Читать онлайн ОКА. Лунное зеркало

Предисловие

16 июня 2057 года. Хьюстон, Техас.

На Земле гремят салюты. Красно-синие полосы американского флага сливаются на экранах с бело-синим триколором России. Впервые за десятилетия холодных противостояний две некогда враждующие державы официально объявляют о слиянии своих космических программ.

НАСА и Роскосмос стали единым организмом: «Общепланетарным Космическим Агенством» (ОКА). Формальное основание – «укрепление стратегической безопасности и развитие внеземной науки».

Где-то за этой красивой риторикой пряталась совсем иная причина: страх проиграть конкуренцию более расторопному и шустрому сопернику.

Истинная причина не была скрыта от внимательных наблюдателей. Для тех, кто работал под поверхностью этого процесса – в лабораториях, орбитальных отсеках, на внеземных станциях в глубине космоса – оно означало лишь поспешность, вызванную опасением и страхом. Пока Россия вела свои исследования на Луне, а Соединённые штаты были заняты первыми шагами по терраформированию и колонизации Марса, Китай, не сдерживаемый запретами на неограниченное использование ИИ для космических баз и улучшение генома человека путём искусственного вмешательства в геном ДНК своих пилотов – достиг стремительного прогресса в коссмической отрасли. Его «Флот Безмолвных Глубин» уже пересёк орбиту Сатурна, демонстрируя технологии, о которых ни США, ни Россия не осмеливались даже публично озвучивать.

Слияние НАСА и Роскосмоса в единое целое, именуемое ОКА, не было торжеством сотрудничества – это была вынужденная мера. Слово «объединение» звучало обнадёживающе только в устах политиков. Это была отчаянная попытка наверстать упущенное, чтобы не быть окончательно сброшенными на обочину дороги «покорителей космоса».

Это был жест «отвергнутых королей», двух стареющих львов, которые правили саванной на протяжении столетия, но впервые осознали, что из тени появился новый хищник, двигающийся с ужасающей скоростью и без лишних слов. Другие игроки на шахматной доске начали действовать с непредсказуемой смелостью и уже навязывали свои собственные правила для исследования Солнечной системы. Китайцы больше не рассылали пресс-релизы и не занимались дипломатическими любезностями; они молча готовились к завоеванию лун Юпитера и Сатурна, ставя перед собой цель не просто создать исследовательские базы, а полностью автономные, самодостаточные колонии – то, что американцы только начали делать на Марсе.

Глава 1. Речь, что слышат звезды

В большом зале все присутствующие поднимали бокалы за единство.

За праздничными речами, звоном хрусталя и заученными фразами о сотрудничестве скрыта тревога. Тревога, которую нельзя произносить вслух. Никакие речи, транслируемые в высоком разрешении на миллионы экранов, не могли заслонить ощущение – слишком острое, чтобы быть ложным – это решение правительств США и России было на десятилетие запаздалым, и это промедление могло стоить очень дорого.

Свеженазначенный директор космического агенства Дариан Квабена Блэкридж, афроканадец, с танзанийскими корнями из Торонто вышел на сцену. Зал, в котором до этого слышался тихий гул натянутых приветствий, мгновенно затих. Когда он вышел из тени кулис в яркий свет трибуны, казалось, что на его плечи лег груз ответственности сразу двух миров.

Он был высоким мужчиной, 185 сантиметров, с первыми признаками седины на висках. Он был одет в строгий темно-синий костюм, настолько темный, что на фоне лунного реголита он бы казался черным. Никаких национальных знаков отличия или военных наград. Он считал их лишними и не хотел причислять себя ни к кому, кроме как к представителю человечества.

Его единственным украшением на одежде была серебряная булавка на лацкане в форме двойной спирали, одна нить которой была направлена вверх, в будущее, а другая – вниз, в прошлое – эмблема нового агентства.

