Читать онлайн Книжный магазин «Булочка с корицей»

Original h2:

THE CINNAMON BUN BOOK STORE

Laurie Gilmore

На русском языке публикуется впервые

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Книга не пропагандирует употребление алкоголя. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью.

First published by HarperCollinsPublishers Ltd. under the h2 THE CINNAMON BUN BOOKSTORE

Copyright © Laurie Gilmore 2024

Laurie Gilmore asserts the moral right to be acknowledged as the author of this work.

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «МИФ», 2025

Посвящаю эту книгу читателям. Спасибо, что вернулись в Дрим-Харбор вместе со мной

Глава 1

Хейзел Келли любила хорошие истории. Но не имела своих, что стало совершенно очевидно, пока она стояла за прилавком книжного магазина «Булочка с корицей» – там, где провела последние пятнадцать лет.

Конечно, не безвылазно. В конце каждого дня она уходила домой, но ощущений это не меняло. Пятнадцать лет на одном месте.

Хейзел вздохнула, перекладывая стопки бесплатных книжных закладок. Выдался один из тех спокойных солнечных дней, когда люди хотели резвиться на улице, а не рассматривать книжные полки. Впрочем, Хейзел не понимала их. Ведь ей всегда нравилось бродить вдоль этих полок.

Дело вовсе не в том, что ей не хотелось работать в магазине, где свою первую смену она провела еще в конце десятого класса, а в том, что в ее жизни вообще ничего не изменилось. Та же работа. Тот же город. Те же друзья. В сущности, единственная перемена, не считая легкой боли в спине, с которой она просыпалась по утрам, – это название книжного магазина: босс Хейзел меняла его примерно раз в пару лет.

Хейзел была в буквальном смысле окружена поразительными историями, книгами, полными любви, приключений и жизни, но сама она зашла в тупик.

– А через два месяца мне исполнится тридцать, – пробормотала она себе под нос, пока магазин пустовал.

Тридцатилетие угрожающе маячило вдали. Дата двадцать восьмое сентября впечаталась в память. Хейзел понимала, что для некоторых людей тридцатилетие означало конец бурной юности. Время остепениться, стать серьезным и взрослым.

У нее же была другая проблема.

Бурной юности у Хейзел не было вовсе. Эти годы прошли… спокойно? Ответственно? Скучно. В сущности, когда Хейзел исполнилось пятнадцать, она уже перешагнула порог тридцатилетия. Или даже семидесятилетия, если спросить Энни, без которой Хейзел, наверное, вообще не поднимала бы головы от книг.

И раньше ее это не беспокоило. Она любила этот книжный магазин. Любила ромашковый чай, дождливые дни и кроссворды воскресным утром. Любила свою спокойную жизнь. Вот только сейчас, когда тридцатилетие, фигурально выражаясь, показывало ей язык, Хейзел вдруг задумалась, не упустила ли чего. Не забыла ли что-то попробовать. Может, как бы это ни шокировало, за пределами ее книг больше впечатлений, чем ей удалось испытать.

Солнце дразнило, проникая сквозь большие стекла витрины. Хейзел только что сделала выкладку августовского «пляжного чтения», но не могла припомнить, когда в последний раз сама брала книгу с собой на пляж. Обычно она обгорала, если проводила на солнце дольше десяти минут, что, вероятно, могло быть причиной ее нынешней проблемы, а еще – дефицита витамина D, который ей, наверное, стоило бы восполнить.

Хейзел нужно было приключение.

И поскорее.

Или, на худой конец, хорошая история, которую можно рассказать, когда она в очередной раз окажется в баре Мака и будет выслушивать новые теории Энни о нем и его замыслах против нее. Или планы Джинни и Логана обновить фермерский дом, когда та наконец-то решит переехать. Хейзел хотелось хоть раз шокировать друзей и саму себя. Хоть раз сделать что-то, совершенно ей не свойственное.

Но не сейчас. Сейчас взгляд Хейзел зацепился за криво стоящую книгу в отделе любовных романов, и ей было необходимо ее поправить. Откровенно говоря, это было ее работой. Хейзел подошла к стеллажу, по пути взглянув на дверь на случай, если кто-то пройдет мимо и решит зайти, но улицы пустовали. Стоял идеальный летний день, и казалось, что все жители Дрим-Харбора отправились на пляж или прогулку либо расслаблялись у бассейна, пытаясь насладиться теплом, пока не испортилась погода.

Даже Энни, заявив, что день слишком прекрасен, чтобы сидеть в четырех стенах, закрыла пекарню «Сахарная слива» пораньше и пошла гулять с сестрами у виноградника. Хейзел вздохнула. Она не сомневалась, что завтра узнает обо всем в подробностях, но не сможет добавить к разговору ничего, кроме захватывающей истории о криво стоявшей книге.

Она покачала головой. Нужно было вырваться из этого состояния. А какой лучший способ сделать это, если не уборка? За последние несколько лет, благодаря поддержке книжного клуба Дрим-Харбора и его любви к жанру, отдел любовных романов сильно расширился. Хейзел краснела от одного вида некоторых обложек, но раз это шло на пользу бизнесу, она была в деле.

Наклонившаяся книга к тому же стояла не на месте, поэтому Хейзел достала ее, стараясь не смотреть на полуголого мужчину на обложке, и уже собралась переставить, как вдруг заметила загнутый уголок одной из страниц.

– Это что такое? – пробормотала она.

