Читать онлайн Капкан для охотника. Дилогия «Тень Павионик»

Дизайнер обложки Лина Александровна Синица

Редактор Екатерина Денисовна Вьюгина

© Лина Синица, 2025

© Лина Александровна Синица, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0067-9443-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Выбирая между охотником и жертвой, вы предпочтете роль охотника – силу, контроль: изучить повадки жертвы, зарядить оружие, предвкушать добычу. Жертва подчас не знает, что принимает участие в смертельной игре. Кто превращает человека в жертву? Что делать, если выбора нет, а роли уже распределены?

В босые ноги впивались острые ветки и камни, но она не чувствовала боли от ужаса. Стволы деревьев возникали из мрака неожиданно, ноги скользили на корнях. Она знала, что за ней тянется устойчивый запах крови, и преследующие волки чуют это. «Только не оглядываться». Она слышала свист и смех позади – так громко, будто они раздавались у нее в голове. Ветка хлестнула по лицу, зацепила глаз, она лишь успела зажмуриться.

Дыхание с хрипом рвалось в легкие, а вырывалось со свистом и полустоном. Она ощущала себя как во сне, когда надо бежать, но тело не слушается. Сознание затуманивалось от страха. Еще немного, и она выберется из этого трижды проклятого леса. «Бежать. Бежать», – навязчиво пульсировало в голове, и губы повторяли это, будто заклинание. Ей стоило остановиться, прислушаться, но тогда тело ощутит усталость – и сдвинуться с места будет невозможно. И она гнала себя вперед, прижимая левую руку к туловищу – почему она ее не чувствовала?

Внезапно остановилась: из-под ног посыпалась земля. Впереди – обрыв, а внизу… дорога.

Что может добыча? Бежать, сдаться или отрастить клыки и когти – стать охотником.

Мгновение промедления стоили жизни – боль пронзила грудь насквозь, разворочав внутренности до самой души. Нога подкосилась и, оставив кровавый след на камне, девушка, хрипло выдохнув, рухнула вниз, сминая кусты.

Возвращение в Академию

– Я уже пожалела, что вернулась сюда. В общежитии оказались все те же старинные кровати и гобелены. Ничего не изменилось за эти годы, будто время здесь застыло столетие назад. Еще немного – и я сама забуду, что существуют телефоны и компьютеры. Здесь даже играют в крикет! Ты слышал? В крикет! Я видела это только в кино. Они все точно сумасшедшие. Скажи, зачем учиться верховой езде, если можно сесть в автомобиль и поехать?

Кристина оттянула телефонный провод и отпустила. Он едва не ударил ее по носу. Давид Котсу́р рассмеялся в трубке. Было слышно, как он отпивает свой неизменный ядреный черный кофе.

– Это дань традициям, которые нам, плебеям, не понять. Кажется, ты переняла не самое лучшее мое качество – отношение к мажорам, – произнес он с усмешкой.

– И это то, с чем я связалась, чтобы потом поступить в университет на криминалиста. «Налаживай связи, Кристина, не упускай время», – передразнила она тон воспитательницы из приюта.

– Ты все-таки решила пойти на криминалиста… – Котсу́р усмехнулся.

– Напрошусь к вам в офис на стажировку и буду мозолить тебе глаза сутками напролет. Ты же знаешь, у меня неплохие результаты, особенно по плаванию и точным наукам. Осталось только выдержать пару лет среди выскочек. Ты бы видел эту кучку лицемеров – остальные бегают за ними, как хвостики, смотреть противно, – не унималась та.

– Только не говори, что до сих пор не завела друзей. Уже столько времени прошло с начала года, – спросил Котсу́р.

Девушка помедлила и огляделась по сторонам.

– Да, есть тут один, – прошептала она. – Ходит за мной с первой недели. Мне кажется, он сам решил, что я его лучший друг, и теперь назойлив до одурения. Все время болтает и, к тому же, деятельный до ужаса. Ходит в три клуба и все равно умудряется надоедать мне. Коллекционирует всякое барахло и верит в привидений – как тебе такой набор, а? Я подумываю записаться в клуб рисования, чтобы поменьше сталкиваться с ним.

Удивленное молчание было ответом.

– Рисование? – переспросил с изумлением Котсу́р.

– Что? – возмутилась собеседница. – Я отлично рисую!

Детектив издал неопределенное мычание, словно говоря: «Это с какой стороны посмотреть».

– Помню, ты мне нарисовала на «Праздник отца» довольно милого розового динозавра.

Кристина возмущенно глянула на трубку и снова прижала ее к уху.

– Это была лошадь!

Котсу́р рассмеялся, и, вторя ему, в трубке в отдалении раздался женский голос. Котсу́р что-то ответил, прикрыв микрофон. В такие моменты Кристина чувствовала себя неловко – будто ее застали за кражей. Но все же рискнула спросить:

– Слушай, когда мы можем встретиться? Я соскучилась. Двадцать четвертого числа в следующем месяце будет фестиваль, приедут родители учащихся. Я подумала, может быть, ты… – и замолчала, смущенная, но полная надежды.

Котсу́р помолчал и ответил:

– Прости. Это день рождения Розы, ты же знаешь. Мы едем в парк.

Кристина приуныла. Она знала детектива дольше, чем его жена, но с тех пор, как он завел семью, ей казалось, будто она отнимает у него время. К тому же у них теперь маленький ребенок.

– А, ну да, – промямлила в ответ. – Как на работе дела? Расследуешь что-то новое?

– Как обычно: кражи, бытовые ссоры и прочее. На днях поеду в Морша́н. Уже сроки подходят у О́скала…

– Что?! – выдохнула разъяренно Кристина в трубку.

Котсу́р вздохнул.

– Перестань, Крис. Дело уже закрыли, он отбыл несколько лет. Несовершеннолетним не дают срок, превышающий их совершеннолетие.

– Да, и сейчас его собираются отпустить! – рявкнула она, спугнув первокурсниц, проходивших мимо.

– Ему скоро восемнадцать, но до наступления совершеннолетия будут ходатайствовать о том, что он вменяем, прошел реабилитацию и здоров. Его отпустят, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Таков закон.

– Он человека убил! – в трубке что-то затрещало, когда девушка стиснула ее в пальцах.

– Успокойся, Крис. Послушай…

Но она перебила его, едва сдерживаясь:

– Когда ты поедешь? Хочу посмотреть в глаза этому сукину сыну!

– Не выражайся…

– Я хочу с тобой! Я хочу говорить с ним! Он за все годы так и не признался, что убил мою сестру!

Котсу́р протяжно выдохнул:

– Едва ли он тебе откроется в последние дни пребывания…

– Возьми меня с собой, или я сбегу из академии, устрою демонстрацию возле тюрьмы и буду звонить твоему боссу каждые полчаса! – Кристина топнула ногой.

– Ладно-ладно, Крис, будь по-твоему. Заеду за тобой через две недели. Но все равно считаю, что встречаться с ним – плохая идея, – сказал детектив.

– Черт! – Кристина бросила трубку и хмуро уставилась на грозного коменданта общежития, возмущенного ее поведением.

Академия Марсильо́н располагалась в живописном месте у деревушки, на берегу большого озера И́рос. Это место, наделенное историей и престижем, было средоточием отпрысков знатных фамилий. Однако большинство учащихся составляли дети «новой аристократии» – семьи, создавшие себе состояние, но не имевшие ни знатного происхождения, ни влияния среди чистокровных.

Красивое, словно сошедшее с картинки, место через неделю жизни начинало внушать странное ощущение – будто что-то здесь не так. Как будто находишься в кукольном домике: все слишком идеально и мирно.

Форма академии не отличалась изысканностью: темный зеленовато-синий пиджак, вишневая юбка до колен, черный галстук. Разве что сшита она была из высококачественной ткани.

Правила академии оставались строгими, как и столетия назад, когда ее только основали. Но Кристина быстро заметила, что можно в определенной степени пренебрегать ими. Кто-то укорачивал юбки до мини, кто-то не носил жилетки, а кто-то позволял себе расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Сама она отказалась от пиджака, предпочитая надевать поверх формы любимую поношенную куртку-бомбер болотного цвета. В сочетании с короткой взъерошенной стрижкой (где длинными оставались только две пряди от висков до плеч) она выглядела настоящей хулиганкой. Светлая кожа и раскосые карие глаза делали ее все более похожей на отца, которого она помнила смутно.

Некоторые преподаватели пытались навести порядок в одежде учащихся, но безуспешно: история повторялась изо дня в день. Ее новый друг Эрик Ко́ган, хотя и носил полную форму, превратил свой пиджак в ходячую выставку значков футбольных команд и клубов, так что невозможно было понять, в каких он действительно состоит и за кого вообще болеет. Он с гордостью заявлял, что перепробовал почти все кружки с момента поступления.

К Эрику все относились снисходительно и с улыбкой. Высокий, худощавый, с растрепанными каштановыми волосами и смуглой кожей, он сам вызвался показать Кристине академию. Та отмахнулась, заявив, что, к своему сожалению, прекрасно помнит это место. На этом диалог мог бы закончиться, но Эрик решил взять шефство над новенькой и теперь неотступно следовал за ней. Почему он привязался именно к Кристине, она не понимала. Может, ее куртка напоминала ему его собственный пиджак, а может (Кристина надеялась, что это не так), он что-то слышал о ее прошлом, но стеснялся спросить напрямую. Так или иначе, теперь ей приходилось выслушивать сомнительные истории о тайнах Марсильо́н.

– Кому вообще пришло в голову строить здесь академию? – ворчала она.

– Эй, эти земли принадлежат древнему роду Павио́ник, – удивился Эрик. – Ты что, не читала вступительный буклет?

– Павио́ник? – Кристина усмехнулась, делая вид, что впервые слышит знаменитую фамилию.

– Ты серьезно? Боже, да из какой ты трущобы? Это же одна из самых влиятельных семей! – Эрик огляделся, выискивая кого-то в толпе. – Здесь учится наследница, как-нибудь покажу тебе. Только дружить с ней не советую.

– Еще чего! Наверняка типичная мажорка-зануда. Я бы ни за что не согласилась учиться в академии, основанной моим каким-нибудь предком, – фыркнула та.

Прошел почти месяц с начала учебного года, а Кристине казалось, будто она никогда и не уезжала отсюда. В разговоре с детективом она умолчала, что в первые дни отчаянно хотела написать в приют с просьбой вернуть ее в обычную школу. Это место навевало тоску и ощущение полной оторванности от мира – особенно из-за отсутствия мобильной связи. Единственное, что радовало – огромный бассейн.

После разговора с детективом Кристина решилась сделать то, чего зареклась не делать, когда вновь оказалась в академии.

В выходной день, когда толпа подростков поспешила к воротам, ведущим в деревню Шасс, чтобы провести время в пабах и магазинах, а остальные учащиеся остались в общежитии или клубах, она улизнула от Эрика и направилась к задним воротам, выходящим на шоссе к городу Шасс-Але́ппа, расположенному на противоположном берегу. Покинуть территорию академии можно было только с разрешения директора, поэтому задние ворота открывали лишь для приема гостей или провизии.

Кристина беспрепятственно перелезла через высокий забор, избежав встречи с охранником, и спустилась по лестнице к шоссе. Ее не покидала мысль, что преступник скоро выйдет на свободу.

Хотя она и пыталась обустроить свою комнату, развесив плакаты и расставив книги, сходство с ТОЙ комнатой оставалось пугающим. Полночи ее мучили воспоминания, заставляя избегать взглядов в полумрак: та же тяжелая старинная деревянная мебель, темный ковер, высокий потолок. Только теперь она жила одна на втором этаже, а из ее окон виднелись высокий забор и крыши деревни Шасс.

Чем ближе Кристина подходила к месту, тем сильнее охватывал страх. Ноги замедляли шаг, а взгляд все чаще обращался назад. Тишина в лесу И́слин стояла мертвой – лишь далекие крики чаек и шум волн озера И́рос нарушали безмолвие.

Кристина остановилась, делая глубокий вдох. Она столько раз видела это место в газетах, что узнала его мгновенно. Желтая табличка на обочине предупреждала: «Лес опасен для туризма и прогулок». Кристина оглядела пустынную дорогу.

Место почти не изменилось за эти годы. Дорогу с обеих сторон смыкали кроны деревьев, будто стремившиеся образовать над ней зеленую арку. Со стороны озера И́рос лес стеной спускался по скалам к самой воде. Справа от нее крутой обрыв обнажал каменистую почву, по краю которого цеплялись корни деревьев.

– И что я здесь делаю? – пробормотала, пытаясь подбодрить себя. – Вряд ли это поможет оставить ублюдка за решеткой.

Кристина пыталась представить, как разворачивались события той ночи – куда бежала Алиса, откуда раздался выстрел. Кричала ли она о помощи?

Она медленно шла вдоль обочины, сначала по одной стороне дороги, затем по другой, пиная встречные камешки. Лес давил безжизненной тишиной. За все время не проехало ни одной машины.

Сложив ладони рупором, Кристина крикнула:

– Помогите!

Лес поглотил голос, словно она находилась в звуконепроницаемой комнате. Ни ветерка, ни птичьего пения. Кристину охватило странное ощущение, будто все вокруг было ненастоящим – нарисованной декорацией.

