное лезвие. Прямо перед ним на корточках сидел старик. Тот самый из подземелья на Зарде, непонятно откуда появившийся и куда пропавший. Он пристально смотрел Максу в глаза и продолжал говорить нравоучительным тоном, прямо как его преподаватель философии в институте.

– …и поэтому система остается неустойчивой. Она должна быть неустойчивой, иначе развитие окажется невозможным. Слишком хорошо сбалансированная система ведет к застою, стагнации.

Макс хотел что-то сказать, но не мог издать ни звука, лишь смотреть на непонятное видение.

– Но иногда слишком сильные скачки в развитии вызывают разрывы, которые не могут быть закрыты обычными средствами. И они компенсируются, – старик замялся. – Хм… самым неожиданным образом. Таким образом, который ничего не балансирует, а вместо этого угрожает существованию всей системы.

Он смотрел на Макса, как на нерадивого студента, который никак не возьмется за ум и даже не помышляет о подготовке к сессии.

– Какова же вероятность подобной катастрофической реакции? Здесь начинается самое интересное, – старик потер руки в предвкушении. – Конечно же, подсчитать ее невозможно. Подобные вещи не поддаются вычислениям. Точно определить вероятность можно только в полностью известной системе. Когда же система не только крайне сложна, но и многие ее компоненты в принципе не могут быть достоверно установлены, подсчет вероятностей становится вопросом веры или удачи. Вместе с тем, имеются очень веские основания полагать, что подобные события могут происходить намного чаще, чем считалось раньше.

Старик неожиданно уставился в пол и погрузился в длительное молчание. Макс никак не мог ухватить нить рассуждений. Затылок плавился и он уже склонялся к мысли, что ему приходит конец.

– Возможна ли здесь роль индивида? – вдруг вопросил старик, подняв глаза от пола. – Очевидно, нет. Шансы положительного исхода неотличимы от нуля. Двенадцать тысяч обитаемых миров и миллионы планет с зачатками жизни против триллионов ни к чему не пригодных сгустков материи – как вам такие шансы? На самом деле весьма неплохие, учитывая все привходящие обстоятельства, прежде всего жесткие излучения в ядре и рукавах галактики. Но индивид? Это явный нонсенс. Меня никто не сможет убедить.

Старик победно посмотрел на Макса и продолжил свои рассуждения.

– Есть только одна возможность и ее нельзя полностью игнорировать. Иногда кто-то оказывается в нужном месте в нужное время. Вовсе не потому, что он такой везунчик. Вероятность конкретного человека оказаться там, где нужно, также, как и вообще родиться на свет, исчезающе мала. Если проследить обратно процесс рождения человека, то очевидно, что это произошло в результате цепочки случайностей…

На мгновение ему показалось, что он начинает схватывать какую-то идею и даже грандиозный замысел, но мысль опять ускользала от него, как будто во сне, когда, казалось бы, понятные и очевидные вещи через секунду кажутся нагромождением чепухи и безвозвратно уплывают из дремлющего сознания. Макс почувствовал едва уловимый толчок в корпус корабля, пол слегка задрожал и на мгновенье скакнула сила тяжести. Под монотонное бормотание старика, продолжавшего, как ни в чем не бывало, свои глубокомысленные рассуждения, Макс окончательно отключился.

Когда он вновь пришел в сознание, то по-прежнему не мог пошевелиться и также лежал на полу, но в другом месте. Эта была узкая каюта, а перед ним сидел уже не старик, а вертлявый, худенький человечек с перекошенным от злорадства лицом.

– А ты шустрый, ублюдок. Думал все, смылся? Корабль раздобыл! Да не тут-то было! От нас не сбежишь, козлик.

Макс вспомнил, что пару раз видел этого типа на военной базе. Значит за ним все-таки прилетели?

– Ты полежи тут пока, подумай над своим поведением. Хотя яхту ты классную нашел, пригодится. Где ты ее раскопал? Здесь таких не могло быть, она же с Первого круга.

Боль в затылке медленно отступала. Кажется, он вновь мог говорить.

– Что со мной? Я пошевелиться не могу.

– Это потому, что ты не слушаешь, что тебе говорят. Сказали тебе оставаться на Зарде и ждать, значит надо не дергаться, а оставаться и ждать, понятно? В тебя вбухали кучу денег, неужели ты думаешь, что теперь будешь разгуливать, где хочешь?

Макс уже не мог припомнить, когда он разгуливал, где хотел. Это было в какой-то другой жизни. До этого он уже не раз задумывался, как вырваться из цепких лап этой конторы-мясорубки, но никаких реальных вариантов не просматривалось. Главное, он не знал, куда податься, и эта неизвестность пугала больше, чем препятствия к побегу. А вдруг на свободе все окажется еще хуже? Хотя, казалось, могло ли быть хуже? Оказывается могло. Выходит, теперь он на какой-то короткой привязи и даже пальцем не может пошевелить без разрешения своих хозяев. Кто они, кстати, его хозяева? Он видел однажды лишь широкоплечего здоровяка на той пустынной планете с роботами, куда их скинули из космоса. Как же она называлась? И как звали того человека? Он же говорил…

– Это Алан приказал оставить меня на Зарде?

Услышав это имя, его собеседник, уже выходивший из каюты, резко развернулся, подбежал к Максу и злобно зашипел.

– Не твоего ума дело, кто приказал! Твое дело – выполнять! Сказали нырнуть в дерьмо – значит ныряешь и лежишь на дне столько, сколько нужно. А начнешь барахтаться – будет только хуже.

Это он очень доходчиво объяснил, образно.  Макс чувствовал, как постепенно отходят кисти рук. Наверное, скоро он сможет встать и свернуть шею этому подонку. Или не сможет? Стоило проверить.

– Тебя парализует в тот же момент, когда ты перестанешь выполнять приказы или попытаешься причинить вред персоналу компании, – продолжал коротышка, словно читая его мысли. – А если будешь упорствовать, то микрозаряд под мозжечком превратит твои мозги в кашу, причем незаметно от окружающих. Как там, затылок случайно не побаливает?

Ах вот в чем дело.

– Когда начнет вибрировать, можешь уже не волноваться – через мгновенье все закончится.

Макс сидел в голой каюте, разминал затекшие руки и ступни ног. В голове лениво ворочались мысли. Вот ведь сволочи, вот гады, чтоб они сдохли! Больше он ничего не мог придумать. Вся ярость быстро куда-то ушла, остались лишь усталость да покорность судьбе.

18

Известия были хорошими и плохими одновременно.

– Алан, у нас еще два заказа, а людей уже нет.

– А что по цене?

– Как обычно. Но можно запросить больше. Только все равно людей нет. Третий дивизион скоро освободится, но там некомплект. Нужно объединять его с остатками седьмого, который сейчас…

– Я знаю, где он сейчас!

– Вот и я об этом, – Киян потер покатый лоб. – Будет неплохо, если оттуда вообще хоть кто-нибудь вернется.

– Где эти проклятые рекрутеры? Ни слуху, ни духу. Хоть сам лети нанимай пополнение.

– Госко что-то обещал, но чуть позже. Может все-таки закупить роботов?

– На что? На твою зарплату? Старый хлам бесполезен, а новые модели нам не по карману.

– Можно взять в кредит.

– Я влез однажды в долги в молодости. Едва жив остался. Больше брать кредитов не собираюсь.

– Хотел бы я посмотреть на того, кто будет вытрясать из нас должок, – Киян весело расхохотался, но разом сник под тяжелым взглядом Алана.

– Что за заказы?

– Ну, один – твари, как обычно. Некий Артур в 22 секторе, оборона столицы и космопорта. Идет эвакуация. Просят легкий взвод для защиты укреплений.

– Второй?

– Там что-то странное. Толком ничего не говорят, но это, кажется, в Первом круге.

– Да ладно тебе.

– Я точно не уверен, но, судя по координатам, это вообще самый центр, если я правильно понимаю.

– Дай посмотреть. Хм… Два снайпера? Зачем им снайперы?

– Инструкции обещали на месте. И это очень срочно.

– Я вижу. Значит, так, – Алан откинулся в кресле. – На Артур направь пока нашего отшельника, когда его раскопают на Зарде. Ничего там про него не слышно?

– Уже нашли. Ему повезло, что у нас была доставка в том секторе, иначе он бы еще долго там болтался. Слишком далеко туда корабль гонять.

– Потом пришлем на Артур часть третего дивизиона.

– Отправить одного бойца? Они подумают, что мы издеваемся.

– Пусть думают, что хотят. Не захотят – не надо. Желающих и без них хватает.

– А Первый круг?

– Я полечу сам. Возьму этого… крепыша, как его…

– Арона?

– Ну да. Его вылечили?

– Вроде.

– Он же снайпер?

– С какой стати? Вовсе нет. Он больше по рукопашному бою. Хороших снайперов у нас сейчас вообще нет. Были, да сплыли.

– Ну, неважно. На месте разберемся.

– А кто за главного останется?

– Деметрия. Ты ей поможешь, если что.

– Да она же только в сметах разбирается.

– Правильно. Это сейчас самое главное – контроль за расходами. Плюс надо людей найти, срочно. Иначе такими темпами мы скоро вылетим из бизнеса. Пора уже нам что-то решать с Владыкой.

– Он людей точно не даст. На Варп теперь вообще не пробраться. Всех сбивают на подлете к планете, хоть торговец, хоть пират, хоть крейсер Федерации – все одно. Сначала стреляют, потом разбираются, точнее обломки собирают. По слухам, этот Владыка совсем сбрендил, хотя откуда эти слухи, если туда никто не летает?

– Да уж, с его папашей никаких проблем не было – забирай трупов сколько хочешь, только поспевай замораживать после очередной бойни. Лучшие бойцы были!

– Почему были? Еще парочка осталась.

– Ах, ну да. Ты же с Варпа?

– Это было давно. Но…

– Что?

– Я знаю его брата.

– Чьего брата? Владыки? У него есть брат?

– Он в изгнании, но я могу его найти.

– А в очереди на престол он следующий?

– Кажется.

– А дети? Есть у Владыки?

– Не знаю, не важно. Наследование в порядке старшинства.

– Хм… надо будет подумать, когда вернусь. Найди пока этого брата.

19

Коротышка оказался в чем-то даже неплохим парнем, хотя немного нервным. Его звали Дорн и он отвозил груз запчастей на какой-то заброшенный спутник в этом секторе, где вдруг срочно понадобилось развернуть противометеоритную оборону. Заодно ему сказали разыскать Макса на Зарде, что оказалось совсем несложно.

Но все это выяснилось лишь после того, как Макс неслабо заехал Дорну в ухо. Отлежавшись, тот сразу присмирел, перестал ругаться и командовать. Макс решился на этот эксперимент из отчаяния, а также с целью выяснить, как быстро и в какой степени его парализует после нанесения вреда сотруднику компании. По-видимому, урон был недостаточным, чтобы заслужить карательные меры. Макс ничего не почувствовал, но продолжать не стал. В конце концов этот коротышка – всего лишь мелкая сошка, мальчик на побегушках, вдруг ощутивший власть над другим человеком. Он не виноват в его несчастьях.

К вопросу о несчастьях. Они даже и не думали заканчиваться. Надежды Макса немного прийти в себя и отдохнуть на базе быстро развеялись. Поступил приказ лететь на очередную захваченную зардами планету, помочь с обороной во время эвакуации. По крайней мере, он там будет не один.

Впервые в его новой жизни Макса не сбросили с корабля, а высадили в космопорте как нормального человека. Впрочем, ничего нормального в самом космопорте не было. Там царил хаос эвакуации. Корабли непрерывно садились и взлетали, толпы людей метались от одного шлюза к другому в надежде найти посадочное место. Грузовик Дорна был мгновенно забит до отказа страждущими поскорее покинуть планету и отчалил восвояси. Макс с трудом нашел военное командование на задворках космопорта и сразу понял, что дело дрянь.

По сути, это были не военные, а полиция и местное ополчение. У них была неплохая информация о положении на планете и передвижениях зардов, но не было ни боевых роботов, ни тяжелых вооружений, ни людей.

– Нам удалось набрать лишь несколько сотен бойцов и у нас большие потери, – говорила ему изможденная женщина в полицейской форме. – Никто не умеет стрелять. Здесь почти все фермеры, зачем нам оружие? У нас никогда не было войны. Теперь все хотят только сбежать поскорее, даже мои коллеги. Неужели это конец?

Максу нечем было утешить ее, но он чувствовал, что судьба не зря забросила его в этот дальний уголок галактики.

– Эти твари разграбили мой дом. Мы едва успели бежать. Куда нам теперь лететь, мы же всегда здесь жили? – Она закрыла лицо руками и всхлипнула. Потом взяла себя в руки. – Вы поможете нам? Сколько у вас людей?

Макс на всякий случай оглянулся.

– Мм… пока только я, но скоро прибудет подкрепление и…

– Только вы?! Мы же просили четыре взвода?

– Я не знаю. Наверное, сейчас войска требуются многим. Меня направили разобраться в ситуации, – Макс сочинял на ходу. – Но может я смогу помочь?

– А вы сталкивались раньше с тварями?

– Хм… пожалуй, чаще, чем хотелось бы. Я только что с Зарда.

– С Зарда? Это где… Скажите, как вы думаете, у нас есть шанс спасти Артур?

– Я не знаю. Судя по тому, что я видел… шанс небольшой. Но может здесь все иначе?

Женщина поникла.

– Лучший способ помочь нам – сдержать прорыв к Эдему и космопорту, пока идет эвакуация. Отправляйтесь на перевал Трезубец. Мы укрепили его, но там не хватает людей. Помогите им организовать оборону.

– Как туда добраться?

– Воздушного транспорта у нас не осталось. Все что есть, занято на эвакуации. Дороги блокированы прибывающими беженцами. Единственная возможность – проехать на вездеходе по бездорожью. Их много брошено вокруг космопорта. Отправляйтесь немедленно, зарды приближаются, а мы еще ничего не успели. Оборона космопорта не готова. Нужно сдержать тварей на дальних подступах, пока возводятся защитные сооружения. Строительных автоматов у нас хватает, а вот с вооружениями – беда.

– А столица?

В разговор вмешался пожилой ополченец с обгоревшим дочерна лицом.

– Если зарды прорвутся через горы, то Эдем нам не защитить, хоть он и рядом с космопортом. Остается только устроить здесь последний рубеж и постараться успеть всех вывезти, – старик вдруг стукнул кулаком по столу. – Эх… будь они прокляты! Такую планету загубить!

– А этот перевал? Что там?

– Трезубец? Он перекрыт, но оборона там…, – женщина замялась. – Я не знаю, я в этом не разбираюсь. Главное, там не хватает людей. Мы не можем отправить туда всех до последнего, нужно еще обеспечить защиту космопорта.

– А зря, – опять прервал ее старик. – Трезубец необходимо удержать любой ценой. Это единственное место, где они могут прорваться на побережье, а там до Эдема рукой подать. Все тоннели через горы заминированы. Если зарды будут приближаться, мы взорвем их, но пока через них еще идут беженцы.

– Думаете твари не смогут пройти через горы? – спросил Макс.

– Наверное пройдут. Рано или поздно. Но скорее поздно, чем рано. В горах мы установили весь запас мин и взрывчатки, который у нас был. Надеюсь, они там все сгинут под оползнями и лавинами.

Найти вездеход и впрямь оказалось несложно. Сотни машин стояли брошенными за внешней оградой космопорта. Многие из них были до отказа заполнены наспех собранными и наваленными в беспорядке вещами. Макс выбрал устрашающего вида драндулет, явно способный без особого ущерба выдержать прямое попадание лазерной пушки, с трудом запустил его и пытался разобраться в управлении, как к машине подбежал парень в грязном рабочем комбинезоне и с огромной винтовкой за спиной.

– Это вы едете на Трезубец? Возьмите меня, – он пытался перекричать гул двигателя.

Макс только кивнул головой и распахнул дверь.

– Управлять умеешь?

– Этим? Ну да, конечно.

– Садись сюда, – сказал Макс и уступил ему место за манипуляторами. – Дорогу знаешь?

– На Трезубец? Знаю, но там не проехать, все забито транспортом. Надо ехать напрямик, через холмы, – парень огляделся на водительском месте. – Шикарный аппарат. Где хочешь пройдет. Меня Эрик зовут.

– Макс. Поехали.

Вездеход резко дернулся с места и, с трудом пробравшись через ряды брошенных машин, выскочил на целину. Эрик, казалось, полностью погрузился в навигацию по сменявшим друг друга пересохшим полям и каменистым проселочным дорогам. Но Макс прекрасно видел его подрагивающие от напряжения пальцы и лихорадочный блеск в глазах, взгляд которых был устремлен куда-то далеко за пределы расстилавшейся перед ними равнины. Постепенно ему удалось словно клещами вытащить из Эрика печальный рассказ о гибели его семьи, охватившем его отчаянии и ненависти, последующем бегстве с фермы и жажде мести, а также надежной винтовке, доставшейся ему по наследству.

– Я разнес эту тварь на куски, но она успела убить всех. Если бы я добежал на несколько секунд раньше, – Эрик покачал головой. – Утром, когда зарядилась винтовка, я сел в вездеход и поехал по следам. Они обрывались в ущелье. Там я увидел карабкающихся наверх по скалам монстров. Весь день я отстреливал их, одного за другим. Они кувыркались по склонам и летели обратно в ущелье. Но потом их стало слишком много. Мне пришлось бежать. Я пытался защищать ферму. Их тела все еще лежали там. Я залез на крышу и стрелял, стрелял… Все бестолку.

– Как будто разверзлись врата ада, – проговорил Макс.

Эрик надолго замолчал, неподвижным взглядом уставившись на дорогу. Только его руки, казалось, независимо от сознания, уверенно управляли манипуляторами, удерживая машину на ухабах. Наконец он продолжил.

– Потом я только бежал и бежал. Пока не сломался вездеход. Я бросил его и пошел пешком. Думал мне конец. Но мне повезло. Я шел вдалеке от шоссе. Все дороги стояли, блокированные транспортом. И по ним шли люди, много людей. Я пару раз подходил к шоссе, но… я видел, что это опасно. Твари догоняли и… – Эрик опять замолчал. – Мало кто добрался до туннеля.

– А там, у тоннеля была оборона?

– Да, я видел пушки. Но вряд ли они сдержали бы этих зардов. Почему их так называют?

– Говорят, они впервые появились на Зарде.

– Это планета?

– Да.

– Не слышал. Ты был там?

– Был. Причем намного дольше, чем рассчитывал.

– Что там?

– Ничего, – Макс покачал головой. – Одни твари. И всякие странности.

– А люди?

Макс помедлил с ответом.

– Нет, никого не осталось.

– Всех эвакуировали?

– Не знаю. Это было давно. Я уже никого там не застал.

– Но как эти твари попали сюда? Кто их привез?

– По-моему, никто не знает, откуда они берутся. И как с ними бороться.

– Я знаю. Нужно расстреливать их одну за другой, и так до последней гадины. А потом сжечь все, что осталось.

– Отличный план.

– Нужно спасти Артур. Я не хочу бежать отсюда, как последний трус.

– Мне кажется, в этом отношении ты здесь в явном меньшинстве.

– Я знаю. Все боятся, никто не умеет воевать. Но если мы удержим перевал, то твари не пройдут. Космопорт будет работать, сюда прибудут войска и можно будет начать наступление, так ведь?

Макс промолчал.

Перевал оказался совсем невысоким по сравнению с окружавшими его неприступными пиками. Широкая прямая расщелина глубоко врезалась в горный ландшафт. Они долго поднимались по ней, пока не уперлись в огромную массивную стену, наглухо перегородившую перевал. Забравшись наверх, Макс сразу понял, почему его прозвали Трезубцем. За стеной расстилалась уютная долина, стиснутая с двух сторон горами. На ее дальнем конце ввысь устремились три острые скалы почти одинаковой высоты. Через два широких прохода между ними виднелось бескрайнее плато, уходящее за горизонт. Максу не составило труда представить надвигающийся оттуда бесконечный поток зардов, разделяющийся пополам, обтекающий среднюю скалу и вновь сливающийся воедино, чтобы обрушиться на последнюю преграду, отделяющую Артур от полного истребления.

