Читать онлайн Мент на выданье

Глава первая: Приказ, который страшнее бандитской обрезы

Участковый уполномоченный полиции старший лейтенант Степан Игоревич Дубаков пребывал в состоянии, которое на профессиональном жаргоне именуется «полный штиль и благодать». В его районе – а это был спальный массив «Солнечные Борщики» – царила почти неестественная тишина. Две бабушки у подъезда мирно обсуждали недостатки третьей, а не местные хулиганы; подростки гоняли на велосипедах, а не на угнанных автомобилях; даже местный алкоголик дядя Коля, обычно промышлявший сбором цветного металла, пребывал в состоянии вынужденной трезвости, ибо накануне Степан лично сдал его в вытрезвитель, дабы тот не заснул в сугробе и не отправился к праотцам.

Сам Степан, восседая на своем потертом служебном стуле в кабинете, больше напоминающем склад конфиската, наслаждался моментом. Он допивал третью чашку чая, заваренного в пакетике с гордым названием «Аристократ», и мечтал о том, чтобы этот день окончательно и бесповоротно канул в лету, не омраченный никакими происшествиями. Мысли его витали где-то между планом на отчетность и грезами о горячей отбивной с жареной картошкой.

Эту идиллию нарушил стремительный вход его непосредственного начальника, подполковника Виктора Аркадьевича Крутова, человека с лицом, словно высеченным из гранита вечным недовольством. Он нес в руках не папку с делами, а какой-то яркий, подозрительно жизнерадостный глянцевый журнал, что уже само по себе было зловещим знаком.

– Дубаков! – прогремел подполковник, отчего Степан вздрогнул и чуть не расплескал свой «Аристократ». – Встать! Боевая задача!

Степан вскочил, автоматически приняв стойку «смирно», хотя в глубине души надеялся, что речь идет о поимке очередного воришки картошки из ларька «У Галины».

– Товарищ подполковник, участковый уполномоченный полиции старший лейтенант Дубаков к выполнению служебного долга готов! – отрапортовал он, загодя чувствуя подвох. Крутов никогда не использовал слово «задача» в отношении чего-то простого.

Крутов швырнул журнал на стол. Тот весело шлепнулся рядом с чашкой, распахнувшись на странице, где улыбающиеся молодожены кормили друг друга тортом. На обложке красовалась надпись: «Свадьба. От первого взгляда до первого крика “Горько!”».

– Что это, товарищ подполковник? – растерянно спросил Степан.

– Это, Дубаков, твой новый боевой устав! – провозгласил Крутов и, тяжело вздохнув, опустился на стул напротив. – Садись. Говорить будем откровенно. Как мужчина с мужчиной.

Степан сел, чувствуя себя так, словно его вызвали на ковер за неповиновение приказу, хотя он не мог вспомнить, чему именно не повиновался.

– Степан Игоревич, – неожиданно мягко начал Крутов, что было пуще громких криков. – Ты у нас работник, что надо. Оперативник от бога. Преступность в твоем районе боится тебя пуще огня. Но есть один нюанс.

– Нюанс, товарищ подполковник? – переспросил Степан, насторожившись.

– Нюанс. Ты, Степан, – старый холостяк.

Дубаков опешил. Он ожидал чего угодно: проверки, нового громкого дела, внезапного визита прокуратуры. Но не личной жизни.

– Товарищ подполковник, мое семейное положение… это мое личное дело, – попытался он возразить.

– Было личным! – рявкнул Крутов, снова переходя на привычный режим. – А теперь стало делом государственной важности! Ну, по крайней мере, важности нашего отдела. Смотри сам.

Он ткнул пальцем в сводку, лежавшую под свадебным журналом.

– Наш отдел третий год подряд борется за звание «Лучший по благоустройству служебного быта». Конкурс комплексный. Туда входит и раскрываемость, и отчетность, и, внимание, – социальный облик сотрудника. А социальный облик одинокого, немолодого уже участкового, который живет на съемной квартире и ужинает консервами, по мнению высокого начальства, выглядит… как бы это помягче… уныло!

– Но я не одинокий! У меня есть… кот! – отчаянно выпалил Степан, сразу же поняв всю идиотичность этой реплики.

– Кот Мурзик, которого ты подобрал три года назад во время облавы на притон, не считается! – парировал Крутов. – Он не заполнит анкету о твоем счастливом семейном положении! А нам, Дубаков, нужны очки. Мы в прошлом году проиграли отделу с Заречья всего полбалла! Из-за того, что у их начальника родился третий внук! Понимаешь? Демография их спасла! А у нас что? У меня – дочь-подросток, которая на дух не переносит мальчиков. У Иванова – жена сбежала с инструктором по йоге. У Петровой – муж-алкоголик. Ты наша единственная надежда! Молодой, здоровый, при должности. Идеальный кандидат в женихи!

Степан сидел, словно пораженный громом. Его мозг отказывался воспринимать реальность происходящего.