В смятении она посмотрела вверх по склону. Может, стоило углубиться в лес, и там она поймет что-нибудь?

Поначалу дело шло хорошо: Кристина цеплялась за корни и камни, но дальше склон стал слишком крутым, ноги дважды соскальзывали с ненадежных уступов. Руки вцепились в край, сминая траву, чтобы подтянуться, как вдруг перед лицом возникла протянутая рука. Кристину перехватили за локоть и помогли залезть.

– Спасибо, – произнесла она, отряхиваясь от земли и с удивлением оглядывая парня перед собой.

Высокий, стройный, с правильными чертами лица, черные, уложенные боковым пробором волосы контрастировали со светлой кожей и синими глазами. Он определенно имел тьму поклонниц. Кристина оценила его сильные руки, выглядывающие из-под закатанных рукавов рубашки. На правой руке – перстень с гербом семьи. Кристина не могла припомнить, где она этого парня видела, но то, что он из чистокровных, мгновенно остудило ее пыл.

– Гуляешь здесь одна? – Голос незнакомца оказался низким и обаятельным.

– Исследую место преступления, – ответила Кристина, сощурившись.

Она оглядела с высоты дорогу. Отсюда виднелся поворот к особняку. Может быть, сестра бежала к нему, а не к Марсильо́н?

– За территорию академии выходить нельзя, – парень снова попытался обратить внимание на себя.

«Значит, он из академии», – подумала Кристина и снова повернулась к нему, только открыла рот, но парень ее со смешком опередил:

– Нет, я не следовал за тобой. Увидел, когда ты была внизу, и понаблюдал. Хотел уйти, но ты полезла зачем-то по откосу.

Кристина покраснела.

– Но я вижу тебя здесь тоже, а не в академии, – она скептически оглядела его с ног до головы.

– Твое имя И́вдаль, верно? Кристина И́вдаль? – парень с интересом разглядывал ее в ответ.

У Кристины неприятно засосало в желудке.

– Да, – с вызовом ответила она. – Нечестно, что ты мое имя знаешь, а я твоего – нет.

– Я же староста. Это моя обязанность – знать всех, – парень улыбнулся.

Кристина про себя чертыхнулась. Она просто везунчик: сбежав из академии, напоролась на старосту посреди леса.

– Ну да, это должно объяснять твою сногсшибательную память на имена, – Кристина отвернулась от него.

– Мое имя Виктор Донха́. Помнишь меня?

– Не запоминаю мажоров по имени, извини, – пожала плечами Кристина, но в груди обдало жаром, и в памяти возникло детское и серьезное лицо мальчика. Виктор же улыбнулся, будто она удачно пошутила.

– Ты училась в академии пять лет назад, – продолжал он.

Кристина напряглась: вот он сейчас упомянет те события, связанные с ней. Но он промолчал.

– Я рад, что ты вернулась, – добавил он все с той же легкой улыбкой.

Кристина с подозрением воззрилась на него.

– Так что тебя привело сюда? – повторил Виктор свой вопрос.

– Все по-разному проводят время. Я ведь не спрашиваю, зачем старосте нарушать правила академии, гуляя по лесу, – отозвалась недовольно она.

– Почему бы и нет? – Виктор смотрел на Кристину, не отрываясь, и от этого она чувствовала себя дискомфортно.

Похоже, он понял, что она питает неприязнь к мажорам.

– Мне как старосте полагается следить за студентами, и я могу нарушать правила. Но все же не стоит пренебрегать безопасностью и гулять по И́слин, – Виктор кивнул на табличку у дороги.

Кристина глянула на него: парень уже не улыбался.

– Это просто лес, чем он может отличаться от других лесов? – фыркнула она.

Виктор оглянулся себе за спину, в чащу, и ничего не ответил. Кристина проследила за его взглядом, и в полумраке среди деревьев ей показалось движение. Она шагнула вперед, и остановил ее только взгляд Виктора, который сразу обратил на ее действия внимание. Кристина поджала губы в досаде. В присутствии этого парня нечего было здесь искать, и она побрела вдоль откоса.

– Провожу тебя, – Виктор двинулся за ней следом. – Вдруг свернешь еще куда-нибудь.

Та закатила глаза и сердито сунула руки в карманы куртки.

Если она не ошибалась, то Виктор учится на последнем курсе: он на год старше. Еще в детском возрасте он выделялся своей серьезностью и воспитанностью. К нему уже тогда обращались одногруппники с вопросами и за поддержкой, но Кристина и предположить не могла, что он запомнит ее. Тогда, будучи маленькой, она поддалась всеобщему восхищению и влюбилась в него. Но она проучилась всего полтора года в академии и покинула ее, больше не вспоминая об этом парне. Неудивительно, что тот мальчишка вырос в улыбчивого красавца.

– На первый раз не буду наказывать, но лучше бы тебе не нарушать больше правил, – Виктор лукаво улыбнулся.

Кристина невольно отметила у него на щеках ямочки и тут же одернула себя: не хватало снова влюбиться! У ворот они расстались.

Укол прошлого

Теперь при встречах Виктор всегда доброжелательно здоровался с ней и даже болтал, выводя Кристину из себя своими репликами о чистокровности. Было очевидно, что ему это доставляет удовольствие. За это время Кристина узнала, что Виктор пользуется бешеной популярностью среди учащихся и профессоров: староста академии, прилежный студент, красавец и спортсмен. Кристину тошнило от его успешности. К тому же его внимание к ней не осталось незамеченным, и теперь толпы поклонниц, собиравших тайные фотографии и засыпающих его подарками, смотрели на Кристину с явной неприязнью.

Эрик, впервые услышав, как Донха́ поздоровался с Кристиной, сначала решил, что ослышался, и долго допытывался, где и когда она сблизилась с Виктором настолько, что он стал обращать на нее внимание.

– И что? Он только здоровается с тобой? – не унимался Эрик.

У их группы были занятия в бассейне. Парень то и дело оглядывался на Кристину, осыпая ее вопросами, а растяжку перед плаванием делал кое-как, за что тренер уже трижды сделал ему замечание.

Девушка не хотела рассказывать другу, что нарушила правила и тем самым попалась старосте. Это вызвало бы еще больше вопросов.

– Слушай, раз уж так, может, ты познакомишь и меня с ним? – Эрик неловко наклонился вбок, пытаясь поймать взгляд Кристины. В суставах хрустнуло, и он поморщился от боли.

– Как ты вообще это себе представляешь? Он просто здоровается со мной, – раздраженно ответила Кристина, пробормотав себе под нос:

– Я даже не отвечаю ему.

Прозвучал свисток тренера, и Кристина выпрямилась.

В группе по плаванию набралось человек пятнадцать с курсов их параллели: девушек и парней. Среди них было несколько мажоров, но это не портило настроения Кристине. Она обожала это место. Заниматься в длинном бассейне ей не приходилось до того, как она вновь поступила в академию. Новичков учили плавать, но многие имели многолетний стаж и участвовали в соревнованиях.

– Зачем тебе вообще знакомство с мажорами? – спросила Кристина и глянула в сторону группы чистокровных.

– Иметь связи полезно. Я столько раз пытался сблизиться с ними, – с досадой вздохнул Эрик.

Девушка покачала головой. Что-то ей подсказывало, что парня просто не воспринимали всерьез.

– Ты вроде говорила, что занималась плаванием немного? – он хитро глянул на нее. – Здесь есть та, кто участвовала в спортивных играх и заняла первое место. Она как русалка! Ты бы видела, с какой скоростью плавает! К тому же красивая. Ее зовут Стефа́ния Тавдани́ва.

Отыскав взглядом девушку, на которую указал Эрик, Кристина нахмурилась – она не помнила ее. Эта красавица оказалась чистокровной: высокая блондинка с подтянутой фигурой, длинные сильные ноги и гордая осанка; лицо с тонкими чертами, но немного надменное. Взглядом ее провожали все, и, похоже, она была любимицей тренера.

Кристина разочарованно глянула на Эрика. Тот, в шапочке для плавания, выглядел совсем не презентабельно: смотрел на Стефанию с глупым восхищением. И дураку было понятно, что он слишком прост для этой королевы.

– Теперь понятно, почему ты хочешь к мажорам, – произнесла она с усмешкой.

– Что? Нет! – Эрик замахал руками, поскользнулся на мокром полу и густо покраснел.

– Ко́ган! Слишком много сегодня болтаешь. Давай в воду! И ты, Кра́ус, – рявкнул тренер с другого конца бассейна.

С опаской Эрик спустился по лестнице в воду. Одногруппники, преимущественно парни, стали его поддразнивать. Он цеплялся за лестницу и улыбался в ответ на шутки, но лицо было напряжено. Когда прозвучал свисток, Эрик с неохотой отпустил бортик и проплыл кривым кролем несколько метров, но быстро запыхался и стал загребать «по-собачьи», вызвав смешки зрителей.

Ле́ош Кра́ус выбрался с противоположного конца бассейна, в то время как Эрик выдохся, не доплыв и до середины. Кто-то бросил ему доску для плавания, и он с ее помощью добрался до берега, судорожно вцепившись в бортик.

– Ко́ган! Признавайся, сколько практиковался? На прошлой паре обещал показать прогресс. Так я его не вижу! – тренер вздохнул и махнул рукой. – Следующие!

Кристина покачала головой. Теперь было ясно, почему другу доставалось больше всех. Когда он под смешки остальных вылез из воды, то старался не смотреть в сторону мажоров. На приподнятые брови Кристины он с нервным смешком ответил:

– Я плаваю как топор и не люблю, когда дна не достают ноги.

– Нырни поглубже и встань на дно, – фыркнул Ми́лан Сте́нек, их одногруппник.

– Ха-ха, очень смешно, – уныло отозвался Эрик.

– Если боишься плавать, зачем ты здесь? Если ради Тавдани́вы, то это глупо. – Кристина сложила руки на груди, наблюдая следующий заплыв двух девушек. Те плавали гораздо лучше, но и они выглядели уставшими, взбираясь на борт бассейна.

– И́вдаль и Тавдани́ва! – услышала она голос тренера и с готовностью выпрямилась.

В груди стало жарко от предвкушения. Подойдя к краю бассейна, она соскользнула в воду. За ней последовала и Стефания. Та ни разу не взглянула на соперницу, будто ее не существовало. Кристина покосилась в сторону друга. Эрик смотрел на Тавдани́ву, покрасневшие уши топорщились из-под резиновой шапочки. Позади него маячила группа поддержки чистокровных – девушки и несколько парней. Кое-кто подпрыгивал на месте от нетерпения, вот-вот достанут транспаранты.

Свисток тренера, и тело отреагировало, распрямившись, как пружина. Несколько метров Кристина стремительно скользила под водой. Затем глоток воздуха, и рука рассекла воздух и воду. Она чувствовала себя стрелой и горела от восторга. Лишь мельком увидела соперницу – они шли вровень, а у борта Стефания неожиданно сгруппировалась, и Кристина последовала за ней – перекувырнувшись под водой, снова оттолкнулась.

«Хочешь еще один круг? Почему бы и нет», – мелькнула у нее счастливая мысль. Сил чувствовалось хоть отбавляй. Она слышала крики с берега, то ли восторженные, то ли предостерегающие, но когда коснулась бортика и вынырнула, то рассмеялась.

Кто-то подал руку, и она выбралась из воды.

– Ты ее опередила. Ты опередила ее! – глаза Эрика, который прыгал вокруг, были расширены от удивления. Громко переговаривались студенты, обсуждая произошедшее.

– Очень мило. Давно тренируешься? – услышала Кристина мелодичный голос и обернулась. Красоты Стефании не портила даже шапочка для плавания, но что ей не понравилось, так это взгляд девушки. Он был бездушным, несмотря на легкую надменную улыбку.

– Три года, – Кристина едва успела ответить, как к ним подошел тренер.

– И́вдаль! Почему не сказала, что занималась плаванием профессионально? Где училась до этого?

– Муниципальная школа-пансион, – девушка гордо вздернула подбородок.

Невозможно было не заметить, как кто-то из подруг Стефании презрительно улыбается.

– Это интернат, и бассейна там нет, – с ядовитой насмешкой добавила Кристина, глянув на хихикающих. – Я ходила в общественный бассейн или плавала в реке.

– М-да, – произнес тренер. – Но техника-то у тебя поставленная.

– Мне повезло с руководителем, – пожала плечами она.

– Да нет, тут налицо все данные, – произнес кто-то из однокурсников.

Тренер покивал сам себе, размышляя о чем-то, и, обратив внимание на столпившихся студентов, прикрикнул:

– На позицию, следующие!

На Стефанию он не взглянул.

Кристина прошла к скамейкам, ближе к выходу, и стала наблюдать за остальными участниками. Эрик, продолжая осыпать подругу комплиментами.

– Признавайся, за кого болел? – она глянула на него, тот замер на месте и отвел глаза.

– Ну, за вас обеих…

Кристина со смешком шлепнула его по плечу:

– Да не переживай. Мне все равно. Хочешь, научу плавать?