Десяток автоматов продолжали достраивать стену и укреплять ее верхний край, который был сильно загнут наружу. Сама стена, казалось, также имела отрицательный наклон с внешней стороны. Забежать по ней наверх будет непросто, подумал Макс, прикидывая потенциал обороны. В долине он заметил еще несколько роботов, копающихся в земле.

Им навстречу вышли двое ополченцев с винтовками наперевес. У них не было формы и по тому, как они держали оружие, было видно, что делают они это впервые.

– Кто здесь командующий? – спросил Макс.

Ополченцы неуверенно переглянулись.

– Там, это женщина. Эйла. Она тут распоряжалась, – один из них махнул рукой куда-то вглубь стены. – Но сейчас ее нет.

– Может ты будешь командующим? – спросил второй. – Ты же привел подкрепление, верно?

– Пока только мы двое. Подкрепление будет позже. А сколько вас здесь?

– Двадцать пять человек и семнадцать роботов. Правда, они не боевые – обычные строители. Но врукопашную могут уложить целую кучу этих тварей.

– Надеюсь до рукопашной здесь не дойдет. Что с оружием?

– У нас целый склад винтовок. Мин больше нет – все установлены внизу, но мы их пока не активировали. И два пулемета.

Макс уже заметил тяжелые многоствольные орудия на двух возвышающихся помостах. Это были не автоматические самонаводящиеся турели, а старинные скорострельные пулеметы, требующие присутствия оператора. Макс осмотрел их в первую очередь. Полностью заряжены.  Емкости вмонтированных в стену аккумуляторов хватило бы на несколько дней непрерывной стрельбы. Ну что же, это уже кое-что. Но в остальном ситуация была незавидной. Двадцать пять человек на такую протяженность стены… Дырявая получится оборона, к тому же вряд ли они умеют стрелять.

Арсенал винтовок, сваленных как попало в бронированных помещениях внутри стены, также не порадовал. Макс, воспользовался советом взять командование на себя и приказал вынести винтовки на свет для подзарядки и сложить по две-три штуки равными промежутками вдоль стены. Он уже начал продумывать план обороны, как вдруг замигали оранжевые сигнальные огни и коротко прозвенела сирена. Все ополченцы высыпали наверх и столпились у края стены, пытаясь разглядеть приближающихся тварей в высокой траве. Макс с недоумением смотрел со стороны на разношерстное воинство. Он обернулся к Эрику, который следовал за ним как тень, и сказал:

– Ну что же, это хорошая возможность устроить учебные стрельбы. Посмотрим, кто на что способен.

Зардов было немного – скорее всего одиночки, отбившиеся от стада. Некрупные и очень шустрые, они рыскали по долине, постепенно приближаясь к стене. Макс расставил людей на позиции и распределил сектора обстрела. Роботов посреди долины бросили свои занятия и сбились в плотный круг, выставив наружу массивные манипуляторы. “Что они там вообще делают?” – думал Макс. Но твари не обратили на роботов внимания, обогнув их на почтительном расстоянии. Когда зарда подошли почти вплотную к стене, Макс скомандовал открыть огонь.

Винтовки дружно затрещали и результаты оказались лучше ожиданий. Многим ополченцам удавалось попасть в монстра если не с первой, то со второй – третьей попытки. И только Эрик не промахнулся ни разу. Он стрелял не как остальные в туловище зарда, после чего приходилось еще добивать гадину несколькими выстрелами. Он сразу укладывал ее попаданием в покатую голову, плотно сидящую между мощных передних лап. Твари заметались и бросились сначала вперед, на стену, безуспешно попытались забраться на гладкий как стекло бетон, свалились вниз и пустились обратно, петляя словно зайцы. Зарды отступают? Такого Макс еще не видел. Они всегда лишь тупо лезли на любые препятствия, пока не свалятся с ног. Эти были, кажется, более смышлеными.

Макс подключился к охоте и вместе с Эриком они быстро прикончили остаток тварей, разбегающихся в разные стороны.

– Где ты так выучился стрелять? – спросил Макс.

– Я охотился на Мистуро с детства, – ответил Эрик. – С этой самой винтовкой.

– А в армии не служил?

– В армии? У нас нет никакой армии.

– Ну да, точно. А из пулемета не стрелял?

Эрик с опаской и, в то же время, нескрываемым интересом посмотрел на массивное орудие.

– Нет. Но можно попробовать.

Макс отправил его разбираться с пулеметом, а сам погрузился в изучение поля боя. Роботы в долине опять принялись копаться в земле, как будто ничего не случилось.

– Что же они там делают? – пробормотал он себе под нос.

– Они заканчивают строительство виброполя, – проговорил твердый женский голос у него над ухом.

Макс резко развернулся. Перед ним стояла рослая, широкоплечая девка с немного лошадиным лицом. Ее военная оправка и темная униформа выдавали в ней долгожданного профессионала. Но когда она встретилась взглядом с Максом, она вдруг отпрянула, ее глаза забегали.

– Я, мм… Эйла, – неуверенно сказала она. – Меня прислали на помощь. Я пыталась навести здесь порядок.

Максу стало интересно.

– А кто тебя прислал?

Эйла еще больше смутилась. Она энергично затрясла шапкой черных как смоль волос.

– Это неважно. У Артура много друзей. Я же не спрашиваю, кто тебя прислал.

– А я тебе скажу. Меня прислала какая-то банда наемников, которая сделает все что угодно за хорошую плату.

Его собеседница совсем стушевалась.

– Ну да, верно. Вообще-то я в курсе. Просто…, – она подняла глаза. – Кстати, речь шла о взводе, а вас всего двое?

– Я один. Этот парень, Эрик, он местный. Хотя стреляет он неплохо, не то, что эти фермеры.

– А где остальные?

– Насколько я понял, людей нет. Все заняты. Если кто-то освободится, то будет подкрепление, – Макс пристально взглянул на Эйлу. – Кто платит за всю эту музыку? Власти Артура? Почему не пришлют роботов?

– Это вопросы не на мою зарплату. Я просто исполняю приказы.

– Ну-ну.

– Как думаешь, это были разведчики? – Эйла указала на валявшиеся под стеной туши зардов. – За ними придет стадо?

– Почем мне знать. У меня и зарплаты-то нет.

Но Эйла продолжала упрямо твердить свое.

– Ты же специалист по зардам. Ты должен знать. Когда они придут?

– Специалист? С чего ты взяла? – спросил он, но Эйла, не моргая, продолжала смотреть на него. – Откуда я знаю, когда они придут… Чем позже, тем лучше.

– Мы продержимся?

– С двумя пулеметами? Хм, – Макс задумался. – Нет, стена, конечно, хорошая… А что ты меня спрашиваешь? Ты же тут командир!

– Я не могу все время быть здесь, нужно следить за другими объектами. Мне придется подолгу… отсутствовать. Ты должен взять на себя оборону. Больше некому.

– Ну… ладно. А какой план?

– План? Нет никакого плана. Нужно держаться, пока всех не эвакуируют.

– А потом?

– Потом нас тоже заберут, если…

– Если что? Если будет кого забирать?

Эйла промолчала.

Когда роботы внизу закончили с виброполем, Макс устроил пристрелку пулеметов. Старые, но надежные орудия точно били через всю долину вплоть до проходов между тремя скалами. Один пулемет на каждый проход. Что ж, это уже похоже на план. Затем виброполе, дальше мины и неприступная стена. Если не будет сюрпризов, то первый натиск сдержать точно удастся. А дальше…

– Может быть переставить мины в проходы между скалами? – спросил Эрик.

– Нет. Взрывы привлекут лишнее внимание. Мины – последняя линия обороны. Нам лучше сдерживать их на дальних подступах. Те проходы – самое узкое место, пристреляйся вон по тому, по правому. Ты встанешь на второй пулемет. Нужно укладывать тварей в проходе, чтобы они преграждали путь остальным, понимаешь?

Эрик радостно закивал.

– Будешь вести огонь только по проходу, – твердил Макс. – Не надо отвлекаться на тварей, которым удастся проскочить. Ими займутся остальные. Но нужно следить за равниной, там за скалами. Если появятся большие твари, реально большие, гигантские…

– Гигантские?

– Не видел таких?

– Нет!

– Будем надеяться, что обойдется без них. Но если они все же придут, нужно вести их огнем заранее, чтобы добить их уже в проходе, потому что быстро они не сдохнут.

Лицо Эрика потемнело.

– А какие еще бывают зарды? Ты их всех видел?

– Разные бывают, – Макс с содроганием вспомнил Защитника, который чуть не отправил его на тот свет. Лучше о нем не упоминать. – Крылатых тут не было еще, и то хорошо.

Перспектива летающих тварей совсем расстроила Эрика.

– Если они летают, то вся эта оборона вообще бессмысленна!

– Нам нужно продержать только пока идет эвакуация, а потом…

– Ага, а потом бежать, как все? А как же Артур? Выходит, это конец? Все бесполезно?

Макс не знал, чем его обнадежить.

– Подумай о людях, которых мы можем спасти.

– Ну да, верно, – Эрик опустил голову и задумался. – Я не хочу обратно на Мистуро.

– Есть много других мест.

– Каких?

Действительно, каких? Макс и сам был не прочь убраться куда-нибудь подобру-поздорову, но пока все, что он видел в этой новой жизни, это непрерывные поля сражений, опустошенные миры и задворки цивилизации. Как там говорил этот старик, который ему чудился? Двенадцать тысяч обитаемых планет? Максу хотелось бы попасть на одну, на которой не стреляют, не нападают и не хотят его съесть. Старик… он с содроганием вспомнил, как лежал обездвиженный на полу корабля и ждал, когда умрет. Чертова бомба в его голове! Тяжесть осознания своего рабского положения вновь навалилась на Макса. Его пронзила мысль о безысходности его положения, бессмысленности борьбы. Все бесполезно? Так сказал Эрик? Тихая ярость нарастала у Макса в груди. Ну уж нет! Так просто меня не взять! Я им покажу!

Но он быстро успокоился. Надо держаться, а там что-нибудь придумаем. Что-нибудь обязательно подвернется, твердил про себя Макс. Никогда не знаешь, чего ждать. Кто мог подумать, что он окажется в этом мире, да и вообще останется в живых? Главное – не упустить возможность, когда она окажется в пределах досягаемости. И еще – разглядеть эту самую возможность, понять ее смысл. Что за чертовщина лезет в голову? Макс встряхнулся и пошел осматривать позиции.

20

– И в этом случае мы не сможем избежать постановки вопроса о вашем исключении, как бы нам этого не хотелось, – ректор упорно избегал смотреть ей в глаза.

Интересно, почему он говорит мы, а не я, когда сообщает что-то плохое, отрешенно думала Эдель.

– Мы прекрасно понимаем ваше положение, но хроническая неуспеваемость вкупе с регулярными дисциплинарными взысканиями не оставляет нам другого выбора.

Эдель мучительно пыталась придумать что-нибудь в свое оправдание, но, как назло, ничего не приходило в голову. Немного напуганная, она обещала исправиться, но, уже выходя из кабинета ректора, поняла, что это бесполезно.

По большому счету он был прав. Литература ей не давалась в принципе, вместо эссе на заданную тему она чаще всего отсылала преподавателю краткое извинение с обещанием в следующий раз обязательно выполнить работу. В физике ей удавалось что-то понять, но математика вводила ее в ступор. Абстрактные формулы и доказательства отказывались укладываться в голове. Она пробовала зубрить их наизусть, но это помогало не всегда. На первом курсе ее выручали высокие баллы по черчению и схемотехнике. Она собирала роботов с такой скоростью и изощренностью, что даже ее преподаватель не мог понять, как они функционируют. Однако на вопросы об общих принципах робототехники и конкретно изготовленных ею экземпляров Эдель лишь пялилась исподлобья. Работают и работают, на то они и роботы, какие там принципы. Еще на Зарде она научилась на ощупь, по мельчайшей вибрации определять спрятанную в стенах электропроводку под напряжением, чтобы подзарядить очередного собранного из обломков робота. Она отсылала их проехаться по коридорам и отвлечь тварей от расположенных по соседству автоматов с провизией. Эдель прекрасно знала как подключить одну запчасть к другой, как обойти неисправную цепь и что будет, если переключить вход на выход (хорошенькая встряска). А если не знала, то просто перебирала все контакты подряд, пока эта дрянь не заработает или окончательно не коротнет. Кроме того, она была первой на курсе по физподготовке и стрельбе, а полосу препятствий на спор проходила с завязанными глазами, просто отмеряя расстояние шагами и локтями, как она привыкла делать в кромешной тьме извилистых воздуховодов ее родной планеты.

Но на втором курсе это уже не спасало. Наваливались все новые предметы, тогда как и старые оставались неосвоенными. Она бы давно сбежала из ненавистной Академии, но не хотела расстраивать Летицию – единственного близкого ей человека. Хотя у той было полно забот, она постоянно навещала Эдель и искренне радовалась ее успехам, какими бы незначительными они ни были на фоне неудач. По поводу ее неуспеваемости Летиция лишь пожимала плечами и советовала не расстраиваться.

– Ничего страшного, не бери в голову, – говорила она. – Со временем все наладится. Главное не сдаваться и не опускать руки. Ты ведь не сдалась на Зарде?

– Там я просто пыталась выжить!

– То же самое и здесь. Просто попытайся выжить в Академии. Используй для этого любые средства. Только постарайся без жертв.

Однако без них обойтись не удалось. А все из-за этой компании со старшего, четвертого курса. Их было семеро, четверо парней и трое девчонок, и все они были с Эрбса, одной из центральных планет Федерации. Эдель ненавидела их тем сильнее, чем отчетливее понимала, как ей хочется быть хотя бы немного похожей на них. Говорить столь же стильно и иронично, одеваться так же изящно, и учиться с той же легкостью, как будто между делом. Впрочем, на ее неприязнь они отвечали полной взаимностью, считая Эдель диковатой дурочкой. Их остроты в ее адрес чаще всего звучали в столовой и были настолько тонки и завуалированы, излагались столь литературным слогом со ссылкой на неизвестные ей произведения, что она чаще всего понимала их смысл намного позже, или не понимала вовсе. Она сгорала от стыда и злости, но они вводили ее в какой-то ступор, и она ничего не могла сделать.

В конце концов им наскучила ее безответность, и они переключили свое внимание на другую жертву. Эдель, конечно, злилась на них, но одновременно каким-то странным образом была польщена подобным вниманием со стороны объектов ее зависти. Негодование в их адрес вспыхивало с каждым новым оскорблением, но быстро проходило, не оставляя тяжелого осадка. Однако их нападки на Пронка она простить не смогла.

Нельзя сказать, что он был ее другом. Вообще он был довольно странным парнем. Проходя по коридору или парку, Пронк мог неожиданно остановиться и надолго зависнуть в виртуальных нейронных сетях, к которым был подключен, кажется, круглосуточно. Иногда Эдель видела, как он неподвижно стоял на улице, не обращая внимания на проливной дождь, лишь зрачки его быстро бегали по невидимым строчкам. Попавшись в таком состоянии эрбским пижонам, лучшее, на что он мог рассчитывать, это подножка и легкий толчок в грудь, после чего Пронк оказывался на земле, недоуменно озираясь по сторонам.

Иногда Эдель удавалось вывести его из транса и он принимался увлеченно рассказывать о строении ядра галактики или взаимном расположении кротовых нор в Первом и Втором круге. Она с интересом слушала его яркие и образные объяснения, хотя сама втихомолку посмеивалась над его неуклюжестью и оторванностью от реального мира. Но постоянные преследования Пронка со стороны эрбсцев откладывались у нее в душе тяжелым грузом. Как можно издеваться над безобидным существом, кто бы он ни был? Зависть окончательно сменилась ненавистью к этим ублюдкам. Возможно, по отдельности они были неплохими ребятами, но, когда сбивались в кучу, в них просыпались низменные инстинкты, и они начинали травить тех, кого считали ниже себя. Такое поведение тем более казалось противоестественным Эдель, которая с раннего детства могла припомнить лишь тесную общность с окружавшими ее немногими выжившими, готовыми, наоборот, жертвовать собой для защиты остальных. Как ее отец…

Когда они натравили на Пронка автомат-уборщик, ее терпению пришел конец. Кто-то из них додумался отключить у несчастного робота модуль распознавания человека и обойти защитную схему аварийного отключения. Автомат высотой в половину человеческого роста продолжал как ни в чем не бывало драить полы и, наткнувшись на замершего посреди коридора Пронка, принял его за мешок мусора или выставленную наружу ненужную упаковку, кто знает, ухватил его за ногу и потащил к ближайшему мусорному коллектору. Эдель сидела в аудитории неподалеку, пытаясь продраться сквозь дебри матанализа, когда услышала заливистый смех в коридоре. Выбежав наружу, она сначала остолбенела от увиденного. Робот пытался засунуть Пронка в слишком узкую для него щель мусороприемника, а тот слабо и как-то неуверенно сопротивлялся. “Может так и должно быть?” – читалось сомнение в его широко распахнутых глазах. Озадаченный робот на секунду отступал от непривычного ему шевелящегося мусора, но затем возобновлял попытки примять его и протолкнуть в коллектор. Все семеро эрбсцев, столпившиеся в конце коридора, корчились от хохота, к ним присоединялись другие студенты.

Эдель в ужасе подбежала к роботу, сорвала заднюю панель и выдернула предохранитель. Заглянув внутрь, она сразу увидела переключенные модули и самодельные врезки. Робот замер и отпустил Пронка, который отполз подальше от мусороприемника и сел, прислонившись к стене. Он недоуменно переводил взгляд со своей спасительницы на смеющихся студентов, все еще не понимая, что с ним случилось. Убедившись, что с Пронком все в порядке, Эдель оглянулась на эрбсцев, расстроенных из-за прерванного зрелища. Внутри у нее все кипело, но она старалась не подать виду. Отщелкнув с крепления тяжелый диск для натирания пола, Эдель сняла его с робота и зажала за спиной. Он удобно лег в руку, напоминая ее верный лазерный резак, которым она истребляла на Зарде мелких тварей, пролезших за ней в вентиляцию. Она неторопливо направилась в сторону эрбсцев, не вынимая руку из-за спины. Когда она прошла мимо Пронка, тот почуял неладное и пробормотал:

– Эдель… что ты, не надо…

Она не обратила на него внимания, следя исподлобья за своими целями и выискивая самую удобную позицию. Решительность в ее глазах все же насторожила четверокурсников. Они притихли и лишь рослый белокурый парень, все звали его Бри, и Эдель частенько пыталась разобраться, влюблена она в него или нет, выступил вперед и, манерно вытянув руку в ее сторону продекламировал:

– И вот идет спасительница обездоленных, выручившая юного гения из цепких лап киберчудища, вознамерившегося предать его жутким мусорным пыткам, – эрбсцы опять захохотали. – Так воздадим же почести…

Эдель резко нырнула вперед всем телом, чтобы придать ускорение увесистому диску. Рука вылетела у нее из-за спины и врезалась в зубы Бри со смачным хрустом. Быстрый шаг вправо, замах и диск разбивает лицо второго студента. Третий, опомнившись, пытается выбить его из рук Эдель, но получает коленом в живот, диском в ухо и отлетает к стене. Понимая, что теряет инициативу перед лицом превосходящего противника, она, размахнувшись, точно метнула диск в одну из эрбских девиц и вцепилась в волосы двум другим. Широко разведя руки в стороны, Эдель всем своим весом дернулась назад и резко свела их. На нее брызнула кровь из встретившихся друг с другом носов, губ и бровей, девицы плавно осели на пол, но тут же мощный удар в бок отбросил Эдель назад.