Аудитория видела человека, который был грозным представителем Канады в ООН, того, чья пламенная, импровизированная речь против милитаризации Луны несколько лет назад вызвала шок в геополитическом ландшафте. Ветераны НАСА в первом ряду, мужчины с морщинами на лицах, высеченными десятилетиями стресса и орбитальных расчетов, знали его как решительного лидера, который лично отменил запуск миссии на Титан. Он остановил многомиллиардный проект, руководствуясь интуицией, подозрением о наличии скрытого военного груза, которое впоследствии оказалось ужасающе точным, спасая агентство от международного скандала грандиозных масштабов. Они знали его и уважали как «человека, с которым нельзя играть». Российская делегация видела в нем прагматика, личность, понимающую сложные взаимоотношения власти и дипломатии, но они также видели в нем неизвестную величину, и их уважение было окрашено глубокой осторожностью. Но, проходя это короткое расстояние, Дариан почувствовал мощное притяжение своей собственной истории. Он был сыном иммигранта из Танзании, человека, который видел худшее и лучшее в человечестве, как ветеран миротворческих миссий ООН, и французской матери, блестящего профессора астрономии в Монреальском университете. Он вырос между двумя совершенно разными космологиями: древними африканскими мифами о звездах как живых, дышащих предках и холодным, жестким североамериканским прагматизмом астрофизики, которую он с отличием освоил в Макгилле.

Именно этот внутренний контраст, это слияние мифа и математики, сделало его уникально подходящим для этого момента и уникально, глубоко обремененным им. Блэкридж избегал лишних жестов, но умел остановить комнату одним взглядом. Его глаза скользили по комнате, спокойно, обдуманно и оценивающе. В моменты тишины казалось, что он слышит то, что другим недоступно – тонкое, невысказанное изменение союзов в общих взглядах, тихий гул страха под полированной оболочкой дипломатии. Некоторые члены новообразованного Совета шептались, что он слишком философски настроен для этой работы, слишком мечтателен. Другие, более проницательные, которые видели его в действии, боялись, что он единственный, кто действительно понимает ужасающую реальность того, что происходит, а также единственный, кто может трезво оценить в этом хаосе шансы. Когда он поднялся на подиум, его правая рука легла на его поверхность, и сценические прожекторы осветили массивное, необычное массивное кольцо на его указательном пальце – подарок научного сообщества Швейцарии за его вклад в области космической этики. Если присмотреться, то можно было обнаружить бесконечное множество микроскопических светлых точек постоянно мерцающих в неизвестной темной жидкой суспензии под стеклом, миниатюрная галактика в колбе. Никто в агенстве не знал его точного значения.

Он машинально провел пальцем по его прохладной, гладкой поверхности – подсознательная привычка в моменты крайнего напряжения. Внимание всего мира было теперь приковано к этой сцене, где под бурные аплодисменты и вспышки фотоаппаратов глава Общепланитарного Космического Агенства начал свою речь. Его голос был медленным, мягким, но в нем чувствовалась тяжесть, которая, казалось, заполняла каждый уголок огромного зала:

– Уважаемые коллеги, граждане Земли… наши партнёры и друзья по всему миру! – он сделал паузу и окинул зал взглядом, – Сегодня мы стоим на пороге новой эры. Эры, когда границы между нациями, политическими идеологиями и старыми амбициями стираются ради великой цели – покорения космоса как единый голос человечества. Отныне наши усилия – одно целое! Наши горизонты – общие. Наша цель – снова быть первыми!

Каждое его слово, произнесенное с глубоким, резонирующим смыслом, было тщательно взвешено, как будто подкреплено десятилетием личных размышлений и мучительных дебатов.

Затем, внимательно оглядев лица присутствующих, он продолжил уже менее торжественно:

– Не обманывайтесь огнями салютов. Мы здесь не потому, что победили. Мы здесь, потому что наше лидерство пошатнулось. Мы стоим перед серьёзным вызовом брошенным нам! Китайцы не говорят. Не раздают интервью. Они строят! Их базы уже на Каллисто, их спутники на Энцеладе, их солдаты в скафандрах – не герои комиксов, а генно-модифицированные офицеры с ИИ-навигацией на подкорке. Без выстрелов. Без звуков. Только – в тишине космоса, где они уже вовсю водружают свои флаги, пока мы спорим над абзацами в соглашении.

