Читать онлайн Однажды влюбиться

Глава 1 Здорово, когда тебя любят

– Лотти! – голос, полный неподдельной радости, разрезал шум утреннего города.

Шарлотта подняла голову, задержавшись на ступеньках перед входом в Академию искусств. На фоне высокого фасада с витражами и позолоченными дверями показался он – Лукас Морель, тот самый, чьё имя было для неё давно синонимом слова друг.

Он бежал к ней, не заботясь о взглядах прохожих. Всё лето он скучал. Скучал до боли, до бессонницы, до отсчёта дней, как школьник перед выпускным.

И вот она – в светлом платье, с ветром в волосах, с той самой улыбкой, которую он так отчётливо помнил.

– Лукас! – она засмеялась, искренне и звонко. В этом смехе было тепло их многолетней дружбы.

Они обнялись прямо на лестнице, забыв обо всём. Привычное, родное движение – словно не было этих месяцев разлуки.

Академия давно привыкла к их паре – не влюблённой, а дружеской, крепкой, будто выточенной из одного куска судьбы. Их история началась в первый же день – в те самые абсурдные, волнующие часы вступительных экзаменов.

Тогда Шарлотта была напуганной девушкой, с глазами, полными слёз и отчаяния. Она стояла в холле, цепляясь за ремешок портфеля и беззвучно шепча: «Я забыла… Я всё забыла…»

К ней подошёл незнакомец с лёгкой улыбкой и сдержанной уверенностью.

– Привет. Что-то случилось? – спросил он мягко.

Она всхлипнула, утирая слёзы ладонью:

– Я… я забыла дома все свои работы. Все эскизы. Мне больше нечего сдавать.

Он посмотрел на неё внимательно, но не с жалостью – с решением.

– И всего-то? – сказал он с такой искренней простотой, будто она потеряла не шанс на поступление, а носовой платок. – У меня куча набросков. Разной одежды, стилей – на любой вкус. Хочешь – бери. Делай с ними что угодно. Главное – успей войти в аудиторию.

Шарлотта посмотрела на него с изумлением и лёгкой подозрительностью. Но он уже держал перед ней папку – толстую, потёртую, полную жизни. Она раскрыла её – и ахнула. В каждом наброске чувствовался талант. Она выбрала несколько, дрожащими пальцами поблагодарила – и побежала.

Только услышав заветные слова:

– Мисс Шарлотта Грейсон, добро пожаловать в Академию искусств,

– она позволила себе выдохнуть. Грудь вздымалась от облегчения, руки ещё дрожали, а сердце гулко билось в висках. Она поступила.

Но вместе с этим пришло осознание:

Она не спросила его имя.

Того мальчишки с добрыми глазами и уверенной улыбкой, того, кто протянул ей руку, когда весь мир, казалось, рухнул.

Оглушённая эмоциями, Шарлотта выбежала в коридор, надеясь – молилась – что он будет там. Но коридор был пуст. Только солнечные пятна на мраморном полу и приглушённые шаги где-то вдалеке. Он исчез. Как внезапно появился, так же внезапно и растворился.

Но в первый учебный день, когда студенты только начинали привыкать к расписанию и аудиториям, она обернулась – и увидела его.

Он стоял у окна, листая блокнот, точно такой же, как в тот день. Уголки его губ были приподняты в лёгкой, почти узнаваемой улыбке.

– Ты? – выдохнула она.

Он поднял взгляд, и в его глазах сразу вспыхнуло тепло.

– Мы снова встретились, – сказал он, как будто так и должно было быть.

Так Шарлотта узнала, что они поступили на один и тот же курс. С тех пор они были неразлучны.

– Как ты провела лето? Где ты была? – Лукас буквально выпалил, едва они с Шарлоттой оказались вдвоём. – Я всё время пытался до тебя дозвониться.

Шарлотта тяжело выдохнула и с улыбкой закатила глаза.

– Ох, Лукас… этим летом все вокруг будто сошли с ума.

Она откинула прядь волос за ухо и заговорила, чуть потягивая слова – будто всё это было и смешно, и утомительно одновременно:

– Сначала родители решили, что срочно обязаны провести со мной семейный отпуск, потом – бабушка с дедушкой Грейсоны. А напоследок бабушка Виктория вообще увезла меня в долгий круиз. Всё лето – за границей. В разных странах, разных часовых поясах… как в калейдоскопе.

Она прикусила губу и нахмурилась с детским возмущением.

– Ни секунды покоя. Серьёзно. Я просто мечтала хоть на пару дней остаться одна.

Лукас вскинул бровь, слегка удивлённый.

– И что же это на всех вдруг нашло? – спросил он, искоса глядя на неё.

Шарлотта пожала плечами, но голос её стал мягче, почти нежным.

– Вот и я не понимала. А потом бабушка Виктория села рядом на палубе и, глядя на закат, сказала: "Ты заканчиваешь Академию, взрослеешь. Скоро у тебя будет работа, проекты, взрослая жизнь… А у меня больше не будет шанса быть рядом столько времени."

Она замолчала, глядя куда-то поверх его плеча – в далёкое, прошедшее лето.

Лукас покачал головой, но в его взгляде не было ни иронии, ни насмешки. Только искренность.

– На самом деле, Лотти… Это ведь здорово. Здорово, что тебя так любят.

Глава 2 Новости в Академии

– Ну а ты, Лукас? – спросила Шарлотта, искоса взглянув на него и лукаво подмигнув. – Как провёл лето? Может, наконец встретил девушку своей мечты?

Он застыл на мгновение. Челюсть слегка напряглась, а улыбка, такая лёгкая и привычная, вдруг померкла.

Он встретил её давным-давно.

И сейчас она стояла прямо перед ним – с сияющими глазами, весёлыми ямочками на щеках и голосом, в котором всегда прятался солнечный свет.

Но он, как всегда, проглотил правду.

– Нет, – коротко ответил он, и взгляд его словно замер на её лице.

– А ты?

Шарлотта вдруг смутилась. Щёки тронулись лёгким румянцем, и она на секунду опустила глаза. Не догадываясь о его истинных чувствах, она продолжила:

– Когда мы с бабушкой Викторией были в круизе, я… встретила одного мужчину.

Голос её стал тише, как будто она боялась разрушить память о том летнем моменте.

– Он тоже путешествовал с бабушкой. Мы никогда не разговаривали, даже не были представлены друг другу. Но он всё время выглядел таким печальным… словно внутри него бушевал шторм, о котором никто не знал. Он почти ни с кем не общался, кроме своей бабушки. Даже персонал старался держаться на расстоянии.

Лукас внимательно слушал, будто в его груди сжалась тонкая струна.

– Ты знаешь, кто он? – спросил он как можно спокойнее, сдерживая волнение, что поднималось к горлу.

Шарлотта покачала головой и печально улыбнулась:

– Понятия не имею. – Её смех был мягким и грустным одновременно. – Но его взгляд… он до сих пор передо мной. Стоит мне закрыть глаза – и я снова вижу его. Такой тихий, глубокий, полный каких-то не высказанных слов.

На секунду в коридоре повисла тишина. Лукас чувствовал, как его сердце сжалось и упало вниз. Но в ту же секунду его накрыло облегчение.

Она не знает, кто он. Она не знает, и это даёт шанс.

Он глубоко вдохнул, расправил плечи, вернув привычное выражение лица – лёгкое, дружелюбное, с оттенком иронии.

– А ты знаешь последние новости в Академии? – неожиданно сменил он тему.

Шарлотта вскинула брови, настороженно глядя на него:

– Нет… А что случилось?

Лукас быстро оглянулся по сторонам, а затем, схватив Шарлотту за руку, мягко потянул её за ближайшую колонну. Мраморный холод опоры контрастировал с теплом его пальцев. Он наклонился ближе, и голос его зазвучал заговорщицким шёпотом:

– Директор Мелани Гриффин в этом году передала пост… своему сыну.

Шарлотта замерла, её глаза округлились от удивления.

– Что? Но… Это ведь мистер Гриффин построил Академию специально для неё. Она жила этой работой, обожала студентов, преподавание… Она же сама говорила, что стены Академии – её дом. Почему она вдруг…

Она не договорила. Слова застряли где-то между тревогой и недоумением.

Лукас пожал плечами, нахмурившись:

– Я тоже не понимаю. Но слышал, что миссис Гриффин собрала свои вещи и переехала из семейного особняка. Представляешь? Бросила старый дом и уехала жить в отдельный коттедж на Аллее Магнолий.

Он посмотрел на неё чуть внимательнее:

– Ты ведь живёшь там. Может, слышала что-то?

Шарлотта нахмурилась, задумчиво покачивая головой.

– Нет… Ничего. Ни слухов, ни разговоров.

Она прикусила губу, в её взгляде появилась тень беспокойства.

– Это странно, Лукас. Что-то в этом всём не складывается.

Лукас уже собирался что-то сказать, но в этот момент над Академией разнёсся протяжный звонок – сигнал к общему собранию. Его хрустальный перезвон прорезал воздух и тотчас растворился в нарастающем гуле голосов. Коридоры ожили: студенты стекались в Большой зал, приветствуя друг друга после долгой разлуки. Кто-то махал рукой, кто-то спешил обнять, чьи-то шаги отдавались эхом по мраморному полу.

Шарлотта и Лукас обменялись взглядом – молчаливым, но полным смысла. Потом двинулись вслед за потоком.

На сцену вышла Алиса Крейг. Её строгая фигура, как всегда, приковала к себе внимание. Она постучала по микрофону костяшками пальцев, и в зале моментально наступила тишина – напряжённая и ожидательная.

Мисс Крейг занимала должность заместителя директора уже несколько лет и преподавала историю искусств с таким острым взглядом и аналитическим умом, что студенты невольно вздрагивали, если замечали её в аудитории. Её репутация была почти легендарной: никакая деталь, никакая небрежность не ускользала от её взгляда. Именно она чаще всего вызывала студентов «на ковёр».

И всё же… рядом с ней директор Мелани Гриффин всегда казалась воплощением мягкости и теплоты. Шарлотта вспоминала, как та умела ободрить даже неудачника, как дарила улыбку каждому и превращала посещение директорского кабинета не в наказание, а в дружескую беседу. Её уход казался неожиданным, почти несправедливым.

"Неужели нельзя было подождать всего один год?" – с досадой подумала Шарлотта. Её сердце сжалось. Она так мечтала спокойно закончить последний курс. Теперь же всё казалось не таким… прежним. Что если новый директор окажется суровым? Безразличным? Или хуже – равнодушным к искусству, к их мечтам?

Шарлотта опустила глаза, сжав пальцы.

"Кто он? Почему так внезапно?.."

Глава 3 Новый директор

Мисс Крейг прочистила горло, как будто собиралась сказать что-то в привычной своей манере – чётко, строго и сдержанно. Но когда она подняла глаза и улыбнулась, зал словно замер. Её улыбка… она казалась почти невозможной. Те, кто учился в Академии не первый год, с трудом могли припомнить хотя бы один случай, когда лицо Алисы Крейг озаряла подобная мягкость. Да и внешний вид сегодня был непривычным: волосы, обычно убранные в тугой пучок, свободно спадали на плечи, строгий костюм будто уступил место чуть более женственному силуэту, а выражение лица утратило свою привычную сталь.

Но настоящий шок наступил, когда она заговорила.

– Мои дорогие студенты, – начала она голосом, от которого вдруг потеплело в груди. – Академия искусств от всей души рада приветствовать вас в этот особенный день. Для кого-то он станет первым шагом в мир вдохновения, цвета и движения. А кто-то уже стоит на пороге финального этапа своей академической истории. Но независимо от того, где вы на этом пути – каждый из вас невероятно важен для нас.

Наступила тишина. Зал не ответил привычными аплодисментами. В рядах студентов царило замешательство – будто все одновременно пытались понять, не пригрезилось ли им услышанное. Шарлотта даже обернулась на Лукаса, и он в ответ едва заметно пожал плечами.

"Что с ней случилось?" – проносилось в мыслях у каждого.

Первыми пришли в себя преподаватели. Кто-то начал аплодировать, и вскоре хлопки разрослись, распространившись по залу, словно волна. Студенты, словно очнувшись от наваждения, подхватили их с опозданием – сначала нерешительно, потом с возрастающей уверенностью.

Заметив, что аплодисменты всё же прокатились по залу, мисс Крейг одарила студентов ещё более тёплой, почти сияющей улыбкой. Глядя на неё сейчас, было сложно поверить, что перед ними стоит всё та же неприступная Алиса Крейг, чьи каблуки по коридорам Академии гремели как военный марш.

– В этом году в нашей Академии произошли некоторые перемены, – продолжила она, делая едва заметную паузу. – По личным обстоятельствам директор Мелани Гриффин решила передать свой пост. И теперь у нас новый руководитель. Я с гордостью представляю вам… Джулиана Гриффина.

Она обернулась в сторону занавеса и, мягко кивнув, пригласила:

– Директор Гриффин, прошу вас.

Зал затаил дыхание. Наступила такая тишина, что можно было бы услышать, как сердце стучит у сидящих в первых рядах.

Из-за кулис показалась высокая мужская фигура. Он шёл уверенно, но без показной важности. Тёмные волосы были небрежно, но стильно уложены, строгий костюм подчёркивал широкие плечи и прямую осанку. Когда он вышел на середину сцены и остановился, луч света выхватил черты его лица – благородные, правильные, почти нереальные. Словно сошёл с обложки какого-то модного журнала. Или с портрета эпохи романтизма.

Женская часть зала ахнула.

– Боже, он красавчик…

– Скажите, он точно директор, а не новый студент?

– Я бы за такого хоть завтра вышла замуж – зашептали в первых рядах.

Но одна из студенток стояла в полном безмолвии. Шарлотта Грейсон замерла, словно тело её онемело, а душа отлетела куда-то.

Не может быть… Это он. Это же он!

Единственная мысль, звенящая в её голове, пронзила её с такой ясностью, что всё вокруг исчезло. Это был тот самый мужчина из круиза. Мужчина, чьё молчание было тяжелее слов. Мужчина, чей печальный взгляд она не могла вычеркнуть из памяти всё лето. Теперь он стоял перед ней. Здесь. Сейчас.

Слова, звучащие из его уст, не доходили до её сознания. Его голос будто плыл сквозь туман, а её сердце колотилось как сумасшедшее. И вот – в какой-то момент – он посмотрел в зал. И их взгляды встретились. Мгновение. Короткое, как вспышка. Но в нём было что-то… будто он тоже узнал её.

Что-то промелькнуло в его глазах – еле уловимое, зыбкое… И тут:

– Лотти! – прошептал Лукас, толкнув её в плечо. – Ты в порядке?

Она вздрогнула, будто очнулась ото сна.

– Да… – выдохнула она. Но глаза всё ещё не могли оторваться от фигуры на сцене.

Глава 4 Крутй парень

– Ты как будто привидение увидела, – не унимался Лукас, вглядываясь в её побледневшее лицо.

Шарлотта чуть заметно вздрогнула, но уже через секунду справилась с собой. Сердце по-прежнему стучало в груди слишком громко, но снаружи – только спокойствие и безмятежность. Ей нельзя было сказать, нельзя выдать себя. Он не должен знать. Никто не должен знать.

Как рассказать ему, что новый директор – тот самый мужчина из круиза? Тот, о котором она думала каждую ночь, чей образ не давал ей покоя даже на рассвете? Тот, чья печаль оказалась для неё красивее любого счастья?

Нет. Это останется тайной. Её личной мечтой. Иллюзией, которая растает, стоит только приблизиться.

Она изогнула губы в лёгкой, беззаботной улыбке – настолько убедительно, что, казалось, сама почти поверила в неё.

– Я просто задумалась, что могло случиться с миссис Гриффин, – сказала она ровным голосом, словно речь действительно шла о смене руководства, а не о землетрясении в её душе.

Лукас пожал плечами.

– Девчонки… – подумал он с внутренней усмешкой. – Такие любопытные, такие непредсказуемые.

Он снова повернулся к сцене, где директор продолжал говорить. Шарлотта тоже смотрела туда, но её мысли были далеко – в шуме волн, под тёплым светом заходящего солнца, там, где впервые увидела его… и где, возможно, потеряла свой покой.

Когда последние слова приветствий и напутствий стихли, зал наполнился шумом шагов и голосов. Студенты начали расходиться по своим аудиториям, оживлённо обсуждая перемены и перешёптываясь о новом директоре. Но Шарлотта старалась держаться особняком. Она будто растворялась в толпе, надеясь стать невидимой, слиться с шумным потоком, который уносил её прочь от сцены и… от него.

Она не смела обернуться, но всё внутри напряжённо звенело – будто чей-то взгляд упорно искал её среди сотен лиц. Глупости. Это просто нервы. Всего лишь совпадение. И всё же… Кто бы мог подумать, что они снова встретятся – так внезапно, так близко и… в такой неподходящий момент.

Уже подойдя к своей аудитории, она ощутила лёгкое прикосновение к локтю. Это был Лукас.

– Давай после занятий сходим в ресторан, – предложил он, глядя ей прямо в глаза. – Я угощаю.

Она моргнула, стараясь прогнать наваждение, и одарила его улыбкой.

– Конечно. Я с радостью, – ответила Шарлотта, чуть крепче сжав ремешок сумки.

На самом деле она была готова пойти куда угодно – лишь бы выйти из этих стен, которые сегодня казались слишком тесными, слишком наполненными воспоминаниями, вопросами и новым, пугающим предчувствием. Ей нужно было пространство. Тишина. Время, чтобы осознать, что её недавнее прошлое вдруг стало её настоящим…

Аудитория наполнилась шелестом тетрадей, шепотом и скрипом стульев – студенты рассаживались по привычным местам, ожидая появления преподавателя. Но вместо него в дверях возникла стройная фигура в элегантном брючном костюме. Миссис Джина Моррисон – куратор группы, вошла с лёгкой улыбкой и поднятой рукой, привлекая внимание.

– Надеюсь, вы по мне скучали? – произнесла она, обвела взглядом аудиторию и игриво приподняла бровь.

В ответ раздался дружный гул одобрения. Студенты действительно её обожали – Джина Моррисон умела держать дисциплину, но при этом всегда была на стороне студентов, искренне помогала, поддерживала, а иногда и спасала из самых невообразимых ситуаций.

– Вы уже успели увидеть нашего нового директора, мистера Гриффина, – продолжила она. – Так вот, по его решению, в первый день занятий… вы не будете учиться.

В аудитории пробежал удивлённый ропот, а миссис Моррисон выдержала паузу, сдерживая лукавую улыбку.

– Сегодня вам предстоит лишь изучить расписание, которое я уже отправила вам в общий чат. Также вам нужно выбрать темы дипломных проектов и кураторов. После этого вы свободны. Но…

Она сделала ещё одну паузу, теперь уже с театральной серьёзностью. Студенты затаили дыхание.

– …но завтра – я вас всех жду в полной боевой готовности. Новый учебный год ждёт нас!

Аудитория буквально взорвалась восторгом. Аплодисменты, радостные восклицания, оживлённые обсуждения – лето закончилось, но начало этого года обещало быть ярким.

– Директор Гриффин не только красавчик, но ещё и крутой парень! – с восхищением сказала Изабелла, устраиваясь поудобнее на своём месте.

По рядам прошёл одобрительный смех, и многие девушки закивали, смеясь и переглядываясь. А Шарлотта в этот момент почувствовала, как внутри что-то сжалось. Горячая волна, похожая на укол ревности, прошлась по её груди.

Изабелла Райт. Яркая, уверенная, привыкшая, что все взгляды принадлежат ей. Таких, как она, замечают сразу. Таких любят.

Шарлотта тряхнула головой, будто стараясь стряхнуть наваждение. О чём ты думаешь?

Но внутри уже шевелилось беспокойство. Её сердце, не спрашивая разрешения, отзывалось на каждое его упоминание.

Глава 5 Что он в ней нашел

Темы дипломных работ появились в общем чате, и вместе с ними – список доступных научных руководителей. Телефоны в руках студентов замелькали, пальцы лихорадочно скользили по экранам. Шарлотта, нахмурившись, уже судорожно прокручивала перечень тем, не замечая шума и гомона вокруг.

Ну же… Где ты… – бормотала она про себя, перескакивая с одной строчки на другую.

Её сердце забилось быстрее, когда взгляд наконец выхватил нужную формулировку. Вот она! Тема идеально подходила под коллекцию, которую Шарлотта вынашивала в мыслях всё лето. Словно кто-то заглянул к ней в душу и вынес на экран её творческое видение.

Она облегчённо выдохнула, сдерживая улыбку, и тут же вписала своё имя напротив заветной строки. Радость, восторг, лёгкое возбуждение – всё смешалось внутри, но длилось это недолго.

Кураторы! – вдруг осенило её, и она метнулась к другому списку. Её пальцы вновь забегали по экрану, но на этот раз всё происходило медленнее. Сердце ёкнуло, когда она добралась до конца перечня.

Имя, которое осталось без единой подписи, выделялось будто жирным шрифтом.

Мисс Алиса Крейг.