Где банальное уважение? Человек даже не купил книгу, но отметил страницу? Хейзел чуть не выпалила: «Куда катится мир?» – но в последнее время она старалась все чаще подавлять свои старушечьи наклонности, поэтому все же промолчала.

Она открыла книгу на отмеченной странице и обнаружила подчеркнутое предложение. Подчеркнутое предложение в книге! Это совершенно неприемлемо! Немыслимо! Кто-то пришел сюда, испортил одну из книг и даже не удосужился ее купить!

Хейзел так и продолжила бы кипеть от злости до конца дня, если бы ее внимание не привлекла сама подчеркнутая строчка.

В ней не было ничего особенного. Содержательного или глубокомысленного. Но казалось, будто книга или тот, кто выделил эту фразу, обращался непосредственно к Хейзел.

Идем со мной, девчушка, если хочешь приключений.

Она чуть не выронила книгу.

Оглядела магазин и отчасти даже ожидала, что кто-то наблюдает за ней и смеется. Наверняка это какая-то шутка. Но кто мог так пошутить? И кто мог знать, о чем она думала весь день?

Магазин по-прежнему пустовал. Конечно же. Это какое-то странное совпадение.

Хейзел снова посмотрела на полку. Остальные книги стояли на своих местах. Выбивалась только эта. Та самая, которую она до сих пор держала в руке. На обложке красовался пират, чья рубашка распахнулась, по-видимому, от очень сильного морского ветра, развевавшего к тому же его волосы. Наверху красовалось: «Пленница любви».

В Хейзел вдруг вспыхнуло странное желание приютиться где-нибудь и прочесть роман от корки до корки, но она была на работе, а книга выглядела опасной. Такой, какую точно не стоило читать здесь.

Просто ей и правда казалось, что этот мужчина, несуществующий, вымышленный мужчина, мог на самом деле увлечь ее в приключение.

Хейзел вернулась к выделенной строке и вновь прочла ее, будто одним только взглядом могла распознать, кто подчеркнул ее и криво поставил книгу на полку. Она настолько погрузилась в собственные мысли, что не слышала, как открылась дверь магазина.

Не слышала ничего, пока низкий голос не произнес у ее уха:

– Что читаешь?

Она бросила книгу через весь зал. Та с глухим стуком приземлилась в читальном уголке возле окна. Хейзел обернулась и увидела, как ей улыбается Ноа Барнетт.

Ноа, владелец и управляющий единственной в Дрим-Харборе компании, занимающейся рыболовными турами. Ноа, который появился в городе несколько лет назад, быстро подружился с Логаном и теперь маячил на периферии жизни Хейзел, словно сексуальный спутник. Она замотала головой. Раз все женщины города считали Ноа привлекательным, это еще не значило, что и она поддастся его обаянию.

– Что, так хороша? – спросил он с ленивой улыбкой.

Черт, ну какой обаятельный. Настолько, что о его похождениях с туристками ходили легенды. Поэтому для Хейзел до сих пор оставалось загадкой, почему он околачивался в ее магазине.

– Ты меня напугал.

– Вижу.

Ее сердце бешено колотилось, но не только из-за того, что ее поймали за чтением эротики посреди рабочего дня. Просто… Ноа снова улыбался ей так.

Хейзел не могла понять почему. Ноа был очень красив, объективно, она не отрицала этого. И, опять же объективно, он был совершенно не в ее вкусе. А еще Хейзел знала наверняка: не в его вкусе была и она, в основном потому, что жила в Дрим-Харборе. Поэтому ей казалось крайне любопытным, что он всегда улыбался ей так, будто знал что-то, чего не знала она.

Энни говорила, Ноа запал на Хейзел, но сама она считала, что это бред. Никто, даже несколько ее бывших парней, не западал на нее. Хейзел была милой. И признавала это. Милой, как коала, дремлющая на дереве. А не как девушка, к которой хочется залезть в трусики. И это нормально. Она смирилась с этим.

Но Ноа продолжал смотреть на нее таким взглядом.

Хейзел отвернулась и пошла поднимать книгу, а затем осторожно прижала ее обложкой к груди.

– Тебе что-то нужно? – спросила она, не обращая внимания, как Ноа следит за ее приближением, небрежно облокотившись на стойку.

– Хм… наверное.

– Наверное?

– Да я просто… – он перевел взгляд с лица Хейзел на полки за ее спиной и обратно. Типичный визит Ноа. Он приходил раз в две недели за книгой, но, казалось, никогда не знал, что именно ищет.

По словам Энни, это подтверждало то, что он неровно к ней дышит, но Хейзел до сих пор сомневалась. Энни сказала, ему придется спустить штаны посреди магазина, чтобы убедить ее, но Хейзел очень надеялась, что этого не случится.

– Мне нужно что-нибудь новенькое для чтения, – Ноа скрестил руки на груди, напрягая предплечья. Когда потеплело, одежды на теле стало меньше, и теперь татуировки Ноа оказались на виду. Хейзел покраснела, увидев полуголую русалку, обвившую его левый бицепс.

Вот он – человек с историями. Их было так много, что он запечатлел некоторые из них на своем теле.

Хейзел прокашлялась:

– Тебе понравилась последняя книга, которую я дала? «Проклятие крови и волков».

Ноа кивнул, и его рыжие волосы заблестели в лучах вечернего солнца.

– Да, очень.

– Отлично. Нам на днях пришла вторая часть. Давай я принесу.

Хейзел собиралась сходить сама, но Ноа проследовал за ней по ряду с фэнтези, неся с собой пьянящий аромат солнечного света и соли. Она еще никогда не обращала внимания на запах мужчины. Энни сочла бы это доказательством того, что Хейзел тоже запала на Ноа.