Прижав локоть к скорее всего сломанному ребру, она оценила обстановку на поле боя. Бри сидел на полу, прижимая руки к окровавленному рту и безумно глядя на происходящее, еще один неподвижно лежал у стены, три девицы были вне игры. На нее осторожно надвигались двое крепких парней, еще один маячил у них за спиной, но кровь заливала ему глаза из рваной раны на лбу от удара диском. Эти двое пытались обойти ее с флангов, а третий перекрывал путь вперед. Оставалось медленно отступать, не давая себя окружить, и выискивать выгодную позицию. Остальные слушатели сгрудились в самом конце коридора, напряженно наблюдая за схваткой. Парню слева удалось зайти чуть сзади, и он бросился в атаку. Но не зря Эдель была первой на своем курсе по рукопашному бою. Это, пожалуй, был единственный предмет, ну, может быть, кроме огневой подготовки, в практической полезности которого она нисколько не сомневалась и не жалела на него ни сил, ни времени. Раскрывшегося у нее за спиной противника встретил молниеносный удар ногой точно в шею, от которого он, задыхаясь, свалился на пол, тогда как Эдель в тот же миг выпрыгнула с глубокого приседа головой вперед прямо в живот второго эрбсца, впечатав его в стену. Последний оставшийся на ногах решил не испытывать судьбу и бросился бежать. Эдель догнала его в мужской раздевалке, где первокурсники с испугом наблюдали, как она яростно вбивала свою жертву руками и ногами в узкую прорезь шкафчика для вещей, похожую на мусороприемник в коридоре.

21

Первый набег случился ночью. Почти все уже устроились на ночлег в обширных внутренних помещениях в стене, как вдруг сработала сирена и ополченцы в беспорядке высыпали наверх, в кромешную тьму, под проливной дождь и шквалистый ветер. “Чего им в такую погоду не сидится в своих норах, или откуда они там вылезли”, – думал Макс, занимая позицию у пулемета. Убедившись, что Эрик встал на второе орудие, он коротко скомандовал “огонь” и выпустил длинную очередь по атакующим тварям. Они шли хаотичным стадом и уже достигли скал Трезубца. В инфракрасной подсветке передний ряд с такого расстояния выглядел яркими точками, а дальше твари сливались в непрерывную, колышущуюся, светящуюся массу.  Эрик, следуя его наставлениям, принялся косить зардов в правом проходе. Сначала редко, а потом все более дружно затрещали винтовки, хотя точность стрельбы на таком удалении была невысокой. Темноту ночи одновременно пронзали десятки разрядов, которые словно светящаяся паутина тянулись от стены через всю долину к подножью скал. А вот его пулемет оказался на удивление эффективным. Скорострельность зашкаливала, но стволы хорошо охлаждались потоками падающей с черного неба воды. Она тут же превращалась в столб горячего пара, нещадно разгоняемый все более ураганным ветром, который дул, казалось, сразу во все стороны.

Мощные пулеметные разряды прорезали тварей насквозь, позволяя Максу без особых затруднений укладывать их ровными рядами в левом проходе. Большинству зардов удавалось проскочить вперед, но, когда он несколько раз прошелся от одной скалы до другой, растущая гора трупов начала затруднять продвижение тварей. Перепрыгнуть препятствие с ходу становилось все сложнее, им приходилось карабкаться по тушам и спинам сородичей, проваливаясь между ними. Задние ряды напирали, началась давка, тогда как Макс без устали срезал ряд за рядом забирающихся наверх зардов.

У Эрика тоже получалось неплохо, но через долину к стене приближалась уже целая армия прорвавшихся через проходы тварей. Ополченцы немного проредили их на дальних подступах, однако этого было явно недостаточно. И тут посреди долины заработало виброполе. Макс не знал, кто его включил, возможно автоматика. Или, может, Эйла? Где она, кстати? Кажется, она была здесь, он видел ее прикорнувшей где-то в уютном закоулке в глубине стены. Или это была не она?

Мелкая противная дрожь дошла до стены и Макс с ужасом вспомнил свой первый день, проведенный не на Земле, безумный штурм на астероиде и смертоносную тряску, стирающую в порошок людей и машины. Добежавшие до виброполя твари принимались бешено скакать вверх и в стороны, падать и давить друг друга, но вскоре затихали и пропадали в темноте ночи. Накатывали все новые волны и так же быстро исчезали, будто сливаясь с поверхностью. Пулемет Эрика замолчал и Макс краем глаза увидел, как тот завороженно рассматривает волшебное поле.

– Огонь! – Закричал Макс. – Не прекращать огонь!

Внезапно ливень прекратился и так же мгновенно иссяк поток тварей. Больше никто не перепрыгивал через приличную гору трупов, скопившихся в обоих проходах. Последние монстры, упорно бежавшие к стене, находили свой бесславный конец в смертельной хватке виброполя.

Немного выждав, Макс распустил всех отдыхать, а сам остался дежурить на пулемете. После такой встряски спать ему совсем не хотелось.

22

Летиция ни за что не позволила бы копаться в ее личных сообщениях, поэтому он не спрашивал разрешения. В периоды ее долгих отъездов Директор периодически просматривал частную и служебную почту своей дочери, благо возможностей для этого у него было достаточно, как официальных, так и не вполне. Совесть его не мучила. Она скорее замучила бы его, если бы он этого не делал. Сегодня одно сообщение бросилось ему в глаза.

“Лет, извини, пожалуйста. Я тут немного набедокурила. Меня вышибают из Академии. Пока. Ты где сейчас?”

После недолгих колебаний директор соединился с ректором. Тот не сразу ответил на вызов. Он обескураженно смотрел на своего начальника, явно вырванный из послеобеденной дремы в необъятном кресле.

– Что там у вас случилось?

– У нас… э-э… все в порядке. Ну… были дисциплинарные проблемы, но уже все улажено. Я подробно изложу ситуацию в квартальном отчете.

– Я их не читаю.

– Э-э… я… у нас была драка.

– Да?

– Мм… массовая. Одна слушательница второго курса избила семерых выпускников. У них были тяжелые травмы…

– Кто-то погиб?

– Нет! Что вы! – ректор в ужасе отпрянул в кресле. – Их уже вылечили. К тому же все пострадавшие проходили процедуру. Все они с Эрбса, из очень видных семей.

– А в чем причина?

– Причина?

– Драки.

– Здесь показания расходятся. Виновница утверждает, что пострадавшие намеренно испортили робота-уборщика, который вследствие этого наехал на одного из слушателей. Но почему автомат сломался, сказать сложно, тогда как ее вина несомненна.

– И она напала на семерых четверокурсников и избила их?

– Да! И очень жестоко!

– Это как же, по одному?

– Э-э… нет. Всех сразу. Просто ужас! Как с цепи сорвалась! Одного из них потребовалось извлекать из шкафчика в раздевалке, для чего пришлось отпиливать стенку.

– Хм… забавно.

– Да! Это неслыханно! Но необходимые меры приняты. Я, то есть административный совет принял решение исключить эту слушательницу из Академии за дисциплинарные проступки и систематическую неуспеваемость. Прямо скажем, невелика потеря. Она…, – ректор просмотрел какие-то данные. – Она не выполнила программу ни по одному базовому теоретическому предмету. Я вообще не понимаю, как ее перевели на второй курс.

Ректор опять нырнул в свои записи, избегая встречаться глазами с Директором.

– А, все ясно. У нее высокие показатели по боевой подготовке и она кое-как натянула средний балл.

– Высокие?

– Да, пожалуй, даже лучшие на курсе… и.. в Академии. Вот, по стрельбе, например. Но это нисколько не…

– И вы решили ее выгнать?

– Конечно! Такое поведение недопустимо! Какой пример она подает? Кроме того, иначе нас не поняли бы на Эрбсе…

– Понятно. – Директор устало потер глаза. – Знаете что, голубчик. Кажется, вы засиделись на одном месте. Нужно вам уже двигаться дальше.

– М-мне?

– Да. У нас большие потери на планетах Второго круга. На Пирсе срочно нужен новый начальник отделения Внутренней службы. В этом секторе был прорыв и… в общем, ваш богатый опыт там очень пригодится. В особенности глубокие познания теоретических предметов. Я думаю, вы сможете успешно применить их на практике.

Ректор начал что-то сбивчиво говорить, но Директор оборвал его.

– Нет, не надо меня благодарить. Я знаю, как вам надоела эта рутина. Передавайте все дела заместителю и готовьтесь к отъезду. Скажите ему, чтобы он усилил контроль за дисциплиной. Если у курсантов есть время на личные конфликты, значит они недостаточно загружены учебой. Я бы увеличил интенсивность полевых занятий и маневров. Если они будут падать с ног к концу дня, то у них не останется сил на драки, – Директор задумчиво постучал пальцами по столу. – Да. И девочку эту оставьте. Пусть учится.

– Но решение совета уже…, – ректор смолк под тяжелым взглядом начальника.

– Нам нужны бойцы, а не размазня. Нас ждут непростые времена.

23

Местное солнце стояло в зените, огромное и тусклое, с красноватым оттенком. Макс скорее по привычке вглядывался вдаль, стараясь не замечать доносящийся из долины смрад разлагающихся зардов. Они выстояли уже три коротких набега и с каждым разом действовали все более слаженно. Особенно Эрик приноровился и вытворял со своим пулеметом чудеса. Теперь была полная уверенность, что он не подведет. А главное, на стену завезли прорву всякой еды и Макс окончательно вышел из режима голодного выживания, в котором он так долго пребывал на Зарде. Артурианские фрукты были необычными на вкус, но очень сочными, а также нежнейшее мясо и сладкие приправы. Макс уже начал думать, что жизнь налаживается и они как-нибудь выстоят.

Сначала это было небольшое серое пятно на горизонте, но он сразу почуял недоброе. С упавшим сердцем Макс смотрел, как пятно растет и ширится, заполняя весь восток простирающейся за перевалом бескрайней равнины. Огромное стадо, похожее на то, что атаковало космопорт Зарда, двигалось с востока на запад вдоль горного хребта, постепенно заполняя все видимое пространство.

Рядом с ним беззвучно появилась Эйла, которая также напряженно вглядывалась в горизонт. В последние дни она почти не показывалась на стене и Макс перестал на нее рассчитывать.

– Все готово? – спросила она.

– К такому невозможно подготовиться, – Макс усмехнулся. – Разве только парочку тяжелых крейсеров подогнать…

– Хватило бы и одного, хотя бы линкора, – невозмутимо ответила Эйла. – Но поддержки не будет. Флот пока…

Она вдруг умолкла.

– Что флот?

– Поддержки не будет, – повторила она. – Надо держаться. Эвакуация заканчивается, еще несколько дней и все.

Макс надвинул шлем на глаза и пытался получше рассмотреть стадо при максимальном увеличении. В кишащей массе выделялись гигантские зарды, напоминающие что-то среднее между мамонтом-переростком и огромным пауком. По крайней мере птиц нигде не было видно. Передний край стада уже скрылся на западе за горизонтом, а с востока продолжала надвигаться бесконечная грязно-серая туча, как будто все твари на планете вдруг захотели переместиться из одного места в другое. Топот миллионов зардов, сливающийся на таком расстоянии в размеренный рокот, привлек на верх стены всех ополченцев. Они ошеломленно смотрели на заполонивших всю равнину монстров, льющихся справа налево бесконечным потоком, и бросали неуверенные взгляды на Макса и Эйлу с безмолвным вопросом о том, что теперь делать.

Внезапно от монолитного стада отделился тонкий рукав, резко забравший на юг. Он нацелился точно на скалы Трезубца. Макс скомандовал занять позиции и побрел к пулемету. На ходу он обернулся к Эйле:

– Ты с нами?

– До конца, – ответила она деловито, без всякого пафоса.

“И правда, конец уже не за горами”, – думал Макс, проверяя пулемет. Полные аккумуляторы, но хватит ли их на половину преисподней, выплеснувшейся на поверхность? И то при условии, что вторую половину укокошит Эрик.

Все началось также, как и в ходе предыдущих нападений. Впереди шли среднего размера твари, которые сразу ложились под ураганным огнем орудий, образуя барьер в проходе. Но как только затараторили пулеметы, тонкий рукав стал быстро расширяться. Один из гигантских зардов вдруг завертел головой и свернул на юг. За ним последовал еще один рукав, который вскоре слился с первым в единый поток. Приближаясь к проходу, гигант перешел с мерной рыси на бешеный галоп всеми своими семью или восемью ногами. Макс переключил огонь на него, но тот лишь заревел и ускорил бег. Уложить его в проходе не удалось. Разряды рвали крохотную по сравнению с его ростом голову, но тварь упрямо продолжала бежать. На полном ходу зард врезался в барьер из трупов, раскидал их и понесся дальше прямо на стену. Макс принялся срочно закупоривать зияющую брешь, расстреливая ринувшихся в нее тварей.

Виброполе уже работало и успешно перемалывало зардов, преодолевших барьер и избежавших огня ополченцев. Забежав на поле, гигант вновь бешено заревел и стал переставлять свои многочисленные ноги со всей скоростью, на которую был способен. Но с каждым шагом, с каждым судорожным прыжком его ноги становились все короче и короче. Он смог достичь конца смертельной полосы препятствий, однако лишь ползком на коротких обрубках, несколько раз повернулся и затих.

Макс закончил латать брешь и принялся вновь наращивать барьер. К этому времени, казалось, уже все стадо на равнине развернулось в их сторону. Когда к проходу приблизился следующий гигант, он попробовал сосредоточить огонь на передних ногах. Это сработало. Монстр споткнулся на перебитой ноге и завалился на бок, придавив с десяток бежавших рядом тварей помельче. Затем вскочил, и хромая побежал дальше. Еще две перебитые ноги и зард нырнул головой вперед, но продолжал отталкиваться задними конечностями, пока он не уперся в барьер, слегка сдвинул его и окончательно забуксовал.

– Стреляй им по ногам, – скомандовал Макс Эрику, но тот уже и сам догадался, уложив таким же образом гиганта в своем проходе.

До вечера виброполе эффективно справлялось с переработкой прорвавшихся через проходы зардов. Ни один из них не мог преодолеть его невредимым. Однако ночью ситуация изменилось. Покрывшая поле огромная масса измельченных тварей, по-видимому, постепенно снижала его эффективность. Трупы все дольше оставались лежать целыми. Прыгая по ним, зарды стали добираться до стены. Поначалу ополченцам удавалось справиться с ними. Но их становилось все больше по мере того, как виброполе становилось все более проходимым. Зазвучали первые взрывы мин, но их хватило ненадолго. Под утро вся долина от скал до самой стены была заполнена бушующей сворой.

Задние ряды подпирали передних тварей и те судорожно пытались забраться вверх, но соскальзывали с гладкого бетона и падали. На них тут же забирались новые зарды и вновь пытались бежать по отвесной стене. Двумя пулеметами не удавалось полностью блокировать проходы, часть тварей просачивалась внутрь, иногда очередному гиганту удавалось разрушить часть барьера и самому прорваться к стене, где он начинал бешено давить других зардов.

Хотя Эйла запретила ополченцам стрелять в тварей, достигших стены, куча у ее подножия постепенно росла. Монстры запрыгивали на спину друг другу, под этой шевелящейся массой были погребены уже несколько гигантов и зардам удавалось забираться на стену все выше и выше. Макс не видел способа переломить ход боя. Оставалось только держаться и надеяться чудо. Вдруг зарды просто иссякнут, как это случалось раньше? Беглый взгляд на равнину, от горизонта до горизонта заполненную тварями, свидетельствовал в пользу тщетности подобных надежд.

Макс продолжал размеренно обрабатывать свой проход, гора трупов в котором достигла уже трети высоты соседних скал. Краем глаза он следил за ростом уровня тварей под стеной. Эта масса проседала и утрамбовывалась под собственной тяжестью, но поверх все время взбирались новые и новые монстры. Под вечер Макс уже еле стоял на ногах. Ополченцы сменяли друг друга, делая короткие перерывы на отдых внутри стены. Эрика на пулемете иногда подменяла Эйла, которая в остальное время как автомат непрерывно палила из винтовки, не двигаясь с места. В конце концов Макс тоже попросил ее о подмене, и прилег ненадолго прямо на стене. Он очнулся уже в темноте.

– Иди отдохни, – сказал он Эйле, перехватив тяжелые рукоятки пулемета.

Та молча спустилась с орудийного помоста, прислонилась плечом к башне, стоявшей посреди стены, вскинула винтовку и открыла огонь. Проверив индикаторы пулемета, Макс обнаружил, что оставалось еще более трети заряда и беспокоиться на этот счет было пока рано. Пожалуй, беспокоиться об этом уже вообще не стоило, подумал он, оценив ситуацию. Посередине стены зарды забрались уже почти к верхнему краю по пологому склону из несметного количества своих павших или просто затоптанных собратьев. Достать до края стены им мешала только ее изогнутая наружу верхняя часть. Твари тщетно пытались забежать на нее, но падали и скатывались по скользкому склону, сбивая с ног других. Конец был уже близок.

Макс решил оставить в покое проходы между скалами и сдерживать рост кучи, которая грозила вот-вот сравняться со стеной. Пулемет простреливал склон почти от верха и до самого низа, прошивая насквозь сразу несколько тварей. Увидев новую тактику, Эрик тоже переключился на зачистку склона. Это резко замедлило продвижение зардов в средней части стены. Но пулеметы были не так эффективны по крайнему левому и правому флангам, где все еще невысокие кучи стали быстро увеличиваться. Макс хотел было направить всех ополченцев на фланги, но вместо этого приказал им держаться поближе ко входам во внутренние помещения стены и прятаться там в случае прорыва.

Вскоре под неудержимым напором барьеры в проходах рухнули и в долину хлынул бесконечный поток тварей. Сразу несколько гигантов пытались атаковать склон. Максу с Эриком удалось отстрелить им почти все ноги, и они один за другим покатились вниз, грузно переваливаясь с боку на бок. По краям, где стена примыкала к отвесным скалам, высота кучи стала расти на глазах и вот уже первые твари стали запрыгивать на стену.

Ополченцы попытались было сдерживать зардов на дальних концах стены, но этот бой им было не выиграть и Макс приказал всем уходить. Твари повалили на стену неудержимым потоком сразу с двух сторон. Эрик развернул пулемет и принялся крошить их на правом фланге. Ладно, подумал Макс, давай продержимся еще немного, и повернул свой пулемет влево. Уничтожать монстров на узком перешейке стены было несложно, но центр осталась прикрывать одна Эйла. Хотя она палила без перерыва, этого было явно недостаточно. Когда первая тварь вылезла прямо перед Максом, он бросил фланг и стал срезать зардов прямо по краю стены. Перехватив тяжеленный пулемет одной рукой, он взял винтовку в другую и попытался прикрыть Эрика, который, не обращая ни на что внимания, продолжал огонь по правому краю стены.

– Эрик, уходи! – кричал ему Макс, но тот как будто не слышал.

Вот упрямый сукин сын. Макс и сам уже был готов слинять, но не мог бросить напарника. Не прекращая оборонять центр стены, он подстрелил из винтовки несколько тварей, направляющихся к Эрику, потом еще парочку, подобравшуюся сзади к нему самому, а потом… Потом от края стены молниеносно взметнулась тень и приземлилась прямо на пулеметную площадку Эрика. Макс выстрелил в тварь, и она свалилась вниз, но ее зубы и когти мертвой хваткой вцепились в свою жертву. Эрик исчез в гуще надвигающихся монстров.

В отчаянии Макс оглянулся по сторонам. Зарды двумя мощными потоками на флангах перемахивали через стену и исчезали где-то внизу по другую сторону. Ему удавалось выкашивать тварей вокруг себя, немного задерживая их продвижение по центру, но не более того. И вот еще Эйла… Что за черт? Она по-прежнему стояла, привалившись плечом к башне, и ловко укладывала пробегающих мимо монстров.

– Эйла, ты что, сдурела?! – заорал он ей. – Уходи!!!