– Да, стыдно это – учиться плавать в моем возрасте, – он с досадой покачал головой. – У меня таланта нет. Может, и правда стоит бросить.

Стефания с подругами стояла недалеко, и Эрик с тоской посмотрел в их сторону.

– Не думай, что у меня есть талант. Единственным развлечением в прошлой школе был бассейн. Плавала с утра до вечера, так что и с закрытыми глазами бы проплыла, – Кристина натянула халат на купальник.

– С закрытыми глазами? Серьезно? – услышали они голос позади и обернулись.

Виктор подходил с улыбкой, глядя только на Кристину. Она с трудом подавила в себе желание задержать взгляд на его обнаженном рельефном торсе. Кто бы мог подумать, что под формой скрываются такие мускулы. Эрик неуверенно потоптался и сложил руки на груди, пытаясь прикрыть свое тощее тело.

– Увидел тебя и зашел поболтать, – Виктор напротив, без стеснения разглядывал девушку.

Следом за ним вошел еще один парень: бледный блондин в форме – рубашке, жилетке и брюках, пиджак перекинут через плечо.

– Здорово, – ответила Кристина без энтузиазма.

Играть роль равнодушного к Виктору персонажа становилось все сложнее.

– Вы уже знакомы? – удивился блондин.

– Да, столкнулись случайно в интересном месте, – хитро улыбаясь, ответил Виктор.

– Вы же занимаетесь греблей? – Эрик подался чуть вперед, влезая в разговор.

Виктор с удивлением глянул на него, будто только что заметил и небрежно бросил:

– Как раз тренировка закончилась.

Парень в форме махнул рукой с ухмылкой:

– Я просто проходил мимо. Греблей не занимаюсь, и у меня аллергия на дезинфекцию бассейна. – Он протянул руку Кристине: – Си́мон Ане́га.

Та неуверенно пожала ее. Еще один мажор. Не слишком ли много их становится вокруг нее?

– Ты серьезно обогнала Стефанию? – Виктор ухмыльнулся.

Си́мон оглянулся по сторонам в поисках Тавдани́вы со словами:

– Это было вообще возможно сделать? Представляю, как она зла.

– Да вроде не выказывала обиды, – Кристина дернула плечом с деланным безразличием.

– О, ты ее не знаешь. Она была первой всегда. Не стоило выделяться перед ней. Как говорится, обидел женщину – спи с открытыми глазами оставшуюся жизнь, – Виктор тихо рассмеялся.

Эрик уже открыл рот, что-то сказать, но Кристина опередила его:

– Почему я должна оставаться на вторых местах, если лучше? Хочешь результатов? Прикладывай усилия, а не деньги к больному месту. Как дети обиженные, честное слово! – выпалила она на одном дыхании.

Си́мон, обескураженный выпадом, помедлив, возразил:

– Мы не принижаем твой талант…

– Талант? Почему все говорят о таланте? – усмехнулась невесело Кристина. – У меня было желание, тренер, который в молодости занимался волейболом, и бассейн, который был забит детьми младше восьми лет с понедельника по пятницу. Это для сравнения моей жизни и вашей.

Парни уставились на нее.

– Ты, похоже, невысокого мнения о нас, – Си́мон приподнял брови, с интересом разглядывая девушку.

– Здорово, что заметил, – она подняла большие пальцы вверх, разворачиваясь, чтобы уйти.

Виктор смотрел ей вслед с ухмылкой.

– Похоже, нас сделали, – произнес он.

И Кристина поняла, что снова попалась на его провокацию.

– Не обидно, – ответил Си́мон равнодушно и встряхнул пиджаком, намереваясь надеть его.

Что-то зазвенело по кафелю. Предмет подскочил два раза и упал бы в бассейн, но Кристина успела наступить на него. В кожу впилось острие. Она подняла маленький блестящий предмет и перестала слышать что-либо.

Круглый значок золотистого цвета с изображением голов волка и зайца, кусающих друг друга. Перед лицом мелькнула рука, забирая его, и только тогда Кристина очнулась. Си́мон смотрел на нее с подозрением.

– Спасибо, что поймала, – произнес он, как ни в чем не бывало.

– Интересная вещь, – свой голос, слышался ей, как сквозь толщу воды.

В воздухе возникло напряжение. Си́мон старался не встречаться взглядом с Виктором, который выглядел недовольным. Эрик нервно топтался рядом с подругой.

– Это клубный значок или относится к спорту? – снова заговорила Кристина.

Си́мон улыбнулся уголком рта.

– Так, ерунда.

– До встречи, – Виктор махнул рукой на прощанье, но она не отреагировала, глядя на удаляющийся белобрысый затылок.

Виктор, наклонившись, что-то сказал Си́мону.

«Из-за этого парня все идет не по плану», – послышался его тихий ответ.

– Эй, у тебя кровь, – обеспокоенно произнес Эрик.

Кристина опустила взгляд. На кафельном полу остался кровавый отпечаток от ступни, но боли не было.

– Что на тебя нашло? Ты с ними разговаривала так… – Эрик не смог подобрать слова.

Они только что вышли из здания бассейна по направлению к столовой.

– Терпеть не могу этих снобов, у которых с детства во рту еда, а под попой горшок, – раздраженно отозвалась Кристина.

– Ну да. Я же видел, как ты смотрела на него, – скривился друг.

– Что? Нет! – Кристина невольно напомнила сама себе Эрика.

– Не переживай, – мрачно произнес он, – на него так все пялятся. Видела бицепсы? Он занимается каякингом и конным спортом. Везет же. Я сколько ни стараюсь, не могу нарастить мускулы.

Он пощупал свое предплечье. Кристина едва ли слушала его болтовню. Она уставилась на пиджак Эрика и сумку со значками. Как она не догадалась раньше!

Заставив друга остановиться, она принялась обшаривать его многочисленную коллекцию.

– Эй, ты чего? – Он попытался прикрыть себя руками.

– Нет, что ли? – Кристина с досадой закусила ноготь. – Ты же знаешь все клубы и секции.

Эрик оживился:

– Хочешь вступить куда-то? Может быть, в театральный? Там классная команда!

– Нет-нет, – перебила она его, – а клуб с логотипом… м-м… значка круглого есть? С волком или лисой.

Эрик на миг задумался.

– Есть клуб поэзии «ЛИСандр», – он ткнул на сумку. – У них голова лиса, но в треугольнике, и значок такой же формы. С волком не встречал. Есть с медведем у спортивного клуба по борьбе, но значок прямоугольный. Круглые есть у клуба по рисованию, астрономии, математике, ботанике…

Эрик перечислял и безошибочно тыкал пальцем в разные места на пиджаке и сумке, показывая. Кристина остановила его. Она попыталась описать значок, и парня осенила догадка.

– Может, ты имеешь в виду тайные общества? Здесь есть такое, но на то и тайное, что в него попасть сложно. Уверен, что в нем состоят чистокровные. Даже если их спросишь об Охотничьем клубе, они сделают вид, что не понимают.

Это была, похоже, любимая тема Эрика. Он начал говорить с энтузиазмом, так что впору было засомневаться в правдивости его слов. Сочинять небылицы и верить в мистическое – он был мастер.

– А раз в этом клубе чистокровные, то там можно наладить такие связи, что после академии устроишься на любую престижную работу, – продолжал он. – Если вступить в клуб, ты можешь попросить о чем угодно, и тебе помогут.

– Помогут, говоришь? – задумчиво протянула Кристина.

– Это я знаю точно! В садовом лабиринте есть фонтан. Кто угодно может оставить записку с желанием там, и клуб выполнит его! Но это случается с немногими. У одного парня были проблемы – боялся, что не сможет больше учиться здесь, а записку написал, ни на что не надеясь. А мажоры оплатили весь его учебный год, представляешь? Теперь ходит, задрав нос. Ну еще бы, клуб обратил внимание, – Эрик с завистью фыркнул. – Я тоже оставляю каждый месяц записки. Хочу вступить к ним.

Вечером, после лекций, Кристина с трудом отвязалась от друга, который, болтая о клубе, едва не зашел в женское общежитие, не замечая ничего и никого вокруг, откуда был выставлен комендантом. Напоследок он крикнул, чтобы Кристина замолвила за него словечко при встрече с Виктором, но та раздраженно отмахнулась.

Значок она, в отличие от Эрика, рассмотрела точно, и сомнений у нее не оставалось.

В комнату Кристина влетела, теряя остатки терпения. Нырнула под кровать и вытащила темно-синюю папку, сев тут же на пол. Она пролистывала вырезанные статьи из газет, пока не нашла приклеенный конверт. На ладонь выпал значок.

Точно такой же, как у Си́мона, но серебристый.

Откинув голову на кровать, Кристина прикрыла глаза.

В прошлом она пробиралась на третий этаж общежития, в комнаты старших девочек, к сестре.

В памяти ярко всплыл один вечер: Алиса прятала что-то. В последние дни она выглядела подавленной и напуганной. Позже Кристина выковыряла это из-под столешницы. Значок показался необыкновенным, и она решила оставить его себе.

А через несколько ночей, когда Кристина спала вместе с сестрой, случилось преступление.

Она проснулась от холода. Алисы рядом не было, окно открыто, а на полу молча боролись два человека. Не раздумывая, с криком девочка бросилась спасать сестру.

До сих пор с содроганием в памяти отзывался крик: «Не трогай ее! Не трогай!»

Удар об стену лишил Кристину сознания на целых три дня. А Алиса пропала в ту ночь, и тело ее нашли у дороги спустя те же три дня. Человек, забравшийся тогда в комнату, догнал ее в лесу и убил.

Прижавшись лицом к раскрытой папке, Кристина зажмурилась, чтобы не дать себе заплакать. Как же она ненавидела себя за память, способную воспроизвести мельчайшие подробности той жуткой ночи.

Уж лучше бы у нее была амнезия.

Зверь за решеткой

Кристина стояла на пороге академии, вглядываясь в подъездную аллею в ожидании знакомого темно-серого автомобиля. Пальцы в карманах куртки непроизвольно сжимались и разжимались. Она давно не чувствовала такого напряжения – настолько, что даже не заметила, как подъехала машина. Очнулась она только тогда, когда детектив Котсу́р окликнул ее.

Автомобиль тронулся, и Кристина не удержалась – бросила последний взгляд на удаляющуюся академию. В окне второго этажа мелькнула знакомая фигура: Виктор что-то обсуждал с профессором, но, кажется, заметил их и задержал взгляд на машине. Сердце сжалось от дурного предчувствия – вдруг он решит проверить, на законных ли основаниях она покинула территорию? Ведь заявление ей не одобрили, а Котсу́р она солгала. Просто сбежала с занятий – и все.

В салоне пахло дешевым кофе и табаком. Кристина тут же открыла окно.

– Ты уверена? – Детектив пытливо окинул ее взглядом.

Девушка кивнула, хотя внутри не было и тени уверенности. Ей было страшно: вдруг она поведет себя странно, когда увидит убийцу Алисы.

В памяти он навсегда остался тем тринадцатилетним черноволосым мальчишкой, который вырвался из рук охраны в зале суда. Он кричал, когда ему вынесли приговор, и казался безумным, а потом внезапно затих, рассмеялся и посмотрел на Кристину глазами, полными слез и ненависти. Трудно было поверить, что этот парень когда-то учился в академии Марсильо́н и мог бы стать ее выпускником.

Все эти годы Кристина пыталась понять, как подросток мог решиться на такое. В итоге она пришла к выводу: он психопат, как и его отец-убийца. Она читала об этом, изучала случаи – и убедилась, что лечить таких бесполезно. А теперь его выпустят.

– Хочешь, я оформлю заявление в академию, и ты сможешь погостить у нас пару дней? – Котсу́р бросил на нее взгляд, стараясь не отвлекаться от дороги.

– Если мы будем вдвоем, – категорично произнесла девушка, но с надеждой глянула на детектива.

Тот виновато поджал губы, и она поняла: там будут его жена с ребенком. В последний раз они проводили время вместе до рождения Розы.

Работа детектива постоянно подвергала его опасности: ножевые ранения, взрывы, нападения. Еще ребенком Кристина то встречала его с перевязанным боком, то узнавала из новостей о подрыве его машины. Каждый раз она переживала детские кошмары заново. Он навещал ее в приюте, а когда она подросла, то сама приходила к нему в офис и, едва сдерживая слезы, умоляла бросить эту работу. Котсу́р смеялся, утешал и разрешал остаться на пару дней в своей тогда еще холостяцкой квартире.

Они ели мороженое, смотрели старые фильмы и танцевали под ритм-н-блюз. Он не ругал ее за крошки от печенья на диване, разрешал прыгать на кровати и носиться по двору с поливочным шлангом, дразня соседского пса. Все могло бы быть и сейчас так же хорошо, если бы не появилась медсестра из клиники, где он лежал после аварии.

– Веселые времена прошли, – вздохнула Кристина с укором.

– Все еще злишься на нее? – спросил Котсу́р с грустной усмешкой.

Она скрестила руки на груди.

– Ты ей понравишься со временем. Она тебя просто плохо знает. Ты ее напугала своим… бодрым видом.