– И что… что от меня требуется? – с трудом выдавил он.

– Жениться, Степан Игоревич! – Крутов хлопнул ладонью по столу, и чашка «Аристократа» жалобно звякнула. – До нового года. Конкретно – до тридцать первого декабря, двадцать три часа пятьдесят девять минут.

– Но до нового года меньше трех месяцев! – ахнул Степан.

– Именно! Время поджимает. Поэтому это не предложение, а приказ. Прямой и безапелляционный. Или ты приводишь в наш дружный коллектив милую, симпатичную, законную супругу, или… – Крутов сделал драматическую паузу, – или я вынужден буду искать тебе замену. Как-то не солидно нашему отделу иметь в рядах закоренелого холостяка. Бьет по имиджу.

У Степана похолодело внутри. Полиция была его жизнью. Он не представлял себя на гражданке. Продавцом в ларьке «У Галины»? Охранником в супермаркете? Мысль была ужасающей.

– Вы меня уволите? – прошептал он.

– Не я, Степан, – покачал головой Крутов, внезапно снова становясь усталым и почти человечным. – Тебя уволит система. Система, которая хочет видеть своих защитников счастливыми, социально ориентированными и… обрученными. Так что считай это спецоперацией. Кодовое название: «Мент на выданье». Выполнить до конца года. Вопросы?

Вопросов было миллион. Где найти? Как найти? Что сказать женщине? «Здравствуйте, меня зовут Степан, я участковый, и мне нужно жениться до нового года, иначе уволят»? Звучало как бред сумасшедшего.

– Вопросов нет, товарищ подполковник, – автоматически ответил Степан, его служебный инстинкт пересилил личное смятение.

– Отлично! – Крутов удовлетворенно крякнул и поднялся. – Материал для вдохновения оставляю. – Он кивнул на свадебный журнал. – Держи меня в курсе. Первый рапорт о проделанной работе – в понедельник. И, Степан… – он уже на выходе обернулся, – постарайся, чтобы в процессе выполнения этого задания ты не разгромил полрайона. Ты у нас человек действия, а нам нужен жених. Мягкий, пушистый и обрученный.

Дверь за начальником закрылась, оставив Степана наедине с глянцевыми улыбками счастливых пар и с чувством надвигающейся катастрофы.

Весь остаток дня прошел впустую. Степан не мог сосредоточиться на бумагах, путал адреса в планах обходов и на предложение сержантши Марии попробовать ее домашних пирожков с капустой ответил: «Спасибо, я не против жениться». После чего в отделе поползли первые, пока еще робкие, слухи.

Вечером, придя в свою однокомнатную съемную квартиру, Степан был встречен недовольным взглядом кота Мурзика, требовавшего ужин. Накормив питомца, Степан плюхнулся на диван и уставился в потолок. Жениться. До нового года. Это был приговор.

Он перебрал в голове всех знакомых женщин. Коллеги – не вариант, Крутов был против служебных романов, да и на Петрову, единственную свободную сотрудницу, он смотрел как на родную братишку-разгильдяя. Девушка из банка, которая всегда улыбалась, когда он сдавал выручку от сданного в металлолом конфиската? Но он даже имени ее не знал. Школьная любовь? Давно замужем, трое детей.

Тогда его взгляд упал на ноутбук. Современный мир… Цифровизация… И там, во всемирной сети, должно же быть решение!

С тяжелым сердцем он открыл браузер. Социальные сети? Нет, слишком публично. Специализированные сайты? Выглядело как-то уж слишком отчаянно. И тогда он вспомнил, как его младший племянник хвастался, что нашел девушку через одно модное приложение для телефона. Как он его назвал? «Огниво»? Нет, «Тиндер»? Да, вроде бы так.

Степан скачал приложение. Процесс регистрации вызвал у него легкий ступор. Фотографии? У него были только служебные фото и одно, где он с сосисками у мангала на майские праздники. Он выбрал мангал. Биография? Что писать? «Участковый. Ищу жену для срочной женитьбы во избежание увольнения»? Звучало как объявление о пропавшей собаке.

В итоге он написал: «Степан, 34 года. Ищу серьезные отношения». Правда, но не вся. Дальше пошел калейдоскоп лиц. Девушки улыбались, подмигивали, делали селфи в спортзале, с котиками, с коктейлями на фоне моря. Степан чувствовал себя так, будто наблюдает за инопланетными формами жизни. Он машинально тыкал вправо и влево, не особо вдумываясь.

И вот – о чудо! Первое совпадение. Взаимная симпатия. Сообщение от некой Карины: «Привет, Степан! Классное фото с шашлыком! Любишь активный отдых?»

Степан вспотел. Что ответить? «Да, особенно активный отдых в виде погони за правонарушителями»? Нет, так нельзя.

Он набрал: «Привет. Да, люблю. Природа, свежий воздух». И добавил, скрепя сердце, смайлик.