Мы больше не впереди. Наши конкуренты, – уже за орбитой Сатурна. Они молчат, но их корабли говорят за них, стремительно двигаясь в темноте, словно призраки. Мы же все еще спорим, кто главный.

Общепланетарное Космическое Агентство – это не просто союз двух великих космических держав. Это символ того, что мы отказываемся от недоверия и страха, которые долгое время сдерживали наше общее развитие. Мы делаем это, в пользу того, чтобы быть уверенными – мы сможем защитить наше будущее и будущее наших детей на новых планетах.Но пусть никто не заблуждается! Мы здесь не просто для того, чтобы догнать, не просто для того, чтобы копировать достижения других. Мы здесь, чтобы самим показать путь и снова стать первыми в космосе! Мы должны вести за собой с честью, с ответственностью, с открытым умом и с непоколебимой, несокрушимой волей! Наша миссия – не просто исследовать космос. Наша миссия – построить новые миры, где человеческий дух, человеческий разум и человеческое мужество станут основой для новых цивилизаций. Где технологии служат человечеству, а не наоборот. Где люди – это копья, направленные в сердце неизвестного, а не марионетки, танцующие под дудку бесчувственных алгоритмов и искусственного интеллекта.

Сегодня мы начинаем новый путь – путь сотрудничества и уважения, но и настороженности… Потому что космос – это не только шанс. Это и вызов! Мы видим, как другие, не сдерживаемые старыми страхами, смело строят свои базы у спутников Юпитера и Сатурна. Мы больше не можем позволить себе роскошь медлить!

Общепланетарное Космическое Агентство – это наш ответ на вызовы времени. Ответ, который строится на нашем опыте, нашем мужестве и нашей вере в человечество.

(Он замолкает. На долю секунды – напряжённая пауза. Смотрит прямо в объектив одной из камер.)

Если кто-то здесь ждёт, что я буду гладить по голове – уходите.

Если кто-то готов держать линию и стоять со мной до конца за право быть первыми – добро пожаловать на борт нашего общего корабля!

ОКА – не союз флагов. ОКА – союз несгибаемой воли! Воли идти к высочайшим целям, нести человечность, открытость и развитие в самые отдалённые части космоса.

С этого дня у нас нет времени на сомнения.

Время работать! Время рисковать! Время забыть наши старые обиды.

Время идти туда, куда ещё никто не шёл. Обгонять там, где вчера ещё казалось – невозможным!

Те, кто не готов – отойдут. Те, кто сомневаются – пусть наблюдают.

Но те, кто останется – взлетят вместе с нами! Спасибо. И пусть звёзды ведут нас вперёд!»

Раздались громкие аплодисменты, люди в едином порыве поднялись со своих мест. Под гул торжественной музыки, громкими аплодисментами в зале и огнями камер Дариан сошёл со сцены, но напряжение не покидало его. Внутри себя он чувствовал холодок тревоги, словно в космической бездне. Вспоминался последний отчёт разведки: китайские станции у Европы и Ганимеда, новые технологии на борту «Флота Безмолвной Глубины», и главное – та скорость, с которой действовали конкуренты.

Пока у сцены рукоплескали, в тихом отсеке Центра управления полётами погас экран с изображением лунного жилого научного комплекса «Заря-7».

В коридорах штаб-квартиры ОКА его ждали первые совещания – научные, технические, политические. Каждый шаг, каждое решение теперь могло изменить баланс сил во всей Солнечной системе. Он знал, что у них есть только одно преимущество – опыт и мудрость прошлых поколений, которые пережили холодную войну и космическое противостояние.

Но сможет ли этого хватить?

Он вспомнил уроки матери: звёзды – это истории, которые ещё предстоит рассказать.

«Мы должны написать эту историю так, чтобы человечество не потеряло себя», – подумал Дариан.

Это был тяжелый, изнурительный день для нового главы агентства. Беспрецедентная ноша ответственности обрушилась на него как лавина, внезапно и сокрушительно. С головой. Не дав ему даже минуты, чтобы перевести дух. Бесконечный, удушающий поток отчетов, навязанных поздравлений и журналистов, снующих по агентству весь день, которым обязательно нужно было дать хотя бы короткое, бессмысленное интервью.