Что было бы… глупо? Бессмысленно? Безрассудно.

– Вот она.

Когда Хейзел обернулась, Ноа оказался так близко, что она чуть не врезалась в его широкую грудь.

– Ой.

– Прости!

Обе книги упали на пол, и Хейзел бросилась их поднять, но Ноа оказался проворнее и уже схватил полуголого пирата.

– «Пленница любви»? – спросил он, вскинув бровь.

Теперь оба они сидели на корточках между стеллажами, так близко, что Хейзел не могла избежать его взгляда.

– Она не моя. То есть я ее не читала. Просто переставляла на полке.

Улыбка Ноа стала шире.

– Звучит неплохо. – Он пролистал до страницы с загнутым уголком: – Говоришь же, что не читала?

– Я… хм… ну…

Его взгляд остановился на выделенной строке.

– «Идем со мной, девчушка, если хочешь приключений».

О нет, эта цитата, прочитанная низким голосом Ноа, возбуждала ее… очень возбуждала. Да что сегодня творится?! Хейзел тряхнула головой.

– Я просто переставляла ее на полке, – повторила она, выхватив книгу, и поднялась, пока Ноа не успел прочесть что-то еще и сделать хуже.

– Но кто-то оставил пометку, – сказал он, вставая, и Хейзел почувствовала себя маленькой. Ему обязательно быть таким высоким и так приятно пахнуть? Он сбивал Хейзел с толку, и ей это не нравилось.

– Я видела.

– Значит, кто-то отметил страницу, а потом поставил книгу обратно на полку?

– Да.

– Странно.

– Знаю, к тому же вернули не на место.

Хейзел протиснулась мимо него, стараясь не касаться его большого, приятно пахнувшего тела, и направилась в относительно безопасную переднюю часть магазина.

Ноа пошел за ней:

– Будто хотели, чтобы ты ее нашла.

Хейзел остановилась и развернулась к нему лицом. Они чуть не столкнулись вновь, но Ноа притормозил.

– Почему ты так говоришь?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Просто похоже на подсказку или вроде того.

– На подсказку? – Хейзел прищурилась: – Ноа, ты надо мной издеваешься?

– Издеваюсь?

Он выглядел искренне озадаченным, но Хейзел не купилась.

– Ты шутки ради испортил мою книгу? Если так, то тебе придется заплатить, – она помахала томиком перед его лицом, и его брови взлетели еще выше.

– Конечно нет. Я бы не стал… связываться с тобой. И уж точно не стал бы трогать твои книги. – Он изобразил маленький крест на груди: – Клянусь. Честное рыбачье.

Настало время Хейзел приподнять бровь:

– Честное рыбачье? Не думаю, что такое бывает.

– Теперь бывает.

– Хм.

– И все-таки я считаю, что это может быть подсказкой.

– Зачем кому-то оставлять мне подсказку?

Ноа снова пожал плечами, но в его светло-карих глазах вспыхнул азарт.

– Думаю, что ради приключения.

Приключения.

Ноа расплылся в улыбке, и сердце Хейзел забилось быстрее, а книга в руках толкала ее на авантюру и, возможно, служила ключом к разгадке.

Кто знает, вдруг из этого хотя бы получится хорошая история?

Глава 2

Ноа втрескался в Хейзел Келли. Это удивило его почти так же, как, казалось, и саму Хейзел, но это случилось. Она не была похожа на остальных женщин, с которыми он проводил время. Взять, к примеру, сегодняшний день. В свободной рубашке, заправленной в брюки с высокой талией, с тонкими золотыми цепочками на шее и в милых на вид балетках она выглядела… так, будто слишком хороша для него. Умная и утонченная. И это не говоря об облаке мягких кудрей или очаровательной манере поправлять очки на переносице, что она сейчас и делала, глядя на него, будто на какое-то инопланетное существо.

Он влюбился.

По уши.

Чего с ним еще не случалось. Ноа любил женщин. Очень. И по крайней мере до этого момента он был довольно хорош в их соблазнении. Но никогда не испытывал подобного. И сейчас это очень его расстраивало, ведь Ноа был почти уверен, что Хейзел не ощущала того же.

Обычно она смотрела на него так же, как сейчас. Будто не могла до конца его понять. Ну, хотя бы это чувство было взаимно. Он не знал, как вести себя еще более очевидно. Он приходил сюда каждые две недели и усиленно флиртовал с ней, пытаясь очаровать ее и добиться расположения, но, похоже, все было без толку.

Хотя за последние несколько месяцев он прочел книг больше, чем за всю жизнь, так что плюсы все же были.

Наверное, ему стоило признаться и пригласить ее на свидание. В конце концов, у Логана же сработало, теперь у него есть Джинни, и они до омерзения счастливы и все такое.

Но они другие. Хейзел другая. А Ноа оказался совершенно не в своей тарелке.

– Приключения? – спросила она, вырывая его из размышлений о ее миловидности и собственной нерешительности.

– Да. Не знаю. Может, кто-то оставляет тебе подсказки, как в охоте за предметами?

– Хм. – Хейзел нахмурилась, и между ее бровей пролегла небольшая морщинка. – Как-то маловероятно.

– Может, и так. Но маловероятные события происходят постоянно.

Например, однажды ты согласишься пойти со мной на свидание…

Ноа почти сказал это, почти пригласил ее, но тут она спешно вернулась за прилавок и пробила его новую книгу.

– Это всё?

– Хм… да. Всё.