Шарлотта застыла, будто ледяной поток окатил её с головы до ног. Мисс Крейг. Женщина с холодным взглядом, железной дисциплиной и манерой внушать страх даже одним молчаливым присутствием. Нет. Только не она. Это же… катастрофа.

Но список был пуст. Других вариантов просто не осталось. Все преподаватели уже были разобраны. Всё, что оставалось – это тяжело вздохнуть и смириться.

Она глубоко вдохнула, стараясь скрыть нарастающее волнение, и медленно вписала своё имя в графу под фамилией, которая отныне будет сопровождать её в течение всего учебного года.

– Выхода нет, – подумала Шарлотта, чувствуя, как что-то тяжёлое опускается в груди. – Придётся справляться. Пусть даже это будет год с мисс Крейг.

Её размышления прервал голос Лукаса – тихий, но наполненный искренностью.

– Сочувствую, – сказал он, наклоняясь ближе. – Хочешь, я с тобой поменяюсь? Я ведь знаю, как ты вынашивала свою дипломную коллекцию… А мисс Крейг только и будет делать, что вставлять палки в колёса.

Шарлотта посмотрела на него с теплотой. Его забота была для неё как тёплый плед в холодный день.

– Спасибо тебе за это, правда, – сказала она, ласково улыбаясь. – Но не стоит. Я справлюсь. Ты и так мне всё время помогаешь… Я горжусь, что у меня есть такой друг, как ты.

Лукас с трудом сдержал тяжёлый вздох. Слово "друг" будто вонзилось в грудь. Всего лишь друг… Интересно, сможет ли она когда-нибудь взглянуть на него иначе? Как на мужчину, а не на надёжное дружеское плечо.

Но он быстро прогнал мрачные мысли и, привычно натянув улыбку, отступил на шаг:

– Ну что, в ресторан? Отметим первый день учебного года, – стараясь звучать беззаботно, предложил он.

Шарлотта, хоть и мечтала уединиться, переварить бурю эмоций и наконец остаться наедине с мыслями, не смогла отказать Лукасу. Он действительно был для неё важен. Самый близкий человек – пусть и не совсем в том смысле, в каком он мечтал.

– Конечно, – ответила она, вставая со своего места. – С радостью.

Они весело болтая покидали аудиторию, их смех сливался с общим гулом голосов. Никто не обращал на них особого внимания… почти никто.

Синтия Берг стояла у стены, прижав к груди планшет с расписанием, и сжав губы до побелевших полосок. Она опустила взгляд, но глаза её пылали – не от стыда, а от ярости и щемящей зависти.

Сегодня утром она потратила два часа перед зеркалом: подобрала идеальное платье – лёгкое, но сдержанно элегантное, уложила волосы в модную небрежную волну, наложила макияж с точностью до мазка. Всё ради него. Ради Лукаса.

Но он… он даже не взглянул в её сторону. Словно её просто не существовало.

А вот на неё – на Шарлотту – смотрел так, будто весь свет сосредоточился в одной точке. Будто только она имела значение.

Синтия невольно вцепилась пальцами в планшет. "Что он в ней нашёл?" – клокотало внутри. – "Она же не любит его. Она только пользуется его вниманием, а сама мечтает о других. Почему он этого не видит?"

Глаза предательски защипало. Слёзы обиды подступили к векам, и она быстро моргнула, не позволяя им упасть. Ещё не хватало расплакаться посреди коридора.

Каждый год, каждая осень – и одна и та же надежда: возможно, за лето Лукас остынет к Шарлотте, возможно, наконец увидит тех, кто рядом, кто по-настоящему ждёт его взгляда…

Но нет. Чуда снова не произошло.

И в душе Синтии зазвучал горький рефрен одиночества.

Глава 6 Девушка с корабля

Джулиан медленно закрыл за собой дверь кабинета и оперся о прохладную деревянную панель, будто пытаясь таким образом вернуть себе дыхание. Его лицо было бледным, а в висках пульсировала тревога. Он прошёл к окну, расстегнул воротник рубашки и уставился в пространство.

– У меня галлюцинации?.. – прошептал он в пустоту. – Или… это действительно была она?

Он прикрыл глаза. Перед ним сразу всплыл образ – тёплый, живой, волнующий до дрожи: вечер на палубе круизного лайнера, лёгкий ветер треплет шелковистые волосы цвета тёмного шоколада. Она стояла, опершись на перила, и смотрела вдаль, словно её мысли были где-то за горизонтом. Потом их взгляды встретились. Первый раз. Неожиданно. И – поразительно – она не отвела глаз.

С того самого мгновения что-то изменилось. Он ловил её взгляд снова и снова. Она была прекрасна. Но дело было даже не в красоте. В ней было что-то… неприступное, уязвимое и притягательное. Неизъяснимое.

Для Джулиана никогда не было проблемой подойти к девушке, завести разговор, вызвать улыбку. Но тогда… в том круизе… он был другим. Сломанным.

Мать – несокрушимая, сильная, уважаемая женщина – внезапно собрала чемоданы и переехала в другой дом. Отец замкнулся. А он, их сын, остался между ними – потерянный, сбитый с толку, с сотнями вопросов без ответов. Ни мать, ни отец не объяснили, что произошло. Только тишина.

Бабушка, единственный человек, чувствующий его душу, вырвала его из этой тьмы, купив билеты на круиз. Она хотела, чтобы он отвлёкся, нашёл в себе силы жить дальше.

И вот, находясь в этом эмоциональном шторме, он увидел её. Девушку, которая была как тихий остров среди бурных волн. Он хотел подойти. Несколько раз. Даже делал шаг – и каждый раз отступал. Что он мог ей дать тогда, если не мог даже разобраться в себе? О чём говорить с ней, когда внутри – боль и пустота?

Сойдя с корабля, он корил себя. Он прокручивал в голове те короткие взгляды, её лёгкую улыбку, в которой будто смешались ожидание и… разочарование. Он хотел найти её. Но жизнь не дала времени.

Мать внезапно огорошила его новостью – она уходит с поста, и он должен стать директором Академии. Всё закружилось: переезд, документы, собрания, ответственность… А с образом той девушки он мысленно прощался, как с несбыточной мечтой.

И вот сегодня…

Она была здесь. В этом зале. Среди студентов. Настоящая. Такая же.

Нет, даже ещё прекраснее.

Он тяжело опустился в кресло и закрыл лицо руками.

Внезапный стук в дверь вырвал Джулиана из размышлений, как резкий порыв ветра гасит дрожащую свечу.

– Войдите, – отозвался он, немного хрипло, не сразу возвращаясь в реальность.

Дверь мягко отворилась, и в кабинет вошла мисс Алиса Крейг. На её губах сияла выверенная улыбка, а в глазах плескалась слишком показательная уверенность.

– Мистер Гриффин, – прозвучало мелодично и слишком вкрадчиво. – Я принесла учебный план с поправками, на которые вы указали. Пожалуйста, проверьте и, если всё в порядке, подпишите.

Джулиан молча взял бумаги, скользнул взглядом по тексту, а затем поднял глаза на женщину.

– Мисс Крейг, вам не стоит лично приносить каждый документ. В конце концов, мы не просто так держим секретарей. В следующий раз передайте через Ника.

Слова прозвучали вежливо, но твёрдо. Алиса замерла на секунду, как будто не ожидала отказа – затем слегка вскинула подбородок, и её улыбка стала холоднее.

– Мне нисколечко не сложно. Я всё равно проходила мимо, – ответила она с безразличием, за которым, как Джулиан знал, скрывалась уязвлённая гордость.

Он наблюдал за ней спокойно. Ему было известно, какой женщиной она слыла при прежнем руководстве – жёсткая, требовательная, не терпящая слабостей. Но с его появлением всё изменилось: строгие платья сменила элегантная мягкость, прическа стала чуть легче, макияж – заметнее. Её голос стал почти мурлыкающим, а поведение – неуместно ласковым. Он не нуждался в намёках, чтобы всё понять.

– Кстати, мистер Гриффин, – внезапно продолжила Алиса, словно ловя момент, – сегодня весь педагогический состав идёт в ресторан, чтобы отметить начало учебного года. Вы с нами?

Джулиан отложил бумаги, чуть приподняв бровь. Он искал вежливую форму отказа, но Алиса, уловив это, торопливо добавила:

– Не отказывайтесь. Лучше всего люди раскрываются в неформальной обстановке. А вы ведь теперь наш капитан, стоит познакомиться с командой ближе, не так ли?

Он провёл рукой по волосам, как всегда делал в минуты внутренней борьбы. Она была права – хочешь или нет, а руководить коллективом без доверия невозможно. А доверие начинается с простого человеческого общения.

– Хорошо, – коротко сказал он. – Спущусь через десять минут.

– Отлично! – воскликнула Алиса, не сдержав торжества в голосе.

Она вышла, и с её уходом в кабинете снова стало тихо. Джулиан медленно повернулся к окну. Он посмотрел вдаль, будто надеясь, что среди деревьев ему вновь привидится образ той самой девушки с корабля… той, чьё появление сегодня выбило землю из-под ног.

"Что ты делаешь со мной…", – пронеслось у него в голове.

Глава 7 В ресторане

Шарлотта и Лукас устроились за уютным столиком в уголке ресторана, где мягкий свет ламп залипал в бокалах, а диванчики словно обнимали плечи – так тихо и по-домашнему стало вдруг на душе. Сделав заказ, Шарлотта позволила себе впервые за весь день расслабиться. Сняла с плеч тяжесть, которую невидимо несла с самого утра.

– Спасибо, Лукас, что вытащил меня, – с тёплой улыбкой сказала она, – я буду скучать по вот таким… ленивым, беззаботным дням.

Лукас нахмурился.

– Ты говоришь так, будто прощаешься со мной.

Шарлотта посмотрела на него с нежностью, с тем особенным светом в глазах, который был у неё только для него.

– Конечно, нет, – мягко произнесла она. – Ты – единственный человек, который знает меня лучше всех. Я не хочу тебя терять. Просто… Я понимаю, что однажды у тебя будет своя семья, жена. А там… кто знает, как она отнесётся к нашей дружбе. – Она засмеялась, чуть неловко, будто хотела спрятать за этим смехом внезапную боль.

Лукас опустил взгляд. Он хотел сказать ей многое. Всё, что копилось в сердце. Слова уже были у самых губ, он почти их произнёс…

Но тут в зале раздался гул голосов. Их внимание поневоле отвлёк шум входящей компании.

Шарлотта застыла. Он заметил, как из её щёк стремительно уходит цвет. Проследив за её взглядом, Лукас увидел: в ресторан вошли преподаватели. Среди них – он. Новый директор. Джулиан Гриффин. А рядом с ним, словно тень, которая не знала покоя, – мисс Крейг. Она говорила с ним слишком весело, смеялась слишком звонко, склонившись ближе, чем позволял бы этикет. Всё её поведение кричало о желании завладеть его вниманием.

Шарлотта почувствовала, как внутри всё сжалось. Будто в горле вдруг вырос ком, и стало трудно дышать. Тошнота подступила к горлу, едва она отвела взгляд.

– Лотти… – Лукас подался вперёд, его голос был обеспокоен. – Что с тобой?

Шарлотта глубоко вдохнула, словно стараясь успокоить вихрь чувств внутри, и натянула на лицо лёгкую, почти беспечную улыбку.

– Просто… не ожидала, что преподаватели тоже сюда заглянут, – бросила она небрежно, словно говорила о чём-то пустяковом.

Но Лукас знал её слишком хорошо. Он видел – по тому, как она сжала пальцы, как застыли плечи, как дрогнули ресницы. Он почувствовал: она что-то недоговаривает. Между ними впервые повисла тень молчания, тонкая, как трещина на стекле. И всё же он не стал настаивать. Доверие – это терпение. Он просто молча остался рядом, как всегда.

А Шарлотта всё смотрела в сторону, туда, где зашли преподаватели. Её взгляд неотрывно ловил фигуру Джулиана Гриффина. Он стоял в окружении коллег, сдержанно улыбаясь, пока мисс Крейг вновь нависала над ним своей нарочито дружелюбной внимательностью.

Внезапно, будто почувствовав её пристальный взгляд, Джулиан обернулся. Их глаза встретились. Мгновение. И весь мир исчез. В этих двух взглядах – тысячи невысказанных слов, воспоминаний, сожалений и непонятых чувств.

На его лице промелькнула какая-то тень – неуловимая. Но он быстро спрятал эмоции, словно надев маску. Повернулся к Алисе, ответил ей что-то сдержанным голосом. И через секунду они все скрылись в отдельном зале, оставив за собой лишь смутный шлейф голосов.

Шарлотта отвела взгляд. В груди будто что-то сжалось – и не отпускало.

Лукас внимательно следил за каждым её движением, за каждым взглядом, за каждым мельчайшим жестом.

– Лотти, – мягко начал он, стараясь не спугнуть хрупкий момент. – С тобой что-то происходит. Я вижу. Ты будто стала… дальше. Если захочешь поговорить – я рядом. Всегда.

Шарлотта посмотрела на него. Её глаза были влажными, и в них плескалась усталость. Лукас был тем, кто всегда держал её за руку в бурю, тем, кто знал, когда молчать, а когда обнять. Он был родным. Не по крови, но куда ближе, чем кто-либо.

Иногда, особенно в моменты тишины, она спрашивала себя: почему не может полюбить его? Почему сердце упрямо молчит, когда рядом мужчина, о котором мечтает каждая? Он – идеальный: добрый, чуткий, понимающий с полуслова. Но у её сердца был свой тайный язык – и оно не отзывалось.

– Спасибо тебе, Лукас… – тихо прошептала она, сжимая его ладонь. В её голосе звучала искренняя нежность, но и неизбежная печаль.

Он, словно почувствовав границу, которую не мог переступить, мягко улыбнулся и решил не давить. Вместо этого он легко сжал её руку и сменил тему, будто подхватывая упавшую чашу, чтобы не дать ей разбиться.

– Эй, а расскажи лучше, какую коллекцию ты придумала для диплома? – проговорил он с воодушевлением. – Я же видел, как ты лихорадочно искала тему. Значит, идея точно родилась.

Шарлотта прикусила губу и кивнула.

Глава 8 Мечты и реальность

Шарлотта задумчиво откинулась на спинку дивана, её пальцы лениво перебирали край салфетки, а взгляд будто скользнул в прошлое, за горизонт, туда, где море встречается с небом.

– Это будет мой шедевр, – прошептала она, и голос её звучал мягко, почти трепетно. – "Затишье после шторма"… Я придумала её в том круизе.

Лукас замер, не перебивая. Он видел, как в глазах Шарлотты рождается что-то большее, чем просто дипломная идея. Это было откровение. Настоящее вдохновение.

– Помню ту ночь – продолжала она, уже будто не разговаривая с ним, а рассказывая самой себе. – Шторм разыгрался всерьёз. Волны били в борт, ветер выворачивал всё наизнанку… А потом наступила тишина. Глубокая, почти священная. Ветер стих, море стало гладким, как зеркало. Луна вынырнула из облаков, и вся вода словно застыл в золотом свете. Я стояла тогда одна на палубе и не могла дышать от этой красоты. Именно тогда я поняла, какой должна быть моя коллекция.

Она закрыла глаза, словно снова оказалась там, на борту корабля.

– Это будет история о внутренней буре, – продолжила Шарлотта. – О девушке, которую шторм разорвал изнутри: боль, страх, одиночество… но потом наступает затишье. Не потому что всё прошло – а потому что она стала сильнее. Одежда будет отражать этот путь. Первая часть коллекции – тёмная, драматичная: ткани с необработанными краями, грубые силуэты, мокрый эффект, будто одежда пропитана дождём. Много серых, угольных, синевато-стальных оттенков, как небо перед бурей.

Она ожила, рассказывая. Её руки стали двигаться в воздухе, будто уже рисовали эскизы.

– А потом… вторая часть. Свет. Гармония. Всё становится легче. Прозрачные ткани, мягкие переливы, игра света и воздуха. Платья будут струиться, как вода. Цвета – утренние: жемчужный, лавандовый, пепельно-розовый. Это не просто мода. Это – путь души.

Она замолчала, вдохнув полной грудью, словно и правда только что вернулась из шторма. Лукас смотрел на неё, заворожённый. Он никогда не видел её такой: одновременно ранимой и невероятно сильной.

– Лотти… – тихо произнёс Лукас, едва слышно, почти с благоговением. – Это невероятно.

Он смотрел на неё, будто увидел в первый раз. – Я всегда знал, что ты талантливый дизайнер, но то, что ты сейчас рассказала… это не просто коллекция, это искусство. Живое. Настоящее. Теперь я буду сгорать от нетерпения, пока ты не покажешь эскизы.

Шарлотта улыбнулась, немного смущённо, но в её глазах вспыхнула тёплая искра.

Он услышал её. Он понял. А для неё это значило многое.

– Ну а ты? – спросила она с мягкой улыбкой, играя пальцами с краем своей чашки. – Какая у тебя идея?

Лукас отвёл взгляд и слегка почесал затылок, будто мальчишка, которого застали врасплох.

– Ты не поверишь… – с легкой неловкостью пробормотал он, – но у меня пока нет ни одной. Пусто.

– Не может быть! – воскликнула Шарлотта с искренним удивлением, выпрямляясь. – Лукас, ты же всегда фонтанировал идеями! Я была уверена, что у тебя уже и эскизы готовы, и ткани подобраны, и концепция проработана до деталей.

Он виновато пожал плечами.

– Видимо, лето выжгло во мне всё вдохновение.

Шарлотта на секунду задумалась, потом её лицо озарилось ласковой улыбкой.

– Хочешь, я помогу тебе?

Он поднял на неё взгляд. Тёплый, благодарный, полный чего-то, что она, возможно, так и не хотела замечать.

– Серьёзно? – спросил он.

– Конечно, – мягко ответила она. – Вдохновение не всегда приходит вовремя. Но, знаешь, иногда оно просто ждёт, чтобы кто-то помог его разбудить.

Он нежно взял её за руку – движение было почти невесомым, но в нём скрывалась сила тёплой привязанности. Его взгляд остановился на ней – тёмные глаза, полные благодарности. Шарлотта на мгновение позволила себе утонуть в этом взгляде.

Но вдруг воздух прорезал громкий смех – звонкий, немного приторный, раздавшийся из соседнего зала. Шарлотта вздрогнула, словно её выдернули из сладкой грёзы. Она моргнула, и мечта о будущей коллекции, о волнах, тишине и шелковых силуэтах растворилась в настойчивой реальности.

– Преподаватели, кажется, разгулялись не на шутку… – натянуто улыбнулась она, стараясь сохранить лёгкость в голосе.

Но сердце снова болезненно кольнуло, когда в её воображении всплыл образ Алисы Крейг, склоняющейся к Джулиану, прикасающейся к его плечу, шепчущей что-то с притворной естественностью.

Шарлотта резко поднялась.

– Извини, мне нужно в туалет, – тихо бросила она Лукасy, не дав ему ничего ответить, и поспешно скрылась за дверью дамской комнаты.

Там, в тишине, она остановилась перед зеркалом. Из отражения на неё смотрела девушка с бледным лицом и потухшими глазами. Казалось, вся её сила, вся внутренняя устойчивость, на которой она всегда держалась, треснула.

– Что ты делаешь со мной, Джулиан… – прошептала она еле слышно, опираясь ладонями о раковину.

Глава 9 Столкновение

Шарлотта глубоко вдохнула, словно собирая всю свою волю в кулак, и резко распахнула дверь дамской комнаты. Её пальцы дрожали, но взгляд был решителен. Она уже сделала шаг, как вдруг неожиданно столкнулась с чем-то твёрдым и тёплым.

Датчик движения только успел включить свет, когда её тело врезалось в мужскую грудь. Свет осветил коридор, и Шарлотта застыла. Сердце громко стучало в висках. Она медленно подняла глаза – и едва не лишилась дыхания.

Перед ней стоял Джулиан Гриффин.

Краска мгновенно залила её лицо, словно пламя коснулось щёк.

– Простите… директор Гриффин… – едва слышно прошептала она, пытаясь сделать шаг в сторону. Но ноги не слушались. Они будто налились свинцом, предательски отказываясь двигаться.

Джулиан не сказал ни слова. Его взгляд медленно скользнул по её лицу, изучая, вглядываясь. Затем он протянул руку и мягко коснулся её лба.

– Не ушиблась? – тихо спросил он, голос был глубоким и чуть хриплым.

Это простое прикосновение словно пронзило Шарлотту разрядом тока. Всё вокруг померкло – остались только его пальцы, его глаза, этот короткий, почти нереальный миг.

Она заставила себя поднять на него взгляд. Глубокий, напряжённый, незнакомый. Словно он видел её насквозь.

– Всё в порядке… – выдохнула она, почти беззвучно, и в следующее мгновение развернулась и почти бегом кинулась прочь.

Он остался стоять на месте. Молчаливый, напряжённый. Взгляд цеплялся за её спину, исчезающую в коридоре. При других обстоятельствах он бы догнал её. Остановил. Заговорил. Но вокруг было много ненужных глаз. И всё же сердце билось слишком быстро, слишком шумно, как в тот самый день на палубе круизного корабля.