– Хотел сказать – дерзким. Все нормально, в приюте тоже было неплохо, – Кристина отвернулась к окну и глухо добавила: – Ей просто не понравилась твоя идея с удочерением. Мой прикид тут ни при чем.

Больше девушка не проронила ни слова. Детектив попытался разрядить обстановку, рассказав пару забавных случаев, но быстро замолчал.

Машина въехала на полупустую парковку перед мрачным трехэтажным зданием из темного камня. Тюрьма Моршан – колония для несовершеннолетних. В основном здесь содержались парни возрастом от одиннадцати до семнадцати.

Кристина почти бегом последовала за детективом внутрь. Интерьер не радовал: длинные серые коридоры, тусклый свет, плиточный пол. На входе их встретил охранник, беседующий с коллегой. Оба в серой форме, они поздоровались с Котсу́р и с любопытством оглядели девчонку в потрепанной куртке, студенческой рубашке, юбке и кедах.

– Не знал, что возьмешь с собой дочь, – охранник нахмурился. Приглашать в качестве гостей в тюрьму учениц – этого не усматривал его многолетний опыт работы.

– Мы вместе. – Котсу́р сдал табельное оружие и документы, а затем подтолкнул Кристину к двери-решетке, но охранник все еще медлил, чтобы давать добро на вход и открывать ее.

– Слушай. Ты же знаешь, это нарушение. Она несовершеннолетняя. Что она будет делать там? – заговорил он неуверенно.

– Я позволил ей приехать, – раздался властный голос со стороны запертого коридора.

Широкими шагами к ним приближался невысокий мужчина безупречного вида, в круглых очках и костюме в тонкую полоску. Детектив, увидев его, нахмурился – это Кристина заметила сразу, и незнакомец ей тоже не понравился.

– Что он тут делает? – прошипел себе под нос Котсу́р.

– Кто это? – прошептала она.

– Секретарь семьи Донха́. Один из тех, кто сует нос в дела, которые я веду, – ответил он.

– Ты не говорил, что он разрешил мне приехать.

– Он и не разрешал. Надо было догадаться, что вам не дадут поболтать спокойно. – Меж бровей у детектива залегла морщинка – верный признак недовольства.

– Что ты имеешь в виду? – Кристина заволновалась.

Еще в машине она сомневалась в своей затее, теперь же была не согласна отказаться от нее.

– Подбирай слова, когда будешь говорить с ним, – услышала она в ответ от Котсу́р.

Между тем охранник открыл перед мужчиной дверь, тот радушно поприветствовал детектива как старого знакомого, но тот ответил сухо, а затем обратил свой взгляд на Кристину.

– Приятно познакомиться, милая леди. Вы, полагаю, по делу? И, кажется, по тому же, что и я. – Мужчина сжал руку Кристины в приветствии, широко улыбаясь. Она без улыбки рассматривала его лицо, ощущая, насколько сильно этот человек вызывает у нее неприязнь.

– Что ж, позвольте проводить. – Он отступил, давая пройти Кристине за дверь-решетку, та оглянулась на Котсу́р. Охраннику ничего не оставалось, как пропустить их. Решетка с лязгом закрылась.

– Чертов пройдоха. Без него бы пропустили, – пробормотал детектив. Секретарь Донха́ сделал вид, что не слышит.

Они поднялись по лестнице, прошли лабиринт коридоров, спустились и остановились перед дверью.

Сердце Кристины тяжело билось в районе глотки. Детектив открыл двери перед ней, пропуская вперед. Ей пришлось приложить усилие, чтобы оторвать ногу от пола и переступить порог.

Ярко освещенная комната без окон, с двумя противоположными выходами. Посредине – стол и два стула. Кристина подавила тревогу, она была уверена, что разговаривать с преступником будет через непробиваемое стекло.

– Кнопка вызова охраны, – заговорил Котсу́р, привлекая ее внимание. – Но не переживай, я буду здесь.

Кристина заметно расслабилась. Разумеется, он будет с ней рядом. И почему она решила, что придется остаться наедине с убийцей?

Она села на холодный и неудобный стул и попыталась придвинуть его, но тот оказался привинченным к полу, как и стол.

– Скоро приведут, – услышала она голос секретаря за спиной. – Удачи, милая леди.

Кристина оглянулась, но дверь уже закрылась. Минуты ожидания тянулись и словно вытягивали нервы до предела. Волнение ворочалось в солнечном сплетении и сбивало дыхание, и девушка нервно дергала коленом.

– Ты все еще можешь отказаться, – повторил Котсу́р.

Он стоял, привалившись к стене и скрестив руки на груди. Кристина упрямо покачала головой.

– Будь начеку: он будет тебя провоцировать и, возможно, рассказывать какие-то подробности, которых не было, – снова заговорил Котсу́р.

Кристина сжала губы и, помедлив, закивала головой, давая понять, что уяснила. Но едва не вскочила с места, когда противоположная дверь открылась, и в комнату вошел он в сопровождении охраны. Кристина дала себе зарок не смотреть на этого человека, но нарушила его тотчас. Наверное, в ее взгляде, пока он шел к столу, отразились все эмоции, которые она старательно прятала: страх, потрясение, отвращение.

За́рия О́скал.

Перед ней был уже не мальчишка, а высокий мужчина. Верх тюремного комбинезона завязан на поясе, белая футболка обтягивает мускулы плеч и груди. Черные непослушные волосы падали на глаза, часть из них собрана на затылке в короткий небрежный хвост. На лице выделялся пирсинг: два металлических шарика-стилета под нижней губой и ряд проколов в ушах. Руки покрыты переплетением татуировок. Сбоку на шее – косой след давней раны.

О́скал заметно оживился и заулыбался при виде девушки, но взгляд был наглым. Кристина оробела, и во рту мгновенно пересохло. Она ощущала себя ребенком, в то время как перед ней сидел мужчина, хотя и старше всего на пару лет.

– Привет, Зайка. Что ж ты меня не навещала все это время? Посадила в клетку и даже не заботишься, – Кристина вздрогнула от его голоса – низкого, с перекатами, как утробное рычание льва.

О́скал наклонился вперед. Звякнули цепочки на наручниках, прикованных к столу. Кристина откинулась назад на стуле, внутри у нее словно вырос стальной прут, который не давал ни согнуться шее, ни расслабиться спине. Она была перед хищником.

– Ты так повзрослела. Хотя твою сестрицу я помню отчетливее, – продолжал О́скал, без стеснения разглядывая ее.

Котсу́р угрожающе придвинулся к ним, сказав:

– Предупреждаю, За́рия. Следи за словами.

– Следую вашему совету, детектив, и стараюсь быть предельно вежливым, – он тепло посмотрел на девушку. Та не выдержала и убрала руки со стола, желая оказаться подальше от сидящего напротив.

– Как дела в академии? – О́скал говорил будто доброжелательно, но голос сквозил сарказмом.

Кристина бросила быстрый взгляд на Котсу́р. Откуда он знает, что та вернулась в Марсильо́н? Или он думает, что она его не покидала?

– У меня тоже здесь чудесное образование. Уроков, правда, немного, но зато запоминаешь на всю жизнь, – с этими словами он поиграл пальцами по столешнице, и Кристина невольно перевела взгляд на его руки. Костяшки пальцев выделялись застарелыми и свежими шрамами.

Нужно было срочно начать говорить. Он забирал управление беседой и давил.

– Тебя скоро выпустят. Неужели ты не раскаиваешься? – хрипло произнесла Кристина.

О́скал смотрел на нее с секунду и вдруг рассмеялся, обнажая ровные белые зубы. Она вдруг подумала, почему такие люди, вроде него обаятельны, красивы и ведут себя так, словно весь мир принадлежит им. Кристина ощутила гнев, и ей захотелось поставить парня на место, чтобы он признал вину, хотела видеть его слезы. Снова.

– Я оценил твой юмор. Хочешь отыскать мою совесть для покаяния? – наконец произнес он, откинувшись на спинку стула. – Я знаю, зачем тебя привели.

– Чтобы ты был в курсе, что от тебя не отстану? – ответила Кристина сквозь стиснутые зубы.

– Не прикидывайся глупой. Решили напоследок из меня вытрясти правду. Зачем? – Он пристально изучал ее, будто пытался рассмотреть ответ.

Кристина опустила взгляд и тут же перевела его на детектива.

– Оставь нас, пожалуйста. Тут камеры, и все будет в порядке, – произнесла она.

– Это плохая идея, Крис… – начал он, но наткнулся на упрямый взгляд Кристины.

– Без выкрутасов, О́скал. – Детектив угрожающе покосился на него.

– Я буду милым, – заверил За́рия с насмешкой.

Дверь за детективом закрылась.

– Рад, что хочешь остаться со мной наедине… – начал парень, но Кристина бросилась в атаку, наклонившись вперед:

– Так почему я здесь, по-твоему?

– Явно не просить прощенья за то, что я пять лет, десять месяцев и десять дней провел в тюрьме, – За́рия все еще не воспринимал ее всерьез.

– Ты сидишь здесь за дело и сам знаешь какое. Хочешь назвать это покаянием – вперед! – произнесла Кристина, пылая негодованием.

– Хочешь добавить мне срок? – перебил ее О́скал. – Брось, Зайка. У меня большие планы на жизнь. Но если хочешь, можем встретиться после, выпить чаю и вспомнить прошлое.

Он уже не улыбался.

– Я сделаю все, чтобы ты не вышел отсюда. Жаль, что смертной казни у нас не предусмотрено, – процедила сквозь зубы Кристина.

Глаза О́скала сузились от злости. Теперь она видела его настоящее лицо, скрытое за маской насмешливости.

– Знаешь, что это? – Кристина, покосившись на камеру под потолком, разжала пальцы. На ладони лежал значок. О́скал не шелохнулся, лишь опустив взгляд на ее руки, лежащие на столе, а затем вновь уставился девушке в глаза. И снова эта маска насмешки и презрения.

– Это что, угроза? – он приподнял брови.

Кристина постаралась не выказывать замешательства.

– Зайка, в том, что случилось с твоей сестрой, виновата только она. Сестрица твоя была та еще дрянь, и мне пришлось ее дерьмо расхлебывать в одиночку, – голос О́скала стал ниже, темно-карие глаза блестели от злобы.

– Не смей так говорить о моей сестре, ублюдок! – Кристина вскочила с места, но тут же села, стараясь подавить в себе гнев, дыша через раз. О́скал смотрел на нее с удовлетворенной ухмылкой, а она, тяжело дыша изо всех сил, стараясь не кричать:

– Ты сам понимаешь, что срок, который ты здесь отсидел, – это слишком маленькое наказание. Расскажи мне о том, за что ты возненавидел Алису. Зачем ты это сделал? Неужели причина была только в…

– Я спасал свою шкуру, – перебил ее О́скал.

Голос его звучал все ниже и злее, но контролировал он себя куда лучше Кристины.

– Остальные подробности о том, что произошло, должны знать мой никчемный адвокат и… – он медленно подался вперед, пристально глядя на девушку. – …мой любимый свидетель.

Кристина подавила желание отшатнуться от него. Она стискивала зубы в ожидании, что тот скажет что-то полезное. Он придвинулся еще ближе. Глаза его блестели из-под челки звериной ненавистью.

– Жалею, что не было шанса расчленить ее и послать по кусочкам тебе, – медленно и тихо продолжал он. – Но, если хочешь, могу рассказать, что я мог бы сделать с тобой. Ты выглядишь куда аппетитнее своей сестры.

Кристину пробрала судорога отвращения; она почувствовала дыхание О́скала на своей коже.

– За каждый день, что я провел здесь, ты отплатишь мне! Я заставлю тебя сорвать голос до хрипа! Моя злость на тебя такова, что я буду рад вспороть тебе живот и сожрать внутренности, вырезать ноздри и уши. Поверь, ничего не будет слаще этой мести и страшнее того, что произошло с Алисой! Вы обе виноваты в том, что я здесь. Я выйду, и обещаю, что после расправы над тобой меня не будет заботить даже неволя.

Кристина знала, что за ними наблюдают сквозь камеры, и невольно покосилась в их сторону. К несчастью, О́скал заметил ее робкий взгляд.

– Как думаешь, кто быстрее из нас? Я убью тебя или они успеют прийти на помощь?

Он внезапно рванул к Кристине; клацнули зубы у ее лица, и лязгнула цепь оков, удерживая его. Кристина шарахнулась назад, запоздало нажав кнопку для вызова охраны. Но О́скал сделал это только для того, чтобы напугать. Он рассмеялся, когда ворвались в комнату и скрутили его, прижав к столу. Кристина кипела от злости: он закончил разговор раньше, чем ей требовалось.

– Я обещаю, что ты не выйдешь отсюда никогда! Я сделаю все для этого, ублюдок! – крикнула она ему.

– Уж постарайся, Зайка. Передавай привет нашим общим знакомым, скоро ведь Соо́эн, – сказал он, прежде чем его увели.

Кристина кипела от злости и обиды. Она не сразу поняла, что детектив стоит рядом и держит ее за плечи.

– Чтоб он сдох! – выпалила она, дрожа всем телом.

Обеспокоенный детектив похлопал ее по плечу и потянул к выходу.