– С тебя двадцать один девяносто пять.

Естественно, это было не всё, но Ноа передал ей кредитку. Эта умная, обаятельная девушка ни за что не захочет с ним встречаться. Ноа неспроста предпочитал тех, кто приезжал в город только на лето, туристок и партнерш на одну ночь. Он подходил для беззаботного веселья и мимолетных интрижек, а не для серьезных отношений с такими девушками, как Хейзел Келли.

Она протянула ему книгу, и их пальцы соприкоснулись. На мгновение Хейзел удержала его взгляд, и в ту секунду Ноа почти поверил, что она тоже ощутила ее, эту искру. Но потом она отвернулась и попрощалась, и ноги сами понесли его к двери.

Такие девушки, как Хейзел Келли, не для него. По крайней мере, ему хватило ума осознать это.

Ноа вышел из книжного магазина в самое пекло. В этот первый после дождливого июля солнечный день город резко переключился в летний режим. В Новой Англии лето было короткое. Если не нырнешь в него сразу, то пропустишь вообще. Стоял август, но Мейн-стрит все еще была украшена после празднования четвертого июля – на большинстве магазинов висели красно-бело-синие плакаты и флаги. Лето всю жизнь было любимым временем года Ноа. Лето – это пляжи, мороженое без конца и никакой учебы. Свобода. Ноа всегда плохо учился. Приходилось слишком много сидеть. А он с детства был непоседливым. Уехав из дома, он нигде не задерживался дольше, чем на пару месяцев, сразу собирал вещи и уезжал, едва ему становилось скучно. Но что-то в Дрим-Харборе заставляло его остаться. По крайней мере, пока.

Ноа подумывал зайти в кафе «Пряная тыква» за чаем со льдом, но слишком устал и просто хотел вернуться домой и поспать. Ради первого на сегодня тура ему пришлось встать в четыре, а потом он все утро учил группу городских парней ловить рыбу. К сожалению, обычно к Ноа обращались те, кто ничего не знал ни о воде, ни о лодках, ни о рыбе, и его задача заключалась в том, чтобы вывезти их в море и дать им почувствовать, будто они все это знают.

На деле большую часть работы выполнял сам Ноа: ловил, чистил и паковал рыбу, пока парни напивались на солнце. Но это приносило деньги и позволяло выходить в море, так что сделка была не так уж плоха.

Всяко лучше, чем возглавить семейную империю по поставке морепродуктов на северном побережье. В любом случае его сестры успешно справлялись с управлением – ему не нужно было присутствовать, чтобы убедиться в этом, даже если он до сих пор испытывал вину за свой отъезд. Но дело было не столько в бизнесе, сколько в людях. Это он тоже знал, просто пока не хотел с этим разбираться.

Ноа не годился для ведения бизнеса. По крайней мере, такого крупного. Его родители основали небольшую рыболовную фирму и с годами превратили ее в многомиллионную компанию, которая поставляла морепродукты в сотни ресторанов по всей стране. Когда родители вышли на пенсию, его старшие сестры заняли посты генерального и финансового директоров. А Ноа сбежал.

Он на ходу вытер пот со лба, испытывая знакомые чувства вины и стыда. Есть предел тому, сколько раз можно разочаровать свою семью, прежде чем настанет время делать ноги, и он превысил лимит еще в юном возрасте.

К тому же Ноа мог в одиночку организовывать небольшие рыболовные туры. Мог планировать и проводить их самостоятельно. А значит, он никого не подведет, когда это предприятие неизбежно потерпит крах. Так гораздо проще.

Ноа шел по городу, думая о том, что, наверное, стоило бы позвонить сестрам, а еще размышляя о Хейзел и количестве туров, запланированных до конца недели. Он позволял себе мысленно переключаться с темы на тему, постепенно избавляясь от воспоминаний о прошлых ошибках.

К тому времени, как впереди показался его дом, мысли снова вернулись к Хейзел, книге, которую она читала, и вопросу о том, нравятся ли ей парни с лодками. Потому что он как раз такой. Может, ему все же стоило пригласить ее на свидание?

Ноа стал спускаться по каменистому берегу. Раньше здесь была тропа, ведущая от дороги к пляжу, но с годами ее размыло, и теперь, чтобы пробраться к воде, приходилось перелезать через большие валуны и куски бетона. Но Ноа не возражал. До общественного пляжа, что в нескольких километрах отсюда, добираться было проще, но в такой день там полно народа, а здесь было тихо.

Дойдя до песка, он снял обувь и, сунув в него ступни, сразу же почувствовал себя спокойнее.

Когда несколько лет назад Ноа оказался в Дрим-Харборе, он какое-то время жил на лодке, пока не нашел ряд старых рыбацких лачуг на заброшенном участке пляжа, уверенный, что они отлично подойдут для краткосрочной аренды, если привести их в порядок. Около года назад в качестве дополнительного проекта этим он и занялся, отчасти ожидая, когда кто-то объявится и скажет, что этого делать нельзя. Но пока никто так и не объявился.

Поэтому теперь он иногда ночевал здесь тайком. Большую часть времени он жил над баром Мака, и, насколько было известно любопытным горожанам, эта квартира и была его домом. Однажды он соберется, поделится своими идеями с мэром Келли и подумает о том, чтобы купить эти старые лачуги. Наверное.

Возможно, это глупая затея. Их в его жизни хватало.