Она была здесь. Он её нашёл. Живая, настоящая.

И не одна.

Его взгляд потемнел. Кто тот парень, что был с ней? Что между ними? Почему это так важно? Он знал ответ, даже если не хотел признавать.

Но теперь, когда она рядом, он не позволит ей исчезнуть вновь.

Джулиан вернулся к столу, где весело гудела компания преподавателей, и с лёгким разочарованием скользнул взглядом по залу. Столик у окна, где всего минуту назад сидела она, теперь пустовал. Она… Он даже имени её не знает.

Присев на своё место, он сдержанно вздохнул. Присутствие этих людей тяготило. Они были ему чужими. Он не пил – не потому что не хотелось, а потому что не доверял этой среде. Он мог позволить себе расслабиться лишь рядом с родными и друзьями, теми, кто знал его настоящего, без титулов и должностей. Здесь же всё казалось чужим, шумным и ненастоящим.

Из сумрака зала к нему решительно направлялась Алиса Крейг, слегка подвыпившая, с потеплевшими от вина глазами. Её походка была неуверенной, но намерения – слишком прозрачны.

«Навязчивая особа», – мысленно отметил Джулиан.

– Мистер Гриффин, вы такой напряжённый, – проворковала она, небрежно опускаясь рядом и наклоняясь ближе.

Он посмотрел на неё холодно, но без грубости.

– В ресторане присутствуют наши студенты, – произнёс он ровным голосом, в котором сквозила сталь. – Мы должны подавать им пример.

Алиса хмыкнула, пригубив свой бокал:

– Вы о Шарлотте и Лукасе? – она рассмеялась, пытаясь придать голосу лёгкость. – Эти двое – вечная головная боль Академии. Безумно талантливые, но дисциплина… поведение… просто беда.

Она сделала паузу.

– Ваша мама, мадам Мелани, слишком их баловала. Особенно Шарлотту. Та была её любимицей. Директор закрывала глаза на все проделки. Но вы ведь другой, правда? Вам пора навести порядок.

Джулиан прищурился. Слова Алисы резанули слух, но не из-за её осуждения – из-за того, как легко она произнесла имя, которое теперь билось в его голове, будто затянутая в сердце нота.

Шарлотта.

Он повторил про себя это имя, будто пробовал на вкус.

– Шарлотта и Лукас… они пара? – спросил он как бы вскользь, натягивая маску безразличия. Но влюблённую женщину не так-то просто обмануть.

Алиса заметила, как в его голосе что-то дрогнуло, как затеплился отблеск эмоций в его глазах. В груди зашевелилось неприятное чувство. Он ни разу не взглянул на неё за весь вечер. Но стоило упомянуть Шарлотту – и он потерял покой.

Вот она, её соперница.

– Я не могу утверждать точно, – сладко протянула она, чуть склонив голову. – Всегда говорили, что они просто друзья. Но кто знает? Может, этим летом что-то и изменилось?

В её голосе звенела ядовитая надежда.

Глаза Джулиана потемнели.

Значит, её зовут Шарлотта. Теперь оставался лишь один вопрос – кто для неё Лукас? Он должен узнать это. И знал, где искать ответы.

Глава 10 По секрету бабушке

– Лотти, ты сегодня сама не своя, – обеспокоенно выдохнул Лукас, внимательно вглядываясь в её лицо. – Что происходит? Когда ты вернулась за столик, на тебе лица не было. А потом ты потащила меня из ресторана, будто мы от кого-то спасались.

Мысли Шарлотты метались, сталкиваясь друг с другом в хаосе паники. Как объяснить ему своё поведение, не выдав истинную причину? Она отвела взгляд, проглотила ком в горле.

– Извини, – тихо проговорила она. – Мама написала, что у неё поднялась температура. Я… испугалась. Срочно захотела домой.

Ей было горько от собственной лжи. Приписывать болезнь матери – последнее дело, но иного выхода не было. Не сейчас.

– Может, мне поехать с тобой? – с тревогой предложил Лукас, уже делая движение в её сторону.

– Нет, правда, не стоит, – мягко, но уверенно остановила его Шарлотта. – Бабушка Виктория у нас сейчас, мы с ней вместе позаботимся о маме. Всё будет хорошо.

Лукас кивнул, хоть и не без сомнения в глазах.

– Хорошо… но если что – сразу звони.

– До завтра, Лукас. Прости, что так вышло. В следующий раз – обещаю – я проведу с тобой больше времени, – сказала она, выдавив улыбку, за которой прятался шторм.

Она села в машину, закрыла дверь и глубоко вздохнула, прежде чем завести мотор. Дом. Ей нужно было домой. Чтобы наконец разобраться с тем, что творилось у неё внутри.

Шарлотта медленно въехала во двор, фары машины на секунду осветили величественные колонны фамильного поместья, и сердце предательски дрогнуло. Она так хотела тишины, укрытия, чтобы спрятаться от самой себя, от мыслей, от чужих глаз. Осторожно прикрыв за собой дверцу машины, она почти бесшумно ступала по гравию, как призрак, надеясь проскользнуть в дом незамеченной. Но, похоже, звёзды сегодня не были на её стороне.

– Шарли, куда это ты так пробираешься? – раздался знакомый, добрый голос с веранды, где в кресле-качалке, укрытая пледом, сидела бабушка Виктория с книгой в руках.

Шарлотта едва заметно скривилась, закатила глаза и с силой выдохнула. Она обожала бабушку. Её голос был как тёплое молоко в холодный вечер, как безопасный угол, где можно было отдохнуть от мира. Но сейчас ей хотелось молчания, не слов. Тем более не расспросов.

– Привет, бабушка… Я просто… – начала она, пытаясь изобразить легкость в голосе и улыбке.

Но бабушка Виктория видела ее насквозь. Сколько бы Шарлотта ни пыталась натянуть маску, глаза выдавали всё. И бабушка знала – сейчас сердце её внучки не на месте.

– Милая, – мягко сказала она, закрывая книгу и вставая с кресла, – что-то случилось? Я ведь вижу, что ты сама не своя. Ты знаешь, можешь не рассказывать всё сразу… но если захочешь – я здесь. Все твои тайны я храню, как свои. Поговори со мной, девочка.

Эти слова кольнули особенно больно. Шарлотта сжала пальцы на ремне сумки и опустила взгляд. Глаза защипало. Её броня начинала трескаться.

– Бабушка… – прошептала Шарлотта, голос дрогнул. – Я сегодня встретила его.

Она опустилась на колени перед бабушкой и, словно в детстве, уткнулась лицом в её колени. Виктория мягко провела рукой по волосам внучки, ласково, с той терпеливой любовью, что не требует слов.

– Кого, милая? – с удивлением спросила она, склонившись ниже.

– Того мужчину… с корабля, – голос Шарлотты был почти не слышен. – Помнишь? Он всегда стоял у поручня, смотрел вдаль… такой грустный, такой… одинокий.

– Ты говоришь о Джулиане Гриффине? – переспросила Виктория, приподняв бровь.

Шарлотта резко подняла голову, глаза расширились.

– Ты знала, кто он?! Почему никогда не говорила?

– А ты разве спрашивала? – с улыбкой парировала бабушка. – Я всё видела, Шарли. Как ты украдкой на него смотрела. И как он – да-да, не спорь – следил за каждым твоим движением. Представь моё разочарование, когда вы так и не заговорили друг с другом. – Она рассмеялась тихим, добрым смехом.

– Бааабушка… – смущённо протянула Шарлотта и опустила глаза, покраснев.

– Милая, ну что ты. Ты уже взрослая женщина. Влюбляться – это не преступление. Так где же ты его встретила? – вернулась к сути Виктория.

Шарлотта села на пятки, выпрямилась и проговорила:

– Ты не поверишь. Он теперь директор нашей Академии. Мелани Гриффин передала ему пост. Миссис Гриффин… просто ушла.

– Ушла? – Виктория нахмурилась. – Мелани так любила Академию… она же в ней души не чаяла. Почему вдруг?

– Не знаю, бабушка. Говорят, она собрала вещи и переехала в отдельный особняк. Представь – он на нашей улице.

– Как странно, – пробормотала Виктория, задумчиво потерев ладони. – Джеффри и Мелани всегда были вместе, неразлучны. Их любовь… все ею восхищались. Что же произошло между ними?..

Глава 11 Разговор

Некоторое время царила тишина. Затем Виктория выпрямилась и, словно приняв решение, оживлённо сказала:

– Ладно, навещу-ка я завтра свою старую подругу.

– Кого? – удивилась Шарлотта, приподняв бровь.

– Наоми Гриффин, – с загадочной улыбкой ответила Виктория.

– Бабушку Джулиана?.. – переспросила Шарлотта, поражённая.

– Именно, – кивнула Виктория. – У нас с ней есть, о чём поговорить.

*****

Джулиан не стал задерживаться в ресторане. Подвыпившая мисс Крейг становилась всё навязчивей, и её притворная игривость вызывала у него только внутреннее отвращение. Он вежливо попрощался, сохранив в голосе ту отстранённую холодность, что всегда отпугивала непрошеных.

Дом встретил его тишиной. Гулкий, почти глухой. Отец, как и в последние месяцы, задерживался в корпорации. После ухода Мелани он будто потерял себя – замкнулся, ожесточился, растворился в бесконечных делах, только бы не возвращаться туда, где всё напоминало о ней.

Бабушка, как всегда в это время, отдыхала в своей комнате. Её дверь была прикрыта, за ней слышалось лёгкое потрескивание радиоприёмника – старинная привычка, доставшаяся ей ещё с юности.

Джулиан поднялся по лестнице, миновал галерею портретов, и, толкнув дверь, вошёл в кабинет. Просторная комната, некогда наполненная голосом матери и ароматом её любимого жасминового чая, теперь казалась чужой и безжизненной. В воздухе витала тишина, от которой хотелось сбежать. Он сел за стол, включил компьютер – и всё равно почувствовал, как боль оседает где-то под рёбрами.

Без неё этот дом опустел. Без её звонкого смеха, без лёгкого укора в голосе, без ласковых прикосновений к отцу, к нему… без её духа, всё стало другим. Холодным. Каменным.

Он медленно достал телефон. Пальцы дрогнули. Экран вспыхнул.

Контакт «Мама».

Он нажал вызов.

Мелани ответила почти мгновенно – будто держала телефон в руке, будто ждала именно этого звонка.

– Привет, милый. Ну как твой первый день на посту директора? – её голос звенел знакомой теплотой, но под этой лёгкой мелодией таилась усталая грусть, которой раньше не было.

– Здравствуй, мама, – мягко ответил он. – Я хочу с тобой увидеться. Поговорить.

На мгновение повисла тишина.

– Если ты хочешь говорить о своём отце, – голос Мелани стал резким, холодным, – то давай не будем терять время.

– Нет, не о папе, – спокойно, но твёрдо ответил он. – Я действительно нуждаюсь в твоей помощи.

– Что-то случилось в Академии? – встрепенулась она, голос дрогнул.

– Если ты так переживаешь за Академию, – устало бросил Джулиан, – возвращайся хоть завтра.

– Прости, прости, – поспешно проговорила она, – я просто… я ужасная эгоистка. Конечно, я помогу. Всё, что смогу.

– Тогда, может, встретимся завтра в городе? Где-нибудь спокойно пообедаем.

– Конечно, милый. Назначай время. – В её голосе снова прозвучала та материнская ласка, по которой он скучал. – Как там бабушка?

– Всё хорошо. Она держится. Но мы все… мы очень скучаем по тебе. Особенно папа. Он… совсем потерян. Ему тяжело.

– Я не хочу слышать о нём, – твёрдо перебила Мелани.

– Ладно, – коротко ответил Джулиан, – тогда до завтра. Спокойной ночи, мама.

– Спокойной ночи, Джулиан. Люблю тебя.

– И я тебя, мама.

Джулиан устало откинулся на спинку кресла, чувствуя, как тяжесть дня наваливается на плечи. В груди было пусто – как будто вместе с вечерним светом из него ушло всё тепло. Он закрыл глаза, в надежде ненадолго спрятаться от мыслей.

Тихий стук в дверь вернул его в реальность.

– Джулиан, ты уже дома? – осторожно раздался голос бабушки Наоми.

– Да, бабушка. Заходи, – отозвался он, приподнимаясь и сдвигаясь на диване, чтобы уступить ей место. – Почему не отдыхаешь?

– Спустилась попить воды, – мягко улыбнулась она. – Увидела свет и решила заглянуть.

– Бабушка, – с укором, но ласково сказал он, – у нас в доме есть кому принести тебе воду.

Наоми с достоинством нахмурилась:

– Я ещё в состоянии сама налить себе стакан, не надо меня жалеть.

Джулиан рассмеялся и обнял её за плечи, притянув к себе с нежностью, которая согревала сильнее любого пледа.

– Ты самая молодая бабушка на свете. И самая любимая.

Он поцеловал её в щёку, и Наоми не сдержала улыбку.

– Вот озорник, – пробормотала она, вспоминая. – Ты в детстве всегда так ластился, когда хотел сладкого, а родители запрещали.

Имя родителей повисло в воздухе, и как по щелчку глаза Джулиана потемнели. Радость в них погасла. Наоми сразу это заметила.

– Ты говорил с Мелани? – спросила она осторожно.

Он кивнул, взгляд остановился на её лице.

– Да. Но стоит только упомянуть отца – и она сразу замыкается. Словно его не существует. – Он помолчал, затем взглянул прямо в глаза бабушке. – Ты точно не знаешь, что между ними произошло?

Глава 12 Надёжней сейфа

Наоми медленно покачала головой, будто и сама пыталась найти ответ, которого не знала.

– Нет, Джулиан… Я правда не знаю, – проговорила она тихо. – Они оба молчат. Словно договорились ничего не рассказывать. Я всё надеюсь, что однажды они сядут за стол и просто… поговорят. И всё вернётся на круги своя.

– Я тоже надеюсь, бабушка, – с грустью отозвался он.

В комнате повисла тишина. Мягкая, почти успокаивающая. Они просто сидели рядом, плечом к плечу, в этом редком мгновении уюта. Но Наоми первой нарушила молчание.

– Джулиан, ты сегодня какой-то… неспокойный. Что-то ещё случилось? – спросила она, внимательно глядя на внука.

Он выдохнул тяжело, как будто сдерживал всё это весь день.

– Случилось. – Он сделал паузу. – Помнишь наш круиз? Там была девушка… Мне показалось, она особенная. Но тогда я не подошёл к ней. Думал, что мы больше никогда не встретимся. А сегодня… я увидел её снова.

Он сам удивлялся своей откровенности, но с бабушкой у него всегда была особая связь. Она умела слушать так, что хотелось говорить.

– Она студентка Академии искусств.

– Ты узнал, как её зовут? – с лёгкой улыбкой спросила Наоми.

– Только имя. Шарлотта. Завтра узнаю её фамилию.

Наоми задумалась, а затем, словно припомнив что-то, тихо сказала:

– Шарлотта Грейсон.

Джулиан резко повернулся к ней:

– Ты знаешь её?!

– Лично – нет, – мягко ответила Наоми. – Но её бабушка, Виктория, моя давняя подруга. Мы ведь были с ней вместе в круизе. Помнишь, я часто задерживалась в ресторане и казино? Это мы с ней болтали до полуночи.

– Бабушка, – с усмешкой покачал головой Джулиан, – я чуть с ума не сошёл, пытаясь найти Шарлотту, а нужно было просто спросить тебя!

Улыбка Наоми медленно угасла. Она посмотрела на внука серьёзно, чуть нахмурившись.

– Джулиан, ты же понимаешь, что она – студентка, а ты теперь директор Академии… – её голос стал тише.

Слова зависли в воздухе, как капля дождя перед падением.

Лицо Джулиана помрачнело. Радость от неожиданной встречи с Шарлоттой постепенно тускнела, уступая место холодному осознанию. Он был слишком ошеломлён, чтобы подумать о последствиях.

– Я понимаю, бабушка, – прошептал он, опустив взгляд.

Наоми долго смотрела на внука, с любовью и тревогой, как умеют только бабушки.

– Вот и хорошо, Джулиан. Главное – не совершай ошибок, о которых потом будешь жалеть, – мягко сказала она и встала.

Тихо, почти неслышно, она вышла из кабинета, оставив его в полумраке собственных мыслей.

А Джулиан сидел, не двигаясь, словно мир вокруг застыл. Мысли тяжело клубились в голове, словно грозовые тучи. Всё стало слишком сложным. Но одно он знал точно: сердце уже сделало свой выбор.

******

Шарлотта проснулась от ласкового щекотания солнечных лучей, что робко касались её щёк, словно кто-то хотел разбудить её самым нежным прикосновением. Она потянулась, как кошка, укрытая шелковым одеялом утра, и с легкой улыбкой направилась в ванную. Сегодняшний день начинался с волнения в груди, будто бы в ней жило лёгкое крылышко бабочки.

В гардеробной она задержалась дольше обычного. Платья сменяли друг друга, цвета – от мягких пастельных до дерзких глубоких тонов – мелькали в её руках. Она хотела быть безупречной. Очаровательной. Прекрасной настолько, чтобы, если вдруг он – Джулиан – её увидит, не смог отвести взгляда.

Когда Шарлотта делала макияж, сердце подсказывало ей, как подчеркнуть глаза, как уложить локоны – всё ради того взгляда, который когда-то пронзил её на палубе круизного лайнера.

За завтраком она сидела молча, рассеянно вертя ложечку в чашке чая. Родители были, как всегда, поглощены своими делами – обсуждали деловые встречи, телефонные звонки и вечерние приёмы. А вот бабушка Виктория, как истинная хранительница тайн, наблюдала за внучкой с тёплой, почти заговорщической улыбкой.

– Мама, всё хорошо? – вдруг спросила Марта, уловив этот мягкий свет в глазах Виктории.

Виктория подняла брови с наигранным недоумением:

– Конечно, дорогая. А почему ты спрашиваешь?

– Ты как-то… загадочно улыбалась, – пояснила дочь, прищурившись.

Шарлотта едва заметно напряглась и метнула на бабушку изучающий взгляд. А та, как опытный стратег, сохранила невозмутимость.

– Я просто вспомнила, как болтала допоздна со своей старинной подругой на круизном лайнере. Сегодня вот собираюсь к ней в гости, – мирно ответила Виктория и отпила чай, будто бы ничего особенного не произошло.

Шарлотта с облегчением выдохнула. Ну конечно. Бабушка была мастерски тонкой. Её ни разу в жизни не уличили в неосторожности. Она держала тайны лучше, чем сейф.

Глава 13 Утро с Лукасом

– Генри, – обратилась Виктория к зятю, – напомни, когда твои родители приезжают? Я бы хотела увидеться с ними до своего отъезда.

– Через неделю. Но куда тебе спешить, мама? Останься подольше. Марта всегда выглядит в тысячу раз счастливее, когда ты рядом, – с улыбкой ответил он.

Виктория с нежностью посмотрела на зятя, а потом перевела взгляд на дочь. Сколько всего было в этих глазах: забота, воспоминания, любовь.

– Да, бабушка, – вдруг отозвалась Шарлотта, и в её голосе прозвучала искренняя мольба. – Оставайся дольше. Мне тебя очень не хватает…

Виктория уловила тот самый невидимый оттенок смысла, что был понятен только ей и Шарлотте. Внучка нуждалась в ней. Её сердце было неспокойно. А доверить его она могла только ей.

– Если ты просишь, Шарли, – мягко ответила бабушка, – как я могу устоять? Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю.

Марта притворно надула губы, делая вид, что обиделась:

– Больше, чем меня, мама?

Виктория засмеялась и, лукаво взглянув на дочь, ответила: – Вот будут у тебя внуки, тогда и поймёшь. Только тогда и сможешь честно ответить на этот вопрос.

Зазвучал смех. За столом вновь стало легко и тепло.

Внезапно, нарушив утреннюю безмятежность, в кармане Шарлотты завибрировал телефон. Она вздрогнула и, извлекая его, уже предчувствовала, от кого это сообщение. На экране высветилось короткое, но такое узнаваемое:

«Лотти, можешь меня подвезти? Моя машина в сервисе.» – Лукас.

Сердце кольнуло лёгкое чувство вины. Она ещё ни разу с утра не подумала о нём. О лучшем друге, который всегда был рядом – в радости, в печали, в растерянности, в смехе. Она быстро набрала ответ:

«Конечно, заеду!»

Телефон лег обратно в сумку, а на душе всё ещё скребло: как же так, Лотти, ведь он всегда рядом… А ты с головой в облаках и мыслях о мужчине, который даже не знает о том, что поселился в твоём сердце.

Она встала из-за стола, заправляя за ухо прядь волос.

– Мне пора. Нужно сделать небольшой крюк – заеду за Лукасом. У него снова проблемы с машиной, – проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал буднично.

Марта прищурилась, уставившись на дочь испытующим взглядом, в котором смешались материнская тревога и настойчивая уверенность:

– Только ты одна не хочешь замечать очевидное, Шарлотта. Лукас уже не знает, что придумать, чтобы проводить с тобой хоть немного времени. Он влюблён в тебя – с головы до пят.