Глава 2. Сигнал из тьмы

За окном давно стемнело Он сидел один в своем новом просторном кабинете, окутанном мягким вечерним светом, пытаясь привыкнуть к тишине, которая наконец-то, к счастью, воцарилась вокруг. Однако тишина не приносила ему облегчения. Она казалась тяжелой, полной ожидания. Теперь он был по-настоящему один со своими мыслями. Внезапно на его личном экране загорелся единственный, резкий красный сигнал – срочное сообщение высокой приоритетности о полной потере связи с российской научной базой «Заря-7» на Луне. Это тревожное уведомление прозвучало как удар в сердце! Дариан даже не успел полностью осознать его – он уже был на ногах, мчась к стратегической консоли в главной диспетчерской.

По мере того, как он быстрыми шагами спешил по коридору, в голове рождались разные варианты причин произошедшего: технический сбой, удар метеорита, военная атака, целенаправленный саботаж?!

На экране мелькали непонятные коды и тревожные сообщения. Связь с базой была прервана, было зафиксировано частичное отключение электричества, а данные о состоянии систем жизнеобеспечения противоречили друг другу и явно говорили о неисправности. Лунная база, несмотря на новейшие российские технологии, оказалась уязвимой. Но перед чем?

– Доклад, – сказал он тихим, ровным голосом, указывая на своего заместителя, Джеймса Даррелла.

– Сэр, по предварительным данным, в одном из лабораторных отсеков произошёл взрыв – причины пока неизвестны.

Мы обнаружили необычный всплеск электромагнитного импульса в периметре базы в момент обрыва связи. Полагаем это связано. Количество научных сотрудников «Зари-7» – пятнадцать человек. Имена и профиль деятельности каждого уточняются. По информации русских, сотрудники были эвакуированы ещё полгода назад. Но подтверждений этому нами не обнаружено. Сигналов тревоги получено не было. Никто не выходил на связь. Мы уже запросили все данные у бывших структур Роскосмоса. Но… объединение только произошло… агентство ещё не работает слажено, как нам хотелось бы. А часть информации задерживается. Мы уточняем детали. Отчёт о работе базы, досье всех сотрудников и информация о работе базы – будет у вас на столе завтра к утру.

– К утру же я жду отобранный вами состав для спасательной операции у себя в кабинете. Мы не можем позволить себе промедления ни на минуты! Немедленно снарядите спасательный экипаж и организуйте внутреннее расследование! Держите его ход вдали от лишних глаз, ушей и журналистов. Выделить все средства – на защиту базы и спасение её научных сотрудников. Мы не должны сейчас терять учёных. Каждый человек для нас ценен! В спасатели мне нужны добровольцы. Кто-то со знанием русского языка, инженер с глубокими знаниями российских систем, психолог, специалист по связи и… – тут новоиспечённый глава агенства замешкался.

–…Кто-то из военных, – дополнил его высокий худой заместитель, который был лет 10 старше своего босса. – Миссия без них обойтись не сможет! Его голова уже поседела, и в его волосах уже едва можно было разглядеть следы былого рыжего цвета.

– Ты прав, Дарэлл, возглавлять их должен кто-то из наших военных, на случай опасности, – заметил глава ОКА после короткой задумчивой паузы, – лучше из числа тех, кто имел опыт на Марсе.

– И ещё… озвучьте ваше личное мнение. Что по-вашему там произошло?

– Я подозреваю вмешательство извне, сэр – ответил он, выпрямив свою худощавую фигуру и оторвав поседевшую голову вверх от бумаги. Его голос был сдержанным, но в нем явно прослеживалась тревога.

– Хорошо, я вас услышал. Но не будем торопиться с выводами… Я не имею понятия, что там произошло. Но, на всякий случай, предупредите их, что есть вероятность, что с Луны они могут и не вернуться. Я хочу, чтобы они понимали всю полноту и всю суровую реальность опасности… Это не простая миссия для "геройства"! Возможно даже, что там ожидает какая-то западня… – он замедлил голос и опустил взгляд, – Им лучше быть готовыми ко всему. Приведите ко мне состав спасательного экипажа. Мне есть о чем с ними побеседовать перед их отправкой.