В автомобиле они просидели в молчании минут пять, прежде чем Котсу́р завел двигатель, и они выехали на трассу. Солнце почти село.

– Ты в порядке? – спросил он.

Кристина не ответила; она навалилась на открытое окно, подставив лицо встречному ветру.

– Как можно отсрочить его выход? – наконец заговорила она, обернувшись к детективу.

– Это невозможно. Я уже говорил, что он мог сидеть только до совершеннолетия, к тому же прошел лечение, – Котсу́р ответил сдержанно, глядя только на дорогу.

– Ты видел, как он себя ведет? Он же психопат! Он сразу же прирежет кого-нибудь, когда будет на свободе! – произнесла Кристина, откинувшись на спинку кресла.

Детектив покачал головой.

– Мы ничего не сможем сделать. Так работает система.

– Гребаная система! Ее все равно как-то можно обойти. Ты же раньше постоянно делал это, – Кристина раздражалась все сильнее и на слова детектива «не ругайся» не обратила внимания.

– Буду молиться о том, чтобы его прикончили в тюрьме, – продолжала она.

– За ним будет присматривать полиция, и он будет проходить обязательное обследование ежегодно, – заверил Котсу́р ее.

Кристина зло рассмеялась.

– Ты сам-то веришь в это? – Она резко подалась вперед и выхватила сигарету, которую детектив уже собирался закурить, вышвырнув ее в окно. Давид вздохнул и позволил Кристине забрать у него из-за пазухи всю пачку.

– Он угрожал мне, что прирежет, как только окажется на свободе, – угрюмо добавила Кристина. – Это считается?

Детектив с тревогой оглянулся на нее.

– Так сказал? – помолчал и добавил: – За словесные угрозы ему срок не продлят. Я понимаю, что ты чувствуешь себя обманутой, но здесь ничего не поделаешь. Мы запросим охранный ордер, договорились?

Кристина фыркнула.

– Когда он заявится ко мне, я должна тыкать ему бумажкой в лицо, чтобы отогнать? Так что ли это работает?

– В этой ситуации вряд ли можно сделать больше, не задействовав особые связи, – Котсу́р потер небритый подбородок.

Кристина выпрямилась на сиденье. Связи. Мажоры же могут сделать это! Почему бы не использовать их для блага? Детектив оглянулся на нее, застигнутый врасплох ее молчанием.

– Что? Ты явно что-то задумала, – с подозрением произнес он.

– Да, есть одна мысль, – ответила она.

– Мне уже не нравится, – отозвался детектив.

Они выехали на подъездную дорожку перед академией и остановились.

– Не лезь в это дело, Крис. Держись подальше от неприятностей, – услышала Кристина от Котсу́р, захлопывая дверь автомобиля. Она наклонилась к окну и беспечно ответила:

– Как всегда.

План на сближение

Кристина еще долго не могла успокоиться после разговора с О́скалом. Весь остаток выходных она чувствовала себя выжатой, как лимон, и потратила свободное время на сон и безделье. Ее мучили беспокойные сны, и дважды она просыпалась от собственного вздрагивания.

Утром в понедельник, перед самым пробуждением, ей снова приснился О́скал – сон оказался настолько откровенным, насколько позволяла фантазия, и Кристина еще долго краснела, вспоминая подробности. Тщетно пыталась вызвать в себе отвращение, но мысли возвращались к увиденному.

Девушка с досадой размышляла о своей недальновидности: зачем так резко высказывалась о чистокровных? Теперь ее не покидала мысль наладить отношения с мажорами. Главной целью она выбрала Виктора – единственного, кто обращал на нее внимание. Правда, резко становиться с ним приветливой было опасно – это могло вызвать подозрения.

Боясь, что после инцидента в бассейне Виктор вовсе перестанет замечать ее, Кристина с начала недели стала прокладывать маршрут мимо аудитории старших курсов. Уже почти отчаявшись встретить его после пятой пары, она вдруг услышала знакомый голос:

– Добрый день, Кристина. Разве у вашей группы сейчас занятие не в другом крыле?

Девушка обернулась. Виктор, как всегда одетый с иголочки – пиджак застегнут на все пуговицы, в руках пара учебников. Он мягко улыбнулся. Кристина опомнилась не сразу и напряженно пробормотала:

– Как раз туда и направляюсь, – с этими словами она прошла мимо него и добавила: – И тебе, кстати, хорошего денечка.

Краем глаза она заметила, как Виктор начал поворачиваться с легким изумлением на лице. Кристина спустилась по широкой лестнице, ощущая его взгляд у себя за спиной, но стоило ей свернуть в боковой коридор, как она бросилась бежать. Что ж, Виктору действительно было чему удивляться – обычно девушка либо молчала в ответ на его приветствия, либо огрызалась, когда он заговаривал.

Той же ночью Кристина начала обдумывать следующий шаг. Ей нужно было как можно скорее попасть в клуб – до освобождения О́скала оставалось всего около месяца. Мысли о том, что даже Эрику, несмотря на все старания, уже который год не удавалось туда попасть, она упорно гнала прочь.

В голову приходила только одна идея – попросить Виктора помочь с учебой.

– А если он откажет? Какой позор! – Кристина провела влажными ладонями по лицу.

Ее шепот едва слышно разнесся под высокими сводами бассейна. Она лежала на воде, уставившись в освещенный квадратами уличных фонарей потолок.

Кристина повадилась ходить в бассейн по ночам. Тишина и полумрак огромного зала успокаивали ее. Разумеется, это было против правил, но она считала кощунством не воспользоваться возможностью и не поплавать в свое удовольствие.

– Какие еще варианты есть? – снова прошептала она, плавно двигая ногами и проплывая несколько метров. Тихий плеск воды разнесся эхом по пустому помещению.

Лабиринт с фонтаном, о котором упоминал Эрик, она посетила сразу. Статуя с двумя мальчиками стояла на постаменте, из которого журчала вода. У их ног лежали две записки. Не теряя ни минуты, она тогда вырвала лист из тетради и написала свое желание – вступить в Охотничий клуб.

Подплыв к бортику, Кристина выбралась из воды.

– Этого недостаточно, – прошептала она, обхватив мокрые колени.

Был уже первый час ночи. Накинув халат, Кристина босиком направилась к раздевалке. Прямоугольное окно в женской душевой, расположенное высоко над полом, по-прежнему оставалось открытым. Ухватившись за подоконник, она подтянулась и выбралась наружу.

Прохладный ночной ветер заставил кожу покрыться мурашками. Кристина пересекла газон легким бегом, перепрыгнула через стриженую живую изгородь и налетела на кого-то. Человек сдавленно охнул и повалился на дорожку.

– Проклятье! – выругалась она и вскочила на ноги в надежде улизнуть, но незнакомец, все еще лежавший на земле, вцепился в ее халат и лодыжку.

– Филипп, что случилось? – этот голос заставил ее энергичнее вырываться.

– Кристина? – Виктор вышел на дорожку и остановился, разглядывая сцену перед ним.

Девушка разочарованно выдохнула и перестала сопротивляться. Бес толку, если ее узнали.

С земли между тем поднялся парень. Бритые виски и затылок, сильно вьющиеся русые волосы, спадавшие ему на глаза, нос с небольшой горбинкой. У него тоже был значок старосты.

– Бежала в общежитие, видимо, – ответил Филипп, потирая грудь и морщась.

Виктор молча рассматривал Кристину, задержав взгляд на ее влажных волосах.

– Понятно. Я разберусь. Проверь остальное. – Он кивнул подбородком, указывая Филиппу, идти дальше. А сам, заложив руки за спину, медленно стал приближаться к девушке. На лице его появилась лукавая улыбка.

«Это ведь шанс. Просто постарайся быть миролюбивой», – подумала Кристина.

– Похоже, ты из тех, кто получает адреналин, нарушая правила, – заговорил он, когда шаги Филиппа стихли. – Что ты делала здесь ночью?

Кристина закатила глаза и распахнула перед ним халат.

– Что еще можно делать ночью в бассейне? Купалась голышом, – насмешливо ответила она.

Виктор с секунду смотрел ей в глаза, а затем опустил взгляд ниже – на спортивный закрытый купальник.

– Ты ведь знаешь правила. Я уже второй раз ловлю тебя на этом, – произнес он, склонив голову набок.

– К сожалению, помню с первого года. Но это глупо. Я же не красть воду собралась из бассейна, – Кристина запахнула халат. Ноги ее уже начали замерзать. – Ну и какое наказание меня ожидает, господин староста?

– Ладно, – Виктор выдохнул и отвернулся, потерев нос.

– Ты что, смеешься? – Кристина с подозрением уставилась на него.

– Вовсе нет. Но в этот раз тебе не избежать последствий. Пойдем, провожу до общежития. – Он прошел так близко, что дрожащая Кристина ощутила исходящее от него тепло. «Вот бы прижаться…» – мелькнула мысль.

– Можешь не утруждаться. Я не собираюсь сбегать, – сквозь зубы процедила она, раздраженная собственными фантазиями.

На следующий день Кристина получила от однокурсницы записку с указанием явиться в малый актовый зал к шести часам вечера.

Она надеялась, что ее заставят неделю мыть полы или писать строчки, но лучше бы ее назначили помогать несносному старосте. Однако, когда Кристина пришла в указанное время и открыла двери зала, то застыла в недоумении: туда ли она попала?

Мимо нее пробежали две девушки, раскрашенные и одетые как кошки; тут же у дверей разговаривала девушка в старинном платье с кем-то, переодетым в снежного человека. Зал был полон людей в костюмах, а в дальнем конце она увидела сцену.

– О нет, – Кристина покачала головой и попятилась. – Нет-нет-нет.

Она развернулась, чтобы выйти, и оказалась прижата к Виктору, который как раз собирался войти.

– Пришел проведать тебя, а ты уже собираешься сбежать? – Он хитро улыбался.

– Я не буду участвовать в этом! Из меня актер никудышный, – зашипела она.

– Что поделать, – Виктор с деланным сожалением развел руками. – Для фестивальной постановки не хватает одного человека.

Он взял Кристину за плечи и развернул, подталкивая обратно в зал.

– Тут тьма народу! – Кристина не собиралась уступать и уперлась ногами в пол, не давая сдвинуть себя с места.

– А! Вот и вы! – К ним, широко шагая, подошел руководитель клуба – профессор Бела́р.

Он был здесь единственным, помимо Виктора и Кристины, в повседневной одежде. Молодой профессор вызывал не меньший фурор среди девушек в академии, чем чистокровные. Зрелый, привлекательный, с прямоугольными очками в тонкой оправе, которые ему очень шли. Поэтому к нему чаще других профессоров обращались учащиеся.

– Так вот кем оказался нарушитель, – произнес он, слегка улыбнувшись. – Отлично! Кратко: пьеса для фестиваля через две недели. Включили нового персонажа в последний момент, правда, мужского пола, но думаю, ты по телосложению подходишь: высокая и стройная. Не пугайся. Сегодня просто пробежимся по сценарию.

Бела́р явно не заметил, как Кристина побледнела. Он вытащил пару листов из своей стопки.

– Это твой текст. Учить лучше начать уже сейчас. Костюмерная там. И давай живее! – поторопил он ее.

Кристина, подгоняемая профессором, засуетилась, позабыв о Викторе.

– Эй, Ко́ган! – крикнул Бела́р.

Из дверей костюмерной высунулась взъерошенная голова Эрика в роскошном берете с пером.

– Для новенькой все готово?

Эрик, увидев Кристину, от восторга открыл рот и хлопнул в ладоши. Она же, в свою очередь, испытала облегчение при виде друга. Он подбежал к ней в вычурном, но очень подходящем ему наряде: полосатые панталоны и короткая куртка.

– Поверить не могу! Как ты умудрилась нарушить правила? Что ты натворила? – болтал Эрик, таща за руку безвольную Кристину.

– Никому не говори, но плавала ночью в бассейне, – тихо призналась она.

Эрик расхохотался так громко, что на него обернулись все присутствующие.

– Вот это да! Почему меня не позвала? – обиженно надулся он.

– Ты же все равно плавать не любишь, – отмахнулась Кристина, забирая у него костюм и мучительно вздыхая.

– Да ладно тебе. Это же здорово – выступать на сцене. Жаль, что главная роль мне не досталась, но зато можно показать свой талант, – утешал ее Эрик.

– Мой талант раскроется, только если я сыграю дерево на заднем плане или задницу от костюма лошади, – скривилась Кристина.

– Э, нет, – протянул Эрик. – Эти роли уже заняты.

Через минут десять Кристина неуклюже вышла из костюмерной. Она старалась держаться уверенно, хотя полосатые панталоны, берет с пером и куртка сковывали движения и заставляли чувствовать себя нелепо.

– Да, тебе явно это не к лицу, – ухмыльнулся Эрик и тут же получил пинок под колено от подруги.

Текста было немного, и Кристина быстро его запомнила, но с исполнением роли дела обстояли куда хуже. Эрик появился в первом акте. Он играл превосходно, но даже ему доставались замечания от Бела́р. Кристина, впечатленная, поаплодировала. Ее восхищение прервал Виктор:

– Как продвигаются дела? – спросил он, вставая рядом с ней перед сценой.