Но в ответ услышал в передатчике спокойный голос:

– Макс, здесь все кончено. Ты еще нужен в космопорте. Внизу мой вездеход. Попробуй добраться до него. Вот код доступа, – на экране шлема появился столбец символов. – На вездеходе есть турель. Думаю, ты сможешь доехать.

– А ты?

– Оставь меня. Это не нужно. Со мной все в порядке, —сказала она ледяным тоном, не прекращая стрелять.

“Да что вы все, сговорились что ли?” – подумал Макс. Сначала Эрик, теперь Эйла. В каком-то оцепенении он продолжал огонь, не в силах сдвинуться с места. “Надо уходить, надо уходить, – твердил он про себя. – Сейчас, сейчас пойду. Только вот этих еще, и этих. И вот этого”. Один из гигантов добрался до самого верха и Макс расстреливал его в упор, пока тот не начал сползать вниз, хрипя и бешено колотя во все стороны обрубками ног. Вдруг Макс понял, что винтовка Эйлы давно затихла. Только его пулемет продолжал прорезать яркими вспышками ночную тьму. Он оглянулся и увидел, что она неподвижно лежит на том же месте, откуда так долго вела огонь.

– Эйла! Что с тобой?!

Монстры бежали мимо, не обращая на нее внимания. Макс бросил пулемет, коротко включил реактивный двигатель и одним прыжком оказался возле Эйлы. Он сгреб ее под мышку вместе с винтовкой, выстрелил в морду сунувшейся к нему твари и вторым прыжком слетел со стены.

Приземлиться удалось точно рядом с вездеходом, о котором говорила Эйла. Приземистая машина военного образца, из крыши торчал внушительный ствол. Он осторожно положил Эйлу на задний диван. Черт, кажется, она не дышит, хотя ран не видно. Но возможности заниматься с ней не было. Макс только успел вскочить на переднее сиденье и захлопнуть дверь, как на вездеход накинулись несколько тварей, которые чуть не перевернули машину. Введя коды доступа, он резко тронулся с места и одновременно включил автоматическую турель.

Зарды низвергались со стены непрерывным потоком. По-видимому, сначала многие из них разбивались, упав с такой высоты, но теперь они приземлялись на все более пухлую подушку из своих погибших собратьев и оставались целы. Широкая, бурлящая река монстров чуть не поглотила Макса вместе с вездеходом. Турель сбивала преследователей сзади и не давала тварям запрыгивать на машину, но они стискивали ее с боков. Макс стрелял из винтовки через бойницы, однако на месте одного монстра сразу возникал следующий. Постепенно ему удалось отвести вездеход с основного курса, которым следовало стадо, и твари вокруг машины стали редеть. Появилась возможность лучше следить за дорогой, и он стал разгоняться, несмотря на ухабы. Зарды не отставали, но уже не наседали на вездеход, и Макс за компанию с турелью принялся методично отстреливать их из винтовки.

Все стадо, по его прикидкам, направилось в точности в сторону космопорта и столицы этой обреченной планеты. Скорее всего зарды уже добрались туда. Оставалось лишь надеяться, что оборона космопорта немного продержится и даст возможность завершить эвакуацию. Ехать туда, как просила его Эйла, было полным безумием. “Кстати, что там с ней?” – подумал Макс и обернулся. Она все так же лежала на заднем диване без признаков жизни. Чертовщина какая-то! Удар ее хватил что-ли?

На горизонте забрезжили лучи рассвета. Вездеход, судя по карте, постепенно продвигался к побережью. Местность становилась все более ровной и пустынной и Макс добавлял ходу. Большинство тварей отстали от него и ушли за стадом на юго-запад. Но несколько вертких монстров упорно продолжали преследовать вездеход, уклоняясь от огня турели. Когда ему это окончательно надоело, он резко остановился, выскочил из машины и начал охотиться на тварей с винтовкой. На пару с турелью им удалось быстро прикончить четырех тварей, взяв их под перекрестный обстрел, но пятая успела добраться до вездехода, вскочила на крышу и прыгнула на Макса. Он увернулся, но не совсем. Когти распороли плечо, он выронил винтовку, но успел всадить ей лезвие в брюхо. Тварь, извиваясь, покатилась по земле. Турель добила ее.

Острая боль быстро стихала, костюм затягивал рану и сам постепенно смыкался на месте разрыва. Макс не переставал восхищаться этой удивительной технологией, которая уже столько раз спасала ему жизнь. Он откинулся на переднем кресле, закрыл глаза и только было провалился в небытие под действием усталости и закачанных в него костюмом лекарств, как вдруг кто-то схватил его за плечо. Макс вскрикнул от боли и неожиданности. Это была Эйла. Она сидела на заднем сиденье и в упор смотрела на него своим ничего не выражающим взглядом.

– Макс, ты должен помочь нам.

– Что? Какого… как? Ты жива?

– Да. Поезжай в Эдем. Нам нужна помощь.

– Но что с тобой? Ты даже не дышала!

– Со мной все в порядке. Пока. Я не здесь, я в Эдеме. И все время там была. Это просто костюм, управляемый андроид, – она постучала себя по голове, как бы показывая, что внутри ничего нет.

– Костюм? – Макс что-то слышал про такие вещи, но вживую не сталкивался.

– У меня их несколько на Артуре. Я подключаюсь к ним по мере надобности.

– Хм… это удобно. Но могла бы сказать. Я бы не таскался с ним по стене.

– Может это к лучшему. Макс, послушай, – Эйла опять схватила его за плечо, но боли уже не было. – Эвакуация закончилась. Возможно, люди еще остались, но кораблей больше не будет. Космопорт захвачен и Эдем тоже. Мы блокированы здесь, не можем выбраться, вокруг монстры. Нам нужен транспорт.

– У вас нет транспорта?

– Наш коптер… перевозил беженцев в космопорт… Он только что разбился в горах.

– Ты хочешь, чтоб я опять сунулся в логово этих тварей? Думаешь я от этого удовольствие получаю?

– Макс, Макс, ты должен помочь. Я же вижу, ты делаешь это не ради денег, – он чуть не расхохотался. Если бы она знала. – Тебе не все равно, умрут эти люди или нет. Мы тоже пытались спасти их и у нас получилось. Теперь ты должен помочь нам.

– Что, опять спасать спасателей?

– Как угодно. Только поехали.

– Ладно, ладно, не ной, – он тронулся с места. – Ты останешься здесь или…

– Сколько смогу, – Эйла перебралась на переднее сиденье и ввела координаты в самом центре Эдема. – Нас еще не обнаружили, но, боюсь, это ненадолго.

– Сидите там тихо.

– Если они нападут, мы долго не продержимся. У нас одни винтовки.

Макс вырулил, наконец, к морю. Ведущая вдоль побережья в столицу дорога была также заблокирована брошенным транспортом. Он кое-как перебрался через валуны, съехал на пляж и помчался по песку, по самой кромке, разбрызгивая накатывающие волны. Если бы не обстоятельства, это могла бы быть поездка его мечты. Он приоткрыл окно и соленый воздух ударил в лицо. Что еще можно желать? Море, солнце, пляж, быстрая машина и девушка на соседнем сиденье. Макс невольно рассмеялся. Только вот, эта планета находится на невообразимом расстоянии от Земли, солнце было чужое и неприятное на вид, машина представляла собой военный вездеход с пушкой на крыше, да и девушка была не совсем настоящая.

Пляж периодически преграждали какие-то береговые сооружения. Приходилось снижать скорость и объезжать их. Он попробовал даже пуститься вплавь по морю, чтобы миновать огромные причалы, но пожалел, что сделал это. Вездеход мучительно медленно продвигался по волнам, молотя своими колесами по воде. Эйла пару раз отключалась, оставляя застывшую, как будто спящую фигуру на сиденье, и вновь возвращалась с плохими новостями. В Эдеме становилось все больше зардов. Они врывались в дома, учуяв оставшихся там людей. В городе периодически слышалась стрельба, но она быстро затихала.

Ближе к Эдему прибрежная полоса оказалась совсем непроходимой и Макс выехал обратно на заставленную машинами дорогу. Мощный вездеход едва пробирался по обочине, но других вариантов не было. Застройка становилась все более плотной, а узкие улочки между домами только на первый взгляд были свободными. Рано или поздно они оказывались заблокированными и попасть в такую ловушку было смертельно опасно. Эйла просила ехать быстрее и Макс предложил ей самой управлять вездеходом, но она отказалась.

– Я могу отключиться в любой момент. Тебе следует полагаться только на себя.

“Ага, – подумал Макс. – Это что-то новое. Обычно-то меня прикрывает куча народу”. Тут он вспомнил про робота. Седьмой. Вот это была полезная штуковина. С таким хоть в огонь, хоть в воду.

– А почему у вас нет боевых роботов? С ними все было бы проще.

– Роботов тоже не хватает. Еще сильнее, чем людей.

– А почему все это происходит? У вас тут всегда так?

– У нас? На Артуре?

– Да нет, везде. Куда ни сунешься, всюду эти твари.

– Нет, это началось не так давно. Только во Втором круге.

Впереди между домами промелькнуло несколько теней. Эйла замолкла и схватилась за винтовку. Они осторожно ехали дальше и когда Макс уже думал, что опасность миновала, зарды атаковали. Они выскочили из-за одного из безликих белых домов, которыми был застроен этот пригород, и набросились на вездеход. Он не мог оторваться от управления, лавируя между оставленными на обочине машинами. Эйла вместе с турелью принялись стрелять, но твари, получив отпор, сразу разбежались и стали следовать за ними параллельным курсом по дороге, прикрываясь машинами. Макс вновь заметил, что некоторые зарды были явно умнее, чем основная масса, без колебаний идущая на верную смерть.

Слева показалась большая развязка, знаки указывали на космопорт. Дорога раздваивалась и было видно, что левая полоса, ведущая в город, полностью расчищалась. Вот только добраться до нее с правой обочины было невозможно. Макс разогнался и принялся таранить тяжелым вездеходом стоящие на дороге машины. От первого удара, две из них разлетелись в стороны и он врезался в следующую, подняв ее на капот, потом еще в одну и потащил ее перед собой. Ничего не видя, он ударился об отбойник, машина слетела с капота и, чудо, перед ним была совершенно свободная дорога, насколько хватало обзора.

Преследователи отстали от них. Макс подумал, что эти смышленые твари, видимо, почуяли, что их легко прикончат на пустой дороге. Но вскоре за ними бежала уже целая свора их менее сообразительных собратьев. Они не могли догнать несущийся на полной скорости вездеход и гибли под непрерывным огнем турели, однако к ним присоединялись все новые монстры. У Макса нарастало нехорошее предчувствие, будто ловушка за ним вот-вот захлопнется.

Они ворвались в город, не имея представления, что их ждет впереди. Узкие улочки Эдема оказались почти свободными от транспорта, тем заметнее были шныряющие во все стороны зарды. Макс мчался, не разбирая пути, сбивая тварей и машины. Он сворачивал в объезд только если видел гигантского монстра или особенно плотную толпу тварей, в которой можно было завязнуть. Турель на крыше трещала без умолку, а Эйла вдруг перестала стрелять, пробормотала что-то неразборчивое и отключилась.

До цели оставалось уже недалеко, когда она снова зашевелилась.

– Макс, они нашли нас, давай скорее, скорее, – она взглянула в окно. – Осталось совсем немного.

Где-то впереди раздавалась ожесточенная стрельба. Эйла тоже открыла огонь через окно, не переставая говорить.

– Нас шестеро – мы поместимся в вездеход. Только подъезжай поближе, вплотную к зданию. Нужно все сделать быстро…

Вдруг она вскрикнула и осталась сидеть неподвижно, винтовка выпала из ее рук.

Вездеход на полном ходу влетел на маленькую площадь перед пятиэтажным домом, окруженным зардами. Они лезли в окна первых двух этажей, на четвертом раздавались одиночные выстрелы, глухо доносившиеся откуда-то из глубины здания. Макс, лишь немного притормозив, припечатал к стене дома несколько монстров, распахнул дверь машины и сразу взмыл вверх на реактивной тяге, запрыгнув в окно четвертого этажа. Длинный коридор, два ряда закрытых дверей. Макс побежал на звук выстрелов и визги тварей. “Какого черта я здесь делаю? – думал он. – Бежать нужно не сюда, а отсюда”. Но сожалеть было уже поздно.

Он ворвался в просторный зал, который был заставлен откинутыми назад под углом сорок пять градусов аппаратами в человеческий рост. Они были опутаны жилами кабелей, стеклянные крышки распахнуты. Беглым взглядом Макс оценил обстановку. Один человек был зажат в углу двумя тварями и неистово отстреливался, еще несколько монстров помельче разрывали на части чьи-то останки и дрались между собой. Крупный зард – как он вообще пролез внутрь? – пытался раскусить огромной пастью единственный закрытый крышкой аппарат, внутри которого кто-то отчаянно колотил руками и ногами.

На Макса сразу набросились две твари. Разрывной заряд в пасть первой разнес ей голову на куски, второй он отсек лезвием переднюю и затем заднюю лапу, увернулся от еще одной твари. Стрельба в углу прекратилась и послышался звук разрываемой плоти. Макс всадил несколько зарядов в крупного монстра, под зубами которого крошилось стекло аппарата. Тот взревел и отпрянул назад, разметав соседние стойки с оборудованием и мелких тварей. Крышка тут же распахнулась и Макс на мгновенье даже перестал стрелять, увидев, кто выскочил из аппарата. Это была его давняя знакомая с шапкой белых волос. “Наважденье какое-то”, – подумал он, разрубая очередную тварь.

Она схватила стоявшую около аппарата винтовку и принялась добивать крупного зарда, которому так и не довелось попробовать ее на вкус. Убедившись, что спасать тут больше некого, Макс подбежал к белоснежке и хотел схватить ее за шиворот комбинезона, чтобы утащить с собой обратно в коридор. Оглянувшись, он увидел, что путь назад отрезан – коридор был заполнен тварями. По другую сторону зал выходил на просторную террасу под открытым небом, но, чтобы добраться туда, ему пришлось проявить всю ту невероятную скорость реакции, которой наделили Макса его хозяева. Твари атаковали непрерывно, по две-три одновременно и он едва успевал стрелять, бить лезвием, уклоняться и прикрывать девчонку, будь она неладна, рывками продвигаясь к балкону. Одна мелкая тварь все-таки цапнула его за ногу, но не смогла прокусить костюм и он прикончил ее выстрелом в упор. Белоснежка палила во все стороны, не успевая сориентироваться, и только мешала Максу. Наконец он вытолкнул ее на террасу, схватил в охапку и взлетел на крышу. Несколько монстров сразу выбрались вслед за ними, но он уже добрался на другой край здания и, не отпуская свою ношу, спрыгнул прямо на вездеход.

Внизу тварей не убавилось. Они расстреляли ближайших к машине зардов и белоснежка ловко вскочила на водительское место рядом с застывшей Эйлой.

– Садись, поехали! – крикнула она. Макс не заставил себя уговаривать и забрался на задний ряд. Убраться отсюда было его единственной мыслью. Впрочем нет.

– Это ты – Эйла? – спросил он, когда вездеход, лихо объезжая стаи тварей, уже уносился прочь от центра города.

– Да. То есть нет. Я была ей, – она пыталась перекричать вой двигателя и раскатистый стук турели и винтовки Макса. – Меня зовут Летиция. Мы с тобой уже встречались. Раньше.

Это он хорошо помнил. Впрочем, жгучая ненависть, которую он испытывал к этой настырной блондинке, уже давно погасла. Там, на Зарде что-то изменилось в нем после того, как он провел столько времени в полубессознательной борьбе за выживание. Что-то угасло. Прежние чувства и эмоции притупились, прошло удивление и желание понять этот необъятный новый мир. Хотелось только покоя. Ну, перекусить тоже не мешало бы. А теперь после недолгого отдыха на стене, он опять перешел в состояние непрерывного забега наперегонки со смертью.

Когда они выехали на окраину Эдема, их преследовали, кажется, уже все твари в городе. Турель на крыше перегревалась от непрерывной стрельбы и временами отключалась, Макс палил уже из двух винтовок, стараясь удержать зардов на расстоянии от вездехода, но все было тщетно. Любой неверный поворот и снижение скорости утопили бы их в густой массе тварей. Поэтому он обрадовался, когда Летиция ловко вырулила на длинный пустой участок дороги и, быстро набирая скорость, оставила преследователей позади. Они проносились мимо каких-то складов, промышленных корпусов и огромных кранов. Макс не следил за дорогой, сосредоточившись на отставших тварях, и не понял в чем дело, когда Летиция вдруг скомандовала:

– Закрой окно!

– Зачем?

Ведь нужно стрелять! Взглянув вперед, он сразу наглухо затворил толстое стекло.

В следующее мгновенье вездеход спрыгнул с причала и нырнул в серые волны, но сразу всплыл на поверхность. Зарды тоже бросились в воду вслед за ними, но пловцами они оказались никудышными. Машина медленно, но неуклонно отрывалась от них все дальше и дальше, уходя в открытое море. Макс вскоре перестал стрелять, турель тоже затихла. Только двигатель натужно завывал под непривычной ему нагрузкой, да от крутящихся колес бурлила вода за окнами.

– Куда плывем? – поинтересовался Макс.

– От тварей подальше.

– Тоже верно. А все-таки?

– Там остров недалеко.

– Ага! А на острове?

– Тварей нет.

– Уверена?

Она взглянула на него.

– Нет. Но хотелось бы верить. Там есть вилла. Она хорошо оборудована. Есть связь и, возможно, корабль.

– Корабль…

– Чтобы улететь с Артура.

Макс задумался. Летиция тоже молчала, потом вдруг заговорила сбивчиво.

– Послушай, я знаю, мы встречались не при самых удачных обстоятельствах, но… поверь, я… извини, просто так получилось.

– Хорошо хоть башку мне не прострелила на том астероиде.

– Да, я хотела сначала… но ведь не прострелила. Ты меня не тронул, и я тебя… ну, почти не тронула… Я же знала, что тебя залатают. Просто мне нужно было смыться оттуда, – она запнулась. – Что-то ты не похож на этих головорезов. То есть похож, только…

– Что?

Она промолчала. Потом опять заговорила.

– Как ты убил всех этих тварей? Там, в нашем отделении в Эдеме? Еще и меня вытащил. Я думала нам конец. Никогда такого не видела. Ты модифицирован?

Макс кивнул.

– Это запрещено, везде, на всех планетах.

– Почему?

– В интересах общественной безопасности, ясное дело. Что тебе ввели?

– Я точно не знаю. Мне не сказали.

– Как это? В вашей конторе все такие?

– Хм… не знаю. Наверно нет. Я там мало кого знаю. Только познакомишься, а он уже того… скопытился.

– Чего?

– Ласты склеил.

Он знал, что здесь не в ходу подобные ассоциации и она смотрела на него, как на придурка, но ему было все равно.

Впереди показался скалистый остров. Поднимались волны и плыть становилось все сложнее. Тварей позади было не видно. Кажется, их никто не преследовал.

Маленький причал оказался пуст. Летиции кое-как удалось перебраться через массивные валуны и выехать на берег. На самом верху острова, открытая всем ветрам, стояла величественная вилла, окруженная лестницами и скальными тропами. Кому пришло в голову строить в таком месте? Вид, конечно, был красивый, но жить тут, судя по всему, было не слишком комфортно. Макс сразу изменил свое мнение, когда они оказались внутри. Здание возвышалось над островом на три этажа, но вглубь скалы уходило еще на несколько уровней. Причем каждый следующий был все более просторным, расходясь вниз как основание пирамиды. Макс бродил с этажа на этаж, любуясь элегантными интерьерами, однако в конце концов нашел кухню и на этом прекратил дальнейшие изыскания. Ну, что же, жить здесь вполне можно, сделал он вывод, забравшись на мягкий диван в соседней комнате и прикрыв глаза.