Карина ответила почти мгновенно: «Отлично! А не хочешь завтра встретиться? Выпьем кофе?»

Степан не поверил своим глазам. Так быстро? Вот она, эффективность современных технологий! Может, не все так безнадежно? Он тут же согласился. Они договорились встретиться в небольшой уютной кофейне в центре города.

На следующий день Степан, отпросившись с работы по личным делам под сочувствующими взглядами коллег, уже знавших о его «боевой задаче», надел свой единственный гражданский костюм, купленный еще на выпускной в академии, и отправился на свидание. Он нервничал, как курсант на первом патруле. По дороге повторял заготовленные фразы: «О, какая прекрасная погода»; «Чем занимаешься?»; «Да, я работаю в органах… но это скучно».

Карина оказалась милой девушкой с живыми глазами. Они сели за столик, заказали кофе. Разговор как-то сразу не заладился.

– Так чем ты занимаешься? – спросила Карина, кокетливо поправляя волосы.

– Служу… в структуре, – уклончиво ответил Степан, помня о секретности. – Бумажки, отчеты. Скукота.

– А я вот работаю фитнес-инструктором! – оживилась она. – Люблю динамику, движение! Ты же сказал, любишь активный отдых! Может, сходим на пробежку? Или на скалодром?

Степан, чья физическая активность заключалась в основном в беге за пьяными дебоширами и штурме подъездов, сглотнул.

– Э-э-э, да, конечно… как-нибудь, – промямлил он.

В этот момент его взгляд, натренированный годами службы, автоматически скользнул по залу и зацепился за мужчину в кепке, который нервно озирался у стойки, получая свой заказ. Что-то было не так. Слишком быстрые движения, бегающий взгляд. И под курткой, расстегнутой на молнию, мелькнул край чего-то темного и блестящего.

Степан на мгновение забыл о свидании. Его профессиональное чутье забило тревогу.

– Степан, ты меня слушаешь? – надула губки Карина.

– Да? А? Да, конечно, скалодром, это здорово, – бормотал он, не отрывая глаз от подозрительного типа.

Тот расплатился, взял стаканчик с кофе и направился к выходу. И в этот момент из-под его куртки выскользнул и упал на пол небольшой кожаный кошелек. Мужчина не заметил и вышел на улицу.

– Ой, тот мужчина обронил кошелек! – воскликнула Карина.

Но Степан уже был на ногах. Он рванулся к выходу, забыв и о свидании, и о Карине, и о своем костюме. Инстинкт взял верх.

– Эй, гражданин! Постойте! – крикнул он, выскакивая на улицу.

Мужчина в кепке обернулся, увидел бегущего к нему Степана и… бросился наутек. Это было все, что нужно было знать. Невинный человек не бежит от того, кто хочет вернуть ему потерянное.

– Стой! Полиция! – рефлекторно рявкнул Степан, уже забыв, что он сегодня «гражданский Степан на свидании».

Началась погоня. Кофешоп находился в пешеходной зоне. Незнакомец ловко лавировал между прохожими, Степан – за ним. Его начищенные до блеска туфли скользили по брусчатке, галстук развевался на ветру. Где-то сзади доносился возмущенный крик Карины: «Степан! Куда ты?! Это что, такая шутка?!»

Погоня длилась минут пять. Степан, несмотря на неудобную обувь, настигал беглеца. Тот, поняв, что не уйти, резко свернул в узкий переулок. Степан – за ним. И тут его ждал сюрприз. В переулке стоял накрытый столом мотоцикл. Беглец вскочил на него, рванул стартер и с ревом понесся вперед.

Степан не растерялся. Он был участковым, а это значит, что он знал каждый закоулок своего города, даже чужого района. Он вспомнил, что этот переулок – тупиковый, с единственным выходом на другую улицу, где велись ремонтные работы и всегда стояла пробка.

Не тратя времени на безнадежную погоню, Степан рванул назад, к площади, где обычно дежурил наряд ДПС. Он, запыхавшийся, в растрепанном костюме, подбежал к патрульной машине.

– Старлей Дубаков, 5-й отдел! – предъявил он удивленным инспекторам свое удостоверение. – В переулке за пешеходной зоной – мотоциклист, подозреваемый в краже! Перекрывайте выезд на Комсомольскую!

Инспекторы, ошеломленные видом переодетого коллеги, действовали без промедления. Через три минуты мотоциклист был остановлен в пробке на Комсомольской и с недоумением задержан. При нем действительно оказался не только его кошелек, но и несколько чужих, а также набор воровских отмычек.

Степан, помогая конвоировать задержанного в машину ДПС, вдруг почувствовал чей-то взгляд. Он обернулся. На тротуаре, с руками на бедрах и лицом, побагровевшим от ярости, стояла Карина.

– Так вот оно что! – прошипела она. – «Скучная работа с бумажками»! Ты… ты мент!