А может, его арестуют за самовольное заселение. Он не знал наверняка. Но пока ему здесь нравилось. Ноа открыл дверь домика и вошел в прохладное помещение. Морской бриз, проникающий сквозь окна, поддерживал комфортную температуру даже в такие жаркие дни, как этот. Если кто-то захочет остаться здесь на зиму, придется его утеплить, но Ноа уже подлатал крышу и постелил новые полы. К счастью, в детстве он всюду ходил за дедушкой и без конца задавал ему вопросы. И вот все хитрости и приемы того наконец пригодились.

Дом площадью примерно тридцать семь квадратных метров, не больше, вмещал кухоньку, двуспальную кровать и ванную с водопроводом, который был старше самого Ноа и, мягко говоря, работал на честном слове.

Ноа бросил новую книгу на кровать и взял пиво из холодильника на кухне. Электричество, как и водопровод, он не смог починить самостоятельно, поэтому все еще обходился без удобств, но здесь было так спокойно, что оно того стоило. Дом наполнил звук волн, бьющихся о берег, и Ноа понял, что заснет, не успев даже открыть книгу.

Он растянулся на матрасе, который использовал вместо кровати, и сделал глоток, позволяя мыслям вновь устремиться к Хейзел. Что бы она подумала о домике и идеях Ноа? Сочла бы его глупым? Не успев об этом толком поразмыслить, он погрузился в сон, в котором взял в плен некую продавщицу книг и увез ее на своей лодке.

Глава 3

Еще одна книга стояла криво. И задом наперед. Хейзел отказывалась на нее смотреть. Ей все равно. Это всего лишь небрежно поставленная книга, которую покупатель вернул на полку как попало. Такое случалось постоянно.

Алекс разберется, когда придет на смену. У Хейзел были дела поважнее, например заказ книг на следующий месяц и планирование авторских мероприятий на сентябрь. В конце концов, она руководитель. Может поручить навести порядок на полках Алекс, Линдси или новому сотруднику, приходящему по воскресеньям, да и вообще кому угодно, лишь бы не делать это самой.

Черт. Она опять смотрела на книгу.

Прошло два дня с момента, когда Хейзел заметила первое криво стоящее издание и пришла к выводу, что это всего лишь странное происшествие, которое точно никак не связано с ней и, несомненно, больше не повторится. А теперь взгляните. Еще одна.

Кто-то подшучивал над ней.

В мыслях промелькнуло радостное лицо Ноа, когда он предположил, что это может быть подсказкой. Хейзел быстро прогнала его образ. Слишком быстро. На его красивом лице отразилось разочарование, как только она отмахнулась от этой идеи.

Ей было неловко из-за этого, но, честное слово, – подсказки? Абсурд. И то, что она накрутила себя, а потом вдруг появился Ноа со своей обескураживающей красотой, еще не значило, что в ее книгах вдруг обнаружились загадочные послания. Ведь это было бы безумием.

Хейзел постучала пальцами по прилавку. Очередной тихий день. Неужели летом никто не читает? Она выровняла стопку закладок, и так лежавших ровно, и отпила чая.

Черт возьми.

Хейзел прошла в отдел любовных романов, чтобы поправить книгу и, может, высказать все, что о ней думает, – вот настолько она сегодня сумасшедшая. Она взяла книгу и заметила, что уголок одной страницы загнут, как и в предыдущей. Нельзя ставить ее обратно на полку, особенно с, вероятно, подчеркнутой цитатой. Нельзя продавать испорченную книгу.

Нужно проверить.

Черника лопнула у нее во рту терпко и ярко. Это был вкус лета и чего-то нового.

Хейзел тут же вспомнила, как собирала чернику в детстве, чувствовала ее сладость и осматривала кусты в поисках созревших ягод, а еще вспомнила мороженое, которое папа покупал ей по пути домой. Она закрыла глаза и прислонилась к стеллажу. Когда она в последний раз ходила собирать чернику?

– Спишь на работе?

Услышав дразнящий голос Энни, Хейзел открыла глаза. Ей пора перестать попадаться за странными занятиями в отделе любовных романов. Она сунула негодную книгу обратно на полку и повернулась поприветствовать подруг.

– Нет, конечно.

– Мы принесли тебе обед, – сообщила Энни, плюхнувшись в свое любимое удобное кресло возле окна.

– И чай со льдом, – Джинни протянула Хейзел напиток, и та взяла его, радуясь возможности отвлечься.

– Спасибо.

– Все хорошо? – спросила Энни.

Ее собранные в хвост светлые волосы перекинулись через плечо, когда она наклонила голову, изучая Хейзел взглядом. Они дружили с тех пор, как перед девятым классом Хейзел ее семья переехала в этот город, и Энни слишком хорошо знала подругу.

– Да. Нормально.

Хейзел взяла вторую половинку сэндвича Энни и села напротив. Скинула обувь и подобрала под себя ноги. В другой день она настояла бы, чтобы они поели в подсобке, но в магазине было так пусто, что, казалось, это не имело значения.

– Уверена? Выглядишь как-то странно.

– Это ты выглядишь как-то странно.

Энни показала ей язык, и Джинни захихикала.

– Она всегда становится ворчливой в жару, – прошептала Энни, обращаясь к Джинни, будто Хейзел не было рядом.

– Вовсе нет. Просто не особо ее люблю.

– Хейзел ненавидит солнце. Она как вампир.

– Неправда! Но предпочитаю оставаться в помещении. Я домашняя кошка.

Джинни вновь рассмеялась, переводя взгляд от одной подруге к другой.

– Что ж, раз уж ты домашняя кошка, может, и не захочешь идти, но я уговорила Логана развести сегодня вечером костер.

– Костер?