Когда он очнулся, за панорамными окнами виллы царила полная темнота. Макс перекусил еще разок каким-то восхитительным сырно-творожным пирогом, добытым из кухонного автомата, и пошел разыскивать Летицию. Он нашел ее на самом верху, на застекленной террасе. Она сидела, закутавшись в одеяло, и невидящим взглядом смотрела в черноту ночи.

– Как дела? – спросил Макс.

– Порядок, – проговорила она после длительной паузы, когда он уже не рассчитывал дождаться ответа. – Корабля здесь нет, док пустой, что, в общем-то, ожидаемо. Хотя шанс был. Но я уже связалась с центром. Они пришлют транспорт и заберут нас, как только будет возможность.

– Нас?

Она посмотрела на него непонимающе.

– Теперь вы не брезгуете и простыми наемниками?

– А, ты про это… на Зарде. У нас был приказ оставить тебя, чтобы тебя забрала твоя компания. Они ведь прилетели?

– Можно считать и так. В конце концов прилетели, отвезли меня сюда, на Артур.

– То есть как? Ты все это время был там, на Зарде?

– Ну да. Не могу сказать, что мне понравилось.

– Но почему тебя не забрали?

– Как я понял, было далеко и дорого за мной лететь, но потом остро потребовалось подкрепление.

– Вот ублюдки. Поверь, я не знала, что так получится. А то бы я… впрочем, я бы все равно выполнила приказ, – она отвела глаза в сторону. – Понимаешь, у нас вашего брата… не слишком жалуют.

– Где у вас?

Она молча смотрела в окно, за которым появлялись первые признаки рассвета.

– Что с Эдель? Ее-то вы хоть не выкинули?

– Нет-нет, с ней все в порядке. Я устроила ее. Она сейчас учится в Академии.

– Что за Академия?

– Хорошая Академия. Я сама в ней училась, – Летиция взглянула на Макса. – Если они так с тобой обращаются, зачем ты вообще на них работаешь?

– Моего мнения по этому поводу еще не спрашивали.

– В смысле?

– У меня нет выбора.

– Долги что-ли?

– Нет.

– А что?

Как бы ей это объяснить? Если бы он сам понимал, что с ним произошло.

– Выбор всегда есть. Нам бы пригодились такие, как ты. У нас… у меня такие потери, – ее лицо помрачнело. – Ты сам видел. Там полег почти весь мой отдел. Как мы попали в такую ловушку? Надо было сразу уходить. Все надеялись на коптер. Какое-то жуткое невезение. Не знаю, что дальше делать. Их невозможно остановить.

Летиция закрыла лицо руками. Макс прилег на кушетку, его опять клонило в сон.

– Ты мог бы полететь со мной. Я думаю, тебя возьмут к нам на службу. Людей катастрофически не хватает, тем более опытных бойцов, – вдруг она спохватилась. – Ой, что я говорю? Ты же модифицирован! Тебе нельзя… хм, наверное, что-то можно придумать…

– Я не думаю, что могу вообще покинуть эту планету. Без разрешения, – проговорил Макс в полудреме.

– Да, ладно. Какое там разрешение?

– Я пробовал улететь с Зарда. На орбите меня парализовало, чуть не сдох. Сказали, у меня в голове бомба. Если не буду слушаться – взорвут.

– А-а, вот в чем дело, – она долго разглядывала его, словно уродца на ярмарке. – Как ты к ним вообще попал?

– Не знаю. Мне кажется, меня тяжело ранили или даже убили. На Земле, на моей планете, в бою. А потом… Я не знаю. Очнулся на этой базе, полной наемников и… вперед, если хочешь жить. Кстати, – Макс рассмеялся, – это была моя первая вылазка, сразу после того, как я там оказался. Ну, на том астероиде, где ты меня грохнула. Сказали захватить какую-то станцию. Вот так, только очухался и сразу – бац, опять на тот свет. Как они мертвых оживляют – не знаю.

– Если быстро заморозить, то не сложно. Главное, чтоб голова была цела. А ты, я смотрю, совсем из провинции. Как ты говоришь, твоя планета?

– Земля.

– Не слышала. Где это?

– Седьмой сказал – ну, тот робот, что был на Зарде – он сказал, что это планета Внешнего круга.

– Ага, конечно. Как бы ты оттуда добрался? Никто туда не летает, только…

– Что?

– Да ничего. Сказки это все. Знаешь, сколько туда лететь? За Вторым кругом почти нет кротовых нор. Обычным ходом это займет вечность. Туда посылают только автоматические зонды, которые уже не возвращаются. Как вы там, на вашей Земле летаете хотя бы до Второго круга?

– Да никак. Мы там понятия не имеем ни о каких кругах.

– Правильно. Потому что оттуда не добраться.

– Но я же здесь.

Летиция недоверчиво посмотрела на него.

– Мозги тебе промыли, я подозреваю. Ложная память. Чтоб не дергался.

Такая мысль еще не приходила Максу в голову. Усердно пытаясь обдумать ее, он сразу уснул.

Стрельба разбудила его. Вскочив с кушетки, он увидел, что Летиция стоит на террасе, рядом с ней валяется одеяло, и ведет огонь из винтовки. Макс подбежал к ней. Твари шли снизу, от причала – на скалистом острове им больше негде было выбраться из воды. “Вот упорные гады, все-таки доплыли”, – думал он, дистанционно подключаясь к вездеходу, который остался стоять внизу у подножия длинной, извилистой лестницы. Наконец турель заработала и Макс тоже принялся стрелять. Втроем они сразу остановили продвижение зардов по узкому, обрывистому подъему к вилле. Тонкая струйка тварей, тянувшаяся между скал, становилась все короче, пока они не загнали их обратно в море. Макс спрыгнул вниз, добежал до вездехода и сдал задним ходом к самому причалу. По морю до самого горизонта простиралась полоса плывущих зардов. “По их спинам можно добежать на материк, – подумал он. – Только ноги быстро переставлять, чтоб не откусили”.

Турель вездехода, установленного на самую выгодную позицию, насквозь простреливала причал и не давала тварям даже выбраться из воды. Макс понаблюдал за ней некоторое время и, окончательно убедившись в ее смертоносной эффективности, неспешно побрел наверх. На балконе последнего этажа стояла Летиция, которая больше не стреляла. Она пыталась закутаться в одеяло, которое полоскалось на ветру. Макс помахал ей рукой и она, после паузы, помахала ему в ответ. У него вдруг поднялось настроение. Казалось, чему тут радоваться? Они заперты в ловушке посреди океана, корабль прибудет неизвестно когда, да и какая ему от него польза? Он не выберется с этой планеты. Но, глядя на Летицию, он ощущал легкость и теплоту на душе. Все будет хорошо, все образуется. Как будто просвет появился в нескончаемом темном туннеле его злоключений, какой-то смысл – в его безрадостной борьбе за выживание.

Они посменно дежурили на террасе, следя за тем, чтобы твари не вырвались с причала. С помощью двух роботов-слуг, которые нашлись на нижнем подземном уровне, Макс забаррикадировал подходы к зданию. Теперь они были способны продержаться долго, но не бесконечно. Турель рано или поздно разрядится и им придется вступить в бой. “Неужели эти твари никогда не кончатся? Адово отродье”, – думал Макс, занимая позицию на террасе посреди поднимающегося ветра и начинающего накрапывать дождя.

Разговор с Летицией не клеился. Она ушла в собственные мысли и односложно отвечала на расспросы Макса об окружавшем их мире, о котором он так мало знал, и только качала головой, когда он пытался выяснить что-нибудь о ней и ее работе. Уже поздним вечером, когда было пора сменить его на террасе, она вдруг подошла к нему и с расстановкой проговорила:

– Макс, одно я тебе могу точно сказать. Ты не бросил меня, и я не брошу тебя, можешь быть уверен. Я не знаю, что с тобой и как тебе помочь, но я найду способ, даже не сомневайся. Главное – не сдавайся.

– Не сдаваться? Да я только этим и занимаюсь, – ответил он, растроганный внезапной заботой. – Ты тоже береги себя, а то эти твари до добра не доведут. Лучше держись от всего этого дерьма подальше.

В этот момент мерное стрекотание турели на причале вдруг стало захлебываться и после нескольких прерывистых очередей стихло. Только ветер продолжал завывать в кровле здания и все сильнее доносился шум разбушевавшихся волн. Переглянувшись, Макс и Летиция изготовились открыть огонь.

Они отбили первую атаку зардов на полпути к вилле, после чего натиск стал ослабевать. Налетевший шторм хлестал в шлем потоками воды, ветер сдувал с места и мешал целиться. Но, по всей видимости, плывущим по морю тварям тоже пришлось несладко. Вскоре на подъеме к дому стали появляться лишь отдельные монстры, которых они тут же укладывали дружным огнем. А потом они закончились.

Макс остался стоять на террасе, пристегнувшись к монолитному ограждению, чтобы его не унесло ураганным ветром. Летиция ушла внутрь и появилась только под утро, когда разгневанная природа начала успокаиваться.

– Корабль на подходе, – сказала она, вглядываясь в серый горизонт, как будто оттуда надо было ждать спасения. – Ты летишь?

Вопрос был не праздный. Макс не знал, что делать. Он с содроганием вспомнил ощущение неминуемой смерти и раскаленное лезвие в затылке, когда лежал парализованный на полу угнанной с Зарда яхты. Ему не хотелось бы вновь испытать такое. Но оставаться на острове? На вилле можно было бы неплохо устроиться, еды здесь хватало, и дожидаться, когда о нем вспомнят его хозяева. Только вот твари… Сейчас их разметало ураганом, однако сколько пройдет времени, пока они вновь найдут дорогу на остров? Или уже не найдут? Опять оказаться в ловушке, теперь уже в одиночестве? “Надо пойти посмотреть, что там с турелью”, – подумал Макс и сразу понял, что он больше всего хочет убраться отсюда вместе с Летицией, а там будь что будет.

– Куда полетим?

Она усмехнулась и встряхнула белой шевелюрой.

– Увидишь.

– А им можно здесь садиться? На зараженной планете?

– Эти правила давно отменили. Теперь нашествие тварей считается не заражением, а чем-то другим. Я пока не разобралась, все времени нет. Говорят, какая-то спонтанная мутация, что бы это ни значило. Кстати, результаты той экспедиции на Зард очень помогли, как мне передали. Так что твои мучения были не совсем напрасными.

Это был непритязательный транспортник с выпирающим во все стороны бесформенным брюхом грузового отсека. Он неуклюже завис над островом, накрыв его огромной тенью. По просьбе Летиции Макс подогнал снизу вездеход вместе с безропотно сидящей в нем Эйлой, которые явно были ценной собственностью Федерации, и заехал на посадочную платформу. Летиция была уже внутри и что-то напряженно втолковывала встречавшим их военным, которые недоверчиво переглядывались между собой. Макс закрепил вездеход и направился к ним, уже понимая, о чем идет речь. Она убеждала их сделать заход над космопортом и проверить, не остались ли там уцелевшие. Однако военные отказывались сначала вежливо, а после настойчивых требований Летиции – наотрез. По их словам, космопорт был наводнен тварями и даже если там кто-то выжил, то найти их и спасти не представлялось возможным. Они не располагали для этого необходимой огневой мощью. В конце концов она отступила, а Макс не стал вмешиваться, хотя у него и были идеи на этот счет. Слишком хотелось поскорее убраться от ненавистных монстров.

Однако корабль еще не успел выйти из атмосферы, как он понял, что ему не удастся покинуть планету. Во всем теле нарастала слабость, ноги подкашивались и в затылке появилось уже знакомое жжение. “Отвезите меня обратно”, – пробормотал Макс и свалился на пол. Он помнил, как Летиция тащила его по коридору, потом ей помогал какой-то робот, как его укладывали в медицинский аппарат, а он уже не мог пальцем пошевелить и голова раскалывалась на куски.

– Сейчас, сейчас посмотрим, в чем дело. Держись, только держись, – приговаривала Летиция, но Макс уже не слышал ее, проваливаясь в бездну.

Когда он очнулся, боли не было. Рядом с ним стояли двое военных, тут же подошла Летиция.

– Мы вернулись на Артур, – сказала она. – У тебя обнаружили вживленные дистанционно управляемые нейромодуляторы и еще много чего. Они заглушают активность нервной системы и мозга вплоть до полного отключения.

– Смерти, – уточнил один из военных.

– А бомба есть?

– Бомба?

– В голове.

– Нет, вроде нет, хотя…, – военный засомневался.

– Я так понимаю, что вы не можете лететь с нами, – проговорил второй.

– Видимо, нет.

– Тогда, где вас лучше высадить?

Макс без раздумий ответил:

– На стене.

Сидевшая рядом в раздумьях Летиция встрепенулась. Она сразу поняла, к чему он клонит.

– Да, хорошая мысль. Перевал Трезубец, давайте туда.

Из зависшего над стеной корабля они смотрели через распахнутую створку грузового отсека на картину недавнего побоища. Из долины поднимался тяжелый смрад от накрывшего ее толстого слоя трупов, в котором копошились тысячи мелких тварей. Зарды покрупнее небольшими стаями перебегали с одной стороны стены на другую по кучам останков своих собратьев. Капитан корабля отказывался снижаться до уровня стены, опасаясь подхватить на борт тварей. Нужно было прыгать. Летиция в полной экипировке и с винтовкой наперевес вопросительно смотрела на Макса, который оценивал обстановку с края посадочной платформы.

– Значит, так, – сказал он. – Я встаю на левый пулемет и прикрываю с фронта и флангов. Тебе нужно следить за тылом и двигаться вон к той двери во внутренние помещения. Как только ты войдешь, действовать нужно очень быстро, чтобы твари не заблокировали выход. Я не смогу долго сдерживать их со всех сторон.

– Ясно.

– Ты уверена, что они снизят корабль для загрузки?

– Никуда они не денутся. Без меня не улетят.

Он кивнул и спрыгнул вниз. Одним рывком добрался до пулемета, убедился в том, что тот полностью заряжен, но не спешил стрелять. Проследив, как Летиция спустилась за ним с корабля, он выжидал, пока твари заметят их и бросятся в атаку. Но внимание зардов отвлекала зависшая над ними темная масса. Они бегали кругами, то пытаясь ускользнуть из-под тени корабля, то подобраться поближе и допрыгнуть до него. Летиция беспрепятственно достигла входа во внутренние помещения стены и скрылась за дверью. Вскоре оттуда выходили ополченцы, которые наверняка уже потеряли надежду на спасение.

Столько народу твари уже не могли не заметить и Максу пришлось открыть огонь. Ополченцы тоже принялись палить во все стороны и в этой толпе ему вдруг привиделась худощавая фигура хромающего Эрика. Но разбираться было некогда. Краем уха он слушал в передатчике яростную ругань Летиции с военными, которые кричали, что ни за что не снизятся, а она обзывала их трусами и грозила трибуналом. Твари шли разрозненными группами и поодиночке сразу со всех стон и Макс едва успевал разворачивать тяжелый пулемет. Но потом Летиция что-то сказала тихо ледяным тоном и крики затихли. Вздрогнув всем корпусом, корабль плавно пристыковался к стене, и ополченцы посыпали на выдвинутую посадочную платформу. Последней забралась Летиция, которая сразу обернулась и неуверенно помахала Максу рукой, совсем как с балкона на острове.

24

Зрелище буквально завораживало, хотя раньше он бывал в Первом круге. К этому невозможно было привыкнуть. Тысячи, миллионы звезд светили так ярко, что видимость была как днем. Однако так близко к центру галактики Алан никогда не забирался и не представлял, что тут может быть что-то полезное для людей. Слишком много звезд, слишком много материи в ограниченном пространстве. Все это чревато сильными возмущениями и чрезмерно жесткими излучениями. Так его учили. Жизни нужна стабильность.

Но этот вид! С планет Второго круга центр галактики предстает размытым светлым пятном, слабо различимым из-за огромных газовых облаков, препятствующих прохождению света. Да и с тех планет, которые он посетил в Первом круге, можно наблюдать лишь вид сбоку, очень яркий и красивый, но не раскрывающий всех тайн сердца галактики. Он то и дело отводил взгляд от электронного прицела и косился на эту невероятную картину, которую он даже не мечтал увидеть собственными глазами. Справа, чуть выше горизонта, ослепительный блеск звезд сменялся непроглядной темнотой. Центральная черная дыра галактики зависла над астероидом, словно спящий гигант. И только мерцающий по краям черноты аккреционный диск напоминал о неутолимом аппетите черной дыры, затягивающей в себя всю материю, до которой можно дотянуться.

Алан подумал, что кто-то, видимо, выбрал место для этой станции прежде всего из-за ракурса. Чтобы любоваться этим видом, не различимым с планет Первого круга. А может быть, этот астероид просто оказался поблизости от устья кротовой норы, кто знает. Не меньшее любопытство, хотя несколько иного рода, вызывала у него картина слева и сзади. Там, закрывая почти полнеба, в пространстве висели гигантские сферические антенны, каждая из них размером с половину этого астероида. Сотни, если не тысячи огромных дисков были развернуты в сторону окраин галактики. Что-то они ему напоминали.

Невозможно было представить, какой мощности коммуникационный центр находился здесь. Или, может, не здесь? Но вокруг, насколько хватало взгляда, простирался межзвездный войд, отделявший перемычку галактики от ее рукавов и начисто лишенный всяких объектов, давным-давно затянутых в центральное скопление. Как здесь оказался этот астероид? И куда уходили сигналы с этих антенн? Все это было странно и Алан не получил никаких разъяснений, когда ему и Арону давали задание.

Теперь он лежал на скалистом хребте, скрывшись в тени нависшего над ним уступа, и целился в один из двух входов, ведущих на станцию. Второй вход прикрывал Арон. Кого они караулили? Об этом также было сказано неясно, вскользь. Некий бывший сотрудник. Очень опасный. Устранить при первой же возможности. Понятно было только то, что он был глубоко модифицирован и мог отключить все автоматические системы обороны, коль скоро на них нельзя было положиться и пришлось привлекать к делу наемников извне. Что ему тут нужно? Зачем он пытается пробраться на станцию, на которой раньше работал? Алан даже не пытался задавать эти вопросы, зная, что не получит ответа. Пропустить его на станцию ни в коем случае нельзя и это все. Конец инструктажа.

Откуда они знали, что тот вообще появится? Сколько тут еще торчать? Да и как он сможет подобраться незамеченным? Вход на станцию лежал перед ним как на ладони, окруженный плоскогорьем. Оно было неровное, но укрыться на нем было решительно негде. Вокруг все было неподвижно. На станции, вероятно, кто-то был, поскольку на площадке неподалеку стояли несколько челноков. Но за все время, пока Алан следил за входом, а делал он это уже очень долго, на астероиде не шелохнулся ни один камень. Лишь тени, отбрасываемые звездным скоплением, медленно ползли между скал.

Бесконечное изматывающее ожидание. Когда-нибудь они, вероятно, дадут отбой, но точно не в ближайшее время. Настроены заказчики были весьма серьезно и не проявляли ни малейших сомнений в скором визите незваного гостя. Кто они сами такие? Мысли Алана неторопливо текли, он погружался в полудрему. Вряд ли военные. Этих он сразу бы узнал. Алан провел раннюю юность во флотском училище, и даже теперь у него сохранилась кадетская выправка. Скорее кто-то из гвардии, а может из внутренней службы. Особенно этот коренастый, бритоголовый юнец, наглый, как бандиты из его далекого, полузабытого прошлого, и почти такой же широкий в плечах, как Алан. Почему они сами не взялись за дело? Не хотят марать руки? Не позволяет служебный устав? Уж из снайперской винтовки-то они должны уметь стрелять. Они явно хотели сохранить все в тайне, но вместе с тем позвали людей со стороны. В расчете, что тупоголовые наемники все равно ничего не поймут?