– Карина, я могу объяснить… – начал было Степан.

– Объяснишь своему коту! – крикнула она. – И чтоб я тебя больше никогда не видела! Свидание с погоней и задержанием! Это новый рекорд даже для меня!

Она развернулась и гордо удалилась, оставив Степана стоять рядом с ухмыляющимися сотрудниками ДПС и задержанным, который ехидно спросил: «Что, браток, личная жизнь не клеится?»

Вернувшись в отдел для составления протокола и объяснения причины своего появления в другом районе в рабочее время, Степан получил свою порцию «славы». Крутов, узнав о происшествии, лишь тяжело вздохнул и произнес: «Дубаков, я же просил… без разрушений. Ну, ладно, хоть задержал рецидивиста. Но это не считается за выполнение плана по женитьбе! Продолжаем поиск!»

Вечером того же дня Степан сидел на том же диване, с тем же котом на коленях. Первый бой был проигран. Он открыл злополучное приложение. На его сообщение от Карины красовался гордый статус: «Заблокирован».

Он тяжело вздохнул и потянулся к ноутбуку. На экране снова загорелся интерфейс приложения для знакомств. Он снова принялся листать профили. Юлия, менеджер, 29 лет. «Люблю тихие вечера и умных мужчин». Выглядела симпатично и спокойно.

Степан сделал движение пальцем. Вправо. Симпатия.

Он не сдавался. Впереди была вторая попытка. И он даже представить себе не мог, чем обернется следующее свидание.

Глава вторая: Свидание в тихой заводи или криминальные таланты милой библиотекарши

После оглушительного провала с Кариной Степан Дубаков провел выходные в состоянии, близком к коматозному. Он не отвечал на звонки коллег, игнорировал сочувствующее мурлыканье кота Мурзика и питался исключительно тем, что нашел в глубинах холодильника: банкой соленых огурцов и пакетом гречки сомнительной свежести. Свадебный журнал, брошенный Крутовым, лежал на самом видном месте, и ухмыляющиеся молодожены с каждым часом, казалось, становились все наглее и злораднее.

Но понедельник, как известно, день тяжелый, а для участкового Дубинина – еще и отчетный. Пришлось выбираться из берлоги и тащиться в отдел.

Первым делом – рапорт о проделанной работе. Степан сидел перед чистым листом бумаги, сжимая в руке шариковую ручку так, будто это был электрошокер. Что писать? «За отчетный период провел одно свидание с последующей несанкционированной погоней и задержанием рецидивиста. В результате свидание сорвано, подозреваемый водворен в изолятор временного содержания. К выполнению основного приказа не приблизился»?

Он сгорбился и вывел размашисто: «Осуществлял подбор кандидатуры на роль супруги с использованием современных цифровых средств коммуникации. Провел первичную встречу. Результат требует дополнительной проработки». Звучало солидно и по-казенному, почти как правда.

Крутов, прочитав этот опус, хмыкнул, но ничего не сказал, лишь многозначительно показал на календарь. Ноябрь неумолимо приближался к концу.

Вечером того же дня, собрав волю в кулак, Степан снова открыл злополучное приложение. Его профиль с фото у мангала выглядел одиноко и уныло. Он уже готов был махнуть рукой, как вдруг заметил значок уведомления. Новая симпатия. И даже сообщение.

«Степан, здравствуйте. Прочитала вашу анкету. “Серьезные отношения” – это звучит так основательно, в наше время редкость. Меня зовут Юлия. Если не против, пообщаемся?»

Текст был написан грамотно, без смайликов и непонятных сокращений. Степан, словно утопающий за соломинку, ухватился за это сообщение. Он заглянул в профиль. Юлия. Тридцать один год. Работает библиотекарем в центральной городской библиотеке. На фото – миловидная девушка в очках, с аккуратной прической и доброй, немного застенчивой улыбкой. Она стояла на фоне стеллажей с книгами. Полная противоположность фитнес-инструктору Карине. Тихая, спокойная, интеллигентная. То, что надо.

Они переписывались несколько дней. Степан, наученный горьким опытом, старался избегать любых упоминаний о работе. Он говорил о книгах (вспоминая университетскую программу), о классической музыке (ограничиваясь знанием «Времени – вперед!» Гаврилина из заставки к программе «Время») и о погоде. Юлия отвечала охотно, поддерживала беседу. Она казалась умной, начитанной и очень, очень спокойной.

Наконец, Степан, подгоняемый призраком неминуемого увольнения, решился на приглашение.

«Юлия, а может, встретимся? Выпьем кофе?» – отправил он, зажмурившись.

Ответ пришел почти мгновенно: «С удовольствием. Но только, пожалуйста, не в кофейне. После работы хочется тишины. Может, просто прогуляемся по парку? Или сходим в музей?»

Рай! Не кофейня! Значит, никаких подозрительных личностей, погонь и задержаний. Парк или музей – идеальные места для тихого, мирного свидания. Степан чуть не расцеловал экран телефона.