– Ну или обычный походный костерок. Не знаю. Но будет смор[1]!

– И напитки? – спросила Энни.

– И напитки.

– Отлично, я в деле. А ты, домашняя кошечка? Сможешь провести несколько часов на улице, чтобы повеселиться с друзьями? – Энни просто дразнила, но ее слова задевали за живое. Подруги Хейзел считали, что она не сможет даже посидеть у костра?

Она нахмурилась:

– Конечно смогу.

– Отлично! – Джинни радостно хлопнула в ладоши, и Хейзел поняла, на что подписалась. Насекомые, дым, грязь. И вполне вероятно, Ноа, раз он друг Логана. Ее желудок описал сальто при мысли о нем.

Черт.

Отказываться было слишком поздно. Джинни уже собирала остатки сэндвича и спешила к двери.

– Мне пора. Я оставила Кристалл одну под конец обеденного ажиотажа, но скоро увидимся. Около восьми!

Хейзел помахала ей без особого энтузиазма и снова поймала взгляд Энни. Лучшая подруга вскинула светлую бровь:

– Ты уверена, что у тебя все хорошо?

Хейзел вздохнула. Все нехорошо. Это было похоже на кризис среднего возраста. Или кризис четверти жизни? Такое вообще бывает? В любом случае она была готова вписаться в этот квест, вдохновившись каким-то городским осквернителем книг, просто чтобы было чем похвастаться к своему тридцатилетию. Все это казалось ненормальным, но ей пока не хотелось делиться этим с Энни.

– Да. Хорошо. Просто немного переживаю из-за отсутствия покупателей.

Энни оглядела пустой магазин:

– Я бы не стала слишком уж волноваться, Хейз. Все слегка взбудоражены после долгого дождливого июля. Вернутся.

Хейзел кивнула:

– Да, ты права.

Энни улыбнулась и протянула ей свежее печенье, чтобы приободрить.

Они доели обед в приятном молчании, но внимание Хейзел то и дело возвращалось к криво стоявшей книге, чернике и оставшейся части лета – смутной, жаркой и раскрывающей свои объятия.

Хейзел уже покусали с десяток насекомых, и, где бы она ни садилась, казалось, дым от костра неизменно летел ей в лицо. В одной руке она держала бутылку теплого пива, а в другой смор с обжаренным маршмеллоу. И делала вид, что весело проводит время.

На самом деле это было не так.

К тому же только что пришел Ноа, загорелый и веснушчатый, и ее желудок снова сделал сальто.

– Всем привет, – Ноа поднял руку в знак приветствия, и все поздоровались в ответ.

Энни и Джейкоб из книжного клуба сидели по бокам от Хейзел на раскладных стульях, а ей достался старый кухонный стул, который, казалось, мог развалиться в любой момент. Пришел и Джордж из пекарни, сейчас он стоял с пивом в руке, поджаривая маршмеллоу. Изабелла, еще одна подруга Джинни из книжного клуба, отошла от собравшихся, чтобы позвонить домой и убедиться, что дети заснули без нее. Все выглядели счастливыми и расслабленными. Похоже, больше никого не пожирали заживо.

Логан следил за огнем с большей концентрацией, чем, по мнению Хейзел, требовалась для этого, но даже он, казалось, был доволен этим вечером. Энни была права. Лето превращало Хейзел в ворчунью.

– Здравствуй, Ноа! – Джинни заключила его в приветственные объятия, после чего он взял себе пиво из холодильника и присоединился к компании. – Очень рады, что ты смог прийти.

– Эм-м, да, конечно. Я готов почти на все ради смора.

Хейзел думала, что спряталась в тени, но Ноа все равно сумел поймать ее взгляд и растянул губы в обескураживающей улыбке. Она отвернулась и сосредоточила внимание на сморе, который, стоило признать, был хорош, несмотря на привкус гари. Когда она снова подняла глаза, Ноа наблюдал, как она слизывает растаявший зефир с пальцев.

– Слушай, Ноа, я все хотела тебя кое о чем спросить, – голос Энни, слава богу, отвлек его внимание от пальцев Хейзел, потому что она рисковала растечься, как эти самые маршмеллоу, которые с них слизывала.

– Да? – он приподнял бровь и ухмыльнулся, что делал всякий раз, когда его что-то забавляло. Хейзел сосредоточила внимание на своих липких пальцах вместо его лица.

– Каким чудом от тебя никогда не воняет?

У Джейкоба вырвался смешок:

– Что это за вопрос такой, Энни?

– Он весь день проводит на вонючей рыболовецкой лодке, и я ни разу не чувствовала от него рыбного запаха!

– Значит, ты обвиняешь его во лжи о том, чем он занимается целыми днями? – спросил Джейкоб, потягивая пиво.

Энни пожала плечами:

– Не знаю, это как-то подозрительно.

Ноа рассмеялся:

– По-моему, душ неплохо помогает.

Энни прищурилась, внимательно рассматривая его:

– Видимо, у тебя какое-то концентрированное мыло.

– Я тру пожестче, – Ноа подмигнул ей, и Энни рассмеялась.

На самом деле хохотали уже все. Кроме Хейзел, которая изо всех сил старалась не представлять, как намыленный голый Ноа отмывается в душе.

– Что я пропустила? – спросила Изабелла, возвращаясь в круг света, исходящего от костра.

– Обсуждаем привычки Ноа в душе, – Энни указала на того бутылкой пива, и он развел руки в стороны, будто давая Изабелле восхититься его чистотой.