Руководитель клуба, красный и запыхавшийся, что-то громко объяснял одному из участников. Эрик спустился со сцены и направился к подруге, но, увидев Виктора, замедлил шаг.

– Жду очереди, когда на меня начнут орать. Интересно, хватит ли у профессора запала? – Кристина скрестила руки на груди. – И кто вообще решил, что это наказание? Лучше бы заставили неделю мыть полы в бассейне.

Виктор лишь рассмеялся. Она недовольно покосилась на него, заметив, что все это время он разглядывал ее с ног до головы. Кровь прилила к щекам.

– Тебе идет этот костюм, – сказал он.

– Хочешь сказать, что мне идет роль слуги? – Кристина повернулась к нему, готовая вступить в спор, хотя прежнего раздражения уже не чувствовала. Виктор улыбнулся и облизал губы, словно предвкушая что-то вкусное.

Когда настала очередь Кристины, он уже не улыбался. Она двадцать раз повторила свою реплику, вставала, куда указывали, размахивала руками, но Бела́р лишь краснел и бледнел. В конце концов, он махнул рукой и отправил ее за кулисы.

– Я никогда не видел такой ужасной игры, – прокомментировал потрясенный Эрик.

– Даже не знаю, для кого это наказание: для тебя или для куратора клуба, который это предложил, – добавил Виктор.

Кристина мстительно ухмыльнулась:

– Я никогда не участвовала в постановках. Более того, меня к этому даже не подпускали.

– Хочешь, потренируемся? – оживился Эрик.

Виктор искоса взглянул на него.

– Тебе нужно просто вжиться в роль и на время забыть о себе или научиться врать публике убедительнее, – продолжал Эрик.

– С враньем у меня проблемы, – призналась Кристина.

– Что ж, хорошо провести время, – напоследок сказал Виктор.

Кристина почувствовала досаду оттого, что он уходит. Она взглянула в зеркало. Костюм ей совсем не шел, несмотря на слова Виктора. Поправляя сползший берет, она заметила в отражении пристальный взгляд Бела́р.

* * *

Кристина начала приглядываться к Стефании с первой встречи. Они продолжали соперничать в плавании, но особой угрозы, о которой говорил Си́мон, Кристина не ощущала. Тренер привык ставить их в пару. Более всего ее удивляло сочетание привлекательности этой девушки с равнодушным взглядом, которым та окидывала окружающих. Подруги Стефании были куда живее. Среди них были не только чистокровные, но и представительницы «новой аристократии». Про себя Кристина называла их «подхалимками». Не раз она замечала, как эта компания перешептывалась, поглядывая в ее сторону. Смешки долетали до ее чуткого слуха. Саму Стефанию улыбающейся Кристина никогда не видела, зато не раз наблюдала, как та общается с Виктором. В его присутствии она вела себя более раскованно: шептала на ухо, трогала его одежду, и это вызывало у Кристины необъяснимую досаду.

Эрик оказался толковым учителем, без утайки раскрывая все актерские хитрости. Кристина увлеклась и даже тренировалась перед зеркалом в своей комнате.

Виктор появлялся неизменно после занятий, и сначала его присутствие на репетициях сковывало ее, но постепенно это прошло. Кристина настолько привыкла к этому единственному зрителю, что начинала волноваться, если он задерживался. Она не хотела признаваться себе, что парень нравится ей настолько, что она старается ради него, чтобы доказать, что может играть на сцене.

– Слушай, а вдруг он влюблен в тебя? – как-то спросил Эрик.

Кристина рассмеялась:

– Не может быть.

– Да он тут все время торчит и только с тобой общается. Думаешь, у старосты других дел нет? – усмехнулся Эрик, удивленный ее наивностью.

Кристина нервно оглянулась на Виктора, и тот улыбнулся ей. А что, если Эрик прав? Она же добивалась совсем другого!

О том, что план идет не туда, Кристина поняла, когда сплетницы – София и Вера – стали постоянно попадаться на глаза с таинственными ухмылками и в разговоре по десять раз на дню спрашивать: не встречается ли она с Виктором? Нет? Тогда точно влюблена.

– Кто распустил эти сплетни? – Кристина схватилась за голову. – Я бы ни за что не влюбилась в него!

– Ну да. Ты же не любишь мажоров. – Эрик покивал и добавил: – Но с ним ты общаешься довольно мило.

– Да заткнись хотя бы ты! – Кристина шлепнула друга по лбу ладонью, наклеив на нее одну из звезд, которые они вырезали для украшения зала.

Она и так чувствовала себя предательницей, каждый раз убеждая себя, что это ради связей, но осознавала, что проигрывает битву обаятельному старосте.

Играла Кристина все еще плохо, но лучше, чем в первый раз. Даже Бела́р это отметил. Эрик светился от гордости и рассказывал всем, что это он занимался с подругой. Проблема была лишь в том, что с тех пор как Эрик начал помогать ей, он не давал Кристине пообщаться с Виктором, постоянно вмешиваясь в их разговоры. Терпение Донха́, похоже, иссякало, и однажды он спросил ее:

– Утешь меня: вы с Ко́ганом просто друзья? – Виктор взглянул на Кристину искоса, с легкой улыбкой.

– Конечно. Разве мы похожи на родственников? – усмехнулась она. Ладони ее вспотели.

– Что ж, в таком случае я имею право пригласить тебя в качестве партнера на предстоящий фестиваль, – продолжал он, равнодушно разглядывая толпу артистов.

– Ты уверен? Я не лучшая кандидатура. Да и какая может быть причина, мы ведь не дру… – она начала заикаться, не узнавая собственный голос. Что она несет? Такой шанс нельзя упускать! «Но я ведь не этого хотела», – пронеслось у нее в голове.

– Может, я влюбился, – ответил Виктор и взглянул ей в глаза.

У Кристины вырвался истеричный смешок, но Виктор был серьезен.

– Да быть того не может! – Она покачала головой. – С новенькими так всегда: когда они появляются в академии, все обращают на них внимание, и они кажутся привлекательнее.

– Ты не такая уж и новенькая, – Виктор поправил ее челку, проведя пальцами по лбу.

Кристина заметила, что на них смотрят – фанатки мажоров и одна из подруг Стефании. Она повернулась к Виктору.

– Договорились, – с вызовом сказала она.

Виктор самодовольно улыбнулся в ответ.

Шли дни, а Кристину все больше беспокоили пристальные взгляды профессора Бела́р. Она боялась, что он заговорит о ее прошлом, станет утешать ненужными словами, напомнит об Алисе, которую тоже учил, – как любят делать взрослые.

В последний вечер перед фестивалем, когда Кристина помогала расставлять стулья в актовом зале и готовить костюмы, Бела́р подошел, наконец, к ней.

– Ты быстро адаптировалась и завела друзей, – начал он.

– Ага. Друг сам нашелся, – Кристина ухмыльнулась, глядя на Эрика, развешивавшего звезды на окнах.

– Вот как. А что насчет Донха́ Виктора? – Профессор приподнял стол, за который взялась с другой стороны Кристина. Она запнулась о ножку и едва не упала.

– Не уверена, что он мой друг, но возможно… – Кристина замолчала, увидев, как лицо профессора потемнело. Это ее озадачило: обычно преподаватели хвалили за дружбу с прилежными студентами, тем более чистокровными.

Они поставили стол у стены. Бела́р не уходил, достал носовой платок и начал протирать очки. Кристина стояла рядом, чувствуя, что разговор не закончен.

– Он прекрасный студент, – Бела́р взглянул на Кристину сверху вниз, но сразу же отвел взгляд. – Но у него есть один неприятный недостаток: он никогда ничего не делает просто так.

Кристина уставилась на профессора: она никогда не слышала, чтобы преподаватели критиковали студентов, да еще чистокровных.

Покусывая ноготь и озираясь по сторонам, она тихо спросила:

– Профессор, а вы знаете, есть ли в академии тайные общества?

Бела́р покосился на нее, затем подпер подбородок рукой. Это выглядело не как раздумье, а скорее как затянувшаяся пауза.

– В Марсильо́н всегда было много тайн. Еще когда я учился, ходило множество слухов. Некоторые живы до сих пор. Например, о чудовище, которое обитало в поместье Павио́ник, а теперь бродит по лесам и убивает. Но не стоит верить всему, – Бела́р положил руку ей на плечо.

– Я и сам со стыдом вспоминаю, как в студенческие годы искал все таинственное, – добавил он, и его пальцы слегка сжались.

Кристина почувствовала тепло его руки сквозь ткань и испытала дискомфорт. Она неловко рассмеялась, желая, чтобы он убрал руку.

– Неужели было чего стыдиться? – спросила она.

Улыбка Бела́р потухла, он заметно сник.

– Всегда есть о чем жалеть, – ответил он.

– Вы хотя бы сожалеете о своих ошибках, – вздохнула Кристина. – А есть те, кто, отняв жизнь, еще и насмехается.

– О, – Бела́р, кажется, что-то понял. Не убирая руки с ее плеча, он подвел ее к окну. – Видишь ли, есть люди без эмпатии. Иногда они сами не могут объяснить свои поступки. Для некоторых власть над другими становится наркотиком. Таких нужно останавливать.

– Таких нужно убивать, – резко поправила его Кристина, и при воспоминании об О́скале по спине пробежала судорога.

Бела́р горько усмехнулся:

– Чем же мы тогда будем лучше них? Законы созданы как раз для того, чтобы мы не уподоблялись животным.

Все это время он не отрывал от нее взгляда.

Праздничные откровения

Кристина выглянула из-за портьеры и пожалела об этом: такой толпы она не ожидала. От волнения у нее скрутило живот.

– Пора опозориться на всю академию, – пробормотала она.

– Все будет хорошо, – Эрик похлопал ее по плечу, хотя сам был бледен. – Твои уже в зале?

Кристина покачала головой. В день фестиваля в академию приезжали родители и опекуны, но ее это не волновало: хвастаться достижениями было не перед кем.

– Мои уже здесь, – сказал Эрик.

Она заметила, что, когда он нервничает, то начинает болтать без остановки. За последний час он успел пристать ко всем актерам, ожидающим выхода, и даже Бела́р надоел своими вопросами.

Кстати, после того разговора Кристина избегала смотреть в сторону профессора. Его прикосновение она помнила до сих пор – в нем было что-то слишком личное.

– Твой выход! – прошептали из-за кулис.

Кристина вскочила, как ужаленная.

Страшным оказалось только ожидание. Когда она вышла на сцену, волнение улеглось, и она действовала четко по сценарию. Лишь раз едва не споткнулась о подол платья главной актрисы, но сделала вид, что так и задумано.

Почему-то в голове неотступно крутилась мысль, будто в зале сидит Виктор и наблюдает за ней. Но когда она вышла на поклон, облегчение перевесило все страхи – самое страшное было позади. Кристина позволила себе искренне улыбнуться толпе родителей и студентов.

– Ну, куда теперь? – Эрик и Кристина вышли из душного зала на свежий воздух. Девушка заметила, что большинство гостей праздновали на территории академии и в деревне – на пьесе были лишь немногие.

– Пойдем! Покажу тебе высший класс! – воодушевленно воскликнул Эрик. – Сначала кроличьи бега, там можно делать ставки! Потом попробуешь ананасовые пирожные – их готовят только к фестивалю!

Он потянул ее за рукав, но Кристина не двинулась с места, увидев приближающегося Виктора.

– Привет, – мягко сказал он с привычной полуулыбкой.

Выглядел парень так, будто сошел с обложки глянцевого журнала: белоснежная поло и льняные брюки идеально сидели на его стройной фигуре, а накинутая на плечи кашемировая кофта добавляла образу небрежного шика. Этот непринужденный стиль казался Кристине слишком изысканным для сельского праздника.

Она с досадой подумала о том, что не уделила времени своему внешнему виду: выцветшая ветровка, топ, короткие зеленые бермуды, повязанная на бедрах клетчатая рубашка, кеды и гольфы с ромбовидным узором. Весь ее вид кричал о полном пренебрежении к внешнему виду, что особенно контрастировало с безупречным стилем Виктора.

– Привет! – невольно расплылась в улыбке Кристина.

Он шел со стороны деревни – значит, спектакля не видел. Кристина с трудом подавила досаду.

Эрик наблюдал, как Виктор протягивает руку, а его подруга принимает приглашение, затем весело воскликнул:

– Отлично! Втроем будет еще веселее!

Виктор вопросительно взглянул на Кристину. Та показала ему мизинец, шепнув за спиной Эрика: «Немного потерпим, потом с ним как-нибудь разойдемся». Она винила себя – нужно было предупредить друга заранее о планах с Виктором. Но тогда еще не была уверена, что встреча состоится.

Они двинулись по дорожке. Эрик без умолку говорил обо всем, что видел, не понимая намеков Кристины умолкнуть. Молчание Виктора становилось все тяжелее, словно он злился.

Неожиданно он потянул Кристину в сторону; она проследила, куда они направлялись, и попыталась высвободить руку из его пальцев, но не тут-то было. Группа чистокровных заметила их.

– Кристина И́вдаль, – представил он.