Слова прозвучали тихо, но с такой силой, что будто резанули воздух.

Шарлотта густо покраснела, едва не уронив салфетку из рук.

– Мама, не начинай… – проговорила она, опуская глаза.

Но Марта уже не могла остановиться.

– Лукас – настоящий мужчина. Заботливый, надёжный, добрый. Чего тебе ещё не хватает? – её голос стал почти умоляющим.

И вдруг, словно ножом по стеклу, раздался голос Виктории. Низкий, спокойный, но не терпящий возражений:

– Прекрати. Оставь Шарли в покое. Мы с отцом никогда не вмешивались в твои отношения, Марта. И ты не смей этого делать с дочерью. У каждого своё сердце и свой путь. Девочка сама разберётся.

Марта поджала губы. Под строгим взглядом матери она ощутила себя не взрослой женщиной, а юной девчонкой, у которой отобрали право на упрёк.

Воцарилась тишина.

И тут Шарлотта – с той самой лёгкостью, за которую её все и любили – встала, приложила ладони к губам и послала каждому за столом воздушный поцелуй.

– Люблю вас, – сказала она с мягкой, светлой улыбкой.

Словно кто-то раскрыл окно, и в комнату ворвался тёплый ветер. Обстановка разрядилась, взгляды потеплели, а напряжение рассеялось, как утренний туман.

Шарлотта легко вышла из дома, солнечный свет ласково скользил по её волосам, а лёгкий ветер развевал полы её пальто.

Когда её машина свернула на улицу Лукаса, он уже стоял у обочины, как будто выжидал именно тот момент, когда она появится из-за поворота. Улыбка расплылась по его лицу, словно солнце вдруг вышло из-за туч. Его сердце застучало быстрее, грудь наполнилась теплом.

Шарлотта едва заметно махнула ему рукой и открыла дверцу. Лукас сел в салон, и едва машина тронулась с места, она бросила на него игривый взгляд:

– Лукас, может, тебе стоит всё-таки купить новую машину? – сказала она с лёгкой насмешкой. – Твоя разваливается каждые две недели. А если она заглохнет прямо на перекрёстке? Это же опасно.

Он усмехнулся, прикрывая улыбку, в которой было и озорство, и нежность. Машина, конечно, была в полном порядке. Но разве он мог упустить шанс провести с ней утро, услышать её смех, почувствовать её рядом?

– Не переживай, её уже сегодня вернут из сервиса как новенькую, – небрежно ответил он. – Надеюсь, я не сильно осложнил тебе утро?

Шарлотта рассмеялась, и её смех прозвенел в салоне, как колокольчик.

– Не говори глупостей. Я бы заехала за тобой даже если бы ты жил на другом конце города.

Она прибавила газу, и машина понеслась по улицам.

Глава 14 Ревность

Первый настоящий учебный день выдался тяжёлым для всех. После долгих летних каникул студенты с трудом возвращались в учебный ритм – зевали, путались в расписании, бродили по коридорам с потерянным видом, будто впервые оказались в Академии. Их энергия была рассеяна, мысли витали где-то далеко за окнами, где всё ещё светило осеннее солнце и шептал лёгкий ветер.

А вот преподаватели страдали по другой причине. Накануне они устроили себе ужин перед началом нового семестра – вечер оказался шумным, весёлым, полным смеха и вина. Утром, расплачиваясь головной болью и сухостью в горле, они с тоской смотрели на расписание, вспоминая о беззаботной ночи.

В это время Джулиан уже был на своём месте. С самого утра он разбирал документы, отвечал на письма, составлял планы. В его лице не было ни усталости, ни раздражения – только спокойная сосредоточенность. Он словно не позволял себе слабостей.

В дверь кабинета постучали.

– Войдите, – спокойно произнёс он, не поднимая взгляда от бумаг.

Дверь открылась, и в комнату неслышно вошла Алиса Крейг. Сегодня она выглядела совсем иначе, чем накануне. Её взгляд был потуплен, губы сжаты, осанка немного сгорблена – вся её фигура излучала смущение и раскаяние.

Она остановилась у его стола и едва слышно сказала:

– Директор Гриффин, я пришла извиниться за своё поведение вчера вечером. Я… не знаю, что на меня нашло. Это было глупо и недопустимо. Обычно я сдержанная и собранная, но вчера… вчера я сама себя не узнавала.

Джулиан поднял на неё взгляд. В его глазах не было гнева, но и тепла там тоже не было. Только холодная, профессиональная отстранённость.

– Всё в порядке, – произнёс он спокойно, но с холодной чёткостью. – Я понимаю. Но надеюсь, в будущем вы будете держать себя в руках, мисс Крейг.

Алиса молча кивнула. На мгновение ей показалось, что от этого взгляда она сжалась, будто под ливнем ледяного дождя. Она развернулась и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Выйдя из кабинета Джулиана, Алиса больше не пыталась скрывать эмоции. Лицо её перекосилось от ярости. В груди клокотало унижение. Она шла по коридору, как по раскалённым углям, сдерживая слёзы. Она надеялась на нечто иное – на теплый взгляд, на лёгкую улыбку, на знак, что она ему хоть немного небезразлична. Но вместо этого получила холодный ледяной отпор, будто разговаривала не с мужчиной, а с живым айсбергом.

Сжав губы, Алиса направилась в свой кабинет. Шум шагов гулко отдавался в пустом коридоре, будто повторяя в унисон её негодование.

А в это время Джулиан стоял у окна. Он провёл рукой по волосам, словно пытаясь встряхнуться, налил себе воды и сделал глоток. Лёгкая прохлада не спасала от внутреннего напряжения.

И вдруг он замер.

На стоянку Академии въехала ярко-красная спортивная машина. Мотор замолк, и через мгновение из пассажирского сиденья выскочил тот самый парень. Тот, с кем Шарлотта была накануне в ресторане. Джулиан узнал его сразу. Сердце отозвалось резкой болью.

Парень обошёл машину и открыл водительскую дверь. Галантный жест. Улыбка. Поданная рука. И вот рука – тонкая, изящная, нежная – легла в его ладонь. Джулиан не отрывал взгляда, словно пытался остановить происходящее одной лишь силой воли.

Из машины вышла Шарлотта. Легкая, утончённая, с сияющими глазами. Её волосы искрились на солнце, и в этот момент весь мир сузился до одной только сцены на парковке.

Глаза Джулиана потемнели. Глухая ревность ударила в живот, сжала горло. Он почувствовал, как руки сжимаются в кулаки. Всё в нём взывало к действию – выйти, подойти, заявить о себе, сорвать с неё этот чужой взгляд, вырвать из рук соперника. Сказать: она – моя!

Но он не сдвинулся с места.

Он был директор. Его долг – держать себя в руках. Один шаг – и он подставит под удар свою репутацию. Репутацию Академии. Но хуже всего – он может причинить вред ей.

Шарлотте.

А это было недопустимо.

Он мрачно наблюдал, как Шарлотта – та самая девушка, о которой он думал с первой встречи, – шла в компании другого. Они смеялись, говорили о чём-то с лёгкостью, словно знали друг друга целую вечность. Смех её звенел, как весенний ручей, и резал по сердцу.

Джулиан на миг закрыл глаза. Боль внутри сжалась в тугой комок. Нет, так не должно быть. Он не имел права вмешиваться сейчас – не тогда, пока всё висело на волоске. Сначала – родители. Сначала он должен выяснить правду и вернуть мать в Академию. А потом…

Потом он получит право быть рядом с Шарлоттой. Завоевать её сердце честно. И тогда ничто не сможет помешать ему добиться её.

Глава 15 Две подруги

Виктория Сандерс неспешно шагала по аккуратной мостовой, ведущей к уютному дому Наоми Гриффин – той самой, с которой её связывали годы дружбы, воспоминаний и тайн, известных лишь им двоим. Утром она позвонила подруге, и та с радостью пригласила её на чай, пообещав не только уютную беседу, но и любимые пирожные из старого рецепта.

Когда дверь распахнулась, Виктория сразу оказалась в тёплых объятиях хозяйки.

– Здравствуй, Наоми, – мягко проговорила она, улыбаясь.

– Рада, что ты нашла время для меня, – искренне отозвалась Наоми. – Ты ещё долго пробудешь в Галании?

– Точно не знаю, – ответила Виктория, проходя в дом. – Но Шарлотта не отпускает меня. Есть вещи, о которых она может говорить только со мной. Сейчас ей как никогда нужна моя поддержка.

Наоми кивнула с пониманием и налив чай в фарфоровые чашки, вздохнула.

– Джулиану тоже сейчас нелегко. Джефри всё время на работе, а моя невестка… покинула дом. У нас сейчас не лучшие времена, Виктория.

Её голос дрогнул. Она опустила глаза, и тогда Виктория мягко положила ладонь на её плечо.

– Если я могу чем-то помочь – скажи. Мелани ведь живёт где-то на нашей улице. Хочешь, я с ней поговорю?

Наоми покачала головой.

– Не стоит. Это не то, что кто-то может решить со стороны. Они должны справиться сами. Только… жаль, что Джулиану приходится проходить через всё это в неведении. Мы так и не рассказали ему, что произошло на самом деле, – её голос стал почти шёпотом.

Виктория насторожилась.

– А ты знаешь?

Наоми вздохнула тяжело, как будто каждое слово давалось ей с усилием.

– Это странная история. Мелани обвинила Джефри в измене… А он отрицает. Говорит, что его подставили. Я не знаю, где правда, а где ложь. Но если Джулиан узнает, что его отец действительно предал Мелани – он возненавидит его. Это будет крах семьи Гриффин.

Виктория покачала головой с сочувствием, сжимая в пальцах тонкую фарфоровую ручку чашки.

– Я очень надеюсь, что всё наладится, – мягко проговорила она. – Мелани и Джефри уже не дети. Им нужно просто сесть и поговорить по-человечески.

Наоми горько усмехнулась, глаза её затуманились.

– Ты права… Но Мелани даже слышать о моём сыне не хочет. Она словно вычеркнула его из жизни.

Виктория взглянула на подругу с участием.

– Может быть, тогда тебе стоит поговорить с ней? Просто по-женски. Без обвинений.

Наоми тяжело вздохнула, слёзы блеснули в её глазах.

– Я пыталась, Вики. Всё напрасно… Она закрыта, ожесточена. Я уже не узнаю свою невестку.

Молчание повисло между ними, но Наоми, справившись с эмоциями, выдавила улыбку.

– Хватит о моих семейных бедах. Лучше расскажи, как поживает твоя внучка. Она ведь учится в Академии? А Джулиан сейчас там директор… – её голос стал чуть осторожным.

Виктория улыбнулась, но в её взгляде было что-то глубже обычной бабушкиной гордости.

– Наоми, – начала она, склоняясь вперёд, – надеюсь, ты всё ещё умеешь хранить тайны.

Наоми оживилась, глаза её засветились легким интересом.

– Конечно, умею. Мы ведь не один десяток лет подруги.

Виктория наклонилась ближе, понижая голос до доверительного шепота.

– Моя внучка… Шарлотта… влюблена в Джулиана. Это случилось ещё в круизе. С тех пор её сердце не знает покоя.

Глаза Наоми округлились, она от удивления отставила чашку.

– Боже… – прошептала она. – Тогда и ты, надеюсь, сумеешь сохранить мою тайну. Джулиан тоже… Он тоже влюблён в Шарлотту. Я вижу это, я чувствую каждой клеточкой.

Виктория ахнула и прикрыла рот ладонью. Сердце сжалось от неожиданности и волнения.

– Но ведь ты понимаешь… – Наоми посмотрела в глаза подруге. – Пока он директор Академии, а она студентка – между ними не может быть ничего. Это станет скандалом. Это разрушит их жизни.

– Я понимаю… – прошептала Виктория, опуская взгляд.

Глава 16 Разговор не по душам

Время за работой летело незаметно. И вот Джулиан, вырвавшись из академических забот, поспешил на встречу, которая волновала его не меньше, чем самое важное собрание. Он не видел мать целую неделю – лишь короткие телефонные звонки, в которых всегда чего-то не хватало.

Войдя в ресторан, он быстрым шагом направился в уютную приватную кабинку, где их никто не должен был тревожить. К счастью, мать ещё не пришла. Джулиан выдохнул, чуть расслабившись. Но сердце всё равно билось чаще – от волнения.

Дверь приоткрылась тихо, почти неслышно, и в проёме появилась женщина, чьё присутствие мгновенно наполняло пространство особым светом. Элегантная, сдержанная, с выправкой и грацией, которые не могли поколебать ни годы, ни пережитое.

Мелани Гриффин.

Её лицо всё ещё хранило ту аристократическую красоту, которая всегда восхищала окружающих, но сейчас в её взгляде жила едва уловимая усталость.

– Привет, мама, – мягко произнёс Джулиан, поднимаясь.

Она подошла ближе и обняла его так крепко, словно хотела наверстать все минуты разлуки.

– Привет, сын. Как же я рада видеть тебя… – прошептала она. – Я всё никак не привыкну к одиночеству.

– Нам тоже одиноко без тебя, – с ноткой боли признался он. – Дом будто погрузился во тьму… Без твоего смеха, без твоего голоса – он стал другим.

Мелани опустила взгляд, и в её глазах промелькнула тень.

– Но ведь не за этим ты меня пригласил, правда? – тихо спросила она.

Джулиан замялся, но кивнул.

– Нет. Мне нужна твоя помощь, мама.

Она приподняла брови, вопросительно глядя на сына.

– Ты знаешь студентку по имени Шарлотта Грейсон? – спросил он, внимательно ловя её реакцию.

Мелани моргнула, удивлённо вскинув голову.

– Конечно. Очень талантливая девочка. Светлая. У неё потрясающее чувство формы. Но… у неё проблемы?

– Нет, – отозвался Джулиан. – А Лукаса Мореля ты знаешь?

Мелани нахмурилась от удивления.

– Да. Знаю. Они с Шарлоттой лучшие друзья… Джулиан, что происходит? Почему ты спрашиваешь о них?

– Просто друзья? – переспросил он, прищурившись.

Мелани всматривалась в лицо сына. Что-то в его голосе, в тоне, в сдержанной напряжённости – что-то было не так.

– Да, просто друзья. Все знают, что Лукас влюблён в неё, но… Шарлотта не отвечает ему взаимностью. Она дорожит им, как другом. Но почему это тебя так волнует, Джулиан?

Он на миг замолчал, словно внутренне облегчённый, и коротко выдохнул.

– Ничего. Забудь.

– Что значит «забудь»? – нахмурилась Мелани. – Ты вытаскиваешь меня в ресторан, задаёшь кучу странных вопросов… и в итоге – «забудь»?

Джулиан встретился с её взглядом.

Его лицо стало серьёзным.

– Тогда давай так. Правда – за правду.

Мелани удивлённо вскинула брови.

– Ты рассказываешь, что произошло между тобой и отцом. А я расскажу, почему задал эти вопросы.

Воздух словно сгустился.

Лицо Мелани в один миг словно застыло. Словно кто-то смахнул с него тепло и мягкость – осталась только сдержанная, ледяная маска.

– Я не хочу об этом говорить, – произнесла она тихо, но в её голосе прозвучал не просто отказ, а стена, которую нельзя было пробить.

Джулиан сжал челюсть.

– Мама… – его голос дрогнул, но тут же стал твёрже. – А ты не считаешь, что вы с папой поступаете эгоистично? Вы разрушаете семью молча. Не даёте объяснений.

Мелани отвела взгляд, и тонко улыбнулась – устало, с болью.

– Прости, милый. Но я действительно не готова обсуждать это. Не сейчас.

Джулиан откинулся на спинку стула, сдерживая растущее раздражение и разочарование. Его лицо потемнело.

– Мама… вернись, пожалуйста, в Академию, – глухо произнёс он. – Ты – её душа. Не я. Без тебя всё не то.

Мелани взглянула на него с болью, но не растаяла.

– Я не могу, Джулиан. Ты сам обещал, что поможешь. Что дашь мне время. Или теперь отказываешься от своих слов?

Он провёл рукой по лицу и тяжело выдохнул.

– Я не отказываюсь, мама. Я сдержу обещание. И если тебе будет трудно – ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Мелани наконец позволила себе чуть расслабиться. На её лице снова появилась теплота.

– Вот и хорошо… – выдохнула она с облегчением. – Я знала, что могу тебе доверять.

Но внутри Джулиана всё кипело. Ответов не было. Только новые вопросы.

Глава 17 Снова он

Учебный день в Академии стремительно близился к концу. Теплый свет заходящего солнца скользил по мраморному полу холла, отражаясь в стеклянных дверях. Шарлотта аккуратно сложила эскизы в кожаную папку, перекинула ремешок сумки через плечо и направилась к выходу, когда вдруг:

– Шарлотта Грейсон. Зайди ко мне в кабинет.

Голос прозвучал как приказ. Чёткий, холодный, с металлическими нотками. Шарлотта застыла, словно на неё внезапно вылили ведро ледяной воды. Обернувшись, она встретилась взглядом с мисс Крейг. От той доброжелательной, улыбчивой женщины, какой та была вчера – не осталось ничего. Только прямая осанка, сжатые губы и колючий взгляд.

Медленно, с внутренним напряжением, Шарлотта последовала за ней. В кабинете царила почти звенящая тишина.

Алиса Крейг повернулась к ней, скрестив руки на груди.

– Ты уже определилась с темой своей дипломной работы? – спросила она без тени эмоций.

– Да, мисс Крейг. У меня уже есть концепция… и название, – ответила Шарлотта, стараясь держать голос уверенным.

– И как она называется? – её голос звучал будто лезвие ножа, скользящее по стеклу.

Шарлотта на мгновение закрыла глаза, словно выныривая вглубь своей идеи, и затем чётко проговорила:

– „Тишина после шторма“.

Наступила тишина. Алиса пристально посмотрела на неё, и в этот момент в её взгляде мелькнуло что-то неуловимое – может быть, признание, может быть, зависть… а может, память о собственной боли.

Но уже в следующую секунду её лицо вновь стало непроницаемым.

– Хорошо. Жду эскизы и обоснование идеи к понедельнику. Свободна, Шарлотта.

Выйдя в коридор, Шарлотта глубоко вдохнула, будто пыталась выпустить из себя напряжение.

Как пережить этот учебный год? – пронеслось в её голове. Всё стало другим. Неузнаваемым. С того самого дня, как миссис Мелани покинула Академию, всё покатилось под откос. Привычная гармония исчезла, словно её выдернули из музыкальной пьесы, оставив за собой только глухие фальшивые ноты.

Погружённая в тревожные мысли, она брела по коридору, не замечая ни стен, ни лиц, и не успела опомниться, как с размаху налетела на кого-то – твёрдого, высокого, внезапного.

Шарлотта отшатнулась и подняла глаза… напротив – пара карих глаз с тенью насмешки и тепло-знакомым блеском.

– Мисс Грейсон, я уже начинаю подозревать, что вы замышляете моё убийство. Второй раз за два дня, – с лёгкой иронией произнёс Джулиан.

Она нервно рассмеялась и густо покраснела.

– Простите, директор Гриффин. Я задумалась… совсем не смотрела под ноги, – пробормотала она смущённо.

– Всё в порядке? – его голос стал мягче, серьёзнее, почти заботливым.

– Да… всё хорошо, правда, – кивнула она, опустив взгляд.

Он на мгновение замолчал, затем добавил:

– Если вас что-то будет беспокоить – не стесняйтесь. Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку. Моя мама… она очень высокого мнения о вашем таланте.

Шарлотта подняла взгляд.

– А почему… почему она ушла из Академии? – спросила она, не надеясь на ответ, словно слова вырвались сами собой.

Лицо Джулиана на секунду помрачнело, будто её вопрос задел что-то болезненное.

– Вы сомневаетесь, что я подхожу на роль директора? – тихо, почти невесомо спросил он.

Она резко замотала головой, спохватившись:

– Нет! Нет, что вы. Простите. Я не это имела в виду. Просто… всё так изменилось. Без неё стало как-то… пусто.

Он слабо улыбнулся, но в глазах теплилась грусть:

– Я понимаю. Без неё Академия потеряла особенную ноту. Она вдохновляла всех – и студентов, и преподавателей. Надеюсь, она передумает и скоро вернётся.

– Я тоже на это надеюсь, мистер Гриффин, – тихо произнесла Шарлотта. – До свидания.

Она развернулась и пошла по коридору, оставляя за собой легкий аромат духов и неуловимую печаль.

Он смотрел ей вслед, не двигаясь.

– До свидания… – выдохнул он одними губами, как будто боялся, что даже воздух запомнит это прощание.

Глава 18 Возвращайтесь в Академию

Вернувшись в кабинет, Джулиан подошёл к окну. За стеклом вечер мягко укрывал Академию, воздух наполнялся лёгкой прохладой. Он увидел, как Шарлотта выходит из здания, не спеша подходит к своей машине. Села за руль, завела двигатель… и уехала. Одна. Лукаса рядом не было.