Они договорились на субботу. Встретиться у входа в городской парк культуры и отдыха имени Горького. Степан, дабы избежать даже намека на служебную деятельность, облачился в потертые джинсы, свитер и ветровку – максимально гражданский вид.

Погода благоприятствовала романтике. Стоял тихий, прохладный ноябрьский день. Последние золотые листья медленно кружились в воздухе. У входа в парк, точно как и договорились, его ждала Юлия. В жизни она оказалась еще милее, чем на фото. В больших очках, в длинном пальто и с книгой в руках.

– Степан? – улыбнулась она.

– Юлия? Очень приятно, – Степан пожал ее маленькую, холодную руку.

Они прошли в парк. Разговор пошел легко. Юлия оказалась прекрасной собеседницей. Она рассказывала о новых поступлениях в библиотеку, о забытых авторах, о том, как привить детям любовь к чтению. Степан кивал, поддакивал и наслаждался невероятным чувством нормальности происходящего. Никто никуда не бежал, никто не кричал «Стой! Полиция!». Только они, шуршание листьев под ногами и мирная беседа.

– Знаешь, Степан, – говорила Юлия, – в книгах так часто описывают невероятные приключения, погони, перестрелки… А по-моему, настоящее счастье – это как раз вот такое спокойствие. Возможность просто молчать с человеком, и чтобы это молчание было комфортным.

– Абсолютно с вами согласен, – искренне произнес Степан, чувствуя, как его сердце наполняется надеждой. Может, это она? Та самая, кто спасет его от увольнения и подарит тихую гавань?

Они дошли до небольшого озера в центре парка, уселись на скамейку и смотрели на уток. Степан уже почти поверил в сказку. Он даже начал подумывать, как осторожно подвести разговор к теме брака, не пугая девушку.

Именно в этот момент его наметанный глаз, привыкший за долгие годы службы замечать малейшие детали, уловил нечто странное. На другой стороне озера, возле заброшенного летнего читального павильона, припарковался неприметный серый микроавтобус. Из него вышли двое мужчин в спортивных костюмах и начали выгружать какие-то коробки, аккуратно складывая их внутри павильона.

Само по себе это не было криминалом. Но манеры… Слишком торопливо, слишком озираюсь по сторонам. И самое главное – один из них, открывая дверцу авто, отодвинул куртку, и Степан на мгновение увидел то, чего видеть не должен был: в кобуре на поясе у мужчины торчала рукоятка пистолета.

Ледяная волна прокатилась по спине Степана. Гражданская одежда внезапно стала ему тесна. Все его естество, вся профессиональная сущность потребовали действий. Но он сжал кулаки и подавил в себе этот порыв. Нет. Ни за что. Сегодня его задача – свидание. Тишина. Спокойствие. Он не участковый Дубаков, он Степан, потенциальный жених.

– Степан, что-то случилось? – обеспокоенно спросила Юлия, заметив, как он напрягся.

– Нет-нет, все в порядке, – он улыбнулся. – Подумалось о чем-то своем.

Он отвернулся от павильона, всем видом показывая, что его интересуют только утки и прекрасная спутница. Но периферийным зрением он продолжал наблюдать. Мужчины занесли последнюю коробку, сели в микроавтобус и уехали. Степан мысленно вздохнул с облегчением. Уехали. Значит, не его проблема. Может, это просто какие-то рабочие. С монтажным пистолетом. Да, бывает.

Он снова сосредоточился на Юлии. Она что-то рассказывала о выставке редких книг, но Степан уже не мог слушать. Его мозг лихорадочно работал. Пистолет. Коробки. Заброшенный павильон. Все сходилось на одну мысль: тайник. Возможно, оружейный. Или с краденым. Или с чем похуже.

– …и представь, эти книги восемнадцатого века в прекрасной сохранности! – завершила свой рассказ Юлия.

– Фантастика, – бледно улыбнулся Степан. – Юлия, а не замерзли ли вы? Может, пройдемся? Куда-нибудь в другое место?

Ему отчаянно хотелось увести ее подальше от этого места. Подальше от искушения.

– Знаешь, мне тут очень нравится, – сказала Юлия, задумчиво глядя на озеро. – Такая благодать. И знаешь, что я иногда делаю, когда сижу на скамейке в парке?

– Что? – спросил Степан, все еще думая о тайнике.

– Я играю в одну игру. Угадываю профессии прохожих. Вот, смотри, – она кивнула на идущую по аллее пару. – Они оба врачи. Чувствуется по выправке.

Степан нервно засмеялся.

– Интересная игра.

– А тот мужчина, – Юлия указала глазами на щуплого человека с собакой, – программист. Сто процентов.

– А я? – вдруг спросил Степан, желая перевести тему. – Сможешь угадать мою профессию?

Юлия повернулась к нему, ее взгляд за стеклами очков стал вдруг не по-книжному проницательным.