Натянув приветливую улыбку, она обвела взглядом компанию. Каждый из мажоров был одет безупречно, в пастельных тонах. Кое-кто из парней улыбался, протягивая руку для приветствия, но в воздухе витала отчужденность. Она слишком отличалась от них.

– Фили́пп За́йманн. Мы уже знакомы, – парень с ухмылкой подмигнул. – Не переживай, ребра целы – твое приземление я пережил без последствий.

Среди присутствующих она узнала немногих. Си́мон отсалютовал ей стаканом с напитком. Ле́ошь Кра́ус – невысокий, юркий, с торчащими ушами; манерный Ян Э́стерманн со смуглой кожей и тщательно уложенными черными волосами – после рукопожатия вытер ладонь платком.

– Не обращай внимания, – хмыкнул загорелый блондин А́брахам Ку́нрад.

Гаспа́р Грич напоминал медведя: широкоплечий, с короткими ногами и узловатыми пальцами.

У Кристины закружилась голова от обилия известных фамилий.

Девушки встретили ее холоднее, оценивающе оглядывая поношенную куртку. Из них Кристина знала только Стефанию и ее кузину Суса́нну Тавдани́ва.

– Моя сестра Я́на, – представил Ян смуглую девушку и с шутливой серьезностью добавил: – И не спрашивай, почему у нас такие имена.

Сероглазая Кароли́на Га́брис с вздернутым носом и Вале́рия Ли́ска, похожая на куклу, ростом ниже всех, с милыми кудряшками, завершали свиту Стефании.

– Тебе, – Виктор подал Кристине стакан с апельсиновым соком.

Она отпила и едва не подавилась от удивления: сок был разбавлен алкоголем. Филипп, заметив ее реакцию, с ухмылкой показал ей из-под полы фляжку. «Вот вам и благородные чистокровные», – мысленно усмехнулась Кристина, допивая содержимое большими глотками.

Эрик едва ли заметил, что ему подмешали. Он пил, уставившись на Стефанию. Только взгляд его становился все пьянее, и вскоре он навалился на подругу, положив руку ей на плечи для равновесия, лишая возможности уйти.

Кристина заметила, как Виктор поймал взгляд Стефании и кивнул на Эрика. Тавдани́ва, все это время следившая за ними, вдруг повернулась.

– Хочешь мой стакан? Мне уже не хочется, – произнесла она, чем привела в ступор разговор остальных. Подруги ее в замешательстве переглянулись. Эрик же стоял с обалдевшим лицом. Вокруг послышались смешки.

– Тебя же Эрик Ко́ган зовут? – снова заговорила она мягко, вкладывая в его руку свой стакан.

– Нет… то есть да, – промямлил тот, таращась на нее.

Он выпрямился и попытался оттянуть воротник рубашки, но пролил сок на себя. Уши его пылали.

– Еще немного – и затопит все слюнями. Полегче, Стефания, – рассмеялся Филипп. Ему вторил Ле́ош.

Виктор тем временем потянул Кристину в сторону. Она оглянулась на компанию чистокровных. Стефания смотрела им вслед. Неужели она только что помогла им и отвлекла Эрика?

Кроличий фестиваль посвящался окончанию сельскохозяйственных работ. На главной площади деревни раскинулась ярмарка, протянувшаяся до самых ворот Академии. Здесь продавались сладости, украшения и редкие сорта алкоголя, недоступные в обычные дни. Традиционные блюда из крольчатины раздавали бесплатно, а гости могли поучаствовать в конкурсах на самый необычный костюм или самый вкусный пирог. Кролики присутствовали повсюду: их фигурки украшали блюда, изображения красовались на одежде, а главными развлечениями стали кроличьи бега и соревнования по их ловле.

Свет разноцветных бумажных фонарей сопровождал гостей. Живая, веселая музыка приглашала на танцпол и предлагала блеснуть исполнением народных песен.

– Знаешь историю фестиваля? – Виктор шел рядом с Кристиной. – Деревню основали на месте, где охотник по фамилии Шасс выследил лису. Он наблюдал, как она охотится, в свою очередь, на кролика. Поэтому здесь так часто используют атрибутику охоты, а форма академии напоминает старинные охотничьи костюмы. Но праздник появился из-за более древнего торжества.

Рот Кристины был занят мороженным, и в ответ получилось лишь вопросительно взглянуть на Виктора. А он продолжал:

– Сколько, по-твоему, праздников в году?

– Два? Начало осени и день рождения, – невнятно ответила она, слизывая крем.

– Восемь. В этих местах их отмечают с древности. Кроличий фестиваль празднуют за неделю до «Ночи умирания» – Соо́эн.

Кристина закашлялась, подавившись мороженым.

– Прости. Можешь повторить? – попросила она.

– Соо́эн, – Виктор взглянул на нее, приподняв брови. – Раньше именно он считался началом года.

Он неспеша пошел дальше, засунув руки в карманы брюк. Кристине пришлось успокоиться, прежде чем догнать его. Возможно, она ослышалась, и О́скал вовсе не это слово сказал ей напоследок.

Они вошли на территорию академии. Здесь было спокойнее, чем в деревне. Учащиеся ходили парочками или сидели в группах, разговаривали, смеялись, откуда-то доносились робкие звуки губной гармошки.

– На фестивалях раньше устраивали стрельбу из настоящего оружия. Недельное празднование с охотой: соревновались, кто больше добычи принесет, – продолжал Виктор. Он замедлил шаг и кивнул в сторону. Кристина оглянулась: позади них стояла палатка с тиром.

– Хочешь попробовать? – спросил он, ухмыляясь.

Кристина фыркнула, но ее заинтересовало предложение. Они подошли ближе. Как раз три девушки покинули тир ни с чем.

– Ты первый, – она протянула Виктору оружие.

Он усмехнулся и взял винтовку. Мишени – вырезанные из стали животные – двигались с разной скоростью. Кристина наблюдала, как Виктор небрежно сделал три коротких выстрела. Все три попали в самые дальние мишени, которые двигались быстрее всего.

– Господин староста хорош во всем. Хочешь сказать, что у тебя нет минусов? – Кристина была впечатлена.

– Я хочу всего разом: и одно получить, и другое, – усмехнулся он, оглядываясь. Глаза его блестели.

– Ты учился где-то стрелять? Ни за что не поверю, что этот навык полезен современным мажорам. Собрался добывать дичь в условиях выживания? – фыркнула она.

Виктор рассмеялся.

– У меня талант к этому и желание. Так зачем его растрачивать? – Он протянул ей винтовку. – Твоя очередь, но прежде заключим пари.

– Плохая идея, – покачала в ответ головой Кристина. – Я совершенно неудачлива в играх на ставках и прочем.

Однако она все же взяла оружие. В ее руках оно было чуждым, непривычно тяжелым.

– Оно малокалиберное, – снисходительно пояснил Виктор.

Кристина попыталась удерживать оружие на весу, как это делал Виктор, но прицел дрожал. Первый выстрел ушел мимо цели, а отдача отбросила ее назад – прямиком в объятья Виктора.

– Ты неверно распределяешь вес. Держи вот так, встань полубоком, приклад плотнее к плечу. – Виктор неспеша направлял Кристину. Его пальцы скользнули по ее подбородку, поправили хват – и от этого сосредоточиться на мишенях ей стало почти невозможно. Второй выстрел также не достиг цели.

– Давай по десять выстрелов. Попадешь хотя бы три раза – проси что угодно, – прошептал он ей на ухо.

Кристина скосила на него взгляд и тут же отвела. Он понял это по своему:

– Что? Не нравится? Может, тогда…

– Нет! – поспешно воскликнула она. – Я согласна!

– Кажется, у тебя есть особое желание, – усмехнулся Виктор. – Но не забудь, что и у меня оно есть.

Они провели у палатки четверть часа. Виктор оказался терпеливым учителем, но Кристина попала лишь раз из десяти, и то случайно.

– Не выйдет из меня охотника, и сожрут медведи в лесу, – уныло пошутила она, передавая винтовку владельцу тира.

– Не переживай. Я не буду просить того, что ты не сможешь сделать, – Виктор хитро посмотрел на нее.

Кристина едва расслышала его. Она не поверила своим глазам: к ним шел Давид Котсу́р. Девушка бросилась навстречу, порывисто обняла в приливе чувств за пояс, а затем так же быстро обшарила его карманы, вытащив пачку сигарет. Детектив с тоской застонал.

– Освободился пораньше, но, видимо, опоздал на твое выступление, – произнес он с извиняющейся улыбкой.

– Хотел снять компромат, чтобы шантажировать на сигареты? – мрачно спросила Кристина. – Не выйдет.

Детектив выглядел уставшим, и она поняла, что он жертвует отдыхом ради того, чтобы порадовать ее. В горле запершило от слез

– Спасибо, – прошептала она и оглянулась на, чтобы представить своего парня. Рядом с ним стояла Суса́нна, что-то тихо говоря. Лицо Виктора потемнело, он огляделся.

– Что случилось? – Кристина подошла ближе.

– Отец приехал, – ответил он и протянул руку куда-то мимо нее. Детектив, уже стоявший рядом, пожал ее.

– Давид, – представился он.

– Суса́нна, – вмешалась девушка, с любопытством разглядывая мужчину с ног до головы.

Детектив выглядел слегка неопрятно, хотя и постарался приодеться.

– Виктор, – отозвался запоздало Донха́. Выражение лица его было мрачным. – Я оставлю вас ненадолго. Нужно встретить отца.

Кивнув Кристине, он бросил на ходу: «Увидимся».

Суса́нна нехотя последовала за ним, продолжая оглядываться. Видимо, она гадала, кем приходятся друг другу Кристина и детектив – сходства было мало.

Котсу́р подхватил со стола стакан, достал из-за пазухи маленькую бутылку и вылил янтарного цвета жидкость.

– Купил в деревне, – пояснил он. – Тут большинство несовершеннолетние, и кроме компота ничего не найдешь.

– Ну, как сказать… – нараспев протянула Кристина.

– Ты что, пила? – Он с подозрением принюхался.

– Сильно чувствуется? – театрально забеспокоилась она.

Детектив возвел глаза к небу.

– Не об этом надо переживать. Будь я твоим отцом, посадил бы под домашний арест.

Кристина расфыркалась от смеха, ощущая несравненную радость от его присутствия. Котсу́р поболтал стаканом, перемешивая содержимое, и спросил:

– Ты, я смотрю, не промах. Не думал, что отхватишь друзей из мажористых мажоров. Как фамилия этого парня?

– Донха́.

Детектив едва не подавился виски.

– А я думаю, где его видел, – он отпил виски с кислым выражением лица. – Ну и семейка, я тебе скажу.

– Что? Он вроде нормальный.

– Они умеют сливаться с толпой, – мрачно ответил он.

– У тебя паранойя.

– Все равно не советую с ним общаться. Пользы точно не принесет, – серьезно произнес детектив и, оглядевшись по сторонам, добавил: – Меня здесь, ты не представляешь, как «рады» видеть. Особенно мажоры. Постоянно сталкиваемся лбами.

– Как дела у О́скала? – Кристина взглянула на него, поджав губы в кривой улыбке.

– Понятия не имею. Радуется, наверное, что скоро выйдет. Меня это дело уже не касается. В свое время всю душу из меня вытянуло.

Кристина промолчала, чувствуя на себе изучающий взгляд, но сделала вид, что не замечает этого. Мысленно она сравнила Виктора с О́скалом – они были полными противоположностями. Виктор, хоть и был младше, но сдержанностью и серьезностью казался таким же зрелым.

Медленно пересекая газон, они вышли к освещенной аллее.

– Вот же угораздило, – сквозь зубы процедил детектив.

Кристина проследила за его взглядом. Впереди стояли двое, но в первую очередь она заметила Виктора. Рядом с ним был элегантный мужчина лет сорока – статный, с темными зачесанными назад волосами и пронзительными синими глазами. Неужели Виктор будет так же выглядеть в его возрасте?

– Я тоже рад видеть Вас, детектив Котсу́р, – отозвался мягко господин Донха́, не скрывая ухмылки.

Его оценивающий взгляд скользнул по Кристине. Ей это не понравилось. Как и то, что Виктор смотрел куда-то мимо и напоминал изваяние.

– Не ожидал увидеть Вас среди смертных, – парировал детектив, мрачно глядя на собеседника.

– Даже боги спускаются с небес, чтобы о них не забывали, – улыбка Донха́ была такой же обаятельной, как у сына.

Кристина оглянулась на Котсу́р. Она ясно чувствовала, как атмосфера вокруг них заряжается недовольством и взаимным презрением.

– Что привело Вас сюда? Насколько я знаю, ваши родственники, к сожалению, не учатся в Марсильо́н, – Донха́ положил руку на плечо сыну.

– Скорее, к счастью, – ядовито поправил его детектив, глянув на Виктора. Тот смотрел в ответ так же холодно, как и отец.

– Значит, Вы здесь ради этой юной леди? Кристина И́вдаль, если не ошибаюсь. – Донха́ перевел взгляд на девушку.

Кристина не выдала удивления. Знать ее имя – это, видимо, у них семейное.

– Приятно познакомиться, господин… – с наигранным недоумением она протянула руку для рукопожатия, будто действительно не знала, с кем говорит.