Он нахмурился.

Что её так расстроило?

На лице Шарлотты ясно читалась тревога, что-то невысказанное и тяжёлое, словно она несла внутри груз, с которым не знала, куда деться.

Тем временем Шарлотта осторожно припарковалась у дома, но, выключив мотор, не спешила выходить. Ей не хотелось заходить внутрь, слышать привычные звуки, отвечать на вопросы.

Инстинктивно, будто ноги знали дорогу без неё, она направилась в сторону ближайшего парка. Вечерний воздух был прохладным, но не холодным. Свет фонарей отражался в глади искусственного озера, а в воде лениво плавали золотые рыбки, прячась в водорослях.

Она села на знакомую лавочку – в этом уголке всегда было спокойно. Шарлотта смотрела на воду, на круги от лёгкого ветерка, и постепенно начинала дышать ровнее. Тут всё казалось простым. Рыбки, вода, шелест деревьев. Никто ничего не требовал, не ждал ответов.

Погрузившись в свои мысли, она не заметила приближения чьих-то шагов. Женская фигура появилась рядом так неожиданно, что Шарлотта чуть не вздрогнула.

– Шарлотта. Добрый вечер, – мягко проговорила знакомая женщина.

Девушка подняла глаза – и на мгновение словно замерла.

– Миссис Гриффин?.. – выдохнула она, и удивление прозвучало в её голосе так тихо, что почти потерялось в шуме воды.

Мелани рассмеялась – легко, искренне, почти по-девичьи:

– Ты как привидение увидела, Шарлотта, – сказала она, всё ещё улыбаясь.

– Миссис Гриффин… – голос Шарлотты задрожал от искренности. – Я так рада вас видеть. Пожалуйста, вернитесь в Академию. Нам всем вас не хватает.

Мелани тепло посмотрела на девушку, и её взгляд смягчился. Она медленно опустилась рядом на скамью.

– А мой сын не справляется? – в глазах мелькнуло озорство.

– Мистер Гриффин – прекрасный директор, – спохватилась Шарлотта. – Но вы… вы всегда были на моей стороне. Даже когда мисс Крейг пыталась… – она осеклась, осознав, что говорит слишком много.

На лице Мелани на миг промелькнула тень.

– У тебя с ней проблемы? – спросила она негромко, но внимательно.

– Простите. Мне не следовало это говорить… – Шарлотта виновато опустила глаза.

Но Мелани мягко перебила её:

– Всё в порядке, дорогая. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. Даже если меня сейчас нет в Академии – я рядом. И если вдруг дело в мисс Крейг… – в голосе Мелани зазвенела сталь. – Я этого так не оставлю.

То, как она произнесла имя Алисы, заставило Шарлотту напрячься. В этом тоне не было ни капли прежней лёгкости.

– Спасибо вам… – прошептала девушка, искренне тронутая.

Мелани вдруг легко коснулась её руки.

– Прогуляемся немного? Мне не хватает живого общения.

– С удовольствием, – улыбнулась Шарлотта. – Может… я бы могла навещать вас? Наверняка вам одиноко.

Мелани остановилась на секунду, поражённая предложением, и затем кивнула:

– Ты бы сделала меня очень счастливой. Правда. А как у тебя дела с дипломом? Есть идеи?

– Конечно! – засмеялась Шарлотта, и в этот смех вернулся её обычный свет.

– Я даже не сомневалась, – с нежной гордостью произнесла Мелани. – Поделишься?

– С огромным удовольствием, – оживилась Шарлотта и с увлечением начала рассказывать о своей концепции, жестами подчёркивая детали, описывая образы, цвета, чувства.

Мелани слушала, не перебивая. Её сердце наполнялось чем-то тёплым и лёгким. Эта девушка – не просто талантлива, она горит. И вдруг в голове Мелани, словно вспышка, промелькнула мысль:

А если когда-нибудь… именно она… могла бы стать во главе Академии?

Эта идея пришла внезапно, но вызвала у неё невольную улыбку.

– Уже поздно, Шарлотта. Пора возвращаться, – мягко проговорила Мелани, бросив взгляд на небо, в котором сгущались тени.

– Конечно, – улыбнулась Шарлотта. – Спасибо вам за эту встречу. Я так рада была вас увидеть… Во мне будто снова выросли крылья. Теперь я верю что справлюсь.

Мелани нежно коснулась её плеча.

– У тебя всё получится. Я в этом не сомневаюсь.

Она на мгновение замолчала, будто что-то обдумывала, а потом, словно между прочим, добавила:

– Кстати… Джулиан сегодня спрашивал о тебе.

Шарлотта остановилась, будто вросла в землю.

– Обо мне? – переспросила она, чуть хрипловато.

Мелани посмотрела на неё пристально, внимательно, будто пыталась прочитать мысли по глазам.

– Да. Он хотел знать, какие отношения у тебя с Лукасом… Ты не знаешь, почему его это заинтересовало?

Шарлотта побледнела. Воздух на миг стал тяжёлым и липким. Мысли сплелись в узел. Сердце отозвалось тревожным толчком.

– Я… не знаю, – прошептала она, отводя взгляд. Но в груди уже зарождался вихрь.

Что это могло значить?..

Глава 19 Ночной разговор

Шарлотта вернулась домой в полной растерянности. Всё происходящее путалось в голове, мысли спотыкались одна о другую. Быстро поужинав и сославшись на необходимость продумать концепцию дипломной работы, она поспешила в свою комнату, мечтая лишь об одном – остаться наедине со своими переживаниями.

Но тишина комнаты не принесла облегчения. Она сидела на кровати, сжимая в руках подушку, и без конца прокручивала в голове один и тот же вопрос: зачем Джулиан спрашивал о ней? Почему ему важно, какие отношения связывают её с Лукасом? Это было просто любопытство? Или… что-то большее? От этих мыслей сердце стучало всё быстрее, а сон не шёл.

Ночь медленно окутала город. Шарлотта, укрывшись тёплым пледом, вышла на террасу. Там, в шезлонге, под высоким небом, ей стало немного легче. Она запрокинула голову, глядя в бездонную тьму, где звёзды горели особенно ярко, как маленькие фонарики надежды. Их свет был таким живым, таким близким, что у неё перехватило дыхание. Казалось, они вот-вот сорвутся с неба и упадут ей прямо в ладони.

А если… если Джулиан сейчас тоже смотрит на эти звёзды? Думает ли он о ней?.. В груди что-то болезненно сжалось.

– Звёзды внутри нас… – еле слышно прошептала она.

И вдруг – будто озарение. Она схватила телефон и позвонила Лукасу.

На том конце послышался сонный голос:

– Лотти? Что случилось?

– Звёзды внутри нас! – выпалила она на одном дыхании.

Воцарилась тишина.

– Лотти… – настороженно переспросил Лукас. – Ты в порядке?

– Лукас! – Шарлотта рассмеялась от радости своей находки. – Это название твоей дипломной работы! «Звёзды внутри нас». Завтра я заеду за тобой, и в машине всё расскажу. У меня столько идей, просто невероятных!

Лукас ошеломлённо замолчал. Его сон окончательно улетучился, а в душе расплескалась тёплая радость.

– Лотти… первый час ночи. И ты думаешь обо мне? – тихо спросил он, стараясь скрыть улыбку.

– Конечно! – с жаром ответила она. – Это так важно!

– Спасибо… Это чудесная идея. А теперь – марш в кровать! Иначе завтра будешь похожа на панду.

Шарлотта рассмеялась.

– Хорошо, Лукас. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Лотти, – с нежностью ответил он.

*****

Джулиан действительно не мог уснуть. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь редким тиканьем часов, а за окном – ночной город мерцал огнями. Он ждал отца. Ждал до поздней ночи, тревожно вслушиваясь в каждый звук за дверью. Наконец послышались шаги и в гостинной появился отец. На его лице читалась вселенская усталость, взгляд был потухшим, плечи ссутулились под гнётом мыслей и переживаний.

– Почему не спишь, Джулиан? – спросил он едва слышно, стараясь не нарушить хрупкую тишину дома.

– Ждал тебя, – спокойно ответил сын и выпрямился. – Отец, я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Но ты не можешь работать до самой ночи, изматывая себя до предела.

Голос Джулиана звучал твёрдо, но в нём слышалась тревога за любимого человека.

Отец вздохнул и отвёл взгляд в сторону.

– Без мамы… я не могу находиться в этом доме, – с печальной обречённостью произнёс он.

– Но папа… – Джулиан подошёл ближе и положил руку ему на плечо. – Есть ещё я. Есть бабушка Наоми. Мы все рядом, мы волнуемся за тебя.

Отец медленно поднял глаза. В них, потухших и уставших, на миг мелькнула надежда.

– Ты видел Мелани? – спросил он, словно хватаясь за последнюю соломинку.

Джулиан кивнул, сжимая губы.

– Видел. Она… Она не хочет возвращаться в Академию, и… – он замялся, – и даже слышать не хочет ни о возвращении, ни о тебе, папа.

Он заглянул отцу в глаза, полные боли.

– Скажи мне, что произошло между вами? Жить в неведении – это самое страшное. – Голос Джулиана дрогнул, в нём звучала мольба.

Мужчина на секунду закрыл глаза, будто борясь с нахлынувшей болью.

– Она мне не поверила… – сдавленно прошептал он и, опустив голову, медленно пошёл к себе в комнату, словно под тяжестью собственного горя.

Джулиан остался стоять посреди холла, сжав кулаки от бессилия. В груди сжалось, а мысли клубились, не давая ответа.

– Два упрямых эгоиста… – вырвалось у него в тишину.

Он чувствовал, как рушится то, что всегда было самым дорогим – их семья. И не знал, как это спасти.

Глава 20 Нерешительность Лукаса

Утро пришло незаметно, сменив тёмную тишину ночи мягким золотым светом. Шарлотта проснулась удивительно легко, будто тревоги ушедшего дня растворились в предрассветной дымке. Она потянулась, улыбнувшись солнечным лучам, что робко заглядывали в окно. На душе было спокойно.

Собрав волосы в изящный хвост, Шарлотта нанесла безупречный макияж – лёгкий, но подчёркивающий её красоту. Из шкафа она выбрала любимое платье: нежное, струящееся, как лёгкий ветерок. Сегодня ей хотелось быть особенно собранной, особенно красивой – для себя.

На кухне царила тишина. Родители уехали ещё на рассвете, срочно вызванные в корпорацию. Родители никогда не посвящали её в дела бизнеса. Это было уделом Шона, её старшего брата, наследника корпорации Грейсон. Все надежды, все планы, всё будущее семьи связывались с ним.

Шарлотта могла бы не работать вовсе – её акции, активы, счета в банках позволяли жить в роскоши, путешествовать, заниматься чем угодно. Отец обожал дочь и потворствовал любым её увлечениям, будь то живопись, музыка или конный спорт. Её учёба? Никто не воспринимал её всерьёз. Никто – кроме самой Шарлотты.

Но она не обижалась. Напротив, это давало ей то, что не купишь за деньги: свободу. На неё не давили ожидания, её не сковывали семейные амбиции. Она ничего не была должна никому. Только себе.

Шарлотта знала, чего хочет. Знала, что её путь не будет лёгким, что за признание придётся бороться. Но она поклялась себе: добьётся успеха. Не ради отца, не ради матери. Ради себя. А когда придёт её час… вот тогда родители посмотрят на неё иначе. И поймут: их дочь сильнее, чем они когда-либо думали.

После завтрака Шарлотта уже почти ускользнула из дома, легко ступая по мраморному полу холла, когда её остановил тихий, но твёрдый голос бабушки:

– Шарли, милая, у тебя найдётся минутка? Нам нужно поговорить.

Девушка обернулась, едва сдерживая нетерпение.

– Бабушка… это очень срочно? Может, мы поговорим вечером? Я… мне нужно забрать Лукаса, я придумала для него концепцию дипломной работы, хочу всё рассказать!

Виктория улыбнулась той особой, тёплой улыбкой, в которой были и любовь, и мудрость прожитых лет.

– Ничего срочного, девочка, – мягко проговорила она. – Пусть подождёт до вечера.

Шарлотта замялась, чувствуя, как в груди кольнуло чувство вины.

– Ты уверена? – спросила она, заглянув в ясные глаза бабушки.

Виктория протянула руку, нежно погладила внучку по волосам, как в детстве.

– Самое важное сейчас – то, куда зовёт тебя сердце. И только это имеет значение. Беги, Шарли. Не опаздывай.

Шарлотта склонилась, быстро поцеловала бабушку в щёку и, с благодарной улыбкой, легко выбежала за порог.

Уже сидя за рулём, она мысленно прокручивала свои идеи: ткани, цвета, силуэты – образы рождались в воображении, сливаясь в гармонию.

Стоило Лукасу сесть в машину и поздороваться, как Шарлотта, не сдерживая восторга, принялась рассказывать. Её глаза горели, руки оживали в воздухе, рисуя невидимые линии, словно она уже творила на холсте или ткани.

Лукас слушал, затаив дыхание. Именно такой он запомнил её с тех времён, когда впервые понял, что влюблён: Шарлотта с огнём в глазах, с талантом, от которого невозможно отвести взгляд, с сердцем, полным света. Она была невероятной. И этот миг он хотел запомнить навсегда.

– Лукас, ты меня вообще слушаешь? – голос Шарлотты вдруг прорвался в его мысли, словно вернул его с неба на землю.

Он вздрогнул, словно очнулся, и виновато улыбнулся, опуская взгляд, чтобы не выдать смущения.

– Прости… задумался, – тихо сказал он, коря себя за свою нерешительность. Сколько раз он уже клялся, что вот-вот наберётся смелости, поговорит с ней откровенно, скажет всё как есть… И снова не смог.

Шарлотта насупилась, надула губки и нахмурила брови.

– Я тут стараюсь, придумываю, рассказываю, а ты где-то в облаках летаешь… – сказала она с обидой в голосе, но в глазах промелькнуло озорство.

Он глубоко вдохнул, взглянул на неё и с неожиданной для себя твёрдостью произнёс:

– Это потрясающая идея… Невероятная. Точно такая же, как и ты.

На миг воцарилась тишина. Глаза Шарлотты удивлённо засветились, в них отразился его голос, его взгляд.

– Ты правда считаешь меня невероятной? – спросила она чуть тише, чем обычно, и в её словах была и радость, и робкая надежда.

– Да, – просто ответил он.

Она улыбнулась – светло, по-настоящему – и, не отвлекаясь больше на разговоры, уверенно надавила на газ. Им пора было ехать в Академию.

Глава 21 Отчаянный шаг

Синтия Берг пряталась в тени колонны у входа в Академию. Сердце стучало слишком громко, а ладони вспотели от волнения. Она наблюдала за парковкой, затаив дыхание, надеясь увидеть Лукаса. Зачем? Она и сама не знала. Ей просто хотелось хотя бы на миг поймать его взгляд, увидеть его улыбку, услышать голос.

И вот он появился. Лукас вышел из машины – но не один. Рядом с ним была Шарлотта. Он посмотрел на неё так, как Синтия мечтала, чтобы когда-нибудь посмотрели на неё: с теплом, с нежностью, с таким счастьем в глазах, что сердце девушки болезненно сжалось. Ревность обожгла её, липкая и горькая.

«Почему не я?..» – думала она, наблюдая, как Шарлотта и Лукас смеются о чём-то, поднимаясь по лестнице к главному входу. Они были так поглощены своим разговором, что не замечали никого вокруг.

И тогда, сама не понимая, откуда в ней взялась эта дерзость, Синтия шагнула вперёд.

– Шарлотта Грейсон, – прозвучал её голос, холодный и натянутый, как струна. – Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

Она бросила взгляд на Лукаса, полный горечи и скрытого разочарования. Лукас замер, недоумевая, но Шарлотта быстро дала ему понять взглядом: всё в порядке. Пусть идёт.

Он нехотя удалился, оглядываясь через плечо. Когда его шаги затихли, между девушками воцарилась тишина.

Синтия смотрела на Шарлотту взглядом, в котором было всё – ревность, боль, надежда и какая-то неведомая ей самой решимость. Её дрожащие пальцы сжались в кулаки. Она понимала: пути назад уже нет.

Шарлотта вопросительно уставилась на Синтию. В глазах её светилось искреннее недоумение. Синтия замерла, как будто борясь сама с собой. Грудь её вздымалась, дыхание сбилось. И вот, набрав побольше воздуха, она выпалила, почти выкрикнула:

– Зачем тебе Лукас?

Шарлотта напряглась, не ожидая услышать подобное.

– Я тебя не понимаю… – растерянно произнесла она.

– Всё ты понимаешь! – в отчаянии воскликнула она. – Он влюблён в тебя! Ты не видишь этого? Он смотрит на тебя так, как я мечтала бы, чтобы смотрел на меня. Но тебе это не нужно. Тебе он не нужен!

Шарлотта смотрела на неё в полном замешательстве, её сердце забилось быстрее.

– Синтия… каким образом мои отношения с Лукасом касаются тебя? – спросила она осторожно, не веря своим ушам.

Синтия опустила взгляд, ресницы дрожали от сдерживаемых слёз.

– Потому что я люблю его, – наконец выдохнула она, поднимая глаза, полные боли и надежды. – С первого дня, как только его увидела… каждый раз ждала, что он посмотрит на меня так, как смотрит на тебя. Но он не видит. Никого, кроме тебя.

Шарлотта на мгновение растерялась, поражённая откровением.

– Ты… ты влюблена в Лукаса? – едва слышно переспросила она.

Синтия больше не могла скрывать своих чувств. Они разливались в её глазах, в каждом слове, в дрожащем голосе.

– Да, Шарлотта. С самого начала. И с каждым днём мне всё больнее.

– Синтия, но ведь он даже не догадывается о твоих чувствах… – мягко сказала Шарлотта, глядя на неё с неожиданной теплотой.

Синтия вызывала у неё симпатию – всегда вызывала. Шарлотта не раз думала, что хотела бы с ней подружиться, но та держалась отстранённо, будто между ними стояла невидимая стена.

И только теперь Шарлотта поняла, почему.

– Я… я не знаю, что мне делать, – тихо, почти беззвучно прошептала Синтия, и в её голосе дрожало отчаяние, словно хрупкая струна, готовая вот-вот оборваться.

Шарлотта медленно подошла к ней, чувствуя, как в груди сжимается сердце. Она мягко положила руку Синтии на плечо, её взгляд был полон искреннего сочувствия и решимости.

– Я знаю, что нам делать, – произнесла она с тихой уверенностью. – Я помогу тебе, обещаю. Но дальше всё будет зависеть только от тебя… от твоего сердца и твоих слов.

Синтия подняла на неё заплаканные глаза, в которых уже мерцала робкая надежда.

– Правда?.. А как? – выдохнула она, будто боясь спугнуть этот неожиданный свет.

Шарлотта улыбнулась – тепло, по-дружески, и с озорным блеском в глазах подмигнула:

– У меня есть одна идея… – прошептала она заговорщически и начала делиться своим планом, оживляя его словами и жестами, словно уже видела, как он воплощается в жизнь.

Глава 22 Переполох

Это утро в доме Гриффинов началось с тревоги и суматохи. Всё смешалось: торопливые шаги, приглушённые голоса, звон разбуженного телефоном дома. Джеффри, истощённый бессонными ночами, нервным напряжением и бесконечными заботами, не смог подняться с кровати. Его лицо побелело, губы дрожали, еле шевелясь, а взгляд был тусклым и отрешённым, словно он ускользал куда-то в туман.

Наоми, войдя в спальню сына и увидев его в таком состоянии, похолодела от страха. Сердце её сжалось от боли и паники. Не теряя ни минуты, она дрожащими руками набрала номер семейного врача. Её голос был резким, тревожным, срывающимся на крик.

– Срочно! Немедленно приезжайте!

И уже через несколько минут лучшая бригада медиков мчалась к дому Гриффинов.

– Бабушка, что случилось? – в комнату вбежал Джулиан, разбуженный отчаянными криками Наоми. Его сердце гулко стучало в груди от дурных предчувствий.

Но стоило ему бросить взгляд на кровать – и мир вокруг будто померк.

– Папа… – сдавленно выдохнул Джулиан и, не помня себя, кинулся к нему, опустившись рядом, сжимая его холодную руку, вглядываясь в любимое, но таким незнакомое сейчас лицо.

В глазах Джулиана горела тревога – настоящая, пронзительная, от которой внутри всё сжималось, а в груди поднималась волна беспомощного страха за отца. Он склонился ближе, всматриваясь в его ослабевшее лицо, в бледность щёк, в стиснутые от боли губы.

Джеффри с трудом поднял руку и едва коснулся плеча сына, словно этот жест требовал от него последних сил. Его голос был почти не слышен, лишь лёгкий шорох дыхания.

– Джулиан… Ты должен сейчас… возглавить компанию… хотя бы на время… на неделю… Пожалуйста… – слова сорвались с его губ, и веки тяжело опустились, как будто даже говорить стало слишком тяжело.

Джулиан крепко сжал руку отца, стараясь передать ему силу, уверенность, поддержку.