– Ты? – она прищурилась. – Сложно. Ты не офисный работник. Руки не те. Слишком внимательно смотришь по сторонам, не как обычный прохожий. Осанка… военная выправка. Но в то же время ты явно не военный в чистом виде. Ты что-то связанное… с безопасностью. Охрана? Частный детектив?

Степан внутренне сжался. Она была чертовски близка к истине.

– Что-то вроде того, – уклончиво ответил он.

В этот момент из-за деревьев появился тот самый серый микроавтобус. Он снова подъехал к павильону. Но на этот раз из него вышли другие люди. Трое. Крупные, с суровыми лицами. Они направились прямо к павильону.

И тут Степан увидел то, что окончательно вывело его из равновесия. Один из вновь прибывших нес в руках… да это же гранатомет! Пусть и старый, образца РПГ-7, но смотрящийся в мирном парке совершенно сюрреалистично.

Терпение Степана лопнуло. Его служебный долг пересилил судорожные попытки быть нормальным парнем на свидании. Он резко вскочил со скамейки.

– Юлия, прошу вас, оставайтесь здесь! Не двигайтесь! – бросил он командным тоном, который обычно использовал при задержаниях.

Девушка широко раскрыла глаза от изумления.

– Степан? Что такое?

Но он уже не слушал. Он рванул к павильону, одновременно набирая номер дежурной части на телефоне.

– Говорит участковый Дубаков! Код 20! Парк Горького, у центрального озера! Вооруженная группа! Необходима группа быстрого реагирования и усиление! Есть гранатомет!

Он добежал до павильона как раз в тот момент, когда троица собиралась забирать коробки. Увидев бегущего на них человека, они замерли в недоумении.

– Стоять! Полиция! Руки вверх! – заорал Степан, доставая из-под ветровки служебное удостоверение и табельный пистолет Макарова, который, конечно же, был с ним. На всякий случай.

Последовала мгновенная реакция. Но не та, на которую он рассчитывал. Мужик с гранатометом не стал поднимать руки. Вместо этого он плавно развернулся и прицелился из своего душевного аппарата прямо в Степана.

«Вот и все, – мелькнуло в голове у участкового. – Конец. И жениться не успел, и отдел подвел, и сейчас меня на кусочки разнесет».

Но выстрела не последовало. Раздался резкий, визгливый крик. Неожиданно для всех, со стороны на нападающего с гранатометом спикировала… Юлия.

Она двигалась с невероятной для скромной библиотекарши скоростью и грацией. Каким-то немыслимым приемом, больше похожим на айкидо, выбила у него из рук гранатомет, одновременно бодро ткнув его острым каблуком в голень. Тот с ревом боли рухнул на землю.

Степан онемел от изумления. Но времени на раздумья не было. Двое других опомнились и полезли за оружием. Степан, не целясь, выстрелил в воздух. Оглушительный хлопок на секунду ошеломил бандитов.

– Лежать! На землю! – снова закричал он.

И тут в дело снова вступила Юлия. Она схватила валявшуюся на земле увесистую книгу – видимо, выпавшую у нее из рук в начале всей этой суматохи – и со всей силы швырнула ее в голову второго бандита. Тот был в бейсболке, но удар пришелся точно по виску. Он закачался и грузно рухнул.

Третий, видя, что дела плохи, бросился бежать. Но Степан был уже на взводе. Он сделал два прыжка, настиг беглеца и навесил на него классический полицейский захват, опрокинув того лицом в грязь.

Все произошло за какие-то тридцать секунд. На земле лежали трое ошеломленных и обезвреженных злоумышленников, вокруг валялись коробки с оружием, гранатомет и том какого-то философа в кожаном переплете.

Степан, тяжело дыша, оглядел поле боя. Его взгляд упал на Юлию. Она стояла, оправляя пальто. Очки съехали на кончик носа, прическа слегка растрепалась, но выражение лица было абсолютно спокойным, даже слегка рассеянным.

– Вы… Вы кто?! – выдохнул Степан.

– Я же сказала, библиотекарь, – ответила Юлия, поправляя очки. – Но по выходным… немного увлекаюсь историческим фехтованием и самообороной. Для души. А еще обожают детективы и боевики. Теоретически подкована, как видишь.

Вдали уже завыли сирены. На аллеи парка врывались патрульные машины, группа захвата, окружившая место происшествия.

Последующие два часа прошли в суматохе допросов, объяснений и оформления протоколов. Выяснилось, что Степан вышел на группу вооруженных торговцев оружием, которую искала не только городская, но и областная полиция. Гранатомет оказался музейным экспонатом, недавно похищенным, но от этого не менее опасным.

Начальство, естественно, было в восторге. Крутов, примчавшийся на место, хлопал Степана по плечу так, что того вдавливало в землю:

– Молодец, Дубаков! Орден тебе обеспечен! О таком задержании вся газета трубить будет!