– Есть, сэр! Будет выполнено, – сказал Джеймс Дарэлл, делая быстрые заметки у себя в блокноте.

–Жду вашего отчёта и отобранный экипаж утром. Мне же предстоит о многом подумать… – с этими словами он привстал, нажал кнопку и пригласил одного из многочисленных начальников для заслушивания отчёта, дав своему заму знак, что тот может покинуть комнату.

Даррелл кивнул и вышел из кабинета, на его лице отразилась задумчивая озабоченность.

В этот момент в зал зашла глава разведки ОКА – женщина с пронзительным взглядом. – У нас данные перехвата. В эфире был зафиксирован странный сигнал на частоте, не принадлежащей ни одной из наших систем.

Дэриан нахмурился, и на его лбу проступила глубокая морщина. Он задумался:

– Это не просто авария. Кто-то играет с нами по своим правилам. Китайцы? Или в наших рядах уже появились предатели? А может затаившийся враг проник внутрь лунной базы и попытался связаться с нашим негласным противником… Но с кем? Что если это был саботаж? Могли ли устроить его русские? Сразу после объединения? Но зачем?! Кто-то не захотел нам подчиняться? Или они попытались что-то скрыть? Но ведь русские также хотят преуспеть в деле с нами и потеря любой космической базы наносило по нам общий весомый вред, вне зависимости от того, чем они действительно там занимались. В такой напряжённый момент вся космическая инфраструктура за пределами Земли – сейчас была важна для нас, как никогда! Да и рисковать своим персоналом, отключив связь и ограничив питание… Нет. Исключено! Скорее всего, это могли быть китайцы, использующие какие-то свои новые технологии шифрования сигналов.

Данный вывод, однако, ему облегчения не принёс.Вопросы терзали его разум словно рой разъяренных ос… Он смотрел на чашку кофе, отпитую наполовину, и не решался ее допить. Будто искал так необходимые ему ответы в темных, мутных глубинах этой жидкости!

Ещё до своего официального назначения он встречался с командами молодых учёных и офицеров – людьми, которые разделяли его видение: человек должен оставаться главным на передовой, даже в эпоху ИИ и автоматизации. Это были те, кто не боялся рискнуть, и те, кто верил, что космос – это поле битвы не только технологий, но и морали. Однако, были и те, кто был с ним не согласен. Такой фигурой был Алан Д’Маркус Элиас, афроамериканец по происхождению, уроженец Техаса, хоть и его мать была беженкой из Гаити, а отец родом из Сомали. Фигура его была грозная и внушительная. Ростом в 196 см и, казалось, что таким же объемом в плечах! Он предпочитал носить простые костюмы военного пошива. Не любил медали и значки. Поговаривают, от того, что они смотрятся слишком нелепо и мелко на его огромной груди! Служил в американских космических войсках, участвовал в программе пилотируемых орбитальных перехватчиков (военная программа времён космического противостояния с Евразийским блоком). Принимал участие в военном сопровождении научных миссий на Марсе. Оттуда он имел боевой шрам на лице от аварии в атмосфере красной планеты на одном из первых испытательных заходов в 2039 году. Многие в агенстве боялись его не только из-за его низкого звучного голоса, но и из-за его порой жестокого, бескомпромиссного характера. Он считал, что побед необъодимо достигать любой ценой, несмотря на моральные ориентиры. Если такой метод мог серьёзно навредить противнику – Алан без лишних сомнений был готов его применить! Его кандидатуру активно поддерживали русские, считая, что эти его качества несомненно позволят ОКА одержать верх в космической гонке с Китаем. В итоге он получил свое назначение руководителем боевого крыла ОКА.

Глава 3. Молот и скальпель

Параллельно с расследованием Дариан инициировал организацию спасательной миссию – «Бета-3» – пилотируемый полёт на лунную базу русских, которая едва успев перейти под общее командование уже перестал выходить на связь. Состав экипажа не мог обойтись без военных… и потому глава агентства решил все же навестить их командира.

Поздним вечером, когда коридоры штаб-квартиры ОКА наконец опустели, Дариан решил встретиться с тем, кого считал наиболее опасной, но и, возможно, самой необходимой фигурой в агентстве.