Однако он и вправду ничего не понимал. Все это было крайне подозрительно. Наиболее оправданным ходом было отказаться с самого начала и такие мысли посещали его. Запрыгнуть обратно в корабль, нырнуть в кротовую нору и двигаться обратно на базу. Тем более оплата была самая обычная. Алан терпеть не мог неоправданный и неизвестный риск, особенно когда это касалось его собственной шкуры. Только жгучее любопытство к происходящему пересилило чувство опасности. Работа в Первом круге, пусть даже по стандартным тарифам, могла открыть перед ним невероятные перспективы. Это стоило бы риска, если бы не было столь необычным. Слишком много подозрительного и непонятного происходит в последнее время…

Возникшая как будто ниоткуда стремительная тень метнулась ко входу на станцию и Алан без раздумий нажал спуск. Молния выстрела прорезала черную пустоту астероида, но тень с поистине нечеловеческой скоростью уже скрылась внутри.

– Арон, ты видел, что это?

– Нет, – сразу отозвался голос в передатчике. – Ты попал?

– Не знаю. Он внутри.  Заходи через свой вход и двигайся мне навстречу.

– Как мы его узнаем? Отличим от других?

– Кто не спрятался, я не виноват, – ответил Алан уже на бегу. – Стреляй во все, что шевелится.

Инструкции были однозначные: устранить любыми средствами, внутри или снаружи. Про персонал станции ничего сказано не было. Тогда будем считать, что там никого нет.

На входе Алан заметил следы крови вперемешку с эмульсией защитного костюма. Значит все же попал. И это был человек, а не робот. Внутри станции кровавый след быстро закончился. Широкий наклонный коридор уводил вглубь астероида, вправо и влево вели еще пара узких коридоров. Алан без колебаний направился вниз по парадному въезду, который постоянно использовался грузовым транспортом, судя по следам на полу. За время его длительной работы долговым коллектором на клан Суту у него выработалось безошибочное чутье на беглецов. Интуиция, неуловимые для глаза признаки, возможно, запахи возбужденного организма, а также непрерывный компьютерный анализ, неумолимо приводили Алана к его жертвам. Так было и на этот раз. Он чуял беглеца, тот шел вниз, в самый центр этого подземного лабиринта.

Отдав команду Арону перекрыть второй выход и оставаться на месте, он побежал через распахивающиеся перед ним створки шлюзов к месту неизбежной встречи. Чем глубже он спускался, тем явственнее становились признаки обширного производства где-то там внутри. Трубы и толстые переплетения кабелей разбегались во всех направлениях, каждый уровень был экранирован мощными стенами. Все это напоминало внешние слои гигантской энергетической установки.

По дороге Алану никто не встретился и это было хорошо. Его палец лежал на спуске, и он был готов стрелять в любую тень. Хотя лишние жертвы ни к чему. Не то, чтобы это его беспокоило, но могло негативно отразиться на итоговом балансе задания и перспективах дальнейшего сотрудничества с нынешними нанимателями.

На экране шлема появилось предупреждение: “Станция заминирована. Немедленная эвакуация”. Алан ускорил бег и вскоре ворвался в просторный промышленный цех, заполненный конвейерными лентами с медленно ползущими по ним высокими блестящими цилиндрами. Среагировав на еле уловимое движение в середине зала, он успел увернуться от полыхнувшей рядом с лицом вспышки и сам успел дважды выстрелить, падая на пол. Слегка контуженный, Алан осторожно приподнялся, но сразу получил разряд в плечо и откатился за широкую опору конвейера. Как же ему сейчас не хватало пары боевых роботов! Он бы быстро выдавил противника из его укрытия. Вызвать Арона? Уже нет времени. Перехватив винтовку в одну руку, Алан открыл непрерывный огонь по вражеской позиции и быстрыми рывками между плотными рядами цилиндров стал приближаться к своей жертве. Он получил еще два скользящих попадания в грудь, но даже не обратил на них внимания. Рассмотрев наконец, где прятался противник, Алан всадил рядом с ним три разрывных заряда и импульсным включением реактивного двигателя в сапогах взлетел под потолок. Враг не выдержал натиска и метнулся из своего укрытия к выходу. Маскировочный костюм и невероятная скорость защитили бы его при других обстоятельствах, но Алан был наготове. Он скорректировал свой полет еще одним импульсом, чтобы зайти в спину беглеца, и пронзил его длинной очередью. Тот покатился по полу и остался лежать дымящейся окровавленной массой. Алан спрыгнул на пол рядом с ним и, заметив взгляд широко открытых глаз, наставил на него винтовку. Но тот был неподвижен и спокойно смотрел куда-то мимо, в ему одному ведомые дали. Алан прекрасно знал это состояние, когда костюм начинает стремительно накачивать анестетики в искалеченное тело. Он и сам уже чувствовал легкую эйфорию от собственных ранений.

– Где ты установил заряды? – спросил Алан, приставив дуло винтовки ко лбу своей жертвы.  Тот с заметным усилием перевел взгляд и пробормотал:

– Я не успел. Этого не хватит.

– Не успел все заряды расставить? Когда взрыв?

– Взрыва не будет.

– Врешь!

Лежащий на полу чуть заметно ухмыльнулся.

– А ты, смотрю, все же хочешь жить вечно?

– Для тебя вечность закончится прямо сейчас, если не ответишь!

– Думаешь, я пришел сюда, еще надеясь на бесконечное здоровье и молодость? На живительное действие излучения?

– Какого излучения?

Глаза раненого закрывались под действием наркоза. Странно, что он не отрубился раньше при таких обширных повреждениях.

– Да ты просто наемник. Они бы не сунулись в бой. Ты не понимаешь…

Он замолк, когда к ним подкатились несколько роботов.

– Поднимайтесь наверх, здесь опасно. Мы обезвредим помещение.

Уже уходя, он увидел, как роботы уносят его поверженного противника.

25

Через открывшийся проем доносились крики взволнованной толпы. Очередную жертву вытолкнули на арену и на этот раз створки захлопнулись прямо перед Максом. Он был следующим в очереди. Через толстую решетку над головой к нему протягивался шест с жгучим электризованным наконечником, готовый к применению на случай, если он вдруг замешкается и нарушит тем самым плотное расписание поединков. Хотя поединками это сложно было назвать, скорее экзекуцией. В первых раундах Чемпионата против опытных бойцов выставляли преступников, рабов, бездомных, любой сброд. И таких, как Макс – захваченных в окрестностях Варпа несчастных путешественников. Они служили для разогрева публики. Лишь в финальных раундах между собой сходились равные по силе участники с непредсказуемым исходом.

Пока это было только шоу, показные выступления, настоящие бои начнутся ближе к вечеру. Однако дожить до него не удастся никому из тех, кого согнали в этот длинный коридор с решетками вместо стен и потолка. Макс оглянулся. В очереди за ним стояли еще два десятка человек, среди них несколько женщин. Многие из них выглядели покорными судьбе, возможно не до конца понимая, что их ждет, другие тряслись от ужаса или тихо рыдали. Прямо за Максом что-то непрерывно бормотал себе под нос совсем юный на вид подросток. Лицо его было измождено и перекошено, он как будто находился в трансе.

Любой беспорядок, неподчинение и буйство сразу пресекались ударом электризованного наконечника в голову, от которого оставался кровоподтек и кратковременная неспособность шевельнуться. Максу хватило одного такого нагоняя, чтобы больше не артачиться. Костюм с него давно уже содрали, еще при захвате на орбите. Ничего не защищало тело от побоев и электрических ожогов.

Макс успел так сродниться со своим костюмом, что теперь ощущал себя голым перед лицом неизвестной опасности. Что ждало его за этими дверьми? Он представлял это лишь в общих чертах, сумев добиться несколько издевательских слов от своих надсмотрщиков. Основной смысл сводился к тому, что шансов у них нет, поэтому волноваться особо не стоило. Все там будем, кто-то раньше, кто-то позже, как философски сообщил ему один из надзирателей, сопроводив свои слова для пущей убедительности ударом в живот.

Во время длительного полета к этой отдаленной от торговых путей планете Макс часто раздумывал над тем, что ему уготовила судьба на этот раз. Из скудных объяснений, данных ему роботом при посадке на яхту, кстати, ту самую, которую он угнал с Зарда, стало ясно, что всякое сообщение с Варпом давно прервано и никто толком не знает, что там творится. Кажется, это было никому не интересно. Что-то вроде военной диктатуры во главе с Владыкой. В общем, ему придется выяснить это самому. Робот посоветовал ему только поупражняться в ходе полета с холодным оружием, поскольку на Варпе, по слухам, было запрещено все остальное, а также не покидать спасательную капсулу, приближаясь к планете.

Это был дельный совет. Когда яхта, преодолевшая весь путь на автопилоте, заходила на орбиту Варпа, ее внезапно разорвало пополам, а капсулу с сидящим в ней Максом выкинуло в пространство. Кажется, это было прямое попадание противометеоритной пушки, призванием которой было дробить огромные скалы, летающие в космосе, а не уничтожать корабли. Тут явно были не рады гостям. Капсула также не выдержала столь мощного удара, ее корпус треснул, осколки разлетались в разные стороны, двигатель был мертв. Макс уже хотел выбираться из металлической скорлупы, когда вокруг вдруг потемнело. На обломки капсулы кто-то накинул массивную сеть и втянул внутрь гигантского грузового отсека. Считай, что ему повезло, все могло обернуться и хуже.

Двери распахнулись и Макс выбежал на арену, не дожидаясь живительного тычка в спину. Расправа с предыдущей жертвой продлилась недолго. Он видел следы крови на песке, черт, этот песок… был довольно глубоким и двигаться было непросто. Арена оказалась совсем небольшой, примерно с хоккейную площадку, и зрители сидели вплотную к высоким бортам. Прямо перед собой, чуть выше первых рядов Макс заметил просторную ложу, отделанную серебристым металлом. Она пустовала. Внезапно истошный голос завопил:

– Светлейший и Непобедимый! Единственный! Мучитель и Осквернитель! РЕКС-РЕКС! Шесто-ой!!!

Макс с трудом разбирал слова и не был уверен в их смысле. На Варпе он впервые обнаружил серьезные отличия от того языка, на котором разговаривали все остальные в этом мире. Некоторые выражения он вообще не понимал и произношение было таким странным, немного смешным, как будто дети неправильно выговаривали, коверкали слова.

Через противоположную дверь на арену выскочил здоровенный верзила в одних шортах и красных сапогах, лицо закрыто полупрозрачным шлемом с острыми рожками. Макс чуть не расхохотался от такой нелепой картины, но этот Рекс или Рекс-Рекс, может быть даже шестой, кто знает, принялся крутить над головой длинным толстым кнутом с острыми шипами на конце. Сразу стало не до смеха. Макс судорожно осмотрелся, однако ему оружия, по-видимому, не полагалось.

Верзила не обращал на него никакого внимания. Поупражнявшись с кнутом, он совершил торжественный обход трибун, иногда забираясь наверх и приветствуя кого-то лично, а также демонстрировал свою ловкость, щелкая кнутом над головами радостно вопящих зрителей. Макс чувствовал себя лишним на этом празднике, однако знал, что ему еще предстоит сыграть на нем главную роль. Он стоял посреди арены и напряженно наблюдал за перемещениями своего противника. Под конец почетного круга трибуны принялись скандировать: “РЕКС, РЕКС, РЕКС, РЕКС, РЕКС, РЕКС…” – и тот вдруг резко повернулся и молниеносным движением ударил кнутом в сторону Макса, который едва успел отдернуть голову. Острый наконечник просвистел рядом с ухом. Однако! По-видимому, верзила хотел убить его первым же выпадом, эффектно завершив свою презентацию.

Неудача раззадорила Рекса, или, может быть, Рекс-Рекса, и он принялся бить кнутом без перерыва. Макс уворачивался и отступал, стараясь не оступиться в вязком песке. Трибуны взвыли в восторге, они явно не рассчитывали на затяжную схватку. Верзила постепенно прижимал его к краю арены, пару раз кнут задел Макса и оставил глубокие порезы на боку и на руке. Пытаясь уйти вправо, чтобы не упереться спиной в стену, Макс слишком резко дернулся, одна нога увязла в песке, и он чуть не потерял равновесие. Рекс воспользовался секундным замешательством и следующим выпадом обвил кнут вокруг его ног, дернул, повалив на песок, и под вой зрителей потащил к себе. Макс не сопротивлялся. Пора было заканчивать это представление.

Последним мощным рывком Светлейший и Непобедимый подтянул почти к самым ногам свою жертву и разом запрыгнул сверху, оседлав Макса и прижав коленями его руки к песку. Рекс выхватил из-за пояса короткий изогнутый кинжал и, явно играя на публику, высоко занес его над головой. Он начал что-то скандировать, толпа вторила ему, но Макс не стал дожидаться продолжения, согнул руку в локте, еле дотянувшись до бедра сидящего на нем верзилы, и на долю секунды выпустил из основания ладони длинное гибкое лезвие, которое незаметно для зрителей пронзило насквозь Мучителя и Осквернителя.

Это небольшое усовершенствование вживили ему в костную структуру перед вылетом на Варп и, как теперь понимал Макс, совсем не случайно. Лезвия напоминали те, что были зашиты в его костюм, и управлялись также с помощью мысленных команд через компьютер. Отрабатывая в течение бесконечного полета владение мечами, саблями, ножами и штыками в крохотном тренировочном зале яхты, Макс обнаружил, что эти лезвия, ставшие теперь неотъемлемой частью его самого, являются наиболее удобным оружием ближнего боя, на голову превосходя все остальные клинки по прочности и маневренности. Что ж, теперь властям Варпа предстояло убедиться в том, что не стоило игнорировать запрет Федерации на допуск модифицированных организмов на цивилизованные планеты. Хотя, скорее всего они не так уж и стремились быть причисленным к цивилизованным мирам и вести торговлю с Первым кругом. В любом случае бравировать своими способностями Макс не собирался.

Он сбросил с себя замершего в замахе Рекса, вынул кинжал из его ослабевших пальцев, перерезал кнут и освободил ноги. Во внезапной тишине трибун Макс всадил кинжал по рукоятку в глаз верзиле. Его судорожные подергивания прекратились и он затих. Толпа недоуменно помолчала еще немного, а потом вдруг разом взорвалась восторженным ревом.

– О-СКВЕР-НИ-ТЕЛЬ! О-СКВЕР-НИ-ТЕЛЬ! – принялись дружно скандировать трибуны. А потом еще. – РЕКС, РЕКС, РЕКС, РЕКС…

“Чего это они, – подумал Макс. – Хотят, чтоб он воскрес? Нет уже вашего Рекса, Рекс-Рекса. Хорош орать”.

Но тут вновь завопил диктор.

– Вот он, вот он! РЕКС-РЕКС ЖИ-ИВ! Нежданный, не-пред-ска-зуемый… ПО-ВО-РО-ОТ! РЕКС-РЕКС! СЕДЬ-МО-ОЙ!

“Ах, вот оно что! – догадался Макс. – Теперь это я – Рекс. Ну что ж…”

Он хотел уж было приветственно помахать надрывающимся трибунам, как заметил окруживших его надсмотрщиков с искрящимися шестами наготове. Они загнали его, послушно выполняющего все команды, в другую клетку, сразу за бортом арены, маленькую и пустую, и оставили ожидать своей участи.

Долго томиться ему не пришлось. Один лишь Макс оказался случайной помехой в работе отлаженного механизма, который с неотвратимой эффективностью перемолол всех остальных подневольных участников состязания. В бессильной злобе он наблюдал сквозь решетку как роботы-уборщики одного за другим волокут с арены изуродованные трупы. Что он здесь делает? Нет, это он знал. Но за что ему это? Даже Зард, пожалуй, был лучше, чем этот кошмар. Он попытался отвлечься и с закрытыми глазами вспоминал, как в детстве в пионерлагере они с отрядом ходили на рыбалку на ближайшую речушку с самодельными удочками и в начале смены шагать босиком по берегу было больно, но к концу месяца подошвы огрубели и они бегали, не замечая мелких острых камней и веток, человек ко всему привыкает, но только не к этому проклятому реву зрителей, радующихся очередному смертельному удару.

И вот опять пришла его очередь. На этот раз все было серьезно. Его противник не тратил время на приветствия, а сразу бросился в атаку. Он носил массивный шлем и кольчугу на груди, в руках – длинный двуручный меч. “Лучше бы ты обзавелся щитом, дурень”, – подумал Макс. Ему самому достался тот самый кинжал, который он всадил в голову верзилы, и, черт возьми, идиотский кнут Рекса, который он изрезал на куски в первом бою. Возможно, это был обычай, выдавать оружие поверженного соперника, а может просто издевательство. Но Максу было все равно, ему надоел этот безумный цирк. С короткого замаха он метнул кинжал в открытую шею набегающего врага и отстраненно наблюдал, как тот, хрипя и извиваясь, катался по песку в предсмертных судорогах. Макс прикинул, что его еще можно было бы залатать, если быстро положить в медицинский аппарат. Интересно, есть ли у них на Варпе такие аппараты и лечат ли они тут своих бойцов? Или вообще кого-нибудь? На трибунах что-то кричали, он не мог разобрать слов, то ли проклинали его, то ли хотели, чтобы он прикончил своего противника, но Макс не пытался разобраться. Он неспешно побрел в сторону своей каморки, игнорируя вопли толпы и завывания диктора. После некоторых колебаний дверцы перед ним распахнулись и ему позволили уйти.

Его выступление, кажется, поставило распорядителей турнира, а может быть даже власти Варпа в неудобное положение. Иначе сложно было объяснить появление над его клеткой целой делегации седовласых и толстопузых старцев, которые долго рассматривали его через прутья, но так и не спросили ни о чем. Зато они оживленно обсуждали между собой какие-то квоты, которые ни в коем случае не должны быть нарушены, а потом перешли на такой яростный местный жаргон, что Макс вообще перестал улавливать смысл. Все еще переругиваясь, они удалились восвояси и вместо них появилась развязная девица в сопровождении волосатого хмыря.

– Так, – сказала она с вызовом. – Ты откуда? С Варпа?

– С Земли, – ответил Макс.

– Ага, – многозначительно произнесла деваха и переглянулась со своим спутником. Тот лишь помотал головой, его нечесаные космы затряслись. – А ответь на такой вопрос, зачем ты сюда прилетел?

“Это что, интервью, что ли?” – подумал Макс. Он был готов к чему угодно, только не к этому.

– Да чтоб убить вас всех.

– Правда? – спросила она с искренним интересом.

– Конечно! Всех до одного!

– А за что? – у нее даже глаза округлились.

– А за то, что вы людей мучаете. И клички у вас дурацкие. Рекс-Рекс! Тоже мне – хрень какая.

Она что-то сообразила и тихо проговорила лохматику: “Не, это не надо, убери”. Потом опять пристально посмотрела на Макса.

– Где ты научился драться?

– В морской пехоте.

– Где?

– В армии, дура.

– Сам дебил. Ты служил в армии?

– С рождения.

– Ээ… как это?

– А у нас всегда так. Только родился – и сразу в армию.

Они снова начали перешептываться, а Макс с трудом сдерживался от смеха. Но еще больше ему хотелось есть. Его надзиратели ни разу не удосужились накормить его. Скорее всего, они не собирались зря тратить еду на заведомо обреченных.

– До какого раунда ты хочешь дойти?

– До финального, – без запинки ответил Макс. – А сколько всего раундов?

– До конца?! – девица рассмеялась. – Да ты знаешь, кто будет в финале?

– Конечно!

– Ну и кто?

– Я!

– Ага, как же! Там будет Рамба-Замба Разящий! Слыхал про него?

– Как? Сам Рамба-Замба? Разящий? – Макс не смог удержаться и расхохотался.

Она замахала руками и надув губы ушла. Кажется, интервью не получилось. Парень остался стоять около клетки.

– Слушай, друг, – позвал его Макс. – Ты не мог бы сказать им, чтобы принесли поесть. А то я сейчас озверею от голода и точно всех прикончу.

Волосатик помялся на месте, потом куда-то побрел. Еды Макс так и не дождался. Его снова вызвали на арену.