Но когда первые восторги утихли, Крутов отвел Степана в сторону.

– Ну и где она? – спросил он тихо.

– Кто? – не понял Степан.

– Невеста, блин! Ты же на свидании был, я из рапорта помню! Юлия, библиотекарша! Где она?

Степан огляделся. Юлию нигде не было видно. Он спросил у оперативников. Оказалось, она дала свои показания одной из первых, написала заявление о том, что действовала в состоянии необходимой обороны, и… ушла. Сказала, что ей нужно на кружок вязания.

Степан достал телефон. В приложении горело новое сообщение от Юлии. Он открыл его с дрожащими руками.

«Степан, мне было очень интересно с тобой. Ты невероятно увлекающийся человек. Но, честно говоря, я искала в жизни немного большего спокойствия. То, что случилось сегодня… это даже для моего увлечения боевиками слишком. Желаю тебе удачи в поисках. И, пожалуйста, оставайся на связи – я как раз веду в библиотеке кружок для подростков “Основы самообороны”, может, придешь прочитать лекцию? С уважением, Юлия».

Ниже следовала печальная пометка: «Пользователь заблокировал вас».

Степан опустился на ближайшую скамейку, сраженный насмерть. Он снова был в центре громкого успеха… и в эпицентре полного провала своей личной миссии.

Крутов, прочитав сообщение через плечо, тяжело вздохнул.

– Ну что ж, – сказал он, – хоть кружок самообороны спас. Не пропадать же твоим талантам. А насчет невесты… – он многозначительно посмотрел на календарь в своем телефоне. Ноябрь заканчивался. – Продолжаем поиск, оперативник. Следующая попытка должна быть удачной. И, ради всего святого, попробуй сходить с кем-нибудь в кино. В темный зал. Где ничего не видно. И желательно на мелодраму. Чтобы ничто не отвлекало».

Степан лишь бессильно кивнул. Он сидел на скамейке в парке, который теперь ощетинился лентами ограждения и был полон полицейских, и чувствовал себя самым одиноким участковым на свете. Даже кот Мурзик, казалось, смотрел на него сейчас с укором из глубины его холодной, холостяцкой квартиры.

Он достал телефон. Приложение для знакомств снова молчало. Он сделал глубокий вдох и снова потянулся к экрану. Листать. Листать. Листать. Впереди была третья попытка.

Глава третья: Мелодрама с привкусом пороха, или Свидание в кромешной тьме

Последствия «операции в парке» аукались Степану еще неделю. Во-первых, ему пришлось написать объяснительную на пятнадцати листах, подробно расписывая, как свидание с библиотекаршей плавно перетекло в задержание вооруженной группы с гранатометом. Во-вторых, его вызвали к начальнику городского управления лично для вручения благодарности, что, с одной стороны, было лестно, а с другой – окончательно хоронило его репутацию как человека, способного на тихий романтический ужин.

В-третьих, и это было самым страшным, Крутов смирился. Он перестал подбадривать Степана, перестал требовать еженедельных рапортов и лишь смотрел на него взглядом, полным молчаливого укора и обреченности, словно на тяжело больного родственника, которому осталось недолго. Эта тихая покорность пугала куда больше привычного начальственного грохота.

Календарь неумолимо отсчитывал дни. До рокового дедлайна оставалось меньше двух месяцев. Степан чувствовал себя загнанным зверем. Его страница в приложении для знакомств превратилась в подобие кладбища: два заблокированных профиля, как надгробия, и полное отсутствие новых симпатий. Видимо, по городу уже поползла молва о «мента-ангела смерти», появляющегося на свиданиях в сопровождении перестрелок и спецназа.

Отчаяние начало толкать его на необдуманные поступки. Он даже задумался над тем, чтобы попросить сержантшу Петрову изучить его дело «изнутри», то есть выйти за него замуж фиктивно, ради спасения его карьеры. Но один лишь взгляд на Петрову – суровую, под два метра ростом, с руками, способными крутить чугунные балясины, – заставил его отказаться от этой безумной идеи. Он предпочел бы увольнение.

И вот, в один из особенно пасмурных ноябрьских вечеров, когда Степан уже собирался залить тоску остатками «Аристократа», его телефон вдруг пропищал. Новая симпатия. Новая! И сообщение!

«Привет, Степан! Меня зовут Лиза. Ты выглядишь таким серьезным на фото! Давай развеем этот образ? Сходим в кино?»

Степан чуть не выронил телефон. Кино! Гениально! Это же идея самого Крутова! Темный зал, тишина, никаких посторонних раздражителей. Ни озер, ни павильонов, ни гранатометов. Только они, экран и, скажем, какая-нибудь легкая романтическая комедия.

Он, не раздумывая, ответил согласием. Лиза оказалась девушкой быстрой на подъем – они договорились на тот же вечер. На новый фильм «Поцелуй в снежную ночь», что анонсировался как трогательная история любви среди уютных рождественских ярмарок.