Алан Д’Маркус Элиас уже ждал его в переговорной. Он сидел у большого окна, скрестив свои мощные руки на груди. Его массивная фигура занимала почти всё широкое кресло, а неровный шрам на лице отбрасывал зловещую тень под холодным светом неоновой лампы. В комнате пахло металлом и свежесваренным кофе – Алан всегда пил чёрный, горький, без сахара. Как и все остальное в его жизни.

Блэкридж вошёл, не сказав ни слова. Закрыл за собой тяжелую дверь, медленно подошёл к столу и сел напротив. Они посмотрели друг на друга. Один был похож на скальпель хирурга, другой – на молот кузнеца.

– Ты не спешишь поздравлять меня с назначением, Алан, – начал Дариан спокойным и ровным голосом.

– Ты не спешишь начинать войну, – низко и раскатисто проборматал Элиас.

На мгновение повисла тяжелая пауза. Затем Блэкридж кивнул:

– Мы оба знаем, что своего рода конфликт уже идёт. Просто пока в нем стреляют не пушки, а коды. Не ракеты, а договоры.

– И в такие моменты ты надеешься, что флаг и мораль удержат спутники на орбите? —Алан презрительно хмыкнул. – У нас под носом исчезает база. Китайцы копают лед на Ганимеде, а мы все еще пишем чертов устав.

Дариан посмотрел на него внимательно.

– Скажи прямо. Ты считаешь, что это дело рук Китая?

Алан пожал плечами:

– Неважно, кто. Важно, что нас проверяют. Проверяют на вшивость! Кто угодно мог это устроить, но бьюсь об заклад – это были китайцы! И если мы сейчас покажем слабость – они устроят нам не «Зарю-7», а закат всей нашей космической экспансии!

– Ты хочешь ответить силой?

– Я хочу показать им, что у нас есть зубы, – его голос стал тише, но опасней и резче. – Пусть боятся! Пусть даже те, кто подписывал с нами протоколы, поймут: космос больше не беззубый рай для экспериментов. Это гладиаторская арена! Кто слаб и не решителен – навсегда выбывает.

Блэкридж долго молчал, устремив взгляд в темноту за окном. Потом заговорил так тихо, что даже система записи переговоров едва уловила его слова:

– У страха короткий срок годности, Алан. Побеждают не те, кого боятся. А те, кому доверяют!

– Доверяют? – хрипло усмехнулся Элиас. – В 2045 мы доверяли нашим автоматизированным системам – и они сожгли станцию на орбите Титана. В 2047 мы доверились нашим так называемым «союзникам», и чертежи двигателя «Аргон» были украдены. Доверие – это иллюзия. Страх —валюта! И я прекрасно умею ее тратить.

Дариан наклонился вперед. Его голос стал тверже:

– Я ведь тоже поддержал тебя Элиас. На одной только поддержке русских тебя б не избрали в Совет. Ты знаешь это! Тут, в агенстве, тебя многие недолюбливают. Я проголосовал за тебя не потому, что доверяю. А потому что знаю – ты такой же, как я. Мы оба делаем то, что должны!

– Ошибаешься, мы с тобой абсолютно разные! – усмехнулся Элиас. – Но, в одном ты прав – я действительно делаю то, что должен. Поэтому я отправлю туда свой десантный корабль. С твоего позволения или нет. Кто-то должен прикрывать задницы наших спасателей! Если что-то пойдёт не так и они не выйдут на связь на 7й день выполнения миссии – мои люди разнесут ее в клочья!

– Знай, если ты хоть раз переступишь ту черту, за которой ОКА станет инструментом террора, а не прогресса – я сам тебя остановлю. Даже если для этого придётся выйти в вакуум!

Их взгляды столкнулись – и в этой тишине, напряжённой, как поле между двумя магнитами, родилось молчаливое согласие.

– Мне нужен боевой офицер, Алан. Генерал, которого все уважают, даже конкуренты за пределами нашей страны. Но не палач!

– Мне нужен толковый командующий, Дариан. Но не святой! – он сложил свои массивные руки, скрестив, на стол и облокотился на них своей не менее массивной фигурой.