Он получил меч с предыдущей схватки и теперь уже хорошо знакомый кинжал. Что ж, прогресс налицо. Кнут ему на этот раз не предложили. Очередной противник оказался закованным в доспехи гигантом. Он размахивал тяжелым мечом и наглухо закрывался щитом почти в полный рост. До такого легко не доберешься. Но какой же он был медленный! Максу не составляло труда уклоняться от ударов, но он исправно подставлял под них свой меч, чтобы изобразить подобие схватки. Когда гигант немного подустал, Макс после каждого выпада стал смещаться то вправо, то влево, и размашисто бить противника в голову. Тот не успевал закрыться щитом и получал звонкие удары по шлему, который, тем не менее, не ломался и продолжал прочно держаться на месте. Однако упорство Макса вскоре принесло плоды. Его и без того небыстрый соперник совсем увял, начал терять ориентацию и все более беспорядочно размахивать мечом. Макс без труда обходил его сзади и прицельно раз за разом бил в закованный в броню затылок. Наконец великан зашатался и опустил руки. Последний удар и он грузно завалился на бок.

В тот день Макса больше не трогали и даже принесли поесть.

Наутро к нему опять явилась делегация старцев. Всю ночь его кусала какая-то мошкара, он не выспался и был зол, потому что живот опять сводило от голода. “Люблю поесть, особенно поспать, – думал Макс, раздраженно наблюдая за гостями. – Что они опять приперлись?”

Белый как лунь старик уселся перед клеткой на заботливо подставленный стул и с расстановкой заговорил.

– Чужестранец, ты должен проиграть в следующем раунде. Ты завоевал знатное имя – Рекс-Рекс. Ты можешь гордиться. Ты ловкий и обхитрил достойных бойцов. Но я тебя раскусил и скажу так: больше побеждать нельзя. Ты думаешь, зрители любят тебя? – он скорчил гримасу и оглянулся на стоявших вокруг старцев.

Те дружно всплеснули руками и закачали головами, очевидно, в ужасе, как подобный вопрос вообще мог возникнуть.

– Да мне без разницы, – отозвался Макс.

– Если ты не будешь сопротивляться в следующем раунде, то Тлапа не убьет тебя. Она только отрубит тебе ноги и одну руку, хочешь – правую, хочешь – левую. Она должна встретиться в финале с Рамба-Замба Разящим – это будет великий бой. Сам Владыка собирается приехать и посмотреть. А тебе поставят хорошие крепкие протезы и отправят в рудники, будут кормить – ты проживешь еще долго. Ну что, согласен?

– Заманчиво, конечно. А у вас тут что, руки-ноги не отращивают?

– О чем ты говоришь? А-а… эти дьявольские машины? Они давно запрещены и Владыка велит казнить любого, кто ими пользуется!

– Хм… понятно. Дайте-ка мне подумать… Пожалуй… да, я согласен. Что мне надо делать?

Седовласый обрадовался и остальные тоже одобрительно закивали головами. “Что за идиоты, – подумал Макс. – Они мне поверили, что ли?”

– Тебе ничего делать не надо. Просто сражайся и не пытайся хитрить. Тлапа сама все сделает. Скажи только, какую руку тебе отрубить? Хотя, знаешь, что, мне кажется, пусть лучше зрители решат. Так будет лучше.

С этим они удалились. А Максу опять принесли поесть, на этот раз вдоволь. “Да, правильно я согласился, – думал он. – Ради сытого желудка ни рук, ни ног не жалко”. Он даже успел прикорнуть перед тем, как его вызвали на арену.

Трибуны были набиты битком, только центральная ложа по-прежнему пустовала. Тлапа оказалась рослой блондинкой в легких нательных доспехах, вооруженная двумя тонкими длинными клинками. Она была бы даже миловидной, если бы не рваный шрам, тянущийся от переносицы до самой шеи. Макс получил все тот же меч, его даже потрудились наточить. Что ж, и на том спасибо. Кинжал ему на этот раз не дали, видимо, от греха подальше.

Тлапа оказалась очень проворна. Ее клинки сверкали перед ним непрерывным водоворотом, выписывая мудреные узоры и со свистом рассекая воздух. Выпады следовали один за другим, длинными сериями, отработанными до автоматизма. Но сравниться с Максом она не могла. Он был намного быстрее, предугадывая ее удары еще при замахе.  Им тут на Варпе предстоит теперь пожалеть о своей нелюбви к технологиям, ибо он был напичкан ими по самое горло. Правда его длинный меч оказался не слишком удобен в борьбе с двумя легкими клинками, поэтому он сосредоточился только на обороне. Торопиться было некуда, толпа должна успеть насладиться зрелищем. Только вот Тлапа почему-то торопилась. “Не спеши, подумай о болельщиках, – мысленно говорил ей Макс. – Они же не зря платили за билеты”. Но она, кажется, начинала злиться из-за упорного сопротивления. Тлапа допускала мелкие ошибки, слишком выдвигалась вперед, открывалась во время неожиданного, как она думала, выпада. Но с таким неповоротливым мечом, да еще в глубоком песке Максу было несподручно использовать эти промахи. Он защищался, отходил, осторожно маневрировал, дожидаясь беспроигрышного момента для нападения.

Но Тлапа оказалась еще и вынослива. Вскоре она поняла, что легкой добычи не будет и умерила свои атаки, чередуя их со спокойной позиционной борьбой. Особенно ей нравилось делать резкие выпады в шею левым клинком после того, как он отобьет широкий замах правым. Макс стал специально отражать удар в шею в самый последний момент, будто еле успевал это сделать, принялся тяжело дышать и оступаться. Купится она на это? О, да! Глаза ее загорелись, движения стали нетерпеливыми, шаги слишком резкими, что было контрпродуктивно в глубоком песке. Макс прекрасно видел следующий выпад: широкий, демонстративный замах слева, подогнутая нога, готовая запустить тело вперед, и притаившийся правый клинок, нацеленный ему в шею. Он сильно отбил ложный удар, ее немного развернуло, и ступня зарылась в песок, выпад оказался неточным. Макс нырнул под ее клинок и возвратным движением меча срубил ей ногу выше колена. Она каким-то чудом не упала и следующим взмахом он снес ей вторую ногу. Пусть попрыгает на протезах, желательно в рудниках, и подумает о людях, убитых для разогрева публики. Что-то там еще. Ах да, рука! Правая или левая? Он подошел к ней, примериваясь мечом. Тлапа была в сознании, она вытянула вперед руку в инстинктивном защитном жесте. Она, должно быть, часто видела на арене этот жест, обращенный к ней самой. Что ж, теперь пришла и твоя очередь. Трибуны ревели от восторга. Ну, правая, так правая. Он срубил ее чуть выше локтя, отбросил окровавленный меч и пошел в свою конуру, не реагируя на многотысячное уханье трибун, как будто извергающееся из глотки огромного великана: “РЕКС-РЕКС-РЕКС-РЕКС-РЕКС-РЕКС!”

Финал был вечером следующего дня. Макса успела посетить целая куча народа, включая давешних старцев, которые ругались и грозились ужасными карами, но он лишь глумился в ответ.

– Вы же сказали, две ноги и руку. Я все исполнил в лучшем виде. Чего теперь жаловаться?

Макс понимал, что они ничего не могли ему сделать. По крайней мере до финала. А там… там уже будет неважно. Он прекратил свои прежние попытки спланировать дальнейшее развитие событий. Это было бесполезно. Предугадать, как все повернется, невозможно. Надо просто быть готовым воспользоваться любым шансом. Его больше беспокоило, что делать дальше, когда все закончится. На этот счет у него не было никаких идей. “Ладно, разберемся”, – повторял он про себя снова и снова, но тревога терзала его непрестанно. Как же не хочется сложить кости на этой безумной планете!

Вскоре явилась и любознательная девица. Она была без лохматого хмыря, зато в сопровождении целой компании шалопаев, которые стали ставить какие-то светильники, с почтением поглядывая на Макса. Она уселась рядом с клеткой. “Ну, сейчас начнется веселье”, – подумал он, хотя дурачиться на этот раз особого желания не было.

– Ну и как ты себя ощущаешь, добравшись до финала? – начала она.

– Я же говорил, что пройду, а ты не верила!

– Верно. Против Тлапы ты здорово дрался. Только зачем ты ей руку отрубил?

– А у нас так принято.

– Где? В этой… морской пехоте?

– Ага. Но только по вторникам, вчера ведь вторник был?

Она не знала, что такое вторник и недоуменно смотрела на него. Но Макс уже разошелся.

– А теперь вам всем придется поплатиться за ваши злодеяния, особенно за эту кличку тупую – Рекс-Рекс. Это ведь кошмар какой-то! Я настроен только на победу, а потом меня вообще не остановить, вот увидишь!

Девица совсем потерялась.

– Думаешь, ты справишься с Рамба-Замба Разящим? Он никогда не проигрывал!

– Я до вас до всех доберусь, уж будь уверена. А до него – в первую очередь. Как его там? Разящий? И кого же он так поразил? Бабушку свою? Или, может, дурацких зрителей, которым нравится наблюдать за зверствами? Ну, так я им покажу зверство похлеще. Они надолго запомнят!

Но Макс просто трепался. Никаких зверств ему и близко не надо было. Когда он вышел на арену в финале, то первым делом заметил пустующую ложу напротив. Что за черт, неужели все это бесполезно? Но только диктор принялся раскатисто перечислять многочисленные, внушающие почтение и ужас титулы Разящего, как створки в задней стене центральной ложи распахнулись и там появился вертлявый бородач в сопровождении десятка крепких охранников. Трибуны на мгновенье затихли и взорвались восторженным кличем: “Владыка! Владыка!” А тот принялся кланяться с какими-то странными ужимками, а потом уселся с победным видом. Его телохранители были вооружены – бывает же такое – только короткими мечами, пристегнутыми к спине. Макс не мог поверить своему счастью.

Диктор возобновил объявление бесконечных званий Рамба-Замбы. Тот был закован в плотно прилегающую к телу броню, но держал шлем в руке и усердно размахивал им и кивал головой после каждого нелепого прозвища. Макс не стал дослушивать эту белиберду и сразу прикончил его. Малозаметный обычному глазу рывок через арену, который мог быть еще быстрее, если бы не проклятый песок, и вот уже два лезвия насквозь проткнули незадачливого Чемпиона Чемпионов, как восторженно называл его в этот момент диктор. Моментально задвинув лезвия обратно в ладони, он оставил Разящего судорожно извиваться на песке, запрыгнул на барьер, перемахнул на трибуны и по проходу между рядами побежал наверх с криками “Я победил, я победил, полюбите меня срочно!” Он безумно размахивал пустыми руками и все это смутило охранников. Их минутного замешательства хватило Максу, чтобы преодолеть дистанцию до ложи. Только когда он забрался по высокой ограде, отделяющей важных персон от обычных смертных, они начали догадываться, что происходит. Несколько телохранителей сгрудилась вокруг Владыки и разом вывели его в длинный коридор, ведущий из ложи, остальные с мечами наперевес набросились на Макса. Их было слишком много в столь ограниченном пространстве, они мешали друг другу и не могли выстроить эффективную оборону. Макс прошел через плотный строй как нож сквозь масло. Четверо охранников упали, остальные все еще размахивали мечами, пытаясь дотянуться до него, когда он прорвался в коридор вдогонку за беглецами.

Он настиг их у самого выхода. Четверо оставшихся телохранителей были слишком грузными, чтобы быстро бегать. Они, как им и положено, попытались прикрыть своими телами хозяина, но безуспешно. Для Макса они двигались так медленно, будто в режиме замедленного воспроизведения. Один за другим они пали под аккомпанемент истошного визга Владыки, который превратился в глухой хрип, когда лезвие перерезало ему горло. Максу этого показалось недостаточно – вдруг у них все же припрятан где-то медицинский аппарат – и он одним махом разрубил ему голову. Сзади его уже нагоняли, и он выбежал наружу.

Нынешнее положение напомнило ему Артур, ту прощальную высадку на стене, когда после отлета спасательного корабля он остался наедине с тварями. Правда тогда он был неплохо вооружен и экипирован. После непродолжительной схватки ему удалось пробиться в дальний конец стены и забраться на отвесную скалу, подальше от разъяренных монстров. Там, высоко в горах Макс спокойно дожидался, когда его соизволят забрать с этой потерянной для жизни планеты.

Однако на Артуре он хорошо знал, за что сражался. Здесь же… Неужели он превратился в хладнокровного убийцу, выполняющего то, что приказали? Вполне возможно. “Хочешь жить – умей вертеться, причем в буквальном смысле”, – думал он, оценивая обстановку снаружи. У входа стояли две машины, похожие на раздувшиеся бронетранспортеры, и человек пятьдесят свиты, часть из них вооружена. Макс принялся деловито пробираться сквозь толпу, ловя на себе недоуменные взгляды, пока из коридора вслед за ним с криками не выскочили охранники. Тогда он оставил притворство и бросился бежать.

Забор, еще одна ограда, и внезапно он выбрался со стадиона прямо на узкие улочки города. Сзади раздавались команды, слышался топот десятков ног, но его преследователи отставали. Миновав несколько многолюдных перекрестков, Макс сбавил темп и зашагал вместе с толпой. Он шел, не разбирая направления, все дальше и дальше, людской поток редел, поворот следовал за поворотом, пока он не вошел в парк. Макс присел на скамейку и оглянулся. По дорожкам прогуливались редкие пары, на него никто не обращал внимания. Преследователей и след простыл. Передохнув немного, он поднялся и побрел искать убежище.

26

Заголовок не обещал увлекательного чтения, но Директор имел привычку просматривать всю служебную переписку, в том числе не требующую его утверждения. “Квартальный отчет о работе по противодействию модификационной активности”. Ну что ж, посмотрим.

“Отчетный период характеризовался последовательным расширением незаконной деятельности в сфере разработки, внедрения и использования модификаций в человеческих организмах. Основными центрами нелегальной активности по-прежнему оставались Деймос, Трент и Вонтерий в пределах Федерации, а также около 30 планет Второго круга (приложение 1). На Тренте вскрыты дополнительно 4 лаборатории, их деятельность пресечена в ходе совместных операций департамента внутренних отношений Службы со вторым отделом гвардии. Сохраняющееся вето властей трех указанных планет Федерации на применение системных мер Аппаратного контроля модификаций (АКМ) и в дальнейшем будет препятствовать эффективной борьбе с созданием новых исследовательских лабораторий и распространением измененных организмов на других планетах Первого круга. Решение данной проблемы требует политических решений общефедерального уровня, прежде всего включения АКМ в список обязательных приложений к Уставу Федерации”.

Зачем они твердят это в каждом отчете? Директор подумал, что при нынешнем правительстве шансов на такие решения не было и не будет. Политическая ситуация не позволяет – единство Федерации, ненужные осложнения. Здесь все как обычно.

“Наращивались усилия по приобретению оперативных позиций в основных центрах модификационных исследований Второго круга. Регулярно поступает информация от 15 агентов, продолжалась разработка 9 объектов, установлен оперативный контакт с 23 целями потенциального интереса.  Приоритетное внимание уделялось взаимодействию с властями планет Второго круга в целях обеспечения благоприятных условий для ведения оперативной деятельности в рамках межправительственных соглашений (смета расходов в приложении 2)”

Так, понятно…

“…все более усиливается смещение фокуса незаконных модификаций с кибернетических дополнений и расширений на структурные биологические коррекции. Активные усилия Службы в сотрудничестве с правоохранительными органами затронутых планет позволили существенно сократить масштабы серийных операций по модификации, поставленных на поток в крупнейших нелегальных центрах. Вместе с тем расширяется практика разработки и осуществления единичных моделей модификации, подобранных под индивидуальные потребности клиентов. В перспективе это будет затруднять выявление и пресечение измененных организмов в рамках АКМ федерального уровня, что требует запуска комплекса мероприятий, нацеленных на своевременное совершенствование и обновление аппаратных протоколов. В отдельных случаях выявлено перемещение нелегальной деятельности с крупных планет Второго круга на отдаленные территории, в том числе с оспариваемой принадлежностью, под контролем криминальных кланов или вооруженных повстанческих группировок. Соответствующее усложнение контроля за ведущейся модификационной деятельностью диктует необходимость тщательного отслеживания данной тенденции с использованием прежде всего мониторинга и анализа нетрадиционных транспортных потоков на высоких удалениях. Оптимизация затрат при этом возможна за счет первоочередного внимания к окрестностям известных центров незаконной деятельности (список предложений в приложении 3)”.

Дальше следовали обычные жалобы на нехватку финансовых, кадровых, роботизированных и материальных ресурсов, включая вооружения, оснащение, экипировку и транспорт, без которых будет непросто “повысить эффективность противодействия расширяющейся модификационной активности”. Все это было знакомо, но ситуация на Тренте беспокоила Директора. Четыре лаборатории за квартал, и это только те, что удалось обнаружить. Что их туда так тянет? Только либеральный режим контроля модификаций или еще что-то? Надо разобраться. Гвардия явно не справлялась, хотя миры Федерации были их прямой обязанностью. Но там, где требовалось что-нибудь помимо автоматической слежки с последующим вызовом роботов, например, пошевелить мозгами, от гвардии было мало толку. “Они уже на совместные совещания скоро роботов будут присылать”, – усмехнулся Директор.

Он хотел было связаться с начальником департамента внутренних отношений, но передумал. Возможно, стоит попробовать на этот раз действовать неофициально, без координации с гвардией, а с помощью старых, проверенных методов Службы. Подкуп, вербовка, внедрение. Внедрение? Хм… Они вторгались на чужую территорию без ведома гвардии и действовать следовало вдвойне осторожно. Директор точно знал, на кого он мог положиться.

27

Посевная была в самом разгаре и дряхлые роботы, которых давно следовало сдать в утиль, постоянно ломались. Макс вкалывал почти круглосуточно, только и успевая вывозить с поля забарахлившие механизмы в мастерскую на диагностику и ремонт. Сменных блоков катастрофически не хватало, поэтому в короткие периоды, когда все шло нормально, он раскручивал перегоревшие схемы и собирал из нескольких сломанных один исправный блок. Главное, чтобы не накрылся диагностический аппарат. Без него Макс не разобрался бы в хитросплетениях нейроэлектроники. Чаще всего он не понимал, что делал, а просто следовал указаниям диагноста.

На предложения приобрести новых роботов или хотя бы подвезти запасные блоки монахи лишь грустно качали головами. Таких средств у них нет, но если они перебьются еще сезон, и проклятые гонцы Отари не будут зверствовать, взимая дань, да еще подоспеет неплохой урожай, то, возможно, что-то удастся придумать. После смерти Владыки заказов стало больше, многие принялись вооружаться, ожидая смуту, и все мастеровые монахи были завалены работой.

Макс поражался их умениям, которые передавались в монастыре из поколения в поколение. Они превращали заготовки клинков, арбалетов и пик в настоящие произведения искусства, покрытые тончайшей резьбой и гравировкой, расписанные древними заклинаниями и девизами будущего владельца. Заодно монахи доводили до совершенства боевые характеристики оружия, улучшая развесовку и затачивая лезвия каким-то старинным тайным способом. Заказывала такие клинки исключительно состоятельная публика, а ее было не так много, и монастырь никогда особо не процветал. Только сейчас дела понемногу шли в гору.

О том, что это монастырь, Макс узнал не сразу. Несколько промышленных корпусов, окруженных хозяйственными и жилыми постройками, да простирающиеся до речки сельхозугодья – все это никак не ассоциировалось с религиозным учреждением. Многие монахи жили с семьями и чего-то похожего на церковь Макс тут не заметил. С ним вообще мало разговаривали в первое время, а местные из окрестных селений избегали появляться в монастыре, считая это место проклятым, как стало ясно позже. Наверное, поэтому он так легко получил здесь работу, которую никак не мог найти, после того как незаметно покинул столицу. Скитаясь из одного мелкого городка в другой, он увидел скромное объявление о найме надсмотрщика сельхозроботов и решил, что это, наверное, небольшая ферма. Идеальное место, чтобы отсидеться и не умереть с голода.