– Не волнуйся, папа… – произнёс он твёрдо и решительно, ощущая, как в этот момент на его плечи ложится огромная ответственность. – Я обо всём позабочусь. Всё будет хорошо. Обещаю.

Вскоре в дом Гриффинов приехали сначала семейный врач, а затем – лучшие специалисты клиники Руди. Их появление вселяло надежду, но вместе с тем лишь усиливало тревогу. Врачи коротко обменялись взглядами, попросили всех выйти из комнаты и надолго скрылись за закрытой дверью, где их голоса звучали глухо и неразборчиво. За этой дверью решалась судьба Джеффри, а в доме повисла мучительная тишина.

Минуты тянулись невыносимо долго. Наконец, после совещания и оказания первой помощи, медики сумели уговорить Джеффри на госпитализацию. Он был слишком измотан, чтобы возражать, и лишь чуть заметно кивнул.

Наоми подошла к Джулиану, в её глазах стояли слёзы, но голос звучал твёрдо:

– Я поеду с твоим отцом. А ты… Ты должен выполнить его просьбу. Ему нужен покой. И он сможет обрести его только зная, что компания в надёжных руках.

Джулиан крепко сжал её руку.

– Хорошо, бабушка. Но если что – ты сразу звони мне, ладно?

– Конечно, – кивнула она.

Когда карета скорой помощи увезла отца, дом словно вымер. Джулиан остался один. Сердце сжималось от тревоги, но он знал – сейчас не время поддаваться страху.

Он взял телефон. Первым желанием было позвонить матери. Рассказать. Но, замерев с телефоном в руке, он понял – она не поверит. Решит, что это очередная попытка отца привлечь её внимание.

Стиснув зубы, он набрал номер мисс Крейг.

– Мисс Крейг? Сегодня меня не будет в Академии. Вы за главную. Возможно, на неделю, – коротко сказал он.

– Господин директор… что-то случилось? – тревожно спросила она.

– Моего отца госпитализировали. Я должен взять дела в свои руки. Это ненадолго. Если что – сразу звоните мне, – сказал он и отключился.

Он глубоко вздохнул. Теперь всё зависело от него. И он не собирался подвести.

Глава 23 Заговорщицы

Шарлотта вернулась в аудиторию, стараясь не выдать волнения. В её глазах теплилось что-то новое – лёгкая задумчивость и спокойная уверенность, словно она только что приняла важное для себя решение. За ней шагала Синтия – с благодарной, чуть смущённой улыбкой, которая удивила Лукаса больше всего. Он посмотрел на подругу пристально, пытаясь понять, что произошло.

Когда Синтия отошла к своему месту, Лукас наклонился к Шарлотте и едва слышно спросил:

– Лотти… всё в порядке?

Она кивнула, её улыбка была мягкой, успокаивающей.

– Да. Синтия просто попросила помочь с дипломной работой. Я подсказала пару идей – и всё.

Но Лукас не сводил с неё взгляда, в котором читались лёгкая обида и недоумение.

– Почему она не могла спросить при мне? Я ведь тоже мог бы что-то посоветовать.

Шарлотта тихо рассмеялась. Этот смех прозвучал искренне, тепло, как первый весенний дождь после долгой зимы.

– Лукас… иногда девочкам просто неловко просить мальчиков о помощи. Бывает.

Он задумался, потом чуть улыбнулся и покачал головой.

– Странные вы всё-таки… девчонки. Наверное, мне вас никогда до конца не понять.

В этот момент в аудиторию вошла преподавательница, и начался урок.

Шарлотта сосредоточилась, её взгляд стал серьёзным и внимательным. Она всегда любила учиться, но Лукас заметил, что в ней что-то изменилось за лето. Она словно стала взрослее, глубже, спокойнее. И глядя на неё украдкой, он вдруг почувствовал странную тревогу – как будто с каждым днём она становилась чуть дальше от того мира, где они были просто Лукасом и Лотти, лучшими друзьями.

Урок подошёл к концу, и аудитория постепенно заполнилась шумом – студенты спешили собрать вещи и сменить кабинет. Шарлотта не торопилась. Она медленно складывала тетради в рюкзак.

И вдруг к ним приблизилась Синтия. На лице девушки сияла искренняя улыбка, и в глазах светилась благодарность.

– Шарлотта, ты мне так помогла… – голос её дрогнул от волнения. – Я хотела тебя отблагодарить. Я купила два билета в кино на «Мерцающий закат». Говорят, это самый популярный фильм сейчас. Возьми их – сходи с кем хочешь.

Лукас встрепенулся.

– «Мерцающий закат»? – в его голосе прозвучал неподдельный интерес. – Лотти, возьми меня с собой! Это же крутой фильм, все только о нём и говорят!

Он с удивлением посмотрел на Синтию:

– Как тебе удалось достать билеты? Говорят, они распроданы на месяц вперёд!

Синтия смущённо опустила взгляд, слегка улыбнувшись.

– Этот кинотеатр принадлежит приятельнице моей бабушки. Она помогла. Билеты будут ждать в кассе на моё имя, – пояснила она.

Шарлотта перевела взгляд на Лукаса, в её глазах сверкнули лукавые огоньки.

– Хорошо, Лукас, ты пойдёшь… но без меня. – Она улыбнулась чуть грустно. – Я обещала бабушке Виктории поужинать с ней сегодня. У неё важный разговор ко мне… Я не могу отказать.

Лотти на мгновение задумалась, а потом глаза её оживились, в них загорелся озорной свет.

– Но билетам же не пропадать! – с мягкой настойчивостью проговорила она. – Сходите вместе.

Она с интересом наблюдала, как Лукас пытается скрыть своё разочарование. Он выдавил из себя улыбку, понимая, что оказался в сложном положении. Отказать Синтии – значило бы проявить грубость, а он не мог позволить себе этого.

– Хорошо, – наконец произнёс он и, впервые за всё время их учёбы, посмотрел на Синтию по-настоящему внимательно.

И вдруг заметил то, что раньше ускользало от него: в её глазах горело счастье, она была по-своему красива – просто не умела себя показать.

– Тогда встретимся в семь у кинотеатра? – спросила Синтия неуверенно, будто боясь, что он передумает.

– Да, – кивнул Лукас.

Когда он направился к выходу, Шарлотта чуть наклонилась к Синтии и едва слышно прошептала:

– Теперь всё в твоих руках.

Синтия кивнула и ответила так же шёпотом:

– Спасибо…

Глава 24 Тревожные новости

Учебный день выдался долгим и утомительным. Студенты спешили разойтись по домам. Шарлотта задержалась у кулера с водой, позволив себе передышку. Она жадно сделала глоток, стараясь утолить жажду, и на мгновение прикрыла глаза. Весь день её мысли были заняты только одним – где он? Где Джулиан? Она ловила взглядом каждый силуэт в коридорах, вслушивалась в каждый голос, надеясь случайно встретить его… Но всё напрасно. Он не появился.

Лукас тем временем ждал её снаружи. Ему хотелось подышать свежим воздухом, охладить горячие от духоты мысли.

Шарлотта сделала ещё глоток воды, когда до её слуха донёсся приглушённый разговор.

– Мисс Крейг, так вы будете замещать директора Гриффина целую неделю? – спросила кто-то из преподавательниц.

– Да, Миранда, – ответила Алиса Крейг, её голос звучал гордо. – Отец Джулиана попал в больницу… Похоже, что-то серьёзное. Подробностей я не знаю. Джулиан сам позвонил, попросил меня подменить его на неделю.

Шарлотта замерла, словно окаменела. Сердце сжалось в тревожном предчувствии. Она услышала приближающиеся шаги и, не раздумывая, юркнула в ближайшую аудиторию. Лишь когда шаги стихли вдали, она позволила себе выдохнуть, пытаясь унять бешено стучащее сердце.

Тревога не отпускала. Она почти бегом спустилась по лестнице и вышла из здания Академии. Лукас сразу заметил её бледность и встревоженный взгляд.

– Лотти, с тобой всё хорошо? – спросил он с искренним беспокойством.

Она заставила себя улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Всё в порядке, правда. Не волнуйся. Тебя подвезти?

Лукас покачал головой:

– Нет, спасибо. У меня ещё кое-какие дела. Возьму такси.

– Как хочешь. – Она уже собиралась идти, но вдруг обернулась и мягко добавила: – До понедельника, Лукас. Хорошо проведи время. Синтия – добрая девушка, из хорошей семьи. Пожалуйста, не обижай её.

Он удивлённо приподнял бровь.

– Такое ощущение, что ты меня к ней сватаешь, Лотти…

Шарлотта наконец улыбнулась чуть теплее:

– Я просто видела, как ты не хотел соглашаться. Но если уж пошёл с ней – будь джентльменом.

– Как скажешь… Лотти… – отозвался он, и в его голосе скользнула грусть.

Он смотрел ей вслед, как она садилась в машину и скрывалась за поворотом. И вдруг ощутил, как что-то неуловимо и болезненно ускользает. Казалось, что не просто машина увозит её прочь, а сама Шарлотта становится всё дальше, всё недосягаемей для него.

Шарлотта старалась сосредоточиться на дороге, но мысли путались, сбиваясь в тревожный водоворот. Сердце сжималось от неведомого страха: что же произошло с отцом Джулиана? Как он сам сейчас? Как переживает всё это? Её пальцы дрожали на руле, и она едва замечала проносящиеся мимо улицы.

Дом родной уже был близко, но Шарлотта вдруг резко свернула с пути и проехала чуть дальше. Она остановила машину у ворот особняка. Некоторое время Шарлотта сидела неподвижно, собираясь с духом.

Сделав глубокий вдох, она выбралась из машины и подошла к воротам. Пальцы нерешительно легли на кнопку звонка, и наконец она надавила.

– Добрый день, вы к кому? – послышался женский голос с селектора.

– Добрый день. Меня зовут Шарлотта Грейсон. Я приехала к миссис Гриффин. Скажите, может она принять меня?

– Одну минутку, – отозвалась экономка.

Тишина показалась вечностью. Наконец раздался лёгкий щелчок замка, и ворота плавно отворились. Шарлотта шагнула на территорию. Великолепие дома поразило её: утопающий в зелени сад, ухоженные дорожки, архитектура, излучающая солидность и респектабельность. Дом был явно больше и богаче, чем тот, в котором жила сама Шарлотта. Но сегодня она не могла любоваться красотой – тревога глушила восхищение.

На пороге её встретила та же экономка.

– Добрый день, мисс Грейсон. Проходите. Хозяйка ждёт вас в гостиной.

Шарлотта вошла внутрь. Просторные комнаты поражали богатством убранства и в то же время удивительной сдержанностью вкуса.

Мелани Гриффин поднялась ей навстречу, с удивлением в глазах.

– Шарлотта? Что-то случилось? – спросила она, уловив тревогу в лице девушки.

Глава 25 Напряжённый день

Шарлотта опустила глаза и едва слышно начала:

– Миссис Гриффин, простите, что пришла без приглашения. Я не знаю, правильно ли поступаю… но… ваш муж в больнице. Я случайно услышала разговор мисс Крейг. Директор Гриффин просил её руководить Академией на время его отсутствия – целую неделю…

Мелани побледнела. Губы её дрогнули.

– Джефри… в больнице? Господи… что с ним? Почему Джулиан мне не позвонил?

– Я… я не знаю… – прошептала Шарлотта, чувствуя, как сжимается горло. – Простите, если влезла не в своё дело. Просто… сердце подсказывало, что вы должны знать.

Мелани подошла ближе и положила тёплую дрожащую руку ей на плечо.

– Девочка моя… ты всё правильно сделала. Спасибо тебе… – тихо сказала она, с трудом сдерживая слёзы.

– Я надеюсь, что с ним всё будет хорошо… – прошептала Шарлотта. – Простите. Мне пора. Бабушка ждёт меня.

– Конечно… конечно… – рассеянно ответила Мелани, но её мысли уже были далеко отсюда.

Шарлотта поняла это без слов. Она тихо развернулась и покинула дом, оставляя за собой густеющую тишину, наполненную болью и тревогой.

Мелани ходила по комнате взад и вперёд, сжимая в руке телефон. Сердце колотилось так громко, что казалось – его стук раздаётся по всему дому. Она снова и снова набирала номер Джулиана, но в ответ звучали лишь гудки, сухие и равнодушные, словно насмешка над её тревогой.

– Ну ответь же… пожалуйста… – шептала она, но тишина была неумолима.

Она опустила телефон и села на диван. Пальцы дрожали, глаза бессмысленно уставились в одну точку. Мысли метались, как пойманная в клетку птица. Позвонить Наоми? Но как… как я посмотрю ей в глаза после того, что сделала? После того, как ушла, не сказав ни слова, оставив свекровь и сына с болью и вопросами? Нет… нет, я не имею права…

– Нет… – выдохнула Мелани, голос её дрогнул. – Я не могу так… сидеть, ждать… с ума сойду… Я должна знать, должна увидеть его сама…

Её слова растворились в тишине, но в этих шепотах прозвучало решение. Она вскочила с дивана, смахнула слезы с лица, собрала волосы в спешке и накинула лёгкое пальто. Каждое движение было порывистым, будто бы если задержится хоть на секунду – страх сковал бы её полностью.

Не раздумывая больше ни минуты, она выскочила из дома, села за руль и помчалась в сторону больницы.

*****

Джулиан вышел из конференц-зала, словно сбросив с плеч огромный груз. Голова гудела от множества цифр, планов, решений, принятых на ходу. День выдался безумным – одна встреча сменяла другую, и казалось, этому не будет конца. Но он не мог позволить себе слабости. Не сейчас. Он должен был держаться ради отца. Ради семьи.

– Мистер Гриффин, на сегодня всё, – раздался спокойный голос Райли, помощника Джефри. – Вы справились блестяще. Честно признаться, я не ожидал, что вы так быстро вникнете в дела. Ваш отец был бы горд вами, если бы мог сейчас это видеть.

Джулиан устало улыбнулся, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает.

– Спасибо, Райли. Это во многом ваша заслуга. Вы умеете объяснять ясно, по делу – и это помогло мне не потеряться в потоке информации. Но, признаться, я уже на пределе. И вам пора отдохнуть. Завтра нас ждёт новый бой.

– Доброй ночи, мистер Гриффин, – кивнул помощник и тихо удалился, оставив Джулиана в тишине огромного кабинета.

Мужчина налил себе стакан холодной воды, сделав несколько жадных глотков. Горло пересохло, в висках стучало. Он бросил взгляд на телефон… и сердце ухнуло куда-то вниз. Десять пропущенных вызовов. От матери.

Мама… она знает? – мысль молнией пронзила сознание. Но кто мог ей сказать? Бабушка?

Джулиан судорожно пролистал уведомления. Почему он не заметил? Ах да, он отключил звук во время последней встречи.

Он дрожащими пальцами набрал номер матери. Гудки… один, другой, третий… И снова тишина. Без ответа.

– Чёрт… – выдохнул он, чувствуя, как нарастает тревога. – Что происходит?.. Надеюсь с мамой ничего не случилось?..

Он дрожащими пальцами снова пробежался по контактам и нажал вызов.

– Алло, – раздался тёплый, но слегка усталый голос Наоми.

– Бабушка… мама тебе не звонила? – спросил он, в голосе которого дрожала тревога.

– Нет, Джулиан, – вздохнула Наоми. – С тех пор, как она ушла… мы не разговаривали. Думаю, Мелани просто стыдится позвонить. Боится, что я держу на неё зло. Глупая девочка. – В её голосе послышалась мягкая укоризна. – Я люблю её, как родную дочь.

Джулиан на мгновение закрыл глаза, стараясь собраться с мыслями.

– Бабушка… я еду сейчас в больницу к отцу. А потом сразу домой. Не волнуйся, хорошо?

– Будь осторожен, мой мальчик, – тепло напутствовала Наоми.

Джулиан сбросил вызов и поспешил к машине.

Глава 26 Прячась за маской

По коридору частной клиники шла изысканная, утончённая женщина. На лице её была маска, прикрывающая знакомые черты – не от страха перед вирусами, а от страха быть узнанной. В руках – небольшая сумка, а в кармане заранее приготовленные купюры. Она легко сунула их девушке на ресепшене, и та, даже не поднимая глаз, назвала номер палаты.

Мелани шла почти на ощупь. Сердце билось так сильно, что казалось, его слышат все вокруг. Вот он – за этим стеклом. Её Джеффри. Тот самый мужчина, который когда-то казался неуязвимым, сильным, властным. Тот, кого побаивались даже самые высокопоставленные чиновники. Теперь он лежал без движения, бледный, словно тень самого себя. Его глаза были закрыты. И от этого вида сердце Мелани сжалось так, что боль отдалась в каждой клеточке.

Дверь палаты отворилась, и из неё вышли двое врачей. Мелани поспешно отвернула лицо в сторону, будто боялась их взгляда. Но ноги не двигались с места.

– Доктор Круз, – заговорил один из врачей, – мистер Гриффин в тяжёлом нервном и физическом истощении. Мы вводим его в медикаментозный сон – так шанс на восстановление выше.

– Этот пациент приоритет номер один, – сурово сказал Круз. – Обеспечьте всё на высшем уровне. Если с ним что-то случится – последствия будут для всех. Мадам Гриффин это ясно дала понять.

– Да, сэр. И ещё… мистер Гриффин во сне зовёт женщину. Мелани. Может, её присутствие помогло бы ему?

Круз удивлённо вскинул брови.

– Хорошо. Я уточню, кто это. – И врачи разошлись.

Мелани стояла как вкопанная, бледная, как мраморная статуя. Глаза её блестели от слёз, которые она сдерживала из последних сил. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не видит, она осторожно подошла к двери. На секунду замерла… и, набравшись смелости, медленно открыла её и вошла в палату.

Воздух внутри был пропитан запахом лекарств.

Мелани медленно подошла к кровати, затаив дыхание, словно боясь нарушить хрупкую тишину палаты. Джеффри лежал без движения, и в этом великом человеке, которого знала вся страна, сейчас не осталось ничего от былой силы. Он был таким беззащитным, хрупким, уязвимым, как ребёнок.

Мелани осторожно присела рядом, её пальцы дрожали, когда она взяла его руку в свою ладонь. Вся обида, горечь, что терзали её душу в последние месяцы, вдруг растаяли, исчезли, будто их никогда и не было. Ей хотелось только одного – чтобы он открыл глаза и снова посмотрел на неё так, как когда-то: с нежностью, с любовью, с той теплотой, которую она так жадно ждала.

Она не заметила, как его веки чуть дрогнули.

– Мелани… – еле слышно прошептал Джеффри.

Её сердце подпрыгнуло от неожиданности, она замерла, но тут же поняла: он всё ещё в плену сна.

– Выздоравливай, Джеффри, прошу тебя… – так же шёпотом ответила она, сжав его руку чуть крепче.

Слёзы подступали к глазам, но Мелани быстро вытерла их, надела обратно маску, будто это могло скрыть её дрожь и смятение, и медленно вышла из палаты.

Шагая по коридору, она старалась слиться с тенью, проскользнуть незамеченной. Но тут её взгляд случайно наткнулся на знакомый силуэт. Джулиан. Сердце Мелани болезненно сжалось. Нет, только не сейчас. Она отвела глаза, ускорила шаг, надеясь, что пройдёт мимо…

– Мама? Ты серьёзно думала, что я тебя не узнаю? – раздался позади её голос Джулиана, полный недоумения и боли.

Мелани остановилась. Она глубоко вздохнула и медленно обернулась.

– Прости, милый… – прошептала она, устало глядя на сына. – Я знаю, что веду себя странно. Я просто… я не хочу, чтобы отец знал, что я приходила.

Но глаза Джулиана потемнели.

– Мама, это уже не игра. – В голосе его звучала тревога и упрёк. – Папа в больнице из-за тебя. Ты ушла из дома, и он не смог этого вынести.

Мелани отвела взгляд, её губы дрогнули.

– Не из-за меня… – еле слышно возразила она. – Но ты прав, сынок… Сейчас не время для обид. Я понимаю, насколько всё серьёзно. И сделаю всё, чтобы он выздоровел. Всё остальное… потом. – В её голосе прозвучала решимость. – Ты прав. Нам с отцом пора вести себя как взрослые люди.

Джулиан смотрел на мать внимательно и чуть мягче произнёс:

– Я рад, что ты это понимаешь. И рад, что с тобой всё в порядке. Я волновался… Когда увидел твои пропущенные звонки, а потом ты не отвечала…

Мелани поспешно заговорила:

– Я отключила звук, чтобы не привлекать внимание…

Он подошёл ближе, обнял её крепко, как в детстве.

– Мама… ты, папа, бабушка… вы – всё, что у меня есть.

Мелани опустила глаза, с трудом сдерживая слёзы.

– Прости меня, сынок… за то, что была такой эгоистичной…

Он крепче сжал её в объятиях, а затем молча направился к палате отца. Мелани осталась стоять одна в коридоре, глядя ему вслед, и сердце её сжалось от любви и вины.