Степан, окрыленный, уже представлял, как они сидят в последнем ряду, держатся за руки, а на экране падает снег, и все такое прочее. Он даже купил в киоске самый большой пакет попкорна и две колы. Жест, достойный настоящего кавалера.

Встретились у кинотеатра «Октябрь». Лиза оказалась миниатюрной блондинкой с вечно удивленными глазами и привычкой восторженно взвизгивать при виде чего угодно: от афиши до бездомной собаки.

– Степааан! Приве-е-ет! – взвизгнула она, завидев его. – Какой же ты огромный! И попкорн! Мы будем есть попкорн! Это будет потрясающе!

Она говорила так, словно предвещала о величайшем событии в мировой истории. Степан, оглушенный этим напором, лишь смущенно улыбнулся и протянул ей стакан с колой.

– Ой, а что мы будем смотреть? – спросила Лиза, уже заходя в фойе.

– «Поцелуй в снежную ночь», – ответил Степан. – Романтика, как я понял.

– А-а-а-а! – завопила Лиза так, что несколько кассиров обернулись. – Я обожаю романтику! Это будет так здорово! Я, наверное, буду плакать! Ты не бойся, если я буду плакать, хорошо?

«Лишь бы не кричать «Стой! Полиция!», – подумал Степан и кивнул.

Они купили билеты и прошли в зал. Степан, помня наказ Крутова, выбрал места в самом конце, в углу, где царила кромешная тьма. Идеальное место для того, чтобы ничего не случилось. Они устроились, Лиза сразу же утонула в попкорне, продолжая нашептывать: «Ой, как вкусно! Потрясающе!»

Погас свет, начались рекламные ролики. Степан расслабился. Полная темнота. Тишина, нарушаемая лишь хрустом попкорна и вздохами Лизы. Никаких преступников. Никаких погонь. Только он, симпатичная, хоть и немного экзальтированная девушка, и романтическая комедия. Он почти поверил, что наконец-то все получится.

На экране закрутилась незамысловатая love story. Главный герой, владелец рождественной лавки, влюблялся в строгую журналистку. Лиза то вздыхала, то тихо повизгивала, то шаркала ногами от нетерпения. Степан старался смотреть на экран, но его взгляд, привыкший к наблюдению, автоматически скользил по затемненному залу.

И тут он его заметил. В проходе, рядах на десять ниже, мелькнула знакомая фигура. Низкорослый, вертлявый тип в кепке, известный в полицейских кругах под кличкой «Шустрик». Мелкий воришка-карманник, специализировавшийся на кинотеатрах. Он уже был судим не раз, но всегда выходил сухим из воды за недоказанностью.

Шустрик, пригнувшись, медленно двигался вдоль ряда, якобы высматривая свое место. Но Степан знал его методы. Он искал жертву: рассеянного зрителя, увлеченного фильмом, с телефоном или кошельком в заднем кармане.

Профессиональный долг взыграл в Степане с новой силой. Он замер, чувствуя, как внутри него начинается привычная борьба. С одной стороны – приказ Крутова, тихое свидание, потенциальная невеста, которая вот-вот расплачется от умиления. С другой – мелкий, но мерзкий преступник, готовящийся обчистить какого-нибудь студента.

«Нет, – судорожно подумал Степан. – Нет-нет-нет. Сегодня не я. Сегодня я просто зритель. Просто парень на свидании».

Он сжал подлокотники кресла так, что пальцы побелели, и уставился в экран, пытаясь игнорировать фигуру вора. На экране в это время герой дарил героине огромного плюшевого медведя. Лиза издала звук, средний между всхлипом и визгом, и ухватила Степана за руку.

– Смотри, смотри, какой ми-и-и-лый! – прошептала она, сжимая его ладонь с силой, неожиданной для такой хрупкой особы.

Степан кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Краем глаза он видел, как Шустрик замер позади какого-то парня в наушниках и начал аккуратно, профессиональным движением, вытаскивать у того из кармана куртки смартфон.

Внутри у Степана все оборвалось. Он не мог. Он просто физически не мог этого допустить. Его рука сама потянулась к телефону, чтобы вызвать наряд. Но в кромешной темноте он не видел кнопок. А Шустрик уже почти завладел добычей.

И тогда Степан принял самое идиотское решение в своей жизни. Он решил действовать точечно, тихо, без шума. Не поднимая паники. Он аккуратно высвободил свою руку из цепких пальцев Лизы, прошептав: «Извини, нужно выйти».

– Ой, ты скоро вернешься? – прошептала она в ответ. – Сейчас как раз кульминация!

Степан, согнувшись в три погибели, чтобы не загораживать экран, начал пробираться по ряду к месту, где орудовал Шустрик. Его план был прост: незаметно подойти, взять вора за шиворот и вывести из зала как ни в чем не бывало. Без криков, без стрельбы. Идеально.