– Александр Донха́, – представился он, задерживая ее руку в своей.

В свете праздничных огней сверкнул массивный фамильный перстень.

Донха́-старший стал с бо́льшим интересом рассматривать ее, периодически отпивая из бокала, который не выпускал из рук. Казалось, он оценил ее игру. Но Кристина все равно испытывала к нему неприязнь.

– Это моя девушка. Я упоминал об этом, – неожиданно вступил в разговор Виктор. – Кстати, я тебе не говорил, но она превосходна в плавании…

– …и в нарушении правил, – перебила его она с холодной ухмылкой.

Виктор опустил голову, и девушка успела заметить, как он прячет улыбку.

– Вот как! С такими навыками нужно быть осторожнее, – Александр Донха́ покачал бокалом. – Сегодня правила, завтра законы…

Детектив, все это время молча потягивая виски, усмехнулся.

– Вы на страже нашего покоя, и кому как не вам знать об этом? – Донха́-старший повернулся к нему. Его улыбка не исчезала, но стала холоднее. – Например, вас ведь связывает довольно интересная история, – неожиданно добавил он с лукавым прищуром.

У Кристины похолодело внутри.

– Поспорю, что интересная, – язвительно отозвался детектив. – Ведь вам известно о моей работе так же хорошо, как и мне, а может, даже и больше.

– В некоторых ситуациях требуется вмешательство… сильнее возможностей нашей доблестной полиции, – Александр говорил с фальшивым сочувствием, вновь переводя взгляд на Кристину. – Мы всегда готовы предложить помощь и связи. Даже в таком горе.

– Горе, но не ваше. О чем вам печалиться? – она сделала шаг вперед. Виктор мгновенно перевел настороженный взгляд с нее на отца.

– Репутация Академии Марсильо́н пострадала от этого, юная леди, – ответил Александр и с холодной иронией добавил:

– Хорошо, что убийцу поймали, и мы можем все спать спокойно. Не так ли, детектив Котсу́р?

Кристина слишком поздно заметила, что кулаки детектива сжаты. Она ухватила его за рукав – не хватало, чтобы он навалял тут отцу Виктора прилюдно. Но отступать сама не собиралась.

– Репутация, академия – и это все, что вас волнует? – Голос ее дрожал от сдерживаемой ярости.

– Крис… – Детектив сжал ее запястье в предостерегающем жесте.

Виктор бросил на нее предупреждающий взгляд, но Александр Донха́, казалось, вовсе не обратил внимания на дерзость девушки. Он продолжил с прежней размеренностью:

– Репутация – вещь хрупкая, милая леди. Ее создают годами, но разрушить можно в мгновение ока. Вы улавливаете мою мысль?

– Отлично понимаю, – усмехнулась Кристина криво. – Что у нас с вами разные ценности.

Неожиданно Донха́ вновь улыбнулся.

– Осторожнее, юная леди. Дерзость хороша в меру. – Он перевел взгляд на сына. – Она даже не осознает, какие ловушки расставляет охотникам. Будь осмотрительнее, Виктор.

– Да, отец! – тот ответил в тон отцу.

Донха́ отпустил сына небрежным жестом. Виктор прошел между отцом и детективом, схватил Кристину за руку и повлек за собой. Та в замешательстве обернулась на Котсу́р. Он едва заметно кивнул:

– Мне еще нужно кое-что обсудить. Увидимся.

Виктор шагал широко, и Кристине приходилось почти бежать следом.

– Стой! Да стой же! – Она потянула его за руку.

Он резко остановился, но не обернулся.

– Что это было? Ты вел себя как… – она раздраженно взмахнула руками, но не решилась договорить «как твой отец».

– Прости. Ты не должна была это видеть, – произнес он негромко.

Между ними повисло неловкое молчание. Они отошли далеко от освещенных аллей и стояли в глубине садового лабиринта, у старой скамейки. Звуки праздника едва доносились, заглушаемые плеском фонтана и шелестом листьев.

– Ты его боишься? – осторожно спросила Кристина.

Виктор резко и зло взглянул на нее, но затем, словно сдавшись, опустился на скамью. Откинулся на спинку, запрокинув голову, и закрыл глаза.

– Даже не представляешь, насколько, – тихо ответил он.

Кристина нервно потерла раненный о фамильный перстень Виктора палец.

– Я ненавижу его. – вдруг выдохнул Виктор.

Голос его звучал сдавленно, будто слова копились в нем годами.

– Вся моя жизнь – сплошной график и контроль. Что делать, как говорить, кем стать… Даже здесь я не свободен. Ему доложат о каждом шаге.

Он нервно провел рукой по лицу.

– Иногда я только и думаю о том, как бы ему навредить. Как сбежать. Но он… – Виктор со злостью усмехнулся, – …он уже готовит меня к роли главы. Периодически таскает в город, взваливает на меня свои дела. Наследников больше нет, поэтому старается.

Кристина смотрела на него с жалостью, и это задело его.

– Прости. Я слишком разоткровенничался. Это все алкоголь, – он покачал головой. – Кстати, отец говорил о какой-то истории, она связана с твоей дружбой с детективом? Или это не дружба?

Виктор смотрел на Кристину, прищурившись. До нее не сразу дошло, что он имеет в виду.

– Ты думаешь, я с Давидом…? Фу! Только не говори, что поэтому ревнуешь, – она изобразила крайнее отвращение.

– Но он приехал сюда сегодня, – настаивал Виктор. – Значит, вместо родителя?

Кристина отвернулась, покусывая губы и разглядывая кусты.

– У меня есть только он. Родители были убиты, – произнесла она с расстановкой.

Виктор помолчал и, не выдержав, спросил:

– Как это случилось?

– Я родилась в Шасс-Але́ппа, – начала Кристина, ее голос звучал ровно, но в глубине начинала возрождаться давняя боль. – Однажды ночью в наш дом проник человек. Вряд ли он планировал… Видимо, рассчитывал застать только маму, но отец в тот вечер был дома.

Она замолчала, собираясь с мыслями.

– Я спала и ничего не слышала, пока сестра не ворвалась в комнату. Она вытащила меня из кровати и засунула под нее, прижав ладонь к моему рту… – Кристина прикоснулась к губам, будто вновь ощущая руку Алисы. – Убийца обошел весь дом. Зашел и в мою комнату. Возможно, я даже видела родителей тогда… Не уверена. Но кровь – помню отчетливо. Ее было так много…

Она сжала кулаки, глядя перед собой.

– Он использовал наш кухонный нож. Это не было ограблением. Следователи пришли к выводу, что это было исключительно ради убийства. Давид сказал, что количество и характер ран говорили о том, что преступник растягивал процесс. Что… что ему нравилось.

Кристина взглянула на Виктора.

– Сестра тогда сказала мне, что ночью пришел черный волк и унес родителей в чащу. Как в страшной сказке…

Виктор облокотился о спинку скамьи, изучая ее профиль.

– И что, преступника не нашли?

– Нашли. Йова́н О́скал сам пришел с повинной. Его сын, За́рия О́скал, когда-то учился здесь, в академии.

Виктор нахмурился, будто пытаясь его вспомнить, а Кристина продолжила:

– Давид для меня как родной. С ним я познакомилась, когда он расследовал… одно дело.

– Перенимаешь у него все лучшее, – улыбнулся Виктор. – Теперь понятно, откуда у тебя такая… нетерпимость к мажорам.

Кристина безрадостно усмехнулась.

– Так что за дело свело вас вместе? – снова заговорил он.

Кристина закрыла глаза со словами:

– Не притворяйся, будто не знаешь. Об этом слышали все.

– Я знаю не больше других, – Виктор не стал извиняться за бестактный вопрос.

– Из всех сбережений уцелел только отцовский трастовый фонд. Деньги оттуда могли пойти исключительно на образование. Сестра решила вложить их полностью, отправив нас в Марсильо́н, чтобы дать лучшее будущее, связи… Она мечтала стать художницей, получить мировое признание.

– Я помню Алису И́вдаль. Ее считали вундеркиндом, а картины скупали коллекционеры, – произнес в ответ Виктор и, презрительно усмехнувшись, добавил: – Отец тоже пытался заполучить хоть одну, но большую часть приобрели Павио́ник.

– У меня тоже не осталось ни единой ее работы, – с грустью заметила Кристина. – Ее убил За́рия О́скал. Это была месть за арестованного отца. Тот скончался в тюрьме в первый месяц.

Она провела ладонями по щекам, смахивая непрошеные слезы, затем повернулась к Виктору.

На мгновение их взгляды встретились – и они одновременно потянулись друг к другу. Поцелуй получился именно таким, каким она его представляла: теплым, жадным, заставляющим сердце биться чаще. Ей хотелось продолжения, но Виктор отстранился.

– Хочешь, я отомщу твоему отцу? – прошептала Кристина, поигрывая воротом его футболки-поло.

– Это шутка? – он недоверчиво улыбнулся в ответ.

– Ну, я же его не боюсь. Влияния он на меня не имеет, – она беззаботно пожала плечами.

– И как ты это сделаешь?

– Пока не придумала. Но мне тоже не нравится твой отец. Он слишком… мажор.

– А я тебе нравлюсь? – Виктор смотрел на нее не мигая.

– Дай подумать… – Кристина притворно задумалась. – Внешность – ничего так. Характер – терпимый. Думаю, да.

Кристина рассмеялась, ощущая, как настроение становится игривым. Виктор улыбнулся и спросил, сопровождая каждое слово поцелуем:

– И ничего, что я мажор?

– Мы это исправим.

Она забралась парню на колени, обвила руками шею и снова приникла к его губам. Он рассмеялся сквозь поцелуй и запустил руки под ее топ.

– Они ледяные! – тихо взвизгнула Кристина и выгнулась.

– Так согрей, – прошептал он в ее шею.

Если бы кто-то застал их в этот момент, Кристина вряд ли смогла бы остановиться. Каждое прикосновение Виктора будто прожигало кожу. Время потеряло смысл, и после всплеска наслаждения она готова была остаться в его объятиях до самого рассвета.

– Стой. Посиди так, – Виктор замер.

Их лбы соприкоснулись. Кристина тяжело дышала.

– А как же ты? – едва слышно выдохнула она.

– Не сегодня, – отозвался он. – Я устал. И отец полностью испортил настроение.

Кристина разочарованно вздохнула, но кивнула, разглядывая его полуприкрытые веки так близко, что видела каждую ресницу.

– Сестра мне говорила, что мажоры знают все тайные академии… и делятся ими в особом клубе, – осторожно произнесла она.

Виктор медленно открыл глаза. Даже в полумраке она различала их холодную голубизну. Он смотрел на нее, не моргая, затем опустил веки и ничего не ответил. Кристина решила, что намек понят – иначе бы он переспросил.

– Пойдем, – тихо сказал он.

Она послушно соскользнула с его колен и натянула шорты.

Сделав несколько шагов, они обнаружили, что скамейка за ближайшими кустами занята. Кристина поспешила отвернуться, сгорая от стыда. Как много этот парень слышал?

Но незнакомый студент, казалось, даже не заметил их, сосредоточенно вертя в пальцах что-то белеющее в темноте, похожее на бумагу.

Адская неделя

По секрету

«Пятница. 23:00. Сад за оранжереей», – гласила надпись на билете.

Вместе с ним на башне оказалась неожиданная находка. Кристина без труда обнаружила черный мешочек на шнуровке, зацепившийся за дерево – его сдуло ветром. Внутри лежала маска черного зайца с длинными ушами. Как только она ее достала, уши резко распрямились.

Мех был натуральным: блестел, отливая синевой, и пах сыростью. В ушах красовались многочисленные проколы с серебристыми кольцами, а вокруг прорезей для глаз – ажурная пластина с узором. Нижняя челюсть отсутствовала, вместо нее свисали тонкие цепочки.

Примерка маски пришлась Кристине по душе. Таинственный образ гармонировал с ее черными волосами и темными глазами. Однако, как ни прикидывала, не смогла придумать причин, зачем эта вещь нужна в клубе.

С момента находки билета прошла неделя томительного ожидания. В назначенную ночь Кристина без труда выбралась через окно туалета в общежитии и теперь кралась по темному саду.

Сначала она услышала приглушенные голоса. В лунном свете виднелись странные силуэты со звериными ушами и неестественными профилями, но по мере приближения стало ясно – это люди в звериных масках.

– Сколько его можно ждать? Этот болван совсем хватку потерял или заблудился? – проворчал «коршун» голосом Филиппа, поглядывая на часы.

В голову пришла шальная идея – подшутить над мажорами. Притаившись в кустах, осторожно, чтобы не привлечь внимания перезвоном колец на маске, Кристина надела ее и выпрыгнула в круг парней, изображая зайца. Пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Филипп подпрыгнул на месте, издав не свойственный ему писк. «Орлан-белохвост» рядом с ним громко выругался, а третий член компании шарахнулся в сторону, налетев на дерево. Кристина, все еще смеясь, сняла маску и заметила Виктора. Он стоял поодаль, полуобернувшись к ней, с дымящейся сигаретой в руке. Его маска черного волка была небрежно сдвинута на макушку.