Глава 27 Неожиданная гостья

Шарлотта вернулась домой усталой и расстроенной. Мысли путались, сердце сжималось тревогой, а на душе было неспокойно. Она сбросила пальто на спинку кресла и опустилась в него, прикрыв глаза ладонью. Всё происходящее в последние часы не давало ей покоя, терзало душу, не оставляя и минуты отдыха.

Но вдруг Шарлотта вспомнила: утром она пообещала бабушке Виктории, что они поговорят. Обещание, данное дорогому человеку, нельзя было нарушать, и это придало ей немного сил. Она поднялась и направилась к гостиной, где обычно сидела бабушка.

– Мисс, – с лёгким поклоном проговорила экономка, появившись у двери, – госпожа Виктория уехала.

– Уехала? – удивилась Шарлотта, нахмурившись. – Куда?

– На светскую вечеринку, мисс. Как только кто-то узнаёт, что госпожа Виктория вновь в Галании, сразу устраивают рауты в её честь.

Шарлотта едва заметно улыбнулась. Да, бабушка Виктория всегда умела оставаться в центре внимания. Её обожали в высшем свете – не только за утончённые манеры и безупречный вкус, но и за ум, решительность и сеть нужных связей, которые делали её одной из самых влиятельных дам города.

Шарлотта всегда гордилась бабушкой. Виктория была для неё примером – сильная, независимая, но в то же время мудрая и чуткая женщина.

Погрузившись в эти тёплые мысли, Шарлотта вдруг вздрогнула – тишину нарушил резкий звонок телефона.

На экране телефона высветилось имя: Синтия Берг. Шарлотта почувствовала, как сердце сжалось от тревоги. Что-то было не так – она отчётливо ощутила это кожей. Не раздумывая, она ответила:

– Алло, Синтия? Что-то случилось?

В трубке послышались тихие всхлипы. Этот звук пронзил Шарлотту, как игла. Сердце забилось чаще.

– Синтия, прошу тебя, говори! Я с ума сойду от волнения! – голос Шарлотты дрогнул, и в нём прозвучала искренняя тревога.

Молчание длилось мучительные секунды, прежде чем Синтия, будто с трудом собравшись, всё же заговорила сквозь всхлипы:

– Я… я просмотрела весь свой гардероб… И мне нечего надеть! – наконец выдавила она. – А времени идти за покупками уже нет!

Шарлотта шумно выдохнула, прикрыв глаза рукой и пытаясь унять учащённое сердцебиение.

– Ты хочешь, чтобы у меня сердце остановилось? – с упрёком и облегчением в голосе воскликнула она. – Я так испугалась, что с тобой что-то стряслось!

– Лотти, ну что мне теперь делать?! – в голосе Синтии звучала искренняя паника, но теперь она уже казалась почти комичной.

Шарлотта не смогла удержаться от улыбки:

– Быстро езжай ко мне! У нас почти одинаковая фигура. Я в два счёта подберу тебе что-нибудь, и ты будешь выглядеть сногсшибательно.

– Правда? Это удобно? Я не хочу тебя утруждать… – неуверенно пробормотала Синтия.

– Глупости! Мчись скорее! И не вздумай больше меня так пугать! – с теплом и решительностью сказала Шарлотта, уже мысленно перебирая наряды в своём гардеробе.

Вскоре Синтия приехала. Она вошла в дом Шарлотты с видом человека, который разрывается между стыдом и надеждой. Глаза её тревожно блестели, на щеках играл румянец смущения, а пальцы нервно теребили клатч.

Шарлотта встретила её с доброй улыбкой и сразу принялась за дело. Она разложила перед подругой несколько нарядов – один роскошнее другого. Ткани переливались в свете ламп, играли мягкими оттенками и обещали превратить любую женщину в королеву. Синтия, чуть дрожа от волнения, наконец выбрала нежное платье лавандового цвета. Его изящество сразу смягчило черты её фигуры и придало образу особую утончённость.

Вместе они подобрали украшения – тонкие серьги с аметистами и лёгкий браслет, который едва заметно звенел при движении руки. Шарлотта принялась за причёску: её пальцы ловко вплетали пряди Синтии в замысловатый узор кос, которые красиво обрамляли лицо и подчеркивали шею. Затем она наложила лёгкий макияж, который только оттенил природную красоту подруги – взгляд стал глубже, губы чуть ярче, а кожа засияла здоровым румянцем.

Когда всё было готово, Шарлотта отошла на несколько шагов, чтобы окинуть подругу полным взглядом. Её глаза расширились от восхищения, а рука сама собой прикрыла губы.

Синтия заметила это движение и тревожно спросила, запнувшись:

– Что-то не так?

Шарлотта покачала головой, глаза её блестели от эмоций.

– Синтия… ты потрясающая. Столько лет ты прятала свою красоту… Зачем? Посмотри на себя. Ты невероятная.

Синтия неуверенно подошла к зеркалу. И замерла. На неё смотрела из отражения девушка с утончёнными чертами лица, сияющими глазами и той самой нежностью, которая прежде пряталась под нерешительностью и страхом.

– Это… я? – почти шёпотом произнесла она.

– Это ты, дорогая. И пообещай мне что ты выбросишь свои старые унылые наряды. Завтра выходной, и мы идём на шоппинг. Я сделаю из тебя настоящую светскую леди, – с улыбкой и уверенностью проговорила Шарлотта.

– Спасибо тебе… – с теплотой сказала Синтия и, не сдержавшись, обняла Лотти, крепко-крепко, как будто хотела передать ей всю свою благодарность.

– Беги, а то опоздаешь. Теперь всё зависит от тебя. – мягко подтолкнула её Шарлотта.

Синтия кивнула, глаза её светились надеждой. Она поспешила к выходу, и вот уже лишь шум удаляющейся машины напоминал о том, что она здесь была. А Шарлотта ещё долго стояла у окна и улыбалась – с теплом в сердце.

Глава 28 Огонек надежды

Мелани Гриффин вышла из больницы. Воздух был прохладным, но её охватывала внутренняя неразбериха – мысли путались, чувства разрывали душу. Она села в машину и, не включая музыку, поехала на автопилоте, не особо осознавая, куда направляется.

Только когда автомобиль плавно свернул за кованые ворота, Мелани осознала, куда приехала.

– Чёрт… – прошептала она, замирая за рулём. – Я совсем не сюда собиралась…

Особняк Гриффинов стоял перед ней величественный, но теперь он будто смотрел на неё с упрёком. И всё же… она была здесь. Может, это судьба.

Сделав глубокий вдох, Мелани открыла дверь машины и, не давая себе времени передумать, твёрдым шагом направилась к дому. Внутри всё сжалось – ей было страшно. Она не знала, как Наоми, её свекровь, отреагирует на появление невестки, которая исчезла без объяснений.

Но стоило двери открыться, как страх внезапно рассеялся. На пороге стояла Наоми – та самая строгая, грациозная женщина, но сегодня её лицо озаряла неожиданно тёплая, даже облегчённая улыбка.

– Мелани… наконец-то ты пришла. – с этими словами Наоми распахнула объятия.

Мелани, ошеломлённая, шагнула вперёд и прижалась к ней, как к родному человеку.

– Мама… прости меня. Я не должна была уходить так… Я… мне было слишком тяжело… – голос дрогнул, и слёзы выступили на глазах.

– Тсс… не мучай себя, дорогая. Я всё понимаю. – мягко прошептала Наоми, гладя её по спине.

Они прошли в гостиную, и Наоми усадила Мелани на диван, словно ту самую девушку, что когда-то впервые вошла в этот дом невесткой.

– Ты знаешь, что случилось с Джеффри? – серьёзно спросила она, не отводя взгляда.

– Да. Я… я была у него в больнице. Он такой… бледный. Такой беззащитный. – голос Мелани сорвался. – Он ведь поправится, правда?

– Конечно, милая. – Наоми мягко сжала её руку. – Он сильный. Но ему нужна ты.

Повисла пауза. Затем, осторожно, почти шёпотом, Наоми задала главный вопрос:

– Ты вернёшься?

Мелани опустила взгляд. Её плечи слегка дрогнули.

– Я не знаю… – прошептала она. – Но я обещаю, пока он не поправится, я буду рядом. Я обещаю, что мы с Джефри поговорим. Мы оба вели себя эгоистично, как дети. Мы забыли, что не одни в этом мире. Всё будет иначе. Я постараюсь…

В глазах Наоми появилась надежда. Её лицо посветлело, как будто внутри неё что-то отпустило.

******

Джулиан вошёл в палату отца, тихо прикрыв за собой дверь. В воздухе всё ещё витал запах лекарств и антисептика, но на душе у него было спокойнее, чем раньше. Разговор с лечащим врачом вселил надежду – прогнозы были обнадёживающими: Джефри идёт на поправку.

Он придвинул кресло ближе к кровати, осторожно, стараясь не разбудить отца. Тот лежал с закрытыми глазами, бледный, но, казалось, дышал ровнее, чем утром.

– Папа… – прошептал Джулиан, бережно взяв его за руку. – В компании всё под контролем. Твой помощник оказался настоящей опорой – умный, собранный. Без него мне было бы тяжело. Когда вернёшься… обязательно подумай о его повышении. Такие люди – редкость.

Он замолчал, глядя на лицо отца.

– Ты только поправляйся. Пожалуйста. Мы все тебя ждём…

И в тот момент, как по зову, веки Джефри дрогнули. Он открыл глаза медленно, будто издалека возвращаясь в реальность. Губы еле заметно зашевелились.

– Мелани… – прошептал он с болью и надеждой одновременно.

Джулиан склонился ближе, улыбнулся мягко.

– Папа, это я… Джулиан.

Джефри моргнул и перевёл взгляд.

– Она… мне приснилась.

– Это был не сон, папа. Мама действительно приходила.

На лице Джефри отразилось недоверие, будто он боялся поверить.

– Мелани? Здесь? – голос дрожал от удивления.

– Да. Она была очень взволнована. Я думаю… она придёт и завтра.

Джефри прикрыл глаза и глубоко выдохнул. Его лицо, всё ещё усталое, впервые озарилось слабым, почти неуловимым светом. В глазах появился живой огонёк – как будто этот короткий диалог вернул ему что-то важное.

– Папа… – Джулиан снова взял его за руку. – Пообещай мне, что больше не будешь так себя доводить. Мы все были напуганы до смерти. Не поступай с нами так больше… пожалуйста.

– Я обещаю, Джулиан, – тихо, но твёрдо произнёс Джефри, сжав руку сына сильнее. – Я сделаю всё, чтобы вернуть твою маму. Всё, что в моих силах.

В его голосе звучала решимость, которой так не хватало последнее время.

Джулиан кивнул, глядя на отца с уважением и теплом.

– Вот и отлично, папа. Только не торопись. Сейчас главное – выздоравливай. А остальное… остальное вы решите вместе.

Джефри слабо улыбнулся, и впервые за долгое время между ними повисла тишина не тревожная, а светлая.

Глава 29 В кинотеатре

Лукас стоял у входа в кинотеатр, теребя полы пиджака, словно пытаясь унять внутреннюю дрожь. Его взгляд скользил по влюблённым парам, смеющимся, обменивающимся взглядами, рукопожатиями, поцелуями. Он чувствовал себя лишним среди этих беззаботных людей.

«Зачем я согласился?» – промелькнуло в голове. Было проще отказаться. Но тогда Синтия смотрела на него так… будто отказ станет последним ударом. Будто весь её хрупкий мир зависел от его "да".

– Лукас! – окликнул его знакомый голос.

Он обернулся – и замер.

Перед ним стояла Синтия. Но не та, к которой он привык – скромная, чуть застенчивая, словно всегда в тени. Эта девушка сияла. Платье нежного лавандового оттенка подчеркивало утончённые черты, волосы были заплетены в замысловатую косу, а на губах – улыбка, в которой смешались и дерзость, и робость. Она была ослепительной.

– Синтия… – только и смог прошептать Лукас, не в силах оторвать взгляд.

– Идём, – сказала она весело, перехватив инициативу. – Фильм вот-вот начнётся.

Она поняла, какое впечатление произвела, и от этого на душе запорхали радостные бабочки.

– Ты потрясающе выглядишь, – наконец выдохнул Лукас.

– Ты тоже, – парировала она с лёгким блеском в глазах.

Они вошли в зал, и Лукас всё не мог перестать смотреть на свою спутницу. Казалось, каждый её жест был каким-то волшебством. Его мысли путались: Неужели это та самая Синтия? Неужели я раньше не замечал, какая она… красивая?

Они получили билеты, устроились в мягких креслах.

– Надо было взять попкорн и что-нибудь выпить, – вздохнула Синтия. – Я совсем забыла.

– Я сейчас! – встрепенулся Лукас и, не дав ей опомниться, бросился к выходу.

Фильм уже начался, а Лукаса всё не было. Синтия тревожно сжала подлокотники. В сердце закрался страх: А вдруг он просто ушёл? Убежал от неё.

Но вдруг она заметила, как в проходе, неловко извиняясь и лавируя между зрителями, пробирается Лукас с полными руками: попкорн, два стакана с газировкой и даже какие-то конфеты. Он выглядел забавно – сосредоточенный, слегка вспотевший от спешки, но до нелепости милый.

Синтия невольно улыбнулась. Внутри её разлилось тепло. Какой же он красивый…

– Ух, ну и очередь! Кажется, весь город решил купить попкорн одновременно. Я ничего не пропустил? – прошептал он, садясь рядом.

– Нет, – ответила она мягко. – Всё только начинается.

Фильм оказался захватывающим. Они смеялись, обсуждали сцены, шептались, переглядывались, а между ними будто растаяла та неловкость, что прежде казалась непреодолимой.

Когда они вышли из кинотеатра в прохладный вечер, это были уже не те Лукас и Синтия, что встретились у входа. Что-то изменилось. Незримо, но ощутимо.

– Лукас, спасибо тебе, что согласился пойти со мной. – голос Синтии дрогнул от эмоций. – С тобой так весело… и интересно смотреть фильмы.

Лукас улыбнулся, глядя на неё чуть сбоку, будто не решаясь встретиться взглядом.

– Это тебе спасибо. Я даже не надеялся, что смогу увидеть этот фильм на большом экране. Билеты же были на вес золота.

Они медленно шли по вечерней аллее к парковке, обсуждая увиденное. Лёгкий ветерок трепал волосы, лампы бросали мягкий свет на их лица, а смех всё чаще вырывался из разговоров.

Оказалось, они замечательно совпадали – в юморе, в любимых сценах, в деталях, на которые обратили внимание. То, что казалось невозможным всего пару дней назад, теперь становилось удивительно простым – общаться.

Дойдя до машины Синтии, она немного замедлила шаг. Её лицо омрачилось лёгкой тенью. Не хотелось, чтобы вечер заканчивался. Ещё совсем недавно она и мечтать не смела об этом – о его взгляде, голосе, молчаливом внимании. Но теперь… теперь расставаться было почти больно.

А он всё молчал. Не намекал на продолжение, не задерживал шаг.

Синтия собрала волю в кулак. В ушах отдалось любимое наставление Шарлотты: «Всё в твоих руках».

И она решилась.

– Завтра выходной… – тихо начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Может, пообедаем где-нибудь? В какой-нибудь уютной кафешке?

Сердце бешено колотилось. Она будто стояла на краю чего-то важного – шаг вперёд мог всё изменить.

Лукас обернулся. Молчал. И секунды, которые он не отвечал, казались ей вечностью. Он, наверное, ищет отговорку. Сейчас скажет: «Спасибо, но нет»… и всё. Всё вернётся на круги своя.

Но вдруг он заговорил.

Тихо, почти неуверенно – и именно поэтому особенно тепло:

– А почему бы и нет? Хочешь… поплавать на лодке по морю? А потом… можем поужинать где-нибудь. Вместе.

Синтия замерла. Улыбка медленно распустилась на её лице, как солнечный луч сквозь облака.

– С удовольствием, – сказала она, и её глаза сияли.

– До завтра, Синтия.

– До завтра, Лукас.

Они сели каждый в свою машину. Синтия завела мотор и машина тронулись с места, она улыбалась – будто в груди пела музыка, тихая и очень счастливая.

Глава 30 Вечер новостей

Шарлотта вышла на любимую террасу, где вечернее солнце мягко золотило перила, а тишина окутывала всё вокруг, словно тёплый плед. Здесь, среди ухоженного сада и легкого шороха листвы, она находила покой. Это место было её маленьким миром – созданным с любовью, с вниманием к каждой детали. Отец не жалел для дочери ни средств, ни заботы, позволяя ей обустроить эту часть дома так, как подсказывало сердце. Но несмотря на роскошь, Шарлотта не была избалована. Добрая, чуткая, благодарная – такой её воспитала бабушка Виктория. Именно она, после смерти любимого Альфреда, сумела не утонуть в горе, а стать опорой для внучки. И благодаря этой заботе Шарлотта выросла сильной, но нежной душой.

Она сделала глоток любимого мятного чая и вдруг вздрогнула, услышав родной, ласковый голос:

– Шарли, ты где?

– На террасе, бабушка, – отозвалась она, приподнимаясь в кресле.

Через мгновение появилась Виктория – элегантная, с безупречной осанкой, как всегда с тонкой ниточкой жемчуга на шее и лёгкой улыбкой на лице. В её глазах светилась сила, которой восхищалась Шарлотта.

– Бабушка… ты сегодня выглядишь просто потрясающе, – с искренним восторгом сказала девушка.

– Ох, перестань, милая. Старой даме не пристало смущаться, но ты меня ставишь в тупик, – Виктория сдержанно засмеялась.

– Ну-ну… Признавайся, сколько сердец ты покорила этим вечером? – с лукавым прищуром спросила Шарлотта.

Виктория рассмеялась звонко, как в юности, и глаза её вспыхнули огоньком.

– Шарли, ты сведёшь меня с ума! Если бы тебя слышал Альфред…

– Он бы согласился со мной, бабушка. Он всегда был на моей стороне.

На мгновение воцарилась тёплая тишина – та, которая бывает между по-настоящему близкими. Но затем Виктория серьёзно взглянула на внучку.

– Я хотела поговорить с тобой. Я узнала нечто важное… О Мелани и Джефри.

Шарлотта насторожилась, отставив чашку.

– Правда? Что именно?

– Мелани увидела Джефри с другой женщиной.

Шарлотта в изумлении прикрыла рот рукой.

– Нет… Этого не может быть. Он же… он же любит её. Безумно. Все это знают.

– Он утверждает, что она всё поняла неправильно. Но она даже не захотела выслушать.

– Где это произошло? Что за женщина? – не унималась Шарлотта, пытаясь сложить пазл.

– Никто точно не знает, всё покрыто туманом, – вздохнула Виктория.

Шарлотта задумалась.

– Что-то тут не так… Даже если Мелани почувствовала предательство, почему она ушла из Академии? Она ведь жила этим проектом. Это был её смысл.

– А может… потому что Академия – его подарок? – предположила Виктория.

– Нет, это слишком просто. – Шарлотта замолчала, а потом вдруг вскинула голову. – А если… всё случилось прямо там? В стенах Академии?

Виктория пожала плечами.

– Милая, всё может быть… В наше время ничто не исключено.

– Теперь ясно, почему Джефри оказался в больнице. Он просто не смог этого пережить, – пробормотала Шарлотта, с грустью глядя в сад.

– Что? В больнице?! – Виктория побледнела. – Почему ты мне не сказала?!

– Бабушка, я сама узнала совсем недавно. Подробностей у меня нет. Но есть ещё кое-что… – Шарлотта слегка замялась. – Я… я рассказала Мелани, что он в больнице. Ты считаешь, я поступила опрометчиво?

Виктория нахмурилась – на мгновение. Но потом её лицо смягчилось, и она обняла внучку.

– Нет, Шарли. Наоборот. Может быть, ты дала им шанс. Иногда одно слово может спасти сердце.

Шарлотта прижалась к бабушке.

– Ты видела Джулиана? – осторожно спросила Виктория, пристально вглядываясь в лицо внучки.

Шарлотта опустила взгляд, и её голос прозвучал с тихой грустью:

– Нет… Он сейчас полностью погружён в дела корпорации Гриффин. Вся тяжесть ответственности легла на его плечи… Я так хотела бы быть рядом, поддержать его, помочь… но… – она замолчала, с трудом подбирая слова.

Виктория мягко коснулась её руки.

– Не переживай, Шарли. Джулиан силён – в нём живёт стержень, что не гнётся под бурей. Он справится. И Наоми… она рядом. Она не даст ему упасть, уж можешь мне поверить.

Шарлотта лишь кивнула и, не отвечая, тяжело вздохнула. Мысли унесли её куда-то далеко – туда, где она снова могла бы быть рядом с ним, хотя бы в мечтах…

Глава 31 Спасибо

Джулиан возвращался домой из больницы, и этот день, полный волнений и тревог, казалось, длился бесконечно. На душе было неспокойно, словно что-то важное ускользало от памяти, оставляя гнетущую тяжесть. Он пытался отмахнуться от этого чувства, сосредоточившись на дороге, но беспокойство упорно не отпускало.