Они кивнули почти одновременно.

Перед тем как покинуть кабинет, Элиас остановился в дверях:

– Завтра утром ты получишь моего человека для миссии на Луну. Но предупреждаю – это будет не тот, кто умеет только чинить кабели.

– Я согласую в список лишь тех, кто способен напоминать, ради чего мы летим, – отрезал Дариан.

Когда он остался один, он вновь посмотрел на свои руки. На кольцо. На его бесконечно тёмную глубину.

"Кто бы ни стоял за всем этим… он не один. И он внутри этой чертовой базы."

Дариан знал: это была не просто авария. Это был вызов. И теперь он – Блэкридж – должен был на это ответить. И чтобы он не предпринял – история это запомнит.

Глава 4.

Холодный консилиум

В кабинете Дариана было темно, несмотря на то, что за окнами уже пробивались первые слабые лучи рассвета. В темноте ему думалось лучше. Внутри – только матовый свет лампы и полутень, окутывавшая углы комнаты. Он не спал всю ночь и сейчас стоял у длинного дубового стола погруженный глубоко в свои мысли, зажав в руке керамическую чашку с черным кофе, почти не остывшим. Когда за дверью раздался глухой стук, он не обернулся.

– Войдите, – произнёс он усталым голосом, ожидая увидеть там своего заместителя.

Дверь плавно открылась, и в дверном проеме появился Алан Д'Маркус Элиас. Он был весь в черном. Костюм военного покроя сидел на нем как броня. Он вошел, не спеша, с тем спокойствием, которое вырабатывается только после десятилетий среди угроз и приказов. Их взгляды встретились в полутьме.

– Тебе стоило бы отдыхать, Блэкридж, – произнёс Элиас негромко, но твёрдо. – Ты только принял пост. А уже загружаешь себя до седьмого пота!

– А ты, похоже, тоже не собираешься уходить на покой, – отозвался Дариан и наконец полностью повернул к нему свой корпус. – Даже когда речь идёт о деликатной миссии на Луне.

Элиас пожал плечами.

– На Луне пропали люди. Учёные. Это понятно. Но база – это также и важнейший стратегический узел! Я считаю, что Китай захватил базу и готовится нанести удар по нашим колониям на Марсе, если мы их не опередим. Это данные разведки, которые я получил несколько часов назад, – он положил бумагу на стол, придавив ладонью, – Их миссия «Хэйшэн-4» находилась на пересекающейся траектории за 72 часа до инцидента. У них были технические возможности… и, главное, мотивы. Наша база на Луне давно заброшена и давно использовалась лишь как склад для переброски срочных грузов на Марс. База русских функционировала до последнего момента и на ней было много полезного оборудования. Её можно было бы эффективно использовать на случай войны! Без неё мы уязвимы. А когда кто-то бьёт по ключевой точке – это уже не просто научный инцидент. Это враждебный акт! Понимаешь?

– Ты хочешь эскалации?

– Я хочу, чтобы мы не выглядели слабаками. Ты же сам сказал в своей речи: «Мы не должны позволить, чтобы кто-то другой ставил флаг вместо нас». Я лишь напомню: флаг держат не дипломаты. Флаг держат те, кто умеет его защищать!

Блэкридж поставил чашку на стол и медленно подошёл к Элиасу, глядя прямо в глаза:

– Мы не отправим солдат без доказательств. Без подтверждённых данных. Мы проведем спасательную миссию, а не карательную. Я не позволю превратить мелкую лунную пыль в очередное поле боя. Не в мой срок!

– Ты все еще веришь в «мягкую силу», Дариан? А мир, в котором мы живем, больше не мягкий! Китайцы не будут ждать, пока ты завершишь расследование. Они продолжат захватывать стратегические и ресурсные узлы. Энцелад, Европа, Калипсо… Пока мы празднуем, они – проектируют. Пока мы пьем шампанское – они придумывают план, как стереть нашу колонию на Марсе – в порошок! С Луной они уже разобрались. Нас там больше нет! Наверное, нет… У меня большие сомнения, что там кто-то выжил и не был захвачен в плен.