Похоже, на нее это впечатления не произвело, что удивительно, ведь Хейзел могла поклясться: жар от костра усилился, когда Ноа напряг бицепсы под рукавами футболки.

– Ух ты, я впервые за несколько месяцев провожу вечер без детей, и нам приходится обсуждать, как Ноа принимает душ?

– Я тоже за смену темы, – пробормотал Логан, вставая со своего места возле костра. Джинни поцеловала его в щеку.

– Может, поговорим о книгах на август? – встрял Джейкоб, и Логан издал стон.

– Перейдем от разговоров о том, как Ноа принимает душ, к обсуждению пошлых книжек?

Джинни захихикала:

– Ага.

– Нужно что-нибудь летнее. О, может, пираты? – глаза Изабеллы загорелись от этой идеи.

– На днях Хейзел читала любопытную книгу о пиратах, – Ноа с игривой улыбкой поймал взгляд Хейзел.

– Я ее не читала. Просто поправляла на полке.

Он пожал плечами:

– С виду была неплохая.

– Это какая? – Джейкоб подался вперед, заинтересованный эротической книжкой про пирата, тем временем Ноа все не сводил с Хейзел глаз, а на бедро ей сел еще один комар. Да что же это такое?

– «Похищенная любовница»… Или нет, не так… Заточенная? Пойманная? «Связанная пиратом»?

Боже. Мой. Если Ноа скажет еще хоть слово об этой книге или о захвате пиратами, она пронзит его шпажкой для маршмеллоу.

– Она называлась «Пленница любви», – процедила Хейзел, радуясь, что в полумраке не видно ее пылающих щек.

– Звучит отлично! – Джинни хлопнула в ладоши.

– Готова поспорить, от пиратов ужасно пахло.

Джейкоб потянулся через Хейзел и шлепнул Энни по руке:

– А ну, не порти мне пиратов!

Ноа все не сводил глаз с Хейзел, пока остальные погрузились в болтовню о пиратской чистоплотности. Он смотрел на нее так, будто знал, что она забрала эту книгу домой и прочла ее от корки до корки и что пират, которого она представляла, был совсем не похож на изображенного на обложке…

– Мне нужно в… – Хейзел встала так резко, что ее стул опрокинулся. – Эм… в туалет.

Не надо было всем об этом сообщать!

– Будь осторожна, когда пойдешь обратно к дому. Темнеет, и Бобы опять сбежали, – сказала Джинни с виноватой улыбкой.

– Ладно, да. Непременно. – Хейзел поспешила прочь от костра и смеющихся друзей.

Солнце уже опустилось довольно низко, и длинные тени скрыли все ямы и ухабы на поле. Отлично, либо я сломаю лодыжку, либо на меня нападут козы.

Хейзел знала дорогу от поля до дома бабушки и дедушки Логана достаточно хорошо, чтобы преодолеть путь в темноте, ведь уже много лет приходила сюда. Но в нынешнем состоянии не удивилась бы, если бы оказалась в канаве. Или того хуже, была заклевана драгоценными курами Логана.

Хейзел вздрогнула и поспешила к дому. Ей вообще не нужно было туда, но очень хотелось уйти подальше от приятно пахнущих рыбаков и кровожадных насекомых, так что этот план казался не самым плохим.

Она вошла в дом и увидела бабулю и дедушку Логана – Генри, дремавших перед телевизором в гостиной. Они резко проснулись, стоило ей зайти.

– Хейзел Келли, это ты?

– Я, бабуля. Как ты?

– Хорошо, хорошо. В мультиварке осталась еда, если ты проголодалась.

– Никто не захочет есть это, дорогая, – Генри нежно похлопал ее по ноге, и Эстель бросила на него сердитый взгляд.

Хейзел улыбнулась. Она будто бы снова пришла домой с Логаном из школы. Они уже давно стали друг другу как брат и сестра, поскольку родных у них не было.

– Если честно, я объелась сморами. Зашла, чтобы сходить в туалет.

– Хорошо, милая. Дай знать, если что-то понадобится.

Хейзел кивнула и пошла по коридору в маленькую уборную рядом с кухней. В ней были все те же выцветшие обои, та же голубая плитка на полу. Она посмотрела в зеркало и увидела то же отражение, какое наблюдала и в старшей школе.

Ну, может, немного другое. Постарше.

Но ощущала она себя прежней.

Той же Хейзел.

Можно ли хранить в памяти вещи, которые не делал? Стоя в ванной Логана, Хейзел невольно вспомнила все, чего не делала никогда. Например, не прогуляла ни одного учебного дня в школе, потому что боялась пропустить что-то важное. Напилась лишь раз в старшей школе, в этом фермерском доме, а потом чувствовала себя такой виноватой, что призналась во всем бабуле.

Во время учебы в колледже она тоже жила дома. Не ходила в клубы, не заводила отношений на одну ночь, не оказывалась за решеткой.

Ладно, может, и хорошо, что ее не арестовывали, но суть в том, что она никогда не была безрассудной, ни капли.

В целом Хейзел нравилась себе. Ей нравилась ее жизнь. Но она все равно не могла отделаться от ощущения, что чего-то не хватает. И все эти пробелы в ее воспоминаниях превращались в нечто вроде сожалений. Сожалений, которые она не хотела брать с собой в новую жизнь.

Хейзел думала об улыбках Ноа, криво стоящих книжках и сборе черники. Может, ей и не стоит застревать в этом состоянии. Вдруг следующие два месяца могут пройти… весело. Она ведь может повеселиться? Для этого же и нужно лето, верно?