После бегства со стадиона Макс несколько дней прятался. Когда стало совсем невмоготу, он выбрался и тут же услышал в местных новостях, что Владыка скоропостижно скончался от инфаркта. “Сильный, наверное, был инфаркт, если ему полголовы снесло”, – подумал Макс. На всякий случай он решил держаться подальше от крупных городов. Скорее всего его разыскивали, но скрытно, без широкой огласки. А может быть они были так поглощены борьбой за власть, что им было не до него. В любом случае, монастырь оказался очень кстати.

Его приняли приветливо и вместе с тем отстраненно. Все были заняты работой и, казалось, общались только по делу. Макс тоже не пытался навязываться в собеседники и с головой ушел в проблемы посевной и аграрного роботостроения. Только советник Омр, как он себя называл, периодически захаживал в его мастерскую и наряду с поручениями по работе пытался наладить более дружеские отношения. Поначалу он расспрашивал Макса, откуда тот и чем раньше занимался, однако получал лишь односложные невразумительные ответы, что он издалека, попал сюда случайно, чем только не занимался, но в основном бродяжничеством, а теперь хотел бы, чтоб его оставили в покое. Как ни странно, подобная скрытность и неразговорчивость, а также явное непонимание местных реалий только раззадорили Омра. Он стал приносить с собой сладкую настойку на травах, потчевать Макса и вести беседы на все более отвлеченные темы. Особенно его интересовало отношение к проблемам веры, хотя он никогда напрямую не ставил вопросов, а ходил вокруг да около. Макс попивал настойку, которая разливалась по телу приятной теплотой, да помалкивал, изредка поддакивал и продолжал собирать блоки. В конце концов Макс не выдержал и признался, что религиозная тематика его вообще не интересует, а все вероучения, на его взгляд, это ни что иное, как сплошное надувательство. Советник Омр аж просиял, молча пожал ему руку и ушел.

На следующий вечер он пришел снова, разлил по стаканам темно-коричневую тягучую жидкость, пригубил и долго молчал, наблюдая, как Макс пытается отсоединить заклинивший манипулятор робота-пропольника. Наконец завел речь издалека.

– Ты говоришь, что ищешь покоя и уединения, хотя раньше бродяжничал по всей галактике. Я не знаю, как ты попал к нам, но это не имеет значения. Думаю, ты здесь не случайно. Иначе это было бы действительно странное совпадение.

Омр рассмеялся каким-то своим мыслям и продолжил.

– Ты демонстрируешь поразительное невежество и наряду с этим не менее поразительную проницательность во многих вопросах. В то время, как все миры давным-давно поглощены господствующей религией Семенизма, ты набираешься смелости заявить, что все это сплошной обман. Во многом ты прав в том, что касалось прежних вероучений, особенно тех, что поклонялись человекоподобным богам. Все они явно были сложены из легенд и былин, пытаясь объяснить необъяснимое и объять необъятное, но вместе с тем сыграли, а где-то, возможно, еще продолжают играть свою положительную роль. Да-да! Очень положительную.

Он отхлебнул из стакана, Макс последовал его примеру, справившись наконец с насквозь проржавевшим манипулятором.

– Религиозные запреты и заповеди помогали человеческому обществу выживать и множиться, пускай на ложных основаниях заставляя людей делать правильные вещи и избегать неправильных. Ведь гораздо лучше, когда неверные мотивы приводят к хорошим поступкам, чем когда из лучших побуждений творятся ужасные дела. Важно не то, что мы думаем, а как мы поступаем. Если ты совершаешь добрые дела, то для окружающих не имеет значения, правильны твои взгляды или нет.

Макс отвлекся от программы диагностики и задумался, что он в последнее время делал хорошего и из каких побуждений, но ничего путного не пришло ему в голову.

– Вот посмотри, все прежние религии, точнее те, что сохранялись длительное время, имели между собой некоторые сходные черты, хотя зародились они в разные эпохи и в разных мирах, удаленных друг от друга на невообразимые расстояния. Что же это за черты? Чаще всего это в том или ином виде запреты убивать, брать чужое, распутничать, нарушать слово и злоупотреблять зельем, – советник приподнял стакан и, покачав головой, отхлебнул. – Соблюдающие эти заповеди общества ширились и богатели, тогда как приверженцы других религий и заветов, вымирали и поглощались более удачливыми соседями. Но в целом идея персонифицированного, да и вообще разумного бога, конечно, несуразна. Если нечто вроде бога и существует, то человеческий разум в любом случае не способен постичь его сущность.

Омр надолго замолчал, очевидно в стремлении постичь глубинную сущность бутылки с настойкой.

– Потом религии пошли на спад, уступив место агностицизму, прагматизму и безразличию. Полезные для общества заветы, защищающие жизнь, семью, здоровье и имущество, были давно уже затверждены в законах, традициях и обычаях, хотя… богобоязнь все равно была более действенным методом. Как это ни парадоксально, именно наиболее религиозные планеты первыми совершили прорыв к звездам, развиваясь быстрее миров неверующих и ставящих все под сомнение, включая то, что изначально неподвластно человеческому пониманию. Вместо составления грандиозных долгосрочных планов, полностью рациональных и продуманных, что никогда не спасало их от провала, вместо составления многофакторных моделей, которые никогда не способны отразить непредсказуемую реальность, такие планеты шаг за шагом продвигались вперед методом проб и ошибок, путем мелких изменений, прилаживаний и приспособлений. Они хаотично двигались сразу во всех направлениях и использовали любую, даже самую невзрачную возможность в надежде на милость божью и везение. А потом… потом открылось невероятное. Обнаружение кротовых нор предоставило доступ в тысячи и миллионы звездных систем и в некоторых из них были найдены цивилизации на разных ступенях развития, в самых разнообразных климатических и географических условиях, но у всех была одна общая черта.

Макс отложил работу. Болтовня про религию его не впечатлила, но теперь становилось интересно.

– Они все были человеческими, населенными людьми, схожими вплоть до последней хромосомы! Во всех обитаемых мирах галактики! Ну кроме некоторых, где до разумной жизни не дошло на момент их открытия. Как такое оказалось возможным? Одинаковый ход и результат эволюции на планетах, разделенных невообразимым расстоянием! Это противоречило всем теориям и убедительного объяснения нет до сих пор, несмотря на бесчисленное количество гипотез. Шок от того открытия глубоко засел в головах. Он сохраняется и теперь, хотя сменились уже сотни поколений. И ответом могла быть и остается только вера в сверхъестественное зарождение жизни и направление ее развития божественной рукой. Проповедники Семенизма в те времена зачастую первыми высаживались на новых планетах и несли благую весть в массы, изумленные от свалившегося на них с неба откровения, что они не одиноки во Вселенной, а окружены многочисленными мирами, столь похожими на их собственный. Вера в единое начало и общий божественный источник всей жизни в галактике так глубоко укоренилась в сознании людей, что теперь практически не ставится под сомнение. Практически…

Советник Омр задумчиво смотрел на Макса, увлеченного неожиданными откровениями.

– Есть те, кто не принимает подобных басен. Ведь в их основе опять лежит та же простодушная вера в создание человека по образу и подобию божьему. Надувательство, как ты верно подметил, хотя и вполне простительное, учитывая обстоятельства. Реальность, конечно же, иная, намного сложнее. Настолько сложнее, что осознать ее мы вряд ли когда-нибудь сможем. Именно в это мы верим и приглашаем тебя присоединиться к нам, нашей общине, монастырю и нашей религии.

Он произнес это буднично, без всякого пафоса, допил остатки наливки в стакане и, немного покачиваясь, ушел, оставив Макса в полном недоумении.

Лишь через несколько дней, заполненных безуспешными попытками восстановить работоспособность огромной автосеялки, которая, похоже, окончательно отдала концы, Макса вновь навестил советник. Он сразу перешел к делу.

– Ну, что ты думаешь? Хочешь присоединиться к нашему монастырю?

– Я не знаю, – Максу не хотелось обижать его, тем более его заинтересовали рассказы Омра. – Вообще-то я… хм… Какая-то странная у вас религия. Пожалуй, даже антирелигия – ни церкви, ни молитв…

– Кому же нам молиться?

– …больше похоже на философию или вполне научный подход.

– Отнюдь. Научный подход предполагает, что нашу гипотезу о природе мироустройства можно было бы когда-нибудь и как-нибудь опровергнуть. Но для этого пришлось бы всего лишь вразумительно ответить на вопрос, откуда мы появились, – Омр покачал головой. – Нет-нет, мы не ученые и не философы. Мы простые ремесленники, добывающие себе пропитание без надежды на всевышнего. Я уверен, что ученые узнают много нового о строении мира и происхождении человека, но они никогда не найдут окончательный ответ. А если и найдут, то не смогут понять его, ибо он не просто слишком сложен, а в принципе не доступен пониманию. Я верю в это. А ты?

– Честно говоря, я никогда об этом не задумывался, но звучит убедительно. Хотя… не знаю. А что я должен делать, если решу присоединиться к вам?

– Ничего.

– Как это, совсем ничего?

– Просто трудиться, как и раньше. У тебя здорово выходит, ты очень помогаешь.

– Хм… забавно. И все?

– Все.

– А я смогу уйти? Потому что…

– В любой момент. Многие приверженцы наших воззрений рассредоточены по всей галактике. Хотя нам очень нужно то, что ты здесь делаешь.

– Они что… проповедуют?

– Ни в коем случае. Зачем лишать людей иллюзии понимания? Мы привлекаем лишь тех, кто сомневается.

– Ну тогда, пожалуй… я согласен. Почему бы нет?

– Действительно, почему нет? Приветствую тебя среди членов монастыря.

– А как он хотя бы называется? И как называется эта… религия?

– Никак. Мы не сторонники выдумывания дурацких названий, их тут на Варпе и без нас предостаточно.

– Это я заметил, – рассмеялся Макс.

– Раньше нас именовали Сектой, но теперь мы стараемся не использовать это понятие. Единственная просьба, – Омр замялся. – Не стоит особо распространяться о нашем монастыре и вере. Прежде всего среди местных. Они, конечно, знают, но не следует дразнить их лишний раз. Это в твоих же интересах.

– Я понял.

– И еще одно маленькое неудобство. Я хотел бы продолжить наши вечерние беседы. Видишь ли, ты терпеливый слушатель, а мне иногда требуется привести в порядок свои мысли и дружеская дискуссия – как раз то, что нужно. Ты весьма сообразителен, но прежде не погружался в эти вопросы и незашоренный взгляд со стороны мог бы быть очень полезен.

Макс не был уверен, что больше привлекает советника, задушевная беседа или пара стаканчиков настойки, но не стал углубляться в детали.

– Твои рассказы весьма занимательны, и я всегда готов тебя выслушать. У меня много вопросов. Видишь ли, я в основном жил на отшибе и скитался по заброшенным местам, поэтому почти не в курсе, что тут происходит.

– Я не учитель, но с удовольствием расскажу тебе все, что знаю.

В мастерскую вбежал совсем юный подмастерье.

– Советник! Они ищут вас!

– Кто?

– Гонцы! Гонцы Отари! Они ждут в приемной. Скорее! А то они уже сердятся!

Омр помрачнел и быстрым шагом вышел вслед за подмастерье. Лишь через несколько дней, когда Макс уже не ждал его и хотел завалиться спать, советник вновь появился на пороге. При нем не было обычной бутылки. Он уселся на краешек стула и, нервно потирая руки, заговорил.

– Макс, мне очень жаль.

– Что-то случилось?

– Да. У нас потребовали крупную сумму. Намного больше, чем обычно. Мы пытаемся собрать все, что есть, и получить предоплату по некоторым заказам. Но быстро найти столько денег будет очень сложно, – он не отрывал глаз от пола. – Макс, мы не сможем платить тебе в ближайшее время.

– Ну ладно, ничего страшного. Я поработаю за кров и еду.

– Правда? Но ты не обязан!

– Все равно мне некуда идти. И кое-чем я вам все-таки обязан. А кто требует деньги?

– Отари. Его гонцы говорят, что скоро будет новый Владыка. Они хотят собрать побольше со своей территории на случай, если понадобится сделать подарок в столицу к восхождению на престол.

– А если вы не заплатите?

– Нет, мы обязательно заплатим, только я не уверен, удастся ли набрать всю сумму.

– А если нет?

– Ничего хорошего. Лучше до этого не доводить. Отари раньше сражался на арене и был чемпионом. Он не знает жалости.

– Сколько у него людей?

– Людей? Ты имеешь в виду его гонцов? Их сотни, может быть тысяча, я не знаю. Зачем тебе это? Уж не думаешь ли ты, что мы будем биться с ними?

Макс прикинул, что навряд ли. Во всем монастыре было не больше трехсот человек, включая женщин и детей. И хотя мастеровые всю жизнь работали с холодным оружием, они не готовились к сражениям. Одно дело вырезать на клинках узоры и совсем другое – вонзать их в живую плоть.

– Я не потеряю ни одной жизни ради каких-то денег! – Омр возмущенно откинулся на спинку стула.

“Если бы все так считали”, – подумал Макс.

– Послушай, советник, я не собираюсь вмешиваться в ваши дела. Не хотелось бы навредить, поскольку я не очень понимаю местные отношения. Но если вам вдруг понадобится помощь… любая помощь, то можете на меня рассчитывать.

Омр с сомнением смотрел на Макса.

– Если ты подразумеваешь под этим насилие, то такая помощь нам точно не нужна.

– Как скажешь. Тебе виднее.

– Это очень опасные люди. От них нужно держаться подальше. Не вздумай связываться с ними. Ты пригодишься нам живым.

Он еще пару раз заходил к Максу в следующие дни, но уже не упоминал гонцов Отари, а с удовольствием рассказывал об удаленном секторе Второго круга, к которому принадлежал Варп и еще десяток обитаемых планет. Все они были заселены уже на поздних стадиях исследования галактики. И только Варп, разумеется, мог похвастаться собственной древней цивилизацией.

– Не уверен, правда, что тут есть, чем хвастаться, – вздохнул Омр и вновь помрачнел. – Иногда мне кажется, что мы недалеко ушли от варварства.

– А с чем связан запрет на огнестрельное оружие?

– Это древняя традиция. Она призвана подчеркнуть храбрость бойца, которому необходимо встретиться со своим врагом лицом к лицу, а не трусливо подстрелить его с большого расстояния. У этой традиции есть весьма положительные стороны. Заметно сокращается количество жертв, ведь мечом много народу не убьешь – устанешь просто.

– А если придут враги с ружьями?

– На Варпе их нет. А вот на орбите, для защиты от вторжения извне, оружия предостаточно. Только нынешний Владыка, точнее уже прежний, довел все это до абсурда. В последнее время на Варп, кажется, вообще никого не пускали. Торговля совсем прекратилась. Мы потеряли все экспортные заказы. Странно, как ты здесь оказался.

– Ну, если хочешь знать, то меня сбили на орбите, взяли в плен, но я… хм… сбежал и теперь скрываюсь.

– Вот как? То-то я смотрю… Ты можешь жить у нас сколько пожелаешь, я тебя не выдам. Но другим незачем это знать.

– Я тоже так думаю.

– Пожалуй, я не буду рассказывать даже членам совета, у них сейчас и без того полно забот.

– С деньгами?

– Да.

– Вы собрали нужную сумму?

– Нет. И уже не успеем. Они придут через два дня… Послушай, Макс, – советник замялся. – Я хотел бы попросить тебя поприсутствовать на этой встрече. Я не знаю, как все пройдет, и, честно говоря, опасаюсь эксцессов.

– Угу, без проблем. Оружие взять?

– Оружие? Ни в коем случае!

– Я понял, – Макс подумал, что короткий клинок в рукаве еще никому не мешал. – Вот видишь, в чем преимущество обычных религий. Теперь ты мог бы помолиться господу, чтобы он вызволил из беды, и на душе сразу бы стало легче. Еще не поздно вернуться в лоно истинной церкви, а, советник?

Омр невесело усмехнулся.

Уже почти стемнело, когда прибыли гонцы Отари. Они входили в приемную один за другим, все в легких, облегающих доспехах и двумя мечами за спиной. Их лица, точнее только левая часть лица, были раскрашены одинаковым разноцветным рисунком, перетекающим со щеки на шею. Это производило тревожное впечатление – несимметричное лицо напоминало психически неуравновешенного человека, от которого можно ожидать чего угодно. Возможно, именно на это и был расчет. Макс насчитал девятерых, еще один-два скорее всего остались снаружи. Они выстроились ромбом, прикрыв выход и фланги, демонстрируя серьезный подход к посещению безобидного монастыря. Во главе процессии стоял неотличимый от других широкоплечий верзила.

Ему навстречу вышла председатель совета Третта – пожилая женщина с вытянутым, строгим лицом. Макс пересекался с ней несколько раз, но она пока еще не удостоила его ни одним словом. За ней стояли еще трое членов совета, включая Омра, который ни на секунду не прекращал нервно потирать руки за спиной. Макс скромно прижался к стене рядом с дверью, прикрыв спиной выключатель освещения приемной.

– Приветствую вас, благородные гонцы. Да будет славен дом Отари, дающий нам защиту и покровительство. Пусть никогда не заходит…

– Заткнись безбожница. Где деньги?

Третта протянула тонкую черную коробочку.

– К сожалению, мы не успели собрать всю сумму. Не хватает менее трети, но если бы великий Отари дал бы нам еще немного времени…

Предводитель гонцов приложил коробочку к считывателю на поясе, засунул ее в карман и сбил Третту с ног сокрушительным ударом в челюсть. Он хотел добить ее ногами, когда к нему бросился Омр.

– Не надо, не надо! Что вы делаете! Мы все отдадим!

Вожак оставил Третту лежать и схватил Омра за шиворот. Потом быстрым, отработанным движением выхватил меч из-за спины и воткнул его советнику между ребер.

– Конечно отдадите. И прямо сейчас, – он начал медленно поворачивать меч, раздвигая ребра. Омр жутко закричал и Макс вырубил свет.

В темноте он прекрасно видел растерянность на раскрашенных лицах. Они были готовы ко всему, только не к повороту выключателя. “Потому что нечего шастать по ночам и обижать хороших людей”, – подумал Макс. Он вытащил клинок из рукава и метнул его в прикрывающего выход гонца, который гулко свалился на пол. В тот же момент он перерубил руку, вонзившую меч в грудь Омра, и перерезал горло предводителю. Дальнейшая бойня заняла всего несколько секунд. Вместо того, чтобы бежать, гонцы, положив руку на плечо соседа, неуверенно водили перед собой мечами, тогда как Макс заходил со спины и протыкал их одного за другим насквозь своими лезвиями. Расправившись со всеми, он выбежал на улицу, но дежуривший в машине гонец уже заподозрил неладное и, завидев Макса, резко стартовал с места.

Внутри кто-то уже зажег свет. Половина зала была покрыта окровавленными телами, некоторые еще стонали. Макс осторожно вытащил меч из груди Омра, зажав ладонью рану, которая кажется была неглубокой. В приемную набежали монахи. Третта очнулась и ей помогли подняться. Она придерживала рукой сломанную челюсть и с трудом проговорила:

– Что случилось?

– Он убил их всех, – один из советников указал на Макса.

– Не всех, водитель уехал.

– Что… что ты наделал? – Третта с ужасом смотрела на него.

– Я не мог спокойно наблюдать, как убивают моего друга.

– Но теперь они вырежут весь монастырь!

– Это мы еще посмотрим. Где найти этого Отари?

– Макс, что ты! – еле слышно заговорил Омр, рану которого осматривал монастырский врач. – У него полно охраны. Тебе никогда не добраться до него!

– Он же чемпион. Может он выйдет и сразится со мной?

– Нет-нет, он уже стар, – ответил один из советников. – Раньше он сам объезжал свои владения, а теперь почти не выходит из замка.