– И именно поэтому мы должны их копировать? Ты хочешь действовать такими методами?! Тогда мы уже проиграли. Мы отстали в технологиях. Но вместе с русскими у нас есть шанс их наверстать в течение ближайших несколько лет! Всё что нам нужно – это мир и затишье. Спокойное развитие мирных колоний и научных баз, а также совместная работа наших учёных.

– У нас больше нет ни мира, ни сраного затишья! Но мы ещё владеем крупнейшим флотом! Пусть и отстаём в скорости. Мы победим, если атакуем прямо сейчас! Пока ещё не стало совсем поздно. Я не позволю, чтобы нас выдавили из будущего. Не позволю, чтобы следы на грунте Европы поставил кто-то другой. Мы должны быть там сами! С решительностью забрать своё. Я не позволю, чтобы человек стал просто подписью под отчётом, в мире, где решения принимают без него. С этого дня всё изменится!

– Ты знаешь, Алан, – Дариан говорил спокойно, но с тяжестью в голосе, – чем отличается агрессия от решимости? Первая разрушает, вторая – открывает возможности. Ты предлагаешь первое.

– Один запоздалый ход – и мы теряем всё! Один промах или наглядная нерешительность – и китайцы пройдут мимо нас, не оглядываясь.

– Мы оба служили, – тихо произнёс Элиас, его голос почти превратился в шепот – Мы оба знаем, что иногда флаг приходится держать зубами.

– Да, – согласился Дариан, его голос был столь же тихим. – Но именно поэтому я не хочу, чтобы будущие поколения делали это за нас. Мы не имеем права оставить им только зубы.

Отхлебнув из кружки и медленно поставив её обратно на стол, он добавил: – Дипломатия как раз и состоит в том, чтобы гладить собаку до тех пор, пока намордник не будет готов.

Наступила долгая, затянувшаяся пауза. Как будто абсолютный холод космоса проник в комнату и скрипнул между ними.

– Хорошо. Я подготовлю боевое сопровождение, но буду пока держать его в тени.

Элиас посмотрел на кольцо на пальце Дариана.

– Всё ещё носишь этот артефакт, а? – усмехнулся он. – Говорят, это не просто безделушка. Вроде как он «реагирует на ложь»?

– Он реагирует на страх, – резко ответил Дариан. – Особенно на тот, что прячется за словами о безопасности.

Элиас кивнул – без сарказма, без ухмылки. Только сухой кивок. Дариан не хотел раскрывать суть кольца, но поддержка таких мифов могла сыграть ему только на пользу.

Алан повернулся к двери, но у порога остановился.

– Знаешь, почему русские хотели, чтобы я занял этот пост?

– Догадываюсь.

– Потому что они понимают: настоящий порядок начинается там, где заканчиваются разговоры. Не забудь об этом, если всё пойдёт не так! Доброй ночи, директор.

Он вышел. Дверь закрылась мягко, но было ощущение словно она захлопнулась с оглушительным грохотом. Блэкридж остался в тяжелой тишине. В этой тишине он чувствовал как зашумела его кровь.

Дариан сжал кулак. Чёрное кольцо на пальце холодило кожу. Директор провёл пальцем по массивному кольцу на пальце – старый символ, хранящий тайну, известную в этом здании только ему одному.

Следующим в кабинет зашёл Дарэлл, положил тонкую папку с отчётом о лунной базе «Заря-7» на стол и вручил список из 5 кандидатов своему боссу прямо в руки. Он протянул его уставшему от недосыпа и бесконечного потока мыслей главе агенства.

• Винсент Талбот – инженер. эмоционален, изобретателен, знаком со многими образцами советского и российского оборудования, наладкой систем их жизнеобеспечения.

• Тео Сандерс, психолог-документалист – малословен, ироничен, вкрадчив и остроумен в своих шутках, ведёт журнал наблюдений, где подмечает детали, которые могли б легко ускользнуть от внимания других. Истории полностью поглощают его. Хобби: архивирует найденные фотографии, сопровождая их собственными догадками, что могли чувствовать изображенные в тот конкретный момент, предполагая события, которые ему предшествовали.

Продолжить чтение