Половицы заскрипели, когда она прошла на кухню и взяла со стола вино, которое Джинни забыла вынести.

Веселье. Приключения. Капелька безрассудства…

У нее получится.

Она начнет сегодня же вечером.

Хейзел вышла через боковую дверь, ведущую в сад дедушки Генри, и обнаружила неожиданный сюрприз. Кусты черники! Она совсем забыла, что на ферме Логана росла черника. Хейзел стояла на краю сада под темнеющим небом и чувствовала каждый год своего возраста. Она уже не в школе и не в колледже. Она не могла вернуться и изменить прошлое, да и не хотела этого. Но в оставшиеся до дня рождения месяцы Хейзел надеялась выйти за рамки привычного. Расслабиться. Быть молодой веселой девушкой двадцати с лишним лет, пока еще не поздно.

Может, Хейзел надышалась древесным дымом, но она не могла игнорировать тот факт, что очутилась именно там, куда указывала книга. Книги – ключ к ее приключению. И пора к ним прислушаться.

Глава 4

Ноа обнаружил Хейзел слегка опьяневшей в маленьком саду. В воздухе пахло землей и дымом. Уже совсем стемнело, и Хейзел сидела на краю сада с полупустой бутылкой вина в руках.

– Эй, мы волновались. Подумали, вдруг тебя съели козлы.

Хейзел подняла на него взгляд:

– Так сказано в книге.

Видимо, она пьяна сильнее, чем он думал.

– Что сказано? Уверена, что все нормально? Хочешь, позову Энни?

Хейзел наморщила нос и потянула Ноа к себе, чтобы он сел рядом:

– Была еще одна книга.

Хейзел смотрела на него так, словно он должен знать, о чем речь, но Ноа явно этого не знал. И, признаться, сейчас мог думать лишь о том, как близко она оказалась, как сладко пахла и что надела шорты, в которых он никогда ее не видел, а еще о красивой, мягкой коже ее ног и…

– Очередная подсказка! – выпалила она, понизив голос, будто это секрет. Ноа хотел, чтобы у них с Хейзел Келли были свои секреты. – Я нашла еще одну книгу с подсказкой.

– О! Точно. Подсказки в книгах.

– Да, – она кивнула, и ее кудри подпрыгнули на плечах. – Она была о том, как едят чернику, и смотри! – Она подняла листья ближайшего растения и показала свежие ягоды под ними: – Черника.

Хейзел говорила приглушенно, будто эти ягоды открыли ей глаза.

– Это… здорово.

Несуразный ответ, но Хейзел снова кивнула и сорвала чернику.

– Причем очень вкусная. – Она поднесла ее к губам, закинула в рот, и мир Ноа остановился. В это мгновение существовали лишь губы Хейзел, ее радостный вздох и светлячки у нее над головой.

Она ела чернику, закрыв глаза, а Ноа просто смотрел. Любой, кто не понимал, насколько Хейзел сексуальна, был не в себе.

– Хочешь? – предложила она, снова открыв глаза. Она сорвала еще несколько ягод и с волнением положила на его ладонь.

– Спасибо.

Слово прозвучало сдавленно, и Ноа прокашлялся.

– Держи, – Хейзел передала ему вино, и, сделав щедрый глоток, он закусил его ягодами. Сочетание вкусов оказалось терпким, сладким и летним.

Хейзел улыбнулась ему. И у Ноа закружилась голова.

– Кажется, мне нужна твоя помощь.

Проси что угодно.

– Хорошо.

Она поправила очки на переносице:

– Мне нужна помощь с моим летом… то есть… С развлечениями.

– Тебе нужна помощь с развлечениями?

– Ну, приключение. – Хейзел махнула рукой, указывая на… все вокруг? – Я хочу следовать подсказкам, если, конечно, они еще появятся. Хочу… не знаю… быть безрассудной. Я всю жизнь провела в безопасности, и теперь мне хочется… приключений, острых ощущений. Хочу классную историю, которую можно рассказать за бокалом.

– И ты хочешь, чтобы я тебе помог?

Хейзел пожала плечами, отводя взгляд:

– Похоже, у тебя хорошо это получается. Организовывать веселье, летние приключения. Ты ведь этим и занимаешься?

– Ты… хочешь меня нанять?

– Нет! – Хейзел вытаращила глаза. – Нет, я не это имела в виду. Прости, я все порчу. Мне показалось, что тебя заинтриговали подсказки и ты… не знаю… интереснее всех прочих моих знакомых… и я подумала, может, ты захочешь мне помочь. Прости, не стоило ничего говорить.

– Хейзел.

– Да?

– Конечно, я тебе помогу.

Хотела ли какая-то часть Ноа, чтобы эта помощь заключалась в чем-то другом, а не в просто беззаботном веселье? Разумеется. Но он знал свои сильные стороны.

– Правда?

– Да, я буду рад помочь тебе с подсказками в книгах.

Ее глаза засияли. Он сделал Хейзел Келли счастливой.

Но не успел Ноа насладиться этой мыслью, прежде чем он осознал, что происходит, губы Хейзел прижались к его губам, и, боже, на вкус она была как ягоды и вино. Не сдержавшись, он издал тихий стон, и Хейзел прильнула ближе. Опустила руки ему на грудь и сжала пальцами рубашку, притягивая его к себе.

Ноа хотел целовать ее. Хотел сделать с ней так много всего. Это не выходило у него из головы, а Хейзел вздыхала ему в губы, но она была пьяна. И хотя сама попросила его помочь ей стать безрассудной, он был почти уверен, что она имела в виду не это.