И вот, наконец, за поворотом возникли родные кованые ворота особняка Гриффинов. Джулиан выдохнул – он дома. Однако, свернув на подъездную аллею, он резко притормозил: у самого крыльца стояла машина… мамина машина. Он моргнул, не веря глазам. Мама? Она дома?..

Не теряя ни секунды, он пересёк дорожку и вошёл в холл. Из гостиной доносился голос – мягкий, тёплый, материнский.

– Джулиан! – воскликнула Мелани, когда он появился в дверях.

Он замер, глядя на неё, как будто перед ним стоял призрак.

– Мама… – прошептал он.

Она подошла ближе, всматриваясь в его лицо.

– Ты чего, сын? – с тревогой спросила она.

– Я просто… не ожидал тебя увидеть, – с трудом выдавил Джулиан. – Но… я очень рад. Рад, что ты снова дома.

Мелани слегка опустила глаза, голос её потеплел, но в нём звучала внутренняя борьба:

– Милый, всё не так просто… Я не вернулась насовсем… Но я больше не исчезну. И о папе я позабочусь. Когда он поправится… мы вместе решим, как быть дальше.

Джулиан кивнул, сдержанно, но с пониманием:

– Хорошо, мама. Вы с папой взрослые люди… Только прошу – поступай обдуманно.

Мелани впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему:

– Обещаю. Отныне – только так.

Затем она бросила взгляд на часы и вздохнула:

– Мне пора… Не хочу возвращаться слишком поздно.

– Конечно, – ответил Джулиан.

Мелани уже взялась за ручку двери, когда он вдруг окликнул её:

– Мама… а откуда ты узнала, что папа в больнице?

Он наконец вспомнил, что так тревожило его весь день.

Мелани обернулась. В её взгляде промелькнуло что-то глубокое.

– Шарлотта Грейсон, – тихо ответила она.

– Шарлотта?.. – переспросил Джулиан, его сердце болезненно сжалось и забилось чаще. – Но откуда она узнала?..

– Услышала, как мисс Крейг хвасталась перед преподавателями, что теперь она – главная в Академии, – с явным раздражением проговорила Мелани.

То, с какой холодной неприязнью она произнесла это имя, удивило Джулиана. В голосе матери сквозила непривычная острота. Он хотел было спросить, почему она так резко отзывалась о женщине, которую когда-то сама утвердила в руководство… но передумал. Время – неподходящее.

Позже, уже в своей комнате, он устало опустился на кровать.

Шарлотта.

Имя эхом отозвалось в голове, затронув что-то болезненно-личное.

Он взял телефон, открыл галерею и пролистал до нужного снимка.

Корабль. Солнце. Ветер. Она.

Он тогда украдкой сфотографировал её – просто не смог удержаться. Шарлотта стояла у перил, и ветер играл её волосами. Она чуть щурилась от яркого солнца, но улыбалась… легко, по-настоящему. В том кадре было всё: её красота, свобода и что-то недоступное.

Джулиан провёл пальцем по экрану, как будто мог прикоснуться к ней через стекло. Затем открыл контакты. Её номер – он переписал его, когда изучал ее досье. Это было нечестно. Это было тайно. Но он всё равно сохранил его.

Он долго смотрел на экран, не зная, что сказать. Не зная, можно ли говорить. В груди росло странное волнение – почти страх.

И всё же он написал.

Одно слово.

"Спасибо."

И нажал «Отправить».

******

Шарлотта уютно устроилась в кровати, укутавшись в мягкий плед. В руках – любимая книга, аромат чая всё ещё витал в комнате. Вечер обещал быть спокойным. Но внезапно раздался лёгкий вибросигнал – телефон дрогнул на прикроватной тумбе.

Она лениво протянула руку, ожидая обычное уведомление, но взгляд задержался на экране. Незнакомый номер. И всего одно слово: «Спасибо».

Шарлотта нахмурилась. Кто это мог быть? Миссис Гриффин? Но почему так лаконично и без подписи? Несколько мгновений она просто смотрела на сообщение, словно пыталась прочитать между строк.

Наконец, набрала ответ, аккуратно подбирая слова:

«Извините, я не знаю, кто мне это написал, но если я действительно чем-то помогла – я рада.»

Она отправила сообщение и отложила телефон, но мысли не отпускали. Любопытство обжигало изнутри, как иголки на коже. Кто бы это мог быть?

Телефон остался немым. Ответа не последовало.

******

В этот момент, в другой части города, Джулиан сидел в тишине своей комнаты, сжимая в руках телефон. Сердце его ныло от сдержанности.

Ему до боли хотелось написать: «Это я. Джулиан».

Но он знал – пока не время. Его жизнь была сплетена из обязательств, и долг перевешивал желание.

Он выключил экран.

Не сейчас.

Глава 32 Шон, помоги

Шарлотта отложила книгу в сторону, всё ещё ощущая лёгкое напряжение от неожиданного сообщения. Телефон снова завибрировал. Сердце трепетнуло – она подумала, что это, возможно, ответ от таинственного отправителя. Но, открыв экран, увидела другое имя.

"Спасибо тебе, Шарлотта."

Подпись: миссис Гриффин.

Шарлотта нахмурилась. Значит, предыдущее сообщение было не от неё. Кто же тогда написал то первое, загадочное «спасибо»?

С тяжёлым вздохом она отложила телефон и выключила свет. Темнота окутала комнату мягким покрывалом, и Шарлотта уже почти погрузилась в сон, как вдруг экран снова вспыхнул, озарив подушку голубоватым светом.

– Что же это сегодня такое… – прошептала она, чуть сердито, и снова взяла телефон.

"Шарлотта, ты лучшая. Спасибо тебе. Завтра всё расскажу."

Подпись: Синтия.

На губах Шарлотты появилась тёплая улыбка. Сердце немного успокоилось.

– Ладно… – пробормотала она, устраиваясь поудобнее. – Завтра во всём разберусь. А сегодня – пусть будет просто ночь. Без тайн. Без догадок. Только сон.

******

Шарлотта обожала выходные. Это были её маленькие островки свободы – можно было валяться в постели до полудня, никуда не спешить, растягивать утренний чай на целую вечность… Но только не сегодня.

Ночь была тревожной: сон всё время прерывался странными, смутными снами. В них она будто вела расследование, пытаясь выяснить, кто же прислал то загадочное сообщение. Казалось, подсознание не давало ей покоя. И вот, едва первые лучи солнца проникли сквозь шторы, Шарлотта распахнула глаза и тут же поднялась. Не позволяя себе тянуть время, она быстро привела себя в порядок и почти беззвучно покинула свою комнату.

Её путь был недолгим – всего несколько шагов по коридору. Она остановилась перед дверью и, затаив дыхание, тихонько постучала. Не дождавшись ответа, всё же осторожно приоткрыла дверь.

– Шон… – прошептала она, заглядывая внутрь, – ты не спишь?

Из комнаты донёсся недовольный, сонный голос:

– Лотти, сколько раз говорить: сначала дождись, пока разрешат войти.

– Прости… – начала она с виноватой улыбкой, – но мне правда нужна твоя помощь. Очень.

– Лотти… тебе обязательно прямо сейчас? – простонал он, заворачиваясь в одеяло. – Можно мне хотя бы поспать?

Она подошла ближе и села на край кровати, сложив руки в притворной молитве:

– Братишка, ну пожалуйста… Пожалуйста! – проговорила она умоляющим тоном, глядя на него с такой смесью невинности и решимости, что устоять было невозможно.

Шон усмехнулся, приоткрыв один глаз.

– Ты невыносимая… – пробурчал он. – Ты знаешь, как я тебя люблю, и безбожно этим пользуешься. Ладно… говори уже, что случилось.

Шарлотта вспыхнула от радости и заулыбалась, словно ребёнок, получивший долгожданный подарок.

– Шон, ты самый умный брат на свете, и только ты можешь мне помочь… – начала она с лукавым обаянием. – Пожалуйста, узнай, кто владелец вот этого номера.

Она протянула ему экран телефона, на котором всё ещё светился тот самый таинственный контакт.

Шон уставился на сестру с округлившимися от изумления глазами.

– Лотти, ты в своём уме? – воскликнул он. – Это противозаконно!

Шарлотта прищурилась и скрестила руки на груди.

– Правда? – протянула она с ехидцей. – А когда ты по номеру телефона искал адрес Анабель Мейсон – это было законно?

Он закатил глаза, как будто только что услышал от неё глупость века.

– Это другое, Шарлотта. Анабель – теперь моя невеста, и скоро мы поженимся. А тут… совершенно не известно, с кем придётся столкнуться.

Она состроила театрально-умоляющую гримасу, приподняла брови и слегка закатила нижнюю губу – её фирменный приём, от которого Шон всегда сдавался. Он знал, что сопротивление бессмысленно.

– Ты невыносима, – проворчал он, лениво потянулся, накинул халат и, зевнув, уселся за ноутбук. Пальцы быстро заскользили по клавишам, отзываясь тихим шелестом кода.

Шарлотта, тем временем, уселась напротив, подперев руками подбородок и с мягкой улыбкой уставилась на брата.

Он выглядел по-взрослому серьёзным. Когда он так сосредотачивался, в его чертах проступала какая-то внутренняя сила, уверенность. Ещё совсем недавно они гонялись друг за другом во дворе, спорили из-за пульта и делили последнее печенье… А теперь он стал настоящим мужчиной – надёжным, умным, статным.

Мысли Шарлотты прервал голос Шона:

– Программа ищет. Нужно немного времени. – не отрывая взгляда от экрана, сообщил он.

– Ясно… – кивнула она, не сводя с него глаз.

Он всё-таки это почувствовал. Оторвав взгляд от ноутбука, Шон приподнял брови.

– Что смотришь так? – с искренним удивлением спросил он.

Глава 33 Разговор по душам

Шарлотта улыбнулась – тепло, по-доброму.

– Шон, а ты счастлив? – неожиданно спросила она, и её голос прозвучал особенно тихо, почти шёпотом.

Он замер. Вопрос, казалось, застал его врасплох, выдернул из привычного потока мыслей и обязанностей.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно переспросил он, глядя на сестру чуть нахмурено.

– То, чем ты занимаешься… это приносит тебе радость? – продолжила она мягко. – Ведь у тебя не было выбора, правда? С самого рождения твоя жизнь была расписана по часам. Отец возложил на тебя ответственность задолго до того, как ты стал взрослым. Сейчас ты ещё учишься управлять корпорацией, но скоро станешь её полноправным президентом.

Она опустила глаза.

– Иногда я думаю: а что бы чувствовала я, окажись на твоём месте?..

Шон ненадолго задумался. Его взгляд стал рассеянным, будто он на мгновение увидел что-то далёкое, важное.

– Ты права, Лотти. У меня никто ничего не спрашивал, – тихо заговорил он. – С самых малых лет отец брал меня с собой в офис, на встречи, показывал, как устроен бизнес. Он и мама вместе поднимали компанию, и я был рядом. Отец часто говорил: “Шон, однажды всё это станет твоим. Ты должен быть готов.”

Он немного усмехнулся.

– Я никогда не мечтал о чём-то другом. Просто… шёл по пути, который мне прочертили. И знаешь что? Я счастлив. По-настоящему. Это не бремя – это часть меня. Мне по душе то, что уготовила мне судьба.

Шарлотта выдохнула с облегчением, её лицо озарилось светлой улыбкой.

– Я искренне рада за тебя, Шон. Честно.

Он посмотрел на сестру с необычной мягкостью и теплом.

– Спасибо, Лотти. Знаешь… просто за то, что ты спросила.

Шарлотта подняла на брата глаза, полные света и какой-то трогательной нежности.

– Как же быстро летит время… – прошептала она. – Совсем скоро твоя свадьба с Анабель, а потом… малыши.

На её лице появилась тёплая, мечтательная улыбка. – Я буду тётей… Представляешь?

Шон удивлённо приподнял брови и с нежной иронией взглянул на сестру:

– Лотти, с тобой всё в порядке?

Она слабо улыбнулась, но в её голосе сквознула печаль:

– Просто… детство закончилось, – прошептала она и отвела взгляд.

Шон снова повернулся к экрану ноутбука, и его лицо резко изменилось. Серьёзность, почти тревога, мгновенно стерли прежнюю мягкость.

– Шарлотта, – сказал он строго, не отрываясь от монитора, – что тебя связывает с семьёй Гриффин?

Её глаза расширились от неожиданности.

– Почему ты спрашиваешь? – настороженно произнесла она. – Я просто учусь в Академии искусств Гриффинов…

Шон повернулся к ней, его голос стал твёрдым:

– Этот номер, который ты мне дала… он принадлежит Джулиану Гриффину.

Он выдержал паузу.

– Я надеюсь, ты ничего не натворила, Лотти. Эта семья – влиятельнейшая. Они могут стереть нас в порошок одним движением пальца.

Шарлотта побледнела. Мысли хаотично метались в голове.

Джулиан?

Это он… Он поблагодарил её? Но за что?

– Не волнуйся, Шон, – наконец выдавила она. – Я… я ничего не сделала плохого.

Она сглотнула, вспоминая разговор с миссис Гриффин, что вмешалась в их семейные дела.

– По крайней мере… надеюсь, – добавила она тихо.

Шарлотта всё ещё пребывала в шоке. Сердце глухо стучало в груди, мысли путались, как клубок нитей в руках ветра. Она почти машинально направилась к себе в комнату, но тут в кармане завибрировал телефон. Синтия.

"Через час у входа в торговый центр."

Шарлотта замерла. Она совсем забыла об их договорённости!

– О нет… – прошептала она, бросив взгляд на часы.

Сбивчиво, наспех, она привела себя в порядок, торопливо причесалась, натянула джинсы, блузу и выскочила за дверь. Уже по дороге, на каждом светофоре, она пыталась нанести хоть немного макияжа – тушь, лёгкий блеск, немного румян, чтобы не выглядеть так, будто только что проснулась в разбитых чувствах.

На горизонте вскоре показался торговый центр "Санрайз", купающийся в утреннем солнце. На скамейке, под тенью аккуратно подстриженного дерева, сидела Синтия – безмятежная, красивая, с той лёгкой грацией, которой всегда умела пленить. Завидев подругу, она оживлённо замахала рукой.

– Привет, Шарлотта! – весело поздоровалась она. – Надеюсь, я не сильно стану тебе в тягость со своими покупками?

– Что ты, – с тёплой улыбкой ответила Шарлотта. – Я ведь сама предложила помощь.

Глава 34 Шоппинг и тревоги

Девушки отправились в магазинный марафон: от бутика к бутику, от примерочной к кассе. Пока Синтия меняла наряд за нарядом, она взволнованно делилась деталями вчерашней встречи с Лукасом. Её глаза сияли, голос то спешил, то замирал от волнения.

– А потом, представляешь… – сказала она, примеряя изящные туфельки, – я сама от себя не ожидала… предложила встретиться ещё раз.

Она улыбнулась, но в глазах мелькнула неуверенность.

– Он несколько секунд молчал… Я подумала, что просто утону со стыда. А потом… он предложил покататься на лодках. По морю. Сегодня.

– Правда? – переспросила Шарлотта, глаза её загорелись. – Это же замечательно! Настоящий хороший знак.

Синтия отвела взгляд, опустив глаза к полу.

– А если он просто пожалел меня?.. – прошептала она почти неслышно.

Шарлотта чуть наклонилась вперёд, мягко улыбнулась и тихо, но уверенно сказала:

– Даже если так… ты идёшь с ним на второе свидание. А это значит гораздо больше, чем просто вежливость.

Синтия подняла на неё глаза, и в них мелькнуло облегчение, смешанное с радостью.

– Ты права, – прошептала она и наконец-то искренне улыбнулась.

*******

Тем временем Лукас мерил комнату шагами, будто каждый его шаг мог стереть из памяти вчерашний вечер. Он не спал почти всю ночь. Лёжа в постели, он прокручивал в голове разговор с Синтией, снова и снова, сгорая от сожаления. Зачем он согласился? Почему не отказал? Что теперь подумает Шарлотта?.. Ему казалось, что он предал самого дорогого человека в своей жизни.

Чувство вины душило, как тугой ворот. Он не выдержал. Схватил телефон и, не раздумывая, нажал на знакомое имя.

– Алло… – отозвался её голос, немного глухой, будто она говорила вполголоса.

– Лотти, где ты?.. Ты не можешь говорить? – спросил он взволнованно, почти торопливо.

– Мы с Синтией в торговом центре. Сейчас в кафе. Я отошла сделать заказ… У тебя странный голос, Лукас. Что то случилось?

Он закрыл глаза. Надо сказать.

– Лотти… Я… я сделал ошибку. – Его голос дрогнул. – Я предложил Синтии сегодня покататься на лодках. Но… я не знаю, как теперь отказаться. Я не должен был…

Шарлотта затаила дыхание. Её глаза потемнели, и сердце вдруг сжалось.

– Лукас, нет. Только не это. – Тихо, почти шёпотом сказала она. – Ты не можешь так с ней поступить. Она… она ждёт этой встречи. Очень ждёт. Пожалуйста… сходи с ней сегодня. А потом уже решишь, как быть дальше.

На том конце воцарилась тишина. И в этой тишине Лукас понял всё.

Шарлотта не любит его. Не так, как он её.

С такой лёгкостью… с такой нежной заботой она отдала его другой.

Это ощущалось, как нож, вонзённый в сердце.

Он хотел кричать. Хотел спросить: «А я? Разве ты ничего не чувствуешь ко мне?»

Но не сказал. Не смог.

– Хорошо… как скажешь, – холодно бросил он и прервал вызов.

Шарлотта уставилась в экран телефона. Что-то кольнуло под сердцем. Глухая, тягучая горечь.

Она прокручивала разговор в голове снова и снова.

Что она сказала не так?

Почему от его ответа в груди возникла пустота?

Шарлотта вернулась за столик, стараясь не выдать волнения, которое бурлило внутри. Мысли путались, сбивались, наплывали одна на другую, и день, только начавшись, уже казался ей тяжёлым и тревожным.

"Какое беспокойное утро…" – устало подумала она, пытаясь вернуть на лицо улыбку.

– Шарлотта, всё в порядке? – с лёгким беспокойством спросила Синтия, наклоняясь чуть ближе.

– Да, всё хорошо, – мягко улыбнулась та, не поднимая глаз от чашки.

Но Синтия не отступала. Она смотрела внимательно, словно хотела разглядеть что-то между строк, между слов.

– Скажи честно… – её голос стал серьёзным, почти напряжённым. – Ты и правда не против, что я и Лукас… ну, возможно…

Она смущённо засмеялась, пряча в улыбке своё волнение.

Шарлотта подняла на неё глаза и выдала самую светлую и спокойную улыбку, на какую только была способна:

– Я не против. Правда. Мы с Лукасом просто друзья.

Синтия облегчённо выдохнула, но тут же добавила, чуть понизив голос:

– А как ты думаешь… он сам? Как он относится к этому?

Шарлотта на миг задержала взгляд на ней, потом сдержанно кивнула:

– Думаю, лучше спроси у него напрямую.

Она не могла, не имела права вмешиваться. А вдруг у них действительно получится? Кто она, чтобы мешать этому?

Вскоре девушки попрощались. Синтия, полная ожиданий и лёгкой тревоги, поспешила на встречу с Лукасом.

А Шарлотта направилась домой.

В понедельник нужно было показать мисс Крейг первые эскизы для дипломной работы.

Хорошо. Есть время.

Пора собраться и сосредоточиться на главном.

Глава 35 Второй шанс

Мелани шла по коридору больницы твёрдым, решительным шагом, будто сама судьба подталкивала её вперёд. Её пальцы сжимали ремешок сумки, сердце билось глухо, но уверенно.

Ночь для неё была долгой и тревожной – словно весь накопившийся за годы груз сомнений и боли просился наружу, требуя быть услышанным. Но к утру решение пришло с ясностью рассвета: она даст ему второй шанс. Попробует простить. Попробует начать всё сначала.

Когда она вошла в палату, Джеффри спал. Свет падал на его лицо мягко, и она сразу заметила, что сегодня он выглядел лучше: дыхание ровное, черты лица – спокойные. Сон, наконец, начал возвращать ему силы.

Мелани подошла к столику и взяла в руки его медицинскую карту, быстро пробежав глазами знакомые термины. Краткий миг ностальгии пронёсся в груди. Когда-то, ещё совсем юной, она окончила медицинский университет, желая идти по стопам родителей. Но сердце её с самого начала принадлежало другому – дизайну, искусству, форме и свету. Тем не менее знания остались, и теперь они помогали ей понимать, что с ним происходит.

Показатели были стабильными.

"Слава Богу…" – прошептала она одними губами и села рядом, чувствуя, как вместе с облегчением в груди распускается робкая надежда.

И в этот момент Джеффри медленно открыл глаза. Сначала он даже не поверил, что это не сон – что она действительно здесь. Но её силуэт, запах духов, тепло присутствия были слишком живыми.

Он чуть повернул голову, его губы едва заметно дрогнули:

– Мелани?..

В её глазах блеснула влага, но она улыбнулась, спокойно, мягко.

Он знал: это не сон.